Восхождение рейнджера бесплатное чтение

Глава 1

Жизнь рейнджера

Сорок лет спустя…

Лес сгущался, кроны его смыкались над головой, пока от неба не остались лишь узкие просветы, сквозь которые едва протискивались тонкие золотистые лучи. Ароматы цветов и сосновых игл сменились запахом старого мха и мокрого дерева, в холодном влажном воздухе не чувствовалось ни ветерка.

След увел Эшера в глубину Вековечной чащи, миль на шесть от окраины Вистла, не меньше. Искать дорогу было легко: темная магия медленно, но верно убивала все живое на своем пути.

Осторожно перешагивая через сухие ветки, он обернулся, но Гектора не увидел: черная шкура чистокровного скакуна сливалась с лесными тенями. Как ни претило расставаться с верным другом, его пришлось оставить чуть ли не на опушке: Гектор выдал бы его если не шумом, то запахом – нюх у добычи был острый.

Эшер шел по человеческим следам, но заметил, конечно, отпечатки гигантских лап рядом. Жители Вистла тоже их заметили, потому и позвали рейнджера, знающего толк в таких вещах.

Он изучал следы вдумчиво, но тщательность скорости не вредила: десятки лет самые опасные мужчины и женщины Верды наставляли его, помогали оттачивать мастерство, развивать тело и разум. После всего, что он пережил, охота была так, прогулкой. Эшер прекрасно знал, что в Вековечной чаще самый опасный хищник – это он сам.

Еще миля, и лес умолк. Вокруг ничего подозрительного не было, но птицы резко перестали петь, и на чащу опустилась неестественная тишина. Рейнджер, придерживая полу плаща, чтобы не зацепиться за сук, взобрался на поваленное бревно и коснулся трех широких и глубоких царапин, исполосовавших кору. Снял запутавшийся среди щепок клочок серого меха, обнюхал.

Волк. Пусть и оскверненный темной магией.

Эшер придержал колчан, чтобы стрелы не загремели, и бесшумно спустился в грязь. Пригнувшись, он пошел дальше, по следам, четко отпечатавшимся в гниющем травяном месиве.

Вскоре он учуял знакомый запах смерти и невольно сжал рукоять двуручного меча, висевшего на левом бедре. Шипы навершия ткнулись в перчатку… но мгновение раздумий все решило: вместо обычного клинка он потянулся к рунному мечу на спине. Звук металла, выходящего из ножен, успокаивал своей привычностью: Эшер слышал его каждый день, сколько себя помнил. Сперва этот звук вызывал к нем страх битвы, потом – уверенность в победе.

Тонкие лучи солнца блеснули на коротком клинке, зажгли золотом чеканные руны. Руны эти, известные лишь немногим в Верде, были древнее эльфийского языка и придавали стали невиданную прочность и остроту – таким мечом можно было даже шкуру грифона прорубить. Без них Эшеру пришлось бы туго.

Он взвесил меч в руке, покрутил, любуясь идеальным балансом и длиной клинка – чуть короче локтя, повторяющий силуэт песочных часов выкован из чистейшего сильвира, самого дорогого и прочного металла Верды. Изготовил меч Данагарр – лучший кузнец Иллиана, вспыльчивый гном, перестающий ворчать и ругаться только у наковальни. К счастью, после неприятной истории с горным троллем у него был перед рейнджером должок.

Эшер выставил меч вперед и шагнул на маленькую темную поляну. Вонь стояла невыносимая – смесь гнилой плоти и дерьма, – но рейнджера больше интересовал источник этого смрада. Даже воздух тут казался тяжелым, неестественным, словно темная магия преломляла саму реальность.

Вот она, его добыча. Дрянь, отравляющая весь лес.

Эшер поддернул перчатку без пальцев, обнажая серебряное кольцо, в котором поблескивал осколок черного кристалла – единственная вещь, оставшаяся у него с детства. Пусть это лишь малая частичка от целого камня, но она связывала Эшера с магией. Связь эта всегда давалась ему легко и естественно. Он плохо помнил детство, но был уверен, что чувствительность к магии дал ему именно черный кристалл.

Эшер поднял руку, чувствуя знакомое покалывание в пальцах, – шар рассеянного света родился на его ладони и тут же взлетел. Чем выше он поднимался, тем ярче становился его свет, и наконец Эшер смог разглядеть омерзительное логово во всех деталях: на окровавленной земле валялись полусъеденные человеческие тела. На засиженных мухами лицах свежих трупов еще можно было разглядеть выражение ужаса, другие же тела разложились окончательно, белели костями среди травы. У всех трупов было нечто общее: среди них не осталось ни одного целого. Куда ни шагни – обязательно наступишь на кость, обнаженную или скрытую обрывками одежды.

Деревья вокруг срослись между собой, вытянулись, словно темная башня, уходящая вверх. Светящийся шар завис футах в двадцати над землей, выхватив из темноты огромную тощую лапу. Лапа тут же спряталась в тенях. Значит, не только волка изменила эта магия…

– Ты или поразительно храбр, или непроходимо туп, – прогнусавил кто-то перед Эшером, прямо там, куда не доставал свет. – Охотник, значит.

Тень шевельнулась, встав на все четыре лапы. Огромный черный волк встряхнулся, слизнул с челюстей застарелую кровь. Его золотые глаза вперились в Эшера, низкий рык заклокотал в глотке.

Из-за волка выступила тощая сутулая фигурка, такая же жалкая, как и ее голос. Тощий человечек утопал в окровавленных лохмотьях, его лысина была покрыта морщинами и печеночными пятнами, но глаза смотрели ясно и молодо.

– Что, дурни из Вистла послали тебя оборотня убить? – Человечек усмехнулся, медленно двинувшись по кругу. Волк пошел в противоположную сторону.

– Это не оборотень, – прохрипел Эшер. Он уже давненько ни с кем не разговаривал, и голос слушался плохо. – Ты просто издеваешься над больным зверем.

– И он тут не единственный, рейнджер.

Сверху послышался шорох десятков ног, но внимание Эшера привлек не он, а длинный, увенчанный оленьими рогами посох, на который опирался человечек. Где-то внутри этого посоха, без сомнения, спрятан кристалл, источающий силу, которую этот несчастный с трудом пытался контролировать. Теперь Эшер не сомневался, что еще недавно тот был юношей, но еле сдерживаемая темная магия брала свое.

– А ты не из болтливых, – заметил человечек. – Я-то думал, ты сейчас праведную речь толкнешь. Сколько я такого наслушался… последние слова, последние мольбы…

Черный язык облизнул потрескавшиеся губы.

Свободной рукой Эшер нашарил грязноватый алый лоскут на поясе. Темнота была его лучшим другом, давала силу и умиротворение. Дала бы и сейчас… Но он не стал надевать повязку. Во-первых, уверен был в своих умениях, во-вторых, знал, что сейчас все равно придет тьма.

Гигантский волк подбирался к нему слева, его хозяин – справа. Сверху не утихал шорох. Враги окружали его молча. Скорее всего, поддерживали связь благодаря посоху.

Человечек словно угадал его мысли.

– Что, нравится мой посох? Нашел на телеге одного торговца. Он понятия не имел, что везет, но я-то знал! Чувствовал его силу, слышал его зов! Этот посох нуждался во мне!

Эшер тяжело вздохнул: не первый раз сталкивался с артефактами-паразитами, и ему все равно было, откуда взялся этот. Он видел столько крови, убил стольких людей, сколько обычному человеку и не снилось. Волк и все твари, живущие в этом гнезде, должны умереть, но этот юнец еще может искупить свои злодеяния, так почему бы не дать ему такую возможность?

– Люди Вистла хотят, чтобы зверь умер и все закончилось. – Эшер обернулся к рычащему волку. – Отдай посох и иди своей дорогой. Потрать оставшиеся годы жизни на благое дело.

– Старый дурак! Зачем мне добровольно расставаться с силой, а?

Эшер подошел ближе, на расстояние удара.

– Потому что я все равно убью волка и заберу ее.

Человечек хрипло рассмеялся.

– Но во тьме ты всего лишь жертва…

Мелькнуло брюхо гигантского паука – и светящийся шар погас. Тьма опустилась на Эшера, чудовища зашевелились в тенях, десятки ног побежали по веткам сплетенных дубов. Волк прыгнул, распахнув пасть, способную легко откусить человеческую голову.

Эликсир ночного зрения быстрее побежал по венам, тьма придала разуму ясности, даря другое виЂдение. Эшер легко увернулся от волка, безошибочно зная теперь, где находится каждая тварь. Волк промчался мимо, обдав его своим запахом, едкая вонь пауков и разлагающейся плоти ударила в нос. Когда-то в юности у Эшера голова шла кругом от того, как внезапно обострялись чувства, стоило прийти тьме, но теперь в этом хаосе он ясно различал сердцебиение каждого чудовища и их хозяина. Оставалось только держать рот закрытым, чтобы не ощущать привкус крови и дерьма, витающий в воздухе.

Он двигался не задумываясь, наука убийства за десятилетия прочно въелась в его мускулы. Первого паука он насадил на клинок, и чудовище завизжало в агонии. Эшер, не теряя времени, отбросил его в бегущего навстречу волка и тут же развернулся, атакуя второго паука и разрубая на две половины. Третьего он впечатал ногой в дерево и одним ударом меча рассек еще двоих. Тварь заерзала, пытаясь вырваться из-под его сапога, но и ее ждал клинок.

Тощий человечек захохотал, довольный представлением. Его дыхание пахло сырой плотью.

– А ты продержался дольше всех!

Эшер круто развернулся, вновь уходя от волка. Зверь на полной скорости врезался в дерево и яростно зарычал. Четыре взмаха меча – и еще трое пауков упали на хрусткую от костей землю.

Губы их хозяина беззвучно шевельнулись – заметил, что без паучьего шуршания стало как-то тише?

Хлюпанье когтистых лап по грязи заглушило для Эшера остальные звуки. Он встал поустойчивее, сменил рунный меч на двуручный, привыкая к балансу.

Волк щелкнул зубами и прыгнул. Эшер упал на одно колено, вонзив шипастое навершие в землю, и напряг мускулы, ожидая удара.

Волк рухнул на острие всем весом, окровавленный клинок вошел точно в пасть и вышел из затылка.

Эшер перевернул волка и, упершись ногой в его грудь, вытянул меч. Он чувствовал, как жизнь покидает этого красивого опасного зверя, извращенного злой волей безумного человечка.

Теперь – никакого искупления.

Эшер вскинул руку и отправил в полет еще один шар, освещая поле боя. Человечек отшатнулся.

– Н… не может быть… Что ты такое?! – Без своих зверей он стал еще более жалким. – Я просто… я же просто хотел, чтобы со мной считались…

Рейнджеру нечего было ему сказать. Он занес клинок и ударил с разворота, начисто снеся незадачливому магу полголовы и разрубив посох.

Теперь темная магия понемногу отступит, лес вновь зазеленеет, и все вернется на круги своя. Но если бы магическая зараза разрослась…

Если бы магическая зараза разрослась, это привлекло бы внимание и лесного народа Фелгарна, и королевства Лириан.

Часть души Эшера, жадная до денег, печалилась, что он этого не позволил: королева Лириана заплатила бы за ту же работу куда больше, чем мэр Вистла. Но стоило Эшеру заметить среди костей обезображенное детское тело, как он запретил себе даже думать о выгоде.

Он взглянул на останки одержимого. Мэр Вистла, чего доброго, не поверит, что этот «старик» повинен в стольких смертях, ведь весь город уже решил, что всему виной оборотень.

Эшер в последний раз занес меч и рубанул по волчьей шее, отделяя голову от тела.

Глава 2

Королевский приказ

Свостока набежали тучи, и верхушки деревьев Вековечной чащи зажглись оранжевым закатным светом. Натаниэль Голфри обернулся в седле, чтобы взглянуть на земли, по которым тащился вот уже четыре дня. Давно скрылась позади громада Западного Феллиона, забылся покой его высоких стен, впереди ожидали месяцы и месяцы пути, но, по правде сказать, Натаниэлю нравилось заниматься тем, что устав его ордена положил тысячу лет назад: путешествовать и вершить правосудие.

Пейзаж Вистла раскинулся перед ним во всей своей унылой, обшарпанной красе. Вистл был заложен людьми и потому лишен элегантной архитектуры и величественности, которую обычно придавали городам эльфийские здания. Он также оказался и самым бедным городом Алборна – королевства довольно богатого.

Слева раздался тяжелый вздох, и Натаниэль вспомнил, что на этот раз путешествует не один, а с Элайт, своим новым оруженосцем. Девушке едва исполнилось восемнадцать, и на лице ее было написано бесконечное уныние. В отличие от Натаниэля, она пошла к Серым плащам не по своей воле – ее подобрали лет десять назад. Оливковая кожа выдавала в ней уроженку Амираски, что на юге Засушливых земель. Не самое безопасное место для сироты.

– Первое задание за стенами Феллиона, и в такой дыре, – пробурчала она. На ней был плотный кожаный плащ, отличительный знак Серых плащей, – новенький, сияющий, сшитый всего пять дней назад. Плащ Натаниэля, посветлевший за годы носки, на его фоне выглядел особенно потертым.

По этим плащам узнавали членов ордена во всем Иллиане: облегает торс тесно, как мундир, но раздвоенные полы спускаются до щиколоток. Натаниэль предпочитал носить перевязь под полой, Элайт же, едва получив меч четыре дня назад, подвесила его поверх плаща. Впрочем, ей шло, надо признать.

На спинах у них крепились одинаковые луки и колчаны. Натаниэлю нравилось ощущать их вес – с луком он чувствовал себя увереннее. Стрелял он лучше других Серых плащей, хоть в ордене и не любили этого признавать. Но что ему сейчас до их мнения? Он предпочел сосредоточиться на другом.

– Вистл обладает некоторым… очарованием, – соврал он.

– Ну почему нас не отправили в Венгору охотиться на троллей? Или гонять бандитов в Ледяных долинах?

Натаниэль слушал это нытье уже четыре дня.

– Чудовища Венгоры – это тебе не котята, поверь тому, кто бывал в тех горах и принес оттуда шрамы.

– Вы из Лонгдэйла, да? Из Железного дола? – спросила Элайт невинным тоном, будто не знала о прошлом Натаниэля, хотя на самом деле в ордене о нем знали все. Но что поделаешь, оруженосцам всегда интересно послушать про черную овцу среди Серых плащей.

– К тому же человека из Амираски Ледяные долины наверняка повергнут в настоящий ужас, – добавил он, уходя от ответа. – Они вполне соответствуют своему названию.

Элайт вздохнула, поняв, что он не повелся.

– Но Вистл… Алек и Бьорн сейчас на краю Диких чащоб, разоряют гнездо песчанников!

– Тогда считай, что тебе повезло. Это последнее испытание, оно должно показать, что ты действительно достойна плаща, а тебе досталось всего лишь задание сопроводить кое-кого в Велию. Алеку и Бьорну, может, вовсе не суждено вернуться! – проворчал Натаниэль и тут же пожалел о своих словах. Элайт с самого детства тренировалась бок о бок с этими ребятами. После неловкого молчания он добавил: – Уверен, они в порядке. С ними Вайга и Селена, они опытные мастера.

– И кого нам нужно сопроводить? – Ноющий подросток уступил место настоящему Серому плащу. Натаниэль мог только порадоваться перемене.

– Я не знаю всех деталей, но приказ отдал сам лорд-маршал Хорварт.

При упоминании Хорварта Элайт сразу навострила уши. Натаниэль ее понимал: еще бы, задание от самого командора Западного Феллиона!

– Наш человек в Вистле сообщил, что губернатор нанял нужную нам личность. Времени у нас мало. Возьмем его и препроводим в Велию, передадим с рук на руки брату Девалю.

– То есть нужно взять его под стражу?

– Пожалуй, придется. А раз сам Дариус Деваль его принимает, значит, этот человек еще и опасен. Понятия не имею, зачем его хотят видеть в столице.

Натаниэль решил не заострять внимания на том факте, что они с Элайт на побегушках у сильнейшего воина в ордене. То, что их цель опасна, его не слишком волновало: он был уверен, что миру уже нечем его удивить.

К тому времени как они въехали на грязные улицы Вистла, дождь превратился в ливень. Натаниэль пришпорил коня, чтобы побыстрее добраться до укрытия, хотя его бритой макушке хуже не стало бы. А вот короткие волосы Элайт безнадежно прилипли к голове. Улицы мигом опустели: все спешили под крышу, рыночные прилавки стояли пустые – видно, торговцы предвидели непогоду.

Вода текла из водостоков, сбегала с соломенных крыш, размывая грязь, фонари бросали тусклый желтый свет на окна, дым валил из труб. Элайт, глядя на все это, окончательно перестала скрывать отвращение.

Натаниэль провел ее до представительства ордена на северо-восточной окраине города – обшарпанного, готового завалиться здания с потемневшими балками, торчащими из беленых стен.

Они завели лошадей в маленькое стойло, пристроенное к дому, и постучали в темную от сырости дверь. Дождь немилосердно лил за ворот, пока они ждали ответа. Наконец им открыл мальчишка-подросток с кудрявой рыжей шевелюрой и веснушчатым лицом.

– Мастер Бэйл, рыцари приехали! – крикнул он, обернувшись. Что поделать, слишком уж приметные у них плащи.

Натаниэль молча вошел, благодарный за долгожданное тепло очага. Внутри дом являл собой такую же жалкую картину, что и снаружи: все заставлено немытыми кружками и тарелками, книги сложены в опасно высокие стопки, по полу разбросаны грязные свитки. Несколько расставленных по комнате свечей не способны были осветить темные углы и винтовую лестницу.

– Добро пожаловать, брат Голфри, – поприветствовал мастер Бэйл. Он не поднялся – так и сидел с винным кубком в руке. Натаниэль не сомневался, что, окажись на пороге любой другой Серый плащ, мастер тут же вскочил бы.

Увы, от прежнего Бэйла осталась лишь скорбная тень: когда-то он был молод и амбициозен, но после стычки с гулем, оторвавшим ему икру и изуродовавшим лицо, оказался заперт в четырех стенах. Ему было сильно за пятьдесят, он, калека, не мог больше путешествовать и годился только на то, чтобы присматривать за представительством. Даже форменный плащ не налезал больше на его оплывшее тело – приходилось носить обычный черный на меху. Из-за шрамов волосы надо лбом не росли с правой стороны, а с левой свисали спутанными седыми прядями.

– Мастер Бэйл. – Натаниэль коротко поклонился, затем сквозь стиснутые зубы процедил: – Это Элайт Невандар, проходит последнее испытание.

Элайт кое-как пригладила волосы, пытаясь выглядеть поприличнее.

Бэйл обернулся к мальчишке.

– Не стой столбом, принеси еды, питья!

Тот немедленно убежал в дальнюю дверь. Бэйл поморщился, услышав душераздирающий грохот посуды.

– Честно говоря, я удивлен, что лорд-маршал Хорварт послал вас на такое задание. Думал, тебя просто выпнут куда-нибудь на пустошь, и дело с концом.

Натаниэль стиснул рукоять меча так, что кожаная перчатка заскрипела, и бросил быстрый взгляд на Элайт. К счастью, она промолчала.

– Это простое задание. К концу недели снова окажусь на пустошах. А где же будете вы, мастер Бэйл?

Натаниэль заметил на губах Элайт едва заметную усмешку, но сам сохранил невозмутимость.

Глаз Бэйла дернулся.

– Ты, я смотрю, не понимаешь всю серьезность положения, брат Голфри. – Мастер открыл верхний ящик стола, достал туго свернутый свиток и принялся не спеша его разворачивать, пока не показалась восковая печать лорд-маршала Хорварта. – Ты маленький винтик, попавший между больших шестерней. Надеюсь, это задание тебе и впрямь по силам. Король Ренгар Велийский данной ему властью приказал доставить к нему некоего рейнджера по имени Эшер.

Тяжелое молчание, повисшее в воздухе, можно было ножом резать. «Старик оговорился, – подумал Натаниэль. – Точно оговорился».

Вернулся мальчик с двумя тарелками хлеба и сушеной рыбой, замер, не понимая, чего это все вдруг умолкли. Бэйл махнул рукой, прогоняя его.

– Мы должны доставить Эшера к королю Ренгару? – Натаниэль не мог отвести глаз от свитка.

– Нет, вы должны доставить его брату Дариусу Девалю, а уж он явит Эшера пред королевские очи. – Бэйл придвинул к себе тарелку и принялся бездумно закидывать в рот куски рыбы.

Элайт совсем растерялась.

– А кто э…

– Где он? – перебил Натаниэль.

– Снимает комнату в «Зеленой карге», – пробурчал Бэйл с набитым ртом. – Заплатил за несколько ночей.

– Насколько точны твои сведения?

Бэйл перестал жевать.

– Пять дней назад он согласился избавиться от зверя, поселившегося в Вековечной чаще. Порасспрашивал жителей, отправился в лес, а сегодня вот вернулся с головой гигантского волка. Отдал добычу мэру, получил деньги и, как час назад доложили мои источники, сидит в «Зеленой карге», отдает должное их знаменитому золотистому элю.

