Рождество бывает разное бесплатное чтение

Письмо

Поджав ноги и обхватив колени руками, Марианна сидела в уютном велюровом кресле. Исписанный мелким неразборчивым подчерком затертый листок подрагивал в руке. В камине тихонько потрескивали дрова. Отблески пламени рисовали на стенах танцующие, мгновенно исчезающие силуэты. Хвойно-мандариновый аромат Рождества наполнял комнату теплом, а за окном, то и дело слышались дерзкие порывы холодного зимнего ветра. Из гостиной доносились размытые голоса, обрывки шуток, заливистый детский смех. Сегодня Праздник. Дом наполнен радостью. Вся семья и друзья рядом.

«Почему я реву? Радоваться надо, от счастья скакать до потолка. Обнять мужа, детей, любимую кошку Тосю и целую Вселенную, а я сижу и реву», – недоумевала про себя Марианна.

По щекам медленно расстилались дорожки слез, но на душе при этом делалось спокойно-спокойно, как будто бабушка укутала мягким пледом и тихо напевала колыбельную песню.

Листок неожиданно выскользнул из рук и плавно опустился на пол. Это было старое письмо, которое Марианна написала себе сама пятнадцать лет назад. Некоторые слова уже невозможно было разобрать, но и без них она хорошо помнила смысл. Тогда, зимний холодный ветер, ровно так же пел за окном свою заунывную песню. То Рождество Марианна встречала совсем одна в компании кошки и кактуса.

Взгляд опустился на заключительные строки: «Держись, дорогая, у тебя обязательно все будет хорошо! Я в тебя верю!».

Ей вдруг захотелось выйти на залитую светом Рождественских огней улицу, похрустеть снегом и полюбоваться бескрайним зимним небом. Накинув пальто, Марианна незаметно выскользнула из дома. Ветер трепал волосы, морозный воздух обжигал щеки. На темном небе Млечный путь, как всегда, расстилался своей бесконечностью, звезды улыбались и подмигивали.

«Видишь, дорогая, я же тебе говорила, все обязательно будет хорошо!» – тихо прошептала она.

Печенье с предсказаниями

– Мама ну, где же ты? Мы тебя зовем, зовем! – десятилетний Елисей, младший сын Марианны распахнул дверь и замер на пороге без верхней одежды и в одних носках. – Сейчас бабушка начнет раздавать печенье с предсказаниями, пойдем быстрее!

– Бегу, сынок, такое нельзя пропустить.

Марианна улыбнулась, обняла сына, и они вернулись в теплую, залитую радужным светом гирлянды гостиную.

Посередине комнаты стоял большой круглый стол, накрытый белоснежной скатертью. К Рождеству Марианна всегда покупала новую скатерть. Это стало ее ритуалом. Каждый раз, выбирая скатерть, Марианна с предвкушением размышляла о том, какие угощения будет готовить к празднику, как будет весело и тепло на душе, когда вся семья соберется за накрытым ею Рождественским столом. Цвет скатерти каждый год был разный и имел особое значение, которое приходило к Марианна по наитию. Например, в прошлое Рождество скатерть была нежно-зеленая. Марианне хотелось, чтобы поскорее пришла весна, и она выбрала этот цвет, как символ просыпающейся от зимней передышки природы. В этом году Марианна предпочла белый. Он означал для нее гармонию, доброту и обновление, которые приносит Рождество в каждый дом.

– Мари, ну вы где?! – послышался нетерпеливый голос мужа.

Мама, супруг Марианны Виктор, дети Степа и Алена, лучшая подруга Серафима с семьей, уже сидели за столом и с нетерпением ждали их с Елисеем.

Рождественский ужин радовал глаз множеством вкусностей. Вместе с любимыми блюдами соседствовали новые, еще не отведанные. Сегодня одним из них был салат из креветок, хурмы, авокадо и апельсинов. Особенный вкус ему придавал приготовленный по секретному рецепту соус с апельсиновым соком. Марианна не ошиблась с выбором. Даже дети просили добавки, а это главный признак успеха.

