Запутанные. Непроявленная реальность бесплатное чтение

Пролог

Плывущая в космической пустоте станция выглядела хрупкой и ненадёжной. Почти полторы тысячи метров ажурных конструкций, соединённых тонкими фермами-переходами, в обрамлении раскинувшихся во все стороны панелей солнечных батарей, противометеоритных экранов и выдвинутых наружу причальных шлюзов с пристыкованными к ним челноками, не выдержали бы напора даже сверхразрежённой атмосферы Марса или Титана или обрушились бы под собственным весом даже на поверхности не обладающих высоким гравитационным полем Цереры и Весты. Иное дело – околозе́мная орбита с высотой около 400 километров, где влияние атмосферы близко́ к нулю, а вес – просто отсутствует.

Станция «Галилео-16» рассчитывалась именно для этого случая: круговая орбита в плоскости эклиптики, откуда легче всего запускать межпланетные аппараты, наиболее экономичная в плане энергозатрат и логистики.

На каждом витке станция дважды пересекала земной экватор.

Над океанами смотреть было нечего. Покрытая туманом вода выглядела всегда одинаково: плотная серая хмарь без признаков жизни. Разглядывать материки было чуть интереснее. Но – только утром и днём, когда облака над тропиками рассеивались под жаркими солнечными лучами.

На этом витке станция пролетала над Амазонией, с юго-запада на северо-восток, в полдень по местному. Солнце стояло в зените, полосы тёмно-зелёной растительности перемежались с гладью широченной реки, словно бы разрывающей континент на две неравный части. Севернее и южнее, ближе к тропическим параллелям, буйная зелень джунглей постепенно сменялась жёлтыми пятнами песчаных пустынь и бурыми проплешинами каменных пустошей…

Прильнувшая к иллюминатору Тари невольно сравнивала южно-американские тропики с такими же африканскими и азиатскими. В Африке было больше лесов, в Азии – пустошей. Общее, что их объединяло – ни там, ни там люди давно не жили. Как, впрочем, и в бо́льшей части Южной Америки. Южное полушарие вообще было заселено на порядок меньше, чем Северное. Причина простая – климат и особенности географии…

– Госпожа Эка, – послышалось сзади.

Женщина обернулась.

У входа в отсек, держась за поручень, висел Кларк, репит из её экипажа.

– Что-то случилось?

– Командир станции просит вас прибыть на центральный.

– Хорошо. Буду через двадцать минут.

– Он говорит: срочно.

Батари нахмурилась. Ссориться с Дожилье не хотелось. Этьен был неплохим парнем, к тому же, ещё человеком, а не примой, как она или Абу Саид, её заместитель. Тем не менее, обозначить свой статус всё-таки стоило, как официальный, так и негласный космический, принятый в среде космонавтов.

– Передай Дожилье: быстрее я не смогу, у меня дела.

– Я понял, госпожа Эка. Разрешите идти?

– Иди.

Кларк развернулся и ловко «нырнул» в переходной люк.

Тари мысленно усмехнулась. Ходить в космосе можно было лишь по спортивным дорожкам в сбруе из притягивающих ремней, однако Устав есть Устав и некоторые привычные фразы не менялись в нём уже пару-другую веков.

Вновь повернувшись к иллюминатору, командир экспедиции «Ганимед» окинула взглядом черноту космоса над планетой. С этого ракурса можно было увидеть не только отдельные выступающие наружу конструкции станции, но и, как минимум, три сопровождающих «Галилео» аппарата Системы. Они обозначали себя сами, с помощью специальных сигналов, передаваемых каждому живому разумному прямо в мозг, посредством квантово-запутанной связи.

Для каких целей предки создали Систему, Батари, конечно, знала, но как она действовала сегодня, насколько изменился со временем её механизм, прима не представляла. Примам это было знать не положено, как, впрочем, и большинству обычных людей и репитов. Тари даже подозревала, что полностью устройство Системы неведомо никому, кроме, быть может, искусственного интеллекта самой Системы…

Десятки тысяч космических аппаратов: спутники-наблюдатели, терминаторы и инспекторы. Тысячи наземных станций. Сотни хорошо защищённых дата-центров. Мощная сетевая структура. Тотальный контроль и… почти абсолютная свобода действий, которой невозможно воспользоваться, а можно только принять к сведению и приспособить под нужды цивилизации…

Цивилизация статуса. Так, помнится, назывался какой-то древний роман какого-то древнего автора. Тари его не читала, но слышала от других, что там всё неправда, чушь, полная белиберда и вообще, в реальности всё совсем по-другому. Тари не спорила, но… Нынешняя цивилизация и вправду базировалась на социальном статусе её представителей, скрупулёзно высчитываемом Системой для каждого гражданина в каждый момент времени, и одному человеку, каким бы он статусом ни обладал, изменить эти принципы было решительно невозможно…

* * *

Ощетинившийся антеннами спутник напоминал взъерошенного ежа. Хищные жала сканеров и радаров ощупывали пространство невидимыми лучами. В нескольких сотнях километрах внизу проплывала погружённая в ночной мрак Земля. Сверкающая огнями цивилизация оставалась где-то далеко на юге и севере, а здесь, в тропическом поясе, всё было затянуто сплошной пеленой облаков.

Под облаками царил настоящий ад. Обитатели местных джунглей давно позабыли о том, что такое прохлада. Сорок пять градусов ночью и шестьдесят днём, когда облака рассеются. Пар, поднимающийся от мангровых зарослей, и пышущие жаром склоны каменных россыпей. На них вполне можно было бы приготовить себе обед или ужин, вот только желающих это сделать тут почти не водилось. Те экстремалы, которые время от времени наведывались сюда в поисках адреналина, предпочитали отнюдь не горячую пищу, а совершенно обратное – охлаждённую, почти ледяную смесь, подаваемую в скафандр через специальные трубки.

Экстремалы, да и вообще люди, спутнику были неинтересны. Он не обладал разумом, даже искусственным. Он просто выполнял заложенную в него программу. Получив команду извне и определив её как корректную, спутник включил двигатели ориентации и медленно развернулся. Накачка энергией боевых модулей заняла пятнадцать секунд, ещё столько же ушло на прицеливание.

Плотная облачность удару не помешала. Мощный энергетический луч играючи пронзил километровую толщу водяной взвеси. Попавшее под раздачу строение, и так уже наполовину разрушенное, окуталось облаком пыли, а когда пыль рассеялась, на его месте осталась лишь груда обломков.

«17-52 гамма-прим. Объект уничтожен. Требуется подтверждение приоритета», – полетело в эфир.

«Инспектор 3-6 альфа. Текущий приоритет подтверждён».

Снова включились двигатели ориентации.

На управляющий модуль пошли сигналы от контролирующих поворот гиродинов.

«Расчётное», – сообщил через десять секунд датчик астрокорректора.

«17-52 гамма-прим. Дежурный режим. Принято к исполнению».

«Инспектор 3-6 альфа. Дежурный режим подтверждён».

Вернувшийся в прежнее положение спутник выдвинул штанги пассивной ориентации и продолжил свой бег по орбите…

Глава 1

Остров Выборг

Санаторий считался статусным. Или даже – высокостатусным. Абы кого сюда не селили. Топ-менеджеры корпораций, крупные государственные чиновники, генералы полиции и спецслужб, медиамагнаты, обладатели значительных состояний, серые кардиналы бизнеса и политики, дипломаты высокого ранга, представители важнейших международных организаций…

Здесь было не принято говорить о делах.

Здесь просто отдыхали. Поправляли здоровье, подлечивали нервишки, наслаждались свежим морским воздухом и шелестом волн за окном.

Пляжный сезон начинался, как правило, в середине апреля, а в начале весны тут было ещё слишком ветрено и прохладно. Дневные температуры не поднимались выше двадцати градусов, а ночные нередко опускались ниже плюс десяти. Поэтому ранней весной высокопоставленные гости чаще всего просто гуляли по территории среди кипарисов и пальм или поднимались на смотровую площадку и разглядывали в бинокли и подзорные трубы Финский залив.

Особенный интерес у всех вызывала взмывающая из воды «свеча» Лахта-центра.

По прямой до неё было около сорока километров.

Вечером в лучах заходящего Солнца она сверкала и переливалась всеми цветами радуги, словно башня волшебника, сохранившаяся только с помощью магии, единственная из целого города, погружённого на морское дно стараниями злых колдунов…

Евгений Семёнович делал вид, что тоже подвержен этому развлечению, но приходил на площадку не вечером или днём, когда здесь полно народа, а рано утром, после восхода, когда над морем ещё стоял плотный туман. В гордом одиночестве он усаживался в плетёное кресло перед длиннофокусной смотровой трубой 20-тикратного увеличения, пододвигал треногу поближе и не менее часа изображал из себя любителя «красивых» морских пейзажей. Туман постепенно рассеивался и превращался в слоистое облако, из которого, словно острая чёрная тень, торчала угрюмая башня давно исчезнувшей топливной корпорации…

Немолодому мужчине она была неинтересна.

Он находился здесь по совершенно другому поводу.

– Господин Долинцев?

Евгений Семёнович неспешно закрыл папку с отчётом о магнитосфере Земли и повернул голову.

В паре шагов от кресла стояла девушка. Фигуристая. Зеленоглазая. Рыженькая. Лет 25-26. Судя по деловому костюму и бэйджику, из управляющего персонала.

«Имя: Надежда. Физическое состояние: прима, – быстро прочёл мужчина на появившейся перед глазами инфопанели. – Социальный статус: 447. Здоровье: 96. Коммуникация: 315. Профессиональное мастерство: 76».

Буквально через секунду на панели вспыхнула ещё одна характеристика:

«Интеллект: 138».

Евгений Семёнович приподнял бровь.

Примам разрешалось скрывать интеллект и харизму, и они их обычно скрывали.

Впрочем, у этой примы соцстатус был довольно высоким (ещё 53 единицы, и получит право голосовать на выборах), а учитывая неплохие коммуникацию, мастерство и место работы, уровень интеллекта лишь дополнял уже сложившийся имидж, и демонстрировать его было в интересах самой примы.

– Вы что-то хотели?

– Я просто хотела спросить…

Девушка на секунду замялась.

Евгений Семёнович подбодрил её лёгким кивком.

– Понимаете, я отвечаю за всех постояльцев вашего этажа, и… по утрам здесь прохладно… даже, скорее, холодно. И если вы вдруг простудитесь, а я заметила, вы приходите сюда уже пятое утро, то… короче, мне попадёт… – под пристальным взглядом мужчины Надежда совсем стушевалась, но всё-таки выправилась и, вынув руки из-за спины, протянула ему какой-то пакет. – Вот. Возьмите, пожалуйста. Хотя это, конечно, не принято…

«…надоедать статусным отдыхающим», – мысленно закончил Долинцев.

В пакете оказался тонкий шерстяной плед.

– Спасибо, конечно, но вынужден отказаться, – покачал головой мужчина, возвращая пакет. – Со здоровьем у меня всё в порядке.

Сказал и тоже продемонстрировал даме одну из характеристик.

«Здоровье: 98».

– Никогда бы не подумала, – ошарашенно пробормотала та и отступила на шаг. – Простите, что побеспокоила.

Евгений Семёнович посмотрел на неё с интересом. Статус позволял ему узнать о девушке-приме чуть больше положенного.

Текущий возраст: 31

Первая жизнь: 76

Базовое сканирование: 34

Базовая профессия: элитный эскорт

Базовое мастерство: 475

Базовый статус: 992

Что ж, теперь становилось понятно, какие задачи возлагались на неё руководством элитной здравницы. Долинцев против такого развития ситуации не возражал. Сколько ещё времени ему придётся здесь провести, неизвестно, а неизбежную скуку можно развеивать не только чтением и прогулками.