Пусть мастер был бесполезен для работы «в поле», шпионская сеть его работала безукоризненно. «Давай, спрашивай», – говорил его взгляд.

Натаниэль поскреб четырехдневную щетину. Факты. Нужно больше фактов.

– Почему орден не занялся зверем?

– Я посылал запрос месяц назад. – Бэйл вернулся к еде. – Но свободных рук не оказалось.

– Ну, хотя бы дом в порядке содержишь. – Натаниэль бросил выразительный взгляд на грязь на полу. – Зачем он королю Ренгару?

– Королевские дела нас, простых смертных, не касаются. – Бэйл залпом осушил кубок. – Его величество попросил помощи у Серых плащей, лорд-маршал его уважил. Пусть наши знамена больше не реют над Иллианом, мы все-таки до сих пор королевские подданные, так ведь?

Хотел бы Натаниэль взглянуть на те реющие знамена! Тысяча лет прошла с тех пор, как всем Иллианом правил один король, Гал Тион. После того как эльфы ушли к берегам Айды, король Тион объединил земли, заручившись поддержкой лорда Тиберия Серого, основателя ордена Серых плащей. Члены ордена, как положено настоящим рыцарям, стали опорой королевской власти: разъезжали по стране, восстанавливали справедливость, убивали тварей, охотящихся на простых жителей, несли слово сюзерена по городам и весям.

Теперь же им приходилось жить на пожертвования царственных династий, и то, драгорнцы, обитавшие на островах между Иллианом и Айдой, от их услуг отказались: мол, справляемся сами.

Когда-то у ворот Западного Феллиона толпились прибывшие со всего света смельчаки, но те дни давно прошли: теперь обитель полна только сирот, которым некуда деваться, а очередь добровольцев и вовсе почти исчезла.

Иллиан раздробился на шесть королевств, поэтому Натаниэлю и остальным рыцарям приходилось служить миротворцами и бегать от одного жадного до власти правителя к другому, следя, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.

– Он один? – спросил Натаниэль, имея в виду Эшера.

– Один. По слухам, он всегда путешествует в одиночку. – Бэйл налил себе еще вина.

– Меня не слухи беспокоят…

Бэйл кивнул, ничего не объясняя озадаченной Элайт.

– Я пошлю ворона в Велию, предупрежу брата Деваля, что вы едете. Он будет ожидать вас через три дня.

Натаниэль задумался. Взять Эшера без подкрепления, с желторотым оруженосцем… сложно. Если вообще возможно. Либо лорд-маршал Хорварт так в нем уверен, либо решил наконец избавиться от черной овцы в стаде. Натаниэль не сомневался, что дело во втором.

– Передай своему человеку, чтобы ждал нас снаружи «Зеленой карги» и провел через задний ход. Хочу застать Эшера врасплох: внезапность наше лучшее оружие.

Мастер Бэйл бросил взгляд на мальчишку, и тот немедленно ринулся обратно в кухню. Где-то хлопнула дверь.

– Как прикажешь, брат Голфри. – Бэйл передал Натаниэлю пергамент. – Постарайся не помереть.

– Что это ты вдруг обо мне так заботишься?

– А я не с тобой разговаривал, а с ней.

Когда они добрались до «Зеленой карги», ливень превратился в легкий дождик. Всю дорогу Элайт пыталась выведать у Натаниэля, как он собирается действовать, но в конце концов поняла, что ее наставник витает где-то в своих мыслях. Впрочем, Натаниэль и так не смог бы ей ничего рассказать. Он в свое время поймал немало разных зверей и чудовищ, но как изловить этого – понятия не имел. Человек Бэйла ждал их под балконом постоялого двора, как и договаривались. Тайно, через заднюю дверь, он провел их к столику возле стены. Отсюда Натаниэль мог видеть большую часть зала и стойку.

Цель он нашел сразу: Эшер выделялся среди непримечательных местных жителей. Он постарел с последней встречи, в волосах проявилась седина. Прическу он, впрочем, носил все ту же: волосы до плеч, отросшая челка собрана в маленький хвостик на затылке.

Лица его было не разглядеть – так низко он склонился над стоящими на барной стойке пустой тарелкой и пенящейся жестяной кружкой эля. Одет он был в длинный зеленый плащ, забрызганный грязью, на спине висел короткий меч и туго набитый стрелами колчан. Натаниэль, как лучник, первым делом отметил отсутствие лука, а затем обратил внимание на второй меч – двуручник с шипастым яблоком-навершием, висящий у цели на бедре.

Видя, что Элайт рвется в бой, он решил ее предупредить.

– Этот рейнджер – необычный человек, – прошептал он, хотя Эшер вряд ли бы его услышал за стоящим на постоялом дворе шумом. – Молись, чтобы тебе больше никогда в жизни не встретился такой… уникум.

– А что с ним? Да, он рейнджер, владеет мечом, как мы. И что?

– Прежде чем уйти в леса, он жил совсем иной жизнью. Я впервые встретил его четырнадцать лет назад, когда проходил испытание, как ты сейчас. Своими глазами видел: он зарезал шестерых Серых плащей и убил верховного священника Древесного дола. И все это – с завязанными глазами.

Лицо Элайт озарилось, она с любопытством взглянула на незнакомца.

– Аракеш…

– Убийца высшего ранга, лучший ученик Полночи. Нельзя его недооценивать. – Натаниэль на глаз прикинул расстояние между собой и Эшером, посчитал людей на пути, скорость, с которой нужно наложить и выпустить стрелу…

Рейнджер тем временем осушил кружку и поднял палец, требуя еще.

– Я думала, Полночь – это миф, которым наставники пугают нерадивых учеников. – Элайт изо всех сил старалась не пялиться, но получалось у нее плохо.

– Если бы миф! Полночь – ровесница ордена Серых плащей. Испокон веков они были нашими злейшими врагами, но, так как сделать с ними мы ничего не можем, орден предпочитает их игнорировать. Столетиями мы искали их логово, пытались вычислить членов… Бесполезно. Эшер – первый и единственный аракеш, которого мы знаем по имени, остальные – просто тени.

Скучное задание явно становилось в глазах Элайт все интереснее.

– Значит, Эшер может привести нас в логово Полночи?

– От того, что мы знаем его в лицо, проще изловить его не становится. Попытки были. – Натаниэль мрачно уставился в спину рейнджера, заметив, что перед ним появилась новая кружка. – Навыки аракеша не пропьешь…

– Почему он бросил своих? – Вот теперь Элайт точно заинтересовалась.

– Никто не знает. Слишком он загадочная личность, в этом и проблема. Через пару лет после нашей встречи он вдруг объявился в Лириане, в самом сердце Вековечной чащи. Убил двух своих товарищей, предотвратил покушение на королеву Изабеллу, тем и прославился. До этого десятки лет никто не видел двух мертвых аракешей сразу. Потом он начал появляться то тут, то там, представляясь рейнджером. По слухам, после Лириана Полночь открыла на него настоящую охоту, но кроме слухов мы про этих треклятых убийц ничего не знаем.

– А что от него могло понадобиться королю Ренгару?

– Понятия не имею. Да это и неважно, наша задача – доставить его на место. – Натаниэль помедлил, обдумывая план. – Вот что мы сделаем: зайдем с двух сторон – я справа, ты слева. Меч не вынимай, пока не окажешься вплотную. Прежде чем он встанет, скрутим его, отберем все оружие до последнего ножика. Отведем Эшера к Бэйлу, там подождем рассвета, а потом привяжем добычу к седлу… – Натаниэлю не верилось, что они дойдут хотя бы до пункта «скрутим его», но приходилось делать хорошую мину при плохой игре.

Элайт кивнула, доверившись его опыту. Они поднялись одновременно, направились к барной стойке, лавируя между столами. Натаниэлю показалось, что они прошли несколько миль, прежде чем в нос ему ударил тяжелый запах пота и эля, исходящий от рейнджера. Натаниэль сжал рукоять меча, готовый молниеносно атаковать…

Как вдруг рука Эшера безвольно упала на стойку, выронив кружку, и рейнджер грузно сверзился на пол, опрокинув за собой и стул.

От резкого движения Натаниэль выхватил было меч… и отпустил его, глядя на замершую добычу и не веря своему счастью.

– Ух ты, как просто. – Элайт спрятала клинок и склонилась над неподвижным рейнджером.

– Не на что смотреть, дело Серых плащей. – Натаниэль жестом показал посетителям, чтобы возвращались к выпивке, и присел на корточки, изучая Эшера. За десять лет его лицо не изменилось, разве что прибавилось морщинок, да на правой щеке появился новый шрам наискосок, рядом с первым, вертикальным. Густая с проседью щетина скрывала обгоревшее лицо, но Натаниэль все равно разглядел под левым глазом татуировку в виде черного клыка. Такие знаки наносили обычно скитальцы. Неужто старый убийца – один из них?

– Что теперь? – спросила Элайт.

– Меняем план. – Натаниэль встал и обернулся к хозяину. – Мне нужна комната на ночь и ключ от комнаты этого человека.

Хозяин серьезно кивнул и исчез.

– А ты обыщи его, все оружие оставь за стойкой, заберем завтра.

– Мы останемся тут? С ним?

– Ну, в представительство я его волоком не потащу. Будем охранять по очереди.

Натаниэль снял с рейнджера перевязь и ножны с потайными кинжалами на бедре, Элайт расстегнула нагрудный ремень, и, вместе перевернув спящего, они сняли с его спины колчан и короткий меч. Натаниэля привлекли ножны из шкуры василиска. Рыцарь не удержался: достал клинок, любуясь формой и древними рунами. Щелкнул по металлу, прислушался…

– Что? – спросила Элайт, занятая поиском других потайных ножей.

Натаниэль отошел к окну, ловя клинком лунный луч, и металл в ответ засиял, переливаясь, словно бриллиантовый.

– Сильвир… – Он показал находку Элайт, ее глаза засверкали не хуже меча. – Говорят, за пределами Денахейма можно найти всего несколько фунтов.

Он решил, что пора бы и честь знать, и спрятал клинок обратно в ножны.

– Денахейма? То есть… страны гномов? – Элайт потянулась было к мечу, но не решилась дотронуться.

– Они добывают сильвир из кратера на севере Иллиана, в ста милях от Венгоры. Гномы не любят продавать его чужим, но, говорят, сами они куют из него доспехи и оружие, которое дает преимущество в бою.

– Откуда у него, интересно, целый меч из этой штуки? Думаете, он ради него гнома убил?

Натаниэль начал чувствовать на себе все больше внимательных взглядов.

– Не знаю, и мне все равно. Давай отнесем его наверх.

Элайт подняла колчан, и Натаниэль заметил необычную штуку, прикрепленную к нему, – словно деталь странного лука. Он решил присмотреться к ней позже, после того как привяжет Эшера к седлу.

Глава 3

Вдали от дома

Село солнце, и на высоких, как горы, стенах Драгорна зажглись костры сигнальных огней. Город, съежившийся внизу, представлял собой лабиринт улиц, узких переулков и храмов, в которых легко было заблудиться, а гул тысяч его обитателей не смолкал даже ночью. Драгорнианцы, любящие закрытые пространства, привыкли к шуму и совсем не замечали его.

Для эльфа же… это был ад.

Минуя окраину города, на которой расположились под защитой стен фермы, Галанор задержал дыхание, потуже закутался в плащ и пониже натянул капюшон. Стражники, впрочем, даже не взглянули в его сторону: входящие в город им были интереснее, чем уходящие из него.

Морской воздух освежал. Галанор наконец-то вздохнул полной грудью, стараясь забыть тяжелый дух города и резкий человеческий запах. Что ни говори, его эльфийские слух и нюх были слишком чувствительны для этого места – чтобы хоть как-то спастись от тошноты, приходилось выпивать по несколько зелий в день.

От главных ворот дорога сбегала к изогнувшейся полумесяцем гавани, где стояли сотни лодок и кораблей. Вдоль порта протянулись ряды складов, наемные охранники целыми днями следили, как разрешенные товары и контрабанда курсируют с Иллиана на Драгорн и обратно. На восток же, в Айду, землю восходящего солнца, которую эльфы звали домом, не шел ни один корабль.

Галанор быстро миновал огни порта и вышел на берег, освещенный только луной. Мелкий песок вскоре сменился россыпями камней и наконец – словно остров поднял плечо – остатками фундамента стены, возвышавшимися в ста футах над морем.

Зная, что рядом никого нет, Галанор протянул руку и вызвал шар света размером с ладонь. Шар немедленно взлетел, освещая дорогу. Пришлось целый час пробираться через острые камни и по лужам соленой воды, но вот протока разрезала берег, словно река, и Галанор устремился вниз по ее течению, бредя по колено в воде и не заботясь о том, что полы плаща плывут следом. Наконец протока свернула направо, в глубокую пещеру, уходившую далеко под Драгорн, однако Галанора пещера не интересовала. Он обернулся и направил шар выше, позволяя глазам привыкнуть к тьме впереди.

Перед ним раскинулся Эдейский океан, отделяющий Иллиан от его дома, от Айды, за что Галанор, по правде говоря, был ему очень благодарен. Хватило единственного раза увидеть людей в их естественной среде обитания, чтобы убедиться: куда бы они ни пришли, все переделают под себя, любую землю подчинят своей воле.

Он искренне не понимал, почему его народ тысячу лет назад покинул Иллиан. Нужно было остаться, указать людям их место, показать их ущербность по сравнению с бессмертными! Эльфы были сильнее, быстрее и, будучи долгожителями, куда мудрее. Каждый из них с рождения связан с природой особыми узами, поэтому творить магию для бессмертного народа естественно, как дышать. Ни в волшебных палочках, ни в посохах они не нуждались, использовали разве что кристаллы, когда нужно было сдерживать силу магических колодцев.

Первым делом Галанор приказал бы людям перестать размножаться как кролики. Если бы не это, возможно, и драконы не исчезли бы!

Волна с силой ударила в берег – вдалеке разразился шторм. Черные тучи протянулись на сотни миль от Велии, прибрежного города на краю Иллиана, до леса Амара на берегу Айды. Нечто странное чувствовалось в этом шторме, настолько странное, что по коже бежали мурашки. Особое чутье, настроенное на магию, подсказывало ему, что тучи призвал некий темный маг. Обстоятельство это нарушило его планы, поэтому пришлось прибегнуть к последнему средству.

Он коснулся поясной сумки, полной нужных для этого случая ингредиентов. Два дня ушло на то, чтобы собрать их по совету Мьоригана, более старшего и мудрого, чем он. От воспоминаний об их разговоре горизонт казался еще мрачнее.

– Этот шторм не остановить, Галанор, – сказал Мьориган. Они сидели как будто друг напротив друга, скрестив ноги, прижав к груди небольшие черные сферы, но на самом деле – за сотни миль друг от друга. Сферы соединяли их разумы в иной реальности, за границами осязаемого мира. – Старейшие из нас пытались рассеять его, но не вышло. Мы уже сообщили королю Ренгару. Высадимся выше по берегу, в устье Унмара. Если отправимся прямо в Велию, нас затянет в эпицентр бури.

Галанор, годами изучавший карту Верды, понимал резонность его слов. От восточного Опалового побережья Айды до Сияющего побережья Иллиана ближе всего было добираться через север, где два материка почти смыкались, словно наконечник стрелы.

– Вы потеряете несколько дней, а на юг, в Велию, придется идти пешком, – все же сказал он, пытаясь скрыть тревогу. Его слишком впечатлило столкновение с человеческой жестокостью на улицах Драгорна.

– Не страшись, Галанор, со мной и Фэйлен принцесса будет в безопасности. К тому же король Ренгар наверняка пошлет отряд сопровождения. – В этой реальности Мьориган похож был на сгусток дыма, и Галанор для него, без сомнения, выглядел так же.

– Я боюсь лишь, что шторм помешает нашим планам здесь. Пока океан не успокоится, ни один капитан не пойдет в Корканат.

– Ты непременно найдешь выход, – отозвался Мьориган.

– Кажется, уже нашел. Мы обязательно попадем в Корканат, даю слово.

Галанор почувствовал чужое присутствие – другой эльф вошел в комнату.

– Насколько мне известно, вы с королем уже обменялись подобными обещаниями, – ответил Мьориган, не скрывая высокомерия. Он входил в круг доверенных лиц повелителя эльфов, и потому ему все было известно.

– Так и было, – неопределенно ответил Галанор.

Вернувшись в свою реальность, он поведал остальным, что пора привести в исполнение новый план, и вот уже стоит по колено в холодной воде Эдейского океана.

Бриз сдул с эльфа капюшон, обнажив длинные каштановые волосы, собранные в хвост на затылке. Не обращая внимания на это, Галанор достал из сумки стебель травы варлано, растущей по берегам любого континента Верды, размолол в кулаке сухие листья и рассыпал по воде полукругом, затем, пока течение их не унесло, добавил сверху масла, вытащил пробку из стеклянного флакона и вылил на все это темную жидкость – кровь. Он поморщился от запаха, не желая даже представлять, как Адамар добыл… образец детской крови. Он что-то говорил о борделе как источнике ингредиентов, но Галанор решил не вдаваться в подробности.

Движением запястья он вызвал пламя, поджигая получившуюся смесь, на древнем языке воззвал к морю и стал ждать.

Ничего не происходило. Луна проделала четверть пути по небу, и Галанор напомнил себе, что эльфу в силу происхождения следует быть терпеливым.

Огонь давно погас, светящийся шар тоже, но глаза Галанора привыкли к лунному свету, поэтому эльф вовремя заметил неестественное движение волн, эльфийским слухом уловил выпадающий из ритма прибоя всплеск у камней слева.

Протянув руку, он вызвал еще один шар, скомандовал ему лететь выше и дальше в море. На этот раз всплеск раздался справа – на мгновение над водой взметнулся массивный рыбий хвост.

Галанор подавил желание позвать, объяснить, что пришел с миром. С детства ему рассказывали истории о древнем народе русалок и чудесах моря. Четыреста лет прошло с тех пор, но он накрепко запомнил, что, вызвав представителя морского народа, нужно молчать, уступая ему право на первое слово. Иначе – смерть.

Неестественный штиль накрыл вдруг океан, утихли волны. Галанор стоял, опустив руки так, чтобы их можно было видеть, и вот одно из старейших созданий в мире вышло наконец из тьмы на его зов.

Русал выскользнул из воды бесшумно, словно неведомая сила вытолкнула его наверх. Разумеется, Галанор знал, что имя этой силе – мощный хвост. Массивный плавник высовывался из воды футах в двадцати, сверкая серебром в лунном свете. У пупка создания темная чешуя становилась все светлее, пока вовсе не исчезала, превращаясь в человеческую кожу великолепного золотисто-алого оттенка. Между длинными остроконечными пальцами трепетали перепонки, мускулистая грудь сделала бы честь статуе какого-нибудь божества, каждая мышца была развита так, чтобы русал плыл быстрее, ловче. От середины торса и до подбородка создания тянулась ровная линия шипов.

Галанор успел заметить три жаберных щели на шее, но вот они закрылись, и русал глубоко вдохнул плоским носом, лишенным хрящей.

– Как ты смеешь вызывать меня, обезьяна? – прохрипел он, словно в его горле попеременно открывалось и закрывалось множество мембран. Вполне возможно, что русал уже сотни лет не применял свои голосовые связки.

Галанор на мгновение замер. Как давно он не видел этих созданий! В последний раз – в детстве. Эта широкая челюсть, острые, как бритвы, зубы, бездонные, словно океан, глаза… они как будто затягивали. Вместо волос на голове русала росли… на ум приходило слово «водоросли», но Галанор уверен был, что это нечто совершенно другого рода.

– Говори, человечек! – Русал поднялся выше, хвост вновь на мгновение показался из воды.

– Прошу прощения, но я не тот, кем кажусь. Однако вы и сами наверняка это видите. Иным зрением. – Галанор приподнял голову.

Русал молниеносно оказался рядом, вплотную придвинулся к его лицу, булавочные ноздри раздулись, голова склонилась к плечу, как у любопытной собаки. Трудно было сказать, куда устремлен взгляд его темных глаз, но Галанор был уверен, что он скользнул по его закругленным ушам.

– Мне не показалось… от тебя несет магией. – Русал отпрянул, но запах рыбы остался.

Галанор приложил к уху согнутый палец.

– Это лишь иллюзия, чтобы скрыть от людей мою настоящую сущность.

– Между нашими народами мир и согласие, эльфенок. Почему ты вызвал меня на берегу, который тебе не принадлежит? – с каждым словом речь существа становилась все отчетливее.

– У нас появилась необходимость в помощи вашего народа.

– Необходимость? – эхом отозвался русал. – О, это эльфийское высокомерие! Ты выманил нас кровью юного существа, но я не вижу жертвенных детей. Чем же ты собираешься расплачиваться, эльфенок?

Галанор стерпел оскорбительный тон. Только самоубийца стал бы бросать вызов морскому народу, не зная, сколько их там, под водой. Он вспомнил родителей и перешел на более вежливый тон.

