Развод. Растопи мое сердце, майор бесплатное чтение

ГЛАВА 1

– Отпусти!

Хрипы вырываются из моей груди, но я ничего не могу сделать.

Мой муж – тиран и деспот. И я – в его власти.

– И не подумаю. Ты мне осточертела, но бежать тебе некуда. Забыла, что всё нажито в браке?

– Придется делить в суде, – хриплю я, пытаясь вырваться из его цепких лап.

– Если доживешь, – зловеще орет муж и усиливает захват.

Силы покидают меня, готова потерять сознание.

– Эй, – слышу смутно знакомый голос, – от девушки отвалил, живо.

Моргаю, пытаясь разглядеть мужчину. Но только силуэт плавает перед глазами. Выше Влада на пол головы, шире в плечах.

– Пошел ты, – огрызается муж, сдавливая пальцами мою тонкую шею.

– Проблема со слухом?

Мужчина уже близко. Очень близко.

Глухой удар и муж падает на асфальт.

– Вы в порядке? – синие глаза смотрят прямиком в душу, так гипнотизирующе…

– Ты?!?

Картинка из сотни кусочков пазла складывается воедино. Перехватывает дыхание.

Передо мной тот самый майор Авдеев.

***

Переступаю порог родительской квартиры. Туфли мужа стоят у стенки по линеечке.

– Влад, больше тянуть нельзя. Я рожу со дня на день. Мне и нашему сыночку нужен отец. Сколько можно жить на две семьи? Поговори уже со своей воблой сушеной.

Голос, звучащий эхом до боли знаком. Такой паточный, льстивый. Я снимаю туфли и плетусь на носочках в пустой зал.

– Скоро поговорю с Анькой. Мне самому надоело. Она мне обрыгла уже до чертиков. Видеть ее не могу. А трахать тем более. Бревно бревном. Да и фигура не сравнится с твоими формами. Ты у меня сочная девочка, а она доска два соска.

Выглядываю из–за угла. Вижу Влада в расстегнутой рубашке и ЕЁ. Нашу бывшую горничную Вику. Стоит, сияет, заманчиво улыбается моему мужу. Ее удлиненная кофточка распахнута, объемная грудь практически вываливается из лифчика. Огромный живот втиснут в черные легинсы, аж пупок выпирает сквозь ткань.

Беременна…срок на финишной прямой…

Меня пробивает током. Мощный разряд проходит от пят до макушки. Каждый миллиметр кожи подвергнут ожогам.

Я ни жива, ни мертва…

Вика ждет малыша от Влада. От моего Влада!

– Потому что ты меня любишь, зай. Поэтому тебе во мне всё нравится и возбуждает. А она? Давно надо было вышвырнуть ее на хрен.

– Погоди, квартирку только отхапаем по дешевке. Всего–то пара дней осталось. Мой подставной риэлтор почти сбил цену ниже плинтуса. Все–таки твоя идея с жилищной инспекцией сработала. Анька ни черта не заподозрила. Верит мне на слово, дура.

Сердце переворачивается в груди. Я выхожу из–за угла, всеми силами сдерживая себя в узде. Лаковые «лодочки» скрипят под пальцами. Так и хочется поочередно запулить в них. И чтоб каблук в лоб вонзился.

– Дура, да? Вот какого ты обо мне мнения, любимый. – Ласковое обращение выделяю особенно нежным тоном.

Они столбенеют. Их лица сереют и вытягиваются в бесформенной гримасе шока. Глазки меркнут, ищут точку опоры.

– Анют?

Влад лопочет по–детски. А Вика трусливо прячется за ним, сжимаясь в тугой комочек. Только сивые пряди торчат за его плечом.

– Что Анют? А? Что ты мне можешь сказать на все это? Что?!

Развожу руками, с губ срывается истеричный смешок. Он мое прикрытие, мой щит. Я не моргаю, боясь выпустить слезы, которые они оба не заслуживают увидеть.

– Еще заплачь. Это будет верхом твоего мастерства. Гребаная королева драмы.

Влад нацепляет саркастическую улыбочку. Уголки не по–мужски пухлых губ ползут вверх.

– Не дождешься! – бросаю в него туфлю и попадаю точно в грудь. – Не пророню ни одной слезинки!

– Анна Витальевна, успокойтесь, пожалуйста…– мямлит пигалица, приносившая нам завтрак в постель целых два года.

– Закрой рот! Скажешь, еще хоть слово…

Замахиваюсь второй туфлей, волосы на голове вспыхивают янтарным пламенем от злости. Муж в долю секунды оказывается рядом, выхватывает дорогущую обувь и цепляет меня за воротник пальто с кривым оскалом.

– Придушу, слышишь! – пуляет трофей в никуда. Даже отзвука не слышно.

– Любишь ее? Отцом готовишься стать? А от меня детей не хотел. Рано, Анют, не время. Мы еще так молоды. А ей–то сколько? Двадцать хоть есть?

– Пасть завали. Пока я тебя, – крепче скручивает кашемировую ткань. – Пока я тебя, бл…из окна не выкинул!

– Давай! Квартира же почти в кармане, да и новая жена с ребенком уже на горизонте маячат.

Меня обуревает неприкрытое отвращение. Смотрю на некогда красивое лицо мужа. На четкую ямочку на подбородке, на широкий нос и узкий лоб, который прямо сейчас прикрывает темная челка.

Я же его люблю…любила…После смерти родителей, он стал моим самым родным человечком, огонечком в ночи. Я бежала домой после работы, старалась провести с ним любую свободную минутку. А он делал детей с несмышленой девицей, раскатавшей губу на богатого дяденьку.

– Замолкни, Ань. Честное слово, не вынуждай меня.

Без каблуков я гном. Но сейчас во мне столько гнева, что он придает мне несколько сантиметров роста.

– Отпусти меня.

– С превеликим удовольствием!

Отшвыривает меня на пару метров. Удерживаюсь только благодаря стене, в которую врезаюсь. Лопатки встречаются с бетоном, и дичайшая боль рубит надвое. До стального привкуса во рту закусываю щеку изнутри, перевожу взгляд на скованную страхом Вику и медленно поднимаю и опускаю веки.

Вика обнимает себя за плечики, волосики прилипли к влажному от слез личику. Что же ты наделала, девочка…

Поймав пропавший сердечный ритм, несусь в коридор. На бегу бросаю мужу:

– Квартиру ты не получишь. И бизнес моего отца тоже. Ты глубоко ошибаешься, если считаешь меня дурой!

– Что ты сказала? – отзывается грубый тембр Влада.

Я не торможу, толкаю массивную дверь и выскакиваю на площадку босиком.

– Анька!

Перескакивая, поскальзываясь на ступеньках мчусь со второго этажа. На улице не замедляюсь, не обращаю внимания на лужицы после недавнего дождя.

