Боец. 90-е: начало бесплатное чтение

Пролог

– …Да стопудово ограбили «Шлема» в поединке с Мусаси, я отвечаю! Шлеменко его гасил весь поединок, в стойке просто разобрал! Гегард его лишь в первом раунде повалял, потом Санек разбивал всю дорогу! Ну, о чем говорить: беллатор политизирован в разы сильнее, чем юэфси, да плюс «Шторм» был им явно неудобен в роли чемпиона. Не случайно ведь его тогда на стероидах «поймали» после боя с Манхфулом – очевидная подстава…

Сергей согласно кивал в такт словам Андрея. Он смотрел оба боя и полностью разделял позицию старого друга… Да, они оба горячо интересовались единоборствами, Андрей даже сумел затянуть Серого в секцию хапкидо, где последнего согласились тренировать по индивидуальной программе – и дали сдать на белый пояс.

Не столь и великое достижение, но Сергей им гордился. Все-таки не каждый парень с родовой травмой и приобретенным во младенчестве ДЦП, способен похвастаться честно заслуженным поясом в восточных единоборствах!

…Андрей замолчал как-то неожиданно резко, сильно прищурившись, вглядываясь в табло с электронными часами. Потом шикнул от досады, нацепив на нос очки – и тут же взволнованно произнес:

– Серега, братишка – пора! Очень рад был тебя видеть, через месяц еще приеду! Дай Бог – вновь свидимся!

Серый тепло улыбнулся: он и сам был рад довольно редким встречам с другом, после завершения учебы вернувшимся в свой родной город. Там Андрей, большой гуляка в студенческие годы, встретил свою любовь, как-то неожиданно резко женился, и уже через пять лет после выпуска успел обзавестись выводком из пары малышей, к удивлению многих, превратившись в примерного семьянина. Приезжал он к Серому не часто, и вырывал на встречи не более часа между работой и уходящей домой электричкой. Ну, а поскольку Сергей жил недалеко от вокзала, эти встречи были для обоих приятной отдушиной… Вот только встречаться удавалось далеко не в каждый приезд Андрея.

Впрочем сейчас, попрощавшись со спешно убегающим на перрон другом, где с минуты на минуту должна была уже остановиться электричка (а еще через пару благополучно отойти), Сергей не мог отделаться от странного, неприятного чувства… В котором еще нужно было разобраться.

Хотя чего тут разбираться?!

На самом деле, несмотря на искреннюю радость встречи и показательную радушность, друзья не смогли избежать некоторого холодка в общение. Это когда вроде бы и нужно пообщаться, и давно уже не говорили – а общие темы почему-то быстро кончаются… Наверное, все дело в том, что Андрей, на данном этапе сосредоточившийся лишь на семье и работе, интуитивно чувствовал, что делясь рассказами о счастливой семейной жизни, он невольно давит на больную мозоль Серого. Ну, а тот, в свою очередь, это понимал – и друг его тоже понимал, что его понимают… Короче, некоторая отчужденность в общении их теперь присутствует постоянно – и, видимо, друзьям от нее уже никуда не деться.

Кстати, именно поэтому разговор с личных тем довольно скоро перешел в привычное для обоих спортивное русло…

С некоторым усилием Сергей наконец-то встал с не очень-то и удобной железной скамьи с узкими сидениями-секциями. После чего неспешно похромал в сторону выхода, привычно заваливаясь на левый бок и чуть балансируя в движение руками, помогая себе не упасть. Раньше, до всех тренировок и массажей, коими он вплотную занялся именно с хапкидо, Серый нередко падал даже при простой ходьбе – но несколько лет тренировок сделали свое дело… Хотя гипертонус перекрученных мышц никуда не ушел.

Трудно это – жить с ДЦП. Трудно с самого детства не иметь возможности сделать все то, что другим дается с рождения… Например – идти прямо.

Или свободно бежать…

Добравшись до автоматически закрывающейся двери, Сергей вышел на улицу – и с удовольствием подставил лицо легкому порыву морозного ветра. Глубоко вдохнув, он позволил себе секундную передышку, после чего сделал очередной шаг вперед.

Вперед, только вперед. Такова была вся его жизнь – не останавливаться, идти вперед, ставить перед собой цели и добиваться, во чтобы-то ни стало добиваться…

Увы, но если цели эти не были связаны с учебой, написанием сайтов или иными рабочими вопросами, с достижением было тяжеловато. Например, не смотря на весь оптимизм, до исцеления, о котором Серый страстно мечтал лет с четырех – то есть всю жизнь, что он вообще помнил – было еще так далеко И это несмотря на все старания матери (а после и его собственные), на операции, тренировки и массажи… Это все еще была скорее мечта, чем цель.

А еще более отдаленной и несбыточной была мечта о собственной семье. Ибо если работать над собой, над своим телом Сергей еще мог, и пытался, и даже наблюдал прогресс, то… То подойти к нравящимся ему одноклассницам, однокурсницам, а далее уже просто ранившим своей красотой девушкам он ни разу не решился. И тот же Андрюха, освоивший искусство знакомства с девушками и щедро делившийся с окружающими советами о том, как себя вести при знакомстве, Серому ни разу ничего не подсказывал. Ибо понимал, что в данном случае привычные заготовки не сработают…

Был у них, правда, один стыдный разговор на тему секса, к которому больше никто ни разу не возвращался. Андрей, сам ни разу не пользовавшийся услугами «жриц любви», то ли в шутку, то ли все же по-настоящему предложил другу заказать проститутку на день рождения и по такому случаю уступить съемную квартиру – было это на последнем курсе универа. Ну а Серый – Серый, понимая, что предложение было на деле вполне себе серьезным, так же серьезно отказался. Он и сам не мог точно объяснить себе, почему ему, нормальному и вполне себе здоровому в плане естественных потребностей мужику не хочется столь желанного секса с проституткой – но точно понимал, что отказ этот не наигранный. В конце концов, покопавшись тогда в себе, Сергей сказал честно, как есть:

– Хочу, чтобы моей первой стала женщина, которой я нравлюсь. Хочу, чтобы это была не только плоть, но и чувства…

Прозвучало крайне неловко – но Андрей, как это ни было удивительно, понял. Хотя чего тут удивительного? Просто понял – и тему никогда больше не поднимал.

Хотя в жизни Серого после были мгновения, когда он жалел о проявленной в тот день принципиальности…

Впрочем, даже имея возможность заказать «жрицу любви», он этого не делал. Ибо без чувств, без шансов построить какое-то будущее с девушкой, без шансов на семью – все это было уже не то. Совсем не то… Причем смущал Сергей и иррациональный страх того, что он может банально влюбиться в свою первую женщину. Что вследствие секса может возникнуть и эмоциональная привязанность к той, кто никогда не будет ему принадлежать… И от всего этого веяло такой грязью и неправильностью, что Серому по-прежнему удавалось держаться от опрометчивых шагов.

И в конце концов, если что-то пойдет не так, лечить потом сифилис или хламидиоз будет ой как накладно и стыдно! Не говоря уже о вич…

Неторопливо добравшись до перекрестка, Сергей замер, дожидаясь «зеленого человечка» и размышляя о том, что можно купить к чаю на вечер, к их привычным с мамой посиделкам. Взрослый «мальчик» живет с мамочкой, кому-то смешно?! Серому не смешно ни разу. Потому что всю жизнь его любила только мама и бабушка по маминой же линии… Отец, узнав, что у сына ДЦП, завел себе вторую семью, там родилась здоровая дочка – а больной сын, всю жизнь остро нуждающийся в его поддержке, защите и наставлении… Он лишился все этого в то самое время, когда острее всего нуждался в поддержке отца.

Хотя уже в зрелом возрасте они и смогли найти общий язык…

А вот мама любила Сергея всю его жизнь, любила горячо, до отчаяния. Несмотря на возможность сдать ребенка с проблемами в детдом и попробовать вновь устроить личную жизнь (в молодости бывшая легкоатлетка была ОЧЕНЬ хороша собой и имела все шансы найти себе достойную пару), она о об этом ни разу не подумала. И посвятила всю без остатка жизнь любимому Сережке, всю свою жизнь…

Такая любовь не должна быть безответной – и не была. Для Серого нет человека ближе, чем мама!

Хотя ведь очень хотелось, чтобы был, чтобы появился – точнее появилась…

Громкий писк светофора, уведомляющего о начале движения пешеходов, отвлек Серого от нахлынувших мыслей и переживаний. Нет, нужно уметь радоваться мелочам – таким вот, как встреча с Андрюхой. Или тому, что сегодня удалось отжаться от пола на один раз больше… А если в «Пятерке» будут маффины с клубничным джемом по акции, так вообще красота!

Сергей научился радоваться мелочам еще в школе. Без этого он бы просто не выжил…

До пешеходного островка Серый добрался уже с последними «писками» светофора, немного взопрев от спешной хотьбы… И едва не врезался в розовой рюкзак с таким-же розовым зайцем-брелком на застежке, мелькнувшим перед самым носом – это резко замерла на месте школьница класса на вид пятого или шестого, с русыми волосами, убранными в «конский хвост» и здоровенными наушниками, из которых раздается слащавый голос Дани Милохина… Замерла – и тут же шагнула вперед, на «зебру» пешеходного перехода, все еще свободного от машин.

Вот только шагнула она на красный свет – и Серый, попытавшийся было схватить малолетку за рюкзак, но не дотянувшийся до него считанных миллиметров, словно в замедленной съемке увидел, как к пешеходному переходу на всей скорости летит белая мазда…

Прямо на шагнувшую вперед девчонку.

