Они давно тут бесплатное чтение

Книга первая. Пришествие.

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Николай сидел практически у самой кромки воды на берегу какой-то маленькой мутной речушки, под естественным навесом небольшого клочка земли, который нависал над ним, создавая ощущение крыши над головой. На его вершине росло дерево, названия которого он не знал, да и не нужно ему это было. Корни этого дерева прогрызались сквозь землю и спускались вниз практически к самой воде, как лианы, образуя некое подобие занавеси, за которой вполне могли поместиться несколько человек. Насколько можно было понять, находился он километрах в десяти к югу от мегаполиса, немного в стороне от шоссе, некогда ведущего к его дому. Мобильная связь не работала уже несколько часов, практически сразу же с того момента, когда всё это началось. Становилось прохладно, но мелкий колючий дождик, накрапывавший практически весь день, к его великому счастью закончился. Жара, стоявшая весь август, именно сегодня вдруг начала отступать, хотя ещё утром столбик термометра показывал плюс двадцать шесть градусов по Цельсию. Всё тело ломило от усталости, мышцы ныли и всё его состояние говорило ему о первых признаках простуды. Одет он был не совсем подходяще для такой погоды: джинсы, порванные в нескольких местах, рубашка, некогда белоснежная, сейчас была цвета топлёного молока. Льняной кремовый пиджак буквально за день превратился из модного предмета одежды в стиле «кэжуал», в подобие мешка серо-коричневого цвета и служил скорее средством для сохранения тепла, нежели модным аксессуаром. Такая одежда позволяла ему презентабельно выглядеть и чувствовать себя одновременно комфортно, проводя многие часы за рулем автомобиля, но она абсолютно не подходила для таких передряг, которые его настигли буквально несколько часов назад. К тому же весь его гардероб был насквозь мокрым от лившего до этого несколько часов подряд дождя.

Начинало смеркаться. Необходимо было затушить костёр, и без того с трудом им разведённый для обогрева. В темноте свет от костра мог привлечь к себе внимание непрошенных гостей, хотя кого он мог привлечь ему было не понятно: за последние семь-восемь часов он не встретил ни одной живой души. Но всё же ему было жутко. Так уж случилось, что только сейчас ему в первые жизни довелось оказаться совершенно одному в ночном лесу. Он вспомнил множество фильмов, где герои оказывались в подобной ситуации, однако он даже не мог предположить, на сколько это страшно быть здесь даже ему, здоровому и сильному мужчине. Ситуацию усугублял тот факт, что он даже не знал, кого или чего ему в данный момент стоило опасаться. По спине пробежали мурашки. Все его чувства были напряжены до предела. Порой ему начинало казаться, что у него на затылке действительно есть третий глаз, о котором он читал в книгах и которому без конца что-то мерещилось в темноте.

Вскоре на смену страху пришло другое, более приземлённое чувство. Захотелось есть и он достал из рюкзака, найденного им на одной из разрушенных автобусных остановок, упаковку какого-то печенья и открыл её. Это конечно не еда, но, за неимением лучшего и это вполне годилось для поддержания жизненных сил. В том рюкзаке он также нашел три «Сникерса», бутылку воды и ноутбук, который он сразу выложил там же, так как нужды в нём никакой не было, а таскать его просто так с собой на случай «а вдруг пригодится», не было никакого желания. Никакой материальной ценности в тех реалиях, в которых он внезапно оказался, тот ноутбук также не представлял. Сам рюкзак видимо принадлежал какому-то студенту, потому что более взрослые люди такой едой, какая находилась в нём, питаться не будут, это Николай знал по собственному опыту. Шоколадные батончики он решил оставить до следующего дня, так как одному богу было известно, что будет завтра и удастся ли ему вообще ещё когда-нибудь поесть нормальной пищи.

План, разработанный им в голове несколькими часами ранее, рухнул, как карточный домик. Нет, вовсе не потому, что он не смог дойти до нужного места. Как раз наоборот: он добрался до своей цели, так как не привык отступать, однако все его усилия оказались напрасными. Здесь всё было разрушено и сожжено. И самое главное, ради чего он всё это делал – не оказалось её. Той, ради которой он прошёл без малого двадцать километров пешком по абсолютно нереальному и пугающему своей пустотой миру. Он не знал где она, что с ней, жива ли. Но всё же больше всего на данный момент его пугала неизвестность, в которой он оказался и к тому же совсем один. Даже находясь в табуне, со всех ног несущегося к обрыву, было находиться менее страшно, чем ему сейчас. Он понятия не имел, что ему делать дальше и не понимал, что вообще следует делать в подобных ситуациях. К тому же не было и ответа на самый важный вопрос: что, чёрт побери, происходит? Всего за несколько минут мир, в котором он жил сорок с небольшим лет, перестал существовать. Все его цели, надежды, желания просто улетучились. Ради чего жить дальше, а главное – как, он не представлял.

В голове он стал формировать новый план действий и первым пунктом в нём было дойти до своего дома и взять ружьё, которое хранилось в сейфе. Это было в принципе осуществимо, при условии, что его дом не стёрт с лица земли, как все остальные. Затем нужно найти укромное место, подальше от больших городов, дорог, домов и других объектов, от некогда живущих с ним бок о бок людей, обустроить себе жилище, запастись продуктами и всячески пытаться выжить. Слава богу это он умел. Курсы по выживанию, которые он окончил за пару лет до описанных событий оказались весьма кстати.

Следующим пунктом его нового рабочего плана, а точнее глобальная цель – найти Егора. Но как? Он даже представить себе не мог, как это сделать и в какую сторону начинать двигаться. Он знал, что Егор жив, отцовское сердце не обманывало.

Размышляя над своим планом, Николай пытался понять, что же всё-таки произошло. Был ли это обещанный синоптиками ураган не виданной силы или же всё-таки это было что-то иное. Он больше склонялся ко второму варианту: достаточно было оглядеться вокруг и увидеть полностью разрушенные объекты жизнедеятельности людей и абсолютно не тронутые при этом деревья, леса. К тому же не могли все люди просто вот так взять и исчезнуть. Ни живых, ни мертвых. Он был уверен, что раз выжил он, значит есть и другие, их нужно было просто найти. Вопрос только где искать? Дожевав печенье и запив водой, он подобрал лежащую неподалеку пустую грязную пластиковую бутылку, зачерпнул из речушки воды и уже собрался вылить её в и без того затухающий костер, как позади себя он явно услышал хруст сухой ветки под чьей-то ногой. Он был не один. Быстро вылив воду в костер, Николай замер.

Глава 2

Сентябрь, 3-е число. За 7 часов до…

Он увидел себя стоящим посередине общественного туалета, какие имеются в каждом торговом центре города. Перед ним располагались пять кабинок, двери которых слегка приоткрыты. Сзади него вдоль противоположной от кабинок стены торчат три раковины. Из одного крана капает вода. Засор мешает это сделать, а звук падающих капель эхом разносится по пустой туалетной комнате. Некогда белый пол, выложенный мраморными плитками пожелтел от времени, в некоторых местах на полу скопились небольшие лужицы воды. Все стены исписаны граффити. Ценителем и почитателем этого вида искусства он никогда не был. Внезапно свет под потолком заморгал, и он услышал, как за его спиной загудели трубы. Гул в трубах всё нарастал, отчего у него по спине побежали мурашки. Что он здесь делает? Он стал пятиться спиной к выходу будто опасаясь, что если бы он повернётся лицом к двери, то чудовище, издающее этот звук, вырвется из труб, схватит его сзади и утащит в свой мир. Пот холодными каплями струился по его спине. Он медленно задом приблизился к двери и, нащупав ручку, рванул её и резко выбежал в коридор. Не оборачиваясь, он бросился бежать в одном единственном направлении, куда вёл узкий коридор. Пробежав метров тридцать, он оказался в просторном зале ресторанного дворика, которые есть практически в каждом торговом центре, со столиками и стульями. Справа от него располагались стойки различных кафе фаст-фуда. Везде горел свет, все кафе работали, однако ни одной живой души из обслуживающего персонала он не видел. Гул всё нарастал и нарастал. Стало казаться, что он уже вырвался из труб тягучей тёмной жижей и медленно подбирается к нему. В этот же самый момент послышался доносящийся откуда-то сверху свист, сначала тихий, затем всё сильнее и громче. Раздался треск перегородок и скрип гнущегося металла. Свет в зале стал моргать и с потолка посыпались на пол куски железных конструкций. Николай бросился бежать прочь, но чем быстрее он перебирал ногами, тем медленнее у него получалось покинуть это злополучное место. Он крайне медленно приближался к эскалатору, ведущему вниз на первый этаж. Грохот, гул и скрежет становились всё громче, всё отчётливее, когда Николай наконец смог коснутся чёрной каучуковой ленты поручня. Едва его ноги коснулись ступенек, как он чуть было не потерял равновесие и не покатился вниз: эскалатор не работал и его ступеньки стояли неподвижно. Чудом удержав равновесие, он бросился бежать дальше вниз, перепрыгивая через две-три ступени. Спустившись со второго этажа, он оказался в огромном зале гипермаркета, где слева от него длинной цепочкой располагались ряды с кассовыми аппаратами. Вокруг всё также не было ни души: только он и этот ужасный грохот, который всё нарастал и нарастал. Внезапно он увидел, как потолок в дальнем конце зала стал разламываться на части и взлетать вверх в серо-коричневую вихрящуюся бездну. В след за потолком вверх взмыли стеллажи, товар. Барабанные перепонки стали болеть от непрекращающегося оглушительного грохота, всё падало на пол, после чего в ту же секунду взмывало верх и беспорядочно кружилось гигантской воронкой по всему торговому залу. Николай бросился бежать вдоль касс в ту сторону, где, как он предполагал, должен быть выход из здания. Пробежав метров сто по проходу и свернув направо по направлению коридора, он оказался перед стеклянными входными дверьми в торговый центр. Он еле успел остановиться, чтобы не влететь в стеклянную перегородку, до чиста отмытую клининговыми службами и ставшую невидимой человеческому глазу и тут же отпрянул назад. По ту сторону стекла стояла бесчисленная толпа людей. Их лица были обращены к Николаю, на них застыли странные искусственные улыбки, а их руки призывно звали его к себе. Внезапно Николай увидел, как с дальнего конца толпы тела людей начали взмывать вверх и, как тряпичные куклы, закручиваемые в воронку, хаотично болтать руками, ногами и головами в каком-то адском танце. Волна взлетающих тел увеличивалась с каждой секундой и неумолимо надвигалась на него, жадно хватая всех на своём пути и вихрем затягивая вверх. Никто не пытался бежать, а те, кого воронка ещё не затянула в своё чрево, всё также стояли, улыбались и радостно ему махали. Внезапно волна людских тел с силой ударила в стеклянные двери, раздался оглушительный звон бьющегося стекла и…

Собственный крик вырвал его из цепких лап сна. До сих пор в ушах стоял звон бьющегося стекла. Повернув голову набок, он заметил, что стакан с водой, с вечера стоявший на прикроватной тумбочке, сейчас мелкими осколками лежал на полу в луже воды. Один и тот же сон преследовал его уже вторую неделю, и с каждым разом он становился всё более реалистичным и обрастал новыми деталями. Сегодня Николаю удалось детально рассмотреть лица людей из толпы: все они были удивительно правильной, с точки зрения геометрии, формы, довольно красивыми, чёткими и выразительными.

Сквозь темноту в комнате он увидел зеленый свет электронных настольных часов, стоящих на его прикроватной тумбочке, на которых застыли цифры: 05:27. В комнате было душно, хотя окно было открыто. Несмотря на столь ранний час, за окном начинало светать, но в комнате до сих царил полумрак из-за плотно задёрнутых серых штор, которые последний раз стирались ещё при Юле. Всё его тело было покрыто липким потом, простынь и подушка насквозь им пропитались и были влажными.

Он сел на кровати, свесил ноги и, аккуратно, пытаясь не наступить голыми ногами на осколки разбитого стакана, разлетевшихся по полу, сунул ноги в лёгкие банные тапочки и вышел из комнаты. По привычке заглянул в соседнюю комнату, где ещё не так давно, завернувшись в одеяло, тихо посапывал восьмилетний Егор. Но сейчас его здесь не было. Прошло уже больше года, как Юля, забрав Егора, оставила его одного и переехала в город к какому-то бизнесмену, с которым познакомилась на кулинарных курсах, где тот выступал организатором и по совместительству тренером. Она всегда испытывала слабость к мужчинам, обладающими какими-либо творческими способностями, особенно поварам. Николай тоже не плохо готовил, но, увы, его творческие способности в этой области не смогли удержать Юлю, что в общем-то не мешало ему много лет исправно и добросовестно выполнять обязанности преданного мужа и любящего отца. Но каждое утро, после пробуждения, он первым делом, скорее по привычке, заглядывал в уже бывшую комнату сына. Хотя «бывшей» она всё же до конца так и не стала: Егора отпускали к нему на выходные свободно, где он на правах хозяина, играл в своей комнате и спал в своей кровати. Николаю его очень сильно не хватало, особенно в это утро. Но видеться с ним чаще, чем раз в месяц, не получалось у него самого. Всему виной была его ненормированная работа, которая часто выпадала на выходные и которая, в конечном счёте стала одним из главных поводов в разладе между ними. Вскоре они развелись. Благо расстались они цивилизованно, без взаимных претензий и обид.

Несмотря на то, что был уже третий день сентября, жара и не думала отступать. В дневные часы столбик термометра достигал отметки в тридцать два градуса по Цельсию в тени. Николай не любил жару и лето. Он с нетерпением ждал наступления заморозков и первого снега. Как и большая часть людей, рожденных в зимние месяцы, ему было гораздо приятнее и комфортнее переносить низкие температуры, чем липкую жару, со всеми бесплатными приложениями в виде комаров, жуков, пауков и прочими представителями фауны. Ему безумно нравилось по утру, в морозец помахать пару часиков лопатой на свежем воздухе, очищая дорожки от выпавшего за ночь снега, чтобы потом зайти в теплый дом, расположиться у потрескивающего камина с большой кружкой горячего чая и почитать, сидя в кресле напротив огня, а ещё лучше подремать. А в жару он не мог ничем заниматься, кроме как лежать в одних шортах на диване в кухне-гостиной и отпаиваться холодными напитками, в число которых входило его любимое белое сухое вино со льдом.

