Сказка, рассказанная лгуньей бесплатное чтение

1

Вероятно, Аня не ладила со своей соседкой именно потому, что та вставала ближе к полудню. Аня же не любила тратить время попусту и просыпалась с первыми лучами. За утро столько всего нужно успеть! Наверное, поэтому Максимка вечно твердил ей, что она скучная и просто не способна на спонтанные поступки. И что же? Посмотри на неё сейчас, Максимка! Аня Романовская сидит в своей постели в лондонском общежитии Лондонского столичного университета. Ожидал ли ты такое, Максимка?

Тем временем Аня уже успела заправить постель и, выхватив из шкафа спортивную одежду, выскользнула в коридор. Даже если Аня точно знает, что Минли спит мёртвым сном, она не посмеет оголяться перед посторонними.

Одним из несомненных плюсов ранних подъёмов для Ани была свободная ванная. Выбирай любую кабинку. Прелесть! Девушка быстро почистила зубы, завязала длинные волосы в тугой хвост и вернулась в комнату, чтобы бросить пижаму и взять наушники. Минли даже не пошевелилась.

Аня выскочила из Хоторн-Хаус на Исингтон-Парк-Роуд, чтобы добежать до моста Миллениум. Аня жила в Лондоне уже вторую неделю, и ей очень нравился этот беговой маршрут. Она любила фильмы о Гарри Поттере, и завтрак с видом на мост, который так эпично разрушает Тот-Кого-Нельзя-Называть, давал какой-то странный заряд бодрости.

На набережной девушка перешла на шаг, немного потянулась и залетела в кофейню с видом на Темзу.

– О, моя русская сестра! – заорал Рауль при виде Ани.

– Доброе утро, мой кубинский брат! – засмеялась та.

Ей нравилась кофейня Casa de Todo, хотя там и делали отвратительные сэндвичи.

– Уже готовлю для тебя капучино, душа всей мировой стабильности!

Рауль Мартинес был шумным и энергичным. К тридцати двум годам он успел пожить и в Штатах, и в Аргентине, во Франции и Испании. Сейчас добрался до Лондона, где сама судьба подарила ему кофейню. Рауль называл её Casa de Todo, что в переводе с испанского означало «Дом для всех». Рауль и в самом деле в каждом госте видел своего родственника.

– Не такая уж я и предсказуемая! – воскликнула Аня, опершись о стойку.

– Неужели? – вновь разразился хохотом Рауль. – Ты её слышала, бабуля?

За спиной Ани раздался кашляющий смех. Бабуля Джорджи сидела на своём обычном месте и вытягивала карты. У неё была ужасно потрёпанная колода Таро.

– Аня, ты в Лондоне ровно двенадцать дней. И каждый день ты здесь. В одно и то же время, – Рауль говорил с испанским акцентом, от которого бы мог легко избавиться, но намерения подобного не имел.

– Мне просто нравится твой кофе! – возмутилась Аня.

– Нет, ты просто самое стабильное явление в нашем изменчивом мире, – Рауль подмигнул, отдавая ей чашку и сэндвич.

– Тебя скоро ждёт сильный мужчина! – вновь закашлялась бабуля Джорджи, потряхивая картой. – Император!

– Ага, – хмыкнула Аня. – Профессор по праву в сфере печати!

Она хотела сказать что-то ещё, но зазвонил телефон.

– Не отвечай, – посоветовала бабуля, вновь погружаясь в расклады.

– Она права, – кивнул Рауль.

– Уверена, что это Максимка.

– Именно, – покачал головой бариста.

– Вы злые, а я пойду на террасу.

Аня вышла на улицу, поставила тарелки на стол и наконец взяла трубку.

– От тебя ответ ждать, конечно! – вечно недовольный, но такой родной голос.

– Прости, забрала заказ, и руки были заняты.

С экрана на неё смотрел небритый и замученный самим фактом необходимости жить Максимка. Максимка – любовь всей её жизни, тусклая надежда на счастливую семейственность и верный друг.

– Ага, так и знал, что ты в кофейне. Неужели во всём Лондоне нет иного места? А я тебе сразу говорил, Аня, можно уехать хоть на другой конец Земли, покинуть Солнечную систему – ты не изменишься!

Вообще, Максимка много чего Ане говорил, например, что они ничего не добьются, что они никому не нужны. На последнее Аня ему резонно возразила: «Ты нужен мне, а я тебе – и это уже значит, что мы кому-то да нужны».

– Видел Надежду Петровну вчера. Она опять жаловалась на то, что ты все деньги на какой-то бред спускаешь.

Максимка продолжал гундеть. У него всё всегда было плохо. А Аня думала над тем, как это глупо, что между ними почти три тысячи километров, а всё, о чём они говорят – какая Аня дура, что бросила работу и на все деньги, отложенные на покупку квартиры, уехала на год в Лондон.

– И, глядя на то, как ты строишь досуг, склонен с ней согласиться, – подытожил долгую тираду Максимка.

– Чем тебе мой досуг не угодил? – Аня вгрызлась в сэндвич, который оказался не таким уж и гадким.

– У тебя всякий день похож на другой, к чему было уезжать в эту дыру?

– Тебе самому не надоело?! – не выдержала Аня.

В верности своего решения она сомневалась лишь однажды, когда накануне отлёта Максимка позвал её пройтись. В какой-то момент он крепко обнял лучшую подругу и прошептал прямо ей в ухо: «Я буду так скучать… Мне без тебя не выжить». Видит бог, Аня была готова сдать билеты и остаться с ним. С момента её приезда в Лондон Максимка звонил каждый день. Каждый день он звонил, чтобы рассказать, какая она предсказуемая, какая дурацкая это была затея.

– Сама посуди, я могу просто навскидку сказать, что ты только что бегала, потом пойдёшь завтракать, а позже – на пары. После пар пойдёшь в библиотеку и будешь до одурения учиться. А ещё я уверен: стоит одному из твоих заказчиков попросить тебя взяться за новый проект – ты тут же согласишься! Просто признай: ты трудоголик, и нечего было устраивать скандал и мотать нам с Надеждой Петровной нервы.

– Знаешь, с меня хватит! – внезапно для самой себя Аня бросила трубку.

Гневно она посмотрела на сэндвич, хотела расправиться уже и с ним, но тут огромная чайка выхватила булку из рук. Аня выругалась по-русски, что было совсем уж ей не свойственно. Они все правы! Она сбежала в другую страну, в другую культуру, но ничего не изменила. Вообще ничего!

– Что бушуешь, сестрёнка? – из окна выглянул Рауль.

– Моя булочка! – Аня ударилась лбом о стол, отчего кофе расплескался на блюдце.

Бабуля Джорджи по-прежнему сидела внутри и внимательно всматривалась в карты. Годы идут, а ничего не меняется: на звонки от некоторых мужчин лучше не отвечать.

2

Аня вернулась в общежитие несчастная и уставшая от себя и своей же беспомощности. Вот Минли спала и даже не думала о том, что её пара начнётся через пятнадцать минут. Может, и Ане забить на всё? Нет, она не может. Девушка достала из шкафа блузку и джинсы. Она приехала с одним рюкзаком, никогда не понимала, что интересного в том, чтобы наряжаться.

Аня быстро запихнула ноутбук в шопер и вновь выскользнула на улицу. До университета идти двадцать минут прогулочным шагом, до пары по книжным трендам – ещё полтора часа. Если бы её так сильно не выбесил Максимка, она наверняка бы погуляла по набережной дольше или не бежала бы до общежития. Короче, если бы не занудный Максимка, она бы не шла в университет на полтора часа раньше.

– Как же скучно я живу, – по-русски сообщила Аня своему отражению в очередной витрине.

– Чего? – также по-русски спросила у неё губастая тётка лет пятидесяти, сидевшая на ступеньках салона красоты.

– Простите, я сама с собой.

– Да не извиняйся, – женщина сделала затяжку электронкой. – Мы ж в Европе, здесь чуди как знаешь.

Аня улыбнулась и почему-то не захотела идти дальше.

– Вы здесь работаете? – спросила она, указывая на вывеску парикмахерской.

– Ага, всякому ж известно, что лучше русских девочек бьюти никто не делает! Посмотри на мои губы, – она ткнула длинным ногтем себе в рот. – Фирменное уродство! Сразу видно, местные кололи. Так, а чего ты хотела?

– Постричься…

– Вид у тебя такой, будто бы и не хотела, – заметила женщина, поправляя фартук. – Тебя парень, что ли, бросил?

– Просто хочу начать новую жизнь! – решительно заявила Аня.

– Матерь божья! Все вы интернэшнл стьюдентс такие, из-под мамкиной юбки вырветесь – и начинается: волосы в зелёный, в пупок серьгу, на лоб татуху.

Смеясь, женщина вошла в парикмахерскую. Именно что не салон красоты, а парикмахерскую. Старенькую и видавшую многое.

– Ты не думай, мы местечко модное, колоритное, так сказать! Если хочешь, налью тебе водки. Ты не смотри на меня так, местным бабам ой как нравится. С моими девочками подумываем над покупкой медведя, – зашлась хохотом мастерица. – Но грёбаные зоозащитники… Представляешь, здесь ведь даже шубу натуральную не найдёшь!

Она усадила Аню на стул и застелила пеньюаром.

– Так, студентка, чего на голове изволишь?

– Хочу коротко и блонд! – Аня так боялась передумать, что говорила ужасно громко, будто бы надеялась найти свидетелей своей затеи.

– Решительно, однако, – одобрительно кивнула парикмахерша и тоже заорала: – Алиса, врубай бодрую музыку!

– Анжелка, для вас энергичная музыка, – отозвался механический голос.

– У вас Алиса? – удивилась Аня.

– А ты бы хотела, чтобы у нас здесь Сири какая работала? Нет уж!

Заиграла «Молодая красивая дрянь», сменившаяся «Шальной императрицей» и «Царицей».

– Анжелка, что музыка так орёт? – в парикмахерскую вошла недовольная девушка с эскортным вайбом.

– Настюха, тащи пилки, мы тут новую жизнь начинаем!

Настюха оценила то, как проворно Анжелка орудует фольгой.

– Её что, парень бросил? – поморщила носик Настюха.

На вид Настюхе было чуть к тридцати, возможно, она даже была ровесницей Ани, но Ане никто не давал больше двадцати трёх.

– Я приехала за новой жизнью, – в очередной раз повторила Аня.

Ей казалось, что чем больше раз она это повторит, тем скорее сама поверит.

– А, интернэшнл стьюдент или эскорт? Прости! – Настюха заметила, как помрачнела клиентка. – Конечно, не эскорт! Психология и наставничество?

– Я учусь на книжном деле.

– Лучше бы эскорт! – веселилась Анжелка.

– Так ты хочешь ноготочки? Я и ресницы нарастить могу, – Настюха бросила взгляд на часы. – Нет, не могу, только ноготочки, а дальше ко мне придёт британская треска на шугаринг. Кстати, имей в виду: захочешь в эскорт – я отлично орудую воском! – Настюха лопнула пузырь из жвачки и пошла готовить стол.

Ане казалось, что она попала в какой-то сон. В тот бред, который снится, когда у тебя температура за сорок. Анжелка закончила красить волосы, велела Алисе засекать время и на кресле подкатила Аню к Настюхе.

– Так и откуда ты? – шустро и умело мастерица обработала руки антисептиком и принялась за кутикулу.

– Из Петербурга…

– Кто вообще уезжает из Петербурга? – ахнула Анжелка. – Уезжать можно из Коряжмы, а из Петербурга… Работу не нашла, что ли, или родители, суки, богатые?

Парикмахерша опять закурила, уже не утруждая себя выходом на улицу.

– Я преподавала в университете, – пожала плечами Аня.

– Матерь божья, это сколько ж тебе лет?

– Двадцать шесть…

– Матерь божья!

– Я просто поняла, что мне уже двадцать шесть, и я больше не желаю участвовать в этом марафоне успешного успеха…

– И тебя мошенники развели? – понимающе спросила Настюха.

– Нет, не в том смысле, – почему-то Ане стало неловко. – Просто я так спешила стать успешной, что, кажется, и не жила никогда…

– На кой хрен ты тогда в Англию приехала? – Настюха выключила фрезу. – Бороться с обыденностью в Англии – всё равно что делать минет импотенту.

– Я всегда хотела связать жизнь с книгами, – Ане было нечего сказать про минет, поэтому она поспешила вернуться на безопасную территорию образования. – Вот и поступила в одногодичную магистратуру в Метрополитан.

– Да, мисс знает толк в веселье… – Анжелка выдохнула пар.

На всё преображение ушло почти три часа. Ане повезло, что изначально волосы у неё не тёмные. И всё же, из зеркала на Аню и в самом деле смотрела другая девушка: бледная блондинистая блондинка, которой было не жаль отдать триста фунтов за спонтанное решение.

– Вот чёрт! – Аня глянула на часы. – Я же пропустила пару!

– Вот и славно, – одобрительно хмыкнула Анжелка, убирая терминал. – Иди теперь купи себе помаду, а потом и нормальную одежду. Я понимаю, мы в Лондоне, здесь уровень конкуренции равен чему-то около нуля, но не позорь Отечество!

Вопреки всему Аня послушалась совета и пошла по магазинам. Хватит уже бояться потратить деньги, которыми её и так попрекает мать. Попрекала Надежда Петровна, правда, устами Максимки – с дочерью она перестала разговаривать, поняв, что та не шутит о своём решении уехать в Лондон.

Девушка вошла в первый попавшийся магазин и набрала себе красивого белья. Здесь и трусики с ромашками, и лифчик с единорогами, и комплект с мухоморами. Бельё было красивое, но совершенно не сексуальное.