Мандарины, яблоки, свежие булочки с теплым ароматом корицы и шоколада, и конечно, главная семейная традиция – печенье с сюрпризом, которое заранее готовила Марианна, с удовольствием придумывая новые шутливые послания. На круглом блюде лежали звезды, солнце, месяц, цветы, корабли, елки. Они словно улыбались и в надежде звали: «Выбери меня!».

Дети с особой радостью участвовали в этой шутливой игре. Каждый выбирал печенье по-своему. Степа подходил к этому вопросу основательно, с долгими размышлениями. Елисей, напротив, выбирал быстро, ни минуты не сомневаясь. Алена спрашивала совета у папы, Степы, Елисея, но в конечном итоге всегда делала по-своему.

Теплые мурашечные волны разливались по телу и стихали лишь на кончиках пальцев, когда Марианна всматривалась в счастливые глаза детей, слушала их заливистый смех.

Держа в руках свое печенье, она внезапно вспомнила еще одну девочку. Ту, которая, тихонько, чтобы не разбудить маму, крадучись подходила к шкафу, медленно открывала предательски скрипящую дверь, надевала свое единственное нарядное платьице и танцевала в прозрачном свете луны, мечтая стать доброй феей.

Каждый год, ранним Рождественским утром, первым делом она бежала к елке, где ждал мягко шелестящий пакет, из которого так вкусно пахло шоколадно-мандариновой радостью.

Шоколадные батончики, разноцветная карамель, «Каракум», «Мишка на Севере», «Ласточка», больше всего ей нравились «Грильяж» и «Золотой ключик». Конфет в пакете было много, а мандаринов почему-то всегда только три. Выбор самой вкусной конфеты под звучание мандаринового аромата был тем самым моментом, который девочка ждала ровно год.

Вот и тогда, едва открыв глаза, она помчалась к елке. Разноцветные шары улыбались в утреннем солнечном свете. «Наконец-то! Ну, где же он?» –с волнением девочка искала подарок, но под елкой ничего не оказалось. «Точно нет? Быть не может! Наверное, Дед Мороз не успел просто, возможно попозже будет. Пойду у мамы спрошу», – наконец решила она.

– Ма-ам, что-то я не могу найти свой подарок, разве Дед Мороз сегодня ко мне не придет?!

Мама стояла у плиты и что-то готовила к завтраку.

– Ты что?! Какой подарок, какой Дед Мороз?! Тебе уже двенадцать, ты совсем взрослая, к таким взрослым детям Дед Мороз больше не приходит! Вот выдумала! – мама отвернулась и громко засмеялась.

Стало вдруг как-то тихо и холодно.

– Мамочка, мама! Открывай скорее свое печенье! – шестилетняя Алена требовательно теребила Марианну за рукав платья.

– Конечно, дорогая, уже открываю.

Марианна разломила песочное солнце и на ладонь выпал крохотный свиток. Она не стала читать предсказание, ведь три дня назад сама его сочинила. Марианна посмотрела на смеющегося мужа, такого повзрослевшего Степу, что-то громко и уверенно утверждающего Елисея, внимательно слушавшую его Алену и прошептала: «Как же я вас всех люблю!»

Поющие ковбои

– А у нас сюрприз! – загадочно улыбнулся Елисей. В его глазах появилось выражение, которое Марианне было отлично известно. Как правило таким, его взгляд становился, когда Елисей затевал какую-либо шалость или розыгрыш. Он был большой любитель на подобные проделки.

Однажды, вместе с лучшим другом Алешей, они натерли школьную доску мылом. Весь класс хохотал, пока учитель русского языка тщетно пытался писать на ней, совершенно не понимая в чем же дело.

Когда Елисей начинал произносить вслух строчки из любимого стихотворения Эммы Мошковской «Козлик-школьник»:

«Я умею, я умею привязать бечевку к змею

И бежать за ним пока в классе математика.

