Тайна из ларца бесплатное чтение

© Александрова Н.Н., 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

– Откройте, пожалуйста, сумку! – проговорил охранник.

Лола выдала ему одну из самых своих очаровательных улыбок, но это не произвело на охранника никакого впечатления. С таким же успехом она могла улыбаться одному из каменных атлантов возле здания Нового Эрмитажа.

– Откройте, пожалуйста, сумку! – повторил он без всякого выражения.

Лола вздохнула и открыла сумочку.

Охранник заглянул внутрь и сдержанно поблагодарил ее. В сумочке не было ничего запрещенного. Собственно, в ней при всем желании ничего бы и не поместилось – в этой крошечной сумочке на длинной ручке-цепочке едва хватило места для тюбика помады, золотистой пудреницы, маленького смартфона, усыпанного стразами, и небольшого флакончика духов.

– Вы довольны? – спросила Лола, поджав губки.

– Проходите! – разрешил ей охранник, не заметив в ее голосе сарказма.

Лола уверенной походкой прошла мимо охранника и вошла в рамку металлодетектора.

Замигала красная лампочка.

– У вас есть что-то металлическое?

– Только мое золотое сердце! – прощебетала Лола, выразительно разведя руками.

Охранник, однако, не оценил ее юмор. Он повторил, подозрительно оглядев Лолу:

– У вас есть что-то металлическое?

– Ах да! – Лола сняла стильное ожерелье из черненой стали, положила его на стол и снова прошла рамку. На этот раз благополучно.

Теперь подошла очередь Лолиного спутника.

Леня тоже улыбнулся охраннику и сразу направился к металлодетектору. Выложив на стол бумажник и мобильный телефон, он без проблем прошел через рамку и, подхватив Лолу под руку, направился к лифту.

Охранник не посмотрел им вслед: он был на работе и переключился уже на другую пару – полного мужчину в дорогом темном костюме и его спутницу, телеведущую утренней передачи на заштатном канале. Девица была красива и, кажется, неглупа, ясно, что на теперешнем месте она долго не задержится. Об этом говорил и выбор ею спутника – тот, несомненно, был очень богат.

Пока стояли в небольшой очереди перед досмотром, у телеведущей было время рассмотреть впереди стоящих соседей. И на эту пару она обратила внимание сразу же. Собственно, мужчина был самый обычный – в меру приятное, но совершенно не запоминающееся лицо, одет, несомненно, дорого, но скромно. А вот его спутница… Ее внешний вид можно было охарактеризовать тремя словами: стиль, стиль и еще раз стиль. Платье обтягивало фигуру как вторая кожа, никаких бриллиантов – стальное ожерелье от хорошего дизайнера на длинной шее смотрелось прекрасно. Прическа тоже под стать остальному – никаких локонов и отутюженных распущенных волос, вроде бы небрежно скрученная кичка на макушке, но телеведущая знала, каким трудом достигается такая небрежность.

Они шли, вроде не касаясь друг друга, но девица могла бы поклясться, что эти двое понимают друг друга с полуслова, с полувзгляда, да что там – могут общаться телепатически.

Хорошо, что Леня был занят предстоящей операцией и не обратил внимания на пристальный взгляд телеведущей. Это могло бы помешать в дальнейшем. Впрочем, такие наблюдательные люди попадаются крайне редко.

В этот день в коммерческом центре «Север-Тауэр» проходила закрытая вечеринка, посвященная десятилетнему юбилею фирмы «Север-Инвест». Несмотря на то что приглашены были только самые важные и проверенные персоны, руководство компании распорядилось принять беспрецедентные меры безопасности. И для этого были серьезные причины.

Сама фирма занимала три этажа в этом шестидесятиэтажном офисном центре.

Вечеринка была назначена в большом зале, который занимал верхний из этих этажей – шестидесятый.

Лола и Леня Маркиз вошли в лифт вместе с несколькими гостями, и кабина стремительно заскользила вверх.

Леня бегло оглядел соседей по лифту. Это были, несомненно, успешные, преуспевающие люди, многого достигшие в жизни. Уверенные лица, время от времени мелькающие на экранах телевизоров и страницах глянцевых изданий, одежда от лучших мировых дизайнеров, дорогие украшения.

Лифт остановился, и, пройдя мимо еще двух внимательных охранников, гости влились в атмосферу праздника.

Большой зал был ярко освещен и украшен гирляндами шариков синего и серебристого цветов – фирменных цветов «Север-Инвеста». Среди гостей сновали официантки в коротеньких серебристо-синих платьях, разнося бокалы с шампанским и бутерброды с деликатесами. На сцене в глубине зала играла знаменитая группа.

Леня увидел известного телеведущего и похлопал его по плечу:

– Привет, Стас!

Тот машинально ответил, но потом задумчиво спросил свою спутницу:

– А кто это был?

– Кажется, кто-то из «Газпрома»…

Леня целенаправленно шел через зал, раскланиваясь направо и налево и поглядывая на часы. Лола едва поспевала за ним. По пути она прихватила с подноса бутерброд с черной икрой и теперь откусывала от него маленькие кусочки.

– Ты сюда что, есть пришла? – покосился на нее Леня, не меняя безмятежного выражение лица.

– А что, разве нельзя соединить приятное с полезным?

Леня не удостоил ее ответом.

Он наконец увидел то, что искал, – стеклянную дверь, выходящую на балкон.

Широкий каменный балкон нависал над городом, как нависает над морем нос белоснежного океанского лайнера. Внизу сияла россыпь огней огромного города. Но Лене некогда было любоваться этой красотой, у него было дело, которое нужно было завершить как можно скорее.

Впрочем, Леня и его спутница были здесь не одни.

На балконе обнималась какая-то парочка.

Леня направился прямо к ним, выхватил на ходу мобильный телефон, как герой вестерна выхватывает шестизарядный кольт, и радостно воскликнул:

– Какая удача! Неужели это вы, Константин? Улыбочку, пожалуйста! Не могли бы вы сказать несколько слов для нашего издания? А кто ваша очаровательная спутница?

Любовников как ветром сдуло.

Проводив парочку взглядом, Леня повернулся к своей спутнице и проговорил:

– Время пошло!

Лола сбросила с лица выражение светской расслабленности. Затем она отстегнула от своей сумочки ручку-цепочку.

– А что, получился неплохой клатч! – проговорила она, разглядывая то, что осталось от сумочки.

– Время, время! – поторопил ее партнер.

– Да знаю! – Лола сняла с шеи металлическое ожерелье и пропустила через него цепочку. В следующую секунду она закрепила цепочку за балюстраду балкона и протянула Лене ожерелье. Он потянул его в стороны, и модное стальное украшение превратилось в страховочный пояс, какими пользуются промышленные альпинисты и монтажники-высотники. Надев пояс, Леня перевалился через балюстраду балкона.

Прежде чем начать спуск, он протянул к Лоле руку – и та вложила в его ладонь свой перстень с крупным изумрудом, тюбик губной помады и пудреницу.

В следующую секунду Леня отпустил балюстраду и повис над бездной.

Тут же цепочка, на которой он висел, начала удлиняться, и Леня заскользил вниз вдоль стеклянной стены здания, как скользит паучок, спускаясь с дерева на своей паутине.

Спуск продолжался недолго, и вскоре Леня завис тремя этажами ниже.

Пока он висит возле стеклянной стены, медленно раскачиваясь на ветру, стоит в двух словах рассказать о том, что предшествовало этой увлекательной вечеринке.

Леонид Марков, широко известный в узких кругах под аристократическим прозвищем Маркиз, был представителем редкой, почти исчезающей профессии.

Леня был мошенником. Само собой разумеется, не таким мошенником, что обманывает граждан у метро с помощью нехитрого приспособления, называемого в народе «наперстком», и не таким бессовестным ловкачом, что зазывает прохожих на всевозможные конкурсы и лотереи, опять-таки в народе называемые лохотронами.