В машину сажусь, содрогаясь от взрывов внутри. И с каждым вдохом, они все интенсивнее и мощнее.

– Блин…

Дважды роняю ключи под сиденье. Пальцы не слушаются. Я в шоковой заморозке, мозг отказывается соображать.

– Блин!

Наконец, выуживаю связку, и вставляю нужный ключик в замок зажигания. Мой БВМ оживает.

– Давай, миленький…

– Анька!

Влад ракетой летит на дорогу, успевает перегородить ее.

– Мы в официальном браке, не будь идиоткой! Я и ты разделим все поровну! – бьет ручищами по мокрому капоту.

– Ты и твоя любовница ничего не получите! Она думала, что отхватила богатенького мужика, не тут–то было. Придется вам начинать с нуля.

Еще удар кулаков по моему «верному другу». Я и Влад глядим, друг на друга в упор в ветровое стекло. Он незримо обещает мне ад на яву, я шлю его далеко и надолго.

Сдаю назад, а потом ловко выруливаю влево и обрызгиваю его грязной водой со смесью бензина. Он орет, матерится. В зеркало заднего вида, наблюдаю, как запрыгивает в машину и стартует следом за мной.

Я не понимаю, что творю. Гоню через темные дворы, миную арки и выезжаю на автостраду. Буквально два часа назад я чуть не попала в аварию на перекрестке. Отвлеклась на телефон всего на секундочку и чудом не «поцеловалась» со стареньким, но солидным Черокки.

Мой мозг отключается в экстремальной ситуации. Но я не хочу попасть в больницу. Я хочу просто перемотать этот день назад!

Пронзительный визг клаксона позади и хаотичные сигналы фар, будят спящие мурашки. Они атакуют мгновенно и парализуют меня.

Влад не унимается. А я, прихожу в себя, давлю на газ. Разгоняюсь, нарушая все мыслимые правила.

Через пару километров меня заносит в кювет. Крича до хрипа, отпускаю руль, отдаваясь воле божьей.

– Ты, мля офонарела?

Влад разбивает окно с водительской стороны, отстегивает ремень безопасности и дёргает ручку. Дверца открывается, он силой вытаскивает меня из салона. Я вялая, голова кружится, но отбиваюсь, зная, чем все кончится. Дождь, скользкий асфальт, я в стрессе после новости об измене мужа. Идеальный расклад для адвоката.

Он уничтожит меня…

– Отстань, убери руки!

– Ты мерзкая тварь, Королёва. Закончишь, как и твои мамаша с папашей. На том свете. Но прежде, отпишешь мне всё имущество и переведешь все бабки. Я, мать его, не ради голой жопы терпел твои заскоки пять лет. Мне нужно всё! Поняла меня? И ты мне дашь то, что я хочу! А потом проваливай!

Влад легко вбивает меня в слегка покореженную машину, немного отрывает от земли. Колупаю пальчиками в дырявых капронках траву. Задыхаюсь. Слезы сами рвутся наружу. Мало того, что изменяет и уже давно. Так ещё ребенка наживает на стороне, хочет отнять у меня всё: квартиры , дом, небольшой автопарк, бизнес. Мою душу выворачивает наизнанку. Я рассыпаюсь на осколки. За какой–то час, я теряю всё…абсолютно всё…

– Отпусти!!! – хриплю на грани потери сознания.

– И не подумаю. Как же ты мне осточертела. – Выплевывает горькое признание сквозь зубы. – Твоя вечно кислая рожа. Глупые разговоры. Как же я мечтал уйти и почувствовать настоящую любовь, потрахаться до потери пульса, а не в одной заезженной позе, которую ты признаешь. Просто до одури мечтал!

Я почти не брыкаюсь. Сил уже нет. Пару вдохов и отключусь.

– Эй, – кто–то присвистывает издалека. – Отошел от девушки, живо!

Моргаю, пытаясь разглядеть мужчину. Но только силуэт плавает перед глазами. Выше Влада на полголовы, шире в плечах. Одет во что-то темное, не могу разобрать детали. В сумерках все кажется иначе.

– Пошел ты, мужик. Езжай дальше! Семейные разборки тебя не колышат. – Огрызается Влад, сдавливая пальцами мою тонкую шею.

– Проблема со слухом?

Мужчина уже близко. Очень близко.

– Чего?

Незнакомец берет за шкирку Влада, бьет точно под ребра. Влад падает на колени и будто бы теряется в пространстве, кашляя по-стариковски.

– Вы в порядке? – синие–пресиние глаза смотрят прямиком в душу, так гипнотизирующе. Дыхание сбивается. Узнаю их. Эти бездонные озера.

– Это ты?

Картинка из сотни кусочков пазла складывается воедино. Передо мной тот самый майор Авдеев.

ГЛАВА 2

– Вы в норме, Анна Витальевна?

От низкого голоса сердце ухает в живот. Даже не слышу кряхтения Влада в позе эмбриона у своих ног. Взгляд зацикливается на НЁМ, на мужчине из моего прошлого…

Он изменился, конечно же, возмужал и всё же я узнаю его из тысячи. Только очень надеюсь, меня Руслан не помнит. Прошло десять лет. Целая вечность.

– Королёва?! – чуть напирает Авдеев.

Я вздрагиваю, моргаю без остановки раз сто, а потом шмыгаю носом, который совсем не чувствую. Замерзла в доску.

– Д–да…в порядке…

Киваю головой, но он не верит. Берет меня за подбородок двумя пальцами и внимательно осматривает. Изучает мое лицо под микроскопом своих синих глаз.

– На вид руки, ноги целы. Но лучше в больницу, там точнее скажут.

– Эй! Аккуратнее. – Шиплю сквозь онемевшие губы.

– Пардон, – отходит, поглядывая на Влада в грязи и попутно на наручные часы с кожаным браслетом. – Это чмо скоро придет в себя. Как раз к приезду гайцов. А они будут с минуты на минуту.

Меня беспощадно трясет. Тоненькое пальто не спасает от инея, покрывающего мою воспаленную кожу.

Еще и ветер пронизывает насквозь. По иронии, сегодня весь день льет дождь. Погода предугадала мое состояние заранее. Знала, чем всё обернется.

– Вам надо в тепло. – Авдеев совершенно неожиданно берет меня в руки, и разочек встряхивает, удобнее размещая. – Воспаление лёгких на раз схватите, если и дальше продолжите строить из себя недотрогу. Такое слово, как пневмония вам знакомо?

Не давая мне и слова вставить, несет к пригорку, с которого я скатилась на машине, как по маслу.

– Песец картинка! – оживает Влад, перекрикивает шум шагов Авдеева. – Удачненько все складывается, да, Анька? Черта в погонах заимела в помощники? Боюсь разочаровать. Это он тебя поимеет и бросит. Тебя все имеют и бросают. Потому что ты дура! Дура, Королёва!

