Под тенью шпаги. бесплатное чтение

Глава 1 «Тень» выходит на охоту.

Победитель, подойдя к нему, молча, с некоторым сожалением, рассматривал его, затем, убрав в ножны шпагу и быстро запахнувшись в плащ, растворился в темном переулке.

Его противник остался лежать на холодной земле, зажав в окостеневшей руке шпагу. Его остекленевшие глаза были устремлены на темное небо с низко бегущими по нему мохнатыми тучами, края которых были освещены лунным светом.

Спустя два дня после этой дуэли, молодой черноусый аристократ, сидя за столом, молча и с некоторым презрением смотрел на стоящих перед ним нескольких верзил с длинными спутанными волосами, в забрызганных грязью плащах.

Все в них – черные кожаные камзолы, высокие сапоги, длинные шпаги, в особенности же – их мускулистые фигуры, выдавали в них безбашенных искателей приключений и головорезов, основной жизненный доход которых заключался в выполнении заказов богачей на устранение их соперников.

Многие из них являлись ветеранами, раньше воевавшими за короля, но после полученных ранений, были вышвырнуты им на улицу с ничтожной пенсией в несколько медных монет. После этого они, чтобы выжить, были вынуждены освоить новые профессии, согласно тому, что умели делать лучше всего – либо подаваться в пираты и грабить испанские корабли, плывущие из Нового Света, либо становиться наемными убийцами.

Взгляд аристократа был направлен как-бы сквозь стоящих перед ним людей, словно он считал ниже своего достоинства встречаться с ними глазами.

– Значит мы договорились? – медленно, как-бы нехотя, спросил он. – Здесь, – он показал глазами на маленький кожаный, набитый золотом мешочек, лежащий на столе, – ровно половина того, что вы получите, когда дело будет сделано.

– Не беспокойтесь, ваша милость, – хрипло произнес один из них – высокий пожилой человек, слегка одной рукой поправляя свои мокрые от дождя волосы, другой беря со стола кошелек, на который он уже давно поглядывал хищными глазами. – Все будет сделано так, как мы договорились. В Париж он уже не вернется.

– Я буду ждать его там вместе с вами, чтобы не было никакой ошибки, – задумчиво сказал аристократ, слегка откашлявшись. – Все должно решиться быстро. Плату вы получите сразу после этого.

– Значит, еще один из нас отправится на тот свет? – с усмешкой спросил другой, молодой наемник, весело поглядывая на кошелек. – Печально думать о том, что такие как вы используют нас для своих прихотей, заставляя убивать друг друга за ваши паршивые деньги.

– Прошу вас извинить его, – быстро сказал взявший кошелек, бросив на говорившего грозный взгляд, от чего тот испуганно отступил. – Он еще молод и у него слишком длинный язык. Эта проблема решается. Зато в бою он оправдает себя.

– Это для вас поединки – нечто, вроде развлечения, а мой брат не жил шпагой как вы, у него было блестящее будущее, и теперь оно исчезло. – Сухо ответил аристократ. – Вы даже представить себе не можете, что значит для меня эта потеря, – он внезапно побледнел, и голос его прозвучал немного хрипло, словно он пытался сдержать рыдания. – Поэтому я нанял вас, как самых лучших, чтобы вы решили этот вопрос быстрее.

– Мы понимаем всю вашу боль, – сочувственно сказал старший из них. – Но есть еще кое-что, ваша милость.

Богач надменно поднял на него взгляд:

– Вот как, а что именно?

– Если я не ошибаюсь, вы хотели бы, чтобы убийца вашего брата умер также – от такого же удара?

– Мне все равно, как это будет. Но хотелось бы, чтобы смерть не была для него легкой.

– Я слышал, что он также отлично владеет шпагой, и, как сказал Жорж, он, как и мы сражался в битвах за короля и является, по сути, таким же ветераном, а это значит, необходимо удвоить плату, чтобы дело было сделано быстро.

– Что это значит? – Гневно спросил дворянин, привстав из-за стола. – Я не позволю вам хитрить со мной!

– Не стоит так горячиться, сударь. – с недобрым блеском в глазах, произнес верзила. – Всего лишь добавьте несколько золотых, и мы гарантируем вам, что все будет в порядке.

– И каковы ваши гарантии?

– Есть один человек, который может справится с кем угодно и сделает это очень быстро – так, как вы хотите.

– Кто же это?

– Я привел его с нами, на всякий случай. – Старый бандит слегка повернул голову и негромко свистнул.

Дверь отворилась, и в полутемную комнату вошел высокий черноволосый воин с темной бородой. Его потертый красный камзол был запылен, а у пояса на перевязи висела длинная рапира.

– Кто это? – Удивленно и немного презрительно спросил аристократ. – Ты что, собираешься привести ко мне всех забулдыг из своей дыры? Я же сказал – пятнадцать человек будет вполне достаточно.

– Шестнадцатый не помешает, – с усмешкой, звучным голосом произнес вошедший и, подойдя ближе к столу, спокойно взял хрустальный стакан, из которого аристократ недавно отпил несколько глотков старинного французского вина, затем поднес его к носу и, поморщившись, выплеснул его содержимое на пол.

– Что за гадость вы здесь пьете? – С усмешкой произнес он и невозмутимо опустил стакан на стол перед глазами опешившего богача.

– Ну ты и наглец! – Спокойно сказал тот. – И что, ты на самом деле так хорош? Чем сможешь это доказать?

Чернобородый в ответ сделал неловкое движение рукой, и аристократ почувствовал легкий холод в районе горла. Он слегка опустил глаза и увидел, как его белоснежный воротник, распавшись на две половины, соскользнул с его шеи на пол.

– Этого достаточно? – Спокойно произнес пришедший, помахивая небольшим кинжалом, который неизвестно откуда появился в его руке.

– Юрген, – негромко позвал аристократ, с легкой насмешкой разглядывая чернобородого.

Из-за его спины показался огромный силач – начальник его личной охраны, известный тем, что однажды расправился с двенадцатью пьяными моряками в одной из морских колоний – бывший пират, который мог переломить в своей руке тяжелую подкову.

– Вышвырни этого проходимца за дверь! – приказал дворянин, слегка оглянувшись через плечо.

Юрген, расправляя могучие плечи и сжимая огромные кулаки, направился к пришедшему. Тот спокойным взглядом смерил его с ног до головы и вдруг, совершенно неожиданно, обрушил на голову силача молниеносный и сокрушительный удар своего кулака с такой силой, что тот, слегка попятившись, с грохотом завалился у стены.

Аристократ, продолжая разглядывать странного, появившегося без всяких предварительных договоренностей, человека, задумчиво произнес:

– Хорошо, я дам вам вдвое больше. Деньги можете взять сейчас у моего казначея.

– Не сомневайтесь, сударь, – весело добавил пожилой бандит, схвативший кошелек. – Кристоф знает свое дело.

– Тебя зовут Кристоф? – спросил аристократ, разглядывая спину повернувшегося к двери чернобородого воина.

Тот слегка оглянулся и небрежно бросил через плечо:

– Вы можете звать меня Сомбра.

– Сомбра?– Удивленно переспросил тот. – Это, кажется, «тень» по-испански. Так ты испанец?

– Да, помимо всего прочего.

– Почему же тебя так называют?

– Потому что я отправляю в царство теней всех, кто стоит на моем пути.

Аристократ довольно усмехнулся:

– Надеюсь, твое хвастовство оправдает себя. Для меня главное, чтобы ты уничтожил убийцу моего брата. Если ты будешь хорош там также, как и сейчас, то тебя под моим покровительством ждет блестящее будущее.

– Я не нуждаюсь в вашем покровительстве, сударь, – ответил воин, и, уже не оборачиваясь, спокойно вышел за дверь. Слышно было, как он спустился по лестнице.

– Бернард, – негромко произнес аристократ.

Пожилой бандит почтительно наклонился к нему, приблизив свое покрасневшее решительное лицо:

– Слушаю вас, ваша милость.

– Полагаю, ты знаешь, что делать.

– Будьте спокойны. Убийца вашего брата останется лежать там.

– И позаботься также об этом Сомбра. Сделай так, чтобы он остался доволен.

На лице головореза промелькнула хищная улыбка:

– Не волнуйтесь. Когда все закончится, он останется лежать там вместе с ним. Окровавленная шпага в его руке послужит доказательством, что именно он убил этого мерзавца – тогда на вас не падет никаких подозрений.

– Отлично! Можешь идти.

Бернард слегка поклонился в ответ и направился к двери, знаком позвав с собой остальных.

Аристократ спокойно смотрел им вслед, затем перевел взгляд на поднимающегося с пола силача Юргена, и, как бы про себя, с довольной улыбкой, прошептал:

– Итак, Лагрон, скоро ты будешь отомщен. Прощай, Франсуа… И прощай, Тень… – добавил он с усмешкой. – Полагаю, что в загробном мире вместе вы составите прекрасную пару…

Он задумчиво посмотрел на картину венецианского художника, висевшую на стене, и как-бы про себя задумчиво пробормотал:

– Однако, этот мерзавец все испортил… Если бы не он, Ришелье был бы сейчас уже мертв. Все было так хорошо рассчитано. Мой брат так все замечательно продумал. Если бы не этот чертов Франсуа, он бы убил кардинала, и Бэкингем остался бы доволен исчезновением этого чудовища. Но что делать теперь? И самое главное – как теперь вернуть англичанам потраченные на подготовку этого покушения деньги? – С этими словами он задумчиво налил себе вина и, подперев голову ладонью, погрузился в размышления.

Глава 2 Встреча с демоном.

Описываемые здесь события происходили в Париже, во второй половине октября 1635 года. Это было то время, когда Францией, вынашивая честолюбивые планы, вместо короля Людовика Тринадцатого, фактически правил искусный политик – Арман – Жан дю Плесси, известный потомкам под именем кардинала Ришелье. Он создал свою специальную гвардию из солдат, чья стойкость и мужество вызывали восхищение у жителей Парижа, и часто кардинал противопоставлял их мушкетерам короля, стремясь продемонстрировать их ловкость и силу.

В Европе в это время все еще бушевала ужасная тридцатилетняя война, и, как ее следствие, недавно завершилась эпидемия чумы, унесшая в могилу множество жизней.

Но несмотря на это, на лицах немногих прохожих, выходивших из дома в эту осеннюю пасмурную погоду, светилась радость: буквально накануне Ришелье отпраздновал еще одну победу, память о которой была на устах у многих парижан – ровно семь лет назад, крепость Ла-Рошель – оплот английского королевства капитулировала, и гугеноты (как здесь называли последователей протестантской веры) согласились на безоговорочную сдачу города.

В то время как происходило совещание аристократа с наемниками, с целью найти убийцу Лагрона, в другом квартале Парижа, в роскошном особняке, принадлежавшем Антуану дю Бек- Креспену, графу де Море, одному из королевских полководцев, состоялся разговор между ним и молодым человеком, лет двадцати пяти – худощавым, с темными длинными волосами.

– Надеюсь, что вы еще сможете проявить себя, – говорил граф, дружески обращаясь к собеседнику. – Я хочу дать вам шанс вновь приблизиться ко двору, помня все ваши военные подвиги. По крайней мере, там, куда вы направитесь, недостатка в интригах или сражениях не ожидается.

Молодой человек спокойно слушал. Его стройная фигура, облаченная в черный камзол, который, несмотря на его простоту, он носил с утонченным изяществом, его тонкие, но при этом мускулистые руки, гордый взгляд синих глаз и лицо с красивой матовой бледностью – все выдавало в нем одного из тех молодых дворян, которые, получив в наследство небольшое деревенское имение, направились в столицу в поисках приключений, стремясь достичь большего, чем однообразная сельская жизнь, с помощью своей твердой руки и острой шпаги.

Множество таких людей становились оружием в руках тех, кто благодаря своему богатству стремился чужими руками расправиться со своими противниками. Несмотря на свою молодость, по той спокойной решительности, которая мелькала в каждом его слове и движении, было видно, что ему уже приходилось принимать участие в стычках и в сражениях на стороне французской короны.

Некоторое время он задумчиво молчал, пристальным взглядом рассматривая своего собеседника, затем, слегка улыбнулся:

– А вы стали гораздо осторожнее, чем раньше.

– Времена меняются. К тому же у нас слишком большие надежды на это путешествие. Не хотелось бы, чтобы они не оправдались.

– Все гораздо проще, чем вы думаете. Откройте мне свой план, и я напрямую отвечу, смогу я это сделать или нет.

– Кстати, – граф поднял на него взгляд и внезапно переменил разговор, – вы знали Лагрона?

– Да, я недавно видел его на балу вместе с маркизой де Вильруа.

– Увы, но теперь он там больше не появится, и его стихи, любимые дамами, исчезнут навсегда.

– А что случилось?

– Вы что, не читали об этом статью во «Французском Меркурии»?

– Я еще не успел посмотреть газету.

– В тот же день, ближе к ночи, его нашли мертвым в заброшенном переулке.

– Что вы говорите?

– Да, представьте себе! Он был почти нетронутый. И что самое странное, убийцы не забрали ничего ценного из его вещей или одежды. Крови совсем не было. Ему крайне аккуратно вонзили шпагу между глаз, так, что она прошла насквозь через голову и оставили лежать на земле – вечно удивленным поэтическим взглядом смотреть на небо.

– Странно, кто бы мог это сделать?

– Скажу по чести, многие подозревают вас. Возможно, вам еще поэтому необходимо уехать из Парижа. Вы же прекрасно знаете, что он был одним из миньонов короля. И если убийцу найдут в ближайшее время – его повесят.

Молодой человек бросил на собеседника быстрый взгляд – причем ни один мускул на его лице не дрогнул, а дыханье осталось таким же ровным.

– Правда? – Слегка улыбнувшись, переспросил он. – И что же? Уже удалось взять мой след?

– Не уверен. Ведь все думают, что вы уехали из Парижа еще неделю назад. При этом вам следует быть осторожным – у него были весьма влиятельные друзья.

– Я постараюсь, господин граф. А вы сами также думаете, что это я прикончил его?

– Вряд ли это мог сделать кто-то другой. Ведь он был весьма искусен в фехтовании. Говорят, но это между нами, – граф слегка придвинулся к собеседнику и доверительно прошептал, – во время тренировки короля, он был единственный, кому удалось выбить шпагу из рук Его Величества.

– К сожалению, не только я мог бы с ним справиться. Вы же знаете – есть и другие, не хуже меня.

– Да, я помню вашего друга по прозвищу «Тень». Вы знаете его настоящее имя? Кстати, как вы думаете, где он сейчас?

– Я хотел найти его, но, думаю, это невозможно. Пять лет назад король отправил его в изгнание, и с тех пор во Франции о нем ничего не слышно. Скорее всего, он погиб где-то в Испании… Хотя его шпага была бы крайне полезна там, куда вы хотите меня направить. Боюсь, что при случае, даже я не мог бы его одолеть.

– Ошибаетесь. Уверен, что на каждые два его попадания у вас было бы пять.

– Если только я успею их нанести, – с улыбкой сказал молодой человек. – Но вернемся к нашей теме. Вы твердо решили доверить это мне?

– Признаюсь, другого выбора у меня нет. Я договорился с королем. Его Преосвященство также считает, что вам необходимо временно исчезнуть из Парижа до тех пор, пока страсти не улягутся.

– Значит мне необходимо уехать как можно скорее?

– А зачем тянуть? К путешествию все готово. Нужные люди предупреждены и сегодня вечером вы можете отправляться.

– Вы, как всегда, полны тайн. Хорошо, я сделаю то, что нужно.

– Вас ничто не удерживает в городе?

– Кроме одного мимолетного свидания – нет.

– И вы даете мне гарантии, что дело будет выполнено?

– Таких гарантий, как мое слово и жизнь будет достаточно?

– Вполне! Когда вы отправляетесь?

– Если позволите, сегодня вечером я собираюсь уладить кое –какие дела и завтра готов уезжать.

– Кое-какие дела? – с усмешкой переспросил граф. – Ваши пристрастия к поэзии однажды погубят вас. Женские чары могут только навредить… Ну да ладно, все равно я не смогу отговорить вас от этого. Только будьте особенно внимательны, не подвергайте себя дополнительной опасности. Когда будете у границы, пошлите мне вестника – я буду знать, что вы на полпути к цели.