Я учителю на спину интересную картину

Нарисую и приклею, это тоже я умею…» – Марианна понимала – он что-то задумал.

– Степа будь наготове, Алена, пошли! – и ребята стремительно убежали в соседнюю комнату. Не прошло и трех минут, как дети вернулись.

Елисей переоделся в красно-коричневую клетчатую рубашку и синие джинсы. На шее у него была повязана зеленая косынка Марианны. Образ ковбоя завершали серая шляпа Виктора с довольно широкими полями и темно-коричневые резиновые сапоги. Алена была одета в светло-голубое сатиновое платье и соломенную шляпку. Темные солнцезащитные очки Марианны были как нельзя кстати. В руках Елисей держал игрушечную гитару.

– Степа, давай, начинаем, – Елисей набрал полные легкие воздуха, казалось, он сейчас громко запоет, но вместо этого в комнате зазвучала мелодичная песня. Это Степан включил музыку.

То, что происходило дальше, было невообразимо смешно. Елисей, обращаясь к Алене, активно изображал играющего на гитаре влюбленного ковбоя. «Oh blue now, baby blue» – широко раскрывая рот, он старался подстроиться под ритм песни, но получалось все равно не впопад. Елисей артистично двигался и крутил головой, поворачиваясь попеременно, то к зрителям, то к Алене. Шляпа была ему великовата, и время от времени съезжала на глаза. Елисей был вынужден ее поправлять. Однако, сделать это было не просто, так как в руках у него была гитара. Шестилетняя Алена в танце изображала грациозную леди. Ее еще пока детские движения были немного неуклюжими, но бесконечно милыми. Спустя некоторое время, Виктор предложил: «А может и мы потанцуем?». Он бережно взял супругу за руку, ладонь мужа была теплой и такой надежной. «Конечно», – согласилась Марианна. Через минуту и Серафима с мужем присоединились к веселой компании.

Звучал мелодичный блюз, сияли свечи, елка весело подмигивала танцующим разноцветными огоньками, на стенах в такт музыке плавно скользили размытые тени. Марианне казалось, что звуки музыки проникают в самое сердце, и кроме них, ничего в мире больше нет. Ощутив дыхание мужа, она прильнула к нему еще ближе и шепнула: «Знаешь, я так счастлива сейчас». В ответ Виктор улыбнулся.

Музыка прекратилась, но волшебство, созданное ей, осталось витать в комнате. Взрослые громко зааплодировали и вернулись к праздничному столу.

– Вам посчастливилось увидеть дебют всемирно известной группы «Неудержимые ковбои»! – провозгласил Елисей и ребята с радостными криками убежали переодеваться.

– Дети-то наши как вымахали… – сказала Серафима и плюхнула на тарелку щедрую порцию холодца, фирменного блюда Галины Михайловны, обильно сдобрив его горчичным соусом. – Вроде бы вот только-только мы с тобой на первый курс поступили. Марианна, а ты помнишь какие воодушевленные мы летали тогда по университету?

– Спрашиваешь, конечно, помню, – ответила Марианна и размытые образы прошлого мгновенно увлекли ее за собой.

Утренний кофе

– Мама, мне кажется, я знаю, какую профессию выберу.

Марианна стояла на кухне у распахнутого окна и с наслаждением вдыхала утренний аромат поздней весны. Свежий воздух наполнял тем необыкновенным настроением, которое бывает только в это время года.

– Ну и какую же? – безразличным тоном поинтересовалась Галина Михайловна. Этот разговор сейчас вызывал у нее раздражение, потому как вынуждал отвлечься от любимого процесса.

Галина Михайловна уже много лет начинала свой день с утреннего кофе. Это была особенная церемония. Ей нравилось варить, а затем, сидя в тишине, медленно потягивать из любимой чашки густой пенистый напиток, который Галина Михайловна готовила исключительно в турке и категорически не признавала никаких кофеварок.

