Опыты для будущего: дневниковые записи, статьи, письма и воспоминания бесплатное чтение

© Архив А. Родченко и В. Степановой, 2025

© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2025

Книга жизни

А. М. Родченко. Из цикла «Гравюры-чертежи». 1921

Впервые дневниковые записи, статьи, письма и воспоминания Александра Родченко были опубликованы в отдельной книге более сорока лет назад[1]. Дочь художника Варвара Родченко, талантливый художник-график, свою жизнь посвятила возвращению в искусство памяти своих родителей – Александра Родченко и Варвары Степановой после лет забвения, связанных с критикой «формализма» в конце 1940-х – начале 1950-х годов. Она устраивала выставки, мечтала об издании монографии. В 1980-е годы всё еще было важно утвердить место Родченко как одной из крупнейших фигур из истории советского искусства, дизайна, фотографии. Было важно, чтобы художника не забыли, чтобы не считали «чужим», «несоветским», чтобы знали о его достижениях и месте в истории искусства. Для той первой антологии текстов Родченко его дочь подбирала как тексты самого художника, так и воспоминания о нем, чтобы раскрыть его творчество с разных сторон.

В начале 1970-х историк русского авангарда Селим Омарович Хан-Магомедов только-только завершил фундаментальную монографию о Родченко для итальянского издателя Джанджакомо Фельтринелли[2]. На материале этой монографии и своих статей для журнала «Техническая эстетика» он подготовил обширное предисловие к тому первому сборнику текстов. Получился обзор творчества Родченко: от юношеских мечтаний, композиций начала 1910-х в духе символизма и графики журнала «Мир искусства» – к первому послереволюционному пятилетию, когда художник буквально ворвался в круг мастеров русского авангарда со своими радикальными экспериментами в живописи и пространственных конструкциях. Короткое представление художника для той книги написал искусствовед Г.А. Недошивин, прекрасно знавший работы Родченко как зам. директора Государственной Третьяковской галереи [далее ГТГ. – Примеч. ред.] в 1955–1957 годы. Своим авторитетом Недошивин должен был подтвердить значимость Родченко для советского искусства и важность книги, выпускаемой издательством «Советский художник» в рамках серии подобных публикаций о художниках 1920-х годов.

С середины 1980-х годов выставки с участием живописных, графических, фотографических и дизайнерских работ Родченко проходят почти ежегодно, в разных объемах, составах, с разными названиями, в разных городах и странах. Словосочетание «русский авангард» утвердилось повсеместно. Понадобилось новое, расширенное издание текстов Родченко как источник материалов для искусствоведов, художников, студентов. И Олег Мельников, директор издательства «ГрантЪ», согласился участвовать в новом проекте[3].

Осенью 1991 года в ГМИИ им. А.С. Пушкина открылась крупнейшая выставка работ Родченко и Степановой к столетию со дня рождения художника. Захотелось показать не только важнейшие периоды творчества Родченко, дать прочитать его комментарии к своим работам, но и ввести читателя и зрителя в индивидуальный опыт творчества и жизни. В архиве художника сохранилось немало разрозненных листков с набросками текстов, иногда незавершенных. Почти постоянно, с небольшими перерывами, он вел дневник. Благодаря записям можно было попытаться восстановить внутреннее состояние Александра Родченко в тот или иной период его жизни. И впервые этот корпус дневниковых записей удалось опубликовать в 1996 году.

Нынешнее издание спустя три десятилетия продолжает тот предыдущий опыт и дополняет его. Для Родченко личная жизнь, переживания, занятия искусством и педагогика, теория и придумывание нового – всё это есть прежде всего творчество. Степанова заметила однажды в дневнике, что несколько лет работы в ИЗО Наркомпроса в 1918–1920 годы в художественно-производственном подотделе, потом в Музее живописной культуры не сделали из него чиновника. К своим обязанностям он относился неформально и старался даже в рутину внести какие-то новшества. Днем он «служил», а вечерами и ночами писал картины: «Проекции плоскостей», «Концентрация цвета и форм», «Линиизм» и другие.

Жизнь и искусство – единые звенья судьбы. Он признается в письме дочери в годы войны, что единственное, что он не ограничивал в своей жизни, – это творчество. Его тексты – это отражение того же постоянного процесса. В один период жизни это – непрекращающееся удивление и познание мира живописи как универсальной модели мироустройства, проектирование нового мира. В другой – желание ухватить быстротекущую историю средствами фотографии и творческая рационализация жизни. В третий – попытка понять и оценить друзей, эпоху.

И в этом ценность записей для теории и истории искусства. Потому что, формулируя свою авторскую концепцию, Родченко затрагивает и универсальные проблемы искусства: взаимоотношение цвета и формы, пространства и структуры, закономерности организации композиции или конструкции, материала и формы. Описание этой внутренней «кухни» творческого процесса необходимо для современных художников, искусствоведов и педагогов, потому что многое в современном искусстве создается путем переосмысления науки и технологий.