В его голосе молодой человек почуял скрытую угрозу – как будто тот хотел предостеречь его от страшной, нависшей над ним опасности, которая уже нависла над ним. Но кроме мимолетного замечания, ничто в поведении графа не изменилась – он продолжал оставаться таким же насмешливо – спокойным, как и прежде.

– Я понял вас. – Молодой человек слегка поклонился и, повернувшись, направился через большой зал к высоким дверям, бесшумно растворившимися при его приближении, и двое слуг замерли рядом со створками, словно статуи.

– Франсуа! – раздался негромкий голос за его спиной.

Он обернулся и посмотрел на графа, который пристально глядел ему вслед. Все фигура аристократа была освещена заходящим солнцем, лучи которого освещали драгоценности на его одежде, которые сверкали и переливались разноцветными огоньками, превращая его в сказочное существо.

– Франсуа, – повторил граф, улыбаясь одними глазами. Теперь голос его звучал более мягко, даже вкрадчиво. – Позвольте дать вам совет на будущее: будьте осторожнее с вашими ударами. Постарайтесь в дальнейшем не оставлять таких следов.

Молодой человек, не дрогнув, посмотрел прямо в глаза графу.

– Кажется, вы не все знаете. – внезапно сказал он, остановившись перед выходом. – Некая влиятельная особа планировала убийство Ришелье – все было тщательно продуманно, но этот случай – с раной между глаз, о котором вы мне сообщили, сорвал этот план.

С этими словами, он быстро исчез в дверях.

Спустившись по широкой мраморной лестнице, он вышел из подъезда и оказался на мостовой, вымощенной булыжником, по которой с грохотом проносились кареты и шли люди по своим обычным делам. Несмотря на то, что уже начинало темнеть, и сумерки осенью сгущались быстро, на улице было много народу.

Франсуа надел свою широкополую шляпу, запахнулся в плащ и, на всякий случай, поправив рукой эфес своей шпаги, чтобы при необходимости ее можно было легко вытащить из ножен, быстрым шагом перешел через площадь и, подойдя к карете, окликнул кучера. Тот, словно очнулся от сна, в который его погрузил монотонный уличный шум, и, увидев, что молодой человек скрылся в карете, щелкнул кнутом, и лошади, нетерпеливо переступавшие с ноги на ногу, рысью помчались по улице.

Глава 3 Любовное свидание.

В карете, кроме Франсуа, сидел высокий и бледный юноша с длинными каштановыми волосами в обычном сером камзоле, но с кружевным воротником. Это был его родной брат Жак, который в случае его гибели мог остаться совершенно один, без помощи и поддержки. Поэтому, перед путешествием, Франсуа с особой привязанностью смотрел на него.

– Куда теперь? – С некоторой дрожью в голосе спросил Жак.

– Ты же знаешь, что у меня нет выбора, сейчас мы едем к ней.

– Ты уверен в том, что хочешь сделать?

Франсуа улыбнулся и, дружески похлопав Жака по плечу, сказал:

– Не беспокойся, теперь мы под защитой.

– Мы? – усмехнувшись переспросил тот. – Пойми, что я один им буду просто не нужен.

Франсуа обхватил ладонями его лицо и, с нежностью глядя в его повлажневшие глаза, прошептал:

– Ты же прекрасно знаешь, что другого шанса, возможно, уже не будет. Там, куда меня посылают, я почти наверняка погибну, и встреча с ней даст мне сил прожить как можно дольше.

Так же внезапно он отпустил его, слегка оттолкнув от себя и, удобно устроившись на подушках, отодвинул занавеску и выглянул из окна.

– Подумать только, – как бы про себя сказал он. – Как быстро стало темнеть.

Некоторое время они ехали молча, только изредка поглядывая друг на друга. Каждый из них был во власти своих мыслей. Жак немного волновался – это выдавала бледность, которую он тщетно пытался скрыть от старшего брата, скрываясь в полумраке кареты, и капли пота, которые он то и дело смахивал со лба.

Франсуа же был наоборот полон радостных, известных только ему одному видений – он затаенно улыбался, и его синие глаза лучисто сияли, выдавая предчувствие той встречи, которая ожидала его впереди.

Вскоре каменистая дорога кончилась, и карета покатилась бесшумнее и быстрее, оставляя след на влажном после дождя песке. За окном проносились высокие дубы и темные кусты, возвышавшиеся над дорогой, как великаны. Вскоре они остановились у дома с высоким забором, калитка которого была увита зеленым плющом.

Франсуа взглянул на своего спутника:

– Подожди меня здесь, – вполголоса произнес он, затем быстро вылез из кареты.

Жак выглянул и слегка присвистнул от удивления:

– Что? Не может быть! Неужели она живет в этом маленьком нищенском домишке?

– О чем ты говоришь? – Молодой человек оглянулся на него. – В Фонтенебло у нее есть свой дворец. А здесь она не живет, а всего лишь устраивает свидание со мной. Это один из ее загородных домов.

– И что же, она не могла устроить тебе свидание у себя во дворце? Не высоко же она тебя ценит!

– Я не могу ее компрометировать. Для нее открытые встречи с таким как я будут опасными.

– Почему?

– Ты что, не читал газету? – с этими словами, оставив растерянного брата, он отошел от кареты.

Подойдя к ограде, он тихонько постучал в калитку. За нею послышались шаркающие шаги и приглушенный кашель. Маленькое незаметное окошко отворилось, и в нем он увидел лицо старика с седыми волосами, освещенное мерцающей свечой, которую тот держал в руке.

– Кто здесь? – Спросил старик, прищурившись, и стараясь разглядеть лицо стучавшего.

– Открывай, Пьер. Разве ты не узнал меня?

– Простите, сударь, конечно, сейчас… – старик засуетился, торопливо отпирая щеколду. – Госпожа ждет вас. Право, мы не думали, что вы задержитесь и приедете так поздно…

Пьер открыл дверь и Франсуа, слегка отстранив его рукой, быстро направился по выложенной плиткой дорожке к небольшому крылечку. Сделав несколько шагов, он обернулся и, улыбнувшись, спросил:

– Так ты говоришь, госпожа ждет меня?

– Конечно, сударь. Мы надеялись, что вы обязательно заедите к нам.

– Вы оказались правы. Она одна?

– Конечно… Кто же может заглянуть к нам кроме вас на закате?

– Кто знает… – Франсуа поднял глаза и с надеждой взглянув на маленькое освещенное окошко на втором этаже под шпилем острой башни, бесшумно приоткрыл дверь, и в одно мгновение, словно на крыльях, взлетев по круговой лестнице на второй этаж, оказался в маленькой, искусно убранной освещенной комнате.

У окна стоял небольшой резной столик, накрытый кружевной скатертью, на котором стояло несколько бутылок, пара хрустальных бокалов и блюд, от которых шел восхитительный аромат.

Рядом со столиком, повернувшись лицом к двери, и прижав руки к груди, стояла хорошенькая девушка с золотистыми волосами. В этот пасмурный вечер она была живым воплощением весны. Ее стройная фигура в шелковом, покрытом золотыми узорами платье, как будто дышала изяществом и излучала грацию и благородство. Она была в том возрасте, когда цветущая девичья красота была еще не испорчена влиянием жизненных трудностей. Увидев молодого человека, девушка слабо вскрикнула и сделала шаг навстречу.

– Селин, дорогая моя! – Воскликнул Франсуа и тут же оказался рядом с ней, нежно взяв ее белоснежную руку и прижав к губам.

Минуту он, с какой-то жаждой, глазами скользил по ее прекрасному лицу, слегка порозовевшему под его взглядом, затем, внезапно обнял ее и поцеловал в теплые губы. Селин нежно обвила руками его шею, наполнив его дыхание соблазнительным ароматом своего тела. Сердце ее учащенно билось.

Он смотрел на нее так, словно пытался насытить свое сознание каждой мелочью ее образа и, обнимая ее, ощущал, что ее грудь учащенно вздымается под шелковой тканью, снова и снова покрывал поцелуями ее лицо.

– Вам так необходимо уехать? – Спросила она, прерывисто дыша и не сводя с него увлажнившихся слезами глаз, что делало ее еще прекраснее.

– Вы уже об этом знаете? – улыбнувшись, уточнил он.

– О тайнах графа де Креспена я узнаю одна из первых, – с улыбкой произнесла она.

– Вот как? – Слегка отклонившись от нее, сказал Франсуа. – С чего это он проявляет к вам такую любезность?

Лукавыми, сияющими глазами она взглянула на него и тихонько рассмеялась.

– Вы сами знаете, почему, – нежно сказала она. – Против моей улыбки не может устоять ни один вельможа королевства.

В ее поведении прослеживался некоторый артистизм и, подобно многим красавицам, она могла с легкостью менять настроение, убеждая саму себя в искренности своих слов.

Он неспешно убрал свои руки с ее талии и еще раз внимательно взглянул на нее:

– И говорят, что даже король пал жертвой ваших чар?

Селин слегка отмахнулась от него рукой:

– Оставьте, у Его Величества много других забот. Говорят, и вы наверняка об этом знаете, что Анна опять затеяла какую-то интригу.

– То, что наша царственная испанка не даст нам скучать, об этом догадываются многие. Но я не об этом сейчас, Селин.

– А о чем же?

– Дайте мне слово, что вы не совершите больше ошибок, подобно той, которая была с Лагроном.

– Вы забываетесь, сударь, – резко, на этот раз без всякой нежности, ответила она, – Помните, что я не ваша собственность, и к тому же я почти королевской крови. В ваше отсутствие я буду делать то, что сама посчитаю нужным.

– Мне все равно, королевской вы крови или нет, – смущенно сказал он, немного ошарашенный ее внезапным нападением, и невольно пытаясь оправдаться. – Даже если бы у вас не было никакого состояния, и вы были бы нищей, я любил бы вас по-прежнему. Вы знаете, когда вы улыбаетесь мне, кажется, что я могу сделать для вас все, что угодно.

– Докажите мне это, – сказала она и снова лукаво взглянула на него.

Чувствуя, что своим чарующим взглядом она скоро лишит его возможности сопротивляться, он обнял ее:

– Как только я вернусь, я преподнесу вам такой подарок, что вам все будут завидовать.

– Что же это?

– Пусть это останется тайной.

– Как вы несправедливы… – слегка надув губки, с обидой произнесла она. – Вы что-то недоговариваете мне.

Некоторое время Франсуа внимательно смотрел на нее:

– Какое же вы все –таки еще дитя, Селин, – мягко сказал он. – Очаровательное маленькое дитя. Но именно такой я и люблю вас. Вы знаете, еще с детства, когда я был пажом в свите короля, я часто ловил ваш взгляд и это помогало мне выдерживать все трудности, которые я встречал. Я жил мечтами о вас все эти годы.

– Я знаю это, – тихо, потупив глаза сказал она. – Вы помните нашу клятву, которую мы дали друг другу десять лет назад, там, под жасмином, в королевском саду? Что мы будем неразлучны и будем всю жизнь следовать друг за другом?

– Она вот здесь, – он положил руку на сердце. – Как же я могу забыть о ней?!

– Но вы подвергаете себя опасности, и, возможно я никогда вас больше не увижу? – со слезами спросила она, с какой-то жаждой глядя ему в глаза.

– Я обещаю, что несмотря ни на что, я обязательно вернусь к вам.

Несколько мгновений они молчали, глядя друг на друга.

– Селин, -прошептал он, внутренне трепеща, понимая, что пришло время окончательно объясниться с ней. – я уезжаю и возможно буду убит.

Она приложила пальчик к его губам и быстро произнесла, укоризненно глядя ему в глаза:

– Не говорите так, не надо!

– Но все же, – с неожиданной робостью в голосе сказал он. – Если я вернусь живым, вы выйдете за меня?

Она нежно улыбнулась и провела рукой по его волосам:

– Вы же знаете, что я всегда буду любить вас. как брата. Но в наше время для брака этого недостаточно.

– Ведь только что вы сами говорили мне о клятве… Если вы считаете, что у меня не то положение, чтобы сделать вас счастливой, то знайте – я ради вас горы переверну! Вижу, что вы колеблетесь, но обещайте мне, по крайней мере, что подумаете над этим.

Она посмотрела на него, любуясь его привлекательным мужественным лицом и крепкой, стройной фигурой и прошептала:

– Если это вернет вас ко мне, то вот вам тот задаток, который я могу дать. – С этими словами она обхватила ладонями его лицо и приникла к нему губами. Некоторое время они стояли, застыв в объятиях. Селин опомнилась первой и, тяжело дыша, слегка отстранилась:

– Присядьте, – сказала она, взяв его за руку и увлекая на маленький диванчик, стоящий у стены, – пока у нас есть время, расскажите мне все. В чем цель вашего путешествия?

Он мягко отстранил ее руку.

– Дорогая, я не могу этого сделать. Это не моя тайна. К тому же, мне сейчас необходимо исчезнуть. Я мечтал только об одном – еще раз встретиться с вами и сказать, как я вас люблю, чтобы увидеть вашу улыбку и унести ее с собой в сердце.

– Что вы хотите сказать? Вы не можете задержаться даже на несколько часов?

– Мне необходимо ехать. Карета ждет меня, и до моего отъезда нужно совершить несколько срочных дел.

– Пусть так, – с грустью сказала Селин и, отвернувшись, встала и отошла к окну. – Жаль только, что я в вашем списке являюсь лишь одним из этих важных дел – спасибо, что не самым последним.

Он подошел к ней сзади, тихонько обнял ее за плечи и повернул лицом к себе. Увидев, что на ее глазах снова заблестели слезы, задрожав на длинных ресницах, он приник к ним губами и несколько секунд они стояли так, словно замерев, потом их губы слились в страстном поцелуе, и через некоторое время свечи, освещавшие комнату, под легким дуновением погасли, погрузив все во мрак…

Глава 4 Ночной поединок.

Наступила ночь. Дверь небольшого домика тихонько приоткрылась, и на крыльце появился Франсуа. Он окликнул Пьера, и старый слуга Селин, знающий ее с рождения и поверенный всех ее тайн, уже успевший уснуть на сене под навесом, кряхтя, направился открывать ворота.

– Когда же вы удостоите нас чести приехать еще раз? – спросил он, провожая молодого человека.

– Не знаю, друг мой, – ответил тот. – Ты же знаешь, дикие страны опасны.

– Ну, зря вы так, – с уверенностью произнес старик. – Будь на вашем месте кто другой, а с вашей шпагой пройдешь везде.

– Если ты прав, значит скоро увидимся, – с улыбкой произнес Франсуа и, подойдя к карете, отворил дверцу, сделав перед этим знак кучеру трогаться в путь.

– Как все прошло? – Спросил его Жак, как только Франсуа сел в карету.

– Прекрасно. Я получил надежду, что когда я вернусь – возможно, мои мечты осуществляться.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы с Селин обвенчаемся.

Жак слегка присвистнул и с недоверием взглянул на него:

– На твоем месте я бы не слишком обнадеживался. Маркиза довольно ветреная особа, и, думаю, что ты не одинок в своих чаяниях.

– Будь осторожен, – хотя голос Франсуа оставался спокойным, но в нем появились стальные ноты. – Помни, ты играешь с огнем, когда говоришь так о госпоже де Вильруа в моем присутствии.

– Прости, но не будь ты моим братом, я бы не начал этот разговор. Зная, как ты к ней относишься, мне жаль тебя. Просто при дворе так много об этом болтают…

– Тем более, если ты мой брат, вместо того чтобы передавать сплетни, лучше бы образумил их так, как я. Вот это бы больше всего доказало твою преданность.

– При этом, – с усмешкой ответил Жак, – мне не хватит мужества вызвать на дуэль знатных дам Версаля. Ведь слухи исходят именно от них.

– Ну и в чем же дело, ведь у них есть мужья – привлеки их к ответу за эти слова. Ведь не мне же одному защищать честь нашей семьи.

– Ты неисправим! Хорошо еще, что мы уехали от ее дома живыми – я опасался, что ее поклонники прикончат нас.

– Хотя бы пообещай мне одно, – после недолгого молчания произнес Франсуа, – во время моего отъезда ты проследишь за тем, чтобы ни один хлыщ не приблизился к Селин на расстояние, с которого он может почуять аромат ее духов.

– Да? И после этого угодить на виселицу? У меня же нет таких знатных заступников, как у тебя, и шпагой я владею не на твоем уровне.

– Жаль. Но все еще можно наверстать.

Пока они говорили, карета свернула с дороги в небольшой переулок в предместье Парижа и вдруг, сильно качнувшись, остановилась. От толчка Франсуа чуть не налетел на Жака, и уперевшись в стену кареты, осторожно выглянул в окно.

