NPC бесплатное чтение

Всё когда-то бывает впервые

– Скажи, старик, почему твой трактир зовётся Вялым клинком? – Алвин придвинулся к барной стойке, заправил за ухо кудрявую прядь и уставился на трактирщика.

– В этом нет никакого секрета, парень, – начал старик, подставляя кружку под кран бочонка с элем, – папаша мой был гвардейцем, который всю свою жизнь положил на верную службу Гарольду. В том возрасте, когда меч стал слишком тяжелым, чтобы его держать, а взор слишком мутным, чтобы видеть мишень, он ушел в отставку и вернулся домой, в Отрыв. Не сумев просидеть без дела и месяца, он пустил все средства, накопленные за время службы, на постройку этого трактира и назвал его Острый клинок, а вывеску украсил своим собственным мечом. Хозяином он был, мягко говоря, непутевым, да и народ сюда стремился не шибко. И как мы с матерью ни хлопотали, трактир с каждым годом всё больше ветшал. Однажды вечером одна из веревок, на которых держалась вывеска, лопнула, и клинок наклонился к земле. На шум сбежалась местные зеваки, и один из них пошутил, мол, клинок-то у нас не острый, а вялый. За день эта шутка облетела всю деревню, а к вечеру в зале собралась целая толпа – потешиться над вывеской. Отец страшно злился, но полный зал и долгожданный звон монет смягчили его гнев.

Трактирщик лукаво подмигнул Алвину, поставил полную кружку эля на стойку и добавил с ухмылкой:

– Вывеску с тех пор, так и не правили. Кто знает, может, скоро наши многоуважаемые пьяницы будут потчевать в Отсохшем или Упавшем клинке.

– Интересные вещи рассказываешь, – сказал Алвин и потянулся за кружкой.

– А то! – бросил трактирщик, возвращаясь к своей рутине. Несмотря на преклонный возраст, он выглядел бодрым и энергичным. Высокий, жилистый и подтянутый старик, с ухоженной эспаньолкой и копной густых седых волос. Он в одиночку успевал наливать выпивку, раскладывать еду по мискам, протирать кружки да еще и поддерживать несколько бесед.

Алвин отхлебнул эля и огляделся. В трактире и вправду было людно, даже слишком людно для такой небольшой деревеньки. В зале едва ли нашелся бы один свободный столик, где можно было бы спокойно скоротать вечер. Молоденькая служанка летала между столиками и барной стойкой, как пчелка, удерживая на подносе несколько рядов с полными и пустыми кружками. В помещении царил полумрак, который мешал в полной мере разглядеть присутствующих, но по густым бородам и неухоженным космам становилось ясно – в основном здесь отдыхали местные работяги. Единственным, кого можно было рассмотреть полностью, оказался светловолосый юноша в синих шароварах и белой рубахе, расположившийся у самого очага. Он сидел на грубом табурете и наигрывал веселую мелодию на флейте. Увлекшись игрой, он, казалось, не замечал происходящего вокруг.

Алвин сделал еще глоток и поморщился. Эль потек по горлу, оставив за собой кислое послевкусие.

– А у тебя тут только местные отдыхают? – спросил он, снова обращаясь к трактирщику.

– Всякие, – отозвался старик, наклоняясь под стойку. – И местные, и путники с Большого тракта. Кто в Гарольд идёт, кто в Аполию, кто в Кумар, кто просто нажраться и забыть тяжелый день, – он поднялся и выставил на поверхность партию пустых кружек, – герои частенько заходят, да такие как ты, курьеры… глаза ведь меня не подводят, парень, ты – курьер?

Алвин кивнул.

– Ну вот, курьеры. Иногда даже моряков сюда заносит, как вон тот верзила, – трактирщик указал на дальний угол зала. Там в одиночку потягивал эль крупный мужчина в черном дуплете. Он занял полулежачую позу, оперевшись спиной о стену и сложив обе ноги на противоположный стул. – Смотри, как развалился, поганец. Хоть бы шляпу снял, – пробурчал старик, хлопнув тряпкой по стойке. – А тебя самого-то сюда как занесло?

– Да так, – ответил Алвин, пожав плечами, – Несу в Кумар приглашения на свадьбу, да пару писем…

– А-а-а, та самая свадьба, о которой народ судачит? – заинтересованно спросил трактирщик.

– Ага, принц всё-таки женится. В замке скоро такой пир закатят – обещаются весь Арреад на уши поставить.

– Да-а, славная будет пирушка, должно быть. А для меня там приглашеньица случайно не найдется?

– Был бы я королем…

– Да ладно, – лицо трактирщика тронула грустная улыбка, – староват я для таких походов, да и на кого мне Клинок оставить? Мне ж здесь каждого забулдыгу надо накормить, напоить и в задницу поцеловать, – он замер на несколько секунд, уставившись в пустоту. В его взгляде промелькнула досада пополам с тоской. – И это, не сочти за грубость, но не мог бы ты еще с кем-нибудь поболтать, а? Зал битком, а я из-за тебя даже кружки протирать не успеваю.

– Ладно, – Алвин одним глотком допил остатки эля, – налей мне еще одну, и я отстану от тебя до утра.

– Это всегда пожалуйста, – ответил старик, подставляя очередную кружку под кран, – этого добра у нас хлебать не перехлебать.

Сказав трактирщику про письма, он немного слукавил. На самом деле, вместе с кипой приглашений на свадьбу ему вручили маленький сверток и поручили доставить его не позднее, чем через три дня, в Кумар, лично в руки некоему Реону Фениксу. Что именно лежало в свертке, он не знал, но вещица эта представляла особую важность для королевской семьи, а потому сейчас она покоилась в потайном кармане его форменного кафтана. Карман он смастерил сам, так что о его существовании не знал никто, даже сам король.

Трактирщик поставил на стол свежую кружку эля и занялся другими гостями.

Получив новую порцию кислого удовольствия, Алвин повернулся к залу. Перед ним встал выбор: допить эль и проспать в комнате до утра или попытаться найти компанию, чтобы скоротать ночь за выпивкой и старым добрым трепом. Спать не хотелось, так что он выбрал второй вариант.

«В конце концов, не прозябать же мне всю ночь в том клоповнике. И зачем я только его снял…» – подумал он, рыская взглядом по залу в поисках подходящей компании.

Трактир тем временем продолжал наполняться людьми. Рядом с Алвином пристроился уставший рыбак, от которого несло потом вперемешку с тиной и рыбьими потрохами. Он сходу заказал две порции какой-то мутной маслянистой жидкости, залпом осушил обе и моментально отрубился, уткнувшись головой в стойку. Мужчины за соседним столиком активно выясняли, кто кого больше уважает – чем больше уважения они выказывали друг другу, тем больше пустых кружек появлялось за их столом. Парнишка с флейтой завел энергичную мелодию, и самые раскрепощенные гуляки кинулись танцевать – кто как мог. Начались стихийные пляски, плавно перетекающие в легкий дебош. В какой-то момент обстановка у барной стойки накалилась настолько, что столик, занятый тем мрачным моряком, показался Алвину настоящим островком спокойствия, и он, набравшись смелости, решился к нему подойти.

Закончив с очередной порцией пенного напитка, курьер заказал у трактирщика еще две кружки: одну для себя, а вторую для будущего знакомого. Получив выпивку, он аккуратно слез с высокого деревянного табурета и двинулся в сторону моряка. Тот с задумчивым видом изучал кусочек мяса на кончике своей вилки. Ни одна душа в трактире, кроме служанки, не приближалась к нему и на метр. Угрюмое лицо и широкая сабля, свисавшая с пояса, отгоняли всякого, кто мог бы позариться на свободный стул напротив. Едва не разлив эль, Алвин просочился сквозь толпу отдыхающих и оказался прямо перед моряком. Внешне тот чем-то напоминал пухлого льва. Из-под шляпы торчала пышная черная грива. Густые сросшиеся брови делали лицо еще более суровым, чем оно было на самом деле. От скулы до подбородка тянулся заросший рубец, оставленный то ли клинком, то ли когтем дикого зверя.

Заметив Алвина, моряк лениво посмотрел на него из-под шляпы.

– Ищешь, куда бросить якорь, пацан?

– Можно и так сказать…

– Валяй, – буркнул он, скидывая ноги со стула.

Курьер поставил свою кружку на стол, а вторую протянул незнакомцу. Тот принял угощение и учтиво кивнул.

– Я тебя давно заприметил. Ты не похож на местный сброд. Я Морган Блэк, но вообще-то Блэкмур. Просто так короче и звучит как-то проще что ли, – представился он, протягивая Алвину руку.

– А я Алвин. Просто Алвин, – быстро проговорил курьер, отвечая на рукопожатие. Ладонь Блэка была большой, крепкой и мясистой, как медвежья лапа. Сожми он её чуть сильнее, и кисть Алвина превратилась бы в кашу.

