Осмысленная жизнь. Сквозь страхи – к своему предназначению бесплатное чтение

Психология души. Путь к осмысленной жизни

James Hollis

LIVING AN EXAMINED LIFE: WISDOM FOR THE SECOND HALF OF THE JOURNEY

Copyright © 2018 James Hollis. This Translation published by exclusive license from Sounds True, Inc.

© Яворовский В.Г., перевод на русский язык, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Отзывы

Книга «Жить осмысленно» – это чистое золото: накопленные свидетельства жизни, прожитой глубоко и полно, которые автор прекрасно обработал и которыми щедро делится. Творчество Джеймса Холлиса обеспечивает не только глубокое психологическое понимание вещей, но и возможность применить написанное на практике. Эта книга побуждает нас быть выше обычного признания ужасов предстоящего нам путешествия сквозь годы, но в то же время обещает – подобно верному, заботливому, преданному проводнику в горах – сопровождать нас в восхождении к вершинам подлинного личностного роста. Эту книгу стоит взять с собой в качестве попутчика – сократовского исследователя, мудрого друга, любящего учителя, внимательного наставника.

МАРТИН ЛЛОЙД-ЭЛЛИОТ, психолог, психотерапевт, писатель

Эта книга представляет собой квинтэссенцию мудрости, накопленной за всю жизнь. Читатель, несомненно, найдет в ней полезные советы, позволяющие справиться с жизненными трудностями, и внимательного спутника на своем пути.

ЛАЙОНЕЛ КОРБЕТТ, профессор Pacifica Graduate Institute

Никто не пишет о трудностях созидания полноценной жизни с такой мудростью и теплотой, как Джеймс Холлис. Эта книга – необыкновенный подарок всем нам, вступающим во «вторую половину жизни». Здесь нет банальностей и пустых попыток успокоить вас. Она полна поддержки, юмора и инструментов, которые помогут вам на вашем пути.

ОЛИВЕР БУРКЕМАН, колумнист Guardian, автор книги «Антидот. Противоядие от несчастливой жизни»

Эта книга полна драгоценных мыслей. Некоторые из них мудры, некоторые глубоки, некоторые бесценны. Другие даже забавны, а третьи очевидны. И все же каждая из них необходима и принадлежит единому целому. Как будто Джеймс Холлис изучил внутренний ландшафт каждого из нас, включая самого себя, чтобы собрать ожерелье человеческих истин из каждой стороны души, включая чудесное, обычное и ужасное. Читая его, мы вспоминаем, что являемся людьми в полной мере, именно потому что – а не вопреки! – полностью состоим из света и тени.

ЯН БАУЭР, юнгианский психоаналитик, автор книги «Невозможная любовь, или Почему сердце должно ошибаться»

Джеймс Холлис – самый ясный мыслитель из всех, кого я знаю, и пишет он о сложностях и закомплексованности, которые мешают жить полноценной жизнью. Его обширный опыт в области литературы, философии и юнгианской психологии широко представлен в этой важной книге, которая, развеивая иллюзии, описывает работу души, необходимую для решения сложной задачи наполнения нашей жизни смыслом. Он один из наших великих учителей и целителей.

СТИВЕН ДАНН, лауреат Пулитцеровской премии в номинации «Поэзия»

Предисловие

Я предлагаю эту книгу, содержащую итоги десятилетий работы со студентами, клиентами, психоаналитиками и с моей собственной личностью, в надежде, что она будет полезна каждому читателю и поможет ему обрести целеустремленность и принять решение быть наконец самим (или самой) собой. Все это звучит так просто, но на самом деле это очень сложно.

За последние тридцать лет я имел честь объехать с презентациями и семинарами четыре континента и налетал более миллиона миль по всему миру. В этих поездках я видел, что трогает людей, заряжает их энергией, напоминает им о чем-то, что они знают, но, возможно, забыли, и, наконец, что заставляет их вернуться к своему пути. Ниже я обобщаю эти очень сложные вопросы в виде ограниченного списка понятных пунктов. Иногда нам нужен список, иногда – напоминание, а иногда – мотивирующий пинок. Эта книга – то самое напоминание, тот самый пинок. Эта книга не обещает ничего легкого. Она просит читателя серьезно отнестись к своей жизни и взять на себя ответственность за нее. В конце концов, мы – единственные постоянные персонажи в этой затянутой мыльной опере, которую мы называем нашей жизнью. Следовательно, вполне можно утверждать, что мы каким-то образом ответственны за то, как все складывается.

