НА ЭТАЖАХ бесплатное чтение

Все персонажи вымышлены, а история создана в развлекательных целях.

Приятного чтения!

Пролог

Омск. 19.05.2014г. 23:07

Очередь из двухсот человек, пришедших посмотреть на космические объекты, выстроилась к большому белому телескопу, который был настроен молодым астрономом на Сатурн. Одет он был неряшливо, и, встретив его где-то в толпе, большинство решило бы, что он выбрал в жизни не ту дорожку. Вообще, были еще и другие телескопы, и в эту майскую ночь, помимо Сатурна, можно было посмотреть на Луну и Венеру. Но маленькой семилетней девочке хотелось только одного. Увидеть далекую и загадочную планету с кольцами.

Девочка держала папу за руку, и все беседы вела в основном с ним. Мама же стояла отстраненно и как будто сама по себе. Она явно была чем-то недовольна. И с каждой минутой недовольство все сильнее вырисовывалось на ее модельном лице.

– Папа, – позвала девочка.

– Что маленькая?

– Я ничего не вижу!

Отец, высокий и широкоплечий мужчина, посадил дочку себе на плечи и, не отпуская маленькие ручки, спросил:

– Так видно?

– Да, папа!

Очередь понемногу двигалась вперед. Молодой парень, астроном, что-то рассказывал вновь подходящим людям и активно при этом жестикулировал.

Девочка нагнулась к уху отца и тихо прошептала:

– Пап, а почему мама всегда такая злая?

Этот вопрос выбил из колеи сильного на вид мужчину и, более того, заставил его почувствовать подступающие к глазам горячие слезы. Говорить правду было никак нельзя. Сказать правду, означало растрогаться на глазах у сотен людей и выставить себя сумасшедшим. Настолько он был сентиментальным. Он соврал:

– У нее неприятности на работе.

– А когда они закончатся?

– Не знаю, – ответил отец и немного помедлив, добавил: – Скоро.

Девочка отстранилась от уха отца и снова смотрела на людей в очереди. Ей очень хотелось взглянуть на маму, сказать ей что-нибудь, но от нее весь день исходила прямо-таки сатанинская злость. Казалось, что не может так злиться живой человек. Но тем не менее в глазах дочери мама была исчадием ада.

Наконец очередь дошла до них. Астроном с редкой щетиной на лице и длинными лохмами волос поприветствовал мужчину с девочкой, и не обратил никакого внимания на молодую женщину, идущую поодаль от них. Отчего то он предпочел сделать вид, что в упор не видит ее.

– Прошу вас, – сказал астроном, показывая рукой на окуляр телескопа.

Мужчина улыбнулся и поднес дочку к телескопу.

– Скажешь, что увидишь, – сказал отец. – Хорошо?

– Хо-ро-шо!

Девочка закрыла левый глаз, а правым погрузилась в окуляр.

Когда зрение сфокусировалось, она отчетливо увидела бледно-желтую планету с фантастическими кольцами.

– Сатурн является шестой планетой в Солнечной системе, – сказал астроном. – Его средняя температура составляет -139°С.

Было видно, что молодой человек уже устал повторять одну и ту же информацию и мужчина беззвучно дал понять, что он может отдохнуть. Астроном благодарно улыбнулся и замолчал, уставившись себе под ноги.

– Ну, малышка, что ты видишь?

– Я вижу кольца, папа!

– Они такие, какими ты их представляла?

– Почти. Они блестят, папа. Кольца Сатурна блестят!

Девочке было трудно поверить, что эта планета действительно существует где-то в толще космической тьмы. Смотреть на нее в телескоп и видеть ее на картинке в книжке, как оказалось, две абсолютно разные вещи. В телескопе она была настоящей.

В какой-то момент ее глаз вдруг уловил яркую белую точку, сверкнувшую на поверхности Сатурна, чем-то похожую на блеск хирургической стали, и в следующий миг, как только она открыла рот, чтобы сказать об этом отцу, ее глаз пронзила яркая жгучая вспышка света. Она отпрянула от окуляра, готовясь заплакать. И в этот момент почувствовала ужасную боль, пронзившую сердце, в котором застряло что-то холодное. На тротуарной плитке начали формироваться свежие лужи алой крови, затекающие в стыки и смешивающиеся с пылью города. Кто-то кричал, но девочка не могла разобрать слов. Впоследствии эта боль заполнила каждую клетку ее тела и эхом раздавалась в душе. Орудие, причиняющее такие страдания, было, как это ни странно, не ножом, а кое-чем похуже.

