Иван Царевич и Серый Волк 4 бесплатное чтение

© А. Е. Антонова, текст, 2024

© ООО «Кинокомпания СТВ»,

© Студия анимационного кино «Мельница», 2024

© ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава первая

Весна в Тридевятом царстве

Зима в этом году в Тридевятом была особенно долгая и холодная. Прямо как в прошлом году. И как в позапрошлом… Она тут всегда такая – особенно долгая и холодная. Но наконец и в Тридевятое царство пришла весна! Ну, то есть как – пришла? Это как с Василисой. Вот, зовет её Иван, допустим: «Василиса-а-а!» Она говорит: «Иду-у-у!» Но это же не значит, что она идёт. Это значит, что она сейчас примет душ, выпьет кофе, накрасится, поговорит по телефону… если его к тому моменту изобретут. То есть сказать-то она сказала, что идёт, но пока не пришла. Вот так и с весной…

С настенного календаря во дворце сорвали последний лист февраля, и теперь календарь, конечно, сообщал: «Первое марта». Но повсюду по-прежнему лежали сугробы, мела метель, далёкое солнце не дарило ни капли тепла… И вот через заваленный снегом двор к царскому терему бежал боярин в высокой шапке. На носу у него сидели круглые очки, а под носом качались в такт шагам роскошные рыжие усы. Это был Ферапонт, новый советник Царя. Государь, вообще-то, шибко умных рядом с собой не любил, но советник ему полагался по штатному расписанию – вот он Ферапонта и взял! Тот посоветует, Царь его дураком назовёт и всё по-своему сделает…

Ферапонт бежал не просто так, он очень торопился. В первый день весны Царь созвал госсовет. Вообще-то, он его каждый день созывал и важные вопросы ставил, типа: «Который час?» или «Кто сильнее – кит или слон?» Но в этот раз сам себя превзошёл…

– Ступеньки скользкие – непорядок! – пожаловался самому себе Ферапонт, растянувшись на обледеневшем крыльце. – Надо солью посыпать… ну и перцем, потому что, где соль, там и перец. Можно ещё горчицей, но это уже по вкусу! – бормотал он, с трудом поднимаясь на ноги.

Царь уже сидел во главе стола. Справа расположились зять его, Иван Царевич, и Серый Волк, так что Ферапонт устроился по левую руку.

– Масленицу отметили широко! – провозгласил Царь и обстоятельно перечислил: – Зиму сожгли, через костёр прыгнули, Тридесятое царство в кулачном бою победили. Но наметилась в народе некая скука… с элементами, я бы сказал, зелёной тоски.

– Ты, Царь-батюшка, это брось! – тут же запротестовал Ферапонт. – Где ж ты такое углядел?

Царь распахнул ставни окна и махнул рукой наружу:

– А вон – Кот! Слыхал, как надрывается?

Все выглянули в окно. Кот Учёный – обычно столь солидный и сдержанный – шагал по крыше и дурным голосом распевал какую-то оперную арию.

Пролетавшая мимо птица не выдержала – зажмурилась, заткнула уши крыльями и, конечно же, упала, потеряв равновесие. Проваливаясь в снег по шею, птица упрямо ковыляла на тоненьких лапках, но не вынимала крыльев из ушей – настолько ей не хотелось слушать песнопения Кота.

От его воплей даже лёд на реке треснул раньше времени, и рыбак, устроившийся на этом самом льду, бросил удочку и в ужасе рванул к берегу. Сбежал он, впрочем, совершенно напрасно: рыбы как раз всплыли в лунке брюхами вверх, а затем переглянулись и вновь ушли на глубину, ведь ловить их оказалось некому.

– Так ведь март на дворе, он и орёт! – невозмутимо пояснил Ферапонт.

– Да? – удивился Царь и посетовал: – Но зачем же так громко…

Исполнительный Ферапонт тут же бросился передавать Коту государево недовольство. Он стрелой взлетел на чердак и высунулся из люка на крышу, заорав:

– Почему так громко?!

Несчастный Кот от неожиданности как завизжит, как выгнет спину, как вздыбит шерсть! Чуть было не вцепился когтями в лицо боярину. А Ферапонт знай себе бранится:

– Вот я сейчас возьму тебя одной рукой за хвост, а другой за…

– Эй, ты погоди! – окликнул его государь.

