Саша. Воспоминания о будущем бесплатное чтение

Замороженный мальчик

Сентябрь. Небольшой сибирский городок Найск. Клиника специальной хирургии при медицинском институте. Операционная.

– Везут, везут, – раздались приглушённые голоса студентов.

Юля и Ольга прильнули к большой куполообразной стеклянной стене, отгораживающей операционную от зрителей, за которой бригада врачей готовилась к таинству оживления очередного пациента. Девушки стояли на возвышении и отлично видели всё.

– Ой, какой он бледный! Как мраморный. Даже инеем покрыт, – тихо произнесла Юля.

– Неужели он оживёт? Просто не верится, – отозвалась Оля.

Юля ничего не ответила, но парень, стоявший слева от них, уверенно заявил. – Конечно, оживёт. У профессора Зверева все оживают.

Девушки посмотрели на него. Он был немного выше среднего роста, крепкого спортивного телосложения, узколицый, загорелый, с ёжиком коротких светлых волос на голове. На вид ему было 22 – 23 года.

– А вы уже видели, как оживляют? – спросила Юля.

– Много раз, – ответил молодой человек и тут же слегка смутился. Он понял, что сказал неправду. Оживление замороженного человека он видел всего один раз, год назад, когда учился на третьем курсе. Зато слышал и читал об этом довольно много. И, чтобы поскорее преодолеть возникшую неловкость, предложил. – Хотите, я буду комментировать всё, что происходит за этой стеклянной стеной?

– Попробуйте, – согласилась девушка. – Нам всё это очень интересно.

Вокруг стены плотным полукольцом стояли студенты – медики. За ней, в белоснежной операционной, находилась бригада из четырёх врачей во главе с профессором Зверевым и телерепортёр из Москвы. Слева от них на стене висел большой телевизионный экран, на котором демонстрировалось операционное поле. Справа, на таком же телеэкране – параметры жизнедеятельности больного.

Студент со светлым ёжиком встал позади девушек так, чтобы хорошо было слышно обеим. Рядом с Ольгой оказался высокий, почти двухметрового роста, черноволосый, довольно нескладный парень с крупными и не очень правильными чертами лица. Оля уже видела его в институте. Обычно он ходил погружённый в себя, не замечая никого вокруг. Сейчас он внимательно наблюдал за происходящим в операционной.

Из дверей морозильной камеры на высокой тележке вывезли подростка лет 15-16-ти. Его тёмные, аккуратно зачёсанные на бок волосы, были покрыты инеем и казались седыми, глаза закрыты, губы бескровны, на обнажённом теле искрились кристаллики льда.

Телерепортёр засуетился, стараясь не упустить исторический момент. Тележка остановилась посреди зала у операционного стола. Подростка как бревно перенесли с тележки на стол. Репортёр подошёл к профессору Звереву, снимая крупным планом его округлое, с розовыми щеками, лицо и обратился с вопросом.

– Уважаемый профессор, не согласитесь ли вы сказать несколько слов нашим телезрителям?

– Я к вашим услугам, – вежливо ответил профессор.

– Телезрители, да и вся мировая медицинская наука знают вас как ведущего специалиста в области криологии – науки о замораживании и оживлении людей. Вы со своими ассистентами провели уже десятки сложнейших операций с прекрасными результатами. Скажите, уважаемый профессор, чем примечательна и необычна сегодняшняя операция?

– С удовольствием отвечу на ваш вопрос. – Чуть заикаясь, произнёс знаменитый учёный. – Дело в том, что сегодня мы оживляем самого первого на Земле, достаточно профессионально замороженного человека. Это, кстати, и самый молодой наш пациент. Пареньку было всего 16, когда его заморозил собственный отец, профессор Губерт. С тех пор прошло 83 года и до сих пор никто не решался оживить Сашу – так звали этого мальчика при жизни. Мы уже замораживали и оживляли десятки людей, но они находились в замороженном состоянии сравнительно недолго, всего 2 – 3 года. Здесь же мы имеем уникальный случай рекордно длительного замораживания.

– Скажите, профессор, а почему нельзя было оживить Сашу раньше?

– Причин здесь несколько. Во-первых, наш пациент был заморожен по старой и не очень совершенной методике. Вместо крови у него в теле был специальный физиологический раствор, который изобрёл сам профессор Губерт.

Этот раствор нами уже давно не применяется. Он давал неплохие результаты на мелких животных: кошках, собаках, кроликах, но для людей и обезьян он не очень подходит. Нам удалось создать новый раствор, совершенно безвредный, и 10 лет назад мы заполнили им организм Саши. Затем мы усовершенствовали методику оживления, которая практически свела к нулю риск криологических осложнений.

Но главная причина не в этом. Дело в том, что Александр, будучи по детски беспечным, в результате своей же оплошности, подвергся сильному радиоактивному облучению в одной из лабораторий нашей клиники, которой в то время руководил его отец. Он получил смертельную дозу радиации, и у него постепенно отказали многие жизненно важные органы. Нужны были годы, чтобы организм Саши сам очистился от радионуклидов, но этого времени у парня не было. Дни его были сочтены.

Вот тогда-то отец мальчика и решился на рискованный эксперимент. До этого он проводил опыты по замораживанию только на животных и не известно, когда бы он перенёс их на людей. И с животными-то дело шло не лучшим образом. У профессора Губерта не было никакой уверенности в успехе этого эксперимента, но у него не было выхода! Он надеялся, что если не ему, то его ученикам удастся найти безопасную методику оживления, и что Сашу в конце концов спасут. У него был один шанс из ста, и он решился на него.

За этот рискованный и не разрешённый медицинским советом института эксперимент, профессор Губерт был снят с должности директора клиники и до конца жизни работал старшим научным сотрудником. Ему многое удалось сделать в области оживления крупных животных, но оживить сына он так и не решился. Слишком велик был риск потерять его навсегда.

Три года назад мы тщательно исследовали организм Саши на радиоактивность и убедились, что он больше не «светит». Большинство радионуклидов распалось. Остатки вредных веществ мы выведем из организма с помощью сорбентов. Больному предстоит сейчас операция по пересадке костного мозга, который должен взять на себя функции кроветворения и избавить Сашу от лейкемии. Мы также заменим ему поджелудочную железу и яички.

– Скажите, профессор, если не секрет, кто является донором новых органов, которые вы собираетесь пересадить Саше?

– Донором является сам больной. Как известно, наша клиника пользуется донорским материалом, полученным от самих пациентов. Необходимые для пересадки органы мы выращиваем в лабораториях клиники из стволовых клеток, взятых у пациентов. Используя методы генной инженерии, нам удалось вырастить из единичных культур практически все внутренние органы человека вне его организма. Это сердце, почки, печень, селезёнка и так далее, а также все железы внутренней секреции. На выращивание какого-либо органа ускоренными методами требуется 2 – 3 года. Именно на этот срок мы и замораживаем наших пациентов, как бы выключая их из жизни.

– Скажите, уважаемый профессор, а почему вы отказались от пересадки внутренних органов, взятых у других погибших людей?

– Здесь несколько причин. Во-первых, погибает людей не так уж и много, нуждающихся в пересадке гораздо больше. Во-вторых, органы погибших не всегда подходят для пересадки. Нужны совершенно здоровые органы достаточно молодых людей. Это ещё больше усложняет задачу. В-третьих, пересадка чужого органа вызывает в организме больного реакцию отторжения, которую мы вынуждены подавлять лекарствами. Но эти лекарства далеко не безвредны для организма. Они вызывают многие нежелательные последствия, с которыми тоже нужно бороться.

Таким образом, человек с чужим внутренним органом остаётся как бы привязанным к клинике на всю оставшуюся жизнь. Это уже не совсем полноценный человек. После наших же операций, пациент воспринимает новые органы как свои собственные и полностью выздоравливает. Нам удавалось спасать людей пострадавших в автокатастрофах, заменяя им по два, три и даже четыре внутренних органа сразу. Главное – это быстро заморозить человека, не дав ему умереть, что весьма непросто. А ещё необходимо скачать в нейрокомпьютер всю информацию с его головного мозга. Иначе он не будет ничего помнить при оживлении. При замораживании его память обнуляется.

– Спасибо, уважаемый профессор, за интересное интервью. Больше я не буду вас беспокоить. Разрешите мне только заснять сам процесс оживления.

– Пожалуйста, снимайте. Только пока мы не будем оживлять Сашу. Сначала мы сделаем ему все необходимые операции, а затем начнём оживление.

– И как долго будут идти операции?

– Думаю, часа за два управимся. Мы работаем двумя бригадами сразу.

– Ещё раз благодарю вас от имени телезрителей.

Телерепортёр отошёл в сторону, а к операционному столу подошли хирурги и операционная сестра.

– Ну, с богом! – сказал профессор Зверев. – Начинайте прогрев области таза и живота.

Медсестра подошла к стойке приборов и защёлкала кнопками. На индикаторах засветились цифры, замигали огоньки. Затем она подошла к безжизненному телу подростка и стала устанавливать на нём датчики. Закончив это занятие, она взяла в руку длинную штангу с большим круглым диском на конце, и стала водить им над животом и бёдрами пациента.

– Это микроволновый излучатель, – тихо произнёс светловолосый студент, стоявший позади Юли и Ольги. Девушки уже забыли о его существовании, слушая интервью профессора Зверева. – Он позволяет производить прогрев внутренних органов дистанционно, с помощью токов высокой частоты.

– Это что-то вроде домашней микроволновки? – спросила Юля.

– Совершенно верно, – ответил парень.

– Температура? – спросил профессор Зверев.

– Минус 35 градусов, – ответила медсестра.

– Прогревать до плюс двух. Органы для пересадки готовы? – обратился он к своему ассистенту.

– Да, – ответил тот.

– Охладите их тоже до плюс двух. Надеюсь, они уже в растворе диолина?

– Конечно, – кивнул ассистент.

– Прекрасно. Давление диолина у пациента?

– Пока ноль, – сообщила медсестра.

– Подключите диолиновый насос и дайте 21 процент кислорода. Медсестра стала возиться с длинными шлангами, оканчивающимися блестящими толстыми катетерами. Два шланга она подключила к сонным артериям на шее подростка, два других – к бедренным артериям.

– Всё готово, – доложила она профессору.

– Сейчас они будут прокачивать свежий, насыщенный кислородом диолин через кровеносную систему мальчика, – зашептал светловолосый юноша.

– Температура? – опять поинтересовался Зверев.

– Минус шесть, – ответила медсестра.

– Продолжайте прогрев. Готовьте инструменты, – обратился он к своим коллегам, – и подключите нейрокомпьютер к электродам в голове пациента.

– Всё готово, – доложили те.

– Сейчас ему будут восстанавливать память. Закачивать через наноэлектроды с компьютера зрительную, слуховую и речевую информацию, которая хранилась у него в мозгу до замораживания, – комментировал светловолосый студент.

– А если её перепутают с кем-нибудь, – спросила Юля.

– Тогда это будет другой человек, с другой биографией.

– Это что же, реинкарнация получается?

– Да. Продолжение жизни в другом теле.

Столик с хирургическими инструментами стоял уже рядом с операционным столом.

– Ну что ж,… приступим…, – помедлив, произнёс Зверев. – Задачи каждого всем понятны?

– Понятны, – ответили врачи.

– Тогда начали!

Четверо хирургов склонились над пациентом по обе стороны операционного стола. Двое медсестёр подавали инструменты. В руках замелькали алмазные скальпели, крючки, зажимы, пинцеты, пилки. Иногда слышались короткие реплики. Работа закипела.

– Больше ничего интересного мы не увидим, – заявил светловолосый юноша, – я предлагаю пойти прогуляться, а через пару часов вернуться сюда, когда закончится операция и начнётся оживление.

Студенты начали расходиться.

– Давайте прогуляемся, – согласилась Юля. – Пошли, Оля? – обратилась она к подруге. Та молча кивнула.

– Андрей, ты с нами? – спросил светловолосый долговязого молчаливого парня, стоявшего рядом с Ольгой.

– Пошли, – ответил тот без особого энтузиазма. Чувствовалось, что он немного стесняется незнакомых девушек.

Знакомство

Они вышли на улицу. Стояла тихая, ясная, прохладная погода. Листья на деревьях и кустарниках уже тронул яркий осенний багрянец, и они были особенно красивы в этом последнем прощальном наряде. Только на газонах продолжалось буйство хризантем словно они хотели поспорить с деревьями и доказать им свою не подвластность осени.

– Давайте познакомимся, что ли, – предложил светловолосый молодой человек девушкам. – Меня зовут Сергей. А это мой товарищ, Андрей.

– Очень приятно, – ответила одна из девушек. – Меня зовут Юля, а это моя подруга, Оля.

– Нам тоже очень приятно, – улыбнулся Сергей.

Ему действительно было приятно. Ещё с прошлого года он приметил Юлю в медицинском институте, когда она поступила на первый курс, но познакомиться всё не было повода. И вот сегодня, совершенно случайно, он увидел её на операции у профессора Зверева. Сергей незаметно подошёл и встал возле неё, потащив за собой и Андрея.

Юля была девушкой среднего роста, стройная, худощавая, с густыми, красиво уложенными на голове тёмными волосами. Лицо её, с правильными тонким чертами, было весьма привлекательным, но не смазливым. Серые глаза смотрели спокойно и строго. В них угадывался независимый и гордый характер. Недавно ей исполнилось девятнадцать.

Её подруга, Ольга, была чуть ниже ростом и немного полнее. Она была шире в бёдрах, с хорошо развитой грудью, делавшей её фигуру очень женственной. Пышные волосы её были осветлены и завиты снизу в крупные локоны. Лицо было весьма миловидно, но глаза смотрели настороженно. Она училась с Юлей на одном курсе и была на полгода старше.

– Может, зайдём в кафе, перекусим? – предложил Сергей.

– Можно, – согласилась Юля.

Они зашли в небольшое, уютное кафе недалеко от клиники и заняли столик.

– А вы давно учитесь в институте? – спросила Юля Сергея.

– Мы с Андреем уже на четвёртом курсе, – ответил студент.

– Ну и как, интересно?

– Нормально. Сначала было трудновато. Много медицинских терминов, да и к практическим занятиям долго не мог привыкнуть. Эти эксперименты на животных, присутствие при вскрытии трупов, брр..!

– А на кого вы специализируетесь? – задала вопрос Ольга.

– Меня больше увлекает генетика – наука об управлении наследственностью. Она открывает возможность оздоровления человечества на основе чистых генных структур. Медицина призвана лечить людей, а генетика может сделать так, чтобы люди вообще не болели. Тогда их и лечить не придётся.

– И вы серьёзно считаете, что этого можно добиться?

– Можно. Конечно не на 100%, но процентов на 80. Сейчас почти невозможно найти человека с абсолютно здоровым геномом. Это один на тысячу, не больше! Остальные имеют те или иные нежелательные отклонения, предрасположены к тем или иным наследственным заболеваниям. Одни склонны к атеросклерозу и болезням сердца; другие – к гипертонии, болезням мозга; третьи – к болезням желудка, почек, печени и так далее. А сколько видов заболеваний крови, эндокринной, нервной системы! Человечество просто погрязло в болезнях.

Несмотря на все успехи медицины, больных не становится меньше. Особенно возросло количество астматиков и диабетиков, а это всё генетически обусловленные заболевания. По молодости многие потенциальные больные чувствуют себя вполне здоровыми и не подозревают о грозящей беде. Они женятся, обзаводятся детьми, и потом уж заболевают. Но самое плохое в том, что многие из них даже не знают, к каким болезням они предрасположены. Ведь, если оба супруга предрасположены к одной и той же болезни, то их потомство наверняка заболеет ею. Вот почему опасны близкородственные браки. Другое дело, если супруги имеют разные повреждения генома. Тогда их дети могут оказаться вполне здоровыми. Дефектные гены, доставшиеся им от одного из родителей, блокируются здоровыми генами другого. Они как бы выключаются из жизнедеятельности и становятся спящими, рецессивными. На этом и основана методика оздоровления.

– Так что же, по-вашему, в брак следует вступать не по любви, а по показаниям врачей? – насмешливо спросила Ольга.

– Нет, почему же? – нахмурился Сергей. – Но перед вступлением в брак молодым не мешало бы произвести анализ генома и прислушаться к рекомендациям специалистов.

– А вы уже умеете проверять геном человека на наличие дефектов? – поинтересовалась Юля.

– Кое-что умеем, – скромно ответил Сергей. – Но это очень сложное и долгое дело. Необходимо раскрутить весь хромосомный набор клетки, просмотреть все локусы и триплеты. И потом, ведь у каждого человека есть различные отклонения в геноме представляющие собой разные аллели. Они все допустимы и определяют внешний облик человека, цвет волос, глаз, особенности фигуры. Трудно понять, когда эти отклонения полезны, а когда нежелательны. Всё взаимосвязано между собой. Это огромный поток информации, который способен обработать только суперкомпьютер. Но для него нужна программа, позволяющая анализировать геном. Без программы никакой компьютер ничего не сможет. Сейчас в нашем институте создаётся вариант такой программы под руководством профессора Лебедева. Скоро мы запустим её в работу. Мне с Андреем поручили изучить мутации 23-Y хромосомы. Эта хромосома кодирует мужской генотип. Она самая простая и самая короткая у человека. Профессор Лебедев решил потренировать нас на ней.

– Да, интересное у вас хобби, – задумчиво сказала Юля и с интересом взглянула на Сергея. – Однако, нам пора в клинику, скоро начнётся оживление.

Оживление

Эксперимент в клинике продолжался. Сашу уже прооперировали, и сейчас хирург зашивал последний разрез в области селезёнки. Вернее, не зашивал, а заклеивал рану специальным физиологическим клеем. Это был белый порошок, который активно впитывал воду. Смачиваясь, он превращался в липкую массу, которая быстро твердела, становясь упругой, как резина. Кровь останавливалась, а края раны прочно слипались. Впоследствии шов прорастал соединительной тканью, а клей полностью рассасывался. При этом на теле практически не оставалось рубцов.

– Ну что же, – произнёс профессор Зверев, – начинаем оживление. Сестра, поднимайте температуру тела до 37-и градусов.

Одна из медсестёр приступила к дальнейшему прогреву тела Саши высокочастотным излучателем. Иней на его теле уже растаял и превратился в капельки воды. Паренёк лежал весь мокрый, будто в холодном поту.

– Поднимайте давление диолина до 80-ти, кислород до 30%. Кровь готова?

– Да, – ответила старшая медсестра.

– Начинайте постепенную замену диолина на кровь.

Сергей стал тихо комментировать происходящее.

– Диолин – это такой физиологический раствор, который содержит лишь небольшое количество воды, – зашептал он Юле в ухо. – При замерзании он не расширяется, как вода, а наоборот, немного уменьшается в объёме. Он не образует кристалликов льда и не травмирует стенки кровеносных сосудов и клеточные мембраны. Он способен переносить кислород не хуже крови, а также питательные вещества и лекарства. В общем, диолин способен на время заменить кровь. Вот почему диолин закачивают в тело человека при замораживании. Теперь его снова заменят на настоящую кровь.

– Температура? – спросил профессор.

– Плюс 28.

– Продолжайте прогрев. Следите за энцефалограммой мозга.

К этому времени Саша был уже весь опутан проводами и датчиками. Десятки приборов контролировали его организм.

– Как биотоки? – спросил профессор.

– Пока ничего нет, – ответила медсестра.

– Включите нейрокомпьютер. Начинайте закачивать информацию.

– Есть слабые импульсы! – доложил врач, стоявший рядом с прибором.

– Температура?

– 37 градусов. Прогрев отключён.

– Поднимите ещё на полградуса.

– Сейчас.

– Как сердце?

– Фибрилляция. Запускаться не хочет.

– Дайте разряд.

Тело Саши дёрнулось от сильного электрического разряда в область сердца.

– Есть слабые сокращения, – доложила медсестра.

– Дайте больше кислорода. Дайте 40%. Как дыхание?

– Отсутствует.

– Дайте в лёгкие углекислоту 3%. Установите минимальный объём принудительной вентиляции. Как пульс?

– 90 ударов в минуту. Наполнение слабое.

– Давление держится?

– Нет, падает.

– Чёрт побери! Он не хочет жить! Сколько влили крови?

– Три с половиной литра.

– Продолжайте замену. Снотворное в кровь ввели?

– Да, – ответила медсестра. – Он спит.

– Пусть спит. Рано ему ещё просыпаться.

– У нас мало крови, профессор, – неожиданно заявила медсестра. – Придётся израсходовать все запасы.

– Что же вы раньше молчали?! – возмутился Зверев.

– Я не знала, что потребуется так много…

– Надо же понимать, что у парня не работает система кроветворения и иммунная система! То, что мы ему сейчас пересадили, заработает не сразу. Нужна хорошая свежая кровь. Много крови!

Профессор огляделся вокруг, взял микрофон и сказал.

– Товарищи студенты! Кто может дать нашему пациенту кровь? Нужна первая группа, резус отрицательный.

Среди студентов началось движение.

Сергей посмотрел на Андрея, на девушек и сказал: – У меня первая группа.

– И у меня, – заявила Юля.

– Тогда пошли, – предложил Сергей.

Андрей остался рядом с Ольгой.

– У меня вторая, – смущённо, как бы извиняясь, произнёс он.

– А у меня третья, – ответила она.

– Жаль, что мы не можем помочь Саше.

– Ничего, желающих много, – отозвалась Ольга.

Сергей и Юля, надев халаты, вошли в донорский кабинет. За ними ещё несколько студентов.

– Куда? Куда так много?! – запротестовала медсестра. – Вот вы двое останьтесь, а остальные за дверь, в очередь!

Сергей и Юля легли на топчаны и оголили правую руку. Медсестра подошла сначала к Сергею, держа тонкий шланг с длинной блестящей иглой на конце. Она протёрла кожу спиртом и ввела иглу в вену, наблюдая, как стеклянная колбочка в середине шланга наполняется кровью. То же самое она проделала с Юлей.

Они лежали на тележках и представляли себе, как их кровь скоро вольётся в истерзанный организм подростка, доставляя ему питательные вещества, лейкоциты, гормоны.

«Бедный ребёнок, – думала Юля, – В четырнадцать лет столько пережить! А что ждёт его в будущем? Поправится ли он? Будет ли полноценным? Это только богу известно».

Тем временем в операционной врачи заканчивали священнодействие.

– Как дыхание? – спросил профессор.

– Самостоятельное.

– Пульс?

– 96, наполнение хорошее.

– Активность мозга?

– Ниже нормы. Состояние заторможенное.

– Температура?

– Тридцать семь и две, держится без прогрева.

– Хорошо, – отметил Зверев. – Пусть спит до утра. Информацию закачивать всю ночь. Утром разбудим. Все свободны. Больного в реанимацию. Держать на капельнице постоянно. Непрерывный контроль за всеми параметрами организма. Благодарю за работу, коллеги!

Студенты начали расходиться. Сергей и Юля вышли из кабинета и улыбнулись друг другу. В теле чувствовалась необыкновенная лёгкость и слабость, голова слегка кружилась, их заметно покачивало.

Юля ухватилась за плечё Сергея. Он ласково посмотрел на неё.

– Ты не возражаешь, если я подержусь за тебя? – спросила она, не заметив, как перешла на «ты».

– Конечно, нет, – поспешно ответил Сергей, – держись, сколько хочешь. Сквозь загар его кожи проступала заметная бледность.

У выхода их дожидались Ольга с Андреем.

– Вы живы? – с усмешкой спросила Ольга. – Мы думали, из вас всю кровь выкачали.

– Да нет, ещё немного осталось, – мрачно пошутил Сергей.

– Вам теперь причитается вознаграждение.

– Мы сделали это безвозмездно! – с пафосом заявил Сергей. – Но неплохо бы теперь подкрепиться, пропустить по чашечке горячего кофе, восстановить силы. Может, зайдём в кафе?

– Пожалуй, – согласилась Юля.

– А я, пожалуй, пойду домой, – заявила Ольга. – Дел много, да и мама скоро придёт, будет волноваться.

– Мне тоже пора, – сказал Андрей. – Можно я провожу вас, Оля?

– Не надо. Мне провожатые не нужны, – довольно резко ответила девушка и, повернувшись, направилась к подземному переходу.

Андрей смутился и, растерянно постояв с минуту, зашагал по направлению к студенческому общежитию.

– Чего это она? – удивился Сергей, наблюдавший эту сцену.

– Да так… Сложная тут история, – ответила Юля. – Несчастье у неё недавно случилось. Погиб её парень, с которым они собирались пожениться. На мотоцикле разбился летом, в июле.

– Да, это печально, – согласился Сергей.

– С тех пор она ни с кем не встречается. Всё не может забыть своего Игоря. Только со мной и дружит. Первое время вообще ходила как тень.

Сергей задумался – Андрей неплохой парень, только очень стеснительный, не из нахальных, – наконец задумчиво произнёс он, – зря она его так…

– Может быть… Но не хочет она ни с кем встречаться… У неё же будет ребёнок от Игоря, – доверительно сообщила Юля.

– Ах, вот оно что! Значит, она беременна… Тогда понятно… Трудно ей будет одной с ребёнком.

– Она сама так решила. Хочет иметь память об Игоре. Мать ей советовала вызвать выкидыш – химический аборт, но Оля отказалась.

Они зашли в кафе, перекусили, посидели, собираясь с силами, потом Сергей пошёл провожать Юлю.

Молодые не спешили расстаться. Они долго бродили по городу, говорили о Саше, о его необычной судьбе, о его будущей жизни.