– Что ж, просто Алвин, давай-ка по старой доброй традиции выпьем за знакомство. Ты ведь уважаешь традиции?

– Конечно.

– Тогда будем!

– Будем.

Морган осушил кружку залпом, и Алвин последовал его примеру. По телу разлилось приятное тепло, веки слегка потяжелели, а напряженные плечи опустились.

– Ответь мне, просто Алвин, что за герб вышит на твоем кафтане?

– Это? – Алвин скомкал пальцами участок ткани с вышитой золотыми нитями лисьей мордой. – Это символ Королевской службы курьеров Гарольда – одной из самых почетных организаций в здешних краях. Я думал, о нас все знают…

– Надо же, так ты – курьер? – Морган пыхнул трубкой и придвинулся к столу. – Стало быть, много путешествуешь?

– Если честно, нет – ответил Алвин, потупив взгляд, – Я только вчера вышел из студентов, и… в общем, это моё первое серьезное поручение.

– То-то я заметил, что ты какой-то нервный, – Морган смерил курьера оценивающим взглядом, а затем резко переменился в лице и весело улыбнулся, – Да расслабься ты, всё когда-то бывает впервые, – он приподнялся над столом и хлопнул собеседника по плечу. От такой поддержки Алвин чуть не свалился на пол.

– Эй, трактирщик, плесни-ка мне и моему другу по кружке самого лучшего эля, – прокричал Блэк, усаживаясь обратно. – Всё будет нормально, просто Алвин. Я уверен, ты отлично справишься со своим первым дельцем. Кстати, а куда ты идешь?

– В Кумар, – ответил курьер и легонько дотронулся до того места на кафтане, где был спрятан сверток, почувствовав облегчение, когда палец уперся в неровный бугорок.

– В Кумар? – Морган поднял брови и почесал шрам на щеке, – Славный городок этот Кумар. Там началось мое первое плаванье, и там же закончилось последнее, – он достал из кармана серебряную монету с диковинной гравировкой, поставил её ребром и начал раскручивать.

– Ты был моряком? – спросил Алвин.

– Не просто моряком, бери выше, – капитаном. И весьма успешным, скажу я тебе. Я ходил с командой вольных искателей приключений. Мы не были пиратами, нет-нет – авантюристами. Мы исходили моря Арреада вдоль и поперек на прекрасном суденышке «Мисс Фортуна». Искали сокровища, сокрытые в песках Аль-Букерки, пытались разгадать тайны вечных ледников Сколла, были немногими из тех, кому открылся остров Креолл… – Он развел руками в воздухе.

– Креолл? – тихо переспросил Алвин, сводя брови, – Но это же миф. Красивая сказка, которую детям на ночь рассказывают.

– Провисеть мне двести тысяч лет вместо якоря, если я обманул тебя хоть в чем-то, просто Алвин, – Блэк хлопнул ладонью по столу, отчего раскрученная монетка подпрыгнула и приземлилась плашмя, – Мы с парнями лично ступали на Креолл, торговали с тамошними мудрецами, и не раз выполняли для них небольшие поручения.

– Интересные вещи ты рассказываешь, Морган. Даже не верится, если честно…

– Можешь мне не верить, – отчеканил моряк, – Правда не нуждается в доказательствах. Хотя… есть у меня кое-что, – он протянул Алвину свою трубку, – Вот, посмотри: табак в ней не горит, а дым – идёт. Забил один раз, и кури хоть всю жизнь!

Алвин принял трубку и крепко затянулся. Табак действительно не тлел, но дым обжигал горло.

– Чудеса какие-то, – прохрипел он, закашлявшись.

– Никаких фокусов. – сказал Блэк с ухмылкой, – всего-то древняя магия. Ты ведь уважаешь магию?

– Да как тут её не зауважаешь, – ответил Алвин, нехотя возвратив трубку владельцу, – А почему ты бросил приключения?

– Хотел бы я знать точный ответ на этот вопрос. Наверное, правильнее было бы спросить, почему я бросил ходить по морю, – голос Моргана сделался тоскливым, – Во время последнего дельца что-то во мне надломилось, и я подумал: к черту всё. Море, древние храмы, мистические артефакты, чудные острова – я наелся этого досыта. К тому же, в одной из передряг мне прострелили колено, а с таким ранением, сам понимаешь, только в стражники и идти. Скажу честно, море больше не зовёт меня, и я просто путешествую по Арреаду. Брожу по тем местам, где никогда не бывал и трачу остатки того, что мне удалось скопить в путешествиях. Вот завтра иду в Гарольд, а потом, вернусь сюда и пойду в Аполию. Говорят, вино там отличное, хоть я никогда и не пил это вино.

Девушка с подносом принесла к ним за стол еще несколько кружек эля. Алвин поднял свою и сказал:

– Тогда давай выпьем за твою новую жизнь, Морган!

Они громко чокнулись и снова выпили залпом. Алвин чувствовал, что язык его уже заплетается, ноги наступают не совсем туда, куда ему бы хотелось, а пространство немного лукавит с точным расположением предметов, но уже не мог себя остановить. Доставка свертка, неприятный запах изо рта, стыд за слова и поступки, похмелье – всё это проблемы будущего Алвина, а нынешний просто расслабляется в хорошей компании.

Небо над трактиром осыпали звезды, луна мягко освещала крыши деревенских домиков, украшая их тусклыми бликами. Время неумолимо двигалось вперед, а Алвин потерял ему счет и бесповоротно хмелел.

Несколько раз он отлучался из-за стола: зачем-то сходил в свою комнату, потом проведал нужник и потанцевал, оставив парнишке с флейтой слишком щедрые чаевые. Затем он плюхнулся за стол к Моргану и всю оставшуюся ночь наслаждался его шутками, да рассказами о жизни. Самим Алвином Блэк интересовался мало, лишь единожды спросив, что именно курьер несет в Кумар. Узнав о письмах и приглашениях на свадьбу, моряк пренебрежительно махнул рукой и посоветовал меньше переживать из-за всяких пустяков.

– … и вот тогда-то я ему и сказал: «семь раз отмерь, один раз отрежь». И с тех пор во всех Свободных городах так говорят, можешь себе представить? – спросил Морган, раскуривая свою бесконечную трубку.

– Я где-т сл-шал эту фр-ра-зу, – язык Алвина отказывался работать, а еще приходилось постоянно подавлять икоту, – но в Г-рольде гов-орр-ят, ш-ш-што её, ой… про-изнес хир-рург Макий Катрий, ко-гда выррел, ой… вырезал ко-ро-лю Нурмидасу оп-пухоль, вот!

– Чепуха! Я уверен, этот Каллий Какий, или как ты его там назвал, услышал мое мудрое изречение и просто присвоил его себе. Буду в Гарольде, обязательно нанесу ему визит!

– Д-к он же ум-ер. Лет сто п-сят назад…

– А, вот как, – Морган замялся, – ну, тогда наверняка какой-то пройдоха просто выдумал эту легенду ради красного словца.

– На-верняк-ка, ой…

Последние полчаса Алвин боролся со сном, а вот его собеседник, казалось, всю ночь пил воду вместо эля. Зато курьер осознал, что не зря снял комнату сразу по приезду, а еще понял, что такой большой запас времени на доставку – очень дальновидный ход со стороны его величества Мэррика.

До восхода солнца оставалось несколько часов, когда Алвин обнаружил, что еле сидит на стуле. Морган, прижавшись спиной к стене, погрузился в раздумья. Флейта стихла, большинство гуляк уже разошлись по домам, а оставшиеся сидели за столами, проклиная невыносимую тяжесть собственного бытия. В какой-то момент дверь трактира громко распахнулась, в зал ворвался порыв прохладного ветра, а за ним вошел высокий худощавый мужчина в черном плаще. Лицо его скрывал широкий капюшон, из-под которого выглядывали несколько длинных темных прядей. Бегло осмотрев присутствующих, он направился к стойке и начал о чем-то расспрашивать трактирщика.

Если бы Алвин сидел с открытыми глазами, то он бы заметил, как Морган в этот момент вздрогнул и прижался к столу, чтобы укрыться от взгляда незнакомца, а затем начал спешно собирать свои вещи в рюкзак. Закончив со сборами, он тихонько ткнул Алвина в плечо.

Курьер нехотя приоткрыл глаза.

– Ладно, просто Алвин, – шепотом начал Морган, – было приятно с тобой познакомиться. Я бы с удовольствием пропустил еще по кружечке, но, увы, меня ждет дорога. Желаю успехов в твоем путешествии, и не поминай старину Моргана лихом, – он приобнял Алвина, похлопал его по плечу и украдкой направился к двери, не отводя взгляда от спины незнакомца.

Алвин расплылся в улыбке и закрыл глаза, снова погружаясь в дремоту, но внезапное озарение заставило его тотчас очнуться и вскочить на ноги.