Ферапонт живо ретировался с крыши и вернулся к правителю. Царь задумчиво проговорил:

– Он всё-таки наш товарищ, мы с ним не одну книгу прошли… за это самое мы его всегда взять успеем, – решил он. – Я считаю, Кот сигнализирует, что назрели перемены. Понять бы ещё, какие…

– А обычно они какие бывают? – поинтересовался Волк.

– Ну, если всё, допустим, плохо – тогда, конечно, к лучшему, – ответил Царь.

Ферапонт старательно всё записывал.

– А если всё хорошо? – уточнил Иван.

– Тогда, выходит, к худшему… Правда, у нас, и когда плохо, перемены, обычно, к худшему почему-то, – развёл руками Царь.

Иван почесал затылок и стал развивать эту мысль:

– Может, потому что у всех – и тебе инновации, и нанотехнологии, а у нас…

Договорить он не успел, потому что его перебил Ферапонт, бросившийся на защиту родного края:

– А у нас зато всё натуральное: банька, веник, прорубь. Зачем вот тебе, допустим, нановеник или нанопрорубь? Оно тебе нано?! – подытожил боярин, чрезвычайно довольный таким каламбуром.

– Но для народа же хочется что-то сделать… – сдвинул брови Иван.

– Та-ак! И какие будут соображения? – вскинулся Царь, которого предложение зятя заинтересовало.

– А давайте чай пить! – раздался вдруг добродушный голос. – Сушки, плюшки, ватрушки…

В царские палаты вплыла ещё одна участница собрания – тётя Дуня, буфетчица. Да, совет состоял из самых близких Царю лиц: Ивана Царевича, Серого Волка, Ферапонта и, конечно же, тёти Дуни. И в этом не было ничего странного или удивительного: если тёте Дуне чьё-нибудь выступление не понравится, она ему легко может ватрушки не дать или вообще сахар в чай не положить. Выдающаяся это была фигура! Во всех смыслах.

Царь внимательно наблюдал, как тётя Дуня расставляет по столу чашки.

– А варенье из белой черешни есть? – спросил он.

Буфетчица повела округлыми плечами и заверила:

– Найдём.

– Вот так затеешь реформы, да и задумаешься: а так ли они нужны, если у нас даже варенье из белой черешни есть? – философски заметил Царь.

– И так каждый день, – вздохнул Волк. – Соберёмся, проблему очертим – и за варенье. Так весь март и просидим, ничего не решив…

Его перебила Василиса. Царская дочь вбежала в палаты и сходу затараторила:

– Вань, Вань, Вань, только, пожалуйста, не говори «нет»! Впрочем, это всё равно ничего не изменит, потому что я уже всё решила!

Иван растерянно поглядел на супругу и пожал плечами:

– Ну, тогда можешь и не рассказывать…

– Не, ну так нельзя! – покачала головой Василиса. – И вообще, это ты должен был предложить, я бы долго отказывалась, но ты бы настоял и уговорил меня…

– Уговорил? – ещё сильнее удивился Иван.

– …ну вот сделать то, что мне сейчас очень хочется, а ты ещё не знаешь, что, но уже согласен, – путано пояснила девушка.

У Ивана глаз задёргался. Ему очень хотелось что-то сказать – такое яркое, выразительное… Но тут он вспомнил, что очень Василису любит, а потому сдержался и промолчал.

– Ну, Ванюш, у тебя и терпение! – захихикал Царь. – Лично я бы взял ремень…

– Папа! – резко осадила его дочка и снова завела своё: – Ванюш, тут в Трисемнадцатом царстве такое будет! Если мы туда не поедем, я себе не прощу.

– Хочешь, я тебе прощу? – с готовностью предложил Иван.

Царевна закатила глаза и воскликнула:

– Ваня!

Тот сразу затих. А Василиса ткнула пальцем в начищенный бок самовара и велела:

– Смотрите!

На блестящей поверхности появилось изображение. В центре стоял корреспондент с микрофоном в руках, а за его спиной ликовали толпы народа.

