Двоечник бесплатное чтение

Начало второй четверти двадцать первого века от Рождества Христова, октябрь. Где-то на планете Земля

– … Сегодня в студии передачи «Весь мир вокруг нас» мы беседовали с заведующим кафедрой всемирных проблем Гардверовского университета имени Джей Пи Дорна, профессором Кеннетом Айварски.

Наш уважаемый гость ответил на множество вопросов, и нам с вами, как мне кажется, стало понятнее, чем объясняется… впрочем, не стоит повторяться – те, кто пропустил начало передачи, могут полностью посмотреть её на нашем сайте… ссылка здесь.

Профессор, напоследок хотелось бы узнать, как Вы относитесь к проблеме дискретности существования биологической жизни вообще и её разумного воплощения в частности? Все религии мира так или иначе затрагивают данную тему, но единого ответа в их толкованиях не содержится…

– Затронутый вами вопрос, безусловно, очень интересен, и ответ на него, как вы справедливо заметили, много лет ищут не только научные исследователи, но и представители самых разных религиозных течений.

Позвольте разделить мой ответ на две взаимосвязанные части. Первая: ещё в древних, лишь относительно недавно расшифрованных писаниях шумеров говорилось: «Год за годом, эпоха за эпохой весь мир повторяет извечный цикл: от рождения к подъёму, а затем – к гибели. Таков удел всех – камней и льдов, растений и животных, вод и небес. И человек, со всеми его помыслами и деяниями – не исключение…»

А как мне стало известно буквально несколько недель назад, сходное изречение содержится и в письменах майя: «Всё сущее в мире не вечно, и гибель заложена в нём ещё при зарождении…»

На мой взгляд, древние не ошибались. Всё живое на нашей планете циклично, вы можете назвать это спиралью, переменно-кольцевой прогрессией… Жизнь идёт именно так: начало – рост – вершина – смерть. Вся предшествующая история служит тому подтверждением.

Вторая часть, как ни печально, такова: современное человечество, само того не сознавая, уже миновало вершину своего величия, а теперь стоит на краю пропасти, то и дело порываясь сделать последний шаг в небытие. Сделает ли оно этот шаг?.. От прямого ответа я, пожалуй, воздержусь.

– Спасибо, профессор! Да, наука, при всех её возможностях, пока не может дать однозначных ответов на все интересующие нас вопросы. Тем не менее нам остаётся надеяться, что у человечества достанет здравого смысла не делать опрометчивых шагов. До новых встреч, дорогие телезрители!.. И, прошу вас, берегите себя…

Опять двойка

Первая половина вечности. Где-то среди парсеков

– Для тех, кто пока не в курсе дела, уточняю: собрал я здесь вас, моих лучших и… в общем, всех моих сыновей, учеников и помощников, чтобы сообщить…

Туманный облик наставника ещё больше затуманился. Старик явно не мог подобрать нужных слов.

– Пренеприятнейшее известие, небось? – ехидно поинтересовался самый младший из присутствующих, по причине молодости почти неразличимый, – Не зря, не зря тружусь, раз сам вседержитель цитирует, ха-ха, одного из моих чадушек-несмышлёнышей!

– Тебе, А́нтрис, слова пока не давали! – оборвал весельчака один из более видимых, серый с зеленоватым оттенком, – Ишь, развеселился… помалкивай, а то дошутишься – развеет тебя отец вместе со всеми твоими чадами и их домочадцами – и тупыми, и смышлёными, без разбору!

– Те́ррис прав, – поддержал его ещё один полупрозрачный, голубовато-серебристый, – Как раз из-за тебя нас сюда призвали, от дел оторвали. Не оформился толком, а уже лезешь поперёд батьки!..

– Молчу, молчу… – названный Антрисом насупился и порозовел, – Подумаешь… уже и пошутить нельзя…

– Шути-шути, да меру знай!..

Старший дождался конца перепалки и невозмутимо продолжил.

– Если вы закончили, то я, с вашего позволения, скажу ещё словечко-другое о теме нашего урока… или совещания, это уж как пойдёт. Террис, не торопи события, не пугай мальчугана – никого развеивать мы не собираемся, во всяком случае пока, до выяснения всех деталей и обстоятельств… Известие и в самом деле не из самых приятных, и касается, мой дорогой младшенький Антрис, в первую очередь именно тебя.