– Присаживайтесь, – указал он на соседнее кресло.

Дама присела, изящно изогнув спину.

Мужчина вновь приложился к подзорной трубе.

– А я ведь когда-то даже бывал внутри, – небрежно заметил он секунд через десять, указав на далёкую «башню».

– Внутри? – удивилась девушка. – Но… вы же не прима и не репит. И вообще – настолько старым не выглядите.

Евгений Семёнович улыбнулся.

– А на сколько я, по-вашему, выгляжу?

Надежда снова смутилась.

– Ну… я думаю, лет сорок пять… Или, может, чуть больше.

– Чуть больше, – хмыкнул мужчина. – Я состоял в комиссии по изучению артефактов и спускался туда в акваланге. Там много что сохранилось, но поднимать ничего не стали. Решили оставить как есть… Кстати, – сменил он тему беседу. – Что вы делаете сегодня вечером?

– Я? Да, в общем-то, ничего. Моя смена заканчивается в половину седьмого.

– Не против, если я приглашу вас на…эээ… променад по окрестностям?

– Не против, – быстро ответила девушка.

– Отлично! – Долинцев кивнул и отвернулся к прибору. – А сейчас… хм, прошу извинить, но мне надо побыть одному.

– Да-да, конечно. Я понимаю…

Прима поспешно поднялась и, ещё раз извинившись за беспокойство, направилась к выходу.

Когда она скрылась из виду, Евгений Семёнович оторвался от окуляра и посмотрел в угол площадки.

– Тэс! Подойди.

От увитой виноградом колонны отделилась крупная тень и двинулась в сторону господина Долинцева.

– Почему ты не предупредил меня? – строго спросил Евгений Семёнович подошедшего.

– Опасности не было, – пожал тот плечами.

– Это неважно. Ты всё равно должен был отправить сигнал.

– Простите, хозяин. Больше не повторится.

Долинцев окинул слугу внимательным взглядом.

– Ещё что-нибудь заметил?

– С Лахта-центром вы чуть было не прокололись.

– Это был тест, – усмехнулся хозяин.

– Тест?

– Да. Для примы – на интеллект, для тебя – на сообразительность.

– И как? – осторожно поинтересовался Тэс.

– Она его выдержала. Ты… хм…

– Я понял, – кивнул слуга. – Обман не всегда обман. В большинстве случаев это лишь недосказанность.

– Молодец! Ты делаешь успехи, – похвалил Евгений Семёнович.

– Я стараюсь, хозяин.

– Кстати, сегодня ночью ты можешь побродить по окрестностям. Можешь даже посетить местный архив. Насколько я помню, там есть интересные раритеты.

Слуга неожиданно ухмыльнулся:

– Не объясняйте, хозяин. Этой ночью я вам мешать не буду.

Долинцев открыл было рот, чтобы ответить, но неожиданно замер по полуслове.

Вызов, которого он дожидался пять дней, наконец, поступил.

«Это я».

«Я понял. Какие успехи?»

«Объект полностью уничтожен».

«Способ?»

«Орбитальный удар».

«Ты не пострадала?»

«Нет. Я успела уйти. Меня предупредили».

«Кто?»

«Неизвестно. Сигнатуру сигнала скину попозже, обычным каналом».

«Журнал у тебя?»

«Да».

«Хорошо. Когда тебя ждать?»

«Пока не знаю. И, кстати, я вернусь не одна».

«Что значит не одна?»

«Там на станции было ещё четверо. Трое погибли. Одна выжила, но состояние тяжёлое. Я её вытащила. Очень интересная девочка. Хочу отправить её в Москву, через Си Линг».

«Хорошо. Я приму́».

«Спасибо. На этом всё. Я отключаюсь».

«Понял. До встречи».

Долинцев очнулся и посмотрел на слугу.

– Всё отменяется. Сегодня днём мы должны быть в Москве.

– А как же… приключения? – кивнул тот на лестницу, по которой пару минут назад ушла прима.

– Приключения, говоришь? – усмехнулся хозяин. – Нет, Тэс. Это вовсе не те приключения, из-за которых можно забыть о делах…

Глава 2

Индия. Окрестности Хайдарабада

Ночь – лучшее время для спецопераций. Так, по крайней мере, считает большинство обывателей. Спецы с ними не спорят. Им, собственно, всё равно. Обыватели, если и участвуют в заварушках, то лишь в качестве статистов или случайных жертв. Днём их бывает достаточно, а ночью статисты, как правило, спят, поэтому риск превратиться в случайную жертву становится минимальным.

Спецагент Штайнер выбрала ночь вовсе не потому, что боялась грохнуть кого-нибудь «не того», а потому что днём в тропическом поясе бродить под открытым небом могли только самоубийцы и сумасшедшие.

На своё душевное здоровье Эльза не жаловалась, а поводов для суицида не имела и не искала. Да и зачем ей было это искать, когда жизнь вокруг била ключом, страдания и проблемы первой несчастной любви остались в тинэйджерском прошлом, а служба не только неплохо оплачивалась, но и давала весомую прибавку в статусе – не менее ста единиц за каждый боевой выход. Причём, начислялись они не начальством, а вездесущей и никогда не ошибающейся Системой.

Своим нынешним социальным статусом (7439) спецагент не кичилась, ограничиваясь стандартным (разрешённым лишь для людей) «больше 100 единиц». По факту, она использовала его только в служебных целях, когда требовалось продавить какое-нибудь важное для дела решение через густой частокол запретов, инструкций и наставлений, выдуманных паркетными генералами для прикрытия собственных задниц. Да и то – делала это исключительно анонимно, чтобы не подставлять под интриги друзей и коллег, оставаясь для них рядовым сотрудником, ещё молодым и не особенно опытным, «таким же, как все».

Единственное отличие – после каждого выполненного задания агент «Лира» уходила в длительный отпуск без сохранения выслуги, и многие даже жалели её (за неумение выбивать положенные по закону «четыре недели восстановления»), но в душу не лезли и учить не пытались. О том, что во время «отпуска» реальная служба для Эльзы не останавливалась, они не догадывались. Да и откуда им было знать? Ведь все её «левые» выходы курировались «на самом верху», а об их содержании не информировали даже непосредственное начальство госпожи Штайнер…

К двум часам пополуночи температура воздуха понизилась до такой степени, что можно было даже снимать перчатки и ощупывать камни голыми пальцами. Открывать шлем Эльза не рисковала, да этого пока и не требовалось. Встроенный в лицевой щиток ПНВ работал исправно, а нишу в стене, где должен располагаться сейф, что через этот прибор, что без него, всё равно не увидишь, только наощупь и только если знаешь, где нужно искать.

Информацию и задание «Лира» получила лично от «Деда», а ему она доверяла, почти как самой себе. Почти – потому что себе она доверяла чуть меньше.

В пригород покинутого людьми индийского мегаполиса она прибыла на своих двоих. Лёгкий электролёт «Штиль» дожидался её в восьми километрах к северу. Хотя старая погодная станция располагалась на относительно ровном и открытом пространстве, подходы к ней были перегорожены высокими и не очень строениями, вышками ЛЭП и скелетами высохших от вечного зноя деревьев.

Подлететь к станции, максимально прижимаясь к поверхности, без точного знания о рельефе представлялось невыполнимым даже для искусственного интеллекта, о людях и говорить нечего. А подниматься на высоту больше двадцати метров Эльзе было строго-настрого запрещено. По сведениям из надёжных источников, этот объект до сих пор охранялся, и любая подозрительная активность рядом со станцией могла вызвать вполне предсказуемую реакцию со стороны Системы.

Путь через городские развалины дался непросто. Запас хладагента выработался примерно наполовину, уровень зарядки основной батареи упал до 60%. Чтобы не быть обнаруженной электронными средствами, систему позиционирования пришлось отключить ещё в воздухе. Поэтому электролёт «Лира» сажала вручную, а пеший маршрут прокладывала по карте и ориентирам на местности.

И всё же, несмотря на все трудности, до цели она добралась без происшествий. По дороге ей встретился только один завал, который потребовалось обходить, а не перелезать, крупные животные в тропиках давно не водилось, мелкие на человека не нападали, а защитой от многочисленных насекомых служил не только скафандр, но и нанесённый на него спецрепеллент.

Внутрь здания Эльза проникла через пролом в стене.

Удачно. Пролом выводил прямо к спуску в подвал.

Десять минут поисков завершились успехом. Дверь в нужное помещение оказалась выломана, но сама комната была абсолютно пустая, с ровными, но исцарапанными по всей длине стенами. Видимо, те, кто шарил здесь раньше, так ничего и не отыскали. А вот «Лире», наоборот, повезло. Всего через пару минут она обнаружила в дальней стене аккуратную вмятину, чуть более гладкую, нежели остальная поверхность.

Два поворота пальцем, потом немного вдавить, и – участок стены просто ушёл назад, открыв узкую нишу.

Пошарив в нише рукой, Эльза вытащила оттуда запаянный пластиковый пакет. Вскрывать его, чтобы проверить, агент не решилась. Кто знает, как отреагирует бумажный журнал на изменения внешней среды? Лучше это сделать в спокойном специально подготовленном месте. Тем более что ничего другого в «сейфе» не обнаружилось, и, значит, в пакете был именно тот документ, о котором говорил «Дед».

Сунув находку в ранец, Эльза закрыла секретную нишу и быстро покинула комнату.

Выбравшись из подвала тем же путём, что вошла, она осторожно выглянула из пролома.

Снаружи всё было тихо. Только чуть жарче, чем раньше. Близилось утро, и ей стоило поторопиться. Всего через три часа жара превратится в настоящее пекло, а рассеявшиеся облака позволят использовать для наблюдения сверху обычную оптику.

Попадаться кому-нибудь на глаза возле охраняемого объекта Эльза не собиралась, поэтому она ещё раз проверила оружие и амуницию и, ни на что больше не отвлекаясь, скорым шагом двинулась прочь от станции.

Когда до ближайших строений осталось полсотни метров, агент внезапно насторожилась. Припав на одно колено и вытащив пистолет, она медленно обвела взглядом окрестности. Откуда-то справа послышался тихий шорох, потом среди тёмных развалин что-то мелькнуло.

В ту же секунду Эльза буквально распласталась по горячему камню, а затем быстро откатилась за один из стоящих на площади ржавых остовов. Возможно, это был древний автомобиль, возможно, просто навес или какая-то иная металлическая конструкция – рассуждать об этом девушке было некогда. Из узкого переулка-прохода на площадь перед объектом одна за другой выбрались четыре одетых в скафандры фигуры и осторожно, выдерживая интервалы в десять-пятнадцать шагов, по очереди останавливаясь и прикрывая друг друга, направились к станции.

Кто они, Эльза определить не могла. Любой, даже самый невинный запрос мгновенно передавал информацию на спутник Системы и сразу же раскрывал личности не только запрашиваемых, но и запросчика.

Конечно, самой Системе и так было всё известно об Эльзе и тех четверых, но одно дело пытаться обманывать бездушный искусственный интеллект и совершенно другое – живых разумных. Первый вполне мог бы посчитать «Лиру» обычным туристом-адреналинщиком, вторые на этот фокус могли не купиться.

До станции четверо неизвестных дошли за две с половиной минуты. Потом, так же по очереди проникли внутрь, только в отличие от «конкурентки», не через пролом, а через центральный вход.

Выждав секунд пятнадцать, Эльза решила подобраться поближе и попробовать проследить за четвёркой. Однако едва она поднялась с земли, как…

«Немедленно уходи! У тебя есть минута».

Голос, заставший её врасплох, был девушке неизвестен.

