Любовь на чемоданах бесплатное чтение

Лера

Мчу в аэропорт. Утро. Слишком рано для меня. Солнце только начинает пробиваться сквозь серую пелену облаков, а воздух пахнет кофе из моей термокружки. На шее болтается подвеска в виде листка клевера. Мамин подарок на удачу. О, мне сегодня она просто необходима, катастрофически необходима. Удача, в смысле. Взгляд с термокружки, что держу в руке, соскальзывает на ногти. Надеюсь, Марина Львовна не заметит мой отросший френч.

К маникюрше я планировала сходить только в следующую пятницу. Раз в три недели и так довольно накладно для текущего бюджета. Вообще бы не делала ногти, но корпоративные правила предписывают, а накладных расходов нам никто не оплачивает. Несправедливо!

С текущими тратами повышение зарплаты мне нужно как воздух. В прямом смысле вопросы жизни и смерти сейчас. Например, с окладом организатора VIP-свадеб я точно смогу решить свои текущие проблемы. Ну, может, не все сразу. Но с ногтями точно, а ещё перевезу маму из деревни, куда скорая едет по два часа, и перестану дёргаться от каждого телефонного звонка с её номера вечером.

– Придурок! – бью по сигналке, когда чёрный мерс подрезает меня на съезде в сторону аэропорта.

В ответ раздаётся протяжный сигнал, по которому я должна понять, что сама дура, раз выперлась на дорогу, где ездят альфа-самцы. Ну, или что-то в таком духе. Обычная реакция мужчин в мой адрес. Они со мной не церемонятся. Вроде не уродка, но с мужиками как-то не клеится. Да и ладно, не придётся переживать о потерянной возможности водить на квартиру любовника, когда заберу маму в Москву. Нет мужика – нет проблем.

Убираю термокружку в подставку, ещё наставлю пятен на блузку перед встречей. С моей «удачливостью» – это пара пустяков. В голове крутится список дел: встретиться с Мариной Львовной, пройти без проблем регистрацию на рейс, выбрать отель, не облажаться, получить повышение. Мама. Город. Повышение. Мама. Город… Такая вот мантра.

Впереди появились очертания аэропорта. Чувствую, как сердце начинает биться быстрее. Снова чёрная молния выскальзывает передо мной. Да они что сговорились эти придурки на мерсах, или это тот же? Отмахиваюсь. Неважно. Цель близка, не стоит отвлекаться на всякую фигню.

Аэропорт. Марина Львовна. Повышение. Меня, как обычно, в такие моменты, затапливает волнением и предвкушением. Что-то тянет внизу живота и ещё пониже. А может, это уже возрастное и надо показаться врачу? Лера, что ты несёшь, тебе двадцать шесть, а не шестьдесят два! Какой врач? Просто не надо пропускать тренировки, чтобы мышцы были в тонусе.

Вот, кстати. Как там на йоге учили: «Я еду навстречу новой жизни, новым возможностям, новым приключениям. И пусть сейчас всё кажется немного сумбурным, скоро всё изменится». Капец, это ещё больший бред, чем желание сходить на чек-ап к врачу из-за того, что у меня сводит в причинном месте при волнении. Газ в пол.

Каких-то несколько минут быстрой езды и я наконец-то добралась на парковку. Бросаю взгляд на приборную панель. До вылета чуть больше двух часов. К назначенному времени встречи с Мариной Львовной я успела. Ну, почти. Осталось припарковаться и не слишком грациозной ланью пробежаться до терминала. С дорожной сумкой на плече и болтающимся на бегу языком. Надеюсь, что успею.

А вот, кажется, и «окошко». Напряжение немного спадает. Боялась, что мест на ближней парковке не будет. Свободную дырочку нашла быстро, но два тёмных внедорожника стоят так близко друг к другу, что втискиваться между ними совсем не хочется. В случае успеха буду со своей розовой хондой как тонкий ломтик колбасы между двумя толстыми кусками чёрного хлеба. Не хочу так. Сейчас сделаю кружок, и если не найду ничего получше, то применю навыки ювелирной парковки.

Похоже, запас удачи на сегодня иссяк. Клевер не помог. Ни одного свободного места больше на всю парковку. Ничего, сейчас аккуратно встану между двумя тяжеловесами. Я умею. Подъезжаю к нужному месту. Взгляд снова упал на часы. Я потратила лишних пятнадцать минут. Нет-нет-нет, не время нервничать, не хватало мне зацепить какую-то из дорогущих машин. У меня всего две почки, а продать, говорят, можно только одну. Так что я не в бюджете встревать в неприятности.

Перевожу взгляд с часов на зеркало, чтобы отвлечься. Руки сами бьют по рулю. Сорок минут коту под хвост! Где мои «пляжные локоны»? Волосы свисают безжизненными сосульками, едва пытаясь где-то изгибаться в форме волны. Надо было сделать гульку на затылке или что-то такое же практичное. Лера, ну чем ты думала? Не на свидание же собиралась, а в рабочую поездку на три дня!

Так, хватит себя ругать. Это всё паника из-за напряжения. Хотелось выглядеть на все сто. Даже корпоративную блузку нацепила «с вырезом до пупа». Марина Львовна презентовала их всем девушкам на новогоднем корпоративе вместо премии. Натуральный шёлк, Италия. Ага, но я бы лучше взяла деньгами.