– А что я?.. Опять я… Чуть что где не так – сразу Антрис… Я же никому никогда… Я вообще уже лет пять… десять… ну, или чуть больше… ничего не делаю!.. Сижу себе, картишки нейтринные тасую…

– Вот то-то и оно!.. – взволновался теперь синий, с лазурными переливами, – Ничегошеньки не делаешь, пустил всё на самотёк, а нам всем за твою лень отдувайся…

– А ведь тебе, как младшему и неопытному, поручили самое плёвое дело! – снова недовольно пророкотал серо-зелёный, – Всего-то одно существо!.. Со старших надо пример брать – твои братья по миллиону видов курируют, и ни на кого никаких нареканий!..

– И что толку с этих миллионов?! – ещё сильнее порозовел Антрис, – А мой один…

– А твой один, пользуясь твоим попустительством и моим к тебе излишним доверием, извёл уже многие тысячи других и вот-вот уничтожит оставшихся, – грустно молвил туманный, и младший ученик смущённо замолчал, – Вот поэтому я вас, дети, и собрал – процесс зашёл настолько далеко, что теперь вам, каждому по отдельности, не преуспеть. Будем думать вместе. А поскольку не все в курсе дела, я вкратце изложу суть.

Этот эксперимент я задумал давно. Почему, зачем?.. Сказал бы «Бог его знает!», да ведь в том-то и дело, что – не знает сам… Наверное, чисто от скуки: надоели мне все эти энергии, турбулентности, поля да излучения, захотелось чего-то такого, особенного.

А каким этому особенному следовало быть, откуда взяться, где размещаться и как выглядеть, решать предстояло по ходу дела. Но одному всё мастерить мне показалось не с руки… то есть я бы, конечно, справился, но тогда могло получиться, сами понимаете, несколько однообразно – один взгляд, одна, так сказать, манера… посему для начала раздвои́лся, посоветовался с умным, гм… да, смею полагать, неглупым макроко́смом, и создал вас. Первым – тебя, А́стрис. И ты – молодец, не подвёл старика…

Поименованный Астрисом – многогранный, сверкающий мириадами разноцветных искр, встал и горделиво приосанился.

– Да, молодец!.. Звёздный мир, наше с тобою творенье, откуда ни глянь – загляденье!.. И, в отличие от кое-кого, не указывая пальцем, на достигнутом ты не останавливаешься – что ни минута, что ни парсек – появляется новая планетка, кометка либо звёздочка. Спасибо, дорогой, от всей души спасибо!.. Садись, садись, не напрягайся… отдохни хоть тут, на совещании нашем…

Вот с кого тебе в первую голову следует брать пример, нерадивый мой Антрис!.. Оглянись вокруг: что пред тобою и позади, под, над, справа и слева?.. не звёзды, нет, а кроме них, посреди и между?..

– Ну, глянул, – прозрачный повертелся туда-сюда, – И ни хрена я там не вижу! Пустота одна сплошная, чёрная и мрачная.

– Пустота, по-твоему?.. Ан нет, милок, не пустота это – ты только прикинь, оцени хоть вскользь, сколько там, в этой, по-твоему, пустоте, самых разных частиц, кварков, лучей и волн разнообразных… Лишь на первый взгляд вокруг нас пустота, а на самом деле это – вакуум, важнейший плод трудов брата твоего, Астриса. И его, вакуум, полагается постоянно и непрерывно поддерживать в чистоте и порядке. Про квазары, галактики и прочие туманности – никаких слов не хватит рассказать… Учись, сын мой!

Вторым на свет, с позволения сказать, божий, появился Террис, – (серый зашевелился, приподнялся), – Сиди, малыш, сиди… Ему, согласно имени, предстояло помочь старшему брату в создании всей тве́рди во всём необозримом мире. Неподъёмный, надо сказать, труд… Но ведь справился, мальчик мой дорогой. Справился наилучшим образом! Тоже отличный пример для подражания, а ты на него голос повышаешь…

Теперь не могу не сказать о тех, кого ты, неуч недовоспитанный, обидел… Нет, не лично, понятно, за такое я б с тебя, деточка, по-другому спрашивал… не впрямую, разумеется, а опосредованно. Не понял?.. Ну, что с тебя взять, нескладёшеньки… объясняю, и снова начну издалека. Встань, выйди сюда и слушай внимательно, повторять не буду.

