Под атомным прицелом бесплатное чтение

Серия «Военная фантастика»

Выпуск 272

© Влад Савин, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Благодарю за помощь:

Дмитрия Белоусова. Сергея Павлова, он же «Мозг», Бахадыра Мансурова. Станислава Сергеева – моего первого учителя в написании книг. Олега Волынца, Сергея Симонова, Михаила Кубрина, Константина Коллонтаева – с форума Самиздат. Читателей Самиздата под никами General1812, Библиотекарь, Тунгус, Terra-2026 и других – без советов которых, очень может быть, не было бы книги.

И конечно же Бориса Александровича Царегородцева, задавшего основную идею сюжета и героев романа.

Также благодарю и посвящаю эту книгу своей любимой жене Татьяне Аполлоновне (в девичестве Курлевой) и дочери Наташе, которые не только терпимо относятся к моему занятию – но и приняли самое активное участие в создании образов Ани и Лючии.

Карибское море, февраль 1956 г.

Плывет по морю белый пароход.

Везет на Кубу – райский остров, где страстные красавицы и дешевый ром! – пятьсот американцев, желающих отдохнуть. Не те, кто на своих яхтах путешествуют, – но средний класс, опора демократии и порядка. Сейчас они курят, пьют в баре, ведут беседы, смотрят кино, танцуют, флиртуют с мисс или просто спят в каютах – в предвкушении, что утром прибудут туда, где разрешено многое из того, что не одобряется в пуританской Америке. Где даже самый мелкий офисный клерк может ощутить себя богатым небожителем – ведь в понимании местных, «бедный гринго» это то, чего просто не может быть. Воистину, Господь был мудр, сотворив эту райскую землю так близко от Соединенных Штатов – всего одна ночь, полсуток пути от Майами даже не на самом быстром корабле.

А совсем недавно это благословенное место было испанской колонией. Затем, после отвоевания независимости и восстановления демократии (оплаченной кровью американских парней!), обычной банановой (вернее, сахарной) республикой. Все изменилось в годы «сухого закона» – когда на этот остров, находящийся совсем рядом, толпами повалили законопослушные американские граждане, вовсе не желающие отказываться от спиртного на уикэнд. А поскольку богатым гринго совершенно не подобало напиваться до усрачки в грязных портовых кабаках – то в Гаване (и не только в ней) быстро появились приличные отели, рестораны, кинематограф, варьете, бордели – все, что нужно для удовольствия американских гостей. Благодаря чему Куба приобрела очень благопристойный вид – в сравнении с соседними Гаити, Доминиканой и прочими «бананиями», – выйдя на первое место в регионе по выработке электроэнергии и протяженности асфальтовых дорог. И персонал для всего этого (за исключением руководства) был из местных (ну не из Штатов же везти гостиничную обслугу!) – которые должны быть благодарны своим американским хозяевам за то, что получали зарплату, пусть и весьма экономную по американским стандартам, но в разы большую, чем те неудачники, кто должны были горбатиться на плантациях «Юнайдет Фрут». Но до этой стороны кубинской жизни туристам не было никакого дела!

Как и до слухов, что все это великолепие построено на деньги (да и сейчас принадлежит) тем, кого называют Мафией. США – это свободная страна, где строго соблюдается законность, а не какая-нибудь диктатура – и потому личности, в отношении которых у правосудия отсутствуют весомые доказательства их виновности, должны считаться уважаемыми джентльменами, особенно если у них к тому же имеются очень солидные деньги.

Сияет огнями белый пароход в бархатной южной ночи. И никто не мог заметить холодный глаз перископа, вынырнувший из-под воды в полутора милях слева по курсу.

– Центральный, докладывает БЧ-3. «Буся» данные отработала, аппараты на «товсь».

Повезло же вам, янки, что пока не война. А то бы купаться вам – и хотя тут не Арктика, но все равно, двенадцать часов в воде – покойник с вероятностью процентов пятьдесят, ну а сутки, и все девяносто. И на шлюпки вам надежды нет – мы не фрицы, что в этих же водах пиратствовали четырнадцать лет назад, не только торпеду в борт, но после еще всплыть и по выжившим из пулеметов – но одиночная крупная цель, без охранения, идет постоянным курсом и скоростью, на такой дистанции, да тут даже без «Буси» (системы управления торпедной стрельбой), а просто при расчете на меткий командирский глаз (как на «щуках» в ту войну было), и обычными прямоидущими болванками, даже курсант не промажет, – ну а торпедами с наведением на кильватер и полный залп не нужен, двух достаточно… нет, наверное четырех, ведь в военное время такой транспорт может целый полк перевозить! – а для торгаша такого размера два попадания уже не лечится, а три, это утопление за считанные минуты, и хорошо если одну-две шлюпки спустить успели бы, а всем прочим пассажирам лишь прыгать за борт в спасжилетах (и то, если успеют их надеть). Но пока война не объявлена – мы всего лишь отрабатываем по вам учебно-боевую задачу, без выпуска торпед.

На тренажере в «лазаревской» школе были и намного более сложные случаи, чем атака одиночного транспорта, – но все же море это не учебный класс. Так же, как и знакомство с будущим театром военных действий по картам и лоциям – это совсем не то, как пройти там самому, изучив навигационные и гидрологические особенности (последнее для подводника важно – как далеко ты можешь услышать цель и как легко тебя могут обнаружить). Мы сейчас пришли сюда не воевать – лишь освоиться, присмотреться.

Советские атомарины уже хорошо освоили Север – и проходили насквозь всю Арктику, от Полярного до Берингова пролива, как А-2 и А-4 в пятьдесят третьем, и всплывали на Северном полюсе, как А-7 в прошлом году, и шли через Атлантику в Средиземное море, как А-6 и А-9 тогда же. Но в этих водах, у «южного американского подбрюшья», они еще не бывали. Хотя в войну тут отметились даже пираты кригсмарине – сначала устроив резню беззащитным торгашам (и почти парализовав подвоз в США нефти из Венесуэлы), а затем сами умывшись кровью, когда американцы все же организовали здесь нормальное ПЛО. Ходят и сейчас в Атлантике (у Восточного побережья), и южнее Флориды (охраняя вход в Мексиканский залив) «противолодочные корабельные группы» ВМС США (каждая в составе противолодочного авианосца-вертолетоносца, однотипного с нашим ленд-лизовским «Хабаровском», и нескольких эсминцев) – однако в мирное время постоянно держать такую сплошную завесу вдоль всей своей морской границы будет разорительно даже для такой богатой страны, как США. Тем более что мы с юга обойдем, через Карибское море, и с запада выйдем на меридиан Гаваны. Пару раз лишь встретили (и успешно уклонились) одиночные корабли Береговой охраны (аналог наших МПК), против атомарины это несерьезно.

Потому и позволили себе «учебную атаку» встречного торгаша – опасности обнаружения не было, тем более ночью. На учениях в Норвежском море и гораздо труднее приходилось – прорваться к «американскому ударному соединению» (которое изображали авианосец «Чкалов» и крейсера «Пожарский» и «Сенявин») через завесу эсминцев (а проект 56-ПЛО очень опасный противник!), причем в охранении «на нижнем горизонте» ходила атомарина-охотник (самый грозный враг). И ведь нам засчитали успешную «атаку» авианосца, хотя и нас тогда условно «потопили» – подводная дуэль, это вообще непросто, но когда у противника в связке с лодкой-оппонентом работают еще и корабли с поверхности, причем им знакомы все твои хитрые тактические приемы (в той же школе обучались!), это полный мрак и жесть. Тут, наверное, лишь сам Лазарев, «лучший подводник всех времен», мог бы пройти – придумать что-то совсем новое. А мы не гении, а всего лишь рабочие войны – и можем пока лишь действовать «как учили».

Учили на совесть – точно известно, что нет пока в ВМС США флота атомарин. Единственный их «Наутилус», что числится в строю, больше в ремонте стоит, чем ходит. И на верфях у них заложены еще три, тип «Трешер», со сроком готовности не раньше конца следующего года – а ведь американцам еще потребуется тактику придумать (во многом отличающуюся от тактики дизельных лодок), и отработать на учениях. Так что год, а то и два форы – у нас точно есть!

А вот что будет дальше… Когда-то говорили о море – «нет мира за этой чертой». Даже если между европейскими державами не было войны, но встречались в океане корабли под разными флагами – то дело могло закончиться (и нередко так и было) настоящим сражением. Имея повод, хотя бы «а отчего вы не салютовали мне первым» – и это не анекдот, британские капитаны реально имели приказ – «требовать от всех встреченных кораблей иных стран, чтоб те первые отдавали салют английскому флагу, а при отказе карать оружием сей факт неуважения». Сегодня же открытое нападение на военный корабль, это «казус белли» – но кто узнает, что случилось под водой? Да ведь разговоры ходили, что и сам Лазарев в войну на своей «моржихе» не только немцев топил?

Хотя – разговоры к делу не пришить. Про ту же «моржиху» и персонально Лазарева каких только слухов не бывало! И про «подводные силы коммунистического Марса» – что бред полный: утверждает же наука (что популярно изложено у фантаста Ефремова), что хотя разумные существа с других планет будут скорее всего человекоподобными – но полное сходство с землянами возможно лишь, если иной мир будет полной копией Земли с такими же природными условиями – и то, сколько у нас разных рас и народов? Говорили также про гостей из иного времени – во что также, при размышлении, верилось слабо: это какой был бы успех для советской науки? И раз в будущем коммунизм (а как иначе?), да ведь и (предположим, если так!) вмешались наши потомки в войну на нашей стороне – то зачем бы им скрываться? Ну а байки про всякое потустороннее и вовсе не заслуживали внимания – у нас, конечно, к Церкви отношение сегодня терпимое, но не настолько же, чтобы в поповскую чертовщину верить?

А вот в очередную победу советских ученых – верится гораздо больше. Раз уже ракеты в космос запускаем, не успевает очередной спутник с орбиты сойти, как уже новый летит. И это когда еще пятьдесят лет назад в небо поднимались «фарманы», рядом с которыми даже По-2 выглядит, как лимузин перед телегой. Ну а подлодки на что были похожи – а теперь, Жюль Верн со своим «Наутилусом» уже безнадежно устарел: разве что нырять на десять километров мы еще не можем, зато способны через океан пройти (или даже вокруг света) ни разу не всплывая, и со скоростью эсминца – а уж по дальности обнаружения врага и возможности его уничтожить, капитан Немо бы от зависти утопился. В интересное время живем – а вот заглянуть бы в мир какого-нибудь 2020 года, наверное, тогда уже на Марс будут летать, как сейчас на самолете через океан? А уж чем воевать (если там еще останется где-то капитализм), даже и представить страшно! И ведь те, кому сегодня двадцать, матросики из нашего экипажа – вполне могут увидеть начало следующего века своими глазами.

Уходит атомарина в глубину карибских вод – растворившись в океане, как мираж (как в песне, что крутили в Полярном по радио перед нашим выходом). Нас тут не было и нет – строжайший приказ, ничем себя не обнаруживать. Даже если бы встреченный «пассажир» терпел бедствие – не вмешиваться, хотя оказание помощи на море это святое в мирное время.

Неужели в Главном Штабе в Москве имеют какие-то планы именно в этих местах? Если так – то узнаем обязательно: ведь к гадалке не ходи, нас сюда и пошлют, как знакомых с театром.

Лазарев Михаил Петрович. В 2012 году командир атомной подводной лодки «Воронеж» Северного флота, в 1956 году замминистра ВМФ

– То есть, товарищи, все у нас на флоте хорошо – однако же флот нэ можэт обэспечить своевременное оказание помощи братскому кубинскому народу в отражении американской агрессии?

Грузинский акцент у Сталина появлялся лишь в моменты волнения. В этой истории Вождь не умер в марте 1953-го и сохраняет за собой свой высокий пост – однако предпочитает заниматься идеологией и общим руководством, переложив текучку на Пономаренко, занимающего должность председателя Совета Министров (а также главы Службы Партийной Безопасности – но это не афишируется). И тот факт, что Сталин сам выслушивал наш доклад по кубинскому проекту, – подтверждало его живой интерес к будущему Острову Свободы. И убеждение, что Куба должна и в этой версии истории стать нашей – а кто думает иначе, тот если не прямой враг, то как минимум не соответствует должности. Ведь «нэт таких крепостей, которые не могли бы взять большэвики»!

С одной стороны, здесь для СССР все складывается гораздо удачнее. Великая Отечественная здесь завершилась нашей Победой на целый год раньше (в том числе и при нашем, «гостей из будущего», скромном участии), и в советский блок входит вся Германия (ГДР есть, а ФРГ нет), а также Народная Италия и Греция, мы присоединили и Проливы, и север Норвегии, и пол-Милана; на Дальнем Востоке в состав СССР вошли Монголия и Маньчжурия (уже полноценные союзные республики), и вся Корея (пока «ассоциированная»), и Китай уже полностью освобожден и под нашими контролем. Нет возле наших границ сильного сухопутного врага – а потому главная нагрузка в архиважной задаче экспорта коммунизма в окружающий мир (и силового прикрытия этого процесса) ложится не на Советскую Армию (которая, без сомнения, является сильнейшей в этом мире), а на Советский ВМФ.

Который гораздо сильнее того, что был у нас в иной истории. Начало тому положил «Адмирал Шеер», в битве у Диксона в сорок втором спустивший флаг[1], успевший повоевать уже под нашим флагом в составе СФ, затем отметившийся в сорок пятом в войне с Японией, а после вернувшийся на север (где и служит до сих пор) в ранге тяжелого крейсера (на линкор все же не тянет). После Победы прибавились трофеи – бывшие французы, линкоры «Ришелье» и «Страсбург». По ленд-лизу сумели получить два авианосца-эскортника, тип «Касабланка» – у нас носили имена «Владивосток» и «Хабаровск», успели поучаствовать в Курильской операции сорок пятого, сейчас разжалованы в ранг вертолетоносцев ПЛО, с них даже поршневые палубники взлетали с трудом, а реактивные категорически не способны. Уже после войны построили два легких авианосца (на базе корпусов крейсеров проект 68-бис) «Чкалов» и «Леваневский» – тоже оказались не слишком удачными, и не по вине конструкторов, а из-за малых размеров: для реактивных палуба нужна побольше. Зато сейчас в Ленинграде на Балтийском заводе строятся «Степан Супрун» и «Полина Осипенко» – уже полноценные авианосцы, сорок две тысячи тонн, и атомные (реакторы и машины проверку на ледоколе «Ленин», а также «Марксе» и «Энгельсе», лихтеровозах для Севморпути, прошли успешно). Ну и конечно, множество кораблей других классов – в ином времени советский флот стал атомным и ракетным в конце пятидесятых – начале шестидесятых, ну а здесь, с учетом того, что СССР (вместе с соцлагерем) и богаче и сильней, и Сталин в полной мере оценил роль военно-морской мощи, это случилось раньше почти на десятилетие. Семнадцать атомарин (построенных уже в этом СССР) приняты флотом, еще шесть в разной степени готовности – причем две из стоящих на стапелях уже не «истребители», а носители крылатых ракет. А на чертежах уже рождаются советские ПЛАРБ – атомарины с баллистическими. И ракеты уже испытания прошли – в ином времени, первый пуск с подлодки у нас был в 1955-м, так что тут разница кажется не столь весомой. Однако там ракета запускалась лишь при всплытии и с подъемом ее из шахты – а здесь уже «по-минометному», с глубины. Правда, лодка пока не атомарина, а переоборудованная «613-я». И ракета лишь на малую дальность – из Баренцева моря, по полигону у Новой Земли. Но будут, я думаю, и межконтинентальные морские – работы над ними ведутся активно.

Еще флот дизельных лодок – свыше четырехсот единиц (считая и ВМФ СССР и Фольксмарине), наш «проект 613» и «XXI-бис» постройки ГДР. Двадцать три крейсера «проект 68-бис», из которых семь в «ракетном» варианте. Эсминцы (близкие к проекту 56 иного времени), в вариантах ПЛО и ПВО. Большое количество ракетных катеров, сторожевиков, тральщиков. Тридцать семь десантных кораблей «морской зоны». И базы – о которых в ином времени наш флот не мог и мечтать: Нарвик в советской Норвегии, германские Киль и Вильгельмсхафен, все порты Италии, Греции, Хайфа в Советском Израиле, а также итальянская Ливия, острова Крит и Кипр. И Проливы наши – поплатилась Турция за свои симпатии к Еврорейху! На море мы сейчас здесь – намного сильнее, чем были там в шестьдесят втором.

И потому Иосиф Виссарионович, твердо для себя решивший, что «Куба должна быть наша», искренне не может понять, отчего там мы сумели поддержать Фиделя и удержать американцев от вторжения – а тут не можем?

Да, США в этом мире – слабее, чем там. Не успели насладиться атомной монополией, мы всего через два года свою Бомбу взорвали. И Европу ограбить, как там, не удалось, и план Маршалла здесь вышел бледной копией (ограничившись Францией, Бельгией, Голландией, Данией, юго-Норвегией), и вместо Корейской войны (где в нашей истории был Пусанский плацдарм, а в итоге вышло статус-кво по 38-й параллели) у них вышла провальная Китайская (весь Китай, включая Тайвань, «красный»), еще и гораздо более дорогостоящая, а теперь они и во Вьетнам успели влезть, и с таким же разгромным результатом. Но, в отличие от тех США, упивавшихся благодушием, в этом мире они гораздо более озверелые, прижатые к стенке – и потому готовые на всё. Стремительно скатывающиеся к откровенному фашизму – коммунистов (и вообще всех заподозренных в «левых» взглядах) там травят как в нацистском Рейхе, коричневой плесенью плодятся банды, точь-в-точь похожие на штурмовые отряды Гитлера – ну а «бешеный» Барри Голдуотер всерьез считается наиболее перспективным кандидатом в следующие президенты (на выборах, которые пройдут уже осенью этого года).

– Товарищ Сталин, вот все выкладки по плану «Анадырь» (было то название в иной истории, будет и здесь), сделанные Главным Штабом ВМФ. Мы можем, при условии заблаговременного развертывания сил уже в Атлантическом океане, в десятидневный срок после получения приказа высадить на Кубу четыре дивизии со всем штатным вооружением и средствами ПВО, а также развернуть авиационную группировку в составе двух авиаполков.

План «Анадырь» – транспорты со скрытно погруженными войсками, «совершающие переход с Балтики в Средиземное море, или обратно», и корабли, вышедшие «на учения» несколькими отрядами, уже находясь в Атлантике, по условному сигналу дружно поворачивают на запад, собираясь в конвой. Десяти суток хватит, чтобы достичь берегов Кубы – но американцы все равно успевают раньше, по чисто географическим причинам: их базы совсем рядом. Штабная игра «за США», основанная на имеющихся у нас разведданных, показала – что их авиация наносит удары по Кубе (и по портам, где намечена выгрузка наших войск) уже в первые несколько часов, а в интервале от двух до четырех суток высаживается морская пехота, еще через двое-трое суток повстанцы оттеснены в горы и лес, после чего их окончательное уничтожение может занять более долгое время и стоить американцам значительных потерь – но при этом раскладе вместо высадки и развертывания на территории дружественной страны, мы получаем необходимость десанта на вражеский берег, при превосходстве противника в воздухе и очень неудобном своем плече снабжения.

– «Операция перспективна, лишь при условии дальнейшего развития конфликта в глобальный», – прочел Сталин, – и под этим выводом подписи и Кузнецова, и Жукова, и еще десятка товарищей из Генштаба и Главного Штаба ВМФ. Вы тоже так считаете, товарищ Лазарэв?

Да, я так считаю. Если бы мы успели высадиться и развернуться на Кубе – то уже для янки была бы ситуация – «руки прочь, или получите большую войну». А если они успевают первыми – то тогда уже нам придется угрожать Третьей Мировой или сворачивать операцию. Положение как в шахматах – кто своим ходом успел занять ключевое поле на доске, тот выигрывает.

– Могут ли наши лодки, заблаговременно и скрытно занявшие позиции у Кубы, задержать высадку американского десанта и дать нам эти несколько дней? Если британцы в вашей истории делали подобное в Фолклендской войне – их атомарины прибыли к островам уже в первые дни после начала конфликта и установили морскую блокаду. Я помню, товарищ Лазарэв, что «атомным лодкам нужна глубина и открытое море», именно так ведь вы на Совете труда и обороны обосновывали строительство дизельных лодок для таких театров, как Балтика или Северное море. Но согласно карте, Фолклендские острова находятся на шельфе, где глубины моря схожи с теми, что у берегов Кубы. У англичан тогда это получилось – отчего не выйдет у нас? Если надо всего два-три дня.

Фолклендская война была в апреле-мае – поздней осенью, для южного полушария. Время штормов – тем более в «ревущих сороковых» и «бешеных пятидесятых», где тихая погода вообще редкость. А шторм намного сильнее мешает работать авиации и надводным кораблям, чем подлодкам. Также погода не позволяла аргентинцам перевозить войска и снабжение на множестве малых кораблей – лишь на малочисленных больших транспортах, являющихся хорошо заметными целями. И на островах не было ни одного нормального аэродрома – из-за чего аргентинской ударной авиации приходилось работать с материка. Ну и конечно, состав и возможности флота и ВВС Аргентины несоизмеримы с ВМС и ВВС США. Если палубная авиация британской эскадры сражалась с аргентинцами как минимум на равных, то у нас, до высадки и развертывания на Кубе, в воздухе полный ноль – «Супрун» и «Осипенко» будут готовы не раньше чем через два года, «Чкалов» и «Леваневский» по факту являются авиатранспортами, а не авианосцами. В докладе есть расчеты – даже при насыщении конвоя кораблями с ЗРК, в случае массированных американских авиаударов, мы теряем от сорока до шестидесяти процентов кораблей и транспортов. Разгружаться тоже придется под бомбами, как и выдвигаться на позиции – которые кубинские товарищи вряд ли сумеют грамотно подготовить, и даже правильно выбрать. И даже если допустить, что нам удастся полностью блокировать море возле Кубы – в отличие от Фолклендов, на Кубе есть достаточное число аэродромов, могущих принять американский посадочный десант с артиллерией и легкой бронетехникой.

– Какие шансы у кубинских товарищей отразить американское вторжение?

Без нашей помощи – никаких. Во время Плайя-Хирон и Карибского кризиса у них была уже регулярная армия, созданная с нашей помощью – имеющая артиллерию, танки, ПВО. Победа партизан над батистовцами была в значительной степени «моральной» – солдатам просто не хотелось воевать за крайне непопулярного диктатора, и они переходили на сторону Кастро, даже при своем численном и техническом перевесе. Надеяться же на это против американцев невозможно. Ну и конечно, выучка и вооружение американских войск намного превосходят армию Батисты. Удержать города и вообще какую-либо территорию у повстанцев не получится, и война перейдет в партизанскую, возможно даже длительную. Но, в отличие от Вьетнама, здесь у партизан не будет ни безопасного тыла, ни устойчивого канала снабжения оружием и боеприпасами. И в лучшем случае все кончится, как в Никарагуа в тридцатых – когда американцы, устав от «вьетнама» на своем заднем дворе, уйдут, посадив на трон очередного своего диктатора – которого народ, тоже уставший от войны и жаждущий стабильности, примет. А в худшем – Кубу зачистят до гробовой тишины – зальют напалмом, а возможно и химией, ведь «против бунтовщиков – можно».

