Потусторонний город бесплатное чтение

© Райбер В., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Я прибыл в Санкт-Петербург ночным поездом. Сюда меня привёл интерес к многочисленным историям и легендам, которые рассказывают об этом городе. Пока не спешу посещать известные туристические места. Так, позавтракал в случайном кафе и заглянул в книжный магазин на Невском проспекте.

Там ко мне подошёл консультант и спросил, ищу ли я что-то конкретное. Я ответил: «Нет, просто люблю находиться среди книг». Консультант усмехнулся и сказал: «Я вас понимаю!»

Ещё успею набрать книжных «трофеев»! Моя истинная цель – поиск сверхъестественных существ и явлений. А это мой путевой дневник, в него я собираюсь записывать истории, которые услышу, а также все личные наблюдения.

Итак, моё путешествие по мрачному городу на Неве начинается!

Влад Райбер

Чердачная чертовка

Боюсь, я недооценил, насколько это опасно… Я даже не знаю, что она такое! Это не человек! Это монстр! Мне стоило с ней считаться. Я не знал, почему она проявляла внимание ко мне, зачем подглядывала. Думал, что понравился этой чёртовой женщине. Я испытывал чувство высокомерного отвращения, замечая её странный интерес ко мне. Мой сосед был прав – я идиот. Не нужно было с ней шутить! Да мне вообще не нужно было здесь селиться!

Повёлся на цену квартиры. Она была подозрительно низкой даже для такого убогого дома, как этот. Кстати, «убогими домами» в старину называли места, куда свозили трупы бездомных и жертв чумы. Вот такое впечатление и создавала эта ветхая трёхэтажная постройка, в которой я купил квартиру. Этот дом такой старый, что здесь даже лестницы в подъездах деревянные, скрипучие. Но я всегда размышлял так: какая разница, где жить, если живёшь один? Зато у меня есть красивая машина, и это мне поистине нравится. Кому-то хочется копить деньги, чтобы провести шикарный отпуск за границей раз в год, а мне нравятся машины. Почему бы нам просто не уважать интересы друг друга!

Кто-то говорит: это всё понты, надо «быть, а не казаться» и всё такое. Я всегда слал таких людей к чёрту. Я не родился в семье миллионеров и уже не обманываю себя, что однажды дорвусь до больших денег.

Примите уже как данность: есть богатые люди, а есть те, кто хочет таким казаться. Да, я из вторых! Мне хочется выглядеть стильно, я люблю атрибуты люксовой жизни. Буду ночевать в сарае, но хочу показываться в центре в шикарном виде, хочу привлекать внимание. Да, это пыль в глаза! Да, я люблю покрасоваться! Да, стараюсь казаться круче, чем есть на самом деле. Идите к чёрту, это мой выбор!

Как говорил Шекспир: «Весь мир – театр, а люди в нём актёры». Так вот я актёр – играю крутого парня. В реальности я не такой. Всё! Закрыли тему.

Я купил квартиру в доме на углу Октябрьской набережной. Место тихое, большинство моих соседей – старики, да и тех немного.

В подъезде двенадцать квартир, и, похоже, в половине из них никто не живёт. Новоселье я отметил двумя банками колы и пакетом кукурузных чипсов, пару часов поиграл в приставку и лёг спать. Чаще всего именно так я и проводил свободное время. Тусовки в клубах, ночные разъезды по городу – это только иногда, несколько раз в месяц, когда деньги есть. Случалось, что мне и машину заправить было не на что.

Как это часто бывает, мне было трудно уснуть на новом месте. Здесь всё казалось незнакомым: запах старого дома, непривычная тишина и темень снаружи. Только собаки иногда лаяли.

Я долго перекатывался с одного бока на другой, а потом взял телефон и начал листать приложение для знакомств.

Как всегда, не глядя смахивал всех девушек вправо, чтобы потом выбрать из тех, с кем будут совпадения. Почувствовав, что глаза слипаются, сунул телефон под подушку и закутался в одеяло. Только начал засыпать, как меня встревожил шум сверху.

Там был грохот, будто этажом выше кто-то бегал, сильно топая. А потом я вспомнил, что живу на последнем этаже – выше меня только чердак. Кто мог туда влезть в два часа ночи?

Я лежал, стараясь не замечать шум, надеялся, что скоро всё закончится, а там будто коза копытами стучала. И ещё были какие-то странные чавкающие звуки, как языком кто-то цокал.

Я нехотя открыл глаза, посмотрел в потолок, и тут мне прямо на лицо упала горстка песчаной пыли и штукатурки.

Я включил свет, вытер лицо, посмотрел наверх, а там здоровенная трещина! Не в штукатурке трещина, а в потолке! Такая широкая, что туда пальцы просунуть можно. Как я мог такое не заметить, когда квартиру покупал? Щель в потолке прямо над кроватью. Ужас какой-то!

Утром я нашёл в интернете номер управляющей компании, обслуживающей мой дом, и удивился равнодушию оператора, который мне ответил. Я рассказал, что у меня в спальне дыра в потолке, а он спросил:

– А оттуда течёт или что? Дует?

– Не течёт и не дует, – ответил я. – Но когда над тобой потолок треснул – это страшно.

– Там перекрытия нормальные, кровля целая, – говорил специалист. – Ничего на вас рухнуть не должно. Капитального ремонта у вас не будет, потому что, скорее всего, дом скоро признают ветхим и аварийным. Вам только ждать расселения.

– Послушайте, у меня щель в потолке. – Я очень старался говорить спокойным голосом. – Я через неё, наверное, смогу руку на чердак просунуть, а вы мне говорите ждать переселения.

– Заявка ваша принята, придёт к вам человек на днях и посмотрит, что там, – пообещал оператор и добавил: – Ну если не хотите ждать, то заткните чем-нибудь.

Я хотел сказать, что люди платят деньги управляшке не за полезные советы, но вспомнил ещё и про шум, который беспокоил меня ночью.

– Знаете, у нас там, похоже, чердак открыт, – сказал я. – Слышал, как ночью там кто-то громыхал. За чердаки вроде тоже вы отвечаете.

– У-у-у, нет, – протянул оператор совсем непрофессиональным тоном. – В вашем доме мы больше замки на чердак вешать не будем. Сегодня повесим, а завтра его ваши же соседи спилят. Там люди странные – не хотят, чтобы чердак был закрыт. Сколько раз уже такое было! Даже я в курсе. Мы сами после каждой проверки за ваш открытый чердак по шее получаем и от администрации, и от полиции, и от каждой комиссии.

Хотел я поругаться, но не стал. Сам оператором работал и знаю, каково это.

Я выглянул из квартиры, чтобы посмотреть на чердачный люк. Мне пришла идея: а почему бы не купить свой замок?

«Наверное, эта беднота таскает туда всякий хлам, потому что в квартирах уже нет места, – пренебрежительно думал я. – Интересно, какого размера замок туда подойдёт?»

Стоя у лестницы и разглядывая пустые дужки на дверце, я не сразу заметил то, что лежало под ногами. Это была небольшая коробка, завёрнутая в подарочную бумагу.