– …В этот уикэнд тут пройдёт ежегодный всесказочный конкурс песни, – радостно говорил ведущий волшебных новостей. – Трисемнадцатое царство получило это право благодаря прошлогодней победе своего самого популярного певца – хомяка Жоржа.

Побежали кадры хроники: гремел оркестр, а в центре стеклянного шара стоял хомяк в нарядном фраке и таинственной маске и что-то распевал во всё горло. Волк мог поклясться, что где-то он эту песню уже слышал… Видимо, и правда знаменитый артист. Вокруг Жоржа горели бенгальские огни, с потолка сыпались блестящие конфетти… В общем, представление в прошлом году явно выдалось фееричное, и хомяк принёс своему царству заслуженную победу.

На самоварном экране тем временем появилась эффектная брюнетка в строгом костюме – титры сообщали, что это ведущая конкурса Аделаида Чарр.

– В этом году в конкурсе участвуют представители практически всех сказочных царств-государств, – сообщила Аделаида и язвительно добавила: – Нет заявки только от Тридевятого царства: видимо, там опять не нашлось достойного исполнителя.

– Что значит – не нашлось? – вскинулся Царь и потряс в воздухе кулаком. – Да как она смеет прямо с экрана самовара такую беспардонную ложь…

– Клади, – мягко вставил своё веское слово Ферапонт.

– Что? – опешил государь, который не привык, чтобы его перебивали.

– «Ложь» – неграмотно, – обстоятельно пояснил советник. – Надо говорить: «Клади».

– Ну, беспардонную клади, – отмахнулся Царь. – Сути-то это не меняет!

На экране снова появился корреспондент.

– Эксперты прогнозируют небывалый наплыв туристов. Добро пожаловать в Трисемнадцатое!

Толпа в самоваре радостно загалдела, и Царь недовольно щёлкнул пультом, выключая звук.

– Ты смотри, какой движ! – невольно восхитился Волк.

Остальные участники собрания захлопали глазами. Сообразив, что сленга тут никто не понимает, Серый попробовал объяснить:

– В смысле, движуха… Ну, перемещение людей туда-сюда в выходные… Короче, туса!

– Вот – туса! – оживился Царь. – А если мы, допустим, выступим на этом конкурсе и победим, к нам же на будущий год тоже народ повалит – в виде туристов, финансовые потоки потекут – в виде денег, движуха пойдёт – в виде гуляний! Ну и так далее… – Государь внимательно оглядел собравшихся. – Кто у нас может принять участие в конкурсе?

Ферапонт кивнул на окно, за которым дворник усердно махал лопатой, расчищая снег:

– Э-э… Фрол может.

– Так он вроде не поёт? – усомнился Царь, снова выглядывая на улицу.

Советник поправил пышные усы и кивнул:

– Я и не говорю, что он поёт. Я говорю, что может. Просто он свободен в эти выходные.

Дворник услышал их разговор и так свирепо сверкнул глазами, что Царь поспешно закрыл окно и задумался:

– Та-ак… ещё кто? – задумался Царь.

Его взгляд упал на Ивана, и царевич испуганно вжался в кресло.

– Не-не-не… Ты вспомни, как я в караоке «Ланфрен-Ланфран» спел – все аж из окон повыпрыгивали. А один мужик вообще умер… правда, через три года и не от этого… но умер же!

За окном вновь послышалась зычная песнь Кота. Все с надеждой переглянулись.

– Ну нет! – возмутился Волк. – Как можно такое выносить на общее обозрение? Это же вообще выносить невозможно!

– С другой стороны, голос-то сильный… – заметил Царь. – И главное, противный! А это как раз то, что народ любит.

– И он же учёный! – добавила Василиса. – Нотную грамоту знает.

– А потом – он же мышей ловить умеет! – добавил Ферапонт.

– И как это ему поможет на музыкальном конкурсе? – хмыкнул Царь.

Советник не растерялся:

– А вот, допустим, набрал он с кем-то ещё одинаковое количество голосов. Дальше – по дополнительным показателям: кто из них легче, по личным встречам и разнице забитых и пропущенных… А там, глядишь, и до мышей дойдёт! Так вот, если до мышей дойдёт, то у нашего преимущество – он же кот!