– Что ж, задача выходит очень непростая, товарищ Лазарев? Есть, конечно, вероятность, что там не сразу поймут, примут решение, будут еще совещаться и согласовывать – когда у нас все уже решено и отдан приказ на исполнение. Но игра в расчете на ошибку противника – это авантюра. Что ж – я вас и других товарищей, подписавших этот доклад, услышал. План «Анадырь» держать в готовности – отдать приказ, когда будет ясно, что американцы не помешают или не успеют.

Когда Лазарев вышел, Сталин тоже встал с кресла, тяжело прошелся по комнате – эх, годы, сколько еще отпущено? Но очень хочется и первый полет Гагарина увидеть (или кто вместо него полетит), и красный флаг над Кубой. Слышишь, безносая, – потерпи, не забирай меня раньше, раз уж столько лишних лет подарила!

Третья Мировая нам не нужна – мы капитализм и без нее похороним. Товарищи военные правы – уж если все они единодушно высказались примерно так, как записано в докладе, что лежит на столе. Кузнецов прямо сказал, «нам десант на Британские острова с их последующим захватом осуществить проще – чем взять Кубу из-под носа у янки, если они не будут зевать». Но ведь нэт таких задач, которые не решили бы большевики!

Нам очень нужна Куба – и не только как военный плацдарм в подбрюшье США. Ознакомившись с историей того мира, Сталин был огорчен и возмущен упущенной перспективой – там Латинская Америка еще переживала подъем коммунистической идеи, когда в СССР уже воцарился брежневский застой, компартии в Европе скатились в буржуазную ересь «еврокоммунизма», в Азии рулил Мао, в Африке местные царьки, скинув колониальный гнет, на деле не верили ни в бога, ни в черта, ни в Карла Маркса – а в Латинской Америке еще горело: после Кубы еще были Никарагуа, Сальвадор (совсем немного не успевший), почти удавшаяся попытка в Чили и куча левых партизан и движений в других странах. И куда все это делось после – бывшие повстанцы фронта Фарабундо Марти стали «сальвадорскими муравьями», одной из самых жестоких наркомафий в регионе; равно как и в Колумбии, Перу, Мексике – настала эпоха наркокартелей, куда влились и бывшие левые повстанцы – совсем как в нашу Гражданскую, когда из «красных» становились «зелеными», едва лишь слабела руководящая воля Партии. Проклятые девяностые, «перестройка», за что сражаться, если предают Вожди – гореть Горбачеву в вечном персональном аду за свое предательство, не только своей страны, но и мирового коммунизма! Хотя и раньше – был ведь шанс удержаться и в Чили, если не позволить товарищу Альенде совершить грубейшие ошибки – которых он мог бы избегнуть, если бы правильно учел опыт нашей революции, то есть был бы под нашим правильным руководством. Что ж – здесь мы тех ошибок не повторим!

Но для того нам нужна Куба – как самый первый плацдарм. Там американцы не вмешались сразу – потому что приняли Фиделя за очередную «гориллу», жаждущую спихнуть с трона прежнего диктатора. Даже под популистской риторикой – все эти пиночеты, дювалье и сомосы лезли к власти не иначе как «ради процветания страны и народа». В Вашингтоне на эти игры было глубоко чихать, пока они не затрагивали американские интересы, – что случалось редко, ибо любой латиноамериканский спаситель отечества знал заранее, на что он категорически не должен посягать, если не желает получить американское вторжение или организованный США переворот. Есть даже смутные сведения, что ЦРУ было в курсе при подготовке экспедиции на «Гранме» – да и Фидель, сын богатого плантатора, никак не был похож на коммунистического вождя, и Компартия Кубы (запрещенная при Батисте) играла в «Движении 26 июля» более чем скромную роль. И товарищ Кастро имел шанс стать вовсе не коммунистом, а кубинской версией Перона – но американцы сами перегнули палку своим запредельно хамским отношением к новому главе Кубы, совершающему свой первый официальный визит, по незыблемой латиноамериканской традиции, именно в США. А поскольку Фидель (в отличие от Арбенса) был гораздо больше практиком и меньше идеалистом – то его обращение к СССР было вполне логичным. Однако же революционная Куба сумела получить два или даже три (если считать до Карибского кризиса) года относительно мирного развития. Кстати, интересно, а отчего Кеннеди в шестьдесят первом категорически был против прямого участия американских войск – лишь через год созрел?

Здесь же – США, оставшиеся голодными по итогам Второй великой войны, и после несколько раз получившие по своим загребущим рукам, в том числе и нашим немирным атомом (и больно, и безответно), встали на дыбы и рычат, как разъяренный медведь гризли. «Сегодня коммунисты убивают наших парней в Азии – завтра они придут в наш дом, и погонят всех в свой колхоз и гулаг» – вопят их газеты, и радио, и телеканалы, и американский обыватель верит! «Крестовый поход против коммунизма», что там фиглярски объявил актеришка Рейган, может стать реальностью при Голдуотере. Надеемся, у него хватит ума не начинать большую войну, если не идиот, – но здесь США напрочь лишены сытого благодушия и реагируют на малейшую угрозу их интересам очень резко. Их уже сильно раздражает деятельность Римской Церкви на их территории – в духе даже не просоветском, а беззубо-гуманистском «не убий», «все люди братья» и «нажива за счет ближнего своего есть грех», – а если утечет информация, что Че Гевара (пока еще не Команданте) проходит обучение в СССР, и этот человек будет замечен рядом с Кастро? Да и план «Амин» (не писать же «Ла Монеда-2») в исполнении советского спецназа – какая вероятность, что что-то выплывет наружу, пусть даже после события? Тут и сомневаться не приходится, что прикажет президент Эйзенхауэр своим генералам. «Расколошматить – и доложить!»

И то, что США сейчас влезли (и увязли) во Вьетнам, – поможет мало. Одна «валентная» дивизия морской пехоты у них найдется – против повстанцев этого хватит в избытке. Для задачи-минимум: быстро захватить все важные пункты – а с зачисткой территории (леса и гор) после справятся натасканные местные кадры. И американцы сейчас, это аналог их «великого» (вытянувшего на себе Депрессию и Вторую мировую) и «молчаливого» (той Кореи) поколений тех пятидесятых, огромная разница в психологии от поколения беби-бумеров из тех свингующих шестидесятых, того Вьетнама – они еще не разложены хиппарством, «твори любовь, а не войну». Исходя из того факта, что в американские дома из вьетнамских джунглей уже пришло более шестидесяти тысяч «похоронок» – и даже протесты уже есть, «господин президент, верните мне моего сына», но до уровня «анти-Вьетнама», что был там, еще очень далеко.

Что ж – будем действовать сразу с нескольких направлений.

Ознакомившись с иной историей, Сталин проникся искренним уважением к советским людям «мира Лазарева», которые сумели первыми выйти в космос, обогнав США, – не имея при этом тех преимуществ, что СССР получил здесь. Начиная с того, что мы тут просто богаче и сильнее, понеся меньшие потери в войне и завладев всей немецкой ресурсной и промышленной базой. И мы начали раньше – три Особых Главка (ракеты, атом, радиоэлектроника) появились уже в сорок третьем. И все германское наследство досталось нам, а не «союзникам», – недобитый гитлеровец фон Браун вопит сейчас, что все наши успехи это развитие его проекта и что «русские органически не способны превзойти германский гений» – что есть чушь; однако же трофейные научные материалы, экспериментальное оборудование, опытно-производственная база и правда сэкономили нам время и ресурсы на начальном этапе, самая первая наша баллистическая Р-1 была и тут копией их Фау-2. Очень кстати оказалась и информация от потомков о некоторых важных моментах и подводных камнях, и пока еще рабочие компьютеры следующего века (уж какие «тепличные» условия создали, чтобы продлить ресурс уникальной аппаратуры!). Ну а тот факт, что в СССР важность ракетной программы с самого начала осознавалась как заслуживающая высшего приоритета, и упоминать не стоит – это и в иной истории было. Но здесь Фау не успели упасть на Лондон, а значит остались для всего мира «темной лошадкой» с сомнительной перспективой. «По цене как В-29, по дальности и нагрузке как штурмовик, и все это на один вылет» – так и думали в США, выделяя на ракеты ресурсы «по остаточному» первые пять лет, пока мы бежали вперед семимильными шагами. После спохватились, но быстро нагнать не получится уже – и не приходится удивляться, что у них после аварии «капутника» в декабре пока ничего больше не взлетало, а у нас…

Не все шло гладко. Но пусть советский народ сейчас слышит лишь о победах. Не надо широкой публике знать, что полет Лайки был рассчитан на срок от семи до десяти суток – но уже в первые часы телеметрия доложила о неполадках в системе жизнеобеспечения. И в ЦУПе спорили, продолжать ли выполнять утвержденную программу, ради получения массива ценных научных данных, рискуя при этом жизнью и здоровьем подопытного животного, или сажать аппарат при первой же возможности (чтоб на нашу территорию попал), пока не стало поздно. И Королев лично приказал – сажать. Что ж, миру была предъявлена новая победа советской науки и техники – вместо провала. Ну а данные никуда не денутся – получим в следующий раз.

Да, космос обходится недешево – каждый запуск стоит, как строительство и благоустройство города-райцентра, или как полное оснащение танковой дивизии. Но мы сейчас вполне можем себе это позволить. Не только и не столько ради научного интереса – но и ради мощи страны, которая после окупится сторицей. Чтобы завтра встали на боевое дежурство межконтинентальные баллистические – ликвидировав превосходство США в стратегической авиации. А на орбите будет развернута спутниковая группировка, решающая и военные, и народнохозяйственные задачи. И отправятся на просторы Солнечной системы первые автоматические межпланетные станции – воплощения надёжной и долговечной советской электроники и систем сверхдальней связи. Ну а романтика полета человека к далеким планетам в ближайшие десятилетия останется лишь мечтой, зовущей за собой. Ибо, насколько Сталин ознакомился с историей покорения космоса того мира – если провести параллель с мореплаванием, то ракеты на химическом топливе (даже самом эффективном – водород-кислороде) можно сравнить с гребными галерами, пригодными лишь для походов вблизи берегов (применительно к космосу – в околоземном пространстве). За неимением лучшего можно совершать длительные (причем беспилотные) путешествия и с их помощью, но все же, как для открытого моря уже нужен парус, так и для межпланетных перелетов, особенно пилотируемых – ионные, плазменные, атомные, термоядерные двигатели. Да и задача эффективной защиты космонавтов от космической радиации во время длительного полёта ещё только ждёт своего решения. Там наши учёные, изучая телеметрию с датчиков космических лучей на первых спутниках, не сразу поняли, с чем имеют дело, здесь же мы точно успеем замерить радиационные пояса Земли раньше американцев, так что приоритет их открытия господину Ван Аллену не отдадим.

А для пути к иным звездам – на обложке последнего номера журнала «Техника – молодежи» нарисована фотонная ракета, но товарищи ученые (у которых спрашивали экспертное заключение) не могли сказать абсолютно ничего, кроме самых общих слов: слишком много необходимо для такого решения, принципиально иных технологий, которых даже в проекте нет. Что ж, наука движется стремительными шагами – мог ли даже Ломоносов предсказать то, что для нас стало привычным? – что станет реальностью через сто, двести, триста лет? Может быть и «сверхпространство», что товарищ Ефремов описал в «Часе быка», откроют – тем более что факт попадания АПЛ «Воронеж» в нашу реальность, через пространство-время на семьдесят лет назад, показал принципиальную возможность этого, значит законы физики позволяют так же и через космос пройти, к Сириусу или даже в Туманность Андромеды? Но тут пока полная неизвестность, слишком велик разрыв в уровне нашего познания, это как бы у Исаака Ньютона спрашивать про атомный реактор. Что ж, это будет уже дело наших праправнуков – а наша синица в руках – ближний космос, и это пока получается хорошо!

В декабре было два запуска – и снова не надо предавать огласке «почти провал». Спутник, запущенный 21 декабря, не вышел на орбиту с расчетными параметрами, и после трех с половиной витков сгорел в атмосфере над Тихим океаном – но планету все же облетел, и даже успел передать по радио несколько фотоснимков, а потому зачет! Однако на старте в готовности было две ракеты (вторая – резервная), и четвертый спутник, запущенный через два дня, отработал по полной программе. В январе ушла пятая ракета – 19-го числа ТАСС сообщил об очередной победе советской науки, впервые в истории человечества искусственный аппарат достиг Луны, доставив туда вымпел с изображением советского герба (ну и наши баллистики получили уникальные данные). Королев докладывает – что уже реальным становится выход на лунную орбиту и передача на землю изображения невидимой стороны Луны. А ведь в том мире мы в Луну попали со второй попытки, в 1959 году – а тут на три года обгоняем!

И можем себе позволить, чтобы наши конструкторы, инженеры и испытатели работали не в авральном режиме, как в иной истории – где и американцы на пятки наступали, и Хрущев, полный невежда в технических вопросах, постоянно торопил – и трудно сейчас и отсюда разобрать, когда и в какой мере спешка была необходимой, а когда нет. Но в результате были аварии, даже с гибелью людей – а сколько денег и трудов загубили впустую! Забавно, но сейчас в ту же яму угодили американцы, поставив некоего сенатора Гилмора (минимум технических знаний, максимум апломба) «главнонадзирающим» от Конгресса за своей космической программой. По утверждению наших аналитиков, декабрьский «капутник» целиком на совести этого господина – если бы не его приказ «запустить обязательно и в этом году», у фон Брауна был вполне реальный шанс, что после нескольких плановых суборбитальных стартов (первого в январе уже нового года, вместо той аварии, второго где-то в феврале, и еще месяца три-четыре на отладку верхних ступеней), уже летом их спутник имел бы шанс взлететь – а сейчас это под большим вопросом! Да, сейчас американцы резко зашевелились, денег и ресурсов не жалеют, но – слова того же фон Брауна на «разборе полётов» перед Сенатской Комиссией и после растащенные репортёрами – «взяв вместо одной женщины девять, и даже выделив на каждую по миллиону долларов, вы все равно не получите ребенка через один месяц вместо девяти». И реформы в НАКА (еще не НАСА) по поиску и утверждению «надежных» контрагентов, может, и объективно полезные, но при этом сопряженные с истерической ловлей «красных шпионов» (ибо накал маккартизма в США и не думает спадать), никак не способствуют ускорению работы здесь и сейчас.

А у нас уже все вышло на «постоянный режим». Никакой спешки, никакого авантюризма, ракеты и космические аппараты отправляются на старт только после полной подготовки и тщательной проверки – лучше позже, да лучше. И наша объединенная команда ученых, конструкторов и испытателей получила в сравнении с иной историей большое пополнение как всеми нужными ресурсами, так и кадрами (в том числе – и в лице немецких «варягов», которых сильно возмутило, что фон Браун нагло присвоил себе все их заслуги), работа организована надежно и крепко, чтобы все друг другу и общему делу помогали, и никто не мешал, не тянул одеяло на себя. Конечно, чрезвычайно помогла тут и информация от попаданцев о тупиковых путях развития технологий и различных проблемах, возникавших при работе наших «специалистов по космосу» там. Технические проблемы, естественные для этих новых видов работ, зная о них заранее, заранее же обнаруживали и ликвидировали, проблем, связанных с ошибками или разгильдяйством людей, – помогал избежать двойной контроль и отсутствие спешки. Но бывают ведь и поломки, совершенно случайные и неожиданные – от них избавиться заранее, понятно, нельзя, но пока что все обошлось, таких не случалось. Очень большую пользу приносила трудоемкая наземная отработка на специальных макетах и стендах отдельных систем и всего космического аппарата, до чего в иной истории додумались гораздо позже. Вот потому-то наши ракеты и космические аппараты и совершают регулярные успешные полеты, а не ломаются при половине запусков, как было там при Хрущеве!

В ближайших планах, кроме фотографирования Луны (где желательно, чтобы все получилось наилучшим образом с первого же раза), уже новые «собачьи» запуски (Королев твердо решил, что человека на орбиту следует запускать только после успеха еще трех собачьих экипажей), а также полет автоматических станций к Марсу и Венере. Дмитрий Александрович Венцель, ученый-баллистик «от бога» (в той истории умерший летом 1955-го, здесь мы успели позаботиться о его здоровье), в сочетании с еще «живыми» компьютерами следующего века, творит буквально чудеса – если облет Луны получится, и Марса достигнем, то надо этому достойному человеку Звезду Героя дать, заслужил! А на столе уже проект сформирования будущего отряда космонавтов – руководить Центром подготовки назначим Каманина, справился там, сумеет и тут, а в списках кандидатур будет фамилия Гагарина, который пока еще лейтенант ВВС – ну, дадим ему и тут шанс стать самым первым.

Но все же главное сейчас это не другие планеты. Американцы даже в самых буйных фантазиях не должны считать, что победят нас в глобальной войне, – никакого их военного превосходства здесь мы не допустим. У нас уже полным ходом ведутся работы над межконтинентальными баллистическими ракетами (а то «семерка» все ж слишком дорогой инструмент), в том числе и на твердом топливе (с самого начала оценили перспективность, а не в начале семидесятых, как в том СССР). С перспективой запуска из шахт (что в иной истории было лишь с середины шестидесятых), и с подводных лодок (работа уже идет), и с мобильных наземных платформ (станет актуальным лет через пятнадцать, когда в США появятся свои межконтинентальные). Также уже создаются системы ПРО и предупреждения о ракетном нападении. Ну а ракеты средней дальности (простреливают всю Европу) у нас уже в войсках, причем на вооружение «ракетных бригад РГК» уже готовятся поступить новейшие Р-12 вместо Р-5[2]. В то время как в США программы «Атлас» (из которой у них много чего развилось) нет вообще. И основа американской военной мощи, это флот бомбардировщиков (в большинстве еще В-47, новые В-52 поступают пока в недостаточном числе, из-за недостатка финансирования). Вооружены обычными бомбами – есть информация об испытаниях самолета-снаряда (крылатой ракеты воздушного базирования) «Раскал», оказалась очень неудачной, шансов на принятие на вооружение нет (а если все ж примут, то впустую потратят ресурсы). И наверстать отставание в ближайшие годы – США точно не могут. То есть на момент здешнего «Карибского кризиса» военный баланс сил будет очень отличаться от 1962 года там, где Куба стала нашей. Можем повторить?

Ну и, как задумано, отчего пожар на «заднем дворе» США должен ограничиваться Кубой? Если полыхнет (с разной степенью жаркости) в нескольких точках, чтоб просто сил не хватало все сразу тушить. С Пероном разговор состоялся, бывший «эль президенте» Аргентины готов снова побороться за власть – ну а мы и товарищи ватиканские попы ему слегка поможем. В Чили товарищ Сальвадор Альенде (уже дважды баллотировался в президенты, в 1944 и в 1952 годах) – с ним тоже контакты установлены, чтобы помочь ему победить не в семидесятом, а сильно раньше. Наконец, Бразилия, где Варгас в пятьдесят четвертом не застрелился, как в той истории, а всего лишь был свергнут и выслан в Мексику, затем в Испанию уехал – тоже не без нашего участия, не с одним же Геварой нам «на упреждение» работать на латиноамериканском театре? Конечно, обстановка в этих странах куда сложнее – Куба это проект самый перспективный, – но, цинично говоря, силы и внимание США отвлечь? И вспомнить слова Маркса, что «проигранная классовая битва, это лучше, чем отказ от битвы и признание поражения». А может быть, и победим еще где-то, кроме Кубы – история ведь уже по другому пути пошла!

Здесь не было Корейской войны – Корея вся наша. Китай тоже наш, весь и однозначно – Мао к Конфуцию вознесся, попав в Сиани под американскую Бомбу. Даже Тайвань наш – верхушка гоминьдана, во главе с Чан Кай Ши, убежала в пока еще британский Гонконг, ну а уцелевшие «полевые командиры» за бирманскую границу. И сидит сейчас в Харбине товарищ Гао Ган (поскольку Маньчжурия это не Китай, а стала уже союзной советской республикой), в Пекине товарищ Ван Мин, также во всем следующий нашему курсу, ну а что будет в Синцзян-Уйгурии, мы еще посмотрим. Во Вьетнаме тоже – если в иной истории товарищ Хо Ши Мин колебался между нами и Пекином, пытался равновесие сохранить, то здесь он однозначно наш, выбора у него нет. В Лаосе «социалистическая монархия», король Сисаван Вонг связан договором с нами и с Ханоем, и советские войска следят, чтоб был порядок – наш порядок. А вот дальше на юг – грустно, какие возможности упустили! Чтобы почти вся Азия была нашей – как уже имеем две трети Европы!

Да, недооценили мы уклон «ультракоммунизма». Не придали должного значения тому факту, что в этой реальности Пол Пот вылез на мировую арену на двадцать лет раньше, причем при явной помощи США и одновременно с парижским путчем пятьдесят третьего года[3]. А ведь как оказалось, не с ним одним успели поработать заокеанские «кукловоды» – и в итоге, если в Европе нам удалось ситуацию под контролем удержать, «ультра» получили устойчивую репутацию наемных маргиналов (особенно после люксембургских событий), то в слаборазвитых странах «ультракоммунизм» занял нишу отсутствующего у нас маоизма, распространившись в вариациях от камбоджийских крайностей «деревни окружают города – и убивать всех, кто не соответствует» – до умеренного, «обуржуазившийся СССР это такой же враг и колонизатор, как США и Европа». Левый уклон – о котором писал еще Ленин в 1918 году, «Детская болезнь левизны в коммунизме», проистекающий из низкого образовательного и культурного уровня масс, «питерского пролетариата на всю Россию не хватило». А для бывших колониальных стран это усугубляется еще и тем фактом, что сознательный пролетариат является «массовкой» для революционной партии, но ведущую роль в ней, как правило, играет прослойка более образованная – которая в бывших колониях или прямо заражена компрадорством (низкопоклонством перед белыми людьми), или находится под сильнейшим культурным влиянием метрополий. В итоге «калькуттского пролетариата не хватило», чтобы переломить влияние несознательных масс. В какой мере тут сыграла свою роль несознательность – когда желания «штурмовать небо» через край, а образования не хватает, и гораздо проще, заучив лозунги как догматы, руководствоваться ими, не глядя на реалии, – а в какой прямое предательство и компрадорство отдельных товарищей, решивших сплясать под дудку США, это уже вопрос абстрактный. В этой партии переиграли нас господа из Вашингтона и Лондона, удачно разыграв карту национальной и религиозной вражды – Индия страна многонациональная (не меньше, чем СССР) и многоконфессиональная, там конфликтов и прежде хватало, ну а теперь все застарелые споры выплеснулись наружу – как, например, маратхи и гуджаратцы, живущие возле Бомбея, также вдруг захотели «независимости от Дели», при активной помощи Мадраса, обещавшего повстанцам независимость после победы. И сейчас в Индии творится такое (и не только по линии фронтов), что Гитлер смеется в аду, число жертв уже за миллионы (точно не знает никто) – и завершения этой войны «всех против всех» не видно.

