Юбилейная жена бесплатное чтение

Лада сидела за столиком в ресторане. С любимым мужчиной. На столе была какая-то вкусная еда, шампанское, букет цветов. Вот в таком банальном антураже она теряла то, что другие женщины в нём же приобретают. Надежду на долгую счастливую совместную жизнь. В руках она держала бархатную коробочку с красивым кольцом, а глаза её медленно наливались слезами. Вот и всё. Не прямо сейчас, конечно. Сейчас всё прекрасно. Сейчас счастье. Но именно с этой минуты пошёл обратный отсчёт, который продлится неизвестно, сколько, и закончится не словом «старт!», а словом «конец».

Стас, довольный собой, обстановкой, ситуацией, с улыбкой смотрел на неё и терпеливо ждал. Счастливых глаз, смущённого «да!..», любования кольцом на пальце. А не вот этого побледневшего лица, молящего взгляда и дрожащих губ.

Делать предложение он умел. У него был в этом богатый опыт. Четыре раза. Сегодня – пятый, можно сказать, юбилейный. И он от души надеялся, что последний. До этого все его невесты вели себя примерно одинаково – радовались, мерили колечко, охотно соглашались стать его женой. Потом они целовались, пили шампанское, ужинали, болтали, строили планы на будущее. Все они его любили. И Лада любит. Это он знал точно. Любит, как, наверное, никто.

– Ладочка, – сказал он, и голос его дрогнул. – Давай поженимся и проживём вместе счастливо до конца жизни, пока смерть не разлучит нас… – и совсем уже упавшим голосом закончил: – На меня никто никогда не смотрел так, как ты…

Что она могла сказать ему? Что любит его безумно, хочет быть с ним до конца дней своих и что разлучит их не смерть, а он сам?..

Лада увидела его в гостях, куда попала совершенно случайно. Заскочила на минутку к подруге что-то передать, а та с мужем собиралась в гости к родственнику на день рождения. Ладу решительно взяли в оборот – ехать с ними. С родственником этим она знакома, он будет рад её видеть. А подарок у них приготовлен, будет от нас всех, общий. Если тебе так принципиально, давай стольник. Вот и скинулись. Поехали!

Обычное домашнее застолье. Среди гостей оказался весьма приятный мужчина, севший рядом и оказывавший ей знаки внимания. Всё было очень мило и приятно, Ладе, действительно, были рады.

В середине праздника пришёл ещё один гость. Поздоровался разом со всеми присутствующими, поцеловал ручку хозяйке и ещё двум дамам, сел рядом с хозяином. Оживлённо разговаривая с ним и ещё с несколькими мужчинами, побыл за столом примерно полтора часа, съел большой кусок запечённого мяса с разными соленьями, выпил чуть-чуть коньяка и много минералки, сделал комплимент хозяйке, отказался от чая, попрощался со всеми и ушёл.

Ни разу взгляд его не пересёкся со взглядом Лады. Она вообще не была уверена, что он её заметил. Они с именинником сидели на другом конце длинного стола, Лада слышала только отдельные произносимые им слова. И видела его, в основном, в профиль. Правую щёку, ухо, висок, мелкие завитки тёмных, с проседью, волос, орлиный нос, крупные, чётко вырезанные губы, которые в сомкнутом виде складывались в трогательное сердечко. Голос низкий, густой, волнующий и успокаивающий одновременно.

Мужчина был очень высокого роста, корпулентный, даже чуть грузноватый. Одет был в хорошо сидящий костюм, туфли и белую рубашку с тремя расстёгнутыми пуговицами. Однако ворот рубашки широко не распахивался и не демонстрировал окружающим вульгарного зрелища типа волосатой груди с золотой цепью. Нет, вид запоздавший гость имел весьма приличный и даже элегантный.

Лада рассеянно поддерживала разговор с соседом слева. Кажется, он был слегка разочарован. Её слух и взор были обращены на этого незнакомого человека, в котором было столько… знакомого.

Очень похожий голос был у её папы, а папа был и оставался главным человеком в жизни Лады. Форма рук точно такая же, как у папы и у сына, какие-то жесты, манера барабанить пальцами по столу, прикладывать руку кончиками пальцев ко лбу. Волосы, губы, глаза, фигура, походка – всё было таким знакомым, своим, родным. На него было так приятно смотреть и так приятно слышать.

Подруга заметила её интерес и сказала, что это Стас, старый друг хозяина. Личность, безусловно, яркая, интересная, но бесперспективная.

– Даже не думай в эту сторону. Лучше присмотрись к Алексею, с тобой рядом сидел. Хороший мужик, давно разведённый, с квартирой.

Лада тоже была давно разведена, и все родные и знакомые не оставляли надежды выдать её снова замуж.

