Информационное моделирование в России бесплатное чтение

Об авторе (что-то из биографии, а что-то уже и по делу)

С трёхмерной графикой, да ещё и в динамическом режиме я познакомился в детстве. Мама по профессии – промысловый геолог, и дома постоянно были большие листы кальки и миллиметровки с отраженными на них цветными отпечатками результатов добычи нефти, воды и газа из разных скважин. Эти листы кальки, при наложении друг на друга давали трёхмерную картину скважинных дебитов и пластов во времени. Что-то подобное мы все рисовали в школах, на страницах толстых тетрадей и блокнотов, а потом, сгибая стопку листов и постепенно отпуская их, наблюдали эффект движения. Нарисованные картинки сменяли друг друга так, что при быстром перелистывании все изображения сливались, а сама картинка оживала, и получался небольшой мультфильм. Этот способ был школьным аналогом известного издревле принципа и запатентованных на этом принципе в 1868 году устройств – кинеографа, или, как его называли в 1897 году – филоскопа. Но детские рисунки ни в коем образом не могли сравниться с серьёзной работой промыслового геолога. По этим трёхмерным картам, выполненным в двухмерном исполнении, но изменяющимся во времени и пространстве, работали люди, обеспечивали страну нефтью и газом.

Первыми серьёзными трёхмерными программами, уже в боле позднем возрасте были AutoCAD и отечественный Компас. Хорошо помню возможности трехмерной компьютерной графики в начале девяностых годов и свой первый нарисованный предмет – молоток. Но серьёзное увлечение технологиями трехмерного проектирования САПР или BIM началось во «ВНИПИгаздобыче» и в саратовском филиале «Газпром проектирование». Именно тогда проектная деятельность и трёхмерная графика соединились в одно и позволили оценить весь масштаб (чего? лучше уточнить. например масштаб новых технологий/методов и т. п.), новые возможности визуализации и управления данными. Однако был наглядным также опыт цифрового хаоса от разрозненных и не контактирующих между собой программных сред. Именно тогда я впервые задумался о способе бесшовной передачи информации от одной программы к другой. Хотя засилье западного программного обеспечения по типу BIM и его уровень воспринимался, как безусловный. Как мы тогда ошибались, а ведь прошло совсем немного времени, и теперь очень у многих спадает с глаз пелена. Первый результат в стране – один из немногих патентов на изобретение моего авторства сейчас принадлежит ПАО «Газпром». Этот патент «Способ и система информационного моделирования бизнес-процессов жизненного цикла производственного объекта» (RU2686006[1]) и сейчас очень актуален, а в будущем станет прототипом дальнейших изобретений. На одно из них, где прототипом принят именно упомянутый газпромовский, патент на изобретение был получен совсем недавно. Это евразийский патент № 048823[2] «Способ создания информационной модели проектно-строительного этапа жизненного цикла объекта капитального строительства» (патентообладатель «АО «СиСофт РАЗРАБОТКА»). Хоть я не являюсь официальным соавтором данного конкретного изобретения, но своей работой я горжусь и считаю ее весомым вкладом в создание этого результата интеллектуальной деятельности. На этом достижении останавливаться я не собираюсь, т. к. уровень этого изобретения – 2022–2023 годы.

Но мы отвлеклись от сути, а ведь именно в «Газпром проектирование» состоялось мое первое знакомство с программными продуктами компании Нанософт и директором компании – Максимом Станиславовичем Егоровым. Наша встреча с ним, а также знакомство с продуктами «СиСофт Девелопмент» и командой разработчиков произошла на конференции в Санкт-Петербурге. Хорошо помню предметный разговор о перспективах информационного моделирования с Игорем Оскаровичем Орельяна Урсуа, Александром Владимировичем Коростылевым и Степаном Павловичем Воробьевым на одной из конференций в Тюмени. Тогда, в эпоху повсеместного внедрения западных технологий, у отечественных разработчиков были задачи поскромнее, а разговоры о будущем, скорее всего воспринимались, как прожектерство. Но у меня тогда уже зрела идея, которая в итоге воплотилась в патенте ПАО «Газпром». Даже не думал, что когда-то мне доведётся работать в этой команде. Узнать внутреннюю кухню ведущего российского вендора очень интересно и познавательно, хотя происходили разные события, особенно удивительные для меня, привыкшего к строгим правилам Лукойла, Газпрома и правительства. Что удивительно, все это успешно работает, видимо благодаря не очень заметному влиянию владельца всех компаний – Ханину Игорю Даниловичу. Про работу компании и ее достижениях я еще буду немного упоминать в середине данной книги, а пока вернемся к программным продуктам.

В середине десятых годов, несмотря на подавляющее преимущество, а вернее засилье известных западных продуктов для проектирования объектов газодобычи и обустройства месторождений, таких как AVEVA, Bentley Systems и Autodesk, продукты «СиСофт Девелопмент» (Нанософт) уверенно оттаптывали свою «поляну» в проектных институтах. Инженеры уже тогда положительно оценивали адаптивность к российскому техническому законодательству, русифицированные интерфейсы и возможность получения реальной технической поддержки. Всё, что было связано с «землёй» или инженерной геологией выполнялось тогда решениями компании «Кредо-Диалог». На многочисленных конференциях я присутствовал на презентациях, общался в кулуарах с разработчиками программных продуктов. Импонировала уверенность в своих силах и возможностях конкурирования с западными брендами. Но постепенно и у меня, и у коллег проектировщиков нарастало раздражение из-за отсутствия того, что существует сейчас и называется бесшовной интероперабельностью. Обычную интероперабельность и тогда, и сейчас с горем пополам обеспечивает «чудо компромисса», франкенштейно-подобный стандарт (формат) IFC (Industry Foundation Classes), который почему-то считается открытым. Западные структуры публично и непублично очень много делали и продолжают делать для того, чтобы этот формат IFC еще хоть немного просуществовал, так как это очень выгодно для захвата и удержания рынков.

Параллельно с официальной трудовой деятельностью (за которую платили зарплату) приходилось заниматься и общественной, которая, кстати, очень помогла в становлении меня, как специалиста в информационном моделировании. Общественная деятельность заключалась в участии во всех действовавших технических комитетах Росстандарта по направлению информационное моделирование. Первым был проектный технический комитет (ПТК) 705 «Технологии информационного моделирования на всех этапах жизненного цикла объектов капитального строительства и недвижимости», созданный 6 марта 2018 г. «Газпром проектирование». Я стал одним из его участников, и мне доверили возглавить рабочую группу комитета – «Объекты нефтегаза», которая объединила ведущие нефтегазовые компании страны и их проектные институты из состава ПТК 705. Работа над стандартами позволила оценить с методологической стороны западный вариант развития BIM моделирования и увидеть плюсы и минусы по организации управления процессами, в частности в нефтедобыче. Отсутствие комплексного подхода было главной проблемой. Используемый метод еще более-менее справлялся с гражданскими единичными объектами, но коснувшись управления данными по нефтегазу сразу же зашел в тупик. Не помог так и не взлетевший проект CFIHOS (Capital Facilities HandOver Specification).

К сожалению, ПТК 705, приняв несколько стандартов, резко закончил свою работу. Этому способствовали и ряд скандалов, и в какой-то степени борьба за власть в области нормирования информационного моделирования в России. Полномочия комитета были переданы (возвращены) в другой комитет ТК 465 «Строительство», в котором был создан отдельный подкомитет, продолживший заниматься тематикой информационного моделирования. В этом подкомитете мне доверили делопроизводство, а с лета 2021 года, я по сути, но не по должности, был ответственным секретарём. Все, что зависело от руководителя нашего подкомитета, Сергея Викторовича Ергопуло, делалось в срок, на достаточно проработанном уровне, но позиция самого ТК 465 и кураторов иногда была непонятна. Именно это, в принципе и предопределило дальнейшую судьбу – «подкомитет» поставили на самостоятельные рельсы, сделав его с марта 2022 года отдельным полноправным комитетом – ТК 505 «Информационное моделирование». Однако надежды, которые возлагались на этот комитет, а также ресурсы ДОМ.РФ не оправдались. За три года работы обещанная система ЕСИМ из 15 стандартов[3] так и не была создана, зато другие технические комитеты Росстандарта до сих пор разрабатывают свои системы стандартов по информационному моделированию, только называют их по-другому – умный дом, умный стандарт, цифровой двойник и прочее. Что важно заметить, их даже не согласовывают с профильным ТК 505, что только усугубляет хаос, как и отсутствие системы, и накопившиеся завалы в нормативно-правовых и нормативно-технических актах, которых напринимали множество и которые противоречат друг – другу, а все вместе Градостроительному Кодексу РФ. Наметившийся процесс их пересмотра затих и не возобновился даже после прямого требования о пересмотре от постановления Правительства РФ от 17 мая 2024 года № 614[4].

Много времени занимает и другая общественная работа – участие в различных ассоциациях, периодическая преподавательская, журналистская и литературная деятельность. Об одной такой общественной работе в ассоциации разработчиков программных продуктов (АРПП) «Отечественный софт» хочется рассказать подробнее. На одном из годовых собраний ассоциации я предложил создать в АРПП комитет, который сейчас называется Комитет по информационному моделированию градостроительной деятельности. Комитет был создан и мне, в «наказание за инициативу», доверили его возглавить. До сих пор помню условие Н. И. Касперской – если будете работать, создадим комитет. Я согласился и пока не жалею, несмотря на то что эта деятельность отнимает много времени и энергии.

На момент, когда я уже был сотрудником компаний «СиСофт РАЗРАБОТКА» и «СиСофт Девелопмент», мне особенно запомнился момент, когда с согласия и при поддержке И. Д. Ханина началась одна их важнейших отраслей моей деятельности – издание журнала «Информационное моделирование», который с первых номеров издается в электронной и печатной версии очень хорошего полиграфического качества. Тираж журнала, как правило, адресно рассылается по стране для ведущих персон, экспертов и участников процессов сферы информационного моделирования. Качеству полиграфии должно соответствовать качество публикуемых материалов. Не мое мнение главное в этом вопросе, но похвалы слышим регулярно – это приятно.

Работа над журналом и другими медийными ресурсами (телеграмм каналы, видеохостинг Рутюб, сайт журнала и прочее) все эти годы позволяла еще больше расширить кругозор и наметить сценарии решения зависших задач информационного моделирования, доставшихся нам от BIM. Это будет комплекс мер (и коллективная работа), которые позволят нам, стране, которая с подачи и поручения президента России, впервые в мире начала формировать цифровую вертикаль строительной отрасли, не только быть технологически суверенной в этом вопросе. Мы сможем сделать шаг вперед, и вместе с цифровой вертикалью (как правило – государственные информационные системы) дать возможность отечественным производителям ПО создать бесшовные цифровые горизонтали по отраслям и видам объектов, которые будут в ближайшее время востребованы по всему миру. Эта реальность воплотится в самое ближайшее время.

Предисловие

Уважаемые читатели, вы держите в руках книгу, прочитав которую, сможете с большей уверенностью считать себя знатоками в сфере информационного моделирования. История отечественных технологий информационного моделирования начинается с поручения президента Российской Федерации, данного в 2018 за № 1235 – оно очень короткое, но емкое. Именно в этом поручении впервые в нормативно-правовом акте подобного уровня появляется термин технологии информационного моделирования (ТИМ). Для будущих рассуждений отмечу сразу, что технологии информационного моделирования появились сразу во множественном числе. Таким образом, было создано понятийное поле, которое в последствии, примерно через год, было реализовано через изменение Градостроительного кодекса. В нём появилось определение информационной модели, а также понимание того, что из себя представляет информационная модель и что является структурирующим звеном взаимосвязей, входящих в информационную модель сущностей. Привязка информационной модели к известным понятиям проектной и рабочей документации очень упростила ее понимание, причем был сделан еще один правильный шаг – структуризация информационной модели через специальной классификатор строительной информации. Также предусмотрена система отдельных машиночитаемых требований, позволяющих добиться с помощью ТИМ автоматизированной проверки проекта, а в последствии и перевода машиночитаемых требований в машинопонимаемые, без использования ТИМ напрямую. Это позволит автоматизировать формирование и ведение информационной модели с помощью технологий искусственного интеллекта, с минимальным участием человека.

Перейдем к самой книге. Её подзаголовок озвучивает три главных аспекта содержания – проблемы, достижения и перспективы, а значит книга нацелена на разбор и поиск выхода по каждому из них.

Одной из проблем внедрения ТИМ является недостаточное количество специалистов, имеющих квалификацию в области информационного моделирования. Причем у тех, кто имеет эту квалификацию, она в большей мере соответствует западным критериям и профессиональным образовательным стандартам, под которые сейчас создают и отечественные, хотя есть прогресс и в этой области. Но время идет и нужны специалисты, которые были бы меньшей квалификации чем разработчик, но большей, чем квалификации рядового пользователя. Нам нужны специалисты уровня уверенный пользователь ТИМ – это большая необходимость для технологического суверенитета и разработки необходимых трендов и научных направлений.

Как взаимодействовать с пользователями понятно – их нужно обучать. Положение самого же ПО намного лучше. Казалось бы, ничего не мешает – бери и выстраивай удобную систему управления данными, но в этот момент вмешалось не то, чтобы BIM-лобби, а сработал фактор безальтернативного насаждения системы OpenBIM. В 99,9 % головах тогда, а в некоторых и сегодня даже не возникает мысль, что в уже почти «колониальной» России могут придумать что-то лучше, чем белые господа на западе. Переживем это заблуждение очень легко.

Да, среда общих данных (СОД) и формата IFC, как основных постулатов системы OpenBIM, и сейчас уверено используются на этапе проектирования, но, как говорится, есть нюансы – дальше проектирования дело у OpenBIM не идет. Проектирование и пуск в эксплуатацию полугосударственной информационной системы (ИСУП) вынуждено будет отказаться от принципов СОД, а IFC, какое-то время, но, надеюсь, ненадолго заменит сообщество XML-схем. Тем не менее возврата к IFC уже точно не будет. Западные кураторы эксперты уже давно это поняли, но продолжают играть в игру «мучайтесь и прославляйте, пока мы не придумали что-то новое, что мы будем вам продавать». Они ведут себя как герои анекдота: «Мыши плакали, кололись, но продолжали упорно жрать кактус». И все бы хорошо, но тут случился февраль 2022 года, и из страну покинул пул зарубежных вендоров, проявивших неуважение к суверенному праву России и бросивших своих потребителей. Под шумок, пока шла борьба с англицизмами вдруг выяснилось, что «король-то голый». Часть терминологии и смыслов BIM не отвечает на вопрос: «Зачем это нужно?». Зачем нам столько и именно таких BIM-менеджеров, – координаторов, – мастеров и других, если можно не усложнять себе жизнь трехмерной графикой, а вернее четкой взаимосвязью данных и их пространственного приложения? Сложно. Читайте эту книжку, и частично я смогу поделиться с вами этой информацией, так как она будет патентоваться.

Итак, после 2022 года в сфере информационного моделировании произошел водораздел. Это случилось не сразу. Был период некоего недоумения, а для кого-то даже прострации с зависшим в воздухе риторическим «как жить дальше?» Страна, освобождаясь от флера «честности, порядочности и респектабельности», которым априори награждались мировые лидеры, стала перед выбором и проблемой – нужно создавать свое. Буквально за несколько месяцев понятие «импортозамещение» для ряда ведущих вендоров страны перешло в разряд «уже сделано», и наступил новый этап развития – импортоулучшение. Помогает также информационная небезопасность импортных продуктов, и дело не только в том, что облака находятся не на нашей территории, а в потенциальной угрозе будущих техногенных катастроф от пиратского ПО. Это сейчас мы живем в период легализации пиратства – существует множество способов заблокировать даже локальную версию, не обольщайтесь.

Решение западников самостоятельно покинуть нашу страну очень необдуманно. Сделав это, они потеряли место на рынке и доверие, а теперь еще и отстают от нас в технологическом развитии. У России же появилась уникальная возможность создать собственные схемы и модели данных, обеспечить управление экономическими и технологическими данными в виде цифровых двойников различных уровней, превосходящих мировые аналоги по новым принципам управлении данными. Эта возможность позволит не только обеспечить эффективное управление и создание оптимальных программных продуктов, но комплексный подход к триединой сущности – ПО / стандарты / схемы и форматы, что станет шагом к технологическому суверенитету России, а также к полноценному технологическому экспорту ИТ-услуг в дружественные страны. Технологическая конкуренция с цивилизованным миром – одна из амбициозных целей информационного моделирования. Очень надеюсь, что сторонники и последователи западного пути через архаичную систему OpenBIM скоро поймут это сами.