В Корее, Китае и Вьетнаме у нас получилось – потому что компартии там прошли закалку войны против японских захватчиков, а по факту выросли из вооруженного повстанческого движения, из партизанских отрядов – ну и конечно, испытывали наше сильнейшее влияние. И потому в этих странах не сбились с верного пути, ну а к «ультракоммунизму» отношение, как у нас было к троцкизму в тридцатые – товарищи Гао Ган, Ван Мин, Ким Ир Сен, Хо Ши Мин отлично знают, что делать с врагами трудового народа. И пусть западные писаки вопят о «миллионах жертв репрессий», во-первых, в «культурную революцию» иной истории народу в том же Китае сгубили на порядок больше, а во-вторых, здесь лишают должностей и партбилетов, ссылают в деревни «на трудовое перевоспитание», а в особых случаях и расстреливают лишь тех, кто действительно виновен – нет никакого «плана» по числу разоблаченных врагов. В Бирме не было такого «единоначалия» – и поначалу дело шло даже лучше, чем в иной истории (где буржуазное правительство удержалось благодаря помощи из тогда еще британской Индии и поставок оружия, – но здесь всем индийским государствам было сильно не до того). «Левые» в Бирме представляли из себя сборную солянку, «народный фронт» (точно так же, как во Вьетнаме первоначально был Вьетминь, а не Вьетконг, пока товарищ Хо не навел должный порядок), не нашлось Вождя, авторитетного для всех – и, захватив Рангун и успев даже объявить о «социалистическом выборе», повстанцы тут же насмерть передрались между собой. Сегодня там две трети населения (собственно бирманцы, живущие в центральной части страны) воюют друг с другом под различными политическими лозунгами (в основном это «социалисты», «коммунисты белого флага» и «коммунисты красного флага»), а остальная треть, проживающая по окраинам, распалась на множество народов-сепаратистов (карены, шаны, чины, качины – считается, что в Бирме всего семь небирманских народов, однако в каждом из них может насчитываться от нескольких до нескольких десятков отдельных этнических групп), каждый из которых сам за себя и объединяется с другими только против общих врагов.

И будто этого мало, туда еще и битые гоминьдановцы влезли, заняв хороший кусок территории возле границы. Объявили себя «Армией Свободного Китая», обратили местное население (численностью около миллиона) в рабов, обязанных кормить «освободителей» и выращивать опиум на продажу. Уже замечены в связях с ЦРУ – и активно строят свою «экономику», продавая опиумную отраву через Восточные индийские княжества, а также через Таиланд. На вторжение в Народный Китай пока не способны, разве что на мелкие бандитские набеги – но зачем нам этот гнойник у себя под боком? В иной истории там был «золотой треугольник», один из крупнейших мировых поставщиков наркотической отравы – и здесь ведь эта гоп-компания не удержится от легких и больших денег. Так что в исторической перспективе придется нам наводить там порядок. Заодно тогда и бирманцам поможем наконец разобраться меж собой, кто тут за правое дело, а кто совсем наоборот.

В Индонезии – затишье перед бурей. Подобно тому, что было в Федеральной Республике Индия – перед тем, как там началось. Компартия – одна из влиятельных политических сил, ее численность уже достигла полутора миллионов и продолжает расти, так же как и ее поддержка в народе, с каждыми новыми выборами все больше голосов – однако ее слабость, это полное отсутствие навыка вооруженной борьбы и вооруженных структур. Президент Сукарно изображает из себя нашего друга и сочувствующего коммунизму, – но именно про таких сказано: «услужливый дурак хуже врага». В чем-то схож с Хрущевым (который в этой истории сослан в Ашхабад) – наполеоновские амбиции, уверенность в собственной непогрешимости, при явном недостатке образования и талантов. В той истории, примкнув к соцлагерю, полностью провалился как во внешней политике (намереваясь стать «объединителем всех малайских народов»), так и во внутренней (разругавшись с собственной армией и спровоцировав ее конфликт с коммунистами). В итоге потерял голову сам (дурака не жалко), так еще и несколько миллионов коммунистов кинул под топор! Особенность Индонезии, что там наибольшей реальной силой являются армейцы (как в Японии до 1945 года) – будучи не «срезом общества», а кастой, имеющей даже свою собственную экономику (еще одно сходство с самураями). Что неудивительно, раз сама индонезийская армия это «калька» с японской – созданной под крылом японских оккупантов (тогда изображавших «освободителей от европейского колониализма»), как охранный полицейский корпус – и успевший вовремя сменить флаг, когда поражение прежних хозяев в той войне стало очевидным. Также там весьма авторитетны муллы, призывающие «жить по шариату» (а четыре пятых восьмидесятимиллионного населения Индонезии это мусульмане), они уже настроены резко антикоммунистически – и что будет, если их поддержит армия (также относящаяся к коммунистам вовсе не дружественно), страшно представить! Однако товарищи в Джакарте не слушают наших предупреждений, слишком надеясь на свои успехи в мирной политической деятельности – к власти хотят через выборы прийти, забыв, что еще Ленин писал, «любое решение любого представительского органа, не подкрепленное вооруженной силой, есть пустая бумажка, которую с легкостью разорвут».

И с курдами – головная боль. «Несчастный народ, так и не получивший своего государства». Потому что государственного инстинкта у них никогда не было и нет – при ближайшем рассмотрении это весьма рыхлая племенная общность, даже не конфедерация. Где для каждого клана собственные интересы важнее «общекурдских», где внутренняя политика каждого племени, это сугубо его внутреннее дело, где племена могут воевать между собой, не гнушаясь прибегать к помощи извне – и где так называемый «верховный вождь» (роль которого сейчас исполняет Барзани) вовсе не безусловный авторитет для прочих вождей (и тем более, как уже сказано, не может вмешиваться во внутренние дела других племен). Ближайшая к нам аналогия – Украина времен Хмельницкого. Сам Барзани хотя бы умен и понимает выгоду союза с СССР – но и то старается при каждом случае пропихивать собственные интересы. А что будет, когда он умрет или его убьют? Достоверно известно, что некоторые из вождей прислушиваются к голосу турок (а через них и англичан), имеющих в Курдистане давнее влияние и связи. И этим вождям очень не нравится включение Карса и Эрзерума в состав Советской Армении, а части североиранской территории в состав Советского Азербайджана. В сорок четвертом курды пошли за нами лишь потому, что желали кусок от Турции отхватить, – теперь же им этого мало, и мечтают уже о советских землях. Сам Барзани вряд ли переметнется – понимает, что не получит он от англичан того, что уже имеет сейчас. Но будет ли столь же благоразумен его наследник – или даже кто-то из амбициозных вождей?

Иран – тоже проблема. Это хорошо, конечно, что Советский Азербайджан теперь включает в себя все каспийское побережье (так что Каспий стал внутренним морем СССР). И Барзани отхватил хороший кусок территории… от нашей, северной оккупационной зоны! Ибо Иран до сих пор разделен – формально правит шах, но на севере (включая Тегеран) советские войска, на юге англичане. Моссадык на посту премьера (живой и не свергнутый), но в этой истории ярый иранский националист, против «советской оккупации» (и британцев тоже), но явно поставивший на американцев (которые лезут в Иран, как раньше во Вьетнам при французах). И в завершение, поднимают голову фанатики-фундаменталисты (те самые, что в иной истории свергнут шаха в 1979 году), здесь они демонстративно «против всех иностранных дьяволов», но есть сведения, что наши заклятые западные недрузья вели с исламистами переговоры, пытаясь на свою сторону перетянуть.

Сирия, Ирак – там коммунистические партии только на ноги встают. С программой пока не социалистической, а антиимпериалистической и антифеодальной. Но там наши войска стоят, да и наша граница рядом – так что никаких безобразий мы не допустим. По крайней мере, в ближайшие несколько лет!

А рядом – вотчина англичан: Иордания, Саудовская Аравия и Кувейт. Где уже нашли и качают нефть – что ж, в тридцатых годах в Кувейте уже было популярно движение за объединение с Ираком, не получится ли его снова возродить? В мире Рассвета Кувейт в результате своего «нефтяного бума» на некоторое время стал самой процветающей, развитой и благополучной арабской страной – несмотря на то, что девяносто процентов доходов от продажи этой нефти оседали в карманах местных миллиардеров – каких же тогда успехов смогут достигнуть объединенные социалистические Ирак и Кувейт? И посмотрим, как у империалистов удастся их «Буря в пустыне», если за спиной иракцев будет Советская армия!

Да и саудовцы наглеют – у нас в Самарканде, Бухаре и Баку работают медресе, где «правильных» мусульманских служителей веры готовят (приходится, раз уж никуда не деть из СССР десятки миллионов мусульман!), так бешеные муллы из Мекки заявили, что статуса наших выпускников не признают – а при их попытке совершить хадж не ручаются за их жизнь и здоровье! И лишь после самого решительного советского ультиматума (подкрепленного выдвижением советских войск к границе Ирака и Саудовской Аравии) – настолько грозного, что король Абдул-Азиз скоропостижно помер! – его сын Сауд, сев на трон, поспешил заверить нас, что к нашим паломникам отнесутся с должным почтением. Однако же мекканские богословы остались во мнении, что «советские, это не истинные мусульмане, а притворяющиеся гяуры», и вещают это со всех своих кафедр в проповедях – так что эта история точно еще не завершена!

Ну и Турция – лишившаяся зоны Проливов, западной Армении, курдских территорий и области Хатай и затаившая к нам лютую злобу. Среди офицеров турецкой армии, да и политиков тоже, считается хорошим тоном состоять во всяких «патриотических» тайных обществах, провозглашавших целью вернуть все потерянное и с прибытком. Но бодливой корове бог рогов не дает – по Договору сорок пятого года Турция обязуется не вступать ни в какие военные союзы и не размещать на своей территории иностранные войска – а своих сил у турок явно мало, чтобы вести агрессивную политику. Попробовали в сорок шестом огрызнуться на наших курдских друзей – и такой урок получили, что до сих пор боятся в открытую даже заикнуться что-то против нас. Но что-то очень часто стали Турцию посещать американские представители и «торговые» делегации! Причем договаривались, среди прочего, о расширении ряда турецких аэродромов «для обслуживания международных рейсов» – как указывают наши эксперты, до размеров, чтобы оттуда могли взлететь В-52! Свой план «Анадырь» готовят – в случае международного кризиса, когда у СССР по какой-то причине будут связаны руки, объявить о разрыве Договора, после чего американцы в темпе высаживаются на турецкой территории и ставят весь мир и нас в том числе перед свершившимся фактом? А если к тому времени и у них ракеты средней дальности на вооружении будут, и повторится та же история с турецкими «Юпитерами»?

Наконец, Африка. Сталин усмехнулся, вспомнив комсомольский задор двадцатых – когда угнетенные негры виделись нам такими же пролетариями, только темнокожими – «нам снились папуасы на тачанках, в буденновках зулусы и в кожанках». Но авеколистский мятеж (схожий со случившимися в той истории восстаниями мау-мау в Кении и симба в Конго – но в отличие от них, охвативший почти четверть африканского континента) показал совершенно иную картину. А может, это и к лучшему – открыв глаза иным из наших ответственных товарищей, что не все можно объяснить в рамках ортодоксального марксизма?

Или как раз можно? Особенности именно африканского социума – во-первых, нет национальных скреп – есть понятие своего племени, но спроси рядового жителя британской Кении об «общекенийских» национальных интересах, он и не поймет, что это такое? Можно винить в этом европейских колонизаторов, которые проводили административные границы совершенно независимо от территорий проживания племен – но также и несомненный факт, что в Африке к югу от Сахары было очень мало государств с давней традицией. Во-вторых, крайне низкий, с нашей точки зрения, уровень «сознательности» жителей «черной Африки». Большинство из них живет почти первобытным сельским хозяйством, и могут трудиться, добывая пищу для себя лично, для своей семьи, своей деревни – вырубают лес, сжигают деревья, сажают полезные растения, строят хижины, охотятся, ловят рыбу… но стоит только сделать из них наемных рабочих, работающих на чужого человека за плату, как все желание трудиться у них пропадает. Как признаются многие из этого «первобытного пролетариата»: «У нас не идет работа, если хозяин не стоит рядом и не следит за тем, чтобы все было сделано»! И это – капиталистические наемные рабочие, которые вроде бы понимают, что получат за свою работу деньги! Что уж говорить о труде ради строительства социализма… Конечно, в городах есть малочисленный «настоящий» пролетариат, который уже порвал с деревней и начинает осознавать свои классовые интересы (по крайней мере, уже дорос до понимания необходимости работать ради получения денег, необходимых для жизни) и еще более малочисленная местная интеллигенция, но даже она при всем своем стремлении к независимости ставит на первое место интересы своих родных народностей, а не общегосударственные.

Проблемы с этим бывают даже в самой коммунистически передовой части Африки, тут – в Итальянском Союзе. Куда входят (как удалось убедить товарищей в Риме) сама Народная Италия, а также Ливия и еще Итальянское Сомали и Эритрея (по аналогии с союзными республиками в СССР). Но даже в Ливии – вовлечение местного населения в строительство социализма идет с большим трудом! А в Сомали и Эритрее и того сложнее – еще и по причине наличия среди белого итальянского населения (администрации и техперсонала) значительного количества бывших италофашистов (заменить пока некем). Сомали, в границах мира Рассвета, вообще пока не существует – есть Итальянское Сомали (восточная часть), которое сейчас получает помощь от Народной Италии и интенсивно развивается под управлением местных итальянцев, несмотря на их сложные отношения с коммунистами, и протекторат Британское Сомали (северная часть), являющийся куда более отсталым колониальным образованием. После войны ООН приняла решение о необходимости объединения «двух Сомали» в единое государство, однако сейчас британцы под давлением американцев всячески отнекиваются от исполнения этого решения – понятно, что США очень не хотят допустить расширения «зоны коммунистического влияния» в Африке. Так что, возможно, в этой истории Сомали надолго останется разделенным, как Корея и Германия в мире Рассвета.

Эритрея – еще один успешно развивающийся регион Африки, тоже поддерживается Народной Италией и тоже управляется местными итальянцами. Заправляет там делами сейчас доктор Винченцо ди Мелио и его партия Шара Италия, состоящая в основном из бывших итальянских солдат и эритрейских аскари, которые поддерживают присутствие на своей земле Италии. Как выяснилось, до прихода к власти Муссолини эритрейцам не так уж и плохо жилось под властью итальянцев, и, после того как фашистская расистская идеология была отменена, они снова не возражали против них. Позиция доктора ди Мелио по поводу независимости Эритреи такова: может быть, когда-нибудь потом, сначала надо обеспечить надежное развитие страны. К тому же эритрейцы побаиваются, что «если уйдут итальянцы – придут эфиопы»…

Эфиопия сейчас – тоже вроде как наш союзник. Правит там негус Хайле Селасие, «просвещенный деспот», феодал и тиран… вполне «наш» человек (Сталин усмехнулся в усы), железной рукой (не без нашей помощи) навел в стране порядок, прижал родоплеменную знать, отменил рабство, принял Конституцию и взял курс на «модернизацию». Вполне себе либеральный самодержец, вроде нашего Александра Второго, но, как и тот, истинный самодержец: по Конституции Эфиопии высшая власть всех ветвей это император, а свобода слова формально провозглашена – но не найдется никого, кто посмеет публично критиковать монарха и его порядок. В верхней палате парламента заседает исключительно знать, а в нижней – рядовые граждане страны, но по списку, утверждаемому местными вождями.

Негус заключил договор с СССР и теперь покупает у нас современное оружие, а наши советники обучают эфиопскую армию им пользоваться. Ранее европейцы отказывались продавать Эфиопии тяжелое вооружение – не хотелось колонизаторам хорошо вооружать своих будущих жертв. Поэтому в войне с итальянцами у эфиопов не было шансов – с одними лишь винтовками против артиллерии, танков, авиации и даже химического оружия, применяемого тогда фашистами… А затем Лига Наций спокойно подтвердила аннексию Эфиопии итальянцами, несмотря на тщетные (и, как оказалось, пророческие) призывы императора, уверявшего, что такое пренебрежение коллективной безопасностью мира позже приведет к беде и для других стран, в том числе и тех, что не поддержали его… Сейчас Хайле Селасие Первый твердо намерен сделать все, чтобы подобного с его страной не повторилось, теперь Эфиопия должна быть способна защитить себя. Сотни эфиопов отправлены учиться в СССР – будущие офицеры, инженеры, учителя, врачи – исключительно представители знати и дети знати, для простонародья этот путь пока закрыт, хотя в самой Эфиопии негус расширяет строительство местных школ и даже учредил первый в стране университет, да и миссионеры Католической Церкви принимают посильное участие в образовании населения.

Однако же, модернизируя управление, образование, здравоохранение и маленькую эфиопскую индустрию, император совершенно не обращает внимания на сельское хозяйство, оставшееся довольно отсталым. Положение крестьян в Эфиопии и сейчас довольно тяжелое, а каждый крупный неурожай грозит голодом, как в Российской империи до революции. По данным из будущего, такая вспышка голода должна начаться в одной из эфиопских провинций как раз в этом году и продолжаться пять лет, убив до ста тысяч человек, причем до столицы весть об этом дойдет только через два года! Что ж, мы, конечно, сможем организовать все так, чтобы негус узнал об этом вовремя, и оказать помощь союзнику, а заодно и намекнуть императору, что с проблемой сельского хозяйства надо что-то делать. Иначе все в итоге закончится для него так же, как в мире Рассвета в 70-х – революцией, свержением и удушением мокрой подушкой. Сейчас о коммунистической революции в Эфиопии думать бессмысленно, революционная ситуация еще совершенно не созрела, а авторитет монарха в народе очень высок, поэтому подумаем об интересах СССР – выгодное стратегическое расположение, хороший климат, идеальный полигон для наших «сил специальных операций». И торговый интерес – сорт хлопка, что растет в Эфиопии, лучше подходит для производства пороха, чем среднеазиатский или китайский.

Еще проблема – что у Эфиопии не самые лучшие отношения с Италией (помнят вторжение и оккупацию), а также есть претензии на земли Сомали и Эритреи, а у сомалийцев, в свою очередь – на восточные земли Эфиопии. Эти земли, ранее бывшие южной частью Британского Сомали, британцы вскоре после войны передали Эфиопии во исполнение старого договора еще девятнадцатого века, хотя населены они в основном сомалийцами. А что касается Эритреи, то США и Британия после войны планировали передать ее Эфиопии в награду за помощь в войне – но тут воспротивились мы. Негус остался не очень доволен таким положением, но он не знает, что на деле мы спасли и эфиопов, и эритрейцев от длившейся тридцать лет войны, которая иначе произошла бы между ними в будущем.

В Египте, после войны прошлого года и бегства короля Фарука во Францию, республика на позиции нейтралитета – все партии, включая коммунистов, легальны, иностранных войск и баз у себя обязуется не иметь, зона Суэцкого канала демилитаризована и с востока прилегает к территории Советского Израиля (Синайский полуостров по итогам войны Египту так и не вернули). Сразу после создания Египетской Республики ее правительство признало право Судана на самоопределение, что поддержали и британцы – так что сейчас в Судане переходный период перед плебисцитом, и Англия начала вывод оттуда своих войск. Так как большая часть британской зоны Африки ныне похожа на пепелище, после вторжения войск Еврорейха, а затем авеколистского восстания – мятеж подавили (хотя тлеют еще последние угли, не все еще мелкие банды уничтожили), но урон экономике огромный. Доход в британскую казну сильно сократился, а расходы выросли – так что в Лондоне настроены дать независимость Гане (Золотому Берегу), Уганде, Кении, Танганьике и обеим Родезиям уже в самое ближайшее время.

До португальских Анголы с Мозамбиком, как и до бельгийского Конго, авеколистский пожар не докатился (или самым краем задел), но в целом у них положение схожее: доходов мало, затрат много. Да тут еще и «лучшие друзья» из США советуют – уйти, чтобы остаться. Как они сами сделали со своим «задним двором» к югу от Рио-Гранде. Вот только вопрос – кто на африканском дворе тогда будет подлинным хозяином? Бельгийцы вроде бы не против, а вот Антониу де Оливейра Салазар, который все еще правит в Португалии (и будет править до 1974 года, если там все пойдет, как в мире Рассвета), явно намерен держаться за колонии зубами и когтями. В Конституцию Португалии недавно даже были внесены поправки, изменившие статус всех ее колоний на заморские провинции. Что ж, мы знаем, что ничем хорошим это для него в итоге не кончится. Однако есть и такая версия, что португальская элита просто понимает, что не сможет удачно осуществить «стратегию выхода» и организовать неоколониальный подход к отношениям со своими бывшими колониями. Чему наглядный пример – то, что происходит во французской зоне.

После войны Франция реорганизовала свою колониальную империю во Французский Союз – «объединение метрополии, заморских департаментов и заморских территорий на принципах равноправия», сделав колонии заморскими департаментами и территориями, а кроме них в Союз входили французские протектораты и подопечные территории, переданные ей ООН. Президентом Союза был президент Франции, была также Ассамблея Союза, состоявшая из членов Совета Республики (Франции), Национальной ассамблеи Франции и региональных ассамблей заморских территорий и департаментов, но в конечном счете она не имела реальной власти. Еще был Высший Совет Союза, однако до сих пор он собирался всего три раза. Фактически империя осталась империей.

Однако Франция в этой реальности оказалась сильнее разорена Еврорейхом и последующим «освобождением» англо-американскими войсками, затем понесла куда большие убытки на провальной для неё Индокитайской войне, и едва успела оттуда уйти, подав дурной пример другим своим колониям, который, как известно, заразителен – так тут же вспыхнуло восстание в Алжире! А так как французская метрополия, по вышеуказанным причинам, просто не имела достаточно ресурсов (ни людских, ни материальных), чтобы либо реставрировать старые порядки, либо провести реформы «сверху», – то и другие колонии Франции в Африке стали проявлять все большее недовольство существующим положением. В прошлом году начались волнения в Камеруне, а затем после длительных протестов и беспорядков провозгласил независимость Французский Протекторат Марокко. И если волнения камерунцев французы до сих пор пытаются подавить массовыми арестами и репрессиями, то уход Марокко проглотили – в этом месяце начались переговоры, которые, как всем уже понятно, завершатся признанием Францией независимости марокканцев (кстати, Испания тоже намерена признать независимость Испанского Протектората Марокко, и два Марокко в этом году объединятся в единое государство).

