Падший – 2 бесплатное чтение

Глава 1

В этом мире есть два типа людей, мой друг: те, у кого револьвер заряжен, и те, кто копают…

18 апреля 20:00, Москва

– Забавно…

Высказался я вслух, с интересом наблюдая, как из окна на втором этаже появилась чья-то голова. Появилась, посмотрела по сторонам и смачно выматерилась.

Затем голова пропала, вместо нее обозначилась задница, которая достаточно быстро трансформировалась в две ноги обутые почему-то в разные ботинки.

Один ботинок был демисезонный, тошнотворно-коричневого цвета, второй – черный, с металлическим носком и шипами. Такое чувство, что человек до конца не определился с жизненной позицией. То ли он «мамкин умница», то ли бунтарь-анархист.

Ноги свесились вниз и принялись активно дергаться в воздухе, словно старательно искали твердую почву или опору. Любопытно, человек вообще понимает, что он собирается прыгнуть со второго этажа? А еще интересно, что он хочет нащупать пятками? Поддержку мироздания?

Человек не только понимал, но и прыгнул. Приземлился он, конечно же, неудачно. Упал на бок, снова забористо выматерился, кувыркнулся и забарахтался, пытаясь принять горизонтальное положение.

Почему конечно же? Потому что – идиот. А идиоты всё делают соответственно своему жизненному кредо – по-идиотски.

– Бибиков! Бибиков, стой, скотина такая!

Из окна, откуда только что прыгнул парень лет двадцати пяти, высунулась злая физиономия старшего лейтенанта Лопатина. Кричал тоже он.

Видимо, хозяин квартиры, куда старлей отправился за информацией, обвел опера вокруг пальца и ушел по-английски, не прощаясь.

Валера и без того очень похож на сильно болеющего Бреда Питта, но сейчас он напоминал Бреда Питта, узнавшего, что его болезнь неизлечима. Волосы Лопатина, обычно прилизанные и аккуратно причёсанные, стояли дыбом, лицо раскраснелось.

– Забелин! Держи Бибикова! Бибиков, я ж тебя все равно поймаю! Забелин, где ты, твою мать?! – Надрывался старший лейтенант.

М-да уж… Будь мы на каком-нибудь особо опасном задержании особо опасного преступника, Валера похерил бы всю операцию на корню.

– Сначала из квартиры выберись, мент! – Громко хохотнул Бибиков в ответ.

Затем, вдохновленный криками «мусора поганого», парень достаточно бодро поднялся на ноги. Даже удивительно, что эти ноги остались целы. Наверное, дуракам и правда везёт.

Прихрамывая, он рванул ровненько в мою сторону. Собственно говоря, на то и был расчёт, когда я минут пятнадцать назад выбрался из своего Bugatti Veyron и занял выжидательную позицию на углу дома. Другого выхода со двора нет, соответственно, мимо меня дурачку не проскочить.

Кстати, да. Забелин – это я. Вернее я – Люцифер. Владыка Ада, Князь Падших ангелов, Великий Зверь, мятежный сын Отца. Но конкретно в данный период моей жизни что-то немножко пошло не так. Теперь я – Антон Забелин. Мажор и сынок олигарха.

Бибиков несся вперед, петляя как заяц и не забывая оглядываться по сторонам. Он слышал, что Валера выкрикивал мою фамилию, а значит понимал, где-то притаился второй мент.

Это еще один факт из моей новой жизни, которым вряд ли стоит гордиться. Я – стажёр в отделе МВД Западное Бирюлёво. Не знаю, что в данном предложении хуже: слово «стажёр» или Западное Бирюлёво.

Гражданин Бибиков двигался вперед, продолжая активно вертеть головой. Он не видел моей скромной персоны, но задницей чу́ял опасность. Такие люди, как Бибиков, похожи на животных, которые действуют, опираясь только на инстинкты. Просто мозг в их базовую комплектацию не входит, а думать другими частями тела пока еще никто не научился.

Я изначально предполагал, что скорее всего Валера останется в дураках. Сразу, как только мы подъехали к старенькой девятиэтажке, было понятно, в этом доме живут маргиналы, алкоголики и мигранты. Первые, вторые и, тем более, третьи к разговорам с полицией относятся крайне негативно. Поэтому, когда Лопатин резво поскакал к подъезду, собираясь переговорить с возможным фигурантом дела, я выбрал свою, особую тактику – решил притаиться в тени.

Это, кстати, вовсе не образное выражение, чтоб вы понимали. Я буквально «ушел» в тень деревьев, которые стояли на углу дома. Благо, время близилось к вечеру и теней было до хрена. Они ползли по земле, протягивая друг к другу свои кривые лапы. Тень – это отличное место, чтоб играть в прятки. В демонские, увлекательные прятки.

Да, моя сущность Владыки Ада сейчас находится в теле смертного, мне не все возможности доступны, но уж такие фокусы – уровень детского сада. Адского детского сада, естественно.

Как только Бибиков поравнялся со мной, я сделал шаг вперед, выступая из сумрака.

– Бу! – Не смог отказать себе в маленькой шалости, да. Ну смешно же!

– А-а-а-а-а! Млять! – Заорал Бибиков, вылупив глаза, не очень понимая, что происходит.

Он резко затормозил и замахал руками, пытаясь прогнать… Видимо, меня. Как будто я назойливая муха или призрак, восставший из могилы.

В любом случае, уверен, на месте Бибикова каждый первый смертный очень сильно охренел бы. Это несколько пугающе выглядит, когда из воздуха появляется человек.

Не мешкая, сходу, я схватил Бибикова за шею, слегка приподнял его тело над землёй, резко развернулся, затем шлепнул придурка спиной о ближайшую берёзку и, глядя ему в глаза, душевным, доверительным тоном спросил:

– Что тебя связывало с Сергеевой? Говори!

– Какая, на хрен, Сергеева?! Отцепитесь вы от меня с этой Сергеевой?! Вчера тип какой-то мутный приходил, два часа про нее расспрашивал. Руку мне чуть не сломал! Теперь мусора́. Я ее знать не знаю. Кто это вообще?

– В телефоне Анны Сергеевой найдено более ста звонков за последний месяц на номер, который числится твоим.

– Вы че? Совсем, что ли? Да мало ли, кому я симку подогнал. Может, вон, Толику. Он от жены гулял, так ему нужен был левый номер. А еще до этого сосед просил. Объявление на сайте делал. Несколько штук. Я что, все номера упомню? В сотовой связи когда работал, набрал этих симок до хрена и больше…

– Заткнись! – Оборвал я словесный поток человека. Голос Бибикова меня раздражал, мешая сосредоточиться.

Парень испуганно осекся. Он по-прежнему смотрел на меня круглыми глазами и, по-моему, имел все шансы наделать себе в штаны.

Я подался вперед, сократив между нами расстояние до нескольких сантиметров, затем втянул воздух носом. Не то, чтоб мне очень нравится нюхать смертных, не подумайте плохого. Это был, в своём роде, следственный эксперимент.

Человеческий язык имеет пренеприятнейшее качество – очень часто лжёт. А вот человеческое тело – нет. Чтоб узнать правду, не обязательно слушать слова.

Так вот… Во-первых, Бибиков в данный момент не врал. Он действительно не знает Сергееву Анну, чье убийство мы расследуем.

Черт… Мы расследуем… Как же отвратительно это звучит.

В любом случае, парень сказал правду. Будь это ложью, я бы почувствовал.

От него разило страхом, который сочился сквозь поры. Однако боялся Бибиков не ментов. На Валеру ему плевать, а насчёт меня он еще не определился, потому что не понимает тех ощущений, которые в его теле вызывает мое присутствие.

Животные инстинкты смертного сейчас бьются в истерике, они чувствуют опасного хищника. И будь у придурка мозг, он бы отгрыз себе башку любым доступным или не очень способом лишь бы оказаться подальше от меня. Но… Как я и говорил, мозг в базовой комплектации Бибикова отсутствует.

Конкретно в данную минуту он боялся упомянутого им мужика, который расспрашивал о Сергеевой.

Я еще ближе придвинулся к парню, погружаясь в его зрачки взглядом, проникая вглубь его сознания.

– Покажи мне, человечек. С кем ты вчера виделся?

Бибиков несколько раз моргнул, затем его глаза заполнила мутная пелена, похожая на плотные клубы дыма. В ту же секунду в зрачках парня, которые расползлись по всей радужке, появилось отражение. Не мое, конечно. Отражение вчерашней встречи.

Ах ты ж, гнида… Крепкий парень с татуировкой на голове, в чёрной кожаной куртке. Один из тех качков, с которыми я уже встречался. Ясно…

Все, можно заканчивать. Ничего нового не узнаю из воспоминаний Бибикова. Он сказал крепышу то же самое, что и мне. Его напугал этот гость только потому, что качок явился на чёрной тонированной тачке и вел себя как браток из 90-х. Бибиков решил, что по неосторожности ухитрился перейти дорогу крутым парням. С ума сойти, какое самомнение.

Я не стал копаться дальше в воспоминаниях человека. Там нет ничего интересного. К тому же, велика вероятность, что этот не особо одаренный смертный от моих манипуляций растеряет последние остатки сообразительности. Вернее, ее зачатки.

– Бибиков… – я отстранился и посмотрел на парня с отвращением. – Ты что, наркоту жрешь? От тебя несет ею за километр.

– Че? Че?! Какую наркоту? Не гони. Ты че?! А? Ты че!

Бибиков потел и заикался. Он еще не пришел в себя после моего внезапного появления, а тут – новый стресс. Минуту назад я в некотором роде его обнюхал. По крайней мере, со стороны все выглядело именно так. О том, что я читал его воспоминания, смертный не знает. Эти доли секунды сразу впали из его головы.

В любом случае, судя по панике, накрывшей парня, бедолага принял меня за сумасшедшего. За сумасшедшего мента. Что может быть более пугающим, чем подобное сочетание? Ладно, согласен, наверное, это выглядит странно, когда тебя нюхает кто-то посторонний.

Бибиков нервно затрепыхался, пытаясь вырваться из моей хватки.

– Фу… Воняет ужасно… Жрешь, жрешь… Я чувствую. Сдохнешь сегодня, кстати. На тебе печать смерти стоит, придурок. Душком ее уже тянет. Ладно… – Я разжал пальцы, выпустив шею Бибикова. – Вали отсюда. Толку от тебя нет. Сергееву ты и правда не знаешь. А соседа и Толика мы проверим.

Парень рванул с места, как мышь, внезапно увидевшая в опасной близости кота. Несся так, что земля из-под его ног летела комьями. Пару раз споткнулся и едва не полетел кубарем.