– Стой, дура, стой!!!

Громкий окрик итак басовитого голоса Сергея не дал ровным счетом ничего – все также увлеченно слушая Милохина, девочка сделала еще один шаг, и еще… А водитель мазды толи отвлекся, толи по жизни угашенный придурок – но сбросить скорость при виде двинувшегося вперед пешехода он даже не попытался.

Как и изменить траекторию движения, чтобы объехать школьницу.

И тогда Серый, ни разу до того в жизни не бегавший (максимум очень быстро ковыляющий) ПОБЕЖАЛ. Побежал вслед за девчонкой (на их общую беду никого другого рядом не оказалось), побежал, рассчитывая все же схватить за сумку, и дернуть с силой назад, чтобы дура-малолетка приземлилась задницей на «островок»… Но сделав всего четыре шага на бегу, он понял, что стремительно теряет равновесие. И вместо того, чтобы схватить школьницу за рюкзак и дернуть на себя, он толкнул ее вперед – резко вскрикнув, малолетняя дурочка едва вылетела из-под колес бешено тормозящей мазды!

…Именно визг тормозов иномарки стал последним, что успел запомнить падающий на грязный асфальт Сергей…

Глава 1

Удар!

В глазах потемнело – не иначе впечатался головой в асфальт… Выходит, с машиной все же разминулся? Я попытался было встать, но тут же над ухом раздалось:

– Гаси!

Что, блин?!

От удивления я широко раскрыл глаза – как раз увидеть, как в мое лицо летит кулак. Не особо и большой, и вряд ли «набитый» кулак, но все же со сбитыми костяшками… Я не успел ничего почувствовать, кроме как удивления – пока этот самый кулак не впечатался в мой нос! Внутри что-то хрустнуло, лицо пронзило острой болью – и я полетел на спину, потеряв равновесие…

Да твою ж!

От удара спиной о твёрдое в груди перехватило; выдохнув боль с кровавыми каплями густо потекший из носа юшки, я попытался было встать – но тут же носок чужой ноги врезался в живот, заставив беззвучно закричать.

Беззвучно, потому как дыхание перехватило от острой боли…

Урод! Тварь!!! Меня что, гребанный водила из мазды пресует за спасение малолетки из-под колёс его тачки?! Порву выродка…

Никогда еще я не испытывал в один момент столь глухую, черную ненависть – но она же притупила боль, а тело словно огнем налилось! И на мгновение позабыв про естественны для себя ограничения, я с корячек рванулся вперед, прямо на второй удар ноги!

Удивительно легким вышел этот рывок – видать, заряженное адреналином тело слушается лучше даже с ДЦП…

Мне повезло: уродец явно не умеет бить, и пытался пресануть банальным футбольным «киком» – так что встречи лица с коленом я счастливо избежал, накрыв подъем стопы грудью в тот момент, когда эта тварь только распрямляла ногу! Так что второго удара у него уже не получилось… Левой рукой я успел подхватить бьющую ногу водилы за икру, правой вцепился под коленный сгиб – одновременно с тем врезавшись плечом в ноги выродка повыше колен.

И последний, потеряв равновесие, все ж таки сел на жопу!

– Убью!!!

Остро желая наказать молокососа за откровенный беспредел – сквозь кровавую пелену в глазах я успел разглядеть удивленное лицо пацана лет семнадцати – я от души впечатал кулак правой в эту наглую морду! Вышла совершенно деревенская «колхозница» без всякой попытки вложиться в удар весом тела – но хотя бы быстрая! И бил я в челюсть – так что голову уродца крепко так мотнуло в сторону…

Я вновь успел подивиться тому, как легко идет рука – но потом в глазах у меня словно звезды взорвались! И тут же в них потемнело – тяжелый удар ноги прилетел в голову справа, едва не потушив мне свет… Да что вы творите, ушлепки?! Неужто не видели, что этот чмошник едва не задавил девчонку – а потом бросился на меня?!

Да нет… Наверняка ведь это пассажир из мазды – вмешавшийся, когда водиле стало прилетать.

– Мразь! Ты на кого руку поднял?!

Дальше отборные маты – что сочетаются с ударами ног, летящими и в голову, и в живот. Все, что я смог сделать, чтобы спасти себя – это подтянуть колени к груди, закрыв низ живота, да спрятать голову блоком сцепленных предплечий… Этакий «тайский» блок из муай-тай, с которым тайские боксеры и вперёд идут, и отступают, закрыв голову от прямых ударов.

А еще мне повезло прижаться спиной то ли к высокому бардюру, то ли к какой клумбе – так что удары беспредельщиков приходится именно на «защиту» из голеней и предплечий. Ущерб минимизирован – хотя такими темпами мне ведь кости сломают…

– Александр Васильевич, ну, пожалуйста! Пожалуйста!!!

Сбоку доносится отчаянный девичий возглас – а следом за ним гремит грозный мужской бас:

– Что творите, беспредельщики?! Да я вас…

– Валим!

– Слышь, урод – еще договорим! Вешайся, падла!

– Пошли!!!

Удары тотчас прекратились – но прежде, чем добрый человек отогнал от меня шакалье, выродки успели пообещать мне «второй раунд». Ну, ничего, твари – сейчас я номер мазды срисую, и ждите приглашение в полицию, мажоры хреновы…

С легким испугом я открыл глаза, внутренне переживая за то, что их могли повредить – и тут же я испытал первый шок. Нет, глаза целые – вот только осмысленно осмотревшись, я понял, что нахожусь вовсе не на улице… А в довольно небольшом, тускло освящённом помещении, выкрашенном в зеленый до половины стены (дальше просто штукатурка), с низкими лавками вдоль двух длинных стен – и нависающими над ними полками с крючками. Причем везде висят сумки, рюкзаки или пакеты – вперемешку с одеждой. В основном рубахами, джинсами и свитерами, внешне довольно бедненько так выглядящими…

Школьная раздевалка. Как есть раздевалка!

Обзор мне, правда, закрыло нависшее прямо надо мной девичье лицо – причем это явно не та малолетка, ради которой я прыгнул под машину! Нет, эта девочка – вернее все же сказать, девушка – куда старше. Глаза не особо выразительные, серенькие, но в них прям вот плещется страх и беспокойство. Страх, наверное, за меня… А это уже как ни странно, приятно! Косметики минимум, или вообще нет; губы тонкие – и явно кривятся, едва-едва сдерживая рыдания. Кожа же её бледно-белая, вся в веснушках, плюс очки… Ну, сейчас ведь продаются диоптрические очки, но с красивыми, стильными оправами для девушек – некоторым это даже идет. Однако у моей спасительницы – наверняка же это она привела помощь – очки жутко простые, с круглыми линзами. Прям вот ну очень не модные!

Образ дополняет не шибко густые и не очень длинные русые волосы какого-то мышиного оттенка, стянутые в простой конский хвост…

Короче, явно не прекрасная принцесса, спасенная от дракона, хах! А с другой стороны, спасали-то меня – а я тут еще устроил смотр красоты, мудак… Мне удалось даже благодарно кивнуть девчонке – хотя и это небольшое действие отозвалось в голове острой болью – после чего я попытался отстраниться и хотя бы сесть к стене, подставив ладонь под густо хлещущую из носа кровь. Но именно в этот миг мой взгляд пошел вниз – и случайно, действительно случайно натолкнулся на нежную ложбинку промеж двух невысоких, но безумно нежных холмиков открытой сверху девичьей груди, туго придавленной бюстгальтером… Такой на девчонке фасон платья – никакого вульгарного оголения, но если смотреть в упор и сверху вниз в вырез декольте (ну ровно как я сейчас), то вид открывается…

Елки-палки, да я просто залип, не в силах оторвать взгляда – и подавляя острое желание коснуться пальцами до совершенно точно нежнейшей женской кожи! Вот только мгновение созерцания было наверняка недолгим – и незнакомка, чье обаяние в моих глазах заметно взлетело вверх! – густо покраснела, отстранившись назад.

– Запомни, Михайлов – не можешь себя защитить, никто не защитит. Так и будут забивать в одну калитку!

Я скосил взгляд, услышав сверху знакомый уже бас своего спасителя – и разглядел крепкого, ближе к сорока мужика, бородатого (с проседью) и довольно плечистого. Пусть и с небольшим брюшком, просматривающимся сквозь футболку… Мужик в спортивном костюме, со свистком на шее – костюм, к слову сказать, весьма паршивенький, не первой свежести и пузырями на коленях… Я протянул ему руку, негромко попросив:

– Помогите встать. Пожалуйста…

Дядька уже молча протянул мне руку – крепкую, с намертво въевшимися в кожу мазолями от турника или гантелей. А вот это мы уважаем – сам дома стараюсь заниматься с гантелями по мере сил! Но вот когда неизвестный (блин, ну у меня четкая аналогия со школьным учителем физры!) потянул меня вверх, я вновь испытал шок.

Гораздо больший шок!

Ибо я легко встал на прямые, повторюсь, ПРЯМЫЕ ноги – явно не пострадавшие от родовой травмы и гипертонуса мышц! А после вытянул перед собой руки – и еще не веря в происходящее, развернул к себе ладони… Чистенькие (если не считать юшки) ладони с длинными узкими пальцами пианиста, без отметин мазолей от гантелей.

Вообще не мои руки…

И походу не мое тело.

Я что блин, умер под колесами мазды?!