В этой книге содержится двадцать одно пожелание. Ежедневное осознание их изменит вашу жизнь, сделает ее интереснее и ближе к тому, каким должно быть ваше странствие в этом мире.

Я предполагаю, что вы взяли в руки эту книгу не просто так и не ради развлечения. Вы сделали это из-за мучительного любопытства, глубокой, неизбывной боли, нерешенной жизненной проблемы. Более того, вы, скорее всего, хотите прекратить страдания, быстро поправиться и продолжить меняться к лучшему. Если кто-то скажет вам правду – что вы, скорее всего, и дальше будете сталкиваться с подобными проблемами, будете возвращаться к ним снова и снова в новых местах, в новых отношениях, на новых этапах жизни, – вы, скорее всего, не станете слушать и уйдете. Но правда есть правда, и, как отмечал Юнг, мы редко решаем проблемы, но можем их перерасти. Вот о чем эта книга: не о решениях, а об отношении, поведении и дисциплине, которые подталкивают нас к росту – к тому, чтобы превратить нашу изнурительную жизнь в более продуктивное, более понятное путешествие. Поскольку я считаю, что эти идеи требуют осмысления, проникновения сквозь накопленные нами слои сопротивления переменам, я настоятельно рекомендую читать книгу не целиком, а по главе в день. Только дисциплинированное чтение позволяет идеям проникать в нашу душу. С этой целью главы были написаны коротко и по существу. Чтение одной главы в день позволяет лучше усвоить материал, чем беглый просмотр всего текста целиком.

Я надеюсь, что эта книга поможет каждому из нас восстановить уважение к тому, что живет глубоко внутри нас. Поступая так, мы не избежим разочарований и страданий, но мы познаем глубину и достоинство своего истинного пути, получим возможность быть полноправным участником игры в тот краткий миг, который отведен нам на этой меняющейся планете, и наша жизнь станет интереснее, увлекая нас сильнее, чем когда-либо прежде. Только так мы можем вступить на путь души. Как заметил датский богослов Кьеркегор, моряки торгового флота получают приказы о выходе в море в безопасной гавани, а военные моряки получают инструкции только в открытом море. Знаете вы это или нет, но вы уже долгое время носитесь в открытом море души. Пришло время развернуть наши карты, проложить новый курс, повернуть против ветра и плыть вперед, а цель путешествия будет раскрываться по мере нашего продвижения.

Джеймс Холлис, Вашингтон, округ Колумбия

Глава 1

Выбор остается за вами

Мы выброшены из амниотического моря в эту жизнь – привязаны к материи, к гравитации, к смертности. В каждом из нас горит свет, как вольфрамовая искра в лампочке, которая вспыхивает и разгорается на некоторое время, а затем угасает. Откуда и куда мы направляемся, остается загадкой. Кто мы такие на этой планете и с какой целью здесь оказались, тоже остается загадкой. Хотя в мире полно людей, которые расскажут вам, кто вы, что собой представляете и что вам следует делать, а чего не следует, они блуждают в дебрях собственного смятения, страха и потребности в общепринятых верованиях, чтобы сделать свой тревожный путь более спокойным.

Будете ли вы таким, какой вы есть, в этом кратком путешествии, которое мы называем жизнью, или будете ограничивать себя историей, контекстом или чужими навязчивыми воззваниями, в значительной степени зависит от вас. Нет ничего труднее, чем пройти этот путь как можно более осознанно и ответственно, но ни одна задача не привносит в нашу жизнь больше достоинства и смысла. Плавая в этом мерцающем море тайн, мы стремимся найти смысл в происходящем, понять, кто мы такие, к чему привязаны и к чему стремимся, в то время как эпохи идут своим бессмысленным чередом. И тогда нам необходимо осмыслить свое путешествие.