Замешательство длилось недолго. Уже через миг Эльза снова упала на камни, вскинула пистолет и принялась крутить головой, выглядывая опасность.

«Ты кто? Где ты? Почему я должна уходить?»

«Ты меня знаешь. Я далеко. Будет гравиудар… Пятьдесят секунд…»

Только сейчас агент обнаружила, что неизвестный говорит с ней не по обычному каналу-коммуникатору, а через КЗ-связь, с трансляцией прямо в мозг. Это означало, что «собеседник» действительно знает её цереброчастоты, но кто он такой, она пока понять не могла. Хотя… может быть, это сама Система?..

«Что будет с этими?»

Эльза мотнула головой в сторону станции.

«Им уже не поможешь… Сорок секунд…»

Ждать дальше было просто бессмысленно.

Вскочив на ноги, девушка бросилась к ближайшему из проходов.

«Тридцать секунд… двадцать пять… двадцать…» – подгонял её неизвестный.

Сердце рвалось из груди, пот заливал лицо, глаза лихорадочно искали удобный отнорок, где можно было бы спрятаться и как-нибудь перетерпеть резкое повышение силы тяжести.

Какая площадь попадёт под удар, где будет эпицентр, а где разрушения окажутся минимальными?..

Ничего этого Эльза не знала.

Интуиция говорила: «Беги! Беги, чем дальше, тем лучше».

Разум не соглашался: «Ты не успеешь! Надо найти открытое место и лечь. Перегрузки надо пережидать лёжа».

А чужой голос всё продолжал и продолжал тихо бубнить:

«Десять секунд, девять… шесть, пять… две, одна…»

За миг до удара Эльза оттолкнулась ногой от каменного парапета и, перевернувшись в воздухе, рухнула в чудом попавшийся на пути полуразрушенный то ли фонтан, то ли пруд. Воды внутри каменной чаши было чуть выше колена, но девушка поняла это позже, когда уже всё закончилось.

«Ноль!» – прозвучало в сознании.

В то же мгновение грудь буквально сдавило невидимыми тисками, глаза заволокла багровая пелена, кожа словно бы растеклась по лицу, а тело как будто бы окунули в жидкий свинец и забросали сверху чугунными гирями…

В себя Эльза пришла лишь через долгие двадцать секунд.

Хотя атака с орбиты уже завершилась, на внутришлемной панели до сих пор горело тревожное «Недопустимые перегрузки», а сразу под ним: «Внешний скелет активирован» и «Запас воздуха 10 минут».

Справиться с перегрузками помогла автоматически сработавшая защита.

«Двадцать два жэ… Могло быть и хуже».

Судорожно сглотнув, агент поднялась из воды.

«Изолирующий режим отключён. Воздухообмен восстановлен», – тут же проинформировал комп.

Эльза выбралась из фонтана и сняла ранец.

Компьютер продолжал «бормотать», но уже с оптимизмом:

«Перегрузка – 1,39. Внешний скелет деактивирован. Повреждения незначительные. Заряд батареи – 55. Хладагент – 49. Температура воздуха – 58. Видимость – 7. Давление – 769…»

Ранец внутри был мокрый. Пакет, к счастью, не пострадал.

Девушка мысленно похвалила себя за сообразительность (что не стала вскрывать его сразу после находки), после чего снова надела ранец и осмотрелась. Всё вокруг было затянуто пылью. Приборы пробивали плотную пылевую завесу не дальше, чем на десяток шагов.

Место, где она оказалась, Эльза опознала не сразу – на карте в районе станции были обозначены сразу четыре фонтана, и внешне все подходили под тот, в который она угодила. Сообразить, который из них тот самый, помогла, как ни странно, вода.

Коротенькие дожди проходили здесь каждый вечер. Влага, по большей части, просачивалась под землю или испарялась. Меньшая часть стекала в низину, и чаша фонтана была наилучшим резервуаром для собирания верховодки. Оставалось только найти по отметкам на карте самый низкий из них, что Эльза в итоге и сделала.

К сожалению, выйти на обратный маршрут прямо отсюда не получалось – мешали разделяющие пригороды постройки. Волей-неволей приходилось возвращаться назад на площадь и уже оттуда заново начинать путь на север.

Тихо вздохнув, девушка ещё раз сверилась с картой и двинулась в направлении станции…

Глава 3

Москва. Крылатское

Вынырнув из прохлады подземки, Леонид покрутил головой, внимательно, не обращая внимания на толпу, изучил все имеющиеся возле метро уличные указатели и только затем двинулся в нужную сторону.

Судя по карте, до гостиницы было около полутора километров. Прогулочным шагом минут двадцать пять, скорым – на пять-шесть быстрее. Торопиться молодой человек не собирался. Скорее, наоборот, больше всего ему хотелось сейчас присесть на скамейку, вынуть из рюкзака планшет, включить арт-программу и рисовать проходящих мимо людей, всех подряд, быстро, в три-четыре штриха.

Дорога шла через парк. Лавочек здесь хватало, но все они были заняты, особенно те, что в тени. День обещал быть не по-весеннему жарким. И хотя утренний час пик уже прошёл, людские пробки на улице никак не заканчивались. Серьёзных, спешащих на службу граждан сменили разного рода «праздношатающиеся»: пенсионеры, фрилансеры, прогуливающие учёбу школьники и студенты, вышедшие за покупками домохозяйки, курьеры и, наконец, просто бездельники, по совершенно непонятной причине называющие себя творческим классом.

Леонид, как всякий провинциал, никак не мог приноровиться к темпу столичных жителей. Его то и дело толкали, на него натыкались, ему наступали на ноги. Нет, никакой враждебности к нему не испытывали, многие даже извинялись за причинённые неудобства, но всё равно – гость мегаполиса чувствовал себя среди москвичей неуютно. Ощущение какой-то странной неловкости преследовало его до тех пор, пока он, в конце концов, не решился свернуть с прямого, выстроенного по карте маршрута.

Идти через парк по тропинкам оказалось комфортнее, чем по центральной аллее. Народу тут было не в пример меньше, а тени, наоборот, больше. Правда, уже через десять минут «приятности» неожиданно кончились. Кажущаяся уютной тропинка привела на дорогу, по которой один за другим носились электрокары. «Служебная трасса», – прочёл молодой человек, вынув планшет и сверившись с картой.

Возвращаться назад показалось не самой лучшей идеей, поэтому он просто вздохнул и медленно побрёл по обочине. Наезда он мог бы не опасаться – все беспилотники оснащались системой предупреждения столкновений, но изменить человеческую психологию никакие технологические чудеса были не в состоянии. От пролетающего мимо транспорта Леонид рефлекторно отшатывался и разворачивался к дороге лицом, чтобы иметь возможность хоть как-то отреагировать, если «умная» система управления карами внезапно откажет.

Наверное, именно эта исходящая из инстинктов «опасливость» заставила его остановиться метров за сто до конца дороги.

«Выставочный павильон НИИ биосинтеза», – определил он по карте, глядя на здание, в воротах которого «исчезали» электрокары. С задней служебной стороны ни посетителей, ни местных работников не наблюдалось. Но за окружающими павильон деревьями и кустами они мелькали в достатке. А ещё в дующем от здания ветерке явственно ощущался резкий и неприятный запах этантиола, добавляемого во всякий бытовой газ, чтобы учуять утечку.

О том, что эта утечка не плановая, Леонид понял практически сразу. А то, что возле ворот стоит какой-то бесхозный дрон, лишь укрепило догадку, что «это жжж неспроста».

Первое, что пришло в голову – бежать без оглядки. Куда угодно, главное, чтобы подальше. Что, собственно, молодой человек тут же и сделал, ломанувшись прямо сквозь придорожные заросли.

Второе домыслилось через секунду.

Не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки, Леонид выдернул из рюкзака планшет «номер два» и быстро, в пару касаний активировал лично написанную программу «для экстренных случаев».

Цепочка посредников построилась за считанные мгновения, автоматически. Чуть больше времени ушло на проверку «безопасного протокола» и соединение с дата-центром. А спустя ещё два удара сердца на экране зажглось долгожданное «Вход подтверждён. Инспекционный запрос. Укажите локацию и режим».

Чтобы правильно указать точку на карте, пришлось приостановиться – любая ошибка в локации стоила дорого.

«Местоположение выбрано. Подтвердите режим (ожидание, оповещение, действие)».

Леонид ткнул в иконку «оповещение» («ожидать» сейчас было глупо, а доступ на «действие» ему всё равно бы не дали), и в тот же миг сзади и справа завыли сирены.

«Всем срочно покинуть павильон… Держитесь световых указателей… Срочно покинуть павильон… световых указателей…» – полетело вдогонку бросившемуся бежать парню.

Ударную волну он почти не почувствовал, но, судя по звуку, громыхнуло там капитально.

Из-за деревьев поднимался густой столб дыма и пыли, сирены продолжали надрываться, но теперь к ним добавился целый сонм сигналов несущихся к месту взрыва машин: полицейских, пожарных, скорых, спасательных.

Дожидаться, а тем более идти им навстречу Леонид и не думал. Свой долг он исполнил, а попадать в поле зрения специальных служб ему было ни к чему. Да и не будут они искать кого-то конкретного. Сигнал о возможной катастрофе отправил спутник Системы, а Систему, как всем известно, допрашивать бесполезно. Будет ли её искусственный интеллект сам выяснять, от кого исходило предупреждение, молодой человек не знал, но надеялся, что этого не случится. Ведь, если верить появившейся перед глазами инфопанели, его социальный статус не изменился. Ни в ту, ни в другую сторону. И это означало, что Система не воспринимает его ни как пособника, ни как помощника, ни как жертву.

Имя: Леонид Сорокин

Физическое состояние: человек

Профессия: информационные технологии

Место работы: отсутствует

Соцстатус: 180

Текущий возраст: 24

Индекс здоровья: 99

Интеллект: 143

Профессиональное мастерство: 130

Коммуникации: 207

Харизма: 12

Стандартные характеристики среднестатистического молодого человека, только-только вступившего во взрослую жизнь. Интересно для противоположного пола того же возраста (что тоже неплохо), но на всемирную славу не тянет, как ни крути…

До гостиницы Леонид добрался лишь через час. Парк, не сказать, что бы полностью оцепили, просто позакрывали в нём кучу аллей и дорожек, поэтому двигаться приходилось зигзагами, от кордона к кордону. На выходе всех проходящих дистанционно сканировали. Сканирование проходило быстро, почти мгновенно, но слышать в голове «Проверка завершена. Характеристики сняты» радости не доставляло. Попадать в полицейские базы, пусть даже в качестве мимокрокодилов, гражданам, ясен пень, не хотелось. Кто знает, как потом повернётся расследование. Могут ведь и затаскать, если какая-нибудь циферка или буковка в характеристиках покажется подозрительной…

Хорошо хоть, в гостинице заселение производилось без лишних проверок. Владельцы сети эконом-отелей «Радомир-плюс» предпочитали обходиться без «живых» служащих, не используя даже прим и репитов. Заказ, бронь и оплата происходили только он-лайн, личность прибывшего удостоверял автомат, ключ-карта привязывалась к любому физическому носителю, хоть к телефону, хоть к флешке, хоть к билету в метро. Удобно и почти конфиденциально. Хостел, он, в общем, хостел и есть. Для небогатого студента без родственников и связей самое то…

Комнату Леониду выделили на четвёртом этаже двадцатиэтажного здания. Можно даже лифтом не пользоваться. Само помещение – стандартный «пенал без излишеств». Размер – три на полтора на два с четвертью (последнее – высота). Кровать, откидной стол, антивандальное зеркало (чтобы хотя бы визуально расширить имеющееся пространство), панель вызова виртуального персонала, микро-санузел (куда только задом наперёд заходить, иначе не развернёшься) и… пожалуй, что всё. Ну, плюс ещё вешалка на стене, вентрешётка над дверью и противопожарный датчик. Условия, в общем и целом, спартанские, но за такую цену – два дит-койна в неделю – лучшее вряд ли отыщешь.