Затем Аня выбрала короткую юбку и такой же коротенький сарафан. Мама запрещала носить подобные поддёргайки, а два года назад Аня выпустилась из магистратуры по направлению «Прикладная статистика и аналитика данных», так до конца и не поняв, на кого отучилась, поэтому пошла преподавать в своём же вузе, а этим летом зачем-то защитила кандидатскую. Разумеется, преподаванием в высшей школе особенно не заработать, поэтому параллельно она репетиторствовала, тихо ненавидя математику и цифры. Всё же последней каплей для Ани стала именно защита диссертации.

И вот теперь, послав мамину установку «Есть советское слово “надо”», из зеркала в примерочной какого-то лондонского магазинчика на Аню смотрела молодая девчонка, которая не упустит ни единого шанса, который предоставит ей студенческая жизнь.

Аня любовно погладила сиреневую шубку из эко-меха, но решила, что для одного дня достаточно трат. Шубке она поклялась, что вернётся, как только листва окончательно пожелтеет.

Что ещё? Да, ещё нужна косметика. С такими белыми волосами нужно как минимум обозначить ресницы и брови. Аня зашла в магазин со знакомым лого и без малейшего стеснения обратилась за помощью к консультантам. Нужно просто признать: если одежду она выбрать в состоянии, то понять, что именно ей нужно мазать на лицо – нет. Божественно красивый визажист Билли нарисовал ей и губы, и глаза. Именно что нарисовал. Аня и не догадывалась, что у неё их не было.

– Фантастика! – восхитился Билли своей работой.

– Фантастика… – согласилась Аня. – Возьму всё то, что вы сейчас использовали!

– Обожаю таких клиентов! – Билли похлопал её по плечу.

Особенно Ане понравилась помада. Красная, с розоватым подтоном. Аня никогда не красила губы красной помадой. Мама, да и Максимка, однозначно выражали своё отношение к столь вульгарному цвету. А оказалось, что Ане очень даже идёт. У неё от природы белые зубы и кожа без покраснений. Поэтому алая помада – то, чего ей всю жизнь не хватало.

Даже не так. Ане казалось, что раньше она жила в каком-то сером мире, мире, в котором кто-то включил монохромный фильтр. А эта помада – единственное, что имело реальный цвет. Ане чудилось, что эта маленькая коробочка – фонарик, который осветит дорогу, выведет её из темноты, в которую она сама же себя и загнала.

Аня ещё раз поблагодарила Билли. Они оба так растрогались, что у входа обнялись, словно молодой визажист провожал свою давнюю подругу в крестовый поход. Билли ещё долго смотрел сквозь стеклянную дверь за тем, как худенький силуэт растворяется в толпе.

Напоследок Аня решила побаловать себя тем, что вообще никогда не позволяла. Она пошла в книжный с чётким намерением купить дамский роман с самой красивой обложкой. Аня обожала красивые обложки. Втайне ото всех в особенно плохие дни она ходила в «Во весь голос» и долго рассматривала картинки и корешки. Никогда, правда, она не позволяла себе приобрести хоть одну такую. Ещё в подростковом возрасте Аня усвоила, что все эти сказки – пустая трата времени. Если уж что и читать, то научпоп. И то, лучше авторефератов ещё никто ничего не придумал.

И вот теперь Аня словно отделалась от ощущения, что за левым плечом стоит мама, а за правым – Максимка, что кто-то её осуждает. Она прошла сквозь ряды книжных шкафов, туда, где и был грааль самых дерзких и трепетных историй. Выглядела она, конечно, как девственница, очутившаяся в секс-шопе. Но ничего, Аня будет сильной, Аня попробует новую жизнь.

Она смотрела на книги, книги смотрели на неё. Как выбрать? Девушка трепетно провела кончиками пальцев по корешкам. Все такие яркие. Аня всматривалась в названия, но не решалась взять хоть одну историю в руки. Словно кто-то увидит этот её постыдный интерес. Увидит и… и что? Что самое страшное случится? Кому вообще есть дело до того, что читает скромная студентка из России?

Аня запрокинула голову, стараясь разглядеть самые верхние полки, и сделала пару шагов назад. Что написано на том алом корешке? Ещё один шаг. Она ойкнула, поняв, что в кого-то врезалась. Равновесие уже было потеряно. Сейчас нарядная Анечка рухнет на свою едва прикрытую попу. Но тут её подхватили сильные руки:

– Вы выпали из книги, мисс, – глубокий мужской смех без намёка на раздражение.

Он буквально поставил Аню на ноги, она быстро развернулась и извинилась. Почему-то сделала это на родном языке.

– Простите, по-моему, у меня отключён автоперевод. Не вижу субтитров внизу экрана.

Аня хлопнула ресницами и всё же перешла на английский:

– Наверное, санкции, поэтому русская речь больше не переводится.

– О, это многое объясняет, – серьёзно кивнул мужчина. – Так из какого романа вы выпали, мисс? – с лукавым прищуром он посмотрел на собеседницу.

– Аня. Просто Аня. Я не выпала – скорее наоборот, попыталась зайти в один из этих, – она махнула рукой. – Знаете, у нас, в книгах по саморазвитию, так уныло в последнее время.

– Очень вас понимаю. Я и сам бы не отказался забраться в новое приключение.

– Вы ведь знаете, что приключения – те же неприятности, но только с хорошим концом?

Аня говорила без малейшего стеснения. Так бывает, когда говоришь на иностранном языке. Словно всё не по-настоящему.

– О, слышу диалект книг по философии, – он был очень дружелюбен. – Кстати, я – Эван.

Он протянул Ане руку. Она ответила на рукопожатие, а затем, не отпуская его ладони, шепотом спросила:

– Мне стоит притвориться, что я не знаю, кто вы?

– Обычно в таких случаях я ориентируюсь по ремаркам сценаристов, – так же шепотом отозвался Эван Стоунхарт.

– Видимо, опять что-то сломалось – ремарки не открываются, – хихикнула Аня и наконец отпустила его руку.

– Так какую книгу сегодня вы желаете приобрести? – Эван заговорил тоном продавца.

– Подозреваю, мне больше не нужна книга из этого отдела, – замотала головой Аня, пытаясь запомнить всякую мелочь во внешности Стоунхарта.

Не каждый день перед тобой стоит звезда, фильмы с участием которой ты смотрела с самого раннего детства. И всё же Эван не соответствовал ожиданиям. Одет излишне просто: чёрные джинсы, серая футболка и тёмная рубашка сверху. Да и сам он был слишком доброжелательным. Аня одинаково сильно любила супергероику и мюзиклы с его участием. В супергероике Эван Стоунхарт обычно представлял собой мрачного и нелюдимого, вечно хмурого и разочарованного самой концепцией жизни. В мюзиклах же он был таким страдающим авантюристом, с очень приятными лирическими ариями. Аня вообще считала, что в жизни такой человек улыбаться не способен. А нет – вот стоит, смеётся.

– Я бы хотел сделать вам подарок, – он протянул руку вверх, отчего ему пришлось сделать ещё один шаг к Ане и, не глядя, вытащил книгу.

– Кто я такая, чтобы отказаться? – Аня поборола желание шумно втянуть воздух от такой невероятной близости.

Эван был её сильно выше и массивнее. Часто бывает, что на экране актёр кажется куда крупнее, чем в реальности – с Эваном было не так. Точнее, Аня никогда не задумывалась о том, какой он должен быть в реальности. При каких таких обстоятельствах она вообще могла встретить такую знаменитость в жизни?

– Пойдёмте, я оплачу, – он махнул книгой, как стрелочник махнул бы флажком, указывая машинисту на необходимость продолжить движение. – Согласитесь, было бы неловко, если бы сейчас я отдал вам книгу и ушёл, не заплатив? Хорош подарок!

– Меня бы грела мысль, что на её обложке осталась ваша ДНК, – пожала плечами Аня.

– Если это доставит вам удовольствие, книгу я могу лизнуть.

Аня подавила смешок, когда они подошли к кассиру. Парень с совершенно потерянным видом даже не посмотрел на покупателей. Стараясь произнести как можно меньше слов, он уже собирался убрать книгу в красивый пакет.

– Не нужно! – остановила его Аня. – Никогда не знаю, что потом с этими пакетиками делать, – зачем-то пояснила она.

У Эвана звякнул телефон.

– Это может показаться странным, но, Аня, нет ли у вас желания рано поужинать или поздно пообедать? Моя машина только что подъехала.

Обычная Аня, та, которая преподавала первокурсникам матстатистику, наверняка бы испугалась и отказалась. Но Аня, потратившая за сегодня сумму, которую изначально планировала тратить за месяц, уверенно кивнула: прежде она преступно редко говорила жизни «да».

3

Эван был зол на самого себя. Каким идиотом нужно быть, чтобы так нелепо попасться этим газетчикам? Интересно, кто-нибудь ещё называет журналистов газетчиками? Ох, в такие моменты он в самом деле чувствовал себя старым. А ведь ему только исполнилось сорок семь.

А может быть, не было никакого преследователя? Может быть, он это себе навыдумывал? Ну, старческая паранойя, например? Не крутится же весь мир вокруг него? Или всё же крутится?

Эван прошёл в самый конец зала и написал водителю Джейми, чтобы тот поторопился. А ведь день складывался так славно! Он съездил на съёмку для GQ. В следующем выпуске ему обещали шесть разворотов. Шесть разворотов с его фотографиями и интервью. О, как Эван любил общаться с журналистами! Главное – разделять: Эван Стоунхарт в равной степени любил профессиональных глянцевых журналистов и ненавидел желтушников. Их же ещё называют желтушниками? Ох, как же он стар!

Во время съёмок Фионе позвонила сиделка её брата. У Оливера опять был приступ. В последнее время ему становилось всё хуже. На сегодня у Эвана не было назначено иных встреч, поэтому он отпустил помощницу раньше. За долгие годы сотрудничества Фиона стала не только верной подругой, но и частью семьи. Это с женой можно развестись, отказаться от хорошего менеджера – никогда.

Элизабет Нгуйенд, темнокожая, округлая журналистка, проводила его до первого этажа. С Элизабет они были знакомы так давно, что и представить страшно. Эван вечно с ней флиртовал, иногда ужасно неприлично, а она делала вид, что ей не хватает воздуха. С Элизабет всегда было весело и никогда не хотелось расставаться. Они спустились на первый этаж.

– Ну что, красавчик, угостишь девушку кофе из автомата? – она подмигнула.

– Повинуюсь, королева моего сердца и души! – он взял её за руку и осторожно коснулся губами.

– Аккуратнее, Стоунхарт, продолжишь в том же духе – и не отделаешься даже пинтой пива!

Эван никогда не понимал, почему Элизабет продолжает пить эту дрянь из автомата. Одна из лучших интервьюеров своего времени, а травится жижей непонятного происхождения! Они обнялись на прощание. Элизабет поднялась обратно в студию – отсматривать фотографии по горячим следам, а Эван вышел на улицу. Тут и начались проблемы. Ну как проблемы – неприятности.

Его машины нигде не было. Эван полез в карман. Хорошо, что сегодня он не забыл взять телефон. После шумного расставания с Джекки у Эвана пропало всякое желание появляться в соцсетях. Кому какое дело, как и почему они расстались? Ну и что, что Джекки была старше его на пятнадцать лет. Как будто бы разница в возрасте – единственная причина, по которой люди расходятся. Почему все забыли, что в браке они прожили без малого двадцать лет? Двадцать лет – для кого-то целая жизнь. За это время люди меняются столь сильно, что могут стать чужими.

Эван дождался, когда Джейми ответит. Парнишка всегда был расторопен, и то, что сейчас его не оказалось на месте, – причина для беспокойства. Водитель извинился и сообщил, что улицу, на которой он отыскал место, перекрыли, поэтому теперь приходится объезжать. Эван вздохнул и сказал, что в таком случае дойдёт до кофейни. Не так часто ему представляется возможность побродить по городу.

Тёплый осенний день. Эвану самому хотелось прогуляться. Он точно заново учился жить один, быть наедине с собой. Он свернул на маленькую улочку Чарлтон-Плейс, пытаясь припомнить, есть ли здесь поблизости какой-нибудь парк. Эван слишком долго жил в США и успел позабыть географию родного города.

Внезапно он ощутил, что кто-то за ним следит. Наивно было полагать, что такой человек, как Эван Стоунхарт, может прогуливаться посреди бела дня и остаться неузнанным.

Он прибавил шаг, резко свернул направо и, прежде чем возможный преследователь настигнет его, укрылся в небольшом книжном магазине. Сперва Эвану показалось, что среди двухэтажных домишек может скрываться разве что букинистическая лавка, но нет. Whispers of Time внутри, словно Тардис, оказался куда больше, а среди книг – одни новинки. Эван подумал, что такое место рано или поздно разлетится в соцсетях. Слишком уж колоритной была входная группа.

И вот теперь Эван был вынужден скрываться в дальнем зале с… Он огляделся. С дамскими романами! Конечно! Эван взял первую попавшуюся книгу. Так любит делать Джекки – хватает книгу, открывает случайную страницу и видит будущее. Что же ждёт его? «Любовь не всегда бывает правильной, но она всегда стоит того, чтобы бороться». Эван покачал головой и вернул книгу на место. Ему ли не знать, что не всякую любовь стоит спасать. Он развернулся, решив отправиться искать уединение в отдел с более подходящей литературой, как вдруг на него кто-то налетел.

Два огромных испуганных глаза. Она была очень лёгкой и хрупкой. Машинально Эван подхватил девчонку и поставил на ноги.