И теперь значит, «попал»? На Рай явно не похоже – впрочем, за ад также есть вопросики, там вроде должен быть несколько иной антураж… Ну если брать традиционное описание.

Чистилище? Возможно, все возможно… Хотя учение о чистилище чисто католическое, а меня в детстве крестили православным обрядом.

Блин, глупость какая… Хотя какая, на фиг, глупость?! Это ж не мое тело!!!

– Александр Васильевич, Михайлов за меня заступился… Ко мне Савелий с дружками приставал, а Сережа заступился…

Физрук – ну ведь это точно физрук, руку даю на отсечение! – только хохотнул:

– Я вижу, как заступился! Чуть не до кровавого поноса зибили «заступничка»!

– Да его Савелий в раздевалку вытащил, начал базарить – а потом в крысу ударил. Серега упал, ударился затылком об пол, поначалу даже не шевелился! Все крепко струхнули – но тут Чуриков стал подниматься, и Савелий снова стал бить… Хотел в одиночку расправиться, кураж поймал – а Серега его на пол свалил и по роже хорошенько приложился! Вот тогда шакалы на него толпой и навалились, начали ногами забивать…

Бородач взглянул на меня иначе – с некоторым удивлением и даже уважением:

– Вот как… А ты, Киреев, что товарищу-то не помог?

Замерший за спиной физрука чернявый, невысокий пацан лет четырнадцати-пятнадцати только шмыгнул носом – последний кажется довольно щупленьким и тщедушным. И вряд ли мог оказать мне достойную помощь…

Кажется, это понял и Александр Васильевич, глубокомысленно протянувший:

– Понятненько… Так, ладно, Чуриков – смотри сам: медсестра ушла на больничный, так что кровь сам себе остановишь. Голову чуть задерешь – но не очень высоко, чтобы не наглотаться! – и носовой платок приложи… И домой. А Киреев тебя тогда проводит, да, Киреев?

Паренёк молча кивнул, но тут раздался девичий голосок:

– Александр Васильевич, можно и мне с ребятами?

Физрук бросил хмурый взгляд на девчонку, и та уже заметно тише прошептала:

– Просто у меня освобождение…

– Ну, иди.

Я благодарно кивнул девчонке, неожиданно мило улыбнувшейся – и тут бородач с легким укором заметил:

– А вот пошел бы ты ко мне в группу, Чуриков, карате заниматься, сам бы этим гаденышам навалял.

Последними словами Васильевич меня буквально ошпарил! Нет, не сказать, что карате уж прям моя мечта – я вообще в свое время ходил в группу здоровья на хапкидо, занимался корейским единоборством… Понятное дело, что в рамках допустимых возможностей своего тела.

Но страсть и интерес к единоборствам всегда жили в моей крови! Мой отец когда-то выступал по карате на очень высоком уровне – да и я всегда хотел постичь те высоты, что были для меня закрыты из-за родовой травмы… Господи, как же не понимают люди, родившиеся здоровыми, насколько на самом деле они счастливые – и сколько у них на самом деле возможностей, что они не используют!

Криво усмехнувшись своим мыслям, я переспросил:

– А предложение еще в силе?

Физрук коротко хохотнул:

– А что, ты уже готов? Смотри, запал после драки пройдет, бросишь…

Я упрямо мотнул головой:

– Не брошу. Когда тренировки, где?

Кажется, бородач несколько опешил от моей настойчивости:

– Да у нас в спортзале… Ближайшая сегодня в шесть вечера, если хочешь, приходи. Только это… Смотри, если голова кружится и тошнит, ты восстановись…

– Я приду. Обязательно приду!

…Улица встретила нас серой хмарью и гадкой, холодной моросью, летящей прямо в лицо. Пока что я не узнал ни района, ни школы – хотя в дневнике, что я успел мельком посмотреть, указан родной Липецк.

Вот только год сейчас не 2018-й, а 1998-й, ага. Ну хотя бы в карманах куртки едва слышно звякнули уже знакомые мне рубли – немного правда, всего десятка, но… В 98-м это, почитай, едва ли не сотка! Плюс-минус… И хотя владельца (бывшего?) тела зовут Сергей, отчество и фамилия у девятиклассника Чурикова совсем иные.

Короче, хрен знает, что происходит! Но пока что адреналин после драки и ощущение эйфории от необычно свободных движений и легкости во всем теле не отпускают меня. А ситуацию стоит обдумать наедине с самим с собой, когда эмоции схлынут.

Тем более, что тело девятиклассника Сергея Чурикова легко отзывается на каждую эмоцию гормональным взрывом, отчего меня колбасит так, словно… Словно мне самому пятнадцать лет.

– Серега, слышишь, Серег? Савелий ведь это так просто не оставит. Ты зарядил одиннадцатикласснику по щам, это ж надо! При всех! Стопудово закусится…

Замечание школьного товарища – а, судя по попытке выгородить меня, это именно товарищ, пусть и не готовый рискнуть собой (что является уже качеством друга) – вызвало у меня саркастическую усмешку:

– По этому придурку ПДН плачет. И из школы ведь за такую драку наверняка отчислят…

Киреев удивленно воззрился на меня – вскинув брови и замерев на месте на краткое мгновение:

– Ты чего, Серега, совсем головой тронулся? Это же Савелий Боев, у него отца на стрелке завалили, а дядя посейчас с бандосами дела мутит! Да Савва со старшаками с района за руку здоровается! И участковый к ним на вызовы даже не суется… Какое там отчисление?

Вот действительно – какое? Как-то я подзабыл, что конец девяностых до Путина все еще остается эпохой беспредела. Ну, положим, кровавый передел всего и вся, как и регулярные бандитские стрелки, уже приняли меньшие масштабы… Но действуя в рамках «правого поля» вряд ли возможно добиться вменяемого результата.

Нет, конечно, на заявление доблестная милиция реагировать обязана – но разбитый (вроде как даже не сломанный) нос не потянет на «тяжкие телесные». А уж от хулиганки «Савва» наверняка отмажется – зато мстить станет действительно всерьез.

– Точно чистилище…

– Чего?!

Я только неопределенно махнул рукой в духе «будет день – будет и пища», но тут к товарищу обратилась моя спасительница, горячо воскликнув:

– Блин, Дима! Да Сережка ведь единственный, кто посмел хоть что-то сказать этому придурку, когда он меня зажимать начал, козел! Целку он еще не пробовал, ага…

Мы с Димкой (ага, вот уже и знаю, как зовут товарища) разом оглянулись на притихшую девчонку, осознавшую, что сболтнула лишнего – и при этом очень мило залившуюся густой краской. А еще я невольно обратил внимание, что при нормальном дневном свете ее русые волосы отливают довольно приятным рыжим оттенком, а серые глаза изобилуют зелеными крапинками… И что юбка платья длиной чуть ниже колена прикрывает собой весьма налитую такую, аппетитную попку – даже странно для худощавой пигалицы! Причем девчонка довольно-таки высокая – с меня ростом (может, Сережа Чуриков и не великан, но Диман-то пониже будет), и ноги у нее стройные, пусть и по-девичьи худые.

Хотя тут скорее вернее подходит определение «изящные»… А вообще конкретный такой мужской интерес к женщине порой действует на других мужчин лучше всякого афродезиака! Так что на свою спасительницу я посмотрел совсем иными глазами – и тут Киреев как нельзя вовремя спросил:

– Лиз, а ты завтра в школу пойдешь?

Вот, теперь я знаю и имя девушки…

Правда, вопрос товарища прозвучал с довольно странными, опасливыми интонациями – а Лизка вся как-то разом напряглась. Да блин, похоже они этого Савелия и его прихлебал реально бояться! Поняв это, я на эмоциях – но совершенно искренне произнес:

– Пусть только попробует к тебе сунуться. Я ему яйца оторву.

Прозвучало, кстати, весьма убедительно, веско – на что Димон только обескуражено покачал головой. Зато девушка так счастливо заулыбалась, а глаза ее полыхнули такой неподдельной благодарностью, что я сам невольно расплылся в улыбке.

– Лиз, ну меня-то провожать вряд ли стоит – голова вроде не кружится и не шатает. Давай лучше мы тебя проводим, чтобы наверняка? А завтра я тебя и в школу заодно провожу…

А вот тут взгляд девчонки стал удивленным – и даже несколько испуганным, Димка же невольно присвистнул:

– Серег, да ты все-таки крепко приложился затылком, да? Вы же с Лизкой в одном подъезде живете, только на разных этажах, я в соседнем – вот Борисыч нас вместе и отпустил!

– Да, похоже, действительно крепко…

Я чуть обескуражено отвернулся от обеспокоенной девушки, неожиданно для себя зацепившись мыслью за тот самый удар, о котором товарищ рассказывал физруку. Что после первого, внезапного для Сергея удара он ударился головой о кафель… Ну точно, ведь в раздевалке на полу лежит старый, потрескавшийся, но твердый как камень кафель! Удар у Савелия не поставлен – так что вырубить даже подростка-девятиклассника он бы вряд ли смог. Но если тот даже просто упал на затылок, потеряв равновесие – а Димка ведь говорил, что Чурсин какое-то время не вставал…

Блин. Неужели хозяина тела вот так вот по-глупому, по подростковой придури и неосторожности убили? Блин! Тогда я, получается, каким-то образом занял его тело – в своей настоящей жизни, все же угодив под колеса авто?!

Твою же ж!!!