– Вот проснётся он завтра и ни одного знакомого лица вокруг! Все чужие. Ни отца, ни матери, ни родственников, ни друзей, – сокрушалась Юля. – У любого ребёнка, даже если он сирота, есть знакомые, друзья, хоть какие-то родственники. А у Саши никого! Ведь прошло уже 84 года, как он умер. И проснётся он в новом, чужом мире! Совсем один…

– А давай завтра навестим его? – предложил Сергей.

– Ты думаешь, нас к нему пустят?

– А мы скажем, что мы студенты-медики и нам это нужно для дипломной работы.

– Рано мне ещё о дипломе думать, – усмехнулась Юля.

– Зато мне уже пора, – заметил Сергей, – а ты со мной за кампанию.

– Хорошо, – улыбнувшись, согласилась девушка.

– Значит, встречаемся завтра после лекций, в два.

– Ладно.

– Тогда до завтра.

И они расстались.

Сергей Майоров

Сергей родился на Волге, в небольшом посёлке возле Самары. Отец его, Владимир Михайлович, преподавал физику в средней школе, а мать – русский язык и литературу. Кроме Сергея в семье был ещё один сын, Виктор, который был младше брата на два года.

Супруги Майоровы жили в собственном двухэтажном коттедже, вокруг которого раскинулся небольшой, но красивый сад. Рядом жили их соседи Егоровы, с которыми у Майоровых сложились дружеские, почти родственные отношения. Мать Сергея, Екатерина Фёдоровна, и их соседка, Анна Васильевна, были школьными подругами. Затем вместе учились в педагогическом институте и почти одновременно вышли замуж.

Вскоре у Егорвых родился сын Анатолий, а у Майоровых – Сергей. Потом у Майоровых появился маленький Виктор, а ещё через год и у Егоровых вышло прибавление семьи – родилась дочь Валентина.

Детвора росла вместе. Дом Егоровых был домом Майоровых и наоборот. Деревянный забор, некогда разделявший садовые участки, давно сгнил, и его не стали восстанавливать. Дети бегали по общему саду, рвали яблоки, груши, вишни, сливы – всё, что попадалось им под руку.

Взрослые часто сидели вечерами в лёгких плетёных креслах под старой раскидистой грушей, пили чай, обсуждали школьные дела, городские новости.

Детвора незаметно подрастала. Сергей и Анатолий одновременно пошли в школу и учились в одном классе. Они сдружились и повсюду бывали вместе. Вместе гоняли на велосипедах и мопедах, скейтбордах и роликах, бегали купаться на Волгу, играли в одной баскетбольной команде.

Младшие во всём старались подражать старшим, особенно Валя. Она была младше всех, но отличалась резвостью, сообразительностью и часто с мальчишеской лихостью гоняла на большом Серёжкином велосипеде. Сергей был её кумиром. Валя с готовностью выполняла все его просьбы, терпеливо сносила дружеские шлепки и подзатыльники, но очень обижалась, когда Сергей прогонял её, говоря: – отстань, надоела, малявка!

Позже, уже в зрелом возрасте, четверо друзей часто бродили по высокому берегу Волги, обсуждали жизненные проблемы, и Валя была у них «своим парнем».

Но вот остались позади школьные выпускные экзамены, и перед Сергеем и Анатолием встал вопрос – кем быть? Анатолий выбрал профессию автослесаря, как и его отец, Сергей же решил стать врачом. Его давно привлекала медицина. Желание познать человеческий организм, научиться лечить болезни, исправлять ошибки природы было его мечтой. Успехи генной инженерии поражали воображение. Он мечтал создавать людей будущего: здоровых и сильных, красивых и добрых, неподверженных болезням и живущих до 120 – 150 лет полноценной счастливой жизнью.

Сергей выбрал один из ведущих медицинских институтов страны и уехал в далёкий сибирский город, Найск.

Последний раз дома он был после окончания третьего курса института, во время летних каникул. Тогда-то он и заметил, что Валентина стала совсем взрослой девушкой, и весьма симпатичной. Она окончила школу и решила поступать в педагогическое училище в Самаре. Когда парни собирались втроём, Валя уже стеснялась их мужской кампании, но зато регулярно приходила вечером с родителями в гости к Майоровым, надеясь увидеть там Сергея.

– Вот, совсем невестой стала, – заметил как-то Валин отец, Николай Петрович, указывая на дочь, – замуж пора.

– Да ладно тебе, папа, – краснея, произнесла Валентина. – Не хочу я пока замуж. Да и не берёт меня никто.

– А ты сама виновата, – наставлял отец, – всё дома сидишь, ждёшь, когда женихи сами к тебе заявятся! Вон Толька наш! Раз-два и женился, а теперь уже и ребёнка ждут. Это я ему Светку сосватал!

– Так он старше меня на три года, – возразила Валентина.

– Это ничего не значит, – парировал Николай Петрович. – Девушки всегда раньше замуж выходят. Я-то знаю, по ком наша Валька сохнет! – и он, многозначительно подмигнув Екатерине Фёдоровне, заявил, – по Сергею вашему!

Валя вспыхнула и убежала в сад.

– А что? – как бы оправдываясь, произнёс Николай Петрович, – я одобряю. Чем не жених? И возраст подходящий и знают они друг друга с детства. Серёжка – парень хороший. Может, поженим их?

– Пусть сами решают, ответила Екатерина Фёдоровна. – Я не против. Валя мне тоже нравится.

– Вот и прекрасно, – потирая руки, заметил разговорчивый сосед.

Тут и Сергей не выдержал и вышел в сад. Там он увидел Валентину.

– Нас, кажется, уже поженили, – смущённо произнёс он.

– Да ну их! – раздражённо ответила девушка. —

Чешут языками, как помелом метут, делать им нечего!

Она слышала весь разговор через открытое окно.

– Может, прогуляемся, – предложил Сергей. – Пусть нас обсуждают без нас.

– Давай, – согласилась Валя.

Они пошли к реке – излюбленному месту отдыха молодёжи. Сергей ещё ни разу не гулял с Валей вдвоём, и ему стало немножко неловко. Поначалу разговор не клеился, но постепенно они разговорились. Вспомнили школу, учителей, общих знакомых, смешные истории на уроках.

Незаметно вышли на высокий берег, откуда открывались необъятные волжские просторы. Вышли и залюбовались на заходящее солнце, на отражающийся в реке закат, на залитый огнями город на другом берегу. Тёплый летний ветерок ласкал кожу, ерошил волосы, доносил запах трав, воды и цветов с приволжских степей.

– Красиво как! – восхищённо сказала Валя.

– Даа… – согласился Сергей. – Я часто вспоминаю наш посёлок, сидя в институтском общежитии.

И он стал рассказывать Вале о Найске, об институте, о своих товарищах. Незаметно стемнело. Стало прохладно.

– Пора домой, – вздохнула Валентина.

– Пойдём завтра на речку часов в одиннадцать. Позагораем, покупаемся. Наверное, и Анатолий с Виктором подойдут, – предложил Сергей.

– Пойдём, – оживилась Валя и благодарно взглянула на своего спутника.

Возле Валиного дома они расстались.

На следующий день вся компания была в сборе. Анатолий пришёл со своей женой Светой, которая была беременна, но это не портило её.

– Симпатичная у тебя жена, – сказал другу Сергей.

– Нормальная, – ответил Анатолий. – Жить можно. А ты, Серёга, чего теряешься? Вон бери мою сеструху в жёны, не прогадаешь. Девка – что надо! Всё при ней: и фигура, и мордаха ничего, и тебя любит. Я же вижу!

– Я подумаю, – пообещал Сергей.

– И думать нечего, всё равно лучше не найдёшь. Будешь за ней как за каменной стеной! Она всё по дому умеет. Городские-то они избалованные, ни черта делать не могут. Знал я одну такую, когда в Самаре учился. Надюхой звали. Влюбился и чуть не женился на ней с дуру, да родители уберегли. Любовь, секс – это хорошо, но одной любви для семейной жизни мало. Тут нужно, чтобы жена хозяйкой была и надёжным другом. Ну и чтоб любила, конечно.

– «Счастливый, – подумал Сергей. – Может и мне жениться на Вале?»

Они отдыхали на реке весь день. Лежали на горячем песке, купались, озорничали, и Сергей видел перед собой прежнюю Валю, которую знал девчонкой: озорную, весёлую, шуструю. Как будто и не было вчерашней застенчивой девушки.

А вечером они опять встретились с Валей в саду и отправились на Волгу. Им было хорошо вдвоём. Неспешно текли задушевные разговоры, и хотелось бродить и говорить бесконечно.

Так продолжалось до конца отпуска. В последний вечер Сергей, гуляя с Валей, как бы ненароком спросил: – Какие планы на будущее?

– Тебя буду ждать, – серьёзно ответила Валентина, – ждать, когда ты сделаешь мне предложение.

– Хорошо, – подумав, ответил Сергей. – Закончу четвёртый курс, и поженимся.

– Поцелуй меня, – попросила Валя, прощаясь. – Ты никогда ещё меня не целовал.

Сергей немного смутился, но поборов робость, неловко чмокнул её в щёку. Она пылко обняла Сергея и тоже поцеловала.

– Не забывай меня. Помни, что я жду тебя!

– Я приеду зимой на каникулы, и мы будем почти две недели вместе, – отозвался Сергей.

Андрей Гевко

Андрей был темноволос, худощав и по характеру несколько замкнут. Парень стеснялся своего высокого роста и слегка сутулился. Он не очень легко вступал в контакты с людьми, однако среди студентов пользовался авторитетом за ум, трудолюбие, доброжелательность и ровный, покладистый характер.

Андрей увлекался медициной и музыкой. Он часто ходил по улице, слушая тюнер, иногда посещал концерты, выставки, но, в общем, был домоседом.

До третьего курса он жил дома с отцом и бабушкой. Отец Андрея преподавал в том же медицинском институте, где учился его сын. С матерью Андрея он разошёлся, когда сыну исполнилось 11 лет. С тех пор отец жил один, занимался научной и преподавательской работой, писал книгу. Дома всем заправляла бабушка, которая заменила Андрею мать. Она души не чаяла во внуке и очень гордилась им.

С отцом у Андрея сложились ровные, хорошие отношения, но тот не мог уделять сыну много внимания. В институте и в клинике профессор Гевко был занят важной научной работой – проблемой регенерации утраченных конечностей. Сотни людей благодаря его работам вернули себе руки, ноги, пальцы, утраченные в катастрофах и при авариях техники.

Андрей тоже увлёкся научной работой, учась на втором курсе. Он стал реже бывать дома и часто приходил только вечером или к ночи. Отец и бабушка не считали нужным вмешиваться в его личную жизнь и контролировать парня. Отец и сам иногда приходил домой поздно, бывало, иногда вообще не ночевал, и Андрей понял, что у него есть продруга. Бабушка ворчала по стариковски, но не мешала отцу.

После второго курса Андрей перебрался в общежитие, в комнату, где жил Сергей. Бывший сосед Сергея окончил институт и уехал работать на Север.

С Сергеем Андрей подружился с первого курса. Сергей приглянулся ему сразу – открытый, весёлый, добродушный, появляясь в аудитории, он всегда вносил оживление в студенческий коллектив. Девочки – сокурсницы искали дружбы с ним, но он был одинаково ровен и приветлив со всеми – не искал лёгких любовных побед.

Андрея же Сергей заметил не сразу, но со временем выделил его из других ребят, и они всё чаще стали бывать вместе в лаборатории, в кафе, в бассейне. С Андреем ему было интересно поговорить о жизни, о медицине, поспорить. Андрей никогда не рубил с плеча, говорил обдуманно, здраво, не допускал категоричности в своих суждениях, и их всё больше тянуло друг к другу.

С Сергеем Андрей мог говорить о чём угодно, но лишь одной темы они почти не касались – темы любви и женщин. Андрей считал эту тему сугубо личной и не любил обсуждать её, боясь неосторожным словом, фразой опошлить то, к чему он тайно готовил себя в мыслях и желаниях, что считал священным таинством брака.

Почти все девушки – сокурсницы Андрея успели выйти замуж на втором – третьем курсах. Некоторые уже сумели развестись, другие ушли в декретный отпуск и временно оставили учёбу. Парни тоже не теряли время даром. Многие были женаты, у других были подруги, только Андрею с девушками не везло. Сокурсницы не замечали его, а с чужими он знакомиться стеснялся, да и не было пока такой, которая бы всерьёз тронула его сердце. Нельзя сказать, что он не пытался искать знакомств, но эти попытки были слишком робки и не приносили успеха.

Как-то весной, ещё на третьем курсе, Сергей всё-таки затащил его вечером на дискотеку. Андрей никогда раньше не посещал танцевальные заведения. Сергей же изредка бывал в них.

Парни вошли в зал. Сразу повеяло запахом духов, крема, пота, обдало теплом разгорячённых тел, множеством голосов, сутолокой и неразберихой. Всё это немного оглушило Андрея. Он стоял и растерянно озирался по сторонам. Грянула музыка. Молодёжь в возрасте от шестнадцати до тридцати повалила на середину зала. Одни танцевали спокойно, прижавшись к друг другу, другие исполняли «соло», показывая всю свою удаль и мастерство.

На небольшой эстраде три элегантные пары профессионалов демонстрировали, как надо исполнять тот или иной танец. Диск-жокей подбадривал танцующих в зале, шутил, объявлял названия музыкальных произведений, имена солистов и музыкантов.

Одежды на танцующих были самые разнообразные. От сплошь изрезанных блестящих курток и брюк, состоящих из одних лоскутов и дыр, до шикарных, облегающих тело костюмов и платьев, сверкающих украшениями.

Андрей с Сергеем встали у колонны и стали наблюдать за танцующими. Сергей быстро присмотрел себе девушку и пошёл с ней по кругу. Андрей же всё никак не решался сделать выбор. Прошло минут двадцать прежде, чем он остановил свой взгляд на красивой пышной блондинке. Однако та была не одна.

«Ну и что же, – подумал Андрей, – извинюсь перед её парнем и приглашу её. Не съест же он меня!»

Студент набрался храбрости и подошёл к девушке.

– Извините, – произнёс он, обращаясь к её спутнику, – можно вас…

– Ты приглашаешь меня? – язвительно спросил парень, подняв бровь. Девушка взглянула на Андрея снизу вверх и насмешливо ответила: – Лучше вам пригласить Эйфелеву башню, молодой человек. Она вам как раз впору.

Её парень самодовольно фыркнул. Андрей покраснел и смущённо отошёл в сторону. Желание танцевать пропало. Он поискал взглядом Сергея и заметил его уже с другой девушкой, красивой стройной брюнеткой лет около тридцати.

«Серёга здесь видно застрял надолго. Пойду-ка я, пожалуй, в общагу. Скучно» – подумал он.

Придя в комнату, Андрей завалился в одежде на тахту и стал ждать Сергея. «Какой же я не везучий, – думал он, – и надо же было вырасти таким длинным. То ли дело Серёга! У него всё в норме, и рост и фигура. Ему нечего стесняться. Поэтому он и храбрый такой с девушками. А ведь надо и мне как-то устраивать свою личную жизнь. Всё один да один. Конечно, есть Сергей, есть однокурсники, но это всё не то. С Сергеем семью не создашь. Друг – хорошо, но жена тоже нужна. Что же делать? Как решить эту проблему? Тут никакая наука не поможет. Наоборот, учёному человеку всё это гораздо сложнее решить, чем какому-нибудь простому рабочему парню, без комплексов и философий».

Андрей не заметил, как задремал. Его разбудил Сергей.

– Чего спишь одетый? Раздевайся и ложись. Уже час ночи.

– А ты чего так поздно?

– Да так… У подруги задержался. Домой меня пригласила… Живёт одна, без мужской ласки. Вот я её и утешил… А ты когда ушёл?

– Около девяти.

– А что так? Не понравилось?

– Да нет… ничего…

– Ты хоть танцевал?

– Немного, – соврал Андрей. – Ты понимаешь, Серёга, не идут со мной девушки. Не нравлюсь я им.

– Брось, – заявил Сергей. Ты отличный парень. Просто они тебя не знают. Хочешь я познакомлю тебя с какой-нибудь девахой?

Андрей неопределённо пожал плечами.

– Расскажу ей о тебе, и ты понравишься ей. Есть ведь много скромных студенток, которые не ходят на дискотеки, не увиваются за парнями. Их надо только поискать. Самое сложное – это познакомиться с такой. Когда ты стеснительный, да она скромная, то без посторонней помощи вам не обойтись. Это как в физике – на больших расстояниях между атомами преобладают силы отталкивания, а на малых – взаимного притяжения. Но чтобы атомы соединились в молекулу, нужна дополнительная внешняя сила, которая столкнула бы их вместе. Недаром в старину молодых знакомили свахи, подталкивали друг к другу.

Поразмыслив, Андрей подумал, что Сергей, пожалуй, прав.

С тех пор прошло полгода и вот он встретил Ольгу. Андрей решил, что надо действовать поактивней. Ольга была в его вкусе и сразу понравилась своей серьёзностью, ненавязчивостью и женственностью.

Саша

Александр медленно открыл глаза. Он увидел белый потолок, красивый люминесцентный плафон и часть стены, покрытую зеленоватыми фотообоями под малахит.

«Где я?» – подумал он. Комната была ему незнакома. Он попытался приподняться, но тут же тупая боль сковала всё тело. Парень застонал.

– А, очнулся, хороший мой, – услышал он мягкий грудной голос. – Вот и молодец, вот и прекрасно.

Александр слегка повернул голову и увидел незнакомую женщину в белом халате. Рядом с ней капельницу и стойку с неизвестной аппаратурой.

– Пи..ить, – прошептал он.

– Сейчас, сейчас, милый.

Женщина приподняла ему голову и поднесла к губам рожок с водой. Александр сделал несколько глотков и упал головой на подушку. Всё поплыло перед глазами. Страшная слабость разлилась по телу. Оно было совершенно чужим.

– Что со мной? Я умираю? – чуть слышно спросил он.

– Нет, милый, что ты! Ты выздоравливаешь. Тебе сделали операцию. Теперь всё будет хорошо. Спи, милый, спи.

– Где я?

– Ты в клинике.

«Неправда, – подумал Саша, – там нет такой комнаты». Уж клинику, которой руководил его отец, он знал наизусть. Но сил говорить не было.

– Пи-пи,.. – чуть слышно произнёс он, но сестра-сиделка поняла.

– Писать хочешь, милый? Сейчас, сейчас. – И она поставила Саше утку. – Давай, давай, милый. Что? не получается? Сил-то совсем нет. Ах ты господи! Ты тужься, тужься. Вот и хорошо, вот умница, вот молодец. Сейчас мы это на анализ.

Александр снова забылся в полудрёме. Он видел своего отца, Льва Яковлевича Губерта, во время их последнего свидания. Отец только что влил ему очередную порцию свежей крови. Стало немного легче. Постоянно мучившая его тошнота отступила, сознание прояснилось.

– Папа, ты спасёшь меня? Я не умру?

– Нет, нет, сынок. Лежи спокойно. Я сделаю всё, чтобы ты выздоровел. Я уже знаю, как это сделать. Потерпи ещё немножко.

– Папочка, спаси меня! Я не хочу умирать. Мне было так хорошо с тобой и с мамой. Ты же доктор наук, ты такой умный, ты всё можешь!

– Да, да, сынок, конечно. Ты выздоровеешь.

На глазах отца Александр увидел слёзы.

– Почему ты плачешь, папа?

– Это ничего, это так. Не обращай внимания. Сейчас придёт доктор Зальцман и сделает тебе укол. Тебе станет лучше.

Вошёл доктор Зальцман, папин ассистент.

– Ты готов помочь мне? – спросил его Лев Яковлевич каким-то чужим, сиплым голосом. – Не бойся. Всю ответственность я беру на себя. Я твой начальник и ты выполняешь мои распоряжения.

– Лёва, перестань! – ответил, скривившись Зальцман. – Я твой друг и хочу тебе помочь. Ответственности я не боюсь.

– Спасибо, – с чувством произнёс Сашин отец. – Тогда с богом!

Доктор Зальцман взял шприц, трясущимися руками набрал лекарство и сделал Саше укол. Больше Александр ничего уже не помнил…

В палату вошёл профессор Зверев.

– Как наши дела?

– Ничего, – торопливо ответила сестра. – Он уже просыпался. Я дала ему воды. Пошла моча. Правда, немного.

– Прекрасно, – ответил профессор. – Мочу немедленно в лабораторию. Кровь меняете?

– Конечно. Как вы велели.

– Хватит. Пусть живёт на своей. Анализ крови через каждые четыре часа. Прежде всего, гемоглобин, лейкоциты, сахар и протромбин. Как температура?

– Тридцать восемь и семь.

– Неплохо. Информацию в мозг закачали?

– Да. Нейрокомпьютер выключили в 6.30 утра.

Профессор сделал необходимые назначения и ушёл.

Александр проспал до полудня. Температура снизилась до 38. Он открыл глаза и увидел ту же комнату с зеленоватыми стенами, незнакомую сестру- сиделку и попросил пить. Сестра поднесла ему стакан с клюквенным морсом. Саша жадно выпил полстакана и лёг. Тело болело, но голова не кружилась. Ему стало легче.

– Где я? Где папа? Позовите папу.

– А… папы нету… Он дома, – запинаясь, ответила пожилая женщина и отвернулась, смахнув слезу.

– Он должен быть на работе, в клинике, – заявил Саша. – Позовите его.

– Я не могу его позвать, его здесь нет. И я не знаю твоего папу.

– Как это вы не знаете моего папу? – удивился Александр. – Он директор клиники! Его все знают. Вы что, здесь недавно?

– Я здесь уже тридцать лет, сынок. Просто это другая клиника. Тут твой папа не работает.

– Какая другая клиника? В Найске нет другой клиники.

– А это не Найск. Это другой город, – придумывала на ходу сестра-сиделка.

– Какой другой город? Папа ничего не говорил мне об этом. Этого не может быть…

– Да, да, сынок. Папа отвёз тебя в другой город, и здесь тебе сделали операцию. Профессор Зверев сделал. Он здесь начальник.

– Я не слышал о таком. Лучше моего папы меня никто лечить не может. У нас с ним одна кровь, а мне всё время нужна кровь. Вы делаете мне переливание?

– Да, да. Только что влили.

– Я чувствую себя лучше.

– Вот и хорошо, милый. Помолчи немного. Тебе нельзя столько разговаривать. Ты ещё очень слабый.

Александр замолчал. Сказанное медсестрой не укладывалось в его голове. «Тут что-то не так, – думал он. – Медсестра водит меня за нос». Но сил говорить и думать больше не было. «Потом во всём разберусь» – подумал Саша и задремал.

Сестра облегчённо вздохнула. Наконец-то закончился этот допрос.

В палату вошли Сергей и Юля. Задремавшая было сестра, встрепенулась.

– А кто вас сюда пустил, молодые люди? Сюда посторонних не пускают.

– Нам разрешил профессор Зверев, – ответил Сергей. – Мы студенты медики и будем наблюдать больного.

– А, практиканты. Так бы и сказали.

– Как он? – спросил Сергей.

– Да вот, уснул недавно. Беспокойный был. Всё про отца спрашивал. А я не знаю, что и ответить. Наговорила ему всякой чепухи. Еле успокоила.

Сергей с Юлей подошли к Саше. Щёки его пылали нездоровым румянцем, губы потрескались. Они взглянули на табло электронного термометра, постоянно контролирующего температуру, – 39, 5.

– Смачивайте ему губы водой, – посоветовал Сергей, – и лоб тоже.

– Да я и так уж стараюсь.

– Моча отходит?

– Было намного. Больше пока нету.

– Плохо.

– Да уж чего хорошего.

Вошёл профессор Зверев.

– Здравствуйте, коллеги. Вы, кажется, студенты мединститута? – Сергей кивнул. – Решили навестить воскресшего. Вы были вчера на оживлении?

– Да, – ответила Юля.

– Это хорошо, что вы проявляете интерес к судьбе Саши. Ему будет очень нелегко первое время. Надо поддержать его морально. Я вот тут письмо для Саши принёс. Оно лежало вместе с ним в морозильной камере. Это письмо его отца, профессора Губерта. Возьмите и прочитайте его, когда больной проснётся.

С этими словами профессор протянул Сергею голубой конверт на котором было написано:

Прошу вручить Саше Губерту, когда он снова будет жить.

Л. Губерт.

– Нам нужно посмотреть это письмо, прежде чем давать его больному, – заявил Сергей. – Ему сейчас нельзя говорить правду. Он не должен знать, что он круглый сирота, что у него нет ни отца, ни матери. Это может повредить его психике.

– Согласен, – кивнул профессор. – Вручите, когда сочтёте нужным. Я полагаюсь на вас в этом деликатном вопросе.

Зверев посмотрел на приборы, на состояние швов Саши и вышел. Сергей повертел в руках голубой конверт, распечатал его и начал читать.

Дорогой сынок!

Я пишу это письмо в последние дни своей жизни. Рука моя слабеет, и силы покидают меня. Прости, что я не смог тебя вылечить. Я сделал всё, что в моих силах, но не успел. Проблема оказалась куда сложнее, чем я думал 27 лет назад, когда мы с доктором Зальцманом заморозили тебя. Видно нам уже не суждено увидеться больше. Мне 78 лет и я завершаю свой жизненный путь.

Мама твоя умерла год назад. Она всю жизнь торопила меня, помогала мне. Мы сутками не выходили из лаборатории и многого достигли. Я верю, что наши труды не пропадут даром. Они помогут тебе снова стать живым и здоровым. Но когда это произойдёт – известно одному богу.

