Крайний путь бесплатное чтение

Глава 1

– Конничева, – мой голос слегка дрогнул.

– Аната ва дарэ деска? – Спросили на том конце провода. Голос был грубый и напористый.

– Я ваша дочь, – крикнула я на русском. От такого напряжения, я положила трубку и нервно сжимала подол юбки. Рядом с телефоном лежал лист бумаги, на котором я написала текст, который должна была сказать на японском языке, но из-за эмоций, к сожалению, а может, к счастью – не смогла. Смяв лист, я выкинула его в урну под столом. К вечеру мне стало легче, я взяла себя в руки и решилась позвонить ещё раз. Взглянула на время, было девять вечера.

«Звонить поздно, у них три часа ночи».

С этими мыслями, я уснула. Всё утро телефон звонил не замолкая. Я боялась брать трубку. По всей вероятности звонил, тот самый мужчина. Выдернув телефонный шнур из розетки, я ушла в школу. Там меня тоже ждал неприятный разговор с директором и завучем. Они дали мне 5 дней, чтобы найти ближайшего родственника, в противном случае меня отправят в детский дом до совершеннолетия. Кроме мамы у меня никого не было, бабушка и дедушка умерли до моего рождения. Братьев и сестёр у мамы не было. С отцом вообще тёмная история. Только записка от мамы про него осталась с японским номером. И довольно загадочная фраза: «Он не бросит тебя». Не стоит обольщаться, что этот тип мой отец, возможно, просто хороший знакомый мамы. Но откуда у неё друзья в Японии?! Мы от этой страны за семь тысяч километров живём. Да, и, заграницей она никогда не была.

Шестого июня, я пошла в школу, чтобы забрать свой аттестат по окончанию девяти классов. В кабинете директора меня ждали ещё три женщины из органов опеки. Они долго промывали мне мозги своим интернатом для детей сирот. Я упрямо отпиралась, но меня мало кто слушал. Но потом внезапно согласилась. У тётки, которая сидела напротив меня выпал футляр от очков, когда прозвучал мой положительный ответ. Только они не знали моего коварного плана. Отдав мой документ, меня отпустили домой, чтобы я собрала вещи и вечером за мной должны были приехать эти люди из опеки. Мой план был очень простой, но и очень сложный. Я собралась самостоятельно найти своего отца. Перед уходом на домашний телефон поступил звонок. И я взяла трубку. Лучше бы я не делала этого, но нельзя изменить, то, что уже сделано.

Сквозь глухую тишину раздался спокойный и уверенный мужской голос.

– Я помогу тебе найти отца.

– Где он? – Робко спросила я.

– В Японии, – с лёгким акцентом ответил мужчина. – Хочешь увидеть его?

Я печально посмотрела на кухонные обои голубого цвета.

– Да, – вздохнула я.

– Приезжай сегодня в Канавинский район. Тебя встретят наши люди.

– Хорошо, – без вопросов согласилась я.

На том конце провода повесили трубку. Недолго думая, я взяла свой паспорт, свидетельство о рождении и записку от мамы. Закрыв дверь на ключ, я побежала вниз по ступенькам. Добравшись до места назначения на автобусе, я ждала своего некто. На часах было восемь вечера, разочаровавшись во всём и во всех, я не знала, что мне дальше делать. Домой ехать нет смысла, меня сразу закроют в интернате. Я сидела на остановке и наблюдала за людьми и транспортом. В девять вечера, возле меня остановился чёрный «Mercedes» S – класса. Я сразу поняла, что здесь что-то не чисто. В таких обычно только бандиты ездят. Я попятилась назад, как вдруг, задняя дверь открылась, и оттуда вышел высокий мужчина с маской на лице. От его внушительных размеров мне стало немного не по себе. Он остро провёл своим орлиным взглядом по всему, что было вокруг. Остановив взгляд на мне, он начал приближаться. Я прижалась к каменной стене остановки.

– Рената, – грубо произнёс мужчина.

– Да, – кивнула я.

– Пошли, – без дальнейшего общения, он взял меня под руку и повёл за собой в автомобиль.

Этот тип посадил меня в салон и сел рядом. Он что-то сказал водителю на японском и тот завёл мотор. «Mercedes» плавно поехал по гладкой дороге.

– Документы, – мужчина нагло протянул ладонь, словно я обязана это делать. Из-за столь безвыходной ситуации, в которую я ввязалась, мне пришлось отдать ему всё.

– Извините, – тихо произнесла я.

– М? – Его черные глаза сверкнули в тёмном салоне.

– Вы друг моей мамы?

Мужчина ничего не ответил на мой вопрос.

– Эту записку она отдала мне, – продолжила я, доставая листок. – Здесь ваш номер, а сзади что-то написано на японском.

Некто небрежно взял листок и прочитал, что там было написано. Чёрная чёлка скрывала его лоб и брови. Он искоса посмотрел в мою сторону и спрятал лист во внутренний карман пиджака.