Леня вообще был твердо убежден, что обманывать людей, живущих на зарплату, а также пенсионеров, вдов, сирот и малых детей не только аморально, но еще и нерентабельно – хлопот много, а денег мало. На это Ленина боевая подруга Лола только насмешливо щурила глаза и говорила, что Ленька, по выражению ее бабушки, совестливый и памятливый, что вырос он в бедной семье и поэтому сейчас чувствовал себя этаким Робин Гудом – не только не обирал бедных и убогих, но и помогал иногда. Возможно, так и было, но Леня Маркиз такие разговоры очень не любил, и Лола подшучивать над ним перестала.

С Лолой у Маркиза, по выражению современных молодых людей, было «все сложно». Они познакомились случайно больше двух лет назад, и Леня тотчас уверился, что Лола – именно то, что ему нужно для его непростой и интересной работы.

По профессии Лола была актрисой, играла в небольшом театрике, и, хотя окружающие признавали ее несомненный талант, денег на жизнь катастрофически не хватало. Она согласилась работать с Леней и с тех пор ни разу об этом не пожалела.

То есть на самом деле не пожалела – на словах же Лола не уставала повторять, что ее жизнь не удалась, поскольку из-за Маркиза она бросила театр. А ведь были в прессе две-три хвалебные рецензии, и даже известный критик Пеликанский прочил ей замечательное творческое будущее.

Леня над такими словами только посмеивался, присовокупляя, что Лола ужасная лентяйка, ей самой надоели интриги, сквозняки и грязь в артистических уборных, потому она и ушла из театра. А ведь еще нужно было просыпаться ни свет ни заря, чтобы успеть на репетицию. Уж ему ли не знать, как Лолка не любит рано вставать. Да ведь ее раньше десяти и подъемным краном не поднять…

В общем, союз двух незаурядных творческих людей оказался необычайно плодотворным. Леня Маркиз разрабатывал остроумные комбинации по отъему некоторого количества денег у богатых людей, Лола ему помогала. Конечно, она была капризна, слегка суетна и взбалмошна, как все красивые женщины.

Но как только начиналась работа, Лола становилась исполнительной и ответственной и слушалась Маркиза беспрекословно. Кроме того, Лола виртуозно умела перевоплощаться. Она могла сыграть любую роль, от модной светской дамы до простой рыночной торговки, так что Леня, глядя на нее в деле, не раз думал, что Лолка и правда очень талантливая актриса. Но вслух этого не говорил – загордится его боевая подруга, и тогда ее вообще в оглобли не введешь…

Итак, компаньоны много и успешно работали вместе и для удобства жили в одной квартире. Большая квартира понадобилась потому, что в процессе трудовой деятельности они успели обрасти тремя домашними любимцами.

Вначале у Лолы появился песик породы чихуахуа, которого она неизвестно по какой причине назвала именем последнего китайского императора Пу И и страшно избаловала, поскольку вложила в него всю любовь и нежность бездетной женщины.

Затем, в период наиболее сложных отношений, когда Лола сказала, что ей все надоело и хочется простого человеческого счастья, которое предлагал ей банкир Ангелов, Леня встретил в собственном подъезде огромного угольно-черного кота, которого обижали трое полосатых бандитов. Леня назвал кота Аскольдом в честь своего погибшего друга и учителя и пригласил пожить у себя. Разумеется, живи они вместе, Лола бы ему этого ни за что не позволила. А так, после того как, выдержав неделю без Лениной интересной, наполненной событиями жизни, Лола вернулась, ей пришлось смириться.

Третьим питомцем оказался огромный говорящий попугай Перришон, который морозным январским днем просто влетел в открытую Лолой форточку. Да и остался у них, потому что, хоть Лола и расклеила прилежно объявления по всему району о том, что найден попугай, хозяева птицы так и не объявились.

Маркиз утверждал: это потому, что у Перришона ужасно вредный характер. А еще – потому что он употреблял выражения, недопустимые в приличном обществе.

Потихоньку все утряслось, звери подружились, и жизнь потекла своим чередом.

Как уже говорилось, Лола была ленива и терпеть не могла работать. Каждый раз Лене стоило больших трудов уговорить ее пойти на дело. Однако, когда работа начиналась, она брала себя в руки и делала все, что нужно. Сам же Маркиз без работы становился ворчливым брюзгой, так что Лоле волей-неволей приходилось соглашаться.

Понемногу Ленино имя стало известно в узких специфических кругах. Многим солидным уважаемым людям требуется ловкий неболтливый человек для улаживания дел. Сами понимаете, не всегда удобно обращаться в компетентные органы или в собственную службу безопасности. А так, по собственному выражению Лени Маркиза, конфиденциальность – его второе имя. Найти украденное и вернуть или указать на виновника, устроить встречу с большой шишкой, да так, чтобы никто не заметил, изъять кое-какие компрометирующие материалы – да мало ли еще существует деликатных дел.

Леня Маркиз по примеру своего знаменитого предшественника Остапа Бендера утверждал, что он чтит уголовный кодекс. И так же, как и незабвенный товарищ Бендер, в этом вопросе несколько привирал. Одно точно: Маркиз никогда не имел неприятностей с компетентными органами. И старался не ввязываться в криминальные истории. Не всегда получалось, но обычно ум и смекалка выручали.

Заказы Леня брал избирательно. Было у него несколько проверенных людей, от которых заказчик должен был получить рекомендацию. Накладки бывали, но крайне редко.

В этот раз позвонила незнакомая женщина и сослалась на Илью Ароновича Левако. Левако был адвокатом, очень крупным. Все знали, что, помимо обычных законопослушных граждан, время от времени он консультирует криминальных авторитетов и даже целые криминальные группировки.

Тем не менее, хоть занимался он этим с лихих девяностых, по сей день все было у него в порядке, не ограбили, не подвели под статью, просто не застрелили конкуренты. Лене это знакомство перешло от старого его учителя Аскольда по наследству, он Илье Ароновичу доверял, тот никогда его не подводил.

Голос у женщины был негромкий и какой-то сдавленный, скорей всего от волнения. Леня по инерции подумал, что хорошо бы звонившую послушала Лола. Его подруга отлично разбиралась в голосах – могла по паре предложений определить, какого возраста женщина, курит ли постоянно или просто балуется сигареткой в компании подружек, какое у нее образование, из какой местности родом – то есть спокойно могла решить все те вопросы, которые решает дипломированный специалист где-нибудь в ФБР, как уверяют нас детективные романы.

Лола еще кроме этого могла по голосу определить, врет ли женщина или говорит правду. Ленина напарница и сама могла имитировать любой диалект любого возраста. Тут Леня безоговорочно признавал ее компетентность. Проблема была только в том, что Лоле ни в коем случае нельзя было говорить, что заказчик – дама. Лолка и так не хочет ничего делать, а уж работать на женщину никогда не согласится. Отчего-то его подруга очень болезненно относилась ко всем Лениным знакомым женского пола.

Когда компаньоны решили работать вместе, Маркиз сразу оговорил, что никаких личных отношений у них быть не может. Он-де никогда не смешивает работу с удовольствием. Лола тогда с негодованием согласилась – не больно-то и хотелось, но очень болезненно воспринимала его мелкие интрижки, которые бывали довольно часто. Леня Маркиз был любвеобильный, ветреный и непостоянный. Женщины его любили. Девушкам он нравился простоватым, без особенных амбиций и образования – медсестрам участковых поликлиник, секретаршам мелких начальников, продавщицам парфюмерных магазинов и стюардессам внутренних авиалиний. Если же встречались на Ленином пути дамы постарше – в районе тридцати пяти, – то это уже был совершенно другой случай. Эти женщины обязательно были отягощены одним, а то и двумя высшими образованиями, имелась у некоторых и диссертация. Отчего-то эти ученые дамы сильно благоволили именно к Лене Маркизу.

Этих Лола ненавидела больше всего, потому что вряд ли у девушки из парфюмерного магазина появится нужда в Леониде Маркове как специалисте в своем деле.

В данном случае, судя по голосу, даме не меньше сорока, то есть возраст как раз подходящий. И ведь Лолка прекрасно знает его, Ленины, правила – работа есть работа, и не может быть в работе никаких личных интересов. Но спорить с ней – себе дороже обойдется, во всяком случае, толку не будет.

Поэтому Леня решил благоразумно промолчать насчет того, что заказчица – женщина. Внимательно ее выслушав, он согласился на встречу. Дел как раз никаких не было, и Лене казалось уже, что без работы он начинает потихоньку плесневеть.

