Воздушные замки бесплатное чтение

1

Сквозь прозрачную стену Общей залы открывается восхитительный вид. Небо под нами устлано сплошным ковром из похожих на сахарную вату облаков. Заходящее солнце окрашивает их в самые разнообразные оттенки красного – от нежно-розового до насыщенного багряного. Где-то в дали виднеется заснеженный пик одной из гор, на столько высокой, что её вершина возносится выше уровня облаков.

Судя по метеосводкам, на жителей Поверхности в этом районе сейчас льёт, как из ведра. Но мы парим над границей осадков. Наша станция – воздушная колония – дрейфует высоко в небе, и все необходимое, что мы не можем произвести сами, нам доставляют на шаттлах. Большинство колонистов годами не покидает свой летающий дом. Поэтому настоящий дождь я видела лишь пару раз в жизни – когда моя семья проводила отпуск на Поверхности.

Мой взгляд снова возвращается к заснеженному горному пику, сверкающему в лучах заката. Падающий на Поверхность снег я видела только на экранах мониторов.

– Опять высматриваете орлиным взором то, что что не могут увидеть обычные люди, мисс Орлова? – неожиданно появившийся у меня за спиной мой друг Келсий отлично копирует чиновничий тон своего отца, члена Совета, одного из самых влиятельных и богатых людей в колонии.

Улыбнувшись, я оборачиваюсь.

– Ничего я не высматриваю. И во мне не больше необычного, чем в остальных «обычных» людях.

Вообще-то, нашим далёким предкам все мы здесь по-казались бы не совсем обычными. А всё благодаря изменениям, внесенным в ДНК людей примерно сотню лет назад.

Эксперименты с человеческими генами разрешили в начале прошлого столетия. На планете тогда свирепствовала эпидемия Золотой чумы. Вымирали целые города. Но небольшая часть населения, обладающая редкой генетической аномалией, оказалась совершенно неподверженной заразе. Предложение использовать гены этих счастливцев, чтобы придать новому поколению врожденный иммунитет к болезни, поначалу вызвало в обществе жаркие споры. Но, взвесив все «за» и «против», Парламент дал добро на невиданное ранее вмешательство в человеческую природу. Так началась новая эра в нашей истории.

После того, как угроза эпидемии была успешно устранена, область применения генной инженерии стала намного шире, а её цели – уже не такими возвышенными. Генная инженерия стала вытеснять пластическую хирургию. Все больше людей предпочитали заводить детей «в пробирке». Это позволяло не только со стопроцентной вероятностью выбрать пол будущего ребенка, но и предопределить цвет его глаз, волос, кожи… Или, например, форму носа и тип телосложения. Независимо от собственных природных данных, родители могли заложить в облик потомства те черты, которые считали наиболее привлекательными. Как итог, дети с немодельной внешностью рождались все реже.

А дальше – больше. Одним внешним совершенством дело не ограничилось. Были разработаны технологии, при помощи которых, изменяя определенные гены, стало возможным расширить границы человеческих возможностей. Нет, мы не зажигаем огонь глазами, не читаем мысли и не проходим сквозь стены – ничего такого. Тем не менее, генные мутации позволили людям добиться необычайной силы и скорости, до предела увеличить выносливость, обострить все органы чувств и т. д. Даже в области творческий и интеллектуальных способностей были достигнуты серьёзные успехи, хотя эта сфера – куда более тонкая. Таким образом, благодаря достижениям науки, способности, которыми раньше обладали лишь олимпийские чемпионы, великие ученые и выдающиеся музыканты, теперь оказались совершенно в порядке вещей.

Однако никто не обладал и не обладает всеми дарами сразу. Были попытки объединить как можно больше талантов в одном организме, но ни к чему хорошему они не привели. И вообще, чем сильнее люди вмешивались в собственную природу, тем серьёзнее и непредсказуемее оказывались последствия. В конце концов, стало ясно, что пора остановиться. Пятьдесят лет назад манипуляции с человеческими ДНК опять запретили. Но мутантные гены навсегда остались в нашем генофонде.

Вот откуда у меня «орлиный взор», позволяющий мне видеть больше, чем «обычные» люди. У Келсия такой способности нет. Зато он может поднять вес, который тяжелоатлетам прошлого и не снился.

И сейчас его сильная рука ложится на мое плечо.

– А всё же, что ты так напряженно ищешь за бортом, Марго? О чем ты думала на этот раз? – с интересом спрашивает друг.

Я пожимаю плечами, и Келсий убирает руку. Обернувшись на пару секунд, я бросаю последний взгляд на удаляющуюся гору.

– Просто пыталась представить, каково это: гулять во время снегопада по одетой в белое Поверхности, и чувствовать, как на лицо опускаются снежинки.

– Каково чувствовать, как на твое лицо падает замерзшая вода? Бррр. Наверное, сперва – холодно, потом – мокро. Приятного мало.

Я поджимаю губы, сдерживая улыбку. Келсий в своем репертуаре.

– Келс, даю дружеский совет: в следующий раз, когда захочешь произвести впечатление на девушку, постарайся быть хоть немного романтичным. Нам это нравится.

– Я произвожу впечатление на девушек и без всякой романтики, – самодовольно заявляет в ответ парень.

Что ж… Это факт. Пусть в наше время некрасивых людей днем с огнем не сыщешь, однако некоторые все же наделены красотой больше, чем остальные. И Келсий определенно из их числа. Высокий, превосходно сложенный блондин с голубыми глазами и очаровательной улыбкой… В общем, внешность прекрасного принца со страниц книги сказок. А если еще добавить ум, спортивные данные, чувство юмора, положение в обществе… – не удивительно, что большинство девчонок в колонии сходит по нему с ума.

И не удивительно, что у него такое самомнение. А мне вместе с Милой, его сестрой и моей лучшей подругой, приходится постоянно следить, чтобы он не задирал нос слишком высоко.

– Меня ты не впечатляешь, – поддеваю я Келса.

– Ты редчайшее исключение, которое только подтверждает правило, – все также самодовольно отвечает Нолан. – И то лишь потому, что ты знаешь меня с самого рождения, и рассматриваешь меня только как еще одного своего старшего брата.

– И правда. Разве я могу рассматривает тебя по-другому, если помню, как ты щеголял на семейном празднике в костюме Магма-мена?

– Магма-мен был моим любимым супергероем. Он крутой, – парирует Келсий. – И, между прочим, ты тоже не кажешься мне такой уж привлекательной, стоит только вспомнить, как ты пускала слюнки в своей колыбельке.

Я толкаю шутника локтем.

– Когда я пускала слюнки в колыбельке, тебе самому было четыре года. Врядли ты можешь это помнить.

– О, я помню. А еще я помню, как у тебя почти одновременно выпали сразу три молочных зуба. Эту жуткую улыбку я не забуду никогда.

М-да. Если иногда детская дружба и перерастает в нечто романтическое, то это явно не наш с Келсием случай.

Я пытаюсь снова его ударить, но на это раз он ловко уворачивается.

– Какая ты драчливая сегодня, Марго.

– Ага. Ты в курсе, что при последней проверке мне поставили диагноз – «скрытая тяга к насилию»?

– Ах, так вот почему они захотели сплавить тебя на Поверхность. Хуже, чем женщина на корабле, может быть только женщина-маньяк на корабле.

– Келс, ты такой милый.

Я отворачиваюсь от него, давясь смехом и представляя себя, бросающуюся с огромным ножом на беззащитных жителей нашего Альтаира.

Келс обходит меня, чтобы мы снова оказались лицом к лицу.

– Ладно, сейчас я скажу кое-что действительно милое, – он смотрит мне прямо в глаза. Улыбка из самодовольной становится настоящей, теплой. – Я очень рад, что ты решила остаться.

Несколько секунд я не знаю, что сказать. Это было намного больше, чем просто мило.

– Вау. Мне стоило остаться, чтобы это услышать, – наконец, отшучиваюсь я.

Да, я сделала правильный выбор, что осталась. Однако это было трудное решение. Взглянув через плечо Келсия куда-то далеко за борт, я едва сдерживаю вздох.

– Но сама ты не очень рада, – замечает мой друг. Он слишком хорошо меня знает.

– Не очень, – признаюсь я.

– Тогда, может быть, тебе все-таки стоит согласиться на переселение? Если ты действительно этого хочешь, мы можем попросить моего отца снова включить тебя в список. Еще не поздно.

– Нет. Я, конечно, хотела бы жить на Поверхности. Но только если бы моя семья и друзья переселились бы со мной. А без вас… я буду слишком сильно скучать.

– Марго…

Голос Келсия тонет в испуганных вскриках – моём и других людей в зале. Свет по всей огромной комнате вдруг начинает мигать, и наша станция резко кренится вправо, градусов на сорок пять. Не ожидая ничего подобного, я теряю равновесие. От падения меня спасает Келсий. Он быстро ловит меня одной рукой и притягивает к себе, помогая устоять на ногах.

Но дальше – гораздо хуже. Пол без всякой видимой причины уходит у нас из-под ног, и на одну, самую страшную в моей жизни, минуту, кажется, что вся станция беспомощно рушится, с каждой секундой приближаясь к земле все быстрее.

Потом падение прекращается также внезапно, как и началось. Остается небольшая тряска и покачивание из стороны в сторону. А электрические лампочки продолжают мигать. Наконец, включается аварийная сигнализация.

– Разгерметизация системы. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и пройдите в ближайший модуль эвакуации. Разгерметизация системы. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и пройдите в ближайший модуль эвакуации, – повторяет монотонный механический голос, который, лично для меня, никак не способствует сохранению спокойствия. Сердце колотится в груди, как сумасшедшее.

Келсий берет меня за руку и ведет к выходу из Общей залы. Я стараюсь поспевать за его быстрыми, широкими шагами. Но когда мы оказываемся в переполненном людьми коридоре, нам поневоле приходится замедлиться.

В коридоре начинается настоящая давка. Путь до эвакуационного модуля кажется бесконечным.

– Надеюсь, Мила в порядке, – говорит Келсий, увидев, как в впереди какой-то мужчина грубо отпихнул девушку, чтобы побыстрее продвинуться самому.

– Мила была с Дэном. Он о ней позаботится, – стараюсь я успокоить как Келсия, так и саму себя. Я тоже боюсь за подругу и за мою семью, находящуюся в другом крыле станции. Если ситуация станет критической, нам придётся эвакуироваться с разных площадок на разных шаттлах. Хуже не придумаешь.

Радует лишь то, что хотя бы Келсий сейчас рядом со мной. Не только потому, что он прикрывает меня от тех, кто, поддавшись панике, рвется вперед, расталкивая всех на своем пути (а таких с каждым новым покачиванием Альтаира становится все больше). Я рада, что могу собственными глазами видеть, что с ним все в порядке.

Наконец, мы с Келсием добираемся до нужного места – гигантского ангара с двумя десятками шаттлов, которые в случае чрезвычайной ситуации должны доставить жителей с нашей воздушной колонии на Поверхность. Всего таких модулей эвакуации четыре. Мы с Келсием находимся в модуле В, а мой отец должен будет управлять спасательным шаттлом из модуля D.