– На меня смотри. – Авдеев переходит на «ты» не плавно, а наскоком. Меня не раздражает. Сейчас все мои чувства отключены от питания. – Не слушай его. Я с ним позже разберусь.

– М–м–м…

Выдыхаю невнятную звуковую связку.

– Умница.

Авдеев взбирается по скользкой траве к машине, не отпуская меня, открывает дверь и усаживает на переднее пассажирское сиденье.

– Подожди. Я сейчас.

Перегибается через меня, находясь в пугающей близости, поворачивает ключ в замке зажигания и тепло сочится из прорезей на панели.

– Грейся. Печку врубил.

Молчу. Мне нечего сказать. Только свожу колени, когда он выпрямляется и сухо улыбнувшись, возвращается к моему мужу.

Сумерки сгущаются до плотного тумана. Совсем скоро лес утонет в «молоке», а дорога покроется белой дымкой.

Меня жутко колотит. От холода и от всплеска адреналина. Эмоции бушуют волнами.

Милая, тихая Вика. Всегда учтивая, вежливая. Никаких лишних движений, вопросов. Работала четко, без нареканий. И тут такое.

ОНА спит с моим мужем. И давно. Судя по ее животику и услышанным мной фразам их разговора, ОНА скоро родит. Значит, они вместе около года, а может и больше.

Бесконечность ничто в этом сравнении. Пять лет брака пустой звук. Почему? Потому что там ребенок, там любовь, хоть и тайная. А у нас что?

Заезженная поза…

В ушах звенит. Машины мчатся в обе стороны. В город и из него. Ирин Удел небольшой провинциальный туристический центр. Но сейчас я бы с радостью покинула его на одной из попуток.

– И снова привет.

Авдеев прыгает за руль. Я сразу же вытягиваю шею и смотрю в овраг, боясь взглянуть на него. Фары моего БМВ освещают небольшой участок с желтой листвой. Влада не вижу.

– Беспокоишься за муженька?

– Нет.

Ложь. Самая настоящая и лежащая на поверхности. Он мой муж, пускай и конченый мерзавец.

– Держи.

Колени накрывает черная кожаная куртка. Боюсь прикоснуться. В моих глазах горящая плащаница.

– Да не бойся. Она меня не раз выручала. Быстрей согреешься.

Дрожащими пальчиками натягиваю ее к груди и зажимаю подкладную ткань изнутри.

Черокки под управлением Авдеева выруливает на нужную полосу и движется в город. Навстречу попадается служебная машина ГАИ. Мой водитель отлепляет руку от руля, приветствуя их.

– Вы знакомы с каждым жителем?

– Работа обязывает. Не более.

Я хочу еще кое–что спросить, но Авдеев обрубает всяческие попытки.

– Я не люблю пустой трёп. И на сегодня израсходовал весь свой запас. Давай помолчим. Не против?

Косится на меня, не отвлекаясь от дороги.

Разве можно возразить или хотя бы попытаться? Конечно, нет. Замолкаю и понимаю, Руслану я незнакома. Я для него девушка в беде и не более.

Проезжая крошечный поселок Марьино, окончательно успокаиваюсь. Задремываю под занудный шелест, создаваемый колесами на мокром асфальте.

– Королёва? Анна Витальевна?

Приятный, женский голосок гудит рядом. А я еще брожу во сне по теплому берегу моря, еще слышу заполошные крики чаек…

– Анна Витальевна, просыпайтесь.

Разлепляю веки, мгновенно щурюсь.

– Здравствуйте. Меня зовут Валя. Я медсестра. Вы в первой городской больнице, в смотровой палате. Моргните, если понимаете меня.

– Я вас понимаю. – Говорю, вместо глупых морганий.

– Прекрасно. – Аленушка из сказки, по–другому и не скажешь, ведь у нее длинная русая коса, голосок тоненький, улыбается по–доброму. – Жить будете.

– А могло быть иначе?

В груди мерзлота. Я так и не отогрелась. Или теперь это моя вечная ноша? Сплошная ледяная темница для некогда горячего сердца.

– Учитывая сколько времени, вы провели на воздухе без обуви, в состоянии полнейшего шока, то скажу вам, вы, легко отделались. Не забудьте поблагодарить Руслана. Еще пару часиков и врачам пришлось бы вас с того света доставать.

– Спасибо вам, Валя.

Я, конечно же, понимаю о чем она. Конец августа в этом году особенно промозглый. Каждую неделю льют дожди, порой затяжные. Небо над Ириным Уделом редко пропускает солнечные лучи.

– Отдыхайте. До утра врач понаблюдает вас, а там решит. Скорее всего, домой поедете.

Валя будто бы по воздуху передвигается. Покидает палату. Смотрю на дверное полотно, долго раскачивающееся на петлях и думаю об одном: мне надо позвонить Эльзе. Сестра приедет, по обыкновению выслушает, разделит мою боль. Она половинка меня. Родная кровь.

Вот только ни на тумбочке, ни где–либо еще не нахожу телефон и свои вещи.

– Тук–тук.

Авдеев занимает собой всё дверное пространство. Да, он другой. Разница очевидна. От поджарого парнишки с ворохом русых волос на голове, ничего не остается. Нет, он и сейчас не качок с бугристыми бицепсами, но и не гремит костями при ходьбе. Под тонким свитером с V–образной горловиной и тремя пуговицами на ней, просвечивает в меру рельефное тело. Крепкие бедра обтянуты черными джинсами военного кроя.

– Входите, Руслан Анатольевич.

– Я подумал, ты захочешь связаться с близкими. С сестрой, например.

В его руке мой смартфон. Вращает его большим и указательным пальцами. Импровизированный спиннер вызывает тошноту. Вдыхаю мизерные порции воздуха, подавляю кислоту, подкатившую к горлу.

– Да, верните мой телефон, пожалуйста.

Протягиваю руку и жду. Будто милостыню у храма. Наши глаза ведут странную игру. Уступаю, опустив и резко подняв свои.

– Один из моих ребят подежурит здесь до утра.

– Зачем? Вы что–то не договариваете?

– Снова на «вы»? – расплывчато улыбается. – Интересное кино.

Возвращает мне телефон. Я быстро, быстрее, чем обычно набираю Эльзу. Даже не дожидаюсь ухода Авдеева.

Аппарат вне зоны действия сети.

– Что? – свожу брови до помутнения. – Как же так…

Авдеев делает пол–оборота, стискивая ручку двери. В коридоре маячит незнакомый мужчина.

Отвлекаюсь от них двоих на сообщение, пришедшее сию секунду. Мои глаза сначала округляются, а потом я сильно зажмуриваюсь, и слезы выплескиваются.

Эльза не может так поступить со мной… я не переживу двойное предательство. Не переживу!