Встречу назначили в скромном кафе, которое выделялось только тем, что столики стояли не в общем зале, а в отдельных кабинках, отгороженных друг от друга стенками из матового стекла.

Леня пришел заблаговременно и, поскольку в кафе было немного народу, выбрал, как и было условлено, третью кабинку справа, но она оказалась занята! Там сидела женщина, которая, увидев Леню, приветливо кивнула. То есть постаралась приветливо кивнуть. Кивок получился, привет – нет.

– Это я вам звонила, – сказала женщина все тем же сдавленным голосом, – вы – Леонид?

– Да, это я, – сказал Леня, отодвигая стул, – а вы…

– Меня зовут Виктория Андреевна Вострикова.

– Слушаю вас, Виктория Андреевна. – Тут по закону жанра Леня должен был приветливо улыбнуться, но – странное дело! – у него тоже не получилось.

Женщина была некрасива на любой взгляд, даже самый невзыскательный. Очень худая и плоская как доска, жидкие волосы тускло-мышиного цвета, очки без оправы, отчего глаза, и без того небольшие и неяркие, казались совсем бесцветными. Макияж если и был, то ничуть этому лицу не помогал. Одета она была в какую-то бесформенную серую кофту и слишком свободные брюки.

– Дело в том… – казалось, она с трудом разлепила узкие губы, – мое дело заключается в следующем… я хотела бы… Простите меня, я очень волнуюсь!

– Незачем волноваться. – Леня сделал над собой явственное усилие и улыбнулся приветливо.

То есть ему только так показалось, поскольку, если бы улыбку его увидела не Лола, нет, а просто соседка по площадке, она и то мигом уверилась бы, что Леня нездоров, и тут же продиктовала ему номер телефона своего стоматолога. Лола же, увидев такое Ленино лицо, не стала бы тратить время на расспросы, а мигом поставила перед своим компаньоном огромную кружку крепкого свежезаваренного чая и, открыв холодильник и все кухонные шкафчики, стала бы метать на стол все их содержимое, от палки полукопченой колбасы до песочного печенья и шоколадных конфет.

– Так, я слушаю вас очень внимательно, – повторил Леня, – вы не стесняйтесь.

– Вы уж извините, но начать нужно издалека. – Женщина видно собралась с мыслями и села поудобнее.

Как раз появилась официантка, и Леня махнул ей, чтобы принесла два кофе – обычных эспрессо. Вот не собирался он с этой дамочкой обедать и вести диалог о разных материях. И уж тем более флиртовать за обедом. Ну не получится с ней легкая беседа.

Где-то в глубине души мелькнула мысль, что хорошо бы с ней распрощаться прямо сейчас, не тратя времени и сил на бесплодные разговоры. Но Леня тут же себя одернул – он все-таки на работе, где не место личному.

И в конце концов, даже к лучшему, что она такая уродина, – ничто не будет его отвлекать от дела.

Принесли кофе, Леня положил в него две ложки сахару и долго размешивал ложечкой, исподволь поглядывая на свою визави. Она же отхлебнула несладкий кофе и даже не поморщилась. Да, такую и отвар лебеды не возьмет…

Женщина сняла очки и протерла их салфеткой, лицо ее без очков стало каким-то беспомощным, и Леня, собираясь уже строго предупредить, чтобы начинала наконец излагать свое дело, потому что время у него не казенное, а свое, удержал свой порыв.

– Итак… – пробормотал он, поглядев на часы.

– Да-да… – встрепенулась его собеседница, если ее можно так назвать, поскольку беседы-то собственно еще не было.

– Вы знаете, я происхожу из старинной купеческой семьи, – заговорила она, глядя куда-то в угол, – «Скобяная торговля Востриковых». У моего прапрадеда был большой магазин в Торговых рядах за Никольским собором. Кроме этого, были лавки еще в Москве, в Нижнем Новгороде и еще где-то…

Не забывая делать внимательное лицо, Леня подумал, что дама вызвала его на встречу, чтобы просто поговорить. Хотя… она же сослалась на Левако. Вот черт, а он не удосужился позвонить старику и уточнить все заранее…

– Был дом на Кирочной улице, недалеко от Таврического сада, – продолжала Виктория Андреевна, – сейчас там внизу бутик, а на втором этаже офисы.

Леня зевнул, не раскрывая рта. Точно, зря он сюда притащился. Вот если бы Лолка услышала по телефону голос потенциальной заказчицы, она бы его отговорила от встречи. И была бы тысячу раз права. Ну это же надо так вляпаться! Ну ясно же все про нее с первого взгляда – старая дева, слегка помешанная на своих предках! Сейчас-то в ее жизни ничего интересного не происходит, так она вся ушла в позапрошлый век. Нет, надо ретироваться отсюда как можно деликатнее, а то она до вечера будет своих родственников перечислять!

– Прадед родился в одна тысяча девятьсот седьмом году и, сами понимаете, во владение всем этим вступить не успел, – вздохнула Виктория Андреевна, – поскольку в семнадцатом…

– Пришел гегемон, и все пошло прахом! – процитировал Маркиз слова героя из старого фильма.

– В восемнадцатом бежали на юг, там всех разметало, прадед рассказывал моему деду, что отец его погиб на какой-то станции неподалеку от Харькова, мать умерла от тифа в деревне под Одессой. Семья была не бедной, но все отобрали еще в октябре семнадцатого – просто заняли дом под какой-то ревком и жильцам велели убираться. Матери прадеда удалось спрятать кое-какие драгоценности и к тому времени, как она умерла, ничего уже не осталось. Кроме одного камня.

Тут Леня, который безуспешно боролся с зевотой, слушая краткое изложение помеси дамского романа и исторического детектива, встрепенулся, потому что Виктория Андреевна вытащила из сумки старинную фотографию.

– Моя прапрабабка, – сказала она, кладя твердый картонный прямоугольник перед Леней, – обратите внимание на кулон.

Прапрабабка была хороша. Густые волосы, поднятые в пышную прическу, большие выразительные глаза, длинная шея, глубокий вырез красивого, очевидно, парадного платья. И кулон. Скромная цепочка и большой камень в простой оправе.

Фотография была черно-белой, но было видно, что камень удивительно красив. И огромен.

– Это сапфир, – пояснила Виктория Андреевна, – семейная реликвия. Какая-то была в семье старинная история… вроде бы привез его в восемнадцатом веке один из братьев Востриковых, ездил по торговым делам в Индию…

– Как Афанасий Никитин? – не выдержал Леня.

– Вы мне не верите, – грустно сказала Виктория Андреевна, – но вот, посмотрите…

И она положила перед Маркизом журнал, открытый на нужной странице.

– Вот тут! – Худой палец с коротко обстриженным ногтем без маникюра тыкал в небольшое сообщение о том, что на выставке старинных ювелирных изделий, проходившей в Манеже, был показан удивительной чистоты сапфир. Владелец камня пожелал остаться неизвестным, что неудивительно. Ясно только, что камень из частной коллекции.

– Это он, наш фамильный сапфир! – твердо сказала Виктория Андреевна, и в глазах ее Леня заметил маниакальный блеск.

Он едва удержался, чтобы не отодвинуть свой стул подальше. На всякий случай.

– Не пугайтесь, я не сумасшедшая, – усмехнулась она.

«Все психи так говорят», – опасливо подумал Леня, а вслух спросил:

– Почему вы так уверены? Ведь след камня потерялся почти сто лет назад.

– С чего вы взяли? – холодно удивилась Ленина собеседница. – Этот камень находился в нашей семье до одна тысяча девятьсот девяносто четвертого года.

– Вот как? – Леня поднял брови, – Рассказывайте.

– Умирая, мать моего прадеда зашила ему камень в одежду и сказала, что он должен хранить его как талисман. Видите ли, в семье бытовало поверье, что с владельцем камня, пока он носит его на себе, ничего не может случиться.

– С ней же случилось… – невольно пробормотал Леня.

– Да-да. Но не знаю уж, камень, Бог или судьба спасли его, но прадед благополучно добрался до деревни в Тверской губернии, где жила его старая няня.