Тем не менее они тоже не сидят сложа руки, это проявляется во многом и на разных уровнях, но основные фигуры выступают с критикой происходящего редко. Зачастую используют подставных, которые провозглашают голословные обвинения в адрес отечественных производителей программного обеспечения (ПО) ТИМ. Как правило, эти обвинения следующие: отечественное ПО плохое или, как вариант, недостаточно функциональное/дорогое, а отечественные вендоры недоговороспособны. Факты никто не приводит, поэтому на такие вбросы сложно реагировать, любое разбирательство выливается в оправдание. Поэтому мы просто работаем и делаем своё дело. Куда хуже обман потребителей, которые продолжают удерживать пиратское западное ПО в своих цифровых экосистемах. Нужно время и терпение, но в данном случае тот, кто поймет раньше других, останется в выигрыше.

Конфликт между концепциями ТИМ (пока только в виде Градостроительного кодекса, элементов цифровой вертикали и опыта от ведущего вендора[5]) и BIM возникает, в первую очередь, за счёт различий в управлении вертикально-интегрированными связями, а также конструктивной сложностью BIM. Продолжая исповедовать BIM-моделирование и строить новое, можно и нужно разбираться в первопричинах, брать из прошлого лучшее, а не тащить весь мусор под оголтелые возгласы, что все это – волшебство. К этому, как и к создаваемой путанице можно относиться снисходительно. Этот период пройдёт, а пока сложно всем. Очень вредят хаотично разрабатываемые и действующие стандарты, приказы и своды правил. В идеале их можно было бы убрать и начать с чистого листа, что позволило бы дать ИТ-отрасли сформировать новое, но кто же на такое решится?

Мотивационные посылы и призывы потребителей переходить на отечественное ПО иногда прилетают и от государства, претензий к высшему руководству нет, а вот «свита» (которая как известно делает короля) ведёт себя своенравно и заносчиво. Будем надеяться, что национально ориентированных чиновников, от которых что-то зависит в информационном моделировании, будет больше, ведь среди них много людей, которые привыкли понимать, куда дует ветер. Они необязательно должны говорить ТИМ вместо BIM, а обязаны обеспечить развитие национально-ориентированной научной школы вместо того, чтобы переписывать западные стандарты. К примеру, заменяя BIM на ЦИМ (цифровая информационная модель) и даже не понимая для чего она нужна, из чего состоит и как будет обеспечивать структурирование и взаимосвязь информационной модели.

Задача книги состоит отнюдь не в изложении истины в последней инстанции, а в том, чтобы дать возможность читателю самостоятельно оценить написанное и при желании применить полученные знания на практике. Мы с вами вместе проектируем наше цифровое будущее, аналогов которому пока не существует.

При описании истории развития ТИМ и BIM, мы намеренно опускаем моменты, связанные с конфликтными ситуациями, которые, конечно же были и наверняка ещё будут. Тем, кто желает узнать подробности, рекомендуем обратиться к медийным материалам сети Интернет – там есть все и даже больше – «в интернетах врать не будут».

Книга, которую вам предстоит прочитать, состоит из глав, названия которых для удобства понимания в большинстве своём сформулированы в виде отдельных тем, которые не связаны друг с другом. Прочитал название, заинтересовался – открывай и читай эту главу. То есть книгу можно читать отрывками, а если возникает какой-то вопрос – открывай соответствующую главу или переходи по ссылке. Именно поэтому в главах присутствуют повторения информации, которые помогут читателю ориентироваться в вопросах и получать исчерпывающие ответы не заглядывая в другие главы.

Скажу сразу, не все главы будут интересны читателю, малознакомому с темой информационного моделирования, а некоторые даже покажутся занудными из-за детального разбора отдельных нормативов, однако, уверяю вас, это лишь первое впечатление. Я очень старался не перегружать книгу излишними подробностями, все, что в ней есть – обязательно. если вам не понравится или вы начнёте терять нить рассуждения – отложите чтение этой главы. Скорее всего рассматриваемая проблема вас еще не коснулась. Однако, когда коснется даже этой «нудной» главы вам будет мало – в таком случае обращайтесь в частном порядке.

Также в конце книги расположен глоссарий. Термины, представленные в нем и имеющие пометку «официальный» относятся, как правило, только к нормативно-правовым документам и рекомендуемым нормативно-техническим, действующим в Российской Федерации на момент написания книги. Термины глоссария, не имеющие пометки «официальные», относятся к рекомендуемым терминам, которые по мнению автора необходимы для развития технологий информационного моделирования, а также для будущей науки, которая должна создавать методологическую основу информационного моделирования. В глоссарии также использованы термины, содержащиеся в так называемых альтернативных ГОСТах компании «СиСофт Девелопмент» версии конца 2021 года, к разработке которых автор книги имел непосредственное отношение.

Я надеюсь, что в хаотичном море нормативно-технологических, самостоятельно возникающих и усиленно лоббируемых идей, форматов и стандартов, настоящая книга будет надёжным подспорьем для мыслящих людей, которые пытаются самостоятельно разобраться в такой сложной и одновременно простой в сфере деятельности, как управление данными на основе информационного моделирования.

Да, совсем забыл, в нашем мире (информационного моделирования) все так быстро меняется, что к моменту выхода этой книги написанное здесь в качестве предположений, уже скорее всего станет явью, на что я очень надеюсь. Может и нет, но как ни крути, у вас в руках будут инструменты и ключи к пониманию тайн этого мира.

Да, совсем забыл (2), эта книга написана доступным языком, а жанр можно определить, как научно-популярное эссе, поэтому она будет понятна практически всем, кто хочет освоить азы информационного моделирования, что, собственно говоря, и нужно подавляющему большинству специалистов. Я считаю, что утилитарные вещи, относящиеся к ИТ-сфере, давно пора упростить и передать рядовым строителям и работникам эксплуатирующих организаций. Помните, как было с модной профессией «оператор ЭВМ» в 90-е годы прошлого века? Этой профессией в той или иной мере овладели все мы, а теперь она просто исчезла.

Да, совсем забыл (3), эту книгу я написал, потому что по данному вопросу высказаться в таком объеме в рамках журнальных статей и интервью СМИ не предоставлялось возможным. В конце книги я приложил ряд статей и материалов журнала «Информационное моделирование» в качестве полноценной иллюстрации и более научного изложения, написанного в настоящей книге.

Итак, всем приятного чтения, мы приступаем…

История вопроса или вспоминая BIM

Трехмерная модель, как ни крути, зародилась в СССР и впервые для самой труднодоступной к обозрению отрасли – геологии полезных ископаемых. На рисунке 1 изображены виды первого объемного геологического картирования – именно так называлось то, что сейчас имеет название «трехмерная часть информационной модели»[6].

Рисунок 1. Объемное геологическое картирование в СССР в 1970 году.

Ой, мы поторопились. На самом деле пока никто не называет изображённое на рисунке 1 объемное геологическое картирование времен Советского Союза «трехмерной частью информационной модели». Для многих более привычны либо западные названия, либо винегрет смыслов из выдуманных терминов. Когда сказать уже нечего, но надо, используют сакральное слово – «знание».

Так что же такое BIM и почему мы должны его вспоминать? Есть некоторые экзотические объяснения, типа «таинство», «магия», «волшебство», но кто-то идет еще дальше и проводит аналогии с театром или даже с помидорами в банке. Собственно, оставим это без комментариев, все это можно найти в сети интернет, и мы не будем здесь останавливаться.

Современное понимание BIM (англ. Building Information Model), если верить американской Википедии – это объектно-ориентированная модель объекта, как правило, в трёхмерном виде, с элементами которой связаны данные геометрических, физических и функциональных характеристик объекта. Целью создания такой модели является принятие решений в строительном проекте, как на этапе создания такой модели, так и на последующих этапах жизненного цикла объекта. Да, существуют и дополнительные расшифровки буквы «М» – моделирование и даже методология, хотя я бы предложил еще одно – маркетинг, которого в современном BIM довольно много. Ведь что бы удачно продавать нужно, чтобы покупатель был уверен в том, что это – лучший продукт, здесь маркетинговые бюджеты компаний мировых вендоров тоже в помощь. Не поверите – работает до сих пор.

Но тем не менее BIM – часть нашей истории, и мы начнём с известных о нем фактов:

«…В 1974 года профессор Технологического института Чарльз Истман с несколькими соавторами написал работу «An Outline of the Building Description System. Research Report No. 50». Некоторые из высказанных там идей легли в основу так называемой BIM.

В 1975 году журнал AIA («American Institute of Architects») опубликовал статью, в которой упоминалась информационная модель здания (Building Description System). Идея создания такой модели буквально носилась в воздухе, правда, под разными названиями. В США ее называли Building Product Model, а, например, в Финляндии в начале 1980-х – Product Information Model. И лишь позднее сформировалось общее понятие – Building Information Modeling (BIM).

В 1986 году англичанин Роберт Эйш сформулировал основные принципы информационного подхода к проектированию: автоматическое составление чертежей; создание трехмерных объектов; интеллектуальная параметризация зданий; сведение баз данных; распределение этапов строительства во времени и прочее…»[7].

Давайте сопоставим даты. В 1970 году СССР уже во всю использовал принцип трехмерного моделирования, но из-за приостановки разработки компьютерной техники (известная борьба с кибернетикой во время хрущевской слякоти), отстал от западных разработок. Кстати, это подтверждают и сегодняшние события – стоило только ослабнуть технологическому хомуту, как сразу же отечественное информационное моделирование оказывается впереди, идейно, технически догнав западные разработки практически сразу, т. к. основные российские игроки не сидели все эти годы сложа руки. Именно по этому поводу происходит такая реакция на отечественные разработки в определенных кругах. Их, кстати, можно определить очень просто – они упорно не произносят слово ТИМ, только BIM, ну или иногда ЦИМ, как говорится – «истерикой … удовлетворен».

Если кому-то интересно подробнее изучить вопрос, лучше прочитать статью из журнала «Информационное моделирование» 2023 года № 1, «BIM – аналог или прототип информационного моделирования в России?»[8], в которой вопрос раскрыт подробно, со ссылками на первоисточники и логическим анализом.

Для тех, кому это неинтересно, можно проанализировать вышеприведенные цитаты.

Итак:

• Современный BIM – принятие решений в строительном проекте, как на этапе создания такой модели, так и на последующих этапах жизненного цикла объекта.

• Зарождение BIM – основные принципы информационного подхода к проектированию: автоматическое составление чертежей; создание трехмерных объектов; интеллектуальная параметризация зданий; сведение баз данных; распределение этапов строительства во времени и прочее.

Если под словом «прочее» не иметь в виду беспредельный размах (космос), накрученный маркетингом, получается место, где был нужен и где закончился реальный BIM – это стройка.

Кто хоть раз был в современном проектном институте или смотрел про него в кино, или кому доводилось побывать на стройке, прекрасно представляют происходящие там процессы. Давайте начнем с самого простого наблюдения – в институте, как правило, работают сидя в чистом офисе, у каждого один, а то и два продвинутых компьютера (мониторов точно несколько). На стройке же не посидишь, да и с компьютерами там тоже не очень, максимум можно найти планшет у мастера или не очень современный ноутбук в прорабской, да и внешние погодные условия далеки от стабильного офисного микроклимата. В проектном институте каждый сотрудник имеет высшее образование, а также минимум два повышения квалификации, а на стройке… Скажем честно, хорошо, что хотя бы все понимают русский язык. Немного меняется обстановка и коллектив на шефмонтаже и пуско-наладке, но эти процессы, как и процессы изысканий мы намеренно не станем делать целями нашего анализа. Подобная ситуация в проектировании и строительстве продлится еще долго и не только у нас, благодаря конкретной специфике этих двух этапов.

Проектировщики очень легко приспособили компьютеры к своему процессу и первое, что имело особый спрос – электронные кульманы, или чертилки, и первый из них это AutoCAD, появившийся в 1982 году. Компьютер очень хорошо и четко, с соблюдением всех правил чертил линии, круги и дуги, легко стирал неправильно начертанное и не портил бумагу зря – печатал только проверенный чертеж. На заре компьютеризации это воспринималось как настоящее чудо. И вот опять даты: 1982 – в США уже есть AutoCAD, но лишь в 1986 году англичанин Роберт Эйш сформулировал основные принципы информационного подхода к проектированию. И что же это за принципы, которые сформировали якобы новое чудо – BIM? В источнике скромно указано: «…автоматическое составление чертежей; создание трехмерных объектов; интеллектуальная параметризация зданий; сведение баз данных; распределение этапов строительства во времени и прочее…».

Что из вышесказанного было уже известно к тому времени очень хорошо, а что действительно заслуга Эйша, мы детально разбирать не станем, Все-таки Эйш занял свою нишу в истории. Давайте посмотрим на современность, ведь на дворе 2025 год, и прошло уже почти 40 лет. Что же нового было в этом BIM?

Итак, по заявлению маркетологов (буква «М» в аббревиатуре) – это принятие решений в строительном проекте, как на этапе создания такой модели, так и на последующих этапах жизненного цикла объекта. Итак, принятие решений вовсе не означает полную поддержку процессов и данных инвестпроекта, и, кстати, для этого в западной терминологии имеются соответствующие концепции PLM (Product Lifecycle Management) – концепция управления жизненным циклом изделия; EPC и даже EPC-M (Engineering, procurement and construction) – способ контрактования в строительной отрасли; под эти концепции написаны свои системы программного обеспечения, и они не называют себя BIM. Правильно это или нет, разберем чуть ниже, а пока излагаем концепции западных маркетологов. Значит не все так просто и, появившись на свет как чудо с большим потенциальным продолжением, электронный кульман с добавлением трехмерной графики и кучей разнообразных «компьютерных ништяков» по обработке данных, названный BIM, не смог стать строительным «всем».

И причиной всему уровень знаний, который был положен в основу BIM и который громко назвали OpenBIM. Открытость здесь, конечно, распространяется лишь ровно до уровня коммерческого интереса основных бенефициаров. Хотя некоторые в это верят до сих пор, или уже не верят, но продолжают козырять словом «открытость», четко при этом осознавая, что им уже практически мало кто верит. Так что можно, конечно, наделить букву «М» некоторым количеством смыслов, но сутьот этого не меняется – она очень ограниченная.

Итак, что нам известно про OpenBIM и прочее? Если кратко – мутная история борьбы мировых кланов, корпораций и разведок за деньги, информацию и власть. Об этом в ряде публикаций хорошо написано Артемом Бойко[9]. А если говорить про техническую сторону, то это пафосная история с кучей ненужных для реальных дел функциональных наворотов, методологически изложенная в ряде стандартов ISO 19650. Основными китами которого (которой?) являются два понятия, или принципа – среда общих данных (СОД) и безликий транспортный формат (стандарт) IFC. И за эти два понятия OpenBIM и организация, переходящая из рук в руки, «buildingSMART», держатся очень крепко, хотя западные здравые умы прекрасно осознают, что это тупик и пытаются искать выходы. Этому, опять в привычной хлёсткой манере, дал анализ Артем Бойко[10], да и у нас уже начали, не поняв разницы между машиночитаемостью и машинопонимаемостью продвигать очередное чудо «IDS» под видом решения всех проблем.