Мы постоянно, все эти годы с матерью и сестрой Соней навещали тебя в твоей камере. Мы разговаривали с тобой, но ты нас не слышал. Мы отмечали твои дни рождения, но никогда не отмечали день смерти. Ты всегда был живой для нас.

Я пишу это письмо и верю, что когда-нибудь, пусть не скоро, но ты прочтёшь его. Ты будешь жить в будущем, куда нам, твоим близким, не суждено проникнуть. Прощай мой мальчик и прости меня.

Твой любящий отец, Л. Губерт.

Сергей передал письмо Юле. Она читала его и не могла сдержать слёзы. «Бедный Саша, что ждёт его впереди? Как он переживёт всё это? Будет ли он когда-нибудь счастлив?» – эти мысли роились в её аккуратной головке.

– Ему нельзя сейчас говорить о смерти отца и матери, – решительно заявил Сергей, обращаясь к сестре-сиделке. – Придумайте что-нибудь правдоподобное. Давайте вместе придумаем.

– Да я и так уж сказала ему, что он в другом городе, в другой клинике. Что его направил сюда отец на излечение, а сам уехал. Только, по-моему, он не очень этому поверил.

– Неважно, – сказал Сергей, – надо убедить его в этом и подольше продержать это убеждение. Версия неплохая. Можно сказать, что его отец заболел и не может приехать сейчас, а мать находится возле отца, ухаживает за ним. Отец, мол, серьёзно болен. Пусть Саша морально подготовится к его смерти.

– Хорошо, – согласно закивала сестра. – Я так ему и скажу. И другим сёстрам накажу, чтоб не проболтались.

Сергей с Юлей вышли из клиники.

– Погуляем немного? – предложил он.

– У меня скоро занятия в конноспортивной школе, – ответила Юля. – Если хочешь, можешь поехать со мной. Посмотришь на моего Кумира.

– Ты занимаешься конным спортом? Не знал, – обрадовался Сергей. – Я тоже люблю лошадей.

– Тогда поехали.

И они отправились в конноспортивную школу.

Авто

Конноспортивная школа находилась за городом, километрах в 35-ти, рядом с ипподромом.

– Как ты туда добираешься? – спросил Сергей.

– Сначала на метро, потом на электричке, а там пешком минут двадцать, – ответила Юля.

– Это долго, поехали на такси.

– Но это же дорого.

– Когда ведёшь сам – не очень.

– А ты умеешь водить машину?

– Конечно. Ещё два года назад получил права.

Они подошли к стоянке такси. Красивые блестящие «Волги» и «Лады» выстроились как на параде. В некоторых сидели водители, другие были пусты.

Сергей подошёл к свободной машине серебристо-белого цвета, открыл дверцу и пригласил свою спутницу. Затем достал из куртки карточку водителя, вставил её в щель бортового компьютера и нажал кнопку. На табло замелькали цифры, затем скрипучий голос синтезатора речи произнёс: «Машина исправна. Водород – 46 литров. Можете ехать. Счастливого пути.

Юля с интересом взглянула на Сергея.

– А без карточки она не поедет?

– Без карточки нет, – ответил он. – Сейчас в память компьютера введены все мои данные, чтобы меня можно было найти в случае чего.

– Понятно…

Сергей нажал одну из кнопок компьютера, и на экране дисплея высветилась карта города.

– Где находится твой ипподром? Покажи-ка.

Юля присмотрелась к карте и показала пальцем на квадратик в левом верхнем углу. Сергей подвёл световой маркер к указанному месту. Там замелькал красный крестик. И тут же жёлтая пунктирная линия побежала по городским улицам, высвечивая оптимальный маршрут движения.

– Поехали, – сказал студент.

Машина плавно тронулась с места.

Юля мало была знакома с автомобильной техникой. Студенческая стипендия не располагала к частым поездкам на такси. Сейчас же ей представился случай восполнить пробел в знаниях и, слегка помедлив, она спросила:

– А трудно управлять таким сложным автомобилем?

– Нет, – ответил Сергей. – Когда научишься, не трудно. Проще пареной репы. Тут почти всё делается автоматически. Дави на газ и едь куда хочешь.

– А что это высвечивается в нижней части лобового стекла? – спросила Юля.

– Это действующие на маршруте дорожные знаки. Они сообщают о себе специальным радиосигналом, как бы «поют» каждый своим голосом.

– Здорово, – сказала Юля.

Видишь светящуюся точку на карте? Она обозначает место, где мы сейчас едем. Мы движемся, и точка движется по карте. Компьютер ведёт счисление пройденного пути и определяет наше место по спутнику с точностью до одного метра.

– А что это за огоньки справа?

– Это сигналы светофора на перекрёстке. Они дублируются компьютером. Каждый светофор, кроме света, тоже излучает радиоволны. Приёмник машины принимает их и зажигает нужный сигнал на табло.

– Вот это даа…, – удивилась Юля, – даже правила движения нарушить нельзя. Вот это техника!

– Правила нарушить, конечно, можно, при желании, только потом за это придётся расплачиваться. Компьютер штрафанёт нас. А вот мы, кажется, и нарушили правила, чёрт побери! Повернули направо, не включив сигнал поворота.

– «Нарушение правил дорожного движения, пункт восемь. Штраф пять рублей», – раздался голос синтезатора речи.

– Вот так- то! Что я говорил!?

– А почему нельзя сделать так, чтобы компьютер сам показывал повороты? Он же знает маршрут движения, – спросила Юля.

– Да потому, что я не включил автопилот. Это значит, что я в любом месте могу отклониться от рекомендованного маршрута. Компьютер не может знать моих намерений.

Неожиданно машина резко затормозила. Юлю качнуло вперёд. Справа со двора выскочил подросток на велосипеде.

– Вот, идиот! – вырвалось у Сергея. – Ещё немного и попал бы под колёса.

– Ты вовремя затормозил, – сказала Юля.

– Это не я, это компьютер. В машине есть локатор, который видит препятствия, он сам включает тормоза, если водитель проспал.

– Но парень выскочил сбоку, как локатор его заметил?

– Локатор видит и сбоку, но реагирует только на движущиеся предметы. Он измеряет их скорость, направление движения, дистанцию и определяет возможность столкновения. Если бы парень стоял или ехал медленно, компьютер не стал бы тормозить.

– И всё-таки это очень сложно, – покачав головой, заметила Юля.

– Сложно для понимания, а ездить не сложно, – ответил Сергей.

Жёлтая пунктирная линия на карте постепенно сокращалась. Яркая точка приближалась к мигающему красному крестику. Оставалось километров тридцать по прямой. Машина выехала на автостраду.

– Теперь можно ехать и побыстрее, – объявил Сергей.

Он нажал на педаль газа, и машина рванулась, ускоряя движение. Вскоре спидометр показал 160 км/ч.

– Ты не боишься ездить так быстро? – с опаской спросила Юля.

– На автострадах меньше ста не ездят, это запрещено правилами. Иначе мы будем мешать другим.

Машина шла ровно, разрезая воздух и слегка покачиваясь. Слева их обогнал серебристо-зелёный «Мерседес». Он пролетел словно пуля.

– Ну и гонит! – удивилась Юля.

– У него скорость до 250-и, – ответил Сергей. – Это профи, ему можно, а на нашей стоит ограничитель. Компьютер учитывает стаж, возраст водителя, а также допущенные ранее нарушения правил. Они автоматически проставляются в его водительской карточке. Больше 160-ти он мне не позволит.

Вдруг мимо пронёсся автомобиль необычной формы, Юля ещё не видела таких.

– Это трассер пошёл, – прокомментировал Сергей. – Новая машина фирмы «Форд». Недавно стали поступать к нам в Россию. Они туристов возят. Скорость у трассера до трёхсот! Знаешь, какие у него колёса?

– Нет, – призналась Юля.

– Как у мотоцикла. Два посредине. Сзади большое широкое, а спереди поуже – рулевое. Днище с боков приподнято. Наверху воздушные стабилизаторы, как у самолёта.

– На двух колёсах же неустойчиво, – неуверенно произнесла Юля.

– На малой скорости и на стоянке он боковые колёсики выпускает, как самолёт шасси. А по трассе идёт на двух колёсах. На скорости устойчивость у него хорошая, а сопротивление движению уменьшается и нет боковой раскачки.

Вскоре они подъехали к ипподрому, и Сергей вылез из машины.

– А ты не собираешься платить за проезд? – спросила Юля.

– Зачем? – удивился Сергей. – Мы же обратно на ней поедем. Я обязан вернуть её на стоянку. Там и заплачу.

– А её никто не угонит?

– Нет. Компьютер будет ждать нас и с другим водителем не поедет.

– А если водитель долго не будет возвращаться? Скажем, сутки и больше.

– Ему придётся много заплатить за простой. Вот и всё.

– А если с ним что-нибудь случилось? – не унималось Юля, – если он не может ехать?

– Тогда он должен позвонить в автосервис и за машиной приедет механик. В машине есть телефон.

– А другой человек, скажем пассажир, может оплатить проезд?

– Конечно. Достаточно ему вставить свою банковскую карточку в счётчик и набрать нужную сумму. Счётчик спишет с кредитки эту сумму и переведёт её на счёт автосервиса. Платить может любой пассажир и даже несколько пассажиров по частям. Но пока на счётчике за водителем числится хоть одна копейка, машина будет закреплена за ним и простой придётся оплачивать ему.

Сергей с Юлей уже шли по дорожкам ипподрома в конюшню.

– А кто же заправляет машины водородом? – поинтересовалась Юля.

– Это делают ночью служащие автосервиса. Приезжает специальная машина-заправщик с жидким водородом в цистерне и заправляет все стоящие такси. Одновременно механики проверяют исправность машин, неисправные отгоняют в ремонт.

– А если неисправность возникнет в дороге, что тогда?

– Смотря, какая неисправность. Если серьёзная, то машина остановится и дальше не поедет. Тогда звони в автосервис и жди, когда тебе пригонят исправную, но это случается крайне редко. Бортовой компьютер заранее выявляет все возможные неисправности и предупреждает механика. А в случае мелких неполадок, например с сигнализацией, компьютер предупреждает водителя, но позволяет ему закончить маршрут. Зато новый водитель уже не сможет воспользоваться неисправной машиной.

Маршрут был закончен. Сергей припарковал машину на стоянке и молодые люди вошли в конюшню.

Юля Пахомова

Юля родилась на Орловщине, в семье фермера. Кроме матери и отца у неё были два брата, Олег и Юрий – оба старше её. В хозяйстве было 120 гектаров земли, небольшая свиноферма и домашняя птица. А ещё отец Юли, Пётр Антонович, держал трёх ездовых лошадей: коня по кличке Буран и двух молодых кобыл, все местной орловской породы.

В молодости отец был жокеем, участвовал в конкуре и страстно любил лошадей. Особого дохода от них в хозяйстве не было, а держал он их так, для души. Ему нравилось каждое утро верхом или в лёгкой жокейской коляске объезжать своё хозяйство. Это было и утренней зарядкой и прогулкой и подготовкой к работе.

А работать отцу приходилось много. С утра до вечера Пётр Антоныч занимался хозяйством. Освоил все виды сельхозтехники, был и агрономом и зоотехником одновременно. Жили не бедно, но без роскоши. У них было всё необходимое: хороший дом, машина, два трактора с прицепными орудиями, грузовик, комбайн. Была и масса всякой бытовой электроники в доме, но доставался этот достаток постоянным, многолетним трудом. Всю жизнь родители жили в кредит и только сейчас, под старость, наконец, рассчитались с долгами.

Старшие братья, Олег и Юрий, рано начали помогать отцу. Работали на ферме, подвозили корма, пахали, косили и учились в местной сельской школе. В свободное время они с удовольствием седлали лошадей и ездили верхом на речку, в лес, гонялись по степи. Иногда, самый старший, Олег брал с собой маленькую Юлю, сажал её впереди себя на Бурана, давал в руки поводья и, придерживая за талию, говорил:

– Поехали, сестрёнка. Не боишься?

– Нет! – восторженно отвечала Юля, хотя сердце её замирало от высоты и скорости.

Позже она сама научилась ездить верхом и не отставала от своих братьев. Юля полюбила лошадей, этих умных, красивых и преданных животных. С детства она помогала матери по хозяйству и неплохо занималась в школе. Учёба давалась ей легко, и она радовала родителей своими успехами.

Братья же учились так себе. С детства они готовились стать фермерами, продолжить дело отца. В характере их чувствовалась самостоятельность, хозяйская хватка, смекалка. Когда старшему, Олегу, исполнился 21 год, он женился на дочери соседнего фермера, а через год они уехали в Забайкалье осваивать новые земли и обзаводиться хозяйством. К тому времени у них уже появился первенец – Серёга, которого они оставили на попечение матери, обещав забрать, как только обживутся на новом месте. Фактически малыш остался на руках у Юли, которой к тому времени исполнилось 16.

Брат Юрий через два года тоже женился, но остался с отцом и матерью, чтобы со временем принять от них хозяйство и продолжить дело родителей.

Юля же не претендовала на наследство. Она уже решила, что после школы уедет в город и будет учиться. Сначала думала поступить в Орловский ветеринарный техникум, но, окончив школу с золотой медалью, решилась поступить в известный на всю страну Найский медицинский институт. Так она оказалась в далёком сибирском городе, где сосредоточилась передовая медицинская наука России.

Студентку – первокурсницу поселили в общежитии гостиничного типа, в однокомнатном номере с ванной, туалетом и небольшой кухней. В общежитии в основном жили семейные студенты, но встречались и незамужние девушки. Их селили по двое в номер. У Юли тоже была соседка по номеру. Они прожили вместе почти год, но недавно соседка вышла замуж и ушла к мужу. Её место пока пустовало.

Почти сразу же после поступления в институт, Юля записалась в конноспортивную школу. Лошади напоминали ей о доме, о семье, о ферме. Первое время она часто звонила домой, но потом учёба, весёлый студенческий коллектив и всякие другие заботы захлестнули её.

Вскоре у Юли появились подружки, Оля была наиболее близкой. Она тоже записалась в конноспортивную школу, но ездила верхом неважно. Юля же была великолепной наездницей. Ей достался прекрасный конь по кличке Кумир, вороной масти с белыми голеностопами и белым пятном на морде. Он, казалось, понимал всё и слушался малейшего движения хозяйки.

Молодые ребята из спортивной школы буквально любовались, глядя на них. Они оказывали Юле знаки внимания, а некоторые пытались и ухаживать за ней. Но Юля была со всеми ровна и не давала повода для фамильярностей. Правда, ей нравился один парень лет 27-ми по имени Толя. Хороший жокей, невысокого роста, симпатичный, но очень ершистый и самолюбивый, он был непременным участником всех дерби, конкуров и часто выходил победителем. Благодаря своему небольшому росту и весу, ему особенно удавался конкур. Анатолий буквально сливался с лошадью в одно целое и, казалось, что невозможно их разделить. Он так крепко держался в седле, что никто не помнил случая, чтобы Анатолий когда-нибудь вылетел из него. Жокей напоминал Юле её брата Юрия. Тот тоже был упрямый, ершистый, злой на работу, но, в общем-то, неплохой парень.

Анатолий сразу заметил Юлю и всячески старался понравиться ей. Однако она не хотела ради него терять дружбу с Олей и с осторожностью принимала его ухаживания. Лишь позже, когда Ольга познакомилась с Игорем и несколько отошла от спорта, Юля стала больше времени уделять Анатолию, но это были чисто дружеские отношения.

После внезапной гибели Игоря, Ольга бросила конноспортивную школу и теперь Юля постоянно тренировалась с Анатолием. Они ездили по лесу, мчались галопом по лугам и оврагам, мыли и чистили лошадей, готовились к соревнованиям.

Конфликт

Сегодня Юля пришла на ипподром в сопровождении Сергея. Она не знала ещё, что из этого получится и как встретит их Анатолий, но ей ужасно хотелось показать Сергею своё умение ездить верхом, показать своего красавца Кумира, наконец, просто хотелось понравиться Сергею. Такое с ней было впервые.

Они приехали значительно раньше обычного и занятия ещё не начались, но тренер был уже на месте.

– Здравствуйте Павел Васильевич, – сказала Юля. – Вот познакомьтесь, это Сергей – мой товарищ по институту. Он хочет посмотреть на Кумира. Можно я ему покажу?

– Покажи, – согласился тренер, оценивающе взглянув на крепкую спортивную фигуру парня.

Они прошли в конюшню.

Кумир, ещё издали, заметив Юлю, приветливо заржал, нетерпеливо переступая ногами.

– Это он здоровается со мной, – улыбнувшись, сказала Юля. – Ждёт уже. Знает, что сегодня занятия.

Она подошла к коню, погладила его по морде, и дала кусочек сахара. Кумир нежно, одними губами, взял сахар и благодарно посмотрел на хозяйку. Сергей тоже подошёл к коню, но тот опасливо покосился на него.

– Он не любит посторонних, – предупредила Юля.

Конь был великолепен. Он поражал и своей статью, и мастью, и нетерпеливым норовом. Сергей ревниво разглядывал его.

«Достойный у меня соперник, – думал он. – Такого можно полюбить».

Юля взяла коня за уздечку и вывела из конюшни.

– Подержи-ка его, – обратилась она к Сергею, – я пойду, переоденусь.

– А он меня не укусит? – опасливо спросил студент, принимая из рук Юли поводья.

– Нет, он же видит, что это я дала тебе подержать его.

И она убежала, оставив Сергея рядом с Кумиром. Тот продолжал коситься на него лиловым глазом, нетерпеливо ожидая хозяйку.

Она вернулась в красивом жокейском костюме из чёрной кожи, в котором напоминала подростка, стройного и хрупкого. Сергей залюбовался ею. В руке у неё было седло.

– Ну что, погуляем? – предложила Юля, слегка запыхавшись.

– Пошли, – согласился Сергей.

Быстро закрепив седло и взяв Кумира за поводок, Юля повела коня по ипподрому. В это время и появился Анатолий не своей Ласточке. Он галопом подъехал к Юле и, осадив кобылу, небрежно кивнул: – Привет!

– Привет, – ответила Юля.

Анатолий недовольно покосился на Сергея и, сощурившись, произнёс.

– Что-то ты сегодня раненько приехала.

– Да вот, Серёжа подвёз. Познакомься с ним. Он мой институтский товарищ.

Анатолий презрительно оглядел студента и, сплюнув, умчался, ничего не сказав. Сергей с обидой и завистью поглядел ему вслед. «Как легко он держится в седле, как слушается его лошадь. Вот сейчас и Юля сядет на своего Кумира и помчится вслед за Анатолием, а он, Сергей, останется здесь». Эти мысли вихрем пронеслись в его голове.

Так оно и случилось. Юля быстро вскочила в седло и, пришпорив коня, крикнула: – Вперёд, Кумир! – Конь рванулся и понёс её как пушинку, догоняя свою подругу Ласточку. Через минуту она была уже рядом с Анатолием на другом конце ипподрома.

«Чёрт! А ведь она настоящая амазонка! Как хороша!» – подумал Сергей. Ему вдруг страстно захотелось вот так же свободно лететь на коне рядом с Юлей, любоваться ею, дышать свежим ветром и мчаться где угодно: по лесам и оврагам, по лугам и кручам, где не пройдёт ни одна даже самая совершенная машина. Только сейчас Сергей понял, чего ему не хватало всё это время. Ему не хватало этой дикой природы, этой свободы, этой первозданной красоты, которая простиралась вокруг. Он устал от города, от его домов и улиц, от его людей и транспорта. А здесь его окружал лес, буйство зелени, царство зверей и птиц. И он почувствовал себя частицей этого царства, частицей природы. Сергей решил, что обязательно научится ездить верхом. Он сегодня же запишется в конноспортивную школу!

Тем временем, Юля, поравнявшись с Анатолием, как бы извиняясь, спросила: – Ты что, Толя, обиделся?

– Вот ещё! – фыркнул Анатолий. – Просто не люблю чужаков. Зачем ты его притащила?

– Он мой товарищ по институту и хочет посмотреть на Кумира.

– На Кумира или на тебя? – ехидно спросил жокей.

– Может и на меня, – кокетливо ответила Юля. – А что, нельзя?

– Позлить меня хочешь? – заводясь, произнёс Анатолий. – Давай, давай. Я устрою ему, этому твоему студенту!

– Дурак ты, – обиженно сказала Юля и отъехала в сторону.

– Конечно! Где уж нам? Мы в институтах не обучались! – со злостью крикнул Анатолий и, хлестнув Ласточку, умчался прочь.

Юля подъехала к Сергею. Она была немного расстроена конфликтом.

– Ну, как мой Кумир? – спросила она, стараясь отвлечься от неприятных мыслей.

– Здорово! Просто нет слов! – ответил Сергей. Глаза его блестели и с восхищением смотрели на девушку.

– А ты хочешь научиться ездить верхом?

– Конечно.

– Тогда надо поговорить с тренером. Пошли?

Они нашли тренера в раздевалке, и Юля сказала ему о желании Сергея.

– Я не возражаю, – ответил тренер, – только сейчас нет свободных лошадей. Если хочешь, учи его на своём Кумире.

– Хорошо, – с готовностью согласилась Юля.

Сергей написал заявление, уплатил вступительный взнос и взялся, было за изучение Устава КСШ, но Юля прервала его.

– Не трать время зря, пошли лучше заниматься, я тебе сама всё объясню.

Они зашли в гардероб, и Сергей подобрал себе жокейский костюм. Переодевшись, он огляделся и нашёл, что ему очень идёт костюм из чёрной кожи, с блестящими молниями на облегающий куртке и шевронами на узких с заклёпками брюках.

Кумир встретил их настороженно. Он не сразу узнал Сергея в новом наряде.

– Дай ему кусочек сахара и поговори с ним, – предложила Юля. – Вам надо подружиться.

– Но у меня нет сахара, – растерянно ответил студент.

Тогда Юля, тайком от Кумира, сунула в ладонь Сергея кусочек рафинада.

Он поймал её пальцы и слегка сжал в своей руке.

– Не надо, – строго сказала Юля. – Давай без этого. Ты мой ученик, а я твой тренер, понятно?

– Ясно, – смутившись, ответил Сергей.

Однако Юле была приятна, эта попытка ухаживания за нею.

Сергей протянул Кумиру кусочек сахара. – На, ешь, скотина! – Конь, поколебавшись немного, взглянул на свою хозяйку, словно спрашивая разрешения, взял сахар тёплыми губами и с хрустом разгрыз его.

– Ну вот, всё в порядке, – улыбнулась Юля. – Значит он не против тебя, не у всех он принимает угощение. Кого не любит – ни за что не возьмёт!

Вскоре начались занятия. Элегантная наставница Сергея показала, как надо садиться на коня, как слезать. Она весело смеялась, когда Сергей ставил не ту ногу в стремя и этот смех музыкой разливался в его душе. Сергей дурачился, специально делая ошибки. То он, чуть не падая, слезал с коня, то садился задом наперёд. Юля, смеясь, называла Сергея «горе – ковбоем», а неловкий студент смущённо улыбался. Анатолий несколько раз проезжал мимо, демонстрируя великолепную технику езды и презрительно глядя на «ковбоя», сидящего на коне как мешок.

Прошло часа два. Сергей уже довольно уверенно держался в седле. Юля показывала ему, как надо управлять конём, как переходить с шага на рысь, с рыси на галоп. Они уехали довольно далеко от ипподрома.

Как-то, во время очередной попытки перейти с шага на рысь, Сергей увидел летящего прямо на него Анатолия. Тот гнал Ласточку, не сворачивая и не сбавляя, хода. Казалось, что он вот – вот врежется в Кумира, но в последнюю секунду жокей успел отвернуть. Кумир шарахнулся в сторону, встал на дыбы и Сергей полетел на землю. Он больно ударился плечом и ушиб бедро.

– Негодяй! – крикнула вслед Анатолию возмущённая Юля.

Она подбежала к Сергею и помогла ему подняться. К счастью, кости были целы.

– Поехали назад, я задам этому хулигану! – горячилась Юля.

– Не вмешивайся. Я сам с ним разберусь, – твёрдо заявил Сергей.

Он попытался идти, но бедро болело и «ковбой» сильно хромал. Юля помогла ему забраться на Кумира и села впереди. Сергей обнял её за талию.

Юле понравилось это нежное прикосновение «ковбоя». Ей показалось, что она вновь стала маленькой и это Олег снова держит её и учит ездить верхом. На неё повеяло чем-то родным, далёким, забытым и в душе потеплело.

Приехав на ипподром, Сергей зашёл в раздевалку. Там переодевалось несколько парней. Среди них был и Анатолий. Он уже направлялся к выходу, когда Сергей остановился в дверях. Он ещё не знал, что сделает в следующую минуту, но выпустить обидчика просто так не мог.

Анатолий шёл на встречу злорадно ухмыляясь.

– Ну что, поскрёб носом землю, студент? – язвительно спросил он.

– Т… ты, сморчок вонючий! – задыхаясь от злости, выдавил из себя Сергей. – Если ты ещё хоть раз выкинешь что-нибудь такое, то, то…

– Что?! Что ты мне сделаешь, сопляк? – угрожающе повысил голос Анатолий.

– Я… я тебя уничтожу! Скотина.

И не находя слов от гнева, Сергей схватил Анатолия за куртку, приподнял и с силой швырнул на улицу. Жокей, не удержавшись на ногах, опрокинулся на спину. Однако тут же вскочил весь бледный и, глядя на Сергея ненавидящими глазами, прохрипел: – Ууу… гад! – Потом повернулся и, пошатываясь, пошёл прочь. Он понял, что проиграл.

Душевный разговор

Поставив машину на стоянку такси и попрощавшись с Юлей, Сергей, прихрамывая пошёл в общежитие. В комнате он застал Андрея, который сидел за столом и то-то читал.