«Арина Родионовна?» – едва не спросил Леня, но вовремя прикусил язык.

– Там он жил до ее смерти в двадцать пятом году, после чего вернулся в Ленинград, – продолжала его собеседница, ничего не заметив. – Окончил водный факультет Ленинградского института инженеров путей сообщения, женился и погиб в сорок втором году на Белорусском фронте. Семья его вернулась из эвакуации, и камень был при них – мне дед рассказывал, – прабабка не продала его и не сменяла на продукты, хотя едва не умерли от голода. И не украли камень, и не ограбили их. И потом ничего с камнем не случилось – лежал себе в бабушкиной шкатулке, я его видела не раз. Только дед велел никому про него не рассказывать.

– Это правильно… – невольно поддакнул Маркиз и удивился про себя – неужели он верит этой женщине?

– Вы видите, на обоих снимках хорошо заметно, что камень немножко неправильной формы, и там, под оправой – кстати, оправа та же самая, – видите? Только цепочки нету. Так вот, под оправой слева на камне есть небольшая царапина, только под лупой разглядеть можно.

– И все же, как же так получилось, что ваша семья потеряла этот камень?

– У моего отца был близкий друг. – Виктория Андреевна опустила голову. – В начале девяностых, когда все развалилось, они решили организовать общий бизнес. Выхода не было, потому что работу они потеряли, нужно было кормить семьи.

В общем, все пошло плохо, они связались с мошенниками, те их обманули, после чего сдали бандитам. Я была тогда ребенком, знаю только со слов мамы. Долг на них висел огромный, отец в последний момент сумел отправить нас с мамой в Лугу к ее двоюродной сестре. Мама оставила меня там и вернулась тайком. Но никого уже не застала.

Оказалось, отца и его друга схватили и увезли куда-то за город. Там пытали, и отец согласился отдать камень в уплату долга. Бандиты приехали к нам в квартиру, и мама сама отдала им камень, а что ей оставалось делать? Через некоторое время маму вызвали на опознание неизвестного трупа, найденного в лесу. Это был отец. Его друга не нашли. Мама с тех пор долго болела, потом умерла. Родственники отцовского друга так и не узнали, что с ним стало, потом они уехали за границу.

Виктория Андреевна отхлебнула остывший горький кофе и снова не поморщилась.

– Я похоронила эту историю, – заговорила она еще более сдавленным голосом, – прошло много лет, и вот случайно я увидела по телевизору нового владельца фирмы «Север-Инвест» Анатолия Ивановича Трегубовича. То есть сначала не сказали, кто это такой, я просто узнала папиного близкого друга – Тольку Трегубовича, его еще все звали ТТ, как пистолет. Просто сказали – владелец компании, и я сразу его узнала. Потом уж в Интернете посмотрела все данные и убедилась.

Там была его биография – работал там-то, там-то, в девяностых уехал за границу, организовал фирму, потом вернулся, купил тут компанию – в общем, разбогател и процветает. А отец лежит на Серафимовском кладбище уже двадцать лет.

– Все бывает, – Леня пожал плечами.

– Разумеется. Тогда было ужасное время. Я тоже так себе сказала и успокоилась. До того времени, пока не попался мне на глаза этот журнал. – Она постучала по столу сухим кулачком. – Я сразу узнала камень – фамильный сапфир Востриковых. Тот, который пропал больше двадцати лет назад.

– И что вы сделали?

– Я пошла туда, к устроителям выставки. Разумеется, мне не сообщили имя владельца – не положено. Девица, менеджер, еще нахамила. И вот, когда я шла назад по коридору, я встретила его, Трегубовича, или ТТ. Видели бы вы, как расстилалась перед ним та девица! И я все поняла – это он предоставил камень на выставку. Все это время камень был у него.

– И как же он не побоялся?

– А чего ему бояться? – Виктория Андреевна скривила узкие губы. – Владелец камня умер, его жена – тоже, а я… я была ребенком, мы столкнулись с ним в коридоре, он не узнал меня. К тому же я… в общем, бояться ему нечего. Теперь я думаю, что это он все подстроил, он знал про камень, отец считал его близким другом и ничего не скрывал.

– И что же вы хотите от меня? Чтобы я вернул вам вашу украденную ценность?

– Именно, – твердо ответила Виктория Андреевна. – Я, знаете, не тратила времени даром. Узнала все про компанию Трегубовича и даже сумела познакомиться с его секретаршей. Случайно разговорились в буфете за чашкой кофе. Она пожаловалась на шефа – характер, мол, ужасный, все время орет, грозится уволить, а ей жалко терять работу – платят хорошо. И я дала ей несколько советов – я ведь знала этого человека с детства, он дневал и ночевал у нас в доме. Так, например, я знала, что у него аллергия на желтые цветы, преимущественно весенние. Так что, когда она перестала ставить в приемной букеты мимозы и желтых нарциссов, ее шеф стал спокойнее. А еще я помнила, что он не любит горячий крепкий чай, только жидкий и едва теплый. Тут дело тоже пошло на лад, и мы с секретаршей стали едва ли не близкими подругами. Она многое выбалтывала мне за чашкой кофе.

Леня опустил глаза, чтобы Виктория Андреевна не увидела в них невольного одобрения. А эта женщина отнюдь не глупа…

– Выставка закрылась, Трегубович забрал камень и хранит его у себя в офисе в сейфе, секретарша случайно слышала разговор с кем-то, кому он показывал камень. Она не уверена, но, кажется, речь шла о продаже… Вообще, в компании сейчас не лучшие времена, кризис… Так что действовать нужно быстро, а то как бы камень не уплыл в неизвестном направлении… – тут Виктория Андреевна запнулась и поглядела на Леню. – Конечно, если вы согласитесь на эту работу. Тогда я могла бы предоставить вам все необходимые материалы – план офиса, точное местонахождение сейфа, вот кода секретарша не знает.

– Ну что ж. – Леня посмотрел на фотографию прапрабабки и вздохнул. Женщина, сидящая напротив, ничем, ни малюсенькой черточкой ее не напоминала.

– В принципе можно попробовать, уж очень охота взглянуть на этот удивительный сапфир.

На него произвели впечатления все действия, что проведены были этой женщиной. Надо же, как много она сумела выяснить. Получалось, что история весьма правдивая. А что она помешана на своих предках, то у каждого из нас есть свои маленькие слабости. Лолка, к примеру, с ума сходит по драгоценным камням, вот и способ заставить ее работать.

От этой мысли Леня повеселел и улыбнулся своей вновь обретенной клиентке без всякого напряжения.

– Да, вот еще что, – сказал он, – думаю, что господин Левако говорил вам, что я беру за свои услуги довольно дорого. Как я понял, камень интересует вас исключительно как семейная реликвия, вы не собираетесь его продавать. К тому же это будет весьма затруднительно, поскольку нынешний владелец камня, несомненно, обратится в компетентные органы и предпримет частный розыск.

– Не беспокойтесь об этом, – решительно сказала Виктория Андреевна, – наличных денег у меня нет, но есть квартира, оставшаяся от бабушки. Думаю, что этого хватит?

– Мы договоримся по успешном окончании дела, – сказал Леня, сам не понимая, отчего отступил от своих правил.

В последующие три дня он выяснил все про фирму «Север-Инвест» и про ее владельца. Достал два приглашения на банкет по случаю десятилетия фирмы, посчитав, что это самое удобное время для того, чтобы проникнуть в кабинет шефа. И только не сумел дозвониться до Ильи Ароновича Левако, который, как оказалось, был в отпуске, и все его телефоны молчали. Впрочем, Леня знал за ним такую привычку – старик любил отдохнуть от забот в тишине и покое. А какой уж тут покой, когда начнут трезвонить по мобильнику…

Но пора вернуться к Лене Маркизу, висящему сейчас на высоте шестидесятого этажа на хоть и прочном, но тонком тросике.

Леня надел на мизинец Лолин перстень с изумрудом и начертил этим камнем круг на стеклянной стене. Затем открыл позолоченную пудреницу, прижал ее крышку к центру обведенного круга и нажал на незаметную кнопку.

