«Сломанный мир» книга первая «Игра на выживание» бесплатное чтение

Название: "Сломанный мир" книга первая "Игра на выживание"

Автор С.Вэйкс

Пролог

Я вошел в комнату, снял с плеча сумку, и сел в кресло. Комната была темной, окон не было, пол грязный, а обои местами ободраны. На люстре горели пять свечей, они чуть освещали комнату. Комната была задымлённой от дыма сигарет. Проходя мимо стола, взял в руку стакан, который был наполнен неким напитком. Преподнес к носу, вдохнул. Да, запах явно указывал на алкоголь. Это было вино. Я смотрел, как ребята весело играют в карточную игру. Людей было человек пять за столом и двое в углу в креслах, на против друг друга, они о чем-то говорили, но их было не слышно. Я осмотрелся, на меня никто не обращал внимания, как будто меня здесь нет. Ребята за игрой смеялись, шутили, махали руками, бурно обсуждали происходящие события за день. Я ухмыльнулся, прикрыл глаза и сделал глоток.

Прохладное кисловатое вино сводило скулы. Я зажмурился. Устал. Дорога была длинной.

В это время в комнату вошла она. Да, это была она, вся в белом. Она всегда ходила в белом: белые унты, белые непрозрачные чулки, короткая белая юбка, светлые волосы, блондинка, короткая шуба с короткими рукавами, голубые глаза. Все замолчали. Девушка посмотрела на меня и медленным уверенным шагом направилась ко мне. Я приподнял руку, она подошла ко мне с правой стороны. Мне удалось дотронуться рукой до её бёдер и спуститься до колен, она села на подлокотник мягкого, объемного кресла. Надо сказать, ей было всего 23 года. О, как же она была красива! Запах ее духов сводил с ума. Ребята продолжили играть. Суета продолжилась.

Я сделал ещё глоток вина, не знаю, что это было за вино, так-как в винах не разбирался, просто устал и хотелось пить. Девушка склонилась над моей головой и тихонько спросила:

– Как ты добрался?

– Дорога была длинной, по пути пришлось сделать пару остановок, но мы добрались вовремя. – ответил я, медленно выдыхая и прикрывая глаза.

Откинувшись на спинку кресла, увидел за ней тех двоих ребят, что сидели в углу. Они молчали и смотрели в мою сторону. У одного из них рука была под пиджаком, словно он полез во внутренний карман. Среди всей суеты, ребята сейчас, явно, вели себя настороженно. На миг время замедлилось. В голове проносились мысли:

–Что это? Кто это? Я их никогда не видел, да и одеты они странно. Что там в кармане? Зажигалка? Ручка? А может пистолет?

Я смотрел, как парень вытаскивал руку из кармана, медленно, хладнокровно не отводя от меня глаз. Тут показался магазин пистолета, потом рукоять, сжатая в кулаке. Все стало на свои места.

–Ясно, засада! …пронеслось в моих мыслях.

Инстинкт самосохранения не заставил себя ждать. Я метнул стакан, в котором было вино, в их сторону. Видел, как он медленно летит. Тот парень, который доставал пистолет зажмурился и попытался уклониться. Стакан пролетел мимо, но вином запачкало пиджак. Это дало мне время для следующего действия. Я схватил девушку правой рукой за шею, приподнялся, прикрывшись как живым щитом. Ребята вытащили пистолеты с криками:

– На пол, мы будем стрелять!

Целились в меня хаотично, нервничали. В комнате нервничали все. Я закричал:

–Опустите пистолеты или я сверну ей шею!

Она закричала:

–Нееет!! и по щекам её побежали слёзы.

Я подумал, что мне терять уже нечего… и это конец.

Глава 1

-Мммммм. Холодно. Я на полу… Голова раскалывается… Ничего не помню… Вино… Наверное, в нём что-то было… Что-то «выключило» меня…

–Мммм..... Голова болит… Будто кувалдой дали по голове… Надо встать… Понять, где я… Тяжело… Не хочется шевелиться, но подхватить воспаление легких нет желания. Надо вставать.

–Ммммм, – как же тяжело… Я оперся руками о пол и еле поднял себя.

–Где я?

Перед моим лицом предстала каменная холодная комната из обработанного камня, окон не было. Запах сырости неприятно ощущался дыханием. Была железная кованая дверь, через щели которой доходил свет. Значит я в тюрьме… Мне не хотелось думать о плохом. Больше всего я боялся попасть в тюрьму Анакрет, её еще называли «Гниющий Ад».

На нижних уровнях охранники были просто звери и избивали здесь своих пленников, раны не заживали из-за сырости и начинали гнить. Человек медленно в мучениях умирал на протяжении долгого времени. Никто ему не помогал. Единственный выход был, просто и быстро умереть, чтобы не мучиться… Те, кто сидел тут долго завидовали мертвецам. Такой была тюрьма Анакрет.

Да, дурная слава. И так тут еще мощеный пол, койка на цепях, матрац и туалет. В стене есть кран, чтобы смывать нечистоты. Но это не был карцер, значит я ещё где-то на верхних уровнях, потому-что Анакрет уходила восемью этажами в землю, и я не слышал стоны и крики тех бедняг, что сидели и гнили тут.

Я сел на койку. Ботинки у меня забрали, ремень тоже. Благо, что оставили штаны и рубаху, но все равно холодно. Не знаю, что со мной будут делать и сколько я буду тут сидеть. Надо думать, как отсюда выбираться… Затея не из простых, так как из тюрьмы удалось убежать только двоим в разное время за 84 года её существования. От них-то и узнали все про эту тюрьму.

Рассказам первого сбежавшего не придали значения, так как не могли поверить в её существование. Рассказы казались ужасающими и фантастическими, поэтому его сочли сумасшедшим. Насмотревшись ужасы в тюрьме, бедняга стал заикаться.

⠀Через 67 лет существования тюрьмы сбежал второй и тогда все вспомнили про рассказы о тюрьме и задумались.

⠀Построили её во время восстания народа в стране Сур, в 2951 году. Архитектора звали Вильгельм Анакрет. Редкий был маньяк, одержимый идеей правосудия. Он решил возвести строение, как он сказал, «Храм искупления для народа». Но это было не место искупления, это было место наказаний и смерти. Гниющий ад.

⠀Здесь умерло много людей. Целый народ почти погубили в этом месте. За 84 года здесь умерло около ста пятидесяти миллионов человек. Сажали всех: мужчин, женщин, не щадили даже детей. Отсюда никто не вышел. Тут нет оправдательных приговоров. Здесь сидят до конца.

⠀Тюрьма постоянно пополняется за счет оккупированных стран, где людей просто берут на улицах и отправляют сюда. На верхних уровнях тюрьмы еще кормят, внизу, говорят, не кормят. Там процветает людоедство. Те, кто внизу даже не гнушаются протухшими трупами. Гниющие, обезумевшие, как звери бросаются друг на друга, это ужасно… (Выдох).

⠀Те, кто на верхних уровнях ходят на работу, поэтому их и кормят…Работа тут разная. Все идет на поддержание армии стран «Великой-пятерки». Тут шьют для солдат военную форму и различную амуницию.

⠀Здесь много цехов. Самая неприятная работа в литейном цехе, жар и продукты горения убивают здоровье. Там готовят металл, сталь для танков и свинец для пуль, там долго не выдерживают. Те, кто не может работать переводят на уровни ниже.

⠀В середине находится исследовательская академия, там собрались редкие мясники, одержимые кровью. Ставят над людьми бесчеловечные опыты, от которых мурашки по коже. Все это под землей, некоторых отправляют просто вниз. Там верная гибель…

«Великая-пятерка» – это страны технологически развитые, которые смогли произвести огнестрельное оружие, танки, авиацию и т.д. Все произошло около 90 лет назад, это были страны Цайгер, Громма, Хеммер, Альфа-С и Алис. Объединившись, они составили мощную армию и одно государство и «родили» идею единства наций.

На самом деле это была идея рабов и господ. Тирания в чистом виде! Так, с помощью оружия и техники они продвигали свою идею в мир, расширяя границы своего государства «Великой-пятерки». Свобода народа умирала под лязгами траков железных монстров. На головы сыпались бомбы, которые принесли «железные птицы». Стройными рядами за танками шли они, солдаты «несущие мир».

На шевронах, которых символ «АэНэМ» Армия Несущая Мир, так их назвали. На самом деле, они несли смерть. Первая попало под оккупацию страна Сур. Маленькая страна, не имевшее своей армии.Организовав восстание, она сопротивлялось как могла. Люди с палками и ножами просто шли на встречу смерти защищая свои идеалы и Родину. Эта битва по истине была героической. Такого геноцида мир не видел никогда.

Оккупировав Сур, «Пятерка» двинулась дальше на юг континента, расширяя свои границы. Никто после этого не оказывал сопротивления, урок был выучен. Слишком велика была цена сопротивления. После чего и построили эту тюрьму. Сюда отправляли всех неугодных с оккупированных территорий, да и просто так.

За 90 лет этот «Союз-Пяти» смог продвинуться на половину континента, пока восточные страны смогли оказать им достойное сопротивление. Прогресс на Востоке и Северо-Востоке двигался не очень быстро, так как не было людей технически грамотных. В некоторых Юго-Восточных странах жили еще общинным строем, почти полудикари. Никто и не думал о войне, эта планета жила мирно. И как показало время, не всё бывает вечным…

Многое приходилось изучать по трофеям, полученным на поле боя. Редко доставались машины, танки и иная техника, чаще огнестрельное оружие. Но и этого на начальном этапе хватало, чтобы просто научиться изготавливать оружие.

Впоследствии удалось освоить много технологических инструментов для изготовления и подготовки армии для сопротивления. Конечно, нам не сравниться с ними, но мы все же надеемся, что их можно будет остановить.

–Кто такой Я?– Кто во всем этом я?

–Мое имя Нилл…, Нилл Грейтон. Я человек, потомок древнего народа Анеров, что живут на Северо-Востоке континента Эллавиа. Моя страна называется Норвалл. Мы с моими родителями жили в деревне, которая называлась Краун, да, да, деревня Краун. Не слышали о такой? Жаль… Это была прекрасная деревня, с хорошими землями, сельскохозяйственными угодьями, красивыми полями из цветов. Прекрасная зеленая долина с лесами и живностью вокруг. Тут никто даже и не думал воевать, идиллия мира во всей своей красоте. Маленький рай, одинокий стоявший в бесконечной равнине огромного континента ЭЛЛАВИА. А какие здесь добрые и отзывчивые люди, здесь все знают друг друга по именам. Война продолжавшаяся 90 лет зацепила другой край Эллавии. В моей памяти это останется навсегда.

Это было мирное утро, мы сидели за утренним столом и завтракали с родителями. После завтрака собирались пойти собирать урожай моса и бурно обсуждали предстоящий день. Ко мне зашла девушка, я с ней встречался, мы даже собирались пожениться. Её звали Виолет. Красивая и стройная, сильная своим характером, несгибаемая. Мне это даже нравилось. Если она не хотела чего-то, то невозможно было её заставить. У нее красивые, каштановые длинные волосы, она делала хвост, заплетая их прекрасной голубой лентой. Нам обоим было по 22 года. Все было впереди, вся жизнь…

Мы услышали странный гул, доносившийся с улицы. Что-то вдалеке странно гудело с нарастающим звуком. Я сказал родителям, что пойду посмотрю и что бы они не беспокоились. Выйдя на улицу, я заглянул за дом, отдаленно на небе я увидел странные летящие силуэты, это были самолеты. В жизни я никогда их не видел, только слышал о них в рассказах от военных, которые иногда проезжали мимо нашей деревни. Огромные величественные машины, будоражащие все нутро своим видом и звуком, издаваемыми в полёте.

Они медленно надвигались стройными рядами. Я стоял завороженный и смотрел как они пролетают у меня над головой. Ко мне подошла Виолет и спросила:

–Что это?

–Кажется самолёты, – ответил я.

–Зачем они здесь?

–Не знаю.

Меня всё это настораживало. Внутреннее беспокойство все больше и больше охватывало меня. Не понимаю, что происходит и зачем они тут.

Мне хотелось было сказать: «Может быть это самолеты союзников» и едва открыл рот, чтобы произнести слова, как неподалеку послышался грохот. Испугавшись, мы вздрогнули от неожиданности. У окраины деревни показались вспышки. Огонь, клубы дыма поднимались в воздух. Щепки крыш, каменные блоки домов и землю разбрасывало вокруг.

Виолет спряталась за меня, вцепилась руками в мою руку, не понимая, что происходит. Я тоже не понимал. Вспышки и грохот быстро приближались к нам, словно кто-то из-под земли разрушает и раскидывает дома. От этого становилось невыносимо. Хотелось бежать. Но куда? Повсюду разносились взрывы. Все в пыли, впереди ничего не было видно. От каждого взрыва передергивало. Я забыл обо всем. Время остановилось. Внезапно сильный горячий удар слева и звон в ушах, было больно. Я видел, как разгоралось пламя. Меня словно подняло в воздух, а потом жгучий огонь надвигался стеной. Попытался закрыться рукой от огня, но мне опалило волосы и лицо. Зажмурившись, летел секунду, а может полторы… Упал на землю, ударившись обо что-то. Сознания не терял, но мне не хотелось вставать. Звон в и боль в ушах заставили через силу подняться. Обезумившими глазами увидел картину, которую сложно описать, до сегодняшнего момента я не видел такого никогда и такой боли не испытывал. Деревни не было, она была стерта с лица земли. От домов осталась лишь часть полуразрушенных стен, огромные воронки от разрывов бомб, дым, огонь, пыль… От прекрасного рая ничего не осталось. Мой дом был разрушен. А в нем были мои родители…

Виолет… Ее имя пронеслось у меня в голове, как крик. Я кинулся вперед, суматошно оглядываясь по сторонам. И вот, наконец, я нашёл её. Она лежала неподвижно, наполовину засыпанная землей у разрушенного амбара.

– Виолет! – выкрикнул я, скользя коленям по земле приближаясь к ней.

Мои дрожащие руки потянулись к её лицу. Я осторожно стер с него пыль, коснулся теплой, но всё же ослабевающей кожи.

– Виолет, это я… Нилл. Открой глаза, пожалуйста, прошу… – голос ломался, слёзы текли безостановочно.

Она медленно открыла глаза, её взгляд был слабым, но она смотрела не меня.

– Нилл… – прошептала она, её губы чуть шевелились.

– Я здесь, с тобой. Всё будет хорошо, милая всё будет хорошо. – Мне не хотелось верить, что всё уже закончено. В душе я знал правду, хотел хоть как-то облегчить ее последние минуты.

Ее взгляд стал мягче, она словно улыбнулась сквозь боль.

– Помни меня, Нилл… – прошептала она, её голос стал всё тише.

– Не говори так, милая ! Нет! Ты не можешь… Ты не можешь оставить меня! – Рыдания сдавили горло, и я не мог ничего с собой поделать.

– Жаль, что всё так… закончилось, – сказала она, закашлявшись, её слабое тело содрогнулось.

– Не оставляй меня… Прошу тебя… Я не могу без тебя, – говорил я сдавленным голосом, как и сердцем.

– Я люблю тебя, Нилл, – её последние слова были едва слышными, – она закрыла глаза.

– Нет! Виолет! Нет! – вырвалось у меня, крепко прижав её к себе. Но её тело уже неподвижно, её дыхание замерло.

Мир, в который я верил и который давал мне надежды в мои мечты, мгновенно исчез. Осталась только боль и пустота.

⠀Виолет умерла гордо, не проронив ни слезы. Я прижал ее к себе, плакал очень долго, не зная сколько времени прошло. Её слова я буду помнить всегда. В мой груди горел огонь ненависти и вопрос: почему так? За что?

⠀Похоронил её под тем большим дубом, что растет возле дороги к подъезду в деревню. Голубую ленточку с её волос я оставил на память. Родителей я не смог похоронить, потому что не нашел их тела.

⠀Я долго сидел возле развалин своего дома. От пережитого, практически, не чувствовал физической боли. На улице было очень жарко, солнце было в зените, хотелось пить.

⠀Приехали на машинах военные и помощь, в деревне никого не осталось, кроме меня и маленькой девочки Флои, лет восьми. Она сидела в разрушенном доме, девочку привалило крышей в её комнате. В образовавшейся полости она просидела 6 часов. Ей очень повезло, что она осталась жива.

⠀Она вылезла со своей куклой и пошла по развалинам. Проходила мимо военных, пока те разбирали завалы и тела погибших. Её увидел и поднял на руки военный. Отряхнув, он принес девочку ко мне. Военные пытались расспросить меня что произошло. Мне нелегко было говорить, да и не хотелось…

⠀Нас посадили в машину, дали воды, оказали медицинскую помощь. На Флои не было ни царапины, только ноги были в пыли. Мы сидели с маленькой Флои в машине, она прижималась ко мне, обнимая мою руку. Ей сообщили, что родители погибли. Она даже не плакала, возможно от шока, что она испытала. Мы оба молчали… Потом она спросила тихим голосом:

⠀-Дядя Нилл, что теперь будет?

