Ощущение близкого праздника бесплатное чтение
Скачать книгу
© А. Сенов, 2025
* * *
Неизбежное
Военная осень
- Осенью такое чувство,
- что катастрофой пропитан воздух.
- В нашем предполье пусто
- И враг выходит на ближний подступ.
- Но морды ещё кирпичом,
- по утрам бравурные сводки.
- Днём кажется, всё нипочём,
- а вечером сядешь на кухне, накатишь водки…
- Потом ещё и, черпнув со дна
- там, где погуще снизу,
- вдруг обнаружишь внутри окна
- ледяную линзу.
- А в ней отчётливо, как в очках,
- видно, что на канале
- тащут кого-то в свёртке на саночках.
- Не меня ли?
Прогулка
- Лесная жуть в ночи беззвёздной.
- Иссяк запал.
- И повернуть обратно поздно.
- И ты пропал.
- Дороги нет за палкой-ёлкой,
- И наугад
- Ты топчешь снег, хоть он нисколько
- Не виноват.
- На каждый шаг все минус тридцать
- Визжат во мглу.
- Тебе никак не возвратиться
- к тому столу.
- Где чашек две, где белый чайник
- Вскипел как раз.
- Где ясен свет необычайно
- красивых глаз.
- И где теперь твой визг не слышен,
- Ведь ты как пар:
- Во тьму за дверь, вскипая, вышел
- И там пропал.
Боголюбово
- Булавкой купола пришпиленный Покров
- Над самой Нерлью
- Венчает благорастворенье воздухо́в.
- И параллельно
- Мосту и небу пробежавшая строка
- Ж. д. состава
- Двустопным ямбом грохотать ещё пока
- Не перестала.
- Но сладко дремлет синегрудый монастырь
- И белый терем,
- Где был погибший Боголюбский князь простым,
- как я, Андреем.
- И если пристально глядеть на образа,
- Где всё заснято,
- Сползает в небо обронённая слеза
- Аэростата.
Бирштонас
- В ежевичных кустах над Неманом
- Мы лежали с тобой вдвоём,
- Где с холма в повороте медленном
- Открывается водоём.
- Берега выезжали чёлнами
- Поперёк реки, и в одном
- Плыли мы от загара чёрные
- как две ягоды под кустом.
- Невеликим делились опытом,
- Привирали порой слегка,
- Отдавались течению, что бы там
- Ни готовила нам река.
- А она нас кидала в стороны,
- Будто споря с собой сама.
- И мы тоже тогда поспорили,
- На закате идя с холма.
- А где Неман теперь, где я, где ты?
- Не собрать нас, увы и ах!
- Рядом с нами другие ягоды
- В совершенно других кустах.
- Но, чем дальше, тем всё яснее нам,
- Что навечно остались две
- Ежевики в кустах над Неманом
- В невозможной теперь Литве.
Аритмия
- Со мною соседствует множество девушек с ножками
- На тоненьких шпильках, и в нашем колодце с утра
- Их цокот дроблёный взрывается ритмами сложными,
- Синкопою в сердце втыкая мне лишний удар.
- Мы все под ударом, никто не сбежит и не скроется.
- И даже в глубинах подземных неровно стучит
- Могучее сердце в широкой груди метростроевца
- И глохнет в туннеле, и клинит проходческий щит.
Оранжевый фонарик
- Прорвало во дворе у нас трубу.
- Сварились в глубине кипящей ямы
- кусок забора, клумба, самокат,
- И дом наш двадцатипятиэтажный
- Над пропастью беспомощно повис.
- А мы смотрели вниз на аварийку,
- Покуда не остался от неё
- В тумане лишь оранжевый фонарик,
- Мигающий о бренности людской.
- Потом всё это спрятали в асфальт,
- И выросли поверх забор и клумба.
- Большими стали дети и живот.
- Но каждый Новый Год, когда грохочет
- Салют на двадцать пятом этаже,
- То видно сквозь расцвеченные окна
- Уже довольно близкий грузовик,
- Что медленно везёт неотвратимый
- Мигающий оранжевый фонарь.
Прощание
- Свет зелёный загорелся,
- Ты сказала мне: «Прости!»
- И тогда я лёг на рельсы,
- Зачеркнув собой пути.
- Стали сразу рельсы слева
- Рельсам справа не равны.
- Ведь вагон, куда ты села,
- Едет с правой стороны.
- И уже подъехал близко,
- В днище виден каждый гвоздь.
- Вспыхнет жизнь трамвайной искрой
- И пробьёт меня насквозь.
- А ножи колёсной пары
- Там порежут, где ты мне
- «Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы»
- Рисовала на спине.
Мышиный король
- Деревенелый как Щелкунчик
- В сосновом ящике лежишь,
- Не можешь двинуть ножек-ручек.
