Кровавая сакура бесплатное чтение

Глава I

Красота подобна ядовитому цветку.

Поражающие нежностью и яркостью,

шелковые лепестки могут убить любого,

кто посягнет на ее неприкосновенность

Глава I

Человек каждый день встречается с красотой этого мира. Она может поражать до глубины души. Одного только мимолётного взгляда достаточно, чтобы влюбиться во что-то изумительное и необычное. Иногда, даже сложно поверить глазам, на что способна матушка – природа. Каких чудесных существ она порождает! Какие чу́дные и изящные растения могут окружать нас. От них так и веет величием самой природы, которая обвивает все живое вокруг, как корневище деревьев. Но за красивыми, яркими и нежными лепестками может скрываться яд, отравляющий все в округе. Хотя не только растения способны быть токсином для всего живого. Сами люди зачастую являются ядовитыми змеями, наделенными божественной внешностью. И вряд ли ты сможешь это понять с первого взгляда.

Люди тоже могут быть необычайно красивы, но красота— это понятие субъективное. В каждой стране, в каждом народе существуют свои стандарты, которым спешит соответствовать любой. Дабы не быть «торчащим гвоздём»

Красота поистине убивает… Не так давно в Стране восходящего солнца начали происходить подозрительные происшествия. Чересчур часто стали погибать молодые миловидные девушки прямо на своем венчании или незадолго до него. Казалось бы, что в этом странного, если бы не одно «но». Это « но» заключается в том, что при каждой красавице находили записку с просьбой закопать ее тело под нецветущей сакурой. Таких было лишь пять на одном берегу. Просьба настораживала жителей из раза в раз, но перечить последнему слову покойницы никто не смел. Народ стал подозревать что-то неладное, поэтому про эти деревья пошло множество легенд, которые расходились все дальше и дальше по стране. Но правда ли те легенды или нет, вам никто не скажет, ведь со времен первой покойной невесты прошло целое столетие. За это время было погребено уже более семидесяти девиц от четырнадцати до восемнадцати лет. Но неужели с этим ничего нельзя поделать? Неужели красавицы так и будут погибать и вскоре их вовсе не останется? Что же тогда будет?.. Найдется ли решение этой проблемы?

***

Молоденькая девушка лет семнадцати шла по хорошо знакомой ей улочки. С одной стороны, около ятай столпились люди, желающие купить ароматные такояки и свежую рыбу, только снятую с огня. С другой бодрые и зрелые парни, выпивали сакэ, играя в сёги. В паре метров от них стояло несколько десятков торговцев, продающих морепродукты, одежду и различные дамские аксессуары. Уютное знакомое место, с приятной домашней атмосферой. Приближался сезон цветения сакуры. Поэтому было множество розовых оттенков на одеждах, аксессуарах и даже на еде!

Совсем скоро, в день весеннего солнцестояния с небес спустится божество, чье пение разнесется по всем концам мира. Голос богини дотронется до каждого уха, заставив трепетать тело духовной наполненностью, ведь вместе с пением до людей доходить мощная ки жителя неба. Звучание с ее уст породило много легенд. Песни ведь были не только о великих богах, но и о смелых людях, о необычных животных, о силах природы, которая стоит выше всяких божеств. Она спускается каждый сезон в двадцатых числах, чтобы подарить людям веру в того, кого они никогда не видели. По легендам именно эта богиня спасла священное небесное царство Такамагахару от распада.

Молодая красавица всегда ждала солнцестояние, чтобы вновь услышать голос божества, которого так искренне любила, даже несмотря на то, что уже много лет служила в храме младшего брата этой богини.

Чем ближе девушка подходила к месту, в которое направлялась изначально, тем сильнее билось ее сердце. Она боялась вновь встретить человека, которого мечтала оставить в прошлом и навсегда забыть о его существовании, но как забыть того, кто подарил тебе жизнь. Ее взору предстал большой двор ее родителей. Девушка была далеко не из бедной семьи, отец дамы был важной шишкой в местном порту, отчего дом выглядел небедно, но это роскошь отталкивала юную девушку. С виду дом был уютным, но у самого порога девушку словно обдало холодом. По телу пробежались мурашки, а в спине неприятно закололо. Старые раны дают о себе знать…

