Тесса Мията не герой бесплатное чтение

Пролог

Тесса Мията знала, что проклята. Вы бы на ее месте думали точно так же, если бы стояли сейчас посреди музейного зала, а прямо на вас плыла бы белая женщина в маске, да не одна, а в компании громадного волка.

Первый день в летнем лагере – и нате вам. В шестом классе Тессе удалось продержаться целый месяц. А потом ее так называемая лучшая подружка Элисон Генрих заявила, что Тесса чудила психованная, перестала с ней разговаривать, и весь оставшийся год Тесса провела одна-одинешенька – дружить с психованной чудилой желающих не нашлось.

И вот, как назло, призрак снова объявился: длинные черные волосы, струящиеся по рукавам белоснежного кимоно, белая маска волка на лице, а рядом – самый настоящий волк, огромный и светящийся, и его желтые, подернутые дымкой глазища смотрят на Тессу так, будто она его сегодняшний обед.

Крошечная фигурка кицунэ на алом браслете Тессы тревожно звякнула. Плохо, очень плохо. Сколько Тесса себя помнила, браслет всегда был при ней. Сначала она хотела от него избавиться, но все без толку: стоило ей перерезать шнурок и выкинуть, как он тут же вновь появлялся на руке, целый и невредимый. Правда, кроме самой Тессы, никто его не видел, но даже это не самое странное: каждый раз как кицунэ на браслете издавал звук, он, увы, неизменно означал лишь одно – жди беды.

Дзинь! В ушах у Тессы зашумело, но она изо всех сил продолжала делать вид, будто внимательно слушает, о чем говорят ее новые подружки – четыре девочки, с которыми она познакомилась в лагере несколько часов назад. Те увлеченно обсуждали какую-то «акварельную технику».

– Как изящно, – вмешалась Тесса, теребя в пальцах фигурку неугомонного кицунэ, звяканье которой, по счастью, слышала только она. – А я и не думала, что плиссировка – это настолько красиво.

– Не плиссировка, а лессировка! – рассмеялась одна из девочек, и радостные морщинки окружили уголки ее темных глаз, будто солнечные лучики. – Ой, смотрите, какая картина…

Дзинь, дзинь! С ними было весело. Если бы не они, Тессе и в голову бы не пришло, что облака на этих пейзажах в серебристых рамках не всегда только облака: зачастую в их очертаниях скрыт какой-то таинственный рисунок, который непременно что-то значит, – художник, к примеру, мог зашифровать в форме облака свою подпись. Ведь, говоря откровенно, в творческий лагерь Тесса попала вовсе не из-за любви к живописи – просто он был для нее последней надеждой. Невероятно, но, похоже, девчонкам и правда нравится проводить с ней время. Вот только долго это счастье не продлится, если…

Дзинь.

– Тесса Мията, это наш последний шанс поговорить, – прогрохотал зловещий голос, и призрачная фигура подплыла еще ближе, пройдя сквозь стоявшего на ее пути мальчишку.

Новые подружки, без умолку болтая, направились к другой картине, но Тесса от ужаса не могла сдвинуться с места. Последний шанс? Неужели белая женщина оставит ее наконец в покое? Впервые призрак явился, когда Тесса перешла в шестой класс. Поначалу он молчал: точнее, открывал рот, но из него не доносилось ни звука. Однако со временем женщина начала говорить, и взывать к Тессе зловещим голосом было, похоже, ее любимым занятием.

Только не здесь, только не сейчас. Сестры мне этого не простят. У Грэм нет денег на новый лагерь. Тесса дернула длинную челку и еще сильнее прикрылась волосами, будто те могли спрятать ее от взгляда призрачной женщины.

– Эй, я отлучусь на минутку – мне нужно в туалет!

– Я тебя провожу, – предложила одна из девочек.

– Не надо! – выпалила Тесса. Она изо всех сил пыталась казаться спокойной, но получалось неважно. – Я сама дойду.

Новоиспеченная подружка изумленно уставилась на нее, явно решив, что Тесса чокнутая. А ведь все так хорошо начиналось… Тесса опрометью бросилась к ближайшему выходу.

– Куда это ты собралась? – окликнула ее вожатая.

– В туалет!

То ли в зале было слишком тихо, то ли Тесса была взвинчена до предела и не смогла справиться с эмоциями, но ее слова прозвучали чересчур громко. Да что там – оглушительно.

В туалет, туалет, туалет! – гулким эхом пронеслось под сводами галереи.

Послышались сдавленные смешки. Здорово. Теперь на весь день – если не на дольше – к ней прилипнет прозвище «туалетная девчонка». Ну и ладно, главное, чтобы «чудилой психованной» не называли.

Тесса нырнула в узкий коридор, но оказалось, что тот ведет в сувенирный магазин. В этих музеях куда бы ни шел – непременно наткнешься на сувенирный магазин. За неимением более надежного убежища Тесса юркнула за стенд с открытками и перевела дух. Ничего. Нужно всего-то подождать минут пятнадцать – обычно за это время женщина с волком успевали испариться, – найти свою группу и извиниться: мол, я утром перепутала наши с сестрой стаканы и вместо миндального молока выпила ее обычное, а у меня непереносимость лактозы, так что…

Отличный план. И он наверняка бы сработал… если бы женщина в белом не стояла сейчас прямо перед Тессой, буравя ее призрачными глазами.

Тесса едва удержалась, чтобы не завопить от ужаса. Не хватало еще привлечь к себе внимание: люди подумают, что она ненормальная – закатила истерику на пустом месте.

Волчище издал свирепый рык. Женщина вновь заговорила, и голос ее напоминал скрежет и лязганье скрещенных в бою мечей.

– Время на исходе. Если не выслушаешь меня, те, кто рядом с тобой, сурово за это поплатятся.

Она точно проклята. Никаких сомнений.

Тесса быстро огляделась. В магазине никого не было, не считая продавца, да и тот был занят, расставляя репродукции на стенде в дальнем конце зала.

– Пожалуйста, – прошептала она, – перестаньте за мной ходить!

Хорошо хотя бы сестер поблизости нет – их группа сейчас на экскурсии в другой части музея. Правда, если Тесса влипла в неприятности, сестры почувствуют это на любом расстоянии. Несколько месяцев назад Пэйтон и Сесилия застукали ее на парковке за домом, когда Тесса отчаянно пыталась уговорить белую женщину оставить ее в покое (как понимаете, безуспешно). Девочки решили, что младшая сестренка увлеченно беседует с деревом, и с тех пор поглядывали на нее с беспокойством.

Однако на сей раз в голосе белой женщины слышались какие-то новые нотки – она будто умоляла Тессу внять ее словам.

– Я лишь вестник, что является на заре великих перемен. Это мое тринадцатое – и последнее предупреждение тебе. Ты должна познать мудрость прошлого, чтобы сразиться со злом в настоящем…

Больше всего на свете Тессе хотелось сейчас сунуть наушники в уши и включить любимый плейлист. На полную громкость. Но она знала, что это не поможет: в прошлый раз она так и сделала, но голос призрачной гостьи перекрыл пение Чонгука. Тесса замахала рукой.

– Давайте не сейчас, а?..

Вдруг у нее по спине побежали неприятные мурашки: сзади кто-то был. Тесса резко обернулась.

Из-за стойки с огромными подарочными книгами выглядывал зеленоглазый мальчишка с копной рыжих спутанных волос. Он тоже был из лагеря. А самое ужасное – телефон, который он держал в руках, был направлен прямо на Тессу.

Нетрудно представить, какая сцена только что развернулась на глазах у рыжего. Стоит себе девчонка в полном одиночестве, машет рукой и с пустотой разговаривает. Чудесно. Лучше не придумаешь.

Тесса бодро улыбнулась:

– Ну и как тебе? Это я репетирую для прослушивания – в школе одну пьесу ставят…

– А я о тебе слышал, – хихикнул рыжий. – Знаешь Элисон Генрих? Так вот, она моя двоюродная сестра. Ну и отпадное видео она тогда сняла. «НауЛук»[1] прям взорвался – миллион просмотров за час. Рекорд.

Этого еще не хватало… В памяти Тессы тут же одна за другой начали вставать картины из безрадостного прошлого: вот она проходит мимо одноклассников, столпившихся вокруг Элисон, и что бы та ни сказала – все смеются. Ну конечно, ведь Элисон теперь самая популярная девочка в школе. Но стоит Тессе пошутить на уроке – смеется только учитель. А весь класс сидит, будто воды в рот набрал. Потому что Элисон не смеется, а она у них главная. Эту жгучую боль, что Тесса испытала тогда, способен понять лишь тот, кому доводилось терять лучшего друга.

С той самой секунды, как Тесса и Элис встретились в шестом классе – оказалось, у них одинаковые тетрадки с Агрессивной Рэцуко[2], которую обе обожали, – они были не разлей вода. Раньше Тесса в любой компании чувствовала себя белой вороной, а теперь наконец нашла родственную душу. Элисон хохотала над всеми фразочками Тессы и рассказывала уморительные истории о поездках, в которые брал ее отец, – он был коммерческим директором в какой-то фирме и много путешествовал. А еще Элисон никогда не задавала неудобных вопросов: например, как так вышло, что вся семья Тессы – это только две ее старшие сестры и Грэм. Как и Тесса, Элисон любила смотреть «Мою геройскую академию» и «Истребителя демонов»[3] и всегда была не прочь наведаться с Тессой в школьную библиотеку за очередной внушительной партией книг.

Нередко подружек можно было увидеть в кафетерии, где они сидели, едва ли не соприкасаясь лбами, и, поглощая гигантскую порцию картошки фри, обсуждали новый эпизод «Магической битвы». Да, в школе их никто не любил, ну и что с того? Какая разница, нравишься ты кому-то или нет, если у тебя самая замечательная подруга на свете? Правда, Элисон говорила, что в прошлой школе она была из тех девочек, которых называют «популярными», а на ее странице в «НауЛук» было столько подписчиков, что в своем городе Элисон считалась едва ли не знаменитостью. И это было здорово, ведь она хотела стать кинопродюсером, а где же еще демонстрировать миру свои таланты, если не в соцсетях?

А еще они вечно фантазировали, как им стать самыми популярными девочками в школе. Идеи были одна невероятнее другой: выкрасть у мистера Хана его знаменитый уродливый горчичный галстук и раструбить об этом на всю школу; добыть пропуск за кулисы и подружиться с ребятами из BTS[4]; изобрести машину времени, отправиться в будущее и, узнав, что скоро будет в тренде, стать самыми модными раньше всех… Тесса, конечно же, и не думала воспринимать их фантазии всерьез: к чему ей эта дурацкая популярность, если у нее есть Элисон?

Как оказалось, Элисон считала иначе.

Спустя тридцать шесть дней после начала учебного года (не то чтобы Тесса нарочно считала, вы не подумайте) снова с «дружественным» визитом явилась женщина в белом. Тесса попыталась сбежать, но безуспешно: призрачные гости нашли ее за школой, где она пряталась, и Тессе пришлось довольно громко просить их и на английском, и на японском оставить ее в покое. Тесса даже размахивала перед ними телефоном, на экране которого напечатала свою просьбу, чтобы эти двое поняли наконец, чего она от них хочет. Однако все без толку. Женщина как заведенная продолжала твердить одно и то же, и в конце концов увещевания Тессы превратились в яростные вопли. По счастью, поблизости не было ни души.

Не считая той самой, родственной.

Элисон проследила за Тессой, сняла на видео, как та сурово отчитывает мусорный бак – а именно так эта сцена и выглядела со стороны, – и загрузила на свою страницу в «НауЛук». Когда Тесса вернулась в класс, ее встретило глумливое хихиканье: все до единого смотрели на телефонах видео под названием «Чудила из средней школы у мусорного бака», а в гуще толпы стояла Элисон и довольно улыбалась.

С той минуты все стало по-другому.

Каждый раз как Тесса пыталась подойти к Элисон, та мгновенно исчезала в море новоиспеченных друзей под их веселый хохот. Шутить Элисон умела. И теперь главным объектом ее искрометных шуток стала бывшая лучшая подружка.

– Интересно, сколько я с тобой просмотров наберу, – заржал мальчишка, тыча пальцем в экран мобильника.

Перед глазами Тессы тут же всплыли взволнованные лица сестер. Сколько хлопот она им доставила – представить страшно. Они велели всем друзьям прекратить смотреть это треклятое видео и заставили администрацию «НауЛук» его удалить. Однако даже Пэйтон и Сесилия, чья популярность в школе ни у кого не вызывала сомнений, оказались не всесильны, и, невзирая на все их старания, ролик мгновенно завирусился и разлетелся не только по школе, но и далеко за ее пределы.

Внезапно Тессу осенило. Она повернулась к белой женщине, которая продолжала без остановки вещать о неумолимом роке и грядущих разрушениях, и прошептала:

– Помогите. Пожалуйста.

Чувство беспомощности опутало ее с ног до головы, словно липкая паутина, не давая пошевелиться.

– Пусть то, что он записал, исчезнет.