К зачёту готовишься?

– Ага, – не поднимая головы, ответил тот.

– Молодец. Мне тоже надо бы, да всё некогда. Сегодня записался в конноспортивную школу. Теперь буду заниматься три раза в неделю с Юлей. Ты знаешь, какой у неё конь? – сказка! А сама она как ездит! Это настоящая амазонка!

– Везёт тебе, – позавидовал другу Андрей. – А я сегодня Ольгу в институте встретил, так она даже не поздоровалась со мной. Я ей «здрасте», а она прошла мимо и не взглянула. Такая гордая – не подступись.

– …Наверное, не в этом дело, – подумав, медленно произнёс Сергей. – Просто у неё недавно случилось несчастье, погиб её парень, её жених – Игорь. Она ещё не оправилась от удара, вот и не хочет ни с кем встречаться. Это мне Юля сказала.

– Ах, вот оно что… – озадаченно произнёс Андрей. – Тогда всё понятно… Но ей не стоит замыкаться в себе. Так ей будет тяжелее. Парня этим всё равно не вернёшь, а душу травмировать лишний раз ни к чему. Лучше, если бы она была пообщительнее. Жених всё-таки не муж. Потеря, конечно, большая, что и говорить, но она ещё может быть счастлива.

– Она беременна и не хочет сейчас встречаться с мужчинами, понимаешь? Она решила оставить ребёнка в память о друге.

– Это благородно с её стороны, – заметил Андрей. – Не всякая девушка решилась бы на такое. С ребёнком ей будет труднее устроить свою жизнь. Она вообще может не выйти замуж. А если и выйдет, то неизвестно, как отчим будет относиться к пасынку. Всякие бывают мужчины… Хорошо, если попадётся добрый, покладистый, любящий детей.

– Это вроде тебя? – подначил друга Сергей.

– А хоть бы и меня… Только не умею я с женщинами…

– А ты будь понастойчивее, не раскисай. Женщину можно приручить. Сначала она царапается как кошка, но ты не обращай внимания. Старайся её погладить. Она привыкнет и перестанет царапаться. А там, глядишь, и понравишься ты ей. Будь всегда немного выше женских обид, терпеливей, рассудительней. Женщина живёт больше эмоциями, а мужчина должен руководствоваться рассудком, проявлять сдержанность. Женщинам это нравится.

– Ты Серёга, рассуждаешь как старый ловелас. Можно подумать, что у тебя была уже куча женщин, – не без иронии заметил Андрей.

– Были, конечно… но не куча. А мне кучу и не надо. Мне нужна одна, но чтоб нравилась, чтоб тянуло меня к ней, а её ко мне. И, кажется, я нашел такую…

– Юлю, что ли?

– Да.

– Значит, тебе повезло.

– А тебе Ольга нравится?

– Да как сказать… Чувствую, что она неплохая девчонка, только колючая немного. Есть в ней какая-то настороженность, броня, которая не позволяет ей расслабится, раскрыться. Она как черепаха в панцире. По-моему она побаивается мужчин.

– И правильно делает. А то сейчас пошла мода на свободную любовь, лёгкую, бездумную.

– А какой, по-твоему, должна быть настоящая любовь? – Поинтересовался Андрей.

– Настоящая любовь?.. Я думаю это большое и светлое чувство, которое соединяет людей. Люди счастливы, когда они любят друг друга. Любовь создаёт семью, создаёт новые жизни, а так называемая «свободная любовь» ничего не создаёт. Она ведёт к безразличию, к духовной пустоте, к вырождению.

– Ну, а если нет у человека любви? Не встретил он такую женщину, или она любит другого, что ему остаётся делать? – спросил Андрей. – Может он вообще никогда не полюбит! Скажем, была любовь в юности и сгорела, не найдя ответа. Как у меня, например. Что мне теперь делать? Всю жизнь жить холостым, без женщины, без семьи? Ведь я живой человек и все инстинкты у меня работают. Их надо удовлетворять. Иначе начинаются нервные расстройства, за ними функциональные отклонения, а там и соматические заболевания. Ты, ведь, как будущий медик знаешь это. Здоровье старых холостяков, не имеющих подруги, обычно значительно хуже, чем у женатых мужчин того же возраста. Это подтверждает статистика. Да и так ли уж все женатые мужчины любят своих жён? Их часто объединяют привычка друг к другу, удобства семейного быта, сексуальный комфорт, дети. Это не мало!

– Ты прав, – спокойно ответил Сергей. – Наверное, можно жить и без любви. Любовь может пройти, растаять, но тогда должна остаться дружба, взаимная привязанность, уважение друг к другу. А если нет ни любви, ни дружбы, то нет и семьи. Она, рано или поздно, распадётся. Но, я думаю, что тебе не стоит спешить с выводами, что любви у тебя больше не будет. У многих первая любовь складывается неудачно, но потом приходит новая, ещё более сильная. Нужно чтобы организм мужчины истосковался по любви, по женской ласке и не растратил свои душевные и физические силы на женщин лёгкого поведения, на дурные привычки и пристрастия.

– Вот ты говоришь «истосковался по любви, по ласке», а я женской ласки ещё и не видел. Остались лишь детские воспоминания, когда в доме была мать. А любовь может и придёт, да не будет ли слишком поздно? Да и будет ли она взаимной, счастливой? Я думаю, в жизни чаще всё по-другому: парень видит, что девчонка неплохая, она видит, что парень подходящий – взяли и сошлись. Живут и не думают ни о какой пылкой любви, дружат, детей растят. И не нужна им никакая особенная любовь. Им и без неё неплохо. Вот и мне нужно, чтобы рядом была женщина, которая просто нравится. Устал я от одиночества. Я бы не прочь встречаться с Ольгой, да вот только она не хочет.

Ничего, – успокоил друга Сергей, – всё образуется. Я попрошу Юлю, чтобы она поговорила с Ольгой. Если её будущий ребёнок тебя не смущает, то есть шанс обзавестись подружкой.

У Саши

На следующий день, после лекций, Юля снова встретилась с Сергеем, и они вместе отправились проведать Сашу. Зайдя в палату, они увидели, что Александр спит.

– Хуже ему стало, объяснила сестра-сиделка, всю ночь бредил. Температура высокая. Доктор говорит, что началось воспаление лёгких. Уж очень он слабый. Опять кровь меняли. Утром пришёл в себя, всё спрашивал, где он, в каком городе. Я сказала, что во Владивостоке. А он говорит, что во Владивостоке у него какой-то родственник есть, моряк, только он никогда его не видел. Дальний родственник… Спрашивал, когда приедет отец или мать. Я сказала, что скоро. Он немного успокоился и уснул.

– Бедный ребёнок, – сочувственно произнесла Юля.

Она подошла к Саше и стала гладить его волосы, потом нагнулась и поцеловала в лоб. Александр медленно открыл глаза. Он увидел незнакомую симпатичную девушку в белом халате. Рядом с ней светловолосого юношу, который печально смотрел на него.

– Кто вы? – чуть слышно спросил он.

– Мы твои друзья. Мы пришли навестить тебя, – ответила Юля.

– Вы мои родственники? Ты моряк? – спросил он, глядя на Сергея.

– Нет, я не моряк. Я учусь в медицинском институте. Но может, со временем, я буду плавать на корабле. Ведь на корабле тоже нужен врач.

– Вы знаете моего папу, профессора Губерта? Он известный учёный.

– Да, да, конечно, – ответил Сергей, – мы много слышали о нём. Он работает в Сибири и руководит большой клиникой в Найске.

– Правильно, – удовлетворённо произнёс Александр. – Он скоро приедет, и я познакомлю вас с ним. Вы, ведь, придёте ко мне ещё?

– Конечно, придём, – подтвердила Юля. – Как ты себя чувствуешь?

– Плохо. Мне ни сколько не лучше после этой операции. Даже хуже. Скорей бы приехали мама и папа. Мне так хочется их увидеть. Я боюсь, что скоро умру.

– Ну что ты, милый, – попыталась успокоить его Юля, – всё будет хорошо. Операция прошла удачно, ты скоро начнёшь поправляться. Потерпи ещё немножко. После операции всегда бывает нехорошо первое время.

– Поднимите мне голову, я плохо вас вижу, – попросил Александр.

Юля поправила подушку.

– А как вас зовут?

– Меня зовут Юля, а это Серёжа.

– Вы будете ко мне приходить?

– Конечно, не беспокойся. Мы будем приходить каждый день.

– Мне с вами лучше. Надоели мне эти врачи. Всё колют и колют. Принесите мне в следующий раз попить что-нибудь вкусненькое. Пепси-колу или фанту, ладно?

– Хорошо, Сашенька, мы сейчас принесём тебе что-нибудь. Серёжа, сбегай, пожалуйста, за лимонадом, а я побуду здесь.

Когда Сергей вернулся с двумя бутылками, Александр уже спал.

– Поставь их на стол, сестра даст ему, когда он проснётся, – сказала Юля. – Наверное, нам пора.

– Да, надо идти, у меня сегодня в три бассейн, – поглядывая на часы, согласился Сергей. – Ты не хочешь сходить со мной поплавать? Заодно позагораем в солярии.

– Но у меня нет купального костюма, – с сожалением ответила Юля. – Как-нибудь в другой раз.

– Ну, тогда я пошёл. Значит до завтра?

– До завтра, – улыбнулась Юля. – Не забудь, что завтра у нас КСШ!

– Я помню! – крикнул Сергей и побежал в общежитие за Андреем.

Через день после разговора с Сергеем, Андрей, наконец, набрался храбрости и решил подождать Ольгу на выходе из института.

Она вышла одна и, ни на кого не глядя, стала спускаться по ступенькам широкой мраморной балюстрады. Андрей негромко окликнул её.

– Оля! – Она обернулась. – Здравствуйте, – смущённо произнёс студент.

– Здрасти, – безразлично ответила девушка.

Андрей замялся, не зная о чём говорить дальше.

– Я вас слушаю, – сказала она, видя замешательство парня.

– Вы, кажется, избегаете меня?

– С чего вы взяли?

– Мне так показалось.

– Вот ещё! Просто у меня вчера было плохое настроение. Да и сейчас оно не лучше.

– Я знаю от чего у вас плохое настроение. – Ольга с любопытством взглянула на Андрея, а он продолжал. – Мне рассказали, что у вас недавно погиб жених.

– Кто же это вас информирует?

– Это я узнал от Сергея, а ему сказала Юля, ваша подруга.

– Ну и что дальше?

– Я вам очень сочувствую.

– И всё? Спасибо за сочувствие.

Ольга повернулась, собираясь уйти.

– Разрешите, я вас провожу, – предложил Андрей, слегка покраснев.

– Зачем это? Я и сама дорогу знаю.

– Вот опять вы так! – с обидой вырвалось у Андрея.

– Да так! – резко ответила Ольга. – Поймите вы, что мне не нужны ухажёры. Я не хочу больше встречаться с мужчинами! Вы напрасно теряете время. Если вам нужна женщина, то поищите другую. От меня вы ничего не добьётесь.

– Да мне и не нужно от вас ничего такого, – смущённо заявил Андрей.

– Тогда зачем же вы ко мне липнете?

– Но разве мужчины знакомятся с женщинами только для этого? Разве между ними не может быть просто дружбы?

– Дружба – это прекрасно! – усмехнулась Ольга. – Только я не верю в «просто дружбу» между мужчиной и женщиной. Мужчина с мужчиной – это понятно; женщина с женщиной – тоже. Но когда дружат мужчина и женщина, это кончается сексом.

– А вы против секса?

– Сейчас да. Мне просто не до него.

– Я знаю, – потупившись, произнёс Андрей, – вы ждёте ребёнка.

– И это вы знаете? – удивилась Ольга. – Хороша подруга, всё разболтала первому встречному. Вот уж не думала…

– Да вы не огорчайтесь. Ничего плохого в этом нет. Наоборот, я восхищаюсь вами. Вы решились оставить ребёнка в трудное для вас время. Не побоялись, что он будет мешать вам потом.

Ольга взглянула на Андрея с интересом. «Чудной какой-то, – подумала она. – Совсем непохож на моего Игоря».

– И зная это, вы всё-таки хотите продолжить наше знакомство?

– Да, – твёрдо заявил Андрей.

– На что же вы надеетесь?

– На нашу дружбу. Сергей дружит с Юлей, я дружу с Сергеем, Юля дружит с вами. Если я и вы подружимся, то получится неплохая кампания. Мы сможем проводить время все вместе.

– Ну, я думаю, что не очень-то нужна Юле после её знакомства с Сергеем, – неуверенно заявила Ольга.

– Почему же? Одно другому не мешает, – возразил Андрей.

– И это все ваши планы?

– Нет, не только это… Я вообще хочу дружить с девушкой. У меня ещё не было девушки… Понимаете, меня почему-то тянет к вам. Мне кажется, что вы именно та девушка, с которой можно дружить. Я понимаю вас. Вы сейчас в трудном положении, вы раздражены, вы

отгородились от людей, а этого не следует делать. Вам нужен друг. Так вам будет легче.

– Ну что же… – растерянно произнесла Ольга, – давайте, попробуем дружить… Только, пожалуйста, без глупостей! Вы понимаете, о чём я говорю? Никакой близости между нами не будет. Запомните.

– Хорошо, – кивнул Андрей, – я согласен на ваши условия.

– …Тогда может, перейдём на «ты», – чуть улыбнувшись, предложила Оля.

– Конечно, – радостно согласился Андрей и смущённо замолчал.

Неловкая пауза затянулась.

– Так и будем теперь молчать? – спросила Ольга через минуту.

– Я не знаю о чём говорить… – сокрушённо произнёс студент.

– Ну… расскажите, например, о себе. Я ведь вас совсем не знаю.

– «Тебя», – поправил её Андрей. – Мы же договорились перейти на «ты».

Ольга улыбнулась.

Андрей начал рассказывать свою биографию, а она шла рядом, слушала и думала.

«Интересный парень. Необычный какой-то. Нет в нём этакой смелости, бравады, желания быть первым. Фигура нескладная, робкий, но глаза! Глаза у него большие, красивые, карие. И волосы красивые, чёрные, пышные, с локонами. А ещё голос. Приятный, мягкий баритон. Наверное, он мягкотелый, слабохарактерный, им будет легко управлять. Это не то, что Игорь. У того взгляд был цепкий, оценивающий. Он умел быстро распознать людей. С парнями, да и девчатами держался немного высокомерно, с достоинством. Знал себе цену. Чувствовал, что красив, умён и нравится девушкам.

Он везде хотел быть первым и не раз доказывал своё превосходство над другими ребятами. Занимался спортом, хорошо плавал, знал приёмы борьбы, умел водить мотоцикл. В общем, был настоящим мужчиной, на которого можно опереться в жизни. Который будет преуспевать в делах, добьётся положения в обществе, материального благополучия. И как нелепо он погиб, как глупо всё получилось!» – думала Ольга, прислушиваясь к рассказу Андрея.

Незаметно они подошли к её дому.

– Всё, спасибо, – прервала она своего разговорившегося спутника. – До свидания.

– Можно я буду встречать вас после лекций? – спросил Андрей.

– Не «вас», а «тебя», – поправила Ольга. – Встречай, если тебе так хочется.

И они расстались. Было время, когда она жила с отцом и матерью в небольшой двухкомнатной квартире, но три года назад, когда Оле исполнилось 16, отец ушёл от них. Ушёл спокойно, без шума, без скандала, по интеллигентному. Перед этим он подошёл к Ольге и тихо сказал:

– Доченька, ты уже большая и должна меня понять. Я полюбил другую женщину. С твоей матерью нас в последние годы ничто не связывало. Мы жили вместе по привычке, и ещё потому, что ты была маленькой. Теперь ты выросла и я тебе не очень нужен. Ты будешь жить с мамой, а я буду навещать вас.

– Не надо, – заявила Ольга с обидой, – ты предатель! Я не хочу тебя видеть.

Отец вздохнул. – Ты ещё ребёнок и не понимаешь меня. Это последний мой шанс стать счастливым. Я уже не молод и другой возможности, может, не представится… Но я надеюсь, что ты скоро поймёшь меня и простишь.

Так они остались вдвоём с матерью.

Оля закончила школу. Потом были курсы медсестёр и работа в поликлинике, а ещё через год она поступила в медицинский институт. К этому времени у матери появился мужчина, но Ольга не разрешала приводить его в дом. Тогда мать перестала ночевать дома, а в последнее время и днём бывала редко. Забегала проведать дочку и убегала в свою новую семью. Ольга уже привыкла к одиночеству, к свободе и тут появился Игорь.

Они познакомились на вечеринке у подруги – однокурсницы по случаю её дня рождения. Он был студентом второго курса института и учился на юриста. Это был красивый юноша среднего роста, с густой шевелюрой каштановых волос. Он отличался хорошими манерами и выделялся среди других ребят умением держаться с достоинством. Был в меру остроумен, весел, но, как показалось Ольге, немного избалован вниманием. Игорь любил себя и знал, что пользуется успехом у девушек.

К Ольге он подошёл почти сразу после начала вечеринки. Они много танцевали, пили вино, а потом он целовал её в полутёмной прихожей.

Молодые стали встречаться. У Игоря был мотоцикл, начиналось лето, а с ним и летняя сессия. Погода стояла отличная и Ольга с Игорем ездили на лесное озеро загорать, купаться и готовиться к экзаменам – «зубрить юриспруденцию» – как выражался он.

Озеро было большое, красивое. Оно причудливо изгибалось, заполняя широкий распадок между двумя довольно высокими хребтами, поросшими сосняком и кедровником. Вода в озере была совершенно чистой, а берега окаймлены с запада довольно широкой полосой красноватого песка, а с востока – крутыми отвесными скалами. В хорошую погоду оно напоминало осколок лазурного неба, затерявшийся в море зелени.

Летом на озере было много отдыхающих: взрослых и детей, подростков и юношей. Ревели видеофоны, напоминающие раскрытые дипломаты. На их плоских ярких экранах крутились в танце полуголые поп-звёзды эстрады. Певцы хрипло слюнявили микрофоны. Неподалёку работали аттракционы, вращая, качая и кидая загорелые стройные тела отдыхающих. Любители водного фристайла лихо съезжали с трамплина на роликовых коньках, делали в воздухе замысловатые сальто и шлёпались в воду под восторженные крики мальчишек. Многочисленные киоски торговали эскимо, прохладительными и горячительными напитками. Фотографы предлагали желающим запечатлеть их на фото или видео. Было шумно и весело.

По воде носились лёгкие гидроциклы и катера, таская за собой глиссирующих лыжников. Разноцветные парусные яхты как лебеди бесшумно скользили по водной глади, ловя ветер. Каждый мог отдыхать так, как ему нравилось.

Игорь и Ольга выбирали тихое укромное место среди камней, ложились на тёплый песок и часа три усердно занимались наукой, не забывая делать перерывы, во время которых купались, озорничали и целовались, глядя друг на друга счастливыми влюблёнными глазами.

Но вот закончились экзамены. Оля перешла на второй курс, а Игорь на третий. Окончание летней сессии Игорь решил отметить особо. Он купил бутылку вина, и они отправились на озеро, в своё укромное местечко. Оба были веселы, беззаботны. Выпили и Игорь, как всегда, полез целоваться. Ольга не возражала. Ей нравились его страстные объятия. Но в этот раз Игорь был особенно пылок.

– А давай сегодня станем ещё ближе! – неожиданно предложил он. – Одними поцелуями сыт не будешь! Тебе уже девятнадцать, чего тянуть, зачем стесняться близости? Если ты хочешь продолжить наши отношения, ты должна стать моей. Ты нужна мне! Понимаешь? Сегодня, сейчас!

И Ольга не стала противиться. Она знала, что рано или поздно это произойдёт. Так почему не сегодня? Ведь сегодня у них праздник и она хотела чего-то особенного, запоминающегося. Так она стала женщиной.

Они продолжали встречаться всё лето. Им было хорошо вдвоём. Ольга привлекала Игоря своей свежестью, и каким-то чисто женским обаянием. Такие девушки встречались ему нечасто. В августе они решили пожениться, но внезапная гибель Игоря нарушила все их планы.

Между жизнью и смертью

Прошло две недели, как Саше сделали операцию, а состояние его не улучшалось. Он как бы завис между жизнью и смертью. Александр постоянно находился под капельницей. Каждые сутки ему делали переливание крови. Но это помогало лишь на время. Он часто терял сознание, бредил, но в основном спал. После очередного переливания крови Александр открыл глаза. Всё та же комната с зеленоватыми стенами, сестра-сиделка, капельница, приборы, провода, шланги, тихое жужжание искусственной почки.

– Пи..ить.., – тихо попросил он. Сестра подала ему клюквенный морс.

– Почему ко мне никто не приходит? Ни папа, ни мама? Привезли меня сюда и бросили.

– Что ты говоришь, Сашенька!? Твой папа тяжело болен.

– Это неправда. Он обещал меня вылечить, но не смог. Ему стыдно, вот он и не едет!

– Ты не прав. Твой папа болен, а мама ухаживает за ним.

– А я не болен? За мной не надо ухаживать?! Хоть бы сестра Соня приехала. Или она тоже больна?

– На счёт твоей сестры не знаю, врать не буду, – растерянно заявила попавшая в неловкое положение медсестра.

– А на счёт папы, откуда знаете?

– А… – замялась бедная женщина, – а… так твоя мама звонила! Она каждый день звонит сюда, справляется, как ты себя чувствуешь.

– Я, наверное, не сегодня-завтра умру. Я чувствую это. Передайте маме, пусть приезжает скорее.

Вошёл профессор Зверев. Подошёл к Саше. Потрогал лоб.

– Что же это ты, Сашок – дружёк, не хочешь выздоравливать? Что же это твой организм никак не хочет работать? Неужели тебя снова придётся замораживать?

Александр удивлённо открыл глаза. – Замораживать? Зачем? …И что значит «снова»?

Профессор понял, что Александр не спит, а он нечаянно проговорился. Медсестра неодобрительно поглядела на него.

– Да, понимаешь, Сашок, как тебе это объяснить? – от волнения Зверев сразу вспотел. – Это новый эффективный метод лечения – замораживанием, – начал он, вытирая платком лысину.

– Так вы же меня угробите! Мой папа никогда бы не додумался лечить меня замораживанием. Он знает, что это такое! У него умерли почти все обезьяны и несколько собак, а кто выжил – потеряли память. Их приходилось учить всему заново. А ведь он лучший в мире специалист по замораживанию!

– Ну, что же, – пошёл на попятную профессор, – значит, не будем тебя замораживать. Давай попробуем полечиться ещё. Тут мне из Франции новый препарат прислали, сильнейший биостимулятор. Говорят, что и мёртвого поднимет.

Профессор Зверев достал из халата коробочку с ампулами.

– Вот, сестра, попробуйте это. По одному уколу три раза в день.

– Хорошо, доктор.

Сестра взяла ампулу, обломила кончик, набрала в шприц желтоватой жидкости и ввела Саше в ягодицу.

– Ну, выздоравливай, Сашок, – пожелал доктор и вышел.

Через некоторое время в палату вошли Сергей и Юля. Саша уже спал.

– Ну, как он? – спросила Юля.

– Плохо, – ответила сестра-сиделка. – Никакого улучшения. Живёт за счёт чужой крови и лекарств. Вот, только что ввела ему какое-то новое сильное лекарство из Франции. Профессор сказал, что эффективное. Только я думаю, что ему уже ничто горемычному не поможет.

Сергей приложил палец к губам. – Тихо, он может услышать.

– Да нет, он недавно уснул. Опять про отца и мать спрашивал, когда, мол, приедут? Про сестру Соню спрашивал, а я не знаю, что и ответить.

– Может у него есть какие-нибудь дальние родственники? – обратился Сергей к Юле. – Ведь, наверняка у его сестры были дети. Конечно, они теперь старики, если живы, но у них тоже должны быть дети, уже вполне взрослые, а они, наверняка, имеют своих детей Сашиного возраста или постарше.

– Какие же это родственники? – усмехнулась Юля. Кем они приходятся Саше?

– Давай разберёмся, – предложил Сергей. – Дети Сашиной сестры – его племянники. Их дети – его двоюродные племянники.

– Значит Саша им двоюродный дядюшка? – догадалась Юля.

– Скорее двоюродный дедушка, – усмехнувшись, ответил Сергей.

– Дедушка, который по возрасту годится им в сыновья? Ерунда какая-то получается, – заявила Юля. – Однако не мешало бы разыскать его родственников, если он, конечно, будет жить. Надо бы навести справки.

– Будем надеяться на лучшее, вздохнув, произнёс Сергей. – Молодой ещё организм. Может, выдюжит.

– Я уже привязалась к нему. Тяжело будет расставаться, если что…

Сергей взглянул на часы. – Однако уже без двадцати три. Пора идти, у нас же сегодня бассейн.

Надо ещё забежать в общагу. Андрей с Ольгой тоже собирались пойти с нами. У тебя всё готово?

– Да, – кивнув головой, ответила Юля.

Бассейн

Андрей с Ольгой уже ждали их у входа.

– Ну что, пошли, подруга, – предложила Юля, беря Ольгу под руку.

– Пошли, – ответила та.

У входа в мужскую и женскую раздевалки парни и девушки на время расстались. Обмывшись под душем и надев плавки, парни вошли в бассейн. Через пару мнут туда же вошли Ольга и Юля в красивых разноцветных купальниках.

Народу в бассейне было немного. Бассейн был просторный, 50 метров длиной и 20 шириной. В нём было несколько дорожек, вышка для прыжков и зона свободного купания.