– Да, я друг твоей мамы, – ответил он с небольшой паузой.

– Вы, правда, знаете моего настоящего отца?

– Да.

– Тогда, я звонила. Но голос был другой.

– Это имеет значение? – Резко ответил мужчина.

– Всё слишком подозрительно, – я скрестила пальцы от страха в груди.

– Подозрительно, – усмехнулся некто. – Зачем начала поиски. Для чего? На какой результат ты рассчитываешь?

– Кроме отца, я не знаю никого. Я осталась одна.

– Если ты не нужна своему отцу. Что тогда делать будешь?

– Так не бывает. Он мой родн…

– Замолчи, – резко перебил мужчина. – Не люблю болтливых.

В этот момент, я поняла, что совершила самую большую глупость. К чему это приведёт, я не знала. Я села к незнакомцу в автомобиль, отдала ему свои документы и он везёт меня, не пойми куда. Если бы смотрела фильм с подобным сценарием, то обвиняла бы главную героиню в наивности и тупости. К сожалению, это не кино, а героиня – я. Та самая глупая и неопределённая девушка, которая решила найти своего отца. И связалась с какими-то нерусскими типами. Они привезли меня в какую-то квартиру, тот, что в маске приказал ждать его до завтрашнего утра. Все попытки сбежать из этого места оказались тщетными. Десятый этаж, на балконе была пожарная лестница, но люк заперт, а ключа нигде не нашлось. Всю ночь, я сильно волновалась. Уже утром, этот мужчина ворвался в квартиру и начал раздавать свои команды.

Я с ужасом смотрела на его фигуру и действия. Он за ночь сляпал мне документы и доверенность, что будет моим гарантом. Теперь, я была на сто процентов уверена, что связалась с бандитами. Возможно, они хотят продать меня или мои органы. От этих мыслей стало жутко и начало тошнить. Мы снова сели в чёрный «Mercedes». За окном мелькали пейзажи, теперь стало ясно, что я вижу их в последний раз.

– Извините, но вы можете вернуть мне мой листок? – Неуверенно спросила я, ожидая дерзкого ответа.

– Держи, – мужчина вложил его мне в ладонь.

На несколько секунд мои сомнения развеялись, но что-то не давало мне покоя. То ли этот тип в маске, то ли всё, что происходит со мной. Я искала отца, а нашла человека, который обещает его найти. Мои мысли оказались в правильном направлении, эти люди хотят вывезти меня из страны. Ситуация накаливалась до предела нормы. И я приняла решение – сбежать. Мужчина оставил меня одну в комнате для ожидания, дверь была не заперта. Выбежав на улицу, я начала искать остановку. У меня были деньги, их хватило, чтобы оплатить проезд до своего района. От остановки я шла пешком. На трассе зажгли фонари, небо было чёрным. Начал капать дождь, до дома ещё три – четыре километра, а тут опять неприятности. Набрав воздуха в лёгкие, я побежала по мокрому асфальту. После такой интенсивной пробежки у меня начало темнеть в глазах. Я сделала небольшую паузу и посмотрела на небо, с которого падали одинокие капли дождя. Мои волосы слегка намокли.

«Трусиха и слабачка, даже убежать нормально не могу», – Подумала я и сжала ладони. Достав ключ от квартиры, я открыла дверь, но за ней меня ждали ещё одни неприятности. Из шкафов все вещи были разбросаны на полу. А сами полы в спальне были вскрыты. В шкафу – купе была сломана задняя стенка. На кухне оторваны обои. Я вышла на балкон, но и там тоже вскрыты полы. Сев на диван, я смотрела на весь этот аврал и не знала, что мне делать. "Дверь закрыли, соответственно, у воров (буду их так называть) были ключи? Скорее всего, они приходили не за мной. Но что же искали? Воры по любому знали, что меня нет дома. А может, им кто-то сообщил? Всё слишком запутанно, особенно история с теми типами из "Mercedes". Да, и, с отцом ситуация не лучше. Не узнаешь, где правда, а где ложь».

Я прилегла на диван и не заметила, как задремала. Мой сон прервал звонок в дверь. Я вздрогнула, не включая свет, на цыпочках, я подошла к глазку. Там стояли трое мужчин азиатской внешности. От этого мне стало ещё хуже, руки похолодели, а подбородок начал трястись. Внутри пробила дрожь, я попятилась назад. Нечаянно задев вешалку, она упала, я резко обернулась на дверь, в которую стали нагло стучать кулаком. Зажав рот ладонью, я с испугом смотрела на происходящее. После очередных стуков, кто-то грубо ударил ногой, от чего верхний замок слетел. От ужаса и страха внутри, я отошла от стенки. Ноги жутко дрожали, ладони вспотели. У меня не было вариантов, и я прыгнула в окно. Со второго этажа, я удобно приземлилась на мусорные баки, сегодня воскресенье, за выходные накопилось много пакетов, которые спасли мне жизнь. Я отряхнула юбку и посмотрела на своё окно, в нём был мужчина, который заметил меня. Он что-то крикнул другим, я побежала прямо по дороге, которая вела к парку. Пробежав два квартала, я остановилась, чтобы отдышаться. Уже восемь вечера, а я ничего не ела. Перекусив булочкой и минералкой 0,2, я села на остановку возле кинотеатра. Назад пути уже нет, документы у совершенно незнакомых мне людей. Единственный способ выбраться из этой ситуации – пойти в школу. Рассказывать о том, что случилось бессмысленно и глупо. Эту ночь, я решила провести в гостинице, но мне не оформили номер, из-за того, что у меня нет паспорта. Впав в отчаяние, мне не хотелось продолжать искать себе ночлег. Недалеко от гостиницы был парк, я прилегла на лавку. Жёстко, но зато звёзды над головой.

