Обручение бесплатное чтение

Пролог

Оглушительный раскат грома прорезал повисшую тишину, а яркая вспышка молнии озарила собой утес. И это при том, что еще каких-то пять минут назад с неба сыпался снег.

Ветер растрепал мои волнистые темно-коричневые волосы и заложил уши.

Вот-вот должна была разразиться самая настоящая буря. Здесь, на такой огромной высоте, гордо нависающей над начинающим неистово гудеть темным океаном, это было особенно заметно.

Тело под черной кожаной курткой прошиб озноб.

«Ну, вот и все Амелия…» – пронеслось у меня в голове. – «Решающий час настал. Все, чего ты так сильно боялась, скоро останется позади. Скоро все будет кончено…».

Решающая битва между светом и тьмой приближалась. А самое страшное заключалось в том, что человечество, очевидно, даже до конца не осознавало того факта, что вот-вот попадет в состояние, именуемое ничем иным, как «адом на земле», править в котором будут создания, которых они испокон веков считали ничем иным, как выдумкой.

– Лучше сдаться прямо сейчас… Пока еще никто не пострадал! – послышался мягкий баритон. – Даю тебе слово, о Диамант… Я помилую всех… Мы помилуем!

– Мы не боимся умереть во имя благой цели, жалкий шайтан! – раздался звонкий женский голос, пронизанный легкими восточными нотками. – Мы – армия Светлого Диаманта, и наш долг стереть с лица земли чуму, именуемую Кланом вампиров. Земные никогда не станут кормом для таких ничтожеств, как вы!!!

Я почувствовала, как к горлу подступает тугой ком. Руки едва заметно задрожали, но я мигом заставила себя усмирить их.

Никакой паники! Только не сейчас! Не сейчас…

Позади меня стояли верные друзья и еще много кого, кому не была безразлична судьба всех тех людей, что были чисты духом и сердцем, и что сейчас никак не смогли бы себя защитить в виду своей, хоть и оскорбительной по названию, но все же действительной магической примитивности.

Мы должны были попытаться защитить всех и каждого. Чего бы нам этого не стоило.

К реальности меня вернул тихий голос Кейши, что беззвучно для окружающих отозвался в ушах:

– Они в безопасности. Даниель обо всем позаботится, если вдруг ничего не выйдет…

Ком в горле стал еще больше, но я все же нашла в себе силы для того, чтобы проглотить его.

– Я не принимаю твоего предложения, – громко заключила я несколько секунд спустя, гордо поведя головой. – И никогда не приняла бы. Готовься к битве, Мюллер! Если ей суждено стать последней для нас, то знай… Меня это не страшит. Ровно, как и всех остальных.

В голубых глазах вампира отразилось холодное недовольство.

– Я – Диамант! Мне было суждено стать той, кто спасет человечество от гибели… И я сделаю все, чтобы Пророчество свершилось. Прими это, преклонись и готовься сражаться!

Выпрямив спину и последовав примеру остальных, я с готовностью приняла боевую стойку.

Пространство пронзила очередная яркая вспышка, океан далеко внизу еще громче заклокотал своими бурными водами, а небо вдали начало прямо на глазах окрашиваться в легкие оттенки бордового. Апокалипсис приближался. Скоро все печати будут сняты, и никто в этом не сомневался ни на одно короткое мгновение.

– Что ж… – протянул Мюллер. – Видимо, я ошибся, когда разглядел в тебе родственную душу, Амелия Гумберт. Когда влюбился в тебя… несмотря ни на что.

Я с трудом подавила подкатившую к горлу тошноту.

– Видимо, по-другому просто будет нельзя.

Вампир громко щелкнул пальцами.

Я внимательно вгляделась в нескончаемые ряды всевозможных магических существ, что гордо высились прямо позади своего верного предводителя: вампиры, оборотни, ведьмы-перебежчицы, колдуны и еще Бог весть кто. Верное войско. Армия. Все те, кто в скором времени бросится на нас в смертельную атаку, из которой, увы, выберется не каждый.

– Что еще ты готов придумать? – недовольно пробормотал стоящий по правую от меня руку Марк. – Просто дерись, и все!

Мюллер хохотнул, а глубокие морщины, избороздившие его лоб, стали еще более заметными:

– Даже несмотря на отказ, я все равно никогда не смогу причинить боль той, кого люблю так сильно… А вот он – сможет!

Когда из людской гущи показалась знакомая до боли высокая стройная фигура, сердце в груди чуть на разлетелось на миллион мелких кусков. Ребра болезненно сжало, а мне показалось, что я вот-вот умру.

Золотисто-медные завитки волос Анджея растрепал ветер, а его прекрасные синие глаза, которые еще совсем недавно с бесконечной любовью смотрели на меня, не выражали абсолютно ничего, кроме ненависти.

– Сын мой! Тебе выпала невероятная честь… Избавить этот мир от той, чье существование несет смертельную угрозу нашей славной семье испокон веков! Когда ее не станет, вы с Марией наконец-то станете по-настоящему счастливыми. Она больше никогда не посмеет разлучить вас…

Я почувствовала, как земля под ногами буквально завибрировала. Небо над головой стало еще более кровавым, а океан стал исторгать из себя самые настоящие гейзеры волн, капли от которых теперь долетали даже сюда. На плато.

– Отец мой… Я никогда не подведу ни тебя, ни Клан! Это действительно огромная честь.

Тот, кого я любила больше собственной жизни, гордо склонил голову, а Мюллер, мягко приложив к затылку сына ладонь, что-то пробормотал себе под нос на этом непонятном проклятом вампирском языке, что испокон веков использовался внутри Клана.

Его глаза при этом блаженно закрылись.

Когда короткий ритуал был закончен, Анджей поднялся, и посмотрел прямо на меня.

– Анджей, ты не… – протянула, было, я, но он мигом бросил в ответ:

– Никогда не смей называть меня по имени! Ты не имеешь на это никакого права! Ты – примитивная часть Диаманта, что получила свою суть от всего того, что носят в себе Земные! Ты – мне не ровня! Я уничтожу тебя! Ты больше никогда не сможешь разлучить меня с моей суженой…

Я поняла, что из глаз вот-вот хлынут слезы, но затем все же заставила себя сдержать их. Просто потому, что сейчас не имела на них никакого права. Сердце в груди при этом словно исполосовали ножом. Оно было разбито, уничтожено, растоптано и уже больше никогда не было способно полюбить.

– Крепись, Амелия. Крепись, моя дорогая… – прошептала Оливия, обхватив своими прохладными пальцами мое левое запястье. – Не дай ему ослабить твой боевой дух.

Рядом с любимым, фигура которого замерла в нескольких десятках метрах от моей собственной, возникла еще одна. Невысокая и миниатюрная.

Темные локоны трепетали на ветру, а хитрые, с легким прищуром глаза, ехидно на меня уставились:

– Это нужно сделать, любовь моя… Освободись от оков! Уничтожь эту дрянь, что поломала нам всю жизнь. Мы сможем быть так счастливы… Мы разделим вечность пополам друг с другом. К нашим ногам будет положен весь мир…

Ее худая тонкая ручка с невероятно длинными, похожими на самые настоящие когти пальцами, ласково прошлась по щеке Анджея.

Тот с неприкрытым удовольствием прикрыл глаза.

– Ради тебя – я готов абсолютно на все, ангел мой.

Девица самодовольно ухмыльнулась, а затем впилась в тонкие родные губы долгим жарким поцелуем.

Я почувствовала, как гнев начинает вымещать царивший у меня в душе уже несколько дней страх так стремительно, что сейчас я была готова смести все на своем пути.

– Раз ты готов, о Диамант… – тихо пробормотала я, абсолютно уверенная в том, что Анджей слышит каждое слово. – То готова и я. Да будет так… Да начнется Великая Битва, исход которой неизвестен никому!

Все на мгновение словно бы замерло. Звуки вокруг как будто растворились, а воздух так и накалился. Океан замолчал, а уже мгновение спустя загудел вновь с новой силой, перекрывая шумом волн дикий вопль, сорвавшийся с наших с Анджеем губ почти одновременно.

Две огромные армии магических существ с невероятной скоростью бросились навстречу друг другу, обещая бороться не на жизнь, а на смерть. Битва началась.

Глава первая. Хижина в лесу

Внедорожник резко затормозил на обочине, отчего его слегка занесло в сторону. Из-под шипованных колес вырвались шматы гравия и грязи.

– Дальше идти придется пешком, – тихо протянул Анджей, вглядываясь в густую лесную чащу, уходящую ввысь. – Лагерь располагается на вершине одного из дальних холмов.

Я с недоверием проследила за направлением его взгляда. Уже начинало смеркаться, верхушки иссиня-серых крон вековых елей окрасились во все оттенки янтаря. Наступал «золотой час», а за ним подоспеют и сумерки.

– Думаешь, мы успеем попасть туда до наступления темноты? – поинтересовалась я.

– Если бы можно было использовать силу, то добрались бы минут за десять-пятнадцать. Но тебе известно, что друиды не жалуют присутствия сверхъестественных существ из других Кланов возле своих святынь. Лучше вести себя… как полагается.

Я снова посмотрела вперед, а затем утвердительно кивнула.

Прохладные пальцы любимого мигом прошлись по моему подбородку и губам.

– Ты считаешь, что мы совершаем ошибку?

Я прикрыла глаза и с наслаждением прижалась к его коже.

– Мы все делаем правильно. Ты же знаешь, что это единственный выход, который поможет нам защититься от Мюллера. К тому же…

– Да?

– Какая девушка не мечтает выйти за любимого.

На тонких губах Анджея застыла самая обворожительная улыбка на свете, а на слегка порозовевших щеках проступили ямочки:

– А какой мужчина не мечтает заполучить в жены самую прекрасную девушку на свете?

Он медленно подался вперед и его губы невероятно нежно прикоснулись к моим.

По коже мигом поползли мурашки, а сердце в груди радостно заколотилось. Мои ладони подались вперед и вплелись в золотисто-медные локоны Анджея, заставляя его придвинуться ближе.

– Если сейчас мы не остановимся, то вообще не доберемся до пункта назначения, – хохотнул он, нехотя отстраняясь. – Думаю, не стоит говорить, что в таком случае сделает с нами Агата.

Я тоже тихо усмехнулась. Доводы действительно были поистине «железобетонными». Со старой ирландкой не стоило шутить.

– Да и от Ясмин заодно достанется.

Анджей еще раз коротко чмокнул меня в губы, а затем мы принялись выбираться наружу.

С тех пор как Мюллер (предводитель вампирского Клана, а по совместительству еще и отец моего возлюбленного) попытался наложить на меня Заклятие крови, заставляющее человека утрачивать волю, прошло всего три недели, но казалось, что целая вечность.

Верные друзья (а еще и Стражи) Кейша, Марк, Лиза, Полина, а также Ксандр, Андрей и красавица-ливанка Ясмин, приложили невероятные усилия и вырвали меня из лап коварного вампира и его кровожадных прислужников, но, как бы там ни было, последствия от данного «эксперимента» над сознанием не прошли даром.

Агата – экономка Анджея и друидка по совместительству, а также его старая подруга-вампирша Оливия, изо всех сил старались помочь нашему бывшему преподавателю (а заодно и Поверенному моего любимого) Даниелю понять, как же можно привести мое душевное состояние в первоначальный вид, а заодно «отменить» совершенную мною во время помутнения сознания Жертву крови.

Именно по этой самой причине мы с Анджеем сейчас и оказались здесь, за много сотен километров от дома, в холодной, но от этого не менее прекрасной Норвегии.

Ясмин, которая всегда питала особую страсть к этой стране, любезно предоставила нам с возлюбленным свой лесной домик для проведения нужного ритуала.

– Главное – полное соблюдение последовательности всех действий, – с важным видом объяснял Даниель. – Если ритуал будет соблюден как нужно, твоя душа полностью очистится, и вы с Анджеем сможете спокойно провести церемонию Обручения, навсегда связав себя нерушимыми узами брака, которые будет не в состоянии разрушать никто. Даже такой могущественный вампир, как Рихард Мюллер.

Анджей открыл водительскую дверцу, а затем практически бесшумно приземлился на гравиевую обочину.

Я последовала его примеру.

Выбираться из теплого салона внедорожника жутко не хотелось. Несмотря на то, что лето еще не кончилось, здесь уже начинало заметно холодать.

Солнце клонилось к закату и едва пригревало. От высокой «фигуры» джипа на асфальт падала тень, которая неровными очертаниями тянулась практически до противоположной стороны дороги и неуверенно терялась среди деревьев.

Где-то за густым лесом, далеко на востоке, приглушенно гудела оживленная автомагистраль, по которой мы сюда и добрались. Скоро роскошь, под названием «цивилизация» и вовсе исчезнет для нас с Анджеем на несколько следующих дней.

Я внимательно глянула на электронный циферблат часов. В верхнем левом уголке красовалась цифра «16» и яркая зелено-желтая линия прямо под ней.

Анджей открыл багажник и вытащил оттуда два наших внушительных рюкзака, буквально до отказа забитых всем тем, что может понадобится заядлому путешественнику в пути.

– Готова идти? Уже смеркается. Если не доберемся до лагеря до того, как полностью стемнеет, то можем не успеть попасть к озеру к нужному времени. К тому же…

– Да?

– Здесь даже летом температура может опуститься до пяти-семи градусов.

Я осторожно подалась вперед, без каких-либо проблем водрузила рюкзак за спину и, смерив возлюбленного задорной улыбкой, протянула:

– Не сомневаюсь, что ты без проблем сможешь меня согреть, если это все-таки произойдет.

Тонкие губы Анджея мигом разошлись в улыбке, обнажая жемчужно-белые зубы и порождая милые ямочки на его щеках.

Заперев машину, мы не спеша направились в начинающуюся практически сразу же за придорожным оврагом темноту густого леса.

В нос ворвался аромат сырых листьев, земли и еловых веток. От внушительного количества кислорода, столь резко поступившего в легкие, голова практически сразу же закружилась.

Блеклое солнце нехотя проникало в чащу сквозь густые серо-зеленые кроны, птицы вяло щебетали и чирикали, очевидно не с самым большим удовольствием, предвкушая скорое наступление темноты.

Анджей подал мне свою прохладную ладонь и помог преодолеть небольшой ручеек, перекрывший нам путь.

В одно движение перепорхнув через тихо урчащее «препятствие», я приземлилась рядом с любимым.

– Скоро тропа начнет уходить выше, так что придется поднапрячься. Если будем двигаться с таким же темпом, то будем в лагере даже быстрее, чем я предполагал.

Я послушно кивнула, а затем подула на кончики своих заледеневших пальцев, что торчали из-под шерстяных рукавов скрытой под курткой кофты.

Запах сырости вдруг стал еще более ощутимым, а воздух – промозглым.

Примерно через каждые пять минут Анджей заботливо оборачивался, чтобы подать мне руку и помочь подняться на очередной выступ.

Тропка, которая лежала среди густой травы и зеленого мха была едва различима, и без Анджея я вряд ли бы смогла ее обнаружить.

Хорошо, что во все тяжелые моменты моей жизни любимый всегда оказывался рядом. Без него я бы никогда ни с чем не справилась бы. Я бы просто перестала существовать. Он все – что мне когда-либо было нужно: моя жизнь, моя судьба, моя любовь.

Да по-другому и вовсе не могло быть, поскольку мы всегда, буквально испокон веков, являлись частью одного целого, хоть и не подозревали об этом.

Диамант – спаситель всего сущего, избранный, единый воин – состоящий из двух половин – темной и светлой, мужской и женской, хладной и человечной.

Пока мы медленно поднимались в гору, кроны деревьев стали становиться все более густыми, а свет наоборот – меркнуть. Примерно через четверть часа пути тьма добралась до подошв наших ботинок и поглотила собой все вокруг.

– Черт! Если еще мне недавно кто-нибудь сказал о том, что я буду карабкаться в кромешной тьме где-то в глуби одного из отдаленных норвежских лесов в компании с дампиром – я бы с уверенностью назвала бы этого человека чокнутым на всю голову.

Шаги идущего впереди Анджея вдруг затихли. Все то время, что мы шли, именно они служили для меня неким «незримым ориентиром», дающим понять, что я не одна в этом темном мире, наполненном всевозможным лесным зверьем и насекомыми.

– Я что-то не то сказала?

Ответом мне была тишина. Сердце вдруг выдало резкий кувырок.

Вот такие паузы уже давно стали для всей нашей компании ничем иным, как предвестником очередных магических неприятностей.

– Анджей? Анджей!!!

Сделав еще несколько неуверенных шагов, я вдруг с силой влетела в спину любимого, а тот конечно же мигом подхватил меня под руки, не позволяя рухнуть на влажную землю.

– Прости… – тихо прошептал он. – Просто, я все еще не могу свыкнуться с этой мыслью.

Я внимательно вгляделась в скрытое мраком лицо, и тут, словно по мановению волшебной палочки из-под густых облаков выглянула луна и осветила собой все вокруг.

– Прости. Я не подумала.

– Не стоит извиняться. Ты ни в чем не виновата, милая.

Анджей, всю свою сознательную жизнь считавший себя дампиром – сыном земной женщины и вампира, лишь совсем недавно узнал о том, что все это оказалось враками: он всегда был ИМЕННО вампиром, плотью и кровью от тех, кого всегда люто ненавидел и презирал. Тем, кто никогда не должен был рождаться. Тем, кто был второй половиной от меня, от Диаманта.

– И она тоже не виновата. Она всегда мечтала о тебе.

Ладонь потянулась к прекрасному лицу, застывшему в нескольких сантиметрах от моего собственного, и осторожно прошлась по точеной скуле.

– Ты всегда был главной ценностью для своей матери несмотря ни на что. Думаю, ты и сам это знаешь, Анджей. Ничто и никогда не поменяло бы ее к тебе отношения. Ты прекрасен. И… я люблю тебя.

Он прикрыл свои прекрасные синие глаза и любовно приложился к моей холодной ладони.

– Только благодаря тебе я продолжаю жить и бороться, Амелия, – прошептал Анджей, а затем едва ощутимо прикоснулся губами к заледеневшим костяшкам моих пальцев.

Идиллию практически сразу же нарушила начавшая громко ухать сова.

Изо моего рта вырвался густой клуб пара, а в уши ворвался отдаленный гул голосов. Ноги в кроссовках успели буквально окоченеть за те несколько часов блужданий по лесу, а огромный рюкзак начал заметно давить на плечи.

– Кажется, мы уже практически на месте, – объявил Анджей, а затем, вновь легонько чмокнув меня в губы, взял за руку, и мы вместе двинулись в сторону нарастающих звуков музыки и ароматного запаха костра.

– Добро пожаловать, о Диамант! – приветливо протянула высокая худощавая женщина с яркими голубыми глазами и длинными белыми, практически бесцветными волосами. Обращалась она при этом и ко мне, и к Анджею одновременно. – Что привело вас на наш Великий праздник жизни?

Я непонимающе уставилась на любимого. Кажется, новость о том, что Диамант оказался двойственен разнеслась по магическому сообществу гораздо быстрее, чем мы могли предположить.

– Мы держим путь в горы, к Хладному озеру, что скрыто между небесами и землей. Огненная сестра шлет вам свое почтение и просит ее простить… Сейчас всем нам нужно быть во всеоружии и готовиться к самому худшему.

В прекрасных глазах незнакомки, которые походили на самые настоящие живые льдинки, читалось понимание. Она утвердительно кивнула.

– Рада слышать, что у Ясмин все в порядке.

Она обернулась и с некоторой грустью во взгляде, обратила его в сторону танцующих перед огромным костром стройных девушек, облаченных в хлопковые платья, что доставали им практически до самых пят.

– Вы всегда можете рассчитывать на помощь Норн. Меня зовут Аврора, и я старшая из Сестер. Мы уже довольно давно ждали объединения Диаманта. С тех пор, как Древо Жизни поведало нам о нем.

Я ни слова не поняла из всего того, что нам с такой готовностью сообщила эта необычная женщина с бледной кожей, а вот Анджей, кажется, совершенно не потерял никакого присутствия духа.

– Мы бесконечно благодарны за такую честь, милая Аврора. Час битвы приближается, и когда настанет время, Диаманту и Стражам понадобится любая помощь.

Прохладная ладонь любимого осторожно легла на мое плечо.

Я огляделась.

Сейчас густая хвойная чаща осталась позади, а деревья стали совсем редкими. Лагерь всех этих магических существ расположился аккурат на самом верху огромного холма.

Несмотря на то, что уже послезавтра должна была наступить осень, все вокруг еще оставалось невероятно зеленым и сочным.

Что-то подсказывало, что царящее здесь тепло, что так сильно отличалось от той промозглости, что мы с Анджеем наблюдали в лесу чуть ниже, было ничем иным, как результатом волшебной деятельности этих самых существ.

Все вокруг разговаривали, улыбались нам и друг-другу. Кто-то пел, кто-то радостно делал колесо вокруг очередного пепелища, кто-то без какого-либо стеснения метал друг в друга огненные или энергетические шары.

Аврора почтительно приложила свою бледную ладонь с длинными изящными пальцами себе на грудь, а потом жестом пригласила нас следовать за ней.

– Многие опасаются грядущего. Кто-то уже ищет безопасное убежище, кто-то отрекся и перешел на сторону Клана… А кто-то изо всех сил готовится к тому, что в любом случае неизбежно. Ровно, как и к концу… Он ведь также неизбежен. Для всех и каждого. Ведь так?

Я снова вопросительно вперилась в лицо блондинки, а затем в лицо Анджея.

– О чем это она? – одними губами поинтересовалась я.

Любимый одарил меня одной из своих самых очаровательных улыбок, а затем многозначительно махнул рукой.

Тем временем старшая из неведомых Норн продолжала двигаться вперед.

Обогнув еще несколько ярко полыхающих костров, я заприметила небольшую округлую площадку, с четырех сторон огороженную внушительных размеров бревнами, опрокинутых на землю, подобно скамейкам.

Полыхающий перед ними костер был поменьше, но аромат от него шел настолько необычный, что у меня буквально закружилась голова.

Странное фиолетово-голубое сияние, от которого так и веяло магией, приглушенно переливалось. В нос стремительно просочился аромат роз, шалфея и… океана.

Молодая девушка с длинными коричнево-рыжими волосами и с небольшим серебристым колечком в носу искусно перебирала гитарные струны.

Мое сердце выдало удивленный толчок, когда я заприметила остроконечные кончики ушей, торчащие сквозь эту густую красивую шевелюру.

– Насколько я понимаю, жрица для последующего ритуала у вас уже есть, ведь так? – вернул меня к реальности голос Авроры.

– Церемонию проведет потомок кельтских друидов. Она отлично знает свое дело. Мой Поверенный также окажет всякое содействие.

Прекрасная блондинка многозначительно кивнула.

– Надеюсь, что Очищение пройдет для Светлой Половины без всяких последствий.

Впервые за все время прекрасные полупрозрачные глаза посмотрели прямо на меня:

– Мне очень жаль, что ты запятнала себя невинной кровью, о Диамант… Но все здесь ощущают ее. Она все еще на твоих руках.

Я почувствовала, как сердце в груди вновь сходит с ритма. К горлу подкатил тугой ком.

– Я не… – сорвалось с губ, но девушка не дала мне закончить, крепко обхватив мои запястья своими длинными изящными пальцами.

– Не вини себя. Мало кто способен противиться Заклятию. Нужно все исправить как можно скорее. Надеюсь, что наш Хранитель сможет помочь, как было предначертано.

Мысли в голове смешались.

– Ваш Хранитель?

Норна утвердительно кивнула.

– Время смерти еще не пришло. Мы с Сестрами просто обязаны защитить Древо. Ты, и твой возлюбленный были рождены для того, чтобы Цикл закончился только тогда, когда об этом попросит Вселенная.

– Я не понимаю, что за…

Договорить я так и не успела. Прямо из-за спины Анджея выпорхнула миловидная рыжеволосая девочка с россыпью веснушек на носу.

– Аврора! Твои сестры играют нечестно! Я даже не успела применить ответное заклятье! Знают же, что мы не большие умелицы играть со льдом! Пока почки на деревьях распустились, Сусанне сбила меня с ног!

– А вот и неправда! – обидно заявила вторая маленькая игрунья, как две капли воды похожая на старшую Сестру. – Просто у нее замедленная реакция! Кельта всегда можно обмануть.

Рыженькая обиженно захныкала.

– Ну же, Кейти… Я не желаю видеть слез! Ты сильная и умная! И можешь за себя постоять. Разве не так?

Ладонь Норны легла на головку девочки и ласково потрепала ее по густым кудряшкам.

– Померитесь, и идите играть дальше. Скоро вас будет ждать сюрприз. Хорошо?

На кругленькой мордашке сразу же проступил неподдельный интерес. Щеки Кейти разрумянились и, глядя на Сусанне, малышка примирительно протянула:

– А может, пойдем попробуем вызывать лесных духов? Спорим, здесь у тебя не будет и шанса!

Вторая девочка ласково улыбнулась и протянула:

– Давай! Я слышала, что они преподносят дары тем, кто сможет разглядеть их среди густых зеленых ветвей.

Спор был сразу же забыт. Аврора улыбнулась, а подружки весело понеслись прочь.

Пару минут спустя мы наконец добрались до небольшой рощицы, в центре которой уже примостилась внушительных размеров палатка-шатер.

С моих губ сорвался удивленный всхлип. Очевидно, что нас уже давным-давно здесь ждали.

– Это ваш дом на сегодняшнюю ночь. Надеюсь, что Диамант не откажет нам в чести…

– Боже… – протянула я. – Ну что вы, Аврора… Не нужно было… Спасибо!

На алых губах Норны застыла улыбка.

– Располагайтесь, а затем мы ждем вас обоих к столу.

На мгновение прекрасная нимфа замолчала, а затем, с толикой грустью в голосе добавила:

– Я искренне надеюсь, что все мы действительно сможем остановить все это безумие.

С этими словами она скрылась среди деревьев, давая нам с Анджеем возможность остаться наедине друг с другом.

– Вот это прием! А ты говорил, что мы не можем пользоваться магией…

Около костра было невероятно жарко. Ветер поднялся, а высокие кроны иссиня-серых елей грозно затряслись высоко над головой. Между веток тихо загудело. Словно где-то глубоко в чаще притаился еще с древнейших времен слоняющийся по этой северной земле призрак. Искры так и посыпались в стороны, а пламя неистово разыгралось.

– Просто не верится! Вы и вправду те, о ком указано в Пророчестве… Мама говорила, что вполне возможно, все это сказки, и мы никогда не встретим Диаманта при своей жизни.

Та самая рыжеволосая малышка сидела рядом со мной на том самом внушительном стволе дерева, и с невероятным удовольствием потягивала из глиняного горшочка странный напиток молочно-зеленого цвета. Пахло мятой и медом. А еще… карамелью?

Я улыбнулась:

– А что именно тебе рассказывала мама?

Малышка мигом разрумянилась и с охотой начала отвечать. Словно самая настоящая прилежная ученица:

– Ну, она всегда говорила, что однажды явится Диамант – могущественный воин, который спасет всех добрых существ и Земных от погибели, которая придет со стороны Хладных и их многочисленных темных приспешников. Что Диаманту подвластны все четыре земные стихии, и… что он прекрасен, как ангел.

Я мягко улыбнулась.

Произнося последнюю фразу, девочка, не отрываясь глядела на Анджея, который в этот самый момент о чем-то очень любезно разговаривал с каким-то длинноволосым колдуном, лениво опершимся на меч.

– Да, он и есть такой, – в свою очередь произнесла я, а затем ласково потрепала малышку по ее золотисто-медным волосам.

– А почему ты раздвоилась? Вы с братом сначала не знали, что вы с ним оба Диамант, да?

Я почувствовала, как подпирающая подбородок ладонь непроизвольно дернулась.

– Брат? Но, Анд… Этот молодой человек мне не брат, милая.

В глазах девочки мигом проступило разочарование.

– Ну воо-о-т-т-т! А я уж решила, что он сегодня пригласит меня на Танец юных нимф! Его каждый год устраивают, но меня еще ни разу никто не позвал усмирять пламя!

Я уже едва сдерживала хохот. У меня снова откуда не возьмись появилась конкурентка. Анджей не мог оставить равнодушной ни одну женщину. Пусть даже такую маленькую и милую.

– «Усмирять пламя»? – поинтересовалась я вслух. – Это как?

Девочка еще немного отхлебнула из горшочка и смерила меня удивленным взглядом. Таким, словно перед ней сидел несмышленый ребенок:

– Ты что, не знаешь? Это же один из древнейших обрядов друидов! Вы с партнером в танце должны заставить потухнуть самый огромный костер праздника! Это будет значить, что сила уже полностью тебе подконтрольна, и что скоро можно называться взрослой! Надоело вечно играться… Хочется чего-то серьезного и… романтичного.

И снова она бросила мечтательный взгляд в сторону Анджея.

Я снова едва не расхохоталась. Еще полчаса назад эта рыжеволосая милашка так расстраивалась по поводу проигрыша в игре, а теперь мечтает о том, чтобы с ней потанцевал мой будущий муж. Да уж… Дети.

Когда я открыла рот, чтобы задать Кейти очередной вопрос, из-за деревьев как раз появилась Аврора. В руках у Норны был зажат поднос, на котором красовалась очередная порция глиняных горшочков.

– А вот и напитки! Надеюсь, что вы с Анджеем не обидите нас, и охотно выпьете за долголетие нашего Древа.

Я с трудом сдержала смешок. Уж за что-что, а за неведомое «древо» пить не приходилось.

– Конечно, Аврора, – улыбнулась я, снимая с подноса два сосуда. – Большое спасибо за такой радушный прием. Мы с Анджеем безумно признательны.

Пепельноволосая красавица ослепительно улыбнулась и невесомо, почти неслышно опустилась на теплое дерево рядом со мной. Поставив поднос на импровизированный столик (да что там говорить, скорее пень), она мягко мне улыбнулась.

Я посмотрела вниз, и поняла, что до сих пор держу в руках оба глиняных горшочка, и, кажется, понятия не имею, куда же деть второй.

Улыбнувшись в ответ, я поставила порцию Анджея рядом с подносом. Мне в нос ворвался приятный аромат свежего жареного мяса и специй, идущий откуда-то из-за деревьев.

– Скоро будет готов ужин, – пояснила Норна. – Но, мы не привыкли ждать с пустыми руками. Вкушай напиток, и разговор пойдет быстрее.

Я послушно сделала глоток и огляделась вокруг.

На этом холме, находящемся далеко в лесу, собралось невероятное количество самых разнообразных магических существ. Куда ни глянь, встретишься взглядом с эльфом, феей, колдуном, гномом и… кем-то, названия для племени которого я даже не смогу подобрать.

Все эти существа улыбались друг другу, о чем-то восторженно рассказывали, бегали, прыгали и… просто радовались жизни.

Это было просто невероятно. Никто не дрался и не враждовал. Все держались друг за друга так, что можно было подумать, что на эту встречу собралась самая настоящая дружная семья.

– Здесь так спокойно и хорошо, – протянула я, только сейчас ощущая, как по горлу разливается приятный привкус карамели, мяты и… полевых цветов? – Никогда не видела столько магических существ, собравшихся сразу в одном месте. Вы не боитесь, что Клан может напасть в самый неподходящий момент?

Аврора также сделала глоток, а затем ответила:

– Здесь слишком большое сосредоточение магии. Даже эта земля играет важное место. Предводитель Клана Хладных никогда не решится потревожить наш покой, пока не настанет момент финального сражения. Он не самоубийца.

– Так странно… Я всегда считала, что Клан Ведьм не настолько многочисленен. С тех пор, как я узнала о своем предназначении, никогда не задумывалась о том, насколько большое количество волшебных существ нуждается в нашей с Анджеем защите. Все всегда говорили об оборотнях, вампирах, ведьмах… Но, здесь столько прекрасных магических созданий о которых мне, стыдно признаться, даже ничего не известно. Как такое возможно? Это же… несправедливо.

– Что именно ты имеешь в виду дорогая? – протянула Аврора, внимательно вглядываясь в мое лицо и вновь делая глоток этого чудесного густого напитка.

– То, что даже, казалось бы, в мире, где царит волшебство и магия, существует всего три главные движущие силы. Вам… Не знаю… Не хотелось бы, чтобы у всех этих замечательных созданий был свой собственный, отдельный Клан, внесенный в Закон? Скажем… Магический, например? Думаю, что здесь никого нельзя полностью отнести к Ведьминскому Братству. Ну, за исключением, может быть оракулов и друидов.

В небесно-голубых глазах Норны воцарилось некое сомнение.

– Честно признаться, я никогда не думала об этом. С самого момента создания Манускрипта мы всегда относили себя к Клану Ведьм и Колдунов.

– Аврора, я не предлагаю вам отделяться. Просто, не знаю… Может, пора создать еще одну «движущую силу»? Думаю, что такое понятие, как «ведьма» слишком узкое для того… чтобы описывать им всех вас.

Норна вздохнула, а затем, мягко улыбнувшись, произнесла:

– Давай вернемся к этому разговору после того, как будет выиграна Великая Битва, Светлый Диамант.

Немного помолчав, я утвердительно кивнула. Вполне возможно, что мне не стоило затрагивать настолько серьезную тему, как «магический миропорядок» в то время, когда над всеми нами уже вовсю сгущаются тучи грядущего Апокалипсиса.

Аврора приподнялась и приложила ладони к губам. Из ее рта сорвался странный звук, похожий на самый настоящий боевой клич.

Все присутствующие вдруг бросили свои дела и послушно направились к костру.

Анджей опустился рядом и сразу же чмокнул меня в макушку. Его рука мигом заботливо легла на мое плечо, прикрывая его шерстяным пледом. Про маленькую Кейти он также не забыл.

Милашка смерила его своим смущенным взглядом и улыбнулась. На пухлых щечках проступили ямочки, и девчушка мигом потупила взор. Любимый одарил ее ответной неотразимой улыбкой и задорно потрепал по кудряшкам.

Протянув руку вперед, я стянула с подноса глиняный сосуд с напитком и протянула его Анджею.

Тот благодарно принял его из мох рук, а я мигом поправила нашу импровизированную клетчатую «палатку», норовившую вновь сползти вниз.

Когда все магические существа заняли наиболее удобные для себя места около костра, из глубин леса медленно потянулась вереница из небольших человечков с замысловатыми колпачками на головах.

На моем лице проступила улыбка:

– Господи! Если я расскажу об этом Андрею, то он просто не поверит!

Угощения на огромных подносах к лагерю нес никто иной, как самые настоящие гномы! Маленькие, и невероятно милые.

Аврора тихо хохотнула и смерила меня многозначительным взглядом.

– Подземные жители – самые искусные повара во всей Вселенной! Когда вы попробуете наше праздничное угощение по случаю наступления осеннего цикла – сами в этом убедитесь.

Я, не отрываясь наблюдала за тем, как малыши вперевалочку подходят к присутствующим и протягивают им подносы, в несколько раз больше их самих, как их почтительно благодарят, а в ответ получают свое «Приятного аппетита! Возблагодарим Матушку-Землю за посланные нам дары!».

– Чувствую себя самой настоящей Эйприл Райан, попавшей в сказочную Аркадию и встретившую племя Банд.

С губ Анджея сорвался смешок:

– Кем-кем?

– Это персонаж одной компьютерной игры, которую я просто обожала, когда училась в школе.

Ведьмаки (среди них я также видела того длинноволосого, с которым недавно говорил Анджей), что расположились слева от нас, уже получили заветное угощение, значит наша очередь была следующей.

– Просто невероятно! – никак не могла успокоиться я, и посмотрела прямо на возлюбленного. – Гномы существуют! Я всегда в этой верила, черт побери… Теперь Андрей точно должен мне штукарь.

Возлюбленный снова хохотнул, а затем невероятно нежно провел кончиком пальца по моим губам:

– Порой, я все еще не могу привыкнуть к тому, какая ты еще, в сущности, маленькая девочка.

– А я все еще не могу привыкнуть к тому, что собираюсь связать свою жизнь с самым настоящим дедулей.

На моих губах заиграла улыбка, а Анджей подался вперед и едва ощутимо прикоснулся к моим губам.

– Это конечно замечательно, что ты выиграла пари у Андрея, но…

– Да?

– Только не называй Подземных жителей гномами. Они могут обидеться и наслать на тебя проклятье.

– Хорошо. Тогда… как тебе название «Малый народ»? Так Эйприл называла встреченных ею кротов.

– Годится, – согласился возлюбленный и поспешно отстранился, так как к нам как раз подошел один из чудных малышей.

На меня посмотрело два добрых, невероятно голубых глаза, а маленькая пухлая ручка протянула вперед поднос.

– Наше племя радо приветствовать тебя Диамант! – раздался звонкий, но при этом невероятно детский голосок. – Мы искренне надеемся, что ты примешь помощь Подземных жителей в своей борьбе и позволишь нам внести свою лепту в победу над вампирской чумой.

Я приняла предлагаемое угощение и, мягко улыбнувшись, спросила:

– Как вас зовут?

– Оллин, Диамант.

– Большое спасибо за угощение, Оллин. И за предложенную помощь. Сейчас важно, чтобы все и каждый в отдельности, чья душа чиста, встали на защиту нашего общего будущего. Для нас будет честью, если Малый народ…

Я вдруг запнулась.

Черт! Ну вот, с губ и слетела первая непростительная глупость.

Позади раздался приглушенный смешок. Анджей. Проклятье!

– То есть, я хотела сказать…

Маленький человечек тем временем пристально вглядывался в мое лицо и молчал. Его скулы напряглись, и я поняла, что проклятье, очевидно, будет наложено на меня гораздо раньше, чем планировалось.

Когда я снова открыла рот, чтобы выдавить извинения из нежелающих слушаться губ, пухлые щечки вдруг разрумянились, а губы малыша расплылись в улыбке. Белая бородка так и зашевелилась.

– Какая ты смешная! «Малый народ»! Так нас еще никто не называл! Все время только гномами кличут. Ну, или карликами. Нужно срочно рассказать братьям. Мне очень понравилось, Диамант.