Добро пожаловать в мою новинку!

ЛАПОЧКИ ДЛЯ ПАПОЧКИ ОЛИГАРХА!

ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ

ГЛАВА 3

«Я уехала. Не ищи меня. Эльза»

Она не может так поступить. Не сейчас. Не тогда, когда она нужна мне как кислород. Это подло, мерзко, неправильно!

Дышу по–собачьи, пытаюсь справиться с паникой, но не выходит. Я лишь сильнее проваливаюсь в пугающий факт: я одна. Совсем одна.

Мой мозг начинает воспроизводить события последних месяцев.

Эльза отказалась от партии в опере, практически плюнула в лицо постановщику и послала к черту директора театра. Я помню все дословно. Сестра не раз делилась со мной своей закулисной жизнью и не переставала повторять, что по артистам психушка плачет.

Но чтоб сбежать без объяснений? Не встретившись со мной.…Не похоже на сестру. Нет!

Она и я самые близкие и родные друг для друга люди. И ее присутствие рядом – мой спасательный круг.

Ее дом мое убежище на случай глобальной катастрофы.

А сегодня именно она и случилась. И ее поддержка была бы неоценима. Но видимо, Эльза решила иначе. И точка.

Перечитываю сообщение, задержав дыхание. Раню сердце точными уколами.

Моя сестра сбежала. Просто взяла и уехала.

– Можно глянуть?

Авдеев все еще здесь. А я и забыла… Только теперь с ним в паре зеленоглазый молчун.

– Зачем?

– Хочу кое в чем убедиться.

Вытягиваю дрожащую руку, держа смартфон за уголок. Забирает и отходит к окну. Уже далеко за полночь. Звезд слишком много. Но мужчинам в моей палате все равно на время. Да и мне тоже. Я сижу, поджав колени. Маленькая девочка, оказавшаяся посреди поля глубокой ночью.

Никто не станет меня искать. Никого не волнует, где я и что со мной.

Эльзе все равно на меня. Владик отойдет от стычки с Авдеевым, в два счета разберётся с полицией и поедет к ненаглядной Викусе. К девушке, которая родит ему малыша. Ведь я не родила. Хотя очень хотела. И думала, мы едины в желании. Но, увы.

Двадцатилетняя цапля справится лучше.

Мой муж станет отцом. Не моего ребенка.

Боже.

Колени ближе к подбородку, застывший взгляд упирается в пустую стену напротив.

Я раздавлена. Чувствую себя сломанной и пустой.

И самое время поболтать с сестрой, поделиться с ней болью, только она за тридевять земель. Опять. Опять она ничего мне не сказала, а просто собрала вещи и исчезла. Попрощалась излюбленным способом.

Эльза, ну, почему? Почему и ты бросила меня?!

По–че–му?!

– Так и думал. Сева, отдай мобилу парням из технического, пусть проверят вдоль и поперек. Вытащат всю инфу, вскроют ему пузо. Не как в прошлый раз. Понял?

Я вне своего тела. Витаю в астрале. Зеленоглазая тень, следует к двери и скрывается за ней.

– Ань, Витальна, ты меня слышишь?!

Мои заполненные до отказа слезами глаза поднимаются на Авдеева, сидящего на стуле возле кровати. Сердце трезвонит: пожалуйста, только бы он не опомнился и не воспроизвел наш недолгий, яркий роман и очень больной роман в памяти.

Мне сейчас и так плохо.

Мычу сквозь плотно сомкнутые губы нечто невнятное.

– Напрягись, вспомни хотя бы мелочь. Но мне нужно знать, куда твоя сестра могла поехать? Есть какое–то особенное место или может вы говорили о каком–то городе?

Наклоняется, руки сцеплены в замок. Прямой пытливый взгляд вынимает из меня душу.

– Нет. – Отрицательно верчу головой, стараясь не расплакаться при нем. – Она всегда много путешествует. Одна, с театром, с мужчинами. Я никогда не вдавалась в подробности. Да и Эльза особо не ставит меня в известность.

– По нулям, ясно. – Авдеев подается вперед. Тонкий свитер натягивается на его крепких плечах. – А имя Цезарь тебе знакомо?

– Цезарь? Герман Воровский?

Авдеев не шелохнется. Я провожу ладонями по щекам, вздыхаю.

– Зачем ты снова забрал мой телефон? Что в нем? И почему столько вопросов о моей сестре и, причем тут Воровский?

Едва заметно сводит брови, во взоре появляется огонек, к которому хочется прибиться, погреться.

– Ты поэтому приехал в Удел? Твоя задача добраться до Цезаря? Твой биг босс подозревает мою сестру? Как глупо!

Продолжаю я. Наливаюсь диким отвращением ко всему происходящему. Мало того, что я узнаю о тайне мужа и его параллельной жизни. Так теперь еще Авдеев и это? Расспросы о сбежавшей сестре и местном бизнесмене Воровском?

Я хочу сейчас лишь одного: пару часов тишины.

Всего пару часов.

– Не обо мне речь. Но поговорим обо всем позже.

Встает, тянет рукава свитера к сгибам локтей и направляется на выход.

– Руслан?

Широкой спиной ко мне. Лица не вижу.

– Пожалуйста, объясни мне, что происходит? Там на дороге…ты…

– Закончили. Как я и сказал, один из моих парней подежурит в коридоре у твоей палаты.

Внезапно становится тихо. Чего я и желала. Но отчего–то удовлетворения не чувствую. Я натянута словно леска. Нервы–струны. Измена, авария, Эльза, Руслан. Слишком много всего и сразу. Я привыкла преодолевать трудности, идти вопреки обстоятельствам. Только никогда они наваливаются скопом.

Зажмуриваюсь, в темноте предстают картинки беременной Вики. В ушах звучат обидные слова мужа. И где–то удаленно виднеется сообщение от Эльзы. Строки плавают в воздухе. Могу протянуть руку и коснуться…

Я упираюсь лбом в колени и плачу. Обо всем на свете. Оплакиваю свой брак, свои чувства, свою доверчивость. Плачу о том, о чем никогда не плакала. О чем поклялась себе не плакать.

В четырех стенах, в полном одиночестве выпускаю на волю всю боль. Она годами копилась во мне, и выливается водопадом наружу. Задыхаюсь от лавины слез, впиваюсь в икры пальцами. Ногти пронзают кожу, а я не ощущаю их.

« Будь сильной, ты со всем справишься. Ты пережила смерть родителей, подняла бизнес с нуля, сохранила доброе имя Королёвых » – твердит мое подсознание.

Нынешние проблемы по сравнению с прошлыми, ничто.

Валюсь на бок, не открывая глаз, и заставляю себя успокоиться. Утешаю, уговариваю, принуждаю не реветь.

