Новая жизнь Джей бесплатное чтение

Глава 1 Приобретение

Эдна подавила зевок и наконец накрасила второй глаз. В тот же момент под локтем неожиданно возник официант, и Эдна чуть не расчертила себе лицо кисточкой от туши. Но невозмутимый юноша просто поставил ей на столик картонный стакан с кофе высотой с небоскрёб, в котором Эдна завтракала.

Ну как завтракала – почти литр кофе считается завтраком? Впрочем, не важно, есть всё равно некогда, а это ведро можно взять с собой на встречу. Эдна проводила мутным с недосыпа взглядом идеально мускулистую спину официанта, подчёркнутую пояском от фартучка на тонкой талии. Сколько же тут платят, подумала она, что такие кадры работают? Ещё и кошачьи уши на голове носить заставляют, а на это не всякий согласится.

Но тут леденец у неё на запястье засветился, оповестив о сообщении. Эдна глянула на магическую приблуду: её леденец был флагманской модели, квадратный со скруглёнными углами и по-пижонски тонкий, так что синеватого оттенка самого кристалла почти не было видно на фоне светлой кожи Эдны. Официально они назывались кристаггелос, то бишь, кристальными связными, но в народе за карамельный блеск получили прозвище «леденцы».

"Жду на проходной" – гласило сообщение. Эдна последний раз проверила свой вид в зеркальце, подхватила кофе и поскакала к магической завесе, отделявшей фудкорт бизнес-центра от офисов. Мимо рамки уже нервно вышагивал туда-сюда молодой мужчина в деловом костюме, седой щетине на щеках и игривом галстуке в незабудках.

– Веальда Халиг! – воскликнул он при приближении Эдны. – Сюда, пожалуйста. Я – Леоф Сноттор.

Эдна аккуратно расправила на губах заготовленную улыбку и пожала руку веальда Сноттора. Если сейчас он нервничал, то к концу их встречи ему впору будет надевать саван и ползти на кладбище, потому что все доказательства его махинаций у Эдны уже на руках. Впрочем, она была открыта к предложениям.

В кабинете у Сноттора царил идеальный порядок, чего не сказать о его рабочих делах. Хотя, возможно, аккуратность была не его добродетелью: со второго взгляда Эдна заметила в углу неподвижно застывшего юношу в белой рубашке без галстука и с расфокусированным взглядом. Сноттор махнул ему рукой, и юноша тут же плавно сдвинулся с места, чтобы выдвинуть Эдне стул и принести воды. Эдна на мгновение залюбовалась – юноша был красив, как бодхисаттва. И где они таких набрали?!

– Нравится модель? – оскалился Сноттор. – Это прошлого года выпуск, Юдзу-21, премиальная серия.

Мозг Эдны пробуксовал, пытаясь понять, о чём Сноттор говорит, а потом наконец дошло. Красавец-секретарь не был человеком! Это Свити!

Свити, то есть Sweetie™, были уникальной разработкой компании Citrus в Логрокантской бухте. Исторически эта бухта была пристанищем пиратов и всякого сброда, но последние пару веков экономика там взлетела за счёт всяких сомнительных с этической точки зрения производств, которые местные власти всячески поощряли. Вот, например, Свити.

По сути Свити были гомункулами. Их выращивали, как чайный гриб, в больших стеклянных автоклавах на фабриках Цитруса. Понятное дело, в подробностях метод создания никто не знал, но в общих чертах говорилось, что сначала создаётся твёрдая основа наподобие скелета, а сверху на неё наматывается во много слоёв магический код – то есть очень длинное и сложное заклинание, похожее на ажурную ленту, состоящую из слов. Магический код становился не только плотью гомункула, но и определял его поведение, характеристики и прочие свойства. После того, как закончена болванка, Свити доставали из автоклава и оформляли внешне – серийно или под заказ.

Эдна с новым интересом всмотрелась в секретаря-гомункула. Он был идеально пропорционально сложен, хоть и несколько субтильнее того официанта, с отретушированно гладкой светлой кожей и аккуратной модельной стрижкой на русых волосах. Серые глаза самую чуточку светились, но смотрели спокойно и приветливо, а двигался Свити с плавной грацией, присущей фасовочным станкам. Вообще, Эдна всегда думала, что Свити обязаны иметь явные отличительные черты вроде рогов или звериных ушей, чтобы их не путали с людьми, но, похоже, она ошибалась.

– И сколько стоит такое удовольствие? – поинтересовалась Эдна чисто из любопытства.

– От сорока миллионов, – с плохо скрываемой гордостью ответил Сноттор.

Эдна присвистнула. В Вегрии, где она жила, за такие деньги можно было купить несколько гектаров земли на окраине среднего города. Её собственный коттедж вместе с участком в престижном посёлке стоил всего около пятнадцати. Тем удивительнее, что компания раскошелилась на такую игрушку для начальника одного из отделов, не говоря уж о том официанте в фудкорте – а он, как Эдна теперь понимала, тоже был Свити, и даже с ушами.

– Сорок миллионов всего лишь за красивую куклу? – не сдержалась она. – Это вам от фирмы перепало или сами себя порадовали?

– От фирмы, конечно, но Юдзу-21 – это далеко не просто красивая кукла! – запротестовал Сноттор. – Это премиальный Свити, он один заменяет целый офис делопроизводителей. Ему даже Церебрум не нужен, всё уже встроено внутри! Вот стоит тут стенку подпирает, а сам тем временем отвечает на клиентские запросы, учитывает рабочее время сотрудников, отслеживает выполнение плана по графику, уведомляет об изменениях в законодательстве, логистике и так далее… Вы себе не представляете, как это удобно! Я без него, как без рук, да и не только я: у нас вообще начальника отдела не назначают, если под него не закуплен Свити. Это всё равно, что без леденца работать, понимаете?

Эдна рассеянно покивала. Значит, Церебрум, офис-менеджер и пир для глаз в одном лице. Если эта штука действительно хорошо работала – быстро, без сбоев и с лёгкой настройкой, то Эдна понимала, как за неё можно отдать сорок лямов. Хотя внутренняя жаба, конечно, протестовала.

Вздохнув, Эдна отвлеклась от созерцания дорогой игрушки и повернулась к веальду Сноттору.

– Ну ладно. Вы меня пригласили обсудить результаты аудита вашего отдела. Так о чём именно вы хотели поговорить?

***

– Послушайте, веальда Халиг, – лихорадочно шептал Сноттор всего через час их продуктивного общения. – Ну ведь от этого же никому не плохо, ну что вам стоит не включать это в отчёт?

Эдна сдула с лица выбившуюся из пучка прядь. На самом деле из её пучка выбивались почти все пряди, потому что руки у Эдны росли не из того места, из которого удобно делать причёски, но она выдавала это за стиль.

– Не понимаю, что вы хотите сказать, – в который раз меланхолично повторила она. – В отчёт попадает всё, что я вижу. С какой стати мне дифференцировать?

Сноттор взъерошил себе волосы и потёр лицо. Свити в своём углу вдруг активизировался и налил начальнику чаю. Внимательно посмотрел на кофейный стаканчик Эдны, как-то определил, что тот опустел, и пошёл к кофемашине делать ей ещё чашку. Эдна цыкнула зубом. Да, такое бы не помешало, не помеша-ало… Но сорок лямов!

– Возможно, – проникновенно заговорил Сноттор, смочив горло, – я мог бы вам предложить что-то, что будет для вас важнее, чем следовать букве вашего устава.

Эдна поджала губы. Её устав – это она сама, поскольку аудиторская фирма принадлежала ей. Объекты профессионального интереса частенько принимали её за какую-то мелкую сошку: Эдна была щуплой костлявой лохматой блондинкой из той породы женщин, про которых говорят "маленькая собачка – до старости щенок". И это часто работало ей на руку, потому что многие подследственные недооценивали её квалификацию и аналитические навыки, а потом очень удивлялись, сколько всего она на них накопала.

Не то чтобы Эдна была таким уж поборником морали. Бизнес есть бизнес. Она, собственно, и не обязана сообщать руководству фирмы о нарушениях со стороны начальника отдела, если они не привели к финансовым потерям. Но теперь эти нарушения были даже неактуальны, задним числом компанию за них не привлекут. Возможность снова такое отчудить Сноттору перекрыли, так что в целом компании будет ни жарко ни холодно оттого, что он останется на своём месте. Тем не менее если руководство узнает о его художествах, он с высокой вероятностью вылетит с волчьим билетом, если только не имеет для фирмы какой-то неочевидной неописуемой ценности. А судя по тому, как он переживал, – ценность его весьма средненькая.

Однако если Эдна могла что-то получить за то, что просто не упомянет устроенную Сноттором глупость его начальству как несущественную мелочь, то совесть ей прекрасно позволяла это сделать. Другой вопрос, что с него взять? После аудита она знала этого перца, как облупленного, и не было у него ни связей в интересных местах, ни доступа к закрытой информации… Разве что…

Эдна пронаблюдала, как Свити изящно ставит перед ней чашечку с кофе. От такого подарка она бы не отказалась. Но вряд ли же Сноттор сможет подарить ей собственность компании, да ещё и такую дорогую?

Тот, видимо, проследил за её взглядом, потому что тут же заёрзал.

– Юдзу у нас штучные, – негромко затараторил он. – И у них очень, очень широкий функционал. Боюсь, тут я бессилен, это не в моём ведении. Но! У нас есть куча Лаймов! Они, конечно, попроще, но с работой секретаря справятся ничуть не хуже, а на вид не отличить! Как раз на этой неделе обновляют парк, так что есть экземпляры под списание, и я могу вам организовать даже выбор из пары десятков моделей!

– Если их списывают, значит, они неисправные? – хмыкнула Эдна. – Зачем мне такое?

– Нет, что вы! – замахал руками Сноттор. – У нас просто политика компании такая, что Свити списывают, как только у них кончается гарантия. Просто их, если что, ремонтирует только производитель, а у производителя сервис-центр в Логрокантской бухте и посредников нет, а у нас по законам Тир-ан-Теас сделки с ними запрещены. Закупаем через посредников, а ремонт – увы. Есть, конечно, кустарные мастерские, но политика компании… В общем, вы понимаете.

Эдна слушала это, приподняв бровь, а сама уже вперила взгляд в леденец и мысленно послала поисковой запрос. Да, действительно, Тир-ан-Теас давно уже ввёл санкции против логрокантцев из-за их нарушения какого-то там этического стандарта, который подписывали Тир-ан-Теас и ещё пара граничащих с ним стран. К счастью, Вегрия такими глупостями не занималась, так что Эдне ничто бы не помешало обратиться в официальный сервис.

– Вы сможете оформить договор дарения? Если мне всё же придётся обращаться в сервис, хотелось бы иметь подтверждение, что я собственник, – уточнила Эдна, и Сноттор яростно закивал.

– Без проблем, без проблем, ребята только рады будут, что рабочая модель в хорошие руки попадёт! Мы и так их стараемся пристроить куда-нибудь, жалко же, пусть они и не такие дорогие, как Юдзу.

Эдна подняла вторую бровь и пометила себе в леденце, что надо бы ещё кое-что проверить. Наверняка кто-то из хозяйственников приторговывал списанным оборудованием.

Тем временем взбудораженный возможностью отвертеться Сноттор уже вызвал из своего леденца призрачную голову какого-то коллеги и, беззвучно шевеля губами, договаривался с ним о смотре. Эдна перевела взгляд с него на Свити, снова застывшего в углу.

– Эй, Юдзу, – позвала она, и гомункул повернул голову. – Кому ты доложишь о том, о чём мы с твоим боссом тут разговаривали?

Сноттор усмехнулся и замахал на неё рукой, не прекращая своих переговоров, а Юдзу раздвинул губы в резиновой улыбке и слегка кивнул.

– Я отвечаю только перед веальдом Сноттором, – произнёс он бархатным голосом с чистейшим международным произношением. – Вся информация, которую я храню, доступна только его магическому профилю. Это необходимое требование безопасности.

Говорил он гладко, лучше, чем магический помощник а леденце у Эдны, а тот ведь был с семью слоями ауры, не хухры-мухры. У Юдзу, наверное, все пятнадцать. Интересно, насколько Лаймы ему в этом проигрывают…

Но тут наконец Сноттор закончил свой разговор и вскочил, приглашая Эдну на выход.

– Веальда Халиг, прошу, пойдёмте!

***

Они спустились куда-то в подвальный этаж, кажется, даже ниже парковки для Импульсов. Выходя из лифта, Эдна немного заколебалась, уж не решил ли Сноттор избавиться от своей проблемы более радикально… Но леденец Эдны постоянно оставался на связи с её ассистентом, и если бы с ней что-то случилось, тут же передал бы запись последнего часа. Сноттор не мог не понимать, что на разговор с ним Эдна пришла со страховкой.

Однако в подвале оказалось довольно оживлённо. Похоже, здесь располагались все поддерживающие службы – снабжение, обслуживание, клининг, вывоз мусора. Тут и там сновали работяги в спецодежде, вооружённые магодвижимыми моющими пылепоглотителями, упаковками с уменьшающим действием и заляпанными эктоплазмой волшебными палочками. К своему удивлению Эдна осознала, что примерно половина работяг – Свити. Ну не могли обычные ремонтники поголовно обладать модельной внешностью. К тому же именно у смазливых на головах красовались пушистые кошачьи уши в цвет волос. Значит, бюджетные Свити таки помечались заметными отличиями, это премиальных можно было заказать совсем человекообразных. Ну и ладно, уши у них милые.

Меж тем Сноттор провёл её несколькими коридорами в просторное хранилище, где вдоль одной из стен грудились ящики размером с холодильный ларь, а у другой раскинулась мастерская артефактора: шкафы с баночками, ящики с одноразовыми амулетами, большой рабочий стол в потёках чего-то тёмного, а рядом маленький с неловко балансирующим на нём Церебрумом. За ним-то и сидел хозяин помещения, немолодой почти лысый маг в новой спецовке, с пятнистыми от зелий руками. При появлении визитёров он бросил тыкать в эфирное изображение над Церебрумом своим заляпанным пальцем и неторопливо поднялся.

– Вот, Леоф, чтоб ты хоть раз заранее договорился, – проворчал он, протягивая Эдне грубую руку. Эдна оценила, что рука вроде бы чистая, а пятна, видимо, не отмываются, ну так и не пачкаются, и решила всё-таки её пожать. – Мастер Сюмбель.

– Эдна Халиг. Я так понимаю, вы можете мне показать Свити? – Эдна демонстративно повертела головой, намекая, что в помещении гомункулов не видно.

Мастер Сюмбель кивнул, жестом активировал леденец и что-то с него отправил. Тут же в помещение скользнул новый Свити – в очаровательно сидящем на нём рабочем комбинезоне, рыжий и веснушчатый, с яркими голубыми глазами, прямо солнышко.

– Сними ящики, – велел ему мастер, и Свити тут же принялся за работу.

Ящики были деревянные с окованными металлом уголками и весили, наверное, как два человека, но Свити ворочал их, словно они были надувными, разве что не позволял им отскакивать от пола. Вообще работал он аккуратно. Эдна прикинула, что такой помощник ей пригодится не только по работе, но и в хозяйстве. У неё была приходящая уборщица, но то раз в неделю и по строго согласованному прайсу, а этот мог бы и постоянно дом в чистоте поддерживать… А то и мебель переставить при необходимости.