Но это слова и маркетинг, а что же в СОД неправильно с технической стороны? Вернемся к нашим строителям и проектировщикам. В красивом теплом офисе есть сервер, на котором базируется СОД как программная среда обеспечения работы всех проектировщиков одновременно. Есть нюансы, но основное предназначение СОД – формирование информационной модели (ИМ) одновременно, параллельно и с прочими прелестями совместной работы, когда изменения одного видны либо сразу всем, либо тем, кому положено видеть, а главные могут регулировать процессы проектирования и формирования[11] ИМ по своему усмотрению – очень удобно. При необходимости привлечь стороннюю помощь от стороннего ПО, например, сложный инженерный или сметный расчет, поступают просто – выгружают в необходимом виде необходимые данные, выводят их из СОД и отдают на обработку другому ПО (иногда расположенному на том же компьютере), а результат возвращают в СОД, и он становится вновь доступен всем причастным. Возможны различные варианты, но в принципе этот так – просто и удобно, однако, где же здесь IFC – эта большая «удобная» обменно-транспортная корзина? Он тоже может пригодиться для совмещения несовместимых форматов, про стандарты пока промолчим – там еще хуже. Итак, выходя и входя в СОД используем IFC, но только в крайнем случае, когда все остальные варианты уже исчерпаны. Плохо ли это? Да, но об этом чуть позже. А пока можно опять вернуться к многосерийной дискуссии на страницах журнала «Информационное моделирование»[12]. Кто-то из защитников IFC напрямую высказывался на страницах журнала, кто-то «шипел и брызгал слюной» в кулуарах конференции, но итог плачевный – не убедительно! Кроме одного факта – международная BIM-мафия подсадила на этот пока еще выгодный для части глобальных корпораций формат весь мир и теперь всеми силами старается в нем удержать и Россию, препятствуя технологическому суверенитету страны.

Но перейдем из проектного офиса на стройплощадку и попробуем перенести с собой СОД вместе с ИМ уровня «как спроектировано». Теоретически это легко, а практически? Сразу опустим те очень частые моменты, когда стройка идет параллельно с проектированием или экспертизой – это точно не те случаи, когда OpenBIM может заявить не то что о преимуществах, а вообще о состоятельности, но об этом ниже. Поэтому для рассмотрения возможности по использованию СОД будем разбирать самый простой и редкий случай, когда проектирование закончилось, необходимые экспертизы пройдены и разрешения получены, а стройка еще не началась.

Итак, мы – строительная организация (в обобщенном виде) и у нас на руках ИМ, то есть проектная и рабочая документация (см. ст. 48 Градостроительного кодекса), которая находится в СОДе на сервере в нормальном редактируемом виде, т. е. готовая к дальнейшему формированию и ведению[13] и либо исправленная после проблематики IFC, либо избежавшая этой участи. Если при проектировании участниками проекта, работавшими в СОД, были все сотрудники (обобщенно) и каждый через свое рабочее место (компьютер) с рабочими инструментами (клавиатура и мышь) мог участвовать в формировании ИМ, то на стройплощадке все немного по-другому. Появились другие рабочие инструменты (лопата, мастерок, молоток, топор, лом и прочее), а условия кондиционированного офиса изменись на реальные погодные условия (дождь, снег, грязь, холод, жара) и даже гнус и комаров. При этом изменились производственные процессы: объект или, например, его часть – стена, теперь формируется не в виртуальном пространстве ИМ за секунды легким движением мышки, а выкладывается из кирпича в течение дня, при этом быть в курсе рабочего процесса, производимого штукатуром или соседним каменщиком, занятых с другой стеной совершенно не нужно, если только они работают не над одной стеной. Да, и современный компьютер или планшет каменщику не нужен, а смартфон он сможет вытащить из кармана, когда снимет грязные рукавицы.

Так и где же здесь СОД? Он конечно же остался, но в другом функционале и только у тех, у кого есть компьютер и соответствующая квалификация, а вернее у тех, кому эта квалификация необходима – это важно. Если брать типовые структуры строительных организаций (крупные девелоперы и госпредприятия с раздутыми штатами могут не читать), то это: главный инженер или заместитель по производству, производственно-технический отдел, желательно прорабы и мастера, и все по направлениям качества, контроля, смет и так далее. Конечно, и прорабу и мастеру основные компетенции по информационному моделированию нужны, особенно когда по утрам и вечерам, присутствуя на планёрках, нужно докладывать об уб уже выполненных работах или получать задания на будущее по ИМ на большом экране, расположенном за спиной у главного. Тут, нужно разбираться и понимать, иначе можно заработать клеймо профессиональной непригодности. Так, что читаем эту книжку и изучаем ПО, которое используется в вашей организации, а если кто будет на таких планерках умничать и сыпать ИТ-терминами, относящимися к его ИТ-специализации, показывая свое интеллектуальное превосходство – вы знаете, что ответить, есть понятные и доходчивые русские слова.

Вернемся к СОД. Да, в строительной организации она есть, и в ней имеется модель в редактируемом формате, позволяющем нормально (без чудес от IFC) формировать и вести ИМ при строительстве объекта капитального строительства (ОКС). Но появились нюансы, связанные со специализацией различных строителей, монтажников, пуско-наладчиков, снабженцев, логистов и прочих подрядчиков и субподрядчиков. Сколько их сегодня было на строй площадке, даже если объект – маленький детский садик в районном центре? И что же – всем предоставим доступ в нашу СОД? Вы уверены? Ведь отдаваемая невесть кому ИМ это единственный вариант того, что потом нам сдавать эксплуатанту в виде ИМ – «как построено» и отвечать за документацию, генерируемую из возвратившейся к нам от этих подрядчиков ИМ? Нет, конечно, если вы доверяете, то да – СОД в варианте от OpenBIM сработает, но как передавать данные или куски ИМ – неужели через IFC? Еще не смешно? Попробуйте и точно смешно не будет. Но это лирика, а вот какие именно куски ИМ и кому вы булете передавать? Да, если связываться с IFC, то придется держать дополнительных высокооплачиваемых специалистов, типа BIM-менеджеров. Есть на это деньги и есть ли такие специалисты на рынке? Если кто-то хочет подробнее изучить вопрос, то лучше прочитать статью из журнала «Информационное моделирование» № 1 от 2023 года: «К вопросу о цифровизации строительства на основе принципов детализации информационной модели»[14]. Написанное в этой статье не реализовывалось нигде в мире и специально не патентовалось, а уже размещено в публичном открытом доступе, исключающем в будущем ее присвоение, как собственности, любым из производителей программных продуктов.

Все «современные» BIM структуры, продающие свои услуги для строительного этапа (не хочу называть и делать рекламу), действуют по принципу – мы себе (в свое ПО) забираем вашу ИМ и что-то там с ней делаем: обеспечиваем календарно-сетевое планирование, разбиваем на захватки, даем никому не нужные дашборды (как без них стройка жила раньше?), заполняем электронные формы отчетности, осмечиваем – в общем, пользуясь моментом, «обилечивают» пока еще не сильно грамотную строительную публику. Польза, конечно, от этого есть – народ знакомится с компьютерным технологиями, позволяющим в будущем прейти на нормальное ПО. «Лохов» (извините, но так) становится все меньше, но они еще есть. Есть еще вариант с использованием искусственного интеллекта, но об этом ниже.

Очень надеюсь насокращение количества инфоцыган, возможное после введения в работу структуры, которую сейчас модно ругать – информационную систему управления проектами (ИСУП) от РосКапСтроя[15]. Вернее, надеюсь не на саму ИСУП, а на принцип доверенного (трастового) управления в интересах клиентов некоей структурой типа ИСУП, прототипом которойявляется «национальная библиотека информационных моделей», а одним из функциональных предназначений является функция архивного хранения (актуализации) информационных моделей, например, по заказу государственных структур, в том числе и по трастовому признаку (термин взят из проекта стандарта «Термины и определения»[16]).

Чтобы закончить тему СОД на стройке, а в дальнейшим и при эксплуатации, нужно вспомнить еще одно западное пророчество, так называемый график уровней зрелости BIM, составленный в 2008 году Мервином Ричардсом и Марком Бью, известный сегодня как «Модель Бью-Ричардса». Этот график и постулаты ИСО 19650 за неимением лучшего придают некий флер научности OpenBIM – ибо больше там ничего нет. Приводить этот график я сейчас не стану, рассмотрим его чуть позже, хотя это тоже можно назвать бессмысленной тратой времени, но всё-таки нужно проанализировать. Почему я так резко отзываюсь о том, что для некоторых свято, а многие и вовсе бездумно приводят это график даже в диссертациях, как что-то незыблемо верное? Для них нужно напомнить незабвенного Френсиса Фукуяму и его предсказание о конце истории. При такой чудовищной промашке у него вполне хватает совести предсказывать дальше. Кстати, остальные перлы западных предсказателей[17] тоже поражают своим выстрелом в пустоту, хотя людидалеко не глупцы. Итак, почему эта модель пустое или устаревшее понятие – приведу лишь два соображения: первое – там все основано на западных стандартах (они ужесами от них отказываются, а основная масса россиян, кроме авторов переводов, их просто не использует и даже не знает о их существовании); второе, и более концептуальное (одно из направлений данной книги) – мы уже давно решили, что переходим от моделей к бесшовной интероперабельности в управлении данных, даже национальный проект назван «Экономика данных». Кто не верит, тот должен самостоятельно прикинуть объемы современных ИМ в байтах и будущие принципы их управления и размещения через механизмы OpenBIM. Об этом уже говорят даже большие чиновники[18]. Еще быстрее эту проблему поймут, когда ГИСОГД (государственная информационная система обеспечения градостроительной деятельности или Стройкомплекс. РФ) начнет вбирать в себя ИМ всех объектов всех регионов.

Если резюмировать вышесказанное по OpenBIM на строительном этапе, то СОД уже не та, что на проектном. Она стала меньше и «отдала» большую часть функционала другим СОД иных (подрядны и даже субподрядных) ИСУП, ГИСОГД, а также ряду ГИС (государственных информационных систем), входящих в цифровую вертикаль Минстроя, и других федеральных, региональных и прочих структур. Вы говорите, что таких пока нет? Они уже планируются, даже созданы и готовы общаться с вашей «сод» (маленькими буквами) уже завтра. Вы планируете кредит в банке? Вот вам и первый соглядатай в автоматическом режиме. Пускать его полностью в свою «сод» (опять маленькими буквами) вы не будете, и он вас в свою «сод» тоже не пустит, значит – будем общаться как договоритесь, и уверен, что не через IFC, в крайнем случае – через XML-схемы, хотя тоже сомнительное удовольствие. В общем нужны новые правила, и они уже не только есть, но и работают, например, те же ИСУП и ГИСОГД.

Вообще вся цифровая вертикаль не учитывает концепцию OpenBIM. Она осталась в восторженных статьях, постах в телеграм-чатах и в неотмененных стандартах, которые, когда их замечают, моментально начинают мешать реальной жизни.

Зачем нам идти своим путем – исторический парадокс повторяется

Риторический вопрос, который многие задавали себе после событий февраля 2022 года. Вернее, даже не после начала специальной военной операции на Украине, а после демарша ряда западных вендоров в области информационного моделирования и обслуживающих их организаций, типа buildingSMART. Кстати, что эта организация сделала полезного для России, кроме сбора средств за сертификацию? Была ли у российской организации такая возможность илиона такой возможностью не воспользовалась – мы не знаем. Но основные фигуранты известны, кэшы Google помнят все, так давайте же посмотрим на лица «buildingSMART» в России на базе НАИКС (Росатома) на рисунке 2(много «на»). Среди этих лиц нет – Г. С. Сахарова, у него сейчас проблемы с правоохранителями, хотя здесь (на момент окончания написания книги – январь 2025) он до сих пор «числится» президентом НАИКС[19].

Рисунок 2. Организационная структура buildingSMART в России (бывший сайт buildingSMART в России)

Не могу упрекать или осуждать отмеченных коллег – это уже история, но из песни слов не выкинешь, ведь многие и сейчас успешно работают в Росатоме, и стандарты всей стране пишут. Просто тогда былодругое время – мы верили в то, что сейчас уже вызывает смех, иногда гнев, а кто-то просто зарабатывал деньги. Надеюсь, что вышеупомянутые коллеги тоже излечились от заблуждений.

Итак, западные вендоры BIM и прочие прозападные структуры официально покинули территорию России, повинуясь строгим санкциям. Для нормального бизнеса особенно неприятен тот факт, что, помимо брошенных потребителей, были отозваны лицензии, что лишило клиентов всего, что было накоплено в западных облачных хранилищах. Подробнее с наследством (или последствиями нахождения в России) всех этих сбежавших и некоторых их ожидающих (т. н. ждунов) разберёмся в следующей главе, а пока поговорим про исторический парадокс и подумаем – зачем нам идти своим путем.

Парадоксом называют формально-логические противоречия, которые возникают при сохранении логической правильности рассуждения. Парадокс возникает, когда два взаимоисключающих (противоречащих) суждения оказываются в равной мере доказуемыми.

Это определение парадокса, так в чем его значение в информационном моделировании? Кто читал предыдущие главы – тому легче, а для остальных кратко поясню. На нашем отечественном информационном пространстве столкнулись два разных определения: западное BIM, где собственно уже в названии есть проблемы роста, из-за чего «М» начали расшифровывать и «модель», и «моделирование», и «методология», хотя это чистый «маркетинг» по продвижению устаревшей парадигмы многомерного проектирования, где от безысходности начали размножать уровни «D», хоть мы и живем в 3-х мерном мире, а дальше пошли «D» на выбор до уровня – «nD», причем у всех и названия разные. Только вот зачем, ведь это смыслы и понятия разного уровня? Однако маркетологи западных вендоров люди без особых комплексов и знаний. Кроме западного BIM, также появился отечественный ТИМ (технологии информационного моделирования) или еще проще (а также для тех, у кого ТИМ почему-то в единственном числе) – информационное моделирование. Итак, BIM и информационное моделирование – чья возьмёт и для чего, собственно, соревноваться?

Понимая, что существующий BIM с целями и задачами современного управления данными стройки и эксплуатации (см. главы выше) справляется слабо, западные вендоры ничего не будут делать под цифровую вертикаль России, да и парадигма OpenBIM тормозит бесшовность управления данными. Остается одно – всячески ругать и хаять информационное моделирование.

И в чем же парадокс? В разнице управления данными, и сейчас скажу то, о чем не говорил в предыдущих главах:

• информационное моделирование понимает разделение процессов управления данными и их хранение, причем хранение, упорядоченное во взаимосвязи внутри ИМ, без процессов формирования и ведения (подробнее в следующих главах), а взаимосвязь – это не только связь объекта с данными, но и объектов между собой в одно-, двух- и трехмерном виде, при этом управление данными ИМ происходит в разных информационных пространствах (пусть пока СОДах) с четкой фиксацией «авторов» изменений; также управление данными не терпит «транспортных» форматов (это уже понятно по принципу XML-схематизации от Минстроя);

• платформенное ПО с проприетарным форматом и собственной схемой данных, которое в крайнем случае сочетается с IFC и с нереализованными амбициями по части успешного управления процессами и данными на других этапах[20]. И это только один пример (кстати, из США). Все остальное, как и говорилось, маркетинговые усилия продать залежавшийся товар, и не потому, что вендоры из зарубежных стран хуже наших, а потому что мы просто пошли своим, более удобным путем, а они, сбежав отсюда, предоставили нам эту возможность.

СОД от OpenBIM, в классическом понимании, кроме как для проектирования, больше ни для чего не нужен. На государственном уровне IFC меняется на XML-схемы, внутри которых пока еще тоже присутствуют компоненты IFC. И самому IFC уже многие дружно ищут замену, хотя нужно менять не IFC, а совсем другое – подход к передаче данных. Если все так, то почему курс на технологический суверенитет и собственное развитие не меняется кардинально? На самом деле – детский, наивный вопрос.

Отбросим «болото» тех, кто, вложив много денег в западные разработки, все еще пытается их дождаться. Отбросим также и неких личностей, продолжающих по тем или иным причинам рекламировать «прошлогодний снег» – все это незначительные препятствия. Главенствуют же здесь два других фактора:

• у нас нет научной базы для собственного развития, и даже ведущие разработчики ПО вынуждены осторожничать и внедрять даже необходимые нововведения с оглядкой, не говоря уже о тех, кто нацелился на западные рынки;

• сдерживающий фактор государственного регулирования. Несмотря на призывы с высоких трибун – аппарат, как обычно, не торопится выполнять приказы – вдруг завтра все поменяется, поэтому и KPI (от английского key performance indicators) не сильно ориентированы в сторону технологического суверенитета – они отчитываются количеством, а не качеством.

