Танец Огня бесплатное чтение

Пролог.

Огнемёты дружно плюнули зажигательной смесью, и голые зимние деревья вспыхнули, запылали, разогнали тьму своей истончающейся плотью.

Cнег потёк ручьями, мешаясь с грязью, кровью и кусками плоти, омерзительно воняющей палёным.

– Залп! – скомандовал Тармо.

И вновь взвилось пламя, облекая берёзы и осины в роскошный алый наряд. И вновь отодвинулась тьма. И вновь завизжали твари, прячущиеся в ней, нашедшие укрытие в незримом, жаждущие добраться до людей, сожрать, разорвать, поглотить.

Живой факел, дико верещащий, разбрасывающий во все стороны снопы искр, махающий четырьмя когтистыми лапами, попытался было прорваться через оцепление, но сразу десять винтовок разорвали монстра на куски. Он упал на землю, дергаясь и извиваясь, а через секунду затих.

– Залп! – распорядился Тармо, прищурившись и заглядывая во мрак ночи.

Пока всё шло по плану. Порождения Тёмного Леса, вырвавшиеся на волю, решили, что Метса раскроется перед ними, разойдётся светлыми березняками, просторными дубравами, пропустит мимо могучих лиственниц, ароматных сосен, славных кедров. Позволит жечь и крушить всласть.

Наивные твари! Рабы Лесного Царя, забывшие, что народ леса – это воины, а не жалкие южные слизняки, годные лишь быть жертвой Крачину.

– Залп!

Пламя ревело, ревели и монстры, гибнущие в огненной купели.

Что ни говори, а южане при всём своём чванстве умеют делать хорошее оружие!

Когда Тармо поставили командовать первой огнемётной ротой Метсы, он воспринял это как опалу, как желание убрать подальше непокорного офицера, смеющего возвышать голос на всеведущих шаманов, отодвинуть его от действительно серьёзного мужского дела, заставить забавляться с детскими игрушками изнеженных южан, командуя ротой слабосилков с жидкой кровью.

Так, конечно, и было, но очень быстро воитель позабыл о невзгодах, влюбился в новое оружие. Страшные дары южан, работавшие на каких-то диковинных артефактах, превращающих магическую энергию в пламя, ужасали и восхищали, приводили в трепет… Они поистине являли собой вершину человеческого гения, апофеоз войны!

И вот теперь его рота, поддерживаемая всего лишь парой взводов стрелков, вычищала гниль с такой лёгкостью, что оставалось лишь диву даваться. Никаким огненным жезлам подобное и не снилось! Их заряд давным-давно истощился бы, а огнемёты работали, как часы.

– Стоп! – распорядился Тармо и жестом выдвинул вперёд разведчиков.

Те – бесшумные и незаметные – скользнули меж горящих деревьев и спустя несколько минут вернулись с вестями.

– Враги отступают, сотник.

– Бегут, поджав хвосты!

– Все бегут!

Тармо с трудом удержался от самодовольной улыбки. Вместо этого он поблагодарил людей и отправил вестового назад, собирать пехоту. Его рота своё дело сделала, время меняться.

Какое-то неуловимое, едва заметное колебание заставило сотника принюхаться, он по-звериному вдохнул, выдохнул, выругался и заорал:

– Рассредоточиться, немедленно!

К счастью, бойцы не задавали вопросов, а споро принялись разбегаться по сторонам, занимая позиции, из которых можно поддерживать друг друга свинцом и пламенем.

Это и спасло его роту, потому что мгновение спустя туда, где стояли люди, приземлилось нечто чёрное, бесформенное, напоминающее валун, вырванный из скалы могучими пальцами великана, и брошенный во врагов.

Вот только, увы, по их душу явился не камень. Не совсем камень.

Тармо хищно оскалился, чувствуя, как натянулись нервы, как замер на пороге Зверь, жаждущий порвать цепи разума и вырваться на свободу.

– Всем отступать! – приказал он. – И доложите тысячнику, что враг отправил против нас камнелюдов. Видимо, решил, что простых рабов царства вечного лета не хватит, ха!

Солдат не стоило упрашивать дважды. Увы, но в роту брали слабосилков, не умеющих оборачиваться, лишённых звероформы, а потому делать на поле боя без огнемётов им было нечего.

Каменное же нечто огня не страшилось.

– Ну давай, иди ко мне, потанцуем! – хрипло прорычал Тармо, ощущая, как раздаётся вширь грудь, как обрастает мехом тело, как сила наполняет каждую клеточку, проникает в каждую пору. И, точно ощутив его превращение, камень дёрнулся раз, другой, третий, пошёл трещинами и раздался во все стороны, выпустил длинные каменные руки и ноги, а после – и странное грубое подобие человеческой головы, и ринулся вперёд.

Тармо усмехнулся и, задрав голову, завыл на луну.

Да, огнемёты нравились опальному сотнику, разжалованному из десятитысячников, но честный бой грудь на грудь манил своей красотой, простотой, завершённостью.

– Ну давай, каменюга, посмотрим кто кого! – взревел он, бросившись в атаку, кромсая и дробя первые жгуты-щупальца, – Я отправлю тебя в небытие!!!

А потом, кто знает, быть может, именно он дойдёт до Царства Вечного Лета и проверит свои силы в домене духа, что равен богам!

***

Господин Фаелан со вздохом откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Голова болела, точно по ней ударили молотком, и проходить не хотела.

Он потянулся к коробочке с пилюлями, взял одну, проглотил, запив водой, выдохнул.

Какая это уже по счёту? Третья? Или всё же четвёртая? Причём только сегодня!

По уму, следовало прерваться, отдохнуть, но научная проблема, вставшая перед ним, оказалась столь занимательной, столь многогранной, столь… интересной, что не хотелось ни на секунду отвлекаться.

Вернее, проблем было две, но менее важную он отложил на потом и забыл о ней – так было проще работать, поэтому прославленного естествоиспытателя занимал лишь один вопрос: «Как Судия сумел телепортироваться из лаборатории, защищённой от применения пространственной магии?»

И ладно бы он оказался на пике сил. Архидемон – а в том, что удалось пленить самого Чёрного Ворона, сомнений уже не оставалось – способен перекручивать законы бытия под себя. Как ни посмотри, но сущности, крайне близкие к богам по могуществу, имеют свою точку зрения на то, что есть материя и как ей надлежит повиноваться чистому разуму, обитающему в мире идеальных образов. Проблема заключалась в том, что воскресший после сотен лет небытия Айш-нор по силе едва дотягивал даже до обычного низшего демона. Не просто же так его удалось усыпить лишь одной жалкой чёрной свечой!

Выходило, что слабый архидемон сотворил то, на что он физически не был способен. Но раз сотворил, значит, оказался способен – эмпирическое знание в подобных вопросах всегда превалирует над теоретическими выкладками.

А из этого может следовать лишь одно – в расчёты закралась ошибка.

И, кажется, Фаелан сумел обнаружить источник оной.

Он перепроверил результат и не смог сдержать радости.

– Да! Всё верно!

Вскочив с места и поморщившись от острой боли, ужалившей виски огненными трениями, благородный подошёл к окну, распахнул его и вдохнул полной грудью морозный зимний воздух.

Увы, но восстановление разорённой подземной лаборатории обещало затянуться до весны, поэтому приходилось трудиться в особняке, атмосфера которого действовала излишне расслабляюще.

Впрочем, она не помешала совершить важнейшее открытие, которым следует немедленно поделиться с научным советом графства, а после, вероятно, и хозяевами Ойлеана. Утаивать такое чересчур опасно для здоровья.

Он ещё раз поглядел на записи, покачал головой.

Да, по расчётам всё сходилось, вот только… Вот только где архидемон прячет такую толпу обращённых и как он сумел заполучить их так быстро? Ещё несколько лет назад о воскресшем Судии не было слышно ни полслова, а значит, Айш-нор бодрствует от силы десять-пятнадцать лет. Совершенно недостаточно для получения десятков последователей! А значит…

Значит, с искажённым Аластаром придётся встретиться ещё раз.

Фаелан усмехнулся и закрыл окно.

– Всегда мечтал изучить проводника. Кажется, у меня наконец-то появилась такая возможность.

***

Шень Сюин бегло осмотрелась по сторонам, склонила голову, раздумывая о том, как много вещей изменилось за последние месяцы. Тихая унылая жизнь была сметена куда-то в сторону ураганом по имени Александр, ворвавшимся к ней предвестником новой эпохи.

Что ни говори, а северные варвары всегда умели поражать своей, хе-хе, неожиданностью. И этот оказался точно таким же, как писали о его сородичах в сети. Хотя нет, не совсем таким. Слишком мягкий, добрый. Хотя, разве Лао Цзы не сказал, что слабое и мягкое побеждает? Так, может, это она уподобилась горе там, где следует плыть облаком?

Ответить на этот вопрос было сложно, очень и очень сложно. Сюин давно уже не задавалась им: всё время, все силы, все желания пожирало выживание. Ведь смерть её порадует всех ублюдков, сломавших жизнь юной и подававшей надежды певицы! Тварей, выдернувших её из дома, сделавших игрушкой садиста, изнасиловавших, заставивших есть человечину, превративших в чудовище!

И потому она жила, но только и всего.

Шень Сюин сдалась – и отлично понимала это, продолжая плыть по течению, точно лист сливы, упавший в бурную горную реку.

А потом пришёл бешеный русский и показал, что можно стремиться вперёд, идти, не взирая ни на что, и оставаться… человеком, что ли?

В глубине души она желала ему успеха. В глубине души она надеялась, что Дамхейн сломает Александра. В глубине души она лила кровавые слёзы об их общем уделе.

Но то – когда она была одна. Сейчас же, посреди шумного города, Сюин попросту не могла позволить себе и тени слабости.

Особенно тогда, когда на неё смотрели не только старые знакомцы, но и десятки новоприбывших. Охотников. Бунтовщиков. Искажённых. Людей, отказавшихся от человечности ради жизни, поступивших так же, как она. Людей, нашедших новый дом и пытающихся освоиться в нём.

Всего неделю назад они добрались-таки до Вольного Города, и новички не успели ещё примелькаться, но надо отдать им должное: они пришлись ко двору, сразу же занявшись истреблением зверей Судий и вылазками за добычей. Как ни крути, а несколько десятков закалённых мужчин и женщин, получивших в награду демонические силы, оказались знатным подспорьем.

Каждому из них быстро нашлась работа. Те, кто не хотел охотиться, пошли вместе с Малоуном в городскую стражу, усилив гарнизон. Старушка Сэйбх занялась готовкой – и Сюин очень не хотела думать о том, что же эта милая бабушка теперь может сотворить с любым человеком, которому не понравится её стряпня.

Дети же… Дети остались собой даже после пережитого кошмара: они носились по улицам, играли, помогали с мелкими поручениями.

Естественно, что все маги города знали, кого привезла Сюин, но та сослалась на Иоганна, бессовестно использовав его влияние, чтобы погасить недовольство. Так что если новоприбывшие не начнут сходить с ума в ближайшие месяцы, то ситуацию удастся спустить на тормозах.

По-хорошему, ей не следовало лгать, но, как известно, сидя на тигре, трудно с него слезть!

Сюин отлично понимала, что нужно как-то сохранить порядок в городе, что сила искажённых понадобится уже очень скоро. Пару дней назад в город пришли дурные вести: метсаны схлестнулись с порождениями Лесного Царя, а значит, Иоганн отправится воевать. И она будет стоять по левое плечо от человека, которому обязана по гроб жизни! Но для этого Вольный Город должен оставаться единым.

А потому Сюин делала то, что умела лучше всего: лицедействовала, скрывая страх за крепкой бронёй суровости, кутая неуверенность пологом глубокомысленного молчания, гася сомнения пламенем ярости.

Это помогало. Ей повиновались беспрекословно, боясь, наверное, даже больше, чем Иоганна. А ведь лишь избранные знали, кто она такая и чем питает магическую силу!

– Госпожа, госпожа! – размышления прервал тихий голосок мальчишки-посыльного, и девушка дёрнулась, гоня прочь дрёму.

Ей только не хватало сейчас погрузиться в недра собственного я!

Меньше всего на свете Сюин желала вновь оказываться в иллюзорном мире, страшась увидеть портал, ведущий туда… дальше. Сколько уже времени она отказывалась ступить в него? Как давно не делала ни единого шага? Два года, четыре месяца, семь суток и почти шесть часов.

Она понимала, что лишь оттягивает неизбежное, но стремилась не глядеть на тигра в тщетной надежде, что тот уберётся на гору.

– Да? – она машинально поправила шарф, проверяя, не сполз ли тот. – Говори.

– Там двое подъехали к воротам, говорят, что вы их приглашали.

Глаза пожирательницы округлились.

– Кто? – выпалила она, лихорадочно соображая, кого же именно принесли ветра – друзей или врагов?

– Парень и девушка. Красивая, – мальчика расплылся в довольной ухмылке.

Сюин вскочила, подхватив меч.

«Близнецы? Что они тут делают? Как так?», – подумала она, готовясь бежать к воротам. – «Да нет, быть не может, погоди, не суетись, девочка!»

– Ровесники? – коротко спросила она.

– Нет, госпожа, девушка старше.

– Ладно, разберусь, спасибо, – она кинула мальчишке медную монетку Куимре, по случаю завалявшуюся в кармане, и устремилась навстречу незваным гостям.

До ворот Сюин добралась стремительно, будто от этого зависела жизнь всего города. Потому что так оно очень даже могло и оказаться! Стрелой взлетела на надвратную башню, потеснила одного из охранников и, свесившись сверху вниз, крикнула закутанным в тёплые и очень дорогие плащи всадникам:

– Вы кто такие? Я вас не знаю!

– Правда не знаете, госпожа Алаинн? А разве не вы пригласили меня погостить у вас дома? – раздался из-под капюшона до боли знакомый голос.

У Сюин отлегло от сердца, она выдохнула и расплылась в широкой улыбке, до полусмерти перепугавшей бы любого, кто её увидел.

– Быть того не может. Айне, ты ли это?

Капюшон слетел, открывая юное, румяное от мороза лицо, обрамлённое шапкой прекрасных светлых волос, замерших в художественном беспорядке.

– Я, – подтвердила дочка казначея, – и не одна!

Её спутник тоже снял капюшон и поздоровался:

– Приветствую, госпожа Алаинн.

– И тебе не хворать. Всё ещё не исцелился от боязни крови, Эрик?

– Всё так же, – обезоруживающе ухмыльнулся парнишка, и у Сюин отлегло от сердца.

Она повернулась к стражнику и распорядилась:

– Впустить их.

«Ну, хоть что-то хорошо», – подумала китаянка, идя по ступеням вниз – встречать гостей. – «Может, узнаю важные новости?»

И спустя час они уже сидели – отмывшиеся и переодевшиеся – в натопленной комнате Сюин, а хозяйка разливала горячее и выставляла закуски.

– Что случилось, как вы оказались тут, да ещё столь быстро?

– Это короткая и очень печальная история, – пожала плечами Айне.

Сюин уселась за стол, взяла в руки чашку и отпила немного, скривилась – она так до конца и не привыкла к местному травяному настою, лишь по недоразумению названному чаем – и ободряюще улыбнулась собеседнице:

– Поверь, ты не сможешь меня удивить.

Айне засмеялась:

– Не сомневаюсь. Всё было обыденно: батюшка по возвращению решил выдать меня замуж за кого-то там и услать подальше из королевства. Нам с братом эта идея не понравилась – и мы сбежали.

– Лаконично. – Сюин приподняла брови, тонко намекая на то, что ждёт подробностей, и Айне отлично всё поняла.

Она вздохнула и продолжила:

– Брат украл перстень отца и подделал его подпись, так мы выправили себе все нужные документы. А я же раздобыла…

Она умолкла на полуслове, подхватила сумку, лежавшую возле стула, и достала из неё несколько внушительных бриллиантов.

Разумный выбор. Так уж сложилось, что драгоценных камней в Дамхейне водилось изрядно, но и спрос на них превышал все разумные пределы, потому как блестяшки постоянно требовались артефакторам, алхимикам и техномагам. Поэтому все, у кого водилось золотишко, старательно обменивали его на драгоценные камни. Они и весят мало, и места занимают чуть-чуть – сложи в банку – и ты богач, и ценятся всюду.

А потому никакого удивления выбор Айне не вызывал, странным показалось другое.

Как они вообще смогли сбежать из королевства, разворошённого, точно муравейник, набитого до отказа солдатами, перерываемого вверх дном всеми спецслужбами, которые только есть в этом мирке?

Айне отлично поняла невысказанный вопрос, а потому ответила:

– Нам сильно повезло. Из дома сбежали вечером, скакали всю ночь и всё утро, а потом ещё и проскочили через пост паладинов.

Упоминание выродков из Эйри заставило Шень Сюин поёжиться, но она лишь кивнула:

– И что потом?

– Потом перебрались через горы, продали коней, сели в самый быстрый дилижанс до Эйри, сошли, не доехав до осколочного королевства, купили новых скакунов и просёлочными дорогами помчались на восток, не жалея животных и постоянно меняя их. Куда идти – знали, господин Иоганн оставил вот это.

Айне снова порылась в сумке и достала хорошо известный Сюин компас, указывающий направление к Вольному Городу.

Не то, чтобы вотчина Иоганна была спрятана так, что никто не мог её найти, но всё же добраться до поселения, выстроенного на краю Пустоши, было не так просто, особенно если не знать окрестности. Поэтому артефактор и делал подобные игрушки, с помощью капли крови настраивая их на одного носителя. Простенькая и очень полезная вещь, которой прозорливый наставник, естественно, одарил двух «детишек» в беде.

Впрочем, он иначе не мог, а вот «детишки» уже проявили недюжинное упорство: Сюин представила путь – и с уважением покачала головой.

– Непростая дорога. Впрочем, не сомневаюсь, что отец найдёт вас, если пожелает.

– А пожелает ли? – поинтересовался молчавший до этого Эрик. – Ему нет дела до нас.

Сюин с сожалением поглядела на парнишку. Увы, он говорил чистую правду, вот только…

Вот только ребёнок аристократа – это не человек, это функция, статус, актив. Откажется ли благородный Зенри от столь важного ресурса? А если да, чего потребует взамен? То, что скрывать беглецов бессмысленно, Сюин понимала отчётливо: батюшке Айне и Эрика не требовалось даже задумываться о том, куда именно отправились юные мятежники. После знакомства-то с легендарным артефактором!

А значит, придётся договариваться. Весь вопрос в том, отправить ли послание сразу или подождать?

Важный вопрос, важный и очень ответственный, а ответственность Сюин не слишком жаловала, поэтому решила отложить его на завтра, а сегодня узнать свежие новости из мира.

Айне – умница такая – не просто пряталась от отца в другой части мира, она ещё и собирала сведения, внимательно слушая, выспрашивая, запоминая. И то, что ей удалось добыть, не радовало.

Похоже, очень скоро благородный батюшка двух новых жильцов Вольного Города станет наименьшей из проблем, потому как большая война уже не надвигалась – она почти пришла. Возможно, обычный человек ничего бы не заметил, но дочка казначея, успевшая изрядно помочь мятежникам, отлично понимала куда нужно смотреть.

Новые и новые отряды, встающие под знамёна, постоянные тренировки на плацу, работающие на полную мощь фабрики в Эйри, люди, сметающие соль, спички и мыло, бахвальство купцов-суконщиков, торговцев обувью и шахтёров, чьи заработки учетверились… Если этого было мало, то здесь и там можно было заметить неприметных мужчин и женщин, подобно Айне слушающих и задающих вопросы. Следовало обратить внимание и на небольшие группы воинов, незаметно по вечерам отправляюшихся на юг. А уж колонну боевых големов Эйри, которую брату с сестрой пришлось пропускать добрых полчаса, вообще ни с чем было не перепутать.

Да, в толпе шушукались, что в боевые механизмы вдохнули жизнь исключительно ради учений, которые проводятся каждый год, но обмануть этим девушку было невозможно.

Кое-что из рассказанного Сюин уже знала, но, говоря начистоту, не верила донесениям разведчиков – преувеличенным, сбивчивым, неточным. Чёткий же и ёмкий рассказ благородной расставил всё по местам. А ещё китаянка поняла, что к приходу Иоганна обязана сделать многое, куда больше, чем планировала сперва.

И потому, когда Айне договорила, Сюин уже прикидывала как быть. Выходило, что опытная не по годам аристократка, умеющая вести дела, прибыла очень даже вовремя. Работы ей найдётся с избытком!

Дворянка закончила, отпив чая и многозначительно глядя на собеседницу, и пожирательница, прочистив горло и мило улыбнувшись, сообщила:

– Благодарю за новости. Они печалят, но грустная правда куда лучше сладкой лжи. Вы с братом останетесь в Вольном Городе, и завтра я познакомлю вас со всеми, кого вам следует знать, заодно поболтаете с Малоуном и выжившими охотниками…

Сюин оборвала себя на полуслове и выругалось. По вытянувшимся лицам брата и сестры она поняла, что сказала лишнего, надо было подать эту новость как-то деликатней.

– Что… произошло? – дрожащим голосом спросила Айне.

– Так вот, – китаянка не позволила сбить себя с мысли, – вы познакомитесь со всеми, потом подыщем вам занятие. Люди с таким образованием и навыками нужны нам как воздух.

– Алаинн!

Пожирательница прикрыла глаза – и её висков вновь коснулся жаркий воздух Пустоши.

– Они не выжили. – Она подняла ладонь, прерывая возмущение Айне, и посмотрела на неё в упор. – Не спеши, у нас вся ночь впереди, я всё расскажу. Хочу, чтобы вы поняли главное.

– Да? – напряглась благородная.

– Вы среди друзей. В безопасности. Вы теперь одни из нас, а я не продаю товарищей даже их отцам.

Айне с Эриком переглянулись, и на их лицах проступили застенчивые и чистые улыбки.

– Спасибо, – в голос поблагодарили они.

Китаянка ощутила укол совести за мысли, посетившие её голову несколько минут назад, отмахнулась от него и, взяв из тарелки печенье, спросила:

– Ещё чаю? Разговор будет долгим.

Глава 1.

Я стоял, опёршись о борт, и глядел вниз, на водную гладь. Паром неторопливо вёз нас прямиком на остров, туда, где раскинулся большой – даже по земным меркам – город. Несмотря на лютый мороз, озеро и не думало замерзать, тёмные глубины манили своей неизведанностью, полнотой и завершённостью покоя смерти, что грядёт, настанет и заберёт жалкие души, определив те в места страдания – юдоль скорби, заготовленную Жнецом для каждого, кто жил, жив или ещё не издал свой первый крик…

Моргнув, я протяжно выдохнул, после чего до хруста сжал пальцы.

И снова безумие даёт о себе знать, снова оно напоминает о сделанном выборе и ошибках, которые уже не исправишь.

Холодный ветер бросил горсть снега в лицо, и я натянул шапку пониже, а потом, не удовлетворившись результатом, поднял воротник и нахохлился, точно воробей. Позорю гордое звание русского, но что поделать: холод всегда был моей ахиллесовой пятой.

– Уже немного осталось, – пискнула Морвин, стоявшая возле меня и не думавшая отходить даже на шаг.

После того, как я проснулся, девчонка, кажется, задалась целью контролировать каждую минуту жизни одного несчастного попаданца. Даже читала и учила новое заклинание, вполглаза посматривая на меня. Одно слово – пубертат.

Я вздохнул и рассеянно кивнул близняшке.

– Да, уже скоро мы заглянем в библиотеку Ойлеана. Если, конечно, не пойдём на дно: что-то меня пугает это ржавое корыто.

Тут, конечно, слегка покривил душой: паром выглядел на удивление сносно и бодро скользил по озёрной глади. Да, с черепашьей скоростью, но всё же лучше так, чем никак.

– Что думаешь, – спросил я Морвин, – найдём мы в городе мудрости книги о путешествиях между мирами?

Девочка отвернулась и что-то буркнула себе под нос. Кажется, идея моего возвращения на Землю не слишком ей нравилась, но тут уж, извините, ничего не поделать. Я слишком долго шёл сюда и заплатил за билет до Ойлеана чрезмерную цену. Да, конечно, можно сказать, что полгода – это небольшой срок, но не тогда, когда твоя дочь учится ходить и говорить без тебя! Не тогда, когда жена плачет по ночам, с каждым днём всё яснее осознавая, что стала вдовой, не тогда, когда родители с ужасом и надеждой ждут любого звонка, желая услышать заветное «он нашёлся» и боясь смертельного «просим прийти на опознание тела».

Дамхейн – это не дом, а тюрьма, в которую меня зашвырнули против воли, а из тюрем следует сбегать, особенно если ты сидишь ни за что! Благо, подельник имеется.

Я обернулся и мазнул взглядом по Иоганну, беседующему о чём-то с Ганьей и Фотини. На плече охотника вольготно и даже нагло расселся чёрный ворон, зажмурившийся и спрятавший голову под крыло. Айш-нор собственной персоной, великий архидемон, один из повелителей мира мёртвых, выглядящий теперь как мокрая курица. Кажется, это великое создание страдает от того же недуга, что и один невезучий попаданец – не любит холод.

Впрочем, уже то, что он не стал улетать не пойми куда, многое говорило о заинтересованности моего контрактора. Тот явно жаждал оказаться в Ойлеане, раз рискнул пробираться в столицу одного из сильнейших государств мира, пережившего апокалипсис. Знать бы ещё, что его так манит в город знаний?

Увы, но пернатый спутник цедил сведения в час по чайной ложке, плюя с высокой колокольни на моё непонимание и недоумение. Тупой? Ну что ж, поплачь, сам виноват. Вот его кредо.

А о чём, интересно, болтают охотник на монстров, бесовка и вампиресса? Какие они нашли общие темы для разговоров? Интересный вопрос.

Так уж получилось, что Иоганна заинтересовала Фотини, а ту – Ганья. Ну а бесовка, кажется, была одинаково открыта для общения вообще со всеми на этом свете. Любопытство её могло посоперничать с жаждой знаний Морвин. Что ж, рад, что эта троица не старается перегрызть друг другу глотки, потому как, будем честны, я уже привык к Фотини и её регулярным сеансам кровопускания, и будет жалко потерять такую интересную собеседницу, ибо результат её драки с Иоганном не вызывает ни малейшего сомнения. Да и милашка Ганья приятно дополняет нашу мрачнохарюю компанию. Обидно будет, если с ней что-то случится.

Оставшихся трёх членов группы я нашёл возле коней. Ананда вместе с Нарендрой и Илэром… играли в карты. Вот так, просто. И если от Шутницы я чего-то подобного мог ожидать, то вот Дитя Амока, подобранный в довоенном бункере посреди Великой Западной Пустоши, удивил.

Впрочем, меня поразило то, что парнишка вообще решил отправиться в путь с нами, не имея ровным счётом никаких причин для этого. Я до сих пор не понимал, что подтолкнуло его к столь опрометчивому поступку, но факт оставался фактом: прямо сейчас он решительно и уверенно проигрывал в местный аналог покера, правила которого я стараниями Илэра даже запомнил.

Ну они, конечно, додумались – сесть к катале и играть его колодой. Ну да ладно, не на раздевание – и то хлеб, пусть веселятся.

Интересно, как там Сюин? Всё ли в порядке у этой бешеной и выживших бунтовщиков? Я неожиданно понял, что скучаю по китаянке и её фашистским тренировкам.

Как-то так получилось, что эти странные люди, многие из которых без шуток пытались меня прикончить, стали мне родней и ближе, чем друзья и товарищи, с которыми я учился в университете и работал в офисе. Наверное, это то самое «боевое братство», о котором говорят ветераны. Глупо, конечно, но я, наверное, без понуканий пойду по трупам ради них, и отнюдь не потому, что задолжал жизнь едва ли не каждому.

Я тряхнул головой. Опять мысли отправились вслед за шизофренией – не в ту степень. Хватит, Сашенька, если всё пройдёт как надо, очень скоро мы попрощаемся, я отправлюсь домой и забуду Дамхейн как кошмарный сон. Не нужно привязываться к ним.

Не нужно, да… Но я ведь уже привязался. На губах сама собой появилась слабая улыбка, столь редкая в последние дни. Вот был ты дураком, Саня, дураком и помрёшь.

Ну и чёрт с ним, значит, судьба такая!

Я зло оборвал ненужные измышления и, достав бинокль, принялся разглядывать приближающийся город.

Он решительно не походил на то, что встречалось в Дамхейне раньше.

Совсем.

Яркий, освещённый, разросшийся по всему острову, устремивший в небеса шпили многоэтажек, Ойлеан – город мудрости, вместилище знаний, один из четырёх осколков минувшей эпохи – действительно внушал уважение и вызывал вопросы.

Откуда в мире, погружённом во мрак, взялось столько электричества? Какой источник энергии использовали местные? Мозги новорождённых? Кровь девственниц? Слёзы матерей?

С этих станется!

Впрочем, не воспринимать этих ребят серьёзно не получалось. Как ни крути, а отгрохать – ну или восстановить на острове подобное – дорогого стоит.

Какая-то точка в небе привлекла внимание. Я отвлёкся от лицезрения многоэтажек и, перейдя на истинное зрение, разукрасившее ночь яркими цветами и отогнавшее мрак, задрал голову и посмотрел в бинокль.

Нет, не показалось! В небе, наплевав на холод, темноту и ветер, гордо расправив гигантские крылья, летело существо, назвать которое птицей лично у меня не поднимался язык. Громадное, пернатое, с мощным клювом и внушительными лапами, оно несло на спине человека, слабо различимого даже в окуляры бинокля.

Спустя минуту к первой твари присоединилась вторая, они взяли вираж и по широкой дуге направились на юг, туда, где летела целая стая птицеподобных чудовищ, прирученных и осёдланных.

Это что же выходит, у местных есть… авиация?

А что будет, если подобная птичка схватит, ну не знаю, какой-нибудь местный аналог ФАБ-250 и отправит его на головы вражеской пехоте?

Богатое воображение нарисовало картину, от которой я зябко поёжился и снова покачал головой. Ладно, хватит тратить время на ерунду, на город и окрестности полюбовался, теперь – тренировать ментальную защиту. Мне нужны новые заклинания! Боевые!

Решив так, я уселся, опёршись о борт парома, прикрыл глаза, и, отрешившись от дел и забот, вернулся на тёплый пляж, к своему замку, своему пляжу, своему альтер эго, торчавшему в подземелье, запоры на входе в которое с каждым днём держались всё хуже и хуже…

Увы, долго отдыхать мне не дали.

Иоганн собрал всех в уголочке, решив, что настало идеальное время для проведения ликбеза по поводу города на острове. Почему именно сейчас? А хрен знает. Видимо, таков Путь.

– Итак, – с постной рожей проговорил артефактор, – в настоящий момент я собираюсь сообщить вам некоторые базовые сведения относительно Ойлеана, которые следует знать при посещении данного населённого пункта.

Сегодня наш лектор был даже нудней, чем обычно, а потому я лишь кивнул, надеясь, что экзекуция не продлится долго.

– Ойлеан – это город, управляемый Научным Советом, – начал Иоганн, – однако не следует наивно рассчитывать на то, что в нём власть носит коллегиальный характер. Это не так. Всем тут заправляет профессор Горм, прозванный Владыкой Книг. Он и его дочь – истинные правители Ойлеана, которым никто не посмеет сказать и слова поперёк.

Начало речи мне уже не понравилось, но не задать очевидный вопрос не удавалось.

– Он настолько силён?

– Как Патрик, причём до заключения во временную аномалию.

Я грязно выругался.

Опять? Нет, серьёзно? Мы снова прёмся навстречу очередному монстру? И почему никто раньше мне не говорил про этого Горма? Хотя… А это изменило бы что-нибудь?

Во-во, так что успокойся, Саша, всё равно ты оказался бы тут.

– Что он умеет? – спросил я.

– Повелевает словами, – просто ответил Иоганн. – Он – господин чернил и бумаги, способный обернуть реальностью строки рукописи. Он маг книг.

Я помнил совет, данный Патриком. Тот предупреждал, что помимо темпоральных чародеев следует избегать магов зеркал и книг. Что ж, кажется, становится яснее из-за чего.

– И что же, – подала голос Фотини, – он способен истребительствовать человека, написав о его смерти в книге и прочитав вслух?

– Близко к этому, – кивнул Иоганн. – Конечно, его силы далеко не так беспредельны и имеют ряд ограничений, на которых в настоящий момент мы останавливаться не будем, но если очень кратко, то магия концентрируется в книгах, написанных Гормом собственноручно. Каждая строка, каждая страница, каждая глава – это заклинание, способное вывернуть мироздание наизнанку и собрать его так, как хочет автор.

– А он может написать своими магическими чернилами, или чем там, слово «умри» на бумажке и прочитать его, чтобы прикончить одного врага? Или «умрите» для толпы?

– Нет. Я же говорил, его сила имеет границы. Остановить сердце молодому здоровому мужчине ему проще метким выстрелом из пистолета, нежели магией. А вот стереть с лица земли небольшой город, обратив его в залитый расплавленным стеклом каток, Горм в состоянии где-то за десять минут, наплевав на любые защитные чары.

Я поёжился и уточнил:

– Личный опыт?

Иоганн кивнул.

– Мне посчастливилось оказаться свидетелем сражения Ойлеана с большой армией народа моря. Опасность была велика, и Горм лично повёл вооружённые силы в поход. За десять минут он уничтожил, полагаю, процентов восемьдесят вражеских сил, обеспечив нам бескровную победу.

Ох-рен-неть!

– И почему такой мужик ещё не правит континентом? – резонно поинтересовался Илэр.

– Из-за недостатков его магии. Во-первых, он не может нарушить письменно данное слово или завизированный контракт, – охотно пояснил Иоганн, – а во-вторых, вся его магия – одноразовая и плоховосполняемая. Прочитав тот рассказ и уничтожив вражескую армию, он навсегда лишился его.

– Короче, этот твой профессор – что-то вроде оружия массового поражения, – резюмировал я. – Глупо стрелять по воробьям, но если выкатят, то всем сразу следует накрываться фофудьёй и ползти на кладбище.

Иоганну, как ни странно, понравилось это сравнение, и он энергично закивал, соглашаясь со мной.

– Господин, – пискнула Морвин, – а вы сможете сделать с ним что-нибудь, если понадобится?

Вместо ответа Иоганн подтолкнул к себе чемодан, открыл его и, порывшись добрых пять минут, достал красивый браслет, собранный из синих чешуек. Он нацепил его на руку, тряхнул кистью, вздохнул.

– Кое-что смогу. Хотя не хотел бы проверять, что сильнее – моё искусство или его талант.

– А что это? – в глазах Морвин читался неподдельный интерес, и наш могучий чародей – как и всегда – не сумел отказать малявке.

– Артефакт, стабилизирующий реальность. Он не позволит Горму вычеркнуть нас из неё силой Слова. По-крайней мере, я надеюсь на это, так как возможность осуществить проведение полевых испытаний, как вы понимаете, у меня отсутствовала. А потому если события начнут развиваться по самому плохому сценарию, прошу всегда находиться не далее чем в двадцати метрах от меня.

Такое себе условие, но да ладно, чем богаты – тем рады. Можно было бы попросить что-нибудь хорошее и для нас, но что-то я сомневаюсь, что у Иоганна полный чемодан таких игрушек.

Как ни крути, а его искусство требует долгого и кропотливого труда. Я же видел, как на каждом привале он садился и что-то строгал, шлифовал, подгонял, вырезал, чертил, ошкуривал – и так далее, и тому подобное. Артефактная магия в этом мире – удел истинных ремесленников. Тех самых, которые в средние века ничем не отличались от художников и скульпторов, истинных мастеров и творцов.

– Хорошо, с главным боссом качалки мы разобрались, – вздохнул я, – что ещё нужно знать?

– Никакой демонической магии в городе, архидемону с ллингом быть тише воды, ниже травы. Никаких драк, не привлекать к себе внимание. Ойлеан – это, пожалуй, самый спокойный город континента. В первую очередь из-за неимоверно эффективных полицейских сил, возглавляемых дочерью Горма – Реалтой, прозванной иными Законницей. А потому наша главная задача…

– Не отсвечивать, – закончил я за него, после чего оглядел компанию.

Легендарный артефактор, три экзекутора, пожирательница, южанка-алхимичка, вампиресса, бесовка, Дитя Амока, хомяк-телепат… и архидемон на закусу. Ох-ре-неть!

Отряда незаметней в природе не сыскать.

Судя по всему, на моём лице отчётливо читалось охреневание, потому что Иоганн, чуть повысив голос, проговорил:

– Постарайтесь избегать неприятностей и не совершать глупых поступков, могущих привести к беде – этого будет достаточно. Ойлеан – это очень хороший город для того, чтобы отдохнуть и расслабиться. Тут множество магазинов, вкусная еда, отличные сувениры. Есть всё для счастливой жизни. Пусть так и остаётся. Мы просто придём в него, узнаем всё, что нужно, и, не привлекая внимания, отправимся по делам. А теперь…

И добрых двадцать минут он полоскал нам мозги на тему того, что можно и чего нельзя делать в городе прогресса и знаний.

***

– Вот мы и на месте, – Морвин горящими от восторга глазами смотрела на берег, приплясывая от нетерпения.

Люди покидали пришвартованный паром, наши уже выбирались на твёрдую землю, ведя под уздцы лошадей, а я стоял у борта и глазел.

Поглазеть, и правда, было на что – мы пришвартовались в закрытом и на удивление тёплом причале, освещаемом тусклыми лампочками под потолком и, о диво, застеклённом!

Похоже, владыкам Ойлеана нравилось пускать пыль в глаза, иных объяснений такому наглому и беспардонному расточительству у меня не было. Что ж, если так, со своей задачей они справились блестяще!

Я подошёл к Иоганну, державшему под уздцы двух лошадей, и тихо спросил:

– Куда?

– Для начала пройдём паспортный контроль, затем осуществим остановку в гостинице достойного уровня, ну а после можем приступить к решению твоего вопроса, – в тон мне отозвался охотник.

– Погоди… контроль? – я ошеломлённо уставился на собеседника. – А почему мне раньше никто даже слова не сказал об этом?

Нет, серьёзно, полчаса ездить по ушам на тему опасных мест и неправильных поступков, но ничего не сказать о самом главном! У меня ж документов нет, я в Дамхейне вообще на птичьих правах!

– Не волнуйся, – одними губами улыбнулся Иоганн, – эту неприятную бюрократическую процедуру я целиком и полностью беру на себя. Но взамен ещё раз прошу вас всех об одной вещи.

– Какую же?

– Не попадать в неприятности до тех пор, пока мы не осуществим уход из данной местности. Вы все будете пропущены под мою ответственность. Не хочется портить взаимоотношения с научным советом Ойлеана.

– Склоняюсь перед мудростью достойного, веди.

И он повёл.

Сперва – к местному паспортному контролю, до боли знакомому мне по Земле. Те же ребята в форме с печатями, та же очередь, те же крутящиеся турникеты. Вот только на этот раз появилась возможность ощутить себя ВИП-ами: Иоганн сразу же подошёл к одному из охранников, вооружённых автоматами, показал ему что-то, и нас с огромнейшим уважением и даже страхом отвели в отдельный кабинет, где, как я понял, и предстояло проходить упрощённый досмотр.

Животных пришлось перепоручить слуге, но и так вышло неплохо: мы оказались в светлом, тёплом помещении, на столе в вазах лежали фрукты, а в чашках исходил паром ароматный местный чай.

Я, наученный горьким опытом, даже не подумал притрагиваться к угощению, каждую секунду ожидая подвоха, но, как ни странно, ничего страшного не происходило. Нас продержали минут десять, пару раз внутрь забегали сотрудники таможни, задававшие простые вопросы, а потом Иоганну выдали какую-то красивую гербовую бумагу, снабжённую кучей печатей – и всё.

Молчаливый и вежливый сотрудник отвёл нас к выходу, и спустя пару минут мы вдыхали морозный зимний воздух, наслаждаясь городскими видами.

Здание местного порта выходило на длинную заснеженную набережную, освещённую массивными фонарями, поставленными по обе стороны от проезжей части.

Да-да, дорога тут разделялась на пешеходную и проезжую части, и впереди на перекрёстке я видел самый настоящий светофор, подмигивающий красным глазом.

Справа и внизу, огороженные узорной оградой, едва заметно плескались волны, ударяющиеся о мокрую гальку и наращивающие тонкий хрусткий ледок, справа же, укутанные тёплой снежной шубой, росли ёлки, высаженные в аккуратном скверике, посреди которого виднелся побитый временем памятник.

За перекрёстком поднимались первые невысокие домики, в окнах которых празднично горел свет, а по улицам, о диво, ездили немногочисленные автомобили.

И, кстати говоря, небольшой кортеж как раз приближался к нам. Два мощных ролсройсоподобных лимузина, перед каждым – по бронеавтомобилю сопровождения, и грузовик, замыкающий колонну.

Я поймал взгляд Иоганна и безо всяких слов понял, что мы попали. Конкретно так, надёжно и с гарантией.

– Бежим? – прошептал я.

– Поздно, – отозвался он, – нас ждали. Не дёргаемся.

И мы не дёргались, глядя на то, как кортеж останавливается, как из броневиков выходят закованные в доспехи и увешанные магическими защитами бойцы, а из грузовика горохом ссыпаются, расходясь веером, легковооружённые стрелки, как на нас наводят стволы пулемётов и автоматов, как воздух начинает искрить от магической энергии.

Минуту спустя бронированная дверца открылась и на снег примостилась длинная нога, упакованная в сапог на высоком каблуке. За ней последовала и вторая. А после из машины выплыла укутанная в меха девушка безумной, неестественной красоты.

Высокая, стройная, с тонкими изящными чертами лица, с кожей нежно-лазоревого цвета – она напоминала прекрасное виденье, искусно загримированную топ-модель мирового уровня, решившую зачем-то посетить убогий гадюшник, именуемый Дамхейном.

По обе стороны от этого прекрасного видения тотчас же замерли бронированные охранники. И, тем не менее, на её фоне оба телохранителя казались жалкими и слабыми щеночками, решившими пристроиться к здоровенному алабаю, измазанному волчьей кровью. От девушки буквально разило опасностью – и это почуяли все: я видел, как заворчала Морвин, как руки Нарендры сами собой потянулись к клевцам, как Фотини напряглась, готовясь обрушить на округу смерть и разрушение.

Но ничего не произошло. Девушка, чьи длинные фиолетовые волосы были собраны в тугую косу, а зрачки отливали розовым, одарила нас манящей улыбкой, чуть приоткрыв полные алые губы, после чего склонилась в чётко выверенном формальном поклоне.

От равного к равному.

– Приветствую, господин Иоганн, – проговорила она, распрямившись. – Давно вас не видела.

Охотник напрягся, точно сжатая до предела пружина, его рука дёрнулась было к мечу, но замерла, опустилась.

– Приветствую, доцент Реалта, – поклонился он. – Да, немало зим прошло, вы так выросли и похорошели. Как дела? Как здоровье? Как батюшка?

– Всё прекрасно за исключением того, что батюшка как раз и послал меня, – склонив голову набок и с интересом разглядывая нас, ответила незнакомка.

Я вспомнил холодный операционный стол, мясника со скальпелем, боль, рвущую каждую клеточку тела, и пальцы сами сжались на древке копья. Страх с яростью водили хоровод в душе, и с каждой секундой мне становилось всё сложней держать их в узде.

Тяжелая рука Иоганна легла мне на плечо, успокаивая, не позволяя сделать глупость.

Я подобрался, постарался засунуть волнение и злость поглубже, а ещё приготовился читать заклинания. Быстро, без остановки. Сперва пойдёт Щит Разума, после – Железное Тело, ну а затем я до упора напитаю Стрелу Древних укрепляющими контурами и выдам получившееся чудо прямо в синюшную рожу нашей новой знакомой, кем бы та ни была. Главное, не торопиться, быть может, всё ещё можно решить мирно.

А ещё секунду спустя до меня вдруг дошло, что вот эта фифа и есть глава местной полиции! Та самая, о талантах которой Иоганн отзывался с превеликим уважением. Та, кто заставила жителей разрушенного мира соблюдать закон, пускай и в одном городе!

Скажу честно, не так я представлял себе лучшую сыщицу постапокалиптического мира.

Укутанная в меха, запаянная в плотное, облегающее каждую складочку тела платье, стоящая на двадцатисантиметровых шпильках, она меньше всего походила на человека, способного в дедукцию, логику и управление. Воистину, внешность бывает обманчивой!

Иоганн, меж тем, вышел чуть вперёд и замер, глядя сверху вниз на Реалту, на что та ответила, изящно скрестив руки на груди и задрав подбородок. Чего-чего, а храбрости девушке было не занимать. Самомнения – тоже.

– Мы арестованы? – спокойно поинтересовался он.

– Нет, что вы, кто посмеет арестовать великого Убийцу Чудовищ? – звонко рассмеялась девушка, жестом приказав телохранителям опустить оружие.

Те послушались, но я видел, как им неуютно в нашей компании.

– Тогда с какой целью должны осуществить посещение резиденции профессора Горма?

– У батюшки есть к вам некоторые вопросы, – тотчас же ответила девушка, затем быстро стрельнула глазками в мою сторону, перевела взгляд на Фотини и добавила, – насчёт инцидента в Афбрейфе.

– И что же вы сделаете, если мы откажемся?

Он демонстративно оттянул рукав и почесал кисть повыше свеженадетого браслета.

Красавица истолковала посыл верно, потому как вытянула руку, в которой тотчас же оказалась папка, незаметно переданная невзрачной секретаршей, всё это время прятавшейся за спиной госпожи.

– Прошу, – она изящно протянула документ Иоганну.

Тот спокойно раскрыл её и достал белоснежный лист бумаги, испещрённый голубыми, слегка фосфоресцирующими чернилами.

– Хм-м-м, – проговорил он, дочитав текст до конца. – Даже так?

– Именно так. Батюшка объявляет вас почётными гостями города на неделю и гарантирует беспрепятственное оставление Ойлеана в случае, если мы не придём к согласию по результатам переговоров. Никакого прямого или косвенного урона, никаких интриг и ударов в спину. Никаких проблем с паромом. Все пункты визированы лично батюшкой. Как видите, его подпись стоит поверх печати Научного Совета.

Иоганн выглядел задумчивым. Наконец, он спросил:

– Зачем?

Девушка всплеснула руками, а глаза её очаровательно округлились.

– Как, вы разве не в курсе? Метса и Темный лес воюют, а значит, мы заинтересованы в помощи столь выдающегося специалиста по Лесному Царю.

Лицо Иоганна окаменело. Я видел, как он, подобно жене Лота, обратился в соляной столп. Недвижимый, обращённый внутрь себя, в прошлые свершения и пережитые страдания. В жажду мести, что сжигает изнутри…

Наконец, спустя миг длиной в тысячу лет, он разлепил губы и прохрипел:

– Когда?

– Буквально пару дней назад, – охотно пояснила голубокожая красавица, обворожительно улыбнувшись нам всем.

Вот только мне от её улыбки хотелось бежать на край света, столько фальши было в ней.

Иоганн оглядел нас с ног до головы, изучил машины и встречающих, наконец, задержал взгляд на документе, который должен был защищать нас целую неделю.

Наконец, он принял решение и уверенно проговорил:

– Едем. Позаботьтесь о лошадях.

Вариантов не осталось, а потому мы, не сопротивляясь, уселись во второй лимузин, который бесшумно тронулся с места. Подвеска в этой машине была на загляденье! Я на Земле никогда не ездил ни на чём подобном. Жаль только, что удовольствие портили неприятные мысли о нашем горестном житии-бытии.

В голове билась лишь одна мысль – «я не лягу больше на операционный стол, не позволю себя резать, никогда!», она голодным тигром носилась внутри черепной коробки, рыча и распугивая трепетных ланей здравого смысла, приглашая к кровавому безумию, отправляя в бой, на прорыв!

Чтобы успокоиться, я прикрыл глаза и принялся считать, время от времени обновляя усиления тела и разума. Успел добраться почти до трёх тысяч, когда машина остановилась и дверцу распахнул вышколенный слуга.

Мы вышли и столпились подле длинной лестницы, ведущей внутрь трёхэтажного особняка, чьё непередаваемое готическое обаяние наводило на мысли о штате Мэн, туманах, из которых на свет Божий глядят всевидящим оком те, кто не преклонил выю гордую пред адамовыми детьми, проклял их владыку и ушёл во тьму, в ледяные мрачные толщи, не знающие света и радости, в пустые голодные омуты, наполненные беспрерывным и неизбывным торжеством черноты, мрака и отчаяния…

Я моргнул, отгоняя навязчивые мысли того, другого. Хотя да, моё альтер эго было право в одном – особнячок смотрелся мрачно. Стильно, но мрачно.

А уж табун охраны и какое-то неприличное количество работающих магических артефактов намекали на то, что лучше не дёргаться лишний раз.

– Прошу за мной, – Реалта призывно махнула рукой, первой шагнув на мраморные ступени.

Мы, переглянувшись с Морвин и Фотини, шагнули одновременно за нею.

Я, если честно, ждал какой-нибудь хитрой ловушки, а потому не думал расслабляться. И не я один: Чуча с Айш-нором напряглись на моих плечах, от хомяка-телепата во все стороны расходились волны ментальной силы, которую я ощущал даже через Щит Разума, а архидемон, кажется, готовил какую-то убойную штуку.

Вот только очень не хотелось, чтобы он пускал её в ход: мой контрактор хватил лишку, переместив нас из лаборатории безумного вивисектора. Он заплатил за спасение больше, чем рассказывал: я чувствовал это, замечал, как боль время от времени заставляет гордого владыку мира мёртвых валяться, распластав крылья и только не скуля от муки.

А потому оставалось лишь надеяться на то, что Иоганн не ошибся и подписанная бумажка действительно остановит хозяина поместья.

Как ни странно, ничего не случилось. Ни на первом шаге, ни на втором, ни даже на двадцатом. Мы поднялись к роскошным дверям особняка, распахнувшим свои массивные створки, вошли внутрь. И снова никакой засады. Нас просто пропускали, не забрав оружие, не попытавшись как-нибудь ограничить, не обыскав.

И это, говоря начистоту, пугало по-настоящему. Чуть отстав, я поравнялся с Иоганном и спросил:

– Почему нас не разоружили?

– Нет нужды, – спокойно ответил тот. – Патрик тоже не занимался подобным. Скажи, хотел бы ты напасть на темпорального мага посреди его владений?

Артефактор непроизвольно коснулся чешуйчатого браслета, и я поёжился. Очень уж спокоен был наш великий маг. Спокоен и отрешён. Как будто он уже во всю продумывал хитрые комбинации, сверял списки, сортировал имущество и готовился к Настоящему Делу. Его вообще не волновала встреча с великим магом, правящими Ойлеаном. Попросту не было до неё никакого дела! Я отчётливо ощущал это и мог только надеяться, что грядущие победы не заметут под коврик суровое настоящее. То самое, в котором мы идём прямиком в пещеру голодного льва.

Мы проследовали по нескольким комнатам, уставленным шкафами, под завязку забитыми книгами. Пересекли роскошный бальный зал, ослепляющий золотом, мрамором и блеском хрусталя люстр. Поднялись по широкой, устланной алым бархатом лестнице на второй этаж. Свернули направо по длинному коридору, украшенному картинами, доспехами, оружием и охотничьими трофеями, отлично подходящими под тёмную дубовую обивку стен.

Охраны тут было заметно меньше, а вот магических устройств – больше.

А ещё тут было очень много книг. Казалось, что их пристраивали вообще в любое свободное местечко, наваливая тома один на другой, накладывая стопки на столы, распихивая свитки по углам. Профессор определённо любил читать, и страсть его носила нездоровый характер. За всё время мытарств по Дамхейну я ещё ни разу не встречал такого многообразия! И если тут хранится частная коллекция, то что же тогда происходит в главной библиотеке страны?

Это, говоря честно, внушало оптимизм, несмотря на всю сложность ситуации, в которой мы оказались. Хотя я отлично понимал: наша судьба сейчас в руках неизвестного мага, и не факт, что они с Иоганном прямо друзья-друзья.

«Айш-нор», – мысленно обратился я к архидемону, – «сможешь, если что, переместить нас отсюда?»

– Я слишком слаб, вас слишком много, не поведёт нас вдаль дорога, – отозвался ворон.

«Плохо!»

Эту мою мысль он оставил без внимания. Ну и ладно, я человек не гордый.

Реалта замерла перед ещё одними дверьми, украшенными искусной резьбой, и потянула витую ручку, открывая проход в заставленный снедью обеденный зал.

– Прошу, дорогие гости, – склонилась она в шутливом поклоне, – батюшка ждёт.

Глава 2.

Мы вошли в жарко натопленный зал, под потолком которого ярко светили люстры, и я едва не захлебнулся слюной – так умопомрачительно тут пахло.

Местные повара не подкачали, уставив длинный стол, покрытый белоснежной скатертью, самыми разными блюдами, многие из которых, говоря честно, я не пробовал и на Земле. Тут же в бутылках плескалось рубиновое вино, от одного вида которого тошнота подступила к горлу, на огромном блюде истекал соком запечённый с яблоками поросёнок, а по соседству с ним хитро подмигивала здоровенная рыбина, напоминающая стерлядь.

В вазочках покоилась икра, на подносах лоснились сыры, колбасы, сложные закуски, даже названий которых я не представлял, поблёскивали панцирями жареные улитки в чесночном соусе, алели раки. А в тарелках уже исходила паром ароматная уха.

Я с трудом заставил разбушевавшийся желудок успокоиться и взял себя в руки. Не съем ни крошки до тех пор, пока не выясним, для чего мы тут. А до тех пор… Что ж, буду плыть по течению.

Реалта уселась за стол первой, напротив неё примостился Иоганн, и я, последовав его примеру, устроился на удобном мягком стуле, прислонив копьё к стене, повесив чехол с дробовиком на спинку и бросив рюкзак на пол.

Уселся и принялся глазеть по сторонам, ожидая возможных неприятностей.

Остальные вели себя так же. Никто не расслаблялся, никто не верил хозяевам дома, все покорились неизбежности, но не собирались поднимать лапки вверх. И каким бы сильным ни был хозяин Ойлеана, что бы он там ни думал о себе, нам будет что предложить ему даже посреди вражеского логова, если дело дойдёт до драки!

Отворилась небольшая дверь, и в зал вошёл лысый мужик среднего роста. На его тёмно-синей коже мерцали красивые серебристые узоры, которые проступали из-под рукавов отлично подогнанного по размеру костюма-тройки, точно позаимствованного у писцов Эйри и смотревшегося вычурно на фоне нашей разномастной компании.

На каждом пальце мужика сидел перстень с большим драгоценным камнем. Опал, рубин, изумруд, аметист, сапфир, ещё какие-то, распознать которые сразу не удалось. Все – баснословно дорогие и безумно красивые, огранённые настоящим мастером, что было видно даже мне! Ещё более одарённый человек наносил на грани камней тонкие, едва различимые письмена, однозначно магические.

В левой руке хозяин дома держал большой фолиант, оплетённый кожей, правую положил на набалдашник изящной трости, а вот ступни его прятались в совершенно диссонирующие с внешним видом мягкие тапочки, удобные и, наверное, неимоверно тёплые. Они так выбивались из общего вида, что мы все уставились на обувь, чего, похоже, хозяин и добивался, потому как эта нелепость разрядила обстановку лучше хорошей шутки.

Он подошёл вплотную к Иоганну и с улыбкой протянул ему руку.

– Приветствую уважаемого Убийцу Чудовищ, мы давно не виделись.

Иоганн поднялся и ответил на рукопожатие,

– Добрый вечер, профессор, – произнёс он, после чего сел.

Наш синий знакомый устроился во главе стола, прислонив трость к столешнице и положив книгу рядом, после извлёк из-за пояса блокнот, который также положил рядом.

Повисла тяжёлая, напряжённая, мрачная тишина. Никто не решался задать главный вопрос, никто не хотел слышать ответ на него. Наконец, заговорил хозяин дома.

– Начнём со знакомства. Меня называют Владыкой Книг, но мать дала куда менее звучное имя. Итак, я – глава научного совета Ойлеана профессор Горм, приветствую вас в своём доме и за своим столом. Приглашаю дорогих гостей отведать угощения, уверяю, в них нет ни яда, ни снотворного. Ведь я письменно обещал не причинять вам никаких неудобств целую неделю.

Несмотря на заверения, никто и не подумал притрагиваться к еде.

Синюшный вздохнул и покачал головой.

– Понимаю и не обижаюсь. Что ж, хорошо, тогда сперва поговорим о делах.

Он уставился на меня, взглянул чуть правее – на Айш-нора, улыбнулся.

– Полагаю, что имею честь общаться с неким господином Аластаром, искажённым-экзекутором, и его контрактором, великим архидемоном Айш-нором, которого иные зовут Чёрным Вороном. Всё верно?

Мы склонили головы, соглашаясь.

– Что ж…

Напряжение, повисшее за столом, можно было нарезать ломтиками и добавлять в суп. Я сжался, точно пружина, ожидая, что скажет хозяин дома, а тот никак не мог разродиться мыслью, вместо этого он раскрыл блокнот, извлёк из кармана перьевую ручку и быстро начал что-то писать.

Минуту, две, три, четыре…

Я бросил короткий взгляд на Иоганна, и тот кивнул, давая понять, что всё нормально. Владыка Ойлеана, точно заметив наши перемигивания, резко остановился и проговорил:

– Итак, всё просто, сейчас вы все назовётесь, расскажете мне, что забыли в Ойлеане, позабавите меня интересной историей, а потом…

Я облизал пересохшие губы, буравя синюшного полным злобы взглядом. Патрик номер два, мать его! Сейчас сделает нам предложение, от которого ну никак нельзя отказаться, и попрёмся мы туда, не знаю куда. И это – в лучшем случае!

– Потом решим, чем я могу быть для вас полезен, – закончил чародей, кладя ручку на скатерть. – Но есть одно условие – никакой лжи. Я её на дух не переношу. Враньё портит нарратив.

Он уставился на меня и прищурился.

– Ну? Начнём?

А я старался приподнять челюсть, упавшую на пол. Чего? Помочь? Нам? В Дамхейне?

Все, кроме Иоганна выглядели удивлёнными и сбитыми с толку.

– Аластар, начинай ты, – произнёс артефактор, выразительно посмотрев на меня. И взгляд его был весьма красноречив, чтобы понять – отвертеться не выйдет.

«Айш-нор, что скажешь?» – на всякий случай уточнил я.

– Что правду нужно говорить – или живыми нам не быть, – обрадовал меня архидемон, всё это время сидевший на моём плече.

Великолепно!

Я представился, а за мной назвались и остальные.

Это удовлетворило профессора каких-то там наук, потому как тот повторил:

– Теперь – цель.

– Я должен попасть в главную библиотеку Ойлеана. Лучше всего – в закрытые секции. Я даже деньжат сумел скопить по дороге, – ткнул ногой рюкзак, отчего внутри что-то дзынькнуло. – Только это.

– Зачем? – тотчас же навострил уши синекожий чародей.

Я вздохнул, и налив полный бокал воды, осушил его. Да пошло оно всё лесом! Мы уже попали, так чего теперь. Этот хрен с горы явно имеет виды и на меня, и на Иоганна, но шанс договориться есть, а потому – вперёд, не дрейфить!

– Хочу вернуться домой.

– Куда?

Я покосился на Иоганна.

– Господин, а вы знаете, как Эйри решили проблему нехватки энергии?

Горм прищурился и хмыкнул, затем глаза его округлились от изумления, и он, подавшись вперёд, спросил:

– У тебя есть Душа Леса?

Я наклонился, развязал тесёмки рюкзака и выложил на стол драгоценный камень, оплаченный кровью моих собратьев по несчастью. Это был экспромт, дикий, отчаянный, но имеющий все шансы на успех.

– Вы знаете, как их добывают?

Расслабленность пропала из взгляда Горма, тот стал цепким, умным, внимательным.

– Договор с духом невообразимой мощи, вторым, а может даже и первым по силе в Дамхейне. С Матерью Леса.

Я кивнул.

– А ведаете ли вы, в чём состоит предмет договора? Я могу рассказать, но в обмен вы не просто гарантируете нам неделю в Ойлеане и выход из города, но и месяц без преследований. Любых: прямых, косвенных, неважно. Иначе я не скажу ничего.

Горм несколько секунд смотрел молча, потом широко улыбнулся и засмеялся – весело, заразительно, озорно.

– Иоганн, где ты нашёл таких детишек?

Убийца Чудовищ хмуро улыбнулся и ответил:

– Он серьёзен, Горм. И Аластар не сломается, он пережил встречу с Фаелоном, ты же знаешь. И будь искренен с самим собой, тебе же в высшей степени интересно узнать нашу историю. Она наверняка подхлестнёт воображение так, как никогда раньше. По-крайней мере я могу авторитетно свидетельствовать, что Аластар зарекомендовал себя как крайне непредсказуемый человек, обладающий поразительным талантом попадать в неприятные ситуации. И их было много, очень много.

Синекожий маг постучал костяшками пальцев по резному подлокотнику, хмыкнул.

– Дилемма, старый товарищ. С одной стороны – перспективный, пускай и чересчур аморальный учёный, жаждущий исследовать не только искажённого – редчайший материал сам по себе, но и, – тут его взгляд скользнул в сторону Фотини, – аномального мага крови, выбивающегося из всех метрик. С другой же – невероятная группа существ, которые физически не должны объединяться. Легендарный артефактор, уникальный, единственный в своём роде; архидемон, считавшийся мёртвым сотни лет; ллинг-телепат, встречающийся невероятно редко; целых три искажённых, причём все, как я понимаю, экзекуторы; дипломированный алхимик Махансапа с опытом службы в Ямах Боли; дезертировавший Дитя Амока; упомянутая выше аномалия… О да, история, которую вы можете рассказать добровольно, не из-под палки, думаю, заставит меня на неделю уйти из мира, сотворить настоящий шедевр! Вот только… Что ценней?

Иоганн пожал плечами и склонил голову, чуть улыбнувшись:

– Ты уже ответил на этот вопрос, признай.

Горм расхохотался и энергично закивал.

– Ты поймал меня. Времена идут, а профессора не меняются.

– У меня был хороший наставник.

– О да, я помню того зануду! На каждом его выступлении учёный совет спал едва ли не в полном составе.

– За исключением председателя.

Синекожий помахал указательным пальцем.

– Аккуратней с лестью, ты уже не тот юный и подающий надежды аспирант, которого я помню.

Улыбка Иоганна померкла.

– И не подающий надежды профессор университета.

Горм тоже перестал улыбаться, сказал жёстко, мрачно:

– Да, он умер над телом сына, чью душу вырвал Лесной Царь, что вызывает у меня закономерный вопрос: сколько ты ещё будешь держать себя в руках? Когда, наконец, потребуешь полного доступа на телеграф и связи с шаманами Метсы?

Иоганн, побледневший от первых слов мага, замер, его руки задёргались, пальцы, точно гигантские белёсые черви, принялись сгибаться и разгибаться, уголки бровей пришли в движение, он с трудом, дрожа всем телом, достал пузырёк с лекарством, зубами сорвал крышку и заглотил сразу несколько таблеток, запил их вином, протяжно выдохнул.

Мелкая дрожь колотила его ещё с минуту, наконец, всё прошло, и Убийца Чудовищ прошептал:

– Столько, сколько нужно.

– Ты едва держишься, – безапелляционным тоном заявил Горм. – Сорвёшься с минуты на минуту. Может, примешь уже их?

– Кого? – прохрипел Иоганн, глотая воздух, точно лосось, выброшенный на берег.

– Лекарства.

Это простое слово будто бы сорвало незримый стопор. Иоганн захрипел, задёргался, скребя пальцами по столешнице, потянулся к поясу… Ананда вскочила, подбежала к нему, извлекла из поясной сумки небольшую склянку и влила в открывшийся рот. Иоганн проглотил лекарство, его взгляд потяжелел, он откинулся на спинке и уснул.

– Давно, значит, такого не видела, ага, – мрачно прошептала Ананда.

– Ему следовало принять лекарство по дороге, – мрачно отозвался Горм. – Ждите, сейчас подействуют пилюли Агны.

И действительно, тремор пропал, хрипы стихли, а когда минуту спустя Иоганн открыл глаза, во взгляде его не осталось ни капли безумия.

Он протяжно выдохнул и потянулся к бокалу, который тут же отставила Шутница.

– Ну уж нет, никакого алкоголя, ага? – поглядела она снизу вверх, грозя пальцем. – Даже не думай.

Иоганн слабо улыбнулся и поглядел на Горма.

– Доволен?

– Нет, – кивнул тот. – Глупое ребячество. Не нужно демонстрировать силу там, где она не требуется, я вам не враг.

– Тогда прими условия, – ухмыльнулся Иоганн.

И могущественнейший чародей, правящий целой страной, вдруг согнулся пополам в приступе дикого, неудержимого хохота!

Он плакал и стучал кулаком по столу, не в силах остановиться. Наконец, откинувшись на кресле, вытянул руку в сторону и меж пальцев его появилась изящная ручка.

Дочь тотчас же подсунула ему чистый лист, и маг книг быстро и сноровисто принялся испещрять его убористым почерком, затем размашисто подписался и протянул лист Иоганну.

Тот внимательно, точно и не было приступа, проверял каждую букву и, наконец, удовлетворённо кивнул.

– Аластар, – обратился он ко мне, – прошу тебя рассказать профессору Горму свою историю. Ввиду позднего часа прошу тебя не останавливаться на малозначительных мелочах и оглашать лишь самые важные сведения.

Намёк был прозрачней байкальской воды…

И теперь оставалось понять: доверяю ли я Иоганну настолько, чтобы без вопросов выполнять его требования? Готов ли я открыть свою страшную тайну? И поможет ли мне это?

Да. Доверяю. Да. Готов. И почти уверен, что да. Поможет.

И я, отпустив все мысли, страхи и тревоги, начал изливать душу.

– Я прибыл из другого мира. Фотини тоже. Но у неё все иначе. И мне нужны книги, в которых говорится, как создать портал, чтобы убраться отсюда куда подальше.

Глаза Горма округлились, лицо заострилось, он вытянулся вперёд, едва не затрясся.

– Рассказывай. Всё. И клянусь Морриган, вы не пожалеете!

Жажды знаний в этом голосе было столько же, сколько и безумного вожделения. Нет, с этим колдуном точно не всё в порядке. И хрен с ним, я выбор сделал, пойдём вперёд!

И я двинулся, рассказывая историю одного невезучего попаданца, опуская – как Иоганн и просил – некоторые моменты, сокращая и гоня повествование вперёд.

Пару раз нам меняли блюда, товарищи наелись до отвала, даже Иоганн успел немного прийти в себя, а я всё говорил, говорил и говорил.

Когда закончил, горло хрипело, словно у блэк-металлиста на концерте, а руки тряслись. Последние воспоминания выдались не очень приятными, их хотелось забыть.

Я налил ещё воды и залпом осушил бокал, после чего уставился на Горма.

Тот будто бы впал в транс. Золотистые, серебряные, бирюзовые полосы на его ладонях и лице светились ярко, искрясь, и их стало много, очень, очень много!

Чародей, точно заворожённый, глядя в одну точку, потянулся к блокноту и ручке и начал писать. Дико, неистово, точно от этого зависела его жизнь! Узоры вспыхивали символами на коже, перелетая с неё на бумагу, оседая пыльцой.

Одна страница, вторая, третья… Маг словно забыл о нашем присутствии, безумно заполняя листы блокнота и не думая больше ни о чём. Реалта поднялась, подошла к ближайшему шкафу и достала из него здоровенную кипу бумаги, которую переложила на книгу и аккуратно пододвинула её поближе. Горм даже не заметил этого, погрузившись в увлекательный мир творчества.

Лазуревокожая красавица очаровательно улыбнулась мне и сказала:

– Спасибо.

– За что?

– История захватила отца, я вижу это. А он давно уже не увлекался ничем.

– Это хорошо?

Очаровательности в улыбке стало ощутимо меньше.

– Для вас? Наверняка. Если, конечно, вы не испытываете острого желания вновь повстречаться с благородным Фаеланом.

Пришлось сдерживаться, чтобы не скрипеть зубами.

Как же меня это всё достало! Убегать, прятаться, пресмыкаться перед сильными мира сего, которым достаточно легкого мановения пальца, чтобы стереть меня с лица земли, и которым почему-то есть до меня дело.

Осточертело выпрашивать крупицы знаний, убивать ради грошей, трястись за свою шкуру, волноваться за товарищей, таиться в тени и видеть смерть, кровь и страдания.

Заколебало отвечать ударом на удар, показывать, что достоин жить, что моя доброта и человеколюбие – не слабость… Хотя сколько их осталось уже, этой доброты с человеколюбием? Не знаю и не хочу знать!

Но больше всего мне надоело жить надеждой, искать то, чего, может, и в природе нет, но что я обязан достать – способ убраться из Дамхейна куда подальше.

Чуча пискнул и, оказавшись на макушке, распластался, пустив волну ободряющих образов и мыслей, и я чуть заметно улыбнулся, почесав спинку зверю, после чего поглядел на товарищей. Все они усиленно делали вид, что ничего не знают, не понимают, и вообще – их тут нет. Предатели…

Впрочем, какая уже разница? У нас есть неделя неприкосновенности и свободный выход. А ещё – месяц без преследований. Королевские условия! Хватит ли моей истории ещё на что-нибудь? Очень даже может быть, что да. Вот сейчас и выясним это.

– Скажите, госпожа, – начал я, собираясь с духом, – ваш батюшка надолго, ну, так?

Я указал на лихорадочно пишущего мага, который и не думал останавливаться, работая, как заправский мастер бульварного чтива.

Этот вопрос заставил Реалту задуматься.

– Всё зависит от того, насколько ваша история распалила его вдохновение. Такие вещи сложно прогнозировать, но всё выглядит так, что минимум на пару суток, возможно – дольше.

– Из моего рассказа, наверное, можно понять, что я… имею некоторые виды на архивы Ойлеана.

Фиолетововолсая красавица звонко рассмеялась, и в голосе её я впервые услышал по-настоящему тёплые нотки.

– Не волнуйтесь. Я немного превышу свои полномочия и обеспечу доступ в библиотеки. Для тех же, кого подобное времяпрепровождение не интересует, придумаю что-нибудь ещё.

– В любое библиотеки? – тут же уточнил я, вызвав у ехидную улыбку.

– В любые. Моё общество открывает все двери в этом городе, господин Аластар, а ваша история, буду честна, действительно интересна. Я никогда не слышала ничего о мгновенном перемещении между мирами, максимум – читала какие-то обрывки про Тёмные Тропы, а потому заинтригована. Будет очень интересно порыться в рукописях.

Мы переглянулись с Иоганном, и во взгляде артефактора я прочитал возглас «Так держать!», что бодрило.

Вы сумели выкрутиться из паршивого расклада. Могло быть сильно хуже. Будем пользоваться возможностью и делать лимонад из предложенных жизнью фруктов, а там видно будет.

Эта мысль немного успокоила меня, да и остальные немного расслабились, и ужин прошёл в более-менее нормальной атмосфере.

Ещё лучше стало, когда нас разместили по комнатам. Каждому выделили по отдельной, и, говоря честно, я давненько не отдыхал в столь хороших условиях: большая кровать, ванна, туалет, электрическое освещение, множество книг на полках, которые, правда, я читал с большим трудом, дорогая сменная одежда…

Пусть в Ойлеане и нет короля, это не мешает главе научного совета жить по-королевски.

Я помылся, почистил зубы, переоделся, после чего развалился на кровати, глядя в потолок. Айш-нор и Чуча пристроились на мягких подушках неподалёку и увлечённо готовились ко сну.

– Ну и что думаете? – вслух поинтересовался я у товарищей по несчастью.

– Пи!

– Ага, я того же мнения. Айш-нор?

Архидемон покосился на меня, затем в голове раздался его раздражённый голос:

– Готовься к худшему.

Я вздохнул.

И опять наша любимая истинная речь, из чего можно заключить, что сейчас нас ждёт порция важных наставлений и ценнейших указаний. Ну, послушаем.

«Мы застряли во владениях мага, который способен пободаться с Патриком, если я правильно понял, куда уж хуже?»

– Глупец! Ты вообще слышал, о чём они говорили с охотником?

После тяжёлого дня, полного тревог и волнений, сытного ужина и тёплой ванны мысли текли лениво, голова не хотела работать, а тело, наплевав на сверхчеловеческую регенерацию, требовало сна, но я всё же сделал над собой усилие и предположил, не произнося лишнего вслух.

«Они говорили о войне на севере, ну, что с того?»

– Как же тяжко работать с недалёкими смертными… Ужель забыл ты о договоре с Иоганном?

И вот тут-то я наконец понял, в чём проблема.

Иоганн ждал войны с Лесным Царём годы, а то и десятки лет. И он получил её, а значит, мобилизует всех и каждого, кого только сможет.

И нет никаких сомнений, что он не станет отказываться от боевой мощи нескольких искажённых и их странных спутников.

Хотя… Нарендра с Фотини, думаю, смогут уйти… но захотят ли? Южанин – не от мира сего, он привязался ко мне почти сразу и не собирается бросать. Почему? А кто ж знает его, болезного. Вампирша подобна ребёнку, нашедшему новую игрушку и не успевшему ещё устать от неё. Она за любой кипишь кроме голодовки. А если учесть, что Дочь Ночи, как пафосно обозвал её Айш-нор, пристрастилась к моей кровушке, выходит, что и эта боевая единица зачислена в ЧВК «Отбитые» и вместе со мной отбывает к месту прохождения службы.

– ***… – сокрушённо проговорил я вслух, наплевав на конспирацию. – И как быть?

– Правильный вопрос ты задал, наконец-то, – телепатически отозвался Айш-нор. - Ответ на него очевиден – становиться сильней. Не хочется мне давать это раньше времени, но выбора нет. В ближайшие дни я открою тебе новое могучее заклинание.

– Боевое? – с надеждой спросил я вслух.

– Боевое, – вслух же ответил архидемон.

Наверное, не стоило ухмыляться до ушей – ситуация, как ни посмотри, не располагала к радости. Но всё же я не мог сдержать трепета. И причина была проста: в этом безумном мире лишь винтовка рождает власть, а тот, кто недостаточно силён, будет висеть на деревьях вместо листьев.

И каждое новое заклинание делает меня чуть-чуть жизнеспособнее. Именно поэтому завтра я примусь за учёбу с утроенной силой и постараюсь как можно быстрее преуспеть.

Повлиять на решение синюшного профессора я не могу, а потому буду работать с тем, что поддаётся контролю.

С этими мыслями я и лёг спать, надеясь, что завтрашний день окажется лучше сегодняшнего.

***

Я открыл глаза и огляделся. И снова сон. Снова пытка встречей с любимыми, которые рассеются по утру, точно туман. Снова кошмары наяву, болезненные выверты моего подсознания, решившего немного поиздеваться над глупым-глупым попаданцем.

Оглядевшись по сторонам, я понял, что на этот раз оказался не в своей квартире, а у родителей.

Мы с Леной съехали два года назад, ещё когда супруга носила Машу под сердцем, но взяли вторичку неподалёку от будущих бабушки и дедушки, чтобы, если что, помочь им. Ну или наоборот.

Раз так, то сегодня меня станут пытать не женой и дочкой, а папой и мамой.

Вздохнув, поднялся и открыл дверь в коридор. Ладно, уродцы, давайте, покажите, что вы мне приготовили! Пусть больно до слёз, но эти иллюзорные минуты в кругу любимых стоят любых страданий! Любой боли!

В нос мне ударил густой, вышибающий голодную слюну запах оладий, который мама пекла лишь по большим праздникам, и я торопливо устремился на кухню, залитую ярким утренним светом.

– Сынок, ты рано сегодня, – сказала она, не оборачиваясь.

Высокая, с прямой спиной, не согнутой годами, стройная, как юная девочка, мама умудрялась сочетать в себе непосредственную весёлость школьницы с мудростью убелённой сединами матроны. Она знала когда следует говорить, а когда молчать, когда нужна сила, а когда – мудрость, когда надлежит укорять, а когда просить.

А ещё она сумела пронести через годы – тяжкие, полные испытаний, тревог и потерь – ту несгибаемую силу воли, то уважение к себе, то светлое упрямство, которое не встретишь у многих успешных баловней судьбы, щедро одаренных ею, рождённых с золотой ложкой и причастившихся из вымени сладкого, источающего не молоко, но нектар.

Я подошёл сзади и обнял маму, поцеловал её в щеку, заглянул через плечо. Оладьи румянились на сковороде, шкворча и плюясь тестом, а она смотрела на них, такая молодая, красивая. Лишь дорожки морщин да серебряные прядки у висков говорили, что мама уже давным-давно не школьница.

– Привет, – прошептал я, не в силах сдержать радость. – В честь чего оладьи?

– Горюшко ты моё, – она растрепала мне волосы, не боясь, что те попадут на еду, – просто молоко осталось просроченное, вот и сделала. Иди умывайся и садись за еду.

Я торопливо умчался в ванну, силясь вспомнить, что же это за день подсовывает мне неведомая сила, любящая насылать сны?

Сколько ни пытался, ничего не выходило, что наводило на весьма неприятные мысли. Пока что мои сны делились на две группы: отголоски ярких, светлых событий, намертво въевшихся в подкорку и не думавших пропадать из памяти даже спустя годы, либо же страшных кошмаров, безумных и сюрреалистичных, сбивающих с настроя и пугающих.

И как бы не оказалось, что сегодня у нас ночь американских ужастиков?

Наскоро почистив зубы и умывшись, я поспешил на кухню, уселся за стол и протянул пустую тарелку, пародируя чайку из старого детского мультика:

– Дай, дай, дай.

Мама обернулась с улыбкой.

– Садись давай, горе ты моё.

Я уселся за стол, она поставила тарелку, доверху наполненную изумительно пахнущими оладьями, пододвинула розеточку с вареньем и блюдце с сметаной, отвернулась.

Упрашивать себя я не заставил, схватил первую оладью, макнул её в малиновое варенье, откусил… И едва не проблевался!

Еда на зубах скрипела пеплом, а вкусом напоминала палёное мясо. Я с отвращением выплюнул угощение и едва не заорал – на стол упали куски пальцев, обугленных до черноты, оладьи же на тарелке обернулись кусками обугленной плоти, воняющей мертвечиной.

В розеточке плескалась кровь, а вместо сметаны на тарелке лежали перемешанные мозги.

Свет померк, за окном громыхнуло, полил дождь, плита дыхнула адским пламенем, взвившимся под потолок, пожирая обои, заляпанные кровью, бурую от ржавчины вытяжку и облупившийся потолок. Халат мамы удлинился, на нём ярко засияли алые пентаграммы со вписанными внутрь каббалическими символами, а на всей спине, оскалив клыкастую пасть, выступил образ рогатого демона с глазами, полными ярости.

Мама… Нет, существо, притворявшееся ею, обернулось, и я подался назад, сжимая кулаки.

Эта тварь, этот монстр, лишь отдалённо напоминал ту, что дала мне жизнь. Алокожая, зубастая, с широким носом, узкими скулами, рожками, короновавшими чело, и жёлтыми змеиными глазами, тварь не могла быть ничем, кроме обитательницы мира мёртвых.

Я вскочил, попытался было бежать, но из пола вылезли когтистые руки скелетов, накрепко схватившие голени, не дающие шевельнуться. Моя Длань Мёртвых восстала против своего господина!

Существо надвинулось и процедило:

– Ну что, готов к смерти?

Я взвыл, попытался призвать магию. Понимание иллюзорности происходящего ни капли не спасало от иррационального ужаса, лишающего рассудка, забирающего последние крохи здравого смысла.

Тварь достала из-за пояса здоровенный тесак, подняла вверх руку и с наслаждением прокричала:

– Свежее мясо!

Нож опустился.

Глава 3.

Я открыл глаза и несколько минут пытался выровнять дыхание.

Да что ж за хрень такая??? Почему мне постоянно снится какая-то невменяемая шизоидная ересь? Почему так происходит? Неужели нельзя видеть нормальные и добрые сны? Или вообще не помнить, что происходит в мире грёз?

Воспоминания о царстве демона – или падшего бога? – с которым повезло встретиться больше одного раза заставили поёжиться. Он, что ли, насылает видения? Да ну, не должен бы…

Решительно тряхнув головой, я опустил ноги на холодный мрамор пола и поглядел в окно. Светало. Бессмысленный кошмар, похоже, оказался последним в череде сновидений. И хорошо, что остальные я не запомнил.

Вздохнув, я отправился в ванную комнату, откуда вышел спустя десять минут, заметно посвежевшим и проснувшимся. Ладно, поглядим, что новый день нам несёт…

Когда вышел из комнаты и вслед за молчаливым слугой, а может и тюремщиком, проследовал в зал на первом этаже, почти все наши уже собрались там. Не хватало лишь Иоганна.

– Доброе утро, – склонил я голову, – а где профессор Горм?

– Всё там же, – послышался из-за спины голос, и я обернулся.

В зал вошла дочка синекожего чародея.

Реалта, одетая в прекрасное платье цвета морской волны, выгодно подчёркивающее её осиную талию и высокую грудь, с волосами, уложенными в сложную причёску, тяжёлым изумрудным колье и золотыми перстнями на пальцах сегодня ещё меньше походила на главу полиции.

Превосходный макияж, заставивший бы завидовать лучших корейских певцов из бойзбэндов, лишь дополнял и подчёркивал невозможное совершенство чародейки.

Она прошествовала к креслу во главе стола, уселась, царственно улыбаясь нам, после чего коротким жестом приказала слугам нести еду.

Завтрак тут оказался куда проще, нежели вчерашний пир. Вкусная овсяная каша с фруктами, сок, сыры на выбор, хлеб, булка – вот, собственно, и всё. Ничего лишнего, ничего вредного.

Я уселся и предельно вежливо кивнул госпоже.

– Доброе утро, надеюсь, вам хорошо спалось.

– Увы, не так, как хотелось бы, – с ноткой усталости в голосе ответила она. – Ваша задача, господин Аластар, показалась мне настолько интересной, что половину ночи я рылась в семейном архиве, после же разбудила старшего библиотекаря и поручила ему задание особой важности.

Во мне боролось сразу несколько чувств. Во-первых, хотелось пожалеть неизвестного работягу, которого подняли посреди ночи и отправили в каталоги. Во-вторых, следовало бы поблагодарить уважаемую госпожу, решившую – пусть и явно не бескорыстно – помочь. В-третьих, любопытство грозилось пробиться через стены осторожности и аккуратности. Я буквально ощущал, как река вопросов несётся навстречу едва держащейся плотине здравого смысла и понимал, что долго та не продержится.

Но тут на помощь пришла Морвин. Близняшка сладко улыбнулась и милым голоском спросила:

– Госпожа Реалта, и вам удалось найти что-то?

– Увы, – развела руками та. – Ровным счётом ничего. Впрочем, я не унываю, возможно, мы всё же сумеем отыскать нечто полезное сегодня, когда отправимся в закрытые архивы.

И вот тут уже я не выдержал.

– Погодите… вы возьмёте с собой нас?

Реалта удивлённо выгнула бровь:

– Да, а что?

– Ну… Архивы же закрытые. Наверное, это значит, что в них пускают не всех?

Красавица погладила гладкие фиолетовые волосы и хмыкнула.

– Я – не все. А теперь доедайте и готовьтесь, сегодняшний день будет долгим и насыщенным. Я планирую не только познакомить вас с волшебным миром знаний, но и провести экскурсию по городу. Лично.

– Но… почему? – поразился я.

– Потому что вы заинтересовали отца, а это дорогого стоит.

Она посмотрела на меня, взглянула на окружающих, вздохнула.

– Не понимаете?

Мы дружно покачали головами.

Девушка задумчиво нахмурилась, сплела пальцы в замок, потянулась грациозно, точно пантера, готовая к прыжку, после выдохнула и, прищурившись, оглядела меня с ног до головы.

– Господин иномирянин, что вы знаете о моём отце?

– Что он – один из сильнейших магов континента, наделённый редким даром.

Голос, раздавшийся от двери, заставил меня расслабиться. А вот и последний член нашей странной компании явился.

Действительно, Иоганн – уставший, осунувшийся, бледнее обычного и с мешками под глазами – стоял у входа в зал и поигрывал чешуйчатым браслетом, убирать который не собирался, несмотря на все гарантии безопасности.

Реалта тоже заметила эту игрушку и нахмурилась.

– Как я уже сказала, вопрос решён в вашу пользу, нет нужды применять крайние методы.

Иоганн сделал неопределённый жест рукой, после чего со щелчком замкнул браслет на запястье и спокойно занял своё место.

– Так будет лучше, – заметил он, – спокойней. Вы же осознаёте, что добрая воля, подкреплённая возможностью причинения невосполнимого урона, значительно лучше работает в направлении установления прочных и доверительных отношений, нежели одна лишь добрая воля?

Реалта фыркнула, точно рассерженная кошка, но возражать не стала. Спросила лишь:

– Составите нам компанию в архиве?

– Естественно, нет! Мы с Анандой вынуждены запросить допуска до средств связи и… спецсвязи, в настоящий момент присутствующих на территории Ойлеана.

– И вы его получите, – кивнула Реалта, – тут наши интересы совпадают.

– Даже не спросите о моих планах?

– Нет, – пожала она плечами. – Я знаю, что лучший специалист континента по Лесному Царю желает прийти к нам на помощь, а потому не собираюсь мешать ему. Напротив, мои подчинённые помогут вам отправить сообщения всем, кому только нужно, и убедятся, что они дойдут.

– Прекрасно. Я благодарен вам за содействие. Что же касается ранее озвученного вопроса…

Иоганн наполнил тарелку едой, после чего принялся утолять голод со скоростью, заслеживающей уважения. Было видно, что после ужина он взял себя в руки и ночью работал, не ведая отдыха. Не знаю уж, что помогло больше – время или лекарства, но эффект был очевиден.

– Так вот, – проговорил он, пережевав кашу и запив её чаем, – некоторое время назад я обрисовал товарищам по отряду примерные возможности обитателей здешних мест вообще и их господина в частности. Естественно, совершенно примерно, без углубления в теорию. Я сообщил, что Горм – маг книг, и что он – один из сильнейших и опаснейших чародеев континента, наряду с Патриком из Ночной Земли, Риманном из Эйри, Кианом Творцом Разломов, Ашвани из числа Пяти Равных, верховным шаманом Тойво и другими монстрами, подобными ему.

– Вам, – очаровательно улыбнулась Реалта. – Ты забыл упомянуть некоего Убийцу Чудовищ.

– Благодарю за столь высокую оценку моих крайне скромных возможностей.

– Сказал тот, кто намеревается дать бой главе научного совета Ойлеана в его собственном доме.

Они обменялись улыбками и дружно засмеялись.

Что ни говори, а эти двое стоили друг дружку!

Отсмеявшись, Реалта уточнила:

– У кого-нибудь еще имеются планы на сегодняшний день?

– Я желательствую прогулятельствоваться по вашему городу, – проговорила Фотини. – Не думаю, что усматривание пыльственных фолиантов развлечёт меня достаточно.

– Вам выделят гида, – любезно кивнула Реалта.

– И я с ней, – тотчас же подобрался Илэр, бросив в мою сторону извиняющийся взгляд.

– Я тоже, – коротко проговорил Нарендра, всё такой же молчаливый и собранный, как всегда.

– И я с ними, – пискнула Ганья, краснея, аки маков цвет.

Вот так мы и разделились на три группы.

По-хорошему, делать так не стоило. Да что там, надо было валить из города, и очень быстро, да вот только ситуация изменилась, причём кардинально. Рассчитывали ли на это синюшный маг с дочкой? Определённо. Выйдет ли нам это боком? Не исключено.

Имеется ли у меня выбор? Нет!

Если хочу найти хоть что-то о путешествиях по мирам, я должен остаться в Ойлеане и положиться на его хозяев. Если и не на их доброту, то хотя бы на корыстное желание выгадать от нас пользы.

На том и порешили.

***

Для нас с Морвин и Реалтой добрые хозяева подготовили всё тот же лимузин, что и вчера. Он уже ждал нас возле ограды, зажатый с двух сторон броневиками сопровождения. Девушки зашли первыми, я – следом. Стоило только сесть, и колонна покинула дворец Горма, выбравшись на трассу.

Ехали быстро, немногочисленные водители тараканами разбегались с пути кортежа. Правильное решение, я бы на их месте поступил точно так же! Тем не менее, я получил возможность внимательно рассмотреть город.

Днём Ойлеан выглядел не столь волшебно, не так чарующе, как ночью, посреди снегопада. Да, это, определённо был самый развитый и современный город из тех, в которых мне удалось побывать за полгода жизни в Дамхейне. Но до войны он, определённо, смотрелся куда живописней.

Даже сейчас, четверть тысячелетия спустя, тут хватало пустырей, а в паре мест я даже заметил развалины, до которых никому не было дела. Не прибавляли шарма и голые деревья с кустами. Летом это место утопало в зелени, зимой же смотрелось тоскливо и сиротливо.

Машин на дороге тоже оказалось не так много, как казалось вчера. Да, больше, нежели в столице гейских паладинов, но куда, куда меньше, чем в любом – даже самом задрипанном – городе России.

Зато велосипедисты и самокатчики водились тут в изрядном количестве, и это несмотря на то, что снег с проезжей части убрали далеко не везде. Для этих ребят были предусмотрены отдельные полосы, и от обилия парней и девчонок, крутящих педали, рябило в глазах.

Впрочем, находились и староверы, предпочитающие лошадей, кареты, повозки и даже телеги. Как ни странно, для них на широком проспекте тоже выделили свои полосы.

Страшно представить, что творится в здешних улочках и переулках. Наверное, такое, что даже у китайцев и индусов с их броуновским движением на дорогах глаза вылезут из орбит.

Тем не менее, пока мы ехали, я не заметил ни одной аварии, ни единого затора, ни малейших проблем. И вряд ли благодарить за это следовало лишь местные светофоры да обилие постовых. Больше походило на то, что обитатели города просто очень дисциплинированны и ответственны. Ну, либо зашуганы до невозможности.

Всласть насмотревшись на дорогу, я принялся изучать дома.

Да, как и в том же Саоле – столице Куимре, королевства, помешанного на довоенных временах – тут хватало старых многоэтажек, однако между ними, точно грибы после дождя, росли усадьбы, двух- и трёхэтажные дома и даже коттеджи.

Небоскрёбы отсутствовали как класс, зато наличествовала здоровенная электростанция, мимо которой мы проехали, а ещё – десятка полтора фабрик, работающих, судя по всему, на износ.

По крайней мере, возле них змеились вереницы въезжающих и выезжающих машин, непрерывно кормящих ненасытные фабричные утробы и забирающих порождённые ими вещи.

А ещё – мне не показалось вчера – многоэтажки отапливались не дровами – к крышам тянулись провода, подобно паутине вьющиеся над городскими улицами.

В Ойлеане производили очень много электричества, и я понятия не имел как. А потому решил воспользоваться гостеприимством нашей хозяйки, всё это время игравшей роль экскурсовода и рассказывавшей об интересных местах города.

– Госпожа, а можно задать вам вопрос? – немного невежливо прервал её я.

Реалта улыбнулась и кивнула.

– Да, конечно, спрашивайте, господин иномирянин.

– Откуда у вас столько электричества?

Уголки губ красавицы поползли вверх, замерли в гротескном подобии улыбки, вернулись в первоначальное положение.

– Какой хороший вопрос. Думаю, паладины Эйри не отказались бы услышать ответ на него. А что за это отдали бы правители Махансапа…

Она звонко рассмеялась, давая мне понять, что не по Сеньке шапка.

– Надеюсь, что у вас под городом не сидит какая-нибудь довоенная хреновина, которой скармливаете людей в обмен на электроэнергию.

Реалта рассмеялась ещё задорней, поймав недовольный и завистливый взгляд Морвин, подмигнула той, как бы невзначай проведя рукой по платью, очертившему изгиб бедра, но всё же снизошла до ответа:

– Нет, конечно. Увы, я не могу рассказать, откуда у нас есть электричество, но поверьте: мы не заключали ради него сделок с духами, богами, элементалями, демонами и кем-то там ещё. Просто примите это.

Я принял. Как будто оставалось что-то ещё.

Начавшийся разговор затухал сам собой, но неожиданно к нему подключилась Морвин.

– Госпожа, – произнесла она, старательно не глядя в прекрасное кукольное личико Реалты, – я немного не поняла насчёт силы вашего батюшки. Про вдохновение. Господин Иоганн пытался объяснять, но это как-то сложно. Не могли бы вы рассказать мне о магии книг?

Что-что, а подлизываться и делать комплименты близняшка умела всегда, и даже Реалта оценила это.

Она щёлкнула пальцами, по кончикам которых пробежал золотистый разряд, и в её руке появилась толстая записная книжка. Реалта раскрыла ту, и страницы, испещрённые светящимися символами, замелькали, сменяя друг друга.

– Мы с батюшкой – маги книг. Я лишь жалка графоманка, а он – величайший мастер. Истинный талант. Писатель, наделённый божественным даром, – с благоговением в голосе произнесла она.

А я сразу вспомнил, что Патрик ничего не говорил про второго мага книг. То ли не знал, то ли не счёл Реалту достойной упоминания.

– Не мне – жалкой подражательнице – говорить об истинном таланте, но кое-что я понимаю, – продолжила она, положив блокнот на кресло и задумчиво постукивая по его переплёту ногтями. – Книги – источник нашей мощи. Мы черпаем силу в словах, питаемся ими, как вы – сердцами и плотью зверей Пар-валена. Но чтобы создавать заклинания, мы обязаны писать. Рассказ, повесть, роман, написанный магом книги – это заклинание, каждая строчка которого напоена нашей силой. Оно способно перетряхнуть саму ткань мироздания, разорвать, значит, материальную реальность, перекрутить её, отжать, точно половую тряпку, и вывернуть наизнанку так, как это нужно хозяину. Батюшка, если пожелает, уничтожит целый город, точно его и не было никогда, захочет – обратит армию в прах.

Про это Иоганн говорил, но я не стал прерывать собеседницу. Пускай расскажет побольше интересного, может быть, узнаем что-нибудь действительно важное.

А вот Морвин решила выпендриться:

– Господин Иоганн говорил, что все ваши чары одноразовые.

Реалта вздохнула и во взгляде её не было ни раздражения, ни злости. Лишь грусть.

– Всё верно, – кивнула она, – Магия книг до абсурда могущественна, но за это приходится платить высокую цену. Прочтёшь заклинание, чары сработают – и всё кончится. Беда в том, что такие, как мы, не можем творить новые заклинания, когда пожелаем, да что там, мы не властны даже над тем, что создаём! Ловя вдохновение, я теряю себя, моей рукой ведёт Сила! А ещё маг книг должен писать – и писать хорошо, ведь всякая ерунда не обернётся всесокрушающим волшебством. И да, предвосхищая вопросы, я читала работы батюшки, как и немногочисленные избранные. Любое заклинание мага слов для постороннего – это просто лист текста, не более того. Текста хорошо написанного – или убогой графомании.

– Нас Слово зачарует лишь когда прекрасно, – неожиданно сообщил Айш-нор, – а мусор можно бросить сразу прочь. Таков закон, он создан не напрасно, бездарности талант не превозмочь.

– Благодарю, о великий, – склонилась в поклоне Реалта, – именно так, да. Слово мага книг – оружие само по себе, и оно не имеет права обладать изъянами. Отец велик, потому что его талант захватывает дух. Ну а я же, – она грустно усмехнулась, – могу лишь выдавать посредственную писанину.

На миг с Релаты спала скорлупа, личина стервозной красотки, маска, которую та столь удачно нацепила на себя, что та уже стала второй кожей, мне даже показалось, что вот сейчас получится перекинуться парой слов с настоящей хозяйкой этого роскошного тела, но увы, машина затормозила и остановилась.

Секундная слабость испарилась, пропала, перед нами вновь сидела всё та же надменная топ-модель, командующая полицией.

Дверь открылась, и она изящно выбралась наружу, улыбнувшись Морвин, и томно поинтересовавшись:

– Ну что, готовы узреть величие?

Я закинул на спину рюкзак, проверил, хорошо ли держится дробовик, после поднял с пола копьё и первым шагнул на устланный гранитными плитами широченный двор, ведущий в самый настоящий дворец.

Здание это вычурностью, позолотой, лепниной, цветными витражами, шпилями, статуями и колоннами могло с лёгкостью посрамить обиталище Горма.

Да что там, богатейший дом правителя Ойлеана смотрелся на его фоне жалко, блекло и как-то… смешно, что ли? Да, пожалуй, именно так.

– Мамочки! – пискнула Морвин.

Девчонка восхищённо охала, глядя по сторонам и хлопая длинными ресницами.

– Пи! – восхищённый Чуча переместился на плечо.

Даже у хомяка оказалось чувство прекрасного!

– Согласен, малыш, – я потрепал его по голове и угостил семечками.

Ллинг за последние месяцы как-то раздался вширь, что неудивительно, и в длину, что несколько настораживало, и уже с трудом помещался во внутреннем кармане моего плаща. Иоганн говорил, что всё в порядке, мол, у этих существ рост тела и магических сил связан друг с другом, но я так и не понял, когда меховой семкопоедатель успел прокачать навыки. Мы ж, вроде, только и делали, что бегали ото всех. Впрочем, стал больше и стал, чего бухтеть-то?

Многочисленные охранники смотрели на нашу компанию, точно на странные экспонаты, прямиком из кунсткамеры, но дисциплинированно молчали, впрочем, держа автоматы наизготовку. Модель их оружия я узнал – видел в Куимре.

И… мне показалось, или у них там планки Пикатинни?

Выяснить это не успел: Реалта жестом позвала за собой, и мы двинулись внутрь дворца.

Я, говоря честно, предполагал увидеть нечто вроде Эрмитажа, но жестоко ошибался: едва мы только вошли внутрь, как оказались в царстве пыли, тишины и Слова. Вот уж где все рассказы про странную магию синюшного колдуна казались чистой правдой!

Сразу за гардеробом, куда пришлось сдавать не только верхнюю одежду, но и всё оружие, начинались бесконечные стеллажи.

Огромные, по три, четыре, пять метров в высоту, залезающие под потолок, примостившиеся в нишах, втиснутые в каждый свободный метр, они поражали и восхищали, удивляли и радовали. Они дарили надежду!

А меж стеллажей, ровные и одинаковые, стояли ряды столов, за которыми сидели люди. Они что-то читали, конспектировали, переписывали, даже копировали – я заметил мужчину в костюме-тройке и шляпе-котелке, подошедшего к странному аппарату, щёлкнувшему по нескольким клавишам и положившему сверху раскрытую книгу.

Артефакт мигнул, а секунду спустя исторг из металлического бока лист, испещрённый текстом. Мужчина перелистнул пару страниц, вновь положил книгу и снова тыкнул по кнопкам.

Дальше я не досмотрел – Реалта уверенно вела нас вглубь хранилища, и не думая останавливаться, но это было и не важно!

Значение имело лишь обилие знаний, сохранённых и преумноженных местными жителями за двести с лишним лет, прошедших со времён великой трагедии. Гибель старого мира нанесла незаживающую рану миру новому, но его обитатели не сдавались, они пытались найти, восстановить, распространить свет прогресса.

И нельзя сказать, что безрезультатно!

Впрочем, я сомневался, что нужные мне сведения отыщутся в открытых залах. И не напрасно: Реалта и не думала останавливаться, она вела нас по залам, переходам, лестницам, спускаясь всё ниже, проникая в святая святых дворца знаний.

И чем дальше мы шли, тем больше становилось защитных артефактов, тем многочисленней становилась охрана, тем меньше света проникало через окна.

Наконец, она привела нас в подвал, откуда на лифте со стеклянными стенками пришлось спускаться в подземелья.

Мне сразу же вспомнилась Великая Пустошь и заброшенная лаборатория, окружённая мертвецами. Пришёл на ум и хозяин того места – человек, обрётший вечную жизнь ценой всего. Интересно, как он там? Надеюсь, всё же сдох. Если правильно помню, сам Айш-нор не был уверен, что моего копья хватит для успокоения твари.

К счастью, в местных подземных уровнях всё было хорошо: горел свет, тут и там ходили люди. Вот только полок стало меньше, каждая была закрыта стеклом и защищена мощными чарами, каждая охранялась.

Нас, определённо, привели туда, куда простым смертным хода нет.

– Итак, думаю, вы достаточно полюбовались на открытые залы, – звонко провозгласила Реалта, – настало время посмотреть на спецхранилище.

– Госпожа, не опасно ли приглашать нас сюда? – аккуратно уточнил я.

В ответ девушка надменно засмеялась и окинула меня взглядом манула.

– Конечно нет! Ведь вы не настолько глупы, чтобы дебоширить там, где находятся сильнейшие чародеи Ойлеана, не так ли? Даже без моего батюшки тут достаточно магов, а потому советую скрыть ауры так надёжно, как только можете, и старайтесь особо не выделяться. И не отходите от меня ни на шаг!

В этот момент лифт остановился, створки раздвинулись, и мы вышли.

К Реалте тотчас же подбежал лысый мужик, выглядевший лет на сорок. Полный, с огромными мешками под глазами и красными, точно у пыхаря со стажем, глазами, он не мог быть никем другим, кроме учёного, разбуженного ночью и отправленного выполнять срочное распоряжение дочки главы научного совета.

И я не ошибся.

– Новости? – вмиг растеряв всю свою весёлость и задор, требовательно и жёстко спросила Реалта.

– Всё… сложно, госпожа.

– Точнее!

Толстяк как-то сжался, скукожился, стал меньше, попытался мимикрировать под журнальный столик. Получилось у него это плохо.

А Реалта и не думала уступать, она, наоборот, давила, шла вперёд, уперев руки в бока. Эффектная красавица, учтивая и весёлая, за секунды превратилась в мегеру – требовательную, стервозную, невыносимую. Она задавила беднягу авторитетом, глядя на него снизу вверх, и это при не самом-то высоком росте!

– Что. Удалось. Узнать? – процедила она. – Ну?

– Госпожа, вот, прошу, следуйте за мной, – затараторил толстяк и повёл нас к закрытой на несколько замков дверь. Внутри, в комнате с металлическими стенами, испещрёнными рунической вязью, стоял стол, на котором сиротливо лежало несколько распечаток и пара толстых книг с заложенными страницами.

– И всё? – удивилась Реалта.

– Госпожа, мы направим все силы на поиск, – пообещал толстяк, обильно потея и бледнея, точно девица, повстречавшая в тёмном переулке Чёрного Властелина с его колабахой возмездия. – Обещаем предоставить результаты в ближайшие двое суток.

Реалта фыркнула, первой зашла в комнату, скептически оглядела её, распорядилась:

– Трое кресел, напитки и закуски. Быстро!

Требуемое доставили с реактивной скоростью, и когда трясущийся служащий, поставив стаканы на стол, поспешно скрылся из виду, Реалта жестом приказала нам заходить, после чего захлопнула дверь и указала на стулья.

– Садитесь.

Мы с Морвин не стали спорить и заняли указанные места, чародейка расположилась напротив, налила горячего чая… и преобразилась.

Надменная стерва пропала, а вместо неё возникла красивая девушка с улыбкой кладоискателя, дорвавшегося до спрятанных в земле сокровищ.

– Прошу простить, но сотрудники лучше всего понимают, когда лупишь их палкой по голове, – с толикой извинения в голосе проворковала она, – сами понимаете, порядок должен быть.

– Угу, – ошалело согласился я. – Это было… впечатляюще.

– Спасибо, – звонко рассмеялась дочка Горма, – а теперь давайте посмотрим, что же наши милые библиотекари отыскали.

Сказав это, она взяла толстую книгу, раскрыла её на первой закладке и погрузилась в чтение. Морвин поспешила присоединиться к чародейке, ну а мне оставалось только следовать за ними.

Взял пару распечаток и принялся медленно, по слогам, читать аккуратный рукописный текст. Дело шло со скрипом, приходилось то и дело останавливаться, выяснять у Морвин значение непонятных слов, переспрашивать научные термины у Реалты.

Такой себе процесс, но всё же лучше, чем ничего. Если бы… если бы я в итоге не получил это самое ничего – ни в распечатках, ни в книгах, нигде не было сказано ни единого полезного слова.

Нет, конечно же, там хранилась мудрость, причём, как я понял, запретная для большинства жителей этого мира, вот только мне с неё не было ни жарко, ни холодно. Ну подумаешь, что из точек истончения материальной вселенной можно выбираться на Тёмные Тропы, ведущие за пределы планеты. Я и так это знаю, бывал.

Какая разница, что эти самые точки истончения образуются в местах применения чар повышенной сложности и мощности, а также проявления высшего могущества элементалей, духов, богов и иных трансцендентных сущностей? Как будто они готовы помочь!

Что мне с того, что телепортация есть способ приложения магической силы для искривления пространства и создания локального прокола, позволяющего преодолевать сотни километров за один шаг? У меня тут расстояния парсеками меряются, ау!

И так далее, и тому подобное.

Минуты складывались в часы, день стремительно клонился к закату, Морвин отпросилась побродить по основным фондам и растворилась в книжном море, а я сидел, читая, читая, читая.

– Не расстраивайтесь, – улыбнулась Реалта, когда мы наконец закончили, – это только начало. Раз мы с батюшкой ничего не знаем про перемещения между миров, значит, сведений об этом негусто и они зарыты глубоко. Будем копать дальше.

– Спасибо, – поблагодарил я.

– Пока – не за что, – одарила она меня пираньей улыбкой. – Поглядим, чем вы заплатите за помощь.

– А что, с бродяги без кола и двора есть что стрясти? Ну, кроме опытов под чутким руководством невменяемого господина Фаелана?

Реалта посерьёзнела и кивнула.

– Вы удивитесь, когда узнаешь, какую пользу может принести искажённый. Даже средней силы. У вас же пятый шаг?

– Он самый.

– Ну вот, – чародейка поднялась, допила чай и махнула рукой, – идёмте, завтра будет новый день.

Глава 4.

И он был. А потом ещё один. И ещё. И ещё…

Товарищи ездили на экскурсии, Иоганн писал и получал послания чуть ли не со всего континента, Морвин не отрывалась от книг. А я искал иголку в стоге сена.

Отчаянно, самозабвенно, безуспешно. Настолько погрузившись в своё занятие, что даже пропустил Новый Год – праздник, который обожал на Земле, но который, если честно, не приносил мне ни малейшей радости тут, в Дамхейне.

Наконец, на восьмой день нашего пребывания в Ойлеане, отворилась дверь на втором этаже и свету предстал профессор Горм.

Выглядел он бледной тенью себя прежнего: похудевший, осунувшийся, с мешками под глазами, в помятой грязной одежде, источающий мощнейшее амбре, маг книг ни капли не походил на блестящего главу научного совета, встретившего нас в роскошном особняке. Да что там, не будь его кожа синего цвета, я бы подумал, что встретил то ли бомжа, то ли хиккана со стажем.

А ещё он едва-едва держался на ногах. Горма шатало из стороны в сторону, он спотыкался, расфокусированные глаза смотрели в пустоту…

И, тем не менее, на лице его застыла глупая ухмылка победителя, добившегося в этой жизни всего, чего хотел.

– На! – он протянул дочери толстенную пачку бумаги, заполненной ровными аккуратными буквами. – Их, – синий палец, измазанный чернилами, уткнулся в меня, – холить и лелеять. Фаелан подавится. Они под моей персональной защитой даже после отъезда из Ойлеана. Всё. Спать.

Сказав это, великий и могучий чародей завалился в ближайшую комнату, откуда спустя мгновение донёсся богатырский храп.

Реалта же стояла, ошеломлённо переводя взгляд с кипы бумаги на меня и обратно. Наконец она звонко и искренне рассмеялась, а фальшивая дежурная улыбка стекла с лица, превратившись в настоящую, дружескую.

– Это второй раз, когда я вижу его таким, – красавица поглядела на рукопись и в глазах её загорелся огонь любопытства, выдающий увлечённую библиофилку. – Предлагаю сегодня устроить выходной. Отдохните, а я пока улажу все формальности…

Она вновь посмотрела на листы бумаги, потом на нас, снова на книгу… Наконец, страсть победила и владычица всех жандармов осколочного королевства, прижав рукопись отца к груди, помчалась прочь, оставив нас на попечение слуг.

– Так… И чем сегодня займёмся?

– Магазины? – предположила Морвин, подобравшись тихо и бесшумно, как кошка, жаждущая утащить котлету. – Книжные?

– Предлагательствовую прогуляться по рынкам, – с другой стороны материализовалась Фотини, с которой в последние дни мы почти не общались. – Наряды каждого прохудились, следует обновительствовать их, а раз твоё золото не понадобится для покупки пропуска в обитель знаний, мы можем потратить его с пользой.

– У кого-то есть деньги? – Ананда встала передо мной, держа за руку упирающуюся Ганью. – Прекрасно! В Ойлеане, значит, отменные алхимические лавки, а я как раз не нужна Иоганну сегодня, ага. Прогуляемся?

– Ученья час настал, глупец! – на плечо мне уселся Айш-нор.

– Пи! – подтвердил Чуча, перебираясь на второе.

Я затравленно поглядел на Нарендру с Илэром, но парни лишь бочком-бочком отходили от нас и в глазах мальчишек я читал панику. Кажется, ни один из них не горел желанием прогуляться по магазинам. Я тоже, тем более, что Айш-нор наконец-то возжаждал начать обучение… Но кто ж меня спрашивал?

Целый день мы бродили по магазинам, предварительно заскочив в банк и обменяв все монеты, остатки украшений и даже часть драгоценных камней на – слава моему магическому переводчику! – «фунты» Ойлеана.

После этого наступило время кошмара.

Внезапно я осознал одну простую истину: женщины не меняются, невзирая на возраст, видовую принадлежность, жизненный опыт и профессию. И они очень, очень любят шмотьё!

Но не только. Новые книги, алхимические реагенты, боеприпасы, консервы, спички и многое другое тоже оказалось среди покупок, но тон сегодня задавала именно одежда.

Хотя, не мне жаловаться, ведь стараниями дам я разжился новым качественным кожаным плащом с отстёгивающимся капюшоном, парой тёплых свитеров, отличными сапогами и целой коллекцией шерстяных носков, жизненно необходимых зимой.

Повезло и Илэру с Нарендрой:– им подготовили комплекты сменной одежды. Как это сделали без самих мальчишек – неясно, но я не сомневался, что обновки подойдут им.

Ну а сами барышни прибарахлились знатно, пускай и с толком:– все покупки отлично подходили для долгих путешествий. Тут нашлось место и новой обуви, и верхней одежде, и тёплым плащам, и шарфам, и рукавицам, и многому другому.

Если бы нам не выделили целый автомобиль и сопровождающих, полагаю, поход затянулся бы до самого вечера, а я, скорее всего, помер бы, таская многочисленные сумки.

Самое занятное, что в Ойлеане не было того, чем так гордились жители Саола – универмага. Магазины, лавочки, рынки были рассыпаны по самым разным частям города без какой-то системы, и, посещая их, я изрядно налюбовался на здешние виды.

Наконец, пытка окончилась, и, вернувшись во дворец главы научной комиссии, я заперся в комнате, игнорируя недовольство Морвин, которая злобно зыркала на Фотини и требовала сходить в город – прикупить ещё пару книг, но уже вдвоём, даже без Чучи и Айш-нора.

Что-то не то лезло в голову девчонке, и потакать её капризам я не собирался, тем более что наконец-то следовало заняться действительно важными делами.

***

Обзорную иллюзию Айш-нора я встретил с затаённым ликованием и предвкушением ВЕЛИЧИЯ с большой буквы.

Архидемон обещал научить чему-то выдающемуся, сложному, тому, чем я – экзекутор пятого шага – не должен владеть. Не знаю уж, что подвигло его на это: то ли испытания, выпадающие на нашу долю, то ли то, что я благополучно освоил ментальную защиту и теперь, как ворон того и требовал, каждый день по многу раз набрасывал это заклинание на себя, то ли просто шлея под хвост попала.

Неважно!

Значение имело лишь одно: я выучу новое боевое заклятье!

А потому, когда из темноты вышел знакомый уже маг, а напротив него выстроилось враги, закованные в тяжёлую броню и вооружённые копьями, я с трудом сдержал восторг.

Сейчас что-то будет! Что-то хорошее, очень, очень хорошее!

Ну, ну, ну же!

И Айш-нор не заставил себя ждать.

Чародей-одиночка вытянул вперёд правую руку, сложил пальцы странным образом, а уже в следующий миг врагов накрыло море пламени. Белого, пожирающего всё на своём пути, неостановимого и несокрушимого.

Я уже видел это!

Один лишь раз – в сердце бури, когда на нас из бездн глубокого космоса обратило внимание существо столь кошмарное, что человеческий разум не в силах воспринять и осознать все безграничные глубины его порочного падения.

Тогда на нас посмотрело зло – и Айш-нор безжалостно выжег его пламенем белым, как солнечный свет. Странно было видеть подобное оружие в арсенале демона, но красота и сокрушительная мощь чистейшего пламени завораживала и вот, эта красота предлагается в дар мне?

– Узри же гордость моего наставника! – провозгласил Айш-нор, присаживаясь на плечо и продолжая демонстрировать виды огненного шторма. – Белый пламень! Сила, что карает даже богов!

И я смотрел, любовался завороженно, самозабвенно, не в силах отвести взгляд от безумно прекрасного и безумно опасного огня, сотворённого магией, взращённого в самых недрах души и выпущенного на волю, дабы карать и сокрушать.

– Я слаб в стихийной магии, – продолжил Айш-нор, – я – Чёрный Ворон, владыка помыслов, повелитель дум, и обычно я не использую огонь. Но Белый пламень – это не просто стихия, это само олицетворение духа, непреклонной воли, жажды нести справедливое возмездие всем и каждому, кто запятнал себя грехом. Так повелел Творец на заре рождения вселенной, и кто мы такие, чтобы противиться его воле?

Я слушал, затаив дыхание, не отводя завороженного взгляда от иллюзии. Враги уже закончились, они догорали, обращаясь кучками золы. Огонь пожрал всё – доспехи, оружие, тела. Он не оставил ничего на поживу воронью, на радость мародёрам, на слёзы вдовам.

– Белый пламень пожирает всё. Материя не способна противиться ему.

Тут надо было пошутить про клан Учиха, Наруто и чёрное негасимое пламя Аматерасу, но мне отчего-то не хотелось. Подобные шутейки смотрелись глупо, неуместно, отвратительно пред ликом истинной силы, истинной справедливости, уравнивающей всех – и людей, и богов.

Поэтому я спросил лишь:

– Что, его вообще не потушить? Получается, стоит коснуться – и ты обречён? Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Ты прав, – легко согласился архидемон, – есть способы защититься, есть способы погасить негасимый пламень, иначе Судии давно бы искоренили всё зло и все грехи во вселенной. А потому не надейся со своей жалкой силой убить не то, что бога, но даже и духа. Сильный маг – и тот переживёт его. Но кто сказал, что он останется невредим?

И снова я вспомнил неведомую тварь. Да, нынешний Айш-нор, растерявший почти всё могущество, не смог её убить, но причинил страшную боль, заставил отпустить нас, бежать прочь. Тогда я думал, что это было связано с природой монстра, ненавидящего свет, теперь уже не был так уверен в подобном.

А если чудовище отлично знало про Белый Пламень и в ужасе сбежало, прежде чем поняло, что ослабленный огонь едва живого архидемона не особо опасен для него?

Интересный вопрос, задавать который вслух я не стану.

Какая разница? В любом случае это заклинание слишком сильно, чтобы проходить мимо. А потому я широко ухмыльнулся и произнёс:

– Научи меня.

Айш-нор каркнул и захлопал крыльями, а в следующую секунду иллюзия растворилась в небытии, и мы вновь оказались посреди богато обставленной комнаты. Я сидел на полу, скрестив ноги по-турецки, ворон примостился напротив меня, Чуча же выглядывал из тарелки с орехами, в которую нырнул с головой.

– Готов? – поинтересовался владыка мира мёртвых.

– Угу! – яростно кивнул я. – Давай!

И ворон дал!

В первую секунду я, кажется, потерял сознание. Во вторую – заорал, в третью стал ругаться матом.

Нет, Айш-нор, конечно, предупреждал, что новая магия сложная, но чтобы настолько…

Да по сравнению с ней оба моих усиления казались детской забавой, ерундой для дошколят, только-только научившихся читать по слогам!

Сложная фигура, составленная из безумного количества узловых и нескольких якорных точек, развёрнутая в трёхмерном пространстве, переплетающаяся в столь невообразимых комбинациях, что перед глазами рябило и начинало тошнить, ужасала своей сложностью и неясностью. А хуже всего было то, что я решительно не понимал, с чего начать!

И ведь придётся это осваивать, раз согласился… Да уж, ворон задал мне работки.

– Но почему оно такое сложное? – не сдержался я. – Это же боевая магия?

Айш-нор каркнул и отвернулся. Отвечать на столь примитивный вопрос он счёл ниже собственного достоинства.

***

– Господин, господин! – голос Морвин пробился в иллюзорный мир и заставил меня оторваться от заваленного бумагами стола в библиотеке замка.

Как и всегда, любое заклинание, подаренное Айш-нором, тотчас же появлялось здесь – и Белый Пламень не стал исключением.

Вот только если раньше речь шла о небольших свитках и тонких брошюрках, то сейчас родное подсознание выдало мне здоровенный том величиной с «Войну и Мир»… И столь же мудрёный!

А если учесть постоянные подначки моего альтер эго, сидящего в подвале, общую нервозность и замечательное знакомство с господином Фаеланом, легко было понять, с какой скоростью я усваивал новый материал. Подсказка: с черепашьей!

Увы, но для Белого Пламени недостаточно было просто запитать узловые строчки и выстроить в мыслях правильную фигуру, тут требовалось понимать теорию, а потому моя обучение грозило затянуться.

Но мне было плевать! Увиденное не оставляло ни на миг, восхитительный образ огня, что сжигает саму плоть, а душу отправляет на искупительные муки, прочно засел внутри. Я чётко осознал – хочу!

Эта мощь, эта сила, это право вершить справедливость, отделяя агнцев от козлищ, право карать, как и должно экзекутору, взывали ко мне. Я жаждал обладать магией Судий, как ничем в этом мире, кроме, разве что, обратного билета домой.

А потому, часы пролетали незаметно, размеренно, не ощущаясь.

И вот, этому настал конец.

Я вздохнул и открыл глаза, возвращаясь в реальность.

Морвин, одетая, как по мне, чересчур фривольно в короткую юбку выше колен и облегающую блузку, обтягивающую заметно выросшую и округлившуюся грудь, стояла, склонившись надо мной, и чесала пёрышки Айш-нору.

– Господин? – повторила она, склонив голову на бок и с любопытством поглядывая на меня. – Вы вернулись?

– Угу, – я потянулся и хрустнул шеей, – что такое?

– Благородный Горм проснулся и зовёт нас всех к себе.

А быстро он. Я покосился на часы, висевшие прямо над дверью. А, не, не так и быстро – с момента, как я начал учиться, прошли почти сутки.

Круто! Ничего не скажешь.

– Ладно, идём, – вздохнул я.

И мы отправились на встречу с хозяином Ойлеана.

Страха, что он прямо сейчас передумает и отменит своё решение, не было, сам не знаю почему. Радости, впрочем, тоже. На меня навалилась апатия, хотелось вернуться в иллюзорный мир и изучать, разбираться, становиться сильней. Наверное, это работало моё шестое чувство. Только на что оно сейчас намекало? На то, что передышка подходит к концу и скоро праздное времяпрепровождение в роскошном дворце покажется мне несбыточной мечтой? Или что нас сейчас обрадуют какими-нибудь паршивыми новостями? Или что с моими инициированными что-то случилось? Хорошо, кстати, что ничего не сказал про них Горму: не хочется делиться с ним этим сокровенным, тайным, интимным знанием, что было выстрадано и оплачено кровью и жизнями…

Мысли дикими мустангами устремились вскачь, и мне пришлось успокаивать их, приводить башку в порядок, заставлять себя не думать. Помогло не то чтобы очень, но стало капельку лучше.

Профессор ждал нас в том же зале, где и встречал впервые. Заметно отоспавшийся, но всё такой же похудевший, осунувшийся и нездоровый, как и сутки назад, он смотрел на нас гордо, уверенно, надменно. Реалта, сидящая рядом, прямо-таки светилась от счастья. Остальные же старались слиться с мебелью и не отсвечивать.

Выделялся лишь Иоганн – мрачный, задумчивый, собранный.

Кажется, нас ждёт непростой разговор, да уж.

Мысленно приготовившись, я вслед за Морвин шагнул в зал, проследовал на моё место, уселся. В этот самый миг бесшумные слуги поставили первые блюда и растворились в небытии.

Горм оглядел нас, потом заговорил:

– В первую очередь, я хочу поблагодарить вас за небывалое вдохновение. Давно подобное счастье не входило в мою жизнь и можете не сомневаться – за эту помощь, пускай и невольную, я награжу вас по достоинству.

– И как именно? – мрачно осведомился Иоганн.

– Во-первых, – Горм начал загибать пальцы, – я подтверждаю своё обещание – Фаелан вас не получит, но не только он. Ты, наверное, не в курсе, но на днях мне пришло странное сообщение от Агны… Она очень хотела увидеться с тобой лично.

Иоганн вздрогнул, глаза его сузились, а Горм с ехидной ухмылкой уточнил:

– Знаешь, для чего это нужно одной из Малого Совета Эйри?

– Да, – процедил тот сквозь зубы.

– Так вот, пока что она не в курсе, что вы гостите у меня. Пока.

Это слово он выделил, чтобы никто, даже самый тупой не сумел понять неверно.

– Хорошо, что дальше?

– Дальше вы получите от меня драгоценности и деньги, ибо мой богатый опыт говорит, что путнику никогда не помешает лишняя сотня фунтов или пара камешков. Это во-вторых.

Он загнул второй палец, левой рукой взял чашку, поднёс ту к губам, отпил.

– В-третьих, я помогу юному экзекутору с поисками. Дочка уже начала этот нелёгкий процесс, я добавлю ему приоритетности. Естественно, не в ущерб основной работе.

Я благодарно кивнул. В принципе, тут грех жаловаться, сам я уже отлично понимал, сколь наивно было думать, что раздав десяток-другой трофейных рубинов, я сумею пробраться в закрытые залы. А потому расположение владыки Ойлеана – это благо, переоценить которое попросту невозможно.

Но синекожий маг не закончил, он загнул четвёртый палец и произнёс:

– И, наконец, я помогу вам в самые кратчайшие сроки покинуть мой город.

Я смотрел, не веря услышанному.

– Что?

Эти слова сорвались произвольно, и, кажется, я прошептал их едва слышно, но маг книг услышал меня и охотно объяснил:

– Господин Аластар, понимаете, какая проблема, вы заинтересовали крайне опасного и очень дотошного человека. Увы, но я не могу от него избавиться ввиду высокой ценности исследований господина Фаелана, и он обязательно использует все средства, чтобы достать вас. Так уж получилось, что при спасении ваши доблестные помощники серьёзно повредили комнату оракула, но я не думаю, что её ремонт займёт продолжительное время. Как ни крути, а это устройство крайне важно для нас, а потому научный совет Ойлеана уже выделил необходимые ресурсы и специалистов. Я, конечно же, запрещу Фаелану даже смотреть в вашу сторону, но давайте будем реалистами, он подотрётся моим приказом, и мы все это понимаем.

Н-да уж. Веселуха! Впрочем, грех жаловаться – Горм, и правда, обошёлся с нами порядочно. У него есть сила, он может требовать и заставлять, а вместо этого предпочитает договариваться и подкупать. Умный человек.

– Стало быть, слухи оказались правдивыми? – нахмурился Иоганн, – наследник Фаелана – провидец?

– Очень слабый, с крайне капризным даром, но – да. И можете не сомневаться, ваш след он не упустит.

Эти двое и не думали ничего пояснять нам, но мне, в целом, и так было ясно, во что мы вляпались. Выходит, подозрения о неслучайности встречи посреди осеннего леса имели под собой почву. Мальчишка как-то может видеть если и не будущее, то его варианты, а комната, которую так удачно бахнули близнецы с Фотини и Нарендрой, видимо, была местным церебро, усиливающим возможности юного провидца.

– Господин, – подала голос Морвин, – но как расстояние может помочь?

– Очень просто, юная дева, – охотно произнёс Горм, – чем вы дальше, тем сложнее до вас добраться, даже если знать, где вы окажетесь в конкретный момент времени. Грядёт большая война, и Фаелану, хочет он того или нет, придётся исполнять свой долг, а значит, он не сможет тратить дар сына на всяческую ерунду.

Я вновь подумал о слабых искажённых, ушедших вместе с Сюин в Вольный Город. А что будет, если Фаелан завалится туда и начнёт хватать их, чтобы пустить на органы?

От этой перспективы меня передёрнуло и очень захотелось спрятаться куда-нибудь, но я постарался не выдавать волнения и спросил другое:

– А что же с поисками сведений о перемещениях между миров?

Горм посмотрел на меня, как на умственно отсталого, разжал пальцы, выпил ещё немного чаю, спросил:

– Мне правда нужно отвечать на этот вопрос?

Я вздохнул.

Ну, в общем, да, ответ не требовался. За эту неделю я немного уяснил глубину и сложность проблемы, а потому спрашивал исключительно для проформы.

Увы и ах, но в Дамхейне не было компьютеров, не существовало и интернета, а потому нужную книгу сперва надо было отыскать.

И, словно этого мало, в Ойлеане очень любили книги. Прям сильно-сильно. Так, что скупали, воровали, притаскивали из руин всё, что имело переплёт. Да, сейчас процесс замедлился, но беда в том, что за две с лишним сотни лет сюда приволокли какое-то нездоровое количество самой разной макулатуры, часть которой не то что не каталогизировали, но даже не начали изучать!

А потому мои наивные мечты добраться до хранилища всех знаний мира, быстренько отыскать там нужный буклет, а потом, соорудив из говна, палок и Души Леса портал, свалить на Землю, помахав всем на прощание кристаллической ручкой, рассыпались прахом.

Искать придётся долго, искать будут профессионалы.

Верю ли я им?

Да ни в жизнь!

Есть ли у меня выбор?

Никакого!

Я вздохнул ещё раз и поглядел на Иоганна.

– Охотник, а что скажешь ты?

Тот посмотрел на меня серьёзно и мрачно, выгнул бровь.

– Мне правда нужно отвечать на этот вопрос?

Н-да-а-а. Что ж, вот и понятно, куда именно мы отправимся. Ну да, это определённо будет далеко отсюда, прям у чёрта на куличках. А ещё – опасно!

Но я всё же решил уточнить:

– Ты уверен, что хочешь помогать этим метсанам в их войне?

– Да!

Резкий, как щелчок затвора вопрос поставил точку в не начавшемся споре, и я сразу же постарался перевести разговор на другую тему:

– И на какой стадии план? Всю эту неделю вы бегали к телеграфу, наверное, успели пообщаться со многими?

Лицо Убийцы Чудовищ осталось непроницаемым. Он покосился на синекожего чародея, с аппетитом поедавшего стейк, поглядел на остальных, не отстававших от мага книг, вздохнул.

– Да. Я уже потянул за все рычаги, задействовал каждую имеющуюся связь и посулил невообразимые сокровища всем и каждому, кто захочет рискнуть головой. Шаманы Метсы официально подтвердили своё согласие на проведение моей частной войсковой операции против Лесного Царя. Детали ни им, ни вам знать в настоящий момент не следует, я всё сообщу тогда, когда наступит нужное время, но главное заключается в том, что в ближайшее время мы едем на войну.

Я тяжело вздохнул.

Ожидаемо, и всё равно – неприятно. Стало быть, война – хотим мы того или нет.

– Ты ведь понимаешь, что это идиотизм? – невинным тоном поинтересовался Горм. – Мог бы просто делать для нас артефакты – и всё, этого хватило бы.

Иоганн не ответил.

– И очевидно, что Лесной Царь сговорился с Махансапом, а значит, очень скоро враги откроют второй фронт. Артефактор твоего уровня спас бы десятки тысяч жизней.

Иоганн не ответил.

– Ты правда готов поставить на кон жизни обитателей континента ради мести?

Иоганн не ответил.

Да и Горм, если честно, не особо старался. Так, задал дежурные вопросы. Иоганн тоже понимал это, а потому не открывал рта. Какой смысл сотрясать воздух, если итог всем ясен?

Месть давно стала смыслом жизни нашего великого артефактора. Именно она была тем костром, что разгонял беспросветный мрак его бытия и не давал решить всё с помощью петли и перекладины. Иоганн стал местью: отбери её – и что останется? Пустое место.

Столь умный человек, как председатель Научного Совета, не мог не понимать это, но не мог он и попытаться воззвать к рассудку Иоганна.

Безрезультатно.

И Горм, осознав это, махнул рукой.

– Ну, как знаешь. Значит, встретишься с моими людьми на фронте.

Иоганн хмыкнул и криво улыбнулся.

– В высшей степени сомнительное утверждение.

Маг книг, постаравшись показаться невинной овечкой, поинтересовался:

– Отчего же?

Иоганн скривил губы и вернулся к еде, давая понять, что на этот вопрос ответа не последует. Он, как и говорил, не собирался раскрывать свой план раньше времени. Повисло неловкое молчание, и, чтобы хоть как-то разрядить его, я ляпнул первое, что пришло в голову:

– Господин председатель, а много ли войск Ойлеана уже на севере?

Вопрос, пусть и спонтанный, был отнюдь не праздным. Если озёрное государство отправило солдат, значит, гейские паладины – тоже. И вот что-то очень мне не хочется встречаться с светлейшим, драть его в сраку вверх ногами, Лехри. Одного раза хватило.

Стоило только вспомнить эту человеческую мясорубку, чьи невидимые руки одинаково легко разрывали плоть и сталь, отводили пули и магические заряды, как по спине пробежал холодок. Да уж, как-то не хочется продолжать знакомство с этим психопатом.

Как ни странно, Горм охотно и даже с радостью ответил на мой вопрос:

– Мы уже отправили им на помощь две эскадры погонщиков химер, а заодно и весь необходимый персонал. Помимо этого, бригада живоглотов и три полка союзной линейной пехоты прямо сейчас на пути к северу. А, и конечно же, как я мог забыть про титанов. Три зверя отправились померяться силами с могучими слугами Лесного Царя. Интересно даже, что победит: биомагия Ойлеана или же голая мощь древнего существа? Эйри, кстати говоря, отправляет корпус. Расточительно, как на мой взгляд, но они, как и Иоганн, рассчитывают нанести врагу тяжелейший удар до того, как полыхнёт юг.

Я слушал, а в голове маленькая обезьянка била в тарелки. Увы, мой волшебный гугл-транслит, позволяющий понимать чужой язык, не озаботился сносками, а потому что титаны, что живоглоты, что погонщики химер для меня звучали одинаково непонятно. Ясно было лишь то, что от гейских паладинов на севере будет не протолкнуться, а значит, придётся как-нибудь выкручиваться. В то, что я сумею отсидеться, не верилось ни секунду. «You are in the army now», – как пелось в старой песне.

А потому я принял Соломоново решение и вернулся к превосходнейшей телятине, заправленной умопомрачительным соусом, размышляя, когда вновь смогу поесть что-нибудь столь же вкусное.

Пока выходило так, что нескоро.

Иоганн слушал внимательно, явно понимая куда больше, чем я, и делая выводы из сказанного.

– Две эскадры – это, насколько я помню, порядка трёх сотен бойцов-воздухоплавателей? – заметил он. – Внушительная сила. Живоглоты помогут разве что против мелочи, а вот титаны… Три биоконструкта сопоставимой мощи способны оставлять целые просеки в лесных массивах, а значит, врагам придётся реагировать на них, хотят они того или нет. В сочетании с активной поддержкой полков Эйри получается крайне эффективная боевая единица. Вижу, вы с сияющим сделали правильные выводы из прошлого похода.

Горм скривился. Было видно, что ему не хочется вспоминать этот самый «прошлый поход». Интересно, сильно ли им там надрали задницы? Если да, что куда ж это мы лезем? Иоганн реально хочет убить бога?

Ладно, выясню потом, сейчас же хоть стало ясней, кого именно отправили ойлеанцы. Ну, удачи им. Не совсем понятно, правда, причём тут просеки в лесу и реакция врага, но думаю, Иоганн всё объяснит позже.

– Их всё равно не хватит, – досадливо махнул рукой маг книг, – иначе мы бы закончили всё в прошлый раз.

– Замечу, что второй объединённый поход на Тёмный Лес всё же следует воспринимать как успех, пускай и частичный, – упрямо проговорил Иоганн. – Мы не только остановили победное шествие сил Лесного Царя, практически аннигилировавших три дивизии Метсы, но и заметно сдвинули на запад Выжженную Линию.

Последние слова он произнёс так, будто речь шла о чём-то навроде Великой Китайской Стены, и мне сразу же захотелось поглядеть на сию «линию». И я не сомневался, что очень скоро познакомлюсь с ней.

– Но мы ничего не закончим до начала войны с Махансапом, – с нотками грусти возразил Горм, – и в итоге получим войну на два фронта как минимум.

Иоганн нахмурился.

– Как минимум?

– Есть основания подозревать либо народ моря, либо пожирателей.

Наш командир помрачнел.

– Я постараюсь привести в жизнь меры, могущие осуществить решение данной проблемы, а даже если и не получу желаемого результата, враг заметно ослабнет, что окажет помощь всем нам. Но уверен ли ты, что масштабные боевые действия начнутся уже в этом году?

– Война неизбежна, – кивнул Горм. – И Махансап уже начал предмобилизационную подготовку, в этом нет сомнений.

Если до этого момента у меня ещё теплилась надежда, что, может быть, пронесёт, то теперь она умерла окончательно.

И правда, что это я, разве в Дамхейне может показаться дно? Нет, конечно же, снизу обязательно постучат! Причем теперь стучать собираются тяжёлой артиллерией и пулемётами. Прелесть!

Иоганн с Гормом еще немного поболтали, забравшись в какие-то совершенно невозможные дебри, но, наконец, обсудив всё, что хотели, перешли к главному.

– Полагаю, ты не возражаешь против того, чтобы покинуть Ойлеан в ближайшее время? – осведомился Горм, делая какую-то коротенькую пометку на листе.

– Да, я закончил подготовку и не желаю тратить время попусту, – согласился Иоганн.

Горм кивнул.

– Я подготовлю вам документы, предоставлю изрядный запас наличности в счёт части старых долгов. Также я со своей стороны обеспечу тебя информацией. А ещё – постараюсь убедить всех, даже эту стерву Агну, не мешать. А то знаю я её, дай волю – всех искажённых Дамхейна спалит. Не то, чтобы она была неправа, вот только мы сейчас не в том положении, чтобы привередничать. Будем договариваться даже с демонами, если придётся, – тут он выразительно поглядел на Айш-нора, который ехидно каркнул, – но и это не всё…

Он задумался на миг и снова ткнул в мою сторону ручкой.

– Ещё раз уточняю, что по моему приказу будут перерыты все архивы Ойлеана, и если в них найдутся сведения о перемещениях меж миров, вы их получите. Тебя всё устраивает?

Иоганн устало откинулся на спинку кресла.

– Да, – кивнул он. – Но мне нужно средство передвижения, позволяющее преодолеть расстояние, отделяющее Ойлеан от Вольного Города в предельно сжатые сроки.

Горм словно ждал эту просьбу.

– Речной корабль в личное пользование сроком на год устроит? – спокойно осведомился он. – Фрахт на моё имя, надёжная команда, опытный капитан. Скорость до десяти в спокойной воде.

Иоганн хмыкнул.

– Всегда поражался твоей предусмотрительности. И ведь не оракул ни разу…

Председатель Горм покачал головой и назидательно поднял указательный палец:

– Опыт.

Убийца чудовищ криво ухмыльнулся и ответил:

– Прекрасно. Я тоже опытный, а потому требую, чтобы все вышеназванные предложения были помещены в письменный договор, который ты визируешь собственноручно.

Горм чуть заметно улыбнулся и склонил голову:

– Исполню.

И то, с какой лёгкостью он согласился на весьма жёсткое условие, говорило само за себя.

Иоганн, впрочем, выглядел довольным. Он отсалютовал бокалом и проговорил:

– Ну что ж. Тогда предлагаю насладиться последним тихим вечером.

Глава 5.

Утром следующего дня мы поднимались на палубу вместительного судна любопытной конструкции. Больше всего оно напоминало пароход, вот только трубы отсутствовали. Зато здоровенные гребные колёса вполне себе имели место быть, равно как и почти два десятка головорезов в матросской форме, выстроившихся позади капитана – статного мужчины средних лет с аккуратной бородой. Он был одет в китель, брюки, расшитые позументами, и высокие кожаные сапоги. На поясе капитана висели короткая сабля и магический жезл.

А ещё у него не было ни попугая, ни повязки через глазницу, ни даже завалящегося крюка.

Наверное, ещё месяц назад это событие заставило бы меня огорчиться, а после разразиться валом идиотских шуток, но теперь зубоскалить не хотелось.

И причина была очевидна – мы ехали на войну.

Вечером после разговора с Гормом мы собрались в комнате Иоганна и держали совет. Тот уже разослал массу телеграмм и писем, а потому планировал в ближайшие месяц-полтора набрать отряд головорезов, договориться с метсанами и отправиться в весёлое путешествие на поиски приключений. В Тёмный Лес.

У нас с Айш-нором выбора не было: контракт решал за меня, причём так хорошо, что в голове не появилось даже мысли о том, что можно было бы послать Иоганна лесом и не ехать. Не знаю уж, как работали эти демонические штуки, но башку они форматировали знатно.

Ананда, естественно, тоже отправлялась вместе с другом.

Остальные же не были обязаны рисковать головами, а потому Иоганн постарался отговорить каждого и делал это честно, добросовестно… и безуспешно.

Даже Чуча пискнул лишь презрительное «Пи!» и угнездился у меня на макушке. Остальные же отвечали несколько более осмысленно, но столь же однозначно. Каждый из нашей странной компании уродцев, собранных воедино ветром истории, желал отправиться туда, где гремят взрывы, свистят пули и льётся кровь.

Никто не согласился остаться, а потому было решено отправляться на следующий день. Тогда же Иоганн обещал поведать всем детали плана.

После этого мы легли спать, проснувшись, попрощались с хозяевами дворца, которые оказались столь щедры, что за свой счёт доставили нас, а также тяжеленный сундук, защищённый магией так, что рябило в глазах, в порт, прямиком к обещанному судну.

И вот теперь мы стояли на палубе, готовясь к отплытию, а я всё никак не мог понять, что это всё вообще было? Полторы недели точно корова языком слизала, мы только и делали, что болтали, спали, ездили, смотрели, и без особого толка, если разобраться. Неплохая передышка, впрочем. Думаю, мне она пошла на пользу.

– Господа, приветствую на борту. Моё имя – Марвин, и я буду помогать вам до того момента, как закончится аренда «Стойкого», – отчеканил капитан.

Ну что ж, теперь я знаю сразу два имени: корабля и человека. Неплохо для начала.

– Благодарю, капитан, – склонил голову Иоганн. – Готовьте судно к отплытию и постарайтесь держать максимально возможную скорость, у нас очень много дел.

– Слушаюсь, господин. Куда мы направимся?

Иоганн помедлил пару секунд, точно окончательно принимая решения, и ответил:

– На восток, в Куимре.

– Слушаюсь, – капитан щёлкнул каблуками и стукнул кулаком по груди, – Сейчас же отплываем. Юнга отведёт вас в каюты, прошу следовать за ним.

Тотчас же к нам подбежал невысокий паренёк, который провёл к месту обитания в ближайшие недели и оставил в гордом одиночестве.

В это же время гребные колёса дёрнулись, пришли в движение обдав нас брызгами, и судно, которое мне очень хотелось окрестить пароходом, двинулось, всё набирая и набирая скорость, уходя прочь от островного города, знакомство с которым оказалось столь странным. Я не сомневался, что ещё вернусь сюда – как минимум для того, чтобы получить обещанное. Вопрос лишь в том, когда это случится.

Мы все набились в каюту Убийцы Чудовищ, и тот, прежде чем заговорить, поставил на пол пирамидку, защищавшую от прослушивания.

Как только артефакт заработал, Иоганн мрачно обвёл нас взглядом и проговорил:

– Вы все понимаете, что игры закончились. То, что было раньше, может быть обозначено исключительно в формате лёгкого развлечения по сравнению с тем, что нас ждёт.

Да уж, что ни говори, а речи – не его конёк.

Не обращая внимание на скепсис в моём взгляде, Иоганн продолжил как ни в чём не бывало:

– Вы все согласились пойти на войну, а значит, до конца сражения будете осуществлять беспрекословное повиновение исходящим от меня приказам. И я требую этого не просто так. Мы собираемся бросить вызов одному из духов – сущностей столь же могущественных, сколь и беспощадных. Мало того, мы отправимся в его домен, потому как иных способов причинить вред кому-нибудь вроде Лесного Царя не существует.

Он окинул нас долгим взглядом, проверяя, все ли осознали глубину сказанного.

Увы, не все – большинство сидели, тупо пялясь на него. Лишь Айш-нор, кажется, осознавал, с чем придётся столкнуться, потому как с явным беспокойством спросил:

– Уверен ты, что делать будешь? В домен опасно нам идти, легко себя ты там погубишь, не сможешь выход нам найти.

Иоганн кивнул очень серьезно и без намёка на раздражение.

– Я знаю. Объясняю собравшимся, мы собираемся осуществить инфильтрацию на территорию, подвластную Лесному Царю. Она также именуется Царством Вечного Лета и находится в группе соединённых друг с другом подпространств вроде того, в котором посчастливилось оказаться Аластару. Правила там схожие: у каждого кармана имеется хранитель, убив которого можно открыть проход дальше, и дальше, и дальше. И так до самого сердца владений Лесного Царя. Во время последнего похода против Тёмного Леса мы добрались достаточно далеко, но увы: большое войско не в состоянии осуществить полномасштабный прорыв в домены, оно скорее уничтожит их физическое проявление в материальном мире – непосредственно Тёмный Лес, что также не является нашей целью. Хотя, замечу, что и физическое уничтожение Тёмного Леса есть маловероятное мероприятие ввиду крайне высокой степени могущества Лесного Царя. Безусловно, за прошедшие годы осколочные королевства невообразимо нарастили мощь и, пожалуй, могли бы справиться с угрозой с севера, если бы иные отсутствовали, однако те имеются, а потому концентрированный удар всеми силами невозможен.

Он умолк и кивнул своим мыслям, а я пытался собрать сказанное воедино. Наконец что-то получилось.

– Выходит, нам придётся идти небольшой группой?

– Да, менее тысячи человек. Скорее всего – пять или шесть сотен. Многое будет зависеть от того, получу ли я ответы от некоторых новых и не слишком надёжных контрагентов, – он запнулся, а потом широко улыбнулся, точно предвкушая веселье, – но если получу – о-о-о, это всё изменит! Мой план будет упрощён в разы!

Не в силах сдержать радость, он потёр ладони и весело рассмеялся, но, заметив наше охреневание, чуть-чуть успокоился.

– Прошу простить меня, но когда думаю, сколь много вреда причиню Лесному Царю, не могу не радоваться.

Айш-нору эти слова не понравились. Он каркнул и проговорил:

– Совет услышать пожелаешь?

Иоганн кивнул и архидемон продолжил:

– Тогда от мести откажись. Себя ты ею убиваешь, душой совсем не дорожишь. Коль победишь – тупик увидишь, падёшь – закончишь жизни путь. Ужель так сильно ненавидишь, ужель с тропинки не свернуть?

Артефактор покачал головой.

– Слишком поздно отступать. И я не отступлю.

– Тебя услышал я, о смертный, и честно свой исполню долг, – с сожалением в голосе ответил архидемон, после чего каркнул и устроился у меня на плече.

Он услышал, что хотел, и не желал больше тратить время на пустые разговоры.

А вот меня интересовала одна штука.

– Не понимаю, как именно мы попадём в эти домены, – произнёс я, с надеждой глядя на Иоганна.

Тот снова покачал головой.

– Всему своё время. Детали мы обговорим позже.

Ну, примерно это я и ожидал, если честно.

– Ладно. Значит, сейчас – в Вольный Город, и будем ждать подкрепления?

– Да. Часть войск я возьму непосредственно из города, часть мне передаст Тойво – верховный шаман Метсы, он уже дал слово и сдержит его. Однако основную массу войск придётся покупать, и платить я стану отнюдь не золотом.

Ну да, логично. Кто ради золота станет рисковать головой, кто захочет полезть, по сути, в дом к богу? Нет. Их Иоганн купит кое-чем куда более ценным. Своими уникальными артефактами, которые, как я уже успел понять, заметно усиливают нормальных магов этого мира. Может, и мне выпросить что-нибудь для себя? А то в последние месяцы носился, точно дерьмо в проруби, не мог остановиться, перевести дух, разобраться в вопросах. Вон, полгода таскал за спиной кучу золота и камешков. Хоть бы на что полезное их спустил!

Ладно, вот доберёмся до города, тогда задам вопрос. Сейчас интересно другое.

– Когда выступаем в поход?

– Где-то через полтора месяца, ага, – взяла слово Ананда. – Нам придётся изрядно подготовиться: нужно будет раздобыть много, очень много горючей алхимической смеси и массу огненных жезлов. Как-никак, мы будем убивать обитателей леса и сам лес, ага. И нужно будет вместе потренироваться, да и, значит, может кого из ваших искажённых подкормим сердцами, чтобы сильнее стали.

– Их тоже возьмёте? – задал я глупый и очевидный вопрос.

– Естественно, – ответил Иоганн. – Я не откажусь от помощи двух десятков опытных охотников, заключивших договор с демоном.

Ага, дети, стало быть, будут сидеть в городе. И это хорошо. Только их не хватало тащить на войну. Ну а охотники… Что ж, думаю, они понимали, на что идут, когда ради выживания отринули человечность.

– И да, вы все получите награду, – проговорил вдруг Иоганн. – Я не собираюсь пользоваться вашими силами бесплатно. Но то – позже, в городе. Вопросы?

– У меня есть один, – почесал я щеку, – не решился задавать его при синюшном, но не мог понять…

– Да?

– А как вообще можно убить существо, равное по силе богу? Ну, если ты смертный.

– Мечом, – коротко и просто ответил Иоганн.

Я открыл рот. Закрыл его. Снова открыл. С надеждой поглядел на товарищей.

– Это возможественно, – кивнула Фотини. – Меч артефактора невероятен, он может поразить небожителя.

– Согласен я, – каркнул Айш-нор, – он точно сможет.

Я протяжно выдохнул, пытаясь успокоиться. Итак, мы идём в дом к древнему духу невообразимой силы и собираемся проткнуть его мечом? Но раз вампирша и архидемон согласны с планом, значит, это действительно возможно. Но звучит всё равно дико.

– Ещё вопросы? – поинтересовался Иоганн, глядя на меня.

– Кажется, кончились.

– Вот и славно.

С этими словами он поднял пирамидку и выключил её.

– И на этом всё. Советую всем потратить оставшееся время с пользой, очень скоро лишь от вашей силы будет зависеть ваша выживаемость.

***

– И чем же ты, позволь спросить, занимаешься, о мой недалёкий, необразованный, неотёсанный двойник? – поинтересовался узник подвала, когда я проходил мимо, чтобы немного поваляться на иллюзорном пляже и забыть зиму, грядущую войну, обучение.

Вот уже трое суток мы плыли по реке, остановившись за это время всего пару раз: Иоганну срочно нужно было «позвонить» по телеграфу.

Я тратил время с пользой и почти не вылезал из иллюзорного мира, доводя до совершенства усиленную до предела Стрелу Древних, чья разрушительная мощь изрядно помогала во время путешествия по Великой Пустоши, пытаясь усилить дополнительными контурами Железное тело и Щит разума, но главное – грызя гранит науки, позволяющий подступиться к Белому Пламени.

Не скажу, что дела шли прямо хорошо, но, кажется, что-то начало получаться. Вот только времени не хватало ни на что, потому как в отсутствии Сюин Иоганн взял на себя заботу о тренировках и гонял меня с близнецами так, что только кровавый пот лился отовсюду.

Время от времени к нам присоединялся и Нарендра, но состязаться с молчаливым Дитём Амока было совершенно бессмысленно – южанин попросту на голову превосходил нашу троицу. Не уверен, что даже Иоганн сумел бы прикончить его одним мечом.

Ананда после первого же схождения на берег затарилась какими-то химическими ингредиентами и оборудованием и не вылезала из трюма, где организовала лабораторию.

Ну а Фотини с Ганьей, как ни странно, сдружились и часами болтали о родных мирах. Причём если вампирша знала, о чём говорила, то бесовка была вынуждена пересказывать истории старшего поколения. Рождённая в Дамхейне, она никогда не видела дома, из которого её народ выдернули безжалостно и жестоко.

Тем не менее, магии я старался уделять как можно больше времени и делал это исключительно в иллюзорном мире, что не укрылось от моего двойника.

Остановившись возле решётки, я мрачно ответил:

– Занимаюсь.

– И зачем же, позволь спросить, о моё отражение? – поинтересовался тот, прислонившись к ограде. – Уж не планируешь ли ты принять участие в чужой войне?

– А тебе какая разница? – грубо оборвал его я.

– Такая, что мы делим одно тело на двоих, а ты слишком слаб. Ты падёшь в землю, станешь кормом для червей и волков, запустишь новый виток круговорота природы, ты разве хочешь этого?

– Помнится, кто-то рассказывал мне, что надо было подохнуть – и тогда мы обрели бы покой? Так что иди куда подальше, – сказал я и намеревался было пройти дальше, как вдруг тот заговорил.

Жарко, страстно, призывно.

– Хочешь, я помогу тебе стать сильнее? А? Давай объединимся, наладим кооперацию, коллективизм ведь есть высшее благо, доступное столь ограниченным сущностям, как ты, разве нет? М-м-м? Что скажешь?

Я прищурился.

– А чего это ты так засуетился? Боишься чего? Или, может, знаешь, но не хочешь рассказать?

Он помрачнел:

– Тебе не понять.

– Так просвети! – я подошёл почти вплотную к решётке, заглянул внутрь, туда, где окружённый ореолом тьмы стоял мой двойник. – Поведай, зачем же я должен помогать тебе? Впускать тебя внутрь себя? Почему не могу убить, чтобы освободить голову?

Он усмехнулся. Зло, умно, беспощадно. Пожал плечами.

– Стоило попытаться, вдруг сработало бы.

Я тихо выругался и развернулся, чтобы идти заниматься, но не успел сделать и пары шагов, как услышал:

– Ты всё равно падёшь. А я займу это тело и применю его правильно.

Оборачиваться не стал, лишь показал очень ограниченный и сущностный фак. Уроки звали.

***

Вечером шестого дня я выбрался на корму, чтобы немного отдохнуть и прочистить мозги.

Дивный зимний день – ясный и спокойный, пронизанный холодом и напоённый чистотой – завершался в отсветах слабых солнечных лучей, отражавшихся от снега на берегу, вдоль которого наш уютный челн нёс своих пассажиров, прорезая ледяной покров, заступавший дорогу.

Скоро уже темнота обернёт мир своей безразмерной вуалью, даруя надежду на новый рассвет, стращая кошмарами незримого и безумием неосязаемого. Немного осталось времени до момента, когда луны – эти две сестры, вечно бегущие друг за другом по пустому, одинокому, безрадостному небосводу – выйдут на волю из узилища дня и начнут свой нелёгкий бег минувшего к не свершившемуся, озаряя окрестности голубоватым сиянием звёздного серебра.

Расплавленные дорожки света побегут по тёмной глади воды, указывая путь заблудшим душам, жаждущим покоя и вечности, коя не настанет никогда, ведь смерти нет, равно как нет и жизни.

Есть лишь беличье колесо долга, судьбы, веры. Есть калейдоскоп ошибок и разочарований, цветные стекляшки которого соединяются в странных и волнующих комбинациях, подобно гаруспику гадая, какая же беда наступит завтра, какое горе умертвит глаза, какая нужда посеребрит виски. Как, цепенея от осознания безмерности собственного одиночества, безраздельности нищеты, безблагодарности доброты, смертный истончает собственную душу, пытаясь согреться в ледяных осколках собственной разбитой жизни…

Я моргнул и потряс головой, прогоняя наваждение.

И снова безумные мысли завладевают мной, снова они лезли наружу, подобно червям, зубастым червям, жаждущим впиться в горло, унять неутолимый голод, напившись свежей крови и пожрав тёплую плоть.

Я стиснул зубы и набрал полную грудь воздуха – и только теперь заметил, что не один.

Неподалёку стояла Ганья, задумчиво и грустно смотревшая на мерно крутящееся колесо. Она была одета в приталенную зимнюю шубку белого цвета, на голове её красовалась, прикрывая рожки, красивая белая шапочка, а копытца она прятала в меховых унтах самого милого вида. На лице её застыло выражение печали, смешанное с задумчивостью, а в глазах плескалось целое море грусти. Облик бесовки каким-то странным образом притушил пожар, готовый разгореться внутри моего воспалённого сознания, я ощутил, как мороз пощипывает щёки, как ветер завывает меж лопастей, как солнечные лучи бьют в глаза.

Моргнул снова и подошёл к спутнице.

– Ганья? – позвал я её, но девушка не отвечала.

Тогда подошёл ещё ближе и аккуратно коснулся её плеча. Бесовка дёрнулась, отпрыгнула на добрый метр, зашипела, точно рассерженная кошка, затем несколько секунд смотрела в упор, не узнавая, наконец, смущённо покраснела и проговорила:

– Прости Аластар.

– Да ничего страшного. Скажи лучше, почему ты такая грустная?

Она недоумённо посмотрела на меня, перевела взгляд на гребное колесо, вздохнула.

– Я думаю о них, тех, кто заперт в механизмах этого корабля. Одинокие, обречённые вечно работать, лишённые даже возможности отдохнуть, вдохнуть свежего морозного воздуха, выйти наружу из тесной камеры, чтобы насладиться закатом… Это несправедливо. Так не должно быть! Неужели нельзя было договориться?

Бесовка начала тихо, но всё больше распалялась, повышала голос, краснея от возмущения и сбиваясь из-за переполнявших её эмоций. И было видно, что ей действительно обидно за сородичей, запертых внутри корабельных двигателей, но меня заинтересовали последние слова.

– Договориться?

Она кивнула.

– Да, почему нельзя было найти добровольцев? Платить за работу?

Я почесал затылок. И правда, почему? Как ни крути, а призыватели Дамхейна похищали разумных существ, уродовали их разум, заставляли управлять механизмами фактически за еду. Со стороны это выглядело не слишком хорошо, но…

– Быть может, вас просто считали чудовищами? – предположил я.

– Пусть так, – с печалью в голосе ответила она, – но что с того? Разве чудовища не имеют права на спокойную жизнь у себя дома? Не мы пришли в Дамхейн – нас сюда призвали!

Возразить на это было нечего и оставалось лишь развести руками. Действительно, люди не интересовались, чего хотят бесы, желают ли они работать, что могут предложить, если начать договариваться. Они требовали – и получали своё.

– Скажи, а ты хотела бы управлять таким судном? – поинтересовался я.

И неожиданно Ганья кивнула.

Страх и обида исчезли из её взгляда, а на губах заиграла мечтательная улыбка.

– Я очень хочу командовать таким судном. Водить его по своей воле, ощущать, как колёса ведут его вперёд, как мерно и ровно бьётся стальное сердце, как скрипит обшивка. А ещё я хочу командовать танком, познать всю ту мощь, о которой рассказывали старшие, стрелять из башенного орудия, запускать щиты, отражать во врага выстрелы, давить гусеницами пушки. Но больше всего мечтаю повелевать самолётом! Настоящим, довоенным. Чтобы подняться в небеса, стать свободной, как птица, лететь в любую сторону света, подставляя лицо ветру… Но это лишь мечты. Бес не может оказаться внутри человеческих машин иначе как рабом.

Она вздохнула и отвернулась, глядя на воду за кормой.

– Прости, – только и мог сказать я.

– Всё хорошо, – грустно улыбнулась бесовка и повторила, – всё хорошо.

Я не стал больше мешать загрустившей Кокосовой Козе, вместо этого отправился на нос, где обнаружил Фотини и Нарендру, занимающихся… языковыми практиками.

По крайней мере южанин говорил слова, а Фотини повторяла их.

Благодаря внутреннему переводчику я понимал всё, но здравый смысл подсказывал, что они не будут просто так сидеть и заниматься повторяшками.

– Что, учишь новый язык?

Фотини повернулась и кивнула.

– Не каждому повезло обеспечительствовать себя ручным демоном и обрести полиглотствование. Приходится трудиться, дабы избежать проблем в будущем.

– Ну, язык местных ты выучила за считанные часы, если память меня не подводит.

– Чуть дольше, – не согласилась вампиресса, – но да – он был похож на один из тех, что я уже знала, проблемствований не составил. А этот же другой. Нужно понимать изьяснятельствования врага.

– Врага? Неужели ты хочешь принять участие в бойне, намечающейся тут?

Она посмотрела на меня странно, как на глупого ребёнка, сказавшего что-то постыдное, не смешное, отвратительное.

– А ты ещё не понял? – осторожно уточнила иномирянка.

– Нет, – честно признался я.

– Над этим миром вот-вот разразится гроза, никто не укроется от кровавого дождя. Спасутся лишь те, кто встанут и грудью примут удар. Трусы, что побегут, падут. Так было всегда – так будет вовек.

– Мне не очень хочется быть на одной стороне с гейскими паладинами, из-за которых попал сюда.

– Тогда будешь на стороне их врагов, – резко ответила Фотини. – Ты ещё молод и не видел настоящих войн, я же посмотрительствовала на них в избытке. Знаю, как возникают, понимаю, почему продолжаются, ведаю, из-за чего окончательствуются. Никто из нас не избежит сражения, и чем быстрее ты это поймёшь, тем будет лучше.

Я поглядел на Нарендру, будто бы искал у того поддержки, но южанин неожиданно произнёс:

– Она права. Война будет. Север против юга. Я не хочу воевать за юг. За север – стану.

– Но почему?

Юноша нахмурился, отчего на лбу его проступила отчётливо различимая складка, ответил:

– Тут нет Ям Боли.

Я ждал продолжения, и Нарендра, вздохнув, проговорил:

– Плохо знаю ваш язык. Плохо говорю. Прости. Сложно объяснить тому. Кто не видел. Сложно и страшно. Понимаешь?

Я не понимал, но решил кивнуть, чтобы не расстраивать парня и спросил вместо этого:

– Но тебе придётся драться на севере с порождениями Тёмного Леса.

– Сражусь, – просто ответил он и отвернулся.

Я жалобно посмотрел на Фотини, но та лишь фыркнула и добавила:

– Решай – и скорее. Промедлишь – пожалеешь.

И я был послан из ещё одного спокойного уголка.

А потому, когда совсем стемнело, устроился на крыше корабля: лезть в каюту не хотелось совсем, достал фото родных и рассматривал любимые черты. Лена с Машей смотрели на меня с укоризной, точно спрашивая, куда же запропастился, почему не возвращаюсь, что забыл в новом мире?

И ответить им было нечего.

Я слишком слаб, чересчур жалок, не способен справиться с проблемами, лишь бегаю от одной катастрофы к другой, не в силах изменить хоть что-то. Не в силах даже стать сильней!

Тяжёлая мысль, но господин Фаелан преподал мне достойный урок силы и слабости, показал, что бывает с теми, кто не втаптывает врагов в песок. Господа Горм, Патрик да и Иоганн, если так подумать, тоже оказались неплохими менторами, подготовившими отличнейший учебный материал.

Я задрал голову вверх, глядя на звёзды. В этом мире небо расположилось очень близко к земле, то и дело грозя упасть на него, засыпать мириадами ярких искорок, таких холодных и бесчувственных.

Вспомнились старые, но очень верные строки: «Никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и не герой». Сказанные в другой эпохе в другом мире по другому случаю, они отлично подходили мне сегодняшнему. Вот только значит ли это, что я должен бросить всех товарищей и гнаться за силой в гордом одиночестве?

Я ухмыльнулся и негромко рассмеялся. Конечно, нет!!!

Одиночки в этом мире валяются по канавам! Если судьба надеется, что я превращусь в уродца, готового идти по головам товарищей, то я жестоко её разочарую. Понимание этого – яркое и чистое – нахлынуло на меня, точно девятый вал, смывая неуверенность и страхи. Я и сам не понимал, почему эта мысль возникла сейчас, на ровном месте, посреди реки, но был рад ей.

Избавления не получим МЫ, не Я! И МЫ будем бороться за лучшее. За свои жизни. За свободу. За возможность вернуться. И если ради этого придётся повоевать, как сказала Фотини, что ж… Так тому и быть.

Решение, принятое в минуту покоя, выжгло калёным железом сомнения и страхи. Оно ничуть не повлияло на желание как можно скорей оказаться на Земле, но даровало мне внутреннюю уверенность. Я осознал, что не перешагну через себя ради силы, ради денег, ради знаний. Я не продам и не предам товарищей, и всё так же буду готов броситься за них в огонь. Ну или наперерез шогготу, обитающему посреди старой аномалии.

И это, как ни странно, успокаивало.

Я поднялся и, улыбаясь собственной глупости, отправился в каюту. Учёба ждала.

***

Отчёты наваливались подобно грозному полноводному потоку, жаждущему смести хлипкую плотину слабых человеческих сил и погрести его под толщами нерешённых вопросов.

Риманн боролся как мог, но силы оказались неравны. Несмотря на изрядное число помощников, несмотря на множество подчинённых, несмотря на огромный опыт, высший паладин не справлялся.

Война казалось неизбежной, и сие удесятерило усилия владык Эйри и правителей союзных стран. Особенно последних. Каждое графство, герцогство или королевство, обязанное паладинам, готовило отряды и отправляло их на юг – туда, куда повелел светлейший. В Сиафе, Клайоме, Фораоисе и иных странах уж были развёрнуты большие лагеря, где отряды соберутся в полки, а те уж образуют бригады, дивизии, корпуса. Армии.

Воители достойные и могучие притрутся друг к другу, научатся биться бок о бок, станут доверять командирам, поглядев на тех в деле. Пока что – в шутейном, на учениях, на тренировках. Но то – пока.

Очень скоро воды реки Лахен окрасятся в алый, а оба берега воспылают пламенем до небес. Сомнений в этом уже не осталось, последний отчёт Грейди вышел красноречивым.

Да, махансапцы сумели укрыть первые свои приготовления, но теперь таить их оказалось уже невозможным – слишком много следов надлежало упрятать под землю, слишком много ниточек вело, куда не след смотреть. Но на этот раз люди Грейди зрели в корень – и врагам не удалось скрыть тайное.

Армия южан готовилась внутри страны. Бунты давились с жестокостью, неожиданной даже для тех, кто бьёт поклоны великому змею Калии, границы укреплялись сверх всякой меры, ну а заводы выпускали ружья боли, орудия, машины и прочую военную мануфактуру, точно безумные. Без остановок, без отдыха, без перерыва!

И в Эйри творилось то же самое. Склады распечатывались, полки и дивизии стряхивали сонное оцепенение мирной жизни, бронетехника приводилась в надлежащий вид, а боевые големы маршировали по дорогам страны, вселяя веру в сердца людские.

Говоря честно, он сомневался, что уже выйдет остановиться, даже если обе стороны возжелают мира. Маховик, запущенный летом, набирал обороты, готовясь забросить в ненасытную пасть сотни тысяч невинных душ.

И он – Риманн – сделает всё, что только можно, лишь бы ублажить ненасытного стоглавого монстра, ибо таков его долг.

Вот только вести с рубежей настораживали. Северные леса горят, пожиратели зачастили с разведкой: уже несколько отрядов отловили на востоке, а западные королевства предупреждают о народе моря, о котором давно уже не было слышно ни слова.

События ускорялись, и это очень не нравилось старому воителю. Очень не хотелось пропустить первый удар, ибо знал он, сколь силён и сокрушителен тот может оказаться. Именно поэтому весь Малый Совет поддержал светлейшего, когда тот высказал желание запретить союзникам передавать оружие, боеприпасы, а то и людей, кому бы то ни было. Именно поэтому рейнджеры Риманна рыскают по восточным и западным границам обитаемого мира, выслеживая врагов рода человеческого. Именно поэтому он настоял на отправке метсанам золота и драгоценных камней для сбора наёмников, провианта, алхимии. А ещё именно поэтому он оторвал от сердца большую партию винтовок и боепитания для них, вышедших с конвейера нового завода.

Это пришлось решать лично с королём, но тот внял доводам старого воителя и согласился на подобное. А вот идею отправить Лехри вместе с тысячей воинов на север, увы, зарубил на корню. Впрочем, Риманн и сам был не в восторге от сего предложения ученика, который, прочувствовав вкус крови, жаждал вновь поплескаться в ней.

Нет уж, пусть тренируется сам и делает сильнее воителей. Пусть восполняет потери, понесённые в Сиафе. Пусть думает и учится. Очень скоро судьба спросит с него за знание уроков.

Риманн взял свежее письмо, пришедшее из Ойлеана, прочёл его и нахмурился. Вздохнул.

– И когда же только Убийца Чудовищ успокоится? Когда прекратит свою беспощадную войну и обретёт мир в душе? Впрочем, пусть его. Хочет пустить кровь Лесному Царю? Хорошо. Пусть хоть в домен его отправится! Лишь бы не мешал.

«Вот только не ясно мне», – подумал высший паладин, откладывая письмо, – «где же он собирается найти столько безумцев, готовых отправиться вслед за ним?»

***

– Что думаете, светлый? – поинтересовался Дойл.

Фаррел поднялся с колен, отряхнулся, мрачно обвёл взглядом товарищей, укутанных в тёплые маскировочные плащи белого цвета, неразличимые на снегу.

– Проблема.

– Серьёзная?

– Да, искажённые.

Лейтенант сразу же подобрался, да и остальные бойцы не выглядели счастливыми.

– Много?

– Трое. По силе ничего не скажу, нужно проверять.

Сотник вздохнул и оглядел бойцов, столпившихся вокруг.

Нет, его сотне, определённо, везёт на эти отрыжки бездны! Опять искажённые! Да как? Зачем? Почему?

Когда просветлённый откомандировал его сотню на восток, Фаррел надеялся немного передохнуть от постоянных встреч с непонятными тварями. Ну да, Звери Судий тут водились в изобилии, но кого это пугало? Рейнджеры Эйри легко справлялись с неразумными тварями, они всю жизнь учились этому.

Во встречу с разведкой из-за гор он не особо верил. Как ни крути, а товарищи отловили уже три группы. Не настолько же тупы пожиратели, чтобы отправлять новые?

Как выяснилось – настолько.

Они прошли тут совсем недавно, след не успел не только затеряться, но даже и ослабнуть, а это значит, что рассвета уроды не увидят!

– По коням! – приказал он. – Дозор по всем сторонам, быть готовыми к бою, все ауры заглушить, маскировку – на максимум. Исполнять!

Повторять не требовалось. Опытнейшие воители Эйри, получившие летом изрядный боевой опыт, работали как механизмы. Потому спустя каких-то десять минут сотня во весь опор пробивалась через заснеженную равнину – туда, куда вёл запах проклятых чудовищ.

И Фаррел, ведя людей по следу, думал об одном:

«Только бы не упустить! Только бы они не сбежали! Только бы не заметили нас!»

Не упустили. Не сбежали. Не заметили.

Стоянку его разведчики обнаружили глубокой ночью, они притаились в небольшой чахлой рощице, голой без листьев и очень печальной. Беспечностью враги не страдали, а потому костёр их не дымил, следы засыпал снег, а на подступах было подготовлено немало ловушек. И это бы всё сработало против обычных людей, но не против верных сынов Эйри.

Рейнджеры быстро взяли стоянку в кольцо, подготовили пулемёт и тяжёлые огненные жезлы, рассредоточились. Конечно, хотелось бы взять пленника, но с тварями, способными за минуты отрастить руки и ноги, подобный фокус не пройдёт. Слишком рискованно!

Фаррел и так потерял слишком много хороших солдат в последние месяцы. Он не намеревался рисковать понапрасну.

Именно поэтому паладин задействовал свой дар на полную силу, читая одно заклинание за другим, безжалостно опустошая не слишком большой резерв, лишь бы не упустить чего, лишь бы не ошибиться.

К сожалению, он не мог точно сказать, насколько сильны разведчики. Выходило так, что вряд ли они перемахнули через третий-четвёртый шаг. Если всё сделать правильно, потерь не будет.

В небо взлетела сигнальная ракета, окрасившая ночь алым. В этот же миг ударил пулемёт. Огненные струи устремились к лагерю. Рейнджеры дали дружный залп.

Да, враги готовились к чему-то подобному, но они не рассчитывали встретиться с целой ротой Эйри, а потому дозорный умер сразу же – его голову размозжил метким выстрелом лично Фаррел.

Остальные же превратились в два пылающих и орущих от боли факела, изрешечённые пулями и не имеющие никаких шансов на спасение.

Когда пулемёт и магические жезлы умолкли, первый взвод во главе с Фаррелом ринулся вперёд, к стоянке, к врагам, пытавшимся шевелиться.

Паладин успел первым выскочить на небольшую полянку, посреди которой в ямке алели угли, а возле них размещалось три спальных мешка. Они весело горели вместе с деревьями.

Люди – тоже.

Точнее не люди, а монстры в человеческом обличье.

Пламя опадало, но искажённые всё ещё не могли прийти в себя и походили на два куска мяса.

Первому размозжил череп Дойл, выстреливший три раза. Ко второму же, лишившемуся ног и правой руки, Фаррел решил подойти сам.

Искажённый смотрел с ненавистью, которую не могла скрыть даже чудовищная боль. На лице, обезображенном ожогами, появилась глумливая ухмылка и он прошептал:

– Скоро встретимся, паладин.

Фаррел выстрелил, прерывая регенерацию чудовища.

– Проверьте окрестности. Соберите все улики. Возьмите тела. Проверим их после. – Распорядился он, садясь возле говорливого пожирателя.

Зимний плащ того пострадал от огня, но внутренняя подкладка сохранилась. И на ней он нашёл карту. Отличную карту восточных земель по эту сторону гор.

Сотник нахмурился и отдал находку Дойлу.

– Сохрани, мы должны показать это просветлённому.

– Слушаюсь, – отсалютовал лейтенант. – Что-то ещё?

Фаррел кивнул.

– Думаю, нужно сообщить, что мы задержимся. Кажется, на востоке найдётся достойная работа.

***

Гюго появился в комнате, как и всегда, неожиданно, принеся с собой шум, запах дыма, снега и свежей выпечки. Он выглядел на удивление растерянным, даже несколько сбитым с толку, чего давний товарищ давно не позволял себе. Ведь классовая борьба беспощадна, она перемалывает слабых.

Киан отстранился от бухгалтерских документов, принесённых Сигдхой, и вопросительно посмотрел на друга, ожидая, когда тот заговорил.

– Слушай, – Гуго помялся немного.

– Да?

– Тут от доверенных людей пришло сообщение. Через третьи руки, правда, но, кажется, правдивое…

– И что с ним не так?

Гигант, носивший в бою трофейный доспех маханспаского рыцаря, помялся, точно застенчивый юноша, готовящийся впервые признаться любимой в чувствах.

– Отправитель – Иоганн Убийца Чудовищ.

Глаза Киана расширились, а ручка едва не выпала из руки. Он был готов к чему угодно, от восстания в одной из колоний осколков и до начала войны с югом, но подобное… обескураживало.

– Ты уверен, что письмо от него?

– В этом-то и проблема, – напряжённо проговорил Гуго. – Я не знаю. В сообщении есть только приглашение на встречу.

– Когда и где?

– Через четверо суток, в шесть вечера, Куимре, таверна «Весёлый кот», что в портовом городке под названием Уис. Знаешь такой?

Киан напряг память и кивнул, вспомнив названное место. Да, он бывал там пару раз, но давно.

Небольшая ничем не примечательная деревушка на отшибе. Ничего серьёзного или важного, никаких посторонних ушей и глаз. Отличное место для тайной встречи…

Вот только что понадобилось прославленному артефактору? Неужто действительно есть услуга, которую он – простой революционер – может оказать настоящему гению? Учёному, чей талант нельзя не отметить вне зависимости от того, на кого тот работает и каких взглядов придерживается.

Ловушка?

Маловероятно!

И тут Киана озарило.

– Прямо сейчас метсаны воюют с порождениями Тёмного Леса, – медленно произнёс он. – А все в Дамхейне знают, как Убийца Чудовищ ненавидит Лесного Царя. Так сильно, что ни за что не упустит шанс насолить ему. Так сильно, что примет любую помощь и оплатит её втрое дороже, чем она стоит на самом деле.

– И что из этого следует?

Киан крутанул ручку в пальцах и улыбнулся.

– Вариантов, на самом деле, масса, но знаешь что, приятель?

– Да? – настороженно спросил Гуго.

– Думаю, нам обязательно нужно встретиться с господином артефактором. Это может оказаться крайне полезным для рабочего движения Дамхейна.

Глава 6.

Спустя ещё три дня я вернулся в знакомые места, а именно – на границу Куимре и Дохаса. Два королевства, по которым я побродил, сбежав от гейских паладинов, не особо изменились внешне. Добавилось снега, но только и всего.

Говоря начистоту, я боялся, что корабль не пройдёт под довоенным мостом, но тот оказался достаточно высок, чтобы мы проплыли безо всяких проблем.

Нас никто не останавливал, никто не мешал, не пришлось даже причаливать к берегу для досмотра. Похоже, судно, идущее под флагом Ойлеана, относилось к числу неприкосновенных, и ничто не могло заступить ему дорогу.

И все эти дня я тренировался. Дико, самозабвенно, яростно, как в последний раз.

Времени прошло слишком мало, а потому об освоении нового заклинания не приходилось даже мечтать, но я и не думал замедляться. Иоганн выделил нам месяц на прокачку, а значит, хочу или нет, но я должен освоить Белый Пламень до того, как мы окажемся на севере – там будет поздно. А ещё неплохо бы сделать шаг, вот только как?

Грешники в оптовых количествах рядом не водились, а где брать зверей Судий – я не знал.

И мы плыли на восток, останавливаясь время от времени в городах и деревнях, у которых имелась телеграфная станция и почта. Артефактор, развивший бурную деятельность, не желал тратить впустую ни минуты.

Я же в свободное от тренировок время глядел на проплывающие мимо берега, такие знакомые и такие чужие, вспоминал летние приключения.

Лесорубы, наверное, уже успели очистить тот участок и разобрали форт, а после двинулись дальше, на запад, а в Дохасе, скорее всего, всё так же скучно и средневековенько. Интересно, а как там дела у гейских паладинов? Сколько новых партий смертников они успели запустить в кошмарный лесок?

А вот дорога в Саол оказалась забита до отказа даже зимой: похоже, местный Лас-Вегас никогда не спит и всегда востребован.

И да, когда мы проплывали мимо столицы Куимре, я видел в небе отсветы неоновых вывесок, слышал шум толпы, кажется, кто-то даже запускал салюты. Тут широкая река со смешным названием Тапа поворачивала на север, куда нам было не нужно, а потому судну пришлось перебираться в приток и сбавить обороты, потому как тут было куда уже.

К счастью, лёд ни капли не мешал: на носу судна стояла какая-то магическая приблуда, позволявшая проламывать его, но всё же капитан отрядил несколько человек измерять глубину и контролировать фарватер. Как он объяснил, скоро будет небольшое озеро, где получится развернуться. Именно там берёт своё начало одна из речных торговых артерий севера, там же стоит и нужный нам городок.

К нему мы приплыли аккурат в полдень четырнадцатого числа.

Большая часть группы осталась на палубе: Иоганн взял с собой лишь меня с Айш-нором да Фотини, настрого запретив остальным покидать судно. А вот матросы дружно загремели по сходням, и очень скоро возле «Стойкого» образовалось немало контейнеров с какой-то таинственной хренотенью, принимать которую подрядили Ананду.

Мы же с охотником отправились в городок, провожаемые завистливыми взглядами близнецов.

Я накинул капюшон на голову и старался особо не светиться. Да удирать от Иоганна через Куимре пришлось несколько месяцев назад, но перед этим я изрядно наследил в Саоле и теперь очень не хотел попадаться излишне глазастым и чересчур бдительным гражданам.

– Куда мы идём? – осведомился я, переступая через вмёрзшее в землю бревно, непойми зачем валявшееся здесь.

– В таверну «Весёлый кролик», – напомнил артефактор.

– А зачем там нужен я?

– Увидишь, – хмуро отозвался Иоганн.

– А для чего нужна я? – тотчас же подключилась к разговору Фотини.

– Для той же необходимости, что и Аластар, ответил он.

Договорив, Иоганн прибавил шаг, оставив нас позади. Переглянувшись с вампирессой и пожав плечами, я припустил следом. Что-то сегодня наш командир не в духе, ну, не будем злить его тупыми вопросами. Да и привык я как-то за последние месяцы, когда все делают рожу кирпичом и напускают туману, вместо того чтобы объясниться по-человечески.

На месте разберёмся.

Искомая таверна нашлась без проблем, благо городок не отличался габаритами, мы вошли внутрь, сняли плащи, заняли отдельную комнату, едва зайдя в которую, Иоганн тотчас же активировал пирамидку от прослушивания и ещё пару артефактов неизвестного назначения. Во-первых, он развесил по стенам изумительной красоты цепочки со вставленными в них мелкими сапфирами, а во-вторых, повесил над дверью отлитую из меди птицу, расправившую крылья. После этого, дождавшись, как мы разместимся на лавке, отправился вниз делать заказ.

Ну а я принялся глазеть на пирамидку.

Говоря честно, я так и не понял, как же работает местная артефактная магия. Нет, Сюин, Ананда и даже сам Иоганн пытались объяснить, но многие нюансы всё равно ускользали. Я допёр до очевидного факта, что маг-артефактор заливает свою магическую силу в предмет, наделяя тот особыми свойствами, но хоть убей не мог уяснить, по какому принципу он выбирает внешний вид артефактов и их материал. И есть ли вообще в этом всём хоть какой-то смысл?

По идее, должен, но у нас же тут Дамхейн, тут всё через одно место, так почему бы артефактору не клепать украшения просто так, для любви к искусству? Почему бы ему не наделять особыми свойствами, ну не знаю, гальку или металлические пластинки?

И как вообще он вбивает в артефакты что-то?

Типа, проснулся утром и решил «а сделаю-ка я блокиратор подслушивания», и делает, говоря предмету «теперь ты не позволяешь никому слушать, что я говорю» – так, что ли?

А предмет ему, небось, ещё и отвечает!

Мои идиотские рассуждения прервал Иоганн, сопровождаемый двумя служанками. Девушки несли пару здоровенных подносов, уставленных снедью, а потому вопросы моментально улетучились из головы. За полторы недели, проведённых на судне, я изрядно пресытился однообразной камбузной стряпнёй и до ужаса хотел чего-то горяченького.

Именно поэтому жареное мясо, сырные закуски, сушёные фрукты и овощи, яблочный сок для меня и пиво для остальных сегодня воспринимались словно деликатесы, приготовленные лично Гордоном Рамзи в лучшем его ресторане.

Я умял две порции и подумывал о третьей, когда наконец-то пришли те, кого мы ждали.

Дверь отворилась, и в кабинет вошли три фигуры в плащах, полностью скрывающих их лица. Мы отложили вилки с ложками, Иоганн поднялся и сделал шаг навстречу гостям.

– Приветствую. Рад, что вы пришли. Надеюсь, что данная встреча окажется в должной мере продуктивной для обеих сторон.

– Я тоже рассчитываю на это, Убийца Чудовищ, – раздался из-под капюшона до боли знакомый голос, – хотя и не надеялся встретиться столь быстро.

Говоривший развязал плащ, перекинув тот через руку, и у меня всё сжалось, перекрутилось внутри. В дверях, сопровождаемый Гуго и ещё одним воином, стоял Киан.

Тот самый Киан! Грёбаный Ленин Дамхейна, с которым мы буквально пару месяцев назад мило так побеседовали об истинности и верности марксистского учения в мультивселенной! Тот самый Киан, что подбил жителей Сиафа, доведённых до отчаяния аристократическими полудурками, до восстания. Тот самый Киан, что бросил Гормлейт и детей на произвол судьбы…

Во мне всколыхнулось нечто дикое, первозданное, необузданное. Волна ярости ожгла нутро, поднялась из глубин сокровенного, взяла контроль над телом.

Я двигался и действовал как во сне. Плоть не подчинялась чистой мысли, словно бы имела собственное глубинное понимание правильного и неверного, она атаковала!

Два баффа легли на меня как влитые, время словно бы замедлилось, а перед глазами поднялась багровая пелена. Изо рта моего сам собой вырвался дикий рык, тело напряглось, точно пружина, и я метнулся к Киану на скорости, которую не ожидал от себя.

Никто не ожидал!

Что-то запоздало крикнул Иоганн, дёрнулся Гуго, глаза Киана расширились от удивления, но было уже поздно – я подобрался вплотную к нему и врезал революционеру по харе. Со всей силы, с оттягом.

Удар получился такой, что телепортатора отшвырнуло назад, он врезался в бронированного здоровяка, тянувшегося уже к мечу, голова дёрнулась… а ещё – лопнула незримая плёнка магической защиты, и одна из пуговиц на рубашке мага рассыпалась на куски.

И в этот самый миг всё вернулось: ушла злоба, пелена стёрлась, уши, точно залитые водой, вновь стали отлично слышать, пропала куда-то сверхъестественная скорость. А секунду спустя меня спеленали цепи Иоганна, а на спину прыгнула Фотини.

– Ты что творишь! – взревел артефактор. – Стоять! Никому не доставать оружие! Отвечай, Аластар, что это было?

Я вытаращился на Киана, который, как ни странно, сдерживал своих спутников от мордобоя, и проговорил:

– Возле погребального костра, огненной братской могилы я поклялся, что при следующей встрече заряжу ему по харе со всей дури. Обет исполнен.

– Костра? – нахмурился революционер.

– Да. Того самого, на котором мы жгли тело Гормлейт и ещё сорока трёх несчастных, не переживших пути.

Я внимательно следил за Кианом, проверял, как тот отреагирует, и он не разочаровал. На суровом загорелом лице, точно вырезанном из морёного дуба, не дёрнулся ни единый мускул, лишь глаза блеснули сталью да зубы, кажется, стиснулись так, что начали крошиться.

Он не заплакал, не стал причитать, проклинать судьбу или рвать волосы, но я вдруг понял – этот человек действительно любил Гормлейт. По-настоящему, не играя с ней, не используя девушку в качестве походно-полевой жены. И он оставил любимую, когда та выбрала спасать бесполезных сирот. И повторил бы это снова!

Киан подошёл ко мне, сел на пол, принюхался.

– Знакомая магия… Надо же, искажённый. То-то я думал, что с тобой не так… товарищ. Всё пытался понять, что это за друг зверей такой необычный.

– Ну уж прости, – я пожал плечами настолько, насколько позволяли цепи. – Раскрыться там не мог.

– Понимаю. А понимаешь ли ты, что тот, кто связал себя договором с демоном, должен аккуратнее выбирать слова и формулировки и не давать необдуманных обещаний? А то ведь придётся исполнять их.

– А? – Я сперва не понял, а потом как понял! – А-а-а-а. Так вот почему мне пиво в горло не лезет!

Киан вздохнул, нашёл взглядом Айш-нора, уютно устроившегося под потолком и с укоризной поинтересовался:

– Демон, а нельзя было лучше натренировать своего контрактора?

– Нет, – презрительно отозвался ворон и нагло каркнул вдогонку, – так веселее.

– Иоганн, развяжи его, у меня нет претензий, – Киан поднялся и прошёл к столу, жестом приказав своим людям располагаться. – В качестве компенсации за неудобство расскажете мне о последних минутах Гормлейт. Я должен знать, как она умерла.

Я поднялся, потирая затёкшие руки, а цепи, словно стальные змеи, ползли уже к Иоганну, пропадая где-то в недрах его безразмерного плаща.

– Хорошо, расскажу, – согласился я.

И рассказал. Почти ничего не тая.

Наверное, не стоило говорить про массовое обращение, как ни крути, я даже профессору Горму об этом не поведал, но почему-то было плевать. Да и что Киан сделает, побежит правительству жаловаться что ли?

Когда закончил, в комнате стояла мёртвая тишина, лишь революционеры переглядывались да Гуго опустил взгляд, и в уголках его глаз копилась влага. Кажется, в этом парне ещё осталось толика сострадания и человечности. Он не убил в себе гуманизм во славу всеобщего счастья и процветания будущих поколений.

– Стало быть, проводник, – Киан задумчиво постучал по столешнице. – Наверное, тебе всё же не стоило рассказывать такое мне, впрочем, я не знаю куда ты увёл выживших, так что всё нормально.

– Ты просил рассказ о её последних часах.

– Да, – и снова в глазах революционера блеснула сталь, – и благодарю за честность. Постараюсь в будущем отплатить за неё честностью.

Я кивнул.

– А теперь, – подал голос Иоганн, – раз мы решили все вопросы, предлагаю переходить к главному – теме нашей сегодняшней встречи.

Киан согласно кивнул и, взяв со стола полную кружку пива, сделал большой глоток. Судя по всему, таким образом он демонстрировал нам доверие, вот только сопровождающие – какая неожиданность – и не думали расслабляться. Вместо этого они буравили нас суровыми взглядами, время от времени поглядывая под потолок. Обе стороны не слишком доверяли друг другу, и то, что встреча началась с рукоприкладства, не улучшало положение.