С негромким звуком стеклянный круг отделился от стены, и перед Маркизом появился круглый проход. Он осторожно протиснулся в него и спрыгнул на пол.

Лола перегнулась через балюстраду и увидела, как ее партнер исчез, будто его поглотила стеклянная стена.

И в это время за ее спиной раздался негромкий голос:

– С вами все в порядке?

Оглянувшись, Лола увидела молодого мужчину в строгом темном костюме. И этот чересчур официальный костюм, и настороженно-озабоченное выражение лица мужчины говорили о том, что перед ней – сотрудник службы безопасности.

– Вы в порядке? – повторил секьюрити, направляясь к ней, и профессиональным взглядом окидывая балкон.

Лола моментально преобразилась. Только что стояла на балконе очень стильная молодая женщина, теперь же оказалось, что это – развеселая девица, каких здесь, на вечере, десятки. Волосы растрепались, на щеку выбился игривый локон, даже платье теперь почему-то не облегало фигуру, а висело едва ли не мешком.

– Я… немножко перебрала шампанского… – проговорила Лола, нетвердой походкой двинувшись навстречу охраннику и закрывая собой ту часть балюстрады, где была закреплена цепочка, – Что-то мне нехорошо… а ты такой милый…

С этими словами она покачнулась, попыталась ухватиться за лацканы пиджака секьюрити, чтобы сохранить равновесие, и в то же время изобразила рвотный позыв:

– Ой, что это со мной такое… говорила я папику, что мне нельзя пить столько шампанского… у меня на него аллер… аллергия… короче, плохо мне от него…

Она снова покачнулась и неловко оперлась на плечи секьюрити, как на края унитаза. Тот инстинктивно отшатнулся, невольно перекосившись от отвращения.

– Пардон… – пролепетала Лола. – Что это со мной… не надо было столько пить…

– Я за вами кого-нибудь пришлю, – проговорил секьюрити, отступая к стеклянной двери.

– Не надо! Папик сам сейчас за мной придет и, если застанет тут тебя или еще кого-то, будет очень недоволен! Ты не знаешь моего папика, он такой ревнивый…

Она снова покачнулась и запела дурным голосом на мотив некогда популярной песни из репертуара Пугачевой:

Она снова изобразила рвотный позыв, и секьюрити как ветром сдуло с балкона. Лола перевела дух, подобралась и вернулась на место. Цепочка оставалась неподвижной, стало быть, Маркиз еще не закончил там, в кабинете.

А по плану он уже должен был вернуться…

Внезапно Лоле стало нехорошо, как будто она и вправду перебрала спиртного. Несмотря на то что на балконе в эту летнюю ночь было приятно, жара спала, дул теплый ветерок, руки у Лолы стали ледяными, и даже зубы застучали, как будто ее в легком платье запихнули вдруг в морозильную камеру.

Лола потрясла головой, чтобы избавиться от резкой боли в висках. Стало легче, и дрожь прошла, но Лола не успокоилась, потому что твердо знала: у Лени что-то пошло не так.

Протиснувшись в прорезанный в стекле круг, Леня оказался в большом просторном кабинете.

В помещении было полутемно.

Леня достал Лолину губную помаду, перевернул ее и нажал неприметную кнопку. Из тюбика вырвался узкий луч света – в тюбик был вмонтирован маленький, но очень мощный фонарь.

Теперь Леня смог оглядеться.

Судя по тому, что он увидел, кабинет принадлежал весьма обеспеченному человеку.

Огромный письменный стол карельской березы, персидский ковер на полу, несколько картин на стенах. Каждая из них украсила бы коллекцию любого крупного музея – малые голландцы, ранние импрессионисты, поздние прерафаэлиты…

Но Леня пришел сюда сегодня не за шедеврами искусства.

Тем не менее он снял одну из картин со стены (далеко не самую ценную), отложил в сторону. На холсте был изображен полуразвалившийся сарай посреди плохо убранного поля, на переднем плане застыли несколько колосков, а на заднем виднелось чахлое дерево с облетающими листьями, которому очень подходило название «ветла». Леня только недавно узнал от Лолы, что есть такое дерево, раньше он думал, что ветла – нечто среднее между метлой и веником. Картина работы какого-то не слишком известного передвижника так явно отличалась от всех остальных, что ошибиться было невозможно, тем более что Виктория Андреевна указала именно на нее.

В стену под картиной был вмонтирован сейф.

Леня не считал себя большим специалистом по вскрытию сейфов. Конечно, при его профессии он умел открывать какие-то самые простые экземпляры, однако перед сегодняшней операцией он проконсультировался с высококлассным профессионалом.

Профессионала звали Отари Георгиевич.

Когда-то его имя гремело, в его послужном списке числилось несколько поистине легендарных дел. В частности, именно Отари в восьмидесятые годы прошлого века вскрыл сейф знаменитого цеховика Гриши Шурупова по кличке Шуруп. Цеховиками в то время называли подпольных бизнесменов.

Прежде чем вскрыть сейф, Отари нужно было проникнуть в дом Шурупа. Проник он весьма изобретательно: в дом цеховика доставили новый финский холодильник – большая ценность по тем временам. Шуруп, человек очень осторожный, вскрыл упаковку и убедился, что внутри нет ничего, кроме плотно закрытого холодильника.

Однако внутри холодильника находился Отари с кислородным баллоном от акваланга.

Дождавшись, когда хозяин дома отправится в театр (билеты на престижный спектакль подарил Шурупу сам Отари), он вылез из холодильника и обчистил сейф.

Были в досье у Отари Георгиевича и другие, не менее выдающиеся подвиги, но теперь он вышел на заслуженный отдых и нянчил многочисленных внуков. Леня встретился с Отари в сквере, где тот прогуливался с коляской.

Посмотрев на фотографию сейфа, который предстояло вскрыть Лене (фотографию ему передала заказчица), Отари Георгиевич скривил губы и произнес:

– Пф-ф!

– И что это значит? – спросил Леня, не дождавшись продолжения.

– Это значит, что я не понимаю современных людей. Принять такие серьезные меры безопасности – и положить самое ценное в такой примитивный сейф! Фирма Шнейдер, Дюссельдорф. Всего лишь вторая степень надежности. Порядочный человек постесняется поставить такой у себя в конторе. Ему должно быть стыдно перед моими коллегами. Для того чтобы его открыть, мне понадобится не больше минуты и никакого специального оборудования… впрочем, о чем я говорю? Я такими вещами больше не занимаюсь, я на пенсии! – И Отари Георгиевич с сожалением возвратил Лене фотографию.

– Я понимаю, что для вас, Отари Георгиевич, это не проблема, – вздохнул Маркиз. – Но что вы посоветуете мне? Я ведь далеко не такой профессионал, как вы!

– Ну, не скромничайте, Леонид, не скромничайте! Я слышал о вас много хорошего! Я знаю, что вы – очень способный молодой человек, у вас большое будущее. Да и в прошлом есть кое-какие удачи. А чтобы вам было легче справиться с этим Шнейдером – вот вам маленький сувенир. Память о моей боевой молодости…

С этими словами Отари Георгиевич запустил руку в детскую коляску и вытащил оттуда небольшую металлическую пластинку с вращающимся циферблатом.

– Надеюсь, вы умеете этим пользоваться?

– О, это и есть знаменитый циферблат Соловейчика? – с интересом проговорил Маркиз, разглядывая пластинку. – Я много о нем слышал, но первый раз вижу своими глазами!

– Он самый, – удовлетворенно проговорил Отари. – Честно говоря, это вовсе не Соловейчик его изобрел, а я. Но вы же понимаете, Маркиз, – мне не нужна скандальная известность… в общем, дарю, мне он теперь без надобности!

И вот теперь Леня открыл Лолину пудреницу, снял с нее нижнюю крышку и достал пластинку с циферблатом. Наложив эту пластинку на замок сейфа, он начал медленно поворачивать циферблат, в то же время внимательно прислушиваясь.

Скоро раздался негромкий щелчок.

Леня отметил соответствующую цифру на циферблате и начал вращать пластинку в обратную сторону.

Услышав второй щелчок, он снова отметил цифру и еще раз сменил направление вращения.