Дева стояла около дверей и размышляла над тем, зачем сюда пришла, какая цель ее прихода, что хочет ей рассказать ее отец? С самого детства девочка мечтала не об игрушках или сладостях и даже не о новой красивой одежде. Ее желания отличались от хотелок других детей. Запуганная, худющая, но довольно привлекательная, подходящая под стандарты красоты Японии эпохи Эдо. Йоко мечтала покинуть этот мир путем своей смерти. Каждую ночь она представляла, что место, в котором она находится, лишь страшный сон. И вот-вот она проснется в окружении любящих родителей, в частности, отца. Однако каждое утро она осознавала, что кошмар для нее будет вечен, бесконечность, по которой она будет ходить, пока не умрет, и вопрос в том— сама ли она умрет?..

Но что же не так с ее семьей? Самой большой опухолью семьи был отец. Деспот и угнетатель. Всю жизнь Йоко и ее мать-Кояо были рабынями в своем доме. Женщина не имела права голоса, что сильнее распускало руки Такаши-отцу девушки. На руках и ногах матери девочка часто наблюдала большие синяки. Он знал, что оставлять их на лице – весьма рискованное дело, потому бил по тем местам, которые прикрывало юката или другие виды кимоно.

Беда не обошла стороной и их дочь. Ее тело также постоянно было в синяках. Если она сильно оступалась, то отец прибегал к более изощрённым методам наказания. Он брал кнут и бил девочке на оголенной спине ровно столько раз, сколько она ошиблась за день. После таких истязаний девочка не могла встать на ноги еще несколько дней. Ощущала себя Йоко в такие моменты маленьким ребенком, который снова учится ходить. В такие моменты он нагло врал, что его дочь приболела, потому и не выходит никуда. Насколько же часто она возвращалась в детство через эту боль. Так, однажды в храме девушка упала с невысокого крыльца прямо на спину, после чего сразу начала задыхаться. Лекарь подоспел вовремя, но Йоко после этого чувствовала, что ей попросту не дали свершить детскую мечту. Она не чувствовала страха за свою жизнь, наоборот. Она ждала этого…

Эти пытки продолжались около четырех лет, пока отец не принял решение отдать свою дочь в храм на воспитание. По его словам, она не приносила пользы, так зачем было держать ее у себя, уж лучше этим кто-то другой занимается. Этот момент она называет благословением, ведь храм стал спасением для малышки. Ее не смущала тяжелая работа, она готова была упасть в ноги гудзи храма, лишь бы он не отправлял ее домой в выходные. Это место стало для нее роднее собственного дома. Но кое-что не давало Йоко покоя, а именно страдания матери. Единственного светлого человека, которого она очень любила. Мама всегда ее жалела и мазала ранки, лечила простуду, утешала, когда девочке было плохо. Она была словно лучик солнца в этом темном облаке, сгущающимся над головой. Единственный свет и смысл жизни.

Размышления Йоко прервал стук дерева по дереву, знакомые шаги деревянных гэты. Эти шаги она узнала бы из тысячи. Нежные, аккуратные и робкие.

Дверь сдвинули с другой стороны, и взору предстало красивое, круглое лицо, белое словно фарфор. С виду красавица ясная, но приглядевшись, каждый заметит одну деталь. Лицо было измученным, под глазами выступали мешки, которые женщина пыталась спрятать пудрой. Йоко не видела свою матушку около месяца, и снова встретить ее было самым ярким событием за все это время. Девица посмотрела на свою матушку несколько секунд, а после кинулась к ней, крепко сжав в своих объятьях.

Тишину прервал тихий плач девицы, такая реакция была для нее частая после долгого расставания с матушкой. Кояо крепко обняла дочь в ответ, аккуратно гладя ее голову своими нежными материнскими руками. Именно этой нежности не хватало Йоко все это время. Она могла видеть свою матушку от силы раз в месяц, летом они виделись намного чаще, но эти встречи всегда омрачал Такаши. Расскажи хоть кому-нибудь, какой у тебя отец, никто бы не поверил. Он слишком хорошо умел производить впечатление на других, показывал себя идеальным семьянином и добрым мужчиной из статной семьи. Девушке дико хотелось забрать свою маму в храм и жить вместе, не думать о том, что их могут избить или оставить без еды на пару дней при том условии, что питались они совсем мало. Обе девушки мечтали о том, чтобы никто ими не командовал. Хотели быть любимыми и счастливыми. Матери не удалось получить любви от Такаши из-за принудительного бракосочетания. Это было выгодно для обеих сторон, но не для детей, которых без согласия поженили.