Краем глаза, перед тем как покинуть этот мир, она, наконец, увидела свою мать. И то, что с ней происходило, было ужасным зрелищем.

Глава 1

НА ЛЕСТНИЧНОЙ ПЛОЩАДКЕ

1

Юная девушка открыла серые, как осеннее небо, глаза и не сразу поняла, что это был всего-навсего кошмар. Алый ужас, после которого осталось невыносимое чувство обиды и желание забиться в дальний темный угол и никого к себе не подпускать, наконец-то закончился. И теперь стало легче.

Ей потребовалось какое-то время, чтобы успокоиться и начать трезво мыслить. Когда это произошло, сквозь холодный сумрак девушка начала различать причудливые трещинки на сером бетоне, они смотрели на нее с высоты человеческого роста, будто живые. Глядя на них, у нее возникло неприятное ощущение, словно внутри, в области сердца, расползлась холодная чернеющая пустота, подобно нефтяному пятну в океане.

Надо же такому присниться, подумала она и, пошевелившись, вдруг обнаружила, что ее тело было завернуто в материал, тактильно напоминающий пластик. После сонного оцепенения она была слаба. Она не знала, когда последний раз ела, и поэтому решила еще немного полежать, прислушиваясь к ощущениям во всем теле.

Первое, что она для себя поняла, так это то, что вокруг царил нереальный холод. Как в ледяной пещере. Второе, что ее шею со стороны спины пересекает острая линия. И третье, ее тело лежит на ровной шероховатой поверхности. Это все, что смогли распознать органы чувств, кроме, разумеется, тусклого желтого света, который делал видимыми различные линии и точки на бетоне. Проведя воображаемую линию, соединяющую точки, девушка удивилась тому, что у нее получилось. Если бы все точки были звездами на ночном небе, это было бы не что иное, как созвездие Козерога. Подумав об этом еще немного, девушка решила, что пора вставать.

Собрав все силы воедино, она рывком повернулась на левый бок и тут же вскрикнула. То, что открылось ее глазам, повергло ее в шок. В сантиметрах десяти от ее лица, где должны были проходить перила, не было ничего, кроме темной пропасти, в которую она могла свалиться, если бы немного не рассчитала сил. От всплеска эмоций у нее на глазах выступили слезы. Такие же холодные, как воздух вокруг.

Всю свою сознательную жизнь она испытывала значительные трудности в определении расстояния визуально, а потому, как бы ни силилась понять, как далеко от нее расположена лестница, ведущая наверх, она так и не смогла озвучить правдоподобную цифру. Просто она была далеко. Во всяком случае, дальше, чем это предусмотрено инженерными проектами.

Бетонный пол находился на уровне глаз. Немного приподнявшись, чтобы лучше рассмотреть окружающую обстановку, волосы натянулись и потянули голову назад.

– Ай!

Девушка ударилась затылком и вернулась в исходное положение. Оказавшись снова на спине, она предприняла попытку выбраться из пластикового плена. Несмотря на ожидания, что это станет серьезным испытанием, через минуту она уже была почти полностью свободна. Как бы забавно это ни звучало, но она оставалась прикованной своими собственными волосами.

Чтобы покончить с этим, она перевернулась на живот. Ее русые волосы последовали за ней, закрыв правую часть лица. Изо рта вырвалось облачко пара. Кончики волос оказались примерзшими к ступеням в хаотичном порядке. Не желая больше ждать, она взяла их у корней и оторвала от холодного цемента. В воздухе раздался звук рвущегося кератина, от которого по коже пробежали мурашки. Наконец-то свободна.

Она медленно села и окинула безразличным взглядом серые стены, все еще до конца не осознавая, где находится. Схожее состояние бывает сразу после наркоза, когда тебе плевать, где ты находишься и что от тебя требуют врачи. Хочется только снова уснуть и проспать еще пару тройку часов.

Из одежды на ней была только белая больничная рубашка. Перед глазами, то растягиваясь, то уменьшаясь, кружились нарисованные на противоположной стене чем-то красным цифры:

3/21

Надпись была выполнена на манер номера этажа, но что-то ей подсказывало, что она таковой не являлась.