– Вы выпали из книги, мисс?

Она заговорила на каком-то грубом языке. Кажется, на русском. Эван никогда не был полиглотом.

– Простите, по-моему, у меня отключён автоперевод. Не вижу субтитров внизу экрана.

Его забавляла ситуация. А миловидная мисс с недоверием посмотрела на него, точно не сразу поняла, что именно не так, и, наконец, перешла на английский.

– Наверное, санкции, поэтому русская речь больше не переводится.

У неё был высокий голос и лёгкий акцент. К тому же она явно учила американский вариант английского.

– О, это многое объясняет, – кивнул Эван, всегда любивший женское общество. – Так из какого романа вы выпали, мисс?

– Аня. Просто Аня. Я не выпала – скорее наоборот, попыталась зайти в один из этих, – она легко взмахнула рукой, как лебедь крылом в балете Чайковского. – Знаете, у нас, в книгах по саморазвитию, так уныло в последнее время.

Аня принимала те правила игры, которые он ей задавал.

– Очень вас понимаю. Я и сам бы не отказался забраться в новое приключение.

Он что же, с ней флиртует? Аня выглядела совсем юной. Нет, внучкой она ему быть не могла, но дочкой – вполне.

– Вы ведь знаете, что приключения – те же неприятности, но только с хорошим концом? – ничуть не смутилась Аня.

Кто она? Какой-нибудь блогер-миллионник, раз так легко общается с ним? А может, раз она иностранка, то просто не знает, кто он такой? Есть ли в Сибири интернет?

– О, слышу диалект книг по философии! Кстати, я – Эван.

Мужчина протянул ей руку. У неё была маленькая и тёплая ладонь. Аня не спешила отпускать его, кажется, приблизилась ещё немного и понизила голос:

– Мне стоит притвориться, что я не знаю, кто вы?

– Обычно в таких случаях я ориентируюсь по ремаркам сценаристов.

Конечно же, маленькая хитрюга его знает! Были ли сомнения?

– Видимо, опять что-то сломалось – ремарки не открываются.

Она отстранилась.

– Так какую книгу сегодня вы желаете приобрести? – заговорил Эван, опасаясь, что она уйдёт или, того хуже, между ними возникнет неловкость.

– Подозреваю, мне больше не нужна книга из этого отдела.

Аня была хороша собой. Короткие светлые волосы, аккуратно уложенные, будто она только что вышла из салона красоты. Короткая твидовая юбка и белая футболка. Но самое пленительное в ней – алые губы.

– Я бы хотел сделать вам подарок.

Эван протянул руку вверх, приблизился к девушке почти вплотную и, не глядя, снял с полки книгу.

– Кто я такая, чтобы отказаться? – она говорила с какой-то насмешкой и совершенно не смущалась.

– Пойдёмте, я оплачу. Согласитесь, было бы неловко, если бы сейчас я отдал вам книгу и ушёл, не заплатив? Хорош подарок!

Машинально он вновь открыл книгу: «Иногда, с некоторыми людьми, дело не в победе или поражении. С некоторыми людьми важно просто играть».

– Меня бы грела мысль, что на её обложке осталась ваша ДНК.

– Если это доставит вам удовольствие, книгу я могу лизнуть.

Он знал Аню несколько минут, но с ней было комфортно. Вероятно, из-за того, как она говорила. Не в том смысле, что у неё очаровательный акцент и манящие интонации, а в том, что она шутила. Шутила легко и непринуждённо. Возможно, глупо, но в том направлении, которое ему откликалось.

– Не нужно! – Аня остановила какого-то обдолбанного продавца. – Никогда не знаю, что потом с этими пакетиками делать.

У Эвана звякнул телефон – наконец-то подъехал Джейми. Сейчас самое время попрощаться с Аней, но он не мог себя заставить. Физически не мог её отпустить.

– Это может показаться странным, но, Аня, нет ли у вас желания рано поужинать или поздно пообедать? Моя машина только что подъехала.

Он сам от себя такого не ожидал. Хоть в одном из последних интервью так кокетливо заявил, будто готов достаточно быстро снова жениться, на деле, после развода ещё ни разу не был на свидании. И тут – эта девчонка, выпавшая из книги.

Она внимательно посмотрела на Эвана. Едва заметное смятение. Но тут же вновь разулыбалась и лишь быстро кивнула.

4

Аня вышла из душа и забралась в постель. Бывают такие дни, которые случаются только в фильмах. Подумать только – она обедала с самим Эваном Стоунхартом! Кому бы рассказать? Максимке? Ну уж нет! Он всё испортит и опошлит. Есть такие воспоминания, которые просто нужно законсервировать и отправить на антресоли памяти, а потом, раз в год, в моменты страшного уныния, доставать и, стряхнув пыль, радоваться, что жизнь прожита не зря.

Эван был так вежлив, когда взял её номер телефона, прежде чем они расстались. Вообще, если составлять список причин, по которым Ане понравился Эван, нужно включить следующие:

1. Эван купил ей книгу. Зачеркнуть. Эван купил ей совершенно глупую книгу и даже глазом не повёл.

2. Вытекает из первого. Он застукал её в отделе сентиментальной прозы и не заклеймил позором. Хотя, если подумать, большой вопрос – что он сам делал в этом же отделе.

3. Он был высоким. Пояснения излишни.

4. Он накормил её в хорошем ресторане, а потом довёз до общежития. Вы представляете, сколько нынче стоит такси в Лондоне?

5. Он взял у неё номер телефона, а не ник в каком-нибудь мессенджере. Было в этом что-то старомодное и волнительное.

6. Эван Стоунхарт сделал всё вышеперечисленное и не потащил её в кровать. Здесь, конечно, местечко для резонного вопроса: а что, если Аня оказалась недостаточно хороша для того, чтобы разводить её на секс?

Ладно, сейчас главное – не сойти с ума и не броситься в ожидание звонка. Наверняка это была разовая акция, и никогда больше они не встретятся. Хотя… надо бы завтра устроить паломничество и поблагодарить Анжелку с Настюхой, а потом и Билли – за то, что так удачно её апгрейднули сегодня. Аня развалилась на кровати.

Максимка не прав. Это у него жизнь скучная, а у Ани – она невероятная. И эта её поездка в Англию – лучшее решение, которое она когда-либо принимала. Аня прикрыла глаза. Как же она устала за этот бесконечный день…

Внезапно телефон издал характерный для сообщения звук. Аня всегда ставила смартфон на зарядку в другом конце комнаты, чтобы не было соблазна залипать на видео. Но если не включился ночной режим, то это блямканье не даст уснуть. У них в комнате и так свет горит полночи, потому что Минли ложится спать под утро.

Аня нехотя спустила ноги на деревянный пол и пошлёпала к столу. Она хотела просто выключить звук, а со всеми сообщениями разобраться завтра. И всё же посмотрела на список уведомлений: «Спасибо за поздний обед или ранний ужин.» Именно так. Именно с точкой в конце. Аня настороженно покосилась на этот акт агрессии. Сняла телефон с зарядки. И забралась обратно в кровать. Он ей написал. Написал не через миллион лет, а всего через пару часов.

Аня гипнотизировала текст, не решаясь войти в чат. Она не хотела, чтобы Эван знал, что она уже прочитала. Так. Что делать? Это не шутки. Это реальное сообщение. Реальное сообщение от реального Эвана Стоунхарта. Нужно успокоиться. Возможно, это просто вежливость! Ведь все знаменитые актёры, поздно пообедав или рано поужинав, из вежливости пишут своим фанаткам?

Она шумно втянула воздух и начала набирать сообщение: «Иногда один взгляд за ужином открывает тебе больше, чем годы, прожитые вместе. Но ведь и жизни порой не хватит, чтобы постичь истинную суть человека…»

Мучительные две минуты. Эван прочитал – и молчал. Наконец собеседник начал печатать. Вот и ответ:

Эван: О, нет! Ты это видела! Мне придётся бежать из страны…

Аня глупо хихикнула. Летом вместе с Максимкой пересматривали «Вечные моменты». Дурацкая мелодрама из 90-х, которая была так плоха, что со временем стала культовой.

Аня: Это классика!

Эван: Надеюсь, ты не принялась пересматривать фильмы из моей фильмографии?

Аня: Вовсе нет! Я достала свои конспекты и теперь разучиваю цитаты твоих героев.

Эван: «Иногда самые глубокие мысли спрятаны за стеной тишины. Тишина – это не пустота, а способ общения для тех, кто боится быть непонятым. Может быть, именно в этой тишине мы найдём ответы, которые не слышим в словах?»

Аня: Ахахахахха, я никогда не думала, что «Стальное наследие» так хорошо описывает мои отношения с соседкой!!! Ахахаха

Эван: На досуге пытаетесь уничтожить Мрачный Культ, который убил всех ваших близких?..

Аня: Нет!! Представь, мы с Минли живём в одной комнате уже двенадцать дней. За всё это время мы говорили один раз! Когда я только въехала, сказала ей: «Привет!», она мне на это: «Привет!» – и больше мы ни разу не разговаривали. То есть мы просто тусуемся МОЛЧА!!!

Эван поправил очки и улыбнулся экрану. Ему не спалось. С самого развода его мучила бессонница. Нет, не было никаких кошмаров – просто он не мог уснуть в этой оглушительной тишине большого и пустого дома.

Эван: У тебя есть планы на утро?

Эван: Как насчёт раннего обеда или позднего завтрака?

Аня: Там, откуда я родом, на подобное отвечают: «Я за любой кипиш, кроме голодовки»!

Эван: Тогда машина заедет за тобой в девять.

Эван: Спокойной ночи, девушка, вышедшая из книги.

Аня: «Спи, мой светлый демон, покуда рассвет не станет нам концом» и смеющиеся смайлики

Эван отложил телефон в сторону и прикрыл глаза рукой, а сознание тут же нарисовало её образ. Такая весёлая, такая непосредственная. Аня точно не из его мира. И хорошо! Достаточно с него эгоцентричных актрис, амбициозных журналисток и властных женщин-режиссёров. Хватит!

5

Утром Аня не пошла бегать. Она приняла душ, надела кремовый сарафан и футболку с голубыми цветочками. Ане очень нравились эти цветочки тем, что они были не нарисованы на ткани, а вышиты. С волосами она мудрить не стала: неуверенная в том, что сможет правильно их уложить, решила не трогать вовсе. Оставалось накраситься.

Вчера в магазине косметики она попросила, чтобы Билли записал на камеру весь процесс нанесения макияжа. Он не возражал. Поэтому, пристроившись за столом возле окна, Аня принялась следовать инструкциям. На удивление вышло очень даже хорошо. Что ж, у неё было ещё двадцать минут. Она надела наушники и решила не брать шоппер.

– Mamma mia, Анья, какая прическа! Какой образ!

На лестнице она столкнулась с Алессией. Гиперактивная итальянка ухватила Аню за руку и совершенно бесцеремонно принялась вращать, старательно осматривая со всех сторон.

– Не могу поверить, miei occhi (моим глазам)! Но хорошо, что столкнулись! Ты не видела, что я писала в беседе? У нас на следующих выходных вечеринка, ты не заполнила форму и не скинулась на… – весёлая Алессия понизила голос и огляделась, точно находясь в фильме про аферу века, – алкоголь!

– Да, наверное, пропустила…

Ничего Аня не пропустила, она просто не любила подобные мероприятия.

– Тогда жду от тебя десять фунтов. Если что-то останется, мы заранее начнём откладывать на Хэллоуин. Ты уже подбираешь костюм? Fammi pensare un attimo (Дай-ка немного подумать)…

Алессия говорила быстро, не замечая, как то и дело переходит на итальянский. Интересно, на парах она такая же?

– Из тебя вышла бы неплохая Cenerentola!

– Из меня хорошо получится разве что Золушка после полуночи…

– Incantevole (очаровательно)! Возможно, вдохновлюсь твоим образом и нарисую визуальную новеллу!

– Вот десять фунтов, – Аня протянула ей купюру.

– Невероятно! Если бы все студенты так активно скидывались, наше общежитие превратилось бы в рай на земле! Но не буду тебя задерживать. Кажется, ты спешишь на свидание?

– С чего ты взяла? – почему-то испугалась Аня.

Алессия ничего не ответила, лишь захихикала и побежала дальше.

Аня вышла на улицу. Около крыльца стоял огромный Range Rover. Девушка до сих пор не верила, что это свидание и в самом деле случится. Где-то в глубине души она опасалась, что прождёт невесть чего и в итоге никуда не поедет. С ней такое случалось однажды.

Они с Максимкой договорились пойти на ужин в ресторан. Аня как раз заключила первый в жизни договор на преподавание в вузе и очень хотела отпраздновать. В назначенное время она спустилась во двор. С Максимкой они жили в соседних домах, и он часто заходил за ней. Девушка села на скамейку и стала ждать. В красивом платье, купленном на выпускной, с аккуратной кичкой, Аня редко чувствовала себя настолько красивой.

Она посмотрела на часы. Максимка опаздывал на пять минут. Аня написала ему, но не получила ответ. Через десять минут ожидания она позвонила в первый раз. Потом ещё и ещё. Она прождала его на улице почти два часа. И в конце концов получила: «Прости, возникли дела. Сегодня не смогу встретиться». Аня так и не отпраздновала начало преподавательской карьеры.

– Здравствуйте, Джейми! – улыбнулась она светловолосому водителю, который поспешил открыть перед ней дверь.

– Доброе утро, мэм.

– Я вам что, королева? – улыбнулась она, располагаясь сзади. – Зовите меня Аней.

– Хорошо, мисс Аня.

