Душно здесь бесплатное чтение

Два десятка рыцарей полукругом замерли вокруг нас во дворе всё ещё дымящейся крепости. Кто-то наблюдал за ссорой с интересом, кто-то с раздражением, но большинство с безразличием. Потасовки среди «сэров» в последнее время были делом обычным. Дрались из-за добычи, рабов, брошенной во хмелю фразы или завистливого взгляда.

– Я тебе уши отрежу, щенок! – плюясь слюной верещал виконт Луисбор дико вращая глазами.

На меня его вопли никакого впечатления не производили. Были бы мы наедине я бы просто набил ему морду, выбил пару зубов, сломал рёбра, а так… ну ухо так ухо. Сам выбрал.

Вжик! – меч мой описал стальную дугу и свистнув в воздухе еле-еле коснулся головы противника. Даже этого хватило, чтобы виконт дико заверещав прижал ладонь к башке увенчанной давно не мытой шевелюрой.

Упавшее на землю ухо тут же стало добычей пробежавшей мимо здоровенной крысы. Хоть у кого-то сегодня будет счастье.

А ведь ссора и выеденного яйца не стоила. Подумаешь плюнул мне нечаянно на ногу! Извинился бы и всё! Так нормальные люди делают. А виконт начал выступать, собрал толпу. Болван, что ещё сказать.

Вассал Луисбора – сэр Томас Бод нахмурив косматые брови (из-за которых он, кстати, получил прозвище – Облако), бросился было ко мне окрылённый праведным гневом, но получил от меня такой удар латной перчаткой в челюсть, что готов поставить золотой, перелом ему обеспечен.

Упав на колени, доходяга выронил меч под ноги ощупывая пальцами свою челюсть словно она была стеклянная.

Но больше всего меня удивил маркиз Эмерсон, который оглядев своих дружков-товарищей вырвал у оруженосца копьё и бросился с этой «дурой» на меня. По группе наблюдавших за потасовкой рыцарей прокатился смешок. Пить надо меньше, толстый боров!

Я уклонился раз, другой, третий, а затем маркиз чуть не срезал наконечником драгоценную котту с чёрным крестом поверх доспеха, а я за неё между прочим почти восемь серебряных монет отдал.

Вспылив, я вырвал из ножен меч и коротким, экономным движением отсёк нападающему левую руку.

Наблюдая за подёргивающейся на земле конечностью Эмерсона, разбрызгивающей вокруг кровь, я подумал, что вот теперь эти мерзавцы точно командору на меня пожалуются.