Тонкая грань. Курьер 2. Том 3. Летний зной бесплатное чтение

1

На улице было адское пекло, один дебил въехал в бампер другому, образовалась многокилометровая пробка. Курьер припарковал машину на стоянке и пошел пешком. По дороге ему попался кран с водой типа «качалка». Не стесняясь никого, он умылся из крана, снял майку, обвязал вокруг головы и так пошел в сторону офиса. Не мог он ждать, пока пробка рассосется. В его офисе командовали злые ремонтники, ломали все, что попадало под руку, гремели, дрелили, кричали, в общем, царил там полный хаос. Жара действовала и на них тоже. Оставлять этих людей одних с Любонькой он не мог. Хорошенькая барышня и пыль, звуки дрели, потные мужики…

Шел он и думал о своем, жалел пыльные деревья, уснувшие без дождя, думал о том, кто же купит Небоскреб, о своем ремонте в офисе. Пришлось пожертвовать заначку. Теперь он был полностью разорен и без офиса не было работы. Сначала навалилось отчаяние, потом вспомнилась старая мудрая присказка: «кто не работает, тот ест!». Он шел и думал о том, насколько справедливо это высказывание, когда натолкнулся на одноклассника. Не видел его наверное лет двадцать.

Остановились, потрещали, стирая с лицу пот. Лев даже толком не помнил, как зовут неприметного маленького паренька, всегда просившего списать математику. Паренек подрос в коренастого дядьку и оказался жокеем на ипподроме. Рассказывал он много и интересно, о лошадях, о женщинах, о своей сгоревшей даче, а когда узнал, что Лев без машины, потащил в закусочную. Лев наелся чебуреков и выпил две бутылки пива за счет словоохотливого однокашника. Народная мудрость подтвердилась. Значит, можно не беспокоиться. Когда надо все само упадет в твои руки, Курьер.

Разошлись они уже часов в пять, жара к тому времени не сильно убавилась, несчастные водители до сих пор стояли в пробаре и вид у всех был сильно измученный. Лев натянул майку, подкатил джинсы и продолжил путь пешком. Через пару кварталов он понял, откуда пробка. Дело было не в аварии, а в ретивых рабочих, раскопавших улицу. «Правильно сделал, что пошёл пешком, – похвалил он себя и тут началась катавасия. Или коловращение.

Проклятая жара в южном городке сделала свое дело, а может пиво было крепким, только сначала у него закружилось голова, потом все вокруг как-то смазалось и размылось. Зашевелился энергетический младенец в животе и оцарапал Курьера жесткими крыльями своего восприятия. Очень это было похоже на тот самый момент, когда он просыпался в Небоскребе. То есть, его ум освобождался от паразита. Увертливый паразит тут же подсказал причину попроще и по реальнее: солнечный удар. Напекло твое больное темечко, Левушка, вот и шатает, как пьяного. И еще – не хрен пиво пить в жару, ты ведь вообще не пьющий уже полгода!

Курьер отмел паразита в сторону и расслабился. Он ведь как на ладони бога, а разве ладонь его не донесет в нужное место? Перед глазами запрыгали солнечные зайчики, потом он на время ослеп, а когда прозрел, тихо присвистнул. Телом он управлять не мог, оно проваливалось в воронку в асфальте. Было так жарко, что асфальт полностью расплавился и стал жидким.

«Черт возьми! Да что за…» – прорычал Лев, пытаясь ухватиться за воздух, чтобы не провалится в гребанную воронку. О том, как такое могло случиться, что асфальт расплавился в лаву, ему некогда было думать. Вокруг все потемнело, солнце пропало, пространство стало серым и одинаковым. Сверху серого тумана на все наложились светящиеся нити. «Хорошо», – промычал Курьер, энергетические нити означали, что паразит сознания свалил и сейчас он, как истинный маг Небоскреба, видит мир таким как есть: переплетение полей и конструкции матрицы. Дома стали прозрачными, от машин остались только каркасы, и все это переплеталось светящимися жгутами, все это было связано в одну единую сложную конструкцию.

Так он видел в Небоскребе и был уверен, что вне его стен такое волшебство невозможно. Оказалось возможным. Жара, расслабленность, плюс пиво – и чудо свершилось. Он видел удивительный и гудящий мир. Каждая нить света гудела, по ней перетекала энергия. Эта энергия составляла мир вокруг, но была укрыта мишурой шаблонов, умело раскинутой паразитом ума, чужим неорганоидом, вживленным в каждого человека.

