Маска Верного Предателя: Дворец Павлина бесплатное чтение

Вступление

Кто бы что ни говорил, приезды в это место всегда были очень приятными. Что для Реншу, уютно расположившегося в карете, что для Лю Сяня. Последнее имя – никто иной как мессия. Очаровательный белокурый мальчик с голубыми глазками, очаровано смотрящий на мир и непонимающий многих невзгод. Пейзаж сменялся с густого однородного леса на редкие деревья, маленькие домики и крошечные фигурки-крестьян, работающих в полях. Легкий ветерок забирался сквозь еле заметные щели между окном и дверью кареты, занося внутрь запах свежести, чего-то привычного и даже родного.

Причина приезда была самой обычной – это делали каждый год, в надежде набрать последователей, но юный правитель вовсе не за этим так рвался на отдалённую часть страны. Причина была в его старой подруге – Гроу. Никто не считал её прямо "подругой", но десятилетний ребенок был более чем уверен, что девушка-друг. Притом очень верный и настоящий.

Трудно было делать такой вывод, зная, что они видятся раз в году, но никто мальца не расстраивал. Он всегда был столь очарован своей "воспитательницей", что разрушать эти мечты казалось садизмом.

Что же насчёт Реншу, – он никогда не испытывал к даме подобных чувств. Он, даже не был уверен, как именно их стоит описать. Они были, каждый раз как он видел девушку в лицо, но… встречи их были столь мимолётны, что эти две недели всегда быстро забывались и напоминали о себе небрежно и как-то неловко. Прямо как их встречи. Раньше, лет восемь назад, она ещё встречала их лично, иногда случайно, а иногда и намеренно, зная о их приезде из писем, что ей писали. В то же время, в прошлом, да и позапрошлом годах она к ним даже не выходила. Было счастье увидеть её в таверне, но даже так Реншу узнавал о её местонахождение от своего подопечного. Насколько он знал из тех писем, что были получены в этом году, она работала в таверне уж как два года. Вернее, он не знал, что она работала там, но теперь был уверен, ведь как выяснилось, она находилась там на подработке и не жила в помещении, а вот с "недавних", уже как год прошел с того письма, пор, и место жительства своё располагала там. Это не было удивительно, всё-таки её "дядюшка" был не очень против такой её помощи, да и ее "отец" явно ликовал подобным новостям. Реншу… даже немного соскучился. Он не знал откуда у него эти чувства, но ничего не мог с ними поделать. Они были яркими, но с той же стороны глупыми. Он ведь видел её редко и привык сбрасывать своё очарование на то, что просто не общается с ней достаточно, чтобы игнорировать, как происходило со всеми его почитательницами. Работающая по вечерам в таверне, днём она учила детей читать и писать в церкви, оттого выловить её даже на минутку всегда было задачей не из простых. Он плохо помнил, когда именно это началось, но началось… наверное, лет так семь назад.

Он ещё хорошо помнил, что раньше глаза у неё были какие-то большие и жутко наивные. Она всегда бузила на него и обижалась, надувая губы, но чем свежее была мысль, тем ярче он помнил, что глаза у неё обычные. Серые, если быть точным. Они часто были зелёными, оттого он думал, что это их особенность – менять цвет от окружения. Это казалось ему забавным. Само её настроение раньше было жутко переменчивым, но чем дальше, тем спокойнее она становилась и тем тише начинала разговаривать с ним. Улыбалась редко, словно не умела этого делать. Хотя могла, если проповедник решал её смешить.

… Гроу, всегда шутила, по началу обидно, но со временем дружески. Улыбалась ему и смеялась. Он даже думал иногда, в основном от чувства собственной важности, что дело в нём и его приезде. Хотя в самом деле маленького Лю Сяня Гроу была рада видеть куда больше. Проповедник и сам не знал, откуда у него такие мысли, но они были и … было даже как-то приятно о таком думать.

Ребёнок выпрыгнул из кареты раньше, чем Реншу успел что-то сообразить. Оттого пришлось идти за ним. Хорошо хоть маршруты не менялись: таверна. Там они должны были и обосноваться на ближайшие пару недель.

– О, кого я вижу! – ещё не открывая дверь, послышался знакомый голос. Внутри была Гроу, аккуратно ставящая поднос на место и Лю Сянь, крепко вцепившийся ей в подол юбки. На подносе было три кружки из-под пива. Все пустые, в прочем воняющие. Её "дядя", Наррон, как и всегда недовольно плюнул, глядя на ребёнка, но Реншу по привычке кивнул, словно стараясь игнорировать мальца. – Я тоже очень рада тебя видеть!

– Гроу! Ты соскучилась? Ты ждала меня?? – защебетал тот к смешку стоящей и улыбке, вместе с тем протягиванием рук к чистым кистям.

– Конечно-конечно, твоя комната уже готова, я учла твою просьбу. ~ Пойдем, она на втором этаже. – приехали то они вечером. Пьяниц в здании было ещё немного, но они потихоньку сходились. Это и объясняло недовольство тавернщика, всё-таки отвлекают от работы! Но он отлично знал, что конкретно этот клиент будет очень выгоден и даже приятен.

Знакомая вновь спустилась, пробыв наверху не слишком долго, вежливо кивая в приветствии заходящим. Длинная юбка, пояс… На груди в этот раз красовалось декольте. Необычно, а вернее, даже чуть неожиданно. Слуги уже заходили в комнаты, Люк лишь кивнул им, говоря, что он всё уже знает и они могут проходить. Реншу остался с расчетами один. Даже его брат упетлял в комнату, может и ненадолго, в может на ночь. Неплохо выпил. Сложно сказать, что он будет делать. В волосах девушки шпилька, та, которую Реншу ей привёз. Приятно, что её носили… Почему это вообще его волнует? Не ясно. Но он сейчас был занят не совсем этими вопросами.

– И тебе привет, шкаф ты мой недоцелованный. Всё ещё надеешься получить хоть немного женского внимания? ~ – усмехнулись ему, беря поднос с пивными бокалами и уходя, параллельно толкнув стоящего бедром. Обидно! В прочем, стоящий рядом тавернщик лишь хихикнул.