– Почему? – спросила она, игнорируя информацию об Алексее.

– Потому что он не для семейной жизни. Рокер. Байкер. Бабник. Сейчас с четвёртой женой разводится. И будь уверена, опять женится! А может, ещё и не раз. На мотоцикле гоняет. На какие-то слёты ездит. Там у них какие-то вселенские тусовки. А однажды с такими же ненормальными чуть не до Байкала на мотоциклах доехали. И годы его не берут! Не уймётся никак. А ещё на барабанной установке играет. С какой-то группой до сих пор иногда выступает. Я была как-то на их концерте. Нет, ну это классно, конечно. Энергетика сумасшедшая!

– А вообще он чем в жизни занимается? Ну, не только же барабанами и мотоциклами.

– Нет, конечно. Вообще он конструктор, всю жизнь на оборонку работает. Изобретает чего-то, даже патентует.

Это Ладе было понятно. Она сама инженер.

– Смотри, Ладка, я тебя предупредила. Кстати, если интересно, могу ссылку прислать, там есть несколько записей с их концертов. Качество, правда, не очень, но так, для интереса.

– Пришли.

Концерты группы с ничего не говорящим ей названием Ладу потрясли. Ничего подобного она никогда не видела. Маленькое помещение, темно, мечутся острые лучи света, на сцене беснуются несколько человек с электрогитарами, одетые в чёрную кожу со шнуровками, шипами, черепами, на барабанную установку направлен свет, там восседает Стас, совсем не похожий на того, какого она видела в гостях. Этот сидел, широко расставив ноги в чёрных кожаных штанах и «казаках» с заклёпками и цепями, ещё из одежды на нём была такая же жилетка на голое тело и туго повязанный на голове чёрный же платок с черепами – бандана. На шее, запястьях, пальцах всё та же атрибутика. Лицо покрыто примерно трёхдневной щетиной. Палочки мелькали в его руках с бешеной скоростью, обрушивались на барабаны, тарелки, или как они называются, сам он был весь во власти сумасшедшего ритма, ещё при этом пел, что-то выкрикивал, сверкая глазами и крупными белыми зубами, и вид у него был свирепый и бесшабашный. Звук оглушительный. Как зрители выдерживают такие децибелы?

Вспомнилась старая стиляжья песенка, которую иногда напевал папа:

– Был бы ты лучше слесарь

или какой-нибудь сварщик,

в крайнем случае, милиционэр,

Но только не барабанщик!..

Лада просмотрела записи несколько раз и сделала несколько открытий.

Во-первых, если поставить звук почти на минимум, то слушать вполне можно.

Во-вторых, некоторые исполняемые песни оказались знакомыми ей ещё с юности. Их крутили на вечерах в школе, на танцах в пионерском лагере, слушали у кого-нибудь дома всей компанией, а потом и по телевизору иногда показывали в программе «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады». Вот уж никогда Лада не думала, что, оказывается, слушала рок. Причём, какие-то песни ей тогда нравились, и сейчас она их с удовольствием узнавала.

В-третьих, благодаря крупному плану, которым иногда брали ударника, она рассмотрела его лицо и обнаружила, что глаза у него такие же, как у неё и у её сына – не тёмно-серые и не серо-голубые, а, как она называла, цвета грозового неба. И, несмотря на общую свирепость и отвязность облика, взгляд этих больших глаз иногда казался растерянным и каким-то… извиняющимся. И ещё он время от времени прикусывал с левой стороны нижнюю губу, словно не позволяя расползаться в улыбке.

В-четвёртых, в этих глазах, губах, голосе явственно проглядывал мальчишка, который удрал без спросу на взрослый концерт, захватил ударную установку и наслаждается, лупя палочками по барабанам, дёргаясь под забойный ритм и горланя во всю глотку.

И этот мальчишка был ей знаком, мил и понятен.

Пропала разумная, серьёзная женщина Лада, мать двоих детей и бабушка четверых внуков.

С четвёртой женой, значит, разводится. Но в гостях был с кольцом на пальце. Значит, ещё не развёлся. Хотя, ей-то какая разница? Не собралась же она за него замуж!

Но он был ей очень интересен. Она видела его – барабанщика, играющего рок. А работает конструктором. Это серьёзная профессия. А он ещё и изобретает что-то. Посмотреть бы на него, какой он на работе. Интересно, а какой он в семье, в быту, в любви?..