Волк зарычал, и Тесса уже подумала, что женщина ее даже не услышала, как вдруг…

– Хорошо. Но ты должна кое-что пообещать.

Да все, что угодно! Если во власти призрака сделать так, чтобы Тессу больше не дразнили, а одноклассники перестали постить у себя на страницах ролики с ее участием, сопровождая их издевательскими комментариями, она пообещает все, что угодно.

– Чего вы хотите?

По затылку и рукам побежали мурашки.

– Ты должна принять это.

Правая рука женщины потянулась к левому рукаву кимоно – и кинжалу, висевшему в ножнах на талии. Тесса окаменела.

Однако длинные белые пальцы скользнули не к кинжалу, а к маске. Быстрым движением женщина сорвала ее, явив наконец свое лицо – точнее, то, что было вместо него, – сгусток теней с поблескивающими в свете галогеновых ламп глазами, и протянула ее Тессе.

Та с подозрением покосилась на деревянный предмет, украшенный витиеватыми узорами. Прорези для глаз были густо обведены красной краской, той же, которой были нарисованы точки на лбу. Сама маска имела форму морды оками – мистического волка, который, согласно поверьям, был посланником из мира духов.

И навряд ли этот посланник приносил что-то приятное – выигрышные лотерейные билеты, например, или освобождение от физкультуры.

– А… что это такое?

– Она поможет тебе на твоем пути к великой судьбе, – ответила женщина.

– Но я не хочу, чтобы кто-то выбирал за меня мою судьбу, – запротестовала Тесса.

– Выбор всегда остается за тобой, – промолвил призрак. – Но когда выпадает один шанс на миллион – ты должна воспользоваться им, пока не стало слишком поздно.

Мальчишка тем временем ехидно посмеивался:

– Семьдесят пять процентов загрузилось!

За доли секунды Тесса успела взвесить оба варианта. Откажется от маски – и быть ей снова всеобщим посмешищем. А если возьмет… можно будет спрятать ее под кровать и сделать вид, что потеряла. Или вообще сжечь. В конце концов, как какая-то несчастная маска может повлиять на ее судьбу?

А может, если взять маску, призрачная посланница объяснит наконец, почему их с волком видит только Тесса. И почему Тесса – вечный изгой, которому никак не найдется места под солнцем.

В глубине души Тесса знала: какой вариант ни выбери, все равно пожалеешь. Но если Пэйтон и Сесилия снова увидят ее физиономию на домашней странице «НауЛук»… У Тессы сжалось сердце, когда она представила, как сестры расстроятся.

Не важно, проклята она или нет, главное – не дать сестрам лишнего повода за нее волноваться.

– Обещаю. Я приму вашу маску.

– Keizoku ha chikaranari.

– П-простите? – Японский Тесса знала неплохо (спасибо субботним урокам), однако такой пословицы еще никогда не слышала. Или это была никакая не пословица, а очередное предупреждение? – Я поняла только что-то вроде «не отказывайся». От чего мне не отказываться?

Но времени на расспросы у нее уже не осталось. Маска вдруг сама собой появилась в ее руках, и Тесса ощутила под пальцами ее гладкую, изрезанную узорами поверхность.

– Это последнее предупреждение, – повторила женщина. Ее голос звучал все тише, как будто силы ее покидали.

– Но ведь… Это же бессмыслица какая-то…

Женщина с волком отвернулись от нее, готовясь уйти.

– Быть может, если ты решишься, мы еще встретимся.

И обе фигуры двинулись по направлению к мальчишке. Все произошло слишком быстро, Тесса даже сообразить ничего толком не успела.

Сначала раздался металлический звон – это женщина вынула из ножен кинжал. А долю секунды спустя волчище прыгнул. Мальчишка, конечно же, не видел приближавшегося к нему белого вихря. Злорадно посмеиваясь, он поднял глаза на Тессу, которая почему-то стояла, разинув рот от ужаса, и в следующее мгновение…

Острые зубища волка оглушительно клацнули – и телефон рыжего разлетелся на куски. Мальчишка пронзительно взвизгнул, попятился и с размаху сел на пол, бешено озираясь по сторонам. Женщина, стоявшая прямо перед ним, растворилась в воздухе, будто ее и вовсе не было. Единственное, что напоминало о ее визите, – деревянная маска в руках Тессы. И громадный волк.

Зверь плотоядно уставился на рыжего и зарычал.

– Прошу, не надо его есть, – зашептала Тесса. – А то сестры меня точно убьют.

Волк повернулся и плотоядно уставился на Тессу.

– О нет, нет-нет-нет, – решительно заявила она, помотав головой. – Лучше ешь его. Он вкуснее.

Волк, должно быть, ей не поверил: подобрав гигантские лапищи, он мощно оттолкнулся ими от пола и прыгнул…

Убежать Тесса не успела. Да что там, у нее не было времени даже на то, чтобы сделать шаг в сторону. Она лишь машинально выбросила вперед руку, в которой сжимала маску, как будто эта штуковина могла защитить ее от чудовища. Ослепительно блеснули острые клыки…

И волчище запрыгнул… внутрь маски! Тесса ощутила, как дерево под пальцами нагревается, но не успела она их разжать, как маска сжалась до размеров ногтя и сама собой прицепилась к алому браслету на запястье Тессы. Крошечный оками легонько стукнулся о фигурку кицунэ, и та тревожно звякнула.

Якульт всемогущий, это что сейчас было?

Впрочем, времени размышлять у Тессы не было – она крепко влипла.

– Психичка! – завопил рыжий и, сжав кулаки, бросился к Тессе. – Ты мне телефон разбила!

– Вы что это тут устроили? – рявкнул из противоположного конца зала кассир. Свернутые в трубочку репродукции, которые он держал в руках, разлетелись по полу.

Ясное дело, Тесса ничего не сделала – она ведь стояла в десяти футах от рыжего, когда его телефон «разбился». Но она уже давно уяснила, что справедливости в этом мире нет, и поэтому, когда у мальчишки спросят, что случилось, он станет во всем обвинять Тессу. Рыжий, тяжело топая, приближался, и Тесса уже подняла руки, готовясь принять бой…

Как вдруг между ними, словно из ниоткуда, возникла какая-то тень.

Мальчишка с размаху врезался в нее, упал на спину и испуганно заревел.

А Тесса, несмотря на спасение, еще глубже увязла в неприятностях. Впрочем, о мальчишке можно было сказать то же самое. Тяжело дыша, он во все глаза смотрел на нависшую над ним девушку. На ней были черные джинсы, на шее темная полоска бархата, а волосы были заплетены в два тугих узла, перетянутые лентами с угрожающе торчащими шипами.

– Только попробуй еще раз назвать мою сестру психичкой, – сурово произнесла Пэйтон, возвышаясь над распластанным мальчишкой. Из-за того, что носила она только черное, выглядела она куда старше своих шестнадцати лет.

На колени рядом с рыжиком опустилась Сесилия:

– Пойдем умоемся. А телефон тебе починят, я за этим прослежу.

Самая старшая из сестер Мията, семнадцатилетняя Сесилия, была воплощением красоты и нежности. Увидев ее, мальчишка наверняка решил, что эта добрая девушка в платье в цветочек – сам ангел, спустившийся с небес ему на помощь. Он шмыгнул носом и кивнул.

– Я бы и сама справилась, – подала наконец голос Тесса. – Не стоило обо мне беспокоиться.

– Мы всегда тебя прикроем.

Пэйтон, задумчиво созерцавшая то, что осталось от телефона, подняла глаза на Тессу. В них ясно читалось, что слова сестры ее не убедили.

Чувство вины неподъемным грузом легло на плечи Тессы. Тихо-тихо, так тихо, что никто, кроме нее самой, не расслышал, она пробормотала:

– Я старалась справиться.

– Что здесь произошло? – раздался внезапно чей-то голос.

У входа в магазин стояла вожатая, а за спиной у нее толпились новые знакомые Тессы. Сначала они в недоумении уставились на разбитый телефон и зареванного мальчишку, а потом все дружно воззрились на Тессу.

От их подозрительных взглядов Тессу передернуло.

– А ну, все четверо, – грозно рявкнула вожатая, – сейчас же ко мне.

Не подтолкни Пэйтон сестру локтем, та бы так и осталась стоять как вкопанная. Сесилия помогла рыжему подняться и взяла его за руку. Она вела себя с ним очень ласково, может даже чересчур, – надеялась, наверное, что ее доброта к рыжему благотворно подействует на его родителей и те не слишком обозлятся на семейство Мията. Тесса мгновенно представила себе Грэм (так звали мать их покойной мамы, она жила в Америке, а родители отца – в Японии): вот она сидит, устало сгорбившись, за столом на своей кухне и думает, кто же теперь позаботится о внучке, ведь из лагеря ее опять выгнали, а самой Грэм некогда: она работает допоздна в магазине. Пэйтон и Сесилия уже говорили ей, что сами приглядят за младшей сестрой, но с тех пор как Тесса начала видеть невидимое – и, как следствие, попадать в неприятности, – бабушка решительно заявила, что Тесса непременно должна находиться под надзором взрослых. Грэм искренне считала, что тогда Тессу перестанут дразнить, а в соцсетях больше никогда не появится глумливых роликов с ее участием. Жаль, она была не права.

Тессе казалось, что само ее рождение стало проклятием для ее семьи. Ей и года не было, когда родители погибли в автокатастрофе. Если бы не Грэм, девочек бы отправили по разным приютам. Она забрала внучек и тем самым лишила себя безмятежной старости. Вместо того чтобы наслаждаться спокойной жизнью на пенсии, Грэм, в черных волосах которой уже серебрились седые пряди, работала с утра до ночи, до онемения своих узловатых пальцев и боли в спине. Благодаря бабушке у сестер Мията была крыша над головой и расставание им больше не грозило. Старшие сестры, как и Грэм, были готовы защищать Тессу до последнего вздоха – и ей так хотелось их отблагодарить! Сделать для них хотя бы что-нибудь. Но она в семье была младшей, а, как известно, о младших все и всегда заботятся – особенно когда те по уши увязают в неприятностях.

Тесса могла бы поклясться, что если сегодня вечером заглянет тайком в кухню, то увидит, как Грэм, озабоченно хмурясь, листает чековую книжку и с тревогой думает о том, сколько придется отдать родителям мальчишки за испорченный телефон и хватит ли оставшихся денег на оплату счетов.

«Когда-нибудь…» – клялась про себя Тесса, пробираясь сквозь пялившихся на нее ребят. Глаза щипало от подступивших слез; рука вожатой, словно хищная когтистая лапа, вцепилась в плечо. Когда-нибудь она сможет позаботиться о сестрах. Когда-нибудь ей наконец хватит сил спасти дорогих сердцу людей.

В тот же миг, где-то на другой стороне земного шара, скрипнув, распахнулась одна таинственная дверь, которая долго, бесконечно долго была заперта. И бесшумные слова, клятвы и желания, плававшие за ней косматыми облачками тумана, потянулись к расщелине между мирами, устремляясь сквозь тьму к свету…

1

Впервые Тесса увидела Город легенд с порога дома дедушки и бабушки в Кисарадзу, городе на противоположном берегу Токийского залива. И лучше бы она в тот же миг опрометью бросилась обратно в аэропорт и улетела прочь из этой страны.

Однако не будем забегать вперед.

Сестры Мията стояли перед белыми воротами со своими гигантскими чемоданами, набитыми, помимо всего прочего, сухофруктами и плитками шоколада (которые наверняка уже растаяли от этой жарищи) – подарками от Грэм в благодарность за то, что родственники будут присматривать за девочками весь остаток лета. А за Тессой, может, и дольше… Тесса узнала об этом вчера, нечаянно подслушав тихий разговор Грэм с сестрами: «Может, там ей будет лучше».

Воздух был наполнен громким стрекотанием цикад. Они будто звали подойти поближе к толстым деревьям, среди которых виднелось святилище, но Тесса не для того летела в Японию, чтобы слушать каких-то глупых цикад. Сейчас все ее внимание было приковано к деревянному двухэтажному домику с блестящей, крытой черной круглой черепицей крышей.

Умиротворяющей картины не портила даже царившая в святилище давка. На балконе второго этажа, покачиваясь на ветру, сушилось белье. Перед домом были высажены кусты гортензии с белыми и пурпурными шапками цветов, от них исходил едва уловимый сладкий аромат. Все было ровно так, как и описывали сестры. И это сказочное место – их новый дом на целых два месяца! Тесса не сомневалась, что это будет лучшее лето в их жизни. Она сделает тысячу фотографий и разместит их на своей странице в «НауЛук», чтобы все ее друзья (ну хорошо, не друзья, а одноклассники) увидели, какая она крутая – и что плевать ей на их издевательства.

– Поверить не могу, что мы наконец добрались. – Тесса жадно всматривалась в щель в воротах, за которыми начиналась вымощенная белыми плитами дорожка, огибавшая дом. – Двенадцать часов в самолете – это ж с ума сойти можно.