– Что, сядешь перекусишь перед сном, или спать пойдешь, Реншу? – криво улыбнулись тому, словно намекая, что единственный способ поговорить с дамой – что-нибудь заказать. Знает же, как заманивать. С другой стороны, не зря это единственная таверна в городе. У него просто не было конкуренции!

Часть слуг уж точно спуститься вниз, они голодны, другие сразу лягут спать. Количество предугадать было невозможно, но приблизительно рассчитывать нужно было на человек восемь. То есть половину от приехавших шестнадцати. Что-то никогда не менялось … эта встреча в том числе.

Тавернщику кивнули, после садясь на свободное место. Оставшиеся последовали тоже расселись на места, уменьшая количество присутствующих пьяниц в помещении. Многие, итак, не слишком то соображали, что случилось, а пьяные люди и вовсе отказывались принимать действительность. Шныряющие дамы в достаточно коротких юбках принимали заказы. К Реншу же подошла сама Гроу, мило улыбнувшись и уточнив, что он желает заказать. Для проповедника эти встречи были одними из самых приятных моментов приезда, вероятно ещё и потому, что его обслуживали лично.

– Я думаю, что ты прекрасно знаешь, что я хочу, – хитрая улыбка снова появилась на его лице. Конечно, ему тоже хочется по-доброму позлить Гроу, но разбитость после путешествия не дает в полной мере достаточно раззадориться и в открытую флиртовать с девушкой, – А что можешь предложить? – с этой фразой, он отодвинул для неё соседний стул, что мадам явно не очень оценила.

Удивлённо глянула на Реншу, вместе с тем на всех остальных. Большинство знали меню достаточно хорошо, но пожав плечами, его вытащили из-за пояса, протягивая парочке из уставши сидящих культистов и Реншу, на которого дама глянула особенно удивлённо, задвигая стул, который он для неё отодвинул назад.

– Продукты прежние, в основном. Пиво ещё есть, пшеничное. – раньше было ещё хмельное, – Для особо изысканных есть вино. Подаём и воду, конечно, но это уже если совсем плохо всё. – выдержав паузу, добавила. – Блюд много, сами знаете, вам, как нашим "частым" гостям здесь всегда рады. ~ – частыми гостями культисты ни в коем случае не были. Они приезжали раз в год, что не было "частым" появлением. Но точно прибыльным. В прочем, так как приезжали каждый год и фактически одни и те же – многие уже помнили, что она часто смеялась над этим. Вместе с тем, всегда так улыбалась. Правда раньше она шутила, а сейчас словно подкалывала всех находящихся с ней в зале. Вскоре её кто-то позвал, и она отошла, оставляя сидящих, вместе с Реншу, "одних". Почти все, кроме разве что, проповедника, просто сели выбирать меню, знакомое, но всё-таки не все хотели курицы, некоторые хотели свинины или овощей. Реншу же заметил, что Гроу за что-то предлагали деньги, но она лишь посмеялась. Шум не давал разобрать, что же именно они ей предлагали, за то слова Гроу слышно было хорошо, она, явно специально, разговаривала громко и чётко.

– Сладкий, я за такое даже своей помадой тебя не обмажу. Не то что целоваться с тобой. ~ Нет, Наррон, ты слышал? – сидящий за стойкой злобно хмыкнул, после чего предлагающий пьяница замолк, словно виновато, а девушка, закатив глаза, пошла дальше, собирая бокалы, тарелки, разнося другие блюда … Судя по хмурому взгляду на побледневшего и несколько… алчного посыла этой мысленной беседы, за это действительно нужно было платить. Притом хорошо. Но… разве она торгует своим телом? Реншу не верил, что она может таким заниматься. Она не писала об этом! В прочем, Лю Сяню она и не стала бы о таком уведомлять, а он сам всегда читал эти письма. Наверное, всё же дело было в "дяде". Реншу знал о Нарроне исключительно немного, но что точно было фактом – если кто-то ему дорог, он не даст возможности этому человеку продать себя или использовать так, как сам Наррон бы не посчитал нужным… а с Гроу это была очень уж высокая планка.

– Ну? Уже выбрали что-то? – вернулись и к культистам, сделав некоторый круг, бокалы уже поразносили и теперь в руках виднелась записная книжка. Ходящие по залу несколько девушек были одеты в что-то похожее на одежду Гроу, правда юбки короче. Они разносили бокалы, брали меню, заказы, парочка уже поднималась с пьяницами в комнаты и … видимо Реншу правильно понял, что именно ей предлагали. В меню же не было ничего нового, буквально. Всё было стабильно. До смешного стабильно. – Пиво, свинина, угу, – карандаш она вытащила из декольте. Это было то ещё зрелище, за то записывала она всё быстренько и аккуратно, опираясь кистью на деревянную дощечку, которая специально там была, чтобы писать было удобнее. – поняла. А вы, господин Реншу? – она обращалась к нему обычно по имени, без формальностей. Хотя, сейчас то он с последователями. Мало кто знал, что она его шкафом обзывала. Всё-таки старалась вежливо при других. Так сказать, придерживала его статус, хотя лично для неё надобности в том было никакой. Она делала это то ли из вежливости, то ли из собственных чувств… вместе с тем смотрела на него без особого энтузиазма. Скорее как-то безразлично, как она смотрела на всех, с кем общалась тут. Девочки порой подходили и спрашивали у неё что-то на ушко, а она лишь указывала на нужное помещение. Судя по всему происходящему, она частично замещала своего "дядюшку". У того, вроде бы как, были проблемы с печенью. Да и не только они. Сам он был желтоват, хотя желтухи у него вроде не было. Может и была, никто не знал, болел ли он чем-то, и вообще был ли это он, а не какой-то двойник, которого этот хитрый чёрт подослал на своё место. Кем бы ни был сидящий за стойкой, отношения с Гроу у него были те же, что и всё время до этого. Разве что у неё с ним отношения потихоньку менялись.