Сергей прыгнул с десяти метров и поплыл под водой. Он вынырнул на середине бассейна, обогнав Андрея, и поплыл к тумбочке, около которой стояли девушки, чтобы пригласить их в воду.

– Плывите, плывите, не ждите нас, – махнула рукой Юля. – Мы хотим посмотреть, как вы плаваете. Мы потом к вам присоединимся, а то быстро устанем.

На девушках были элегантные узкие купальники, лишь слегка прикрывавшие тело, и сами они были стройные юные, симпатичные.

Сергей залюбовался своей Юлей. Он ещё не видел её в пляжном наряде. Андрей же не сводил глаз с Ольги. Было в ней что-то очень женственное, притягивающее.

«Хорошо бы познакомится с ней поближе» – подумал он и устремился вслед за Сергеем.

Девушки тоже смотрели на плавающих парней и сравнивали их друг с другом. Движения Сергея были точны и уверены. Тело его как торпеда буравило воду. Всё бурлило вокруг. Андрей же плавал так себе, неплохо, но как-то нескладно. Длинные руки и ноги его болтались в воде независимо друг от друга. Не было слитности, упругости, целеустремлённости в его движениях. Он явно проигрывал Сергею в скорости и выносливости. Ольге стало смешно глядеть на него. Юля тоже не скрывала улыбки. Её Сергей уверенно выигрывал заплыв у Андрея. В конце 200-метровки Андрей окончательно выдохся и лёг на спину.

– Ну, что, мы будем плавать или будем смотреть? – спросил Сергей девушек, выходя из бассейна. – Вы так замёрзните, девчонки. А ну-ка Андрей, давай помогай!

В глазах его блеснул озорной огонёк.

– Сейчас, – с готовностью отозвался приятель.

Вдвоём они схватили визжащих девчат и побросали их в воду.

– Изверги! – смеясь, кричала Юля.

– Садисты! – вторила ей Ольга, фыркая от удовольствия.

Парни прыгнули в бассейн и оказались рядом с девушками.

– Как водичка, хороша? – спросил Сергей.

– Водичка хорошая, только не трогай меня, я боюсь, здесь глубоко! – ответила Юля.

– Все поплыли рядом, ощущая приятную прохладу воды, и волнительную близость друг друга.

Поплавав минут двадцать, все вышли, и сели на скамейку отдохнуть. Ольга невольно сравнивала Сергея и Андрея. Сергей был мускулист, хорошо сложён. Всё было пропорционально в нём, и плечи и торс и бёдра и ягодицы. Андрей был гораздо выше, но худощавый, узкоплечий, со слабо развитой мускулатурой, ввалившимся животом и плоским задом. Только спереди плавки его внушительно оттопыривались, указывая на солидное мужское начало в этом субтильном теле.

Тело Сергея было гладким, загорелым. Андрей же был волосат и довольно бледен, зато на голове его красовалась пышная чёрная шевелюра. А ещё глаза у Андрея были большие карие, немного детские, наивные. У Сергея глаза были серо-голубые, сосредоточенные, слегка прищуренные, но добрые. И всё же Андрей был чем-то привлекателен. При виде его Ольге хотелось улыбнуться.

Тем временем Сергей откуда-то притащил две моноласты. Одну себе, другую другу.

– Давай-ка, покачаем брюшной пресс, – предложил он.

Парни надели подводные очки, моноласты и прыгнули в воду. Сергей, не всплывая, в считанные секунды пронырнул весь бассейн, идя под водой как дельфин, мощно работая животом и бёдрами. Андрей тоже изгибался всем телом, но в нём не чувствовалось той силы и упругости, как у Сергея. Скорость была меньше и Андрей вынырнул на середине бассейна, хватая ртом воздух. Отдышавшись, он поплыл назад.

– Без баллончика я не могу, – смущённо сказал он. – Оля, дай мне, пожалуйста, баллончик, он у тебя за спиной, у стенки.

Ольга взяла длинный узкий жёлтый баллон со сжатым воздухом, оканчивающийся гибким шлангом с дыхательным автоматом, и подала Андрею. Тот открыл вентиль, проверил дыхательный автомат и, взяв в рот загубник, ушёл под воду, держа баллон впереди себя на вытянутых руках.

Сергей тоже вынырнул и взял другой баллон у Юли. Теперь оба приятеля плавали под водой, и за ними тянулся длинный шлейф пузырьков. Парни переворачивались на спину, уходили на глубину, свечкой всплывали на поверхность. При этом Сергей умудрялся выскакивать из воды почти до пояса за счёт скорости. Минут через десять они вышли и сели отдыхать рядом с девушками.

– Что-то мы слабо плаваем, – скептически произнёс Сергей, глядя на подруг.

– Нам хватит, – ответила Ольга. – Перегружаться вредно.

Сергей посмотрел на неё и вспомнил, что она беременна.

– Ну ладно. Тогда мы с Андреем потренируемся ещё. Пошли, – обратился он к приятелю.

– Я, Серёга, чего-то устал уже, – признался Андрей. – Посижу немного.

Он сидел рядом с Ольгой, и ему было хорошо возле неё. Ольга тоже чувствовала близость Андрея, и это приятно волновало душу.

А Сергей надел моноласт и снова прыгнул в воду. Юля ещё не видела, чтобы кто-либо плавал так быстро. Проплыв в хорошем темпе ещё две стометровки, Сергей вылез из воды и подошёл к девушкам.

– На, поплавай, – предложил он Андрею.

– Не, я сегодня больше не буду. Да и девчата уже замёрзли. Пошли лучше в сауну. Погреемся.

– Пошли, – поддержали его Оля и Юля. – Встретимся в солярии. И девушки скрылись за дверью душевой.

Андрей с Сергеем зашли в небольшое помещение, отделанное желтоватым пластиком. Их тут же обдало горячим сухим воздухом. На короткое время перехватило дыхание. Андрей надел на голову вязаную шерстяную шапочку. Сергей сделал то же самое. Кроме них в сауне были ещё двое парней. Они сидели на самой верхней полке и потели. Пот ручьями струился по их красным телам. Судя по всему, они уже заканчивали процедуру.

Друзья постояли на нижней площадке лестницы, привыкая к жаре, и полезли наверх. Они уселись на самой верхней ступеньке и молча стали прогреваться. Сначала их кожа съёжилась и покрылась пупырышками как от холода. Затем наступила обратная реакция, кожа стала краснеть и расслабилась. Тела их покрылись капельками пота.

– Хорррошо! – блаженно произнёс Сергей.

– Даа, – согласился Андрей.

Он чувствовал, как расслабляются уставшие мышцы, как тепло проникает внутрь его тела, в его душу, во все его органы. Ему захотелось лечь.

Двое парней уже вышли, верхняя полка освободилась и Андрей растянулся во весь свой огромный рост. Сергей последовал его примеру. На короткое время спины их обжёг горячий поропласт, но вслед за этим наступило полное блаженство.

С минуту они лежали молча, отдаваясь ощущению полнейшего покоя, тепла и слабости. Потом Андрей, прикрыв глаза, спросил.

– Ты придёшь сегодня в лабораторию?

– Приду. Часиков в шесть.

– Я тоже. Надо побыстрей закончить с этой короткой Y- хромосомой. Маленькая, а мутаций «хоть пруд пруди».

– Согласен, – сказал Сергей и взглянул на часы. – Я думаю пора нам вернуться к нашим подругам, а то так можно и перегреться. Пот уже почти не идёт.

Друзья вышли из сауны, слегка пошатываясь, и встали под прохладный душ.

Наскоро обмывшись, парни отправились в солярий, где их уже ждали Ольга и Юля.

– Идите к нам! – махнула рукой Оля.

Сергей с Андреем пробрались между загорающими, и улеглись рядом с девушками. Открыли по баночке пива. Тела их испытывали приятную слабость и необычайную лёгкость.

– Андрей, ты, по-моему, совсем усох, – пошутила Юля. – Ещё пару раз сходишь в сауну, и от тебя останется один шкелет!

– Ничего, – смущённо ответил Андрей. – Я сейчас отъемся в кафе.

– Кафе – это прекрасно, – согласилась Ольга. – Я бы не прочь слегка перекусить.

– Тогда подъём! – скомандовала Юля.

Они оделись и вышли на улицу. Прохладный воздух наполнил лёгкие, заставив вспомнить об осени. В душе у Юли возникла грусть, тихая грусть расставания с летом.

– А у меня есть идея! – заявил Сергей. – Давайте, девчата, как-нибудь слетаем в океанариум. Ведь вы там ещё не были?

– Но это, по-моему, очень далеко? – ответила Юля.

– Всего полчаса на турболёте. Кто за?

– Единогласно, – ответила за всех Ольга.

– Вот и прекрасно! Поплаваем там с аквалангом, посмотрим на подводный мир. Всё, решено. Скоро я это организую, – пообещал Сергей.

Был конец сентября. С деревьев опадали листья. Воздух был чист и прозрачен, напоён влагой, запахами последних осенних цветов и опавшей листвы.

– Как хорошо на улице, – вздохнула Оля.

– Самая прекрасная пора. Прощание с летом, – согласилась Юля. – Она всегда немного грустная, но светлая. Ведь за зимой снова придёт весна. Мы вновь увидим пробуждение природы, пробуждение жизни, – мечтательно произнесла она.

Ей казалось, что впереди только одно хорошее, светлое и прекрасное. Что теперь так будет всегда, пока они вместе; Сергей и Андрей, Ольга и Юля.

Лаборатория

Когда Сергей вошёл в лабораторию, Андрей был уже там. Он сидел за компьютером и вглядывался в сложные цепочки молекул на экране монитора. Иногда делал пометки в своей толстой тетради. Рядом светился экран другого монитора. Принтер вёл распечатку какого-то текста. Электронный микроскоп был включён. Многочисленные стеклянные шкафы и полки были забиты приборами, химической посудой. В углу стоял многоканальный секвенатор.

Сегодня Андрей был один. Их научный руководитель, профессор Лебедев, улетел во Францию, на конгресс генетиков, и сейчас находился в Париже. Сергей сел рядом.

– Что делаем?

– Да вот, хочу посмотреть последнюю информацию по генетике. Запросил Интернет.

На соседнем мониторе появилась картинка и пошёл французский текст.

– Включи адаптер перевода, – попросил Андрей.

Сергей запустил программу.

– Пии..п, пии..п, пии..п, – запищал компьютер.

– Что ты включил? – усмехнулся Андрей. – Это же перевод с китайского!

– Тьфу ты! – махнул рукой Сергей и исправил ошибку.

На экране пошёл текст на русском языке.

– Так… Это нам не нужно. Это тоже. Это мы уже знаем. Дальше, дальше, – говорил Сергей, нажимая клавишу. На экране монитора одна информация сменяла другую. Возникали химические формулы, цепочки молекул, таблицы, графики, текст.

– Стоп! А вот это уже интересно, – заметил Андрей. – Геном 23-ей Y-хромосомы некоего пациента «П» из Франции. Ты видишь? На этом месте должен быть гуанин, а стоит аденин. Триплет уже другой. Налицо точечная мутация. Только вредная она или безвредная? Вот вопрос. И как она проявляет себя в организме больного? А может он и не больной вовсе, а совершенно здоровый человек? Может это просто новый аллель?

– По-моему, если мне не изменяет память, локус в котором находится этот триплет ответственен за выработку тестостерона, – вспомнил Сергей. – Надо запросить данные тонкого анализа секрета гонад этого «П». Он сейчас находится в Парижской медицинской академии.

– Тогда давай запросим.

Сергей набрал код Парижской академии. На экране возникло лицо девушки.

– Дежурный секретарь у аппарата, – ответила она по-французски.

– Бонжюр, Жаннет! Вас беспокоит сибирский медицинский институт в Найске, – приветствовал её Сергей.

– Здравствуйте, это вы, Серж? Рада вас слышать. Чем я могу быть вам по льезна? – произнесла Жаннет на ломаном русском.

– Нас интересует пациент «П». Общая клиника и данные анализа андрогенов.

– Сейчас я запрошу электронную картотеку и вы получите полную информацию о «П». Соединяю вас с банком данных Парижской академии.

Лицо Жаннет исчезло и на экране пошли цифры, затем портрет пациента «П», его биографические данные, анамнез, история болезни. Андрей всё переписал в электронную картотеку.

Информация закончилась. На экране снова возникло приветливое личико Жаннет.

– Что-нибудь исчо? – спросила она.

– Нет, спасибо. Пока нам хватит этой. Профессор Лебедев у вас?

– Да, я видела его сегодня с коллегой Полем.

– Попроси его, чтобы он произвёл анализ молекулы ДНК пациента «П» в районе 23-ей Y-хромосомы, локус 12. Мы будем очень благодарны, – сказал Сергей.

– Хорошо, я перьедам ему вашу прозъбу.

– До свидания, Жаннет.

– До свидания, Серж, приезжайте в Париж.

Связь закончилась, и Андрей впился глазами в данные анализов.

– Смотри-ка! Этот «П» страдает бесплодием. Подвижность сперматозоидов низкая. Это явная связь с мутантным геном. Значит он активный, он проявляет себя.

– А может быть заболевание «П» связано с какими-либо другими нарушениями в организме, а мутация здесь не причём? – возразил Сергей.

– Да, возможно ты прав, тут нужна статистика, – согласился Андрей. – Пошли дальше.

Сергей стал опять просматривать информацию.

– Во, глянь! Здесь вообще часть 23-ей Y-хромосомы отсутствует. Она явно не работает. Это наверняка последствия канцерогенного отравления или радиации.

– Ни то и ни другое, – возразил Андрей. Этот больной – наркоман. Он уже закончил свой жизненный путь. Вон внизу, читай. Последствия употребления героина.

– Ну, это нам не интересно. Нас интересуют живые люди.

Они ещё долго сидели за компьютером и просматривали информацию. Наконец Андрей заявил, поднявшись с кресла.

– На сегодня хватит. Кое-что есть. Можно продолжать моделирование мутаций по 23-ей Y-хромосоме.

– Да, – согласился Сергей, вставая. – Если бы не работа наших коллег во всех странах мира, нам бы целой жизни не хватило, чтобы сдвинуть этот воз информации. Послушай, а как дела в соседней лаборатории, у Кондеева?

– Я слышал, что они уже опробовали математическую модель своей 23-й X-хромосомы, – ответил Андрей, разминая плечевой пояс.

– Ну и что у них получилось?

– Да шут их знает. Темнят чего-то. Наверное, не идёт пока.

– Они ждут, когда Лебедев приедет из Франции. Хотят блеснуть, доложить, что обскакали нас, – предположил Сергей.

– Конечно, если ты будешь три раза в неделю пропадать на ипподроме с Юлей – как пить дать, обскачут!

– Ничего, догоним. Можно сегодня подольше посидеть.

– Ну, ты сиди, если хочешь, а я пойду в общагу. Позаниматься нейрофизиологией нужно, скоро зачёт.

Андрей ушёл, а Сергей занялся статистической обработкой накопленных материалов наблюдений. Он ещё долго сидел за компьютером, выясняя статистические закономерности распределения различных типов мутаций генома, вероятность их возникновения и последствия для потомства.

Горькая правда

Шла третья неделя Сашиной жизни после его воскрешения из мёртвых. Только вряд ли это можно было назвать жизнью. Он был как молодое деревце, посаженное в землю почти без корней. Сколько ни поливай, сколько ни удобряй почву, а оно чуть выпустит нежные листочки и стоит, не имея сил, чтобы расти. Постоит, постоит, да и засохнет.

Лишь к концу второй недели появились первые признаки улучшения здоровья. То ли подействовал французский биостимулятор, то ли молодой организм Саши, напрягая последние силы, боролся за жизнь, только ему стало немного лучше. Воспаление лёгких почти прошло, температура тела держалась на уровне 37,0 – 37,4. Понемногу пошла моча, уменьшились отёки. Однако анализы крови оставались плохими: лейкоциты – высокими, гемоглобин – низким. Постоянно работала капельница, доставляя в организм Саши необходимые лекарства, питательные вещества и витамины. Свежую кровь вливали через каждые сутки.

Александр по-прежнему много спал, однако он просыпался, как только Сергей и Юля приходили к нему. Парнишка уже привык к своим попечителям и с нетерпением ждал их прихода. Они были единственными людьми, соединявшими его с внешним миром и приносившими ему радость простого человеческого общения, не обременённого служебными обязанностями.

Как-то он попросил переставить его кровать так, чтобы видеть окно. Каково же было его удивление, когда парень увидел за окном жёлтые листья наполовину опавшего клёна.

– Сейчас что, уже осень? – изумлённо спросил он. – Когда я в последний раз видел папу, была зима! Неужели я проспал всю весну и лето? Значит, меня действительно замораживали?!

И Сергей решил, что пора, наконец, сказать Саше правду. Дальше обманывать его было бесполезно. Он поколебался немного, собираясь с мыслями, и стал рассказывать парню о его необычной судьбе, о том, как и почему он был заморожен, о его чудесном воскрешении и о времени в котором он теперь живёт. Александр слушал, приоткрыв рот. Он верил и не верил своим ушам. Слишком всё было фантастично и неожиданно.

– Но почему папа мне ничего не сказал? Почему он скрыл от меня, что собирается меня заморозить?! – воскликнул он.

Сергей пожал плечами. – Наверное, твой папа надеялся, что сможет вылечить тебя и вернуть к жизни через несколько лет. Тогда он сам смог бы тебе всё объяснить. А может, он не был уверен в благополучном исходе эксперимента и не хотел пугать тебя. Ведь ты знал о неудачах с обезьянами. Твой отец был в отчаянии, ему было очень трудно решиться на этот рискованный шаг. Он никого не посвятил в свои намерения кроме мамы и доктора Зальцмана. Он использовал последний шанс, чтобы спасти тебя.

«Неужели всё это правда?» – недоумевал Александр. Все эти новости не укладывались в его голове.

– Сколько же лет сейчас папе и маме?

– Твоему папе было бы сейчас 137 лет, – ответил Сергей, – Но ты же понимаешь, что люди не живут так долго… Ты знаешь почерк своего отца? – Александр растерянно кивнул. – Тогда прочти вот это письмо. – И Сергей протянул ему голубой конверт.

– Это почерк папы! – воскликнул Саша.

Он схватил письмо и впился в него глазами. Но по мере того, как он читал, лицо его бледнело, руки начали дрожать, губы кривились. Наконец он уронил письмо на одеяло, отвернулся и горько зарыдал.

Юля не стала утешать его. Она молча гладила его голову, плечи, потом обняла и прижала к себе содрогающееся в рыданиях щуплое тело. На глазах её тоже навернулись слёзы.

– Введите ему успокоительное, – обратился Сергей к медсестре.

Та сделала Саше укол и через несколько минут он успокоился.

– Может, жива моя сестра Соня? – всхлипывая, спросил он.

– Нет, Сашенька, – ответила Юля. – Твоей сестре Софье было бы сейчас 107 лет. Её тоже, к сожалению, уже нет в живых. Но возможно живы её дети, хотя и они сейчас уже старики. Я постараюсь разыскать твоих родственников и сообщить им о тебе.

– Зачем? – вздохнув, спросил Саша. – Всё равно я их не знаю, а они не знают меня. Нет у меня родственников. Да и не нужны они мне. Никто мне не нужен! Зачем меня оживили?! Как я буду жить теперь совсем один?!

– Ты не будешь один, – успокаивала его Юля. – Когда ты выздоровеешь, тебя направят в детский дом. Там будут другие дети. Ты подружишься с ними, пойдёшь снова в школу. Там хорошие воспитатели и учителя. Тебе будет весело. А мы будем навещать тебя с Серёжей.

– Я не хочу в детский дом! Я хочу жить с вами!

Юля с Сергеем переглянулись.

– Но мы живём в общежитии. Вернее в разных общежитиях. Мы только учимся вместе и дружим.

– А вы поженитесь и живите вместе, а я буду жить с вами.

Юлю смутило такое внезапное предложение. Сергей тоже не знал, что ответить.

– Понимаешь, Саша, мы ещё недавно знакомы и о женитьбе не думали. Всему своё время. Нельзя же так сразу, – возразил Сергей.

– Можно, – упрямо заявил Александр. – Чего тут думать?

– Это только у детей всё просто, – смущённо ответила Юля, – а у взрослых всё значительно сложнее. Когда ты вырастишь большой, то поймёшь, что такие серьёзные вопросы быстро не решаются. Ты уж разреши самим нам определиться, хорошо?

– Плохо, – возразил Александр. – Я люблю вас обоих и хочу, чтобы вы поженились.

– Хорошо, мы учтём твои пожелания, – улыбнувшись, ответил Сергей и посмотрел на Юлю. Та тоже улыбнулась.

– Не уходите, пока я не засну, – попросил Александр. – Я уже скоро усну, я чувствую, что засыпаю.

Он повернулся на бок и закрыл глаза. Сергей посмотрел на часы. Пора было ехать в конноспортивную школу.

Они ещё минут пять посидели возле больного, поговорили с медсестрой, потом тихонько встали и вышли.

– Хорошо, что мы ему всё рассказали. Как будто камень с души свалился, – облегчённо произнёс Сергей. – Не надо больше врать, изворачиваться. Да и Саше спокойней. А то он всё ждал своих родителей, бедняга, нервничал.

– Хорошо, что он поплакал, не замкнулся в себе, – согласилась Юля. – Так ему будет легче пережить случившееся. Только сейчас нам нельзя оставлять его одного. Надо навещать как и раньше. Он привязался к нам. Мы для него теперь самые близкие люди.

– Конечно, – согласился Сергей. – Я тоже привязался к нему. Он мне как брат. Хоть, подчас, бывает и нелегко от его вопросов и заявлений.

Вскоре они подошли к стоянке такси, сели в машину и поехали в КСШ.

Океанариум

Сергей сдержал своё слово и через две недели организовал экскурсию в океанариум. Никакого океана вблизи Найска, естественно, не было. В океанариум же было превращено большое озеро, находившееся в 180-ти километрах от города, рядом с геотермальной электростанцией (ГТЭС). Когда-то оно было пресноводным и соединялось с рекой, но потом реку отвели в сторону, а озеро сделали солёным, растворив в нём несколько сотен тонн морской соли. Главная задача озера заключалась в охлаждении первого теплового контура ГТЭС, перегретый пар которого под высоким давлением подавался в турбогенераторы электростанции. Дополнительная задача состояла в создании ближней курортной зоны для жителей Найска. Температура воды в районе сброса геотермальных вод не опускалась ниже 24-х градусов даже зимой. Летом же она достигала 35-ти градусов. Отличные песчаные пляжи, сосновый лес, окружавший озеро, и высокие базальтовые скалы делали этот район особенно живописным и привлекательным.

Постепенно океанариум заселили различными морскими организмами, рыбами и тюленями. Были завезены морские звёзды, каракатицы, крабы, мидии, гребешки, трепанги, осьминоги, морские водоросли, кораллы, губки. Но в особо больших количествах были завезены различные виды рыб, начиная от ярких тропических рыбок, обитающих на мелководье среди коралловых рифов, и кончая крупным океанским тунцом и мелкими черноморскими акулами.

Озеро было достаточно глубоким, со сложным подводным рельефом. Были в нём и скалы, и отмели, и подводные каньоны, и острова. Температура воды значительно колебалась как по глубине, так и по длине озера. Таким образом, в нём удачно сочетались различные климатические зоны, от субтропиков, до северных арктических морей. Каждый вид обитателей океанариума выбирал себе ту зону, к которой он привык, живя в природе. Вода в озере поддерживалась особенно чистой благодаря специальным фильтрам, установленным на ГТЭС, и дополнительно аэрировалась воздухом.

Для удобства отдыхающих и туристов в озеро были погружены специальные подводные камеры из прозрачного акрилового стекла, соединённые между собой цилиндрическими переходами. Камеры были установлены на разных глубинах, от двух до пятидесяти метров вдоль подводных скал и позволяли наблюдать жизнь наиболее интересных обитателей океанариума. Для экскурсий применялись и сверхмалые подводные лодки, которые бесшумно скользили в глубинах озера, давая возможность экскурсантам познакомиться со всеми его биологическими зонами.

В океанариуме разрешалось купаться, ловить рыбу, заниматься подводной охотой. На берегу был организован прокат удочек, лодок, подводных ружей, аквалангов, буксировщиков водолаза, подводных телекамер. Со временем океанариум стал местом паломничества не только горожан, но и заезжих туристов. К нему можно было добраться на рейсовом автобусе, на такси или на турболёте. Большинство экскурсантов предпочитало турболёт, как наиболее романтический, хотя и дорогой вид транспорта.

Площадка, на которой базировались турболёты находилась на северовосточной окраине Найска. Сергей с Юлей и Ольга с Андреем подъехали на такси почти к самому трапу турболёта. Это был большой оранжево-жёлтый воздушный автобус, имеющий форму бублика. В центре его находились два огромных соосных воздушных винта, вращающихся в разные стороны и похожих на гигантский вентилятор. Внизу под винтами, почти касаясь днищем земли, прилепилась круглая кабина пилотов. Сбоку турболёт был похож на гигантский детский волчок, стоящий на трёх тоненьких ножках-опорах. Со всех сторон «бублика» были большие иллюминаторы, позволяющие пассажирам любоваться панорамой города и природой с высоты птичьего полёта. От «бублика» на землю спускались три довольно высоких трапа.

Сергей рассчитался с таксистом, и все четверо путешественников поднялись по трапу на борт. Там они сели в мягкие кресла, которые стояли боком к наружной стене. Юля и Ольга заняли места у иллюминаторов, Сергей и Андрей сели рядом с девушками. Постепенно турболёт заполнялся пассажирами. Несмотря на начало ноября и прохладную погоду, у многих были с собой ласты, маски, ружья для подводной охоты, подводные телекамеры. Чувствовалось, что они уже не новички в океанариуме.