⠀В её вопросе звучал голос совсем уже не ребёнка.

⠀-Не знаю.

⠀Она сильнее прижалась ко мне, прижимая к себе свою куклу. Не знаю, что может испытывать девочка восьми лет, возможно, пережившая трагедию всей её жизни. Куда она пойдёт? Что делать ей дальше? Как жить? Да, я и сам не понимал, что мне делать дальше, как жить…

Впервые в жизни я испытал чувство сумасшедшей ненависти к людям, которые сделали это. Каким надо быть моральным уродом, чтобы сотворить такое? Кем надо быть, чтобы ради своих амбиций, положить на алтарь войны миллионы невинных жизней? Ради чего все это сделано? Ради чего? Неужели, цена этого так велика, что можно убивать, не раздумывая? Что это за идея? Что это? Вопросы не давали мне покоя… Я сидел и просто молчал. Но ненависть и злость разрывали меня изнутри.

К нам подошел военный человек в звании лейтенанта и спросил:

⠀-Как ваше самочувствие?

⠀Мы молчали, даже не смотрели в его сторону.

⠀Потом он представился:

⠀-Я – лейтенант Графт. Дин Графт. Разведка вооруженных сил «ОАЭ» «Освободительный Альянс Эллавии». Мы воюем против «АэНэМ» и её режима. Куда вы теперь направитесь?

⠀Мы с Флои не реагировали на него. Но он начинал мне действовать на нервы.

⠀-Я понимаю, – сказал он.

⠀-Не понимаете, -нервно возразил я, повернувшись к нему лицом. – Разве вы не знаете, что мы сейчас пережили? Что пережила девочка?

⠀-Понимаю, – ответил спокойно он. – У меня также во время бомбёжки погибли жена и двое маленьких детей. И каждый день я теряю близких мне людей и товарищей на этой войне…

Стало неловко, я повел себя эгоистично. Не подумал, что не только мы пострадали от этой войны. Есть другие люди, которые каждый день теряют близких и родных людей и живут с осознанием того, что с ними произошло. И многих уже не вернуть. Но они нашли в себе силы жить и бороться за жизнь. Лейтенант продолжил разговор:

–Отсюда мы поедем в Крагг до города Дола. Оттуда до деревни Шолт, там недалеко расположился наш штаб. Мы набираем добровольцев, чтобы подготовить их для разведывательно-диверсионной деятельности в тылу врага. Там все добровольцы пройдут подготовку и жесткий отбор. И лишь немногие отправятся действовать за линией фронта, а непосредственно в стране, под названием Лаода. Там «ОАЭ» готовит диверсию на одного из высокопоставленных чиновников «Великой-Пятерки». Группу забросят в тыл врага. Им дадут четкие инструкции наши агенты. После этого диверсанты будут действовать самостоятельно.

–Зачем Вы мне все это говорите, разве это не секретная информация? -поинтересовался я с ухмылкой.

–Посмотри на меня. Как твое имя, сынок? – спросил он.

–Нилл я. Нилл Грейтон.

– Так вот, Нилл Грейтон. Это война. И тут мне решать кому говорить, а кому нет. Я это говорю, потому что вижу, что тебе некуда пойти. Чем ты будешь заниматься? Чем ты собираешься себя кормить? Зима через два месяца. Я предлагаю тебе шанс выжить и принести какую-нибудь пользу, прежде чем ты отправишься воровать себе еду, чтобы не умереть. Сейчас не время для проявления самостоятельности и показухи, что ты уже взрослый. Подумай… Но когда ты окажешься там, в лагере для диверсантов, не говори, что тебя не предупреждали обо всем, что с тобой там будет происходить.

–А кто сказал, что я с вами поеду?

–Тебе решать. Но тебе и придется жить с тем, что произошло и помнить это всё… Я тоже думал, что не стану военным, когда мне предложили вступить в ряды «ОАЭ». Но что-то внутри меня говорило, что нужно это все остановить. Так не может продолжаться. Не могут погибать дети, жены и мужья. У меня были свои причины. И я думаю что у тебя их теперь тоже предостаточно, – закончил он.

Я посмотрел на маленькую Флои, которая сидела и мужественно смотрела перед собой. Сколько сил было у дитя всё это пережить, всё это осознать, я не знал. Но, возможно, мне представился шанс сделать что-то важное, что-то особенное… Я вспомнил слова Виолет и её взгляд… Я не мог думать, что она умерла напрасно, прикрыв собой меня. Может это и была трагическая случайность, но не сейчас. Сжимая её голубую ленточку в руке, опять обуяло чувство ненависти. Ненависти к себе, от чувства ничтожности и беспомощности, от неспособности изменить ситуацию.

Флои посмотрела на меня и положила свою руку на мой кулак, сжимающий ленту. Я посмотрел на нее и услышал:

–Думаю, что тетя Виолет разрешила бы тебе поехать с дядей!

На минуту я подумал о том, что, действительно, зима не за горами, а у меня нет ни дома, ни близких мне людей. Что я ничего не умею делать, кроме как растить и собирать урожай моса. Уже не успею построить себе что-либо на зиму. У меня не будет достаточно еды, чтобы прожить зиму. Воровать не хотелось. Хотелось жить, по крайней мере, честно.

–Я поеду с вами, лейтенант Дин,– ответил я.

–Ну, хорошо. Собери что тебе нужно, ну… что найдешь нужного. Потом возвращайся. Мы возьмем девочку с собой, ей некуда идти. Передадим её в деревне Шолт моим родственникам. У них нет детей, но они мечтали о ребёнке. Я думаю, никто не будет против.

Я отправился бродить по руинам моего бывшего дома. Разгребая руками завалы, я отыскал старый, но прочный рюкзак отца. Он напомнил мне, как мы ходили с отцом в лес и на рыбалку. Как мама провожала, а потом встречала нас с отцом. У меня вот-вот бы потекли слезы, но я держался. Вспомнил Виолет, её улыбку, её смех. Да. Но всё теперь было по- другому. Я отыскал свой нож, который мне подарил отец на шестнадцатый день рожденья. Хороший нож из хорошего кованого железа, с красивой ручкой, красивые ножны. Он пригодится, положил его в рюкзак. Отыскав несколько вещей, тоже засунул их в рюкзак. Взвалил его на плечо и отправился к машине, где сидела Флои и лейтенант Графт.

В машине сидел водитель, в звании сержанта, звали его Ном. На пассажирском сиденье сидел лейтенант Графт. Я сел в машину рядом с Флои. Уложил рюкзак под ноги и закрыл дверь. Девочка прижалась ко мне, и я приобнял её.

–Теперь всё?– спросил лейтенант у меня.

–Да, можно ехать.

Колонна из пяти машин стояла в ожидании. Лейтенант отдал команду, чтобы выдвигались к выезду из деревни, а мы будем двигаться за ними. Колонна выехала из деревни, мы ехали позади.

Я опять окинул взглядом свою деревню, точнее всё, что от неё осталось. На меня снова нахлынули воспоминания и сдавило в горле. Моя родина была осквернена, осквернена чужой волей, волей людей, которые двигали свои идеалы в мир.

Выезжая из деревни, я попросил остановить машину. Вышел, чтобы еще раз попрощаться со своей любимой, с которой нашему счастью не суждено было случиться. Я стоял и вспоминал последние минуты её жизни, прокручивая сцену её гибели несколько раз. Понимал, что нельзя ничего уже было изменить…

Лейтенант терпеливо ждал, когда я попрощаюсь. Попрощаюсь с тем прошлым, которое мне надо было пережить и найти в себе силы жить дальше. Он понимал. Он сам через это прошел. Он уважал мое право на мой внутренний мир, на мое внутренне состояние, на мои чувства.

Держа в руках голубую ленту, я осознавал, что все произошедшее останется здесь и сейчас. Подняв руку вверх, я разжал кулак. Ветерок подхватил падающую ленту и поднял ввысь, унося далеко-далеко, в сторону леса. Я долго наблюдал как ветер переворачивал, закручивал её, словно играл с ней грациозно и нежно. Это мне вдруг напомнило, как любимая заплетала лентой волосы.

–Прощай, Виолет. «Я буду помнить тебя»…

Повернувшись в сторону деревни, я еще раз попрощался мысленно с родителями. Развернулся и отправился быстрым шагом к машине, не хотел заставлять людей ждать. Не хотел, чтобы воспоминания опять застали меня врасплох. Я поблагодарил лейтенанта.

Ничего не сказав, он просто кивнул головой и приказал водителю ехать.

–Поехали, нам нужно торопиться.

Флои уже спала, когда я вернулся. Ей нужно было отдохнуть от всего этого. Слишком много событий за день. Мы двинулись, догнав нашу колонну автомобилей.

Уже смеркалось, алый закат над лесом, красные облака. Неужели я не вернусь сюда никогда… Не знал, что будет у меня впереди. Как сложиться жизнь Флои? Я ехал в неизвестность. Понимая, что прежняя жизнь осталась там, возле того дуба, где похоронена моя девушка и родительского разрушенного дома. Мне уже не быть прежним. Я познал суровость жизни. Жизнь бывает также нещадная к тем, кто даже не подозревает об этом и не мыслит делать что-то плохое. Кто просто живет своей жизнью и строит планы на будущее, светлое будущее, которое так и не произойдет. То утро изменило во мне всё, умерло всё, что мне дорого, также как и у Флои.

Мы ехали по извилистым дорогам Норвалла и должны были пересечь границу Крагг. Была ночь. В голове мысли о сегодняшнем дне, хотя очень хотелось спать. Через некоторое время я всё-таки уснул, скатившись головой к двери автомобиля. Успокаивал звук мотора и покачивание в машине, словно давая некую безопасность, что я где-то внутри закрыт от внешнего мира.

Чувствую, мы остановились. Приоткрыв глаза, увидел свет и людей в форме. Да, это была граница. Лейтенант вышел, из машины и говорил минут пять с теми людьми. Мы были на пропускном пункте. Делая вид, что сплю, тихо наблюдал за происходящим. После всех событий, я стал беспокойным. Вроде всё, лейтенант возвращался к машине. Когда он сел, люди в форме открыли проезд и мы продолжили путь. Я снова прислонился к двери и уснул.

Утро. Открыв глаза, увидел, что машина стоит, но лейтенанта и водителя не было. Только Флои проснулась и молча сидела.

–Как ты спала, Флои?

–Хорошо, дядя Нилл. Я хочу попить воды,– сказала она.

Я озадачился, где взять воду… Выйдя из машины, почувствовал прохладу. Туман был настолько густой, что на расстоянии 10 шагов мало что можно было разглядеть. Услышав какие-то голоса вдали, остановился и стал прислушиваться, о чём вели разговор. По голосу расслышал лейтенанта Графта и ещё одного человека. Решил направиться к ним. Двигаясь медленно, вслушивался в слова. Они говорили о какой-то группе десантников. Местные жители видели их с парашютами, выпрыгивавших из самолетов. Я вышел к ним, они стояли возле другой машины и разговаривали. Лейтенант Графт увидел меня и спросил:

–Ооо, Нилл, проснулся?! Что-то случилось?

– Да. Флои, она в машине, проснулась и хочет пить.

–А, там в машине, в "бардачке", есть фляжка с водой. Возьми её!– сказал он.

Молча кивнув, направился обратно к машине, снова слушая их разговор. Неизвестный спросил обо мне и девочке. Лейтенант пояснил, что это пережившие авианалёт в деревне в Норвалле и он забрал нас с собой. Больше ничего не услышав, я подошел к машине.Открыв переднюю дверь водителя, сел на сиденье и принялся осматривать "бардачок". Там нашел фляжку, открыл её и передал Флои. Она сделала пару глотков и передала её обратно. Я тоже попил, во рту было сухо. Да, пара глотков живительной влаги была очень кстати.

Лейтенант возвращался со своим водителем, у которого в руках была канистра. Мне пришлось уступить место и пересесть на заднее сиденье. Графт сел в машину, а водитель принялся заливать содержимое канистры в топливный бак. Дин повернулся к нам, посмотрел на меня, потом на Флои и спросил её:

–Как твои дела Флои?

–Хорошо! – сказала она.

–Ну, вот и хорошо.

– Кто был тот человек? И о чем вы с ним говорили? – поинтересовался я.

– Это был мой товарищ, лейтенант Селл Брендон. Он командует взводом специального назначения. Они тут ищут вражеских десантников «АэНэМ». Похоже они прилетели теми самолётами, что бомбили вашу деревню. И скорее всего, что вашу деревню бомбили просто так, для отвода глаз, чтобы высадить десант. Мы не понимали, почему ваша деревня стала объектом бомбардировки. Теперь все сходится, их главная цель – это десант. А ваша деревня была выбрана волей случая. Это был тактический манёвр. Мне жаль, что так случилось, но мы никогда не думали, что их самолёты долетят сюда. Здесь не было даже зенитных установок, чтобы их сбить.

От того, что я слышал меня просто разрывало изнутри. Неужели все, кто погиб там в деревне, это было простой случайностью? Тактическим манёвром? Погрузившись в раздумья, уже не слышал, о чем он говорил. Не мог ничего ему сказать, потому что сам ничего не понимал.

Водитель сел в машину. Лейтенант сказал ему, чтобы мы заехали к его родственникам в деревню Шолт. Там мы оставим девочку и двинемся в штаб.

Машина завелась, и мы снова тронулись в путь. Дорога была ровной. Флои сидела и смотрела на здешние красоты. Она никогда не выезжала из нашей деревни, поэтому с большим интересом наблюдала из окна машины новый пейзаж. Я тоже никогда не покидал Норвалл, но пейзаж мне сейчас был менее интересен.

Через полтора часа мы добрались до деревни Шолт. Подъехали к дому, где жили родственники лейтенанта Графта. Он посмотрел на Флои.

–Ну, Флои, попрощайся с дядей Ниллом. Тебе придется немного погостить у дяди Дрейка и тёти Линды. А мы пока с дядей Ниллом займемся делами, – сказал он.

Флои подскочила, обняла меня и спросила:

–Дядя Нилл, ты вернёшься?

Я даже немного растерялся…

–Я?.. Да, да, Флои. Я вернусь.

–Тогда я буду тебя ждать, – сказала она и поцеловала меня в небритую щеку, открыла дверь машины и вышла. Лейтенант Графт вышел тоже и закрыл обе двери машины. Взяв девочку за руку, сказал:

–Пойдем, Флои, познакомлю тебя с дядей Дрейком и тётей Линдой.

Они направились в дом. Через минут десять вышел лейтенант Графт и сел в машину. На крыльцо дома вышли мужчина и женщина, и с ними Флои. Они стали махать нам в след. Улыбнувшись, я тоже махал. Лейтенант довольным голосом сказал:

–Чудесная малышка! Здесь ей будет хорошо! Да, кстати, Нилл, она просила передать тебе это, – и протянул мне в руке конфету.

Взяв конфету, положил её в карман рюкзака. Мне не хотелось есть… Машина поехала. Мы стали быстро удаляться от дома, где стояла Флои и махала нам в след.

Глава 2

Военный лагерь подготовки разведчиков код «1923-2». Прошёл год.

Я многому научился… Программа по подготовке разведчиков включала в себя: стрельбу, рукопашный бой, метание ножа, навыки выживания в сложных местностях, прыжки с парашютом, даже языки других стран, ну, самый минимум. И многое другое, что перечислять неинтересно. Так же была затронута и идеологическая сторона.

Здесь узнал историю, как страны «Большой пятерки» объединились и как начали свою деятельность. Как развивался прогресс на стороне защитников. Узнал также то, о чём даже и не думал, живя у себя в деревне… Моя жизнь бы прошла совсем иначе… Но сейчас я тут… Лейтенант Графт говорит, что скоро настанет день, когда нам придется оправиться на задание…

Вообще обстановка тут довольно-таки серьёзная. Мои сослуживцы не принимают меня всерьёз, так как я всего тут год, а у них большой опыт за плечами ведения боевой и диверсионной деятельности на передовой. Они готовились в этом лагере пять-семь лет, отрабатывали свои умения непосредственно в действующих операциях на линии фронта. В нашем взводе 7 человек. Пять взрослых мужчин, и я молодой, но не самый младший.

Есть парень, которого тоже взяли в отряд спустя две недели, после моего приезда. Его зовут Мейтон Колл. Всё что я знаю о нём, ему двадцать восемь лет. Спортивен, быстро схватывает информацию, внимателен к мелочам. Мне бы у него поучится. Хорошо стреляет из винтовки. Сказал, отец был охотником и с детства научил его многому, когда брал с собой. Отец ушел воевать на фронт, когда ему было двадцать пять лет и пропал… Это его и вынудило искать отца и вступить в ряды защитников… Жены нет. Мама умерла от какой-то болезни, когда ему было всего 6 лет. Отец не женился второй раз, сказал, что очень любил маму.

Мы с ним очень подружились за это время. Остальные были постарше, поэтому при возможности, любили шутить в мою сторону. Единственные кто меня понимали это: Мейтон, лейтенант Графт, ну и Флои. Мы частенько при возможности приезжаем её наведывать. Ей очень нравится у родственников лейтенанта. Хорошо, что она обрела новую семью, мне так спокойней за неё.