– Подожди! – вскрикнул курьер, так громко, что все сидящие в зале обратили на него внимание, – А кто заплатит за…

Дверь громко хлопнула. Несколькими мгновениями позже послышался удаляющийся стук копыт.

«Вот так и доверяй людям» – подумал Алвин, снимая кошель с пояса, и ссыпая в ладонь несколько серебряных монет, – «Ну, ничего. Когда-нибудь это должно было произойти».

Пошатываясь, он направился к стойке, чтобы расплатиться за эль. Ноги не слушались, а одна из них почему-то ныла в колене, но какая именно он не понимал. С каждым шагом голову простреливала острая боль, как будто кто-то решил сделать его мозг подушечкой для булавок. Добравшись до стойки, Алвин выложил перед трактирщиком шесть серебряных монет, шумно выдохнул, развернулся и уже собирался направиться к лестнице на второй этаж, как вдруг кто-то сзади резко остановил его, крепко схватив за плечо.

– Кто это был и куда он пошел? – незнакомец говорил с грубым нордическим акцентом, не свойственным для здешних краев.

– Да так, один прощелыга, что нагрел меня на шесть серебряных и куда-то испарился, – ответил Алвин. Несмотря на неожиданный стопор и нездоровый интерес к его собутыльнику, страха курьер не чувствовал. Вряд ли кто-то в этом трактире мог причинить ему больше боли, чем похмелье.

– Я не буду спрашивать дважды, – донеслось из-за спины.

– Послушай, я не знаю, кто ты такой, но… – Алвин резко скинул чужую руку с плеча и потянулся к поясу, где обычно висел его кинжал, но нащупал там лишь пустоту. Ситуация стала немного хуже, когда он обнаружил, что меч незнакомца был при нем, уже обнаженный и готовый пустить кровь, – Кажется, я оставил свой в комнате. Подождешь немного?

– Послушай, непись, у меня нет времени на шутки, – прервал его незнакомец, откинув капюшон. Под плотной тканью скрывался бледнокожий парень с острыми скулами, большими круглыми глазами и длинными каштановыми волосами. Он был ровесником Алвина, но по росту превосходил его на голову. Крепкая хватка, несоизмеримая с худощавым телосложением, выдавала в нем ловкого бойца, который в схватке полагается на скорость и рефлексы, а не на грубую силу. Полный решимости взгляд, каменное лицо, лишенное эмоций, сталь в голосе – все это говорило о серьезности его намерений яснее любого клинка, – Мне на пары через полчаса.

Плащ незнакомца украшал вышитый на груди герб одной из геройских гильдий – змея, пожирающая саму себя.

– Если я закрою глаза, ты же не испаришься, да?

Незнакомец ухмыльнулся, продолжая давить на Алвина тяжелым взглядом и сияющим лезвием меча.

– Эй вы! Никаких драк в моем трактире, – рявкнул трактирщик откуда-то из-под стойки, – Или я сниму отцовский меч и задам вам такого перцу, что…

– Его зовут Морган, – сдался Алвин, понимая, что первое приключение за пределами Гарольда могло подойти к концу в следующий же миг, – Морган Блэк или Блэкмур. Он, вроде как, бывший капитан какого-то там корабля, хотя теперь я даже не знаю, можно ли было верить хоть одному его слову, – он поморщился, переживая очередной приступ головной боли, – Куда он там направлялся, я, честно, не помню. Выпил много, да и не интересовался особо. А теперь давай не будем доводить старика до греха, и… отпусти меня спать, пожалуйста.

– Ладно, вали, – выплюнул незнакомец и двинулся к дальнему углу зала, грубо отпихнув Алвина в сторону.

– Не за что, морда козлиная! – крикнул курьер ему вслед и зашагал в сторону лестницы, которая вела на второй этаж.

По пути к комнате пришлось преодолеть крутую деревянную лестницу с неровными ступенями, местами прогнившими от сырости и старости. Целых шестнадцать ступеней боли и ненависти к самому себе, – но это была лишь малая часть от той нематериальной стоимости эля, которую он уплачивал раз за разом. К выпивке курьер пристрастился во время обучения в Гарольдской академии. Тогда это казалось одним из самых простых способов расслабиться и хотя бы ненадолго отпустить вожжи, а сейчас – единственным.

Лестница продолжалась узким коридором, где вряд ли смогли бы разойтись два взрослых человека. Пройдя по скрипучим половицам, Алвин остановился у двери комнаты, которую снял накануне.

Ключ никак не хотел попадать в замочную скважину, но одна из попыток все же оказалась удачной. Замок щелкнул, дверь со скрипом распахнулась, и курьер оказался в небольшой комнатушке, пропитанной запахом отсыревшей древесины и старых тряпок. Убранство скромное, без изысков: отхожее ведро у двери, грубо сколоченный стол с табуретом, окно, закрытое неровными ставнями, да лежанка, устланная соломой и рваным покрывалом. На нее он и плюхнулся, мгновенно провалившись в беспамятство.

***

Алвину никогда ничего не снилось. Каждый раз, прикладывая голову к подушке, он почти сразу же проваливался в черное, как сажа, бездонное ничто. Он частенько завидовал тем, кому удавалось не только увидеть, но и запомнить хотя бы маленький отрывок уникальной пьесы, сыгранной разумом. Сон, в понимании Алвина, был способом перемотать время, протрезветь и сбросить усталость, накопленную за день. Этой ночью не получилось ни отдохнуть, ни протрезветь, а солнце еще только начинало подниматься из-за горизонта.

Трудно сказать, что заставило курьера пробудиться так рано. Тревога, чувство вины, долг перед короной, а может быть всё вместе, но сколько бы он ни ворочался, уснуть снова не получилось.

Широко зевнув и потянувшись, Алвин поднялся со своей лежанки. В комнате стоял отвратительный запах перегара, поэтому первым делом курьер подошел к окну, распахнул ставни и втянул носом прохладный утренний воздух. На улице моросил дождь. Дорога перед трактиром превратилась в густую кашу, усеянную мутными лужами. Отрыв, хоть и находился в нескольких часах пути от столицы, представлял собой заурядную деревню, жители которой не знали ни об удобствах, ни о порядке. Старенькие крестьянские хибары были разбросаны по округе без всякой логики. Центром деревни считался небольшой рынок, рядом с которым стоял длинный дом собраний и круглый каменный алтарь в виде грубо выдолбленной статуи женщины, олицетворявшей Судьбу. За дороги здесь принимали широкие полоски грунта, утоптанные настолько, что трава на них уже не росла. Алвину, с детства привыкшему к городским благам, всё это казалось каким-то диким, первородным и загадочным. Он не понимал, почему местные, не располагая городским комфортом, не жаловались на Судьбу, а напротив – любили её всем сердцем.

Поступая в Гарольдскую академию курьеров, Алвин мечтал о приключениях. Путешествия, новые места, интересные люди, свободный график – все это должно было стать неотъемлемой частью его работы. И оно стало, но только вкупе с ответственностью за чужое имущество, риском быть убитым в каком-нибудь незнакомом глухом лесу и обязанностью укладываться в срок, отведенный на доставку.

Насладившись прохладой, Алвин решил незамедлительно отправиться в путь. Возможно, ему удастся доставить посылку раньше срока и немного насладиться красотами Кумара, о которых он так много слышал от коллег и путешественников. Закрыв ставни, он отряхнул кафтан от соломы, снял с гвоздика красную шляпу и ножны с длинным кинжалом, подобрал со стола свою дорожную сумку и похлопал себя по груди, чтобы проверить сверток.

По спине побежал ток. Лоб мгновенно покрылся холодным потом.

Дрожащей рукой Алвин полез в потайной карман, обшарил его и наткнулся на свое худшее опасение – пустоту.

– «Меня казнят…» – подумал он, бледнея, – «Заморят голодом в темнице, повесят, отрубят голову, а потом четвертуют.»

Он сдернул с плеча сумку и вытряхнул все содержимое на пол, затем снял с себя всю одежду, перетряхнул и обшарил карманы. Ничего.

– «Кровать!»

Отбросив пожитки, он кинулся к лежанке, сдернул покрывало и начал копаться в соломе с таким рвением, что большая её часть разлетелась по комнате.

Сверток не нашелся, и раздосадованный Алвин со всего маху пнул табуретку.

– Уй-я! – Вскрикнул он, подпрыгивая на одной ноге и держась рукой за большой палец, – Сука, да за что мне это всё?!

Стук сердца заглушал мысли. Голова ощущалась тяжелой, как залитый свинцом шар. К горлу приступами подкатывала тошнота, оставляя горький осадок после выпитого накануне эля.

Он поднял табуретку и присел, широко расставив ноги и склонив голову.

«Я точно проверял сверток в зале, когда болтал с трактирщиком. Потом подсел к Моргану, и… мы немного выпили, а потом… выпили еще немного и…»

Воспоминания приходили в виде смазанных фрагментов одной большой картины: кабацкий балаган, громкий смех Моргана, кокетливая улыбка белокурой служанки, дымящаяся трубка, запах свежей травы и щиплющая боль в колене, снова балаган…

«Нужник! Я подскользнулся по пути к нужнику!»