Наконец послышалось ровное гудение за внутренней обшивкой салона, которое постепенно усиливалось. Трапы были убраны и корпус воздушного гиганта начал слегка подрагивать. И вот, чуть накренившись, он плавно пошёл вверх. В салоне зазвучала музыка, потом её сменил голос экскурсовода. Оказывается, на турболёте летела группа туристов из Крыма. Пассажиры повернули головы к огромным иллюминаторам, которые позволяли видеть всё, что было под ними и вокруг них.

Турболёт, гудя, набирал высоту. Рядом, вблизи и вдали, выше и ниже, пролетали красные, синие, жёлтые и оранжевые вертолёты-такси и частные машины. Одни небольшие, лёгкие, одно и двухместные, другие побольше и повместительнее. Вскоре лёгкие вертолёты остались далеко внизу, а турболёт продолжал набирать высоту. Туристам открылась вся панорама Найска и его окрестностей. Юля с Ольгой впервые видели Найск с высоты 400 метров. Он понравился им красотой и чёткостью планировки, высотными зданиями, широкими улицами, мостами и виадуками, парками и скверами. Река, которая раньше казалась довольно широкой, теперь узкой извилистой лентой опоясывала город с юго-востока.

– Смотри, смотри! – волновалась Юля, теребя за рукав Сергея, – вон там спортивный комплекс, а там наш ипподром! Правее водный стадион, а вон лесное озеро, на котором мы отдыхали летом.

– Летом мы с тобой ещё не были даже знакомы, – возразил Сергей. – Это ты отдыхала с кем-то другим.

– Ой, и правда, – согласилась Юля, – с подружками. А мне кажется, что мы знакомы с тобой уже целую вечность.

А турболёт уже летел над тайгой, всё удаляясь от реки, которая то появлялась, то исчезала между покрытыми лесом сопками. Тайга казалась бесконечным морем, в котором затерялся их далёкий сибирский город. Лиственные деревья были уже голыми, и только сосны, ели и кедры создавали тёмно-зелёный фон в этом безбрежном просторе. Сергей с Юлей чувствовали себя птицами, парившими в небе над всем этим величием, и им было немного страшно от высоты и от безбрежности этого зелёного океана, который мог поглотить их вместе с турболётом и остаться таким же величественным и равнодушным ко всему земному. Юля прижалась плотнее к Сергею и он поцеловал её, чуть коснувшись губами. Она как будто не заметила этого. Тогда Сергей поцеловал Юлю ещё раз. Она улыбнулась и тихо сказала: – Перестань, неудобно, люди смотрят.

– Пусть смотрят, – невозмутимо ответил Сергей, – пусть им будет завидно.

Андрей, видя это, набрался храбрости и обнял Ольгу за талию. Она слегка смутилась. Первое её желание было снять руку Андрея, но потом ей стало приятно. Рука была большая и тёплая, и Ольге стало жаль расставаться с нею. Она вдруг почувствовала себя маленькой беззащитной девочкой в этом огромном небе, и поняла, что рука Андрея, да и сам он, нужны ей для большей уверенности в жизни, для моральной поддержки, для душевного спокойствия. «Ну и пусть, – подумала Ольга. – Вон Сергей с Юлей уже целуются, а я что, не живая что ли? Ей захотелось, чтобы и Андрей поцеловал её, но он не догадывался или боялся сделать это.

Тем временем на горизонте показалась громада ГТЭС, а рядом с ней, в лучах низкого осеннего солнца, блестело большое озеро. За ГТЭС, на несколько километров вокруг, тянулись ряды теплиц, сверкая стеклянными крышами. В них круглый год выращивались свежие овощи для горожан. Все они обогревались и освещались от электростанции.

Турболёт развернулся, пролетел над озером и приземлился на бетонной площадке возле главного павильона океанариума. Опустились трапы и пассажиры устремились к выходу.

Юля и Ольга заранее договорились с ребятами, что расстанутся с ними на некоторое время. Они пройдут по эстакаде на скалистый остров, с которого начнут путешествие по стеклянным подводным камерам, а ребята возьмут на прокат акваланги, подводные буксировщики и приплывут к острову, где во второй наблюдательной камере, на глубине 10 метров, их будут ждать их подруги, вооружённые телекамерой.

Так они и сделали. В пункте проката парням предложили несколько типов буксировщиков, от маленьких оранжевых сигар, удерживаемых руками, до тяжёлых жёлтых заспинных, совмещённых с аквалангом.

Сергей выбрал два больших буксировщика последней модели. Они стояли у стены в двух метрах от края бассейна. Андрей ещё никогда не плавал на буксировщиках и Сергей стал объяснять ему их устройство.

– Смотри, – сказал он. – Вот в этой центральной сигаре находится литиевая аккумуляторная батарея. – И он указал на длинный жёлтый цилиндр с загнутым верхом, напоминающим петушиный гребень. Цилиндр стоял на полу, опираясь на коническую кольцевую насадку, внутри которой были видны два небольших соосных гребных винта.

– В нижней части сигары, – объяснял Сергей, – находится биротативный гребной электродвигатель. В верхней части – навигационные и гидроакустические приборы. Гребень предохраняет голову водолаза от случайного удара о препятствие, он обрезинен. На загнутом конце гребня, на уровне глаз водолаза, находится небольшой плоский экран. На нём высвечиваются: курс, скорость буксировщика, глубина погружения, время плавания и запасы воздуха в акваланге. В гребне также спрятан миниатюрный гидролокатор, который обнаруживает препятствия по курсу движения и даёт водолазу звуковой сигнал в наушники. Чем ближе препятствие, тем выше тон сигнала.

Маяк океанариума расположен у подводного входа в главный павильон, это сразу за бассейном. Для выхода на маяк необходимо нажать вот эту кнопку на правом плечевом упоре. При этом ты услышишь в наушниках сигналы маяка – «пи… пи… пи… пи…». Если маяк справа от тебя, то будет пищать в правом ухе, если слева – в левом, если маяк прямо по курсу, то будут пищать оба наушника. Вот и вся хитрость.

– А эти два жёлтых баллона по бокам сигары, видимо, акваланг? – спросил Андрей.

– Да, вот шланг с дыхательным автоматом на конце, который подключается к водолазной маске. Ну, что, будем одеваться?

– Давай. Только ты иди под водой первым, а я пойду за тобой. Мне ещё надо привыкнуть к этому буксировщику. Кстати, как он тянет, какая у него скорость?

– У него две скорости: малый ход – 2 км/ч, и полный ход – 4,5 км/ч. На полном ходу ты можешь идти часа два, этого достаточно, чтобы всё осмотреть.

Парни одели жёлтые гидрокостюмы из неопрена, ласты и маски. При этом штаны у Андрея оказались немного коротки и ему пришлось надеть оранжевые гетры. Куртка же была широковата в плечах, но зато он выглядел в ней настоящим атлетом.

Они подошли к буксировщикам. Сергей слегка присел и одел на плечи покрытые резиной плечевые упоры, затем пристегнулся поясным ремнём, приподнял буксировщик и зашагал с ним к краю бассейна, шлёпая ластами. Андрей хотел сделать то же самое, но с трудом оторвал увесистую сигару от пола, зашатался и чуть не потерял равновесие под тяжестью ноши.

– Ого, сколько же он весит?

– Шестьдесят пять килограмм, – ответил Сергей. – Включайся в акваланг и прыгай в бассейн. Если почувствуешь себя плохо, дёрни за кольцо на левом плечевом упоре. В каждом из упоров спрятаны надувные резиновые подушки. Они наполнятся воздухом, и будут поддерживать твою голову над водой, а гидроакустические приборы станут подавать сигнал тревоги, который услышат спасатели или другие аквалангисты.

– Всё понял, – ответил Андрей. – Пошли в воду, а то девчата, наверное, заждались нас.

В подводном мире

Сергей первым плюхнулся в бассейн спиной вниз, перевернулся и поплыл на ластах. За ним рухнул в воду Андрей. Сразу стало легко и свободно. Тяжести буксировщика как не бывало. Наоборот, он имел небольшую положительную плавучесть. В наушниках послышался гул, щелчки, свисты – это заговорил подводный мир, который кажется нам таким тихим и спокойным, когда мы стоим на берегу, и который на самом деле весь наполнен звуками. Человеческое ухо просто не воспринимает их, но гидроакустические приборы чутко улавливают звуковые волны.

Андрей поплыл за Сергеем и вдруг услышал в наушниках:

– Андрей, Андрей, как слышно? Приём.

– Слышу хорошо, а как ты слышишь меня? Приём.

– Нормально, – отозвался Сергей. – Теперь нам с тобой надо вывеситься. На выходе из бассейна лежат свинцовые груза. Возьми 3 – 4 штуки и положи в карманы гидрокостюма, пока не будет нулевой плавучести. Понял?

– Понял, – сказал Андрей.

Сергей подплыл к полочке с грузами и положил себе 4 свинцовые пластины в карманы штанин. Плавучесть стала слегка отрицательной и он стал медленно погружаться. Андрей сделал то же самое.

Погрузившись на два метра, Сергей поплыл к большому освещённому проёму в стене бассейна – входу в океанариум. Ещё минута и оба аквалангиста оказались в туманной зеленоватой мгле. Вокруг исчезли всякие ориентиры, растворились берега, стены бассейна и лишь внизу, метрах в десяти, просматривалось песчано-каменистое дно, покрытое островками водорослей. Андрею стало не по себе, когда он завис над этой бездной, но, через несколько секунд, он справился со страхом. Дно медленно приближалось, и уже стали хорошо различимы мелкие камушки, полосатые рыбки, снующие в водорослях, чёрные мидии, облепившие камни, красноватые морские звёзды, лежащие на песке.

– Проверь работу маяка, – раздался голос Сергея в наушниках.

Андрей нажал кнопку и услышал сигналы маяка в левом телефоне. Он развернулся влево и услышал сигналы в обоих телефонах, затем только в правом. Маяк слышу, – сообщил он Сергею.

– Теперь поплыли к наблюдательным камерам, курс 73 градуса, глубина 8 метров, – сообщил Сергей. – Включай малый ход и ложись на курс. Не теряй меня из виду. Иди чуть выше. Пошли.

Андрей увидел как буксировщик Сергея, описав дугу, лёг на курс и стал удаляться. Он поспешил включить ход и его потянуло куда-то вверх и в сторону. Андрей беспорядочно задвигал руками, ногами и выскочил на поверхность. Оглядевшись, он немного прошёл по поверхности, потом заглубился и лёг на курс 73 градуса. Сергея впереди не было.

– Серёга, где ты? Я тебя потерял!

– Понял. Выходи на сигналы моего маяка, даю привод – услышал он знакомый голос.

Андрей стал медленно разворачиваться то влево, то вправо, пока в обоих наушниках не услышал маяк Сергея.

– Есть! Я засёк тебя! – радостно сообщил он.

Через несколько секунд он обнаружил буксировщик Сергея метрах в 15-ти от себя. Тот висел почти у самого дна без хода.

– Давай ход, пошли, всё в порядке, – сообщил Андрей.

Сергей плавно тронулся с места и медленно пошёл вверх. Андрей устремился за ним.

– Как самочувствие? – послышалось в наушниках.

– Нормально, – ответил Андрей.

– Ты не уходи надолго со связи, говори что-нибудь. А лучше выходи вперёд. Я пойду за тобой.

Андрей включил полный ход и прошёл над Сергеем. Тот тоже включил полный ход и, выйдя на глубину 6 метров, устремился за приятелем, стараясь не потерять его из виду. Через несколько минут гидролокатор Андрея сообщил, что впереди по курсу препятствие, которое, судя по повышению тона, быстро приближалось. Дна уже не было видно, зато впереди Андрей разглядел тёмную громаду скалистого острова.

– Стоп! – сказал он Сергею. – Впереди остров.

– Вижу, – ответил тот, – вернее слышу.

Они выключили буксировщики и поплыли вдоль стены на ластах.

– Где-то слева от нас должна быть первая наблюдательная камера, – Сообщил Сергей.

– Я уже вижу её, – ответил Андрей.

– Пройди чуть вперёд, там будет вторая камера на глубине 10 метров.

Они прошли ещё немного и увидели Юлю и Ольгу, прилипших к стеклянной стене и махавших им руками. Рядом с ними были и другие экскурсанты. Сергей приставил согнутую трубкой ладонь к стеклу маски и подал Юле знак, что можно снимать их. Она поднесла камеру к глазам, парни же стали плавать вдоль обрывистых стен острова, крутясь волчком и выделывая всякие пируэты. Они то брались за руки, то расходились в разные стороны и, наконец, устроили настоящую карусель в вертикальной плоскости. При этом у Андрея сильно давило на уши и он то и дело глотал слюни, чтобы продуться. Парни были похожи на гигантских жёлтых насекомых, двигающих лапками и исполняющими какой-то замысловатый танец.

Минут через десять им надоело крутиться и они, помахав девушкам руками, занялись обследованием скалистого острова. Вода была здесь тёплой, а верхние слои её дополнительно подсвечивались люминесцентными светильниками, создавая тропический ареал. Мимо них, переговариваясь по звукоподводной связи, проплыли два аквалангиста с подводными ружьями. У каждого на кукане болталось по несколько крупных рыбин.

– Вот это улов! – Воскликнул Андрей. – Зря мы не взяли с собой ружья для подводной охоты.

– Ничего, сегодня поплаваем так, а в следующий раз обязательно возьмём, – ответил Сергей.

Они висели вблизи вертикальной стены, изрытой трещинами, нишами, гротами, обросшей разноцветными кораллами и губками. Среди ветвистых кораллов в лучах мощных светильников резвилось множество разноцветных тропических рыбок. Поодаль, в толще воды, лениво шевеля плавниками, висели крупные рыбины, ожидая, когда какая-нибудь глупая мелкая рыбёшка зазевается и подплывёт поближе. Тогда, молниеносным броском, одна из них настигала свою добычу и проглотив, также лениво возвращалась на прежнее место.

Мелкие рыбки совершенно не боялись аквалангистов и резвились прямо перед их масками. Чешуйки и плавники их вспыхивали разными цветами, и это было великолепное зрелище. Можно было часами висеть над этой бездной и наблюдать за жизнью тропических рыбок. Но время было ограничено, и парни стали опускаться глубже. Постепенно темнело. Яркие краски тускнели и всё приобретало какой-то зеленоватый оттенок. На выступах скал росли бурые водоросли и тонкие листья морской капусты. Скалы сплошь были покрыты мидиями. Среди них, под нависшими козырьками, прилепились хищные рапаны. В водорослях прятались морские ерши – скорпены, выставив свои колючие плавники с ядовитыми иглами. По стенам медленно ползали крабы. Вода становилась всё холоднее. Склон стал более пологим и внизу показались каменистые осыпи с островками песчаного

дна. Среди обломков камней сновали юркие бычки.

Вот и дно. Глубина 22 метра. Сергей медленно опустился на огромный камень – обломок скалы. Андрей приземлился рядом. Серебристые струи пузырьков воздуха поднимались вверх из их аквалангов.

– Как самочувствие? – спросил Сергей.

– Нормально, – ответил приятель. – Воздуха хватит ещё на час, если не пойдём глубже.

– Глубже нам нечего делать. Там ещё темнее и холоднее. Давай лучше подниматься.

Они уже, было, собрались наверх, как Андрей заметил под скалой что-то интересное. В глубине узкой расщелины тускло поблёскивал ряд белых точек. Он протянул руку, и вдруг точки устремились к нему. Через мгновение рука Андрея оказалась в объятиях тугих, упругих серых щупальцев. От неожиданности Андрей дёрнул руку и вытащил из расщелины большого серого осьминога. Ошеломлённый, тот отпустил щупальца и попытался скрыться. Он был явно напуган таким оборотом событий, но не тут-то было! Сергей уже заметил его и схватил за мешковатое скользкое тело. И вот осьминог, сопротивляясь, машет щупальцами перед носом Андрея, пытаясь уплыть, но Сергей цепко удерживает его. Вдруг моллюск густо краснеет и выбрасывает облако чёрной сепии. Однако и это ему не помогает. Придя в себя, Андрей разглядывает осьминога, а тот разглядывает его двумя большими круглыми глазами, удивительно похожими на глаза человека.

– Отпусти его, – просит Андрей, – мне его жалко.

– Скоро отпустим, – говорит Сергей, – покажем только девчатам.

– Ты собираешься тащить его с собой в павильон?

– Да нет, они должны быть где-то в нижних наблюдательных камерах. Поплыли к ним.

Парни включили буксировщики и пошли рядом друг с другом, поднимаясь всё выше и выше. Они прошли четвёртую, третью, вторую камеры, но девчат нигде не было. Зато их дружно приветствовали туристы. Они махали им руками, щёлкали фотоаппаратами и целились телекамерами. Сергей показывал им осьминога, а они выражали свой восторг и восхищение.

Девушек ребята обнаружили в первой камере. Те уже возвращались назад. Увидев добычу Сергея, Ольга захлопала в ладоши, а Юля стала снимать ребят с осьминогом. Жаль, что они не могли разговаривать и обмениваться впечатлениями. Потом она стала махать Сергею руками и делать какие-то знаки, разводя руки в стороны.

– Она просит, чтобы ты отпустил его, – догадался Андрей.

– Я понял, – ответил Сергей.

Он разжал руки, и осьминог повис в воде, медленно опускаясь.

– Ты, наверное, задушил его, – с сожалением произнёс Андрей.

Но осьминог видимо, наконец, сообразил, что он свободен и, вытянувшись во всю длину, стал быстро удаляться, махая щупальцами. Девушки захлопали в ладоши, а Юля послала Сергею воздушный поцелуй.

Воздуху в аквалангах оставалось на полчаса, пора было возвращаться в бассейн. Друзья включили буксировщики на полный ход и легли на обратный курс. Тугие струи воды омывали их тела, как будто навстречу им дул сильный ветер. Сергей пеленговал гидроакустический маяк, а Андрей шёл за ним, не выпуская друга из виду. Так они благополучно достигли бассейна и вошли в освещённое подводное окно. Сергей вышел из воды первым, поставил буксировщик к стене и помог вылезти Андрею. Того изрядно качало от долгого плавания и усталости. К тому же, они сильно проголодались.

Переодевшись, парни вошли в главный павильон. Оля с Юлей ожидали их там. Они были возбуждены, им очень понравилось подводное путешествие в камерах.

– В следующий раз прокатимся на подводной лодке, – пообещал Сергей, – тогда осмотрим весь океанариум. А сейчас пошли в кафе, есть страшно хочется!

Они сидели за столиком и обменивались впечатлениями.

– Ой, Серёжка, я так испугалась, когда ты появился с этим головастиком в руках, – смеясь, говорила Юля, – а потом мне стало жаль его. Хоть у него и восемь ног, но он выглядел таким беззащитным. И глаза у него были такие растерянные. Наверно он думал, что ты хочешь его слопать!

– Есть такую гадость? Фу! Мне держать-то его было противно. Он дряблый как студень. Вот кальмарчика я бы съел! Не сырого, конечно, а хорошо приготовленного, под майонезом. Пальчики оближешь!

– А я и кальмаров боюсь, – призналась Юля, – даже в банке с соусом.

– Ну и зря, – отозвался Сергей, – мировой закусон! Мечта голодного студента.

Они вышли из кафе и направились на взлётную площадку к турболёту. Обратный полёт, как говорят космонавты, проходил «штатно». Сергей дремал в кресле на плече у Юли, а Андрей, обняв Ольгу за талию, наслаждался её близостью.

Потом они ехали на метро в центр города и у общежития распрощались. Андрей пошёл провожать Ольгу до дома, а Сергей, чмокнув Юлю, отправился в общагу.

Первый поцелуй

Прошло две недели ноября. Андрей и Ольга продолжали встречаться. Сегодня они шли по осеннему, серому от дождей городу, шли и разговаривали. Андрей рассказывал Ольге о своей научной работе, о расшифровке генома 23-ей Y- хромосомы, о различных типах мутаций и о некоторых странностях генетического кода.

– Ты представляешь, Лёля, в гигантской молекуле ДНК примерно 31 тысяча генов, а весь генетический текст закодирован всего четырьмя буквами – нуклеатидами: аденином, цитозином, тимином и гуанином. Условно их обозначают «А», «Ц», «Т», «Г». Передатчик информации – хромосома, приёмник – цитоплазма клетки в которой синтезируются белки и пептиды. А уж от набора белковых молекул зависит то, каким будет организм человека. В нашем организме несколько тысяч различных типов белков и пептидов! Если прикинуть из скольких аминокислотных остатков состоит средний по размеру белок и сколькими генами он кодируется, то получается, что 95% объёма молекулы ДНК в геноме лишние! То есть, большая часть молекулы ДНК вообще не кодируют никаких белков.

– Зачем же она тогда нужна? – спросила Ольга.

– А вот это самый интересный вопрос! Как оказалось, большая часть генов – это ретрогены. Они достались нам от доисторических животных – динозавров, зверообразных и приматов. Некоторые из них работают только на начальном этапе развития человеческого зародыша. Когда он ещё похож на рыбу, когда у него есть жаберные щели и хвост. Иными словами, зародыш человека повторяет в своём развитии все этапы его эволюции – от рыбы до человека. Представляешь! Миллионы и миллиарды лет развития жизни на Земле сжимаются в недели и месяцы развития плода! В каждой клетке нашего тела записана история эволюции! И в каждом из нас сидит динозавр!

Но есть совершенно лишние гены, которые ничем не управляют и ничего не кодируют. Информация с них вообще никогда не считывается. Их можно просто выкинуть, отсечь безо всякого вреда. Но их можно заменить новыми

полезными генами и тогда человек станет более совершенным.

И Андрей углубился в суть проблемы изменения наследственности.

Ольга вначале внимательно слушала Андрея, но потом ей стало скучно. Знаний у неё явно не хватало, чтобы поддержать разговор и вскоре она перестала понимать своего спутника. А тот погрузился в какие-то научные дебри и с увлечением рассказывал о митозе, мейозе и мерагонии. Постепенно Ольгу захватили её собственные мысли. Она как бы разглядывала Андрея со стороны.

«Ну что ж, – думала она, – наверное, это судьба. Хоть я и не смогу полюбить его так, как Игоря, но жить с ним можно. У него хороший покладистый характер, он честный порядочный парень и, кажется, любит меня. Наверное, он будет хорошим отцом моему ребёнку. А нет – так выгоню его к чёртовой матери, и буду жить одна. Живут же другие. Конечно, у Андрея нет той житейской хватки, той практичности, что была у Игоря. Андрей весь в науке, в каких-то далёких от повседневных забот материях. Он задумчив, рассеян, не то, что Игорь. Тот постоянно шутил, балагурил, болтал что-нибудь весёленькое, капризничал как ребёнок, словом играл „на публику“. Андрей неразговорчив, а если и говорит, то всё о своих научных проблемах. Он не умеет смаковать жизнь, наслаждаться ею. Он не карьерист и вряд ли достигнет высокого положения в обществе. Впрочем, в науке он может достичь многого. Надо только подталкивать его, не давать засиживаться или размениваться на мелочи. Это уж я сумею из него выжать! Моей практичности и житейской хватки хватит на двоих. Хорошо бы, конечно, полюбить его, но ведь сердцу не прикажешь. Есть, конечно, парни, которые нравятся мне больше Андрея, например Сергей, но, увы, Сергею больше нравится Юля. В моём положении, когда уже заметно, что я беременна, не приходится очень-то выбирать, а жизнь-то устраивать надо. С рождением ребёнка совсем не будет времени на развлечения и поиски друга. Остаться же одной с ребёнком – не самая лучшая перспектива. Ребёнку нужен отец, а мне нужен друг. Так что оставим перспективу одиночества на крайний случай. И так, пока что Андрей единственный реальный претендент на мою руку и сердце. Что ж, будь что будет».

Незаметно они подошли к Ольгиному дому, зашли в подъезд. Андрей всё ещё рассказывал ей о научных проблемах и никак не мог остановиться.

– Ты понимаешь, 23-я хромосома бывает двух типов: либо X, либо Y. В ядре клетки они всегда связаны: либо XX, либо XY. При этом комбинация XX кодирует женский генотип, а XY – мужской. Она ответственна за многие признаки фенотипа человека. С ней связаны цвет глаз, волос, строение кожи, группа крови и так далее. Она отвечает за строение половых органов мужчины и женщины, а также желёз внутренней секреции. Она включает в себя

информацию о более чем ста наследственных факторах.

– Всё это очень интересно, но мы уже пришли, – нетерпеливо заметила Ольга. – Доскажешь в следующий раз.

– Ну, тогда до свидания, – растерянно произнёс Андрей и вдруг решился поцеловать свою подругу на прощание.

Ольга уже собралась, было подняться к себе, но увидела, что Андрей стоит в нерешительности и как-то особенно смотрит на неё.

Она остановилась на нижней ступеньке и внимательно поглядела на парня.

– Чего ещё?

– Оля… – срывающимся голосом произнёс Андрей, – можно я вас.., то есть тебя, поцелую?

– Мы же договорились, что без глупостей, – смущённо произнесла Ольга, хоть в душе она была не против этого поцелуя.

– Какие же это глупости? – замялся Андрей. – Это так…, просто дружеский поцелуй. Мы ведь друзья, не правда ли?

– Ой, хитруля! – покачала головой Ольга. – Ты и хитрить-то не умеешь!