Ночная осенняя мгла покрывала узкую улочку между двумя домами. Стена одного из них под широким карнизом утопала в непроглядной тьме, но зоркие глаза Франсуа разглядели слегка движущиеся тени рядом с ней.

– Похоже, твоя правда, Жак, – тихо сказал он, повернувшись к брату. – Нам действительно не придется скучать этой ночью.

Тот в ответ только слегка побледнел и не произнес не слова. Он не отличался воинственностью, и, скорее, был готов избегать конфликтов, чем становиться их участником.

Снаружи раздалось лошадиное ржание. Карета слегка покачивалась – сейчас она находилась на неровной дороге.

– Что вам угодно? – послышался голос кучера – хриплый и немного испуганный.

– Прочь отсюда, дурак! – Раздался второй голос – грубый и надменный. – Дальше проезда нет.

Франсуа быстро достал из-за пояса пистолет с длинным дулом и протянул его брату:

– Возьми. На всякий случай, тебе лучше посидеть в карете. Если вдруг кто –то сунется с другой стороны – ты знаешь, что делать.

– Да? А что? – с испугом переспросил тот.

– Стреляй сразу в живот. Так ты, по крайней мере, не промахнешься.

– А вдруг это будешь ты?

– Я с той стороны не полезу. К тому же, будь уверен, в меня ты попасть не сможешь.

На его лице по-прежнему была улыбка, как будто для него начиналась очередная веселая игра. И, несмотря на серьезность положения, Жак задышал немного ровнее и потихоньку начал успокаиваться. Франсуа осторожно приоткрыл дверь и увидел недалеко стоящую темную фигуру с пистолетом в руках. Раздался выстрел, и пуля попала в стенку кареты прямо над его головой.

Он выскочил наружу, и в одно мгновение шпага мелькнула в его руке. Несколько теней отделилось от стены и бросилось к нему на встречу и, мелькнув в темноте, к нему устремилось несколько клинков. Сорвав рукой плащ, он взмахнул им перед собой и воспользовавшись тем, что шпаги противников отклонились в сторону от этого движения, бросился вперед.

Словно молния сверкнула перед ним и тут же раздался глухой стон – один из нападавших упал навзничь, широко открытыми глазами глядя вверх. На мгновение выглянула луна, осветив его побледневшее лицо и крохотную ранку между его глаз – место, где только что побывала шпага Франсуа.

Другой с хрипом взмахнул топором – шпага вторично мелькнула и, прочертив несколько змеевидных полос, отпрянула назад. Бандит замер на месте, затем его куртка разошлась в нескольких местах на груди, и он, как подкошенный, не выпустив из рук топора, лицом вниз рухнул на землю, подняв целое облако пыли.

С двумя другими противниками молодой человек расправился также быстро, краем глаза заметив, что из переулка бесшумно выскочило еще несколько теней.

– Не упустите его! – раздался повелительный голос спереди от кареты.

– По-моему, настала пора немного поговорить. – Учащенно дыша, сказал Франсуа, оглядываясь по сторонам, – Кто вы такие, и что вам нужно?

Из-за кареты вышел человек в длинном сером плаще, в шляпе с перьями и со шпагой в руке.

– По какому праву вы остановили мою карету? – Спросил у него Франсуа, приняв его за вожака.

– Хотим передать тебе прощальный привет от Лагрона, – слегка дрожавшим от ненависти голосом, произнес человек и поднял голову. Его лицо осветилось далеким фонарем. – Полагаю, что ты весьма успешно провел первую половину ночи, развлекаясь с его бывшей любовницей, и завершишь эту ночь здесь.

– Венсен? – С удивлением спросил Франсуа, слегка опустив шпагу и оглянувшись. – Я не ослышался? Ты сказал, с его любовницей? Ну что же, я мог бы простить тебе это нападение. Но только не оскорбление Селин. Ты сам выбрал свою судьбу.

В ответ тот лишь презрительно и громко рассмеялся. Оставшиеся на ногах бандиты хриплым хохотом поддержали его. Некоторые из них стали отпускать грязные шутки и ругательства на счет молодого человека, стоящего перед ними со шпагой в руке.

– Смотрите -ка, он уже почти мертв, а до сих пор, пытается кривляться, – насмешливо сказал Венсен, поворачиваясь к головорезам, окружавшим его. – Ну давай же, шут! – Он снова повернулся к Франсуа. – развесели нас напоследок!

– Ты решил подождать до этого момента? – спросил его Франсуа, пропустив мимо ушей последнее оскорбление. – Ты же мог решить все гораздо раньше – там, после балла, у тебя была уйма времени, чтобы поквитаться со мной.

– Ты убил моего брата, – ответил тот, на этот раз с холодным бешенством, уже без тени улыбки, – а теперь я прикончу тебя… Но перед этим я расправлюсь с твоим.

Он бросился к карете и вонзил шпагу в ее заднюю стену, в то место, где она была тоньше, намереваясь проткнуть Жака, который находился внутри.

Слегка откинувшись в сторону, и вытянув руку, Франсуа концом лезвия прикоснулся к руке Венсена, и тот, вскрикнув, выпустил рукоять своей торчащей из стены кареты шпаги, схватился за раненное предплечье, из которого на землю хлестнула кровь, и отступил назад.

Двое из нападавших, подхватили его под руки и оттащили в сторону дома.

– Прикончите его! – сдавленным голосом, морщась от острой боли, крикнул тот.

В ту же секунду трое кинулись на Франсуа. Двое из них были с палашами, третий в качестве оружия использовал тяжелую дубину, один из концов которой был усеян заржавленными железными шипами.

Благодаря своей чудесной ловкости, описав шпагой несколько широких кругов, молодой человек уложил двоих из нападавших, но третий, вооруженный дубиной, оказался половчее, и сильным ударом переломив его шпагу пополам, с яростью ткнул его в грудь. Франсуа упал и, видя над собой занесенную дубину, понял, что пришла его смерть.

– О, Боже! – Неожиданно раздался испуганный вопль Жака. Затем грянул выстрел. Враг выронил дубину и схватившись рукой за живот, свалился на дорогу.

Подняв взгляд, Франсуа заметил, как из окна кареты высунулась дрожащая рука с дымящимся пистолетом и быстро вскочил на ноги. Подняв одну из валявшихся шпаг, он выставил ее перед собой, приготовившись к новым атакам.

Но их не последовало. Несколько стоявших перед ним врагов, почуяв его силу, и, решив не связываться с ним, поспешили скрыться в ночном переулке.

– Жак, ты просто молодец! – Радостно воскликнул Франсуа. – Право, я не ожидал от тебя, что ты решишься выстрелить первым. Похоже, мы можем продолжать наш путь. Но кажется, – после короткого раздумья, добавил он, оглядываясь, – на этот раз мы остались без кучера?

Он оказался прав. Козлы спереди кареты были пустыми. По всей видимости, возница перепугался и поспешил скрыться при нападении.

– И как же мы теперь доберемся до Парижа? Верхом?

– Я здесь, – раздался испуганный голос и, прятавшийся за темными кустами, кучер поднял голову. – Я подумал, что с вами невесть Бог, что случилось и поспешил схорониться здесь, чтобы остался хоть один свидетель, который может потом помочь найти и наказать этих преступников.

– Ты потрясающе смелый человек! – Со смехом воскликнул Франсуа, ничем не показывая следа от только что пережитого волнения, кроме немного учащенного дыхания. – Но все-таки хорошо, что ты здесь – я рад тебя видеть.

– Это действительно правда, сударь? – С надеждой спросил кучер, робко вылезая из кустов.

– Действительно. Настолько, что я даже не накажу тебя за твою трусость. По крайней мере, нам не придется трястись на лошадях. Но хватит болтать, время уже позднее и нам необходимо вернуться в город.

– Слушаюсь! – Довольно воскликнул кучер и поспешил к карете. Франсуа также направился к ней. Но когда он уже протянул руку, чтобы приоткрыть дверь, что-то мелькнуло в воздухе и в дверь, захлопнув ее, перед самым его носом вонзился кинжал.

Молодой человек стремительно обернулся и увидел приближающуюся к нему еще одну тень.

– Вы промахнулись. – Сказал он, обращаясь к вновь прибывшему. – Жаль, что вам не удалось убить меня сразу.

– Если бы я захотел тебя убить – убил бы, – мрачно произнес чернобородый человек в красном камзоле и подошел ближе.

Франсуа молниеносно нанес ему удар, стремясь поразить противника между глаз своим коронным приемом – тот едва заметным движение шпаги отбил его. Франсуа с удивлением снова поднял шпагу, но тут же опустил ее – в облике приблизившегося врага он вдруг заметил что –то необычное.

– Постой- ка… – пробормотал он, пристально глядя на человека, – не может быть… Кристоф? Откуда ты здесь взялся? Что ты, черт побери, тут делаешь?

– Что я делаю? Я здесь, чтобы убить тебя, как ты понимаешь. Меня наняли, чтобы я продырявил тебя насквозь.

– Да? Тогда что же ты медлишь? Покажи мне свой лучший удар.

Незнакомец поднял шпагу и бросился на него. Франсуа с прежней ловкостью отразил несколько его атак.

– Неплохо, – одобрительно произнес Кристоф. – Похоже, Ла Рошель, тебя кое-чему научил. А как насчет этого?

Его шпага со свистом рассекла воздух и, опустив глаза, Франсуа заметил, что его камзол под ударами разошелся в нескольких местах, показов обнаженную грудь. Он с удивлением поднял взгляд.

– Где ты научился этим ударам? – спросил он. – Почему я о них ничего не знаю?

Кристоф не сводил с него взгляда своих злобных черных глаз и вдруг внезапно расхохотался и ловким молниеносным движением засунул свою шпагу в ножны.

– В Испании, – довольно улыбнувшись, ответил он. – Ты знаешь, у басков тоже есть кое-чему поучиться.

С этими словами он протянул ему свою руку в темной кожаной перчатке. Франсуа в свою очередь радостно засмеялся и пожал ее.

– Я рад тебя видеть. Думал, что ты умер еще там, под Ла Рошелью.

– Правда? В таком случае, спасибо за венок.

– Какой?

– На мою могилу!

Они оба опять радостно расхохотались и, к удивлению Жака, чье бледное лицо высунулось из кареты, вдруг крепко обнялись.

– Рад тебя видеть. – довольно сказал Кристоф, похлопывая его по плечу. – всегда приятно встретить боевых друзей, оставшихся в живых после той мясорубки…

– Чем ты сейчас занимаешься? – не сводя с него радостного взгляда, спросил Франсуа.

–Как видишь… Выполняю заказы тех, кто не решается взяться за них сам.

– Так ты серьезно хотел убить меня? У тебя еще есть шанс…

– Не думаю, – сквозь черную короткую бороду Кристофа промелькнула легкая улыбка.– Не могу же я заколоть старого друга, с которым не виделся столько лет.

– И что же ты ответишь теперь Венсену, если он вдруг спросит тебя, почему работа не выполнена?

– Я пошлю его к черту!

Франсуа снова радостно засмеялся:

– Но будь осторожен! Теперь мы оба оказались в числе его злейших врагов.

– Буду иметь в виду. Но может быть, мы исчезнем отсюда? Скоро здесь появится вторая партия…

– Охотно! Могу предложить тебе воспользоваться моей каретой, – и Франсуа сделал широкий жест, приглашая своего приятеля последовать вместе с ним. Тот коротко кивнул и, подойдя к карете, вытащил вначале свой кинжал и затем шпагу Венсена, все еще торчавшую в стене.

Он засунул кинжал в короткие ножны, висевшие у него на боку и с улыбкой протянул своему другу шпагу:

– Возьми, – сказал он, – на долгую память.

Тот, радостно засмеявшись, принял ее из рук Кристофа, затем вслед за ним скрылся внутри кареты.

Глава 5 Убийцы с парижских окраин.

На следующий день, ближе к вечеру, Кристоф медленно брел по одной из узких улочек Сент – Антуанского предместья. С наступлением темноты горожане спешили прикрыть ставни, опасаясь обычных по тому времени пьяных шумных компаний, которые не брезговали, залезая на плечи друг друга проникать в окна зазевавшихся парижан и бесчинствовать в их жилье.

Народу вокруг было немного, и одинокие прохожие, запахнувшись в плащи и надвинув на глаза шляпы, спешили быстрым шагом миновать неприглядное место.

Слегка покачиваясь и дыша винным перегаром, Кристоф не спешил. Он медленно брел, меся сапогами липкую уличную грязь, и периодически пытался затеять разговор с некоторыми из случайных прохожих. Но те, кидая быстрые взгляды на его длинную шпагу, висевшую у пояса, старались ускорять шаги и быстро исчезали, сворачивая в переулки. Ожидая от них ответа, он немного мутным взглядом смотрел им вслед, затем, слегка опираясь о стены ближайших домов, шел дальше.

Около небольшого строения, откуда доносились громкие пьяные голоса и сквозь окно которого лился желтый свет, он остановился, и, слегка покачнувшись, отворил рукой грубо сколоченную из дубовых досок дверь, и, пригнувшись, чтобы не удариться головой о низкую притолку, вошел внутрь.

Завсегдатаями этой грязной пивной были одни и те же компании бродяг и ночных искателей приключений. Многие здесь знали друг друга, но это не мешало им периодически громко устраивать свары между собой.

Как раз, когда Кристоф вошел в небольшой, тускло освещенный зал для гостей, где воздух был такой душный, что даже у него, привыкшему к разной обстановке, слегка зарябило в глазах, в углу заканчивалась короткая, но яростная схватка между тремя громко оравшими пьяными головорезами.

Один из них с треском разбил о край массивного грязного стола бутылку и целил ей в голову своих оппонентов, а другой, увернувшись от удара, неожиданным и быстрым движением вонзил в его грудь короткий нож. Пьяница глухо охнул и, выронив из руки горлышко разбитой бутылки, мешком свалился под стол.

Хозяин этого сомнительного заведения – маленький щуплый пожилой человечек в грязном фартуке, проскочил с подносом мимо них, неся несколько бутылок другим посетителям, даже не обратив на это происшествие почти никакого внимания.

Только пробегая мимо, он возмущенно фыркнул, кинув взгляд на валявшегося под столом человека и бросил его собутыльникам, стоявшим у стола:

– Парни, уберитесь потом здесь. Не оставляйте его на полу. А то вы так отвадите у меня последних гостей.

Затем он быстро протер свою вспотевшую блестящую лысину грязным полотенцем, висевшим у него на руке, и бросился к дальнему столу, спеша отнести бутылки.

Другие посетители также не обратили на происшествие никакого внимание, и, считая это обыденностью, продолжали громко обсуждать свои дневные подвиги, а некоторые из них, обняв друг друга за плечи, хриплыми пьяными голосами распевали какую-то грубую солдатскую песню.

Вдалеке, среди забулдыг, Кристоф увидел одиноко сидящего человека, очевидно новичка здесь. Он не принимал участия в общих попойках и, сидя за столом, погрузился в размышления над кружкой какого –то крепкого напитка. Лица незнакомца Кристоф не разглядел, так как тот сидел вдалеке от света, к тому же на его лицо бросала густую тень его широкополая шляпа.

Скользнув по нему взглядом, Кристоф бросил пробегающему мимо трактирщику две блеснувшие в воздухе монеты и, когда тот поймал их на лету, сухо буркнул:

– Как обычно.

Затем он отодвинул колченогий стул от грязного стола и, поправив висевшую сбоку шпагу, грузно сел, широко расставив ноги. Через минуту перед ним возникла кружка с горящим синеватым пламенем напитком – хозяин заведения, как видно, давно знал его и выделял среди других, спеша обслужить первым.

Некоторое время Кристоф сидел молча, задумчиво глядя на мерцающее голубое пламя, затем взял кружку и поднес ее к губам. В это время краем глаза он заметил, что на его стол опустилась тень, затем еще одна. Подняв глаза, он увидел, что к нему подошли двое – оба были длинноволосые головорезы, за поясом которых под плащами можно было увидеть целый арсенал – от блестящих пистолетов до коротких метательных ножей.

– Рады видеть тебя здесь, Кристоф, – медленно произнес один из них и его небритое лицо осветилось улыбкой, – Право, а мы думали, что после случившегося ты решишь залечь на дно.

– Это не в моем вкусе, – спокойно произнес Кристоф и, поставив кружку на стол, повернулся к ним. – Ты что-то хотел?