Итак, что может быть очевиднее первого пункта: выбор за нами. Однако так ли это? Мы выживаем в этой жизни, приспосабливаясь. Мы узнаём из нашего мира – семьи, популярной культуры, мировых событий, религиозного воспитания и многих других источников, – кто мы такие и что для нас приемлемо, а что – нет, как мы должны себя вести, как поступать, чтобы вписаться в общество, заслужить одобрение окружающих и преуспеть в том мире, в который нас выбросили волны. Исторически сложилось так, что каждая культура провозглашает, будто ее ценности, институты и порядки исходят от богов, священных текстов и почитаемых институтов. Эти «данности» наделены властью и полномочиями карать за нарушения любого рода. Сегодняшний ребенок, выросший в мире виртуальной реальности и видеоигр, точно так же восприимчив к этим воспитывающим и направляющим образам. Мы слишком часто становимся слугами своего окружения, учитывая нашу потребность вписываться в него, получать одобрение окружающих, держаться подальше от опасности.

Например, в 1940-х годах, когда я был ребенком, в обществе существовали довольно четкие социальные определения пола, общественных и экономических классов, расовой, этнической и религиозной принадлежности и определялись приемлемые варианты выбора. Отклонение от этих обязательных шаблонов приводило к суровым санкциям. Самой распространенной в обществе фразой, которую слышали я и мои ровесники, была: «Что подумают люди?» Известная японская пословица гласит: «Если гвоздь торчит, его нужно забить». Столкнувшись с таким давлением, любой ребенок начнет перенимать предрассудки своей семьи и племени, бояться чуждых ценностей людей из других культур и почти всегда держаться поближе к дому.

Начиная с 1940–1950-х годов все эти категории, которые, как провозглашалось, исходили от самих богов, были пересмотрены. Ограничения, связанные с полом, оказались одной из многих хрупких фикций. Мы знаем, что все расы смешаны, что генетически мы восходим к нескольким предкам из Центральной Африки. Мы знаем, что религии – это в основном мифосоциальные конструкции, возникающие из племенных практик, которые институционализированы для сохранения и передачи, и что онтологические притязания одного племени на самом деле ничем не лучше мифосоциальных конструкций другого. Кроме того, мы знаем, что социальные практики и этические предписания являются субъективным восприятием ценностей и не пользуются авторитетом за пределами нашего племени. В прежние времена подобная мысль привела бы любого из нас на костер, и во многих местах такое случается до сих пор[1]. Когда возникает альтернативная идея, внутренние силы психики восстают против нее, поскольку наше эго очень ненадежно и предпочитает ясность, авторитет и контроль любой ценой.

Говорить о том, что у любого из нас есть выбор, на самом деле все еще сомнительно. В то время как мы превозносим общественное согласие, упиваемся эксцентричностью и принимаем меняющиеся социальные структуры, отчеты бихевиористов, неврологов и генетиков всё больше сужают окно свободы. Действительно, чем старше я становлюсь, тем меньше становится это окно, несмотря на то что я посвятил всю жизнь учебе, путешествиям и размышлениям. Нельзя недооценивать силу бессознательного. Сознание нашего эго – то, кем мы себя считаем, – это в лучшем случае тонкая пленка, плавающая на поверхности фосфоресцирующего моря. Мы все время смотрим на мир через искажающую линзу и делаем выбор, основываясь на том, что линза позволяет нам видеть, а не на том, что находится за ее рамками.

Чем более сознательными мы становимся, тем больше замечаем влияние бессознательного, оказываемое на наш повседневный выбор. Почему в критический момент своей жизни вы поступили так, а не иначе? Зачем связались с этим человеком? Зачем повторяли семейные стереотипы? Эти вопросы приводят в замешательство, но пока мы не зададим их себе, мы останемся во власти тех сил, которые автономно действуют внутри нас. Столкнувшись с тем, что суверенитет эго не более чем фантазия, мы ощущаем настоящий страх, однако это открытие ведет нас к большей осознанности. Как вам наблюдение Карла Юнга о том, что все, что мы отвергаем внутри себя, скорее всего, настигнет нас во внешнем мире как судьба? (Только эта мысль заставляет меня продолжать эту работу.)