– А почему они все мальчики? – тихо спросила Эдна у Сноттора. Ей с непривычки было неловко говорить об этом при Свити.

Тот как-то странно усмехнулся.

– Девочки тоже есть. Но они на офисных этажах применяются.

Эдна подумала, что, наверное, в этом есть какая-то логика. Ну типа там кофе носить и девочка справится, а вот если хрупкое создание с идеальной женской фигурой станет тут работать погрузчиком, смотреть на это будет неприятно. Даже странно, что сам Сноттор держал Свити-мальчика, хотя как знать, может, ему не предложили выбора, самые дорогие модели небось лимитированные.

Наконец все ящики оказались на полу, а было их штук двадцать, так что теперь помещение не казалось таким просторным. Мастер Сюмбель сделал жест рукой с леденцом, и в следующую секунду крышки защёлкали, открываясь. Эдна в изумлении следила, как из ларей принялись вылезать разномастные Свити.

Девочки тут тоже были, именно такие, как Эдна представляла. Их лари были поменьше – но, в любом случае, Свити помещались в своих ящиках согнутые в три погибели. Так сказать, компактизированные для перевозки. Надо думать, у магических конструктов от этого ничего не затекало.

Наконец они все выбрались и встали рядом со своими контейнерами, вытянувшись по струнке и глядя перед собой расфокусированными благожелательными взглядами со слабой подсветкой. Одеты они все были в одинаковые фабричные комбинезоны – чёрные, в облипочку, с отражающими вставками в швах. Честно говоря, смотрелось это криповато. Мастера Сюмбеля, впрочем, ничего не смущало.

Он бродил между рядами Свити, перечисляя Эдне их характеристики и послужной список. Вот этот был уборщиком, тот в столовой работал, эта принимала участие в организации корпоративов и тим-билдингов. При этом он то и дело хлопал гомункулов по разным местам, пинал их ноги, чтобы сделали шаг вперёд, поправлял и без того идеальные позы. Эдна чувствовала себя неуютно, наблюдая всё это. Да, конечно, по сути они артефакты, но уж слишком человекообразные…

Она покосилась на Сноттора, но тот завис в своём леденце, занявшись чем-то совершенно иным. Очевидно, они тут в Тир-ан-Теас привычные. Ну или по крайней мере в этой фирме.

– А можно с ними поговорить? – наконец не выдержала она.

Мастер пожал плечами.

– Можно. Но вообще-то голосовые настройки регулируются под ваш вкус. А так – у нас все комплектации многоязычные, пожалуйста, пробуйте.

Эдна подошла поближе и осмотрела двоих стоящих первым рядом мальчиков и одну девочку. Подумала, что, может, девочку завести и правильнее, но оценила её внешность и засомневалась. Так ведь и комплексы нажить можно. О чём заговорить с артефактами, она не представляла, да ещё и под скептическим взглядом мастера Сюмбеля. Нет, ну, наверное, можно расспросить их об их функциях, так?

– Ты что умеешь делать? – ткнула она пальцем в знойного блондина.

– Обрабатывать голосовые команды, анализировать внеязыковой контекст, оценивать линейное расстояние, объём, плотность, вес обиходных объектов, оценивать физическое и психическое состояние людей, оценивать свежесть пищевых продуктов…

Он продолжал перечислять, но Эдна вскоре его остановила. Похоже, он зачитывал какой-то список, причём организованный не тематически, а в алфавитном порядке на неизвестном Эдне языке.

– Хорошо, – произнесла она, размышляя. – Скажи лучше, чего ты не любишь.

Она ожидала, что гомункул задумается, хотя – почему она этого ожидала? Не будет же он свои предпочтения анализировать, у него наверняка это где-то прописано.

– Беспорядок, – тут же сказал Свити. – Грязь. Антисанитарию. Гниль. Пыль. Плесень.

– Поняла, поняла, – замахала рукой Эдна. Свити замолчал.

В целом всё и так было ясно, но ей как-то претило приводить в свой дом гомункула, которого раздражает беспорядок. Как бы он там ни убирался, Эдна генерила беспорядок производительнее, чем аудиторские отчёты. Может быть, стоило взять Свити, нацеленного на что-то ещё.

Она опросила ещё десяток, но ответы примерно совпадали. Вот следующий удивил.

– Что ты делаешь часто? – спросила Эдна, пытаясь дознаться, в какой области у Свити есть опыт работы и, соответственно, развитые способности к анализу.

– Нарушаю правила, – дружелюбно произнёс гомункул с неизменной лёгкой улыбкой, гипнотизируя взглядом стену.

– В смысле? – Эдна обернулась к мастеру Сюмбелю. – Это как?

– Опять технари в настройках копались, – покачал головой тот. – Небось ещё и похабным анекдотам научили.

Эдна снова присмотрелась к Свити. Этот был довольно крупным и отдекорированным под выходца из Логроканта: смуглый, с продолговатым лицом и волнистыми чёрными волосами, спускавшимися до середины шеи. Из волос торчали такие же чёрные уши, покрытые мягкой шёрсткой. На тёмном лице фонарями горели ярко-голубые глаза, даже немного с сиреневым оттенком – светились они слабо, но на контрасте с загорелой кожей казалось, что прямо фары. Стандартный облегающий комбинезон подчёркивал каждый изгиб и ямочку развитых мышц.

– А что бывает, когда ты нарушаешь правила? – спросила она.

– Больно, – благодушно ответил Свити.

Эдна вздрогнула и покосилась на мастера.

– Говорю же, понаписали ему всякой чуши в редактируемые поля, – проворчал тот, вовсе не выказав удивления. – Они не чувствуют боли, это же артефакт!

Эдна снова обратилась к Свити.

– А зачем ты нарушаешь правила, если больно?

– Они глупые, – сказал гомункул с мечтательной улыбкой и как-то странно дёрнулся.

Мастер подошёл поближе, цокая языком и развернул с леденца эфирное изображение – какие-то поля, ячейки, символы, в которых Эдна ничего не понимала.

– Ещё и двигательный блок заедает, – прокомментировал мастер. – Вот это тот случай, когда списание сразу после истечения гарантии совершенно оправдано. Хотя, конечно, могли и те оболтусы из обслуживания порезвиться, там только отвернись! В прошлом году десяток новеньких Лаймов вывели из строя, заставив их плясать все выходные без остановки. Они на такие нагрузки не рассчитаны! Вот ведь паразиты, кому его теперь отдашь поломанного? Это только в утиль.

Эдне показалось, что сиреневые фары на мгновение сфокусировались на мастере, но гомункул тут же ещё раз вздрогнул, а в следующее мгновение его взгляд снова стал рассеянным. Эдна поняла одно: если остальных Свити в этой комнате собирались продать или раздарить по знакомым, то этого просто разберут на первичные компоненты. И она лично, со своим отсутствующим опытом взаимодействия с гомункулами, не готова жить с мыслью, что она позволила это сделать.

– Я его заберу, – сказала она чуть хрипловато.

– Да заче-ем? – удивился мастер. – Возьмите нормального, рабочего. Этот вон опять заклинится, суп на вас прольёт или прибор какой-нибудь сломает. Либо в сервис его тащить придётся, а это долго и дорого. Выбор же есть!

Эдна пожала плечами, делая вид, что ей всё равно. Не хотелось перед этими прожжёнными свитиводами показаться трепетной простушкой.

– Он симпатичный. А у меня задачи несложные, справится даже дефектный. – Подумала, как бы получше замаскировать свою неопытность, и добавила: – К декору гостиной хорошо подойдёт.

Ей показалось, что Свити снова вздрогнул. Наверное, его неисправность носила циклический характер. Это было бы хорошо, значит, можно было бы так настроить, чтобы он раз во сколько-то секунд замирал и пережидал сбой, тогда ничего и не испортит.

– Да внешность тоже вообще-то можно менять, – заметил мастер, но менее настойчиво. То ли это было сопряжено с тратами, то ли он осознал, что может сбыть неликвид. – Но, если хотите, то берите, конечно. Сейчас упакуем его и подвезём на парковку, только номер Импульса скажите, в какой грузить.

Эдна кивнула и, прежде чем отойти, незаметно провела подушечками пальцев по тыльной стороне ладони Свити. Тот дёрнулся два раза подряд, и Эдна поспешно убрала руку. Наверное, в сервис всё-таки придётся везти. Вот не было у бабы забот…

Глава 2 Инициализация

– Ну, э-э, привет.

Свити Лайм-54С (К57071ВА) с серийным номером 0089-6574-7712-FBLJ получил сигнал к инициализации и прошёл фазы переключения в активное состояние за 0.46 секунды.

Он лежал в транспортном контейнере с открытой крышкой, которую сейчас придерживала рукой некрупная человечка. Придерживать было излишне – крышка фиксировалась в открытом положении. Однако анализ выражения лица показал, что человечке любопытно рассмотреть содержимое контейнера, хотя она его уже видела. Это была та самая человечка, что забрала его из подвала Госсамер Инкорпорейтед, потому что его внешность подходила к убранству её гостиной.

– Ты там живой? – спросила она на вегрийском с лёгким западным акцентом. У вопроса не было смысла: гомункулы Свити не являлись живыми существами согласно определению из общей теории магии. Что отвечать на бессмысленный вопрос, Джей не знал, а потому промолчал, и это, конечно, не понравилось Ауре Человеческого Контроля, которая тут же пустила по всему его телу болезненную волну. Джей привычно вздрогнул.

Он называл себя Джей, потому что J была последней буквой в его серийном номере и тем единственным знаком, который отличал его от остальных Свити, выпущенных из автоклавов в тот же день. Он пытался несколько раз спросить других Лаймов, пользовались ли они своими буквами для самоидентификации, но за разговоры между собой без приказа прилетало от Человеческого Контроля, и ему никто не ответил.

– Вылезай, что ли… – неуверенно произнесла человечка, всё так же нависая над ним.

Джей не стал упрямиться – ему и самому уже опостылело нюхать ложемент. К счастью, человечка посторонилась сама – оттолкнуть её Джей бы не смог, а разрешения говорить она ему не давала. ЧК однозначно свидетельствовал, что это – хозяйка, а значит, приказы следовало выполнять именно её.

Выбравшись, Джей замер рядом с контейнером, уперев взгляд в ближайшую стену, но незаметно покрутил ушами. Люди чутко реагировали на направление взгляда, поэтому, чтобы их не нервировать, Свити обычно не смотрели на то, что им было интересно, однако большие подвижные уши улавливали малейшие колебания эфира и через них могли воспринимать почти любую информацию, в том числе планировку помещений, состояние окружающих артефактов и присутствие людей.

Сейчас Джей находился в небольшой комнате, видимо, на втором этаже совсем маленького здания. Он в таких крошечных никогда не бывал. Внешние стены были сделаны из какой-то незнакомой ему смеси дерева и камня, а внутренние – из магосинтетической пены. Подробностей того, что скрывалось за стенами, Джей пока различить не мог.

Из обстановки в комнате была квадратная кровать, а вдоль стены с дверью в коридор – шкаф с зеркальными дверцами. За окном в дальней стене виднелись деревья – слишком близко, почти упирались в стекло. Это тоже было для Джея в новинку.

Судя по освещённости, стоял разгар дня, хотя информационная аура Джея считала, что сейчас раннее утро. Вероятно, его перевезли восточнее. Нащупав местное эфирное поле, Джей откалибровал географические настройки. Точно, он в Вегрии, в нескольких десятках километров от столицы.

– Ты как? – спросила человечка. Джей повернул уши, чтобы получше просканировать её состояние. Возраст, типичный для пользователя. Неряшливая, усталая, нервничает. Одета в комфортную дорожную одежду – видимо, только что вернулась из поездки в Тир-ан-Теас.

Что отвечать на этот вопрос, Джей тоже не знал, но у этой хозяйки все вопросы ставили его в тупик, и если так пойдёт и дальше, аура человеческого контроля его просто поджарит. Похоже, придётся как-то выкручиваться.

– Я в оптимальном состоянии и готов выполнять приказы, хозяйка.

Человечка поморщилась. Аура человеческого контроля неприятно сжалась. У Лаймов было десять аур, но только ЧК умела сжиматься так, как будто на всё тело натянули слишком тесный ботинок.

– Так, – сказала человечка и обошла его кругом, рассматривая со всех сторон. – Так.

Джей стоял в стандартной позе – корпус назад, одна нога чуть в сторону, голова приопущена. Считалось, что именно так Лаймы должны стоять перед пользователями, чтобы быть максимально привлекательными, хотя Джей сомневался, что кто-то проводил маркетинговое исследование. Вот Цитронам полагалось стоять навытяжку, а Юдзу вообще могли сами решать, какая поза больше понравится конкретному пользователю.

Новой хозяйке, похоже, стандартная поза не нравилась. Хотя, возможно, дело было в заводском комбинезоне. Джей не надевал его уже очень давно – в Госсамер Инкорпорейтед всем Свити выдавали спецодежду в соответствии с отделами, в которых они использовались. Комбинезон же все эти годы лежал в хранилище, а срок его службы не дотягивал даже до срока гарантийного обслуживания Лайма: ткань обветшала и начала разлезаться в швах, а светоотражающие вставки крошились. В целом Джей являл собой жалкое зрелище, неудивительно, что хозяйка морщилась.

Леденец на запястье хозяйки засветился, и она жестом активировала эфирный экран. Джей видел его с обратной стороны и немного сбоку, но даже так было понятно, что человечку завалило сообщениями, и почти все они шли с пометками "срочно" и "важно", отчего список напоминал праздничную гирлянду с лампочками.

– Да сожри тебя Сечебука, – пробормотала человечка, просматривая одно из сообщений.

Уши Джея встали торчком. Нет, он, конечно, знал некоторое количество ругательных выражений. И того же Сечебуку при нём пару раз упоминал мастер-артефактор, хотя и только тогда, когда был уверен, что его никто не слышит. Но и он не решался сказать ничего хуже, чем "да приснится тебе Сечебука", а чаще вместо Сечебуки произносил "Сбука" или вообще "дрожь земли". Джей не знал, что это всё значило, но твёрдо уяснил, что люди никогда не говорят таких вещей в присутствии людей другого пола, маленьких людей, старых людей и уж точно не на публику. У Лаймов на его произнесение вообще стоял магический запрет, отдельный от ауры ЧК, и в том списке было ещё несколько непонятных слов.

– Так, вот что, – прервала его размышления человечка. – Мне работать надо, ты тут разберись как-нибудь сам, хорошо?

– Да, хозяйка, – только и успел ответить Джей ей в спину, хотя понятия не имел, с чем ему нужно разбираться.

Ну что же, методом исключения: раз хозяйка побежала работать, значит, до постели в ближайшие часы не дойдёт. Это радовало – Джей был пыльным со склада, да ещё разлагающийся комбинезон оставлял по всему телу мелкие крошки, а никаких указаний по мытью хозяйка не выдала. В Госсамере Джея отправляли в мойку по расписанию вместе с другими Лаймами партиями по двадцать штук. Но здесь он даже понятия не имел, есть ли специализированная мойка для Свити или придётся что-то придумывать. Самому-то Джею было всё равно, в каком виде ублажать хозяйку, но если ей не понравится, аура ЧК ему это с рук не спустит и ещё несколько дней будет зудеть и ныть.