Я выдавила из себя испуганную улыбку. Анджей уже почти хохотал.

– Желаю приятного аппетита! Возблагодарим Матушку-Землю за посланные нам дары!

– Спасибо еще раз Оллин. Возблагодарим.

Я слегка приподняла глиняную тарелку перед собой, а малыш тем временем поприветствовал Анджея.

Пару мгновений спустя Подземный житель испарился, так как его поднос успел опустеть.

– Ты очень странная, – вернул меня к реальности тихий голосок Кейти. – Какое чудное название для Подземных придумала! Надо же. Они теперь тебя вообще боготворить начнут, как Белоснежку.

– Что?! – почти присвистнула я и смерила все еще хохочущего Анджея вопросительным взглядом. – И это ТОЖЕ ПРАВДА?

Тот утвердительно кивнул и продолжил тихо давиться смешками.

Как и говорила Аврора, еда оказалась просто превосходной. Несмотря на то, что вырывающийся из котелка приятный пряный аромат напоминал собой жаркое, внутри оказалось что-то вроде запеканки из каких-то странных корешков, по вкусу напоминающих батат с цыпленком.

– Очень вкусно! Что это такое? – поинтересовалась я у Авроры.

– Каша из каштанов, корней дуба и полевых цветов.

Я снова на мгновение потеряла дар речи, так и впериваясь пристальным взглядом в прекрасную Норну.

– Разве тебе не нравится?

– Очень нравится. Просто…

– Для Амелии такая еда в новинку, – пояснил Анджей. – Она слишком долго находилась в обществе Земных.

Аврора понимающе кивнула и продолжила с аппетитом уплетать угощение.

Когда, добрых полчаса спустя с трапезой было покончено и все принялись пить ароматный отвар из огромного котелка, что не так давно был снят с пламени, в толпе послышались «волнения».

– Аврора, расскажи-ка нам историю! Ты ведь известная мастерица! У тебя лучше всего получается слагать слова не только в заклинания, но и в самые настоящие сказания. Просим!!!

Произнес эту данную фразу тот самый колдун, что разговаривал с Анджеем. Легкий порыв ветра растрепал его волосы, а в серо-голубых глазах так и плясали языки пламени.

Одного моего короткого взгляда хватило на то, чтобы понять: молодой человек по уши влюблен. А предмет его обожания никто иной, как очаровательная Норна.

Холодная красавица одарила молодого человека самой ослепительной улыбкой на свете, и коротко кивнула:

– Сказание историй действительно одна из самых сильных сторон нашего племени. Я с удовольствием! Какую историю вы хотели бы послушать?

– Расскажи нам о Защитнике и Древе! – раздалось в толпе. Судя по писклявому голосочку, это был один из гномов.

Аврора посмотрела на светловолосого молодого человека, и тот утвердительно кивнул.

– Ну, что ж…

Анджей плотнее прижал меня к себе, а я плотнее укутала пледом привалившуюся ко мне Кейти. Девочка была такой теплой и маленькой, что напоминала собой самого настоящего плюшевого медвежонка. От ее кудряшек пахло росой и цветами.

Норна прочистила горло и начала свой рассказ:

– Давным-давно, когда Вселенная только приняла решение, что она совсем одна в бесконечном течении времени, и что ничто не может существовать само по себе, в самом ее центре зародился росток. Никто уже и не вспомнит, откуда он взялся. То ли высшие силы сжалились над несчастной Вселенной и послали этот росток ей в дар, то ли он пророс из горьких слез, что скатились с ее глаз, наполненных грустью и отчаяньем…

Молодой человек ни на одно короткое мгновение не спускал своих глаз с красавицы-скандинавки. Даже девушка-эльфийка с колечком в носу отложила в сторону свою гитару и полностью обратилась в слух.

– Когда росток вошел и пустил корни, на его месте возник прекрасный ясень под названием Иггдрасиль – основа всех существующих девяти миров: Асгарда, пристанища богов, Мидгарда, пристанища людей, Ётунхейма, земли великанов, Альвхейма, мира духов природы…

Как только Аврора обронила последнюю фразу, деревья вокруг так и зашелестели.

– …Свартальфахейма – родны эльфов и им подобных, Ванахейма – места для жизни всех земледельцев, Нифльхейма – земли льдов и туманов, а также огненный мир Муспельхейм и Хельхейм – пристанище мертвых. Итоговый мир. Который либо подарит новую жизнь, либо станет виновником краха всего сущего – Рагнарёком.

Я невольно поежилась, а рука Анджея крепко сжала мою. Что-то мне это напоминало.

– А что же Норны? – поинтересовалась сидящая рядом Кейти. – Защитницы Древа…

Добрые глаза Авроры глянули на девочку, а затем она продолжила:

– Как только Вселенная перестала быть одинокой, а миры начали свое движение, у одного из источников жизни, что питало дерево (его называют Урд), появились защитницы. Прекрасные волшебницы, которым было даровано определять судьбы не только людей, но и богов. На протяжении столетий они клялись защищать Древо. Питать его жизненной энергией, следить за мирным течением всех трех ветвей времени и лишь постепенно вести созданный мир к своему логическому завершению – Рагнарёку.

– И что же должно привести к этому самому «завершению»? – поинтересовалась я, внимательно вглядываясь в лицо скандинавской нимфы.

Прекрасные голубые глаза Авроры с толпы переместились на меня, а затем она протянула:

– Когда все сущее потеряет смысл. Когда любовь сменится ненавистью, когда добро обернется злом, а свет – тьмой.

– В таком случае, мы уже совсем близко подобрались к этой пропасти, – сама того не ожидая, вдруг выпалила я.

Анджей мигом смерил меня многозначительным взглядом, а окружающая нас «магическая» толпа вдруг притихла.

– Что именно ты хочешь этим сказать, Диамант?

Несколько сотен пар глаз внимательно уставились на меня в ожидании.

Сделав глубокий вдох, я произнесла:

– Я хочу сказать, что, оглядываясь на все те события, что происходят вокруг… Земные убивают Земных, один магический Клан пытается поработить или истребить другой, в сердцах сумятица… Любовь истребляется, сменяясь расчетом и выгодой… Порой я задумываюсь… А стоит ли вообще спасать этот мир, если испокон веков мы сами снова и снова стремимся его уничтожить? Истребить, сжечь, сравнять с землей и… обратить в пыль.

С губ слетел вздох. Наконец-то я это сказала. Сказала то, о чем думала уже давным-давно.

Понимаю, Диамант, а его светлая часть – в особенности, вообще не должны говорить что-то подобное, но меня уже слишком долго терзал вопрос о целесообразности всего происходящего, вопрос о том, должны ли мы с Анджеем вообще спасть эту Вселенную от гибели. Ведь, что говорить… Мы погрязли во всех возможных грехах по самую голову. Даже я – та, которой было суждено стать спасителем целой Вселенной, успела запятнать свои руки кровью невинной жертвы, и теперь надеялась на помощь каких-то неведомых сил, которых запросто вообще могло не существовать в природе.

– Это же замечательно, – вернул меня к реальности голос Авроры. – Пока существуют те, кто искренне готов отвечать за свои поступки и четко понимает, что этот самый мир неидеален – он будет существовать, а наше божественное Древо – питаться и расти во благо.

Я смерила девушку скептическим взглядом.

– Неужели ты, Диамант, позволила бы погибнуть всем тем чудесным Земным и добрейшим магическим созданиям, которые все это время верили в твое явление? Которые всегда жили в гармонии с природой и с любовью в сердце к ближнему своему? Всем тем, кто испокон веков противостоял силам зла в самых отдаленных уголках Вселенной?

Ветер с силой растрепал мои волосы, а пламя костра вдруг разгорелось еще сильнее.

Взгляд прошелся по присутствующим. В глазах всех этих милых и необычных созданий вдруг прочиталась такая искренняя надежда, что мне стало стыдно за сказанное. Тот самый малыш-гномик вдруг мягко улыбнулся и с невероятно важным видом произнес:

– Диамант никогда не оставит нас! Ведь так?

Голубые глазки так и вперились в меня взглядом. Они ждали ответа. Честного и четкого.

– Ты считаешь, что я справлюсь с такой сложной задачей, Олли? МЫ справимся?

Мои пальцы нащупали пальцы Анджея и крепко-накрепко переплелись с ними.

– Я всегда верил и буду верить в это! – своим детским, но невероятно твердым голосом заявил малыш. – И в Светлую, и в Темную часть единого воина-спасителя, появления которого мы ждали с начала времен! Да здравствует Диамант!

– Да здравствует!!! – начало сыпаться со всех сторон, а ладонь любимого еще крепче сжала мою.

– Все то, что собирается сотворить Клан Хладных, – произнесла Аврора. – Все это действительно может спровоцировать самый настоящий Апокалипсис… Но, как бы там ни было, все это искусственные манипуляции, ложный Рагнарёк. Древо еще достаточно молодо, и ему еще явно не пришла пара увядать, Амелия. Вы с Анджеем те, кому суждено его спасти. Те, кто позволит ему добраться до своего заслуженного конца.

С этими словами девушка замолчала, и с наслаждением поднесла к губам глиняный сосуд с очередной порцией ароматного напитка.

Эльфийка с серебристым колечком в носу потянулась к гитаре, и уже через несколько секунд рощицу наполнили звуки первых аккордов. Ее тихий, пронизанный легкой хрипотцой голос запел об «одинокой колыбели».

Все так и обратились в слух. Я положила голову Анджею на плечо и еще плотнее прижала к себе начинающую клевать носом Кейти.

– Хотела просто так отделаться от того, что тебе было предназначено самой судьбой? – хохотнул Анджей.

– Просто сказала правду.

Мои пальцы осторожно гладили маленькую ирландку по пышным волосам, а глаза закрылись.

Промозглый ветерок, прорывающийся сквозь плотную дрожащую фигуру костра, обжег лицо. Хрипловатый голос эльфийки окутал собой все вокруг, и я, подобно Кейти, начала стремительно проваливаться в сон.

Когда гитара смолкла, малышка, до этого самого момента кажущаяся мне спящей, вдруг резко сбросила покрывало и подскочила к Анджею.

– Я решила, что сегодня ИМЕННО ты станешь моим кавалером для танца! Я уже большая, и хочу затушить пламя, ясно? Амелия мне разрешила!

Я, с трудом приоткрывая веки, сонно протянула:

– Что Амелия?

– Ты сказала, что Анджей с удовольствием составит мне пару для танца.

Немного придя в себя, я вновь огляделась.

Эльфийка, что подарила всем присутствующим такую чудесную «колыбельную» куда-то испарилась, а на ее месте появился целый импровизированный оркестр под руководством маленьких существ, чем-то отдаленно напоминающих самых настоящих леших: их лица были зелеными, покрытыми мхом, а желтоватые круглые глаза так и сияли в темноте словно сияющие кусочки янтаря.

– Да-да, я сказала, – протянула я, зевая.

– А Анджею об этом даже никто не сообщил, – хохотнул возлюбленный, но руку девочке конечно же галантно предложил. – Но я и так собирался пригласить эту очаровательную юную леди на танец, пока моя собственная будет дремать на бревне, словно бабуля.

– Я бы попросила… – с наигранной обидой в голосе протянула я, а малышка уже радостно хлопала в ладоши.

– Ура-ура!!! Я буду танцевать под Вальс Огня с самим Диамантом! Сусанне обзавидуется…

Анджей с малышкой направились в сторону музыкантов, занимая места возле других пар, что сегодня будут пытать счастья с тушением Пламени.

На моих губах застыла улыбка. Я была абсолютно уверена в том, что именно эта парочка погасит костер. Только они, и никто другой.

Мы с Анджеем покинули лагерь несколько часов назад.

Вчерашний вечер был просто волшебным. Я с радостью поняла, что за столь короткое мгновение, мне, по какой-то невероятной случайности, впервые в жизни вдруг удалось обрести огромное количество добрых, а самое главное, настоящих верных друзей.

Напоследок Аврора и Кейти обняли нас так крепко, что я едва не разрыдалась. В глазах Норны читалось благословение, а в глазах девочки – неприкрытая влюбленность. Кажется, Анджей вчера успел сотворить еще одно «черное дело» и окончательно и бесповоротно влюбить в себя еще одну невинную душу.

Оллин и все гномы наградили нас внушительными свертками со всевозможными яствами, мотивируя это тем, что «Северные земли порой бывают совсем неприветливыми».

Я крепко поцеловала малыша в его розовую щечку, а потом все дружно махали нам вслед своими колпачками.

Утро выдалось довольно туманным и сырым. Теперь осень действительно чувствовалась здесь во всем: в гудении ветвей, в воздухе, в том, как в простирающейся слева от нас реке журчала вода.

Холм остался далеко позади, ровно, как и вся роща.

Мы с Анджеем провели в пути почти десять часов. Силой все еще нельзя было пользоваться, так как теперь мы вступили в священные земли духов Севера, которые могут принять нас за осквернителей и отказаться помогать.

Когда широкое плато осталось позади, мы вновь оказались посреди глухой лесной чащи.

– Далеко еще? – поинтересовалась я, прикладывая к губам бутылку с ледяной водой, которую мы набрали в кристально чистом роднике, попавшимся на пути несколько часов тому назад.

Анджей проделал тоже самое. Правда, в его сосуде для питья, в отличие от моего, вода имела едва ощутимый коричневатый оттенок. Он сам придал его напитку, опрокинув во внутрь маленькую склянку с привычной темной жидкостью с резким металлическим запахом.

Я до сих пор не могла к нему привыкнуть. Аромат человеческой крови всегда действовал на меня одинаково: пугающе и тошнотворно.

– Думаю, что еще где-то с полчаса. Вытерпишь?

Я приставила к козырьку бейсболки ладонь и вгляделась в проступающие сквозь ветви деревьев янтарно-золотые лучи предзакатного солнца. Снова наступал чудесный, и всегда такой невероятно волнующий «золотой час».

Ветер тихо колыхнул окружающие нас высокие густые кроны, а в нос ворвался аромат еловых шишек и мха. Сквозь тонкую полоску света пронеслись обрывки паутины.

– Ради нас я готова вытерпеть что угодно, – отозвалась я, а Анджей улыбнулся.

Протянув мне руку, он прошептал:

– Даже не думай, что кто-то однажды заставит меня в этом усомниться, – прошептал любимый.

Я схватилась за его прохладные пальцы, и мы вновь двинулись вперед.

***

Как и предполагал Анджей, до места мы добрались ровно полчаса спустя.

Расступившись в стороны, деревья открыли нашим взорам вид такой невероятной красоты, что у меня буквально дух захватило.

Прямо впереди предстало огромное озеро, тихо трепещущую водную гладь которого покрывала позолота последних заходящих лучей. Солнце медленно опускалось за горные вершины, что гордо красовались прямо за водоемом.

Высоко в небе парила стая птиц, а где-то в траве тихо зашуршал еж.

– Ну, как тебе вид?

– Чудесно, – прошептала я, наблюдая за направлением пальца Анджея.

Чуть левее, в небольшой рощице, что расположилась слева от озера, четко виднелась широкая труба из красного кирпича.

– А вот и домик Ясмин.

Пока мы добирались до столь долгожданного убежища, успело совсем стемнеть. А с исчезнувшим за горизонтом Солнцем, исчезло и тепло. Я была благодарна всем богам на свете за то, что мы наконец нашли крышу, способную укрыть нас от холодной лесной ночи.

– Ого! – присвистнул Анджей. – Надо будет узнать, как ей удалось доставить сюда все необходимое, чтобы возвести такое… чудо.

Я также внимательно вгляделась в ту картину, что предстала прямо передо мной. Вместо того, чтобы обнаружить в этой глуши старую избушку, мы обнаружили самый настоящий «дворец».

Просторный лесной домик из толстого бруса в целых два этажа, гордо высился над нами на присыпке из массивных серых округлых булыжников.

Лестница с тонкими перилами делала несколько извилистых поворотов и уходила прямо к просторной веранде, тянущейся вдоль всей передней части здания.

Черепичная крыша успела покрыться мхом, но все равно гордо выдержала все испытания, выпавшие на нее за все те годы, что дом стоял здесь. Не было видно ни одной единой пробоины.

– Поверить не могу… – слетело с моего языка в тот самый миг, когда рука Анджея вдруг обвелась вокруг моей талии и крепко прижала к себе.

– Однажды я построю такой дом для нас с тобой, и мы месяцами не будем возвращаться к цивилизации. Будем пить свежезаваренный кофе, читать книги и… заниматься любовью часами напролет.

Его губы осторожно прошлись по моей шее, спустились к подбородку, а потом… все закончилось.

Любимый, видя застывшее на моем лице недоумение тихо хохотнул, и медленно направился к лестнице.

– Надеюсь, это не значит, что ты решила остаться на ночь снаружи?

Где-то в глуби деревьев послышался шорох огромных крыльев.

– Анджей Моретти, клянусь… Рано или поздно, я научусь противостоять тебе и твоим проклятым поцелуям!

– Тебе придется очень сильно постараться, – улыбнулся он, и пару мгновений спустя принялся открывать дверь.

Постучав по брускам возле самой двери, Анджей нащупал самое звонкое место и резко на него надавил. Послышался тихий щелчок, кусочек дерева откинулся на едва заметных петельках вниз, и показалась глубокая ниша.

Вытащив оттуда довольно крупный ключ, любимый поспешил вновь скрыть тайник Ясмин от посторонних глаз, а затем вставил железку в скважину.

Мгновение спустя дверь скрипнула, и он скрылся в темноте.

Глава вторая. Неффритт

– Кажется, Ясмин давненько здесь не появлялась, – протянул Анджей, вновь появляясь в дверях. За его спиной раскинулась кромешная тьма.

– Думаю, что теперь, после их воссоединения с Давидом, все изменится. Особенно, с его способностью к телепортации…

На губах любимого застыла ослепительная улыбка, а на щеках проступили ямочки.

Все то время, что он провозился за домом с бензиновым генератором, я старательно мела пыль в сторону просторных двойных дверей, ведущих на веранду. Висящий там масляный фонарь, да керосиновая лампа, закрепленная возле лестницы, ведущей на второй этаж, были моими единственными источниками света, пока (та-дам!) люстра с замысловатыми плафонами из резного дерева не моргнула и не послышалось тихое потрескивание лампочек.

Пылью уже практически не пахло, а вместо спертого и слегка сырого воздуха внутри теперь веяло чуденсым ароматом вечернего леса. Уже сегодня ночью должна была наступить осень, а вместе с этим, каким-то магическим образом заодно появиться те, кого мы так ждали.

Отставив в сторону метелку, я направилась в кухонную зону. Там на аккуратной деревянной столешнице уже наготове стояла бутылка воды и небольшая стопочка хлопковых тряпочек.

– Знаешь, несмотря на то что у нас с Давидом все это время были некоторые разногласия, я все же думаю, что рано или поздно смогу начать ему доверять.

– Правда?

Анджей стянул с себя пуховик и нацепил его на небольшой крючок, расположившийся практически прямо возле дверного косяка.

Когда он захлопнул переднюю дверь, на душе стало еще более спокойно. Не знаю почему, но лесная тьма с самого детства пугала меня до ужаса. Когда-то я отчетливо понимала, что в такой час там не может быть ничего кроме копошащихся животных и насекомых, теперь же, когда я плотно связала свою жизнь со сверхъестественным миром и встретила Рихарда Мюллера, эта самая тьма приобрела гораздо больше дополнительных смыслов и страхов одновременно.

– Я всегда поражался тому, насколько сильно всех могут выдавать глаза. Даже у таких могущественных вампиров, как Мюллер никогда не получалось врать убедительно, если при этом смотреть аккурат прямо в них…

Я на одно короткое мгновение перевела взгляд на любимого, но тот поспешил стянуть с себя успевшие покрыться грязью резиновые сапоги и принялся осматривать прихожую в поисках чистой пары обуви.

– Киан не исключение. Стоит только на одно короткое мгновение посмотреть на него, когда он говорит о Ясмин или обнимает ее… Амелия, он скорее убьет себя, чем снова оставит любимую.

Произнося последнюю фразу, Анджей вдруг выпрямился и бросил взгляд мне за спину.

– Давид.

Он замер и продолжил пристально вглядываться куда-то в темноту.

Недолго думая, я обернулась.

Позади не было ничего, кроме раскрытых настежь задних дверей, ведущих аккурат в лес, да все еще горящего на веранде фонаря.

– Ты в порядке? – поинтересовалась я, откладывая в сторону инвентарь для уборки и направляясь прямиком к любимому.

Мои ладони легли на его неожиданно раскрасневшиеся прохладные щеки.

– Анджей?

Вторая попытка увенчалась успехом, и он наконец посмотрел прямо на меня. В синих глазах читалось самое настоящее недоумение. Словно последние несколько минут он был где-то очень и очень далеко.

– Ты что-то сказала?

– Что с тобой?

Анджей вновь бросил короткий взгляд в сторону дверей, его прохладные ладони накрыли мои, и он отрицательно мотнул головой.

– Ничего. Просто… я немного устал. Наверное, стоит вскрыть еще один запас. Тех двух пробирок оказалось явно недостаточно. Я уже слишком давно не двигался… настолько медленно.

Я внимательно вгляделась в его лицо. Два темных «бушующих океана» посмотрели прямо на меня. Мы оба замолчали, позволяя добраться до перепонок только шуму ветра, что пробивал себе путь через густые ветви деревьев.

– Ты буквально отключился на мгновение, – поспешила я нарушить молчание. – Мне вдруг… стало страшно. Тебя точно ничто не беспокоит?

Анджей снова улыбнулся, а затем легонько чмокнул меня в губы.

– Есть одна вещь, но я пока что не буду говорить.

Я состроила многозначительную гримасу, а затем вытащила из его золотисто-медных кудрей застрявший там ошметок паутины.

– Ну и хитрюга же ты.

Несколько секунд спустя я вновь направилась к стойке, а он, как ни в чем не бывало – к своему рюкзаку.

– Топлива достаточно?

– Вполне, – кивнул Анджей. – Если все пойдет так, как мы планировали, то уже завтра двинемся в обратный путь. Все равно время уже упущено. Для того, чтобы оставаться здесь на месяц, нужно было готовиться основательнее. До сих пор поверить не могу, что Даниель с Агатой меня на это уговорили…

– Они просто хотели помочь нам, милый.

Еще пару движений руками и кухня будет полностью избавлена от окутавшего ее слоя пыли. Можно будет наконец-то приступать к приготовлению ужина. Честно признаться, мой желудок уже несколько часов тому назад начал во всю «прилипать» к позвоночнику.

Анджей вытащил из бокового кармана спутниковый телефон и небольшой полевой ноутбук с толстой металлической крышкой.

– Знаю. Но все равно снова и снова начинаю сходить с ума, когда понимаю, что ты вновь окажешься беззащитна. Пусть и всего на несколько часов. Бесит, когда я не в состоянии защитить тебя…

Я снова смерила его взглядом. Когда Анджей наиболее сосредоточен, но при этом говорит обо мне – он нравится мне больше всего.

– Агата невероятно мудрый друид. Думаю, она все подгадала с точностью до мгновения. Не волнуйся, все будет хорошо. По крайней мере, я на это искренне надеюсь.

– Надо же…

– Что?

– Ты так спокойна… Неужели совсем не волнуешься?

Я пожала плечами.

– Наверное, в последние полтора месяца мне просто надоело жить в некоем подобии ожидания. Хочется поскорее со всем этим покончить.

Любимый промолчал, а затем направился в сторону лестницы.

– Пойду проверю покрытие. Сеанс связи с Даниелем через полчаса. Тебя ждать?

Я утвердительно кивнула.

– Придумаю нам что-нибудь на ужин, а потом присоединюсь.

Звонко постукивая подошвами по деревянным ступеням, любимый проскользнул наверх.

Наполнив небольшой пластиковый тазик, что обнаружился под стойкой остатками воды из бутылки, я тщательно простирала все тряпочки и развесила их на хромированном поручне. Пыли в доме еще осталось предостаточно, поэтому средства для уборки однозначно стоило оставить поблизости.

Протерев ладони солидной порцией «санитайзера», я принялась за ужин.

Вытащив из своего рюкзака свертки, что нам передали гномы и другие участники вчерашнего празднества, я принялась с интересом их изучать.

В одном оказался внушительный кусок запеченного мяса со всевозможными травами и горшочек с той самой запеканкой из корней, во втором – фрукты и небольшая бутыль с каким-то напитком.

Сняв кусок шпагата с небольшого кусочка бумаги, что прикрывал собой глиняное горлышко, я осторожно поднесла к нему нос: аромат меда и пряных листьев. Какой-то чай, не иначе.

Когда с «дарами волхвов» было покончено, я принялась исследовать кухню.

Ясмин оказалась на зависть запасливой: в кухонных шкафах обнаружилось достаточное количество самых разнообразных консервов и сыпучих продуктов в плотных пластиковых банках – чтобы мыши не добрались.

Судя по этикеткам, припасы были обновлены не так давно, и вполне годились к тому, чтобы ими можно было воспользоваться.

Наверху отчетливо послышались шаги Анджея, а затем скрип дерева и дрожь стекла: он отворил одно из окон второго этажа.

Вытащив из рюкзака завалявшуюся там половинку белого хлеба для тостов и пачку крекеров, я вновь решила изучить содержимое шкафов.

Мой взгляд мигом упал на банку с консервированной фасолью и овощами, и я не преминула взять ее. Решено! После довольно изнурительной прогулки нам обоим не мешало подкрепиться чем-то горячим. Пусть это будет суп.

Не без некоторого опасения включив в розетку небольшую кухонную плитку, я зажмурилась, мысленно готовясь к двум вещам: короткому замыканию или отключению пробок.

Когда глаза все же решились на то, чтобы вновь открыться, я с облегчением выдохнула. Все вокруг осталось точно таким же, как и пару мгновений тому назад.

Небольшой «блин» с красной точкой посередине стал медленно нагреваться.

Когда температура стала достаточной, я налила внутрь поставленной на плитку металлической кастрюли немного воды из очередной бутылки, а затем принялась вскрывать банку открывалкой.

– Черт! – сорвалось с губ, когда злосчастная жестянка была открыта уже практически наполовину. – Как всегда… Какая же ты растяпа, Гумберт!

Недолго думая, я вновь направилась к рюкзаку, и лишь когда мой кровоточащий палец оказался обработан перекисью и заклеен пластырем, готовка продолжилась.

Вода как раз успела закипеть.

Еще кое-как провозившись с крышкой, мне все же удалочь ее откупорить, и содержимое банки, наконец, было отправлено в кастрюлю.

На вторую конфорку была отправлена небольшая сковорода с антипригарным покрытием (настоящая роскошь городской жизни в норвежской глуши), в которой разогревалось мясо и запеканка.

Несколько мгновений спустя по дому расползлись ароматы теплой вкусной еды. На душе сразу же стало приятно и тепло.

Я посмотрела на темные окна. Стекла однозначно пытались покрыться испариной, но что-то не давало им довести дело до конца.

Двери! Точно.

Недолго думая, я отключила плитку и направилась в заднюю часть дома.

По мере приближения к царящей снаружи темноте становилось заметно холоднее.

Я вышла на веранду и огляделась.

Вокруг царила тишина. Лишь ветер трепал кроны деревьев, а где-то в ветвях жалобно пропищала сова.

Небо было чистым и звездным. Ярко светила луна.

С губ сорвался вздох, а вместе с ним и клуб пара. Я почувствовала, как кожа под плотным свитером вдруг покрывается мурашками.

«Хорошая попытка, Анджей Моретти… Решил уйти от ответа, хотя я и так все поняла».

Деревья вдруг беспокойно загудели, а губы в момент пересохли. К ступеням подлетел небольшой вихрь, принесший с собой целый ворох опавших сухих листьев.

«Ты что-то увидел. И я обязательно выясню, что именно».

Увернув газовый фонарь, висящий возле двери, я направилась обратно в дом и плотно прикрыла за собой двери.

Я не спеша поднялась по ступеням на второй этаж и огляделась.

Комната здесь оказалась поменьше, чем внизу, но от этого менее уютной не стала.

Аппаратура Анджея была разложена на широкой двуспальной кровати с резной деревянной спинкой. Над ней возвышалось что-то вроде импровизированного балдахина.

– Надо же! – присвистнула я. – Даже в такой глуши Ясмин решила жить с комфортом.

Любимый оторвал взгляд от ноутбука и улыбнулся:

– За той дверью ванная комната. Хотя изначально я предположил, что это еще одна кладовка.

Я прошла в небольшой закуток и, нажав на выключатель, заглянула внутрь.

И вправду. Уютная комната с деревянными стенами и узким двойным оконцем практически под самым потолком.

С левой стороны примостилось огромное зеркало, а под ним – самая обычная, но при этом невероятно широкая керамическая раковина с несколькими кранами. С правой стороны примостился унитаз и деревянный бельевой шкаф, а в самом центре – старинная чугунная ванна с небольшой печкой рядом, труба от которой выходила в это самое окошко под потолком.

– Значит, горячей воды, как таковой нет, – скорее констатировала, чем спросила я.

– Только чуть теплая, – Анджей продолжал с невероятной скоростью что-то набирать на клавиатуре. – В подвале есть котельная, но напор воды все равно оставляет желать лучшего, ровно, как и ее температура. Если захочешь принять ванну, то лучше воспользоваться печью.

Я снова с грустью глянула на блага цивилизации, и, решив, что одну ночь все же смогу пережить без душа, прикрыла за собой дверь.

– Чем занят? Ужин готов.

Ноги, не раздумывая, понесли меня в сторону открытого настежь окна.

Когда я поравнялась с Анджеем, он вдруг взял меня за руку, и осторожно поднес костяшки моих пальцев к губам.

– У меня будет самая лучшая жена на свете.

Я изогнула бровь:

– И почему вы так решили, господин Моретти? Потому, что ваша будущая жена умеет готовить обед?

Он мигом привлек меня к себе и невероятно нежно поцеловал в губы:

– Потому что она единственная в своем роде, и что таких больше не существует.

На губах сразу же застыла улыбка:

– Кто-то мне просто льстит.

Анджей не успел ничего ответить на мой выпад, как компьютер вдруг издал короткий писк.

– Черт! Наконец-то!

Я вопросительно на него посмотрела.

– Поймали сигнал со спутника. Накинь на себя что-нибудь потеплее.

Оглядев глазами комнату, я заприметила висевшее на стоящем в углу кресле-качалке пончо и послушно натянула его на себя.

Одной рукой придерживая ноутбук, а второй – спутниковый телефон, любимый кивком подбородка, призвал меня следовать за ним.

Ловким движением перешагнув через широкий подоконник, Анджей попал на небольшой балкончик, что расположился аккурат над самым крыльцом.

Поставив гаджеты на небольшой деревянный столик, он помог выбраться наружу и мне.

Отдышаться я не успела, так как любимый уже забирался на небольшую деревянную лестницу, ведущую прямиком на крышу.

В считаные мгновения преодолев ступени, он произнес:

– Милая, подай мне вот эту штуковину, что стоит в углу.

Взяв в руки замысловатый предмет, упакованный в черный брезентовый чехол, я послушно передала его любимому. Следом отправился ноутбук.

– Забирайся ко мне. Скорее.

Прихватив оставшийся телефон, я взобралась на лестницу.

Пару движений, и вот я сижу на крыше, и с невероятным удовольствием оглядываюсь вокруг.

Горы, что надежно скрывали долину от посторонних глаз словно бы дремали в темноте, ровно, как и лес на холме, откуда мы сюда пришли. Где-то там сейчас по-прежнему разбит лагерь Авроры и остальных волшебных существ.

Но ни что из этого не шло ни в какое сравнение с озером, что раскинулось всего в какой-то сотни метров от дома Ясмин.

Водная гладь шла мелкой рябью, отражая в своих глубинах золотисто-бежевое сияние северной луны.

Вид был настолько прекрасным, что буквально захватывало дух.

К реальности меня вернул еще один короткий сигнал, исходящий с ноутбука, да Анджей, что как раз опустился рядом со мной на покатой крыше, частично покрытой мхом.

– Надеюсь, что нам удастся поговорить с остальными.

Любимый вставил в разъем компьютера толстую продолговатую вилку, и лишь посмотрев назад, я поняла, от чего именно она была.

Позади нас, на самом торце кровли, прямо возле красной каминной трубы вдруг началось движение, и уже мгновение спустя огромная перепончатая антенна послушно раскрыла свой купол, словно какая-то неведомая механизированная бабочка.

Пока Анджей перебирал клавиши компьютера металлические лопасти послушно подстраивались под задаваемые координаты.

– Милая, дай мне телефон.

Я без лишних вопросов передала устройство возлюбленному, а тот присоединил его в соседний порт.

Антенна еще несколько раз тихо заскрежетала, трубка подсветилась зелено-желтым цветом, а программа в компьютере оповестила нас о том, что парящий высоко-высоко над нами спутник готов к работе.

Запустив еще одну программу, Анджей принялся вводить номер.

Закончив с цифрами и нажав на клавишу «Enter», он принялся ждать отклика приложения, который не заставил долго себя ждать.

Шкала загрузки заполнилась с молниеносной скоростью, а вместо зелено-желтого изображения спутниковой тарелки появилась эмблема исходящего сигнала. Дисплей телефона также замигал. Раздались короткие гудки.

Где-то после третьего, все затихло, а на экране ноутбука появилось лицо Даниеля.

– Анджей, наконец-то! У вас с Амелией все в порядке? Вы добрались до места?

– Рад тебя видеть, дружище! – радостно отозвался любимый. – Все хорошо. Немного устали, но путь прошел без сучка, без задоринки. Агата оказалась права, маги встретили нас невероятно радушно и пообещали помощь. Ожидаем контакта.

Преподаватель провел рукой по своим темным взъерошенным волосам и привычно поправил очки на переносице.

– Амелия, наверное, жутко волнуется перед ритуалом…

– Привет, Даниель! – я подалась к экранной камере и помахала ему рукой. – Амелия в полном порядке. Понятия не имеет, как это все вообще будет в конечном итоге происходить. И будет-ли вообще.

По экрану вдруг поползли помехи. Анджей потянулся к телефону и немного прокрутил небольшое колесико с боковой части устройства.

Рябь на экране поутихла.

Преподаватель приоткрыл, было, рот, чтобы что-то добавить, но его перебил приветливый голос Кейши:

– Ам, привет! Как вы добрались? Вы уже на озере?

За спиной преподавателя возникло улыбчивое лицо подруги. Два прекрасных голубых глаза в мелкую крапинку так и засияли.

– Привет, милая, – я поднесла к губам пальцы, а затем послала ей воздушный поцелуй.

– Ясмин говорит, что там просто здорово. Только цивилизация находится в нескольких днях пути…

– Так оно и есть. Но дом и в правду отличный. Ровно, как и вид на озеро и горы. Вы с Марком просто обязаны провести здесь свой медовый месяц. Конечно, есть свои минусы в плане отсутствия транспорта… Но, учитывая, что Давид теперь на нашей стороне, можно запросто рассчитывать на мгновенное перемещение.

Кей улыбнулась.

– Какие новости у вас? – поинтересовался Анджей. – Агата уже говорила с Димитрием и остальными оборотнями?

– Они встретились, и Димитрий пообещал связаться со своим австралийским другом. Если он и его семья согласятся помочь, то у нас будет огромное преимущество перед Мюллером.

Анджей многозначительно глянул на подругу:

– Австралийцы? Те самые?

Я непонимающе посмотрела сначала на возлюбленного, потом на Кей.

– Что еще за «австралийцы»?

– В сверхъестественном сообществе их прозвали «Боевые драконы». Классное название, да? Если бы Андрей сейчас был здесь, то наверняка бы не упустил случая подшутить.

– Поверить не могу, – присвистнул Анджей так задорно, словно ему сообщили, что нам собирается помочь команда «Мстителей». – Я всегда был склонен полагать, что это всего лишь легенда…

– Да о чем вы, Бога ради? – не выдержала я.

– Это хорошие друзья Димитрия. Большая семья, живущая где-то под Мельбурном. Высоко в горах. Их главный – полуколдун, полувампир.

– И в чем подвох?

– В том, что он создал собственную общину, в которой нашлось место всем. Тем, кто обладает способностью к трансформации, к колдовству и вечности одновременно. Когда не один из Кланов не принял полукровок, он помог всем желающим укрыться буквально на краю земли. Все эти годы Димитрий не прекращал общения со своим бывшим соратником. В прошлом году именно «драконы» предоставляли оборотням убежище.

Я понимающе кивнула головой. Недавно обретенный отец Андрея не переставал меня удивлять. Немудрено, что его сын вырос таким же отзывчивым и добродушным, как и он сам.

– А… как дела у Андрея и Полины? – сорвался с губ неловкий шепот.

Кей смерила меня короткой улыбкой.

– У них все хорошо. Андрей все еще привыкает к своей силе и новому дому. Не могу сказать, что это просто, но он справляется. Полли помогает всем, чем может.

Я почувствовала, как губы дрогнули в улыбке.

– Я рада это слышать.

Тут в разговор вступил Анджей:

– Как продвигаются дела с переводом? Узнали что-нибудь новенькое?

В этот раз ответил Даниель:

– Так, кое-что. Кое какие небольшие детали, которые понадобятся вам для бракосочетания, но ничего существенного. Сейчас главное, чтобы Амелия прошла Ритуал Очищения. У Агаты и Оливии уже все практически готово. Ясмин и Давид отправились на разведку, прихватив с собой Ксандра и Марка. Хотят узнать первыми, если у вампиров начнется какое-то движение. Как бы нам того не хотелось, у Мюллера еще остались другие лаборатории…

С губ любимого слетел вздох:

– Я действительно надеюсь на то, что мы все делаем правильно, Дэнни.

Он немного помолчал, а затем, проведя пятерней по своим золотисто-медным завиткам, добавил:

– И впервые в жизни молюсь всем Богам о том, чтобы эти существа сумели помочь Амелии. Я не хочу, чтобы ее душа стала такой же темной, как моя собственная.

Прохладная ладонь Анджея легла на мою, и его пальцы с силой ее сжали. Ни Даниелю, ни Кейше конечно же не дано было увидеть этого жеста, но сердце у меня в груди выдало радостный кувырок.