Пальцы Пэйтон замерли в нескольких сантиметрах от белой кнопки домофона.

– Тесса… Бабушке с дедушкой не обязательно знать все подробности, договорились?

Само собой, могла бы и не напоминать. Легкий бриз принес с собой запах соленой воды, и тут только до Тессы дошло, что от Токио ее отделяет лишь блестящая гладь залива.

– Не подведи нас, ладно? – произнесла Сесилия.

Тесса боготворила Сесилию. У них были одинаковые прямые черные волосы, но на этом сходство сестер заканчивалось. Косичка Тессы, заплетенная набок, после перелета растрепалась и выглядела ужасно, но прическа Сесилии – упругая коса, уложенная надо лбом, – была идеальна. Как, впрочем, и всегда. Старшие сестры, обе смуглые, с симпатичными веснушками и блестящими светло-карими глазами, были так похожи друг на друга, что люди постоянно спрашивали, не близнецы ли они. А получив ответ, интересовались, кем они приходятся Тессе. Потому что никому и в голову не приходило, что эта девочка может быть их младшей сестрой.

Когда Пэйтон с Сесилией узнали, что родители отца готовы приютить у себя их с Тессой на все оставшееся лето, радости сестер не было предела, и Тесса поклялась себе: на этот раз все будет по-другому.

Уж теперь-то они своего не упустят.

– Это наше лето. Никому его не отдадим, – решительно заявила Тесса, глядя на сестер.

Девушки улыбнулись. Сначала одна, потом вторая потрепали Тессу по макушке. Тесса глубоко вздохнула. Вот бы каждый день был как этот, когда им не приходится расставаться.

– Одзии-чтян и обаа-чтян уже приготовили для тебя кое-что интересненькое, – сказала, лукаво улыбаясь, Сесилия.

– Ты о чем?

Но Пэйтон уже надавила на кнопку домофона.

– Одзии-чтян, обаа-чтян, мы приехали!

Через секунду из дома донеслись радостные возгласы и звук торопливых шагов. Дверь из матового стекла отъехала в сторону, и двое чудесных старичков в сандалиях бросились к девочкам.

– Добро пожаловать! Мы так соскучились! – хором затараторили оба, едва Тесса, Сесилия и Пэйтон вошли во двор, катя за собой чемоданы.

По счастью, Тесса понимала все до последнего слова – субботние занятия по японскому принесли-таки свои плоды.

– Тесса, добро пожаловать в Японию, – сказала обаа-чтян, сияя от гордости. – Как я рада, что Грэм наконец тебя отпустила!

Строго говоря, Тесса уже бывала в Японии – один раз. Ей тогда было всего несколько месяцев, и, естественно, никаких воспоминаний о той поездке у нее не сохранилось. Так что можно считать, ее знакомство с Японией только-только началось. Тесса уже видела дом бабушки и дедушки во время видеозвонков с сестрами несколько лет назад. Грэм тогда не разрешила ей поехать вместе с ними, но Тесса с той поры только и мечтала что о поездке в Японию. И вот – мечта сбылась! Дом, старомодный, построенный из дерева, разительно отличался от современных зданий, высившихся на берегу залива. Тесса полюбила его всем сердцем – даже несмотря на стену, сплошь увешанную их с сестрами нелепыми фотографиями, – и бережно хранила фото и видео, которые присылали ей сестры. Каждый уголок этого дома казался Тессе очаровательным: и крошечная кухня, соединенная со столовой, где стоял низкий столик, и спальня, в которой на матрасах, лежавших прямо на полу, устланном соломенными циновками татами, спали Сесилия и Пэйтон (вот счастливицы!).

Одзии-чтян и обаа-чтян то и дело похлопывали сестер по голове и щипали за щеки, будто хотели убедиться, что это и правда их дорогие внучки во плоти. Из глубины дома повеяло прохладой, и ноздри защекотал хорошо знакомый Тессе запах нафталиновых шариков с нотками лимона и древесины – когда бабушка с дедушкой приезжали навестить семейство Мията, так пахло от их чемоданов.

– Не понимаю, почему вы должны жить в Сан-Хосе, это ведь так далеко.

Обаа-чтян хотела было забрать у сестер их видавшие виды чемоданы, чтобы занести в дом, но Пэйтон ее опередила. Каждый весил фунтов сорок, не меньше, – нечего семидесятипятилетней старушке такие тяжести поднимать. Пэйтон волоком втащила чемоданы внутрь и поставила на деревянный пол.

– Я всегда говорю вашей Грэм, что вам здесь в любое время рады.

В этом никто из семейства Мията даже и не думал сомневаться, проблема была в другом: слетать из Сан-Хосе в Японию и обратно – удовольствие не из дешевых. Но в этот раз, едва узнав, что у любимых внучек нет никаких планов на лето, обаа-чтян и одзии-чтян сами купили им билеты.

Пэйтон и Сесилия поспешили к скамейке, чтобы сесть на нее и разуться, но Тесса застыла как вкопанная. Ее взгляд приковал шкафчик со стеклянными дверцами. Все четыре полки были заставлены всякой всячиной: деревянными статуэтками, выцветшими репродукциями и старыми игрушками. Выглядел шкафчик точно так же, как на одной из фотографий, которые присылали сестры.

Правда, на фотографии кое-чего не было: пульсирующего белого сияния, исходившего от какого-то предмета. Тесса подошла ближе и увидела, что это дарума – кукла-неваляшка.

– Вы… вы ничего не заметили?

Сесилия с Пэйтон обменялись встревоженными взглядами, и у Тессы похолодело в животе.

– Тесса, ты хорошо себя чувствуешь? – прошептала Пэйтон. Бабушка и дедушка ничего не услышали, поскольку были всецело заняты тем, что душили в объятиях старшую внучку.

Тесса сглотнула подступивший к горлу комок. Она могла поклясться, что видела, как эта красная неваляшка с одним-единственным глазом светится!

– Нравятся тебе наши семейные реликвии, Тесса? – спросил одзии-чтян. – У тебя прекрасный вкус. Ты способна по достоинству оценить наследие Мията! Видишь вон те миниатюрные ворота тории? Они точь-в-точь такие же, как ворота в нашем святилище. Тонкая работа. Мой отец сам их вырезал – и столбы, и перекладины, даже покрасил их в тот же красно-оранжевый цвет. И…

– А это что такое? – Тесса показала на ярко-красную куклу. Неваляшка напомнила ей матрешку, которую как-то раз принес в школу кто-то из одноклассников.

– Да у тебя глаз-алмаз! – похвалил ее одзии-чтян. – Эта дарума передается среди хранителей святилища из поколения в поколение. После страшного пожара, который случился лет десять назад, мы забрали ее себе. Здесь она точно будет в безопасности.

Тесса уже слышала о куклах дарума: согласно традиции, хозяин куклы должен загадать желание и как только оно исполнится – дорисовать ей второй глаз. У этой дарума глаз по-прежнему был один. Может, оттого что она была очень древней и ценной.

– Иначе говоря, – вмешалась бабушка, – твой дедуля никогда не расстанется с этой дарумой, пусть она уже старая и вся в пыли и никто уже не помнит, откуда она взялась. Видишь? – Обаа-чтян подергала дверцу стеклянного ящика, в котором хранилась кукла. – Заперто, а ключа у нас нет.

– Я ведь уже говорил: отвезу его к старику Кикумото и попрошу его сделать ключ, – заверил ее одзии-чтян.

Обаа-чтян покачала головой:

– Этот Кикумото сдерет с нас втридорога.

Одзии-чтян озабоченно нахмурился и провел пальцами по передней стенке ящика:

– Сбоку уже появились трещины. Нам непременно нужно его починить.

– Я правда видела там какой-то свет… – пробормотала Тесса еле слышно.

– Тесса-чтян, тебе нехорошо?

Для человека столь почтенного возраста у одзии-чтяна был очень хороший слух.

Это жарища на меня так действует. Или перелет. Вот мозги и расплавились.

Сердце предательски екнуло. Нет, врать Тесса не умела – ни своим родным, ни самой себе.

Пэйтон и Сесилия смотрели на нее с тревогой: что опять нашло на их сестренку?

Тесса пригладила растрепанную челку:

– Просто показалось.

Ну почему всю эту паранормальщину видит только она? Неужто на всем белом свете не найдется никого, кто наконец поверил бы ей, а не пялился на нее как на дурочку?..

– Пойдемте, вам троим нужно отдохнуть, – сказала обаа-чтян, поманив сестер за собой.

Все, кроме Тессы, направились в кухню, откуда послышался звон стеклянных стаканов. Наверняка сейчас сестер угощали холодным чаем из обжаренного ячменя и шифоновым бисквитом.

Тесса скинула свои серые конверсы, потом спохватилась и поставила их у порога носками к двери, как учила Сесилия. Войдя на кухню, Тесса расплылась в довольной улыбке. Столешница из нержавеющей стали была заставлена блюдами со всевозможной вкуснятиной, а над ними горделиво возвышался огромный запотевший кувшин с ледяным ячменным чаем. Сестры уже сидели на татами за низким столиком, наслаждаясь прохладой (спасибо кондиционеру). Все было даже лучше – да что там, намного лучше! – чем рисовало Тессе ее воображение. Удивительно, но именно сейчас Тесса наконец чувствовала себя… как дома.

Она уже собиралась закрыть за собой дверь, как вдруг замерла на полпути.

Голос…

Какой-то голос едва слышно, но настойчиво звал ее…

Ты… Ты…

Волосы на затылке зашевелились.

Тесса обернулась. Деревянная кукла, похожая на яйцо, преспокойно стояла на полке рядышком с манэки-нэко – котиком с поднятой передней лапкой, который, как считалось, этой самой лапкой приманивает госпожу Удачу.

И никто из них уж точно ничего не говорил.

Да что с ней не так?.. Наверное, все дело в сквозняке. Открыли входную дверь, в дом ворвался свет и поток воздуха – отсюда тебе и странные вспышки, и шелест, похожий на шепот. Все-таки правы те, кто говорит, что больно уж богатое у нее воображение…

А еще эта жара – от нее и правда мозги плавятся! Так. Нужен стакан ледяного чая. И отдых. А завтра они с сестрами отправятся в Токио – и все будет хорошо. Да.

В конце концов, не для того она летела в Японию, чтобы провести все лето в четырех стенах, пусть и страшно уютных стенах, пялясь на какую-то деревянную игрушку! И вообще, может, той белой женщины и не было вовсе…

Вот и здорово. Скорее, скорее на кухню, к сестрам, бабушке и дедушке!

Но не успела Тесса отвести глаза от шкафа, как круглый глаз дарумы вспыхнул, словно объятый огнем.

Тесса моргнула – и видение исчезло.

2

– А ты сегодня останешься дома.

От этих слов Тессу замутило, как будто мисо, суп и рис с лососем, которые она съела на завтрак, вмиг прокисли у нее в желудке. Она оторопело плюхнулась на скамью в прихожей, желая лишь одного: растаять в воздухе, как то белое сияние вокруг чудной куклы.

Ну вот кто вчера ее за язык тянул? Знала же, что ей все равно не поверят.

Обаа-чтян, наблюдавшая, как младшая из ее внучек продолжает упрямо шнуровать кеды, покачала головой и повторила:

– Тесса, ты останешься с нами. Ты еще не оправилась после перелета. Да и Пэйтон с Сесилией говорят, в последнее время ты сама не своя…

– Я в порядке.

Дарума выглядела как обычно, однако стоило Тессе подойти к кукле ближе, как в груди появлялось странное щемящее чувство. Тесса с надеждой посмотрела на сестер.

– Сесилия и Пэйтон ведь едут в Токио! Они могли бы взять меня с собой.

Пэйтон завязала шнурки на втором сапоге, проверила, на месте ли билет на автобус, и надела рюкзак.

– Тесса, тебе нужно отдохнуть.

Тесса, хотя и знала, что все ее надежды вот-вот лопнут, как мыльный пузырь, бодро улыбнулась:

– А вот и нет – я отлично себя чувствую! Ну возьмите меня с собой, а?

Сесилия прикусила нижнюю губу:

– Прости, Тесса, может быть, в следующий раз. Мы уже договорились с друзьями посетить храм Мэйдзи, ты не забыла?

Улыбка вмиг сползла с лица Тессы.

– Но как же…

– Грэм просила, чтобы ты не отходила далеко от одзии-чтяна и обаа-чтян. Так всем будет спокойнее.

Пэйтон возвышалась над Тессой как живой памятник сестринского авторитета, заставляя ее чувствовать себя совсем жалкой. Да кто она такая по сравнению со старшими сестрами? Они уверены в себе, всегда найдутся с ответом и любого поставят на место. И если кто-то скажет им грубое слово, они уж точно не станут молчать, заливаясь краской от стыда и смущения. И ни в чьей защите они не нуждаются – сами кого хочешь защитят. Не то что Тесса.