Внезапное озарение подняло Алвина на ноги. Он вскочил с табурета и ринулся в коридор, даже не заперев за собой дверь. Миновав лестницу, он рванул к выходу, чуть не сбив с ног одного из постояльцев. Осмотревшись во дворе, он нашел то место, где вчера поскользнулся, и, встав на четвереньки, начал обшаривать траву вокруг. Предательский дождь усилился, а едва показавшееся солнце скрылось за тучами. Погода окончательно испортилась. Алвин перепачкался в грязи и промок до нитки, но всё равно продолжал свои отчаянные поиски. Перебирая травинку за травинкой, он уперся в старую сырую доску, служившую порогом нужника.

Сверток так и не нашелся.

Сглотнув слюну, Алвин повернул голову в сторону широкой грубо сколоченной двери, за которой постояльцы трактира справляли базовую потребность человека.

«Он же не может быть там, верно?» – курьер сел не землю, впившись руками в мокрую траву – «А, впрочем, я всё равно покойник…»

Вопреки желанию убежать в какую-нибудь глухую чащу, где все забудут о его существовании, Алвин поднялся на ноги и медленно отворил дверь. В нос ударила гнилостная вонь, настолько мерзкая, что желудок судорожно вздрогнул, подталкивая к горлу кислую рвоту. В помещении было темно, так что он принялся обшаривать углы вслепую. Пол в нужнике был грязным, сырым и скользким. У стены возвышался помост с выдолбленной в нем дырой, шириной с овал лица. Пройдясь вдоль стен и по углам, парень понял, что осталось единственное место, куда сверток мог случайно упасть. В тот самый момент, когда Алвин наклонился над смрадной дырой, пытаясь разглядеть внизу хоть что-то, из-за спины послышался до боли знакомый голос:

– Эй, курьер! Ты забыл, с какой стороны у тебя жопа что ли? – старик стоял под козырьком у входа в трактир, прислонившись плечом к деревянной балке. Его морщинистое лицо скривилось в ехидной ухмылке, – Вылезай оттуда и заканчивай этот цирк. Ты мне всех гостей распугал!

Еще немного, и Алвин бы начал гореть изнутри. Не о таких приключениях он мечтал, поступая на службу. Ох, не о таких.

Повинуясь словам трактирщика, курьер вышел из нужника и замер, склонив голову к земле. Капли дождя разбивались о его затылок и струйками стекали вниз по телу. Лишь сейчас до него дошло, что вся одежда осталась на полу в комнате.

– Я слышал, что гарольдские курьеры – отчаянные ребята, но чтоб настолько, – старик отпрянул от балки и отворил дверь, – Заходи давай. Расскажешь, какая муха тебя укусила, – застыв на пороге, он добавил: – Только сперва поднимись в комнату и прикрой хозяйство.

***

– Ну, рассказывай, что у тебя стряслось, – старик поставил перед Алвином деревянную кружку, от которой расходился приятный травянистый аромат.

– Если коротко, я покойник, – Алвин сделал несколько глотков и тяжело вздохнул, – У меня теперь нет ни дома, ни работы, ни имени. Когда в Гарольде поймут, что посылка не дошла до адресата, меня наверняка станут искать. И поверь мне – они найдут.

– Ничего не понимаю, ты письма свои потерял что ли?

– Да письма-то на месте. Только не настоящие они. Это просто бессвязные каракули на пергаменте. Они нужны были для прикрытия, на крайний случай.

Алвин выудил из сумки одно из писем и бросил на стойку. Текст на лицевой стороне листа гласил:

«Lorem ipsum dolor sit amet, consectetur adipiscing elit, sed do eiusmod tempor incididunt ut labore et dolore magna aliqua.»

– Бессмыслица какая-то, – ответил трактирщик, почесав затылок, – А что же ты тогда потерял?

– Нельзя мне тебе этого рассказывать, но какая теперь разница. Вёз я в Кумар свёрток с какой-то очень важной вещицей. Сам не знаю, что в нем лежало, но когда эта штука находилась рядом, я все время ощущал тревогу. Ну, знаешь, мысли были какие-то мрачные, в голову всякая чушь лезла. Не хотел я с ней в комнате ночевать, ну и нажрался. Проснулся на утро, а свертка в кармане нет. Перевернул всю комнату вверх дном, всё обыскал, да ты сам видел…

– Видел-видел. Только я сперва подумал, что ты крякнулся. Да ты пей-пей, моя особая настоечка мертвого из могилы поднимет.

Курьер недоверчиво посмотрел на кружку.

– А как ты думаешь, я выдерживаю все эти ночные смены в свои годы? – спросил старик, разведя руки в стороны, – Рецепт этой настойки мой отец узнал на службе от какого-то знахаря. Правда, чтобы его приготовить, нужны очень редкие травы, которые растут только в Бенбурии. Так что пей давай и не морщись.

Алвин осушил кружку и почувствовал облегчение – раскаленный прут в голове остыл, взгляд прояснился, а мысли стали более четкими. Ему даже захотелось выпрямиться и расправить плечи.

– И всё-таки, я ума не приложу, куда подевался этот сверток. Я же все время был настороже.

– А ты не думал, что тот герой не просто так искал этого моряка? Он только на порог ступил, а твой собутыльник дёру дал, как только его увидел.

Алвин сощурился, вспоминая последний разговор с Морганом. И правда, слишком уж он быстро подорвался, да еще и обнял его на прощание. Обнял. На. Прощание. Щёки курьера покраснели от гнева.

– Да ведь ты прав… этот ублюдок наверняка и спер мою посылку! Ну, не мог я её потерять, не мог. Я даже карман специальный смастерил, чтобы сверток ну никак не мог из него вывалиться, – курьер трясся от злости. Сжав кулаки, он подошел к очагу и начал расхаживать возле него туда сюда, – И что мне теперь делать-то, где его искать? Он уже, наверное, сбывает это “что-то” какому-нибудь скупщику. Налей мне эля, пожалуйста, или я сейчас взорвусь!

– Нет, уж. Хватит с тебя эля. Ну-ка сядь!

– Но…

– Сядь, я сказал!

– Ладно…

Безвольно шагая к стулу, Алвин подумал, как жалко он выглядит со стороны. Хорошо что утром зал пустовал – все посетители уже давно разошлись по своим делам.

– Ты когда-нибудь слышал о том, что мысли материальны? – старик сощурился, вперившись в Алвина хитрым взглядом.

– Слышал, но это же бред.

– Бред, говоришь? И какие у тебя аргументы?

– Ну-у, я с детства мечтал о путешествиях и приключениях. Поступил в академию, отучился, прошел стажировку при дворе и всё такое, и что ты думаешь? Отнеси письмо тому, поставь печать у этого, ой, а тут опечатка, сбегай, попроси, чтобы исправили – и так день за днем. Ну какие же это приключения?

В зале раздался громкий старческий хохот.

– А то, что сейчас с тобой происходит, это не приключения? – спросил старик с издевкой.

– Нет, ну я же не таких приключений хотел, – растерялся Алвин.

– А ты уточнял, какими они должны быть? Ты хотел путешествий и приключений, и вот, пожалуйста, ты нажираешься в захудалом трактире, а на утро роешься в дерьме.

– К чему ты клонишь?

– Вот скажи мне, как ты думаешь, откуда я беру травы для своей настойки? Хожу за ними в Бенбурию?

– Покупаешь на местном рынке, наверное?

– Ха! На местном рынке. Да ты попробуй найти там что-то, кроме рыбы, яблок и моркофеля. Я формирую запрос во вселенную, – он постучал указательным пальцем по уху, – И получаю всё, что мне нужно.

– Ну и как же ты это делаешь?

– Как-как, а вот так: я четко формулирую свою мысль и посылаю её во вселенную, а затем появляется герой, готовый мне помочь. Они это называют «квест». Я понятия не имею, что на ихнем означает, но мне каждый день приносят эти травы, а плачу я за них ни-че-го.

– Старик, если ты решил поиздеваться надо мной своими бреднями, то…

В этот момент дверь трактира распахнулась и в помещение вошла высокая светловолосая девушка в длинной кольчуге. За её спиной виднелся круглый деревянный щит, а на поясе, бряцая о кольца доспеха, висела стальная булава. Оглядевшись, незнакомка сразу же направилась к стойке, достала заплечный мешок, выудила из него связку какой-то фиолетовой травы и выложила её перед стариком.

– О, да это же та самая трава, о которой я тебя просил, Эльфинесса, – сказал трактирщик, обращаясь к девушке.

– Мятник Шипучий, двадцать два листочка, как договаривались.

– Огромная тебе благодарность, героиня. Ты меня очень выручила.