Лев посмотрел на людей и пришел в ужас: все они были заражены, на всех сидели твари, пожирающая свет человека. Курьер схватился за край асфальтовой воронки и взвыл от ужаса, от безысходности, от отчаяния. Рядом протекала нить энергии, он выпустил из живота щупальца и вплел их в этот свет, немного подтянулся и выбросил ноги наверх энергетической воронки. Воронка закрылась, он услышал вокруг сочувствующие крики и позволил себя вытащить. Чьи-то сильные руки подхватили его и усадили на горячий асфальт. Нити пропали, мир вернулся к обычному течению.

Стало очень грустно, до слез, – так хреново было только после того, как он в Сатори смешал виски с шампанским и запил сладким грузинским вином. Пожилая женщина поливала его больную макушку теплой водой из потертой бутылки, рядом ржали мальчишки и прятали взгляды. Трое рабочих укоризненно смотрели, оставив работу, а интеллигентного вида мужчина командовал перенести несчастного в тень. Видимо он и был тем героем, который вытащил Льва, упавшего в канаву, раскопанную рабочими. Вокруг собралась любопытная толпа.

– Мне уже лучше, спасибо! – он встал и на ватных ногах побрел дальше по улице, продолжая всех благодарить. – Просто тепловой удар, все нормально…

На самом деле ничего нормального в его обмороке не было. Видение улиц, пронизанных энергетическими конструкциями, не выходило из головы. Он видел, что всё соединено нитями света: дома, дорога, деревья, машины, лавки, люди и даже мелкие животные и насекомые. Это был единый мир, Людвиг был прав. И как-то все это пересекалось с тем сном, что он показал весной. Но как именно, Лев не мог вспомнить. Все путалось в голове, от жары, от пива, от теплового удара, от паразита, вернувшегося к трансляции мира по заданным шаблонам.

Он добрел до офиса и с облегчением упал на диван для клиентов. Вокруг царила разруха, Любонька давно ушла, работала дрель, летела пыль, стучал молоток. Офис стал похож на Помпеи после извержения Везувия. Надо было идти домой и оставить все к черту, тем более что он понятия не имел, как нужно контролировать ремонт и какие распоряжения отдавать. Один из ремонтников, грузный мужик с лысым яйцеобразным черепом подошел ко Льву и спросил, косясь куда-то вбок:

– Шкаф куда ставим, хозяин?

– Напротив входа, я же вчера карандашом отметил. – Он пришел в себя и стал «старым добрым» вредным директором. Но посмотрел на рабочего и содрогнулся. Выглядел он как человек, но был одним из нелюдей. Длинная кувшиноподобная структура светилась приглушенным синим светом, энергетические нити не присоединялись к нему, как у людей, а проходили мимо. Лев нахмурился и вдруг выплюнул с ненавистью: – Уходи!

Нелюдь понял, что его раскрыли, издал несколько клокочущих звуков, лицо его поплыло, глаза затянулись тьмой. Он как будто в два раза вырос в росте и навис над «хозяином», распуская тьму вокруг себя. Лев сначала испугался, так все было неожиданно и мерзко, но потом вспомнил, как он замочил Серого и подумал: какой-то убогий упырь после Серого будит его пугать? Да детский лепет! Вскочил, схватил стоящую рядом метлу и ткнул в грудь нахальному чужаку. Тот зашипел, как змея, но тут же сдулся, стал обычных размеров, собрался и опять стал человеком.

– Да я что… – вдруг противно заныл и стал отодвигать метлу от себя, – я ж ничего, хозяин. Я как все, просто работаю. Деньги нужны, застрял я здесь…

Было похоже на правду, но Лев не сводил с него взгляда. А если шпион? Нет, не похож он был, какой-то несчастный и слабый. Пугал конечно, но реально сам боялся. И продолжал бормотать цыганские приговорки:

– Да я же в две смены, хозяин, не выгоняй, все по первому классу сделаю, все, что хочешь, только скажи. Я ведь могу пригодиться, ты подумай, ты и я…

– Эй, ну-ка стоп, никаких «ты и я»! – Лев содрогнулся от отвращения, но потом задумался. Интересно, а что может этот чудик? А если его использовать? Он наверняка знает больше обо всех этих делах, чем сам Лев. – Ты кто и откуда?