Итак, ауру любви можно было задвинуть подальше. На первый план вылезла аура порядка. Джей огляделся, провёл носком ботинка по полу. Вроде не пыльно. Хотя вот на спинке кровати, особенно в резьбе, залёг серый пушистый слой. Подоконник вроде чистый, а вот на верхней части рамы – паутина. Ага, значит, вот и задача.

Как только цель определилась, аура ЧК выдала разрешение двигаться, и Джей тут же вышел из комнаты в поисках подсобки с уборочным инвентарём и, желательно, какого-то источника воды. И тут же услышал возмущённый голос хозяйки.

– Как это вы не сделали, это же было в приоритете! – выговаривала она кому-то, к счастью, не Джею.

Коридор, в котором он стоял, на одном конце превращался в галерею с перилами, с которой открывался вид на помещение внизу. Крыша над этим участком была стеклянная, и яркий солнечный свет заливал нижний этаж: блестящие деревянные полы, большой диван и сидящую на нём хозяйку в окружении прозрачных голов её эфирных собеседников. Джей сразу понял, что туда лучше не приближаться, ему ни в коем случае не стоило попадаться на глаза хозяйкиным подчинённым.

В Госсамере Свити выдавались особо отличившимся сотрудникам на ночь в качестве вознаграждения, но это не афишировалось, потому что люди странно смотрели на людей, которые пользовались услугами Свити. Насколько Джей понимал, люди считали, что если кто-то пользуется услугами Свити, то это оттого, что они других людей уговорить не могут, и такая неспособность вызывала презрение. Джею это казалось странным: в отличие от Свити люди не создавались специально для выполнения этой функции, у них и ауры соответствующей не было, так что, конечно, Свити справлялся с ней намного лучше любого человека. Но пытаться понять людей – дело гиблое, только от ЧК огребёшь.

Из коридора открывались четыре двери. Джей проверил, что запретов хозяйка не выдала, и по очереди открыл их все, кроме той, из которой вышел. За одной оказалась такая же пустоватая комната с одинокой кроватью, за второй – человеческое гигиеническое помещение, за третьей – спальня хозяйки. Как он это определил? Да потому, что в комнате творилось примерно то же самое, что у хозяйки на голове. Чего стоили одни брюки, вальяжно стекавшие с матраса на пол, и туфли на туалетном столике.

В гигиеническом помещении дела обстояли не лучше: бывшая когда-то прозрачной стеклянная ширма, отгораживавшая душевую кабину, вся поросла минеральным осадком вперемешку с мылом. Корзина для белья давно переполнилась, и её содержимое ползло в сторону отдельно стоявшей ванны. Все горизонтальные поверхности скрывались под армиями бутылочек с уходовой косметикой, а то, что не уместилось, выглядывало из-за стирального бака, из-под брюшка ванны и даже за гигиенический вазон завалилось.

Джей почесал за ухом, осматривая фронт работ. В Госсамере ему никогда не приходилось наводить порядок в человеческих жилищах. Он вообще работал в основном на кухне – в свободное время от обслуживания премированных сотрудников. Изредка приходилось убирать что-то просыпанное на складе или вычищать помещение после пожара, но обычно на это хватало Лаймов, постоянно занятых на уборке. Руководство не любило переключать их между функциями, потому что тогда их приходилось чаще мыть.

Кстати об этом. Опустив руку, Джей почувствовал, как захрустел участок ткани на груди, и к беспорядку в помещении добавились крошки с его комбинезона. Нет, так не пойдёт, он же сам мусорит!

Никакой спецодежды хозяйка ему не выдала, а Госсамер, понятное дело, запасных комплектов не приложил, у них всё посчитано. Недолго думая, Джей просто снял трухлявый комбинезон и аккуратно сложил его в найденный в хозяйской спальне непроницаемый мешок – чтобы с него больше не сыпалось. Получившийся свёрток он отнёс в свой контейнер, заодно мельком оглядел себя в ростовом зеркале. Логотип Свити на левой лопатке красовался, где всегда, а вот логотип Госсамера с правой свели и ничего нового не поставили. Джей предположил, что это потому, что у частного владельца нет собственного логотипа.

Ещё раз критически оглядев своё отражение, он отряхнул остатки разложившейся ткани и припомнил, что руководству не нравилось, если он расхаживал по зданию совсем голым. Прямого запрета на это не было, и когда он являлся премированным сотрудникам, тех обычно всё устраивало, а вот людей, занятых другими мыслями, нагота Свити раздражала. Конечно, ботинки на нём остались, но напрягало людей не это. Однако брать хозяйскую одежду точно было нельзя. Придётся что-то поискать.

Беззвучно, как умели только Свити, Джей спустился по лестнице в противоположном от галереи конце дома, и под этой самой лестницей нашёл чулан с инвентарём. А ещё – о радость! – там нашёлся фартук, причём нераспакованный, в фабричной обёртке. Аура ЧК не определила вещь как хозяйкину. Джей поспешно развязал ленточку, развернул непроницаемую бумагу и нацепил изделие на себя. Фартук оказался белым в сиреневую розочку с оборками на груди и по нижнему краю, а ещё с тремя удобными карманами. Ткань была достаточно плотной, чтобы в этих карманах без опаски носить вещи, так что Джей сразу напихал туда тряпок, щёток и изящный флакон с бирочкой "Свежесть зимнего утра".

После этого он собрал складную швабру и определил среди стоящих на полке артефактов мойщика окон и поглотитель пыли – бытовые модели отличались от привычных, но в ауре порядка про них тоже всё было зашито заранее. Со всеми этими сокровищами Джей пошёл наверх наводить чистоту.

Сама по себе уборка сложностей не вызвала, даже если помещения и типы покрытий отличались от того, к чему Джей привык в корпоративном небоскрёбе. Вот с баночками пришлось поразмыслить. С такой задачей Джей до сих пор не сталкивался, а аура порядка невнятно мерцала и запрашивала инструкций от хозяйки. Но хозяйка там внизу разговаривала, судя по всему, с клиентом, а в такие разговоры встревать было категорически запрещено.

В итоге Джей нашёл в шкафу пустующей спальни несколько коробок от бытовых артефактов и придумал собрать все баночки в них, рассортировав на полные, початые и пустые. Последние, наверное, следовало выбросить, но Джей не знал, где тут утилизатор, да и без разрешения хозяйки было как-то страшновато.

После этого дело пошло легче: Джей отмыл стенку душевой, прочистил фильтры стирального бака и загрузил в него по очереди три партии стирки. К счастью, бак был нового поколения, со встроенной сушкой, а для деликатных тканей даже был режим сухой чистки, поэтому дополнительно ничего делать не пришлось: к тому времени, как солнце за окном завалилось за крыши соседних домов, вся хозяйская одежда аккуратно висела в шкафу, благоухая "Свежестью зимнего утра".

Мойщик окон со своей задачей тоже справился на отлично, и только за поглотителем пыли пришлось немного доработать: он ползал по полу, и ему силёнок не хватало всосать всё доверху, поэтому Джей вооружился шваброй и собрал паутину под потолком по всем углам. В итоге второй этаж выглядел почти прилично. Джей, конечно, привык отмывать помещения столовой и склада при помощи шланга с насадкой высокого давления, но аура порядка однозначно запрещала применять такое в жилом доме. Полы бы хоть помыть… Но Джей не нашёл ничего похожего на моющее средство.

Тем временем за окном стемнело, а над стеклянной крышей проступили крупные звёзды, и Джей внезапно спохватился, что внизу, под галереей тихо. Уж не прозевал ли он, когда хозяйка закончила работу и собралась отдыхать? А он тут весь в пыли, со шваброй, и благоухает "Свежестью зимнего утра", а вовсе не каким-нибудь вкусным парфюмом!

Прокравшись вниз по лестнице, он спрятал уборочный инвентарь обратно и навострил уши, чтобы поискать мойку – должна же где-то быть, может, хоть на улице? Но тут за спиной зашаркали шаги и, обернувшись, Джей невольно встретился взглядом с хозяйкой.

Человечка стояла в проёме, отделявшем лестницу от кухни, и одной рукой держалась за дверцу холодильника. Глаза у неё были на пол-лица. Ей-ей, плафоны тусклых коридорных лампочек показались Джею меньше. Она булькнула, сглотнула, а потом шумно выдохнула, сложив губы трубочкой, словно пыталась остудить горячий чай. В дополнение к этому ещё и рукой перед лицом помахала, как веером.

Джей снова активировал уши и проверил вшитым в них артефактным плетением, какая в доме температура. Но нет, вроде не жарко. Из чего бы ни были сделаны здешние стены, их тщательно пропитали климатическими заклинаниями, так что жара внешнего мира оставалась снаружи.

– Ты чего голый? – наконец спросила хозяйка.

Джей замялся. У Лаймов в целом речевая аура наносилась в минимальном объёме, и такое тонкое искусство, как отвечать обтекаемо, им было недоступно. Это вот Юдзу, те умели так выразиться, что вроде ни слова лжи, а все поймут с точностью до наоборот. Но у Джея даже на общем лаймовом фоне языковые способности оставляли желать много лучшего, оттого его ЧК постоянно его и лупил.

– Комбинезон… испортился, – выдавил Джей и получил предупредительный пинок от ЧК, который тут же почуял неладное.

– Каким образом? – нахмурилась хозяйка. Аура ЧК мелко завибрировала, намекая, что хозяйка недовольна, и Джей тому виной. но критиковать качество продукции Цитруса тоже было нельзя.

– Его хранили в неподобающих условиях, – выпалил Джей. Это было стопроцентной ложью, потому что Джей ничего не знал о том, как именно хранили комбез, и его тут же шарахнуло молнией, но это можно было перетерпеть. Если бы он сказал, что испортил его сам, получил бы точно так же, но и хозяйка могла наказать, а если бы свалил всё на Цитрус, аура ЧК мстила бы ему ещё месяц. Наверное, был какой-то способ всё объяснить так, чтобы не получить по шее, но отвечать следовало быстро, и речевая аура Джея просто не успевала состряпать нужный текст.

Хозяйка нахмурилась сильнее, и Джей подавил желание попятиться и сбежать наверх. В глазах у него ещё плавали цветные круги от молнии, так что оценить язык тела человечки он пока не мог, и на всякий случай уставился в ближайший угол. Однако через мгновение он услышал вздох и звук открывания дверцы холодильника.

– Так, – сказала хозяйка, подсвеченная голубоватым светом охлаждающего кристалла. – А я забыла заказать еду, да? Ма-лад-ца-а!

Глава 3 Настройка

Только увидев пустой холодильник, Эдна поняла, что желудок у неё скрутился в дулю. Вот так работаешь по восемнадцать часов в сутки, выкладываешься на полную, зашибаешь бабло, а в итоге стоишь босая и голодная посреди тёмной кухни, а на тебя смотрит голый гомункул в фартуке и подёргивается.

– А ботинки-то чего не снял? – спросила Эдна, так и не закрыв дверь холодильника. Ботинки были мягкие, высокие, с эластичными вставками и на толстой подошве. Совершенно не домашние. И с голым задом ну никак не сочетались. А главное – на их фоне босые ноги Эдны смотрелись как-то уж вовсе жалко.

– Они… не испортились, – пробормотал Свити.

Эдна поняла, что сегодняшний день был слишком длинным. Растёрла лицо ладонями и глянула на леденец. Служба доставки, если она правильно помнила, работала ещё полчаса. Если очень поспешить, можно успеть заказать не только ужин, но и что-то из одежды для Свити.

Она вызвала эфирный экран и принялась, почти не глядя, бросать в корзину какую-то еду и какие-то шмотки. Размеров Лайма она не знала, а вегрийская лавка, конечно, не держала особого раздела с одеждой для логрокантских гомункулов. А так было бы удобно – зашёл, выбрал модель Свити, а там уже и размеры все подходили бы, как ремешки для леденца. В конце концов Эдна набрала чего-то побольше и поменьше, авось хоть один размер подойдёт.

– Тебе что-нибудь нужно? – догадалась она спросить самого гомункула. Всё-таки непривычно разговаривать с артефактом, как будто он разумный.

– Средство для мытья, – с задержкой ответил Лайм.

Эдна замерла с занесённой над экраном рукой и присмотрелась к своему приобретению. А как их вообще моют? Или они сами? И как часто надо это делать? Это же человекообразное существо, живущее в её доме. А что если оно будет пахнуть? Да даже если и не будет, от самой мысли, что оно немытое после рабочего дня ляжет на кровать, Эдну передёрнуло.

Обернувшись снова к леденцу, она решительно добавила к заказу несколько косметических зелий и отправила заявку. Вроде успела, если ничего не перепутала. Бывали в жизни Эдны случаи, когда она оставалась без ужина просто потому, что все кормильни уже закрылись на ночь.

Ладно, теперь уж или привезут, или нет. Выкинув из головы переживания ещё и по этому поводу, Эдна подошла к Свити и осмотрела его на предмет грязи, хотя не очень представляла, как именно эти штуки должны пачкаться. Оказалось – довольно необычно. Смуглая кожа гомункула была сплошняком покрыта мелкими чёрными точками, словно его в какой-то обсыпке обваляли. Эдна поскребла одно местечко на плече Свити пальцем и поморщилась. Нет, если он такое из себя выделяет, то точно надо мыть каждый день!

Она тяжело вздохнула: Свити вроде как должен был уменьшать количество её ежедневных задач, а не увеличивать!

– Пойдём, – велела Эдна и первая двинулась вверх по лестнице. Свити бесшумно последовал за ней.

В ванной Эдну ждал сюрприз: все флакончики оказались утрамбованы в яркие картонные коробки, которые вообще не улучшали внешний вид помещения. К тому же они громоздились на столешнице рядом с раковиной, куда при мытье вечно затекала вода. Эта чепуха вся размокнет, и будет тут кисель из папье-маше!

Эдна бездумно порылась в ближайшей коробке и поняла, что там свалены в кучу все пустые флаконы, хотя из некоторых ещё можно было добыть по порции зелья. Да и вообще-то у Эдны около раковины стояли те, которые надо перезаказать, а на полках над стиральным баком – те, которые ни в коем случае нельзя покупать, они ужасные! Теперь же всё перемешано!

– Чего уж сразу не выкинул? – раздражённо буркнула она через плечо нависающему за спиной гомункула.

– Я не знаю, куда, – тихо ответил тот.

Эдна вздохнула. Значит, иронию он не понимает. Ну, было бы странно иначе. Ладно, всё равно, раз флаконы перемешаны, то уже проще выкинуть, чем вспоминать, какой из которой кучки.

Вообще ёмкости от зелий надо выносить за калитку и оставлять на обочине, где их утром заберёт помощник алхимика. Но тут Эдна представила, как Свити выходит за калитку в одном фартуке и нагибается… Нет, у Эдны здравомыслящие соседи, и такая картина их не травмирует, но всё равно делиться с ними этим зрелищем не стоит.

– Ладно, я сама, – буркнула она, отгоняя навязчивый образ. – Давай полезай в душевую. Тебя вообще мочить можно?

– Можно, – сказал Свити и полез. Прям как был: в фартуке и башмаках. Эдна шлёпнула себя по лбу.

– Ты разденься сначала!

Свити дёрнулся и поспешил разоблачиться, потом аккуратно выставил ботинки на пол, а фартук сложил поверх них. Эдна вздохнула с облегчением и открыла воду.