– Бывай, не болей, – отчеканила девушка и удалилась так же быстро, как пришла.

От увиденного Алвин чуть не упал в обморок. Его лицо застыло с поднятыми бровями и раскрытым ртом, а все мысли были только об одном: неужели вселенная его слышит. А если еще и видит… ну уж нет, об этом лучше даже не думать.

– Ты чего весь покраснел-то? Девка понравилась?

– Как мне тоже отправить запрос во вселенную?! – курьер перевалился через стойку и ухватил трактирщика за фартук.

– Для начала, перестань дергать мою бороду…

– Ой, прости. Но ты же расскажешь мне?

– В этом нет никакого секрета, парень. Ты должен найти тихое место, закрыть глаза, четко сформулировать запрос, а потом мысленно отправить его туда, – он ткнул указательным пальцем в потолок.

– А потом что?

– А потом попытайся забыть то, о чем просил, и просто жди. Вот.

– Сформулировать, отправить, забыть и ждать, – Алвин еще несколько раз повторил эти слова про себя, встал со стула и протянул трактирщику руку, – Не знаю, сработает это или нет, но если сработает, я отдам тебе всё своё жалование. Только скажи, как тебя зовут?

– Хилл, – улыбаясь ответил трактирщик, – И не надо мне никакого жалования.

– А меня зовут Алвин. Просто Алвин.

– Постой, Алвин, – лицо Хилла сделалось суровым, – Есть еще кое-что, что тебе следовало бы знать. Когда герой появится, ему будет плевать на твои проблемы. Его не будет интересовать, кто ты такой, что с тобой приключилось, и какая у тебя история. Ты не сможешь его разжалобить или купить за звонкую монету. Но есть одна вещь, которая сможет его заинтересовать.

– Какая же?

– Опыт.

– Опыт?

– Да, и чем больше опыта ты предложишь, тем выгоднее для него будет казаться твой «квест».

– Понял. Предложить много опыта, – подытожил Алвин и направился в дальний угол зала, но внезапно остановился и снова окликнул Хилла: – А много, это сколько?

– Ну, пару тысяч.

– А где мне взять этот опыт?

– Тебе нигде не нужно его брать. Он возьмет его сам. Всё, дуй давай, а мне пора за дела, – старик взял метлу, стоявшую у стены, и, напевая что-то себе под нос, принялся мести пол в зале.

Для своего обращения ко вселенной Алвин выбрал то самое место, где вчера проводил время с Морганом. Усевшись, он склонил голову вниз, дабы еще раз осмотреть пол и убедиться, что сверток не выпал из его кармана в пылу гулянки. Окинув взглядом пространство под столом, он выпрямился, свел ладони вместе и приложил их ко лбу, как будто собирался помолиться неведомому божеству.

«Дорогая вселенная. Не знаю, слышишь ты меня или нет, но если все, что сказал старик – правда, то помоги сыну своему заблудшему, то есть мне, решить одну проблему. Попал я в непростую ситуацию. Морган Блэк, этот грязный забулдыга, отнял у меня очень важную посылку, а вместе с тем и все надежды на светлое будущее. Пожалуйста, если ты и правда слышишь, помоги мне вернуть посылку. А еще неплохо бы было забрать у Моргана ту чудесную трубку с неиссякаемым табаком в качестве моральной компенсации, но это так, если не жалко…» – Алвин открыл глаза и уставился в потолок. Он не услышал ни грома, ни молний, ни чужого голоса внутри себя. Лишь треск горящих в очаге дров и монотонный звук метлы разбавляли тишину, царившую в зале.

«Сформулировать, отправить и забыть»

Звучит просто, но на деле… Нельзя просто взять и выкинуть из головы то, чего больше всего желаешь в данную минуту, особенно, если от этого во многом зависит твоя жизнь. Если бы сейчас в трактир вошел добрый волшебник, способный повернуть время вспять или вернуть посылку с помощью телепатии, Алвин без раздумий пошел бы на любые его условия.

– Че такой кислый, курьер?

Вздрогнув от неожиданности, Алвин обернулся и увидел, как к нему энергично приближался тот худощавый герой, который утром разыскивал Моргана. Усевшись на соседний стул, он отцепил от пояса книгу в кожаном переплете, открыл её, а затем обратился к курьеру, не отвлекаясь от чтения:

– У тебя украли посылку, так?

– Верно.

– И по-твоему это сделал Морган Блэк?

– Да.

– И еще ты хочешь забрать у него трубку.

– Да, но это не…

– Здесь ничего не сказано про опыт. Сколько опыта дадут за этот квест?

– Ну-у, тысяч… – растерянно озираясь по сторонам в поисках ответа, Алвин заметил Хилла. Тот стоял за стойкой и попеременно демонстрировал курьеру какие-то жесты: сначала два пальца, а потом то ли круг, то ли ноль, то ли трубу, – Двадцать. Двадцать тысяч опыта?

– Чего-о-о? Двадцать? – герой резко захлопнул книгу и удивленно посмотрел на Алвина, – двадцать косарей?

Точно такой же вопрос, но только в немой форме, был написан на лице Хилла – старик ошарашенно смотрел на курьера, демонстрируя перекрещенные руки, а затем два пальца.

– Две…? – неуверенно произнес Алвин.

– Так двадцать или две? – уточнил герой.

– Двадцать две…

– Жесть, – отрезал он и снова распахнул книгу, – Реально, двадцать два кеса? Мне надо подумать.

Какое-то время он вчитывался в страницы, а затем достал из сумки карту, развернул её на столе и задумался, параллельно считая что-то на пальцах. Закончив с расчетами, герой убрал пожитки обратно в сумку и обратился к курьеру:

– Вряд ли потяну такое один, но попробовать можно. Тем более, что у меня еще один квест на Моргана висит.

– Так ты мне поможешь? – оживился Алвин.

– Да, попробую. У тебя лошадь есть?

– Конечно, один из лучших гарольдских скакунов. Король лично мне его пожаловал для этой доставки, а еще сказал, что если я не успею вовремя, то этот конь меня…

– Ладно-ладно. Жди меня тогда на улице, а я ща за чайком сгоняю и поедем.

Алвин не совсем понял, что герой имел в виду под «сгоняю за чайком», но переспрашивать не стал.

Поднявшись со стула, он направился к трактирщику, чтобы расплатиться за комнату и попрощаться. Старик чистил моркофель, сидя на низком табурете, и смотрел на Алвина с разочарованием.

– Ох, дуралей, и сложно же тебе теперь будет…

– В смысле?

– В прямом. Чем больше опыта ты обещаешь героям, тем тяжелее будут их испытания на пути к цели, а значит – и твои тоже.

Алвин покраснел, а его кулаки машинально сжались до белых костяшек.

– А откуда мне было знать?!

– Я показывал тебе – два, – трактирщик ткнул Алвину в лицо два пальца.

– Да, но ты еще показал ноль!

– Вот ты дурень самый натуральный. Это был не ноль – это было окей. Я показывал «два будет окей» – подкрепляя свои слова, Хилл снова продемонстрировал сначала два пальца, а потом жест, означавший «окей».

– За что мне это все…

– Не спрашивай «за что», лучше спроси – «почему».

– Ну и почему?

– Потому что ты молодой, инфантильный и импульсивный алкоголик. Вот почему, – Хилл улыбнулся и хлопнул Алвина по плечу, – Ну, вот и всё. Выживешь – заходи поболтать. Я за этой стойкой буду до самой смерти, а может быть и после.

Старик подмигнул курьеру, сгреб монеты, опустился на табуретку и продолжил чистить моркофель.

Алвин ничего не ответил и молча зашагал к двери. День только начался, а ему уже хотелось лечь в мягкую постельку, накрыться теплым одеялом и крепко уснуть, забыв о свертке, Моргане и всех невзгодах.

***

На улице было солнечно. Дождь кончился, оставив после себя мокрую траву, лужи и грязь. За забором трактира слышался перестук молотков, блеяние козы и недовольный монолог какой-то женщины. Жизнь в Отрыве шла своим чередом.

Одарив злобным взглядом деревянный сортир, Алвин направился за своей лошадью. Стойла располагались у самого входа на территорию Вялого клинка, рядом с большими воротами, створки которых отворяли настолько редко, что они вросли в землю. По дороге к стойлам Алвин несколько раз поскользнулся, но смог устоять на ногах – из-за дождя утоптанная тропинка превратилась в скользкую полоску грязи. Местная конюшня больше напоминала гигантский, сколоченный наспех, сарай. Может быть когда-то он и выглядел пристойно, но сейчас эта покосившаяся серая конструкция не внушала никакого доверия. Однако, был и плюс – за лошадьми здесь приглядывал конюх. За отдельную плату, конечно же.

Алвин приблизился к сараю и заглянул в открытую дверь. К большому удивлению, он не обнаружил внутри ни лошадей, ни конюха.

– Эй, есть кто живой?

На вопрос никто не ответил.