Подружка сказала, что все четыре жены ушли от него сами. Значит, чем-то он плох? Но все четыре сохранили с ним хорошие отношения. Или он с ними. Перезваниваются, поздравляют друг друга со всеми праздниками, обращаются за какой-то помощью, иногда встречаются. Короче, высокие отношения. Это насколько же он должен быть хорош, чтобы четыре ушедшие от него жены, причём, ушедшие наверняка не беспричинно, продолжали поддерживать с ним отношения? Сама Лада, как развелась со своим мужем двадцать пять лет назад, так и не видела его с тех пор даже случайно, хотя долгое время жили в одном районе. Правда, расстались они очень плохо, некрасиво. Но она и разводилась именно для того, чтобы век его не видеть.

Через всё ту же подружку узнала его фамилию и год рождения. Оказалось, они ровесники. Значит, общее детство, одни книги, фильмы, песни. Это очень важно. Лада не представляла, как можно близко общаться с человеком другого поколения. О чём с ним говорить? Что вспоминать? Что общего у них может быть изначально?

– Смотри, Ладка, я тебя предупредила, – сказала подружка, – забыла, как тебе дался развод с Колей? И по какой причине? Так вот, Коля твой Стасу в подмётки не годится. Он просто был бабник, причём дурак, а Стас бабник большими буквами, вообще сексуальный террорист.

– Ты откуда знаешь? – удивилась Лада.

– Слышала, – туманно ответила подружка.

Она нашла его в соцсети. Аккаунт был открыт несколько лет назад, его практически не поддерживали, последний пост трёхлетней давности. Но несколько фотографий там всё-таки обнаружилось. Мотоциклы. Компании. В городе. На природе. Фото с концерта, с репетиции. Она сохранила их и с пристрастием рассматривала, находя всё новые и новые знакомые, милые сердцу черты. Делала для себя какие-то выводы, дополняла своими фантазиями и в конце концов создала образ мужчины своей мечты. И это в возрасте, в котором, как она была уверена в двадцать лет, думать следует исключительно о душе.

По той же ссылке, куда Лада каждый день заходила в надежде на что-то новенькое, вдруг всплыла информация о предстоящем концерте. Какой-то клуб на окраине. Лада никогда не бывала ни в каких клубах. Прилично ли и до какой степени безопасно туда пойти? Какой там контингент? Небось, отвязная молодежь. А может, ещё алкоголь, наркотики, она читала, их часто распространяют в клубах. Под балдой да под такую музыку… Как там себя ведут завсегдатаи таких тусовок? Наверное, лучше туда не соваться, лучше посмотреть дома в записи. А вдруг её не будет? Очень хотелось увидеть Стаса «живьём» в его любимой стихии. Да и песни в их исполнении послушать, окунуться во времена своей юности… Но как-то неудобно. Будет там, как белая ворона. Поколебавшись, она всё-таки зарегистрировалась и оплатила электронный билет. В конце концов, всегда можно не пойти.

Но она пошла.

Первое, что бросилось в глаза – почти все зрители примерно её возраста, плюс-минус, были и явно старше. Попадались очень колоритные персонажи – длинные седые волосы, собранные в хвост, ухоженные бороды, чёрные кожаные куртки, штаны, жилетки, конечно, «казаки», атрибутика. В основном, мужчины. Но и пожилые женщины, одетые в таком стиле, тоже присутствовали. Что интересно, обстановка в небольшом зальчике была очень дружелюбная, и публика выглядела не только прилично, но даже респектабельно. Из обрывков разговоров Лада поняла, что концерты группа даёт уже очень редко, в основном, для узкого круга «своих».

Концерт, два небольших отделения с перерывом, ей понравился. Пели много незнакомых песен, но и несколько известных даже ей, которые сладко растревожили душу. Участники группы со сцены обращались к кому-то из зрителей, из зала кричали что-то на сцену, постоянный обмен репликами, взрывы смеха – понятно было, что практически все здесь друга знают. Завершением концерта было соло на барабанах, после которого долго не смолкал оглушительный рёв, топот и аплодисменты восторженной публики. Энергетика на концерте была, действительно, сумасшедшая.

С гудящей головой Лада одна из последних вышла на крыльцо и увидела, что на улице ливень. Постояла под маленьким козырьком, глядя на потоки воды, полезла в сумку за зонтиком. Открылась дверь, и рядом с ней оказалась могучая мужская фигура. Стас!.. Он посмотрел на улицу, потом на Ладу, снял с себя косуху, под которой обнаружилась белая рубашка, и, растянув её над головой, скомандовал:

– Держитесь! Бегом!

Лада ухватилась за свой край куртки и, как в омут, бросилась за Стасом под дождь. Они пробежали несколько метров по лужам навстречу призывно подмигивающим фарам громадного джипа. Стас открыл дверь и буквально забросил в салон Ладу. Обошёл машину, открыл свою дверь, накинул куртку на спинку своего сиденья. Наконец, сел сам, закрыл дверь. Голова его была мокрая, рубашка прилипла к телу.

– Любите большие машины? – от смущения глупо спросила Лада.