По-моему, я все-таки напугал его гораздо больше, чем старший лейтенант Лопатин и незнакомец с бритой башкой вместе взятые.

– Забелин! Твою мать! – Раздался надрывный вопль.

А вот и Валера. Сейчас начнется… Хорошо, что сегодня он без своего дружка Геннадия. Двоих я бы вряд ли вынес.

Геннадий – тоже опер. Учитывая, что суммарный IQ Валеры и Геннадия застрял где-то на уровне жидкого вафельного теста, находиться в их обществе – то еще испытание.

Я повернулся лицом к подъезду, от которого в мою сторону мчался злой старлей.

– Где Бибиков? – Накинулся Валера сходу.

– Отпустил. – Я небрежно пожал плечами, затем двинулся к своей тачке.

Машина стояла неподалёку и, скажем прямо, ей здесь точно не место. Бирюлёво и Bugatti Veyron подходят друг другу, как чёрная икра и манная каша с комочками. То есть – вообще никак.

– В смысле отпустил? Ты че?! Совсем звезданулся?! Сергеева звонила ему по три-четыре раза в день. – Запричитал Валера, увязавшись вслед за мной.

– Не ему она звонила. Не тупи, Лопатин. Ты видел этого Бибикова? Он же нарик со стажем, несмотря на молодой возраст. Его даже на работу перестали брать, ибо на лбу придурка большими буквами все написано. А Сергеева была вполне красивая девочка. До определенного момента вполне неиспорченная. Она не могла связаться с таким уродом. И кстати… – Я остановился, посмотрел на Лопатина серьёзным взглядом, – Бибиков сегодня ночью умрет. Так что отстань от человека. Пусть подыхает спокойно.

Не слушая возмущенные крики старлея, которые неслись мне вслед, я подошел к тачке, открыл дверь и нырнул на водительское сиденье.

К счастью, Лопатин распсиховался окончательно, обиделся и куда-то убежал. Наверное, решил, что идти пешком до отдела всяко приятнее, чем находиться в моем обществе. Прекрасное решение!

Мне нужно побыть одному. Посидеть, подумать. Я только и делаю последние три дня, что думаю, но пока не придумал ровным счетом ни-хре-на!

Сунул руку в карман и вытащил оттуда пачку сигарет. Случайно обнаружил их в спальне Забелина прошлой ночью, когда метался по комнате, представляя, как медленно сдираю кожу с того, кто выставил меня дураком. В моей спальне, вернее. Теперь же она моя.

Я открыл пачку, достал сигарету, щёлкнул зажигалкой и затянулся. Не знаю, что люди в них находят, вкус ужасный, но честно говоря, мне эти никотиновые штуки помогают думать. Сосредотачиваюсь, когда выпускаю дым колечками.

А подумать есть над чем. Даже не так. Необходимо проанализировать все, что случилось три дня назад. Выработать дальнейшую стратегию, расписать в уме подходящий ситуации план. Ибо ситуация, как говорит старший опер Иван Петрович – твою ж, сука, мать!

Ровно три дня прошло с того памятного мероприятия, когда Сердце Лилит почти вернулось ко мне. Три дня, а я до сих пор продолжаю блуждать в темноте.

Пожалуй, радует лишь одно. Наконец, выяснилось, кем является Степан Алексеевич Марков. Ну и еще более-менее стала понятна цель кукловода. Скажу честно, первое выглядит удивительно. Даже для меня. Второе вызывает зубовный скрежет.

Возможно, на моем дурном расположении духа сказывается еще тот факт, что я упустил Сердце Лилит. Глупо и бездарно.

Мысли снова унеслись в маленькую деревянную церковь, стоящую на окраине брошенного села. Вернулись на три дня назад.

Сначала, когда псих, наряженный в черный балахон, принялся кривляться, размахивая Артефактом, я впал в состояние неконтролируемого бешенства. Был готов разнести все вокруг в пыль. Сердце Лилит находилось так близко… Но я не мог даже прикоснуться к нему.

Я должен был радоваться, что нашёл Артефакт. Должен, да. Однако, во-первых, ситуация больше походила на то, что это он меня нашел, а во-вторых, имелась маленькая, крохотная деталь, о которой, как мне казалось, знаем только я и Отец. Это в некотором роде семейный секретик. Уверен, папа не стал бы им ни с кем делиться.

Но, учитывая, с каким восторгом псих в балахоне размахивал Сердцем, количество сведущих людей гораздо больше, чем я думал. Как минимум, на два.

Человек знал, ему достаточно вытащить Артефакт, чтоб лишить меня сил. Естественно, информацию смертный мог получить только от Хозяина. Вопрос: какого хрена? Откуда кукловоду известно это?

Благоверная слишком сильно меня ненавидела, вот в чем дело. Ладно, признаем, я никогда не был идеальным партнёром. Ну и конечно, соглашусь, мое желание уничтожить Мать демонов вряд ли способствовало любви и взаимопониманию. Мое желание уничтожить Мать демонов Благоверная слишком сильно меня ненавидела, вот в чем дело. Ладно, признаем, я никогда не был идеальным партнёром. Ну и конечно, соглашусь, мое желание уничтожить Мать демонов вряд ли способствовало любви и взаимопониманию.

В свое оправдание скажу лишь одно. Лилит затеяла за моей спиной грязные игры. Она подговорила остальных Падших свергнуть меня с трона. Не просто освободить Владыку Ада от его обязанностей. Нет. Эта дамочка мыслила гораздо масштабнее.

Решила отправить мою персону в Хаос, чтоб самой править Адом. В общем, если говорить на языке смертных, просто-напросто надумала убить супруга. Банальная семейная бытовуха. Я всего лишь сработал на опережение и сделал это первым. Разве можно меня винить?

Однако, женская логика – это нечто особое. И поверьте, неважно кем является женщина: смертной или Матерью демонов. Лилит вдруг обиделась, что я, сволочь и гад, не захотел умирать!

Когда вырвал ее черное сердце, она вложила всю ненависть, всю злость в свое последнее проклятие. Сердечко благоверной превратилось в ядерную демонскую бомбу, которая уже взорвалась, но еще не разнесла все вокруг, зависла в состоянии взрыва.

Естественно, Мать демонов не могла навредить мне напрямую. Невозможно проклясть того, кто уже проклят. Но Сердце стало сосудом, которое впитало в себя ее ненависть.

Чтоб иметь возможность держать Артефакт в руках или хотя бы находиться рядом с ним, я заранее сделал специальную коробочку из тернового венка. Ну вы поняли, кому принадлежал венок…

Отец не возражал. Это была вынужденная мера. Более того, он сам мне его дал. Естественно, пафосно и естественно, со словами: «Не обосрись в этот раз, сынок». Папа не умеет по-другому. Вся эта лабуда о прощении – она для смертных. Меня Отец так и не простил.

Во время нашей стычки с Лилит, коробочка лежала в моем кармане. Я сразу знал, что скорее всего, благоверная поступит именно так. Сделает все, чтоб ее смерть не прошла бесследно конкретно для меня. Отсроченная месть.

Мы, демоны, не умираем в привычном смысле. У нас нет души. Мы просто уходим в небытие. В тот самый Хаос, который с радостью поглощает наш Флёр.

Лилит обиделась, что я толкнул ее во тьму первым. И это действительно Тьма. Оттуда не возвращается никто и никогда. По крайней мере, в тот момент я искренне так считал… Я вообще так считал всегда.

Поэтому, как только вырвал Сердце, сразу сунул его в коробку. Но даже за эти несколько секунд, пока сжимал в руке истекающий черной вязкой кровью Артефакт, меня чуть не разорвало на части.

Отец ведь не просто так решил спрятать Сердце Лилит подальше от всех. И в первую очередь подальше от меня. С Сердцем даже я не способен справиться. Особенно я. Это более точная формулировка. Ядерная бомба в момент взрыва, помните?

Папе, кстати, тоже было не по себе. Все-таки Лилит – выдающаяся особа, это факт.

Когда отдал ему коробку, сплетенную из тернового венка, он несколько минут смотрел на нее. Искушение уничтожить содержимое было слишком велико. Я видел это. Однако роль доброго, полного Света Создателя всегда стояла для Отца на первом месте. К тому же неизвестно, что произойдёт, если Сердце Лилит перестанет биться. Поэтому он унес Артефакт и спрятал. Но… не слишком хорошо.

Спустя много столетий, я смог его разыскать. Как мы теперь видим, зря. Иначе Сердце не оказалось бы в мире людей.

Я смотрел на Артефакт, лежащий на ладони психа, и меня самым натуральным образом корежило. Не только от того, что какой-то смертный смеет трогать мою вещь, но и от того, что человеку оно не причиняло никакого неудобства.

Получается, смертные спокойно могут брать Артефакт в руки. Вот значит, как…

Отец именно это и предполагал. Он сказал мне, когда решил спрятать коробку, что вероятнее всего мощь Сердца в первую очередь направлена на демонов и на меня. Но если какой-нибудь смертный решит воспользоваться Артефактом, он сможет это сделать. Тогда я очень громко рассмеялся. Сейчас смеяться не хотелось.

Меня буквально прибило мощью Сердца к полу. Я не образно выражаюсь, если что. Вполне даже физически прибило.

Это было поганое ощущение. Словно сверху, прямо мне на голову швырнули наковальню, которая своим весом распластала мое тело на старых, деревянных досках. Я раскорячился, смешно раскидав ноги, но ничего, вообще ничего не мог с этим сделать.

Где-то очень далеко закричала женщина. Наверное, это была майор Машурина. Потом закричал Марков. Вслед за Марковым раздался радостный вопль психа в балахоне.

Наметилась тенденция. Все кричали друг на друга, но мне их голоса слышались где-то за пределами разума.

Потом снова послышался крик, затем еще один. Я очень захотел присоединиться к этой вакханалии и громко сказать, что был бы очень признателен, если бы все присутствующие закрыли хлебало. Вообще-то, кое-кого сейчас расплющит.

А моим спутникам не мешало бы сделать что-нибудь более продуктивное. Например, вытащить из пентаграммы мудака в балахоне и отнять у него Сердце Лилит.

В конце концов, только на меня этот чертов Артефакт действует как криптонит на того парня в синем трико. Или в трико бегал другой супергерой?

По крайней мере, теперь понятно, почему связали именно майора и патологоанатома. Они спокойно могли пересечь защитную линию, навалять мужику в балахоне и забрать Сердце.

С трудом мне удалось собрать остатки разума в кучу. Нужно дать сигнал моим спутникам. Нужно объяснить им, что происходит. Особенно Маркову.

– Что с ним?! Слышишь, ты, придурок?! – Голос майора Машуриной стал звучать гораздо четче.