Женщина аккуратно гладила любимую дочь по голове, а на лицо Йоко упало пару прядей материнских волос. Они отличались от волос других японок, и нет, они не были русыми или блондинистыми. Они были белыми, словно рисовая мука. Все могли бы подумать, что она альбинос вот только единственное, что приняло белый цвет, были ее волосы и брови. Все остальное было естественного для человека цвета. Было непонятно, почему так вышло, но Кояо почитали и любили за ее особенность, ведь для людей такой человек был нечто божественным.

Материнские волосы нежно щекотали щеки, отчего Йоко улыбнулась и подняла голову.

– Здравствуйте, матушка,– прошептала девушка. После своих слов она вытерла слезы и отпустила хрупкое тело своей любимой мамы.

– И тебе здравствуй, Йоко. Пошли в дом, что ли? Отец заждался тебя, – На лице женщины появилась нежная улыбка, греющая душу и сердце.

Йоко кивнула и прошла в васицу, где их уже ждал отец. Еще не дойдя до самой комнаты, девушка почувствовала запах табака. За недолгое время житья с отцом она научилась разбираться в запахе табака, точнее, понимать по нему настроение отца. Если аромат был приятным и легким, возможно настроение отца было хорошим. Если вдруг табак был едким, похлеще нашатырного спирта, то лучше к отцу не подходить, ведь это был знак плохого настроения Такаши. Он покупал новый очень редко, поэтому выучить каждый из них не составляло труда.

Но этот запах ввел девушку в ступор, он был чужим, при этом дома никого не было, кроме них, значит, это точно был отцовский табак. Эта информация смутила девушку, она вошла в светлую гостиную комнату. Ее взору предстала фигура, безобразно сидящая за низким столом и выкурившая из традиционной курительной трубки-кисэру свежий табак. От его вида комната словно сузилась и помрачнела. Такое ощущение Йоко всегда списывала на темную ки человека. Она отталкивает и отстраняет, но при этом далеко не всем заметна. По оба плеча мужчины стояло несколько мешков доверху заполненными тем же табаком. Хоть они и были закрыты, Йоко знала, что там именно табак. Это было не так трудно понять по запаху, который исходил от них. Никакие благовонии не смогли бы перебить такой табак.

Глаза были закрыты, и только сейчас девушка заметила болезненный вид отца. Он выглядел старше. Еще месяц назад он был зрелым, в полном расцвете сил, мужчиной. Но неужели три недели так изменил его внешность? На волосах проступали несколько седых прядей. Тот же цвет приняли и вески. Теперь на лице были ярко выражены лобные и носогубные морщины. Мешки под глазами стали больше и словно свисали. Девушка никогда не думала, что вот так за месяц ее отец изменится до неузнаваемости.

Его глаза медленно открылись, и безразличный взгляд устремился в сторону девушки. Почувствовав его, дева сразу поклонилась отцу и тихонько прошептала:

–Здравствуйте, отец, как вы поживаете и как ваше здоровье? – девушке не нужно было знать, как его здоровье, ведь на лице все было написано, но ради приличия девушка решила уточнить его состояние.

Безразличный лик сменила лукавая ухмылка. Он вдохнул едкий табачный дым и через секунду выпустил его. Глаза теперь уставились в стену и блестели, словно кристаллы, отражающие лунный свет в ночи. Неожиданно его очи вновь остановились на девушке. Такаши решил выпрямиться и пригласил легким жестом свою дочь за стол. Йоко послушно села за низкий столик, а Кояо любезно начала разливать чай в тяван. Такаши взял, наполненную чаем, чашку и поднес к лицу, но не отпил, он наконец-то заговорил.

–Здоровье хромает, старею, видимо. А ты-то я погляжу, цветешь с каждым часом, не устала красотой питаться? – Словно издеваясь, сказал отец. Он был прав, ведь Йоко распускалась как цветок, готовый поднять свои могучие лепестки прямиком к небу, теплому солнышку… А отец, в свою очередь, старел и опускал свои лепестки к земле, вскоре они сгниют и станут удобрением для новой жизни. Этот исход событий как никогда радовал девушку. Именно этого она ждала всю свою жизнь. Осталось ждать не так много.