– Я-то наш, только с темной стороны. Я уже почти был человеком, но меня всего ободрали… Вот и батрачу тут, нужно вытащить свое тело из того мира.

Лев ничего не понял из сказанного, но у него появилось ощущение, что мир не так добр, как он думает и многие его тайны (очень многие) до сих пор не раскрыты.

– Сколько тебе денег надо?

– Сто тысяч, на половину тела.

– Иди работай, я подумаю. Мне нужна будет информация. Как тебя зовут?

– Здесь Ваня, а там у нас нет имен, ты же знаешь, хозяин.

Лев ничего не знал, ни о какой темной стороне, и тем более о том какие у кого имена есть или нет. Ничего он не знал. Курица слепая! Но разговор с нелюдем Ваней оставил впечатление, что где-то есть миры, в которых еще хуже, чем здесь. Денег совсем не было, но узнать о темной стороне ой как хотелось.

Вечером, когда рабочие ушли, бросив в углу пыльные и вонючие комбинезоны, Лев поманил пальцем Ваню и тот покорно, как побитая собака подошел, опустив глаза в пол. Сложилось впечатление, что он ждал, когда его позовут.

– Садись. Пить хочешь?

– Так это, неудобно, хозяин…

– Ничего, никто ведь не видит?

Ваня обернулся по сторонам, уселся на офисный стул, уцелевший от вандализма Серых. Испачкал его грязными штанами, засмущался, воды, правда, выпил с удовольствием. Смотреть в глаза он не решался.

– Боишься меня? – догадался Лев.

– Я вообще от магов держусь подальше, мне неприятности не нужны. Я – честный, ни к кому не цепляюсь.

Льву слово «маг» польстило, насчет цепляния он не понял. Надо было как-то вести разговор так, чтобы нелюдь не узнал о полном неведении «хозяина». И откуда это раболепие, это непонятное преклонение? Хотя первой реакцией неорганоида Вани было желание напугать, а никак не преклонить колени, мягким и пушистым он стал лишь после того, как Лев его приструнил.

– А ты что можешь, Ваня?

– Да как все. Пугать могу, вещи всякие добывать, нырнуть во тьму могу, только не надолго, потому что половины тела нет. А ты хозяин, как старый маг или как новый?

Вот еще вопросик. Лев почесал макушку, пощупал кожу – на миг показалось, что она какая-то мягкая, как тот асфальт на улице. Может от жары его мозги совсем размякли? Присмотрелся к визави. Ваня вдруг показался ему симпатичным, возможно потому что называл «хозяином», но все же он был чужим и холодным, от его присутствия в комнате стало прохладно, можно было даже не устанавливать кондюк. Лев проникся моментом: он сидел и болтал с тем, кто не был человеком; тем, кто бывал на темной стороне и кто был готов ему служить.

– Ну ты же сам видишь! – ничего другого «хозяину» в голову не пришло.

– Да не пойму я, все у вас запечатано на солнечном сплетении.

Они словно говорили на разных языках. Льва подмывало признаться, что он не в курсе, о чем говорит Ваня, но тогда тот утратил бы уважение и сбежал бы прочь. Лев решил продолжить игру в великого мага, напустил на себя важности и стукнул по полу палкой от швабры:

– А я вот четко вижу, что тебя бы устроило, старый пройдоха!

– Хозяин меня простит! – Ваня вдруг рухнул вниз и стал обнимать туфли Льва.

Сделалось очень неудобная ситуация. Большой дядька в грязной одежде ползал на полу, бормотал и плакал, целуя обувь директора офиса. А ну-ка зайдет Костя или кто из соседнего кабинета, как тогда Лев все объяснит? Надо было прекратить цирк и отпустить несчастного Ваню, потерявшего половину тела.

– Эй, прекрати! Совсем спятил… Сядь, пожалуйста. Я подумаю, но не проси.

– Я могу в тыкву или даже в бутылку.

Он смотрел на Льва преданными глазами и даже руки сложил как для молитвы. Пора было прекращать фарс, но Лев позволил себе последнее шоу.

– Покажи! – и протянул бутылку из-под минералки.

На лице Вани появилось отчаяние:

– Но она же пластиковая!

– А кому сейчас легко? – притворно вздохнул Лев. – Так что?