Похоже, блондинка, наконец, поняла, что меня вот-вот размажет по полу и это явно дурной знак.

– Происходит, что и должно! – Выкрикнул псих в черном балахоне и громко рассмеялся. – Мы на пути к истине! Узри истину!

– Мы на пути к нихрена! Узри нихрена! А потом узришь уголовный кодекс! Я тебя, сученыш, засажу лет на десять. – Рявкнула Мария Семеновна.

Интонации ее голоса звучали очень взволновано. Она явно переживала за меня, потому как не могла понять, что происходит.

Не было грома, молний или урагана, в церкви стояла полная тишина. Со стороны все смотрелось, конечно, отвратительно и очень нелепо. Будто я просто так, без какой-либо причины рухнул плашмя на пол, пуская слюни.

Надо отдать должное, Мария Семёновна относится к той категории людей, которые не умеют сдаваться. Не знаю, что именно ее сподвигло: желание помочь мне или потребность угомонить психа в балахоне, который явно бесил ее больше, чем наглый мажор. Дамочка в любом случае решила действовать и принялась изображать из себя гусеницу.

На самом деле, блондинка пыталась доползти в мою сторону, но связанные конечности превращали ее попытки в нервно-паралитические подёргивания.

Выглядело это так, будто майор Машурина участвует в очень смешном конкурсе на корпоративе. Она гусеничкой двигалась вперед, однако передвижение у нее выходило очень медленным. Такими темпами мы точно все просрем.

– Забелин! Забелин, твою мать! Что с тобой? – Повторяла девушка без перерыва. – Что с тобой? Ты же не сдохнешь? Да?

Она пыталась анализировать происходящее, но ее мозг, привыкший к рациональному, понятному миру, отказывался понимать, в чем дело.

Люди, и не совсем люди, типа самой Машуриной, которая является нефилимом, не чувствуют мощь артефакта. Вообще. Со мной же все обстояло иначе. Ненависть и сила, бушующие в Сердце Лилит, вот-вот могли разорвать мой человеческий сосуд на части.

Зачем? Чтоб добраться до меня настоящего. Чтоб выплеснуть всю ярость, которая за эти столетия не стала тише, а наоборот, увеличилась многократно. Чтоб уничтожить Владыку Ада.

Скажу честно, впервые за свое долгое существование, я вдруг понял, смерть не так уж далека от нас, Падших, как мне всегда казалось. Если сосуд не выдержит, если тело Забелина разлетится в клочья, то мне придёт трындец. Сила Артефакта просто-напросто добьет меня. Меня. Люцифера.

Глава 2

Какая бы неприятность ни случилась, всегда найдется тот, кто знал, что так и будет.

Где-то в глубине…

Чуть не ляпнул, в глубине души…Нет. Просто где-то в глубине своей сущности, с самой первой минуты, как только увидел знакомую плетёную коробку, я принялся лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации.

Ясное дело, никто не собирался сдохнуть вот так бестолково, посреди старой церкви у ног безумного мудака в балахоне, да еще пришпиленным к деревянному полу, как долбанная бабочка. Глупее просто быть не может. Вот уж действительно повеселятся мои собратья и на Небесах, и в Аду. Аттракцион небывалого идиотизма от Люцифера.

Пожалуй, именно эта мысль держала мое сознание на плаву, не позволяя ему утонуть в силе Артефакта. Не планирую стать посмешищем сразу для всех. А значит, найду выход, чего бы это не стоило.

И что у нас получается по факту? Сердце Лилит не причиняет вреда смертным. Это мы уже поняли. Чертовы говорящие обезьяны… Даже тут им повезло.

Смертные не ощущают рядом с Сердцем ни-хре-на! Вот почему я не смог найти признаков его присутствия. Ошибочно думал, что появление Артефакта подобной мощи непременно тряхнет человеческий мир. Тряхнет, ага. Ценой моей гибели.

Но! Для чего-то ведь Сердце украли. Для чего-то ведь нас троих: меня, Марию Семеновну и Степана собрали вместе. Кроме банального убийства, обозначенного как ритуал.

Только валяясь на полу старой церкви я понял: все случайности, преследовавшие меня с момента перемещения в мир смертных, случайностями вовсе не являлись. Начиная с Забелина, который должен был отправиться на стажировку именно в отдел МВД Бирюлёва, где служит блондинка, и заканчивая конкретным моргом, где работал Степан.

Кукловоду нужно было, чтоб демон, нефилим и Говорящий оказались вместе в нужное время. Неизвестный собрат все просчитал. Мерзкий говнюк! Даже выбранное для ритуала место является частью плана. Церковные стены – шумоизоляция, чтоб эфир не взорвало от происходящего.

Кстати, насчёт Степана… Тоже ничего б себе новости! Я предполагал относительно Маркова, что угодно, но только не столь внезапный поворот.

Говорящие – это люди. Просто люди. У них есть лишь одна занимательная особенность. Они умеют контактировать и с демонами, и с ангелами. Причем контактировать, словно по телефону. Типа, привет, Люцфер! Как дела? Хочешь, устроим конференцсвязь с твоим братишкой Архангелом Рафаэлем?

Говорящие могут общаться с мертвыми. Они – единственные, кто вообще способен обсудить парочку насущных проблем с призраками. Озлобленные сущности прекрасно понимают Говорящих, а Говорящие прекрасно понимают их. Этакий вариант Гамельнского крысолова для проклятых душ.

Если утрировать, Степан – радио, которое готово в любой момент переключаться на потустороннюю волну. Просто оно, это радио, до сегодняшнего дня было выключено. Требовалось вставить провод в розетку.

Все эти тысячелетия лично я считал Говорящих папиной выдумкой. Отец вообще тот еще затейник.

Чего только стоила его идея затопить мир смертных. Отличный способ избавиться от всего этого человеческого беспорядка. В результате потопа, конечно, получился новый беспорядок – города, людей и животных раскидало по всей земле. А потом, когда дождь кончился, все это… скажем так… все это недоразумение начало гнить.

И главное, как-то очень быстро смертные забыли, что Потоп – не мое деяние и не деяние других Падших. Его устроил Отец. Многие из нас, между прочим, вообще не поняли зачем.

Однако, встретившись с людьми лично, оказавшись в их мире, я, наверное, осознал, почему он так поступил. Топить этот мир нужно было более основательно. Теперь уж поздно.

Так вот, про Говорящих. Отец всегда утверждал, будто эти вундеркинды им не создавались. Будто они – итог торжества человеческого разума, новая ступень эволюции. Папа любит апеллировать научными терминами, хотя наука, на секундочку, немного сомневается в факте папиного существования.

Поэтому я искренне верил, что Говорящих отец придумал. Их же никто никогда не видел. И тут – нате вам! Степан Алексеевич собственной персоной. Может, он потому в морг и пошел работать? А что? Самая подходящая халтурка для того, кто на одной волне с мёртвыми.

Однако вернемся к вопросу: на кой черт в ритуале нужны демон, частично ангел и Марков с его супер способностью? Ответ достаточно прост. Кукловод на самом деле не собирается призвать кого-то из Ада. Ни хрена подобного. Он реально планирует призвать Хаос. Сюда. В мир смертных. Пу-пу-пу…

Я – Люцифер, Падший. Майор Машурина – нефилим. Она ангел лишь наполовину, а то и на одну треть. Мой Флёр дополнит ее Благодать. Вот и вся арифметика. С каким-то другим демоном могло не сработать. Нужен самый могущественный.

Ну и конечно – Сердце Лилит. Ему, уверен, тоже отведена определенная роль. Контролировать меня через Артефакт – это лишь часть задумки. Я не сомневаюсь, что в ритуале он имеет свое место.

Кукловод не сказал своим подручным про то, кем является демон, из опасения, что смертные окажутся чуть умнее, прикинут кое-какую часть тела к носу и сообразят: кровь Владыки Ада поспособствует далеко не безобидному приходу Хаоса. Это же не грязного котенка с улицы подобрать. Хаос несет разрушение всего сущего. Чем круче жертва, тем сильнее ураган.

Для чего нужен именно Говорящий – затрудняюсь сказать. Прежде я с Говорящими не встречался, жертвоприношения Хаосу не приносил. Наверное, Степан будет служить переводчиком. Может, только он способен выслать пригласительный билет.

Зачем кукловоду столь безумная затея? На что он рассчитывает? Пока не понимаю. Однако, если у собрата все получится, понимать и не придется. Хаос поглотит сначала то, что есть здесь, а потом двинется дальше. Либо вверх, тогда не повезёт Небесам. Либо вниз – тогда Ад станет еще более неприятным местом.

А теперь давайте угадаем, кто должен остановить незапланированный апокалипсис? Бинго! Конечно, как всегда крайний – Люцифер.

В данный момент я даже не имею возможности отправить сигнал SOS: Падшим, Светлым, да хотя бы чертовой Пифии.

Очень интересно, кстати, где шляется эта дамочка? Она, на секундочку, должна приглядывать за Марковым. Прошли сутки, как мы с патологоанатомом ударились в загул, а от Пифии ни ответа, ни привета. Со всем придется разбираться самому. Со всем придется разбираться самому.

То есть, образно выражаясь, я сейчас оказался в роли второразрядного механика с парализованными конечностями, которому нужно предотвратить аварию. Не дать колёсам оторваться от пылающего бензовоза, несущегося прямо на школьный автобус, полный сирот и котят. А в идеале – этот бензовоз остановить.

На такое я не подписывался! Я не спаситель! Уже были прецеденты, когда один хороший парень искренне поверил в папино творение и попытался дать им второй шанс, а в итоге ему даже «спасибо» не сказали. Нет, его, конечно помнят, извиняются. Но сейчас! Спустя две тысячи лет! Благодарю, мне гораздо ближе образ Великого Зверя и Проклятия человеческого.

Знаю я эти игры: «Добро во имя добра». С таким же успехом можно пихать свой ботинок Хаосу в задницу и поноси́ть его самым наглым образом. Занятие, конечно, веселое, но капельку опасное.

– Эй, Забелин! – Громко крикнул патологоанатом, отвлекая мою черную, демонскую суть от рефлексии и мучительных терзаний.

Между прочим, очень неудобно терзаться и рефлексировать, когда тебя раскорячило морской звездой на полу, а рядом продолжает бесноваться сумасшедший мужик в балахоне. Казалось бы, момент трагичный, а выглядит, как дешевое рыночное представление. Цирк-шапито.

– Забелин, соберись, блин, тряпка! – Снова выкрикнул патологоанатом, но тут же осекся. Решил, что с тряпкой это, наверное, слишком. Вдруг я всё-таки не умру, а обиду затаю. – Смотри сюда, Забелин. Сюда!