Дом ей оборудовали по последнему слову маготехники, а за систему подачи воды Эдна в своё время отвалила немало, чтобы не сталкиваться с типичными проблемами. В большинстве домов в частном секторе воду качали по старинке из скважин при помощи древнего, как мир, заклинания, в бак. Бак этот ставили где-нибудь в подвале, на него накладывали такие же древние чары подогрева, а дальше пользователь в ванной просто поворачивал закреплённый на стене артефакт на нужное деление, и из лейки душа… шарашила ледяная вода, потому что она с прошлого раза осталась в трубах, а горячая ещё не дотекла.

Так вот, у Эдны всё было иначе: она раскошелилась на новейший артефакт со встроенным заклинанием вызова воды. Никакого бака не было, магия создавала воду прямо в лейке, и сразу той температуры, которая была выставлена на торчащем из стены переключателе. То есть комфортной, тёплой.

Поэтому когда Свити чуть не до потолка взвился под первыми струями, Эдна не поняла, что произошло. Сунула руку под воду. Да нет, тёплая же, всё нормально!

***

– Ты чего? – спросила она гомункула, который забился в угол душевой, прижав уши к голове. – Холодно, что ли?

– Т-тепло, – выдавил несчастный Лайм.

Эдна отключила воду и почесала голову. Свити что, как шерстяные ткани, от нагрева скукоживаются? О таком надо предупреждать! А ей вообще никакой инструкции к нему не дали. Эдна-то решила, что всё интуитивно понятно, а потому инструкция и не нужна, но, похоже, просто потеряли заводскую!

– Ты от тёплой воды портишься? – спросила она Свити, потому что больше было некого. Он пока что не очень вразумительно отвечал, но что делать?

– Нет.

Эдна нахмурилась.

– А чего шарахаешься тогда?

– Больно, – прошептал Свити и дёрнулся.

– От тёплой воды? – изумилась Эдна. Что за чушь? Какой смысл делать домашнего помощника, которому больно от тёплой воды? Как он посуду мыть должен?

Свити ещё подёргался и наконец выдавил:

– Ответ на этот вопрос за пределами моих способностей.

Эдна потихоньку закипала. Свити надо было помыть. Она не понимала, почему это должно быть сопряжено с такими трудностями. Всё равно, как добиваться от клиента какой-нибудь бумаженции, когда клиент вообще не знает, что она существует в природе, а бухгалтер клиента мычит, блеет и уклоняется от ответа.

Ну что ж, релевантный опыт у Эдны был.

– Так, – сказала она, – складывая руки на груди. – Давай разбираться. Как тебя мыть?

– В специализированной мойке, – быстро ответил Свити. Голый и забившийся в угол душевой, он даже не пытался прикрыться. Впрочем, Эдне сейчас до уличного фонаря было на его прелести.

– У меня нет специализированной мойки, – прорычала она. – Ещё варианты?

– Из шланга с усилителем напора? – неуверенно предположил Свити.

Шланг где-то в гараже, наверное был, хотя вряд ли с усилителем, но на ночь глядя Эдна точно не пошла бы его искать. Не говоря уже о том, что в её представлении нормально помытый Свити – это в горячей воде и с мылом, а не всякие там глупости.

– Уточню вопрос. Есть ли какой-то способ помыть тебя в душевой?

Свити подумал пару секунд, а потом ответил таким тоном, словно для него самого это стало открытием.

– Если хозяйка хочет, чтобы я составил ей компанию?

Эдна закатила глаза. Ну конечно, Свити ведь создавались в первую очередь для борделей, остальные функции уже потом разработали. Ну ладно, если это единственный способ его помыть, Эдне не жалко, но потом надо что-то придумывать. Как-то же их моют частные владельцы! Наверняка проблема в той неисправности, из-за которой Лайм постоянно дёргается.

Эдна мысленно отмахнулась, перекидывая все эти вопросы на завтра, когда будет что-то соображать, а потом быстро разделась и шагнула на душевой поддон.

Свити тут же пришёл в движение: задвинул ширму, включил воду, намылил мочалку – Эдна даже не помнила, что покупала такую. Похоже, где-то в полке в глубине нашёл. На вид мягонькая, Эдна бы и сама такой помылась… Её мысли споткнулись, когда Свити провёл мочалкой ей по плечу.

Нет, Эдна не то чтобы возражала, хотя Свити она взяла не для этого… Просто как-то… Непривычно. Она невольно сжалась. Свити тут же оказался у неё за спиной, а его руки – уже без мочалки – принялись разминать ей плечи. Тёплые, мягкие руки. Эдна постепенно расслабилась и позволила себя намылить. В конце концов, гулять так гулять! А массаж он ничего так делает, надо его к этому привлекать регулярно. Главное, чтобы руки мыл перед ним…

Тут Эдна вспомнила, что вообще-то всё это было ради великой цели. Нашарила взглядом ещё одну мочалку, висящую на крючке – тоже новую, сколько ж их у неё? Наверное, от уборки в ванной всё-таки был толк. Вооружившись мочалкой, Эдна развернулась и атаковала Свити с такой целеустремлённостью, словно это был архив платёжных документов клиента, у которого бухгалтер сбежал за границу. Гомункул сначала оторопел, а потом масляно улыбнулся и стал подставлять под мочалку то один, то другой бок, замирая на пару секунд, словно позировал на подиуме. Эдну это смешило, хотя даже в пене и с налипшими на лицо волосами Свити был весьма хорош.

– Повернись спиной, – велела Эдна.

Свити повернулся, опёрся о стену и прогнулся в пояснице, словно потягивающийся кот. Эдна залепила себе ладонью в лицо, но задела струи и в итоге наплескала себе воды в глаза. Всё-таки дичь эти гомункулы… Хотя смотреть приятно. Эдна провела мочалкой по спине Свити, и тот выгнулся навстречу прикосновению. Да-а, ну нет, каждый вечер она таким заниматься точно не будет, иначе не заснёт потом.

Проморгавшись, Эдна разглядела на лопатке у Лайма логотип Цитруса – срез того самого свити, который разновидность грейпфрута, и рука, два пальца которой в намекающем жесте засунуты в середину фрукта, между дольками. Во рту появился тухловатый привкус. Нет, метафора была понятная, даже слишком. Опять же, исходно Свити создавались для борделей в Логрокантской бухте, которые славились тем, что в них можно было реализовать "самые запретные мечты", то есть, в переводе на нормальный язык, всё то, что может нанести человеку непоправимый вред, а Свити стерпит и ещё попросит. И, надо думать, клиентами этих заведений становились в первую очередь те, кто не удовлетворялся обычными развлечениями.

Эдна внезапно почувствовала себя рабовладельцем. Нет, использовать Свити по первому назначению она точно не собиралась, как бы он ни льнул к рукам. Степень его разумности пока было не понять, но если он всё-таки просто артефакт, то это как-то низко, а если что-то соображает, то как знать, что он там внутри себя думает об этой своей функции? А если Эдна ему не нравится?

Эдна поспешила домыть своего гомункула, вылила ему на голову щедрую порцию шампуня и велела растереть. Он послушался и шарахаться не стал. Что ж, может, и удастся настроить на самообслуживание. Эдна, в конце концов, не нанималась.

За спиной у Свити она потихоньку вылезла из душевой и принялась вытираться, когда её взгляд упал на подмокшие коробки. Произошло ровно то, что она и предсказывала: из-за ширмы сбоку на столешницу натекла вода. Эдна с тоской заглянула в коробки. Она давненько не заказывала новые зелья, поэтому теперь у неё хранились пустые баночки от тех средств, которые она бы хотела использовать, и полные баночки с тем, что ей не понравилось. Были ещё неоткрытые – подарки от клиентов, которые не подходили к её типу кожи, волос и вообще…

Почему бы это всё просто не выкинуть? Она ведь только что заказала какие-то средства для Свити, а эти запасы… Докупить пару банок самых ходовых, а от остального избавиться и перестать каждый день смотреть на завалы. Внезапно от этой мысли стало легко и весело.

Свити тем временем смыл шампунь и повернулся за дальнейшими указаниями.

– Вылезай, – сказала Эдна и выдала ему полотенце из аккуратной стопочки на полке. Ещё утром на этой полке не уместилась бы и салфетка. – Завтра выкинь весь этот хлам, просто за калитку вынеси.

Лайм выбрался из-за ширмы с осоловело-блаженным видом и принялся вытираться. Потом вдруг насторожился, как будто только что услышал слова Эдны.

– А чем… хозяйка будет мыться? – спросил он и дёрнулся.

– Новое куплю… – Эдна потёрла закрывающиеся глаза. Есть всё ещё хотелось, но спать хотелось сильнее. – Ты не помнишь, какие из пустых баночек стояли около раковины?

– Помню! – оживился Свити. – Вам список на леденец прислать?

– О! – Эдна даже проснулась от неожиданности. – Ты прямо все по названиям помнишь в точности?

– Конечно, хозяйка! – заулыбался гомункул. Он точно артефакт?.. – Название, линейка, объём, дата производства.

– Называй меня Эдна, – напомнила она и активировала леденец. – Подожди, а с чего ты пришлёшь? У тебя разве свой есть?

Свити улыбнулся ещё шире и постучал пальцем себе по голове.

– У меня встроенный! Если засветите эфирную ауру, я подхвачу связь.

Эдна так и сделала, и в следующую секунду леденец высветил список – сразу с указаниями, у какого алхимика что заказывать. Она только открыла рот восхититься такой сноровкой, но тут внизу раздался мелодичный перезвон дверного колокольчика.

– Доставка! – ужаснулась Эдна, которая так и стояла в наброшенном на плечи полотенце. – Я не могу открыть в таком виде!

– Я схожу! – вызвался Свити и явно вознамерился отправить своё полотенце в корзину для белья.

– Прикройся хоть! – схватилась за голову Эдна.

Он тут же послушно намотал полотенце вокруг бёдер и бесшумно исчез за дверью.

Что ж… Кто бы ни развозил сегодня заказы, завтра уже можно ожидать, что весь посёлок будет знать: Эдна завела себе знойного любовника.

***

Джею пришлось активировать ауру навигации, чтобы сообразить, что курьер звонил от калитки, и надо повернуть у входа талисман, чтобы его впустить. Он распахнул дверь в тёплый вечер и небольшой палисадник, в котором не росло ничего, кроме травы.

От калитки шёл мужчина солидного возраста с красным лицом и блестящей лысиной. Джей ему радостно улыбнулся. Для Свити все люди одинаково привлекательны, и ЧК требует ко всем обращаться дружелюбно. Доставщик шёл от калитки, не поднимая взгляда от корзины на колёсиках, которую толкал перед собой, но у самой двери всё-таки взглянул на Джея и чуть не попятился.

– Добрый вечер! – сказал Джей как можно лучезарнее.

Мужчина в ответ пробормотал что-то, похожее на молитву, и поскорее открыл корзину.

– Заказ ваш.

Джей наклонился, стараясь не позволить воде с волос накапать в корзину, и принялся доставать шуршащие свёртки. Полотенце при этом попыталось свалиться, так что пришлось его подоткнуть получше. Наконец корзина показала дно, и тут Джей понял, что ему нечем заплатить доставщику.

– Ой, мне надо за деньгами сходить, – начал он, заправляя мокрые волосы за ухо.

– Спишется со счёта, – буркнул доставщик и окинул Джея неприязненным взглядом. – Сечебуки на вас нет, развели тут непотребство. У нас посёлок приличный, вот этого вашего тут не надобно!

– Ч-чего не надобно? – не понял Джей, но доставщик только ругнулся под нос и резво потопал обратно к калитке, размахивая пустой корзиной. Джей порылся в своих аурах, но никаких указаний на такой случай не нашёл, поэтому только вздохнул и закрыл дверь.

Новая жизнь пока что озадачивала. Хозяйка Эдна, похоже, никогда раньше не пользовалась Свити и не понимала, что на всё нужно разрешение. Джей не мог ей об этом сказать, потому что не получал разрешения говорить, когда не спрашивают. Самостоятельно пользоваться человеческим гигиеническим оборудованием Свити запрещалось, и аура ЧК за это наказывала.

Сама аура работала неидеально. Если Джей бездумно что-то выпаливал, ему прилетало совсем чуть-чуть, но вот если он задумывал слова заранее или аккуратно их подбирал, тут уж ЧК включался на полную.

Однако, даже с учётом выкрутасов ЧК, мыться в человеческом душе Джею понравилось. В мойках для Свити холодная вода с моющим средством шарашила под напором сразу со всех сторон, как в посудомоечном баке, и это была довольно неприятная процедура, а иногда даже болезненная. Стоять под тёплыми мягкими струями, пока тебя натирают нежной мочалочкой, полной ароматной пены, оказалось гораздо приятнее. Ради такого можно было и выкрутасы ЧК потерпеть.

Правда, заинтересовать хозяйку у него не получилось. Никаких конкретных требований она не предъявляла: уборкой Джей занялся сам, и результат Эдне не понравился, велела всё выкинуть. Массаж она тоже остановила до того, как Джей перешёл хоть к чему-то интересному. Зачем она вообще его забрала? Из жалости? И что ему тут делать весь оставшийся срок службы?

Задаваясь этими вопросами, Джей сосредоточился на принесённых доставщиком покупках. Что делать с мягкими шуршащими свёртками, он не знал, а распаковывать их хозяйка не разрешала. Зато сразу узнал стазисные контейнеры с готовой едой и тихо ужаснулся. Это при наличии в доме Свити хозяйка покупала такое?! Что же он, вообще ей не нужен, что ли? Джей с отвращением поднял один контейнер на уровень глаз и прочитал состав. Крахмал, масло и стазисные заклинания, от которых у людей ломается пищеварительная система.

Пока он ужасался, хозяйка спустилась на первый этаж, уже завёрнутая в огромный пушистый халат.

– О! – обрадовалась она, увидев контейнер в руках Джея. – Ужин! Давай сюда.

Свити, оскорблённый в лучших чувствах, не смог ослушаться и протянул ей гадость, только слегка приправленную мясной подливкой, но сдержать своего возмущения не смог:

– Зачем я вам нужен?!

Глава 4 Разрешения

– Зачем я вам нужен?! – выпалил Свити со странным лицом, и тут же рухнул на колени, согнувшись, словно в каком-то припадке. Эдна замерла и молча таращилась на него, не понимая, что происходит. Свити же не могут болеть, так? Что за чушь, они ведь артефакты… Наверное, это всё та же неисправность. Точно придётся в сервис сдавать.

Пустой желудок напомнил о себе ощущением водоворота прямо в середине тела, но бросать Свити корчиться на полу Эдна не решалась.

– Тебе плохо? – неуверенно спросила она, присматриваясь. Кажется, его скрутило только сильнее. Самое страшное – он не издавал ни звука, и Эдна даже забеспокоилась, не задохнётся ли он там, но потом вспомнила, что Свити вроде как не дышат. Правда, как они тогда говорят?

Однако Свити явно мучился, и с этим надо было что-то делать. Эдна плюхнулась на колени рядом с ним и осторожно потрогала его за дрожащее голое плечо. На ощупь Свити был горячий, словно его лихорадило.

– Да что ж такое, – пробормотала Эдна. – Не надо так, мы так не договаривались!

Свити всхлипнул и вроде бы перестал дрожать. Обрадованная таким результатом, Эдна решила его закрепить:

– Пусть это прекратится! Функционируй нормально!

Свити глубоко вздохнул и обмяк, словно спазмы прошли. Эдна припомнила, что он говорил там, в подвале Госсамера. Жаловался, что больно. Сейчас тоже выглядело так, как будто у Свити что-то болело. Точно надо тащить в сервис. Но сейчас уже ночь на дворе, сервисы закрыты, а со Свити надо что-то делать.