Такую операцию он проделал еще трижды, и наконец сейф открылся.

Леня перевел дыхание, распахнул дверцу и направил внутрь сейфа луч фонарика.

И тут его ждал неприятный сюрприз.

Вместо бархатного футляра, в котором должен был лежать знаменитый сапфир, семейная драгоценность купцов Востриковых, он увидел в сейфе керамическую фигурку.

Самую обычную розовую свинью-копилку с розовым пятачком и маленькими жизнерадостными глазками.

– Что за черт? – проговорил Леня вслух, разглядывая керамическую свинью.

Свинья, разумеется, не отвечала.

Тогда Леня достал ее из сейфа и разбил ударом о металлическую дверцу. Внутри копилки оказался листок бумаги, на котором крупными буквами было написано единственное слово:

«Сюрприз!!!»

В ту же самую секунду свет в кабинете загорелся.

Леня заморгал, заслонил лицо от яркого света и обернулся.

В другом конце кабинета он увидел глубокое кресло с резной деревянной спинкой.

В этом кресле сидел мужчина лет сорока пяти, с седыми висками и несколько обрюзгшим лицом. Незнакомец насмешливо глядел на Леню. Встретившись с ним глазами, он несколько раз хлопнул в ладоши и проговорил:

– Браво! Браво! Отличная работа!

Леня метнулся к окну – но на то опустилась металлическая защитная штора.

– Не суетитесь, Леонид, вы все равно не сможете убежать! Я все предусмотрел.

– И как же это понимать? – проговорил Леня, повернувшись к незнакомцу. – Если это ловушка – почему я не вижу полиции?

– Это вовсе не ловушка. – Мужчина в кресле ехидно улыбнулся. – Мне всего лишь нужно было встретиться с вами. Ну, и заодно увидеть вас в деле. А насколько я знаю, вы весьма неохотно встречаетесь с малознакомыми людьми. Вот мне и пришлось придумать весь этот спектакль, чтобы вы меня внимательно выслушали.

– Значит, никакого сапфира здесь нет… – разочарованно протянул Маркиз.

– Удивительно тонкое наблюдение! – Незнакомец усмехнулся одними губами. – Никакого сапфира здесь нет и никогда не было.

– Жаль! – вздохнул Леня. – А я так надеялся увидеть его! Ну что ж, вы потратили столько сил и времени на организацию этой встречи, что я должен как минимум выслушать вас.

– Тем более что вам ничего другого не остается! Если вы откажетесь – я вызову полицию и расскажу, как застал вас в своем кабинете возле открытого сейфа…

Леня едва заметно прищурил глаза.

Он очень не любил, когда его к чему-либо принуждали. Очень не любил. Он по праву считал себя специалистом высокого класса, был, как уже не раз говорилось, широко известен в узких кругах, а с такими мастерами следует обращаться с уважением. Тут же уважением и не пахло. Вся Ленина душа бурно протестовала против такого поворота дела. Его, Леонида Маркова, элементарно подставили! Развели, можно сказать, как последнего лоха! Поймали на живца! Выдумали историю про какой-то камень, и он поверил, как полный дурак!

Лене захотелось вырвать все волосы, посыпать лысую голову пеплом и удалиться в изгнание.

Однако этот человек был прав – ему ничего другого не оставалось, кроме как выслушать его. Все остальное он сделает потом, главное – найдет ту бабу, которая обвела его вокруг пальца, объехала на кривой козе. Его – знаменитого мошенника! Ой, что скажет Лолка! Вот о Лолке точно потом.

Леня нашел взглядом второе кресло, придвинул его и сел, придав своему лицу спокойный и самоуверенный вид.

Кресло было глубокое, и Леня оказался ниже своего собеседника, что психологически было не очень выгодно. Собеседник смотрел на него сверху вниз.

– Слушаю вас.

– Моя фамилия Строганов, – проговорил мужчина. – И я хочу поручить вам одно весьма деликатное дело.

– Вы случайно не тот самый Строганов из юридической фирмы «Строганов, Вербицкий и партнеры»? – уточнил Маркиз.

– Совершенно верно. – Ленин собеседник едва заметно улыбнулся. – Из этой самой фирмы.

– Вот как! Я много слышал об этой фирме.

– Надеюсь, только хорошее…

– В основном хорошее. Однако мне непонятно, зачем вам понадобился я. Ведь ваша фирма сама решает весьма деликатные вопросы, причем решает их весьма успешно…

О юридической фирме «Строганов, Вербицкий и партнеры» ходили удивительные слухи. Говорили, что эта фирма берется за практически безнадежные дела – и почти всегда выигрывает их.

Причем дела эти были весьма специфические.

К примеру, «Строганов, Вербицкий и партнеры» не раз сумели защитить коммерческие и производственные фирмы от рейдерского захвата или от беззастенчивого наезда влиятельных конкурентов, не раз смогли защитить законные права наследников крупных состояний, на которые пытались наложить лапу криминальные структуры.

– Зачем вам понадобилась моя скромная персона? – повторил Маркиз. – У вас ведь есть собственные возможности, и, насколько я знаю, немалые!

– Затем, что у нас в фирме существовало разделение труда, – отозвался Строганов. – Я занимался юридическими и финансовыми вопросами, оформлением документов, ведением дел в суде общей юрисдикции и в арбитраже. А мой партнер, Олег Вербицкий, занимался самыми деликатными делами, расследованиями и поиском информации. И как раз он пропал, а без него я, как без рук…

– Пропал? – переспросил Маркиз. – Что значит пропал?

– Вы что, не понимаете по-русски? – раздраженно проговорил Строганов. – Пропал – значит, пропал! Ушел из дому и не вернулся! И телефон его не отвечает!

– И вы хотите, чтобы я…

– Хочу, чтобы вы его нашли. Причем очень важно, чтобы вся информация осталась между нами.

– Ну об этом вы могли бы и не говорить… конфиденциальность – это мое главное правило…

– Я не сомневаюсь, однако считаю важным подчеркнуть это еще раз. Дело в том, что, если информация об этом деле просочится, репутация нашей фирмы серьезно пострадает. Сами подумайте – кто доверит защиту своих интересов организации, которая не в состоянии защитить собственного руководителя! Кроме того, я уверен – от того, насколько тщательно мы будем соблюдать режим секретности, зависят шансы Олега остаться в живых.

– А вы считаете, что он пока жив?

– Не могу вам точно ответить… но какой-то небольшой шанс, наверное, есть.

– То есть вы считаете, что вашего компаньона похитили?

– Я не исключаю такую возможность.

– Но с вами никто не связывался? Никто не выдвигал никаких требований?

– Никто.

– И как давно это произошло? Как давно исчез ваш компаньон? Я должен знать все подробности дела!

– Неделю назад.

– Неделю? – Леня удивленно поднял брови. – Почему же вы только сейчас начали его поиски?

– Во-первых, я начал их не сегодня. В день, когда Олег исчез и перестал отвечать на звонки, я подумал, что он занялся каким-то особенно деликатным расследованием. В таких случаях он иногда пропадал на несколько дней. Но потом… потом он пропустил одну очень важную встречу и даже не позвонил мне, чтобы объясниться. Тогда я начал искать его по своим каналам, обзвонил всех его знакомых, но никто из них ничего о нем не знал. И вот тогда я решил обратиться к вам. Что тоже заняло некоторое время… вы же понимаете, это потребовало некоторой подготовки… – Строганов сделал небольшую выразительную паузу и обвел взглядом кабинет.

– Понимаю… – протянул Маркиз. – Поймать меня в ловушку – не такая простая задача.

Строганов хмыкнул – чуть слышно, но слух у Маркиза был отличный. Так что он уловил интонацию этого хмыканья. И тут же опустил глаза, чтобы собеседник ничего не заметил. Потому что если бы он заметил, то, пожалуй, не стал бы поручать Лене Маркизу никакого задания. А распрощался бы с ним поскорее, рассыпавшись в извинениях. Впрочем, некоторые люди бывают удивительно самоуверенны…

– Итак, вы беретесь за это дело? – спросил Строганов.

– А что мне остается? – Маркиз задумчиво смотрел на своего собеседника.

В душе у него боролись два серьезных, но взаимоисключающих довода.