Кричать Степану приходилось по двум причинам.

Во-первых, беснующийся мужик принялся достаточно громко напевать песенку. Что-то из разряда: «Обманули дурака на четыре кулака!».

Сумасшедший дом, честное слово. Смертные даже приближающийся конец света ухитряются превратить в черт знает что. Неужели у кукловода не было другой кандидатуры для проведения ритуала? Хотя, с другой стороны, этого дурака точно не жаль. Помер Максим, да и хрен с ним. Расходный материал.

Во-вторых, майор Машурина продолжала ползти ко мне, рождая в моей душе оправданные опасения за её разум. При этом блондинка каждое движение зада по полу сопровождала достаточно выразительными высказываниями о папе и маме мужика в балахоне.

Я с трудом повернул голову в сторону Маркова. Сделать это было сложно. Попробуйте осуществить подобный фокус, когда вашу физиономию расплющило по полу.

Однако мои усилия стоили того.

Марков выглядел возбуждённым (надеюсь, это не мои мучения его так вдохновили) и смотрел на меня очень странно. Его глаза отчетливо косили влево. Насколько помнится, в список недостатков патологоанатома, которых у него, скажем честно, немало, столь явно выраженное физическое уродство не входило.

Я перевел взгляд на плечо Степана. Рассудил, что внезапный недуг на самом деле является намёком. Моя догадка была верной.

На плече Маркова сидел паук. Объявился, наконец. И он явно подавал мне какие-то знаки. Паук, естественно, подавал. Марков знаки подавать не мог, он только вращал глазами. Причем, глаза у него вращались так интенсивно, будто пытались сбежать от хозяина.

Я прищурился, изучая сигналы Метки. Паук то ли исполнял какой-то безумный танец, то ли форменным образом издевался. С первого взгляда так и не понять. Интересно, могло ли сумасшествие мужика в балахоне передаться остальным?

Паук по очереди задирал лапы (все восемь), прикладывал их к сердцу (хотя я совершенно не уверен, что конкретно у этого паука есть сердце), а потом вообще принялся изображать какую-то откровенную пошлость, двигая брюшко взад-вперёд.

– Видишь?! – Громко крикнул Марков. – Ну?! Видишь?

– Да… – Мой голос звучал как предсмертная агония болотной вы́пи.

Я-то вижу. Удивлён, что и Степан теперь видит. Слишком разумная тварь, однако, эта Метка. Выходит, паук знал, кого охраняет, раз без сомнений обнаружил перед Марковым свое присутствие. В том числе знал, что Степан его услышит, если возникнет такая необходимость. Я понятия не имею, как у Говорящих проходит инициация, но судя по патологоанатому, это не сильно сложный процесс.

А потом мне словно подзатыльник отвесили. Это было озарение. Я, наконец, сообразил, что происходит. Не вообще, а конкретно с пауком.

Разумная! Конечно! Эта Метка способна мыслить, а значит, способна делать выводы и выстраивать стратегии. Говорить словами паук не умеет, но всячески намекает, что не прочь оставить с носом своего создателя. Поиметь говнюка. Вот, в чем дело!

Метку сотворил не я, а значит, не я числюсь ее хозяином. Однако, восьмилапая тварь сигнализирует, что готова написать заявление в бессрочный отпуск без выходного пособия и сменить начальство.

Ни с чем подобным раньше не встречался, если честно. Обычно Метки – это просто знак и все. Шлепо́к Флёра, попавший на смертного по воле демона. Чисто теоретически, когда приму просьбу чужой Метки о переходе под мою юрисдикцию, то смогу ею управлять. А значит…

О-о-о-о-о, да-а-а-а… В голове пронеслись картины всего, что я смогу сделать в этом случае. Паучка ставили на Маркова, чтоб следить за ним. Однако главная функция любой Метки – защищать своего носителя не только от жадных, злых демонов, но и вообще от любой опасности. А патологоанатом очень даже нуждается в защите, потому что конкретно сейчас он очень даже в опасности.

Осталось дело за малым – сообразить, каким образом я могу принять вассальную клятву паука. Это равносильно тому, что мне вдруг захотела служить вешалка или стул пожелал занять должность секретаря.

– Согласен?! – Снова крикнул Марков. Похоже, он улавливал мысли Метки и озвучивал их мне. – Быстрее думай! Тебе надо что-то сказать вслух. Оно так утверждает. Какую-то важную фразу. Оно говорит, ты знаешь.

Патологоанатом вошел во вкус. У него даже глаза загорелись азартом. Тридцать пять лет сидел, не зная, что является уникумом среди смертных, а теперь, ты погляди, разошелся.

– Что ты там плетешь? А? Ты с кем там разговариваешь? – Псих в балахоне, наконец, понял, что в этом помещении не только он ведет себя странно. Мужик перестал бесноваться и повернулся к Маркову. – Умом тронулся?

Лицо человека было скрыто маской, но по голосу я понял, он напрягся. Когда Говорящий начинает трепаться с кем-то невидимым и передавать его слова демону, это повод задуматься, был ли ты хорошим мальчиком в прошлом году.

Псих начал крутить башкой, пытаясь понять, в чем причина поведения патологоанатома. Паука, естественно, мужик не видел. При этом, Сердце Лилит в шкатулку не убирал. По-прежнему держал в руке. Размахивал им, как расхититель гробниц в темноте размахивает факелом. Идиот…

Артефакт нацелен на демонов. А Метка…условно говоря, она вообще непонятно что. Предмет. Отлично!

И только Мария Семеновна, не обращала вообще никакого внимание на окружающих. Она упорно двигалась к своей цели, то есть ко мне. Потрясающая воля к победе.

– Ну сука… Ну я тебе потом такую жизнь устрою… Ты у меня по этапу пойдёшь в сторону Калымы… – Доносился громкий злой бубнеж со стороны майора.

Вообще, конечно, если кукловод сейчас наблюдает за происходящим, думаю у него пена изо рта идёт от бешенства. Одна «Веселые старты» устроила, сидя на заднице; второй сам с собой разговаривает; третий вообще впал в состояние кретинизма и вместо того, чтоб приступить к ритуалу, скачет козлом внутри пентаграммы. Не зря говорят: хочешь сделать все хорошо, сделай сам. А кукловод зассал. Он, может и собирается вызвать Хаос, но в момент, когда откроется выход из Тьмы, рядом находится не желает.

– Что ж вы за люди… – Мужик в балахоне, услышав новый виток причитаний майора, отвлёкся от патологоанатома. Его взгляд переместился на блондинку. – Ты-то чего никак не угомонишься, девка? Вы не можете изменить неизбежное. Сейчас я положу вот это на алтарь. Потом пронзю… Пронжу… Черт… Воткну специальный нож в артефакт, который мне вручил Хозяин. Он сказал, это очень могущественная штука…

– Ага… Давай-давай… Тыкай нож хоть в штуку, хоть себе в задницу, мне по хрену. Я тебе потом тоже воткну. Что-нибудь в какое-нибудь мало подходящее для этого место. – Бормотала Мария Семёновна, продолжая упорно ползти вперёд.

– Да он же демон! Для кого ты стараешься, гниль?! Он – твой враг. Ты должна его ненавидеть! – Искренне возмутился мужик в балахоне.

– Пошел к черту! Шизик долбанутый. – Рыкнула Мария Семеновна. Она остановилась на секунду, перевела дух, а потом снова принялась дергаться в мою сторону. – Ничего-ничего… Сейчас, Забелин. Погоди. Сейчас.

Совершенно, правда, непонятно, что именно блондинка планировала сделать, когда доползет.

– Забелин! – Крикнул опять Марков. – Оно говорит надо поторопиться. Иначе потом будет поздно.

– Я, Самаэль, Свет Дарующий, принимаю твое желание… черт… – Я осекся на половине фразы. Имя. Нужно имя. Без имени ничего не получится. – Принимаю твое желание, Толик, служить мне!

– Толик? – Удивлённо переспросил Марков.

Однако тут же, поймав мой раздражённый взгляд, заткнулся.

Какая, к черту разница? Ляпнул первое имя, возникшее в голове. Мне прежде не приходилось Меткам имена давать.

Вообще, конечно, хотел, чтоб все прозвучало пафосно и громко. Но из-за силы Артефакта, по-прежнему прижимающего меня к полу, вышло приглушённо и сдавленно, будто я слова выкашливал вместе с легкими.

Как только последний звук растворился в воздухе, внезапно наступила гробовая тишина. Она буквально тяжёлым мокрым одеялом накрыла всю церковь.

Нет, майор продолжала бубнить, а псих продолжал возмущаться. Тут ничего не изменилось. Это была другая тишина. Словно сама жизнь застыла, поглощая звуки. Словно земля перестала вертеться вокруг собственной оси. Словно небеса разверзлись, готовясь к чему-то страшному. Словно… Ну, вы поняли, в общем.

– Что такое? – Мужик испуганно оглянулся по сторонам, почувствовав изменения в окружающей обстановке. Он даже перестал нести свой бред. – Что происходит?

А вот уже после этого началось представление, на которое никто не рассчитывал. Честно говоря, даже я.

Паук сорвался с плеча патологоанатома и прыгнул на пол, налету увеличиваясь в размерах. То есть буквально, за какие-то доли секунды, пока падал вниз, он из маленького насекомого превратился в охренительно огромную адову скотину размером с небольшого слона.

Как только лапы паука коснулись пола, раздался гул, как от пропеллеров самолётов, и лязг, будто на землю разом уронили все мусорные баки.

Зрелище, конечно, было впечатляющее. Метка в мгновение ока превратилась в настоящую машину для убийств. Будь здесь адовы гончие, они бы прятались по углам, стыдливо поджимая хвосты.

Я в немом восхищении разглядывал множество паучьих глаз, которые крутились во все стороны, сканируя пространство. В каждом глазу мерцал красный огонек. Мохнатые лапы Толика выглядели не менее впечатляюще. Ворсинки на этих лапах, судя по скрежету, были металлическими. Ну или вроде того. Хелицеры зверюги устрашающе шевелились, с их кончиков капал яд. В тех местах, где яд попадал на деревянные доски, расплывались дымящиеся дыры.

– Хороший Толик… – Выдохнул патологоанатом.

Судя по бледному лицу Степана, он именно сейчас вспомнил, что адский паук всего лишь пару секунд назад сидел на его родном, хрупком, человеческом плече.

– А-а-а-а-а… Ыыыыы… – Замычал псих в балахоне, при этом тыча свободной рукой в сторону паука. – Это… Это… А-а-а-а…

Очевидно мужику обещали легкую победу. Достаточно лишь взять артефакт, говорили ему. Убей демона, говорили ему. А про то, что в итоге этой встречи он сдохнет, не говорили. Ну и хорошо. Зато теперь начнется настоящее веселье.