Девушка сидела в позе эмбриона на полу лестничной площадки здания, которое всеми силами пыталось казаться типичным панельным домом, но у него это плохо получалось.

Двери в квартиры отсутствовали.

Если повернуться налево, то сразу после лестниц в полумраке можно было увидеть открытые двери в шахту лифта, свет до которой практически не доставал. Из тоннеля доносился еле слышный сквозняк с резким запахом отходов и разложения.

Солнечного света, как и окон не было.

По всей видимости, на улице сейчас стояла глубокая осенняя ночь. Наверное, было начало ноября. Слабый свет шел от квадратной лампочки, вкрученной в патрон на стене. Его едва хватало, чтобы увидеть очертания стен в дальних углах довольно просторной каменной коробки.

Чуть не падая, девушка поднялась на ноги и вытянула руки в стороны, пытаясь сохранить равновесие. Лицо исказила острая боль в висках, и она машинально провела левой рукой по оставшейся отметине от ступени лестницы на шее.

Девушка развернулась на сто восемьдесят градусов и теперь стояла лицом к началу лестницы, которая вела вниз. Уже после четвертой ступени начиналась кромешная тьма, похожая на сон мертвеца. Такая же смиренная и холодная. Девушке стало не по себе от этого сравнения и главным образом от осознания того, что какое-то количество времени она провела так близко к этому мраку. От мысли, что эта плавающая чернота могла касаться ее своими холодными пальцами в промежутке времени, когда она была без сознания, ее колени начали дрожать. Но как она здесь оказалась? Кто ее сюда притащил и завернул в этот прозрачный пластиковый брезент?

Она попятилась от лестницы, пока не уткнулась спиной в стену. От неожиданности она вздрогнула и снова сделала шаг вперед. Ее взгляд скользнул по маленьким ступням, и она заметила на большом пальце правой ноги бирку. Удивительно, что она не заметила ее раньше. Оторвав ее, она прочитала: «Диана. Участник №2». К горлу подкатил ком.

– Эй, – тихо позвала она. – Здесь есть кто-нибудь?

Слова, произнесенные волшебно нежным голосом, остались без ответа. Не было ни единого звука.

В сознании Дианы всплыли далекие воспоминания из детства. Будучи маленькой девочкой, она гуляла в уютном парке вместе с родителями. Мама заботливо убирала сахарную вату с ее щеки и в эти редкие моменты радостно улыбалась, вдыхая аромат ее детской кожи. Повсюду пели птицы, а тяжелое весеннее небо, похожее на море Уэдделла висело так низко над землей, что, казалось, оно может упасть и раздавить все на свете. Воспоминание было таким четким и ясным, как тот кошмар, который приснился ей незадолго до пробуждения. Это воспоминание вселило ей тень надежды, что все происходящее с ней – это какая-то ошибка.

Диана сделала несколько шагов к лестнице, на которой ранее покоились ее голова и волосы.

– Сейчас мне надо спуститься на первый этаж и выйти из подъезда, – проговорила она вслух свой незамысловатый план. – А дальше будет видно.

Весь сумрак в этот момент будто бы покачнулся, а потом снова замер. И Диана сделала шаг навстречу холодной осенней тьме, окрыленная надеждой, даже не задав себе вопросы, которые сами вертелись на языке.

Просто потому, что ответы на эти вопросы открыли бы ей правду, которая была страшнее смерти. И где-то в глубине души она знала это с самого начала.

2

Когда Диана пересекла видимую границу тьмы и света, ее внезапно окатила волна воспоминаний. Информации было не так, чтобы много, но довольно хороший кусок событий, предшествующих ее появлению на лестничной площадке, всплыл наружу и предотвратил страшные события, которые последовали бы дальше, если бы она продолжила спускаться по лестнице.

Не теряя ни секунды, она стремительно взбежала обратно на лестничную площадку и, сама того не заметив, остановилась прямо перед шахтой лифта. После первобытной тьмы, тусклый свет нещадно бил в глаза. Почти слепил. Диана почувствовала, как внутри нее нарастает паника. В желудке похолодело, словно в него по пищеводу провалилась глыба льда. Диана приложила ладони к животу, пытаясь таким образом согреть его.