И ведь что странно – именно затылок у меня-то как раз и не болит…

Глава 2

Закрыв за собой дверь, звякнувшую вставленными с обратной стороны ключами, я тяжело выдохнул – и, облокотившись на нее спиной, без сил съехал по дерматиновой обшивке… Чего-то такого я примерно и ожидал – что за вызванной подростковыми гормонами эйфорией начнется откат, навалятся усталость и апатия.

Вот прямо как сейчас…

Хотя может все дело в том, что я остался один? Лиза (живущая, кстати, этажом ниже ровно под моей квартирой) до момента расставания послужила мне своеобразным якорем, невольно концентрирующим внимание на себе – спасая от неизбежного анализа ситуации. Теперь же… Теперь выручают как раз усталость и апатия, думать просто не хочется.

Хочется просто закрыть глаза – и открыть их на другой стороне пешеходного перехода в родном 2018-м…

Я просидел на полу минут пять, не меньше – но тут послышался мягкий перестук пушистых лап, и в коридор заглянула небольшая кошка «камышиной» расцветки. Выгнув хвост дугой, та мяукнула, приветствуя хозяина – после чего ткнулась лбом мне в ногу и громко замурчала, вызвав у меня невольную улыбку.

Все-таки есть здесь и приятные сюрпризы!

Немного погладив коте и почесав счастливую, явно ласковую мурку за ушком, я наконец-то нашел в себе силы встать и осмотреться. Ну, коридор как коридор, небольшой, обит вагонкой – или чем-то наподобие ее, покрашенной в бордовый и густо залаченой. Платяной шкаф, рядом вешалка с крючками, совсем небольшая; на ней сейчас расположилось легкое женское пальто (как видно, рассчитанное на более теплую погоду). Ну и внизу также женские легкие туфли и пара летних ботинок, явно «моих»… А еще у дверного коврика, что я только что использовал в качестве подстилки, стоят две пары тапок.

По-ходу Чуриков также живет без отца… Ну что? Бывает. За парня немного обидно – но в настоящих обстоятельствах мне хватит и его мамы.

Мама… При одном только этом слове начинает ныть сердце – а в глазах предательски пощипывает… Ладно, что там у нас еще?

Наконец-то раздевшись и стараясь хоть как-то отвлечься, я прошелся по квартире, изучая обстановку. Ну что сказать? Небогато. Маленькая кухонька с небольшим столом, холодильник, умывальник, газовая плита. Небольшой телик, закрепленный на подвесной полке у стены… Жить можно.

Комнат две, санузел совмещенный – в принципе, неудивительно. Не хрущевка, конечно, дом относительно молодой для 1998-го, панельный. Мамина комната чуть побольше, поинтереснее – тут и приличная двуспальная кровать с встроенной в нее книжной полкой, обои с лилиями, симпатичные шторы персикового оттенка с цветастым узором. Уютно… На полках несколько фотографий – практически на всех присутствует одна и та же женщина в разном возрасте, есть и «я».

Забавно – себя, худощавого, с тонким и вытянутым вниз лицом, с чуть выпученными глазами (отнюдь не красавчик, и ничего мужественного во внешности нет) я увидел не в зеркале, а на фото. Ну, будем знакомы, Сережа Чуриков… Вот отца я его нигде не увидел – хотя для 90-х (как и более поздних «эпох») ситуация вполне себе рядовая. Советский союз с его более-менее патриархальными взглядами на семью сгинул – а в новой реальности семейные лодки массово дали течь и пошли на дно…

Зачастую из-за слома жизненных обстоятельств. Уж очень много людей в одночасье оказались на улице – вынужденные вновь искать себя, как-то переучиваться новой профессии, шабашить, челночить… Кто-то подался в коммерсы, кто-то в бандиты. А кто-то просто не «вписался в рынок», начав спиваться – или буквально сходить с ума… Тех, кто опустился, новая жизнь стремительно прожевала и выплюнула на обочину – и такие мужики для своих семей стали не добытчиками, а тянущим на дно балластом.

С другой стороны, возможны и более банальные причины – измены, опостылевшая бытовуха, регулярные ссоры на фоне отсутствия вменяемых перспектив, и вообще каких-либо просветов в жизни взрослых пар… А может, и все вместе?

Мама – довольно интересная, даже красивая девушка на фото с моря из далекой советской юности (судя по надписи на карточке – из Ялты), с годами растратила большую часть своей красоты, заметно пополнев после родов… А новая жизнь словно бы стерла краски из некогда яркой, привлекательной девушки. В 90-е полнота ее вроде и ушла – сменившись тоской и равнодушием, поселившимися в глазах женщины. И чем новее фото, тем отчетливее это читается…

Ладно, поживем-увидим. Девяностые не вечны, а у меня какое-никакое послезнание имеется. Жалко, правда, что интересовался я, в основном, единоборствами – но есть пара воспоминаний и про громкие «апсеты» из мира футбола. Правда, касаются они только 2008-го! Ну и фиг с ними – тут ведь и букмейкерки наверняка есть только в зачаточном состоянии, если вообще есть.

Еще немного постояв в «маминой» комнате, я зашел в закуток Сергея – точнее, теперь уже мой закуток. Ну, совсем небольшая комнатка, дай Бог, если десять квадратов есть! Вдобавок деревянная, раскладная тахта, учебный стол со стулом, небольшой книжный стеллаж – и, ко всему прочему, старенькое пианино! – буквально сожрали пространство внутри комнаты.

Пианино вызвало у меня особенный ужас – я никогда не играл на музыкальных инструментах, и вообще не имею даже зачаточного музыкального образования. А вдруг кто попросит меня сыграть?! Штирлиц еще никогда не был так близок к провалу… Может, как-нибудь его из строя вывести, перерезать какую струну?

Ладно, густой слой пыли сверху немного успокаивает.

Комната вообще вся какая-то неряшливая, неубранная, вещи разбросаны как попало – резкий контраст с аккуратно заправленной кроватью мамы и общей чистотой ее будуара. Выходит, к разгильдяю-сыну не лезет? Уже неплохо… Для меня так точно.

Позабавили плакаты на стенах со Шварцнегером и Сталлоне, представленных в самых знаменитых образах – Конана-варвара, Терминатора, Рокки Бальбоа и Рэмбо. В принципе, норм – но немного жаль, что нет каких-нибудь красоток, типа Сальмы Хайек из «Заката и рассвета»… Ан нет! Стоило мне только вскинуть одеяло, чтобы заправить тахту, как обнаружились пара газетенок с полуголыми дамочками на обложке. Ну конечно, отечественное СПИД-Инфо! Не «Плейбой», безусловно – но для школьника вроде Чурикова один из немногих доступных способов добыть эротику…

Примерно представляя, для чего служили журналы Сергею, я предпочел аккуратно снять все белье с кровати и отнести в ванную комнату. Машинка тут правда… Необычная для меня, цилиндрической формы. Не нашлось и никакого порошка – так что, немного подумав, я взял единственный кусок хозяйственного мыла, и с некоторым трудом обнаружив на кухне простую терку, натер чуть меньше трети куска в таз. После чего, включив воду – слава Богу, есть горячая! – наполнил тазик до половины, тщательно размешав воду с мылом до образования пены… Порядок.

Осталось закинуть туда белье…

Разобравшись с кроватью и заправив ее покрывалом, заветные газетенки я отпихнул ногой, без сил рухнув на кровать. А вроде ничего такая, удобная… Хотя дома у меня был специальный эргономический матрац.

Дома…

При воспоминаниях о собственной просторной комнате с навороченным компом и богатым книжным шкафом, укомплектованном книгами исключительно на мой вкус… Бумажными книгами, обладающими неповторимым запахом увлекательных историй и приключений, мое окошко в мир счастливых иллюзий… Я сразу затосковал, крепко затосковал.

Но дело ведь даже не в комнате. Дома у меня осталась семья! Родные и близкие люди, заботившиеся обо мне, помогавшие мне весь путь, не отказывающиеся от больного ребенка с первого дня… Мама, крестная… Сводные сестры. Друзья, в конце-то концов!

Вот как мне без них?!

Тут же подумалось о том, что, несмотря на все возможные ограничения, в зрелом возрасте я уж точно не был несчастен – это как минимум. Ведь у меня были любимые и родные люди, у меня была работа из дома, приносящая нормальный доход – фриланс в эпоху развития интернета дает профильным программистам хорошие возможности… Если ты, конечно, готов учиться и переучиваться, открывая для себя новые горизонты – например, интернет-маркетинг.

Я даже спортом умудрялся заниматься, постепенно, пусть даже малыми шажочками развивая свое тело и устраняя те перекосы, что достались от рождения… От родовых травм никто не застрахован – но от меня, по крайней мере, не отказались. И вырос я, закончив школу и получив высшее образование, окутанный материнской любовью и заботой, а не в детском доме…

И вот теперь я попаданец. Только без всякой жанровой классики в 22 июня 1941-го года или накануне его – или же в царя Леонида Спартанского перед Фермопилами! Попаданец в подростка в пограничную эпоху, в которой дай Бог выжить… А с другой стороны – сбылась заветная мечта едва ли не любого человека с ограниченными возможностями: у меня теперь совершенно здоровое тело.

Но блин, а какой ценой? Ценой потери связи с родными?! Да ну его на хрен это здоровье…

И тут же еще одна догадка ошпарила мое сознание – ведь в 98-м есть и моя мама, и крестная, и даже сам я есть! Я тотчас вскочил с тахты… И с огорчением сел назад. Все есть – только с 96-го по 99-й моя семья жила в Рязани, причем адреса и места проживания я толком не помню из-за малолетства…

Но все же мысль о том, что мои любимые здесь хотя бы существуют, немножко развеяла тоску.