Глава 3

Сделки с дьяволом интересны тем, что не всегда понятно, с какой стороны дьявол…

Я решил, эффектное начало затянулось, пора переходить к угрозам. Угрозы вообще – мой конёк. В этом деле я неимоверно хорош.

Первое правило качественых угроз – всегда угрожайте по-крупному. Второе правило – всегда угрожай всерьёз, даже если не особо хочется претворять все это в жизнь. Третье правило – когда вас макнули лицом в дерьмо, один черт ведите себя уверенно, будто вы – главный говнюк на этом слёте говнюков.

Конечно, нельзя доверять Метке целиком и полностью. Может, это такая хитрая ловушка для Люцифера. Но знать о моих сомнениях никому не желательно. Пусть псих думает, что история с пауком – запланированная акция. Тактика. Стратегия. Хитрый ход.

Именно так создаётся серьезная репутация. Мои враги должны понимать – если танцуешь с Дьяволом на ринге, лучше не наступать ему на ноги.

– Положи Артефакт в шкатулку и отдай ее мне. – Просипел я, с трудом оторвав подбородок от пола. – Тогда, возможно, ты останешься жив. Если не послушаешь, сдохнешь. Я скормлю тебя вон той зверушке.

Мужик в балахоне несколько раз подпрыгнул на месте, но это уже не было похоже на жизнерадостные пляски, которыми он пытал нас последние минут пятнадцать. Полагаю, таким образом псих показывал степень своего волнения. Согласен, Толик выглядит очень волнительно.

– Ты… Ты… Ты не можешь причинить мне вред! Вот! – Взвизгнул мужик, снова ткнув в мою сторону Артефакт, но уже менее уверенно.

– Серьёзно, придурок? Я же не добрый Санта, я – демон. У меня всегда есть запасной вариант. Время – деньги. Не заставляй меня тратить его впустую. А зверушке вообще насрать на твои цирковые номера. Он не демон. Можешь засунуть Сердце ему в глотку, он пережует его и выплюнет.

Возможно, все это звучало не очень устрашающе из положения лёжа. Все-таки, если ты распластался на полу, практически у ног врага, твои слова выглядят не так весомо, как хотелось бы.

Но у меня был Толик, а он, давайте признаём, достаточно важный аргумент при ведении переговоров. Когда вернусь в Ад, заведу себе такого же питомца.

Паук, медленно переставляя лапы, приблизился к линии пентаграммы и плотоядно оскалился. Теперь представьте, что вам улыбается огромная адская тварь, у которой из пасти торчат клыки (паук с клыками вообще достаточно пугающая хрень), а при каждом движении с хелицер капает ядовитая дымящаяся субстанция. Представили? То-то и оно.

– Мамочка… – Пискнула Мария Семеновна, про которую мы возмутительно забыли.

Это были ее первые слова с того момента, как Толик немножко подрос. Видимо, начальный этап шока прошел, и майор смогла выказать свою реакцию на нового участника нашего междусобойчика.

Блондинка сидела в паре метров от меня, почти рядом с одной из мохнато-металлических лап Толика. Наверное, близость Метки нервировала ее очень сильно. Смотрела майор на паука, задрав голову вверх. Взгляд ее остекленел от ужаса и, по-моему, она безумно хотела оказаться где угодно, только подальше от страшной твари. Думаю, она даже была непротив апокалипсиса, если этот апокалипсис уничтожит Толика.

Мария Семеновна громко сглотнула, потом нервно вздохнула и… вырубилась, с громким стуком долбанувшись затылком о деревянный пол.

– Товарищ майор… – Дёрнулся было в ее сторону патологоанатом.

Хотя чего дергаться, если его конечности до сих пор связаны. Странная человеческая логика. Рвутся спасать друг друга, когда сами одной ногой стоят в болоте и трясина вот-вот затянет вторую ногу.

– Пусть лежит. – Хрипло прокаркал я севшим голосом. Шея затекла и отвратительно ныла из-за того, что мне постоянно приходилось задирать подбородок, – Ей лучше не видеть всего этого дерьма. Потом будет сложно объяснить насчет Толика. А так… Скажем, что привиделось. И вообще… Если Мария Семеновна придёт в себя раньше, чем вся эта срань закончится, разрешаю тебе вырубить ее обратно.

– Ты издеваешься? – Степан выразительно посмотрел на свои связанные ноги.

На руки он посмотреть не мог, но думаю, их патологоанатом тоже имел в виду. То есть Маркова не смутило само предложение огреть блондинку по голове, его больше напрягал факт отсутствия возможности сделать это.

К сожалению, трудно элегантно пожимать плечами, лёжа мордой в пол. А я именно это и хотел сделать. Пришлось довольствоваться громким хмыком.

– Я… Я не боюсь! – Снова взвизгнул псих, хотя по его голосу вполне было понятно, очень даже боится.

Язык тела смертного однозначно говорил, он сейчас находится где-то между обмороком и прыжком Трусливого Льва в ближайшее окно. Жаль с окнами здесь не особо разбежишься. Церковь строили еретики, им, видимо, окна по вере не положены.

Паук посмотрел на смертного своими глазищами, пошевелил хелицерами, а потом резко взмахнул одной из восьми лап. Наверное, он близко к сердцу принял сомнения в ужасности своей персоны.

Всего лишь невинное движение – а половина пентаграммы соляной пылью взметнулась в воздух.

Толик, разбрызгивая яд, сделал еще один шаг в сторону мужика. Не знаю, честно говоря, что страшнее: если бы он быстро бегал, как все нормальные пауки, или вот такое медленное, неотвратимое наступление.

Удивительно, тварь и правда полностью разумна. Она до сих пор не кинулась на психа только потому, что ждала моей команды. Однако весь внешний вид Толика весьма конкретно давал понять, когда команда будет получена, смерть придурка случится быстро, но очень мучительно.

– Я… Ну… Черт… Все вышло из-под контроля… Хорошо! Секундочку… – Мужик в балахоне трясущимися руками принялся засовывать Сердце Лилит в коробку.

Псих-психом, а жить хочется всем. Даже идиотам. Конечно, он понимал, Хозяин непременно его накажет за трусость. Но Хозяин где-то там, а паук размером с трёх лошадей – конкретно здесь. И это сильно склоняет чашу весов в определённую сторону.

Как только крышка коробки захлопнулась, меня, наконец, «отпустило». Моментально. Невидимая наковальня испарилась. Я втянул воздух полной грудью, наслаждаясь ощущением собственной силы, которая волной пронеслась по телу.

– Молодец… – Прокряхтел я, поднимаясь с пола, – Разумное решение. К тебе вопросы, конечно, имеются, но понять можно. Хозяин задурил смертному голову и смертный возомнил себя магистром адских копыт. Бывает. Несомненно, яйца у тебя гораздо больше, чем у кукловода. Тот вообще зассал явиться и встретиться со мной лицо к лицу. А вот мозговых клеток в твоей башке гораздо меньше. Ты собрался вызвать Хаос. Ты хоть понимаешь, что это такое, человечишка? Вы бы все, абсолютно все превратились в пыль.

Я шагнул к мужику в балахоне, намереваясь сказать еще что-нибудь бодрящее. Ну и конечно хотел побыстрее забрать из его рук коробку с Сердцем. Однако, лимит сюрпризов и неожиданностей на сегодня еще не был исчерпан.

Внезапно псих повернул голову, сунул коробку под балахон, а затем уставился в дальний конец церкви, словно пытался вспомнить, где он вообще находится. Взгляд его стал излишне сосредоточенным, тело напряглось. Он напоминал кота, который ночью в квартире пялится в темный угол, вызывая нервную дрожь у хозяев.

Я сразу понял, что-то изменилось. Вернее, не так. Я сразу ощутил присутствие чужого, но в то же время очень знакомого существа, которого еще минуту назад здесь не было. Причем это существо не хотело, чтоб его заметили. А значит… Черт!

Сорвавшись с места, я бросился вперед, намереваясь сбить психа с ног. Над ним очевидно творят заклятие и это очень хреново.

Руки у меня оставались скованы, но времени, чтоб изменить такое положение вещей не было. Времени вообще ни на что не было. Нужно срочно завладеть Артефактом, а потом пусть хоть трижды сдохнет этот придурок. Кукловод понял, что я верну себе Сердце Лилит и решил действовать, вот в чем дело.

Сходу, одной ногой я ударил психа куда-то в район лодыжки, чтоб он упал. Чертов балахон сильно мешал определить точку удара.

Мужик рухнул на пол, потом вдруг громко завизжал. Худшие звуки издавал только банши, которого я однажды засунул в мясорубку. Да, бывало и такое. В конце концов, я – Владыка Ада, а не школьница начальных классов.

Не прерывая свой отвратительный визг, псих пополз в сторону Маркова. Сдвинулся где-то на несколько метров и замер. Его тело напряглось еще сильнее, будто его застигли в процессе отжимания. Секунду псих не двигался, а потом опять пополз вперед с бешеной скоростью и опять почему-то к Маркову.

Первым очнулся Толик. Паук размахнулся лапой, собираясь прижать психа к полу, но тот с нечеловеческим проворством увернулся, затем резко вскочил на ноги. Буквально. Одним прыжком. Что, в принципе, тоже несвойственно людям. Согнул колени, собираясь прыгнуть, но не успел.

Рядом с мужиком из ниоткуда возник небольшой черный вихрь. Ну как небольшой… Метра два в высоту.

В центре вихря мелькнул силуэт. Он, это силуэт, потянулся к психу, словно собирался его обнять. На долю секунды мужик просто исчез из виду, окутанный чернотой. А в следующее мгновение все пропало. Имею в виду, и силуэт, и вихрь.

А вот псих стоял на месте. Он тяжело вздохнул, издал короткий стон и… медленно развалился на две ровные части.

Бедолагу аккуратно разрезали пополам, от затылка до промежности. Вместо внутренностей, которые теоретически должны были вывалиться на пол, из обеих половин психа посыпались жуки. Много, очень много жуков.

– Твою мать! – Выругался Степан, побледнев и позеленев одновременно.

Он даже задергался и попытался отползти, последовав недавнему примеру майора.

Именно в этот момент, будто всего происходящего дерьма было мало, решила очнуться Мария Семеновна. Она застонала, приподнялась, покрутила головой. Естественно, первое, что увидела блондинка – это море жуков, которых исторгало разрубленное пополам тело психа.

Жуки лезли и лезли из него без конца, как лава из разбуженного вулкана.

