Тайна подземного Кёнигсберга бесплатное чтение

Глава 1

Свет фонарей дрожал на стенах подземелья, выхватывая из темноты небольшие трещины, нанесённые временем на добротном немецком бетоне. Воздух был пропитан сыростью и едва уловимым запахом плесени, словно сам тоннель медленно разлагался изнутри. Шаги троих путников отдавались глухим эхом, будто подземелье повторяло их движение, запоминая его для каких-то своих мрачных целей.

Лёха шёл впереди. Его худая фигура, очерченная светом фонаря, казалась частью мрака – уверенная, словно он был здесь своим. За ним, почти прижимаясь к его спине, двигалась Люда. Её пухленькие, влажные от волнения ладони крепко сжимали фонарик, а белые волосы выбивались из-под неумело надетой каски. Она то и дело поправляла ремень рюкзака, будто стараясь сбросить невидимую тяжесть, давящую на плечи.

Красивая брюнетка Аня замыкала цепочку. Луч её фонаря методично скользил по стенам, выхватывая из темноты ржавые крюки и странные борозды, похожие на древние письмена, оставленные забытыми обитателями этого места. Луч её фонаря методично скользил по стенам, выхватывая ржавые крюки и странные борозды, похожие на чьи-то древние письмена. В ушах у неё звенела тишина – не мягкая, обволакивающая, а острая, давящая, будто само подземелье затаило дыхание. Только шорох комбинезонов, прерывистое дыхание Люды и вечный, почти гипнотический звук капель где-то вдали нарушали эту пустоту. Путешественникам было не больше двадцати пяти лет. Они были хорошо оснащены: каски, фонари, рюкзаки с припасами – всё как у диггеров, привычных к подземным ловушкам.

– Постойте, а где Жора? – Аня остановилась, поводя фонарём по стенам. Её голос, отразившись от бетона, звучал неестественно громко.

Лёха и Люда обернулись. Три луча скользнули по тоннелю, высветив лишь пустой участок до самого поворота. Никаких следов четвёртого члена группы.

– Может, он просто отстал? – неуверенно предположила Люда, поправляя сползший ремень рюкзака.

Ответом ей стал прокатившийся по сводам скрежет – резкий, как удар гвоздём по стеклу. С потолка рухнула решётка – ржавая, с острыми зубьями прутьев. Она черканула по плечу Ани, заставив её вскрикнуть, и встала поперёк тоннеля, отрезая путь назад. Люда вскрикнула, прижав ладони к ушам: завыла сирена, глухо, надсадно, будто старая немецкая техника, захлебывающаяся собственным рёвом. Люда тут же присела на корточки, в ужасе обхватив руками голову.

Лёха повернулся на звук сирены, доносившийся откуда-то из глубины тоннеля. Луч его фонаря метнулся вперёд, выхватывая пустоту. Тоннель за новым поворотом поглотил свет, будто проглотив его в своей чёрной пасти.

– Жора! Жора! – закричала Аня, не слыша собственного голоса. Ранка на плече закровоточила, но она, не замечая её, вцепилась в прутья, пытаясь раздвинуть их. Решётка не поддавалась. Лёха бросился к ней на помощь, упираясь ногами в бетон, пытаясь заставить ржавый металл подчиниться и выпустить их обратно. Всё тщетно. Люда, съежившись у стены, всхлипывала в такт вою сирены. Лёха с силой ударил кулаком по решётке – звон эхом разнёсся по тоннелю, но прутья даже не шелохнулись.

Решётка, словно вросшая в бетон, стояла неприступной стеной. Ловушка захлопнулась.

Глава 2

Гостиница «Калининград» была построена аккурат напротив того места, где когда-то величественно возвышался над городом «Королевский замок». Затем уныло торчали его руины, а после и вовсе это место превратилось в площадь перед роботоподобным «Домом Советов», который вроде и достроили, но так и не ввели в эксплуатацию. Теперь он стоял чуть поодаль от этой площади, на которой некогда высился замок, медленно разваливаясь на глазах местных жителей и гостей Калининграда.