– Простите мою грубость, я забылся – это дело очень важно для меня! Мое имя Галанор из дома Ревири. Меня послал повелитель эльфов. В обмен на услугу просите все, что пожелаете, и я выполню. Даю слово.

Русал задумался.

– Ты не сможешь выговорить мое имя, даже если попытаешься, так что лучше промолчу, не сочти за грубость. Наши требования будут равны твоей просьбе. Проси же.

Галанор уже знал, что скажет. Их миссию нужно было скрывать любой ценой – неизвестно, какие альянсы возникли за пределами Айды. Он был уверен, что морской народ ни с кем больше не связан, но рисковать предстояло не только собственной жизнью.

– Нам, шестерым эльфам, нужно добраться до Корканата. Причину, с вашего позволения, оставлю при себе. – Он поклонился.

Неприятный смешок сорвался с губ русала.

– Как же вы зависимы в своих плаваниях от неба! Какая же умора… – Он на мгновение отвернулся. – Что же, храни свои секреты. Однако знай, что вы с сородичами не выдержите такой заплыв. Ваши легкие слишком малы, ваши тела слишком хрупкие. Ты даже не представляешь, какая будет скорость.

– Это уже наша забота.

– Хм-м, снова магия. Хорошо, эльфенок, но помни, до самого Корканата не видать тебе неба. Наш народ не показывается на поверхности возле этого острова. Думаю, не нужно тебе объяснять, кто его охраняет? – неприязненно ухмыльнулся русал.

Галанор подумал о причинах их путешествия и решил, что упоминать защитника острова правда не стоит.

– Так какова же ваша цена?

Раздвоенный язык скользнул меж губ русала.

– Шесть ваших – значит, шесть наших. Каждый из нас требует по ребенку.

Галанор открыл рот… и не смог издать ни звука. Человеческие дети его не заботили, но невинные души – это невинные души.

– Даже в таком большом городе, как Драгорн, нелегко похитить шестерых детей. Успех нашей миссии зависит от секретности, и нам, уж простите за каламбур, нельзя слишком мутить воду.

– Тогда нет смысла говорить дальше, Галанор из дома Ревири. – Русал начал было опускаться под воду, но Галанор окрикнул его.

– Постойте! Я могу отыскать для вас трех детей!

Сказал – и что-то в его душе умерло.

– Значит, только троих из вас мы доставим в Корканат.

– Если мы попытаемся добыть больше, нас могут заметить! Это поставит план моего повелителя под угрозу. – Галанор понадеялся, что напоминание о том, кто его послал, убедит русала. – Трое детей и все, что захотите в придачу.

Русал расправил мощные плечи и обернулся к океану. Эльфийские уши Галанора уловили едва слышный шепот из-под воды, но слов он разобрать не смог.

– Хорошо, эльфенок. Пусть будут три ребенка, да две самые красивые женщины, что сможешь найти. Даешь ли слово?

Галанор задумался. Выбор у него был невелик.

– Даю.

Удовлетворившись, русал нырнул в родные объятия океана, и в тот же миг волны вновь ударили о берег, потекли в пещеру позади Галанора. Он остался один.

Солнце наконец взошло и теперь изо всех сил старалось пробить толщу серых штормовых туч, нависших над Драгорном. Получалось у него плохо.

Галанор сидел на деревянном полу, скрестив ноги, и наблюдал за небом через окошко грязной мансарды, которую они сняли, прибыв на остров. Шторм напоминал ему жадное божество, стремящееся поглотить всю Верду. Возможно, то был сам Атилан, король богов, наконец решивший уничтожить свое творение.

Галанор усмехнулся про себя. Если бы боги еще существовали!

Эльфы утратили веру задолго до его рождения, передав собственные суеверия людям. Когда те выбрались из своих Диких чащоб, предки Галанора совершили ошибку, научив их всему, что знали. Несчастные удивительно быстро переняли эльфийскую любовь к богам. Галанор же не понимал, как можно сегодня верить в них, особенно после гибели стольких эльфов.

Если бы только он родился раньше! Не просто сражался в Темной войне, а собственноручно сразил бы безумца Валаниса, самозваного вестника богов.

Одинокий солнечный луч пробился сквозь тучи, проник в окно. Галанор закрыл глаза, наслаждаясь теплом и скучая по дому.

Сияющий город Эландрил с его изящными шпилями и сверкающими фонтанами остался далеко, в шести сотнях миль отсюда, на севере Айды. Взять бы сейчас магический шар и поговорить с отцом… нет, не с отцом – с матерью, может даже с сестрой. Отец наверняка был занят: повелителю давал советы, а от лица Галанора раздавал обещания, чтобы самому возвыситься.

Ему просто хотелось снова увидеть лес. Желание бродить среди гигантских деревьев Амары звало его домой через весь океан, но слова отца все звенели в ушах: «Вся Верда принадлежит нам по праву. Люди еще ковырялись в грязи, а мы уже правили Иллианом. Пусть в грязь и возвращаются!»

Но если люди превратили Иллиан в такую же дыру, как Драгорн, зачем он нужен?

Через открытое окно в комнату вползали человеческая вонь и гудение просыпающегося города. Торговцы зазывали покупателей, паяцы дурачились за мелкую монету.

Мансарда располагалась в бедном квартале, жители которого предавались всем возможным человеческим порокам. Даже в такой ранний час продажные женщины высовывались из окон борделей, торчали в дверях, заманивая клиентов, а пьяницы как раз вываливались из таверн после ночного кутежа, чтобы тут же стать добычей шлявшихся вокруг воров.

Скрипнула дверь, сладкий аромат Лайры заполнил комнату. Лайра тихонько прокралась к нему за спину, склонилась ближе, отведя прядь его каштановых волос. Ее мягкие пальцы нежно коснулись его шеи, теплое дыхание пощекотало щеку.

– Ты что, не ложился?

О, ее голос был просто музыкой для ушей.

– Они назначили высокую цену… – Галанор бросил взгляд на мокрые, запачканные песком сапоги в углу. – Легенды не врут. Им мало детской крови – подавай плоть.

– Ради дела мы заплатим любую цену. – Непоколебимая уверенность Лайры была одной из причин, по которой выбрали именно ее. Решительная. Прекрасная. Смертоносная.

Ее жизнь, как и у большинства после Темной войны, не шла ни в какое сравнение с жизнью эльфов прошлого, занятых стихосложением, пением среди лесов и созданием произведений искусства. Война закалила их, сделала жестче, грубее. Они познали и границы своего бессмертия, и свое превосходство над другими народами. Но оставили Иллиан людям и допустили исчезновение драконов – это была их ошибка, стыд, передававшийся из поколения в поколение.

Какая глупость – почитать богов, когда они сами были богами для других созданий. Пусть это и мысли отца, но Галанор не мог не признать, что согласен с ним

– Нужно найти трех детей и двух женщин.

– Зачем русалам человеческие женщины? – спросила Лайра.

– Говорят, морской народ, при желании, способен выходить на сушу. В детстве я читал, что они иногда сходятся с человеческими женщинами и производят на свет полукровок. Полукровки эти невероятно преданы морскому народу и обычно становятся их шпионами. Похоже, даже подводные жители присматривают за людьми.

Полукровки наверняка превосходили людей, а может, и эльфов. Неизвестно, становились ли они долгожителями, но их сила и чутье определенно были совершеннее, не говоря уже про невероятные легкие.

Руки Лайры скользнули под его рубашку, оглаживая мускулы.

– Адамар ночью не вернулся. Ему, кажется, понравились эти их бордели… Понятия не имею, как он выдерживает запах.

– Я поговорю с ним, когда он вернется.

– Ладно тебе, пусть развлекается… – Ее ладони спустились ниже.

– Ему нужно быть осторожнее. Хорошо, что он еще никого не убил. Я пошлю за ним Найвин, у нас много дел.

Плотская любовь эльфов и впрямь была опасна для людей: Адамар мог либо переломать человеческой женщине кости своей хваткой, либо до смерти заездить.

Лайра прижалась грудью к его спине, нежно куснула за ухо, щекоча дыханием. Мгновение – и она обошла его, скользнула к нему на колени. Руки Галанора немедленно сами собой легли на ее талию.

– Займешься им позже… – прошептала Лайра.

Вместо ответа Галанор поднял голову, касаясь ее губ своими.

Лайра была прекрасна: черные волосы, вьющиеся кольцами до середины спины, по-эльфийски белая, нежная кожа, блестящие голубые глаза, пухлые губы и милый вздернутый носик.

Но Галанор не обманывался ее красотой. Он видел, как Лайра тренируется, и знал, что в обращении с мечом и луком ей нет равных. К тому же она была эльфийкой до мозга костей, вот почему ее ничуть не волновало, что придется отдать человеческих детей на съедение морскому народу.

Галанор вспомнил свое нежелание идти на эту сделку и задумался, не сломалось ли что-то внутри него, но Лайра не позволила ему долго размышлять: она встала, сбросила сорочку, обнажив белую грудь и развитые мускулы. По-кошачьи плавно прокралась на кровать и поманила его.

– Ты же помнишь, я обещан другой, – сказал Галанор, зная, как это ее возбуждает.

– Конечно помню. Так веселее…

Разбудили Галанора голоса, доносящиеся из общей комнаты. Лайра, спавшая рядом, приподнялась на локте, вслушиваясь. Адамар вернулся.

– Да мне вчера пришлось за трех заплатить! – хвастался Адамар, делая вид, что жалуется. – Устают они, видите ли! У этих людей никакой выдержки…

Завидев Лайру и Галанора, он резко умолк.

Адамар был самым высоким эльфом, которого Галанор видел в жизни, и самым мускулистым. Никто из их народа и рядом с ним не стоял, а к сильному телу прилагалась несравненная боевая ярость и неутомимость в любовных утехах. Прическа его тоже отличалась от обычной эльфийской: бритую голову украшали две косы, тянувшиеся от висков к затылку.

– Ты ведь понимаешь, что деньги у нас не бесконечные и даны они нам не на шлюх?

Галанор заметил, что остальные его товарищи в плащах – видимо, вернулись с какого-то ерундового задания, которое Лайра придумала, чтобы остаться с ним наедине.

– А что мне еще делать! – Адамар поднял руки, будто защищаясь. – У тебя есть Лайра, Найвин мужчины не интересуют, а эти двое – он указал на Айласа и Элиона – просто сидят!

– Что тебе делать? Выполнять приказы и не ставить жизни соратников под угрозу! – взвился Галанор. – Ты уши свои видел? Когда ты в последний раз применял иллюзию?!

Адамар тронул заостренное ухо, но ошибку свою признавать не собирался.

– Люди уже тысячу лет не видели эльфов. Острые уши погоды не сделают, да к тому же я всегда в капюшоне…

Галанор не дал ему оправдаться. Он ловко, как кошка, прыгнул и молниеносно схватил Адамара за горло, одновременно всадив кулаком по почкам. Закончил он воспитание пинком в колено, постаравшись уронить здоровяка так, чтобы ничего не сломать ни ему, ни в комнате.

Адамар упал на здоровое колено и взглянул на Галанора, потирая горло. Галанор смотрел на него сверху вниз спокойно, дыхание у него было ровное, словно он вовсе не двигался.

Адамар отвернулся – понял, что не стоит обострять ситуацию. Он знал: если сейчас встать, Галанор с отвратительной легкостью уложит его обратно. Несмотря на разницу в размерах, и так было понятно, кто из них лучший боец.

Галанор обернулся к остальным, чувствуя, что вернул себе лидерство.

– Я договорился о путешествии в Корканат. – Он встретился взглядом с Лайрой. – Но платить мы будем не монетами.

Глава 4

Нежданное перемирие

На рассвете Эшер наконец открыл глаза. Несколько часов он притворялся спящим, и это дало свои плоды: судя по тишине за дверью, девушка-оруженосец недавно уснула.

Затащив его на кровать, Серые плащи обсудили, кто будет сторожить первым. Сначала его охранял Серый плащ постарше и, судя по его «потертому» виду, опытнее. Эшер решил, что лучше будет сбежать, когда придет очередь малявки.

Бесшумно, как его учили, он отворил дверь. Девчонка пускала слюни, сидя напротив на лестничной площадке. Справа, из соседней комнаты, раздавался храп старшего рыцаря. Эшер пожалел, что не сможет увидеть их лица, когда они проснутся.

Он спустился, избегая известных ему скрипучих ступенек. Хозяин постоялого двора суетился в зале, готовясь к открытию, и, увидев его без сопровождения, удивленно открыл рот. Эшер заметил за стойкой свои мечи, колчан и складной лук, который был одной из немногих вещей, что он оставил при себе, распрощавшись с прошлой жизнью.

При одной мысли о прошлом, рука его сама потянулась к красному лоскуту на поясе, а ткань привычно скользнула между пальцами.

– Это в уплату счета. – Эшер бросил на стойку мешочек монет. – А это за мое барахло и молчание.

Второй мешочек лег рядом с первым. Хозяин скривил рот, обдумывая взятку. В конце концов он закивал, и губы его растянулись в приветливой улыбке.

За дверями «Зеленой карги» Эшера встретили утренний холод и мокрая грязь. Над головой нависли бегущие на восток тучи, в стойле напротив нетерпеливо бил копытом Гектор.

– Тихо, мальчик, – сказал Эшер, войдя к нему. – Подумаешь, молния была! Скоро нам снова в путь. – Он погладил коня по бурой шее, ласково похлопал по лоснящемуся боку.

Привычным движением бросив свой длинный зеленый плащ на седло, он надел перевязи, проверил скрытые клинки на пояснице. Устроив все как надо, он вновь накинул плащ и уже поставил ногу в седло, как вдруг почувствовал настойчивый зов мочевого пузыря. Вчера, чтобы обмануть Серых плащей, он выпил порядочно эля. Благодаря зельям, которыми его пичкали в детстве, выпивка для него была все равно что вода. Однако и вода требует выхода.

– Ну-ка постой, – сказал он коню и, зайдя в переулок, облегчился, выпустив самую долгую струю в жизни. Девичий голосок вскрикнул над ухом, и рейнджеру стало несколько неловко.

– Доброе утро, барышня, – невозмутимо поприветствовал он девушку, но та уже нырнула в заднюю дверь местной булочной.

– Пора распрощаться с Вистлом, Гектор. – Эшер запрыгнул в седло, и колени тут же прострелило. Чтобы отвлечься от боли, он быстро проверил седельные мешки. Гектор фыркнул. – Ты кого это стариком назвал?

Стоило ему тронуть поводья, как из двери высунулся злой хозяин пекарни. Впрочем, увидев грозного вида всадника с двумя мечами, он тут же успокоился и попытался как можно естественнее засунуться обратно. Даже осклабился и кивнул на прощание.

Эшер направил коня на юг, к Велии и Сияющему берегу. В этот час «Зеленая карга» была тиха, как кладбище, никто, к счастью, в такую рань туда не рвался, к тому же взятка хозяину должна была дать хотя бы два часа форы.

Он вспомнил о девчонке, уснувшей в коридоре, и даже пожалел ее, но чувство это промелькнуло и исчезло. Эшер широко ухмыльнулся и пустил Гектора трусцой прочь из города.

– Дура ты необучаемая! – сотряс лестницу «Зеленой карги» громогласный ор Натаниэля.

– Это случайно вышло! – огрызнулась Элайт, ее оливковые щеки побурели.

Натаниэль заметил, что ни хозяина, ни оружия Эшера не наблюдается. Он заглянул за стойку, ожидая найти мертвое тело, но не заметил и капельки крови – зато вот хозяйский кошель наверняка потяжелел. Натаниэль грохнул по стойке кулаком и выругался.

Стоило им выйти с постоялого двора, как закапал слабый дождь. Стойла были пусты, лошадь Эшера исчезла. В грязи разбегалось столько следов, что невозможно было понять, куда уехал рейнджер. Натаниэль снова выругался.

Главная дорога тянулась из Вистла на восток, вдоль берегов Унмара, и в конце концов сходилась с Селкским трактом. Оттуда до Велии был день пути, если, конечно, Эшер не свернул на север или на юг. А может, он вообще пошел нехожеными тропами вверх по течению Унмара, в Вековечную чащу. Впрочем, нет, чем дальше на юг, тем ближе к Западному Феллиону, а туда он точно не захочет.

– Зараза! – ругнулся Натаниэль и выскочил из стойла. И где искать этого старого прохвоста?

Город потихоньку оживал, мимо с хохотом пробежала стайка детей, которых не смущали ни плохая погода, ни тащившиеся по улице телеги. Зеваки бросали любопытные взгляды на двух обеспокоенных рыцарей.

– Он не мог далеко уйти. – Элайт заозиралась, пытаясь выцепить взглядом знакомый зеленый плащ.

– Да он может быть где угодно! Он тренировался исчезать как призрак! Возможно, он уже в Вековечной чаще, а возможно – в таверне напротив сидит. – Натаниэль вздохнул, признавая поражение. За одну ночь трудное задание сделалось невыполнимым. – Куда собралась?

Элайт, отошедшая от стойла, обернулась.

– Есть хочу! – провозгласила она и вошла в булочную.

Натаниэль открыл было рот… но даже не смог сходу подобрать подходящего ругательства.

– Вот поэтому я и работаю один… – пробормотал он себе под нос.

От одного напоминания о еде в животе заурчало, да и аромат, исходивший от булочной, трудно было не замечать.

Через пару минут Элайт вернулась довольная и со свежей выпечкой.

– Он поехал на восток, прочь из города, – объявила она и бросила ему сверток. Натаниэль немедленно достал булку и сожрал в два приема, как голодный волк.

– И откуда ты знаешь?

– Спросила. – Элайт запрыгнула в седло, явно не страдая от недостатка скромности. – Если выдвинемся сейчас, догоним его на перекрестке. Ставлю свое жалование, что он едет в другой город, в Палиос или Гелошу. Они оба на Селкском тракте.

Натаниэль впечатлился, но постарался это скрыть: он был все еще обижен на девчонку за то, что упустила Эшера.

Рыцарь молча влез в седло своего могучего черного жеребца каламардрской породы. В Каламардре выращивали быстрейших лошадей, и Западный Феллион на них не скупился.

– Если хотим поймать его на перекрестке, ехать надо быстро, – сказал Натаниэль, пристраивая на спину лук и колчан.

– А что, Серые плащи когда-то ездили иначе? – ухмыльнулась Элайт.

– Да я смотрю, ты начинаешь соображать! – Натаниэль пришпорил коня и пустил в галоп, гиканьем разгоняя прохожих. В спину ему полетели проклятия, а еще через несколько мгновений он вырвался из Вистла.

Журчание Унмара они услышали уже на закате. Натаниэлю и Элайт пришлось скакать весь день – жеребцы сполна подтвердили свою легендарную скорость и выносливость. Миновав небольшой овраг, они выехали на простор полей, где-то зеленых, где-то желто-оранжевых в лучах заходящего солнца. Велия, однако, все так же скрывалась за горизонтом.

На пути к мосту они встретили маленький караван, идущий в Вистл. Его телеги были доверху набиты всем, в чем у горожан могла возникнуть нужда: от горшков и сковородок до овощей и ярких тканей, торчащих из белых, перевязанных веревками тюков.

Натаниэль навострил уши, прислушиваясь к разговору караванщиков, сидевших на передке первой телеги.

– Опасный он на вид… – донеслось до него.

Окрыленный надеждой, Натаниэль вновь пришпорил коня, послав его в облако пыли, повисшее после каравана, – последний рывок!

Легендарный скакун, правда, смог выжать из себя только скромную рысь.

Три серые каменные арки Барденского моста изгибались над быстрым Унмаром. Огней зажечь еще не успели, и разглядеть, что на нем происходит, в сумерках было сложно, к тому же пейзаж загораживал небольшой отряд велийских солдат в приметных доспехах из красных кожаных пластин, к которым крепились кольчужные рукава. Справа на груди у каждого красовался герб с воющей в небо волчьей головой, в руках были длинные копья.

Натаниэль заметил лошадей и палатки на другом берегу. Значит, этим солдатам дали задание охранять мост, но только от тех, кто едет на восток, в Велию. Рыцарь понятия не имел почему – раньше он королевских солдат на Барденском мосту не видел.

– Натаниэль… – позвала Элайт. Тоже заметила Эшера, значит.

Старикан стоял, держа лошадь в поводу, и о чем-то горячо спорил со стражниками.

– Делай как я, никаких резких движений. Если вытащишь меч раньше времени, он может невольно дернуться, и останешься без руки. А если разыграем карты правильно, может, и решим все миром, без кровопролития. – Натаниэль соскользнул с седла и тихонько зашел Эшеру за спину.

– Мне нужно проехать по мосту, – как раз прохрипел рейнджер.

– Это я уже слышал и еще раз повторю: без подорожной грамоты или печати пускать не велено, – ответил лысый сержант, даже не пытаясь скрыть презрение.

– Да ты же только что караван пропустил, – раздраженно проворчал Эшер, и Натаниэль задумался, как долго он уже тут стоит.

– Они шли в Вистл, а мне плевать с высокой башни, что там происходит. Моя забота – узнать, на кой тебе в Велию понадобилось.