В нашем отряде у всех разные судьбы. Стен Ларсо – отличный электронщик, о Фреде Вердере мало известно, но знаю, что он отличный повар. Майк Лэс – хороший подрывник-диверсант, мне кажется, что он и из бумаги сделает бомбу. Раймонд Эш – это человек невидимка, мастер маскировки.

Больше всего у меня вызывает восхищение Бен Лоусен – человек-легенда. Он был командиром танка. В утро 3030г. летом, их танк в составе танковой дивизии из восьмидесяти четырех единиц, в составе армии из тысячи с лишним, бронемашин и танков, около тридцати тысяч пехотинцев, должны были атаковать в направлении границы страны Бало. Надо пробить линию фронта, и оттеснить врага за реку Шену, в направлении Джевела. Но в то утро их ждала засада.

Наступающие двинулись в атаку. Пройдя пять километров по фронтовой линии, до баррикад противника оставалось еще столько же, когда на них обрушился плотный артиллерийский огонь из крупнокалиберных орудий. В течение одиннадцати часов продолжался массированный обстрел. Последствия были ужасающие. Огромные воронки от разрывов снарядов, останки человеческой плоти, искореженный метал и стоны раненых.

Бену повезло, что снаряд упал рядом с танком и повредило гусеницу. Танк не смог двигаться дальше, его на половину засыпало землей. Это спасло их. Экипаж не смог откопать танк, времени просто не было. Когда дым рассеялся, добивать раненых шла противоположная сторона.

Целых танков, которые могли вести огонь, из их дивизии, осталось всего пятнадцать. Все понимали эта атака провалилась, и нужно было выводить раненых и тех, кто еще остался жив. Экипажи дополнили танкистами из других танков. Времени не оставалось. Приняли решение оставшимися танками прикрыть отступление союзников. Битва была не равная.

По рассказам Бена, они успели подбить четырнадцать танков и восемь бронетранспортеров. Всё было быстро, бой длился около часа. Наступающие противники обстреливали неподвижный танк Бена. Один из снарядов повредил орудие танка. В стволе образовалась трещина. Стрелять было нельзя. Была дана команда покинуть танк. Но плотный огонь по машине не давал это сделать.

Противник приближался, и снаряды начали прорезать броню всё сильнее и точнее. Один снаряд, пробив лобовую броню, убил радиста, механика-водителя и наводчика. Заряжающему перебило руку, и он истекал кровью. Осколками Бену посекло ноги, и зацепило сухожилие. Он попытался оказать первую помощь наводчику, но тот, от потери крови потерял сознание. Бен перевязал ноги, и решил протиснуться в люк под днище танка. Но расстояние до земли было очень маленьким. Он еле просунулся в люк, уместился под днищем и закрыл его.

Вражеская пехота бросила гранту внутрь танка, она разорвалась. Немного полазив в подбитом танке, враги покинули его. Бен просидел ещё двенадцать часов и решил вылезти. Попрощавшись с погибшими товарищами, он под покровом ночи решил покинуть танк и ползти к своим. Почти сутки он полз к укреплениям союзников. Добравшись, он потерял сознание от ран и усталости. Потом его направили в госпиталь. Полгода он пробыл там с проблемой из-за ноги, пока полностью не восстановился.

Его хотели наградить звездой героя. Он единственный выжил в этой неравной битве. Но он отказался от награды, сказав, что никого не вернуть и не стереть из памяти всё, что он видел. Он предпочел бы погибнуть со своим экипажем, чтобы всё для него закончилось. Потом в госпитале его встретил товарищ детства и предложил пойти с ним в разведывательный отряд. Бен недолго думал и согласился, если это поможет быстрее закончить бессмысленную войну.

Если честно, у меня дух захватывает от этого рассказа. Выжить в таких условиях, просто нереально. Лейтенант Графт говорит, что там до сих пор на поле боя остались остовы танков и машин. Никто не решается их забрать, потому как линия в десять километров постоянно обстреливается обеими сторонами и друг друга хорошо видно. Чёрная земля и ржавые машины оставили память о произошедшем событии. Бен не любит рассказывать об этом. Очень редко, а точнее пару раз, я слышал его историю. Иногда, представляя, как он действовал, я будто видел себя на его месте, чтоб ощутить атмосферу того события. Но, не очень хотел оказаться на его месте.

В одно прекрасное утро пришел лейтенант, и сообщил, что у нашего отряда остается три дня на сборы и подготовку. После чего военным эшелоном до города Форлаг в страну Лейд. Там есть военный аэродром все остальные инструкции будут там. Путь займет около 5-ти дней.

Подойдя ко мне, он предложил: «Я хочу поехать в гости к Дрейку и Линде, повидаем Флои.»

Я согласился.

Днем лейтенант приехал в лагерь, чтобы забрать меня. Я оделся в гражданскую одежду и сел в машину. Мы ехали по извилистой дороге. Лейтенант завел разговор:

–Нилл, послушай, ты молодой парень и даже не воевал, я очень рад, что ты согласился пройти подготовку в лагере. Мне не хотелось бы тебя отпускать туда. Операция очень рискованная, шанс что всё получится очень мал. На самом деле тебе придется заново учиться всему там, за линией фронта. Мне бы хотелось, чтобы ты остался тут. Флои смогла бы чаще тебя видеть. Ты тут мне очень пригодился бы, со всеми навыками, которые уже умеешь и знаешь.

–Простите лейтенант, но я Вас сейчас откровенно не понимаю, – с недоумением возразил я ему.

–Нилл, я поговорил с начальством, они согласились, что тебе можно было бы остаться здесь и никуда не ехать, и тебе…

–Подождите лейтенант, – перебил я его. – Вы хотите отговорить меня и решить за меня, что мне делать… Я всё это время жил мыслью, что смогу принести пользу, любую, ощутимою, потому-что я этого хочу. За мою любимую Виолет, за родителей, за тех жителей моей деревни, и всех тех, кто погибает каждый день. Я почти каждый день вижу сон, в котором погибают мои близкие, и я не могу их спасти. Я просыпаюсь с осознанием того, что их уже никак не вернуть. А Вы мне предлагаете сидеть, где-то в тылу и отсиживаться оставшуюся жизнь?! – повышал я тон в голосе.

–Не Вы ли мне когда-то сами сказали, что будет святым делом помочь в приближении конца войны…

–Успокойся Нилл, тут ты прав. И волен выбрать свой путь. Я предложил вариант. Но если ты решительно хочешь этого, я не могу тебя никак переубедить.

Он замолчал. Я был немного зол, на лейтенанта. Но это мне предавало большей уверенности.

Машина приехала к дому Линды и Дрейка. Флои выбежала нас встречать. Я присел и Флои с распростёртыми объятиями кинулась ко мне. Она обняла меня, я ее тоже, и привстал…

–Ох, какая ты тяжелая! – смеясь и кряхтя, будто от тяжести сказал я.

–Я подросла, дядя Нилл? – улыбаясь спросила меня.

–Ох, конечно, я еле тебя держу.

– Вот видишь, дядя Нилл, я почти взрослая.

–В этом никто не сомневается! – поддержал её я.

Мы вошли в дом, вместе поужинали. Линда и Дрейк очень любят Флои, это было видно. Они всегда внимательны к ней. Сама Флои тоже никогда не жаловалась на плохое отношение к ней.

–Дядя Нилл, пойдём, – сказала Флои. Она взяла меня за руку и повела в комнату. Зайдя в её комнату, она открыла ящик письменного стола и достала рисунок.

– Это тебе дядя Нилл, – стеснительно улыбаясь протянула мне лист бумаги.

Я взял в руку рисунок и стал разглядывать его. Цветными карандашами, детской рукой были нарисованы мужчина и девочка, держащиеся за руку, на фоне каких-то развалин, огня и дыма. В этом рисунке я узнал себя и Флои. С огорчением, осознал, что в памяти девочки хранятся её пережитые события. Хотя она никогда не говорила о прошлом со мной, но я думал, что не вызываю у неё никаких воспоминаний о произошедшем больше года назад.

– Это мы, вместе! – произнесла девочка.

Воспоминания о прошлых событиях разом нахлынули на меня. Я сжал губы, чтобы сдержать слёзы, и не показывать свое переживание. Мне не хотелось, чтобы девочка видела мои слёзы. Сев на стул, стоявший рядом, протянул руку Флои. Она подошла ко мне, я прижал её к себе, а она обняла меня. Переведя взгляд на потолок, моргая глазами, мне пришлось задержать дыхание, чтобы не потекли слёзы. Мне хотелось плакать не за себя, а что в памяти девочки осталась эта трагедия. Дети не должны страдать на этой войне вот так. В какой-то момент небывалая ненависть внутри предала мне уверенности, что пора наконец-то закончить уже эту войну. Я сразу переключился с девочки на себя. Наполнился решимостью самостоятельно идти до линии фронта пешком, убивать врага, которого я не видел, но был полон ненависти к нему.

– Флои,.. -заговорил я. -Мне придется уехать на некоторое время по важным делам. Не знаю, когда вернусь. Да, и неважно когда. Знай, что ты – самая прекрасная девочка на свете! Я буду думать и помнить о тебе, где бы ни был.

–Правда? – улыбнулась девочка.

–ДА! – ответил улыбаясь.

Она опять прижалась ко мне, сказав: «Я люблю тебя, дядя Нилл!»

–И я тебя!

–Как вернешься, сразу приезжай ко мне.

–Хорошо…, – улыбнулся я.

Мы закончили вечер. Рисунок Флои я взял себе на память. Все попрощались друг с другом. Я доехал до КПП лагеря и прошел в свою казарму. Раздевшись, упал на свою койку. У меня было много мыслей по поводу предстоящей операции. Кого я там встречу? Как там будут развиваться события? Не было представления, но мой возбужденный ум и фантазия рисовали мне геройскую сагу о том, как я выйду победителем из всего этого. С такими мыслями незаметно и уснул.

Прошло два дня. День сборов настал.

Наш отряд покидал лагерь в направлении железнодорожной станции. Нас повезли в гражданском автобусе. Мы сидели в конце салона с Мейтоном и разговаривали о всякой всячине. Мейтон любил поговорить, а я любил послушать его охотничьи истории. Иногда они мне казались не реальными, что такое правдой быть не может. Я говорил ему об этом, что это всё «сказки». Но он говорил: «Бывает, что и сказки оживают, когда человек находится в условиях между жизнью и смертью.»

Мы успешно добрались до станции, где на первом пути стоял военный эшелон. Поезд грузили продовольствием и всякими разными материалами. Грузили всё, начиная от досок, заканчивая топливом и ящиками с патронами. У нас был свой вагон. В нём было просторно, койки, стол и железная печка. В углу находились два ряда дров для этой печи.

Два дня пути были простыми и весёлыми. Я с удовольствием наблюдал неведомые пейзажи за окном, перекидывался разговорами с Мейтоном. После того разговора в машине лейтенант стал немного задумчивее и молчаливее.

Следующие два дня были немого напряженнее, видимо сказывалась долгая дорога, постоянная качка и стук колес. Кто-то молчал часами. Я чаще спал, мне не хотелось перебирать мысли по поводу того, почему лейтенант молчалив.

Наш поезд пересёк границы Крагг, Зейтара и Туску. Мы проехали почти три страны и приближались к границе Лейд. Наступил вечер четвертого дня. Мы остановились в каком-то поле, виден был только горизонт на закате. Уходящее солнце оставляло красноватый оттенок. Возле вагона в темноте ничего не было видно. Лейтенант сказал, чтобы никто не покидал вагон и вышел.

Я пытался рассмотреть за окном хоть что-то. Преподнеся ухо к стеклу, услышал какие-то разговоры вдалеке. Видно, что подъехала легковая машина. Свет фар был виден в темноте отчётливо. Из машины вышли два человека, на встречу к ним направился наш лейтенант. Поговорив минут пять, они взяли что-то из машины, и пошли в направлении нашего вагона. Дверь открылась, вошел лейтенант и ещё двое военных с сумками, тубусом и чемоданом.

–Смирно! – командным голосом лейтенант нарушил тишину.

Мы подскочили со своих мест и выстроились и шеренгу.

–Вольно! – ответил человек в звании полковника.

Нас попросили усесться вдоль стены, взяв стулья. На противоположной стороне вагона военный, в звании майора, раскрыл тубус и принялся на стене крепить какую-то карту с пометками и стрелками.

Полковник начал разговор.

–Разрешите представиться, половник вооруженных сил «ОАЭ» Джонатан Фолт, начальник штаба по разработке спец операций в тылу противника.

Указав рукой на человека рядом, который вешал карту на стене.

–Это майор, Тед Бейл, начальник разведывательного штаба на северном фронте.

Мы приехали лично проинструктировать вас перед предстоящим заданием, потому как доверить эту информацию мы не можем никому. Противник хитёр, так же, как и мы. Как мы действуем на территории врага, так и его агенты тоже действуют на нашей территории. Для того, чтобы предотвратить утечку и лишнее распространение информации о предстоящей операции, мы находимся тут лично. С этого момента и до остановки поезда никто отсюда не выходит. Всем всё ясно?

–Так точно!! – ответил весь отряд.

–Начинайте майор! – сказал полковник.

–Гх –гх! …прикрыв рукой рот кашлял майор. Господа, по прибытию нашего поезда на станцию, мы садимся в тентованный грузовик и едем на аэродром. Там у вас будет восемь часов для того, чтобы отдохнуть и проверить снаряжение. Территория охраняется и покидать её категорически запрещается, именно во избежание утечки информации. Любая попытка под любым предлогом покинуть территорию, вступить в разговор с лицами, не причастными к операции, будут расцениваться как передача ценной информации о предстоящей миссии. Это понятно?

–Так точно! – ответили мы.

«Вот это уже посерьезнее вещи начинаются…» – подумал про себя я.

Майор продолжал…

–Вы садитесь в самолёт, взлетаете. Ночью будете лететь на высоте 12000 метров. На такой высоте не летают истребители противника, поэтому будете менее заметны в темноте. Будет холодно, господа. Мы снабдим вас костюмами с обогревом. Ваш путь займет около пяти-шести часов. На этой высоте вы будете лететь над океаном вдоль северного побережья, мимо стран таких, как Центуриал, Хеммер и Цайгер. На западной стороне побережья Цайгер, вам надо будет произвести высадку. Самолёт снизится до высоты 5000 метров. По нашим данным там нет зенитных установок, очень минимальное присутствие войск противника, так как основная часть сосредоточена вдоль линии фронта. Наши инженеры переоборудовали самолёт и уменьшили вес, для того чтобы увеличить запасы топлива. Экипаж и самолёт вернутся домой. Самолёт будет без вооружения. Это не играет роли, потому как противник на таких высотах не летает. Как только будете на месте, там есть рыбацкий поселок, один, всего один в том районе. Не ошибётесь. Там есть наш человек, который обеспечит вас одеждой и документами, найметесь на рыбацкий сейнер. У нас есть связь с агентурными группами в том районе. Так что, как устроитесь, там получите дальнейшие инструкции для операции. Запомните, неважно, сколько времени вы будете в тылу противника и сколько будете ждать инструкций, ваша задача слиться и местным населением.

Майор продолжал говорить, о том, что мы с собой возьмём на задание, какой у нас будет комплект для выживания, но я уже его не слушал. Я снова погружался в свои мысли… Всё мелькало в голове. Через 15 минут инструктаж был окончен. Я лёг на койку и уснул.

–Нилл, Нилл проснись! – толкая в плечо, будил меня Мейтон.

–Что случилось?

–Приехали, на выход! …сказал лейтенант.

Я еле открыл глаза, взял свой вещмешок, направился к выходу. Майор ждал пока все выйдут. На перроне стоял тентованный грузовик. Ребята последовали за полковником и лейтенантом и начали грузиться в грузовик. Погрузившись, мы тронулись в путь. Дорога была не очень хорошая и нас постоянно подбрасывало на кочках. Через два часа такой езды болело уже всё, но наконец мы добрались до аэродрома, были слышны звуки взлетающих самолётов.

Машина проехала КПП аэродрома и остановились у серого бетонного здания. Выгрузившись из машины, вошли в дверь, нас встретили люди в форме и попросили сдать вещи. Я вытащил рисунок Флои из вещмешка. Вещмешок сдал. Вместо него мне дали комплект экипировки для полета. Нас покормили и сопроводили в комнату отдыха, оставалось еще пять часов. Я принял душ и завалился в казарменную кровать, накрывшись одеялом. Все эти правила вызвали у меня нервное напряжение. Я прикрыл глаза и уснул.

Раздался звук свистка. Лейтенант скомандовал: «Стройся!»

Открыв глаза, я увидел, что все ребята тоже отдыхали. Медленно проснувшись, мы изобразили построение. Была дана команда, что остается 30 минут до взлета и нам пора одеваться.

В комнату вошли 2 человека, которые нам стали помогать и объяснять, как одевать экипировку.

Прошло минут 20 с момента сборов, все были готовы. В комнату вошли полковник и майор. Лейтенант скомандовал:

– Смирно!!