Ваня кивнул, снял кепку, немного помедлил, потом как-то резко упал на пол, словно хотел себя сильно ударить. Лев с замирающим сердцем следил за его действиями, не зная, что будет дальше. Он представил хохочущую физиономию Людвига. Наверняка, он делал не то, что положено истинному магу Небоскреба, но все зашло слишком далеко.

Упавшее тело осталось лежать неподвижно, а из открытого рта вырвалась струйка серого тумана и перетекла в бутылку из-под минералки. Бутылка опрокинулась и заполнилась тьмой, причем тьма это была абсолютно живая. Она шевелилась и перетекала, в ней появлялись вспышки разных оттенков, от ярко-желтого до темно-фиолетового. Это и был истинный лик Вани-неорганоида. Тело было не живым. «Труп? – с отвращением подумал Лев. – Или искусственный организм?»

Прикасаться к нему не хотелось.

– Круто…Эй, вылезай обратно! Вань, слышишь?

Ничего не происходило, бутылка так и осталась лежать на полу. Лев взял ее и удивился невероятной тяжести. Придется взять сосуд с неорганоидом с собой, кажется этого он и хотел. Только вот зачем? Ничего не оставалось, как позвонить Людвигу. Он набрал номер, но автоответчик вежливо объяснил, что Людвиг занят и сейчас ответить не может. Вот незадача, доигрался, Курьер! Что теперь делать?

Он завернул бутылку в газету и сунул в пакет. Потом передумал, достал из пакета, нашел в офисе веревку и привязал к ремню у себя на поясе. Было не совсем удобно, но не бросать же Ваню в офисе. Кстати, тело пропало, пока он искал веревку. Это было очень кстати, потому что иначе Льву пришлось бы многое объяснять завтра утром. Он поднялся на лифте на седьмой этаж и пошел на крышу.

– Вань, как ты там?

Ответа не было. Выход на крышу был закрыт на замок и аккуратно запечатан сургучом лучшим в мире администратором Костей. Лев некоторое время постоял возле замка и вслух пробормотал:

– Сейчас бы ломик…

Бутылка на его талии шевельнулась и вдруг стала совсем легкой. С некоторым нехорошим предчувствием он медленно опустил глаза: вот зараза – она была пуста, Ваня куда-то пропал. Лев сел на ступеньки и подумал, что его привычный мир сейчас даст трещину, через трещину образуется течь и океан неизведанной тьмы затопит остатки его здравомыслия. Он на секунду закрыл глаза, спрашивая себя, что он делает? Надо было выбросить бутылку и вернуться домой. Лечь спать. Очень простые действия.

Он встрепенулся, потому что ощутил, как провисла бутылка, опять стала тяжелой и наполненной. Возле его ног лежал ломик. Причем, Лев узнал этот чудный инструмент. Ломик был из кабинета Кости, он его раньше возил в машине «на всякий случай», но случай так и не произошел, Костя принес ломик в кабинет и оставил там от воров. Причем в этом пункте он был совершенно не сговорчив, все попытки убедить лучшего в мире администратора, что воры не придут в офис, не увенчались успехом.

Когда ко Льву вломились Серые, он подумал, что Константин прав и ломик был бы очень в тему. Теперь вот он лежал у его ног. С легким вздохом Лев сломал замок и попросил Ваню вернуть инструмент на место. Все было великолепно исполнено. Уловить, как именно неорганоид исчезал и возвращался, Лев не мог, слишком все быстро происходило. Интересно, долго ли они будут играть в эту игру «господин – раб» и что попросит Ваня за свои услуги?

Вышел на крышу, зной уже ушел, солнце село и в серых сумерках родился магический ветер. Ветер этот плясал вокруг Льва, поднимал пыль с крыши, закручивая из нее воронки. Что-то должно было случиться. Лев сощурил глаза и попытался увидеть нити. Долго не получалось, все мешали мысли, еще эта чёртова тяжелая бутылка. Он попросил Ваню блокировать паразита. Что-то подсказывало ему – так делать нельзя, но остановить Курьера уже было невозможно, он вошел в раж.

Город вспыхнул миллионами нитей, протянутых от одного дома к другому. Каждую нить можно было проследить мысленно и увидеть, куда она идет. Вот эта, жирная, вела к мэрии. Да, Костя часто там бывал по своим особым делам. Это нитью он пользовался всегда. А вот тоненькая совсем, эта вела к дому Льва. Еще несколько он проследил, одна даже протянулась к забытому месту: к квартире его бывшей жены. Кто-то еще, кроме него из этого здания ездил к ней.