Боковым зрением замечаю какое-то движение. О нет! Чёрный мерс, как нож в масло, плавно вклинивается на место, предназначенное для моей колбасы. Тьфу, хонды. Рефлекторно нажимаю на педаль газа. Мозг запоздало соображает, что место занято и мне уже может достаться только счёт за разбитую фару или бампер. Торможу. И вовремя. Столкновения удалось избежать. Встаю к мерсу вплотную, запирая его на стоянке. Что делать дальше? Без понятия. Грудь сдавливает от гнева и волнения. Приоткрываю окно, чтобы было чем дышать.

Секунда, и из машины появляется её хозяин. Честное слово, лучше бы он сидел там и не вылезал. С этими своими идеальными волосами, спадающими лёгкой волной, явно дорогими часами, вальяжной расслабленностью. Ненавижу таких мужиков. Уверенность в том, что оба раза на трассе меня подрезал именно этот чёртов мажор, стала твёрже гранитной скалы. Презумпция невиновности? Не, не слышала.

Он идёт ко мне. Самодвижущаяся реклама лакшери лайфстайла. Загар, белые зубы, простые, на первый взгляд, джинсы, которые наверняка стоят больше моей квартальной премии. Его шаги медленные, как у дворового кота, охотящегося на голубей. Хотя о чём я? Это же настоящий гепард в саванне, выслеживающий фазанов. Ну или что-то такое же пафосное. Без малейшего понятия, живут ли в саванне фазаны или гепарды.

Мозг всячески пытается отвлекать какими-то глупостями, но я чувствую, как спина уже напряглась и шёлк прилип к ней скользким островком. А вот рубашка незнакомца выглядит так, словно он только снял её с вешалки. Ни единой лишней складки, только капризы природного материала. Интересно, это тот самый египетский хлопок?

– Вы, кажется, немного… потерялись? – вырывает меня из размышлений его голос, участливый и в том же время брызгающий сарказмом словно только что открытая бутылка игристого.

– Нет, это ты поторопился, – отвечаю грубо, стараясь сделать свой голос максимально холодным, сознательно «тыкаю», чтобы сбить эту покровительственную улыбочку с его слишком симпатичного лица, – это моё место, убирай машину!

Мужчина поднимает бровь. На его идеальном, словно вылепленным древним скульптором лице смесь сарказма и лёгкого недоумения, как будто я сказала, что Земля плоская.

– Вашим? – он пропускает мимо ушей моё «тыканье» и делает паузу, размышляя над моими словами. – Странно, я не видел на бордюре чьей-то фамилии, – и тут его лицо озаряет догадка, – простите, неужели я не заметил значка инвалида на асфальте?

Я чувствую, как гнев поднимается по спине и затапливает всё на своём пути жидкой кислотной лавой. Пальцы сжимают руль так, что я уже почти слышу треск оплётки. Хочу сказать что-то злое и одновременно остроумное, но всё, что приходит в голову, это:

– Чёртов мажор!

– Ну, я так и думал. Отгони своё ведро, – его голос становится холодным, как все льды Арктики, – если поцарапаешь, то не расплатишься, а натурой я не беру.

От его наглости и хамства теряю дар речи. Мои руки дрожат. Бесит! Ненавижу таких, как он. Ненавижу эти их улыбочки, дорогие машины, уверенность, что купить можно любую, вопрос только в цене. У таких всего два режима: «получу, какую захочу» и «дайте репеллент от женщин, а то их слишком много и все хотят на меня присесть».

Пока размышляю, мажор достаёт из багажника чемодан, едва не задев им капот моей хонды. Слежу за представлением, раздувая ноздри, всё ещё не в силах что-то ответить. А мажору, похоже, нет до меня никакого дела. Он ставит чемодан на колёсики и спокойно уходит. Правда что-ли поцарапать ему машину?

Взгляд снова падает на часы. Чёрт! Я уже не успею вовремя, и Марине Львовне придётся ждать! Чёрт! Чёрт! Чёрт! Рывком сдаю назад. Нет времени на злость. Мне ещё нужно добраться до второй парковки. Проезжая мимо мажора, искренне жалею, что поблизости нет лужи, наехав на которую можно его обрызгать.

На второй парковке нахожу место. Естественно, дальше к входу. Хуже по манёвренности. Но это уже не имеет значения. Бегу к терминалу. Ноги болят. Туфли новые. Неудобные каблуки. Я опаздываю. Чувствую, что потею и волосы прилипают ко лбу. «Идеально, – думаю я, – встреча с начальницей, а выгляжу, будто только что пробежала марафон».

Звонок телефона прерывает мои мысли. Это Марина Львовна. Ну всё, первый косяк. На третий мне не то, что повышение не светит, а даже перевести пониже могут. Такие у нас правила в агентстве. Готова извиняться за опоздание, но начальница говорит первая:

– Лера, слушай внимательно. У меня мало времени. Я попала в больницу. Ничего серьёзного, но придётся провести тут пару дней. Вместо меня выбирать отель для свадьбы губера с тобой поедет Стас. Он уже в аэропорту. Ждёт у стойки регистрации номер семь.

– Я…я, – останавливаюсь в растерянности.

– Если всё пройдёт хорошо, получишь повышение. Если я в тебе не ошиблась, то справишься, Лера.

Глубоко вдыхаю. Меня читают как открытую книгу. Не зря говорили, что все эмоции на лице написаны и надо поработать над физиогномиками какими-то. Начальница знает о том, как мне нужно повышение. Неужели сложится? Наконец-то. Готова терпеть кого угодно, даже этого загадочного Стаса, о котором слышу впервые за два года работы в агентстве.

– Лера? – слышу требовательный голос в трубке.

– Да, я, просто я, как мне узнать этого Стаса? – решение принято, ни шагу назад.

