Усмиритель душ. Том 1 бесплатное чтение

Глава I

Наступило пятнадцатое июля по лунному календарю. До рассвета было ещё далеко. Стояла кромешная темнота. Все полуночники вернулись в свои гнёзда, улицы Лунчэна опустели, и лишь стрекот насекомых в траве изредка нарушал тишину. В половине третьего выпала роса, воздух стал влажным и липким. Дул ветер, а по углам плясали зловещие тени. Всякий прохожий ощущал пристальный взгляд в спину. Именно в это время на улице Гуанмин показался Го Чанчэн, сжимающий в руке письмо о приёме на работу.

Го Чанчэн рано лишился матери с отцом и вырос на попечении родственников. Лицом парень не вышел, университет окончил с трудом, всегда отличался робостью и был нелюдим. После выпускного больше полугода просидел дома без дела и наверняка дальше бы страдал ерундой, если бы не дядя, служивший в Министерстве общественной безопасности. Едва получив повышение, тот воспользовался связями и подыскал старшему племяннику непыльную работёнку.

Го Чанчэн думал, что остаток жизни будет с девяти до пяти сидеть в форме на проходной, встречать и провожать людей, а в перерывах гонять чаи, пока однажды не получил странное письмо. Поначалу парень решил, что вышло какое-то недоразумение. Написанный красными чернилами текст гласил:

Уважаемый Го Чанчэн!

Мы рады сообщить, что вы приняты на работу в наше управление. Служение народу – большая ответственность, которая отныне ляжет на ваши плечи, но вместе с ней вы получите доступ ко всем привилегиям, положенным по статусу, и возможность внести ценный вклад в стабильность и процветание государства. Наш дружный коллектив искренне рассчитывает на вас и надеется получить в вашем лице прилежного сотрудника, всецело преданного делу и готового исполнять требования организации.

Настоящим письмом просим явиться в наш офис (по адресу: улица Гуанмин, дом 4, 1-й этаж, административный отдел) 31 августа (15 июля по лунному календарю) в 02:30. При себе необходимо иметь удостоверение личности и письмо о приёме на работу.

От имени всех сотрудников управления рады приветствовать вас в наших доблестных рядах.

Министерство общественной безопасности

Китайской Народной Республики Управление специальных расследований 01.08.2012

Любой нормальный человек, увидев указанное в письме время, счёл бы, что сюда закралась ошибка, и по меньшей мере позвонил бы и всё уточнил. Но Го Чанчэн от природы был весьма застенчивым, а проведя полгода в четырёх стенах, совсем одичал – одна только мысль, что придётся кому-то звонить, напрочь лишала парня сна.

Весь месяц Го Чанчэн всеми силами старался побороть свою фобию, но так и не смог. В итоге он решил явиться по назначенному адресу в половине третьего ночи, а если никого там не застанет, то отправиться в ближайший «Макдоналдс», поспать и вернуться уже к половине третьего пополудни. Как говорится, и овцы целы, и волки сыты.

Рассчитывать на общественный транспорт глубокой ночью не приходилось, так что Го Чанчэн был вынужден сесть за руль сам. Поиск нужного места оказался задачкой не из простых: лишь спустя время с помощью навигатора парню удалось обнаружить то самое здание, спрятавшееся во дворе. Табличка с номером дома затерялась в густых листьях плюща, и только когда Го Чанчэн, подсвечивая себе дорогу экраном мобильного, продрался через заросли, он наконец увидел заветный адрес, а под ним высеченную мелким шрифтом на камне надпись «Управление специальных расследований» и эмблему Министерства общественной безопасности.

Пройдя через парковку у ворот, Го Чанчэн словно оказался в лесу: вглубь двора вела узкая дорожка, пролегавшая вдоль пышных японских софор. За деревьями скрывалось небольшое здание – по всей видимости, пропускной пункт. В окошке горел свет и виднелась фигура мужчины в военной форме и фуражке, который не спеша перелистывал газету.

Го Чанчэн сделал глубокий вдох, от волнения ладони вспотели, а в голове образовалась пустота – он даже не подумал, почему в столь поздний час сторож оставался на посту. «Я ваш новый работник, вот письмо… Я ваш новый работник, вот письмо… Я ваш новый работник, вот письмо…» – с десяток раз пробормотал парень себе под нос, словно заучивал текст перед экзаменом, а затем наконец собрался с духом и дрожащей рукой постучал в окошко. Охранник, мужчина средних лет, ещё не успел поднять голову, а Го Чанчэн уже пролепетал:

– Я… Я ваше новое письмо, вот работник.

– Что? – отложив газету, недоумённо спросил сторож.

Го Чанчэну хотелось плакать: даже с такой простой задачей оплошал! Лицо тотчас сморщилось и залилось краской, но, к счастью, охранник заметил письмо в руке и быстро смекнул, что к чему:

– Ох, так ты наш новый сотрудник? Как зовут? О, вижу, вижу: сяо[8] Го! Давненько у нас не было новеньких. Ну что, нелегко было нас найти, да?

Го Чанчэн вздохнул с облегчением: он обожал болтливых людей, ведь с ними можно было молчать и просто вовремя кивать.

– Знаешь, тебе очень повезло, наш начальник как раз сейчас здесь. Пойдём, я вас познакомлю.

Спина Го Чанчэна вмиг покрылась холодным потом. Да уж, повезло. Как утопленнику.

Го Чанчэн отчаянно боялся всех, кто был выше по статусу. В детстве у него всякий раз ноги сводило судорогой при виде учителя, а едва заметив на горизонте директора школы, он и вовсе пускался наутёк. За всю жизнь Го Чанчэн не нарушил ни единого закона, но, когда наступал национальный праздник и на улицах появлялся полицейский патруль, пугался, как мышь перед стаей котов, и неизменно ловил косые взгляды окружающих.

Встретиться с начальником? Уж лучше сразу с призраком!

В этот момент послышались чьи-то мерные шаги, и из дворика дома номер четыре по улице Гуанмин показался высокий и статный молодой мужчина. Незнакомец шёл в их сторону, спрятав руки в карманах брюк и держа сигарету в зубах. Густые брови, глубоко посаженные глаза, высокая переносица, широкие плечи – настоящий красавец! Вот только он был явно не в духе, на лице так и читалось: «Прочь с дороги».

Го Чанчэн, сам того не желая, поймал холодный взгляд мужчины и сразу решил, что характер у того скверный. Впрочем, когда незнакомец вдруг остановился перед ним, выражение лица чудесным образом преобразилось: гром и молнии сменились ясным небом. Красавец, не вынимая сигарету изо рта, расплылся в искренней улыбке, на щеках проступили неглубокие ямочки, а в глазах блеснуло озорство. Теперь он производил впечатление весьма дружелюбного человека.

Сторож чуть подтолкнул Го Чанчэна вперёд.

– Глядите, лёгок на помине. Что ж, парень, знакомься: наш руководитель. Начальник Чжао, а это наш новый сотрудник.

– Здравствуй. Добро пожаловать, – мужчина радушно протянул новичку руку.

Го Чанчэн нервно вытер влажную ладонь о штаны и смущённо протянул её в ответ, но, к стыду своему, сообразил, что рука левая, и резко отдёрнул, словно его током ударило. От волнения подмышки и спина рубахи с коротким рукавом пропитались потом, и на ткани начала медленно вырисовываться новая карта мира. Начальник Чжао не стал больше смущать парня и беззаботно похлопал того по плечу:

– Не волнуйся, у нас очень хороший и дружный коллектив. По уму я должен лично представить тебя коллегам, но, видишь ли, сегодня безумный день, все крутятся как белки в колесе, так что, к сожалению, пока не до этого. Обещаю, чуть позже я организую для тебя приветственную вечеринку, а сейчас… Давай поступим так: лао[9] У проводит тебя к Ван Чжэн, заведующей административным отделом. Она оформит все необходимые документы, и до завтрашнего утра ты можешь быть свободен. Идёт?

Го Чанчэн поспешно кивнул. Что бы ни занимало мысли начальника Чжао прежде, теперь он говорил непринуждённо и был весьма обходителен.

– В таком случае прошу простить, дела зовут. Если что-нибудь понадобится, не стесняйся, обращайся ко мне напрямую. Теперь мы одна семья. Спасибо, что приехал сегодня! – Онс виноватым видом улыбнулся Го Чанчэну, махнул рукой сторожу на прощание и поспешно удалился.

Лао У определённо был большим поклонником начальника: пара фраз, даже не относящихся к нему лично, заметно подняла ему настроение. Провожая нового сотрудника до административного отдела, он разливался соловьём и на все лады нахваливал руководителя:

– Начальник Чжао у нас мужик что надо: молод, умён, всегда вежлив и тактичен…

Го Чанчэн ещё не успел прийти в себя после знакомства, так что даже не пытался вникнуть в болтовню сторожа и, как обычно, просто кивал в знак согласия. Страх смотреть людям в глаза сыграл с ним злую шутку: прошло уже столько времени, а он даже в свете ламп до сих пор не заметил, что лицо лао У бледное, словно замазано белилами, губы кроваво-красные, рот растянулся до ушей, а языка вообще нет.

В офисе кипела жизнь, люди сновали туда-сюда по коридорам, и только теперь Го Чанчэн заподозрил неладное. Рядовых сотрудников могут вызвать для сверхурочной работы по важному заданию, но зачем вызывать в столь поздний час главу административного отдела?

– Сяо Го, не волнуйся, – шепнул ему на ухо лао У. – Крупных дел у нас немного, ты в основном будешь работать днём. Это в июле у нас тут дурдом, все вертятся волчком и почти не вылезают из офиса. Разумеется, всё это не за спасибо, сверхурочные оплачиваются в тройном размере, а потом ещё двойную премию за месяц начисляют.

Го Чанчэн окончательно запутался: почему именно в июле? Преступники что, проводят ежегодные собрания? Да ещё и дату выбирают по лунному календарю. Впрочем, озвучивать мысли вслух он постеснялся: боялся выглядеть глупо.

– Хорошо, – растерянно пробормотал он, снова кивнув.

– А вот я, напротив, обычно выхожу в ночную смену, днём на проходной сидит мой коллега. Так что мы с тобой будем видеться редко. Эх, хотел бы я с вами, молодёжью, работать… Ты ведь совсем недавно выпустился? Где учился? Что за специальность?

Го Чанчэн стыдливо рассказал о своём никудышном образовании, а потом, помявшись, тоненьким голоском добавил:

– Учился я так себе, звёзд с неба не хватал.

– Да ладно тебе, не скромничай! Ты же окончил университет! Я вот очень люблю образованных людей, хоть сам этим похвастаться не могу. Так уж вышло: родился в бедной семье, на обучение денег не было. Повезло ещё, что один учитель организовал в нашей деревне что-то вроде частной школы, в семь лет я пошёл к нему и отзанимался два года. Он-то и научил меня почти всему, что знаю. Я ведь даже не все иероглифы с ходу разбираю и газеты читаю с трудом.

«Школа с одним учителем? Но такие давным-давно позакрывали!» – недоумевал Го Чанчэн, но ничего уточнять по-прежнему не стал.

– Вот и пришли! – радостно воскликнул лао У.

Го Чанчэн поднял голову и увидел на двери табличку «Административный отдел». Крупные алые иероглифы на белом фоне сразу бросались в глаза, вот только оттенок краски казался каким-то странным: напоминал запёкшуюся кровь.

– Сяо Ван, ты здесь? – позвал сторож, стуча в дверь. – Я привёл к тебе новенького, надо оформить документы и отпустить его домой.

После короткого молчания из кабинета послышался приятный женский голос:

– Хорошо, сейчас.

Го Чанчэну стало не по себе от этого голоса: казалось, он звучит где-то далеко-далеко и в то же время совсем близко.

– Ты уж прости, что выбрали такое неудобное время, но ничего не поделаешь: сяо Ван, как и я, работает только в ночную смену.

Погодите… Это ещё почему? А днём что же?

Спина Го Чанчэна вновь покрылась холодным потом, но бежать было уже поздно: послышался жалобный стон дверных петель и на пороге показалась молодая девушка в белоснежном платье.

– У вас удостоверение личности и письмо о приёме на работу при себе? – всё тем же нечеловеческим голосом спросила она.