В свой дом они с Юлей переехали тогда, когда жить в их старой однокомнатной квартире стало уже невозможно по большей части из-за вечно пьяных соседей, которые не давали возможности насладиться тишиной даже ночью. Стены квартиры были будто из картона, поэтому все звуки, издаваемые соседями, отчётливо были слышны повсюду. Решение в пользу дома было принято задолго до описываемых событий. Когда Егору было всего два года, одно из его первых долгожданных слов стало ни мама или папа, как ожидали счастливые родители, а одно из нецензурных слов, которые столь часто им всем приходилось слышать через картонные стены их маленькой квартирки во время очередной пьяной ссоры между соседями. Ещё через два года, когда Егору стукнуло четыре, они наконец продали свою квартиру и переехали в свой дом. В итоге смена тесных тридцати семи квадратных метров на просторный, теплый и светлый дом вылилась в настоящий праздник, без соседей за стенкой, без поиска по вечерам места для парковки автомобиля, без вечно обоссанных лестничных клеток и прочих атрибутов человейников. В доме, конечно, были и свои недостатки, такие как: долгая дорога до работы и обратно, покос травы летом, уборка снега зимой, да и вообще, полное самообеспечение, вплоть до ремонтных работ по дому и прочее. Но совокупность всех плюсов полностью перекрывало эти незначительные минусы, с которыми он мирился и к которым он фактически был готов изначально. А не этого ли он хотел? Максимальная изоляция от других людей: одиночество, тишина, покой. Всё это было теперь у него в избытке. Да, он не любил людей, не скрывал этого и не боялся кому-либо в этом признаться. Он предпочитал шумным тусовкам вечер в кругу семьи за просмотром фильма или чтением книг. Гости тоже были редки в его доме: круг самых близких людей ограничивался одним другом детства, двумя братьями и одним коллегой по работе. Другие ему были не нужны не потому, что он справлялся всегда и со всем сам, а потому, что он не хотел лишних переживаний, лишних беспокойств за кого-то. Ему не нужны были чужие проблемы, он не хотел держать в голове чьи-то дни рождения, да и вообще он просто не хотел думать о других. По своей природе он был одиночкой, но семья ему была необходима. Семья стояла у него на первом месте. Николай отчаянно нуждался в ком-то, кому он мог бы отдавать всего себя без остатка. Ему нравилось жить для других, но круг этих других ограничивался лишь членами его семьи.

Их новый дом располагался на самом краю поселка рядом с лесом, всего в четырех километрах от одного из небольших провинциальных городков с населением чуть больше восьмидесяти тысяч жителей. Он очень любил такие уютные маленькие городки, с их узкими улочками и старыми игрушечными домиками. Когда-то в детстве именно в одном из таких захолустных городков он и вырос. Пока родители пропадали целыми днями на работе, он был отдан на воспитание бабушки и деда. Дед, конечно, к его воспитанию не то, чтобы не приложил руку, но даже не пошевелил мизинцем, променяв радость от общения и воспитания внуков на бутылку. Чего не скажешь о бабушке. Она была для него целым миром, его миром. Невозможно описать словами, чем она ему была так дорога, но даже спустя почти двадцать лет со дня её смерти, не было и дня, чтобы Николай её не вспоминал. Ему нравилось приезжать на выходные и школьные каникулы в их маленький и тихий городок, где все друг друга знали. Он любил ходить в магазин, встречать знакомых, здороваться с ними, болтать ни о чём, жить фактически одной большой семьёй. И уже тогда в детстве он решил: когда вырастит, будет жить в одном из таких маленьких городов, в своём доме и как можно дальше от мегаполиса.

Все, кто когда-либо бывал у них с Юлей в гостях, влюблялись в их дом, так как был в нём главный козырь – веранда. Она была гордостью Николая. Именно он настоял на том, чтобы у них в доме обязательно была веранда. Она была огромная, с тремя шезлонгами, большим деревянным столом и двумя лавочками. С неё открывался прекрасный вид на поселок, часть лесного массива и закаты.

Но сейчас Николая больше занимало странное и не хорошее предчувствие. Плюс ко всему этому не много гудела голова. «Рано как-то в 40 лет реагировать на погоду», подумалось ему, и эта мысль вызвала у него лёгкую улыбку, которая появлялась на его лице каждое утро и с которой он встречал каждый новый день. Он подошёл к зеркалу, висевшему в ванной комнате напротив спальни. Из него смотрело доброе, немного помятое после ночного сна лицо, с маленькими морщинками в уголках глаз. Для себя он подметил, что для своих сорока лет он выглядел весьма неплохо, да и знакомые ограничивали его возраст тридцатью пятью годами. Он был обладателем красивого мускулистого тела, но не такого, как у качков в фитнесс залах, а скорее, как у спасателей в красных шортах на пляжах Калифорнии. Всю эту картину дополняла лёгкая трёхдневная щетина, а светлые короткие волосы, вихрами топорщившиеся в разные стороны от подушки, срочно нуждались в расческе, хотя Юле всегда нравился его лёгкий беспорядок на голове.

На работу ехать было ещё рано, но и спать ложится ему больше не хотелось. Спустившись по лестнице на первый этаж, он подошел к кофе-машине и нажал кнопку «пуск». После кратковременного тихого жужжания, сигнализировавшего о подготовке кофе-машины к работе, на табло высветилась надпись: «к работе готов» и Николай нажал на значок большой кружки. Он любил пить по утрам черный кофе без всего: без сахара, без молока. Как только напиток был готов, он взял кружку, сел за стол, на котором ещё с вечера остался стоять включенным ноутбук и пошевелил мышкой. Монитор вышел из спящего режима и Николай, зайдя через браузер на новостной сайт и пролистав, не глядя, новости в мире, стал изучать прогноз погоды. Новости он никогда целенаправленно не читал и не слушал, а если и доводилось это делать, то вся информация пропускалась им мимо ушей. Он давно осознал, что все новости, которые подаются людям, не соответствуют действительности и, как правило, носят исключительно негативный характер: смерти, аварии, катастрофы и т.д. Всё это было ему ни к чему. В доме было два телевизора, но ни к одному из них не было подведено центральное телевидение: ранее через интернет по ним транслировались мультики для Егора и иногда смотрелись передачи про путешествия или старые французские комедии, которые они с Юлей любили. Теперь же телевизоры просто стояли на своих прежних местах и собирали пыль, которая уже толстым слоем скопилась на их экранах.

Быстро пробежав глазами по основным показателям погоды, его глаза несколько раз наткнулись на предупреждения от МЧС о резком её изменении, но он их оставил без внимания, зная, что все эти предупреждения либо не сбывались вообще, либо сбывались, но не в той степени, в каковой преподносились новостными сайтами и информационными каналами. Закрыв ноутбук, он посмотрел на часы на стене. Они показывали 06:01. Можно было потихоньку собираться на работу. Он встал из-за стола, взял кружку с кофе и вышел из дома на крыльцо. В лицо ему сразу пахнуло сухим и теплым воздухом несмотря на то, что солнце только-только начинало показываться меж стволов деревьев. Посмотрев на уличный термометр, он заметил, что со вчерашнего вечера столбик термометра опустился всего на несколько градусов ниже и составлял уже в столь ранний час плюс двадцать шесть градусов по Цельсию. Август в этом году выдался на редкость жарким, но хорошо, что он уже закончился и наступила осень, хотя жара и не думала отступать.

– Доброе утро, – вслух произнёс он, глядя на свой старенький «ниссан». Он любил эту машину, но, к сожалению, годы её не щадили и некогда идеально белая красавица сейчас выглядела не так презентабельно, как и прежде: по краям капота и дверей в некоторых местах начали проступать рыжие пятна ржавчины; трещина на лобовом стекле от встречного камешка с каждым днём всё увеличивалась в размерах, пороги тоже начинали подгнивать. Ну что ж, видимо скоро придётся прощаться с красавицей, ремонтировать кузова Николай никогда не любил, да и машина ему нужна была постоянно. Позволить себе роскошь несколько недель ездить на такси он не мог.

На работу ехать не хотелось совсем: те десять лет в компании, где он работал, не приносили ему никакого удовлетворения. Только деньги. Но, к сожалению, ничего другого, как руководить кучкой бездельников из отдела безопасности он не умел, да и не знал толком, чем бы хотел заниматься в этой жизни. Он мечтал иметь такую работу, которая приносила бы ему удовлетворение, чтобы не стоять часами в пробках по пути на работу и обратно, чтобы сидеть в своём доме, желательно на веранде и работать удаленно. Но чем заниматься, он так и не мог для себя решить. С компьютерами у него дела обстояли не плохо, но не настолько, чтобы сидеть дома и удаленно делать сайты или писать программы. А многие виды удаленных работ были связаны исключительно с компьютерами.

Постояв несколько минут на крыльце, Николай решил собираться на работу. Дорога в столь ранний час заняла бы времени не больше часа, что его вполне устроило. Он сходил в душ, надел выглаженную с вечера тонкую хлопковую белоснежную рубашку с коротким рукавом, летние джинсы, светлый льняной пиджак и, взяв ключи от машины, вышел из дома.

Глава 3

Сев в машину и запустив двигатель, он задал конечную точку маршрута в навигаторе. Дорогу до работы он знал прекрасно, однако делал он это исключительно по привычке. Даже если на его пути были бы пробки, объезжать их по другой дороге он бы всё равно не стал. Он любил эту скоростную трассу до большого города, а ехать по другой параллельно идущей узкой двухполосной дороге со светофорами и ограничениями скорости ему вовсе не хотелось. Прежде, чем перевести ручку передачи в положение «драйв», Николай по привычке коснулся, как он считал, «на удачу» кожаного крестика, висевшего на зеркале заднего вида и подаренного ему Юлей в один из первых дней их знакомства. Этот подарок был ему очень дорог и поэтому каждый раз, продавая старую машину и покупаю другую, этот крестик неизменно перекочёвывал на прежне место, но уже в новой машине.

Спустя минут двадцать, выехав на скоростное шоссе, Николай нажал на педаль акселератора до отказа и «ниссан» за каких-то десять секунд набрал разрешённые на трассе сто десять километров в час. В-образный двигатель объемом два с половиной литра приятно урчал, набирая обороты, а сто восемьдесят две лошади под капотом требовали ещё большей скорости, но Николай включил режим круиз-контроля, и машина плавно покатила в сторону большого города.

Проехав минут десять по шоссе, его внимание привлекло то, что дорога была практически пуста, лишь изредка его обгоняли какие-то кроссоверы и внедорожники, вечно куда-то спешащие. Картина для пятничного утра была довольно странная и не привычная, если не сказать больше. Уже в такой ранний час из города как правило двигался большой встречный поток «дачников», но сейчас встречная полоса была абсолютно пуста, как будто её перекрыли на выезде из города. «Может, авария где?», – подумал про себя Николай, но не стал зацикливаться на этом. Заняв средний ряд, он включил радио, настроенное на волну «Рок ФМ». Из динамиков донеслись первые вступительные аккорды песни «SUMMER VINE» в исполнении Нэнси Синатра и Ли Хезлвуда. Он прибавил звук и открыл пошире окно. Его настроение, как и самочувствие, с каждой минутой становились всё лучше, про свой ночной кошмар он постепенно забывал. Утренний ветер приятно задувал в салон автомобиля, и он стал подпевать на ломаном английском, ловко заменяя не известные ему слова похожими по звучанию звуками. Не доезжая примерно километров десяти до города, он вдруг почувствовал, что его нестерпимо потянуло в сон. Нужен ещё кофе. Впереди показалась заправочная станция и, свернув с шоссе, Николай остановил машину рядом со входом. Прикрыв не до конца окна, он заглушил двигатель и вышел из машины. Жара уже стояла не выносимая и он поспешил укрыться от обжигающего дыхания улицы внутри заправочного комплекса, где, как он знал, всегда работали кондиционеры.

Зайдя внутрь, он остановился на мгновение, осмотрелся и направился прямиком к кассиру, девушке, скучающей возле кассового аппарата. Увидев Николая, она убрала под кассу свой мобильный телефон, улыбнулась скромной улыбкой и поприветствовала гостя:

– Доброе утро. Какая у Вас колонка?

– Доброе. Я без заправки, – проговорил Николай и добавил: – Будьте добры, сделайте мне большой «американо».

– Минуточку, – девушка несколько раз нажала на кнопки кассового аппарата, после чего повернулась к кофе-машине и стала готовить заказ.

Николай успел разглядеть на бейдже имя этой рыжеволосой девушки: Лия. «Необычное имя», – подметил он про себя и стал, не скрывая, разглядывать её. Девушку нельзя было назвать красавицей, но она была весьма привлекательна, особенно зачаровывал вид сзади: на вид ей было не больше двадцати семи лет, узкие голубые джинсы плотно облегали ее длинные прямые ноги и округлые ягодицы. Чуть позже, всматриваясь в черты её лица, Николай заметил в них едва заметное сходство с проказником-чертёнком из детского мультфильма, но крылья ангела пошли бы ей гораздо больше. Это был как раз тот тип девушек, которые всегда привлекали внимание Николая, но сейчас он, увы, ехал на работу. Однако впереди были выходные, планов у него не было, и он решил попытать счастья.

– Многолюдно сегодня у Вас, – пошутил Николай, пытаясь прощупать почву для знакомства и демонстративно обводя глазами пустой зал заправочного комплекса.

– Да видимо все испугались прогноза погоды, – немного с грустью в голосе проговорила Лия. – А Вы не боитесь? – спросила она, обращаясь к Николаю.

– А чего именно мне следует бояться? – удивился он.

– А вы что, не смотрите телевизор?

Она искренне удивилась и от этого у него создалось ощущение, что он пропустил что-то важное.

– Ну как же? – недоумевающе посмотрела она на него. – По телевизору второй день говорят про какой-то «супер-пупер ураган», которого якобы никогда еще не было в истории. Всех просят оставаться дома, а ещё лучше всем укрыться в подвалах или в метро.

Почему-то это новость не произвела на Николая никакого впечатления. Он, не отрываясь смотрел на Лию.

– А Вам не страшно? – так же с игривой усмешкой спросил он и облокотился локтями на кассовый стол, ожидая продолжения разговора.

– Нет. К тому же сегодня моя смена, в любом случае мне некуда деваться, – с неподдельной грустью проговорила Лия и продолжила заниматься приготовлением напитка.