Йоко аккуратно взяла горячий чай и поднесла к своим губам. Вкус родного чая, вкус дома. Теперь он не казался таким холодным и угрюмым. Мамины руки действительно могли сотворить шедевр, отстраняющий от ужаса реального мира. Зеленый с мятными нотками, после которых остается приятное послевкусие. Девушка отпила половину чашки и поставила на стол. Затем она снова посмотрела на отца.

–Зачем вы так срочно пригласили меня, отец? – Она все-таки решила спросить, для чего она понадобилось отцу в самый разгар рабочей недели. Ответом ей стала ухмылка и движение отцовской руки на рядом стоя́щие мешки.

– Ты ведь знаешь, что там?

– Табак- отец. Там табак, – уверенно произнесла девушка.

– Верно мыслишь. Мне недавно поступило заманчивое предложение от одного табаковода. Он желает взять тебя в жены, потому предложил за тебя эти мешки с табаком в качестве выкупа.

Эта информация поразила не только Йоко, но и ее мать. Женщина испуганно посмотрела сначала на мужа, затем на дочь. Такого ужаса в глазах матери дева не видела еще никогда. Страх за любимую дочь овладевал ею, было видно, как она подавляет свои эмоции в попытке не заплакать. Глаза уже были на мокром месте.

В этот момент отец был похож на вампира… Он словно высасывал из своих жертв их страх и отчаянье, ведь они не могли ничего сделать. Кояо встала из-за стола и вышла в другую комнату, пытаясь скрыть свои слезы. Но Такаши словно не обратил на это внимание и сфокусировался на дочери. У Йоко не было столько сил подавлять свою боль, отчего, слезы сами текли по щекам. В них плыла вся боль, накопленная за столько лет. Ее переполняла ненависть и обида. Горло не пропускало воздух в легкие. В голове был шум, истерика. Она знала, что отец ее не сахар и никогда им не будет. Но дойти до такого абсурда! Продать собственную дочь?! Да еще и за что?! За табак?! Неужели Йоко действительно стоит столько же, сколько и несчастное курительное топливо для ее отца? Неужели ее цена настолько мала?

Она не хотела повторить судьбу своей матушки и бабушки, которую никогда, увы, не видела. По рассказам матери все женщины их рода попадали в такие семьи, где мужья были полнейшими садистами. Бабушка Йоко умерла очень рано. Точной причины смерти никто не знает. Говорят, слегла от какой-то болезни и со временем скончалась. Но Кояо всегда с радостью на губах рассказывала о своей матушки. Что помнила, то и говорила. Единственное, что осталось от покойной бабули – это колыбельная, которая передавалась от матери к дочери. Йоко и сама знала ее наизусть. Нежная, легкая, а главное – спокойная. Она прекрасно помогала настроиться ребенку на крепкий сон. Самое интересное, что, если рождался мальчик, ему пели иную колыбельную, которую Йоко тоже знала, но не так идеально, как первую, ведь ту ее мама пела с душой, и она осталась в воспоминаниях на долгие годы.

Очнулась девушка, когда почувствовала обжигающую боль на макушке. Она переходила на затылок, шею и лицо. Йоко резко вскочила с места и увидела отца, который до недавнего времени стоял у Йоко по левое плечо. По-видимому, она задумалась, и он успел подойти к ней, но что он конкретно сделал? Боль была невыносимой, но девушка то и дело старалась не закричать. Чашка тяван валялась рядом, а около нее расплывалась лужица, уже остывшего зеленого чая. Тут ее осенило, отец вылил на нее ее же чай. Голову болезненно жгло, а по щекам катился горячий напиток, остывающий при прохождении каждого сантиметра нежной кожи красавицы. В этот же момент раздался звук, Йоко в ту же секунду оказалась на полу. Голова заныла пуще прежнего. Голос отца раздался неожиданно и резко

–Я разрешал нюни пускать?! Если я решил, то так и будет! Быстро пошла на кухню! Через час, чтобы была готова к встрече своего жениха. Он собирается посмотреть на тебя. Если ты вдруг не понравишься ему, я не знаю, что с тобой сделаю! Ты толку никого не несешь! Так пусть тобой кто-то другой занимается!