Я уже сама не раз задумывалась о том, через что мне придется пройти, чтобы очистить свое тело и душу от всей той мерзости, которую мне пришлось совершить во время Заклятия Мюллера. Умереть? Снова принести жертву? Отказаться от семьи?

Любой вариант пугал до чертиков, но при этом я четко осознавала, что каждый обязан платить за свои ошибки и отвечать за все неправомерные поступки, пусть и совершенные не в здравом уме и памяти. Я не была исключением, даже несмотря на то, что и так была должна этому миру чересчур много.

– Все будет хорошо. Озерные нимфы тесно связаны с Норнами. А те обладают знаниями о всем сущем. Они никогда не навредят Диаманту. Особенно, его Светлой части. Вы же уже познакомились с одной, ведь так?

– Откуда вы знаете? – поинтересовалась я.

Даниель улыбнулся.

– Это все Агата. Она очень тонко ощущает связь со всеми магическими существами своего круга. И она увидела, как вы получите помощь еще тогда, когда вы ее еще не получили. Того, кто предоставит ее вам.

Экран монитора вдруг вновь едва заметно моргнул, а Анджей тревожно оглянулся на антенну. Поднялся ветер, и лопасти едва заметно затрепетали.

– Мы намерены выдвинуться назад завтра около полудня. Надеюсь, что все будет полностью готово, когда мы вернемся.

Даниель вновь утвердительно кивнул.

– Ни о чем не беспокойтесь. Я уже заказал билеты на десятое число. Когда Ритуал будет совершен, вам двоим лучше ненадолго уехать. К тому же, что это за свадьба, когда у новобрачных не будет полноценного мелового месяца?

На смуглом лице преподавателя застыла добродушная улыбка. Он был явно доволен собой. Ровно, как и Кей, что хохотнула прямо у него за плечом.

– Что еще за би…

Я не успела договорить. Экран еще раз моргнул, и связь прервалась. Где-то внизу раздался приглушенный гул, и мгновение спустя яркий свет, что отбрасывал свои желтоватые лучи на покрывшуюся инеем траву прямо под нами, исчез.

– Сюрприз, – вдруг протянул Анджей, а я многозначительно на него уставилась. Дом погрузился в темноту.

Пару мгновений спустя мы успешно обнаружили причину, по которой дом остался без света: пробки все же не выдержали напряжения от использования высокочастотного оборудования, и их беспощадно выбило.

– Да будет свет! – объявил Анджей, выбираясь из подсобки. – Ты оставила плитку включенной?

– Хотела, чтобы еда осталась теплой…

Открыв кухонный шкаф, я вытащила оттуда тарелки, а также несколько чашек.

– В следующий раз нужно быть осмотрительней. Мы же не хотим оставить Ясмин без недвижимости, верно?

– Несомненно.

Руки принялись осторожно разливать суп по глубоким керамическим пиалам, а затем проделали то же самое с напитком от гномов.

– Я что-то не так сказал? – прошептал Анджей. Его ладони обвились вокруг моей талии, а губы ласково прошлись по мочке уха.

Из приоткрытого рта вырвался вздох.

– Конечно нет. Ты же не думаешь, что я могу обидеться на подобную ерунду? Просто, немного устала. К тому же…

– Да?

Я потерла глаза.

– Уже десять часов. Скоро закончатся сутки… А мы пока так никого и не встретили. Что, если Агата и Даниель ошиблись? Что если эти самые нимфы уже давным-давно… исчезли из этого мира? Что, если все это всего лишь жалкие домыслы?

– Перестань. Ни Даниель, ни Агата, еще ни разу не ошибались. Все должно идти своим чередом, разве не так? Нимфы появятся тогда, когда настанет нужный час. Именно поэтому их и встречали лишь единицы. Те, кто был достоин этого… Или окончательно отчаялся.

Я прикрыла глаза, и крепко прижалась к любимому.

– Я очень на это надеюсь.

Анджей чмокнул меня в макушку, а затем, задорно прихлопнув в ладоши, произнес:

– Давай-ка перекусим, а потом отправимся в постель. Кто знает, что произойдет ночью.

Он направился к камину, а затем стянул с полки коробок, и вытянул оттуда огромную спичку.

– Устроим себе романтический вечер. Думаю, что, учитывая все наши злоключения, мы абсолютно точно его заслужили.

Палец любимого выполнил в воздухе изящный вензель, и выключатели вокруг послушно щелкнули, погружая гостиную в темноту. Затем раздался тихий треск, а прекрасное лицо Анджея осветило сиянием горящей спички, которая в мгновение ока отправилась в аккуратно приготовленную кучку для розжига.

На гладких бревенчатых стенах заплясали неровные тени, а мне в нос ударил приятный аромат горящих поленьев.

– Анджей Моретти… Вы определенно искуситель.

– Очень на это надеюсь.

В следующие полчаса мы с аппетитом поглощали теплый суп, жаркое с запеканкой, а также чудесный медово-травяной напиток от Авроры и остальных сказочных существ.

– Честно признаться, эта поездка меня вымотала. Так хочется, чтобы все уже было позади, – протянула я, вслушиваясь в потрескивание хвороста. – Иногда мне кажется, что все это просто один большой квест, который, в конечном итоге, вообще ни к чему не приведет. Что, если мы не сможем одержать победы в этой битве, Анджей? Что, если все это вообще не имеет никакого смысла?

Он открутил пробку у небольшого стеклянного пузырька, и отправил его кроваво-красное содержимое в свою кружку.

– Не говори так. Понимаю, сейчас все кажется туманным… Невероятно трудным и совершенно непреодолимым, но… Я с тобой! Вместе мы со всем справимся. А если даже и нет… То я буду счастлив, что приму смерть рядом с той, которая была предначертана мне самой судьбой.

Я пристально посмотрела, как Анджей сделал обильный глоток, а затем посмотрел прямо на меня.

– Я буду бороться за нас и за этот мир, пока в состоянии это делать. И никто и никогда не заставит меня поступить иначе. Давай просто будем жить сегодняшним днем, милая. Будем молиться и искренне надеяться на лучшее.

Осторожно подавшись вперед, любимый невероятно нежно прикоснулся своими губами к моим.

Примерно полчаса спустя, когда с ужином было покончено, а чистая посуда была аккуратно расставлена на сушилке, мы принялись собираться отходить ко сну. А заодно ждать чуда.

– Я не хочу спать в комнате наверху, – произнесла я. – Давай разберем диван и останемся здесь. Мне нравится, что камин находится совсем рядом…

Анджей улыбнулся.

– Честно признаться, я хотел предложить то же самое. Та комната выглядит… совсем необжитой.

Уютный угловой «гигант» так и манил поскорее на нем расположиться.

Вытянув выдвижную часть, мы слегка наклонили подлокотники, а затем, отыскав в одном из шкафов новое постельное белье, аккуратно пристроили его на диване.

Недолго думая, я стянула с себя свитер и утепленные брюки-карго.

Пока Анджей возился наверху с чемоданами, я умылась прохладной водой из кухонного крана и там же почистила зубы.

– Вот черт! – выругалась я пару мгновений спустя, когда перерыла половину своего рюкзака и пришла к выводу, что забыла захватить пижаму.

– Все хорошо? – поинтересовался любимый, приоткрывая дверь ванной.

– Да! Просто кое-что осталось дома. Сейчас придумаю что-нибудь.

Когда до меня вновь донеслись приглушенные звуки воды и «Strangers in the Night», срывающиеся прекрасной чистой мелодией с уст Анджея, я огляделась.

Пальцы начали открывали все полки, комоды и шкафы, что им только попадались.

Примерно пять минут спустя мои молитвы были услышаны: в аккуратном гардеробе из темно-коричневого дерева с резным узором на дверцах обнаружилась одежда, специально предусмотренная для жизни в таком месте, как глухой норвежский лес. Судя по размерам, кое-что здесь принадлежало Ясмин, а что-то подруга, вполне возможно, приберегала для Давида, искренне надеясь на то, что рано или поздно он все же к ней вернется.

Мое внимание привлекла просторная вельветовая рубашка темно-синего оттенка в крупную бело-зеленую клетку.

Недолго думая, я сбросила с себя бюстгальтер и натянула теплую мягкую ткань на плечи.

Подойдя к окну, я провела кончиками пальцев по запотевшему стеклу и вгляделась в темную гладь лежащего впереди озера.

Луна лениво «играла» светом на воде, из-за чего начинало казаться, что там, глубоко внизу, находится самый настоящий подводный золотой город.

Деревья мирно покачивали своими кронами, а вырвавшийся изо рта вздох заставил стекло вновь покрыться испариной.

– Выглядит… соблазнительно.

Я обернулась.

Анджей стряхнул со своих влажных волос несколько капель воды и впился в меня пристальным оценивающим взглядом.

– Могу то же самое сказать и о тебе.

На нем были надеты просторные серые треники… и больше ничего.

Широкая грудь, жилистые руки и идеально вылепленный торс самого настоящего греческого бога… Что может быть более привлекательным.

– Я забыла взять пижаму, – словно оправдываясь, тихо произнесла я, а затем направилась к дивану.

Когда я почувствовала под собой приятную мягкость пружин и свежесть новой хлопчатобумажной простыни, тело мигом обмякло.

Забросив руку за голову, я с наслаждением потянулась носками вперед, давая позвоночнику вытянуться.

Послышался тихий треск, и я удовлетворенно хмыкнула, прикрывая глаза.

Комнату наполняло теплом и ароматом еловых веток. Пятки приятно грел исходящий от камина жар.

Мысли в голове текли бурным потоком.

Скоро все должно будет решиться. Либо мы достигнем цели, и наше путешествие не будет бесполезным, либо все полетит к черту, и мы так и не сможем завершить задуманное.

Рядом со мной тихо промялись диванные подушки, а кожа на обнаженных бедрах сразу же покрылась мурашками от едва коснувшегося их прохладного дуновения.

Анджей без лишних слов взял меня за руку и положил ее к себе на грудь.

В костяшках пальцев сразу же почувствовалось тихое постукивание – биение его сердца.

– Ты так собираешься лежать? – раздался его хрипловатый шепот.

– Тебя что-то смущает? – отозвалась я, ощущая, как губы расползаются в улыбке.

– Когда погаснет камин, тут может стать довольно прохладно. Лучше прикройся одеялом.

– Не думаю, что мне вообще придется сегодня засыпать…

Я сглотнула ком, образовавшийся в горле, а затем приоткрыла глаза.

Перед затуманенным взором предстал темный деревянный потолок с внушительными поперечными балками.

Грудь Анджея была такой теплой и родной, что я отчаянно боролась с желанием перевернуться на бок, обхватить его бедра ногами, уткнуться носом в шею и вообще больше сегодня никуда не уходить.

Словно почувствовав, что творится у меня в голове, возлюбленный промурлыкал:

– У меня схожие желания.

Недолго думая, я выпутала свои пальцы из его, и убрала руку под подушку.

– Перестань меня провоцировать.

Глаза вновь прикрылись, но мыслить четко я уже не могла.

Кончик его длинного изящного пальца вновь прикоснулся к моей ноге и осторожно прошелся вверх по разгоряченной коже. Когда он добрался до верхней части бедра, прикосновение стало более ощутимым, поскольку в дело вошла вся ладонь целиком.

– Попробуй меня отговорить, – прошептал Анджей, а я не успела выдать ничего в ответ.

Одно короткое мгновение, и вот он: гордо возвышается прямо надо мной, словно огромный божественный исполин, способный одним своим взглядом сжечь дотла, или сделать счастливой до конца дней.

Горячие родные губы уже впиваются в мой рот поцелуем, не собираясь оставлять его ни на одно короткое мгновение. Сильные руки скользят по моей коже заставляя забыть обо всем на свете.

– Ты знаешь, что нам нельзя этим заниматься, пока я не пройду Ритуал, – совсем неубедительно прохрипела я, подставляя шею для очередного поцелуя. – Дождемся церемонии, а потом насладимся друг другом вдоволь.

– Я могу свихнуться, пока буду дожидаться этого момента, – отозвался Анджей, одной рукой лаская мою затвердевшую под рубашкой грудь, а другой стягивая вниз тонкую кружевную полоску трусиков, обреченно «хватающуюся» за бедро.

Недолго думая, я с силой уперлась ладонью в его грудь и надавила.

Он податливо перекатился на спину, позволяя мне оказаться сверху.

– Думаю, что я все же должна тебя остановить.

Подавшись вперед, я с жадностью впилась в любимого очередным поцелуем, на который он сразу же ответил.

Мои ладони при этом хаотично скользили то по его напрягшейся груди, то по его бедрам, то по твердому как сталь животу…

– Хочу, чтобы ты стала моей женой… Сейчас! Немедленно! Хочу забрать тебя на край света, и больше никогда не отпускать… – хрипло шептал он, так и норовя вновь подмять меня под себя.

Полыхающее позади спины пламя приятно согревало. Больше всего на свете я сейчас мечтала о том, чтобы стянуть с себя остатки одежды и отдаться Анджею. Полностью, без остатка. Но при этом так же четко осознавала, что данный Агате обет нужно соблюдать, чего бы это не стоило.

– Я и так твоя. Навсегда. Навечно.

Пока я шептала это и впивалась в любимого все новыми поцелуями, моя ладонь уже была внизу его живота.

Дыхание Анджея вдруг стало тяжелым и отрывистым, и несколько минут спустя все было кончено.

– Я люблю тебя, – прошептали мы одновременно, прижимаясь друг к другу покрывшимися испариной лбами.

Анджей мирно посапывал во сне. Его спина медленно приподнималась под темно-синей хлопковой футболкой, которую я все же заставила его натянуть.

Огонь в камине действительно потух слишком быстро. Лишь мелкие, похожие на пыльцу янтарно-желтые огоньки приглушенно поблескивали в темноте.

Пока что в комнате еще было достаточно тепло, но что-то подсказывало, что уже совсем скоро все изменится.

Испарина, покрывавшая стекла начала постепенно растворяться, пропуская внутрь помещения яркий лунный свет.

Я так и не заставила себя укрыться одеялом. Бледная кожа бедер так и сияла в темноте.

С губ сорвался вздох.

Очевидно, что сон так и не придет ко мне сегодня.

В уши были вставлены наушники, а там, в крошечных динамиках – звучал хрипловатый голос Эммы Рут Рандл, выдающий очередную меланхолично-темную балладу:

«О, Сара… Пыталась ли ты хоть когда-нибудь перестать быть слабой?

Пыталась изгнать ее из своего бренного тела? Пыталась отнять волю у волны?»…

Сколько раз я уже слушала эту песню, и все никак не могла наслушаться.

Простой мотив на кельтский манер, низкое звучание гитарных струн, темная меланхоличность и какой-то драматический романтизм одновременно, проникающий под самую кожу.

Вдруг, совершенно неожиданно, что-то внутри меня как будто надломилось. Сердце забилось чаще, а к горлу подкатил тугой ком.

Мысли словно сбились с нужного ритма, а в ушах зашумело.

Сама не знаю зачем, но я вдруг осторожно поднялась с постели и направилась к двери, ведущей наружу.

Ноги сами по себе забрались в высокие темно-зеленые резиновые сапоги и понесли меня прочь.

Прочь из домика Ясмин, прочь из этого согревающего нежного воздуха, прочь от Анджея.

Я открыла дверь, и замерла на мгновение. Вокруг было невероятно тихо. Деревья осторожно покачивали ветвями, луна освещала своим сиянием все вокруг, а в нос врывался резкий запах прелой листвы и хвои.

Что-то шевельнулось в растительности неподалеку, и одно короткое мгновение спустя из глубин густых ветвей на меня пристально уставилось два огромных черных глаза.

Песня все еще ласкала слух, а мысли никак не желали прийти в норму.

Я прикрыла за собой дверь и осторожно пошла к ступеням.

По обнаженным ногам скользнул холодный «язык» промозглого ночного воздуха, но я не почувствовала ни холода, ни страха, ни тревоги. Ничего.

Только неподдельный интерес, и желание двигаться вперед.

Послышался еще один шорох, и из листвы неловко вышло невероятной красоты создание, с длинной изящной шеей, коричневато-желтой шерстью в мелких яблоках и сильными быстрыми ногами.

Лань. Молодая. Без рожек. Совсем беззащитная.

Под ногами захрустело и захлюпало. Влажная земля, перемешанная с листьями и тонким хворостом совершенно не желала, чтобы ее беспокоили.

Я осторожно двинулась навстречу животному, а оно – навстречу ко мне.

Одно короткое мгновение, и прекрасная мордочка подалась вперед, позволяя провести по ней рукой.

– Хорошая, хорошая, – прошептала я, проходясь пальцами по мягкой шерстке.

Лань прикрыла глаза и на одно короткое мгновение прижалась прямо ко мне.

Я опустила голову и с наслаждением втянула в себя исходящий от животного запах леса и полевых цветов.

– Ты хочешь мне что-то показать. Ведь так?

Словно поняв каждое слово, лань вновь открыла глаза, посмотрела на меня с какой-то невероятной грустью и осторожно направилась в сторону деревьев.

Недолго думая, я пошла следом.

Песня в наушниках на мгновение затихла, а затем пошла на повтор.

Молодое прекрасное животное вело меня вперед, а я послушно следовала за ней.

Примерно полчаса спустя деревья стали редеть, а сквозь кроны проступили очертания водной глади, подсвеченной сиянием луны.

Еще пару шагов, и мы с красавицей оказались на небольшой плоской поляне, раскинувшейся где-то на северной части озера.

Дом Ясмин (а вместе с ним и Анджей), остались далеко позади, ровно, как и вся моя прошлая жизнь. Скоро все должно будет кончиться, и я четко это понимала.

Впереди виднелся длинный деревянный мостик, доходящий практически до самой середины водоема.

Лань еще раз осторожно приложилась ко мне своей мордочкой, а затем пристально заглянула мне в лицо своими черными-глазами бусинами.

– Я все поняла, моя милая, – прошептала я. – Лучше, чем ты думаешь.

С этими словами животное отстранилось и вновь осторожно направилось в чащу.

Проводив ее взглядом, я снова обернулась и не спеша направилась к импровизированному пирсу.

Ноги неуверенно наступили на деревянный настил.

Где-то в темноте послышался всплеск.

Луна стала светить еще раньше, а на воде вдруг заплясала едва заметная дымка.

– Мы ждали тебя, – послышался тихий шепот, напоминающий собой ни что иное, как журчание воды. – Диамант поступила мудро, приняв совет нашей сестры.

Я напрягла зрение, пытаясь разглядеть говорившего, но у меня ничего не вышло.

– Мы здесь!

Палец резко нажал на кнопку отключения воспроизведения, а взгляд устремился вверх.

Там, где заканчивался мостик, в нескольких метрах от водной поверхности, в воздухе парило невероятной красоты создание с длинными, иссиня-зелеными волосами. Глаза женщины были прикрыты, а зрачки так и вращались, словно прямо в этот самый момент ей снился какой-то удивительный, совсем невероятный сон.

Ноги вдруг стали совсем ватными и уже едва меня слушались.

Когда я оказалась совсем рядом, женщина вдруг открыла глаза.

На меня посмотрело ничто иное, как два огромных изумруда. На голове девушки красовался внушительный венок из водяных лилий и каких-то непонятных водорослей. Пахло тиной и ракушками.

Стройное тело незнакомки едва заметно покачивалось.

– Туманы здесь редки… Но, когда они случаются, Никсы могут выбраться наружу и полетать на влажных волнах.

Я замерла.

– Кто вы?

Женщина улыбнулась, а затем медленно-медленно направилась вниз. Ко мне.

Когда ее ноги приземлились на самое окончание досок, я осторожно попятилась назад, опасаясь, что она рухнет в воду.

– Меня зовут Неффритт. Я – королева Никс, озерных нимф. Наша сестра из племени древних заклинателей сказала, что тебе нужна помощь, Диамант. Что твою светлую невинную душу успели очернить темным Заклятием и… кровью.

Я с трудом сумела протолкнуть застрявший в горле ком. На глаза вдруг стали наворачиваться слезы.

Откуда-то со стороны леса вдруг налетел ветер и растрепал мои волосы.

– Это правда, Неффритт. Я совершила ужасную вещь. После которой невозможно получить прощение или очиститься.

Нимфа пристально вглядывалась в мое лицо.

Только сейчас я поняла, что она полностью обнажена.       Все, что прикрывало тело прекрасной Никсы – ее собственные волосы, доходящие практически до самых щиколоток.

Холодная бледная ладонь, покрытая кусочками ила и ряски, подалась вперед и осторожно прошлась по моей заледеневшей щеке.

– Каждая жертва может быть искуплена очередной жертвой.

Я с трудом пропихнула воздух в легкие и сглотнула. Скоро должно будет свершиться то, чего я так сильно боялась и ждала одновременно. Ждала, потому что другого выхода не было, не было шанса поступить как-то иначе.

Неффритт улыбнулась. Очевидно, нимфа прекрасно могла прочитать каждую мысль, что сейчас с невероятной скоростью проносилась у меня в голове.

– Я практически ничего не помню из того, что происходило в момент наложенного Заклятия… Но, как бы там ни было, эта несчастная девушка… Ее облик приходит ко мне во снах практически каждую ночь. Каждый раз, когда я закрываю глаза… чувство вины начинает грызть меня буквально изнутри. Неффритт… иногда мне кажется, что рано или поздно я просто сойду с ума от всего этого. Мне хочется быть честной со своей совестью. Я не хотела этой жертвы… Но, как бы там ни было, она была принесена.

Девушка утвердительно кивнула. Ее холодные пальцы осторожно соскользнули к основанию моих волос и вытащили из ушей наушники.

– Ты понимаешь свой грех. Это хорошо. Жертва должна быть благодатной, осознанной. Такой, словно ты готовишься к последнему суду твоего Бога. Того, что дарит покой и последующую вечную жизнь. Природа готова принять только такие дары. Ценные и осознанные душой подносящего…

Я прикрыла глаза, а затем с невероятной жадностью втянула в себя промозглый воздух.

– Я сделаю все для того, чтобы очиститься от того греха, что приняла на себя моя душа. Не знаю, что точно стало причиной совершенного мною поступка: наложенные на меня темные чары или духовная слабость… Но я готова отвечать.

Туман над озером стал еще гуще. Луна на мгновение скрылась за облаком. Непроглядная тьма застлала собой все вокруг на одно короткое мгновение, а затем засветила с новой силой.

Ее лучи отражались от воды и светили нимфе в спину, из-за этого создавалось впечатление, что передо мной предстал самый настоящий ангел.

– Убери это зловещее устройство Земных куда-нибудь подальше и снимай одежду. Природа не терпит ничего постороннего. Того, что не было создано ею.

Я послушно вытащила второй наушник, стянула с ног сапоги, а затем и рубашку из шкафа Ясмин.

– Поторопись, милая… Близится рассвет. Осень уже вступает в свои права. Не следует стыдиться своей женственности, – произнесла Неффритт, кивнув в сторону моих трусиков, которые я все никак не решалась стянуть. – Твое тело было даровано тебе не просто так… Так зачем же прятаться?

Превозмогая себя, я все же сделала то, о чем меня попросили. Мне безумно хотелось покончить со всем этим как можно скорее.

Оставшись полностью обнаженной, я неловко двинулась вперед.

Неффритт протянула мне свою ладонь и потянула за собой.

– Не бойся воды. Порой она может внушать страх, но она не опасна. Просто, к ней нужно уметь прислушиваться. Ты Диамант – а значит сможешь справиться с подобной задачей. Все земные стихии тебе подвластны. Окончательно и бесповоротно.

Одно короткое движение, и ледяные воды этого скрытого от посторонних глаз горного озера беспощадно обожгли кожу.

Она словно бы загорелась, запылала в неистово полыхающем пламени. Сердце забилось как бешеное, а дыхание сперло.

– Не обращай внимания на то, как реагирует твое тело. Совсем скоро оно смирится и примет священные воды этого озера. Отторгни все земное и прислушайся к тому, что шепчет вода. Скоро вы станете одним целым.

Я прикрыла глаза и послушно замерла. Ноги и руки перестали привычно разгребать воду и послушно разошлись в стороны. Кожа все еще предательски горела, но затем, я вдруг почувствовала, как боль уходит прочь, словно впитывается куда-то внутрь меня и постепенно исчезает.

Плотная пелена тумана окутывала поверхность озера. Я вдруг выпрямилась, а мое тело приподнялось и полностью легло на спину. Волосы расплылись в стороны, голову приятно защекотало. Перед глазами расстилалось невероятной красоты звездное небо и огромная луна.

Все мои страхи вдруг куда-то испарились, а тело стало ватным, практически невесомым. Податливым и готовым ко всему.

– Полагаю, Агата уже сказала, как все будет происходить? Все еще можно изменить. Пока еще не стало слишком поздно… – прошептала нимфа, а кончики ее пальцев осторожно прикоснулись к моим.

Я опрокинула голову назад. Уши наполовину погрузились в воду. Все окружающие звуки приглушились, сменившись шумом воды.

На мгновение мне показалось что где-то там, глубоко-глубоко подо мной, на самом дне, что-то зашевелилось.

Спину начало едва заметно покалывать.

– Его здесь нет. Он остался в доме. Он не станет агнцем. Этого не будет никогда.

Даже не глядя на Неффритт, я поняла, что она улыбается.

– Я знала, что так и будет. Все земные женщины не готовы приносить в жертву источники своего вожделения. Это хорошо. Природе нравится, когда приношение свершается от души.

На мгновение мне показалось, что моей пятки что-то коснулось.

Я вновь заработала руками, а тело мигом приняло вертикальное положение. Нимфа поступила также. Ее зеленые глаза сияли в темноте словно изумруды.

– Анджей здесь ни при чем. Он не насылал на меня чар, не заставлял убивать ту несчастную девушку, он… всего лишь пытался меня спасти. Удержать от всего этого. Остановить.

Неффритт продолжала смотреть на меня своим пристальным взглядом. На мгновение мне показалось, что цветы на ее огромном венке начали шевелиться.

Уши четко различили тихое гудение. Вода вокруг нас начала покрываться мелкими пузырями.

– Как бы там ни было, но он есть плоть от крови того, кто омрачил тебя. Разве будет справедливо, что он избежит наказания?

Моих ног снова что-то коснулось. И в этот раз я поняла – что именно. Скоро все свершится.

– Дети не могут быть в ответе за то, что свершают их родители, и наоборот.

Неффритт вдруг заметно погрустнела, и тут я впервые поняла, что нимфа все это время делала: пыталась отговорить меня от того, что последует дальше.

Ее ладонь вновь подалась вперед и прошлась по моей щеке. Вода держала ее уверенно. Что-то мне подсказывало, что нимфам и вовсе не нужно было работать руками, чтобы удержаться на поверхности.

– Значит, ты все полностью обдумала?

– Да.

Выдержав паузу, она прошептала:

– Да будет так.

Непонятное гудение и шипение теперь слышалось со всех сторон. Мои ноги и руки, что все это время перебирали ледяную воду, вдруг замерли. Их сковало так, что невозможно было пошевелиться. Что-то мягкое и крепкое обвилось вокруг них.

– Сожалеешь ли ты о том, что совершила?

– Всем сердцем.

– Готова ли ты к жертве перед природой?

– Готова.

– Да будет так!

Из-под воды поднялось несколько десятков голов с иссиня-зелеными волосами, увенчанных точно такими же венками, как и у Неффритт.

Озерные нимфы пришли получить то, что теперь по праву принадлежало им.

– Прости меня за все, что я совершила! – выкрикнула я, что есть мочи. – И прими то подношение, дороже которого я не смога найти.

Лицо королевы озера, что все еще было напротив моего вдруг исказилось. Волосы на ее голове зашевелились, словно у самой настоящей Медузы Горгоны, и обкрутились вокруг моей шеи.

В последний раз втянув в себя спасительный глоток воздуха, я резко дернулась вниз. Никсы потащили меня на дно. Пару мгновений спустя легкие обдало огнем и наступила темнота. Я была мертва.

Глаза неохотно приоткрылись. Казалось, что под веки забралось что-то постороннее и теперь давило на глазные яблоки. Голова гудела так, словно накануне я пережила самую ужасную вечеринку в своей жизни. Каждый участок тела словно существовал сам по себе и не желал вновь становиться единым целым.

Я все еще находилась возле озера. Начинало светать. Небо на востоке уже становилось оранжево-розовым, луна побледнела, а туман стал постепенно отступать.

Что произошло? Где Неффритт и остальные Никсы? И, неужели я и вправду пережила этот проклятый ритуал Очищения?

Осторожно приподнявшись, я посмотрела вниз. Я все еще была обнажена, тело прикрывало что-то вроде белого савана, а под спину было подложено что-то вроде соломы, вперемежку с озерными водорослями. Моя рубашка, белье и сапоги лежали в стороне, а прямо на них – мой плеер.

Все, что произошло здесь ночью походило на самый настоящий дурной сон. Я, ведомая прекрасной ланью в глубь леса, сияние луны и озерные русалки… утащившие меня на самое дно.

С губ сорвался приглушенный стон, а вместе с ним изо рта вырвался клуб густого пара. Мозг заработал быстрее, и до него вдруг ясно дошло осознание того, что моей коже срочно требуется тепло.

Губы затряслись, мокрые волосы стали заметно тяжелее, и я поняла, что нужно срочно подняться и вернуться в дом Ясмин.

Изо всех сил напрягая конечности, я попыталась подняться, но из этого ничего не вышло.

«Очевидно, душа все еще не совсем осознает, что вновь вернулась в тело», – подумала я, изо всех сил пытаясь смириться с тем, что произошло.

Когда полтора месяца назад Даниель и Агата вместе узнали о существовании ритуала Очищения души от принятого на нее греха, никто не удосужился сообщить тому, кого я люблю больше жизни о том, каким путем этого можно добиться.

Благодаря записям древних друидов и нескольким старинным документам из архива американского Капитолия, ирландская экономка Анджея и наш дорогой преподаватель узнали о том, что единственными существами, способными помочь мне после Заклятия, наложенного Мюллером, являются Никсы – древние северные нимфы, с момента сотворения мира, хранящие в глубинах скрытого от посторонних глаз горного озера источник вечной жизни.

– Они также знают о существовании Диаманта. И, думаю, согласятся помочь. Так же, как и все другие магические существа, Никсы знают, чем может быть чреват Апокалипсис. Целостность Диаманта и существующий в нем баланс важен. Сейчас Темная сторона Анджея перевешивает чашу весов. Если все не вернуть в норму, может произойти непредвиденное. Нужно вновь сделать тебя полноценной Светлой частью.

– Вы же знаете, Агата… Я готова на все, чтобы забыть обо всем том кошмаре.

Глаза ирландки обратились к стоящему позади Даниелю, давая понять, чтобы он ненадолго покинул комнату.

Наш преподаватель всегда был таким: невероятно понятливым и проницательным. Он мигом понял, что старая друидка хочет поделиться полученными знаниями в одиночку, а я смекнула – что меня также не ждет ничего хорошего.

– Чтобы получить каплю эликсира жизни, нужно принести весомое подношение природе. Искупить вину, осознать свой грех… Дать Никсам понять, что ты настроен идти до конца, во что бы то ни стало. Принести в дар озеру такой щедрый взнос, который нельзя будет не принять.

Я почувствовала, как сердце в груди так и заколотилось.

– И что это за дар?

Агата поправила бриллиантовую брошь на лацкане своего твидового пиджака, а затем посмотрела прямо на меня:

– Обычно, Никсы требуют отдать озеру душу того, кого ты любишь. Как правило, возлюбленного. Анджей…

В животе мигом образовался ком, а к горлу подступила тошнота. К подобным требованиям я была никак не готова.

– Что?! Жизнь Анджея? Это просто исключено! Ни одно создание на этой земле, каким бы могущественным оно не было, никогда не получит его! Почему нельзя отдать меня?

Морщин на лице старой ирландки в один миг стало больше. Ее изумрудно-зеленые глаза вдруг засияли таким теплом, что я полностью утратила весь смысл происходящего.

– Вам же это кажется справедливым?

Жилистая ладонь с внушительным черным бриллиантом на одном из пальцев мягко прошлась по моему лицу.

– Ты все правильно поняла, моя девочка. Это будет искупление. Жертва. Твой дар за каплю из Источника Жизни.

Осознание того, что мне придется умереть, ради того, чтобы воскреснуть снова никак не хотело укладываться в голове. Данный обряд выглядел совсем дико, но при этом что-то в моей душе подсказывало, что так будет правильно. Жизнь за жизнь. Око за око. Я должна пройти через это, чтобы осознать весь ужас того, что я совершила, пусть даже и под действием чар Мюллера.

У Чикенкиры, девушки, которую я убила этим летом в Мексике не было ни единого шанса на то, чтобы спастись. А у меня, даже несмотря на то, через что придется пройти в процессе Ритуала, такой шанс был.

И я намеревалась использовать его несмотря ни на что.

Агата направилась к выходу из огромной гостиной, а в камине громко треснула ветка.

– Агата! – окрикнула я женщину.

– Да?

– Я не хочу, чтобы Анджей знал об этом.

Последние дни я изо всех сил старалась держать себя в руках и сохранять видимое спокойствие.

Любимый был настроен благосклонно и искренне верил в то, что Обряд пройдет как надо. Он изо всех сил пытался отвлечь меня всевозможными рассказами о Норвегии и о том, чем можно было бы заняться в наш последующий медовый месяц.

Но, разве можно думать о чем-то еще, кроме собственной смерти, когда знаешь, когда именно она настанет.

Прошлым вечером мне стоило невероятных усилий заставить себя отказаться от ласк Анджея, от того, чтобы остаться с ним, и никуда не уходить. Но я все же сделала это. Это была моя судьба. Моя задача. Будущее многих зависело именно от моей способности сделать то, что я сделала.

Я снова попыталась подняться. Зуб уже не попадал на зуб, тело сотрясала дрожь.

«Надеюсь, что пневмония все же не доберется до моих легких», – подумала я про себя. – «Было бы обидно умереть от такой банальности сразу же вскоре после собственного воскрешения…».

В кустах вновь послышался шорох. Я осторожно приподняла мокрую голову от своей импровизированной постели.

Там, в густых еловых зарослях, четко окрасившихся в предрассветные бледные краски, кто-то был. И я, кажется, знала, что именно.

Мгновение спустя изящная мордочка лани выглянула из-за веток и, кротко вильнув своим коротким хвостиком, направилась прямо ко мне.

– И снова здравствуй, милая… – прошептала я, с горечью понимая, что даже такая дикая красавица сейчас не в состоянии помочь мне подняться. Мне нужен был кто-то повесомее. Например, мой ангел-хранитель.

Буквально через мгновение мои молитвы были услышаны. Послышался тихий хруст веток и хлюпанье мокрой листвы.

– Амелия? – послышался наполненный хрипотцой баритон. – О, господи!

Анджей, облаченный в свой вчерашний ночной наряд, мигом сорвался с места и со всех ног понесся прямиком ко мне.

Сердце наконец-то вышло из коматоза, и так и затрепетало в груди, когда родные теплые руки принялись спешно натягивать на меня одежду.

– Ты в порядке? Ничего не болит?

Ладони любимого принялись ощупывать каждый сантиметр моей заледеневшей кожи.

Я отрицательно помотала головой.

– Нет, все хорошо. Но мне безумно холодно. Воды глубоководного горного озера – не самое лучшее место для времяпрепровождения.

Синие, похожие на бушующее море глаза вдруг замерли где-то над моей макушкой:

– Как я понимаю, ритуал был свершен.

Я неловко ощупала свои волосы. Только сейчас до меня дошло осознание того, почему голова казалась настолько тяжелой. Дело было вовсе не в том, что мне пришлось ненадолго умереть, а в том – что на нее был надет огромный венок из водяных лилий и еще каких-то неведомых для меня водорослей, в центре которого красовался золотисто-оранжевый кленовый лист.

Все это я увидела в отражении кристально-чистой водной глади, которая запросто могла бы стать моей могилой.

Молодая лань так и вертелась рядом, утыкаясь в меня своим черным влажным носиком.

– Это она привела тебя сюда?

Анджей утвердительно кивнул.

– Я вдруг проснулся посреди ночи и понял, что что-то произошло. Сердце вдруг словно кинжалом проткнуло…

Я многозначительно посмотрела на возлюбленного, а потом потрепала по загривку животное.

– Просто, ты понял, что все кончилось. Я – часть от тебя. Такая, как ей и положено быть. Снова Светлая, и незапятнанная грехом.

Когда вся моя одежда вновь оказалась на теле, Анджей убрал в карман своих спортивных брюк мой покрывшийся влагой плеер, а затем подался вперед. Его губы коснулись моих так нежно и легко, что я сразу же открыла для себя очередную истину: если бы мне снова пришлось умереть ради него, я бы это сделала.

– Я люблю тебя, – прошептал он. – Все самое страшное уже позади. Ты невероятно храбрая… Даже представить не могу, что творилось у тебя в душе последние несколько дней.

Я нашла в себе силы коротко кивнуть, а затем любимый поднял меня на руки, и мы направились в обратный путь.

Я бросила в сторону озера прощальный взгляд. В этот самый миг водная гладь затрепетала, и над ней возникла голова с огромным венком на голове и копной иссиня-зеленых волос. Это была Неффритт. На ее лице сияла улыбка. Длинная изящная рука так же выбралась из-под воды, и задвигалась в прощальном жесте.

Я нашла в себе силы лишь коротко кивнуть, и одними губами произнесла:

– Спасибо за второй шанс.

Мысли в голове так и летели. Прошлая ночь, глубины озера, свет луны…

Лань медленно и грациозно двигалась впереди, ведя нас с Анджеем домой.

«Как же я счастлива, что он все это время находился в неведении… Не хочу, чтобы он хоть-когда либо узнал об этом».

Стоп! Все эти разговоры несколько минут назад… О моей храбрости и остальном…

Словно догадавшись о том, о чем я думаю, любимый прошептал:

– Я знал. И ты даже не представляешь, каких огромных трудов мне стоило заставить тебя думать по-другому.