Вот ещё один твой старший брат, И́хтис. Ну скажи, чем его творения тебе помешали?!.. Ведь на этой несчастной планете, благодаря неустанной работе третьего моего сыночка, Ги́дриса, воды вдвое больше, чем суши!..

– Позволь уточнить, отец: не вдвое, а в три с четвертью раза без малого, – уважительно промолвил сине-лазурный, – Но из-за его мерзкого племени…

– Не будем мелочиться, мой мальчик, всё в мире переменчиво, и вода с сушей в том числе… О качествах его племени позже.

…Да, так о чём это я?.. Ага, Ихтис. Он, да будет тебе известно, вполне успешно населил все водные пространства, для чего создал несравнимо с твоим побо́ле живых существ, а носа не дерёт, ибо скромность – великая добродетель!.. И, не будь его творений… впрочем, ты и сам знаешь, откуда твоё бесконтрольно размножившееся стадо берёт львиную долю пищевого протеина. А чем они отблагодарили ни в чём не повинных рыбёшек?!.. Молчишь… Правильно, молчи, внимай и не ропщи.

Теперь Зо́ис. Тоже потрудился – будь здоров. Как-никак одних хвостатых десятки тысяч видов, и было бы ещё похлеще, да твои, чёрт бы их побрал…

Чёрт… чёрт?.. интересная мысль… а в самом деле, не создать ли мне кого-нибудь этакого?.. И ему, нечистому, поручать все и всяческие грязные делишки?.. За одним прибрать, другого убрать… Надо подумать… Ладно, об этом потом, при случае…

Молодчага Зоис, молодчага. Перейдём к А́вису. И Авис за своими пернатыми стаями присматривает как положено, а твои выкормыши их ловят и бьют без всякой жалости и гуманизма.

Да, никому не вредящих живых тварей было гораздо больше, и всем на этой тепличной планетке хватало места, чистой воды, воздуха (спасибо А́эрису) и еды, пока ты не сотворил своего гому́нкулуса, а вдобавок дал ему слишком много воли, отпустил поводья, увлёкся какими-то пасьянсами… Не хочешь извиниться перед старшими братьями?

Множество разнокалиберных глаз воззрились на стоявшего. Тот под осуждающими взглядами утратил задорную розоватость, всхлипнул и вконец потускнел.

– Простите, меня, пожалуйста!.. Я больше не буду!

– Бог простит!.. – сурово прозвучало в ответ.

– Простить тебя, я, конечно, прощу… как не простить искренне кающегося?.. – кивнул старший, – И больше не будешь, разумеется… кому же захочется быть развеянным… Но желается мне узнать, искренне ли твоё раскаяние?..

– Искренне, отец!.. Тобой клянусь!

– Ты бы, малютка, с клятвами поосторожнее, поосторожнее… Я почему-то сомневаюсь. Скажи-ка для начала, сын: хорошо ли помнишь преподанные тебе с первым проблеском мысли основополагающие принципы созидания?

– Кодекс творца? – уныло промямлил прозрачный, – Боюсь, не очень…

– Даже название переврал… кодексом обозвал… можно и так, но на будущее заруби на носу: это – «Правила миросозида́ния». Запомнил?

– Да… наверное.

– Сколько там пунктов?

– Семь?.. Или…

– Молодец!.. Весь перечень не нужно. Главное помнишь?.. Первый пункт гласит… Что он гласит?

– Не вреди?..

– Мимо, малыш!

– Не сотвори себе кумира?..

– Эх, ты… Двойка тебе, сынок, по космогони́ческому миротво́рчеству!

– Только двойка?.. Но я же учил…

– Плохо учил, раз до сих пор не выучил!.. Сколько раз повторять: первое и главное правило – мы в ответе за тех, кого сотворили! Целиком и полностью, за каждого из них, за каждую его ложноно́жку, ядро и митохо́ндрию, шерстинку и пёрышко, за око и за зуб… за каждое его движение, взгляд, укус и каждую каплю яда, каждое слово и даже мысль. Понял, наконец?

– Да, но…

– И никаких «но»!.. Если твоё отродье по прихоти своего творца, по недосмотру или просто вследствие непредсказуемой мутации вдруг обретает потенции, изначально в него не закладывавшиеся, как ты должен поступить?..