Джейми был совсем молодой и внешне чем-то напоминал Джеймса Бонда. Не конкретного, а всех сразу. Он, кажется, и сам об этом знал.

– А где Эван? – спросила Аня, когда машина пришла в движение.

– Мистер Стоунхарт будет ждать нас на месте. Желаете включить музыку?

– О, включайте, что хотите, у меня наушники, – отмахнулась она.

– Мы можем подключить ваш телефон к машине, – не сдавался Джейми.

– Нет, не нужно! – Ане не хотелось стеснять водителя. – А сколько нам ехать?

– Чуть больше часа, мисс Аня.

Ехали правда долго. Несколько раз Аня сбрасывала звонки от Максимки. Наконец он написал ей сообщение со слезными извинениями. Аня даже открывать не стала – просто перевела телефон в ночной режим.

Машина съехала с асфальтированной дороги и поехала через какую-то деревушку. Ане понравился вид. Она была чисто городской жительницей и даже из родного Петербурга почти не выезжала. Поэтому такая редкая застройка, зелёные поля и пастбища пришлись ей по душе. Аня не докучала расспросами Джейми. Она не любила забегать вперёд.

Наконец они остановились возле приоткрытой калитки. Не дожидаясь Джейми, Аня выскочила на улицу. Высокая живая изгородь, а дальше – какой-то старинный дом.

– Куда мне идти? – она обратилась к подоспевшему водителю.

– Внутрь, вас проводят. – Кажется, Джейми огорчился, что ему не дали открыть дверь.

Аня вошла в дом, словно в кабинет преподавателя, к экзамену которого не была готова. Сердце пропускало удары, а руки холодели. Здорово быть дерзкой, когда кажется, что всё нереально. Но это уже вторая их встреча. Причём встреча не подстроенная случаем, а вполне конкретная, ими запланированная.

– Доброе утро, мэм! – бодрый голос администратора.

– Здравствуйте… – Аня растерялась. – Меня ожидают? – с совершенно несчастным видом спросила она.

Администратор внимательно посмотрела на гостью и уточнила:

– Мисс Аня?

– Очень на меня похоже.

– Пройдёмте за мной, – женщина что-то отметила в компьютере и пригласила Аню в зал.

Невероятное зрелище. Аня точно попала в фильм с чудесным художником-постановщиком. Викторианские теплицы, все состоящие из стекла и стали. Зелень повсюду: под потолком, на стенах, столах. Словно лесные феи работали над убранством.

Аня прошла в самый конец зала, через пустые, но всё равно нарядно сервированные, словно для свадебного банкета, столы. Эван её заметил и встал. На нём была простая белая футболка и джинсы. Это первое, на что обратила внимание Аня. Сразу стало спокойнее.

– Доброе утро! – радостно воскликнула она.

– Доброе утро, Аня. – Эван выдвинул перед ней стул.

– Спасибо. – Она едва заметно покраснела.

– Как добралась? Я слишком поздно понял, что выбрал место далеко от твоего дома, – Эван поставил локти на стол и сплёл пальцы.

– Джейми прекрасный водитель. К тому же, твоя машина… Кстати! Как добрался ты? Едва ли представляю тебя в поезде…

Аня всё ещё была взволнована, отчего говорила быстро, как это делала Алессия.

– Меня подвёз менеджер.

– Повезло, – кивнула Аня.

Им вынесли напитки.

– Я взял смелость сделать заказ за тебя. Ты ведь пьёшь кофе?

– Я же студентка, поэтому на 97% состою из кофе. – Она взяла стакан с латте, украшенным сушёным розовым бутоном. Сам напиток тоже имел розовый оттенок.

– Ты говорила, что учишься на книжном деле? Хочешь стать писателем? – металлической трубочкой Эван помешивал апельсиновый сок.

– Нет! – рассмеялась Аня, будто он сказал страшную глупость. – Писателями рождаются. Я для этого слишком… приземлённая.

– Мне так не показалось, – он пристально смотрел на собеседницу.

– Я это говорю не из ложного… ложного… – она нахмурилась, пытаясь припомнить слово, а потом покачала головой: – на русском я умнее! Я говорю так не потому, что скромная! – подобрала она, наконец, слово. – Я просто знаю, что в моей голове не хватает воображения, чтобы придумывать миры. Я бы, наверное, смогла написать одну книгу, которая бы описала мою жизнь, но на этом всё.

– Ты строга к себе.

Внезапно Эван накрыл её руку своей. Аня не возразила.

– Иногда и в самом деле, – вновь кивнула она. – Но вообще, мне очень нравится стих одного русского поэта… Там строчка такая: «Лучше второго художника – первый маляр».

– А как же мечта?

– Я ничего не говорю про мечту. Я просто не хочу быть посредственной. Я хорошо анализирую и, мне кажется, я бы отлично открывала новые таланты. И тогда я бы не была одной из многих вторичных писательниц, я была бы лучшим издателем!

Она вся светилась той внутренней энергией, которой всё чаще не хватало самому Эвану.

– Много мужества нужно, чтобы признать себя вторичным, – заметил мужчина.

Аня пожала плечами:

– Главное – вовремя понять, чего хочешь на самом деле. Я влюблена в красивые книги, в хорошие истории…

– И какая твоя любимая?

– Тебе честный или правильный ответ? – она немного наклонила голову набок. У Ани очень тонкая шея.

– Я спрашиваю про любимую книгу – как может быть два ответа? – непроизвольно он подался вперёд.

– Легче, чем тебе кажется, – звонко рассмеялась Аня. – Смотри, если бы я хотела произвести на тебя впечатление, то сказала бы, что это «Улисс».

– Ты его смогла прочитать? – прищурился он.

– Я же говорю – впечатляет! – хихикнула Аня. – Но если говорить честно, то моя самая любимая книга – «Дары Смерти».

– Гарри Поттер… – словно отметил что-то для себя Эван. – Почему?

– Как и у многих – из-за сцены с воспоминаниями Снейпа… – на миг она посерьёзнела, но тут же её лицо снова просветлело. – Что насчёт тебя?

– Принцесса-невеста, – просто отозвался он.

Аня удивлённо приподняла бровь:

– Я слышала про старый фильм…

– Ты не знаешь эту историю? – поразился Эван.

– Нет…

– Кажется, вчера я купил тебе не ту книгу, – Эван сыграл недовольство.

– Клянусь исправиться к нашей следующей встрече! – Аня высвободила руку из-под его и подняла ладонь, давая очень серьёзную клятву.

6

Когда профессор Капур велела Ане задержаться после лекции, девушка почувствовала, что её будут отчитывать. В последний раз преподаватель был недоволен Аней, когда та училась в четвёртом классе. Она впервые забыла учебник по «Окружающему миру». Беда была в том, что большая часть Аниных одноклассников – тоже. Тогда строгая Наталья Петровна велела всем тем, кто не потрудился взять с собой книгу, выстроиться у доски. Она позвала завуча и устроила прилюдное порицание. Травма для маленькой Ани оказалась столь тяжела, что больше она никогда не попадала в неприятности.

Профессор Капур дождалась, когда аудитория очистится от любопытных ушей, и, немного сдвинув очки на носу, строго заговорила:

– На досуге ознакомилась с вашим эссе, мисс Романофф.

Аня поборола желание поправить преподавательницу, сказав, что она Анна Романовская, а не Романофф. Сейчас не до того. Сейчас её будут ругать. Нечего усугублять положение. К тому же, пусть лучше ругают некую мисс Романофф – вероятнее всего, русскую шпионку.

– Что-то не так? – дрогнувшим голосом спросила Аня.

Как же сложно ей было вновь выступать в роли студентки! Она сама несколько лет подряд подзывала так нерадивых студентов. Карма?

– Вы использовали нейросети?

– Что?!

Наверное, на Анином лице отразился весь спектр удивления и возмущения, потому что профессор Капур немного смягчилась.

– Ваше эссе написано строго в соответствии с правилами.

– А как оно ещё могло быть написано? – изумилась Аня.

– Эссе – свободный жанр, – пояснила профессор. – Мои инструкции носят рекомендательный характер.

Аня не поняла этого замечания. Разве эти инструкции были плохи? Она выдала ровно то, что профессор просила. Вероятно, Капур сама догадалась, что Аня не видит смысла в её словах.

– На нашем факультете, особенно на первой неделе, редко встретишь студентов, которые столь легко следуют инструкциям. Более того, в вас нет той предвзятости, которой часто злоупотребляют начинающие редакторы. Вы, кажется, смотрите на книги объективно.

– Может ли кто-то живой вообще быть объективен? – удивилась Аня.

Тёмные глаза профессора казались непроницаемыми. Она оставила Анин вопрос без комментариев.

– То, что меня в вашей работе зацепило: «Плохие книги имеют право на жизнь в контексте современного книгоиздания. Однако редактор должен брать на себя ответственность и иметь возможность ответить на вопрос “Почему эту книгу полюбит читатель”. Редактор и издатель не обязаны любить и уважать произведения, которые они выпускают. Залог успешного книжного продвижения – верное определение аудитории».

– Я что-то не так написала? – спросила Аня, дослушав речь профессора.

– Нет, вы всё написали так, – профессор Капур отложила планшет в сторону. – Но если вы призываете редакторов задаваться вопросами…

«Отвечать на вопросы», – мысленно поправила её Аня.

– …то и я призову вас найти для себя ответ: зачем нашему миру книги, которые плохи, как ни посмотри?

– Потому что книжный бизнес – это бизнес, – неожиданно быстро и, возможно, резко ответила Аня.

– Вероятно, как преподаватель курса по книжным трендам, я должна вами гордиться, – печально покачала головой профессор Капур. – Можете идти, мисс Романофф. Несомненно, ваша работа заслуживает высший балл.

Аня до конца не поняла, что именно написала не так. Несмотря на то, что ей поставили высокую оценку, остался какой-то неприятный осадок. В задумчивости она пришла в кафетерий. Сейчас часовой перерыв, а потом ещё одна пара по праву в издательском деле.

– Ciao (привет), Анья! – громкий голос Алессии.

Она буквально с разбега рухнула на стул возле девушки.

– Привет, – натянуто улыбнулась Аня.

– Анья, у меня un'idea geniale (гениальная идея)! Я взяла курс «Книжный дизайн и иллюстрацияг». И все звёзды сошлись! Essere scritto nelle stelle (написано в звёздах)!

Аня буквально не понимала половину того, что говорила ей Алессия. Она могла лишь улавливать смысл фраз из контекста. Грешным делом девушка подумала, что было бы неплохо начать учить итальянский. Алессия ей нравилась. Даже если говорили они от силы три с половиной раза.

– Сегодня начался приём заявок для участия в конкурсе на издание книги. Capisci (понимаешь)?

Аня пожала плечами. Она читала письмо о конкурсе и даже сперва загорелась затеей, но для участия была нужна команда минимум из трёх человек. Причём не менее двух из них должны быть с разных факультетов. Аня никогда не любила командную работу.

– Давай поработаем вместе?

– Зовёшь в твою команду? – уточнила Аня.

– Ma certo che no (конечно нет)! – поморщилась Алессия. – Ты будешь лидером, я только рисую и оформляю! У каждого должно быть своё место! Моё – дизайн.

– Не думаю, что из меня выйдет хороший организатор…

– Глупости! Проекты будут оценивать реальные работодатели. Лучших позовут на стажировку в Легаси букс! А проекты трёх финалистов реализуют! – практически кричала Алессия.

Аня бы наверняка сказала «нет»: слишком много забот. Но над головой шумной итальянки словно замерцала надпись «Гарри Поттер».

– Оставшуюся команду я набираю сама? – последние сомнения.

– E chi ещё тебе serve (и кто ещё тебе нужен)? – удивилась Алессия.

– Писатель… Чью рукопись мы будем продвигать? Возможно, СММ-специалист…

«Переводчик с итальянского», – мысленно добавила Аня.

– Allora… (ну…) – на миг она затмилась. – Я же говорю, без тебя погибну! Всё на твоё усмотрение!

И Алессия убежала. Не получив отказ, она решила, что всё схвачено. Аня вздохнула и достала телефон. Открыла переписку с Эваном. После их свидания в выходные они не виделись, но много переписывались.

Аня: Одна преподавательница решила, что я ИИ…

Эван: ИИ??

Эван: Что это?

Аня: Искусственный интеллект и смеющиеся смайлики

Эван: Во всяком случае, это объяснило бы, почему ты так быстро находишь остроумные ответы.

Аня: Думаешь, у ИИ хорошее чувство юмора?

Эван: Если судить по тебе – да.

Аня: смеющиеся смайлики

Аня: Когда ты уже вернёшься?

Пальцы застыли над клавиатурой – она не была уверена, что имеет право такое писать. Было ужасно неловко флиртовать.

Аня: «Я скучаю» венчалось разбитым седцем.

Эван: В субботу. Можем встретиться вечером.

Аня: Не могу

Аня: Я скинулась на вечеринку в общежитии.

Эван: Не можешь пропустить?

Аня: Хочешь, чтобы я просто так выкинула десять фунтов?

Эван: А какие планы на воскресенье?

Аня: Самый красивый мужчина Англии готовит какой-то сюрприз для меня. Очень занята!!!

Она положила телефон на стол и закрыла лицо руками: как это ужасно! Что с ней не так? Сплошная неловкость!

Эван: Это тот самый тип, который играет в кино, а его герои вечно сыплют пафосными репликами?

Аня: Да! Вы знакомы?

Эван: Видел пару его работ…

Аня: «Я от него без ума» и снова разбитое сердце.

– Чему ты так улыбаешься, Эван? – не выдержала Фиона. – Выглядишь как влюблённый мальчишка!

