Время и Вера бесплатное чтение

Пролог

Время и Вера

Неман Гусейнов

Иерусалим – город, словно сотканный из нитей времени. Его каменные стены слышали голоса пророков и царей, а эхо этих голосов до сих пор витает над древними крышами. Здесь менялись империи, гремели войны, создавались догматы и рождались реформы. Но сквозь все перемены одно оставалось неизменным – жажда людей понять Волю Творца и исполнить её в своей жизни.

В этой книге вы встретитесь с тремя историями, тремя эпохами, в которых юноши, живущие в разных столетиях, стремятся к одной и той же цели: разобраться, что на самом деле говорят пророки, и как найти прямой путь к Богу, не запутавшись в множестве человеческих толкований.

1. Первый эпизод уносит нас во времена перед самым началом новой эры, когда двое друзей спорят о Торе и том, как исполнять Закон: опираться ли лишь на букву предписаний или же хранить в сердце заповеди о милосердии и справедливости.

2. Во втором эпизоде мы переместимся в эпоху раннего христианства, где двух юношей разлучает их разный взгляд на Евангелие: один ищет прямое прочтение слов Иисуса, другой – не мыслит пути к истине без церковных догматов и решений соборов.

3. Третий эпизод переносит нас в век расцвета Османской империи, когда город уже наполнен звуками азана и чтением Корана. И снова два друга дискутируют о том, не достаточно ли «Книги от Творца», или же нужны бесчисленные хадисы и толкования, дабы понять волю Всевышнего.

Название «Время и Вера» отражает идею о том, что между поколениями пролегают столетия, но вопрос о вере и о смысле Писания неизменно встаёт перед каждым новым ищущим сердцем. Наши герои в разные века сталкиваются с одной и той же дилеммой: что важнее – доверять собственному чтению Священного Слова или опираться на накопленную веками традицию?

В то же время каждый из нас слышит в глубине души тихий призыв: возвращайся к корню, к сути, к тому, что изначально несли Пророки. Ведь за словами обрядов, за перегородками догматов скрывается простая и великая истина – любовь к Единому Богу и милосердие к людям. Так повторяется из века в век, и в Иерусалиме, и за его пределами.

Пусть древний город, повидавший самых разных людей и правителей, станет для нас символом глубоких духовных исканий. И пусть наше сердце обрящет равновесие между духом и буквой, между свободой размышления и уважением к наследию предков, как учат нас священные тексты.

Ведь однажды все мы предстанем перед Богом, и каждый будет спрошен: «Что ты сделал с Моим Словом, которое Я даровал тебе?» Пусть этот вопрос станет для нас не тяжёлым бременем, а путеводной звездой, указывающей дорогу к искренней, живой вере.

Эпизод 1

Иерусалим, I век до нашей эры.

И было во дни те, когда Иерусалим сиял на своих холмах, город древний, гордый своими каменными стенами и воспоминаниями о славе времён прошедших. На рассвете улицы его заливало мягким светом, и в свете том особенно ясными становились очертания домов, двориков и лестниц, ведущих к Храмовой горе. Здесь, среди тесных переулков, пахнущих пряностями и свежим хлебом, жили двое юношей, Акива и Сима, ровесники и друзья с детства.

С малых лет оба они любили Священную Тору: чита́ли, слушали рассказы отцов и матерей, запоминали стихи о сотворении мира и о Завете, данном праотцам. Но когда настала пора более глубоко вникать в Закон, пути их хоть и шли рядом, да устремились к разным берегам.

Акива, сын торговца тканями, обладал пытливым сердцем. Он вставал чуть свет, брал свиток Торы и читал в тишине, пока город ещё не проснулся, поглядывая на зари робкие лучи. Часто он перечитывал слова о том, как Бог велел любить ближних, творить справедливость и милосердие. Но когда смотрел вокруг, видел множество правил и мелочных постановлений, которые люди тщательно соблюдали, забывая о сострадании. И думал он: «Неужели достаточно лишь держаться внешних ритуалов, забывая о любви к Творцу и человеку?»

Сима же, сын писца, верил в авторитет мудрецов. Он посещал учёных знатоков Закона и был убеждён, что лишь подробные объяснения Устной Торы и традиции отцов могут уберечь народ от заблуждений. Его не смущали сложные постановления, ибо он считал, что это «ограда вокруг Торы», которая не даёт человеку случайно преступать заповеди. Он с детства слышал, что фарисеи – уважаемые учителя, ревностно оберегающие Слово Божие. И даже если где-то простому человеку и было тяжело соблюдать все тонкости, Сима полагал, что без чётких инструкций народ быстро забудет Закон.

Однажды, когда заря только-только коснулась стен Иерусалима, Акива позвал Симу поговорить. Они сошлись у небольшой каменной арки, возле которой струился родник: вода тихонько журчала в глиняном желобе, а прохладный воздух ласкал им лица.

– Сима, друг мой, – начал Акива, усаживаясь на каменный выступ, – я всю ночь перечитывал свиток Торы. Вспоминал, как в Писании говорится: «Правды, правды ищи», – и ещё: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя». Но чем больше я наблюдаю за нашими учителями, тем яснее вижу: многих волнует лишь внешнее соблюдение Закона, а не то, что творится у человека на сердце.

– О чём ты? – нахмурился Сима. – Разве наши мудрецы не учат нас во всём быть точными и усердными?

– Да, учат, – ответил Акива. – Но посмотри, как порой они сосредотачиваются на мелочах. Одни тщательно отсчитывают десятину даже с крохотных листьев мяты, а то и с аниса или тмина, но при этом забывают про сострадание к нуждающимся. Я видел, как человек просил подаяния у порога синагоги, а раввин прошёл мимо, храня при этом важный вид, будто соблюдение ритуала важнее милосердия.

Сима понимал эти слова, но не хотел признавать, что раввины могут ошибаться:

– Но мы не можем судить их строго. Возможно, тот раввин был занят и спешил. И потом, если не выполнять мелких предписаний, как же можно сберечь большое?

Акива тяжко вздохнул:

– Я не против предписаний. Но выходит, мы обходим заповеди о любви и справедливости, уделяя внимание только внешним формам. И ещё кое-что меня тревожит, Сима: недавно мне рассказали, как один человек объявил всё своё имущество «корбаном», посвящённым Богу, чтобы не помогать родителям. Разве это не нарушает заповедь «Чти отца твоего и мать твою»? А законники говорят: «Это по Устному Закону дозволено».

– Да, слышал я об этом обычае, – признался Сима, опустив взгляд. – Но не могу представить, что Тора велит отринуть родителей… Может, это старая традиция или частный случай.

– В том-то и беда, что человеческая традиция порой вырастает выше заповеди Творца, – сказал Акива. – И ещё: мы умножаем правила о Шаббате настолько, что простым людям кажется непосильным бременем. Кто-то боится даже выйти за водой. Неужели Бог желает, чтобы мы трепетали перед каждым шагом, забывая, что Шаббат нам во благо, а не во вред?

Сима пытался возразить, но и сам вспоминал, сколько раз видел, как старики и вдовы страдали от лишних ограничений, о которых мудрецы говорили: «Такова ограда вокруг Закона».