Обвинять чиновничий аппарат в различных саботажах тоже не нужно – они делают, что умеют, или за что не очень сильно наказывают.

Почему они ушли и как быть с тем, что они оставили?

Давайте вместе подумаем над этим вопросом, ведь кроме официальной версии, а именно – демонстративным несогласием с политикой России, явно продиктованным «сверху», так еще и сформировано это несогласие буквально за несколько дней сразу всеми вендорами. И это учитывая то, сколько они здесь зарабатывали и какой рынок открывался благодаря курсу государства на цифровизацию стройки. Вот так взять все и бросить из-за каких-то «либерастичных (западных, либеральных?) ценностей» – не верю (К. С. Станиславский)! Кстати, на такой зависимости России от западного BIM неплохо грели руки и всякого рода разведывательные органы. Это же надо шпионов засылать, внедрять, платить, рисковать, а тут все проекты в западных облаках, в понятных символах и схемах, да еще на родном английском языке – красота, а тут команда уходит. Да, еще на всяческие хитрости, вроде: «а давай скажем, что ушли, а сами не уйдем, или будем уходить постепенно, по частям» начали давить санкции. Желающим проследить «принципиальность» Autodesk рекомендую почитать эти увлекательные истории в интернете, скажу только, что на сегодня официально запрещено использовать даже ранее оплаченные и действующие лицензии. Конечно, ПО от того же Autodesk работает, даже продается в России, но риски владельцев и пользователей уже все отчетливей.

Для ждунов (ожидающих?) Autodesk предположу, что у тех, кто его и остальных отсюда выгнал, есть более важные и глобальные задачи по стратегическому сдерживанию России, и пока что наши действия в информационном моделировании им не внушают опасений. Как только мы реально начнем развиваться, то всех сваливших(сбежавших?) сюда моментально вернут. По моему расчету, и говорю я об этом прямо, мы должны довести развитие ТИМ до такого уровня, чтобы вернувшиеся вендорыуже не смогли остановить развитие, а это зависит во многом и от нас с вами – реальных прозападных лоббистов мизерное количество.

Для кто не верит в глобальные версии – давайте рассмотрим вариант попроще. По инсайдерской информации, западные вендоры очень надеются на Трампа. Конечно, не сразу после инаугурации, возможно через некоторое время и изрядно поторговавшись, но американский президент может снять санкционные ограничения и, «о радость», вендоры вернутся обратно. Как это произойдет? Я не о моральной (морали и совести там никогда не было), а, скорее, о технической стороне вопроса. Например, всех разбежавшихся можно каким-либо образом вернуть: увеличить маркетинговые бюджеты и разослать курьеров по бывшим сотрудникам, даже пиратам, вновь что-то обещать и что-то дарить, опять обещать и опять дарить. И что же? Представляете себе коммивояжёра из Autodesk на пороге ФАУ «РосКапСтроя», или, скажем, пороге ИСУП, или ГИСОГД, или Росатома (и это лишь те «пороги», о которых идет речь в данной конкретной книжке)? Технически уже создано много чего другого, этот процесс нарастает, да и «покупать» у Трампа разрешение на возврат вендоров BIM купцы из России вряд ли захотят, если только в нагрузку. Может, именно поэтому участились вбросы о том, что якобы отечественные производители ПО во многом уступают западным вендорам BIM? В любом случае – возврат будет сложным и убыточным, хотя и для Autodesk есть вариант – сменить юрисдикцию с США на Россию и стать российской компанией.

Пусть думают, а пока подумаем мы, – как быть с тем, что они оставили? И давайте прямо по пунктам:

• остатки ПО у потребителей (хоть и большие, особенно в общегражданской стройке) в ближайшее время вынужденно (поддавливают со всех сторон) будут заменяться на отечественные продукты, идело тут не столько в «кнуте», сколько в «прянике» – он не хуже западного, главное – не бояться, а смело кусать;

• «почитатели» и «страдатели» разного уровня, в том числе и на госслужбе;

• база знаний и нормативная база (методология и методики).

Из всего перечисленного самое важное это внедренное методологическое «знание», которое придется выковыривать еще долго. Не все – оставим лишь нужное. Для понимания того, о чем говорится, приведу две цитаты: одну из документа госдепартамента США, а вторую из речи Президента России Путина В. В.

Итак, первая цитата из «Стратегии международной политики Соединенных Штатов в области киберпространства и цифровых технологий» от «хозяев мира», сдающих дела:

«…Государственный департамент будет внедрять комплексный политический подход, который использует соответствующие инструменты дипломатии и международного управления государством во всей цифровой экосистеме. Эта экосистема включает, но не ограничивается оборудованием, программным обеспечением, протоколами, техническими стандартами, поставщиками, операторами, пользователями и цепочками поставок, охватывающими телекоммуникационные сети, подводные кабели, облачные вычисления, центры обработки данных и инфраструктуру спутниковых сетей, операционные технологии, приложения, веб-платформы и потребительские технологии, а также Интернет вещей (IoT)(?), искусственный интеллект (ИИ) и другие критически важные и новые технологии…»[21].

Все понятно – нас держат в технологической зависимости и даже внятно уточняют за счет чего. Тогда и технологический суверенитет должен формироваться в противовес всему указанному.

И цитата из стенограммы выступления В. В. Путина на заседании «Форума будущих технологий» 13.07.2023:

«…Будем говорить прямо: именно к этому стремились некоторые страны, когда любыми путями пытались в буквальном смысле подсадить нашу страну на зарубежные технологические платформы и стандарты, и надо признать: не без успеха. Понятно, что взаимозависимость неизбежна. Понятно, что взаимозависимость – это объективная вещь. Но всё-таки между общими словами об открытости и собственной рубашкой, которая ближе к телу, разница есть, и мы на практике часто эту разницу видим…»[22].

Если еще короче: внедрил стандарт – продал софт.

Но запрещать все западное глупо и бесперспективно – нужно брать лучшее и при необходимости использовать и перерабатывать.

Трудности перевода с английского или действующие нормативы ждут своего часа?

Прежде чем рассматривать «зловредные» стандарты, доставшиеся нам от прошлых времен, обратимся к банальной терминологии, которую мы даже и за специальную терминологию то не считаем, употребляя слова как давно известные. Однако в этом мире все не просто так, поэтому давайте начнем с простого: мы часто слышим слово «методология», употребляемое в контексте обычной методики. Откуда такая ошибка? Из английского языка. В нем все просто: и «методика», и «методология» обозначаются одним словом – methodology. Проверьте сами в любом онлайн переводчике. А, что говорят нам энциклопедии:

• Методика – это систематизированный набор методов, способов и приемов, применяемых в какой-либо области деятельности для достижения определенных целей.

• Методология – это учение о методах познания, о системе принципов и правил, лежащих в основе научных исследований, общее учение о научной деятельности.

Иными словами, методология – наука, а методика – инструкция. Любой стандарт, регламент или норматив, как правило, есть описание (формализация) лучших практик, а также инструкция к повторению. Называть описание практик, пусть даже самых лучших (не говоря уже о реально худших) методологией, по крайней мере, не этично.

Вывод первый: слышишь слово «методология» – лучше перейди на другую строну улицы.

Еще о «богатстве» английского языка: следующий термин – stage, что переводится как стадия или этап. В русском языке эти слова отличаются не очень сильно и фактически синонимы, если бы не одно но: нормативные документы не должны иметь юридических коллизий и двусмысленного толкования. В Градостроительном кодексе, постановлении Правительства от 17.05.2024 № 614, как и в предыдущем № 1431 этапами называются «…инженерные изыскания, архитектурно-строительное проектирование, строительство, реконструкция, капитальный ремонт, эксплуатация и (или) снос…», а в ПНСТ[23] 923–2024 ЕСИМ «Термины и определения» определены стадиями «…предпроектные работы, проектирование, строительство, эксплуатация, вывод из эксплуатации и прочее…», а этапами названы составные части стадии: «…исследование возможностей инвестирования, обоснование инвестиций, техническое проектирование, экспертиза, выбор контрактной стратегии, осуществление закупок, подготовительные работы, пусконаладочные работы, подготовка к выводу из эксплуатации, утилизация и прочее…». Кто знает – как сочетаются эти стадии и этапы, нет ли перескоков и нахлестов? Это уже целая отдельная диссертация и научная защита с квалифицированным оппонированием. А сейчас налицо явное противоречие и игнорирование Градостроительного кодекса под видом «нового» шага в науке. Но почему этот новый шаг не сделать действительно нужным и важным, а не менять вывески в угоду западным стандартам, запутывая отрасль? Ведь любой суд будет руководствоваться вышестоящими нормативно-правовыми документами и, как правило, не их интерпретациями, а буквальными толкованиями положений нормативно-правовых актов.

Может Росстандарт не знает о такой ситуации или у него не хватает компетенции, чтобы сравнить легко сравниваемое? Хотя публичные скандалы с цифровыми ГОСТами начались еще в 2020 году, были отменены два ГОСТ: «…Приказом 30-ст от 05 февраля 2020 г. Федеральное агентство по техническому регулированию и метрологии отменило национальные стандарты ГОСТ Р 58439.1–2019 "Организация информации о строительных работах. Информационный менеджмент в строительстве с использованием технологии информационного моделирования. Часть 1. Понятия и принципы" и ГОСТ Р 58439.2–2019 "Организация информации о строительных работах. Информационный менеджмент в строительстве с использованием технологии информационного моделирования. Часть 2. Стадия капитального строительства". Оказалось, что данные национальные стандарты противоречат целому ряду федеральных законов, начиная с Градостроительного кодекса (190-ФЗ) и заканчивая законами об информации (149-ФЗ) и стандартизации (162-ФЗ). А противоречие национальных стандартов действующему российскому законодательству является нарушением п.1 ст.15 Федерального закона 162-ФЗ…»[24]. История повторилась – ждем реакции.

Вот как выходит – противоречие «целому ряду федеральных законов». Заметили название «Стадия капитального строительства» – тогда конечно больше кланялись западным стандартам, но «стадию» не противопоставили «этапу», а потому проскочило за синоним.

Это было в 2020 году, а что же сейчас? Всем известна «продуктивность» работы ТК 505 «Информационное моделирование» – за три года примерно по стандарту в год. Причин тому много, но первая и основная – нельзя без научного и практического обоснования выдавать свои фантазии за «опережающие» нормативы. Для личного имиджа и реноме, наверное, это полезно, ведь не зря многие в свои визитки вписали – «Член ТК 505», есть повод для гордости. Вторая причина – тот самый пресловутый BIM-фактор, который как базовый принцип сидит в головах у большинства членов ТК 505. Ну, что тут поделаешь: состав ТК 505 очень пестрый и консенсуса (судя по фантазиям от одного, BIM-знаниям от другого, реальными делами от третьего и элементарным желанием заявить о себе от четвертого) не предвидится. Это очень активно проявляется на практике, не помогает даже административный ресурс Минстроя и некоторые нарушения со стороны секретариата. Зря конечно – небольшая группа недовольных, даже если от нее избавиться, будет всегда оппонировать, а расхлебывать все равно предстоит Росстандарту. Хотя, может им кажется, что они делают доброе дело, преодолевая препоны «злобствующих» экспертов, не осознающих великих целей? На самом деле это не так. Мне кажется, что ТК 505 перестал быть эффективным механизмом (хотя являлся ли он таковым и раньше?): во время первых заседаний еще находилось место для дискуссий, сейчас же зачастую просто молчание, ведь большинству уже очевидно, что их позиция мало на что влияет.

И при всем этом, мы явно отстаём от других ТК Росстандарта которые, словно генераторы, пачками штампуют стандарты, что должны были стать частью единой системы информационного моделирования (ЕСИМ), которая задумывалась как состоящая из двух частей: основной и отраслевой. Также ДОМ.РФ, что генерирует под себя и свои проекты, такие как ПНСТ 909–2024, «Требование к цифровым информационным моделям объектов непроизводственного назначения. Часть 1. Жилые здания». Московское правительство, организовав вступление в ТК 505 нескольких своих подведов вносит документы по интересующих их направлениям даже без учета текущей ситуации. Это как в анекдоте – у бегемота слабое зрение, но при его массе это не его проблемы. В общем, все живут своей жизнью и своими интересами, которые возникают спонтанно и бессистемно. Росатом, основной зачинщик системы ЕСИМ, после первых провалов в ТК 465 именно для этого и создал потом ТК 505 (вдруг в этот раз получится), совсем сдал лидерские позиции и где-то уже начал тихонечко жаловаться – мол, не дают развернуться.

Один Минстрой полон оптимизма – дадим, утвердим и обеспечим! Коллеги, а может сесть и неспеша все обдумать? Бороться со здравым смыслом, конечно, можно, но вот долго ли?

Возьмем недавний пример: из-за перевода ПНСТ 923–2024 в статус ГОСТ (сразу ГОСТ не получился[25]) за месяц до окончания срока сразу возникли скандальчики – немного пошумели в чатах, но кто же на это будет обращать внимание. Однако основной скандал власть пропустила, а ведь он был очень показательным, и как результат – никто (!) из отечественных производителей не не проголосовал «за» – кто-то воздержался, кто-то не голосовал, были голоса «против». С уважением ко всем членам ТК 505 – ведь мы коллеги, но этот случай был очень важным звоночком и для разработчиков, и для ТК 505. Знаю об этом не понаслышке. В комитете по информационному моделированию в АРПП «Отечественный софт», который я возглавляю, мы проводили голосование для выработки общего решения т. к. АРПП, как организация производителей ПО, тоже является членом ТК 505, на основании коллективного мнения комитета голосует исполнительный директор. По нашему комитету никакого обсуждения и тем более накачки за определенный результат не было, Документы, присланные ТК 505 просто были размещены, был создан режим опроса и указан срок. Результат – в подавляющем большинстве голосов мы (АРПП) дружно воздержались.

С разных трибун нам подбрасывают мысли о «недоговороспособности» отечественных производителей ПО, как будто с западными вендорами кто-то мог договориться. К слову, наверное, нужно уточнять, о чем именно с отечественными производителями не смогли договориться – какой был вопрос? Но это риторика, вернемся к ПНСТ 923–2024. Производители ПО не проголосовали, ну и ладно: в ТК 505 вроде и кворум, и решение положительное, и ярые несогласные, с которыми теперь нужно вести переговоры – все есть, пусть дальше работают, только для кого?

Чтобы понимать глубину проблемы давайте визуально отобразим действующие обязательные и необязательные нормативы в области информационного моделирования (рисунок 3). И это только по линии Минстроя, в реальности их в три раза больше.

Рисунок 3. Вызовы существующей системы нормативно-технического регулирования

Нормативное поле, изображенное на рисунке 3, неспроста названо «вызовом», ведь это полностью соответствует истине. Данное поле является совокупностью, в основной своей массе, противоречащих друг другу документов, созданных в разное время, разными группами влияния и с учетом разных смыслов. Как можно с этим работать? Несомненно, такая картина радует глаз чиновника и положительно влияет на результативность его работы, однако все прекрасно знают, что данное нормативное поле – заминировано и лучше по нему не ходить.

Был уже один пример – однажды зашли, и мина взорвалась. Об этой истории хочется рассказать отдельно.