– Тебя там ищут, – надо мной навис силуэт парня.

– Слава?! – я встрепенулась. – Как ты меня нашёл?

– Гуляю в парке, а точнее иду домой. А ты?

– Ничего особенного, – я сменила позу.

– Совсем одной не страшно?

– Дома страшнее.

– Эти люди, которые приехали. Кто они? Казахи?

– Какие казахи, – я тяжело вздохнула. – Я сама не знаю, кто они.

– Расскажешь? – Слава сел рядом со мной.

– А всё началось с.., – именно так, я и рассказала ему всё. Без границ приличия и страха, что он примет меня за сумасшедшую.

– Вставай, – он поднялся с лавки. – Переночевать лучше у меня, так безопасней. Пошли.

Слава учился в десятом классе. Мы познакомились ещё в детстве. У него была полная семья. Отец военный, а мать учительница. Слава единственный, кто относился ко мне, как к человеку. Все остальные только показывали пальцем. Обзывали узкоглазой азиаткой, не смотря на то, что мои глаза довольно большие. Немного узковаты, но никак не похожи на азиатские. Даже цвет волос был каштановый. В принципе, я не нуждалась в их дружбе или прочей поддержке. Я мало куда выбиралась, даже на летних каникулах. В лагере произошёл инцидент из-за меня, после этого туда больше не принимали. Всё свободное время, я маялась от скуки и прочих человеческих чувств. Слава играл на фортепиано, у мамы не было денег, чтобы купить такой дорогой инструмент. А заниматься в стенах школы, слишком мало для опыта.

– Ты знаешь своего отца? – Вдруг, сквозь ночную тишину и скрип деревянной форточки, спросил Слава.

– Нет.

– Твоя мама не говорила тебе о нём?

– Нет. Только записку оставила на японском языке. Она изучала его в университете. Скорее всего, они там и познакомились.

– А тебе кто нибудь нравится?

– Не знаю, – я натянула одеяло на нос.

– Мои родители уехали на дачу, почему мы раньше не устраивали ночёвки?

– Это разве ночевка? – Я посмотрела на Славу.

– Извини, – он неловко прикрыл ладонью глаза. – Спокойной ночи.

– Спокойной, – я отвела взгляд на деревянное окно. Тюль была открыта, свет фонарей слегка падал в комнату. На форточке моталась ткань от комаров.

Теплый и тихий летний ветер слегка касался её, от чего она шевелилась. Утром, я позвонила в школу и сказала, что приду оформляться в интернат. Попрощавшись со Славой, я ушла, отказавшись от завтрака, который он предложил. Принимать пищу не хотелось, от нервов только тошнило, и кружилась голова. Дойдя до здания школы, я выдохнула и зашла. На втором этаже находился кабинет директора, именно туда я и направлялась. Меня встретил сам директор и ещё один мужчина в форме. Возле окна стояла женщина в такой-же форме, но без галстука. Директор разрешил мне сесть. Я смотрела на них и не совсем понимала, что происходит. Но больше напрягала мысль о том, что я отдала документы чужому дяде. И нервно думала, какую же отмазку придумать на этот счёт.

– Господин Табата, заходите, – директор положил трубку зеленого телефона на место.

В кабинет без стука вошёл высокий мужчина с яркой азиатской внешностью. Он надвигался на меня, я поджала ноги под стул. Мужчина внимательно посмотрел на моё лицо, а затем повернулся к директору. Меня выставили из кабинета, я коротала минуты за дверью. И, разумеется, ждала результата всего, что произошло. Сначала вышли те двое в форме, через минут пять появился тот мужчина. Он снова посмотрел на меня, словно я осуждённая. Я тоже смотрела в упор, в его черные глаза с узким разрезом.

– Ты уедешь со мной, – в его словах был азиатский акцент.

– Кто вы?

– Отец. Или есть ещё варианты?

– Тогда, это для вас, – я протянула ему листок с маминым посланием.

Он быстро окинул его взглядом, на губах пробежала досадная улыбка. Мужчина вложил листок во внутренний карман пиджака.

– Поехали, – он взял меня за руку.

– Я никуда не поеду. Я вас даже не знаю. Мама ничего о вас не говор..