К нему подошли еще четверо. Видно, решили поддержать командира в его нелегком труде.

– Король желает меня видеть.

Натаниэль застыл. Как Эшер об этом узнал? И почему решил пойти по своей воле?

– А я желаю, чтобы у моей старухи титьки побольше выросли, только это не повод тебя на мост пускать!

Солдаты расхохотались, довольные шуткой.

– Значит, так. Я перейду через мост до темноты, ребята. – Эшер положил руку на меч. – По-хорошему или по-плохому.

Поняв, что это не пустая угроза, солдаты посерьезнели. Кто-то схватился за меч, кто-то взял наизготовку копье.

Натаниэль отодвинул рейнджера плечом и вклинился между ним и стражниками.

– Этот человек под нашей опекой. – Удостоверившись, что все смотрят на него, он продолжил: – По приказу его величества мы должны как можно скорее сопроводить рейнджера в Велию.

Солдаты удивленно переглянулись, но сержант не сводил с Натаниэля цепкого взгляда. Эшер молчал.

– При чем тут Серые плащи? – Лысый сплюнул.

– Он наш… пленник. Мы должны…

– Что-то не похож он на пленника! – встрял один из охранников.

– Этот ваш пленник со мной уже битый час трещит, Серый, а вы только что подошли. – Сержант окинул Эшера внимательным взглядом и растянул рот в щербатой ухмылке. – Да и вооружен он до зубов.

Натаниэль помедлил с ответом, зная, что драка для этих ребят ничем хорошим не закончится, так что им с Элайт придется за них вступиться и встать против Эшера.

– Это все, что вам нужно знать. – Натаниэль вытащил из-за пазухи свиток и сунул его сержанту. Тот развернул пергамент, прищурился, пытаясь разобрать изящный каллиграфический почерк. Натаниэль подумал, что он, возможно, вовсе не умеет читать.

– Присмотритесь, там внизу печать лорда-маршала Хорварта из Западного Феллиона. В письме написано, что мы исполняем волю короля. Вашего короля.

Сержант вернул ему свиток и недовольно отступил, дав отмашку своим людям.

– Проезжайте.

Солдаты на всякий случай продолжили изображать замешательство.

Втроем внезапные союзники вновь сели на лошадей и без проволочек миновали мост. Натаниэль смотрел то на Элайт, то на Эшера, не зная, как начать разговор, поэтому какое-то время они ехали в молчании. Унмар внизу мерцал закатными лучами.

Наконец Натаниэль пришпорил коня и выехал рейнджеру наперерез. Тот спокойно остановился, глянул на него равнодушным взглядом, от которого странный холодок заворочался в животе. Страх. Как же давно он не чувствовал этого животного ощущения! Все время запихивал его поглубже…

Натаниэль перебрал в памяти всех чудовищ и убийц, с которыми имел дело. Это просто человек, напомнил он себе. Ни когтей, ни мощных челюстей с острейшими зубами. Наоборот: рейнджер старше, а значит, медленнее, и на него давит тяжесть лет, проведенных на службе у аракешей.

– Я не могу отвести тебя к королю вооруженным до зубов. – Натаниэль сжал рукоять меча, не вытаскивая его, впрочем, из ножен.

– Тогда повезло, что не ты меня поведешь к королю. Кому же такая честь досталась? – Эшер приподнял бровь. – Дариусу Девалю?

Элайт так и застыла с открытым ртом, но Натаниэль смог сдержаться и, поерзав в седле, прямо и бесстрастно взглянул на рейнджера.

– Откуда ты это знаешь?

– Я узнал, что вас пошлют, раньше тебя… – Эшер вопросительно взглянул, ожидая, что спутник представится, но Натаниэль решил держать имя при себе. – Шпионы мастера Бэйла незаметны, как гидры в течке, да и замки у него ни к бесу.

Образ Эшера постепенно начинал обрастать в голове Натаниэля подробностями. Нельзя было ни на мгновение забывать, что этот человек не просто рейнджер: он проследил за своим же хвостом до представительства, проник внутрь, прочел письмо из Западного Феллиона и ушел, не оставив и следа.

– Значит, ты решил добровольно перед королем предстать? – Элайт подъехала к нему на расстояние смертельного удара. Натаниэль от такой беспечности только глаза закатил.

– Я живу от задания до задания, э-э…

– Элайт. Элайт Невандар, – охотно подсказала она. Натаниэль поник головой. Никакой осторожности! Что за оруженосец…

– Элайт. – Эшер мило улыбнулся. – Я живу от задания до задания, а король наверняка за свое хорошо заплатит. – Он обернулся к Натаниэлю, словно приглашая его подъехать ближе.

– Что ж… – Натаниэль отвернулся. Ему было неловко, он не ожидал, что все обернется вот так. – Похоже, нам по пути, но без сопровождения к королю Ренгару тебе не попасть. Не позволишь ли ты проводить тебя к Дариусу Девалю? А уж он представит тебя королю.

Эшер задумчиво взглянул на горизонт и тронул пятками бока лошади, посылая ее вперед.

– Почему нет? Выручим друг друга. Велия отсюда в трех днях пути. Может, и за два управимся, если будет поменьше кордонов. – Он, не глядя назад, указал за спину, на мост.

Натаниэль дал ему проехать. Что греха таить – рейнджер его заинтриговал: он-то ожидал жестокого мерзавца, лишенного манер и здравого смысла, желающего только убивать.

– А что, обычно кордоны тут не стоят? – спросила Элайт.

– Сразу видно, новенькая, – заметил Эшер, не останавливаясь. Серым плащам приходилось трусить за ним.

– Ты сама должна знать, – раздраженно зашипел Натаниэль. Весь день она его подводит!

– География скучная, скучнее только мастера Голта монотонные…

– Прояви уважение, ты еще не доказала свое право на этот плащ. – Натаниэль выдохнул, успокаивая раздражение и напоминая себе, что он все еще наставник. – Король Ренгар правит всем Алборном из Велии. Столица – самый большой город в Алборне, там расположена Штормовая гавань, величайшая во всем Иллиане. Сейчас везде царит мир… по крайней мере, мне так казалось: я уже давно не видел в этих местах столько солдат.

– Это все потому, что король так хочет видеть Эшера? – тихо спросила Элайт.

– Не думаю, что тут есть связь.

– Значит, у девочки соображения побольше, чем у тебя! – крикнул Эшер через плечо.

Натаниэль проглотил оскорбление.

– Ты слишком много о себе мнишь, рейнджер! – Не дождавшись ответа, он сменил тему, потому что на горизонте уже замерцали звезды. – Солнце садится, нужно разбить лагерь.

– У нас есть еще час, – возразил Эшер.

– Не все тут умеют видеть в темноте, знаешь ли, – огрызнулся Натаниэль. Даже не смотря на лицо рейнджера, он был уверен, что тот улыбается.

Глава 5

Мастера обмана

Волны били в борта хаотично, без всякого ритма – шторм терзал Эдейский океан. Даже там, где тучи истончались, свирепствовал безумный шквалистый ветер.

Волны, все норовившие накрыть их кораблик и утащить в бездну, мешали Рейне. Юная принцесса изо всех сил пыталась удержаться на месте и одновременно не дать травам и катающимся по столу бутылочкам разлететься по всей каюте.

– Зараза! – Голубой флакон древесного масла выскочил из шкатулки и сорвался со стола… но не упал – завис в воздухе.

– Тебе нужно поработать над магическими рефлексами, – наставническим тоном произнесла Фэйлен, взмахом руки отправляя флакон обратно на стол.

– Это все качка! – отозвалась Рейна. – Эльфы не созданы для моря. Вот в полях, лесах или даже горах, я бы… – Она зажала рот рукой, борясь с подступающей тошнотой. – Почему мы не могли открыть портал?

– Даже нашему народу не под силу пересечь Эдейский океан через портал. К тому же мы не хотим, чтобы люди узнали, что мы вообще обладаем такой магией. Ты принимала Морское дыхание? – Фэйлен, даже не покачнувшись, подошла к столу, ловко смешала ингредиенты в колбе, добавила древесного масла и поставила на треножник. Жидкость немедленно забурлила, нагреваемая огоньком горелки.

Пытаясь отвлечься от тошноты, Рейна бросила в мраморную ступку сушеных листьев редандона и принялась растирать их пестиком.

– Я стараюсь изготовить достаточно для нас троих, но из-за этого дурацкого шторма приходится возиться раза в два дольше!

Она взяла из рук Фэйлен бутылочку и залпом выпила зелье. Морская болезнь исчезла практически мгновенно, осталось лишь легкое покалывание в горле.

Фэйлен, вооружившись веками магического опыта, с помощью левитации перемешивала компоненты зелья с такой легкостью и быстротой, что вскоре колба Морского дыхания, рассчитанная на два дня, заполнилась до краев. Охладив ее, Фэйлен разлила синюю жидкость по бутылочкам и закрыла каждую маленькой пробкой. Две бутылочки она спрятала в складках длинного пурпурного одеяния и, взмахнув рукой, вернула все ингредиенты на место.

– Отнесу и Мьоригану тоже, – сказала она, подходя к лестнице, ведущей на палубу.

– Как он справляется? – Рейна наконец почувствовала себя лучше. Она быстро собрала алхимическое оборудование и спрятала в сундук.

– Он водил суда по Кристальному морю за много лет до того, как мы родились, так что с ним все хорошо. Тебе же придется еще многому научиться, нужно совершенствовать свою магию. Ты отдаешь предпочтение луку и мечу, но настоящая сила нашего народа – в магии, всегда помни об этом. Магия – наше главное преимущество перед людьми. Она послужит тебе вернее, чем кусок стали!

В пламени свечей глаза Фэйлен казались темными и безжизненными, но Рейна знала, какой любовью и энергией они могут гореть. С самого ее рождения Фэйлен была рядом, тренировала, учила, заботилась обо всех ее нуждах. Отец Рейны, повелитель эльфов, был слишком занят, планируя будущее всего их народа, так что Фэйлен приходилась юной принцессе и матерью, и отцом.

Стараясь не думать о матери и избегая разговоров об отцовском плане, Рейна обернулась к белой сове, сидевшей на жердочке в углу.

– У Олли крылья онемеют, если он продолжит торчать на корабле.

– Ты так и не согласилась со стратегией отца, – сказала Фэйлен. Это было утверждение, а не вопрос. Она читала Рейну как открытую книгу, и за это принцесса любила и ненавидела ее.

– Мне не нравится идея пойти против народа, который я и в глаза не видела. Для меня люди – просто персонажи старинных книг.

Фэйлен подошла к жердочке, погладила совиное крыло.

– Я тоже никогда не видела берегов Иллиана. – Она посерьезнела. – Однако среди нас много тех, кто помнит человеческое варварство и жадность, их страсть подчинять себе все живое. Мои родители, в отличие от твоих, не застали Темную войну, но были свидетелями того, как люди уничтожали драконов. Ради наживы они поставили древнейших, благороднейших существ на грань вымирания.

– Знаю, ты мне столько раз об этом рассказывала! Я помню все наизусть. Но для меня это просто истории. Даже драконы – лишь фрески на стенах.

– Все рассказы мы воплотим в жизнь. Твоя роль в освобождении этого мира велика, Рейна. – Фэйлен притянула принцессу поближе, убрала ее светлые волосы за спину. – И я всегда буду рядом, каждый шаг мы сделаем вместе.

Она нежно поцеловала Рейну в лоб.

– А теперь продолжай заниматься.

Фэйлен запахнулась поплотнее и поднялась по лестнице. Дождь, заливающий люк, сделал ступеньки скользкими, на досках образовались лужи.

«Лаво вайс».

Стоило ей мысленно произнести древние слова, как дождевые струи перестали падать на нее, огибая невидимый барьер.

С палубы корабль казался похожим на детские качели: то корма вздымалась, то нос. Безжалостный ветер туго натянул белые паруса, отчаянно скрипели снасти. Фэйлен направилась было к корме, но остановилась на мгновение у борта. Весь юг обложили черные тучи, истекающие дождем, но по правому борту, далеко на севере, мерцали звезды.

– Похоже, в Денахейме прекрасная ночь, – раздался голос Мьоригана, стоявшего у штурвала. Ему не пришлось перекрикивать шторм – эльфийский слух Фэйлен позволял слышать каждое слово.

– Похоже. И в таких прекрасных землях живут существа, которые вовсе не выходят наружу, – заметила она, имея в виду гномов-затворников.

Мьориган не ответил. Фэйлен чувствовала, как снасти сами собой двигаются, повинуясь его воле. Он один управлялся с кораблем, рассчитанным на целую команду: направлял ветер в паруса, тянул канаты, изо всех своих магических сил не давал кораблю сбиться с курса, не забывая держать вокруг себя защитный барьер от дождя.

Волосы, обычно спускающиеся на плечи, он для удобства завязал в хвост, полы его черно-синих одежд трепетали от ветра, пальцы были унизаны кольцами с магическими кристаллами.

– Рейна приготовила нам еще Морского дыхания. – Фэйлен протянула ему бутылочку, но Мьориган в ответ лишь приподнял бровь.

– Вернее, ты приготовила. У нее еще ни разу не получилось приличное зелье.

Фэйлен услышала в его голосе неприкрытую критику, и кровь у нее закипела.

– Она пытается, Мьориган.

– Ей двадцать семь, поздновато уже «пытаться». – Едва заметным кивком он развернул корабль на север, выводя из шторма.

– Магия к ней еще придет. Она уже умеет больше, чем я в ее возрасте.

– Мы оба знаем, что это неправда. Ее магические способности превосходят человеческие, но по меркам нашего народа она все равно что дитя. – Серые глаза Мьоригана смотрели холодно. – У нас важная миссия. Не забывай, там, за границей наших земель, положиться будет не на кого. Мы втроем окажемся в тылу врага, и нам придется рассчитывать только друг на друга, если хотим встретить новый рассвет.

Фэйлен вздохнула.

– Почему мы не взяли кого-нибудь на подмогу? Просто сказали бы им, что это я принцесса.

– Люди – мастера лжи, нельзя рисковать. К тому же Рейне выпала прекрасная возможность… хотя бы искупить трусость ее матери.

Фэйлен хотелось сказать ему, как это иронично, учитывая, кто тут настоящие мастера обмана, но изо всех сил сдержалась. Будь перед ней кто-то другой, она немедленно вызвала бы его на дуэль, но Мьориган не носил меч, потому что не нуждался в нем. Так что Фэйлен ограничилась тем, что бросила на него убийственный взгляд.

– Ну, не стоит, – ответил он. – Мы с тобой оба знаем, что ни Адиландра, ни ее отряд из их бессмысленного паломничества не вернутся.

Их внимание привлекло какое-то движение слева. Олли сидел на фальшборте, глядя на них большими черными глазами. Струи дождя огибали его, и Фэйлен немедленно оглянулась в поисках Рейны, подумав, что это, должно быть, принцесса наложила на сыча заклинание, чтобы тот мог полетать в дождь. Много ли она услышала?

– Меня больше волнует, вернемся ли мы…

Глава 6

Добыча

Глазами Олли, белого сыча, Адиландра наблюдала за Фэйлен и Мьориганом. Острый глаз и слух хищной птицы как нельзя лучше подходили для того, чтобы присматривать за дочерью. Погрузившись в пространство между мирами, она не чувствовала ни своего тела, ни леса вокруг, но чувствовала запах океана за тысячи миль от нее, слышала его рев.

Она могла доверить Рейну Фэйлен, но от одной мысли, что рядом отирается Мьориган Мьорго, ей становилось не по себе. Ни он, ни вся семья Мьорго доверия не заслуживали. Во время Темной войны некоторые из них шпионили в пользу Валаниса… Как они с мужем вообще позволили им вновь вскарабкаться наверх?

– Адиландра! – позвал над ухом испуганный голос.

Адиландра отпустила сыча и возвратилась в собственное тело. Глаза ее, черные, как у Олли, приняли свой обычный голубой цвет, вернулись и ощущения реального мира: влажная земля джунглей, жаркий воздух, липнущий к коже, как паразит.

– Они нас нашли!

Она заметила руку на плече и, подняв глаза, увидела перепуганного Фаллона. Шрам, тянувшийся через его лоб к правому глазу, пошел волнами – так он хмурился.

– Темнорожденные здесь. Идем, быстро!

Эльфийским слухом она различала вдалеке лай собак и шорох веток – дикари приближались. Фаллон помог ей встать и закинуть на плечи большой тюк, давно ставший привычной ношей. Эдерон и Лорвана, похватав собственные тюки, уже бежали в джунгли, прочь от лающих собак.

Адиландра и Фаллон поспешили за ними, раздвигая гигантские листья, свисавшие с низких ветвей. Эльфийская скорость давала им преимущество перед людьми, но в джунглях она не всегда помогала: Эдерон запнулся о корень и полетел носом вперед.

– Бегом, бегом! – крикнула Адиландра Фаллону и Лорване, а сама замешкалась, поднимая Эдерона. Из его тюка выпала какая-то книжечка, но некогда было ее подбирать.

К лаю прибавился топот лап. Спустили собак, значит. Адиландра переглянулась с Эдероном, и они бросились бежать. Страх выбил из головы все мысли, всю осторожность: быстрее, быстрее – вот и все, о чем она могла думать. Они легко догнали Фаллона и Лорвану, прорубавшихся сквозь кусты. Хоть на эльфийских клинках еще виднелись полустертые магические руны, лезвия уже не брали мясистые стебли.

– Медленно! – Эдерон обернулся – и вовремя: позади послышались крики темнорожденных, напоминавшие вопли банши. Адиландра взглянула на спутников, но прочитала на их лицах лишь страх и отчаяние – надежда покинула их годы назад.

– Наверх! – приказала Адиландра и, оттолкнувшись от низкого ствола, вскарабкалась на дерево – выше и еще выше – пока не добралась до кроны. Остальные, как всегда, последовали за ней – с дерева на дерево. Найдя прогалину внизу, эльфы спрыгнули туда и побежали снова, еще быстрее. Если темнорожденные их поймают… Адиландра знала, что лучше умереть, чем попасться к ним в плен.

Бежали они с час и остановились, лишь когда первые лучи рассвета пробились через густые кроны. К тому времени охотники потеряли их след в густом подлеске джунглей.

– Уже семь месяцев они на нас охотятся. – Лорвана соскользнула на землю. Ее каштановые волосы прилипли к взмокшим щекам. Остальные, привалившиеся к деревьям или повалившиеся на землю от усталости, выглядели не лучше. – Что за злые силы их науськивают?

– А ты чего ожидала? – бросил Эдерон, сжимая больное колено. – Они люди, вся их натура зиждется на злобе. Ничего иного они не знают.

Адиландра нахмурилась. Ей не нравился его тон, но не соглашаться становилось все труднее. Два года назад они впервые наткнулись на темнорожденных, и с тех пор эти дикари убили пятерых членов экспедиции и взяли двоих в плен. Неудивительно, что презрение Эдерона только росло.

Она не любила вспоминать о пленниках. Одного из них после пяти месяцев поисков так и не нашли, другого же прилюдно запытали до смерти в одном из больших лагерей. Им, четверым оставшимся, пришлось смотреть: против целой толпы темнорожденных они не выстояли бы. Четыре года прошло, и вот – они единственные, кто выжил из отряда, который отправился на юг Айды исследовать неизведанные земли.

– Они худшие представители человечества, но не переноси свою ненависть на всю расу, Эдерон, – сказал уставший, но нашедший в себе силы говорить Фаллон.

Адиландра бросила на него ласковый взгляд. Фаллон! Без его поддержки она никогда бы не продержалась так долго!

– Ненависть сбила наш народ с верного пути, – продолжил он. – Мы должны помнить, что значит быть эльфами. Слишком долго мы плели интриги против людей, против Иллиана. Люди блуждают во тьме, потому что мы отвернулись от них. Боги доверили нам наставлять человечество, а мы его бросили, когда оно больше всего нуждалось в нашей мудрости. Пусть эльфы винят людей в том, что те сделали с драконами, но ведь эта вина – и на нас. Останься мы в Иллиане – смогли бы предотвратить Войну драконов и, более того, проследить, чтобы Валанис навсегда остался заперт в Элетии. А теперь нам остается лишь скитаться за далеким океаном и надеяться…

Адиландра чувствовала, что сила и уверенность мало-помалу покидают его. Их безрадостное положение, смерть друзей и любимых от рук дикарей любого эльфа лишили бы надежды.

– Просто… из любопытства… – прохрипела Лорвана, пытаясь восстановить дыхание. – Сколько у тебя еще таких речей заготовлено?

На мгновение все расслабились, заулыбавшись впервые за много дней.

– Мне все равно, что ты там думаешь, Фаллон. – Эдерон закончил накладывать на колено лечебные чары. – Мы не в ответе за темнорожденных, они уже вышли такими из Диких болот.

Фаллон коснулся шрама на лбу.

– С этим поспорить не могу.

Они оглянулись на Адиландру, как в тот раз, когда впервые столкнулись с темнорожденными. Она была самой старшей из них, единственной, кто помнил те дни, когда люди впервые вышли из неизведанных земель. Тысячи лет прошли, а те кровавые битвы все еще живы были в ее памяти.