Оглянувшись по сторонам, я замечаю, что ни у одного из шаттлов не спущен трапп. Экипажи стоят наготове около челноков, но людей, даже прибывших сюда самыми первыми, еще не размещают на бортах.

За шумом я не могу слышать, что отвечает взволнованной толпе один из пилотов. Зато я отлично его вижу, и неплохо умею читать по губам (полезный «бонус» моего удивительного зрения).

Нахмурившись, я передаю то, что смогла разобрать, Келсию.

– Тот пилот сказал, что им еще не поступало распоряжения на посадку в шаттлы.

Келсий тоже хмурится.

– Странно. Зачем же тогда нас здесь собрали, если не собираются эвакуировать?

Ответ на этот вопрос мы получаем минут через десять мучительного ожидания.

После того, как в модуль перестают подходить последние люди, и аварийная сигнализация отключается, из динамиков раздается голос мэра Чана.

– Уважаемые сограждане, должен сообщить вам, что, согласно распоряжения губернатора Верхних колоний, на станции Альтаир только что были проведены плановые учения по отработке действий при возникновении чрезвычайной ситуации. Благодарю вас за грамотно проведенную эвакуацию и приношу извинения за возможное беспокойство, – отчеканивает наш глава, и динамики, пискнув напоследок, отключаются.

В воздухе на какое-то краткое время повисает тишина, пока все переваривают услышанное. Это были учения? Же-есть. Нет, я, конечно, рада, что это не оказалась настоящая катастрофа… И всё же… Так ведь можно половину альтаирцев и до инфаркта довести!

Таких учений, на сколько я помню, у нас еще не было. Тряска, крен из стороны в сторону, перебои с электричеством, ужасное минутное падение – все это казалось очень реальным. Слишком реальным.

– Марго, что случилось? – Келсий замечает, как я прикусываю губу.

Народ, недавно так рвавшийся попасть в ангар, сейчас почти также торопится его покинуть. Врядли в этой суматохе кто-то обратит на нас внимание. Но я все равно подхожу к Келсию вплотную, и понижаю голос, чтобы меня мог услышать он один.

– Келс, ты веришь, что это была просто учебная тревога?

Между бровями Келсия пролегает складка. Вместо ответа он отрицательно качает головой.

2

После того пугающего вечера прошло три недели. Три на столько спокойных недели, что даже скучно. Так что я уже с нетерпением ждала сегодняшний день, обещавший хоть что-то интересное.

Стоя у платяного шкафа в своей комнате, я перебираю одежду на вешалках. Пожалуй, мне все-таки стоит принарядиться. По крайней мере, Мила уж точно это сделает. Ведь сегодня к нам по Программе переселения прибудет полсотни новых парней и девушек. И, что особенно интригует, эти новенькие будут не только с Поверхности, но и из Нижних колоний. Прежде мы никогда не обменивались жителями с подземными и подводными городами.

Вообще-то, тем, кто живет в Нижних колониях, не позавидуешь. Разумеется, люди начали селиться на морском дне и глубоко под землей не потому, что им там нравится. Мы ведь не гномы, и не русалки. Но ничего не поделаешь – к несчастью, места под солнцем на Поверхности сейчас на всех не хватает.

Когда-то Третья мировая война и распространившаяся почти сразу после нее Золотая чума едва не стёрли человеческий род с лица Земли. Однако человечество выжило. Оправилось от катастроф. Вместо разрозненных, воюющих друг с другом государств возникла единая Первая Планетарная Республика Пангея. На планете воцарился мир. Достижения науки и медицины позволили искоренить практически все болезни и вдвое увеличить среднюю продолжительность жизни. От несчастных случаев и аварий люди тоже стали гибнуть реже, потому что теперь врачи смогли спасать даже большинство таких пострадавших, у которых в прежние времена не было шансов.

И дальнейшая наша история могла бы показаться воплощенной утопией, если бы не одно «но».

Поскольку рождаемость в Пангее с каждым годом все больше превышала смертность, возникла другая глобальная угроза – перенаселение планеты. Человечеству стало не хватать как ресурсов, так и места. Частично решить эту проблему как раз и помогло строительство станций-колоний в неосвоенных прежде глубинах литосферы и гидросферы, а также в высотах атмосферы.

Так для многих людей небо и морские глубины стали домом родным. В буквальном смысле. Мой брат Марк и я принадлежим к тому поколению, которое уже родилось на летающей станции. И другой жизни я не знаю. Возможно, когда-нибудь…

Ладно, хватить мечтать.

Остановив свой выбор на коротком платье бирюзового цвета, я одеваюсь и собираю волосы в длинный, пышный хвост. Обуваю подходящие к платью босоножки (как сказала Мила, сегодня – никаких джинсов и шлепанцев). Пару секунд кручусь перед зеркалом. Неплохо. Может, Келс и не считает меня привлекательной, зато другие парни – да. По крайней мере, некоторые. Десять лет занятий бальными танцами подарили мне отличную фигуру и королевскую осанку. Я не слишком высокая, но и не низкая. У меня длинные черные волосы и сине-зеленые, «цвета моря», глаза. Я определенно не первая красавица среди наших девчонок, но и не дурнушка. И меня это вполне устраивает.

Собравшись, я выхожу из своей комнаты в гостиную нашей квартиры. Официально это называется «семейный блок» – объединенные в комплекс три спальни, гостиная, крохотная кухня и ванная, которые предоставляют нашей семье за ежемесячную плату. Но слово «квартира» мне кажется более уютным и нравится больше.

– У нас праздник? – изгибает бровь Марк, глядя на меня.

– Как будто я надеваю платья только праздникам, – хмыкнув, отвечаю я.

– Нет. Просто… ты отлично выглядишь, сестренка. Ведь можешь, когда хочешь.

Мой брат не был бы моим братом, если бы не подколол в конце.

– Ну спасибо. Идем?

– Идем, – Марк убирает свой планшет (уже переписывался с Ксенией спозаранку? Как будто они не увидятся через десять минут!) на стоящий сбоку журнальный столик и встает с дивана.

Родители сейчас отсыпаются после ночной смены, так что мы договорились позавтракать в кафе «Орхидея» вместе с Ксю, Келсием и Милой.

Когда мы подходим, у дверей кафе нас уже ждет Ксю. Марк тут же обнимает свою девушку и нежно целует её. Они вместе почти год, и я не удивлюсь, если мой брат скоро сделает Ксю предложение. Эти двое словно созданы друг для друга. Когда они вместе, трудно не любоваться такой красивой парой. Высокий, мускулистый, смуглый, коротко стриженный брюнет Марк и изящная Ксю, с фарфоровой кожей, длинной косой льняных волос и глазами, синими как васильки. Кажется, всё в их внешности – полная противоположность. Но именно эта непохожесть образует какую-то удивительную гармонию, особенно когда они стоят рядом, соединив руки, словно ничто на свете не способно разлучить их.

Я уже начинаю чувствовать себя третьей лишней, но тут замечаю, что к нам приближаются Келсий и Мила. Стоящая у окна компания наших сверстников провожает их глазами. Ничего удивительного. Появление брата и сестры Ноланов всегда привлекает повышенное внимание. А сейчас, когда они оба каким-то фантастическим образом одновременно оказались без пары, это вызывает особый интерес.

Мила выглядит еще шикарней, чем обычно. Новое дизайнерское платье подчеркивает все достоинства её и без того идеальной фигуры. Роскошные белокурые волосы уложены в безупречные локоны. Глаза, такого же небесного цвета, как у брата, взирают на окружающих взглядом королевы. На губах – лучезарная улыбка.

Но я-то знаю, что скрывается за этой улыбкой.

– Хочешь, чтобы Дэн кусал локти, глядя на тебя? – спрашиваю я после того, как мы, обнявшись, приветствуем друг друга.

– Дэн? Это вообще кто?

Ясненько. Вчера Мила с Дэном опять поссорились, и теперь подруга с строит из себя принцессу с потерей памяти.

– Это тот несчастный парень, которому ты постоянно треплешь нервы, Ми, – не задумываясь, отвечаю я, – и который не понятно как до сих пор тебя терпит.

– А… Дэн, – словно вспоминает подруга. – Пусть этот «несчастный парень» сегодня отдыхает. Сегодня меня интересуют другие.

– Это какие – другие? – интересуется Келсий.

– Те красавчики, которые прибудут к нам по Программе переселения.

– Осторожно, сестрёнка. Смотри, чтобы вместо красавчика с Поверхности не познакомится с … зомби.

– Зомби? – усмехается Марк.

– С зо-омби, – Келсий вытягивает вперед руки и делает несколько шагов, изображая походку ожившего мертвеца из низкопробного ужастика. – Готов поспорить, у этих ребят, поднявшихся из-под земли, будет мертвецки бледная кожа и огромные глаза, чтобы лучше видеть в темноте.

– О, конечно. А у тех, кто с подводных станций, будут жабры, – иронизирую я.

– А что? Для них это было бы очень удобно, – замечает мой брат с самым серьезным видом.

– М-да, ребята, – качаю я головой, – не видать вам друзей из Нижних колоний.

– Как-нибудь обойдемся, – с презрением бросает Келсий.

– Да какая тут может быть дружба? Это будет самая жесткая конкуренция, – говорит Мила.

– Конкуренция? – переспрашивает Келсий, забыв разве что добавить «не смешите меня». – Конкуренция с этими….

– Да, именно с этими, братец, – обрывает Мила. – Лично я готова поспорить, что те парни из Нижних будут просто супер, раз уж им разрешили подняться к нам.

– Или, может, их взяли сюда из жалости?

– Ну всё, хватит, – останавливает спор Ксю. – Скоро всё увидим. А сейчас идемте, наконец, завтракать.

Никто не возражает. Продолжим дальше тратить время на пустую болтовню – и Марк, Келсий и Ксю опоздают на работу.

Марк старше меня на пять лет, Келсий – на четыре, и они уже успели получить дипломы и устроиться по специальности. Келсий работает аналитиком на фирме своего отца, а Марк – младший помощник капитана нашего воздушного судна. Ксю две недели назад исполнилось двадцать, она еще только учится на врача, и подрабатывает медсестрой в больничном отсеке. Миле и мне по восемнадцать, мы в прошлом году вместе закончили школу, и сейчас Мила учится на юриста, я – на учителя.

Вообще, на нашей станции нужны самые разные специалисты, ведь Альтаир – это целый летающий город с населением в десять тысяч человек. Мне даже трудно представить, как людям удалось создать и поднять в небо нечто на столько грандиозное. Просто невероятно! Но факт есть факт: с некоторых пор выражения «строить воздушные замки» и «витать в облаках» приобрели совершенно новый смысл.

Однако у всех колоний – как Верхних, так и Нижних – есть общий недостаток: это довольно замкнутые сообщества. Люди, родившиеся на станциях, практически никогда их не покидают. Одни не могут, другие не хотят. Поэтому, чтобы сохранить генетическое разнообразие и обеспечить прилив «свежей крови» в колонии, была запущена Программа переселения. Каждый год Республика санкционирует и финансирует переезд необходимого количества человек со станций на Поверхность, и наоборот (говорят, за спуск в Нижние колонии еще и хорошо приплачивают).