– А во сколько заканчивается Ваша смена? – пошел в атаку Николай.

– Моя смена ещё не началась, – повернув голову к нему улыбнулась Лия. – Работаю с восьми до двадцати. Сегодня вот пришлось выйти пораньше, у напарницы ребенок заболел, вот я её и подменила. А что?

– Вы не заняты сегодня вечером? Мог бы предложить угостить Вас вкусным ужином, приготовленным лучшим шеф-поваром, находящимся на этой заправке. Только есть нюанс: он готовит исключительно у себя в поместье, недалеко отсюда. Соглашайтесь, не пожалеете.

Николай всегда предпочитал говорить прямо, без всяких намёков, за что часто получал «от ворот поворот» и уходил ни с чем. Но он всегда жил по принципу: «Если это моё, значит никуда не денется». В этот раз он тоже решил не ходить вокруг да около, а идти Ва-банк.

– Мне нравятся Ваши прямолинейность и чувство юмора, – с улыбкой ответила Лия. – Я, пожалуй, соглашусь, но с одним условием: после ужина Вы доставите меня домой к ребенку в целости и сохранности. И ещё: надеюсь этот повар приличный человек? Моя безопасность мне гарантирована?

Николай чуть было не подпрыгнул от радости, но сдержался.

– Этот повар бывший сотрудник спец. служб, мадам, – с иронией отчеканил он. – Поэтому о безопасности он знает всё, я за него ручаюсь. А мальчонку кстати можно взять с собой, у меня есть огромный батут и куча игрушек, – предложил Николай.

– У меня девочка. Соня, пять лет. Не думаю, что это хорошая идея на сегодняшний день, но предложение интересное, обещаю его обдумать на досуге и, если мне понравится стряпня Вашего хваленого «шеф-повара-секретного агента», в следующий раз, думаю, возьму и её.

– Тогда до вечера? – еще раз уточнил Николай, не веря своей удачи.

– Если не сдует ураганом, то да, – шутливо ответила ему Лия и протянула приготовленный кофе.

– Хорошо, буду в восемь вечера как штык. Кстати, я – Николай.

Он протянул ей руку через прилавок.

– Лия, – представилась она и с улыбкой пожала протянутую ей руку. – Кофе в подарок. Платить не нужно. И будь аккуратнее, – тихо проговорила она, внезапно перейдя на «ты» и, сконфуженно из-за этого опустив глаза.

– Тогда до вечера, Лия и хорошего дня, – улыбнувшись, попрощался Николай и с этими словами вышел на улицу.

Так просто? Она вот так взяла и сразу согласилась? Николай не верил своим ушам. Ему даже не пришлось уговаривать её. «Значит – моё», – про себя подумал он, всё ещё не веря в успешность знакомства. Он специально не стал спрашивать про отца Сони: если сочтет нужным, она сама всё расскажет со временем. Он поднял голову и с прищуром посмотрел вверх: на небе не было ни облачка. «Ураган…», – с улыбкой подумал он и, сев в машину, выехал на шоссе, где, также быстро набрав скорость, понесся в сторону большого города, до которого оставалось чуть меньше десяти километров.

За сорок с небольшим лет, он не помнил никаких серьезных происшествий, связанных с погодой, разве что ураган 1998 года. Да и тот он толком не видел, несмотря на то что находился чуть ли не в самом его эпицентре. Было это в июне, на каникулах. Ему тогда было шестнадцать лет, он только окончил среднюю школу и поступил в институт. После вступительных экзаменов родители отправили его вместе с братом к бабушке в тот самый маленький провинциальный городок. То лето было очень жарким, но как водилось и ранее, он единственный умудрился заболеть и под вечер, когда все друзья собирались идти в лес на всю ночь жарить шашлыки, температура его тела поднялась до тридцати девяти градусов. Ему было очень плохо, но в то лето он только начал встречаться с первой в своей жизни девушкой и не хотел пропустить такую вечеринку. Не обмолвившись никому о своём плохом самочувствии, уже в десять вечера они всей компанией были в лесу, возле своего домика на деревьях, который они с друзьями построили между несколькими соснами на высоте примерно двух метров от земли. Внезапно пошел дождь, поэтому шашлыки были отменены. Наверх в домик они занесли кассетный магнитофон и устроили там небольшую дискотеку. Громко играла музыка, все танцевали и веселились, а он, забившись в угол, сидел, крепко обняв колени и пытаясь унять дрожь, бившую всё его тело. Дождь всё усиливался и казалось, что на землю уже падают не капли воды, а камни. Шум от ливня стоял такой силы, что заглушал включённый на всю громкость магнитофон. В какой-то момент Николай ощутил довольно резкий перепад температуры воздуха. Внезапно стало холодно и бивший его озноб усилился. Мокрая одежда неприятно липла к его разгоряченному телу, но то, что происходило вокруг, отвлекало его внимание от своего самочувствия. За короткий промежуток времени внизу под домиком образовалось небольшое озеро, по центру которого на высоте двух метров они застряли. Сверкали молнии, гремел гром и деревья раскачивались с такой силой, что ему казалось, что весь лес исполнял какой-то одному лишь ему понятный безумный танец. Сквозь раскаты грома и шум дождя, он ясно слышал треск падающих деревьев. Но в тот момент страха не было, скорее наоборот: хотелось, чтобы это всё продолжалось, так как зрелище было настолько завораживающим, что он вообще вскоре позабыл о своей болезни, настолько захватило его увиденное. Вся их компания была изрядно навеселе от принесённого алкоголя и поэтому всё происходящее ими воспринималось с какой-то детской радостью: они выходили из-под полиэтиленового навеса на открытую часть площадки домика и танцевали под проливным дождём.

На следующее утро он лежал на диване, укутанный в одеяло и слушал новости по телевизору, где очевидцы рассказывали:

«Я видел, как всё начиналось: пожелтело небо, налетели тучи, мелкий дождь сменился крупным градом, тучи стали черными, они задевали крыши домов. Наступивший мрак сменился зловещим желтым цветом. Грянула буря, и стало холодно. Спустилась черная туча – она росла снизу, а сверху над ней опускалась такая же другая. Вдруг все закрутилось … среди зигзагов молний вспыхивали желтые огни, и багрово-желтый огненный столб крутился посередине. Через минуту этот ужас оглушающе промчался, руша все на своем пути. Неслись крыши, доски, вырывало с корнем деревья; многие из них были или расщеплены, или выворочены с корнем. По улицам – горы сорванных железных крыш, свернутых в трубочку, как бумага. Кое-где трупы. Много убитых и раненых».

Диктор продолжал: «Ширина грозового облака составляла пятнадцать – двадцать километров. Смерч возник в результате прохождения холодного фронта около 22:15 часов ± 15 минут по московскому времени. В начале образовалось несколько воронок смерча, которые затем объединились в одну высокой разрушительной силы, которая достигала категории F3 (по 5-балльной шкале Фуджиты). Длина следа составляла 1,5 км, его средняя ширина – 125 м, его максимальная ширина – 150 м, направление движения – SSE-NNW (юго-юго-восток – северо-северо-запад). Зарождение воронки смерча также наблюдалось и на территории мегаполиса, около двадцати одного часа по местному времени.

Спустя много лет, как-то на досуге, Николай просматривал информацию по смерчу 1998 года, в которой говорилось следующее:

«Ураган 1998 года  – стихийное бедствие, произошедшее в ночь с 20 на 21 июня. В результате него погибли, по разным данным, от 8 до 11 человек. Около 150—200 человек получили ранения. Этот ураган был самым разрушительным и смертоносным стихийным бедствием в мегаполисе после смерча 1904 года»1.

Вообще Николая привлекало и манило всё неизвестное и что разум не мог объяснить: всякого рода истории, книги и фильмы про инопланетян, различные природные явления: молнии, ураганы, град, шторм на море и прочее. Особенно Николаю нравились смерчи. Но нравились они ему исключительно с точки зрения наблюдателя, но никак не бедолаги, оказавшегося в самом эпицентре подобного явления. А различные предупреждения о подобных «выходках» природы его никогда не пугали, а погружали в состояние эйфории перед ожиданием чего-то неизвестного и опасного. Состояние подобного рода возможно испытывают «охотники за торнадо» в момент его зарождения, когда адреналин подскакивает до критических отметок, а пульс учащается до двухсот ударов в минуту. Откуда это в нём появилось, он не мог себе объяснить, но тянулось это с детства.

Глава 4

Сентябрь, 3-е число.

10:05.

– Надеюсь ты на работе, – вместо общепринятого «Привет» или «Доброе утро» услышал он в трубке голос шефа.

– Привет. Конечно. Меня дождем и ветром не испугать, – спокойно ответил Николай, понимая, что от звонка шефа ничего хорошего ждать не стоит.

– Отлично. Записывай адрес, – сухо проговорил тот и дал пару секунд, чтобы Николай взял ручку с бумагой. – Ул. Юбилейная, 37. Приедешь, спросишь Пахомова – начальника розыска. Заберешь у него документы на моё имя и завтра утром привезешь мне домой.

– Завтра же суббота, – без особой надежды на успех и как бы вопросительно проговорил Николай, пытаясь перенести «визит» к шефу на рабочее время.

– Ты же знаешь, что мне по х…

Ответ шефа был предсказуем. За десять с лишним лет работы с ним, Николай выучил наизусть все его манеры общения и методы работы. – Они мне нужны до 12:00, так что выспишься. Позвони, как они будут у тебя на руках.

Не прощаясь, он положил трубку и прекрасное настроение Николая мигом испарилось. С одной стороны поездка по делам шефа допускала более ранний уход домой, но с другой стороны именно сегодня торопиться было некуда, Лия ждала его лишь к двадцати часам. В офисе делать было больше нечего, все основные дела он сделал и, выключив компьютер, он решил ехать на адрес, указанный шефом.

Выйдя на улицу, Николай обратил внимание, что количество людей на улице было обычным для этого времени дня. Видимо многие, как и он сам, давно перестали верить прогнозам Гидрометцентра. Перед офисом уже гудела стандартная будничная пробка в сторону центра. Сев в машину, Николай запустил двигатель, «ниссан» что-то пробурчал, а потом взревел всеми своими лошадиными силами. Включив кондиционер, он медленно вырулил с парковки и мягко вклинился в пятничный поток.

11:32

Весь путь до места назначения занял чуть больше часа, несмотря на пробки и расстояние. Это оказалось несколько быстрее, чем планировал Николай и он тут же связался с нужным ему человеком. Минут через десять пакет документов был на руках, и он решил сразу позвонить шефу и доложить об исполнении.

– Алло, документы забрал.

Шеф был, как всегда, не многословен:

– Завтра жду их у себя, – бросил он и дал отбой. Он даже не поинтересовался, чем дальше будет заниматься Николай, а это означало, что теперь можно было выдвигаться в сторону дома. Он решил заехать пообедать в торговый центр по пути и заодно купить продуктов домой, ведь вечером в его холостяцкой берлоге ожидались гости.

Двигаясь в сторону кольцевой у самого выезда из города, внимание Николая привлекло небо на востоке, а точнее его цвет: оно было бледно желтого цвета, а ближе к горизонту становилось сине-черным. Зрелище было жутким.

Проехав еще несколько сотен метров от кольцевой в сторону области, Николай свернул на парковку торгового центра, стоящего на пустыре площадью в несколько гектаров. Какие-либо жилые постройки по близости отсутствовали. Выйдя из машины, он вновь посмотрел на небо: туча практически свисала тяжелой желто-серой свинцовой подушкой над его головой. Уже стал накрапывать дождик, а в дали послышались раскаты грома.

– Всё-таки не обманули синоптики, – вслух проговорил Николай и поспешил ко входу в торговый центр.

12:45

Он был погружен в свои мысли. Уплетая за обе щеки двойной чизбургер, он представлял себе сегодняшний вечер с Лией: как он заедет за ней, как они поедут к нему домой, как он приготовит легкий ужин – рыбу на углях и креветки, жареные на сливочном масле с чесноком и мёдом. Из напитков подойдёт легкое белое сухое вино. Лия ему очень понравилась с первого взгляда, было в ней нечто притягательное, что напоминало ему его самого, как будто встретил родственную душу. Ему всегда нравились рыжеволосые девушки, но они почему-то всегда обходили его стороной. Он вспомнил свою первую школьную любовь, рыжеволосую Маринку из соседнего подъезда, которая, однако, отдала предпочтение его лучшему другу Митьке из соседнего двора, у которого тогда уже был свой мотоцикл, серьга в ухе и который курил сигареты. Встречались на его жизненном пути ещё другие рыжеволосые красавицы, но с ними тоже как-то у Николая не ладилось. С тех пор девушки с рыжими волосами у него ассоциировались с неприступной крепостью, но только не в этот раз. Второго такого шанса может уже и не быть, и он не собирался его упускать.

Николай заканчивал свой обед, когда краем уха уловил едва слышимые странные звуки с внешней стороны здания: странный по своему звучанию гул и протяжный свист. Временами стало казаться, что он слышит грохот где-то вдалеке. Но внутри торгового центра всё было относительно тихо и спокойно. По крайней мере до этой минуты. Сидя в кафе на втором этаже, почти под самым потолком здания, он услышал всё усиливавшийся стук по металлической крыше – то ли дождь, то ли град. Не придав этому какого-то особого значения, Николай, закончив обед, поднялся с места и направился в мужскую комнату. Открыв дверь, он обомлел: этот общественный туалет был точь-в-точь из его сна: те же пять кабинок справа от входа, те же раковины с противоположной стороны стены, та же лужа воды на полу, тот же гул…

– Что за хрень, – вслух произнес Николай, но мысль закончить не успел. Он явно услышал всё нарастающий гул в трубах туалета и жуткий грохот в зале торгового центра. Начал мерцать свет и через несколько секунд погас вовсе. Откуда-то из далека до его ушей донеслись крики людей. Николай утонул во мраке, но он знал, что выход сразу за спиной. Он распахнул дверь туалета. Здесь было гораздо светлее благодаря небольшим окошкам под самым потолком коридора. Он бросился бежать туда, откуда пришёл, то есть в сторону ресторанного дворика. Николай уже окончательно осознавал, что здание торгового центра, в котором он сейчас находится, один в один здание из его сна: тот же потолок, те же кафе в ресторанном дворике, то же расположение бутиков и касс продуктового гипермаркета на первом этаже. Почему он не заметил этого ранее, ему было не понятно, видимо все мысли были заняты Лией.