Жора зашёл в 405-й номер гостиницы, подошёл к окну. За десять лет, что он не был дома, пейзаж, открывшийся ему из окна, сильно изменился: площадь перед «Домом Советов», раньше застроенная торговыми павильонами, теперь почти полностью была отдана под парковку, а сам памятник советской архитектуры стал даже немного симпатичнее, чем раньше, – его фасад покрасили, видимо, к ЧМ по футболу.

Впрочем, всё это сейчас не слишком сильно занимало Жору. Он поставил чемодан рядом с кроватью, а затем, сбросив ветровку, устало опустился в потрёпанное кресло возле журнального столика.

"Вырвался", – подумал он. – "У меня есть неделька на поиски".

Захотелось упасть на кровать и поспать часов десять, но Жора переборол себя. Достал телефон, набрал пароль от вайфая гостиницы с визитки, выданной ему на ресепшене.

Маша ответила сразу – видимо, ждала его звонка, ведь обычно она отвечала только на третье сообщение, а иногда и вообще игнорировала звонки мужа.

– Привет, дорогая! – произнёс Жора.

– Ты где?! Включи камеру, – раздражённо потребовала Маша.

Жора поднял чемодан с пола и положил его на кровать.

– В Кёниге, – спокойно ответил он. – Тут Wi-Fi слабый, так что без видео поговорим.

Маша закричала в трубку:

– В каком, на хрен, Кёниге?! Мне уже пять раз твои албанцы звонили! Тебя ищут!

Жора спокойно начал выкладывать одежду из чемодана на кровать.

– Маша, Маша, тормози. Я со всем разберусь. Слушай… – произнёс он, продолжая раскладывать вещи.

Маша перебила его, её голос звенел от возмущения:

– Ты мне месяц уже это обещаешь! Где ты? Езжай сюда немедленно!

Жора добрался до дна чемодана.

– Да говорю тебе – я в Калининграде, через неделю приеду, и всё улажу, – произнёс Жора спокойно, продолжая раскладывать вещи.

– Ты в России?! – крикнула Маша, её голос дрожал от ярости. – Бросил меня этим животным на растерзание?! Ну, ты и козёл, Жора!

Жора молча вскрыл кармашек на дне чемодана и осторожно извлёк оттуда целлофановый пакет размером А4. Он положил его на журнальный столик, словно это был важный трофей.

– Маша, успокойся, уже! – сказал он, понизив голос. – Скоро достану деньги, вернусь. Все долги закрою разом. Жора поднялся и направился к входной двери.

– Буду ждать с нетерпением, – произнесла Маша с сарказмом, а затем крикнула: – Я развожусь с тобой, Георгий!

Жора выглянул в коридор, затем запер входную дверь.

– И толку что разведёшься? – спокойно ответил он. – Албанцам справку о разводе предъявишь? Для них ты моя жена. А я им денег должен, значит, и ты должна.

Он подошёл к окну и задёрнул шторы.

– Ну ты какой урод! – кричала Маша в трубку. – Мне полиция поможет, я за твои делишки не отвечаю!

Жора вернулся к столику и сел в кресло. – Дорогая, хватит истерики, – произнёс Жора. – На что ты жить-то будешь? У тебя всё заберут: или бандиты, или банк! И твой любимый Porsche, и нашу берлинскую квартирку.

– Гадёныш, тварь! – кричала Маша в трубку. – Ты и так почти все деньги с нашего счёта снял! Я албанцам скажу, где тебя искать!

Жора аккуратно извлёк из пакета пухлую папку с документами. Старинная папка была в хорошем состоянии, с нацистским гербом.

– Успокойся, Маша! – сказал он примирительно. – Я всегда выпутывался и сейчас всё решу! Скажи албанцам, что я сбежал, а куда – ты не знаешь. Потяни время недельку, мол, скоро выяснишь.

– А может, сдать тебя, и от меня отстанут?! – резко ответила Маша.

Жора осторожно открыл папку. Внутри оказались фотографии людей в немецкой форме времён Великой Отечественной войны и карта подземного Кёнигсберга.