Из кабинета вырвался холодный ветер. Сердце Го Чанчэна сжалось от страха. Почти не дыша, он медленно поднял голову, и взгляд его застыл. Ужас сдавил горло Го Чанчэна, он широко распахнул глаза и отшатнулся. Позади сяо Ван возвышалась огромная змея толщиной с человеческую ногу! Го Чанчэн как заворожённый уставился на зловещий язык твари.

– Чжу Хун, и ты здесь! Поди, отдыхаешь после полнолуния… – сказал лао У, а затем положил ледяную ладонь на плечо Го Чанчэну и озадаченно спросил прямо на ухо: – Эй, сяо Го, что с тобой?

Змея внезапно засмеялась женским голосом и медленно поползла к Го Чанчэну. Совсем недавно тот наивно подумал, что лучше встреча с призраком, чем с начальником, и вот пожалуйста, сразу оба!

Спасибо, дядя, за работку!

Глава II

Огни уличных фонарей, подобно маленьким светлячкам, тщетно боролись с темнотой ночи. По дороге, вымощенной неровной плиткой, торопливо шагала молодая девушка. Удушающая, как в парилке, жара сводила с ума. Ли Цянь вдруг споткнулась и рухнула на колени, дыхание сбилось, пальцы судорожно вцепились в край футболки.

Сквозь стук сердца она слышала чьи-то нетвёрдые шаги. Шаркающий звук, характерный для старой обуви с мягкой подошвой, становился всё ближе. Девушка резко обернулась, но, кроме насекомых, которые кружили в свете фонарных ламп, никого не обнаружила.

Ли Цянь могла похвастаться утончённой красотой, но теперь её причёска растрепалась, волосы прилипли к взмокшему лбу, губы побледнели и слились цветом с кожей. Во взгляде читалась смесь страха и злости.

– Отвяжись от меня! – вскочив, процедила Ли Цянь. – Однажды я уже от тебя избавилась, смогу и сейчас!

Звук стих. Девушка закатала рукава, обнажив покрывшиеся гусиной кожей белоснежные предплечья. Она вся дрожала, несмотря на душную летнюю ночь. Ли Цянь подняла с земли булыжник. Зловещие шаги вдруг послышались со всех сторон, но, обведя округу взглядом, она так никого и не увидела. Это пугало больше всего.

Ли Цянь закричала, яростно размахивая камнем в воздухе, словно сражалась с кем-то. С каждым движением булыжник будто бы становился тяжелее и царапал ладонь. Когда силы почти иссякли, а в глазах потемнело, она, тяжело дыша, упёрлась рукой в колено, и взгляд невольно скользнул по земле.

Зрачки Ли Цянь резко сузились, её затрясло ещё сильнее. Булыжник выпал из ладони и ударил по торчащим из сандалий пальцам, но девушка даже не почувствовала боли и попятилась. Через пару шагов её колени вдруг подогнулись, и она рухнула на землю.

Тень…

Откуда она взялась? Впереди виднелся только фонарный столб, но нечто похожее на разлитые чернила не шевелясь наблюдало за Ли Цянь.

Если ты не сделала ничего дурного, почему так боишься тени?

Послышался пронзительный смех.

Около пяти утра на прикроватной тумбочке истошно зазвонил телефон.

Пятнадцатого июля по лунному календарю отмечался важный праздник Юйланьпэнь[10], он же Фестиваль голодных духов. В этот день последователи различных учений, обитатели всех трёх миров лишались покоя.

Чжао Юньлань, вернувшись домой после ночной смены, рухнул в постель прямо в одежде. Когда раздался телефонный звонок, он с трудом разлепил веки и чуть ли не с ненавистью уставился в потолок. Ему казалось, что он закрыл глаза всего на мгновение. Спустя секунды три он, будто зомби, приподнялся и потянулся за мобильным, попутно пытаясь собрать все мысли в кучу.

Назвать спальню Чжао Юньланя собачьей конурой значило бы оскорбить собак. Чистая одежда валялась вперемешку с грязной по всей комнате, на двуспальной кровати сгрудился всевозможный хлам: ноутбук со свисающим с монитора носком, очки, зонт и незнамо откуда взявшаяся большая банка киновари. Во всём этом хаосе едва нашлось местечко для хозяина: вероятно, он расчистил его как раз перед сном.

Чжао Юньлань с мрачным видом поднял трубку, едва сдерживаясь, чтобы не разразиться бранью:

– Что там опять стряслось?

– Начальник Чжао, у нас труп, – кратко ответила ему Ван Чжэн.

– Когда это случилось?

– Накануне вечером или сегодня ночью.

– Где?

– На улице Дасюэ.

– Хм… – Чжао Юньлань растёр лицо ладонью. – Понял. Отправь туда лао Чу.

– Чу Шучжи в командировке на западе Хунани.

– А Линь Цзин?

– Его временно перевели в преисподнюю.

– Тогда Чжу Хун… Точно, забудь, она же приняла истинный облик в полнолуние. Кто там ещё остался?

– Я, но скоро взойдёт солнце, и мне нужно будет уйти. Есть ещё Дацин и новенький Го Чанчэн…

Чжао Юньлань зевнул.

– Отправь тогда Дацина вместе со стажёром, пусть парнишка учится.

– Новенький пока не в состоянии. Ночью он от страха свалился в обморок перед моим кабинетом и до сих пор не очухался, – невозмутимо пояснила Ван Чжэн.

– И что же его так напугало?

– Истинный облик Чжу Хун.

Чжао Юньлань долго пытался собраться с мыслями и, когда наконец осознал, что послать больше некого, сонно вздохнул:

– Ладно, сам поеду. Скажи Дацину, пусть ждёт меня на месте.

Он повесил трубку, выругался и отправился в душ. За три минуты Чжао Юньлань привёл себя в порядок и рванул на улицу Дасюэ.

У перекрёстка, неподалёку от места встречи, он сбросил скорость, и вдруг нечто тёмное и круглое спикировало на капот, чудом не оставив вмятину на металле. Чжао Юньлань резко ударил по тормозам и, высунув голову из окна, прошипел:

– Это машина, а не кошачий лоток! Нельзя ли поосторожнее?

На капоте сидел чёрный толстый кот с короткой шеей и круглой мордой. Он картинно выпрямился, втянул живот и расправил лапы. Убедившись, что поблизости никого, котяра открыл пасть. Раздался низкий мужской голос:

– Хватит болтать, вылезай из машины. Чуешь, чем пахнет?

В воздухе стоял невыносимый смрад. Чжао Юньлань припарковался на обочине, вышел и, зажав пальцами нос, недовольно спросил:

– Твоя работа?

Дацин, пропустив эту реплику мимо ушей, соскочил с капота и с важным видом двинулся к полицейским машинам через дорогу. Чжао Юньлань подошёл к оцеплению и долго шарил по карманам, пока не выудил наконец потрёпанное удостоверение. Молодой сотрудник мельком взглянул на документ, сразу всучил его обратно и отбежал в сторону. Там его стошнило прямо на стену.

Чжао Юньлань провёл ладонью по взъерошенным волосам:

– Неужели у меня там настолько отвратная фотка?

Чёрный кот уже ушёл вперёд. Заметив, что его спутник застрял на месте, он грозно мяукнул.

– Иду я, иду… Фу, ну и вонища, дышать невозможно.

Чжао Юньлань нырнул под оградительную ленту. Навстречу, прикрывая нос платком, вышел мужчина и глухим голосом спросил:

– Вы из управления специальных расследований?

В системе общественной безопасности значилось загадочное управление специальных расследований. Уровень секретности зашкаливал: никто доподлинно не знал, чем занимаются его сотрудники и каким правилам следуют. Они всегда сами появлялись на месте преступления – вызвать их было нельзя – и каждый раз сверху поступал приказ о беспрекословном подчинении.

Управление относилось к Министерству общественной безопасности, но порой действовало самостоятельно, причём в атмосфере строжайшей секретности. Журналисты и помыслить не могли о том, чтобы без специального разрешения упомянуть управление или взять интервью у его сотрудников. Даже судебный процесс никем не освещался, лишь в самом конце публиковалось пространное постановление о закрытии дела.

Порой сотрудники загадочной организации вызывали даже больше вопросов, чем преступники. В документах всё было чётко структурировано – комар носа не подточит: мотив, последовательность событий, итог, досье на виновного и протокол ареста. Вот только по странному совпадению к моменту закрытия дела преступник неизменно оказывался мёртв.

За работу оперативной группы на месте преступления отвечал следователь по фамилии Ян. Он пожал Чжао Юньланю руку, смерил его любопытным взглядом и вежливо поинтересовался:

– Могу я узнать, как вас зовут?

– Моя фамилия Чжао, Чжао Юньлань. Но вы зовите меня просто сяо Чжао.

Следователь, очевидно, иначе представлял себе главу управления специальных расследований. Перед ним предстал высокий, стройный и с виду добропорядочный мужчина лет тридцати с вороньим гнездом на голове и в мятой рубашке с расстёгнутым воротом, выбившейся из брюк.

– Так вы и есть начальник Чжао?! – изумился лао Ян. – П-простите, не ожидал, что вы окажетесь так молоды.

Чжао Юньлань привык к подобной реакции и, не задумываясь, бросил несколько вежливых фраз в ответ.

Терпение кота лопнуло: он громко мяукнул, ловким движением взобрался по брюкам и рубашке на плечи начальнику и уставился ярко-зелёными глазами на следователя. Встреча с чёрным зеленоглазым котом считалась плохой приметой, но этот был такой упитанный, что больше походил на символ удачи и богатства, а издалека его и вовсе можно было принять за меховой воротник. Лао Ян быстро заморгал и пробормотал:

– Это… Это…

Чжао Юньлань неуклюже подтянул штаны, которые чуть не стащил с него Дацин, наклонил голову и сухо улыбнулся:

– Это наш начальник. Держит нас в цепких лапах и зорко следит за рабочим процессом. Вот и сейчас: заметил, что мы тратим время на болтовню, и негодует.

Пока следователь подбирал слова, Дацин мяукнул, махнул хвостом и задрал голову. Чжао Юньлань быстро смекнул, что к чему, раздвинул пушистую шерсть и продемонстрировал висящую на шее у кота бирку.

– Вот удостоверение сотрудника управления. Кот может свободно перемещаться по месту происшествия. Будьте уверены, он не доставит хлопот и не засыплет шерстью потенциальные улики.

Лао Ян молчал, подозревая, что невольно стал участником какого-то абсурдного действа.

После нескольких звонков следователь удостоверился, что мужчина с вороньим гнездом на голове не самозванец, и неохотно пропустил странную парочку в переулок. С каждым шагом скверный запах усиливался, пока не сделался совсем невыносимым.

Как оказалось, он исходил от трупа девушки в футболке с надписью «Добро пожаловать в Лунчэнский университет». Конечности были раскинуты в стороны, глаза и рот широко открыты. Со вспоротым животом и выпотрошенными внутренностями студентка походила на куклу, из которой вытащили наполнитель. Лао Ян в очередной раз прикрыл нос платком и поморщился.

Толстый кот на плече Чжао Юньланя протяжно мяукнул, спрыгнул на землю и несколько раз обошёл тело кругом, затем уселся и устремил взгляд на Чжао Юньланя – так смотрит на хозяина служебный пёс, обнаруживший наркотик. Чжао Юньлань приблизился, надел вынутые из кармана потрёпанные перчатки и осторожно приподнял руку трупа. Следователь вытянул шею и увидел кровавый отпечаток явно нечеловеческой кисти: ладонь была величиной с детскую, а вот пальцы несоразмерно длинные, по меньшей мере сантиметров по двадцать. Лао Ян проработал в полиции всю жизнь, но ни разу не встречал подобного.

– С этого момента за дело берётся управление специальных расследований, прошу вас передать все протоколы и найденные улики в течение двух рабочих дней, – серьёзно заявил Чжао Юньлань и указал на небольшие старенькие ворота: – А там что?

Глава III

Ворота вели на территорию Лунчэнского университета – престижного учебного заведения с богатой историей, вернее, его старого кампуса. Как это часто бывает, новый корпус построили в пригороде, и занятия теперь проходили в нём, а на прежнем месте оставили лишь административный отдел и несколько факультетов магистратуры. Поэтому студентов в округе было немного, а вот туристов – хоть отбавляй.