И в глазах вроде как перестало щипать…

Я устало смежил веки, пытаясь отстраниться от переживаний – и втайне надеясь уснуть, чтобы проснуться в своем теле и в своем времени. Однако стоило мне только подумать об этом – как я тут же вспомнил падение под колеса мазды, светящей фарами мне прямо в лицо! Блин, да не было у меня никаких вариантов избежать столкновения – и водила уже никак не успевал затормозить…

А что если я, уснув здесь – действительно проснусь в своем теле за секунду до верной смерти?!

Последняя мысль в ошметки развеяла всякую хандру, мгновенно взбодрив. Да твою ж дивизию! Не-не-не, на таких условиях я совсем не хочу обратно! Благодарю покорно, мне и здесь отлично…

Перехотев спать – и с тоской оглядевшись по сторонам, оценив перспективы затяжной уборки, что мне обязательно предстоит (просто не могу жить в таком свинарнике!), я пружинисто встал, с легким удовлетворением отметив все еще непривычную легкость движений… И двинул на кухню, только теперь осознав, что голоден как волк!

Так-так-так, что тут у нас…

А у нас «тут» совсем не густо елы-палы… Половинка плавленого сырка «Дружба», ошметки вареной колбасы (с такими прям крупными кусками жира), половина черного, уже довольно черствого хлеба… Яиц даже нет.

Зато есть початая бутылка водки в холодильнике, что совсем не внушает оптимизма!

Порыскав по полкам я не нашел также ни обязательной картохи, ни лука – может, у Чуриковых все это есть в подвале? Да хрен его знает, может и есть – только как мне его найти? До подъезда мы добрались с Лизой, номер квартиры я подсмотрел в дневнике – попутно осознав, что живу на девятнадцатом микрорайоне, и что сегодня 8 октрября. Подъезд, кстати, просто пипец как загажен – граффити, выбитые на этажах стекла и вонь… Крепкая такая вонь – то ли из неработающего мусоропровода, то ли потому, что подъезд местная пьянь использует как отхожее место. А что вернее, все вместе!

Девяностые, ага. Эпоха тотального обесчеловечения…

Поиск, впрочем, нельзя назвать уже совсем безрезультатным – все-таки мне попалась на глаза мука и полиэтиленовый пакет с макаронами. Длинными, но ни фига не тонкими – такие раньше любили готовить «по-флотски»… Ладно, и то хлеб.

Кстати, про хлеб…

Зачерствевшую корку я срезал со всех сторон, мысленно попросив извинений перед матушкой Сергея – хотя десятка мелочью в кармане ведь звенела? Звенела… На полбуханки точно хватит. Так что не экономим…

Масла, правда, тоже нет. Ни сливочного в холодильнике и в морозилке, ни смальца какого, ни даже растительного без запаха. Есть только с запахом – причем в стеклянной бутылке без этикетки, явно перелитое… На нем ведь вроде как нельзя жарить, выделяются опасные для здоровья канцерогены – но разок, так и быть, можно.

Масло я чуть разогрел в небольшой чугунной сковороде, предварительно поставив на огонь воду под макароны. Буквально десяток секунд – чтобы после высыпать в сковороду нарезанный небольшими брусками хлеб. Может, впитав в себя большую часть маслица во время жарки, он сократит выделение вредных веществ? Вряд ли на это стоит рассчитывать – но приятно верить в лучший исход…

Сухари я не стал особо сильно зажаривать – так, до приятной корочки, но чтобы внутри остался нежный мякиш. Подсоленный, с ярким ароматным привкусом – красота же! А за хлебом в сковороду отправились крошечные кусочки колбасы – тут я уже ничего не добавлял, в колбасе имеется сало, что на нагретом чугуне стало понемножку вытапливаться… После чего, чуть обжарив ее, я добавил сверху немного муки – и помешал ее с колбасой, дав слегка обжарится… Но не пригореть и не сваляться в комки! Так мука должна получить легкий ореховый привкус… Ну, и наконец – примерно половник вскипевший воды из кастрюли, куда уже отправились вариться макароны.

Получающийся соус – основу для пасты – пришлось долго мешать до однородной консистенции, но вроде получилось. А следом отправился в сковороду и натертый сыр – весь остаток «Дружбы», довольно быстро растаявшей в получившемся соусе! И даже не дожидаясь, когда макароны окончательно сварятся, я начал быстренько вычерпывать их толкушкой с дырочками, закидывая в сковороду – а после добавил еще немного воды из кастрюли, чтобы наверняка.

Не карбонара, конечно – но в настоящих реалиях довольно близко к этому… Главное не переварить макароны явно низкого качества – и с этой задачей я вроде как даже справился.

– Брысь говорю, брысь! Чем тебя кормить?

Кошка, не слушая моих увещеваний, упрямо трется пушистым лбом о ногу, настойчиво мяукая – аромат действительно очень аппетитный! И получилось много – хватит и мне покушать, и маму Сергея покормить, да и на завтра немного останется… Но не кошку же потчевать таким «деликатесом» в условиях пустующего холодильника?

Плюнув на все, я сложил в миску мурки сушеные корки хлеба – так, чисто успокоить совесть. Хотя я был стопудово уверен в том, что хлеба она есть не станет… Но ни фига – жует!

С другой стороны, сухой кошачий корм – это вроде как тоже что-то типа переработанного хлеба или зернового продукта, вымоченного в бульоне из мясных отходов…. А вот суровые кошки из девяностых, еще не избалованные заботливыми хозяевами, запросто едят и сухой хлеб, как оказалось!

Чтобы как-то разнообразить досуг, включил в разетку телик, нажал на кнопку «Вкл» на передней панели – и на мгновение залип, не веря своим глазам и ушам! Случился когнитивный диссонанс – ибо на экране я увидел заставку сериала «Зена – королева воинов» с молодой Люси Лоуренс в главных ролях! Да это же… Это же просто классика моего детства – тот самый, «коронный» крик и столь бодрая музыка на фоне облачающейся в свой непревзойденный бронеливчик Зены!

Культовый сериал, не то слово. Целое поколение пацанов залипали на молодую Люси Лоуренс – а ведь «Зена» дала старт карьере и Карлу Урбану («Властелин колец», «Пацаны»), и Ману Беннетту («Спартак» и «Хоббит»!)… И кстати с последним Люси уже совсем не по детски зажигала в сериале «Спартак. Кровь и песок».

Прям даже есть, что вспомнить…

От залипания на «Зену» меня отвлек аккуратный стук в дверь – отчего я вынужденно напрягся, невольно бросив взгляд на небольшой кухонный ножик, оставшийся на столе… Но хватит. Неужели Савелий попрется разбираться прямо ко мне домой? А если бы и поперся, то вряд ли бы столь интеллигентно стучал в дверь…

Немного подумав, я решительно двинул в коридор. А припав к дверному глазку, невольно улыбнулся – после чего спешно провернул ключи в замочной скважине, открывая нежданной гостье:

– Лиза, привет еще раз! Ты ко мне?

Девчонка приветливо улыбнулась – вот ей прям идет улыбаться! – после чего протянула мне небольшую кастрюлю, накрытую полотенцем.

– Сереж, я тебе в благодарность за сегодня приготовила творожную запеканку! Ой, а как у тебя вкусно пахнет…

Расплывшись в довольной улыбке, я отступил назад, широким жестом приглашаю девушку войти в квартиру:

– Милости прошу! Еще не успел приступить к трапезе – так что разделишь со мной!

Лиза неуверенно пожала плечами:

– Да как-то неудобно… Разве Татьяна Васильевна сегодня не на смене?

Так-так… Вот и имя матушки – работающей, как я понимаю, по двенадцать часов.

– Нет, она как раз на смене. Готовил я – я и приглашаю. Угостим друг друга собственной кулинарией!

Ответил я нарочито бодрым тоном – на что Лиза, робко улыбнувшись, неуверенно шагнула внутрь. А я вновь не удержался, бросив вороватый взгляд в вырез домашнего халатика – накинутого поверх открытог о топа и колготок, но нисколько не скрывающего ладной фигурки девушки…

Глава 3

…– М-м-м! Сережа, как это вкусно!

Я польщенно кивнул – но внутренне лишь невесело усмехнулся. Чтобы было действительно вкусно, стоило сделать побольше соуса – да и сырный продукт «Дружба» на нормальный сыр, что хотя бы горячим плавится, вообще не тянет. Маловато получилось и колбасы – где-то совсем на низах… Но самое главное, увы, это плохое качество самих макарон, сто пудов изготовленных совсем не из твердых сортов пшеницы. Или из чего их там готовят? Из кастрюли я их извлек крепко «альденте», но за время доведения в соусе они едва ли не разварились, замерев в пограничном состоянии.

Но Лизка уплетает свою порцию с видимым удовольствием – или она голодная, или очень талантливая от природы актриса, способная легко сыграть естественный энтузиазм. Впрочем, я тоже не особо сыт – так что под греночки пошли и макароны…

– Сереж, неужели ты это сам готовил?

Девушка смотрит на меня искренне восхищенным взглядом – и я таки ловлю себя на мысли, что дети девяностых, наверное, не особо-то и избалованы вкусной едой. Это в мое время можно раздобыть и продукты качеством куда лучше, и куча различных доставок, кафешек и тому подобного – но пока последние только появляются, и питаться в них могут позволить лишь избранные граждане… Мне остается только покивать с напускным смущением:

– Мама на сменах работает, я один… Вот как-то и выучился.