Головорез улыбнулся шире и, отодвинув второй стул, сел напротив. Его товарищ опустил на стол свои длинные жилистые руки и склонился сбоку, кидая на Кристофа злобные настороженные взгляды из-под косматых бровей.

– Не хочется попусту тратить время, – произнес сидящий напротив. – Не в твоих интересах, не завершив дело, исчезать из нашего поля зрения. Это может дурно отразиться на твоей репутации.

Вместо ответа Кристоф поднял руку и поднес его к воротнику. Стоявший встрепенулся и быстро положил руку на торчавший у него из-за пояса нож, но Кристоф насмешливо улыбнулся и, достав из-за пазухи небольшой кожаный мешок, положил его перед собой на стол рядом с кружкой.

– Что это? – спросил сидевший бандит, который из двоих был более старшим.

– Заметаю следы. Это аванс, который я получил от хозяина. Возвращаю его целым и невредимым. Можете пересчитать.

– Это необязательно. На этот раз нам нужны от тебя не деньги.

– Раз не нужны – тем лучше. – Кристоф невозмутимо спрятал мешок обратно. – Тогда проваливайте – у меня сегодня нет настроения тратить время на болтовню.

– Почему ты все-таки его не убил? – насмешливо спросил бандит, не спуская с него взгляда своих настороженных глаз.

– А ты бы смог прикончить своего боевого друга, с которым не виделся несколько лет?

– Запросто. Любого из них, – тот насмешливо скользнул взглядом по высокой фигуре, стоявшей у стола. – Ты знаешь, хозяина не устраивает такой ответ. Он не ждет, чтобы ты вернул ему деньги. Он хочет, чтобы ты выполнил свою работу до конца.

– Когда я брался за это. меня заверили, что он не входит в круг моих знакомых. Слово было нарушено раньше, и значит, теперь я никому ничего не должен.

– Ошибаешься, приятель. Жаль, что приходиться закончить с тобой именно так. Но ты уж извини – хозяин дал четкие указания относительно твоей несговорчивости.

– Самое лучшее, что вы можете сделать, парни, это убраться отсюда и как можно скорее.

– Ну что ж, значит не сговорились…

Стоявший у стола человек вдруг правой рукой неожиданно схватил Кристофа за волосы, а другой молниеносно поднес к его горлу острый нож. В ответ Кристоф, резко развернувшись, резко ударил его кулаком между ног. Тот согнулся пополам и с приглушенным воплем повалился на грязный пол.

Не теряя времени, Кристоф схватил тяжелую кружку с пламенеющим напитком и, поддавшись вперед, с размаху опустил ее на голову головореза, сидевшего напротив. Тот успел прикрыть голову рукой в кольчужной перчатке, и осколки осыпали его длинные волосы. Он вскочил на ноги и пронзительно свистнул.

К сожалению, Кристоф находился в том подвыпившем состоянии, когда организм, ослабев от борьбы с алкоголем, вдруг охватывает оцепенение и начинает клонить в сон. Кроме того, сказывались две предыдущие бессонные ночи.

Краем глаза он заметил, что сквозь маленькую боковую дверь, ведущую в комнаты трактирной прислуги, в зал ворвалось шестеро вооруженных до зубов человек, и развернувшись к новым врагам, широким жестом выхватил из ножен шпагу, приготовившись защищаться.

В это время, сваленный им в самом начале драки, молодой бандит, словно кошка, вскочил на ноги и, подхватив стул, на котором только что сидел Кристоф, с размаху сзади опустил ему на голову. Доски рассыпались по полу, а оглушенный от удара Кристоф грузно повалился на пол.

– Господа, что вы делаете? – в ужасе завопил маленький трактирщик, стараясь спрятаться за стойкой.

В это время из темного угла неожиданно раздались два выстрела и двое бандитов, стоявших над поверженным телом, рухнули, как подкошенные. Затем в воздухе маслянисто блеснула молния и самый яростный из ворвавшихся в трактир разбойников, скрюченными пальцами схватился за лезвие кинжала, вонзившегося в его грудь, и, обтирая спиной облупившуюся краску со стены, тяжело опустился на пол.

Незнакомец в широкополой шляпе вышел из своего темного угла и с обнаженной шпагой подошел к лежавшему на полу Кристофу, который, начиная приходить в себя после удара, присел на полу, слегка поматывая взлохмаченной головой.

В этот момент в зал вошло еще несколько бандитов, одетых в черное, и молча окружили их, держа в руках шпаги, топоры и заточенные кинжалы.

– Не надо шуметь! – Спокойно произнес молодой человек в широкополой шляпе, протянув Кристофу свободную от шпаги руку и помогая встать на ноги.

– Франсуа? – Растерянно пробормотал тот, еще не до конца придя в себя – Что за черт… Откуда ты здесь взялся и что тут делаешь?

– Надо же мне было как –то отплатить тебе за ту услугу, которую ты оказал мне вчера. Тем более, я знал, что ты обязательно здесь появишься.

– Ты в этом квартале один? Тогда нам точно конец…

– Ну почему же один, – с усмешкой ответил Франсуа, при этом не спуская напряженного взгляда с застывших на месте бандитов. – Со мной тут целая армия… Господа! – Он слегка повысил голос. – Вы можете передать Венсену все, что вам вздумается. Можете сказать, что вы утопили Кристофа в пруду. Все равно в Париже в ближайшее время он не появится. А когда это произойдет, вы будете уже очень далеко отсюда. А теперь, во избежание недоразумений, дайте нам просто спокойно уйти.

– Уйти отсюда просто так? – злобно проворчал один из бандитов. – Но смерть наших товарищей, – он показал на троих, лежащих на полу, – требует платы.

– Я не против, – спокойно ответил Франсуа, и запустив руку за пазуху Кристофу, вытащил оттуда кожаный мешок, который тот уже показывал бандитам.

– К этому я могу присоединить еще такой же от себя. – Он вытащил из кармана камзола свой бархатный, расшитый золотом кошелек. – Это все ваше, если вы дадите нам исчезнуть.

– Ты что, сдурел? – возмущенно воскликнул Кристоф. – Отдаешь им все мои деньги?

– Тише, держи язык за зубами.

– Исчезнуть? Как знать, ваша милость… – насмешливо произнес один из бандитов, разглядывая его с ног до головы. – Сдается мне, что где-то под плащом у вас есть еще кое-что, чем мы можем поживиться.

– Вы можете это проверить, – спокойно произнес Франсуа, глядя ему прямо в глаза. – Подойдите поближе и я вам все покажу. Но в ваших интересах дать нам просто спокойно уйти, если только вы не желаете присоединиться к вашим друзьям – выбор за вами.

Некоторое время головорезы с ненавистью молча разглядывали их.

– Ну, так что же мы решим? – спокойно спросил Франсуа.

Старший из бандитов молча, кивком, показал ему на открытую дверь. Франсуа поддерживая Кристофа под руку, при этом не опуская шпаги, направился к выходу.

Вдвоем они быстро покинули грязный трактир. Несколько бандитов дошли до дверей и высунув головы, молча, с ненавистью, следили за ними.

Кристоф смутно понимал, что с ним происходит. Он чувствовал, что Франсуа ведет его, держа под руку, и вскоре они оказались перед уже знакомой ему каретой, куда тот почти силой втолкнул его и, усадив на сиденье, дал знак кучеру трогаться, а затем ловким движением также запрыгнул внутрь.

– Объяснишь, ты наконец, черт возьми, что происходит? – Спросил Кристоф, проводя ладонью по лбу, стараясь привести в порядок мысли и чувства после полученного удара.

– Я знал, что ты там появишься очень быстро. Ты не мог пройти стороной наше прежнее любимое место.

– Но только я не ожидал встретить там тебя. По моим расчетам, ты должен был выехать из Парижа еще вчера.

– Мне удалось взять у его светлости еще один день отсрочки. К тому же, для этого у меня был довольно сильный козырь.

– И что это за козырь? – Недоуменно спросил Кристоф.

– Это ты.

– Брось шутить. Зачем я тебе понадобился?

Франсуа слегка наклонился вперед и доверительным голосом произнес:

– Не скрою, вчера я очень обрадовался, встретив тебя. Видишь, как иногда бывает – тебя послали меня убить, но судьба распорядилась так, что за эти сутки нам удалось спасти друг другу жизнь.

– Это мелочи, – сказал Кристоф, – хотя, по правде, я также был рад увидеть тебя в этой мясорубке. Но я догадываюсь, что ты вряд ли бы совершил это чисто из дружеских побуждений. Так зачем я тебе нужен?

Франсуа слегка удивленно поднял брови и бросил на него недоумевающий взгляд:

– Ты что, больше не веришь в дружбу Кристоф?

– Между людьми – нет. Собаки более преданные существа.

Франсуа слегка улыбнулся:

– Чувство юмора по- прежнему не оставляет тебя.

– Возможно. Пожалуй, это немногое из того, что дает мне сил все еще держаться за эту землю

– Хотя, если быть откровенным, ты прав. Мне действительно понадобились твои услуги.

– Если нужно кого –то убить, теперь в начале назови мне имя этого человека и цену – как видишь, со вчерашнего вечера я поумнел.

– Не в этом дело, хотя, возможно, такие услуги также смогут понадобиться. Мне необходим напарник в том деле, на которое меня отправляют.

– Да, ты вчера сказал, что отправляешься в дикую страну, и что его светлость возлагает на тебя большие надежды. Ты хочешь, чтобы я поехал вместе с тобой?

– Какой ты догадливый!

– И куда именно?

– В Варшаву

– Варшава? – Кристоф слегка раскрыл от удивления глаза и слегка присвистнул – Где это?

– Ты не изменился. Все –таки, география – не твоя стихия.

– Я получил достойное дворянина образование – знаю четыре правила арифметики и умею читать….

– Варшава – это Польша.

– Помилуй Бог, так это же почти край света! Зачем тебя туда несет? И почему граф отправляет тебя в такую даль?

– Об этом я сейчас ничего не могу сказать. Как ты сам понимаешь, это секрет.

Некоторое время его собеседник сидел молча, задумчиво разглядывая его молодое красивое, но немного побледневшее лицо с небольшими темными кругами под глазами. Затем, слегка потянулся, раздвинув руки в стороны, словно приходя в себя после недавнего опъянения и рассудительно произнес:

– На этот раз в Париже меня ничего не задерживает. Особенно, после сегодняшнего любовного свидания… Однако…

– Что, однако?

– Однако, я согласен на эту поездку с одним условием.

– И каким же?

– Что в дороге меня будут хорошо кормить.

Франсуа негромко рассмеялся:

– О, об этом можешь не беспокоиться – и провианта и выпивки у нас с тобой будет более чем достаточно. Не считая других дел. Тех, для которых мы с тобой созданы лучше всех. По крайнем мере, я не думаю, что польский королевский двор хуже других.

–Да? – Кристоф мрачно взглянул на него и после небольшой паузы произнес:

– Хотелось бы все-таки понять- за каким чертом, мы потащимся в такую дыру.

– Придет время – и ты все узнаешь. Немного позже, Кристоф.

– Как скажешь… – пробормотал тот, и, решив положиться на волю Провидения, надвинул на глаза свою немного мятую шапку из зеленого сукна, откинулся на подушки, и вскоре в карете раздался его негромкий храп.

Глава 6 К неизведанным землям.

На следующий день, переночевав в загородном доме Франсуа и вооружившись с ног до головы, они направились в небольшой карете на восток, сопровождаемые двадцатью гвардейцами его величества. После двух дней пути, они уже были в Дижоне и, переночевав там, и на утро приготовились ехать дальше.

У гостиницы, где они ночевали, их внимание привлек монах – сборщик милостыни, который подходил к прохожим и с поклоном просил дать пожертвования для местного монастыря. Несмотря на его смиренный вид, Франсуа безошибочным взглядом определил его порой четкие и выверенные движения, не соответствующие размеренной жизни, которые обычно вели служители Церкви.

Когда молодые люди садились в карету, монах подошел к ним и с легким поклоном произнес:

– Господа, прошу вас пожертвовать во славу Господа нашего на строительство его святой обители…

Опустив в его ящик луидор, Франсуа остановил его:

– Я не ошибся? Ты действительно бывший солдат?

– Так точно, ваша милость, – сверкнув глазами и тут же потупив их, смиренным голосом ответил тот: – Я воевал с гугенотами у Ла -Рошели.

– Возьми еще, – с уважением сказал молодой человек, порывшись в кармане и доставая монеты, которые монах принял с благодарным поклоном. – Выпей за здоровье короля и господина кардинала.

– Благодарю вас. Удачи вам в ваших делах и да благословит вас Бог! – с этими словами он повернулся, чтобы уйти.

– Как тебя зовут?

– Антуан, ваша милость. Причетник из монастыря Святой Бриггиты.

С этими словами он медленно удалился.

– Странный монах. – задумчиво сказал Кристоф, подходя ближе. – Ты не заметил, что во время беседы он настойчиво пытался заглянуть внутрь кареты?

– Это не служитель церкви. – Убежденно сказал Франсуа. – Рясу он надел совсем недавно. По всему видно – он один из наемников и довольно опытный. Наверняка он отлично владеет оружием. И самое удивительное, что пару дней назад я уже видел его – он также стоял недалеко от гостиницы, в которой мы останавливались и собирал милостыню. Похоже, у него выросли крылья?

– Ты считаешь, что он шпион и следит за нами?

– Уверен, что так.

– Тогда ничто не мешает нам пойти за ним и выпотрошить его, – произнес Кристоф, кладя руку на рукоять шпаги.

– Не думаю, – задумчиво сказал Франсуа, показав на нескольких подозрительных личностей, сидевших недалеко и бросавших в их сторону короткие пристальные взгляды. – По – всей видимости, он здесь не один. Но раньше за нами ехали другие. Думаю, не только наша охрана сопровождает нас.

– Ну что ж, в любом случае, если они охотятся за нами, то рано или поздно они проявят себя, тогда и разберемся с ними, – беззаботно сказал Кристоф и залез в карету. – Тогда и вернем тебе твои луидоры, которые ты всучил этому проходимцу.

Франсуа усмехнулся и полез вслед за ним. Карета двинулась дальше. Проезжая мимо монаха, Франсуа вновь поймал на себе его пристальный, провожающий взгляд.

Вскоре поля сменились лесами. Картина стала немного мрачной и довольно часто слышался голос старшего офицера, приказывавшего кучеру остановить карету и затем отправлявшего двух гвардейцев на разведку – посмотреть, нет ли засады бандитов или разбойников, которые периодически появлялись в этих краях.

Всякий раз при этом пассажиры молча, без проявления волнения, брались за свои шпаги, но их опасения были напрасны, и после небольшой остановки, они вновь ехали дальше.

Понимая, что встреча со странным монахом не случайна, молодые люди на всякий случай, кроме шпаг держали рядом с собой заряженные пистолеты.

Между собой они в дороге переговаривались редко. Понимая, что Франсуа связан обязательствами о неразглашении тайны, доверенной ему, которая и определила их путешествие, Кристоф в основном ехал молча, лишь изредка поддерживая разговор воспоминаниями об их прежних днях, насыщенных событиями, когда они воевали за короля в Ла – Рошели. При таких разговорах перед их мысленным взором вставали их прежние друзья, теперь уже погибшие, и поэтому такие беседы, как правило, быстро заканчивались.

На четвертый день, миновав Бельфор, они подъехали к небольшой крепости, у которой карета остановилась. Слегка толкнув локтем дремавшего Кристофа, Франсуа отдернул занавеску и, выглянув в окно, повернулся к нему:

-

Итак, до свиданья, милая Франция. Ну что, мой храбрый Роланд, добро пожаловать в Ронсельванское ущелье!

– Ты опять шутишь,– нехотя произнес Кристоф, приподнимаясь с подушек и расправляя свои богатырские плечи. – Что там опять стряслось на этот раз?

– Мы на границе.

– Уже Польша? – Кристоф громко зевнул и протер глаза, вглядываясь за окно.

– Еще нет. Перед этим мы побываем в королевстве Эльфов и испытаем свою судьбу.

– Что за бред… Где мы находимся?

– Перед нами земли немцев.

– Черт побери – немцы, поляки – какая уже разница? И те и другие одинаково громко падают, стоит показать им «аллонже ле бра» (вытягивание вооруженной руки – термин из фехтования).

– Ты не совсем прав. Как те, так и другие дерутся как дикие звери и думаю, одним «аллонже» здесь не обойдешься.