Историю своего творчества рассказывает сам художник, попутно касаясь и вопросов теории.

Книгу статей, воспоминаний и дневников Родченко нужно рассматривать в паре с текстами Варвары Степановой, изданными ранее[4].

Тексты Родченко отличает своя особая, авторская манера.

Это не жанр статей или монографий.

Можно выделить несколько типов текстов Родченко. Во-первых, это дневники. Но формат этих дневников не совсем обычный. Это запись внутреннего состояния, своего рода письма к самому себе. Описание творческих задач превращается в «корабельный дневник». В формате дневника он пишет и воспоминания. В эвакуации во время Великой Отечественной войны есть характерная запись в дневнике:

«Задача двойная, начать писать незаметно воспоминания и писать, что сейчас имеется. Не знаю, удастся ли это или нет, но что-нибудь получится, если аккуратно писать каждый день».

Многие статьи Родченко напоминают по формату и личному обращению письма. Письма Родченко из Парижа редакция журнала «Новый ЛЕФ» опубликовала в 1927 году как яркий литературный материал путевых заметок. В таком жанре написана знаменитая статья о современной фотографии – «Пути современной фотографии» 1928 года: объяснение сотруднику ЛЕФа Борису Кушнеру, для чего надо менять художественные приемы фотографического видения.

Как письмо в редакцию журнала «Советское фото» написан текст «Крупная безграмотность или мелкая гадость», ответ на обвинение в плагиате.

Оба жанра: и дневники, и письма – объединяют в себе особое доверительное, личное отношение к читателю.

Третий тип текстов Родченко – это жанр воззвания, манифеста, лозунга. Привычный для искусства авангарда ХХ века жанр. И подобные тексты тоже есть у Родченко – статьи-воззвания, обращенные к художникам-бунтарям в разделе «Искусство» газеты «Анархия», лозунги для студентов своей мастерской во ВХУТЕМАСе, манифест группы конструктивистов «Кто мы».

Каждый период жизни художника отмечен принципиальными и неповторимыми текстами: ранние письма возлюбленной Варваре Степановой; взрыв революции в искусстве и изложение авторской системы Родченко; годы конструктивизма: учебные программы, статьи; стройки первых пятилеток в зеркале массовых изданий и фотографий; военные и послевоенные годы, представленные дневниками.

В отличие от предыдущих изданий в эту книгу включен обширный раздел текстов о фотографии. Часть публиковалась в журналах «Новый ЛЕФ» и «Советское фото», часть приводится по рукописным наброскам. Оценки Родченко своих работ, анализ работ коллег важны для понимания процессов развития фотоискусства в ХХ веке.

В самый разгар творческих поисков мастеров русского авангарда – в 1920-е и 1930-е годы – Родченко подчеркнуто документально точен в своих текстах. Он предельно откровенно ведет записи, фиксируя свое сиюминутное состояние, мгновения зарождения идей. Этот миг перед бумагой – часть творчества. Он недоволен собой, если день прошел безрезультатно для искусства или без единой написанной строчки. Он радуется усталости от работы – и от живописи, и, думается, от напряженных попыток фиксировать происходящее в его душе…

Записи Родченко почти всегда только о том, что происходит внутри личности художника. Это – корабельный дневник капитана, который ведет свое судно в неизведанное море искусства. И в самые напряженные моменты, в моменты взлета мысли на гребне волн, мы ощущаем и это предчувствие истины, и вечную загадку рождения искусства, и попытки сознания прорваться за барьеры, стены общепринятого знания. А в другие моменты – когда его корабль как бы проваливается в бездну – одиночество, тоска, безнадежность, бездеятельность.

Читая этот дневник, замечаешь, насколько тонок тот душевный мир, в котором живет художник. В какой-то момент он ясно представляет картину развития искусства, он осознает свой путь и место своего творчества. Всё это как бы откровения, шаги его человеческого опыта, проходящего через искусство.

Оттого что этот корабельный дневник правдив и достоверен, возникает надежда на то, что слова художника, когда-то написанные им на бумаге, окажутся не просто иллюстрацией к его картинам, проектам или фотографиям. Слова эти помогут увидеть, представить, ощутить душу человека. Все мы живем в общем мире, и каждый из нас, наверное, просто какая-то новая грань для другого…

Глава 1

В Лабиринтах Короля Леандра Огненного

1911–1916

«И вот искривленный горбун в узловатых движеньях мне принес на звенящем подносе письмо… Бедные комедианты окружили меня, кланяясь… Старые короли ноги закрыли мне мантией…

Черная Пифия!.. во мне дерзость желания сорвать одежды твои, сердце твое обнажить и кричать о безумстве до черного ужаса.

Искусство – это божество и божество жестокое, мрачное, мстительное и коварное, и властвует над ним Дьявол…

Но я должен победить Дьявола, ибо я по силе не уступлю ему…»

(Из письма к В.Ф. Степановой) 1915

Скачать книгу