Некоторые племена были рады учиться у эльфов, больше узнавать о мире вокруг, но многие жаждали только войны и кидались на все, что видели. Эльфы, тогда только-только пережившие войну с Валанисом, ужаснейшую в своей истории, с большим трудом оттеснили темнорожденных на юг, к Иссохшим землям.

За века злобное племя темнорожденных разрослось в империю, занявшую целый континент. Потом они обнаружили землю, связывавшую Иллиан с Айдой, и распространились по Верде как зараза, завоевывая все на своем пути. Оказавшись в их владениях, эльфы впервые услышали о некой Богине, якобы правящей темнорожденными. Адиландре было тяжело представить, какими качествами должна обладать эта женщина, чтобы править таким народом.

– Скажем спасибо, что они ограничились южными землями, – сказала Адиландра, не желая вдаваться в кровавые подробности прошлого.

– До сих пор поверить не могу, что они нашли путь в Айду. – Лорвана вынула из тюка ломоть хлеба и отломила всем понемногу. – Почему мы не знали, что между двумя континентами есть земля?

– Мы никогда не заходили южнее Мертвых островов. – Эдерона явно все еще злил тот факт, что не они были первыми. После встречи с темнорожденными в нем всегда пробуждался гнев. И слова всегда были одни и те же. – Дурацкая затея! Четыре года мы идем на юг и не увидели ничего, кроме смерти и крови. Мы настрадались, пересекая Плоские пустоши, и не нашли ничего, кроме легенд и пещерных рисунков. Выскажу то, о чем наверняка думают все: нам никогда не отыскать последних драконов.

Адиландра села рядом с ним, взяла за руку.

– Не теряй веры, Эдерон. Мы уже близко, я чувствую, нужно потерпеть еще немного. Ты был ребенком, когда драконы покинули Мертвые острова, но я помню все так, будто это было вчера: поняв, что все потеряно, Райнаэль, изумрудная звезда, собрала последних сородичей и полетела на восток. Вскоре мы последовали за ними в Айду, и я была у горы Гарганафан, когда они отправились на юг. Легенды и рисунки доказывают, что они пролетали через эти места. Темнорожденные тогда были рассеяны по Иллиану, они не смогли бы убить драконов. – Она видела, что ее речь Эдерона не убеждает, но продолжила: – Подумай о пророчестве. Прочувствуй слова Наланы всей душой, всем телом и поймешь, что они истинны. Мой муж неправ, у нас нет времени: исполнение его плана займет годы, может даже века. До этих пор Валанис успеет освободиться от Янтарных чар и завладеет всем миром. Наш единственный шанс – найти Райнаэль и остальных…

Эдерон сжал ее руку и слабо улыбнулся.

– Мы не позволим миру пасть.

Хрустнула ветка, зазвенела тетива, и стрела вонзилась ему аккурат между ребер – Адиландра ощутила силу удара.

Эдерон закричал от боли, стиснул ее руку… и тишина разразилась криками темнорожденных, посыпавшихся из-за деревьев как горох. Джунгли погрузились в хаос. Тела воинов были с ног до головы украшены племенной татуировкой, лица вымазаны белой краской, волосы свалялись в длинные пряди, на примитивных доспехах звериные и человеческие кости торчали шипами, кости помельче пронзали кожу.

Вскочив, эльфы вытащили мечи, встали спина к спине посреди поляны. Охотники носили деревянные доспехи, почти не закрывавшие тело. Битвы с темнорожденными показали Адиландре, что в защите те плохи, их боевая манера опиралась на чистую ярость. Они махали зазубренными копьями и мечами, носясь вокруг как дикие кошки, пока им не удалось вклиниться в круг и разделить эльфов.

Адиландра отразила удар копья, отрезав нападающему руку, и нырнула вниз, уходя из-под меча. Фаллон и Лорвана словно танцевали в паре – так идеально они сразили двух врагов сразу.

– Нет! – крикнула Адиландра, заметив, что еще двое темнорожденных утаскивают Эдерона в джунгли. Стрела так и торчала из его груди, он был слишком слаб чтобы сопротивляться.

Справа закричала Лорвана: стрела вошла ей в ногу, на теле кровоточили порезы. Здоровяк-темнорожденный ударил ее булавой в лицо. Лорвана молча упала.

Взбешенный Фаллон бросился на громилу, высоко занеся меч. Со стороны Адиландре было видно, что до цели он не добежит, и действительно: четверо охотников навалились на него и принялись избивать, пока он не перестал двигаться.

Адиландра парировала еще две атаки, одним точным ударом отделила торс дикарки от ног и замерла, быстро выдохшись от жары и потери крови. Дикари, готовые разорвать ее на части, медленно сжимали кольцо, впереди двигался тот самый здоровяк. Королева крепче сжала меч, не слыша ничего, кроме шума в ушах.

Нельзя здесь умирать. Только не здесь.

– Я должна спасти нас… Я должна спасти нас всех… – прошептала она, чувствуя смертельную усталость.

Здоровяк недобро ухмыльнулся, обнажив желтые зубы, подпиленные, будто клыки, и не успела Адиландра выдохнуть, как кто-то напал на нее сзади.

Боли она почувствовать не успела.

Глава 7

Корканат

Аудитория эта была древнейшим помещением Корканата. Каменный пол плиту за плитой перенесли из крепости короля Тиона в Намдоре еще века назад. В этих самых стенах первые маги учили своему искусству первого короля. На темно-красных камнях вырезаны были расходящиеся от центра и увеличивающиеся в размерах традиционные тренировочные круги, исписанные древними рунами и эльфийским словами.

И никаких окон в аудитории – ее освещали десятки летающих шаров, парящих под куполом вокруг скульптурных групп, изображающих последнюю битву Войны драконов.

Гидеон Торн стоял в центре зала и разглядывал портреты магикаров, управлявших когда-то Корканатом. Каждый из этих ученых мужей экспериментировал с магией, передавал свою мудрость ученикам и давал советы сильным мира сего, но Гидеон смотрел на них и видел сборище стариков, предпочитавших отращивать белые окладистые бороды и носить дурацкие шляпы.

Они просиживали штаны в уютных креслах за стенами Корканата, наживаясь на работе других магов, которых посылали стелиться перед богатеями. Гидеон отказывался следовать их примеру. Он желал приключений и тайн, ежедневных битв за судьбы мира и важных решений.

За дверями раздался шум, десятки ног затопали по лестнице. Лучшая подруга Гидеона, Эбигейл Роуз, ввела в аудиторию класс третьекурсников и велела им встать вдоль стен.

Ее милая улыбка всегда его успокаивала, хоть он и привык к младшекурскникам. Последние три года преподаватели Корканата частенько звали его на замену и даже доверяли проводить занятия для маленьких групп, однако сегодня был особенный день.

Подростки разбрелись по аудитории, сбившись в кучки и сплетничая о нем. Одеты они были как и положено третьекурскникам: в красные мантии с широкими длинными капюшонами, свисающими до пояса.

Гидеон хорошо помнил себя в их возрасте: в тринадцать лет он и сам мечтал наконец выбрать магическое оружие, которое будет верой и правдой служить ему всю жизнь. Этим мальчишкам и девчонкам оставалось пять месяцев до судьбоносного выбора: волшебная палочка или посох.

– Знаю, вы ожидали увидеть мастера Бантору, – начал Гидеон, и все умолкли. – Но мастер сопровождает магикара и верховный совет в Велию, поэтому он попросил научить вас сегодня техникам медитации.

Они заметно приуныли. Отлично, этого он и добивался.

– Понимаю, понимаю, но не забывайте, медитация – это лучший способ обуздать «сырую» магию и направить ее в кристалл. В конце года вас ждет испытание, выбор палочки или посоха… – Он решил, что достаточно уже их помариновал. – …Поэтому я решил, что вместо медитации мы с госпожой Роуз покажем вам пару заклинаний для каждого оружия.

Аудитория немедленно приободрилась.

– Госпожа Роуз…

Эбигейл вышла в круг и встала напротив.

– Благодарю, господин Торн, – улыбнулась она, совершенно не удивленная такой переменой в учебном плане. Слишком уж хорошо она знала Гидеона.

– Как видите, госпожа Роуз предпочитает волшебную палочку. – Эбигейл вынула палочку из кожаных ножен на бедре. – Ясень, перо грифона, но самое главное – основа рукояти из деметрия. Вам наверняка рассказывали, что деметриевая руда – лучший магический проводник. Так…

Гидеон потянулся и достал из ножен за плечом посох. С виду тот был невелик, но стоило схватиться за его середину, как оба конца удлинились.

– Мой посох из дуба, инкрустирован волосом кентавра. Если хотите, чтобы он так же складывался, не забудьте о том, что вырезать на дереве заклинание нужно перед добавлением компонента магического существа. Нарушение установленного порядка грозит потерей бровей. Также не забывайте, что на посох требуется больше деметрия. – Гидеон обошел зал, демонстрируя студентам посох. Те разглядывали его большими глазами, пытаясь прочитать вьющуюся спиралью вязь древних слов.

Эбигейл пробормотала заклинание и указала палочкой на затылок, с помощью телекинеза собирая рыжие волосы в хвост.

– Кто может объяснить разницу между волшебной палочкой и волшебным посохом?

Студенты замялись и зашушукались. Наконец девочка с густыми растрепанными волосами выступила вперед.

– На самом деле между ними нет разницы, госпожа Роуз. В обоих главное – деметриевая сердцевина. Испытание и выбор – всего лишь традиция, берущая свое начало от архимагов, служивших при дворе короля Тиона, – гордо сказала она, игнорируя смешки однокурсников за спиной.

– Отлично сказано, – снова перехватил инициативу Гидеон. – Однако у обоих есть свои преимущества и недостатки. Палочку можно легко скрыть, она удобна для замкнутых пространств. Посохом же можно пользоваться и как обычным древковым оружием. Поверьте, иногда самое удачное решение проблемы – дать гобберу в лоб крепкой деревяшкой.

Маленькая шутка принесла свои плоды.

– Господин Торн, а это правда, что вы победили волда и целое гнездо горгон во Вростовых горах? – бодро спросил какой-то парнишка. Гидеон уже много раз слышал эту историю, и количество чудовищ в ней увеличивалось с каждым рассказом.

– На восьмом году обучения один из наставников может взять вас в путешествие – в качестве помощника в исследованиях. Разумеется, в большом мире правила Корканата не действуют, да к тому же могут возникнуть разного рода сложности. Сегодня мы с госпожой Роуз покажем несколько способов справиться с этими сложностями. В образовательных целях мы будем произносить заклинания вслух. – Гидеон сделал Эбигейл знак занять позицию напротив. – С чего пожелаешь…

Эбигейл изогнула бровь и нехорошо ухмыльнулась.

– Вала!

Огненный шар, похожий на сгусток лавы, вырвался из ее палочки.

– Дарвуун!

Шар на полной скорости ударился в поднявшийся голубой щит и разлетелся искрами. Искры, шипя, спланировали на плиты пола.

Студенты хором ахнули и попятились. Дождавшись, пока они успокоятся, Гидеон продолжил урок.

– Итак, при накладывании чар мы используем древний язык, расшифровкой которого по сей день занимаются высший совет и магикары. Мы накладываем чары теми же словами, что и древние, однако мало произнести слово – нужно еще и понимать его значение, чтобы создать в уме образ заклинания. «Вала» значит просто «огонь», но маг своей волей, а также при помощи палочки может изменять форму заклинания. – Гидеон описал посохом дугу и произнес заклинание. Вместо огненного шара посох выпустил длинный хвост пламени. – Эти чары, к примеру, называются дыханием дракона.

– Господин Торн, а это правда, что эльфам не нужны ни палочки, ни посохи, чтобы использовать магию? – спросила девочка с северным акцентом. Гидеон решил, что она из Данвича.

– Ни разу не встречал эльфа, поэтому наверняка сказать не могу, но в старинных томах этот факт постоянно упоминается. Уверен, мастер Сорренто поделилась с вами теорией о происхождении эльфов от древних. По ее мнению, ключ к пониманию истинной магии лежит в изучении их крови.

– Ялай! – Голос Эбигейл потонул в грохоте, когда ледяная стрела вырвалась из ее палочки.

– Вала! – Контрчары Гидеона столкнулись со стрелой в метре от его лица. Противоположные элементы, врезавшись друг в друга, взорвались искрами и паром. – Эбори.

Гидеон несколько раз крутанул посох вокруг себя… и исчез. Студенты зашептались в восхищении.

Эбигейл подняла палочку, готовая защищаться, и медленно пошла по кругу.

– Заклинание господина Торна значит «скрытый». Веками маги с его помощью прятали свои тайны, драгоценности, реликвии и даже людей. Но оно требует от мага серьезной концентрации и редко применяется без помощи кристаллов. С потерей же концентрации исчезает и иллюзия. Однако… – Эбигейл окинула комнату взглядом, – …и для этого заклинания есть контрчары.

Она провела палочкой слева направо.

– Ревасай…

Воздух задрожал, и из марева вырвался Гидеон, целясь концом посоха в лицо Эбигейл. Этого они не планировали, но он был уверен, что Эбигейл увернется и атакует – в конце концов, они когда-то часами тренировались вместе перед экзаменами шестого и седьмого года. Пусть считалось, что владеющие посохом сражаются более агрессивно, у Гидеона было достаточно шрамов, доказывающих, что Эбигейл выучила практически все приемы владения палочкой.

– Алса!

Ее заклинание ослепило Гидеона, он пошатнулся… и почувствовал твердую руку на плече. А потом – пинок в бедро.

– Лаво! – успел крикнуть он, зная, что сейчас последует атака, и услышал, как Эбигейл отлетела, покатилась по полу.

Гидеон прижал ладонь к глазам.

– Хьял.

Лечебное заклинение тут же вернуло ему зрение, но вместо восхищенных и удивленных лиц он увидел лица испуганные.

– Урок окончен! – раздался над головой знакомый голос мастера Ворна.

Третьекурсники поспешили к выходу, избегая даже смотреть на Гидеона, который встал, опираясь на посох. Подошла Эбигейл. Мастер Ворн окинул их холодным взглядом. Гидеон знал, что никогда ему не нравился: слишком быстро взлетел, мало того что сдал экзамены первого года лучше остальных, так еще и учит других, хотя сам еще на последнем, десятом году!

– Полагаю, мастер Бантора велел показать им техники медитации. – Лицо мастера Ворна, и без того бледное, под светом летающих шаров казалось гипсовым. – Медитировать с ними! А не подвергать опасности!

Рукава длинной зеленой мантии, к счастью, скрывали его знаменитые заостренные ногти.

– Мастер…

– Молчать! Вам три месяца осталось до выпуска и до степени мага. И в эти три месяца вы под моим надзором, господин Торн. Пока магикары и совет не вернулись, я заведую Корканатом. В их отсутствие вы больше не будете вести никаких занятий и не станете доставать посох за пределами тренировочного зала. Попробуйте ослушаться – и проведете время до выпуска за уборкой. Начнете с логова Маллиата. – От такой перспективы Гидеона передернуло. – И да, будьте добры с этого дня носить свою ученическую форму. Это вам не какая-нибудь… дорога приключений!

Мастер Ворн отвернулся, помпезно взмахнув полой плаща, – дал понять, что разговор окончен.

Понурившись, Гидеон и Эбигейл вышли из аудитории, раздраженные и униженные. К тому времени, как они поднялись на высокую стену Корканата, третьекурсники уже исчезли.

В ясную погоду на юго-востоке можно было разглядеть толстые стены Драгорна, а на западе – Велию, огромный портовый город. Но сейчас серый горизонт был затянут тучами, надвигающимися со всех сторон.

– Знаешь, а он в чем-то прав… – Эбигейл вытянула из волос ленту, и рыжие локоны рассыпались по плечам.

– Хоть ты не начинай. – Гидеон поправил ремень, чтобы конец посоха не бил по затылку.

– Мы оба знаем, что ты можешь стать одним из лучших магов, которых выпускал Корканат. Через несколько лет сравняешься с Ворном, станешь архимагом, может даже магикаром!

– А морщины и сердечная болезнь для этого обязательны? – пошутил Гидеон, но Эбигейл не повелась.

– Ты понимаешь, о чем я. Проявляй хоть немного уважения к мастерам и хоть иногда делай то, о чем тебя просят. Я знаю, тебе не нравится, как тут все устроено, но если поднимешься на вершину, сможешь сам изменить все к лучшему.

Гидеон вздохнул.

– Я не хочу здесь ничего менять. Я хочу изменить положение вещей там. – Он взглянул на запад, на побережье Иллиана. – Мне хочется жить за этими стенами, а не преподавать и закапываться в пыльные тома, и уж тем более не хочу стать комнатным волшебником какого-нибудь короля или королевы! Хочу посмотреть на мир, Эбигейл! – Гидеон запрыгнул на парапет и заорал, пытаясь перекричать рев океана: – Хочу увидеть все, что есть у Верды!

Эбигейл рассмеялась.

– Придворным волшебником ты вряд ли станешь, а вот как шут состоишься точно!

Гидеон рассмеялся в ответ и спрыгнул обратно, от ветра его кудрявые темные волосы превратились в гнездо.

– Мне просто не хватает приключений… – Он прислонился к зубцу стены, глядя на Корканат: на башни, оплетенные зелеными лозами, стеклянные купола, сады и статуи. За северной стеной скрывалась совсем другая картина: пещера, ведущая в лабиринт коридоров под Корканатом, глубоко под землей, Лабиринт этот был давно заброшен – защитник острова, безгласный Маллиат, выбрал его своим логовом.

– И с чего бы мы начали свое приключение? – игриво спросила Эбигейл.

– Мы? – Гидеон взглянул ей в глаза и тут же пожалел об этом. Он ненавидел расстраивать ее, но… они явно хотели разного. По крайней мере, пока. Слишком много ему еще нужно было увидеть, попробовать, испытать…

– Да, мы! – Эбигейл толкнула его в плечо. – Без меня ты за этим стенами и дня не продержишься.

Гидеон рассмеялся.

– Что правда, то правда. – Он почувствовал в ее взгляде надежду. Надежду на то, что через столько лет он наконец признается в чувствах… Пришлось сменить тему. – Луна сегодня ночью полная.

В конце концов Эбигейл отвернулась, плечи ее опустились.

– Ты как первокурсник, – безрадостно сказала она. Вся игривость испарилась из ее голоса.

– Ладно тебе, все знают, что Маллиат выходит охотиться при полной луне! Помнишь тот китовый остов, который нашли на северном берегу? Это было как раз после полнолуния!

Эбигейл закатила глаза.

– После полнолуния шесть лет назад, Гидеон. С тех пор Маллиата не видно и не слышно. По-моему, он не хочет ни с кем встречаться.

В ее голосе слышалась печаль, даже стыд, и на этот раз не из-за него.

– Ты переживаешь за него?

– Нужно было позволить ему умереть с остальными, а не запирать в клетку!

– А чего он ожидал! – Пусть Гидеон не во всем одобрял выбор предков, но не мог его не защищать. – Маллиат начал с нами войну. Даже эльфы согласились, что он неправ, потому, не став ему помогать, покинули Иллиан. Может, неправильно было заточить Маллиата, но тогда было не до правильности.

– Мы всегда должны поступать правильно. – Ее губы тронула улыбка. – А я-то думала, ты все уроки истории мастера Харла проспал.

– Не думай – большую часть времени мне приходилось веки заговаривать, чтобы не засыпать. Но вот на рассказах о драконах я всегда просыпался…

Глава 8

Первая кровь

Целый день внезапные союзники держались на сухарях и едва теплой воде из запасов, а к ночи разбили лагерь. Натаниэль, памятуя, что Элайт на испытательном сроке, послал ее охотиться: Серые плащи много путешествуют, она должна уметь прокормить себя в дороге. Чтобы вести трудную, полную опасностей и сражений жизнь, питаться нужно как следует.

– Две белки и… – Натаниэль неверяще уставился на добычу Элайт. – Это что, еж?

– Я там два часа бродила! Дичи нет. – Элайт бросила зверюшек к его ногам и устало плюхнулась у костра.

Натаниэль поднял ежа за длинные колючки и отшвырнул в кусты, не забывая краем глаза посматривать на Эшера.

Рейнджер сидел напротив и тщательно полировал двуручник, но, услышав перепалку, молча встал и извлек из-под плаща странный лук, снял с пояса алый лоскут.

– Куда ты собрался? – Натаниэль поборол желание встать и загородить рейнджеру дорогу. Хоть Эшер и шел в Велию по собственной воле, не мешая ему выполнять приказ, его бы все равно в цепях держать, а не отпускать в лес.

– Не волнуйся, Серый, завтра вечером мы втроем въедем в ворота Велии, как и договаривались. – Большим пальцем Эшер поддел какой-то крючок, и завертелись миниатюрные шестеренки: лук раскрылся, явив свою настоящую форму.

Натаниэль безуспешно попытался не пялиться на это невероятное в своей сложности оружие, верх инженерного мастерства. Он никогда еще такого не видел, этот лук наверняка был работой гномов или даже эльфов… Впрочем, последнее было маловероятно: эльфов на Иллиане не видели очень давно.