Она предпочитала арабику с высокой степенью прожарки. Насыщенный вкус с оттенками сладости ягод, аромата цветов, шоколада и орехов доставлял особенное удовольствие. Кроме того, Галина Михайловна добавляла в кофе маленький ломтик лимона. Это придавало небольшую цитрусовую кислинку и очень бодрило. В те времена найти хороший кофе было не просто и когда Галине Михайловне это удавалась, степень ее удовольствия существенно возрастала. Вчера она решила вдвойне побаловать себя и купила маленькое пирожное «Наполеон». И конечно, Галина Михайловна терпеть не могла, когда кто-нибудь нарушал это ее утреннее спокойствие.

Сегодня она, как обычно, проснулась ранним утром, сварила кофе, налила его в белоснежную чашку из тонкого фарфора с позолотой, выложила на красивую тарелку пирожное и с наслаждением отхлебнув первый, самый вкусный глоток с пенкой собиралась приступить к пирожному, как в кухне неожиданно появилась сонная Марианна и все испортила. Однако нужно было потерпеть, дочь все-таки. Нехотя Галина Михайловна отставила чашку в сторону и вопросительно посмотрела на Марианну.

– Мне бы хотелось пойти учиться на журналиста, – еле слышно произнесла Марианна.

– Я ожидала от тебя чего угодно, но только не этого. Какой из тебя журналист? Ты же читать нормально только к третьему классу научилась. Я не знаю о чем ты думаешь? Как можно быть такой безалаберной. Впрочем, чему тут удивляться. Ты всегда была бестолковка… – Лидия Михайловна пододвинула чашку обратно. «Все-таки ароматный кофе сегодня получился и пенка такая превосходная, – мельком подумала она, – а пирожное выглядит уже как-то не аппетитно».

Марианна растерянно молчала. У нее перехватило дыхание и немного закружилась голова, но собрав всю волю она проговорила:

– Я думаю, у меня получится.

– Делай как знаешь, только имей ввиду, дорогая, если не сможешь поступить на бюджет, платить за тебя я не собираюсь.

Большего Марианне и не требовалось. Вступительные экзамены девушка сдала успешно.

А дальше, началась полная веселья студенческая жизнь. В группе их было девять человек, восемь девушек и один юноша. Тогда они и познакомились с Серафимой.

Надо отметить, что Серафима была неординарной личностью. Ее главное качество можно было охарактеризовать двумя словами: «Ну подождите!»

В любой сложной ситуации, когда другие смирялись с безысходностью и опускали руки, Серафима уверенно произносила: «Ну, подождите!» После этого, как правило, находился неожиданный путь решения любой проблемы.

Она была способна и на крайние меры, например подставить недостающие оценки в журнал, чтобы повысить балл, пристроить искусственный животик и явиться на экзамен на внушительном сроке «беременности», тем самым разжалобив экзаменаторов, и даже, пробраться ночью на кафедру, чтобы найти экзаменационные билеты. Во всех этих рискованных мероприятиях конечно же участвовала и Марианна.

Так, для того чтобы ночью пробраться на кафедру Серафиме пришлось разработать целый стратегический план, в котором Марианна отвлекала вахтера, пока заговорщики похищали заветный ключ. Для осуществления задуманного, им пришлось провести ночь в университете. Дождавшись, когда все уйдут, в полной темноте студенты открыли кафедру и начали поиски билетов. Свет включать было нельзя. Замирая от страха, они осматривали столы в преподавательской и в кабинете заведующего, который оказался почему-то открыт. Самой сложной задачей оказалось незаметно вернуть ключ на место. Но и это им удалось. Билеты найти не получилось, возможно они находились в сейфе, но острых ощущений хватило на долго.

Странный подарок

В этом остросюжетном приключении, как и во многих других, участвовал также единственный юноша в группе – Олег. Он тоже частенько подкидывал интересные идеи, мог при необходимости задержать преподавателя или подыграть Серафиме. Для Марианны Олег стал хорошим приятелем, с которым было весело и интересно, а как-то раз, он предложил:

– Мариан, давай вечером в кино сходим. Там сейчас новый ужастик вышел «Двадцать восемь дней спустя», говорят прикольный.