В отличие от туалета, в других помещениях торгового центра было относительно светло. Уличный свет проникал через пожарные люки на крыше здания. Впереди себя, за ресторанным двориком он увидел эскалатор и в этот самый момент всё здание тряхнуло так, что со всех сторон стали доносится звуки бьющегося стекла, грохот падающих стеллажей и различных конструкций, крики людей. Началась всеобщая паника. Людской поток как по команде ринулся к выходам из здания. Они срывались со своих мест и бежали, перепрыгивая через препятствия, расталкивая всех и вся на своём пути. Начала обваливаться крыша здания. От очередного толчка Николай упал на колени, но тут же поднялся. Необходимо укрыться, но где? Он не знал, что происходит снаружи, но на сколько он мог здраво оценивать ситуацию, здание торгового центра разваливалось и вскоре грозило похоронить его тут под своими обломками. В голове Николая появлялись один за одним только вопросы и ни одного ответа. Оглядевшись вокруг, он заметил, что люди, находившиеся в здании, в панике, ломились к выходу. Он совершенно не представлял, что их ждёт снаружи, опасно ли там или всё же лучше оставаться внутри. Возможно, это секундное колебание и сыграло решающую роль в его дальнейшей судьбе. Секунду подумав, он решил искать вход в подвал, а для этого необходимо было спуститься на первый этаж. Он бросился бежать к эскалатору, который находился метрах в пятидесяти от него, но тот не работал, электричество во всем здании было повреждено. Всё как во сне! Николай успел лишь два раза наступить на его неподвижные ступеньки, после чего последовал очередной толчок, как будто неведомая сила подняла всё здание в воздух и с силой ударила его о землю. Ступеньки эскалатора под его ногами провалились, и он рухнул в пустоту.

Когда к нему вновь вернулась способность мыслить и владеть своим телом, он огляделся по сторонам и обнаружил себя лежащим на обломках того, что когда-то было эскалатором. Медленно пошевелив руками и ногами, он пришёл к выводу, что переломов нет. Поднявшись на ноги и посмотрев наверх, откуда упал, Николай с облегчением констатировал, что высота оказалась не большой и существенной опасности для него не представляла. Да и упал он относительно удачно, если вообще можно было так выразиться в подобной ситуации. По всем признакам было очевидно, что он оказался в подвале здания, то есть там, куда так отчаянно стремился. Его окружала темнота, электричество отключилось повсюду и лишь вдалеке он заметил полоску света, то расширяющуюся, то сужающуюся. Он догадался, что этот свет проникал в подвал с улицы через не запертую дверь пожарного выхода, которую ветром болтало в разные стороны. Решив двигаться в направлении к спасительной двери, он поднялся на ноги, но в ту же самую секунду произошёл ещё один толчок – более мощный, чем два предыдущих. Николая подбросило вверх и в следующую секунду он рухнул на обломки эскалатора. Сверху на голову посыпались легкие потолочные плиты «Армстронг» и затем сильнейший удар чего-то тяжелого по затылку отбросил его сторону. На этот раз падение оказалось не столь удачным, как ранее: он с силой приложился головой о что-то твердое и на сей раз его сознание отключилось и наступила темнота.

Глава 5

Откуда-то из далека до его слуха донесся звук капающей воды. Иных звуков он не слышал. Николай открыл глаза, но ровным счётом ничего не увидел. Его окружала полнейшая темнота. Голова гудела и раскалывалась. Он попытался встать на ноги, но внезапный приступ рвоты умерил его пыл. Он упал на колени и простоял в таком положении несколько минут, пока из него не вышел весь обед, съеденный некоторое время назад. Голова работать отказывалась, а мысли путались. Какое-то время ему было сложно вспомнить, где он и как тут оказался, однако постепенно память к нему вернулась, но не дала ответа на вопрос, что же всё-таки произошло. Мозг в панике искал разумные объяснения всему происходящему, но их не было. Николай вспомнил про пожарную дверь, которую видел за несколько секунд до отключки. Но где она сейчас. Он не видел абсолютно ничего, даже собственных рук. Странно, ведь когда он провалился в подвал, даже при отсутствии электрического освещения, он всё равно что-то, но видел, так как свет шел из ниши в потолке, где когда-то был эскалатор. Сейчас хотя бы такое освещение ему очень сильно бы помогло. Но по необъяснимым причинам его не было. Николай вновь попытался подняться на ноги и на этот раз попытка увенчалась успехом. Вытянув перед собой руки, он сделал осторожно первый шаг – ничего. Второй – пальцы рук коснулись холодного бетона стены. Протянув вторую руку и также нащупав стену, Николай стал медленно смещаться в право, идя в прямом смысле «по стенке». Пол был усыпан различными обломками и ему с трудом удавалось держать равновесие в условиях полнейшего отсутствия хоть малейшего освещения. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем стена под прямым углом повернула направо. Сделав ещё шагов пять вдоль этой стены, последовал следующий её поворот также под прямым углом, только на этот раз влево. И тут его глаза смогли разглядеть узкую вертикальную полоску света, находящуюся метрах в ста от него. Он понял, что до отключки его что-то отбросило в угол, поэтому он и не видел до этой минуты той самой пожарной двери. Но почему не было света сверху, до сих пор было не понятно.

Николай двинулся на свет и вскоре он уже стоял у самого выхода. Он медленно приоткрыл дверь и увидел перед собой бетонный пандус, ведущий вверх, по которому он медленно стал подниматься. На лицо стали падать первые капли холодного дождя, который, по всей видимости заканчиваться не собирался. Николай уже почти полностью поднялся на поверхность, когда он остановился в оцепенении: перед ним открылась постапокалиптическая картина. Первое, что бросилось в глаза, была парковка с грудами искорёженного металла. Ни одной целой машины на ней Николай не увидел. Некоторые автомобили догорали затухающим от дождя огнём. Он попытался найти взглядом свой автомобиль, но его нигде не было. Обернувшись назад в направлении торгового центра, Николай с ужасом увидел, что его просто нет: он был стёрт с лица земли, а на его месте лежала лишь куча строительного мусора высотой в двухэтажный дом. «Так вот почему в подвале было так темно», – догадался он. «Если бы не провалившийся эскалатор, лежал бы я сейчас под этим дерьмом».

Это было чудесное и в то же время чудовищное спасение. Он не знал, благодарить кого-то за это или всё же не стоит, потому как сложно был ответить на вопрос, чтобы его сейчас устроило больше. После секундного осмысления увиденного, предстояло решать новые задачи. А основная задача оказалась куда более сложной, чем предыдущая: во всём этом жутчайшем пейзаже Николай обратил внимание на полное отсутствие людей, как живых, так и мертвых. Вокруг не было ни души. Он стоял один на парковке, а позади него был лишь пологий спуск в подвал здания, которого уже фактически не существовало. Было тихо, лишь шелест дождя и его мокрые холодные капли на лице подсказывали, что он ещё живой.

Тучи всё также висели грузными кучами серой массы над поверхностью земли. По всюду, гонимые ветром, летали куски картона, бумаги, кофейные стаканчики, пластиковые пакеты. Со столбов свисали обрывки проводов. Стояла исключительная тишина, которую нарушали лишь завывания угасающего ветра. Ото всюду исходила невидимая опасность, Николай это чувствовал, но не мог понять, чего ему стоит опасаться. От этой тишины и неизвестности становилось жутко. По спине пробежали мурашки. Он не знал, что будет делать, если внезапно увидит живого человека: идти к нему на встречу или бежать сломя голову в укрытие? Но одно он знал точно: это не был чертов ураган! Ураган, смерч или торнадо металл в узлы не закручивает и вряд ли бы смог стереть с лица земли здание из металла и бетона. Это было что-то другое. К тому же оставалось загадкой, куда могли подеваться люди. Да и подход к разрушениям у этого «урагана» был какой-то специфический и избирательный: удар неизвестной стихии пришёлся по объектам жизнедеятельности людей – машинам, домам, складам, коммуникациям, при этом оставив абсолютно не тронутыми деревья, в большом количестве растущие на территории уже бывшего торгового центра. Вопросов стало на один больше, чем ответов.

Нужно было начинать куда-то двигаться, не сидеть же на месте и ждать неизвестно чего. Но куда? Он не понимал, где сейчас опасно, а где нет. В голову внезапно пришла мысль о двух людях, чья судьба беспокоила его в данный момент больше, чем его самого: о сыне и Лии. Найти Лию было ещё в его силах, а вот где искать Егора он не представлял даже при обычных обстоятельствах. Когда Юля ушла, она не оставила адреса, где они с Егором будут жить. Обещала сделать это позже, но её новый сожитель категорически был против этого в целях своей безопасности. Почему-то он боялся Николая и предполагал, что тот будет мстить, но Николай до такого опускаться не собирался.

– Будешь мне звонить, и мы будем договариваться о дате, времени и месте. Туда будут привозить Егора. Он не хочет, чтобы ты знал, где мы живём.

Именно так они с Николаем и договорились по поводу Егора. Он не стал настаивать на адресе, ведь с Егором ему видеться никто не запрещал, просто были нюансы.

С тех пор сына он видел лишь после предварительного телефонного звонка. Как выражалась в шутку сама Юля: «по предварительной записи».

Николай вытащил из кармана свой мобильный телефон, включил его и экран тут же покрылся каплями воды, падающей с неба. Сигнала не было, соответственно позвонить и узнать что-либо о Егоре он в настоящий момент не мог. Он убрал телефон в карман пиджака и решил попробовать позвонить позже. Оставалась Лия. Нет, Егора он искать собирался, но пока не знал, каким образом и где. А вот где искать Лию он прекрасно знал и решил начать с неё. Николай попытался придумать, как до неё добраться, но с учетом нынешних обстоятельств вариант был всего один.

За тем местом, где ещё час назад возвышался торговый центр, Николай увидел лес, также не тронутый стихией. Он простирался параллельно кольцевой дороги, которая опоясывала мегаполис. До него, насколько Николай смог визуально определить, было метров пятьсот по открытой местности. Необходимо было максимально быстро преодолеть эти пятьсот метров, под дождём и грязи, а затем двигаться на юг вдоль кольцевой дороги до знакомого ему шоссе, по которому он каждый день добирался на работу и обратно. До шоссе вдоль кольцевой примерно шесть-семь километров, это он знал точно. До заправочного комплекса, где работала Лия, ещё километров десять на вскидку, итого по максимуму семнадцать километров. Если двигаться пешком и наискосок через лес, то часа за три – четыре он мог бы добраться. Не тратя больше ни минуты на размышления, он побежал в сторону леса. Земля была не ровная и скользкая, а грязь прилипала к ботинкам и чавкала под ногами. Дождь заливал лицо, пару раз он оступался и с трудом сохранял равновесие, но один раз он всё-таки зацепился за какую-то корягу, торчащую из земли, и кубарем покатился по земле. На отдых не было времени. Он быстро поднялся и побежал дальше.

В скором времени он добрался до первых кустов и деревьев. Пробежав ещё несколько метров вглубь леса, он остановился. Здесь он был невидим, по крайней мере сверху. Ноги гудели от быстрого бега, а давно не тренированные мышцы заполнились молочной кислотой или правильнее сказать лактатом и начинали гореть изнутри. Он согнулся пополам и упёрся руками в колени. Требовалось время, чтобы отдышаться и проверить обстановку вокруг. Но ничего не происходило. Вокруг царила тишина и в ней он был абсолютно один. Ему вспомнился фильм «Я – легенда», где на всей Земле остался один человек, а по ночам из всех закоулков вылезали какие-то смертельно опасные твари. Николаю очень нравился тот фильм, но оказаться в такой же ситуации даже тогда он категорически не желал. Но была и хорошая новость: никаких монстров он пока не встретил, впрочем, как и живых людей. Но это возможно только «пока». Он попытался отогнать от себя эту идиотскую мысль и двинулся на юг, скрываемый кронами деревьев и кустарников.

Глава 6

Когда за Николаем закрылись раздвижные двери заправочного комплекса, Лия разозлилась сама на себя:

– Будь аккуратнее? – громко вслух произнесла она, не стесняясь быть услышанной, так как знала, что кроме неё внутри комплекса нет больше ни единой души. – Ты издеваешься? С чего это ты так расплылась перед ним? Держи себя в руках девочка!

Затем, немного подумав, улыбнулась сама себе и направилась в подсобку заполнять кассовые документы. День обещал быть не плохим, а вечер и подавно. Она не знала, почему сразу согласилась поехать к незнакомому мужчине домой. Раньше она так бы никогда не поступила, но только не сейчас. Его прямота и открытость заставили её сердце стучаться в ускоренном ритме, и она банально не смогла ему отказать. А эти складочки в уголках его глаз, когда он улыбался… Она была уже без ума от них. К тому же у него были очень печальные глаза. Создалось впечатление, что он многое в этой жизни пережил, а это заводило её ещё больше. Да и вообще её всегда привлекали более зрелые мужчины, которые как хорошее выдержанное вино: чем старше, тем лучше. Ну а что такого: она уже давно одна, муж ушёл к другой, дочь у родителей. Пора бы и о себе подумать, через год ей будет тридцать, а такой счастливой, как в это утро она уже давно себя не ощущала.

Время тянулось как нарочно слишком медленно, машин было мало, но это было ей как раз на руку, ибо работала она сегодня одна. Ближе к полудню раздался звонок её мобильного телефона. Она взяла трубку в руки и на экране высветилось имя звонящего: папа. Лия напряглась. Не случилось ли что с Соней, поэтому сразу же ответила на звонок:

– Пап, у вас всё в порядке?

– Привет, не совсем, – сухо ответил голос из трубки. – С Соней всё в порядке, за неё и за нас не беспокойся. Ты сейчас одна?

– Да, одна, никого почему-то нет, очень странный сегодня день, а что случилось?

Она прижала телефон сильней к уху, как будто боялась что-то не услышать и пропустить.

– Доча, сейчас соберись и слушай меня внимательно.

Её отец, Аркадий Григорьевич, бывший генерал КГБ в отставке на заслуженном отдыхе, пытался говорить как можно спокойнее, но в его голосе она уловила тревожные нотки. Сколько она себя помнила, её отец был всегда спокойным и бесстрашным, но сейчас она бы это утверждать не стала.

– Папа, ты меня пугаешь, говори быстрее, не томи, что случилось?