Я ни в коем случае не утверждаю, что наши культурные ценности, наши религиозные традиции, наши общественные обычаи неправильны, – не мне судить об этом. Они связывают нас с окружающим сообществом, дают нам чувство принадлежности к группе и ориентиры в потоке решений, которые ежедневно встают перед нами. Однако я хочу сказать, что историческая сила таких ожиданий, предостережений и запретов должна быть осознана, тщательно рассмотрена и проверена реальностью нашего жизненного опыта и внутренними побуждениями. Полученный авторитет – не важно, насколько он подтвержден историей или традицией – больше не должен управлять нами автоматически. Мы приглашены на процесс распознавания. Мы призваны задавать себе вопросы: соответствует ли это моему опыту или имеет ли смысл? Если нет, то это может быть благим и правильным для кого-то другого, но только не для меня. Соответствуют ли эти ценности, практики или ожидания глубинным стремлениям моей души? Если нет, то это отравляет меня, каким бы благом ни казалось. Открывает ли эта ценность, практика или ожидания тайну моего путешествия? Юнг как-то обмолвился в одном из писем, что жизнь – это короткая пауза между двумя великими загадками. Остерегайтесь тех, кто предлагает вам ответы. Как бы искренни они ни были, их ответы могут вам не подойти. Адаптивная лояльность к тому, что мы получили от своего окружения, может оказаться неосознанным подрывом целостности души.

Таким образом, сказать: «Выбор за вами!» – не так просто, как вам, возможно, показалось вначале. Среди множества голосов, которые в любой момент могут обратиться к вам, какой голос ваш? Какой голос исходит из глубин вашей души, а какой из комплексов и культурных шаблонов и как отличить их один от другого?

Эта смесь посланий невероятно разнообразна. Как мы вообще можем что-то выбрать? И все же раз за разом мы делаем выбор, и отказ от выбора – это, конечно, тоже выбор, имеющий свои последствия. Итак, задача этого углеродного кусочка материи, который мы называем нашим телом, этой вольфрамовой искры, которую мы называем нашей душой, состоит в том, чтобы помочь нам осознать, что мы служим жизни, делая шаг вперед, и принимать на себя ответственность, и выбирать жизнь, которая имеет для нас смысл. Выбор остается за нами, и если мы не делаем его осознанно, за нас выбирает кто-то другой – если не наша мятущаяся личность, полная комплексов, то настойчивые голоса наших предков или грохот тамтамов нашей культуры.

Наша жизнь начинается дважды: в день нашего рождения и в тот день, когда мы принимаем радикальный экзистенциальный факт, что она, несмотря на все ее ограничивающие факторы, по сути, зависит от нас самих. И в тот момент, когда мы откликаемся на это приглашение и берем на себя ответственность, мы получаем право выбора. Возможно, мир как таковой не имеет смысла – атомы собираются и разбираются в случайном порядке. Возможно, всем управляет высшее существо, чье могущество абсолютно и чей мыслительный процесс в лучшем случае кажется нам произвольным, а в худшем – непостижимым. Как бы то ни было, мы – животные, которые страдают от отсутствия смысла. Наша система производит сложную серию взаимодействий – эмоциональные реакции, сны, варьирующиеся от бурных и тревожных до трансцендентных, симптомы, паттерны, внезапные толчки, озарения, узнавания, регрессии, – а затем неизбежно снова устремляется вперед и устанавливает новые связи. И где-то во всей этой сложности кроется идея о возможности выбора. Спор о том, свободны мы на самом деле или нет, уходит корнями в туманы первобытного человеческого воображения. Но, как утверждал Жан-Поль Сартр, мы должны вести себя так, как будто мы свободны, брать на себя «ужасное» бремя выбора и нести ответственность. Независимо от того, свободны мы или нет, мы обязаны вести себя так, как будто мы свободны и все системы, философские течения, мораль и юридические нормы требуют нашего осмысления.