– Отставить! – произнес полковник. – Господа, здесь не будет пафосных речей о выполнении долга, но мы надеемся на вас. Да, на вас лежит ответственность. На всех нас лежит ответственность. Я верю в вас! Удачи Господа!

Открылась дверь, нас попросили проследовать к выходу на аэродром. На площадке стоял небольшой бомбардировщик Б-77, в котором мы должны были лететь. Персонал аэродрома проводил проверку самолета перед взлетом. Горели огни на полосе. По одному мы заходили в самолёт.

–Нилл! – окликнул меня лейтенант.

–Да? …повернулся я к нему.

Выдыхая, он посмотрел на меня.

–Коль, я не смог уговорить тебя остаться, береги себя там…

Он протянул мне руку, чтобы пожать её. Я подал руку в ответ, и крепко пожимая, несколько раз молча кивнул. Потом он приобнял меня и похлопал по плечу.

Поднимаясь по трапу, я обернулся, сжав руку в кулаке, показал жестом, что всё отлично. Лейтенант молча кивнул. Войдя последним в самолёт, один из пилотов закрыл дверь. Усевшись на посадочное место рядом с Мейтоном, я пристегнулся ремнём безопасности. Из кабины пилотов вышел командир экипажа, посмотрел на нас и сказал:

– Когда загорится красная, вон та красная лампа, нужно приготовиться. Откроется грузовой люк. Когда загорится зеленая – надо прыгать. Это понятно?

–ДА, да, да! – кивая, ответили невпопад все.

–Отлично! Тогда взлетаем!

Самолёт начал движение. Вышел на прямой участок взлетной полосы. Остановился, постепенно разогнал пропеллеры, тронулся с места. Самолет немого стало трясти с увеличением скорости, но оторвавшись от земли, тряска прекратилась. Мы медленно поднимались. Я сидел, приговаривая шепотом детскую считалку.

– Тебе, страшно? – спросил Мейтон.

–Что? – отвлекшись от беседы с самим собой. – А, нет, не страшно. Просто вспомнил, как Флои играла и приговаривала считалку вслух. Интересно было за ней наблюдать.

Не могу сказать, что я очень переживал. Возможно нервничал, неизвестность не пугала. Я мог положиться на своих сослуживцев, у них был хороший опыт за плечами. Просто неуютно в таком положении в самолёте тем более, когда первый раз летишь.

С набором высоты чувствовалось, что температура падает и становится холодно. Через перчатки руки чувствовали холод, ноги в ботинках тоже. Теплый воздух при выдохе выходил паром. Сидеть, без движения в кресле было неудобно. При наборе высоты свет приглушили в салоне. Раздался голос командира экипажа:

–Самолет вышел на заданную высоту 12000 метров. Мы пролетаем над Центуриалом, держим курс к океану. Будет холодно, господа, держитесь! – динамик отключился.

Умостившись на кресле, под гул моторов, я стал засыпать, не замечая холодка. Временами я открывал глаза, когда самолет потрясывало, но в приглушенном свете мало что было видно.

– Сколько времени уже летим? – спросил я у Мейтона.

– Почти два часа, – тихонечко и выдыхая, ответил он.

Я кивнул головой. Примерно прикинув путь по времени, где-то пролетаем возле Хеммера, а лететь ещё часа три. Решил ещё подремать и отключился.

Я проснулся от того, что нас начало трясти сильнее обычного. Раздался голос командира экипажа в динамике:

–Господа, планы меняются! Мы вынуждены снижаться и менять курс. Сильный ветер на этой высоте. Нас сносит в сторону океана. Я не хочу лететь неизвестно куда и сажать самолет на воду, когда у нас кончится топливо.

Началось быстрое снижение.Все нервно стали шевелиться. Прошло три минуты.

Мейтон спросил:

–А куда он хочет лететь? В каком направлении?

–Я пойду, спрошу! – сказал Стен.

Отстегнув ремень, он встал из кресла, подошел к двери кабины пилотов и постучал. За дверью раздался голос:

–Что нужно?

–Мы хотели узнать, в каком направлении мы летим? – спросил Стен.

–Мы пересекаем Хемер, почти долетели до границы!

Мейтон развернулся ко мне и с изумленными глазами тихо произнёс:

–Там же хренова туча ПВО, это самоубийство!!! – он стал в спешке расстегивать ремень.

Таким взволнованным я его ещё не видел.

–Откуда ты знаешь про ПВО? – спросил я.

–На аэродроме, я слышал разговор двух пилотов о том, что они летали с разведкой в той местности эскадрильей. Сказали, что очень много ПВО сосредоточено на границе Хеммера,– быстро и нервно говорил он…

Мейтон встал и громким голосом, показывая пальцем в сторону грузового отсека, начал говорить всем:

–Послушайте, над этой территорией огромное количество ПВО! Нам надо подниматься или прыгать сейчас иначе самолет собьют, и мы погибнем.

В глазах команды было волнение и недоумение. Как быть? Лететь дальше или прыгать тут, где непосредственное сосредоточение противника…

В динамик раздался голос командира экипажа самолета:

–Хватит нагонять панику. Я летаю не первый раз. У меня 160 боевых вылетов за спиной и этот сраный 161 вылет пройдет нормально! Так что садитесь по местам и наслаждайтесь полетом!

Только он успел договорить эти слова, как по правому борту была видна вспышка, и самолёт тряхнуло.

–Мать вашу, накаркали!Держитесь! Мы под огнем ПВО!

–Быстро отстёгивай ремень, Нилл! – закричал Мейтон.– Нам надо прыгать! Иначе мы тут погибнем!

Ещё несколько вспышек и левую сторону фюзеляжа просто разорвало, там, где сидели, Фреде и Майк. Они выпали за борт… В Стэна и Раймонда попали осколки. Раймонд упал, на сиденья без движений. Стен кричал от боли. Бен держался за ручку двери кабины пилотов.

Мейтон схватил меня за парашют и вытолкнул в образовавшуюся дыру в фюзеляже. Всё настолько происходило быстро, что я едва успевал что-то сообразить в происходящем, не говоря уже о принятиях каких-либо решений. Мейтон прыгнул за мной. Пока я летел, оглядываясь вокруг, выдел вспышки от зенитных орудий. Мне нужно было понимать, сколько ещё примерно лететь до земли. Мейтон приблизился и крича сквозь потоки ветра:

–Не раскрывай парашют рано, иначе увидят купол и откроют огонь, надо спуститься ниже! Поближе к земле!

Я кивнул головой. Пролетев секунд тридцать, он закричал:

–Давай! -дернул за кольцо.

Купол быстро расправился над ним, и он ушёл выше.

Я дернул кольцо, но ничего! Две секунды потратил на то, чтобы принять решение открыть запасной. Земля быстро приближалась. Паника охватила меня. Теперь, дёрнул за кольцо запасного парашюта. Он стал раскрываться, но часть строп была перерезана осколками и ещё что-то случилось. Летел вниз с неполным раскрывшимся парашютом. Но скорость была всё равно высокая. За секунду до падения, в темноте заметил дерево под собой. Залетая в крону дерева, услышал хруст веток. Листва и ветки били по лицу. Ничего не было видно. Ударившись головой о толстый сук, я потерял сознание.

Глава 3

Мне было тепло. Я почувствовал, как кто-то меня дергает за ногу. Сквозь тишину, тихий голос.

–Нилл…Нилиииил, – протяжный мужской голос назвал шёпотом мое имя.

Начал возвращаться в чувство, тело стало напрягаться. Постепенно понял, что нахожусь в странном состоянии, не чувствую почвы. Странно… Стал вспоминать последние события. Вспомнил, что летели на самолёте, что прыгали и помню, когда летел под собой дерево. Голос и дёрганье за ногу начинало мне действовать на нервы. Хотелось открыть глаза, но всё давалось с трудом. Боль в теле начинала возвращаться. Всё включалось по частям и усиливалось. Мне захотелось опереться и встать, но нет почвы под ногами. Решил распрямиться, и тут острая боль в спине остановила моё рвение. Не понимал, что происходит…, глаза мои открылись от резкой боли. Темнота и листья перед лицом, что тыкались мне закрывая обзор. Где-то там доносился гул сирены. Чувствовал, что по спине и вниз по ноге течет тёплая кровь. На спине была рана.

–Нилл. Нилл, ты очнулся? …– спросил меня голос. Я смутно вспомнил, что со мной был Мейтон.

–Мейтон, это ты? … Его не было видно. Только слышал, как кто-то шаркается внизу…

– Где я? Что такое?

–Нилл, ты упал на дерево и у тебя рана. Кровь течёт по сапогам! – тихий голос.

Начал шевелиться больше, но боль ещё больше усиливалась, обездвиживая меня.

–Мейтон…, – с испугом говорю, – Сними меня отсюда.

–Я пытаюсь понять, как сделать это, Нилл. Похоже, что сучок торчит у тебя в спине. И ты частично висишь на стропах. Надо снять тебя с сучка, но я не могу добраться до тебя и стянуть вниз… Тебе придется резать стропы самому.

Я пошарил руками по передней части комбинезона, нащупал ремень и нож. Вытащив из ножен, стал медленно резать первую стропу. Дорезав до конца, первая стропа лопнула на последнем волокне. Опустившись на несколько сантиметров вниз, я снова повис. Сук упирался всё сильнее. Влез мне под кожу, дальше я подвис больше на нём, и закричал от боли…

–Тише, тише, Нилл! Иначе сюда сбегутся со всей округи враги и нас поймают! Режь стропы, Нилл! Режь! – нервно проговорил Мейтон.

Принялся через боль резать ещё строп. Порезав, я просел сильнее, но сук резко влез больше и с хрустом обломился. Другие стропы были ослабленные и пролетев через крону дерева повис на тех стропах у самой земли.

–Нилл, ну, наконец-то. Вот и ты!! – радостно сказал Мейтон.

Мне было адски больно и непонятно, чему тут радоваться. Мейтон принялся аккуратно резать стропы, чтобы помягче меня приземлить. Немного оперся на левую ногу, пока не все стропы были порезаны, но почувствовал боль в лодыжке опираясь на неё. Я застонал и ослабил опору.

–Что такое, Нилл? – спросил Мейтон.

–Я не могу опираться на неё.

–А, Нилл, не говори, что мне придётся тебя ещё тащить? -суматошно резав строп произнес Мейтон.

Постепенно медленно, он усадил меня на землю.

–Дай я тебя осмотрю! – медленно снимая с меня рюкзак для парашюта продолжал Мейтон.

–Ууууух! – услышал я…

Что там?

–Ну, у тебя в спине торчит обломанный сук, Нилл. Его нельзя вытаскивать, иначе пойдет обильно кровь тут у нас нечем тебе помочь.

– Это опасно?

–Ну, если не вытащим, то может пойти заражение и тогда будет сложнее. Рану, конечно, не мешало бы обработать. Надо хотя бы остановить кровь… Хотя, кровь не особо идёт…, кожа сдавливает сук и закупоривает кровотечение. Но это нельзя так долго оставлять…, – взволнованно говорил Мейтон.

Меня потрясывало от холода, потери крови и боли в спине. Выпил чуть-чуть воды из фляги… За всей нашей суетой мы не заметили, что сирена стихла… и наступила тишина… Мы сидели думали, что делать дальше. Я старался прийти в себя.

Осознав, что наша миссия провалилась, не успев даже начаться… Мы находимся в какой-то дыре, у врага под носом… Куда идти? И нужна мед помощь! Если нас поймают, в лучшем случае застрелят сразу, ну, или будут долго пытать, а потом убьют. Перспективы были не радостными. Боль в спине не утихала. Мне вспомнился лейтенант. Надо было принять его предложение и остаться, и не лететь никуда. Я начинал падать духом. Боль, безысходность и где-то страх, начинали давить психологически. Какая разница, поймают нас или я умру от этого сучка дерева в спине. Я и так обречен. Тогда надо было умереть при бомбардировке вместе со всеми. Мейтон достал карту и принялся разглядывать тихонечко включив фонарик. Старался прикрыть свет чтобы не выдавать нас. Хотя, тут, казалось, никого и нет. Минут пять повозившись с картой и компасом Мейтон заговорил:

–Нилл, на юге позади нас болото. К востоку граница, но там сосредоточены максимум войск противника. Есть небольшой городишко Таурас к западу отсюда. Думаю, что до него километров четырнадцать. Нам понадобится кров, еда, а тебе помощь. Иначе так ты долго не сможешь ходить. Поэтому предлагаю как-то двигаться.

–А если там тоже войска противника? – несогласно спрашиваю.

–Всё может быть, надо проверить. Послушай, Нилл, мы живы, это главное. Остальным из нашей команды повезло меньше. Надо дальше жить. Как бы сейчас сложно ни было.

–Наша операция закончена, Мейтон. Всё! Мы не прилетели никуда! …– утвердительно перебил его я.

–Самолёт расстреляли из зениток. Нас никто не будет искать. Наверняка в штабе уже знают о этом. Или узнают через несколько дней, и о нас забудут.

–Нилл. Надо было не идти в лагерь добровольцев, а сидеть собирать траву возле дома! …– давил на меня Мейтон…

–Твоя девушка и то была сильнее тебя. А ты сейчас похож на побитую собаку. Сдался? Ты, жив, Нилл, радуйся этому.

–Заткнись, Мейтон! -выкрикнул.

–Пошёл ты, Нилл! – с презрением отозвался Мейтон.

– Я иду, хочешь ты или не хочешь. Ты со мной, Нилл?

–Иди…, – насупившись ответил ему.

Мейтон взял свою амуницию и направился в направлении города. Луна светила ярко. Его силуэт быстро скрылся за деревьями. Начинаю понимать обреченность своей ситуации сильнее. Куда я пойду со своими травмами, и вообще пойду ли?

Сидел, перебирая мысли в голове, вспоминая всех, кто мне дорог. На время я замечтался. Передо мной с севера открывалось просторное поле. Вдалеке увидел свет фонарей, рыскавших на той стороне поля в кронах деревьев. Подумалось, что это за нами – наши. Через секунду мне пришло осознание ситуации. Это явно – не наши. И это точно по нашу душу, потому-что в темноте, тут точно никто не будет носится. Я попытался встать. Но боль в ноге резко повалила меня на землю, и деревяшка в спине тоже заныла. Стараясь не обращать внимания на боль, начал ползком покидать это место. В дали уже слышался лай собак.

– Ещё и собаки! -сказал в слух себе.

Становилось невыносимо осознавать моё положение, но инстинкт самосохранения не давал останавливаться, не смотря на боль.

Ползя, услышал позади себя быстро приближающиеся шаги…и казалось, что вот уже меня нагоняют…И я был готов биться за свою жизнь, свирепость приливала к моим глазам, кровь кипела, сердце билось быстрее, слышался пульс в ушах, боль становилась всё меньше и меньше.

–Нилл. Нилл,– услышал я голос позади себя.

Оглянувшись, не сразу разглядел в темноте Мейтона, который бежал за мной с куском парашюта…В своей агонии не сразу понял, что он хотел от меня. Он говорил, что мне нужно лечь на кусок парашюта. Но я, не понимая смотрел на него, и он расплылся в моих глазах. Всё было как в тумане. Чувствовал, как меня волокут на парашюте. Приоткрывая глаза, видя Мейтона про себя думал, хорошо, что он меня не бросил.

Потом я почувствовал холодную воду, она привела меня в чувство, открыл глаза. Хлюпанье сапогов по воде. Лежа на парашюте, чувствую, что промок. Мейтон промок по пояс тоже. Меня периодически отключало, где-то я открывал глаза чтобы осмотреться и понимать, что сейчас происходит. Это был страх, безысходность и в тоже время хотелось жить.

Медленно открываю глаза. Приглушенный свет. Утро в тумане. Осмотрелся. Лежал на острове под моей головой был рюкзак Мейтона. Мне было не комфортно лежать на куске мокрого парашюта, тем более на сырой земле. Но вставать не было сил. Вспоминая последние события, припомнил, что Мейтон меня тащил, мы уходили от преследования. И, наверное, он меня притащил на болото.Это был лучший вариант уйти от собак. Так на боку пролежал уже около получаса, но Мейтона не было. Холодно, хотелось что-то поесть. Но чувствовал, что уже слабею. Рана на спине болела и пульсировала. Меня всё-таки клонило в сон, не смотря на холод. Сон меня одолел.

–Нилл, Нилл! …– услышав Мейтона, который тихонечко старался разбудить меня.

Приоткрыв глаза, увидел его силуэт. Он расплывался на фоне светлого неба. Но четко я его не видел....

–Как ты, дружище? – спросил он меня таким голосом, как будто мне осталось жить считанные часы…

–Нормально! – произнес я, еле ворочая языком, и улыбаясь.

–Тебе, наверное, холодно, но костер разжечь никак нельзя.

