А ведь за смертью жизнь бесплатное чтение

Блюдце, воск, свеча и жизнь.

Чтобы он рассказал обо мне?

– Будто сегодня ты кажешься тусклее обычного… – сказал вяло и растягивая каждый слог еле освещённый мужчина, обращаясь к огарку.

– Хотя… Тут даже не понятно, когда "сегодня", когда было "вчера" и будет ли вообще "завтра".

Не то что бы он сошёл с ума или вроде, просто… Такое место, где уместно так выражаться.

– Блюдце, на котором ты тлеешь, сколько помню всё это, было до краёв наполнено воском, который всё тёк и тёк из тебя. С самого начала, когда оказался здесь и немного пришёл в себя я заметил тебя, и, мне подумалось: "Это свечка почти догорела – скоро я останусь в полной темноте". Ты горел, горел и горел, что начинало сильно раздражать, и что в итоге заставило меня думать о том, чтобы задуть тебя: ничего не вышло – твоё пламя даже не колыхнулось. Сколько пытался не смотреть на тебя, такого жалкого… Но, отвернувшись или закрыв глаза, начинает леденеть что-то внутри меня: грудь начинает пронизывать до ужаса острый осколок льда, и пронзя, начинает таять, от чего чувство, будто захлёбываешься. Медленно проведя по груди рукой, пытаясь найти место, где он тает, уже, более от отчаяния, ибо не веришь в действительность этого действия начинаешь представлять себе блюдце с вытекающим из него воском и… Его… Огарок! да, он! Повернувшись, мне станет до боли легко и до ужаса приятно, но лишь пока его пламя занято водой от растаявшего осколка… Лишь отразившись в глазах он начинает выедать и будто давить тебя, заставляя ненавидеть его; нарастающие неприятное чувство отвращения от всего: пламя, шум которого будто слышишь; воск, словно специально вытекает, чтобы только забрать своё внимание себе; блюдце, которое бы хотелось расколоть на столько осколков, чтобы хватило на сбор каждой капли, вытекшей из него…

Так где же всё-таки он? Этого он не знает. Он, должен мало знать и понимать. Знание и понимание мешают здесь, потому что отвлекают от всего того, что он так ненавидит. Всё это действительно направленно на подавление смотрящего. Странно, что он до сих пор сопротивляется, что-то периодически говоря и… До моего появления огарок должен быть полностью властен. А что не так сейчас?.. Однажды он пытался встать и уйти в пустоту, но, ничего не получилось. Просто удивительно… Он, просто, взял и попытался встать, чтобы просто пройтись куда-то в неизвестность. Ему просто надоело сидеть так, или, просто стало интересно? Как у него всё просто… Да, я знаю, что они могут здесь говорить, и что к тем, кто смог здесь начать говорить приходим мы, но его разговоры и поведение… Он совершенно *иной*: он будто всё понимает и знает, что просто невозможно. Да, огарок действует на него, но не так, как нужно: эта свечка поглощает тебя; завораживая, она успокаивает, вызывая чувство полной безопасности и уюта. Сейчас всё совершенно иначе! Просто не верится, что этот огарок не нравится ему. Просто не верится, что я именно его.

– Хоть бы что-то новое… Если здесь есть дни, то их наполняешь ты, блюдце и воск…

И сколько же он сидит вот так и говорит?.. Я только знаю, сколько он уже говорит, но сколько же он здесь в целом? неужели, он с самого начала такой?.. Почему он там сидит? это уже знаю полностью: он умер. Но, он этого не знает и не понимает, потому что, он должен, хотя теперь уже сомневаюсь, что он должен. Сколько бы он так и сидел, если бы не следующие: что странно, но как обычно сопротивляясь огоньку и остальному, он различает – что было не трудно для него – тихий шум. Пытаясь вслушаться – он перестаёт сопротивляться и останавливает свой взгляд на воске. По направлению от зрения начинает вырисовываться силуэт, что, было невозможно в таких условиях. Немея и одновременно разрываясь от мысли, что если он отведёт взгляд посмотреть, то его сразу же пронзит он… Тот, не зная чего ждать далее, задаёт вслух вопрос:

– Кто ты?!.

Произнеся, будто что-то изменилось! будто уже не так смотрели глаза, будто иначе воспринимались теперь воск, блюдце и… Сам он! да, неужели что-то поменялось в этом жалком, тлеющем ничтожестве?!.

– Теперь иначе! – произнёс кто-то с умилением и восторгом, продолжая приближаться.