– Встречал я уже ландскнехтов. Помимо их петушиного наряда, они ни чем не могут удивить в бою… Правда, орут они довольно громко.

– Действительно? Не буду с тобой спорить, но думаю, на этот раз мы не услышим их вопли, хотя полюбоваться на них все же придется.

– В самом деле? – Кристоф слегка отстранил Франсуа рукой и также приблизил лицо к окну.

Снаружи он увидел несколько пехотинцев и конных солдат, одетых в яркие разноцветные одежды, вооруженных копьями и палашами, висевшими сбоку у пояса. Солдаты громко спорили о чем то с офицером королевских гвардейцев, который отрывисто что-то рыча, тыкал листком бумаги в лицо одному из солдат – рослому светловолосому бородачу, похожему на древнего викинга, который молча, с мрачным видом взял у него из рук протянутый листок и пробежав по нему глазами, увидев королевскую печать внизу, повернулся к своим солдатам и отдал несколько приказаний на немецком языке.

Те тотчас замолчали и выстроились в шеренгу, поставив свои копья на землю. Затем светловолосый воин приблизился к карете и слегка постучав в дверь тяжелым кулаком, произнес на плохом французском языке:

– Все хорошо, монсеньор. Дальше мы будем сопровождать вас.

– Все в порядке, – спокойно произнес Франсуа, повернувшись к Кристофу. – Я так полагаю, что дальше эти господа поедут с нами.

– Какого черта? Зачем? А куда денутся наши гвардейцы?

– Часть сопровождает нас только до границы, затем вернется известить графа, что мы ее достигли… А часть поедет с нами и дальше до самой Варшавы.

– Ясно. Никак не могу запомнить название этого проклятого города. Такое впечатление, что так называется Преисподняя. Хорошо, что хоть часть наших солдат будет нас сопровождать. Хочется слышать вокруг себя родную речь хоть иногда… Значит, теперь мы в Германии?

– Это владения Герцога Австрийского. Здесь нам практически ничего не грозит.

– Да? А почему?

– Ты же знаешь, что здешний герцог брат нашей королевы?

– Еще бы, ну конечно!

И удовлетворившись таким объяснением, Кристоф достал одну из бутылок, и, ловким ударом ладони отбив у нее горлышко, выпил несколько больших глотков и, привалившись на подушки, вскоре вновь захрапел, уже сквозь сон задумчиво пробормотав:

– Хоть напьюсь и высплюсь напоследок, после всех этих передряг.

В это время года сумерки сгущались быстро. Еще, казалось, совсем недавно солнце ослепительно золотило вершины огромных елей, закрывавших горизонт, теперь же, спустя немного времени, оно скрылось за лесом, и картина сразу омрачилась – черные исполины- деревья вставали над дорогой, и низко над ними проносились серые мохнатые тучи.

Прислушиваясь к негромким выкрикам своих немецких провожатых и к сдержанному говору французских гвардейцев, Франсуа и Кристоф глядели в окно, изучая пейзажи незнакомой им страны. Здесь все было совершенно по-другому – не так как в милой их сердцу Франции – теперь их окружал наступающий со всех сторон темный лес, в глубине которого слышался далекий волчий вой.

Казалось, что Германия – это первобытная земля, которая поглотила в себе все человеческие достижения. Только яркий наряд ландскнехтов, проезжающих рядом с каретой, немного поднимал настроение.

Но вскоре путешественникам пришлось изменить свое мнение об этой земле – спустя пару часов лес кончился, и они выехали на просторное темнеющее поле, вдали которого можно было различить аккуратный фермерский домик с приветливо освещенными окнами и окруженный небольшим забором.

Стены домика были выкрашены свежей белизной, а высокая черепичная крыша с резным флюгером на верху, смотрелась очень изящно.

Подъехав к домику, карета остановилась и, выйдя из нее, путешественники увидели, стоящего посреди небольшого цветущего сада, старичка в сером льняном колпаке, коричневом камзоле, белых чулках и тяжелых кожаных башмаках с позолоченными бляшками.

Старичок почтительно склонился перед начальником ландскнехтов – высоким светловолосым воином, который что –то повелительно и отрывисто говорил ему по-немецки.

За старичком Кристоф увидел вышедшую из дверей юную миловидную девушку лет восемнадцати, в темно –синем платье и белом чепчике, сквозь который выбивались локоны ее золотистых волос.

Девушка широко раскрытыми, по-детски голубыми, глазами смотрела на рослых ландскнехтов в ярких щегольских костюмах и больших круглых шапках с перьями, и, не менее удивленно наблюдая за стройными французскими гвардейцами на вороных конях.

После недолгого разговора, начальник Ландснехтов повернулся от кланяющегося ему старика и прямой походкой направился к Франсуа.

– Мы остановимся здесь, ваша милость, – сказал он, причем его суровый голос никак не соответствовал вежливым словам, которые он произносил. – Завтра на рассвете мы снова тронемся в путь. Здесь в этом доме вы сможете найти все необходимое для ночлега. Ровно через десять минут, в комнате для гостей, вам подадут ужин.

– Благодарю вас, мой друг – вежливо ответил Франсуа, прикоснувшись пальцами в знак уважения к своей широкополой шляпе. – Кстати, мы проехали вместе довольно долго, а так и не узнали ваше славное имя.

– Фридрексен, – ответил воин, самодовольно улыбнувшись. – К вашим услугам, сударь.

– Благодарю Вас, месье Фридрексен. Позвольте также выразить свою благодарность вам, сударь. и вам, мадемуазель, – он слегка поклонился хозяевам дома. – Что же касается ужина – прошу вас принести его прямо к нам в комнату – мы хотели обсудить с моим приятелем красоты вашей прекрасной страны.

При этих словах девушка подняла на него восхищенный взгляд и улыбнулась. Щеки ее залились румянцем. На плечо Франсуа опустилась тяжелая рука. Обернувшись, он увидел стоящего рядом Кристофа.

– Мне кажется, твоя французская галантность уже приобрела здесь поклонниц, – произнес он, сверкнув глазами в сторону девушки. – Хотя, хозяюшка здесь действительно милая.

– Прекрати Кристоф, – тихо ответил Франсуа. – Ты же знаешь, что для меня существует одна дама, милая моему сердцу.

– Как хочешь, – произнес тот сквозь зубы и, наклонившись, сорвал рукой в перчатке большой, белый, покрытой каплями вечерней прохлады приятно пахнущий цветок. – Но ветераны Ла – Рошеля не могут позволить себе скучать. По крайней мере, я не столь щепетилен, как ты.

С этими словами он молча протянул цветок девушке, пристально глядя ей прямо в глаза, от чего она залилась румянцем еще больше и смущенно приняв этот маленький подарок, прикрыла розовеющие щечки своим белоснежным передником и потупив глазки смущенно пролепетала:

– Данке шон.

Затем она быстро повернулась, и стремглав, словно испуганная лань, бросилась в дом.

Франсуа невольно засмеялся, наблюдая за ее детскими повадками, затем, сняв шляпу, направился внутрь дома, где старик знаками показал ему лестницу на второй этаж в их комнату.

Войдя в указанное помещение, Кристоф и Франсуа огляделись. Комната была прибрана в аккуратном немецком стиле – квадратный столик покрывала кружевная белоснежная скатерть, прямоугольные окна были из разноцветного витражного стекла. На кроватях лежали маленькие узорчатые подушки, заботливо вышитые женской рукой.

Они отстегнули шпаги, но из предосторожности не стали убирать их далеко. Затем они развалились в мягких креслах – качалках, стоящих друг напротив друга.

За окном иногда раздавались громкие голоса ландскнехтов на непонятном языке и неторопливая французская речь гвардейцев, успокаивающая слух и напоминающая о доме.

Глава 7 План по захвату мира.

Некоторое время они молча глядели друг на друга. Раздался стук в дверь. Затем она отворилась, и в комнату впорхнула та самая девушка с серебряным подносом. Она быстро и заботливо поставила на стол дымящееся румяное мясо с воткнутыми в него ножами и вилками, а также две бутылки вина и свежий, только что испеченный хлеб.

Сказав что –то тихо по-немецки, она смущенно сделала реверанс и, стараясь не смотреть в сторону Кристофа, быстро направилась к двери. Тот, провожая ее долгим взглядом, неожиданно спросил:

– Как тебя зовут, красавица?

– Простите… не понимать .– смущенно пролепетала она и быстро выбежала за дверь.

– Похоже, я начинаю менять свое мнение о немцах, – произнес Кристоф с улыбкой глядя ей в след. – Не все они недотепы и дикари. Встречаются и весьма привлекательные экземпляры.

– Ты о ком?

– Да хотя бы вот об этой юной фее… Кстати, – неожиданно перевел он тему разговора. – Знаешь, что я сделаю первым делом, когда вернусь во Францию и обзаведусь наконец-то своим собственным домом?

– И что же?

– Заведу себе вот такое кресло, – он с удовольствием несколько раз качнулся на качалке и усмехнувшись добавил:

– Черти, как они ухитрились его сделать?

– Все это будет потом, – весело ответил Франсуа и придвинулся к столу. – А теперь, если не хочешь прозевать свой ужин – налетай – а то я голоден, как волк. Тебе может ничего не достаться.

– Не переживай. Я солдат. Это значит, что я могу раздобыть себе еду даже там, где ее нет. – с этими словами он вооружился маленьким ножом и искусным быстрым движением отрезал от жаркого жирный большой кусок ароматного мяса, затем кинул его себе на тарелку и, отломив ломоть хлеба, с аппетитом принялся за еду.

Франсуа, по личному опыту зная, как быстро умеют солдаты очищать стол, старался не отставать от него. Немного насытившись, они принялись за вино и, чокнувшись стаканами, мигом осушили их. Бутылки быстро опустели.

Насытившись, Кристоф довольно вытянулся в кресле, и некоторое время сидел молча, предаваясь приятному пищеварению. Затем, слегка оглядевшись по сторонам, словно оценивая взглядом обстановку, повернулся к Франсуа:

– Однако, мы уже недалеко от Варшавы.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что, ввязавшись в эту авантюру, мне хотелось бы наконец узнать, за каким чертом мы потащились в эту дыру, подвергая опасности наши шкуры?

– О чем ты? Здесь опасностей гораздо меньше, чем в Париже, среди твоих друзей в той грязной таверне, из которой я тебя вытащил.

– Не будем вспоминать кто и сколько раз кого и откуда вытаскивал, приятель. Раз мы компаньоны, мне хотелось бы понять, куда я ввязался на этот раз. И придется ли мне здесь махать шпагой?

– Возможно.

– А все-таки?

– Разве король давал тебе отчет, когда приказывал отправляться в Ла –Рошель? Он просто велел – идти сражаться, и ты шел даже не задумываясь.

– Положим, – хитро прищурившись возразил Кристоф. – Но давай оставим эту игру в кошки – мышки. Мы не в Ла – Рошели а ты не король, черт тебя побери!

– Хорошо, – согласился Франсуа, понимая, что рано или поздно его придется посвятить в планы своего путешествия. Он поднялся с кресла и прикрыл поплотнее дверь, затем прошелся по комнате, словно проверяя, не прячется ли кто-то в ее углах.

– Ну, и? – нетерпеливо поинтересовался Кристоф, не сводя с него своих черных веселых глаз.

– Мы живем в замечательное время, – произнес Франсуа присаживаясь напротив. – И знаешь, мы можем благодарить Бога, что родились во Франции и служим этому великому человеку.

– Ты имеешь в виду короля? – осторожно поинтересовался тот.

– Естественно. Но есть еще тот, кто олицетворяет волю его Величества и, благодаря успехом которого, Франция может стать по настоящему великой страной.

– Я понимаю, про кого ты толкуешь.

– Конечно про Его Преосвященство – нашего единственного настоящего стратега и полководца. При нем наша страна станет великой как… как.. – Франсуа слегка запнулся, силясь подобрать нужное сравнение.

–Ты хочешь сказать, как империя Карла Великого? – с улыбкой спросил тот.

– Возможно, даже больше. Разумеется, то, что я тебе сейчас открою – государственная тайна. Ты же знаешь, что герцог австрийский – брат нашей королевы?

– Это не для кого не секрет. Но при чем тут это? К чему вся эта лирика?

– А ты знаешь, что сейчас проходят переговоры, чтобы обручить английского короля Карла Первого с дочерью нашего славного государя – Генриха Четвертого – принцессой Генриеттой? Если этот союз удастся, то вместо одного серьезного врага на Западе, у нас появится верный союзник, что означает боевое братство англичан и французов.

– Что ты сказал? Боевое братство англичан и французов? – с отвращением произнес Кристоф. – От одной мысли об этом меня тошнит.

– Времена меняются. Да, боевое братство. Бэкингем не вечен. Уйдет он, и исчезнет противостояние между нашими странами. Кардинал умеет ждать, пока трупы его противников не будут проплывать мимо. Возможно, ты слышал, что в Версале также шла речь о том, чтобы через женитьбу принца де Конде на испанской инфанте объединить французский и испанский дворы, однако герцог Альварес воспротивился этому и план не удался.

– Да, Альварес… – в черной бороде Кристофа скользнула усмешка. – Я видел его в Испании. Он словно кость в горле для кардинала и рушит все его планы. Хотя. эти два великих человека по-настоящему похожи между собой.

– Но опять же, все меняется. В настоящее время испанский двор сильно ослабел. Времена Великой Армады остались далеко в прошлом.

– Что ты хочешь сказать? К чему все эти союзы между Францией, Англией и Австрией? Что все это значит?

– Это значит, что при таком тройственном союзе мы могли бы добиться от Альвареса всего, что необходимо.

– Думаю, что даже владея такими силами, вряд ли мы смогли бы одолеть Испанию. Не забывай, что у них довольно обширные колонии – и в Новом Свете, и в Индии.

– Кстати, это правда? – неожиданно спросил его Франсуа.

– Что именно?

– Что тебе удалось побывать в испанских колониях за океаном?

Кристоф поднял на него глаза, которые будто изнутри засветились металлическим блеском, или же в них просто заиграл огонь свечи.

– Откуда знаешь? – как бы нехотя выдавливая из себя слова, произнес он.

– Как –то раз я встретил Гийома – помнишь одного из наших солдат при Ла – Рошели? Он то мне все о тебе и рассказал.

– Эх, Гийом, – пробормотал Кристоф, недовольно покачивая головой. – Вот старый пройдоха! Я знал, что ему нельзя доверять. Надо будет поквитаться с ним при нашей следующей встрече.

– Боюсь, что ты опоздал. Его кто-то убил при его неудачной попытке выполнить чей-то заказ.

– Это, случайно, был не ты?

– Нет, клянусь тебе. На этот раз моя совесть чиста. К сожалению, он наскочил на шпагу, которая оказалась быстрее, чем его – с такими как мы это иногда происходит.

– Жаль его, конечно. Мне очень нравилось слушать его истории, особенно тогда, на той поляне, во время перерыва между атаками, помнишь?

Франсуа некоторое время молчал, затем продолжил:

– А все-таки, что ты там делал?

– Где?

– В испанских колониях.

– Участвовал в одной военной экспедиции.

– И где же именно?

– В Мексике.

– Правда? Я слышал об этом месте. Говорят, испанцы устроили там настоящую бойню местных.

– Увы, я был там уже гораздо позже. Хотя, мне тоже пришлось встретиться с ацтеками.

– А это еще кто?

– Местные племена. Некогда довольно могучий народ. Теперь от него осталась лишь пыль, и многие из них помогают испанцам уничтожать своих же соплеменников.

– К сожалению, это судьба относится ко многим из нас, – задумчиво сказал Франсуа. – Я все время думаю, почему при этих чертовых заказах, нам, в конце концов, приходится убивать друг друга?

– Конечно, Мексика – это чудесный край, -задумчиво произнес Кристоф, как будто пропустив мимо ушей его замечание. – И ты знаешь, что я там понял?

– И что же?

– Часто то, что нам внушают о наших врагах – ложный взгляд на вещи, сфабрикованный нашими чертовыми королями, да благословит Бог Его Величество, – почтительно тут же добавил он и перекрестился. – Все это сделано только затем, чтобы мы, в угоду им, шли убивать, не задумываясь.

– Что поделаешь, мы же солдаты. Кто-то должен этим заниматься.

Кристоф долгим взглядом посмотрел на него, потом громко усмехнулся и налил себе еще вина.

– И тебе приходилось встречаться с местными воинами? – вновь задал вопрос Франсуа после недолгой паузы.