Однако для девушки, которая не плакала со дня похорон родителей, это запредельная установка. Не выполнимая миссия. И похоже мне всего этого очень не хватало.

– Добрый вечер, Анна Витальевна.

В палату заходит врач. На нем белый халат, который слегка велик. Серебряные волосы сочетаются со светло–серыми глазами. Настоящий волшебник, судя по виду.

– Меня зовут, Иван Кузьмич. Я ваш лечащий врач.

– Здравствуйте. – Тихонько шмыгаю носом, трусь щекой о подушку.

– Как вы себя чувствуете? Руслан Анатольевич попросил заглянуть к вам.

– Руслан Анатольевич? – слова врача немного удивляют.

– Майор Авдеев хороший человек, Анна Витальевна. Мне не раз приходилось с ним сталкиваться за последние полгода. Его появление в нашем городке настоящее чудо. Так как ваше самочувствие?

– Хорошо. – Хотелось бы добавить «я знаю каков Руслан», но прикусываю язык. Я и так слишком много наговорила, забыв о предосторожностях.

– Давайте я вас послушаю.

Иван Кузьмич стягивает с шей фонендоскоп, а я невольно впадаю в размышления о майоре Авдееве. Чудо? Не верю я в такие чудеса. За ним стоят люди из областного центра. И похоже, в поле моего зрения он тоже возник совсем неспроста спустя десять лет.

ГЛАВА 4

Утром, пережив самый долгий осмотр в своей жизни, я покидаю стены больницы. Стою на крыльце, вглядываюсь в осеннюю красоту и понимаю, мне надо вернуться в родительскую квартиру, а потом забрать вещи из нашего с Владом дома.

Но ноги не идут. Прирастаю к бетону. Я и так каждый раз наступаю себе на сердце, когда нужно приехать в квартиру, ради очередных покупателей. Но оказывается, они нереальные. Владик сунул свою лапу и сюда. Надеется, отхватить жирный кусок и жить припеваючи с Викусей.

Вдыхаю аромат жухлой травы и влажной листвы. Только так немного утихомириваю себя. Только так, не поддаюсь отчаянию.

Рядом появляется человек Авдеева. Он весь в черном. Мистер Х. Под курткой торчат широкие лямки кобуры. Я для него не просто важный объект, а какой–то ценный клад.

Он заглядывал пару раз ночью в палату, я слышала его короткую беседу с неизвестным абонентом прямо за дверью. А потом этот смурной тип, общался с Иваном Кузьмичом.

Странная горечь прокатывается по языку. Холодок просачивается сквозь несколько слоев одежды, и я выпрямляюсь. Позвоночник леденеет. Кончики пальцев покалывает.

Я ощупываю карманы и только спустя секунду вспоминаю, что мой телефон забрал тот зеленоглазый молчун. Такси вызвать не получится. Пойду до автобусной остановки. Она совсем недалеко.

Спускаюсь по ступенькам, постепенно сбрасываю свинцовую тяжесть с ног. Передо мной с вихрем пестрой листвы останавливается Черокки. Из него выходит Авдеев. Щурится от слабенького солнца. Шагает ко мне.

– Доброе утречко.

Его голос пробирается мне под кожу. С первого дня нашей встречи так влияет на меня. Я испытывала непонятную дрожь от низкого тембра тогда, десять лет назад и сейчас. Но думала это просто интуитивное отношение к мужчине при звании.

– Доброе. Снова хотите задать мне двусмысленные вопросы и исчезнуть?

Глядя на меня в упор, кивает головой своему сотруднику и тот неспешный шагом движется к старенькой Тойоте на больничной парковке.

– Подброшу тебя, садись. Думаю, сейчас не стоит включать гордую одиночку.

– Беспокоитесь обо мне? – огибаю майора и подхожу к его машине. Она его отражение. Надежная, хоть и испытанная временем. С резкими, броскими деталями, точно его синие глаза или темные густые брови. Огромные колеса, преодолели немало труднодоступных мест. Впрочем, как и Авдеев. Мои воспоминания о нем вышли из тени, и картинка складывается удачно. Без изъянов. – Машина очень вам подходит, Руслан Анатольевич.

Он усмехается. Спрыгивает со ступеньки, открывает мне дверь.

– Спасибо за комплимент.

– Вообще–то…

Взглядом намекает забираться в салон. Разговор окончен. Я и забыла о его дневной словесной норме. Только по делу и только тогда, когда он захочет.

При мне только сумка. Именно она принимает все мои подавленные эмоции. Ремешок скрипит под рукой.

Сажусь в кресло. Авдеев захлопывает дверь и неторопливо обходит машину спереди. Мне интересно, каким ветром его заносит в Ирин Удел. По моим зашифрованным каналам (близкая подруга сливает новости, надо бы ей позвонить и сообщить, что Авдеев в городе) он много лет служил в Москве, получил там звание майора.

Вряд ли по своему желанию он прикатил в наш город. Не так много людей, кто захочет приехать в Удел и задержаться здесь дольше, чем на выходные.

Я уверена, у Руслана имеется веская причина для переезда. Он импульсивный, мог натворить или во что-то ввязаться в Москве. А может быть…

– В тишине мой мозг взрывается. Включу?

Указывает пальцем на магнитолу. Я пожимаю плечами. Жмет кнопки, крутит регулятор громкости. Салон заполняет мелодия без слов. И тут все играет в пользу Авдеева. Его машина отторгает мое присутствие всеми силами. Даже музыка и та подстраивается под его вкус.

– Почему Ирин Удел? – вдруг спрашивает Руслан, почесывая широкий нос с горбинкой.

– Великомученица Ирина Македонская. Ее бросили в ров со змеями и прочими гадами. Она провела на дне этого рва десять дней и осталась жива. Ее ангел оберегал. На этом месте и возвели город. Поэтому мы очень популярны в туристических картах. Говорят, магическое место.

Не смотрю на Руслана. Мне тошно от мыслей, которые сейчас в моей голове. Развод, дележка имущества и денег. А еще Эльза…

– Поучительная история. Держи. – Авдеев кладет мой телефон поверх сумочки на коленях. – Он свою роль отыграл.

– Что–то удалось выяснить насчет моей сестры?

– Нет.

Коротко и неопровержимо.

– Руслан Анатольевич…

– Можешь уже называть меня просто Руслан? Что за великосветские манеры? Мне этого добра на работе по горло хватает.

Молчаливо киваю в знак согласия. До сих пор я для него никто. Тем лучше. Намного лучше.

Он следит за дорогой и редкими попутными машинами. Будний день, город вымирает. К выходным только народ подтянется.

– Можно узнать хотя бы, что с моим БМВ?

– В мастерской. Вечером Оленев его доставит к твоему дому. Только уточни к какому.

Ловит мое замешательство.

– Оленев, тот парень, которому я отдал препарировать твой телефон.