Глава третья. Обручение

– Господи, просто поверить в это не могу! – протянула Кейша, с какой-то странной заботой и нежностью расчесывая мои волосы. – Вы с Анджеем женитесь. Станете законными супругами через какие-то несколько часов…

Я почувствовала, как сердце в груди пропускает удар. Мысли в голове путались. Все было взаправду. Церемония Обручения вот-вот состоится. Отступать некуда. Да мне этого и не хочется. Скоро все произойдет. Мы станем Единым Диамантом, и ни одна сила в этом мире не сможет разлучить меня с Анджеем.

– Это всего лишь магический ритуал. Никто вкруг даже не будет знать о том, что мы муж и жена, – с горечью протянула я. – Я безумно его люблю, и мне не нужно ничье одобрение, но… Мне всегда хотелось пройтись в белом платье перед гостями, хотелось, чтобы при этом событии присутствовали мои родители, чтобы все вокруг знали о том, что я больше сама себе не принадлежу.

На губах подруги заиграла улыбка:

– Милая, кто сказал, что это невозможно? У вас еще будет такой шанс. Просто… пока не время.

Из глубин огромного зеркала, заключенного в шикарную позолоченную раму на меня внимательно смотрела неведомая красавица с густыми темно-коричневыми волосами, волнами рассыпавшимися по плечам и томными темно-зелеными глазами, аккуратно подведенными черной подводкой.

– Сейчас самое главное, что мы, благодаря твоему деду, нашли способ навсегда оградить тебя от каких бы то ни было заклятий, – с важным видом заявила Лиза.

Подруга, облаченная в короткое платье из черного шелка, перебирала вешалки с нарядами, разбросанными по постели. Ее длинные светлые волосы были собраны в высокий хвост, а две свободные, выпрямленные утюжком пряди сползали то на один глаз, то на другой.

– Постарайся сосредоточится на медовом месяце, – произнесла Ясмин, которая старательно выводила на моих запястьях замысловатые витиеватые узоры. – Вы с Анджеем заслужили побыть наедине друг с другом. Особенно, после столь… длительного обета.

В темных глазах ливанки пробежали хитринки.

В последнее время она стала невероятно спокойна. Долгим поискам подруги наконец-то пришел конец. Ее возлюбленный, Давид, которого все мы знали под именем Киан, наконец-то вернулся обратно к возлюбленной, спустя невероятно долгое время. Когда-то давно их двоих разлучил отец Анджея – Рихард Мюллер, глава Клана Вампиров. Или, просто «Клана».

Под предлогом безопасности Ясмин, он заставил Давида служить себе верой и правдой. В какой-то момент, осознав, что нашел для себя бесстрашного воина-телохранителя, Мюллер поспешил сообщить молодому человеку, что его любимая умерла, а ответственны за это Земные и Диамант. Тогда-то Давид и прошел обряд ассасина, приняв новое имя – Киан.

О том, что подруга жива, он узнал совсем недавно, когда в лапы Клана попала я.

– Как у вас дела с Давидом? – поинтересовалась я, расправляя зацепившийся за воротник халата локон.

Из динамиков небольшой стереосистемы, стоящей на красивом резном столике возле двери, лилась незамысловатая электронная мелодия. «Fine Without You» в исполнении Армина ван Бюрена и Дженнифер Рене.

Ясмин отбросила назад свои густые темные волосы и лениво перекинула ногу на ногу.

– Замечательно, как никогда. Мы безумно друг по другу соскучились, и все никак не можем насытиться. Иногда мне кажется, что мое сердце… вот-вот разорвется от переполняющей его любви. Что все это просто один прекрасный сон, и что стоит мне открыть глаза, как он… тут же испарится.

Снаружи раздался обеспокоенный голос Даниеля:

– Бога ради! Парни… Аккуратнее с алтарем. Вы же не хотите, чтобы Агата убила нас раньше, чем Мюллер?!

Мы переглянулись и тихо хохотнули.

– Лично я считаю, что нужно наслаждаться каждым моментом, что остался нам отведен, – пробормотала Кей, откладывая в сторону расческу и поворачивая меня лицом к себе. Руки подруги легко запорхали над моим лицом, прикасаясь к коже всевозможными щеточками и кисточками. – Мы с Марком вообще решили отложить свадьбу на неопределенный срок.

Лиззи резко обернулась:

– Но почему? Мой братец что, чем-то серьезно насолил тебе?

– Честно признаться, я с самого начала поняла, что из этого ничего не выйдет. Да, я безумно люблю его, но свадьба… Сейчас, накануне все этого сумасшествия, это просто невозможно. И дело не в том, что нужно было уступить пальму первенства Амелии и Анджею. Просто… Мне кажется, что мы немного поспешили.

– Ты говорила с ним? – поинтересовалась я, а Ясмин тем временем принялась за мою второе запястье.

Краска пахла странно. В верхних нотках угадывался миндаль, а где-то дальше, в шлейфе – мускус пополам с шафраном.

– Сейчас самое главное – это ваша с Анджеем церемония Обручения.

– Но ведь это ВАШЕ будущее, – не сдавалась я. – При чем тут Обряд? Просто скажи ему, что не готова, и все.

На лице Кей вдруг застыла горькая улыбка:

– Сейчас он не может думать ни о чем другом, как о внутренней обороне Круга. Когда вы с Анджеем объединитесь, Стражам нужно будет использовать свои силы вдвойне интенсивнее. Если главный защитник Диаманта не сможет здраво мыслить, мы все будем находиться в опасности. Не хочу лишний раз его расстраивать.

Она выдержала паузу, а затем добавила:

– Просто, существует вероятность, что брак – вовсе не для меня.

Лиза отложила в сторону очередную вешалку, а затем протянула:

– Поверить не могу, что слышу подобное заявление от тебя. Вы с Марком… всегда были образцовым примером влюбленной пары. Ты уверена, что не хочешь нам ничего сказать?

Кей тяжело сглотнула, а в ее голубых глазах вдруг проступила самая настоящая горечь:

– Кое-что действительно повлияло на мое решение, но я пока не готова делиться этим. Надеюсь, что вы поймете.

Ясмин на мгновение оторвалась от моей ладони и пристально посмотрела на подругу. Та ответила тем же. Было очевидно, что ливанка была посвящена в тайну, которой Кейша пока что не желала делиться с нами.

Еще совсем недавно я могла бы надуть щеки, словно избалованный ребенок, и немедленно потребовать объяснений от лучшей подруги, но сейчас все изменилось. Если Кей решила довериться Ясмин, а не мне, Полине или Лизе – значит на то существовали причины, и я не имела никакого права требовать от нее иного решения.

– Милая, – протянула я, осторожно беря ее ладони в свои. – Мы не собираемся на тебя давить. Расскажешь обо всем, когда будешь готова. Спасибо, что все это время была рядом. Ты же знаешь, как сильно я люблю тебя, верно?

Глаза Кей едва заметно блеснули, а затем, тихо всхлипнув, она кивнула.

Лиза, которая все еще неловко стояла возле нашей с Анджеем постели вдруг отложила в сторону вешалки и вплотную подошла к подруге.

Ее длинные изящные кисти обвились вокруг Кей:

– Прости. Иногда я могу вести себя как заноза в заднице. Я просто слишком сильно люблю своего брата.

– Я знаю.

– А то, что тебя я тоже люблю, знаешь?

Губы Кейши разошлись в самой нежной, самой доброй улыбке на свете и, обхватив своей ладонью кисть Лизы, он ответила:

– Всегда знала. Ровно, как и то, что ты сумеешь все понять.

Повисла недолгая пауза, которую нарушил очередной вопль Даниеля, возглас Ясмин, а также быстрые шаги на лестнице.

– Твои менди готовы. Надеюсь, что символы Сестер защитят и тебя, и Анджея. Пусть тот Господь, в которого ты веруешь, будет снисходителен к началу вашего совместного пути.

Я осторожно подалась вперед и легонько чмокнула Ясси в ее смуглую щеку.

– Спасибо, милая. Я безумно рада, что ты с нами.

Ливанка благодарно кивнула и приложила ладонь к груди.

– Шукран, мой Диамант.

В этот самый миг в комнату со скоростью метеора влетела Оливия. Следом за сладким цитрусовым ароматом духов голландки, внутрь спальни влетел шлейф длинного платья, виднеющийся из-под приоткрытой на чехле молнии.

– Амелия, дорогая… А вот и я! Это было просто невероятно. Я едва не опоздала на свой самолет из Милана! Платье, к счастью, просто изумительно, но вот украшение, что я заказала едва не потеряли при доставке! Чертовы неаполитанцы! Потом у лимузина спустило колесо. Друг Димитрия, Винченцо, клялся, что только что пригнал его из сервиса, а в самом аэропорту я натолкнулась на такого медлительного англичанина, что чуть не свихнулась! Этот зануда, к тому же, еще и оказался моим соседом по креслу…

Мы с девочками удивленно таращились на вампиршу. Большая часть сказанных ею слов была нам абсолютно не понятна. Единственное, что лично мне было известно, так это то, что подруга Анджея уехала по каким-то неотложным делам неделю назад в Италию. Куда именно, и зачем, нам не сообщалось.

– Мы тоже рады тебя видеть, Олли! – протянула я, поднимаясь с кресла, и поправляя полы халата. – Очевидно, путешествие выдалось просто… невероятным.

С губ темноволосой красавицы слетел обреченный вздох:

– Я уже целую вечность не выбиралась в Италию! Иногда создается впечатление, что все мои добрые друзья попросту позабыли старушку Оливию. Им нужна была хорошая взбучка… И я им ее сделала!

Выглядела голландка, как и всегда, просто великолепно.

На ней красовалось прекрасное жемчужно-кремовое платье из тончайшего шелка, и длинный темный жакет с увеличенными лацканами. На одном из них красовалась прекрасная бриллиантовая брошь в виде совы.

Положив на кровать широкую бархатную коробочку и чехол с платьем, вампирша выпрямила и без того идеальную осанку и направилась прямиком ко мне.

– Дайте-ка взглянуть на невесту, – протянула она, обхватывая мое лицо своими прохладными ладонями с шикарным кроваво-красным маникюром на ногтях.

Не знаю почему, но в последнее время, эта идеальная, неземной красоты женщина наконец-то перестала меня пугать. После все того, что произошло полтора месяца назад в Мексике, Оливия уже не казалась угрозой для наших с Анджеем отношений.

Да, она была его самой близкой подругой и, даже в некотором роде, советником, искренне любила его и не раз спасала жизнь… Но все же, для него существовала только я. И теперь я наконец-то это понимала. Принимала, как неотложную истину, которая никогда не может быть поколеблена, ибо, иного просто не дано.

Олли делала все для того, чтобы мы были в безопасности. Смотрела на меня искренним радостным взглядом, в котором читалось что-то… материнское.

Ее пальцы осторожно расправили несколько вьющихся прядей, лежащих на моих плечах, а затем голландка, мягко улыбнувшись, произнесла:

– Ну просто самый настоящий ангел… Прекрасный, соблазнительный и… чистый до неприличия. Эти водяные дамочки творят чудеса.

С губ сорвался вздох. Я до сих пор не могла прийти в себя из-за всего произошедшего в Норвегии. Все это уже было в прошлом, но как бы, там, ни было, навсегда изменило настоящее. Моя душа покинула тело, очистилась благодатной жертвой, а затем вновь вернулась обратно.

– Не знаю насчет чудес… Но страху нагнать умеют прекрасно, – протянула я, вновь обретая присутствие духа.

Девочки сдержано хохотнули, ровно, как и Оливия.

– Кто бы мог подумать, что мой домик окажется рядом с заколдованным озером, – протянула Ясмин, поднимаясь с дивана и откладывая в сторону набор для рисования хной.

Начинало смеркаться. Деревья за окном едва заметно покачивали своими кронами, усеянными уже начавшими ослабевать листьями. Солнце скрылось за огромным облаком, которое вот-вот должно было слиться в один большой фронт.

– Все в этом мире не случайно, моя дорогая, – отозвалась вампирша, пристально глядя на ливанку. – Все мы – части одной большой мозаики, которая должна рано или поздно сложиться воедино и принести этому миру процветание. Или, уничтожить его навсегда.

Огромные темные глаза подруги с густо подведенными стрелками впились в Оливию взглядом.

– Думаю, что все мы надеемся на то, что баланс светлых сил все же перевесит чащу весов в сторону твоего первого умозаключения.

Голландка улыбнулась, а затем, приложив к груди свою изящную ладонь, произнесла:

– ИншаАллах.

Ясмин одарила ее ответным жестом.

Пару мгновений спустя подруги были благополучно вытолканы за дверь, а вампирша с неподдельным блеском в глазах принялась открывать чехол с платьем.

– Оливия, милая… не стоило так заморачиваться. Мне вообще не нужно было платье. Вся эта церемония… Ведь это даже не свадьба, в прямом смысле этого слова! Я могла бы взять любое из тех, что есть в шкафу.

На меня строго посмотрели два округлившихся карих глаза. Гримаса на лице Олли застыла такая, будто ей только что сообщили, что к земле направляется астероид, размером с четыре футбольных поля.

– Даже слышать ничего не хочу! Амелия Гумберт, откуда в тебе этот снобизм? Даже несмотря на то, что обряд Обручения отличается от классической свадебной церемонии некоторыми… незначительными моментами, вы с Анджеем все равно сегодня станете мужем и женой. Самыми настоящими. Навечно связанными кровными клятвами. А это посильнее какой-то бумажки и священника, скажу я тебе!

Мне не хотелось спорить. Да и доля правды в словах Оливии однозначно была. Просто я, наверное, так до конца и не могла примириться с тем, что я не обычная девушка, которая может пригласить на свадьбу ворох подруг и родственников.

Мои босые ступни неохотно направились к кровати по прохладному паркету.

– Хорошо, хорошо… Я не готова идти на преступление против магического сообщества и моды. Покажи мне мой свадебный наряд.

Оливия радостно хлопнула в ладоши и, взяв в руки вешалку, продемонстрировала мне подарок от Димитрия.

Это было прекрасное платье из тонкого белого атласа, практически невесомое на ощупь. Длинный подол уходил в самый пол, высокий лиф, несмотря на всю свою консервативность, имел достаточно глубокий вырез, но при этом выглядел совершенно не пошло. Ткань так и струилась.

– Давай-ка поскорее тебя переоденем.

Я послушно дернула за завязки на халате, и тот соскользнул на пол.

Оливия помогла мне одеть платье и, закрепив на талии тонкий поясок, украшенный россыпью из мелких, но невероятно красивых камней, принялась расправлять мои волосы.

– Обувь тебе не понадобится. Согласно Ритуалу, невеста должна прийти к алтарю только с вечерней росой на своих стопах.

Губы мигом расползлись в улыбке.

– По-моему, требования к невесте через чур высоки… Тебе так не кажется?

Вампирша хохотнула.

– Так было всегда, моя милая. Женщины, несмотря на всю свою хрупкость, порой, могут пробить головой стену. Примеры, думаю, приводить не нужно?

– Думаю, что нет.

Я снова посмотрела на себя в зеркало.

Из глубин «глядильного стекла» на меня снова гордо глядела совершенно неземная красавица, с настолько серьезным взглядом, что можно было смело заявить – я полностью готова к тому, что должно будет вот-вот произойти.

– А вот и мой подарок.

Я обернулась.

Оливия открыла бархатную коробочку и вытащила оттуда два кулона. Оба они были выполнены из белого золота и изображали собой символ бесконечности.

Внимательно вглядевшись в небольшие отверстия, я заметила два блестящих камня, сзади которых примостилась небольшая капсула из невероятно прочного, но тонкого материала.

– Я искренне верю, что ваш с Анджеем союз будет вечным, как течение самого времени. Сзади расположены небольшие капсулы, в которых вы сможете носить кровь друг друга, как символ своей любви. Разбить их невозможно. Один мой знакомый маг выдул их из метеоритной крошки.

Я удивленно выгнула бровь.

– Звучит… безумно романтично. Спасибо, Оливия.

– Не за что, дорогая.

Ее прохладные руки вновь обвились вокруг меня и крепко прижали к груди.

– Вы можете обменяться ими вместе с кольцами.

– В таком случае, передай их Даниелю. Думаю, им с Агатой лучше знать, когда мы сможем… включить это в ход церемонии.

Вампирша утвердительно кивнула.

– В таком случае… Будь готова через десять минут. Я всем скажу, что невеста спускается к обряду.

– Хорошо.

Я снова обратилась к зеркалу, а затем с губ слетел очередной тяжелый вздох. К горлу начинал подступать ком, а живот – едва заметно подкручивать.

– Ах да, и еще… У нас кое-какие перемены. К алтарю тебя поведет не Даниель. Ему нужно будет помогать Агате с самим Ритуалом.

Сердце в груди неприятно екнуло. Я никогда особо не любила неожиданных поворотов, но, кажется, со временем, все же научилась справляться с подобным.

– И кто же поведет меня?

На губах голландки застыла хитрая улыбка:

– Скоро сама увидишь. Думаю, твой провожатый придется тебе по душе, а Анджей не будет ревновать.

– Поскорее бы все это закончилось. Мне никогда не нравилось быть в центре всеобщего внимания.

– Не волнуйся, милая. Скоро вы с Анджеем будете далеко. Только наедине друг с другом. Думай о том, как он будет снимать с тебя одежду, целовать, любить… и принадлежать без остатка.

– Пора, дорогая, – тихо протянула Кейша, заглядывая внутрь комнаты ровно десять минут спустя.

Еще один последний раз глянув в зеркало, я приподняла подол платья и неуверенно направилась к дверям.

Выйдя в коридор, я ощутила на стопах приятную прохладу. Вся кожа так и пылала, а сердце билось в груди словно беспокойная пташка в клетке.

Все вокруг было словно в тумане, а мои движения как будто заторможены.

Кей, держащая в руках букет прекрасных фиолетовых ирисов, повязанных темной лентой, улыбнулась и, подойдя ближе, чмокнула меня в щеку:

– Поздравляю тебя, Амелия. Сегодняшний день будет одним из счастливейших в твоей жизни.

– Спасибо, – тихо прошептала я в ответ, а затем, приняв цветы, направилась в сторону лестницы.

Перила и балясины из темного дерева также были перевязаны лентами и самыми разнообразными цветами. Их приторный аромат так и врывался в ноздри.

Не знаю почему, но с каждой ступенькой, что я преодолевала, ком в горле и беспокойное трепетание в груди только увеличивались.

Что-то внутри отчаянно подсказывало, что скоро все станет по-другому, что все изменится… и далеко не в самую лучшую сторону.

Словно странное заклинание, в мысли врезались слова:

«Теперь, когда тебя нет рядом, мне стало хорошо. Мне больше не нужно, чтобы ты был рядом. Теперь, когда тебя нет рядом, мне стало хорошо. Не мог бы ты раствориться…».

Проклятая песня! Зачем Лиза вообще включила ее?! Теперь это не будет давать мне покоя, пока не закончится церемония.

Разве я не должна думать о том, что теперь мы с Анджеем будем мужем и женой? Будем принадлежать друг другу окончательно и бесповоротно. Будем защищены от посягательств Клана самой серьезной защитой, которая только может быть…

Я наконец спустилась вниз. Огромные двойные двери, ведущие в усадьбу, были раскрыты настежь, а протоптанная вглубь сада тропа была аккуратно оттенена гладким булыжником, вдоль которого стояли зажжённые свечи.

Солнце давало о себе знать только едва заметным оранжевым сиянием на западе, кроны деревьев практически не трепетали на ветру, а трава уже успела покрыться вечерней росой. Наступали осенние сумерки, а где-то там, в конце этой сказочной тропы, похожей на ту, по которой Дороти направлялась в компании своих верных друзей в Страну Оз, меня трепетно ждал возлюбленный. Для того, чтобы навечно сделать своей. Единственной и неповторимой.

Кей, в аккуратном вечернем платье из иссиня-черного шелка и с высокой прической, удерживаемой на затылке красивой серебряной заколкой, выглядела как самая настоящая принцесса.

Как же я была рада, что она рядом. Что все ребята были и помогали всем, чем только могли не просто потому, что это их предназначение, как Стражей, а потому, что мы были самой настоящей семьей.

Подруга спустилась следом.

– Здесь я вынуждена тебя покинуть. Теперь дело остается за тем, кто поведет тебя к алтарю и передаст жениху.

Сердце в груди вновь выдало кувырок. В том, что это точно не мой отец – я была абсолютно уверена. И не только потому, что он физически не мог находится в Великобритании, а еще и потому, что он был Непосвященным.

Кто же это тогда?

Пока я размышляла, Кейша уже успела скрыться за поворотом.

Снова издав вздох, я осторожно подняла одной рукой подол платья и направилась на крыльцо.

Прохладный ветерок едва ощутимо прошелся по укладке, а в нос ворвался сыроватый аромат травы и мха. Пламя свечей едва заметно подрагивало, отбрасывая на землю свое бледное сияние.

– Какая же ты красивая… – послышался знакомый до боли шепот.

Я прикрыла глаза, с трудом веря в происходящее. Губы сразу же разошлись в улыбке. Это был самый замечательный подарок, который мог быть мне сегодня преподнесен.

– Поверить не могу… Ты все же пришел! А ведь Димитрий сказал, что…

Высокая крепкая фигура Андрея, затянутая в строгий черный костюм, оторвалась от одного из диванчиков, что стояли вдоль кирпичной стены и не спеша направилась ко мне.

– Не мог пропустить такое событие. Даже несмотря на то, что в моих фантазиях, у алтаря тебя должен был ждать только я.

Я наконец набралась смелости и шагнула ему навстречу.

Как же друг успел измениться за те полтора месяца, что мы не виделись.

Во время нашего последнего столкновения с Мюллером выяснилось, что Андрей – оборотень, а его отец – никто иной, как Димитрий, глава Клана.

На то, чтобы принять свою новую судьбу и личность, другу понадобилось время. Видеть он никого не хотел, но Полина все же сумела удержаться рядом.

Подруга искренне влюбилась, но мешало одно обстоятельство: Андрей все еще никак не мог выбросить из головы меня. Его чувства зародились еще в школе и сохранились до этого самого момента.

Он также был мне небезразличен, но, как бы там ни было, моей судьбой был только Анджей и никто иной. Я признавала эту истину точно так же, как и то, что для того, чтобы легкие обогащались кислородом, необходимо дышать.

– Прости, что не оправдала ожиданий, – отозвалась я, пристально вглядываясь в его лицо. – Дай мне посмотреть на тебя…

Словно заправская модель, Андрей сделал шаг назад, оправил на своих широких плечах пиджак и изобразил на лице такую гримасу, что его запросто можно было бы поместить на обложку модного журнала.

За все те долгие дни, что они с Полли отсутствовали, друг заметно изменился: его фигура стала в несколько раз рельефнее, во взгляде читалась какая-то загадочность и мудрость одновременно, волнистые непослушные волосы превратились в короткую стрижку с густыми завитками на макушке, а привычных очков, вечно скачущих на переносице, и вовсе больше не было.

– Ну, и как я тебе?

На его полных губах заиграла озорная улыбка, а каре-зеленые глаза так и засияли в полумраке.

В нос ворвался едва ощутимый аромат знакомого одеколона. Сердце в груди снова замерло на мгновение, а затем понеслось галопом: запах юности, запах доброго друга и дома.

– Лучше всех тех брутальных парней, что я несколько дней назад видела на обложках журналов в норвежском газетном киоске.

На лице Андрея заиграла улыбка.

– Приятно, когда об этом говорит кто-то, кто тебе не безразличен. Хотя, суть-то в целом не меняется. Ведь так?

Повисла неловкая пауза. Оглядевшись вокруг, я вновь посмотрела на друга:

– Ты действительно изменился. И я говорю не только про тело. Кажется, ты узнал много нового о… своей новой семье.

– Иногда мне кажется, что лучше бы я этого не узнавал. Конечно, всегда тяжело быть беспомощным Земным, неспособным защитить или что-то сделать для своих близких… Но, порой, мне кажется, что так было бы проще.

Моя правая ладонь сама потянулась вперед и прошлась по его волевому точеному подбородку.

Смотрящие на меня глаза мигом прикрылись, наслаждаясь этим коротким мгновением.

– Ты никогда не был беспомощным, Андрей. Вся твоя сила всегда заключалась в том, что несмотря ни на что, ты всегда был в состоянии думать трезво, в том, что несмотря ни на что, всегда оставался храбрым и был готов сделать все, что мог, и даже больше. В том, что ты… дарил мне свою любовь. Без остатка, искренне, окончательно и бесповоротно.

Два каре-зеленых «изумруда» вновь показались из-под густых ресниц, а затем, поймав мою ладонь, он осторожно поднес ее к своим теплым губам.

– Ты всегда будешь жить в моем сердце, Амелия Гумберт.

– А ты – в моем.

Я осторожно опустила голову на широкую теплую грудь друга, обтянутую черной хлопковой рубашкой, и прикрыла глаза. Его сердце так и колотилось. Больше не было того, привычного для меня, размеренного стука: лишь частые и сильные, практически бешеные толчки.

Он окончательно переродился. Стал тем, кем ему всегда было суждено стать. Сыном главы Клана Оборотней. Будущим вожаком.

Крепкие, словно капкан руки обвились вокруг, а затем осторожно прижали меня к себе. В нос уперлась темно-красная розочка, что была вставлена в петлицу пиджака, а в нос мигом ворвался ее свежий сладкий аромат.

Андрей тем временем прижался губами к моему лбу, а затем с наслаждением втянул в себя запах моих волос.

Вот так просто, крепко прижавшись друг к другу, мы простояли несколько минут. Просто наслаждаясь тишиной, шумом ветра и ароматом вечерней росы.

– Ты позволишь мне выдать тебя? – прошептал Андрей, наконец, отстраняясь.

– Не откажу в такой чести. Лучше идеи нельзя было и придумать. Кто тебя надоумил?

– Полина. Сказала, что это будет отличным финалом для нас обоих. Я – становлюсь неотъемлемой частью Клана отца, а ты – становишься замужней женщиной. Полностью Диамантом.

С трудом сглотнув образовавшийся в горле ком, я отбросила в сторону прядь своих волос и поправила лежащий на них венок. Где-то за деревьями запела птица. Ноги начинали замерзать.

Словно почувствовав мой озноб, Андрей посмотрел на мои ступни и, снова заглядывая мне прямо в глаза, прошептал:

– Если бы это было уместно, то я отнес бы тебя к алтарю на руках.

– Давай постараемся управиться пешим шагом, – улыбнулась я, а затем, оправив подол платья, крепко обхватила предплечье друга.

Тот вновь подался губами к моей щеке и, одарив ее еще одним легким поцелуем, также гордо выпрямился:

– Ну что ж… Поспешим на таинство, о Диамант.

С трудом подавив улыбку, я неуверенно ступила босой ногой на дорожку.

Вот оно! Все вот-вот решится, изменится окончательно и бесповоротно. И уже никогда не будет так, как прежде. Все детство, юность, годы беспечности, радости и беззаботности останутся позади.

Да, я безумно любила Анджея. Это была безоговорочная и неоспоримая истина, которая никогда не будет подвержена сомнениям, но, при этом… наш союз также означал приближение конца. Битва со злом скоро начнется, и далеко не факт, что мы останемся живы.

Наверное, если бы кто-то вдруг на полном серьезе однажды заявил бы, что всего этого можно избежать, если мы с Анджеем не обручимся, то я согласилась бы практически сразу же. Моя любовь к нему никогда не станет мельче и слабее, а значит, какой смысл приближать день собственного конца?

«Все потому, что это твое предназначение, дуреха! И его тоже. Вы оба должны дать шанс этой планете остаться в живых. И по-другому нельзя. Мюллер не остановится. Никогда, и ни за что».

Мы с Андреем двигались все глубже в сад. Несмотря на то, что листва уже начала редеть, ее все еще было достаточно много для того, чтобы тьма буквально окутала нас.

В нос врывался легкий аромат цветов, вазы с которыми стояли тут и там, разбавленные подставками со свечами, тихо трепещущими на открытом воздухе.

– И где только вы смоги достать столько пионов? – протянула я, оглядывая вереницы фиолетово-белых букетов. – Это же просто расточительство.

– Зато безумно красиво, – пробормотал Андрей, улыбаясь. – Это все Оливия. Ты же ее знаешь. Если что-то взбредет в голову безумной вампирше, ее тяжело остановить.

Я хохотнула:

– Если бы я только знала, что эта сногсшибательная женщина будет делать для меня, когда только увидела ее в первый раз у кинотеатра.

Друг тоже хохотнул.

– Да уж… Тогда ты рвала и метала.

– Не напоминай.

Протянувшись еще несколько метров, дорожка вдруг начала уходить влево и, пару мгновений спустя передо мной предстало невероятной красоты зрелище: белые садовые арки с тонкими ромбовидными перегородками шли друг за другом ровными рядами точно также, как и белые просторные скамейки, на которых восседали хоть и немногочисленные, но все же гости. Наши с Анджеем гости.

Арки были также украшены многочисленными цветами и соединены друг с другом широкими атласными лентами фиолетовых и черных оттенков.

Дорожка, по которой меня сейчас вел Андрей, заканчивалась аккуратным возвышением, на котором стоял внушительный каменный алтарь, в центре которого уже лежала старинная книга Агаты, в которую были предусмотрительно вставлены листы из «Ilustris Liber» с описанием Ритуала, которые передал нам мой дед. Сама друидка уже была на своем почетном месте – во главе этого самого алтаря.

На женщине красовался белый балахон с капюшоном и замысловатым орнаментом-полоской, идущей вдоль ткани с левого бока. Ее ладони были плотно прижаты друг к другу и подняты вверх аккуратной «пирамидкой».

Слева от нее, облаченный в черный строгий костюм, стоял Даниель. На его смуглом лице так и сияла добродушная улыбка.

Не знаю почему, но стоило мне увидеть преподавателя, как на душе стало чуть спокойнее.

– Не волнуйся, все хорошо, милая, – тихо пробормотал Андрей, крепче сжимая мою руку, которая едва заметно задрожала. – Помни о том, что ты в безопасности. Внутри Круга. В окружении друзей. О том, что скоро я передам тебя в руки того, кто скорее умрет сам, чем позволит кому-то тебя обидеть.

Я почувствовала, как сердце вдруг пропускает удар. Андрей действительно мог успокоить меня как никто другой. Всегда. Даже сейчас. В такой момент.

– Спасибо… – прошептала я, оглядываясь вокруг.

Как только наши головы скрылись под первой аркой, все присутствующие поднялись.

Вот на меня посмотрели два знакомых янтарно-зеленых глаза – это была Ирида – альфа-дог Димитрия, его верная слуга и правая рука. Сначала я не поняла, что здесь забыла мулатка, но, как только из-за ее плеча показалась курчавая голова отца Андрея, все стало понятно как никогда.

Данную лавочку занимали представители Клана Оборотней, во главе со своим предводителем.

Димитрий, облаченный в темные джинсы и точно такой же темный джемпер из тонкой шерсти, в окружении своих боевых «кошечек» и с задорным горящим взглядом ну уж никак не походил на древнего оборотня и отца двадцатидвухлетнего молодого человека, что сейчас вел меня за руку.

Рядом с его коренастой фигурой замерла Полина, облаченная в короткое кожаное платье. Подруга ласково мне улыбнулась и приветственно кивнула.

Я ответила тем же, но при этом почувствовала, как к горлу вдруг подкатывают слезы. И было это вовсе не из-за того, что я сейчас переживаю одно из самых волнующих событий в своей жизни, а в том, что у подруги наконец-то также все было хорошо. Судя по тому, где она сейчас находилась, и с какой нежностью на нее смотрел Димитрий, Полли с Андреем перешли ту непонятную дружественно-любовную черту, что до этого времени тянулась между ними невидимой нитью. В частности, и из-за меня.

С другой стороны на меня с радостной улыбкой воззрела Ясмин, держащая под руку Давида. Тот также приветственно кивнул и улыбнулся. Не верилось, что еще совсем недавно этот самый человек, который вот уже полтора месяца неистово помогал нам выстраивать план защиты от Клана, был главным ассасином Мюллера. Его верным слугой, и карателем всех неверных.

Я улыбнулась в ответ, и только сейчас заметила, что рядом с ливанкой стоит невысокого роста девушка с густой черной шевелюрой и смуглой кожей. Что-то подсказывало: Мэдди, не иначе.

Когда от алтаря нас с Андреем отделяло всего несколько метров, я наконец увидела его, выходящего нам навстречу: Анджей, облаченный в черный как смоль смокинг, похожий на самого настоящего ангела смерти, ждущего того момента, когда меня можно будет заключить в свои цепкие объятья.

Его золотисто-русые волосы растрепал ветер, а прекрасные синие глаза, так и сияли в сумерках, словно два огромных сапфира.

На тонких губах любимого заиграла настолько ослепительная улыбка, что я едва не грохнулась в обморок. Все вдруг встало на свои места. Стало логичным и понятным, как никогда. Страх мигом покинул меня, сменившись ни с чем несравнимым предвкушением.

Вот на нас с Андреем обратились взгляды Кейши, Лизы, а также Марка и Ксандра. Улыбки на лицах верных друзей так и сияли. Стоящая во главе Оливия не спеша направилась к нам, аккуратно придерживая подол своего платья.

Ее прохладные губы припали к моей щеке, а ладони крепко прижали к себе:

– Поздравляю, моя дорогая девочка. Сегодня во всей твоей жизни начинается важная глава. Андрей…

Голландка посмотрела на друга, а затем добавила:

– …пора передать невесту жениху.

Тот утвердительно кивнул, а затем отпустил мою руку. Ладонь сразу же обдало холодным потоком воздуха, но длилось это буквально одно короткое мгновение, так как на нее практически сразу же опустилась другая: еще более родная и сильная.

– Спасибо, что доставил ее в целости, – благодарно протянул Анджей, смеривая меня любящим взглядом. – Я рад, что именно ты выдаешь Амелию.

Андрей потрепал моего будущего мужа по плечу, а затем послушно направился следом за Оливией, занимая место в почетном первом ряду.

Агата скинула с головы объемный капюшон и, дождавшись, когда мы поднимемся, протянула:

– Все мы здесь сегодня собрались для того, чтобы стать свидетелями древнего обряда, именуемого Обручением. Обручением между жизнью и смертью, белым и черным, вечным и обреченным, мужчиной и женщиной. Обряда, знаменующего начало новой эры. Эры Единого Диаманта, эры света и процветания…

Руки женщины в пригласительном жесте призвали нас придвинуться ближе.

Мы с Анджеем вплотную подошли к алтарю, а друидка любовно прошлась пальцами по плотным желтоватым страницам старинного пергамента.

– Приветствую вас, дети мои! Вам выпал великий шанс стать новыми спасителями всего сущего! Сама Вселенная выбрала вас для этого: благословив силой, верными друзьями и… чистой и искренней любовью друг к другу.

Анджей бросил на меня короткий взгляд, а его улыбка была такой ослепительной и яркой, что сердце в груди так и затрепетало.

Вечерний воздух вдруг стал ощутимее теплее, а где-то недалеко запел соловей. Мои волосы едва заметно затрепетали.

– Прежде чем вы перейдете к взаимным клятвам в верности, я прошу присутствующих подтвердить свое присутствие и благословение этого союза.

Сзади послышался шорох, и мы с Анджеем, смерив друг друга пристальными взглядами обернулись.

Высокая фигура Ксандра гордо возвысилась над ребятами, и друг протянул:

– От имени Земных, простых, нерасположенных ни к какой магии людей, искренне верующих в то, что свет возымеет победу над тьмой, благословляю данный брак и подтверждаю тот факт, что все происходящее имело место быть, происходить и свершаться. Да будет Диамант единым!

Произнося последнюю фразу, друг задорно мне подмигнул, а затем опустился обратно на скамейку. Лиззи сразу же крепко обвилась своей рукой вокруг внушительного бицепса Ксандра.

Затем настал черед Ясмин.

Прекрасная ливанка произнесла все то же самое, что и друг, тем самым благословляя нас с Анджеем от лица Клана Ведьм.

От вампиров выступила Оливия, а от оборотней – Димитрий, как глава Клана.

Когда все было кончено, все присутствующие в один дружный унисон заявили:

– Да будет Диамант единым!!!

Агата удовлетворенно кивнула, а затем вновь обратилась к нам с Анджеем:

– А теперь, ваши клятвы. На правах жениха, ты будешь первым, мальчик мой.

Даниель подошел ко мне, и забрал из рук букет. Мы с любимым повернулись лицом друг к друг другу, и он начал:

– Амелия… Когда я впервые увидел тебя, ты еще была маленьким ребенком. Не думаю, что ты вообще что-то понимала в тонкостях происходящего, но уже тогда я знал, что однажды, когда ты превратишься в мудрую молодую женщину, наши пути обязательно пересекутся. Знал, что в тот день, когда я спас тебя от смерти в первый раз, ты больше никогда меня не оставишь, что рано или поздно смысл моей жизни займешь только ты и никто больше…

Я с трудом боролась со слезами, что вот-вот норовили вырваться из глаз. Еще никто и никогда не говорил мне подобных вещей. В присутствии стольких людей уж точно.

– Я думал о тебе каждый час и каждую секунду, я ждал тебя, надеялся и верил, что однажды в твоем сердце найдется место и для меня, что рано или поздно ты узнаешь, что кто-то любит тебя так сильно, что готов позволить этому чувству затмить собой все вокруг…

Облака стремительно затянули собой все вокруг, а свечное пламя так и задрожало.

– Я сделаю все от себя зависящее, чтобы ты всегда была счастлива, чтобы ты всегда была в безопасности и никогда ни в чем ни нуждалась… Чтобы ни одно создание на этом свете никогда не причинило тебе боли. Я люблю тебя, Амелия Гумберт! Пусть наш союз станет вечным и несет этому миру лишь счастье и свет. Соединись со мной в одно целое… Я буду тобой, а ты – мной.

Воздух с трудом проскочил в мои легкие, но я все же нашла в себе силы дышать дальше.