В соседнем с Алжиром Протекторате Тунисе власть французов тоже подходит к концу – в прошлом году после трех лет партизанской войны, репрессий и убийств, а потом – долгих месяцев переговоров – французы все же предоставили Тунису внутреннюю автономию. Однако едва французы передали наблюдение за общественным порядком местным националистам, как те тут же передрались – сторонники немедленной независимости против сторонников постепенных действий. Кончилось все тем, что формально правящий Тунисом бей сам попросил французов вернуться и прекратить беспорядки и столкновения в стране, однако те злорадно отказались – «Вы хотели автономии, так теперь сами поддерживайте у себя порядок!» И хотя победу в первой схватке в итоге одержали сторонники умеренности, всем стало очевидно, что в Тунисе назревает настоящая гражданская война, в связи с чем и французы, и тунисцы решили ускорить развитие событий и сейчас ведут переговоры уже о полной независимости страны…

В конце концов, де Голль понял, что нет смысла вести бесконечные войны со все новыми повстанцами и лучше уйти из Африки самим – сегодня, сохранив остатки лица и хоть какие-то доходы, – чем завтра быть изгнанными с позором отовсюду, потеряв вообще всё. И вот, в феврале сего года он объявил о плане создать Французское Сообщество, которое должно заменить Французский Союз. Эта новая организация формально должна стать федерацией автономных государств – колониям будет предоставлено больше самоуправления, однако Франция сохранит контроль над их внешней политикой, обороной, валютой, общей экономической и финансовой политикой, стратегическими вопросами, правосудием, высшим образованием, внешним и общественным транспортом и телекоммуникациями. Президентом Сообщества по-прежнему будет президент Франции, правда, государства-члены теперь тоже будут участвовать в его избрании… но, поскольку Франция не хочет вдруг стать «колонией своих колоний», африканские страны обязаны объединяться с французскими партиями, чтобы получить право голоса… Поманив колонии такими подачками, де Голль объявил о скором проведении в этом году всеобщего референдума, на котором колонии должны решить: или принятие новой Конституции и членство в этом Сообществе (под французским мудрым руководством и защитой) с возможностью после подготовительного двухлетнего периода, если захочется, получить уже из рук метрополии полную независимость по-дружески, или – независимость прямо сейчас, но тогда французы полностью прекращают такой стране любую помощь, выводят своих специалистов и разрывают с ней все экономические связи!

По замыслу, двухлетний подготовительный период нужен для того, чтобы, во-первых, окончательно не потерять лицо белого европейца перед коренным населением Африки, а во-вторых, закрепить в будущих, формально суверенных, африканских государствах новую систему неоколониальной экономической зависимости. Вот только даже в Париже есть большое опасение, что этот план не увенчается успехом. Ибо – заокеанские «друзья» не спят. И напоминают Парижу про Атлантическую Хартию – по которой рынки колоний открыты для всех ее участников. А Франция, опять же, в этой реальности сильно обеднела, зато США (хотя и они тут сильно беднее – но лишь по сравнению с самими собой в мире Рассвета!), обломавшись с планом «маршаллизации» всей Европы, имеют в избытке и товары, и капитал. И уже, со всем этим, активно лезут в Африку, вытесняя оттуда прежних хозяев – завязывая контакты с местной знатью и даже подстрекая к беспорядкам и мятежу. По крайней мере, есть такая информация по Алжиру – что повстанцы регулярно получают крупные партии американского оружия, да и насчет Камеруна есть подозрения, что что-то идет и туда, где вот-вот должно разразиться восстание Союза Народов Камеруна. Французам это, конечно, очень не нравится. Но держит их Вашингтон в своей орбите, грозя жупелом «красной угрозы»: что как только Франция лишится гарантий «защиты» от США, на нее тотчас нападем мы, чтобы установить коммунистический режим. Да еще вопросом о репарациях с Германии – с американской подачи, в Париже не только про эту, но и про Первую Великую войну вспомнили. Тогда по итогу, в Версале в 1919 году союзники постановили взыскать в свою пользу с Германии 50 миллиардов золотых марок «твердо», и еще 82 миллиарда «в зависимости от платежеспособности Германии», ну а так как у нынешней социалистической ГДР, по их мнению, уровень платежеспособности сейчас вполне высокий, то выходит, 132 миллиарда. Из них 20 миллиардов Германия успела заплатить еще до прихода к власти Гитлера, а еще 20 миллиардов союзники в конце двадцатых годов милостиво согласились ей списать, так что остается 92 миллиарда довоенных золотых марок, что эквивалентно 34 миллиардам нынешних долларов. Из которых половину должна получить Франция – 17 миллиардов (Англия, хотя тоже имеет свою долю в этих репарациях, однако молчит, как и прочие мелкие европейские страны, да и США на своей собственной маленькой доле не настаивают). Не то чтобы совершенно неподъемная для ГДР сумма, если платить в рассрочку, как оно и было в двадцатых годах, но зачем нам обогащать наших противников?

«И это мы еще слишком добры к вам! – кричат французы. – Ведь на самом деле в Первой мировой войне вы нанесли Франции ущерб на все 43 миллиарда нынешних долларов, из которых вернули нам только три! Так что, если по-честному, то вы должны нам не семнадцать, а сорок миллиардов! Скажите спасибо, что наши чересчур добрые довоенные политики согласились простить вам остальное!»

Что любопытно, об этих репарациях для французов – американцы кричат со всех международных трибун даже чаще самих французов. В обмен на свою поддержку (и надежду для Парижа когда-нибудь получить эти миллиарды), требуя не возражать против превращения Французского Сообщества в еще один «задний двор» США. И французы пока скрипят зубами, но терпят! Хотя одновременно тайком пытаются сговориться с англичанами о «второй Антанте», военном и экономическом союзе в Европе и колониях – направленном и против нас, и против США.

Ну а, вернувшись к Африке, – нам придется коммунизм внедрять, где даже феодального общества толком не было! Ну, общий рецепт еще Иваном Грозным открыт: истребить прежнюю «местечковую» элиту вчистую и всячески продвигать наверх толковых «пассионариев» из низов, которые будут уже общенациональной (или даже «общесоцлагерной») элитой, при этом понимающей, что верная служба выше и значимее предков до десятого колена. Вопрос лишь, как это на практике реализовать, чтоб самим не увязнуть, как США во Вьетнаме? Ну да нет таких крепостей, что не взяли бы большевики! Там мы проиграли Западу «третий мир», он в итоге оказался не с нами, а в стороне. А здесь – Азия, Африка, Латинская Америка должны стать нашим пограничьем в борьбе с мировым капиталом! Который мы похороним – хотелось бы без Третьей Мировой.

Мир, дружба, жвачка, улыбки и рукопожатия – а убивать вас будем после! Этого не поняли в том СССР, купившись на яркую обертку «разрядки». Которая вовсе не прекращение войны, а перевод ее в другое измерение. Но в такую игру – можем играть и мы, зная об ошибках наших потомков. Хотите мира и дружбы – так получите. А убивать вас будем потом – если не сдохнете сами, от естественных причин.

И поэтому проект «Ласточка» – от той же нашей парочки, Ани и Лючии – Пономаренко прочел и одобрил, я тоже возражать не стану. Успокоить американский народ, снизить ему градус истерии (и мобилизации), показать, что советские им не враги. Ну и товарищам ученым интересно, проверить гипотезу об «эластичности истории», взаимовлиянии разных ее ветвей друг на друга. Там была Саманта Смит, здесь Аманда Смит – сколько еще окажется совпадений?

Так что, безносая, ты погоди, дай еще пожить. В такое интересное время – когда историю гнем через колено, направляя на наш правильный путь. Ибо учение Маркса – Энгельса – Ленина – Сталина истинно, потому что верно!

«Вперед к победе коммунизма». Советский плакат 1956 года

Строй молодых, здоровых, улыбающихся людей – которые идут вместе под красным знаменем, что держит первый из них. У всех остальных в руках флаги меньшего размера – ГДР, Италия, Польша, Чехия, Китай, Вьетнам… и все другие страны соцлагеря.

Возле города Де-Мойн, Айова, США

Ночью выпал снег, в роще возле реки было сыро и промозгло. Можно было собраться в чьем-нибудь сарае – но ведь крови будет куда больше, чем при забивании свиньи. Если сегодня кандидатов в новые члены «Воинов Христа» – целых девять.

Капеллан надел свой старый армейский мундир – и ризу поверх, все по уставу. Как в Китае пять лет назад – после зверств коммунистов на захваченной ими базе ВВС США Синьчжун, когда больше тысячи американских пленных были убиты с невероятной жестокостью, превосходящую даже то, что было у наших индейцев. Тогда стало ясно – и военные священнослужители поняли это первыми, – что в этой святой борьбе против поднимающихся сил тьмы нужны не просто солдаты по призыву, а подлинные рыцари Веры. Которую уже не давала традиционная Церковь, увязшая в сношениях с русским дьяволом.

– Убей коммуниста, сделав благое дело для него самого. Спаси его душу от дальнейшего грехопадения.

С тех пор прошло пять лет – и слава господу, в самой Церкви не все погрязли в бессилии, нашлись еще такие, как кардинал (а теперь Истинный Папа) Спеллман. Которого в Риме объявили еретиком – плевать! «Не мир я принес вам, но меч» – так сказано в Писании. Пришло время оружия, а не проповедей, время реальных дел, а не бессильных слов!

– Убей коммуниста, спаси его душу. И закали, подготовь свою – к будущей святой борьбе!

Солдат знает – в самый первый раз убить сложно. Особенно если не пулей издали, а штыком – видя кровь и чувствуя сопротивление плоти. Заповедь «не убий» дарована нам Господом – но защитники Веры должны быть избавлены от этого запрета. Вот зачем нужен обряд Посвящения – от которого избавлены лишь те, кто уже убивал за Америку, за ее мечту и образ жизни, – но такие обычно идут не к нам, а в Легион. Зато мы облекаем своей пасторской заботой все категории электората, приходы Истинно Христианской Церкви есть уже почти во всех штатах, и «Воины Христа» ее боевой Орден, как в давние времена были тамплиеры, мальтийцы, тевтонцы. В Старом Свете, а также к югу от Рио-Гранде, наши успехи пока не столь велики – но ведь пять лет лишь прошло! Говорят, что среди паствы Истинной Церкви есть и очень большие люди – если даже к нам (в отличие от всяких там минитменов) не зазорно вступать таким, как мэр, судья, шериф. Правда, сейчас в строю братьев, ожидающих начала обряда, их не видно – стесняются замараться своим прямым участием. Не все еще поняли, что кровь, пролитая во имя Веры и Америки, – не грязь!

– Начинаем, братья! Несите наш дар Господу!

Как перед строем роты. Испытуемые неофиты стоят отдельно. Лица у всех открыты – мы же не какие-то гангстеры, сектанты или куклуксклановцы, чтобы рядиться в нелепые балахоны с колпаками, нам нечего стыдиться друг друга. Мы – законопослушные и добропорядочные граждане Америки, в большинстве – представители среднего класса, основа общества и опора порядка. Те, для кого «американский образ жизни» и «американская мечта» – не пустые слова.

В отличие от того, кого сейчас особо доверенные братья вытащили из фургона. Тогда в Китае, в пятьдесят первом, на алтаре лежал настоящий пленный коммунист. И во Вьетнаме сейчас не проблема, поймать вьетконговца. А у нас дома, храни Господь нашу великую страну, коммунистов уже не видно, разбежались и попрятались, как крысы – что, конечно, хорошо, но где жертвенного агнца найти? Вот и приходится довольствоваться тем, что есть – грязный ниггер, чужак, забредший в наш город, не иначе как желая что-то украсть. Арестованный, затем отпущенный (строго по закону, мы же цивилизованное общество, а не диктатура), когда выяснили, что обвинять его пока не в чем. Ну а что шериф предварительно сделал один телефонный звонок и жертвенного агнца на выходе приняли наши братья – это уже частности.

– Помните, братья, что человек отличается от животного, во-первых, религиозным чувством, во-вторых, инстинктом собственности. И потому коммунисты, отринувшие это, – подобны дикарям, до этих признаков человечности еще не доросших, но стократ гнуснее, поскольку сознательно выбрали свой путь в ад. Превратившись даже не в «наполовину бесов, наполовину людей» – а почти что в истинных бесов. И потому, убивая коммуниста, вы совершаете богоугодное дело – отправляете на суд Божий ту крупицу человеческого, что еще осталось от этой заблудшей души, не позволяя ей окончательно кануть в небытие.

Именно так – а то раньше кто-то возражал, что «только язычники приносят кровавые жертвы – а у христиан Сын Божий своей смертью искупил за всех людей». Но являются ли людьми коммунисты – не признающие ни Бога, ни веры, ни собственности? Да и этот черномазый, на алтаре… Капеллан был уроженцем Де Мойна и помнил, каким был этот город двадцать лет назад – когда еще не было «черного квартала» совсем рядом с деловым центром! Теперь там рассадник грязи и порока – после того, как все приличные люди переселились оттуда в пригороды. Что ж – слышны уже голоса, что святая борьба нашей великой страны с красной скверной за торжество всемирной свободы и демократии должна начаться с внутреннего очищения от черной скверны! А ниггеры (кого оставят в живых) будут знать свое место – жить, где дозволят, и делать что укажут.

– Это ошибка! Я не коммунист! Я добрый христианин! Приехал из Форт-Доджа, чтобы работу найти! Да помогите хоть кто-нибудь!

Ниггер сумел как-то выплюнуть кляп – братья, заткните ему рот! Хотя очень большие люди в курсе нашего дела и одобряют – еще не время выступить открыто. У соседей, в Чикаго, была очень неприятная история с каким-то поляком – который оказался вовсе не коммунистом, а наоборот, беглецом от коммунистической диктатуры, – так кому-то из братьев даже за решетку пришлось отправиться, как ни старались оправдать. После чего сверху было строжайше указано: белых людей не трогать! Да и ниггеров – вместо того, чтоб схватить кого-то из местных смутьянов (есть уже и такие в Де Мойне!), приходится, во избежание лишнего шума и огласки, захожих чужаков ловить. Что ж, черномазый, ты просто оказался не в том месте и не в то время – да еще должен нас поблагодарить за то, что не сдохнешь под забором лет через двадцать, подобно псу, а попадешь в рай невинной жертвой – если ты и правда не виноват ни в чем.

– Иисус Христос, прими жертву нашу во имя борьбы нашей, дела нашего, народа нашего!

Неофиты одеты в армейские непромокаемые плащи – чтобы свою одежду грязной кровью не замарать. В руках – ножи боуи. Такие в Великую войну дети наших солдат в школьных мастерских делали, а затем слали на фронт, вместе с письмом – папа, убей японца и пришли его череп! И присылали – у иных из достойных граждан дома на полке лежат (или просто зубы, если с черепом не захотели возиться). Так же как после черепа коммунистов из Китая и Вьетнама[4]. За то, что они убивали наших парней на авиабазе Синьчжун – мотыгами, не тратя патроны, а после тела сожгли, пытаясь скрыть свое преступление. Так же будет и с трупом этого ниггера – и когда то, что останется, найдут, никто не задаст неудобных вопросов – ведь всем известно, что черномазые, а особенно бродяги, имеют самые криминальные наклонности, мало ли какие между ними могут быть разборки?

– Аминь!

Сообщение ТАСС 13 февраля 1956 г.

Сегодня в СССР впервые осуществлен вывод на орбиту трех искусственных спутников, одной ракетой.

Запуск осуществлен с целями научных исследований околоземного пространства.

По данным телеметрии, все аппараты функционируют нормально, выйдя на заданные орбиты.

Б. Голдуотер, выступление в Конгрессе США 14 февраля 1956 г.

Я призываю вас всех понять – над нашей страной, над нашими идеалами, нависла величайшая угроза!

Коммунисты в Москве кричат о «научном успехе всего человечества». После того, как они отвергли то, что предложил великий Эйнштейн в своем завещании – что научные достижения, представляющие угрозу для человечества, должны быть переданы из национальной юрисдикции в распоряжение авторитетной международной организации, как ООН или учрежденный ею Комитет. И сейчас над нашей головой летает вовсе не успех советской науки во благо человечества и земной цивилизации – а новая опасная игрушка в руках тоталитарного коммунистического режима!

Научные исследования – покажите нам их результаты? А может, сейчас над нами – три супер-Бомбы, подобные той, что коммунисты взорвали в прошлом году? И даже если русские в этот раз не лгут, и на их сателлитах действительно научные приборы – что помешает в следующий раз там оказаться атомным зарядам? И сказать нам, «если будете вести себя хорошо, то эти дамокловы мечи будут и дальше нести боевое дежурство, ну а если вы вызовете наше неудовольствие, то что-то «случайно» упадет на ваши головы. Я спрашиваю своих избирателей – вам хочется жить на мушке у тех, кто безнаказанно убивал наших парней в Китае, Вьетнаме, у берегов Египта?

Если небо над американской территорией является неотъемлемым суверенитетом США, то отчего космическое пространство над нашей страной считается нейтральной зоной? Кто, когда и на каком основании решил, что вот двадцать миль (или сколько-то еще) вверх, это наше небо, а что выше, уже ничье? Я намерен поднять этот вопрос в ООН, закрепив в международном праве – о распространении национального суверенитета также и на космос над национальными границами. При нарушении которых наше страна имеет полное право применить к нарушителю те меры, которые посчитает нужными!

Американцы, помните – мы сейчас, как остров свободы, оплот демократии, в бушующем океане тоталитарной тьмы! Красная чума коммунизма захватывает мир – и ставит перед нами всеми выбор, свобода или рабство, торжество демократии или диктатура непогрешимого вождя, святое право собственности или тотальный колхоз. Что выберете вы?

Стокгольм, 16 февраля 1956 г., заседание ООН

Представитель СССР. Задача по сферической геометрии. Продлив в бесконечность границы США от центра нашей планеты вверх, получим бесконечный сектор пространства. Как известно, Земля вращается, одновременно двигаясь по орбите. Следует ли из американской инициативы – что все небесные тела, как, например, планета Марс, попадающие в этот сектор, являются в этот момент территорией США?

Представитель США. Не надо утрировать! Напомню, что есть прецедент – как устанавливалась ширина территориальных вод, утвержденная международным правом. «Это моя вода – если она простреливается из пушек, стоящих на моей земле». Хотя сегодня еще нет «противокосмического» оружия – но ведь оно, с высокой вероятностью, будет изобретено завтра?

Представитель СССР. В таком случае – на вооружении Советского Союза уже имеются береговые ракетные комплексы, поражающие корабли на расстоянии свыше ста миль. Следует ли из ваших слов, согласие вашей стороны, если СССР объявит эту дистанцию, размером своих территориальных вод?

Представитель США. Это совсем другой случай! Размер территориальных вод уже зафиксирован Международным правом. А космос пока не регламентирован никак.

Аманда Смит, по прозвищу «Спарки» («Искорка»). Де-Мойн, Айова, США. Ретроспектива

16 октября 1955 года – день, который стал концом ее детства.

Семья Смитов была образцовой американской семьей – как с обложки глянцевого журнала. Папа, Роберт Смит, прежде был фермером, но благодаря усердию и таланту сумел подняться до менеджера в компании, продающей сельскохозяйственные машины и инвентарь. Его доходов хватало бы, чтобы мама, Джулия Смит, была домохозяйкой – но мама продолжала работать медсестрой в госпитале для ветеранов (что входило в список приличествующих «женских» занятий – медсестра, учительница, секретарша, стюардесса). Поскольку две зарплаты в семье лучше, чем одна, – и это позволило Смитам десять лет назад переселиться с фермы в Гринвуд, один из самых престижных пригородов Де-Мойна, а этим летом полностью выплатить кредит банку за дом, ставший наконец их полной собственностью. И мама еще успевала заботиться о домашнем уюте и кухне – сама, без служанки, зато экономя деньги на нужды семьи: новая мебель, телевизор, холодильник, пылесос – а теперь еще в планах было купить второй автомобиль для поездок по городу, а то старый грузовичок-пикап, на котором Роберт Смит при нужде вез клиентам заказанные товары, выглядел не слишком престижно, да и маме надо было на чем-то добираться на работу, когда глава семьи был в отъезде – конечно, «кадиллак» 75-й серии был недостижимой мечтой, но семейный седан «форд кастом», отчего бы и нет? Еще был Дэвид, старший брат – папа предлагал ему устроиться в ту же фирму, что он сам, но Дэвид захотел доказать, что он настоящий мужчина, и завербовался на Флот… вернулся летом с «Пурпурным сердцем», медалью за ранение, сейчас ищет работу и собирается поступать в колледж в следующем году. В семье Смитов были любовь и согласие… не то что у подружки Кэти!

Дом Аманде очень понравился – два этажа, пять комнат, все светлые и просторные, еще придомовой участок с гаражом, лужайкой перед домом и сараем позади. Гринвуд был тихим и уютным местом – всего в десяти минутах езды до самого центра Де-Мойна. Соседи были приветливыми и дружелюбными – так, в доме рядом жила миссис Мэй, милая старушка, которая иногда приглашала семью Смитов в гости, а еще баловала Аманду домашними пирожками и рассказывала разные истории из своей долгой жизни.

– Представляешь, милочка, я могла стать одной из пассажирок и жертв «Титаника». Но видимо, Богу было угодно, чтобы я и Петер, мой ныне покойный муж, отплыли в Америку на следующем пароходе.

И школа Калланан, в которой училась Аманда, тоже считалась очень приличной и престижной. Не то что Северная школа на Шеридан-авеню – за учениками которой была устойчивая репутация самых отъявленных хулиганов, возмутителей спокойствия. Поскольку руководство Северной придерживалось «британской» системы воспитания конкурентоспособных, умеющих пробиваться в жизни, если потребуется, и кулаками, и по головам – а в школе Калланан упор делался на знания и ум. Учеба давалась Аманде легко, и в классе у нее была хорошая команда друзей… ну а дальше колледж, вот только с профессией еще надо определиться. А впрочем – когда придет время, после окончания школы, тогда и будем решать!

Так что еще накануне жизнь казалась Аманде Смит – радужной и светлой, где будет только хорошее. Как и подобает, по ее глубокому убеждению, девочке-подростку тринадцати лет. Вечер на воскресенье – когда завтра не надо в школу, и можно было не спать до часу ночи, валяясь в кровати и листая свежую пачку комиксов (где Полковник Савадж, «чье любимое занятие пробивать кулаком дубовые двери», гоняется за злобными русскими шпионами), и журнал фантастики, с последним романом Эдмонда Гамильтона (увлекательные приключения на других планетах).

Аманду разбудил вой сирены. На часах было пять утра – когда сон наиболее сладок. Атомная тревога – да что они там, в своей Гражданской обороне, совсем одурели?! В школе иногда проводились учения «пригнись и укройся», когда всем надо спрятаться под парты или организованно выйти из класса, пройти в коридор в самой прочной части здания и там сесть на пол и спрятать голову в колени, «минимально травмоопасная поза». К этому уже все давно привыкли и относились с юмором, не принимая всерьез – ну кто решится (и сумеет) сбросить атомную бомбу на Соединенные Штаты, самую сильную и богатую страну в этом мире, да еще и отделенную океанами от любого врага? Ладно, во время уроков, все были даже рады внеочередному перерыву – но устраивать такое в выходной день, да еще ночью?

Проснулась Чаффи, гавкнула недоуменно. Ей полагалось пребывать в своей конуре на заднем дворе – но ведь правила для того и созданы, чтобы иногда их нарушать, когда тебе тринадцать лет, и ты уже начинаешь проверять на прочность окружающий мир? Тем более папы не было дома, он уехал по делам еще вечером в пятницу и обещал вернуться в воскресенье после обеда. И мамы тоже не было, она ушла на дежурство в госпиталь. Дома лишь Дэвид – но ведь он не выдаст ни родителям, ни Гражданской обороне, что его сестренка протащила собаку в свою комнату и нахально пренебрегла учениями? Так что Аманда перевернулась на другой бок и натянула на голову одеяло.