Чжао Юньлань полчаса простоял у дверей общежития. Наконец вдалеке показался Го Чанчэн. Стажёр выглядел каким-то зашуганным: сутулый, голова вжата в плечи, взгляд прикован к земле, чёлка почти закрывает глаза. Чёрная одежда добавляла траурности его образу.

Чжао Юньлань, сощурившись, шепнул на ухо коту, которого держал на руках:

– Как думаешь, что ему наговорила Ван Чжэн? У него такой скорбный вид, будто его заставляют работать на панели.

Дацин лениво зевнул:

– Что вы, не преувеличивайте, сутенёрша Чжао.

Го Чанчэн робко подошёл к начальнику и тонким голоском, будто похищенная разбойниками невеста, пролепетал:

– Меня отправили к вам на место преступления.

– Кто отправил? – заранее зная ответ, спросил Чжао Юньлань. – Можешь говорить громче, мы за децибелы денег не берём.

Стажёр попытался ответить, но его голос так дрожал, что получился какой-то собачий лай:

– Ваш глав… гав…

– Мяу! – не выдержал Дацин.

При первой встрече Чжао Юньлань не заметил у парня проблем с речью и теперь почувствовал себя разочарованным, но не подал виду.

– Полагаю, ты уже в курсе, что произошло, – нарочито небрежно произнёс он. – Жертва жила в этом общежитии. Идём.

Он вошёл внутрь, выждал несколько секунд и, так и не услышав за собой шагов, обернулся. Го Чанчэн стоял на пороге и, притихший, как цикада зимой, смотрел на вахтёршу. Чжао Юньлань подавил вспышку гнева и подозвал стажёра жестом, как собаку.

– Что ты там застрял? – крикнул он. – Не нужно представляться, я уже всех предупредил.

Лучше бы он этого не говорил. Го Чанчэн вытянулся по струнке и выпалил:

– P-разрешите представиться! – Он тут же сообразил, что сделал глупость, и застыл, покраснев до кончиков ушей.

Чжао Юньлань мысленно обозвал стажёра болваном.

Комната двести два в женском крыле оказалась вполне стандартной двухместной спальней. Кот соскочил с рук на пол, тщательно осмотрел всё под кроватью и шкафом, обнюхал подоконник и шумно чихнул уже после пары вдохов.

Воспоминания о прошлой ночи были ещё свежи, поэтому Го Чанчэн испытал облегчение, обнаружив, что его начальник отбрасывает тень и выглядит после смены достаточно помятым, как и полагается человеку.

Чжао Юньлань вынул из кармана пачку сигарет, отточенным движением достал одну, сунул в рот и закурил. Он не спеша подошёл к подоконнику, шлёпнул кота по заднице, мол, убирайся, и, сощурившись, выпустил вверх струйку дыма. К удивлению Го Чанчэна, вместо запаха табака по комнате разнёсся запах мяты с нотками свежих трав, удивительным образом гармонирующий с деликатным ароматом одеколона начальника. Обычно от столь неопрятно одетого мужчины ожидаешь, что от него будет нести за километр.

– Взгляни, – велел босс.

Стажёр послушно посмотрел на подоконник и обомлел: ещё минуту назад на нём не было ни следа, а теперь проявился отпечаток… человеческой ладони!

Чжао Юньлань принюхался.

– Никакого запаха. Без Дацина мы бы его не нашли.

– Это не оно? – спросил кот.

Го Чанчэн с перепугу так дёрнулся, что шея хрустнула. Чжао Юньлань не обратил на это внимания, задумчиво покачал головой, выпустил облако дыма и протянул:

– Боюсь, что нет. Тварь, которая охотится на людей, пахнет иначе.

Он потянулся открыть окно, и его взгляд невольно упал на Го Чанчэна. Стажёр стоял бледный как смерть. Судя по растерянности в глазах, его привычная картина мира рухнула, и бедолага держался уже из последних сил. Чжао Юньланя это лишь раззадорило, и он захотел подшутить над подчинённым.

– Эй, иди-ка сюда. Проверь, что там за окном.

– А?..

– Что акаешь? Давай, покажи свою ловкость, забирайся!

Го Чанчэн сглотнул, посмотрев вниз с высоты второго этажа, и почувствовал слабость в коленях. Но ему не хватило мужества перечить начальнику, и, поразмыслив, он решил, что лучше подчиниться. Со скоростью улитки он забрался на отлив, вцепился обеими руками в оконную раму и ещё долго сидел на корточках, оглядываясь по сторонам и боясь выпрямиться.

Вдруг в стекле Го Чанчэн увидел отражение, и волосы у него встали дыбом: прямо под ним лежал человеческий скелет! Костяная рука тянулась сквозь его лодыжку к кровавому отпечатку, а пустые глазницы черепа были обращены к комнате. Стажёр резко опустил взгляд – ничего! В груди похолодело, дыхание сбилось, он несколько секунд пытался понять, уж не почудилось ли ему, а затем увидел в отражении, как скелет поворачивает голову. В глазницах черепа показался силуэт человека в плаще с капюшоном. Неизвестный стоял, окутанный туманом, и что-то сжимал в руке… Го Чанчэн не успел разглядеть, что именно, его отвлёк мужской голос с улицы:

– Эй, парень, ты что там забыл?

Стажёр вздрогнул от испуга, поскользнулся и замахал руками, но гравитация оказалась сильнее. Чжао Юньлань хотел подхватить незадачливого подчинённого и успел вцепиться ему рукой в волосы, но, услышав жуткий вопль, тут же разжал пальцы. Кот за его спиной неодобрительно мяукнул.

– Твою ж… – выругался Чжао Юньлань и рванул вниз. – Ну что за остолоп!

Го Чанчэну несказанно повезло: стоящий внизу человек успел его поймать. Планы занятий, которые он держал в руках, разлетелись в разные стороны. Незнакомец был интеллигентного вида мужчиной с тонкими чертами лица. Несмотря на летний зной, он носил рубашку с длинным рукавом, аккуратно заправленную в брюки, на переносице поблёскивали очки в оправе без ободка.

– Ты не ушибся? – спросил он.

Го Чанчэн не ушибся, но перепугался не на шутку. Его взгляд в панике метнулся к злополучному окну, но на нём никого не оказалось. Скелет, как и человек в чёрном одеянии в его глазницах, был всего лишь иллюзией. Колени у Го Чанчэна подогнулись, и он повалился на землю.

– Подвернул ногу? – Незнакомец наклонился, чтобы осмотреть его. – На территории университета запрещено лазать по зданиям, это очень опасно! Узнают – будут проблемы, и с учёбой в том числе. Проводить тебя до медпункта?

– Н-не надо. Я не… не…

От волнения Го Чанчэн заговорил совсем невнятно. Ощущения были хуже некуда: в первый же рабочий день умудрился напортачить! Если так и дальше пойдёт, быть ему нахлебником до конца своих дней.

Чжао Юньлань сбежал по лестнице, схватил стажёра за шиворот и поставил на ноги. Его так и подмывало зарядить этому болвану ботинком по голове, но при посторонних пришлось всё же поумерить пыл.

– Здравствуйте, мы из полиции. Моя фамилия Чжао. – Он протянул мужчине в очках руку. – Как я могу к вам обращаться?

На мгновение их взгляды встретились. «Этот красавчик – преподаватель или студент?» – пронеслось в голове Чжао Юньланя. Незнакомец невольно отшатнулся, но тут же вспомнил о правилах приличия и быстро коснулся ладонью протянутой руки. Он откашлялся:

– Шэнь… Шэнь Вэй. Я здесь преподаю. Прошу прощения, принял вашего коллегу за студента.

От прикосновения ледяной ладони у Чжао Юньланя по коже побежали мурашки. Он вновь поднял взгляд на собеседника, но тот засуетился и принялся подбирать бумаги с земли. Чжао Юньлань попытался помочь, но, когда оба случайно потянулись к одному листку, Шэнь Вэй резко отдёрнул руку, словно обжёгся.

Губы преподавателя побледнели, в глазах проступили красные прожилки. Шэнь Вэй будто боялся Чжао Юньланя, но не как преступник полицейского: те обычно нервно косились на представителей власти, а этот намеренно избегал любого контакта. Чжао Юньлань озадаченно нахмурился, интуиция подсказывала: профессор что-то скрывает.

Человеческая красота может быть разной: ослепительной, утончённой, благородной, хрупкой… Иногда она как фарфор: поначалу не привлекает внимания, но достаточно пристального взгляда, чтобы его неброское очарование захватило все твои мысли. Красота Шэнь Вэя была именно такой.

Дацин вдруг повёл себя совершенно несвойственным ему образом: пошатываясь, подошёл к профессору и принялся ластиться, мурлыкать и бесстыже проситься на ручки, будто валерьяны объелся. Добившись своего, кот свернулся клубком в объятиях нового друга и довольно потёрся головой о его ледяную руку.

– Какой умный. У него есть имя?

– Дацин, – ответил Чжао Юньлань. – Ещё, если ведёт себя хорошо, мы зовём его Пухляшом, а если достанет – Толстяком.

Шерсть кота встала дыбом, он зашипел и выпустил когти, намереваясь цапнуть начальника. Чжао Юньлань ловко ухватил животное за лапу, забрал его себе и подмигнул Го Чанчэну. Стажёр собрался с духом, достал из папки студенческий билет и протянул Шэнь Вэю:

– Профессор Шэнь, з-здравствуйте. Подскажите, пожалуйста, вы, случайно, не помните эту девушку?

Тот, скрывая лёгкое волнение, поправил очки и серьёзно проговорил:

– Нет, я не видел её на своих занятиях. Получается, слухи о произошедшем этой ночью – правда?

Чжао Юньлань не сводил глаз с Шэнь Вэя, подмечая любую мелочь.

– Да. Это студенческий билет покойной. Профессор Шэнь, не знаете, кто сможет рассказать нам о ней?

– Думаю, вам стоит обратиться на кафедру, – ответил тот, избегая взгляда Чжао Юньланя.

– А как нам её найти? Может, вы нас проводите? Вас не затруднит?

Профессор крепко сжал в руке папку с учебными материалами и неохотно произнёс:

– Ступайте за мной.

На территории старого кампуса в тени пышных деревьев скрывались обветшавшие за десятилетия здания в колониальном стиле. На их фоне административный корпус, построенный недавно у западных ворот, казался чужеродным объектом и нарушал гармонию стройного ансамбля.

Едва Чжао Юньлань вошёл в новенькое высотное здание, в лицо ему дунул мощный поток воздуха из кондиционера, и перепуганный кот на плече вцепился когтями в рубашку.

– В студенческом билете указан математический факультет, его кафедра расположена на последнем этаже, – произнёс Шэнь Вэй, нажимая на кнопку с цифрой восемнадцать в лифте.

– Неужели вам совсем нелюбопытно, что произошло? В подобных ситуациях люди, как правило, задают больше вопросов.

– Нужно с почтением относиться к покойным. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам с расследованием, а погружаться в детали мне ни к чему.

Чжао Юньлань погладил кота по спине.

– В наше время редко встретишь таких сознательных граждан. И Дацину вы пришлись по душе, а он обычно людей не жалует.

– Весьма польщён, – с улыбкой ответил профессор.

Вдруг в районе четвёртого этажа кабина затряслась, на потолке замерцала лампочка, и лифт остановился. Го Чанчэн в панике уставился на Чжао Юньланя, но тот даже бровью не повёл: он задумчиво изучал Шэнь Вэя.

Из динамика послышался приглушённый мужской голос:

– Профессор Шэнь, зачем вам на восемнадцатый этаж?

– Со студенткой математического факультета случилось несчастье. Сотрудники полиции попросили проводить их на кафедру, чтобы там разузнать о покойной.

– Вот как, – ответил голос после короткой паузы. – Понял. Будьте осторожны.

Как только голос стих, свет перестал мигать, и кабина поехала вверх как ни в чём не бывало.

– Испугались? – Шэнь Вэй повернулся к Го Чанчэну, всё ещё избегая взгляда Чжао Юньланя. – Это был охранник. В прошлом семестре один из студентов покончил с собой, спрыгнув с крыши административного корпуса. С тех пор охранник внимательно следит за теми, кто поднимается на последний этаж, и может на всякий случай остановить лифт и задать пару вопросов.