Я взял коробку, подумал, что не стоит отвергать этот дружеский жест. И мне стало интересно, что там. Дома я вскрыл упаковку – подарком оказался керамический лебедь из дешёвой сувенирной лавки. Грубая подделка под гжель.

Лебедю нашлось место в старой кладовке. Я не любил подобные безделушки-пылесборники. Рано или поздно они всё равно отправлялись на помойку.

Я так и не купил замок. Совсем забыл об этом, обустраиваясь в новом жилище. Разбирал коробки, старался хоть немного украсить свою жалкую квартирку и всё такое. Думал, где и как бы мне оборудовать здесь одну приличную стену, чтобы иногда делать фото и видео на её фоне. Выровнять, поклеить дорогие обои, сделать хорошее освещение…

Упрекнёте меня за понты? Вы тоже свою простоту и бедность стараетесь показать с лучшей стороны. И стыдливо прячете то, что не хотели бы показывать. Не лукавьте!

К вечеру я был так вымотан, даже не вспомнил про трещину над постелью. Весь день хотел переставить кровать, но напрочь забыл, и она так и осталась на прежнем месте. Той ночью я не слышал беготни на крыше, но меня разбудили отвратительные чавкающие звуки.

Кто-то прямо надо мной цокал языком. Так делают обычно всякие гнусные оборванцы, когда видят проходящую мимо красотку. Но было похоже, будто это какая-то женщина изображает мужланские манеры. Кто-то опять забрался на чердак…

Посмотрев в потолок, я дёрнулся от страха. На меня смотрели жуткие глаза. Огромные, белёсые, расположенные слишком далеко друг от друга. У людей так не бывает. Этот кошмарный взгляд пригвоздил меня к кровати. Глаза смотрели на меня из щели в потолке, висели в темноте, как два белых пятна.

«Цок-цок-цок!» – доносилось сверху. Я отбросил одеяло, скатился на пол. Что за пугало там наверху?

– Пошла отсюда, тварь! – Я схватил первое, что попалось под руку, и запустил к потолку. Это были мои часы…

Существо рявкнуло, как дикий зверь. Глаза в трещине исчезли.

Остаток ночи я провёл на кухонном диване, а утром первым делом отправился на поиски хозяйственного магазина, чтобы купить замок и шпаклёвку.

Уже по пути домой я размышлял: а если на чердаке и правда обитало какое-то существо, стоило ли его там запирать? Вернувшись, у своей двери прямо под чердачной лестницей я обнаружил ещё один подарок: это была розовая коробка шоколадных конфет, какие сейчас втюхивали по акции на кассах в сетевом магазине.

«Эта адская мымра оставила мне угощение? – подумал я, взглянув на чердачный люк. – Откуда она это взяла? Своровала у какой-нибудь бабки?»

Я подобрал коробку и отнёс домой. Не рискнул отказываться, хотя и есть это не собирался.

Днём я погрузился в работу, чтобы ни о чём не думать, а ближе к вечеру на меня стало накатывать волнение. Не хотелось здесь ночевать в одиночку. Я стал писать знакомым девушкам, напрашиваться в гости. Меня никто не ждал. Пришлось остаться дома. Я переставил кровать к другой стене, чтобы не спать под трещиной, но в итоге так и не осмелился лечь в спальне. Снова постелил себе в кухне.

Но поспать не удалось. Только перевалило за полночь, потолок затрясся. Я слышал топот, нечеловеческие крики, вопли, верещания. Это существо вопило агрессивно и злобно. Что я сделал не так?

Шум смолкал и начинался снова. Только под утро мне удалось заснуть. К полудню пришлось встать – нужно было идти по делам.

Мне показалось хорошей идеей поговорить с другими жильцами. Они ведь наверняка что-то знали о той, что живёт на чердаке. Научились с ней уживаться. Я постучал в каждую квартиру на своём этаже. Никто не открыл. Тут я смекнул, что, возможно, один живу на третьем этаже.

Снизу послышался скрип ступенек. Я резко развернулся – дёрганый стал от недосыпа. Какой-то старик поднимался ко мне на этаж. Сгорбленный весь, глаза глубоко ввалились, голова в шею вжата, в дрожащих руках он держал какой-то яркий свёрток.

– Так это вы мне подарки носите? – спросил я.

– Чего? – Старик глянул на меня, потом на свёрток и снова на меня. – Тебе? Подарки? Ты их подбирал, что ли?

– Откуда я знал? Коробки кто-то подкладывал, я думал… – Теперь мне стало ясно, что не чердачная жительница оказывала мне знаки внимания, это жильцы подъезда приносили подарки ей.

– Ты идиот! – сказал дед. – То-то у тебя глаз дёргается! Тебе повезло, что живой до сих пор!

– Вы объясните, что тут происходит, или нет? – Мне не нравилось, как старик со мной разговаривает.

– Идиот! Петух напомаженный! – Старик совсем не стеснялся в выражениях. – Собирай всё, что наворовал, и прямо сейчас тащи ей на чердак! Она же тебе горло ногтями порвёт! Она тебе глаза высосет!

– Кто эта она? – спросил я.

Старик вместо объяснений кинул мне в руки свёрток:

– На! Это тоже отнеси. Давай-давай, тащи, пока цел! Прямо туда залезай, извиняйся, раскаивайся!

С той минуты стало казаться, что квартира с такими особенностями досталась мне уж слишком дорого. Я порылся в кладовке и нашёл того керамического лебедя. Рваная упаковка от него валялась в мусорном ведре. Ну ничего, без обёртки тоже сойдёт. В коробке с конфетами не хватало нескольких штук. Это меня ночью от стресса потянуло на сладкое. Что ж, эта мымра сама виновата. Я обычно такое не ем.

Собрав всё в один пакет, я полез на чердак. Мне было не страшно, а лишь слегка боязно, я был уверен, что, проявив снисхождение, заслуживаю прощения.

Наверху был ад кромешный! Барахло валялось кучами, горами. Статуэтки, дешёвые мягкие игрушки, фантики от сладостей. Пакет было просто некуда положить так, чтобы он не скатился обратно в люк. Согнувшись, я стал пролезать вперёд, разгребая ногой бардак.

В глубине чердака лежали самые большие подарочные коробки, очень старые, а их упаковки напоминали свадебные. Там валялась и открытка с изображением двух голубей и обручальных колец. Те коробки так никто и не открыл, белые бантики остались нетронутыми. А из кучи рядом торчал пластиковый похоронный венок, свисала лента «Помним. Любим. Скорбим».

Казалось, что свадебно-похоронные подарки и стали началом всего этого бесконечного кавардака дешёвых презентов.

Что-то шаркнуло рядом со мной, и я услышал, как существо в темноте цокнуло языком. Я бросил пакет на пол и, не поворачивая головы, начал медленно отступать к выходу. Мне тогда не удалось рассмотреть чердачную жительницу, но не очень-то и хотелось.

– Ты извини, не знал, что это твоё. Забирай!

Я буквально нырнул в люк, захлопнул дверцу и слетел вниз по перекладинам.

Тут меня дожидался старик-сосед. Разговаривал со мной он всё так же грубо:

– Отнёс? А теперь дуй в магазин и купи ей что-нибудь от себя. Будешь таскать жертвования раз или два в неделю, как мы. С нами по очереди. Понял?