Мне тоже предложили поучаствовать в этой программе, но я отказалась. Теперь вот жду прибытия тех, кто все же решился оставить родной дом и перебраться к нам.

Шаттлы с переселенцами прилетят только после полудня, так что утренние часы мы с Ми решили провести за учебой. Настоящих университетов на станции нет, и мы получаем высшее образование заочно: читаем учебники, посещаем виртуальные лекции, общаемся с преподавателями и сдаем экзамены по сети. А те, кому все-таки без практических занятий не обойтись (как, например, Ксю), летают на сессии в кампусы своих универов на Поверхности. Но мне это не понадобится. Я буду проходить практику в школе здесь, на Альтаире.

Закончив дописывать реферат, около часа дня я встречаюсь с Милой в просторном холле перед «Орхидеей». Когда переселенцы будут проходить на обед, мы их увидим. Некоторые из них уже здесь. Моё внимание сразу привлекают два парня, разговаривающие перед огромным видовым окном.

Мила следит за моим взглядом и приподнимает брови.

– Вот. Это. Да, – тихо присвистывает подруга. – Я же говорила, что новенькие будут супер.

Я киваю. Парни не просто супер. Блондин если и уступает по внешности Келсию, то лишь чуть-чуть. А брюнет… Таких красавцев я еще не встречала. Высокий. Мускулистый, но не перекаченный. Кожа светлее нашей, но довольного приятного оттенка (а не цвета зомби, как пошутил Келсий). Черты лица идеальные. На секунду его совершенно фантастические зеленые глаза встречаются с моими, и я сразу отвожу взгляд.

– Кажется, один из них тоже смотрит на нас, – замечает Мила. – Ох, у этого брюнета, без сомнения, потрясающие гены, которыми срочно нужно разбавить наш генофонд.

– Пожалуйста, только не говори, что уже хочешь от него детей, – поддеваю я.

– У нас были бы невероятно красивые дети, – тут же заявляет в ответ Ми. Ни скромность, ни стеснительность не относятся к семейным чертам Ноланов.

– Подруга, а как же Дэн?

– А с Дэном у нас будут невероятно красивые дети, если он признает, что был не прав, и первым извинится.

– Вообще-то, не права была ты, – поджав губы, напоминаю я.

– Марго, ты на чьей стороне?! – возмущается подружка.

– На твоей, конечно, – со всей серьёзностью заверяю я. – Даже если Дэн прав, он все равно должен извиниться первым.

– Вот именно. А пока он этого не сделал… – Ми ловит мою руку, – идем, я хочу познакомиться с этими красавчиками.

Я уже говорила, что стеснительность Ноланам не свойственна? Вот еще одно тому доказательство.

Мила тянет меня за собой, и я ничего не могу поделать. Ну не вырываться же и не бежать в противоположную сторону! Это выглядело бы совсем глупо.

Хотя я, должно быть, и так выгляжу не шибко умной, когда мы останавливаемся перед парнями, которые теперь оба смотрят на нас с нескрываемым интересом. Под пристальным взглядом зеленоглазого брюнета я совершенно теряюсь.

– Привет, – первой здоровается Мила, очаровательно улыбаясь. – Меня зовут Милица, а это – моя подруга Маргарита.

– Привет, – здороваюсь я, наконец обретя дар речи.

В ответ парни почти одновременно тоже произносят «привет».

– Я Алекс, а это мой друг Вит, – представляется брюнет. Голос у него такой, что хочется слушать и слушать.

– Вы с Поверхности или из Нижних колоний? – интересуется Мила.

– Мы похожи на тех, кто живет на Поверхности? – усмехается прекрасный блондин Вит. Определенно, он будет достойным конкурентом Келсию.

– Я не знаю, где обитают такие красавцы, – изящно пожимает плечиками Ми, – но очень хочу узнать. Возможно, нам с Марго стоит туда переехать в следующем году.

– Тогда мы лучше не будем отвечать, чтобы вы не оставили нас здесь без своего общества, – на губах Алекса появляется дразнящая улыбка, и моё сердце сбивается с ритма.

– Их общество не для таких, как ты, – презрительно бросает Келсий, совершенно незаметно подошедший к нам.

Мы договаривались пообедать втроем, но в какой-то момент я об этом просто забыла. И, что особенно огорчает, Келсий пришел не один.

– Дэн, – на какое-то мгновенье Мила напоминает нашкодившего котенка, но потом снова превращается в «кошку, которая гуляет сама по себе». – Что-то не припомню, чтобы тебя сегодня приглашали пообедать с нами.

– Меня позвал Келс. Сказал, что делает для тебя доброе дело.

– Братец, – Мила с недовольным шипением обращается к брату. – Будь добр – НИКОГДА больше не делай для меня добрых дел.

– Ты еще скажешь мне спасибо, сестренка. Незачем вам общаться с кем попало.

Келсий по-хозяйски обнимает меня за плечи и мягко, но настойчиво разворачивает к дверям кафе. Я скидываю его руку и отступаю в сторону. Что он себе позволяет?!

– Ты думаешь, мы – кто попало? – ледяным тоном спрашивает Алекс. От дружелюбного парня, улыбавшегося нам с Милой минуту назад, не осталось и следа. Сейчас это словно совершенно другой человек.

Келсий расправляет плечи и подходит к Алексу на несколько шагов, глядя ему прямо в глаза.

– Да, именно так я и думаю. Откуда вы? Из-под земли? Или из-под воды?

– Мы – с подземной станции. У тебя какие-то проблемы с этим?

– У меня? У меня нет НИКАКИХ проблем. Просто запомни: вы – нам не ровня, крот.

На лице Алекса мелькает что-то на столько темное, что мне хочется отступить от него подальше. Парень сухо смеется. Его взгляд при этом остается пугающе жёстким. Глаза напоминают два холодных изумруда.

– «Крот»? Это все, на что хватило твоей фантазии? Рассказать, как у нас называют вас, живущих в небе?

– Лучше не стоит, – фыркнув, советует другу Вит, – а то у наших юных леди ушки завянут.

– Это не ваши юные леди, – Дэн обнимает Милу за талию, – а наши. И если вы еще хоть раз попробуете к ним подкатить…

– Это не они к нам подкатили, – Мила высвобождается из объятий своего парня и раздраженно смотрит на него. – Мы первые к ним подошли. Я захотела к ним подойти.

– Ты? – удивляется Дэн. – Ладно бы Марго. Она свободна. Но – ты?

– Мне показалось, что после вчерашнего я тоже свободна, – ехидно напоминает Ми. – Или что ты там тогда сказал?

– Хорошо, прости, принцесса… Я был не прав.

– Повтори?

– Я был не прав.

Дэн снова обнимает Милу, и подруга бросает на меня многозначительный взгляд. Я закатываю глаза.

– Простите ребята, – искренне извиняясь, Мила обращается к нашим новым знакомым. – Похоже, я опять занята. Зато Марго – всё так же свободна.

– Мила! – возмущаюсь я. – С этим я уж как-нибудь сама разберусь.

– Ты уже месяц с этим разбираешься.

Спасибо за напоминание, подруга. Месяц назад я узнала, что мой парень Фил мне изменял. Это было очень болезненное открытие. И одного месяца оказалось явно не достаточно, чтобы рана затянулась.

Алекс внимательно смотрит на моё помрачневшее лицо, словно пытается прочесть мои мысли.

– Такая девушка одна уже целый месяц? – неверящим тоном спрашивает он. – У здешних парней что, проблемы еще и со зрением?

Он только что сделал мне комплимент? Лестно, очень лестно…

«Не поддавайся», – тут же настойчиво советует внутренний голос. Однажды я уже поверила красивым словам, и потом горько об этом пожалела. Наверняка этот Алекс ничем не лучше Фила (да и Келсия). Такие красавчики любят только себя, и лишь используют девчонок для собственного удовольствия. Мне еще повезло, с Филом я вовремя это поняла. Но наплакаться все равно пришлось. И если я не хочу снова рыдать в подушку, лучше держаться этого Алекса как можно дальше.

– Нет, – отвечаю я. – У них нет проблем со зрением. Это у меня оно слишком хорошее, и я очень тщательно рассматриваю кандидатов.

– Ах, так вот почему ты так на меня смотрела?

Провалиться мне в подземные колонии! Ну почему он это заметил?

– Ты для Марго – не кандидат, – Келсий отвечает быстрее меня.

– Заметь, сама Рита этого не сказала.

– Я просто подбирала приличные слова, чтобы твои ушки не завяли.

– За мои уши не волнуйся, солнышко.

– А как на счет твоей шеи? – с угрозой интересуется Келсий. – У меня уже руки чешутся проверить, как быстро её можно свернуть.

– Поверь, моя шея уже выдержала столько проверок, что за неё тоже можно не волноваться, – насмешливо сообщает Алекс.

Парни сжимают кулаки, глядя друг другу прямо в глаза. В воздухе всё сильнее пахнет жаренным (и я имею ввиду не ароматы из кафе).

– Уже заводишь друзей, Макаров?

Около нас останавливаются еще двое выходцев из подземной колонии: среднего роста шатен с серьгой в ухе, и длинноногая, пышногрудая обладательница роскошной копны каштановых волос.

– Ты же знаешь, у меня к этому талант, Флетчер, – отвечает Алекс.

– Оно и видно, – рыжеволосая красотка прижимается к Алексу сзади и, положив подбородок на его плечо, разглядывает нас как диковинных животных из зверинца.

Повыдергивать бы ей все её патлы до единого… Абсолютно неожиданное и неправильное, но очень сильное желание. Возможно, моя вымышленная тяга к насилию не такая уж и вымышленная.

– Так что вы не поделили? – интересуется парень (или, скорее, молодой мужчина) по фамилии Флетчер.

– Воздух, – ядовито отвечает Алекс. – Некоторым здесь кажется, что мы не достойны дышать с ними одним воздухом.

– Какое опасное заблуждение, – на губах Флетчера появляется волчья улыбка, а его серые глаза остаются ледяными. Точно так же, как у Алекса, когда он внезапно переменился.

У меня по спине пробегает холодок. Есть в этих приезжих что-то зловещее.

– Не сейчас, Карл, – сдерживает земляка Вит. – У нас еще будет время.

– Верно, – соглашается Флетчер. – Пойдемте сперва перекусим. Я проголодался с дороги.

И вся компания, словно забыв о нашем существовании, не прощаясь, направляется ко входу в кафе.

– Как невежливо. В подземельях совсем не учат хорошим манерам? – Келсий просто не может допустить, чтобы последнее слово осталось не за ним.

Алекс в мгновенье ока снова оказывается перед противником. Остальные трое тоже возвращаются.

– У нас учат так, что я могу и тебя поучить. Хочешь?

– Рискни.

Не задумываясь, я вклиниваюсь между готовыми сцепиться парнями.