Вой сирен не прекращался. Нет, ну они там просто издеваются! Или это опять тот дурацкий сбой и тревога ложная? «Уязвимость к грозовым разрядам» – как писали в журнале «Популярная Механика», – а в Айове летние грозы бывают часто; надеюсь, черти в аду уже приготовили для изобретателя особо горячий котёл, – за всех, кому он испоганил летние каникулы, и особенно за наших бой- и гёрлскаутов в их лагерях, где нет телефона и нельзя сразу прояснить, вот эти вспышки и грохот на горизонте посреди ночи, да ещё под вой сирен и тревожные сообщения по радио – это просто гроза или же… стоп, какая ещё гроза – в середине октября?!.

– Вставай! Быстро в погреб, если хочешь жить!

Дэвид, полуодетый, ворвался в комнату, пинком распахнув дверь. Схватил Аманду за руку, выдернул из постели. Отпихнул ногой Чаффи, бросившуюся с рычанием защищать хозяйку.

– Какого…?! Собака здесь что делает?!

– Дэвид, ты чего творишь?! Не тронь её!..

– Дура, это не учебная тревога! Не просто «алерт» – а смерть уже над нами!

И правда – как она сразу не поняла? – вой не на одной ноте, а выше-ниже, каждые три секунды. Что означало не «сохраняйте спокойствие, настройте радио на экстренные частоты 640 или 1240 килогерц[5], и прослушайте дальнейшие инструкции», а «немедленно укройтесь, кто где может, взрыв может случиться в любой момент»[6]. Аманда почувствовала, что у нее от страха ноги прилипли к полу. Дэвид схватил ее как мешок и потащил вниз по лестнице, на первый этаж, ногами отбиваясь от Чаффи. Ее бешеный лай вернул Аманде способность рассуждать.

– Дэви, Чаффи возьми! Я без нее никуда не пойду!

Смешно говорить так, когда твои ноги даже не касаются земли. Но Дэвид был хорошим братом, он схватил и собаку за ошейник – а после Аманда окончательно пришла в себя, когда они все скатились по ступенькам в погреб. У семьи Смит не было во дворе настоящего фоллаут-шелтера, с дверью-шлюзом и воздушными фильтрами, какой «Уолл-Тег» и ей подобные фирмы строят всего за полторы тысячи долларов (четверть или пятая часть стоимости дома) – но был укрепленный погреб с аварийным запасом пищи, воды и лекарств на случай торнадо, которые бывают в штате Айова. Теперь мы в безопасности? Ой, кроликов жалко – что в клетках сидят, на заднем дворе.

Аманда кинулась успокаивать скулящую Чаффи. Дэвид тем временем включил транзисторный радиоприёмник, с лейблом CD (Civil Defense – Гражданская Оборона) на корпусе и настроил его на одну из экстренных частот – они были предусмотрительно отмечены производителем прямо на шкале… Господи, лучше бы он этого не делал!

– …АНИЕ! ЭТО ОФИЦИАЛЬНОЕ ОПОВЕЩЕНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ! ЭТО НЕ УЧЕНИЯ! ЭТО НЕ ТЕСТОВАЯ ПРОВЕРКА! СОЕДИНЁННЫЕ ШТАТЫ ПОДВЕРГЛИСЬ ЯДЕРНОЙ АТАКЕ! НЕМЕДЛЕННО УКРОЙТЕСЬ В БЛИЖАЙШЕМ ФОЛЛАУТ-ШЕЛТЕРЕ! ПОВТОРЯЕМ: СОЕДИНЁННЫЕ ШТАТЫ ПОДВЕРГЛИСЬ ЯДЕРНОЙ АТАКЕ! НЕМЕДЛЕННО УКРОЙТЕСЬ В БЛИЖАЙШЕМ ФОЛЛАУТ-ШЕЛТЕРЕ! ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ЭТО ОФИЦИАЛЬНОЕ ОПОВЕЩЕНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ! ЭТО НЕ УЧЕНИЯ…

И так по кругу.

– Вот дерьмо! – не сдержался Дэвид, приглушая громкость, чтобы не сильно тратить заряд батареек. – И никаких тебе «дальнейших инструкций», кто… хотя – это и так ясно, кто атакует… но хотя бы – где именно напали и куда эвакуироваться гражданским, ничего нет, – сообщение тупо зациклено.

– Это русские?!

– Нет, чёрт побери, марсиане! Прилетели, чтобы засвидетельствовать нам своё глубочайшее почтение и приобщиться к нашему американскому образу жизни! Извини… Так… это на 06–40, а что на 12–40… а ничего. Вообще. – Он вернул настройку на прежнюю частоту – Ну вот, кажется, большие шишки доигрались в свою войнушку…

– А тут мы в безопасности?

– На «Монтане» больше всего не повезло как раз тем, кто внизу. Я был на верхней палубе, в кормовой батарее «бофорсов», и меня лишь контузило и слегка обожгло. А в отсеках и надстройках, куда попали русские ракеты, был ад – парни рассказывали, там все просто в кашу смешало, палубы, переборки, люки, трапы, механизмы – железное месиво, да еще и горит. Тысяча погибших парней – сильно подозреваю, что сосчитали лишь тех, чьи тела успели вынести при эвакуации, а сколько так и остались «пропавшими без вести» на своих постах, когда открыли кингстоны и «Монтана» ушла на дно? И еще счастье, что не сдетонировали погреба, как на «Худе» – а то бы никого в живых не осталось[7]. А в госпитале, где я лежал, только в моей палате умерли трое – интересно, они учтены в официальном списке? Слава богу, меня комиссовали, признали негодным к дальнейшей службе – но не завидую парням, кому выпало продолжать. Не сочти меня «непатриотом», сестренка, – но учить этих азиатов демократии все равно, что стричь свинью: визга много, шерсти мало. А учить демократии русских – это как стричь живого медведя!

Аманда почти не помнила ту давнюю войну (которую называли Второй Великой) с нацистами и япошками. У одноклассника Боба Кросби отец воевал на Окинаве, прислал самый настоящий череп японца – Боб с гордостью показывал его и Аманде, и всем друзьям, в доме на полке стоит. А еще взрослые часто вспоминали в разговорах «то золотое время», пять лет после Победы, когда семья Смитов только переехала в Де-Мойн с фермы (где до сего дня живут дедушка и бабушка), «расцвет экономики, выплаты военных займов и с хорошим процентом, льготы ветеранам на жилье и учебу, обилие работы и заказов». И русские тогда были союзниками, вместе с нашими парнями победив Еврорейх – Сталин взял Берлин, мы Париж, и встретились на Рейне, и будущее казалось мирным и счастливым. Осенью пятидесятого Аманда пошла в третий класс начальной школы Гринвуда, тогда все и началось – Китайский кризис, вот забыла, как называлось то место, где коммунисты замучили тысячу американских пленных, и пришлось на них сбросить Бомбу, чтобы отомстить? А коммунисты ответили своей Бомбой по Шанхайскому порту, погибло двадцать тысяч американцев, и еще больше было взято в плен в другом месте, их не убили, но прогнали по улицам напоказ, как животных – после чего наш великий генерал Дуг Макартур покончил с собой, не вынеся такого позора (хотя какие-то «желтые листки» посмели писать, что он выпрыгнул в окно в приступе алкогольного помешательства). Китай, Вьетнам, Египет – там погибали американцы, и в отличие от жертв Перл-Харбора и Батаана, так и не были отомщены! Наш президент Стеттиниус оказался трусом и слабаком – но ведь и сменивший его Баркли, и даже Эйхенхауэр, который нацистов во Франции победил, тоже не решился дать русским ответ! Потому что у Сталина оказались Бомбы – больше и сильнее наших.

Как раз вчера весь мир был потрясен, что русские сделали и взорвали Бомбу совершенно невероятной силы, «от которой целый остров превратился в пыль и пар». Уже вечером в «Де-Мойн Трибюн» – Дэвид успел купить газету, которую прочел перед сном вслух, комментируя теленовости, – появилось интервью какой-то важной шишки с базы ВВС в Омахе, где утверждалось, что «одна такая Бомба, по мощности сравнимая со всем нашим суммарным атомным арсеналом, может уничтожить целый штат – но будем спокойны, у Сталина нет самолетов, способных долететь через океан, до нас и назад».

– У япошек в ту войну были камикадзе, пилоты-фанатики, что летали с заправкой в один конец и без парашюта – сестренка, ты кино смотрела, знаешь? А я слышал, что русские камикадзе все – если их самолет подбивали, то они даже не пытались выпрыгнуть, а направляли машину на цель и взрывались вместе с ней. Так что поверь, только сюда они долететь могут. И чем они нас в Шанхае приложили, никто точно не знает – официально это был русский высотный бомбер с воздушной торпедой, но разговоры ходили, что у русских там была еще одна «моржиха», по крайней мере, уже тогда наша эскадра от Окинавы удирала на юг максимальным ходом. А развитие техники на месте не стоит, и сколько отсюда до берега – вдруг могут и достать?

– Но за что русские нас так ненавидят? Мы же великая страна, несем всем идеи свободы и демократии! Не хотим никого поработить, как Гитлер, а всего лишь желаем, чтобы другие страны и их правители вели себя хорошо. А не как, например, Арбенс в Гватемале – который хотел отобрать у нас банановые плантации и лишить американцев, в том числе и нашу семью, дешевых бананов к обеденному столу! У русских же, как нам рассказывали, все работают в «колхозах» – это вроде плантаций из «Хижины дяди Тома», только в роли хозяина не господин Легри, а назначенный Сталиным «председатель», имеющий над подчиненными такую же власть, как тот рабовладелец, но и его самого могут разжаловать до простого «kolhoznik» вышестоящие партийные комиссары, или даже арестовать и сослать в ужасную каторгу Gulag, если колхоз не сдаст государству требуемое число продукта – а потому такие надзиратели лютуют над своими подчиненными еще страшнее, чем когда-то южане-надсмотрщики над рабами при уборке хлопка в штате Алабама. То же самое на русских заводах, где рабочие не могут по своей воле уволиться и уйти на другую работу – а наказанием за лень и неусердие все тот же Gulag, а то и расстрел. Ученые, конструкторы и инженеры у русских заперты в «sharashki», подобие то ли казармы, то ли тюрьмы, где за ворота дозволено выходить лишь по производственной необходимости и под конвоем. И даже русские «менеджеры», включая самых высших, как министры, наркомы, депутаты – тоже повинны трудиться под самым строгим контролем, а при малейшем неповиновении Вождю, или неумении, неусердии, отклонении от дозволенного Партией, тотчас же теряют свои посты, нередко вместе с жизнью. Все как в жуткой тоталитарной Империи, вроде ацтеков или древнего Китая! Но во всех тираниях – рабы желают свободы и всегда готовы восстать, увидев рядом пример лучшего и справедливого порядка. Отчего же русские не только не хотят свободы себе, но и готовы уничтожить нас, первыми поднявшими знамя Свободы в окружении монархий и диктатур?

– Это политика, сестренка. Большая игра, как на шахматной доске – ну а простые парни в ней это даже не пешки, а пыль. Логично, что Сталин захотел испытать свою новую большую дубинку, пока у нас нет такой же. Мы тоже стараемся – помнишь, как наш самолет якобы случайно сбросил Бомбу на Париж, в тот раз не взорвавшуюся, но что будет в следующий? И конечно, все будут отрицать про «секретный приказ» у пилотов ВВС, кто же признает такое?[8] Только Сталин здраво решил, что в эту игру можно играть вдвоем. Я не вхож в Белый дом и не знаю, какой торг и о чем идет сейчас между нами и Москвой на самом верху – но представь, что русский Вождь решил бросить на стол козырные карты. Вчера взорвали Бомбу где-то в Арктике – мы не уступили. Окей, тогда сегодня она упадет на один из ваших городов – а дальше решайте, или признаем это досадным инцидентом и заключаем договор на угодных Сталину условиях, или мы объявляем войну, и получаем такие же Бомбы еще на десять, двадцать, на каждый из наших городов. Вот так бы играл я на месте русских – и не вижу причин считать Дядю Джо глупее меня. И если все так – то нам остается лишь молиться, чтобы Советы выбрали целью не наш город, а что-то подальше.

– Дэви, так может, нам надо бежать поскорее? Заехать за мамой, и в Морнинг Сан, на ферму к дедушке и бабушке, этот городок ведь будет русским неинтересен? Машины нет, папа еще не вернулся, но… Дэви, ты же не будешь сердиться, если я тебе скажу? Мне Кэти показала, как можно открыть и завести любую машину простой шпилькой для волос, вместо ключа. И мы уже один раз так сделали – взяли вечером чей-то «форд» со стоянки у боулинг-клуба на Флер-драйв, прокатились на нем вокруг парка Уотер-Уоркс, а затем вернули машину на место. Наверное, и сейчас можно на улице найти припаркованный автомобиль? И никто не заметит – все, и полиция, наверное, попрятались?

– Вот ты негодяйка – тебе повезло, что вы не попались полиции! И ты думаешь, сейчас эта мысль пришла в голову одной лишь тебе? Наверняка все выезды из города уже ломятся от пробок. И куда бежать – к западу от нас в Омахе, база ВВС и штаб Стратегического командования (весьма приоритетные цели для русских!), к востоку Чикаго и Детройт, там военные заводы, на север военная база в Миннеаполисе. И на юге – возле Сент-Луиса авиабазы и в Канзас сити – тоже, в прошлом году у них истребитель прямо на пригород рухнул. Если эта русская Супербомба так сильна, что уничтожает все за двести миль – то самое безопасное сидеть тут. И надеяться, что Сталин выбрал другую цель – или что мы умрем быстро, а не как те япошки, которых откопали в Токио год спустя, они заживо запеклись в убежище, как в духовке.

– Боженька милосердный, пожалуйста, не надо, я же хорошая! Я ещё не сделала ничего плохого… и ту машину мы тогда целой вернули, даже не поцарапали – ну разве что… – ну да, было такое, каюсь! – немножко скучала на наших собраниях по воскресеньям – ну так ведь Друзья[9] учат, что Господь слышит нас везде и всегда, а не только во время молитвы в церкви. Да и церквей у нас в Де-Мойне столько самых разных, и все учат по-своему; а теперь еще и какая-то новая открылась, назвавшая себя самой праведной – которой, как в новостях было, даже наше Правительство благоволит, и что их новый американский папа Спеллман даже стал главнее того папы, что в Риме сидит.

Боб рассказывал, там совсем не скучно – и рок-музыка после проповеди, и напитки продают. А папа в прошлом месяце спорил с преподобным Мартином, который приходил нас звать присоединиться к его пастве – что-то там было, как отец Мартин говорил, что «американцам нужно возродить духовное рвение пуритан-первопеселенцев», и что «Америка должна снова стать Градом-на-Холме и нести свет свободы и истинной веры всему миру, – против красной скверны, как когда-то наши пионеры покоряли американский континент и изгоняли орды краснокожих дикарей». Папе почему-то всё это не очень понравилось, и он посоветовал отцу Мартину и его адептам: «Вы, главное, не забудьте себе на пряжках ремней или ещё где-нибудь, на видном месте, (хи-хи, это на задницах что ли?!) вписать «С нами Бог!», ну чтобы все вокруг сразу видели, кто тут «истинные богоизбранные»». Отец Мартин тогда сильно рассердился и назвал папу «квакерским отродьем», и ещё сказал, что «во времена Капитана Блада вас бы римские католики даже до костра не дотащили – а сейчас вы нагло пользуетесь, что Америка это свободная страна». А папа тогда ему ответил, что «свобода вероисповедания в нашей свободной стране гарантируется Первой Поправкой, а вы, преподобный отец, уж не хотите ли на нашу Конституцию покуситься и вместо демократии нам тут теократическую диктатуру установить – не следует ли, на всякий случай, о ваших планах уведомить Комиссию?»

Милый Боженька, ну я же не знаю, как правильно молиться для защиты от русской Супербомбы и от этой их «шанхайской летучей торпеды» – или как там те штуки, которыми «полярные ужасы» стреляют, называются?! Я читала, что в Тёмные века английские священники придумали особую молитву против набегов викингов – ну так Супербомба вот только вчера была, и ещё ничего придумать просто не успели, – а в Библии про всякое такое уж точно ничего не сказано!.. Ой, или всё-таки сказано, кажется, у Иоанна что-то такое было, про трубящих ангелов (сирены?!) и падающую с неба звезду-полынь, которая отворяет кладезь бездны… это вот оно и есть?! Но ведь Иоанн же писал о… конце света!.. Милый Иисус, прошу, не надо!! Мама с папой говорят, что чистота наших помыслов и наши праведные дела важнее формальных слов молитв и церковных обрядов, – но я всем сердцем в Тебя верю, – ну прости, если плохо верила, я не хочу умирать, и я ведь совсем мало пожила еще и ничего праведного не успела сделать!! Я не хочу, чтобы наш мир исчез – за что Ты посылаешь нам эту кару?!

Отбой тревоги прозвучал лишь через три часа. В десять по радио сообщили, что русские запустили спутник, который сейчас летает вокруг нашей планеты (и над территорией США тоже). Еще через час было радиовыступление президента, который успокаивал всех, что нет никаких оснований для паники, и русский спутник, это «маленький бочонок с радиопередатчиком, не имеющий никакого военного значения». Затем штаб Гражданской обороны извинился за причиненное беспокойство. Которое имело вполне серьезные последствия – мама вернулась из госпиталя не в девять, как обычно после ночной смены, а вечером, и рассказывала, что это был ужас!

– Только у нас больше тридцати смертей от инфаркта, вызванного чрезмерным волнением. Еще больше поступили в госпиталь в тяжелом состоянии. В автомобильных авариях на выезде из города и в прочих инцидентах пострадало, в разной степени, двести шестьдесят пять человек. Итого больше сотни смертей – без всякой войны. Но слава Господу, обошлось – как волновались мы, готовясь к приему большого числа раненых. На месте родственников пострадавших я бы подала в суд на виновных в этой преступной халатности!

– Мама, а тебе не было страшно, что сейчас упадет Бомба, и больше не будет ничего?

– Было очень страшно. Но это все, что мы могли сделать – быть готовыми помочь тем, кто пострадает, если сами останемся живы. И знаешь, это менее страшно, чем просто сидеть и дрожать!

В числе умерших оказалась и соседка, миссис Мэй. Так ведь Аманда и Дэвид видели ее уже утром, после? Оказывается, ее сердце не выдержало, когда уже днем по улице мимо ее дома промчалась полицейская машина с воющей сиреной. Они в тот день ездили очень часто – рассказывали, что в трех кварталах по Гринвуд-драйв владелец убежища встретил картечью из дробовика какого-то припозднившегося прохожего, застигнутого на улице и просившего места укрыться. А хулиганы из Северной школы, возвращаясь под утро пьяной компанией с вечеринки и услышав вой сирен, – вломились в чужое убежище, выкинув оттуда семью хозяев. Впрочем, в вечерних газетах, радио- и теленовостях было – что подобное происходило сегодня во многих городах, по всей Америке. В масштабах всей страны повторилась майская история паники на Восточном побережье, когда береговая охрана якобы засекла рядом «моржиху» и боевая тревога была объявлена в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии и в Норфолке – но не в Балтиморе и не в Вашингтоне (за что, как сообщили репортеры, вашингтонская ГО получила оглушительный разнос сначала в Конгрессе, а потом и лично от президента!) – ущерб от которой, особенно для Нью-Йоркской фондовой биржи, как подсчитали эксперты, оказался сравним с настоящим атомным ударом. «Коммунисты убивают нас прямо в наших домах, даже не объявив войну – сколько еще это будет продолжаться?» – кричали заголовки вечерних газет, а также дикторы радио и ТВ. Но чем провинилась перед Сталиным добрейшая престарелая миссис Мэй?

В понедельник утром оказалось, что уроков в школе не будет – поскольку многие ученики (и кто-то из учителей тоже) отсутствуют, сбежали и пока не успели (и не спешили) вернуться. Домой идти не хотелось, и они, всей компанией – Аманда, Стефани, Кэтрин, Боб, Том и Джо – сидели в мансарде старого многоквартирного дома, сейчас не жилого, но выставленного на продажу, в опасной близости от «черных» кварталов.

– Спарки, не ссы! – залихватски сказала Стефани, когда они забирались туда по пожарной лестнице. – Серьезным парням тут делать нечего, а шпана ни меня, ни моих друзей не тронет, я всех их вожаков знаю.

Стефани была мулаткой, из семейства цветного «среднего класса» (ведь Айова это не Миссисипи и не Алабама, где чернокожего парня линчуют за один взгляд в сторону белой женщины). Ее родители держали клуб «Джунгли» (излюбленное место отдыха цветных жителей Де-Мойна, а также тех белых, кто считали «не важно какого цвета негры, если они играют бодрую музыку и поют задорные песни»), и занимали положение достаточное, чтобы их дочь приняли в школу Калланан (а не в какое-то заведение «для ниггеров»). Если даже Верховный суд США в прошлом году признал неконституционным сегрегацию детей в школах (кстати, там засветился однофамилец Стефани со своей дочкой), то уж школам Айовы, где подобный прецедент вообще вынесли самым первым в истории всех штатов, ещё в XIX веке, – нелишне будет иметь для публики и прессы достойные примеры (конечно, из «приличных» чернокожих семей, и предварительно заручившись поддержкой наиболее свободомыслящих членов школьных советов). Тем более что отец Стефани воевал за Америку (и даже имел медаль за десант в Гавр). Однако же Стефани рассказывала, что ее родители каждый месяц боятся просрочить платеж – тогда банк выбросит всех на улицу, забрав за неуплату имущество (не дом в пригороде, как у Смитов, а большую квартиру в когда-то престижном квартале, недалеко от «Джунглей»).

– Когда завыло, я описалась, – без тени смущения призналась Кэтрин. – Мне показалось, что сейчас сбудется «живи ярко – умри молодой».

– Кэти, можешь тут не курить? – сказала Аманда. – Если у меня одежда провоняет табаком, Дэвид меня прибьёт. Он считает, что джентльмены, это одно дело, но леди пить и курить не должны.

– Спарки, не клюй мне мозг, – Кэти щелкнула зажигалкой, – мне моих родаков хватает. И это совсем не табак.

– Shit! Форточку открой! Вот за это Дэвид меня точно прибьёт!

– В прошлый раз тебя это не смущало…

– В прошлый раз у меня сменка была после физкультуры… И вообще, мама говорит, что эта дрянь мозги выжигает – ты в курсе?

– Тебе так важно, сгореть в атомном огне идеально здоровой? – меланхолично ответила Кэтрин. – Ты веришь, что доживешь до старости, как твоя бабушка? Или соседка миссис Мэй – которой все равно не повезло?

– Папа говорит, смотри на жизнь с надеждой. Дэвиду же повезло. А я не парень – на войне не буду.