Реншу общался с Бэннетом, приёмным отцом Гроу, очаровательный мужчина, что не давало ему совершенно никаких поводов сомневаться – Гроу меняется и в каком-то смысле растёт. Дядя пытался вырастить из неё "женщину", а не "жену". По мнению Наррона, жена должна быть покорной и тихой, фактически рабыней, не имеющей своего мнения или возможности что-либо позволить себе, а женщина напротив – быть той, кто заставит тебя слушать её и делать то, что она сказала, если она того захочет. Стоит признать, Гроу отлично подходила на роль „женщины“, а "жена" из неё получилась бы отвратительная. Слишком умна и сообразительна для такой роли, если смотреть с перспективы "дяди".

Приёмный отец дамы был не согласен с этой позицией и даже несколько расстроен тем, что его девочка вынуждена работать там, где работает. Её действительно вряд ли воспринимали бы где-то кроме как в таверне, благодаря дяде её не трогали и он избежала той ужасной судьбы, коей обычно награждаются те из женщин, что живут так близко к пьяным и оборванным… но вся эта картина не складывалась с предложением, что ей сделали не так давно. Более того, с её реакцией. Не торгует она своим телом, может быть, но, видимо, торгует какими-то услугами? Поцелуями, судя по всему. … нельзя сказать, что она выглядела лучше всех находящихся девушек. Но она явно была одной из самых молодых. Младше неё была только блондинка, чуть напугано ходящая рядом с тучной, рыжеволосой женщиной, что занималась на кухне. Она работала вместе с поварами, они были преимущественно мужчины. Кажется, один из них был её мужем. Может эта блондинка – её дочь? Тогда понятно, почему не работает в зале, наверное, помогает на кухне. Ещё и одежду её объясняет, она была не настолько открыта, как вещи, что носила большая часть женщин.

В прочем сейчас, перед ним стояла старая знакомая, несколько непонимающе глядя на задумчивое лицо проповедника.

– … заказывать будете? Или мне позже подойти? – Реншу не заметил, но она стояла около него минуты три. Это удивительно долгое время, обычно она давала не больше минуты, но видимо выход других официанток помог этому делу продвинуться и ему уделили чуть больше внимания. И всё же, неужели она торгует частями своего тела, вернее, услугами их? Это необычно. Раньше, буквально год назад, таких услуг ещё не было. Подумать над этим – становится даже грустно. Она явно занималась этим не так постоянно, как другие официантки, но, видимо, тоже занималась. Ухожена была явно лучше других женщин… но и возраст ей ещё позволял.

– Да, мне свинину пожалуйста и пива. – записав это, официантка удивлённо глянула на Реншу.

– В этот раз без риса? – запомнила же, хитрая лисица. Проповедующий действительно регулярно заказывал рис, его здесь готовили не так искусно, как в столице, однако вкусно. Был в нём свой шарм, если это слово можно применять к пище, отчего уставший мужчина даже хихикнул.

– Да, тогда давай ещё риса. И тебя, если можно. – до этого держащая серьезное лицо тоже хихикнула. Они постоянно шутили друг с другом таким образом, так что это не воспринималось дальше шутки, однако всё равно имело свой вес, учитывая, что за такое нужно было платить немало денег.

– Валюты не хватит. – заметили ему.

– Хватит-хватит. – улыбнулся ей проповедующий, хитро щуря глаза. – Или боишься? – почти тут же получил карандашом по лбу.

– Вот заплатишь, потом и посмотрим, кто кого боится. Но рис я тебе в заказ дописала. Будет через пятнадцать минут. – преувеличивает. Они старались подавать всё через десять минут, но всегда говорили на пять минут больше, чтобы меньше жаловались. В прочем часы в таверне всё равно были сбиты и опережали привычное время ровно на пять минут. Даже странно, что это число не изменилось.

– Заплачу, заплачу. – тихо пробурчали ей, с тяжёлым вздохом наблюдая как миниатюрная фигурка бегала по помещению. С такой активностью не удивительно, что она сохраняла хорошую физическую форму. Это в принципе наблюдалось у всех официанток. Они были очень даже симпатичными.

Глава 1

– Эй, Гроу! – уже который круг возвращающаяся к стойке удивлённо глянула на дядюшку. Что ему нужно? Он обычно не подзывал её, исключениями были только так называемые «клиенты», которых женщина мало любила, по очевидным причинам. – Твой дружище решил серьёзно за тебя взяться. – ехидно усмехнулись ей, глядя, как дама ставит поднос.

– Какой из них? – озадаченно перебирая в голове всех, кого он так называл, официантка бегала глазами по потолку.

– Извини, неправильно выразился. – подняв бровь, тот плюнул в стоящую рядом кружку пережёванный табак. – Имел в виду, твой «кавалер». У дружбанов пока суммы не накопилось.

– Дядя! – возмутились ему, – Ты же знаешь, что я просила тебя его так не называть! Не кавалер он мне вовсе. – Наррон закатил глаза.

– Из всех приходящих сюда пьяниц этот хоть при деньгах. И не бухает как мрачьё. – «мрачьём» он называл мёртвых.

– Ой, ладно, закончили. – раздражённо отрезали ему. Это происходило каждый раз и Гроу это очевидно раздражало. Она не считала Реншу за кавалера. Даже не рядом. Не потому, что он был ниже её принципов или что-то такое, нет, вовсе. Дело было в том, что виделись они две недели в году и то, с каждым годом встречи их длились всё меньше. Да и вообще, не планировала она ни с кем сходиться. У неё и без того проблем полно, что бы какого-то мужчину ещё рядом терпеть. – Что ему нужно?

– Ну, что бы ты там про него ни думала, он тебя выкупил. – хитрая улыбка, если остаток зубов можно было так называть виднелась на лице алчного держателя. – Я серьезно. Смотри сколько положил.

– … Так другие же обычно больше ложат. – положил он правда много. Сорок медных Юн. Это была фактически полная зарплата человека, который работает здесь, но действительно, многие пьяницы и больше ложили. Ни Гроу, ни Наррона, не волновало, насколько беднее это их делало, ведь они не заставляли их нести им деньги, по крайней мере за такие услуги.