Побледневший Го Чанчэн облегчённо вздохнул, а Чжао Юньлань бросил подозрительный взгляд на панель управления. Кабина, покачиваясь, доползла до последнего этажа, двери раздвинулись, и взору пассажиров открылся безлюдный коридор.

Чжао Юньлань пару раз чихнул.

– Вы простудились? – заботливо поинтересовался профессор.

Изящные манеры Шэнь Вэя сразу располагали к себе собеседников. Его природное обаяние не могло оставить равнодушным Чжао Юньланя, истинного ценителя красоты. Полицейский потёр нос.

– Нет, у меня просто аллергия на математику.

Профессор улыбнулся, но Чжао Юньлань с нажимом добавил:

– Не смейтесь. Скажу вам честно, в школьные годы учителя были моими злейшими врагами. Классный руководитель вообще говорил, что я вырасту бандитом, а я вот, представьте себе, стал полицейским. На последнем юбилее школы я похвастался ему, кем работаю, и угадайте, что он ответил?

– Что же? – полюбопытствовал Шэнь Вэй, по-прежнему глядя себе под ноги.

– Этот старый пердун заявил: «Вот видишь, я оказался прав: ты и впрямь стал бандитом. Только в форме».

Чжао Юньлань общался с самыми разными людьми и со всеми ладил, он легко сглаживал углы и с блеском выходил из неловких ситуаций. Ещё несколько минут назад напряжение витало в воздухе, а теперь они втроём непринуждённо беседовали, шагая по пустынному коридору. И беззаботный смех заглушал… шарканье старой обуви на мягкой подошве.

По пути Го Чанчэн заметил, что с часами начальника творится нечто странное. От центра по циферблату расходилась красная рябь. Часы казались произведением искусства, стоящим немалых денег, и в сочетании с металлическим браслетом, застёгнутым на изящном запястье, добавляли владельцу особый шарм.

Стажёр поколебался и всё же шепнул:

– Н-начальник Чжао, ваши часы…

– Что, покраснели? Хочешь знать почему? – с ухмылкой спросил начальник и, когда парень кивнул, пояснил: – Это детектор. Ты ведь играл в игры? Обычно, когда детектор светится красным, это значит…

Го Чанчэн вновь взглянул на циферблат и увидел в отражении силуэт старухи: тучная женщина среднего роста в чёрном одеянии безучастно смотрела на него! Стажёр застыл как вкопанный, а Чжао Юньлань, усмехнувшись, нажал на боковую кнопку на корпусе, и циферблат заволокло туманом. Рассеявшись, тот унёс с собой и красные волны, и пугающее отражение. Теперь часы ничем не отличались от обычных.

– Никогда не видел колёсико компьютерной мыши, меняющее цвет? Да уж, и кого я только взял в напарники?.. – пожурил стажёра Чжао Юньлань и обратился к Шэнь Вэю: – Профессор Шэнь, вот вы, например, образованный человек, наверняка не верите во всякую мистику?

– Знаете, древние люди говорили: «То, что пребывает за пределами мироздания, мудрый принимает и о том не ведёт речей»[11]. Никто не может сказать наверняка, существует ли потусторонний мир, а значит, нет смысла это обсуждать. Государи-тираны прошлого много внимания уделяли духам и божествам[12], но это ведь абсурдно, согласитесь! Лучше бы потратили время на решение проблем своего народа.

Профессор вывалил на своего собеседника целую лекцию, наполненную отсылками к классическим произведениям, а на вопрос так и не ответил. Чжао Юньлань сделал вид, что этого не заметил, и сменил тему:

– Вы, должно быть, преподаёте гуманитарные науки?

– Верно. Я веду курс китайской словесности и ещё несколько факультативов.

– Нетрудно догадаться. Кстати, слышал от приятеля, который работает в сфере недвижимости, что такие высотки обычно сдаются под офисы. Застройщикам выгодно продать много помещений, а духота, темнота и пыль уже никого не волнуют. Людям часто становится не по себе в таких местах. Думаю, пресловутый фэншуй основывается на элементарных знаниях о работе вентиляции и природе света. – Чжао Юньлань вынул из кармана пачку сигарет. – Не возражаете, если я закурю?

Шэнь Вэй покачал головой, но, когда полицейский с наслаждением затянулся, всё же нахмурился:

– Табак вреден для здоровья. Пока молоды, бросайте эту пагубную привычку.

Лицо Чжао Юньланя скрывалось в сигаретном дыму. Он молча улыбнулся, присыпав пеплом с окурка отбрасываемую Шэнь Вэем тень, скользнул взглядом по полу и развеял дым взмахом руки.

– У нас очень напряжённая работа, приходится трудиться и днём и ночью. Уж простите, с вредными привычками бороться некогда.

Профессор хотел что-то возразить, но не стал развивать тему.

– В старом кампусе почти не проводят занятий, используются только несколько кабинетов на южной стороне. Нужный нам как раз за поворотом.

Административный корпус относился к зданиям башенного типа с шахтой лифта по центру и круговым коридором. По какой-то причине архитектор решил вместо плавных дугообразных линий сделать прямые, но ни красоты, ни удобства это не прибавило. Торчащие, как клыки, углы закрывали обзор, и люди, идущие друг другу навстречу, могли легко столкнуться.

Го Чанчэн шёл последним и, когда они приблизились к повороту, почувствовал смутную угрозу. Он отвлёкся от разговора, всё его внимание было приковано к углу, вдоль которого тянулась тень от оконного переплёта. Внезапно там что-то зашевелилось, и показалась рука!

Растопыренная пятерня схватила Шэнь Вэя за лодыжку, но тот, похоже, ничего не заметил. Чжао Юньлань быстро оттянул профессора на шаг назад и как бы невзначай произнёс:

– Ох, знаете, до меня только сейчас дошло. – Он стряхнул пепел с сигареты на тень на полу, и рука отпрянула, как ошпаренная. – Надо ведь обсудить всё с руководством университета. Может, вы поможете нам связаться с ректором или его заместителем?

Шэнь Вэй, прежде настойчиво избегавший зрительного контакта с полицейским, обернулся. Глаза у него были удивительные: как будто бы подведённые тушью. Взгляд из-под прозрачных линз очков пробуждал в памяти мифологические образы. Чжао Юньланю представилась демоница, которая с трепетом касается кистью портрета учёного мужа, и прежде чистый лик пропитывается таинственной зловещей аурой.

Мгновение спустя профессор опустил веки, и странное чувство тотчас рассеялось.

– Тоже верно, – Шэнь Вэй улыбнулся. – Здесь я всё равно не смогу помочь, а, быть может, даже добавлю хлопот. Кабинеты в южной части этажа принадлежат математическому факультету, заходите, не стесняйтесь. А я пока найду ректора.

– Спасибо! – Чжао Юньлань вынул руку из кармана и пожал холодную ладонь преподавателя, махнул стажёру и решительно зашагал дальше по коридору.

Го Чанчэн покорно пошёл за начальником, но через несколько шагов вдруг обернулся. Молодой профессор не двинулся с места и, рассеянно протирая очки, провожал Чжао Юньланя взглядом, в котором сквозили тоска и неизбывная боль. Казалось, он стоит там уже долгие-долгие годы.

Только когда Чжао Юньлань исчез за поворотом, Шэнь Вэй заметил, что Го Чанчэн на него смотрит. Он любезно улыбнулся парню, надел очки, словно маску безразличия, и скрылся в кабине лифта, оставив робкого стажёра гадать, не привиделось ли ему всё это.

– Начальник Чжао, он…

– Ты заметил, что нет здесь никакого математического факультета? – перебил Чжао Юньлань. Он провёл рукой по грязному подоконнику и, растирая кончиками пальцев пыль, холодно добавил: – Как думаешь, профессор перепутал или нарочно завёл нас в тупик?

Небольшая разница в возрасте и интерес начальника придали Го Чанчэну уверенности, и он спросил:

– Почему мы его отпустили? Если он специально заманил нас сюда, зачем?..

Чжао Юньлань спрятал одну руку в карман, а другой достал сигарету. В облаке дыма он повернулся к стажёру, и тот мигом умолк.

– Ты в этом деле новенький, многого пока не понимаешь. Ничего, научишься. – Он понизил голос: – Полномочия у нас те же, что и у других управлений министерства. Мы можем опрашивать людей, договариваться о сотрудничестве, задерживать подозреваемых. Но есть одно важное правило: ни в коем случае нельзя удерживать обычного человека на опасном объекте, даже если он странно себя ведёт. А Шэнь Вэй – человек. Я проверил. – Го Чанчэн поёжился, а Чжао Юньлань, повернувшись к нему спиной, продолжил: – Думаю, ты уже догадался, что мы берём в работу, мягко говоря, нестандартные дела. Именно поэтому в некоторых случаях нам разрешено казнить преступников на месте. Но где права, там и обязанности, поэтому у нас есть свод правил, которым мы должны следовать. Знаешь первое? – Го Чанчэн покачал головой, но быстро понял, что собеседник этого не видит, и покраснел. – Неважно, кто перед нами – человек или демон. Пока у нас нет неопровержимых доказательств, мы исходим из того, что он невиновен, – ответил Чжао Юньлань – казалось, он каким-то образом увидел реакцию стажёра, – а потом шлёпнул кота по заднице. – А ну, Толстяк, колись, что это вообще было? Ластился к нему, как собачонка!

Дацин грубо пихнул начальника лапой, спрыгнул на пол и важно зашагал вперёд.

– С профессором Шэнем что-то не так. Пока не могу сказать, что именно, но рядом с ним мне почему-то очень хорошо.

– Тебе и на кладбищах хорошо. Даже свою любимую сушёную рыбку у могил закапываешь, – холодно заметил Чжао Юньлань.

Кот махнул хвостом и презрительно фыркнул:

– Ты понял, что я имею в виду, болван двуногий.

Коридор становился всё темнее, казалось, он никогда не закончится. Чжао Юньлань вынул из кармана зажигалку, и вспыхнувший огонёк беспокойно заплясал в темноте. В свете пламени лицо полицейского казалось болезненно бледным, улыбка исчезла, взгляд стал предельно сосредоточенным. Го Чанчэн учуял запах гнили и зажал нос.

– Ненавижу круговые коридоры, – тихо сказал Чжао Юньлань. – Ненавижу всё цикличное: круговорот жизни и смерти, например.

Нервы стажёра натянулись до предела. В темноте послышался щелчок, напоминающий звук взводимого курка. Что-то дунуло ему в затылок, и он резко подскочил, не успев проронить ни слова.

– Отойди, – произнёс Чжао Юньлань таким будничным тоном, будто нёс тарелку горячих баоцзы[13] и просил пропустить его вперёд.

Го Чанчэн запнулся и упал на пол. Во мраке послышался выстрел, а вслед за ним душераздирающий крик. Сердце едва не выпрыгнуло из груди стажёра, он даже подумал, что его вот-вот хватит удар. Он сел и робко оглянулся: в тусклом свете огонька в руке Чжао Юньланя на стене виднелась тень ребёнка лет пятишести. На первый взгляд она больше напоминала расплывшуюся кляксу чернил, но от пулевого отверстия расходилось кроваво-красное пятно.

– Что это? – спросил Го Чанчэн и не узнал свой голос.

– Просто тень, успокойся. – Чжао Юньлань провёл рукой по стене, и посыпались алые хлопья, похожие на отсыревшую штукатурку.

– Т-тень?

Чжао Юньлань чуть повернул голову, и лицо его исказила жуткая улыбка. Стажёру показалось, что его душа попала в плен чёрных глаз начальника.

– Видишь ли, порой у человека несколько теней, – пугающе спокойным тоном ответил Чжао Юньлань.

Он никак не ожидал, что в следующую секунду Го Чанчэн от страха лишится чувств и скользнёт вниз по стене.

– Тебе что, заняться нечем? – проворчал Дацин, обходя кругом стажёра. – Хочешь байки травить – садись пиши роман, потом в сеть выложишь. Зачем бедолагу до обморока доводить?