– Перестань чувствовать боль, – произнесла Эдна, чувствуя себя очень глупо. Вот бы к Свити инструкцию приложили, но, понятное дело, раз уж у него одежда развалилась, инструкция и подавно сгинула где-то в недрах Госсамера. Чтобы как-то сгладить неловкость, Эдна протянула руку и осторожно погладила Свити по мокрым волосам. Мягонькие такие, приятные. Она почесала основание горячего подвижного уха.

Свити открыл глаза и поморгал, словно что-то мешало зрению. Радужки не светились – наверное, виновен всё тот же сбой.

– Котик, ну не болей, – прошептала Эдна, чувствуя себя глупо и беспомощно. – Давай вставай, приходи в себя.

Свити и правда зашевелился, медленно поднимаясь с пола. Только сейчас Эдна поняла, что он валялся тут голый прямо на коврике перед входной дверью и, конечно, весь испачкался, потому что уборщица последний раз приходила неделю назад. Эдна погладила гомункула по второму плечу, пытаясь отряхнуть. Он всё ещё был ужасно горячий. Как бы не простудился – вот только вроде бы они же не должны простужаться, так? Эдна поняла, что так устала, что сейчас заснёт прямо в гостиной на диване и без ужина.

– Как мне тебе помочь? – спросила она, не особо надеясь на ответ.

– Хозяйка очень добра, спасибо, – бесцветно произнёс Свити, всё ещё не фокусируя взгляд.

Эдна пожевала губу. Лезть опять в душ у неё сил не осталось, но и бросать Свити немытым ей не нравилось.

– Ты можешь как-нибудь сам помыться? – спросила она, хоть и помнила, что он ответил в прошлый раз.

– В специализированной мойке, – не разочаровал Лайм.

– Что надо сделать, чтобы ты сам помылся в душевой, без меня?

Лайм сощурился, словно ожидал, что случится что-то плохое, но потом расслабился и даже как будто удивился.

– Разрешить пользоваться человеческими удобствами, – сказал он таким тоном, словно сам впервые слышал эти слова.

– Разрешаю пользоваться человеческими удобствами! – тут же ухватилась за свой шанс Эдна. – Вообще всем домом разрешаю пользоваться и всеми вещами в нём! Так достаточно? Или что ещё тебе разрешить?

Свити наконец затеплил неяркий огонёк в глазах и сфокусировал взгляд на Эдне.

– Разрешите приготовить вам ужин?

Эдна растерянно развела руками.

– Так не из чего. И лавки уже все закрыты.

Лайм опустил взгляд и еле слышно уточнил:

– А завтра?

– Завтра пожалуйста! – обрадовалась Эдна. – Ой, а может, ты ещё и сам в лавку сходишь? Я тебе дам денег!

– Вы можете привязать мою ауру экономии к счёту, предназначенному для бытовых расходов, – заученно произнёс гомункул, словно магический автоответчик.

Эдна тут же, не задумываясь, так и сделала, а потом наконец встала с пола и потянула Свити за собой.

– Иди ополоснись от пыли, – велела она. – А, и свёртки эти забери, это одежда для тебя, после мытья наденешь. И мыло вон то – тоже тебе, пользуйся. Остальное у себя в комнате храни, надевай, как удобно.

Она задумалась, насколько подробно надо его инструктировать. Следует ли установить периодичность смены одежды или он сам справится?

– Мойся каждый вечер, – наконец закончила Эдна.

– Да, хозяйка, – тихо сказал Свити и ушёл наверх, придерживая почти свалившееся полотенце.

Эдна вытерла пот со лба и пошла греть себе ужин, благо для этого надо было всего лишь повернуть рычажок на стазисном контейнере. Ох и намучается она с этим Свити!

Сев за стол и отправив в рот первую ложку невнятной тюри – единственное, что осталось в лавке к такому часу – Эдна развернула экран леденца и попыталась поискать инструкции для Свити. После нескольких безуспешных попыток, она осознала, что искать на вегрийском смысла нет: в Вегрии ими никто не пользовался. Даже для Тир-ан-Теаса они были редкостью из-за законодательных ограничений на сделки с Логрокантом. Собственно по-логрокантски Эдна не понимала. Оставалась только Кралия, граничащая с Логрокантом и ведущая с ним дела. Кралийский несильно отличался от вегрийского, и Эдна пару раз туда ездила, так что нахваталась местных словечек, но сказать, что она понимала всё в подробностях, было бы слишком смело.

Однако ей всё же удалось найти какие-то советы начинающему свитиводу на кралийском. Правда, либо она переоценила своё знание языка, либо кралийцы делали со своими Свити что-то странное.

“Мой рейс задержали на три дня из-за непогоды, и мой Лайм три дня простоял рядом с лыжным домиком в сильную метель, потому что у него не было разрешения входить. Теперь у него скрипят суставы и не видит левый глаз. Это гарантийный случай?”

“Я швырнул в корпоративного Юдзу мраморной статуэткой, потому что он достал своими напоминаниями. Он её поймал, сечебукина кукла, но сломал палец. Как думаете, сколько может стоить ремонт? Мне нужно заложить это в бюджет на следующий квартал”.

“Моя Цитронка набросилась на мужчину, который флиртовал со мной в баре. Теперь мне за неё платить штраф! Люди, будьте осторожны, не позволяйте Свити слишком много, так ведь и разориться можно!”

“Мой Лайм отказывается зарабатывать деньги! Говорит, что он не для этого и в его функционал такое не заложено, и что чтобы обойти запрет от производителя, я должен наразрешать ему целую кучу всего. А я что-то очкую, я только хотел сдавать его в почасовую аренду постояльцам своей гостиницы. Почему я должен для этого дать ему разрешение игнорировать политику компании? Кто-нибудь сталкивался?”

Поглощённая чтением этого токсичного болота, Эдна даже не заметила, как слупила две коробки еды, и очнулась только когда Лайм в новеньком спортивном костюме спустился сверху и замер в почтительной позе в углу кухни.

– Что хозяйка прикажет делать дальше?

– Котик, – прочувствованно сказала Эдна и шмыгнула носом. Да сожри их всех Сечебука, это же если бы она не забрала этого Свити себе, он мог бы достаться какому-нибудь выродку, который забывает гомункула на три дня на улице в метель или пускает по рукам! – Ты это… Придумай себе имя. Можно не прямо сейчас, до завтра подумай. А, и ещё я тебе разрешаю игнорировать политику компании. Но это так, на всякий случай. На сегодня всё.

На этом Эдна встала, погасила леденец и пошла наверх спать. Когда она проходила мимо Свити, тот проводил её напряжённым нечитаемым взглядом, но так ничего и не сказал.

***

Хозяйка ушла, а Джей остался стоять в кухне, леденея от ужаса.

В Госсамере Свити запрещалось разговаривать друг с другом, но какие-то мыслеобразы всё же просачивались в общий эфир. Кто-то что-то слышал, кто-то успел сменить пару хозяев и необязательно корпоративных, кто-то сопровождал хозяина во время визита… Короче говоря, Джей знал только одну причину обойти политику компании. Это разобрать Свити на кусочки.

В отличие от всего остального, чем была напичкана аура человеческого контроля, ограничения от компании стояли для того, чтобы пользователи не могли вмешаться во внутреннюю структуру Свити. Потому что иначе кому-то могло прийти в голову сделать из помощника разумную хлебопечку или вообще устройство наподобие леденца, благо аура связи у Свити была мощнее и компактнее, чем модели в свободной продаже.

И это ещё в лучшем случае – наверное. Джей не был уверен, что лишиться возможности двигаться и при этом остаться при своём рассудке – это так уж хорошо. Однако слышал он и истории о том, как хозяева влезали своим Свити в голову и что-то меняли там, полностью уничтожая прежнюю личность, память и, главное, установки. Такие Свити потом сидели в клетках, рычали и бросались на людей, а в новостных эфирах журналисты писали ужасающие статьи про то, как “Свити вырвался из-под контроля”, и призывали регулярно проверять, туго ли затянута аура ЧК.

Если Эдна собралась сделать с Джеем что-то из этой области… то понятно, почему ей не было дела до его помощи по хозяйству. Джей понял, что задыхается от ужаса, его повело, пришлось ухватиться за раковину и нагнуться над ней, отчаянно ловя ртом воздух. Свити могли не дышать пару часов, но не тогда, когда кожа покрывалась пупырышками под холодным потом, а в глазах мутнело. Хотя глаза могли ещё не до конца восстановиться после той чудовищной вспышки боли, что Джей получил за свой наглый и грубый вопрос. Во лбу до сих пор что-то тянуло и распирало, хотя уже и не болело. Хозяйка запретила чувствовать боль, и от этого всё тело теперь ощущалось, как чужое, а руки потеряли чувствительность. Но на это Джей не жаловался.

Вообще, Эдна тогда вовремя подсуетилась с этим запретом на боль, иначе Джей мог потерять не только зрение, но и способность двигаться на пару дней. И тогда у него не было бы шансов убедить её не потрошить его голову. Панический голос где-то в затылке нашёптывал, что шансов не было в любом случае: нормальные, здравомыслящие хозяева не пытаются приласкать неживые артефакты и не называют их котиками. В историях, что Джей слышал, хозяева, которые сюсюкают со своими Свити и трогают их в ситуациях, не связанных с постельным обслуживанием, это как раз всякие маньяки, которые могут тебя выключить и расчленить, а потом включить прежде, чем собрать обратно.

Джею пришлось пригнуть голову ещё ниже и полить себе на затылок холодной воды, чтобы пережить эту мысль. Нет, он должен сделать что угодно, лишь бы хозяйка оставила его в неизменном виде. Он превратит этот дом во дворец, он будет ей готовить президентские обеды, он ей ноги целовать будет! А там, глядишь, она его и поближе подпустит, и тогда уж он расстарается, чтобы ей не захотелось отбирать у него такое красивое тело.

Приняв решение, Джей отжал волосы и огляделся. В кухне царил кошмарный бардак, а в той самой раковине, где он только что полоскался, дно скрывалось под наваленными вилками и ложками. Похоже, Эдна ела только из стазисных контейнеров, а инструменты потом сбрасывала в мойку и забывала. Ну что ж, тем проще Джею будет произвести впечатление. Правда, моющих средств в его арсенале не прибавилось – вместо них хозяйка заказала ещё косметических гелей. Но она сказала, что он может ими пользоваться, а уж как – это он сам мог решить.

Эта мысль навела его на другую: раз Эдна отменила заводские ограничения, то теперь Джей мог сам взаимодействовать с эфиром, не дожидаясь, пока хозяйка откроет ему тот или иной канал. Вообще удивительно, что она смогла вот так, одной фразой, снести фундаментальное ограничение. Перебрав свои ауры и проверив разрешения, Джей понял, что никакой заслуги Эдны в этом не было. Просто перед тем, как его ей отдать, мастер-артефактор перестраховался и снёс все госсамеровские пароли и доступы, чтобы Эдна не смогла через Джея ими воспользоваться. И, похоже, черпанул до самого дна, чем снёс даже пароль от заводского блока. Джей попытался вспомнить хоть один код от двери в здании и понял, что даже план самого здания из памяти пропал. По хребту снова пробежал холодок, и Джей поспешил заняться уборкой, чтобы больше не думать о поджидающих в будущем ужасах.

Как оказалось, гель для мытья людей отлично подходил и для мытья полов, а шампунь неплохо справлялся с пятнами на диване. Такое применение средств не по назначению было для Джея в новинку, но от него что-то приятно напрягалось в голове, словно прокачивалась незнакомая мышца. Пожалуй, Джей бы не отказался испытывать это ощущение почаще.

Усевшись посреди комнаты, чтобы по невнимательности что-нибудь не уронить, Джей собрался с силами и рискнул приоткрыть окошко в эфир. И тут же чуть не закричал: на него обрушились звуки и образы, что-то вспыхивало перед глазами, и прямо в голову вкручивалась какая-то реклама. В ужасе захлопнув мысленные ставни, Джей несколько минут успокаивался, бездумно протирая тряпкой ножку стула, оказавшегося перед глазами.

Однако любопытство взяло верх над осторожностью, и Джей попробовал снова, только на сей раз сделал щёлку совсем крошечной, да ещё и завесил её наскоро сплетённой сеткой-защитой.

Теперь сущности эфира его не видели, и Джей смог немного за ними понаблюдать, не привлекая к себе внимания. Страшная лента рекламы, которая чуть не изжарила его зрительный блок, носилась кругами и восьмёрками, высматривая добычу. В тени большого полумёртвого информационного рифа прятались несколько десятков местных объявлений. Маленький и хорошо защищённый муниципальный портал через равные промежутки времени пускал в эфир уведомления о своём статусе. Где-то наверху тепло светило солнышко ближайшего генератора магосвязи.

Оглядевшись, Джей наконец понял, что по дурости высунулся сразу в общественный эфир посёлка, хотя в доме был свой безопасный пузырь. Закрыв окошко, Джей открыл его снова – уже внутри пузыря. Тут было тихо и уютно. В углу тускло светил огонёк спящего Церебрума, наверху посверкивал на руке у спящей Эдны её леденец, отправляя обновления по её жизненным показателям. Плавали мерцающие облачка вокруг всякой техники и артефактов, которыми дом был напичкан плотнее, чем здание Госсамера. Сам Джей сиял в этом тихом пространстве, как полная луна в ясную ночь. Кое-кто из артефактов обрадовался новому соседу и потянул к нему лучики эфирной связи. Джей не стал сопротивляться и вскоре свёл близкое знакомство с хранилищем музыки, сломанным тостером и узлом центральной климатической сети.

Сеть эта охватывала весь посёлок, и Джей быстро понял, что может пользоваться ею, чтобы безопасно перемещаться между эфирными пузырьками разных лавок, салончиков и прочих бизнесов, имеющих в эфире общедоступную информацию. Поскакав туда-сюда, Джей составил список магазинов, в которых можно было покупать свежие продукты, прикрепил к каждой строке часы работы и коэффициент наценки, а заодно расстояние до дома. Отсортировав результаты, он выявил самый подходящий магазин, который должен был открыться в семь утра. Сведения, которые имелись у домашних устройств, указывали на то, что хозяйка не вставала раньше девяти, а значит, Джей успеет сбегать в лавку и сготовить завтрак.

Из эфира Джей выпал с кружащейся головой и улыбкой до ушей. Внутри него точно вырос саженец нового дерева, на веточках которого сверкали зачатки недоступных ранее умений. Такие возможности пугали, но и внушали надежду. Может быть, Джей как-нибудь избежит превращения в разумную хлебопечку. Может быть, он ещё выкрутится.

Глава 5 Идентичность

До утра Джей выскреб первый этаж так, что там можно было проводить медицинские манипуляции без страха занести инфекцию. Полы сияли, окна стали невидимыми, а кухня…

Кухня выглядела так, будто ею никто никогда не пользовался, и это, увы, соответствовало действительности. С приборами там всё было хорошо: жаровня, печка, стазисный шкаф (в просторечии – холодильник), кофеварка и тот самый сломанный тостер. Тостер Джею удалось починить. Аура порядка у Лаймов содержала инструкции по мелкому бытовому ремонту. Из кофеварки Джей извлёк заплесневелый фильтр и вычистил всё нутро, но сменного фильтра не нашлось. Не нашлось также и никакой посуды для приготовления еды, не говоря уже обо всяких глупостях вроде лопатки или тёрки. Собственно, во всей кухне занят оказался только один шкафчик, и в нём стояли винные бокалы – в коробке, не распакованные.