Хорошо помню, когда через очередной ТК протаскивали пресловутый СП 333.1325800.2020 «Правила формирования информационной модели объектов на различных стадиях жизненного цикла» взамен другого одиозного аналога от 2017 года (СП 333.1325800.2017). О сроках жизни норматива – три года и уже нужно менять! Что только ни говорили разработчики: срочно нужно принять, старый совсем плохой, а этот очень важный документ, да, он добровольный, потом подправим. Не мытьем, так катаньем – собрали необходимые голоса и пропихнули новый СП 333. И действительно – очень многие о нем забыли, а когда сталкивались с требованиями СП 333, особенное внесенными в разные договоры, то как-то что-то старались выполнить, все равно никто не проверял – слишком уж много противоречивых требований и фантазийной тематики. Помню, уже работая в СиСофт мы возмутились предвзятым отношением разработчиков (представляете уровень разработки общероссийских стандартов) к форматам, разработанным компанией «СиСофт Девелопмент» и не включенным в таблицы СП 333. По этому вопросу в Минстрой были направлены два письма, но оба остались без ответа. Настаивать после двух писем не стали, по двум причинам: первая – никому этот СП 333 не нужен, мы ставили и ставим нормативную базу клиенту нашего ПО исходя из его потребностей и здравого смысла управления данными, а не под диктовку предвзятых СП (а там не только СП 333); и вторая – ссориться с Минстроем по пустякам не хотелось – мы понимали, что внести изменения опять через обсуждение им уже не под силу. Кроме того, мы рассчитывали на то, что противоречивое дублирование «правил формирования» из СП 333 (2020 года) и ПП РФ 1431 (2020) надоест самому Минстрою, но это был наивный расчёт. Хуже всего, что в период безвременья (безвластия) – закончилось ПП РФ 1431, а 614 еще не подписано, и Минстрой, нисколько не смущаясь, сослался именно на бессмысленный СП 333 (Письмо Минстроя России от 17.04.2023 N 10629-ОГ/14 «О порядке формирования и ведения информационной модели объекта капитального строительства после 1 марта 2023 года»[26]). А как же быть с требованием Градостроительного кодекса, где предписывается, что правила формирования должно утверждать Правительство РФ, а не ФОИВ? Кстати, в том письме есть следующая фраза: «…Минстроем России сформирована нормативная и техническая база регулирования, включающая необходимые для функционирования системы управления жизненным циклом объектов капитального строительства, путем внедрения технологий информационного моделирования, элементы и процедуры…». Чувствуете гордость и безоговорочную веру в свершенное? А теперь, оказывается, нужно переделывать. Ох уж эти игры с выкрутасами.

Но, это все детали, так что пусть они там сами разбираются – кто что нарушил, а кто в очередной раз «спас мир» – у нас своя жизнь, у вас – своя. Но вот взорвалась пресловутая «мина», в качестве которой выступил обязательный к исполнению с 1 сентября 2024 года «реестр требований». Для тех, кто еще не сталкивался, поясню: из разных документов надергали логических фрагментов – требований, которые потом собрали, как того требует закон, на сайте Стройкомплекс РФ. Про машиночитаемость и машинопонимаемость поговорим отдельно, но в реестре требований фрагменты (в том числе и СП 333) различных нормативов собрали по направлениям и обязали выполнять.

Смотрите как получается – есть законодательство, которое чётко подразумевает, что добровольный норматив может быть обязательным по соглашению сторон или при включении в какой-либо нормативно-правовой акт. Здесь же получается хаос – все то, что с чьей-либо легкой руки вошло в реестр требований вдруг стало обязательным, а экспертизе необходимо четко выполнять требования данного реестра.

Картина маслом – короля делает свита! Теперь о нашем герое – СП 333.1325800.2020, а чем же он хуже? Ведь с него тоже надергали кусков, которые стали обязательными. Как возмутилась чересчур принципиальная прогрессивная общественность (зачеркнуто) – экспертное сообщество[27]. Гневные письма, посты, выступления, требования – убрать, пересмотреть и прочее, а ведь многие, помнится, голосовали именно за этот СП! Так что же теперь – времена изменились, или все прозрели? Это все простительно, ведь «людям свойственно ошибаться», однако у этой фразы (Errare humanum est sed stultum est in errore perseverare) имеется и продолжение: «…но глупо упорствовать в заблуждениях». На момент написания этой книги – вроде обещают что-то из реестра требований по СП 333 убрать, посмотрим, что будет сделано. Однако пока это требование не будет убрано – оно обязательно к исполнению. Ох, искренне не завидую проектам, попавшим на экспертизу в этот период.

Почему допускается хаос в нормативах и нарушается Градостроительный Кодекс?

Любимый вопрос – кто виноват и что делать? Попробуем в этом разобраться, избегая конспирологических версий, а также версий уровня, который нас не касается.

С поручения Президента России от 19.07.2018 № 1235 (рисунок 4), по сути, началось более-менее планомерное государственное внедрение информационного моделирования. Срок до 1 июля 2019, как мы уже сейчас понимаем, был не совсем реальным, но, с другой стороны, дай нам срок больше – и мы бы сейчас только начинали.

Рисунок 4. Поручение, положившее начало государственной цифровой стройке.

В 2019 году только смогли внести изменения в Градостроительный кодекс. А модернизировать строительную отрасль и повышать качество строительства – можно бесконечно. Но в поручении было несколько и более конкретных требований:

• переход к системе управления жизненным циклом объектов капитального строительства путем внедрения технологий информационного моделирования;

• принятие стандартов информационного моделирования, а также гармонизацию ранее принятых нормативно-технических документов с международным и российским законодательством;

• формирование библиотек типовой проектной документации для информационного моделирования;

• подготовку специалистов в сфере информационного моделирования в строительстве;

• стимулирование разработки и использования отечественного программного обеспечения для информационного моделирования.

А что до этого? В известном фильме И. В. Рогачева «BIM это плохо»[28] изложен определенный исторический (не со всеми моментами согласен) процесс «государственного BIM» в России, которому он начинает отсчет с 2014 года. Пусть так, хотя делить технологии на обычные и государственные, внедряемые снизу или поддерживаемые сверху – сложно. Тут мы опять возвращаемся к вопросу «что такое BIM?», который мы рассматривали ранее, и если убрать из того BIM маркетинг, оставив САПР, то конечно BIM / САПР существовал и до 2014 года, причем на государственном уровне, или, по крайней мере, государством учитывалось, что кульманов уже практически не существует. Причем был и российский САПР, который легко занял место сваливших западных вендоров, поверивших вдруг в свою незаменимость и жестко просчитавшихся.

Поручение Президента (лично знаю автора строк) считаю максимально выверенным и очень перспективным документом, который обязательно будет еще долгие годы направляющим для колеблющихся госструктур, внедряющих то BIM, то ИМ, то ТИМ, то ЦИМ.

Однако основной ошибкой было то, что авторам этого документа и изменений Градостроительного кодекса не предоставили возможность довести правильное дело до конца. Знаю я, конечно, не всех, как и не хочу никого называть. Может быть, они сами когда-нибудь расскажут и об этом, и об эпопее внесения изменений в Градостроительный кодекс по информационному моделированию.

С самого начала было понятно, что мы строим нечто новое, когда вместо BIM появились «технологии» во множественном числе. Не будем останавливаться на том, как это было сделано – намерено или нет, в любом случае это произошло и обязательно сыграет свою роль в самом ближайшем будущем. Очень даже понятно, что сторонникам OpenBIM не нравится такой множественный подход, поэтому они принципиально (или чисто автоматически) называют ТИМ в единственном числе.

Расскажу один случай. Как известно – ПП РФ № 614 рождался в муках (собственно грубейшей ошибкой было сократить срок 1431 и допустить полтора года безвременья), но наконец он вышел на финишную прямую, а там уже и в организованном «СиСофт Девелопмент», и в одном из подкастов в телеграм-канале НОТИМ (?правильно?) было его обсуждение. Нужно отдать должное смелости ведущему разработчику Инге Александровне Яценко – она представляла спорный документ в прямом эфире. Задал и я свой вопрос, уточнив, что в тексте проекта постановления и пояснительной записки выражение «технологии информационного моделирования» встречается трижды, но один раз из этих трех – в единственном числе. Прошу определиться. Инга Александровна кивнула и, с улыбкой на лице, записала мой вопрос, а уже в конечном документе все было правильно – множественное число.

Поясню такую «битву за численность». Подробнее можно почитать в статье журнала «Информационное моделирование» 2025 года № 1 «Технология информационного моделирования: камень преткновения или этап развития?»[29], а если кратко – попробую сейчас изложить самостоятельно. От названия очень много зависит, например, дальнейшее понимание сути. Возьмем тот же BIM, название удовлетворяло очень короткое время, а потом его начали расширять, расшифровывая букву «М» – как моделирование, методологию и так далее, видимо пытаясь придать больше смыслов. Но кроме «маркетинга» в самом BIM уже больше ничего нет, и признать это – значит усомниться в достигнутом технологическом «превосходстве» запада, позволяющем на пустом (хотя пока еще не совсем пустом) месте зарабатывать огромные деньги. Итак, множественное число ТИМ предполагает самое главное, чего нет в названии BIM – градацию технологий. Это очень важно. Нам доступны теперь не только градации, но и чёткие границы, а значит – взаимозаменяемость отдельных, более конкурентно успешных технологий. Выиграет от этого потребитель, да и производитель «бронзоветь» не будет, а это инструмент развития, которого BIM себя лишил. Читайте статью, про которую я написал выше, там подробнее. Вспоминаю один разговор с представителем компании «Сименс» на одной из конференций. На его вопрос о будущем платформенных решений я ответ – его нет, он очень удивился и улыбнулся. Наивные, они еще верят в свою исключительность, а ведь это легко предсказать – монополизм сам себя изживает в любом виде и нужно вовремя перестраиваться, иначе тупик.

Заговорив о монополизме, нельзя не отметить еще одну проблему OpenBIM, о которой мы подробнее говорили раньше – зацикленность на СОД и IFC. Взглянем на эти же факторы с другой стороны – они не дают нормально работать с данными, не выпуская саму информационную модель из «цепких рук» определенных разработок программных продуктов, захвативших весь мир. Поэтому возникает такая ненависть к определению информационной модели в Градостроительном кодексе, как к отдельной «живой» сущности – редактируемой, длительно хранимой и участвующей в обмене данными в более широком диапазоне возможностей, чем прокрустово ложе OpenBIM, которое распадается на данные и процессы. Сторонниками OpenBIM, чтобы не выступать с лозунгами луддитов, была вброшена тема о том, что информационная модель из Градкодекса – это сборник папочек и файлов типа PDF, и ее определение нужно обязательно разбавить некоей трехмерной ЦИМ. Для любителей трехмерной графики, которая, кстати, не везде и не всегда нужна, сообщу, что в определении Градостроительного кодекса есть все виды графиков и главное, что они взаимосвязаны. Типичное манипулирование массами, которые под надуманными предлогами подталкивают на оказание давления на «регуляторов» разного уровня. Замена ИМ на ЦИМ не просто лукавое непонимание действующего федерального закона (ФЗ-190 Градостроительный кодекс), а шаг назад от технологического суверенитета.

Для подтверждения еще напомню, что согласно Градкодексу в экспертизу принимается информационная модель, а не суррогат без определения в виде ЦИМ. Существует множество и других отклонений как от закона, так и от здравой логики, подробнее об этом можно почитать в статье «Цифровая информационная модель – что это теперь?»[30] журнала «Информационное моделирование» 2024 года № 2.

Давайте понемногу резюмируем и попытаемся ответить на вопрос заголовка – почему допускается хаос в нормативах и нарушается Градостроительный Кодекс? «Злой умысел западных шпионов и агентов влияния», конечно, есть (зачеркнуто), но он больше у нас в головах. Как тут не вспомнить профессора Преображенского – «разруха не в клозетах, а в головах». Значит мы тупые? И нам опять нужно звать «Рюрика на царство»? Нет, времена изменились, и даже сатирик Задорнов некоторое время назад определил кто умнее, а кто тупее. Изучая OpenBIM – соглашусь с ним. Так что же происходит и почему мы топчемся на месте? А происходит отсутствие единого центра, несущего ответственность за курс (хотя виновных-то потом найдут) и имеющего непротиворечивых экспертов (неоднократно ошибающихся в элементарном). Росатом со своими «космосами», бесконечные центры «компетенций», ТК Росстандарта штампующих разноплановые наработки, не связанные между собой, парад суверенитетов от региональных экспертиз и куча всего остального – все это не только не позволяет сделать нужное, но даже свалить на них вину в случае если спросят за результат. За этой суетой спокойно и почувствовав свою силу, наблюдают отечественные производители тяжёлого САПР, немного волнительно производители СОД (таких больше и им сложно понять свою перспективу после Экзона и ИСУП, хотя она есть и очень хорошая) и, с тревогой, производители красивых дашбордов и заполнения различных документов, понимая, что их не будет, когда наступит порядок. А порядок – это не строем ходить, а действовать по науке национально ориентированной, а ее-то как раз тоже нет. Ту, про которую все мы знаем, назвать национально ориентированной трудно, а вот МГСУ никак не удается уговорить.

Подводя итог этой главы, можно сделать два вывода и два предложения.

Вывод: виновность в некачественной и хаотической нормативке лежит на всех.

Предложения:

• Остановиться и понять, что отечественные разработчики так называемого «тяжелого САПР» всегда передают клиенту методическую базу о том «как работать и что делать» с купленным ПО. В зависимости от собственных задач и требований вышестоящих организаций и государственных систем, клиент сам или с помощью производителя ПО разрабатывает внутреннюю регламентационную базу, так называемую «цифровую горизонталь». Она не нуждается в регламентациях со стороны государства, тем более на данном этапе развития! Поэтому все мусорные ГОСТы и СП там, где работают с настоящими технологиями информационного моделирования, как правило, не нужны.

• Государству необходимо выстраивать обобщенные требования «государственных информационных систем», давайте назовем это цифровой вертикалью, с «цифровыми горизонталями» по направлениям, этапам и отраслям. Требования минимальные: когда, в каком объеме и виде предоставят те или иные сведения или ответят на запрос – все! Отстаньте от бизнеса – мы сами выправим ситуацию, а нормативный мусор нужно отменить, воспользовавшись ПП РФ 614, где в п.2 сказано – «…Федеральным органам исполнительной власти в 6-месячный срок обеспечить приведение своих нормативных правовых актов в соответствие с настоящим постановлением…». Время уже пошло, до 1 марта 2025 года можно только отменить, и это будет правильно.

Импортозамещать или импоротоулучшать? И где пределы?

Ну, всех и все раскритиковали, а что же тогда делать? Мы идем вперёд или нет? Если нет науки, то чего будем ждать?

А никто и не ждет, и чтобы это понять, давайте разберёмся в причинно-следственных связях, не сильно углубляясь в детерминизм.

Есть объективное желание потребителя идти в ногу со временем и получать имиджевые и финансовые дивиденды от всего, чего можно, в частности от BIM, который хорошо показал себя на этапе проектирования, когда не нужно было передавать ИМ дальше. Продукция мировых вендоров заполонила весь мировой рынок, попутно прикармливая почитателей, обожателей и просто сторонников по всем направлениям, с намерениями в дальнейшем занять этапы строительства и эксплуатации. Технически пока что это не сильно получалось, но «поляна лидера» была занята прочно, и никто не сомневался – все лучшее придет именно из-за рубежа. Отечественным производителям программного обеспечения осталась лишь роль интеграторов на местном рынке, и миссия закрыть «белые пятна», куда «великим» было неинтересно и невыгодно соваться. Этими «белыми пятнами» оказалась промышленность России, которую некоторые пренебрежительно называют «промкой». Зачем России эта «промка» – из Китая привезем, а из России лучше сделать мировую бензоколонку.

Помню высказывания части руководителей «Газпром ВНИИГАЗ», когда закрывали созданный с таким трудом «Центр цифровизации»: «Зачем это? Что нужно купим за рубежом». Ну что, купили? Как-то незаметно для либеральной тусовки, недалёких руководителей и их западных покровителей эта самая «промка» понемногу двигалась вперед и ей потребовалось программное обеспечение, сначала, конечно, западное, но затем и российское, в том числе и для замены западных BIM-систем. А собственно никаких систем-то и не было. Да, проектировщики выполняли расчеты технологического оборудования, геологии (инженерной и промысловой) на специализированном ПО, потом была строительная часть, которая тоже требовала того, чего не было на западе. Например, расчеты многомёрзлых грунтов, вибрационных фундаментов, Газпром ведь не офисные центры строил. Тут, конечно, нельзя не вспомнить пафосный проект «Лахта-центр» в Санкт-Петербурге. Очень много знаю о том, как подбирались проектировщики и естественно программное обеспечение, но промолчу – в Газпроме многое делалось с расчётом на бешенные деньги, которые в одночасье кончились. Там, где были реальные люди и реальные дела, все шло иначе.

Хотя были и другие ляпы. Так, первое понимание, что сборная солянка из ПО не будет работать на других этапах, где реально можно получить экономический эффект, возникла при разработке эксплуатационного цифрового двойника Южнорусского месторождения.