– Она больше ничего не скажет, – грубо одёрнув меня, японец стиснул свои ровные зубы.

– Отпустите, – я выдернула свою тонкую руку из его оков. – Я вам не верю. Что вы с ней сделали? Это вы обыскивали нашу квартиру?! Кто вы?

– Отец.

– Ложь! Где её тело?!

– Её готовят к кремации. Сама церемония начнётся через двадцать минут. Наш самолёт через три часа. Поехали.

Его ответ поверг меня в шок.

Вместе с ним мы зашли в белое здание, я даже не подозревала о его существовании. Внутри пахло непривычно и противно. В коридоре нас встретил мужчина средних лет и проводил в комнату, где был белый гроб. Японец слегка дотронулся до моей спины.

– Попрощайся с ней, – прошептал он.

Я подошла к гробу, на маме было белое платье с широкими рукавами и лёгкая шаль на голове. Все украшения были сняты, кроме деревянного креста на шее. Лицо неестественно бело – жёлтого цвета выражало только одну эмоцию – печаль. Я посмотрела в последний раз на её тонкие пальцы с аккуратным маникюром. Каштановые волосы были тщательно убраны. Тёмные брови прямой формы отягощали её вид, чёрные ресницы грустно опущены. Алые губы стали белеными и квелыми, лишь форма была прежней. Я поцеловала её в лоб. С моих щёк скатились две слезы. Дотронувшись до маминых рук, я ощутила холод у себя за спиной. Посмотрев на японца, я сделала шаг назад. Он без слов подошёл к гробу. Сделав низкий поклон, коснувшись лбом пола, он что-то сказал на японском. Фраза была подобна этой: Koibito, itsumademo aisuru. Aishiteru. Sayonara. Gomen na.

Встав с пола, он ещё раз сделал небольшой поклон и поцеловал её в лоб. Скрестил руки на груди, в его глазах скопились слёзы. Они не вышли из его узких очей.

– Нам пора, – японец обнял меня за плечи и повёл к выходу. Я хотела обернуться, чтобы последний раз посмотреть на маму, но он не позволил этого сделать.

– Всё закончилось, дальше у тебя будет новая жизнь, – тихим басом произнёс он.

Мы вышли на улицу, я зажмурила глаза.

Услышав щелчок от зажигалки, я открыла глаза. Он закурил.

– Она покинула этот мир в день своего рождения, – японец глубоко вздохнул.

– Мама любила жизнь, какой бы она не была. Мама всегда хотела жить и преодолевать трудности, – я потёрла нос. – Что за одежда была на ней?

– Кимоно – кекатабира. Его одевают на всех усопших в Японии.

– Почему вы бросили нас?

От моего вопроса у японца слегка отвисла челюсть, из которой вышел небольшой сгусток дыма. Его ответа я так и не услышала, через полтора часа к нам подошёл мужчина, он отдал мне деревянную шкатулку, в ней были украшения мамы. И урну с прахом. Она была из пластика.

– В Японии купим фарфоровую, – он затушил сигарету и пошёл к автомобилю.

– Разве мы уезжаем вместе? – Я покосилась на мужчину.

– Да, – его ответ последовал незамедлительно.

– Нет.

– Что значит «нет»? – С акцентом произнёс японец.

– Я не поеду.

– Здесь у меня ничего нет, как и у тебя.

– А память?

– Память, – он тяжело вздохнул. – Память сгорает с последним воспоминанием.

– И всё же, я хочу остаться дома.

– Дома больше нет.

– Почему вы так категоричны со мной?

– Я считаю до пяти, если останешься, то поймёшь, что совершила ошибку. Один…

На его лице не было ничего злого или подлого, но японец не внушал мне доверия. Когда счёт остановился на четырёх, я села в салон.

В аэропорту нам поставили печати на пропуск. Заняв свои места, я смотрела в окно. Японец убрал свой телефон во внутренний карман пиджака. У нас была одна пересадка в Китае. В Токио мы прибыли около двух часов ночи. Воздух был необычный, не плохой, но и хорошим его назвать нельзя. Видимо так пахнет лето в Японии. Ведь у каждого времени года есть свой запах. Нас встретили два молодых парня, они взяли чемодан японца.

– Как прошёл перелёт, господин Табата? – поинтересовался один из них.

– Всё нормально, – спокойной ответил мужчина.

Всю дорогу, я смотрела в окно, а в зеркало за мной наблюдал водитель. Он постоянно скользил по мне своими чёрными глазами. Я не стала смотреть на него в упор, но ощущала его взгляд на себе.

Солнце едва показалось на горизонте, автомобиль остановился возле чёрных ворот. Железная створка отъехала в сторону, за ней был двухэтажный дом из красного кирпича с витражными окнами. Я приоткрыла коробочку, в ней лежал золотой дракон на золотой цепочке.

– Этот подарок сделал я, твоя мама носила его у себя на шее, – японец мягко улыбнулся и вышел из салона.