– Я же сказала, – в голосе слышится раздражение, – он ждёт у стойки регистрации номер семь. Просто найди молодого человека с чемоданом, стоя́щего отдельно от всех, – в трубке послышались гудки.

Легко сказать. Мало ли их там у стойки стоит одиноких мужчин с чемоданом? Хоть какие-то ориентиры по внешности были бы не лишни. Пытаюсь перезвонить. Соединение подвисает, а потом слышу противное «абонент не абонент». Телефон у неё там, что ли, отобрали в больнице? Вообще-то, могли.

Уже не так торопясь, иду к назначенному месту. Одно дело опоздать на назначенную начальством встречу, другое -… Даже не знаю что. Кто этот Стас в агентстве? Он работает у нас в филиале или это подрядчик? А может, представитель губернатора? Об этом не подумала раньше. Ноги как-то сами собой понесли меня быстрее.

Аэропорт шумит вокруг. Голоса людей смешиваются с объявлениями о рейсах, звуками шуршащих колёсиками чемоданов и шагами сотен пар ног, спешащих в разные стороны. Воздух наполнен запахом кофе из ближайшей кофейни и ароматом чьего-то парфюма. Что-то дорогое и стойкое, наверное, кто-то купил в дьюти-фри и сразу щедро надушился. Я бы сейчас тоже не отказалась. После пробежки от меня едва уловимо, но всё-таки пахнет потом. Не хочется предстать перед возможным представителем заказчика как растрепуха.

Заворачиваю в туалет. Я уже опоздала на встречу. Ещё пять минут роли не сыграют, но хотя бы не примчусь как взмыленная лошадь. Копаюсь в сумке, но не могу найти дезик. О боги, неужели оставила его на трюмо дома? Ничего, где наша не пропадала. Цепляю пару ватных дисков из несессера, баночку с мицелляркой. Обильно смочить, протереть подмышками и запаха пота на теле почти не останется.

На глаза попадается сломанный дозатор для жидкого мыла. Значит, где-то должно лежать твёрдое. И точно, кусочек скромно покоится в углу, куда его, похоже, отпинали недовольные появлением такого раритета дамочки. Цепляю двумя ногтями мыло, подношу к носу. Ненавязчивый, но крепкий запах чайной розы. Годится. Подставляю руку под кран, срабатывает датчик, смачиваю краешек мыла и резво обрабатываю подмышки, пока в туалет никто не зашёл. Мне и так очень повезло, что всё это время я была в уборной одна.

Стоит только подумать о людях, как слышу шаги у двери. Испуганно отбрасываю мыло в угол и начинаю делать вид, что мою руки. Из зеркала на меня смотрит лохматое отражение в расстёгнутой блузке. Заходит шумная семейка, девочка лет семи с мамой и бабушкой. Я спешно начинаю застёгиваться, с трудом попадая мелкими пуговичками в петлички.

Убирая прозрачный несессер в сумку, замечаю в нём резинку для волос. Что я там говорила про закончившуюся на сегодня удачу? Кажется, поторопилась. Если подумать, то утро складывается отлично. Мелкие знаки, что судьба мне улыбается – повсюду. Цапнула резинку, затолкала всё что доставала обратно в чемодан, выпрямилась с довольной улыбкой. От волн не осталось и следа, поэтому убирать волосы не жалко, а тугой узел на затылке придаст мне деловой солидности. Закреплю резинкой и вперёд!

Из туалета я буквально выбежала, но уже не из-за страха опоздать, а от нетерпения быстрее окунуться в работу. Звёзды мне благоволят сегодня, так что всё пройдёт удачно и через неделю я уже буду организатором VIP-свадеб. А это и оклад в два раза выше, и возможности обзавестись полезными знакомствами, и маму можно забрать из деревни и подлечить.

Я парила на крыльях мечтаний, как вдруг поперхнулась воздухом и замедлила шаг. Впереди показались стойки регистрации. На крайней в ряду призывно горел номер с цифрой семь. И вопреки моим опасениям, отдельно стоящий мужчина с чемоданом там был только один.

В момент, когда мои ноги в нерешительности примёрзли к полу, он поднял голову от телефона. Я зажмурилась, мысленно застонав: «Чёртов мажор!».

Стас

Неплохой в аэропорту WI-FI. Приличное покрытие, хороший сигнал. Интернет летает гораздо лучше, чем в Тивате. И всё же я бы предпочёл остаться в Монтенегро. Москва действительно сильно изменилась за последние восемь лет. Но люди, похоже, остались теми же, если судить по стычке на стоянке. Или это национальные особенности выяснения отношений русских на парковке? Пока не понял. Стюардесса, которая вчера провела мне экскурсию по интересным местам и показала все свои входы и выходы, сбила с толку открытостью и лёгким нравом. Даже телефон не оставила, испарилась утром, как не было. Может, она мне приснилась?

Приятные воспоминания пробегают по телу горячей волной. Утро выдалось приятным. Интересная ночь, вкусный завтрак в отеле, отличное полотно по дороге в аэропорт. Давно не сидел за рулём. Не удержался немного погонять. Соскучился по родным просторам, пролетающим мимо окна. В Будве картинки тоже живописные, но они больше похожи на ялтинские пейзажи, а не минималистичный скетч подмосковных будней. Да и не разогнаться там с их серпантинами. Утром дорога была полупустой, но нескольких человек я ненамеренно подрезал. Извинялся длинным гудком. Надеюсь, никто не в обиде.