Положив меч на землю, Эшер исчез во тьме, окружавшей костер.

– А он неразговорчивый, – заметила Элайт, расстилая одеяло не твердой земле.

– Нам нужно еще дров, – бросил Натаниэль приказным тоном. Элайт опустила голову и нехотя поднялась – хоть зыркать на него не стала, и на том спасибо.

И часа не прошло, как Эшер вернулся с маленьким оленем на плече. В яростных всполохах пламени он выглядел настоящим скитальцем, морщины вокруг глаз странным, мрачным образом сочетались с татуировкой в виде клыка.

Пока он свежевал оленя, Элайт продолжала биться над умирающим костром, раздраженно швыряя ветки в темноту.

– Из-за этой бури дурацкой все вымокло! – Она обвиняюще ткнула мокрой веткой в небо.

– Подержи. – Эшер передал ей оленя, приладил вертел и, сосредоточившись на затухающем костре, легонько помахал над ним рукой. Пламя мгновенно взметнулось, охватив вертел.

Натаниэля так и подбросило на бревне.

– Как ты это сделал?

Он был уверен, что Эшер нигде не прятал волшебную палочку. Элайт, новичок в магии, смотрела на него с восторгом.

Эшер молча занялся оленем: быть человеком-загадкой его, видно, устраивало.

После ужина Элайт сразу же уснула, но у Натаниэля не было сил будить ее и воспитывать, хотя, вообще-то, они должны были обсудить, чья сейчас очередь караулить Эшера. Теперь вот Натаниэлю приходилось сидеть и ждать, пока рейнджер не заснет. Неловкое молчание, прерываемое только потрескиванием дров и стрекотом сверчков, повисло между ними.

– Меня, кстати, зовут Натаниэль. Натаниэль Голфри… – Может, хоть теперь Эшер перестанет называть его «Серый».

Эшер не спеша прожевал мясо.

– А Тобин Голфри тебе, случаем, не родственник?

Вот оно. Тень, от которой Натаниэлю никогда не сбежать.

– Он мой отец.

Впервые за много лет он сказал это вслух.

Эшер оторвал еще кусок мяса.

– Я думал, Серым плащам положено хозяйство в штанах держать.

Ну надо же, у этого старикана-убийцы есть чувство юмора!

– Нам нельзя заводить семьи: связи – это уязвимость, по словам лорда-маршала. Но вот само соитие – тема в Западном Феллионе спорная… – Натаниэль умолк. И почему он вдруг разоткровенничался с рейнджером? Как просто оказалось забыть, кто этот человек на самом деле!

– Звучит уныло, – пробормотал Эшер с набитым ртом. – Так что, выходит, старина Тобин макнул-таки клюв…

– Не заговаривайся, убийца. – Натаниэль бросил на Эшера угрожающий взгляд, хотя вряд ли смог бы привести угрозу в исполнение.

– Я не хотел тебя обидеть. – Эшер примирительно поднял руки. – Сталкивался я с твоим отцом, он и вправду был легендой, у меня даже шрам от него остался, на бедре.

– Ты с ним сражался? – Натаниэль никогда об этом не слышал, а он знал все истории об отцовских приключениях.

– Он тогда не знал, что я убийца. Я притворялся скитальцем, чтобы… – Эшер умолк на полуслове и снова впился в кусок мяса. – В общем, Тобин Голфри никогда не любил скитальцев, особенно тех, которые выходят за пределы своих земель.

Натаниэль посмотрел в огонь, представив эту стычку. Ему хотелось расспросить рейнджера подробнее, но он чувствовал, что делиться тот не настроен.

– Ты, наверное, важная шишка в Западном Феллионе… – Эшер вгляделся в его лицо повнимательнее, кивнул, поняв. – А… нет, ты напоминание о том, что даже самые героические Серые плащи сбиваются с праведного пути.

– Что может убийца знать о праведном пути? – бросил Натаниэль.

– У аракешей тоже есть свой кодекс, – спокойно ответил Эшер. Почему-то Натаниэль не ожидал такого спокойствия. Он вообще не знал, чего от этого человека ожидать. – Дай угадаю, кроме этого Серые плащи о Полночи вообще ничего не знают?

– Мы многое о вас знаем. Вы сражаетесь двумя мечами, обычно короткими, как тот, что у тебя на спине. Главный у вас называется «Отец» или «Мать» в зависимости от того, какого он пола. Еще мы знаем, что вы можете видеть в темноте…

Натаниэль прикусил язык – снова сказал слишком много.

– Да ну? – Эшер ухмыльнулся так, что Натаниэлю ужасно захотелось ему врезать.

– А как иначе ты подстрелил бы оленя безлунной ночью?

Эшер перестал улыбаться и вернулся к еде.

– Хочешь взглянуть? – Носком сапога он подтолкнул к Натаниэлю складной лук. – Это единственное, что я забрал.

Натаниэль взглянул на алую тряпицу у его пояса и подумал, что старикан врет и забрал не только лук. Впрочем, раз это было оружие Полночи, значит, его использовали все аракеши. Почему не узнать о враге новое, раз есть такая возможность?

– Ну и как он работает? – с деланым равнодушием спросил Натаниэль.

Эшер передал ему лук, и рыцарь застыл, любуясь элегантностью оружия. Верхний и нижний края держались на шарнирах, управляемых сложной системой шестеренок, тетива шла через желобок в середине лука. Натаниэль щелкнул крючочком и вытянул руку, наблюдая, как раскрывается лук, как тетива скользит по желобу, натягиваясь.

– Невероятно… – прошептал он.

– Ты предпочитаешь луки, – сказал Эшер и в ответ на удивленный взгляд пояснил: – По рукам видно.

Натаниэль осмотрел свои ладони: и правда, очевидные следы от оружия. Однако он был впечатлен тем, что Эшер заметил такое.

– А ты любишь сражаться большим мечом. Редкость для аракеша. – Он кивнул на воткнутый в землю двуручник. Отсветы костра играли на шипастом яблоке-навершии.

– Больше подходит для нынешней работы. – Эшер помедлил. – Я ведь не аракеш больше.

– А имя у него есть?

Увидев улыбку Эшера, Натаниэль тут же пожалел, что спросил.

– У моего меча?

– Да. Мне казалось, вы, рейнджеры, такое любите: сочинять легенды вокруг своего оружия, – ответил Натаниэль как можно болеет небрежно.

Эшер усмехнулся себе под нос.

– Нет, у него нет имени. Просто меч. А тем, кто такой ерундой занимается, обычно от дамочек не перепадает.

Они переглянулись и рассмеялись. Элайт, крутившаяся во сне, сбросила одеяло, повернувшись к ним спиной. Натаниэль рад был бы злиться на Эшера за его прошлую жизнь, жизнь, посвященную убийствам, но искренность рейнджера обезоруживала. И говорил он связно, не как грубый бродяга с ворчливым голосом, и уж точно был умнее, чем… скиталец.

Натаниэль охотно принял из рук Эшера бутылку золотистого эля и только после первого глотка подумал, что эль, вообще-то, мог быть отравлен. Располагающая натура рейнджера тоже была, очевидно, его оружием.

– Так чем же занимаются рейнджеры? – Натаниэль вернул бутылку.

– Тем же, чем и вы, только получают больше. – Губы Эшера вновь растянула высокомерная ухмылка.

Натаниэль не смог сдержаться и рассмеялся.

– Не сомневаюсь. Наши патрули длятся по три месяца. Три месяца в дороге, а получу всего сто пятьдесят монет!

Пришел черед Эшера смеяться.

– Мне дали четыреста семьдесят за одного только волка в Вистле!

Он вдруг снова осекся отчего-то и посерьезнел. Натаниэль, заметив эту перемену, тоже умолк, и между ними вновь повисло неловкое молчание. Дождь, к счастью, закончился, только плотные тучи катились по небу, обещая утром продолжить с новыми силами поливать землю.

– Мой орден охотится на тебя с того случая в Лириане, Эшер. Ты тогда выступил напоказ, перед всем Иллианом.

Рейнджер промолчал, сосредоточившись на еде.

– Почему ты спас королеву Изабеллу? Ты же столько лет убивал таких, как она. Почему ушел из Полночи? – Этими вопросами в Западном Феллионе задавались долгие годы.

Эшер внезапно встал, вернул меч в ножны.

– В другой раз, Голфри. – Он расстелил свою скатку на земле. – Поспи, завтра долгий путь. И не беспокойся, меня можно не караулить. Раз мне надо к королю, значит, ты мне еще пригодишься.

Натаниэль кивнул, хотя спать не собирался – нужно было сначала разбудить Элайт. Пусть Эшер оказался интереснее, чем он думал, ему едва ли стоило доверять.

На следующий день, уже в сумерках, Эшер различил белокаменную стену Велии и домишки деревни, раскинувшейся у ее подножия. Дождь колотил нещадно с тех пор, как они выступили в путь, даже кожа на кончиках пальцев сморщилась от воды. Стена ливня скрыла океан и паруса многочисленных кораблей, заходящих в порт и выходящих на водный простор.

Эшер сдернул капюшон, чтобы лучше видеть Натаниэля и Элайт. Те, по случаю ливня, натянули на знаменитые плащи черные пончо-дождевики, низко надвинули капюшоны, спасаясь от непогоды. Слева сверкнула молния, за ней тут же последовал оглушительный раскат грома, дерево рядом не выдержало напора ветров и повалилось. Заржали, заметались испуганные лошади.

– Нужно найти укрытие! – заявил Натаниэль, перекрикивая шум дождя.

– Пара часов осталась! – крикнул Эшер в ответ.

Но не успели они поспорить, как Элайт повернула коня к нагромождению валунов. Один камень как раз образовывал удобный выступ-козырек, окруженный деревьями и камнями, так что получалось идеальное убежище от дождя. Девушка спрыгнула с лошади и принялась стаскивать промокший насквозь дождевик. Стоящие торчком волосы Элайт прилипли к голове.

– Ух, как же надоело мокнуть! С таким же успехом могли бы до Велии доплыть!

Эшер привязал Гектора к дереву и стащил с головы промокший капюшон, отер лицо, отжал хвостик мокрых волос. Натаниэль тем временем разминал поясницу, видно, пытаясь вернуть окаменевшему заду хоть немного чувствительности.

– Шторм не прекратится. – Эшер снял плащ и повесил на деревце.

– Мы успеваем. Король велел доставить тебя к завтрашнему дню, будем в Велии еще до рассвета, – заверил Натаниэль и принялся собирать ветки для костра.

Эшер сел на камень, но успокоиться не мог. Он ненавидел слишком долго оставаться на одном месте – становился уязвимым. Четырнадцать лет он бежал: то от аракешей, жаждавших его крови, то от Серых плащей, только и ждущих возможности выпытать у него тайны Полночи. «Никогда не останавливайся» – вот первое правило выживания, которое он усвоил, и какая-то там буря не могла стать ему преградой.

– Хотя бы поспать сможем, – сказала Элайт, потянувшись за одеялом.

– Сначала тренировка, – напомнил Натаниэль, бросив палку в костер.

– Ладно… – буркнула девчонка и под его суровым взглядом достала свой короткий клинок. Навершие меча украшал герб Серых плащей: меч, обвитый змеей, вонзался в звериную голову.

Элайт отошла подальше от костра, глубоко вздохнула, выравнивая дыхание, и разразилась градом атак.

Все техники были отшлифованы, стили узнаваемы, хоть и соединены в единую боевую форму. Эшера учили сражаться похожим образом: никогда не привязываться к одному стилю, сбивать врагов с толку разными техниками.

Несколько движений с прохождением клинка над головой точно были эльфийскими: Эшер уже видел их, сражаясь с Серыми плащами. Впрочем, для него, знающего все эльфийские стили, никогда не составляло труда отражать такие удары.

– Как вы научились драться по-эльфийски? – спросил он у обоих.

Элайт остановилась, глянула на Натаниэля. Тот, в свою очередь, взглядом велел ей заниматься дальше.

– Расскажу, если объяснишь, как зажег огонь без волшебной палочки. – Натаниэль как раз пытался поджечь сложенные шалашиком ветки.

Эшер увильнул от пытливого взгляда рыцаря, повернувшись к Элайт. Этот конкретный Серый плащ ему не то чтобы не нравился… но не вываливать же ему все свои тайны. Особенно те, которых он и сам не мог объяснить. Странно признавать, но за три дня пути у него ни разу не возникло желания прибить Натаниэля, хотя до этого у Эшера с выходцами из Западного Феллиона разговор был короткий: убей или умри сам.

Однако чем-то этот Голфри отличался от своих товарищей, и это «что-то» Эшеру в нем нравилось. Впрочем, рейнджер решил не слишком задумываться о том, что за четырнадцать лет похожие чувства испытывал только к своему коню Гектору.

– Ты знаешь по меньшей мере три эльфийские техники. – Эшер обошел Элайт, крутящую меч во все стороны, как мельница. – Против обычного бойца этого достаточно, даже преимущество даст. Но против аракеша ты не выстоишь. Вот в этом месте тебе бы полностью перейти на эльфийский бой, а ты почему-то возвращаешься к человеческому. Держишься зажато. Меч сжимаешь в одной и той же руке, но так противник всегда будет знать, откуда ты ударишь. Не стесняйся менять руку посреди атаки.

Элайт остановилась и кивнула на меч, висевший на его бедре.

– Покажи.

Эшер послушно вынул меч и встал в стойку. Натаниэль, оставив попытки развести костер, подошел ближе, но почему-то не прервал, лишь бросил предупреждающий взгляд.

– Не беспокойся, – сказал Эшер. – Я за четырнадцать лет не убил никого из твоего ордена и начинать не собираюсь.

Девчонка подняла меч. Стойка была эльфийская: меч у шеи, лезвием вверх, к затылку. Эшер прекрасно знал, в какой прием из такой стойки выходят, и ухмыльнулся – мол, ну давай, нападай, а сам просто встал, опустив оружие.

Сработало. Она бросилась вперед, явно не ожидая, что такой старикан так быстро среагирует. Одним мощным ударом он отбил ее меч так, что тот улетел, и своим клинком плашмя ударил ее под колени, свободной рукой врезав в болевую точку аккурат над ключицей. Пара мгновений – и вот Элайт на земле.

Натаниэль рассмеялся.

– Ну что за стыдоба!

Элайт поднялась, подхватила меч, бросив на Натаниэля убийственный взгляд. О, Эшер много раз видел его в Иссохших землях, на юге. У этой девчонки точно был горячий южный темперамент!

– Еще раз! – Она встала в очередную знакомую стойку и, как положено в этом приеме, занесла меч над головой и резко ударила сверху вниз. Эшер снова встал, опустив свое оружие, готовый контратаковать. Когда клинок пошел вниз, он резко развернулся, крутанув мечом, чтобы сбить ее с толку, и в мгновение ока очутился у нее за спиной, прижав лезвие к шее.

– Ты мертва.

Они вновь вернулись на позиции, но Элайт, еще не дойдя, быстро развернулась и бросилась на него, атакуя снова. Эшер поднял руку – достаточно.

– Ты сражаешься как на турнире, где надо показать красивую технику. – Он закинул меч на плечо. – А на самом деле в бою важно одно: выжить. Раз собираешься убить противника, то зачем хвастаться перед тем, кто все равно умрет? У тебя каждая стойка кричит о том, какая будет следующая атака. Никогда ничего не выдавай врагу, пусть решит, что ты неуклюжая, как мул, и расслабится. Вот тогда ты его и поймаешь.

Элайт резко выдохнула и снова бросилась на него, на этот раз не вставая в стойку. Атака вышла очень человеческая, но после нее девчонка выдала целую серию эльфийских, так что Эшеру пришлось отступить.

Через четыре или пять атак стало понятно, что Элайт исчерпала все свои знания, а скорее всего, и знания всего своего ордена. Эшер опустил клинок параллельно телу, чтобы оставить больше места для маневра, и, сделав нечто вроде пируэта, оказался у нее за спиной и вновь прижал лезвие к горлу.

– Ты мертва.

На этот раз Элайт улыбнулась.

– Никогда таких приемов не видела!

– Аракешей учат обращаться с любым оружием и сражаться в любом стиле. Помни, меч – это продолжение тебя, ты оружие, а не он. Дерись всем телом.

Пророкотал гром по темному небу, молнии на мгновение выхватили из тьмы деревья и травы. Эшер обернулся к внимательному Натаниэлю, жадному до любых сведений про аракешей.

– Останемся на пару часов, посмотрим, не утихнет ли дождь, – сказал тот и вернулся к костру. – Элайт, принеси оленину.

Элайт бодро кинулась исполнять просьбу: ей явно больше хотелось поесть у теплого костра, чем махать мечом.

– Не поможешь? – Натаниэль кивнул на деревянный шалашик кострища.

Эшер сел, взмахнул рукой над ветками, зажигая пламя. Как всегда: стоит подумать о желаемом и почувствовать, как нагревается и покалывает палец кольцо, – и готово дело. Серые плащи так и уставились на него, изучая каждое движение.

С час они просидели, греясь и отдавая должное остаткам оленя. Ели они молча, за что Эшер был очень благодарен: за два последних дня ему пришлось говорить больше, чем за два месяца. Он ни за что бы не признался, что болтать с этими ребятами было даже… приятно.

– Я этого объяснить не могу, – вдруг заявил он, глядя в огонь. – С детства могу вот так использовать магию.

– И тебе не нужна ни палочка, ни деметриум? – Натаниэль снова попытался казаться равнодушным.

– Да палочка вроде валялась где-то. – Эшер бросил взгляд на седельные сумки. – Отобрал у одного темного мага в Небесной обители. Мерзкий был тип…

– А древние слова? – продолжал допытываться Натаниэль.

– Знаю парочку, да только они мне не нужны. – Эшер рассеянно взглянул на серебряное кольцо. Черный кристалл сверкнул в свете костра.

– У тебя, наверное, море эльфийской крови в жилах, – вставила Элайт, рассматривая его лук.

– Тебе-то откуда знать? – хмыкнул Натаниэль.

– Может, нас не учат магии, зато рассказывают о магии, – отозвалась Элайт. – Наставник Винтрелл говорит, что у сильнейших магов в роду наверняка были эльфы. Ну, в смысле, тысячу лет назад человек и эльф завели семью.

– Похоже, этот наставник Винтрелл – мудрый тип. – Эшер уже слышал такие теории, но доказательств никто привести не мог.

– Этот наставник Винтрелл штаны задом наперед надевает, – пробормотал под нос Натаниэль. Эшер фыркнул и поспешно запихнул в рот кусок оленины.

– Может, твои мать с отцом тоже… того? – спросила Элайт.

Эшер едва не оборвал разговор. Еще одно правило Полночи: никогда не говори правды ни о своем прошлом, ни о своей жизни. Не все миссии предполагали скрытное убийство – порой, чтобы добраться до цели, нужно было сперва завоевать доверие или выведать сведения, прикинувшись кем-то. Для тренировки он несколько месяцев прожил в Иссушенных землях, в Каламардре, – учился убедительно лгать, выворачивать разговоры в свою пользу… Но такая жизнь ему быстро надоела.

– Я не знал своих родителей, не помню их. Полночь семейных людей не набирает. Как и ваш орден, верно?

– Мы принимаем желающих и подбираем с улиц сирот – чем младше, тем лучше, – ответил Натаниэль. – Я пришел сам, когда мне было двенадцать, Элайт нашли на улицах Амираски.

Головоломка сложилась в голове у Эшера. Девчонка до сих пор не избавилась от уличных повадок, но в Западном Феллионе ее, конечно, здорово пообтесали – стала на настоящую женщину похожа.

– Мне было восемь лет, когда пришел орден. Они искали свежую кровь, – глядя в огонь, отозвалась Элайт. – Я не хотела идти, но… мне их плащи понравились.

Это была очевидная ложь. Впрочем, зачем ей делиться правдой с наставником, которого она недолюбливает, и убийцей, которого она, как рыцарь, должна презирать?

Эшер глянул на Натаниэля, но тот молчал. У него, видно, тоже были свои причины скрывать правду. Их следовало уважать. Это он, Эшер, выболтал им тут больше, чем кому бы то ни было в жизни.

– Может, у Серых плащей и аракешей больше общего, чем мы думали, – сказал он и тут же пожалел об этом, увидев, какую рожу скорчил Натаниэль.

– Мы помогаем людям Иллиана, – тот стиснул рукоять меча, – а не убиваем их за деньги. Мы подбираем детей с улиц и делаем из них воинов на благо королевства. А вы воруете детей с улиц, чтобы превращать их в убийц и чудовищ.

– Что, все Серые плащи такие же чувствительные, как ты? – огрызнулся Эшер. Вот теперь этот Серый, ни капли не знающий про Полночь, его взбесил. Хотя Эшер, очевидно, ненавидел прежних работодателей куда сильнее, чем он. Сильнее, чем кто бы то ни было.