Набрав по округе хвойных веток, Мейтон переложил меня на них. Когда парашют просох, он укрыл меня им. Чувствовалось, что, наверное, уже обречен, но мне очень хотелось жить. Сил нет и слабость. В таком состоянии долго не протянуть. Мейтон что-то говорил, дал мне попить воды, приподняв мою голову. Что-то рассказывал про патруль и собак, обрывочно я слышал его рассказ. Одолевали мысли, что будет со мной, но как-то мне было уже безразлично. Это всё! Вот так тут закончится моя жизнь, на болоте! Мейтон уйдет, оставит моё мёртвое тело, а может похоронит… Но в этих мыслях снова склонило в сон.

Очнулся. Меня трясет от холода. Голова болит. Взгляд мой стал яснее, но сил нет совсем. Мейтон подбежал ко мне.

–Нилл, ты очнулся, это хорошо. Ты спал сутки. Я уже начал бояться, что ты не проснёшься. Мы уже тут три дня, на этом болоте. Я добрался до городка. Там нет гарнизонов и постов. Нилл, нашёл на окраине дом и там пожилая женщина, которая нам поможет. Я договорился, мы будем жить пока в подвале и будем ей помогать по хозяйству. Ты главное протяни. Вот, смотри, она дала поесть. Вот, Нилл, сыр, поешь. Он положил мне в рот кусок сыра, я принялся его медленно жевать, но мне хотелось истерически смеяться и плакать. Если я выживу в этом всём, то только благодаря ему. Он продолжал свой рассказ…

–Я рассказал ей, что нам нужна помощь, что ты ранен. Она сказала, что поговорит со своим знакомым, он хороший врач. Нилл, держись только. Скоро нам надо отправляться в путь, Нилл, и надо чтобы ты был в сознании. Я буду тащить тебя на парашюте через болото, потом лесом. С тобой дорога займет часов семь, Нилл. Надо добраться до рассвета.

Вкус сыра во рту был приятен это меня успокоило, но хотелось немного нормальной еды. В самолёте должны били быть припасы, но пришлось срочно его покидать.

Я подремал. Мейтон разбудил. Уже почти стемнело. Уложив меня аккуратно на парашют, посмотрев, спросил:

–Ты готов, дружище?

Я кивнул, и прикрыл глаза.

–Ну хорошо. Тогда пошли…, – начал тащить меня в сторону воды.

Холодная вода меня снова отрезвила, было неприятно. Тело сжалось и начало трясти. Зубы стучали. Наконец мы вышли на сухое. Мейтон отпустил парашют и подошел ко мне.

–Пить будешь? – предлагая мне открытую фляжку.

Я кивнул. Он подошел. Придерживая мне голову поднес фляжку к губам. Сделал три глотка, сопя носом и судорожно дрожа.

–Болото позади, надо пройти по лесу. Держись, Нилл! – сказал он, положив мне руку на плечо.

Решимости и энтузиазма было в нем хоть отбавляй. Он очень старался и возился со мной. Не знаю как бы такой ситуации поступил я, хватило бы мне столько смелости, выдержки, самообладания. Не знаю. Но этот человек был моим единственным спасением. И я буду ему обязан.

Мейтон принялся меня тащить по лесу. Меня несколько раз отключало. Но кочки, сучки и ухабы пробуждали меня всякий раз, когда моё тело немного сильнее билось о землю. Через некоторое время опять провалился в бессознательное состояние.

Придя в себя, увидел впереди огни. Много огней. Видимо начинался городок и мне стало немного спокойнее.

Мейтон остановился и сказал:

– Тихо полежи тут, я всё проверю и вернусь!

Пригнувшись под покровом ночи он начал удаляться. Приподняв голову через силу, увидел впереди стоящий дом. Мейтон подбежал к крыльцу и постучал. В доме загорелся свет, кто-то открыл дверь. Мейтон разговаривал с кем-то меньше минуты, но мне не удалось увидеть, кто это был. Кивнув головой, он снова направился ко мне. Я не смог держать голову, опустил её на рюкзак Мейтона. Он взял парашют и опять меня потащил…Увидел над собой чистое тёмное небо и звёзды. В этот момент, не знаю почему, мне стало спокойнее и хорошо.

Заметил, что мы идем не через парадный вход, а к задней части дома. Пересекли невысокий забор, видимо, это был огород. Мейтон тащил парашют, я увидел свет на земле. Кто-то открыл заднюю дверь. С непривычки, закрыл глаза, свет был яркий, чувствовался контраст, ночь и тут свет. Мейтон затащил меня в дом на парашюте и остановился. Я услышал женский бархатный голос. Чувствовалось, что это была женщина средних лет.

–Бедный молодой человек, он жив? – спросила она Мейтона, с характерным акцентом для этой местности.

–Да, мадам, жив!

–Давайте, спускайте его вниз. Я сейчас разожгу в подвале печь, там есть старая кровать и матрасы. Удаляясь по комнатам, проговорила она.

Мейтон спустил меня по лестнице в подвал, там уже был включен свет. В подвале было сухо, не то, что на болотах. Осмотрелся. Кровать, матрасы пять штук были сложены в углу. Небольшая печь. Видимо, отапливается дровами или углём. Стол, четыре стула и лампа на потолке. Хозяйский сундук. Потолок был довольно высокий. Два маленьких окна со ставнями, труба воздуховода. Это больше походило на бомбоубежище, чем на подвал. Мейтон остановился и опустил парашют на пол. Взял матрас кинул на кровать. Я смотрел молча, наблюдая за всем этим. Послышались шаги. Кто-то спускался по лестнице, я обронил взгляд в ту сторону. Это была хозяйка. В руках она несла четыре расколотых полена, спички бумагу и немного засохшей травы. Пока Мейтон снимал с себя часть своей амуниции, хозяйка принялась разжигать печь. Открыв снизу заслонку печи, чтобы воздух поступал снизу и сверху в трубе дымохода. Разожгла печь, посмотрев на Мейтона сказала:

–Вы умеете пользоваться печью?

–Да, мадам!

–Я принесу вам одежду. Вашу сожгите в печи и парашют тоже. Вам надо помыться. В доме есть ванная комната. А я позвоню по телефону Ларсу. Вашему другу нужна помощь. Бедняга, как он держится…– в её словах было сочувствие.

Женщина лет сорока пяти лет, ухоженная, красивая, с каштановыми волосами, стройная. На ней была одета плотная пижама, тапочки и теплая шерстяная шаль. И она снова удалилась, поднявшись по ступенькам.

Мейтон снял верхнюю часть летного костюма и находился в майке и штанах. Тепло от печи расходилось по комнате. Даже лёжа на полу, ощущалось тепло. Грамотно продумано. Так хорошо протапливает комнату с минимальными затратами. Мейтон подошёл ко мне и произнёс:

–Давай снимем с тебя эту летную куртку!

Он принялся резать аккуратно её ножом, чтобы сильно меня не двигать. Я лежал на боку. На спину не мог лечь, мешал торчащий сук. Порезав куртку, Мейтон убрал её остатки вокруг раны. Остановился.

–Что там ты видишь, Мейтон?

–Дааа.., – затянул он. – Тут ничего особенного, место вокруг сучка начало гноиться. Гной сочится.

Я был то ли в ужасе, то ли в злости. Или всё разом.

–Что делать будем…? – интересуюсь у него.

–Тут надо квалифицированную помощь!

Мне хотелось избавится от той деревяшки, это сводило меня с ума. Опять вспомнил, что сделал для меня Мейтон. Только благодаря ему я сейчас тут.

Снова послышались шаги. Хозяйка быстро спустилась:

–У вас тут уже тепло, это хорошо!

И увидев мою рану ахнула.

–Ах, бедный молодой человек, я уже позвонила Ларсу. Он скоро придёт, надеюсь быстро… И снова удалилась.

От тепла у меня закрывались глаза. Наверное, я никогда не был так по-настоящему удовлетворен атмосферой и уютом, после того как мой дом был разрушен при бомбардировке.

Мейтон закинул ещё одно полено в печь. Я обратился к нему. И подумал, что надо сейчас его поблагодарить, после всего что он сделал:

–Мейтон.

–Да, Нилл…

–Спасибо, Мейтон!

Выдыхая, слышалось, что он улыбнулся.

–Всё будет хорошо, Нилл. Всё будет хорошо.

Меня опять неистово стало клонить в сон. Меня отключило.

Проснулся от разговора у меня за спиной. Людей уже было трое. По голосу, хозяйка, Мейтон и ещё мужчина. Он говорил Мейтону, чтобы извлечь сучок из спины, надо положить меня на стол, обработать всё вокруг раны, сделать надрез и вытащить сучок. Потом промыть рану, зашить её нитью. Периодически наблюдать и менять промокшую повязку на чистую… От мысли, что мне будут делать надрез вводило в ужас. Мужчина произнёс:

–Приступим!

Мужчины аккуратно приподняли меня, положили на стол, животом вниз. Перед этим хозяйка постелила на стол чистую белую простыню… Слышно было, как кто-то выкладывает на стол какие-то инструменты.

–Нам понадобится тёплая вода, ещё немного чистых тряпок и бинтов, раствор нитрофурала. Но у нас нет обезболивающих. Вам придется его подержать, – сказал он Мейтону.

–Принесите мне короткую палочку! – обратился к хозяйке мужчина, и она опять удалилась.

В этот момент я опять провалился в бессознательное состояние. Чуть позже почувствовал, что кто-то возит мне по спине теплой мокрой тряпкой и что-то делают вокруг раны чуть надавливая на неё.

– Вот, о чём я вам говорил! – произнес мужчина.

Мне это не придало ни уверенности, ни радости. Казалось, что там нечто ужасное. Когда манипуляции на спине закончились, ко мне подошел Мейтон. Он вставил мне между зубов кляп из палки, обмотанной тканью, придавил мне голову и плечи. Чувствуя режущую боль, я закричал, сжимая зубы, слово «УБЬЮ». Но через кляп оно звучало приглушенно и в общем не понятно, что я там мычал. Потом почувствовал, что кто-то шевелит в моей спине палку. Было очень больно, и я стал стонать. Потом почувствовал резкий рывок, боль, слегка был слышен хруст, и снова потерял сознание.

Глава 4

Очнулся на кровати. Лежу на животе, тепло, прикрыт одеялом. Спина болит. Наверное, меня переложили со стола. Стол помню. Рядом никого нет. Хотелось пить. Снова в мыслях проносились все воспоминания.

Открылась дверь и кто-то стал быстро спускаться по лестнице в подвал. Наверное, это Мейтон. Он подошел к кровати.

–Нилл, ты проснулся, как ты? – присев на стул, спросил он.

–Хм, нормально! – улыбаясь, ответил я.

–Тебе повезло! Доктор Ларс хороший специалист! Он извлёк сучок из-под кожи на спине. Глубоко влез он, когда ты упал на дерево. Доктор сделал надрез, вытащил его, промыл рану и зашил. Мы тебя помыли и переодели. Я сжег всю нашу одежду. Ларс сказал надо меньше двигался первую неделю, чтобы швы не разошлись, и надо делать перевязки раз в сутки. С ногой тоже всё хорошо небольшой вывих или растяжение. Так что всё будет хорошо. И, да, сейчас тётушка варит для тебя бульон из лесной курочки. Она сказала очень полезная вещь, питательная. Кстати, её зовут Витэлия. Приятная добрая женщина.

–Пить, принеси воды пожалуйста! – попросил я.

–Сейчас вернусь!– убегая сказал Мейтон.

Его не было минут пять, казалось, что он побежал за водой до границы. Но открылась дверь и послышались неторопливые шаги, спускающиеся по лестнице. Это была хозяйка.

Она подошла ко мне, придвинула стул ближе к кровати. В руках её была глубокая металлическая плошка, которую она держала на полотенце и ложка в другой руке. Приятный запах бульона дошел до меня, разыгрался аппетит.

–Вам надо покушать, Нилл! – она принялась мешать ложкой бульон.

Я смотрел в её глаза. Было видно, что это скромная спокойная женщина, она даже немного скрывала свой взгляд. Она черпнула ложкой содержимое в плошке и поднесла мне её ко рту. Я с сопением втянул содержимое, приятный вкус подсоленного бульона из лесной курочки. Немного жирненький, приятно растекался у меня во рту. Давно я не ел таких вкусных блюд.

Не хочу жаловаться на казарменное обеспечение. Но это было сделано с душой и по-домашнему.

–Почему, Вы нам помогаете, Витэлия? – спросил я.

Она остановилась и немного помешала бульон опустив глаза в плошку. Глубоко вздохнула и выдохнула. И снова черпнула в плошке бульон. И продолжила.

–Эта проклятая война никому не нужна, много жизней она унесла. У меня были муж и сын, которых насильно призвали на фронт. Помню, как провожала их. Тогда я видела их в последний раз. Это было 7 лет назад. Муж был всего лишь механиком. Сыну тоже нравилось заниматься железяками с отцом в мастерской! – продолжала она меня кормить бульоном.

–Они погибли под артиллерийским огнем, при наступлении в бронемашине. Так мне сообщили в похоронном уведомлении. Муж вёл машину, а сын сидел рядом, они не хотели стрелять, они были мирными людьми. Много хороших людей унесла эта война. Тут много людей кто не хочет воевать, это не их война. Мой сын был молод, у него были мечты, и он хотел жить. У всех нас были мечты. Мне не важно кто вы, враги или друзья. Если вы хотите остановить эту бессмысленную мясорубку, то тут есть много людей, кто вам поможет. У каждого из нас своя трагедия. Все мы находимся в одном котле.

Бульончик закончился она вылила содержимое на ложку и дала мне. Потом произнесла:

–Отдыхайте, молодой человек!

–Спасибо, Витэлия, – ответил я.

Она встала, поднялась по лестнице прикрыв за собой дверь. Бульончик начинал действовать, мне стало теплее и снова начало погружать в сон.

Последующие две недели проходили в моем лечении. Доктор Ларс заходил к нам каждый день по вечерам. Осматривал, делал перевязку. Потом в гостиной все мы пили чай. Ларс полноватый мужчина 48 лет, с густыми усами, в очках с круглыми стёклами, немного спереди редеющие волосы, но очень опрятный. На нём была рубашка, расстегнутый воротник, чёрный пиджак, брюки, и всегда он ходил с чёрным кожаным портфелем. Добрый мужичок, специалист своего дела. С Витэлией они знаются давно, и мне так кажется, что он неровно дышит к хозяйке и она об этом знает. У Ларса нет семьи, не знаю почему.

Спина заживала. Нога уже не болела. Мейтон бегал на рынок и знакомился с местными. Тут жили пожилые люди в основном. Молодых забирали на фронт больше всего тут было одиноких женщин. Мейтон узнавал, где нам можно сделать поддельные документы. И смог выйти на одного барыгу. Нам пришлось отжать часть своей амуниции и также нам дала часть денег Витэлия. Нас предупредили, что раз в месяц тут проезжают военные и нам никак нельзя попасться им на глаза. Нам не хотелось создавать неудобств хозяйке. Мы предупредили, что как только я поправлюсь мы уйдём. Но куда и как было непонятно. Стоило ли нам выполнять эту миссию. Мейтон старался разузнать, есть ли где-то какая-то повстанческая агентура, чтобы выйти на связь со штабом для дальнейших действий. Но похоже тут никого нет.Мы старались не посвящать особо Ларса и хозяйку в детали нашего дела. Придумали историю что мы пилоты, делали аэрофотосъёмку и наш самолет сбили. Мы успели катапультироваться и неудачно приземлились, а точнее я.

Однажды вечером мы пили чай, и как-то в диалоге мы затронули тему сопротивлений и агентуры, что нам надо бы вернуться обратно через границу. Ларс рассказал нам историю, что однажды года два назад, он дома вылечил одного беднягу, которого ранили в живот при перестрелке. Он пришел к дому Ларса через лес. Уговорил Ларса помочь ему. Но мне кажется Ларса нет смысла уговаривать, он и так готов помочь любому в беде. Может, потому что Ларсу самому интересно помогать, а может, потому что он доктор. Ларс говорил, что человека звали Ленарт Нордин. Его преследовали за то, что он помогал сопротивлению. Когда он выздоровел, то ушёл. Сказал, если что-то надо будет когда-нибудь, то Ларс может просить его о помощи. Через год как Ленарт ушёл, в одно утро мне постучали в дверь, и неизвестный мне парень передал письмо. Это было письмо он Ленарта. В нём говорилось:

«Дорогой Ларс. Благодарю тебя, за то, что ты сделал для меня и не бросил умирать, под дверью. Я обрел новый дом в городке Эльфор в стране Мейт. Я около месяца путешествовал к югу страны опасаясь, что меня узнают и поймают. И вот наконец нашел себе тихое убежище. Если ты вдруг решишь приехать или написать мне, мой адрес: Мейт, город Эльфор, улица Вилле, дом 21. тихое место рядом с прудом. Спасибо, дорогой друг. С уважением, Ленарт.»

Ларс уничтожил письмо, предварительно запомнив его слово в слово. Он сказал, что вряд ли когда-нибудь пустится в такое приключение с поездкой.

–Поэтому если вам надо, то поезжайте к нему. Думаю, что этот авантюрный человек вряд ли живет тихой жизнью.По крайней мере он что-нибудь да знает. И скажете ему, что от меня. Напомните ему обстоятельства я думаю он вам чем-нибудь поможет. И скажите, что мы будем квиты.