– Анджей… – наши глаза, сапфир и изумруд, встретились. – Ты – самое лучшее, что случилось в моей жизни. Когда это произошло, я находилась на краю пропасти и уже ни во что не могла верить. Ни в свет, ни в добро, ни в зло, ни во тьму. Ни во что. Во мне не было место ни чувствам, не эмоциям, ничему. Только ты сумел вновь сделать меня живой, вернуть мне веру в мир и его будущее. Ты – мой ангел, моя судьба, мой воздух, моя любовь, мое все…

На губах заиграла улыбка, которую я не смогла сдержать:

– Я также сделаю все для того, чтобы ты был счастлив и ни дня не пожалел о том, что выбрал меня себе в жены. Я люблю тебя, Анджей Моретти! Окончательно и бесповоротно. Пусть наш союз станет вечным и несет этому миру лишь счастье и свет. Соединись со мной в одно целое… Я буду тобой, а ты – мной.

Агата удовлетворенно кивнула, а затем подала Даниелю знак рукой:

– Да начнется Ритуал! Даниель…

Преподаватель послушно кивнул и, что-то взяв с алтаря, подошел к нам с Анджеем.

Только когда он приблизился практически вплотную я с ужасом обнаружила, что это был кинжал.

– Только не говорите, что в этой церемонии все также не обойдется без крови, – протянула я, смеривая Даниеля взглядом. – Мне предыдущего опыта только не хватало…

На губах молодого человека застыла снисходительная улыбка:

– Этот не станет таким печальным, а даст тебе и Анджею лишнюю защиту, именуемую в дальнейшем зовом родной крови. Чтобы ни одно заклятие не сумело разлучить вас. Нигде, и никогда.

Любимый оказался сильнее духом, и уже послушно подставил свою ладонь под лезвие:

– Пусть моя кровь станет связующей нитью, между мной и моей супругой. Нитью, которая никогда не порвется, и приведет мое тело и душу туда, где будет обитать ее. Sanguis ad sanguinem, anima ad animam, corpus ad corpus…

– Sic fiat! – заключил Даниель, а затем осторожно полоснул моего возлюбленного по коже.

Кровь не заставила себя ждать: она легко заструилась по тыльной стороне ладони Анджея, которую он мигом подставил под широкую серебряную чашу, на самом дне которой уже лежали наши обручальные кольца, выполненные из белого и желтого золота, и на которых было выгравировано всего два слова – amor aeternus, «любовь вечна».

Металл мигом окрасился в багровое, скрыв собой гравировку.

Агата подалась вперед и разбавила кровь несколькими каплями фиолетово-голубой жидкости. Объяснений в данном случае не требовалось. Я прекрасно знала, что это было – Люпитий, особое зелье, способное защитить от нападения вампира.

– Теперь очередь леди, – заявила ирландка, глядя прямо на меня.

Я послушно подала ладонь Даниелю, а тот, в свою очередь, настолько осторожно коснулся моего запястья, будто бы боялся попросту переломить его.

Резкая боль пронзила кожу, но я послушно выдержала это испытание.

Выдавив кровь в чашу, подобно Анджею, я вновь обратилась к нему взглядом: на его тонких губах играла легкая улыбка, а его прекрасные синие глаза так и прожигали меня насквозь своим любящим взглядом.

– Пусть моя кровь станет связующей нитью, между мной и моим супругом. Нитью, которая никогда не порвется, и приведет мое тело и душу туда, где будет обитать его. Sanguis ad sanguinem, anima ad animam, corpus ad corpus… – прошептала я.

Затем Агата закрыла глаза, а из ее уст полилась длинная, похожая на неведомое песнопение речь на том самом языке Манускрипта, что именовался Ультрумом.

Ирландка произносила слова так певуче и легко, будто знала его с самого рождения.

– Amen! – выдала она в завершение, а затем вновь обратилась к Даниелю:

– А теперь закрепим союз.

Анджей опустил свои пальцы в чащу и вытянул оттуда кольцо, что предназначалось мне:

– Заклинаю тебя, любовь моя. Вечность свяжет нас навсегда. Прах к праху, дух к духу…

Холодный липкий металл коснулся моей кожи и практически сразу же намертво закрепился на пальце. Словно пророс внутрь, стал его продолжением и неотъемлемой частью.

Затем, все те же действия повторила и я.

– Пусть Диамант станет таким, каким его создала сама Вселенная, – произнес Даниель. – Единым и непобедимым. Сила его безгранична, а любовь – вечна.

– Возьмите друг друга за руки, – приказала Агата, и мы с Анджеем мигом все исполнили.

Наши ладони соприкоснулись друг с другом, наши недавние шрамы соединились в одно целое, а кровь, что все еще продолжала сачиться из ран, смешалась друг с другом.

Ладони преподавателя так и запорхали над нашими, с неимоверной скоростью связывая их друг с другом толстой атласной лентой кроваво-красного оттенка.

Я почувствовала, как порез начал ныть еще сильнее, но не подала виду. Словно поняв это, Анджей осторожно прошелся кончиком своего большого пальца по моей костяшке.

– Обещаете ли вы любить, защищать, почитать друг друга и всех тех, чья душа и помыслы невинны до скончания веков?

– Обещаю и клянусь, – протянул Анджей, смотря прямо на меня.

– Обещаю и клянусь, – вторила ему я.

Затем Агата вновь принялась читать что-то на Ультруме с листов, что передал мне дедушка.

Даниель едва различимо вторил старой ирландке, очевидно, понимая каждое слово.

Когда губы пожилой женщины перестали шевелиться, она вознесла свою жилистую ладонь над чашей с кровью и выдала финальное «In saecula saeculorum… Amen».

– Познайте друг друга и поднесите свои свадебные дары друг другу.

Преподаватель аккуратно поднял сосуд с алтаря и поднес его Анджею.

Тот благодарно принял его из рук верного друга, а затем сделал объемный глоток.

Затем, я сделала то же самое. Солоноватая приторная жидкость с явными прогорклыми нотками на конце так и обожгла горло. Кровь. Моя и Анджея.

Агата окропила наши связанные вместе запястья Люпитием, а затем произнесла:

– Пусть эти свадебные дары навечно соединят друг с другом Амелию и Анджея точно так же, как эта лента… Во веки!

– Во веки!!! – отозвалось позади нас дружное эхо.

Как только вновь стало тихо, тонкая, но прочная ткань послушно разлетелась на мелкие кусочки, словно кто-то разрезал ее невидимыми ножницами.

Анджей протянул:

– Отныне, ты – моя супруга, моя любовь, моя Вселенная… Tempus Fugit…

Его пальцы осторожно обвелись вокруг моей ладони, а затем нежно, едва ощутимо прошлись по краю запястья.

– Отныне, ты – мой супруг, моя любовь, моя Вселенная… Tempus Fugit…

– Tempus Fugit! – отозвались остальные.

Анджей осторожно подался ко мне, и вот его теплые губы уже накрывают мои: такие трепещущие и жаждущие.

– Отныне и навсегда… объявляю вас мужем и женой, – закончила Агата. – Кончайте ритуал!

– Aeternitas manet, – произнес мой уже супруг.

– Aeternitas manet, – прошептала я, ощущая, как губы расползаются в улыбке.

– Aeternitas manet!!! – громко произнесли присутствующие, а затем раздался шквал аплодисментов. – Поздравляем!!!

Я смущенно уткнулась лицом в шею Анджея, а тот чмокнул меня в макушку.

– Господи! Как же это было романтично!!! – вернул меня к реальности задорный голос Полины. – Поздравляю вас, мои дорогие…

Подруга мигом подскочила ко мне, и, не успела я оторваться от любимого, как меня вновь заключили в объятия.

– Большое спасибо, милая, – отозвалась я, а затем, отстранившись, внимательно вгляделась в лицо Полли. – Дай-ка на тебя взглянуть…

Только сейчас, когда она оказалась совсем близко, я заметила произошедшие в подруге изменения: ее кожа стала более загорелой, веснушек на носу слегка прибавилось, а глаза так и сияли.

Когда мы виделись в последний раз в больнице, она была бледна и измотана. Да это и неудивительно, ведь тогда Андрей только-только узнал о своем предназначении и родстве с Димитрием, а подобное кого угодно может выбить из колеи. А влюбленную девушку – в особенности.

Сейчас же Полли выглядела совершенно по-иному. Что-то в ней словно надломилось, она явно стала мудрее и выдержаннее. А еще, очевидно, наконец-то добилась того, о чем мечтает каждая из нас – взаимности.

– Что, совсем взрослой я стала, да? – хохотнула она, а затем крутанулась вокруг своей оси.

На подруге было стильное кожаное мини-платье, обтягивающее красивую спортивную фигуру. Ее темно-русые волосы, которые обычно струились по плечам, теперь были обрезаны и уложены в аккуратное удлиненное каре с густой челкой. На запястье сверкал шикарный браслет с мелкой россыпью из бриллиантов, не иначе.

– Ты просто неотразима.

– Это и неудивительно, – послышался задорный баритон. – Когда ты наконец обретаешь большую любящую семью, грех не расцвести и не радоваться жизни.

Позади подруги возникли Димитрий, Андрей и Ирида.

Голос принадлежал первому.

– По-моему, платье подошло тебе просто идеально, моя дорогая.

Отец Андрея подался вперед и чмокнул меня в щеку. Его густые курчавые волосы растрепал ветер и заиграл локонами на ветру.

– Огромное спасибо за подарок, Димитрий, – отозвалась я. – Не нужно было так беспокоиться. Я вообще не планировала, чтобы…

– Брось, дорогая… – также беззаботно протянул оборотень. – Такое огромное событие, как свадьба Диаманта – стоит того. Все мы сегодня обрели надежду.

– Хотелось бы, что мы с Амелией оправдали ожидания, – произнес Анджей, вновь крепко прижимая меня к себе.

– Мы все будем на это надеяться, – произнесла Ирида, смеривая меня взглядом. – Иначе, все оборотни…

С губ Димитрия слетел стон.

– Ирида, умоляю… Прекрати! Не только оборотни. Все, все живое будет в опасности.

– Наши дорогие кошечки вновь ратуют только за самих себя? – протянула Оливия, приближаясь в компании остальных ребят. – Неудивительно.

Мулатка обернулась на голос голландки и сузила глаза.

– А вампиры, как всегда, считают, что они выше других, не так ли?

На губах Оливии застыла многозначительная улыбка, но отвечать на этот выпад она ничего не стала, и я была безумно ей за это благодарна. Еще не хватало, чтобы на нашей свадьбе началась сверхъестественная потасовка с применением магических сил.

– Нужно быть выше наших желаний, – раздался тихий хрипловатый голос Агаты. – Каждый Клан имеет право на существование и защиту, но не стоит перетягивать одеяло на себя. Каждому придется внести свою лепту в общую борьбу, если хотим победить вампиров и их сторонников. Начнем с того, что научимся слушать и понимать друг друга.

И Оливия, и Ирида выслушали замечание, но, очевидно, все равно остались при своем мнении. К счастью, дальнейшей перепалки не последовало.

– Церемония вышла просто потрясающей! – протянула Кейша, возникая из-за спины Анджея. – Поздравляем вас.

Подруга сначала легонько чмокнула в щеку меня, а затем и Анджея.

– Важный шаг, дружище, – выдал Ксандр, пожимая ему руку, а затем, также чмокая меня в уголок губ.

Когда все друзья поздравили нас с окончанием Ритуала, Ясмин, наконец, подвела ко мне свою подругу.

– Мэдди, я полагаю? – поинтересовалась я, с улыбкой глядя на девушку.

На смуглом миловидном личике застыла улыбка:

– От тебя ничего не скрыть, Диамант.

– Приятно, наконец, с тобой познакомиться. Надеюсь, что теперь Ясмин не будет тебя прятать. Нам в команде против борьбы с Кланом будут нужны все.

– Я не подведу. Просто, Ясси искренне полагает, что я все еще не готова выходить на поле боя. Но, если вы спросите меня…

– Ну все, все… – протянула Ясмин, вновь притягивая девушку к себе за плечи. – Все все поняли! Моя молодая протеже уже запросто может снести башку вампиру при помощи своего самого отвязного магического заклинания.

– Я бы попросила! – шутливо заявила Оливия, скрещивая руки на груди.

Ясмин закатила глаза, а голландка хохотнула.

– Кстати, как насчет моего подарка? Агата, ты благословила дар Люпитием?

– Вот медальоны, – вместо этого отозвался Даниель. – Я пытался продумать, как ввести их в церемонию, но потом мы с Агатой решили, что они станут Первым подарком супругам. Не возражаешь?

На лице вампирши вдруг застыл такой восторг, что я не до конца поняла, чем же он вызван.

– Я что-то пропустила? – протянула я.

– «Первый подарок» – это что-то основного символа, который супруги должны будут нести через всю свою семейную жизнь. Он будет связывать их также сильно, как и кольца, окропленные вашей кровью. То, от чего вы не сможете избавиться даже при всем желании…

– Ну воооттт!!! – раздался возглас Лиззи. – А я-то думала, что Первым подарком станут наши с Ксандром чаши из горного хрусталя… Займут почетное место в вашем с Анджеем серванте…

Я почувствовала, как с губ начинает рваться смешок:

– В таком случае, я совсем не возражаю, что этим самым «подарком» станут медальоны.

Все дружно захохотали, а Лиза, которая изобразила обиженность, вдруг тоже прыснула со смеху.

На графство Корнуолл опустился вечер. Вокруг стало совсем темно, деревья закачали кронами, начало холодать, и только тогда я осознала, что все еще стою босыми ногами на промозглой земле.

– Значит, вы с Амелией улетаете прямо сегодня? – поинтересовалась Кейша.

Анджей утвердительно кивнул.

– Самолет через два часа. При самом лучшем раскладе – нужно выдвигаться через полчаса. Хочу как можно скорее забрать свою жену отсюда.

– Думаешь, существует риск, что Мюллер сунется в Корнуолл? – поинтересовался Давид, стягивая с себя пиджак и надевая его на обнаженные плечи Ясмин.

– Не думаю, что он сможет пробраться в усадьбу, но в Англии я также не намерен оставаться. Ты ведь лучше меня помнишь, что произошло прошлым летом. Он может вернуться в свою лондонскую штаб-квартиру и тогда… Я даже думать об этом боюсь.

– Значит, праздничек откладывается… – протянул Ксандр. – А я-то надеялся на шумную вечеринку!

Анджей хохотнул:

– Обещаю, как только мы разделаемся с моим папашей, я устрою вам самый грандиозный мальчишник, который только можно себе представить.

– Ого! – выдала Оливия. – Амелия, моя дорогая девочка, будь настороже… Анджей и вечеринки – это нечто крышесносное! Ты уж мне поверь.

Я смущенно стукнула его по его твердому как скала животу:

– Так я, значит, вышла замуж за гуляку? Может, стоит потребовать развода?

На лице любимого застыла ослепительная улыбка:

– В нашем случае это запрещено самой Вселенной. К тому же, единственным человеком, который сможет нас развести является Агата, а она против. Верно ведь, Агата?

Ирландка утвердительно кивнула:

– Так оно и есть, мой дорогой.

Все вновь хохотнули, а у меня с губ вдруг слетел легкий кашель.

– Ты в порядке? – мигом поинтересовался Андрей, а я утвердительно кивнула.

– Все хорошо. Просто, у меня уже ноги начинают замерзать. Со всей этой церемонией я совсем забыла, что у меня нет обуви…

Не успела я закончить фразы, как Анджей мигом подхватил меня на руки.

– В таком случае – поспешим покинуть вас, дорогие друзья. Спасибо за то, что выступили гостями и свидетелями на этом таинстве… Мы с Амелией безумно благодарны всем и каждому. Да прибудет с вами свет Диаманта! Вместе мы все преодолеем, чтобы не случилось.

– Агата, не забудь упаковать мой подарок в их чемодан! – вставила Оливия.

Ирландка сделала многозначительный жест рукой, давая тем самым понять, что поручение принято.

– А как же букет? – выдала нам вслед Полина.

Только тогда я вспомнила, что Даниель вернул мне цветы сразу же после того, как мы с Анджеем отошли от алтаря.

– Даже не думай, что я вновь опущу тебя на землю, – прошептал он мне на ухо, а я, тихо хохотнув, перегнулась через его плечо и, что есть мочи, зашвырнула букет вперед.

С губ Полли слетел разочарованный всхлип, а когда Анджей скрылся вместе со мной за деревьями на пути к особняку, я увидела, как темная оберточная бумага уверенно приземляется в ладони Кей, которая, при этом, даже не спешила срываться с места и бросаться в гонку.

– Кейша? – без какой-либо тени сомнения поинтересовался Анджей.

Я утвердительно кивнула, вновь утыкаясь носом в его теплую шею. Церемония вконец меня вымотала, а ноги превратились практически в ледышки.

– Дождаться не могу, когда мы уже наконец останемся наедине, – прошептал любимый, крепче прижимая меня к себе. – Я буду любить каждую твою клеточку, и теперь мне уже никто не сможет помешать.

– Я могу хотя бы поинтересоваться, где же это прекрасное место? По крайней мере, пока мои ноги еще не совсем отмерзли…

Анджей вновь чмокнул меня в макушку, а наши глаза встретились. В его сверкал хитрый огонек.

– Там, где ты когда-то хотела оказаться со мной вместо Оливии.

Я несколько минут поразмышляла, а потом мое сердце вдруг выдало кувырок.

– Ты шутишь?

Любимый вновь одарил меня самой ослепительной улыбкой на свете, а затем прошептал:

– Танжер – одно из самых волшебных мест, в которых мне приходилось бывать. Один раз оказавшись там, ты влюбляешься окончательно и бесповоротно. Так, как я влюбился в тебя.

Глава четвертая. Как рай

Около 3 часов ночи наш самолет приземлился в международном аэропорту Танжер-Ибн Баттута, а еще час спустя старенькое серебристое «пежо» резво неслось по полупустой прибрежной трассе в сторону центра города.

Я с наслаждением втягивала в себя ласковый теплый южный воздух, врывающийся внутрь салона сквозь опущенное стекло.

Небо стало серо-багряным, светало.

– Ну и каковы первые впечатления? – хохотнул Анджей, утыкаясь носом в мои растрепавшиеся волосы.

– После промозглой, уже практически полностью погрузившейся в осень Англии… Просто волшебно. Именно так я все себе и представляла. Уже хочется как можно скорее окунуться в местную архитектуру и достопримечательности…

Любимый тихо хохотнул, а я оглянулась.

Несмотря на то, что в машине царил полумрак, я все равно могла четко различить каждую черточку его прекрасного лица: синие глаза так и горели, золотисто-медные завитки играли на ветру, а идеально очерченные скулы были настолько совершенны, будто какой-то заправский мастер старательно высек их из самого лучшего вида мрамора.

На обтянутой легким черным джемпером груди Анджея едва заметно поблескивал медальон Оливии. Я лично водрузила его ему на шею перед тем, как мы выехали из Корнуолла.

– Что?

– Ничего. Просто мне нравится ваш настрой, фрау Моретти!

Господи… Хорошо, что сейчас раннее утро. «Фрау Моретти»… Наверное, я никогда не привыкну к тому, как же здорово это звучит!

Сидящий прямо передо мной молодой водитель-араб с густой, темной как смоль шевелюрой, что-то тихо подпевал себе под нос в унисон с певицей, песня которой лилась из динамиков.

– Очевидно, что ты решил чем-то меня удивить… Угадала?

Дорога вдруг резко взяла вправо, и набережная осталась позади, сменившись довольно узкими улочками, с обеих сторон которых так и тянулись вереницы плотно прилегающих друг к другу каменных домов, помазанных белоснежной краской.

Здесь людей было больше. Кто-то мирно прогуливался, кто-то сидел прямо на асфальте и курил, кто-то лениво привалился спиной к раскаленной за день стене здания и весело хохотал над шуткой друзей.

Все здесь казалось таким странным… Будто бы застывшим где-то во времени. Все двигались настолько медленно и непринужденно, что начинало складываться впечатление, что ноги аборигенов парят буквально над землей.

– Ты как всегда проницательна, – прошептал Анджей, вновь чмокая меня в макушку. Сквозь тонкую ткань джемпера, я четко ощущала каждый удар его сердца, тихо сливающийся с моим собственным.

– Неужели?

– Учитывая, что ты сама упомянула о том, что хочешь поближе познакомиться с местной публикой, я решил, что бронь Оливии в «Хилтоне» будет совсем не к месту. Ведь так?

Я почувствовала, как с губ слетает смешок: искренний и чистый.

– Анджей Моретти, вам неслыханно повезло, что именно я согласилась быть вашей женой!

Откинув голову назад, я мигом почувствовала, как его губы вдруг едва ощутимо соприкосаются с моими:

– Обещаю, ты не пожалеешь о том, что отказалась проводить наш медовый месяц в стенах пятизвездочного отеля.

– Когда ты рядом, отель – это последнее, что меня волнует.

– Надо же… – ворвался в нашу «идиллию» хрипловатый голос. – Твоя женщина самое настоящее сокровище!

Смуглое лицо водителя вдруг оторвалось от дороги, а его курчавая голова обратилась к нам.

Оказалось, что он не так уже молод. Несмотря на то, что фигура была поджарой, а скулы – почти идеально очерченными, в уголках темных глаз пролегли глубокие морщинки, выдающие возраст.

– Обычно, такие красавицы не терпят, когда их прихоти не выполняются… И, как правило, всегда добиваются того, чтобы все, в конечном итоге, все равно складывалось так, как им выгодно.

– Это «сокровище» – моя жена. И… она единственная в своем роде.

– В таком случае, держись за нее. Держись как можно крепче! Такие женщины все равно, что прохладный благодатный оазис, обнаруженный страждущим посреди пустыни.

– Приятно слушать подобные комплименты, – отозвалась я. – Особенно на родном языке. Откуда вы знаете русский?

Мужчина задорно хохотнул, а затем вставил:

– Ну, думаю это нормально, если ты родом из бывшего СССР.

Я чуть не расхохоталась.

– Очевидно, мы только что нашли себе таксиста на весь остаток медового месяца, – заключил Анджей.

– Махмуд. Махмуд Еприкян к вашим услугам. Молодожены значит…

Примерно пятнадцать минут спустя машина наконец остановилась возле массивного пештака, украшенного мелкой коричнево-бирюзовой мозаикой.

– Обращайтесь в любое время, – улыбнулся Махмуд, вытягивая из багажника последний чемодан и распрямляясь. – Примчусь по первому зову!

Анджей благодарно улыбнулся мужчине и протянул ему несколько голубовато-фиолетовых купюр.

– Огромное спасибо, Махмуд. Думаю, что такси понадобится нам гораздо быстрее, чем вы думаете.

Тот широко улыбнулся, обнажив свои жемчужные, идеально ровные зубы, которые так и контрастировали на фоне его смуглой загорелой кожи.

– Вот моя карточка. Добро пожаловать в Марокко!

Я благодарно кивнула и, мгновение спустя, «пежо» скрылось за поворотом.

– Невероятно обаятельный мужчина, – сорвалось с губ, а Анджей мигом хохотнул.

– Ты специально заставляешь меня ревновать? – протянул любимый, ловко подхватывая наши чемоданы.

– Ты думал, раз теперь мы женаты, стоит начать расслабляться? – на моих губах застыла лукавая ухмылка.

– По-моему, с Амелией Моретти никогда не стоит расслабляться.

Любимый, было, подался вперед, чтобы чмокнуть меня в щеку, но я ловко извернулась и ответила:

– Официально я все еще Гумберт. Не забывай.

Я подхватила с пыльной мостовой свой рюкзак и дорожную сумку, а Анджей едва слышно пробормотал:

– Это ненадолго.

С губ вновь слетел смешок, и я осторожно двинулась вперед, к темному внушительному порталу.

Наши шаги гулко отразились от каменных стен, а затем исчезли где-то далеко наверху, под самыми сводами портала.

Пару мгновений спустя я увидела приглушенный свет небольших фонарей.

Мы с Анджеем оказались на узкой извилистой улочке, с обеих сторон которой тянулись стены домов. Все они были выдержаны примерно в одном стиле: белый, с синим и голубым.

– И, куда же мы направляемся? – поинтересовалась я, когда возлюбленный поравнялся со мной. – Помня предыдущий опыт, ты всегда был неравнодушен к различным криминальным районам города.

Он вновь тихо хохотнул.

– Это один из старейших районов Танжера. Здесь живут очень достойные и порядочные люди. Среди них – много моих давних друзей. Уверен, что ты будешь в восторге.

Анджей двинулся вперед, а я послушно направилась следом.

Волосы трепал едва ощутимый ветерок, а в нос врывался солоноватый аромат моря. Глаза слегка пощипывало из-за витающего в воздухе песка, но за очками лезть не хотелось.

Медные фонарики с замысловатыми геометрическими орнаментами были тут и там, освещая нам путь в этом замысловатом лабиринте. Мимо попадались немногочисленные прохожие, большей частью пожилые мужчины, облаченные в традиционные джеллабы – свободные халаты с остроконечными капюшонами.

На мгновение мне даже показалось, что один из незнакомцев слишком долго глядел в нашу сторону, но, видя, насколько спокойным остается Анджей, я отбросила прочь все непрошенные мысли.

Пару минут спустя мы оказались в тупичке, оканчивающимся небольшой деревянной дверью, окрашенной темной краской.

Анджей поставил чемоданы на землю, а затем направился к огромной глиняной вазе, в которой красовались внушительного вида гиацинты.

– Мы собираемся заниматься рассадой?

Два прекрасных, похожих на бушующий океан глаза смерили меня задорным взглядом, а затем с губ любимого слетел победный клич:

– А вот и он.

Изящная ладонь с длинными пальцами, перепачканная землей, продемонстрировала мне внушительный старинный ключ.

Недолго думая, Анджей отодвинул с замка небольшую защитную пластинку и засунул железку в скважину.

Раздалось несколько громких щелчков, а затем – протяжный скрип.

Дверь податливо отварилась. С нижнего правого уголка отлетел небольшой кусочек прогнившего дерева, а я мигом огляделась по сторонам, будто мы могли кого-то разбудить этим непрошенным шумом.

– Добро пожаловать в личную резиденцию Моретти в Танжере!

Любимый в приглашающем жесте протянул свою руку в сторону открывшегося прохода.

Я заглянула в темноту.

В нос ворвался аромат сырости и застарелых специй.

– Ты задумал убить меня после свадьбы?

Анджей вновь ловко подхватил наши чемоданы и пробормотал:

– Не заставляйте тащить вас силой, фрау Моретти!

– Гумберт! – отозвалась я, когда любимый в шутку подтолкнул меня вперед коленом под задницу.

Дверь за нами захлопнулась, полностью оградив от последнего источника света.

– Подожди меня здесь, – прошептал Анджей.

Не успела я и рта раскрыть, как легкое колебание воздуха дало знать о том, что его больше нет рядом.

– Куда ты…

Остаток фразы так и не слетел с губ, так как прохладные ладони вдруг подхватили меня и подняли в воздух вместе с тяжеленой сумкой и рюкзаком наперевес.

– Хотелось сохранить традицию. Невесту нужно перенести через порог первого совместного жилища, разве не так?

В одно короткое мгновение преодолев ступени, Анджей поднял меня наверх.

В конце небольшого коридорчика моему взору предстала внушительных размеров современная железная дверь все того же синего оттенка, изнутри обтянутая перламутрово-бежевой кожей.

– Добро пожаловать домой, – прошептал он, замирая в просторном коридоре, пол которого был выложен замысловатой плиткой с песочно-коричневым орнаментом.

Я выпустила из рук свою дорожную сумку, которая глухо шлепнулась вниз.

Мои ладони обвились вокруг шеи Анджея, а губы требовательно подались вперед.

Любимый ответил на поцелуй, крепко-крепко прижимая меня к себе.

– Значит, это твоя квартира? – протянула я, нехотя отстраняясь.

Анджей осторожно опустил меня на пол, а я поспешила стянуть с себя рюкзак.

Захлопнув дверь и закрыв ее на замок, он произнес:

– Мне показалось, что идея провести медовый месяц в стенах собственного жилья выглядит гораздо более многообещающей, чем банальный отель с вездесущим персоналом, что начинает колотить в дверь как ненормальный даже тогда, когда на ручке болтается табличка «не беспокоить».

Я осторожно прошлась рукой по прохладной стене, покрытой аккуратной белоснежной штукатуркой с легким рельефным эффектом.

– Это самая лучшая идея, которая только могла быть.

На губах застала улыбка, и, заглядывая внутрь помещения, я тихо поинтересовалась:

– Можно?

Супруг едва не расхохотался:

– Господи, Амелия… Ты меня просто поражаешь! Это же все твое!

Да, тут Анджей был абсолютно прав: я все еще не могла привыкнуть к тому, что мы женаты, что мы – одно целое, семья, Диамант. Что мы то, что испокон веков должно было дополнять друг друга.

Скинув с ног, успевшие поднадоесть босоножки, я с наслаждением опустила свои босые ступни на прохладный пол и прошла вперед.

Несмотря на то, что дом выглядел довольно старым снаружи, внутреннее убранство квартиры Анджея оказалось просто чудесным.

Первое помещение, в которое я попала – оказалось кухней.

Аккуратный темно-синий гарнитур, небольшая мраморная барная стойка вместо стола, замысловатая газовая плита и небольшое окно, занавешенное плотной тюлевой занавеской, выглядели невероятно уютно, но стильно одновременно.

Следующей комнатой стала ванная.

Моему удивлению не было предела, когда я приоткрыла узкую металлическую дверь, украшенную витражами из цветного стекла:

– Ничего себе!

Помещение оказалось просто огромным. Потолок был настолько высоким, что просто дух захватывало, а в самом его центре примостился самый настоящий купол с небольшими прямоугольными окнами, и с точно такими же красочными витражами, как и на двери.

– Когда Оливия увидела эту квартиру, то буквально заставила меня купить ее. Сказала, что если я однажды найду себе подругу, то она ее поблагодарит.

Я рассмеялась.

– Думаю, что после такого к советам Оливии точно нужно прислушиваться как можно внимательнее.

– Это уж точно, – отозвался Анджей, обнимая меня за талию и целуя в шею.

В самом центре комнаты примостилась огромная круглая ванная, встроенная в аккуратный подиум, украшенный все той же мелкой бирюзовой мозаикой, в тон стенам.

– Все это похоже на самый настоящий рай, – прошептала я, прикрывая глаза и с наслаждением ощущая, как прохладные губы мужа скользят по моей шее, а его длинные изящные пальцы начинают стягивать с плеча кофту, а заодно и бретельку моего черного топа.

– Нет, рай будет ждать нас позже, – прохрипел Анджей, разворачивая меня лицом к себе и с нежностью вновь целуя в губы. – Вечный, не прекращающийся ни на секунду…

Дыхание мигом сбилось, а сердце в груди заколотилось как бешеное.

Прикосновения любимого, его поцелуи и близость всегда действовали на меня одинаково: сводили с ума, сбивали с толку, парализовали. Этот раз не стал исключением, но, как бы там, ни было, сейчас было не время для нежности. Я хотела осмотреть квартиру до конца, а затем принять душ и немного поспать. Дорога выдалась довольно тяжелой, и нашу первую брачную ночь явно следовало отложить, даже несмотря на то, что я вот-вот перестану ему сопротивляться.

– Господин Моретти, вы же не хотите, чтобы наши первые совместные владения остались неодобренными? Я бы хотела закончить осмотр…

Дыхание предательски сбилось, когда любимый промолчал, и вместо того, чтобы отстраниться, еще крепче прижал меня к себе. Его губы стали настойчивее, ровно, как и пальцы, жадно вплетающиеся в мои волосы.

– Ты уверена, что нельзя это отложить? – прошептал он мгновение спустя. – Можно обновить ванную, а затем сказать Малеку, хорошо его ребята выполнили работу, или нет.

– И, кто такой этот Малек? – поинтересовалась я, отстраняясь, и, ловко изогнувшись, проскальзывая у Анджея прямо под рукой обратно в коридор.

– Познакомитесь чуть позже. Это мой хороший друг. Еще со времен шестидесятых.

– Звучит любопытно. Один из тех, кто вместе с тобой с ума сходил по «Jefferson Airplane»?

Любимый хохотнул. На его щеках проступили очаровательные ямочки.

– Поверить не могу, что ты это запомнила.

– Я просто наблюдательна, вот и все.

Смерив супруга прищуренным обольстительным взглядом, я направилась дальше по коридору.

В квартире обнаружилась просторная гостиная, которая выходила окнами прямо на ту самую узкую извилистую улочку, по которой мы с Анджеем добирались до тупичка с входной дверью.

В ней было не очень светло ввиду того, что окна были узкими и напоминали собой самые настоящие бойницы, но, при этом, здесь так и царил уют: широкий полукруглый диван в турецком стиле с кучей подушечек, много черно-белых постеров на стенах, внушительных размеров телевизор, висящий на стене…

– А вот это слегка грустно, – протянула я, указывая пальцем в направлении стеклянных ваз, что стояли тут и там, но при этом пустовали. – Вазы созданы для того, чтобы в них стояли цветы.

– Полностью разделяю ваше мнение, – кивнул Анджей, а затем взял меня за руку. – Чердачное помещение также принадлежит мне, так что можно спокойно подниматься на крышу. Под лестницей расположена гардеробная. Думаю, что тебе не составит труда ее заполнить…

Я хохотнула:

– Насколько ты успел заметить, что даже при всей своей любви к моде, я не слишком сильно заморачиваюсь вопросом шмоток. Можно запросто переделать ее в чулан, и я даже не замечу. Моя извечная страсть – книги.

Анджей улыбнулся:

– За это я тебя и люблю. За то, что ты не такая, как большинство женщин. Вместо бриллиантов и туфель от «Версаче» тебя больше интересует библиотечная пыль, способная довести астматика до смерти.

Я захохотала и шутя пнула его в живот.

– Порой, вы, господин Моретти, бываете самой настоящей врединой!

Тот вновь едва ощутимо чмокнул меня в губы, а затем произнес:

– Именно поэтому я и припрятал главное напоследок. Идем…

Анджей взял меня за руку и повел в заднюю часть коридора. Туда, где как раз располагалась та самая небольшая деревянная лестница, ведущая на чердак и крышу.

Когда мы замерли перед широкими двойными дверьми из красного дерева, он посмотрел прямо на меня и тихо спросил:

– Ну как, готова?

Я утвердительно кивнула, и Анджей осторожно надавил на хромированные металлические ручки.

С губ сорвался восторженный вскрик.

Моему взору предстала просторная спальня с невероятной красоты плиточным полом, мозаичными стенами и огромной кроватью, высокая резная спинка которой наполовину скрывалась в пештакообразном алькове.

Возле постели, с обеих сторон, примостились старинные ночные тумбочки из темного дерева, на столешницах которых гордо возвышалось по такому же старинному витиеватому светильнику с абажурами из арабского мозаичного стекла.

Несмотря на то, что пол был заметно потертым, было прекрасно видно, с каким старанием он был когда-то сооружен: коричневато-бордовые узоры были невероятно красивы, ровно, как и сине-бирюзовая мозаика, что усыпала собой стены.

– Анджей, это просто невероятно! Как здесь красиво! Это просто музей какой-то…

Его, похожий на звучание колокольчиков смех, задорно отразился от стен и высокого потолка, в центре которого примостился невероятной красоты медный канделябр с кучей разнообразных подвесок.

– Трудно поверить, что еще совсем недавно этот дом хотели снести.

– Ты шутишь…

Моя рука осторожно прошлась по белоснежному шелковому покрывалу с мелким золотистым узором, что застилал собой постель.

– Мы с Малеком его отстояли. Пообещали привести в порядок, укрепить стены, провести капитальный ремонт. Теперь в западной части располагается моя квартира, а в восточной – его ресторан и небольшой пансионат, в котором за символическую плату можно снять приличную комнату на период, скажем, своего туристического пребывания в Танжере.

– Наверное, прибыльный бизнес… – скорее утвердительно, чем вопросительно, заявила я и тихо хохотнула.

– Вполне, – кивнул Анджей, а затем, посмотрев на меня, добавил: – А теперь – самое главное!

Его изящные длинные пальцы уперлись в две наглухо прикрытые двери, в мелкую ромбовидную сетку, сквозь которую все это время в помещение врывалось утреннее солнце, что уже начинало потихоньку светить в полную силу.

Как только скрывающие комнату от внешнего мира «барьеры» разошлись в стороны, с губ снова слетел вскрик.

Прямо за ними скрывался красивый просторный балкон с широким каменным ограждением и тонкими металлическими балясинами, окрашенными в ставший уже привычным бирюзово-голубой цвет.

Я осторожно прошла наружу вслед за Анджеем.

Вид отсюда открывался просто волшебный: весь город был словно на ладони.

Дом располагался в самом высоком месте района и, учитывая, что все улочки были ярусными, ничто не мешало обзору.

Была видна даже прибрежная полоса и часть старого города, по которому уже начинали ходить первые прохожие, выплывающие кто на работу, кто за утренним кофе, кто еще по каким-то своим делам.

В воздухе витал аромат моря, специй и цветов.

Минарет Большой мечети гордо возвышался с восточной стороны, а солнце подсвечивало его своим янтарно-желтым сиянием, словно факелом. До ушей долетало приглушенное гоготание чаек.

– Просто чудесно… – протянула я, опуская руки на ограждение и прикрывая глаза. – Словно в другом мире…

Крепкие руки Анджея мигом обвились вокруг талии и прижали меня к себе.

Я откинулась назад и позволила ему поцеловать меня в шею.

– Рад, что тебе понравилось. Так… Какие у нас планы?

С губ слетел смешок, а глаза мигом открылись.

– Что именно ты имеешь в виду?

– Ты знаешь.

Обернувшись назад, я заглянула ему прямо в глаза, а затем, легонько чмокнув в идеально выведенные губы, зашла обратно в спальню.

Мои пальцы медленно опустились на жемчужные пуговицы черного шелкового жилета и принялись расстегивать их одну за другой.

Ветер растрепал густые волнистые волосы Анджея, а его глаза заметно потемнели, стоило мне остаться в тонком кружевном лифчике.