На душе у Тессы стало так тоскливо, что хоть плачь. «Друзья» – это ребята, с которыми Пэйтон и Сесилия познакомились три года назад, когда приезжали в Японию. С тех пор сестры постоянно болтали с ними по видеосвязи так запросто, будто те ходили с ними в одну школу, а не жили в другой части света. Конечно, Тесса помнила, что сестры уже договорились с этими своими друзьями пойти в какое-то никому не нужное святилище, но ее-то почему с собой не взять?

– Мы принесем тебе чего-нибудь вкусненького, – пообещала Сесилия. Вид у нее был виноватый. – А ты пока слушайся одзии-чтяна и обаа-чтян. Может, они сжалятся и в следующий раз отпустят тебя с нами.

От ее доброго голоса Тессе стало еще хуже. Сесилия взяла Пэйтон под руку, и Пэйтон подтолкнула сестру к двери.

– И постарайся не вляпаться в неприятности, ладно?

Эти двое казались полными противоположностями. Одна в воздушном платье в цветочек, мягкие локоны уложены в женственную прическу. Другая – вся в черном, в сапогах до колен, а глаза обведены синим, с металлическим блеском, карандашом. И все же между ними существовала прочнейшая связь. У них была своя компания, на двоих, и Тесса, хоть убей, в нее не вписывалась. Еще бы. Какой сестрам от нее прок? Она ведь вся из себя такая бедняжка, за которой глаз да глаз нужен… Эх.

И все же это несправедливо! Не для того она от самого аэропорта Сан-Франциско тряслась в самолете одиннадцать часов кряду (турбулентность, кстати, была ужасная!), а потом еще целый час добиралась на поезде до дома родственников (который, как оказалось, вообще стоит не на том берегу залива!), чтобы все лето проторчать в этом самом доме.

Сегодня утром, едва проснувшись, Тесса обновила статус в своем профиле в «НауЛук»: «Отрываюсь в Токио с сестрами. Лучшее лето в моей жизни!»

Поэтому она просто обязана попасть в Токио! Она сделает уйму селфи, пусть Элисон и остальные видят, как здорово она отдыхает. И нужно обязательно купить фигурку Тогэ Инумаки из «Магической битвы» – Элисон его обожает и совершенно точно с ума сойдет от зависти!

А еще она обязана доказать сестрам, что и сама может о себе позаботиться.

Утром, когда сестры собирались, бабушка с дедушкой отказались выдать Тессе японские иены взамен ее долларов: зачем ей деньги, если скоро одзии-чтян и обаа-чтян возьмут ее с собой в город? Ну да. Только, во-первых, когда это будет. А во-вторых, поход в «в город» означал всего-то визит на кладбище, что располагалось в двух шагах от святилища, за которым присматривали обаа-чтян и одзии-чтян.

Попасть наконец в Японию, о которой мечтала чуть ли не всю свою жизнь, только для того, чтобы безвылазно сидеть в домишке на берегу залива да иногда делать вылазки на кладбище, дабы навестить давно усопших родственников… М-да… Чудесно.

– А теперь пойдем-ка развесим белье! – радостно предложила обаа-чтян.

И Тесса, с тоской поглядев на удаляющихся в сторону автобусной остановки сестер, вздохнула и, понурившись, поплелась за бабушкой.

Обаа-чтян подавала прищепки, а Тесса, сражаясь с горячим ветром и отчаянно потея, вешала на веревку мокрые рубашки, полотенца и панталоны (да-да, самые настоящие огромные стариковские панталоны!). С балкона второго этажа Тессе был хорошо виден весь Кисарадзу: двухэтажные частные домики и многоквартирные дома, крытые ярко-голубой, красной или черной черепицей, спускались к докам. На пустой парковке играли дети. А далеко-далеко впереди, за широкой серо-синей гладью воды, раскинулся Токио, улыбаясь Тессе неровным частоколом гигантских небоскребов. Сердце Тессы затрепетало.

Она непременно туда попадет.

С улицы доносился суровый мужской голос – отец отчитывал сына. Мальчик был примерно того же возраста, что и Тесса, высокий и стройный, и напомнил ей моделей, которых она видела на баннерах «Uniqlo» и «Muji» – эти бренды японской одежды обожали сестры. Мальчик не говорил ни слова, лишь, поджав губы, кивал.

В груди у Тессы появилось хорошо знакомое неприятное ощущение, как бывало всегда, когда люди – те, кого она раньше называла друзьями, – вообще не слушали, что она говорит. Тесса нахмурилась.

– Aa? Mou sono jikan dane! – довольно пробормотала бабушка, и в ее глазах зажглись веселые искорки. – Это Уехара, они живут через дорогу, помнишь?

– Ты упоминала о них в письмах. Слушай, так пить хочется. Можно я прогуляюсь до магазина в конце квартала? – небрежно спросила Тесса, вешая на веревку очередное полотенце.

– Не волнуйся, – ответила обаа-чтян. – У меня для тебя небольшой сюрприз.

Тесса напряглась:

– Сюрприз?

Обаа-чтян с улыбкой протянула внучке пару мужских кальсон.

– Джин очень хотел с тобой познакомиться – мы столько ему о тебе рассказывали. Вот почему мы хотели, чтобы ты осталась дома, а не поехала вместе с Пэйтон и Сесилией в Токио.

Джин? Тесса удивленно уставилась на мальчика. Тот самый Джин, который владеет боевыми искусствами и приходит иногда к Мията, чтобы вместе с дедушкой посмотреть соревнования по сумо?

Порыв ветра взъерошил волосы Джина, которые почти закрыли ему лицо. Отец и сын стояли футах в двадцати от дома Мията, но благодаря ветру, дувшему в ее сторону, Тесса слышала их разговор от первого до последнего слова.

– Но я ее даже не знаю, – сказал по-японски Джин. – Сегодня у меня последний выходной, а с завтрашнего дня и до конца лета я снова с утра до вечера буду тренироваться в додзё…

– Молчи! – прорычал отец. Голова, втянутая в мощные плечи, и тяжелая нижняя челюсть делали его похожим на бульдога. Тесса знала, что у него собственный додзё: как-то раз Пэйтон и Сесилия, интереса ради, пришли на занятие к господину Уехара, но хватило их ненадолго. После пятнадцати минут непрерывных прыжков на месте обе запросили пощады. – Это важно! Она поможет тебе с английским. Или что, хочешь так и остаться никем?

Мальчик сделал медленный глубокий вдох, как будто обдумывая слова отца, и наконец кивнул.

– Ладно. Где она?

Господин Уехара показал на Тессу, стоявшую на балконе с развевающимися кальсонами в руках. Она хотела пригнуться, но не успела.

Их взгляды с Джином встретились. Темные глаза мальчика смотрели холодно и сурово – сейчас он был прямо-таки точной копией своего отца.

Тесса в долгу не осталась. Она, не моргая, уставилась на мальчишку, всем своим видом говоря: Так и быть, на этот раз прощаю. Провести время в моей компании – великая честь, вообще-то…

Внезапно снова налетел ветер, кальсоны взметнулись – и прилипли к Тессиному лицу. Джин приподнял одну бровь. Вид у него был далеко не дружелюбный.

Тесса оторвала мокрую ткань от лица:

– Да уж, обаа-чтян. Именно о таком сюрпризе я и мечтала.

3

– Прошу вас, прошу вас, входите! – тараторила обаа-чтян, подталкивая Джина к калитке. – Джин-кун, это Тесса-чтян, она прилетела к нам аж из самой Америки. Вы отлично с ней повеселитесь.

По мнению Тессы, «веселье» означало нечто иное, нежели проводить время в компании мальчишки, который терпеть тебя не может и ничуть этого не скрывает. Она уже хотела съязвить, однако бабушка была так счастлива, что Тессе тут же стало совестно, и она промолчала.

Джин холодно прищурился: видимо, прикидывал в уме, каких радостей лишился, согласившись зайти в гости к соседской девчонке.

Он был на несколько дюймов выше Тессы, но ниже отца. У обоих Уехара были густые хмурые брови и резко очерченная нижняя челюсть. Вдобавок у старшего Уехара лоб был изрезан глубокими морщинами, из-за чего казалось, будто он вечно сердится.

– Благодарю, что согласились присмотреть за Джином. – Господин Уехара поклонился обаа-чтян и протянул ей какую-то коробку, завернутую в голубую бумагу со снежинками. – Прошу, это «Широй коибито». Привез со своего последнего турнира на Хоккайдо.

В животе у Тессы жалобно заурчало. Сестры как-то раз привезли ей «Широй коибито» в подарок – это такие квадратные двойные печеньки с тончайшей прослойкой из белого шоколада. Вкуснятина необыкновенная! У Тессы потекли слюнки. Если Джин каждый раз будет приносить с собой «Широй коибито», она, так и быть, готова терпеть его визиты.

– Вы слишком щедры, господин Уехара! – отмахнулась от подношения обаа-чтян.

– Нет-нет, прошу вас.

– Ну что вы, не нужно…

Уехара пришлось еще дважды настоять на своем, прежде чем обаа-чтян взяла наконец коробку. Все-таки некоторые японские обычаи Тесса, как ни старалась, понять не могла.

– Благодарю. Дам их Джину с Тессой, когда будем пить чай.

– Вот и хорошо. Он так рад, что теперь ему есть с кем поговорить на английском.

Господин Уехара одарил сына на прощание суровым взглядом и ушел, уставившись в мобильный телефон. Джин тут же поник, как будто отцовские ожидания тяжким грузом давили ему на плечи.

Калитка захлопнулась с металлическим звоном, и обаа-чтян с сияющим видом повернулась к детям.

Супер. Он что, целый день у нас просидит?

Джин злобно посмотрел на Тессу. Вот ведь угораздило – громадными буквами было выведено у него на лбу.

Якульт, дай мне сил. Естественно, он не горел желанием провести весь день в компании сумасшедшей американки, которую за ее чудачества выгнали из летнего лагеря (Тесса была почти уверена, что Джин об этом знает).

Обаа-чтян хлопнула в ладоши:

– Джин, ты уже завтракал?

– Да, спасибо.

– Налить тебе мугичи?

– Нет, спасибо.

Джин держался предельно вежливо, но от внимания Тессы не ускользнуло, что он то и дело тоскливо поглядывает в сторону своего дома.

– Чудесно, чудесно! Скажи Тессе, если тебе что-то понадобится, хорошо?

Тесса и Джин с подозрением посмотрели друг на друга. Вид у Джина был такой же жизнерадостный, как у именинника, который открыл многообещающую коробку с огромным бантом, но вместо желаемого подарка обнаружил в ней стопку контрольных по математике.

– Так ты знаешь английский? – спросила Тесса.

Было бы проще найти с ним общий язык, если бы они могли говорить то на английском, то на японском.

– Английский – нет. – Джин пожал плечами и добавил по-японски: – Отец считает, выучу, если буду общаться с американкой.

Смешно получается, подумала Тесса. Нигде ее не принимают за свою. В Америке она для всех японка, в Японии – американка… Пусть даже она хорошо говорит на японском, здесь любой сразу же определит, что она неместная – в худшем смысле этого слова.

– Гляжу, вы уже поладили! – сияя, произнесла обаа-чтян и погладила обоих по голове.

Тут в дверях показался одзии-чтян. Он помахал фуросики – узелком из ткани, – который держал в морщинистой руке, и спросил:

– Здесь все, что нужно отнести к антиквару?

– Да, и не тряси так даруму – я не собираюсь платить Кикумото ни единой лишней иены! – предупредила обаа-чтян. – Фуросики хоть и плотный, но не вздумай его ненароком уронить!

– А куда ты собираешься, одзии-чтян? – удивилась Тесса.

– Хочу отнести даруму в антикварную лавку к Кикумото. Давно пора разобраться с замком на коробке, а то сколько себя помню – никогда даруму без нее не видел. Кикумото – несносный тип, но в городе лучшего мастера не найти.

Тесса встрепенулась:

– А где его лавка?

Старик снова махнул рукой:

– Недалеко от Асакусы.

Асакуса. Знакомое название… кажется, это один из районов в Токио. «Антикварная лавка» звучит, конечно, как «скука смертная», но если это ее билет в город, то…

– Я с тобой!

– Но ведь Джин тут, – возразил дедушка.

Он не стал говорить: «Не можешь же ты просто взять и бросить гостя!», но это и так было понятно. Однако ее сестры гуляют сейчас по Токио. И вообще, не для того она летела в Японию, чтобы Джина английскому учить!

Джин с надеждой посмотрел в сторону дома:

– Не хочу быть вам помехой…

За спиной одзии-чтяна Тесса заметила внушительный рюкзак, а рука, в которой дедушка держал фуросики, подрагивала от напряжения. Тессу осенило.

– А мы поможем тебе нести твои вещи!

Лицо одзии-чтяна засияло от радости.

– Отчего бы и нет? Мои старые ноги скажут вам за это спасибо!

Он собрался было опустить сверток на дорожку, но обаа-чтян крикнула:

– Не вздумай ставить фуросики на землю! Эта дарума слишком дорога.

Она выхватила фуросики у одзии-чтяна, прижала к груди и засеменила через дорогу.