Йоко поднялась с таким трудом, словно вес ее головы превышал вес десяти демонов они, что едва смогла сделать адекватный поклон своему отцу. Затем девица развернулась и направилась в сторону кухни, гладя свой нудящий затылок. Ей хотелось громко заплакать и выпустить пар из тела, который год за годом кипел в ней. Ее всегда учили молчать, не перечить, быть покорной. Так жило большинство девушек в период Эдо. Это было несправедливо! Девушки-это начало жизни! Неужели они достойны такой участи?! Да боги творения наверняка презирают людей за такое хамство! Добравшись до кухни, Йоко аккуратно сдвинула дверь, входя в помещение. Там сидела ее матушка. Она вытирала свои слезы. Йоко понимала, как ей плохо. Ее собственную, любимую дочь хотят выдать замуж. Ведь уже однажды она испытала этот брачный ужас на себе. Аккуратно подойдя в женщине, Йоко обняла Кояо и прошептала на ухо матери:

– Матушка, отец выделил час…

Женщина без лишних слов поднялась и вытерла насухо слезы, затем начала накладывать порции слегка переваренного риса. К нему она положила рыбу и поставила на стол, приглашая свою дочь присоединится к трапезе.

–Ты наверно не обедала, моя хорошая… Садись, отведай моей рыбки, – на лице несчастной женщины появилась теплая улыбка. На кухне мама девушки редко возилась, на то были слуги, но ради дочери она брала обязанности по готовке на себя. Слезы Йоко сдерживала с трудом. Ее который раз переполняли чувства, кои невозможно описать никоим образом. Просто тепло в душе залечивало все раны и билось наружу, чтобы рассказать горячо любимому человеку о том, как сильно он тебе дорог, как ты им дорожишь. Никакая головная боль не сравнится с заботой любимой матери. Никто не мог повторить то, что она делала так искусно и умело. Может это и есть настоящая любовь, которую она никогда не сможет ощутить. В браке не принято любить. Брак не принято выбирать. Таковы ужасные правила

Аккуратно поклонившись, девушка села напротив матери и взяла с подставки палочки, а после и саму тарелочку с рисом. После вкушения девушка поднялась с места и пошла к небольшому деревянному тазу, в котором уже была теплая вода, в ней Йоко принялась мыть чашку и палочки, тщательно смывая остатки риса. Затем она положила помытою посуду на их законное место и вытерла руки следом села напротив матери, которая уже помыла свою тарелку и палочки.

Йоко все еще потирала затылок, ноющий от боли. Мать выглядела очень угрюмо, но старалась держать улыбку. Она невероятно сильная женщина. Кояо поднялась с места, а после подошла к дочери со спины и обняла ее за плечи. В туже секунду, женщина поцеловала затылок дочери, ноющий от боли. Для Йоко этот поцелуй был словно исцеляющий, ей действительно стало намного лучше. Но, скорее всего, это было самовнушение. Женщина взяла тряпочку и намочила ее в тазу с водой. Нежными движениями она начала вытирать лицо и голову дочери.

– Матушка, скажи, я стою столько же, сколько и несчастные три мешка табака? Меня, что ли, можно продать как быка? Я такая дешевка?

– Нет, дочка, это не так! Ты как прекрасная лилия, цветущая в саду, а отец.… Это мерзкий торговец, который готов сорвать тебя, да и продать себе в удовольствие. Ты никогда не будешь приравнена к быку! Ты не работаешь в поле и не будешь этого делать, просто потому, что ты из богатой семьи, и муж у тебя будет не бедный, не думаю, что твой отец так тебя не ценит.

Кояо была в чем-то права, ее отец не настолько опустится, даже продать дочь, пусть с ним, но за кого попало никогда, он должен был найти хоть какую-то нормальную кандидатуру.

– Пошли моя химэ, я помогу тебе одеться в хомонги. У нас осталось не так много времени.

– Идемте, матушка, – Девушка робко выдохнула и поднялась с места, они пошли в комнату Йоко. Точнее, в то место, которое когда-то ею было. Она уже давно не оставалась на ночь в гостях у родителей. Но каждый раз в этой комнате Йоко чувствовала себя маленькой принцессой императорского дворца. Комната была большой и уютной. Несмотря на то, что, девушка не жила с родителями, в комнате была идеальная чистота и свежесть. Словно сейчас из-за угла выйдет маленькая Йоко, живущая в этой просторной комнате. Сейчас, после стольких лет проживания в храме, она очень отличалась от своей маленькой копии.