Курьер осторожно прошел внутрь, осматриваясь по сторонам. На полу он заметил слегка подсохшие грязные следы сапог, которые вели в дальнюю часть конюшни, туда, где хранилось сено и сельскохозяйственный инвентарь. Алвин вынул рондельный кинжал из ножен и направился по следам, стараясь ступать как можно тише. Пройдя половину пути, он вздрогнул от неожиданного шороха – из снопа сена выскочила огромная крыса, встала на задние лапки, принюхалась и с писком юркнула за дверцу стойла. Проследовав дальше, курьер заметил носки сапог, торчавшие из-за угла деревянной стенки. Сердце его забилось чаще, рот пересох. Приблизившись, он увидел неподвижное тело конюха. Седовласый мужчина бездыханно лежал на полу рядом с опрокинутыми вилами и соломенной шляпой, полы который были запятнаны кровью. Пересилив страх, Алвин дотронулся до его шеи, чтобы проверить пульс – конюх был мертв.

Через несколько минут в конюшне собрались все, кто на тот момент был в трактире. Хилл, склонившись над конюхом, держал его за руку. Служанка рыдала за спиной трактирщика, уткнувшись в белый платок. Герой и Алвин стояли поодаль, на улице.

– Клянусь, это не я, – тараторил курьер, – Когда я пришел сюда, он уже был мертв и моей лошади не было. Это проклятый Морган с ним расправился и увел моего скакуна!

Герой отрешенно наблюдал за всем происходящим. Казалось, будто происшествие его вовсе не интересовало.

Оставив покойника лежать в конюшне, Хилл вышел на улицу. Вид у него был мрачный.

– Мы с Фольком росли вместе, – сказал он, – Да, он был пьяницей и заядлым игроком в кости, но он за всю жизнь и мухи не обидел. Он последний из тех, кто заслуживает такую смерть, – старик сделал паузу, а затем пристально посмотрел в глаза Алвина и продолжил: – За моей спиной сейчас рыдает его дочь, а я даже не знаю, как её утешить. Найдите этого ублюдка. Найдите и заставьте расплатиться за всё.

Не дождавшись ответа, он повернулся и вошел в конюшню, аккуратно обнял служанку, что-то тихо ей сказал, и они оба пошли в сторону трактира.

– Третий квест на Моргана, офигеть – шепотом сказал герой.

– Мы должны найти его, вернуть сверток и призвать к ответу за смерть конюха – отозвался Алвин.

– Найдем.

– Но как мы его нагоним?

– Поскачем на моей лошади, – раздался громкий свист, и из-за угла Вялого клинка выбежала мускулистая пегая лошадь. Алвин готов был поклясться, что когда выходил из трактира, не видел там никаких лошадей.

– А куда мы направляемся и как тебя вообще зовут?

– Можешь звать меня Гело. Мы едем в Кумар.

Лошадь остановилась напротив мужчин. Гело умело вскарабкался в седло и протянул Алвину руку: – Залезай, у нас мало времени. Я пытаюсь наладить режим.

Алвин согласился с тем, что им нужно спешить, но не понял, о каком режиме идет речь. Подтянув штаны, он ухватился за руку героя и забрался на лошадь.

– Но, пошла! – крикнул Гело.

Лошадь сорвалась с места и выскочила за ворота, расшвыряв копытами грязь. Через несколько минут она уже несла всадников по Большому тракту, а Вялый клинок пропал из виду.

На шаг впереди

Лошадь Гело не знала усталости. Она неслась галопом по Большому тракту уже несколько часов, не сбавляя темпа от самого Отрыва. Несмотря на двух всадников на спине, она обходила пеших путников, торговые обозы и патрульных, как стоячих.

Столь же стремительно менялась и местность вокруг. Вот они пролетели мимо большого ячменного поля, рыжего от спелых колосьев. Потом пронеслись по каменному мосту через речку Тибору. За мостом шел перелесок, за перелеском – холмы, потом снова поле, и снова перелесок. Сначала каждый новый пейзаж вызывал у Алвина детский восторг, но в какой-то момент все слилось в желто-зеленую массу, разбавленную небом, и мозг курьера заняли другие мысли.

К большому разочарованию Алвина, Гело оказался довольно скучным и не очень-то приятным спутником. Он ни разу не заговорил первым, а на вопросы отвечал нехотя или не отвечал вообще.

Когда Алвин впервые поинтересовался, куда они направляются, тот хмыкнул и указал рукой куда-то вперед, даже не обернувшись. Во-второй раз, когда Алвин спросил, какой у них план действий, Гело отмахнулся и раздраженно бросил что-то в духе: «что-нибудь пожрать и лечь пораньше». Все это время курьера не отпускала одна мысль, которая, на тот момент, казалась ему довольно логичной. Морган – натуральный головорез, наверняка объявленный в розыск, преспокойно скачет в Кумар по Большому тракту на украденном скакуне, одетом в попону с королевской геральдикой. Большой тракт – главная торговая артерия всего Арреада, охраняемая так, что даже если бы все бандиты окрестных лесов организовали армию, она не смогла бы ограбить ни одной повозки (по крайней мере, так ему говорили в замке). Как можно быть настолько уверенным в том, что Морган выбрал именно этот путь, а не любой другой, более неприметный?

Пока курьер мысленно проклинал надменность и недальновидность своего спутника, вдалеке показалась очередная деревенька. Выглядела она еще печальнее, чем Отрыв.

Крестьянские жилища стояли по обе стороны мощеной дороги. Всего около десяти деревянных домиков с соломенными крышами. Некоторые из них зависли в полуобваленном состоянии, другие стояли более-менее ровно, а хозяева даже смогли утеплить их стены тонким слоем глины. Местные жители, судя по всему, кормились исключительно за счет Большого тракта: одни продавали путникам воду, овощи и выпечку, другие сидели у обочины с протянутой рукой, склонив косматые головы.

Лошадь Гело перешла на шаг.

«Интересно, а куда они тратят деньги в этой глуши?» – подумал Алвин, разглядывая лоточников и попрошаек. Во дворе одного из домов разносился звонкий детский смех, вступавший в конфликт с местным унынием. Повернув голову на звук, он чуть не свалился с лошади от увиденного: двое детишек, нарядившись в попону ЕГО скакуна, имитировали лошадь и заливались смехом каждый раз, когда один из них терял равновесие и падал.

Алвин судорожно заколотил по плечу Гело и указал рукой на детей:

– Смотри, это моя попона… то есть, моего скакуна!

Гело, доселе пребывавший в состоянии некоего медитативного транса, оживился. Он резко остановил лошадь, одним рывком соскочил с нее и направился во двор такой уверенной походкой, будто это был его двор. Алвин последовал его примеру, но спустился более аккуратно и шагал скромнее.

Дойдя до калитки, Гело облокотился о штакетину забора и завел разговор со стариком, сидевшим на лавочке под яблоней, рядом с веселившимися внуками:

– Здарова, дед! Где внуки твои эту попону взяли?

Дед вздрогнул от неожиданности, осторожно повернулся и посмотрел на Гело через плечо. Густые брови слегка закрывали его глаза, а лицо от удивления казалось морщинистым, как сушеный изюм.

– Вот те здрасте добрый день, а мне-то почем знать? С дороги небось притащили. Может, выкинул кто или из повозки вывалилась…

– Можно зайдем? – спросил Гело, поворачивая щеколду у калитки.

– Нет!

Гело отворил калитку и вошел во двор.

– Экий ты ухарь, а ну прочь пошел! Я т-те щас… – старик сотряс кулаком воздух и схватился за палку, приставленную к лавочке.

– Тормози, дед, – Гело выставил руки перед собой, – Мы только спросить.

– Все вы только спросить, а потом… ладно, спрашивайте.

– Так ты говоришь, что не знаешь, где дети взяли эту попону?

– Не знаю.

– Мы её на обочине нашли, вон там. – Из-под попоны высунулась девичья рука и указала в ту сторону, откуда Алвин и Гело только что прибыли.

– А когда нашли? – спросил Гело.

– Утром. – Отозвалась девочка.

– Вот, говорю же, – воспрянул дед, – на обочине валялась. А где тут что еще найти-то можно?

– Ладно, ладно, не суетись, – успокоил его Гело, – А ты тут мужика не видел на лошади?

– Да мало тут мужиков-то на лошадях ездят, – усмехнулся он, – Ты б еще спросил, не видел ли я сегодня солнце!

– Черноволосый такой, толстый, воняет, как свинья. В шляпе был и в черном дуплете. Торопился очень, наверное… – Вклинился Алвин.

– А-а-а, – дед разинул рот и застыл, уставившись на яблоню, – видел утром одного. Летел, как в жопу ужаленный, и коня драл так, что тот аж задыхался под ним. Был бы я тем конем, давно бы уж и издох…

– Эт он! – воскликнул Алвин, – Мы ему на пятки наступаем!