– Не тупи! – повысил голос Жора. – У меня сейчас денег нет, так что меня они, может, и зароют, но потом к тебе вернутся.

– Гад! – всхлипнула Маша.

– Давай, дорогая, будь умничкой, – произнёс Жора примирительно. – Держи там оборону, я через неделю вернусь, и всё улажу. Гут?

– Учти, Георгий, – холодно ответила Маша, – если через неделю не вернёшься с деньгами, сдам тебя албанцам!

«Она может…» – Жора усмехнулся про себя. Он любил свою жену, хоть она и была стервозной, а семейные деньги тратила в основном на себя. Но всё же – очень красивой стервой… Вздохнул Жора.

Он закончил разговор и отложил телефон. Затем аккуратно положил старую карту на стол. На ней была изображена сеть подземелий Кёнигсберга. Пунктиром был обозначен путь к месту хранения Янтарной комнаты – Bernsteinzimmer. Тремя отметками «Eingang» были отмечены входы в подземелье.

Жора взял телефон, открыл интерактивную карту Калининграда в приложении и, немного повозившись, сопоставил немецкую карту с современными улицами. Он отметил на ней расположение первой точки – «Eingang» – и нажал «Проложить маршрут сюда».

Затем он собрал со стола фотографии и, сложив карту, спрятал их в чемодан, надел ветровку. Дойдя уже до самой двери, он внезапно остановился, задумчиво посмотрел назад и вернулся. Достал карту из чемодана, аккуратно сложил её и спрятал в карман куртки.

Глава 3

В рабочей подсобке, привязанный к стулу, сидел бухгалтер. Его измождённое лицо было окровавлено, на теле виднелись следы побоев, а во рту торчал кляп. Рядом на столике были разложены орудия пыток: окровавленные плоскогубцы, молоток и тесак – всё это не оставляло сомнений в том, что здесь происходило. У столика стоял Замир – худощавый, жилистый мужчина около шестидесяти лет, албанец с закатанными рукавами. На нём был мясницкий фартук, заляпанный кровью пленника. Он спокойно разговаривал по телефону, словно происходящее казалось ему обыденным.

– Где он, Маша? – произнёс он с лёгким акцентом и, выдержав паузу, добавил:

– Это в России?

Закончив разговор, Замир положил телефон в карман и медленно подошёл к бухгалтеру. Наклонившись к его лицу, он заглянул несчастному в глаза. Дрожащий от страха пленник, со слезами на глазах, пытался что-то сказать через кляп, но получалось лишь невнятное мычание.

– Не суетись, – произнёс Замир почти ласково, но с холодком в голосе. – Он нашёлся. Больше бить не буду.

Бухгалтер облегчённо застонал, пытаясь выразить благодарность. Замир молча вернулся к столику, на несколько секунд задумался, затем взял нож и, держа его за спиной, чтобы пленник не видел, снова подошёл к бухгалтеру.

– Всё закончилось, – тихо произнёс он. Зайдя за стул, на котором сидел пленник, добавил: – Сейчас развяжу…

Дождавшись благодарных всхлипов своей жертвы, Замир спокойно, словно забивая барана, перерезал бухгалтеру горло. Тело обмякло на стуле, а кровь начала медленно стекать на пол. Сам себя Замир считал человеком добрым, и потому всегда старался не расстраивать своих жертв, обещая почти каждой из них за секунду до казни скорое освобождение.

Глава 4

Маршрут, ведущий к первой точке «Eingang», привёл Жору к больнице Водников. До войны по адресу Друммштрассе, 25–29 располагалась Немецкая медицинская клиника Кёнигсбергского университета – учреждение, славившееся своими инновациями и выдающимися врачами. Четырёхэтажное здание из красного кирпича, несмотря на почтенный возраст, сохранило своё величие. Строгая архитектура здания выглядела ухоженной, хотя старинные оконные проёмы теперь были заставлены пластиковыми рамами, которые слегка контрастировали с историческим обликом здания.