– Я же не специально, – Чжао Юньлань легонько пнул Го Чанчэна, и парень окончательно сполз на пол. – Откуда мне было знать, что малец такой впечатлительный? Слово скажешь – сразу хлоп в обморок. Думал, максимум в штаны наделает. Я бы тогда ему премию подгузниками выдал. – Он закинул стажёра на плечо, как мешок картошки, и с ехидством в голосе добавил: – Ты мне лучше скажи, кто пропихнул его к нам? Втюхали этого чайника, а мне теперь что с ним делать? Бесит.

– Говорят, за него какая-то шишка из министерства попросила, вроде дядя этого парнишки.

– Он вообще в курсе, что наше управление министерству не подчиняется? Или он надеялся, что растяпе-племяннику присвоят медаль посмертно?

– Так что ж ты молчал, когда пришло распоряжение о зачислении? Поздно уже возмущаться. Трус.

– Лучше поступиться принципами, чем умереть с голоду[14]. – Чжао Юньлань затушил сигарету и шлёпнул кота по морде. – Прежде чем прикидываться, что ты такой весь из себя правильный, подумал бы, откуда берётся зарплата, премия и привилегии, благодаря которым никто из других ведомств не вставляет тебе палки в колёса. Это, мать твою, с неба падает? Разве не я всё организовал? А что твои принципы? Их на хлеб не намажешь!

Дацину грех было жаловаться: он питался импортным кошачьим кормом в неограниченных количествах, и ответить на упрёк ему было нечем.

– К тому же, когда пришло распоряжение, его имя появилось в Приказе Усмирителя душ. Само собой, я решил, что парень со сверхспособностями. Откуда мне было знать, что Приказ, как и я, ведёт политические игры?

Чёрный кот, услышав, как Чжао Юньлань шутит над такими серьёзными вещами, вдруг ощетинился:

– Хватит нести чушь!

Приказ Усмирителя душ испокон веков поддерживал порядок между тремя мирами, присматривал за людьми и духами и расследовал дела, в которых были замешаны сверхъестественные силы. В древние времена он относился к службе Высшей истории, а после образования Китайской Народной Республики стал частью Министерства общественной безопасности, где было создано управление специальных расследований. Нынешний его глава – Чжао Юньлань – являлся по совместительству начальником Приказа и был поистине уникальной личностью. Везде и всюду он чувствовал себя как рыба в воде, ладил с обитателями всех трёх миров и никогда не упускал случая повеселиться. Старый кот понимал: с такими талантами Чжао Юньлань мог с лёгкостью сделать головокружительную карьеру и беззаботно наслаждаться жизнью, если бы не унаследовал на свою голову Приказ Усмирителя душ.

Дацин решил сменить тему:

– Что это было? Почему Зеркало прозрения забило тревогу?

– За нами увязалась какая-то тварь. Не знаю, какая именно. Впрочем, она сбежала, как только я её заметил, видимо, не собиралась на нас нападать.

– Это не тот, кого мы ищем?

– Хороший вопрос. Ты ведь видел отпечаток ладони около тела. Она костлявая с длиннющими пальцами – явно нечеловеческая. – Чжао Юньлань брёл по коридору, таща на себе Го Чанчэна. – М-да. А паренёк-то тяжёлый, надо скинуть его где-нибудь.

Он приметил уголок, опустил стажёра на пол и присел рядом на корточки. Как бы Чжао Юньлань ни относился к стажёру, но бросать бедолагу на произвол судьбы всё же не собирался. Он достал из кармана бутылёк и разбрызгал жидкость вокруг Го Чанчэна, затем прикусил до крови средний палец и оставил меж его бровей алый след. Капля мгновенно впиталась в кожу, и на мертвенно-бледном лице парнишки проступил румянец. Завершив ритуал, Чжао Юньлань зарядил стажёру пощёчину и тихо выругался: «Тупица».

– Хватит дурью маяться, – возмутился Дацин. – Юньлань, посмотри на часы.

Чжао Юньлань опустил взгляд: циферблат Зеркала прозрения вновь покраснел. Позади вдруг послышалось кошачье шипение, он оглянулся на звук и увидел старуху. Она, встретившись с ним глазами, развернулась и двинулась прочь, но пару шагов спустя остановилась, словно приглашала следовать за собой.

– Это человек или призрак? – поинтересовался кот, поскакав вперёд.

– Часто средь бела дня призраков видишь? Подумал бы хоть немного, морда щекастая!

Они завернули за угол, но старухи уже и след простыл. Перед ними открылась лестница, ведущая на крышу.

– Что это? Ну и вонь, – чихнув, проворчал Дацин.

– Зря я ругался на профессора, во всём виновата старушка. Идём наверх, посмотрим, что там.

Чжао Юньлань подхватил кота и осторожно двинулся по упругим ступеням, которые прогибались под ногами, словно живые. Вдоль всего пути из тьмы тянулись бесчисленные тени, пытаясь схватить смельчаков, вторгшихся в их царство. Но как только они касались брюк Чжао Юньланя, всякий раз отскакивали, как ошпаренные.

– Самоубийства в учебных заведениях не редкость, поэтому, пока число смертей не превысит определённый показатель, никто и палец о палец не ударит, – сказал Чжао Юньлань. – Слышал, что в Лунчэнском университете уже третий год с этим проблемы. Здания в старом кампусе по большей части малоэтажные: чтобы разбиться насмерть, надо ещё постараться. А в новом раздолье, помирай не хочу!

Они уткнулись в закрытую дверцу, сквозь щели в которой пробивался тусклый свет. Чжао Юньлань вытащил из кармана проездной и подцепил замок. Хватило слабого нажатия, чтобы ржавая дверь со скрипом отворилась. С зажигалкой в руке он вышел на крышу. С восемнадцатого этажа открывался прекрасный вид: вокруг кампуса пышно разрослась зелень, как будто лес затесался в самый центр города, рядом с оживлённой дорогой.

Чжао Юньлань увидел у края крыши девушку и осторожно позвал:

– Эй…

Не успел он договорить, как та молча полезла через перила.

Чжао Юньлань не раздумывая бросился к краю, чтобы её остановить, но пальцы прошли сквозь тело незнакомки, и её фигура растворилась в воздухе.

– В чём дело? Это была иллюзия? – спросил кот, подскочив к нему.

– Всё произошло слишком быстро. Я не успел понять.

Чжао Юньлань озадаченно растирал пальцы, когда позади послышались шаги. Он обернулся на звук и увидел ту же девушку. Понурив голову, она медленно брела по крыше, затем вдруг перешла на бег и вновь спрыгнула. Чжао Юньлань попытался поймать её за плечо, но пальцы опять нащупали воздух, а тень исчезла.

Началась безумная карусель: словно поддавшись модному веянию, девушки с размытыми лицами стали соскакивать друг за другом вниз. Чжао Юньлань пытался спасти каждую, но все они оказались бесплотны. После восьмой прыгуньи Дацин сдался и уселся в сторонке, дёргая из стороны в сторону чёрным пушистым хвостом.

– Хватит, это ведь всё равно что гоняться за ветром! – крикнул он взмокшему от пота начальнику.

Чжао Юньлань проигнорировал его слова. Он был очень силён и запросто мог разобраться с любым хулиганом, но сбитый режим и редкие тренировки давали о себе знать: всего за несколько минут он запыхался.

– Ладно одна-две попытки, но восемь! Неужели ты не видишь, что она бесплотна?

– Откуда ты знаешь, что это одна и та же девушка? А если следующая окажется человеком? Если пространство меняется, ты точно сумеешь определить, где смертная, а где фантом? Третье правило кодекса гласит: не путай догадки с фактами. Или у тебя после еды память отшибает?

Обычно острый на язык кот виновато вильнул хвостом и пробормотал:

– Не учи учёного… Мне несколько тысяч лет, будет ещё какой-то щенок указывать мне, что делать!

– Ещё слово, и лишишься корма! – пригрозил Чжао Юньлань.

Дацин вспомнил, что находится в зависимом положении, и только мяукнул в ответ. В ту же секунду на крышу выскочила девятая девушка.

– Постой! – крикнул Чжао Юньлань, но та не обратила на него внимания и, словно стрела, спущенная с тетивы, устремилась к земле. – Твою мать. – Он снова поймал воздух и ударился ладонью о холодные перила.

Кот подошёл ближе, коснулся передними лапами ограждения и принюхался.

– Знаешь, в чём-то ты всё-таки прав. Существуют легенды о неупокоенных душах, которые привязаны к месту своей смерти и переживают её раз за разом. Но я никогда не слышал, чтобы всё происходило так скоро.

– Тогда что это?

– Иллюзия, созданная при помощи каких-то чар. – Кот попытался придать своей морде серьёзное выражение. – Кто-то намеренно заманил нас сюда и пытается так запутать. Но кто это делает и почему, я понятия не имею.

– Мне всё равно кажется…

– Ты бы лучше так моральные принципы отстаивал! Почему там, где нужно проявить гибкость, ты вечно упрямишься как осёл? Приказ существует уже миллионы лет, кодекс давно стал пустой формальностью, что ж ты вцепился в него мёртвой хваткой? Ты… – голос Дацина оборвался, когда он увидел на крыше десятую девушку.

Незнакомка не обратила на них внимания. Она медленно подошла к краю, опёрлась руками о перила и собралась спрыгнуть, как и предыдущие девять иллюзий. Чжао Юньлань сразу почуял неладное и за секунду до падения успел схватить её за талию. Его руки отяжелели, на тыльной стороне кистей вздулись вены: на этот раз он поймал настоящего человека.

Кот, вскочив на перила, выпучил зелёные глаза. На вытянутых руках непросто удержать даже ребёнка, что уж говорить о взрослом человеке. Чжао Юньлань повис, зацепившись одной ногой за ограждение. Девушка, словно только теперь осознала, что происходит, пронзительно закричала и инстинктивно начала вырываться.

– Угомонись! Будешь дёргаться – упадёшь! – Ограждение вдруг заскрипело и стало шататься, но он и бровью не повёл. – Не бойся, всё будет хорошо, потерпи ещё немного…

И тут стальная перекладина выломалась! Чжао Юньлань услышал странный смех за спиной. Повернув голову, он увидел на крыше толпу зевак, все они стояли в стороне и злорадствовали.

Дацин взвизгнул, словно ему наступили на хвост. Кто-то с ноги распахнул дверь на крышу и метнулся к краю. Ограждение обвалилось окончательно. Чжао Юньлань мгновенно перенёс центр тяжести на пятки и развернулся, толкнув девушку в объятия внезапно появившегося мужчины, но сам удержаться не смог. В последний момент он успел зацепиться рукой за край крыши и повис на высоте восемнадцати этажей.

Теперь Дацин разглядел спасителя: им оказался Шэнь Вэй.

Не раздумывая, профессор оттолкнул девушку от края крыши, рухнул на колени и схватил свободную руку Чжао Юньланя.

– Дайте мне вторую руку! Быстрее!

Глава IV

Чжао Юньлань поколебался, но, заглянув в глаза Шэнь Вэю, увидел своё отражение в густой темноте и всё же разжал ладонь. Он тотчас пожалел о том, что доверил чужому человеку свою жизнь. В голове пронеслось: «Что я творю?!» – но тут профессор рывком подтянул его наверх и стиснул в своих объятиях так сильно, будто обрёл давно утерянное сокровище. По инерции оба повалились на крышу.

Шэнь Вэй не производил впечатления крепкого мужчины, но сила в его руках говорила об обратном: от цепкой хватки у Чжао Юньланя онемели запястья. Он опустил взгляд и, обнаружив, что кисть посинела, тотчас попытался высвободиться. Профессор отпустил его и неловко поправил очки, пытаясь скрыть смущение.

Чжао Юньлань заметил странность в этом движении, и в его голове промелькнул вопрос: «А мы раньше не были знакомы?»

– Спасибо за помощь, а не то я бы и дальше качался тут, как маятник университетских часов. – Он достал из кармана влажные салфетки и, стерев кровь с содранного предплечья, протянул одну профессору: – Возьмите.

Чжао Юньлань как бы невзначай коснулся кончиков пальцев Шэнь Вэя, но тот отпрянул. Полицейский понял, что настаивать не стоит, и переключился на девушку:

– Рассказывай, что у тебя стряслось? Парень бросил? Преподаватель отругал? Курсовую не сдала или экзамен завалила? С вас родители пылинки сдувают, дают всё самое лучшее, а вы…

Студентка заревела навзрыд.