Захлопнув крышку, я вышла в ту же дверь, что и он. Под ногами была дорожка из кафеля, а по бокам зелёный газон. Двор был очень просторный и чистый. Воздух здесь ощущался таким же, как и то, что окружало меня. Я приехала сюда без вещей, без того, что напомнит мне о моей родной стране. Единственное, что нельзя отнять – родной язык. Он навсегда будет со мной, будет хранить все слова и секреты, которые я знаю.

– Проходи, – мужчина открыл дверь в дом. – Ещё очень рано, я познакомлю тебя с моей семьёй за завтраком.

Он проводил меня на второй этаж, здесь мне выделили комнату. На татами лежал футон белого цвета. Стопочкой на тумбе лежало постельное белье и подушка. В углу стояла вешалка, справа от неё узкий шкаф. Возле двери висело круглое зеркало, я посмотрела на своё отражение. Заправив тёмные пряди за ухо, я подошла к окну, на нём были бамбуковые жалюзи, а сверху кондиционер. Я покрутила палочку, и лопасти пропустили лучи утреннего солнца. На заднем дворе был бассейн, небольшой сад и ещё какое-то странное строение. За белым забором стоял ещё один дом среди деревьев. Я услышала шаги за своей дверью, кто-то монотонно топтался на одном месте. Наклонившись к замочной скважине, я посмотрела в неё. Мой глаз встретился с другим глазом. Мы смотрели друг на друга, около минуты, потом раздался тихий бас.

– Аната ва дарэ деска?

– Рената, – тихо ответила я.

– Ре – на – та, – повторил голос.

– Utsukushii me, – после этой фразы ручка опустилась. Передо мной стоял молодой парень, высокий, с крашеными волосами белого цвета. – Watashi wa Iwao des.

– Иван? – Я остановила взгляд на его разбитой губе.

– Hai, – парень улыбнулся, его открытая улыбка с белыми зубами сняла весь стресс, который случился за эти дни.

– Как дела? – Спросила я.

– Хорошо, – парень ответил на русском.

– Ты знаешь русский?

– Немного. В университете преподают.

Я продолжала смотреть на его фигуру.

– А ты кто такая, Рената?

– Здесь, никто, – я печально отвела взгляд.

– Тебе грустно? – Парень заглянул мне в глаза.

– Наверное, – я скрестила пальцы.

– Красивый не должен грустить, – с акцентом произнёс он. – Пошли, – Иван протянул мне свою руку. – Я покажу тебе свой интерес.

Мы пошли в конец коридора, парень открыл дверь в свою комнату. Стены были заклеены постерами и афишами.

– Это я, – он радостно подбежал к одному из плакатов. – Я выступил на главной сцене Токио и одержал победу на ринге. – Хочешь, я тебя научу?

– Угу, – я кивнула.

– Держи, – он протянул мне перчатки. – Большие? Ну, меньше нет. Извини. Становись здесь, – он поставил меня в центре комнаты. – Я буду нападать, а ты защищайся. Договорились?

Стоило мне отвлечься на шум в окне, как я ощутила удар у себя под глазом. От такой неожиданности, я упала назад и ушибла локоть. Парень что-то сказал на японском и куда-то убежал. Я сидела на полу и тёрла больной локоть. В этот момент мне стало жалко себя, маму и всё, что было сделано неправильно. Из глаз потекли слёзы, я окончательно расплакалась. В комнату забежал Ивао, в его правой руке был лёд в мешочке.

– Тебе очень больно? Прости меня, – в его глазах скопилась обида, но не вышла со слезами. – Сильно ударил? Где болит?

Я не ответила ни на один его вопрос, лишь крепко обняла парня. Именно в такой поддержке нуждалась моя нервная система. Его напряжённое тело стало расслабленным, он положил свои руки мне на спину.

В дверях послышался грубый мужской голос. Я подняла свой взгляд, там стоял пожилой мужчина с глубокими морщинами на лице и носогубным треугольником.

– Рената – сан, – сказал Ивао и поднял меня с пола.

Мужчина недовольно цокнул языком, осмотрел меня с ног до головы. Я протянула ему руку.

– Konnichiwa, – выдавила я из себя.

– Kanojo ha roshiajin da? – мужчина вопросительно посмотрел на парня. Ивао кивнул. – Русский в моем доме хуже чёрта, – злобно произнёс японец, глядя мне в глаза. Он ушёл из комнаты.

– Злой дед, – фыркнул Ивао. – Тебе уже лучше?

– Угу, – я кивнула.

– Синяк, конечно, будет, но небольшой.

– А где мне жить?

– Отец скажет, – парень подмигнул мне.

За окном стало темнеть, и мой желудок попросил еды. Ивао заметил моё состояние и принёс что-то в деревянной коробочке.

– Это бэнто, я сегодня тренировку пропущу, ешь.

Открыв крышку, я увидела рис, кукуруза, брокколи и какое-то жареное мясо. Ивао протянул мне одноразовые палочки. Я открыла их, попыталась взять рис, но не получилось.