Тут же мы и решили, что через неделю покинем это место, только подготовимся. Будут готовы документы, выдвинемся в направлении юга.

Рана уже затянулась, немого тянуло кожу, но швы уже были сняты. Недели хватит выздороветь. Мы тщательно работали над планом движения к заданному месту. Проигрывали ситуации, если нас поймают, какие фразы говорить, если что-то не так или какая-нибудь опасность, или за кем-то наблюдают. Готовились серьёзно. Здесь все было по-настоящему и серьёзно. На кону стояло многое, в особенности, собственная жизнь.

Мы решили пойти пешком до границы Хеммера и Джевела, пересечь реку Шену у её истока и дойти до железной дороги. Она как раз проложена на юг, там часто ходят товарные поезда. Попробуем сесть на один из них, чтобы особо не заметно добраться до Мейт. А там будем смотреть как добраться до города Эльфора. Собирались основательно, сделали себе вещмешки, брали не скоропортящиеся продукты, воду, спички, ножи, веревку, покрывало, даже палатку нашли у Ларса. Примерно рассчитывали на полторы недели пути с запасом. Хотя можно было и за неделю добраться при хороших обстоятельствах, не торопясь.

Глава 5

Мы вышли рано утром. Хоть и была середина лета, по утрам тут было прохладно. По утрам стоял туман. Уже светало. Ларс пришел тоже с нами попрощаться. Витэлия сделала нам фазана в дорогу. С утра мы решили не завтракать сильно, немого чая и булочек. Попрощались, обнялись. Витэлия сказала, чтобы мы не рисковали понапрасну и берегли себя. Мы с Мейтоном поблагодарили их за всё, что они для нас сделали. Отходя от дома, я обернулся чтобы помахать им рукой. Витэлия стояла рядом с Ларсом, положив ему голову на плечо, а он приобнял ее со спины ближе к талии. Меня это обрадовало. Может быть у доброго доктора получиться-таки осчастливить прекрасную мадам. Я заулыбался. Теперь я понимал, что, там будучи в лагере нас готовили к борьбе с врагом. Но, не все так агрессивно настроены по отношению к нам. Есть те, кто готов искренне помочь несмотря на то, что находится по ту сторону баррикад.

Мы шли уже 4 часа. Солнце было почти в зените, наступала жара. Лес оживал, кругом пели птицы, летали всякие мухи. Временами мне казалось, что я нахожусь у себя дома. Когда-то также мы гуляли с моей Виолет. Зачем нужна была эта война? Меня мучало много вопросов. Мейтон шёл чуть впереди и молчал. Я шёл позади него в пяти метрах, разглядывая местную флору и фауну. Он хорошо ориентировался на местности, благодаря картам и опыту. Мы были одеты немного теплее чем обычно, чтобы можно было отдыхать по ночам. Ночи тут были прохладные. Океан был в двух тысячах километрах, но прохладные ветра задували сырой воздух даже сюда.

Медленно наступала ночь и солнце уходило за горизонт. На земле образовалась тень и идти было тяжело. Под ногами почти ничего уже не было видно. Мы выбрали местечко в низине. Мейтон раскопал яму для костра, собрал хворост, веток, листьев, травы посуше по округе. Место было удобное, так как ветер тут не будет дуть и свет от костра не сильно будет отражаться от деревьев. И честно говоря, тут никто бы и не лазил просто так. Мы отведали фазанчика. Я долго облизывал пальцы, очень вкусно, сочно со специями. Мейтон шутил, чтобы я невзначай не откусил себе пальцы. Да уж, было смешно. Выпил потом воды и стало хорошо и тепло. Желудок опять заработал. Костёр потихонечку тлел и Мейтон подбросил в него ещё пару старых, сухих сучков. Я смотрел на угли и на волшебный танец огня как он обтекает, положенный на угли сучок. Мне было интересно. Поистине удивительное и занятное зрелище. Я думал, как это он, огонь так двигается, как он горит и как пламя существует. Философские вопросы не давали мне покоя. Я положил голову на рюкзак. Мейтон уже спал. Ноги, конечно, немного гудели шли практически весь день. Мейтон сказал, что мы прошли хорошее расстояние и уже по идее скоро должна быть речка, в километрах пяти от нас. Тепло рядом с костром. Жар был на лице. Я смотрел на небо через кроны деревьев. Звезды горели на небе ярко. И я размышлял, есть ли конец этого неба. Что там дальше? Может есть что-то большее, чем это, наша жизнь? Прикрывая глаза, я начал проваливаться в сон.

Утро. Светало. Мейтон проснулся раньше и растолкал меня. Я нехотя потянулся, открыл глаза и сел. Нашарил фляжку в вещмешке и сделал глоток. Вода показалась такой вкусной. Мейтон сказал, надо двигаться. Я встал на ноги потянулся ещё раз. Поднял с земли вещмешок. Костер давно потух. Мейтон засыпал его землёй, чтобы не оставлять каких-либо следов. Я думал, к чему такая предосторожность… Мы снова двинулись в путь. Не знаю, разговаривать было не о чем. Пустословить тоже не хотелось. Через минут 30 мы вышли к реке.

–Я думал река дальше! – смотря на другой берег реки сказал Мейтон. Надо как-то перебираться на тот берег.

Река казалась шириной в шестнадцать метров, течение было медленным.

–Нам надо найти, за что держаться, вода прохладная. Надо будет раздеться чтобы не намочить вещи, – сказал Мейтон.

Мы принялись искать что-нибудь, за что можно держаться чтобы пересечь реку. Спустя минут двадцать, нашли старое сухое поваленное дерево. Ствол его был на половину сломан. Оно было не сильно длинное и удобное. Мы принесли его к воде и принялись раздеваться и складывать вещи в мешки, которые положили и закрепили на дереве верёвкой.

Столкнули дерево в воду и стали сами заходить в неё. Вода была прохладная, но было терпимо. Мы зашли дальше, пока почва под ногами не перестала ощущаться. Держались за дерево одной рукой, свободной гребли к другому берегу. Течение не было сильным и нас сносило медленно. Минутой спустя мы преодолели реку. Вытащили бревно, собрали вещи, и на берегу выжали нижнее белье, обсохли, оделись. Попили воды, немого перекусили и пошли дальше. Снова началась жара. Мы шли пока Мейтон не остановился. Я идя за ним и смотря в землю практически врезался ему в спину.

–Железная дорога! – сказал Мейтон.

Железная дорога была от нас в пятнадцати метрах, вокруг её закрывал лес. Сама она была в низине.

–Что будем делать? – спросил я.

–Нам нужен поезд. Товарный поезд, который пойдет с запада на восток. Пока посидим в засаде.

Время тянулось на жаре, мы сидели уже пять часов. За это время прошёл один военный эшелон с разбитыми орудиями и танками с поля боя. Также прошло четыре эшелона с военными. Везли всё: танки, машины, пехоту, пушки. Много всего, некоторые танки я даже ещё не видел. Видимо, это были новейшие разработки. Вот наконец-то ехал простой товарный поезд, он замедлился на повороте и остановился на минут десять. Мы забрались в полувагон и закрыли за собой дверь. Потом он тронулся. Я смотрел на просторы через маленький люк. Путь был девять дней, мы старались есть мало и не сильно двигаться. Спали больше. Пили мало. Бывало, поезд стоял на станциях по два-три часа. Всё это напрягало и изматывало. Мы периодически говорили с Мейтоном о всякой ерунде и старались не думать и том, как будет дальше. Решили, что будем действовать по обстоятельствам.

Поезд прибыл на станцию Валия, страна Мейт. Наверное, это была промежуточная, сортировочная станция, но до Эльфора, надо ещё было добраться. Мы приоткрыли дверь и вылезли их вагона между путей. Старались быстро удалиться со станции, потому, как тут тоже проходил военные эшелоны. На станции, было оцепление из солдат, патрули и часовые на вышках. Нас могли остановить и проверить документы. Не нужно было привлекать внимание. По потихонечку и осмотрительно мы покинули территорию станции. Смотрели, чтобы за нами не было хвоста, старались меньше привлекать внимание. Потом мы вышли на дорогу. По указателям поняли в какой стороне Эльфор. Нужно поймать машину и доехать на ней ближе к городу. Хотелось отдохнуть, нормально поесть и поспать в теплой мягкой кровати. Ночь в этой стране была теплее. Мы даже сняли с себя куртки, и уложили их в вещмешки. По дороге ехал грузовик. Мейтон оставил его, поговорил с водителем, и мы залезли в кузов. Там было пусто, немного сена только насыпано, но мягкости не хватало всё равно. Дорога была хорошей, нас практически не трясло. Мейтон сказал, что через пять часов пути мы будем в Эльфоре. Водитель остановится на повороте, мы вылезем, а он поедет дальше. Разговаривать в кузове было неудобно. Шум машины, и грохот мешали, мы пытались поспать. Иногда получалось уснуть, но потрясывало и мы просыпались.

Была ещё ночь, примерно пять утра. Машина остановилась, водитель посигналил. Я поднял голову и посмотрел вперед за кабину. Фары светили на указатель поворота на право и знак, указывающий на «Эльфор 1 км». Мы вылезли из кузова и поблагодарили водителя.

Машина тронулась. Мы пошли по дороге, освещенной фонарями, ведущей через лес с высокими деревьями. Через двадцать минут, идя небыстрым шагом, заметили сквозь лес, пробивались огни Эльфора. Нас это воодушевило, немного поболтав мы решили устроится в каком-нибудь ночном заведении. Деньги у нас были, хотелось перекусить и отдохнут примерно до обеда. А потом уже погулять по городу и поискать дом Ленарта. Идти в такую рань будет странновато и подозрительно для хозяина.

На вид городок был маленький хотя в темноте, невозможно было разглядеть его ширь. Мы прогулялись по освещенной улице, и увидели небольшую забегаловку, с вывеской «Armando». Решили, что будем пока находиться тут. Зашли. В ней практически никого не было, обстановка уютная. Были отдельные столики на четверых и на двоих. Один человек за баром, возможно, хозяин, а может просто работник заведения. Какой-то парень, уснувший за столом, где стояли шесть пустых кружек, а седьмая на половину полная, по содержанию было похоже на креплёное пиво. Мы подошли к стойке бара. Человек протирающий стакан спросил:

–Доброй ночи. Что желаете?

–Что-нибудь поесть! – ответил Мейтон.

–Есть тушеный кабан с бурым рисом, будете?

–Отлично, две порции тогда и лепешку! – огласили мы.

–Что будете пить?

–Лёгкое пиво! – сказал Мейтон.

–Мне просто воды! – заказал я.

Мы уселись за свободный столик, ожидая, когда нам принесут еду. Спустя три минуты бармен принёс на подносе еду. Мейтон разломил лепешку и дал мне половину. Я принялся ложкой мешать свою порцию. Мяса там хватало с лихвой, что несказанно радовало.

Мы отменно покушали. Я давно так сытно не ел, даже, казалось, переел. Мы посидели ещё немного и Мейтон разговорился с работником заведения. Тут очень недовольны положением вещей в городке. Война уже «захлебнулась» десять лет назад. Граница делит почти поровну континент, это положение даже нельзя назвать военным. В городке нет военных, все сосредоточены у линии фронта. Валюта стала единой на оккупированных территориях, в принципе оккупацией даже нельзя назвать. Блок посты по убирали, нет чётких границ. Всё смешалось. Всем хотелось закончить эту войну. Жить наконец мирно. Но «Пятёрка» никак не могла угомониться. Периодически, та или другая сторона делают попытки атак. Но всё это проходит вяло. Линия фронта делит границы на 10 километров друг от друга. Никто не может договорится о мире.

Настало примерно часов девять утра. На улице началась суета. Пришел сменщик нашего работника за стойкой. Мейтон расспросил, как найти улицу Вилле и дом 21. Мы потихонечку двинулись к дому Ленарта. Прогуливаясь час по городу я рассматривал быт и культуру местного населения. Много удивительного я наблюдал. Мы с Мейтоном очень отличались одеждой, и поэтому на нас иногда странно посматривали. Но Мейтон сказал, пусть думают, что мы заезжие туристы. Но всё равно, нам надо раздобыть одежду, которая будет лучше соответствовать этой местности.

Мы нашли магазин одежды, нам повезло что были подходящие размеры. Купили вещи и там же переоделись, чтобы не сильно привлекать внимание. Потом нашли дом Ленарта. Это был двухэтажный дом, стоявший ближе к краю леса, не броский. И посовещавшись, как будем действовать поднялись по лестнице. Постучали в дверь.

–Кого там принесло в такую рань? – поинтересовался приближающийся голос за дверью.

–Извините, но нам надо поговорить с Ленартом Нордином, – сказал Мейтон.

–А кто его спрашивает?

–Вам известно имя Ларс?

–Я знаю много Ларсов, какой из них? – проговорил голос за дверью.

–Доктор Ларс! – сказал Мейтон.

За дверью образовалась тишина. Мы посмотрели друг на друга, ожидая дальнейших действий человека за дверью.

–Он вас спас от смерти, так ведь? – проговорил Мейтон.

За дверью послышались шорохи, отворился замок и дверь открылась. В открытой щели показалось небритое лицо, прищуривая глаза от яркого света, мужчина небольшого роста лет пятидесяти.

–Что Вам нужно? – поинтересовался он.

–Ларс сказал, что вы можете помочь и передал вам привет.

Ленарт открыл дверь и сказал заходить. Потом спешно прикрыл дверь, и направил на нас ружье. Сказал зайти в комнату и сесть на диван. Сам он сел в кресло напротив. Не отводя от нас ружья, начал расспрашивать кто мы и откуда. Мы рассказали ему историю о том, что мы пилоты самолёта. Самолёт подбили, мы упали и теперь мы скитаемся и хотим вернуться обратно, пытаемся выйти на какую-нибудь агентуру в этом районе. Даже пришлось показать шрам на моей спине, подробно описать Ларса. Рассказать о том, как Ларс помог ему, как он послал ему письмо и что в письме был адрес, чтобы мистер Ленарт удостоверился в том, что мы говорим правду. Когда вопросы закончились мистер Ленарт замолчал, и задумчиво вглядывался в нас с Мейтоном минут пятнадцать, ритмично выстукивая пальцами ритм в виде марша, по подлокотнику кресла. Но потом опустил ружье и начал говорить:

–Я вас разочарую, тут нет агентуры «ОАЭ» и искать бесполезно. Но тут есть местная ячейка сопротивления. Они собирают информацию и отправляют её в друге место. Где, то есть штаб сопротивления. Возможно у них есть выходы на каналы агентов «ОАЭ».

–Как нам найти ячейку, и поговорить с ними?! – спросил Мейтон.

–Один из Вас останется тут, другой пойдет по определенному адресу я дам две записки. Одну надо будет отнести по конкретному адресу другую не отдавать.

–Я пойду, – подняв руку сказал я.

–Не заблудишься? – спросил Мейтон.

–Я нарисую подробно куда идти и скажу адрес. А пока посидите тут, – ответил Ленарт.

Он поднялся наверх. Мы стали рассматривать комнату. Обстановка была не очень богатая, простая, но обставленная со вкусом. Ничего особенного в обстановке не было. Старая антикварная мебель, палас на полу. Несколько фотографий в рамках. Через минут пять, Ленарт спустился с двумя сложенными бумажками, с листом чистой бумаги и карандашом. Сложенные бумажки были пронумерованы 1 и 2, а на чистом листе он принялся рисовать подробный план, куда нужно отнести сложенную бумагу под номером 1, а под номером 2 не отдавать. Подробно проинструктировал меня по поводу адреса. Нужно будет постучать и если спросят кто там, то ответить: «Скоро дождь, а у меня нет зонта» и, если откроется дверь, нужно дать бумажку под номером 1. Далее мне скажут, что делать дальше.

Я вышел из дома и направился по адресу, который мне указал Ленарт. Идти надо было в другой конец города, откуда мы и вошли в него. Блуждая и рассматривая красоты города примерно за час, я добрался до указанно места. Это был одноэтажный домик с крыльцом. Я достал из кармана сложенную бумажку с номером 1 и постучал в дверь. За дверью послышались медленные шаркающие шаги, будто кто-то в тапочках, не поднимая ног приближается к двери.

–Кто там? – сказал голос за дверью. По голосу это была женщина в возрасте. Голос высоковат.

– Скоро дождь, а у меня нет зонта – ответил я. Дверь открылась, за дверью стояла старушка в теплой кофте с накрученными кудряшками. Я протянул ей бумажку с цифрой. Она взяла её и закрыла дверь. Я в недоумении, что будет дальше, решил подождать. Через минуты три, я услышал приближающиеся шаги. Дверь открылась, старушка вручила мне бумажку с крестиком и скала чтобы я запомнил фразу, «Надвигается гроза, небо стало серым» и сказала мне другой адрес: улица Амадо, дом 44 и закрыла дверь.