Бо́льшая часть тварей сразу кинулась на Толика. Он, конечно, с ними справлялся. Насколько мог. Просто Толик очень большой, а жуки очень маленькие. Но это совсем не делало их безобидными. Они как речной поток, как неукротимая волна, накинулись на Метку, пытаясь полностью облепить все его тело. Судя по чавкающим, мерзким звуками, мелкие засранцы принялись жрать моего питомца!

– Млять! – Громко, отчетливо произнесла Мария Семеновна, глядя на творившуюся срань стеклянным взглядом, потом уже знакомо всхлипнула и шлепнулась обратно в обморок.

А ситуация тем временем продолжала превращаться из хреновой в очень хреновую. Жуки лезли из тела психа с удвоенной скоростью. Их было настолько много, что они давили друг друга, образуя кучу-малу.

Волна, которая нацелилась на патологоанатома, уже почти достигла Степана, и, надо признать, там все решится очень быстро. Марков не Толик, он не продержится и минуты. Если паук храбро сражался, то Марков, решительно сжав губы и зажмурившись, храбро приготовился умереть.

Времени на осмысление ситуации не было. Вариантов немного. Лучший – уничтожить церковь. Я могу сделать воздушный взрыв, подорвав весь кислород в комнате. Это убьёт жуков, но в подобном закрытом пространстве это вышибет наружу лёгкие моего сосуда. С Марковым и блондинкой произойдёт то же самое.

Остальные органы скорее всего просто будут перемолоты в кошачий корм. Все виды огня – моё лучшее оружие, но здесь крайне неподходящая для подобных фокусов территория. Нужно срочно переходить к следующему лучшему варианту.

– Как же вы мне дороги! – Выругался я, наблюдая за героической битвой Толика и решительным лицом Маркова, который планировал отдать концы.

Я сел на пол, прямо посреди пентаграммы, которая усилиями метки превратилась просто в кривые рваные линии, затем изо всех сил укусил свою правую руку. Зубы сжимал до тех пор, пока не появилась кровь.

Потом принялся размахивать конечностью, разбрызгивая черные тяжелые капли по полу. Так и думал. Сосуд юридически мертв. В нем нет больше крови человека, но полным-полно моей. Жуки – это адовы падальщики. И да, если что-то срочно не предпринять, они просто сожрут всех, кто находится внутри церкви. Моя кровь для падальщиков – как помои для свиней, как винишко для алкаша, еще не вышедшего из запоя. Этакий особый вид кайфа, от которого они ни за что не откажутся.

Жуки, почуяв знакомый запах, сначала застыли, затем пошла реакция. Вся эта армия адских насекомых развернулась, оставив в покое Толика с Марковым, и направилась прямо к мне, на ходу лакая черную вязкую жидкость, которой на полу было уже до хрена. Как много, оказывается, во мне крови…

Я продолжал трясти рукой, разбрызгивая как можно больше демонской жидкости между мной и жуками.

А теперь приготовьтесь, наступает полный отстой. Последует вторая часть плана, от которой будет довольно больно. Мне, естественно.

Дождавшись, пока падальщики окажутся измазаны в моей крови, закрыл глаза, расслабился, и сделал кое-что очень глупое – пустил через сосуд разряд в очень до хрена вольт. Я вызвал молнию. Создал ее внутри себя.

Чтоб вы понимали, молния – это очень мощная штука, а молния, которая проходит через тело сосуда – это очень мощная и очень больная штука.

Конечно, я знал, что не умру от небольшого разряда. Ну как небольшого… с точки зрения Падшего. Человеческое тело придерживалось иного мнения.

Разряд понесся вперед, перескакивая с одной капли крови на другую, с лужи поменьше, на лужу бо́льшего размера. Жуки подпрыгивали, верещали, а потом весело и задорно превращались в пепел. Те, кто оказывался снизу, поджигали тех, кто напирал сверху.

Буквально несколько минут – и в церкви остались только Марков, который смотрел на меня охреневшими глазами, Толик, который выглядел расстроенным из-за того, что не смог защитить нового хозяина, и майор Машурина, которая по-прежнему лежала в отключке, блаженно улыбаясь.

– Иди на улицу и убей всех, кто там есть. – Велел я Метке. По-моему, мой голос звучал несколько уставшим.

– Это жестоко. – Робко попытался образумить меня Степан.

– Там, за стенами церкви сидят уроды, не имеющие ничего хорошего внутри своих поганых душ. А это… – Я кивнул в сторону Толика, – Это есть Зло. Материальная часть демонского Флёра. Будет вполне справедливо, если именно он наставит придурков на путь истинный. На путь, который отправит их туда, где им и место. Подобное лечат подобным. Это сказал Гиппократ, все вопросы к нему.

Паук радостно вскинулся и рванул во двор. Ему явно не терпелось доказать свою пользу. Дверь адская тварина просто вынес. По-моему, она, отправившись в полет, даже пришибла кого-то из тех, кто караулил снаружи.

– Ты нас спас. – Подал вдруг голос Марков.

– Чего? – Я сначала не понял, о чем он говорит.

Наверное, впервые за своё долгое существование, я реально очень устал. Хотелось просто убраться отсюда, приехать домой, искупаться, лечь и закрыть глаза. А, ну еще очень хотелось сжечь это место. Но после того, как мы его покинем.

– Ты мог бросить нас этим тварям и сбежать. – тихо сказал Марков.

Он смотрел на меня с каким-то странным, пугающим выражением. Надеюсь, Степан не надумал поверить с хорошую сторону Люцифера, потому что этой стороны нет.

– Нужно запомнить на следующий раз. – Усмехнулся я. – На самом деле все вот это.

Я поднял руку и сделал широкий жест, очертив круг.

– Все это, Стёпа – полная срань. Но поверь мне, гораздо хуже совсем другое. Когда психа закружило в черном вихре, явился кто-то из моих собратьев. Судя по всему, он хочет изменить равновесие сил мироздания и нарушить существующий порядок. У него осталась коробка с Сердцем Лилит. Он для того и обнаружил свое присутствие, чтоб забрать Артефакт. И вот это – гораздо бо́льшая срань. Потому что его задумка получилась, Сердце Лилит снова находится не в тех руках. А вообще, Марков… Знаешь, что скажу? Сидение на корточках среди сотни килограмм мёртвых жуков быстро теряет своё очарование. Бери-ка нашу героическую подругу и неси ее в машину. Пора выбираться отсюда.

Степан около минуты просто молча смотрел на меня. Просто смотрел и все. Потом широко улыбнулся, изобразив на лице глуповатое выражение. Патологоанатом понял, я не хочу всех этих трогательных речей и благодарности за спасение. Люцифер делал то, что выгодно ему. Все. Точка.

– Замечательная речь, Забелин. Я сам не мог бы сказать лучше. На самом деле, я мог бы, конечно, сказать гораздо лучше, но для тебя тоже неплохо. Только может мы все-таки для начала снимем твои наручники, а потом развяжем меня? – С насмешкой поинтересовался Марков и кивнул на свои ноги.

– Согласен, речь была отменная. Ты еще не слышал, как я толкаю призывы к мятежу. Согласись, моя харизма – лучшее, что существует в мире. Впрочем, откуда тебе знать, что такое харизма? Я – Люцифер, а ты – пугало. Очаровательный парень, да. Но пугало. Вот если бы у тебя ещё были мозги, тебе цены бы не было.

Марков громко хохотнул, намекая своим смехом, что оценил шутку.

Я посмотрел на металлические браслеты, сковывающие мои запястья. В ту же секунду наручники рассыпались трухой. Зрелищно, да. Могу позволить, пока майор в отключке.

Потом двинулся к Маркову. Он прав, нужно освободить его и валить отсюда. Судя по крикам, которые доносились с улицы, через пару минут дорога будет свободна. Я чертовски устал за этот долбаный день. Мне нужно отдохнуть, подумать и действовать. Пока мир смертных на развалился на части.

Глава 4

У всякого безумия есть своя логика…

– Доверяю твоему мнению. Ты знаешь лучше, что в этом заведении достойно моего внимания. Принеси всё, что тебе кажется хорошим. Только избавь мою нервную систему и мои вкусовые сосочки от слишком вычурных блюд с чёртовой глазировкой манговым сиропом, диарейными чили или яйцами голубого дрозда. Не нужно издеваться над мясом, чтобы сделать его вкусным. Единственное… Позаботься, чтоб приготовили несколько рёбрышек и бифштекс средней прожарки. И десерты. Два… Нет, три. Тоже самое лучшее, что есть.

– Вы ждете кого-то? Поставить еще приборы? – Вежливо поинтересовался официант, выслушав мой специфический заказ с непроницаемым лицом.

Уверен, в этом месте частенько звучат специфические заказы. Богатые люди считают, что непременно должны выглядеть эксцентрично. Они путают это слово с другим понятием – дешевые понты. По-настояшему богатым людям насрать на мнение окружающих.

Официант застыл рядом с моим столиком, словно изваяние, олицетворяющее одну из десяти заповедей: «Да не будет у тебя других богов».

Я сейчас для этого парнишки самый настоящий бог. Бог оплаченных счетов. Он уже прикинул в своём мозговом калькуляторе, в какую сумму выйдет мой заказ и посчитал цифры чаевых. Весь его внешний вид – это поклонение и обожание.

Ресторан, который я выбрал для ужина – один из самых дорогих в Москве. Здесь чашка кофе стоит как колесо от моей тачки. И да, после неудачного разговора с Бибиковым, к тому же учитывая побег старшего лейтенанта Лопатина, я решил порадовать себя прежде, чем вернусь в отдел. Мне срочно требовалось получить порцию положительных эмоций, а еда – одна из наипрекраснейших вещей, доступных Падшему в человеческом теле.

Несомненно, тот факт, что папаша Забелина богат, сильно облегчает жизнь. В вещах мажора еще в первый день я обнаружил пару банковских карт. Видимо, пополнение происходит автоматически, потому что каждые двадцать четыре часа мне прилетает определенная сумма денег.

Судя по этой сумме, пацан явно ни в чем себе не отказывал, а папаша пацана явно считает, что в Москве дышать воздухом бесплатно невозможно. Иначе, не понимаю, на кой черт нужно столько бабла.

А вот тот факт, что с отцом у Антона были не самые близкие отношения, радует. Я за эти дни ни разу не пересекся с Забелиным-старшим.

Мужик с кислым лицом, который лазит по дому в униформе и везде сует свой нос, сообщил, что Сергей Антонович в отьезде, но скоро вернется. И если бы я не был эгоистичной самовлюблённой сволочью, то непременно это помнил бы.