До вечера Леонид успел дважды перекусить в небольшой кафешке на первом этаже «общежития», разослал около ста резюме в крупные IT-компании, получил ясный и недвусмысленный отказ в половине из них, двусмысленный в трети и полный игнор от оставшихся. Нормально и вполне предсказуемо. На поиск работы в Москве (хорошей, а не «за так») как утверждали сетевые хедхантеры, уходило, как правило, не меньше недели.

О взрыве, случившемся в парке, Леонид читал в перерывах между рассылкой и перекусом. Вся сеть была переполнена домыслами, почему это произошло, кто виноват и что делать. Большинство, включая официальных представителей ДЧС, склонялось к тому, что имел место несчастный случай. Или, что правильнее, вопиющая халатность владельцев здания и коммуникаций. О том, что это мог быть теракт, говорили немногие. Ведь оповещение об утечке сработало и многочисленных жертв удалось избежать. Всего, как утверждали источники, погибло три человека (все сотрудники выставки), что при такой мощности взрыва выглядело едва ли не чудом. Раненых оказалось в десять раз больше, но только пятеро из них считались тяжёлыми.

К сетевым пересудам Леонид относился скептически. Ему-то как раз ничего объяснять не требовалось. Он видел всё своими глазами и в том, что причина взрыва отнюдь не в халатности, не сомневался. Вопрос заключался лишь в том, кто за этим стоял и на кого это было направлено. Вероятность, что взрывом собирались остановить самого Леонида, рассматривалась как невысокая, но исключить её полностью он не мог. Цель его приезда в Москву… настоящая цель… требовала тишины. По крайней мере, на начальном этапе. Поэтому выяснить, какое отношение к его миссии мог иметь этот взрыв, стало задачей первостепенной. И ночь для её решения подходила как нельзя лучше…

– Восемнадцать. Тридцать четыре. Семьдесят. Звёздочка. Слеш. Двадцать шесть. Решётка, – раздельно произнёс Леонид, глядя в зеркало.

Из зеркала на него смотрело чужое лицо.

«Привет», – поздоровалось изображение.

«Привет», – мысленно отозвался Сорокин.

«У нас проблемы?»

«Да, – кивнул Леонид. – Я описал их в планшете».

«Понятно. Будем разбираться».

«Хорошо. Тогда иду спать».

Изображение засмеялось.

«Не обещаю, что сновидения будут приятными, но всё же спокойной ночи».

«Спаси…»

Договорить Леонид не успел. Его сознание отключилось…

* * *

Со стороны могло показаться, что стоящий перед зеркалом человек не имел лица.

Обман зрения, и ничего больше.

Просто свет в помещении падал на стоящего так, что его лицо находилось в тени, а надвинутая на лоб шляпа только усугубляла иллюзию.

Удивительно, но его отражение в зеркале, напротив, лицом обладало, и это лицо выглядело лицом человека успешного, довольного жизнью и, вероятней всего, имеющего непосредственное отношение к высшим кругам современного общества.

«Похоже, ты перемудрил», – сказал тот, кто в зеркале.

«Если тебе не понравилось, могу повторить», – дёрнул плечом тот, кто снаружи.

Его визави засмеялся.

«Думаю, можно не повторять. За эти полдня котировки «ТехИнжСистем» упали на триста пунктов. А большего нам пока и не требуется. Даже если к ближайшему заседанию Комитета по космонавтике они немного поднимутся, наши позиции всё равно будут выглядеть предпочтительнее».

«Я в эти игры не играю», – буркнул негромко «Тень».

«Я знаю, – кивнул собеседник. – Поэтому предлагаю вернуться. Прямо сейчас».

«Нет, – покачал головой человек без лица. – Я, пожалуй, останусь тут ещё на денёк».

«Уверен, что это необходимо?»

«Да».

«Хорошо, – с видимым усилием над собой кивнул тот, кто в зеркале. – Но будь осторожен. Дольше чем нужно, задерживаться не стоит. Это опасно».

«Вся наша жизнь – это пляски над пропастью, – криво усмехнулся тот, кто снаружи. – И рано или поздно мы туда всё равно упадём».

«Согласен. Но мне бы хотелось, чтобы это случилось попозже».

«Мне тоже», – не стал спорить «Тень».

«Срезанная орхидея приносит беду, но даёт надежду», – раздельно проговорил собеседник.

В ту же секунду изображение с той стороны стекла изменилось. Теперь в зеркале отражалось лишь то, что было снаружи. Человек «без лица» ухмыльнулся и, сунув руки в карманы, двинулся к выходу.

У него действительно имелось в этом городе ещё одно дело.

Убивать он умел. Убивать ему нравилось. Но в тоже время он никогда в своей практике не злоупотреблял убийствами бесполезными и бессмысленными…

Глава 4

Индия. Окрестности Хайдарабада

Обратная дорога заняла семь минут. Медленно, но по-другому не получалось. Через каждые десять-пятнадцать шагов Эльза останавливалась и проверяла, куда идти. По факту, больше половины пути проходило теперь через завалы и разрушения.

По мере приближения к эпицентру перегрузка медленно, но верно росла – давали о себе знать остаточные явления гравиволны. Около станции компьютер показывал дополнительные 0,87g. Экзоскелет опять активировался, но идти было всё равно тяжело. Единственный плюс – пыль теперь оседала быстрее, и видимость немного улучшилась.

От объекта практически ничего не осталось, он разрушился до основания.

Рассматривать груду щебёнки было неинтересно, и Эльза уже собиралась покинуть площадь, но… радиосканер скафандра неожиданно зафиксировал какие-то слабые исходящие из обломков сигналы. Проанализировав сигнатуры, комп сообщил: параметры сигналов соответствуют аварийному спецпротоколу службы Альянса Наций.

Заинтригованная донельзя, «Лира» решила ещё раз пройтись вокруг разрушенной станции и тщательно всё осмотреть.

Первое тело она обнаружила через три десятка шагов. Следующие два лежали чуть дальше.

Немного подумав, Эльза всё же подала стандартный запрос Системе. Ведь, как известно, снаряды в одну воронку не падают, а охранять здесь уже фактически нечего.

Результаты её нисколько не удивили.

Имя: Джо Янг. Физическое состояние: первая смерть

Имя: Вальтер Шмидт. Физическое состояние: первая смерть

Имя: Кшиштоф Мазур. Физическое состояние: первая смерть

Картина более-менее прояснялась.

Коллеги из конкурирующей спецслужбы проникли на станцию (возможно, с тем же заданием), но опоздали. Затем, видимо, что-то почувствовав (или их тоже кто-то предупредил), рванули наружу, но вновь не успели и оказались практически в эпицентре гравиподрыва.

Эвакуировать их отсюда было бессмысленно. А вот найти четвёртого участника «экспедиции», зафиксировать его смерть, а по возвращении передать информацию о погибших в соответствующие структуры Альянса всё-таки стоило. Только последнее следовало, конечно, делать не напрямую, а через третьих лиц.

Четвёртого погибшего Эльза нашла на другой стороне разрушенного объекта. Стандартно бросив запрос, она наклонилась над телом и… вздрогнула от неожиданности.

Этого просто не могло быть.

Имя: Анна Риччи

Физическое состояние: человек

Профессия: библиотекарь.

Место работы: Туринский Университет.

Социальный статус: 562

Текущий возраст: 27

Индекс здоровья: 6

Обычная библиотекарша попадает в спецгруппу Альянса, идёт с ними в опасное место, а затем выживает при перегрузке больше двухсот «жэ»… Поверить в такое было действительно трудно. Однако это случилось, и с этим надо было что-то делать. В любом случае, просто оставлять её здесь умирать Эльза не стала бы ни при каких обстоятельствах.

Шесть единиц здоровья – это почти ничего, но, пока шестёрка не превратилась в ноль, надежда ещё оставалась. Главное – донести эту Анну Риччи хотя бы до электролёта. Аварийный бортовой комплекс для стабилизации тяжелораненых в «Штиле» имелся.

Экзоскелет в скафандре библиотекарши функционировал процентов на двадцать – крупные «кости» гравиудар выдержали, средние – изогнулись и сплюснулись, мелкие – развалились, шарниры – из строя вышел каждый второй. Шлем, хотя и покрылся трещинами и деформировался, но голову спас. Батарея и управляющий блок, как ни странно, остались работоспособными. Все прочие системы, включая охладительную, были, увы, уничтожены.

Уровень заряда батареи показывал 34%. Внешние разъемы компьютера, к облегчению Эльзы, оказались стандартными унифицированными. Соединив и синхронизировав два управляющих блока, она быстро перенастроила «дополнительный» экзоскелет в «режим удержания» и осторожно подняла раненую с земли. Скафандр Риччи теперь напоминал саркофаг. Жизнерадостности это, конечно, не добавляло, но лучшего способа транспортировки агент выдумать не смогла.

Перекинув ранец на грудь и закрепив вместо него на спине «груз 300», она вытащила из разгрузки координатный планшет, установила на нём желаемый темп и двинулась по маршруту. Маскировку включённый прибор не нарушал. Связь со спутником у планшета отсутствовала. Он «ориентировался» только по уже пройденному пути, сохранившемуся в инерциальной памяти гаджета…

Восемь километров до места посадки электролёта растянулись на три с половиной часа. Остаточное тяготение, завалы вместо проходов, значительный перегрев всех систем, повышенный расход хладагента, ноги, внезапно превратившиеся в чугунные тумбы, багровый туман в глазах, едкий пот, льющийся не переставая, неистребимое желание упасть наземь и никогда больше не вставать…

Упрямство. Простое упрямство. Наверное, это было единственное, что ещё как-то удерживало Эльзу Штайнер от того, чтобы наконец признать своё поражение в борьбе с собственной слабостью и чуждой природой. К концу пути на востоке уже алела заря, облака понемногу рассеивались, температурный датчик показывал плюс 65 по Цельсию.

За полтора километра до «финиша» суммарный заряд двух батарей упал ниже критического. Система охлаждения уже не справлялась с нагрузкой, температура внутри скафандра поднялась до 39, обезвоженный и смертельно уставший организм требовал передышки. Воды во флягах-контейнерах оставалось всего на пару глотков, а разум шептал предательское: «Брось эту дуру! Она всё равно не жилец».

«Имя: Анна Риччи. Индекс здоровья: 2, – услужливо сообщила Система и тут же, без перерыва. – Имя: Эльза Штайнер. Индекс здоровья: 34».

Умом агент понимала, что библиотекарша действительно не жилец и, чтобы не умереть самой, надо просто оставить её где-нибудь здесь, добраться до электролёта и передать сигнал SOS в службу спасения.

Ближайшая пограничная фактория располагалась в четырёхстах километрах к северу. Час лёта на «Штиле» или час двадцать на «Робинсоне». Плюс ещё, минимум, четыре часа на согласование и оплату спасательной операции. Никакая даже самая полная и навороченная страховка не покрывала расходы, относящиеся к «путешествиям» в тропическом поясе. Все, кто сюда прибывал, действовали на свой страх и риск. Поэтому оставить здесь раненую с индексом «2» означало убить её, без вариантов. А не оставить, вероятней всего, приводило к гибели ещё и спасительницы. Шанс выжить, по прикидкам компьютера, составлял меньше 5%.