В голове пульсировало воспоминание, в котором были одни лишь голоса, и совсем не было лиц. Из него она поняла, что пришла в компании друзей на какой-то новый квест-ужасов, который назывался: «НА ЭТАЖАХ». Организаторы в рекламе обещали полное погружение в атмосферу ужаса и страха, совершенно новый уровень, который ранее не был доступен другим. Представители квеста в одном из интервью рассказали, что в качестве павильона они выкупили недостроенную многоэтажку у администрации города и провели очень интересные изменения внутри. О каких именно изменениях шла речь узнают только игроки.

Посетить квест ее подбила лучшая подруга, как и подобает лучшим друзьям втягивать вас в подобное дерьмо. В компании еще двух знакомых парней они пришли в офис, в котором им провели инструктаж, и они подписали какие-то бумажки.

Долговязый мужчина в черном костюме назвал им три основных правила пребывания в павильоне:

Первое правило: когда вы окажетесь на этаже, ни в коем случае не пытайтесь выбраться на улицу самостоятельно. Лестница утоплена во тьме, и никто не знает, где она обрывается. Если вы вдруг ослушаетесь это предостережение и упадете, к примеру, с восьмого этажа, мы ответственности за это не несем.

Правило второе: вы должны будете узнать, сколько времени вам осталось до начала игры. Поскольку организм у каждого разный, все проснутся не одновременно. Узнать время вы сможете с помощью часов, которые вам предстоит найти. Помните: игра начинается ровно в полночь!

Правило третье: если вы пропустите событие полночи, то автоматически проиграете, поэтому будьте внимательны. Ведь в таком случае вам придется ждать, пока ваши друзья не пройдут весь путь, прежде чем вас освободят наши сотрудники, а это может затянуться.

Так же он добавил краткую информацию, касающуюся игры:

Вход бесплатен для всех игроков. По итогам игры победитель получает неповторимые эмоции, благодаря корректировкам сюжета, основанным на его психотипе, и его билет становится бесплатным, а проигравшие платят стоимость своих билетов пропорционально занятому месту. Условно, если вас четверо, и вы последний выбрались из игры, то возводите стоимость базового билета в четвертую степень.

Диана огляделась в поиске часов и ничего не нашла. Совсем ничего. Господи, как она вообще могла согласиться на подобное? Теперь она не могла даже вспомнить как звали ее лучшую подругу, не говоря уже о том, что ею двигало в тот момент, когда она соглашалась на участие во всей этой авантюре. Не могла вспомнить, потому что ей промыли мозги? Или она это придумала? И память со временем полностью восстановится?

Все это только лишь домыслы, которые ни к чему не приведут. Сейчас оставалось худшее. Просто сидеть и вслепую ждать, когда все начнется. Если, конечно, она не проспала, и игра уже не была в самом разгаре.

Впервые Диана обратила внимание на заброшенную шахту, из которой шел резкий гнилостный запах и веяло могильным холодом.

У Дианы возникло дурное предчувствие.

Глава 2

СПУСК

1

Ожидание.

Нет ничего хуже ожидания. Разве что некоторые условия способные привнести еще большее напряжение. Речь идет о неизвестности, клаустрофобии и отрицательной температуре. Притом, что на тебе тонкая больничная рубашка. Чертова форма игрока выпускала все тепло от тела наружу и с такой же радостью пропускала обжигающе холодный воздух, от которого покалывало белесую кожу.

Диана была на пределе. Из-за холода она не могла ни стоять, ни сидеть, ни лежать, а игра все никак не начиналась. Переминаясь с ноги на ногу, где-то в глубине души она мечтала не об обогревателе или теплой зимней одежде, а об простой сигарете со вкусом шоколада и бензиновой зажигалке. Лишь горячий дым сигареты согрел бы ее замедляющее бег сердце. Забавно, что ее посетили такие мысли, ведь она раньше никогда не курила.

Глаза привыкли к свету, и теперь Диана полностью видела лестничную площадку, в которой больше не осталось никаких темных пятен. Единственной аномалией по-прежнему оставалось внушительное расстояние между лестницами и, как следствие, большой черный провал. Отсутствие перил и дверей в квартиры почему-то не так пугало, как эта червоточина.

– Значит, ты хочешь побаловаться сигареткой?

Диана подпрыгнула от неожиданности, услышав перед собой чей-то тихий женский голос. Каким-то невообразимым образом он доносился из глубин шахты лифта.

– Что случилось с моей девочкой?!

– Мама?!

