Арк бесплатное чтение

Глава 1

Если бы Чеслава спросили, в чем разница между пробуждением от обычного сна и от анабиоза, он бы ответил: попросите ребенка стукнуть вас ладошкой, а потом попадитесь под удар опытного боксера. Ощущение было такое, словно его вырвали откуда-то, где он принадлежал – причем вырвали грубо и резко, с корнем. Он пока не мог этого видеть, но вокруг него, в точно таких же капсулах, спящие мужчины и женщины стали видеть чуть более беспокойные сны – но люди все еще лежали неподвижно. Не проснулся никто, кроме Чеслава.

Когда мужчина открыл глаза, он не увидел абсолютно ничего. Окружающая темнота пугала и невыносимо давила. Нервная система человека все еще не восстановилась до конца – едва вышедшие из анабиоза могли связно мыслить, но какое-то время оставались совершенно глухими, немыми и слепыми. Это было похоже на нахождение в камере полной депривации, где полностью отсутствует связь с внешним миром через любые органы чувств, и человек остается наедине со своими мыслями. Чеслав вспомнил, что испытал подобные ощущения в сурдокамере во время подготовки к анабиозу – но реальное пробуждение ударило по нему куда тяжелее и жестче.

Самыми первыми Чеславу в голову пришли мысли о смерти, а за ними холодной, липкой волной накатила паника. Паника мешала думать и оценивать окружающую обстановку, поэтому он не услышал ни писка медицинской аппаратуры, проводящей диагностику, ни щелчка автоматики, которая впрыснула ему в вены успокоительное. Он не почувствовал ни этого укола, ни последующего, со снотворным. Все еще находясь в крайне тревожном состоянии, Чеслав провалился в самый обычный неглубокий сон. А после, проснувшись, он вновь прожил свое адское Колесо Сансары: пробуждение, темное ничто вокруг, паника, невесомый укол, сон. И снова, и снова, по кругу.

Пока цикл, наконец, не прервался.

В этот раз, проснувшись, Чеслав разглядел едва заметный, приглушенный свет, с трудом, но различил вокруг себя очертания предметов. Последующий укол, в отличие от предыдущих, принес болевые ощущения, но Чеслава это обрадовало. Его порадовала и ломота в затекших мышцах – боль означала, что он был жив. А еще боль означала следующую стадию адаптации.

– Чеслав, вы слышите меня? Вы понимаете, что я говорю? – раздался откуда-то сбоку глухой, как из бочки, голос.

– Аааа, ыыу, – Чеслав хотел сказать «да», но частично атрофированные от долгого молчания связки не слушались. Невидимого собеседника его мычание, судя по всему, удовлетворило – больше вопросов не было.

Спустя несколько дней, тени вокруг обрели четкость, и Чеслав мог разглядеть и окружающую его аппаратуру, и капсулу, в которой он находился. Постепенно, мужчина начал шевелить руками и ногами, которые были обернуты в специальные манжеты, восстанавливающие работу конечностей. Поначалу, манжеты и отсутствие подвижности здорово напугали его, но уже знакомый женский голос, доносящийся из динамика, объяснил, что процесс восстановления идет абсолютно нормально. Дополнительным подтверждением служил и тот факт, что постоянные уколы стали менее болезненными, а время сна становилось значительно короче. Чеславу, наконец, захотелось двигаться, несмотря на дискомфорт во всем теле.

Пару раз к женскому голосу в динамике присоединялся мужской. Он был хорошо поставленным, гармоничным и четким – явно принадлежавшим опытному оратору или певцу. На смену мужскому голосу вскоре пришли непонятные и неприятные завывания, от которых Чеславу хотелось избавиться, но ничего сделать с ними он не мог.

– У вас наступает последняя стадия адаптации. Скоро вы будете полностью дееспособны, – однажды сообщил ему женский голос, после чего динамик похрипел и затих. А после, спустя некоторое время, в поле зрения Чеслава появилась нечеткая фигура. Он увидел, что она принадлежит крепкой, высокой женщине в медицинский униформе. Женщина приблизилась к нему и начала проверять показания приборов, пока Чеслав пытался как следует ее разглядеть. Тем не менее, зрение все еще подводило его, и детали размывались, смазывая облик женщины в собирательный образ всех медсестер, с которыми он когда-либо имел дело.

Пока он думал об этом, женщина подошла к нему, уверенно положила ладони на его виски и повернула голову Чеслава на бок.

– Спасибо, что не до щелчка, – немедленно отреагировал он на ее бесцеремонную манипуляцию.

– Чувство юмора тоже пробудилось. Значит, почти здоров, – его голова вернулась на место, и он зажмурился от яркого света ламп на потолке. – Нейродатчик сегодня тоже снимем, так что попрощайтесь со своим спасителем.