Все это время за этими и другими процессами наблюдали (знаю лично) ряд отечественных компаний производителей ПО, например, «СиСофт Девелопмент» и «Неолант», и там, где это было возможно в условиях западного засилья, протискивались со своими решениями. Конечно, у всех получалось по-разному, но тут уж извините. Иными словами, в эпоху безраздельного царствования западных продуктов, говорю в первую очередь для экспертов, пренебрежительно отзывающихся об отечественной промышленности или просто не понимающих ее роль, предусмотрительные разработчики ПО не дремали. Поэтому для компании «СиСофт Девелопмент» после 2022 года слова импортозамещение практически не существовало, было понятие того, что открылся рынок, на котором продукты функционально слабее, чем продукты «СиСофт Девелопмент». Помню один разговор, чуть более предметный чем обычное огульное «у вас все плохо», в котором собеседник сообщил, что существует очень мало архитектурных заготовок и что для него подтверждением качества продукта будет тогда, когда он сделает крышу на отечественном ПО, как у комплекса Ирины Винер, находящегося в Лужниках. Ну что скажешь такому? Хотя тут нужно начинать издалека, с экономики. Если промышленность уже давно готова к импортозамещению, то общегражданская стройка и девелопмент – нет, и всячески саботируют переход. Тогда тратить средства на разработку библиотеки архитектурных излишеств в горячее время и при ограниченности кадровых ресурсов – не самое первостепенное дело. Нам выгоднее делать нефтеперабатывающие заводы, а на уговоры сомневающихся мало и времени, и желания. Вот как созреют для импортозамещения, так и увидят сделанное своими глазами.

Лучше поговорить об импортоулучшении. Здесь есть несколько направлений, и они могут добавляться при развитии смежных технологий, например технологий искусственного интеллекта (ТИИ). Подробнее поговорим ниже, а пока обозначим и кратко прокомментируем каждое из направлений импортоулучшений:

1. Эволюционное № 1, тупиковое – улучшение (обновление, добавление) функционала: олимпийский принцип – быстрее, выше, сильнее. Тупик будет достигнут очень быстро из-за неповоротливости накопленных байтов (гига, тера, пета, экса, зетта и еще множество приставок). Приставки есть, а возможности их хранить и проворачивать в суперкомпьютерах – нет. Нужно параллельно развивать железо, причем гораздо большими темпами, чем те, что может позволить себе мировая промышленность.

2. Эволюционное № 2, отчасти тупиковое – использование новейших технологий из параллельных ИТ-отраслей, например, ТИИ, а также переход к неким малолюдным или безлюдным технологиям, например, к тем, которые сейчас называют «генеративным дизайном». Здесь, конечно, реальнее отечественное направление «машиночитаемости – машинопонимаемости», но это временный выход, а затем тупики другого рода, например, кто будет следить и проверять и это новый виток «дегенеративного дизайна».

3. Эволюционное № 3, отчасти уже революционное, но тупика не избежать – им станет современный вид строительной вертикали. Рвем ИМ на нужные части (XML-схемы) и с этими частями работаем. Это может стать временным выходом, но тут прилетит сразу с трех сторон: первое – эти части будут из IFC, а значит мы быстро получим проблему по типу «эволюционное № 1», и рука помощи от новомодного IDS не справится; второе – нарушаем законодательство, с частями ИМ нельзя работать, начиная с уровня экспертизы, не говоря уже о более высоком, на части ИМ рвать может только владелец, который здесь не определен, в общем с этим пока все сложно; третье – ИМ практически сразу отправляем в ГИСОГД (а теперь вроде в ЕИСЖС) и что получим (?) – бардак и невозможность работы, а также безответственность и правовой тупик.

4. Революционный № 1, промежуточный, а поэтому более реальный (см. предложение в конце предыдущей главы) – отказ от избыточного госрегулирования внутри цифровых экосистем бизнеса и выстраивания государственной вертикали с четкими параметрами входа / выхода. Пока нет национально ориентированной науки, отечественные производители программных продуктов справляются сами и, совместно с потребителями, наведут элементарный порядок, который потом нужно переводить на научные рельсы.

5. Революционный № 2, хоть и реальный, но более сложный и длительный, т. к. для него необходимы научные исследования и отработка положительных практик в содружестве с отечественными производителями ПО. Речь идет об управлении данными ИМ, при этом формирование и ведение никто не отменяет, а не об эффективном управлении данными на уровне машинопонимаемости, однозначности КСИ и разумности реестра требований. Подробно распространяться на эту тему не буду, интересующимся порекомендую изучить принципы (ключевое слово) организации открытого формата «СиСофт Девелопмент» XPG и его вариаций, но и это еще не все.

Почти четыре года назад был еще один вариант, части которого актуальны и сегодня, а тогда они опередили свое время. Некоторая часть их отпала, в связи с появлением цифровой вертикали (в 2021 году ее не было). Что это за вариант и как он возник? Этот впорос нуждается в подробном анализе, и он будет рассмотрен в главе «Браво СиСофт!» Пока коротко – речь идёт о концептуальном понимании развития информационного моделирования (без цифровой вертикали), изложенной в четырех проектах стандартов, которые были названы «альтернативными ГОСТами ЕСИМ» и были подготовлены в течение трёхмесячного срока обсуждения аналогичных ГОСТов ЕСИМ, подготовленных Росатомом, а затем предоставлены публично. Такое решение было принято не только из-за категорического несогласия с вариантами, предоставленными Росатомом членов ПК 5 ТК 465 «Строительство», но и желания помочь коллегам, т. к. отсутствие этих стандартов (до сих пор) привело к тому хаосу, который мы сейчас наблюдаем. Итак, получив проекты от Росатома, было принято решение не писать отдельные замечания к откровенно сырым документам, а сформировать свои с нуля. Пришло время огласить авторов этих стандартов. Коллектив был маленький, хотя возможность критики давали и другим коллегам. Авторами этих стандартов были И. О. Орельяна Урсуа, С. В. Ергопуло и М. Е. Бочаров.

Очень хорошо помню новогодние праздники 2022 года, которых не было, начиная со 2 января 2022 пошли окончательные согласовании текстов и формулировок, а 7 января в Росатом (обсуждение заканчивалось 10 января и нужно было успеть до его конца, иначе бы по формальному признаку не приняли наши «поправки») ушло официальное письмо и проекты новых ГОСТ. Выдержав время до 26 января, разместили наше пояснение и проекты стандартов на сайте «СиСофт Девелопмент»[31], а в начале февраля информация появилась на одном из популярных строительных ресурсов АН «Строительный бизнес»[32]. Помню шок коллег и ПК 5 ТК 465, и в Росатоме. Первое, что сразу началось, даже еще не читая самих документов – истошные крики, что это СиСофт сделал стандарты под себя и хочет под шумок их принять. Ну-ну – про прием шельмования (не читал, но осуждаю) мы уже помним.

Что было дальше? Через почти три месяца после 7 января (срок достаточный, чтобы принять эти варианты или утвердиться в более ранних мыслях) властями было принято кардинальное решение по «спасению» положения. Уже 29 марта 2022 года приказом Росстандарта № 788 был создан новый и отдельный ТК 505 «Информационное моделирование», вместо «не оправдавшего доверие» ПК 5 ТК 465 «Строительства», а историю с обсуждением и альтернативными ГОСТами от СиСофт красиво нивелировали (слили). Совпадение? Не думаю! СиСофт также вошёл в состав нового ТК, но была принята другая стратегия: наши предложения на общем столе – смотрите, думайте, мы готовы сотрудничать. Ведь отрасль не может жить без стандартов, кроме того, была надежда на ЕСИМ, в том плане, что принимая хотя бы что-то в виде единой системы, мы уберем явный мусор. Все четыре альтернативных стандарта от СиСофт, выложенные в публичном доступе[33], рассмотрены в настоящей книге.

В заключение главы добавим, что импортоулучшение неизбежно, и даже на западе это поняли, но пока наши власти находятся в некоей «обороне», считая всех вокруг врагами. И хотя иногда они благодарят за критику, но всё-таки делают по-своему. Это происходит, зачастую, по банальным причинам: кто-то из минстроевских подведов, к примеру ФАУ «ФЦС», объявляет НИР на два – три миллиона, и потом, приняв «результат», претворяет его в жизнь и «крепко стоит на этом». Здесь используется принцип: НИР защищён, деньги уплачены, результаты воплощены – и весь аппарат начинает работать на новую «истину», считая всех сомневающихся, как минимум, неконструктивными людьми. Потом результаты всплывают во всевозможных реестрах, требованиях в классификаторах строительной информации, сводах правил и прочих очень значимых вещах, где убытки от «некачественности» которых многократно превышают копеечные стоимости НИР.

Полностью игнорируется простая истина – источников мудрости не может быть много, и кто-то один условно должен быть мозговым центром. Но ведь есть успешные примеры – внедрение ИСУП. Взялись и внедрили, и наплевали на лоббистов IFC. Подробности же все знают. Хотя проблемы у ИСУПа есть, и очень большие, а на административном ресурсе долго не протянешь, и если не получится исправить в течение этого года – схему придется менять (см. пункты 1, 4 и 5 выше).

Почему существуют полярные мнения о формате IFC?

Как бы ни хотелось закрыть тему IFC, но мы все равно вынужденно к ней возвращаемся, так как противостояние многоплановое и нуждается хотя бы в кратком описании, да и в предисловии уже извинялись за повторения при ответе на вопросы заголовков.

Для понимания темы нужно начать с предназначения этого формата и стандарта. Кто был первый и кто больше всех внес или вынес, в смысле заработал – немцы, англичане или американцы, а также технические подробности и недостатки IFC мы здесь рассматривать не будем, а сразу отошлем к ряду статей, опубликованных в журнале «Информационное моделирование», например, статья Артема Бойко[34]. Организационно-технические преимущества и недостатки формата рассматривались в журнале «Информационное моделировании», в ряде специально организованных дискуссий[35]. Хотя уже со второй серии «дискуссий» сторонников IFC находить стало практически невозможно. Это и понятно, писать о «магии» и «волшебстве» постоянно – сложная задача, да и не верят уже в эти сладкие речи. У защитников есть еще один, вроде как весомый аргумент: «вы не умеете работать с IFC». В ответ приведу небольшой списочек основных видов несоответствий IFC стандарту, по которым необходима верификация ИМ. Итак, основные виды ошибок:

• синтаксические ошибки;

• нарушения ссылочной целостности;

• несоответствие типов объектов;

• несоответствие числа и типов атрибутов;

• недопустимая длина строковых и бинарных последовательностей;

• недопустимый размер коллекций, включая обратные ассоциации;

• повторяемые элементы коллекций-множеств;

• неустановленные значения плотных массивов;

• нарушение правил для простых и объектных типов;

• нарушения правил уникальности и глобальных правил.

Не кажется, что это просто приговор IFC? На мой взгляд однозначный и бесповоротный. Формат слишком сложен для ручной транспортировки информационной модели из одного ПО в другое, а говорить об автоматизации вообще не приходится. Как говорят, сторонникам генеративного дизайна посвящается.

Тем не менее, и в защиту IFC есть два аргумента. Первый из них – это действительно практически (ключевое слово) единственное транспортное средство, особенно для общегражданской стройки, плотно подсевшей на продукты Autodesk. Как-никак, общее для всех строек – это строительная часть. Второе – это принцип классификации и внутренней архитектуры формата. При всех минусах там есть и положительные моменты, которые можно учитывать при переходе на другие, более простые способы транспортировки. Что-то уже сейчас пытаются использовать разработчики XML-схем, но в основном повторяют те же ошибки, но будут замены. Причин несколько: мало времени и нет научно обоснованного курса.

У сторонников IFC, когда их уже прижимают к стенке фактами, есть еще один, на первый взгляд убедительный аргумент: в IFC вложены огромные ресурсы, которые нам не потянуть, если он нам не понравится. Что же, видимо денег потрачено немало, но кто сказал, что нам нужно повторять ошибки других, а самое главное «пилить» такие ресурсы? А ошибками являются не недоработки или проблемы формата, а он сам!

Но нам вбивают в голову, что схема передачи данных ИМ через транспортный формат – удачная. Да и зачем стране или бизнесу тратить большие или небольшие ресурсы на повторение чужих ошибок?

Карго-культ – это надолго?

Для тех, кто позабыл некоторые детали этого выражения, приведу часть статьи из Википедии, которая описывает карго-культ (от англ. cargo cult – поклонение грузу), как религию самолётопоклонников или культ Даров небесных – термин, которым называют группу религиозных движений в Меланезии. В культах карго верят, что западные товары созданы духами предков и предназначены для меланезийского народа. Считается, что белые люди нечестным путём получили контроль над этими предметами. В культах карго проводятся ритуалы, похожие на действия белых людей, чтобы этих предметов стало больше[36]. Если короче, то история следующая – грузы для снабжения размещенных на островах военных доставлялись, в основном, по воздуху. Часть товаров доставалась островитянам. Когда все кончилось, то наивные люди имитировали действия солдат, моряков и лётчиков. Они делали наушники из половинок кокоса и прикладывали их к ушам, находясь на построенных из дерева контрольно-диспетчерских вышках. Они изображали сигналы посадки, находясь на деревянной взлётно-посадочной полосе. Они зажигали факелы для освещения этих полос и маяков. Островитяне строили из дерева самолёты в натуральную величину, взлётно-посадочные полосы для привлечения самолётов.

Безальтернативная технологическая экспансия в страны третьего мира (смотрите «Стратегию международной политики Соединенных Штатов в области киберпространства и цифровых технологий»[37] и расследования Артема Бойко[38]), после февраля 2022 начала давать сбои. Что-то случилось, и правая рука начала противоречить левой. У нас появился шанс не только импортозаместиться, а начать допускать фривольные мысли, мол «король-то голый»? Процессу импортоулучшения, можно считать, уже дан зеленый свет, хотя жрецы карго-культа все еще остаются.

Какие у нас стартовые условия, обеспечивающие и побуждающие импортоулушение:

1. Есть понимание, что нужны новые решения по управлению данными, некоторые из таких уже суещствуют, например, принцип XML-схем, ИСУП и ГИСОГД. Он сместил карго-культ OpenBIM на нижнюю ступень цифровой вертикали. Посмотрите на рисунок 5, где там СОД или IFC. И это только начало;

2. Мы встраиваем данные информационной модели в технологические и производственные процессы эксплуатации, конечно, этому усиленно сопротивляются, но прогресс не остановит, а там совершенного другие управляющие системы, которые потребуют своих правил игры, что явно не соотносимо с возможностями СОД или IFC.

Рисунок 5. Цифровая вертикаль строительной отрасли (рисунок взят из свободного доступа)

То, что написано выше было нужно еще «вчера», и в выгоде будет тот, кто первый вложится ресурсом и обеспечит полноценную триаду цифрового суверенитета – ПО, стандарты, форматы (читай уже упомянутую госдеповскую «методичку»[39]).