Одну нить он выделил из всех, особенную, яркую, желтую, вибрирующую. Гудела она как самолет. Эта была та самая нить: она тянулась к Небоскребу. Кто ее создал, было непонятно. Может быть, он сам или в здании еще были маги, а может она образовалась сама в рамках конструкции матрицы? Помедлил, было страшновато. Посмотрел вниз. Тьма, перекрещенная нитями. Семь этажей вниз и больше никаких проблем в этой жизни. Посмотрел вперед: светящийся город ждал Курьера. Надо было решать, надо было поверить в свои возможности.

– Была – не была!

Он выпустил светящиеся щупальца из живота, разрешил своему энергетическому младенцу увеличиться до размеров нормального тела, вплел свет в нить и прыгнул с длинным «бля» в ночную тьму. Куда-то он летел, но было сложно сориентироваться в пространстве, потому что глаза ему отказали, а свет вокруг только запутал. На самом деле он знал, что всё в порядке и он движется со скоростью молнии именно туда, куда надо.

Постарался открыть глаза, чуть приподнял веки: он летел над городом, прицепившись к нити, только почему-то ногами вперед. Развернулся, стало удобнее, только ветер пронзал насквозь и гудели нити вокруг. Через секунду он погрузился в полную тьму, потом шмякнулся на что-то твердое и отцепился от нити. Бутылка оторвалась и покатилась по полу.

Руку он прищемил своим же телом, но сразу вскочил и увидел удивленные глаза Людвига. Потом вспыхнул свет, все стало привычным. Рука зверски болела, он взвыл, как дикий волк. Людвиг обнял его, стал что-то говорить, ласково, как ребенку, хотелось плакать, но Лев сдержался. Потом услышал шум и понял, что в комнате еще несколько человек. И это были не ученики универсального директора, это были маги, их глаза сияли, как фонари в ночной темноте. Столкнувшись взглядом с неожиданным гостем, они выскользнули через дверь. В их взгляде было недоумение и презрение. Черт, опять что-то он не так сделал!

– Людвиг! Я…– он хотел все рассказать об удивительном помощнике по имени Ваня, взял бутылку и протянул учителю.

– Брось бутылку! Немедленно!

– А что такого…

Лев обнаружил, что прижимает бутылку к сердцу двумя руками, там ведь Ваня, его маленький гастарбайтер с темной стороны. Он помог ему убрать паразита на время, это ведь замечательно! Ванечка, мой милый Ванечка…

– Брось! – прорычал Людвиг и стал таким страшным и ужасным, что Лев растерялся и уронил бутылку. Крышка сорвалась и из нее вылетел серый дым. Улетучился он через открытое окно. – Совсем спятил?

Людвиг бесился, он прыгал перед Львом и колотил его по спине пустой бутылкой, при этом осыпал такими многоэтажными проклятиями, что Льву стало совсем плохо. Он сжался на полу, как ребенок и даже не стал укрываться от метких ударов учителя.

– Ты неорганоида зачем притащил ко мне? Придурок, позоришь меня перед всем Небоскребом!

– Это Ваня…

– Это наркотик для мага. Да, будешь летать, как птичка, только через две недели твой Ваня тебя высосет, как сок из спелого персика, останется от тебя только шкурка да косточки. А чтобы ты не умер, Ваня покажет тебе как раскрыть кокон вверху, чтобы потреблять энергию напрямую из мира. И ты станешь таким же призраком, как он. Только старые маги в Мексике пользовались услугами вампиров-неорганоидов. И ты еще… Горе ты мое!

– Прости, я же не знал.

Лев не находил в себе сил встать. Все, что говорил Людвиг, было ему понятно, но уход Вани был таким болезненным, что хотелось реветь навзрыд. Ведь каких замечательных и волшебных дел они смогли бы натворить вместе!

– Ты не слушаешь меня, Левушка!

– Прости, я уже собрался, все в порядке.

– Хорошо, а то я хотел окатить тебя холодной водой.

– Можно я останусь у тебя, посплю тут на диване, я машину оставил черти где?

– Поспи, конечно, дурачок. – Людвиг был снисходителен, но его тонкие губы совсем не улыбались. – Только сны здесь все мои, понял?

– Ничего я не понял.

Людвиг надел плащ поверх шелковой рубашки и велюровых брюк. На ноги он нацепил зимние сапоги. Сунул в карман плаща бумажник и махнул на прощание рукой.