Аманда вспомнила, какой ужас она пережила в конце лета, когда, вернувшись из лагеря гёрлскаутов, увидела на окне родного дома вымпел с золотой звездой (символ в честь погибшего на войне члена семьи) – ещё до того, как узнала от родителей о гибели «Монтаны». Свой ужас, затем вспышку гнева – «проклятые коммунисты, чтоб вы сдохли все!», и свою истерику при встрече брата, когда уже осенью Дэвид всё же вернулся домой живым: «Ах ты, сволочь!! Мы думали, что ты погиб, а ты живой, скотина?! А ну иди сюда, засранец, я тебя сейчас сама прибью!!» Она тогда ещё много чего наговорила брату, размазывая по лицу слёзы радости и колотя Дэвида кулачками в грудь, пока он, придя в себя от шока, просто не заключил свою младшую сестрёнку в объятья и не закрыл ей ладонью рот, – под обалдевшими взглядами мамы и папы, внезапно открывшими для себя, что их дочка, оказывается, владеет словарным запасом, сильно выходящим за рамки дозволенного благовоспитанной девочке из приличной семьи среднего класса американцев.

– Ты в каком веке живешь, подруга? – усмехнулась Кэт. – В девятнадцатом, когда Джим Уэст геройстовал в форте Аламо? Тогда было – парни в красивых мундирах, в поле строем, под развернутыми знаменами, ну а нам лишь их ждать и восхищаться. А сегодня – Бомбам плевать, кто ты. Вся территория, это поле боя, и никто не станет долгие разговоры вести – «если хочешь победить, стреляй внезапно». Как в фантастике – вот, переиздание, бестселлер осени. Про первую главу уже сбылось – как армаду бомберов Лиги сожгла атомная ПВО Альянса. Что там дальше – суперторпеды в сто мегатонн, как раз эта русская Супербомба, – от которых цунами в полмили высотой, хорошо, от нас до побережья далеко. Или Альянс пойдёт с козырей и сразу ударит с орбиты? Не знаю, кто тот дядька, который это написал, но наши его уже ставят в один ряд с Верном и Уэллсом.

– Он же так и остался анонимом, в предисловии сказано, что рукопись пришла в издательство по почте, а от автора там только, что «я уже видел в жизни две мировых войны и не хочу, чтобы я или мои дети и внуки увидели третью, так что пусть это послужит предостережением для потомков».

– Наверное, какая-то шишка из Пентагона! – заметил Боб. – Разглашать секретные документы ему нельзя – а вот так можно. Или, чем чёрт не шутит, вдруг это был сам Эйнштейн?

– Он же вроде в интервью говорил, что фантастику не любит.

– Конечно не любит! Кто же станет любить конкурентов на своём поле.

– Так он же её и не писал.

– Под своим именем не писал, но ведь мог под псевдонимом – или вот так, инкогнито?

– Ребята, чего вы боитесь? – сказал Том. – Ведь верно наш президент сказал. Вы физику представляете? На той космической скорости атмосфера становится твердой, как бетон, и горячей, как лава в вулкане – отчего метеориты в ней рассыпаются и сгорают? Кроме самых крупных – но что русские сделают аппарат размером с небоскреб или с линкор, я ни за что не поверю. Какая броня тут нужна, или тормозной двигатель, для которого топливо уже точно не в бочонок объемом…

– Да запросто: как снаряд главного калибра «Монтаны», – ответила Аманда, – мне Дэвид рассказывал, «если отлить не из стали, а из чистого вольфрама». Вот и выйдет – как та же пушка, но стреляет на другой край планеты. Как у Жюль Верна в романе про «пятьсот миллионов бегумы».

– Вольфрам… а, это тот тугоплавкий металл, который в лампочках, да? Ну хорошо, допустим такой снаряд сделали, – заявил Том, – а попасть им как? У него же рассеяние будет совершенно невероятным, снаряд не управляется, пилота в нем нет. Можно приделать тормозной двигатель, ну хотя бы пороховой, как в ракете-фейерверке, только побольше, и поджигать запал по радио- или часовому механизму – скорость уменьшается, и снаряд сходит с орбиты. Так ведь скорость сначала первая космическая, а потом сверхзвуковая – как снаряд, даже крылатый, к цели направлять? Стеф, помнишь, ты рассказывала, как Джимми Скайуокер наши реактивные истребители укрощал? Ну а тут будет раз в сто сложнее! Для самолёта придумали автопилот на гироскопах, но не для таких же скоростей, когда малейшая погрешность во времени или угле поворота закрылок даст отклонение даже не в десятки, а сотни миль, траектория-то отлогая! Если интересно, могу потом книжку по баллистике показать, где эта тема разбирается. Да и потом, как такой автопилот, да ещё с радаром, баллистическим вычислителем и часовым механизмом – втиснуть в размеры снаряда? И чтобы это всё, включая электронику, не перегрелось и не побилось от нагрузок прямо в полете. Тогда места на саму Бомбу не останется. Придется делать снаряд размером не как бочка, а как большая цистерна, – но тогда он будет весить столько, что ракета его просто не поднимет – масса топлива растёт по экспоненте, могу нужную формулу показать…

– Верим и так, – ответил Боб, – ты же у нас умник. Слушай, а правда, что, когда мы все попрятались, ты на небо в телескоп смотрел?

– Я спутник видел, – сказал Том, – ну, может и не он, а просто падающая звездочка, но все же больше похоже, что его. Посчитал после – все совпадает: время обращения выходит где-то около полутора часов на виток, наклон орбиты после запуска не меняется, русский космодром где-то за Каспийским морем, значит разница по часовым поясам девять-десять часов, а запустили по русскому времени, в восемь или девять утра. Как раз выходит, что над нами – на утренней заре.

– Знаете, а я подумала, что для всего человечества пришла новая эпоха, – сказала Аманда, – как полет братьев Райт! Сейчас русские успели первыми – ну, предположим, в Европе бы кто-то тогда успел раньше, как звали того, кто первым Английский канал перелетел? А сейчас – мы первая авиационная держава. Президент обещал, что наш спутник тоже скоро полетит – вы что, ему не верите? И придумаем, как с орбиты спускаться – какие-нибудь тормозные двигатели, чтобы скорость гасить. И полетим на Марс, на Венеру, к другим звездам – как у «Дока» Смита, в романах про линзменов.

– Если русские раньше нас не придумают, как спускаться из космоса и в нужное место, – сказала Кэт, – и если у нас не будет тогда своего аналогичного «меткого кольта», спаси нас боже! Спарки, ну ты попробуй, курни – реально нервы успокаивает. А то ведь рехнуться можно!

– Мне дай, – сказал Том, – а ведь и правда страшно. Вот как вышло, что русские, со своим тоталитаризмом, обогнали нас, свободную страну? Вы про корпоратов из Вестингхауз слышали, не? Ну как они в Конгрессе пытались выбить разрешение на строительство гражданской атомной электростанции – так сенатор Маккарти просто взбесился: «Атомные секреты – и в частные руки?! Ни-за-что!!» Ну а прочие конгрессмены тоже их пнули: «Нам ещё только наземного «Наутилуса» не хватает!»

– Дэвид рассказывал, что на Флоте уже в ходу проклятье: «Чтоб тебе на Наутилусе служить!» – сказала Аманда.

– Потому что там, видать, за командора – не капитан Немо, а лично Дэви Джонс, – усмехнулся Джо, – как в газетах писали, «если за месяц на этой подлодке никто не погиб и не нахватался… этой, как его… радиации, – значит, у морского чёрта было чертовски хорошее настроение».

– А сколько нам в журналах обещают корабли, поезда, самолёты, даже автомобили на энергии атома, которые перевернут мир.

– Ну ты ещё про кофеварки на атомных батарейках вспомни, – ответил Том, – вот вам наглядная иллюстрация, что время и опыт не купишь ни за доллары, ни за… что там у русских вместо денег? Если у нас такое творится, боюсь представить, какой ад на русских подлодках. Могу поверить, что там экипажи смертников из каторжан с Гулага, на один поход, поскольку при тоталитаризме людских потерь не считают. Бомбы почему-то получаются лучше реакторов – и это стрёмно. Раньше война была правильной – сражались лишь солдаты, и на поле боя. Ну а сейчас же… В мире разные державы, со своими интересами, и у англичан, кстати, тоже теперь есть Бомба, а французы, наверно, следующие в очереди. И даже если поначалу сдерживаться будут, так чем дольше, тем сильнее прорвется после, ну как в веке девятнадцатом, верили, что после разгрома Бонапарта будет всеобщий мир, ну лишь колониальные войнушки где-то – а кончилось Верденом и Соммой. Так и сейчас – в мире должен быть один хозяин, один судья – иначе, ну что бывает, когда даже две банды делят район? Доживем ли мы до старости – ой, не знаю!

– Держи! – Кэт протянула ему папиросу. – Ну а пока наслаждаемся жизнью. По мне, чем стать образцовой миссис из мыльной оперы – дом, дети, поход в магазин, – лучше уж плясать до упаду, пить, получать удовольствие – и когда придет твой час, умереть быстро и легко. Еще не старухой – как представлю себя в возрасте моей бабушки, которой под девяносто, мне просто дурно!

– Можно подумать, твои родаки тебе позволят…

– А не пошли бы они знаете куда?! – зло бросила Кэтрин. – В пятницу, за ужином, опять раскудахтались: Во-о-от, «мы в Депрессию едва сводили концы с концами, – а ты сейчас живёшь на всём готовеньком, но вместо того, чтобы прилежно учиться, ты шляешься непонятно где и занимаешься непонятно чем…», ко-ко-ко-ко! Достали уже! Во всем себе отказывая, пробились в «средний класс» – а завтра Бомба упадет, и все в пепел, в один миг. По мне, так даже лучше бродяжничать и голодать, – но не чувствовать себя в камере смертников, в ожидании приговора. А еще лучше – жить, ни в чем себе не отказывая, – чтоб, даже если завтра сгореть, так хоть с мыслью, что вкусить успела.

Утро вторника началось с новой выходки русских. Оказывается, за ночь они успели составить и опубликовать расписание своего спутника на неделю вперед – тут же перепечатанное газетами всего мира, и «Регистром» с «Трибьюн» в том числе, – чтобы теперь все точно знали, где и когда он будет пролетать, и его можно будет увидеть и услышать. В списке указанных американских городов оказался и Де-Мойн (вполне логично – как столица штата Айова) – так что уже в четверг вечером Аманда с семьей и своими друзьями собрались на лужайке перед её домом, благо погода была благоприятная. Том принёс свой телескоп, сама Аманда выпросила у брата настоящий морской бинокль, а у Боба получилось уломать своего отца – достать из гаража армейскую радиостанцию, привезенную с войны на Пацифике, и они с Томом успели (за несколько часов после школы) не только привести ее в рабочее состояние, зарядить батарею и настроить на волну спутника, – но ещё и приделать к ней громкоговоритель вместо наушников.

Было холодно, зато небо ясное. В вышине мерцал Млечный Путь, протянувшийся туманно-бледной полосой через всё небо. Все соседи, вся улица, весь Гринвуд, весь город – Аманде казалось, что вся страна, все американцы в тот вечер высыпали на улицы и устремили взоры вверх, желая увидеть, что же там сотворили эти чёртовы русские.

Точно по указанному графику (Дэвид даже время засёк – минута в минуту!) на горизонте с северо-запада появился крошечный огонёк и заскользил по тёмному небосклону среди звезд, над головами зрителей. И одновременно по радио, среди шипения помех, постепенно стала различима музыка.

Наверное, только тут до всех окончательно дошло, что это не обманка, не иллюзия и не красная пропаганда – это всё происходит здесь и сейчас на самом деле! Русские действительно запустили в космос эту штуку, – и вот теперь Аманда, задрав голову и не отрывая глаз от окуляров бинокля, смотрела на эту крошечную звёздочку, слушала льющуюся с неё песню, звучащую на три голоса на чужом языке, представляла, как русский спутник летит там, в холодной пустоте космосе, – и не могла отвести взгляд от неба и унять нервную дрожь. Дэвид, посчитав, что сестренка просто замерзла, накинул ей на плечи свою куртку.

Кто-то из соседей не выдержал и заплакал. Кто-то даже решил на всякий случай укрыться в подвале своего дома или убежище на заднем дворе – Аманда как-то отстраненно подумала, что вряд ли бы это их спасло от стомегатонной Супербомбы, упади она и правда на Де-Мойн с этого спутника. Видимо, большинство соседей вокруг тоже это понимали, поэтому они так и остались стоять на месте, словно бы в оцепенении.

И ещё Аманде запомнились слова Дэвида, сказанные вполголоса папе с мамой, когда они уже вернулись домой:

– Если этот аппарат и правда неуправляем, то мне бы очень не хотелось, чтобы наши парни когда-нибудь сошлись в артдуэли с теми, у кого есть такие баллистики…

А в пятницу отличились уже умники из университета Дрейка. Они сумели сначала записать песню со спутника на магнитофон, а потом ещё и подключить к нему телефон по схеме автоответчика, – так что теперь любой желающий мог позвонить по известному номеру (они его ещё и через газету опубликовали!) и прослушать песню целиком прямо из своего дома, причём столько раз, сколько захочет (ну или сколько позволит его жадность по оплате счёта за телефон). А ведь Де-Мойн – это вам не какой-нибудь провинциальный американский городок из рассказов Марка Твена, а столица штата Айова, с населением под 200 тысяч человек. И желающих (в основном среди скучающих домохозяек и шаловливых подростков – и это ещё не считая междугородных звонков!) нашлось столько, что на выходных телефонная сеть всего города оказалась полностью парализована[10], – после чего к Дрейку примчалось возмущённое начальство телефонной компании, вместе с начальством Гражданской обороны, где они хором высказали уже начальству университета всё, что они думают о талантах местных студентов.

Все вроде стало, как прежде – только учебные тревоги в школе устраивали по два, а то и по три раза в неделю. Хотя учитель мистер Колман сказал:

– У вас тогда будет два или три шанса из ста, что вас откопают живыми. Но если русская Супербомба взорвется над Сентер-стрит – тут останется лишь выжженная земля, даже без пепла и обломков.

В школе Калланан (как и во всех других) ученикам выдали по паре металлических жетонов с отчеканенными личными данными (имя, фамилия, адрес родителей, вероисповедание) и велели носить на шее постоянно. Сначала это было смешно – на случай, если потеряемся, и нас домой привели – так мы уже не такие малолетки! Пока кто-то не спросил, а отчего два одинаковых – на что учитель ответил вполне серьезно:

– Когда упадет русская Бомба, чтобы ваши останки после можно было опознать. Один жетон захоранивается вместе с телом, второй сдается для учета. Такой же порядок, как у наших солдат в Китае и Вьетнаме.

Пустырь возле реки огородили как муниципальную собственность – но репортеры тут же разгласили (свобода слова и прессы!), что там предполагается захоронение большого числа трупов в случае войны, во избежание эпидемии. В том же «Регистре» (мы ведь демократическая страна!) обсуждался контракт на изготовление тысяч мешков для тел (поскольку гробов не хватит) – рядом с сообщениями из Вьетнама, о войне с коммунистами Дяди Хо, за спиной которого стоят русские. В церквях Де-Мойна священники вели богословские споры – считать ли грехом защиту (с оружием в руках) себя и своей семьи, укрывшейся по тревоге в фоллаут-шелтере, от вторжения в ваше убежище соседей и прочих посторонних лиц? В бывшем доме миссис Мэй появился новый владелец – наверное, при деньгах, раз сразу заказал во дворе строительство бомбоубежища по самому высшему классу, из лучшего бетона, целых два этажа под землей, снабженные всем необходимым. Папа и мама ходили знакомиться – и после сказали:

– Этот мистер Кастильо явно не страдает любовью к ближнему. Нам улыбался приветливо, но показал винтовку и заявил, что в случае тревоги встретит пулей любого, кто сунется. «Без обид, поймите правильно – фильтры в вентиляции и все запасы рассчитаны лишь на одного».

Прошло всего три недели, и, как и предсказывали некоторые эксперты в газетах и по ТВ, – 7 ноября, в годовщину своей Революции, Советы – нет, не выстрелили своей Супербомбой в Луну, чтобы вспышка стомегатонного взрыва там устрашила все свободные народы здесь, на Земле (именно такой прогноз считался наиболее вероятным), – а запустили новый спутник, но теперь с собакой внутри. Слава Господу, в этот раз утро обошлось без сирен, видимо, господа из Гражданской обороны, получив разнос от мэра и городского совета после прошлого раза, успели проделать работу над ошибками – так что Аманда услышала эту новость утром по радио, а во время завтрака уже вместе с папой и Дэвидом читала заметку в свежем номере «Регистра».

– Ещё один «бочонок», но теперь с пассажиром, – уже в школе прокомментировал эту новость Том, он, как и многие другие в классе, тоже был в курсе. – Кажется, теперь Советы решили проверить, сможет ли живое существо выжить в космосе, – и знаешь, мне искренне жаль русскую псину, её отправили на орбиту в один конец «во имя науки», и, если она сразу не помрёт от невесомости, то в конце изжарится заживо! Или задохнётся, когда в сателлите кончится кислород. Пошли лучше после школы в кино! Жалко, еще не вышел «Капитан Блад» – если сделают точно по комиксу, то будет просто супер!

Аманда отчего-то представила свою Чаффи на месте той несчастной русской собачки – и ужаснулась. Вообразив, как она летит в тёмной и холодной пустоте, запертой в чём-то наподобие железной бочки. Интересно, русские там хоть один иллюминатор сделали? Или не стали так рисковать, опасаясь, что собака просто сойдет с ума (или правильнее будет сказать – взбесится?), если увидит пустоту космоса или нашу Землю – со стороны? А после она умрет – ужасной и незаслуженной смертью, ради торжества науки и русского коммунизма! Нет, свою Чаффи она бы на подобное не отдала – даже если бы о том просил сам президент!

– А сколько твоей собачке лет? – спросила Кэти, с которой Аманда поделилась своими мыслями. – Ну так у нее есть шанс умереть своей смертью, у тебя на коленях, в мире и покое, если войны не будет в ближайшие годы – сколько собаки живут? А вот мы все, скорее всего, сгорим, не дожив даже до возраста наших родаков. И не думай о том, лучше курни – не хочешь? Зря!

И Кэти щелкнула зажигалкой.

В «Парамаунте» показывали «Призраки джунглей» – новый широко разрекламированный шедевр от «Коламбия пикчерс»! Как было написано, «основанный на реальных событиях и посвящённый памяти Мозеса Горцмена – одного из лучших экспертов по Вьетнаму и борца с коррупцией в рядах Армии США, зверски убитого коммунистическими агентами при исполнении своего журналистского расследования (он узнал слишком много)». В аннотации было – американский журналист, приехавший во Вьетнам написать репортаж о подвигах наших парней, летит в самолёте вместе с красавицей Джейн из Красного Креста, которая привезла лекарства для вьетнамских детей, – и вдруг их сбивает словно бы из ниоткуда возникший МиГ, после чего герои попадают в плен к жестоким звероподобным вьетконговцам, которыми командует русский полковник Куницын, палач и садист, жаждущий пытать и убивать американцев. Там же в джунглях находится и секретная советская база, с которой вылетают «миги-призраки», невидимые не только для американских локаторов, но и ещё и размывающие свои очертания в полёте благодаря какому-то генератору «мираж-поля», сделанному с использованием технологий Рейха. Но нашим героям удаётся освободиться, и они вместе бегут по диким джунглям – на огромной, во всю стену, афише (подлинное произведение искусства!) красочно изображен белозубый и мускулистый американский парень, левой рукой он удерживает на плече бесчувственную блондинку (одетую в живописные лохмотья – но с безупречной прической и макияжем), а правой стреляет из пулемёта, как из кольта с бедра, по русским «спецназ» и вьетконговцам, и в рюкзаке за его спиной тот самый русский секретный генератор, скрывающий их от взглядов противников – все это на фоне джунглей, живописных древних руин и подкрадывающихся слева и справа ягуаров, крокодилов, змей, и даже каких-то чудищ совершенно жуткого вида, словно сошедших со страниц рассказов Лавкрафта. Удастся ли отважному Майку Кеннеди (клан Кеннеди проспонсировал киностудию за право дать фамилию главному герою) выйти победителем – вы узнаете, когда посмотрите весь фильм!

– Конечно, удастся! – сказал Боб. – Всегда в финале герой, с подругой в обнимку и золотом в кармане, скачет или уплывает за горизонт, вы помните хоть один фильм, где было бы иначе? Даже если бы какой-то придурок и снял бы так – кто бы пошел на это смотреть?

Зал был полон – на такие фильмы ходили, иногда по нескольку раз, не только тинейджеры. Жить в субурбии вроде Гринвуда комфортно и безопасно – но очень уж скучно. Как в том мультике, про образцовую семью американцев из среднего класса, где папа работает менеджером в «Корпорации болтов и гаек», мама весь день хлопочет по дому или закупается в магазинах, а дочка исправно ходит в школу, делает уроки и помогает маме на кухне. И хочется хотя бы ощутить себя героем, взглянуть со стороны (и в полной безопасности) на иную, яркую жизнь, что проходит где-то. Если это стоит недорого – впрочем, даже те неудачники, кто и в «золотое время» Великой войны не сумели пробиться в средний класс, тоже выделяли из еженедельного заработка несколько долларов, чтобы посмотреть на захватывающие приключения хороших парней, и как плохие парни все время проигрывают – значит, мы еще не самые лузеры, кому-то везет еще меньше, чем нам?

Фильм все не начинался. И вдруг перед публикой вышел мистер Фридман, он был в «Парамаунте» кем-то вроде распорядителя – всегда вежливый, готовый при необходимости помочь, решить какую-то проблему. Сейчас он, с бледным лицом, срывающимся голосом сказал, что по только что пришедшим новостям, русский спутник успешно приземлился, собака жива, а главное, уже есть фото, где аппарат еще до посадки сопровождают вертолеты – и размер капсулы на вид вполне позволяет в ней атомный заряд разместить. То есть Советский Союз может попасть запущенным в космос снарядом в нужное место на земле.

С минуту в зале стояла мертвая тишина. А после Боб громко крикнул:

– Давай показывай кино, подлый врун!

Фридман закатал рукав рубашки на левой руке. И ответил:

– Я приехал в Америку в сорок шестом. А до того – вот эту татуировку с номером мне сделали в нацистском концлагере Аушвиц. В «зеленом доме» – так отчего-то прозвали барак, откуда нацисты забирали узников на смерть. У этих злодеев был свой жестокий юмор – из «зелёного дома» не гнали на работу, там сытно кормили, и даже дозволялись некоторые вольности, вроде библиотеки, шахмат, музыкального и театрального кружка. Но каждый день, в произвольный час, в тот барак входили эсэсовцы и отбирали – «ты, ты… и вот ты – на выход!», смертников тоже всегда было произвольное число. И никого из них после не видели – ходили слухи, что их заживо сжигают в печи крематория, или отправляют в газовую камеру, или проводят какие-то ужасные эксперименты – а кто-то даже шептался, что их приносят в жертву Неназываемому, чтобы вымолить у него победу для Рейха! А нам, чтобы не сойти с ума, оставалось лишь стараться не думать, кого из нас заберут уже завтра, потому что предсказать или как-то просчитать свой жребий тоже было невозможно – я помню, как кого-то из новичков забирали буквально на следующий день… ну а мне повезло прожить там почти год, пока нас не освободили! Но таким «старожилам» было ещё хуже, потому что те, кому повезло меньше, – когда их уводили на смерть, проклинали нас, якобы мы как-то «выкупили» у нацистов свои жизни и не хотим делиться этим «секретом»! А мы, пытаясь забыться, вели высокоумные беседы, или развлекались как могли – а завтра снова приходили эти мясники, для кого мы были лишь жертвенными баранами – и снова забирали кого-то из нас на бойню, – и так день за днём. Вы понимаете, что теперь все мы, граждане Америки – такие же игрушки в руках русского диктатора? И что он волен завтра приказать сжигать нас тысячами, даже миллионами – вся наша великая страна сейчас превратилась в тот «зелёный» барак, а все мы в его узников: мы вольны пока жить, развлекаться – но не от нас уже зависит, кому завтра умирать! Вам всем уже и номера выдали – только на жетончиках, на шее! А, пропадите вы пропадом, безмозглые олухи! Так же как мы в «зеленом бараке» разговаривали о философии, стараясь не думать, кого заберут завтра – так и вы мне кричите: давай показывай кино! – перед тем, как под русскими бомбами сгореть!