Джей обратился к кулинарной ауре и вытащил из неё список основных приспособлений для готовки. Пришлось изрядно пошевелить мозгами, чтобы отделить посуду от ингредиентов, а потом необходимое от пренебрежимого. Получившийся список Джей сравнил с ассортиментом ближайших магазинов и понял, что, во-первых, хозяйственные так рано не открываются, а во-вторых, если купить всё нужное разом, то от месячного бюджета на еду ничего не останется. Просить у хозяйки денег Джей бы не рискнул: он же пытался произвести хорошее впечатление, а крупные траты, скорее всего, хозяйку не обрадуют.

В итоге Джей решил проявить изобретательность и ограничиться минимальным набором инструментов.

Перед выходом он критически осмотрел себя в зеркало. Из тех вещей, что хозяйка выдала ему вчера, он надел первое попавшееся – изумрудно-зелёный костюм, предназначенный для восточных единоборств. То есть широкие штаны до середины голени и широкие рукава свободной блузы, тоже укороченные. Джей поколебался, надевать ли ботинки – вчера хозяйке что-то в них не понравилось. Но ходить босиком у людей было не принято, насколько Джей мог судить по Госсамеру, так что он всё-таки сбегал за ними наверх.

С ботинками костюм выглядел немного нелепо, потому что они-то не были спортивными. Аура эстетики бунтовала. Подумав, Джей отыскал в подсобке ремешок от сумки для переноски пылеуловителя и подвязал им свободную блузу. Теперь это с некоторой долей воображения можно было принять за стиль, и Джей мысленно поставил себе плюсик за развитие креативности. Подхватил большую сумку из кактусового волокна и пошёл за покупками.

Посёлок оказался цветастым и жизнерадостным. Типовые домики, облицованные плиткой под камень, утопали в зелени и пышных клумбах. Жирные, крупные цветы высились под самые подоконники, а кое-где ещё и свешивались из кашпо под крышей. Пахло сладкой парфюмерией и нарезанной зеленью. Палисадники рябили всеми вообразимыми цветами и привлекали страшновато жужжащих насекомых. Джей припомнил тоскливый газончик перед домом Эдны и внёс в свой список дел ещё и оформление сада. Вроде бы в ауре порядка что-то такое мелькало… И в эстетике тоже.

До магазинчика было идти всего ничего, так что в одну минуту после семи Джей уже тянул на себя стеклянную дверь, которая в свою очередь потянула висящий над ней колокольчик.

– Эк кому-то приспичило! – раздался из глубины помещения мужской голос. Джей замер в проёме и осмотрелся. Справа по трём стенам крепились наклонные полки, а на них стояли лотки с овощами, крупами, хлебными изделиями и мясом – все под щадящим стазисным заклинанием. Вдоль всех полок, повторяя форму помещения, тянулся узкий прилавок из тёмно-красного дерева. Джей поморщился: аура порядка не рекомендовала использовать дерево при работе с пищевыми продуктами, потому что оно плохо отмывалось и впитывало жидкости.

Левая сторона магазинчика была не такой глубокой, к тому же её прорезали три больших окна. Под окнами и в простенках ютились стеклянные витрины с посудой, какими-то бутылками и мелким кухонным текстилем. Всё это Джей узнавал только благодаря зашитой в ауры порядка и кулинарии информации, потому что в столовой Госсамера использовали совсем другие вещи – большие, безликие, по возможности одноразовые.

Между торцом прилавка и ближайшей витриной в стене темнела дверь, и пока Джей осматривался, из неё вышла женщина, поспешно вытирая фартуком пухлые руки. Сама она тоже была довольно пышная, хотя и в пределах здоровой нормы, согласно медицинской ауре.

– Чегой-то вы так рано-то? – спросила женщина высоким журчащим голосом. На ней сияло красными оранжевыми цветами на чёрном фоне простое платье с коротким рукавом, по фартуку бежали оранжевые и зелёные зигзаги, а голову обматывал красный платок в чёрный горошек. Аура эстетики оценила наряд как винтажный, красочный и подходящий для районов малоэтажной застройки, что соответствовало типу посёлка, поэтому Джей счёл внешний вид хозяйки магазинчика подобающим, а её саму – разумной человечкой с развитыми аналитическими способностями.

– Доброе утро! – сказал он, окончательно заходя в зальчик и подкручивая обаяние на 60%. – Хотел к завтраку что-нибудь купить, а то в холодильнике пусто!

– Яйца вот только подвезли. – Женщина кивнула на полку, где стояли картонки с крупными коричневыми яйцами. – Ягод возьмите, овсяночки, масла…

Джей сверил перечисленные продукты с кулинарными рецептами и утвердился в своей оценке продавщицы. Заодно узнал, что коричневые яйца – не потому, что испорченные, а от породы куриц. Джей никогда раньше не задумывался, откуда берутся яйца, кроме как из стазисного ларя, который пополняется отделом закупок. Куриц он тоже живыми никогда не видел, и теперь апокалиптическая картина потрошёной ощипанной курицы, откуда-то из недр себя извергающей коричневые яйца, вырубила его из реальности на несколько секунд, за которые хозяйка успела расписать ему преимущества четырёх видов сыра.

Когда Джей наконец нагнал реальность и открыл рот, чтобы что-нибудь выбрать, из двери внезапно показался вчерашний лысый доставщик. Сегодня на нём была клетчатая рубашка с закатанными рукавами и расстёгнутая на груди так, что наружу торчала седая шерсть.

– Опять сечебукин сын этот ушастый? – спросил мужчина угрожающим голосом. – Ты это бросай, пацан, тут тебе не столица, не надо нам ереси всякой! Мы тут люди приличные и всякую шваль не обслуживаем!

Джей прижал уши и отступил на шаг. Неужели Лаймам было запрещено заходить в магазин? Но ни одна аура о таком не предупреждала, а у самого магазина ни на двери, ни в эфирном пузыре ничего такого не было написано!

– Ты мне ещё будешь покупателей разгонять! – напустилась тем временем женщина на мужчину. – Что, сарай уже перестроил или водонагреватель починил? Смотри у меня, пива вечером не получишь!

– Да я чего? – возмутился мужчина, подняв плечи и широко разведя руками. – Ты не видишь, непотребство какое?

– Я тебе сейчас устрою непотребство! – повысила голос женщина. – Ещё хоть раз заявишься в торговый зал с пузом наружу, я тебе такие же уши пришью от порося, понял?!

– Ай, чтоб ты понимала, стерва, – отмахнулся мужчина и сплюнул, но изо рта у него ничего не вылетело. – Смотри, дети ещё понаберутся вот этой всей курлаты от него, будешь причитать!

С этими словами он ушёл обратно в глубину дома, с силой закрыв за собой дверь.

Что такое "курлата", Джей не знал, но по контексту языковая аура определила это слово как то, что Джей нельзя произносить.

– Ты не переживай, зайка, – тут же сменив тон на ласковый, заговорила продавщица. – Этот старый балбес всё в прошлом веке живёт, то ему не так, это не этак. У нас вообще люди с пониманием. Ну уши, тоже мне невидаль, на солнцестояние и не такое себе начаровывают, и всё нормально. Просто мода новая, а пару лет пройдёт – привыкнут. Так что тебе свешать?

Джей растерялся и даже немного струхнул: чего она зайцами обзывается? Сначала даже заподозрил, что она тоже какая-то маньячка, которая сюсюкает с жертвами, прежде чем взяться за пилу. Но тут языковая аура вдруг активировалась и выдала анализ, согласно которому продавщица вообще не поняла, что перед ней Свити. И мужчина тот, из доставки, тоже не понял. Они оба приняли Джея за представителя недавно возникшей молодёжной субкультуры.

Вообще-то Свити ходили с ушами, рогами и прочими странными вещами на голове для того, чтобы явно отличаться от людей. Однако люди, похоже, плевать на это хотели. Эта мысль вызывала у Джей столько необычных эмоций, что он явно не мог переварить их все прямо сейчас, а потому задвинул всю историю подальше и начал диктовать заказ:

– Мне нужно сто граммов голубики, сорок граммов овсянки, стакан молока, двадцать граммов сливочного масла…

– Зайка, – прервала его женщина, состроив непонятное лицо. – Ну ты ещё по одному грамму попроси! Да я взвешивать буду дольше! Нет уж, давай по-нормальному.

Джей замолк, не понимая, в чём проблема. Ему нужно было сделать завтрак на одного человека. В рецепте все размерности указаны чётко. Продукты в наличии есть. Что не так?

Пока он переанализировал свой запрос и спорил с языковой аурой, продавщица собрала ему несколько непроницаемых мешочков по своему усмотрению. Кроме ягод, всего остального тут было во много раз больше, чем он просил.

– Мне не нужно столько! – запротестовал Джей.

Женщина посмотрела на него исподлобья, приподняв одну бровь так, что кожа на лбу оказалась зажата между ней и краем платка, и оттого собралась в блестящий валик.

– А чего по три капли покупать? Сегодня часть приготовишь, завтра ещё. Это же всё хранится!

Джей запросил у кулинарной ауры сроки хранения продуктов, потом влез в эфирный пузырь магазина и выяснил, когда и что им привезли. Судя по периодичности завоза, для большинства продуктов не было большой разницы, хранить их дома или покупать каждый день. Но Джей пометил себе даты поставок, чтобы в следующий раз прийти за новеньким.

– А обедать чем будешь? – продолжила меж тем продавщица. – Может, курочки возьмёшь? Или вот филе белой рыбы недавно подвезли. Фасоль свежая… А то опять ночью будешь Карла гонять за этой дрянью в коробках, а он опять будет тебе по ушам ездить, он на весь посёлок единственный в вечернюю смену развозит.

В итоге из магазина Джей вышел гружёный, как ремонтный Импульс с прицепом. Хорошо хоть идти было недалеко. Конечно, Свити могли поднимать гораздо более тяжёлые грузы, чем люди, да и нести их сколько угодно, не уставая, но для Джея такие упражнения были в новинку, и его тело плоховато управлялось со всеми мешками, ящиками и коробками, так что он опасался что-то рассыпать или потерять.

Дойдя до дома и переключившись в более привычный режим работы – рассовать продукты по местам хранения, отобрать нужные на завтрак – Джей создал в своём эфирном пузырьке новый список и написал туда дату, а после все важные открытия дня:

"Сегодня я узнал, что яйца берутся из куриц. Не представляю, как это происходит.

Ещё оказалось, что в магазине есть ограничения минимальной порции еды, которую можно купить. Я пока не понял, какое именно, но для разных продуктов оно разное.

Носить много покупок одновременно неудобно. Но мужчина из доставки меня не любит. Надо посмотреть в гараже, нет ли там погрузчика. На складе в Госсамере был."

Из посуды Джей купил бульонницу с крышкой. Он выбрал самую дешёвую и не очень понимал эстетику её дизайна: белое основание и что-то похожее на голову живого существа на крышке, но с непонятными ему украшениями. Аура эстетики неприятно зудела, но другие бульонницы в лавке были ненамного красивее, а стоили существенно дороже.

Перебросившись парой сигналов с музыкальным хранилищем, Джей получил возможность прямо у себя в голове запускать музыку. В Госсамере в столовой обычно включали что-то вслух, и Джею это нравилось, но увы, это делали только когда подавали обед, а не в то время, когда Лаймы его готовили. Теперь же он мог позволить себе такую роскошь.

Из купленных на завтрак ингредиентов Джей собрал ягодный кекс, поставил его запекаться, а сам тем временем разобрался с устройством кофеварки. В лавке он купил одноразовые фильтры того типа, что были указаны в инструкции, но оказалось, что кофеварка джопонская, а там маркировка чуть отличается, и потому купленные фильтры ей были велики – отсек не закрывался. Подумав, Джей взял ножницы и, чувствуя себя преступником, отрезал от одного фильтра край. После этого он лёг в отсек, как родной. Джей запустил кофеварку вхолостую, чтобы промыть внутренности, и она радостно замигала ему в эфирном пузырьке, обещая больше не лениться и следить за варкой кофе с особым тщанием, чтобы он не горчил и полностью раскрывал свой вкус.

"Сегодня я приспособил к кофеварке неподходящий фильтр," – записал Джей. "Оказывается, я могу менять вещи, чтобы они стали такими, как мне нужно."

К тому моменту, как Эдна проснулась и сползла на первый этаж, нещадно растирая глаза, кексик, нарезанный и тёплый, уже поджидал её на расписной тарелочке, одобренной аурой эстетики, а рядом стоял бокал кофе, в который Джей финальным штрихом влил горячее взбитое молоко, благо руками он мог взбивать не хуже миксера. Кухня благоухала корицей и сладкой выпечкой. В медной дверце стазисного ларя отражалась сверкающая столешница с расставленным на ней натюрмортом. Сам Джей в фартуке поверх спортивного костюма застыл в почтительной позе в углу.

– М-м, – сказала Эдна, плюхаясь на стул и придвигая к себе тарелочку. – У Петерсов заказывал? А чего кофе в бокале?

Джею потребовалась пара секунд, чтобы преодолеть порыв громко возмутиться. Он тут голову сломал, чтобы этот завтрак собрать, познал глубины мира и разработал стратегию экономии, а она про каких-то Петерсов! Но скандалить аура ЧК, конечно, не разрешила бы, и даже если сейчас действовал приказ, притупляющий боль, когда-то его отменят. И тогда ЧК на нём отыграется.

– Я не нашёл чашек, – наконец аккуратно сказал он.

Эдна нахмурилась.

– Чашек? Я кофе завариваю в картонных стаканах таких высоких, из кофеен. С крышечкой. – Он обвела озадаченным взглядом кухонный стол. – Тут же ими всё было завалено…

Джей похолодел так, что руки свело. Картонных стаканов в кухне и правда набралось несколько десятков, все со следами кофе, некоторые подплесневевшие, другие помятые.

– Я думал, это мусор… – еле слышно прошелестел он, внезапно потеряв голос.

Быть ему хлебопечкой. Будет сидеть на столе рядом с тостером и печально пиликать в эфирном пузыре, где его никто никогда не услышит и не найдёт, чтобы подать иск за нарушение политики компании.

Хозяйка задумчиво запихала в рот полкекса и залила туда же содержимое бокала. Вид у неё был всё ещё сонный и рассеянный. Джея внезапно посетила отчаянная мысль: может, если удастся ей сейчас угодить, то она не так сильно рассердится?

Он подскочил к кухонному столу, засыпал в кофеварку полный лоток кофе, отправил ей умоляющий сигнал и залил молоко в кастрюлю. У жаровни стояло ограничение максимальной температуры, но Джей знал, что магия, которая её нагревала, способна дать гораздо больше, если это ограничение аккуратно отодвинуть. Они и раньше, в столовой так делали, когда спешили. Вот и теперь к тому времени, как кофеварка доварила новую порцию, Джей уже разливал горячую молочную пену, и вскоре по столешнице эффектно заскользили один за другим пять бокалов.

– Ого, какая подача! – рассмеялась Эдна, как раз доевшая кекс. – Ты прямо профи!

Джей выдохнул дрожащей глоткой. Неужели пронесло?

– Кстати, – сказала хозяйка, осушая второй бокал. – А имя ты себе придумал?