– Пошли, – без раздумий согласилась девушка.

Фильм в самом деле оказался страшным. Марианна то и дело, прижималась к Олегу и хватала его за руку. В какой-то момент она вдруг почувствовала прерывистое дыхание и еле ощутимое прикосновение губ к щеке. Это было так мило и неожиданно, что все киношные страхи в миг испарились. Вместо них появилось необычно приятное ощущение, а по спине расплескалась едва заметная волна мурашек. Марианна не знала, как реагировать и решила сделать вид, что ничего не заметила.

По дороге домой они болтали о всякой ерунде. Говорили об учебе, обсуждали преподавателей, с хохотом вспоминали авантюры Серафимы, а когда подошли к парадной Марианны, Олег неожиданно вытащил из кармана небольшой округлый черный предмет.

– Держи!

– А это что? Выглядит как-то странно.

– Да не переживай, это шунгит.

– Что? – удивленно спросила девушка.

– Шунгит, камень такой. И Олег положил Марианне на ладонь гладкий холодный камень, немного похожий на уголь, размером чуть больше вишни.

– А зачем он мне? – с недоумением поинтересовалась Марианна.

– Моя бабушка – знаток по камням. Раньше она работала геологом, а теперь, увлекается изучением влияния камней на человека. Она рассказывала, что шунгит, если носить с собой, делает человека как бы невидимым. Вот будет преподаватель выбирать кого спросить, тебя не заметит. На экзамен с ним хорошо ходить, будут меньше придираться. Бери в общем, у меня тоже такой есть.

– Неужели? Так это же просто класс! Спасибо, Олег, очень кстати. Как раз зачет скоро сдаем.

Уже дома, сжимая в ладони странный подарок, Марианна вновь ощутила прерывистое дыхание и легкое прикосновение губ Олега, от которых закружилась голова, а по всему телу разлилась мягкая дурманящая волна. «Кем же теперь ты будешь для меня?» – крутилось в голове. В эту ночь девушка долго не могла уснуть, то и дело проверяя под подушкой, на месте ли шунгит.

Разговор у метро

– Марианна, ты вообще собираешься сегодня вставать? У тебя, между прочим, занятия в девять начинаются! Мало того, что ты вчера весь вечер шлялась неизвестно где! Так еще и в университет опоздаешь! – голос Галины Михайловны звучал настойчиво и требовательно.

Марианна вскочила с кровати, мигом заправила постель и побежала в душ. Ей совсем не хотелось опаздывать, но волнительный вечер и почти бессонная ночь дали себя знать.

«Что же теперь делать? Мы с Олегом друзья, и это мне нравится. И вообще, он красивый. Но этот поцелуй случился так неожиданно. Как теперь мне себя вести? Нужно ли ответить? А вдруг ему не понравится, и он разочаруется во мне?» – терзалась сомнениями Марианна, стоя под обжигающими, бегущими в бесконечность струйками воды. – «Нужно посоветоваться с Серафимой. В этих вопросах она специалист».

– Позавтракай, а то сил не хватит на учебу. Творог со сметаной на столе, – продолжала заботиться о дочери мать, когда та вышла из душа.

– Мам, ну ты же знаешь, я не люблю творог. Я в университете перекушу что-нибудь. Можно просто чаю?

– Еще не хватало, чтобы ты испортила себе желудок этими перекусами! – отчеканила Галина Михайловна и погрузилась в чтение газеты. Накормить ребенка она считала наиважнейшим материнским долгом. И вот теперь ее совесть была чиста.

Спорить было совершенно бесполезно. С трудом запихнув в себя ненавистный творог, Марианна чмокнула маму и бегом направилась в университет. Перед выходом она вспомнила про забытый под подушкой шунгит. К счастью, камень оказался на месте. Девушка быстро сунула его в сумку: «А если и в правду поможет? Я ведь совсем не подготовилась».