С одной стороны, он очень не любил, когда его к чему-то принуждали. Маркиз считал себя человеком свободной профессии, и в этом сочетании слово «свободный» казалось ему самым главным и необходимым.

С другой же стороны, ему было лестно, что к его услугам обратилась такая известная фирма.

Конечно, дело, которое ему хотели поручить, было строго конфиденциальным, однако в тех самых узких кругах, в которых вращался Маркиз, именно конфиденциальная информация распространяется особенно быстро.

Но, однако, как же его провела та женщина… Обманула, и кого? Его, Леню Маркиза, величайшего мошенника всех времен и народов! И как это он поверил ей и повелся? Лолка бы сразу раскусила эту негодяйку. Кто она – актриса? Вероятно, да, и очень хорошая, если сумела провести Леню Маркиза – величайшего… и далее см. по тексту.

Почувствовав колебания собеседника, Строганов снова заговорил:

– Я знаю, что ваши услуги стоят недешево. И готов заплатить. Всякий труд должен быть оплачен, особенно труд такого высококлассного специалиста, как вы. Я вовсе не собираюсь заставлять вас работать даром.

– Еще бы не хватало! – проворчал Маркиз.

– Ну, так что, мы договорились?

– Ладно, так и быть, я согласен!

– Что ж, раз мы с вами договорились – не смею вас больше задерживать. – Строганов нажал незаметную кнопку под краем стола, и металлические жалюзи плавно поднялись, открыв окно. – У вас есть две минуты, потом заработает сигнализация. Уж не обессудьте, это еще одна проверка.

Леня подошел к окну, пристегнул к поясу цепочку, подергал за нее и выбрался через круглую прорезь.

Лола нервно оглянулась на дверь.

Пока она была на балконе одна, но везение не могло продолжаться особенно долго. А Леня все не возвращался.

Время, выделенное на операцию, давно уже закончилось. Значит, что-то пошло не так…

И в это время на балконе появился низенький кругленький тип с пышными усами. Не узнать его было невозможно – это был известный в прошлом телеведущий Лев Баранов. Сейчас слава его несколько померкла, но все же мелькал он в телевизоре и с удовольствием посещал всевозможные крутые тусовки.

Лола изменилась в лице, поскольку все знали, что Баранов – жуткий бабник и волочится за каждой встреченной дамой, причем никак не принимает отказа.

Была у Лени Маркиза на телевидении приятельница Милка, работала редактором и все про всех знала. Леня и не подозревал, что Лола давно с Милкой знакома, они общаются на предмет выведения Леньки на чистую воду по поводу его многочисленных интрижек. Но Милка оказалась в этом вопросе твердой, как гранитная скала. Она поедала принесенные Лолой пирожки и пирожные, литрами пила кофе и апельсиновый сок, болтала без передышки, но про Ленькиных девиц не было сказано ни слова. Тем не менее Лола не теряла надежды, а пока мотала на ус кое-что из Милкиной болтовни.

Именно Милка и дала ей совет насчет Баранова – если подошел он к тебе, ни в коем случае не вступай в разговоры. Никаких приветствий, деликатных уговоров, даже если подальше пошлешь открытым текстом – все равно не отстанет. Он все твои ответы расценивает как начало флирта, как некую прелюдию. Привяжется, как банный лист, начнет лапать – в общем, весь вечер испортит. Драться с ним ведь не будешь – все-таки известный человек. Способ один: как только приблизится он – сразу поворачиваешься и уходишь как можно дальше.

Все это Лола вспомнила мигом – но что толку? Она ведь не могла не только уйти, но вообще отойти от своего места и на полшага – тогда будет видна закрепленная на балюстраде цепочка. Поэтому Лола улыбнулась телеведущему, который устремился к ней так быстро, как его тезка из саванны бежит в жару на водопой.

– Ах какая женщина! – выдохнул Баранов, и тут Лола брызнула ему из крошечного флакончика, зажатого в руке, прямо между усами.

Во флакончике были вовсе не духи, так что Баранов ахнул, глаза его закатились, и он осел на каменные плитки балкона.

Лола с трудом отволокла его за огромную пальму в кадке, стоящую в углу, посмотрела на часы – и едва не пропустила долгожданный сигнал: цепочка несколько раз дернулась, замерла на мгновение и затем дернулась еще один раз.

Лола поспешно присоединила конец цепочки к своему мобильному телефону, закрепила его на балюстраде и нажала незаметную кнопку на корпусе.

Раздалось негромкое гудение: это заработал спрятанный в корпусе телефона маленький, но мощный электромотор, наматывая на вал стальную цепочку.

Прошло чуть больше минуты, и над краем балюстрады показалось Ленино лицо.

Лицо это было мрачным.

– Ленечка, что случилось? – взволнованно спросила Лола.

Леня ничего не ответил. Он перевалился через балюстраду, встал на ноги, отцепил страховочный пояс и одернул костюм.

– Все прошло нормально? – повторила Лола в нетерпении. – Камень… камень у тебя?

Леня не успел ответить: балконная дверь открылась, и появился давешний охранник в сопровождении озабоченного сотрудника компании «Север-Инвест».

Леня мгновенно среагировал: он обхватил Лолу и прильнул к ее губам в страстном поцелуе.

Представитель компании недоуменно пожал плечами, неодобрительно взглянул на охранника и вместе с ним вышел с балкона.

Едва дверь за ними закрылась, Маркиз незамедлительно отстранился от своей спутницы.

Лола с затуманившимся взором потянулась к нему, но Маркиз встряхнул ее за плечи и прошипел:

– Надень ожерелье!

Лола потрясла головой, поморгала, вздохнула и пришла в себя. С обиженным видом надела на шею ожерелье, прицепила к сумочке цепочку и снова спросила Леню:

– Так что насчет камня?

– Нет никакого камня.

– Нет? То есть его не было в сейфе? А я тебе сразу сказала, что от этой старой коровы не будет никакого прока! Но разве ты меня когда-нибудь слушаешь?

– Зато у нас есть новый заказ, – перебил ее Маркиз.

– Новый зака-аз? – протянула Лола недовольно. – Наверняка он принесет нам одни неприятности!

– Я уже дал согласие.

– Когда ты успел? Когда и где ты встретился с заказчиком?

– Вот только что там, ниже…

– Вот как? – Лола подбоченилась. – Значит, пока я здесь с риском для жизни защищала твои тылы, ты там любезничал с этой кривоногой каракатицей?

– Уверяю тебя, ее там не было! – проговорил Леня и тут же прикусил язык: он знал, что в такой ситуации с Лолой не нужно разговаривать, нужно срочно менять тему.

– Ты меня уверяешь?! – воскликнула Лола. – Да как я могу тебе верить после всего, что ты устроил? Я больше не верю ни одному твоему слову! И вообще, мы с тобой все еще компаньоны?

Леня, оглушенный и подавленный Лолиным напором, совершил еще одну ошибку: зная, что с ней ни в чем нельзя соглашаться, он все же машинально кивнул:

– Компаньоны, конечно!

– А если мы компаньоны, то мы имеем равное право голоса при решении важных вопросов! Как же ты мог согласиться и взяться за новый заказ, не обсудив его предварительно со мной?

– Лолка, все, хватит пререканий! – резко оборвал Леня свою боевую подругу. – Срочно уходим отсюда! Ой, кто это? – Это он заметил выползающего из-за пальмы телеведущего. – Хорош! Дядя, ты где же это так нализался?

– Да это я его… – Лола показала флакончик. – Вертелся тут, мешал, под ногами путался…

– Слушай, он не окочурится? Нужно его забрать…

Леня взглянул на часы.

– Обманул, подлец Строганов! Нет никакой сигнализации.

Они подхватили под руки многострадального Баранова и потащили его к выходу. Тут набежали люди, вызвали охрану, слышались недоуменные вопросы, где же это он так перепил, когда всем известно, что у него другие интересы. Щелкали фотоаппараты неугомонных папарацци, и в этой суете компаньоны незаметно удалились.