– Там жарко, – пробормотал Лев, наблюдавший за приготовлениями Людвига, – на улице тридцать пять в тени.

– А я не туда.

И ушел, закрыв за собой дверь. Лев еще немного погрустил и уснул, собираясь посмотреть сны своего друга и учителя. Все-таки, Ваню было жалко…

2

Утром он проснулся, потому что неприлично громко скрипнула дверь. Он думал, это Людвиг явился и сейчас опять будет песочить его из-за Вани, но ошибся, – это оказалась Женя. С утра вся такая бодрая, подтянутая и ужасно дисциплинированная. И явно она хотела открыть дверь тихонько, чтобы полюбопытствовать, что тут делает извращенец Людвиг. Но не получилось, возможно дверь была с секретом или заколдованной, только Женя не смогла бесшумно просочиться.

– Ты здесь? Ну ничего не стесняются!

– Извращенцы? – лениво зевнул Лев и подсказал ей привычное слово. Ему хотелось еще немножко поплавать в темном море чужих снов. Запомнить их не получалось, но общее впечатление чего-то воздушного и удивительного, например полетов в нереальных вселенных, осталось. – А ты чего нос суешь?

– А что, не извращенцы? Где Людвиг?

– Ушел вчера. Не стал дожидаться этого твоего «извраще-е-енцы!».

– Все с вами ясно, – она отмахнулась от вялых насмешек и села на диван рядом со Львом и потрепала его непричесанные волосы. Было приятно, Лев закрыл глаза и разнежился, но Женя потянула за клок волос, пока не стало больно, – у тебя же своя каморка есть, чего тут дрыхнешь?

– Сил у меня не было туда идти. Выпьешь? – он пошел к дивану, за которым было припрятано драгоценное старое вино Людвига.

Женя скривилась: – Не выпью и тебе не советую. Ты ведь не знаешь, из чего это пойло сделано?

– Из крови младенцев, полагаю?

– Вполне может быть. Что ты вообще знаешь о Людвиге?

Тут Лев вынужден был согласиться: практически ничего он не знал о том, кто пригласил его в Небоскреб и изменил всю его судьбу. Ни черта он не знал о Людвиге… Поколебавшись секунду, Лев поставил вино обратно и вернулся на диван.

– С тобой можно говорить откровенно?

– Я не из болтливых, идиот.

– Слово ведьмы?

– Давай уже, колись, что у вас там за делишки?

– Нет никаких делишек. Я вообще святой. С тех пор, как я встретил Людвига, не пью и не занимаюсь сексом полгода. Он запретил мне пить крепкие напитки и трахаться с женщинами. Сначала меня это бесило, тело колбасило, я чуть не лопнул от накопившихся страстей, а потом понял – только так я могу сэкономить энергию. Только так я попаду в Небоскреб.

– Хорошо, – она удовлетворенно кивнула. – Что ты осознал об отношениях с женщинами?

– Я знаю, что ты хочешь услышать, плутовка. Все-таки ты феминистка.

– Нисколечко, так вернемся к твоему осознанию.

– Вернемся. Я осознал, что был отвратительной скотиной. Я как вор в ночи вкрадывался в доверие наивных девушек и потом во время секса отбирал у них массу тонкой энергии, которую по своей тупости не могу сам воспроизводить.

Женя засмеялось, холодно и с серьезными глазами, даже захлопала в ладоши. В окно ударилась галка и с криком боли метнулась прочь.

– Посмотри, даже птица из-за тебя чуть не убилась, такую чушь несешь!

– Разве не это ты хотела услышать?

– Не от тебя. Хотя все, что ты сказал, не лишено смысла.

– Может быть я какой-то особенный, только мне попадались пустые женщины. С них уже кто-то все скачал и забрал. Пустышки. Моя жена, например…

– Нет, уволь, – она скривилась, словно укусила кислого лимона и отодвинулась от Курьера подальше, – только не надо мне слезливых историй!

– Я хотел сказать, что все пусты: мужчины, женщины, даже дети. Ты – единственная женщина, наполненная энергией, и вот невезуха – тебе не интересен секс со мной.

Он хотел сказать, что она – настоящая, но не доступная и союза между ними никогда не будет. Это была правда, от чего Льву становилось немного грустно. Впрочем, все равно никакой искры между ними не пробежало. То, что было в Небоскребе, чудесный сон о полете среди звезд – для Жени было очередное энергетическое упражнение, и ей просто нужен был партнер для практики.