– Разве такой я тебя воспитывала?! Дьявол, о дьявол!

– Мама это ты?!

Нет, это не мог быть живой человеческий голос. Это запись, подумала Диана. Те люди, кто прописывал сюжет для моей арки, синтезировали похожий голос и теперь используют его, дабы нагнать больше ужаса.

– Ты всегда была для меня петлей на шее. Просто подумай об этом.

Голос изменился, стал грубым, на грани того, чтобы быть мужским. И тут версия о записи начала рушиться, как карточный домик.

– О да, мам, сейчас у меня будет много времени подумать об этом, – вытирая слезы на щеках ответила Диана. – Ну как меня угораздило сюда попасть!? ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ! Я ПРОИГРАЛА! СЛЫШИТЕ? ВЫПУСТИТЕ!!! ПОЖАЛУЙСТА, ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА, ПРОШУ ВАС!!!

Не получив ответа, Диана в слезах повалилась на пол. Она понимала, что это элемент игры, этой дьявольской игры, но она всегда все принимала близко к сердцу и порой в тайне от всех плакала. Это происходило поздно ночью, когда все уже спали. Она подолгу смотрела в потолок, на котором шевелились тени, и слезы сами катились на подушку. И она ничего не могла с этим поделать.

Лежа на левом боку и глядя в пасть этой проклятой шахты, Диана вдруг поняла, что не может вспомнить ничего светлого из своей жизни. Почему-то из раза в раз обращаясь к памяти, она неизменно получала абстрактное пятно негатива. Даже воспоминания о том, как она гуляла в парке с родителями, теперь казались ей неправдой.

Как только Диана совсем расклеилась, тишину разрезал громкий грохочущий звук, от которого закладывало уши. Диана быстро поднялась на ноги и отошла к стене. Прозрачные сопли текли по подбородку и капали на пол. Она была красивой девушкой с очень мягким характером, от которого, быть может, ее настоящее место было в храме, но никак не здесь. Диана подняла руки ко рту словно в молитве и тут же завизжала, закрывая глаза и вжимаясь со всей силы в стену.

В тоннеле спускалось тело, привязанное за шею канатом двойной свивки. В руках у него была картонная табличка, на которой написано: «Сегодня я твой лифт», но как только тело замерло, руки безжизненно рухнули, и картонка улетела во тьму. Нижняя часть туловища отсутствовала. Лицо полностью закрывал черный мусорный пакет с надписью «Быстрее».

Диана визжала с такой силой, что в какой-то момент ей показалось, что она захлебнется своим собственным криком. Выполнить условие было нереально. Если это игра, то она проиграла, и ее выпустят. А если нет? Что, если тело настоящее? Что тогда? Нет, это всего-навсего хорошо подготовленный муляж, а она упустит свой шанс побыстрее выбраться и останется валяться здесь, пока остальные не найдут выход. Сколько она протянет на холоде в одной рубашке?

Трос дрогнул и тело медленно поползло вниз. Диана оторвалась от стены и на ватных ногах сделала несколько шагов вперед. Рукой размазала по лицу сопли вперемешку со слезами и сделала глубокий вдох. Легкие наполнились запахом мертвечины, и Диану согнуло пополам. На бетоне появилась прозрачная белая лужица, содержимое ее желудка. Тело к этому времени спустилось уже наполовину, и у Дианы остался последний шанс. Перед прыжком она подумала, что лучше будет схватиться за канат, а этот кошмар оставить внизу. Так она и поступила.

Прыжок получился максимально неуклюжим и болезненным. Как она и планировала, она схватилась за канат и тут же ощутила, как в ладони впились металлические шипы, которые не были видны с площадки. Голова трупа-муляжа-кошмара оказалась на уровне ее живота, и она вновь ощутила этот тошнотворный запах. Боль в ладонях заполонила сознание. Свет на площадке начал медленно гаснуть. Вскоре прозвучал щелчок, и везде наступила кромешная тьма.

Диана попыталась сползти на тело, чтобы повиснуть у него на плечах. Когда она это сделала, она случайно толкнула ногой труп, и из него что-то выскользнуло и… размоталось. По звуку можно было догадаться, что это были кишки.

Диана была на грани отключки и чувствовала лишь, что держится за что-то холодное и рыхлое. Она будто обнимала подтаявшего снеговика. Диана хотела реветь во все горло, но понимала, что не может себе этого позволить, потому что есть высокий риск сорваться и упасть в шахту. Тогда точно все будет кончено.