– Ложат, но он сказал, что хочет просто поговорить. – смотрящая нахмурилась лишь сильнее. Старик посмеялся.

–Они все так говорят, – тавернщик пожал плечами. – Что мне теперь, с каждым встречным за бесценок сидеть? Мне кажется, ты меня в другом убеждал.

–Не без этого. Если этот начнёт лезть, можешь просто громко постучать в дверь. Ты знаешь, я услышу. – дама глубоко вздохнула. – И не надо мне тут. Они такую сумму за раз не положат почти никогда, а этот ещё и доложит, ты же знаешь.

Закатив глаза, женщина несколько обиженно стукнула рукой по столу и развернулась. Люку не слишком нравилось, когда она так делала, но он ничего не мог сделать, более того не хотел. Он обучил даму драться в достаточном количестве ситуаций, так что не слишком беспокоился и понимал, что она просто не хочет отрываться от работы и вновь терпеть какого-то непонятного мужчину рядом. Всё-таки женщина из неё получалась очень хорошая и это радовало старого морского маньяка.

–Пошли. – сухо отрезали уже доевшему, вытаскивая из пояса помаду и аккуратно подкрашивая губы. Она делала так всегда, стоящие рядом девушки даже удивлённо глянули на Реншу. Обычно никто так сразу не заносил деньги ни за одну услугу и хоть они многое от него ожидали, это было всё-таки слишком.

–Ну пошли. – чуть выпившим, проповедника теперь ещё сильнее клонило в сон, но от своего «приобретения» он не отказывался. Встав, тот улыбнулся и пошел за дамой.

–Эй! – уже поднявшаяся по лестнице удивлённо глянула на кричавшего ей Наррона. – В его комнату! – на него глянули даже возмущённо после, а тот кивнул. По залу прошёлся даже некоторые свист, словно восторга, что явно поставило в небольшое непонимание всё ещё трезвых или не спящих культистов.

– Что б тебя чёрт побрал. – пробурчали под нос.

– Уже. – отметили ей, после кивая. – Пойдём, недалеко. – женщина лишь вздохнула, что делала слишком часто, словно сама жизнь была для неё затруднением, и пошла за мужчиной, после закрывая за ним дверь, как только они оказались в слабо освещённой комнате.

– Ну и? На кой чёрт ты меня сюда позвал? – обычно она начинала эти разговоры вообще не так, но и Реншу был клиентом необычным и сам это понимал.

– Поговорить. – послышался фырк.

– Все вы так говорите. А потом сними это, сними то, а покажи это, покажи то, сядь туда, сядь сюда. Размечтался! – проповедник, севший к этому времени на кровать, лишь сонно улыбнулся.

– Нет, я правда хотел только поговорить. У меня есть парочка вопросов, и я не смогу спросить их потом, потому что чья-то хитрая задница будет постоянно занята и не захочет со мной говорить. – так и было. – Можешь хоть стоять всё время этого разговора. Я хочу только спросить.

– Ну, – та удивлённо глянула на мужчину, после оглянувшись и сев на стоящий у двери стул. Она так до конца и не понимала, зачем они стояли напротив кроватей. Ну явно уж не для ночных монологов. Но, может Наррону так следить было легче. Старый инвалид давно уже потерял человечность, и женщина мало сомневалась, что он не подглядывает за спящими в его таверне. Она даже была убеждена в этом, так как её комната была единственной, от которой у Наррона не было, ни замка, ни ключа. Хотя даже так, сложно сказать, была ли она в полной безопасности. – может всё-таки и сяду. А что ты спросить то хотел?

– Ты торгуешь своим телом? – поинтересовались у неё. – Просто в прошлом году этого не было, вот я и интересуюсь.

– Ну, почти. – озадаченно кивнули ему. Гроу периодически забывала, что он был не слишком в курсе о её жизни. Многие вещи в письмах она не писала. – Дядя продает «услуги». Поцелуи там, объятия. Поговорить тоже можно, секс среди этого тоже есть. Но у меня это слишком дорого. У других девушек дешевле.

– А ты особенная значит? – посмеялись ей.

– Не совсем. – закинув ногу на ногу, мадам приняла более привычную себе позицию. – В отличии от других, я не занимаюсь только обслуживанием клиентов, я ещё и подсчёты иногда веду. Заменяю дядю на разливке и в принципе занимаюсь организацией, когда это нужно. – выдержав паузу, отметила. – Дяде не выгодно, что бы со мной это можно было получить легко. И что бы ты знал, сумма, которую ты занёс, оплачивает дай бог поцелуи. Если не меньше.

– Ничего себе. – Реншу даже брови поднял. – Какая ты важная! А я и не знал. – под смешок сидящей рядом зевнул. – А другим девушкам не обидно?

– Нет, не очень. Им легче переспать с кем-то, чем выслушивать их пьяные истории и плевки в твою сторону. А мне это приходится делать всё время. Плюс, любой их косяк сваливается мне на плечи, так что они мало что теряют. – сонный закивал.

– Я понял. Ну, всё тогда, мои вопросы закончились. Можешь идти. – Гроу удивлённо подняла брови.

–И всё? – мужчина так же удивлённо глянул на неё. – Ты не попытаешься лезть ко мне? Не попытаешься полапать? Изнасиловать, к примеру?

– … Какие ужасные вещи ты перечисляешь. – справедливо заметил ей проповедующий. – Я знаю, что я пьяный, но опускать меня таким образом, это даже для тебя низко. – Гроулин закатила глаза. – Можешь со мной в одну кровать лечь, если так хочешь оказать мне услугу. Я буду вовсе не против вместе поспать.

– Не заплатил. – ехидно улыбнулись тому и Реншу пожал плечами.

– Тогда ничего мне и не нужно. Иди. – к удивлению сидящего, официантка встала со своего места и подошла к нему.