– Не расстраивайся, мне вообще секс не интересен. А вот твой учитель знаменитый извращенец.

– Не хочу ничего слушать. Он обещал мне кое-что, но я потом понял – это всего лишь ловушка, чтобы привлечь мой интерес. Так что у нас ничего не было и быть не может. Может я особо неприятный? Скажи, что со мной не так?

Женя осмотрела его с головы до пят, сморщила нос и помахала головой.

– Во-первых, ты весь пыльный и грязный. Во-вторых, ты воняешь. Нет, не под мышками. В целом. Ты носишь в себе обиды на весь мир, ты не выбросил свое прошлое. В-третьих, на тебе след неорганоида.

– С темной стороны? Ваня. Мы с ним скользили по нити света между двумя крышами, было это чудесно. – Он очень непритворно вздохнул и ощутил, как наворачиваются слезы.

– А сил он у тебя выпил столько, словно показал темную сторону, причем целиком. Ты все еще тупой идиот. Найди своего неорганоида и съешь его!

– Ты серьезно?

Он представил себе, как он втягивает в себя содержимое черной пластиковой бутылки… Фу, гадость: есть Ваню, нет уж, извольте!

– И еще ты полон грязных мыслей, желаний и ты улетаешь в какие-то свои темные мечты.

– А что-нибудь хорошее ты можешь обо мне сказать? – Лев все же отпил глоток из бутылки Людвига. Вино оказалось слишком сладким и терпким одновременно. Во рту слиплось. Он хотел выслушать откровения Жени, но не успел – незаметно появился Людвиг. Не вошел, а словно просочился через стену и стоял молча смотрел, как он пьет его вино в обществе прекрасной женщины.

– Эй вы, выметайтесь, – универсальный директор не был слишком-то любезен, взгляд его источал холод и недовольство, – у меня сейчас лекция будет.

– А я могу остаться? – закапризничал Лев.

– Нет, давайте оба на выход, покиньте помещение!

Ну и ладно, утро сегодня не задалось. Сначала его назвали грязным похотливым самцом, потом тупым идиотом (интересно, а бывают не тупые идиоты?) и в конце концов не дали даже присутствовать на лекции.

– Мы просто беседовали, – Лев хотел прихватить с собой бутылку, но Людвиг одним ловким движением выбил ее из рук у Льва и подхватил на лету, – и знаешь, нас с тобой обозвали извращенцами…

Он был уверен, что сейчас Людвиг поставит все точки над «и» и скажет просто и без обиняков: «да о чем ты, Левушка, нет никакого «мы», ты мне был нужен, чтобы достать книгу из Небоскреба, а сейчас я просто терплю тебя из вежливости, тренируюсь в сталкинге с идиотами, населяющими Землю…». Ну или что-то вроде того. Он даже сжался и похолодел, готовясь уйти с достоинством, не оборачиваясь и не прощаясь. Но Людвиг снял свою широкую шляпу, как всегда, бросил ее в угол, вдруг бессовестно подмигнул и низким голосом оповестил Льва и входящих в кабинет высоких кришнаитов:

– Это я – великий извращенец, а ты всего лишь мой ученик, так что не примазывайся…

3

Он сдвинул дверь только немного и весь вспотел. Впрочем, тело было грязным еще со вчерашнего вечера, принять душ тут было негде, но это Курьера не беспокоило. Лев стоял на пороге чего-то важного, все остальное стало не принципиальным. Маленькая зеленая дверь предстала во всей красе. Краска на ней была как новая, блестел желтый аккуратный замок, такие обычно молодожены вешают на мосту в качестве клятвы быть навсегда вместе. Маленький замок не испугал директора по рекламе, иногда личного делающего монтаж наружных конструкций. Только вот не хватало Вани и ломика. Эх, пригодился бы сейчас услужливый неорганоид…

Вышел в коридор, постучал в несколько дверей наугад. Никого, либо не открывают. Все маги-извращенцы закрылись от доброго и очень хорошего Левушки. Ну и ладно. Он вспомнил о Хранилище. Был во дворе Небоскреба чудесный гаражик с набором всяких магических (и не очень) инструментов. Как-то Лев нашел там очень нужные и полезные перчатки, которые не дали ему упасть с ледяной пожарной лестницы. Наверняка, там есть нечто вроде молотка, чтобы сбить замок.