– Ты…– набравшись смелости, я смотрю прямо в изумрудные глаза Макарова, – иди, поешь. Может, подобреешь и успокоишься. И ты… – я оборачиваюсь к Келсию, – то же самое. Вы с Дэном и так уже зря потратили половину своего обеденного перерыва.

– А ты, оказывается, суровая командирша, – насмешливо поднимает брови Алекс, заставляя меня потерять терпение.

– Нет. Я, оказывается, долбанный миротворец, – цежу я сквозь зубы. – Останавливаю межколониальный конфликт, пока не дошло до кровопролития и вас обоих не вышвырнули с нашей станции куда-нибудь в африканскую пустыню.

– Она права, друг, – соглашается Карл, не удостоив меня взглядом. Он смотрит на Алекса, убеждая – нет, приказывая – угомониться. – Ты же не хочешь, чтобы тебя отправили отсюда на ближайшем шаттле?

– А может, хочу? По сравнению с этой гостеприимной станцией африканская пустыня выглядит всё более привлекательно.

– Но ты нужен нам здесь, милый, – рыжеволосая куколка повисает у Макарова на плече. – Так что придется немного потерпеть.

– Если только немного, – Алекс смотрит на красотку почти равнодушно. Привык, наверное, что девчонки каждый день гроздьями на него вешаются.

– Я постараюсь скрасить твое пребывание тут, – игриво улыбается мисс Вцепитесь-мне-в-волосы-ну-пожалуйста.

– А вот это другой разговор,– Алекс опускает свою сильную руку на тонкую талию девушки и притягивает её ближе к себе. – Ладно, идем обедать. Надеюсь, хотя бы еда здесь нормальная.

Все четверо приезжих опять отворачиваются от нас и направляются ко входу в кафе. Прежде, чем Келсий успевает отпустить им вслед какую-нибудь шуточку про «нормальную» еду для зомби, я тихо прошу:

– Не надо. Остановись, пожалуйста.

Секунду подумав, Келсий кивает, и я, облегченно вздохнув, перевожу взгляд на удаляющегося Алекса и прилипшую к нему девицу. Разве это не против правил? Переселенцев привозят к нам, чтобы они нашли пару здесь, а не тащили её с собой! (Хотя, должна признать, эта подземная топ-модель смотрится с Алексом превосходно. Если утром у меня и не было комплексов по поводу собственной внешности, то теперь они начали появляться).

Мила подходит ко мне совсем близко и шепчет на ухо:

– Марго, ты сейчас прожжешь в нем дыру. Я, конечно, понимаю, что даже со спины он ого-го, но…

Чувствуя, как к щекам подступает краска, я отстраняюсь от подруги.

– Я тебя поняла. Больше не буду, – отвечаю я. – Давайте, наконец, тоже пообедаем. Келс, ты сможешь удержаться и не сцепиться с этим парнем еще раз в кафе?

– Я о-очень постараюсь, – иронично обещает Нолан.

К счастью, обед в кафе проходит спокойно. Мила специально выбирает столик подальше от наших новых знакомых. Мы стараемся не замечать их присутствия. Но несколько раз я всё-таки не могу устоять. Мой взгляд сам собой возвращается к прекрасному зеленоглазому брюнету. А интуиция настойчиво подсказывает, что с этим парнем у меня будут большие проблемы.

3

– До свидания, мисс Орлова.

– До свидания, Тори, – прощаюсь я с одной из моих маленьких учениц.

Чтобы зарабатывать собственные деньги, пока учусь в университете, я преподаю хореографию в младших группах нашей танцевальной студии. Платят, конечно, не много, но мне хватает. Главное, что это работа – в удовольствие.

Танцевать я всегда любила. Танцы, наряду с книгами, давно стали для меня способом ненадолго сбежать из скучной реальности или отвлечься от неприятных мыслей. Когда мне было плохо, я часто включала музыку и начинала отрабатывать связки, которые мы проходили на занятиях. Или импровизировала. Отпускала себя и просто следовала за мелодией, ни о чем не думая. В такие моменты я чувствовала себя свободной от всех проблем и забот.

И вот теперь я могу, как говорится, совмещать приятное с полезным.

После того, как все мои ученики покидают танцкласс, я еще недолго репетирую одна. Потом приходит время уступать зал новой группе. Я выхожу в коридор, делаю несколько шагов, и вижу его. Алекса.

За три дня, прошедших с нашей первой встречи, я видела его только раз, да и то мельком. Он разговаривал с Витом в Оранжерее, через которую проходили мы с Милой. Подходить к ним и здороваться мы, разумеется, не стали. А они, наверное, нас даже не заметили.

Но сейчас незаметно разойтись не получится. Мы движемся прямо навстречу друг другу. И чем мы ближе, тем больше я нервничаю. Не уверена точно, почему, но Алекс – не тот человек, с которым я бы хотела встретиться в узком коридоре. Тем более, именно теперь. После урока в танцклассе вид у меня самый неказистый. Я одета в простой черный топ и черное трико. На ногах – балетки. Волосы заплетены в обычную косу, уже немного растрепавшуюся во время занятий. На лице из косметики – только помада. Не лучший образ, если хочешь показаться парню привлекательной.

Вопреки моим надеждам, Макаров не проходит мимо, а останавливается, поравнявшись со мной.

– Привет.

Он беззастенчиво пробегает по мне взглядом – с головы до пят. Хм… Возможно, я ошибалась. Возможно, именно в такой, подчеркивающей все изгибы тела, одежде и нужно появляться перед парнем, чтобы показаться ему привлекательной.

– Привет, – неуверенно отвечаю я, чувствуя себя обнаженной под этим оценивающим взглядом.

– Так, значит, ты танцуешь?

– Да. А что?

Надеюсь, он сейчас не назовет танцы пустой тратой времени.

– Ничего, – Алекс пожимает плечами. – Просто я подумал об этом еще при нашей первой встрече. Настоящую бальницу видно сразу.

Я слегка улыбаюсь. Парень только что заработал несколько дополнительных баллов в свою пользу.

– Да, я танцую с раннего детста.

– Ого, – присвистывает Алекс. – Молодец. А никто из твоих друзей не занимается вместе с тобой? Почему ты возвращаешься с репетиции одна?

– Я возвращаюсь не со своей репетиции. Я вела занятия у ребят из младшей группы.

– Ты еще и преподаешь? Здорово.

Алекс, как и в первые минуты нашего знакомства, до прихода Келсия с Дэном, выглядит таким доброжелательным, что я опять непроизвольно улыбаюсь в ответ на его очаровательную улыбку.

– А ты откуда идешь? Чем сегодня занимался? – решаюсь я продолжить разговор.

– С работы. Сегодня у меня был первый рабочий день.

– И кем ты устроился? – я не могу сдержать любопытства.

– Программистом в ваш серверный центр.

– У тебя диплом программиста? – теперь настает моя очередь удивляться.

Надо же. Программист – очень сложная, ответственная и высокооплачиваемая работа. Компьютеры управляют всей нашей станцией. Без них станция не может существовать, как человеческий организм – без мозга. Поэтому так и важны программисты, которые должны следить за нормальным функционированием многоуровневой компьютерной системы, и предотвращать сбои, способные привести к катастрофе.

– Только не падай в обморок от удивления, – шутливо предупреждает Алекс. – Да, ты разговариваешь с дипломированным программистом. Я оказался достаточно умён, чтобы получить стипендию в университете и окончить его в этом году с отличием.

После такого хвастливого заявления я просто обязана подколоть Макарова.

– И какой универ ты окончил? Я о нем что-нибудь слышала?

– Даже не знаю… Могла ли ты слышать что-нибудь о Республиканском университете Праймтерры?

– Ты шутишь, – вырывается у меня. – Ты окончил самый крутой вуз Республики?

РУП – главный университет Пангеи. Его кампус находится в самой столице – Праймтерре. Даже на платные места в РУП огромный конкурс из абитуриентов со всей страны. А уж получить университетскую стипендию на обучение – шанс один на миллион. Я тоже подавала документы, но мне не хватило трех баллов для поступления.

– Как я и сказал – только в обморок не падай, – повторяет Макаров.

В обморок я, конечно не падаю, но в состоянии легкого шока – пребываю. Прекрасное лицо и восхитительное тело. Гипнотизирующий взгляд и чарующий голос. Смелый характер и острый язык. А теперь еще и выдающийся ум? Этот парень все ближе и ближе к моему воображаемому мистеру Совершенство.

Мистер Совершенство из подземелий. Класс. Лучше бы Келсию никогда не узнать, о чем я только что подумала. Его удар хватит.

И уж тем более, об этом не должен догадаться сам Алекс.

– Ах, так вот в чем дело, – как можно равнодушней стараюсь произнести я. – В дипломе. А то я всё не могла понять, почему тебя взяли к нам. Не за красивые же глаза.

– И за них в том числе. У меня вообще много достоинств.

– Кроме скромности.

– Скромный бы никогда не привлек твоего внимания, принцесса.

– Никакая я не принцесса – тут же возражаю я. Так обычно называют Милу, но не меня. – И я не люблю хвастунов.

– А как же твой блондинистый приятель? Или кто там он тебе?

– Лучший друг, – с вызовом сообщаю я. – И, будь добр, не отзывайся о нем в таком тоне. Я ведь не оскорбляю твоих друзей.

– Потому что мои друзья не оскорбляли тебя.

– Справедливо, – приходится признать мне. – Келсий тоже хорош. Но, если тебе станет легче, Мила уже прочитала ему лекцию о гостеприимстве и политкорректности.

– Хотел бы я на это посмотреть., – уголки губ Макарова приподнимаются.

Я тоже улыбаюсь, вспомнив ту сцену.

– Да, тебе бы точно понравилось.

Наши взгляды встречаются. Я опять попадаю в плен умопомрачительных изумрудных глаз. Они притягивают меня, как магниты. В какой-то момент всё остальное просто перестает существовать. Нужно сказать хоть что-нибудь, но в голове вместо умных мыслей – одни нечленораздельные охи-вздохи.

Алекс тоже ничего не говорит.

Не известно, сколько бы продлилась эта пауза, если бы с лестницы в коридор не залетела стайка младшеклассниц, весело щебечущих друг с другом. Их шумное появление заставило меня отвлечься от прекрасного переселенца и вернуло в чувство.

– Алекс, мне пора идти, – извиняющимся тоном говорю я. – Меня уже ждут дома к ужину.

– Тогда не будем заставлять твоих домашних ждать, – соглашается парень. – Еще увидимся, Рита.

– Да. До встречи.

Конечно, мы еще увидимся. Говорят, мир тесен, а уж наша станция – тем более. Теперь мы с Алексом будем постоянно пересекаться – то в кафе, то в одной из общих зал, то еще где-нибудь.

И, если честно, я уже с нетерпением жду следующей встречи.

Вернувшись домой, я быстро переодеваюсь, умываюсь, и помогаю маме накрывать на стол в гостиной.

– Сегодня ты немного задержалась, – замечает мама.

– Да, решила позаниматься до прихода следующей группы. А потом встретила в коридоре знакомого, и мы поболтали немного.