Трос разматывался с такой медленной скоростью, будто давал Диане возможность прочувствовать весь спектр эмоций. До первого этажа было еще очень далеко (если он вообще существовал), а они спустились пока что только на один из всех возможных.

Диана приоткрыла глаза, и ей вдруг почудилось, что стены тоннеля улетают от нее в разные стороны, вокруг зажигаются звезды, и ей отведено вечно обнимать ледяное тело в бескрайнем космосе.

2

Когда спустя долгое время внизу забрезжил свет, Диана уже ничего не чувствовала. Даже увидев расплывчатый человеческий силуэт на лестничной площадке, она не смогла открыть рот и позвать на помощь, поскольку все мышцы затвердели и стали рудиментом.

Пару этажей назад она уже смирилась с тем, что ее жизни пришел конец.

Глава 3

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

1

Омск. 24.05.2014г. 00:37

Этот день рождения должен был закончиться душевными разговорами на маленьком, уютном балкончике, в чьи распахнутые окна смотрели бы холодные звезды, рассыпанные поверх домов-многоэтажек. Но с самого утра на небе висели серые, свинцовые тучи, а ближе к вечеру пошел настоящий ливень. Моментами, казалось, на карниз налетали кусочки льда, которые тут же трескались и блестящими черными кристалликами вместе с дождем продолжали падать, чтобы там внизу найти свою смерть подобно подстреленной птице.

– Давно я не видел такой темноты в мае, – произнес Евгений Краус, глядя на стекло балконной двери, покрытое крупными каплями дождя. Эти слова не предназначались для кого-то конкретного, они скорее служили для закрепления в сознании протекающего за окном катаклизма. В правой руке он уже минуту держал новенькую, еще не открытую бутылку коньяка.

Евгений являлся тем уникальным типом людей, которые не имели никаких видимых изъянов. Он был модельной внешности, метр девяносто ростом, ходил в зал, всегда хорошо одевался, носил модную стрижку и был в меру общительным. Во всех сферах жизни он нашел удивительный баланс и старался держать его, чтобы вся эта хитросплетенная система, позволяющая ему в любой компании быстро становиться «своим», однажды не рухнула и не раздавила его скрытое самолюбие.

Евгений вернулся из кухни, в которую он ходил за бутылкой коньяка, в освещенный ярким белым светом зал. После темноты свет резал глаза. Из колонок негромко играла музыка. Посередине комнаты стоял небольшой стеклянный столик, на котором расположились опустевшие стаканы со следами от апельсинового сока (отвертки). Была также пара салатов, один из которых никто особо не ел. Куриные ножки, картошка, бутерброды с морепродуктами. Вдоль стола и стены шел старенький, но заново перетянутый диван, на котором сидела жена Селеверстова Дмитрия Владимировича – Екатерина Александровна, миниатюрная молодая женщина с вьющимися каштановыми волосами, синими глазами, и лениво перемешивала остатки греческого салата в своей тарелке. Она была одета в белую кофточку и синие джинсы. На левой руке у нее виднелась татуировка в виде старого проектора, которую она сделала двенадцать лет назад, когда ей было восемнадцать. При всей своей красоте по характеру она была очень спокойной и доброжелательной. Никогда никого не цепляла словами, была неконфликтной, но при этом не позволяла нарушать личные границы.

– Тебя только за смертью посылать, – добродушно высказался Дмитрий Селеверстов. Эдакий скандинавский лесоруб. Ему сегодня исполнилось 34 года, и вся эта скромная вечеринка была устроена в честь него. Пятилетний сын Дмитрия спал в соседней комнате и именно поэтому избитое высказывание прозвучало значительно тише, чем должно было прозвучать.

Евгений опустился на диван и поставил бутылку на стол.

– Погода сегодня отменная. Вы хоть видели какие фортели выписывает? Дух захватывает, советую пойти посмотреть.

– Сегодня ты, – начал Дмитрий, рассматривая бутылку в руках. – Остаешься у нас и это не обсуждается.

– Поздно уже.

– Что тебе было не понятно в последней фразе? Ты скажи, я растолкую.

Евгений рассмеялся.

– Правда, оставайся, – поддержала Екатерина. – Из всех гостей, которых когда-либо видело человечество, ты самый лучший.