Царь только отмахнулся от Ферапонта и спросил у остальных:

– Что скажете?

– А если вдруг не выиграет? – засомневался Волк.

– А не выиграть он не может. Он же наш! – накинулся на Серого государь, которого эта крамольная мысль привела в ярость. – Ты хоть одну сказку видел, чтобы наши в ней не выигрывали?! Даже если уже всё, проигрывают, всё равно за три секунды до конца они – раз! – и выигрывают. Это ж наши!

В этот миг Василиса указала на самовар и прибавила звук:

– Папа, они ещё что-то говорят!

На блестящем самоварном боку снова появилась Аделаида.

– …Вот-вот начнётся жеребьёвка, и уже через час мы узнаем окончательный состав участников и порядок их выступлений, – сообщила она. – Всё, я пошла вести церемонию, а вы смотрите её в прямом эфире. С вами была Аделаида Чарр. Целую!

Ведущая отправила зрителям воздушный поцелуй, и бок самовара погас.

– Я не понял… У нас чего – всего час, что ли? – озадаченно пробормотал Царь.

Глава вторая

Вперёд, в Трисемнадцатое!

Решено: в конкурсе надо участвовать. Тут, конечно, такое началось! Царство вверх дном! Крики, беготня, всё кувырком – чемоданы, подушки, коровы, бабы, избы, Иван, Волк…

Не поверите: Василиса первая собралась! Она же, когда ей надо, очень быстро всё делает. Просто ей раньше никогда не надо было.

Прямо к крыльцу царского терема подали поезд. Василиса тут же присмотрела себе место у окна. За ней втащили чемоданы и коробки, вошли Иван с саквояжем и Волк с рюкзаком. Последним в купе ввалился Царь и устало опустился на сиденье. Потом, правда, подумали и Царя решили оставить: вдруг кто придёт, а дома никого! Чуть Кота в суматохе не забыли. Учёный влетел последним, упал на царёво место и вытаращил удивлённые глаза.

Когда все наконец расселись, решили перекусить. Курочку достали, огурчик, соль в спичечном коробке. Вот вроде всё, как положено, но чего-то не хватало…

– Вань! – позвала Василиса.

– А?

– Что-то не то, чувствуешь? – проговорила царевна. – Деревья же должны мелькать.

– И звук должен быть – ту-дух, ту-дух… ту-дух, ту-дух… – поддержал её Волк.

– Вы на что намекаете? – напрягся Иван.

Все выглянули в окно, увидели там знакомый пейзаж и поняли, что поезд стоит на месте. А как вышли на улицу, стало ясно: вагон имеется, а никакого паровоза перед ним и в помине нет.

– Серый! – ахнул Иван. – У нас, кажись, паровоз спёрли!

Волк долго нюхал землю и наконец глубокомысленно изрёк:

– Тут, Вань, всё гораздо хуже. Его, похоже, и не было никогда. Ещё не изобрели… а так бы, конечно, спёрли…

В общем, никуда бы они не успели, если бы не Царь. Тот выглянул из окна дворца, увидел несостоявшихся путешественников и задумался.

– Э-хе-хе… Помню, был один способ… Но не знаю, не знаю…

Царь натянул шубу и выскочил во двор. Там он разложил на столе игру-бродилку – по таким надо с помощью фишек передвигаться… Но это только с виду штука несерьёзная. На самом же деле, это была карта сказочных царств-государств. Дорога из Тридевятого царства в Трисемнадцатое была выделена красным, а промежуточные этапы помечены кружками с цифрами.

– Та-ак… – Царь прищурился и стал водить по карте пальцем. – Мы здесь. А Трисемнадцатое… Ага… Раз, два, три… восемь, – отсчитал он. – Ну-ну… Вы давайте, во-он туда встаньте… и покучнее, покучнее!

Путешественники сгрудились вокруг своих чемоданов, и государь бросил кости. Выпало «два» и «один». Итого три, получается. Волк, Иван, Василиса, Кот и чемоданы тут же взмыли в небо и исчезли. Царь следил по карте, как они прыгают со старта на первый кружок, на второй, на третий… На Тридвенадцатом царстве случилась подлянка. Всё вокруг огласил вопль сирены, и громовой голос объявил: «Вы попали на штрафную клетку. Сделайте три хода назад». Вся компания задом наперёд проскочила всё те же три клетки – хотя вообще-то это и не клетки были вовсе, а самые настоящие кружочки – и шлёпнулась обратно в родные сугробы.