– Господин Уехара, господин Уехара!

Тот почти сразу вышел из дома и решительным шагом направился к старушке. Его темные брови были сурово сдвинуты, а руки сжаты в кулак.

– Джин безобразничает?

Обаа-чтян рассмеялась, как будто услышала хорошую шутку.

– Ваш Джин? Да что вы! Мы лишь хотели спросить, не отпустите ли вы Джина вместе с Тессой в Асакусу?

– На другой берег? Не хочу, чтобы он был обузой…

Сердце у Тессы упало. Плевать ей на этого Джина, как и ему на нее, но, если отец его не отпустит, не видать ей Токио, как своих ушей!

– Мы бы очень хотели, чтобы он поехал с нами! – пискнула она. – И мы всю дорогу будем говорить на английском!

– Джин, – обратился, сурово хмурясь, господин Уехара к сыну. – Надеюсь, мне не придется за тебя краснеть. И покажи Тессе город, она ведь первый раз в Японии.

Джин коротко кивнул:

– Конечно. Обещаю.

Она едет в Токио! Правда, Джина, можно сказать, обязали присматривать за ней, ну да какая разница, если она едет в Токио!

– Будет не так весело, как кажется, – с сомнением протянул одзии-чтян, будто сомневаясь, стоит брать детей с собой или нет. – Вам понадобится спортивная одежда, да к тому же…

Но Тесса уже влетела в дом и, разуваясь на ходу, крикнула:

– Без меня не уходить!

Одзии-чтян, поймав летевший в него кед, неодобрительно крякнул, но Тесса слишком торопилась, чтобы аккуратно поставить обувь. Сердце в груди колотилось как бешеное. Тесса схватила мобильный – связи нет, но можно хотя бы сделать снимки. Едва ли не с головой нырнув в чемодан, она извлекла из его недр джинсовые шорты и белую футболку с треугольным вырезом. Не совсем спортивная одежда, конечно, ну навряд ли прогулка по городу с одзии-чтяном будет похожа на утомительную тренировку – ему, в конце концов, уже семьдесят семь. Наверное, собрался заглянуть в какой-нибудь магазин спорттоваров, чтобы выбрать себе новую клюшку для гольфа, да и все.

Тесса сунула мобильный в карман, как вдруг ей стало не по себе.

«Опасность… выбор… – донеслось со всех сторон едва слышное эхо. – Будь начеку…»

Тесса резко обернулась, но в комнате никого не было – лишь она в окружении чемоданов. Видимо, усталость после перелета все-таки давала о себе знать.

Она бросила взгляд на алый браслет, на котором висели две крошечные фигурки. Золотой кицунэ вдруг, отразив солнечный свет, падавший из окна, ярко блеснул, словно хотел о чем-то предупредить, а белый оками моментально нагрелся, обжигая кожу. Ощущение длилось всего долю секунды.

Тесса потрясла рукой. Ну его, этот браслет с его дурацкими предупреждениями. Она едет в Токио – и точка.

4

Тесса шла, разинув рот от изумления. Куда бы она ни повернулась, со всех сторон ее обволакивал совершенно иной мир, наполненный незнакомыми картинами, звуками и запахами. Единственное, что не удивляло в Токио, – солнце. Здесь оно было такое же сочно-золотое, как и везде, но в остальном…

Акихабара – район Токио, который еще называют Электрогородом, – встретил Тессу безумным калейдоскопом неоновых огней. Ярко-красные, пронзительно-желтые, ядовито-зеленые – от такого буйства у Тессы закружилась голова. Торговцы кричали, зазывая в свои магазинчики туристов; в воздухе витали дразнящие ароматы лапши рамэн и такояки, от которых желудок Тессы урчал не переставая.

Вперед…

Тот же тихий призрачный голос. Тесса уловила его даже в этом бушующем океане звуков. Да что там, она бы услышала его даже в разгар концерта BTS.

Ну и пусть себе говорит, решила Тесса, а она – наконец-то! – будет наслаждаться сумасшедшим, прекрасным Токио.

Спутники Тессы, казалось, вовсе не разделяли ее восторга. Джин и одзии-чтян с увлечением обсуждали последнюю главу «Детектива Конана». Тесса видела несколько эпизодов сериала, однако он не настолько ее впечатлил, чтобы ей захотелось прочесть эту длиннющую мангу целиком.

Тесса крепче вцепилась в лямки дедушкиного рюкзака – она вызвалась нести даруму, но одзии-чтян сказал, что куклу понесет он, – и огляделась. Ничего сверхъестественного. На браслет она старалась не смотреть; впрочем, кицунэ с оками вели себя тихо. Кто знает, может, та белая женщина всего-то и хотела что избавиться от маски, и теперь, когда это случилось, потусторонние силы наконец оставили Тессу в покое?

Тесса застыла, как завороженная, у магазина с электроникой. Кто бы мог подумать, что зубные щетки бывают такими классными! А какая хорошенькая рисоварка – Сесилии бы наверняка понравилась, она ведь обожает готовить (если только не занята тем, что старательно заполняет любимый ежедневник). Нужно попросить у дедушки телефон и позвонить сестрам – вдруг удастся с ними встретиться?..

– Тесса-чтян, сюда! – крикнул из-за угла одзии-чтян.

– Но ты только посмотри! – взмолилась Тесса, показывая рукой на соседний магазин. Внутри стояли сияющие автоматы, доверху забитые плюшевыми героями аниме, а еще шоколадками и прочими вкусностями с ними же, любимыми, на обертках!

Одзии-чтян улыбнулся:

– Мы можем опоздать. А мне еще нужно внести вас в список посетителей.

– В какой еще список? – удивилась Тесса. – Это ведь всего лишь антикварная лавка.

Да и вообще, зачем им с Джином торчать в этой пыльной лавке? Пусть одзии-чтян идет один, а они лучше погуляют по городу.

Вдруг челюсть у Джина поползла вниз.

– Погодите, так нам туда?

Тесса проследила за его ошарашенным взглядом – и все поняла. На здании, перед которым остановился одзии-чтян, огромными буквами было написано: «СТРАНА СПОРТА». Ничего хорошего, а уж тем более захватывающего, это название не предвещало. На рекламном щите, установленном у входа, Тесса медленно прочла: «Начинаем в полдень! Приходите на аэробику для старшего поколения и двигайтесь под музыку вместе с нами!»

Одзии-чтян ухмыльнулся во весь рот:

– Наша первая остановка.

– Аэробика для стариков? – хором возмутились Джин с Тессой.

– Раз, два, три! – энергично двигаясь, вскрикивала инструктор, и хвостик у нее на голове задорно прыгал в такт музыке. – Влево, вправо, влево, вправо!

Лицо у Тессы было пунцовым – и вовсе не из-за упражнений. На Джина она и взглянуть не смела. Подумать только! Она была так счастлива, что наконец-то – наконец-то! – попала в Токио – вот, посмотрите на нее… Прилететь на каникулы в Японию, чтобы в итоге потеть в спортзале со стариками под саундтрек к «Классному мюзиклу 3». Нет, она совершенно определенно проклята.

Тесса, повторяя за инструктором, вскинула руки к потолку.

Зато одзии-чтян был счастлив. На его морщинистом лбу блестели капельки пота, а глаза сияли от восторга. Он познакомил Джина и Тессу со всеми своими друзьями – такими же стариками, как и он, – а это, между прочим, сорок человек. Тесса думала, что пожилые люди дни напролет проводят в салонах «Патинко» (или что там еще интересует людей, когда они становятся морщинистее), но эти жилистые бабульки и дедульки с ясным взглядом могли бы дать фору даже неугомонным кроликам из рекламы батареек «Энерджайзер».

– Это моя внучка. Из Америки! – гордо объявил одзии-чтян, и все вокруг умиленно ахнули. Никогда еще Тесса не вызывала восхищения у такого количества народа одновременно.

Потом он представил Джина:

– А это мой сосед! Он еще совсем юн, но в боевых искусствах ему нет равных – настоящий феномен! А еще он каждую неделю играет со мной в ханафуда!

Тесса ощутила болезненный укол ревности. Каждую неделю? А мне приходится ждать его ответного письма целый месяц! Но вся ее обида мгновенно испарилась, едва она увидела, как дедушка счастлив.

Однако легче от этого не стало – этот урок все равно был сущим кошмаром.

Внезапно, как раз в тот момент, когда из динамиков донеслись первые звуки нового хита Тейлор Свифт, в животе у Тессы что-то ухнуло, и фигурки на браслете зловеще звякнули. Воздух вдруг стал прохладным. Странно, ведь до этого в зале было довольно тепло, несмотря на гудевший в углу кондиционер. Вдобавок ко всему Тесса почувствовала, будто за ней наблюдают, – хотя кому бы такое в голову взбрело? Она быстро огляделась. Кроме них троих, в этом ряду никого нет, за их спинами – только шкафчики для переодевания; все остальные со счастливыми улыбками на взмокших лицах дружно прыгают то влево, то вправо. Все нормально, сказала себе Тесса, стараясь не отставать от инструктора.

– Мы никогда не будем об этом вспоминать, – процедил сквозь зубы Джин, присев, а потом подпрыгнув на месте.

Казалось, пытка длится уже часа три, не меньше, хотя прозвучало всего несколько песен.

– Молодцы! – Инструктор так и сияла от восторга. – Вложите в каждое движение всю энергию! Тянемся к самому небу!

– Все, что случается в спортзале для стариков, остается в спортзале для стариков, – сурово пообещала Тесса.

И вдруг кто-то положил ей руки на плечи. Ощущение было столь явным, что Тесса от неожиданности застыла на месте. Она оглянулась, но сзади не было ни души. Разгоряченную кожу обдало потоком холодного воздуха, и Тесса вздрогнула.

– Неужто тебе не нравится? – окликнул ее одзии-чтян.

– Я… – растерялась Тесса. – Да нет, просто…

Она сделала шаг влево, следуя за остальными, но тут ледяные руки снова опустились ей на плечи – и толкнули ее вправо.

Одзии-чтян крутанулся на месте, чтобы не врезаться в Тессу, но было поздно…

Левая нога у него подвернулась, и, сдавленно крикнув: «Ara!»[5], старичок рухнул на пол. Тессу сковал ужас.

Тейлор Свифт резко умолкла на полуслове, и в зале повисла гробовая тишина. Одзии-чтян скрючился на полу, крепко зажмурившись и обхватив обеими руками лодыжку.

– Одзии-чтян, – пролепетала Тесса, – тебе больно?

Инструктор ринулась сквозь толпу старичков к месту катастрофы:

– Пропустите, дайте пройти!

Она опустилась на колени перед одзии-чтяном.

– Позвольте я взгляну.

Тот кивнул, и женщина начала аккуратно ощупывать его стопу. Каждый раз, когда она прикасалась к ноге, одзии-чтян мотал головой и говорил:

– Тут не болит.

– Она работает медсестрой в клинике неподалеку, – сообщила одна из старушек, та самая, которая сказала Тессе, что все американки похожи на кинозвезд, и она, Тесса, лишний тому пример.

– А я доктор, – заявил старичок в спортивных штанах, гордо уперев руки в бедра. – Я могу сразу определить…

– Чайных наук доктор! – прыснул кто-то в толпе.

– Не чайных, а сельскохозяйственных, и познания мои куда глубже, чем вы можете себе вообразить.

Одзии-чтян тем временем уже сидел, вытянув левую ногу перед собой. Рядом стоял Джин. Медсестра аккуратно давила на лодыжку то там, то здесь, но больной продолжал мотать головой.

– Нет, не больно. И там не больно. О, а можно еще раз включить ту песню? «Классный час»[6], так, кажется?

– «Классный мюзикл – три», – угрюмо напомнила Тесса.

– Точно! «Классный мюзикл»! – С каждой секундой одзии-чтян все меньше походил на пострадавшего.

– Кажется, нога цела, – сказала наконец инструктор, и Тесса облегченно выдохнула. – Повезло, что вы ничего себе не сломали. Но лучше все-таки сделать рентгеновский снимок – на всякий случай, – а после сразу же отправиться домой.

Все веселье одзии-чтяна тут же улетучилось.

– Но у меня были планы. Я должен кое-что сделать, я не могу…

– Значит, найдите кого-то, кто сделает это за вас.

– Нет-нет, эта вещь находится под защитой моей семьи, – быстро заговорил одзии-чтян. – Пока она не попадет в руки Кикумото, никто не притронется к ней, кроме Мията.

– Вам необходимо отдохнуть, – строго произнесла медсестра и громко позвала: – Эми-чтян!

Из толпы вынырнула одна из ее помощниц – девушка лет двадцати трех.

– Я отведу вас домой, господин Мията.

– Но…

Инструктор вздохнула:

– Мы встречаемся здесь для того, чтобы проводить время весело и с пользой, а для этого каждое движение должно быть для вас комфортным. Вы уже не тот мальчишка, который с утра до ночи мог носиться по Токио, не обращая внимания на синяки и ссадины. Так что, если не хотите, чтобы я поведала об этих приключениях вашей внучке, ступайте домой.