После, несколько раз повторил кодовую фразу, чтобы не забыть, двинулся искать другой дом. Поинтересовавшись у местных, где это может находится, они указали мне направление, где надо искать данный домик. Ещё полчаса ходьбы, я вышел в указанный район и начал смотреть номера домов. Пройдя по улице, я нашел дома 42,43 и потом 45.на месте, где должен быть дом 44 был пустырь. Дома не было. Но судя по планировке, он когда-то был. Меня это все изумлённо вело в ступор.

Я не знал, что делать дальше. Стоял как истукан пред пустырём. Наверно, это какая-то шутка. И начал искать местных, чтобы узнать, в чём тут подвох. Спросив парочку людей, узнал, что действительно дом существовал, но его нет уже лет 10. Но, не могла же старушка ошибиться, или не знать, что этого дома не существует физически?

Я вспомнил про бумажку номер 2 и открыл чтобы посмотреть. Там был написан другой адрес: ул Консуэла,д.57. А на бумажке с крестиком, то, что дала женщина ничего не было. Снова пустился в поиски спрашивая у местных как найти этот адрес. Погуляв часок другой, всё-таки нашёл дом и рад был тому, что он есть, потому-что поиски и гуляние меня уже вымотало.

Поднялся по лестнице. Постучал. Стал прислушиваться к звукам за дверью. Услышал ровные легкие шаги. Голос спросил.

–Кто там?

О! Это очень приятный женский голос, молодой девушки, немного с акцентом, но очень приятный.

– «Надвигается гроза, небо стало серым.»

И наступила тишина.

Секунд пятнадцать примерно, стояла тишина. После раздался звук дверного отворяющегося замка. Дверь приоткрылась. Девушка почти ростом с меня. Светлые волосы и прямые черты лица, голубые глаза, примерно лет двадцати-двадцати двух. Мы замерли глядя друг на друга. Возникла продолжительная пауза. Потом девушка сказала:

–Записку.

–А, да вот! – вручил ей записку номер 2.

Она посмотрела на неё, открыла дверь шире и жестом руки пригласила меня войти. Войдя внутрь, остановился у входной двери. Девушка проследовала по коридору и рукой показала, чтобы я следовал за ней. Мы вошли в кухню, и она сказала:

–Садитесь на стул. Чаю хотите?

Я молча сел на стул.

– Да. Чаю можно.

Она стала наливать из заварного чайника в кружку чай. А я разглядывал её сзади. Красивая фигура, про себя думал я. Оценивая её сзади, поймал её взгляд в отражении на стекле, она тоже смотрела на меня. Мне стало неловко, и я опустил голову. Она немого улыбнулась с ухмылкой. Налила кипятка и поставила передо мной кружку. Придвинула стул ближе к столу, села напротив меня. Я взял немного дрожащей рукой чашку за ручку.

–Как вы говорите Вас зовут? – спросила девушка.

–Нилл.

–Редкое имя для этой местности! Откуда вы, Нилл?

Мне стало не по себе от такого вопроса. По виду девушка была настроена решительно. Как вообще ей сейчас объяснять, откуда я тут появился? Мне подумалось, что сейчас самое время уходить. Поставил кружку на стол и привстал.

–Вы знаете, я, пожалуй, пойду! – произнес я.

–Что, даже чаю не попьёте?

После этих слов девушка быстро сунула руку под стол и вытащила оттуда пистолет. Направила на меня и сказала:

–Сядьте, Нилл, мы ещё не закончили!

Приподняв руки в верх, начал опускаться на стул. Инстинкт самосохранения включился. Нарочно поворачиваясь в сторону чашки, спросил:

–Можно взять чай?

Одну руку потянул к чашке. Девушка опустила глаза смотря на мою руку. Другой рукой я выбил у неё пистолет. Он упал на пол, она подскочила и коленом ударила мне в живот. Я согнулся от боли, присев на одно колено.

В это время она метнулась за пистолетом. Подняла его, снова наставила на меня, учащенно дыша. Она явно была испугана и можно с уверенностью сказать, что она могла и пальнуть по мне.

–Ладно, ладно, ладно, хорошо я спокоен! – держась одной рукой за живот, а вторую приподнял вверх, показывая, что не сопротивляюсь.

–Садитесь на стул, Нилл! – грозно сказала она, не ожидая, что всё пойдет именно так.

А она всё больше начинала мне нравится. Я опять сел на стул, и она продолжила задавать вопросы.

–Откуда вы, Нилл?

–Норвалл, родом из Норвалла, – ответил, переводя дыхание.

–Что вы здесь делаете?

–О, это долгая история! – немного пафосно сказал я.

–Мы никуда не торопимся, Нилл, -утвердительно проговорила она.

После этого, полтора часа рассказывал историю, про то, что, мы лётчики. Летел с другом, самолет подбили, мы упали. Пришлось показать ей шрам на спине. Рассказал, как мы добрались сюда. К кому пришли, как я попал к ней, и что хотим вернуться домой. Надо выйти на агентурную сеть. Она опустила пистолет:

–На самом деле не в всё так просто, Нилл. Чтобы выйти на агентурную сеть, надо долго и упорно искать выходы и связи. Мы не знаем лиц своих кураторов, в случае если нас поймают, чтобы не знать и не выдать никого. Даже если и отправляем информацию, делаем это в условленном месте, просто оставляя пакет с документами. Инструкции нам приходят в почтовый ящик. Вряд ли их приносит обычный почтальон.

–Ну можно же как-то сообщить о нас? Передать информацию вашим кураторам, —настойчиво говорю.

–Не так всё просто, Нилл. Сопротивление-проблема для «АНМ». Везде есть шпионы, даже в сопротивлении. Если о вас узнает сопротивление, то узнают и в «АНМ». Мне нечего вам предложить. Вам пора идти. Постарайтесь нигде не светиться. Переждите где-нибудь в городе. Хотя вряд ли, вам захотят помогать! – ответила девушка и снова наставила на меня пистолет. Она проводила меня до двери. Я остановился и обернулся:

–Как вас зовут?

–Вам не обязательно это знать! – одной рукой распахнула передо мной дверь, целясь в меня из пистолета.

–До свидания! – сказал я, спускаясь по лестнице.

Она закрыла молча дверь, с пренебрежением смотря на меня. Спустился по крыльцу вниз, и пошёл к дому Ленарта. Гуляя по городу ещё час, обдумывал разные варианты, что можно сделать. Куда податься, как всё это будет происходить. Подходя к дому Ленарта, остановился. У меня была мысль, попробовать проследить или найти тех людей кто занимается раздачей инструкций сопротивлению. Проследить куда приносят информацию, и кто её забирает. Надо будет поговорить с Мейтоном по этому поводу.

Поднявшись на крыльцо, постучал в дверь. Снова раздался голос Ленарта.

–Кто там?

–Это Нилл! – ответил я.

Дверь открылась. Войдя внутрь, проследовал через коридор в комнату. На диване развалившись спал Мейтон. Я не стал его будить, сел в кресло. Ленарт с ружьем вошёл за мной.

–И как успехи? -спросил он, любопытничая.

–Сложно сказать, что это успехи. Я поговорил с девушкой, рассказал о нас, и кто мы. Нам посоветовали меньше привлекать внимание. Не уверен, помогут ли нам.

–А вы как хотели? Свалились на голову нежданно нагаданно. Вы теперь проблема для многих тут.

–Почему? – спросил у него.

–Вы думаете, что после вашего рассказа, все вам так сразу и поверили. Может быть вы шпионы? Вам не будут доверять.

–Ну вы ведь нам верите? – спросил я.

–Сложно сказать! – с недовольным лицом сказал Ленарт.

–А, кстати, вы не знаете имя этой блондинки?

–Нет! – твёрдо сказал он.

–Нам надо где-то остановиться. – оглядывая комнату произнёс я, намекая на этот дом.

–Где угодно, только не у меня. – сердито произнес Ленарт.

–Но, доктор Ларс сказал, вы поможете. Он же вас не бросил. Сказал если поможете нам, вы будете квиты.

Немного подумав, Ленарт сказал:

–А, ладно, но только ненадолго. Будете спать наверху, там есть комната и кровати. Занавесьте окна и не выглядывайте. Старайтесь не привлекать внимание. Не создавайте мне проблем.

Потом он удалился.

Я обрадовался. Подошёл к Мейтону и разбудил его. Сказал, что мы немного побудем тут.

Когда мы устроились, рассказал о том, как блуждал по городу и про встречу с блондинкой. Какие мысли у меня возникли по поводу того, как и кого можно отследить. В моем понимании жизнь начинала приходить в какую-то стабильность, а точнее было какое-то направление. Мне, была очень интересна та незнакомая девушка. Ну, первое свидание не задалось. Надеюсь, оно не последнее.

Глава 6

Неделя прошла в тишине. Мы жили у Ленарта. Помогали ему делать кое-что по дому, чтобы не быть совсем нахлебниками. Кололи дрова, навели уборку в доме. Разгребли подвал. Там была куча хлама, но много нашли и полезного. Всё было хорошо, но сидеть, бездействовать не хотелось. Мы втроём посовещались и решили, что я опять схожу к блондинке. Ленарту не очень-то нравилось наше присутствие. Мне кажется, что доля сомнения в нашей искренности у него была. И, наверное, он был бы рад, если бы мы спешно куда-нибудь съехали.

Это было пасмурное утро. Я вышел прогуляться к дому блондинки. Периодически замечал за собой к ней неподдельный интерес, думал о ней. Прохладный ветер дул по улице. Всё-таки легко я оделся и ускорил шаг. Подошёл к дому блондинки, поднялся на крыльцо, постучал в дверь три раза. Через десять секунд услышал лёгкие приближающиеся шаги. Никто не открывал, но за дверью явно кто-то был.

–Извините! – ещё раз постучал я в дверь…

–Откройте, это Нилл! с улыбкой сказал я.

Дверь открылась. Её рука, взяв меня за рубашку, быстро втащила в дом, попутно приставив к моей груди пистолет. Я поднял руки вверх. Она закрыла дверь, попутно пошарила по одежде, проверить нет ли у меня оружия. Она была в брюках и светлой кофте. Видно, что под кофтой была майка.

–Вы с ума сошли, прийти сюда?! – истерично сказала она.

–Я просто хотел узнать о том, сообщили вы о нас или нет своим кураторам?

Она сделала жест пистолетом, чтобы я прошёл в сторону кухни. Я вошёл и сел на стул. Чтобы разрядить обстановку, улыбаясь, спросил:

–Даже чаю не предложите?

–Вы идиот? – сказала она, опуская пистолет, направленный в мою сторону.

Пристально посмотрела на меня, а по глазам потекли слезы. Опираясь спиной о стену, она стала спускаться на пол, присаживаясь на корточки, со слезами на глазах. Села, приложив левую руку ко лбу, оперившись локтем в колено.

Мне было неловко и непонятно, почему я идиот? Я решил привстать и успокоить её. Она быстро направила пистолет на меня. Рыдая, произнесла:

– Сядьте… Даже не думайте ко мне подходить.

–Я просто хотел вам помочь, – искренне произнёс я.

–Помочь? В чём? —левой рукой вытирая слезы рукавом спросила она.

–Успокоить вас. Что у вас случилось?

Она продолжала рыдать ещё десять минут. Наставленный на меня пистолет, охладил все мои попытки как-то успокоить её. Потом она стала приходить в себя. Уставшим голосом стала говорить:

–Три дня назад мне пришло письмо. В нём сообщалось о том, что ячейка сопротивления в городе Эльфор, полностью ликвидирована. 56 человек были пойманы и расстреляны. Там были дорогие мне люди, которых я знала, и которые мне когда-то помогли.

И она снова заплакала, опуская пистолет вниз.

–Где находится Эльфор? – спокойно спросил я.

–Дукайрант. Это соседнее государство, семьсот километров отсюда. В письме сообщалось, чтобы мы все затаились и не выходили ни с кем на связь, ничего не отсылали. Инструкции будут переданы по почте. Когда и сколько надо ждать я не знаю. А вы говорите, сообщить о вас. Если бы я тогда о вас сообщила, сейчас бы мы все были мертвы. И откуда мне знать, что вы не шпион? – повышая тон в голосе, произнесла она сквозь зубы. Поднимая медленно пистолет, стала целиться в меня. Слёзы потекли ручьем из её глаз.

Как-то неловко получилось. Мне искренне хотелось её успокоить. Я не знал, как показать, что настроен дружелюбно к ней. Мне хотелось уйти и одновременно не хотелось оставлять её так.

–Послушайте… Простите… Как ваше имя? – спросил я, показывая руками, чтобы она убрала пистолет.

–Зачем оно вам?

–Ну, если вы меня пристрелите, я хотя бы буду знать, как звали ту прекрасную, что это сделала. Фух, – выдохнул я.

–Вы точно идиот?! – сказала она, немного улыбнувшись.

Раздался стук в дверь. Мы замерли и посмотрели друг на друга.

–Тихо! – шёпотом сказала она, поднеся указательный палец к губам.

–Вы кого-то ждете? – спросил я, посмотрев ей в глаза.

–Тихо! – повторила она. -Никого, только если это не соседка Лаура. Сидите здесь, не выходите, я сейчас.

Она спряталась за кухонной стеной, подняв пистолет на изготовку. Стук в дверь повторился, но на этот раз это выглядело как пароль. Девушка смело вышла из-за стены и прямым шагом пошла к двери.

–Кто там? – спросила она не громко.

Послышалось пять приглушенных хлопков. Потом что-то громко упало в коридоре. Через секунд восемь послышался звук уезжающей машины. Встал со стула и тихим шагом направился в коридор.

На полу лежала она, держа пистолет в правой руке, а под ней растекалась кровь. Она повернула голову и посмотрела на меня. Из глаз медленно текли слезы. Я подбежал к ней, увидел пять сквозных отверстий в двери. По звуку стреляли из пистолета с глушителем. Сел рядом, приподнял ей голову и положил под неё висевшее на вешалке пальто. Стал осматривать куда попали пули. Одна попала в левое плечо и, видимо, прошла на вылет. Вторая попала в левое бедро. Третья скользнула по левой руке, не сильно глубоко, оставив значительный порез. Побежав в комнату, снял с подушки наволочку, разорвал её и приложил к плечу с двух сторон. Потом забежал в комнату, откинув плед и одеяло, стащил простыню. Разрывая её на полоски, бежал к девушке, чтобы помочь. Она немного пришла в сознание, отходя от шока. Она смотрела на меня ничего не говоря. Я перевязал ей ногу, немного разорвав брюки на месте раны, свернул полоску в тампон, приложив к ране замотал всё полотном. Перебинтовал руку. Замотал как мог ей плечо, с двух сторон. Подобрав её пистолет, засунул за спину под ремень. Поднял с пола раненую, принес в комнату, положил на кровать.

Сам стал думать, что с ней делать как помочь. Ей нужна была медицинская помощь. Оставлять её тут было нельзя в таком положении. Я метался… Меня охватывала паника… Бежать за помощью к Ленарту и Мейтону или самому что-то делать? Не тащить же её на себе через полгорода? Побежал на кухню стараясь найти какие-нибудь препараты, обезболивающее или что-то подобное… Но всё бесполезно. Обратно забежал в комнату к девушке, спросил, где живет Лаура. Ответила, что живет в доме на против. Я выбежал, перебегая дорогу, залетел по лестнице к двери начал стучать…

–Лаура, Лаура! Откройте! Помогите! – громким голосом говорил я.

Дверь открыла пожилая женщина в платье.

–Что случилось? Кто вы такой? – спросила она.

–Вашей соседке, девушке, нужна помощь в неё стреляли.

–Какой ужас! – с испуганными глазами она побежала в сторону дома блондинки. Я побежал за ней. Поднимаясь по лестнице, сказал, что она в комнате по коридору на право, лежит на кровати. Мы забежали в комнату, она склонилась над девушкой.

–Айли! Бедная девочка! – жалобно с сочувствием сказала она, гладя её по голове.

–Надо ей помочь, нужен врач. Надо вытащить пулю из её ноги, – суетился вокруг кровати я.

–Надо отвезти её в больницу, – сказала женщина.

–В больницу нельзя! За ней могут охотиться! Давайте отвезём её в дом Ленарта, по адресу: улица Вилле, дом 21.

–Сейчас скажу мужу, чтобы завел машину и подъехал к вашему крыльцу. Приготовьте её! Я знаю хорошего хирурга он нам точно поможет!

Женщина быстро удалилась.

Я проследовал за ней в коридор. Проводил, прикрыл дверь и взял с вешалки плащ. В комнате собрал несколько вещей девушки из шкафа в дорожную сумку, документы тоже. Они лежали на комоде в комнате.

–Возьмите деньги. Они в шкафу, в сейфе. Код 5537891, – сказала Айли.

Я отрыл дверь шкафа и увидел на полке небольшой сейф. Ввел код, открыл дверцу. Осторожно взял несколько пачек денег, сложил в сумку. Честно, был приятно удивлён, сумма была значительной. Через пять минут, посигналила машина, в дверь вошла соседка Лаура.

–Давайте выходить! – сказала она.