– Вы имеете в виду вторую сигнальную систему? Или рыночные… то есть товарно-денежные отношения?

– Ох, и бездарь ты у меня всё-таки… ну сколько ж тебе талдычить… Фигня все эти системы и отношения!.. Самое страшное, что может произойти с любым живым существом – бесконтрольная способность к самообучению!.. А ты, лопух, этот важнейший момент прошляпил, должных мер не принял…

– А что надо было сделать?

– Неужели ты и первый всемирный потоп проспал?.. И ледниковый период?.. Или полагаешь, будто все эти катаклизмы сами собой случились? Помнишь хоть, какие твари до них там, на нашей зелёненькой Земельке, верховодили?

– Атланты с кариатидами?.. Или динозавры?

– Ну вот, кое-что помнишь… Атлантов никто не творил, их твои детушки потом придумали, вместе со своими языческими идолами, а вот гигантские ящеры – да, были. Эти твари у Зо́иса удались на славу, но уж больно прожорливыми вышли, Фи́тис за ними папоротники сеять не поспевал… вот и пришлось у Астриса помощи попросить. И мой первенец не подвёл – мигом метеорит ладненький такой прилетел, за ним другой… бац-бац, и готово.

– Вы полагаете, такой момент опять настал?

– Ну уж нет! – вскричали двое – дымчатый белокрылый Авис и тучеподобный мохнатый Зоис, – Ты напортачил, а нам всё снова с нуля начинать?!

– Я к вашим услугам, отец, – не обращая внимания на их галдёж, поклонился Астрис, – Тогда обошлось минимальными средствами, но в этот раз надо бы порадикальнее… Парочка астероидов на такой случай у меня всегда наготове. Какой выберем?.. Я бы предложил не Апо́фис и не Бе́нну, хотя они тоже неплохи, а уж, для верности, Цере́ру. Это будет славная охота!..

– Пощади, брат! – в один голос взмолились теперь все животворящие, – Мы лучше как-нибудь сами – эпидемию устроим, пиранью летающую выведем…

– Да, Церера круче всех, – бесстрастно продолжил искристый, – Я уже представляю: кора треснет, вся лава – наружу, ось вращения сместится, океан вскипит, пару раз всю сушу промоет… Красота!.. Когда начинать?

– Господи помилуй… – горестно вздохнул животворящий хор.

– Тише, мальчики, – умерил страсти туманный, – Не шумите. Обойдёмся без астероидов, потопов и обледенений. И во внеочередных извержениях, Террис, нужды пока нет.

– А как же быть? – снова хором вопросили творцы морской и сухопутной флоры и фауны, – Ещё век-другой, и все наши труды псу под хвост пойдут…

– Почему – псу?

– Дык тогда ж, кроме домашних собак, никого не останется… может, только крысы с дельфинами – одни по помойкам да подвалам людскими объедками прокормятся, другие – слава Ихтису, в воде живут. Так и вода при таких темпах их проклятой полимеризации скоро сплошь отравой пластиковой зарастёт!..

– Слы́шишь глас истины? – снова укорил младшего прародитель, – Вот к чему приводит безделье!.. А не сами ли твои слишком умные когда-то говорили… Как там у них было, в Риме древнем?.. Pigritia est mater…

– «Pigritia est mater omnis vitiorum». Лень – мать всех пороков, отец… – потупившись, завершил лентяй начатую учителем фразу.

– Да-да, именно она, лень-матушка… Но ответь мне, сын, чем ты руководствовался, создавая столь вредное существо?.. Разве тако́е предусматривалось техническим заданием? Почему отступил от проекта?

– Видите ли, батюшка…

– Обращайся ко всем. Провинился ты не единственно предо мною, поэтому и ответ держи сообра́зно вине.

– Видите ли, папа и братья мои любезные! Я ведь появился на свет, сотворённый прародителем нашим, позже всех… и потому, видимо, не успел впитать… то есть я имею в виду… да что там!.. самонадеян был, заносчив отчасти, и чувству меры наряду с терпением да осторожностью в выборе средств не научился. Виноват!

– Виноват, ох, виноват… Складно винишься. Однако продолжай.

– Получив отеческий концепт на создание универсального обитателя суши, я первым делом подглядел, как вы, братья, свои программы выполняете, и решил сделать лучше всех…

– Прохвост! – возмутился Зоис, – Мы шли по трудному пути проб и ошибок, а тебе готовенькое подавай… Подглядел он… Как не стыдно!..