– Не спеши, слушай внимательно и пока никаких вопросов не задавай, возможно это наш с тобой последний разговор, дальше всё будет зависеть только от тебя.

В трубке Лия отчётливо слышала шумное дыхание отца, как будто он только что пробежал на время стометровку.

– За Соню не переживай, она со мной и с бабушкой, мы в надежном месте. Сейчас сосредоточься только на себе. Тебе нужно будет максимально быстро попасть к нам. Внимательно слушай и запоминай: как только ты заметишь любые изменения в погоде, бросай всё и беги в сторону леса, который за твоей заправкой. Предварительно собери в любую сумку воды и какой-нибудь еды на первое время. Если есть какие-нибудь теплые вещи на работе, тоже бери.

– Но…, – начала было Лия, но отец её осёк.

– Не перебивай и слушай!

Аркадий Григорьевич чуть повысил голос, но в рамках разумного, лишь бы заставить Лию замолчать и не тратить драгоценного времени на бесполезную болтовню.

– Времени мало, – продолжил он. – Я не смогу тебе сейчас объяснить, что именно произойдёт, да ты скорее всего и не поверишь, но мне важно, чтобы ты всё сделала в точности, как я скажу. От этого будет зависеть твоя жизнь. Собери сумку и бегом в лес. Заберись как можно дальше в его вглубь. Чем дальше ты окажешься от своей заправки, тем лучше. Не переживай за неё и свою работу, ближе к вечеру это уже не будет никого интересовать, она тебе больше не понадобится, потом всё объясню. А сейчас, внимание: очень важно оставить мобильный телефон на работе, с собой его ни в коем случае не бери. Слушай дальше: отсидись в лесу до темноты, после чего аккуратно возвращайся домой. Только пешком. Да, далеко, знаю, но иного выхода нет. Я смотрел по карте, часов за восемнадцать думаю дойдешь, если ничего не случится. Избегай открытых пространств, на дорогу не выходи, увидишь пустую машину с ключами в замке зажигания – не трогай её, только пешком и только в укрытии. Увидишь людей – прячься. Если кто-то будет звать на помощь – не выходи из укрытия. Вообще в идеале передвигаться лучше в ночное время, так безопаснее. Сейчас беспокойся только о себе. О Соне и о нас не думай, мы в безопасности и ждём тебя.

– Папа, что происходит? – с дрожью в голосе спросила Лия.

– Ничего хорошего дочка. Соберись, не раскисай, всё объясню при встрече. Я допустил ошибку, что отпустил тебя сегодня на работу. Я не знал, что это начнётся сегодня, дата была назначена другая.

– Какая дата? О чём ты говоришь? – в истерике закричала в трубку Лия.

– Лия! Соберись, не время устраивать истерики. Я дал тебе самые необходимые инструкции. У тебя ещё есть время собрать вещи. Да, и ещё: когда доберешься до дома, внутрь не заходи. Да возможно и дома то уже не будет.

Эти слова изначально лишь были его мыслью, но каким-то странным образом Аркадий Григорьевич произнёс их вслух.

– Слева от калитки растут сосны, помнишь? Седьмая сосна слева от входа, та, что самая маленькая и самая ближайшая к лесу. Рядом с основанием ствола в траве увидишь чёрную металлическую ручку – потяни её вверх. Поднимешь крышку люка, под ней будут ступени. Когда спустишься, не забудь закрыть люк на засов, сейчас он открыт, ждём тебя. Всё, пора, я тебя очень люблю и удачи. Отключаюсь.

Связь резко оборвалась. Какое-то время Лия смотрела, не моргая, на кассовый аппарат. Она не верила своим ушам. У её отца, отставного генерала, в голосе была паника. Значит произошло либо произойдёт что-то ужасное. Но она привыкла в точности выполнять все его подробные указания. В своей жизни они ни раз уберегли её от разного рода неприятностей, поэтому и сейчас она попыталась максимально точно запомнить все его слова и, немедля ни секунды, побежала собирать сумку. Она схватила с витрины отдела «всё для отдыха на природе» не большой дорожный рюкзак и стала запихивать в него всякие шоколадки, печенья, воду, раскладной перочинный нож, походный фонарик. В глубине души она сильно надеялась, что фонарик хорошего качества и вечный, ибо цена за него другого обещать не могла, несмотря на акцию. С кассовой зоны она взяла и бросила в рюкзак пару флаконов антисептика для рук и пластыри. Быстро обвела глазами зал, решила взять бутылку с жидкостью для розжига костра, спички и несколько пачек сигарет. Зачем она их взяла, ей самой было не известно. Она не курила, но курил её отец. Затем она подумала о Николае, но не знала, курит ли он. Бросив в рюкзак ещё несколько пачек, она закрыла застёжку.

«Что ещё он говорил?», – в суматохе пыталась вспомнить Лия. Мысли путались в голове. «Ах да, теплые вещи».

Она забежала в комнату отдыха персонала, где на спинке стула висела флисовая фирменная желтая кофта. «Цвет конечно, огонь», – подумалось ей, но другого ничего найти не смогла, одела кофту на себя и вышла в зал.

Она подошла к кассе, взяла свой телефон и, открыв один из мессенджеров, в котором она общалась с Соней, увидела, что та была в сети час назад. Она попыталась ей позвонить, но абонент на том конце был вне зоны доступа сети. Не отключая телефона, она положила его на стол рядом с кассой и ещё раз обошла зал, попутно обдумывая, что ещё ей может пригодится. Не найдя больше ничего нужного, она вновь расстегнула замок рюкзака и заполнила его пустое пространство шоколадками и водой, закрыла молнию и села на пол рядом с ним.

В зале стояла тишина. На парковке не было ни одной машины.

– Как будто все вымерли, – вслух произнесла она в полголоса и ещё раз обвела зал взглядом. Что-то уже было не так.

Только сейчас она обратила внимание, что в помещении заправочного комплекса стояла полнейшая тишина, хотя до этого звучало корпоративное радио. Лия могла поклясться чем угодно, что оно работало. На всякий случай она решила это проверить и, поднявшись с пола, зашла за стойку, где под кассовым ящиком располагался блок управления радиоточкой. Оно точно было включено, однако никаких звуков из настенных динамиков не доносилось. Лия крутанула рукоять громкости на всю катушку, но до её ушей донеслось еда уловимое шипение. Это уже было странно. Она в очередной раз подумала о Николае, который обещал к восьми часам заехать за ней. Где он сейчас, что с ним, ей было неизвестно. И даже номерами телефонов они не обменялись. Она не желала вот так просто его отпускать.

Она вернулась в подсобное помещение, где на листе бумаги написала адрес: ул. Гарнаева, 10. Затем подумав, скомкала лист и, порвав его на мелкие куски, выбросила в мусорную корзину. Если ей самой предстояло отыскать какой-то непонятный бункер, то, как она ему сообщит о том, где её искать? А вдруг данную записку найдут вовсе не те, кому она предназначалась? Что же делать?

Решение не приходило, и она решила отложить данную проблему на потом. Она направилась к выходу из заправочного комплекса. При приближении, автоматические двери перед ней раздвинулись, как будто приглашая на какую-то тайную вечеринку. Чтобы хоть как-то поддержать себя, она стала негромко напевать известную вступительную мелодию из телепередачи «В гостях у сказки», которую ей когда-то в далеком детстве в записи на видеокассете показывал её отец. Когда ей было страшно или её всю охватывала паника, она всегда начинала напевать эту мелодию. Выйдя на улицу, она задрала голову вверх: над лесом, с восточной стороны надвигалась желто-черная масса облаков. Жара стояла невыносимая, ветра не было совсем, было очень тихо и безлюдно.

«По ходу начинается», – решила она про себя и быстро вернулась внутрь. Несмотря на жару снаружи, она надела жёлтую кофту из флиса и, закинув на плечо рюкзак, уже окончательно выбежала на улицу. Шоссе было пустынно, ни одной машины не было ни в сторону города, ни обратно. Она уже привыкла к странностям сегодняшнего утра, но пустынное шестиполосное шоссе вызывало у неё тревогу и недоумение. За лесом послышались первые раскаты грома, за считанные секунды тучи закрыли солнце и вокруг всё потемнело. Стал накрапывать дождик, сначала мелкий. В это же самое время Лия ощутила, как температура воздуха стала быстро опускаться и на её руках высыпали мурашки. С каждой секундой дождь усиливался и буквально через минуту он уже лил как из ведра. Бросив ещё один взгляд на свою желтенькую заправку, Лия быстрым шагом двинулась в сторону леса, который начинался за невысокой насыпью, буквально в ста шагах от заправочного комплекса.

Ускорив шаг, она вошла в лес и стала пробираться вглубь, подальше от дороги, как велел отец. Она задрала голову в верх и сквозь ветки деревьев увидела, что небо над головой практически слилось с лесом, окружавшим её со всех сторон. Где-то высоко в небе, с восточной стороны послышалось нарастающее завывание, только это был вовсе не ветер. Деревья стояли не шелохнувшись, а вой всё нарастал. В какой-то момент звук стал настолько громким и пугающим, что Лия сменила прогулочный шаг сначала на бег трусцой, а потом и вовсе понеслась сквозь чащу, не разбирая дороги. Этот вой пробирал её насквозь и вызывал в ней животный страх. Она, несясь сквозь чащу вглубь леса, инстинктивно желала убежать и спрятаться в его глубине от этого кошмарного звука. Страх окутал её буквально с головы до пят. Ветки деревьев нещадно хлестали её по лицу, слёзы из глаз смешались с каплями дождя, а она всё ускорялась и ускорялась, перепрыгивая через влажные и скользкие корни деревьев, торчащие из земли. Где-то далеко позади неё раздался жуткий грохот, звук которого на несколько секунд перекрыл всё нарастающий с каждой секундой вой. Помимо грохота и жуткого завывания, в воздухе явно ощущались еле уловимые вибрации. У неё отчётливо сформировалось ощущение, что она находится внутри какого-то огромного куба, где её притягивали к себе как магнитом одновременно все его стороны. Почему именно куб, объяснить ей вряд ли бы сейчас удалось. Еле уловимые микроволны, которые она физически ощущала на себе, невидимым щитом вставали перед ней, мешая бежать, в то время как неведомая ей сила продолжала толкать её вперед и в стороны одновременно. Она не чувствовала себя сейчас хозяйкой положения. Неведомая сила управляла ею и её движениями. Это было похоже на диамагнетизм: она в прямом смысле ощущала себя неким предметом, который, двигаясь в одну сторону, отталкивался магнитным полем в обратном направлении. Ей казалось, что её тело постоянно скользит во все стороны одновременно и лишь что-то доселе неведомое продолжает каким-то образом удерживать её на определённой дистанции. Несколько раз она поймала себя на мысли, что при перепрыгивании поломанных стволов деревьев и пней, её тело оставалось в воздухе дольше обычного, будто зависало над поверхностью земли, но потом также приземлялось на мягкую и скользкую почву и ноги продолжали нести её тело вперед. Вокруг всё пропиталось невидимым страхом, звук оглушающего воя исходил уже не только сверху, но и буквально со всех сторон, пронизывая её тело своими невидимыми нитями. Ей начало казаться, что любое промедление, любая остановка смерти подобна, поэтому сейчас она даже не думала о попытке остановиться и отдышаться. В памяти всплыл один из самых страшных снов из её детства: она бежит от невидимого монстра, но сколько бы сил она не прикладывала, как бы широко и быстро она не переставляла свои ноги, ощущение было такое, что она топчется на месте, а невидимый ужасный монстр всё приближался и приближался. Реальность отличалась от сна лишь тем, что сейчас она не могла адекватно почувствовать свою скорость, так как ощущения были не внятными и постоянно сменяли друг друга. Временами ей казалось, что как бы быстро она не переставляла ноги, её скорость была мизерной и невидимое чудовище вот-вот её проглотит. А в данный момент она чувствовала, что ноги несли её тело с такой невероятной скоростью, что она начала опасаться, что в какой-то момент попросту не успеет за ними и малейшее препятствие на её пути, будь то, сучок или ветка, мигом прервут её сумасшедший галоп и скинут с дистанции в ближайшую канаву или куст.

Давно известен тот факт, что с нами происходит именно то, чего мы боимся или чего не желаем всем сердцем. При очередном приземлении после прыжка через препятствие её кроссовок угодил в небольшое углубление в земле. Этого было достаточно, чтобы Лия, споткнувшись на огромной скорости, рухнула на землю всем телом и кубарем покатилась в низ по склону оврага, ударяясь по пути о стволы деревьев, тщетно пытаясь руками зацепиться за ветки. В какой-то момент ей всё же удалось ухватиться рукой за тонкое деревцо. Это заметно снизило скорость её падения и сократило тормозной путь.

Она лежала на животе, уткнувшись лицом в сырую листву. Вся одежда была мокрая и грязная, но холода она не чувствовала. Только сейчас, лежа на мокрой земле и не шевелясь, она обратила внимание, что жуткий вой, доносившийся со всех сторон, начал стихать. Ещё минут через пять наступила полнейшая тишина, сквозь которую она слышала лишь бешенный стук собственного сердца, постепенно возвращающегося к обычному своему ритму и шорох дождя, который продолжал смачивать и без того насквозь пропитанные водой её одежду и волосы. Природа как будто замерла в ожидании чего-то неизвестного. Медленно, стараясь не шуметь, Лия села на землю, сняла с плеч рюкзак и положила его рядом с собой. Вспомнились слова отца о том, что передвигаться лучше с приходом темноты. До её наступления оставалось еще часов пять-шесть, не меньше. Она сняла с себя мокрую тяжелую желтую кофту, так сильно выделявшуюся на фоне серо-зелёного леса, обернула ею свой рюкзак и положив его в небольшое углубление в земле, засыпала тяжелой и мокрой листвой. Она не переставала думать о Николае и сейчас, вопреки предупреждению отца, она всё-таки решила вернуться на заправку и дождаться его.