– Да пошёл ты, старый, – выпалил я, ведь ненавидел, когда со мной разговаривали в таком тоне. – Вы тут что хотите делайте, а мне ваш цирк никуда не упёрся!

– Тогда скоро твои кишки будем по подъезду собирать, – цинично проговорил дед.

– Сгинь, старый, пока я тебя с лестницы не спустил, – заорал я. – И не попадайся мне больше на глаза.

Старик умолк, криво улыбнулся и поплёлся вниз.

Я для себя решил, что мне никто не указ. Даже эта чердачная мымра не заставит меня забыть про чувство собственного достоинства. Вечером сходил в аптеку, купил себе беруши. Решил, что лягу в кровать, воткну затычки в уши, и катись она к чёрту!

Но сегодня в спальне у меня обрушился потолок. Весь дом тряхнуло. В эту минуту я чистил зубы в ванной. Если бы я тогда находился в комнате, меня бы пришибло обломками насмерть.

Я побежал смотреть, что случилось, и увидел огромную дыру в потолке. Вся спальня была завалена бетонными глыбами, досками и этим подарочным мусором. А под моей кроватью на четвереньках притаилась тёмная скользкая тварь и мерзко цокала языком.

Мне надо было бежать из квартиры. Но я был в таком шоке, что понёсся обратно в ванную и закрылся.

Она уже здесь, прямо за дверью, скребётся ногтями. Вон её чёрные пальцы высовываются над порогом! Эта мымра цокает и цокает, дёргает дверь. Хлипкий шпингалет еле держится. Ещё немного – и слетит, а эта чертовка будет здесь.

Что мне делать?! Я позвонил по номеру 112. Надеюсь, меня успеют спасти…

Эта история была написана на основе нескольких десятков голосовых сообщений пропавшего человека по имени Дмитрий Луньков. Перед своим исчезновением он записал своего рода исповедь, которую прервал резкий шум ломающейся двери. Эти сообщения он отправил своим друзьям в групповой чат. Они обнаружили их только утром, когда Дмитрий уже исчез. Ребята переслали его последние сообщения мне в надежде на помощь в поисках. Но я приехал в Санкт-Петербург не для того, чтобы искать пропавших людей. Я ищу здесь чудовищ и аномальные места.

Уверен, что я нашёл именно тот дом на углу Октябрьской набережной. Но его как раз недавно расселили из-за рухнувших перекрытий на верхнем этаже. Дом готовят к сносу. Существо по прозвищу Чердачная чертовка мне найти не удалось. Но я и не рассчитывал, что мне так сразу улыбнётся удача. Санкт-Петербург полон мистических тайн.

Мне ещё повезёт!

Влад Райбер

Петербургское метро

Я родился в Санкт-Петербурге. В городе, где небо затянуто серыми тучами большую часть года, дождевая вода льётся рекой с крыш, а ветер свистит по улицам и пронизывает насквозь.

Здесь не так много солнечных дней, как хотелось бы. Но именно это и создаёт, на мой взгляд, ту самую неповторимую атмосферу.

В этом месте присутствует своя магия, свой шарм, который привлекает людей со всего света.

Однажды я побывал в Москве с родителями. Приехал с надеждой увидеть ещё более величественный город.

Но мои впечатления оказались так себе. Достопримечательности? На Арбате красиво, но тебя постоянно пытаются заманить в сувенирные магазины. На Красной площади вечная толпа. И я считаю, что храм Василия Блаженного уступает Спасу на Крови. Наш собор выглядит несколько мрачнее, но и в этом есть своя прелесть.

Не обижайтесь, москвичи, но нет у вас той душевности, как у меня дома. Сплошная суета. Люди снуют по улицам, как муравьи.

А Петербург – это город, который заставляет замедлить шаг. Здесь люди неспешно бродят по набережным, любуясь Невой, ищут уютные кафе, читают книги на скамейках.

Да, мода на постоянную жизнь в Питере постепенно проходит, но сюда по-прежнему приезжают толпы туристов. Многие хотят ощутить атмосферу белых ночей, посмотреть на разводные мосты, заглянуть во дворы-колодцы, попасть монеткой в Чижика-Пыжика на Фонтанке и поесть шаверму вместо шаурмы.

Пусть я не турист и знаю культуру города намного глубже, но и меня умиляют все эти сентиментальные вещи.

И моим самым любимым местом всегда было… возможно, вы удивитесь… петербургское метро. Я обожал его не за скорость и не за удобство, а за людей. За тысячи лиц, которые мелькают в вагонах, за их истории, словно написанные на лбах… Я всегда был наблюдательным и в этом шумном подземном мире находил бесконечный источник вдохновения.

Однажды я ехал в полупустом вагоне. И вдруг на станции вошёл полный мужчина в очках с толстыми линзами, похожими на увеличительные стёкла. Он был одет неприметно, но очки блестели, как два фонаря, и глаза казались просто огромными. Незнакомец ввалился в вагон, внимательно оглядел всех пассажиров, а потом начал скрупулезно осматривать пол с явной целью что-то найти.

Я наблюдал, как он склонился, тщательно обшаривая глазами каждый сантиметр поверхности. И вот наконец мужчина влез под сиденье и подобрал рублёвую монетку. Он аккуратно поднял её и положил в поясную сумку с гремящей мелочью, а на следующей станции перешёл в другой вагон и продолжил своё дело там.

Я задумался: и сколько денег он так находит за день? Необычный способ заработка…

В другой раз я увидел пожилую женщину, которая спокойно сидела недалеко от меня. Она была одета в простое платье и платок, её лицо какое-то время оставалось спокойным. Но вдруг женщина резко вскочила и начала громко ругаться со своим отражением в стекле:

– Да отвяжись от меня! Как ты мне надоела! Учит, учит! Когда ты уже свой рот закроешь? Поскорее бы ты померла, чтобы тебя не слушать!

Её крик был настолько громким, что я услышал каждое слово сквозь шум поезда и музыку в наушниках, но скоро гнев женщины утих, и она спокойно села на место, словно ничего не было.

А однажды я видел девушку с невероятно длинными светло-русыми волосами, которые спускались ниже колен. При этом они были густыми, как пуховое одеяло. Она стояла, держась за поручень, и грустно смотрела в пустоту. Я представил, каково ей ходить с такой шикарной причёской. Наверное, приходится быть очень внимательной, чтобы пряди не защемило дверями… А что будет, если налетит сильный ветер? Вероятно, нелегко ей было с таким богатством.

Знаю, это невежливо – разглядывать незнакомцев, но петербургское метро для меня не транспорт, а живая галерея, где каждый пассажир – отдельная картина. Всегда смотрел на окружающих и думал: что за тайны скрыты в их глазах?

Как-то раз я ехал один в сторону станции «Автово». Уткнулся в телефон от скуки и погрузился в мир новостей и мемов. Внезапно, как из ниоткуда, я почувствовал чей-то холодный взгляд.

Поднял глаза, осмотрелся и увидел странную женщину.