Насчет сволочи мужик, конечно, вслух ничего не сказал, но это было написано на его лице. Мне кажется, он меня недолюбливает. Вернее, недолюбливает он, естественно, настоящего Забелина, а я получил негативное отношение по наследству.

Как оказалось, зовут мужика Виктор Леонидович, он – типа управляющего, который заведует домом и всем персоналом.

В любом случае, встреча с отцом мажора неизбежна, это понятно, однако радует, что она затягивается. Мне сейчас еще одного папаши не хватало с его родительскими нравоучениями. Если со своим Отцом я могу проявить терпение, с Забелиным-старшим, боюсь, все будет иначе.

– Извините. Так что насчет приборов? – Настойчиво повторил официант, не дождавшись ответа.

– Нет, не нужно. Я жду знакомую, но она следит за фигурой и выпьет кофе.

Вот тут парень не смог сдержаться, удивлённо поднял брови. Просто я заказал еды на целую компанию. На большую компанию.

Смертный не знает, для меня это в некотором роде развлечение. Пробую все, что могу попробовать. После того, что случилось в церкви, я решил брать максимум от своего нового положения. События в любой момент могут измениться, зачем же тратить время впустую. Это как отправится в отпуск на берег Карибского моря и все дни провести в отеле, закрывшись в номере от весёлых местных проституток.

– Хорошо. Понял.

Профессиональная выдержка взяла верх над эмоциями. Официант поклонился и попятился прочь от моего столика.

Я проводил парня взглядом, а затем повернулся к окну, рассматривая улицу. В принципе, уже вечер. Может, ну его к черту, этот отдел? Майора Машуриной все равно на службе нет. Она как раз брала себе три дня отгула, дабы поправить здоровье.

Конечно, с ее здоровьем все нормально, однако она искренне уверена, что ненормально, особенно с головой.

Когда блондинка очнулась, и я, и Марков в унисон принялись твердить, будто все наши приключения закончились в церкви на этапе появления моей охраны. То есть, охраны Забелина.

Это была самая оптимальная версия, которую я придумал.

– Какая охрана?! Вы долбанулись, что ли? – Майор оглянулась нервно по сторонам, а затем, передернувшись, как от горького лекарства, громким шепотом заявила, – Там была какая-то огромная тварь. Паук. Он появился из ниоткуда. А потом еще жуки. И мужик этот… Он прямо… Фу! Блин!

Блондинка, позеленев, прижала ладошку к губам.

Мы сидели в ее машине возле ее же дома. Адрес Марии Семеновны я вычислил по навигатору. В себя она пришла ровно в тот момент, когда автомобиль подъехал к подъезду. И теперь майор хотела знать правду, а мы со Степаном хотели совсем другого, поэтому беспардонно врали.

– Ну какой паук, товарищ майор?! – Я покачал головой и пощелкал языком, намекая на абсурдность данной версии. – Парни какие-то двинутые, честное слово. Сектанты. Мы попали в зону их интересов относительно случайно. Да, в первую очередь они хотели навредить моему отцу, есть такое. Он у их секты что-то там отнял. Землю вроде бы. Вот они и решили совместить приятное с полезным. Папе отомстить, нас грохнуть. К счастью, охрана сработала отлично. Вычислили мое местоположение по телефону. В общем… Все обошлось.

– Марков. – Блондинка перевела растерянный взгляд на патологоанатома. – Скажи, ты что, тоже не видел паука? Скажи правду, пожалуйста. Тебе я поверю. Вы прикалываетесь надо мной?

– Ну конечно, нет. Вы же взрослый человек, разумный. Какие пауки? – Ответил Семен, искренне пялясь блондинке в глаза. – Вы отключились, когда этот придурок в балахоне начал размахивать штуковиной своей. Видимо, из нее какая-то химическая дрянь распылялась. Вот вы этой дряни и нанюхались до галлюцинаций. Вас вырубило сразу, а мы с Забелиным просто оказались более стойкими.

Марков выглядел настолько натурально, что даже я был готов ему поверить. А уж Мария Семеновна тем более.

– Подожди… – Блондинка снова переключилась на меня. – Ты валялся на полу. Я помню. И не мог встать.

– Так аллергия у меня на эту химию. – Я развёл руками. – Но, как видите, все обошлось. В общем, Мария Семёновна, у меня к вам просьба. Там, в церкви папины люди остались с ребятишками поговорить. Так как дело касается семьи, дайте мне, пожалуйста, возможность решить вопрос самостоятельно. Не будем вмешивать полицию, хорошо?

Майор Машурина обещала подумать. От дальнейшей помощи блондинка отказалась, заявив, что в состоянии дойти до квартиры. Мне кажется, на самом деле ей просто хотелось как можно быстрее избавиться от нас со Степаном.

А на следующий день старший опер Петрович сказал, что начальству срочно потребовались три отгула.

То есть, появится майор только завтра, а значит, сегодня я могу из ресторана ехать сразу домой. В конце концов, Валера бросил меня и сбежал. А я, между прочим, стажёр. И вообще, у меня наметились важные дела.

Помимо банального желания порадовать свое человеческое тело, я на самом деле организовал встречу. Она, скажем так, случилась незапланированно, из-за воспоминаний Бибикова.

Честно говоря, думал, что парни с бритыми затылками закончились три дня назад. Ну… То есть буквально закончились. Совсем.

Когда мы с Марковым вышли из церкви, Толик выглядел как обожравшаяся каракатица. Он развалился на земле, раскорячив лапы, и блаженно шевелил хелицерами. Только что не щурился, как домашний кот, объевшийся сметаны.

– Он их что… съел? – Испуганно спросил Марков, оглядываясь по сторонам.

Половина домов была разнесена в хлам, тачки, которых, помимо корыта майора, наблюдалось ещё штук семь, перевёрнуты. Так понимаю, парни пытались спрятаться или сбежать от Толика. Придурки…

Пока мы в церкви решали вопросы с веревками, пока освобождали бесчувственную Марию Семёновну, я слышал звуки выстрелов. Но это даже не смешно. Надеяться человеческим оружием убить потустороннюю тварь – глупая идея.

– Степан, не тупи, конечно съел. А что он должен был с ними сделать? Отшлепать, отругать и отпустить домой? – Ответил я Маркову. – Хорошая Метка. Хорошая… Умница. Скажи, ты тут случайно не видел шарик со светящейся искоркой?

Паук завозился, икнул и выплюнул на землю небольшую сферу. Шар покатился прямо к моим ногам.

Я наклонился, поднял гладиус, а это, конечно же, был он, сунул его в карман, подошел к довольному Толику и похлопал его по одной из восьми лап.

– Толик, ты хороший мальчик. Папочка доволен.

Патологоанатом издал звук, будто его сейчас стошнит. Он держал на руках майора Машурину и, наверное, только этот факт заставил его сдержаться. Думаю, смертному все же сложновато понять некоторые принципы демонской реальности. Например, что врага лучше сожрать, чем потом убирать оторванные конечности. Лишняя суета.

Блондинка, кстати, до сих пор пребывала в беспамятстве, но не потому, что отличается слишком тонкой душевной организацией. Она уже должна была прийти в себя. Просто я решил, лучше майору Машуриной очнуться, когда мы уедем подальше от церкви, и продлил ее блаженное состояние. Флёр не использовал, кстати. Всего лишь нажал пару точек на теле. Людишки слишком хрупкие. Ими можно управлять без демонской силы.

Степан подошёл к машине Марии Семеновны, одной рукой открыл заднюю дверь и осторожно уложил ее на сиденье.

Затем повернулся ко мне, собираясь что-то сказать, но так и замер с открытым ртом.

Толик понял, веселье закончилось, и взрослые дяди собираются уезжать, и решил, что ему тоже пора на место. А место Толика – это аура патологоанатома.

Паук с трудом поднял свое значительно увеличившееся брюхо, приблизился к Степану, и в одну секунду сдулся до маленьких размеров.

– Он что… Он хочет обратно? – Осипшим голосом спросил Марков.

– Да, Степан. И не вздумай выкаблучиваться. Во-первых, Толик – твоя Метка. Он создан для того, чтоб охранять тебя. Во-вторых, не будь свиньей. Он в конце концов спас наши задницы.

Судя по выражению лица Маркова, за спасение он был благодарен, а вот насчет возвращения паука у Степана явно имелось свое мнение, несколько отличное от мнения Толика. Однако, надо отдать должное, патологоанатом героически сцепил зубы, дождался, пока Толик заберётся на его плечо и исчезнет, а уже потом тихо выругался:

– Твою мать…

– Слушай, чего ты капризничаешь! Прекрати уже ныть, как самая эмоциональная подружка со времён Офелии. У кого еще есть такая крутая защита? – Усмехнулся я, усаживаясь за руль.

– Действительно. Ни у кого нет такой крутой защиты. Настолько крутой, что как бы самому не обосраться от страха. А если оно решит сожрать меня, как этих парней?

– Стёпа… – Я с осуждением посмотрел на Маркова. – На кой черт ты ему нужен? Тоже мне радость великая, жрать Степана Алексеевича. Не льсти себе. И потом, он – твоя защита. Ясно? И называй, пожалуйста, Метку по имени – Толик. Он разумен, а значит, может обидеться.

Судя по тому, как скривилось лицо Маркова, в гробу он вида́л психологические проблемы адских тварей.

И вот к чему я все это вспомнил. Количество бритоголовых, оказавшихся в Толике, превышало пару десятков. Я полагал, что при подготовке ритуала кукловод бросил к церкви всех свои человеческих подручных.

И что же я вижу, спустя три дня? В воспоминаниях Бибикова снова фигурирует один из тех же самых парней. Они размножаются почкованием, что ли, не пойму?

Выходит, количество долбанных адептов больше, чем мне казалось. Кроме того, бритоголовые вдруг заинтересовались Анной Сергеевой. Той самой, которая последние несколько месяцев являлась сосудом убитого суккуба.

Если вспомнить ночь, когда я нашёл тело девчонки, там тоже фигурировала большая черная тачка и крепкий тип в темной одежде. То есть, смерть суккуба каким-то образом связана с кукловодом. При этом, что слегка выбивается из общей картины, бритоголовый тип явился к Бибикову и расспрашивал его о Сергеевой. Зачем?

По идее, они же ее и убили. На кой черт им нужна информация? Ну и еще один момент. Если парень в черном отправился к Бибикову, значит, действуют адепты кукловода по той же схеме, что и менты. Пробили звонки Сергеевой, посмотрели, с кем она говорила больше всего, а потом решили тряхнуть нарика, который кому-то отдал симку. Тогда зачем им нужно было ее убивать, если они о Сергеевой нихрена не знают?

В общем, не складывается пока ни черта.