Палец уже устал листать ленту. Ну где там эта менеджер из агентства? Открываю мессенджер, нахожу присланный файл от Марины. Классическая фотосъёмка на сайт компании. Лицо вполоборота, улыбка, обнажившая часть верхних зубов и выделившая скулы, тёмные волосы, убранные в хвост на затылке. Улыбаюсь, заметив блузку, что сам выбирал в маленьком итальянском магазинчике. Марине эта корпоративная «форма» обошлись в целое состояние. Но выглядит хорошо, особенно когда есть, что показать в разрезе декольте.

Что же, как там с характером у нынешних московских женщин пока окончательно непонятно, но пунктуальность точно черногорская. Она опаздывает уже минут на пятнадцать. И это человек, который, со слов начальницы, рассчитывает на повышение? Не так уж ей доверяют, раз боятся отправить одну. Оно и к лучшему. Будет проще уговорить Марину продать мне свою долю отеля, если совладелица будет мне должна.

Поднимаю голову. Да вот же эта брюнетка. Стоит метрах в трёх как памятник. Та же блузка, та же приятная ямочка в декольте, та же причёска, только без улыбки, как на фото. Пф-ф. Ну зачем всё так усложнять, пространство, а? Без улыбки – это словно другой человек и тоже мне знакомый. Хамка со стоянки. Судя по её окаменевшей позе «чёртового мажора» она тоже узнала. Тем лучше.

Смотрю на неё в упор. Это не помогает сдвинуть дамочку с места. Показываю пальцем на часы и качаю головой. Кажется, отмирает. Идёт неохотно, медленно. Это раздражает. Ладно, будем считать, что она поняла кому нахамила, и дополнительная порка не нужна. Шутка, комплимент, улыбка и после этого сэндвича начнём знакомство с чистого листа.

– Эскорт наконец-то прибыл? – начинаю с шутки, минуя стадию приветствия.

Она краснеет. Ей стыдно за опоздание?

– Стас? – произносит она как-то странно, как робот из фильмов 90-х.

– Лера? – немного неуверенно переспрашиваю я, на всякий случай заглянув в телефон, где всё ещё открыто её фото.

– Да! И я не эскортница, я менеджер из агентства «Ивент Прайд».

– Эскортница? – переспрашиваю я, догоняя задним умом, что меня неправильно поняли.

– Я не буду с вами спать! – безапелляционно заявляет она, но как-то не очень уверенно.

– Мы снова на «вы»? – пытаюсь я увести её мысли в другое русло.

– Я не буду с тобой спать! – уже совершенно уверенно заявляет она мне так громко, что слышит весь аэропорт.

Я хватаю её за локоть и встряхиваю. Мне прилюдные истерики не нужны. Жил без этого прекрасно восемь лет и ещё проживу.

– Угомонись.

– Руки от меня убери, – психует она, пытаясь вырваться, – думаешь, за бабки тебе вообще всё можно?

У меня глаза на лоб лезут. Ну Марина, ну спасибо. В связке с истеричкой работать неделю? Ранняя седина не стоит неясных уступок в переговорах о продаже отеля. Отпускаю локоть брюнетки.

– Эскорт, – цежу сквозь зубы – во всём цивилизованном мире – это специально назначенные силы для охраны кораблей на переходе морем, сопровождения самолётов командования или почётных гостей.

– Что? – ожидаемо не понимает она.

– Но каждый думает в меру своей распущенности и… образованности.

– Ты что, сейчас назвал меня распущенной деревенщиной?

– И зачем мне это всё? – окончательно приняв решение, берусь за ручку чемодана и начинаю двигаться в сторону выхода.

– Эй! – прилетает в спину через минуту.

Ну отлично. Она ещё и прилипала.

– Подожди… те, – слышу я, быстро удаляясь от девушки, – пожалуйста, извините.

Мне не послышалось? Останавливаюсь. Возможно, я ещё об этом пожалею. Слышу, как её каблучки мелко цокают при беге. Даже так? Нужно на это посмотреть. Поворачиваюсь на месте, так что чемодан оказывается впереди. Девушка, встретившись со мной взглядом, пытается замедлиться. Но вместо этого спотыкается и летит прямо на мой чемодан. Рывком дёргаю его за ручку, чтобы убрать с дороги, и вырываю держатель «с мясом». Китайское говно!

Но чемодан хотя бы частично отъезжает в сторону. Неудачно. Вместо того чтобы освободить девушке путь, я создал дополнительное препятствие. И вот она уже совершенно точно летит на меня, барахтаясь в воздухе, как подбитая из рогатки летучая мышь. Пальцами пытается за что-то зацепиться, но из материального на её пути только аромат кофе из точки с напитками и запах мыла?

Она буквально надевается своими подмышками на мои протянутые навстречу руки. Слышу треск ткани. Морщусь, понимая, что красивая вещь испорчена. Приблуда, что держала причёску девушки, сломалась, и локоны рассыпались по плечам. А она ничего. Грудь, ножки, лёгкая. С распущенными волосами и такая разгорячённая даже вполне ничего, но это если не знать, что кукуха присвистывает. А я знаю.

Девушка повисает у меня на руках, прогнувшись коромыслом. Ещё и гибкая. Шутку, что не стоило падать к моим ногам ради прощения, я лучше оставлю при себе. Всё ещё держу её, пытаясь поднять на ноги, но она елозит ими по полу. Специально мешает? Сейчас её опущенная голова качается где-то на уровне моего живота. Обманчивый ракурс, тело реагирует неуместно. Но мне достаточно вспомнить слова на парковке, чтобы унять любые позывы.

Наконец-то удаётся поднять её на ноги. Лера раскраснелась, волосы растрёпаны, декольте на блузке стало глубже из-за разрыва. Странно, она что грудь выпячивает, чтобы та казалась больше? Снова тело отзывается неуместными порывами, которые я смываю холодом силы воли. Вижу, как она сглотнула, и собирается открыть рот. Девочка, лучшее, что ты можешь сейчас сказать – это: «Спасибо». И ничего больше.