По дороге в университет, неподалеку от входа в метро, Марианна обратила внимание на одиноко стоящую пожилую женщину, которая продавала старые, уже кем-то немного зачитанные книги.

Безликая река людей текла мимо. Никто не замечал серую тень женщины с потухшим взглядом в замшелом темно-бордовом пальто. Только порывы ветра настойчиво трепали полы, да редкие снежинки, метавшиеся в нависшем ноябрьском небе, изредка опускались на седые волосы незнакомки.

Марианна не могла равнодушно проходить мимо таких стариков и зачастую у них что-то покупала. Не потому, что ей была нужна эта вещь. Она просто хотела помочь. «Кто эта женщина? Как так вышло, что она вынуждена мерзнуть у метро, чтобы заработать себе копеечную прибавку к пенсии?» – гадала девушка. Марианна подошла ближе, ее внимание привлекла книга Франсуазы Барб – Галль «Как говорить с детьми об искусстве?». Мягкая ярко-красная обложка была довольно потертая, но иллюстрации картин известных художников смотрелись хорошо.

– Сколько она стоит? – поинтересовалась Марианна.

– Триста рублей, деточка. Бери не пожалеешь. Книга интересная и весьма полезная. Когда я работала учителем, она мне так пригодилась. А у тебя что, уже есть детки?

– Нет, у меня пока нет детей, – с улыбкой ответила Марианна.

– А то я и думаю, такая молоденькая. Студентка наверное?

Женщина пристально посмотрела на Марианну. Ее взгляд наполняли глубина и спокойствие. Правильные черты лица еще сохраняли остатки прежней красоты. Довольно большие, обрамленные мелкими морщинками серо-зеленые глаза, прямой нос, тонкие губы, несмотря на изрядно поношенное пальто, создавали образ интеллигентной женщины.

– Да, я на первом курсе в университете учусь. Я, пожалуй, возьму ее у вас.

Марианна отдала женщине деньги и еще быстрее побежала на занятия.

Уже сидя в вагоне, она перелистывала глянцевые страницы, всматривалась в репродукции известных картин и думала о женщине, которая когда-то была учителем, а теперь продает старые книги у входа в метро. «Никогда не угадаешь, что готовит судьба. Заглядывая в будущее, со всеми его целями, желаниями, мечтами, страхами и тревогами, нельзя отказываться от настоящего, обесценивая то, что есть сейчас, – впервые для себя так ясно осознала Марианна. – Предложу сегодня Серафиме пойти в кафе после занятий, я так соскучилась по нашей болтовне. С этой учебой ничего не успеваешь».

Неожиданное открытие

Марианна все-таки опоздала в университет, но то ли мысли Александра Владимировича были заняты чем-то другим, то ли шунгит сработал, но всегда нетерпимый к опоздунам (так он называл нерадивых студентов) преподаватель, только грозно посмотрел на нее, и жестом позволил занять свое место.

Мысли Марианны упорно разлетались в разные стороны. Она думала то об Олеге, то о той женщине, то о предстоящем разговоре с Серафимой и как ни старалась, так и не смогла сосредоточиться на учебе.

В перерыве Марианна подошла к подруге.

– Серафим, привет, нужно поговорить.

– Привет, пошли в буфет, перекусим чего-нибудь, там и поболтаем.

Нежно-розовая шифоновая блузка, с маленькими жемчужными пуговицами и широкими манжетами, строгая коричневая юбка, собранные в высокий хвост волосы, разительно отличались от обыкновенно потертых джинс и растянутого свитера подруги. Только карие глаза, как обычно, светились озорством и задором.

– Тебе так идет эта блузка. Я ее раньше не видела, – заметила Марианна.