– Я бы с удовольствием послушала, – откликнулась Тесса, которой уже хотелось только одного – чтобы дедушка добрался до дома целым и невредимым.

– Как-нибудь в другой раз. – Одзии-чтян торопливо взмахнул рукой, словно прогоняя нахлынувшие воспоминания. – А сейчас… у меня есть дело посерьезнее.

Голос у него задрожал. Одзии-чтян кашлянул, прочищая горло. Тесса почувствовала, как все ее нервы разом натянулись до предела. Это она виновата, она одна, и ей никогда не удастся искупить вину. Если бы не она, одзии-чтян бы не пострадал. Представить страшно, как расстроятся Пэйтон с Сесилией, когда узнают.

Тесса опустилась на колени рядом с дедушкой:

– Я сделаю все, что ты скажешь.

Одзии-чтян обхватил морщинистыми пальцами ее руки:

– Дорогая Тесса, лишь тебе это по силам.

Тесса кивнула:

– Я слушаю.

– Я не могу исполнить то, что должен, потому эта ноша ложится на твои плечи, – прерывисто прошептал одзии-чтян.

От ужаса Тесса позабыла, как дышать. О нет, он умирает…

– Сможешь ли ты без меня сходить в антикварную лавку?

– Но ты…

– Ты должна продолжить этот путь! – воскликнул одзии-чтян, драматично вскинув руку. Пожалуй, чересчур драматично. – Мое дорогое дитя, я прошу тебя продолжить мое наследие…

Тесса прищурилась:

– Ты в полном порядке, да?

На лице старика заиграла лукавая улыбка. Уф, гора с плеч!

И все же она перед ним виновата – ведь это из-за нее он сидит сейчас на полу.

Тесса изо всех сил старалась не думать о том, что на самом деле виной были чьи-то невидимые ладони, которые и толкнули ее на одзии-чтяна. Но ведь сзади никого не было – она сама видела. Тесса бережно взяла из рук одзии-чтяна фуросики с дарумой и прижала к груди. Какое счастье, что одзии-чтян так легко отделался.

Она гневно взглянула на свой браслет. Неужели эта штука и правда предупреждает об опасности? А может, она сама и учиняет все эти неприятности? Вдруг, если бы не этот алый шнурок, белая женщина бы вообще никогда не нашла Тессу? Тесса легонько щелкнула по браслету: кицунэ и оками весело звякнули.

Вдруг на нее легла чья-то тень.

– Что это у тебя? – раздался голос за спиной.

Джин вытер пот со лба, но это не особо помогло: Тессу обдало едва ощутимым запахом пота, смешанным с ароматом чистых, высушенных на солнце вещей. И она бы скорее умерла, чем призналась, что пахнет Джин вовсе даже не противно.

– Что это у меня – где?

– Я думал, что увидел… – Джин, нахмурившись, уставился на ее запястье, потом обернулся, чтобы посмотреть на одзии-чтяна, которого со всех сторон окружили сочувствующие друзья. – Ерунда. Показалось. Видимо, не выспался – допоздна занимался карате.

Как странно. Он что, заметил ее браслет? Но ведь этот алый шнурок видит только она… Спросить бы, но нельзя. Джин разболтает одзии-чтяну, одзии-чтян разболтает сестрам, и тогда плакали ее японские каникулы, ведь после такого ее точно посадят под замок.

– Давай проводим одзии-чтяна на поезд, а потом пойдем в лавку, – предложил Джин в своей обычной сурово-сдержанной манере, будто и не было ничего.

Но когда они втроем выходили из зала, Тесса все же не удержалась и украдкой взглянула на Джина. А вдруг он и правда видел ее браслет?

5

И дураку было ясно, что Джину не терпится от нее избавиться, да поскорее.

– Отнесем куклу в лавку Кикумото и сразу домой, – сказал он, уверенно шагая сквозь толпу на платформе станции «Асакуса». Еще он что-то пробормотал себе под нос, но Тесса разобрала только слово «спарринг».

Она от досады прикусила губу:

– Если у тебя дела, я и одна схожу. – Она крепко прижала к себе фуросики. Казалось, с каждым шагом дарума становится все тяжелее, и Тесса боялась, как бы сверток ненароком не выпал у нее из рук. – Не надо меня провожать…

Джим ожесточенно замотал головой:

– Я обещал отцу проследить, чтобы ты спокойно вернулась домой. И обещание свое я не нарушу. Особенно после того, что случилось.

Внутри у Тессы все оборвалось. Обещание. Как же она ненавидит это слово. Ненавидит быть чьим-то обещанием, долгом, младшей сестрой – вечной обузой, за которой нужен глаз да глаз.

– Ну ладно, – с деланым весельем откликнулась она, – тогда пошли.

Джин повел ее через какое-то святилище: бесконечная река туристов текла сквозь гигантские ворота; магазинчики манили свежими рисовыми крекерами, жаренными на гриле, очаровательными летними юката и тысячами открыток, каждая из которых была маленьким произведением искусства. Конечно же, Тессе захотелось сделать несколько фотографий на память. Она достала телефон, но тут Джин, который обогнал ее футов на двадцать, обернулся и крикнул (надо признать, не без раздражения):

– Ну где ты там?

Тесса вздрогнула, и телефон едва не выскользнул из рук. Несколько мальчишек и девчонок, стоявших у входа в святилище, посмотрели в ее сторону и прыснули со смеху. Тесса поспешила прочь, чувствуя, как от их пристальных взглядов у нее начинает жечь спину. Отлично. Не успела попасть в Токио, как уже опозорилась.

Она сделала одну-единственную фотографию, да и та не получилась: вместо захватывающего дух вида – размытое красное пятно. Тесса со стоном пустилась догонять Джина, который уже свернул в переулок. Увы, но тут фотографировать было нечего – сплошь посудные лавки с чайными сервизами, которые покупают разве что старики. «Вау. Видок супер. Прям сразу захотелось в Токио» – вот что написала бы Элис под такой фотографией.

– Далеко еще до антиквара? – спросила Тесса у Джина, который уже остановился и то глядел в телефон, то озадаченно озирался по сторонам.

– Он в нескольких кварталах. – Джин замялся. Кончики его ушей, торчавшие из копны волос, почему-то порозовели. – Слушай, ты можешь подождать здесь? Мне нужно забежать кое-куда. – Он показал рукой на узкий переулок справа от них. – Я всего на пять минут, не больше.

– Ладно, – ответила Тесса.

– Только не вздумай никуда заходить, – бросил Джин через плечо. – Стой здесь, на углу, чтобы я мог тебя найти.

Это было уже чересчур. Стоять. Сидеть. Голос. Она что, по-вашему, щенок?

Прошло двадцать минут, а Джина все не было. Тесса уже начала беспокоиться: Джин точно не из тех, кто опаздывает. А тут еще те пятеро подростков, что смеялись над ней у святилища, возникли внезапно на ее стороне переулка и неторопливо направились в сторону Тессы.

Девочка крепче прижала к себе даруму. Драгоценная кукла хотя и была скрыта под толстой тканью, крупный и увесистый фуросики сам по себе мог привлечь нежелательное внимание.

Самый высокий из мальчишек остановился перед Тессой:

– Как зовут?

Он был длинный и худой как жердь, с вытянутым и каким-то бесцветным лицом.

Тесса, заикаясь, ответила на формальном японском:

– Тесса Мията. Я приехала в Токио, чтобы посмотреть достопримечательности.

Однако едва она открыла рот, как тут же поняла, что совершила ошибку. Одна из девчонок довольно ухмыльнулась, и сердце у Тессы бешено застучало.

– Ну, раз уж ты неместная, мы будем вести себя вежливо, – сказал длинный.

Но в его голосе, как и в манере держаться, не было и намека на вежливость. Тесса начала медленно пятиться. За ее спиной был переулок, в котором исчез Джин. Шансов, конечно, почти нет, но вдруг – вдруг! – Джин увидит ее из окна и прибежит на помощь.

Впрочем, кого она обманывает. Она ведь проклята. Поэтому спасения ждать неоткуда.

– Вам что-то нужно? – спросила Тесса.

Поиздеваться хотите? Тогда будьте добры, отведите душу побыстрее и оставьте меня в покое.

Глаза мальчишки скользнули по свертку. Тесса отступила еще на несколько шагов назад. Она была уже почти на середине переулка, но Джин по-прежнему не спешил ее спасать. А ведь эта компания вела себя довольно шумно – мог бы и услышать!

– Что там у тебя? – поинтересовалась девчонка. Голос у нее был мелодичный, и слова она произносила нараспев. Было в ней что-то от тех жутких анимированных фигур, которые Тесса видела в «Особняке с привидениями» в Диснейленде. Вроде бы и милая, но в любой момент, глядишь, эта улыбающаяся маска сползет с лица, и окажется, что под ней – страшные иссохшие кости.

– Ах, это? Это мне дедушка дал, ничего интересного, – с наигранным равнодушием произнесла Тесса и сделала еще один шаг назад. – Попросил передать кое-кому в Асакусе. Понятия не имею, что это.

Тут что-то толкнуло ее в спину. Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет какой-нибудь взрослый…

Она оглянулась. Разумеется, это был не человек, а попросту серая бетонная стена, в которой не было ни окон, ни дверей. Еще одна непроницаемая стена из пяти хулиганов выстроилась прямо перед Тессой, надежно скрыв ее от взглядов прохожих.

Сердце у Тессы упало.

Компания жадно уставилась на сверток у нее в руках, и Тесса еще крепче прижала его к себе. Только через мой труп.

Вдруг кто-то пнул ее по ногам. Движение было таким быстрым, что Тесса даже не успела заметить, кто из пятерых это сделал.

– Ай! – Задохнувшись от боли, она упала на землю.

Но это было только начало.

Девчонка вырвала у нее из рук фуросики, мгновенно развязала и заглянула внутрь.

– Что? – Она брезгливо сморщилась. Такое же лицо было у Элис однажды, когда на обеде Тесса села за ее стол. – Дарума?

– Еще и уродская, – фыркнул один из мальчишек.

Все дружно громко засмеялись. Они отошли от Тессы на несколько шагов и выстроились перед ней полукругом.

– Это кукла бабушки и дедушки! – крикнула Тесса. – Прошу вас, не трогайте ее…

Она уже представила, с какими лицами ее встретят родные, когда она вернется… Она всего сутки в Японии – а уже успела все испортить.

– Хлам, – усмехнулась девчонка.

– Отдай!

Тесса подбежала к девчонке, но та бросила сверток своему приятелю справа. Губы мальчишки искривила злобная ухмылка.

– Отличная попытка.

Он поднял фуросики над головой.

– Ну отдайте! Пожалуйста! – взмолилась Тесса.

Ее обидчики принялись перебрасывать сверток друг другу, весело скандируя:

– Быстрей! Быстрей! Быстрей!

Фуросики летал над Тессой туда-сюда, а она ничего не могла поделать. Ну почему природа наградила ее таким маленьким ростом? От злости на глаза навернулись слезы. Тесса незаметно их смахнула, но они выступили снова, мешая смотреть. А она должна видеть ясно, чтобы не упустить момент…

– Вы что тут устроили? – раздался внезапно чей-то окрик.

Рядом с Тессой возник Джин. Он обвел хулиганов гневным взглядом. Те тут же отошли в сторону.

– Ну надо же, – усмехнулся длинный, державший даруму. – Джин Уехара собственной персоной.

Тесса оторопело моргнула. Они и правда нервничают или это у нее фантазия разыгралась?

– Вы увидели, что я с ней, и вам драки захотелось? – прорычал Джин. – Это отец поручил мне за ней присмотреть. Обидеть ее – значит перейти дорогу моему отцу.

Сердце у Тессы сжалось. Ну когда, когда уже она перестанет быть для всех обузой?

Один из мальчишек противно хихикнул:

– Ну, с поручением отца ты справляешься, прямо скажем, неважно. Да Уехара-сэнсэй нам еще спасибо скажет…

– Это я скажу тебе спасибо, когда снова уложу тебя на лопатки на турнире в следующем месяце и возьму первое место.

– Зато гляди, что у меня есть. – Длинный, дразнясь, принялся раскачивать фуросики с дарумой.

Тесса, вскрикнув, бросилась было вперед, но одна из девчонок зловеще прищурилась, и Тесса застыла на месте.

Джин спокойно произнес:

– Разобьешь – и я расскажу твоим учителям, как ты провел лето. Во всех подробностях.

Хулиганы испуганно переглянулись. Длинный прошипел:

– Да у тебя кишка тонка.

Джин смотрел ему прямо в глаза:

– Думаешь? Может, прямо сейчас и проверим?

Он слегка выставил вперед левую ногу, приняв боевую стойку. Сейчас он был похож на стрелу, которая вот-вот сорвется с туго натянутой тетивы. И Тесса не сомневалась, что стрела эта непременно попадет точно в цель. Она нервно сглотнула. Кажется, все хулиганы сделали то же самое.