– Так я и есть влюблённый мальчишка, – просто отозвался он.

– Надеюсь, ты понимаешь: нам на этапе переговоров не нужны лишние слухи о том, что ты ухлёстываешь за малолетней девицей? – она очень серьёзно посмотрела на Эвана.

В такие моменты он побаивался своего же менеджера. В такие моменты любое пространство, в котором они находились, точно уменьшалось.

– Сейчас не те времена, чтобы меня «отменили» за роман с молодой девушкой, – уж больно легкомысленно отозвался Эван.

– Представь, как было бы кстати, если бы мы смогли организовать пиар-роман с обворожительной Деверо. Ты впервые не связан браком. И хочешь всё испортить?

– Фиона, я не в том возрасте, чтобы ради карьеры жертвовать хоть чем-то. Отсутствие новых контрактов мне уже не страшно.

Фионе не понравился этот тон. С этой русской студенткой он познакомился меньше недели назад, а уже хочет карьеру ради неё заканчивать? Эван явно сбрендил! Фиона досчитала до десяти. Ладно, главное – не вмешиваться. Эван – увлекающаяся личность, но и охладевает он быстро. К тому же, он ещё не отошёл от Джекки. Можно ли вообще от неё отойти? Совершенно сумасшедшая женщина!

7

В субботу утром Аня собралась в торговый центр. На прошлой неделе, когда она устроила паломничество благодарности, нашла всех, кроме Билли. Не мудрено. Из всех, кто ей помогал, один лишь Билли был европейцем, знавшим, что работать в воскресенье – та ещё глупость.

Заодно она заглянула в тот магазин, где присмотрела сиреневую шубку. Помимо шубки нужно было приобрести ещё какую-нибудь одежду. Аня заприметила голубые джинсы, расшитые розовыми ромашками. Она вошла в примерочную. Кажется, Аня начала понимать, что людям так нравится в новой одежде.

Зазвонил телефон, она велела наушникам ответить раньше, чем голосовой помощник озвучил имя звонившего.

– Я уж думал, больше никогда не услышу твой голос, – недовольно заявил Максимка. – Камеру не включишь?

– Я в примерочной, – нехотя отозвалась Аня.

– Ты же не любишь тряпки.

Даже не видя Максимку, Аня представила, как он скривился.

– Я думала, что не люблю, – поправила его Аня. – А оказалось – очень даже люблю!

– То есть теперь ты решила спустить все деньги на барахло?

– Я сейчас повешу трубку!

– Ладно, прости! – практически оскорблённо отозвался он. – Как прошла неделя? Успела сделать что-нибудь новое?

– Съездила за город.

– Да, ты как всегда! Сама непредсказуемость, – хмыкнул он.

Аня наконец переоделась и вышла из примерочной. Включила камеру.

– Твою ж… Что у тебя с волосами?! – молниеносная реакция из телефона.

– А ещё я подстриглась.

Аня ликовала. Ну, давай, повтори, какая она предсказуемая! Она прекрасна. Здесь даже спорить глупо.

– Зачем ты так обкорналась? А эта помада… Ты что, потратила все деньги и вынуждена идти торговать телом? Я уж молчу про кофту. Ань, только честно, у тебя там пубертат поздний случился? Выглядишь как малолетняя офница…

– Спасибо…

Ане казалось, что со спины подошёл Максимка и вылил на неё ведро холодной воды. Ведро холодной воды со льдом.

– Эй, ну чего ты? Не огорчайся, – примиряюще заулыбался он. – Волосы отрастут, а одежда… Что одежда? В Европе же все как бомжи ходят? Ты, главное, не расстраивайся! Внешность никогда не была твоим основным достоинством. Тебя ж все за мозги ценят! Ты, главное, с ними таких экспериментов не проворачивай… Ой, прости, телефон сейчас сядет. Рад, что мы помирились! Пока!

Он отключился. Мессенджер предложил оценить качество разговора. Этой беседе Аня поставила одну звезду.

Без настроения, но с шубкой, она вернулась в общежитие. Билли она снова не застала. Очевидно, и по субботам он не работает. Неприятная сменщица Кэсси сказала, что преследование в их стране запрещено и она не может разглашать конфиденциальную информацию. Ладно, Аня вернётся к этому вопросу на следующей неделе.

Пришло сообщение от Эвана. Аня не стала отвечать. Она оставила вещи в комнате и пошла в душ. Заперлась в одной из ванных на этаже, включила практически горячую воду и уселась на пол. Ей хотелось смыть своё уродство. Как же она глупа в своих фантазиях об Эване! Как она смела помыслить, что может ему нравиться? Максимка прав – она такая нелепая…

Без прежней радости она натянула джинсы с ромашками, высушила волосы, кое-как уложила их. Сегодня стрижка казалась кривой и косой. Аня нанесла макияж: какая же она вульгарная… Минли, как ни в чём не бывало, сидела под одеялом и приклеивала веки. Потом вставила голубые линзы и приделала новые ресницы. Она была собой вполне довольна.

Аня взяла телефон. Два пропущенных от Эвана и четыре сообщения. Она не может ему ответить. Физически не может. Аня включила ночной режим и спустилась в общий зал. Ребята с факультета дизайна развесили гирлянды и накрыли столы.

Ане было некомфортно. Всем общежитием они собирались только один раз, когда им проводили инструктаж по технике безопасности и тому, как правильно сортировать мусор.

Аня планировала украсть кусок пиццы и залезть в самый тёмный угол. Благо освещение здесь приглушили.

Но тут налетела Алессия:

– Анья, моя грустная bella (красавица)! Не знаю, что стряслось, но давай выпьем, apéritif – всегда спасает. Давай, пойдём за апероль!

Казалось, что она уже нашла где-то тот самый аперитив, который уже успешно её спас. Аня не пила. Точнее, пила, но мало и очень редко. Ей не нравилось терять контроль. Не нравилось быть глупой и неловкой. Но разговор с Максимкой так её озадачил. Почему? Максимка всегда был таким. Он всегда всех осуждал. Но ещё никогда он так бесцеремонно не осуждал Анину внешность.

– Ну же, cara mia (моя дорогая), что случилось? Поссорилась с тем красавчиком на Range Rover? – не унималась Алессия.

Ане казалось, что активная итальянка то появляется, то исчезает. Менялись вопросы, менялись стаканы.

– Откуда ты знаешь про Range Rover?

– Cara mia! Мы живём в маленьком доме, как бы я пропустила? – она наконец уселась рядом с Аней на диванчик.

Аня подумала, что это очень странно, потому что никогда прежде у неё не было подруг. Рядом целую вечность был Максимка. А прочие её избегали. Даже в вузе она не нашла себе компанию. Видеть, как Алессия оказывается всё время неподалёку, было куда страннее, чем не общаться с соседкой по комнате.

Аня что-то ответила Алессии, встала и пошла. Она сама не знала, куда, но подозревала, что какой-нибудь протокол безопасности на автопилоте доставит её в уборную или спальню.

Аня моргнула и поняла, что сидит на ступеньках перед общежитием. Как она здесь оказалась? Почему не идёт внутрь? Было темно и зябко. Начал накрапывать дождь, а она сидела в одном кроп-топе – хорошо хоть не в юбке, а в джинсах. Себя было страшно жалко.

На улице стояла пронзительная тишина. Единственный плюс старого здания, в котором расположился Хоторн Хаус, – толстые стены. До улицы не долетало ни намёка на бурное веселье. А что, если все уже разошлись? Почему тогда Аня не идёт спать?

В руках у неё было что-то мохнатое. Аня удивлённо опустила взгляд. Она обнимала котёнка. Маленького и совершенно чёрного. Откуда он взялся и что с ним делать? Котёнок открыл глаза и посмотрел на Аню. Очевидно, он тоже не знал, что делать дальше.

– Ты моё горюшко… – прошептала Аня, крепче обнимая найденыша. Или это она была найденышем?

В начале улицы раздался звук колёс. Резина плавно скользила по мокрому асфальту. Аня почувствовала, что её начинает знобить. Она оказалась в настоящей этической дилемме. Аня ненавидела этические дилеммы. Проезжающая машина осветила её яркими фарами. Аня и котёнок зажмурились. Машина остановилась, окно открылось.

– С тобой всё хорошо? – взволнованный голос.

Аня тут же вскочила на ноги и сделала шаг к автомобилю.

– Я в безвыходной ситуации, – пожаловалась она.

– Тебя обидели?!

Эван хотел уже выскочить из машины, но Аня его остановила:

– Стой! Здесь повсюду шпионы!

– Тогда садись ты! – велел он. – Аня, ты вся дрожишь!

– Я не могу… – она опустила взгляд, на глазах навернулись слёзы.

– Почему?! – Эван ничего не понимал.

– Я подобрала котёнка! – разрыдалась Аня.

– И?!

– «Мы в ответе за тех, кого приручили»!

В подтверждение её слов котёнок мяукнул.

– Садись с котёнком! – велел Эван.

– Не могу!

– Да почему?

– С котятами нельзя! И я сижу здесь! А потом… – внезапно она перешла на русский, глотая слёзы, продекламировала:

«Чуда не вышло. Нева подо льдом клокотала!

Но никого не шокировал странный дуэт:

Мёртвая девочка тихо спала у вокзала

С мёртвым щенком на руках. Занимался рассвет...»

Эван не понимал, что происходит. Он не знал, начать ли и ему плакать или уже перестать бороться с собой и рассмеяться.

– Садись в машину с котёнком, а иначе я выйду и затащу тебя силой, – наконец взял себя в руки он.

– Точно можно с котёнком?

– Аня! – начал терять терпение Эван.

Аня вздохнула и с видом обречённой каторжницы уселась на переднее сиденье. Эван быстро снял кофту и набросил её на сырые плечи Ани, включил печку и подогрев сиденья.

– Ты объяснишь, что случилось? – спросил он, отъезжая от общежития.

– Мне стало очень грустно, и моё горе, – последнее слово она вновь сказала по-русски, – стало реальным.

– Что такое горе?

– Woe, – тут же перевела Аня. – А ты почему здесь? – внезапно опомнилась она.

– Ты так загадочно молчала весь день, я решил, с тобой что-то случилось, – Эван говорил серьёзно, но в его тоне не было раздражения. Он говорил так, словно сделал что-то очевидное.

Утром, когда Аня перестала отвечать на сообщения, он решил, что она просто занята. Это нормально. Но девушка не брала трубку, а потом и вовсе выключила телефон. Эван не находил себе места. Он честно пытался уснуть после тяжёлого перелёта, но стоило закрыть глаза, как тут же возникали какие-то ужасные картины. Видения из тех, что преследуют тревожных матерей, когда дети задерживаются на прогулке. В конце концов он взял машину и поехал к её общежитию. Эван не знал, что будет делать, доехав. Пойти внутрь было бы совсем уж нелепо.

– Я тебя обидел?

– Чем? – удивилась Аня.

Они остановились на светофоре. Они смотрели друг другу в глаза. Время точно течь медленнее стало.

– Вот и я хотел бы знать…

– Конечно, нет! Ты что! – она словно испугалась. – Понимаешь, я ходила по магазинам, позвонил Максимка…

– Максимка? Твой парень? – насторожился Эван.

– Нет! – внезапно Аня рассмеялась. – Он мой друг. Мы сильно поссорились и почти неделю не разговаривали. А сегодня помирились, он увидел мою новую стрижку и сказал, чтобы я не расстраивалась, что так ужасно обкорналась, ведь внешность никогда не была моей сильной стороной… И тут я поняла, что действительно – не была. И ты… Ты… – у неё снова задрожал голос. – И ты это обязательно поймёшь и бросишь… И у меня сердце сломается. И я решила, что не хочу ждать…

– Я правильно понимаю, мы с тобой сегодня расставались, потому что какой-то идиот сказал, что ты не самая красивая девушка на свете?

– Он сказал, что для Европы я сойду… – пробормотала Аня.

Эван понимал, что она совершенно пьяна, что говорить о чём-то серьёзном с ней бесполезно.

– Маленькая моя дурочка…

– Значит, ум тоже не самая моя лучшая часть?

Эвану хотелось сказать, что, по его скромным наблюдениям, самая лучшая её часть – алые пухлые губы, но он сдержался.

– Аня, пожалуйста, в следующий раз, когда решишь меня бросить, дай знать, чтобы я успел купить цветы и приехать к тебе извиняться, – попросил он, паркуя машину.

– Ты на меня не злишься?

Эван заглушил двигатель.

– На что мне злиться? Что какой-то урод тебя обидел?

Аня уткнулась лбом в его предплечье.

– Пойдём в дом. Ты заболеешь.

8

Эван понял, что с Аней у них может получиться что-то серьёзное в тот момент… Нет, не в тот, когда он не смог уснуть и через полгорода поехал к Хоторн Хаус, просто потому что волновался за неё. И даже не в тот, когда посадил эту малознакомую девушку в машину и повёз к себе домой. Он понял, что у них может быть что-то серьёзное, когда, слушая все эти её пьяные переживания, не раздражился, а лишь умилился этой её наивной испуганности.

Эван никогда не отличался вспыльчивостью характера. В отличие от своих героев, реальный Эван Стоунхарт был спокойным и уравновешенным. И всё же с возрастом многие вещи стали напрягать его. Да и вообще, слушать пьяную философию интересно, когда ты и сам в кондиции. Но с Аней он об этом даже не подумал. Всё происходящее казалось ему таким естественным…

– Тебя нужно помыть, – сообщил котёнку Эван.

Они зашли в гостевую ванную. Эван нашёл какой-то шампунь. Строго посмотрел на зверька:

– Молись, чтобы у тебя не было блох и прочей дряни, Горе.