– Что за знакомый? – тут же интересуется папа. Они с Марком уже сели за стол.

– Его зовут Алекс. Он из тех, кто переселился к нам три дня назад.

– Тот самый Алекс, о котором рассказывал Келсий? – с неприязнью спрашивает Марк.

Я подавляю расстроенный вздох. Похоже, из-за рассказа Келсия о той перепалке при первой же встрече, мой брат уже заочно невзлюбил Макарова.

– Да, Марк, это он. И ему бы польстило, что ты назвал его «тот самый». Думаю, он бы сказал, что его слава идет впереди него.

– В дурной славе нет ничего лестного, – парирует брат.

– В дурной славе? – еще больше настораживается отец.

Мне хочется сесть и удариться лбом о стол. Ну зачем я вообще упомянула об этой встрече? С другой стороны, я ведь только честно ответила на мамин вопрос. Я терпеть не могу врать, особенно родным людям. И почему я должна была скрывать тот короткий разговор, в котором не было ничего преступного?

– Келс просто хотел продемонстрировать новеньким, кто здесь главный. А Алекс ему не уступил. Вот и всё, – объясняю я папе. – Это не значит, что Алекс плохой.

– И все же, тебе лучше с ним не общаться, если не хочешь злить Келсия, – советует мама.

– Как будто Келсий отказывается с кем-то общаться, чтобы не злить меня, – бурчу я.

– Да-а, не будем вспоминать о Диане, которую вы с Милой отвадили от Келсия на прошлой неделе, потому что она вам не понравилась, – будто сам себе говорит Марк.

Слова брата должны были пристыдить меня. Но почему-то мне не стыдно.

– А не нужно было Диане ссориться с Милой, – спокойно отвечаю я. – Эта выскочка решила, что она для Келсия дороже родной сестры. Мы только развеяли её заблуждение.

– Ого, – приподнимает брови отец. – Ксении тоже следует быть с тобой осторожней? Да, Марго?

– Ксю – совсем другое дело. Диана для Келсия была всего лишь очередным увлечением. А Марк любит Ксю по-настоящему. Он бы не отказался от нее из-за меня.

– Я вас обоих люблю, – говорит брат. – И надеюсь, что ты никогда не заставишь меня выбирать между вами.

– Не заставлю. Ксю замечательная. Я была бы рада такой сестре.

Я радуюсь возможности побыть с семьей. Жаль, что такие совместные ужины бывают у нас в последнее время всё реже. Марк теперь предпочитает проводить свободные вечера с Ксю. А еще он постоянно задерживается на работе. Родители тоже очень много работают. Они всегда очень много работали. Папа – пилот шаттла, мама – авиадиспетчер. Не финансовые магнаты. Но папа никогда не отказывался от сверхурочных вылетов, а мама – от дополнительных смен в диспетчерской, лишь бы дать нам с Марком все самое лучшее. Лишь бы мы не чувствовали себя обделенными по сравнению с Ноланами или любыми другими детьми. А все свободное от работы время мама с папой старались проводить с нами, поэтому родительским вниманием и любовью мы тоже никогда не были обделены.

Вот почему мама с папой для меня всегда были и остаются лучшими родителями, которых только можно представить.

Ужин заканчивается чаепитием с моим любимым домашним пирогом, украшенным запеченными в карамели фруктами. Этот пирог я состряпала, пока мама занималась пловом. Потом, перед самым уходом в танцевальную студию, я поставила форму с тестом в духовку, а мама уже проследила, чтобы всё пропеклось, как нужно. Конечно, было проще купить что-нибудь к чаю в магазине. Но у домашней выпечки особая прелесть. И я люблю готовить вместе с мамой, когда выпадает возможность.

После ужина родители торопятся на работу. Сегодня они опять работают в ночь.

– Спокойной ночи, – папа на прощание целует меня в макушку.

– Счастливого полета, – желаю я в ответ.

Вот уже почти месяц, провожая папу в рейс, я вспоминаю те кошмарные минуты, когда наша станция камнем летела вниз, и я мысленно прощалась со всей семьей. Теперь я переживаю за папу еще больше. Наверное, в этом нет смысла. Вероятность крушения шаттла практически также ничтожна, как и парящей в облаках станции, поэтому врядли во время перелета на Поверхность папа находится в большей опасности, чем дома. Но воображение все равно время от времени рисует жуткие картины падающего отцовского транспортника. И я знаю, что мама переживает еще больше, хотя и старается этого не показывать. Но она, по крайней мере, первая может видеть на мониторе в диспетчерской, когда папа благополучно возвращается к нам на Альтаир.

Марк еще какое-то время остается со мной. Потом он уходит встретить Ксю с дежурства. Остаток вечера они проведут вместе. А я – одна. К Миле сегодня не пойдешь. У нее свидание с Дэном. И Келсий тоже обхаживает новую пассию.

Раздраженная, я падаю на свою кровать. Где те дни, когда я тоже ходила на свидания? Нет, я, конечно, нисколько не жалею, что узнала правду об изменах Фила. Просто, чем дольше я остаюсь одна, тем больше чувствую себя в нашей компании пятым (точнее, седьмым) колесом в телеге.

Настроения нет даже сходить в Оранжерею, хотя я частенько заглядываю туда перед сном. Чтобы хоть как-то отвлечься, пересаживаюсь за ноутбук и открываю свою страничку на «Лабиринте». Я не заходила сюда уже несколько дней. Обнаруживаю письма от двух своих виртуальных друзей с Поверхности, и сразу пишу ответы. Потом просматриваю оценки и комментарии к фотографиям, которые выложила в прошлый раз.

После этого, не в силах противостоять вспыхнувшему любопытству, устанавливаю курсор на поле поиска. Ладно, он ведь все равно не узнает, что я была у него странице. Прикусив губу, набираю запрос «Макаров, Александр». Дополнительно указав вуз, профессию и примерный возраст, суживаю круг поиска и все-таки нахожу нужную страницу. Личной информации совсем мало. Ни увлечений, ни любимых книг, ни музыки. Очевидно, Алекс не из тех людей, что зависают в соцсетях. Дата последнего визита на «Лабиринт» – три недели назад. Тогда же он обновил статус: «Per aspera ad astra» (хм, интересно. Это он о своем переезде?). Открываю фотоальбом, и сразу засматриваюсь на перовую фотографию. На ней – восемь человек: семья Алекса (парень очень похож на своего отца) и, скорее всего, его дяди. Под снимком подпись: «Макаровы в сборе». Прекрасная фотография очень красивого и счастливого семейства. Кроме этой, в альбоме еще всего четыре фотографии. Список друзей тоже короткий. Но и Вит Сильверстоун, и Карл Флетчер, и Стейси Хьюз (так, оказывается, зовут ту рыжую) в нем есть. Мне вдруг тоже хочется отправить Алексу заявку на добавление в друзья. Но я подавляю это глупое желание и, от беды подальше, ухожу со страницы Макарова.

В начале двенадцатого, я, зевая, встаю из-за компьютера. Марка можно не дожидаться. Он вернется поздно, и откроет дверь своим ключом. Я же неспешно готовлюсь ко сну и ложусь в кровать еще до полуночи.

Вот и вся моя захватывающая жизнь.

«Ну хоть бы какое-нибудь, хоть малюсенькое, приключение», – с тоской мечтаю я, засыпая.

Возможно, мне следует быть осторожнее со своими желаниями.

4

Воскресный вечер. Неделя, начавшаяся со Дня переселения, подходит к концу. Мы с друзьями решаем пойти в «Иллюзию» – единственный ночной клуб, что есть у нас на станции.

«Иллюзия» мне нравится. Отличная музыка, необычный интерьер, предупредительный персонал, вкуснейшие коктейли и пирожные – владельцы заведения не расслабляются и не снижают планку, несмотря на отсутствие конкуренции. И молодежь Альтаира с удовольствием отдыхает здесь.

Клуб, как обычно, набит битком. Хорошо, что у нас зарезервированы места (VIP, конечно, – на меньшее Ноланы не согласны). Услужливый менеджер проводит нас на второй ярус. Едва мы садимся за свой столик, как к нам подходит официантка, чтобы принять заказ. Обслуживание на высшем уровне.

Мы весело болтаем, едим роллы и всякие закуски, пьем коктейли. Парни заказывают себе напитки покрепче. Минут через десять после того, как доедаю свой любимый шоколадный десерт, я зову друзей танцевать. Именно танцпол – а не бар и не уютные кожаные диванчики чилаута – мое любимое место в клубе.

Дэн с Милой, Марк с Ксю и Келсий со своей новой подружкой Реджиной (я раньше её почти не знала, но она оказалась довольно приятной девушкой) спускаются за мной по лестнице. Еще издали я вижу, что Фил сегодня тоже здесь. О нет. Я чуть не спотыкаюсь.

– Марго, что случилось? – с беспокойством спрашивает Мила.

– Ничего, – я вздыхаю. – Просто… там Фил с Авророй.

– Не обращай внимания, – подруга берет меня за руку.

– И не волнуйся. Если он посмеет приблизиться – горько об этом пожалеет, – обещает Марк.

Я согласно киваю. Не хочется прятаться за спину брата, но приятно знать, что я всегда могу на него рассчитывать.

– Может, ты хочешь вернуться в ложу? – предлагает Ксю.

– Нет. Фил не лишит меня удовольствия потанцевать.

– Но если он увидит, что ты танцуешь одна…

– И что? Это клубные танцы. Не бальные. Здесь партнер не обязателен.

– А как на счет медленных танцев? – чуть улыбается Ми. Подруга спит и видит, как бы снова найти мне пару.

– А медленные сгодятся, чтобы отдохнуть у бара после быстрых.

Милу явно не удовлетворяет такой ответ, но я не отступаю от озвученного плана. Танцую соло под быстрые треки, и пропускаю пару медленных.

Да, всё идет по плану… Пока не замечаю, как к числу танцующих присоединяется Алекс (да-да, он тоже здесь. Вот что значит единственный клуб в городе: не хочешь встретить за один вечер всех своих знакомых – сиди дома!)

Поправка: «присоединяется» – не верное слово. Нет, этот мистер Совершенство не может просто присоединиться к серой массе, двигающейся в такт и не в такт музыке. Пара минут на танцполе – и вот вокруг него уже образовалось плотное кольцо из восторженных зрителей. Чтобы рассмотреть получше, я протискиваюсь в первый ряд. Кого-кого, а хорошего танцора я всегда готова оценить по достоинству. И, должна признать, Алекс заслуживает высших похвал. Он выделывает такие трюки, которые не сможет повторить даже большинство из моих знакомых – танцоров с многолетним опытом.

Начинает играть следующий трек. Алекс переходит с танца на шаг, и движется вдоль первого ряда своих зрителей. Для чего – не сложно догадаться. Такому парню долго танцевать в одиночку – просто не комильфо. Еще пара легких шагов – и Алекс протягивает руку, приглашая на танец … меня.