Длинный с силой сжал даруму. Глаза мальчишки стали ледяными и колючими.

– Слей матч. Продуй нам.

– И не мечтай, – отрезал Джин. – Вы такие слабаки, что подкуп соперника – единственная надежда на победу?

Вдруг по переулку прокатился странный шорох, будто ветер гнал по лесной тропинке сухие листья.

– Ты слышал? – встрепенулась Тесса.

Джин не ответил – все его внимание было сосредоточено сейчас на пяти хулиганах. Тесса осмотрелась кругом, пытаясь понять, откуда взялся этот шорох. Никого, кроме них, в переулке не было. Двери запасных выходов магазинов были заперты, кроме одной, вдалеке, которая, поскрипывая, покачивалась словно от ветра.

Вдруг тишину вспорол резкий металлический скрежет, и в воздухе разлился запах гниения – как будто кто-то разворошил прошлогоднюю кучу прелых листьев. У Тессы кровь застыла в жилах. Приближалось что-то ужасное.

Сильнее…

И новый скрежет, будто кто-то царапает ногтями грифельную доску… или стеклянный ящик дарумы?

Неужели он треснул? Надеюсь, что нет…

Однако надейся не надейся, но если удача вечно обходит тебя стороной – готовься к худшему.

Рот длинного изогнулся в злобной усмешке.

Только не это…

Такое же лицо было у Элис, когда она показала всему классу то видео, где Тесса отчитывает мусорный бак.

– Что ж, тебе придется многое объяснять Уехара-сэнсэю, – ухмыльнулся длинный и сдернул с дарумы покров фуросики. Платок из черного шелка с золотой вышивкой, струясь и сверкая на солнце, медленно опустился на землю.

Джин сдавленно зарычал.

– Пожалуйста… – крикнула Тесса.

Глаза куклы ярко вспыхнули. Тессе показалось, будто и глаза мальчишки загорелись красным неоновым светом. Он разжал руки – и дарума полетела вниз.

6

Раздался леденящий душу звон разбитого стекла.

– Нет! – воскликнула Тесса.

Она ничего не видела, кроме блестящих осколков. Где дарума? Где она?

– Уехара-сэнсэй поверит не тебе, а нам – нас больше, – нахально заявила одна из девчонок. – К тому же…

Она не договорила. В переулке вдруг резко потемнело, как будто кто-то накинул на солнце черный фуросики.

Тессе было все равно. Упав на колени, она шарила руками по асфальту, пытаясь найти в сгустившихся сумерках бесценную куклу. Пусть она будет целая, я знаю, что это невозможно, но пусть она будет целая, ну пожалуйста…

Вдруг раздалось змеиное шипение, а потом…

Я ждал…

В нос ударил нестерпимый запах гнили и тлена.

– Здесь… какая-то чертовщина творится, – сказал длинный, стараясь казаться спокойным. Развернувшись – с такой скоростью, что кроссовки шаркнули по асфальту, – он бросил через плечо: – Больше не попадайся нам на пути, Уехара, а то хуже будет.

И припустил вон из переулка. Остальные без промедления последовали его примеру.

А вокруг и правда творилась какая-то чертовщина. На глухой стене в конце переулка, прямо у Тессы за спиной, вдруг вспыхнули очертания тории – гигантских оранжево-красных ворот, которые Тесса не раз видела на фотографиях святилищ и копия которых стояла в шкафчике ее бабушки и дедушки в Кисарадзу. Но Тесса ее не видела. Ее волновало лишь одно – поскорее найти даруму. Да где же она?

Дзинь! – звякнул браслет, и следом раздался призрачный шепот: «Дверь открыта, беги, пока не поздно!»

Поднялся страшный ветер. Он истошно завывал, словно стая голодных волков, и от этого звука у Тессы по коже побежали колючие мурашки.

Дзинь! Дзинь! За спиной у Джина появилась какая-то тень, которая принялась расти на глазах.

– Берегись, сзади! – выдохнула Тесса.

Браслет уже обжигал запястье. И почему она сразу не сообразила, что дело плохо?

Джин развернулся и резко отпрыгнул в сторону. Как раз вовремя. Долю секунды спустя на место, где он стоял, обрушилось что-то тяжелое. Асфальт брызнул во все стороны.

В переулке стоял самурай. Сотканный из клубящегося черного тумана, он был не более осязаем, чем грозовое облако, однако в тысячу раз смертоноснее. Ничего общего с женщиной в белом и ее волком. Это был бесплотный дух – от изогнутого гребня на шлеме до тяжелых военных сапог, – однако в руках он держал самую что ни на есть настоящую катану, и ее сверкающее острие смотрело прямо на горло Джина. Голос, который раньше был не громче шелеста листьев, теперь грохотал, как горный поток:

– Вот и ты. О, как долго я этого ждал.

И самурай направил меч на остолбеневшую Тессу.

7

Спустя мгновение призрак опустил катану. Джин бросился на него, но пролетел серую фигуру насквозь, и та развеялась в воздухе, как дым. Катана с бряцаньем упала на асфальт.

Однако едва она коснулась земли, как тут же снова взлетела в воздух, словно кто-то дернул за невидимые нити. Тесса, вскрикнув, пригнулась, а через полсекунды меч вошел в стену как раз на том уровне, где только что была голова Тессы. На девочку посыпалась бетонная крошка. Сердце в груди билось как сумасшедшее.

– Пора смываться! – заорал Джин, рывком поднимая Тессу на ноги.

– Но мы в западне! – крикнула в ответ Тесса.

Путь к спасению лежал мимо самурая. То есть, считай, никакого пути и не было.

Пройди через тории.

Опять тот же голос… Да кто это говорит? Не ее же браслет, в самом деле…

Самурай снова взмахнул мечом, давая понять, что время для размышлений она выбрала не самое удачное. Тесса вытянула правую руку назад, но вместо стены под пальцами оказалась… пустота. Ладонь обдало жаром, а вокруг запястья с браслетом словно закружился огненный вихрь. На браслете возле фигурки кицунэ заплясали язычки пламени. Металл накалился. От фигурки упала тень, которая мгновенно выросла и приобрела очертания самурая – куда более огромного, чем первый. Вдруг браслет закрутился, и из него выпрыгнул… лис. Точнее, это был поток ослепительного сияния в форме маленького, не больше двух ладоней, лисенка с острым носиком, который приземлился Тессе на руку. Сияние погасло, и Тесса увидела белого зверька с гладким мехом. На лбу у лисенка была красная вертикальная полоса, напоминавшая каплю крови, правое ушко было порвано, как будто кто-то откусил от него кусочек. Лис распушил все свои девять хвостов, и Тесса поняла, что перед ней кицунэ – дух-хранитель из мифов, отличающийся как исключительной хитростью, так и верностью.

Лисенок окинул взглядом зловещего призрака с катаной.

И рванул прочь.

– Стой! – завопила Тесса. – Ты ведь должен нас защищать…

Вдруг, всего лишь на мгновение, она увидела в воздухе тончайшую золотую нить. Нить тянулась от ее пальцев и обвивалась вокруг тельца лисенка, словно упряжь. Нить натянулась, резко дернув кицунэ назад, и тот беспомощно растянулся на животе рядом с Тессой.

– Пора делать ноги! – рявкнул кицунэ.

– Мы и сами знаем! Прошу, помоги нам! – Тесса в отчаянии замахала рукой, показывая на Джина, который в очередной раз чудом увернулся от катаны. – Спаси его!

– Признаться, гибель смертных в столь юном возрасте меня мало интересует, так что – почему бы и нет?

Кицунэ прыгнул самураю на грудь и принялся с ожесточением рвать ее когтями. Во все стороны полетели серые клочки тумана. Лисенок соскочил на землю, а фигура быстро приняла прежнюю форму, правда, после неистовой атаки кицунэ самурай стал куда прозрачнее, а гребень на его шлеме почему-то исчез. Призрак шагнул к Джину, который стоял, вжавшись в стену, и тяжело дышал. Кицунэ угрожающе зарычал.

– Ты, – прошипел самурай. – Я сразу тебя учуял.

Кицунэ навострил ушки.

– Ты знаешь, кто я? В таком случае я был бы благодарен за любой намек касательно моей персоны. Имя, к примеру, было бы весьма кстати.

– Моя память сохранила достаточно о тебе и твоем деянии. – Клубы тумана зловеще сгустились, и самурай ударил себя кулаком в грудь. – Это ты убил меня, единственного и непревзойденного Тайру Масакадо.

Джин охнул:

– Невозможно.

Кицунэ так и застыл с поднятой лапой.

– Того самого Тайру Масакадо?

– Кого? – пискнула Тесса.

Три пары глаз воззрились на нее в полном недоумении.

– Ну, Тайра Масакадо, самурай невероятной силы, живший в эпоху Хэйан, – объяснил Джин. – Он едва не устроил государственный переворот.

– Я не потерплю, чтобы какие-то ничтожества извергали из своих уст мое доблестное имя, – прорычал самурай. – Я отомщу. Тебе, тварь, и богам, что отвернулись от меня в самый тяжелый час моей жизни.

Он наставил меч прямо на кицунэ. На цубе катаны красовался изысканный узор в виде извивающихся драконов и языков пламени.

– Божественный огонь! – воскликнул кицунэ. – Это же Меч Тысячи Душ! То-то я сразу почуял неладное.

– Какой меч? – проскулила Тесса.

– Ну, меч, который поглотил тысячу – это по самым скромным подсчетам – богов и духов, которые пытались им управлять. – Кицунэ многозначительно посмотрел на Тессу. – Вижу, нам с тобой предстоит еще много работы. Но это позже. Сначала мне хотелось бы просто выжить.

Меч со свистом рассек воздух, угрожая одним махом покончить сразу с обоими.

– Вот об этом я и говорю. Уходим. Сейчас же. – Лисенок, взмахнув девятью хвостами, развернулся к стене. – За мной!

Самурай ринулся на них. В тот же миг Тесса ощутила, как что-то тянет ее за запястье. Кицунэ прыгнул, пролетев мимо Тессы во мраке, словно падающая звездочка по черному небосклону, и Тессу… втянуло в стену.

Она успела схватить за руку Джина и втянуть его следом за собой ровно за долю секунды до того, как смертельно острая катана врезалась в бетон.

Вспыхнул ослепительный свет, от которого стало больно глазам.

Все трое растянулись на земле. Тесса подняла голову, ожидая увидеть самурая, – и остолбенела.

– Куда мы попали?

8

– Добро пожаловать в самую таинственную и недоступную для туристов достопримечательность Токио! – возвестил жизнерадостный голос. – Уф! Это было непросто!

Тесса со стоном села, чувствуя на правом плече какую-то тяжесть. Это был кицунэ. Удобно устроившись, он с восторгом глядел по сторонам.

Джин с подозрением прищурился:

– Погодите, где это мы?

Вместо асфальта у них под ногами была грунтовая дорога; серые конверсы Тессы покрывал невесть откуда взявшийся толстый слой пыли. Тесса обвела взглядом окрестности и разинула рот от удивления.

Еще минуту назад они находились в двух шагах от заполоненных людьми и машинами улиц Асакусы. А сейчас вокруг не было ни души. Свежий ветерок, в котором не угадывалось ни намека на знакомые запахи мегаполиса, трепал волосы и нежно гладил кожу. Дорога, на которой сидела троица, пролегала по лугу и вела к невысокому холму. По обе ее стороны стояли цветущие вишневые деревья, хотя им положено было отцвести еще несколько месяцев назад. От красоты увиденного у Тессы захватило дух. И все же… что-то здесь было не так. Как будто отсутствовала какая-то существенная деталь… Внезапно Тессу озарило: небо! На фоне его пронзительно-голубой однотонной глади не выделялось ни единого небоскреба.

И это в самом центре Токио.

Ушки кицунэ взволнованно ходили туда-сюда.

– Вот уж не думал, что когда-нибудь снова здесь окажусь. Уже и не помню, почему я ушел, но забыть это место невозможно. Хвала богам, я оказался рядом, когда на вас напал этот парень. Меч Тысячи Душ – это, скажу я вам, не шутки. Духи милостивые, какая у него цуба…

– Простите, но откуда в Асакусе луг? Мы ведь все еще в Токио, да? – Тесса попыталась стряхнуть с плеча пушистого седока, но безуспешно, – казалось, гравитация на него попросту не действует. – А вы – говорящий кицунэ?

Она нахмурилась. Это воображение у нее разыгралось или тень кицунэ и правда не похожа на лису? Тесса прищурилась. Ну да, никакая это не лиса, а самурай в остроконечном шлеме.

– Сдается мне, так и есть, – ответила лисичка. – Однако до того, как прицепиться к твоему браслету, я совершенно точно не был лисом, в этом я уверен. Я был божеством. – Он решительно кивнул. – Да-да, самым настоящим божеством. Вы, случайно, не знаете, как меня зовут?

– Нет. Откуда нам знать? – удивилась Тесса. Джин замотал головой.