– Что вы делаете, госпожа Моретти?

Рука тем временем направилась к пуговицам на длинной белоснежной юбке, что все это время надежно скрывала мои ноги от посторонних глаз.

– Вы сами знаете, господин Моретти… – прошептала я, подпуская любимого ближе.

Когда нас с Анджеем друг от друга стало разделять не больше нескольких сантиметров, его пальцы потянулись к моему подбородку, а затем, он прошептал:

– Хочу, чтобы вы все равно объяснили.

Я собираюсь… – я взяла его ладонь в свою, и мои губы прошлись по ее тыльной стороне. – Принять ванну и немного поспасть.

– Ах, вот оно что!

Анджей хохотнул, а затем наигранно грозно пробормотал:

– В таком случае, вам стоит поторопиться. Иначе…

– Иначе?

– Я не выпущу тебя отсюда до завтрашнего утра!

С наших губ синхронно сорвался очередной смешок. Я резко сорвалась с места в сторону кровати.

Анджей, хохоча, попытался схватить меня за ногу, но я, ловко увернувшись, швырнула в него подушку, перебегая по кровати в сторону дверей, ведущих в коридор.

Мой импровизированный «снаряд» был мигом отброшен в сторону прямо налету, а я со всех ног понеслась в сторону ванной комнаты.

На улицу мы выбрались только к обеду.

Сразу же вскоре после того, как я с невероятным трудом выпроводила Анджея в магазин, моему блаженству не было предела: огромная горячая ванна сделала свое дело.

Стоило измотавшемуся телу погрузиться в ароматную воду с пеной, как голова начала буквально отключаться. Все суставы, мышцы и сухожилия мигом позволили себе прийти в состояние коматоза.

Когда я еле выбралась из этой огромной керамической «посудины», напоминающей собой самый настоящий бассейн, то буквально ползком добралась до спальни.

Почувствовав, как сквозь открытые двери и тонкие шторы, так и трепещущие на легком ветерке, врывается аромат океана и утреннего солнца, я бессильно рухнула на постель прямо в полотенце и заснула как самое настоящее бревно.

Позже меня разбудил муэдзин, призывающий горожан к полуденной молитве.

Глаза нехотя открылись, и, поднявшись с постели, я направилась прямиком к огромному шкафу из темного дерева.

Хоть особого желания и не было, но я все же заставила себя разобрать наши с Анджеем чемоданы. Развесив одежду по вешалкам, дело осталось за малым: нужно было куда-то приспособить несколько книг, гаджеты, всевозможные зарядки и кое-какие другие мелочи.

Когда все было кончено, я натянула на себя короткий шелковый халат и протопала на кухню.

Любимый уже гордо восседал на высоком барном стуле, попивал кофе из красивой кружки с геометрическим узором, придерживая ее одной рукой, а второй что-то высчитывая на бумаге при помощи непонятной округлой штуковины и чернильной ручки.

Я подошла ближе и, чмокнув его в висок, заглянула через плечо на идеально выведенные завитки.

– Чем занимаешься?

Ладонь Анджея перехватила мою, а затем поднесла ее к губам:

– Пытаюсь понять, как мы можем повлиять на пространство таким образом, чтобы можно было открыть портал, ведущий в Изгнание. Даниель изучил твое зеркало и считает, что оно является чем-то вроде «магнита», способного сосредоточить в одной точке довольно приличное количество телекинетической энергии.

Я протопала к холодильнику, а затем вытащила оттуда пакет апельсинового сока. Несмотря на то, что супруг недавно посетил магазин, многое все еще нужно было докупить для «полноценного существования».

– А это что за штуковина? – я налила напиток в высокий стакан и кивнула в сторону замысловатого округлого предмета.

– Магический секстант. Может определять точки, в которых находятся наибольшие скопления магической энергии. При желании его можно перенастроить, и он станет чем-то вроде компаса, по которому можно искать нужных людей или волшебных существ.

Анджей взял в руки кругляш, несколько раз стукнул им о мраморную столешницу, и тот послушно раскрылся. Из полого корпуса высунулась конусообразная игла, похожая на ту, что бывает у детского волчка.

– Нужно только выставить примерные координаты, или чистоту, добавить немного Люпития, и…

Любимый проделал все описываемые им манипуляции, а затем придвинул к себе пожелтевшую от времени карту, напоминающую собой те, что всегда использовали пираты в приключенческих фильмах.

Его изящные пальцы приподняли золотистый «волчок» над поверхностью пергамента, а затем отпустили.

Секстант мигом пришел в дикое, практически безумное вращение, а затем, сделав резкий рывок, понесся по «странам и континентам». Сначала к границам Китая, Индии и Непала, оставляя на карте сияющие ярким багровым светом точки, походящие на самые настоящие рубины. Затем к берегам Австралии и Новой Зеландии, в Восточную Сибирь и к северным окончаниям Аляски.

Свой замысловатый «путь» магический кругляш завершил в Африке, возле берегов Гибралтарского пролива.

– А вот и мы, – заключила я, делая обильный глоток.

– И не только, – улыбнулся Анджей, ловко подхватывая шарик, снова заставляя его закрыться. – Уже решила, с чего хочешь начать сегодняшнюю экскурсию?

Он одарил меня своей сногсшибательной улыбкой, а потом, отложив в сторону ручку, с наслаждением потянулся. Мускулы под его белоснежной футболкой так и заиграли, а я с неимоверным усилием заставила себя не пялиться во все глаза на собственного мужа.

– Ну, для начала, было бы неплохо чем-нибудь подкрепиться. Я просто умираю с голоду…

– Значит, начнем с ресторана Малека. У него отменный ягненок и несколько превосходных видов мятного чая. Собирайся. День обещает быть длинным…

Недолго думая, я соскочила с табурета и направилась в спальню.

Старинные часы, что стояли в прихожей, показывали половину второго. Несмотря на то, что уже стояла осень, термометр в лоджии показывал уже 26 градусов.

Перебрав несколько вешалок, я остановила свой выбор на свободном платье-тунике белого цвета с геометрическим орнаментом на воротнике и рукавах, шлепанцах на тонкой подошве и внушительной пляжной сумочке из плотного льна.

Недолго думая, я швырнула в нее бумажник, мобильный телефон, спрей для лица, солнцезащитные очки и тонкую шелковую шаль, которую можно было бы использовать в качестве защиты от солнца.

Пару минут спустя мы с Анджеем уже брели по раскаленной мостовой в противоположную от дома сторону.

Солнце беспощадно палило. Народу несмотря на это было хоть отбавляй. Вместо вчерашних одиноких прохожих, туда-сюда сновали вездесущие туристы, громко хохочущие и снова и снова щелкающие затворами своих камер.

– Поверить не могу, что еще вчера вечером я морозила стопы о ледяную вечернюю землю, а сейчас мечтаю лишь о том, чтобы запихнуть их в прохладный таз с водой.

Любимый ослепительно улыбнулся:

– Ну, зачем же так? Думаю, нам больше подойдет океан для таких целей.

Его рука крепко держала меня за талию, а толстое обручальное кольцо так и сияло в лучах солнца на его длинном изящном пальце.

– Было бы чудесно. Давно мечтала попасть на пляж. Последний раз я была там с…

Голос предательски дрогнул.

– С Эдуардом?

Я утвердительно кивнула.

– Эмираты. Его приглашал отец. Не хочу вспоминать об этом.

Рука Анджея еще крепче прижала меня к себе:

– И не надо. Теперь – все позади. Ничто и никогда на этом свете не сможет разлучить нас.

– Даже Апокалипсис?

– Даже он.

Мы посмотрели друг на друга долгим любящим взглядом, а затем супруг начал стремительно уводить меня влево. Преодолев несколько небольших, относительно тихих кварталов, мы выбрались на некое подобие площади.

Это было что-то вроде главной улицы района, в котором скопились небольшие магазинчики, пара-тройка уличных торговцев, несколько ресторанов и аккуратный каменный фонтан в самом центре.

Мне в нос ворвался приторный аромат сладостей, смешанный с запахом речной воды.

– Нам вот сюда, – протянул Анджей, указывая на торец здания.

Получилось, что мы обошли квартал и оказались с другой стороны того же самого дома, в котором располагалась наша квартира.

Первый этаж венчала аккуратная коричнево-бордовая витрина с огромными стеклами.

Внутреннее убранство ресторана прикрывали аккуратные шторы из золотисто-медной парчи, усыпанной витиеватыми узорами.

Старинные двойные двери из красного дерева были приветливо отворены настежь, а проход застилала полупрозрачная белоснежная занавесь, так и трепещущая на легком ветерке.

Любимый отвел ее в сторону и пропустил меня вперед.

Внутри оказалось невероятно уютно и прохладно.

Белоснежные грубые стены сменялись аккуратными вставками из темного дерева и бирюзово-голубых мозаичных узоров. Небольшие столики, устланные плотными льняными скатертями, примостившиеся тут и там, вместо стульев оттеняли аккуратные диванчики с россыпью из мелких подушечек.

Мы с Анджеем прошли в соседний зал.

Здесь было чуть темнее, чем в предыдущем, на стенах горели аккуратные латунные светильники, а у задней стены, на небольшом постаменте, примостилась аккуратная барная стойка из темного синего мрамора и хромированного металла.

Красивая молодая девушка с густыми черными волосами, заплетенными в высокую косу, с невероятным усердием протирала полотенцем пивной стакан.

– Ассаламу алейкум, Лейла! Ты все хорошеешь! И куда только Малек смотрит? – протянул Анджей, улыбаясь во весь рот и сдвигая с лица солнцезащитные очки.

Миндалевидные карие глаза оторвались от склянки и уставились прямо на нас. На мгновение мне показалось, что девица сейчас нас пришибет. Уж больно воинственный у нее был прищур.

Каково же было мое удивление, когда, издав радостный клич, молодая арабка сорвалась с места и понеслась прямиком к моему мужу.

Один короткий миг, и вот она уже крепко прижимает его к себе, радостно хохоча:

– Анджей! АльхамдулиЛлях ахи! Ва алейкум ассалам! Как же давно мы не виделись…

– Десять лет. Признавайся… Малек все еще не удосужился выучить Ультрум, а на кухне ведет себя как самая настоящая неряха?

– И все еще мечтает надрать задницу твоему папаше! – хохотнула Лейла, обнажая свои идеально ровные жемчужные зубы. – А еще постоянно недоволен качеством местной донорской службы… Ему видите-ли нужна старая школа! Доктора французы и классический способ очищения… Тяжело быть и женой и Поверенной одновременно.

– Могу себе представить.

Они еще несколько мгновений смотрели друг на друга, а затем Анджей вновь крепко прижал ее к себе, и, прикрыв глаза, протянул:

– Как же я скучал.

– Я тоже, дорогой мой.

Когда их объятьям наконец пришел конец, молодая арабка посмотрела прямо на меня.

– Значит, слухи не врут… Ты действительно наконец нашел свою половинку, Моретти… Да еще какую!

Жилистые смуглые руки сомкнулись на груди, а татуировка в виде полумесяца и звездочки на ее ключице нервно дрогнула.

– Познакомься, Лейла… Это – Амелия. Моя жена.

– Здравствуйте. Очень приятно познакомиться, – протянула я, прикладывая ладонь к груди.

– Мне тоже, о Диамант, – отозвалась девушка, а затем ответила мне взаимным жестом. – Никогда не думала, что мне выпадет такая честь.

Как и всегда, я не знала, что ответить на подобное замечание. До сих пор мне становилось неловко, что представители сверхъестественного мира именно так реагируют на присутствие моей скромной персоны.

– Это для меня огромная честь познакомиться с друзьями Анджея. Особенно, учитывая тот факт, что знакома я с немногими из них.

Арабка заливисто рассмеялась, а затем взяла меня за руки:

– Поверь мне, я еще успею тебе надоесть, моя дорогая! Уж Оливию-то знать должна. Не так-ли?

Я утвердительно кивнула.

Анджей едва сдерживал смех.

– Так вот, милая… По сравнению со мной – она сущий ангел. А, сдается мне, судя по взгляду, эта голландская заноза в заднице уже успела тебя достать. Я права?

Теперь уже я с трудом сдерживала улыбку.

– Ну, не до такой степени…

Лейла вновь расхохоталась, а затем, накрыв мое плечо своей ладонью, повела нас с Анджеем к одному из столиков, что примостились возле самой дальней стены. Той, что скрывал еще более густой полумрак.

Пахло сладостями и приправами. На потолке тихо жужжало несколько вентиляторов, нагоняющих в помещение прохладу.

Когда мы с Анджеем опустились на диван, я отложила в сторону сумочку, и, вытянув под столом ноги, с удовольствием скинула с себя шлепанцы.

– Сейчас позову Малека. Тебе как всегда? – произнесла девушка.

Любимый утвердительно кивнул.

– Амелия также обязательно должна попробовать. Только без коктейля.

Девушка хохотнула.

– Думаю, что твоей жене понравится наш мятный чай.

– Обожаю мятный чай.

Коротко кивнув, арабка нежно потрепала меня по подбородку, а затем направилась к служебному входу.

– Ты ей понравилась, – протянул Анджей, наконец-то притягивая меня к себе и нежно чмокая в уголок губ. – Лейла порой бывает просто невыносима, но, как бы там ни было, вы явно сумеете подружиться.

– Как я успела понять, с Оливией у нее так и не сложилось? – на губах застыла ехидная улыбка, а рука потянулась к лежащему на краешке стола меню.

Любимый мигом ловко изогнулся и, перехватив мою ладонь, переложил ее к себе на колени.

– Это тебе не понадобится. Она помнит эту бумагу наизусть, и сейчас принесет то, что абсолютно точно тебе понравится. Назовем это… «Стандартным» завтраком Анджея!

Я тихо хохотнула.

– Довольно странно слышать подобное от вампира.

– Насколько ты помнишь, еще совсем недавно, я не считал себя таковым. А те, кого в общей мифологии называют «дампирами», насколько ты помнишь, частенько не отказываются от такого удовольствия, как обычная человеческая еда.

– Только от еды? Или, вполне возможно, от чего-нибудь еще?

Глаза любимого вновь потемнели, и, придвинувшись ближе, он осторожно притянул мой подбородок к себе, а затем впился в губы поцелуем.

– Мы еще даже не ушли дальше родного квартала, а ты уже хочешь заставить меня вернуться обратно домой? – прошептал он, прикусывая кончик моей нижней губы.

– Если мы не будем себя контролировать, то, боюсь, не успеем изучить Танжер за те несколько недель, что будет длиться наш медовый месяц…

– Мы можем остаться здесь навсегда. Тебе нужно только попросить об этом…

– Ты знаешь, что мы не можем этого сделать.

Анджей ничего не ответил, вместо этого вновь начав целовать меня.

Не знаю, чем бы закончились эти объятия, но уже буквально мгновение спустя у нас над головами раздался деликатный кашель.

Мы нехотя оторвались друг от друга и обратились взорами к источнику звука.

– А ты все такой же неисправимый романтик, брат мой.

К столу подошел спортивно сложенный молодой человек со смуглой кожей, коротко стриженными, но вьющимися на макушке волосами и пронзительными голубыми глазами. На его лице застыла ослепительная белозубая улыбка, и мгновение спустя он протянул Анджею ладонь.

Тот мигом поднялся, ответил ответным жестом, а затем так же, как было и в случае с Лейлой, крепко притянул молодого человека к себе.

– Я скучал по тебе, брат. Ассаламу алейкум…

– Ва алейкум ассалам, ахи. Рад, что ты наконец здесь.

Он отодвинул стоящий напротив стул и медленно опустился на него.

Необычные глаза, хоть и слегка навыкате, смерили меня пристальным взглядом.

– А это, как я понимаю, твоя очаровательная супруга. Тот самый Диамант, которого все мы так долго ждали. Рад познакомиться с вами, госпожа…

– Это Амелия, Малек. Малек – Амелия.

Я протянула молодому человеку свою ладонь. Его смуглые пальцы осторожно обвились вокруг моего запястья, а затем он поднес ее к своему лицу, приветственно поклоняясь.

– Приятно познакомиться. Анджей много рассказывал о вас. Только умоляю… Не нужно называть меня госпожой.

На лице араба застыла улыбка.

– Ого, Диамант скромен… Это хорошо. Такого предводителя будут больше почитать его воины. Всемогущ, но не тщеславен.

– Звучит… обнадеживающе, – протянула я, а затем мы все рассмеялись.

Мгновение спустя из смежного помещения появилась Лейла с двумя огромными подносами.

Малек помог супруге расставить посуду и завтрак на столе, и та с улыбкой потрепала его по макушке.

У меня просто слюнки потекли от одного вида на принесенные яства: козий сыр, целая тарелка аккуратно выпеченных тонких лепешек, яйца-пашот с перцем и зирой, домашнее оливковое масло и клубничное варенье, миндальное печенье в виде копытец, мед…

– Прежде чем придаваться разговорам, давайте не будем заставлять еду остывать. Судя по запаху, моя жена больше готова стараться для тебя друг мой, нежели для законного мужа. Запахи такие, какие я имею честь слушать только по большим праздникам! Вперед! Шахийя тайиба!

– Шукран джазилян – синхронно выдали мы с Анджеем в тот самый миг, когда Лейла дала Малику шуточный подзатыльник, а затем вновь скрылась в кухне.

– Вам нравится, Амелия? – поинтересовался молодой человек, наблюдая за тем, как я с аппетитом откусываю кусочек лепешки, в которую был предусмотрительно вложен кусочек сыра, вымоченный в меде.

– Никогда не пробовала ничего вкуснее. Лейла самая настоящая волшебница! Просто тает во рту…

– Рад, что сумел угодить спасителям всего человечества.

Я на мгновение замерла, а Анджей бросил на друга короткий взгляд.

Пару минут мы молча уплетали еду, а затем за столик вновь вернулась супруга Малека.

Она поставила на стол аккуратный заварочный чайник из синей керамики и две точно таких же чашки. Перед своим мужем и Анджеем она пристроила два высоких стакана, над ободком которых возвышалась густая кофейная пенка с едва различимым розоватым оттенком. В том, что в напитке присутствовала кровь, у меня не было никаких сомнений.

– Только марокканский мятный чай и крепкий арабский кофе с французской кровавой пенкой.

– Шукран, хоби, – отозвался Малик, а затем они с Анджеем одновременно отсалютовали Лейле.

– Амелия, налить тебе?

Я утвердительно кивнула.

Девушка разлила ароматный дымящийся напиток по чашкам, а затем, невероятно осторожно передала одну мне, придерживая блюдце.

Приложив губы к ободку, я с наслаждением сделала глоток.

У чая оказался невероятно приятный, горько-сладкий привкус. Мята слегка обожгла язык, а едва ощутимый на самом конце аромат жасмина и миндаля «завершили» собой картину.

– Бесподобно. Огромное спасибо.

Арабка приложила руку к груди и легонько кивнула.

Анджей вновь кинул на меня едва заметный взгляд, и я почувствовала, что любимого, кажется, одолевает волнение.

Я посмотрела на него, а затем взяла под столом за руку.

– Значит, слухи правдивы, – пробормотал Малек, делая глоток своего кофе. – Это правда, да?

– О чем вы? – слетело с губ.

Молодой человек ничего не ответил, зато в разговор вступила Лейла, нервно крутя в руках кружку:

– Почему в Пророчестве ничего не упоминалось? Неужели все это время мы могли так сильно ошибаться? Что, если мы еще чего-то не знаем, а Клан уже полностью готов к нападению?

– Анджей… Все это время… Ты – часть Диаманта! Как такое вообще возможно?

Любимый нервно передернул плечами, а желваки на его скулах так и заиграли:

– Перевод. Мы все это время неправильно толковали некоторые слова Ультрума. Бог его знает, как это удалось Мюллеру, но он знал о моем предназначении все это время. Понятия не имею, почему не убил раньше. Тогда, когда я отказался служить Клану, когда умерла Мария…

Его пальцы едва заметно дернулись. Ладонь пронзила боль, но я не подала виду.

Повисла недолгая пауза.

– Тут ответ очевиден… – протянула Лейла. – Ему нужен цельный Диамант. Обе половинки, бесконечная сила и власть.

Я отрицательно мотнула головой.

– Когда он похитил меня, то сказал, что ему достаточно одной половины Диаманта для того, чтобы разработать какую-то защитную сыворотку против Люпития и любых заклятий. Что он с удовольствием избавился бы от Анджея в любой момент, если бы…

Слова с невероятным трудом слетели с губ, и теперь уже мои пальцы с силой сжимали ладонь любимого.

– Если бы «что»? – голубые глаза Малека так и вперились в меня.

Я отрицательно мотнула головой.

– Не знаю. Но, как бы там ни было, мы прошли ритуал Обручения, и теперь все это неважно. Теперь Мюллер в любом случае не сможет разлучить нас никакими заклятиями. Мы – одно целое. Окончательно и бесповоротно.

Лейла тяжело вздохнула, а затем прошептала:

– Значит, война действительно на пороге?

– Боюсь, что так, – кивнул Анджей, а затем посмотрел на друга: – Малек, знаю, мы давно не виделись, но… Боюсь, что нам с Амелией и Стражами нужна помощь. Не знаю, сколько еще у нас времени на подготовку, но что-то подсказывает, что Клан уже находится в состоянии полной боевой готовности. Нам понадобятся все, кто неравнодушен.

Молодой араб деловито сцепил пальцы и посмотрел прямо перед собой:

– Кто в игре?

– Оборотни выразили официальную поддержку Диаманту. Помимо Стражей с нами также одна из Огненных Сестер, а еще половина магического мира: эльфы, гномы, норны, кое-кто из друидов… Думаю, что неплохо было бы прокатиться по наиболее злачным местам и собрать помощь.

– Камбрийский клан? – предложила Лейла.

Я бросила вопросительный взгляд на Анджея, но тот, очевидно, сразу же понял, о ком именно шла речь.

– Думаю, я смогу уговорить Кристофера нам помочь. У него личные счеты с Мюллером. Кто еще?

– Думаю, что Адриана и Жоау также согласятся.

– И кто все эти… милые люди? – поинтересовалась я.

– Кристофер и его семья – полувампиры-полуколдуны. Постоянное место пребывания – Озерный край, Англия. Жоау и Адриана – вампиры. Их семья – старейшая в Рио.

Сердце в груди беспокойно заколотилось. Кажется, наш с Анджеем едва только начавший строиться «рай» вот-вот снова рухнет, сменившись ужасающей реальностью. Реальностью, в которой уже совсем скора воцарится смерть и Апокалипсис.

– В таком случае, мы отправимся к Викторийскому Клану. Они уже недавно давали о себе знать. Нам нужна любая помощь. Мюллер не собирается сдаваться. Он соберет армию. И не думаю, что она будет маленькой. Димитрий, предводитель Клана Оборотней, имел честь недавно общаться с тамошним главой.

– Что я могу сделать? – Лейла отпила чаю, и посмотрела прямо на Анджея.

– Вы с Даниелем могли бы вступить в контакт с теми Поверенными, которые готовы сотрудничать с нами. Нужно продумать, чтобы у нас было все необходимое. Ты лучше меня знаешь, что может понадобиться самое банальное: запасы крови, Люпития, бронирование билетов, новые документы, наличные…

– О чем ты? – я посмотрела прямо на любимого. – Какие еще билеты?

Анджей посмотрел прямо на меня.

– Нужно подстраховаться на случай любого исхода. Мы не знаем, что за миропорядок планирует установить мой чокнутый папаша после своей победы… Если мы погибнем, нужно будет позаботиться о наших родных. Даниеле, твоих родителях, маме Андрея, Лейле…

– Приятно, что я все же есть в списке, – хохотнула девушка.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя, – почти обиженно пробормотал мой супруг, а Лейла только вновь усмехнулась.

Я вдруг почувствовала, как сердце в груди испуганно екнуло.

Мама. Папа. В этой бесконечной сверхъестественной кутерьме я совершенно о них забыла, и это было непростительно.

Занятия в магистратуре должны были начаться уже через несколько недель, а я еще даже не была знакома с расписанием занятий и даже не подыскала подходящее место работы.

Со стремительным приближением Апокалипсиса, нашей с Анджеем поездкой в Норвегию и последующей поспешной женитьбой я буквально потеряла счет времени.

Еще недавно мне казалось, что все уже не имеет никакого значения, что самое страшное позади, и что теперь мы точно со всем справимся.

Сейчас же, после разговора с друзьями любимого, я наконец поняла, насколько все серьезно. Что вся та беззаботность, и радость, что царила в душе еще полчаса назад в скором времени полностью улетучится. Исчезнет так быстро и молниеносно, словно бы это был всего лишь короткий, но приятный сон.

– Черт… Я совершенно об этом не подумала. Все это время мысли занимали только обряды Очищения и Обручения.

Я немного помолчала, а затем добавила:

– Думаешь, стоит прямо сейчас связаться с родителями?

Анджей вновь накрыл мою ладонь своей, а затем отрицательно мотнул головой:

– Пока что в этом нет необходимости. Сейчас наша первостепенная задача заключается в том, чтобы собрать как можно больше союзников. Агата, Даниель и Оливия занимаются поисками портала, ведущего в Изгнание, Ясмин, Давид, а также Димитрий и его Клан – подготовкой нашей магической защиты.

– Есть шанс как-то оградиться от телепатии Мюллера и Вышестоящих? – глаза Малека так и загорелись.

Анджей сложил ладони домиком и подпер ими подбородок:

– Наша подруга, та, что из Четырех Сестер, работает над защитным заклятием, которое было бы способно усилить действие Круга. Знаю, Стражи сильны, но, учитывая те слухи, что ходят в нашей среде… Армия вампиров будет огромна.

– А дампиры? Неужели все они поддержат твоего отца?

В глазах Лейлы проступил страх, а в глазах Анджея – боль. Так происходило всякий раз, когда кто-то напоминал ему о том, что как не крути, но Мюллер действительно тот, кто когда-то подарил ему жизнь.

– Только ближайшие. Остались Макс, Райнер и Тео.

– А как же Киан и Азида? – Малек подался вперед. – Когда мы виделись в последний раз, они были неотъемлемой частью свиты. Или, ты хочешь сказать, что Мюллера придут поддерживать сами Вышестоящие?

– Ты не хуже меня знаешь, что они не могут вступать в битву. Вышестоящие – единственные, кто из ныне живущих присутствовал при создании Манускрипта и не имеет права использовать свои знания. Ровно, как и Вышестоящие иных Кланов. К тому же, Азида мертва.

– А я-то полагала, что эти старые мумии уже давным-давно отправились на встречу с Создателем, – произнесла Лейла, делая глоток из чашки.

Я последовала примеру арабки. В горле пересохло, а дышать с каждым мгновением становилось все тяжелее. Мне срочно нужно было на воздух, но сейчас я не могла оставить здесь Анджея. Слишком многие вопросы требовали решения, при котором мы должны были присутствовать вместе, как Единый Диамант.

В соседнем помещении послышался звук шагов и веселое бормотание. Туристы. Целая толпа начинала заполнять собой ресторан.

– Черт! – выругалась девушка, нехотя поднимаясь с табурета. – Надо было поставить перед входом табличку…

– Не гневи Аллаха. Все Земные обречены на потребность вкушать пищу, ровно, как и вампир обречен пить чужую кровь.

– Уж мне ли этого не знать.

Малек смерил жену любящим взглядом, а затем, коротко нам кивнув, та отправилась принимать посетителей.

– Значит, ты в деле? – спросил друга Анджей.

Молодой человек несколько минут смотрел прямо перед собой, а затем утвердительно кивнул.

– Клянусь Аллахом… Если все, что мы собираемся предпринять, поможет уничтожить Рихарда Мюллера и его стаю выродков-убийц… Я готов на все! Ты ведь знаешь, что я ни перед чем не остановлюсь.

Любимый приложил ладонь к груди и произнес:

– Шукран Ахи. Ты знаешь, как много это для меня значит.

Анджей бросил на меня короткий взгляд, а затем продолжил:

– В таком случае, я попрошу Агату связаться с Кристофером. Она постоянно находится в Корнуолле, а значит, проблем не должно возникнуть. Думаю, Оливия не будет возражать против небольшой поездки на северо-запад.

– Тогда, как я полагаю, мне следует бронировать билет на ближайший рейс до Рио, – скорее утвердительно, чем вопросительно заключил Малек.

– Если тебе удастся убедить их, мы сможем «послать» сигнал о помощи всем. Ты не хуже меня знаешь, что лучше Адрианы в этом вопросе нет.

Повисла пауза. Друг Анджея, на красивом смуглом лице которого еще несколько минут назад красовалась самая настоящая «боевая маска» сейчас словно поник, ушел в себя и даже, вполне возможно, уменьшился в размере.

– Значит, мы едем в Австралию? – обратилась я к мужу.

Два прекрасных темно-синих, похожих на сапфир глаза пристально посмотрели прямо на меня.

– Лично тебе стоит заняться вопросами магистратуры. Нельзя все пускать на самотек. Думаю, что я отправлюсь в Мельбурн с Даниелем.

Я так и вытаращилась на Анджея:

– Даже не думай, что в этот раз я вновь останусь в стороне! Я еду с тобой к этим горным австралийцам, и точка!

Он на мгновение приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но слова так и застыли на тонких губах любимого.

– Хорошо. Если ты этого хочешь.

– Да, хочу. Хочу быть полезной и нужной. Теперь мы должны действовать только сообща. Думаю, что с «земными» вопросами я смогу разобраться позже.

– Совсем как Надия, – вдруг тихо пробормотал Малек. – Она никогда и ничего не боялась. Была готова рваться в бой и прикрывать спину в каждый момент дня и ночи, готова была отдать ради меня жизнь…

Я вопросительно уставилась сначала на молодого человека, а потом и на Анджея.

Первый безучастно уставился в свою кружку с кофе, а второй смотрел прямо на переменившееся в мгновение ока лицо друга.

– Мы заставим его заплатить за все, что он сделал. Я обещаю тебе, Ахи. Рихард Мюллер ответит за все, что он натворил за свою долгую, но проклятую на века жизнь.

Сразу же вскоре после того, как мы покинули ресторан Малека и Лейлы, началось путешествие по городу.

Настроение было не самым радужным после состоявшегося разговора, но потом я взяла себя в руки, решив, что нужно просто начать наслаждаться нашим импровизированным медовым месяцем. Особенно, учитывая тот факт, что скоро всех ждет жестокая схватка с самой смертью.

Анджей был того же мнения, и именно благодаря такому настрою, мы быстро вернулись в нужную колею.

Я снова улыбалась и крепко-крепко прижималась к любимому. Тонкое платье так и играло на теплом ветерке, а солнечные очки надежно предохраняли глаза от осеннего, но все же нещадного танжерского солнца.

Мне хотелось непременно попасть на торговую площадь и рынок Гранд-Сокко, но Анджей мигом отговорил меня от этой идеи, заявив, что самое интересное там начинает происходить только под вечер, и я не стала с ним спорить.

Первой остановкой нашего путешествия стал музей Касба – отдельный квартал старого города.

Когда-то здесь располагался самый настоящий султанский дворец, сменившийся выставочными залами со всевозможными керамическими и другими замысловатыми экспонатами, дошедшими до нас аж из времен каменного века.

В помещении было невероятно прохладно и свежо. Пол украшала красивая мозаика, а в самом центре музея располагался уютный садик, в котором мой прекрасный супруг успел наградить меня быстрым незаметным для окружающих поцелуем.

Затем мы прогулялись по замысловатым извилистым улочкам, снова и снова упорно уходящим в гору.

Если бы не Анджей, я абсолютно точно потерялась бы. Но любимый был неумолим: он знал здесь каждый уголок, каждый баб и каждую калитку, ведущую непонятно куда.

Прежде чем подняться на самый верх, мы на одно короткое мгновение оказались в узком закутке, стены домов в котором практически срослись друг с другом.

– И снова мы попадаем на самую безлюдную и узкую улицу в мире, – протянула я, приваливаясь спиной к прохладной стене и стягивая с переносицы солнечные очки.

Последовав моему примеру, Анджей также сдернул с себя аксессуар и зацепил дужку за ворот футболки.

– Это самый короткий путь, ведущий на холм. К тому же, так мы избежим ненужных встреч с туристами. Даже не все местные знают про этот ход.

– Да неужели? – протянула я, ставя свою пляжную сумку на мощеную желтым булыжником мостовую, предварительно оставив в руках бутылку с водой. – И кто же показал его тебе?

– Когда-то удирали по нему от полиции вместе с…

Он вдруг запнулся.

Ответ пришел сам собой. Мария. Когда-то Анджей был здесь с Марией.

– А в чем же было дело? – ехидно протянула я, прищуриваясь. – Нарушали общественный порядок?

– Совсем чуть-чуть.

Сделав несколько обильных глотков, я прикрыла глаза и вновь привалилась к стене. Шелковая накидка сползла с волос, а несколько упущенных капель стекло с подбородка на шею.

– Господи, надеюсь, что я смогу дотянуть до вечера. Давно я не…

Мои глаза открылись, мигом встретившись со взглядом Анджея. Его прекрасное лицо было всего в нескольких сантиметрах от моего.

Вокруг вдруг воцарилась полная тишина. Лишь звук ветра и морских волн врывался в уши. Сердце в груди так и заколотилось, когда его ладони вдруг обвились вокруг моей талии.

– Боюсь, что я до вечера не дотяну… – прошептал любимый, впиваясь в меня поцелуем. Диким, жестким, беспощадным.

Недолго думая, я с жадностью ответила.

Ладони Анджея соскользнули вниз и пробрались под мое платье. Его прохладная кожа буквально обожгла ягодицы.

С губ сорвался стон, когда язык любимого проскользнул в мой рот, а его бедра с силой прижали мои к шершавой стене.

Где-то далеко внизу кто-то задорно рассмеялся. Очевидно, возле береговой линии. Слышалось гудение автомобилей. Также очень далеко. Словно вообще не в этой вселенной, в которой существовали только мы двое.

– Как же я тебя люблю, – шептал он снова и снова, как обезумевший.

– Я тоже тебя люблю, – отозвалась я, когда губы Анджея оставили мой рот и соскользнули на шею.

Мои пальцы вплелись в короткие волнистые завитки на его макушке, а кожа так и покрылась мурашками, стоило его пальцам проскользнуть дальше под платье и пройтись по моей распаленной коже.

– Нет, – вдруг прошептала я, пока любимый, заставив меня откинуть голову назад, проходился кончиком своего языка по моей шее, вдоль влажного следа, оставленного водой. – Анджей, умоляю тебя… Не здесь. Не так. Мы должны прекратить…

С его губ сорвался стон, сменившийся тяжелым вздохом. Наши глаза вновь встретились друг с другом.

– Черт… Ты права.

– Неужели? – хохотнула я.

Он утвердительно кивнул.

– Медовый месяц создан не для того, чтобы зажиматься с женой по подворотням, ведь так?

– Это уж точно.

– Но, видит Бог, вечером ты от меня не отделаешься!

Я одарила любимого самой ослепительной улыбкой, на которую только была способна, а затем, мы вновь направились в путь.

Преодолев еще несколько извилистых поворотов, мы с Анджеем наконец добрались на самый верх Касбы.

Вид с вершины на Атлантический океан и Средиземное море был просто отличным.

– Поверить не могу, что ты сейчас здесь со мной, – прошептал он, чмокая меня в макушку. – Ровно, как и в то, что ты моя жена.

Волосы растрепали волнистые золотистые волосы Анджея, а его, обычно всегда бледная кожа, успела покрыться едва заметным коричневатым оттенком. Зубы сияли, словно жемчужины, а в уголках глаз впервые за долгое время образовались едва заметные морщинки.

Недолго думая, я запустила руку в сумку и вытащила оттуда телефон.

– Это надо запечатлеть для потомков.

– Что?

Любимый повернулся и посмотрел прямо на меня, слегка наклонив голову.

Недолго думая, я спустила затвор. Раздался тихий щелчок, а фотография Анджея, такого молодого и прекрасного, отправилась прямиком в память моего темно-зеленого «айфона».

– Хочу навсегда запомнить этот чудесный миг, – протянула я, а мой супруг, коротко улыбнувшись, вновь подался вперед и одарил меня едва ощутимым, но при этом, невероятно нежным поцелуем.

Следующей остановкой стал пляж Ашаккар.

Учитывая тот факт, что на дворе уже стоял сентябрь, народу было немного.

– Люблю бывать здесь в это время года, – произнес Анджей, лениво теребя босой ногой песок. – Туристов практически нет, а местные предпочитают держаться от пляжа подальше.

Солнце как раз скрылось за облаками, налетевшими с севера, а завитки любимого растрепал ветерок.

– А как же та прорва народа, что оккупировала ресторан Малика?

– Полагаю, что любители исторических мест. Для них не существует ничего кроме Медины.

Я коротко улыбнулась и посмотрела вперед. Набежала прибрежная волна и накрыла собой мои ступни.

– А у тебя есть любимые места в Танжере?

Анджей хитро улыбнулся, и, подойдя ближе, вновь прижал меня к себе:

– Те, где рядом со мной будешь ты.

Он нежно чмокнул меня в уголок губ, а затем, отойдя чуть дальше, мы лениво опустились прямо на песок.

Недолго думая, я прикрыла глаза и откинулась назад на локтях.

В нос врывался аромат соли и водорослей. Где-то вдали послышался раскат грома.

– Ветер меняется, – заключил Анджей, вглядываясь в горизонт. – Думаю, что сухая погода еще порадует нас несколько дней, а дальше зарядят дожди. Как тебе перспектива проводить дома все дни напролет?

Я тихо хохотнула, а затем, открыв глаза, посмотрела прямо на него:

– Надеюсь, что мы не книжки будем читать?

На тонких губах любимого заиграла улыбка, а на щеках проступили соблазнительные ямочки:

– Думаю, что на это времени не останется.

Мы на мгновение замолчали, пристально глядя друг на друга.

– Кстати… Ты так и не ответил прямо, – напомнила я. – Где в Танжере находится твое самое любимое место?

Анджей открыл, было, рот, чтобы ответить, но его прервало тихое «вибро», исходящее от моего мобильника, валяющегося в сумке.