Вот уж чего не ожидала, честно. Ведь он мог выбрать любую другую – кого-нибудь из тех, знакомство с кем не началось так неудачно. Или из тех, которые с ним еще даже не знакомы, но все равно смотрят на меня сейчас так, будто я выиграла джек-пот в лотерее. Почему же именно я? Келсий теперь точно будет в гневе (может, этого Макаров и добивается?). Тем не менее, я не могу устоять и отказать одному из лучших танцоров, каких я когда-либо видела.

Стараясь не выказывать излишнего удивления или радости, я подаю Алексу руку, и он выводит меня в центр круга.

– Спасибо, что приняла приглашение.

– Спасибо, что пригласил.

– Я оценил, как здорово ты танцуешь в одиночку. Покажешь теперь, на что способна в паре?

В ответ я только киваю. Мы ведь вышли танцевать, а не разговаривать. Тем более, из-за громкой музыки расслышать друг друга можно лишь с большим трудом.

Алекс тоже не собирается тратить время на разговоры. Он отступает на пару шагов, виртуозно исполняет несколько движений и замирает, предлагая мне показать себя. Я тоже исполняю пару сложных связок и возвращаю эстафету Алексу. В этот раз он демонстрирует что-то совсем нереальное, и мне приходиться использовать все мастерство, чтобы ответить достойно. Одобрительно улыбнувшись, парень одним скользящим шагом оказывается прямо передо мной. Левой рукой он ловит мою ладонь, а правой обнимает меня за талию, притягивая к себе вплотную. Я делаю судорожный вдох. Без выдоха.

– Неплохо, – дыханье парня щекочет моё ухо, вызывая у меня мурашки. – Но ты можешь еще лучше.

– Думаешь? – я изгибаю одну бровь.

– Уверен. Только тебе нужно немного расслабиться.

Расслабиться? Как будто я могу расслабиться, когда он так близко.

– Да, расслабься. Сейчас ты напряжена, как маленькая школьница на своей первой дискотеке.

Ах ты ж… Ну я тебе покажу маленькую школьницу!

Я кладу ладонь на его грудь и соблазнительно улыбаюсь.

– А ты сам-то готов танцевать по-взрослому, мальчик? – спрашиваю я, наклонившись к его уху.

Моя ладонь медленно скользит вниз, и я могу чувствовать под пальцами его великолепный пресс. Не-ет, убирать руку мне совсем не хочется.

– Могла и не спрашивать, солнышко, – читаю я по губам.

Алекс подхватывает мою ногу под коленку и закидывает её к себе на пояс. Скользит ладонью по моей лодыжке, и задерживается на моем бедре, у самого края юбки. Мой пульс начинает зашкаливать.

И мы танцуем. Наши тела движутся абсолютно синхронно, прекрасно понимая друг друга безо всяких слов. Я танцую так откровенно, как, наверное, еще никогда не танцевала. Возможно, такие танцы даже неприличны на публике. Но сейчас меня это почему-то совсем не волнует. Мой нескромный партнер хочет, чтобы я тоже забыла о скромности, и я иду у него на поводу. Мой самоконтроль стремится к нулю, и я все больше забываю о правилах приличия. Это как стать пьяной без вина. Нет, ну не на столько пьяной, чтобы Алекс смог убедить меня исполнить стриптиз у всех на глазах! Хотя, судя по его раздевающему взгляду, он уже подумывает об этом…

Ох, если честно, я и сама не прочь стянуть с парня его рубашку. Странно, но такой обычный предмет одежды вдруг кажется раздражающе лишним. Во время танца, находясь в крепких объятьях Макарова, я уже успела с удовольствием оценить на ощупь все достоинства его великолепного тела: сильные, надежные руки, мускулистую грудь, рельефный пресс, мощные мышцы на спине. Но мне этого мало. Мне хочется любоваться его восхитительным торсом, не скрытым под одеждой. Хочется, чтобы нас с ним не разделял даже этот тоненький слой ткани. Всепоглощающий огонь желания, о котором прежде я имела лишь смутное представление, теперь разгорается во мне по-настоящему. И, судя по тому, как Алекс прикасается ко мне, как ни на секунду не сводит с меня глаз, он чувствует то же самое.

Только когда заканчивается вторая песня и мы прекращаем танцевать, уступая место в круге следующей паре, ко мне возвращается способность мыслить здраво. Алекс берет меня за руку и ведет в сторону от танцпола. Я послушно следую за ним. Иду куда-то с почти незнакомым парнем, зачем – не понятно. Э-эм, и это я только что говорила про «мыслить здраво»?

Впрочем, далеко отойти от танцпола мы не успеваем. Дорогу нам преграждает мой разгневанный брат и остальная наша «веселая» компания. Лицо Келсия выглядит не более дружелюбно, чем у Марка. Ой-ей, сейчас мне выдадут по первое число. Ксю останавливается позади своего возлюбленного и берет его под локоть, не давая сразу кинуться в бой. «Не горячись», – читаю я по её губам. Но Марк игнорирует просьбу и жестом велит нам с Алексом следовать за ним. Макаров невозмутимо кивает, и мы пробиваемся сквозь толпу в дальнюю часть клуба, где нам не помешает ни громкая музыка, ни многочисленные зрители.

«Ну вот, сейчас начнется», – мысленно вздыхаю я, когда мы останавливаемся у драпированной золотыми шторами стены.

– Марго. Что. Ты. Творишь? – гневно вопрошает мой брат.

– Развлекаюсь, Марк. Разве мы не для этого сюда пришли?

– А ты не можешь развлекаться в рамках приличий?

Алекс выступает чуть вперед, словно защищая меня.

– Остынь, парень. В нашем с Ритой танце было не больше неприличного, чем у большинства других пар в клубе.

Спорно.

– Моя сестра – не большинство, – рычит Марк. – И ты ей не пара.

– Это не тебе решать, – Алекс старается сохранить спокойствие. – А Рите. И она приняла моё приглашение. Поэтому я не вижу причин, почему мы не могли потанцевать.

– А ты посмотри в зеркало, оборванец, и увидишь, – насмешливо советует Келсий.

– Келсий! – возмущаюсь я.

Пусть одежда Алекса – простые джинсы и темно-синяя рубашка с коротким рукавом – не дорогая и, наверное, совсем не новая, но это не повод называть его оборванцем.

– Что – «Келсий»? Он вел тебя за свой столик? А где его столик? В самой дешевой зоне? Поближе к кухне? Или к туалетам?

– У нас с друзьями нормальные места, – цедит сквозь зубы Алекс. – Не VIP, конечно. Но ведь не у каждого есть богатый папочка.

– Извини, ты хочешь сказать, что я – папенькин сынок? – вспыхивает Келсий.

– Я хочу сказать, что чего-то стою и без дорогих шмоток. А ты?

– Сейчас ты узнаешь, чего я стою.

Келсий сжимает кулаки и делает шаг вперед. Марк и Дэн встают за им в таких же угрожающих позах.

– Трое на одного? Как-то не честно, Макаров.

Оглянувшись, я вижу, что к нам присоединились приятели Алекса – Карл и Вит.

– Абсолютно согласен, Флетчер. Нужно хотя бы пятеро, чтобы сравнять силы.

Дэн смеется.

– Ты такой смелый, крот, потому что твои няньки рядом?

– Они мне не няньки. И мне не нужна их помощь, чтобы справиться с вами.

– Давай проверим, – Марк выступает на одну линию с Келсием.

– Да когда же это закончится?! – я вклиниваюсь между враждующими сторонами.

– Когда этот сброд уберется с нашей станции, – холодно отвечает Келсий.

– Вашей станции? – Алекс, усмехаясь, переглядывается с товарищами. – Ну-ну.

– Нашей станции, – уверенно повторяет Келсий. – И сейчас ты в этом убедишься.

Проследив за его взглядом, я вижу, что к нам приближается одна из менеджеров клуба в сопровождении двух охранников-вышибал.

– Добрый вечер, – девушка насторожено осматривает нашу компанию и останавливает своё внимание на Келсии. – Прошу прощения, мистер Нолан. Могу я Вам чем-либо помочь?

– Можете. Исправьте оплошность вашего фейсконтроля, и выведите этих троих отсюда. Мистеру Стивенсону не понравится услышать, что в его заведение пускают кого попало.

На самом деле, не было никакой оплошности и никаких причин не пускать Алекса и его друзей в клуб. Они не пьяны и не буянят. Одеты без роскоши, но достаточно прилично. А уж про внешние данные всех троих (особенно Алекса) и говорить не стоит – такие парни только украсят клуб своим присутствием. Тем не менее, спорить с одним из самых богатых и щедрых клиентов, да еще и другом владельца заведения, менеджер не решается, и вежливо просит подземное трио проследовать за ней на выход. Парни сохраняют достоинство и не начинают спорить.

Вит с Карлом идут первыми. Алекс чуть задерживается и бросает на меня вопросительный взгляд. Подавив чувство вины, я один раз легонько качаю головой и отступаю ближе к друзьям. Ухмылка Келсия становится еще самодовольней. На лице Алекса мелькает такое…. Келсий еще пожалеет о том, что сделал. Или мне это лишь показалась? Через мгновенье Алекс надевает такую же непроницаемую маску, как его друзья, и скрывает все свои эмоции, какими бы они ни были. Больше не глядя на меня, он проходит мимо, и быстрым шагом догоняет своих товарищей.

– Это было низко, Келсий, – укоряю я, когда они скрываются из виду.

– Почему же ты меня не остановила?

– А у меня бы получилось? Если бы я встала на их сторону, ты бы только разозлился еще больше. Да и Алекс не из тех парней, которым нужна защита от девчонки. Его бы это оскорбило.

– Ты уверена? Может, он как раз хотел твоей помощи, когда посмотрел на тебя перед уходом?

– Он хотел не помощи, а чтобы Марго ушла с ним, – Мила отвечает за меня то, что я не могу произнести вслух.

– Ага, размечтался, – хмыкает Марк. – Марго, надеюсь, ты больше не будешь делать глупости и общаться с ним?

Что-что? Мой брат собирается указывать мне, с кем общаться?

– Марк, а ты не забыл, что ты мне не отец?

– Иногда старший брат, – Мила косится на Келсия, – еще хуже, чем отец. Отец хотя бы не ходит с тобой в клуб и не пытается там отгонять от тебя каждую особь мужского пола.

– Не каждую, – возражает Марк. – Только выскочек из подземелья.

– Да какая разница, откуда он? – я теряю терпение. – В Нижних колониях живут такие же люди!

– Не совсем. Ты же знаешь, Марго, – Дэн решает напомнить мне уроки истории. – Ни один нормальный человек не захочет по своей воле переселиться туда, где никогда не светит солнце. Поэтому изначально Нижние колонии отправляли тех, у кого не было выбора: ссыльных преступников, нищих, бездомных…,

– Вот кто предки парня, с которым ты танцевала – подхватывает Марк. – У него дурные гены.

– У него прекрасные гены, – повторяю я утверждение, уже дважды сделанное Милой, и на губах подруги появляется легкая улыбка.

– Верно, – соглашается Ми. – Алекс – красавчик. И двигается так, что я бы сама не отказалась с ним потанцевать.

– Мила! – возмущается Дэн.

– Что? Это всего лишь танец.