Натаниэль напрягся, переваривая оскорбление. Видно было, как в его голове проносятся все варианты исхода их дуэли. Ну, пусть попробует – в быстроте своего удара Эшер не сомневался. Элайт переводила взгляд с одного на другого, неуверенная, что делать ей, если они подерутся.

За спиной Эшера, где-то среди бури, хрустнула ветка. Старый дурак, надо было прислушиваться, как обычно! Натаниэль и Элайт схватились за мечи, глядя куда-то мимо него. Значит, не послышалось. Снова захрустели ветки – шаги различались, он насчитал человек восемь или около того. А лук, как назло, на другой стороне костра, у ног Элайт.

– Что это тут у нас, парни?

Эшер много раз слышал эту фразу и знал, что обычно за ней следует.

Он поднялся и обернулся посмотреть, кто болтает. Из темноты вышли семеро бандитов. Объединяли их, кроме ремесла, лишний вес, неопрятный вид и такая колоритная вонь, что ее-то он должен был почувствовать первым делом! На семерых у них было шесть мечей, три топора и два лука. На тетивах уже лежали стрелы – значит, на дальность полагаются. И верно, с того места, где он стоял, мечом до них не достать.

Они ступили под защиту валунов, но дождевая вода так и лилась с них потоками. В центре шел самый здоровый из семерки. Он осклабился так, что спутанная борода встопорщилась.

– Вам помочь? – спросил Натаниэль, не вынимая меча из ножен.

– А то как же! – Главарь широким жестом развел руки. – Помогите чем можете: своей поклажей, лошадями, оружием, сапогами… о, плащик этот симпатичный мы заберем!

Бандиты загоготали, рассматривая Элайт. Явно не плащ им понравился.

Внутри Эшера взвился гнев, борясь с вбитой за годы учебы наукой: оставайся хладнокровен. В бою на принятие решения нет и мгновения – гнев же затуманивает разум. Например, сейчас гнев подсказывал самого болтливого убить последним. Пусть увидит, какую ошибку совершил. Хладнокровие же напоминало, что вожаков следует убивать первыми: остальные растеряются, это даст преимущество.

– Мы Серые плащи, выполняем важное поручение, – Натаниэль на дюйм выдвинул меч из ножен. – Идите с миром.

Напомнил, с кем они связались, хорошо. Да вот только недостаточно.

– Не знаю, что ты там выполняешь, но вас трое, а нас семеро! – Главарь поудобнее перехватил топор. – Теперь солдаты везде шныряют, тяжко нам приходится. Как пройти мимо такой легкой добычи…

Эшер достаточно наслушался. Уже понятно было, к чему все идет. Он взялся за двуручник так, чтобы все заметили, но тут же молниеносно выхватил из ножен короткий меч. Как он и рассчитывал – двое лучников выстрелили быстрее, чем подумали. Вот только одна из стрел явно предназначалась Натаниэлю.

Эшер, положившись на память мышц, отбил первую стрелу в дюйме от лица и без задержки рубанул вторую, спасая Серого плаща.

Главарь удивленно вскрикнул, но крик оборвался: короткий клинок свистнул в воздухе и, войдя прямо в раззявленный рот, вышел через затылок. Не успело тело рухнуть на землю, как Эшер уже держал двуручник.

Натаниэль быстро пустил в тощего разбойника несколько стрел и, выхватив меч, вместе с Элайт перепрыгнул через костер, на подмогу.

Следующими сложились лучники: меч Эшера прорубился через лук одного и вошел аккурат в тело. Кровь брызнула так, что залила глаза второго лучника – он как раз накладывал новую стрелу, но замешкался. Это его и убило, – Эшер, словно танцуя, раскрутил клинок и вонзил его бандиту глубоко в грудь. Выдергивать не стал: кувыркнулся назад, на ходу схватившись за рукоять короткого меча, торчавшего из тела главаря.

После стольких лет тренировок тело действовало само, не нужно было даже думать, кого и как лучше убить. Выдернув меч, он свободной рукой блокировал удар бандита, наверняка прикончивший бы Элайт, занятую вторым нападавшим. Рунный клинок прошил челюсть, достав до самого мозга – Эшер даже подумать не успел, а этому уже и не придется.

Элайт как раз свалила своего противника, Натаниэль в это же время чисто, одним ударом срубил голову другому бандиту.

Эшер отступил, пользуясь случаем, чтобы наконец отдышаться. Выносливость у него была уже не та, легкие горели. Он сунул рунный меч в ножны и побрел вытаскивать двуручник, стараясь не замечать, как болит спина и ноют колени.

– Спасибо… – пробормотала Элайт, глядя на него огромными глазами.

Он не привык к благодарности, не выраженной кошелем золотых, и потому просто кивнул в ответ, глядя на Натаниэля, так похожего на него двадцать лет назад. Парень даже не запыхался.

– Немаленькая банда и так близко к городу… – Натаниэль пнул главаря. – Храбрые ребята, что я могу сказать.

Он усмехнулся, явно забыв все обиды, и Эшер невольно улыбнулся в ответ. Обалдевшая Элайт его забавляла, к тому же каждая схватка могла кончиться смертью, выстоял против семи разбойников – уже победа.

Вытащив двуручник из трупа, он махнул в сторону костра, и пламя угасло.

– Буря бурей, но надо убираться.

Натаниэль согласно кивнул и крепко взял Элайт за плечо. Их взгляды встретились, словно завязался молчаливый разговор, и Эшер понял, что для оруженосца это, должно быть, первое убийство.

– Не волнуйся, девочка, в следующий раз будет проще. – Все, что он смог сказать, пока они сворачивали лагерь.

Глядя в спину удаляющейся Элайт, Натаниэль покачал головой.

– Ты даешь ужасные советы.

Вот и он скрылся за пеленой дождя, а Эшер все медлил, пытаясь вспомнить свое второе убийство. И, конечно, не вспомнил.

Дождь не прекратился – так и хлестал по капюшонам, когда троица подъехала к главным воротам Велии. Деревушка вокруг словно вымерла: только крысы метались порой между домами, да редкие пьяницы кое-как пытались добраться до своих жилищ, нагулявшись в таверне.

Городские стены расходились от главных ворот как крылья и встречались у океана, образуя великую Штормовую гавань. Эшер глубоко вдохнул, надеясь почувствовать соленый морской воздух, но в нос ударила только вонь мочи и дерьма из размытых дождевой водой сточных канав под стенами.

Натаниэль подъехал ближе.

– Ты же знаешь, что будет, когда мы въедем в эти ворота?

Эшер бросил взгляд на шестерых охранников, сидящих в арке. Двое спали, прислонившись к стене, остальные резались в карты. Стоило взглянуть на их оружие, как внутренний голос сразу подсказал самый простой способ убить всех шестерых. И уж потом явились более мирные мысли.

– Все будет в порядке.

– О, у меня-то точно! – ответил Натаниэль. – Но после того, как король с тобой закончит, орден будет тут как тут, и они с тобой нежничать не станут, Эшер. Лорд-маршал Хорварт хочет войти в историю, и проще всего это сделать – узнав местоположение Полночи.

– Эту войну ему не выиграть. – Эшер представил, как Серые плащи натыкаются на оборону Полночи и умирают. Впрочем, сперва им нужно как-то пройти через южные пустыни Иссушенных земель.

– Не знаю, выиграет он или проиграет, но начнет точно с того, что бросит тебя в подвал Западного Феллиона, к инквизиторам.

Эшер самодовольно ухмыльнулся.

– Посмотрим.

Он легонько дал Гектору шенкеля и въехал в арку.

С сопровождением Серых плащей ему никто на улицах Велии не чинил препятствий. Он заметил, что город охраняет многовато ночных патрулей, а людей неожиданно мало даже для такого позднего часа.

Эшер никогда раньше не бывал в велийском представительстве ордена, но знал, где оно, и не удивился, когда Натаниэль повел их улицами и переулками в северо-западный конец города.

– Где все люди? – спросила Элайт. Это были ее первые слова с тех пор, как она убила бандита.

– Комендантский час, должно быть, – неуверенно ответил Натаниэль.

Поблуждав еще немного по пустым улицам, они выехали наконец к величественному зданию представительства. За шумом ливня не услышать было океана, но Эшер разглядел в конце улицы несколько парусов – там раскинулся порт.

Пока Элайт передавала конюху лошадей, Натаниэль поднялся на крыльцо и постучал в зеленую дубовую дверь. Открыл им такой же дубовый, вернее похожий на могучий дуб, Серый плащ.

– Мы вас ждали. – Голос его был так глубок, словно исходил из самых недр широченной груди.

Эшер прошел за ним внутрь и с удивлением почувствовал, что сердце забилось чаще. Старость, что ли…

Обычно он даже не задумывался о том, чтобы держать в узде дыхание и биение сердца, все получалось само – результат долгих тренировок. Но вот дверь за ним закрылась, и сердце понеслось вскачь. В юности он столько раз обманывал смерть, чувствуя себя неуязвимым! Теперь же, когда старые шрамы давали о себе знать и тяжесть жизни аракеша как будто навалилась на суставы, он почувствовал дыхание смерти. И с удивлением обнаружил, что боится не смерти, а ничем не примечательной жизни, в которой уже ничего не изменить. Ни детей, которыми можно было бы гордиться, ни великой любви, что скорбела бы по нему. Ничего, кроме долгой череды мертвых тел – единственного доказательства, что он сам вообще жил.

Натаниэль предостерегающе кашлянул, чем вывел его из раздумий. Перед ним, в центре просторного зала, стоял какой-то красавец-блондин с волосами до плеч. Тоже Серый, судя по одежде, хотя явно берег и себя, и плащ. Впрочем, даже без приметного плаща в нем можно было узнать рыцаря – выдавала выскомерная улыбочка.

– Дариус Деваль… – Натаниэль отступил, представляя рейнджера. – Это Эшер, бывший аракеш.

Услышав это, Деваль воззрился на Натаниэля, а не на Эшера. И вправду, фраза была произнесена неожиданно приятным тоном. Деваль подошел ближе, и инстинкты сразу встрепенулись: высокоранговый Серый плащ на расстоянии удара, но, если станет туго, можно схватить его и использовать как живой щит, как заложника, чтобы выбраться…

Эшер слышал многое про Деваля, но на вид ничего особенного в нем не было: такой же, хоть и тщательнее, отполированный меч, как у Натаниэля, такой же неприметный лук.

– Ты пришел по своей воле, аракеш. – Внешне рыцарь так и лучился уверенностью, но Эшер чувствовал страх, понемногу зарождающийся под этой маской. – Ты его что, за ручку привел, Натаниэль?

При виде ухмылки Дариуса у Эшера сами собой сжались кулаки. Остальные Серые плащи рассмеялись, только Элайт смотрела на наставника бесстрастно. Тут бы Натаниэлю выдать какой-нибудь саркастический ответ… но он промолчал. Значит, привык к такому отношению, годами учился стискивать зубы и терпеть. Нетрудно было догадаться, какой послужной список у Дариуса Деваля, и предположить, кто станет следующим лордом-маршалом Западного Феллиона.

– Нам по пути встретилась банда головорезов. Неподалеку отсюда, – спокойно сказал Натаниэль, глядя Девалю в глаза. – Но мы справились без особого труда.

«Интересно, – подумал Эшер, – заметил ли Деваль угрозу в его взгляде?» По крайней мере, он немного сдул с него спесь.

– Прекрасно. Уверен, умения убийцы вам пригодились. – Он обернулся к Эшеру. – Король Ренгар желает тебя видеть. Я отведу тебя к его величеству, а ты будешь подчиняться каждому моему слову. Если я хоть на мгновение решу, что безопасность короля под угрозой…

Эшер шагнул к нему, молниеносно оказавшись с выскочкой нос к носу.

– То что?

Семеро Серых плащей за спиной Деваля напряглись, где-то наверху заскрипели натянутые тетивы.

На точеной челюсти Деваля заходили желваки, но он проглотил ответ. Зеленые глаза забегали – так тщательно он подбирал слова.

– Носить оружие перед монаршей особой тебе категорически запрещено.

– Отдай мне, – вмешался Натаниэль. – Я все верну, когда король с тобой поговорит.

Эшер почувствовал всеобщее замешательство. Деваль только что потерял лицо перед своими людьми, а орденский последыш вот так запросто отдает приказы самому жуткому мужику, которого они видели в жизни. Эшера это неожиданно развеселило, и он покорно сдал Натаниэлю все оружие – правда, пришлось потратить на это пару минут.

Отойдя на несколько шагов, Деваль наконец обрел голос.

– Твоя задача выполнена, Голфри. Возвращайся со своим оруженосцем в Западный Феллион за новыми приказами. – Он мотнул головой, веля одному из своих людей унести вещи Эшера.

– Но раз уж мы здесь, – запротестовал Натаниэль, – почему не можем участвовать…

– Может, ты и носишь плащ по праву, но ты не Тобин Голфри. Твои услуги тут не требуются.

У этого Деваля явно талант задевать других за живое. Натаниэль стиснул ножны под гардой, крепко, до побелевших костяшек. Эшер видел, каких усилий ему стоит не схватиться за рукоять меча.

– Элайт… – Натаниэль бросил на него прощальный взгляд и обернулся к двери. Девчонка последовала за ним, бесшумно прошептав Эшеру на прощание: «Удачи».

Эшер остался с Девалем и его сворой наедине.

– Король ждет, – бросил рыцарь, гордо задрав подбородок.

Глава 9

На дне

Ветер мчался по улицам Драгорна, подгоняемый жутким штормом, бушующим над Эдейским океаном, рвал полы темных одежд Галанора, стоявшего на одной из плоских крыш юго-восточного квартала. С трехэтажного здания открывался прекрасный вид на извивающиеся внизу улицы и переулки. Наблюдая за суетящимися людишками, Галанор чувствовал себя хищной птицей в лунном свете. Азартнее всего они копошились вокруг «Наковальни» – таверны на перекрестке пяти улиц.

Эльфиское зрение помогло ему легко обнаружить искомое: компанию на углу, скрывающую оружие под одеждой. Галанор ожидал, что будет охрана, поэтому привел свою: Найвин притаилась в тенях на соседней крыше, едва различимая даже для его глаз, Айлас и Элион были где-то внизу, замаскированные под нищих, – на случай, если он попадет в ловушку. В «Наковальню» же он заранее послал Адамара, чтобы тот смешался с толпой пьяниц.

– Этот город хоть когда-нибудь спит? – Лайра присела рядом с ним на корточки, обдав его удушливым запахом духов.

– Трудно поверить, что когда-то здесь было совсем иначе. – Галанор взглянул на море крыш, жалея, что не может увидеть, каким был великий остров, когда здесь обитал его народ.

– Я прочитала, кажется, все книги в мире о Драгорне, – произнесла Лайра, думая, верно, о том же самом, что и он. Детство у них было одинаковое.

– Матушка рассказывала мне истории о драконах. О том, как они позволяли драгорнам летать на них…

– То есть держаться за них в полете? – поправила Лайра. – Нельзя летать на драконах.

Она, конечно же, была права. Избранным эльфам, называвшим себя драгорнами, позволено было жить среди благороднейших созданий из-за их способности общаться с ними, о чем другие могли только мечтать. Однако честь жить с драконами и способность говорить с ними меркли рядом с возможностью парить над горами Верды, презирая волю богов, привязавших всех разумных существ к земле.

– И вот во что люди превратили некогда славное имя. – Лайра скривилась, разглядывая человеческую «архитектуру». – Но кто знает, вдруг мы еще увидим возвращение былого величия?

Галанор подумал о том, сколько звезд должно было сойтись, чтобы это будущее свершилось. Самый большой город Верды – стерт с лица земли, его жители – изгнаны огнем и мечом. Если подумать, он уже закладывает основу для исполнения их плана. Это он приведет человечество к началу падения… С тех пор как они покинули Айду, эта мысль не давала ему покоя.

Он не стал отвечать на вопрос Лайры, вернувшись к первоначальной цели их миссии.

– Человек Тригорнов уже внутри.

Если люди должны пасть, чтобы эльфы вернули былое величие, значит, так тому и быть.

– Нужно было просто похитить женщин и детей. Мы сильно рискуем, привлекая людей, Галанор. Надеюсь, это стоит того, денег у нас осталось мало. – Лайра по-кошачьи уселась на самом краю крыши.

– Оставь эти тревоги мне. Самое важное – добраться до Корканата.

Встреча эта и правда дорого им обошлась. А неудача встанет еще дороже.

– Твои тревоги – мои тревоги.

Пусть их связь была исключительно телесной, Галанор знал, что у Лайры свои мотивы. Она безуспешно пыталась доказать, что подходит ему лучше, чем его нареченная. Семья Галанора была в числе благороднейших родов Айды, попасть в нее значило серьезно возвыситься. Увы, его отец имел такие же мотивы, обручив его с Рейной Севари, дочерью правителя. Породнившись с королевской семьей, Ревири навсегда упрочили бы свое положение.

План этот начал претворяться в жизнь годы назад, и Галанор бессилен был что-либо изменить. Он всего лишь орудие для удовлетворения отцовских амбиций и пешка в игре своего господина против Иллиана. Не больше.

– Будь готова ко всему, – предупредил он и бесшумно спрыгнул с крыши в переулок – четыреста лет среди гигантских деревьев Амары не прошли даром.

Не успел он подойти к «Наковальне», как мимо прошелестел лохмотьями перепачканный грязью Айлас.

– Еще трое внутри, – прошептал он, не глядя.

Галанор видел, как вместе с людьми Тригорнов вошли двое. Значит, тоже загодя послали своего человека.

Таверна встретила его криками и хохотом: на всех трех этажах пировали ночь напролет. Эльф легко лавировал среди пьяниц, не забывая наблюдать за обстановкой: вот на втором этаже двое дерутся за шлюху, и всем вокруг плевать, вот четверо воришек шастают по залу, без труда обчищая карманы…

Адамар сидел у стены, возле отгороженного закутка, занятого человеком Тригорнов. На коленях у Адамара устроилась женщина, хохочущая над каждой его шуткой. Галанор подавил желание выругаться вслух. Оставалось надеяться, что он не настолько пьян, чтобы все проморгать.

Рядом, за разными столиками, устроились двое телохранителей, третий сидел с краю барной стойки, возле двери. Одного взгляда достаточно было, чтобы понять, кто они, – скрытностью люди не отличались. Иначе, возможно, мылись бы хоть иногда.

Галанор сел напротив посланника Тригорнов. Его тоже легко было выделить в толпе благодаря дорогой одежде, ровно подстриженным волосам и свежевыбритому лицу. Он мог бы стать прекрасной целью для большинства горожан – ходячий, набитый деньгами мешок. Но Галанор следовал за ним много кварталов и видел, как его огибают по широчайшей дуге.

Никто не желал переходить дорогу Тригорнам.

Они посидели немного в молчании, разглядывая друг друга. Галанор перед выходом наложил на себя заклинание, чтобы закруглить кончики ушей и набросать на лицо щетины. Человек же перед ним, одетый во все черное и с волосами цвета воронова крыла, обладал таким холодным взглядом, что становилось ясно – эти глаза многое повидали у Тригорнов.

Галанор знал о нем все – сам готовил эту встречу несколько дней. Человека звали Лукас Фарни, но драгорнцы называли его «Клык» из-за заостренного переднего зуба. Тригорны посылали господина Фарни, когда дело пахло насилием. Его отправили и на встречу с Галанором, значит, ничего хорошего это не сулило – видно, Тригорны опасались незнакомца.

– Вы знаете, от кого я, – прохрипел Фарни.

– Знаю.

– Тогда мы в неравном положении. – Господину Фарни явно не нравился такой расклад. – Вы не работаете на другие семьи, иначе связались бы с моими нанимателями обычным путем.

Семья Тригорнов была одним из четырех родов, что правили Драгорном, – так вышло, что в Верховный совет избирали по одному представителю от каждого семейства. И, разумеется, они выигрывали каждые выборы – больше ни у кого не было столько денег, чтобы купить голоса. Подобный тип управления – главное отличие Драгорна от Иллиана. Насколько было известно Галанору, с тех пор, как захватили остров, здесь не правила ни одна королевская династия.

– Меня зовут Галдор Ревир, я представляю независимый союз, не имеющий желания конкурировать ни с Тригорнами, ни с другими семьями, уверяю вас. Мне нужно тайно добыть то, что могут предоставить ваши… работники.

Господин Фарни отвернулся, оглядывая таверну подозрительным взглядом. К счастью, Адамар как раз зарылся лицом в вырез сидевшей у него на коленях девицы.

– Чего вы хотите, господин Ревир?

– Мне требуются две привлекательные женщины и трое детей, желательно до десяти лет. Срок – неделя. – Галанор поверить не мог, что действительно это делает – покупает чужие жизни. Пришлось напомнить себе о важности этой части плана и что провал будет означать конец всей Верды.

Господин Фарни поерзал.

– Вы, очевидно, не местный, господин Ревир. Это не Иссушенные земли, а мы не в Карате. Семья Тригорнов не торгует рабами. Если вам нужны женщины и дети, могу проводить вас до ближайшего борделя.

– Но ваши наниматели и владеют этими заведениями.

– Мы продаем впечатления, господин Ревир, а не людей.