И, тем не менее, Эльза упрямо переставляла непослушные ноги по песку и камням в надежде на чудо. Её так учили. Иного варианта она для себя просто не представляла…

Чудеса начались примерно через полкилометра.

Агент неожиданно почувствовала резкий прилив сил. Словно бы у неё внезапно открылось второе дыхание. Идти стало легче, груз за спиной перестал прижимать к земле, а жажда уже не казалась такой нестерпимой, как раньше.

Всё это было достаточно странно и интересно, но ещё интереснее выглядели поступающие от компьютера данные. Цифры на внутришлемной панели показывали невероятное: температура в скафандре опустилась до относительно комфортных 28 градусов, а заряд батарей без всяких причин увеличился до 22%.

Ещё через полкилометра состояние оборудования полностью стабилизировалось, а новый запрос Системе вдруг выдал такое, от чего Эльзе волей-неволей захотелось поверить во всякую чертовщину:

Имя: Анна Риччи. Индекс здоровья: 8.

Раненая библиотекарша восстанавливалась сама по себе, без чьей-либо помощи.

Как и почему это происходило, агент разбираться не стала, отложив все размышления на потом. Сейчас ей требовалось просто дойти до электролёта.

Оставшиеся полкилометра пути она преодолела за восемь минут. За это время индекс здоровья Анны не изменился. Экспериментировать с ним агент не рискнула – втащила раненую на борт, подключила к аппарату жизнеобеспечения и ещё раз проверила состояние себя и спасённой.

Имя: Анна Риччи. Индекс здоровья: 8. Социальный статус: 537.

Имя: Эльза Штайнер. Индекс здоровья: 65. Социальный статус: 7414.

Неприятно, но факт. Соцстатус обеих понизился сразу на 25 единиц. Почему? Фиг знает.

За тридцать минут полёта над пустошами никаких корректив от Системы не поступило. Характеристики остались теми же самыми, включая здоровье.

Решив, что маскировка больше не требуется, Эльза подняла «Штиль» на высоту две тысячи, передала управление автопилоту и включила канал связи с факторией.

«Форт Дели слушает», – отозвался диспетчер.

«Прокат 7-16. Мне нужен медфонд. У меня на борту раненый».

«Понял. Переключаю на 123…»

«Фонд «Открытое сердце». Филиал Дели. Дежурный», – прозвучало в эфире после короткой паузы.

«Я – Эльза Штайнер. Специальный агент ТНК «ТехИнжСистемы». У меня на борту пациент. Требуется медицинская помощь. Примите пакетные данные».

«Вас понял. К приёму готов».

Передача данных заняла пять секунд.

«Готовы оказать первую помощь. Для полноценного лечения требуется перевезти раненую в её страховую клинику», – сообщил спустя полминуты дежурный.

«Пункт назначения – филиал Москва», – быстро ответила Эльза.

«Страховкой не подтверждается», – возразили в наушниках.

«Кто может отдать распоряжение о перевозке в Москву?»

«Любой из руководителей фонда».

«Си Линг подойдёт?»

«Распоряжение госпожи Линг мы выполним незамедлительно», – в голосе дежурного оператора чувствовалось благоговение.

«Отлично. Распоряжение полу́чите по КЗ в течение часа».

«Вас понял. Ждём подтверждения. Роджер».

Сеанс завершился.

Эльза посмотрела на лежащую без сознания Анну, потом мельком глянула на часы. Девять тринадцать по местному, шесть сорок три по Москве. Прямо сейчас «Дед» должен был ждать её вызова. Девушка прикрыла глаза и настроилась на нужную частоту:

«Это я».

«Я понял. Какие успехи?»

«Объект полностью уничтожен».

«Способ?»

«Орбитальный удар»…

Глава 5

Москва. Крылатское

Леонид проснулся после полудня, совершенно разбитый. Как и пообещало отражение в зеркале, хорошие сны ему в эту ночь не снились. А что до плохих, об их содержании Сорокин не помнил. При пробуждении все они выветрилось из головы без следа, оставив после себя какое-то тяжёлое чувство – как будто он должен кому-то что-то неизмеримо ценное, но что и кому, непонятно.

Планшет «номер два» валялся в ногах. Ночью с ним явно работали. И хакерскую программу для связи с Системой использовали. Целых два раза. А ещё в специальном файле появились очередные инструкции.

После прочтения текст исчез. Неудивительно. Леонид в своё время сам настраивал этот файл на самоочистку. Удивительным ему показалось другое.

Зачем Систему запрашивали о тропиках, а именно, о Хайдарабаде?

Что ж там такое случилось, если на это не пожалели программный ресурс и рискнули быть вычисленными?

Ответов на эти вопросы у Сорокина не было.

Зато появились другие. Для предстоящего дела более важные. Гораздо более важные. На порядок…

Главное, стало понятно, зачем был организован взрыв в павильоне НИИ биосинтеза. Теракт не касался впрямую поставленных перед Леонидом задач. Истинной целью являлся назначенный на сегодня Конгресс биотехнологий, организуемый ТНК «ТехИнжСистемы», который вполне мог не состояться, если бы жертв оказалось больше и взрыв признали бы именно террористическим актом, а не техногенной аварией.

К счастью, отменять давно запланированное мероприятие власть не решилась. Но меры безопасности в столице усилили, поэтому проникнуть теперь в Клоноцентр, где должен был состояться Конгресс, стало намного сложнее. Конечно, если бы дело касалось лишь одного Сорокина, он бы на эту тему не заморачивался. Обман охранных систем – это его конёк. Обойти их, когда они не настроены на кого-то конкретно, высококлассный хакер (а Леонид не без оснований считал себя в этом деле одним из лучших), безусловно, сумеет. Проблема заключалась лишь в том, что сегодня проникновение на охраняемый объект требовалось обеспечить для целой толпы и разными способами – кого-то по наглому, кого-то втихую, а кого-то, вообще, не впустить, а выпустить, но так, чтобы он сам не понял, что ему помогли.

Обдумывать обновившиеся условия Леонид отправился вниз, в кафешку при хостеле. Народу там в этот час было не много, свободных столиков – предостаточно.

Три подряд чашки крепкого кофе привели мозг в рабочее состояние, оставалось только поймать правильную волну и, пока думаешь, плыть по ней, не отвлекаясь…

– Привет, студент! Как дела? – плюхнулся на место напротив какой-то мужик.

Леонид мысленно чертыхнулся.

«Имя: Зиновий Пыжиков. Физическое состояние: человек. Соцстатус: выше 100. Возраст: 28», – сообщила инфопанель.

Негусто, но людям при общении с теми, у кого статус менее тысячи, позволялось скрывать бо́льшую часть личных характеристик. Конечно, Сорокин мог с лёгкостью отправить запрос Системе и получить на панель полные данные этого типа, но делать такое без необходимости ему не хотелось. Каждый лишний запрос увеличивал вероятность провала, а придумывать себе новую личность и переписывать неплохо работающие программы означало не только тратить время и деньги, но и терять все прежние контакты и связи. А терять их за просто так, из-за собственной безалаберности, Сорокин не собирался.

– Я – Зяма, – протянул руку мужик.

– Леонид, – представился ответно Сорокин, пожимая чужую ладонь.

Свои характеристики он выкатил на обозрение в том же виде, что и Зиновий.

– Давненько в столице?

– Недавно. Вчера приехал.

– Работу, небось, подыскиваешь? – попробовал угадать визави.

– Подыскиваю, – не стал спорить парень.

– А денег, небось, впритык, да? – бесцеремонно продолжил новый знакомый.

– Впритык, – согласился Сорокин.

– Слушай, Лёнь. А ты заработать не хочешь? – Зяма «доверительно» подался вперёд и понизил голос до уровня «заговорщицкий». – Много. Тысячу дитов. Сразу.

– Ну-у… – Леонид сделал вид, что задумался.

Ему неожиданно стало смешно. Но в то же время и интересно.

– Вадик! Давай сюда! – махнул кому-то рукой собеседник.

Через пару секунд за столик подсел ещё один «джентльмен».

«Имя: Вадим Сухотазов. Физическое состояние: человек. Соцстатус: выше 100. Возраст: 29»

– Это Вадик. А это Лёня, – представил их друг другу Зиновий. – Ты, Лёнь, не бои́сь, у нас дело верное. Вадик ща всё объяснит.

– Вон там, – Вадик указал на здание через дорогу, – есть зал автоматов.

– Каких автоматов? – не понял Сорокин.

– Ну, этих, где деньги выигрывают.

– Игровых, что ли? Как в казино?

– Ага.

– И вы хотите, чтобы я там сыграл? – догадался «студент».

– Ну, да.

– А сами почему не играете?

Вадик и Зяма переглянулись.

Вообще говоря, на профессиональных мошенников они совершенно не походили. Мысленно Леонид определил обоих как типичных «великовозрастных обалдуев». И даже не удержался и сделал-таки запрос в Систему.

«Соцстатус: 105. Интеллект: 69… Соцстатус: 103. Интеллект: 70…»

Да уж. С таким интеллектом не только в мошенники, но даже в ассенизаторы не возьмут… И социальный статус почти на грани. Для людей его всё равно ниже ста не опустят, но сто или около – это почти как клеймо. С таким даже «примой» можешь не стать после первой смерти, а уж «репитом» после второй – тем более… Эти, правда, по поводу собственных статусов совершенно не парились, да и работу имели… не самую пыльную – охранниками в Московском филиале Международной компании «Бастион лимитед», занимающейся (вот ведь… случайное совпадение) охранными вирт-системами.

– Нам запретили, – с горечью выдохнул Зяма.

– Кто? – удивился Сорокин.

– Да Светик, начальница наша, – буркнул Вадим. – Как только узнала, что мы знаем способ, как выиграть, так сразу уволить пообещала, если играть пойдём…

– Во-во! И предупреждение игровикам переслала, что если, мол, в зал нас пустят, в порошок весь их бизнес сотрёт.

– А может? – поинтересовался Сорокин.

– Ещё как может! – показал кулак Зяма. – Знаешь, какие у неё связи в полиции? Ууу…

– Понятно, – кивнул Леонид. – В принципе, я не против. Но только учтите, ребята. У меня денег нет, и мне играть нечем. И в долг брать я ни у кого не хочу.

– А мы и не предлагаем, – замотал головой Вадик.

– Мы тебе свои собственные дадим, – подхватил Зяма. – Ты просто потом, когда выиграешь, тыщу себе оставишь, а всё остальное нам, лады?

Леонид посмотрел сначала на одного, потом на второго…

Если это подстава, то идиотская…

Ну, блин, не могут нормальные люди нести такой бред, да ещё отдавать свои деньги первому встречному… Лучше всего было, конечно, послать их обоих по известному адресу. Но только так… деликатно… чтоб не обиделись…

– А вы и вправду уверены, что я выиграю?

– Конечно, – осклабился Зяма.

– Я же уже говорил, мы способ нашли, как выигрывать. Верняк, сто пудов, – добавил Вадик.

– И что же это за способ?

– Потом объясним, перед залом, – перешёл шёпот Вадим. – А не то вдруг подслушают.

– Ну, хорошо, – смирился с неизбежным Сорокин. – Несите бабосы.

Лица у «предпринимателей» вытянулись

– Эээ… а мы думали, можно на счёт перекинуть. У тебя что, даже счёта нет?

Леонид мысленно вознёс очи горе.

– Какой ещё счёт, пацаны? Такие вопросы решаются только наличными.

Зяма и Вадик снова переглянулись. После чего последний ткнул пальцем в Сорокина:

– Никуда не уходи. Наличные будут.