– А зачем хитрить? Вон Сергей и Юля ничего не скрывают. Они любят друг друга и целуются, где хотят.

– Ладно, уж, философ. Так ты до ночи будешь оправдываться.

Андрей понял, что Ольга согласна. Он обнял её за плечи и привлёк к себе. Она запрокинула голову и ощутила его лицо рядом со своим. Их щёки, а затем и губы встретились. У Андрея перехватило дыхание. Так они стояли с минуту. Ольга вдруг отчётливо вспомнила, как летом она вот так же стояла с Игорем, и он целовал её, прижимаясь всем телом. Им было хорошо вдвоём… Теперь её целовал другой, а Игорь уже никогда больше не обнимет свою Лялю. Ей стало не по себе. Она отстранилась и, глядя под ноги, сказала:

– Хватит, будь здоров, Энди. Хорошего понемножку.

– До завтра, – со вздохом произнёс Андрей и проводил Ольгу взглядом.

Она поднялась к себе на третий этаж, вошла в квартиру, разделась и села на диван. С серванта на неё смотрел портрет Игоря.

«Что, Игорёк, нехорошая я? Изменила тебе. Вот гуляю теперь с другим парнем. А ты не смотри на меня так. Ты тоже хорош. Если бы ты не лихачил на своём мотоцикле, всё было бы по-другому».

Она погладила свой живот и подумала, что теперь память об Игоре в ней самой и скоро она увидит его произведение живым и горластым.

«Если будет мальчик – назову Игорем, – решила Ольга. – Хорошо бы, чтоб и похож был на Игоря. А Андрей то, каков! Тихоня, тихоня, а набрался храбрости, поцеловал меня. Хорошо, если с ним всё сладится. Надо бы как-нибудь пригласить его домой. Пусть привыкает понемногу. А ты, Игорёк, не обижайся, но придётся тебя с серванта убрать. Душу ты мне выворачиваешь. Да и не нужно, чтобы Андрей тебя видел».

Ольга подошла к портрету Игоря, осторожно сняла его, с минуту постояла, всматриваясь в дорогие черты, потом направилась к книжной полке и убрала портрет, поставив его между книгами. Посмотрела на опустевшее место на серванте, подвинула туда вазочку с цветами и ещё раз погладила свой живот.

«Теперь ты у меня здесь, под сердцем, Игорёк. Прости, но жить-то надо! Ничего не поделаешь. Ты сам виноват, что всё так получилось».

Она легла на диван и стала думать о своём будущем ребёнке. О том, какой он будет красивый и, как она будет любить его. Она уже сейчас любила его только за то, что он был от Игоря. Андрей был в её мыслях где-то в тени, но он тоже присутствовал, и она уже представляла себе их втроём.

«Не найти Андрею другую женщину с его-то характером. Уж больно он нерешительный. Может это и к лучшему? Мне так спокойней, – думала Ольга. – Будет идеальный муж. Верный, покладистый, добрый, удобный. Совсем как домашний кот. А что ещё надо? Хорошо бы чтоб и ребёнка моего полюбил как своего».

Размечтавшись, она не заметила, как стемнело. Ольга уже начала было дремать, как вдруг какой-то внутренний толчок разбудил её. Она очнулась, не понимая, что с ней. Вдруг ещё один слабый толчок родился у неё в животе, и там что-то зашевелилось.

«Ожил! – радостно подумала Ольга, – ожил мой ребёнок! Он шевелится! Он живой! Я уже не одна. Нас двое! Нас теперь двое! Какое счастье!»

Она лежала и прислушивалась к проснувшейся в ней новой жизни. Потом тихонько встала и позвонила маме.

– Я сейчас приду, доченька, – ответила та. – Посидим немного вместе, отметим это событие.

Затем Ольга позвонила Юле и поделилась с ней своей радостью. Юля тоже обещала подъехать. Вечером они устроили девичник. Попили чаю с печеньем, поговорили, помечтали, послушали музыку. У всех было приподнятое настроение. А Юля даже немного завидовала Ольге. Ведь та скоро станет мамой, узнает радость материнства, а у неё Сегеем ещё всё как в тумане.

Клиника

Заканчивался второй месяц Сашиной жизни на этом свете. Постепенно он выздоравливал. Медленно шёл этот процесс. Измученный болезнью организм всё ещё не мог прийти в себя. Но признаки выздоровления с каждым днём нарастали. Кровь стала лучше, капельницу убрали. Понемногу начал функционировать пересаженный костный мозг. Почки работали хорошо и Саша пил много соков, стал кушать бульоны, молочные продукты. У него появился аппетит. Температура держалась нормальная, самочувствие улучшилось, но Александр по-прежнему был ещё очень слаб. Он не мог вставать и с трудом садился в постели.

В начале ноября его перевели из реанимационного отделения в общую палату, где парню стало веселее. Больные быстро подружились с ним и всячески подбадривали его: шутили, рассказывали анекдоты, смешные истории. Они сажали Сашу в кресло-каталку и возили по клинике.

На первом этаже здания находился внутренний дворик с зимним садом и круглым бассейном посредине. В бассейне плавали золотые рыбки, росли кувшинки и лилии, бил небольшой фонтан. Бассейн окружали экзотические вечнозелёные растения, кустарники, гигантскиё кактусы и алоэ. Среди них летали чудесные птицы, которых Саша никогда раньше не видел. Они беспрерывно перекликались на разные голоса, порхали среди зелёных раскидистых пальм, цветущих рододендронов, магнолий и орхидей, качались на высоких стеблях бамбука, прятались в мангровых зарослях. Александр мог часами наблюдать за ними. Лишь приход Сергея и Юли отвлекал его от этого занятия. Он всегда с нетерпением ждал их и радовался, не скрывая своих чувств.

Теперь Юля с Сергеем заходили к нему через день. Обычно они приносили с собой что-нибудь вкусненькое. Какой-нибудь неизвестный Саше напиток, коктейль или мороженное. Александр уже считал их своими родственниками и не представлял жизни без них. Юля и Сергей тоже привязались к Саше как к брату и скучали, если долго не видели его. Им тоже казалось, что он их родственник, хотя Юля упорно вела поиск его настоящих родных. Ей удалось установить, что сестра Саши, Софья вышла замуж за поляка Роберта Раковского и жила с ним в Польше. У них было двое детей, девочка и мальчик. Дочь Сони умерла в Варшаве два года назад в возрасте 82-х лет, а следы сына, Евгения, терялись где-то в Америке. Юля решила продолжить поиски.

О результатах поисков она сообщила Саше, но тот отнёсся к ним с нескрываемым раздражением.

– Я знаю, вы хотите сплавить меня моим родственникам, – неожиданно заявил он, – хотите отделаться от меня!

– Ну что ты, глупенький, мы очень тебя любим, но хотим, чтобы тебе не было одиноко в жизни. Хотим, чтобы у тебя было больше друзей, родных, чтобы ты мог ездить к ним в гости, а они к тебе, – успокаивала его Юля. – Они взрослые люди и могут помочь тебе в жизни. А кто мы с Сергеем? Простые студенты, без денег, без жилья. Сегодня мы здесь, а кончим институт и не известно где будем.

– А вы оставайтесь здесь и никуда не уезжайте, – предложил Александр. – Вы поженитесь, и возьмите меня к себе. Я буду вашим названным братом.

– Хорошо, мы, наверное, так и сделаем. Только ты не торопи нас, пожалуйста, и больше не говори об этом. Ладно? Это касается только нас с Сергеем.

– Это касается и меня тоже, – возразил Александр.

В палату вошёл профессор Зверев с незнакомым доктором.

– Вот, полюбуйтесь, мы уже сидим, – не без гордости произнёс директор клиники. – Как чувствуешь себя, Сашок?

– Сегодня мне лучше, – уверенно заявил Александр. – Я уже пробовал вставать, но ноги меня не слушаются, подгибаются.

– Сейчас посмотрим тебя, – сказал профессор. – Я как раз привёл специалиста.

Вскоре профессор с доктором ушли, а Юля с Сергеем стали катать Сашу по клинике. Все больные, врачи и медсёстры уважительно здоровались с ними, разговаривали с Сашей. Все знали о его необычной судьбе и одобряли поведение молодых студентов. Многие принимали их за супругов.

– Ну что, Сашок, скоро в футбол будем играть? – спросил как-то один бывший футболист, который отращивал ногу на кафедре профессора Гевко (прежнюю он потерял в автомобильной катастрофе).

– Я не люблю футбол, – ответил Александр. – Я люблю хоккей. А ещё я люблю плавать и ходить за грибами.

– О, этого добра у нас в тайге навалом!

– Я знаю. Прошлой осенью мы с папой ходили под Нахару…

Тут Саша смущённо замолчал, поняв, что сказал не то. Он часто попадал впросак, забывая, что прошло 85 лет со дня его последнего общения с отцом.

– Ничего, Сашок, ещё сходишь за грибами не раз, выздоравливай!

Александр ездил по клинике и вспоминал, где какая была лаборатория, кабинет, кто в них работал. Как тут всё изменилось! Трудно было узнать старую клинику. Незнакомые люди, незнакомые лаборатории, незнакомые палаты. Даже отделка и мебель были незнакомыми. Всё было красиво, ново, необычно. Клиника помолодела, похорошела. И этот зимний сад, которого раньше не было, и плавательный бассейн, и кабинет физиотерапии были просто прелесть! Саша видел прекрасные холлы с мягкой мебелью и большими телевизионными экранами, игротеку с электронными автоматами и бильярдом, компьютерный зал, спортивный зал с разнообразными тренажёрами, сверкающая белизной водолечебница.

«Эх, жаль, что всего этого не видит папа, – думал Александр. – Он был бы в восторге от такой клиники. Я буду тоже учиться на врача, и может быть, со временем, стану директором этой клиники. Я стану знаменитым врачом, как мой папа или как профессор Зверев».

У Ольги

Отношения Андрея и Ольги становились всё более тёплыми. Ольга всё больше приручала застенчивого студента, а Андрею казалось, что это он всё сильнее завоёвывает душу Ольги.

По вечерам они частенько ходили на концерты. Оба любили музыку, эстраду. Возвращались всегда взволнованные, возбуждённые, заряженные энергией, ритмами. Погода уже напоминала зимнюю. Стояли ещё не сильные, но с неприятным ветром морозы, кончался ноябрь. Ольга перестала ходить в бассейн, купила себе просторное платье и, как могла, маскировала свой уже слегка выступающий животик.

В один из ноябрьских вечеров, возвращаясь с концерта, Андрей, по обыкновению стал целовать Ольгу в подъезде её дома. Они расстегнули тёплые куртки и стояли обнявшись. Ему не хотелось уходить, отпускать Ольгу.

– Пойдём сегодня к тебе, – прошептал ей на ушко Андрей, – я хочу посмотреть, как ты живёшь. Ты ещё ни разу не приглашала меня к себе.

– Пойдём, – согласилась Ольга, слегка помедлив.

Они поднялись по широкой лестнице на третий этаж и Оля, открыв дверь, пропустила Андрея вперёд.

– Раздевайся. Хочешь, я сварю кофе?

– Давай, – согласился Андрей.

Она провела его в гостиную и прошла на кухню. Андрей стал внимательно осматривать комнату. Всё в ней говорило о хорошем вкусе хозяйки. Мягкая красивая мебель с пластмассовой инкрустацией под старину, рельефные фотообои, неяркое освещение от старинной люстры создавали обстановку уюта и комфорта. На полу большой персидский ковёр, за резным ажурным столиком у окна в углу два таких же ажурных кресла и торшер. На стене, напротив дивана, большой экран стереовизора задёрнутый гобеленовыми шторами. Под ним узкой лентой тянулись акустические колонки.

Андрей заглянул в спальню. Большая двуспальная кровать с белыми резными спинками и овальными зеркалами в них. Над изголовьем кровати ковёр и ночной светильник – бра. В углу трельяж, у стены напротив окна платяной шкаф. Рядом туалетный столик со шкатулкой и множеством тюбиков, флаконов, баночек. Над ним большая картина, на которой красивая обнажённая женщина, полулёжа манит рукой своего возлюбленного.

«Кажется это „Даная“ Рембрандта» – вспомнил Андрей.

Над дверью плоский экран телевизора с дистанционным управлением. Его можно смотреть лёжа в постели.

«Неплохое гнёздышко, – подумал студент. – Всё обставлено со вкусом и располагает к интиму».

– Иди пить кофе, – позвала Ольга.

Она уже накрыла маленький столик у окна.

– Иду, – ответил Андрей.

– Ну и как тебе квартира?

– Ничего, жить можно. У тебя очень уютно.

– Стараемся, – не без гордости ответила хозяйка.

Она включила тихую мелодичную музыку, и в комнате стало ещё уютнее. Они пили кофе и смотрели друг на друга.

– Хочешь потанцевать? – предложила Ольга.

– Хочу, но не могу… Не умею я танцевать, – смущённо признался Андрей.

– Давай я тебя поучу.

– Боюсь, что у меня ничего не получится, – усмехнулся он.

– Вставай, вставай, лентяй!

Андрей встал и подошёл к Ольге. Она взяла его за талию, он обнял её за плечи, и они начали медленно двигаться в такт мелодичного танго. Иногда Андрей сбивался с ритма, но Ольга терпеливо поправляла его.

Потом они сели на диван и стали целоваться. Она забралась на колени к Андрею и прижалась к его груди. Она слышала учащённое биение его сердца, чувствовала его взволнованное дыхание. А он гладил её волосы, обнимал плечи, нежно целовал щёки, лоб, глаза и чувствовал себя мужчиной. Им было хорошо вдвоём. Впервые за несколько последних месяцев Ольге стало тепло и уютно. Хотелось, чтобы это продолжалось долго, всегда. Она устала от постоянного одиночества, от переживаний, тревог, неопределённости. Ей хотелось тихого семейного счастья. Чтобы Андрей был рядом, чтобы с ним можно было поговорить, попить чаю, пообниматься, посмотреть телевизор, послушать музыку. Пусть даже он молчит, только пусть будет рядом.

В двенадцать Ольга проводила гостя, постояла у окна и вошла в спальню. Раздевшись, она встала обнажённая перед зеркалом и стала разглядывать своё отражение. Впервые она так придирчиво разглядывала свою фигуру и сравнивала себя с изображением Данаи, висевшей на соседней стене.

«А что? Я, пожалуй, не уступаю ей в красоте. Я молода, свежа и Андрей должен быть мною доволен». И успокоенная, она легла спать.

Прогулка

Заканчивался ноябрь. Занятия в конноспортивной школе продолжались. Наконец-то Сергею выделили молодого вороного коня по кличке Майор. Он был сыном Кумира и Звёздочки. Конь был прекрасен. От Кумира ему достались белые голеностопы, а от Звёздочки – белое пятнышко на лбу. Майор встретил Сергея настороженно. Его выездкой занимался сам тренер, а рука у него была тяжёлая. Конь хорошо почувствовал это на своих боках и недолюбливал мужчин. К Юле же он относился спокойно. Поэтому она решила поменяться с Сергеем и через пару занятий отдала ему своего Кумира.

Погода стояла почти зимняя. По ночам уже сильно морозило, а днём солнце только к обеду слизывало лёд на лужах. В лесу же он не таял вовсе. Иней и лёгкий снежок покрыли пожелтевшую траву и кусты. Деревья стояли голыми, и лес казался прозрачным. Только ели да сосны стали ещё темнее и как-то замерли, заснули в ожидании новой весны.

Сергей и Юля, закончив тренировку на полосе препятствий, ехали рядом по тихому прозрачному лесу. Под копытами коней хрустел тонкий ледок. Воздух был чистый, свежий, уже лишённый осенних запахов и потому какой-то стерильный. Они отъехали довольно далеко от ипподрома и специально отстали от ребят.

– Слезай, – предложил Сергей, – давай погуляем.

Он спрыгнул на землю и поймал Юлю на руки. Прижав её к себе, закружился, целуя в холодные розовые щёки.

– Ой, Серёжка, перестань! Отпусти меня! – смеясь, кричала она.

Но парень не обращал на это внимания. Лишь поцеловав Юлю раз десять и насытившись, он бережно поставил её на землю, счастливо улыбаясь. Они взялись за руки, и пошли рядом. Их кони, почуяв свободу, носились по лесу, играя. Сергей и Юля залюбовались, глядя на них.

– Смотри, как хорошо им без нас, – заметила Юля.

– Нам тоже хорошо без них, – ответил Сергей.

Он остановился, обнял её, и их губы слились в долгом поцелуе. Дыхание замерло, сердца учащённо забились, на глазах выступили слёзы. Всё померкло вокруг, перестало существовать.

Наконец Сергей оторвался и вздохнул полной грудью.

– Я просто пьянею от тебя, малыш, ты так мне нравишься!

– Ты тоже мне нравишься, чижик, – тихо произнесла Юля.

– А почему «чижик»? – осведомился Сергей.

– Потому, что ершистый, как ёжик.

Сергей засмеялся. – Хорошо, что мы встретили друг друга, верно?

– Да, – согласилась Юля. – Я очень рада этому.

– А ведь могли и не встретиться…

– Это было бы ужасно. Я даже не представляю, как бы жила без тебя.

– Мне тоже без тебя было бы плохо.

Они помолчали. Каждый думал о чём-то своём, но им не было скучно. Наконец Сергей решил нарушить молчание.

– Мне кажется, что у Ольги с Андреем тоже наладились отношения?

– Да, – согласилась Юля, – теперь они всё время вместе.

– Надо их поженить, – заявил Сергей. – Это им обоим на пользу. У Олиного ребёнка будет отец, а у Андрея – хорошенькая жена. Он не везуч на женщин и, если упустит Ольгу, то ему трудно будет найти замену.

– А ты везуч? – не без любопытства спросила Юля.

– Я везучий. Мне очень повезло. У меня есть ты!

Она звонко засмеялась. Они смотрели в глаза друг другу и улыбались. Потом, счастливые и довольные, взявшись за руки, молодые побрели по тропинке, загребая ногами опавшие, покрытые первым снежком, листья.

Юля задумчиво молчала. Затем, вспомнив что-то, воскликнула.

– О! Я совсем забыла. Я как раз хотела сообщить тебе потрясную новость! Оказывается у Евгения – сына Сони, есть сын, Георгий. Ему сейчас 43 года и он по профессии космонавт!

– Ну и что тут потрясного? – пожал плечами Сергей. – Космонавтов сейчас хоть пруд пруди. Куда ни плюнь – в космонавта попадёшь.

– Так он не просто космонавт. Он весьма известный космонавт, Георгий Раковский!

– Ах, вот оно что! Это тот самый Раковский, который 4 года жил на окололунной орбите в орбитальном комплексе «Вега», а затем ещё 3 года на Луне, в подземном городе Мунтаун?

– В подлунном, – поправила Юля. – Он недавно возвратился на Землю с околоземной станции «Голиаф» и сейчас отдыхает на Багамских островах с женой и детьми. Его отец, Евгений Робертович – доктор медицинских наук. До недавнего времени он работал в международном Центре космических исследований. Долгое время жил в Москве, потом в Вашингтоне, а в последние годы живёт на своей вилле во Флориде, недалеко от Майами. Ему уже 74. Сын, Георгий, должен через месяц вернуться в Москву. Я напишу ему письмо, в котором подробно расскажу о Саше. Надеюсь, что он откликнется.

– Да, это здорово, что у Саши объявился такой известный родственник, – согласился Сергей. – А дети у Раковского в каком возрасте?

– У него дочь Женя 16-ти лет и сын Валерий 17-ти. Оба учатся в московской школе. Интересно, что Валерий родился на станции «Вега», а Женя – в Мунтауне. Они отлично говорят по-английски, т.к. жена Георгия англичанка, участница ряда космических экспедиций.

– А чем же Раковский занимался на «Голиафе»?

– Он космобиолог. Занимается выращиванием растений, мелких животных, птиц, рыб в условиях космических станций. Обеспечивает жизнедеятельность космонавтов в замкнутой экологической системе космического поселения.

– Это что, как рыбки в японских герметичных аквариумах? – усмехнулся Сергей. – Живут годами без доступа пищи и воздуха.

– Да, примерно так. Только я думаю, что в космосе всё намного сложнее. В японских аквариумах создано экологическое равновесие между рыбками, улитками, растениями и микробами. Растения выделяют кислород, рыбки поедают растения и дышат кислородом, улитки и микробы перерабатывают остатки пищи и отходы, растения усваивают переработанные отходы, углекислоту и выделяют кислород. Экологический цикл замкнут. На космических станциях экологическая система намного сложнее и поддерживать равновесие в ней труднее.

– Даа.., неплохо бы познакомится с таким известным космобиологом, – заметил Сергей.

– Думаю, что нам скоро представится такая возможность, – ответила Юля, поглядывая на разыгравшихся коней.

– Может, поедем верхом? Догоним нашу группу?

– Давай, – согласилась Юля.

Они вскочили в сёдла и поскакали во весь опор. Дух захватывало от быстрой езды. Они мчались наперегонки. Сначала Сергей вырвался вперёд на Кумире, но Юля не хотела уступать. Вскоре они поравнялись и, пригнувшись, неслись рядом, слившись с конями в одно целое.

– Давай, Кумир, давай! – погонял Сергей.

– Давай жми, Майор! – кричала Юля.

Навстречу летели деревья, кусты, всё слилось в сплошную серую ленту. От бешеной скачки захватывало дух. Лесная дорога петляла, и Сергея мотало из стороны в сторону. В конце-концов победила молодость и опыт. Молодой резвый Майор и опытная Юля обошли Сергея на повороте и уже не уступили первенства. Вскоре они настигли растянувшуюся группу ребят и пристроились сзади. Впереди, как обычно, ехал Анатолий рядом с новой своей пассией – Наташей. После стычки с Сергеем он пропустил несколько занятий, за что получил взбучку от тренера. Ходили слухи, что он напился, устроил дебош в ресторане и попал в милицию. Теперь он демонстративно игнорировал Юлю и усиленно ухаживал за недавно пришедшей в группу Наташей.

«Надо бы помириться с ним, – подумала Юля. Она чувствовала себя немного виноватой. – Но как помириться, если он совсем не обращает на меня внимания? Ершистый, как брат Юрка. Характер показывает. Ничего, перебесится. Наташа его утешит. Она не отходит от него. Быстро же он нашёл мне замену».

Институт

Его разбудил переливчатый звон будильника. Сергей сладко потянулся, зевнул и откинул одеяло. Полежав с минуту открытым, и, ощутив приятную утреннюю прохладу, он погладил мышцы живота, груди, надел плавки и подошёл к спящему Андрею.

– Вставай, засоня!

Тот открыл сонные глаза и, глянув на Сергея, отвернулся к стене.

– Да вставай же, тюлень! Ты что мне обещал? – тормошил его Сергей.

– Будь человеком, дай поспать ещё полчасика, – вяло произнёс Андрей.

– Никаких полчасика. Побежали на зарядку!

Долговязый нескладный Андрей лениво сел на кровати, протёр глаза и тоже стал натягивать плавки. Раньше, до встречи с Сергеем, он никогда не делал зарядку. Валялся в постели до последней минуты, и всё равно плохо высыпался. Его хилый организм требовал не менее 9-ти часов сна, чтобы восстановиться.

Надев лёгкие спортивные костюмы, парни вышли на улицу. Погода стояла довольно холодная. Лужи замёрзли, а на пожухлой траве серебрился снег. Сергей сделал несколько вращательных движений руками, корпусом, попрыгал на месте и предложил Андрею пробежаться в парк.

Сначала они бежали трусцой и Андрей кое-как тянулся сзади. Затем Сергей увеличил темп, и его друг стал задыхаться. Ноги его слабели и подгибались. К счастью, парк был уже близко. Ребята подбежали к спортивной площадке, на которой разминалось несколько знакомых студентов и другие жители Найска.

– Ну вот, опять опоздали, – недовольно буркнул Сергей. – Все батуты уже заняты.

На площадке стояло около десятка мягких надувных батутов, на которых прыгали и кувыркались молодые парни и девушки. Вскоре один из батутов освободился, и Сергей с разбегу запрыгнул на него. Он стал раскачиваться, взлетая всё выше и выше. Наконец, когда высота достигла 3 – 4-х метров, студент начал крутить в воздухе сальто. Его сильные бёдра амортизировали падения и тут же подбрасывали тело вверх. Андрей с завистью смотрел на друга, делая вид, что усердно разминается.

– Давай сюда! – крикнул Сергей, – я заканчиваю.

Он перевернулся в воздухе и, распластавшись, погасил колебания. Затем ловко вскочил на ноги и спрыгнул на землю.

Андрей осторожно залез на батут, попробовал выпрямиться, но закачался и, потеряв равновесие, сел. Вокруг раздались смешки. Не обращая внимания, Андрей поднялся, успокоил пружинящую поверхность и, найдя устойчивое положение, стал раскачиваться, подпрыгивая на полусогнутых ногах всё выше и выше. Однако, едва достигнув высоты около метра, он вновь потерял равновесие и приземлился на четвереньки. Под смех мальчишек, студент нехотя слез с батута.

Тем временем, Сергей уже стоял на тумбочке у открытого бассейна. От воды поднимался пар.

– Иди сюда! – позвал он Андрея и прыгнул в воду, которая хоть и подогревалась, но была 16 – 18 градусов. Это устраивало всех желающих искупаться. Она приятно бодрила и освежала разгорячённые тела.

Проплыв в темпе стометровку, Сергей вышел и растёрся полотенцем. Андрей проплыл 50 метров и тоже вылез из воды.

– Брр!.. – произнёс он. – Сколько уже плаваю с тобой, никак не привыкну к этой холодрыге!