Девчонка кивнула – после чего наигранно потурила глаза, стрельнув ими в сторону кастрюльки с теплой еще запеканкой. Блин, чуть не забыл про нее!

– Сейчас, только чай поставлю…

Запеканка оказалась совсем не дурна – легкая, воздушная (видимо, со сметаной) и даже некоторым количеством изюма. Я, правда, последний не особо уважаю – и вообще, сам люблю готовить творожный десерт из протертого сквозь сито творога, с лимонной цедрой и растолченным до состояние однородной кашицы бананом… Но бананы сейчас показатель прям вот крепкого такого достатка! И вообще, нечего нос воротить, девчонка ради меня старалась – и получилось, без дураков, достойно.

– Лиза, ну очень вкусно! Просто обалденно!

Одноклассница – а моя невольная спасительница учится со мной в одном классе – очень мило зарделась, так что я поспешил добить свой кусок запеканки с еще большим энтузиазмом. В принципе, съел с реальной охоткой – дома-то не было ничего сладкого. Подув на чай, осилил полкружки, после скосил глаза на настенные часы – и едва не подпрыгнул на стуле: время уже двадцать минут шестого!

– Лиз, слушай, мне пора ведь на тренировку. Спасибо огромное за запеканку, очень вкусно! Но может, для своих заберешь?

– Нет-нет, я для тебя готовила, правда! С мамой лучше поделись – а завтра утром тогда, как зайдешь за мной, занесешь кастрюльку… А ты точно пойдёшь на карате? Голова не болит? А то лучше бы сыграл мне на пианино…

Услышав неподдельную грусть в голосе своей соседки, я прям вот всерьез заколебался – но стоило ей только вспомнить про пианино, как мое желание посетить тренировку налилось прям гранитной твердостью.

– Блин, я уже пообещал Василичу, что приду. Так что должен! А за запеканку спасибо, очень вкусная, вечером еще чай с ней попью… Тогда завтра в половину восьмого зайти?

Огорченная девушка легонько кивнула; встав из-за стола, я принялся спешно облачаться в верхнюю одежду, решив оставить залитый подсохший кровью школьный свитер и джинсы. Ничего, на карате переоденусь в спортивный костюм, что был аккуратно свернут в пакете в рюкзаке – последний, судя по общей неряшливости Чурикова, положила все-таки его мама…

Лиза замерла рядом со мной в коридоре, не спеша покидать квартиру – и понимая, что девушка еще хочет что-то сказать мне на прощание, я постарался как можно скорее зашнуровать ботинки и выпрямиться.

– Лиз?

Девчонка кивнула, чуть смущенно улыбнувшись – после чего вдруг порывисто шагнула ко мне и застенчиво чмокнула в щёку:

– Сереж, правда, спасибо тебе большое. Когда Савелий меня лапать стал, было так противно и стыдно… И ведь никто не посмел слово ему сказать! Один ты…

Девушка запнулась, не иначе как вспомнив результат моего «заступничества» – а я замер неподвижным истуканом, прислушиваясь к неожиданным для себя, новым ощущениям. Кайфовым ощущениям… От быстрого прикосновения губ одноклассницы по правой щеке расползается натуральный жар – да и запах… В момент порывистого движения Лизы на меня пахнуло чем-то нежно-сладким и одновременно тем женским – не духи, но при этом какой-то совершенно неповторимый аромат, будоражащий кровь и воображение!

Неожиданно вспомнился случай из развеселой студенческой жизни Андрея, поборовшего природную застенчивость еще в школе – и когда уже девушка чуть насупилась, разочарованная затянувшимся молчанием, я хриплым от волнения голосом попросил:

– В левую. В левую тоже чмокни для симметрии…

– Чуриков!

Девчонка прыснула от смеха, но все же потянулась к подставленной под поцелуй щеке – вот только я, набравшись наглости, шустро развернулся к Лизе, успев встретить ее губы своими.

А после подался навстречу попытавшейся испуганно отстраниться девчонке – жадно, требовательно прильнув к ее губам, совершенно шалея от их нежной упругости и вкуса сладкого творога, и неповторимо аромата юного женского тела… Лиза оказалась приперта спиной к двери, ее руки уперлись мне в грудь, но оттолкнуть она меня так и не решилась – а еще мгновением спустя девичьи губы чуть приоткрылись, пока еще робко отвечая на мой требовательный поцелуй… И я, повинуясь вдруг проснувшимся инстинктам, привлек девушку к себе – запустив правую руку в волосы (неожиданно мягкие и приятные на ощупь)… А левой обхватил ее за талию, теряя голову от необыкновенно ярких ощущений столь восхитительной близости женского тела.

Но тут одноклассница задергалась, словно птица в путах, уже без всяких шуток отталкивая от себя – и я невольно, хоть и с сильным сожалением отстранился… Дыша так тяжело, словно пробежал с километр!

– Ты чего?

Лиза ничего не ответила, но куда красноречивее слов оказался ее взгляд, направленный вниз – и тут мне стало все более-менее понятно. Ведь поддавшись инстинктам, я как-то не особо учел, что скорость физиологических реакций у подростка оказалась необычайна высока – и прилившая вниз кровь… Короче говоря, девушку явно напрягли незнакомые ощущения во время объятий – особенно, когда я так плотно прижал ее к себе.

Но стоило ей поднять глаза, как я буквально остолбенел – совершенно зеленые, с расширившимися от волнения зрачками, они обожгли меня таким жарким и одновременным испуганным взглядом, что я аж замер от восхищения преображение так же тяжело дышащей девушки! Но стоило мне податься вперед, в надежде на еще один столь же длинный и страстный поцелуй (а уж там как пойдет!), как девчонка скосила взгляд куда-то в сторону, за мое плечо – и тотчас нахмурилась:

– Сергей, выпусти меня!

– Лиз, ну ты…

– Выпусти!

Блин, вот е-мае… Мне осталось только чуть отстраниться, как одноклассница мгновенно вылетела из квартиры – а я обернулся назад, еще не понимая, что именно ее так напрягло? Но тотчас заметил приоткрытую дверь в свою комнату – и желтую газетенку, раскрытую едва ли не на самом пикантном месте…

– Да твою же ж…

Ну вот что мне стоило выкинуть журналы в мусорку, как и хотел изначально?! Сто пудов ее именно это и напрягло – и по ходу даже оскорбило! А ведь если бы удалось ее второй раз поцеловать, кто знает, куда бы нас завел этот поцелуй…

Но спускаясь по лестнице с пятого этажа и немного придя в себя, я вдруг понял, что очень даже хорошо, что второго поцелуя не случилось – и ничего такого действительно не произошло. Уверен, что посмей я даже попробовать снять с нее халатик, Лиза попыталась бы меня остановить. А вот сумел бы я сразу остановиться в ситуации, когда подростковое тело подчиняется исключительно природным инстинктам?

Хороший вопрос… Думаю, ничего бы у нас не «случилось». Но если сейчас у нас еще есть шанс продолжить общение и развить его в нечто большее, чем школьную дружбу и тайное подростковое увлечение (совершенно очевидно переставшее быть тайным) – то при иных раскладах я мог очень серьезно обидеть, напугать и оскорбить девчонку.

Думаю, после таких ситуаций как раз и появляется «максимы» вроде «все мужики козлы» и «вам только одного и надо». А там уж и до радикальных феминистических убеждений недалече…

Совсем иной вопрос – а стоит ли мне, практически тридцатилетнему мужику (пусть и заключенному в тело подростка) строить какие-то отношения с девочкой-девятиклассницей? Девочкой, кстати, во всех смыслах… Пусть даже если ей уже и есть шестнадцать лет?

Андрюха, вон, начал встречаться со своей будущей женой, когда последней было как раз шестнадцать – ну а когда ей семнадцать исполнилось, сделал предложение… И это уже на закате студенческой «карьеры» повесы и пикапера!

Ну что сказать – встретил действительно «свою» женщину, тянуть не стал… Но ему тогда было двадцать два, а не двадцать девять.

Другое дело, что Лиза вообще может быть нисколько не «моя» – вон, при первом взгляде девчонка мне вообще не понравилась. И только в силу определенных обстоятельств – и самого факта моего подросткового состояния! – у меня проснулся к ней вполне естественный физиологический интерес плюс определенные симпатии… Что нисколько не тянут на какие-то вменяемые чувства.

А если последних нет, стоит ли тогда вообще забивать девчонке голову?

– Да блин, стоит!

Кажется, последние слова я произнес вслух, горячо воспротивившись голосу разума – и поймав неодобрительный взгляд от сидящей на лавочке у подъезда бабули…

Н-да, вот оно – эпическое противостоянии тела и разума, в которое пытается влезть сердце. Но ведь с другой стороны – если не спешить с интимными моментами, почему бы не позволить себе просто сблизиться с девушкой, чуть получше ее узнать? Да хотя бы немного пофлиртовать, в конце-то концов… Мне около тридцати? Ну да. Был ли у меня столь богатый опыт флирта и общения с прекрасным полом в студенческие годы, как у Андрея?

О да! Парни с ограниченными возможностями – они прямо вот безудержные ловеласы, не признающие никаких границ…

Увы, тема личной жизни – для меня тема всегда болезненная. Да е-мае, сколько обычных парней без всяких ограничений менжуются даже просто подойти к девушке и попытаться с ней вживую заговорить? Ок, есть сайты знакомств, где вполне можно выставить фото, на которых признаков «ограничений» не заметишь – но потом ведь будет свидание вживую, верно? Самовлюбленные, эгоистичные стервы тут же отсеиваются – ну, а остальные… Вежливость и воспитание некоторых девушек обязывает задержаться до конца свидания – но и только.