– Двадцать минут, – уточнил Зяма…

Леонид проследил, как они скрылись в подъезде бизнес-центра напротив и облегчённо выдохнул. Зря он, наверно, всё это затеял… Ну, в смысле, решил потроллить этих двоих. Ещё ведь и вправду наличные принесут, а их тут не так-то просто найти… Ну, если только какой-нибудь банк грабануть…

– Зря ты с ними связался, – заявили из-за спины женским голосом.

Леонид обернулся.

– Можно? – кивнула на стул, где только что сидел Зяма, какая-то девушка. Симпатичная. Черноволосая. Одетая в тёмную кожу, как байкерша. Лёгкий акцент в её голосе говорил, что русский для неё, скорее всего, не родной.

Имя: Рита Родригес

Физическое состояние: человек

Социальный статус: 204

Индекс здоровья: 99

Интеллект: 138

Коммуникации: 305

Харизма: 24

– Пожалуйста, – пожал плечами Сорокин и тоже открыл дополнительные характеристики. Но тоже без возраста и без профессии.

– Зря ты с ними связался, – повторила девушка, сев.

– Почему зря?

– Потому что это незаконно.

Леонид приподнял бровь.

– И глупо, – продолжила собеседница. – Если тебе действительно не хватает денег, их можно заработать иначе и не менее быстро, чем у этих придурков.

– И ты знаешь, как? – наклонил голову молодой человек.

– Знаю! – с вызовом ответила Рита. – Полсотни дит-койнов сейчас и полсотни вечером. Это, конечно, меньше, чем тысяча, зато гарантированно.

– Сто дитов – это неплохо, – задумчиво пробормотал Леонид. – И что же мне предлагается сделать за эти деньги?

Девушка объяснила.

Сорокин покачал головой:

– Не пойдёт.

– Почему?

– Это политика. А с политикой я не связываюсь и тебе не советую.

Несколько секунд Рита в упор смотрела на Леонида, потом презрительно фыркнула и встала из-за стола:

– Не хочешь, не надо. Можешь и дальше сидеть тут. Может, чего и высидишь…

Леонид проводил её взглядом до самой двери. Фигура у девушки была обалденная. А походка и вовсе – полный улёт… Но это было не главное. Главное, он, наконец, понял, как решить обновившуюся задачу и удовлетворить все хотелки не только заказчика, но и свои…

* * *

– Давай! Всё, вводи, – азартно потёр рука об руку Зяма.

– Не мешай, я сбиваюсь, – мотнул плечом Вадик.

Высунув по-собачьи язык, он осторожно тыкал указательным пальцем в экран единственного на весь этаж банкомата. Чтобы выудить из него наличные деньги, помимо специального кода и скана зрачка, требовалось ещё приложить к контактам флеш-разрешение от управляющего филиалом.

Нужную флешку они благополучно стырили из незакрытого ящика директорского стола.

«Как только деньги получим, так сразу вернём. Никто не заметит», – сказал по этому поводу Зяма…

– А, чёрт! – отдёрнулся от экрана Вадик.

– Тьфу! – сплюнул Зяма, глядя на красную надпись «Неверный код». – Опять промахнулся. У тебя две попытки осталось.

– Знаю, – вытер со лба пот напарник. – И какой только гад придумал такую мелкую клаву?

– Не отвлекайся. А то вообще пролетим…

Вадик прильнул к экрану по новой, но завершить процедуру у него снова не получилось. Только уже не из-за маленьких клавиш и толстых пальцев, а по совершенно другой причине.

– Пыжиков! Сухотазов! Что вы тут делаете?!

– Атас! Светик! – испуганно прошипел Зяма на ухо приятелю.

И тут же отпрянул в сторону:

– Эээ… Светлана Петровна… А мы тут это… Проверяем, всё ли в порядке…

Вадик, пока его друг мямлил-оправдывался, попытался тихонечко улизнуть, но был остановлен грозным:

– Стоять!

Управляющая подошла к банкомату. Взглянула сперва на экран, затем изумлённо – на мнущихся и отводящих глаза Зяму и Вадика.

– Вы что, идиоты?! Вы собирались полностью обналичить свою месячную зарплату?!.. Под сорок процентов комиссии?!.. Дебилы… – женщина едва удержалась, чтобы не добавить к сказанному нецензурную идиому, введённую в оборот одним выдающимся дипломатом. – А ну, живо на пост! И чтобы духу от вас тут не было! Ещё раз увижу у банкомата, уволю! И флешку на место! Понятно?!

Со стороны это могло показаться абсурдом: двое здоровяков в диком испуге уносят ноги от миниатюрной, но жутко разгневанной дамы. Особенно, если учесть, что они юридически люди, а она – прима.

Однако для знающих ничего сверхъестественного в этом не было. Во многих международных компаниях первую скрипку частенько играли именно примы или даже репиты. Благодаря опыту первой и второй жизни, отменному здоровью и способностями к аналитике, примы и репиты выполняли многие виды работ гораздо лучше людей, а платить им при этом полагалось вдвое и вчетверо меньше. Мимо такого соотношения «цена-качество» бизнес, понятное дело, просто не мог не пройти. А государства, что тоже понятно, были просто обязаны ограничить его аппетиты к этим дешёвым ресурсам.

Для филиала «Бастион лимитед» ограничения сводились к количеству принимаемых на работу людей – минимум, двух. Эту проблему управляющая решила, включив в штат пару охранников и взяв на эти места Зяму и Вадика. Платили им, к слову, не так уж и много – не больше, чем секретарше. Тем не менее, законы формально были соблюдены, а большего проверяющим и не требовалось.

Единственное, что осталось за кадром, так это то, что оба оболтуса не являлись для Светланы Петровны совсем уж чужими. И тот, и другой были родными внуками её старых, по первой жизни, подруг, которым, к несчастью, «повезло» угодить в те десять процентов прим, чьи сознания не сумели переместиться в клонированные тела. «Неустранимый дефект адаптации», – разводили руками в подобных случаях биотехнологи. И никто с этим ничего поделать не мог. Даже Система.

И так же, как и Система, нынешняя управляющая филиалом тоже, но чисто по-человечески, не могла просто взять и уволить этих двоих. И даже сказать им, кем приходилась их бабушкам, не могла. Ведь по текущему возрасту (тридцать шесть) она годилась им, максимум, в старшие сёстры…

– Легко отделались, – сообщил Вадик напарнику, когда они вернулись на пост.

– Да уж, – кивнул Зяма и неожиданно замер. – А ну-ка, проверь-ка характеристики?

– Да что там может быть нового? – фыркнул приятель. – Они у меня уже год не меня… Ух, ты! Соцстатус – 107! Круто!

– А у меня – 109, – довольно сообщил Зяма. – А всё почему?

– Почему?

– Не поддались соблазну, вот почему, – поднял указательный палец Вадик.

– А с Лёней что будем делать? – внезапно обеспокоился Зяма. – Он же нас ждёт.

– Ну, ждёт и ждёт, эка невидаль, – пожал плечами напарник. – Мы же ему ничего такого не обещали.

– Точно не обещали?

– Верняк…

Цюрих. Штаб-квартира Альянса Наций

– Прошу, сеньор Скапаретти.

Генсек Альянса поднялся из-за стола и указал на кресло перед камином.

– Благодарю, сеньор Гимараеш.

Вошедший кивнул хозяину кабинета, дождался пока тот подойдёт, и после обмена рукопожатиями оба уселись в старинные обитые кожей кресла.

Примерно с минуту хозяин и гость искоса посматривали друг на друга, не торопясь начинать разговор, затем первый взял кочергу, поворошил тлеющие в очаге угли и грустно вздохнул:

– Никак не могу привыкнуть к официальному протоколу. Хотя вроде бы уже третий год на посту…

– Ну а я здесь вообще новичок, – усмехнулся второй, доставая сигару. – Можно?

– Кури́те, – махнул рукой формальный глава планеты, возвращаясь на место и щурясь на разгорающийся в камине огонь.

– А знаете, Сильвио, я ведь ещё не решил, буду я возглавлять Продовольственную Комиссию или не буду, – заметил сеньор Скапаретти спустя полминуты, раскурив наконец сигару и выпустив в воздух пару колечек.

– Я, А́дам, и не настаиваю, – пожал плечами сеньор Гимараеш. – Просто мне было б приятно, если бы её возглавили именно вы.

– Только приятно и всё? – поднял бровь собеседник.

– Не только, – покачал головой генсек. – Пять основных комиссий и комитетов Альянса заняты сейчас представителями севера. В Иркутском офисе председательствуют европейцы и евразийцы, в Миннеаполисе – североамериканцы. Я полагаю это неправильным и несправедливым. С этим надо что-то решать. Восточная конфедерация слишком слаба и аморфна, чтобы подвинуть, что тех, что других. Зато Латинская Свободная Зона… – он неожиданно замолчал и пристально посмотрел на гостя.

Тот сделал ещё затяжку, потом затушил сигару и медленно развернулся к генсеку.

– Я понял вас, Сильвио. Более того, я с вами абсолютно согласен. Мы должны продвигать интересы Юга, иначе нас рано или поздно низведут до положения лимитрофов.

– И это означает, что…

– Это означает, что, в принципе, я не против. Наша фракция уже обсудила моё назначение и пообещала поддержку. Сомнения остались только на… хм, личном уровне.

– Что вас смущает? Скажите. Возможно, я прямо сейчас развею ваши сомнения.

– Да, в общем-то, ерунда, – Скапаретти потёр переносицу, хмыкнул и уставился на коллегу-политика. – Меня смущает это дурацкое правило… Ну, насчёт прекращения базового сканирования лиц из особого списка.

– И всё? – рассмеялся генсек.

– А разве этого мало? – нахмурился гость.

Сильвио перестал смеяться и снова взял в руки кочергу для камина.

– Нет. Это не мало. Пока настоящее пламя не вырвалось из-под углей, – указал он на горящий очаг, – мы получаем от него только тепло и комфорт. Но если мы вдруг решаем, что этого недостаточно…

Генсек протянул руку и перевернул кочергой несколько угольков. Пламя взметнулось вверх, уже прогоревшие дрова вновь затрещали, искры посыпались на каменный пол огненным ворохом.

А́дам, сидящий чуть ближе к камину, невольно отпрянул от очага.

– Вот видите, мой дорогой друг, что бывает, если люди желают потешить своё любопытство, – усмехнулся глава Альянса. – В лучшем случае, это просто неловкость, в худшем – трагедия. Да-да. Я не оговорился. Трагедия. А иначе пожар и не назовёшь… Помните прошлогодний случай с председателем «Тесла электрикс» Гилбертом Мэттисом и двумя журналистами из этой, как её, «Денвер трибьюн»?

– Помню, – хрипло произнёс Скапаретти. – Они упали с моста в Ниагару. Тела до сих пор не нашли.

– Во-от, – назидательно поднял палец сеньор Гимараеш. – А всё почему? А всё потому, что они вдруг решили, что правило особого списка их не касается. Что думают по этому поводу обыватели? Да ничего особенного. То, что и так всем известно. Что те, кто вверху, кто самые высокостатусные, просто скрывают от мировой общественности свои грязные коррупционные и политические делишки и затыкают рот каждому, кто возжелает вывести их на чистую воду.

– А разве это не так?

– В том-то и дело, что так! – откинулся в кресле Сильвио. – Листья, мой дорогой А́дам, лучше всего прятать в лесу. Большинство граждан считает, что базовое сканирование высших должностных лиц Альянса, государственных союзов и корпораций прекращается для того, чтобы после их первой смерти примы или репиты не становились обладателями сведений высшего уровня допуска. И в этом они действительно правы. На двести с лишним процентов. Единственное, о чём не догадываются обыватели – так это о том, что тайна особого списка всего одна. Да-да. Одна-одинёшенька, но такая, что за её разглашение положена первая и последняя смерть всем, кто к ней прикоснётся, начиная от выдавшего её высокостатусного носителя и заканчивая случайно проходившим поблизости забулдыгой.