Поправил галстук и снова стал прежним мистером Фридманом. Со словами:

– Леди и джентльмены, простите, иначе не мог. Администрация приносит вам извинения за задержку. Смотрите ваше гребаное кино!

Кто-то в зале встал и, выругавшись, вышел. Аманда и ее друзья остались сидеть на месте. Поскольку, даже если сказанное было правдой – что бы изменилось, если бы они ушли, не посмотрев фильм, за билеты на который уже было уплачено? Фильм был снят эффектно, почти на уровне русского «Индианы Джонса», снятого ещё в то время, когда русские были друзьями Америки (как знак уважения союзнику), и показ которого иногда повторяли даже сейчас – ибо, как писали в журналах о кино, «разглядеть в «Индиане» красную пропаганду не смог даже сам сенатор Маккарти, вооружившись микроскопом». Но настроение было уже не то – смотрели и расходились молча. И все оказалось правдой – уже утром семья Смит могла смотреть по телевизору репортаж – кадры, снятые русскими операторами, как новый спутник опускается на парашюте, сопровождаемый вертолетами с надписью СССР на бортах, как из люка аппарата извлекают живую собаку. Кроме того, фотографии уже были и в утренних газетах – и в «Регистре» в том числе.

– Я клянусь в верности флагу Соединенных Штатов Америки и республике, которую он олицетворяет, единой и неделимой нации под Богом, свободной и справедливой для всех! – так начинался каждый учебный день в школе Калланана. Слова «под Богом» появились в клятве с этого учебного года, как говорили – стараниями адептов Истинной Церкви и её папы Спеллмана, чтобы особо подчеркнуть отличие добрых христиан американцев и всего свободного мира от интернационала коммунистических безбожников[11].

Сидя на уроках, Аманда раз за разом возвращалась мыслями к космосу. Ладно, забудем хоть на минуту, что русские – наши враги, но ведь они и правда положили начало космической эры для всего человечества! Накануне того самого дня Аманда, валяясь в кровати, читала в журнале статью фон Брауна о космических полетах, считая её фантастикой – а наутро русские в один миг превратили эту фантастику в реальность! Да, умники, начиная с Галилея, уже давно смотрели в небо в свои телескопы, а художники-футуристы, вроде того же Чесли Боунстелла (который статьи фон Брауна в «Кольерс» иллюстрировал), рисовали эффектные пейзажи далеких планет и космолеты храбрых покорителей космического пространства – конечно же американцев. Но никто не мог сказать наверняка, что же лежит там, за пределами воздушной оболочки Земли и сферы её притяжения. Вот писатели-фантасты и поселяли там инопланетных существ разной степени дружелюбности – ну или наоборот, враждебности к человеку, это кто во что горазд – подобно тому, как на старинных географических картах на «белых пятнах» рисовали морских змеев, кракенов и всяких чудовищ – а когда белых пятен на Земле больше не осталось (ну, кроме разве что самых дальних уголков Антарктиды и Гималаев), такие авторы, как Лавкрафт и его коллеги, переселили этих монстров в тёмный (и пока что недоступный человеку) космос.

Теперь же… Первый Спутник, при всех его достоинствах, был просто железякой, но вот Laika – живое существо побывало в космосе и вернулось целым и невредимым! Значит, там можно жить? Но если собака смогла – то ведь и человек когда-нибудь сможет?! Нет, понятно, что он будет управлять уже куда более совершенным аппаратом – но ведь сможет же… его там не поджарят космические лучи и не изрешетят микрометеориты и не погубит это… как его… состояние невесомости… и всякое такое. Получается, что русские уже сейчас в одном шаге от того, чтобы окончательно сделать реальностью то, что ещё вчера было уделом мечтателей?

И ждать осталось совсем недолго, если вспомнить, как быстро развивается техника. Вон в «Уикли Ридер» пишут – у Магеллана ушло целых три года на кругосветку, немецкий дирижабль «Цеппелин» облетел Землю за 20 дней, наша «Вторая счастливая леди» (самолёт Боинга) – за 90 часов, а Лайка – за 90 минут! Значит, если только Господь убережет нас от непоправимого, то человек отправится в свой первый полёт в космос уже на глазах её поколения. Так ей же всего 13 лет, и она, Аманда, лично это увидит! Да что там, может даже она сама или кто-то из её сверстников (уж Умник Том так точно не пройдет мимо такой возможности!) будут жить и работать на орбите Земли – ну хоть на той самой станции-кольце, что у фон Брауна в «Кольерс» описана. И у Советов, наверно, тоже будет такая, на противоположной стороне орбиты, чтобы не столкнуться случайно – или даже случиться чудо, и мы вместе сделаем одну для всех? Прямо по заповеди, «в доме Моём нет ни эллина, ни иудея» – ведь там, в космосе, пред взором Господа, мы будем уже не американцами, англичанами, русскими или теми же китайцами, а прежде всего людьми, землянами…

…Ее мечты прервала сирена учебной атомной тревоги – вот чёрт, опять?!

– На колени перед Великим Сталиным! – замогильным голосом провозгласила Кэтрин.

– Очень смешно! – проворчал ей в ответ Боб. – Опять ползать по грязному полу, как рабы пред фараоном… Да видели бы нас сейчас наши отцы-основатели – они бы со стыда сгорели!

– Лучше бы нас сейчас увидел сам Сталин из своего Кремля – может, он хоть бы со смеху лопнул…

– Кхе-хе, а хорошо бы…

Да чтоб вы все в ад провалились!! Сталин с коммунистами, ГОшники с сиренами, «фуражки» из Пентагона, что погубили «Монтану», Айк и придурки из Конгресса… все, кто не даёт добрым людям на Земле спокойно жить (и мечтать о космических полетах, да!) – чума и полиомиелит на оба ваших дома!! Засуньте уже ваши бомберы с ракетами и бомбами себе в задницы!!! Толку-то от этих сирен и пряток! Большое спасибо буклетам ГО за просвещение! Кому сильно «повезет» оказаться рядом с огненным шаром – испарится в этой чертовой вспышке мгновенно, даже не успев почувствовать боль. Кто подальше – будет умирать под завалами, искалеченный и обожженный. Кто совсем далеко – того накроет радиоактивными осадками, и он сгниет заживо. Кто ещё дальше – будет страдать несколько месяцев или лет на выжженной и отравленной земле…

С этими мыслями Аманда в этот раз не стала садиться у стены в коридоре, а закатила громкую истерику. За что сначала была отправлена в кабинет директора, и уже там, после перепалки на повышенных тонах и с директором, и с каким-то дядькой из ГО, схлопотала отстранение от занятий до конца дня. Ну а поскольку мама с папой в это время ещё были на работе – забирать её пришлось брату:

– Эми, скажу честно, я уже слишком стар, чтобы краснеть за тебя в школе.

– Дэви, ты старше меня всего на восемь лет. И мне просто надоело всё это дерьмо…

– За языком следи, юная леди!

– Да не хочу я быть леди!! Надоело! Правильно Кэти говорит – «зачем стараться быть хорошей, если всё сгорит раньше, чем ты наденешь выпускное платье»?! А я не хочу, чтобы мой обгорелый труп после нашли в такой позе – на коленях и лицом в пол! И не хочу прятаться под партой – будто эта деревяшка спасет меня от русской Бомбы! ОК, быть может малышня из Гринвуда, смотря на уроках мультик про черепашку Бёрта, и правда в это верит, – хотя как по мне, единственное, что они могут получить от таких «мультиков», так это ночные кошмары и энурез – но вот у нас в Калланане, и в Рузвельте и Линкольне тоже, все всё прекрасно понимают! Что большие и важные взрослые крупно облажались и теперь думают не о том, что делать, чтобы на нас никогда не упали вражеские бомбы, – а что делать с тем, что от нас останется, уже после того, когда они упадут! Дэви, ты помнишь, как читал мне сказку Андерсена про гадкого утёнка – и там было, «красная ленточка на лапку – это высшая награда, какую только может получить утка»? А я помню, как на ферме у дедушки с бабушкой, такой ленточкой метили ту утку или индейку, которую завтра в суп! И теперь я вижу такие «ленточки» у всех нас! – Аманда достала из-под воротника платья свои жетоны на цепочке и показала брату, успев заметить, как того от их вида натурально передернуло. – И ощущаю себя, как кролик в клетке на нашем заднем дворе; а какие-то, даже не люди, а существа, типа чапековских саламандр, холодным взглядом смотрят и решают, прикончить нас прямо сейчас – или дать пожить ещё чуток. Я так больше не могу, это всё неправильно! Мы же вместе сражались против нацистов и япошек, – Дэви, ты же сам для школьных докладов собирал вырезки из газет про победы Советов в Европе и на Пацифике, и как их Polar Terror топил вражеские флоты на Севере и в Средиземке – так почему теперь русские нас возненавидели и хотят убить?!

– Я не знаю, почему! Из-за тебя! Потому что ты – необучаемая хулиганка, а комми таких очень не любят. У них всё строго: у кого не хватает мозгов осваивать высокую науку – тот поедет осваивать Сибирь физическим трудом. Строго по их заповеди: «не трудишься – не ешь», может, и тебя для профилактики плохого поведения на такой режим посадить?

– Не смешно, Дэвид. И откуда тебе вообще знать, как коммунисты учат своих детей?

– А я и не смеюсь. Прежде чем в очередной раз учудить какую-нибудь ерунду, хотя бы попробуй подумать о последствиях. Всё ещё считаешь свою выходку сильно остроумной?

– Нет.

– Правильно. Потому что ваш директор из-за тебя уже получил втык от инспектора Гражданской обороны – за то, что не обеспечил проведение учений по атомной тревоге должным образом, – а директор наверняка отыграется на твоём учителе. А если уже мистер Колман в отместку настроит против тебя весь класс, и ты станешь изгоем и объектом для насмешек и травли, даже я не смогу тебе помочь. Не понимаю, неужели так трудно соблюдать элементарные правила.

– Можно подумать, ты их соблюдал, когда сбежал на флот. А ведь папа готов был дать тебе рекомендацию – ну да, сначала лет пять покрутил бы гайки у тракторов и комбайнов, зато после при старании стал бы уже боссом, менеджером.

– Угу, – и посмотри, чем это для меня закончилось. Ведь чистая лотерея, что я остался живой! И самое паршивое, что никто из тех, кто такое устроил, не лишился погон! Я же не совсем оглох тогда и слышал, пока был в госпитале, о чём промеж собой говорили выжившие – что «нас подставили под удар, как тогда «Мэн» в Гаване – чтоб был повод для маленькой и победоносной войны». Сестрёнка, ну ты ж сама мне рассказывала, как шпана из Северной школы издевается над теми, кто послабее, – сначала тебя нагло оскорбит шкет-младшеклассник, чтоб спровоцировать на драку, и тут из-за угла появляется банда его старших приятелей, и ты уже зачинщик, во всем виноват! Вот только в этот раз кто-то у нас очень сильно недооценил русских – как если бы за спиной слабака-«ботана» вдруг оказался его старший брат, вернувшийся из Вьетнама, да еще с дробовиком в руках и готовый сейчас валить всех насмерть – так что хулиганы вместо драки поспешили удрать, обмочив штаны и еще радуясь, что дешево отделались.

– Но ведь Айк, он же…

– Дни Айка на посту президента сочтены – с такими результатами ему никак не переизбраться на второй срок. И остается лишь надеяться, что, когда завтра в Вашингтоне решат снова пнуть в зад русского медведя, дело не дойдет до большой войны.

– Мы? Снова? О чем ты, Дэви?

– А ты включи мозги, сестренка! Только, пожалуйста, не говори никому то, что скажу тебе я. Смотри – во всех случаях, когда мы получали от русских – именно мы были инициатором драки! По-простому – лезли на задний двор к Дяде Джо, пытаясь отжать его территорию в свою сферу влияния и рынок сбыта. Крича про свободу и демократию для несчастных китайцев, арабов, кого там еще – но ты подумай сама, стоит ли нам, ради каких-то голодранцев с другого конца планеты, получить русские Супербомбы себе на головы?

«Миллион китайцев, выбравших свободу, завтра умрут в осажденном Кантоне». «Русские опять предъявили нам ультиматум». Вся Америка ужасалась фотографиям, где китаянка протягивает своего ребенка американскому морпеху, спешащему взойти на трап последнего уходящего корабля – «меня завтра убьют коммунисты, спасите хотя бы его». И будто этого мало, в Европе тоже грозила вспыхнуть война – «люксембургский кризис». Хотя Аманда ради любопытства хотела найти в атласе эту страну, Люксембург – и не сразу ее обнаружила. Рождество очередного, 1956 года, было самым мрачным – и не только в семье Смитов. Войны не случилось – но радости от этого не было. Потому что президент Эйзенхауэр капитулировал, уступив советскому диктату.

– Знаешь, сестренка, о чем говорили у нас старослужащие, кто застал День Великой Победы? Какая великая радость, что нам не надо высаживаться в Японии, где эти безбашенные самураи дерутся за каждый клочок земли. После крохотной Окинавы повторить то же в большем размере – это вышла бы даже не «кровавая баня на Иводзиме», а вообще что-то запредельное. Мы бились с япошками почти четыре года – пока в драку не вступили русские и не разнесли самураев в клочья всего за месяц. Это бы я ответил месье Фаньеру, на его удивление, «отчего свободный мир, и прежде всего Штаты, не вступили в новую войну за идеалы демократии сразу после завершения той, почему не отбросили Советы к прежним границам». Я не самаритянин – что делать, сестренка, если мир это джунгли, и когда сильный берет у слабого то, в чем нуждается сам, это дело обычное, и даже благое: как мы принесли свободу Кубе, вышвырнув с нее испанских хозяев. Но что делать, если ты ошибся – как, я подозреваю, кто-то из больших шишек в Вашингтоне! – приняв за слабака того, кто сильнее тебя? Того, с кем подобает уважительно здороваться, встретившись на улице, – а не пытаться отжать себе его задний двор, потому что мне так захотелось.

Как раз перед Рождеством русские запустили очередной спутник – который вернулся на землю (как утверждают, снова мягкая посадка и в указанном районе) в тот самый день, когда коммунистические войска вошли в Кантон, сданный им без боя, – вернулся, сделав снимки нашей планеты (и конечно, территории Америки – чтобы русские генералы знали точно, куда им бросать свои бомбы). А американский спутник, который должен был стать ответом, потерпел эпичную катастрофу на старте! Говорят, что Господь помогает в делах праведных – тогда отчего Он допускает на небеса аппараты, сделанные руками безбожников-коммунистов? И тот папа, что в Риме сидит, даже поздравил со спутника все народы Земли с Рождеством, но вот наш американский папа Спеллман назвал спутники «опасными игрушками в руках аморальных и безбожных людей», – а наша собственная «вавилонская башня» – ракета фон Брауна – рухнула, погубив множество зрителей, включая женщин и детей! Неужели так Господь даёт нам знак, что теперь русские коммунисты Ему стали угодны больше, чем мы, американцы?! Но почему? В чём мы согрешили перед Ним? О таком просто не хотелось думать!

У Чака Вебера (одноклассника Аманды) папа погиб во Вьетнаме. Чак в тот день был как невменяемый, орал, что вырастет, станет военным и убьет сто, нет, тысячу коммуняк. Все вспоминал, как папа еще до ухода в армию брал его с собой на рыбалку – и что в последнем письме сообщил, что мог бы уже подать рапорт и вернуться, но если останется здесь еще на год, то заработанных денег хватит выкупить дом. Аманде оставалось лишь мысленно просить Господа, чтобы и у Чака случилось чудо (как было у неё с Дэвидом), и чтобы его папа тоже вернулся домой, хоть через несколько месяцев – но живой! В долине Меконга, на границе с Камбоджей, коммунисты сражались между собой с еще большей жестокостью, вырезая деревни и не беря пленных – «да пусть бы поголовно друг друга перебили, белым людям было бы только лучше», прокомментировал Боб. В бывшей Британской Индии (которую Аманда знала лишь по книжке Киплинга и одному из фильмов про Индиану), развалившейся на шесть частей, коммунисты-индусы убивали ни в чем не повинных мусульман, и в соседней Бирме кровь лилась рекой – и потому, «долг Америки, установить там демократию, закон и порядок», успокаивало лишь, что там пока не было американских солдат, но что будет завтра? Будто этого мало, еще и в Европе «Соединенные Штаты обязаны помочь народу Люксембурга встать на путь свободы», да что это за страна такая – Аманда, взяв в библиотеке атлас, едва на карте ее нашла!

– Ну чего ещё… ай!.. Дэвид!.. Больно!

– Ты и правда думала, что я ничего не узнаю про марихуану?!

– Это тебе Кэт разболтала… ай!!

– Я тебя сейчас сам разболтаю, маленькая ты засранка! Сначала марихуана, а затем и что-то покрепче захочется! Ей-богу, коммунисты правильно делают, что за употребление дури… Ты вообще знаешь, что бы с тобой сделали, например, в СССР?

– Арестовали бы и сослали в Сибирь, убирать снег?

– Нет, это было бы для тебя легким наказанием. А расстреляли бы, без всякого суда!

– Да ладно… про такое даже Фаньер не писал… ай!

– Нам парень из разведки лекции читал. Не готовил в шпионы – а просто рассказывал, против кого мы, что на той стороне. Он говорил, что в красной зоне – и в Китае, и в СССР, и в Италии или Польше – за «дурь» расстреливают. После допроса с пытками, где требуют назвать всех, от кого получила и кому продала. И знаешь, это редкий случай, когда я с коммуняками соглашусь! Потому что в китайском квартале Сан-Диего видел – во что превращаются те, кто долго употребляет. Ожившая мумия, или заживо гниющий труп – ты тоже хочешь такой стать?

– Да поняла я, поняла… это вообще один только раз было! Ну, два, считая сегодня!

– Это ровно на один или два больше, чем нужно – так ты точно всё поняла?!

– Да, Дэвид, да пусти ты ухо… больно же! Ну вот, всё ухо красное – как я теперь пойду?

– Ничего, кому-то этот цвет нравится, иди сюда, я тебе и второе ухо сделаю красным – для симметрии…

– Не надо!

И как тут хотя бы забыться? Разве что, на танцах в «Джунглях» под эту новомодную музыку, что наяривает ихняя группа «Племя», как там Стефани её назвала – «рок-эн-ролл», кажется? Ну так нельзя же там зависать в режиме 24/7 – даже Стефани родители такого не позволяют!

Парни уже вовсю пробовали джин и виски – Джек Марли из ее класса однажды даже в школу принес фляжку, и, употребив ее в обеденный перерыв, ввалился пьяным на следующий урок, за что был изгнан с занятий, с отметкой за поведение и уведомлением родителей. Мы же приличная школа, в отличие от Северной, где к такому привыкли! Послушав брата, Аманда при учебных тревогах послушно опускалась на колени – как рабыня перед кровавым идолом (на месте которого она представляла русского диктатора). Зачем Сталину и Советам наш страх и наша кровь – может, они уже и не люди вовсе, – как пишет месье Фаньер? Было же, ещё в годы войны, про нацистские «черные мессы», и что у нацистов, продавших свою душу черному колдовству, под кожей зеленая чешуя – так в комиксах было. И там же про вампиров и оборотней на службе у коммунистов писали, про «тех, кто приходит ночью». И про русских «ночных ведьм» – вроде Люциферы из комиксов месье Фаньера? Неужели это правда – хотя папа, мама и Дэвид говорили, что чудовища и монстры бывают лишь в книжках и кошмарах, но не в реальной жизни?

Чудовищ не бывает? А кем же тогда был «адмирал-маньяк» Тиле, который рубил винтами наших моряков в Атлантике и скармливал их акулам? Именно после того брат Дэвид и загорелся желанием идти служить на Флот. А «разоритель Ватикана»… как его звали… кажется, Достлер? Или «правая рука Гитлера» – Гиммлер, со своим Чёрным орденом Аненербе? Ну и конечно, сам Гитлер и прочие нацистские боссы рангом пониже – да на фоне того, что они творили с евреями и другими народами в Европе, те злодеи-культисты, описанные у Лавкрафта, – просто дети из воскресной школы! А вдруг Лавкрафт писал правду – лишь жалея читателей, преподносил ее сильно приглаженной, как для детей? И неужели правдивы истории, что русские, когда они ещё были нашими друзьями, захватили в Рейхе не только технологии нацистов, но и реликты «наследия великих древних», добытые ранее колдунами из Аненербе для самих нацистов – и они осквернили души русских точно так же, как до того немцев, превратив их в чудовищ в человеческом обличье?! Ну да – ведь русские Гиммлера (главу Черного Ордена) поймали, как раз в тот год, когда случился Шанхай!

– Коммунисты, это подлинно монстры, со стороны духовной, – сказал священник отец Бишоп, – потому что не знают свободы. Изначально они были неким подобием наших пуритан – праздность и красота запретны, все обязаны трудиться на общее благо, в суровой простоте, ставя общее намного выше личного. Но также у них запрещена собственность, ну кроме самых мелких и необходимых вещей, нельзя выбирать и менять место работы, куда тебя «распределили», и даже семьи у них устраивает особый орган «местком». Считается, что все за тебя решают специально обученные люди, ради твоего же и общего блага – ну а тебе следует лишь подчиняться, иначе последует наказание. Правда, при этом у них нет голодных, бездомных и безработных – каждому гарантирован минимум, хотя бы на уровне наших «армий труда» времен Депрессии: кормежка, койка в казарме и место работы. Но также у них нет и никаких чувств к ближнему своему – сострадания, любви – зачем это, когда за тебя все решают, и вопрос нравственности твоих действий не стоит в принципе, ты лишь исполняешь приказы. И конечно, они абсолютно безжалостны к тем, на кого им укажут как на врагов – без разницы, внешних или внутренних. Свобода, это не только благо, но и тяжкая ноша – коммунисты скинули ее со своих плеч, утратив и человечность. И в завершение своего греха, отринув понятие рая, ада, самого Господа нашего и дарованной им нашей бессмертной души – они, внешне оставаясь людьми, внутри стали чудовищами.