– Расстояние преодолели огромное, при этом остались на том же самом месте. Очень по-нашему… – проворчал Кот.

– Ты давай не умничай, – осадил его Царь. – У меня ещё вторая попытка есть!

Он потряс кости в кулаке, что-то им нашёптывая, бросил… И путешественники снова исчезли со двора. На этот раз им удалось попасть туда, куда нужно: прямо перед друзьями открылось Трисемнадцатое царство, уютно устроившееся на большом холме. На самой вершине стоял концертный шатёр, а над ним висел блестящий дирижабль с гигантским экраном: туда транслировалось всё, что происходило внутри шатра.

Иван, Василиса, Волк и Кот попадали к подножию холма и угодили на качели – обычную доску на перекладине. Сверху посыпались чемоданы и коробки. На другом конце доски сидел пухленький мальчишка. Когда наши герои обрушились на пустое сиденье, его подбросило в воздух. Проделав тот же путь, только в обратном направлении, мальчишка оказался в Тридевятом царстве и приземлился в сугроб прямо перед Царём.

– Ты кто? – удивился тот.

– Петенька… – пролепетал мальчик.

– Откуда? – оторопел государь.

– Из Стовосемнадцатого… – всхлипнул ребёнок и вдруг залился горькими слезами: – Я к маме хочу-у-у!!!

Царь скривился.

– Главное, только тихо стало… – Он повздыхал немного, а потом потрепал Петеньку по румяной щеке: – Не хнычь, не хнычь, сейчас вернём.

Он снова бросил кости. На одной выпало «четыре», а вторая встала на ребро: то ли так упадёт, то ли эдак… Царь слегка подул на шестигранный кубик, чтобы опять выпала «четвёрка», и мальчик благополучно отправился восвояси. Наконец-то в Тридевятом наступила вожделенная тишина.

А жеребьёвка шла полным ходом. Василиса, Иван и Серый Волк слезли с качелей и смотрели на дирижабль в небе. Как же им успеть добраться до шатра?

– Ну что, друзья мои… Мы продолжаем определять порядок выступления наших участников! – вещала блистательная Аделаида. – Итак, дуэт из Тривосьмого царства будет выступать под четвёртым номером! Кто же следующий? Идёт последняя минута жеребьёвки, и уже очевидно, что мы не дождёмся певца из Тридевятого царства…

– Мы здесь! Мы – вот они! – хором закричали Иван и Василиса, но были они слишком далеко от ведущей.

– А потому что не надо так… с бухты-барахты! – проворчал Кот, который так и сидел на краю доски. – С артистом надо провести переговоры, обсудить условия, подписать контракт…

В этот момент на противоположную сторону качелей вернулся мальчик Петенька. Кот с воплем подлетел в воздух и угодил прямо на верхушку шатра, провалившись внутрь. Зрители ахнули. Аделаида воспользовалась моментом, чтобы нагнать интриги:

– Кто же, кто же, кто же? Вы волнуетесь? Я тоже!

С трудом ухватившись за какой-то провод, пушистый артист облетел зрительный зал и спланировал прямо на сцену. Протрубили фанфары.

– Вот это да! – воскликнула ведущая, увидев перед собой Кота. – Невероятно эффектное появление последнего участника нашего конкурса! – Аделаида достала шар из мешка и объявила: – Исполнитель Кот из Тридевятого царства получает порядковый номер… один!

На гигантском экране дирижабля немедленно появился ошалелый Кот, а рядом вспыхнула надпись: «Кот. Номер один»». Иван, Василиса и Волк озадаченно уставились на изображение.

– Так мы что, завтра первые? – уточнил Иван.

– Как первые?! – ужаснулась Василиса. – Мы же даже не решили, что петь!

– Н-да… – протянул Волк. – Как сказал кто-то из великих – понеслась коза по ипподрому!