– Сколько стоит ваш чемодан? – неожиданно спрашивает она.

– Меньше, чем твоя блузка, – говорю и понимаю, что кулак всё ещё сжимает ручку от «китайского говна».

Лера

Зачем я окликнула его и извинилась после полученной от мамы смс с текстом: «У тебя всё получится»? Зачем побежала за ним? Чтобы сделать ситуацию ещё хуже? Тогда миссия успешно выполнена. Этот его чемодан, наверное, стоит целое состояние. Какой-нибудь Лубо Винтон из ограниченной коллекции. Настолько эксклюзивный, что починить его может только сертифицированный мастер из Милана, у которого очередь на полгода вперёд.

Если бы я не бежала за Стасом, он бы не попытался защититься собственным чемоданом. Не вырвал бы ручку, которую до сих пор сжимает в руках как сокровище. Отчаянно пытаюсь подняться, но пол скользкий, а Стас постоянно тянет на себя. Не хватало мне ещё испачкать его брендовую рубашку помадой. Не оберёшься говна потом. Хотя и так уже походу встряла. Но голову опускаю, чтобы не усугублять своего положения.

Ура! Наконец-то смогла подняться. Чувствую, что снова вспотела, поэтому старательно прижимаю руки к подмышкам. Чего он так на меня пялится? Аж глаз блестит. Наверное, считает в уме деньги, которые я ему теперь должна.

– Сколько стоит ваш чемодан? – решаю сразу узнать сумму своих проблем.

– Меньше, чем твоя блузка, – говорит удивлённо и отбрасывает ручку чемодана.

– Откуда вам знать, сколько она стоит? – нервничаю из-за его нежелания ответить напрямую.

– Потому что я её выбирал, – он кивает на декольте.

Ничего не понимаю. Пауза. Мне нужна пауза. Вдыхаю, мысленно считаю до десяти. Задерживаю дыхание. Выдыхаю на двадцать счетов. Это не представитель губера, это какой-то протеже Марины Львовны. Или вообще её любовник. Может быть, даже претендент на ту же должность, что и я. С чего бы ещё ему ехать выбирать отели для свадьбы?

– Лера? Ты медитируешь? – спрашивает чёртов мажор.

– Нет, я совсем запуталась в сегодняшнем утре, – честно признаюсь, пытаясь показаться слабой и выиграть время.

– Мы летим в Питер или где? – с неохотой, но спокойно спрашивает он.

– А, эм, – что-то мямлю, пытаясь сообразить, как правильно поступить.

– Соображай быстрее, нам ещё нужно пройти регистрацию и сдать багаж.

– У меня только ручная кладь, – автоматически отрезаю я.

– Ну а у меня…

– Сумка! Моя сумка! – я же сбросила её на пол, когда побежала за мажором, она до сих пор валяется там.

Резко разворачиваюсь и бросаюсь обратно к стойке. Седьмая до сих пор закрыта, но рядом есть кабинка справочной. Люди оборачиваются, кто-то лениво провожает меня взглядом, но никто даже не пытается помочь.

Отлично. Просто великолепно. Сумка не валяется. Спёрли. Двадцать первый век. А сумку в аэропорту нельзя оставить без присмотра на две минуты.

– Вы мою сумку не видели?! – панически спрашиваю у девушки за стойкой справочной.

Она равнодушно пожимает плечами:

– Это не входит в мои должностные обязанности…

Фантастика. Как раз то, что мне сейчас нужно знать. Слышала как-то, что работники аэропорта получают молоко за вредность. Теперь понимаю за что. Быть козой восемь часов кряду, наверное, очень изматывает и вредно для здоровья.

Стас подходит следом, он спокоен. Флегматично пинает чемодан на перед собой. У меня паника, дыхание сбито. Если так и дальше пойдёт, то сейчас грохнусь в обморок прямо здесь, и мажору придётся меня ловить во второй раз за утро. Он отводит меня от стойки, пропуская какую-то парочку вперёд.

– И сколько там было? – спрашивает он флегматично, после чего смотрит на часы.

– Деньги не главное! – отмахиваюсь я.

– Документы? – уточняет Стас.

– В кармане, – нервно хлопаю себя по заднице, поворачиваясь к нему карманом.

– Телефон, планшет, ноутбук? – с последней надеждой уточняет мужчина.

Мотаю в ответ головой. Телефон был у меня в руках, когда я решила извиняться, ноут сдох за два дня до поездки, а планшетом я пользуюсь только на работе.

– Нет.

– Тогда забей. Оставишь заявление на сайте аэропорта, а сейчас нужно регистрироваться на рейс, пока это ещё возможно.

– Да у меня там, у меня там… всё!

– Косметичка, чистые трусы и пачка прокладок? Я видел твою сумку, вряд ли туда поместится что-то ещё. Или летим, или нет. Питер – не Артика, там есть магазины, купишь всё, что нужно в дороге, – его голос снова холодный и в нём чувствуется нарастающее раздражение.

Господи, я его ненавижу. Ну вот просто ненавижу. Такой спокойный, такой… уравновешенный. Словно у него никогда ничего не воровали и он не понимает как это. Это же словно кто-то засунул холодную руку тебе в трусы. Хотя, конечно, с его деньгами мир может выглядеть по-другому. Да и он, скорее всего, не против чужой руки у себя в трусах, как и все мужчины.