– Подожди, – парень принёс ложку. – Так удобнее?

– Спасибо, – я улыбнулась.

После небольшой трапезы Ивао показал мне свои комиксы.

– Это манга. Читала?

– Нет.

– Любишь играть?

– Как?

– Плейстейшен?

– Что это?

– Смотри, – Ивао достал коробку, на которой было написано «PlayStation 2». Он дал мне джойстик. – Поиграем?

– Давай.

Парень подключил приставку к телевизору, такие экраны, я видела только в кино. Он выбрал диск, на котором был изображён Пикачу.

– Этого я знаю, – я показала на него.

– Покемоны, моё любимое аниме.

– Аниме?

– Смотрела?

– У знакомого.

– Нравится?

– Да.

– У меня много аниме и разных фильмов. Ты же теперь здесь жить будешь?

– Не знаю.

– Я тебе всё покажу, – в телевизоре заиграла музыка, и появились картинки.

В восемь вечера был ужин. Не простой, на нём меня впервые представили семье. Семье, в которой я всегда буду чужой. Стол был на двенадцать персон, меня посадили напротив того самого пожилого мужчины. Слева от него сидела его жена, справа мой отец. Рядом с ним была приятная женщина, скорее всего моя мачеха. Напротив отца сидел молодой парень, потом Ивао. По всей вероятности это был его старший брат. Отец первый начал разговор, все остальные молчали и смотрели на меня, кроме Ивао. После речи на японском отец перешёл на русский.

– Цубаки.

Я в недоумение посмотрела на него, как оказалось это моё японское имя. Которое мне не понравилось. Выбора не дали, а сразу зажали в рамки.

– Это твои братья Кацу и Ивао, это моя

жена Азуми, бабушка Юко – сан и дедушка Нобу – сан. Меня зовут Табата Акира, для тебя просто «папа».

После этой фразы дед ядовито ухмыльнулся.

– Ты притащил эту девочку в мой дом, называешь её своей дочерью. Как тебе не стыдно, Акира! – крикнул дед на японском.

– Цубаки моя дочь и ваша внучка.

– Эта русская должна жить под своим именем. Она не заслуживает японского имени!

– Давай я буду решать.

– Замолчи! Чтобы завтра этой русской не было видно! Иначе я спалю к чертям всё, что здесь есть!

– Нобу, – кротко произнесла бабушка.

– А у меня тоже созрел вопрос, – Азуми отложила палочки на салфетку. – Цубаки на три года младше Ивао. Не припомню, что мы были в разводе, в 1986. Странно, да? И, кажется, я догадалась, почему ты так часто ездил на стажировку в Нижний Новгород. Это такой милый подарок, Акира.

– Привести в дом внебрачного ребёнка. Такое мог сделать только мой сын, – Нобу – сан сделал глоток сакэ. – Всё было очень вкусно, что аж кусок в горло не лезет. Спасибо, Акира!

Дед начал психовать и ушёл, за ним побежала его жена. Азуми тоже ушла, отец поставил бокал вина на стол и покинул гостиную. Старший брат коса посмотрел на меня и скрылся в дверях. Ивао снова подмигнул мне. Я не понимала, что происходит, о чём говорили эти люди. Явно им не понравилась моя персона.

– Всё будет пучком, – Ивао достал из кармана жвачку. – Будешь?

Я кивнула, он дал мне две пластинки со вкусом вишни.

– Я им не понравилась? – Робко спросила я.

– Ты не золото, чтобы нравиться людям. У всех разные понятия и принципы.

– Дед кричал.

– Он постоянно кричит.

– Что означает «Цубаки»?

– Камелия. Цветок такой есть.

– Красивый?

– Да.

– А что для японца красота?

– Красота, – Ивао задумался. – Она неуловимая, как тёплая зимняя ночь, её сложно найти под лучами ослепительных грёз фальши. Она невидимая для того, кто не умеет ценить и служит путеводителем для тех, кто искусно различает её оттенки.

Ты же сейчас ни чем не занята?

– Нет.

– Покатаемся? – Парень поднялся из-за стола и протянул мне руку.

Мы вышли во двор, парень открыл гараж.

– А разве старшие не будут ругаться?

– Они между собой ссорятся, на нас им наплевать.

Он зажёг свет возле гаража и вывез большой мотоцикл зелёного цвета с надписью «Kawasaki».

– Держи, – он дал мне чёрный шлем. – Безопасность должна быть на первом месте.

– А если узнают?

– Наругают. Но разве это не весело? Мы молодые у нас целая жизнь впереди, а мы должны сидеть дома и ложиться в десять. Смешно, – Ивао застегнул на мне шлем, потом приступил к своему. – Цубаки, у нас один билет и я не собираюсь жить по чужим правилам, – он опустил защитное стекло и зажёг фару. Мы плавно выехали на дорогу, дальше было ещё больше приключений.