Котёнок обиженно мяукнул: как можно было уличить его в подобном?

– Завтра утром Джейми отвезёт тебя к врачу, – рассказывал котёнку план Эван, вспенивая шампунь на шерстке. – Смотри-ка, кажется, ты и в самом деле чист.

Эван давно не задумывался над тем, чтобы завести какую-нибудь зверушку или ребёнка. Джекки ещё в начале их отношений сказала, что не желает обременять себя подобным.

– Думаю, с тебя достаточно.

Он завернул котёнка в полотенце, прошёл через гостевую и поднялся на этаж выше. Уже в своей спальне он уложил котёнка в кресло и накрыл пледом.

– Не смотри даже на кровать. Пока я не буду уверен, что ты без паразитов, спать будешь здесь, Горе.

Котёнок оказался понятливым. А может, общество людей не так уж его и привлекало. Он свернулся клубочком и тут же уснул, укутанный кашемировым пледом.

Теперь Эван направился в гардеробную. Выбрал футболку сперва размером поменьше. Задумался. Нет, Аню нужно прикрыть! Достал одну из дурацких кофт… как их? Оверсайз?

Из ванной донёсся плеск. Он постучал:

– У тебя всё хорошо?

– Да! Заходи! – засмеялась Аня.

– Не думаю, что это хорошая затея… – совершенно неискренне отозвался Эван.

Аня ничего не ответила, снова звуки воды и шум, будто Аня упала. Эван ворвался в ванную. Лужи на полу, заполненная пеной ванна. Ани нет. В порывистом движении он преодолел комнату, сунув руки под воду, вытащил Аню.

Она издала странный звук: не то чихнула, не то икнула. И удивлённо спросила:

– Ты чего?

– Ты тонула!

– Насколько я знаю – нет… – она вновь захихикала, быстро покосилась на свою грудь, убедилась, что все нужные местечки прикрыты цензорными пузырьками, и сощурилась, как это делал сам Эван: – Но ты уж не уходи, вдруг я правда пойду ко дну! – она подхватила пену на ладонь, подула. Пузырьки повсюду.

Эван вздохнул, подошёл к шкафчику и достал оттуда что-то, что велела купить ему косметолог, чтобы смывать остатки грима. Протянул флакон Ане:

– Держи, у тебя размазалась тушь…

– Ужас! – воскликнула девушка и вновь ушла под воду.

На этот раз она сама извлекла себя со дна.

– Теперь ты понял, что я некрасивая? – пробурчала она, стирая макияж.

– Теперь я понял, что ты чумазая.

Эван стянул с себя мокрую футболку.

– Вау! – воскликнула Аня и, изобразив падение в обморок, вновь скрылась под водой.

Эван был доволен. Несмотря на то, что ему уже перевалило за сорок пять, он гордился своей физической формой. Во многом этому поспособствовали фильмы про супергероев. Там у него была вечная роль бывшего солдата, получившего суперсилу. Не какой-нибудь умный профессор, которому ни к чему раздеваться в кадре. Этим летом как раз завершились съёмки очередной картины с его участием, и он старательно поддерживал идеальную форму, на случай, если придётся что-нибудь подснимать.

– Ты переигрываешь, – усмехнулся Эван, садясь на пуфик. Ему всегда казалось, что нет ничего более бесполезного, чем пуфик в ванной, а оказывается, бывают в жизни случаи, когда и пуфику найдётся применение.

– Конечно, я же не актриса, – Аня снова увлеклась пеной.

Понимает ли она, к чему всё идёт? По какой тонкой грани ходит? Должна бы понимать. В конце концов, в таком уж опошленном мире они живут.

– Почему мюзиклы? – внезапно спросила Аня.

– Что?

– Почему ты так много снимаешься в мюзиклах?

– На Бродвее я в них играю ещё больше, – заметил Эван, который с годами стал ценить театр больше кинематографа.

– Видишь, а почему? – Аня положила локти на бортик, развернувшись к Эвану.

– В детстве мне нравился мюзикл «Мэри Поппинс».

– «Ах, какое блаженство, знать, что я совершенство, знать, что я идеа-а-а-ал»? – сквозь смех напела Аня.

Эван удивлённо смотрел на девушку в ванной. Аня снова что-то лепетала на непонятном ему языке.

– Суперкалифраджилистикэкспиалидошес! – возмутился он тому, что она не знает классики.

Ничуть не смущаясь, он запел. Запел так, словно был на сцене лучшего из театров, а не сидел с голым торсом на пуфике в ванной. Дело было в зрителе. Аня смотрела на него с искренним восторгом. С таким же лицом он впервые посмотрел «Мэри Поппинс».

– Браво! – закричала Аня, когда он закончил петь. Она хлопала, а во все стороны летели брызги.

– Вы чудесная публика! – раскланялся Эван. – Всё, я пошёл в спальню, ты тоже вылезай и приходи. Я оставил сухую футболку на раковине.

Когда дверь за ним прикрылась, Аня быстро вылезла: ей было скучно сидеть одной. Она не любила пользоваться полотенцами, поэтому сразу натянула бельё и сверху его футболку. Девушка посмотрелась в зеркало. Хотелось бы ей сказать, что она по-прежнему пьяна, но увы. Сперва холод улицы, затем слёзы, а потом и ванна сделали своё дело. Если сейчас она будет творить глупости, это будет её осознанный выбор. Она вышла в спальню, неловко одёргивая край футболки.

Эван переоделся в домашние штаны и толстовку. Он лежал на заправленной кровати и что-то просматривал в телефоне. Горе зевнул и выглянул из пледа на кресле. Аня не понимала, что ей делать. Следовало спросить, где она спит? Ведь так неловко… Как вообще себя обычно ведут в таких ситуациях? Нет, Аня, вопреки всему её образу хорошей девочки, бывала с парнями. Даже ночевала у них. Но тогда… Это было естественно… Даже не так – тогда всё было неважно. Аня их не любила. Аня ими не дорожила. Она могла допустить любую ошибку – это бы ничего для неё не значило.

Аня приняла решение быстрее, чем успела окончательно испугаться. Девушка метнулась к кровати и запрыгнула на неё. У Эвана была светлая спальня с минимальным количеством всего. Словно это не жилое помещение, а выставочный образец. Хоть сейчас приводи покупателей. Аня подумала о своей квартире в Петербурге. У них тоже дом без признаков жизни.

Эван удивлённо оторвался от телефона. Без макияжа Аня показалась ещё младше. Он редко задумывался над своим возрастом, ему вечно твердили, что он не выглядит на свои сорок семь, но Аня выглядела лет на двадцать. Между ними целая пропасть. Им интересно говорить друг с другом не только потому, что они из разных культур – они из разных времён.

Ане было невдомёк, что и Эвана одолевают сомнения. Она подлезла к нему и уселась на колени, глядя в его тёплые глаза. Эван быстро снял очки, ему всегда казалось, что в них он похож на офисного работника. Аня наклонила голову на бок и принялась внимательно изучать его черты, словно прежде случая не представлялось. У него был острый нос, чётко выраженная линия подбородка и скул. Тёмные волосы без следов седины и щетина. Он был красив. Он нравился Ане, пусть сейчас и казался старше.

– Что? – Эван не выдержал её прямого взгляда.

Правду говорят о русских – они вечно такие серьёзные! Когда Аня не хихикала, казалась сердитой. Но на что ей сердиться?

– Хочу тебя запомнить, – призналась она.

– Боишься забыть?

– Нет, просто… когда эта история закончится, хочу помнить всё.

Аня снова показалась ужасно грустной. Эван протянул к ней руки – она легла ему на грудь. В объятиях она казалась ещё меньше. Она прижималась к нему, слушая ровное биение сердца. В какой-то момент Аня вся обмякла и мирно засопела. Эван осторожно нашарил край покрывала и укрыл её. Затем вновь надел очки и продолжил писать сообщения Фионе. Нужно отменить всё на завтра. Только доставка еды и старые фильмы. Особенно если Аня так и не посмотрела «Принцессу-невесту». Пусть Джейми свозит Горе к ветеринару и купит всё необходимое в зоомагазине.

Эван не заметил, как и сам уснул. Он проснулся от вибрации телефона – сработал будильник. У него на груди по-прежнему спала Аня, обнимая Горе. Эван закатил глаза: всем срочно пить глистогонное! Осторожно, стараясь не потревожить девушку, он вылез из кровати. Горе последовал за ним.

– Ты голоден? – догадался Эван.

Понятливый Горе мяукнул.

– Пойдём, начнём утро с протеина.

Скорее всего, Горе не знал, что такое протеин, но был рад и тому, что его день начался не на улице. Котёнок следовал за Эваном по всему дому, отважно прыгая со ступеньки на ступеньку.

– Джейми, ты уже здесь, – похлопал мальца по плечу Эван.

Водитель сидел за барной стойкой на кухне и пил кофе.

– Я тоже уже здесь, – Фиона отвернулась от стаканов, по которым разливала белковый коктейль.

– У тебя же выходной, – Эван подошёл к менеджеру и забрал стакан.

– У тебя столько всего происходит, что мне некогда отдыхать, – Фиона была не в настроении. – Осторожнее, Эван. Не делай опрометчивых глупостей!

– Ты о чём? – он поморщился, садясь к Джейми.

Создавалось впечатление, что Фиона – мамочка, обеспокоенная успеваемостью неуправляемых сыновей-подростков.

– Ты завёл кота! Эван, ты ненавидишь животных!

Это была неправда. Эван никак к животным не относился, у него их никогда не было. Это Джекки не переносила котов, собак и детей…

– Она здесь? – сурово спросила Фиона.

– Я поехал к ветеринару! – подскочил Джейми и устремился к котёнку. – Как тебя зовут, парень?

– Горе, – отозвался Эван.

– У него русское имя! Чудесно! Это её кот?

– Верну, Горе с лотком и лежаночкой! – крикнул Джейми откуда-то из коридора.

– Фиона, что ты устраиваешь? – спокойно спросил Эван.

– Зачем тебе это? – устало прошелестела Фиона.

– Она мне нравится. Нужно что-то ещё?

Фиона закрыла лицо руками, словно не спала всю ночь:

– Ты бы ещё со школьницей встречаться начал…

– Она учится в магистратуре.

– Эван, скажи честно, всё так, как я себе представляю? Ты планируешь начать с ней встречаться? Нет! Стой! Не отвечай! – женщина вытянула руку вперёд и замахала. – Ты планируешь появляться с ней на людях?

– Да, – просто ответил Эван. – Я не понимаю, почему ты устраиваешь сцену, будто мы в мыльной опере. Аня совершеннолетняя, с хорошим образованием. Она мила и красива. Что может не понравиться публике?

Фиона вздохнула, подумав: «То, что она русская и всё то, что ты перечислил среди её плюсов». Как он не понимает, насколько у них сейчас больное общество? Его отменят, а следом и эту Аню затравят.

– Я пойду, Эван. Ты мальчик взрослый. В конце концов, будем разбираться с проблемами, когда они начнутся.

Эван ограничился кивком и спросил то, что, по его мнению, было куда важнее гипотетических проблем из-за его отношений:

– Как твой брат, Фиона?

Женщина пожала плечами.

– Нам повезёт, если он дотянет до Рождества, – она закрыла глаза.

Эван подошёл к ней и обнял, положив голову на её макушку. Фиона просто устала. Устала заботиться обо всех. Наверное, ей было бы легче, ввяжись Эван в пиар-роман, в любовную историю, кем-то прописанную.

– Давай я сейчас забронирую тебе номер в «Коринфии», ты отоспишься, сходишь на массаж, а завтра поработаешь удалённо. Тебе нужно отдохнуть и побеспокоиться о себе.

Фиона любила Эвана за его человечность. Он был лучшим начальником, которого только можно представить. У них не было сексуального влечения. Фиона видела в Эване своего брата. Оливер мог бы быть таким – весёлым, обаятельным и здоровым. Скоро Оливера не станет, но рядом по-прежнему будет Эван. И как было бы замечательно, если бы эта его новая девушка поняла природу их отношений. Не всякая ведь потерпит подобную близость. Не всякая поверит в её невинность.

9

Аня собрала короткие волосы на макушке и вернулась к просмотру Вотпада. Ей нужна рукопись неизвестного, но талантливого писателя. А кругом – одна банальщина. Банальщина или фанфики. А что, если взять фанфик и попросить автора переделать в ориджинал? Практика знает успешные случаи. Нет, ей такое не подходит. Аня хочет найти алмаз, который соответствует тенденциям, но несёт в себе нечто новое.

Анина мама ненавидела художку, потому что часто, закончив чтение, задавалась вопросом: «И что? Зачем я это прочитала?». Ане была нужна рукопись, закончив читать которую, подобных вопросов не возникнет даже у мамы. Ещё и команду нужно подбирать. Аня прикинула, что для успеха им требуются следующие специалисты: редактор (эту роль Аня возьмёт на себя), дизайнер (Алессия), программист, смм-специалист, возможно, маркетолог и, собственно, писатель. Да, в конечном счёте, не найдет Аня писателя – всё остальное не имеет смысла.

В дверь постучали. Аня раздражённо оторвалась от чтения. Невозможно сосредоточиться! Казалось, никто не будет трогать её ближайшую неделю, ведь Минли уехала в Оксфорд. По крайней мере, что-то подобное она писала в беседе, когда менялась дежурством по кухне.

– Да? – Аня открыла дверь.

– Анья, cara mia! – Алессия локтями отодвинула её и протиснулась в комнату. – Я расписалась за твою посылку!

Алессия и в самом деле держала в руках огромную коробку, сверху лежал букет красных роз.