Много лет назад одна очень вдумчивая женщина, выросшая в традиционной религиозной среде, задала мне вопрос, который разбудил ее посреди ночи: «Что, если, – сказала она, – Иисус не Бог, не Сын Божий?» Я деликатно ответил: «А что это меняет?» Конечно, я знал, что для нее это имело огромное значение. Но я продолжил: «Если бы это оказалось так, вам по-прежнему нужно было бы нести ответственность за свою жизнь. Вам по-прежнему пришлось бы ежедневно делать выбор и решать, какие ценности для вас важны».

На пути реализации этого права выбора нас ждут, по сути, два сценария. Прежде всего, рано осознав, что попытки понять, кто мы такие в этом мире, часто вызывают негативную реакцию, мы учимся обуздывать свои желания, приспосабливаться, возможно, даже прятаться и вписываться в общество. Так гораздо безопаснее. Мы, малыши в мире великанов, считаем, что миром, несомненно, управляют те, кто все знает, кто все понимает, кто контролирует ситуацию. Мы приходим в смятение, когда обнаруживаем, что наша собственная душа восстает против этих некогда защитных приспособлений, и ужасно разочаровываемся, когда осознаём, что на мировой сцене очень мало взрослых (если таковые вообще есть), которые имеют представление о том, что происходит. Наши прогнозы и ожидания со временем рассеиваются и сменяются замешательством, тревогой, цинизмом, а иногда и лихорадочным поиском авторитетов, которым можно доверять.

В утверждении, что выбор за нами, содержится одновременно и упрощение, и глубинная проблема. Продраться сквозь дебри предостережений, запретов, планов действий и приспособлений не так-то просто. И все же у каждого из нас назначена встреча с самим собой, со своей собственной душой. Придем ли мы на эту встречу и примем ли вызов – это другой вопрос. Райнер-Мария Рильке описывает эту дилемму в загадочном стихотворении «Архаический торс Аполлона». Лирический герой рассматривает обломок античной статуи Аполлона. Он исследует каждую трещину и скол, пока у него не возникает неловкое чувство, будто его тоже изучают. В заключение он говорит, казалось бы, бессмыслицу: «Ты должен жить иначе!»

Мое понимание стихотворения Рильке заключается в том, что, как только наблюдатель оказывается в присутствии чего-то грандиозного, неподвластного времени, смелого, он больше не может оставаться в ладу со своим собственным маленьким жизненным опытом. Когда мы переосмысливаем свою жизнь и видим ее такой, какой она часто бывает – управляемой страхом, мелкой, повторяющейся изо дня в день, – мы либо успокаиваем себя, отвлекаемся, либо понимаем, что что-то должно измениться. Обычно это происходит в момент прикосновения к сверхъестественному, как в стихах Рильке, или в моменты отчаяния, или в моменты, когда мир встает перед нами, заставляя нас наконец проявить себя. Для этого мы должны сделать выбор и перестать жаловаться. В такие моменты что-то меняется внутри. Мы ощущаем свою жизнь более насыщенной, чем она была в любое другое время. Мы понимаем, что не можем оставаться связанными страхом, условностями или привычкой приспосабливаться. Мы понимаем, что теперь у нас есть – и всегда был – выбор. Мы можем сказать «да» или «нет», и мы не можем сказать, что у нас нет выбора в этом вопросе.

Может ли кто-нибудь поспорить с тем, что, несмотря на ужасные удары судьбы и влияние других людей на нашу жизнь, мы тем не менее являемся центральным персонажем в нашей жизненной драме и что мы делаем выбор каждый день, сознательно или нет? Может ли кто-нибудь из нас всерьез утверждать, что мы не сыграли никакой существенной роли в своем путешествии? Можем ли мы продолжать утверждать, что наша жизнь – это лихо закрученный роман, написанный кем-то далеко отсюда, смысл которого откроется нам только на последней странице или в какой-то туманной загробной жизни? Разве на этой последней странице мы не умираем? Разве мы не сочиняем сюжет в интерактивном режиме на протяжении всего романа, страница за страницей? В конце концов, разве мы не вынуждены признать, что выбор за нами и жизнь ждет, когда мы выйдем и предъявим права на то, что хочет быть выраженным через нас?