Зеленоглазый молчун…

– Ясно. Я перед тобой в долгу. И там на дороге, – сглатываю, щелкаю магнитиком на сумочке. – Влад не такой, каким может показаться.

– Мудаки с возрастом становятся уёб… Но не мое дело. Так что насчет адреса? Куда едем?

– На Московскую пятнадцать. К моей сестре. – Проглатываю его слова насчёт Влада. – Не хочу ни домой, ни к родителям.

Авдеев больше не задает вопросов. Мы петляем по тихим улочкам, я любуюсь осенними пейзажами, думая о том, как жить дальше. А Руслан…он постукивает пальцами по рулю в такт очередной инструментальной мелодии.

При въезде в тихий квартал невольно сжимаю кулаки. Дома буквой «П» создают уютную замкнутость. Детская площадка с ржавой каруселью и исписанной подростками горкой, выглядит грустно. Только коренастые тополя всё ещё зелёные и не вписываются в здешние виды.

– Я поднимусь с тобой. Это не обсуждается.

Руслан глушит двигатель рядом с видавшей виды «буханкой». Выходит, помогает мне выйти. При всей его суровости и сухости, джентльмен в нем не дремлет.

– Спасибо.

Говорю, а взглядом улавливаю авто Эльзы. На капоте серебристой Ауди сидит рыжий кот. Сердце рвется к финишу. Машина на месте, а где же сестра?

Авдеев тоже просекает наличие авто и поднимает воротник куртки. Теперь я еще сильнее напрягаюсь. Каждая мышца натягивается во мне до предела.

И снова сумка становится оплотом моей собранности. Стискиваю ремешок, долго смотрю на отполированную до блеска машину Эльзы и тяну скрипучую подъездную дверь за сломанную ручку.

Уже на первом этаже слышу смех и громкую речь соседей из угловой квартиры. Опять выпивают в шумной компании.

Поднимаюсь наверх в компании Авдеева, сую ключ в замочную скважину и с замершим сердцем, переступаю порог квартиры сестры.

– Эльза? – зову ее, но она естественно не откликается. Иду, не разуваясь в зал.

– Эльза? – уже тише повторяю я и достаю телефон из сумки. Набираю ее. Стандартная мелодия ее Айфона доносится с кухни. Бреду на звук.

На овальном обеденном столе с черными брутальными ножками вибрирует тот самый телефон.

– Что–то произошло. Я чувствую это.

Присаживаюсь на табурет и подпираю голову рукой. Пальцами мну лоб.

– Квартирка не класса-люкс.

Авдеев сканирует взглядом скромную жилплощадь. Сует руки в карманы куртки. Прохаживается от двери к окну.

– Эльза любит это место. Тут тихо, мало людей. После премьер у нее шквал звонков и миллион встреч. Она приезжает сюда, запирается на несколько дней. Отдыхает. И поэтому я не понимаю ничего. Ее сообщение слишком странное.

– Люди часто совершают поступки не понятные нам. Зачастую скотские.

– Но не Эльза. Она с детства имеет железный характер и ледяной нрав. Добиться таких высот как она добилась, в нашем городе только на первый взгляд, кажется просто. Но Эльза много работала, училась. Она окончила…

– Саратовскую консерваторию. Ей предлагали ведущие партии в одном московском театре. Но она вернулась на малую родину.

Кожа на лбу уже горит от настойчивого массажа. Но я не могу остановиться.

– Я думаю, мне стоит остаться здесь. Вдруг она вернётся.

– Твоя сестричка не вернётся.

Он поворачивается. Розоватые рассветные лучи обнимают широкие плечи майора. Ореол вокруг него слегка магический.

– Что? Тебе что–то известно?

ГЛАВА 5

– Подумай уже о себе, Ань. Я попросил гиббонов тебя не донимать, обрисовал им, что авария чистая случайность. Так что, – Руслан потирает угловатый подбородок с трехдневной порослью и, сделав шаг, включает электрический чайник. – Выпей чайку и выдохни.

У меня и правда много своих забот. Содержать две кофейни в таком маленьком городке сложно. Бизнес держится на туристах и молодежи. Однако ее в Уделе с каждым годом всё меньше. Все едут в областной центр.

Все ищут лучшей жизни. А я зависла в одной точке. После трагической гибели родителей старалась забыться в работе, в новом деле. И кажется, потеряла какую–то важную часть себя.

От непонимания, от разрушительной боли, сидящей внутри на острых лезвиях, я ни о чем не могу думать ни сейчас, ни тогда.

– Расскажи мне об Эльзе. Ты же знаешь больше меня. Почему ты считаешь, что она в городе?

Авдеев тянет табурет за сидушку, садится, широко расставив длинные ноги в потертых высоких ботинках.

– Она нигде не светила паспорт. Не появлялась на вокзале и… короче, не мелькала на горизонте. Мои парни и я давно ее пасём.

«Пасём». Слово въедается в мой мозг. На секундочку зажмуриваюсь. Молоточки, изводящие мои виски, постепенно перестают барабанить на все лады.

– И ее телефон здесь. Она исчезала в спешке. – Бормочу еле слышно.

Внезапно меня осеняет проверить наличие вещей. Я вскакиваю, на непослушных ногах спешу в крохотную комнатку с балконом и толкаю дверцу шкафа–купе.

Одежда на вешалках. Глядя на многообразие платьев, блузок, брюк, вспоминаю о том, сколько мне предстоит вывезти чемоданов из нашего с Владом дома. Прикладываю ладонь к деревянной поверхности и выдыхаю. Появиться там, столкнуться лицом к лицу с беременной Викой? Нет, я не переживу этой встречи. Я бы хотела забыть их двоих, как страшный сон. Навсегда.

Авдеев прав, мне нужно думать о себе. О собственной жизни.

– Все на своих местах?

Крепкая фигура с пронзительными синими глазами затеняет собой дверной проем. Я не моргая, смотрю на Авдеева и окунаюсь в его синюю бездну. Сначала она яркая, искристая, с мягкими белесыми волнами, но чем ближе дно, тем бездна насыщеннее, холоднее.

Дергаю плечами, избавляясь от нахлынувшего наваждения, и толкаю дверцу. Она с характерным шумом ударяется о преграду.

– Но ты и так об этом знал, да?

Чуть опускает голову, но не перестает цеплять меня пронизывающим взглядом. Комната моментально сужается до микроскопической коробочки.

– Ань, я не буду врать. Я и мой отдел, давно занимаемся наблюдением за Эльзой. Она любопытная личность. Не вписывается в здешний антураж.

– Что? Ответь хотя бы на один вопрос?! – мысль сама раскрывается бутоном. – Дело только в Цезаре? Или ты думаешь, моя сестра реально как-то с ним связана.

– Я не думаю. Я знаю.

– Бред.