Тощее тело парня посинело и покрылось мурашками. – На, разотрись как следует, а то простудишься, – предложил Сергей, протягивая полотенце Андрею.

Тот растёрся, слегка порозовел и почувствовал приятную бодрость.

– Хорошая всё-таки штука эта физзарядка, – наконец признался он, натягивая штаны. – Поначалу так не хочется вставать и идти на улицу, зато потом так легко себя чувствуешь!

Они надели спортивные костюмы и побежали в общежитие.

Поднявшись в номер, Сергей сразу залез в ванну, под тёплый душ. Андрей последовал его примеру. Ванна была достаточно большой и имела два душа – гибкий ручной и настенный. Андрей встал под душ, достал тюбик с пастой для бритья и привычно намазал кисточкой синие, покрытые жёсткой щетиной, щёки. Через минуту он смыл зеленоватую пасту, и лицо его стало совершенно чистым и гладким. Сергей проделал то же самое, хотя мог и не бриться сегодня. Его светлая щетина была почти не заметна на загорелом лице.

Одевшись, и освежившись лосьоном, парни вышли из номера и прошли

на первый этаж в кафе, чтобы затем отправиться в институт.

Лекции начинались ровно в девять. Приятели вошли в аудиторию и сели на свои места. Аудитория была похожа скорее на кинозал или пункт управления космическими полётами. Место каждого студента было оборудовано персональным ноутбуком, а на передней стене, посредине, висел громадный экран. Сбоку стояла трибуна с пультом управления.

В зал быстро вошёл профессор Фокин, читавший физиологию человека. Студенты стоя приветствовали его. Заиграла тихая мелодичная музыка, и присутствующие зашевелили губами, повторяя за диктором слова «молитвы». Это был обязательный ритуал аутотренинга, настраивающий на сосредоточенную работу мысли.

Профессор объявил тему занятий: «Физиология дыхания». Затем включил стереовизор и студенты погрузились в изучение предмета. На экране возникали изображения отделов головного мозга, нервных волокон, связывающих спинной мозг с органами дыхания. Демонстрировались функциональные схемы работы мозга, формы электрических сигналов, потоки импульсов от мозга к лёгким и обратно. Показывались опыты на животных. После каждого тематически завершённого показа профессор просил задавать вопросы. На пульте преподавателя вспыхивал красный огонёк и раздавался писк. Профессор включал микрофон студента, желающего что-либо спросить.

Покончив с вопросами, Фокин снова включил видик и лекция продолжилась. В конце занятий он позволил себе немного отвлечься от темы и рассказал студентам забавную историю из своей медицинской практики. Он считал, что небольшая эмоциональная разрядка способствует закреплению материала и укрепляет контакт преподавателя с аудиторией.

Посмеявшись, студенты вышли в коридор.

На перемене молодёжь пила соки, звонила по сотовым телефонам, сплетничала по углам, потом снова заходила в аудиторию и всё повторялась. Опять с минуту играла тихая величавая музыка, опять студенты медленно повторяли слова «молитвы», настраивая себя на очередное занятие, и опять внимательно смотрели на экран, слушая очередную лекцию.

Иногда вместо лекций проводились практические занятия. Они проводились в разных местах: в клинике, в лабораториях, в виварии и в морге. По окончании занятий многие студенты отправлялись в рекреацию, где занимались аутотренингом под руководством опытного гипнотизёра. Они погружались в сон и через полчаса чувствовали себя вполне отдохнувшими, бодрыми, готовыми к мирским заботам и любовным утехам.

Так проходили неделя за неделей.

Первые шаги

В этот день Александр проснулся в отличном настроении. Привычной слабости не было. Он с аппетитом позавтракал и, набравшись смелости, попробовал встать с кровати. Это ему удалось. Он постоял, держась за спинку стула, и попросил принести костыли. Дежурный врач разрешил и Александр был счастлив. Он схватил костыли, попробовал шагнуть раз, другой и чуть не упал. Его вовремя поддержала молоденькая медсестра Люба.

– Осторожно, Саша! Нельзя же так сразу! Давай с тобой вместе походим. Оставь костыль и обними меня за шею. Вот так. А теперь двигай левую ногу вперёд.

– Я знаю, – нервничал Александр, – я сам. Я же раньше ходил! Я даже бегал!

– Я и не сомневаюсь. Ты быстро научишься ходить, – успокаивала его медсестра.

– Я хочу к окну.

Они медленно стали двигаться в направлении окна. Через несколько шагов Саша весь вспотел от напряжения. Пот струился по его бледному лицу, а сердце готово было выскочить из груди. Он жадно ловил воздух пересохшим ртом.

Наконец они дошли и Александр в изнеможении опустился на стул. Люба дала ему стакан воды, обтёрла лицо. Он отдышался, взглянул в окно и увидел двор клиники уже запорошённый снегом. Мела позёмка. Гулявшие во дворе больные были одеты в меховые шубы.

«Вот и зима пришла, – с грустью подумал Александр. – На улице холодно. Теперь надо ждать весны. Весной, наверное, меня выпишут. Куда же мне тогда идти?»

– Ну что, отдохнул? – спросила Люба. – Давай теперь пошли назад потихоньку.

– Сейчас, – ответил Александр, вставая.

Путь назад был не менее тяжёл. Больные в палате всячески подбадривали парня.

– Давай, Сашок, давай! У тебя хорошо получается.

Александр останавливался, переводил дыхание, улыбался и говорил:

– Уже лучше, они уже слушаются. Я скоро пойду.

– Пойдёшь, пойдёшь! Далеко пойдёшь, Сашок!

После обеда пришли Сергей и Юля. Александр встретил их, стоя на костылях.

– Я уже хожу! – победно заявил он. – Вот посмотрите.

И он сделал несколько неуверенных шажков навстречу.

– Прекрасно, – похвалил Сергей. – Теперь ты у нас полноценный мужчина. Жених, можно сказать!

Саша подумал, помолчал и грустно произнёс: – Я, наверное, никогда не женюсь.

– Это почему же?

– Я Юлю люблю…

Сергей удивлённо поднял брови.

– О!.. У меня появился соперник! Не потерплю!

– Я вас обоих люблю, – улыбнулась Юля. – Саша мне как братик.

– А… Ну тогда ещё не всё потеряно, ещё, есть надежда, – смеясь, заявил Сергей.

После шутливых разговоров, Юля сообщила Саше, что у него, наконец- то, нашёлся родственник. Она подробно рассказала ему про знаменитого космонавта Георгия Раковского, показала несколько фотографий, вырезанных из старых журналов, и Сашу заинтересовало это сообщение.

– Может он меня на ракете покатает, – пошутил он. Юля с Сергеем усмехнулись.

– Теперь не ракеты, а космопланы, – пояснил Сергей. – Они летают в космос и садятся на землю как самолёты.

– Я согласен и на космоплане, – заявил Александр. – Это даже интересней. А вы полетите со мной?

– Не знаю, – улыбнулась Юля. – Если Георгий Евгеньевич пригласит нас, то мы, наверное, не против. Как ты считаешь, Серёжа?

– Я всегда за. Космоплан – это как раз то, чего нам с тобой не хватает. Но, в крайнем случае, можно покататься в парке на каруселях.

– Вы всё шутите, – вздохнул Александр. – А мне серьёзно хочется полетать на космоплане. Впрочем, и на каруселях тоже неплохо. Я давно на них не катался. Мне так надоело болеть… А когда приедет дядя Георгий?

– Я написала ему письмо в Москву, но там его сейчас нет. Он в отпуске. К концу декабря твой дядя Жора должен вернуться. Я думаю, что он не будет тянуть с ответом.

– Он приедет к новому году?

– Возможно, но вероятней всего, после новогоднего праздника.

– Напиши, пожалуйста, что я жду его.

– Хорошо, Сашенька, я поговорю с ним по телефону.

А вечером Александр опять учился ходить.

Георгий Раковский

Георгий Евгеньевич был весьма удивлён, когда, приехав из отпуска, обнаружил, среди прочей корреспонденции, письмо из далёкого Найска от совершенно незнакомой ему Пахомовой Юлии. Он давно уже не получал писем от поклонниц, с тех пор, как поселился на околоземной станции «Голиаф» и занялся обычной космической работой. Все его рекорды пребывания в космосе и на Луне были в прошлом. Он был уже не молод, и о нём стали постепенно забывать. Другие события приковали теперь внимание Землян, и Георгий Евгеньевич был даже доволен тем, что его, наконец, оставили в покое.

Хорошо отдохнув с семьёй на острове Кат (один из Багамских островов) и погостив у отца во Флориде, он вернулся в Москву, собираясь через неделю после новогоднего праздника, снова приступить к работе на космической орбите.

Его жена, Маргарет, (Рита – как он её называл) тотчас окунулась в предновогодние хлопоты. Их дети, Валерий и Женя, сразу по приезде стали звонить своим знакомым и друзьям и договариваться о встречах. На острове они посещали местную школу в Артур-тауне, но полагали, что учебные программы там сильно отличаются от московской. Однако, выяснилось, что школьные программы в России и в Америке практически одинаковы, а учебники отличаются лишь оформлением и языком.

Валерий и Женя отлично владели как русским, так и английским и не знали какой же язык им ближе. От матери они переняли английский, а от отца русский. В детстве они больше говорили по-английски, ведь оба они родились и жили на лунных космических станциях, в составе международных экипажей, а там предпочитали английский. В школу же пошли в Москве, и тут для них стал ближе русский язык.

Раковский вскрыл конверт и прочёл следующее:

Уважаемый Георгий Евгеньевич.

Пишет вам студентка Найского медицинского института, Пахомова Юлия Петровна. Хочу сообщить вам, что в г. Найске, в настоящее время проживает Ваш родственник, Губерт Александр Львович – сын Вашего прадедушки, профессора Губерта Льва Яковлевича. Саше сейчас 99 лет, но 83 из них он пролежал замороженным, т.к. был болен неизлечимой в то время болезнью. Так что фактически он живёт всего 16 лет.

Александр находится в клинике специальной хирургии, где был недавно оживлён профессором Зверевым. По этому поводу была статья в газете «Сибирь», которую я Вам высылаю. В настоящее время Саша поправляется, но он очень одинок. У него нет ни родных, ни близких. Если можете, приезжайте, он Вас ждёт.

Георгий развернул вырезку из газеты «Сибирь» и прочёл статью под заголовком: «Чудеса профессора Зверева». Рядом были помещены две цветные фотографии. На одной из них профессор Зверев даёт интервью корреспонденту, на другой – Александр Губерт на операционном столе перед оживлением.

Георгий достал семейный альбом и стал рассматривать старые потускневшие фотографии. На одной из них он нашёл портрет профессора Губерта с женой и двумя детьми, Софьей и Александром. Мальчику в то время было 14 лет, а сестре Соне – 17. Он сравнил газетную фотографию с портретом Саши, но так и не понял он это или нет.

Георгий Евгеньевич стал листать альбом дальше, где были уже более поздние фотографии: бабушки Сони, дедушки Роберта, отца – Евгения Робертовича и его – Георгия с сестрой Дианой. Он вспомнил, что очень давно отец как-то говорил ему, что в Найске, в клинике лежит его дальний родственник, которого заморозили, и неизвестно когда оживят. Да и оживят ли вообще? Никто не решался на это, считая, что Саша безнадёжно болен.

Георгий тогда выслушал эту информацию и вскоре забыл о ней. Другие дела и заботы занимали его. Он собирался в свой первый космический полёт. Теперь же он окончательно вспомнил слова отца и решил, что необходимо срочно лететь в Найск. От отпуска оставалась ещё неделя, потом будет некогда. Только через полгода он вернётся на Землю.

Раковский показал письмо и газетную вырезку жене.

– Ритуля, я завтра вылетаю. Думаю, трёх дней хватит, чтобы познакомиться с новым родственником и решить, как быть дальше. К Новому году вернусь.

– Ну что же, – согласилась Рита, – пожалуй, надо лететь. Не бросать же бедного родственника в таком положении одного. Звони, когда прилетишь в Найск. Вместе подумаем, что делать дальше.

Полёт

На следующий день Георгий вылетел в Найск. Лететь ему предстояло в два этапа. Сначала, от Москвы до Иркутска, на космоплане, а затем, от Иркутска до Найска, на самолёте местной авиалинии. В аэропорту он зарегистрировался, а заодно связался с Иркутском и забронировал место на самолёт, вылетающий в Найск.

Объявили посадку. Пассажиры по высокой стеклянной галерее, оборудованной бегущей дорожкой, были доставлены прямо на борт космического корабля. Это была громадная конструкция, состоящая из обычного сверхзвукового самолёта-носителя и самого космоплана, расположенного сверху. Пассажиры спустились по трапу и заняли свои места.

Полёт проходил по уже привычной для Георгия программе. Короткий разбег и самолёт-носитель круто взмыл вверх. Перегрузка вдавила пассажиров в кресла. Гул мощных двигателей и лёгкая вибрация сотрясали громадную машину. Раковский с трудом повернул голову и, скосив глаза, смотрел в иллюминатор. Земля быстро удалялась. «Пять, десять, двенадцать, – мысленно отсчитывал он высоту полёта. – Нет, пожалуй, уже километров тринадцать».

В салоне играла музыка, обдувал приятный ветерок из системы кондиционирования, Земля всё больше походила на географическую карту. Только на востоке облака закрывали её поверхность. Стала отчётливо видна округлая линия горизонта. Небо становилось всё темнее, и на нём среди бела дня зажглись яркие звёзды.

«Скоро отрыв» – подумал Георгий.

И точно. Послышался нарастающий гул ракетных двигателей космоплана, перегрузка немного возросла и космический корабль взмыл вверх, покинув самолёт-носитель. Понемногу перегрузка уменьшалась. Космоплан переходил в горизонтальный полёт. Начался этап разгона. На плоскостях появились едва заметные струйки плазмы. Космоплан начал как бы чуть-чуть светиться. Это остатки земной атмосферы, соприкасаясь с обшивкой космического корабля, мгновенно нагревались до температуры 1000 – 1200 градусов.

«Высота уже километров 50 будет» – подумал Георгий.

Однако вскоре свечение исчезло, а перегрузка стала меньше привычной земной тяжести. Корабль вышел за пределы земной атмосферы и шёл почти горизонтально. Ещё несколько минут полёта и вдруг всё куда-то поплыло. Тяжесть исчезла. Казалось, что из салона исчез сам воздух. В груди что-то поднялось. Некоторые пассажиры невольно широко раскрывали рты и таращили глаза, словно им нечем было дышать. Гул ракетных двигателей смолк, и даже музыка в салоне не могла нарушить этой звенящей тишины.

Георгий с интересом и скептической улыбкой наблюдал за новичками космического полёта. Семилетний мальчик, сидевший недалеко впереди со своей мамой, махал руками, пытаясь плыть. Хорошо, что он был пристёгнут ремнём к креслу.

– Мам, мам! Мы падаем!

– Не волнуйся, Дима, – всё так и должно быть. Мы в космосе.

– Я боюсь, мама.

– Не бойся, лучше посмотри в иллюминатор на Землю. Ты видишь, какая она красивая, голубая!

– Вижу, – кивнул Дима. – Только возьми меня, пожалуйста, на ручки.

Мать отстегнула мальчика от кресла и прижала к себе. Он понемногу успокоился и стал глядеть в иллюминатор. Другие пассажиры развернули газеты, журналы, надели стереонаушники и слушали музыку. Некоторые включили плоские телевизоры в спинках кресел.

Георгий смотрел на медленно вращающуюся под ними Землю и думал о предстоящей встрече с Сашей. «Какой-то он сейчас, этот Саша? О чём они будут разговаривать? Ладно, на месте сориентируемся. Главное познакомиться, посоветоваться с врачами, а там видно будет. Если с мозгами у этого парня всё в порядке, можно будет предложить ему поехать в Москву, пожить у нас».

Но вот по фюзеляжу космоплана опять поползли струйки светящейся плазмы, появилась чуть заметная тяжесть. Поднятые руки уже не висели в воздухе, а медленно опускались на колени. Георгий взглянул на часы. Прошло сорок минут полёта. Земля постепенно приближалась. Струйки пламени росли, и вскоре уже весь космоплан светился, он как бы бесшумно горел в атмосфере. Обшивка корабля усиленно «потела» жидким азотом и от этого космоплан слегка «дымился».

– Мам, мам! Мы горим! – опять заволновался Дима. – Земля уже близко!

– Садись в своё кресло и сиди спокойно, – строго сказала мама. – Скоро начнётся торможение.

«Эта женщина знает всё не хуже меня, – подумал Георгий. – Видно летала уже не раз».

И вот опять взревели мощные ракетные двигатели. Космоплан как бы наткнулся на собственные струи огня. Началось торможение. Огонь заструился по стёклам иллюминаторов, Земля быстро приближалась.

«Двадцать пять, двадцать, пятнадцать километров. Пора выключать тормозные двигатели» – подумал Георгий и, словно по его команде, двигатели смолкли. Космоплан наклонился носом вперёд и продолжал планировать. Перегрузка уменьшилась, однако пламя за иллюминаторами всё ещё бушевало. Но вот струи пламени стали меньше, затем оно исчезло совсем. Космоплан ощетинился крыльями, потом выпустил закрылки, «разбух» и тяжело шёл над землёй. Вдали показались контуры аэродрома. В последний раз взревели двигатели, космоплан вздрогнул, выпустил шасси и через минуту приземлился в Иркутске.

Лениво падал редкий снег. Снежинки, соприкасаясь с раскалённым корпусом машины, мгновенно испарялись, издавая лёгкое шипение. Георгий Евгеньевич сошёл на землю и, помахивая портфелем, прошёл в здание аэровокзала.

Солнце уже клонилось к закату, когда он вновь поднялся в воздух на самолёте местной авиалинии. До Найска было около часа полёта. Георгий маялся в кресле, просматривая местную газету, купленную в Иркутске. В газете сообщалось, что в заполярном Диксоне спущен на воду новый атомный ледокол с лазерными ледорезами. Ледорезы свободно прорезают лёд толщиной до 2-х метров, после чего он легко обламывается корпусом судна и отводится в стороны, под ледовый панцирь океана. За ледоколом остаётся широкое чистое разводье, по которому движутся обычные суда.

Приводилось интервью с капитаном судна. Внизу была помещена фотография. На фоне белоснежных льдов и синеватых торосов двигался гигантский чёрно-жёлтый корабль похожий на авианосец. На его палубе находились лёгкие самолёты и вертолёты почтовой связи, стояли тяжёлые грузовые вертолёты для снабжения удалённых северных посёлков. В кормовой части были видны трёхсот тонные лихтеры для плавания по рекам. По бокам полётной палубы и в центре, на самой носовой оконечности ледокола стояли три лазерные пушки, направленные под углом вниз. Впереди по курсу изо льда вырывались столбы водяного пара. Георгий представил себе, с каким шумом и свистом должен вырываться этот пар! Сзади за ледоколом расплывался белый кильватерный след на фоне голубоватой воды. Метрах в пятистах начинался длинный, уходящий за горизонт, караван судов.

«Неплохо смотрится, – подумал Георгий, – но космическая станция «Голиаф» красивее. Скоро я опять увижу её.

Он любил свою работу, свои космические станции, и Лунные и Земные. Он вложил в них частицу своей души, своего сердца, да и добрую треть жизни. Он уже не представлял себе, что мог бы заниматься чем-то другим. Пробыв на Земле два – три месяца, он снова стремился в космос. Как истинного моряка тянет в море, так и Георгия тянуло в космические дали. Он скучал по своим друзьям, оставшимся на орбите, по своей работе и вспоминал, с каким удовольствием он кувыркался в спортзале «Голиафа», где искусственная сила тяжести в три раза меньше земной.

Воспоминания его прервала стюардесса, которая объявила о скорой посадке в Найске. Георгий прильнул к иллюминатору, стараясь разглядеть незнакомый город. Но уже темнело, и он увидел лишь множество огней да замёрзшую реку, извивавшуюся среди заснеженной тайги.

Приземлившись, он прошёл в здание аэропорта и позвонил в гостиницу с просьбой приготовить ему номер. Раковский решил не наносить сегодня визитов ни Юле, ни Саше, а отдохнуть, прогуляться по городу, посидеть в ресторане. Разница во времени между Москвой и Найском составляла пять часов, но ложиться спать было бесполезно. Всё равно так рано не уснуть.

Вместе

Приближался новогодний праздник. Зима уже окончательно вступила в свои права, и в Найске трещали морозы. Ольга с Андреем возвращались с очередного эстрадного концерта. Мороз пощипывал щёки, они раскраснелись и немного замёрзли. Андрей зашёл в подъезд Ольгиного дома и стал оттирать ей щёки рукой.

– Ой, а у тебя щёки уже побелели, – с тревогой заметила Ольга, – давай потру.

– Пошли лучше к тебе, – предложил Андрей, – там отогреемся.

Они поднялись на третий этаж в уже знакомую квартиру.

Андрей разделся и по-хозяйски расположился на диване, включив телевизор. Ольга сварила кофе, сделала бутерброды и предложила перекусить. Андрей не возражал. Он пил кофе, закусывал и думал: «Хорошо бы остаться у неё на ночь, больно уж не хочется выходить из тёплой квартиры на мороз и тащиться в общежитие. Неужели она меня выставит?»

А Ольга пила кофе и думала: «Хорошо с ним, уютно и не так одиноко. Жаль его выгонять. Да и поздно уже».

В животе заворочался ребёнок. Она прислушалась, откинулась на спинку кресла.

– Тебе нехорошо? – с тревогой спросил Андрей.

– Нет, всё нормально. Малыш проснулся, ворочается.

– Иди ко мне, – предложил он.

Ольга села к нему на колени, Андрей обнял её. Затем осторожно положил на диван и лёг рядом.

Они лежали, обнявшись, и целовали друг друга. Андрей гладил тугие груди Ольги, округлый живот. Ей нравились ласки Андрея. Она уже привыкла к ним и лёжа в его объятиях думала: «Хорошо бы выйти за него замуж. Он очень воспитанный и ласковый молодой человек. С ним можно жить спокойно и тихо».

– Я хочу быть сегодня с тобой. – Вдруг тихо произнёс Андрей.

– Оставайся, – шёпотом ответила Ольга. – Только без глупостей!

– Ладно. Я же понимаю твоё положение.

Ольга постелила Андрею в гостиной на диване, а сама легла в спальне. Наступила тишина, лишь ночник тускло освещал кровать и стены комнаты.

Прошло полчаса, но сна не было. Ольга чувствовала, что, и Андрей не спит. Потом она услышала, как он тихо встал с дивана и направился к ней.

– Чего тебе? – встревожено спросила она.

– Не спиться чего-то…

– Ложись и спи, как обещал.

– Я хочу к тебе…

– Нет, – твёрдо заявила Ольга. – Я на шестом месяце.

– Но я только буду рядом, я не трону тебя.

Ольга помолчала. Андрей понял это как согласие и нырнул к ней под одеяло. Она ощутила его близость, и волнение охватило душу. Он прижался к ней, большой тёплый, и она не смогла противиться нахлынувшим на неё чувствам. Она буквально растворилась в них. Ночная сорочка мешала ей и она, отстранившись, быстро скинула её.

Андрей опять обнял её. Он гладил и целовал лицо, шею, груди Ольги. Какой уж тут сон!

– Оля! – вдруг хрипло произнёс он. – Оленька, я не могу больше терпеть! Это невыносимо! Стань моей! Ну, пожалуйста, умоляю!

– Что ты! – испугалась Ольга. – Мне же нельзя.

– Можно. Есть вполне безопасный способ.

– Какой?

– Сзади…

На утро их разбудил будильник. Мелодично звучала музыка из оперы Бизе «Кармен»: «…Тореадор, смеле..е..е..». Ольга встала, накинула халат.

– Вставай, засоня! В институт опоздаем. – И она стала тормошить Андрея.

Он сел на кровати и виновато посмотрел на неё.

– Ты уж извини меня… Я не хотел этого, но не смог сдержаться… Так получилось…

– Да чего уж там! – ответила Ольга. – Дело житейское. Я ни о чём не жалею. Ты мужчина, я женщина. Всё это естественно и нормально.

– Так ты на меня не сердишься?

– Дурачок, – ласково произнесла Ольга и потрепала его лохматую голову.

Андрей обнял Ольгу и стал страстно целовать.

– Хватит, хватит, – запротестовала она, – а то опять не удержишься, Ромео! Мойся и иди завтракать.

В институте Андрей встретил Сергея.

– Ты где это пропадал всю ночь? Я уже начал беспокоиться, – сказал тот.

– У Ольги ночевал, – ответил Андрей.

– Ааа. – удивлённо протянул приятель. – А я думал, что ты уехал домой, к отцу.

– Да нет… Ты можешь меня поздравить, я стал мужчиной.

– Да что ты?

– Точно.

– … Ну, что ж, поздравляю. А ты боялся, что с Ольгой ничего не получится. Я же говорил, что надо быть смелее. Так может, отметим это событие вечером?

– Я не против, – согласился Андрей.

Вечером в общежитии они устроили небольшой пикник.

Андрей, выпив вина, раскраснелся и разговорился.

– Ты понимаешь, Серёга, всё произошло совершенно случайно. Когда я лёг с ней в постель, то сам не знаю, что со мной произошло. Я потерял контроль над собой. Хорошо, что она поняла моё состояние.

– Ты хоть любишь её? – спросил Сергей.

– Как тебе сказать?.. Она мне нравится. Она в моём вкусе. Конечно, безумной любви нет, но я рад, что у нас с ней дружба. Мне кажется, что это прочнее и надёжнее, чем пылкая любовь.