– Да, приходилось…

Видя, что Кристоф замолчал, Франсуа не решился его дальше допрашивать. Но тот внезапно заговорил опять – видимо лишнее вино развязало ему язык:

– Видел бы ты, как они метают копья! И еще используют множество другого оружия – веревочные петли и пращи… Есть там такие парни – в одеждах из звериных шкур с проколотыми и размалеванными краской лицами и с перьями в волосах – они называют себя «воины ягуара». Самое страшное – это их дубины. Такой можно с легкостью проломить череп… Но вернемся к нашей беседе, – внезапно сказал он, переменив разговор. – Хватит о Мексике. Каким образом, ты считаешь, Его Величество король Людовик может одолеть Испанию?

На этот раз улыбнулся Франсуа и загадочно посмотрел на него.

– Все –таки Ришелье – Великий политик.– задумчиво сказал он – Прекрасно, что его стратегии охватывают не только Запад, но и Юг и даже Восток.

– Я не понимаю, – произнес Кристоф, – как именно это устроится, и каким образом наше местонахождение здесь поможет достижению этой цели? Зачем нам вообще тащиться в такую даль, если интерес Его Преосвященства на Западе?

– Не только там. Параллельно необходимо решить еще один важный вопрос.

– И какой же?

– Наша миссия состоит в том, чтобы устроить брак польского наследного принца с герцогиней де Шеврез, и тогда в будущем к нашим владениям присоединиться еще одно королевство – уже на востоке.

– Значит, цель путешествия – присоединить к Франции Польшу, через свадьбу нашей герцогини? – с усмешкой произнес тот. – Но королева мало что решает в стране, и основные решения принимает монарх. Как вы собираетесь овладеть Польшей через такую махинацию? Тем более, когда польский король разгадает наши планы – не поздоровится никому.

– Герцогиня достаточно умна, чтобы склонить его на нашу сторону. К тому же есть еще много других средств, чтобы устранить неугодного короля. Ты же знаешь историю дома Валуа – и не мне тебе об этом рассказывать.

– Кажется, я тебя понял…

– При таком союзе Альваресу не устоять – и в итоге, с помощью Австрии, Польши и Англии к Франции присоединиться еще и испанское королевство со всеми его колониями.

– Да, грандиозные планы, – задумчиво произнес Кристоф. – Настолько грандиозные, что, боюсь, они неосуществимы.

– Надо верить – с улыбкой произнес Франсуа, глядя ему в глаза. – Верить, как говорит кардинал. К тому же – он глава церкви, божий человек. А будет ли Бог препятствовать намерению своего избранника? К тому же, уверяю тебя, многие из его планов уже близки к выполнению.

– Но почему для этого послали именно тебя? Неужели не нашлось более искусных дипломатов, которые могли бы решить все эти вопросы?

– Конечно, нашлось бы. Но дело в том, что дипломатическая подкованность здесь не главное.

– Что ты имеешь в виду?

– Пару лет назад польский принц со своим отцом был в Версале на приеме у короля.

– И что же?

– Я имел глупость слегка опозориться перед ним – поскользнулся на гладко начищенном полу и упал навзничь, уронив свою шляпу. Этот эпизод сильно развеселил его – он мной заинтересовался. Когда же он узнал, что я знаю несколько польских фраз, захотел выслушать меня. Мое произношение его еще больше развеселило. Затем он узнал, что я один из лучших фехтовальщиков французского королевства, и настолько удивился, что пожелал взять у меня несколько уроков. Я показал ему пару своих коронных ударов – он в свою очередь – свою технику. Кстати, боевая тактика поляков довольно интересна. Так получилось, что после этого, мы стали проводить с принцем вечера – ездили с ним на соколиную охоту, беседовали о жизни. Он делился со мной своими переживаниями. Надо сказать, что мы с ним ровесники, и у нас довольно много общего.

– Да, но как вы понимали друг друга?

– Принц довольно сносно говорит по-французски, правда, с сильным славянским акцентом. Только не вздумай ему об этом сказать! В общем, мы подружились. Его Преосвященство внимательно следил за нами, и, как видимо, впоследствии решил использовать нашу дружбу в этой игре.

– И ты готов пойти на это?

– Друг мой, я это делаю не ради кардинала и не ради себя, а ради будущего Франции.

– Неужели из-за такого комичного случая возможно решать судьбы таких огромных стран? – изумленно воскликнул Кристоф.

– Почему бы и нет? Первыми силу комедии поняли Древние Греки – именно они создали театр. Честное слово, – добавил он, на секунду задумавшись, – эти старики были умные люди. Кроме того, принцы – довольно своеобразные натуры и один их каприз может изменить лицо мира.

– И все это ради чего? Ради того, чтобы прилепить к нам Польшу?

– Не совсем. Если бы речь шла только об этом, я бы не за что не направился в такую даль, даже ради двадцати польских принцев. Ты что-нибудь слышал про такую страну, как Русия?

– Русия… – задумчиво произнес Кристоф, – знакомое слово. Где это?

– Это страна на востоке от Польши. Еще дальше. Раньше она называлась Гардарикой, потом Московией.

– Московия… – задумчиво произнес Кристоф, – я что –то про нее слышал. Кажется, она населена дикими татарами..

– Сейчас польский принц ведет войну с ними, где –то под местечком Снолеск, если я не ошибаюсь. Это война доставляет ему массу неприятностей. Он был бы очень благодарен, если бы Франция помогла ему войсками, например, послала бы туда один военно -экспедиционный корпус и разгромила бы их. Я слышал, это сделать будет не так трудно. Русия долгое время находилась в подчинении у Крымского хана – и до сих пор в сражениях использует луки и стрелы.

– Дикари, – с усмешкой произнес Кристоф – тогда мы с ними быстро расправимся.

– Но это еще не все. Русия владеет огромной, сказочно богатой землей под названием Сибирь, полной драгоценностей. Слышал, это по-настоящему чудесный край – райское место. И по слухам, эта земля так огромна, что затмит собой все испанские колонии, вместе взятые.

– То есть, ты хочешь сказать, что…

– Вот именно, Кристоф! Овладев в конечном итоге Польшей, Русией и Сибирью, подчинив себе Австрию , Англию и Испанию с Португалией (у португальского короля не хватит сил и духу после этого тягаться с нами), Франция завладеет также всеми испанскими колониями в Новом Свете и в Индии, а еще португальскими – в Африке и в Японии.

– Япония? А это что такое?

– Это ханство где-то в районе Китая – по слухам, земля также довольно богата. Оттуда в Португалию ежегодно приходят корабли, полные золота. Только представь себе, насколько станет богатой наша прекрасная Франция! Новый Свет, Африка, практически вся Европа, Индия, Сибирь и Япония! Даже Карлу Великому никогда не снилась такая роскошь… Также, говорят, что за Сибирью раскинулся еще один неизведанный материк, полный сокровищ, под названием Татария. Потом можно будет отправить войска еще и туда. При нашем кардинале, лет через пятьдесят, Франция будет править всем миром. Именно поэтому враги кардинала, например, такие, как герцог Бэкингем, не хотят этого допустить и совсем недавно пытались убить его.

– Как ты об этом узнал?

– Случайно перехватил письмо, написанное изящным, как будто женским почерком. Там были указаны некоторые детали. Правда, к сожалению, кто -то затем выкрал его у меня.

– Да, масштабно, – задумчиво произнес Кристоф, обдумывая все, что сказал ему молодой человек.

– Его Преосвященство – Великий стратег. И мы можем быть счастливы тем, что живем в одно время с ним и можем принять участие в осуществлении его планов.

– Признаюсь, то, что ты мне здесь нарисовал, больше похоже на сказку. Но, поскольку у меня нет выбора – можешь располагать мною в своей миссии так, как посчитаешь нужным. Если я смогу очаровать польского наследника, показав ему пару своих коронных ударов, или рассмешить его, полетев

кувырком с

лестницы – я готов для блага Франции на все. Только, как ты сам понимаешь, перед этим мне надо будет как следует выпить…

– Возможно, это произойдет даже раньше, лет через тридцать. – Задумчиво сказал Франсуа. – А что? Ришелье еще достаточно молод. Ему, кажется, сорок или немногим больше. Поверь мне, скоро мы с тобой будем жить совершенно в другом – во французском мире.

– Я не против. По крайней мере, мне не придется учить немецкий, чтобы объясниться с той милашкой, чьи глазки, словно звезды, сверкают среди этой пустыни. Но, однако, не будем забывать про сон, – добавил он, развалившись на удобной кровати так, что она жалобно заскрипела.

– Очаровывать польского принца будем чуть позже. – С этими словами Кристоф, как и прежде, положил на глаза свою шляпу и, раскинув мускулистые руки, вскоре громко и раскатисто захрапел.

Франсуа усмехнулся и некоторое время сидел молча, задумчиво глядя сквозь дрожащие огоньки свеч, мерцающих в темноте. Затем он задул их и, поднявшись с кресла, также направился в сторону своей кровати.

Глава 8 Драгоценный подарок

На следующий день, простившись с гостеприимными фермерами, они продолжили путь. По пути они останавливались в маленьких городках, где выбирали себе товары в дорогу и наблюдали, как ландскнехты, приходя на рынок, выбирают любой товар и, не спрашивая его стоимость, просто отбирали его у торговцев.

Богатырь Фридрексен со своими солдатами неотступно следовал за ними, и если бы не его воины, у французских гвардейцев было бы множество стычек с местным населением, но все обходилось благополучно, не считая нескольких легких порезов шпагами.

Пейзажи за окном кареты были довольно однообразны. И Кристоф, не видя для себя иного развлечения, периодически прикладывался к бутылке, которая неизменно оказывалась у него под рукой.

Напиваясь вином, он старался избавится от преследовавших его кошмаров – от того взгляда, который казалось преследовал его повсюду – выглядывая из-за мелькавших за окном деревьев, или следившего за ним из глубины кареты. Он старался забыть о нем, но в его памяти он возникал постоянно – взор его невесты – Жаклин, которой он, не зная этого, однажды налил вина в подкинутый им кем-то отравленный кубок, и затем ее последние слова, постоянно звучавшие в его мозгу: «Помоги мне!»

Также перед ним постоянно возникали образы индейских женщин и детей, в убийстве которых он принимал непосредственное участие, когда был в испанских колониях. Они являлись ему постоянно с наступлением темноты и протягивали к нему худые дрожащие руки.

Он был не в силах избавиться от того, что съедало его изнутри и, возможно, был бы рад, чтобы очередная стычка стала бы для него последней, и чья-то более ловкая шпага пронзила бы его грудь и прекратила его страдания, но этот момент все не наступал, и в ожидании предстоящей гибели, он постоянно пытался найти утешение в бутылке, но как только его разум прояснялся, этот ужас, мешавший ему спать по ночам, возникал перед ним снова.

Однажды он в очередной раз выглянул в окно и с раздражением произнес:

– Опять эти поля и горы. Скука. И никакой разбойничьей шайки, чтобы размять свои кости и перекинуться парой слов.

– Как будто тебе было мало той встречи на рынке, где ты перебросил какого-то бургера через корзины с овощами, а потом чуть не огреб гостинцев от его подмастерьев?

– Надо же мне было хоть как то развлекаться. Тем более, этот немец был слишком несговорчив. Не мог просто подарить мне тот окорок, который так аппетитно красовался на его прилавке.

– Из-за какого-то окорока мы чуть не застряли в этом городишке надолго, а то и навсегда. Если бы не Фридрексен и его парни… Хорошо, что они едут с нами.

– А чем мы им будем обязаны за такие услуги?

– Думаю, что им заплатили достаточно. Хотя, возможно, на границе они и постараются сорвать и с нас кусок побольше. По крайней мере, судя по их лицам.

– Кстати,– сказал Кристоф. – Раз уж мы отъехали так далеко, не плохо было бы узнать твой план.

– Какой именно?

– Как ты хочешь завоевать сердце принца, склонив его к женитьбе на нашей французской звезде?

– Все гораздо проще, чем ты думаешь. Как я тебе говорил, принц – избалованный ребенок, окружение которого полностью должно, по его мнению, потакать всем его капризам- эта черта свойственно большинству королевских особ. Что поделаешь – они никогда не сталкивались с трудностями, и им никогда не приходилось пробивать себе дорогу со шпагой в руке, как нам.

– По-моему, ты его немного недооцениваешь. Вспомни Ла Рошель – чему нас с тобой там учили? От противника необходимо ожидать самого неожиданного и решительного шага в любой момент и быть готовым ко всему, и не важно, кто он – проклятый гугенот или польский принц, – с усмешкой добавил он. – К тому же, он окружен советниками и необходимо также будет получить одобрение его августейшего отца – кто он там у них – князь или король…

– Принц любит красивые игрушки. Одну из них я как раз ему и везу.

– Какую же?

Франсуа слегка улыбнулся и достал из недр кареты скрытую от глаз небольшую шкатулку. Приподняв крышку, он вынул оттуда небольшой предмет и протянул его собеседнику. Тот взял его в руки и с удивлением начал разглядывать.

Это был маленький миниатюрный портрет французской принцессы, со всех сторон обрамленный золотом и драгоценными камнями, и выполненный так искусно, что, казалось, с портрета на него смотрело живое, дышащее свежестью, лицо девушки неземной красоты. Ее лучистые глаза сияли детской чистотой, а лучезарная улыбка светилась с такой притягательностью, что невольно вызывала улыбку в ответ.

Что и говорить, этот портрет был вершиной изобразительного искусства, которую только могли достигнуть художники при королевском дворе. Такой удивительно живой облик не в силах был бы создать даже недавно умерший Жак Калло – один из лучших рисовальщиков того времени.

Не в силах оторвать восхищенного взгляда от милого и благородного лица принцессы, Кристоф некоторое время изумленно его разглядывал, затем осторожно вернул портрет обратно.

– Чья работа? – спросил он. – Филиппа Шампанского?

– Если так, то одна из лучших. Но я слышал, что это какой-то новый, многообещающий художник. По-моему, Луи Ленен.

– Да… – протянул он. – С одной стороны опасно ехать с таким сокровищем. С другой – бедный польский наследник! Он потеряет разум, при одном взгляде на него. Я и не знал, что художники могут создать такое. Это же, словно сама Киприда!

– Теперь ты понимаешь, что успех нашей миссии практически полностью обеспечен.

– Понимаю. Этот портретик в шкатулке будет поопаснее любых шпаг.

Слушая его, Франсуа вдруг с удивлением заметил, как внезапно помрачнело лицо его напарника.

– Послушай, – произнес он, не спуская с Кристофа настороженного взгляда и понимая, что возможно где-то сейчас он переступит запретную черту:

– А та красавица, с который несколько лет назад ты собирался пожениться, она где-то ждет тебя сейчас?

– Да. Там. – Тот слегка поднял руку и показал пальцем на потолок кареты, украшенный золотыми узорами.

– Что с ней случилось?

– Чума.

Франсуа вспомнил об ужасной болезни, сотрясшей Францию несколько лет назад и прекратил разговор.

Дальше они поехали в тишине и через некоторое время Кристоф, пошарив в углу своей скамьи нащупал рукой темную бутылку и привычным жестом отбив у нее горлышко, снова приложился к ней.

– А у тебя как обстоят дела? – Внезапно спросил он.

Франсуа прекратил созерцание однообразных германских пейзажей за окном и немного рассеяно перевел на него взгляд:

– Что ты имеешь в виду?

– Госпожу Селин де Вильруа – ту самую, с которой у тебя было свидание перед нашей стычкой.

– Все прекрасно, – с мечтательной улыбкой сказал молодой человек. – Она настоящее сокровище. Я имею в виду не то наследство, которое ей завещал ее батюшка, но ее внутреннюю сущность. Она просто прелестна. Да и внешне не уступает самым красивым дамам королевства. Хотя она похожа на еще нераспустившийся цветок, настоящее очарование которого еще предстоит раскрыть.

Кристоф с мрачной усмешкой глядел на него и молчал. Так как пауза затянулась надолго, Франсуа прервал ее:

– Почему ты спросил о ней?

– Я просто хотел узнать твои будущие намерения относительно этой дамы.

– Они есть и самые серьезные.

– Жаль конечно…

– Что ты имеешь в виду?

– Не хочу тебя огорчать, Франсуа. – Серьезно произнес он, открыто посмотрев ему в глаза. – Я понимаю, что в таких делах дать лишний совет – значит нарваться на неприятности, но все же, помня нашу дружбу, я хотел бы предостеречь тебя от дальнейших отношений с ней.