Меня, конечно, в большей мере интересуют бритоголовые. Это та проблема, о которой я беспокоюсь. Беспокоюсь, значит собираюсь их убить. Потому что люди, прислуживающие кукловоду, имеющие на своих телах татуировки с заклятием подчинения, являются лишним элементом этого мира.

Однако я должен понимать, что это вообще за организация. Понятно уже, речь идёт не о маленькой группе людей. Ну и конечно, раз уж часть бритоголовых пока еще числится в живых, можно снова попытаться выйти на кукловода через этих придурков.

Вот об этом мне и захотелось поговорить. Как только выехал со двора, где живет Бибиков, сразу набрал Маркова.

– Забелин? Что-то случилось? – Ответил патологоанатом после десятого гудка.

– Чего так долго? Я уж думал тебя опять хотят принести в жертву?

– Иди знаешь куда? Вообще-то я в твоём доме и за мной след в след бродит мрачный тип. В сортир спокойно не дает сходить. Стоит прямо под дверью. У меня начала развиваться психологическая травма. Я таким темпами могу стать психом или заполучить проблемы с мочеиспусканием.

– Все верно. – Я удовлетворённо кивнул. – Это Алексей, один из охраны отца. Я же сказал тебе, будешь жить в моем доме под круглосуточным присмотром, пока не разберусь с происходящим дерьмом. Выезд из дома только в моём сопровождении. Стёпа, ты – Говорящий. На тебя имеет виды пока еще неизвестный кукловод. Сиди и не ной. А че с голосом? И с дыханием.

Марков на самом деле как-то странно дышал. Будто бегал кругами по МКАДу.

– Я решил совместить приятное с полезным. Вернее, в данном случае, неприятное. Раз уж ты определил меня в заточение, попросил этого Алексея дать пару уроков бокса. Хочу быть готовым к любой ситуации.

– Степан… – Я с усмешкой покачал головой, будто Марков мог меня видеть. – Боксом занимаются либо ради понтов, либо ради необходимости. Необходимость, это когда ты живёшь в пятиэтажке, а пятиэтажка находится в Новокузнецке. На кой чёрт тебе бокс? В битве добра со злом используются совсем другие приемы.

– Вот именно! Хочу уметь постоять за себя, раз уж моя жизнь так внезапно изменилась. И хватить ржать. Не все являются Люцифером, если что. Не у всех есть возможность уничтожать врагов различными демонами штуками.

– У тебя на крайний случай есть Толик…

– Нет! – Перебил меня Марков. – К его помощи я предпочту прибегнуть в очень, очень крайнем случае. Так ты чего хотел-то? Вряд ли узнать, как у меня дела.

– Молодец. Умнеешь на глазах. Помнишь адвоката? Ту жгучую брюнетку, которая вытащила тебя из ментовки? Она же по-любому оставила тебе номер телефона. Пришли мне.

К счастью, Марков не стал задавать лишних вопросов. За наше не особо долгое знакомство он уже понял, когда нужно проявлять любопытство, а когда нет. Через пять минут, скинув звонок Маркову, я уже набирал номер Пифии. Смешно… Впервые созваниваюсь с оракулом по человеческому телефону.

Да, я собирался встретиться именно с ней. Надеюсь, хотя бы эта встреча пройдёт с более радующим итогом, чем дурацкий Бибиков, который оказался ложной ниточкой.

Пифия на звонок не ответила, но у нее стоял автоответчик. Я записал голосовое сообщение, назвал ресторан и время, в которое буду ее ждать. Уверен, мое послание было услышано.

В данный момент я очень рассчитывал на оракула, на то, что она может дать мне полезную информацию.

Все-таки организация бритоголовых придурков, рассекающих по городу на черных тачках, связанных с невидимым кукловодом – достаточно заметная штука. Заметная для оракула, имею в виду. Раз уж она следит за равновесием, то должна как минимум знать, что это за новая секта свидетелей Великого Мудака нарисовалась.

Очевидно кукловод собрал вокруг себя группу смертных, с помощью которых решает нужные для себя вопросы.

Внезапно мое внимание привлекла девушка. Она стояла прямо возле окна, со стороны улицы, и задрав голову сверяла название ресторана с бумажкой в своей руке. Незнакомка шевелила губами, словно произносила его вслух.

По сути, ничего особенного. Если бы не внешность девушки. Она была слишком обычной. Слишком простой. Имею в виду, одежда, обувь, причёска. При этом девчонку спокойно можно назвать красивой. По-настоящему красивой.

Выглядела она лет на двадцать, имела кошачьи зеленые глаза с длинными чёрными ресницами, высокие скулы, пухлые губы, аккуратный носик. Все это – натуральное, своё. Как и потрясающая фигура, которую не могла скрыть дешёвенькая одежда.

Я слегка прищурился, изучая ее ауру, но тут же вытаращил глаза, не в силах поверить увиденному. Нежный голубой цвет с легкими разводами розового. Она что, блин, невинна?

Я снова прищурился. Точно. Так и есть. Девчонка мало того никогда не имела отношений с мужчиной, так еще на ней практически вообще нет следов никакого греха. Никакого! Она даже ни разу не врала!

Девушка спрятала бумажку, которую держала в руке, а потом решительно направилась ко входу. Похоже, она действительно планирует посетить это место. Странно. Могу дать руку на отсечение, у незнакомки нет денег даже на стакан воды в подобном заведении.

Но гораздо интереснее другое. Что вообще человек с чистой аурой может искать в месте, где собираются самые богатые люди Москвы?

Глава 5

Если женщина что-то просит, надо ей непременно дать: иначе она возьмёт сама…

Я с интересом наблюдал за девушкой. Мне стало очень, ну просто очень любопытно, зачем она вообще оказалась в этом месте.

Тем более, Пифия до сих пор не соизволила явиться на встречу. Она опаздывала уже на пятнадцать минут. Это слегка раздражало. Незнакомка – замечательная возможность отвлечься от нервирующего ожидания.

Девушка вошла в зал, растерянно остановилась, изучая столики, за которыми сидели гости. Достаточно немало гостей, надо отметить.

Ах ты черт! Сегодня же пятница! Я потерялся в днях из-за произошедших событий. Честно говоря, все эти понедельники, вторники вообще мне непривычны. По человеческим меркам, выходит, минула почти неделя, как Владыку Ада занесло в мир смертных. Да уж… А я рассчитывал найти Артефакт и вернуть его чуть ли не за день.

Сразу же навстречу девице устремилась хостес. Высокомерное выражение лица администратора весьма выразительно намекало, что новоприбывшей не место в заведении подобного уровня.

Согласен. По-настоящему красивые да еще настолько чистые девочки не должны находиться в ресторане, напоминающем вульгарную ярмарку безвкусицы. Не знаю, почему богатые смертные путают подлинный шик с дешевой деревенской претензией на «дорохо-бохато.» Именно так, через букву «ха».

Интерьер данного заведения не был исключением из правил. К примеру, на стенах висели картины, совершенно не способствующие приятному аппетиту. Они наоборот его портили. Одно из полотен напоминало портрет женщины, которой уронили на голову холодильник. Наверняка это значило, что она очень дорогая. Не женщина, картина, естественно, дорогая. Типа хорошая копия Пикассо.

Остальные – вообще походили на плакаты из коридора районной поликлиники. Такое чувство, что с помощью квадратов, кругов и треугольников кто-то пытался изобразить устройство организма человека изнутри.

Помимо сомнительных произведений искусств, за которые я, наверное, скоро начну убивать, в зале зачем-то создали интерьер, близкий к средневековому замку.

Тяжелые деревянные столы и такие же стулья украшала затейливая резьба. В углах виднелись флаги с гербами несуществующих дворянских родов. Особого «колорита» добавляли рыцарские доспехи, стоящие рядом с картиной, где изображена женщина, прибитая холодильником.

Но при этом, неподалеку от барной стойки наблюдались две неоновые пальмы, качающиеся под воображаемым ветром.

Если бы меня попросили дать короткое определение этому ресторану, я бы сказал, он похож на смесь замка Ланселота и выставки жопоруких авангардистов. Могу допустить, что дизайнер думал про Камелот, оформляя зал, но тогда при чем тут пальмы и картины в стиле Пикассо?

Честно говоря, всегда считал людишек существами, лишёнными даже зачатков хорошего вкуса. Ну и еще, конечно, я всегда считал смертных мелкими насекомыми, которые изрядно портят мироздание своим существованием. Гадят везде, где только могут.

Мы ведь с Отцом схлестнулись из-за людей. Свобода выбора, бла-бла-бла. На Небесах, говорят, даже есть огромная картина, на которой неизвестный художник описал суть конфликта. И там тоже картина…

Полотно состоит из трех частей. Сам не видел, но предполагаю, вряд ли мне понравится эта мазня.

Первый сюжет – Отец и Люцифер спорят: раз у людей есть свободная воля, то у ангелов она тоже должна быть. Ок, это очень близко к правде.

Второй сюжет – война. Сцена милая, почти сельская пастораль. Кустики, цветочки и две армии, схлестнувшиеся в битве, которую художник, конечно же, изобразил в стиле пропагандистского плаката. Добро сражается со Злом, отстаивая Свет. Как вы понимаете, положительный герой второго сюжета не я.

Третий сюжет – Люцифер очнулся со своими потерпевшими поражение, пребывающими в состоянии шока пацанами в Аду. Говорят, в третьем сюжете я похож на хитрого проповедника, который втюхивает куриную кость деревенщине, уверяя, будто она – фаланга пальца всех святых вместе взятых.

Думаю, теперь чуть более понятной становится моя нелюбовь к смертным. Все проблемы случаются из-за них. Я так радовался, когда Черная Смерть выкосила половину средневековой Европы и Азии. Целые города вымирали. Люди сходили с ума. Бунты, убийства, анархия – истинное наслаждение для демонов. Человечество могло исчезнуть, и это было бы самое лучшее событие из тех, что произошли за несколько тысячелетий.

Но случилось немыслимое. Чума закончилась. Человечество выжило. Прямо как после Потопа. Вонючие грязные людишки жили себе, размножались и снова загадили все вокруг.

Наверное, тогда я и понял, что мой спор с отцом не имел смысла. Сравнивать людей с ангелами – как же я был глуп.

В то время я даже заскучал по старым добрым денькам на небесах, когда мы с братьями-Архангелами пили амброзию, играли со звездной пылью и баловались ДНК. Однажды мой старый дружок Рафаил в ходе игры изобрел утконоса, а вот Нецах облажался, ухитрившись собрать из ДНК сложный рабочий узор. Потом оказалось, что он изобрел проказу, которая никому не понравилась.