– Анья, ну что ты ждёшь? Apri subito (открывай сейчас же)! Открывай! Мне тоже интересно, cosa (что) этот твой красавчик на Range Rover прислал.

Аня удивлённо смотрела на коробку. Что за подарок? Какой повод? Три с половиной недели с момента знакомства? Глупости! Алессия же нетерпеливо крутила прядь тёмных волос.

– Кстати, с вечеринки – ты же к нему убежала? È la verità (ведь так)?

Аня неловко повела плечом.

– Так и знала! Разбивательница сердец! – рассмеялась Алессия, усаживаясь на Анину кровать.

Аня наконец справилась с синей атласной лентой. Внутри посылки оказалась такая же синяя бумага с воронами.

– Как же тебе повезло! Хотела бы я найти такого ухажёра буквально за месяц жизни в Лондоне! Я здесь уже второй год – и кроме предложения секса без обязательств, никаких офферов! – она подалась вперёд, стараясь рассмотреть, что внутри, не выдержала и вскочила на ноги.

В синей упаковке лежала форма Когтеврана и волшебная палочка.

– Mamma mia! Что это? Ролевые игры? – она толкнула Аню в бок и захихикала. – Как трогательно! Он поклонник «Гарри Поттера»?

– Нет… – пробормотала Аня. – Это я фанатка.

Экран телефона вспыхнул. На нём красовались непонятные русские буквы и никакого смайлика. Алессия подумала, что уж лучше подписывать парня одним лишь сердечком, чем оставлять без смайлика вообще.

– Ты в общежитии? Тебе передали мой подарок? – взволнованный и самый долгожданный голос.

– Да… Спасибо огромное! Но… Но что за повод?

– Неужели мне нужен повод, чтобы побаловать самую невероятную девушку Лондона?

– Спасибо, Эван! – Аня едва сдерживала слёзы, так она была тронута.

Максимка, конечно же, делал ей приятные подарки, но только по случаю. За месяц до праздника он требовал от Ани сообщить, что она будет ему дарить и сколько это стоило. После чего Максимка уточнял, какой подарок хотела бы она. В торжественную дату они обменивались коробками с ожидаемым содержимым, разыгрывали восторг и изумление.

– Это ещё не всё. Надеюсь, у тебя нет планов? Я заеду за тобой через полтора часа. Тебе хватит этого времени собраться?

– У меня домашк… – Аня уже хотела отказаться, но Алессия больно щипнула её за руку и грозно зыркнула. – Да, я свободна, конечно! Очень жду нашу встречу!

– Отлично! – обрадовался Эван. – Не забудь надеть форму, нас ждёт настоящая сказка!

– До встречи…

Алессия сперва просто смотрела на Аню, а потом схватила за руки и завизжала. И Аня ощутила такую лёгкость. Кажется, никто прежде не был за неё так рад…

Они скакали по комнате, точно дети. И Алессия всё приговаривала, что это невероятно. Такого восторга не было даже, когда за все экзамены в одиннадцатом классе Аня получила сто баллов. Мама тогда отвратительно буднично сказала: «А какой ещё у тебя мог быть результат?». Максимка сдал экзамены хуже, поэтому баллы они старались вообще не обсуждать.

– Так, Анья! – наконец она остановилась. – Срочно в душ! А я пойду за косметикой! Ты же не против, если я сделаю тебе макияж? Да, когда ещё представится возможность сделать что-то в стиле «Гарри Поттера»? – последнее она уже говорила, выходя из комнаты. – Dai (давай же), поторапливайся!

Обескураженная Аня не привыкла к тому, что все к ней так добры.

Через час и двадцать пять минут Аня была готова. Вместе с Алессией они спустились на улицу. Итальянка настояла на том, что подождёт мистера Range Rover вместе с подругой. Аня, поражённая, что её назвали «подругой», спорить не стала.

– Тебе не кажется, что мы перестарались? – тревожно спросила Аня, глядя то на дорогу, то на Алессию.

– Ты что! – оскорбилась девушка. – Выглядишь потрясно! Лучшее, что я рисовала на лице!

– Но сегодня четверг… А я так накрашена… Будто собралась на Мет Гала…

– Ты чудесно выглядишь, cara mia! – запротестовала Алессия.

Наверное, ей очень легко живётся: она же вообще ни о чём не тревожится. Носится со своими идеями, не слышит отказов. Она уже победила во всех соревнованиях, потому что сама так решила. Она не сомневалась – и наверняка никакой Максимка не смог бы убедить её в том, что она странно оделась или вульгарно накрасилась. Скорее всего, Алессия бы просто ударила его в нос и продолжила жить свою самую счастливую жизнь.

– Смотри! Это он! – Алессия заметила Range Rover. – Всё, больше тебя не смущаю. Если вернёшься не поздно… и вообще вернёшься, – она выдержала многозначительную паузу, – заглядывай, расскажешь, какого рода магию он тебе устроил! – она рассмеялась и быстро скрылась в общежитии.

Аня почти наверняка знала, что далеко Алессия не убежала, что сейчас прильнула к окну в холле и следит за тем, что происходит. Хотя, в сущности, какая разница? Аня подбежала к машине, вновь опережая Джейми, открыла дверь и залезла на заднее сиденье. Эван уже был здесь.

– Привет! – воскликнула она, придвигаясь ближе к нему.

– Ты невероятна, – всё, что смог сказать Эван.

Аня и в самом деле была невероятна. Ей очень шла школьная форма.

– Как там Горе? – спросила Аня.

Ей было немного неловко из-за того, что они не одни. Что впереди едет Джейми.

– Он стал страшно разговорчив, – поделился Эван. – Всё время спрашивает о тебе.

– Очень мило с его стороны, – звонко засмеялась Аня.

Она почувствовала, как их пальцы соприкоснулись. Сердце застучало с новой силой. Она не понимала, как себя вести рядом с ним. Ей хотелось раствориться в этом огромном мужчине. Хотелось его обнять, но Аня всё время себя тормозила: когда она так вела себя с Максимкой, он вечно останавливал её порывы, говорил, что она ужасная флиртовщица. Аня привыкла к тому, что её любовь – нечто мерзкое и гадкое. Но Эван брал её за руку, обнимал, но… но он её не целовал. Может быть, она торопится?

Что ещё больше удивляло Аню в Эване – ему с ней не было скучно. Они всё время что-то обсуждали. Кажется, никому прежде не хотелось так сильно узнать Аню. Они ехали около часа.

– Мы что, здесь?… – прошептала она.

– Думаю, что да.

Эвану хотелось доставить ей удовольствие, потому что Аня умела радоваться и принимать его заботу. Он был ей нужен – не как актёр, а как мужчина.

– Мы войдём через служебный вход, нас запустят после последней группы. Музей не будет совершенно пуст, но и лишняя шумиха не поднимется. Если что, о нас позаботятся Джейми и Фиона.

– Фиона? – переспросила Аня.

– Да, моя ассистентка. Я вас ещё не знакомил?

– Я бы такое запомнила…

Ане живо представилась высокая блондинка с четвёртым размером груди и талией пятьдесят пять сантиметров. Воображаемая Фиона должна непременно ходить на каблуках.

К машине подбежала и в самом деле высокая женщина примерно одного возраста с Аниной мамой. Её фигура – обычная для сорока лет. Аккуратно уложенные волосы и деловой костюм. Ничем не примечательная женщина.

– Пойдёмте, нас уже ждут.

– Аня, это Фиона, – представил её Эван.

Фиона оценила девушку быстрым взглядом опытного сутенёра. Зачем всё это Эвану? Несомненно, русская девочка миловидна, но она совершенно не представительна. Не хочется сравнивать с Джекки, но даже в последние годы та одевалась приличнее…

– Рада знакомству! – точно мяукнула Аня.

У неё ещё и акцент. Хотелось Эвану русскую – нашёл бы себе какого-нибудь инфлюэнсера или модель. Что их мало? А вообще, что за мода пошла на славянских девушек?

Фиона вежливо улыбнулась Ане, но на её реплику не ответила.

Аня же улетела мыслями в другие края: Эван взял её за руку. Не то чтобы они никогда не держались за руки, но сейчас их окружали редкие посетители парка, бросавшие короткие взгляды в сторону мистера Стоунхарта, но, кажется, не могли поверить, что это он. Эван одевался достаточно просто. Хотя сегодня – Аня это оценила, хоть и не прокомментировала – он надел толстовку сборной Гриффиндора по квиддичу. На груди красовалось гордое «Капитан». На голове – чёрная кепка.

А ещё Эван надел очки в тонкой металлической оправе. На прошлой неделе, когда после пар Аня забегала проведать Горе, она обратила внимание на то, что Эвану ужасно некомфортно в прямоугольных очках. Он тогда весь скривился и поспешил убрать оправу в сторону, в сотый раз повторив, что похож на офисного работника. Аня рассмеялась, сказав, что в мире существует невиданное множество форм очков, и ему просто нужно выбрать что-нибудь более модное. Ей всегда нравились мужчины с лёгкой небритостью и очками в тонкой оправе.

– Мистер Стоунхарт, проходите, – появился гостеприимный администратор. – Последняя группа только что отправилась осматривать экспозицию. Как вы и просили, будет достаточно спокойно.

Аня крепче вцепилась в руку Эвана. Сейчас сбудется её маленькая мечта – и эту мечту она разделит с самым замечательным мужчиной! Двери распахнулись. Они вошли в главный зал. Экскурсовод что-то рассказывал, но Аня не могла сосредоточиться. Она живо представила, что и в самом деле стала студенткой Хогвартса. Что превратилась в одну из героинь фанфиков.

Девушка отсоединилась от Эвана, погружаясь в волшебный мир фантазий. Эван не удержался и достал телефон. Он снимал то, как Аня кружит по залу, как приоткрыв рот, рассматривает потолок. Она была счастлива. Ей не нужно было тысячу раз повторять слова благодарности – Эвану было достаточно её неподдельных эмоций.

Они перешли к основной экспозиции, внимательно рассматривали костюмы и реквизит. Людей и в самом деле было немного.

– Почему ты ничего не снимаешь? – в какой-то момент спросил Эван.

– Зачем? – удивилась девушка, вновь беря его под руку.

– Чтобы запомнить всё до мельчайших деталей, похвастаться в соцсетях подругам, родителям отправить… – Эван смотрел на Аню сверху вниз, и она казалась совсем уж миниатюрной.

– Ну, мама вряд ли оценит, что я ночью такими глупостями занимаюсь, – она явно передразнила интонации родительницы. – Да и вообще, не люблю я фотографировать. Это отвлекает! Ты смотришь на мир не широко раскрытыми глазами, а через крошечный объектив. Я предпочитаю жить здесь и сейчас. Некоторые вещи не нуждаются в доказательствах, понимаешь?

Они остановились у зеркала Еиналеж.

– Людям нравится смотреть на приятные воспоминания и жить фантазиями, – заметил Эван.

– Так люди и сходят с ума! – Аня пожала плечами.

– Позволь я всё же сделаю фотографию. Кажется, у нас нет совместных.

– Будешь хвастаться подружкам в соцсетях? – Аня хмыкнула, но всё же поправила волосы.

Эван навёл камеру на их отражение.

– Знаешь, есть одна вещь, которую я отчётливо вижу в зеркале, показывающем наши заветные желания, – он немного понизил голос.

– Какая же?

Она приподняла подбородок, чтобы хоть немного казаться выше, и посмотреть ему в глаза. В это мгновение Эван наклонился и поцеловал её. Нежно накрыл её губы своими. Ане показалось, что она теряет сознание. Что мир быстро вращается вокруг неё, словно сапог-портал в начале «Кубка огня». Ей не хотелось, чтобы этот миг заканчивался. Она не могла поверить, что это реальность.

Когда Эван отстранился, Аня казалась совсем растерянной. Она смотрела на него и медленно хлопала пушистыми ресницами.

– Если мне нужно будет вызвать патронуса, я обязательно воспользуюсь этим воспоминанием… – прошептала она и уткнулась в рукав Эвана.

Фиона лишь покачала головой, заметив, что какая-то девица снимает столь интимный момент на телефон. А на что ещё Эван рассчитывал? Ведёт себя как мальчишка! Неужели так выглядит кризис половины жизни? Скорее всего… Вначале он разводится с женой (ладно, здесь Фиона слишком хорошо его понимает), потом снимается в очередной серии этой опостылевшей и совершенно глупой франшизы, а теперь, посреди парка аттракционов, целуется с малолетней русской. Фиона умывает руки и отказывается ещё хоть как-то это комментировать.

10

Неугомонная Алессия уже успела отправить предварительную заявку для участия в конкурсе. Это при том, что рукопись они так и не нашли. Кажется, что такие мелочи, как оценка рисков и реальности происходящего, волновали одну только Аню. А ей, между прочим, сейчас вообще не до того! Ане хотелось раствориться в Эване, держать его за руку, лежать у него на груди, просто быть рядом…

Аня вздохнула. Предоставить рукопись в личном кабинете нужно до тридцать первого октября. А у Ани нет никаких идей. Хотя она и отобрала парочку складных текстов, но всё же… Это были не те книги. Аня это чувствовала сердцем. Не мозгом. Она так редко доверяла интуиции, что, кажется, эта её черта практически атрофировалась. Но нет – будто бы гениальный сыщик из «Бременских музыкантов», Аня решительно ныряла в пучины текстов разного качества написания.

После пары по дурацким книжным трендам Аня решила отправиться поработать в Британскую библиотеку. В библиотеках ей всегда думалось чуть лучше. К тому же, вы вообще видели Британскую библиотеку? Аня влюбилась в неё, когда наткнулась на картинку с читальным залом. Огромный купол и множество столов. Мама, правда, посмотрела на всё это дело и хмыкнула: «Как на вокзале».