– Да, надо спешить, а то мне сегодня еще в магаз надо успеть и пожрать че-нибудь, – Гело задумался, потирая пальцами подбородок.

Алвин поднял одну бровь и нервно улыбнулся. Иногда его мозг просто отказывался переваривать тот бред, что выдавал герой.

– А попона-то ваша что ли? – спросил старик.

Алвин еще раз окинул двор взглядом. Покосившаяся хибара с прохудившейся крышей, заросший огород, чумазые детишки, возившиеся с попоной, немощный старик. Даже столичные нищие жили куда лучше обитателей этой деревни. Неужели великий Гарольд, со всеми его мощеными дорогами, резными арками, фонтанами и бронзовыми статуями был лишь красивой обложкой для книги, за которой скрывалась тысяча страниц про упадок, нищету и отчаяние.

– Моя, – ответил он и тяжело вздохнул, – Но не беспокойся, забирать не буду. Что мне толку теперь от попоны без коня.

– Бывай старина, – сказал Гело, проходя через калитку.

Алвин еще немного помялся у забора, а потом спросил:

– Дед, а как зовется эта деревня?

– Кочка, – ответил он. Затем кряхтя встал с лавочки, пересек двор и скрылся в сарае, дверь которого села настолько, что уже не закрывала проём.

Алвин вернулся к лошади и забрался в седло. Теперь оба всадника молчали, погруженные в свои мысли. Гело думал о том, как ему одновременно и хочется, и не хочется идти в магазин за пельменями. Алвин размышлял о вопиющей несправедливости этого мира. Почему одним с рождения даются и власть, и деньги, и комфорт, а другим – мотыга да клочок земли. И это в лучшем случае. Тогда он еще не знал, насколько близко подобрался к идеям коммунизма.

***

Солнце уходило за горизонт, озаряя макушки деревьев последними лучами. Воздух становился прохладнее, а вдалеке, над вулканом, который жители Кумара прозвали Седой пастью, собирались тучи. Гело и Алвин провели в седле весь день, сделав остановку лишь в Кочке. До границы с Кумаром оставался примерно час пути. Морган больше не оставлял следов, поэтому приходилось ориентироваться на показания встречных путников. И даже с их слов трудно было понять, насколько отставание велико.

Гело немного разговорился, правда, не с Алвином.

Сначала он долго болтал с воображаемой мамой: сетовал на учебу и попросил немного денег в долг. Затем он всеми силами отказывался идти на какую-то «тусу» сегодня вечером, ссылаясь на подготовку к курсовой. Учитывая, что герою никто не отвечал, Алвин сделал для себя один простой вывод: Гело – сумасшедший. Но этот сумасшедший сейчас был единственным шансом сохранить голову на плечах.

Алвин понимал, что в такой ситуации ему лучше не высовываться, помалкивать, тихонько получить все, что ему было нужно, и скорее сматываться, но интерес взял вверх, и он отважился спросить героя о странных монологах:

– Прости за любопытство, но с кем ты разговаривал?

– А? – Гело выпрямился, и слегка повернул голову в сторону спутника.

– Ты ведь с кем-то сейчас разговаривал. Причем, с разными людьми.

– А, да? Да я, наверное, забыл замьютиться, – отмахнулся Гело, ткнув указательным пальцем себе в ухо.

– Что сделать?

– Ну, микрофон отключить.

– Кого?

– Микрофон.

– И что же это такое – микрофон?

– Ну…– Гело замялся, подбирая слова, – Микрофон, это такой волшебный артефакт. С его помощью, я могу разговаривать с людьми на расстоянии.

– А почему я тогда не слышал, как тебе отвечают?

– Это из-за наушников.

– А наушники – это что такое?

Гело прорвало на смех. Он захохотал во всех голос и ненадолго отпустил вожжи, отчего лошадь повело в сторону.

– Мой вопрос показался тебе смешным?

– Да нет, – ответил Гело, успокаиваясь, – Просто… блин, я даже не знаю, как…

– Ну и не объясняй, – обиженно буркнул Алвин и сгорбился, скрестив руки на груди. Однако, следующая же кочка напомнила ему, что в седле спину нужно держать прямо.

– Ты обиделся что ли?

В голосе Гело прозвучала усмешка.

– Знаешь что? – возмутился Алвин, чувствуя, как закипает его внутренний чайник. – У меня не лучший день выдался. Далеко не лучший! Сначала, у меня украли посылку, от которой зависела вся моя дурацкая жизнь. Потом, я чуть не нырнул в яму с дерьмом. Дальше у меня сперли лошадь, а еще – я нашел труп. А ты – весь день игнорируешь меня. Корчишь из себя какого-то важного героя, издеваешься надо мной, подшучиваешь… а сам-то! А сам-то – унылый, высокомерный индюк, который настолько уверен в своей правоте, что даже не хочет слушать других. Вот!

Лошадь Гело остановилась.

Герой спрыгнул на землю и посмотрел на Алвина снизу вверх. Лицо курьера дрожало от злости.

– Давай, умник. Дуй в водительское кресло, – рявкнул Гело, указывая на поводья, – Вперед. Ты-то наверняка знаешь, куда нам надо, а?

– Я… – гнев Алвина сменился ступором. Он замялся, осознав, что на самом деле не имеет ни малейшего понятия куда им ехать, и как настигнуть Моргана. Он ожидал от героя любой другой реакции, но это… Сесть вперед, означало взять на себя ответственность, а этого он никогда еще не делал всерьез.

– Всё? Сдулся? Можем ехать дальше?

Алвин не знал, что ответить. Он сгорбился, молча уставившись в землю. Шляпа свалилась на бок, повиснув на веревке. Ветер колыхал его кудрявые волосы.

– Я не знаю, что нам делать, – сказал он, смахнув рукавом слезу, – Но и ты меня пойми, откуда я могу знать, что ТЫ знаешь? Если мы не вернем этот сверток – мне конец.

Не несколько секунд вокруг повисла тишина, которую нарушил Гело:

– Знаешь, ты прав. Ты не заслужил такого отношения, хоть ты и…, – он осекся, но тут же продолжил:

– В общем, я знаю, куда примерно направляется Морган, – Гело достал из заплечной сумки книгу, развернул её на одной из страниц и показал содержимое Алвину. – Можешь считать, что это книга судьбы. Здесь всё написано, видишь?

– Там ничего нет, – сказал Алвин, прищурившись вглядываясь в страницы.

– Ты не видишь? Серьезно? – Гело повернул книгу к себе, мельком оценил содержимое и повернул обратно Алвину. – Ничего. Совсем?

– Там совершенно ничего не написано.

– Не знал, что это так работает, – пробормотал Гело, пожав плечами, – Ну, наверное, она только мои квесты показывает…

Вера Алвина в то, что герой малость с приветом, крепла с каждой минутой. Все эти странные словечки, артефакты, книга судьбы. А дальше что? Рюкзак, в котором можно уместить повозку вместе с лошадью?

– И что ты видишь в этой книге? – спросил Алвин, хмурясь.

– Что мы встретим Блэка в лесу.

– Встретим?

– Да, встретим.

– Но это же не значит, что мы вернем посылку.

– Ну, судьба – штука такая, – начал Гело, – во многом от нас зависит. Когда я расспрашивал тебя про Моргана в трактире, его там не было, хотя в книге было написано, что я найду его именно там.

«Он там и был, просто ты смотрел не туда» – с досадой подумал Алвин.

От желания упрекнуть героя и наконец оказаться правым зудело во всем теле, но Алвин подумал, что портить и так не сложившиеся отношения как минимум глупо, а как максимум – опасно.

– Так эта книга лжет? – спросил Алвин.

– Нет, не совсем. Она, как бы это сказать… не всегда показывает конечный результат. Мы знаем, что встретимся с ним в лесу, но мы не можем знать, чем эта встреча закончится.

– Звучит не очень обнадеживающе, – серьезно заметил Алвин, – А еще мне кажется, что ты сумасшедший.

Гело рассмеялся и ответил:

– У всех свои тараканы в голове. Поехали, а то я скоро закругляюсь.

Алвин кивнул, сделав вид, что понял, о каких тараканах идет речь. Гело вскочил на лошадь, и она резво всадников в путь.

***

Пока они ругались, вокруг стемнело.

Деревья, обступавшие Большой тракт с обеих сторон, слились в один неровный темно-синий силуэт. По пути изредка встречались жаровни, но они были лишь ориентирами для путников, и подсвечивали только небольшие кусочки мостовой. Когда дорога вывела Алвина и Гело из леса, они увидели гарольдский таможенный форпост, служивший местом для сбора пошлин и самым первым оборонительным сооружением на границе с Кумаром. Он представлял собой круглый каменный барбакан с бесчисленным множеством бойниц и грубых квадратных окошек, закрытых решетками. В тех окошках, что располагались на нижнем уровне, горел свет. На вершине центральной смотровой башни пылал костер, а рядом с ним виднелся одинокий силуэт часового. На ночь ворота закрывали, поэтому путники, которые не успели пройти через границу, разбили около форпоста лагерь, уставив близлежащее поле палатками и кострами.