– А что случилось? – с непониманием спросил Чеслав. Он был в курсе, что нейродатчики подают информацию о состоянии пассажиров, но не совсем понимал, почему вдруг женщина окрестила простенький прибор громким словом «спаситель».

– Прибор подал нам сигнал, что возможен летальный исход, если бы вы и дальше находились в анабиозе. Поэтому пришлось досрочно разбудить вас. Но лучше так, чем проснуться мертвым, верно?

– И сколько нам еще лететь? Какой сейчас год? – забеспокоился Чеслав.

– Две тысячи двести четвертый. И полтора года вы проведете среди экипажа, Чеслав Новак. Добро пожаловать на борт, – в последнем предложении проскользнула едва заметная ирония.

Он не ответил ей, а лишь закрыл глаза и глубоко выдохнул, стараясь совладать с таким знакомым чувством паники и безысходности.

Эти полтора года совершенно не входили в планы Чеслава.

***

Три изнурительные недели реабилитации остались позади, но Чеслав все еще передвигался с трудом и чувствовал, что уже никогда в жизни не сможет пробежать когда-то привычную стометровку. Не то, чтобы в ближайшее время ему светила такая перспектива: такой дистанции на корабле просто-напросто не было. Единственное, что ему оставалось – беговая дорожка, которую можно было найти в каждом помещении для тренировок.

Чеслав успел немного изучить корабль поколений, пока двигался по направлению к собственной каюте. Корабль был поистине огромен и впечатлял масштабами даже привыкшего к материальному размаху мужчину.

Большую часть внутреннего пространства «Арка» занимали бесконечные, на первый взгляд, грузы, необходимые для выживания сотен людей в бескрайней пустоте космоса. Еще одну часть пространства занимали тесные жилые комнаты, отделенные друг от друга хлипкими тонкими перегородками, через которые можно было услышать любой вздох соседа. На десяток таких комнат полагались один санузел и одна душевая кабина – оба помещения были крошечными и едва вмещали в себя одного взрослого человека. Наконец, за жилыми комнатами шли плотно уложенные ряды инструментов, техники и специализированного оборудования, которые были необходимы для успешного освоения новой планеты за десятки светолет от Солнечной системы.

Когда Чеслав разглядывал эти ряды коробок, техники и грузов, он думал о том, что люди здорово романтизируют путешествия в космосе. Наверняка при словах «корабль поколений», многие сразу рисовали в уме этакий передвижной ботанический сад. С потолка этого сада непременно свисают ползучие растения, а люди рвут спелые яблоки прямо на ходу, потому что деревья растут вдоль прогулочных дорожек.

Так и вправду думали многие – наивные идиоты, которые улетали на другую планету в поисках новых ощущений или от скуки. Но те, кто бежал от чего-то (или от кого-то), обычно не были склонны к романтике. Поэтому унылый вид грузов и общая захламленность Чеслава совершенно не смутили. Наоборот, он был к ней готов.

Когда он, наконец, покинул медицинский отсек, ему пришлось немного поплутать по одинаково унылым и узким коридорам жилого пространства. Но, спустя какое-то время, Чеслав, наконец, нашел свою каюту. Открыв дверь, мужчина поморщился: низкий потолок практически касался его макушки, прямо из стены выступали массивные средства коммуникации, а на полу уныло разместился одноместный лежак. Еще в стене была небольшая эргономичная ниша с отделением для личных вещей – и на этом все. Создатели «Арка» не потрудились обеспечить небольшое количество бодрствующих пассажиров излишним комфортом, посчитав, что важнее доставить к конечной точке долгого путешествия груз и оборудование в необходимых количествах, чем выделять отдельную душевую на каждую комнату.

Подумав об этом, Чеслав невольно вздохнул. Мужчина, которого Чеслав поначалу не заметил и который возился сбоку с заевшей дверью, усмехнулся:

– Что, друг, не элитные марсианские уровни?

– Больше похоже на гроб, – сумрачно произнес Чеслав. – А есть шанс, что я все еще сплю и это просто снится мне в период адаптации?

– И не надейся, – снова рассмеялся собеседник, – человек ко всему привыкает.

Чеслав ничего ему на это не ответил. Вместо этого, он глубоко вдохнул, точно аквалангист перед погружением, и шагнул в свою келью. Дверь нехотя, без единого звука, закрылась за его спиной, и в помещении зажегся тусклый свет. Привыкнув к освещению, Чеслав не спеша разложил свои вещи – как личные, так и полученные на складе. Затем он переоделся в свежую одежду, достал из кармана сложенной в нишу рубашки маленький серебристый цилиндр и не спеша обвел им каждый сантиметр комнаты. Диод ни разу не загорелся красным.