– Да, она новая, мне тоже нравится. Хоть чувствую себя во всем этом, как не в своей тарелке, пришлось так одеться. Мамина подруга работает в музее и добровольно-принудительно пригласила меня на выставку. Они сговорились приобщить меня к искусству, чтобы я стала посерьезней, – со смехом пояснила Серафима. – Слушай, Мариан, а пошли вместе? Вдвоем все-таки веселей. Сразу после занятий и поедем, а? – едва заметно прищурив глаза Серафима глядела на Марианну. Во взгляде подруги было столько мольбы, что отказаться было невозможно.

– А это далеко?

– Четыре остановки на метро. Так, о чем ты хотела поговорить?

– Не о чем, а о ком, – загадочно поправила Марианна. – Я вчера с Олегом ходила в кино и знаешь, он, кажется, меня поцеловал.

– Стоп, кажется или поцеловал?

– Да как-то неожиданно все случилось, я толком и не поняла. Да, еще он подарил мне камень, называется шунгит, чтобы я стала невидимкой. Для меня Олег друг, с ним просто и весело, но теперь я не знаю, как себя вести.

– Слушай, а может, ты все усложняешь и забегаешь вперед? Олег хороший парень. Веди себя, как обычно и со временем станет понятно к каким отношениям, вы придете. Перерыв уже заканчивается, давай поговорим об этом, по дороге на выставку. Однако, в забитом вагоне метро разговаривать было невозможно, а у входа в музей их встретила Татьяна Николаевна, доброжелательная женщина лет пятидесяти.

– Серафима, как здорово, что ты приехала! А это твоя подруга Марианна? Очень приятно познакомиться! Оставляйте верхнюю одежду в гардеробе и начнем. Эта выставка немецких экспрессионистов. Вы даже не представляете, как вам повезло! Такие редкие полотна! – без умолка тараторила она. «Да уж, повезло так повезло. Терпеть не могу эту скуку. Когда же мне посчастливилось наглотаться пыли и нанюхаться нафталина последний раз? – силилась вспомнить Марианна, но кивала в ответ доброжелательной женщине, поднимала брови, широко раскрывала глаза и растягивала рот, поднимая уголки как можно выше. Щемяще-тоскливое поскуливание в груди, при этом, девушка заталкивала в самый дальний уголок сердца. – Ничего, потерплю. Надеюсь, это не на долго». Татьяна Николаевна широко улыбнулась, поправила воротничок на блузке Серафимы и жестом пригласила девушек войти.

В сумрачном зале пахло чем-то прошлым и давно забытым. Обрамленные золотом картины, как глухие окна в мир, созданный кем-то другим, магнитом затягивали в туннели чужой памяти, из которых нет выхода. Мгновение, увиденное чужими глазами, обратившееся в сплетение чувств и разлитое в переливах красок замерло на века.

Марианна невольно потянулась к Серафиме и взяла ее за руку. Теплая ладонь подруги слегка подрагивала. Приоткрыв рот и еле дыша, девушки мягко ступали по исчерченному темными полосами времени паркету.

– У этой картины Модильяни удивительная история!

Голос Татьяны Николаевны будто разрезал полотно тишины.

Круглощекое лицо женщины с четко очерченными полупустыми глазами неподвижно смотрело на подруг. Было в нем что-то иное. Непонятное.

– Обратите внимание, нос и рот изображены в анфас и профиль одновременно, – продолжила свой рассказ Татьяна Николаевна.

– А что так можно?! – Серафима удивленно посмотрела на Марианну. – Как думаешь, Мариан, зачем художник это сделал?

– Ой, я даже не знаю, – смутилась девушка. – Татьяна Николаевна, расскажите.

– А вот вы и подумайте, зачем? – загадочно улыбнулась женщина. – Возможно, чтобы показать многогранность жизни. Ну это я только предположила. Думаю, каждый может найти свой ответ. Но это еще не все! Главные сюрпризы скрыты под красочной поверхностью. Инфракрасное сканирование и рентген показали, что прямо над рукой героини находится призрачное перевернутое лицо.

– Вау, как интересно-о! – выдохнула Серафима. – А это зачем?!