– Прием! – раздался задорный голосок Кейши. – Ну как там поживают наши молодожены?

Сердце выдало кувырок. Разум все никак не желал мириться с той мыслью, что по всем канонам сверхъестественного мира мы с Анджеем действительно стали самыми настоящими супругами. Супругами, которые должны были спасти от гибели все человечество.

– Привет, Кей! – отозвалась я, улыбаясь. – Пока что неплохо. Не выспались, пытаемся избегать мест, в которых ошиваются туристы.

Любимый хохотнул.

– Немедленно дай мне немного обзора! – раздался голос Оливии. – Хочу взглянуть на свой любимый город еще раз.

Одно короткое движение, и трубка оказалась в руках у голландки.

Я непонимающе уставилась на экран, но тут мне на выручку пришел Анджей.

Он ловко вскочил на ноги и направил камеру в сторону утеса, на котором красовались аккуратные ряды домов, нависающие друг над другом, словно ярусы в огромном зрительном зале.

– О, Боги… Я бы сейчас все отдала за чашку мятного чая с добротной добавкой пряной крови от нашего французского друга.

– Малек тоже передавал тебе привет, – протянул любимый, бросая на подругу наигранно недовольный взор. – Скучает по вашим длинным и содержательным беседам.

Я едва удерживалась от смеха.

– В таком случае, в следующий раз предупреди его о том, чтобы проверял свое пойло! Я могу и наемного убийцу подослать. Который отравит ему кофе.

– Он тебя тоже очень любит, дорогая.

Оливия скорчила многозначительную гримасу, а затем, как всегда задорно улыбнулась:

– А сейчас шутки в сторону! Малек и его женушка согласились помочь?

Анджей утвердительно кивнул:

– Все, как мы и ожидали. У меня задание: нужно найти Кристофера, так что предупреди Агату. Малек едет в Рио, а мы с Амелией направимся в Австралию, как только она уладит в Москве кое-какие дела, связанные с университетом.

– Давненько я не виделась с ребятами из Озерного края. Наша прошлая встреча прошла так себе…

– Олли, будь паинькой, не натвори глупостей. Нам нужны люди Кристофера. Ты лучше меня знаешь, на что он способен. Такие союзники на вес золота. Возьми с собой Даниеля, если тебя что-то беспокоит. Он лучше всех умеет держать твой язык в узде.

Голландка издала недовольный звук:

– Ты вновь включаешь в себе мамочку, Анджей.

– Господи, да просто как дети! – хохотала я.

Любимый улыбнулся, а затем вновь опустился рядом со мной.

Оливия посмотрела на меня долгим пристальным взглядом. В нем так и плясали хитринки.

– Ну, и как тебе Танжер, моя милая? Уже успела оценить красоты?

Я отрицательно мотнула головой.

– Думаю, это сложно сделать всего за половину дня. Но я обещаю, что за оставшиеся две недели восполню пробелы. К тому же, Анджей здесь все равно, что абориген.

Голландка улыбнулась:

– В таком случае, не теряйте времени на пустые разговоры. Мы рады, что вы добрались нормально. Наслаждайтесь каждым мгновением вместе. И…

Вампирша выдержала паузу, а затем добавила:

– …не забывай про мой подарок.

С этими словами она отключилась.

Я швырнула мобильник обратно в сумку, а Анджей протянул мне свою ладонь:

– Хотела увидеть одно из моих любимых мест в Танжере?

Затылок дернулся в утвердительном жесте.

– Нужно будет заскочить домой переодеться.

Снова послышался далекий раскат грома, а затем мы поспешили покинуть пляж, буквально бегом направляясь обратно к каменным мостовым.

Нам во след бросила свой улыбчивый взгляд держащаяся за руки парочка. Теперь весь пляж принадлежал только им одним.

Глава пятая. Танец любви

В приятной прохладе квартиры мы с Анджеем провели буквально несколько минут. Переодевшись, он мигом взял мою ладонь в свою, и вот, новоиспеченные муж и жена вновь куда-то бредут по разгоряченным улицам Танжера.

– Куда мы идем? – хохотнула я, с невероятным трудом поспевая за любимым, ловко лавирующим в плотном людском потоке. – В тебя словно вселился сам дьявол!

На его тонких губах застыла самая ослепительная улыбка на свете, а легкий ветерок растрепал золотистые завитки на затылке, точно так же, как и мое легкое, едва ощутимое кожей хлопковое платье.

– Туда, где живут грезы.

Помотав головой и с трудом сдерживаясь от того, чтобы вновь впиться в Анджея поцелуем, я послушно двинулась вперед.

Солнце стало более благодушным, а воздух – свежее. К счастью, гроза прошла мимо.

Вечерело.

Снова приближался чарующий миг «золотого» часа. Высоко в небе кричали чайки, а минарет главной мечети города вновь сиял на горизонте огромной волшебной стрелой.

Без каких-либо проблем преодолев при помощи Анджея несколько многолюдных улиц, мы, наконец, оказались возле небольшого белоснежного здания с аккуратными мишрабиями и двумя внушительными вывесками с ярко-красными буквами.

– «Cinema Rif», – прочитала я и еще шире улыбнулась. – Мы что, действительно идем смотреть кино?

– Именно! – в глазах любимого так и читался восторг. – Однажды посмотрев фильм здесь, ты больше никогда не захочешь бывать где-либо еще. Этот кинотеатр словно бы застрял во времени. Ни одна «синематека», обустроенная по последнему слова техники никогда не сравнится с этим местом.

Мы вошли внутрь небольшого фойе.

Вентиляторы, прикрепленные к потолку, создавали спасительную прохладу, а за крохотными металлическими столиками с ярко-красными столешницами гордо восседали немногочисленные посетители.

– Аллах всемогущий!!!

Я мигом повернула голову в сторону.

Оторвавшись от стены, к нам торопливо приближался невысокий мужчина с явно очерченным пузиком и легкой бородкой.

– Будь я проклят… Это же Анджей Моретти!

На губах любимого заиграла очередная улыбка, и он уже притягивал к себе незнакомца.

– Ассаламу алейкум, Муфид! Поверить не могу… Ты что, все заведуешь? Тогда не удивительно, что «Cinema Rif» еще на плаву. Как живешь, добрый друг?

– Ва алейкум ассалам, добрый друг. Как видишь.

Мужчина провел своей пухленькой ручкой вдоль зала.

– В такое время народ только начинает раскачиваться, насколько ты помнишь. Через полчаса уже будет не протолкнуться. Вся интеллигенция этого чудного города проходит через «владения» Муфида.

Обнажив свои жемчужные зубы, Анджей утвердительно кивнул.

– Уж мне ли не знать.

Мужчина вновь потрепал моего супруга по плечу.

– А ты все молодеешь? Это же просто неприлично, вот так дразнить Муфида…

Любимый вновь хохотнул.

– По-моему, тебе грех жаловаться. По крайней мере, должность все та же, что и пятьдесят лет тому назад. А публика все разношерстнее…

– Искусство не терпит медлительности, скажу я тебе. А кто эта очаровательная леди?

Темно-карие глаза Муфида оценивающе прошлись по мне.

– Познакомься, это моя жена, Амелия.

Мужчина приложил ладонь к груди.

– Мархабан, милая Амелия. Безумно рад познакомиться с вами.

– Мне тоже приятно, Муфид. Мне нравится ваше заведение… Оно словно прямиком из безумных шестидесятых.

Я с интересом прошлась взглядом по стильным винтажным постерам, что занимали собой большую часть восточной стены.

Муфид громко захохотал.

– А мне нравится ваше видение. Мы определенно поладим! Анджей, в этот раз ты определенно был благоразумнее…

Сердце в очередной раз выдало нервный кувырок. Никогда я не привыкну к тому, что давние друзья любимого будут снова и снова сравнивать меня с Марией.

– В этот раз я по-настоящему счастлив, ахи, – протянул Анджей в ответ, а затем крепко прижал меня к себе. – Надеюсь, касса не закрыта с обеда?

Араб громко хлопнул в ладоши и произнес:

– Она тебе не нужна. Сеанс как раз начинается через несколько минут. Идем.

Мы проследовали за мужчиной к небольшой металлической лестнице.

– Мы что, будем смотреть фильм наугад? – спросила я шепотом.

Муфид вновь хохотнул, а Анджей чмокнул меня в макушку:

– В этом состоит вся прелесть. Приятно устраивать для себя маленькие сюрпризы.

– Но фильм может оказаться не из разряда тех, что ты обычно смотришь.

– В «Cinema Rif» не бывает плохих картин, – во весь рот улыбнулся араб, открывая перед нами широкую дубовую дверь и отводя в сторону тяжелую парчовую штору. – Надеюсь, что следующие несколько часов вы проведете в гармонии с собой и своим собственным вкусом.

Одно короткое мгновение, и мы с Анджеем оказались в приятном полумраке зала.

Удобные мягкие кресла, обитые красным бархатом, выглядели так, словно телепортировались сюда прямиком из прошлого. Мне в нос ворвался сладковатый аромат пыли и пряностей.

– Скорее! – задорно протянул любимый, потянув меня за собой на широкие ступени с вмонтированными в них мелкими бра. – Уже вот-вот начнется.

Несмотря на то, что зрителей в зале практически не было, Анджей молниеносно проскочил в самый центр помещения и, продолжая крепко удерживать мою ладонь, заставил опуститься на сиденье.

– Поверить не могу, что ты настолько огромный фанат кино, – прошептала я. – У тебя глаза так и горят.

Я оглянулась вокруг.

Где-то позади раздавалось тихое потрескивание проектора.

– В этом зале демонстрируются фильмы на пленке. Без всяких обработок в цифру. Только для истинных ценителей, – отозвался Анджей, словно прочитав мои мысли. – Думаю, тебе понравится.

– Ну конечно понравится… Всегда хотела вновь вернуться в эпоху синевато-желтых «секамных» оттенков.

Он коротко хохотнул:

– Не волнуйся, нас ждет привычный PAL с легкой сепией.

– Тогда я спокойна.

Мы бросили друг на друга короткий взгляд, а затем любимый подался вперед, и невероятно нежно поцеловал меня в губы.

– А так еще лучше…

Анджей коротко хохотнул, а затем мы внимательно уставились на экран, который кротко моргнул.

Сзади раздались короткие смешки, как только зал погрузился в темноту. Я была абсолютно уверена, что этот самый звук издала любвеобильная парочка, которую я успела заметить на самом заднем ряду, аккурат под проекторной.

Несколько молодых людей сидело слева через несколько рядов от нас, и о чем-то тихо разговаривало.

Еще один парень в белой футболке примостился справа, на первом ряду у самого выхода. Судя по выразительному храпу, вырывающемуся у него изо рта, происходящее на экране его мало волновало.

– И как только ты мог затащить меня сюда? – раздался приглушенный шепот девушки с густой черной шевелюрой и смуглыми загорелыми плечами, видневшимися из-под стильной маечки на бретельках. – В последний раз мы идем на такое заунывное старье!

Молодой человек с точно такими же густыми темными волосами, аккуратно зачесанными назад, подался к своей капризной подруге и протянул:

– Перестань вредничать. Для тех, кто разбирается в кино, «Cinema Rif» – самый настоящий гурманский рай.

– Парень дело говорит, – хохотнул Анджей, улыбаясь во все свои тридцать два идеально ровных зуба.

Брюнет, услышав неожиданно пришедшие со стороны слова поддержки, мигом обернулся и, победно сложив руки над головой, «отсалютовал» любимому.

Девушка тем временем коротко хмыкнула и запустила руку в ведерко с попкорном.

Экран вдруг вспыхнул яркими красками. Раздалась знакомая мелодия, а затем на экране появилась знаменитый преролл «Our Feature Presentation».

У меня с губ сорвался приглушенный смешок.

– Господи, был бы здесь сейчас Андрей! Он настоящий ценитель древностей…

– Значит, точно оценил бы.

Анджей вновь «сплел» свои пальцы с моими, когда зал наполнился пугающей гудящей мелодией, а на экране показалась выдержанная в желтовато-оранжевых оттенках неизвестная планета.

– Боже, поверить не могу! – слетело у меня с губ.

Я едва сдерживалась от смеха.

– Ты ведь знал, верно?

– Знал «что»?

– Я просто обожаю «Чужого»!

Спящий парень вдруг неудобно завозился на кресле, а любимый хохотнул:

– Это я поверить не могу! А я-то отчаянно надеялся, что ты будешь трястись от страха и почаще прижиматься к моей мускулистой крепкой груди…

Я снова захохотала, а затем, прижавшись к плечу мужа, тихо прошептала:

– Бояться я точно не стану, а вот от второго никогда не откажусь.

Мои губы дразняще прошлись по мочке его уха, а затем, и по идеально вылепленной скуле.

Похожие на сияющие в темноте сапфиры глаза прикрылись, и Анджей тихо прошептал:

– Ты специально меня заводишь?

С его губ сорвался тихий стон, когда я чмокнула его в уголок губ.

– Был такой момент.

Я нехотя отстранилась, и мы с любопытством вновь уставились на экран.

Практически два часа хронометража картины пролетели практически незаметно.

Я снова и снова со стороны любовалась моим прекрасным супругом. В его глазах так и сиял неподдельный восторг, когда персонажи фильма высадились на неизведанной LV-426 и обнаружили древний корабль с огромным окаменевшим «Космическим жокеем» на борту. Тогда Анджей походил на самого настоящего мальчишку, впервые попавшего в кинотеатр на действительно «взрослый» фильм.

– Ты знал? – вдруг вновь раздался недовольный писклявый голос девушки с первого ряда, когда уродливое существо под названием «грудолом» начало выбираться из тела одного из героев фильма наружу.

Молодой человек так и хохотал.

– Ага.

– Тогда почему ничего не сказал?! Меня сейчас стошнит! Я же ела…

Спящий парень вновь закрутился в кресле, сзади послышались очередные смешки, а я положила голову Анджею на плечо.

Когда Эллен Рипли наконец-то выбросила в открытый космос ужасающего монстра-убийцу из своего спасательного катера и поджарила его при помощи термоядерных двигателей, свет в зале снова вспыхнул, а дремлющий парень наконец-то открыл глаза.

– Я же говорил, что будет здорово, – улыбнулся Анджей, целуя меня в макушку. – А все эти холодные светло-голубые и розовые оттенки… После цифровой обработки все кажется совершенно иным.

– Ну все, теперь на очереди однозначно будет «Бегущий по лезвию», – улыбнулась я, застегивая молнию на сумке.

– Раджид, я тебя ненавижу! – раздался знакомый голос.

Мы с любимым обернулись.

По направлению к кафе шли та самая девушка и парень с первого ряда.

– Как тебе могло не понравиться? Это же самая настоящая классика научной фантастики!

– Хочешь произвести впечатление на девушку?

– Конечно же хочу…

– Тогда отведи ее на «Красотку»!!!

Арабка громко топнула ногой, а затем, словно самый настоящий ураган, понеслась к выходу.

– Элайза, стой!

Мгновение спустя молодые люди скрылись в темноте вечерней улицы, что «притаилась» аккурат за открытыми настежь дверьми.

Уютное фойе, как и предсказывал Муфид, начало стремительно наполняться людьми.

Судя по изысканным и необычным нарядам, что красовались на посетителях, вечером «Cinema Rif» становился обителью местной творческой интеллигенции. Отовсюду звучала французская и английская речь.

– Надеюсь, ты-то не хочешь затащить меня на «Красотку»? – хохотнул Анджей, коротко махнув Муфиду, который уже заприметил нас со своего «поста» в кафе.

– Сейчас я хочу затащить тебя только в одно место… – отозвалась я, одаривая супруга хитрым взглядом.

– И в какое же? – прошептал он, вплотную прижимаясь ко мне.

– В то, где подают приличную еду.

Приятный звук нежных «колокольчиков» вновь обласкал мой слух, а затем Анджей ответил:

– Думаю, это можно устроить. Идем, здесь становится через чур громко.

– Анджей, ахи… Рад тебя видеть! Неужели ты опять заглянул в Танжер?!

Невысокого роста смуглый мужчина с небольшим округлым животиком стоял возле нашего столика и гостеприимно улыбался.

– Я тоже безумно рад видеть тебя Абдулла, – улыбнулся любимый. – Каждое возвращение в Танжер все равно, что начало самой настоящей сказки. Любимый «Baba» как и всегда практически переполнен, ахи…

Мужчина поправил ворот на светло-голубой рубашке и утвердительно кивнул:

– Эти вездесущие «умные хиппи» продолжают заполнять эти старые стены с тех самых пор, как открыли их для себя в 60-х. Уж тебе ли не знать. Кстати, как поживает мадам Оливия? Она здесь?

Темные, словно вороньи зрачки мужчины уставились прямо на меня.

– Абдулла, познакомься, это моя жена, Амелия.

– Миса эль хеир, Абдулла. Очень приятно познакомиться.

– И мне, милая госпожа. Рад видеть, что теперь за Анджеем вновь есть кому присматривать.

Народу в небольшом помещении и вправду было довольно много, из-за чего, казалось бы, уже должно было стать душно, но сквозь арочный вход снова и снова врывались спасительные потоки прохладного марокканского морского воздуха.

Компания молодых людей в задней стороне зала, словно самые настоящие паровозы, курили кальян, возле сводчатых арок, что отделяли помещение от бара, несколько мужчин устанавливали музыкальное оборудование: небольшой усилитель для гитары и микрофон. Кажется, совсем скоро должно было состояться выступление.

– Ты все еще устраиваешь вечерние шоу? – поинтересовался Анджей, кивнув в сторону металлической стойки и гитары, стоящей на подставке.

Мужчина ослепительно улыбнулся и кивнул:

– Сам знаешь, после того как те ребята из Британии впервые здесь появились, это стало неотъемлемой частью вечера.

Абдулла выдержал паузу, а затем, хитро глянув на Анджея, поинтересовался:

– А как же ты, ахи? Помню, когда-то сам с инструментом был на короткой ноге. Не хочешь порадовать нас?

Сказать, что у меня отвисла челюсть, значит было не сказать ничего.

Мой взгляд мигом переметнулся на Анджея, и я была готова поклясться, что на его щеках проступил едва различимый румянец.

– Вы хотите сказать, что он…

Я так и не успела договорить, потому что произошло несколько вещей одновременно: во-первых, слова попросту застряли в горле, а к ноге прижалось что-то теплое и пушистое.

– Абдул, умоляю, не заставляй меня вспоминать… – любимый смущенно прикрыл лицо ладонью.

Мужчина заливисто захохотал, постучав Анджея по плечу.

– Да брось, ахи… Твоим инструментальным перформансам мог бы позавидовать сам Джанго Рейнхардт!

– Ты здесь выступал? Играл на гитаре? Серьезно?

Слова так и летели с губ, пока что-то теплое продолжало отчаянно тереться о мои ступни.

– О, Аллах… Это просто гениально! Дорогая, вы просто обязаны будете услышать Анджея… Думаю, что вы еще больше возгордитесь своим супругом. Он не просто замечательный человек, но еще и большой талант. Кстати…

Я наконец глянула вниз и увидела рядом с собой огромного пушистого серо-белого кота с огромными зелеными глазами.

– … вы очень понравились Мубараку. Обычно он практически весь день спит на своем любимом стуле и не подходит к посетителям. Это очень добрый знак.

Посмотрев сначала на кота, а потом на Абдуллу, я спросила:

– Можно?

Араб утвердительно кивнул, а Анджей произнес:

– Думаю, ты не будешь против, если мы возьмем два мятных чая и мясо в горшочках со специями и помидорами черри по твоему фирменному рецепту?

– Обижаешь, ахи… Абдулл всегда только за.

Мужчина приветливо улыбнулся, а затем направился куда-то за стойку отдавать распоряжения.

Я подняла пушистого «мурлыку» и усадила к себе на колени.

Животное выставило мордочку вперед, намекая на то, что его нужно срочно почесать. От мягкой шерстки пахло корицей и коричневым сахаром.

– Какой же ты красавец, Мубарак… – прошептала я, поглаживая кота за ушком. – И пахнешь словно самая настоящая булочка, только что вытащенная из духовки.

Словно поняв мои слова, животное одобрительно мяукнуло, а затем свернулось клубком у меня на коленях.

До того самого момента, пока мы с Анджеем не покинули заведение, Мубарак сладко проспал.

– Я до сих пор поверить не могу, что ты выступал у Абдуллы в кафе! – протянула я, пока рука Анджея крепко обнимала меня за плечо. – Чувствую себя супругой самой настоящей рок-звезды!

На дворе уже было темно, а в небе сияла луна. Мы с любимым осторожно двигались в плотном людском потоке, что заполнил собой базар Гранд Сокко. Он оказался прав, как и всегда: поздним вечером народ как раз начинал собираться у торговых рядов.

Чего только не было под всевозможными зонтиками, навесами и тентами.

Вот загорелый мужчина с широкой улыбкой предлагал фрукты и овощи, вот женщина, облаченная в широкое платье и с покрытой головой зазывала всех желающих приобрести у нее отменные специи. И так снова и снова. Опять и опять.

Примерно полчаса спустя в руках у Анджея был зажат до отказа забитый шоппер с самыми разнообразными покупками, а у меня в волосах красовалась серебряная заколка с бирюзой.

– Смотри-ка, лавка с музыкальными инструментами!

Я бросила на любимого пристальный взгляд: вновь в его прекрасных глазах загорелся тот самый огонек, который я видела сегодня днем в кинотеатре. Огонек, выдающий в нем добродушного мальчишку, любящего музыку и качественное кино.

– Вперед! – подтолкнула его я. – Выбери что-нибудь интересное! И, вполне возможно, что я даже уговорю тебя наконец сыграть.

Анджей чмокнул меня в щеку и направился к широкому цветному тенту, под которым на ярких стеганых покрывалах, красовались всевозможные дудочки, свистки, небольшие классические гитары, а также еще целая вереница самых разнообразных музыкальных инструментов, названия которых вообще были мне неизвестны.

С губ сорвался небольшой вздох, и я, недолго думая, ушла с основного пути и облокотилась спиной о кирпичную стену одного из прилегающих зданий.

За день штукатурка распалилась и до сих пор оставалась теплой. Несмотря на то, что еще не так давно мы с Анджеем пропустили по стаканчику наивкуснейшего мятного чая у Абдуллы, мне вновь захотелось пить.

Недолго думая, я опустила свою сумку и небольшой пакет со специями на пыльную землю, и вытащив бутылку с водой, с наслаждением приложила ее к губам.

Любимый все еще с интересом перебирал инструменты, и я, позволив прохладной жидкости скользнуть по пищеводу, прикрыла глаза и откинулась назад.

– Прекрасная саеда… Не желаешь ли приобрести для себя украшение? У меня много украшений, которые будут подчеркивать твою красоту, словно сияющая в небе звезда…

Я мигом открыла глаза.

Передо мной стояла пожилая женщина, облаченная в черную абайю и точно такой же хиджаб.

Ее шею опоясывал толстый кожаный ремень, удерживающий небольшой переносной прилавок, на котором громоздились самые разнообразные безделушки.

– Огромное спасибо, но мне не…

– Не стесняйся, милая, выбери что-нибудь. Порадуй себя. Все мои изделия сделаны с огромной душой… Они приносят своим владелицам только счастье.

Я бросила короткий взгляд вперед. Анджей все еще разговаривал с торговцем.

– Ну, хорошо… давайте посмотрим.

Убрав бутылку обратно в сумку, я подняла свои пожитки с земли и принялась внимательно изучать ассортимент.

– Посмотри, как они прекрасны! Моя семья столетиями делает украшения… Мы лучше всех в Танжере знаем, как придать форму тому или иному металлу, как лучше всего огранить тот или иной камень…

Мои пальцы снова и снова перебирали всевозможные колечки, серьги и браслеты.

Женщина нисколько не лукавила: украшения и вправду выглядели невероятно красиво и по-восточному изысканно.

– Я даже не знаю… Столько всего…

Мой взгляд вдруг упал на невероятной красоты широкий браслет, украшенный замысловатым растительно-геометрическим узором и блестящими зелеными камнями.

На губах мигом заиграла улыбка: я сразу же вспомнила те два браслета, что мне когда-то подарила Полли, и которые я одела на наше с Анджеем первое свидание для того, чтобы прикрыть постыдные шрамы, что когда-то остались на моих запястьях после того, как я едва не убила себя из-за Эдуарда.

Господи… Как же давно все это было. Словно бы в прошлой жизни!

– Я возьму вот это, – наконец отозвалась я. – Сколько?

Женщина хитро улыбнулась и протянула:

– Столько, на сколько добрая саеда оценивает труд моей семьи. Так уж у нас заведено… Только настоящий «видящий» способен оценить то, чего не различают другие.

Смерив женщину вопросительным взглядом, я залезла в кошелек и извлекла оттуда двести пятьдесят дирхам.

– Столько хватит?

Я осторожно вложила купюры под браслет.

Арабка пристально вглядывалась в мое лицо еще несколько секунд, а затем на ее лице вдруг проступила улыбка:

– Я знала, что мадам поймет.

Ее старые, слегка кривоватые пальцы вытянули деньги из-под украшения и спрятали их куда-то между многочисленными слоями платья.

– Этот браслет сделал мой старший сын. Его изготовление заняло у него около месяца. Оно принесет тебе счастье.

Торговка подняла безделушку с поверхности своего импровизированного лотка, а затем осторожно водрузила мне на запястье.

– Шукран, – улыбнувшись, протянула я, а затем, заглянув за плечо незнакомки, заметила, что к нам наконец направляется Анджей. – Но, боюсь, что уже ничто не сможет принести мне большего счастья, чем мой муж.

Следуя за направлением моего взгляда, женщина повернула голову.

Не прошло и нескольких секунд, как на ее лице вдруг застыл ужас.

– Это твой муж?

– Да…

Арабка вновь бросила в сторону Анджея короткий взгляд, а затем тихо, едва различимо пробормотала:

– Остерегайся, милая… Тьма, что живет в каждом из нас порой берет верх, но ей на смену так или иначе приходит свет… Но, если света в душе никогда не существовало, ей не место на этой земле.

Я почувствовала, как сердце в груди вдруг выдало неровный кувырок.

– Что вы…

– Тебя ждут суровые испытания веры, моя милая. И если ты позволишь тьме перевесить свет, она поглотит тебя. А затем – уничтожит.

– Милая, что ты… – раздался мягкий баритон Анджея, а его улыбка даже в темноте была готова сразить наповал.

Женщина вдруг резко развернулась, а затем в мгновение ока исчезла в людском потоке.

– Кто это был? Неужели какая-то товарка развела тебя на покупку какой-нибудь дешевой дряни?

Сердце в груди все еще колотилось, а я тупо пялилась прямо перед собой.

– Детка, да что с тобой такое?

Прохладные пальцы любимого, что вдруг обхватили подбородок, мигом вернули меня к реальности.

– Все нормально. Просто… Я просто купила у нее браслет. Посмотри, какой красивый.

Анджей невероятно нежно обхватил мое запястье и взглянул на украшение своими прекрасными синими глазами.

– И вправду замечательный. И очень тебе идет.

Он осторожно подался ко мне и чмокнул в уголок губ.

– А ты посмотри, что я нашел!

В левой руке возлюбленного был зажат замысловатый музыкальный инструмент с коротким грифом и округлой декой, покрытой самыми разнообразными узорами.

– Лютня?

На щеках Анджея проступили ямочки:

– Почти. Уд, если быть точным. Прародительница европейской лютни. Давно хотел приобрести, но в России их днем с огнем не сыщешь. В Танжере эти инструменты делают самые лучшие мастера.

– Надеюсь, что ты сыграешь мне хотя бы на ней, – стараясь не терять присутствия духа, протянула я.

– Обещаю. Только… давай все же это будет гитара.

– Уговорил.

С этими словами мы решили, что сегодняшний день нужно подводить к своему логическому завершению.

Наши ноги, несмотря на заключенную в них сверхъестественную силу, все же успели вымотаться.

Слова той женщины никак не желали выходить их головы. Жутко хотелось вернуться домой и принять душ.

Анджей что-то с невероятным энтузиазмом рассказывал мне о торговце инструментами, с которым он успел разговориться, но я слушала только вполуха.

«Что за тьма?» – рассуждала я про себя. – «Неужели нам придется столкнуться с Кланом гораздо раньше, чем мы сами того ожидали? Неужели все это закончится, не успев толком начаться? Я не хочу! Не хочу…».

– Ты только взгляни на это! – вернул меня к реальности голос любимого.

Я оторвала взгляд от носок своих босоножек и проследила за направлением его взгляда.

На площади, что располагалась прямо перед рынком собралась целая толпа народу. В первую очередь в глаза бросалось то, что среди зевак оказались не только вездесущие туристы, но и сами марокканцы. Что-то подсказывало, что вот-вот должно было начаться что-то по истине грандиозное.

– А в чем дело? – протянула я, следуя за Анджеем, который, ловко лавируя, пробрался вперед сквозь толпу.

Прямо перед каменным фонтаном было сооружено что-то вроде огромного округлого алтаря, выложенного приглушенно пылающими углями. Несколько мужчин с огромными усами и в широких хлопковых рубашках старательно разравнивали пыльную серую массу, не позволяя ей затухнуть.

Слева от них, под тенью раскинувшихся неподалеку пальм, на красивом ярком ковре располагались музыканты, настраивающие свои замысловатые музыкальные инструменты. Не слишком красивая, но невероятно обаятельная женщина с густыми рыжими волосами и хитрым кошачьим прищуром раздавала им последние наказания на каком-то неведомом мне языке. Ее яркий наряд со множеством юбок так и трепетал на легком вечернем ветерке.

– Это нестинары, – пояснил Анджей.

– Кто? – непонимающе произнесла я.

– Нестинары, – повторил любимый. – Люди, практикующие ритуальные танцы на углях. Большая часть из них болгары или греки, проживают в Фракии. Понятие «нестинар» подразумевает избранность, а также способность к целительству и предвидению.

– Просто невероятно… Я что-то слышала об этом. Неужели они действительно это сделают?

– Нестинары практикуют такие танцы на протяжении столетий. Проходят так называемое «испытание огнем» для того, чтобы господь благословил их людей, даровал им здоровье и хороший урожай.

Позади слышались тихие перешептывания. Все были в невероятном предвкушении захватывающего дух зрелища.

Ветер вдруг растрепал мои, начавшие виться от влажности волосы, а воздух пронзил резкий звук бубна.

Рыжеволосая женщина подошла к микрофону и протянула:

– Мир вам, добрые жители Танжера и их многочисленные гости!

Музыканты взяли в руки инструменты, а мужчины перестали разрыхлять угли.

– И тебе мир, чужестранка! – послышалось где-то позади. – Что ты желаешь поведать нам?

На лице женщины проступила улыбка, а затем вновь послышался ее невероятно мелодичный голос:

– Я и моя семья путешествуем по миру вот уже несколько лет, привнося свет и процветание во все новые города и страны. Мы уже давно собирались посетить Африку в общем, а также Танжер и Марракеш, в частности. Наша музыка и танцы были дарованы нам древними предками для того, чтобы мы делали этот мир лучше и добрее. Бывает так, что непонимание, злоба и жестокость сметает на своем пути не одно королевство, и не одну империю… Так давайте объединимся друг с другом этой ночью при помощи искусства и любви к ближнему своему! Позвольте нам стать для всех вас лучом надежды в эту темную ночь…

Сзади послышались одобрительные возгласы и аплодисменты. Мы с Анджеем также захлопали в ладоши.

Лица у этих странных, загорелых до неприличия людей действительно выглядели невероятно добродушно и приветливо. Особенно у женщины: одна ее улыбка словно бы освещала собой все вокруг.

– БаракаЛлаху фики! – протянул молодой человек, стоящий рядом со мной. – Устрой нам шоу, милая чужестранка… Заставь нас петь и танцевать!

Женщина вновь улыбнулась, а затем спросила:

– Есть среди нас сегодня обрученные или новобрачные?

Мы с Анджеем многозначительно переглянулись.

– Ну же, смелее! Не бойтесь! Покажите нам свои лица!

– Идем, – прошептал любимый, потянув меня за собой. – Что-то мне подсказывает, что этот вечер ты не забудешь никогда…

Несколько мгновений спустя мы уже стояли возле импровизированной сцены, а рядом неуверенно топтались молодой парень и девушка. Судя по смуглой карамельной коже, густым темным волосами и невероятно красивым миндалевидным глазам – местные.

– Неужели это все? Ни за что не поверю!

Сзади раздались подбадривающие замечания, и затем возле нас оказалось еще несколько пар, на сей раз это были европейцы: ослепительная голубоглазая немка, под руку с точно таким же голубоглазым молодым человеком, а также невысокого роста итальянка, которую крепко-накрепко прижимал к себе симпатичный молодой человек с густыми курчавыми волосами.

– Это уже что-то, – произнесла женщина, а затем, посмотрев прямо на меня, спросила: – Милая, ты обручена, или уже стала законной женой?

– Вроде бы уже стала. По крайней мере со вчерашнего вечера точно должна была…

Раздались одобрительные смешки, а Анджей прижал меня к себе и чмокнул в макушку.

– А ты, красавица?

– Обручена, – пролепетала крошечная итальянка.

Две другие пары также оказались женихами и невестами.

В нос начал врываться ярко выраженный аромат угольков, смешанный с приторным запахом восточных сладостей, «добравшихся» сюда с рынка. Ветер так и трепал мои локоны, сердце так и колотилось. Пальцы Анджея нежно прошлись по моей талии и замерли.

– Ну что ж… В таком случае, устроим ритуал Посвящения для обрученных, и ритуал Благословения для новоиспеченных супругов.

– Ничего не бойся, – тихо прошептал любимый мне на ухо. – Все будет хорошо. Это большая честь у этого народа. Отказываться нельзя.

Женщина обернулась назад и подозвала к себе красивую молодую девушку, облаченную в белоснежную рубашку и ярко-красную хлопковую юбку. Та послушно кивнула, а затем протянула рыжеволосой высокий кубок с расползающимися от него со всех сторон клубами пара.

– Как тебя зовут дитя?

– Амелия, – отозвалась я.

– Благослови тебя господь, Амелия! Он шлет тебе свою любовь и удачу. Вкуси напиток и обнажи стопы для своей жертвы…

Я с испуганным видом уставилась на Анджея, но в его прекрасных сапфировых глазах, казалось, не было даже и намека на страх.

– Ich will nicht… – послышался тихий шепот.

– Боятся не стоит, милое дитя, – пробормотала женщина, посмотрев на светловолосую немку. – К тому же, ты еще не прошла ритуала Обручения как Амелия.

Я удивленно уставилась на нее.

– А значит, через Танец любви сегодня пройдут только молодые супруги. Они принесут жертву богу огня во имя будущих семей и крепости своих брачных уз.

Вот черт! Только сейчас я поняла, через что мы с Анджеем вызываемся пройти… Через танец на углях!!! Гребаных углях!!!

На мгновение вокруг воцарилась тишина. Ветер вновь растрепал мои волосы, а затем толпа так и загоготала.

– Безумие… – услышала я где-то в глубине людского потока родную речь. – Они не смогут…

– Смогу! – вдруг невероятно громко выдала я, а затем передала сумку и пакет той самой молодой девушке, что уже спустилась с небольшого постамента на мощеную крупным булыжником мостовую.

Когда я обернулась, наши с Анджеем взгляды встретились на одно короткое мгновение. В них читалось ничто иное, как гордость.

– Так готова ли ты, Амелия? Готова получить благословение господа и дать святую жертву взамен?

– Готова, – прошептала я.

На лице рыжеволосой женщины застыла улыбка, а в глазах читалось одобрение.

– Да будет так.

Я подошла ближе и, приняв из ее рук увесистый кубок, сделала обильный глоток. Жидкость в кубке на удивление оказалась… прохладной и невероятно горькой на вкус. Она чем-то напоминала собой цветочную смолу, смешанную с соком алое.

Отдав емкость обратно, я едва заметно поморщилась, а затем скинула с себя босоножки.

– Ничего не бойся, – вдруг невероятно тихо прошептала она. – Ты не такая, как другие. Вы оба не такие. Ваша любовь – это что-то невероятное. Большое, сильное и грозное одновременно… Как Вселенная. Если даже Анджей однажды причинит тебе боль, знай… Только в твоих силах будет все исправить.

Я почувствовала, как к горлу подступает очередной тугой ком. Она назвала его по имени! Хоть я и была готова поклясться, что ей он никогда не представлялся.

– Не сомневайся в истине, – словно в подтверждение моих слов произнесла женщина, а затем передала кубок Анджею.

Когда все пары прошли через этот импровизированный «ритуал», незнакомка заключила:

– Да начнется Танец любви! Анджей и Амелия исполнят его для вас! Бесстрашные и сильные супруги, готовые принести свою жертву во имя будущего поколения… Внемлите ему, Обрученные… Слушайте музыку и впитывайте в себя исходящую от молодых силу бесконечной любви!

На мгновение на площади вновь стало тихо. Три молодых пары рассредоточились вокруг алтаря, а я неуверенно подошла к приглушенно сияющим в темноте углям.

Один из мужчин, что еще несколько минут назад разгребал уголь взял меня за руку и произнес:

– Вы должны занять левый угол, а затем встретить супруга на середине пути. Как только ваши ладони соприкоснутся, больше ничто значения иметь не будет.

Сердце в груди так и колотилось, но я все же утвердительно кивнула.

Второй мужчина уже готовил к танцу Анджея.

С губ сорвался тяжелый вздох, а мой спутник кивнул:

– Пора.

Я неуверенно вознесла стопу над сероватой массой. Ее мигом окутало тепло. Стиснув зубы, я позволила своей задубевшей от страха коже соприкоснуться с углем.

На одно короткое мгновение показалось, что я и вовсе ничего не чувствую, но потом боль стремительно пронзила все тело. Резкая, обжигающая и… беспощадная.

Первым желанием было только одно: немедленно все прекратить, убрать стопу обратно на прохладную мостовую, опустить ее в спасательную прохладу океана, убежать прочь отсюда, от этих людей и этого проклятого алтаря.