«Вчера» этого не было, несмотря на необходимость, «сегодня» – хорошо, что хоть понятней стало, но «завтра» нужно приближать. И отвечая на вопрос заголовка «надолго ли карго-культ?», нужно в первую очередь оценить ресурсы, которые могут помочь в создании технологической независимости России. Итак, посчитаем наши ресурсы:

• строительные власти разного уровня на словах всегда «за», на деле же будут обеспечивать переход отрасли, когда поймут, что окончательный переход ничем не грозит, т. к. отечественное ПО справится, и шантаж некоторых – если заставите, сорвем график ввода жилья – не пройдёт;

• цифровые, промышленные и прочие власти разного уровня пока вообще не понимают, что такое информационное моделирование и что с ним за проблема? Они ведь большим делом занимаются – перегоняют друг друга в разработках «цифровых двойников». Хотя под этим громким названием подразумевается все, что угодно, и как правило, неработающее в автоматическом режиме на внешний периметр обмена данными (все ручками), а это будет в дальнейшем очень неприятным открытием для многих;

• отечественные производители ПО – всегда «за», но благодаря хаосу в терминологии и стандартах зачастую бегут в сторону терминологии и смыслов BIM, потому что разбираться особо некогда, да и рынок горячий – нужно деньги зарабатывать. Кроме того, не у всех даже ведущих производителей ПО есть желание вкладывать в научные разработки – максимум в разработки нового функционала;

• национально ориентированной науки нет, та, про которую я знаю под понятие «национальной ориентации» не подпадает, а МГСУ пока никак не уговорить;

• еще один важный игрок – экспертизы разных уровней, кстати, как и региональные строительные министерства. Здесь наломали много дров, наработанные ими нормативы зачастую противоречат федеральным нормам, это называется нормативный сепаратизм – здесь нужна твердая рука;

• Технические комитеты Росстандарта, иногда дублирующие друг друга. Хаос в нормативах по информационному моделированию – полноценная заслуга, наравне со сменяющимися командами Минстроя, которые, в их защиту будет сказано, действовали в соответствии с анекдотом послесталинских времен: «колебался вместе с линией партии». Но нам, как и им от этого не легче, а тронуть мусорную кучу из нормативов боязно. Недавно был один прецедент с реестром требований, так сразу выяснилось, что «любимый» СП333 – очень и очень неправильный, но об этом отдельно;

• есть еще отдельный, малочисленный, но очень громкий игрок – экспертное сообщество. Громкость и влиятельность этого игрока (хотя и сам я в некоторой мере к нему отношусь, по крайней мере, написав эту книгу), очень преувеличена и зависит от колебаний власти в области технологического суверенитета в информационном моделировании;

• есть еще профильные ИЦК «Строительство» и ЦКР «BIM-технологии», но без бюджетных денег они – не такие важные игроки и также состоят из людей, входящих в вышеперечисленные группы со своими интересами;

• есть еще ассоциации НОСТРОЙ и НОПРИЗ – влиятельные, но зависят от позиции «башен» федерального Минстроя, есть еще НОТИМ, но он менее влиятелен и также зависим, пытается найти свою нишу среди крупных игроков;

• нельзя не отметить крупные госпредприятия, рвущиеся на рынок со своими разработками, где отдельно нужно обозначить Росатом. Их команда, пришедшая со времен НАИКС – buildingSMART и решившая обеспечить страну цифровой триадой (ПО, стандарты, форматы), подписав дорожную карту с Минстроем, постепенно сдает позиции, понемногу переходя на другие направления. Может жаль, а может и хорошо. Вообще, к госпредприятиям на конкурентном рынке нужно относиться с максимальной осторожностью – слишком велик административный ресурс продавливания собственных решений, а цена ошибки очень велика;

• есть еще несколько групп игроков, часть из них менее влиятельная, а часть – наоборот чересчур влиятельна, но писать об этом не буду. Скажу только, что их влияние сильно зависит от слаженной работы первой четверки этого списка.

В списке нет потребителей, и это не ошибка. Основной потребитель проявится на этапе эксплуатации, когда будет приспосабливать информационную модель к своей цифровой экосистеме. Эти битвы у нас еще впереди. Желательно было бы выйти к этому на более выигрышной переговорной позиции.

Потребитель из проектировщиков уже давно работает с тем же OpenBIM и пока его все устраивает. Конечно, при проникновении цифры в стройку, проектировщику придется многое менять, но пока вроде все спокойно, а основной проблемой является вопрос, как решиться на отказ от импортного ПО. Коллеги, это только начало, и вас ждет еще много сюрпризов, от строителей, надзора, заказчиков, экспертиз, ИСУП, и прочих – все только начинается. Вы, кстати, выиграете больше всех, т. к. обладаете ценнейшим кадровым ресурсом, который уже сейчас нужно переучивать и пересаживать на российское ПО, желательно крупных отечественных производителей – не прогадаете точно. Подробности, которые я не заявляю, как рекламу – в главе «Браво СиСофт!».

Строитель, как потребитель, пока в растерянности. Если это не так, то либо вам повезло, либо вы просто не знаете всей правды. Шутка. Лучше прочитайте эту книгу полностью. Но для шутки есть причина – в отличие от проектировщика, который уже давно в информационном моделировании и эксплуатационника (эксплуатация по типу ЖКХ, в виде ремонтов или перестроек – это только малая часть реальной эксплуатации), у которого своя цифровая экосистема и которой он, отчасти, защищён от грядущих изменений, у вас пока слабовато с цифровизацией процессов. Может поэтому считается, что стройка – самая коррумпированная отрасль? Или это наговоры? Вы пока – слабое звено, и чтобы избежать ненужных трат ресурсов, совет тот же: грамотные люди в производственно-технических службах должны пользоваться российским ПО, желательно крупных отечественных производителей, т. к. именно вы сейчас наиболее уязвимы для инфоцыган.

Сказанное выше достаточно откровенно, но даже эта информация не даст ответа по вопросу заголовка – «надолго ли у нас карго-культ?». У этого вопроса есть политическая составляющая и ее мы точно обсуждать не сможем и не будем. Можно сказать только одно – очень много сигналов идет от западных разработчиков, и они внимательно смотрят на нас.

Но наши проблемы решать все равно нам и повторюсь, совместная деятельность первой четверки из перечня ресурсов выше, даст гарантированный успех, хотя нужно преодолеть несколько факторов. Основной из них – отсутствие стратегического понимания направления «куда идем» и боязни что-то предпринимать в этом направлении, ведь проще «плакать, колоться, но продолжать есть кактус» – отсюда привет карго-культу.

Информационная безопасность или дружба народов, или корпораций?

Мимо этой темы в наше время пройти просто невозможно. Старые фильмы про шпионов полны увлекательных сюжетов, приоткрывающих сложности работы различных спецслужб по внедрению, вербовке, легализации агентов влияния, шпионов или разведчиков. И это все ради какого-то чертежа, сфотографированного на микроплёнку, которую затем нужно положить в тайник и аккуратно и незаметно передать своим, после чего проявить и, с трудом разбирая термины, цифры и слова незнакомого языка, изучить. Все это – глупости и ненужный риск. OpenBIM, западное ПО (даже локальное), услужливые сервисы в чужих облаках и прочие удобные штуки, к которым быстро привыкаешь, очень сильно сэкономили бюджеты западных разведок. Кроме нашей, ведь по чужим правилам свою игру не сделаешь.

Более того, кроме всех чертежей и пояснительных записок, в качестве атрибутов прикрепляется фото и видео. Кроме того – служебная переписка, критика и ответы на критику, плюс множество промежуточных данных для понимания, как пришли к такому результату, какие были ошибки и как они устранялись.

Рассказывают такой случай: в 1944 году три американских самолета произвели вынужденную посадку на территории СССР, после чего, по приказу Сталина, была изготовлена точная копия данного самолета. Вся эта история окутана массой легенд. Одна из них в том, что советские инженеры скопировали даже фотоаппарат «Лейка», висевший в кабине, забытый американским экипажем. На самом деле это, все же, просто легенда[40]. Воровали секреты разведки всегда, но вот посчитать забытую в кабине Лейку частью оборудования самолета и заменить ее на ФЭД или Зоркий при копировании самолета – это намек опять же на карго-культ.

С разведками все понятно – они очень проиграли и наверняка предпринимают все возможные шаги к восстановлению прежнего положения. Думаю, что корпорации западных вендоров тоже не против вернуться, да и здесь некоторые их очень ждут. Различные голоса поговаривают о якобы скором официальном возврате, но вряд ли. Тот организованный по всем странам пинок, который их отсюда выбросил, не получится отменить даже Трампу, который придя к власти якобы будет торговаться с Россией, и при возможной сделке отменит часть санкций. В мире все возможно, но только когда кто-то в обмен на нужное ему может дать то, что нужно другой стороне. А нужен ли России, например, тот же Autodesk? Сменить юрисдикцию и переехать в Урюпинск, т. е. стать российским разработчиком – может быть и да, а так нет. У нас самих есть все, что нам нужно. Да и зачем нам устаревающие на глазах технологии, тем более что при таком раскладе урюпинскому Автодеску будет запрещено торговать русским ПО во всем мире – санкции, понимаешь ли, против россиян. В общем – маловероятно, хотя, повторюсь, все бывает.

Но вернемся к «дружбе народов» или корпораций. В наше время особенно заметно становится, что советское понятие «дружба народов» – пока еще недостижимый ориентир, а вот корпоративный раздел мировых рынков – вещь прозаическая и, в некоторой степени, более устойчивая. Но гегемония Autodesk и прочего антуража держится на гегемонии стран их юрисдикции, и это не только налоги и рабочие места, а технологическая экспансия и цифровые рычаги управления миром. С учетом процессов, происходящих в мире, вполне вероятно, что политическая карта мира предпочтений, гегемоний, а может и идеологий изменится, а это – та самая препона для продвижения информационного цифрового оружия противной стороне.

Кстати, это большая перспектива и для нас т. к. кроме растущих потребностей по информационному моделированию в России, появятся зарубежные рынки сбыта на замену пусть тому же Autodesk.

Чтобы закончить тему информационной опасности западного ПО для информационного моделирования, приведу еще несколько тезисов.

1. Безопасность локального пиратского ПО – заблуждение. Малейшая возможность подключения к сети и на материнский сервер вендора, как сразу же уйдёт неконтролируемая информация и оттуда будут получены инструкции. После этих инструкций ПО может заблокироваться, а может, например, складывая два плюс два получать три или пять. Вы сможете проследить? Условно вы, непреднамеренно используя нелицензионное ПО, закладываете будущие техногенные катастрофы.

2. Информационная модель будет использоваться при эксплуатации. Федеральный Минстрой, в названии которого есть аббревиатура «ЖКХ», скромно упоминает только этот тип эксплуатации (об эксплуатациях в ТИМах поговорим ниже). Однако и этого достаточно, чтобы оценить возможный уровень проблематики. Большинство населения нашей страны живет в городах, и даже в крупных деревнях и селах люди привыкли к удобствам. Что будет, если через возможность управления процессами обеспечения жилищно-коммунальными услугами – а мы к этому идем – вон сколько бездумных цифровых двойников появилось, – нам отключат возможность пользоваться, например, канализацией? Не одному дому или кварталу, да еще и надолго. Сделать это можно, например, через управление канализационными насосными (у нас не везде самотеком водоотведение), а ручного, как сейчас, управления и персонала уже не будет – мы же все в цифру перевели и людей уволили. Как вам такая перспектива?

Так, что же такое информационное моделирование и при чем тут какие-то «технологии»?

Кто еще помнит период советского времени, девяностые или начало нулевых, т. е. времена, лишенные массовой цифровизации и не сильной автоматизации под присмотром человека, понимает, что процессы перехода на малолюдные или безлюдные технологии очень ускорились. Вот и строительство начало автоматизироваться – появляются 3D-принтеры, различные роботы, экзоскелеты-помощники и электронные помощники для строительного контроля. Остался один шаг – объединить это все через единую управляющую систему и отойти в сторону. На роль такого объединителя очень долгое время претендовал и до сих пор не оставил таких попыток BIM. Но, как мы выяснили выше и будем частично касаться этого и ниже, у создателей был слишком узкий кругозор. Назвав один раз и заложив определённый смысл, а потом вложив в это кучу денег, начать делать некий ребрендинг, признавшись, что «мы ошибались» не позволяет жадность и гонор. BIM как и концепция (OpenBIM), как и маркетинговое название, исчерпал свои возможности к развитию уже лет пять-десять назад. Поэтому и пошли глубокомысленные придумки расшифровки буквы «М» – «модель», «моделирование», и даже «методология», сразу перескочив через «методику», хотя мы говорили выше, что для англоязычных это – одно и тоже. Но этого мало, были еще «магия», «волшебство» и прочее для широкой публики. Для специалистов нужно было что-то другое и тут новый маркетинговый ход – у нас, кроме пространства 3D, оказывается есть еще «время» и «деньги». Получается, нужны временные изменения и сметные расчеты, или даже все вместе, но это уже совсем другое, более сложное ПО, в особенности сметное. Да и диаграммы Ганта стали формировать более насыщенно и специализированно, даже выделившись в самостоятельное бизнес-направление. Пошла новая линейка «ценностей» – 4D, 5D и вообще nD, у некоторых ретивых в ход пошли даже цифры через запятую и дроби. Малому кругу специалистов известна система «10D» от «Самолета», хотя так и хочется спросить: «ну как, есть надежда что полетит?»

Еще правильнее и довольно неожиданно для всех сказал в своем поручении (№ 1235 от 19.07.2018 года) президент России – технологии информационного моделирования. Именно во множественном числе, и это было поддержано правительством (ПП РФ 1431 и затем 614), выделив две большие группы таких технологий – формирующих и ведущих информационную модель. Которая также получила независимый статус и определение в Градостроительном кодексе, отделившем ее от процессов, выделив их в аутсорс ТИМ. Эти неожиданные, именно методологический и концептуальный шаги, вызвали дикое неприятие, граничащее с пустой бравадой и прямыми нарушениями Градостроительного кодекса. Чего стоят только «требования» экспертиз к ЦИМ, хотя экспертиза проводится по ИМ, а не по суррогату в виде ЦИМ. Где реакция регулятора?

По незнанию или наоборот, почуяв неладное для западных «супертехнологий», вернее заработков на их перепродажах, сразу же началась борьба с такого рода изменениями со стороны законодательства. Приёмов борьбы много и один из них – шельмование. Кто-то вбросил про «папочки с файлами», кто-то начал продвигать BIM через своды правил и ГОСТы, под видом расширения сказанного в Градостроительном кодексе и постановлениях правительства, а фактически противореча им. Почему это сразу не остановили и не пресекли – боялись или сами не знали, что правильно? Или и то, и другое? Но решиться противоречить напрямую федеральному закону – это поступок! Наверняка и преждевременная отставка ПП РФ 1431 и сырое, еле принятое ПП РФ 614 – все это было нужно по двум причинам, и одна из них – легализация ЦИМ. Как говорил незабвенный Черномырдин: «хотели, как лучше, но получилось, как всегда», а вернее хуже. Экономия или просто игнорирование хороших советчиков, привело к тому, что ЦИМ, как некоторым хотелось – практически русифицированная BIM, превратилась в 52 (именно столько допускает ПП РФ 87) трехмерных графических приложения к частям проектной документации, без всякой надежды получить хоть немного значимые атрибуты и получить так называемую «сборную» ЦИМ, т. е. непредусмотренное ПП РФ 87, единое графическое приложение. Магия закончилась, не начавшись. Было бы смешно, если б не было так грустно. Подробности и анализ произошедшего лучше всего прочитать в обзоре журнала «Информационное моделирование» № 2 2024 год «Цифровая информационная модель – что это теперь?»[41]. Более того, через инсайдеров были вброшены проекты приказов Минстроя, в которых предпринимается попытка исправить положение с ЦИМ, что явно станет нарушением субординации «приказ против постановления правительства» и «полномочия ФОИВа и всего правительства, отраженные в Градостроительном кодексе». К моменту выхода этой книги, обознакченные приказы наверняка будут подписаны. Что ж, не привыкать, но сколь верёвочке не виться, конец-то будет – надежда на суды, которые будут разбирать споры хозяйствующих субъектов и выносить частные определения, отражающие отношение закона к «нормативам». Варианты исправления, конечно же есть, но повторю сказанное ранее – такое впечатление, что власти находятся в некоей «обороне», считая всех вокруг врагами, хотя иногда благодарят за критику, но делают всё-таки по-своему.

А ведь проблема в отсутствии концепции и понимая «куда идем». Даже элементарная терминология вызывает такие споры и баталии. Поэтому предлагается включать логику и идти по пути федеральных нормативно-правовых актов, понемногу распутывая клубок понятий.

Мы имеем определение информационной модели в Градостроительном кодексе, поручение президента России и ряд постановлений правительства, а также реальную ситуацию, в которой остальные нормативные акты играют пока фоновую роль.

Из Градостроительного кодекса (ФЗ-190, пункт дополнительно включен ФЗ от 27 июня 2019 года № 151-ФЗ):

«…информационная модель объекта капитального строительства (далее – информационная модель) – совокупность взаимосвязанных сведений, документов и материалов об объекте капитального строительства, формируемых в электронном виде на этапах выполнения инженерных изысканий, осуществления архитектурно-строительного проектирования, строительства, реконструкции, капитального ремонта, эксплуатации и (или) сноса объекта капитального строительства…».