– Вот этого я как раз и боюсь, – поёжился Скапаретти.

– Боитесь, что разболтаете? – невинно поинтересовался Сильвио.

– Нет. Я совсем не болтун. Просто я не люблю, когда мне не оставляют выбора.

– Чушь! – отрезал генсек. – Свой выбор вы сделали, когда решили заняться политикой. И теперь у вас, словно у альпиниста, остался только один путь – к вершине. Любое движение в сторону – это конец мечте. А после только по нисходящей – крах, смерть, забвение.

– Поэтичненько, – криво усмехнулся новоявленный «альпинист».

– Зато честно.

– И отказаться я уже не могу, так?

– Ну почему не можете? Можете, – пожал плечами хозяин камина и кабинета. – Только я полагаю, вы это не сделаете.

– Да. Пожалуй, вы правы, – после некоторого раздумья кивнул будущий посвящённый. – Я не смогу отказаться. Давайте, выкладывайте эту вашу… великую тайну.

Несколько секунд сеньор Гимараеш смотрел в глаза собеседнику, потом неторопливо поднялся, прошёл к своему столу, а, когда возвратился, в руках у него была тонкая красная папка.

– Читайте, – протянул он её Скапаретти.

Тот раскрыл документ и молча прочёл преамбулу и название:

«Особой важности. Отпечатано в 6-х экземплярах. Магнитосфера Земли. Глобальное потепление. Зорги…»

Глава 6

Москва. Крылатское

– Кто мы?!

– Люди!

– Чего мы хотим?!

– Равных возможностей! – колыхнулась толпа.

Стоящий на трибуне оратор резко вскинул кулак:

– Что нам мешает?!

– Статус! – завопила вместе со всеми Рита.

От удивительного единения с теми, кто рядом, хотелось взлететь, и девушка чувствовала: ей это по силам. Голос лидера звал за собой. Обещал небывалое. Переполнял душу восторгом. Если бы Тео Бенисиу указал сейчас на неё и сказал «Хочу», Рита бы не задумывалась ни секунды. Скинула бы с себя всё, что есть, и отдалась ему прямо на крыше изображающего сцену фургона. Но Тео на неё не указывал. Он любил всех. Всех, кто собрался здесь по его зову.

– Что его держит?!

– Система!

– Мы против Системы?

– Нет! Мы против её хозяев!

– Где они?!

– На самом верху!

– Кто их туда поставил?

– Статус!

– Мы против статуса?

– Да!..

Рита слушала, что кричит Тео, кричала со всеми в ответ, а в голове раз за разом появлялся тот странный парень из «общежитской» кафешки. Почему он отказался пойти с ней? Она же прекрасно видела, что он готов. Что она ему интересна, но он почему-то не хочет сделать даже шажок навстречу. До него она уже привела в «Движение» более сотни таких же. Сегодня случилась осечка. Впервые. И Риту это буквально взбесило. Не сразу, конечно. Минут через двадцать. Когда она, наконец, осознала, что он… посчитал её дурочкой…

– Нет…

– Статусам!

– Нет…

– Олигархам!..

Нет! Она никакая не дурочка. И вообще, шёл бы он сам… куда подальше… Тоже мне, павиан напыщенный… Политикой он, видите ли, не занимается… Да ему до таких, как Тео, как до Луны пешком… А Тео… он настоящий мачо, а не какой-то там не пойми кто. Он мог бы в лёгкую стать великим художником, музыкантом, поэтом. Но он стал трибуном. Он отдал себя народу. Всему человечеству. Он хочет, чтобы все на Земле стали равными, без этих дурацких соцстатусов и делений на государства и касты. Олигархи и их прихлебатели называют его анархистом, но Тео не анархист. Они его просто боятся. Потому что он гений политики и конспирации.

Никто никогда не знает, откуда он появляется, где прячется между акциями, как он пересекает границы и почему все полиции мира не могут его задержать. Даже сейчас никто до последней минуты не подозревал, что он появится здесь, на слёте байкерских клубов и этот слёт сразу же превратится в митинг против соцстатусов, а затянутые в кожу бородачи с банданами на головах и татуированные молодые девицы в косухах с заклёпками будут все вместе, в едином порыве, повторять такие простые, но в то же время великие лозунги.

– Все люди…

– Равны!..

– Мы хотим быть…

– Свободными!..

Переполняющие толпу эмоции достигли передела. И оратор этим, конечно, воспользовался.

– Вы знаете, кто наш враг и где он находится! Вон там, – махнул он рукой в сторону парка, где над деревьями возвышался купол Центра Клонирования, – сейчас заседают его клевреты! Они сообща размышляют, как ещё больше поработить человечество красивыми обещаниями! Они говорят, что готовят нам вечную жизнь, но в реальности они готовят её только себе, а всем остальным достанется только вечное рабство! Так неужели мы будем просто смотреть на них, на всё это непотребство?! Неужели мы будем ждать того дня, когда их планы свершатся?! Неужели мы не сумеем дать им отпор прямо здесь?! Здесь и сейчас, не откладывая нашу ярость и гнев на тогда, когда станем бессильны хоть что-нибудь изменить?!

Брошенные с трибуны слова упали на благодатную почву.

Люди буквально бились в экстазе, требуя покарать, разрушить, стереть в порошок то, что стало им вдруг ненавистно, на что указал их лидер.

Подобное Рита переживала уже раз в двадцатый. Это было как секс. Лучше, чем секс. Много лучше.

Вокруг уже вовсю ревели моторы бензиновых байков, электрических чопперов, гибридных трициклов и квадров. Их собралось на этой «поляне» более тысячи. Им не требовались дороги, которые легко перекрыть. Не требовался асфальт, на который легко уложить ленты с шипами. Они могли бы домчаться до КлоноЦентра, где только-только открылся Биоконгресс, за считанные минуты, прямо сквозь парк, мимо кустов и деревьев, где нет ни дорог, ни полиции.

Не в силах сдержаться от рвущейся наружу энергии, девушка подскочила к ближайшему байку, сорвала с сидящего на нём парня шлем и впилась в его губы своими, а через пару секунд, когда он стал отвечать, запрыгнула ему за спину, обхватила руками и завизжала что было мо́чи: «Ходу! Порвём этих гадов! Разнесём по кирпичикам!»

Ошалевший от её визга байкер крутанул рукоятку газа, и мощный «Харлей» рванул с пробуксовкой туда, куда уже понеслись остальные…

По парку они прокатились лавиной и, словно полчище саранчи, влетели на площадь-стоянку перед Центром Клонирования. Немногочисленная охрана не имела ни единого шанса, чтобы сдержать их.

«Бей! Круши! Рви! Долой!» – орали напавшие.

В стеклянные стены Центра летели камни, банки, бутылки.

Противоударные стёкла держались недолго. Их проломил найденный на стоянке и разогнанный, как таран, грузовик. В новообразовавшийся «вход» бросились воодушевлённые успехом байкеры. Вооружённые битами, монтировками, отнятыми у охранников шокерами и дубинками, они разбежались по вестибюлю, круша и ломая всё, до чего могли дотянуться. Некоторые въезжали внутрь прямо на байках, оставшиеся снаружи били, вскрывали, переворачивали и поджигали находящиеся на стоянке машины…

Рита оказалась внутри КлоноЦентра одной из первых. Ей было весело. Ужасно весело. Как никогда в жизни…

* * *

– Мистер Крейг.

– Господин Клаас.

Мужчины пожали друг другу руки и сели за стол.

Кроме них в этой переговорной никого не было.

– У нас есть десять минут, – сообщил тот, кого звали Клаасом.

– Хватит и даже останется, – наклонил голову тот, кого звали Крейгом. – А вообще, вы сработали великолепно. Аплодирую стоя. Обычная связь не работает, системы охраны отключены, в зале для заседаний паника… – он прислушался к доносящемуся сквозь стены и перекрытия шуму и удовлетворённо кивнул. – Нападение анархистов – до этого даже я не додумался. Отличие прикрытие для контакта. Замучаются проверять, кто где был. А если и выяснят, то объяснить это форс-мажором проще простого…

– Девять минут, – напомнил разговорившемуся визави господин Клаас.

– Что?.. А, да, конечно. Сейчас… Дело прежде всего, – Крейг сунул руку в карман, вынул оттуда горошинку флеш-накопителя и катнул её по столу к собеседнику.

Тот ловко поймал переливающийся радугой шарик и приложил его к смарт-браслету.

– После прочтения информация сотрётся автоматически, – предупредил Крейг.

«Знаю», – показал жестом партнёр.

Он читал то, что было на флешке, почти пять минут. Затем поднял голову и внимательно посмотрел на Крейга:

– Задумали подложить свинью своему нанимателю?

– Вас это как-то волнует? – изобразил удивление Крейг.

Гость покачал головой:

– Нисколько. И, кстати, ваш патрон здесь?

– К счастью, нет. Утром мой шеф прислал сообщение, что на сегодняшнем заседании не появится.

– Это хорошо, – то ли спросил, то ли подтвердил очевидное Клаас.

– Это многое упростило, – пояснил Крейг.

– Сколько? – поинтересовался гость, катнув флешку обратно.

Крейг взял одну из лежащих на столешнице ручек, оторвал от бумажного блока листочек и, написав на нём несколько цифр, передал собеседнику:

– Это аванс. Столько же по исполнении.

Господин Клаас тоже взял ручку и, зачеркнув первую цифру, нацарапал другую, в два раза бо́льшую.

– Ладно. Пусть так, – нехотя согласился Крейг секунд через десять. – Деньги вам перечислят сегодня. Точную дату, когда приступать, сообщу позднее.

– Договорились…

* * *

В автозак их набилось человек тридцать. Полицейские с задержанными не церемонились и «упаковывали» их плотно, словно сардин в банку.

Для Риты это был уже второй случай. За первый она отделалась довольно легко – штрафом и депортацией. Дело происходило в Европе, и тогда её попросту пожалели. Правда, потом, когда она вернулась на родину, у неё по суду арестовали имущество и заблокировали доступ ко всем счетам. На целых три года: снова назначили опекунство, увеличив возраст совершеннолетия с двадцати до двадцати четырёх. Половина этого срока уже прошла. Но кто знает, что будет теперь.

Деньги, выделенные на этот месяц опекуном, она потратила полностью, так что ни штраф, ни обратный билет, ни возмещение ущерба, если его назначат, оплатить не получится. Если бы она не попалась, билет ей приобрело бы «Движение», так же как оно делало это раньше, обеспечивая своим сторонникам питание, оргзатраты, транспорт и размещение. Но только в том случае, если члены «Движения» не попадали в лапы спецслужб. «Требования конспирации», – говорил по этому поводу первый куратор Риты…

В своём задержании девушка винила себя. Только себя и никого больше. Слишком уж она увлеклась, пытаясь сломать и разрушить как можно больше, и за рёвом гоняющих по вестибюлю туда-сюда байков не сразу обратила внимание на вой полицейских сирен. А потом бежать стало поздно. Первый этаж здания забросали гранатами со слезоточивым газом, и ворвавшийся внутрь спецназ повязал всех, кто там находился…

Судя по перешёптываниям соседей по автозаку, ничего особо хорошего они от случившегося не ждали. Пусть русские полицейские работают не так жёстко, как североамериканские и европейские, но их суды послаблений задержанным за экстремизм практически не дают. Запросто вместо штрафа могут впаять несколько лет отсидки или даже отправить на принудительные работы на юг, отвоёвывать у пустыни бывшие когда-то плодородными земли.