– Это полное безрассудство! – вмешался профессор.

– Вот именно. Полное безрассудство! Ну всё, хватит, не плачь. Давай спустимся, сходим в медпункт, тебя там осмотрят. И мне ещё нужно поговорить с твоими родителями…

Шэнь Вэй поднялся на ноги, хмуро посмотрел на Чжао Юньланя, а затем повернулся к девушке. С полминуты он молча стоял, испытующе глядя на студентку – та даже перестала плакать. Профессор напомнил Чжао Юньланю его покойного дедушку. Тот тоже был человеком интеллигентным, вежливым и обходительным, шёл на уступки, никогда не кричал на других, не говоря уже о том, чтобы поднять руку. Но в минуты истинной злости одного его взгляда было достаточно, чтобы все разом умолкли.

– А если бы из-за тебя кто-то ещё пострадал? – низким голосом спросил Шэнь Вэй.

– П-простите… – промямлила студентка.

– Да я-то в порядке, – Чжао Юньлань помассировал переносицу. – Тебе, юная леди, лучше подумать о себе, о своих родителях. Что за беда такая, что ты не в силах её пережить? Ну же, не плачь. Пойдём, я провожу тебя до медпункта.

Он взглянул на Шэнь Вэя и, убедившись, что тот не возражает, помог девушке встать. Спустившись с крыши, они наткнулись на Го Чанчэна. Дацин, не дожидаясь приказа, резво подскочил к стажёру и отвесил ему пробуждающую пощёчину.

Новость о неудавшейся попытке самоубийства мигом разлетелась по университету, и прежде пустынный коридор заполнился людьми. Преподаватели высунулись из кабинетов, чтобы разузнать, что случилось. Но Го Чанчэн, придя в себя, первым делом увидел перед собой начальника. Чжао Юньлань стоял неподалёку, поддерживая девушку.

– Надо больше внимания уделять физической подготовке, – сказал он. – В нашем деле недопустимо чуть что сразу валиться в обморок. – Стажёр стыдливо опустил голову, не смея даже пикнуть в присутствии посторонних. – Ладно, у меня ещё остались кое-какие дела. Ты пока бери Дацина, поспрашивайте университетских о жертве. Справитесь без меня?

Последнее предложение явно обрадовало кота: он довольно облизнул лапу и мяукнул. Го Чанчэн его эмоций не разделял и даже вздрогнул, но Чжао Юньлань не придал этому значения, потрепал парня по волосам и ушёл.

На Шэнь Вэе не было лица. Он плёлся по коридору, рассеянно покачивая головой в ответ на вопросы о случившемся. Отойдя подальше от толпы, профессор с силой прижал ладонь к груди, и под тонкой тканью рубашки, между ключицами, проступили очертания кулона. Он закрыл глаза, сделал глубокий вдох и пошёл догонять Чжао Юньланя.

По дороге в медпункт Чжао Юньлань решил заодно допросить студентку:

– Как тебя зовут?

– Ли Цянь.

– С какого факультета, курса?

– Иняз. Первый курс магистратуры.

– Ты местная?

Девушка поколебалась, но всё же кивнула.

– Расскажи, почему ты решилась на такое?

Ответа не последовало. Чжао Юньлань задумчиво осмотрел студентку. Взгляд у неё был пустой, глаза покраснели, под ними залегли тёмные круги.

– У студентов иняза должен быть высокий балл по гуманитарным дисциплинам. Ты когда-нибудь посещала мои занятия? – внезапно спросил Шэнь Вэй.

Ли Цянь робко взглянула на него и кивнула.

Профессор говорил так, будто читал лекцию – приятный низкий тембр голоса, размеренная речь.

– Рождение и смерть – ключевые события. Помню, на одной из пар я рассказывал, что добровольно идти на гибель можно только по двум причинам: ради спасения родины или родной души. Первая означает верность государю[15], вторая – себе. Во всех остальных случаях самоубийство не более чем проявление трусости. Ты понимаешь это?

– Я… – голос Ли Цянь задрожал, но она всё же сумела взять себя в руки и прошептала: – Простите, профессор Шэнь. Я правда… правда не знаю, чем я думала. А в итоге чуть не… – Девушка посмотрела на полицейского и понурилась.

Господин Чжао был хорош собой и весьма дружелюбен, но Ли Цянь отчего-то побаивалась его и инстинктивно жалась к Шэнь Вэю. Чжао Юньлань достал сигарету, закурил и с едва заметной улыбкой спросил:

– Не знаешь, значит? На моей памяти встречались те, кто сгоряча убивал других, но чтобы себя – это редкость. Что, бес попутал? – Ли Цянь вмиг побледнела, а полицейский продолжал наступать: – Чего ты боишься? Скажи, что ты видела на крыше?

– Ничего…

– А я видел кучу людей. – Он перевёл взгляд вдаль и медленно затянулся. – Когда ты болталась на краю, они все смотрели на тебя и смеялись.

Девушка обхватила себя за плечи, её била дрожь. Она пыталась стиснуть зубы, но вблизи всё равно слышался их стук. Чжао Юньлань смерил её взглядом, стряхнул пепел и опустил ладонь ей на плечо:

– Ладно, мы на месте, проходи.

Он поздоровался с дежурным, передал студентку Шэнь Вэю, а сам остался докуривать.

Перед зданием, где располагался медпункт, тянулся небольшой канал с перекинутым через него мостиком. Чжао Юньлань лениво облокотился на деревянные перила и выпустил длинную струю дыма в наручные часы. Циферблат заволокло пеленой, и под стеклом проступило лицо старухи.

– Бабуля, – пробормотал себе под нос Усмиритель душ, вскинув брови, – кто же вы?

Услышав за спиной шаги, Чжао Юньлань аккуратно провёл ладонью по циферблату, и образ вмиг исчез. Чжао Юньлань выпустил кольцо дыма, обернулся и увидел Шэнь Бэя. Профессор принёс на небольшом подносе бутылку воды, вату и лекарство и поставил всё это сбоку. Без лишних слов он взял оцарапанную руку Чжао Юньланя, осторожно закатал рукав и потянулся за водой.

– Я и сам справлюсь, – запротестовал Чжао Юньлань.

– Каким образом? – Не дожидаясь ответа, Шэнь Вэй аккуратно промыл рану, а затем тщательно промокнул её ватным тампоном. Он обращался с полицейским как с ребёнком, будто боялся сломать ему руку неосторожным движением. – Скажите, если я сильно давлю.

– Не стоило заморачиваться, водопроводной воды вполне бы хватило.

– Если плохо промыть, рана может загноиться, – не поднимая глаз, отозвался профессор.

Всем своим видом он излучал спокойствие. Чжао Юньлань как заворожённый любовался длинными чёрными ресницами и опомнился, только когда Шэнь Вэй попытался закрыть нанесённое лекарство повязкой.

– Тут всего пара царапин, зачем в такую жару накладывать бинт? Ещё подумают, что случилось что-то серьёзное, – возразил он, затушил сигарету и непринуждённо приобнял профессора. – Хочу зайти проверить, всё ли в порядке с девушкой. Пойдёмте со мной!

Шэнь Вэй залился румянцем и замер, а потом отстранился, сделав вид, что поправляет рубашку

– Не стесняйтесь вы так. – Чжао Юньлань беззаботно улыбнулся и резко сменил тему: – Профессор Шэнь, мы с вами прежде не встречались?

Шэнь Вэй растерялся. Несколько секунд он оцепенело смотрел на полицейского и после признался:

– Я видел вас.

Чжао Юньлань вскинул брови, намекая, что ждёт продолжения.

– Вы… Вы тогда расследовали одно дело.

Полицейский явно ожидал чего-то поинтереснее и заметно расстроился.

– Вот оно что. Как давно это было?

– Лет пять-шесть назад. Тогда в башнях-близнецах произошла серия самоубийств, селиться там никто не хотел, и владельцы сдавали квартиры по очень низкой цене. А я как раз окончил институт и искал, где бы обосноваться.

– Я действительно бывал там, но вас не помню.

– Мы не встречались. Я жил на последнем этаже и видел вас издалека, а ещё… – Шэнь Вэй сделал паузу и неуверенно продолжил: – Вы заточили тень в бутылку, а затем сказали, что преступник схвачен и все могут быть свободны. Но на крыше в тот момент были только вы.

– Вы не просто решили поселиться в башнях-близнецах, но ещё и выбрали квартиру на последнем этаже? Да уж, смелости вам точно не занимать.

– После университета с деньгами было туго, а к мистике я относился со скепсисом. – Он опустил голову и добавил: – Можете проверить, я говорю правду.

Профессор явно что-то недоговаривал, но Чжао Юньлань окинул его взглядом и усмехнулся:

– Что ж, это моё упущение. По протоколу я должен стереть воспоминания у всех посторонних, но в тот раз, видимо, я был так ослеплён успехом, что не заметил вас. Простите. Подозреваю, те события существенно пошатнули ваши представления о мире…

Шэнь Вэй в ответ лишь сдержанно улыбнулся.

Ли Цянь с мрачным видом сидела в палате при университетском медпункте, прислонившись к стене у окна, и сжимала в ладонях кружку сладкого чая, заботливо принесённую врачом. Стук в дверь перепугал девушку, но, едва завидев посетителей, она с облегчением вздохнула. Чжао Юньлань сел на койку напротив студентки и достал блокнот.

– Мне нужно задать тебе ещё несколько вопросов. – Поскольку профессор дал понять, что знает специфику работы, Чжао Юньлань не стал ходить вокруг да около и спросил напрямую: – В последнее время ты не замечала ничего такого, что не видят другие?

Отразившийся на побледневшем лице девушки ужас был красноречивее слов. Чжао Юньлань склонился ближе, упёршись локтями в колени, и впился взглядом ей в лоб.

– Понятно. Как же так вышло? Я что-то не вижу у тебя третьего глаза, а значит, варианта два: либо не повезло с циклическими знаками[16], либо ты трогала то, что не следовало.

Девушка закусила губу и сжала кулаки. Костяшки пальцев побелели.

– Хм, судя по всему, последнее. Расскажи, что это было?

На несколько секунд палата погрузилась в тишину.

Чжао Юньлань холодно усмехнулся:

– Решила молчать? Тогда готовься: от последствий всю жизнь не отделаешься. Тебе никогда не говорили, что любопытство до добра не доведёт? Нельзя хватать всё подряд.

– Солнечные часы… – тихо произнесла Ли Цянь. – Это семейная реликвия, корпус уже давно почернел. На обратной стороне циферблата – диск, инкрустированный чёрными камнями в форме рыбьей чешуи.

– Солнечные часы? – переспросил Чжао Юньлань и, когда девушка утвердительно кивнула, продолжил: – Тень описывает круг один раз в сутки, и так день за днём, символизируя бесконечный цикл перерождений. – Он сделал короткую паузу. – Но на перерождение тоже можно смотреть по-разному. Есть мнение, что это непрерывный процесс уничтожения. Тень безжалостно движется вперёд, унося прошлое всё дальше. Мы смиряемся и с грустью оглядываемся, но, когда цикл завершается, у нас забирают последнее, что осталось, – память. – Чжао Юньлань не видел, как Шэнь Вэя от этих слов бросило в дрожь. Он продолжал беседовать со студенткой: – Так что же ты с ними сделала? – Ли Цянь прикусила губу. – Ладно, давай спрошу иначе. Ты использовала их в дурных целях?

– Нет! – немедля воскликнула девушка, широко распахнув глаза. – Никогда. Правда! – Она сжалась, инстинктивно приняв защитную позу. – Как я могла использовать семейную реликвию для всяких гадостей?! Что за чушь! Вы… Кхе-кхе…

От волнения дыхание Ли Цянь сбилось. Шэнь Вэй подошёл ближе, остановился перед Чжао Юньланем и похлопал девушку по спине.

– Спокойно, не нервничай. – Профессор повернулся к полицейскому: – Ли Цянь ещё не оправилась от случившегося, будьте с ней помягче.

– Ладно. Тогда последний вопрос, и я ухожу. – Он достал из кармана фотографию жертвы. – Ты знаешь её?