С трудом выбравшись из оврага на верх к той точке, откуда началось её падение, она осторожным шагом двинулась обратно к шоссе. Видимо она бежала долго, так как выход из леса показался спустя лишь минут пятнадцать ходьбы. Не доходя до края леса, она смогла разглядеть то, что было снаружи и поняла, что последние минуты её жизни потрачены в пустую и ждать ей просто некого. То, что она увидела ещё сквозь деревья, намекало на то, что снаружи леса не выжил бы никто. От заправочного комплекса остались одни баррикады из мусора. На шоссе лежали два перевернутых и искорёженных автомобиля, у одного из них догорал моторный отсек. Подойдя ближе к краю леса, она присмотрелась к автомобилям в надежде увидеть в них или рядом с ними кого-нибудь из людей, но никого не было. Куда могли подеваться люди из машин? Затем её взгляд упал на заправочные колонки, точнее на то место, где они были раньше. Сейчас они были выворочены неведомой силой и через соединительные шланги, из топливного хранилища на проезжую часть выливалось топливо, лужа которого бурным ручьём приближалась к догорающему на шоссе автомобилю. Ей не нужно было подсказывать, что произойдет дальше. Она бросилась обратно в лес к своему временному укрытию. Через несколько минут за её спиной раздался сильнейший хлопок.

Добравшись до своего спрятанного рюкзака, она без сил опустилась на колени, привалилась к дереву, подобрала под себя ноги и закрыла глаза. В голове роем кружились бессвязные между собой мысли. Она попыталась остановить их бешеный круговорот, попробовала выкинуть из головы всё не нужное, но ничего не получалось. В голове, как шарики в лототроне, крутились события сегодняшнего дня и пока они не складывались в какую-то общую картину происходящего. Она уже начала мысленно отпускать Николая, понимая, что если это произошло повсюду, то шансов уцелеть у него не было. И больше всего сейчас её волновала судьба дочери и родителей. Ей нужно было срочно попасть к ним, но для этого необходимо было дождаться темноты, как велел отец. После того, что произошло, не доверять ему уже не было никаких оснований, он, как всегда, оказался прав. А это могло означать лишь одно: он знал о том, что сегодня произойдёт. Теперь ей не терпелось попасть домой, чтобы узнать всё то, что известно по данному поводу ему.

Полежав некоторое время без движения, Лия поняла, что стала замерзать. Дождь закончился, но вся одежда была насквозь мокрая. Она решила дожидаться темноты здесь и больше никуда не ходить. Надев мокрую кофту, она опять привалилась к дереву и закрыла глаза. Её всю трясло от холода, но, несмотря на это, уже через несколько минут она забылась чутким и тревожным сном.

Глава 7

Не громкие потрескивания, доносившиеся метрах в ста от неё в сторону реки, заставили её проснуться. Всё её тело трясло от холода. Мокрая и холодная одежда неприятно прилипали к телу, но сейчас она старалась не думать об этом. Уже стемнело и можно было отправляться в путь, но свет между деревьями у реки привлёк её внимание. Это был костер. Страха не было, скорее наоборот, ею овладело чувство радости, что кто-то ещё выжил, кроме неё. Тут же в голову вихрем влетели слова отца: «увидишь людей – прячься». Но она не хотела этого делать. К тому же внутреннее чутьё подсказывало, что опасности нет. А чутьё её почти никогда не подводило. «Хоть с этим мне повезло», – подумала она о своей интуиции и, поднявшись, стала медленно и крайне аккуратно пробираться к свету. Ей оставалось пройти чуть больше тридцати шагов, она уже могла разглядеть спину человека в свете костра, как внезапно стало темно. Она услышала лишь слабое шипенье, и темнота проглотила её. Глаза успели запомнить точку, откуда секунду назад шел свет. У неё в руках был фонарь, но воспользоваться им она побоялась, хотя умом понимала, что кроме людей, там никого быть не могло.

Постепенно глаза привыкли к темноте. Боясь пошевелиться, она стояла, держась за дерево. Она уже могла различить в темноте человеческую фигуру, которая также уже стояла в полный рост неподвижно. И что дальше? Вот они уже друг напротив друга, между ними метров тридцать от силы. Она понимала, что её глаза не были ослеплены светом от костра, как у вероятного противника, поэтому у неё было хоть и не значительное, но преимущество. Однако бросаться с криками в темноту на неизвестного было тоже как минимум странно. К тому же с её ростом «метр с кепкой» и хрупким телосложением это был заведомо проигрышный вариант. А фигура в темноте была весьма крупная. И она решила действовать цивилизовано:

– Кто здесь? – чуть громче, чем шепотом произнесла она срывающимся голосом и стала ждать.

Реакции никакой не последовало.

– Я вас вижу, и я без оружия. Можете не боятся. Идите сюда, – услышала она знакомый мужской голос.

– Николай? – не веря своим ушам, выпалила Лия и бесстрашно вышла из-за широкого ствола дерева.

– Мы же договаривались на восемь, вот я и здесь.

Она кинулась к нему на шею и разрыдалась. Он обнял её своими сильными руками и стал успокаивать:

– Ну всё, всё, успокойся, всё позади, слышишь.

– Нет, – всхлипывая, проговорила Лия. – Это только начало, я знаю.

– Начало чего? – удивился Николай.

Лия посмотрела ему в глаза снизу вверх:

– Что случилось вокруг? Как ты выжил?

– Долгая история, – начал он. – Но если честно, то сам не понимаю, как мне это удалось. Заехал пообедать в торговый центр, и тут такое … Грохот, крики.

Николай задумался, пытаясь подобрать слова для более детального описания событий, однако нужных слов найти ему не удавалось. Да это в принципе и не главное.

– Торговый центр как ветром сдуло, – продолжил он. – Я провалился в подвал, случайно, видимо это меня и спасло. Пешком километров двадцать протопал к тебе. Грешным дело м уже подумал, что встреча не состоится, заправки то больше нет. В общем долго копался в обломках, но ничего не нашел. Забрёл сюда и попытался отогреться.

Николай сильнее сжал Лию в объятиях.

– Я рад, что с тобой всё в порядке. Так ты не сказала, это всё «начало» чего?

– Я не уверенна, точнее не знаю…

Лия стояла, прижавшись к Николаю, крепко обвивая руками его тело, как будто боялась, что это сон и сейчас вот-вот она проснётся и он исчезнет.

– Сегодня днём мне позвонил мой отец и сказал, чтобы я спряталась в лесу и потом, когда стемнеет, пешком шла домой. Двигаться под деревьями, в лесу, избегать открытых пространств, ни к кому не подходить и ото всех прятаться. Никаких других подробностей больше я не знаю, но нужно идти к нему.

– Поэтому ты решила завести беседу с незнакомцем ночью в лесу? Забавно… А «идти к нему» это куда? – попытался выяснить какие-нибудь детали Николай.

– Ко мне домой. Он сказал это займёт часов восемнадцать пешком. Моему отцу что-то известно, и я тоже хочу знать, что происходит.

– Солнце моё, – как можно нежнее и успокаивающее проговорил Николай. – Я прошел двадцать километров и не увидел ни одного целого дома и ни одной живой души. Впрочем, трупов я тоже не видел. О чём ты говоришь? Ты уверена, что твой отец дома?

– Уверена. У него есть бункер, он сейчас там, его нужно только отыскать. Я сама его никогда не видела, отец дал мне его координаты. И нужно выдвигаться, пока темно. Очень надеюсь, что ты со мной.

– Ну в ближайшие пару десятков лет я абсолютно свободен, поэтому ты от меня не скоро отделаешься.

Николай всегда начинал шутить, как только ситуация становилась слишком серьёзной или напряженной и Лии это понравилось. Улыбнувшись, она взяла его за руку, и они двинулись в направлении к шоссе.

– Кстати, у тебя телефон с собой? – спросила она, продолжая идти вперед и держа Николая за руку.

– Ты хочешь заказать пиццу?

Он улыбнулся собственной шутке, но Лия никак на неё не отреагировала и серьёзно спросила:

– Можешь дать его мне?

Николай вытащил из внутреннего кармана пиджака свой новенький, купленный неделю назад «Айфон» и протянул Лии, предварительно разблокировав экран с помощью «Фейс Ай ди»2.

– Сети всё равно нет, зачем он тебе?

Лия ничего не ответила и молча приняла телефон из рук Николая. Когда они подошли к краю леса, Лия, не выходя на открытую местность, со всей силы метнула его телефон в сторону руин её бывшей работы, отчего тот несколько раз ударился об останки стен и перегородок и исчез в куче мусора.

Николай открыл рот, чтобы выразить своё негодование столь беспардонному поведению своей спутницы, однако в слух сказать ничего не решился, к тому же Лия его опередила объяснением:

– Тебе он больше не пригодится. Папа сказал: «Никаких мобильников».

Николай не стал возражать, но решил продолжить разговор цитатой из старого советского фильма «Обыкновенной чудо»:

– А кто у нас папа?

– Волшебник, – ответила Лия с улыбкой. Она прекрасно знала этот фильм и решила ему подыграть. – Шучу. Круче. Генерал КГБ в отставке.

Николай присвистнул и продолжил цитировать Андрей Миронова3:

– Предупреждать надо! Был не прав, вспылил.

Лия засмеялась в ответ. Он тоже улыбнулся.

Они продолжали идти, взявшись за руки, вдоль кромки леса к югу от мегаполиса вдоль шоссе. Путь предстоял долгий. Холод не отступал, мокрая одежда сковывала их движения, но времени остановиться и просушить её у них не было. Впереди была длинная ночь и, чем длиннее она будет, тем большее расстояние они смогут преодолеть.

– Интересно, будет когда-нибудь всё как раньше или это конец?

Николай скорее озвучил вслух свои мысли, нежели обращался к Лии.

– Не знаю, но, думаю, скоро нам это станет известно.

Пройдя несколько сотен метров, Лия поёжилась и проговорила:

– Холодно. Как бы я сейчас хотела оказаться на каком-нибудь уютном мягком диванчике, под пледиком и с кружечкой горячего чая. Включить фильм и уснуть. Какой бы ты выбрал фильм?

Она посмотрела на Николая, который двигался на шаг позади неё, периодически оглядываясь назад, будто опасаясь слежки.

– Ну всё бы зависело от погоды за окном. Заказывай погоду.

Лия на мгновение задумалась, потом проговорила:

– Дождь. Люблю, когда идёт дождь и одновременно светит солнце. В такие моменты мне нравится лежать в тишине и слушать, как он барабанит по крыше дома и подоконнику. Или смотреть в окно и видеть, как острые иглы дождя пронзают насквозь солнечные лучи, а в мокрой земле начинает зарождаться радуга.

– Тебе было мало дождя? – он с улыбкой потрогал её мокрую кофту.

– Для такой погоды, как ты описала, думаю фильм будет лишним. В такую погоду я предпочёл бы любоваться тем, что происходит за окном, а не смотреть фильмы. Знаешь, в моём доме есть…, – Николай сделал паузу, затем, немного подумав над сказанным, продолжил: – … вернее, была огромная веранда. Возможно, ещё и есть, не знаю. Она выходила чётко на запад. Почти каждый вечер, если позволяла погода, я ужинал там, любуясь закатами. И знаешь, за все годы, я ни разу не видел одинаковых закатов. Как бы я сейчас хотел оказаться на своей веранде и полюбоваться закатом следующего дня.

– Надеюсь для меня там найдётся местечко? – спросила игриво Лия.

– Специально для тебя уступлю свой шезлонг, – также с улыбкой ответил он.

– В таком случае я обещаю, что при первой же возможности мы сделаем это вместе. А что у нас, кстати, будет на ужин? – продолжая играть в их новую с Николаем игру спросила Лия.

Прежде чем ответить, он осознал всю нелепость их беседы на подобные темы, но затем до него дошло, что именно таким образом их мозг пытается отгородиться от произошедшего. Это нужно и ему, и ей. Их сознание само за них решило, как им лучше снять стресс и подкинуло данную игру, в которую они с большим удовольствием втянулись и не желали её прекращать.

– А на ужин у нас будут запечённые стейки из грудки индейки на луковой подушке с кольцами ананасов и посыпанные сверху огромным количеством сыра. И белое сухое вино. Холодное и со льдом. По три кусочка в каждый бокал.

У Лии не произвольно выделилась слюна, однако от мысли о вине со льдом её передёрнуло. Она в очередной раз поёжилась и крепче сжала руку Николая. Внезапно на неё накатило осознание, что возможно этого никогда не будет. То, о чём они сейчас с удовольствием говорят, не наступит уже никогда. Не будет домов, веранд, вина, закатов… Впереди лишь серая и пугающая неизвестность. Она остановилась, села на землю и на её глазах показались слёзы.

– Я хочу отдохнуть, – проговорила она, тщетно пытаясь остановить катящиеся из глаз слёзы.

Николай сел рядом, молча обнял её одной рукой за плечо, а второй стал гладить её волосы.

– Мы справимся, слышишь? Всё будет хорошо, обещаю. Я с тобой.

Это было то, что было ей сейчас крайне необходимо. Она уткнулась лицом в его грудь и на этот раз уже не пыталась сдерживать судорожных рыданий. А он всё поглаживал её рукой по мокрым волосам и приговаривал:

– Всё будет хорошо. Я с тобой и я тебя не брошу.

Глава 8

Забрезжил рассвет, а они всё шли и шли. Прошло почти девять часов с того самого момента, как они двинулись в путь и до конечной точки, если верить словам Аркадия Григорьевича, им оставалось ещё примерно столько же. Несколько раз лесополоса прерывалась, и они мелкими одиночными перебежками преодолевали подобные участки местности. По пути им неоднократно попадались различные дома и постройки, заправочные комплексы и небольшие придорожные кафе, вернее то, что от них осталось. А вокруг всё также не было ни души.

Солнце начало подниматься на горизонте, нужно было где-то остановиться, усталость навалилась на них, но, как нарочно, ничего подходящего им не попадалось на пути.

– Я больше не могу идти.

Лия остановилась и уже сняла с плеч рюкзак. Николай прошел ещё несколько шагов и тихо позвал её:

– Иди сюда, здесь будет удобнее.

Она нехотя подняла брошенный рюкзак и из последних сил доковыляла до Николая. Рядом с ним она увидела небольшое углубление в земле между деревьями, как будто воронка от разорвавшегося снаряда. Лия плюхнулась в самый её центр на землю и вытянула ноги. Николай присел рядом.

– Тебе нужно поспать. – Он коснулся её руки и нежно погладил. – Ты поспи, а я подежурю.

– А как же ты? – участливо спросила Лия.

– Я в норме, ложись.

Она как можно удобнее улеглась рядом с ним и свернулась калачиком. Николай снял свой пиджак и укрыл её. Этот предмет одежды оказался довольно короткий и ей пришлось сильнее поджать под себя ноги, чтобы постараться укрыться им целиком. Ей это практически удалось.