И вот, вымотанная нелепой не то лекцией, не то дискуссией о современной литературе, Аня наконец расположилась в библиотеке. Если бы курс профессора Капур не входил в перечень обязательных для освоения, девушка давно бы бросила эту пытку. Или не бросила? Мама вечно твердила: «Есть советское слово “надо”». Поэтому за всю свою не очень долгую, но весьма сознательную жизнь Аня не бросила ни одного кружка или факультатива. Но здесь ведь нет мамы! А профессор так раздражала… Раздражала тем, что как будто бы пыталась Аню на чём-то подловить. Самое ужасное – Аня подозревала, в чём её упрекают: преподавателю казалось, что нет в Ане той страсти, которая могла бы подсветить чужой талант.

Аня уселась за стол и раскрыла ежедневник. Она непроизвольно улыбнулась, когда взгляд остановился на списке текущих курсовых заданий. Напротив каждого стояла самодовольная галочка. Аня перевернула страницу. Заголовок: «Конкурс» – и множество пунктов без галочек. Так и до депрессии недолго…

Экран телефона загорелся. Писал Максимка: «Может, твоя прическа не так и плоха, во всяком случае, старикам нравится…». К сообщению была прикреплена фотография, но Аня решила, что не готова снова с ним ссориться, поэтому просто включила ночной режим и погрузилась в мониторинг просторов творческой фантазии молодых и не очень писателей.

Внезапно кто-то тронул её за плечо. Аня, погружённая в пучину своей продуктивности, вздрогнула и практически выкинула из ушей наушники.

– Билли! – слишком громко воскликнула она.

– Тише, красотка, мы как-никак в библиотеке, – ухмыльнулся визажист.

– Прости, – зашептала Аня. – Я так рада тебя видеть! Несколько раз заходила в твой магазин, но тебя не было, а твоя сменщица сказала, что я маньячка и если ещё раз заявлюсь к вам, она непременно вызовет полицию!

– О, это Кэсси, на неё очень похоже. А ведь эта сучка даже не сообщила, что меня преследует русская фанатка.

– Если хотите болтать – идите в кофейню! – возмутилась какая-то девица, старательно конспектировавшая лекцию с ноутбука.

– Простите!

Билли поклонился и махнул рукой:

– Пойдём пить кофе?

Ане так сильно не хотелось искать рукопись, что она тут же закинула недавно разложенный скарб в сумку и устремилась за парнем. Билли был особенно красив в повседневной жизни. Форма его магазина – чёрные лонгсливы и брюки. Сейчас он был в свитере и пиджаке поверх, а кудрявые волосы небрежно падали на глаза. Такой себе мальчик из Пинтерест.

– И зачем ты меня столь настойчиво искала? – поинтересовался Билли, указывая, что Аня может ухватить его под локоть.

– Ах, это! В тот день, когда ты меня так блестяще накрасил…

– Ты позабыла, как пользоваться ватными дисками и мицелляркой? – перебил Билли.

– Вовсе нет… – растерялась Аня.

– Тогда отчего ты накрашена в точности как в тот день? – он усмехнулся.

– Ты дал мне только одну видеоинструкцию! Вот я и разучила только этот макияж…

– Зайди на неделе к нам ещё разок, – посоветовал ей Билли. – Я покажу тебе что-нибудь ещё. Так что случилось в тот день?

– Я встретила мужчину!

– Бога ради, и это всё? Мы встречаем мужчин каждый день. Если бы я потом носился по магазинам, разнося подарочные корзины, у меня бы не было личной жизни!

– Эй! – ткнула его в бок Аня. – Дай договорить! Он просто идеален, мы с ним встречаемся… – она запнулась, неуверенная, что они в самом деле начали встречаться. – Короче, уже месяц общаемся!

– Ну, детка, мои поздравления. Надеюсь, он не живёт с мамой и десятью кошками? – Билли спросил об этом так, словно имеет в виду какого-то конкретного мужчину с десятью кошками.

– Нет, но я завела ему кота.

– Да уж, красотка, а ты времени зря не теряла…

С Билли было легко. Как будто бы молодые люди уже давно дружили. Неужели это то самое нарочито-показное дружелюбие европейцев? Хотя, кажется, к чопорным британцам это не относится.

– Не думала, что встречу тебя в библиотеке, – призналась Аня, когда они заказали кофе.

– По-твоему, мои интересы должны сводиться к одному только зеркалу?

– Прости…

– По правде говоря, я тот ещё попугай: вижу своё отражение – и отвести взгляд не могу!

– Как мило…

– А вообще, я часто хожу в библиотеку, мне там нравится писать.

– Писать? – переспросила Аня.

– Ага, я чувствую себя тем ещё Нилом Гейманом!

– Пишешь фэнтези? – уточнила Аня.

– Я бы назвал это мрачными сказками. Сказками для взрослых девочек, которые точно знают, что добрых фей не существует, что за магию нужно платить и что прекрасный принц не придёт спасать её из башни. Мои истории о принцессах, которые сами побеждают драконов, которые идут за мечтой и знают себе цену. Мои принцессы давно выросли из рюшей и платьев с оборками, они носят доспехи и прекрасно орудуют мечом.

Внутри Ани что-то екнуло. Она ярко представила какой-то невероятный мир – что-то ироничное и в то же время современное. Невероятно прекрасное.

Билли подхватил оба стакана и указал Ане, что столик у окна освободился.

– Ты пишешь ритейлинги? – Аня стащила с себя сиреневую шубку и устроилась на стуле.

– Вот ещё! Ненавижу пересказывать чужие истории. Спасибо, справлюсь сам!

– А ты где-нибудь издавался?

– Ну, я только рассказы публикую. У меня есть одна история, в ней нет двух последних глав. Даже не так – в ней миллион последних глав, но нет тех двух, которые бы могли её завершить.

Аня внимательно посмотрела на Билли. Когда они встретились в магазине, девушка показалась ему лёгкой или легковесной, несмотря на то что она совсем не умела краситься. Он думал, что она какая-нибудь студентка по обмену или вообще с языковых курсов. Девчонка, взявшая после школы год перерыва, чтобы найти себя. Сейчас же на него смотрела умная и серьёзная женщина.

– А что, хочешь почитать? – нервно усмехнулся Билли, глядя, кажется, ей за спину: у кассы стояла Лекс и буравила его взглядом.

– Да, – быстро отозвалась Аня.

– Дай телефон, добавлю тебя в друзья, – поколебавшись, скомандовал Билли. Лекс довольно кивнула.

Он не хотел, но среди его друзей никто не проявлял такого интереса к сказкам, им написанным. А Аня… Что Аня? Какая разница, что о его истории подумает эта незнакомка?

11

– Алессия!

Аня ворвалась в комнату активной итальянки без стука – так стремительно, что Алессия, делавшая «берёзку» на кровати, опрокинулась назад и, перекувыркнувшись, оказалась на полу.

– Анья? – в кои-то веки Алессия удивилась настолько, что просто не могла тараторить.

– Я её нашла! Нашла!

Аня вскинула руку вверх, тряся планшетом. Алессия отметила, что находке непойми чего Аня была рада больше, чем свиданию с самим Эваном Стоунхартом.

– У нас есть рукопись! Просто послушай!

Лекс умерла во вторник. Здесь уж ничего не попишешь. И не было это событие ничем примечательным. Лекс умерла во вторник, а уже в среду её комнату заняла новая девушка. Такая же, как Лекс. Быть может, и эта новая девушка умрёт во вторник.

Сегодня уже был четверг. Лекс, как и всегда, пошла бы на фабрику. Работа на фабрике была всегда. Тяжёлая работа, разъедающая лёгкие ядовитыми испарениями. Лекс стояла бы у станка не менее десяти часов, чтобы потом встретиться с Эдом. Эд непременно бы напомнил Лекс, сколь ничтожна их жизнь. А после они пошли бы в паб, где просадили бы почти всё заработанное, ведь их жизнь и в самом деле была ничтожна.

Лекс бы долго всматривалась в тёмные глаза Эда. Она бы надеялась, что однажды сможет выпить столько, чтобы наконец решиться податься вперёд и поцеловать его.

Да, хорошо, что сегодня четверг, а Лекс умерла во вторник.

– Alore…

Алессия всё ещё сидела на полу, точнее – лежала. Она широко раскинула ноги и в растяжке опустилась на живот. Когда Аня закончила читать, девушка приподнялась на локтях. Ане показалось, что она чуть не уснула от услышанного. А может, если гиперактивная итальянка смогла столько времени лежать, ни на что не отвлекаясь, и ей рукопись понравилась? В конце концов, эта её «Alore» – обозначающее абсолютно всё – первое, что она сказала. И сказала медленно.

– Так что думаешь?

Анины глаза блестели детским восторгом, а голос дрожал.

– Я была уверена, ты так всполошилась, потому что твой поцелуй со Стоунхартом разлетелся по интернету, – протянула Алессия, перетекая в шпагат.

– Что?..

– Che (что)? – так же удивлённо спросила Алессия. – Хочешь сказать, что ни одного самого piccolissimo (малюсенького) постика не видела? Новую молодую девушку Стоунхарта обсуждают везде!

Внезапно Алессия вскочила на ноги, будто только теперь о чём-то вспомнила.

– Между прочим! Анья! Как ты могла мне не сказать, что у тебя не просто мистер Range Rover, а dilf Range Rover?

– Я ничего…

У Ани закружилась голова. Она ничего не видела, потому что слишком погрузилась в чтение рукописи, присланной Билли. Трясущимися руками она вытащила телефон, всё это время покоившийся в ночном режиме. Непроизвольно ткнула в сообщение от Максимки.

Максимка: Может, твоя прическа не так и плоха, во всяком случае, старикам нравится

А ниже – три фотографии, кривые и косые, как любые фотографии снежного человека или НЛО.

– Что ты так нервничаешь? Боишься, что тут же станешь известна? – будто и в самом деле не понимала Алессия.

– Ты же без труда меня узнала…

– Ma certo! Я же сама тебя собирала на эту свиданку!

Аня не слушала, она быстро вошла в переписку с Эваном.

Аня: Прости…

Эван: Что?

Эван: Ты опять меня бросаешь, потому что твой друг сказал, что тебе не идёт помада?

Эван: Помада тебе очень идёт!

Аня долго печатала, но так и не отправила сообщение. Она снова всё испортила. Эван заметил это неясное смятение собеседницы и тяжело вздохнул: должно быть, дело в фотографиях. Он быстро нажал на иконку телефона. Аня тут же ответила, но голоса не подала. Просто молчала.

– Аня, всё хорошо? – его мягкий баритон.

– Ты не видел?

Он понял, что Аня плачет.

– Тебя расстроили фотографии? Что ты на них плохо выглядишь?

Он не стал проговаривать свои тревоги: Аня не хочет делать эти фотографии достоянием общественности, потому что он слишком для неё стар. Собственно, те упрёки, которыми пестрели жёлтушные сайты.

– Все узнают… Ты ведь… Ты…

Кажется, впервые ей не хватало слов. Несчастная Аня так распереживалась, что позабыла весь свой английский на уровне С2.

– Успокойся. Если у тебя нет планов, я вызову тебе такси. Приезжай ко мне, и мы поговорим.

Аня издала какой-то звук, похожий на «ага», и повесила трубку. Эван заказал машину. Потом какую-то еду. Бедная девочка. Он ведь не думал о ней. Не думал в том смысле, что её такая мелочь может задеть. Джекки всегда любила внимание СМИ.

Аня приехала быстро. Только когда она вошла в дом, Эван подумал, что неподалёку могли дежурить папарацци. На Ане была какая-то безразмерная чёрная толстовка с капюшоном и огромные очки Gucci. Очевидно, она тоже об этом подумала. Эван сразу её обнял. Как же неловко ей было в этом знакомом холле. Казалось бы, Аня уже столько раз бывала у него, но сейчас – словно чужой оказалась.

– Аня, я не подумал, что ты можешь не хотеть публичности, – признался он ей в макушку. – Мне показалось, на этих фотографиях нет твоего лица, поэтому всё хорошо…

– Я тебя подвела, да? – наконец она подняла на него свои огромные голубые глаза, выглядывающие из-за этих несуразных очков-стрекозы.

– Вовсе нет! Что за глупости?

– Тебе, наверное, не хочется… Я твою репутацию порчу? Прости… Я столько проблем доставляю.

– Каких проблем? – растерялся Эван. – Что именно тебя так расстроило?

– Эван! – Аня отшатнулась и стянула очки. – Ты не понимаешь? Я какая-то непонятная русская девчонка! Тебе совсем не пара! И всё было хорошо, пока никто не знал. А теперь все увидели! Мы теперь расстанемся?

Эван не смог сдержать улыбки: она говорила в точности как Фиона. Странно, что Фионе сразу не понравилась Аня с её осторожностью и пониманием.

– Ты расстроилась, потому что думала, что я тебя скрываю, а теперь все знают, что у меня есть девушка? Кстати, раз ты сама об этом заговорила… Ты согласна со мной встречаться? Не знаю, принято ли сейчас о таком спрашивать…

– Мы сейчас не расстанемся? – неуверенно спросила Аня.

– Только если ты этого не захочешь.

– Ты меня не стесняешься?

– Аня, ты самая потрясающая девушка, которую я встречал. И я рад, что и ты нашими отношениями дорожишь. И спасибо, что сразу поделилась своими переживаниями. К тому же, здесь в пору беспокоиться мне. Аня, я ведь тебя многим старше…