– Стыдно, но я же хотел как лучше… Так вот, изучив ваши творения, решил я сделать наилучшее, полагая: все сотворённые вами живые существа, при всём их разнообразии, не имеют одного, самого главного свойства, а конкретно – разума.

– Всего-то?..

– А разве я неправ?.. По-моему, дело именно в нём… Иначе ему среди диких агрессивных зверей и рептилий не выжить. Они-то, хоть и приспособленные, сплошь неразумные…

При этих словах пятеро заинтересованных гневно зароптали.

– Неправда! – вскричал Э́нтис – рыже-коричневый, многоногий, с проглядывающими там-сям хитиновыми чешуйками, – Даже муравьи, не говоря уже о пчёлах с тараканами, обладают в некотором роде умом, который твоим двуногим остолопам и не снился!

– А почему же они тогда самый простой дом построить себе не могут, умные пчёлки твои?.. Если б мои, как ты их обидно именуешь, остолопы для них ульев не ладили – так и ютились бы по дуплам с пещерами!..

– Ну, брат, да ты, я гляжу, на планете как будто и не бывал! Ульи приплёл… Дом построить, имея пилу, топор и подъёмный кран, кирпич-цемент, брёвна и опалубки всякие – что может быть проще?!.. А термитники – видел когда-нибудь?.. Мои малютки их без единой машины строят, своей слюной из песка лепят, и в любую жару там прохлада, какой без кондиционеров твои тупицы ни за что не добьются!.. А соотнеси их размеры с ростом строителей – так все людские небоскрёбы надо друг на друга поставить, и мало будет! И ульи они, мерзавцы твои, для того лишь сделали, чтобы мёд у моих пчёл отбирать!

– Тихо вы, оба!.. – студнеобразный Ихтис выразительно помахал щупальцем, – Тоже ещё нашли критерий разумности – дом… Моим рыбёшкам и осьминожкам весь океан – дом!.. А это, как сказал брат Гидрис, как-никак три четверти всей планеты… Так ведь есть ещё и реки с озёрами!.. Дом… нам под каждым под листом здесь готов и стол, и дом… Я хотел сказать: в каждой речке или море проживаем мы без горя, вот!..

– Стихи, между прочим, исключительно мои карапузы сочиняют, а никак не твои водоплавающие…

За эти слова на задиристого двоечника покатился огромный водяной вал, но учитель взглядом испарил его и возобновил урок.

– Хорошо, я готов согласиться с необходимостью некоторой сообразительности для твоего, как ты его называешь, Универсала. Ты его слепил почему-то голым… неужели вокруг не хватало глины для нормальной шкуры?.. и ему пришлось научиться шить одежду. Не дал копыт – вот он и стал тачать сапоги. Лапы… пардон, руки слабоваты, зубы и когти никуда не годятся – их заменил твой питомец каменным топором, ножом и копьём… ещё и землю возделывать ты его научил, за это хвалю. Из пещеры в хижину перебрался – лафа!.. Вот тут бы и остановиться!.. Но ты решил: без шерсти зимой холодно, сырое мясо вредно, хлеб вкуснее и питательнее зерна – и не нашёл ничего лучше, чем дать ему огонь… а это, согласись, было уже слишком!..

– Так что ж мне теперь – печень птичкам подставлять?.. Авис будет рад-радёшенек, у него этих клюва́стых стервятников пруд пруди!

– Не дерзи, сын мой!..

– Прости, Господи!.. Не в дерзости дело – там, на планете, повсюду столько валялось самородного металла и руды, что не использовать их было бы просто грешно. Деревянная соха – и та позволяла первым хлеборобам не умереть с голоду, а когда они по моим чертежам сладили плуг, зерна прибавилось вчетверо, тогда и пиво появилось… Ну, и это… вино…

– Пиво?.. – облизнулся наставник, – Настоящее?.. Неужто сами сварили?

– Ну, скажете тоже!.. Сварили… Подсказал, знамо дело… А перегонять они уже сами научились, ей-богу!

– Не поминай всуе… Подсказывал как?.. Устно или письменно?