– Хорошо быть маленькой, – с иронией сказал Николай, наблюдая за тем, как Лия пытается устроиться поудобнее.

– Завидуй молча, – улыбаясь, ответила она и уткнулась носом в его бедро.

Николаю очень понравилось, как она устроилась рядом с ним. Он стал поглаживать её голову и через минуту она уже спала.

Воцарилась тишина. Ровное и спокойное дыхание Лии начало сказываться и на нём. Спустя некоторое время его веки потяжелели, и он всем телом ощутил на себе то расстояние, которое он преодолел за последние сутки пешком. Но он сам взял на себя роль охранника её сна, поэтому нужно было собраться и не уснуть.

Через некоторое время его ноги и спина стали затекать. Сидеть в одном положении становилось всё тяжелее с каждой минутой, но тревожить спящую девушку своими перемещениями ему не хотелось. Всё же вскоре потребность сменить позу стала просто необходимой. Он аккуратно отодвинулся от Лии, чтобы не разбудить её и, устроившись рядом, прикрыл глаза. Он вовсе не собирался спать и был уверен, что не спит. Но внезапный шум со стороны трассы заставил его подскочить. Он открыл глаза, но некоторое время не мог понять, что происходит. Это означало лишь одно: он всё-таки уснул. Ругая себя последними словами, он лёг на живот и посмотрел в ту сторону, откуда шёл звук. Дорога проходила метрах в ста от них, но Николай был уверен, что за кустами и деревьями, где они расположились, их никто не увидит. Со стороны города в сторону области двигалась колонна автобусов, а впереди в качестве машины сопровождения ехал военный джип. Все окна в машине и в автобусах были затемнены и невозможно было рассмотреть, кого везут. Колонна была длинная, Николай стал считать автобусы, но уже на двухстах пятидесяти сбился. Они предназначались явно для каких-то военных нужд, потому как все они были темно-зеленого цвета. На ветровых стеклах Николай разглядел таблички «Люди». Интересно, куда их везут? И люди ли там? Звук двигателей разбудил Лию.

– Что происходит? – потирая глаза руками, спросила она.

– Тихо! – Николай положил руку ей на голову, не давая возможности подняться. – Лежи и не высовывайся. Автобусы. Много автобусов. Едут куда-то в сторону области.

– Кто в них?

– Не видно, затонированы, но судя по табличкам на стеклах там люди.

Минут через пять колонна прошла мимо них и стала удаляться. Лия наконец смогла подняться с земли. Она стала смотреть в хвост удаляющейся колонны.

– Что-нибудь ещё ты заметил? – спросила она Николая.

– Ничего.

Вновь стало тихо. Николай посмотрел на Лию. На её щеке, сверху вниз застыла длинная складка. Он улыбнулся:

– Выспалась?

Она потянулась и утвердительно кивнула.

– А сколько времени я спала? – спросила она Николая, разминая затёкшие конечности.

– К сожалению единственные часы, которые у меня были, ты выбросила прошлым вечером, – с шутливым негодованием сказал Николай. – Но на вскидку и по расположению солнца на небе могу сказать, что спала ты не меньше трёх часов.

Николай лукавил. Безусловно он мог по расположению солнца на небе определить примерное время, однако на его левом запястье имелись механические дайверы «Сейко» с автоподзаводом, но Лия, по всей вероятности, их не видела. Он также хотел было ей сказать, что тоже поспал, но передумал. Он и так чувствовал себя виноватым за это проявление слабости и не хотел, чтобы ещё и она думала о нём как о несерьёзном человеке, на которого нельзя положиться. Он был на самом деле не таким, просто последние сутки слишком сильно измотали его.

– Не люблю телефоны, они мешают живому общению, – на полном серьёзе проговорила Лия, вспомнив вчерашний вечер, после чего резко сменила тему. – Если ты не против, то я бы продолжила путь. Примерно половину пути мы уже преодолели.

– Отец вроде говорил, что двигаться только ночью, – попытался остановить её Николай.

Она грозно на него посмотрела.

– У тебя есть дети? – выпалила Лия и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Вот когда они у тебя будут, тогда и поговорим об этом. Я сама решу, когда мне идти к собственной дочери.

Она подняла с земли рюкзак и закинула его на плечо. В этот момент Николай проговорил:

– У меня есть, – с трудом подбирая слова, Николай боролся с подступающим к горлу комом. – У меня есть сын, Егор, ему восемь. И я не знаю, где он сейчас. Он где-то в городе. С бывшей женой. Наверное, не уверен. Адреса не знаю. Я с ним вижусь раз в месяц, предварительно договорившись о месте встречи по телефону. Сейчас нет ни телефона, ни связи, и я понятия не имею, где он и что с ним.

Лия подошла к Николаю вплотную, взяла его за руку и уткнулась головой ему в предплечье.

– Прости…

– Всё в порядке. Ты же не знала. Не нужно извиняться. Я тебя прекрасно понимаю, но думаю твой отец, знал, о чём говорит, когда предупреждал тебя о передвижении только в ночное время. Он заботится о тебе, а ты сейчас не думаешь ни о себе, ни о своей дочери.

Она ничего не ответила. Он был прав. Абсолютно. И о чём она только думала? Может именно для этого судьба их дважды свела? Ведь не просто так люди встречаются друг с другом, а для чего-то. Николай чем-то напомнил ей её отца: такой же спокойный, рассудительный, с юмором. Он нравился ей всё больше. С этого момента она решила, что теперь будет во всём ему доверять, но вслух этого не сказала.

– Я хочу есть, – тихо прошептала Лия, пытаясь сменить тему разговора.

– Я бы сейчас корову съел, – поддержал её Николай. Ему нравилось с ней говорить и шутить, как с ребенком. Ему всегда нравилось дарить свою заботу и тепло другим людям, зачастую забывая про себя. А в данный момент всю эту громадную массу добра и тепла получал всего один маленький человечек и по всему было видно, что она купалась в этом оазисе. – Но придётся некоторое время побыть на «безмясной» диете, так как кроме печенья и «сникерсов» у меня ничего нет.

Он начал доставать из своего рюкзака все припасы, которые он нашёл по пути к ней.

– Эх, жаль нет ружья, – с грустью сказала Лия. – Я не плохо стреляю, отец меня с детства брал с собой на охоту. Мяса хочется.

– Да уж, – согласился Николай и многозначительно посмотрел в глубь леса. – Я бы тоже сейчас не отказался бы от отбивной.

Дома у него в сейфе осталась охотничья «Сайга», но где сейчас он сам, а где дом. И есть ли он ещё. Лии он не стал ничего говорить про ружьё, да и нужно ли?

Внезапно до его ушей отчётливо донёсся чей-то крик, который эхом разнёсся по лесу.

– Ты слышала? – обратился он шёпотом к Лии, но заметил, что она уже искала место, откуда мог доноситься голос.

– Как будто зовут на помощь. По-моему, это там.

Она пальцем указала в сторону за деревья. На том месте, откуда доносились крики, раньше были дачные дома, их было видно с шоссе. Это Николай знал точно, так как видел их из окна своей машины буквально каждый день, проезжая мимо по дороге на работу или обратно. То, что голос звал на помощь, Николай утверждать не мог, было достаточно далеко, чтобы разобрать слова. Но то, что голос был женским, это было точно.

– Я схожу посмотрю, – сказал он и уже поднялся, но внезапно Лия преградила ему дорогу.

– Я бы не спешила на твоём месте. Мой отец сказал: если будут звать на помощь – не откликаться!

– Я понимаю, но знаешь ли…

Он сделал паузу, прежде чем продолжить, будто подбирая нужные слова.

– Есть один нюанс: как стемнеет, нам нужно будет идти именно в ту сторону, откуда кричат. Поэтому лучше, пока светло, сходить и посмотреть, что там. Обещаю, буду осторожным.

Лия не стала его удерживать, она понимала, что он опять прав.

– Только очень постарайся.

Она подошла к нему вплотную и нежно коснулась своими губами его губ.

– Возвращайся скорее, мне страшно одной, – проговорила она почти шепотом и обняла его своими руками.

– Всё будет в порядке, обещаю.

Николай коснулся своими губами её губ и быстрым шагом двинулся в сторону, откуда доносился голос. Отойдя шагов на сто, он обернулся. Ему почему-то очень хотелось сейчас, чтобы Лия смотрела ему в след и провожала взглядом, но он её не увидел. «Я скоро вернусь», – про себя сказал он и двинулся дальше.

Выйдя на опушку леса, он присел за широким стволом дерева и попытался определить место, откуда доносился голос. Как нарочно, воцарилась тишина, не было слышно даже пения птиц. А слышал ли он его сегодня вообще? Николай не мог ответить на этот вопрос, но почему-то был уверен, что слышал. Посмотрев вперёд, его глаза увидели широкую прямоугольную поляну, на которой, как он смог определить визуально, могло бы разместиться десять-пятнадцать дачных домиков с небольшими участками. Они тут, собственно, раньше и были, но сейчас ни одного целого строения на поляне Николай не наблюдал. Была лишь свалка строительного мусора. Всё его нутро чувствовало опасность в данном месте, но кроме горы мусора он не видел ничего. Решив сменить позицию для наблюдения, он стал медленно смещаться вдоль края леса влево. Через некоторое время его взгляду открылась пустая проселочная дорога, служащая заездом в этот некогда не большой поселок. Куда она вела, Николаю было не известно, но что-то здесь было не так. Он пожалел, что у него нет бинокля, тогда бы он смог лучше рассмотреть противоположную от него часть поляны, скрытую от глаз горами разрушенных домов. Решив оставить в покое изучение поляны, Николай задумался, как будет безопаснее обойти эту свалку: слева или справа. Пока он размышлял, до его слуха донеслось едва уловимое: «Помогите!». Голос явно был женским, и Николай даже смог определить приблизительное место, откуда он доносился. Между дорогой и лесом, у самого его края под деревьями, стояло не большое ветхое строение, больше похожее на курятник, нежели на жилой дом. В первую секунду Николаю это показалось очень странным: по каким-то причинам это строение оказалось не тронутым вчерашними событиями. Но буквально в следующую секунду стремительно ворвавшаяся в его голову мысль, не сказано обрадовала его самого: этот сарайчик был в лесу, поэтому и уцелел. А если уцелел этот сарайчик, то существовала большая вероятность того, что и его дом сохранился, так как он был возведён на участке среди множества деревьев.

Он вновь услышал не громкий женский голос: «Помогите». Николаю очень хотелось прийти на помощь, но что-то его не пускало. Что-то внутри него подсказывало, чтобы он сидел тут и не высовывался. И не напрасно. По дороге, в направлении поселка, двигалась фигура. По движениям было видно, что человек очень осторожничает. Он двигался медленно, на полусогнутых ногах и постоянно оглядывался. Николай уже мог однозначно сказать, что это был мужчина и в руках у него был то ли металлический прут, то ли шест, сложно было разобрать из далека. Из сарайчика вновь донесся женский голос, зовущий на помощь. Николай обратил внимание, что голос звучал одинаково и примерно с равным временным интервалом. Мужчина на дороге сначала остановился, затем двинулся в сторону этого сарайчика и затем ускорился. Когда до строения оставалось каких-то шагов двадцать, из-за поворота на огромной скорости вылетел военный джип и понесся в сторону неизвестного. Мужчина, заметив приближающуюся к нему машину, со всех ног бросился в сторону леса, но времени скрыться ему явно не хватало. Машина на огромной скорости объехала бегущего мужчину и остановилась перед ним, перегородив ему путь к отступлению. Он вынужден был остановиться. Из машины никто не вышел, но судя по положению мужчины было видно, что он с кем-то разговаривает через окно джипа. Затем он бросил в сторону прут и направился к машине, самостоятельно открыл дверь и сел внутрь. Дверь закрылась и машина, также стремительно, как и появилась, умчалась обратно по дороге и скрылась за поворотом.

Примерно через минуту Николай вновь услышал тот же самый женский голос, зовущий на помощь. То, что голос звучал с одной и той же интонацией, Николай уже не сомневался и до него дошло, что это ловушка. Но зачем? Это походило больше на отлов выживших. Выходит, отец Лии знал про подобные ловушки, раз предупредил её? Нужно было максимально быстро дойти до него, так как количество вопросов к происходящему росло в геометрической прогрессии, а ответов как не было, так и нет.

Он поспешил обратно. На шорох приближающихся шагов, всё из той же ямы осторожно выглянула Лия.

– Слава богу, ну что там?

Николай сел рядом с ней, тяжело дыша.

– Вынужден признать, что нам крайне важно попасть к твоему отцу, он всё знает.

Николай перевёл дыхание и добавил:

– Это какая-то ловушка и никого там нет.

Он коротко ей пересказал увиденное, надеясь, что вызовет у неё хоть какую-то реакцию, но её не последовало. Пока он говорил, женский голос не замолкал и с периодичностью раз в десять минут, звал на помощь.

– Когда отец мне вчера звонил, я никогда не слышала его таким взволнованным, напуганным. За всю жизнь я привыкла доверять ему, поэтому, когда он говорил, чтобы никому не помогать, я догадалась, что тот голос может быть ловушкой. Но, к сожалению, ты был уже далеко, и я не успела тебя предупредить.

– Я и сам быстро догадался, успокоил её Николай. – Ты обратила внимание, что голос говорит одно и то же слово и через определенное количество времени, с одной и той же интонацией? Что это может быть ловушкой, я догадался практически сразу. Но я ходил туда не за этим. Обходить этот посёлок нужно будет справа, рядом с дорогой. Далеко нам ещё до твоего дома?

– Думаю к утру будем на месте, – ответила Лия, – а сейчас предлагаю постараться поспать и набраться сил. Чур я первая дежурю.

С этими словами она взяла Николая за руку и потянула вниз к земле.

– Но, прежде чем ты уснёшь, я бы хотела не много просушить нашу одежду и…

Она не смогла закончить фразу. Его губы закрыли собой её рот, а сильные руки притянули её к себе и стали жадно стаскивать с неё всё то, что в данный момент мешало сближению их тел.

Глава 9

Аркадий Григорьевич ходил из угла в угол по маленькой темной комнате с серыми бетонными стенами, местами обшитыми деревянной вагонкой, и не находил себе места.

– Да сядь ты, не маячь перед глазами. Из-за того, что ты мечешься туда-сюда, быстрее она не придёт.