Лисенок погрустнел. Тессе вдруг стало его жалко. Обидно, когда никто не знает, как тебя зовут. Уж ей-то это хорошо известно.

– Кит! – выпалила она. – Будем звать тебя Кит!

– Недурно, я согласен.

– Мы сидим с говорящим кицунэ на лугу, которого не существует на карте Токио. – Джин обмяк, спутанные волосы упали на глаза. – Это сон, это всего лишь дурной сон. Сейчас придет отец и скажет, что пора вставать, а то опоздаю на тренировку.

– Говорю вам, если бы не я, от вас бы и мокрого места не осталось, – продолжал кицунэ как ни в чем не бывало. – Вы и сами видели, какой меч у того здоровяка.

Тесса моргнула:

– Я, наверное, тоже сплю.

Стоп. Джин видит то же, что и я.

Тогда в спортзале ей показалось, что он заметил ее браслет.

– Получается, я не одна такая. Тебе случалось и раньше видеть что-то необычное? Женщин в белом, например, которые бывают только в мультиках?

– Что? – Джин уставился на Тессу во все глаза.

Кит тоже удивленно воззрился на нее, задумчиво почесывая рваное ухо.

Тесса вспыхнула до корней волос.

– Ха-ха-ха, да шучу я! – засмеялась она, чувствуя себя глупее некуда. – Так что это за тории?

– Это врата в Город. И я, между прочим, израсходовал всю свою ку – это энергия так называется, – чтобы спасти вас, смертных заморышей, от верной погибели, так что я требую благодарности. – Лис распушил девять хвостов, один из которых оказался слегка прозрачным. – Видите? Пришлось потратить кучу своей божественной силы. Хорошо еще, что на вас обоих лежит благословение богов, потому-то и удалось протащить вас за собой сквозь стену.

– Ну да. А я императрица Японии, – фыркнула Тесса.

Лисенок нес какую-то чепуху. Что еще за «божественная сила»? И что, скажите на милость, означает «благословение богов»? Наверное, она и правда еще не отошла от перелета, вот и слышит то, чего на самом деле нет. Потому и тень, падающая от лиса, выглядит как самурай. Ох-уж-этот-перелет. Оказывается, он и правда ее подкосил, а она не верила.

– Ребята, а это что? – Джин махнул рукой в сторону Тессы.

– Ты обо мне?

– Да нет же. – Джин ткнул пальцем, указывая на то, что находилось у нее за спиной. – Вон там. Похоже на симэнава.

– На что?

Тесса обернулась и увидела, что сидит, прислонившись спиной к веревке необъятной толщины. Веревка была такой толстой, что почти полностью скрывала от глаз стену с пылающими в ней вратами.

Кит принюхался, подергивая вздернутым черным носиком:

– Точно, симэнава. И сила из нее прямо-таки струится. Не нравится мне это.

– Симэнава – это ограждающая, или защитная, веревка, – объяснил Джин. – По крайней мере, те, что я видел в святилищах, нужны именно для этого. Но все они были в мою руку толщиной. Симэнава натягивают у входа в храм, вокруг деревьев или какого-нибудь священного места. Если сложить вместе сотню таких тощих кицунэ, получится толщина обычной симэнава.

– Я тебе не тощий, человеческий ты заморыш. Просто слегка не в форме из-за того, что спас вам жизнь. – Кит шмыгнул носом. – Так, теперь нам нужно отыскать Семерых Богов Счастья.

– Нет уж, благодарю покорно, – ответила Тесса. – Я должна вернуться к дедушке с бабушкой – и объяснить им, как так вышло, что древняя семейная реликвия превратилась в злющего самурая.

– Отец меня точно убьет, – пробормотал Джин. – Пошли, Мията.

Лисенок пожал плечами:

– Как угодно. Уверен, в конце концов вы успешно доберетесь до дома. Пусть и через несколько лет.

– Что? – воскликнул Джин.

Тесса мотнула головой:

– Не говори глупостей. Всего-то и надо, что снова пройти через тории в стене…

Лисенок ухмыльнулся от уха до уха, сверкнув острыми клыками. И как Тесса могла забыть, что кицунэ – те еще хитрюги? В затылке появилась странная щекотка.

Тесса с Джином поднялись на ноги и огляделись. Симэнава висела на месте, вот только стены с вратами за нею уже не было – она попросту растворилась в воздухе.

Кругом простирались бескрайние луга. Ковер из сочной зеленой травы волновался на ветру, словно море; в воздухе кружились розовые лепестки сакуры…

И пути назад отсюда не было.

9

– Город открывает свои врата лишь тем, кто в беде, – сказал Кит. – Был рад знакомству, ребята. Мията, спасибо, что столько лет заботилась обо мне и наконец даровала мне свободу. Быть цацкой на браслете – то еще удовольствие, скажу я вам, но с тобой было хотя бы нескучно. Увидимся в следующей жизни.

С этими словами он отсалютовал передней лапкой и, весело помахивая всеми девятью хвостами, вразвалочку направился к холму. Однако едва он достиг подножия, как покачнулся и едва не рухнул на землю.

– Божественный огонь! Что происходит?

– Хм… – промычала Тесса, показывая пальцем на тоненькую золотую нить. Она тянулась от лапы лисенка к браслету Тессы, который из обычного алого шнурка превратился в ободок из жидкого света. Оками, как бы то ни было, по-прежнему висел на своем месте.

Кит издал мученический вой:

– Я думал, что наконец-то свободен.

– Да ты годы напролет висел у меня на руке, ничего не делая!

Лис едва не задохнулся от негодования:

– А кто, интересно, все эти годы спасал твой неугомонный зад? Ты ведь слышала, как я дзынькаю? Это я тебе кричал: будь начеку! И ведь только задумаю вздремнуть, чтобы набраться сил, как мои несуществующие внутренности начинает крутить-вертеть, и я тут же подскакиваю, как молнией ударенный: боги, этой девчонке опять грозит опасность!

Кит был прав. Тесса давно заметила: если браслет принялся позвякивать – жди беды. Правда, не очень-то ее это спасало. Элисон от нее отвернулась, сестер она подвела… А совсем недавно браслет ей прозвенел о каком-то непонятном выборе – и что толку?

Джин остолбенело глядел то на Тессу, то на кицунэ, то на светящуюся нить, натянутую между ними.

– Так. Лис. Кит. Или как там тебя. Ты знаешь, как попасть в Кисарадзу?

– Тихо. Погоди. – Тессе вдруг стало совсем плохо. – Получается, мне придется возвращаться к бабушке с дедушкой в твоей компании?

– С чего это ты взяла, что я захочу составить тебе компанию? – огрызнулся лис.

Они с Тессой решительно шагнули каждый в свою сторону, но тут нить засветилась ярче, раздалось неприятное жужжание, и девочка с лисичкой, словно магнитом, снова притянулись друг к другу.

Кит пригладил уши:

– Чудесно. Всегда мечтал прилепиться к человечишке на веки вечные. Вот помрешь – и буду повсюду таскать за собой твои бренчащие кости. И будет у меня свой говорящий браслет.

Тесса едва не поперхнулась от злости:

– Посмотрим, чьи кости забренчат раньше, ты, хвостатый коротышка…

– Хочешь сказать: «Ты, могущественный и всезнающий…»

– Да успокойтесь вы! – прервал их перепалку Джин. – Ссорой делу не поможешь.

– Я пошла домой! – заявила Тесса и потопала по густой траве, вертя головой то вправо, то влево: вдруг где-нибудь еще появятся секретные врата – ну или хотя бы захудалая дверца?

Вдруг что-то дернуло ее за запястье: лисенок лежал на дороге, скрестив передние лапки на груди. Девять хвостов раздраженно мотались туда-сюда, поднимая пыль.

– Так тебе из Города точно не выбраться.

– Тогда скажи как! – выпалила Тесса. – Ну давай, Тотошка, помоги мне найти дорогу домой.

– Я думал, меня зовут Кит, – равнодушно ответил кицунэ. – В общем, тут вот какое дело. Если для Города ты свой, врата в него ты найдешь где угодно. Это может быть дверь в заброшенном доме. Или шкаф. Можешь прогуливаться по тропинкам какого-нибудь святилища – и попасть в Город. Или выйти на станции, о которой никто слыхом не слыхивал. Даже в универмагах – как они там называются?.. «Такашимая», кажется? – и в книжных «Букс Кинокуния» есть врата, ведущие в Город. Узнать их можно по яркому свету, пробивающемуся изнутри, как будто с той стороны сияет солнце. Когда врата отворяются, значит Город зовет тебя. И не важно, как ты сюда попадешь, – здесь ты всегда будешь чувствовать себя как дома.

– Как дома? – повторил Джин, окидывая взглядом простиравшиеся кругом луга. – Вот уж нет, никакой это не дом.

– Вот именно, – добавила Тесса.

Она старалась не замечать странного ощущения в животе, как будто внутри порхали бабочки. Что за глупости? Как город вообще может кого-то позвать?

– Если Город впустил тебя, то и выйдешь ты из него без труда. – Кит нахмурился. – Если только врата не заблокированы магией.

– О, мудрый волшебный лис, а может, ты сам отворишь нам врата? – пропела Тесса.

Кит шумно принюхался:

– А вот тут загвоздка. Если я хочу покинуть Город, дверь для меня всегда открыта и ведет именно туда, куда мне нужно. По всему видно, что тебе, смертный заморыш, попасть домой не судьба.

Тесса и Кит враждебно уставились друг на друга. Неприятное жужжание, исходившее от золотой нити, стало и вовсе невыносимым.

– Да погодите вы, – снова попробовал осадить парочку Джин. – Все это, конечно, не очень весело, но еще раз говорю: ссорой делу…

– Ты всего-то бусина с моего браслета, – буркнула Тесса. – Причем далеко не самая симпатичная. Лично я иду домой, и плевать мне, пойдешь ты со мной или нет.

– Мы уже поняли, что выбраться отсюда не так просто, но ведь должен же быть путь назад? – спросил Джин.

– А ты вообще молчи, красавчик, – прорычал Кит.

– Он просто хотел сказать, дорогой Кит, лис, или как тебя там… – кривляясь, произнесла Тесса, но закончить мысль не успела.

– Ваша ругань поможет нам найти врата? – раздраженно рявкнул Джин. – Или разорвать нить, что вас связывает?

Кит с Тессой покачали головами.

– Тогда какой в ней смысл? – Он смерил обоих суровым взглядом. – И встаньте рядом наконец, а то от этого жужжания с ума сойти можно.

Звук и правда был такой, будто вокруг них кружила стая шершней. Кит нехотя приблизился к Тессе, что-то недовольно бурча себе под нос. Джин оказался прав: нить вдруг исчезла, а назойливое жужжание стихло.

– Давайте ее разорвем, – взмолилась Тесса. – Как нам это сделать? Ах, ну да, ты ведь у нас ничего не помнишь.

– Эй, повежливее! У меня не каждую тысячу лет случается кризис личности, после которого я забываю все подчистую. Я точно знаю, что когда-то я был тем, для кого это было парой пустяков. – Кит почесал драное ухо. – Есть одни ребята, которые могли бы помочь… Фукурокудзю, например. Он бы мигом отправил вас домой. Еще у него чай неплохой.

Джин с удивлением уставился на лиса:

– Фукурокудзю? Бог Мудрости? Хм… Что-то я не вижу тут никаких богов.

– Вообще-то, один из них прямо перед тобой. – Кит гордо выпятил грудь.

– Ну да, – хмыкнула Тесса. – А я королева Токио.

Лис быстро огляделся:

– Ты поосторожнее со словами. Бишамонтэн услышит – мало не покажется. Недаром она у нас Богиня Войны.

– Я тебе не верю, – отрезала Тесса. – Единственная Бишамонтэн, которую я знаю, – героиня аниме. А если она в аниме, значит в реальности ее не существует!

Джин мрачно кивнул.

– Исторические факты – это реальность. Боги – выдумка. А мертвый самурай, пытавшийся меня прикончить, – просто ночной кошмар.

– Может, тебе известен какой-то иной способ избавиться от этой нитки? – вежливо поинтересовался Кит. – Говорю вам, нужно отыскать Семерых Богов Счастья. – Лис встряхнулся от кончиков ушей до кончиков всех своих девяти хвостов. – Идем, они по ту сторону холма. Кто-то из них нам точно поможет.

И, не дожидаясь ответа, кицунэ непринужденно направился к холму.

Джин с Тессой переглянулись.

Все равно выбора у нас нет, – было написано на лице Тессы. Однако вслух она сказала:

– Думаю, ничего дурного не случится, если мы выпьем по чашке чая. Пусть и не божественного.

Естественно, Фукурокудзю никакой не бог, да и зовут его, скорее всего, обычным человеческим именем – Фред, например, или Фуюми, и никакой волшебной силой он, разумеется, не обладает. А после того как станет ясно, что Кит сел в лужу, Тесса заберет его с собой в Кисарадзу. Дедушка точно не будет против экзотического питомца, такой уж ее одзии-чтян.