То есть, как в самой страшной фантастике, вроде «1984» Оруэлла – почти всю Евразию уже захватили миллионы фанатиков, вооруженных лучше нас, и сейчас они копят силы, собирая свои ракеты и супербомбы на конвейере (как когда-то у нас Форд делал первые авто), чтобы окончательно нас уничтожить, как уже сделали в том романе с Англией? Неужели Кэти права, и нам остались лишь несколько последних спокойных лет, в течение которых можно насладиться прежней жизнью – а дальше настанет тьма, и выживут лишь те, кто предпочтет рабство свободе?

– Включи мозги, подруга! В этом гребаном мире никак не получалось обходиться без войн. И если изобреталось какое-то оружие – то его обязательно применяли. Теперь представь войну, где супербомбы вроде той, что русские взорвали у себя на острове, будут падать сотнями и тысячами, из космоса, не сбиваемые ничем! Ад с его жалкими котлами покажется слабым подобием… а ведь это и есть Армагеддон, конец света, который обещал нам тот, кого распяли почти две тысячи лет назад. О, а что если история любит круглые числа – то есть это случится в двухтысячном? Тогда мы еще успеем прожить свое и умереть… – тут Кэти достала сигарету. – И знаешь, мне совершенно не хочется иметь детей. Вспоминая причитания маман, сколько она в меня вложила, – уж лучше веселиться, не думая ни о чем. Спарки, ну курни, попробуй! Иначе от страха можно с ума сойти!

Страх был разлит повсюду – единственное место, где, казалось, его было меньше (или не было совсем), была городская библиотека. Ее директор, Форрест Сполдинг – с которым был хорошо знаком Роберт Смит – казался Аманде хранителем тайных знаний и древних фолиантов, прямо как тот библиотекарь из Мискатоникского университета[12]. Как-то раз, ещё в десятилетнем возрасте, Аманда, начитавшись рассказов Лавкрафта и Дерлета, набралась смелости и по секрету спросила мистера Сполдинга, а не хранится ли у него случайно где-нибудь здесь тот самый Некрономикон? О, конечно, мистер Лавкрафт лично заявлял, что эта книга – его собственная выдумка, ну вот пусть непосвященные и дальше так думают, для их же блага. Но вы, мистер Сполдинг, – нет, не дайте почитать, я знаю, что это очень опасно – так хоть издали покажите, как этот гримуар хотя бы выглядит… Впрочем, Форрест Сполдинг стал в Де-Мойне личностью почти легендарной и без всякого Некрономикона, сначала сочинив Билль о Правах Библиотеки, а затем сумев отстоять свое собрание книг даже от всесильной Комиссии Маккарти.

– Я видел рейды Палмера и первую «красную панику», когда из библиотеки хотели выкинуть всю «красную» литературу. Я помню, как позже хотели запретить «Майн Кампф», вместо того, чтобы звонить во все колокола и рассказывать, какие адские планы вынашивают Гитлер и нацисты, – быть может, тогда его успели бы остановить. Я помню, как книги русских авторов просили выставлять на самое видное место, и как потом требовали спрятать их подальше. Теперь Конгресс озаботился содержанием комиксов, потому что «они учат наших детей плохому» – вместо того, чтобы бороться с самими пороками нашего общества, той же преступностью и наркоманией, к примеру, в том числе и среди несовершеннолетних – они хотят бороться с их отражением в литературе для подростков. Глупцы не понимают, что любая книга, которая была издана сколько-то значимым тиражом и привлекшая такую же аудиторию, – есть явление в духовной жизни всего человечества! Даже если она проповедует ложные идеи – тем более, ее не следует бездумно уничтожать. Поскольку с идеями не сражаются запретом – если христиан бросали львам на арене Колизея, но это лишь увеличивало популярность их учения и число адептов. Вы считаете какую-то книгу, идеи в ней, ересью – отлично, но, чтобы воспрепятствовать ей, разве не следует понять, отчего эта книга была написана и пользовалась успехом? И даже просто для того, чтобы люди знали, с чем надо бороться – во избежание конфуза, случившегося с одной высоконравственной леди… ах простите, вы же не могли читать эту книгу, в вашем возрасте…

– Мистер Сполдинг! – ответила Аманда, заинтересовавшись. – Если вы имеете в виду то, что происходит наедине между парнем и девушкой, то… У нас в лагере герлскаутов была такая Пэм из Северной школы, на виду строила из себя скромницу, но по вечерам и без взрослых рядом рассказывала всякое… Так что я примерно представляю, что вы имеете в виду!

– Хм… Ну что ж… Название и имя автора в данном случае значения не имеют, действие происходит в прошлом веке, когда нравы были столь высоконравственны, что даже на ножки роялей надевали юбочки во избежание грешных мыслей, ну а яйца, подаваемые на завтрак к столу, деликатно называли «куриными фруктами». Некая юная особа, возраста чуть более старшего, чем вы, воспитывалась в строгих традициях – что «это» для незамужней девушки есть страшный смертный грех. Но никто не решился объяснить ей, что же «это» такое, лишь «даже не думай, не смей»! Тогда еще никто не слышал о суфражизме – и считалось нормой, что женщина не имеет ничего своего, никакой собственности, и даже деньги на карманные расходы ей выдавали родители – а затем муж. Однако и в те времена у юной девушки возникало желание купить себе какие-то безделушки или украшения – и у нее оказалась подруга, которая не была столь же высоконравственной, и предложила способ легко заработать. Для этого надо было всего лишь один, два, три раза в неделю по вечерам приходить на пару часов в один дом, куда ходили джентльмены, желающие развлечений известного рода, и за некие действия получить после плату, ну вы поняли, о чем идет речь, юная леди? И наша героиня согласилась – поскольку то, что ей предлагали делать, никак не ассоциировалось у нее с «этим, запретным».

– Ужасно! – заметила Аманда. – Но все же считаю, что девушка не виновата. А виноваты ее родители, которые не могли ей нормально объяснить. И чем там все закончилось?

– Ну, сначала по всему городу в определенных кругах разнесся слух, что в заведении некоей мадам появилась юная особа, которая делает «это» с восхитительным видом своей полной невинности – а завершилось в стиле водевиля, когда в номер к ней очередным клиентом явился ее отец. Но я хотел сказать иное – вот сегодня желают запретить некую идею, безусловно вредоносную, не будем уточнять какую. Если уничтожить все книги, ее содержащие и описывающие, – то не случится ли завтра, что эта же идея возникнет вновь, и ее уже не узнают, чтобы с ней бороться?

– Я поняла, мистер Сполдинг. Это как в лабораториях сохраняют образцы бацилл чумы или иной опасной болезни – чтобы иметь возможность сделать вакцину.

– Пожалуй, аналогия не совсем точная. Поскольку бациллы чумы, это безусловное зло, а идеи… Не случится ли, что то, что кажется запретным сегодня, завтра станет общепринятым? Как это случилось, например, с учением Христа, или теорией, что Земля вертится вокруг Солнца, а не наоборот. Но о том судить будут лишь наши потомки – наш же долг все сохранить для их суда.

– А вы верите, что этот день, завтра, настанет, мистер Сполдинг? И мы не превратимся в атомный пепел?

– Я хочу в это верить, юная леди. Если завтра на нас упадут русские бомбы – что ж, я уже старый человек и прожил достаточно. Но мне будет гораздо больше жаль, что в пепел обратится весь собранный тут духовный багаж человечества – который выжившим после придется открывать заново. Однако я хочу верить в лучшее – потому что иначе, если не верить, то зачем жить?

Аманду привел в библиотеку отец, еще когда она пошла в первый класс школы. Сам он ходил туда редко, зато Аманда (и Дэвид, как приехал домой в этом году) бывали там по нескольку раз в неделю. Аманда брала в библиотеке фантастику – странный выбор для тринадцатилетней девочки? – но если так хочется заглянуть в завтра, где меня уже не будет, представить тот мир, где людям откроются чудеса, ну как бы человек из эпохи Джорджа Вашингтона попал в наше время, и как бы он смотрел на электричество, автомобили, телевидение…

– И нейлоновые чулки, – сказала Кэтрин, – ну просто жуть, что носили наши предки. Когда даже у миссис Адамс или миссис Линкольн не было нормального нижнего белья!

Кэти тоже ходила в библиотеку – но предпочитала мистику и ужасы, вроде произведений Говарда, Лакрафта, Дерлета и им подобных, издаваемых «Аркхем Хаус». А ещё «тёмную» фантастику, – как у Замятина, Оруэлла, Хаксли, или её последний фаворит – тот самый роман о войне Лиги и Альянса. Аманда совсем недавно и сама была не прочь пощекотать себе нервишки чем-то подобным, но в последнее время ей казалось, что сама реальность становится страшнее всех этих фантазий. Это же не с культистами Ктулху, а с коммунистами призывают бороться такие важные люди, как Гувер и Маккарти? Интересно, если этот самый Ктулху проснётся и вылезет из своего подводного города Р’льеха – а коммунисты выставят против него свой «полярный ужас», с атомными торпедами по сто мегатонн – кто кого одолеет? Вот только как вообще понять, что перед тобой коммунист? Наш, американский, или засланный русский шпион. Не растут же у него из головы рога и не горит во лбу красная звезда… и не будут же они при знакомстве сами тебе представляться, как тот злодей, с которым в комиксах сражается Капитан Америка, прямо сказал Красотке Бетти: «Zdarova, я – Айвэн Фукс, и я – коммунист»! Но даже в нашем городе по улицам наши защитники ходят, из Легиона или «христоносцев», вместе с полицией, ловят коммунистов – хоть бы, если поймают, сначала показали всем, как эти коммунисты выглядят! А пока же, дочитав наконец последнюю часть трилогии Азимова про «Основание», Аманда искала в журналах «Новинки Сай-Фай и Фэнтези», – канадское издание, но печатающее и переводы с других языков, – что-нибудь «про светлое будущее». Где обнаружила очень понравившийся ей роман про далекое будущее – автор «I. Efremov», наверное, поляк или еще какой-либо эмигрант – и была сильно удивлена, когда уже в январском номере (нового, 1956 года) «Новинок» вышла статья под названием «Красное Будущее», целиком посвященная этому роману, где было сказано, что написан он русским автором из СССР! И ещё, что этот роман снискал большую популярность не только в самом Союзе и Красном Блоке, но и в Свободной Европе, поскольку его публикация удачно совпала с началом космической эры. Эй, а с самого начала вы это сказать не могли?! То есть это вот так коммунисты видят наше будущее?!

В Советском Союзе, как и в любой другой стране, где правят коммунисты, нет свободы. Никто не может подняться выше чернорабочего, добиться уважения – если не состоит в их Партии. Это считалось прописной истиной – много раз повторяемой везде: в книгах, газетах. И в школе, на уроках истории, Аманда слышала то же самое. Значит, этот Ефремов тоже коммунист – странно было бы, если коммунистическая диктатура, где за каждое неправильное слово арестовывали и ссылали в Сибирь, дозволяла не члену своей Партии писать книги? Но этот роман – ну совершенно не похоже, что он был написан рабом! И как он попал в канадский журнал из-за «железного занавеса», где тотальная цензура? Странно, но Аманда почему-то легко приняла, что эта книга могла быть написана коммунистом или кем-то подобным – слишком уж отличался её стиль от всего того, что она читала ранее. Слишком «холодно-рациональными» (но от этого не менее интересными!) показались ей характеры и поступки героев, и их разговоры, насыщенные непривычными читателю, но привычными им самим понятиями, – даже сильнее, чем в «Основании», верилось, что это и правда люди очень далёкой от нас эпохи. Верилось, что это и правда люди из Эпохи Великого Кольца – очень далекого будущего. И разумный аскетизм у них есть, и жизнь для них (на Земле, и в Космосе) – это не череда захватывающих приключений ради славы и богатства, как у того же Индианы, – а тяжелый и упорный труд на благо всего человечества. И правда, есть в них что-то от наших пуритан! А один из героев (величайший ученый своего времени, кстати!) там вообще – негр! И это, когда Стеф говорит, что даже у нас в Дрейке чернокожих студентов можно по пальцам одной руки пересчитать, а на Юге с этим делом вообще полнейший мрак! А ещё у этого Ефремова японка есть. И выходцев из других народов – «каждой твари по паре». Нет, ну точно, коммунист писал – это же их заповедь, «нету рас – есть лишь класс», потому-то русские у себя в Евразии так легко и сходятся, хоть с азиатами, хоть с неграми, хоть с арабами, да хоть с теми же немцами (хотя вот совсем недавно же насмерть с ними воевали!) – плевать, какого ты цвета, – ты, главное, заповеди Ленина – Сталина и приказы партийцев исправно исполняй и всё будет ОК, а иначе… Прям как раньше в истории деление было – ты кому молишься, Христу или Аллаху? И ходили друг на друга в крестовые походы и конкисту. Только евреям вечно не везло – огребали с обеих сторон. Так и сейчас – ты за красный блок или за свободный мир? А ведь и правда, Эпоха Разделенного Мира у нас на дворе. А у этих там, в Эпоху Великого Кольца, людей с английскими или американскими именами почти нет, зато местные историки с археологами раскапывают руины древних мегаполисов (как сегодня Трою или Аркаим), с бомбоубежищами и хранилищами реликтов времен разделенного мира – это что же, там в прошлом всех англосаксов поголовно уничтожили – ну, кроме той малой горстки, что всё-таки приняла коммунизм?!

– Мистер Сполдинг, а есть ли у вас еще что-нибудь этого автора?

– К сожалению, нет, юная леди. Если вам интересна русская литература, могу предложить вам Чехова, Толстого, Достоевского, Тургенева.

– Я слышала, что эти авторы очень скучны. Что-то вроде «я существо боящееся, или могу просто встать и врезать». Хотя Тургенев – это не по нему был итальянский фильм, что показывали в прошлом году? Маме понравилось, а папу не впечатлило – «подражание Маргарет Митчелл», его слова.

– Положим, Тургенев написал свой роман задолго до «Унесенных ветром». Итальянский – да, такие сегодня порядки, под запретом современные русские авторы, дозволены лишь Чехов с Толстым. И сняты с проката русские фильмы – но итальянские допускаются. «Накануне» снимали в СССР, при участии Италии. А главную роль там играла Лючия Смоленцева, итальянка, но советская национальная героиня, и насколько мне известно, гражданка СССР. Если же вы, юная леди, хотите взглянуть одним глазком на жизнь «на той стороне», то могу предложить вам вот это.

– Журнал мод? Мама говорит, что мне пока еще рано.

– Журнал советских мод. Издание на английском, и заметьте, адрес редакции указан не Москва, а Люксембург, – полагаю, что так сделано специально, чтобы не скомпрометировать читательниц из «свободного мира» в глазах таких ревнителей, как наш сенатор Маккарти.

– Но как же… у них же там «железный занавес»!

– Когда-то русский царь Пётр, образно выражаясь, «прорубил окно из России в Европу». Видимо, мистер Сталин действует схожим образом, оставляя в своем «железном занавесе» нужные ему лазейки. Люксембург – самая известная из них. Полагаю, что и заинтересовавший вас роман про Андромеду попал в Канаду именно оттуда. А этот журнал мод мне прислали уже из Лондона, куда он поступил в знак уважения к визиту британской королевы в СССР. И я осмелился предложить его вам, поскольку в нем есть не только то, что носят русские леди, но и просто фотографии, сделанные на улицах русских городов. Может быть, вам это будет интересно?

– Сначала советский фантастический роман, а теперь и советский журнал мод… – невольно улыбнулась Аманда. – Знаете, мистер Сполдинг, мне почему-то кажется, что и Некрономикон у вас всё-таки есть…

Быстро пролистав страницы с платьями – хотя и отметив, что они выглядят вполне прилично, совсем не похоже на уродливую униформу vatnik, как утверждает месье Фаньер! – Аманда нашла те самые кадры и стала изучать их, будто наблюдая за жизнью иной планеты.

Красная площадь – где всесильный Вождь Сталин с трибуны каждодневно следит за прохождением перед ним своих железных легионов, растоптавших Европу? На фото – обычное место для гуляния. На фоне той же стены, башен, Мавзолея!

Повсюду должны висеть портреты Вождя и стоять его статуи. Но это попало в кадр лишь в одном случае!

Город должен быть похож на казарму, армейский плац с полной одинаковостью и дисциплиной. Все должны быть чем-то заняты, или идти куда-то сугубо по делу – со строгими лицами, одетые в единую униформу. Но на фото были кварталы, утопающие в зелени, дворы, где дети играли на оборудованных площадках – и веселые люди, в красивой одежде, совершенно не похожие на марширующих солдат. И нигде не было видно признаков концлагеря – стен с колючей проволокой, разделяющей кварталы и сектора, вооруженных патрулей НКВД с собаками (или даже медведями, как писал Фаньер) на поводках, проверяющих документы у прохожих, черных броневиков с пулеметами, непрерывно ездивших по улицам. И фотографии были не только Москвы, но и других городов СССР (и даже иных стран коммунистического лагеря). Ложь, постановка, фальшь – но зачем?

– Есть такая вещь, как пропаганда, – ответил на вопрос Аманды мистер Сполдинг, – во все времена люди всегда старались изобразить своего недруга последним негодяем и грешником, ну а себя – самым честным праведником. Не берусь опровергать то, что пишут в газетах про жизнь за «железным занавесом», как и то, насколько показанное на фото в этом модном журнале соответствует истине, лишь замечу, что если в обыденной жизни нежелательно прибегать к явной лжи, иначе на вас могут подать в суд за клевету, а то и вызвать на дуэль (а в менее цивилизованных обществах могут и просто убить на месте), то в высокой политике таких ограничений нет. Вот только последствия могут оказаться непредвиденными – как в той сказке про мальчика, что кричал «Волки-волки!». Я помню, как у нас ещё в годы Первой Великой Войны даже священники в своих проповедях изображали исчадиями ада всех немцев, не только солдат, но и весь народ. А серьезные газеты перепечатывали статьи про то, как в Германии из трупов своих же убитых делают колбасу – что, как позже выяснилось, было английской пропагандой[13], ну а «месье фаньеры» изощрялись, как проклятые боши кровь юных француженок из кубков пьют и младенцев на завтрак кушают – вам это ничего не напоминает? Потом это нам, американцам, сильно навредило, потому что, когда из Европы и России валом пошел поток новостей о массовых казнях в концлагерях, и всех остальных, уже реальных злодеяниях нацистов – многие наши обыватели лишь смеялись и шутили, мол «опять нам тут про немцев байки и страшилки рассказывают»![14] И только когда сначала Атлантика покраснела от крови наших моряков, а затем пал Ватикан – только тогда до всех окончательно дошло, что представляет из себя Гитлер со своими присными…

А что если… спросить о том самого Сталина? Аманда сама поначалу испугалась этой мысли – пришедшей ей в голову после воспоминания о недавнем случае, попавшем в газеты, включая «Регистр» и «Трибюн», – как президент Эйзенхауэр ответил на письмо малышки Мелани из Сан-Франциско, «отчего мой папа во Вьетнаме». Дэвид язвительно сказал тогда, что «Айк умно придумал, это даст ему дополнительные голоса – да и вообще, может, никакой Мелани там не живет, а это устроили нанятые люди». Но у русских Вождь не переизбирается, ему не надо кем-то казаться перед публикой – когда любое его слово это закон, а недовольных тотчас хватает НКВД и отправляет в Гулаг. Значит, у Сталина нет привычки отвечать на письма маленьких людей – да и вряд ли ему передадут такое письмо, скорее уж просто посмеются и выкинут в корзину! А вот в этом журнале на последней странице прямо написано, мелким шрифтом, «пишите по этому адресу, если вам есть что сказать». Так отчего бы не попытаться – хуже ведь не будет?

Меня зовут Аманда Смит. Мне тринадцать лет. Я живу на Гринвуд-драйв, 4351, в городе Де Мойн, Айова, США. Мой папа, Роберт Смит, раньше был простым фермером, сейчас он продает таким же фермерам сельскохозяйственные машины, моя мама, Джулия Смит, работает медсестрой. Еще у меня есть брат Дэвид, он раньше служил на Флоте, а сейчас ищет работу и собирается поступать в колледж. И собака Чаффи, она очень добрая и смешная. Я учусь в школе Калланана и люблю читать книги, особенно фантастику, часто сижу в нашей городской библиотеке…

Обидно будет, если она ошиблась. И русские, это не люди, а подобие роботов, с функциями вместо чувств, и с номерами вместо имен, как в книге Гернсбека про изобретателя Ральфа… хотя даже там, в предельно технократичном мире, люди оставались людьми, чем там кончается, «один предназначен для одной». А советские, на фото из журнала, выглядят куда более живыми!

Пожалуйста, ответьте мне! Даже если на нас завтра упадут ваши бомбы и мы все превратимся в атомный пепел – я хочу знать, за что?

Аманда вложила письмо в конверт. Тщательно переписала адрес из блокнота (скопированный с последней страницы журнала). Заклеила конверт и спрятала между страниц учебника математики. Завтра она его отправит – и если письмо дойдет… может, она и не узнает, вряд ли ей ответят – но если это ее слово будет хоть маленькой пылинкой на чаше весов тех, кто будет принимать решение сбрасывать Бомбы, значит она сделала это не зря!

«Герцогство между двух миров» (Воспоминания Шарлотты Нассау, бывшей великой герцогини Люксембургской). Люксембург, 1974. Перевод (с сокращениями): Москва: Мысль, 1976. (альт-ист.)

Мы всегда были маленькой страной, жители которой мечтают лишь о мирной и спокойной жизни. Однако Господь расположил нас так, что через нашу территорию постоянно прокатывались все европейские войны. И любые гарантии нашей независимости и нейтралитета от великих держав – существовали ровно до тех пор, пока кто-то из гарантов сам не оказывался агрессором!

Но мы восставали из пепла – крохотный островок свободы, реликт давних времен, когда вся Европа была скопищем таких же крохотных владений – герцогств, княжеств – «правитель которых иногда мог, не выходя из своего дворца, оценить запах с кухни соседнего правителя» – преувеличение, конечно, но от истины не слишком далеко. Всего сотню лет назад так было и в Германии – которая в этом веке дважды жестоко растоптала нашу свободу: в 1914 и в 1940 годах. Однако же Люксембург в последнюю войну оказал нацистам большее сопротивление, чем Дания, при том что у нас не было армии как таковой, а лишь жандармерия и ополченцы Добровольческого корпуса; однако же они успели взорвать несколько мостов, ненадолго задержав германское продвижение, – что позволило мне, моей семье и правительству эвакуироваться во Францию (хотя моему сыну Жану пришлось прорываться с угрозой для жизни, направив свой автомобиль на немецких солдат). Немцы понесли потери больше, чем при захвате Дании, – но, к чести германской стороны, после наши солдаты были отпущены по домам, а не отправлены в концлагеря. Поскольку Люксембург стал считаться частью Рейха, даже не провинцией, а амтом (округом) провинции Мозельланд! Однако же, благодаря этому, наша страна (в отличие от французов, голландцев, бельгийцев, датчан) не запятнала себя членством в Еврорейхе, не имела марионеточного правительства, не заключала с нацистами никаких формальных договоров.