– Смотри, там суета какая-то, – сказал Гело, указывая рукой вперед, – Чё они там столпились-то?

Метрах в двадцати от них, трое патрульных высматривали что-то в траве у края дороги. Одеты они были в длинные кольчуги с одинаковыми зелеными табардами, украшенными гербом Гарольда – золотой оленьей мордой. Броню одного из солдат выделял серебряный наплечник с выгравированной посередине звездой.

Тот, что с наплечником, бурно жестикулировал и раздавал команды. Второй смирно стоял рядом, закинув алебарду на плечо. Третий воткнул свой факел в землю и по пояс залез в траву.

– Не знаю, видно плохо. Может посмотрим поближе? – растерянно предложил Алвин.

Гело ответил кивком. Они слезли с лошади и направились к патрульным.

Факел, воткнутый солдатом в землю, изо всех сил боролся с темнотой, но его едва хватало, чтобы осветить маленький клочок земли вокруг себя. В какой-то момент алебардщик, громко выкрикнул «Есть, вашбродие!», отдал честь солдату с наплечником и зашагал к форпосту. Между оставшимися завязался диалог:

– Хе-хе, да он свежий еще! Конинка у нас сегодня будет отменная, а, капитан? – патрульный, который залез в траву, опустился на одно колено и жадно вытер рот кожаной перчаткой.

– Заткнись, Брагинс. Кто-то идет, – прошептал второй, выхватывая меч из ножен, – А ну, стоять, – скомандовал он, направив клинок в сторону Алвина и Гело, – Немедленно назовите себя.

Алвин замер, подняв руки, а Гело даже не шелохнулся.

– Алвин Млеви – курьер Королевской службы доставки Гарольда, – оттарабанил он на одном дыхании, – Направляюсь с важным поручением в Кумар.

– А меня зовут Гело, – сухо сказал герой, скрестив руки на груди, – Я его сопровождаю.

Капитан вытащил факел из земли и осветил им незваных гостей. Это был седовласый мужчина с пышной бородой и повязкой на глазу. Несмотря на возраст, голос его не утратил стали.

– Знакомая лисица, – сказал он, указывая острием клинка на гербовую вышивку Алвина, – Бывает, я таких за день вижу с десяток. А вот в последнее время, что-то не было ни одной. Можете звать меня капитан Хаммонд. Мне приходится приглядывать за всеми этими лодырями здесь, в форпосте.

Он убрал меч в ножны и пожал путникам руки.

– Простите, капитан, но что могло вызвать такой интерес у патрульных? – поинтересовался курьер.

– Конь там лежит. Мертвый. – Сухо ответил он.

Лицо Алвина побагровело, а кулаки сжались до дрожи.

– Конь, говорите?

– Да, конь. И что удивительно, не самый хилый.

– Позвольте взглянуть.

– Конечно.

Хаммонд передал Алвину факел. Курьер зашел в траву ко второму патрульному и оцепенел – худшие опасения подтвердились.

– Вот же жирный ублюдок, – тихо прошипел он, наклоняясь к туше своего коня.

– Да-а-а, конь был что надо. Жирненький, мясистый… вкусненький у нас будет ужин! – патрульный потирал руки, ощупывая тушу.

Разглядывая его тучную фигуру, Алвин не понимал, как этот солдат вообще умудрился натянуть на себя гамбезон, да еще и с кольчужным хауберком.

– Я, кажется, велел тебе заткнуться, Брагинс, – рявкнул капитан, – А вам, юноша, судя по всему, знаком этот конь?

– Да. Это мой конь. Точнее, был моим до сегодняшнего утра.

– Как так вышло, что он оказался здесь раньше вас?

– Его украли, попутно прирезав конюха в трактире.

– Вот оно, значит, как, – нащупывая что-то на на поясе под плащом, – Тогда я поступил правильно.

– В каком смысле? – спросил Алвин.

Хаммонд отцепил от пояса кожаный бурдюк, отпил немного и смачно сплюнул на дорогу.

– С полчаса назад часовой доложил мне вот что: прямо перед закрытием ворот, на дороге показался всадник. Он гнал своего коня галопом к форпосту. Видимо, пытался успеть на ту сторону. И он бы успел – мы же только торговцев досматриваем, что нам одиночки, – капитан сделал еще глоток и вернул бурдюк на место, – Да вот конь его не выдержал. Рухнул сюда прямо на скаку. А всадник тот поднялся, рюкзак свой из-под туши вытащил и рванул в лес.

«Рванул в лес» – Алвин и Гело переглянулись, подумав об одном и том же.

– Значит, не зря я отправил отряд вдогонку. – Заключил Хаммонд. – Вы можете остаться в форпосте до утра. Мои ребятки как раз приволокут сюда этого конокрада.

– Спасибо за приглашение, капитан, – голос Алвина прозвучал с той неестественной твердостью, с которой школьник разговаривает на кассе, пытаясь купить энергетик, – Но эта доставка не терпит отлагательств. Если вы не возражаете, мы тоже отправимся в Кумар через лес. Тем более, что там сейчас ваши люди.

– Не терпит отлагательств, – задумчиво повторил Хаммонд, – что ж, были бы вы обычными гражданскими, я бы сказал нет. Но… могу ли я спорить с желаниями королевского курьера? Ступайте, но будьте осторожны. Эти леса необитаемы. Кто знает, какие опасности могут поджидать путников в чаще.

Попрощавшись с Алвином, капитан Хаммонд приказал Брагинсу вылезти из травы, а затем они оба направились в сторону форпоста. Прежде чем патрульные скрылись из виду, можно было услышать их разговор:

– Брагинс, если ты каким-то образом умудрился стать моим зятем, это не означает, что ты можешь вести себя на службе, как тебе вздумается.

– Но я же только…

– Завтра идешь в еще один ночной караул!

– Но это же не…

– И послезавтра тоже!

– Есть, вашбродие. Это совершенно справедливо.

Голоса патрульных стихли. Алвин присел у обочины, подле мертвого коня, подпёр ладонью голову и задумался. Ветер легонько трепал его длинные кудри, торчавшие из-под шляпы. Вдалеке, со стороны шатров и палаток, было слышно радость: путешественники и караванщики пели, смеялись, жарили мясо, и, наверняка, пили эль, дожидаясь утра. Эх, если бы капитан Хаммонд знал, каким до боли заманчивым было его предложение остаться. Присесть у костра с большим куском жареной свинины на тарелке, да с кружкой пенного. Послушать истории путников, потанцевать, ввязаться в какой-нибудь совершенно бессмысленный спор, нажраться до блаженной одури, а потом проснуться и обнаружить, что всё нормально. Что его посылка все еще во внутреннем кармане, конь – жив, а Гело разыскивает Моргана где-то в другом месте, наедине со своей надменностью и сарказмом. Но нет, сейчас он сидел, наблюдая за тем, как жирная муха ползает по широко раскрытому конскому глазу, уставший, голодный и злой – в первую очередь, на самого себя.

Усталость, накопившаяся за день, ударила с такой силой, что он и думать не мог о продолжении погони, а тот факт, что он никогда в жизни не был в настоящем лесу, одновременно пугал и завораживал. Дикие звери, разбойники, чудовища, старые охотничьи ловушки – судя по тем байкам, что он жадно проглатывал в гарольдских тавернах каждый вечер, мечтая о настоящих приключениях, в лесу можно было наткнуться на что угодно. Но по-настоящему страшным казалось другое: наступило то самое первое настоящее приключение, а он оказался совершенно к нему не готов. И если бы не совет от Хилла и не помощь Гело, совершенно непонятно, как бы он сам выпутывался из всей этой ситуации. В конце концов, Хилл оказался прав: в своих желаниях нужно быть крайне осторожным.

– Эй, Алвин. Я нашел следы, – Гело бежал по полю со стороны леса, едва не сливаясь с пейзажем за его спиной из-за одежды, – Погнали! Я не спал уже часов пятнадцать, и столько же ничего не жрал. Доделаем квест, и я неделю сюда не зайду.

Алвин лениво поднялся на ноги. Еще ни разу в жизни он не слышал истории про поход в ночной лес, которая закончилась бы хорошо. Но другого выхода не было.

– А как же твоя лошадь? – спросил Алвин.

– Да не парься, она меня сама потом найдет.

– Иногда я совершенно не понимаю смысл того, что ты говоришь. – Задумчиво сказал он. – Как я могу париться, если вокруг нет ни одной бани?

– А ты не думай об этом. Просто не парься.

Гело вывел Алвина на тропинку, протоптанную в высокой траве. Сначала они двигались быстрым шагом, а потом побежали. Морган был где-то недалеко. Гело знал это, а Алвин – чувствовал.