Откидываю волосы, спавшие с плеч на грудь. Подойдя к двери, скрещиваю руки. Ожидаю, когда Авдеев очистит дорогу. Но он не торопится. Шумно выдыхаю, задираю голову вверх. Во мне всего–то сто шестьдесят сантиметров и при желании, Авдеев может отодвинуть меня одной рукой.

– Ты любишь сестру и это…

– И это нормально! Понимаешь? Нормально. И не надо обвинять ее в том, чего нет. Мне только подозрений в отношении сестры от ментов не хватает для полного счастья. Мало же мне проблем!

Его угольная бровь приподнимается.

– Ты всегда будешь меня перебивать? Я ненавижу, когда…

– Уходите, товарищ майор. Занимайтесь поимкой преступников, зарабатывайте звездочки на погоны или что вы там зарабатываете. А меня оставьте в покое. Я благодарна вам за помощь и за поддержку, но дальше я сама справлюсь.

Звучит грубо. Обычно я себя так не веду. Но события последних дней превращают меня в другого человека. Совсем незнакомого мне. А ему в особенности. Так и не прозрел. И теперь, судя по эмоциям внутри, мне жаль. Может быть, нам стало бы проще общаться. Кого я обманываю…мы расстались не лучшим образом и…

– Вот мой номер, – между нами возникает обыкновенная белая визитка. – Позвони мне, если захочешь поболтать без истерик.

Медлю секунду и выдергиваю ее из его сильных пальцев. Он сдержанно улыбается и уходит. Слышу глухой хлопок входной двери.

В одиночестве меня накрывает реальность с головой. Обвожу взглядом комнатку. Ничего в ней не изменилось. Вздохнув, возвращаюсь на кухню. Чайник давно вскипел и тонкая струйка пара сочится из стеклянного носика. Наливаю себе полную кружку кипятка, но не спешу достать чайный пакетик из пачки в верхнем шкафчике.

Телефон Эльзы привлекает мое внимание. Беру его и проверяю список контактов, входящие и отправленные сообщения. Ничего. Даже посланной мне смс–ки нет. Как так? Может кто–то стер ее сразу после отправки?

Картонка, врученная Авдеевым, жжет ладонь. Но я не стану ему звонить, спустя всего десять минут после его ухода. Он подозревает Эльзу в романе с Цезарем. Это мерзко и далеко от истины.

Эльза бы никогда не закрутила с Воровским.

Про Влада я думала также.

Мой муж никогда не изменит мне. Он же меня любит.

И что в итоге?

Влад не просто изменил мне однажды, а несколько месяцев встречался и спал с другой женщиной. И теперь она носит его ребенка под сердцем.

Виски опять давит. Кружу по кухоньке и прилипаю к окну. Утренний туман развеивается. Ему на смену приходит дневная серость. Понурый взгляд на небо, в надежде увидеть солнце и снова вниз на придомовую парковку. Мой БМВ между двух отечественных легковушек. Из-за руля выбирается зеленоглазый молчун. Он замечает меня и приподнимает руку. На пальце болтаются ключи.

Мне требуется две минуты, чтобы взять сумку, закинуть в нее телефон Эльзы и покинуть квартиру.

Выйдя из подъезда встречаюсь с молчуном, на губах которого сияет жизнерадостная улыбка.

– Привет. Я Сева Оленев. Можно просто Сева.

Сева крупный парень. Короткие русые волосы слегка торчат, густая борода, покрывающая скулы и челюсть, ровная, ухоженная. А глаза настолько зеленые, что кажутся сказочными или нарисованными.

– Аня.

– Машинка прибыла в целости и сохранности, Аня. Парни подрихтовали повреждения. Теперь она как новенькая.

Подмигивает, посылая мне непонятные знаки.

– Спасибо.

Ключи ложатся мне в ладонь. Сева мастерски раскрывает ее, пока я задумчиво смотрю на него и думаю, насколько его внешность не вяжется с работой в органах. Ему бы в клубе танцевать. А не всяких мерзавцев ловить.

– Не за что. Авдей четко дал понять, чтоб машина была сегодня. С ним лучше не спорить. Проще ссать против ветра.

Озадаченно застываю. Сева улыбается широко и открыто.

– Да забей. Так–то он мужик толковый. – Усмехается собственным словам. – Чутка загоняется, иногда. Как с тобой, например. Но тут я его понимаю. Ты красивая.

Я не готова к комплиментам такого рода. Да и к любым другим тоже. За пару дней мой мир переворачивается вверх дном. И сейчас я нахожусь в вечном круговороте. Ощущение, будто села на Колесо обозрения и совершаю сотый круг в кабине. Не выйти, не прекратить движение, не замедлить.

– Пока.

Обхожу Севу, и почти подпрыгивая на ходу, добираюсь до машины. Сняв блокировку, сажусь за руль. Пальцы обвивают «баранку», а я не свожу глаз с окон квартиры Эльзы. Где же ты, сестренка?

Когда оживляю двигатель, в сумке звонит телефон. Мой, не Эльзы. Шарю рукой по тканевому дну и, достав смартфон, вижу имя Лена.

Лена мой управляющий.

– Алло, Лен. Привет.

– Анна Витальна, как же хорошо услышать ваш голос!

Ее интонация мгновенно меняется с заполошной на спокойную. Отчетливо улавливается выдох облегчения.

– Извини, я не думала пропадать. Просто мне нужно кое с чем разобраться. Давай завтра созвонимся и спокойно все обсудим.

– Отлично. Вы не переживайте, у нас все в порядке. Клиентов мало, но они есть. Просто хотела убедиться, что вы в норме.

– Да, я в норме. До завтра, Лен.

– До свидания.

Лена отключается. Я прижимаю телефон к подбородку, сижу неподвижно. Новый входящий вызов заставляет вздрогнуть. Ругаю себя за то, что не глядя, принимаю его.

– Приветик, любимая.

Влад…раны на сердце раскрываются и кровоточат. От одной только его фразы и тембра.

– Не обольщайся. Я звоню лишь по одной причине: твои шмотки за воротами. И чертов кот тоже. У тебя есть полчаса, чтобы их забрать. Чао.

– Влад?! Влад! – кричу в трубку, но мне отвечают короткие гудки.

Он же не мог так поступить, да? Не мог выбросить мои вещи на улицу? И с моей Пухлей же не обошелся как живодер?

Влад почти провернул незаконную сделку с квартирой моих родителей, поэтому вполне можно поверить в его свинский поступок. Вполне.

ГЛАВА 6

Я еду в коттеджный поселок «Полесье» варясь в котле неразборчивых мыслей. Они кипят, источают зловонный аромат.