Она стояла в дальнем конце вагона. Верхняя часть её тела была неестественно наклонена в сторону, как у сломанной куклы. Густые тёмные волосы, свисающие до пояса, наполовину скрывали лицо. Тонкие и бледные руки были вывернуты, как сломанные ветки. Она стояла неподвижно, ни за что не держась.

Одним глазом она то смотрела на меня, то её взгляд метался из стороны в сторону.

Я не понимал, как она оказалась там. Ведь поезд пару минут назад отъехал от станции. Неужели я её пропустил? Или эта женщина просто материализовалась в пустом вагоне? Я невольно потряс ногой. В висках застучала кровь.

Женщина выглядела как мёртвая. Её лицо будто застыло в вечном ужасе.

Когда там уже станция? Колёса ритмично стучали. За окнами мелькали сплетения чёрных проводов.

И вдруг эта женщина очнулась от оцепенения и начала двигаться в мою сторону. Она шла медленно, как наползающая тень. С каждым шагом белое лицо становилось ближе.

Я не мог оставаться на месте и перешёл в другой конец вагона. Встал прямо у двери, ожидая прибытия на станцию. Странная пассажирка продолжала идти. Казалось, от неё исходил холод. Я ощущал его кожей, как прикосновение густого тумана.

До меня оставалось всего несколько шагов…

Наконец поезд затормозил. Я топтался на месте, ждал, когда двери откроются. В последние секунды она приблизилась и встала за спиной.

Холодное дыхание коснулось шеи, и она прошептала слабым голосом:

– Разбудите меня! Не могу проснуться!

Двери открылись. Я пулей выскочил из вагона и, не оглядываясь, зашагал к лестнице. Наверх, где слышались голоса и живая суета.

Мне запомнился этот ледяной шёпот. Кем была эта женщина? Просто безумицей, какие часто встречаются в подземке, или некой иной сущностью?

Я бы проголосовал за второй вариант. Никогда не видел таких людей и не испытывал подобных ощущений. Будто побывал одной ногой в чистилище!

Мне хотелось найти какую-нибудь информацию о подобных случаях. Что-нибудь способное объяснить эту странную встречу. Ввёл несколько поисковых запросов со словами: «метро Санкт-Петербург», «станция „Автово“», «мёртвая женщина».

В новостной вкладке попалась одна заметка под заголовком: «Женщина умерла в вагоне метро, но пассажиры приняли её за спящую».

Фотографии там, конечно же, не было. Но, прочитав статью, я подумал, что, вероятно, это имеет отношение к тому случаю.

Около года назад в районе той станции обнаружили женщину, умершую от сердечного приступа. Пассажиры не обращали на неё внимания, пока она не упала в проход.

Всё вроде бы совпадало. И эти слова: «Разбудите меня! Не могу проснуться!» Она мертва, но думает, что спит. Жутко!

В голове возникла пугающая мысль: а что, если подземка заполнена призраками, которые однажды спустились туда и больше никогда не вернулись?

С того вечера, как я встретил ту женщину, метро для меня стало не просто транспортом, а неким порталом в иную реальность. Я стал замечать то, что раньше ускользало от моего внимания – людей, выделяющихся из общей массы странными деталями, нехарактерными для обыденной жизни.

На станции «Балтийская» я увидел мертвенно-бледную девушку в одежде, которая давно вышла из моды: в дутой жилетке и в джинсах со стразами. Она держала кнопочный раскладной телефон из нулевых годов и говорила в трубку, а голос не звучал.

Почему именно в метро такое происходило? Не знаю. Древние греки представляли, что царство мёртвых находится под землёй, и, похоже, они не ошибались.

Однажды, побывав на станции «Старая Деревня»,

я заметил старика в похоронной обуви. Белые тапочки с вышитыми крестами. Примечательно, что как раз в районе этой станции находилось Серафимовское кладбище. Я задумался: неужели он возвращался с собственных похорон? Никто же не носит такие тапки как повседневную обувь!

Я начал понимать: люди настолько невнимательны, что, если рядом с ними пройдёт призрак, они не заметят его в толпе. Нас окружают загадки, а мы просто не видим их, погружённые в свои мысли и заботы.

Я чувствовал себя детективом, раскрывающим тайны незримого мира. Каждый раз, спускаясь в подземку, думал: «Вдруг повезёт и мне в толпе встретится мёртвый среди живых».

Был и такой случай…

Я возвращался домой по красной ветке. Ехал от своей девушки, перебирая в голове приятные моменты прошедшего вечера. Вагон был наполнен уставшими лицами. И только на одном я заострил внимание.

Этот мужчина сидел далеко от всех, будто специально, чтобы на него не глазели.

На нём был шерстяной пиджак серого цвета с пожелтевшими от времени пуговицами. На ногах широкие дряхлые брюки и стоптанные башмаки. Даже по одежде легко понять, что этот человек из другого времени.

Но самой примечательной деталью была его худоба. Этот мужчина выглядел измождённым, изморённым продолжительным голодом.

Его лицо было худым и бледным, а голову покрывали редеющие седые волосы. В глазах глубокая печаль. Он смотрел прямо перед собой, не замечая никого вокруг.

Люди входили и выходили, а он сидел на своём месте.

Я проехал станцию, на которой должен был сделать пересадку. Так хотелось ещё понаблюдать за этим мужчиной. Никогда не видел настолько тощих людей.

Сразу вспомнились чёрные страницы истории нашего города. Неужто он взялся прямиком оттуда? Голод, холодная бесконечная зима…

Мы ехали, поезд пустел с каждой станцией. Теперь в вагоне остались только мы. Куда же он направлялся?

Вдруг прозвучало объявление: «Поезд следует в депо. Просим пассажиров выйти из вагона».

Я поднялся с сиденья, но тот человек не двинулся. Он продолжал сидеть, уставившись в стену.

Мне так не хотелось покидать его и оставлять эту загадку неразгаданной, что я решился на авантюру. Постоял у открытого выхода и вернулся на своё место.

Двери захлопнулись. Поезд зашипел и двинулся дальше.

Я крепко сдавил поручень, пытаясь унять страх. И куда меня понесло с этим мертвецом?

Свет в вагоне стал тусклым, как умирающий огонёк свечи. Вагон заполонил холод. Неупокоенные души всегда источают такую ауру – внезапный мороз, пробирающий до костей.

Нас волокло в темноту тоннеля. За окнами проползали каменные стены.

Тот истощённый человек, словно почувствовав мою тревогу, перевёл взгляд на меня. Его глаза, глубокие и бездонные, казались огромными из-за худобы. В лице не было страха или злобы, только пустота, бездна, в которой не осталось даже искорки жизни.

Я пожалел, что не вышел из вагона на станции, но уговаривал себя успокоиться:

В то время я так думал…

Поезд замедлил ход и, скрипя колёсами, остановился на неизвестной станции. Я никогда не видел её раньше. Она напоминала угольную шахту. Платформа и опоры целиком бетонные. Стены – плотные слои грунта и стёсанного камня. Из трещин сочилась вода. Освещения не было – безымянную станцию озарял только свет вагонов.