И сейчас это место кипело жизнью: врачи в белых халатах спешили по своим делам, пациенты неторопливо прогуливались по территории, а у входа виднелась современная табличка с названием больницы. Над входом в здание Жора разглядел латинскую надпись: "AEGROTIS SALUTEM QUAERENDO INSTITUIMUR"– «Мы призваны больному дать здоровье». Слова, некогда вдохновлявшие врачей и пациентов, теперь звучали почти символично, словно напоминая, что время лечит не только раны, но и места, где они были нанесены. На портале здания сохранились два медальона с рельефными портретами знаменитых хирургов А.Х. Рихтера и И.Д. Диффенбаха. Их суровые лица, словно два бдительных охранника на фейсконтроле, пристально вглядывались в Жору, вызывая у него чувство лёгкого дискомфорта. Несмотря на то что больница была действующей, её история всё ещё ощущалась в каждом камне. Жора невольно подумал, что современность здесь кажется лишь временным гостем, тогда как настоящим хозяином остаётся прошлое. А это значит, что у него есть неплохой шанс найти здесь вход в подземелье.

Жора огляделся вокруг. Нигде не было видно ничего, что могло бы напоминать вход в подземелье. Он обошёл здание и оказался перед небольшим садом. Старые деревья с обвисшими ветвями создавали тень, а между ними стояли скамейки, на которых отдыхали пациенты больницы. Кто-то задумчиво смотрел вдаль, кто-то неторопливо переговаривался, а один из отдыхающих даже дремал, откинувшись на спинку скамьи. До здания больницы оставалось метров пятнадцать, но и там не было никаких признаков бомбоубежища или чего-то подобного.

Ваш текст в целом хорошо написан, но есть несколько небольших ошибок и неточностей. Вот исправленный вариант:

Жора начал методично обследовать сад, внимательно осматривая каждый уголок. Он обошёл территорию раз десять – вдоль, поперёк, по диагонали, – заглядывая под скамейки, проверяя основания деревьев и исследуя тропинки, но все его усилия оказались тщетными. Жора подавил подступающее отчаяние, присел на скамейку и задумчиво обвёл взглядом окрестности. В конце концов, он решил вернуться к зданию больницы. По пути его внимание привлекли окна подвальных помещений. Жора заглянул в одно из них, пытаясь рассмотреть что-то внутри. В этот момент мимо него проходил санитар.

Жора окликнул санитара:

– Не подскажите, тут есть подземное бомбоубежище?

Санитар, не останавливаясь, бросил на ходу:

– Морг есть. Но его пациентам бомбёжка уже не страшна.

Жора проводил санитара взглядом и, слегка раздражённый, показал ему вслед неприличный жест. Затем он достал смартфон, отметил на интерактивной карте расположение второй точки – «Eingang» – и проложил маршрут. Карта показывала, что до следующей точки около пятнадцати минут ходьбы. Уходя, Жора бросил взгляд на барельефы учёных. Ему вдруг почудилось, будто их суровые лица слегка изменились – теперь они словно улыбались ему: "Не прошёл ты фейсконтроль, парень."

Вскоре Жора, уже в лёгком отчаянии, стоял у бетонного парапета набережной Прегеля. Указатель на карте смартфона привёл его именно сюда. И снова вокруг не было видно никаких признаков подземелья. Он в очередной раз сверил точку на немецкой карте с отметкой на смартфоне. Согласно карте, он находился именно там, где была обозначена точка «Eingang».

Жора постучал ногой по асфальту, пытаясь нащупать скрытый люк, но безрезультатно. Затем он перегнулся через парапет и всмотрелся в тёмные воды реки, надеясь найти заветный вход или хотя бы какие-нибудь признаки его близости. Но река молчала, её вода казалась непроницаемой и безучастной.

– Шайзе, – пробормотал он, качая головой.

Достав телефон, он отметил на карте расположение третьей – последней точки «Eingang» – и проложил маршрут. Карта показывала, что до неё всего десять минут ходьбы. Жора перекрестился, хоть и не был набожным, и, не позволяя надежде умереть раньше времени, быстрым шагом двинулся вперёд.

Глава