Ли Цянь бегло взглянула на снимок и покачала головой, но спустя пару секунд, словно вспомнив что-то, взяла фото в руки.

– Кажется, вчера я видела похожую девушку… – неуверенно произнесла она.

– Когда это было?

– Вечером. – Ли Цянь задумалась. – В десять закрывается библиотека, после неё я зашла в магазин рядом с кампусом и на обратном пути у ворот встретила её. Я заметила на ней футболку для первокурсников, у меня у самой такая.

– С надписью «Добро пожаловать в Лунчэнский университет»? Много вчера людей было в таких футболках?

– Не сказала бы. У нас тут в принципе мало студентов: почти все факультеты переехали в новый кампус.

– Ты упомянула, что у тебя такая же. Ты вчера тоже была в ней?

– Нет. Я не хотела надевать новую футболку на голое тело, пока не постираю, поэтому натянула поверх своей. Потом стало жарко, и я закинула её в сумку.

– Вот как, – задумчиво произнёс Чжао Юньлань. – А рядом с той девушкой был кто-то ещё?

– Конечно, на Дасюэ всегда куча людей… А что?

– Я спрашиваю не про улицу Дасюэ, а про переулок у боковых ворот – она ведь туда пошла? В том переулке был кто-то ещё?

Ли Цянь заволновалась, взгляд скользнул в сторону. Она кивнула, выдержала паузу и покачала головой.

– Я… точно не помню. Наверное, туда. Я не следила. Переулок ведёт в тупик, обычно, кроме студентов из восточного общежития, там никто не ходит…

– Тебе разве не в ту сторону было нужно?

– Что? Нет…

– Ты ведь живёшь в восточном общежитии…

– Я… – Ли Цянь замешкалась. – Я пошла в обход, мне надо было купить кое-что…

– Но ты только что сказала, что к тому моменту уже возвращалась домой? – перебил Чжао Юньлань, его тон стал строже: – Послушай, я не хочу тебя пугать, стараюсь вести себя помягче, но ты должна говорить правду, понятно?

Ли Цянь занервничала и вцепилась в край кофты.

– Я не лгу…

– Девушку со снимка зовут Лу Жомэй, она училась здесь в магистратуре. Вчера её убили, – размеренно произнёс Чжао Юньлань, пристально вглядываясь в лицо студентки. – Это случилось около десяти вечера. Вполне возможно, ты последняя, кто видел её живой.

Зрачки девушки сузились, кружка выпала из рук и разлетелась на осколки. Веки и пальцы Ли Цянь задрожали, губы побледнели. Чжао Юньлань откинулся на спинку стула, скрестил ноги и, сцепив пальцы в замок, обхватил колено.

– Чего ты боишься? Ты ведь даже с ней незнакома, и её смерть не имеет к тебе никакого отношения. Почему вчера вечером ты решила вернуться домой длинным путём? Почему ты намеренно обошла стороной тот переулок?

Ли Цянь обхватила голову, словно не хотела ничего слышать.

– Что ты видела?

– Не знаю…

– Ли Цянь! – Чжао Юньлань вцепился ей в плечо, призывая к ответу.

Девушка оттолкнула его руку, от резкого движения сдвинулась больничная койка и заскрежетали железные ножки.

– Я не знаю! Не знаю! Не знаю! – билась в истерике Ли Цянь. – Не спрашивайте, я ничего не знаю!

– Территория кампуса маленькая, – понизив голос, продолжал Чжао Юньлань. – Возможно, ты видела её на завтраке в столовой, сидела с ней в одной аудитории или брала в библиотеке ту же книгу… Хочешь узнать, как она умерла? Мы обнаружили её тело в том переулке. Убийца вспорол живот и вынул внутренности. На обрывках кишок остались следы от зубов, из чего мы делаем вывод, что органы были съедены. Повсюду кровь… Пятна до сих пор не отмыли. И знаешь… – Ли Цянь в ужасе вскрикнула, но полицейский не собирался щадить девушку: – Когда ей вспороли живот, она была ещё жива и видела, как убийца пожирает печень, почки, желудок… Слышала, как он пережёвывает орган за органом. Можешь себе представить?

Голос Ли Цянь охрип, она медленно опустилась на пол и сжалась в комок. На крики прибежал врач.

– В чём дело? Что случилось?

Чжао Юньлань сунул ему под нос удостоверение.

– Прошу меня извинить, ведётся допрос. Мне нужно ещё пять минут. Спасибо. – Он бесцеремонно захлопнул дверь, повернулся к Ли Цянь и скрестил руки на груди. – Говори. Что ты видела?

– Тень…

Чжао Юньлань помрачнел. Широким шагом он добрался до койки, присел на корточки рядом с девушкой и спросил:

– Какую тень?

– Осторожно, не пораньтесь. – Шэнь Вэй взял в углу палаты метлу, смёл в кучу осколки и, поколебавшись, спросил: – Мне выйти? Ли Цянь, принести тебе воды?

– Нет-нет, вы мне нужны. Я не могу проводить допрос наедине, – возразил полицейский. Он помог студентке встать, взял со столика бумажные салфетки и протянул ей. – Что это была за тень? Расскажи по порядку, не торопись.

– Когда девушка проходила мимо, я заметила университетскую футболку и решила поздороваться, хоть мы и не были знакомы. Она буркнула что-то вроде «пропусти» и ускорилась. И тогда… – Ли Цянь подняла веки, белки глаз испещряли красные прожилки, тело била дрожь. – Я увидела тень. И не одну.

– Разные источники света могут создавать несколько теней, – предположил Шэнь Вэй. – Возможно, ты…

– Нет, не такую тень! – перебила Ли Цянь. – Она появилась из ниоткуда! Тень была темнее обычных и… двигалась отдельно от девушки!

В больничной палате воцарилась тишина. Студентку трясло так, что, казалось, скоро рассыпятся все кости. Шэнь Вэй, помедлив, всё же наклонился и утешительно погладил её по голове:

– Ну же, успокойся.

– Я не вру, профессор Шэнь, я видела это своими глазами. – Ли Цянь схватилась за край рубашки преподавателя и зарыдала: – Видела, как тень преследовала её, а когда девушка зашла в переулок, эта самая тень вдруг поднялась с земли, как живой человек. Я в ужасе бросилась бежать со всех ног… Думала, что всё это сон или галлюцинация, понимаете? Но теперь вы говорите, что она… Она уже…

Вероятно, в этот момент Ли Цянь вспомнила красочное описание Чжао Юньланя, резко вскочила, оттолкнула профессора и бросилась в угол к мусорному ведру. Шэнь Вэй с упрёком взглянул на полицейского.

– Не волнуйтесь, это ещё что. Вы не видели, как утром на месте преступления нашего сотрудника чуть ли не наизнанку вывернуло.

Профессор покачал головой и вышел попросить у врача, подглядывавшего через дверную щель, бутылку воды. Ли Цянь прополоскала рот и, опираясь на руку Шэнь Вэя, обессиленная села на кровать.

– Тень убила ту девушку, убьёт и меня. Я видела её, и она меня уже не отпустит, ведь так? – отрешённо спросила студентка.

Чжао Юньлань оставил вопрос без ответа:

– Опиши эту тень.

– Я плохо разглядела… Похожа на человека. Когда она поднялась с земли, ростом была примерно такая, – Ли Цянь показала рукой. – Чёрная, коренастая или даже полноватая…

Ручка в ладони полицейского застыла, он нахмурил брови и переспросил:

– Коренастая и полная, говоришь? – Ли Цянь кивнула, и Чжао Юньлань предположил: – Может, ты просто быстро отвернулась и не успела увидеть тень в полный рост?

Девушка задумалась и, не глядя на полицейского, кивнула:

– Н-наверное.

– Что случилось потом?

– Я убежала.

Под пытливым взглядом Чжао Юньланя девушка крепко, до побелевших костяшек, сцепила пальцы в замок. Вскоре полицейский сжалился, вырвал из блокнота лист и записал на нём свой номер.

– Если вспомнишь что-то ещё, пожалуйста, сразу свяжись со мной. В любое время дня и ночи. Спасибо за помощь, – с этими словами он всучил ей листок и встал.

– Я вас провожу, – предложил Шэнь Вэй.

– Не стоит, лучше побудьте с ней. Вероятно, я был излишне напорист и напугал бедную девушку. Прошу меня простить.

Профессор перевёл взгляд на Ли Цянь. Студентка уже погрузилась в свои мысли и не обращала ни на кого внимания. Когда Чжао Юньлань вышел за дверь, Шэнь Вэй мягко спросил:

– Ты голодна? Я могу сходить в столовую, взять тебе что-нибудь перекусить.

С уходом полицейского градус напряжения в палате заметно снизился. Девушка вздохнула с облегчением и слабо покачала головой. Она казалась совершенно вымотанной.

– Тогда я позову врача, пусть он немного посидит с тобой. Оставайся пока здесь. Отдохни, наберись сил, а потом уже возвращайся домой, хорошо?

Ли Цянь кивнула, и Шэнь Вэй направился к выходу, но вдруг оглянулся:

– У тебя есть деньги? Могу одолжить немного на всякий случай.

Девушка оценила этот жест и выдавила из себя улыбку:

– Спасибо, но не нужно. Правда.

Профессор вздохнул и сдержанно произнёс:

– Иногда люди лгут намеренно, иногда – нет. В первом случае они обманывают других, во втором – себя… Но как бы там ни было, всё это очень печально. – Ли Цянь растерялась, а Шэнь Вэй опустил веки и пробормотал: – Неважно. Береги себя.

Выйдя из палаты, он заглянул в аптеку при медпункте, взял пузырёк с лекарством и направился к Чжао Юньланю.

Полицейский стоял в коридоре и говорил по телефону

– Я всё выяснил, на этот раз проблема на «той стороне».

В трубке раздался игривый женский голос, непохожий на Ван Чжэн. Девушка тянула окончания и намеренно выделяла некоторые слова:

– Нам только что сообщили из преисподней, что вчера в разгар праздничной суматохи сбежал один голодный дух.

Чжао Юньлань не поверил своим ушам:

– Кто сбежал?

– Голодный дух.

– Как они допустили, чтобы эта тварь оказалась в мире людей? Они там совсем работать не хотят?

– На них полагаться нельзя. Стоит почуять выгоду, они тут как тут, а случись что – сразу не при делах. Ты ведь не первый день их знаешь. – Девушка сделала паузу. – Ах да, пришло письмо от «того самого». Раз тут замешан голодный дух, полагаю, он явится лично. Приезжай скорее, я не могу вскрывать его послания.

– Он так сильно волнуется? – Чжао Юньлань нахмурился. – Ладно, я тебя понял. Сейчас мне нужна твоя помощь. Достань записи с камер видеонаблюдения на перекрёстке улицы Дасюэ и переулка, где обнаружили тело девушки. Возможно, на них что-то есть. Собери досье на Ли Цянь, студентку Лунчэнского университета, она учится на первом курсе магистратуры иняза. И заодно разузнай, что там за старинные солнечные часы, инкрустированные чёрными камнями в форме рыбьей чешуи. – Он заметил Шэнь Вэя неподалёку и тихо добавил: – Пока всё. Я кладу трубку. Звони, как появится информация.

В следующую секунду недовольство исчезло с его лица. Чжао Юньлань нацепил маску вежливости и мягко произнёс:

– Не стоило, профессор Шэнь, вы слишком добры ко мне.

Глава V

– Заметил, что вы не пошли в аптеку, и решил сам принести вам лекарство. – Шэнь Вэй посмотрел на содранную кожу на руке полицейского и нахмурился. – Старайтесь ближайшую пару дней не мочить рану, избегайте острой пищи и… – профессор запнулся, смутившись под его пристальным взглядом.

– Вы женаты? – неожиданно спросил полицейский.

– Нет, а почему…

– А девушка у вас есть?

Шэнь Вэй промолчал, посчитав в данной ситуации любой ответ неуместным. Чжао Юньлань, воспользовавшись заминкой, взял пузырёк с лекарством, повертел в руке и улыбнулся:

– Неважно. Мне просто показалось, что такой талантливый молодой человек, как вы, к тому же очень внимательный и заботливый, должен пользоваться большим успехом у дам. Простите мою нескромность. – Похвала явно смутила профессора, а Чжао Юньланя, напротив, эта сцена позабавила: улыбка стала шире, на щеках проступили ямочки. – Кстати, не могли бы вы одолжить ваш телефон на минутку?