Не смея больше колебаться, он поднимает глаза во мрак: не найдя никого он замирает, всё так же смотря в пустоту.

– Я рядышком справа! – над самым ухом задорно раздались сперва слова, а затем смех. Повернувшись, не думая, он успел увидеть, как бледное, сухое тельце валится на бок, расплываясь в улыбке.

– Ты… – не отрывая глаз от миниатюрного тельца сказал мужчина.

– Я! при-вет! – не меняя гримасы и нарушая громкую тишину сказала девчушка, на последнем слоге перевалившись на другой бок.

– Как ты… – раздражаясь от ответа, но в то же время хотя слышать таких больше говорит он, не смея оторвать взор, будто боясь потерять.

– Неприветливый, а ещё монах!.. – надув щёки бегло пробормотала девочка.

– Про монаха-то откуда…

– Оттуда, откуда и ты!

Она уселась поудобнее, скрестя руки и на последнем слове выкинув голову к монаху, от чего тот, попятившись, чуть задел блюдце.

– Дотронулся… – дрожащим голосом прошептал монах.

– Угу, ты наконец-то смог! – наклонившись впритык к месту прикосновения выкрикнула довольно девочка.

– Да, понимаю: столько раз пытался коснуться, и всё никак не мог, а тут вдруг… Ну, мне спасибо скажи!

– Почему вообще ты, почему вообще?.. – метаясь от мыслей к словам и будто упираясь языком в горло он не смог продолжить. И тут нужно остановиться и рассказать о нём. Этому человеку однажды пришлось сменить его любимое общество на совсем иное. В новом для него месте он стал чужим, потому что эта перемена на таких людей ему не понравилась: лица, ищущие друг в друге самые омерзительные места со швами и нитью, за которую они обязательно потянут, раскроив эти швы. Но всё не было так плохо, ведь это общество изменило его. В нём был и плюс, пусть и косвенный: он начал замечать свою маленькую сестрёнку, которой на прошлом месте было далеко не как ему: у неё не было тех, кто дружил бы с ней, играл и общался, даже в семье. Сам он перестал замечать семью, увидев, что происходит в ней и осознав, что ему плохо там. Наверное, сестра нуждалась в нём, но он не видел этого, так как давно уже не смотрел. Теперь всего себя он стал посвящать ей, но всё так же не замечая остальную часть семьи.

Откуда же я столько знаю?.. Ну, Вы-то уже знаете, а остальные узнают чуть позже. Сейчас давайте знакомиться со мной!

У каждого человека есть пару десятков уже сформированных временем и ещё формирующихся точек на выбор, за которые он может зацепиться, чтобы рассказать о своей жизни. Но чтобы описать нынешнее положение жизни нужны молодые этапы формирующихся точек, ведь никто не станет рассказывать о давно минувших днях, событиях, чтобы описать это положение, по крайней мере, большинство; людям всегда нужны новые дни с яркими событиями, чтобы если что не опираться на старые точки и их этапы – это им не нравится, ведь, кажется, говорит о том, что они будто не живут, раз используют описание состояния, которое было сформировано давно, которое было сформировано былыми днями и событиями, которые уже не кажутся им такими яркими. Люди никогда не дают мне покоя, постоянно то рискуя мной, наполняя яркими красками, которые ещё не скоро выцветут, то, наоборот – обесценивают, забыв, что вообще-то недавно купили пару новых кистей и наборов красок, которыми собирались измалевать меня; в общем-то постоянно не знаешь, чего от них ожидать. Кажется, мне нравятся более стабильные личности, но это не значит, во-первых, что у них в наборах должны быть одни мрачные до тошноты цвета, а во-вторых, что они должны рисовать раз в пол жизни. Состояние нашего героя постоянно менялось, что очень меня раздражало: его наборы постоянно пополнялись цветами мне вообще неизвестными, а иногда они были до такой степени банальны, что если б я могла, то, запретила бы рисовать ими! Что-то увлеклась, поэтому, нужно поскорее начинать. Так… Можно начать с этапа формирования точки, когда с момента его переезда в новое общество прошло несколько месяцев. Когда эта точка сформируется, то будет представлять из себя набор слишком разной палитры, потому что во время всего формирования наборы постоянно и слишком интенсивно смешивались. У меня был очень интересный художник. Начнём пожалуй с людей, которые смешают его наборы не раз. Я представлю Вам и вам разных по цвету точек в ходе истории, а пока что начнём с одной из самых интересных.