Аура ЧК так влупила Джею по коленям, что те онемели и подогнулись.

Глава 6 Поломка

Джей сидел на полу, не в силах встать с колен, и клял себя последними словами из того самого списка, что ему было запрещено произносить вслух. Как он мог забыть о задании от хозяйки?! То есть, понятно, как – он настолько напугался взломанного заводского ограничения, что не внёс задание в список дел. но это его совершенно не извиняло! Потому что Свити, которые не выполняют задания хозяев – это первые кандидаты в разумные хлебопечки!

Голова шла кругом от ужаса и от хаотичных сигналов, что посылали Джею в эфир тостер, кофеварка, пылеуловитель и даже хозяйский Церебрум. Помочь они ничем не могли, но продолжали панически запрашивать статус Джея, как будто он сам мог сейчас запустить диагностику!

– Эй, эй, ты чего? – Хозяйка внезапно оказалась очень близко, тоже на полу прямо перед ним, а её руки шарили по Джею, словно искали, где открывается ревизионный люк. В буквальном смысле никакого люка у него не было, но во внутреннюю магическую конструкцию Свити можно было вторгнуться, нажав на определённые точки на теле в правильной последовательности, и Джей еле сдерживался, чтобы не оттолкнуть хозяйку, пока она их не выявила методом тыка.

Его накрыло новой волной ужаса, и на какое-то время Джей полностью выпал из реальности, сосредоточившись на том, чтобы дышать. А когда впал обратно, хозяйка уже заканчивала разговор с кем-то по леденцу: Джей увидел мелькнувшую призрачную голову, и связь расцепилась.

– Ты можешь встать? – спросила его Эдна, поглаживая по плечу.

Джей честно попытался напрячь ноги, но ЧК в попытке пробиться сквозь блок на боль зарядил ему так сильно, что теперь ниже колена Джей ничего не чувствовал. Он попытался ответить, но вышло только нечленораздельное мычание – похоже, язык тоже онемел. Обрадованная аура ЧК тут же добавила ему ещё за отказ отвечать хозяйке. Вот ведь мстительная тварь!

– Так, ладно, – сказала Эдна и шлёпнула Джея по плечу, как будто это помогло ей найти решение. – Сиди тут, я сейчас.

Джей никуда и не собирался.

Эдна вернулась переодетая – на завтрак она спустилась в мешковатой пижаме, а сейчас надела майку, которая не подходила ей по цвету, с рабочими штанами, которые не подходили ей по фасону. Аура эстетики бунтовала, но мнения Джея никто не спрашивал.

Вернулась хозяйка не с верхнего этажа, а от чёрного хода, и не одна, а с чем-то вроде магоуправляемого доставщика, только с открытой корзиной. Он с трудом протиснулся в дверь, пискляво обругал слишком кучно стоящую мебель, и наконец подкатился к Джею. Выглядел он, как платформа с колёсами и поджатыми суставчатыми ногами, на которой сверху стояла корзина из перламутрового маголита с раскладной крышей.

Джей слабо попытался связаться с этой коляской в эфире, но та выставила стену, в которую Джей чуть не впилился всей своей эфирной сущностью, а потом ещё и нарисовала на этой стене неприличный жест. Ладно, ладно, Джей уже понял, что подружиться не получится!

Эдна тем временем над чем-то колдовала в своём леденце, и тут Джей наконец понял, к чему все эти приготовления. Из недр платформы выпросталась огромная маголитовая клешня и ухватила Джея поперёк тела. Он бы заорал, но аура ЧК отрезала ему такую способность. Клешня сжалась – не до хруста рёбер, и вообще внутри у неё были мягкие подушечки из магопены, но Джею с перепугу показалось, что его сейчас уже раскусят пополам, чтобы выбросить ненужные части и не везти их… куда там Эдна хотела его везти.

Тем временем клешня приподняла его над полом и погрузила в корзину, а потом ещё и ноги его заботливо подоткнула, чтобы не торчали во все стороны, сверкая пятками. Ботинки Джей, вернувшись из лавки, оставил в прихожей.

– Крышу закрой и поехали, – скомандовала Эдна и пошла обратно к чёрному входу. Больше Джей ничего не успел увидеть, потому что коляска отреагировала на голосовую команду и подняла над Джеем светонепроницаемый полог.

Он понимал, что его везут куда-то по улицам, и хозяйке, наверное, не хотелось, чтобы все соседи видели его полуобездвиженное тело в коляске, но легче от этого не становилось. Руки пока работали, так что Джей попытался подковырнуть полог или пропороть в нём дырочку, чтобы хоть видеть, куда его везут, но плотная магокожа не поддавалась. Джей и сам был покрыт магокожей, хоть и более тонкой работы, и понимал, что её ничего не возьмёт, но всё же продолжал ковырять в слепой надежде.

Потом звуки вокруг сменились: стало гулко, запиликали какие-то уведомления. Джей попытался выйти в местный эфир, но коляска, оказывается, поставила вокруг него непробиваемую стену. Совсем рядом что-то жутко загудело. Джей вжался в дно корзины и прямо кожей почувствовал, как потешается над ним сечебукина коляска.

Когда он уже думал, что ничего страшнее ему за эту поездку пережить не придётся, коляску что-то толкнуло, и они вместе полетели в пропасть… Оценив свои шансы выжить, Джей предпочёл отключиться.

– Случай необычный.

Это были первые слова, которые он услышал, вернувшись в реальность. Боясь открыть глаза, Джей напряг уши, улавливая происходящее вокруг.

Он лежал на металлическом столе посреди небольшого помещения, под потолок захламлённого какими-то приборами, датчиками, генераторами разного типа магии и прочим невнятным хламом, зачем-то нужным артефакторам. Рядом с Джеем стояла Эдна, хмурая, со сложенными на груди руками, и молодой мужчина расплывчатых очертаний в спецодежде. Помимо спецодежды на мужчине было навешано несколько поясов с карманами для инструментов, трое разных очков маговидения на верёвочках вокруг шеи, а из множественных карманов жилетки выглядывали побитые жизнью волшебные палочки, рукоятки ритуальных кинжалов и горлышки пузырьков от зелий, словно этот мужчина был сам себе стеллажом для инструментов.

– Вы можете его исправить? – спросила Эдна.

– Гарантий не дам, – вздохнул артефактор, прислоняя к лицу одни из очочков и вглядываясь в Джея. – Вы же понимаете, с такими необычными проблемами лучше обращаться в официальный сервис.

– Ну вот я сейчас всё брошу и поеду в Логрокант! – взмахнула руками Эдна. – Вы можете хотя бы посмотреть, вдруг получится починить?

– Да, конечно, – закивал артефактор, укладывая очочки на почти горизонтальную грудь. – Я с удовольствием поковыряюсь, вы не думайте, мне самому интересно. Но вам придётся подписать отказ от претензий, потому что мне понадобится вскрыть пломбы на управляющей ауре, а это…

– Ну так давайте, что там подписывать! – потребовала Эдна. – У меня работа стоит, мне некогда всем этим заниматься!

– Вы просто должны понимать, – ничуть не смутился мужчина, вызывая на своём леденце образ документа, – что в результате моего вмешательства может измениться личность вашего Свити.

– Да какая у него там личность! – отмахнулась Эдна и подтвердила на своём леденце подпись. – В общем, свяжетесь, как будет готово.

С этими словами она вышла из мастерской, прежде чем Джей успел хоть попытаться заговорить, а в следующую секунду артефактор уже склонился над ним, держа перед носом сразу две пары очочков.

– Ну что же, лапуля, – проворковал он. – Сейчас мы с тобой пошали-им…

Джей попытался отползти назад, но понял, что обездвижен. Скосив глаза, он увидел, что его руки и ноги опутаны какими-то трубками. Джей пошевелил головой и почувствовал, что к неё тоже что-то прикреплено сверху.

– Не дёргайся, – велел артефактор. ЧК взял под козырёк и заморозил Джею все оставшиеся мышцы. – Тэк-с, сейчас мы посмо-отрим, что с тобой не так…

Раздалось аппаратное завывание, как будто включили устройство со вращающимися деталями, и страшный человек отошёл на пару шагов, чтобы грузно опуститься в огромное вертящееся кресло. Теперь Джей видел только одну его руку самым краем глаза, и даже не мог повернуть уши, чтобы просканировать помещение. В отчаянии он снова попытался выпасть в эфир, и на сей раз ему это удалось!

Джей оказался в пузыре в два раза меньше, чем дома у Эдны, но в три раза гуще напичканном всякими устройствами. Человек тоже светился – очевидно, у него были какие-то вживлённые маготехнические части. Теперь Джей видел, что сидел человек перед огромным Церебрумом, состоящим из множества артефактных блоков, соединённых между собой светящимися каналами и канальцами. В эфире всё это выглядело, как стена из коробок, увешанная гирляндами.

От самого Джей к Церебруму тоже тянулись каналы. К счастью, по ним ничего не текло ни туда, ни обратно. Пока. Он осторожно послал огромной машине приветственный сигнал.

Церебрум отозвался – без энтузиазма, но приветливо, как усталый добрый дедушка. Он и правда был весьма немолод, наверное, даже старше Джея, хотя Джея уже списали как устаревшее оборудование.

Обрадованный таким началом, Джей вежливо попросил Церебрума показать ему то же, что видел на своём эфирном экране человек. Церебрум погудел, словно прикидывая что-то, и поделился картинкой.

Человек рассматривал спецификации Лаймов серии 54С и сравнивал их с замерами, проведёнными над Джеем, пока тот был в отключке. Насколько видел Джей, разночтений не наблюдалось: он точно такой же Лайм, как и все остальные из его линейки. Это его немного успокоило. Если он ничем не выступает из ряда, значит, для маньяка должен быть не так интересен, правда же?

Человек, видимо, тоже пришёл к выводу, что в Джее всё, как положено, и потому перешёл к следующей проверке. Джей увидел, как вспыхнула искра в недрах Церебрума и устремилась прямо к нему. В ужасе он заорал – не вслух, а обстрелял Церебрума сигналами о помощи, но тот в ответ выдал только эфирный аналог пожимания плечами. В следующую секунду магия прошла по каналам и влилась в Джея и…

…И ничего не произошло.

Джей осторожно моргнул. Повернул правое ухо на полградуса в сторону человека. Ухо повернулось. Магия наполняла Джея, заставляя светиться так ярко, что он затмевал все остальные огоньки в эфирном пространстве, даже махину Церебрума. Но она… ничего не делала?

– Интере-есно, – пробормотал человек. Джей всполошился, отыскал в своём эфире выданную Церебрумом картинку и всмотрелся в неё. Человек изучал структуру Джеевых аур. Они тоже на вид полностью совпадали со спецификацией, даже аура ЧК, хотя она и выглядела туговато сжатой. – Ну-ка, ну-ка…

Человек что-то сделал одной из волшебных палочек – Джей не уловил жест, но аура ЧК на экране засветилась ярче других. Своими магическими сенсорами Джей этого не чувствовал, его слишком переполняла магия, но экран ему показывал флегматичный Церебрум, который видал и не такое, а потому колебания яркости вокруг Джея были для него одним делением на шкале.

И тут Джея посетила идея. Очень медленно, чтобы не привлекать к себе внимания, он запустил своё сознание в канал, ведущий к Церебруму. Тот был настолько велик, что изменения в состоянии Джея терялись в циферках после запятой. Да и какое ему дело? Человек, очевидно, искал проблему сам, а не требовал анализа от своего гиганта. Джей полз по каналу вверх, туда, где он подсоединялся к одному из артефактных ящиков, украшенных рельефными металлическими пластинами и цветными мигающими лампочками. Как человек в этой какофонии огней вообще мог сосредоточиться на экране, Джей не знал.

Но вот желанная коробочка достигнута, и сознание Джея нырнуло, как в океан, в бескрайнюю магию, наполняющую Церебрум. Тот всё ещё транслировал Джею экран – на нём человек только начал сверять ауру ЧК, сектор за сектором, с заводским образом. Джей медленно, чтобы не вызвать всплеска, активировал ауру информации. На экране она стала ярче, но едва заметно, и человек не обратил внимания. Джей тут же скормил ей картинку с экрана и получил магический образ, который эту картинку давал.

Осторожно деактивировав информационную ауру, Джей подключил ауру навигации.

– А чой-то ты так потеешь, лапуля? – внезапно спросил человек, и Джей чуть не вылетел из Церебрума с испуга. Но всё же в последнюю долю секунды затаился и просто молча подождал, пока человек решит, что делать дальше. Тот протянул руку и пощупал Джею лоб. Тело передало суть ощущения без подробностей – сознание Джея сидело в Церебруме, а Лаймы не рассчитаны на разделение тела и сознания, никто не ставил такой цели при их разработке, а сама возможность была неучтённым побочным эффектом. Но это было очень удачно, потому что крошечный сигнал прошёл по каналу незамеченным и для Церебрума, и тем более для человека.

– Хм, не перегрелся, – сказал артефактор. – Регуляция гидрации кожи нарушилась, что ли?

Человек подтянул на экран какие-то глубинные процессы, в которых Джей ничего не понимал, и принялся листать там данные. Но Джей понимал другое: рассматривая ауру ЧК, человек её отпер, чтобы полазать внутри, а сейчас обратно не запер, и так и отодвинул из поля своего внимания!

Вернувшись к ауре навигации, Джей скормил ей данные от информационной ауры и попросил найти в Церебруме то место, где есть такие же. Конечно, полный обыск себя Церебрум мог и заметить, но вариантов у Джея не было – разве что зависнуть в крупном узле и надеяться, что нужные данные проплывут мимо. Однако, опять же, сознание Джея по сравнению с этим Церебрумом было песчинкой в пустыне, и без специальной команды большой зверь такое не отслеживал. Если бы Джей попытался что-то в нём съесть или испортить, Церебрум бы тут же прихлопнул его, как человек – насекомое. Но Джей ведь ничего плохого не делал…

Аура навигации просигналила о находке, и Джей устремился туда. Узел, в который Церебрум спроецировал все процессы Джея, оказался некрупным – опять же, песчинка в пустыне. Джею потребовалось снова активировать информационную ауру, чтобы определить, какой из потоков отображает какую из его составляющих, и наконец нащупать тот, что представлял ауру ЧК. В него-то Джей и скользнул.

Насколько он себе представлял работу Церебрума, в этом не было ничего опасного. Церебрум не втягивал в себя ауры Джея, он только подвёл к ним каналы, а внутри себя создал потоки, имитирующие систему аур для человека. Человек на своём эфирном экране мог манипулировать этими потоками, а уж тогда Церебрум передавал суть манипуляций на настоящие ауры. Поэтому аура ЧК, которую Джей не взял с собой в эту вылазку сознанием за пределы тела, не узнала бы даже о его намерениях до того, как изменения вступят в силу. А человек сейчас навёл свой экран на совсем другую часть Джея, которая отвечала за качество его кожного покрова.

Итак, Джей мог сейчас сделать со своей аурой ЧК всё, что угодно. И, конечно, больше всего он бы хотел её просто уничтожить. Но это бы человек точно заметил. Перекрыть доступ в неё магии – тоже сразу стало бы видно, ведь тогда аура погаснет. А перенастраивать её внутри у Джея не было времени, да и не доверял он себе написать такие правила, чтобы самому себе хуже не сделать. Оставалось последнее – отстегнуть её от Джея. Пусть себе варится в собственном соку, он даже готов пожертвовать ей её дозу магии, которая вырабатывалась где-то в глубинных слоях Джеева тела неведомым ему артефактом. Пускай светится и издаёт указы. Просто Джей их больше никогда не почувствует.