- И тут к тебе приходит мышь.
- На голове её корона,
- Таких голов у мыши три.
- Она в гробу твоём как дома
- Повсюду шастает внутри.
- И лезет, нет, не целоваться,
- Пока ты ждешь, холодный весь,
- как все резцов её двенадцать
- Хотят лицо тебе отъесть.
- И писк ее загробный страшен,
- И взгляд её невидим злой.
- И что кричишь ты: «Маша, Маша!»,
- Никто не слышит под землёй.
Сорока-ворона кашу варила…
- А мы всё ждали пищу нашу,
- Мы всё надеялись, а тут
- В ладошке сваренную кашу
- Кому попало раздают.
- Кто не носил воды с колодца,
- Кто дров ни разу не рубил,
- Тому вся каша достаётся.
- А нам уже не хватит сил
- В кулак собраться на ладони
- И вспомнить, выстроившись в ряд,
- О тех сороке и вороне,
- Что в небе яростно парят.
Панкреатит
- Под ложечкой больного мира
- Весна пылает нестерпимо,
- От ледяного аспирина
- Никак зимой не становясь.
- Похоже, будет приступ долог.
- И мудрый гастроэнтеролог
- Пропишет нам лечебный голод
- И обязательную грязь.
- Всё, как написано в рецепте:
- Картошки нет в боекомплекте.
- Плывёт мечтой о скором лете
- По бруствер залитый окоп.
- А мы в него пускаем корни,
- И молодым побегом в горле
- Крик, вопрошающий «Доколе?»,
- Торчит из нас как эндоскоп.
Мариуполь
- Орёт сиреною тревоги
- Неумолкающий намаз.
- Сжимает дым головоногий
- Горящий в щупальцах алмаз —
- Так ярко наш завод чугунный
- Пылает каменным углём.
- А наступающие гунны,
- Трещат и вспыхивают в нём.
- И между выстрелов столь быстро
- Что, можно думать, ускользнёт,
- Взмывает к небу словно искра
- И гаснет в море вертолёт.
Солдат
- Когда себе все листья в ноябре
- Суицидально оборвали клёны,
- Солдат ещё висел на фонаре,
- Как будто был фонарь вечнозелёным.
- Он вырос в одночасье на виду
- У остальных, попрятавшихся дома.
- И скрип его верёвки на ветру
- Размерен как удары метронома.
- Оставшихся навряд ли ждёт весна,
- У фонаря другие дух и буква.
- Вечнозелёным нам и смерть красна,
- Сладка как подмороженная клюква.
Клаустрофобия
- В комнатке моей, вырубленной в толще гранитных плит,
- Нет ни двери, ни форточки, ни туалета с кухней.
- Пусто в ней, только лампочка на проводке горит.
- Значит, живой пока ещё. Если умру, потухнет.
- Тронешь её – качается лампочка между стен,
- Или же накреняется пол, и они в согласии
- Катят планету с комнаткой в будущее – затем,
- Чтобы узнать, как именно солнце для них погаснет.
Про кино
- Под небом люди есть везде,
- Но мёртвые всё чаще.
- Бессмертны боги на звезде.
- И на звезду смотрящий
- За тонкий луч на звёздный гвоздь
- Подвешен к небу глазом.
- А значит, что бы не стряслось,
- Он к вечности привязан.
- Он от звезды бессмертья ждёт,
- Хотя в небесном теле
- Уже последний водород
- Преобразован в гелий.
- Но свет, испущенный давно,
- Остался, и навряд ли
- С живой звездой идёт кино
- В ночном кинотеатре.
Спутник
- На земле не видно цели,
- Цель скрывается вдали.
- Нужен спутник, еле-еле
- Ночью видимый с Земли.
- Он, как звёзды, не моргает,
- Не смыкает ясный глаз,
- Чётко целеполагает
- И доводит цель до нас.
- Дело нам уже за малым:
- В штыковую и алле.
- Но, глухи к его сигналам,
- Мы давно лежим в земле.
- И землёй полны глазницы,
- И набит землёю рот,
- А Земля на тонкой спице
- Совершает оборот.
Комета
- К нам через космос напрямик
- Летит комета.
- А значит, скоро нам кирдык.
- И всё вот это.
- Но и комету ту навряд
- Ли вы спасёте,
- Ведь мы идём на перехват,
- Мы на подлёте.
- Хотя, казалось, в небе звёзд
- Неисчислимо,
- Для всех прогноз мой так же прост:
- Их ждёт кончина.
- Считаешь, я не астроном?
- Но без расчёта
- Моя уверенность в одном:
- Грущу я чё-то.
Стрёмный вечер
Скачать книгу