Друзья срочно заселились в гостиницу и принялись подбирать репертуар для выступления. Василиса играла на фортепиано, предлагая одну мелодию за другой, но Коту ничего не нравилось.

– Нет, нет, нет! – капризно восклицал он. – Это не годится! И вообще, слишком быстро. Я бы поискал что-нибудь небанальное – из Бриттена или из Шнитке…

– Ой, не могу! – потешался над ним Волк. – Кому это здесь надо? Может, «Битлз» или Киркорова?

– А по-моему, лучше что-то близкое и понятное людям, – поделился своими мыслями Иван. – М-м-м… Вот! «Жили-были два громилы. Дзынь-дзынь-дзынь! Один я, другой Гаврила. Дзынь-дзынь-дзынь!» – лихо пропел он, пускаясь в пляс.

– Ваня!! – в ужасе воскликнула Василиса.

– Что? – Он невинно посмотрел на супругу.

Девушка закатила глаза:

– У тебя, конечно, вкус… как у простолюдина!

– Тоже мне… Подумаешь – сложнолюдинка! – фыркнул Иван.

– Что? Что ты сказал?! – разъярилась царевна.

Что тут началось! Крики на весь этаж, визги, грохот… В стены летели цветочные горшки, графины, чашки и блюдца…

Кот поспешил найти укрытие, а Волк лишь философски заметил:

– Ну, немножко поссорились.

Но когда ему на голову обрушилась люстра, даже Серому пришлось признать, что парочка тогда поссорилась страшно. А всё потому, что очень уж Иван и Василиса любили друг друга. Только когда кого-то очень любишь, можно так ссориться. Потому что, если не любишь человека, ну чего с ним ссориться? Разве что, если ссориться очень любишь…

Не прошло и пары минут, как Иван нежно сказал:

– Ну, всё… прости меня!

– Ты тогда меня тоже прости! – вторила ему Василиса.

И они бросились друг другу в объятия – помирились, выходит. Мирились они, кстати, ещё лучше, чем ссорились. Для того, пожалуй, и ссорились, потому что если не поссоришься, то ведь и не помиришься… Все эти мысли с невероятной скоростью проносились в голове Волка, на которой назревала большущая шишка, пока в его фантазии не вторгся Кот.

Усы торчком, физиономия мрачная – злой он был очень.

– Я, конечно, очень извиняюсь, но мне через два часа на сцену, а у нас, простите, кот не валялся… или кто там обычно не валяется? Давайте уже репетировать! – потребовал он. Оглядев учинённый любящими супругами разгром, Кот причмокнул и предложил: – Попробуем вот это.

Он стал что-то тихонько напевать, и Василиса снова уселась за фортепиано. Пока они репетировали, Иван с Волком молча переглядывались. А потом царевич посмотрел на друга как-то по-особенному и тихо проговорил:

– Серый, знаешь… я бы с тобой в разведку пошёл.

– Спасибо, Вань… – отозвался растроганный Волк. – Я бы с тобой тоже!

– Тогда давай прямо сейчас пойдём? – умоляюще прошептал Иван и признался: – Не могу я это больше слышать!

Волк согласился. И пошли они в разведку. Надо же было посмотреть, какие у Кота соперники.

Они потихоньку удалились, а Василиса с Котом продолжили выбирать репертуар выступления.

Вот Кот облачился в весёленький костюмчик и запел арию Фигаро:

– Неплохо… – протянула Василиса. – Но я бы ещё что-нибудь поискала.

Тогда Кот нарядился в русский народный костюм и, приплясывая с платочком в руке, завёл:

Василиса перестала играть.

– Что? Опять не то?! – возмутился Кот.

– Хорошо… – поспешила заверить его царевна и замялась. – М-м… но не в десятку!

Следующий выход Кота состоялся в рыцарских доспехах. Размахивая игрушечным мечом, он исполнял сложнейшую арию Манрико из оперы «Трубадур» Джузеппе Верди.

Василиса, аккомпанируя, сокрушённо качала головой. Материал, конечно, хороший, но…

– Ох, не возьмёт он верхнее «до»… – озабоченно прошептала она себе под нос. – Диапазона не хватит…

Кот уже подбирался к верхней ноте, когда вдруг случилось непредвиденное – забрало рыцарского шлема упало, прищемив ему усы. Кот завопил и обронил меч себе на хвост. Отчаянно голося, певец взвился в воздух и обрушился на пол.