Я стоял у открытых дверей и не мог поверить тому, что вижу. А тощий человек с трудом поднялся и вышел из вагона, шаркая башмаками. У него не было сил поднимать ноги… Напоследок он бросил на меня недобрый взгляд, будто упрекая за мой поступок. Мол, незачем живым знать о том, что делают мёртвые.

Худой мужчина прошёл к противоположным путям, встал на краю платформы, посмотрел вниз и спрыгнул.

Его падение прозвучало глухо, еле слышно.

Я боялся отходить от поезда. Вдруг двери закроются и мне придётся остаться в этой тёмной шахте, где граница между жизнью и смертью размыта. Но так хотелось узнать всё до конца. И я, сделав глубокий вдох, пробежал по платформе к противоположным путям и заглянул за край. Сказать, что увиденное меня потрясло – ничего не сказать.

Там, внизу, лежали десятки тощих тел, как груда костей, обтянутых кожей. Одетые и голые, молодые и старики. Бледные, синие и почерневшие. Но все одинаково замученные голодом.

Они лежали штабелями друг на друге, в их лицах не было покоя. Только страдания! Кто-то лежал неподвижно, кто-то ворочался, пытаясь принять более удобное положение.

Среди них был и тот седой мужчина, который ехал в одном вагоне со мной. Его тусклые глаза смотрели с прежним осуждением. Он открыл беззубый рот и прохрипел:

– Уйди! Не тревожь нас!

Его голос был слабым, но на просторах неизвестной станции он загремел эхом.

Я испугался как никогда в жизни и кинулся обратно к поезду. Прямо за мной сомкнулись двери. Простоял бы на секунду дольше, и не успел!

Поезд качнулся и медленно тронулся. Спереди и сзади сквозь окна было видно пустые вагоны.

Я дрожал в ожидании неизвестности. Прошло несколько минут. Тоннель закончился, поезд вынырнул на улицу. За окнами мелькали столбы и звёздное небо. Этот пейзаж немного успокаивал.

Состав прибыл в огромное помещение, залитое искусственным светом.

Двери вагона с грохотом распахнулись, и я оказался на платформе. Передо мной стоял мужчина лет сорока, в белой каске и в оранжевой жилетке. Он смотрел на меня как на нежеланного гостя.

– Что вы здесь делаете? – резко спросил работник депо.

– Простите! Случайно уснул. Учёба совсем вымотала! – выпалил я, стараясь быть убедительным.

– Ничего! Штраф приободрит! – ответил он. – Придётся о вас доложить. Идите за мной!

Мы шли по платформе. Всюду слышались голоса других рабочих, и пока на нас никто не обращал внимания.

Я был в таком шоке, что сам не заметил, как начал рассказывать незнакомцу о своём приключении. О том, что видел истощённого человека, который сошёл на безымянной станции, и о людях, горой лежавших на путях.

Рабочий депо остановился, посмотрел на меня с удивлением и сказал:

– Станция «Холодная»… Я слышал эту легенду!

У нас говорят, что по пути в депо поезд останавливается, чтобы вышли последние пассажиры. Души блокадников, умерших от голода! Вы знаете, что в войну строительство метро остановили, а погибших от голода было слишком много, и их тела хранили в подземных тоннелях? Их просто не успевали сжигать или хоронить. Вот они и лежали там, ожидая очереди в печь или до весны, пока земля на кладбищах не оттает… Я слышал про тайную станцию, но машинисты об этом молчат как рыбы, будто им запрещено вести такие разговоры… Похоже, вы увидели призраков!

– Не в первый раз, – ответил я, покачав головой.

Он посмотрел на меня с некоей благодарностью, словно узнал ответ на загадку, которая долго не давала ему покоя.

– Ладно, не буду о вас докладывать. Идите, пока никто не заметил! – Работник проводил меня к выходу, так, чтобы другие не увидели.

Я вышел из депо, вызвал такси и отправился домой.

Это было не последним моим приключением в питерской подземке. Стоило вовремя остановиться и не лезть в дела умерших. Но мне хотелось новых интересных случаев! Будет что вспомнить, как говорится…

Я погрузился в пучину истории петербургского метро. Копался в архивах, отыскивая забытые факты и страшные истории.

Более правдивая версия звучала скучнее: якобы эти стальные двери страховали от затопления подземки грунтовыми водами.

Есть много историй о неизвестных станциях, которые замуровали по непонятным причинам. Поговаривают, что рабочие метрополитена, копая новые ветки метро, не раз натыкались на то, чего никому не стоило видеть.

Ещё одна легенда рассказывала о рабочем, погибшем во время аварии на участке между будущими станциями «Электросила» и «Парк Победы». Говорят, что после этого в метро стал появляться пугающий человек в грязной робе. Его видели за секунды до какого-либо трагического происшествия, словно он был предвестником беды.

И, наконец, жуткая легенда о целом поезде-призраке. Говорят, что один из составов старого образца вместе с машинистом и пассажирами бесследно исчез в тоннеле. С тех пор по ночам, после закрытия метрополитена, полупрозрачный поезд мчится по синей ветке.

Мне даже захотелось завести блог о подземке ради славы и заработка.

Я прочитал десятки таких историй, и каждая из них добавляла красок в палитру мрачного очарования петербургского метро.

Дошло до того, что я начал изучать статистику несчастных случаев в метрополитене. Перелопатил кучу новостных заметок о трагических событиях. И вот картина стала складываться.

Станция «Купчино», самая южная точка синей ветки, как магнитом притягивала к себе несчастья. Там частенько люди падали на рельсы и погибали под колёсами поездов. Интересно, почему?

Я без страха отправился туда, уверенный в том, что эта станция должна кишеть призраками.

У меня не было никаких связей в том районе, я не знал никого из местных. Но решил, что буду приезжать на «Купчино» свободными вечерами. Вдруг повезёт!

Станция ничем не выделялась. Остановка там непримечательная. Остеклённый павильон, узкая платформа, зажатая между путями и высокой мраморной стеной.

Я стоял у колонны, как на кинопоказе, с пакетиком арахиса в руке, поглядывая на людей. По вечерам станция пустовала. Немногочисленные пассажиры проходили мимо, не обращая на меня внимания.

Атмосфера сквозила скукой. Никаких привидений там не было.

Иногда я проходил до конца платформы и вглядывался в чёрную бездну тоннеля, что дышал на меня подземным ветром. Ничего. Пусто…

Но в один из таких вечеров я обернулся и замер. На платформе, вдалеке, лежал длинный чёрный мешок. Один из таких, которые используют для трупов. Станция была пустая. Только я и этот пакет.

Его не было минуту назад! Кто положил его туда?

Я впился глазами в мешок. Кровь ударила в виски. Воздух стал холодным, как и всегда в присутствии мертвецов.

Чёрный пакет с шелестом дёрнулся. Будто труп внутри ожил. Справа и слева от меня были железнодорожные пути и стена. Никуда не уйти. Я стоял, зажатый в тупике.

Молния на пакете поползла вниз. И вот глазам открылся ужасающий образ. Из мешка показалось страшное лицо, покрытое следами засохшей крови. Замок расстегнулся до конца, и оттуда вылез мужчина.