– И почему же?

– Мне не хотелось бы раскрывать причину этого.

– Но все же, раз мы здесь одни, и я уже посвятил тебя в свои тайны, по-моему, твой долг сделать тоже самое, тем более, что данный вопрос вплотную относится ко мне.

– Дело в том, – медленно, и как бы нехотя, сказал Кристоф, – что мадемуазель де Вильруа – это милое и довольно очаровательное дитя, обладающее безусловными прелестями, но в то же время немного легкомысленная, и вряд ли способна обеспечить душевный покой своему супругу… Как любовница она безусловно, прекрасна, но как будущая жена…

В глазах Франсуа сверкнули стальные молнии.

– Взгляни-ка, – неожиданно сказал он, слегка отдернув занавеску с окна и кивком головы показывая на небольшую лесную полянку, мимо которой они проезжали. – Правда чудесное место, чтобы уложить человека, как ты думаешь?

– Твое право, – без тени волнения ответил Кристоф. Понимая, что он вызвал его гнев своими словами, он добавил:

– Если ты так желаешь, на этот раз я даже не буду сопротивляться. Только перед тем, как ты проткнешь меня, позволь задать тебе только один вопрос – как ты думаешь, откуда Венсен узнал, где и в какое время лучше подстеречь тебя со своими головорезами?

Франсуа ничего не ответил, молча повернувшись к окну и, видимо, желая прекратить этот неприятный разговор. Дальнейший путь они продолжили в молчании.

А перед мысленным взором Франсуа внезапно предстал огромный, освещенный свечами зал Венсенского дворца, наполненный молодыми вельможами и знатными дамами, в роскошных, отделанных золотом и кружевами, платьях.

Именно там, в тот памятный вечер, он тщетно искал в толпе изящную фигуру Селин и наконец заметил ее у одной из колон. После очередного танца, обмахивая веером свое покрасневшее лицо, она общалась с несколькими подругами, которые что-то тихо рассказывали ей. Беседа была крайне занимательной, поскольку молодые дамы, шушукаясь друг с другом, практически не замечали того, что -твориться вокруг. В этот вечер они были целью всех молодых дворян, которые считали для себя за честь потанцевать с одной из них под благосклонным взором короля.

Франсуа знал маркизу уже давно и бывал частым гостем в ее доме. Она охотно принимала его ухаживания и на баллах часто разрешала приглашать ее на танец.

Франсуа понял, что настал момент объясниться с ней прямо здесь и сейчас и, почтительно обходя дворян, беседующих друг с другом, направился к молодым особам, не спуская взгляда с лучистых глаз своей возлюбленной.

В этот момент он увидел, как один из вельмож, проходя мимо девушек, слегка споткнулся и невольно налег на маркизу, неловко ухватившись рукой за колонну, чтобы удержаться на ногах. Возможно, это была случайность, а может быть и рассчитанный ход, чтобы через «неловкое» движением приблизиться к ним и вмешаться в разговор.

– Прошу прощения, дамы, – почтительно сказал он, склонив перед ними гордую красивую голову. – Но сегодня вы просто ослепительны.

Подруги Селин, покраснев, скрыли лица за веерами, в то время как она обратила на него возмущенный взгляд.

– Сударь, – твердо произнесла она, смерив его слегка презрительным взглядом, – что у вас за манеры наскакивать на людей? Вы будете крайне любезны, если в следующий раз станете более внимательно смотреть, куда вы идете.

–О, – рассмеялся молодой человек, слегка отклонившись назад, – я вижу, что оскорбил вас, маркиза. Еще раз приношу вам свои извинения, но вы должны простить меня – невозможно пройти мимо такой звезды и не выразить ей свое почтение.

С этими словами, он взял ее руку и поднес к губам, но она убрала ее, при этом не резко, так как назойливый дворянин начал привлекать ее своей дерзостью, в то время, как ее подруги восхищенно шептались между собой, кидая на нее завистливые взгляды, потому, что это был Лагрон – любимец короля, пользующийся при дворе репутацией самого красивого молодого человека, обладающего к тому же еще и поэтическим даром. Кроме того, он прекрасно владел шпагой, что уже поняли многие из тех, кто отважился бросить ему вызов.

– Вы прервали важную беседу, господин Лагрон, – вежливо, но при этом сухо произнесла Селин. – Будьте добры, дайте нам возможность продолжить наш разговор.

– Я думал, что такие красавицы как вы, очаровательная Селин, приходят на балл танцевать, а не разговаривать. Для этих дел существуют богадельни. Вы же не тридцатилетняя старушка, чтобы скучать здесь, когда вокруг такое веселье.

Селин, почувствовав себя оскорбленной, густо покраснела и так судорожно сжала веер, что он едва не сломался в ее руке. Среди ее подруг раздался смех и взгляды, полные симпатий, были обращены на Лагрона, а он, довольный, что отплатил ей тонкой насмешкой за высказанное пренебрежение, улыбнулся, наблюдая ее смятение.

Франсуа, видя эту сцену подумал, что момент для решения вопроса с ним самый подходящий, решил помочь маркизе и твердым шагом подошел к ней.

– Мое почтение дамы, – вежливо поклонившись сказал он и, повернувшись к Селин, добавил: – Надеюсь, мадемуазель, вы окажете мне честь разделить со мной следующий танец?

Она с благодарной улыбкой взглянула на него, но Лагрон отстранил его легким движением руки.

– Вы опоздали, сударь, – с недоброй насмешкой произнес он, смерив его вежливо – презрительным взглядом. – Следующий танец маркиза обещала мне.

Селин слегка приоткрыла рот, ее нежные щеки побледнели, и она заблестевшими глазами смотрела то на одного, то на другого поклонника.

– Боюсь, что это обещание существует только в вашем воспаленном воображении, – спокойно ответил Франсуа, вернув ему такой же оскорбительный взгляд.

Лагрон, как и все дуэлянты обладавший железным самообладанием улыбнулся:

– Вы, все -таки, настаиваете? Значит, уговоры бессмысленны?

– Мне кажется, надо предоставить выбор даме, которая сама выскажет свои предпочтения.

– Ну что же, – с прежней спокойной улыбкой ответил Лагрон. – Я думаю, что вполне понял вас. Не буду спорить. Хорошо, пусть этот танец остается за вами.

С этими словами, отвесив легкий поклон, он с улыбкой обернулся и скрылся за посетителями балла.

Кружась вместе с Франсуа по залу, танцуя каскарду, улыбающаяся Селин была в восторге, и при этом периодически шептала ему:

– Вы были просто великолепны. Вы настоящий рыцарь. Таких практически не осталось. Я благодарна вам, что вы избавили меня от этого фата. В той записке, которую вам передаст моя субретка, будет указано время, когда я буду рада встретить вас снова.

Он восхищенно смотрел на нее, а она продолжала, улыбкой отвечая на его взгляд:

– Вы слышали, завтра в «Бургундском отеле» Баро представит свою новую пьесу… Кажется, «Клоризу». Говорят, она будет иметь успех. Вы придете?

– С удовольствием. Мне, как и вам всегда нравились пасторали, и если я вновь буду иметь счастье увидеть вас там…

– Вы знаете, – добавила она, неожиданно нежно прильнув к его щеке, от чего его дыхание замерло в груди. – Те стихи, которые вы передали мне в ложу во время прошлого представления, я до сих пор ношу с собой, вот здесь, – и она положила свою маленькую ладонь на грудь, показывая, где под корсажем у нее было скрыто письмо.

– Это правда? – С неожиданной робостью в голосе спросил он.

– Конечно! Вы же знаете, что не безразличны мне еще с нашей первой встречи.

Слушая ее, он внутренне задыхался от радости и, любуясь ее лицом и грациозной фигурой, с трудом пытался унять биения ликующего сердца. Никто не в силах был лишить его радости от будущей встречи со своей избранницей, даже, когда, отдыхая после очередного танца, он увидел приближающегося к нему Лагрона и мелькнувшее за ним лицо его родственника Венсена, по быстрым переглядываниям которых, можно было догадаться об их намерениях, он не испытал никакого беспокойства. Его мысли были заняты предстоящей встречей с Селин в театре «Бургундский Отель», где ее служанка должна была указать место их будущего свидания.

– Сударь, – вежливо сказал Лагрон, приблизившись к нему. – Сегодня вы позволили себе обойтись со мной чрезвычайно вольно. Будьте добры, через двадцать минут встретить меня в указанном здесь месте, – с этими словами он быстро протянул ему небольшую записку, которую тот, так же молниеносно, спрятал в своей перчатке.

– Если вы так этого желаете, – с небольшой печалью произнес Франсуа, зная, что у него нет выбора, и он должен сегодня в одном действии и спасти кардинала и стать еще ближе к сердцу своей возлюбленной.

– Не тревожьтесь, – с улыбкой сказал Лагрон. – Я убью вас очень быстро. Долго мучиться вы не будете.

Франсуа только улыбнулся в ответ.

– А ваш брат также составит вам компанию? – Бросил он вслед уходящему.

Тот медленно обернулся:

– К чему? Одного меня будет вполне достаточно. Но если вас это беспокоит, он будет неподалеку.

На следующий день, когда Лагрона обнаружили мертвым, все были в ужасе, но так, как их разговор на балу был очень краток, и при этом почти не было свидетелей, многие терялись в догадках о том, кто мог совершить это убийство.

Помрачнев от этих воспоминаний, снова воскресших в его памяти, Франсуа, вопреки своим привычкам, неожиданно взял из рук изумленного Кристофа бутылку и основательно приложился к ней, затем откинулся на подушки и закрыл глаза.

Глава 9 Во дворце герцога.

Через некоторое время пути, они прибыли в Вену, и направились сразу во дворец герцога австрийского. Использовав письмо, написанное королевой в качестве пропуска, а также Фридрексена, как переводчика, они прошли через охрану.

Прислужник показал им зал, где им предстояло ожидать встречи с герцогом. Оглядываясь по сторонам, Кристоф вздохнул при мысли о том, как сильно различается положение людей в этом мире – одни утопают в роскоши, другие– мучаясь от голода, мечтают перед сном о сухой корке хлеба.

– Послушай, – вдруг сказал он, повернувшись к Франсуа. – А как получилось так, что ты без состояния оказался во дворце?

– Ты же знаешь о том, что мой отец воевал вместе с королем Генрихом, и во время боя спас ему жизнь. Король очень любил моего отца и называл его «другом». А после его гибели, он взял меня во дворец и определил пажом к юному дофину Людовику. Поэтому я знаю короля и даже часто играл с ним… А когда мне исполнилось пятнадцать лет, он рекомендовал меня его высокопреосвященству и меня зачислили в гвардейский полк. Вначале я служил у лейтенанта Бассомпьера, потом меня заметил кардинал и уже после Ла – Рошеля я стал сержантом его гвардии.

– И зная о заслугах твоего отца, Людовик не даровал тебе титул и деньги?

Франсуа грустно улыбнулся и ответил:

– Нет, как видишь… Хотя, возможно, после нашего возвращения, мое будущее станет более светлым…

– Не понимаю я этих королей, – усмехнувшись сказал Кристоф, – они практически сразу забывают о подвигах, которые ради них совершают верные люди, считая, что все сваливается к ним ниоткуда просто так… А те, которые возводят их на трон, обычно так и умирают в нищете.

– Да к черту их! – воскликнул Франсуа. – Ведь, по сути, мы совершаем подвиги не ради королей, а чтобы сделать нашу жизнь более значимой. Их всех вместе с нами со временем забудут, но наши дела запомнятся.

Пару часов прождав в приемном зале аудиенции, они наконец были приняты его сиятельством. Войдя в зал, французы обратили внимание на его роскошную обстановку. Вдоль стен тянулись гобелены, но Франсуа заметил, что среди них были флаги, не принадлежащие австрийскому двору. Возможно, это была дань старым союзам, или намек на что-то большее?

Герцог, несмотря на свой титул, будучи приятным и обходительным человеком, к тому же братом французской королевы Анны, принял их весьма приветливо. Кроме того, он довольно хорошо общался по-французски.

– Сколько вас прибыло в Вену, господа? – Спросил он, склонившись над картой, разложенной на столе.

– Нас двое, Ваше сиятельство и также с нами два десятка солдат.

Герцог поднял на них свое совсем юное лицо с нежной кожей и небольшими светлыми усиками над верхней губой.

– Вы сильно рискуете, пустившись с небольшим отрядом в такое опасное путешествие.

– Мы привыкли рисковать. Нет ничего нового.

– Но не в этот раз. Вы, наверное, уже слышали об этом? У нас здесь идет война. Мы активно помогаем польскому королю.

– Война? И с кем же?

– Все с этим проклятым Густавом.

Франсуа и Кристоф недоуменно переглянулись.

– По-вашему, это гугеноты, – улыбнувшись пояснил герцог. – Они здесь создали что-то, вроде вашей старой Лиги. Только в отличии от той, что была во Франции, здесь они защищают нечестивую ересь. Шведский король Густав активно поддерживал их до сих пор, громя наши земли и активно разоряя север Речи Посполитой.

Франсуа и Кристоф снова переглянулись. Заметив их удивленные взгляды, герцог негромко рассмеялся:

– Ну, то есть, Польши. Так ее называют. Польский монарх, будучи католическим королем активно вместе с нами противостоял шведам. Это сильный и опасный враг. Норманны всегда доставляли нам неприятности… Но благодарение Богу- прямо перед вашим приездом, я получил радостную весть – в битве при Лютцене Густав был убит, и теперь его войска в спешном порядке отступают на север, и сейчас я уверен, что Габсбурги еще покажут себя. Однако, передо мной стоит дилемма, господа.

– Какая же?

– Я обещал ее величеству – своей сестре, содействовать вашей миссии, кроме того, как католик, я хотел бы, чтобы наша Святая вера царствовала в Европе, при этом вам слишком опасно продолжать свой путь.

– Что вы хотите сказать, Ваше Сиятельство?

– Во Франции ведь тоже есть гугеноты. Приходилось ли вам сражаться с ними?

За все время разговора Кристоф не произносил не слова. Теперь же он поднял взгляд и посмотрел герцогу своими пронзительными черными глазами прямо в лицо. Тот немного смутился и отвел взгляд в сторону.

– Приходилось, Ваше Сиятельство.

– И что Вы про них можете сказать?

– Они очень храбрые и достойны уважения.

– То-то и оно. Здесь они не хуже. Они сражаются, словно черти, и практически никогда не отступают в бою, предпочитая лучше умереть на месте, чем сдаться. Вы знаете…– герцог даже слегка понизил голос и доверительно наклонился к двум друзьям, – иногда я даже завидую их командирам – они имеют отличных солдат. Они все сражаются за идею и готовы пожертвовать жизнью за нее. А наши добрые католики, несмотря на мое почтение к Святой Вере, с радостью готовы послужить тому, кто поплотнее набьет им живот.

Слушая его, Кристоф невольно потянулся рукой к месту, где висела его шпага. Правда, там он ее не нашел, так как по приказу охраны, был вынужден оставить ее при входе во дворец. Глядя на него, герцог австрийский невольно улыбнулся.

– Теперь я понимаю, почему выбрали именно вас, – произнес он. – Похоже, во Франции еще остались настоящие гвардейцы. При этом, господа, и я хотел бы, чтобы к моим словам вы отнеслись с большим вниманием – за нашими землями на пути к Польше вам необходимо будет пересечь Чехию – этот рассадник гугенотов – а там ваша жизнь будет под большой угрозой. И что же нам с вами делать?

Некоторое время он слегка насмешливо в молчании смотрел на них, затем продолжил:

– Но, кажется, и на этот раз я нашел выход. Как полезно, однако, иметь своих людей везде, даже среди гугенотов. Не все они так равнодушны к деньгам и преданы своему отступничеству. В благодарность за мою услугу по возвращению во Францию, вы передадите королеве признание в моей нежной братской любви и отдадите ей письмо, которое я ей напишу, не раскрывая конверта.

– Мы это сделаем ваша светлость. Даем вам в этом наше слово.

– Отлично. С меня этого достаточно. Тогда завтра вы отправитесь к нашим восточным границам. В указанном месте вас будет ждать мой человек.

– Как мы его узнаем?

– У него будет шрам через все лицо, – с улыбкой произнес герцог. – На вид ему около пятидесяти, и он откликнется на пароль, который Вы произнесете.