Я кусаю губу и пытаюсь не выглядеть полной идиоткой. Он же, в общем-то, прав. Там были сменные джинсы, бельё, пару футболок, несессер и средства гигиены. Но не признаваться же в этом! Видя, что я не возражаю и не спорю с ним, Стас снова идёт к справочной. Я плетусь за ним. Женщина за стойкой смотрит на меня, как на человека, который явно заслужил свою проблему.

– Здравствуйте, простите, мы пропустили уведомление о регистрации на наш рейс и не знаем, где наша стойка.

– Паспорта? – с фальшивой улыбкой спрашивает платиновая блондинка с прилично отросшими корнями.

– Минутку, – обаятельно улыбается Стас и требовательно протягивает мне открытую ладонь.

С трудом сдерживаю желание в неё плюнуть. Достаю паспорт из заднего кармана, отдаю мажору. Стас берёт мой документ, отдаёт женщине из справочной и наклоняется к стойке, небрежно облокотившись об опору. Конечно, вся эта ситуация его только забавляет. Уверена! Я же чувствую, что пол под ногами превратился в горячую лаву, от которой хочется отпрыгнуть. И дело не только в пропавшей сумке, но и в том, что утро вышло из-под контроля. Уже третий раз за час!

– Так, значит, двое на рейс до Санкт-Петербурга, верно? – уточняет блондинка, щёлкая по клавиатуре.

– Да, – отзывается Стас, нетерпеливо постукивая пальцами по стойке.

Я стою рядом, всё ещё кусая губу и пытаясь взять себя в руки. Нужно просто пережить этот день. Или хотя бы ближайшие пару часов, что будем в самолёте. А там можно будет закрыться в номере.

Регистраторша морщит лоб, всматривается в экран, а потом неожиданно хмыкает:

– Ну что же, поздравляю. Ваш рейс отменён.

На несколько секунд наступает тишина.

– Что? – я моргаю, не сразу осознав сказанное.

– Все внутренние рейсы отменены, – повторяет блондинка, не поднимая глаз от монитора.

– Как отменены? – в голосе Стаса снова звучит раздражение.

Он отрывается от стойки выпрямляясь.

– Забастовка пилотов, – девушка пожимает плечами. – Все внутренние рейсы отменены на неопределённый срок. Возврат билета можно оформить на сайте компании.

Словно услышав её слова, неподалёку висящее электронное табло с объявлениями о рейсах дёрнулось, и время прибытия и отправления рейсов сменилось на неопределённое «задерживается». Я цепляюсь за стойку пальцами. Отлично. Просто идеально. Как будто сегодняшний день не мог стать ещё хуже.

– Но нам надо в Питер? – взвизгиваю я из-за плеча Стаса.

– Извините, ничем помочь не могу, – с фальшивым сочувствием отвечает блондинка.

Я злюсь. На эту женщину, на эту забастовку, на этот идиотский день. На себя. Надо было просто дать мажору уйти, а не бежать за ним. Тогда это всё закончилось бы намного раньше.

– Отлично, – саркастично кидаю я. – Просто превосходно.

Закрываю глаза и снова считаю до десяти. Выдыхаю. Надеюсь, что когда открою глаза, аэропорт просто исчезнет, а весь этот день окажется кошмарным сном.

– Мačji kašalj, ладно тогда едем на машине, – вдруг заявляет Стас.

Я открываю глаза и смотрю на него с недоумением:

– Что?

– На машине, – спокойно повторяет он.

– Нет, что значит матжи кашал?

– Кошачий кашель. Выражение такое на сербском.

Яснее не стало, но переспрашивать не буду.

– Поехали, – уже командует он, пнув свой чемодан вперёд.

– В Питер? На машине? Это сколько? Восемь часов? Десять?

– Семь, если не тормозить, – он уже проверяет что-то в телефоне. – Я за рулём. Ты спишь или занимаешься чем хочешь. Желательно молча. Главное, давай быстрее, если поедешь, я не настроен терять время.

Открываю рот, но ничего не говорю. Потому что если честно – выбора у меня нет.

Лера

До стоянки иду молча. Не то чтобы мне нечего сказать, но лучше сначала крепко подумать. Как только мы вышли из аэропорта, Стас подхватил чемодан за боковую ручку и взял слишком быстрый темп вперёд. Складывается впечатление, что его ноша ничего не весит. Может, и у него самого там только «косметичка, чистые трусы и пачка прокладок»? Он-то, конечно, может себе в каждом городе покупать всё новое, включая квартиру, машину и даже паспорт на фальшивую личность, если понадобится.

Я едва поспеваю за ним. Вопрос о стоимости починки сломанного чемодана, кажется, подвис в воздухе. Но, на этот счёт не расслабляюсь. Уверена, мне это ещё припомнят.

Только когда впереди появилась та самая стоянка, где произошёл «первый контакт», понимаю, что моя-то машина стоит совсем в другом месте. До нынешнего момента слабо представляла, как именно и на чём мы поедем в Питер.

– Это не моя машина, – говорю вместо того, что собиралась, когда мы пришли к месту первого спора.

– Бинго, Шерлок, – парирует Стас, открывая багажник, чтобы затолкать туда свой многострадальный чемодан.

– А как же моя машина? – снова спрашиваю не то, что собиралась.

– Хочешь ехать на двух? Меня устраивает, – он отступает от багажника, чтобы протиснуться к водительскому месту.

– Э, ну, я не… – подвисаю с ответом.

– У тебя нет денег, чтобы заправиться? Одолжить? – мужчина уселся за руль и ёрзает в кресле.