Он не был похож ни на кого из призраков, что встречались мне раньше.

Этот человек выглядел чудовищно! Тело было собрано из отдельных частей, словно его грубо разрезали, а потом склеили снова. Раны проходили по плечам, рукам и ногам. Он выглядел так, будто его разрубило колёсами

поезда.

Мертвец распахнул опухшие веки и уставил на меня глаза, полные безумия и боли. Челюсть отвисла, обнажив розовые от крови зубы.

Разрубленный человек начал переставлять изуродованные ноги.

Я нёс что-то невпопад, пытаясь уговорить этого мужика не приближаться ко мне:

– Братан, стой где стоишь. Не хотел тебя тревожить, честное слово.

Хотелось обратить эту ситуацию в шутку, но на самом деле мне было не до смеха.

Голый изуродованный мужчина приближался, неуклюже балансировал, и старался не поскользнуться на собственной крови.

Он издавал какие-то звуки, напоминающие стук колёс поезда:

– Ту-тух-ту-тух… ту-тух-ту-тух!

Наверное, это было последним, что он слышал в своей жизни.

Я понял, что нельзя просто стоять, и решил попытаться проскочить мимо этого монстра. Пробежать по платформе, близко к стене. Рванул с места, но не успел промелькнуть.

Разрубленный мертвец оказался быстрее и сильнее.

Он схватил меня за плечо железной хваткой и одним мощным рывком столкнул на рельсы!

Я упал на пути и сильно ударился грудью. Рёбра наверняка в труху…

Но быстро вскочил на ноги, желая выбраться до того, как прибудет поезд! Разрубленный человек стоял на платформе, глядя сверху

вниз.

Его губы медленно растянулись в улыбке.

– Ту-тух-ту-тух… ту-тух-ту-тух! – шёпотом повторял он, как сумасшедший.

В этот момент из тоннеля послышался нарастающий грохот приближающегося поезда, подул ветер и засиял свет фар.

В голове зазвучали инструкции, которые часто повторяют по громкой связи на каждой станции:

Мысли метались в панике: «А что делать? Что делать?.. Скорее! Так… Если упал на пути, нужно лечь в углубление между рельсами, головой к приближающемуся составу».

Я сделал всё как учили. Прижался к полу и закрыл глаза, но даже сквозь веки видел слепящий свет. Над головой пронёсся ураган ветра, визг тормозов, грохот колёс. Поезд промчался надо мной и остановился.

– Помогите! – кричал я изо всех сил, не веря тому, что остался жив.

Начитался о жертвах станции «Купчино» и сам едва не попал в новостные сводки.

Вскоре я оказался в больнице со сломанными рёбрами и трещиной в запястье. Это быстро прошло, а впечатления от произошедшего со мной до сих пор. Хотел себе ярких воспоминаний в старости – вот они…

Раньше я бродил по станциям, словно охотник за привидениями, искал странные лица в толпе, пытался разгадать тайны мраморных стен и подземных переходов.

Но теперь мне больше не хочется этим заниматься.

Я понял, что среди призраков есть по-настоящему опасные ребята, способные на убийство. Тот разрубленный человек из мешка – не просто тень прошлого. Он монстр, погубивший многих пассажиров. Убийца, которого никогда не поймают.

А сколько ещё таких бродят там внизу?

Метро уже не притягивает меня, как раньше. Я больше не ищу приключений, а предпочитаю наземный транспорт.

Привидения, наверное, подумали: зачем создавать своё Царство мёртвых, когда можно просто занять подземку, построенную живыми? Я побывал на каждой станции, упомянутой в этой истории, надеясь увидеть хотя бы одного призрака, но встретил только бледных и уставших людей. Хотя, может, я просто не замечаю разницу между живыми людьми и призраками?

Влад Райбер

Кошмарные сны старого дома

Теперь я верю, что страшные ленинградские события помнят не только люди, помнят их и старые дома… Но расскажу обо всём по порядку.

Мой дед до глубокой старости сохранил ясный ум. Я не помню, чтобы он хотя бы раз средь бела дня говорил что-то бредовое или безумное. Дед принципиально не смотрел телевизор, но всегда очень много читал, я только и видел его с книжкой в руках.

Даже когда у него серьёзно испортилось зрение, он не смог отказаться от этой привычки и заказал себе очки с очень толстыми линзами, в которых у него глаза были смешными, как у лемура.

Дед всегда казался мне спокойным, редко выдавал эмоции, но выяснилось, что в его поведении была особенность. Об этом я узнал только в студенческие годы. От дома бабушки с дедушкой до моего университета можно было дойти пешком за пять минут, поэтому я часто оставался у них ночевать. Они сами на этом настояли и выделили мне комнату.

Однажды ночью я проснулся от дикого вопля. Это кричал мой дед. Перепугавшись, я вскочил и вбежал к нему. Дед вскрикивал, зажимая уши дрожащими руками, глаза его были как стеклянные.

– Что случилось? – Я тряс его за плечо. – Тебе плохо? Скажи, что случилось?

Дед обратил ко мне своё бледное лицо и сказал:

– Покойников та-тащат! Слышишь? На-на лестнице! Покойников та-тащат! Покойников та-тащат!

Слово «покойников» он каждый раз проговаривал чётко и всегда спотыкался на слове «тащат». Мой дед говорил с заиканием с самого детства…

В ту ночь, когда я сидел на его кровати, а он снова и снова повторял одну и ту же фразу «Покойников та-тащат!», я не знал, что и сказать, подумал, что у старика поехала крыша. Но тут в комнату пришла бабушка и сказала мне, что ничего страшного, случается такое у деда. Прошлое его беспокоило, детство было тяжёлое, страшное, кошмары снились теперь. Бабушка погладила мужа по голове, как ребёнка, сказала: «Не кричи, ложись спать, хорошо всё». Дед сразу успокоился, опустил голову на подушку и уснул.

Следующим днём бабушка рассказала мне, в чём причина ночных пробуждений старика. Он в этом доме родился и прожил всю жизнь. Его детство пришлось на Ленинградскую блокаду. В первую и самую страшную зиму отец умер от голода. Тогда моему деду было только одиннадцать лет. Он остался жить вдвоём с матерью. Они мёрзли, голодали, выживали как могли. Спасло их то, что мать всю блокаду работала на заводе и ей выдавали чуть больше хлеба, чем иждивенцам и служащим.

Как-то раз, ближе к Новому году, одиннадцатилетний ребёнок услышал шум на лестнице. Тук-тук-тук по ступенькам, и снова тихо. А потом опять тук-тук-тук.

Любопытный мальчик выглянул за дверь и увидел, как угрюмые люди в тулупах волокут трупы вниз с верхних этажей. Тощие, замёрзшие тела тянули за ноги, и они ударялись головами о ступеньки с твёрдыми ледяными стуками. Тук-тук-тук…

Тут явилась мать, прогнала сына в комнату и отругала, что он открыл дверь. Она ему строго запрещала это делать. Мой будущий дед спросил, что происходит. Мать ответила:

– Покойных соседей уносят. Помёрзли они, от голода умерли.

– А зачем их так – головами по ступенькам? – спросил мальчик.