Шэнь Вэй послушно протянул мобильный, но полицейский, не забирая его из ладони владельца, занёс свой номер и имя в телефонную книгу, позвонил сам себе и сбросил.

– Я оставил вам свои контакты. Если появится полезная для следствия информация, пожалуйста, свяжитесь со мной. – Он подбросил пузырёк в воздух, ловко поймал и махнул Шэнь Вэю рукой на прощание. – Спасибо! Мне пора, долг зовёт. Когда закроем дело, с меня ужин!

Чжао Юньлань сунул руку в карман брюк и вразвалку двинулся прочь, как павлин, распушивший хвост. Смущение стёрлось с лица Шэнь Вэя, уступив место глубокой задумчивости. Он в последний раз взглянул на силуэт почти скрывшегося из вида Чжао Юньланя, затем развернулся и пошёл в противоположную сторону. Сделав несколько шагов, профессор обернулся, но на горизонте никого уже не было. Шэнь Вэй заглянул в раздел «Контакты» и увидел рядом с номером телефона игривую подпись «A-Лань»[17]. Он мысленно произнёс это имя, и по сердцу будто полоснули ножом, оставив глубокий след.

Шэнь Вэй поднёс к лицу ладонь, которая до сих пор хранила слабые нотки чужого одеколона. Он закрыл глаза и сделал медленный глубокий вдох. Профессор слышал этот аромат впервые и даже не знал названия, но, казалось, тот давно уже пленил его душу. Редкий шелест падающих листьев нарушал тишину кампуса. Шэнь Вэй долго стоял на месте с безучастным видом. Губы его изогнулись в слабой, почти насмешливой улыбке, а потом он склонил голову, и в глазах промелькнула грусть. Черты лица заострились, будто наточенный клинок. Повеяло зловещим холодом.

Го Чанчэн не имел ни малейшего представления о том, что именно надо узнать о жертве. Но, прекрасно понимая, что даже попугаи на базаре обойдут его в красноречии, он собрал волю в кулак и, пусть нескладно и с заминками, но всё же смог опросить сотрудников университета.

В полдень стажёру поступил звонок от Чжао Юньланя, положивший конец его мучениям, и он отправился к воротам кампуса дожидаться начальника. Уставший Го Чанчэн, сгорбившись, сразу опустился на корточки, рядом величаво расселся чёрный жирный кот – и целых полчаса вплоть до прихода Чжао Юньланя их колоритная парочка собирала любопытные взгляды прохожих. За это время Го Чанчэн успел обдумать череду удивительных событий, случившихся с ним за последние двенадцать часов, и ещё больше загрустил. Подумаешь, тёмный коридор. Ну померещилась странная тень. Ну дал начальник какой-то туманный намёк – и что с того? Почему он свалился в обморок?

А чуть позже, когда Го Чанчэн, прихрамывая затёкшими ногами, шагал по живописным улочкам кампуса вслед за Чжао Юньланем, он погрузился в размышления о своём положении. Парень понимал, что недостоин работы в таком крутом управлении. Но теперь, когда он уже получил место в штате, пусть и не совсем честным путём, с треском вылететь оттуда было сродни катастрофе. И дело не в публичном позоре – его-то ещё можно пережить, но как после такого смотреть дяде в глаза? Беспокойный взгляд стажёра вперился в спину начальника, который из-за жирного кота на плече теперь походил на перекошенного после инсульта пациента. Красивого пациента.

Чжао Юньлань был ненамного старше Го Чанчэна, но всегда держался уверенно, словно ничего в этом мире его не пугало. Когда он внезапно обернулся, стажёр поспешно отвёл взгляд.

– Что такое? Хочешь что-то сказать?

Го Чанчэн ещё ниже опустил голову, скрывая за засаленными прядями чёлки глаза.

– Так не молчи. По работе нам придётся много общаться. Со временем ты поймёшь, что характер у меня на самом деле сказочный, к тому же я очень отходчив – буквально на следующее утро забываю всё плохое, что случилось вчера.

Дацина едва не стошнило от лицемерных речей начальника.

– Мне… Мне… Мне… – Го Чанчэн долго мямлил, пытаясь собраться с мыслями, глаза от волнения покраснели. – Мне кажется, я ни на что не гожусь.

«Ох, – подумал Чжао Юньлань. – Ну хоть это он понимает».

На лице его между тем расплылась дружелюбная улыбка.

– Будет тебе, парень, это ведь твой первый рабочий день. Да, не всё прошло гладко, но что с того? Кто из нас не совершал ошибок? У тебя всё получится, но в своё время. Я в тебя верю. А пока не забивай себе голову глупыми мыслями и лучше скажи, что тебе удалось узнать?

– Ах да, сейчас! – Го Чанчэн поспешно достал блокнот из небольшой сумки через плечо. – Жертву зовут Лу Жомэй. Родом из Лунчэна, из хорошей обеспеченной семьи. Училась в магистратуре на математическом факультете. Девушек там мало, потому она всегда была окружена заботой и вниманием. Со всеми была в хороших отношениях. Очень хотела после выпуска остаться работать в университете и боролась за это место, но много времени тратила на внеучебную деятельность, отчего страдали оценки.

Чжао Юньлань со скучающим видом прослушал отчёт и в конце спросил:

– А сам ты что думаешь?

– Мне кажется, у претендентов на ту же должность мог быть мотив для убийства. Или она могла нажить себе врагов вне университета. Наверное, стоит начать с проверки её окружения. – Го Чанчэн неуверенно взглянул на начальника. – Пока как-то так.

Чжао Юньлань не стал давать оценку его предположениям, лишь медленно кивнул.

– И как, по-твоему, она умерла?

– Её убили? – выпалил стажёр.

Чжао Юньлань не знал, смеяться или плакать, но в итоге выбрал первое. К сожалению, Го Чанчэн не мог похвастаться проницательностью. Увидев на лице начальника улыбку, он почувствовал облегчение и подобострастно хихикнул. Впервые в жизни Чжао Юньланю попался такой чудак. Он подавил раздражение и похвалил:

– Хорошая работа, молодец. Далеко пойдёшь.

Стажёр вскинул голову и взглянул на Чжао Юньланя. Всего несколько слов придали ему уверенности. Фраза «Благородный муж отдаст жизнь за того, кто ценит его по достоинству» обрела смысл: теперь ему самому казалось, что он готов умереть за начальника Чжао. Окрылённый этим чувством, Го Чанчэн решил взяться за работу, которая была для него страшнее смерти:

– Т-тогда давайте я поговорю с её знакомыми.

– Куда спешить? Чжу Хун сейчас на дежурстве, пусть она этим займётся. – От этого имени стажёра передёрнуло: ту змеюку в административном отделе, кажется, тоже звали… Но Чжао Юньлань не дал ему времени всё тщательно обдумать и сменил тему: – Помнишь ту девушку, которая пыталась сегодня спрыгнуть с крыши? Она важный свидетель и явно что-то скрывает. Проследи за ней и выясни, в чём дело.

Глаза Го Чанчэна загорелись, он тотчас забыл про женщину-змею и вытянулся по стойке смирно:

– Слушаюсь!

– Вот и отлично. Ступай.

Выпятив грудь, парень уверенной походкой отправился исполнять приказ, словно собирался броситься на амбразуру, а не следить за студенткой.

Чжао Юньлань, глядя в спину стажёру, сказал коту на плече:

– Заурядный тип.

– Зауряднее некуда.

– У Приказа проблемы. Мне надо в управление, проверить кое-что. – Он шлёпнул кота по заднице. – А ты пока присмотри за ним.

Дацин лениво мяукнул, спрыгнул с плеча начальника и, будто мячик, ускакал прочь.

Глава VI

Шэнь Вэй купил в столовой несколько блюд навынос, вернулся в медпункт и на входе встретил Го Чанчэна. Парень робко озирался и не решался войти. Рядом, выпятив живот, сидел чёрный кот и беззаботно вылизывал шерсть.

– Ты ведь… – начал профессор и тут же запнулся. Во время предыдущей встречи его мысли занимал совсем другой человек. – Прости, как тебя зовут?

Го Чанчэн вздрогнул от неожиданности, но быстро признал Шэнь Вэя и расслабился. Профессор источал спокойствие, не то что Чжао Юньлань. Удивительный человек. Он не выказывал пренебрежения незадачливому стажёру и не тушевался в компании его властного начальника. «Вот в чём очарование интеллигентных людей», – с завистью подумал Го Чанчэн.

– Моя фамилия Го, – проблеял он.

– Стало быть, сяо Го. – Профессор улыбнулся. – Что ты здесь делаешь?

Парень замялся. Он не знал, можно ли рассказывать Шэнь Вэю о задании, и бездумно перевёл взгляд на Дацина, но не нашёл поддержки в чёрном комке блестящей шерсти. «Мало того что сам дурак дураком, так ещё и от кота совета ждёт средь бела дня!» – мысленно возмутился Дацин, прикрыв морду лапой.

К счастью, профессор оказался проницательнее, чем его собеседник.

– Прости, спросил не подумав! Не бери в голову, я вовсе не хочу выведывать твои тайны.

Стажёр стыдливо понурился, сам не понимая, откуда этот стыд.

– Ты голоден? Я взял еды с запасом, давайте пообедаем все вместе. Что скажешь?

Го Чанчэн хотел отказаться, но в животе у него предательски заурчало. И немудрено: со вчерашнего вечера во рту не было ни крошки.

– Кис-кис, пойдём, – подозвал кота Шэнь Вэй, пока парень в нерешительности переминался с ноги на ногу. – Я как раз купил молока. Дежурный наверняка ушёл на обед, так что прошмыгнём тихонько, никто и не узнает.

Дацин, не раздумывая, радостно поскакал внутрь. Стажёру только и оставалось, что покорно пойти за ним.

– Ты на вид очень молод, прям как мои студенты, – заговорил профессор, желая сгладить возникшую неловкость. – Наверное, не так давно работаешь в полиции?

– Сегодня первый день… – честно признался Го Чанчэн.

– Значит, мне не показалось. И как тебе взрослая жизнь?

«Ужасно», – подумал стажёр, но вслух протянул:

– Вроде… ничего.

Они неспешно шагали по узкому коридору. В глазах Шэнь Вэя за линзами очков вдруг блеснул огонёк, и профессор как бы невзначай спросил:

– А с сослуживцами и… начальником как у тебя сложились отношения?

– Господин Чжао хорошо меня принял… Это с ним я был сегодня утром, он у нас главный. А сослуживцы… – Го Чанчэн поморщился, вспомнив лицо лао У, будто сделанное из папье-маше, и огромную змею в кабинете Ван Чжэн, и процедил сквозь зубы: – И сослуживцы тоже ничего. Всё просто замечательно.

– Господин Чжао, – повторил Шэнь Вэй вполголоса, – ваш начальник, наверное, человек занятой?

Стажёр растерялся.

– Н-наверное. Честно говоря, не знаю. Я… Я ведь только начал работать.

– Как он тебе?

– Мне нравится.

– Тогда почему ты его побаиваешься?

– Он ведь начальник, разумеется… Разумеется, я…

Шэнь Вэй по-доброму усмехнулся и шагнул в палату Ли Цянь. Без лишних слов он быстро накрыл на стол, разложил приборы, оторвал от одноразового контейнера крышку и налил в неё горячего молока. Потом поставил импровизированную миску коту и воскликнул:

– Давайте обедать!

Желудок Го Чанчэна от голода уже прилип к спине, но есть парень не торопился. И дело не в привередливости: просто в компании незнакомых людей он чувствовал себя неловко. По той же причине в студенческие годы Го Чанчэн редко ходил в столовую. Бывало, однокурсники подсаживались к нему, потому что других свободных мест не было, и напрочь отбивали у парня аппетит.

Ли Цянь тоже кусок не лез в горло. Она вообще выглядела неважно, профессор даже заподозрил, что девушка находится под действием каких-то наркотических веществ, но врач ещё на первичном осмотре отверг такую вероятность. В палате повисла напряжённая тишина, которую нарушал только кот, громко лакающий молоко.