Дождь, начавшийся минут десять назад, плотной шалью занавешивает лобовое стекло. Я врубаю «дворники» и мчусь по дороге на скорости примерно девяносто километров в час. Для меня много. Я никогда не гоняю. Наши с Эльзой родители погибли в автокатастрофе. Ехали с вечеринки домой, и как показало вскрытие, папу схватил сердечный приступ. Мама ничего не могла поделать, они вылетели на встречку и столкнулись с микроавтобусом.

Ладошкой прохожусь по волосам и ударяю ею же по рулю. Тяжелые капли налипают на окна, оставляя жирные разводы. Чтоб их! Чтоб всех их!

На обочине мелькает указатель со стрелкой. Сворачиваю сразу за ним, под колесами шуршит гравий. Более мелкие камешки бьются по «крыльям», оставляя отметины. Мне приходиться включить фары. Из–за ливня дорога теряется из виду. Вековые сосны устрашающе шумят в вышине.

Приехала. Резко торможу и сижу, глядя на красивый современный дом. Молочный фасад с темно–коричневыми балками идеально вписывается в лесной пейзаж. На лоджии второго этажа маленький стеклянный столик с вазой, в которой букет полевых цветов. Порывом ветра вазу опрокидывает, и она катится со столика. Звучит бредово, но я слышу треск фарфора.

Мое сердце точно с таким же треском разбилось.

– Я смогу. – Бормочу себе под нос успокаивающую мантру.

Открываю дверь. Поток прохладного воздуха пробирается под тонкое пальто. Вместе с ним в меня вселяется дикая неуверенность. Но я вылезаю, вдыхаю поглубже и иду к раздвижным воротам.

Собаки громко лают. Бим забивает бас Мэкса. Как же хочется почесать им за ушками и погонять их по двору с резиновыми мячиками. Но я больше не их хозяйка. Это дом Влада. Да, часть моих денег вложена в строительство и определенно я буду бороться за него в суде. Но по факту, я здесь больше жить не стану.

– Здравствуйте, Анна Витальевна.

Начальник охраны выходит из калитки, держа над головой черный зонт. Кленовый лист прилип к нейлону. Яркое пятнышко на темном фоне. Как и мой брак.

– Здравствуй. Я за вещами и Пухлей.

– Они там. Я перетащил их под гаражный навес. Пухля шипит на всех.

Мужчина хотел бы улыбнуться, но не может. Видна борьба с эмоциями. Влад натыкал камер по периметру, и я не удивлена такому поведению. Я сама не раз говорила Владу о его мании насчет безопасности. Но мужу было все равно. С каждым месяцем, в нашем доме видеонаблюдение усиливалось.

– Спасибо.

Три чемодана, одна спортивная сумка и переноска для животных ждут меня под навесом. Я уже промокла до нитки, одежда облепила тело и холодные мурашки подняли волоски. Но я гордо вскидываю голову, шлю мужчине благодарную улыбку и шагаю к вещам.

– Приехала? – слышу за спиной ржавый голос Влада. Есть в нем что–то еще. Что–то уничижительное, язвительное.

– Спасибо, что не разбросал мое белье по округе и не препарировал Пухлю.

– Ты настолько плохого мнения обо мне?

Что? Час назад он сказал мне «не обольщайся и забирай шмотки», а теперь строит из себя благородного принца?

– Нет, Влад. Мое мнение о тебе не поменялось.

– И что это значит?

Ощущаю его присутствие поблизости. Запах недешевого алкоголя. Взяв самый большой чемодан за пластиковую ручку, тяну на себя. Колесики бьется о тротуарную плитку. Пухля жалобно мяукает в переноске. Мысленно шепчу ему: потерпи, малыш.

– Знаешь, я рада за тебя. Да, – поворачиваюсь к нему, наделив взгляд бесстрашием. – У тебя, наконец, появится настоящая семья, жена и ребенок. Желаю счастья.

Собравшись с силой, тащу груз к машине. Мне еще нужно будет вернуться за двумя чемоданами поменьше и котиком.

– И всё? Вот это твоя любовь?

– А что ты хотел, Влад? – ненарочно окунаю ношу в лужу возле ровно подстриженного газона. – Я все про нас поняла. Абсолютно. Ты женился на мне ради денег моего отца. Ведь так? Никакой любви с твоей стороны не было. Никогда. Знаешь почему? Потому что любящий человек не предаст, не станет трахать другую женщину при живой жене. Прости, что поздно осознала, но я думаю, так даже лучше.

Ливень и его превращает в угрюмого Пьеро. Темно–синий халат тяжелеет, шелковые пижамные штаны липнут к щиколоткам. А тапочки? Они напоминают облезлых гусей.

– Я люблю Вику.

– Да, я это тоже поняла. Говорю же, счастья вам.

С трудом запихиваю чемодан и спортивную сумку в багажник. Возвращаюсь за любимой Пухлей.

– Ты всегда считала меня недостойным себя. Не таким умным, заботливым, щедрым, как бы тебе хотелось. Постоянно напоминала мне, что я не твой отец.

Влад шлепает ногами в моем направлении. Сторонюсь. Он прихватывает маленький чемодан и принуждает смотреть на него. Пухля бесится в переноске. Я покачиваюсь из-за него.

– Там в квартире, я сказал правду. – Капли воды текут по его лицу. Само небо твердит, что пора прекращать нелепую возню.

– Не сомневаюсь. Я могу идти?

– Я отсужу у тебя все: хату, дом, машину. Может даже «13 зёрен». Ты будешь нищая и никому не нужная. И однажды, приползешь ко мне с мольбами о помощи. Но извини, родная, раньше надо было меня умолять. Почаще допускать к своему святому телу и поменьше пропадать в чертовой кафешке!

Никаких слез. Пускай сейчас их не заметит даже самый зрячий зверь. Я не сломаюсь перед ним. Не упаду на колени. Он вынимает из меня душу с мясом, а я буду вызывающе улыбаться. Всем назло. Даже своему мертвому сердцу.

– Пошел ты, Симонов.

Бросаю всё, кроме Пухли. Достаю из кармана ключи от БМВ и с нескрываемым удовольствием впечатываю ему в грудь.

– Подавись.

Запнувшись на ходу, нацеливаюсь к дороге. Влад орет, какая я тварь конченая, какая сука неблагодарная, а я иду, не оглядываясь назад. Ливень хлещет сверху, заливая глаза. Я глотаю пыльную воду, реву без остановки. Мой левый кулачок плотно сжат и спрятан в рукав, а правый сжимает ручку кошачьей сумки.

Влад не получит квартиру родителей. Даже через мой труп не станет владельцем «13 зёрен». Дом, машина…пусть они ему встанут поперек горла. Но не то, что принадлежит мне по праву. Не то.

– Эй, Анна Витальевна!

Малиновый Прадо притормаживает в паре метрах. Из-за непроницаемой завесы не могу разглядеть водителя. Через минуту ко мне спешит Оленев в желтом дождевике.