Трасса была пустая, везде горели яркие вывески, на афишах были красивые модели. Из некоторых заведений играла музыка, большинство людей уже были дома и Токио не ощущался таким огромным мегаполисом, как утром. Ветер приятно охлаждал тело, я старалась крепко держаться за своего водителя. Парень разгонялся, и пейзажи начали сливаться от яркости лампочек. Это была другая страна, город и жизнь. Моя прошлая осталась в серых облаках и тёмных дворах. За один день можно прожить все эмоции и чувства, какие то моменты запомнятся на всю жизнь, а другие сотрутся из памяти, словно их не было никогда. Как жестоко, что мы помним тех, кто не помнит нас и надеемся на звонок, который не изменит нашу судьбу. А так хочется, но это лишь туман и он растворится на заре.

Мы приехали к небольшому водоёму. Ивао подошёл к воде и задумчиво посмотрел вдаль. Я стояла позади.

– Вечерним вьюнком

Я в плен захвачен… Недвижно

Стою в забытьи.

– Басё, – тихо сказала я.

– Да. Как прекрасно созерцать природу, от песчинки до облаков, которые бегут в неизвестность.

– Чтобы начать двигаться, нужно сдаться. Отдать всего себя пустоте, которая может обмануть.

– Наши мечты убивают наши страхи.

– Никто не знает, что будет за чертой.

– Потому что все боятся, – парень улыбнулся.

– Риск требует крепкого здоровья.

– Кто не рискует, тот не увидит то, чего должен. Посмотри вокруг, ты часть всего этого, великолепное чувство.

– Желтый лист плывет.

У какого берега, цикада,

Вдруг проснешься ты? – Я прочла хокку Басё.

– Нет такой реальности, где не существует ничего связанного с любовью. Человек испытывает чувства, он живой. Будь так, что мы только двое в Токио, мы бы ничего не изменили, кроме самих себя. Отсюда стоит понять, что вся трагедия кроется внутри нас. Мы постоянно ищем виноватых. Природа, животное, люди. Так устроен наш мозг, никто не затрагивал своё эго. Третье лицо останется висеть в шкафу до гробовой доски. Человек может пережить всё, боль, утрату, смерть, расставание, рождение, депрессию, измену, одиночество. Только не каждый решается, человеку легче настроить себя, как жертву. Но только единицы находят в себе силу побороть самого себя.

Ивао сел на траву и достал небольшой бинокль.

– Учись падать и смеяться над собой, пока это не сделают другие. Иначе так и будешь продолжать жить в страхе действий окружающих. Как говорил мой знакомый «Враг тот, кто в отражении». В мире много зла, а может всё это придумали. Нас держат в пузыре тайн и страхов. Каждый пытается прожить свою мелкую жизнь, а что после смерти? Это, как уснуть и не проснуться.

– Разве после смерти нет ничего?

– Не знаю, я ещё не умирал.

– Почему бокс? – Через большую паузу спросила я.

– Сложно сказать, много причин было.

– А самая основная?

– Эмоции. А потом затянуло, как наркотик.

Нужна доза, всё мало и мало. И ты становишься пуленепробиваемым.

– Спорт, как лекарство?

– Что то вроде этого.

– А когда доходишь до края, то понимаешь? – Я посмотрела на парня.

– Знаешь, когда доходишь до края, ты понимаешь, что позади уже не ждут, а впереди пропасть, которую создал ты сам, – он почесал правую щёку. – Ты дошла? Или к чему этот вопрос?

– Не знаю, – я подняла голову, чтобы увидеть небо, но на нём не было звёзд.

Наш разговор закончился, затем повисла тишина. Ивао отвёз меня в дом, в окнах которого не было света. Похоже нас не искали, скорее всего нашего отсутствия не заметили. Здесь всё было чужим, ни капли родного. Холодные стены, чуждый декор и интерьер. Всё закончилось и начало пугало меня больше всего.

*****

Полгода пролетели быстро, но отношения с домашними накалились до предела. Я ходила в языковую школу, чтобы научиться говорить по японски. За шесть месяцев с трудом научилась писать и читать. По японским азбукам (хирагана, катакана). Я довольно долго воспринимала всю учебную информацию, которая была в школе. Другие ученики уже писали сочинение про себя, а я лишь могла сказать своё имя и откуда я. Про иероглифы даже не стоит упоминать. Они не укладывались в моей голове, один пишу, второй начинаю и забываю первый. Мало того, что они сложные в написании, так ещё имеют два чтения (онное, кунное). И для меня был целый квест понять, как и где употреблять это чтение. Единственное, что я начала понимать – речь окружающих. Но что-то сказать было трудно. Отец нанял дополнительного репетитора, этот человек был наполовину русский, поэтому отец решил, что он сумеет донести до меня всю сущность японского языка и менталитета. На календаре было 12 декабря. Как обычно, я собиралась в школу.

– Эй, – послышался голос Ивао. – Чего такая грустная?

– Если ты заметил, то это заведение, как каторга.

– Прогуляем?

– А если отец узнает?