Елена Петровна сидела на раскладушке и пыталась читать книжку.

– Проверь лучше Соню, спит она?

– Да спит, – раздраженно отмахнулся он. – Проверял уже.

Аркадий Григорьевич заметно нервничал и уже не пытался этого скрыть.

– Прошли почти сутки… Слышь, мать, у нас не осталось коньяка?

– Есть ещё, в той комнате в шкафу. А тебе не хватит? Полбутылки уже выдул. С твоим то сердцем…, – причитала Елена Петровна. – Придёт она, потерпи, Аркаш.

Елена Петровна вновь уткнулась в книгу, но сосредоточиться на ней так не смогла. Она с тяжёлым вздохом отложила её в сторону.

– И мне тоже рюмочку плесни, не спокойно на душе как- то.

– И я о том же, – сухо ответил Аркадий Григорьевич и вышел в соседнюю темную комнату. До Елены Петровны донёсся звук зажжённой от коробка спички и через несколько секунд соседнее темное помещение озарило тусклое пламя свечи. Послышался скрип дверцы шкафа, тихий звон посуды. Через минуту Аркадий Григорьевич вернулся и протянул Елене Петровне рюмку, налитую до краев.

– Куда ж ты столько?

Елена Петровна аккуратно взяла рюмку из рук Аркадия Григорьевича, медленно, стараясь не расплескать напитка, поднесла к губам и залпом выпила. Аркадий Григорьевич последовал её примеру.

– Пойду выйду на воздух, покурю, – сказал он.

– Аркаш, опасно же, не ходи.

Елена Петровна тщетно попыталась остановить мужа.

– Уже должно всё закончиться, теперь наверно можно. Тем более у нас с тобой чип, проверят и отпустят, если что.

Елена Петровна тяжело вздохнула. Она никогда не могла убедить своего мужа делать что-то так, как видит это она. У него всегда было своё мнение, но надо отдать ему должное, что свои намерения он всегда ей объяснял и, что самое удивительное, он в большинстве случаев, оказывался прав. Аркадий Григорьевич взял со стола пачку сигарет «КЕНТ», спички и поднялся по бетонным ступеням наверх. Взявшись обеими руками за крышку люка, он, не без усилий, приподнял её и вылез наружу, после чего с глухим стуком захлопнул её обратно.

Свежий ночной воздух лёгкой влажной вуалью окутал Аркадия Григорьевича. Приятная прохлада проникала под клетчатую байковую рубашку, одетую на голое тело, что было поистине приятно, после душной клетки бункера, где он находился со своей женой и внучкой уже вторые сутки. Было ещё темно, но уже скоро должен был заняться рассвет. На улице не было ни души. Он закурил сигарету и с нескрываемым удовольствием выдохнул первую порцию дыма вверх. После выпитого коньяка, сигаретный дым резко ударил в голову, но Аркадию Григорьевичу было всё равно. Единственное, что для него сейчас имело значение – это Лия. По всем подсчётам она уже должна была прийти.

Если бы он знал, что «операция» начнется раньше намеченного срока, он бы уговорил Лию не ходить на работу и тогда было бы всё по-другому: гораздо проще и безопаснее, однако он ушел на пенсию пять лет назад и за эти пять лет многое могло измениться из того, что ему было известно. Но только не сама суть. Всё должно было произойти в начале октября этого года, поэтому они с женой ещё не успели доделать внутренние работы в бункере. Слава богу успели хоть на прошлой неделе занести хоть какую-то старую мебель из сарая, одежду и продукты. Он также тайком от жены, на свой страх и риск занёс в бункер свой охотничий карабин, скорее «на всякий случай», нежели для каких-то определённых целей. И то, пришлось уговаривать жену, она всё не верила, что пришло время. Но он в очередной раз оказался прав. Он как чувствовал, поэтому прошлые выходные посвятил именно обустройству убежища. Съездил в магазин, накупил кучу продуктов с длительными сроками годности и другие предметы первой необходимости. Вообще, при наличии еды, они вчетвером смогли бы просидеть в данном бункере примерно шесть-семь месяцев. Вода и канализация были подведены, аккумуляторные батареи и генератор были заправлены и исправны.

Аркадий Григорьевич сделал очередную затяжку и вновь погрузился в думы. Он был уверен, что Лия в конечном итоге доберется к ним, но какая-то его часть всё же ещё продолжала сомневаться. С детства он научил её основам выживания в лесу: она хорошо стреляла из оружия, умела разводить огонь и добывать себе пищу, могла обустроить временное жилище и добыть воду практически из ничего. Но всё равно, для него она навсегда останется его маленькой принцессой, которую нужно оберегать и защищать.

А ещё он не знал, как сказать Лии, что ей и внучке отказали в привилегированной чипизации. А это означало, что её и Соню автоматически причислили к эргазомам, что на их языке означало «работники». В их иерархии это была самая низшая каста и подняться по «карьерной» лестнице для этого класса было невозможно. Этот статус закреплялся за человеком и его потомством пожизненно. Лет пять назад он подавал прошение «наверх», чтобы его чип отдали Лии и Соне, но в прошении было отказано. Поэтому по всем новым правилам, Лия не имела права свободно передвигаться. А ещё это означало, что они будут в вечном розыске.

Он сам, как и многие другие высокопоставленные члены общества, министры, отставные генералы и депутаты, прокуроры и главврачи, не далеко ушёл от эргазомов: их причислили к так называемым «синтаксисам». Одной из немногих привилегий, которыми они могли пользоваться, это свободное перемещение, правда только в своём регистрационном кластере, то есть не более чем за 50 километров в радиусе от места своей постоянной регистрации. Абсолютно все на этой планете были учтены, никому не удалось скрыться от их учётов. Не то, что в те времена в различных госструктурах, где любого человека могли потерять на раз-два.

Вообще, если для всего человечества привычный мир прекратил своё существование только вчера, то для Аркадия Григорьевича и Елены Петровны нормальная жизнь закончилась практически сорок лет назад. Все эти годы он всем сердцем надеялся, что не доживёт до этих дней, но видимо ему отведена особая роль в этой новой реальности, а вот какая именно, этого не знал никто. Поэтому он все эти годы особо не берёг своё здоровье: не брезговал абсолютно любым алкоголем, курил сигареты, а к спорту он вообще с детства испытывал отвращение. Но здоровьем он оказался крепче, чем предполагал сам.

Метрах в пятидесяти от его дома, точнее от участка, на котором ещё вчера утром возвышался его красивый трехэтажный особняк, на прошлой неделе была установлена опора двойного назначения. В народе их обычно называют вышками сотовой связи. Именно её установка и заставила поспешить Аркадия Григорьевича со сборами. Он знал, что это за опоры и для чего на самом деле они предназначались. Под видом улучшения качества сотовой связи, таким образом устанавливались видеокамеры, датчики контроля за движением, а также кое-какие приборы для локализации «несогласных». О последнем он не хотел сейчас думать. К счастью, на вышку возле его дома, по каким-то причинам, ещё не поставили видеокамеры, по крайней мере он их там не видел, потому и не боялся, что Лия придёт сюда.

От второй бессонной ночи и выпитого коньяка разболелась голова. Аркадий Григорьевич бросил окурок на землю, раздавил его ногой и собрался уже спускаться обратно в своё убежище, как у кромки леса, метрах в ста от него, он заметил какое-то движение. Приглядевшись, на сколько это было возможно с его старческим зрением, он заметил лишь слегка покачивающиеся ветки на дереве. «Показалось», – подумал он про себя, и спустился обратно в убежище. Он без сил рухнул на раскладушку и мгновенно уснул.

– Аркаша, – тихо позвала его Елена Петровна, но он уже её не слышал.

Глава 10

– Дедушка, просыпайся, мама пришла. С каким-то дядей.

Возле Аркадия Григорьевича стояла Соня и теребила своей детской ручонкой его за рубашку.

Аркадий Григорьевич подскочил на раскладушке и сел. Не много закружилась голова. Он взялся за неё двумя руками.

– Где они? – спросил он ребёнка, не поднимая головы.

– С бабушкой, чай пьют, – сказала Соня и убежала в другую комнату, где, судя по голосам, была Лия.

– Мама, мама, дедушка проснулся, сейчас придёт.

Соня ловко забралась на колени к Лии и двумя ручонками обхватила свою детскую кружечку с чаем.

Аркадий Григорьевич зашел в комнату и минуя жену и сидящего к нему спиной незнакомца, подошёл к сидящей с Соней на руках Лии сзади и обнял её.

– Я знал, что ты справишься. Знал…, – на его глазах выступили слёзы, но голос не дрогнул. – Прости меня милая, что не сказал ничего раньше, прости…

Лия закрыла глаза и, положив свои руки поверх его, попыталась успокоить отца.

– Пап, всё хорошо, я дома, успокойся.

Она погладила руку Аркадия Григорьевича. Света от свечки было явно недостаточно для данного помещения и Елена Петровна, встав из-за стола и подойдя к висящему на стене шкафу, достала из него упаковку маленьких «икеевских» свечей и извлекла из него ещё четыре. Поочередно зажгла их от одной спички и расставила в разных углах комнаты. Стало заметно светлее.

– Папа, познакомься. Это Николай.

Она перевела взгляд на сидящего напротив Николая.

– Можно сказать он мой спаситель, без него я вряд ли бы добралась.

Аркадий Григорьевич подошел к Николаю, внимательно оглядел его и протянул правую руку.

– Аркадий Григорьевич, – представился он.

– Николай, – протянув в ответ правую руку, Николай привстал со своего стула.

– Сидите, сидите. – Аркадий Григорьевич положил руку ему на плечо и мягко опустил обратно на стул. – Ну рассказывайте, как добрались, как познакомились?

Аркадий Григорьевич, поочередно смотрел то на Лию, то на Николая, обращаясь одновременно к ним.

– Может сначала ты? – со сдержанным раздражением в голосе обратилась к отцу Лия. – Ты наверняка и сам всё знаешь, через что нам пришлось пройти. И теперь хотелось бы от тебя услышать, что на самом деле происходит.

– Через что Вам пришлось пройти, я примерно представляю, мне вот только не понятно, как Николаю удалось от них ускользнуть?

– От них? От кого? – Николай искренне изумился и уставился на Аркадия Григорьевича. – За двое суток я встретил всего двух человек: Лию и какого-то мужика, которого забрали какие-то люди на джипе. Да ещё колонну автобусов видели, больше никого.

– Колонна из города ехала? – без особого интереса осведомился Аркадий Григорьевич, зная уже наперед ответ.

– Да, больше двухсот пятидесяти, – ответил Николай.

– Первая партия пошла. В резервацию для «не согласных», как нам и говорили, – многозначительно сказал Аркадий Григорьевич и на несколько секунд задумался. – Будут ещё, – с той же интонацией продолжил он и, замолчав, стал расхаживать по комнате.

В комнате воцарилась тишина. Лия с Николаем с интересом следили за движениями Аркадия Григорьевича, лишь Соня и Елена Петровна спокойно пили свой чай.

– С чего начать? – обратился Аркадий Григорьевич, скорее сам к себе, нежели к присутствующим. – Дайте пару минут, сейчас… Только с мыслями соберусь.

Аркадий Григорьевич достал из кармана рубашки пачку сигарет, трясущейся рукой задумчиво вытащил одну и вставил себе в рот. Из кармана брюк, достал спички, потряс коробок в воздухе, будто проверяя, полон ли он, достал одну спичку и сел на стул, не прикуривая. Затем, не много подумав, вынул сигарету изо рта и зажал между пальцев, не прикуривая.

– Уже сейчас точно не вспомню, когда это началось, лет сорок назад приблизительно нам об этом объявили. Я тогда в Казахстане работал.

Он опять замолчал, с трудом подбирая слова, и припоминая всё самое важное, что необходимо знать двум новым присутствующим.

– Вы, кстати поели? – заметно нервничая, он вопросительно посмотрел на Лию и Николая. – Мать, ну ка, собери нам на стол чего-нибудь, – обратился он к жене.

– Да поели мы, папа, поели, пока ты спал, – ответила Лия, которой не терпелось всё побыстрее узнать, – рассказывай давай.

– Ну хорошо. – Аркадий Григорьевич на секунду замолчал, после чего всё же начал: – Нельзя вам тут находиться, за вами придут, обязательно. Рано или поздно, но придут. Так вот, как я и говорил, началось это примерно лет сорок назад. Собрали нас, всех офицеров в актовом зале части, помню ещё закрыли все двери и на выходе встали конвойные. Впервые такое наблюдал, в общем взяли нас под охрану. Раздали нам листки о неразглашении услышанного, мы их подписали и началось. На сцену поднялся тогда наш начальник отдела и понёс какую-то дичь: о каких-то пришельцах и других мирах, о порабощении галактики и заключении мирового соглашения между жителями земли и пришельцами. Мы стали перешептываться друг с другом, хихикали, думали пьяный… Но потом он рявкнул на нас и тут же стало так тихо, что было лишь слышно, как мухи жужжат в зале. Помню он тогда сказал такие слова: «Убедительно прошу мне поверить, иначе будет только хуже». Звучало это как угроза, но в тоже время и как-то по-отечески. Будто он умолял нас ему верить.

Аркадий Григорьевич вновь замолчал, помял между пальцами сигарету, которую он крутил в руке, потом убрал её обратно в пачку.

– В общем, говорил он долго. Как описать наше состояние от услышанного? Ужас, страх, оцепенение. Не знаю в общем. Короче, суть такова, что задолго до того, как нас собрали, был налажен контакт с какой-то внеземной цивилизацией, я не помню, как их обозвали, да и не главное это. В общем они были колонизаторами. Им не нужна была наша земля, им нужны были только рабочие и ресурсы, причем только золото и уран. На кой чёрт оно им, нам не объяснили, а просто дали сухую информацию. Правительства всех стран были в курсе этого уже очень давно и постепенно готовили к этому людей: книги про инопланетян, фильмы, различные вирусные видеоролики в сети. И с того момента мы, военные, как и правительства стран, тоже узнали: инопланетяне – это не выдумка. Только людям это преподносилось, как что-то сверхъестественное и как то, чего не может быть. Якобы невозможно преодолеть огромные расстояния даже от самой близлежащей к нам планете, на которой возможна жизнь. Слышали же наверняка о таком из телека? Так вот – это чушь собачья, они могли за день по несколько раз слетать туда и обратно.