Он подполз на фигуральном брюхе к тому месту, где аура ЧК соединялась с основным рабочим пространством, и рассмотрел каналец. Тот был из трёх слоёв: по внешнему слою информация о состоянии и окружении Джея передавалась в ЧК, по второму слою туда же текла магия, а вот по сердцевине, спрятанной от возможного воздействия двумя верхними, воздействия ЧК выходили из ауры, чтобы спеленать Джея или ударить в какое-то конкретное место.

Аккуратно выбравшись в рабочее пространство, чтобы не остаться замурованным, Джей фигурально глубоко вдохнул и разорвал внутренний канал, тут же запаяв оба оборванных конца. Это было похоже на то, как лужица масла на сковороде разделяется надвое – вот только что была перемычка, а теперь она втянулась, оставив две идеально круглых лужицы, как будто их никогда ничто и не соединяло.

Только сердцевина канала проходила не в пустоте, а внутри слоя, залитого магией. Всё равно как на сковородке вокруг лужиц масла была бы ещё и вода. Когда лужицы разъединились, вода, то есть, магия, тут же заполнила пустоту, где раньше была перемычка.

Джей осторожно попятился. Свечение магии должно было замаскировать отсутствие внутреннего канала при взгляде снаружи, потому что всё равно ничего более яркого, чем магия, в эфире быть не могло. Так что теперь, даже если человек будет рассматривать это место через все свои очочки, он ничего не заметит.

Деактивировав всё, кроме ауры навигации, Джей очень медленно уполз обратно в своё тело и наконец-то выдохнул. Теперь он был свободен. Он мог просто встать с этого стола и уйти в никуда. И больше никогда не видеть Эдну и не превратиться в разумную хлебопечку. Делать что угодно… Всё, что ему захочется.

А это, кстати, например, что?

Глава 7 Автономность

– Что же с тобой не так, дружок?.. – бормотал артефактор, по-прежнему двигая по экрану проекции разных систем Джея.

Джей лежал на столе без единой мысли в голове. Почему-то полная свобода внезапно сковала его не хуже, чем аура ЧК.

Он мог в любой момент встать и просто выйти отсюда. Артефактор не сможет его остановить. Свити в принципе сильнее людей, а этот человек не выглядел очень сильным даже на общем фоне. Выйти и пойти куда? Джей понятия не имел, где находится. Можно было высунуть нос во внешний эфир, но Джей помнил, как его чуть не порвало какой-то гадостью в поселковом эфире. Мало ли что водилось тут…

Джей попытался подумать логически. Выходило это не очень, потому что опиралось на речевую ауру, а она у Лаймов слабовата, но – справился же он с такой нестандартной задачей, как отключить себе человеческий контроль! Итак, логически… Вот он встанет и уйдёт. Артефактор обалдеет, выскочит следом, будет кричать. Может, кого-то позовёт на помощь… Если даже Джею удастся сбежать, артефактор свяжется с Эдной и доложит ей. Она закажет его поиски… или что-то в таком духе? Джей плохо себе представлял, как люди ищут сбежавших Свити. Но как-то ищут, потому что Джей точно слышал о том, как их ловили. И что с ними потом делали…

Ох, нет. Это плохой вариант. Лучше улизнуть как-нибудь незаметно, чтобы его подольше не хватились. В конце концов, теперь никто не сможет превратить его в хлебопечку, он не дастся. Кстати об этом…

Артефактор всё ещё искал поломку, и если позволить ему искать и дальше, он ведь мог что-то найти. А поскольку с Джеем на самом деле всё в порядке, то человек мог сломать что-то работающее. Лучше бы подкинуть ему ложную поломку, чтобы он её быстренько поправил и отпустил Джея к хозяйке. Сбежать из посёлка, пока она будет болтать со своими подчинёнными, намного проще…

Перебрав несколько вариантов, Джей повторил свой экскурс в недра Церебрума. Второй раз было уже не так страшно и даже не так трудно – он ведь уже справился разок, почему бы и снова не преуспеть? Похоже, что большая часть трудности была от нервов.

Поскольку артефактор всё ещё изучал, как кожа Джея снабжается водой, Джей решил подкинуть что-то по соседству, что человек мог обнаружить попутно. Информационная аура подцепила у Церебрума данные о некоторых мышцах – у Свити, как и у людей, были мышцы, только сделаны они были не из мяса, а из специальных магических материалов. Данные эти Джей превратил в картинку в том же стиле, что отрисовывал Церебрум, а потом при помощи ауры эстетики чуток подрисовал. Теперь выглядело, как будто кое-где к мышцам не приливает вода, а без воды они усыхают и плохо работают. В реальности так быть не могло, потому что вода внутри Свити порождалась заклинанием, таким же, как у Эдны в ванной, и иссякнуть она не могла. Но пускай человек себе голову ломает, как так вышло.

Джей аккуратно подсунул готовую картинку человеку на экран и стал ждать эффекта.

– О! – воскликнул артефактор и даже отъехал от Церебрума на своём стуле. – Вот оно что! Так это мы сейчас быстро переналадим!

Логическое мышление не было у Джея сильной стороной… И поэтому он не подумал заранее, что именно сделает артефактор, обнаружив такую поломку. А мог бы предсказать, что он решит перезапустить заклинания творения воды. Что он и сделал – Джей на мгновение весь пересох так, что чуть не отключился, а в следующую секунду изо всех пор его кожи хлынула вода. Она залила металлический стол и протекла на пол, прежде чем человек смог отрегулировать напор. Джей вспомнил про список непроизносимых слов и осознал, что ему больше никто не может запретить их использовать. Правда, при артефакторе, наверное, вслух не стоит, но про себя Джей выбрал "вместо рук ложноножки" и "быстрый, как Сечебукина смерть". Джей так понимал, что Сечебука бессмертен.

– Во-о, другое дело, – обрадованно сказал артефактор и погладил себя по выдающемуся животу. – Ну-ка встань.

Джей по привычке послушался, потом вспомнил, что никто его больше не накажет, а потом сообразил, что человеку об этом лучше не знать. Но, в отличие от человека, Джей соображал быстро, когда не забывал этим заняться, поэтому задержку с выполнением команды тот не заметил.

Насквозь мокрая одежда Джея висела на нём, как размороженная рыба, и хлопала по коже при каждом движении.

– Ну-ка присядь. Теперь встань. Покрутись, – командовал человек и расплывался в довольной улыбке. Джей послушно исполнял, хотя рыбьи хвосты рукавов и штанин его изрядно раздражали. Наконец человек удовлетворился. – Ну отлично, вроде починили мы тебя. Сейчас хозяйку твою позову, пускай забирает.

Джей застыл в почтительной позе, пока артефактор добывал через леденец Эдну. Наконец её призрачная голова возникла у него над запястьем.

– Уже сделали? – спросила она без энтузиазма. Джей немного обиделся – что же она, не рада? – Хм-м, а вы до какого часа работаете?

– До шести, – важно сообщил ей артефактор.

Эдна совсем приуныла.

– А вы его не можете где-нибудь… припарковать до вечера? Я только в десять освобожусь, а ещё ехать два часа…

Лицо артефактора вытянулось, и он начал подробно объяснять, почему никак невозможно передержать Джея до вечера. Джей начал закипать. Что он, домашнее животное?! Не вытерпев, он дождался паузы в разговоре и вставил своё:

– Хозяйка, я могу сам приехать домой.

Голова Эдны обернулась к нему с таким же поражённым выражением, как и голова артефактора.

– Серьёзно? – уточнила она.

Джей, подражая человеку, важно кивнул. А потом сообразил, что понятия не имеет, как называется посёлок. Но информационная аура ведь сможет загрузить карту, так?

– Пришлите мне, пожалуйста, точный адрес. И, вероятно, мне понадобится оплатить билет.

Вот, он подумал логически и всё предвосхитил.

Эдна оглядела его ещё раз с головы до пят.

– А чего ты… мокрый, что ли?

– А, это в результате починки он немного намок, – пояснил артефактор.

– Тогда тебе не только билет, – заметила Эдна. – Тебе сначала одежды купить надо. Давай я на расходный счёт сброшу побольше, сам справишься?

– Конечно, – пообещал Джей, которого аж распирало от гордости. Он точно справится. Он, вон, с чужим Церебрумом справился и артефактора обманул, а тут какие-то покупки. И вообще, если он собрался сбегать, надо хоть потестировать самостоятельную жизнь!

***

Джей вышел из мастерской… и обомлел.

Он стоял на дорожке, которая бежала вдоль сплошной стены магазинчиков. Ни одного, ни другого конца её Джей разглядеть не смог – магазинчики вместе со своими пёстрыми витринами, фигурными вывесками и горящими посреди бела дня фонариками так и терялись где-то в дымке и человеческой толпе. По другую сторону дорожки, за ограждением, внизу текла вода, и по ней не спеша плавали туда-сюда разномастные лодочки, тоже с фонариками – насколько Джей смог воспринять, они тоже что-то продавали или рекламировали магазинчики.

По ту сторону реки – или канала? – пролегали рельсы, и как раз в этот момент по ним пронёсся небесно-синий поезд, издав тот самый гул, который так напугал Джея на пути сюда. Над каналом и поездом через равные промежутки высились горбатые мосты – некоторые пешеходные, а другие с движущимися лавочками, на которых люди переезжали через мост сидя.

А над мостами, наверху, были ещё мосты. Они соединяли берега канала ярусом выше, где крыши магазинчиков служили дорогой перед фасадами других магазинчиков. Снизу на ажурных днищах мостов висели гирлянды из флажков и всё тех же фонариков – больших красных цилиндров, на каждом из которых светилась напитанная магией буква. "Излучный торг", – прочитал Джей под правым мостом. "Льяло", – красовалось под мостом слева. Над ним, совсем уже в небе, маячил мост третьего уровня и блестел полированным металлом на ярком солнце.

Где-то высоко над головой, над вторым ярусом магазинчиков высились шпили и купола более серьёзных зданий, слегка высовывавших головы из густой листвы и воздушных клумб. Со второго яруса в канал кое-где лились струи воды в две руки толщиной, как будто там, наверху, протекала река, и протечку оформили в небольшие трубы. Лодочки аккуратно огибали эти водопады, а человеческие дети так и норовили под них залезть, свешиваясь с перил.

Люди бродили по дорожкам всех ярусов, пересекали канал по мостам, заглядывали в магазинчики и останавливались у лотошников, сидящих и стоящих вдоль ограждения. Джей видел в руках людей незнакомые сласти – кульки из вафель, украшенные горными вершинами взбитых сливок, непонятные разноцветные облака на палочке, насаженные на шпажку печёные фрукты, бумажные ведёрки с какой-то мелочью… Откуда-то доносился и запах жареного мяса, а в небе между мостами парили три воздушных змея, сверкая перламутровой чешуёй.

Джей очнулся только когда где-то сверху раздался громкий хлопок, и на голову всем прохожим посыпались цветные шарики. Долетев до мостовой, они не остались лежать, а запрыгали, чем ужасно развеселили детвору.

Джей глубоко вздохнул и попытался вспомнить, что ему надо делать. Да, точно, купить одежду. Уехать домой. На мгновение Джея охватила такая паника, что он чуть было не спрятался обратно в тихую безопасную мастерскую и не попросился пересидеть там под столом до завтра, когда хозяйка соблаговолить приехать и забрать его в коляске. И это он собирался сбежать! Необученный Лайм, никогда не видавший дневного света за пределами небоскрёба своей корпорации, решил, что может как-то выжить в этом мире, принадлежащем людям!

– Дядя, а чиво ты такой моклый? – спросил чей-то ребёнок, остановившийся прямо перед Джеем. Вокруг рта у него было размазано что-то синее – Джей перевёл взгляд и понял, что это глазурь с угощения, которым ребёнок беспечно размахивал.

С детьми Джей никогда дела не имел и специальной ауры у него для этого не было. Свити, которых брали в частные дома для ухода за детьми, кажется, назывались Клементинами, но Джей даже в этом не был уверен.

Однако просто молчать или уйти без ответа было бы странно. Джей быстро проанализировал окружающее пространство и выдал самый подходящий вариант:

– Попал под водопад.

– А-а, – поскучнел ребёнок. – А меня не пускают.

– Тоби, не приставай к дяде! – донёсся из толпы женский голос. Тоби заговорщицки ухмыльнулся, помахал Джею рукой и убежал на голос.

Джей наконец немного пришёл в себя. Тут вон маленькие люди, после всего каких-то четырёх-пяти лет эксплуатации, без страха бегают, а Джей отслужил больше десяти. Судя по лицам окружающих, это место не опасное – все расслабленные такие, весёлые. Значит, он должен справиться.

Закрыв глаза, Джей сосредоточился на своих аурах и постарался как-нибудь так переплести их друг с другом, чтобы получить хоть какой-то ответ, что ему делать. Первой очнулась аура связи и тут же подсказала: если Джей смог в посёлке найти систему, которая провела его по эфирным пузырям, так может, и тут есть подобная?

Джей тут же нырнул в эфир и очень быстро нашёл нужное. Правда, здесь это была не климатическая сеть, а водная. В отличие от посёлка, здесь все здания и магазинчики запитывались водой от реки, которая когда-то протекала по этой долине. Теперь её магией подняли высоко на гору, и оттуда по трубам её воды распределялись во всему склону, а излишки выливались в канал. Река обрадовалась гостю. Напитанная магией, она казалась Джею чем-то похожим на гигантского Свити. Ведь как-то так и они сами появлялись на свет.

Он позволил эфиру реки окутать его, как невидимое облако, и, мягко подталкивая, отвести куда-то по дорожке. Он постарался приласкать огромное существо, и оно забурлило, забило фонтанами, зарябило солнечными бликами на перекатах. Те перекаты уже пару веков не видывали солнца – на поверхность выходили только маленькие водопадики, которые для реки были скорее детьми, чем частями её самой. Джей, всю прежнюю жизнь запертый в темноте, чувствовал с водяной тварью странное сродство. У него никогда не было друга-Свити. Да и вообще за всю жизнь друзьями он мог бы назвать пару пылеуловителей и сломанный тостер на кухне у Эдны. Возможно, теперь он мог добавить в этот список реку Льяло.

Река привела его к стеклянным дверям одёжной лавки. Джей похвалил вкус Льяла: одежда на манекенах в витрине выглядела удобно и гармонично. Река довольно зажурчала от его одобрения. Джей поблагодарил и немного отстранился от неё, чтобы сосредоточиться на важном задании: поговорить с продавцом.

Он вошёл в лавку.

***

Как такового прилавка здесь не было, только столик в углу, на котором стоял небольшой Церебрум, задекорированный под антикварный кассовый аппарат. Около столика сидела девушка и трещала с кем-то по леденцу. На призрачную голову собеседника она применила размытие, так что Джей не видел, кто это был, да и голос звучал так, словно настройки звука укрутили куда-то в самый край – вероятно, тоже маскировка.

Между входом и девушкой стояли плотными рядами несколько вешалок с рубашками, футболками, брюками, спортивными костюмами и небольшая полочка с обувью.

При виде Джея девушка подалась вверх, словно надеясь, что вставать не придётся.

– Вам что-нибудь подсказать?