– Нет у людей сил, сынок, – сказала мама. – Теперь и ведро с водой дотащить трудно, а тут человека целого…

Тот день на всю жизнь врезался деду в память. Бабушка мне объяснила, что иногда по ночам чудилось ему, что по ступенькам волокли покойников. Вот он и кричал в полусне. Но, как я позже узнал, то были вовсе не кошмарные сны моего деда, а тяжёлые воспоминания.

Моих стариков сейчас уже нет. Они заболели и умерли, можно сказать, в один день. Оба попали в больницу, пролежали неделю в тяжёлом состоянии, после чего ночью скончался дед, а утром, не приходя в сознание, умерла и бабушка. У меня нет сестёр или братьев, поэтому, потеряв их, я лишился сразу половины своей семьи. Пережить такое непросто.

Однако не прошло и месяца, как родители «прогнали» меня в их квартиру. Я думал, что они сами станут там жить, говорил им, куда мне одному трёхкомнатная? Мы-то с отцом и матерью жили в двушке. Дома мне было привычней, и до имущества я не жадный.

Но родители настояли на том, что квартира стариков должна достаться мне. Мол, я человек молодой, женюсь, детей заведу. Семье нужно большое пространство. А я такого в ближайшее время не планировал и не думал об этом даже.

Но переехал. Жаловаться грех, наследство хорошее. Попробуй сейчас сам на жильё заработай. Однако на новом месте мне было так просторно, что я подумывал, а не взять ли кого себе в сожители да и брать с них арендную плату. На это я так и не решился – мне трудно сходиться с людьми. Вот и жил один, устроился в комнате деда. Она была самая светлая, с двумя большими окнами.

Я купил себе новую кровать, и было мне там комфортно, пока однажды ночью меня не разбудили странные звуки за стенкой. Шум был отчётливый и навязчивый.

Тук-тук-тук… Слышал я сквозь сон. Тишина… А потом опять тук-тук-тук по ступенькам. И шаги чьи-то шаркающие, тяжёлые вздохи.

Я очнулся, сел, прислушался. Тихо. В той комнате прямо за стеной была лестничная площадка. Я прижался ухом к обоям – никакого шума.

Неужели показалось? Но ведь я не так крепко спал и ясно слышал эти странные стуки! Будто что-то волокли по ступенькам…

Стояла глубокая ночь, и теперь мне было не заснуть. Я ворочался в постели, невольно прислушивался к каждому шороху, и в голову лезли воспоминания о том, как дед иногда просыпался по ночам от странных звуков. Старик и сам думал, что это всё ему снилось. Но у него на то была причина. А почему меня побеспокоил «призрачный стук»? Неужели унаследовал дедову травму с тех пор, как узнал, что творилось в этом доме?

И снова: «Тук-тук-тук!» – по ступенькам прямо за дверью!

Это было просто невыносимо! Я встал, оделся и пошёл смотреть, что там. А в парадной темнота!

Шагнул за порог, спустился на площадку между этажами, посмотрел вниз. И там темно! Будто отключили свет.

Внезапно стало очень зябко. Меня обдало морозом, хотя секунду назад было тепло. От холода застучали зубы. В темноте свистел ветер с улицы и гремели оконные рамы. Я удивился, почему на улице такая темень? Неужели и уличные фонари погасли? Стало быть, крупная авария где-то!

Решив, что хватит мёрзнуть, я начал подниматься обратно. Чуть не поскользнулся на первой же ступеньке. Вся лестница была покрыта коркой льда. Под ногами хрустел снег.

«Что за чёрт?» – думал я, поднимаясь наверх.

Когда ступеньки успели обледенеть? Разумного объяснения этому найти нельзя. Только что всё было нормально!

Я добрался, как мне показалось, до своего этажа, приблизился к двери и даже в темноте разглядел, что дверь не моя. У меня металлическая современная, а эта была старая деревянная.

Дрожа от холода, я сунул руки в карманы штанов и нащупал зажигалку. Старая газовая плитка у меня дома сама не зажигается, вот и приходилось иметь при себе эту вещицу.

Я чиркнул зажигалкой, стал светить слабым пламенем, огляделся, а на площадке все двери такие. Какой же это этаж? Вижу, и стены страшные, закопчённые, и счётчики старинные, сосульки на них висят.

Вот теперь стало жутковато. Но я успокаивал себя, что просто промахнулся этажом. Раньше-то выше никогда не поднимался и не видел, что там всё осталось, как в советские годы… Хотя как можно было пройти мимо? Я точно помнил, что слишком высоко по лестнице не поднимался. Решил, что потом разберусь! Погасил зажигалку, пошёл вниз по скользким ступенькам.

Спустился на этаж ниже, снова посветил зажигалкой вокруг себя. И тут то же самое! Деревянные двери, у одной из-под порога какие-то грязные тряпки торчали, а ещё одна была не заперта, и ветер дул из тёмной квартиры.

Теперь мне стало ясно, что я не в своём доме. Планировка похожая, но это было какое-то мрачное гетто, а не наша «образцово-чистая парадная».

Только как я здесь оказался? Ведь даже не выходил на улицу! Стал спускаться вниз, цепляясь за перила и держа перед собой зажигалку. Колёсико нагрелось и обжигало мне палец, а сам я продрог насквозь в одной футболке, в домашних штанах и в тапочках на босую ногу. Какой был холод! Неумолимый! Хотя, возможно, дрожал я ещё и от страха.

Спустился на этаж ниже и слышу, как в одной из квартир нескончаемо кашляет какой-то мужчина. Всё кашляет и кашляет с хрипом… Надрывается и не может остановиться. А из-за другой двери доносится детский плач. Какая-то девочка рыдает, говорит что-то, но слов не разобрать.

У меня от страха тряслись колени, я с трудом спускался по ступенькам, удерживая равновесие. Мне хотелось поскорее убраться из этого места. Уже в самом низу я всё-таки поскользнулся и рухнул на ледяной пол. Хорошо, что не отбил себе ничего. Буквально на четвереньках пополз к выходу. Поднялся на ноги у дверей… Это были старые, деревянные, покосившиеся двери.

В своей лёгкой домашней одежде я был готов выйти во двор, но замер на пороге. В ночных сумерках я узнал свою улицу, но она была другой. Вся заваленная снегом, между сугробами тянулась лишь узкая тропа. В белом снегу там и здесь чернели подозрительные силуэты, похожие на человеческие тела. Будто обессиленные люди шли домой, присели отдохнуть и больше не смогли встать…

– Эй! Скажите, что случилось? – крикнул я.

Никто и не повернулся в мою сторону. Я вглядывался, пытаясь понять, люди ли это или мне только кажется. У того, что сидел ко мне ближе всех, от ветра трепыхались завязки ушанки, но сам он не двигался. Человек? Или снеговика нарядили в шапку и пальто?..

Крыши домов были покрыты огромными снежными шапками, и ледяные глыбы свисали вниз на несколько этажей, заслоняя собой окна. Это были знакомые с детства дома. Но какой мрак, какая темень! Где фонари? Почему ни в одном окне нет света?