Глава 2

Пора повзрослеть

Что значит «повзрослеть»? Разве мы не стали взрослыми, когда наступил период полового созревания, когда мы обзавелись большими телами и большими планами на будущее? Разве мы не выросли, когда покинули родительский дом, вышли в мир и сказали: «Возьмите меня – я справлюсь с этой работой», «Выходи за меня замуж – я выполню свои обязательства», «Доверься мне – я смогу нести за это ответственность»? Разве мы не стали взрослыми, в течение многих лет ответственно выполняя родительские, профессиональные и социальные функции? И все же, когда я спрашивал людей на семинарах – разумных, состоявшихся, ответственных людей – «В чем вам нужно повзрослеть?», почему-то никто до сих пор не попросил меня пояснить этот вопрос, почему-то никто не оспорил резонность его постановки и все начинали сразу что-то писать. Итак, как же получается, что мы играем все эти роли, но в глубине души знаем, что нам еще предстоит повзрослеть?

В традиционных обществах, с трудом удерживавшихся на этой неспокойной планете, выживавших под натиском стихий, в суровых условиях и в окружении всевозможных врагов, взросление было вопросом выживания. Племя не могло позволить, чтобы дети бездельничали. Таким образом, прекрасно обходясь без центрального комитета, рассылающего печатные инструкции, каждая цивилизация разработала обряды посвящения, призванные обеспечить переход от детской наивности и зависимости к ментальности взрослого человека, который жертвует комфортом и преодолевает лень ради общих интересов. В конце концов, социальные условия и структуры меняются, технологии развиваются, но та же человеческая психика, та же психодинамика, которая проявлялась в наших предках, наблюдается и в нашей нынешней жизни. На протяжении всей истории человечества людям приходилось сталкиваться с необходимостью повзрослеть. Разница в том, что наши предки были проницательными наблюдателями, которые понимали, что люди никогда по доброй воле не пожертвуют комфортом и зависимостью. И вот самостоятельно, без подсказок свыше, они придумали кое-что полезное: обряды посвящения.

Все эти обряды представляют собой переход от того, что отыграло свою роль, умерло или перестало быть продуктивным, на новый этап. Именно к этому во многих случаях стремится психотерапия. Поскольку мало кто добровольно покинул бы безопасный дом ради опасного статуса взрослого существа, юношей никто не спрашивал. Их изымали из семьи, иногда насильственно. Этапы перехода различались по форме, интенсивности, продолжительности и культурным особенностям, но по сути они были во всем мире сопоставимы. Во-первых, предполагался уход из родного дома не по приглашению, не по вежливой просьбе, а внезапно и решительно. Во-вторых, практиковалась ритуальная смерть, варьировавшаяся от погребения в земле до погружения в воду и отказа от своего известного всем облика. В-третьих, была церемония возрождения, потому что теперь рождалось новое существо с иной психологией. В-четвертых, юному человеку преподавались науки в трех категориях: архетипические истории о сотворении мира, о богах, об истории племени; общественные роли и устройство взрослой жизни в этой культуре; специфические методы охоты, рыболовства, взращивания потомства и сельского хозяйства, характерные только для этого племени. В-пятых, его ждало своего рода испытание, часто связанное с изоляцией, чтобы человек научился справляться со страхом и находить внутренние ресурсы. И в‑шестых, после длительной разлуки юноша возвращался в общество в качестве самостоятельного взрослого. Только таким образом молодые люди могли перейти от наивности, зависимости и робости детства к ожиданиям взрослой жизни.

Когда мы изучаем современную культуру, мы обнаруживаем, что эти обряды посвящения в ней отсутствуют. Вместо инструментов для укрепления личности и выживания мы обучаем навыкам работы с компьютером. Мы позволяем детям жить в оберегающем их лоне, и, соответственно, у нас очень мало посвященных, обособленных, независимых людей со взрослыми чувствами. Само по себе старение так не работает; исполнение важных ролей в жизни тоже не действует. Что же это такое, что меняет психологию человека нуждающегося, обвиняющего, зависимого, делая его психически и духовно независимым? Наша культура больше характеризуется плаксивым стремлением к мгновенному удовлетворению, бегством от ответственности и неспособностью мириться с противоречиями, нежели умением жить с неопределенностью в долгосрочной перспективе и преодолевать стремление к быстрому разрешению жизненных проблем.