Я взял плед, аккуратно накрыл Айли, поднял её на руки. Сказал, чтобы Лаура взяла дорожную сумку и закрыла на ключ дверь. Мы вышли на улицу. Муж Лауры открыл нам заднюю дверь. Аккуратно положил Айли на сиденье и прикрыл пледом. Потом я тихо сел рядом, с другой стороны. Положил её голову себе на ноги. Лаура села спереди рядом с мужем, и мы отправились по указанному адресу. Через пятнадцать минут мы были у дома Ленарта. Лаура вышла первой и постучала в дверь. Ленарт, как всегда, подождал, проговорил что и как, потом отрыл дверь. Лаура указала на машину. Тут я решил, что пора заходить. Все остальные нюансы уже потом. Открыл дверь, взял на руки Айли, и поднялся по лестнице. Зашел в открытую дверь, чем очень возмутил Ленарта.

–Ты с ума сошёл! Принести эту девчонку сюда, ты хочешь, чтобы нас всех....

–Успокойтесь Ленарт! Зайдите в дом и закройте дверь, – перебил я его.

–Что нам с ней делать? – в недоумении спросил Ленарт.

–Сейчас мой муж привезёт хирурга, – сказала Лаура. Поставила сумку и вышла ждать за дверь. В это время я занес Айли в комнату, и положил на диван.

–Тут что реанимационная? – начал возмущаться Ленарт.

Быстрым шагом я подошёл к нему.

–Успокойтесь Ленарт! Вам же когда-то помогли? Не оставили умирать за дверью! – выразительно напомнил я ему.

Мы помолчали. Секунд пять посмотрев друг другу в глаза.

–Да, да, хорошо! – опустив глаза проговорил он.

Сверху услышав всю эту суматоху спустился Мейтон.

–Что такое, что происходит? – поинтересовался он.

–Мейтон, в девушку стреляли, к которой я ходил. Я привез её сюда, нужна помощь, – держа его за плечи взволнованно объяснял.

–Нилл, Нилл, успокойся. Где она?

–Она в комнате, на диване! – ответил Ленарт.

–Нам нужна ещё комната, где мы сможем ей помочь. – повернувшись спокойно сказал Мейтон Ленарту.

–Там перед выходом, на задний двор, есть ещё комната. Откройте её и отнесите туда, – грустно сказал Ленарт.

Мейтон поспешил открыть комнату, а я поднял Айли и понёс туда. Там стояла односпальная кровать и пара стульев. Положив Айли на кровать, мы с Мейтоном вышли из комнаты. Стук во входную дверь… По коридору пронёсся Ленарт и открыл её.

–Заходите, заходите! – спокойным голосом сказал он.

В коридоре появилась фигура мужчины, прихрамывающего на правую ногу, а за ним шла Лаура.

–Куда идти? – спросил мужчина.

–Сюда, сюда! – махая рукой сказал Мейтон.

Все зашли в комнату. Мужчина пододвинул стул к кровати и проверил пульс у Айли. Потом попросил удалиться всех из комнаты кроме Лауры, а нас попросил нагреть воды и принести из машины два саквояжа. Мейтон пошёл греть воду, я за саквояжами. На улице уже пошёл дождь. Когда вернулся к комнате с саквояжами, я постучал. Лаура открыла дверь. Я отдал ей вещи и приподнялся на цыпочки, чтобы заглянуть через плечо Лауры, и удовлетворить своё любопытство, узнать, как там Айли. Доктор сидит на кровати спиной к двери. Он снял с Айли кофту и майку, но я видел только её оголённое правое плечо.

–Потом, всё потом! – улыбнувшись сказала Лаура, прикрывая перед моим лицом дверь.

Мне ничего не оставалось как пойти в гостиную и сесть на диван. Я волновался. Ленарт суетился где-то на кухне, а Мейтон пришел ко мне и положил руку на плечо.

–Всё будет хорошо. С ней всё будет хорошо Нилл.

Я сидел на диване долго и молча. Иногда я слышал стоны Айли и очень сочувствовал ей. Иногда дверь открывалась, и Лаура просила принести ещё теплой воды или бинтов. Мейтон бегал, туда-сюда принося всё, что говорила Лаура.

Прошло два с половиной часа, хотя казалось, что часов семь. Наконец дверь открылась и оттуда вышел хирург. Пройдя по коридору, он вошел на кухню. Я проследовал за ним чтобы расспросить о самочувствии Айли.

–Как вас зовут? Мы так и не познакомились… Моё имя Нилл, – сказал я ему.

–Ален Батчер! – протирая салфеткой что-то в руках, ответил он.

–Как она?

–С ней всё будет в порядке. Она поправится. Раны не очень серьёзные! – ответил он и положил пулю на край стола.

–Спасибо, Ален! – я протянул ему руку, и мы обменялись рукопожатиями.

Потом вышла Лаура сказала, что Айли уснула, ей дали обезболивающих. Но надо будет присматривать за ней. Я взял пулю со стола и положил себе в карман. Потом мы всё тихонечко убрали из комнаты, где лежала Айли. Немного проветрили комнату и прикрыли дверь не до конца, чтобы слышать если ей понадобится что-нибудь. Прежде чем прикрыть дверь я остановился. Около минуты стоял и смотрел не неё. Красивые черты лица, очень приятная девушка. Сейчас она казалась беспомощной. Хотя несколько часов назад, она могла меня пристрелить. Лаура сказала, что они с мужем отвезут Алена домой, но она приедет завтра, принесёт что-нибудь вкусного и сделать перевязку Айли. Ленарт, конечно, возмущался. Так много народу в его доме давно не было. И он не привык к такой социальной жизни. Но я думаю, что это с непривычки… Или возможно те события два года назад, заставил его вести менее заметный образ жизни.

Все последующие дни мои мысли были заняты только Айли. Я старался уделять ей много внимания, замечая все её потребности и желания. Мейтон подшучивал надо мной, что это чревато, и уже явно я не ровно дышу к ней. Но мне хотелось окружить её заботой и не хотелось думать не о войне, не об опасности.

Конечно, мы всячески соблюдали конспирацию и максимально старались не выходить никуда без очень серьёзного повода. Мы сказали Лауре наблюдать за домом Айли. Если она заметит что-нибудь подозрительное, то сообщить нам. Мы всё – таки опасались, что кто-то придёт проверить дом и начнёт искать Айли.

Мы понимали, что нам надо покидать этот город и желательно быстрее. Нужно искать новое убежище. И желательно дальше отсюда. Выходить на агентуру «ОАЭ» через сопротивление, казалось уже не такой заманчивой идеей, как в вначале. Любые шаги могли оказаться рискованными, а последствия могли быть не предсказуемыми.

Как-то раз Лаура не смогла приехать к нам, чтобы перевязать Айли. Мейтон сказал, что, помочь ей должен буду я. Мне конечно стало не ловко и пришлось поинтересоваться почему нужно пойти мне. Но Мейтон убедил меня что это должен сделать я. И что вряд ли мне захочется чтоб к моему предмету обожания кто-то прикасался. Тем более Айли более благосклонно ко мне расположена, в виду её спасения именно мной. Набрал бинтов, заживляющую мазь, ножницы, пластыри и пошёл. Хотя волнение меня не покидало. Постучал в дверь.

–Айли, можно войти?

–Да, заходи, Нилл. – сказала она спокой.

–Лаура не смогла прийти сегодня, а тебе надо сделать перевязку. – заваливаясь с кучей всего в руках, произнёс я, прикрывая одной ногой дверь.

–Ты умеешь делать перевязку? Ах да, забыла. – улыбаясь ответила мне.

–Ну, перебинтовать я смогу, так с чего начнём? -потирая руки поинтересовался я.

–Давай начнём с руки.

–Хорошо.

Я положил всё что было в руках на кровать. Придвинул ближе стул на удобное расстояние чтобы не тянуться. Взял ножницы, разрезал узел на бинте и стал его разматывать, стараясь не беспокоить плечо.

–Спасибо тебе. – сказала она.

Я приподнял голову. Она пристально смотрела на меня, в мои глаза. Я засмущался и опустил глаза продолжая разматывать бинт.

–За что? – шутя спросил.

–За то, что не оставил меня там и позаботился. – с придыханием ответила.

–Любой поступил также.

–Нет, не любой. Прости что назвала тебя идиотом. Я чуть в тебя не выстрелила. Я… я… Не знала, в такой ситуации…, – словно сожалея начала оправдываться она.

–Всё хорошо. Не переживай, – остановил я её и улыбнулся. -Ну вот я почти размотал! Убрав бинт в сторону, я взял баночку с живительной мазью и немного капнул на её руку. Держа её за запястье, принялся размазывать мазь по шраму. Рана уже зажила. Остался только розовый след на коже от пули, сантиметров двадцать, вдоль лучевой кости.

–У тебя приятные теплые руки, Нилл.

Я засмущался ещё больше, но стараясь этого не показывать. Начал заматывать руку бинтом. А она продолжала смотреть на меня.

–Ну вот. Руку замотали, что дальше? – подняв глаза в потолок поинтересовался я.

Она немого потянула одеяло правой рукой и приподняла левую ногу сгибая в колене. Одеяло скользнуло вниз и оголило бедро, лодыжку, стопу. На бедре чуть выше колена была повязка.

Я несмело и волнуясь разрезал бинт. Начал разматывать его. Я почувствовал её взгляд. Она смотрела на меня улыбаясь, явно проявляя ко мне интерес. Я старался не замечать, хотя по спине у меня текли капли пота и очень быстро билось сердце. Наложив мазь на тампон, я положил его к затягивающемуся шраму, а потом перемотал ей ногу. Остатки бинта сложил в кучу. Долго переминался, совершая бессмысленные движения. Пока она не сказала:

–Теперь надо перемотать плечо. Помоги мне снять майку сзади, только не смотри! – улыбаясь сказал она.

Приподнялась с подушки села прямо и правой рукой потянула майку вверх. Закрыв глаза, помог стянуть майку. Правой рукой она держала одеяло, прикрыв грудь. Я разрезал ножницами бинт со спины, чтобы сразу снять половину повязки, а не разматывать. На правой лопатке увидел шрам в виде ожога. Она наблюдала за мной через левое плечо, повернув голову. Я максимально старался держать дистанцию, и не причинять ей неудобства. А она просто улыбалась, видя всё моё смущение.

–Что это за шрам? -спросил я.

–Увидел, да? Это долгая история. – выдыхая со стеснением сказала она.

–Не расскажешь?

–Нет, не сейчас. Когда-нибудь рассажу. Но не сейчас.

–Хорошо. – спокойно ответил я.

Как мог перемотал ей плечо. Помог одеть майку. Встал, собирая использованные бинты, со словами:

–Ну вот и всё.

–Спасибо, Нилл! -сказала она.

Максимально быстро я постарался удалиться, смущаясь и волнуясь. Мейтон увидел меня, и заулыбался, я пролетел с кучей медицинских принадлежностей мимо него. Потом сел пить чай на кухне, старался себя успокоить.

Наступила ночь. Мейтон уже спал. Но я всё никак не мог уснуть. Вспоминал, как делал перевязку Айли, прикасался её телу, как она на меня смотрела. Я ворочался всю ночь, спал я или не спал, не знаю.

Две недели пролетели быстро. Айли уже встала на ноги, мы сняли повязки с руки и ноги. На плече ещё оставили. Как-то вечером мы собрались, и дружно решили, что нужно уезжать из этого города. Мейтон и я ходили в квартиру к Айли, чтобы взять кое-какие вещи. Лаура сказала, что никто не интересовался квартирой в отсутствии Айли Но сама Айли возвращаться туда не хотела.

Наш путь лежал на юг. Денег у Айли было предостаточно. Решили, что поедем ближе к океану в Гаффу, там есть город Йон. Сам Йон находится между дух стран. Именно Йон разделяет своим местоположением две страны и выходит к океану. Там, будет более безопасно и можно смешаться с местным населением. Это место населяют много разных наций.

Глава 7

Мы попрощались с городом Эльфором, Лаурой, её мужем и Ленартом. Думаю, теперь Ленарт может вздохнуть спокойно. Лаура сказала, что будет очень скучать по Айли, но согласилась, что лучше уехать отсюда. Хотя это был всё-таки побег, а не просто поездка на курорт. Подумали, что не стоит зацикливаться на проблемах и нужно отдохнуть.

Муж Лауры любезно довез нас до города Вилкунд, там есть станция, где идут поезда на юг. Через три часа мы втроём были уже на вокзале, купили билеты и ждали наш поезд.

Всё это время я рассматривал и удивлялся насколько тут цивилизованнее люди. Технологии опережали другую сторону света лет на десять или пятнадцать. Меня не покидали мысли о том, что, если бы я остался в штабе «ОАЭ», то многого бы не увидел. Я бы не узнал, какие вещи могут вообще существовать в этом мире. Даже не смотря на все сложности и опасности, это стоило того. Я помнил о трагедии, случившейся с моими близкими, помнил о Виолет, помнил, что их уже не вернуть. Иногда я думал продолжать или не продолжать задание. На этой стороне баррикад можно было бы остаться и жить. Меня также волновала Айли. Мне было с ней приятно и интересно. Старался не думать о том, что кто-то или что-то может нас всех разлучить.

Путь занял три дня, ехали с комфортом. Прекрасные вагоны, купе были на двоих. Мы с Мейтоном ехали вместе. Айли ехала с какой-то женщиной, в соседнем купе через стену. Они хорошо общались. Мы с Мейтоном иногда заходили к ним, на чай, так поболтать, посидеть. Иногда я и Айли по часу стояли и смотрели в окно, разглядывая красоты. Обсуждали то, что видели за окном. В этой стороне света были интересные пейзажи, архитектура… Люди тоже со своим менталитетом.

Наш поезд приехал в Йон на вокзал в 18 часов вечера. Нас встречал тёплый морской влажный воздух. Вокруг было много деревьев, которых я не видел. Айли сказала, что это пальмы. Нам посоветовали остановиться вблизи океана, в гостинице «Анн-Лин». Туда мы добрались к половине восьмого вечера.

Долго нас оформляли у стойки, тщательно переписывая данные с паспортов. Разместились мы по одиночным номерам. Мой номер выходил окном и балконом с мансардой, на океан и закат. Широкие перила и балясины смотрелись очень необычно. Я раньше не видел такого стиля архитектуры. Пальмы росли близко и были высокие. Некоторые своими листьями переросли балкон. Я разместился на балконе. Тут стояли два стула и стол. Немного развернул стол, чтобы удобнее было наслаждаться закатом. Положил руки за голову и откинулся немного назад.

За день в поезде выспался, спать не хотелось. Дул тёплый ветер со стороны океана. Прикрыв глаза, я позволил себе немного помечтать. Мечтал, что война закончится, что я приеду обратно и увижу Флои. Расскажу каков был мой путь. Расскажу о всех прикрасах, что повидал, и что когда-нибудь она тоже сможет увидеть это. Может быть, вернусь обратно в свою деревню. Периодически открывал глаза, посматривая на волны, которые ловили отраженный свет от солнца, выстраивая яркую дорожку к берегу.

–Можно к тебе, Нилл?

Услыхав голос Айли, я подскочил со стула. На ней была белая блузка, очень красивая, с рюшами, серые брюки по фигуре и сандалии на каблуке.

–Да, да, конечно, заходи! – поправившись и показывая радушный жест рукой, чтобы она вошла на балкон.

–Твоя дверь была открыта. Я постучалась, но никто не открыл. Я опустила ручку вниз и вошла. Нашла тебя тут.

–Я. Я тут мечтал и наслаждался закатом.

–Может я мешаю? – улыбнувшись, спросила она.

–Нет, нет, что ты… Проходи, садись рядом. – неловко размахивал я руками показывая на стул и стол.

Она налила себе немного вина в бокал, и чуть пригубила совсем немного. Подошла к перилу, поставила на неё бутылку с вином. Повернулась ко мне и заговорила:

–Прекрасное место, не правда ли?

–Да, конечно, – согласился я, кивая головой.

– Мне всегда хотелось побывать здесь! Иногда, я мечтала, что приеду к морю, похожу по мокрому песку, наслажусь закатом. А какие твои мечты, Нилл? Расскажи мне о них. Она сделала шаг на встречу ко мне. Упёрлась правым локтем на перила балкона, всматриваясь в мои глаза.

–Я мечтаю, что война закончится. Честно говоря, мы жили даже не подозревая, о том, что такое война. А теперь я тут. Мы далеко от линии фронта и кажется, что тут совсем нет войны. Другие люди, дружелюбные. Не то, что нам рассказывали на идеологических лекциях. Что кругом враги. – я замолчал, смотря в даль, а она продолжила говорить:

–Каждая сторона Нилл, тянет одеяло на себя. Можно давно было закончить эту войну. Я родилась во время войны, в самом её сердце. Не везде есть правда, есть много недосказанного. И не всегда правда на поверхности. Я родилась в тюрьме, Нилл. В той самой, откуда никто не возвращается. Но, один человек забрал меня оттуда. Вынес в сумке ещё маленькой девочкой. Мне было всего три месяца. Это был охранник в той тюрьме. Благодаря ему я жива, Нилл. Я не знала моих родителей. Вряд ли, они сейчас живы. Он воспитал меня, и я любила его, как родного. Он научил меня многому. Сделал мне официальные документы, я числилась его дочерью.