– Обижаете, учитель!.. Вздумай я кому-то из них чего шепнуть – у него крыша тут же свалится: мамочки, облако говорящее!.. а письмена изображать того хуже – они ж в ту пору были поголовно неграмотные…

– Так научить же можно одного-двух из рода… клинопись там, картинки всякие наскальные…

– Эти, безусловно, применял, как без них. Но возни уж больно много, и не факт, что поймут, как надо. Поэтому сначала для передачи конкретных рецептов и методик внедрил я там гипнотранскри́пцию.

– Какую-какую скрипцию?.. Музыкальные пассажи для неграмотных?

– Ха-ха-ха!.. Извиняюсь… Нет, никаких оркестровок, попроще. Во сне, учитель, внедрил я передачу знаний во сне. Вот заснул какой-нибудь хлебопёк, из наиболее продвинутых, и снится ему, как его жена проращивает ячменное зерно, сушит, мелет, смешивает с водой в бродильном чане… А утром он это всё воплощает на практике, и готово дело. Так я им и химию помог освоить, и нелинейную геометрию, и основы термодинамики, и кой-чего ещё…

– Ах, как красиво!.. Ловкач ты, нечего сказать. Умеешь, когда не ленишься. Может, ещё и на троечку вытянешь… Но Бог с ним, с пивом, высшей математикой и самогоном заодно. Веселиться не грешно и потому невозбранимо, а пища в целом, как и житейская наука – дело богоугодное. Но скажи-ка мне, сыночек милый, не ты ли им вслед за оралом и меч подсунул?

– Почему – подсунул?.. Это как-то само собой получилось…

– Само собой?.. Вот так просто, ни с того ни с сего, взял да и выковался меч, за ним секира, а потом и арбалет?

– Но им же нужно было защищать свои дома, посевы и урожай!

– Защищать, говоришь… Да, защита – это хорошо. Но они, как всегда, пошли дальше, гора-аздо дальше…

– Да, вот такие они у меня… непоседы.

– Ага, подвижные ребятки. Перерезали этими мечами друг друга почти поголовно, и добились бы своего, если б Ми́кис, спасибо малышу, не наслал чуму – только тогда и угомонились немного. А потом у них откуда-то появился порох, а чуть позже и динамит… Случайно не знаешь, откуда?

– Да кто их разберёт… может, сами додумались… там же предельно просто всё – смешай, спрессуй…

– А может, во сне увидали?

– Но я же хотел как лучше!..

– О благих намерениях и куда они ведут поговорим чуть позже. В этом случае ты нарушил третий пункт Правил, гласящий что?

– Что?

– При сотворении необходимым условием является строгое соблюдение баланса… впрочем, раз ты его забыл, значит, в своё время усвоил нетвёрдо и нынче, будучи эмоционально взведённым, опять не просечёшь… Для тебя, олуха царя небесного, скажу проще: «Творя добро, не забывай о зле!» Понятно?

– Да… Кажется…

– Креститься надо, если кажется!.. Запомни же хотя бы сейчас, бестолочь: любое благо, будучи чрезмерным, обращается своей противоположностью. Порох ты им, шустрикам своим, небось, для фейерверков давал?

– И шути́хи ещё…

– Понятно. А динамит – чтоб каналы и тоннели всякие рыть?

Вместо ответа Антрис горестно вздохнул и ещё ниже опустил еле заметную покаянную голову.

– Высечь бы тебя за это, да неловко, при братьях… Но ответь, всё-таки: эти твои голые и бо́сые… почему ты решил, будто только они из всех земных тварей достойны называться носителями разума?

– А кто ж ещё?.. Эти примитивно-инстинктивные, что ли?!

Шквал возмущения заставил учителя потемнеть и заклубиться, как облако перед грозой. Отовсюду понеслись гневные возгласы: «Позор!..», «Долой!..», «Беспредел!..», «Да сколько ж можно?..», «Хватит, наслушались!..», «Доколе терпеть?!..», «Развеять недотёпу!..» Ставший практически прозрачным двоечник притих.

– Погодите, дети!.. Развеять никогда не поздно. Если я правильно понял, с его последним тезисом согласны далеко не все?.. Давайте не разом, а по очереди… а ещё лучше по старшинству. Начни ты, Астрис.

– Извините, батя, мне и сказать-то нечего… Хотя погодите: разве загадить всю планетарную орбиту – признак разума?.. Ни одному муравью, рыбе или жирафу такое и в голову не придёт, а твои, братишка, умники что натворили?.. Века не прошло, как от земли оторвались, а там уже больше грязи, чем во всех кольцах Сатурна и Юпитера вместе взятых!.. Dixi.