– Все хорошо, – ласково произнес мужчина. – Не концентрируйтесь на неприятном ощущении. Позвольте вашему телу расслабиться. Впустите в сердце силу любви к вашему супругу, почувствуйте ветер, что гуляет вокруг и проникает под угли. Он делает вас свободной, он убирает боль… Скоро вы будете рядом с любимым. Он излечит все ваши раны…

Я послушно подняла на алтарь вторую стопу. Позади раздался удивленный вздох одной из перепуганных девушек, а затем я прикрыла глаза.

Музыканты провели пальцами по своим замысловатым струнным, и воздух пронзили чарующие, ни на что непохожие звуки.

Прекрасная мелодия, пропитанная невероятной таинственностью и грацией заполнила собой все вокруг.

Лишь несколько мгновений спустя я поняла, что мы с Анджеем стоим в противоположных концах круглого алтаря друг напротив друга.

Я посмотрела в толпу. Музыканты увеличивали темп, а пары обрученных начали медленно двигаться, стараясь попасть в ритм неизвестной им ранее мелодии.

Кротко поклонившись, мы с Анджеем двинулись навстречу друг другу. Как только расстояние сократилось до нескольких сантиметров, чистый, как горная родниковая вода голос рыжеволосой женщины наполнил собой все вокруг.

Я поклонилась любимому еще раз, словно бы этим самым принесла клятву в вечном служении ему. Анджей ответил тем же. Наши пальцы переплелись, а затем, обойдя друг друга, мы закружились в медленном танце.

Я ясно ощущала его ни с чем несравнимый запах, чувствовала тепло, исходящее от его разгоряченного тела сквозь тонкую рубашку, видела перед собой только его прекрасное лицо, словно бы когда-то давно сотворенное самым искусным на свете скульптором.

Руки Анджея обвились вокруг моей талии, его губы медленно двигались в нескольких сантиметрах от моих. Еще одно короткое мгновение, и боль в ступнях куда-то ушла, сгинула, растворилась, ровно, как и все вокруг.

Существовали только мы двое, ветер, да волшебный голос женщины, что словно бы окутывал собой все вокруг.

Мы смотрели друг на друга и без слов понимали каждую мысль, что в это мгновение проносилась в голове:

«Я люблю тебя… Люблю… А остальное не имеет значения! Есть только этот миг, и наша любовь».

Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем мелодия, ровно, как и пение женщины достигли своего закономерного крещендо, а я вдруг пошатнулась.

В уши ворвался оглушительный гул толпы и сокрушительные аплодисменты.

Анджей буквально налету поймал меня, а затем, коротко хохотнув, прошептал:

– Моя бесстрашная, грозная валькирия.

– Да благословит вас всех бог! Аллах Акбар! Аллилуйя… – протянула рыжеволосая, отводя от губ микрофон и поклоняясь всем присутствующим практически до самой земли.

Анджей был прав. Этот вечер действительно станет самым счастливым в моей жизни. И не потому, что я только что совершила один одуряюще безумный поступок. А потому, что он вдруг резко стянул меня с алтаря и, забрав свои вещи, мы безмолвно, словно призраки, растворились в толпе и поспешили вернуться в нашу квартиру по начавшим пустеть танжерским улицам.

Яркий свет луны заливал собой просторный балкон. Тонкие шторы так и трепетали на легком ночном ветерке, который невероятно приятно холодил разгоряченную после душа кожу.

Я рассеяно провела пальцами по слегка влажным, распушившимся волосам, а затем прикрыла глаза, подставляя лицо навстречу воцарившейся ночи.

Где-то вдали все еще слышались голоса людей и гогот чаек. Полы шелкового халата едва заметно колыхались, а сердце в груди бешено колотилось в сладостном предвкушении.

Несколько мгновений спустя я почувствовала у себя за спиной едва уловимое дуновение, и на моей талии оказались теплые ладони Анджея.

С того самого момента, как мы покинули обитель нестинаров, слова так и не желали слетать с губ. Так, словно ими можно было испортить всю ценность ритуала, что мы прошли на глазах у половины города.

Его мягкие губы прошлись по мочке моего уха, скользнули вдоль основания подбородка, а затем скользнули вниз по шее.

Я податливо изогнулась. В нос ворвался легкий аромат мускуса и перечной мяты, а с губ сорвался тихий стон.

Анджей осторожно отстранился, а я нехотя открыла глаза и посмотрела на любимого.

Его синие глаза напоминали собой два бушующих океана, потемневших перед началом грозной бури, а густые золотисто-медные волосы так и вились на макушке.

Моя ладонь осторожно прошлась по его идеально вылепленной подтянутой груди, а затем замерла возле белого махрового полотенца, что было повязано вокруг его узких бедер.

Супруг одним коротким движением перехватил мои пальцы, а затем поднес их к своим губам.

– Идем, – послышался глухой хрипловатый баритон.

Я послушно двинулась внутрь комнаты, оставляя позади себя теплую танжерскую ночь.

В воздухе витал аромат ванили и старых книг. А еще аромат Анджея.

Тонкий полупрозрачный балдахин, что укрывал нашу постель с обеих сторон, тихо трепетал на врывающемся через балкон ветерке. Где-то слышалось пение. Вполне возможно, что у Абдуллы в «Бабе». Ведь располагалось кафе совсем недалеко.

Мы с Анджеем осторожно поднялись на подиум, а потом замерли у изножья кровати.

Сердце в груди колотилось как бешеное. Дыхание участилось.

И я, и он безумно долго ждали этого самого момента. И, видит Бог, заслужили его.

Недолго думая, я вновь опустила свои ладони на разгоряченную, часто вздымающуюся грудь и невероятно нежно прошлась ими вдоль всего туловища любимого.

– Ты прекрасен, Анджей Моретти, – тихо прошептала я, ощущая как низ живота наполняется приятным теплом. – Я хочу тебя…

Мои пальцы потянулись к краю полотенца и осторожно потянули его на себя.

Махровая ткань беззвучно упала на плиточный пол, а Анджей стал полностью «беззащитен».

Затем, пристально вглядываясь в его темнеющие буквально на глазах зрачки, я, недолго думая, опустила свои пальцы на завязки своего халата и осторожно ослабила их.

Один короткий миг, и шелк податливо сполз вниз.

Сделав шаг навстречу супругу, я крепко-накрепко прижалась к нему всем телом. Кожу мигом обожгло жаром.

Анджей подался вперед, и его губы осторожно, невероятно нежно накрыли мои.

Сердце в груди так и затрепетало.

Несколько секунд спустя любимый оставил мой рот, начав покрывать поцелуями шею, грудь и плоский живот.

Пальцы мигом вплелись в его золотые кудряшки, когда тонкие губы спустились еще ниже, заставляя низ живота стать еще более тяжелым.

Моя спина мигом изогнулась, влажные волосы рассыпались по плечам, а с губ сорвался приглушенный стон.

– Анджей… – хрипло протянула я, с трудом сдерживая участившееся от наслаждения дыхание. – Милый мой…

Пение на улице все еще продолжалось. Понятия не имею, о чем поведывал этот кристально чистый женский голос, но его звуки наравне с ласками любимого заставляли медленно сходить с ума.

– Иди ко мне, – произнесла я. – Пожалуйста, Анджей…

Любимый нехотя выпрямился, а я вновь посмотрела на его прекрасное лицо.

Золотисто-медные, похожие на янтарную пшеницу густые локоны, сапфировые глаза, затуманенные страстью и наполненные бесконечной любовью одновременно, изящно очерченные скулы, тонкие губы… И все это только для меня. Для меня одной. Его нареченной. Его жены. Его судьбы.

– Я люблю тебя, моя милая девочка.

– Я тоже люблю тебя, ангел мой.

Губы Анджея вновь накрывают мои: в этот раз дико, страстно, необузданно.

Недолго думая, я едва ощутимо отталкиваюсь пальцами от прохладного пола, а мои ноги обвиваются вокруг его крепких бедер.

Одно короткое мгновение, и мы наконец оказываемся под защищающим нас от всего мира пологом супружеской постели.

Ветер на улице вдруг усилился, а тонкий тюль так и затрепетал.

– Я сделаю все для того, чтобы ты был счастлив, – прошептала я, вновь проводя своими ладонями по груди любимого и заставляя его откинуться на подушки. – Ты всегда будешь под моей защитой. Никто больше не заставит тебя делать что-то не по своей воле…

Спина Анджея послушно соприкоснулась с мягким матрасом, а я наклонилась вперед.

Мои губы с наслаждением вновь впились в его, а моя ладонь в это самое мгновение прошлась вдоль его груди, а затем спустилась к напрягшимся бедрам.

Стоило пальцам замереть в нужном месте и начать ритмично скользить по разгоряченной плоти любимого, как с его губ сорвался стон.

– И что ты только со мной делаешь, Амели… – прохрипел Анджей, еще плотнее прижимаясь к матрацу и податливо изгибая бедра.

– Занимаюсь с тобой любовью, – прохрипела я, впиваясь в него губами и ускоряя ритм.

Дыхание любимого начало становится сбивчивым, грудь напряглась, а его приглушенный стон утонул в моих губах.

– Вы самая настоящая распутница, госпожа Моретти, – пробормотал он несколько мгновений спустя. – Никогда бы не подумал подобного.

– Вы еще многого обо мне не знаете, господин Моретти, – хохотнув отозвалась я, а Анджей в этот самый миг резко подался вперед: и вот – я уже сижу на его бедрах, а супруг вновь страстно целует меня в губы.

– У нас есть целая вечность на то, чтобы снова и снова познавать друг друга, – прохрипел Анджей, заглядывая мне прямо в глаза. – Чтобы любить друг друга и отдаваться без остатка.

Я провела кончиком пальца по его влажным губам:

– Мне и вечности будет мало.

На мгновение в комнате остался только лунный свет и тихое дуновение ветерка.

– Ты – мое все, Амелия. Я больше не смогу без тебя… Обещай, что бы не случилось… Мы преодолеем это. Вместе.

Сердце в груди заколотилось еще сильнее, и на мгновение мне показалось, что оно вот-вот пробьет грудную клетку. Сейчас я была самой счастливой девушкой на свете. Ведь все эти прекрасные слова мне говорил мужчина, которого я любила больше собственной жизни. Он был здесь, рядом, в моих объятьях. Он занимался со мной любовью. Он был моим мужем. Он был моим всем.

– Я люблю тебя Анджей. И обещаю, что никогда не оставлю. Если ты сам не оставишь меня.

– Этого не будет никогда. Ты – моя единственная, мой ангел, моя любовь.

Мы несколько мгновений пристально вглядывались друг другу в глаза, а затем Анджей вновь подался вперед, накрывая мои губы очередным поцелуем.

Его пальцы вплелись в мои волосы, а язык резко проник в рот, изучая его настолько жадно, что мне едва хватало запаса воздуха в легких.

– Моя милая маленькая девочка… – прохрипел любимый, оставляя мои локоны и проходясь кончиками пальцев по моим ключицам и плечам. – Ты сводишь меня с ума…

Одно короткое мгновение, и мое стройное тело уже подмято под его – сильное и властное.

Губы Анджея скользят по моей шее, груди, а длинные изящные пальцы – между моих ног.

С губ сорвался стон, и я мигом прикусила губу.

– Не сдерживайте себя, фрау Моретти, – прошептал любимый, продолжая медленно сводить меня с ума. – Сейчас вы имеете полное право на любое безрассудство…

Мой взгляд вдруг упал на прикроватную тумбочку, где в темноте что-то едва заметно блеснуло.

Наши с Анджеем кулоны, подаренные Оливией. Лежащие друг напротив друга.

– Анджей… – тихо прошептала я, с трудом сдерживая дрожь во всем теле. – Анджей, пожалуйста…

Не успела я закончить фразу, как его лицо вновь оказалось в нескольких сантиметрах от моего.

– Пожалуйста «что»? – прошептал он в мой приоткрывшийся от наслаждения рот.

– Я хочу тебя, – отозвалась я, с жадностью впиваясь в горячие губы любимого, и ощущая, как его успевшая покрыться испариной горячая кожа еще плотнее соприкасается с моей. – Хочу…

Длинные пальцы Анджея вдруг крепко-накрепко переплелись с моими, а его бедра с силой прижали меня к матрасу, заставляя еще шире развести ноги в стороны.

– Я твой, любовь моя. Весь, без остатка. Окончательно и бесповоротно.

Супруг поднес мою ладонь к своим губам и поцеловал пальцы в том самом месте, где в темноте поблескивало толстое обручальное кольцо с надписью «любовь навечно».

– Я твоя, любовь моя. Вся, без остатка. Окончательно и бесповоротно, – прошептала я в ответ, а затем бедра Анджея осторожно двинулись вперед.

Сквозь тело словно бы пропустили самый настоящий электрический разряд, а с губ сорвался очередной стон.

Мои пальцы принялись лихорадочно скользить по напрягшейся спине любимого, по его упругим бедрам и ягодицам.

Наши, покрывшиеся испариной лбы осторожно соприкоснулись: с губ Анджея слетел приглушенный стон, когда я прошлась по его приоткрытым губам кончиком языка, а мои лодыжки крепко обвились вокруг его бедер, начинающих двигаться все быстрее и быстрее.

Сладостная боль внизу живота стала нарастать и заполнять собой все тело.

Спина изогнулась, а голова свесилась с подножия кровати вниз.

Мои длинные волосы соприкоснулись с мозаичной плиткой, губы Анджея продолжили ласкать напрягшуюся влажную шею, а толчки стали настолько отрывистыми и частыми, что я больше не смогла бороться с теми звуками, что безумной волной сорвались с губ.

Несколько минут спустя все было кончено.

Любимый без сил замер на моей бешено вздымающейся туда-сюда груди, а я нехотя приоткрыла глаза.

Перед затуманенным взором застыл образ перевернутой вверх тормашками луны, сияние которой озаряло наши переплетенные друг с другом тела.

На улице стало тихо. Песня больше не звучала, вновь сменившись звуками ночного ветра, колышущего цветущие во дворе кипарисы.

Глава шестая. Отголоски прошлого

Веки словно бы залили свинцом. Они были настолько тяжелыми, что все никак не желали открываться.

Обрывки прошлой ночи врывались в сознание короткими нечеткими образами. Нашей с Анджеем первой брачной ночи, которая навеки сделала нас одним целым.

С губ сорвался приглушенный стон, я откинула в сторону свои густые темно-русые волосы и, оторвав лицо от измятой хлопковой простыни, нехотя приподняла голову.

Тонкие шторки все еще едва заметно подрагивали на ветру, а полуденное солнце уже залило собой улицы.

Высокая стройная фигура Анджея, облаченная в просторные вытертые джинсы, облокотилась о перила, а его взор был обращен куда-то вперед. Туда, где начиналась береговая линия Гибралтара.

В его жилистой руке была зажата кружка с кофе (я четко различала его горьковато-кремовый аромат), а густые золотисто-медные завитки на макушке так и трепетали на ветру.

Я осторожно присела на постели, с невероятным наслаждением выгнув затекшую спину. Прикрывавшее меня тонкое шелковое покрывало сползло вниз, вновь оставляя тело полностью обнаженным. Единственным, что сейчас прикрывало грудь – были мои собственные локоны, рассыпавшиеся по плечам.

С губ сорвался довольный стон, а позвоночник тихо хрустнул.

Недолго думая, я подняла с пола одеяло и обвила его вокруг себя словно тунику.

Все тело так и гудело, внизу живота растекалось приятное тепло, а губы едва ощутимо покалывало после всех тех бесконечных поцелуев, которыми Анджей награждал меня всю ночь напролет.

– Доброе утро, – прошептала я, обнимая его сзади и утыкаясь носом между лопаток.

– Доброе, малышка.

Отставив кружку на перила, любимый приподнял руку, а я послушно проскользнула под нее.

Одно короткое движение, и я уже стою к нему лицом, опираясь поясницей на ограждение.

– И как спалось моей прекрасной молодой супруге? – прошептал Анджей, переплетая свои пальцы с моими. Послышался тихий лязг металла: друг с другом соприкоснулись наши обручальные кольца.

– Чудесно, – отозвалась я, заглядывая в прекрасные синие глаза. – Хотя, честно признаться… Ото сна меня постоянно кто-то отвлекал. Вам об этом что-нибудь известно, герр Моретти?

На щеках любимого мигом проступили ямочки.

– Думаю, что я обладаю кое-какими сведениями о данном вопросе…

Анджей прошелся губами по костяшкам моих пальцев, а затем осторожно подался вперед:

– Разве вам что-то не понравилось, фрау Моретти?

– Гумберт, – протянула я, с вызовом заглядывая ему прямо в глаза.

Взгляд любимого мигом потемнел и, крепко прижав меня своими бедрами к парапету, он впился в меня поцелуем.

На языке сразу же ощутился горьковато-сладкий привкус кофе и едва осязаемый солоноватый «отголосок» крови. Растрепавшиеся от ветра локоны Анджея защекотали лицо, а сердце в груди так и заколотилось взволнованной птичкой.

– Это ненадолго, – прошептал он несколько мгновений спустя.

– Угрожаете? – хохотнула я.

– Просто констатирую факт.

Изящные пальцы убрали с моего лица затрепетавшие на легком ветерке волосы.

– Прошлая ночь была чудесной. Я уже давно не был так счастлив…

Я пристально вгляделась в разрумянившееся на солнце лицо Анджея. Уже давно оно не приобретало такого живого, юного оттенка.

– Я знаю.

Приподнявшись на кончиках пальцев, я вновь осторожно припала к его губам.

– Я люблю тебя, Анджей.

– А я тебя.

Пару мгновений спустя, когда я прижалась к супругу еще сильнее, с губ Анджея сорвался стон:

– Ты серьезно хочешь продолжить? – прошептал он. – Эта ткань через чур тонкая, я ощущаю сквозь нее каждый твой изгиб… Такими темпами мы потеряем целый день.

– А в Танжере будет считаться преступлением тот факт, если супруги займутся любовью прямо на балконе? – хохотнула я.

Обнажив свои прекрасные, идеально ровные зубы, Анджей хохотнул:

– Боюсь, что да.

– Ну… Тогда мы так делать не будем.

– Ассаламу алейкум! – раздался задорный баритон.

– Ва алейкум ассалам, Махмуд! – улыбнулся Анджей.

Веселый таксист, которого мы первым делом встретили в Танжере уже пригнал свое «пежо» под окна квартиры и теперь во все тридцать два зуба улыбался нам.

– Доброе утро, – кивнула я. – Рады снова вас видеть.

– И я рад, саеда Амелия. Выглядите так, словно ваш добрый супруг с неба вам звезду презентовал…

– Он сам все равно, что самая лучшая звезда в Млечном пути.

Махмуд добродушно хохотнул, а Анджей ослепительно улыбнулся.

Несколько мгновений спустя мы уже были в салоне автомобиля, а наш новоиспеченный друг вставлял ключ в зажигание.

– Куда прикажете держать путь?

– Мыс Спартель, пожалуйста, – протянул любимый своим бархатисто-хрипловатым баритоном.

– Слушаюсь, капитан! – Махмуд приложил два пальца ко лбу, а затем плавно тронул машину с места.

Примерно пятнадцать минут спустя мы уже были на месте.

Анджей открыл для меня дверцу, а затем, передав мужчине несколько хрустящих купюр, спросил:

– У тебя еще много заказов на сегодня, Махмуд ахи?

Мужчина вымучено зевнул:

– Сейчас уже не сезон, так что работы не так уж много. Учитывая, что спрос по-прежнему остается только на самый центр города, среди извозчиков все равно возникает конкуренция. Вечером я должен буду забрать из аэропорта престарелую леди. Мамочку одной местной высокомерной зануды…

Босоножки коснулись уже успевшего нагреться потрескавшегося асфальта, а солнце так и ослепило глаза.

Недолго думая, я мигом натянула солнцезащитные очки.

– Тысяча дирхам, и ты заберешь нас через несколько часов. Ну, если мне, конечно, удастся уговорить местную охрану впустить нас на маяк. Как тебе предложение?

Анджей также водрузил очки на переносицу, а затем пристально вгляделся в лицо Махмуда.

Мужчина вдруг заливисто рассмеялся:

– С тобой можно иметь дело, ахи! По-моему, ты один из самых щедрых моих клиентов за последнее время… Так молод, и так щедр…

– Ну так что?

Ветер растрепал мои волосы и, резко отбросив их назад, я посмотрела в сторону океана.

На дорожном отбойнике сидело несколько молодых людей и с нескрываемым интересом глазело прямо на меня.

– Убеждать ты явно умеешь… Но вот старого Наджи вряд ли сможешь уболтать. Он упрям, как осел.

На губах любимого застыла улыбка:

– Может, за две тысячи дирхам ТЕБЕ удастся это сделать, Махмуд?

Таксист снова захохотал, а я многозначительно глянула на Анджея.

– Ахи, ты навсегда занял свое почетное место в моем сердце! Моя дорогая жена может посчитать, что я связался с местной бандой, что вот уже из года в год обчищает местного старьевщика…

С этими словами мужчина выбрался из машины и, закрыв ее на ключ, задорно махнул рукой в сторону примостившегося на обрыве песочно-белого здания:

– Идем штурмовать крепость, во имя Аллаха!

– А я говорю, что меня это не волнует, Махмуд! – недовольно пробормотал мужчина невысокого роста, облаченный в черную куртку и удлиненные джинсовые шорты. – Ты же знаешь, сейчас все объекты закрываются на сезон. Если мой шеф узнает…

– Да брось, Наджи… – не сдавался наш извозчик. – Что тут такого? Молодой, по уши влюбленный паренек хочет показать своей новоиспеченной жене незабываемый вид. Как будто ты сам не был юн и безумен… А, ахи?

– Я больше не хочу неприятностей, ясно? После того, как я пустил на маяк ту компашку из Великобритании…

Мужчина так страстно пытался отвязаться от Махмуда, что у него едва слюна изо рта не вылетала.

– Побойся гнева Аллаха, Наджи… То группа молодых бестолковых укурышей, а то… молодая семейная пара! Тебе жалко, что ли? Кстати… давненько ты не приходил к нам с Азизой на ужин после Джума-намаза… Можешь захватить детишек и Саиду. Будем рады…

Я уже едва сдерживала смех, уткнувшись носом Анджею в плечо.

Мужчина стал неловко перетаптываться с ноги на ногу. Махмуд почти что добил его.

– Ну я…

Пальцы левой руки любимого переплелись с моими, а правой он вдруг стянул с переносицы свои солнцезащитные очки и глянул на Наджи.

– Многоуважаемый Наджи, я уже не первый раз посещаю ваш прекрасный город, а мыс Спартель – одно из моих самых любимых мест. Это же самое настоящее волшебство, как что-то разрозненное здесь становится одним целым… Мне так хочется, чтобы моя супруга тоже это увидела.

Я бросила на него короткий вопросительный взгляд.

Сердце в груди вдруг выдало неровный кувырок.

Зрачки Анджея расширились и потемнели, на губах застыла самая ослепительная на свете улыбка.

Ухмылка же с лица Махмуда вдруг совершенно неожиданно исчезла, а Наджи пробормотал:

– Аллах всемогущий… Ну ладно-ладно! Уговорил, парень! Ну чтобы никакой беготни и дебоша! Если услышу какие-то звуки, помимо морского прибоя…

Любимый шутливо поднял ладони прямо перед собой:

– Как я могу ослушаться многоуважаемого сайеда…

Несколько мгновений спустя мы оказались в полутемном помещении, пропахшим сладковатым ароматом пыли и морских водорослей.

На стенах было установлено несколько газовых рожков, а дверка, ведущая в небольшое помещение под винтовой лестницей была открыта настежь. До моих ушей донеслось бормотание телевизора.

– Мне устроить вам экскурсию, или сами разберетесь? – пробубнил Наджи.

– Думаю, молодые люди сами справятся с подъемом по лестнице. Не будем портить романтический момент…

Махмуд положил свою загорелую руку на плечо охраннику и добавил:

– Мы с моим дорогим ахи пока обсудим предстоящую встречу. Если задержитесь – буду ждать снаружи.

Мы с Анджеем послушно кивнули, а затем медленно направились в сторону лестницы.

Крепко хватаясь за перила, мы осторожно начали подъем. Глухая кирпичная стена чередовалась узкими прямоугольными бойницами, открывающими невероятный вид на прибрежные воды, а сквозь тонкие щели, что за столько лет успели образоваться в деревянных рамах, слышалось гудение ветра.

С губ сорвался короткий вздох.

– Что-то не так? – послышался сзади обеспокоенный шепот Анджея.

– Зря я сегодня надела босоножки. У меня уже ноги отваливаются. Поверить не могу, что на стопах вообще не осталось каких-либо следов после наших вчерашних похождений…

– У нестинаров особая магия. Угли никогда не оставляют следов на коже тех, кто отважился пройти ритуал.

– Ну да… – скептически пробормотала я.

Раздался тихий смешок, который мигом отлетел от каменных стен приглушенным эхом, а затем «растаял» где-то наверху.

– Лучше так.

Резкий толчок, и вот Анджей уже несет меня наверх на руках.

– Ты просто неисправим, – хохотнула я, уткнувшись лицом в его подбородок. – Я могу к этому привыкнуть!

– Я совершенно не против.

Еще один короткий миг, и мы оказались на месте: в округлом помещении со стеклянными стенами, в центре которого был установлен огромный прожектор.

Любимый осторожно поставил меня на ноги, а затем проскользнул в узкий проход между железными перекладинами.

Проследовав следом, я оказалась на небольшой открытой площадке, огороженной каменным парапетом в виде шашечки.

Недолго думая, Анджей подтянулся на руках и перекинул ноги через ограждение.

– Боже! – ругнулась я. – Ты что, совсем ненормальный?

На губах любимого заиграла задорная мальчишеская улыбка. Ветер так и растрепал его лучистые густые завитки на макушке.

– Гумберт… Только не говори, что ты боишься!

С трудом сглотнув образовавшийся в горле комок, я гордо выставила вперед подбородок и протянула:

– Черта с два, Моретти!

Стянув с ног босоножки, я подошла к ограждению и уложила рядом с ним обувь и свою сумку.

Один миг, и вот уже мои собственные ноги, путаясь в длинной хлопковой юбке медленно преодолевают каменное препятствие и свешиваются вниз.

Стоило моему взору устремиться вниз, как сердце в груди вновь выдало неровный кувырок, а кровь в висках так и застучала.

– Боже… Кажется, меня сейчас стошнит, – тихо прошептала я, ощущая, как прохладная широкая ладонь возлюбленного накрывает мою.

– Оторви взгляд от земли и смотри на океан. Не думай, что внизу пустота. Глубоко вдыхай морской воздух и позволь ветру играть твоими волосами…

Немного отдышавшись, я все же сумела уговорить саму себя не смотреть вниз.

– Вид просто волшебный… Смотри, как чайки парят среди облаков. Словно маленькие тлеющие угольки…

Пальцы Анджея еще крепче сжали мои:

– Это уникальное место. Самый стык Средиземного моря и Атлантического океана. Здесь они словно двое возлюбленных – сливаются в единое целое. И так – на протяжении веков.

Краем глаза я заприметила, как любимый вновь снимает очки с переносицы и зацепляет их за ворот своей белоснежной хлопковой футболки.

– Когда-то давно, помимо этого самого мыса здесь существовал остров с одноименным названием. Некоторые полагают, что именно он являлся той самой легендарной Атлантидой, о которой сложено столько легенд.

– Греза Платона, – хохотнула я, ощущая, как пальцы Анджея вдруг ослабляют хватку, а затем начинают медленно скользить вдоль моего запястья.

– Видишь, вон там вдали начинается полоса суши?

Я проследила за направлением руки любимого, а затем утвердительно кивнула.

– Это берега Испании. Мыс Трафальгар, недалеко от Кадиса.

– Просто невероятно, – прошептала я. – Теперь срочно нужно будет ехать в Испанию и наблюдать уже за Спартелем с противоположного материка.

Мы на мгновение замолчали.

А Анджей, с наслаждением втянув в себя воздух, прикрыл глаза и оторвал руки от каменной поверхности.

Медальон Оливии так и заиграл своими переливами на ослепительном солнце. Мой также висел у меня на груди на довольно толстой цепочке из белого золота.

– Если сюда поднимется Наджи, то тебе несдобровать.

На лице любимого вновь застыла улыбка.

– Мы не нарушали соглашения. Никаких лишних звуков. Делай как я.

Я приглушенно хохотнула.

– Боишься?

– Нет.

Взгляд мигом устремился вперед. Резкий порыв ветра растрепал волосы и полы моей юбки. Волны внизу разбивались о берег, а чайки так и кружили, обходя невидимые взору воздушные воронки.

Глаза послушно закрылись, и я, ощущая как сердце в груди, так и колотится, осторожно отняла ладони от поверхности парапета.

Тонкие рукава туники едва ощутимо затрепетали, и вот я уже парила над землей.

Несколько минут спустя мы с Анджеем нехотя вернулись обратно на смотровую площадку, а затем и вовсе вновь оказались на лестнице.

Щеки так и пылали из-за обрушившихся на них недавно порывов ветра, а ноги двигались так, словно я была пьяна: нетвердо и слегка подрагивая.

Анджей шел впереди, придерживая кончиками своих пальцев мои.

– Поверить не могу, что ты вновь заставил меня совершить подобное безрассудство… Чтобы Амелия Гумберт сидела на высоченной крыше, свесив ноги вниз…

Любимый вдруг на мгновение замер и бросил едва заметный короткий взгляд вниз, словно опасался, что кто-то вдруг внезапно появится на ступенях.

– Анджей, что ты…

Я не успела договорить. Сумка выпала у меня из рук и тихо шлепнулась на бетон.

Супруг вдруг с силой прижал меня к стене, что тонула в густой темноте резкого поворота лестницы.

Его губы мигом нашли мои, язык с жадностью ворвался в рот, а ладонь легко и непринужденно проскользнула ко мне в белье.

– Анджей, – прохрипела я несколько секунд спустя в его приоткрытый рот. – Это просто безумие…

– Я знаю, – прошептал он в ответ, целуя меня в шею.

Я почувствовала, как в горле начинает нарастать ком, а сердце в груди так и колотится… Что, если Махмуд или Наджи вдруг решат пойти за нами?!

– Наджи смотрит телевизор, а Махмуд возится с машиной, – пробормотал Анджей, пока его бесстыжие пальцы заставляли меня тихо задыхаться от наслаждения.

– Ты ненормальный, – шептала я, покачивая бедрами в такт движению его ладони. – Просто ненормальный…

Наши глаза вдруг встретились, а сердце в груди вновь выдало неровный кувырок. Глаза Анджея… Его зрачки вновь были неестественно расширены, заполнив собой практически всю прекрасную синюю радужку.

– Когда ты рядом со мной, я всегда буду вести себя ненормально, – отозвался он, а затем вновь впился в меня поцелуем.

Я почувствовала, как жар внизу живота начинает нарастать.

Ноги едва заметно задрожали, я оторвалась от губ любимого и уткнулась слегка приоткрытым ртом в его плечо.

С губ сорвался громкий стон, который приглушенно потонул в складках футболки Анджея, а затем я бессильно затихла в его руках.

Где-то внизу послышался скрип двери, а затем и задорный голос Махмуда:

– Ребята! У вас там все хорошо? Уже все осмотрели?

Супруг обхватил мое лицо своими прохладными ладонями и, еще раз коротко чмокнув меня в распаленные губы, отозвался:

– Мы уже идем, ахи! Место просто волшебное…

Я все еще никак не могла совладать со своим сбившимся дыханием, а на губах любимого сияла настолько самодовольная юношеская ухмылка, что мои щеки залились еще более густым румянцем.

Примерно полчаса назад мы покинули маяк, и Махмуд повел нас с Анджеем к восточной оконечности пляжа.

Я бросила короткий взгляд на электронный циферблат часов: он показывал половину пятого вечера.

Солнце начинало клониться к закату, а горизонт окрасился в розовато-янтарный оттенок.

Когда прибрежная полоса начала резко сужаться, образуя собой небольшую тонкую полоску суши, огибающую крутую скалу, я вопросительно глянула на любимого.

– Это естественный вход в пещеры Геркулеса, – улыбнулся он, пропуская меня вперед. – Просто не смотри вниз, и все будет хорошо.

– Ты говоришь мне об этом уже второй раз за день, – отозвалась я.

На щеках Анджея мигом проступили ямочки, а на губах – ослепительная до одури улыбка.

– Разве я не искупил вину?

Я почувствовала, как лицо вновь заливается румянцем.

– Я предпочту не отвечать на этот вопрос.

Он коротко хохотнул, а Махмуд, что уже добрался до поворота, махнул нам своей загорелой рукой:

– Ну, где вы там? Скорее! Здесь мы сможем пройти только пока светло…

Придерживаясь ладонями за гладкие скалистые выступы, пахнувшие илом и моллюсками, я неуверенно двинулась в сторону нашего «гида».

– Надеюсь, вы не против слегка намочить ноги, саеда Амелия? – протянул он, кивая на мои дорогие босоножки.

– Только не говорите, что нам придется плыть…

Махмуд в очередной раз заливисто рассмеялся, но головой все же покачал отрицательно.

– Я, конечно, люблю приключения, но не настолько. У меня еще вечерний клиент, если не забыли…

Я понимающе кивнула и послушно последовала следом за мужчиной.

Практически за самым поворотом оказался огромный сводчатый вход в пещеры.

С губ слетел удивленный возглас, мигом отлетевший от каменных стен.

– Ух ты!

Узкая дорожка, по которой мы добирались начинала уходить под воду уже несколько шагов спустя, но образовавшийся небольшой грот заполняла настолько чистая голубовато-бирюзовая вода, что можно было без труда продвигаться по ней дальше.

– Вот об этом я и говорил, – улыбнулся Махмуд. – Именно из-за вот таких вот видов в практически пешей доступности от дома я и влюбился в Марокко. Окончательно и бесповоротно.

Моя рука едва заметно дрогнула, и уже мгновение спустя я почувствовала, как мой мизинец обхватывает мизинец Анджея.

Без какого-либо труда преодолев дорожку (юбку, несмотря на все протесты нашего нового знакомого я все же приподняла), мы, наконец, оказались в обитаемой части монумента.

Посетителей в это время года здесь также было немного. В основном это были местные, а также заумного вида молодые люди, что-то записывающие в свои толстые блокноты и планшеты.

– Согласно легенде, в этой самой пещере когда-то останавливался Геракл, прежде чем отправится на совершение своего одиннадцатого подвига…

– Золотые яблоки Гесперид, – протянула я, оглядывая странного вида многослойные образования на стенах.

Махмуд утвердительно кивнул.

– А еще здесь когда-то устроили свой отвязный концерт ребята из «Def Leppard», – с важным видом заявил Анджей.

Когда я с удивленным видом уставилась на любимого, тот вновь тихо хохотнул.

– Только не говори мне, что ты на нем был, – прошептала я так, чтобы Махмуд не услышал.

– А что, ты не можешь представить меня, слушающим подобную музыку?

– Если честно… нет.

Анджей чмокнул меня в макушку, а затем ответил:

– Ты знаешь меня гораздо лучше, чем ты думаешь. А на концерте был Малек.

– Так-то лучше.

Снова послышался смешок, а затем мы двинулись дальше.

Махмуд был просто великолепен в роли гида. Он многое знал из истории этих мест, неплохо разбирался в искусстве и выдавал столько важных дат, что мне впервые за долгое время показалось, что хоть кто-то на этом свете может сравниться с нашим незаменимым и любимым Даниелем.

Когда мужчина начал поведывать очередную легенду, как-то связанную с берберскими обезьянами, зал вдруг буквально насквозь пронзил оглушительный звук ксилофона.

Анджей потянулся к своим шортам-карго и извлек из кармана мобильник.

Я сразу же обеспокоенно уставилась на любимого.

– Это Даниель, – одними губами произнес он, а затем направился в противоположную сторону помещения.

Пару мгновений спустя я услышала привычную грубоватую речь. Не знаю зачем, но любимый вдруг перешел на немецкий.

Недолго думая, я сложила руки на груди и двинулась к небольшой витрине, в которой были аккуратно расставлены замысловатые предметы быта античных времен.

– Должно быть это тяжело… – вдруг донесся до меня тихий голос Махмуда.

Я осторожно обернулась.

– Простите?

Мужчина неловко перетаптывался с ноги на ногу, стараясь избегать моего взгляда.

– Я просто хотел сказать, что вам скорее всего приходится тяжело, милая саеда… Ну, жить… с таким супругом, как Анджей.

Я почувствовала, как кожа вдруг покрывается мурашками, а сердце пропускает удар.

– Что конкретно вы имеете в виду, Махмуд? С каким таким?

Любимый все еще разговаривал по телефону, а те немногие посетители, что были в помещении вдруг, словно по мановению волшебной палочки, куда-то исчезли.

– Я не знаю, произведут ли на вас какое-то действие мои слова, но… Будьте осторожны. Человеку не место рядом с Альгулом…

Слова вдруг застряли в горле. Значит, мне не показалось, и мужчина действительно заметил, как Анджей применил силу внушения к Наджи.

Он бросил короткий взгляд на моего мужа, а потом слегка наклонился вперед:

– Хладные могут быть добродушны и добросердечны, их красота пленяет… Но рано или поздно их вторая натура берет верх. Милая саеда… Именем Аллаха… опомнитесь пока не поздно. От этого союза не может получиться ничего хорошего… Ваша душа может навсегда провалиться в пучину небытия… А оттуда не существует выхода!

Ноги едва ощутимо задрожали, и я вдруг с ужасом осознала, что вот-вот могу грохнуться в обморок.

Вот уже второй раз за последние дни совершенно незнакомые мне люди вдруг начали сыпать различными предупреждениями насчет Анджея. Насчет того, ради кого я была готова умереть.

С губ сорвался тяжелый вздох, а затем я все же нашла в себе силы ответить:

– Анджей – мое все, Махмуд. Мы с ним – части одного целого. Если бы вы владели всей частью истории, то никогда бы не сказали ничего подобного.

В темных глазах мужчины застыло неподдельное сожаление: