Бездна зовёт бесплатное чтение

Шёл 194-й день с того момента, как связь с Землёй была потеряна. Алекс Прайс, капитан космического корабля «Орион», паря в воздухе, в очередной раз отчаянно пытался совладать с приборной панелью. На экране заднего вида медленно, но необратимо удалялся последний объект родной гавани ‒ Плутон, почти скрываясь в темноте космоса. Небольшая станция возле карликовой планеты, служащая промежуточным звеном передачи данных на Землю, прощально поблёскивала красными огнями, в безуспешной попытке поймать многократно отправленный сигнал. Капитан тяжело вздохнул, с тоской и тревогой всматриваясь в знакомые очертания. Хоть он всё ещё видел последний маяк цивилизации, их разделяли немыслимые 14 миллиардов километров, в то время как корабль неумолимо продолжал плыть в бескрайнюю бездну.

Алекс, противостоя невесомости, опустился в одно из трёх кресел и продолжил следить за постепенно уменьшающейся точкой. В сложившейся ситуации, без связи и с истощающимся запасом энергии, им было принято решение отключить искусственно поддерживаемую гравитацию внутри корабля. Из-за попыток сэкономить ресурсы за последние месяцы тело его потеряло свою наполненность, кожа побледнела и стала сухой, а в глазах пропал привычный азартный, жизнерадостный блеск. Он устало потёр пальцами кончик носа, как бы собираясь с мыслями. Мысли, однако, остались абсолютно безрадостные, с каждым разом всё больше толкая мужчину в пучину отчаяния. Алекс снова склонился над вводной консолью, чтобы написать очередное послание на Землю. С каждым отправленным сообщением надежда на восстановление связи иссякала. «Даже если контакт восстановится и штаб даст кораблю команду возвращаться, топлива не хватит, чтобы совершить манёвр и развернуться», ‒ мужчина прокручивал эту мысль в голове каждый день, глубже и глубже закапывая себя в безысходность. Он оторвался от консоли и потянулся к стопке документации, плотно прижатой к полке, чтобы достать оттуда бортовой журнал и дневник. Ради экономии энергии приходилось пользоваться бумажными носителями и вводить данные вручную. Алекс посмотрел на модуль мониторинга и переписал в бортовой журнал показания топлива, энергии и запасов жизнеобеспечения. Мощностного ресурса оставалось критически мало, так что даже на остановку корабля его не хватило бы. «Плыву в неизвестность», ‒ с горечью подумал капитан. Он отложил бортовой журнал и открыл дневник, который заполнял с самого первого дня потери связи с Землёй. Мужчина быстро пробежался глазами по предыдущим записям, с тоской погладив страницы там, где ситуация была ещё не совсем критическая, и начал новую главу. Потеряв счёт времени, он не писал даты, а лишь примерные дни от начальной точки:

«День 194. Показатели стремительно падают. Я постарался отключить все излишние энергозатратные механизмы и электронику, но не думаю, что это сильно продлит моё существование. Вода и еда заканчиваются. Скоро начну думать о том, чтобы есть свои пальцы. Шучу, уже думал… ‒ Алекс горько усмехнулся. Мысли подобного характера с ужасающей частотой возникали в его голове, заставляя сомневаться в собственной нормальности. – Мне кажется, что я схожу с ума. Но это и не удивительно в таких обстоятельствах, в одиночестве, ‒ он посмотрел вниз, на лестницу, которая уходила в грузовой отсек. – Тела Эмили и Андрея, как и положено, покоятся в консервационном отделе. Часто появляется желание присоединиться к ним, но я слишком труслив, чтобы свести счёты с жизнью. Уже 50 дней дрейфую в бескрайней пропасти наедине с собой. Кажется, что участи хуже быть не может. Я свой злейший враг, я проклятие для самого себя. Мои мысли медленно погружают меня в водоворот безумства, из которого я не смогу выбраться. Если бы я только был не один, если бы только всё было иначе… Я виню себя каждый день за то, что случилось».

Он отложил дневник в сторону и уткнулся лбом в дрожащие руки. Тоска накатила с новой силой, заставляя сердце болезненно сжаться. Очертания событий рокового дня возникли перед глазами.

50 дней назад

Эмили и Андрей начали рабочий день с жарких споров. Решалось, кто выйдет наружу, чтобы в очередной раз попытаться навести лазер в сторону промежуточной станции.

‒ Да почему ты такая упрямая? – возмутился Андрей. – Неужели не хочется остаться на борту в тепле и сохранности?

‒ А я сюда прохлаждаться напросилась? – парировала Эмили. – Я хочу быть полезным членом экипажа, коим и являюсь, а ты почему-то перенимаешь всю работу на себя. Захотел славы?

‒ Ты понимаешь, сколько силы нужно, чтобы сдвинуть с места лазер? С этим сможем справиться только я и капитан, работая сообща.

‒ Я знаю, сколько силы нужно, ‒ Эмили почти обиделась на попытку упрекнуть её в наивности. – Я и не говорю, что буду делать это одна.

‒ И что ты предлагаешь? – Андрей страдальчески взглянул на коллегу.

‒ Мы с тобой вместе выйдем, а капитан поможет нам с борта.

‒ Мы ведь уже обсуждали, что это небезопасно, ‒ мужчина устало потёр переносицу. – Одно неправильное движение, одна спровоцированная неисправность – и двери заблокируются, отрезав капитана от центра управления, а нас – от корабля в целом.

‒ А что ты предлагаешь, Андрей? – женщина старалась держать эмоции при себе, но твердолобость коллеги начинала утомлять. – Мы летим безостановочно в неизвестном направлении, потеряв возможность связаться со штабом и запросить помощь. Нужно делать хоть что-то. Я не собираюсь умирать здесь.

Андрей вздохнул. В глубине души он понимал, что Эмили права и, надеясь на восстановление передачи данных, они лишь оттягивают неизбежный конец.

‒ Ты же понимаешь, что это не мне решать? – он постарался говорить тише.

Эмили виновата улыбнулась и взяла его за руку, слегка сжав пальцы.

‒ Я знаю, ‒ так же тихо ответила она. – Давай попробуем его уговорить. Попробуем отключить автонастройку, чтобы корабль не действовал без наших команд.

‒ Это тоже опасно. Сама знаешь, как долго его потом переводить в прежний режим, ‒ Андрей взглянул в полные надежды глаза коллеги. – Но ты права в том, что это наш единственный шанс. Возможно, втроём у нас что-то получится.

Они услышали шаги капитана и моментально затихли.

‒ Из-за чего спор, молодые люди? – с хитрым огнём в глазах спросил Алекс, выйдя из-за угла. Он прошёл к панели управления и, достав из кармана пузырёк таблеток, положил его в аптечку на верхней полке. Коллеги стушевались, поняв, что их разговор был слишком громким, чтобы оставаться тайным.

‒ Головные боли, капитан? – поинтересовалась Эмили.

‒ Да, ‒ нехотя кивнул мужчина, словно не хотел выглядеть слабым в глазах подчинённых. – Так в чём проблема?

‒ Кхм, Алекс, позволь объяснить, ‒ начал Андрей, но Эмили его перебила:

‒ Нет, не нужно меня выгораживать. Моя идея – мне говорить и отвечать за неё, ‒ она с уверенностью взглянула в серые глаза капитана, ‒ Алекс, я хотела предложить попробовать снова навести датчики, только теперь уже втроём.

Капитан в удивлении поднял брови.

‒ Втроём? – он непонимающе посмотрел на подчинённую. – Мы же всегда делали это втроём.

‒ Да, только я постоянно стояла за панелью управления и следила за автонастройкой.

‒ Эмили, послушай, ‒ с нежностью в голосе начал Алекс, ‒ кто-то ведь должен этим заниматься. Не отправлю же я женщину таскать не самый лёгкий датчик, пока сам отдыхаю на борту.

‒ Но ведь ты бы помог мне изнутри, ‒ Эмили начала злиться.

‒ Послушай, дорогая, это не то же самое. Координировать работу изнутри намного проще, чем толкать металл снаружи, ‒ Алекс попытался успокоить женщину. – На тебе лежит не менее ответственная задача, если ты переживаешь о своей причастности общему делу. Кто будет следить за панелью управления?

‒ Никто. Мы отключим автонастройку и переведём корабль в ручной режим, чтобы он не изолировал нас от панели и друг от друга.

Капитан нахмурился и помотал головой.

‒ Ты понимаешь, что в условиях ограниченного энергозапаса мы будем очень долго возвращать корабль в авторежим? Это значит, что все показатели станут недоступны, расчётное маневрирование станет недоступно, мы с большой вероятностью врежемся в астероид и погибнем.