Он вышел через старую ветхую дверь на первом этаже и попал в цветущий розами цветник. Кто-то постарался и насадил столько роз, что от их запаха начала кружиться голова. Лев сел на скамейку под розовыми кустами и задремал. Здравомыслие подсказывало ему, что розы не могут пахнуть очень сильно, но он вяло отмахнулся от скучных мыслей и продолжал вдыхать страстный и сильный аромат. Приснился ему офис, вроде бы это был его офис, а вроде и нет. Помещение было намного больше, никаких стеллажей с сувениркой не стояло, а на белых стенах висели фотографии неизвестных планет. Причем, планеты эти были именно сфотографированы, а не сделаны в 3D графике.

При близком рассмотрении они медленно поворачивались вокруг оси и давали рассмотреть себя с разных сторон. Удивительный стереоэффект. В углу комнаты стоял странный агрегат с торчащими из него мягкими отростками. Почему-то Лев подумал, что из них можно надоить много краски, причем такой краски, какой в его мире еще не придумали. Это было хорошо. То есть он уже представил, как будет делать такую рекламу, которая никому и не снилась. А вот свернувшийся клубком пес оказался полуживотным-полумеханизмом.

Сначала Лев испугался и хотел чем-то ударить чудовище, но потом понял, что это еще один его рабочий инструмент. Да и ничего для удара не нашел. Пес этот пожирал мусор, выплевывал его обратно в виде каких-то звездочек из тусклого металла. Еще он поднимал железное ухо, вслушивался и, приоткрыв брюхо, выпускал прозрачную ленту с какими-то формулами. Наблюдавший за всем этим Лев был в шоке и ничего не понимал, но его двойник, высокий статный красавиц в белом костюмчике, не терялся.

Он просматривал прозрачную ленту, кивал головой и откладывал ее на высокий прозрачный стол или отбрасывал в угол, где таких лент накопилась уже целая гора. Потом он сел на красный диван, который оказался мягким и теплым, закурил трубку, только не такую, как в обычном мире, а сделанную из пластика и тяжелую, что-то в ней булькало и перетекало. Сладкий дым заполнил помещение, первой уснула собака-киборг, потом агрегат с отростками побледнел и окаменел, потом и сам Лев (тот, что из сна) – опустил голову и задремал.

Проснулся он от того, что получил удар в плечо, не сильный, но вполне ощутимый. Людвиг из окна своего кабинета бросал в него скомканными бумажками. Эта была уже третья.

– Эй, не спи! Там нельзя спать.

– Хорошо, я уже проснулся. А почему нельзя?

– Просто поверь.

– Ладно, спасибо.

Лев помотал головой, стряхивая остатки странного сна, наверняка это была картина из далекого будущего, где вместо принтера … он не знал, как назвать, то, что было одновременно похоже на собаку и на факс. Побрел к гаражу, приоткрыл дверь и погрузился во мрак.

– Я аккуратно зайду, возьму что-нибудь тяжелое и обратно, – пытался он договориться со своей совестью. – Очень быстро…

Зашел, потерялся в темноте, наткнулся на что-то острое, и тут началось: все вокруг зашевелилось, задышало и зафосфорицировало. В глубине гаража он увидел красные глаза, много красных глаз. Предметы вокруг взлетели в воздух. Было это так необычно быстро, а он все еще был расслаблен сном, что не сразу понял, что происходит. Когда глаза двинулись на него, он выхватил из воздуха летящую пилу и, размахивая ею, как знаменем, кинулся на глаза.

Его обдало жаром, завоняло протухшим мясом, мягкие крылья стали бить по лицу, от каждого такого удара он чувствовал боль, как от крапивы. Пилу из рук выбили, закрутилась какая-то энергетическая воронка и только в последний момент он шарахнулся назад, упал на палки, дверь Хранилища приоткрылась и он вывалился наружу, весь расцарапанный и в порванной рубашке. Брюки были в темном мазуте. Вот проклятье, что же здесь за гадость! Дверь еще раз приоткрылась и из нее вылетел молоток. Попал по ноге. Лев взвыл от боли, схватил молоток и кинулся к Хранилищу. Всех убью нахрен!!!

Но зайти и убить не успел, потому что увидел бегущего Кузьмича с перекошенным лицом. Страж и так был не красавец, а тут его рожу совсем перекособочило. Жуткое зрелище. Лев попятился и обмяк, опять он не то делает…