Василиса просияла.

– Взял! – торжествующе заявила она, весьма довольная собой. – Вот что значит правильный подход!

Глава третья

Главный претендент на победу

Волк и Иван направились из гостиницы к конкурсному шатру. Везде висели портреты участников, слышались выкрики:

– Принимаем ставки на победу в конкурсе!

– Фаворит – павлин Паоло из Тридвадцатьшестого царства!

В Иване сразу разгорелось любопытство:

– Интересно… Кто это?

Долго ждать ответа на этот вопрос не пришлось: у входа в шатёр притормозила длинная карета, и вот уже на красной дорожке показалась торжественная процессия. Впереди вышагивал павлин в шляпе, замотанный шарфом по самые глаза. Вот он распушил свой роскошный хвост и сорвал бурные аплодисменты. По бокам от него шли два больших бобра в чёрных костюмах и солнцезащитных очках. Это были телохранители, которые не давали беснующейся публике подойти слишком близко. Тут же сновал маленький, но весьма представительный Суслик – судя по всему, продюсер важного артиста. Несколько обезьянок таскали бесчисленные чемоданы – багаж у Паоло был внушительный.

Почти у самого входа к павлину всё-таки прорвался отчаянный журналист.

– Паоло, вы считаете себя главным фаворитом конкурса? – выпалил он.

Павлин распахнул огромные глаза и молча уставился на него, а потом перевёл беспомощный взгляд на своего верного помощника. Суслик молниеносно сориентировался и выступил вперёд, хвастливо заявив:

– Ну, а кого ж тут ещё считать фаворитом? – Он осёкся и уже скромнее добавил: – Э-э… нет, мы уважаем конкурентов, но надо же отдавать себе отчёт, какого калибра звезда перед вами!

– То есть никакого места, кроме первого, для вас не существует? – уточнил другой репортёр.

– Разумеется! – уверенно заявил Суслик. – Наш девиз: «Главное – не участие, главное – победа!»

– То есть даже если вы не будете участвовать, то всё равно победите? – удивился странной логике представитель прессы.

Суслик на мгновение замялся, но тут же нашёлся:

– Э-э-э… да! Потому что у нас есть ещё один девиз: «Пришёл, увидел, победил!» Даже если не пришёл и не увидел… – Он запутался в словах и предпочёл сменить тему: – Ещё вопросы?

Иван и Волк какое-то время просто наблюдали за происходящим, но тут Серый не выдержал и вмешался.

– А почему так ничего и не сказал сам несравненный Паоло? – хитро прищурился он.

Павлин вопросительно посмотрел на своего продюсера и уже открыл было рот, но и тут помощник главной звезды не дал ему сказать ни слова.

– А вы не понимаете?! – Суслик деланно всплеснул лапками. – Кругом микробы, сквозняки, воздушно-капельные пути! Прошу простить, на общение с прессой у нас были отведены сорок пять секунд, и они, увы, истекли!

Они с Паоло удалились в шатёр, а телохранители-бобры остановились у входа, недвусмысленно давая понять, что не пропустят внутрь никого из посторонних.

Убедившись, что больше ничего интересного здесь не произойдёт, толпа стала расходиться. Волк скривился.

– Вот индюк надутый!

– Он павлин, – поправил друга Иван.

Тот не стал спорить.

– Ну павлин надутый… как индюк… – Волк замотал головой и подытожил: – Короче, не нравится мне этот гусь. Ненастоящий он какой-то.

Серый хмуро поглядел на багаж, который пока ждал своего часа, и ткнул пальцем в здоровенный кофр.

– А в этой коробке у него запасной хвост!

– Да ладно! – усомнился Иван.

Волк решил немедленно проверить своё предположение и шагнул к большому коробу, обитому шёлком. Как раз все обезьянки-носильщики разбежались. Но открыть таинственную коробку было не так-то просто: крышка не поддалась, зато раздался предупредительный рёв сирены. Серый отпрянул, и пронзительный вой прекратился.