– Угу. – Откликнулся Стас. И исчерпывающе объяснил: – По габаритам.

Вырулил со двора на проспект, и, взревев мотором, машина рванулась вперёд. Лада удобно сидела, вытянув ноги, смотрела в лобовое стекло.

– Не боитесь скорости? Любите быструю езду? – спросил Стас.

– Обожаю. – Честно ответила Лада.

– А то некоторые говорят, сидишь, как в автобусе, – продолжая разговор о больших машинах, доверительно сказал Стас, – то ли дело «Мерседес»…

– Лучше, как в автобусе, чем на уровне автобусного колеса, – сказала Лада, – и безопасней, и обзор лучше.

– Точно. – Согласился Стас и, перестроившись в крайний левый ряд, ещё наддал газу.

Машина с рёвом неслась в темноте по мокрому шоссе сквозь ливень. Дворники еле справлялись с потоками воды на стекле.

– Как вам концерт?

– Классно!

– Первый раз?

– Первый.

– А вы смелая. Сели в машину, вечером, к незнакомому мужику, мало ли куда я вас завезу. Не боитесь?

– Нет. На мой взгляд, вы рискуете больше. Посадили в машину неизвестно кого. Я-то вас в какой-то степени знаю, а вот вы меня совсем нет. Вдруг я сумасшедшая фанатка?

Он с сомнением покосился на неё.

– Не похоже.

Лада чуть развернулась в его сторону, стала смотреть – опять на его правый профиль и на руки, уверенно и небрежно лежащие на руле, сдерживающие ревущую железную махину.

– Вообще-то мне надо в метро.

– Я бы съел чего-нибудь, – словно не слыша её, сказал Стас. – Как вы насчёт перекусить? Стейк, например? Или вам салат без заправки и минералку без газа?

– Вот уж нет! Стейк сейчас в самый раз.

Он хмыкнул, закусил губу, пригнул голову, словно собираясь бодаться, перестроился вправо, и, сбавив скорость, машина, тихо урча, осторожно стала пробираться по узким улочкам и дворам.

– Осень или весна? – неожиданно спросил он.

– Весна. – Не задумываясь, ответила Лада.

Он кивнул.

– Кошка или собака?

– Собака.

– Угу. Чай или кофе?

– И чай, и кофе. Пастернак или Мандельштам?

Он весело взглянул на неё, вскинув бровь.

– Пастернак.

Она кивнула.

– Сова или жаворонок?

– Сова.

– Сладкое или солёное?

– Солёное.

Вопросительный взгляд в её сторону.

– И сладкое, и солёное.

– Технарь или гуманитарий?

– Технарь.

– Кино или книги?

– Книги.

– Угу.

Машина остановилась. Тем же порядком – вдвоём под его курткой – они добежали до дверей, отряхнулись и поднялись на второй этаж. Он заказал много еды – можно представить, сколько энергии тратится на таком концерте! И вообще, по нему было видно, что он любит много и вкусно поесть. И, наверное, выпить. Но в этом Лада его заподозрить не могла. Глаза у него были чистые, ясные, и в гостях тогда он выпил совсем чуть-чуть, только за именинника. И сейчас, когда официант спросил:

– Вино? – и начал было предлагать подходящие к стейку вина, коротко сказал:

– Нет. Я за рулём.

И они вместе с официантом посмотрели на Ладу, и она подтвердила:

– Нет, не надо. Мы за рулём.

Хотя очень легко было представить его в компании, где он и выпьет с удовольствием, и расскажет солёный анекдот, а возможно, и споёт.

Она ожидала, что, огромный, уставший, голодный, он выберет стейк с кровью, но он вслед за ней повторил:

– Средней прожарки.

Ели молча, с аппетитом, даже жадно, только что не урча от удовольствия. Поглядывали друг на друга. Стас красиво управлялся при помощи ножа и вилки со стейком и при этом таскал пальцами румяные ломтики запечённого картофеля с отдельной тарелки и ловко забрасывал в рот. Пил вперемешку минералку и томатный сок.

Когда Лада сложила приборы на опустевшей тарелке и откинулась на спинку стула, явно показывая, что есть больше не хочет, спросил:

– Десерт? Кофе, торт?

Лада кивнула. Подошедший официант перечислял: морковный, банановый, грушевый… Стас молча наблюдал. Потом, видно, что-то уловив в выражении её лица, подтвердил:

– Шоколадный.

К торту Лада без раздумий попросила двойной эспрессо, а Стас в качестве десерта доел почти всю заказанную еду и запил чайником облепихового чая.

Утолив голод и, видимо, немножко отдохнув, он стал благодушным, мягким, как большой плюшевый медведь, глаза и губы тепло улыбались, глядя на Ладу.