– И что же это за слова?

– «Чест а статечность».

– Что это значит?

–«Честь и доблесть» – это по-чешски.

– А ответ?

– «Атже то так» – это также на чешском. Он проводит вас до ближайшей гостиницы, где вас встретит мой человек, даст лошадей и трех сопровождающих – местных солдат, один из которых стоит двадцати. А затем все вместе вы отправитесь с ними по пути, который вам укажет человек со шрамом, который также будет сопровождать вас.

– И мы сможем ему полностью доверять?

– Это старый солдат, он давно мне служит и всецело предан мне. Ручаюсь вам, что на него вы можете полностью рассчитывать. А пока, господа, я предлагаю Вам немного отдохнуть. Мои люди проводят вас. Услышав, что вы приедете – мои гонцы мчатся быстрее ваших французских лошадей – я освободил вам два квартала под ночлег.

– Два квартала? – удивленно переспросил Франсуа.

– Да, там пятьдесят или шестьдесят домов – они полностью свободны, и вы можете выбрать любой из них.

– А жители?

– По моему приказу они временно покинули эти места.

Отвечая с усмешкой на удивленные взгляды французов, герцог добавил:

– Мы австрийцы – на редкость гостеприимные люди. Впрочем, хозяева дома, который вы выберете, вернутся в свое жилье, чтобы иметь удовольствие вам послужить. Есть ли у вас какие-то еще вопросы?

– Нет, все ясно, ваша светлость.

– Тогда, на сегодня прощайте, господа. А мне нужно остаться одному и немного подумать. Необходимо разобрать на карте – как я могу еще доконать остатки войска этого бедняги – покинувшего нас Густава. Вы можете идти. Аудиенция закончена! – И повелительным царственным жестом он приказал им удалиться.

Удивляясь прихотям герцога, который по своей причуде выгнал из домов на улицу жителей двух кварталов, только затем, чтобы угодить посланцам французской королевы – своей сестры, друзья покинули дворец.

Глава 10 Человек со шрамом.

На следующий день, получив конверт с письмом для Анны Австрийской и заключительные наставления от герцога, они снова двинулись в путь, следуя к указанному на чешской границе месту для встречи с провожатым через земли гугенотов.

Не доехав нескольких миль до границы, отделявшей владения герцога от Чехии, карета остановилась в диком лесу.

Франсуа слегка приоткрыл дверь и окликнул Фридрексена:

– В чем дело друг мой? Какие-то проблемы? Почему мы здесь остановились?

Тот не спеша подъехал на лошади к карете:

– Извините сударь, но мне были даны четкие указания прекратить сопровождать вас на этом месте.

– И что это значит?

– Я думаю, что далее у вас будет другой провожатый.

– Да? И где же он? – Спросил Франсуа, оглядывая лесную растительность, окружавшую их, с некоторым беспокойством.

– Полагаю, он скоро появится.

– Хорошо подождем.

Желая размять ноги, затекшие после длительного переезда, Франсуа и Кристоф вылезли из кареты.

– Да, мрачное местечко… – задумчиво сказал Кристоф с настороженным видом оглядывая темнеющий вокруг лес, который понемногу начинал утопать в сумерках. – И где же этот чертов провожатый?

На дороге появилась небольшая тень, и они заметили, что к карете не спеша приближается высокая фигура человека, с ног до головы закутанная в темный плащ.

Франсуа предостерегающе положил руку на плечо Кристофа и тот незаметным движением тронул ладонью эфес висевшей у него сбоку шпаги.

Человек приблизился – теперь они увидели, что это был пожилой мужчина с немного седеющими длинными усами и косматыми бровями. Под плащом у него был виден черный камзол. На голове его красовалась широкополая шляпа.

Когда человек приблизился, они увидели, что его темное лицо, приподнимая бровь и спускаясь на щеку, рассекает застарелый неровный шрам со стянутыми краями, как будто в свое время он был неаккуратно зашит. Злобные глаза прищельца смотрели так пронзительно, что Франсуа несмотря на свою сдержанность невольно внутренне содрогнулся.

– Прошу прощения, господа, – звучным и немного грубым голосом произнес незнакомец. – Вы, верно, заблудились?

Глядя ему в лицо, Франсуа произнес пароль, который ему сказал герцог и незамедлительно получил от него ответ.

– Так значит это вы? – Произнес незнакомец, внимательно их разглядывая. – В таком случае, мы можем немедленно отправляться. До ближайшей польской границы не менее тридцати миль и к завтрашнему вечеру мы должны быть там.

– Вот как, даже не поужинав? – с раздражением спросил Кристоф.

– Ужин будет ждать вас завтра с утра – в более безопасном месте.

– Интересные обычаи в этой Чехии! – С усмешкой сказал Кристоф, повернувшись к своему спутнику. – Во всех нормальных местах, где я бывал ранее, такой вид приема пищи обычно назывался завтраком.

– Сожалею, что вынужден поторопить вас, – сказал незнакомец, – но у нас нет времени на лишние разговоры. Я проведу вас волчьими тропами, если, конечно, вы не собираетесь остаться здесь и встретиться с последователями Яна Гуса.

– А это еще кто? – с недоумением произнес Кристоф.

– По всей видимости, настоятель его монастыря, – тихо сказал Франсуа на ухо своему другу.

– У меня хороший слух, господа, – сказал незнакомец, не оборачиваясь и оглядывая ближайшие деревья. – Для человека, проведшего годы в лесу, это нормально. Поэтому будьте осторожны – мне не свойственно чувство юмора. Если вы не хотите провести ночь здесь – следуйте за мной.

– Я думаю, нам все-таки придется это сделать, – повернувшись к Кристофу тихо произнес Франсуа.

– И еще одно, – добавил человек. – Вы пойдете со мной вдвоем. Остальные ваши сопровождающие должны вернуться назад.

– А кто ты такой, чтобы приказывать нам? – Гневно спросил французский гвардейский офицер из караула, хватаясь за пистолет.

– Я сказал, а вы слышали. Такую толпу я не поведу никуда. Либо вы идете со мной вдвоем, либо вы останетесь здесь все.

– Ну что же, – после некоторого молчания, поглядев на его непреклонное лицо, заметил Франсуа. – Мы готовы последовать за вами, незнакомец. Кстати, как вас зовут?

– К чему вам это? Если мы сегодня ночью наткнемся на гуситов, мое имя вам явно ничем не поможет… – с этими словами он повернулся и направился в сторону темнеющего леса.

– И что будем делать? – Тихо спросил у Франсуа Кристоф .

– Последуем за ним. – ответил тот, – у нас пока нет выбора.

– Прощайте, д Обинье! – Сказал он, повернувшись к гвардейскому офицеру. – Передавайте привет нашей милой Франции и всем товарищам, которых вы встретите.

– До свиданья, друг, – он также повернулся к Фридрексену и с уважением пожал его широкую могучую ладонь. – Жаль, что я не могу отблагодарить вас.

– Не переживайте, сударь, – гулким голосом ответил немецкий богатырь. – Нам щедро заплатили.

При этом французы заметили, что Фридрексен не спешил уезжать. Он еще раз внимательно оглядел незнакомца, и они увидели в его взгляде что -то похожее на сомнение.

Франсуа вместе с Кристофом слегка поклонились своим прежним спутникам и, махнув им на прощание рукой, двинулись вслед за своим мрачным провожатым, удалявшимся в сторону густой чащи.

Скоро сгустилась темнота. Над землей поднялся туман, и деревья вокруг стали погружаться во мрак. Впереди них в темноте слабо виднелась фигура незнакомца, который шел прямо, раздвигая ветви руками и обходя стоящие на дороге кусты. Периодически он оглядывался и, показывая им свое мрачное, с безобразным шрамом лицо, делал знаки не отставать. Друзья, следуя за ним, старались не терять из виду его высокую фигуру, хотя им то и дело приходилось спотыкаться о торчащие из-под земли корни или натыкаться на невидимые в тумане пни или кочки. Одежда на них покрылась ночной влагой, и воздух стал холоднее.

Вокруг, то и дело, стали раздаваться звуки ночного леса: уханье сов откуда-то с вершин исполинских деревьев, шуршание и писк невидимых зверьков из ближайших зарослей и отдаленный волчий вой.

Время от времени их провожатый останавливался и, предостерегающе поднимая руку, напряженно прислушивался, вглядываясь в окружающую их темень, словно стараясь угадать, не спрятался ли кто –то за ближайшим деревом. Позже такие временные остановки стали происходить все чаще.

Часто французы, следующие за ним, клали ладони на эфесы своих шпаг и также замирали в напряженном ожидании. Дорога становилась все хуже – им все чаще приходилось перебираться через большие, вырастающие из земли липкие коряги, ветер нес запах сырой земли.

Франсуа хмуро смотрел вслед проводнику. Кто он? Почему он все время молчал? Они следуют за ним через ночной лес, но куда?

Но, вопреки его опасениям, их путь прошел относительно спокойно и к утру они увидели, что впереди между деревьями забрезжили лучи восходящего солнца.

Их провожатый, обернувшись, ободряюще подмигнул им, и зашагал в сторону просвета. Примерно через час они вышли из леса и оказались на широком поле, вдалеке за которым поднимались пологие холмы, покрытые черным лесом. Настороженно оглядевшись по сторонам, проводник снова молча приказал путникам знаком следовать за собой и направился вслед далеких холмов. Через некоторое время он оглянулся:

– Все отлично, господа! Мили через три будет гостиница, где вы сможете перекусить и найти свежих лошадей. Там мы встретим и остальных провожатых, которые поедут с нами далее до польской границы.

– А разве это не они? – спросил Франсуа, показав рукой влево.

Оглянувшись на его жест, они увидели, примерно в полумиле от себя, небольшую группу скачущих всадников. Их было около десяти. Внезапно они остановились и, придерживая коней, стали о чем-то оживленно между собою переговариваться, показывая руками в сторону наших путников. Затем, посовещавшись, они повернулись и галопом поскакали к ним.

Быстро оглянувшись по сторонам и оценив обстановку, провожатый процедил сквозь зубы:

– Боюсь, что на этот раз это незванные гости. Уйти от них мы сейчас уже не сможем. Но они не должны доложить своим командирам о том, что видели нас.

– Как видишь, Кристоф, – весело сказал Франсуа, – нормальное фехтование тебе будет обеспечено.

– Ни дня без гимнастики, – сумрачно пробормотал в ответ тот, протирая рукой во влажной перчатке лицо, словно пытаясь согнать с него следы от бессонного ночного путешествия. – А может быть с ними все таки удастся договориться?

– Только не слова по-французски! – Раздраженно сказал проводник, – еще не хватало вам начать читать им символ веры!

В это время лошадиный топот приблизился, и всадники, подскакав ближе, окружили их и, сдерживая своих покрытых пылью коней, стали внимательно их разглядывать, бросая друг другу короткие замечания.

На них была странная одежда – длинные камзолы с золотыми галунами, и меховые шапки с перьями. У некоторых на голове были круглые шлемы с надзатыльниками и закрывавшими нос длинными пластинами. Один из них – усатый пожилой воин, также с небольшим шрамом на щеке, что-то повелительно крикнул, затем задал какой-то вопрос.

Проводник слегка развел руки в стороны, показывая что то, что спрашивает всадник, у них по всей видимости нет и усмехнулся.

Франсуа неожиданно для себя вдруг произнес пароль на чешском языке, надеясь, что это произведет положительное действие.

Начальник отряда в ответ внезапно расхохотался, хлопнув себя зажатой в руке плеткой по голенищу высокого сапога. Остальные также рассмеялись, раскачиваясь в седлах. Затем начальник отряда громким голосом крикнул что-то и не получив ответа выхватил из-за пояса пистолет направил его в сторону Кристофа.

Внезапно проводник, резко поддавшись вперед, схватил своими длинными руками главного всадника и, словно перышко, сдернул его с седла и бросил на землю. Сидевший рядом на коне воин выхватил саблю, но в этот момент Франсуа, поняв, что необходимо действовать быстро, рванулся вперед и рука всадника окрасилась кровью пониже плеча от удара его острой шпаги. В то же мгновение Кристоф, вскочив на коня начальника и резким ударом сбив его с седла на землю, огромным прыжком бросился к другим всадникам, выхватив свою шпагу и трое из них повалились со своих лошадей.

На Франсуа, который погрузил свою шпагу в живот следующего сидящего перед ним на коне противника, с диким криком прыгнул на спину другой чех и сбил его с ног. Пытаясь выкарабкаться из-под мощного, упавшего на него сверху воина, Франсуа увидел перед самыми своими глазами отточенный кинжал и усатое лицо оскалившего зубы противника, который, напрягая все силы пытался преодолеть его сопротивление и нанести смертельный удар. Извиваясь под вражеской тушей, Франсуа быстро нащупал у себя сбоку короткий нож и, выхватив его, вонзил в шею сидящего на нем противника по самую рукоятку.

Сбросив с себя врага, он увидел, что над над ним возник еще один исполинский, соскочивший с коня противник, который взмахнул саблей над своей головой. Откатившись в сторону и увернувшись от удара, Франсуа подхватил выпавшую у него из руки шпагу, и когда чех подскочил к нему и снова взмахнул саблей, нанес ему резкий удар в грудь снизу вверх. Тот зашатался, шапка слетела у него с головы, и он рухнул навзничь на занесенную снегом пашню, подняв облако белой снежной пыли.

Вскочив на ноги, словно кошка, Франсуа увидел, что трое соскочивших с коней всадников схватили изрыгающего проклятия Кристофа, и, заломив ему руки за спину, пытались свалить его на землю.

Четверо других с обнаженными саблями окружили проводника, а тот слегка приподняв руки быстро и резко взмахивал ими в разные стороны. Не понимая, к чему эти странные движения, Франсуа бросился было к ним, но вдруг увидел, что окружившие проводника воины выронили сабли и попадали на землю – кто набок, словно уснул, а кто – мешком свалился прямо лицом вниз.

Проводник развернулся к нему лицом и в его руках Франсуа заметил два широких, покрытых кровью кинжала.

Тогда, бросившись к Кристофу, Франсуа резким ударом шпаги отправил на землю одного из державших его солдат. В то время, как Кристоф ударами кулаков валил на землю одного из своих противников, другой из них выхватив саблю, широко взмахнул ею в воздухе, и Кристоф, слегка скрипнул зубами, почувствовав, что словно молния полоснула его, и его правое плечо внезапно окрасилось кровью.

В это время отпустивший его разъяренный солдат с саблей бросился на подошедшего к ним Франсуа. Тот, подпустив его ближе, слегка поддался вперед и, скользнув ногой по земле, изящным и плавным движением вытянув руку, словно он был на уроке фехтования, пронзил его насквозь.

Последний из оставшихся чехов, повернув коня, опрометью помчался через поле прочь. Франсуа потянулся к валявшемуся на земле пистолету, но в это время над его головой словно сверкнула молния, и он увидел, что всадник кубарем слетел с коня в поле, и благородное животное поскакало далее уже без тяжести на спине.

Оглянувшись, французы увидели проводника, который, выпрямившись, смотрел вдаль удалявшемуся коню и в руке его уже был только один кинжал.

– А что им собственно говоря было надо?– недоуменно спросил Кристоф.

– Они хотели получить от нас пропуска, позволяющие нам передвигаться здесь. – спокойно сказал проводник.– К сожалению их у нас не было.

– Откуда они взялись? – уточнил Франсуа, тяжело дыша после бессонной ночи и неожиданной схватки с упавшим на него сверху силачом.

– Здесь есть неподалеку местечко – Аусиг – ан – дер альбе. По всей видимости, оттуда.

– А что с этими делать? – спросил Кристоф, показывая на четверых лежащих без сознания чехов. Остальные были убиты.– Тоже прикончим?

– Я не против, – равнодушно сказал проводник, поднимая кинжал.

– Господа, откуда столько кровожадности! – Произнес Франсуа, останавливая его руку. Неужели нельзя поступить с ними как- нибудь по-другому?

– Тогда давайте свяжем их и быстро уйдем отсюда, – предложил проводник.

– Охотно. – ответил Кристоф и подошел к ним.

В это время начальник чехов, который также был без сознания, встряхнул головой и с проклятием сделал быструю попытку вскочить на ноги. Отправив его обратно в глубокий сон ловким ударом кулака, Кристоф наклонился над ним и быстро связал ему за спиной руки его же собственным поясом, пока Франсуа и проводник проделывали эту же процедуру с другими напавшими на них венграми.