Несколько лет отсидки… Тюремного опыта у Риты Родригес не было. И это, конечно, страши́ло. А вот работы, пусть даже принудительной, она не боялась. Привыкла уже после каждой акции восстанавливать ненавистный соцстатус длительным волонтёрством в госпиталях, хосписах и приютах. Другие, насколько ей было известно, подобным не занимались. Собственный статус их не волновал – как раз по призывам «Движения». Раз меньше ста всё равно не опустится, то и плевать.

Рита их точку зрения, к слову, вполне разделяла и ухаживала за больными и немощными вовсе не из-за статуса. Она занималась этим и раньше, ещё до знакомства с Тео Бенисиу и его идеями. А сейчас волонтёрство казалось ей просто другой формой борьбы, более медленной, но не менее важной, чем митинги и удары по олигархам и их наймитам. Здесь – выброс адреналина, взрыв, схватка. Там – погружение в мир и в себя, неспешное понимание сути того, что делаешь и зачем…

Но попадать к судьям она всё равно не хотела. Ведь если ей вынесут приговор, пусть даже максимально мягкий, дома её стопроцентно будет ждать новое увеличение возраста совершеннолетия, а значит и продолжение опекунства, лет где-то до тридцати или больше… И Риту это совсем не устраивало. Оставшимся от родителей состоянием она должна распоряжаться сама, а не неведомый опекун, которого, кстати, она ни разу не видела…

Около КлоноЦентра автозак стоял минут десять. Для тех, кто находился в «салоне», команда на выезд поступила внезапно.

– Держитесь, болезные, – донеслось из кабины, и машина резво тронулась с места.

На ругань задержанных, не успевших схватиться за какой-нибудь поручень или соседа, конвойные лишь посмеялись.

Рите повезло. На неё никто не упал, и она тоже ни на кого не упала. О комфорте своих «пассажиров» водитель автозака если и думал, то явно не в первую очередь.

– Как, б…, картошку везут, – глухо матерились попавшие в оборот байкеры.

– А куда нас сей… час, кто знает? – спрашивал кто-то, клацая челюстью на очередной ямке-ухабе.

– А х… его знает, – отвечали ему в том же тоне.

Чуть полегчало, когда транспорт вырулил, наконец-то, из парка и дорога стала ровнее.

«Облегчение», впрочем, длилось недолго – всего пять минут. Машина внезапно дёрнулась, спереди послышался звук удара, и все снова попадали друг на друга.

То, что конвойный транспорт остановился и его даже развернуло на полосе, байкеры осознали не сразу. Большинство охали от ушибов, ругались и пытались вернуть себя в нормальное положение.

Всё изменилась, когда в задней части «салона» раздался громкий щелчок.

Ругающиеся замолчали, как по команде. Тридцать пар глаз уставились на приоткрытую дверь.

– Атас! Валим! – выкрикнул кто-то сбоку, и в ту же секунду, будто очнувшись от наваждения, задержанные ломанулись наружу.

Рите опять повезло. Она находилась достаточно близко к двери, поэтому её попросту вынесли-вытолкали на улицу. Ушибленная коленка и едва не вывернутый в давке локоть не в счёт. Быстро вскочив, девушка метнулась к ближайшему проходу между домами. Разум подсказывал: главное – быстрота. Ведь если все точно так же бросятся кто куда, врассыпную, шансы, что ей удастся удрать, вырастут многократно.

Рита бежала, не останавливаясь. Адреналиновый всплеск и радость от внезапно обретённой свободы гнали её всё дальше и дальше.

Мелькали деревья, кусты, детские площадки, лавочки, подъезды домов, припаркованные машины… Всё это пролетало по краю сознания, исчезая из памяти в ту же секунду.

Однако, как это всегда и бывает, с каждой минутой, с каждой сотней шагов первоначальный кураж уходил, гормоны растворялись в крови, эйфория тихонечко таяла, и её место в сознании начинала занимать паника.

«Куда я бегу? Где спрячусь? Как выберусь из этого города? Моё имя во всех полицейских базах. Меня всё равно поймают. Вычислят. Проследят. Здесь везде камеры. А может, лучше вернуться? Сдаться назад полиции?..»

Панические мысли сбивали дыхание, заставляли испуганно озираться, вздрагивать от каждого резкого звука, и мало-помалу, чтобы случайно за что-нибудь не запнуться и не налететь, девушка перешла на шаг. Она не знала, где очутилась, а свериться с электронной картой боялась.

Вместо стандартного смарт-браслета Рита носила кольцо. Выпущенное ограниченной партией, это устройство умело всё то же, что и браслет, но отличалось улучшенной биологической совместимостью. Оно досталось ей от погибшей матери, и девушка никогда его не снимала. Даже под душем. Даже во время секса. Специального элемента питания колечко не требовало. Надетое на указательный палец левой руки, оно получало энергию от разницы потенциалов на коже хозяйки. Основную часть времени кольцо находилось в спящем режиме и включалось быстрым трёхкратным прикосновением любого другого пальца.

Удобно, практично, однако включить его прямо сейчас означало тут же войти во всемирную сеть и моментально выдать своё местоположение. Но ведь с другой стороны, если даже захочешь вернуться и сдаться, сперва надо всё равно понять, где находишься. А чтобы понять, надо войти в сеть, и тогда полицейские, узнав, где беглянка, примчатся к ней сами, и добровольной сдачей это уже считаться не будет…

Не зная, что делать, как поступить, девушка продолжала идти незнамо куда и с каждым пройденным шагом отчаяние накатывало на неё всё больше и больше. Тропинка между очередными кустами вывела её к длинному зданию с арками, и в это мгновение Рита внезапно почувствовала, что её спину ожёг чей-то взгляд. Добрый или недобрый, она понять не смогла, но что заинтересованный – железобетонно.

Не оборачиваясь и стараясь не выглядеть напряжённой, девушка медленно двинулась к ближайшей из арок. Приостановилась на миг, будто бы поправляя причёску, затем «безмятежно» шагнула под каменный свод и… стремглав бросилась к дальнему выходу. Выскочив по другую сторону дома, Рита метнулась направо, нырнула в проход между какими-то не то гаражами, не то склада́ми, дальше опять направо, затем налево, ещё раз направо, прямо, через стоянку каршеринга…

Десять минут безумного бега закончились у очередной развилки. Но ощущение опасности никуда не ушло. Девушка чувствовала: оторваться от преследователя не удалось. Так может, его получится обмануть? И она побежала в правый проулок. Слева бетонный забор, справа глухая стена, впереди стальная ограда, в ограде калитка. Всего пятьдесят шагов, и если удастся закрыть калитку с другой стороны…

Увы, калитка оказалась закрыта с этой. На электронный замок. Код Рита, ясное дело, не знала. Несколько раз истерично дёрнув за прутья решётки, беглянка развернулась к входу в проулок. Секунд через пять в просвете между стеной и забором появилась мужская фигура. Кто это, Рита не видела. На таком расстоянии, на фоне закатного Солнца преследователь был похож на размытую тень.

Сердце у девушки ёкнуло. Однако сдаваться она не собиралась. Подхватив валяющуюся на асфальте железку, то ли обрезок трубы, то ли арматурину, она подняла её над головой и встала в защитную стойку.

То, что преследователь не из полиции, она поняла практически сразу.

Поэтому чем ближе он к ней подходил, тем страшнее ей становилось.

Когда он оказался практически рядом, не дальше пяти шагов, Рита взмахнула железкой и отчаянно взвизгнула:

– Не подходи!

Ответ её поразил.

– Если ты треснешь меня этой трубой, мне будет больно, – произнёс незнакомец, остановившись и подняв руки. В левой у него был какой-то свёрток.

– Леонид? – растеряно пробормотала Рита, опуская «оружие».

– А ты кого думала здесь увидеть? – проворчал тот, делая шаг навстречу и открывая характеристики. – А ну-ка, дай-ка мне глянуть, что у нас тут за засовы.

Рита машинально отступила от ограждения. Пальцы разжались, железка упала на землю.

– Держи, – сунув ей в руки свёрток, Леонид подошёл к калитке и приложил свой браслет к считывающему устройству.

Электронный замок щёлкнул, калитка приотворилась, парень скользнул в проём.

– Чего стоим, кого ждём? – обернулся он к замершей девушке. – Давай, побежали…

Глава 7

Бежали они недолго, чуть больше минуты.

Странно, но следуя за этим непонятным «студентом», Рита чувствовала себя абсолютно спокойной, словно бы все навалившиеся на неё проблемы и беды вдруг разом исчезли. Никогда раньше она не ощущала чего-то подобного. Даже на митингах с Тео. Даже когда была жива её мама…

– Сюда! – спутник внезапно свернул направо, открыл какую-то дверь и заскочил внутрь.

Рита метнулась за ним. Дверь хлопнула, они оказались вдвоём в длинном пустом коридоре, заканчивающимся ещё одной дверью.

– Переодевайся, – указал парень на свёрток и сразу же отвернулся, наверное, чтобы не смущать даму.

В свёртке обнаружились широкая цветастая юбка, блузка, белые кеды-кроссовки и шляпа-панама.

– Обувь тоже менять? – поинтересовалась Рита, дойдя до кроссовок.

– Менять обязательно, – махнул рукой спутник.

Девушка не без сожаления сменила крепкие берцы на «резиново-тряпочный» ширпотреб, спрятала под панаму свои роскошные волосы и коротко сообщила:

– Я всё.

– В утилизатор! – скомандовал Леонид, развернувшись и указав на валяющееся на полу байкерское одеяние.

Рита вздохнула, но спорить не стала.

Крышка мусоросборника-утилизатора обнаружилась рядом в стене. Туда полетели и берцы, и самовздувающаяся куртка с автоматическим охладителем, и сто́ящий немалых денег комбез из специальной «байкерской» ткани.

– Возьми ещё это, – Леонид вынул из рюкзака небольшую дамскую сумочку и протянул спутнице. – Порядок! – сообщил он, оценив результат. – От местных не отличишь.

Сравнение с местными Риту почему-то задело, но высказывать недовольство она не решилась. Просто потому что это было похоже… на укол ревности…

Ощущение необычное.

Ведь она даже Тео ни к кому ни разу не ревновала…

Из коридора они проникли в какое-то просторное помещение, явно складское, с кучей заполненных коробками стеллажей, и, никого там не встретив, спокойно вышли на улицу.

– А камер ты не боишься? – спросила Рита.

– А чего их бояться? – пожал плечами Сорокин. – Те, что были в промзоне, я перепрограммировал, они нас не видели, а здешним мы неинтересны.

Девушка хмыкнула, но панамку на всякий случай поправила, для маскировки.

Они шли по городу под руку, словно просто прогуливающаяся парочка. Вечером на улицах таких было много.

Дорогу Рита не запоминала. Не было надобности, да и не слишком хотелось.

– Нам главное, чтобы под сканер Системы не угодить, – пояснял спутник их «беспорядочное» петляние по бульварам. – Систему простыми приёмами не обманешь…

Возле знакомого двадцатиэтажного хостела они очутились через час с небольшим. Только подошли не к центральному входу, а к заднему, с другой стороны. И на четвёртый этаж поднимались по лестнице, а не на лифте.

Комната, в которой проживал Леонид, роскошеством не отличалась, но Рите это было без разницы. Только здесь она, наконец, почувствовала себя в безопасности. Как будто все страхи и горести разом исчезли из её жизни, оставшись снаружи, за плотно закрытой дверью.

– Располагайся, – кивнул Леонид на стол и кровать, после чего вынул из рюкзака арт-планшет и протянул Рите. – Захочешь пошарить в сети, пользуйся этим, со своего пока не входи. На нём, кстати, можно и рисовать ещё.