Да, я знаю примеры успешных семьянинов среди парней с куда большими ограничениями – Ник Вуйчич тому пример. Но Ник умудрился стать миллионером… Я ничего плохого не хочу сказать про его жену – но в мужском мире всегда идет негласная конкуренция в борьбе за женщину, в то время как последняя вольна решать, кто ее достоин… Ну или же идет за своим сердцем.

Но смысл в том, что любая более-менее вменяемая девушка ищет в спутники хотя бы потенциально способного обеспечить семью, и хотя бы минимальные требуемые запросы мужчину. И это нормально. И парни с ограниченными возможностями, столкнувшись с этой конкуренцией, зачастую стараются качать свою главную мышцу – мозг, получая образование, развиваясь в искусстве или науке, или даже ораторском искусстве, как Вуйчич.

В своем… Теперь уже и не знаю, можно ли назвать это «настоящим» или уже более применимо «прошлом», я добился определенной финансовой независимости – но миллионером пока не стал… А ведь если ты парень с ДЦП, в вопросах финансовой «независимости» ты должен иметь куда более сильные аргументы в борьбе за женское внимание – чтобы войти в число реальных претендентов наравне с прочими ухажерами!

Конечно, быть может это просто мои загоны… Да и в душе моей всегда жила надежда встретить искреннюю и настоящую любовь – чтобы девушка полюбила во мне именно человека, не обращая внимания на любые обстоятельства… Но, ведь чтобы тебя полюбили, нужно чтобы тебя хоть немного успели узнать?

Короче сложная это, не самая приятная для меня тема. И это ведь при том, что в душе я всегда страстно желал настоящих чувств, реальных отношений – и в тоже время оставался законченным романтиком, не желающим прожить свой первый раз в объятьях жрицы любви… И в сущности, этот вороватый, на кураже поцелуй стал первым не только в жизни Сережи Чурикова!

А Лиза… Светлая душа Лиза мне вдруг показалась не только чистой, правильной девушкой – но и человеком, способным на настоящие чувства. И если это так, отказывать от общения с ней, от флирта с ней, от свиданий с ней… Пусть даже я и старше ее ментально – что с того? Это как-то меняет ее как человека? Или меня?

Другое дело, что необходимо запретить себе даже думать в сторону интима – по крайней мере, пока я не буду уверен в собственных чувствах.

А то вдруг потом окажется, что Лиза была лишь мимолетным интересом… Когда как я успел уже воспользоваться ее чувствами – чтобы после банально предать?! Нет, такого допустить никак нельзя…

На тренировку я все же чуть припоздал – после пяти начинает стремительно темнеть, а путь от дома до школы восстанавливал по памяти; как оказалось, днем я не так и хорошо запомнил дорогу. Плюс побродил немного по самой школе – так что припоздал минут на пять-семь, поспев к моменту, когда группа приступали к разогреву, нарезая круги по залу легкой трусцой.

– Чуриков? Выйди!

Василич, щеголяющий в полноценном, пусть и посеревшем кимоно с иероглифом на груди, удивленно воззрился на меня – так что сразу стало понятно: «сенсей» меня совсем не ждал. Но тут же тренер указал мне на дверь, строго прикрикнув! И только я засобирался было заявить жаркий протест, как Василич еще строже приказал, добавив металла в голос:

– Выйди, и зайди правильно!

Тут-то я понял, о чем примерно речь идет – после чего вышел из зала, замерев в дверном проеме.

– Чуриков, показываю один раз – кулаки сжал, руки перед собой скрестил, вот так, да… А теперь с шагом вперед резко разводишь локти к поясу с поклоном. Да! Но не забывай самого приветствия – о-с-с-с!

– О-с-с-с!

Я с едва сдерживаемой улыбкой повторил традиционное приветствие каратистов – но тут Василич меня огорошил:

– Так, переодевайся, двадцатачку от пола толкни за опоздание, и догоняй ребят.

Мне осталось только покорно мотнуть головой – очень надеясь, что осилю хотя бы двадцать отжиманий: худощавый и совершенно неразвитый Сережка себя зарядкой явно не утруждал… Но как оказалось, минимальный норматив моему новому телу по силам – хотя сделав семнадцать отжиманий, мне пришлось немного постоять на вытянутых руках. Но выждав десяток секунд, оставшиеся три штуки я все же добил.

Правда, наличные мышцы мгновенно забились…

– Все, молодец, догоняй… Приставные шаги!

Сенсей внимательно проследил за тем, как я отжимаюсь – после чего, вспомнив о группе, принялся каждые пару минут менять задачи. За приставными шагами челночный бег, за ним зашагивания, за ним бег с высокими подъемом голени, за ним гусиный шаг… Поймать дыхание никак не получалось, я все время отставал от группы, начав банально задыхаться – и дико вспотев в синтетическом костюме; догадался же ведь напялить поверх майки олимпийку!

Да больно та какая-то невзрачная, детская – выставляющая напоказ тонкие куриные лапки вместо нормальных мужских рук… Вот тут я уже могу с полной уверенностью сказать, что мышцы рук в свое время развил куда как лучше!

– Так, а теперь силовая часть!

Силовая?!

– Отжимания на ладонях, двадцать раз!

Е-мае… Да я ведь итак уже рук не чувствую! И что-то мне подсказывает, что помимо отжиманий на ладонях будут еще и кулаки, и пальцы…

Мои ожидания меня нисколько не обманули. На ладонях я еще осилил раз пятнадцать – после чего встал на вытянутых руках, надеясь добить остаток. Но в итоге дождался только команды «пресс!» – причем мышцы живота Чурикова оказались такими же неразвитыми, и требуемую двадцатку я едва осилил… Потом были отжимания на кулаках – и едва сделав десятку, я просто распластался на полу, тяжело дыша; дальше были склепки. Это когда резко поднимаешь руки и ноги, соединяя их в воздухе на уровне живота. Двадцать склепок, кстати, ещё кое-как осилил… Отжимания на пальцах – смог сделать только пяток, потому что руки сказали «все». Но что самое поганое, когда мы начали делать махи ногами лежа на спине, у меня свело мышцы пресса так, что всего аж скрючило! Даже сенсей испугался:

– Чуриков, ты как?!

– Да мышцы свело… Сейчас отпустит…

– Понял. Ну, ничего, Чуриков, молодец! Стараешься!

Силовая, слава Богу, кончилась – но после нее была ещё недолгая (к моей вящей радости) растяжка. Необходимое зло – ведь чтобы что-то действительное получалось, нужно тянуться на разогретые связки, и практически обязательно через боль… Никогда не любил ее в прошлой жизни – не полюбил и в этой, с завистью наблюдая за легкостью, с которой сел на полный шпагат чёрный пояс. Единственный в группе… После чего все спортсмены (человек примерно пятнадцать) построилась у торцевой стенки зала в пять колонн по три человека.

– А теперь проходим с ударами! Начинаем с рук… Чудан-чоку-цуки! На каждый шаг – пошли!

Так, ну это я более-менее знаю, пробовал делать. Правда, без шага… Но тут ко мне подошел сенсей:

– Сергей, ты новичок, объясняю: чорку-цуки – это прямой удар руки, чудан – это средний уровень, то есть удар идущий в район солнечного сплетения. Смотри механику: делаешь шаг левой вперед, повторяй за мной.

Я послушно сделал шаг вперед.

– Теперь чуть скручиваешь корпус так, чтобы перенести вес тела на левую ногу…

Стараюсь повторить за сенсеем, действительно ощущая при этом, как левая нога «нагружается».

– А одновременно с этим ты выстреливаешь ударом – чисто прямой удар руки, только кулак чуть загибаешь вниз и доворачиваешь влево так, чтобы прилетело именно костяшками указательного и среднего пальцев… Тут важно, чтобы ты за счет переноса веса тела пробивал быстрый и резкий прямой удар, не напрягая мышц руки – но стараясь максимально скрутить корпус влево. Так ты и вес тела в удар вкладываешь, и сам удар становится длиннее – кулак пробивает цель насквозь! Понял?

Я согласно кивнул головой – но Василич продолжил:

– А самое главное – это правильное дыхание. Момент удара – это всегда выдох. Так получается и резче, и быстрее, и сильнее. Плюсом ко всему сокращаются брюшные мышцы, так что ты становишься менее уязвим к встречной атаке по корпусу… Пробуй.

Я послушно попробовал из стойки – получилось вполне правдоподобно, хотя никакой мышечной памяти у меня по определению остаться не могло. Но – получилось.

– Вот так, молодец, Чуриков! А теперь вместе со всеми – вперед!

Н-да… Если из статичной стойки у меня еще более-менее получалось, то нанося удары на каждый шаг, я в итоге сбил и ритм, и дыхание, и вообще… Самому казалось, что делаю что-то не так, в чем-то косячу – но не имея возможности посмотреть на свои ошибки со стороны (например, попросив кого из ребят записать мои движения на камеру, а после с тренером разобрать), я начал просто психовать. Ну, в данном случае – пытаться сделать еще быстрее, еще резче резануть рукой по воздуху, вкладываясь в каждый удар… В итоге начал задыхаться, еще не дойдя до конца зала.

А ведь пришлось еще и назад идти с ударами – только теперь в дзёдане. Нанося удары по верхнему уровню, в район воображаемой челюсти… Ну и «задышал» я естественно – причем так, что к концу прохода в глазах аж потемнело.