– Ну нет. За поцелуи ты заплатил. Ты мне всё-таки друг, будем считать, что за хорошее поведение заслужил. – с этими словами, на колени мужчины сели, взяв сонное лицо в руки и поцеловав то. Вовсе не единожды, так как через несколько минут активных поцелуев, лицо сидящего было не лучше красного рака. Помада эта смазывалась не очень хорошо и поэтому, к моменту как на губах женщины ничего не осталось, Реншу был уже более чем покрашен. – Вот так. Будем считать, что никто никому ничего не должен.

– … Вау. – только и выдало ей полу спящее и жутко смущённое лицо. – Я за такое даже доплатить готов.

– Завтра доплатишь. – улыбнулись ему, укладывая торс на кровать. – А теперь спи. Ты устал, тебе нужно выспаться. – проговорив заученную наизусть фразу, от проповедника тихо вышли, захлопнув дверь. Стёртость помады даже не проверяли, все сразу вытерли поясом и спустились. Пробыли они там вместе всего десять минут, что даже удивило Наррона, который глянул на свою подопечную с восторгом и даже возмущением.

–Быстро ты. Скорострел что ли? – посмеялись ей, к закатывающимся глазам и подъёму подноса на руки.

–Да нет. Спит. Правда поговорить решил, веришь? – ей кивнули отрицательно. – Вот и я нет. Я его там поцеловала, что бы ты не был должен. Но на этом и все. – тавернщик кивнул и на этом они вновь разошлись. Круг похода по ресторану продолжился, периодически заменяющийся командами, уговорами и перетаскиванием пьяниц в углы и на диваны, смотря кто и сколько за ночь заплатил. Такая себе работа, но определенно стоящая своих денег, для работающих в качестве персонала уж точно.

Несмотря на частые рассказы о сменах в подобного вида заведениях, в местном заведении ночные смены были одними из самых скучных и оттого монотонных. Никто новый почти никогда не приходил, а те, кто оставались, либо засыпали, либо уходили по домам ближе к четвёртому часу ночи. До этого времени возвращались те, кто спали с мужчинами в комнатах, или те, кто предоставляли другого типа услуги, перечисленные раньше, так что в здании всегда было много шныряющих туда-сюда людей и украсть что-либо не представилось возможным. Половина из них уходила спать, другая спала днём и ночью работала, замещая собой дневную смену. Так, например Наррон, никто иной как владелец таверны, уходил спать ближе к часу ночи. Гроу же ложилась ближе к двум, хотя старалась укладываться к часу тридцати. Причина была проста, как два медных Юня, с утра она смотрела за детьми, которые приходили к церкви ближе к восьми утра, так что хотя бы шесть часов сна женщине хотелось получить. Вставала она чаще всего в семь, одевалась и направлялась к церкви, что бы быть там, где-то к положенному времени, а все остальные в таверне обычно сменяли смену где-то к семи-девяти часам утра, вместе с Нарроном, который вставал на полчаса раньше самой официантки, что бы открыть окна и дать какому-никакому свету просочиться в них.

Где-то же в это время просыпались и местные пьяницы, которым нужно было вставать на работу в поле, многие из них спали тут ночь, вместо того, что бы возвращаться к жёнам или мужьям, так что утро было одним из самых интересных периодов работы. Именно тогда случались потасовки и обиды, крики и возмущения, разрывы и схождения друг с другом всяких идиотов, что решились спать тут до утра. А культисты спали дальше. В первый день они всегда дрыхли до часов десяти утра, и как не странно, Люка это устраивало. Но по очень простой причине. Многие из них только и делали что пили, когда приезжали сюда, так что он мало что терял. Даже не терял ничего совершенно, кроме своего терпения, которое, итак, всегда находилось на крючке его пистоли, которая то и дело побрякивала на поясе зелёных, как часть бутылок, стоящих за стойкой, штанов. Бутылки вообще были разные, несмотря на предложенный ассортимент в меню, можно было заказать даже коктейли, но почти никто таким не занимался. Для этого ходили в пекарни или небольшие кафе, что были ближе к другому концу города, а не в таверну, хотя и такие гении романтики находились в Линбурге. Прибрежный город, он славился своей культурой, что отличалась от фактически всей культуры их страны. Единственный город, в который можно было заплыть с другой стороны материка. Никто из Линбурга правда не был уверен, что это именно другая сторона их континента, ведь дорогу туда ограждали огромные коралловые рифы и густой, тучный туман, который словно душил, как только мореплаватели подбирались к нему ближе. Дальше этого места никто никогда не уходил. Максимум в соседние города, но на том всё, языка приезжие не знали, лезть в незнакомую местность не хотели и либо оставались в городе навсегда, превращаясь в пьяниц, либо уезжали назад, забрав в собой небольшой сувенир или какую-то приправу с тканью. Не больше и не меньше, это было единственным, что мореплаватели могли забрать, ведь боялись, что разобьются по пути назад, что случалось чаще, чем может показаться. Приплывавшие так же привезли сюда свою церковь и Линбург был единственным городом, что мог похвастаться своей иной верой. Во всей огромнейшей стране это был чуть ли не единственный город, разделяющий свою веру в Аттеза и не верящий в Мессию. В прочем, миссионерам так было даже проще. Мальчишка мог отдохнуть от вечных почитаний и постоянных проповедей, а проповедники могли отдохнуть от постоянной слежки за маленьким принцем, коим последнего тихонько называли няни.

Лингбуржане не особо беспокоились о мальчике. Для них он был самым обычным ребёнком и, если даже своих детей они отдавали на попечение Гроу, которую с очень большой натяжкой можно было назвать хорошей ролевой моделью, можно только предположить какое отношение было бы у них к чужому мальчику, даже, будь он не сильно избалован.

– С добрым утром, господин Реншу. – с некоторым безразличием поприветствовали проснувшегося проповедующего, но почти тут же сорвались на небольшие смешки, к удивлению, самого Реншу, который только вышел к лестнице.

– Что-то не так? – поинтересовались у Наррона, сидящего за своей стойкой и вытирающего бокал.

– Ну, наверное, вы очень хорошо спали, господин Реншу. Подушки мне не испачкал? – проповедующий недовольно хмыкнул и спустился вниз. Там же ему протянули зеркальце. Не ясно, откуда в этом месте оно вообще было, однако старая вещица легко могла сойти за раритет. Даже с золотыми узорами, картинки на рукоятке были красивые и очень вычурные, явно купленные у какого-то искусного мастера. Такие зеркальца только в столице и делали, странно, что из всех людей именно у Люка завалялась эта вещь.

– Нет. – хмуро ответили тому, после беря протянутое отражение и заглядывая в него, начав соответствовать красному оттенку своей кожи. – Ой, это она со вчера осталась. Надо вытереть. – под несколько пьяные смешки тавернщика, Реншу увидел тряпку, которую ему протянули. Та была не самой чистой, но пахло от неё мылом. Видимо следы остались от старости.

– Не бойся, я её в воде окунул, не плёванная. – хрюкнув в такт своему смешку, Люк наблюдал как Реншу таки оттёр своё обличие. Теперь вся тряпка была в помаде, на что сидящий даже хмыкнул. – Вот чертовка. А я не верил ей ещё, что помада стойкая. Ну и ну.

– Поднимете цены за держащийся результат? – шутливо заметил ему Реншу.

– Определённо. – явно не шутя заметил ему Наррон, после зыркая на стоящего искоса. – А ты не слишком издевайся. Занёс ты для такого недостаточно и гляди, что бы я с тебя ещё денег не стряс. Как постоянному клиенту, считай прощаю. Но это последний раз, ты меня понял?

– Понял. – согласно кивнули разбойнику. – Вижу, кстати, уже восемь, нашим пора завтракать.

– Было бы кому. – хрюкнул ему тавернщик. – Твои спят как мрачьё и не проснуться часов до десяти утра. Тебе, если хочешь, накрыть могу. Твой отпрыск уже убежал. Вроде перекусил что-то, но я не в курсе.

– Что?! – говорящий прямо-таки встрепенулся. Мессию нельзя было просто так упускать из виду. Что бы кто ни говорил, а он был всё ещё ребенок! Сложно понять, куда он мог залезть, если за ним не следить, это ведь опасно! – Куда он пошёл?!

– Да не ерепенься ты, фанатик! – подняли голос на самого Реншу, после выплюнув ещё одну порцию жёванного табака. – К Гроу, конечно, к кому ещё! Там куча детей, конечно, он пошёл туда! И ещё раз на меня так голос поднимешь, я тебе горло перережу. Ты мужик таки, а не тряпка! – Реншу был настолько ошарашен подобной реакцией, скорее с непривычки, что даже руку поднял, резко врезав Наррону подзатыльник. Старик тоже удивился. Но потом улыбнулся. – Ну ладно, ладно. Прости уж. Привычка. – почему же этот чёрт извинился? Всё просто. Реншу был слишком влиятельным и важным клиентом, и, может и был спокоен, некоторые вещи ему не стоило говорить просто в силу статуса.

Люк мог хоть всей душой ненавидеть этого симпатичного мерзавца, но его власть была вещью неприкосновенной, и, может сейчас их иноверный городок и не трогали, но ничего не мешало вере Идеального человека взяться-таки за это селение и за Наррона в том числе. Последний нарушил очень много законов. Держался он буквально на одном хорошем отношении, и они оба это понимали. Оттого, старика одарили холодным взглядом и молча вышли из таверны, оставляя одного. Это был не самый хороший знак, но тавернщик надеялся, что нахождение мессии целым и невредимым всё-таки исправит настолько ужасное настроение Реншу.

Утро в прибрежном городке всегда наступает тихо и спокойно. Птицы начинают свой концерт, нежный бриз с моря разносит запах свежей соли. На улицах уже пусто, лишь немногие рыбаки выходят на причал, готовясь к выходу в море или возвращаясь с него. Большинство ушло куда раньше. Где-то к шести утра. Тогда же, те, кто отправился на поля, погрузились в свою работу. Они первым делом садили урожай, ухаживали за растениями или выполняли другие сельскохозяйственные задачи, в зависимости от возраста и возможности стоять на коленях весь божий день. Сейчас, правда был период Льема, второй месяц его, если быть точным. Да, действительно, самое время садить урожай. Миссионеры всегда приезжали во второй месяц. Первый часто был отведёт под службы и разборки с последствиями Льемовского фестиваля, а вот второй был отличным временем, что бы привозить сюда маленького мессию. Как раз все были заняты, никто не уделял ребёнку особого внимания и те две недели, что приезжие проводили здесь, всегда были приятным и спокойными. Частично дело было и в обитателях этого города. Они были до глупого пассивными и хоть радостно принимали приезжих, называть их хоть немного удовлетворёнными своей жизнью было трудно. Работающие без особых отпусков, многие занимали свободное время пьянством или другим разгульем. Не желающие отделяться от так привычной им церкви, многие оставались в своём городе или уезжали в соседние, а те, кто всё-таки хотели верить во что-то иное, старались вырваться в столицу, но даже так это редко приносило им счастье или удачу. Реншу же не был обделён ни первым, ни вторым. Идущий по городским улицам, он ярко выделялся на фоне редко мелькающих мимо людей. Яркое, красное кимоно с золотой вышивкой отлично показывало статус, а закреплённые золотой заколкой в виде дракона волосы, лишь утверждали его над всеми мимо проходящими. Многие взрослые смотрели на него с некоторым изумлением. Мало кто мог себе позволить даже подумать о такой роскоши, а Реншу ходил в этом по грязной улице, словно опуская идущих в грязь ещё сильнее.

– Сестричка Гроу! – знакомый голос заставил проповедующего чуть успокоиться. Лю Сянь был там и, судя по всему, был целым. – Почему мы должны делать это?! – ответа Реншу не услышал. Он явно был, судя по реакции детских голосов, явно издающих возмущение, однако спорить с женщиной тоже никто не стал. Со стороны, сад словно был наполнен пчёлами, настолько много там было детей и настолько многим были заняты большинство из них.

– Ай, он меня ударил! – послышался обиженный выкрик, видимо спровоцированный каким-то очередным желанием показать свою важность в количестве, но вот ответ, полученный на эту жалобу, проповедника не слишком устроил.

– Так ударь в ответ. – конечно их воспитательницу нельзя было услышать! Голос у Гроу был жутко тихим и монотонным, что вероятно заставляло детей слушать её лишь сильнее. Хороший метод воспитания, однако совет, данный ею только что, был просто отвратителен.

– Нельзя никого бить в ответ, это просто безобразие какое-то! – уже поднявший в воздух кулак, ребёнок даже испугался, опуская тот ниже. Воцарилась тишина, которую прерывал только шелест листвы и пение редких птиц, что делало ситуацию только хуже.

– О, папа Реншу! – так Лю Сянь обращался к мужчине всегда и даже подбежал к нему, крепко обнимая за пояс. – Ты пришёл! Представляешь, мы тут с детьми-

– И тебе доброе утро, Лю Сянь. Ты что-то поел? – радостное до этого лицо виновато скривилось в улыбке. Он не обращал внимания на то, что его перебили. Это происходило часто, особенно если он в чем-то провинился. Так что мессия слушал и не слишком возмущался. – Я не буду на тебя ругаться, но больше никогда так не убегай. Я ведь беспокоился о тебе! А что, если бы с тобой что-то случилось?

– Да нет, всё было нормально. – непонимающе пробузил мальчик. – Мы игрались тут с детьми! Тётя Гроу хорошо за нами смотрит! – она даже не смотрела на детей. Даже сейчас, когда Реншу пришёл, она была занята чем-то другим. Последнего это раздражало, но он давно уже понял, что спорить с ней было бесполезно. Это, в прочем, не мешало ему пытаться. – Так, ты пока поиграй ещё немного, а мне нужно с твоей «тётей» поговорить. – мальчик закивал, после возвращаясь к товарищам. Те всегда смотрели на Реншу с некоторым восхищением, но забывали они о нём так же быстро, вновь хватая свои деревянные мечи, палки и остальные глупости, коими они игрались в войнушки или другие игры, что ещё мог придумать детский мозг.

– И что ты? Сама хоть поела? – с этими словами, к Гроу подошли, легонько хлопнув её по поясу. Та даже вздрогнула, после недовольно хмурясь.

– А это тут причём? – непонимающе обратились к нему.

– Да так, интересуюсь. Ты просто невыносима, когда голодна. Хуже всего лишь то, что ты не завтракаешь, как я понял. Верно? – та хотела ему что-то сказать, но проповедующий продолжил свою тираду, не давая и слова вставить. – А дети? Они что-то ели? Или ты приучаешь их голодать по утрам?

– Я ни к чему их не приучаю. Мы все вместе идём обедать, а с утра в таверне слишком опасно, что бы водить туда детей. Или ты думаешь, что это так легко, смотреть за тем, что бы вся орава, сидящая здесь, не переворачивала всё там? – недовольно фыркнув, добавила. – И вообще, лучше бы следил за своим ребёнком. Что он один без присмотра бегает?

– Я спал. – хмуро заметил ей Реншу.

– Поздравляю, я – нет. И в отличии от твоей зажиточной морды, у меня нет особой возможности выспаться. За, то есть возможность уделить время сидящим здесь малышам и это я молчу про подростков, которые уже соизволили помогать родителям на сенопашне. – сенопашней называли поля. В независимости от того, какое время года было, их называли именно так.

– Время идёт, а твой характер лучше не становится. – справедливо заметил стоящей Реншу. Он не слишком обижался. Раньше ещё как-то бузил на неё, думал, что она пытается обидеть его, но в самом деле, женщина просто была голодна и почти не высыпалась нормально. Конечно, она будет вечно злой и недовольной. На фоне вечно покладистых наложниц из храма это было даже что-то необычное. Но этот аспект поведения мужчине всё-таки не нравился. Он всё ещё надеялся хоть раз в жизни увидеть выспавшуюся Гроу, сытой он её всё-таки раз в день наблюдал. – Тебе может что-то принести поесть?

– Спасибо, не надо. – уже спокойнее ответили ему. – Лучше уже отведи Лю-Сяня поесть. А то, что он голодный ходит.

– Да какой смысл? – тяжело вздохнул на это проповедующий. – Он ведь с детьми играет, не захочет уходить. Мне скандалов тоже не нужно. Да и плюс, всё равно он без тебя есть отказывается. В храме ещё как-никак ест, а вот как ты рядом – всё. «Сестричка Гроу обязана есть с нами».

– А ты и завидуешь. – усмехнулись ему, на что уже смотрящую на детей женщину резко взяли за талию и подвинули к себе. Реншу часто так с ней делал, потому что это был единственный способ попросить её замолчать или не говорить глупостей, что бы дамочка не слишком возмущалась после. Вернее, поначалу она очень возмущалась. Но со временем перестала это делать и у них даже появились некоторые действия, которые они воспринимали несколько иначе, чем это изначально планировалось.

– И не мечтай. – улыбнулись той, кивнув. – Я, подожду с тобой до обеда, но завтра соизволь разбудить меня или подождать, я тебя накормлю.

– С какой стати? – недовольно подняв бровь глянули на Реншу.

– С очень простой. Ты не лучше бестии, когда ничего не поела, а мне вообще-то нужно, что бы ты следила за Лю-Сянем. А раз уж я сваливаю на тебя эту ответственность, то соизволю и отплатить тебе за неё. Едой, правда. Не деньгами. Но деньги ты у меня за это, итак, не возьмёшь. – нет, не брала. Дама считала это своей ответственностью, раз уж её освободили от работы на сенопашне. Она смотрела за детьми целыми днями, за то не работала в поле. А люди в поле работали, за то не смотрели за детьми целый день. Все выигрывали, не так ли?

– И то верно. – сложив руки на груди, женщина смотрела на бегающих ребят. Реншу все ещё держал её за талию, хотя рука и опустилась до пояса. – Ладно, – протянули ему с тяжёлым вздохом. – если ты готов вставать в пол восьмого утра, то конечно, я готова подождать тебя. Только не думаю, что Лю Сянь захочет вставать в это время.

– Захочет. – заметил ей Реншу. – Он сегодня сам встал. Так что думаю, это не будет для него слишком большим затруднением. Не беспокойся об этом так.

– Пусть. – сухо отрезали Реншу, закончив на этом все предыдущие предложения. Видимо она больше не хотела разговаривать…, и мужчина не мог её винить. Он и сам, наверное, не ел бы, будь настолько чем-то занят. Вместе с тем был солидарен в том, что на голодный желудок разговаривать – такая себе идея.

– Гроу! Моя дорогая! – знакомый мужской голос послышался, с другой стороны, на что Реншу шутливо заметил, немного толкая соседку в плечо.

– Любимый твой? – его обиженно толкнули назад.

– Отстань. – буркнули ему под смешок, как тут перед ними появился священник. Достаточно молодой паренёк лет двадцати трёх, в робе, соответствующей его статусу. Парнишка был очень рад видеть свою «даму сердца», однако быстро отпрянул, заметив возвышающуюся фигуру Реншу рядом. Всё-таки черноволосый богемник был ближе к самой женщине ростом, обладая гордыми сто шестидестью сантиметрами роста и не слишком комплексовал по этому поводу, однако на фоне «шкафа», коим по мнению Гроу был русоволосый Реншу – явно проигрывал, о чём заметно переживал.

– А я не знал, что вы уже приехали! – улыбнулись проповедующему, как тот мило кивнул.

– Всегда рад знать, что могу быть приятной неожиданностью. – улыбнулись стоящему в проходе сада парнишке. Возвышающаяся рядом с ним церковь словно делала всю ситуацию хуже. Здание в принципе было достаточно большое и массивное, фактически единственное на весь город, разделяя территорию с новой церковью, которую постепенно начинали строить с другой стороны злополучных границ городишки. Тоже верующая в Аттеза, та должна была быть лучше и пышнее первой, однако слишком уступала на этапе своего строительства. Причина её постройки была сама по себе очень забавной, ведь жители Линбурга делились на два почти полноценных лагеря.

– Главное, что бы цвет её тебе не соответствовал, Реншу. – усмехнулись горделиво стоящему проповедующему, как тот недовольно цыкнул и глянул на неё.

– Ой, кто бы говорил, – рука хлопнула место, на котором лежала ещё раз.

– Не обижайся ты так сильно. Я ведь ничего такого не сказала! ~ – под закатанные глаза лишь похихикала, пока стоящий и наблюдающий за этим священник обиженно удалился в храм.

Этот Реншу вечно портил планы Адаму. Священный сын, он старался завоевать сердце девушки, однако у него это никак не получалось. Дело было не в том, что он был слишком низким или слишком самоуверенным для её вкуса. Как и с церквями, проблема была куда глубже и дальше внешних пороков похоти и гордыни, Гроу не нравилось, когда к ней лезли без особого просу, а священник то и дело старался прилипнуть к ней без особого предложения. Так с церквями была похожая история, ведь людям не нравилось, что их святыня находится в центре разбойного района, коим и был причал и прилегающий к нему рынок. Живущие в этом месте зарабатывали чуть больше, однако и работу делали не слишком благодарную. От этого даже улицы обросли сорняками, а дома выглядели порой заброшенными и запущенными. Здесь часто происходили потасовки и перестрелки. Сама таверна, в которой остановились миссионеры, была местом, где криминальная активность цветет, и в темное время суток рядом лучше не бывать, ни в здании, ни на улицах, без особой необходимости. Местные жители, что не имели никакого отношения к району, часто говорили, что здесь торгуют наркотиками и ведут сомнительные дела. Стража, которая на самом деле была в городе, пыталась патрулировать этот район, поддерживать порядок, но не справлялась с задачей из-за сложности обстановки и вовсе перестала ходить в это злополучное место. Самым смешным во всём этом был, как ни странно, жилищный вопрос. Купить дом было не трудно, а вот таверна, или хоть следил, что бы закоулки его бизнеса оставались чисты и до неприличия грубо расправлялся с конкурентами, оттого по всему Линбургу были разбросаны кафе и рестораны, но ни один из них не предлагал ночлега, боясь последовать множеству тех, что решились это сделать и поплатилась жизнью, а то и чего похуже, что, к сожалению, тоже могло быть, зная жестокость старого, морского пирата.

В то же время благополучный район городка представлял собой ухоженные улицы с красивыми домами и садами. Чем дальше отходили они от неприглядного морского бриза, тем чище становились усадьбы и тем ярче были сады. Тем больше появлялось кафе и даже находилась школа, однако никто из тех, кто сидел с Гроу, не собирался в ней учиться. Что там, даже Гроу не получила совершенно никакого образования, читать её научили в церкви и более того, она жила там достаточно долгое время, пока старый священник ещё мог выполнять свои обязанности. Потом она ушла в таверну, а через пару лет и старик Благодеятель отошёл от дел, передавая все свои дела в руки сироты-последователя: Адама Феофана. В воздухе «зажиточников», как их называли те, с кем жили сейчас миссионеры, чувствовалось спокойствие и безопасность. Они часто гуляли по улицам вечером, наслаждаясь видом моря и чистым воздухом. В этом районе даже был свой рынок, однако торговали там исключительно перекупщики и товары, что они перекупали, продавались на основном рынке, что располагался на менее благополучной территории. Причина такого расположения была проста: мало того, что эта часть города была старше, отчего жило здесь куда больше людей, так ещё и зажиточные по количеству валюты люди жили именно здесь. Именно они располагались в полу шатких домиках и лачужках с яркими тряпками вместо навесов и не слишком переживали о внешнем виде своего дома. Они могли легко перестроить его в любой момент, но времени на это никак не хватало, оттого лишь постарев они переезжали в «зажиточную» часть города и не слишком волновались о том, что окажутся за чертой бедности на старости лет. Так дети этих людей становились теми, кто жил в зажиточном районе и всё продолжалось, до смешного монотонно и даже глупо.

Скачать книгу