План разваливался на глазах.

Ясно как день: Лукас Фарни не собирается уступать. Подумать только, ублюдки-Тригорны посмели провести черту и кичились этим! Они были виновны во всех возможных преступлениях, жестко управляли своей частью города, но, по всей видимости, считали, что, когда они распоряжаются чужими жизнями и держат людей в страхе, это не рабство!

– Если это вопрос денег…

– Оставьте свои деньги при себе. Мне только интересно, кого вы представляете. Может, вы и не хотите противостояния, однако вы ищете женщин и детей, а также разбрасываетесь деньгами, следовательно, я могу сделать вывод, что кое-какую территорию вы застолбить все же намерены. Мистер Ревир, неважно, где вы откроете лавочку, – каждый дюйм города принадлежит какой-нибудь из семей. И лавочку эту – бордель – лучше купить уже действующую, чем начинать с нуля. Я могу устроить вам встречу со счетоводами Тригорнов…

Галанор почувствовал, как его начинает охватывать гнев.

– Мне не нужны публичные дома, господин Фарни.

– Тогда зачем вам, скажите на милость, две женщины и трое детей?

Галанор слишком поздно понял свою ошибку: Клык явно заинтересовался. Значит, придется прибегнуть к запасному плану. Элион уже выяснил, где находится один их тригорновских борделей, – можно похитить людей оттуда. Но Фарни теперь все знал, и это ставило предприятие под угрозу.

Выбора не было. Все ради Верды.

– Когда-то жить на этом острове считалось честью… – проговорил Галанор, не скрывая больше отвращения к нынешним обитателям Драгорна.

Лукас Фарни задрал бровь… и Галанор с нечеловеческой скоростью вонзил скрытый в рукаве клинок прямо ему в глаз. Фарни умер, даже не поняв, что случилось.

Трое его телохранителей среагировали ровно так, как ожидалось: повскакивали с мест и потянулись за мечами. Однако Адамар все равно успел первым: поднялся и швырнул вцепившуюся в него проститутку в ближайшего телохранителя. Они отлетели в угол, прямо на стол, тут же развалившийся под их весом, и неуклюже забарахтались в его обломках. Доказав, что горазд не только пить, Адамар ринулся налево, вскочил на стул, перепрыгнул через стол с троицей собутыльников и приземлился аккурат на второго бойца, обрушив кулак на его солнечное сплетение. Тот упал на колени, хватая ртом воздух, и Адамар тут же свернул ему шею.

Телохранитель у двери не выдержал и бросился бежать, зовя на помощь, но Галанор небрежно метнул через всю таверну нож. Клинок, подчиняясь точному расчету, просвистел мимо нескольких пьяниц и вонзился в шею убегающего. Тот пошатнулся и замертво упал на стоявшего рядом, увлекая его за собой на пол.

Последний живой телохранитель сбросил наконец с себя проститутку и кинулся на Галанора, занеся меч с явным намерением отсечь ему голову. Галанор каждое его движение видел ясно, словно тот бежал через патоку. Эльф пригнулся, уходя из-под удара, и, оказавшись справа от нападавшего, впечатал ладонь в его горло. Телохранитель потерял равновесие, упал на колени, задыхаясь, Галанор взял его в захват и одним резким движением свернул шею, дернув с такой силой, что хрустнули позвонки.

Увидев четыре трупа, посетители, кто еще мог соображать, решили, что пора убираться. Исчезли они быстро, оставив поваленные столы и разбросанные стулья.

– А весело было! – Адамар схватил со стола чью-то брошенную кружку и осушил залпом.

Галанор взглянул на мертвого Фарни, сгорбившегося над столом. Он злился на себя за то, что выбрал этот путь, за то, что решил, будто купить женщин и детей будет просто. Теперь из-за него все соратники оказались под угрозой! Тригорны будут охотиться на них, и похитить людей незаметно уже не выйдет.

При взгляде на тела, разбросанные по полу, он почувствовал укол вины. Отрабатывать смертельные приемы и убивать на самом деле – совершенно разные вещи. Он попытался заглушить это чувство, напомнив себе, что расправился с бандитами и разбойниками.

Снаружи посетители таверны разбегались, как тараканы. Когда толпа рассеялась, Галанор заметил мертвые тела и возле каждого – своего эльфа. Мгновение – и они, взобравшись на стены таверны, исчезли среди крыш.

– Надо было все сделать по-моему! – провозгласил Адамар, стоя в центре комнаты. – Элион разведал местность, мы знали, сколько их и чем они вооружены, а эти люди даже не ведали о нашем существовании! Зато теперь они будут ожидать, что на них нападут, и усилят охрану. И то, я еще молчу про магов Тригорна: те выследят нас магическим способом!

Галанор прислонился к стене, высматривая людей Тригорна в помутневшем от дождя окне. Он чувствовал, что все смотрят на него, осуждают за ошибку. Проклятый шторм! Вот из-за чего все пошло наперекосяк.

– Мы достигнем Корканата и исполним свой долг, даже если это грозит нам смертью! – Он обернулся, сверкнул глазами. – Надо будет – уничтожим Тригорнов! Пусть хоть сотню бойцов выставляют. Ты боишься этих людей, Адамар, брат, но ты забыл: мы уже не те эльфы, что покинули Иллиан и оставили свои земли людям. Мы могущественны, как силы стихий. Мы – эльфы. Чтобы достичь своей цели, мы сделаем что угодно и вернемся в Эландрил героями. Подумай, что к нам возвратится: наши имена войдут в историю! О том, как мы спасли Верду, будут слагать легенды.

Он верил далеко не во все, о чем говорил, но дело ведь было не в этом. Главное – подстегнуть Адамара, напомнив о его страхе перед людьми. Получилось: больше тот не стремился оспорить лидерство, но желания кому-нибудь врезать не растерял. Остальных тоже удалось убедить, а Лайра согласно кивнула.

– Элион, возьми Айласа и сходи на разведку в бордель. – Галанор встретился взглядом с Лайрой, надеясь, что она поймет, чего он от нее хочет. – Адамар, Найвин, вернитесь в «Наковальню», узнайте, как идет расследование. Думаю, стражники будут получать указания от заместителя господина Фарни.

Получив задания, все разошлись. Лайра же, поняв намек, направилась в спальню. Насилие, зажигательные речи, и вот результат – ему захотелось направить силы на совсем иное.

Глава 10

Цена рейнджера

– Нет-нет, так не пойдет! – Мажордом Ловани с отвращением оглядел Эшера. – Нельзя тебя в таком виде пускать к его величеству.

Он заметил дорожку мокрых следов, тянущуюся от рейнджера и сопровождавших его Серых плащей, и скривился еще сильнее.

По щелчку его пальцев слуга немедленно убежал куда-то, но за спиной мажордома стоял, загораживая проход, дворцовый стражник.

– Король желает видеть этого человека! – Дариус Деваль, очевидно, очень хотел перед этим самым королем выслужиться.

– Не вижу никакого человека, брат Деваль, это зверь какой-то! От одного его запаха все книги в королевской библиотеке скукожатся. – Мажордом нетерпеливо похлопал в ладоши, и слуга появился в сопровождении сонного растрепанного человека, которого, очевидно, только что вытащили из постели. В руках он держал кожаную сумку.

– Джевано тебя приведет в порядок и побреет. Одежду твою тем временем вычистят и высушат.

Джевано при виде Эшера пришел в ужас.

– Я не подпущу его с ножом к своей шее. – Эшер недобро зыркнул на цирюльника.

– А зря, потому что, когда он закончит, – мажордом поманил трех фигуристых горничных, – тебя как следует вымоют…

Эшер немедленно передумал.

– Ладно, немного подравнять не повредит. – Он ухмыльнулся и, окруженный служанками, последовал за Джевано.

– Не присядете ли у камина, брат Деваль? – Мажордом указал на большой камин в прихожей замка, к вящему огорчению Серого плаща.

Через пару часов Эшер смог как следует рассмотреть себя в ростовом зеркале. Бороду его действительно подровняли как следует, седеющие волосы вымыли с ароматным мылом. Длинные пряди он завязал в маленький хвостик. Приятно было для разнообразия запустить руку в волосы без отвращения…

Он оглянулся на бадью, превратившуюся из-за него в грязное мыльное болото. Поплескаться с тремя горничными не вышло: они его отскребали щетками на длинных ручках рьяно, словно матросы – палубу. Стало как-то обидно, будто мажордом его обманул. Зато смотреть, как они сейчас кверху задом вытирают пол, было весьма приятно.

Эшер пристегнул плащ к наплечникам и даже залюбовался: какая ткань, оказывается, зеленая, когда чистая. Каждый дюйм доспеха был начищен, одежда выстирана… вся, кроме лоскута алой ткани на поясе – он специально велел его не трогать.

Вернулся мажордом, провел Эшера и Деваля в неприметную дверь. Ведущий к ней коридор, в отличие от остальных в замке, был никак и ничем не украшен – секретный ход, значит.

– Галкарус Вод, – представил Ловани высокого человека, ждавшего у потайной двери. – Придворный маг короля Ренгара.

Маг носил красную мантию на золотой подкладке, в руке сжимал длинный посох. Пояс украшало столько кошелей и мешочков, что удивительно было, как такой старик справляется с этой тяжестью.

При виде рейнджера он огладил пышную белую бороду и извлек из-за спины тонкую волшебную палочку с шишковатыми наростами.

Эшер спокойно позволил ему водить над собой палочкой, зная, что кольцо защитит от чар, показывающих скрытое. Впрочем, неважно. Все оружие у него забрали, доспех наверняка тоже чуть ли не по чешуйке разобрали, пока чистили. Поняв, что ничего, кроме дрожащего воздуха, не увидит, Галкарус отступил, не сводя с Эшера подозрительного взгляда.

Дверь вела в небольшую библиотеку с единственным стрельчатым окном. Резной стол в углу был завален свитками и книгами в кожаных переплетах. В окне бликами отражались огоньки свеч.

– Его величество король Ренгар Шестой из дома Марек, повелитель Алборна, – провозгласил мажордом.

Эшер совсем иначе представлял себе короля, который как раз спускался со стремянки. На этом человеке не было ни единого драгоценного камушка, ни единого украшения, положенного ему по статусу. Одеждой он тоже не отличался от какого-нибудь зажиточного горожанина, хотя простого кроя рубаха и штаны были из лучших тканей. Присмотревшись, Эшер решил, что они с Ренгаром ровесники, хотя морщинок вокруг глаз у того было побольше. Короткие темные волосы король зачесал назад, открыв залысины и шрамы на лбу.

– Благодарю, Ловани, это все, – сказал Ренгар мягко, но тоном человека, с детства привыкшего приказывать.

Ловани отступил и вытянул руку, указывая Дариусу Девалю на дверь. Деваль помедлил, не веря, что мажордом велит ему уходить, но один королевский взгляд разрешил недоразумение. Деваль поклонился, недоверчиво зыркнул на Эшера и быстро вышел.

Потайная дверь бесшумно закрылась за ними, изнутри помещения она выглядела как обычный книжный шкаф. Король не спеша подошел к стоявшему за столом креслу, смерил Эшера заинтересованным взглядом, но не произнес ни слова, лишь задумчиво склонил голову, будто выбирая, что сказать. Эшер ждал. Даже старые аракеши знали, как следует держаться в обществе королей.

– Когда все надоедает, я прихожу сюда подумать, – наконец начал король. – Я бы предложил тебе сесть, но кресло тут только одно, обычно сюда гостей не допускают. Думаю, это многое говорит о важности моего приглашения. У меня множество подданных, которые были бы счастливы провести за меня какую-нибудь важную встречу, но я захотел посмотреть на тебя сам.

Молния вспыхнула в окне так ярко, что на мгновение затмила пламя свечей.

– Чем могу быть вам полезен, ваше величество?

– Не мне, рейнджер. Иллиану. – Светло-голубые глаза короля сверлили его как буравчики. – Много ли ты знаешь об эльфах?

Вопрос застал Эшера врасплох. Он знал об эльфах больше, чем любой человек в Иллиане, кроме убийц Полночи. И невольно отвел глаза, будто король мог по ним прочитать величайший секрет аракешей.

– Столько же, сколько все, – солгал он. – После того как драконы начали с нами войну, эльфы ушли в Айду. С тех пор никто их не видел.

Последняя часть точно была правдой. Насколько ему было известно, по крайней мере.

– Я бы сказал… до этих пор. – Король Ренгар положил руку на свиток перед собой. – Они возвращаются, Эшер. Эльфы возвращаются домой. Их повелитель отправил послом свою дочь, принцессу Рейну Севари.

Что-то в этом имени показалось Эшеру знакомым, но память подбрасывала лишь запах дыма и пепла.

– Принцесса от лица эльфов начнет диалог между нашими народами, чтобы мы вновь постепенно смогли объединиться. Начать можно с торговли, шаг за шагом… но только представь, какими знаниями они обладают. Знаниями не только о прошлом, но и о магии, о бессмертии, о землях за пределами Иллиана.

В его глазах заблестела жажда власти. В этом король не отличался от распоследнего крестьянина: тоже желал больше, чем имеет. Союз с эльфами обещал Велии серьезные преимущества перед другими государствами Иллиана, особенно перед Серыми скалами – землей короля Орвиша, личного соперника Ренгара.

– Не понимаю, при чем здесь я, ваше величество.

– Я уже разослал гонцов к другим правителям Иллиана, включая верховных магов Корканата. В этот самый момент они съезжаются со всех концов континента, спеша к прибытию эльфов. Такой исторический момент!

«Эльфы выбрали Велию, утритесь» – вот какой это был исторический момент. Все это объясняло и усиленную стражу, и комендантский час.

– Завтра я прикажу моим людям готовить пиры и шествия, дабы достойно приветствовать наших гостей – как людей, так и эльфов. Однако, боюсь, из-за проклятого шторма празднества придется отложить. Мой придворный маг сказал, что убрать его не может… бесполезный нахлебник. Эльфам пришлось плыть дальше на север, к более спокойным водам, поэтому, вместо того чтобы прийти в нашу гавань, они высадятся в устье Унмара. Я хочу, чтобы ты встретил их и сопроводил в Велию.

Эшер удивленно поднял брови. Слишком много сведений для того, кто четырнадцать лет вел куда более простую жизнь. Учитывая, что произошло тысячелетие назад между двумя народами, возвращение эльфов было, мягко говоря, неожиданным.

– У вас наверняка есть тысячи людей, более подходящих для этого, чем я. Серые плащи помогут и бесплатно, а вот мои услуги, как вы, должно быть, знаете, недешевы.

– Я не хочу, чтобы эльфы, высадившись на берег Иллиана, первым делом увидели армию. И не хочу посылать орден, который мне не присягал. Но да, ты прав, я о тебе многое знаю, рейнджер. Или, точнее… убийца. – Король будто пытался взглядом пригвоздить его к полу. – Ты человек знаменитый. Королева Изабелла по сей день вспоминает, как ты спас их с сыном от аракешей. Твое прошлое – вот что для меня ценно. Шпионы донесли мне, что некто нанял аракешей, дабы расстроить наш с эльфами союз и перебить их до того, как они попадут в Велию. Я желаю, чтобы к эльфам отправился ты, потому что тебе известен их образ мыслей. Ты сможешь увидеть то, что другие упустят, твои знания помогут эльфам выжить. Вот каковы мои мысли.

– И выбора у меня вроде как нет? – Эшер бросил быстрый взгляд на потайную дверь.

– О, конечно есть. Возьмись за это задание и разбогатей или… не берись. В последнем случае я просто верну тебя Серым плащам, а они тебе вряд ли дадут выбрать хоть что-то.

– Ну, если вы так ставите вопрос…

– Назови цену, рейнджер.

Эшер задумался. Не каждый день короли делали ему такое предложение. Конечно, может статься, что удалить ни монетки потратить не получится: если Полночь действительно взяла заказ на убийство эльфийской принцессы, остановить их будет сложно. Один убийца или даже два против эльфов не выстоят, поэтому Отец наверняка послал отряд.

Давненько Эшер не сражался с воинами Полночи. В лирианском дворце он убил трех, до этого – еще одного, но с тех пор время его изрядно потрепало. Пусть он быстрее любого обычного человека, но аракеши – не обычные люди, так их готовят. Впервые он задумался, способен ли вообще выполнить задание.

– Работа нестандартная и непростая… – Эшер всегда начинал торговаться с этой фразы, только на этот раз он действительно верил в то, что говорит.

– Я прекрасно знаю, о чем прошу, рейнджер. Назови цену.

– Хочу счет в Золотом форте. – Эта просьба короля явно озадачила. Золотой форт был центральным банком всего Иллиана, им владело семейство Аддаторн, присматривало за сокровищами всех королевств. – Деньги мне должны начисляться пожизненно, но вы не беспокойтесь, я человек простой, трачу мало. Второе: хочу пять квадратных миль земли на берегу, где-нибудь возле Ивовой рощи. – Вторая просьба его самого удивила. Что, рейнджер, надеешься хоть в старости пожить спокойно?

– Это все? – c улыбкой спросил Ренгар. – Желаешь уйти на покой? Не могу осуждать, время никого не щадит… – Король взглянул на руку, уже испещренную пока блеклыми печеночными пятнами. – Подумай еще. Ведь если все пройдет успешно, ты станешь героем рода людского, откроешь Иллиану врата в Золотой век.

– Так мы договорились, ваше величество?

Его работе определенно помогла бы слава, но Эшер никогда не стремился стать героем.

– Сопроводи кортеж принцессы в Велию, и сможешь начать новую жизнь. – Ренгар подался вперед. – Как я понимаю, за эту цену ты предлагаешь не только свои услуги, но и свою верность. В этом деле ты действуешь как мой представитель, рейнджер. Лорд-маршал Западного Феллиона отрядил тебе в помощь Дариуса Деваля и его Серых плащей, но…

– Серых плащей? Я работаю один.

– Больше никогда меня не перебивай. – В немигающем взгляде короля блеснула сталь. – Ты – мой представитель, не наш драгоценный Деваль. О твоих умениях ходят легенды, но подозреваю, что с аракешами даже у тебя возникнут трудности. К тому же, как ни горько это признавать, Серые плащи – лучшие бойцы в моем распоряжении, потому я их с тобой и посылаю.

– Я думал, Западный Феллион королю не подчиняется… – Что могло быть хуже, чем пойти на такое дело с Девалем и его лакеями!

– Они нуждаются в деньгах. Уверен, когда все кончится, лорд-маршал Хорварт будет у меня под дверью просить еще. И если Велия согласится платить больше, другие королевства тоже повысят ставку, захотят убедиться, что Серые плащи непредвзяты. Кроме того, если я пошлю тебя с ними, не придется рисковать жизнями велийцев. А теперь отвечай на вопрос.

Верностью Эшер не торговал. Четырнадцать лет он провел свободным и не собирался кланяться королям. Но перспектива заслуженного отдыха, вдруг замаячившая перед ним, стоила того, чтобы подыграть. А если не выгорит, можно просто уйти в тень и затеряться в огромном мире. Они никогда не найдут рейнджера, если тот сам не захочет.

– Да, можете рассчитывать на мою верность. Я буду сопровождать и защищать эльфов от вашего имени. Но имейте в виду, главный – я, Деваль должен мне подчиняться. И… – Он помедлил, раздумывая, называть ли последнее требование. – Хочу в отряд двух Серых плащей, которые меня сюда привезли.

И зачем ему это? Он сам не знал.

– Прекрасно! – Ренгар поднялся и направился к обычной двери. – Галкарус и Ловани вас проводят. Выезжайте немедленно.

Натаниэль и Элайт засели в единственной таверне, где подавали еду после полуночи. Такую пришлось искать за стенами Велии, в деревушке, раскинувшейся среди полей. За исключением двух завзятых пьяниц, ссутулившихся у стойки, таверна была пуста.

Натаниэль закидывал еду в рот, не чувствуя вкуса, – слишком увлекся, представляя, как снова и снова бьет Дариуса Деваля прямо по самодовольной роже. Элайт же скорбно смотрела на тарелку ребрышек.

– На старых скелетах и то больше мяса.

– Жуй. Если не научишься охотиться как следует, это будет последняя нормальная еда до самого Западного Феллиона.

Элайт поворчала, но все же принялась обдирать с костей жалкие остатки мяса. Натаниэль знал, что в голове она снова и снова проигрывает тот бой с бандитами. Так всегда бывало. Не та первая битва, о которой хочется вспоминать, но, по крайней мере, Элайт убила конченого ублюдка. Лицо его она запомнит надолго, оставалось лишь надеяться, что совесть мучить не будет.

– Вернемся в Западный Феллион – и что дальше? – спросила Элайт.

– Ты хорошо справилась, – сказал Натаниэль, обычно скупой на похвалу. – Включу это в рапорт, и станешь настоящим рыцарем.

Элайт эта перспектива не обрадовала. Она тренировалась восемь лет, а последнее испытание закончилось в мгновение ока. Натаниэль знал, что и месяца не пройдет, как она получит первое патрульное задание. Четыре из десяти новичков не возвращались из патруля. Он вел для себя подсчет.