Чёрт, заправиться. Нужно же залить бензина тысячи на четыре, чтобы хватило доехать. Да и там ещё по Ленобласти колесить неизвестно сколько. А у меня на счету тысяч десять всего. Все расходы должна была взять на себя Марина Львовна. Потому и денег в сумке не было, только в руках телефон с NFC и привязанной к нему картой.

– Эй, Лера, опять медитируешь? – доносится из всё ещё открытой двери мерса.

– Я? Нет. Думаю.

– Ну, тогда я поехал, – Стас захлопывает дверь.

Нет, ну серьёзно? Он правда просто возьмёт и уедет без меня?

Я метнулась к мерсу, стучу в стекло с водительской стороны. Моя задница упёрлась в дверь соседней машины и, кажется, сделала кузов гораздо чище. Стас лениво, как богомол поворачивает голову, приподнимает бровь и медленно опускает стекло.

– Что на это скажет Марина Львовна? – пытаюсь я замедлить навязанного начальницей попутчика.

– Марина? А при чём тут она? – удивляется Стас искренне.

Марина, значит? Я всё больше склоняюсь к тому, что новый знакомый может оказаться любовником Гидры Львовны. Но тогда он не мажор, а жиголо! Она же старше его лет на пятнадцать минимум.

– Ну, – пытаюсь соображать быстрее, – не знаю как вы, а я выполняю её задание. Может, позвоним для уточнения действий?

Это что за выражение проявилось на его лице? Удивление? Не могу сказать точно, но он явно оживился после вопроса, смотрит на часы.

– Можешь, конечно, попробовать. Но сейчас она тебе не ответит. Она уже под наркозом.

– Но…

– И если ты хочешь задержаться на этой работе и чего-то добиться, научись самостоятельно и, что не менее важно, быстро принимать решения.

– О, – опять открываю рот для ответа.

– Не благодари, – отрезает он и заводит двигатель.

Снова стучу костяшкой пальца в стекло, которое слишком быстро успело подняться.

– Ну что ещё? – раздражения в голосе Стаса прибавляется.

– Заправка с зелёным голубем примерно в десяти километрах отсюда на ленинградском шоссе. Ждите меня там через полчаса. Хорошо?

Вместо ответа он как-то странно смотрит на меня. Изучающе, что ли? Мотор его тачки урчит. Ничего не мешает Стасу уехать прямо сейчас, оставив меня без ответа. Я бы так и сделала, скорее всего. На мгновение отрывает взгляд, лениво тыкает в навигатор. Готова поклясться, он делает это нарочно, чтобы потрепать мне нервы!

– Я буду там через десять минут, – заявляет в стиле Капитан Очевидность.

– Ждите меня там через полчаса, хорошо? – повторяю как робот.

– Ладно, тридцать минут. Потом уезжаю. И если кофе на стоянке будет скверный, то ждать не буду.

Стас не даёт мне ответить и газует. Окно снова поползло вверх, и что я не крикну сейчас, он не услышит. Благоразумно отползаю в сторону, снова обтерев своими задними выпуклостями чужую машину. Видок у меня сейчас, наверное, ещё тот. Рваная на груди блузка, грязные джинсы, спутанные волосы, злые глаза. Почти как тогда, когда судьба наказала меня встречей с первым мажором. И точно как тогда, мне сейчас нужно бежать прочь от его машины со всех ног. Ирония в том, что на этот раз я мчусь не от мажора, а как бы навстречу.

Инстинктивно тру шрам на плече, который так и не удалось свести до конца лазерной шлифовкой. Напоминание на всю жизнь, что нужно быть разборчивее в выборе знакомых. Или не быть такой легковерной дурой. С последним теперь всё отлично, обхожу определённый типаж мужчин по широкой дуге. Вернее, обходила до сегодняшнего дня. Отмахиваюсь от дурацких мыслей. Не нужны мне сейчас никакие параллели, если я хочу выдержать в кампании этого человека три дня командировки. Но бежать – надо.

Судьба решает реабилитироваться и подбрасывает дружелюбную девушку на электрокаре, которая напрямки довозит до стоянки, где я оставила хонду. Дело за малым: добраться до нужного адреса в Химках, где живёт мамина одноклассница, оставить во дворе её частного дома машину и добежать до заправки. Там метров пятьсот по прямой.

– Алло, тётя Вера? Вы дома?

***

Мне хватает двадцати восьми минут, чтобы оставить машину, сменить рваную блузку на футболку, выданную маминой подругой, и совершить марш-бросок до заправки. Вот только Стаса там нет.

Я делаю круг, вглядываясь в каждую машину, стараясь сохранить хоть какую-то надежду, но нет. Стаса нигде нет. Достаю телефон, пару секунд туплю в экран. Ах, чёрт, у меня же даже номера его нет. Набираю Марину Львовну, а там абонент недоступен. Как и сказал жиголо/мажор.

Искать внутри магазинчика на заправке особого смысла нет, ведь если бы Стас зашёл туда, машина всё равно осталась бы где-то снаружи. Но боюсь признаться себе в этом. Забегаю на всех парах.

– Девушка, – никак не могу отдышаться, – тут мужчина, – кашляю, – на чёрном мерседесе, минут двадцать назад был?

– Такой хорошенький, галантный, с красивой улыбкой? – мечтательно переспрашивает кассирша лет сорока в фирменной кепке с зелёным голубем.

– Э? – вообще без понятия, что ей ответить, по описанию вроде не подходит, – а другие были?

– Нет, сегодня вообще голяк, – в подтверждение она проводит рукой перед собой, мол «смотри, пусто же».

– Ну а этот, – я с трудом выговариваю следующее слово, – галантный?