Из поручения Президента России от 19.07.2018 года № 1235:

• переход к системе управления жизненным циклом объектов капитального строительства путем внедрения технологий информационного моделирования;

• принятие стандартов информационного моделирования, а также гармонизацию ранее принятых нормативно-технических документов с международным и российским законодательством;

• формирование библиотек типовой проектной документации для информационного моделирования;

• подготовку специалистов в сфере информационного моделирования в строительстве;

• стимулирование разработки и использования отечественного программного обеспечения для информационного моделирования.

Из ПП РФ от 17.05.2024 № 614:

• правила формирования и ведения информационной модели объекта капитального строительства устанавливают порядок формирования и ведения информационной модели объекта капитального строительства:

где: «ведение» – процесс включения в информационную модель… а также актуализации путем изменения сведений, документов и материалов и (или) их перевода в режим архивного хранения…;

где: «формирование» – процесс сбора, обработки, систематизации, учета и хранения в электронной форме взаимосвязанных сведений, документов и материалов…

• при формировании и ведении информационной модели объекта капитального строительства … с использованием технологий информационного моделирования…

Давайте рассуждать и первое, что хочется заметить, что в ПП РФ № 614, в определениях «ведения» и «формирования», а также в слове «процесс» в начале каждого определения, более уместна множественная форма, так как процессы включения, актуализации и перевод в режим архивного хранения, а тем более процессы сбора, обработки, систематизации, учета и хранения – это очень разные процессы. Эти процессы проще назвать отдельными технологиями информационного моделирования по двум причинам:

1. Так сказано в самом ПП РФ № 614 – последняя из приведённых цитат;

2. Перечисленные процессы (включения, актуализации, сбора, обработки, систематизации, учета и хранения) есть то, что президент России лаконично назвал «системой управления жизненным циклом объектов капитального строительства».

Что и требовалось – доказать! Осталось только сделать четкую классификацию и градацию технологий информационного моделирования, определить границы – начало и конец каждой для стандартизации обмена данными. Вот и готов примерный план работы для российских производителей ПО, исключающий дублирование и размазанную «платформенность», под которую каждый собирает и потом навязывает потребителю иногда не очень удачные решения. Хочешь заменить решение другим – более простым и лучшим, иди кланяйся формату IFC и получай комплекс проблем, а будет стандартизация ТИМ – бери и меняй. Конкуренция – штука хорошая, когда понимаешь, что конкретно нужно рынку, да и инфоцыган-однодневок резко поубавится – делом займутся.

Можно сказать: «ну подумаешь выкрутил автор из нормативно-правовых актов некие подтверждения своим теориям, а в BIM это нет и вроде справляется». Уже существует несколько реестров строительного ПО. Очень подробно эта тема рассмотрена в обзоре журнала «информационное моделирование» № 1 за 2025 год, под названием «Технология информационного моделирования: камень преткновения или этап развития?»[42], хотя будет и продолжение. Приведу короткий отрывок из этого обзора:

«…Чтобы понять, о чем конкретно идет речь, необходимо обратиться к многочисленным перечням и реестрам ПО в области информационного моделирования, где уже наметились некоторые группы ТИМ. Отдельно можно сказать, что этих перечней / реестров такое количество, и качество подбора ПО в них настолько субъективно, что особого доверия к ним у потребителя нет, но обо всем по порядку. Начнем с главного перечня – от Минстроя России[43], который рассмотрим поподробнее (рисунок 6).

Рисунок 6. Минстрой России – «…Перечень российского программного обеспечения для субъектов градостроительной деятельности…».

Структура «Перечня российского программного обеспечения для субъектов градостроительной деятельности…» (далее – Перечень) состоит из следующих разделов:

а) задачи (решаемые);

б) столбцы с зарубежным и российским ПО;

в) номер записи в реестре Минцифры;

г) ссылка на официальный сайт;

д) функциональность.

Претензии к такому расположению есть, и их много: даже с первого взгляда виден странноватый подход и субъективизм при составлении Перечня. Не готовы сказать о ПО других отечественных вендоров – только про продукты компании «СиСофт Девелопмент»: то, как продукты компании расположены в Перечне, лишает потребителя понимания одного из главных преимуществ этих продуктов, а именно комплексности применения и бесшовной интероперабельности всего жизненного цикла. То, что потребитель не видит этого – значительный недостаток для Перечня такого уровня. Аналогом является сравнение автомобилей по параметрам «сколько колес», «сколько дверей», «сколько пассажиров», «какова масса перевозимого груза» и пр. – несомненно важным, но не дающим понимания, как отличить мерседес от запорожца или автобус от грузовика. Да, пока так, но как разобраться потребителю?

Следующей градацией Перечня является горизонтальная разбивка на 7 частей по областям градостроительной деятельности: «Территориальное планирование», «Экспертиза», «Проектирование», «Строительство», «Оплата и закупка», «Эксплуатация» и «Общие для всех этапов жизненного цикла программные комплексы». Каждая из горизонтальных частей содержит подобласти с отдельными направлениями в столбце «Задачи» и соответствующее заполнение остальных столбцов. Перечень можно посмотреть онлайн или скачать в виде Excel-файла. В скачанном виде будет доступна фильтрация по всем столбцам.

Прежде чем закончить описание Перечня, необходимо отметить следующую его особенность: в столбце «Зарубежное ПО» есть опция «Отсутствует зарубежный аналог на территории РФ» – и это не случай санкций, а тот самый запрос на амбициозный рывок в цифровизации стройки, который для западных вендоров недоступен. Сторонникам западного BIM на заметку: такая запись встречается по 13 задачам информационного моделирования из 28. И что теперь, так и будете утверждать о преимуществах западных технологий для отечественной цифровизации? Но это лишь ремарка «по пути» анализа Перечня.

А тем временем, именно эти (пока) 28 групп, собранные в 7 частей – областей градостроительной деятельности и являются первым приближением групп ТИМ по направлениям, которые, несомненно, будут продолжать делиться на подгруппы и отдельные ТИМ, с развитием этих технологий и специализации ПО. Столь же несомненным будет платформенный путь развития комплексов ТИМ, закрывающих целые разделы и направления жизненного цикла.

Подробнее и полнее описано в журнале «Информационное моделирование» № 1 за 2025 год.

Примерно то же самое наблюдается и в остальных, рассмотренных или не рассмотренных перечнях или реестрах. То есть как рынок, так и здравый смысл уже давно требуют классификации, президент и правительство РФ не против, а ее почему-то все нет. Почему?

Для ответа приведу еще пример с родственной ИТ отраслью – искусственным интеллектом. Начнем с указа президента России от 10 октября 2019 года № 490 «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации»[44], в котором появился термин «технологии искусственного интеллекта» (ТИИ) – и тоже, как и ТИМ, во множественном числе. Более того, прямо в утвержденной этим указом, национальной стратегии, были даны некоторые группы таких технологий, как компьютерное зрение, обработка естественного языка, распознавание и синтез речи, поддержка решений и даже группа «перспективные методы». В редакции Указа Президента РФ от 15 февраля 2024 года № 124[45] появилось уточнение, что ТИИ – это совокупность технологий с таким же перечислением. При этом, к техническим градациям группирования ТИИ добавились высокоуровневые градации, такие как «доверенные ТИИ». Жаль, что этого не написали по отношению к ТИМ: насколько бы сейчас было меньше проблем!

В 2020 году утвердили ГОСТ Р 59277–2020 «Классификация систем искусственного интеллекта»[46], который предложил целую систему классификаций, обозначая ТИИ как комплекс технологических решений (рисунок 7).

Рисунок 7. Схема классификации ТИИ (ГОСТ Р 59277–2020).

Много ли в 2020 году вы слышали про искусственный интеллект? Не очень, а классификацию уже сделали! Опять вопрос – почему этого не сделали для ТИМ? Ответ есть – не было отдельного технического комитета Росстандарта по информационному моделированию, а по ИИ был (ТК 164 «Искусственный интеллект»). Однако скорее всего, ответ другой: в 2020 году был паритет в развитии ТИИ, как в России, так и на коллективном Западе, но не по по ТИМ. Вернее, в то время однозначно в приоритете был только западный BIM. При этом рынок России был полностью захвачен ведущими западными вендорами. Т. е. BIM мы попали в зависимость отсталых технологий.

Вот вам и ответ на вопрос «кто тормозит развитие»! Нужно выбираться из этого прокрустова ложа.

Это первый этап – классификация ТИМ ведения и формирования, но ведь есть и второй! Читаем еще раз послание от президента и от правительства – процессы (включения, актуализации, сбора, обработки, систематизации, учета и хранения) – есть то, что лаконично названо «системой управления жизненным циклом объектов капитального строительства». Что мы видим в этой фразе? Здесь сразу два смысла и изреченный президентом – намного глубже.

Давайте вместе расшифруем сказанное и поймем, что есть технологии информационного моделирования (формирования и ведения) самой информационной модели, а что есть технологии информационного моделирования, являющиеся неотъемлемой частью систем управления жизненным циклов самих объектов капитального строительства. Еще раз – система управления жизненным циклом объектов капитального строительства (В. В. Путин).

Прежде чем продолжить, расскажу одну историю. На одном из совещаний в Минстрое, когда обсуждались поправки в Градостроительный кодекс, я задал вопрос Дмитрию Анатолиевичу Волкову, который был в ту пору цифровым заместителем министра. Вопрос был такой: «термин ОКС в определении ИМ, где есть этап «эксплуатации» неудачен по двум причинам: ОКС нельзя эксплуатировать (уже в акте ввода в эксплуатацию пишется «здание», «строение» или «сооружение»), и второй – не все что мы включаем в информационную модель можно назвать ОКСом, например, земля, залежи подземных ископаемых, даже призабойная зона добычной скважины и другое. Проще назвать объект недвижимости, под который все это подходит. Ответ меня поразил своей откровенностью: «Уже слишком поздно что-то менять, а вообще, – добавил Дмитрий Анатолиевич. – здание, строение, сооружение опять становятся ОКСом во время капитального ремонта, реконструкции и сноса». Главная мысль – поздно. Тут, конечно, началось ёрничанье – самолеты и суда тоже считаются объектами недвижимости. Вот так работает чиновничий аппарат, решение принято – поддерживаем, во что бы то ни стало. Хотя объяснение самое простое и уже проявляется даже в теме цифровых двойников. Есть цифровые двойники изделий, а есть объектов, и это – совершенно разные сущности. Даже сразу после проектирования (конструирования) пошли большие различия, но об этом позже, когда будем говорить о цифровых двойниках.

Вернемся к указанию президента России о «…переходе к системе управления жизненным циклом объектов капитального строительства путем внедрения технологий информационного моделирования» – это самый первый пункт Поручения № 1235.

Сейчас эти системы тоже есть и имеют свою классификацию, естественно, международную – EDA / CAE / CFD / CAPP / CAM / MDM / PDM / MES / ERP / PLM. В общем ряду BIM / АЕС CAD упоминать не стал, так как есть русское название САПР, а теперь ТИМ, но в приказе Минцифры от 22 сентября 2020 года № 486[47] все, как удобно западным вендорам.

Но вот как раз здесь, кроме немедленной замены BIM / АЕС CAD на ТИМ, торопиться не нужно. От западной классификации отказываться также нет необходимости, тем более что ее засунули в реестр российского ПО, который ведет Минцифра, а вот объединить несколько западных классов в одну группу – ТИМ нужно уже сейчас. В дальнейшем решать нужно на основе научного анализа, наилучший вариант – одно из первых заданий для еще не созданной национально ориентированной науки – «информационное моделирование». Опять читаем поручение президента РФ, он несколько раз упомянул словосочетание «информационное моделирование» в контексте науки. Почему же не торопимся, и как ПО вдруг станет ТИМ, а вернее попадет в общую группу ТИМ или в укрупнённый класс ТИМ, но в то же время будет в отдельном классе? Очень просто – по способу бесшовной интероперабельности обмена данными. Чуть позже рассмотрим вопрос подробнее, а пока скажу, что интероперабельность от IFC или через XML-схем – это просто интероперабельность, бесшовностью там и не пахнет. Информационная модель в этом случает должна обмениваться с ТИМ класса PLM машинопонимаемыми, а не машиночитаемыми данными, «машиноитерепретируемыми», «машиноприемлемыми», «машиноуважаемыми» или «машинолюбимыми». Последние три термина придуманы мной, но я их дарю любителям изобретать ненужные сущности в виде машинной интерпретируемости в угоду западным форматам, а также противопоставляя себя законодательству России, в частности, распоряжению Правительства РФ от 31 октября 2022 г. № 3268-р[48]. Даже ПНСТ[49] успели протащить через Росстандарт, и теперь это новая «модная фишка» апологетов OpenBIM.

Когда установится порядок в нормативах и не будет допущено нарушений законов РФ и распорядительных документов правительства ГОСТами и ПНСТ?

Что касается приказа Минцифры от 22 сентября 2020 года № 486, то я бы очень рекомендовал обратить внимание на одновременное существование и дополнительное включение в класс ТИМ ПО, классифицируемое кодами: 1.01, 1.04, 1.06, 1.07, 1.08, 3.01, 4.01, 6.01, 8.01, 10.01, 11.01, 18.01, 17.01, 26.01 и даже может быть 1.02 и 1.03. Условие включения – бесшовная интероперабельность. Это будет очень большим стимулом для отечественных производителей ПО, такие примеры уже есть. Для потребителей оно станет дополнительным знаком качества и верифицированным подтверждением бесшовности от Минцифры. Да и льготы проще будет присваивать. Анализ реестра российского ПО от Минцифры выявил еще ряд неприемлемых отклонений и казусов, но это частично рассмотрим в следующей главе, а полную версию обзора и его анализ будут опубликованы в очередном (№ 2 за 2025 год) журнале «Информационное моделирование».

Стране очень нужна национально-ориентированная наука, благодаря которой многие проблемы снимутся! Тут хоть после каждого слова восклицательный знак ставь.

Кто главней Минстрой РФ или Минцифра РФ, и на чьей стороне президент РФ?

Эта глава, как продолжение предыдущей, очень важна именно в виде отдельной части нашего рассказа о проблематике технологий информационного моделирования. Давайте кратко ее повторим: информационное моделирование и технологии формирования и ведения есть в части нормативно-правовых актов в Минстрое РФ и в части законопослушных организаций и граждан. Есть еще BIM в Минцифре РФ и части отрасли, никак не желающие признавать законы России и упоминающие ТИМ или ИМ либо в ироничном смысле, либо как что-то далекое, но все-таки BIM. И большая часть отрасли, которой все равно, как и что называется. Например, есть некие отчеты от одной из сбербанковских дочерей, где и ТИМ, и BIM, и CAD, и САПР уживаются, как разноплановые сущности и ничего страшного. Ну ладно, вернемся к федеральному министерству.

Ведь кроме приказа Минцифры от 22 сентября 2020 года № 486, с которым знакомы только специалисты, в этом ведомстве есть еще более известный документ – «Реестр российского программного обеспечения»[50].

В этом реестре естественно все ПО структурировано в соответствии с указанным приказом (от 22 сентября 2020 года № 486), а также с более ранним и уже недействующим аналогичным приказом – от 31 декабря 2015 года № 621[51].

Подведем предварительные итоги:

1. Поручение президента РФ от 19 июля 2018 года № Пр-1235 – «…переход к системе управления жизненным циклом объектов капитального строительства путем внедрения технологий информационного моделирования…»;

2. Градостроительный кодекс (ФЗ-190) – «информационная модель»;

3. Постановления от 5 марта 2021 года № 331, от 17 мая 2024 года № 614 и другие документы Правительства РФ, и Минстроя РФ – информационная модель и технологии информационного моделирования;

4. Минцифра РФ – BIM / CAD и так далее!

Конечно, нужно сделать оговорку для оппонентов – «BIM / CAD и так далее» еще встречаются в наименовании огромного количества торговых названий программных продуктов, которые получили их в эпоху до «ТИМ», и даже в названии одного из ЦКР – «BIM-технологии», но что это означает? Ответ прост – ничего. Это переходный период, а как кому называть свои продукты – это совсем не то, чем они должны заниматься. И мерседес, и жигули, а также автобус и грузовик с разными названиями должны соблюдать установленные правила дорожного движения, независимо от того, как они называются.