Я так и не решился переступить порог и шагнуть в этот замёрзший кошмар. Закрыл двери, чтобы не видеть всего этого, и снова оказался во мраке.

Не знаю, сколько так простоял. Может, всего минуту, но казалось, что прошла вечность. Озябший и напуганный, я понятия не имел, что делать. Желая хоть немного согреть руки, стал чиркать зажигалкой. От холода пальцы двигались медленно и не могли сладить с колёсиком, пламя не загоралось, только ничтожные искры вспыхивали и гасли.

При очередной вспышке света от зажигалки мне на миг показалось, что кто-то стоял под лестницей у подвальной двери. Будто чьё-то лицо смотрело из темноты. Женское лицо.

– Помогите, – само собой вырвалось у меня, я почти кричал. – Что тут происходит? Помогите!

Мне никто не ответил. Я чиркал и чиркал зажигалкой, отчаянно пытаясь добыть хоть немного света. Я шагнул под лестницу. Неужели показалось, и нет там никого? Наконец зажигалка вспыхнула тусклым пламенем, и я увидел ту, что сидела под лестницей.

Это была молодая женщина. Мёртвая женщина. Её тело совсем без одежды застыло у стены. Голова свесилась набок, чёрные волосы покрывал иней, безжизненные зрачки, почти неотличимые по цвету от белков, уставились на меня. Я в ужасе отшатнулся, пламя погасло, но в последнюю секунду мне удалось рассмотреть её вытянутые вперёд ноги. На них до костей были срезаны все мягкие части…

Я не смог сдержать крика, стал метаться между лестницей и выходом, поскользнулся и упал лицом на пол. Расшиб нос до крови. И вдруг загорелся свет. Я зажмурился и снова открыл глаза. Я лежал на полу, он был холодным, но не покрытым льдом и даже не мокрым.

Я резко сел, огляделся. Под лестницей не было покойницы, а всё вокруг стало привычным и знакомым: спутанные интернет- и ТВ-кабели на стенах, железная кодовая дверь. Я снова был дома.

Тряхнув головой, я поднялся с пола и пошёл наверх. Сердце всё ещё бешено колотилось, разбитый нос болел, но я испытывал облегчение.

Я не знал, что думать. Всё это лишь привиделось или я ненадолго оказался в прошлом – во времена страшной блокады, среди темноты и голода?

Я замыл кровь, накапавшую из носа, и убедил себя, что всё это мне только показалось. Свет в районе погас ненадолго, а воображение нарисовало страшное. Бывает такое! Этой мыслью я себя и успокаивал.

Несколько дней спустя ко мне в гости пришла мать, и я рассказал ей о своих видениях. Только не стал уточнять, что видел всё наяву. Соврал, что рассказываю сон, чтобы она не подумала, будто я умом тронулся. И про мёртвую женщину под лестницей тоже рассказал. Приснится же такое!

А мама вдруг помрачнела и спросила серьёзно:

– Тебе дед про ту мёртвую женщину рассказывал? Откуда ты это знаешь?

Тут я уже и не знал, что соврать… Попросил маму рассказать подробнее. Оказалось, что зимой сорок первого года здесь под лестницей действительно нашли женщину, с которой кто-то срезал мясо. В городе был страшный голод, ни для кого не секрет, что некоторые, стремясь выжить, не брезговали человечиной…

И одним из первых, кто увидел покойницу, был мой будущий дед. Это так напугало мальчишку, что после того случая он стал заикаться и заикался всю оставшуюся жизнь. Раньше мне об этом никто не рассказывал.

Так я и не признался матери, что увидел всё это не во сне, а собственными глазами.

Я и сейчас живу в этом старом доме, но в комнате деда больше не сплю и вообще стараюсь пореже туда заходить.

Что же это было? Почему мой дед слышал те пугающие стуки по ночам? Почему их услышал я? Как увидел произошедшее восемьдесят лет назад?

Можно предполагать, что время в нашем доме «сбоит», как часы на старой микроволновке. Выдерни из розетки – и снова придётся их перенастраивать.

Может быть. Но я думаю не так!

Что, если запоминать события могут не только люди или животные, но и дома? Есть такое выражение «стены помнят». А вдруг в буквальном смысле помнят?! Старинные дома, будто корабли, плывут сквозь время, мы живём и умираем, а они двигаются дальше. Дома спят ночами и видят дурные сны о своём прошлом. Являют самое страшное, что удалось пережить.

А я, перепугавшись и закричав, пробудил свой дом от кошмара, в котором и сам случайно оказался.

Если старый дом видит кошмары, значит ли это, что он может проснуться в плохом настроении и весь день будет скрипеть половицами?

Однажды я слышал похожую историю про «память стен». О призрачной карусели и парне с большой головой… (Рассказ можно найти в книге «Плачущий монстр».) Похоже, это не самая редкая аномалия.

Влад Райбер

Одинокие

Есть в больших городах одинокие люди, у которых нет семьи, нет друзей. Они никого не приглашают к себе в гости, а просто ведут тихую незаметную жизнь. А вдруг кто-нибудь из них так же тихо умрёт в своей квартире? Думаете, кто-то ходит и проверяет, не случилось ли чего с этими затворниками, живы ли они ещё? Никто! Да, никакого учёта одиноких граждан не существует. Человек может умереть, и никто об этом не узнает.

Но ведь соседи рано или поздно запах почувствуют, скажете вы. Не обязательно. Трупы не всегда бурно гниют, раздуваются и дико воняют. К примеру, тощие тела при низкой влажности воздуха иссыхают и превращаются в мумии. В домах с множеством квартир, где соседи друг друга не знают, такое вполне может случиться. Ходил молчаливый старичок к себе на этаж, а потом куда-то исчез. И никто его не хватился.

Ладно! Рано или поздно коммунальные службы захотят взыскать с человека долги и придут. Тоже не факт! Был такой случай: мужчина пролежал мёртвым в квартире шесть лет, и всё это время у него на кухне работала электроплитка. У другого трупа в квартире восемь лет работал холодильник. Представляете, сколько у него там счётчики накрутили?

Как это объяснить? Не знаю. Наверное, коммунальщики не могут дотянуться до всех должников и взыскивают с тех, кто выходит на связь.

А редкие ли это случаи? Нет. Отнюдь не единичные. В крупных городах жилища с давно умершими обнаруживают каждый год, и чаще всего случайно. Так что, возможно, и в вашем доме есть такая квартира-склеп. И если вы у себя в подъезде видите пыльную дверь, которая никогда не открывается, об этом стоит задуматься.

Откуда мне это известно? Я стал интересоваться подобными случаями из-за ситуации, в которой оказался… Я много читал, искал информацию. Было интересно, насколько моя ситуация уникальна, каковы перспективы, какие могут быть последствия.

Я и сам человек нелюдимый и одинокий. Не потому, что все в мире меня отвергли. По другим причинам. Люди меня не сторонятся, некоторым я даже нравлюсь. Может быть, лицо у меня симпатичное. Трудно судить о себе, если честно. В общение с людьми я вхожу легко, а вот поддерживать его не умею. Не умею дружить, не умею сближаться и, сколько бы я ни знакомился, в итоге неизбежно остаюсь один.