– Да сразу почти уехал, – вздыхает, – даже не заправился, только кофе взял.

Я чувствую, как живот и что пониже опять сводит судорогой, как утром, когда я думала о чек-апе у врача. Он же оговорился, что если кофе ему не понравится, то ждать не будет.

– Давно? – уныло спрашиваю, понимая, что мне эта информация ничем не поможет.

– Да вот, минут с двадцать. Взял американо и вылил тут же, сказав, что «эту отвратную жжёную бормотуху не подсластить даже моей красотой».

– Понятно, – окончательно поникаю.

– Это ваш знакомый? – охотливо продолжает разговор кассирша, – а он женат?

– Без понятия,– отмахиваюсь и плетусь на выход.

Ну, может, оно и к лучшему. Не придётся мучиться в компании этого придурка семь часов. Сейчас нужно собрать мозги в кучу и думать, как добираться до Питера. На «Сапсан» рассчитывать не приходится, там билеты за месяц брать надо, «Ласточка»? На машине будет быстрее, а по деньгам также, но осилит ли моя хонда такую долгую дорогу?

Иду, пинаю камешки. К вечеру мы с Мариной Львовной уже должны были заселиться в первый отель. Если бы не вот это вот всё. Надо, наверное, позвонить отменить бронь. В голове мелькает злорадная мысль, что у мажора может не быть полной информации по отелям. Всеми бронями я занималась сама, Марина Львовна только счета подписывала для бухгалтерии. Мысль сменяется надеждой, что Стат вернётся. От заправки я уже отошла прилично, может, вернуться?

Не успеваю додумать мысль, как из-за поворота выруливает чёрный мерседес. Он крадётся неспешно, и пока довольно далеко, чтобы я могла рассмотреть водителя. Но уже уверена, что это тот самый, который мне нужен.

Мерседес подъезжает ближе, мигает поворотником вежливо и при этом чуть насмешливо. Я продолжаю топтаться на месте, не зная, показать ли, что страшно рассержена, или же сдержаться и молча сесть рядом с водителем.

Дверца приоткрывается, и Стас откидывается назад на своё сиденье, едва не задев рукой два стаканчика кофе в подставке рядом с коробкой передач.

Чего ломаться? С него станется и уехать, если снова начну показывать нервы. Сяду. Поеду. Найдётся ещё возможность «дать сдачи», уверена. В дороге всякое может случиться. Сажусь молча.

– Тебе, – говорит он, протягивая мне кофе, когда я устраиваюсь рядом – в радиусе двухсот километров лучше ничего не найти.

Я хмурюсь, но принимаю горячий стаканчик. Всё ещё молча. Отпиваю осторожно, чтобы не обжечься. Но кофе оказывается не таким горячим, как показалось из-за температуры стаканчика. Вкусно. Действительно, отличный кофе, с ноткой карамели и чего-то ещё. Но он не стоит моих нервов.

– «Спасибо», надо полагать, я не дождусь? – поднимает брови так, что на лбу образуется пара складок.

– Ты сам просил вести себя в машине «желательно молча», – не удержалась, чтобы не съязвить.

Вопреки моим ожиданиям, он громко расхохотался чему-то только ему понятному и плавно вывернул с обочины на трассу.

Сижу молча, и мне это не нравится. План был такой, что я всю дорогу ни разу не открою рта. Говно— план. Мне уже сейчас хочется высказать водителю если не всё, что я о нём думаю, то многое. Дополнительно на нервы давят запахи в салоне. Насыщенный, глубокий аромат кофе плывёт из двух картонных стаканчиков, зажатых сейчас в подстаканниках, смешивается с тонкими нотками мужского парфюма. От меня же всё ещё пахнет не ландышами. На душ времени не было. Только футболку сменить, а потом же опять бежала как в попу раненая рысь, чтобы успеть на заправку.

А этот за кофе ездил… Искал, что получше на двести километров вокруг? Наверное, доехал до ближайшей кофейни, и там ему бариста в уши надула этот чудесный слоган. Может, он там с «кофеваркой» пообжиматься успел и теперь пахнет её парфюмом? Уверена, что в аэропорту от него ничем таким древесно-цитрусовым не фонило. Но для женских духов странный запах, наверное, перегибаю. Может, освежитель в тачке? Принюхиваюсь. Но горьковато-сладкий запах кофе с нотками карамели и тёмного шоколада забивает всё вокруг. Не тыкаться же носом ему в шею для проверки!

– Окно открыть? – участливо спрашивает водитель, который всё ещё подозрительно дружелюбен.

– Зачем?

– Очень активно раздуваешь ноздри и сглатываешь, если укачало и ты сейчас изгадишь мне торпеду, хорошего будет мало. Нам ехать в этой машине ещё много часов. Могу притормозить, выйдешь подышать.

– Чтоб ты бросил меня там на обочине? – всё-таки срываюсь на злость.

Стас делает вид, что глубоко оскорблён.

– Я не привык подбирать что-то на обочине, но уже сегодня это сделал, хочешь обратно? – он криво улыбается.

Его ответ выводит меня из себя ещё больше и кажется чертовски оскорбительным. Стараясь сохранить остатки спокойствия, достаю телефон. Мобильный интернет не ловит, хотя мы ещё в зоне действия вышек. Но на трассе всегда так. Трясу телефон со злостью, как будто это поможет установить соединение. Окно рядом со мной всё-таки частично опускается. В лицо ударяет струя воздуха. Сильная, смешанная с частичками пыли. Бьёт с силой по глазам. Чувствую боль, пытаюсь проморгаться.

– Эй, ты что? Плакать собралась? – слышу недовольный голос.