– Удары ногами! Маваши-гери-гэдан!

– Е-мае…

Если руками в своем прошлом я более-менее пытался работать, то знаменитые маваши-гери-гэдан (лоу-кик) были мне категорически недоступны. А тут еще и на каждый шаг!

Правда, сенсей и тут не сплоховал:

– Никита, – Василич обратился к обладателю черного пояса – следи за проходом остальных, поправляй! А я новичку объясню, что к чему…

Тренер подошел ко мне вплотную, хмуро окинув взглядом мокрую от пота синтетическую олимпийку, но на ее счет ничего не сказал. Вместо этого пошли объяснения:

– Значит, смотри, Сергей – маваши-гери это один из главных ударов в карате, он выполняется сразу в трех уровнях, но тебе пока доступен только нижний.

Я согласно мотнул головой.

– Так вот – любой удар ноги начинается с удара колена. Если это прямой удар – то колено резко выносится вверх по восходящей, к собственному животу. После чего ты наносишь прямой удар стопой, распрямляя ногу в сторону оппонента – и пробивая снизу-вверх даже не носком, а основанием пальцев ног… Так, чтобы сами пальцы без обуви в ударе не участвовали, иначе ты их просто сломаешь. Пробиваешь, к примеру, в живот. А если цель атаки – ноги, то под коленную чашечку. Это называется мае-гери…

Сенсей довольно резво продемонстрировал удар по разным уровням в воздухе – отточенными движениями и что самое главное, не теряя равновесия. А ведь по грузной фигуре Василича так и не скажешь, что он может столь быстро двигаться и наносить взрывные удары ногами…

– Маваши же отличаются тем, что ты поднимаешь колено к животу, после чего выворачиваешь его в бок – если делать это быстро и накоротке, по тормозам, к примеру, можно зарядить и с колена. Хотя в основе своей этот удар идет по ребрам или животу… А чтобы удар был действительно удар, ты должен очень резко вынести колено, чуть проворачиваясь на опорной ноге!

Александр Васильевич наглядно продемонстрировал все, о чем говорил – причем пробивал с такой скоростью, что его кимоно при этом издавало резкий хлопок. Ну, если я правильно понял источник звука…

– В свою очередь, маваши-гери пробиваются подъемом стопы или голенью, если в гэдане – то нога летит или чуть выше колена, или в середину бедра. Если правильно пробьешь в коленный сгиб, то заодно подсечешь ногу соперника – а, зарядив в середину берда и попав четко по «тормозам», поражаешь чувствительную болевую точку.

Тренер показал мне быстрое выполнение удара по воздуху – после чего продолжил:

– Ты сейчас не стараешься бить быстро или сильно, ты сейчас будешь учиться бить правильно. Потому делаешь все очень медленно, из левосторонней стойки – будто уже сделал шаг левой вперед, чтобы после пробить правой ногой… В момент удара перенося вес тела на левую. Значит – сперва выносишь вперед колено правой, потом разворачиваешь его параллельно полу – сохраняя равновесие, медленно! А затем уже распрямляешь ногу – причем так, чтобы голеностоп был тоже прямым. Удар направляешь примерно в сторону бедра оппонента… А я посмотрю.

…Ну что же – я старался. Я очень старался продемонстрировать правильное выполнение техники – и вроде как даже сенсей остался мной доволен. Однако одно дело выполнять все эти движения медленно, с расстоновочкой, не спеша – и совсем другое пробить по самодельной макиваре на скорости, вложившись в удар! У меня начало более-менее получаться только к концу тренировки. В то время как вставший со мной в пару парень (может на год постарше) умудрился отработать маваши и в дзёдане, и круговой удар ноги с разворота, и поработал коленями накоротке… Очень жёстко, кстати, поработал, пробивая растрепанную макивару!

А его первый же лоу-кик, вроде и не шибко сильный, запросто подсек мою левую ногу, посадив меня на задницу…

– Так, а теперь спарринги! Никита, со мной, Рома – поработай с новичком, но в гэдане ногами и руками в чудане. По голове Сережка у нас сегодня итак уже получил, хех!

Коротко хохотнув, тренер «благословил» меня на мой первый в жизни спарринг, заставив сердце забиться в груди раненой птицей! Едва соображая от волнения, я поклонился сопернику со свистящим «о-с-с» – и, как только тот принял боевую стойку, попытался было с шагом вперед пробить правый прямой… Но Рома легко ушел от деревянного и неловкого, скованного удара, пружинисто сместившись влево – и тут же мою левую ногу пронзило острейшей болью, от которой мгновенно свело мышцы бедра!

Тот самый лоу-кик по тормозам…

Я рухнул на пол, словно срубленное дерево, рефлекторно схватившись за пробитую ногу – весьма удивленный тем, как обернулся спарринг. Но к удивлению и боли также добавился острый стыд – и страстное желание реваншироваться!

– Чуриков, ты как, нормально? Ногу не сломали?

– Не, Александр Васильевич, все нормально. Сейчас бедро разомну, продолжим вторым раундом…

Сенсей только языком цокнул – а Рома насмешливо хмыкнул. В его глазах у меня никаких шансов нет – но мне теперь уже глубоко плевать, что там они оба думают… Все же стоило получить по «тормозам» ради того, чтобы здоровая спортивная злость добавила мотивации – а выброшенный в кровь адреналин стал нормально работать.

– Готов? А ты Ром, готов?

Мой оппонент – такой же худощавый как я, но при этом жилистый парень с развитым плечевым поясом, молча кивнул.

– Хаджиме!!!

Удар! Я совершенно зеркально начинаю поединок, все тем же правым прямым. Но вместо того, чтобы уйти от удара, соперник уверенно сбивает мой кулак раскрытой ладонью левой, отведя тот в сторону – и тут же резким, взрывным ударом пробивает мне в грудак!

Мама дорогая – я еле успел чуть сжаться для того, чтобы кулак соперника пришёлся именно в грудную клетку, а не в солнышко! Но все одно от боли перехватило дыхание, я едва остался стоять на ногах – и скорее просто от упрямости ударил левой ногой. Просто снизу-вверх, по восходящей, никак не вкладываясь в этот удар, что пришёлся на икру противника… Но я все же достал Рому – а тот не отказал себе в естественном желании меня «наказать», вновь пробив лоу правой по тормозам!

Вот только на этот раз я ждал этой атаки – и успел поднять колено левой навстречу, вывернув её от себя… Получился классический блок, что я много раз видел как на тренировках по хапкидо, так и в ММА – и ведь сморщился же Роман от боли, поспешно отдёрнув правую! Ещё бы, блок пришёлся на голень, место очень болезненное… Противник рефлекторно перенёс вес тела на переднюю ногу – и в этот же миг я по наитию пробил по ней, именно пробил внутренней частью стопы левой, попав под щиколотку соперника! Получилась очень жёсткая, высекающая подсечка – когда-то подсмотренная мной на видео-семинаре по самообороны, а теперь вдруг сыгравшая против куда более опытного и тренированного соперника…

Рухнувшего спиной на пол.

Маленькая, но все же победа!

Глава 4

До дома добирался в потемках, по едва подсвечиваемым редкими фонарями улицам. Слякость, сырость, промозглый ветер в кронах деревьев, ещё не скинувших пожелтевшие листья… Октябрь может быть иным – тёплым, солнечным, ранящим душу красотой и палитрой красок увядающей природы.

Увы, он может быть и таким, как сейчас – сырым, стылым и неуютным. А если не запомнить толком дороги до дома, можно ещё пару раз завернуть не туда – и возвращаться к школе, вновь начиная свой путь домой!

И все таки я добрался до своего подъезда – причём когда понял, что наконец-то нашёл свой дом, едва ли не всплакнул от радости и облегчения… Шутка, конечно – но действительно, про новый дом я уж как-то очень быстро стал думать, что он «свой».

Отдельная песня – подниматься на пятый этаж, когда у тебя болит едва ли не каждая мышца в теле! Да и самому телу неплохо так прилетело в спаррингах – а ведь тренировку Василич закончил ещё одной силовой… Когда доковылял до раздевалки, язык буквально присох к небу. А особенно мучительно было наблюдать за пацанами, восстанавливающимися тёплым ещё чаем из термосов!

Продуманы, блин…

Очевидно, что-то такое читалось в моих глазах – и Рома неожиданно протянул мне кружку от термоса с ароматным нектаром чайного гриба. И если у остальных каратистов термосы хранили тепло горячего чая, то у Ромки напиток был предварительно остужен – и сохранил эту приятную прохладу к концу тренировки…

– Ничего вкуснее в жизни не пил! Всё, я твой должник, проси чего хочешь – хоть полцарства, хоть дочку в жены! Приходи только годков через двадцать…

Рома оценил шутку скупой улыбкой, после чего заметил:

– Неплохо подловил меня на блок. Да и подсечка красивая… На первой тренировке молодцом – но главное, вытянуть первый месяц. Потом уже организм войдет в режим.

Я искренне поблагодарил своего спарринг-партнера, оказавшегося отличным пацаном – а вот с месяцем занятий могут возникнуть проблемы. Оказалось, Василич готовит парней не просто так, пусть и берет вроде немного, полтинник с носа. С другой стороны, пятнадцать человек по пятьдесят – это семьсот пятьдесят рублей. Учитывая, что зарплаты сейчас в среднем тысяче по две, неплохой придаток даже за вычетом аренды!