– Ну, подумаешь. Разные ситуации бывают. Тем более у тебя скоро будет личный репетитор. Он тебя всему научит, ведь это легко, когда человек на одной волне с тобой.

Я оставила рюкзак в прихожей, застегнула сапоги и мы выбежали на улицу.

– Погнали пешком до метро, – не дождавшись моего ответа, Ивао схватил меня за руку и потянул за собой.

Остановившись возле входа в метро, парень достал два билета в кино на фильм «Колдун 2». Проскочив, через турникет в метро, мы сели в вагон.

– А вдруг поймают? – Я смотрела в его чёрные глаза.

– Не поймают, – Ивао дерзко положил мне свою руку на плечо. – Не парься, всё будет хорошо.

На выходе из метро у нас потребовали билеты, парень начал придумывать различные истории, но контролёры были настроены чересчур серьёзно. Нам повезло, из следующего поезда вышла большая толпа людей, мы смешались с ними и выбежали на улицу. Ивао держал меня за руку так крепко, что было сложно выскользнуть. А в такой ситуации потеряться можно было проще простого. Мы дошли до кинотеатра, Ивао достал билеты и мелочь. На его ладони упали несколько снежинок.

– В Японии есть снег? – Удивилась я и подняла голову.

– Да. В Токио мало, но Хоккайдо настоящая Россия.

– Так красиво снег падает.

Я смотрела, как снежинки кружились в порывах слабого ветра и садились на витрины, вывески и землю. Все носят осенние куртки, деревья зелёные, а с неба падает снег. Как в сказке, где реальность заморозилась, чтобы главные герои посетили параллельный мир, ради спасения будущего.

– Когда выпадает первый снег нужно загадывать желание. Совсем неважно сбудется оно или нет. Так нужно, понимаешь, – Ивао протянул мне билет.

– Можно загадать?

– Ага, – парень закрыл глаза. – Что загадала?

– Нельзя говорить.

– Как хочешь, но твоё желание обязательно сбудется.

– Почему ты так уверен?

– Потому что знаю.

– Ты же сам сказал, что желанию необязательно сбываться. Главное загадать.

– Япония необычная страна. Здесь сбываются все мечты. Стоит только представить и ты уже находишься, в нужном месте. Но никогда не загадывай желания во имя мести.

– Почему?

– Духи чтят только чистые мысли. На плохие приходят злые духи и будут добиваться своего, через тебя.

– Зачем?

– Потому что злым духам надо отомстить своим обидчикам. А ты являешься порталом из иного мира в этот.

После просмотра фильма, мы посидели в кафе. Земля покрылась тонким слоем снега, фонарики и гирлянды постепенно начали загораться на всех витринах. Скоро Рождество, к 25 декабря японцы подготовились неплохо. В каждом заведении стояла небольшая искусственная ёлка с разными игрушками. Около восьми вечера мы вернулись домой, я аккуратно повесила куртку в шкаф – купе. Сняв сапоги, я поставила их на вторую полку, которая была предназначена для моей обуви. Ужин был в семь вечера, я не включала свет, присела на корточки, чтобы найти свой рюкзак. Вдруг зажёгся свет, я обернулась, там стоял отец.

– Это ищешь? – В его руках был мой рюкзак.

– Нет, – я помотала головой.

– Где ты была? Вернее с кем? Или ты не знаешь, что прогуливать уроки нехорошо?

– Кто не гулял, тот детства не видел, – с лестницы сбежал Ивао. Через плечо у него была спортивная сумка «Puma». – Пап, мы просто сходили в кино. Цубаки нужно развеять все мысли от учёбы. Кстати, ты не против, если я буду брать её к себе на дневные тренировки?

Отец поставил мой рюкзак на деревянную тумбу с золотыми цветами пиона, которые были искусно вырезаны по дереву.

– Раз уж, у тебя нашёлся защитник, то нет смысла что-то говорить. Но хочу напомнить, что завтра к тебе придёт репетитор. Будь готова, – он пошёл в свой кабинет.

– Отец, а как же тренировки? Ты не ответил, – крикнул Ивао.

– Если ты что-то задумал, то мой ответ повлияет на это?

– Я понял, – парень улыбнулся. – Я же обещал, что всё будет, – он подмигнул мне и ушёл на ночную тренировку.

Утро наступило быстро, рассвет разорвал плотный слой серых облаков. Я почистила зубы, приняла душ и надела чистое платье.

Заколоть волосы не получилось, поэтому я оставила их распущенными, только слегка поправив чёлку. Достав несколько книг по японскому, я ждала репетитора. За окном падали снежинки, скромно и тихо. Ручка опустилась, я искоса посмотрела на это. Чтобы не доставить неудобства сэнсэю, я встала со стула и поклонилась.

– Доброе утро.

Я услышала знакомый тембр, подняв взгляд, передо мной стоял тот самый мужчина, который забрал мои документы в России.

– У нас много интересной работы. Не так ли, Рената?

От его фразы у меня задрожали ноги, я нашла опору и медленно наблюдала за ним.