– Спасибо. Теперь ты, Террис.

– Ну что я скажу… Роют они, конечно, глубоко и бестолково, мусорят повсюду часто и помногу, а так – пусть себе живут. Им же самим потом этим дерьмом питаться. Di… ой, погодите!.. О́рис, разреши, я и за тебя скажу?.. Есть ещё одно, в целом пустяковое, но на мой взгляд существенное дельце. Они же мимоходом разорили общепланетный вариа́торный резерв!..

– Какой-какой резерв?

– Вариаторный… ну, если проще, можно его назвать аварийным фондом стимуляции мутаций в животном и растительном мире… Это на случай непредвиденного форс-мажора: облучаем гаме́ту, помещаем в изменившиеся условия и получаем приспособленный эмбрион. Ускорение эволюции, ежли уж совсем для дураков… прости, папа, это я не о тебе…

– Антрис, ты в курсе дела?..

– Отчасти, но я бы не воспринимал эту шалость так болезненно – ничего они не рушили, просто в процессе добычи полезных ископаемых добрались до залежей руды распадающихся элементов, а раз добрались, то и добывать принялись…

– Ага, добрались, принялись… Не добрались, а разграбили! – Террис забурлил, как вскипающий чайник, – Всё более-менее поверхностное вырыли, и ладно бы с толком, так ведь нет же!.. Вот теперь Dixi.

– Почему же без толку?.. И никого они не грабили, вели себя по-хозяйски, только и всего… Я им, каюсь, чуток подсказал, чтоб относительно чистой энергией разжились, вместо угольного и мазутного угара… Каюсь, подсказал… не мог я спокойно смотреть, как эти дикари радовались светящимся от радиации краскам – даже цирковых актёров мазали, а потом удивлялись: «А чегой-то они так быстро помирают?.. Десятка три сияющих сальто-мортале в темноте, и готов акробат, крась нового…» Зато теперь только у ленивых стран своей атомной электростанции нету. Горжусь я ими за это, право слово! Разве плохо, когда тока больше, а дыма меньше?

– Гордишься?.. Электростанции, говоришь? Дыма меньше? – изумрудно-зелёный Фитис от возмущения сделался серо-буро-малиновым, – Чистая энергия?!.. Дыма, бесспорно, меньше, а про бомбы не расскажешь? Они же вместо этих хвалёных электростанций столько боеголовок понаделали – раз десять можно всё живое на планете спалить!.. Я тоже Dixi.

– А тебе бы хотелось, чтобы они по старинке дровами топили, крыши тростником и драницей крыли? Тогда от твоих лесов за полвека ни шишки, ни пенёчка не останется!.. Ну а бомбы… да, наделали… но наделать – не значит взорвать. У них с этим не так-то просто: все друг за другом следят, контролируют, пакты всякие там, договоры, блокировки. Не спалят они всё живое… надеюсь. Может, и разоружатся ещё…

– Фитис, Террис, не горячитесь, – снова понизил накал наставник, – Бомбы… может быть, это и к лучшему… Всё живое им в любом случае не осилить… Продолжим. Гидрис, ты, кажется, выглядишь самым встревоженным?

– Да, отец, я встревожен. Нет, я не встревожен – я потрясён, удручён, поражён… У меня слов не хватает!.. Им без всякого с их стороны усилия, ни за что, можно сказать, досталось столько чистейшей влаги – хоть пять тысяч веков каждый день пиво пей, суп вари и купайся, сколько влезет, а они?.. Благодаря их стараниям в реках и озёрах нефти и, простите, говна больше, чем воды, а про моря-океаны я вообще молчу!.. И молчал бы, если б всё это говно предстояло жрать им самим, так ведь нет же!.. По их милости страдают все, от самой мелкой рыбёшки до самого большого кашалота, а этим «Хо́мо са́пиенсам», что по-латыни, да будет вам известно, означает «Человекам разумным», хоть бы хны!.. И всё это – из-за отсутствия учёта и контроля со стороны твоего любимого сыночка… Ох, дождутся они у меня потопа, я не я буду!.. Dixi.

– Спасибо, водяной. Ты мог бы и не переводить, латыни мы все когда-то учились понемногу. Теперь ты, Ихтис.