– Ну вот. Хоть кто-то меня понимает, – вздыхаю я. – Ладно, хватит подпирать стену. Вернемся на танцпол или за столик?

– За столик, – командует Марк. – Хватит с тебя на сегодня танцев.

Я не спорю. Все равно, ни с кем, кроме Алекса, танцевать больше не хочется. А с ним танцевать, после сегодняшнего поступка Келсия, мне остается разве что во сне.

Что, собственно говоря, я и делаю.

Алекс снится мне этой же ночью. И следующей. И еще через одну. Я пытаюсь не думать о нем, но думаю постоянно. Это как наваждение. Всю следующую неделю, проходя по коридорам и залам станции, я то и дело вглядываюсь в лица людей в надежде увидеть среди них Макарова. Но за восемь дней наши пути ни с ним, ни его друзьями ни разу не пересекаются.

Но вот во вторник вечером мы, как обычно, отправляемся в спортзал, и там я сразу замечаю Алекса. На этот раз он один. Отрабатывает на татами движения какого-то из единоборства.

С моих губ чуть не срывается стон. На парне – только тренировочные штаны, и нет ничего, что скрывало бы его великолепный торс. О, чудо-ДНК и годы тренировок! Это не тело, а произведение искусства. Собрав всю волю в кулак, я поскорее отвожу взгляд от Макарова, пока не начала считать кубики на его прессе.

К несчастью, на подземного красавца засмотрелась не я одна.

Когда я отворачиваюсь от Алекса, то замечаю, что другом углу зала собираются грозовые тучи. Там занимается компания из пяти человек: три парня и две девушки. Главный из них – Леонард Белл – одноклассник Келсия и его вечный соперник еще с начальной школы. Они готовы состязаться в чем угодно: кто получит выше оценку или победит на спортивных соревнованиях, кто закатит самую крутую вечеринку на день рожденья или купит самый навороченный гаджет ограниченной серии… И, разумеется, их любимое соревнование – за женское внимание. Один из них может запросто приударить за девушкой лишь потому, что она приглянулась другому.

Но на этот раз Леонард приревновал свою девушку не к Келсию…

– … ты пялилась на него! – читаю я по губам Белла, со злостью кивающего в сторону Алекса.

– Нет, я не … – на лице Сильвии смешались стыд и страх. Мне становится её жаль.

– Пялилась! Но ничего. Я сейчас научу его, как не привлекать лишнего внимания.

Разъяренный парень оборачивается к своим приятелям и что-то говорит им. Те кивают в ответ, и они все вместе направляются к Алексу.

– О, а это становится интересным, – усмехается Келсий рядом со мной. – Давайте подойдем поближе. Не одной же Марго подслушивать, о чем они там говорят.

– Технически, я не подслушивала, а подсматривала, – поправляю я, встревоженно наблюдая, как Леонард с компанией останавливаются около Алекса.

Алекс прекращает тренировку. Он сразу понимает, что парни подошли к нему не ради вежливого знакомства.

– Ну нет, – устало вздыхает Макаров. – Еще одни хозяева станции?

– «Хозяева станции»? А, вижу ты уже познакомился с моим лучшим другом, – Леонард оборачивается к Келсию. – Эй, Келс, не желаешь присоединиться к нам?

– Не-а, – Келсий с трудом сдерживает смех. Скорее небо упадет на землю, чем Нолан присоединится к компании Белла. – Этот крот – весь в твоем распоряжении, Ленни.

– Замечательно, – Леонард снова поворачивается к Алексу. – Значит, ты у нас из подземелья, крот?

– У меня есть имя – Алекс. Советую его запомнить и не злить меня понапрасну, – голос Алекса звучит спокойно, но от этого не менее опасно.

Такой ответ злит Леонарда еще больше. Он-то был уверен, что приезжий парень спасует перед ним. Ага. Не на того напал.

– А вот мой тебе совет, крот: пореже высовывайся из норы, куда тебя поселили, и держись поближе к сородичам.

Изумрудные глаза Алекса вспыхивают.

– Дельный совет от того, кто нападает стаей.

Слова обоих парней режут слух. Словно мы не люди, а звери.

При этом, Алекс вовсе не выглядит как загнанная в угол жертва. Он смотрит на противников уверенно, на лице – ни тени страха. Помню, как в клубе он сказал, что и один легко справится с тремя противниками. Но все-таки я жалею, что рядом с ним сейчас нет Вита и Карла.

Парни одновременно сжимают кулаки, готовясь ринуться в бой.

– Келсий, нужно их остановить, – тихо прошу я.

– Зачем? Кто бы ни проиграл в этой схватке, меня это вполне устроит.

– Марк, пожалуйста, – делаю я другую попытку.

Брат качает головой.

– Келсий прав. Нам не зачем вмешиваться.

– Марик… – поддерживает меня Ксю, взглядом упрашивая Марка.

– Нет. Я не собираюсь помогать ни Беллу, ни подземному выскочке. Пусть разбираются сами.

Стиснув зубы от досады, я отворачиваюсь от брата и снова концентрирую всё внимание на Алексе и его противниках.

– … если ты не в состоянии запомнить моё имя сам, придётся мне вбить его тебе в память.

– Попробуй, – Леонард выступает вперед.

– Нет, – Алекс качает головой. – давайте все трое сразу. Чтобы мне не пришлось потом повторять еще дважды.

«То же мне, Д’Артаньян нашелся. Сам ищет неприятностей на свою голову», – мысленно ворчу я. Но как его остановить? Как их всех остановить? Может, будет лучше, если они выяснят сейчас всё раз и навсегда?

– Подумай хорошенько, крот. Может, для начала попробуешь справиться со мной одним? Или вообще уберешься отсюда, пока цел.

– Это вам лучше уйти, пока целы. Серьезно. Я не хочу вас калечить, но если это единственный способ добиться, чтобы вы от меня отвязались – я сделаю это, – предупреждает Алекс.

И это не пустые угрозы. Когда мы танцевали, Алекс поднял меня в верхнюю поддержку, как пушинку. Он очень сильный. И быстрый. Плюс, с таким-то характером, у него наверняка должен быть богатый «боевой» опыт. С другой стороны, Ленни, Феликс и Тони тоже не лыком шиты…

Отступать никто не желает. Бой начинается.

Алекс успешно отражает атаку троих противников разом, и потом сам переходит в нападение. Как я и предполагала, дерется он ничуть не хуже, чем танцует. Его противники – отличные бойцы, но Макаров стоит их всех, вместе взятых. Первую минуту я невольно любуюсь его невероятно быстрыми и опасными движениями. Но когда Алекс расправляется с Тони, и тут же – с Феликсом, мне становится не до любования. Всё слишком серьезно.

Леонарда Алекс оставил напоследок. Они продолжают драться, пока товарищи Белла, лежа на татами, корчатся от боли. Этот Макаров не человек, а киборг какой-то… Еще через минуту он укладывает на лопатки и Леонарда. А потом склоняется над поверженным противником и не дает ему подняться, придавив коленом к полу.

– Итак… Теперь ты запомнил моё имя? – спрашивает Алекс тихим, но смертельно опасным тоном, предполагающим единственный безболезненный ответ.

Но Ленни не прислушивается к голосу разума.

– Да … пошел … ты, крот, – выплевывает он.

– Ну как знаешь.

Алекс бьет Белла в челюсть. И потом – еще раз, с другой стороны. Он специально оставляет синяки на лице Леонарда, чтобы они были заметны каждому, кто увидит его в ближайшие дни. Чтобы Леонард чувствовал себя еще больше униженным.

– А сейчас можешь бежать в полицию и жаловаться, что тебя обидел крот, – издеваясь, произносит Макаров и убирает колено с груди Белла. – Я согласен на любой приговор, лишь бы увидеть, как ты будешь плакаться об этом перед судьей.

– Я … разберусь с тобой … сам, – хрипит Леонард и, воспользовавшись возвращенной свободой, поднимается с пола.

– Уверен? Может, позовешь папочку? – продолжает издеваться Алекс.

Вместо ответа Ленни собирает последние силы и бросается на врага. Алекс со смехом снова опрокидывает его на спину и мощным ударом бьет в живот.

– Нет! Пожалуйста, хватит! – вскрикивает Сильвия, когда Макаров заносит кулак еще раз. Разъяренный парень не обращает на нее внимания и снова замахивается.

Да он же может убить Белла!

– Алекс! – вырывается у меня. – Остановись!

И, как ни странно, он действительно опускает занесенную руку и поворачивается ко мне.

Воспользовавшись моментом, я быстро подхожу к Макарову.

– Ты уже победил. Будешь добивать упавшего? Я думала, ты выше этого.

На губах Алекса появляется легкая усмешка.

– Ты всегда думаешь о людях лучше, чем они есть?

– Я стараюсь. И, да – иногда сама же от этого страдаю. Но это лучше, чем заранее видеть в каждом встречном негодяя или врага.

Макаров пристально смотрит на меня.

– Я бы поспорил… но не стану рушить твою веру в человечество раньше времени.

Он отступает от Леонарда. Сильвия тут же подбегает к своему парню и, опустившись на колени, помогает ему сесть. Феликс и Энтони уже поднимаются на ноги. Похоже, Алекс не травмировал их так сильно. Зато самолюбию всех троих уж точно нанесён огромный урон.

– Забирайте своего друга, – снисходительно разрешает Макаров. – И пусть в следующий раз держится от меня подальше.

– Ты еще пожалеешь об этом, – угрожает Феликс.

Алекс снова подается вперед. Я хватаю его руку за запястье. Парень кажется слегка удивленным моей дерзостью, однако высвободиться не торопится.

– Вы, жертвы тестостерона, угомонитесь! Не нужен нам второй раунд, – я предупреждающе смотрю на Феликса. Неужели ему мало досталось?

– Совсем не нужен, – соглашается со мной девушка Феликса. – Лучше пойдем. Надо отвести Леонарда в больницу. Да и тебя пусть осмотрит врач, – она легонько тянет своего парня туда, где Тони помогает Беллу встать на ноги.

Поднявшись, Белл бросает последний злой взгляд на Макарова, а потом при поддержке Тони начинает медленно ковылять к выходу. Феликс и девчонки идут рядом. Я замечаю, что Феликс тоже прихрамывает. Да, им точно нужно в больницу.

– Ритуль, теперь ты уже можешь отпустить меня, – шепчет мне на ухо Алекс.

Оказывается, мои пальцы все еще сжимают его запястье. Упс.

Я резко отдергиваю руку, как от раскаленного металла.

– Извини.

– Не извиняйся, солнышко. Вообще-то, я совсем не против…

– Зато я против, – грозно звучит голос Марка, подошедшего к нам вместе с остальными.

Не желая подливать масла в огонь и злить брата еще больше, я отступаю от Алекса и перехожу на сторону моих друзей.

– Марго, ты ненормальная? Подходить к этому типу, когда он в таком состоянии? – отчитывает меня Келсий. – Захотела попасть под горячую руку?