Дойдя до места назначения, Кояо начала переодевать свою дочь в кимоно для приема гостей кремового цвета. Буквально через 10 минут девушка была одета в официальное кимоно. Талию девушки украшал коричневый фукуро-оби. В таком же кимоно уже была ее мать, только ее было нежно-голубого цвета, а пояс был серым, словно гора Фудзияма.

Девушки были очень похожи друг на друга. У обоих были длинные волосы до пояса и прическа химэ. Рост был схожим, разве что Йоко была ниже. Формы лица и фигура были в точности похожи. Лишь разница в цвете волос отличала их. Если попытаться выдать Кояо за Йоко и при этом не попасться с цветом волос, то никто даже разницы не заметит. Настолько они были схожи.

Женщина робко подошла к дочери и начала собирать волосы шпильками и гребнем. Девушка чувствовала, как мать пытается быть нежной с ее головой, она прекрасно осознавала, насколько Йоко больно. И во время всего процесса девушка ни разу не съежилась от боли, а наоборот, ей было приятно, когда мама делала своеобразный массаж ее головы. Боль сходила на нет.

Как только они завершили процесс, из гостевого зала донесся голос злого Такаши.

–Сколько вы будите там еще возиться?! Гость уже на пороге! Опозорить меня решили?!– со злостью прокричал отец.

Йоко дрогнула от его голоса и вместе с матерью направилась в васицу, где их ждал отец. Первая села Йоко, а Кояо осталась ждать гостя, чтобы проводить его к столу. Как только послышался стук в деревянную дверь. Женщина нервно вздохнула и пошла к гостю, дабы проводить к столу.

Красавица сидела, опустив голову за столом. Чувствовала сверлящий взгляд отца, пусть и не видела его глаз. Ей хотелось испариться, чтобы не чувствовать этого угнетающего чувства. Но это было выше человеческих сил.

В комнату вошла Кояо и парень. Хотя нет, не парень. Это было мужчина, на вид лет тридцати, может, и больше. У него был большой живот и такое же лицо. Оно было ужасно мерзким для Йоко. Рвота подступала к горлу, но девушка воздержалась. Если ее вывернет наружу прямо на стол, где сидит отец, то будет не очень хорошо и прилично. А этот парень бы сгодился вместо помойного ведра. Все равно выглядит не лучше него.

Йоко не заметила, как он сел рядом, и только тогда она поняла, насколько он выше нее и дурно пах.

«О чем только думал отец?!»– прокрутилось в голове красавицы.

Она чувствовала взгляд мужчины и понимала, что он присматривает ее как товар. А ведь, по мнению ее отца, она и была им. Такое ощущение, что она была декоративной редкой куклой и ее высматривает какой-то жадный и мерзкий посетитель. Хотя так-то оно и было.

Отец завел разговор, с мужчиной, которому уже Кояо налила чай и села рядом с дочерью

–Как вам моя дочь Кенджи-сан? – с ухмылкой протянул отец, на что мужчина лукаво ответил

–Хорошенькая. Не думал, что такая красота может стоить так дешево. Я хочу ее взять. Слишком миленькая, а детей родит то каких красивых.

Как же мерзко чувствовала себя девушка. Она совсем забыла, что ей придется делить ложе, а тем более рожать от этого Кенджи детей. От одной такой мысли к горлу подступал комок.

Девушка прекрасно знала, что от отца ждать ничего хорошего не стоит, и просто надеялась на его отказ. Но его улыбка говорила об обратном. Как же хотелось закричать так, чтобы земля сотряслась. Чтобы каждая букашка почувствовала боль Йоко.

С надеждой дева посмотрела на отца и словно спрашивала глазами: «Ты уверен в том, что вообще делаешь?». Отец засыпал новую порцию табака, поджег его и затянул дым в легкие, а после выпустил. Глаза его закрылись, и тот равнодушно протянул

–Раз нравится, забирай. О сватовстве договоримся позже, – на лице появилась омерзительная улыбка, которую Йоко терпеть не могла. Ей хотелось наброситься на отца, как гиена, и разодрать его тело. Выпустить весь накопившийся гнев…