– Я ненормальная? По-моему, НЕ нормально – это как раз стоять и спокойно наблюдать, как один человек до полусмерти избивает другого! – огрызаюсь я в ответ. – Если вы не захотели вмешаться – пришлось мне.

– Белл не заслужил нашей помощи. Кто угодно, только не он, – холодно напоминает Келсий. – И он сам виноват, что затеял эту разборку. А ты могла из-за него пострадать!

– Я бы не причинил Рите вреда, – твердо говорит Алекс.

– Специально – нет. Но ты себя не контролировал, – возражает Мила. – Ты уверен, что, замахнувшись на Ленни, не задел бы ее, если бы она попыталась тебя остановить?

– Нет, не уверен, – мрачно признает Алекс.

– То-то же. Так что советую держаться от моей сестры как можно дальше, – самым угрожающим тоном произносит Марк.

Изумрудные глаза Макарова снова вспыхивают.

– Один уже пытался мне советовать. Ты видел, что я с ним сделал?

Атмосфера опять накаляется. Я снова готовлюсь выполнить свою роль миротворца. Но тут, к моему огромному удивлению, между Марком и Алексом встает Келсий. Он жестом делает другу знак успокоиться, а потом обращается к Макарову.

– Расслабься, парень. Мы не собираемся устраивать второй раунд. Не сейчас, – усмехается Келсий. – Может, ты и не понял, но ты только что оказал мне большую услугу, разобравшись с Беллом. И я, в некотором роде, теперь чувствую себя обязанным.

– Я не для тебя старался.

– Разумеется, – беззаботно соглашается Келсий. – Тем не менее, ты сделал за меня грязную работу. И в благодарность, я тоже готов помочь тебе. Например, найти тебе лучшего адвоката, если Ленни все-таки потащит тебя в суд.

Алекс кривится, заметив искреннее веселье на лице Нолана.

– Как-нибудь обойдусь без твоей помощи, – выплевывает он. – Меня уже тошнит от вас всех.

Очень обидно, но это заслуженные слова. Мы, альтаирцы, сделали всё, чтобы приезжие – и Алекс, и его друзья – невзлюбили нас. Мы оказались самыми негостеприимными хозяевами.

Не зная, как оправдаться, я лишь расстроенно смотрю на Макарова. Когда наши взгляды встречаются, лицо парня немного смягчается и кажется, что он хочет мне что-то сказать. Но потом он еще сильнее сжимает челюсть и отворачивается.

– Ладно, счастливо оставаться. А я сегодня уже достаточно размялся.

Алекс отворачивается и идет к выходу. И только теперь я понимаю, что все находящиеся в зале пялятся на нас. Они и за дракой наблюдали, как за занимательным шоу? Нет, я надеюсь, что никто из них не вмешался потому, что всё закончилось прежде, чем успели понять, что происходит.

Хотя, возможно, Алекс все-таки прав. Ему не нужно рушить мою веру в человечество. Возможно, однажды она рухнет сама собой.

5

– Еще больше камер слежения?!

Я не могу сдержать возмущения, когда мама на кухне делится последними новостями. Правительство сокращает количество рейсов между Поверхностью и Верхними колониями и, как следствие, часть штата: пилотов, диспетчеров, механиков и остальных – чтобы снизить расходы. Но зато они тратят деньги на дополнительные камеры видеонаблюдения, которыми и так напичкана вся станция (за исключением личных блоков). Однажды я чихнула в коридоре, и услышала из соседнего динамика: «Будьте здоровы!». Честное слово. Оператор, наблюдавший за мной, оказался с юмором.

– Это ради нашей же безопасности, – говорит мама.

Ну да. Безопасности Ленни и его приятелей камера в спортзале что-то не помогла. Пока операторы поняли, что происходит, и собрались выслать наряд, все уже закончилось. Как я слышала, к парням потом приходили из полиции, предлагали написать заявление. Но они, конечно, не захотели лишней шумихи. Дело замяли.

– Думаю, власти правы, – продолжает мама. – Учитывая случаи, о которых рассказывали в новостях.

За последних три дня в других колониях произошло два чрезвычайных происшествия. Сейчас ведется расследование. Возможно, это были просто несчастные случаи или халатность. Но есть вероятность, что пожар на Сириусе и отказ электроники на Эдельвейсе, из-за которого станция могла рухнуть, – дело рук злоумышленников. Вот только зачем кому-то утраивать диверсии на мирных станциях?

– Лишь бы только власти не перегнули палку с этим усилением системы безопасности. А то они скоро и у нас дома жучки установят, – ворчу я.

– До этого не дойдет, – уверенно произносит мама.

Таймер на духовке дзинькает, и мама проверяет запеченную с мясом картошку.

– Готово, – сообщает она. – Можно накрывать на стол.

– Хорошо.

Звенит звонок входной двери. Ксю как раз вовремя. Марк сегодня пригласил её поужинать с нами. И родители, и я этому только рады.

Через минуту Ксю заглядывает на кухню.

– Добрый вечер.

– Добрый, – мама, кажется, уже встречает Ксю как свою вторую дочь.

– Привет, – я машу рукой.

– Помощь нужна?

– Помой, пожалуйста, эти фрукты, и положи их на блюдо, – просит мама.

Ксю кивает. Мы быстро накрываем на стол, и все вместе садимся ужинать. Жаль, но вскоре после ужина папе приходится уходить. У него сегодня опять ночной вылет. Зато маме на смену в этот раз нужно будет только утром, и она остается с нами. Вчетвером мы смотрим музыкальное шоу по телевизору и болтаем часов до одиннадцати. Потом Ксю тоже прощается с нами. С восьми утра у неё дежурство в больнице, и она должна еще успеть выспаться.

А вот у Марка в эту пятницу выходной, и поэтому большую часть дня мы с ним проводим вместе.

Еще через день, в субботу, когда Марк и Дэн выходят на работу, а Келсий дома разбирает какие-то документы и просматривает отчеты, мы с Милой, Ксю и еще одной нашей школьной подружкой Хелен договариваемся пройтись по магазинам.

Большинство магазинов находятся у нас в отдельном крыле станции. Такое место на Поверхности назвали бы «торговым центром». Здесь можно купить все – от продуктов, хозтоваров и одежды до дорогущих ювелирных украшений и электроники. Есть даже небольшой мебельный магазин (хотя обычно мебель нам доставляют под заказ с Поверхности).

Мы с Милой встречаемся в вестибюле первого этажа и ждем Ксю и Хелен. Но вместо них я вдруг вижу Алекса. В принципе, ничего сверхъестественного в этом нет. Если у парня выходной, он тоже вполне мог отправиться за покупками. Торговый центр, как и клуб, у нас один, так что вероятность встретиться здесь не так уж мала. И все равно кажется, что с Алексом мы сталкиваемся слишком часто. Словно злой рок какой-то.

Парень идет через вестибюль в нашу сторону. Один из малышей, балуясь, убегает от родителей и со всей своей детской силы чуть не врезается в Макарова. Но Алекс вовремя перехватывает шалуна и удерживает за плечики. После того, что произошло в спортзале, я могу ожидать от Макарова чего угодно. Например, что он сейчас поднимет пацаненка за шкирку и отбросит куда подальше, чтобы не путался под ногами. Или заберет робота, которого мальчик сжимает в руке, и сломает игрушку ради забавы. Но Алекс, погрозив хулигану пальцем, просто возвращает его подоспевшим родителям. На прощание он улыбается малышу. Это выглядит очень мило. Когда этот парень не злится, у него бывает совершенно очаровательная и полностью обезоруживающая улыбка.

Потом Алекс продолжает движение и замечает нас с Милой. И – вот наглость! – подходит с нами поздороваться. То он заявляет, что его от нас тошнит, то останавливается поболтать, как ни в чем не бывало. Определился бы уже…

– Привет.

– Привет, – натянуто отвечаем мы.

На нем сегодня те же джинсы, что были в клубе, но вместо темно-синей рубашки – простая черная футболка. Тонкая ткань обтягивает кубики идеального пресса, который чуть не заставил меня пускать слюнки в спортзале. Но сейчас мое внимание больше привлекают мощные бицепсы парня. Да-а, этих рук следует опасаться любому противнику. А еще, в таких руках с удовольствием оказалась бы любая девушка.

Ну вот, опять… Я снова пялюсь на Алекса. И он, конечно, это замечает.

– Нравится? – усмехается он, поймав мой взгляд.

Я тут же смущаюсь. И еще больше – злюсь. Нужно срочно стереть эту самодовольную ухмылку с его лица.

– Неплохо, – пренебрежительно бросаю я. – Что, в подземельях нет других развлечений, кроме как мускулы качать?

Алекс подступает ближе, бесцеремонно вторгаясь в моё личное пространство.

– О, поверь, Ритуль, у нас есть и другие развлечения.

То, как Алекс произнес последнее слово, и какой улыбочкой его сопроводил, заставляет меня смутиться еще сильнее. Не сложно представить, на какие развлечения он намекает.

– Я говорю о кино и танцах. А ты о чем подумала, солнышко? – издевается надо мной Макаров.

Я быстренько перебираю в уме весь свой скудный арсенал ругательств. О кино и танцах он. Да, конечно.

– Да уж не об опере и театре, Алекс. Это, очевидно, развлечения выше вашего уровня.

М-да… Келсий был бы доволен. И когда я успела стать подземноненавистницей?

Но мой презрительный тон нисколько не обескураживает Макарова.

– Знаешь, если бы ты хотя бы раз услышала, как восхитительно звучат арии в подземном гроте, ты бы согласилась, что опера – это как раз наш уровень.

Столь неожиданное заявление приводит в замешательство даже Милу. Я, тем более, не знаю, что ответить.

– Что ж, надеюсь, если нам когда-нибудь и придётся спуститься под землю, то только на несколько часов, и только ради оперы, – первой находится подруга.

– Я тоже на это надеюсь, – холодно отвечает парень. – Дольше вы там врядли протяните, пташки.

Потом мы замечаем, что в вестибюль вошли Вит и Стейси.

– Ладно, приятно было приятно поболтать, красавицы. Но мне пора, – прощается с нами Алекс, и уходит туда, где ждут его друзья.

Дождавшись, пока он отойдет достаточно далеко, я бормочу:

– Этот парень выводит меня из-себя.

– Оно и видно, – усмехается Мила. – Но, если тебе станет легче, твои формы он тоже оценил.

Я закатываю глаза.

– Не больше, чем твои. Или любой другой девушки на станции. Здесь же нет ни одной девчонки с плохой фигурой.

– Нет, на меня он так не смотрит, – возражает подруга. – Уж поверь, я могу определить, когда нравлюсь парню. А этого красавчика я совсем не интересую. Ему нравишься ты.

– Ага. И он выбрал отличный способ это показать. В первый же день чуть не подравшись с моим братом и друзьями.

– Вообще, то они сами напросились, – напоминает Мила. – Моему братцу нужно поменьше изображать из себя альфа-самца. А Дэну с Марком – поменьше его в этом поддерживать.

– Келс ничего не изображает. Он и есть Альфа. Никто из парней здесь с ни не связывается. Разве что Ленни, да и то большинстве случаев неудачно.