Всю дорогу Лола была мрачна как грозовая туча, и Леня с тоской думал о предстоящем скандале. И, подъезжая к дому, он выработал стратегию – полная правда, честный, искренний рассказ во всех подробностях и деталях. Пусть он, Леня Маркиз, предстанет в этой истории не в лучшем свете, но у него уже нет сил выкручиваться и обманывать Лолку по мелочам. Вот выслушает все и пускай потом делает с ним все, что хочет, в конце концов он это заслужил!

Время было позднее, и компаньоны не встретили на лестнице никого из соседей, даже консьержка спокойно спала в своей каморке, судя по доносящемуся оттуда оглушительному храпу.

В квартире было тихо, во втором часу ночи все звери крепко спали. Лене стало вдруг удивительно одиноко.

Вот, у него серьезные неприятности, а никто даже ласкового слова не скажет, не улыбнется, не погладит по голове, не скажет, что все пройдет, не мурлыкнет приветливо, не лизнет теплым шершавым язычком, не сядет на плечо и не тюкнет легонечко клювом, проворковав на ухо что-нибудь приятное… Все, все против него! Лолка смотрит волком, остальные дрыхнут, и нет до него никому никакого дела!

Леня махнул рукой и ушел в свою комнату.

– А тапочки? – машинально крикнула вслед ему Лола, но ее компаньон сбросил на ходу ботинки и закрыл за собой дверь, даже не оглянувшись.

Это уже была явная провокация. Пу И, проснувшись утром, обязательно нахулиганит – изжует шнурки, может даже изгрызть ботинок, а он дорогущий… Ленька будет орать и гоняться за песиком с полотенцем. Господи, ну как же все это Лоле надоело!

Она вздохнула и взглянула на себя в зеркало. Там отражалась мрачная чужая физиономия. Брови нависли, щеки опухли, на переносице явственно просматривается морщинка. Это уж совершенно никуда не годится!

Лола немедленно разгладила лицо и заставила себя улыбнуться. Морщинка испарилась. И также исчезло вдруг желание устроить скандал. И стало ясно, что Ленька вляпался в какое-то сомнительное дело и из упрямства будет его продолжать. И вместо того чтобы орать, ей нужно попытаться выяснить, что там случилось. А как заставить мужчину выложить все, что у него наболело?

Да очень просто – накормить до отвала и, когда он будет сонный и сытый, задавать вопросы. Для того чтобы поскорее отвязаться и уйти спать, он будет отвечать быстро и по существу.

Приняв такое решение, Лола сняла туфли и полетела на кухню. Там она наскоро обследовала холодильник и буфет, и через некоторое время перед ней на столе лежал зерновой хлебец, разрезанный вдоль, и Лола аккуратно клала на него ломтики колбасы, ветчины и красной рыбы. Декорировала все это маринованными огурчиками и помидорами черри, после чего щедро посыпала тертым сыром и отправила в микроволновку.

В процессе приготовления на кухню явились проснувшиеся от запахов звери, причем Пу И поспел к ветчине, а кот – к рыбе. Но рыбы ему не дали – соленой ему нельзя, могут быть серьезные проблемы с почками, так что коту пришлось удовольствоваться куском колбасы. Он негодующе фыркнул и есть не стал.

– Ор-решков! – заорал спросонья Перришон из клетки.

Леня появился на кухне, когда Лола наливала в его огромную чашку ароматный душистый чай с бергамотом. После в напиток отправились три куска сахара. Леня размешал чай, отхлебнул, посмотрел на Лолу и сказал с выражением:

– Лолка! Как я тебя люблю!

После чего положил в чашку еще два куска сахара.

Потом съел свой горячий бутерброд и еще половинку Лолиного. И полпакета песочного печенья с орехами, Лола еле успела отобрать две штуки для Пу И. Перришона выпустили из клетки, и он с довольным видом клевал орешки прямо на полу. Кот Аскольд доедал ветчину. В общем, все были довольны.

Лола удачно перехватила момент, когда ее компаньон был уже сыт, но еще окончательно не задремал за столом. Тут-то она и взяла его тепленьким.

Леня рассказал все. И про женщину, которая поведала ему историю про удивительный сапфир, да так складно, что он поверил.

– Просто повелся на смазливую физиономию… – хмуро процедила Лола.

– Если бы ты ее видела, ты бы так не говорила, – серьезно заметил Леня, – тебе бы и в голову такая мысль не пришла.

– Так в чем же дело?

– Не знаю, – Леня повесил голову, – может быть, я старею? Теряю квалификацию?

– Не болтай глупостей, – прикрикнула Лола, – нужно было просто меня слушать!

Далее Леня подробно пересказал в лицах всю сцену, которая произошла в кабинете между ним и господином Строгановым.

– Стало быть, владелец компании «Север-Инвест» не имеет к этому делу никакого отношения? – деревянным голосом спросила Лола.

– Ну да. Этот Строганов просто арендовал у него офис. На три дня. Причем договорился с ним так, чтобы никто про это не знал. Ну, чтобы утечки не было. Он для этого Трегубовича какое-то расследование проводил, у них отношения доверительные.

– Послушай меня, Леня, – заговорила Лола, – ну хоть раз в жизни послушай меня! Позвони ему и откажись от этого дела! Теперь-то он ничего тебе не сможет сделать! Пошли его подальше, и все! Можно уехать куда-нибудь ненадолго, а потом все забудется…

– Да ты что? – Леня встал, с грохотом опрокинув стул. – Ты хочешь, чтобы я вот так все это ему спустил? Он такое себе позволяет, а я… Подставить меня!

– Угу, тебя – величайшего мошенника всех времен и народов… – прищурилась Лола, но Маркиз наградил ее таким взглядом, сразу стало понятно, что она взяла неверный тон.

– Никому не позволено так обращаться со мной! – высокопарно заявил Леня. – И к тому же, если я сейчас откажусь, он поймет, что я испугался. И как это отразится на моей репутации?

Лола только вздохнула про себя и поняла, что нужно менять тактику. Если речь зашла о репутации, Ленька наизнанку вывернется, но сделает все по-своему.

– Уже поздно, – она отвернулась, – мы поговорим об этом утром, на свежую голову.

Однако, проснувшись утром, Лола поняла, что проспала. В кухне пахло кофе, и на столе лежала записка:

«Ушел по делу. Буду к обеду».

И подпись – буква «М» с завитушками.

На часах была половина одиннадцатого. Лола взяла в руки чашку, чтобы налить кофе, и в сердцах бросила ее на пол.

С утра пораньше Леня поспешил на встречу с секретаршей господина Строганова, так как тот утверждал, что только она может пролить свет на передвижения его партнера. Только она единственная из всей фирмы находилась с ним на связи, если и имеет смысл с кем-то поговорить, то только с ней.

Офис фирмы «Строганов, Вербицкий и партнеры» выглядел весьма скромно, что Леня, в общем, одобрил – фирма серьезная, ни к чему ей вся эта пафосность.

– Юсупов, – сказал Леня, дворянской фамилией ответив на «Строганова».

Охранник, очевидно предупрежденный о его визите, молча показал, куда пройти.

Леня прошел по коридору, никого не встретив, и открыл дверь с надписью: «Приемная». Женщина, сидевшая за столом, подняла голову и спросила приятным голосом:

– Чем могу вам помочь?

Только отличная реакция, приобретенная за годы работы в цирке, спасла Леню от позора.

Любой другой человек на его месте раскрыл бы рот и вылупил глаза. Женщина ахнула бы и выпустила из рук сумку, возможно, при этом разбила бы что-нибудь хрупкое. Мужчина от неожиданности выругался бы неприличными словами. Леня же сумел сделать так, что на лице его не дрогнул ни один мускул, что стоило ему огромных трудов.

Поскольку на месте секретаря сидела та самая женщина, которая, если можно так выразиться, и заварила всю кашу, та самая Виктория Андреевна, которая так ловко провела его, заставив поверить в несуществующий фамильный сапфир купцов Востриковых.

– Здравствуйте, Леонид, – сказала она спокойно – еще бы, для нее-то встреча не была неожиданностью, небось Строганов заранее предупредил. – Проходите пожалуйста.

– Так-так-так… – Леня сделал шаг в приемную и плотно закрыл за собой дверь. – Так-так…

Не стесняясь, он оглядел сидящую женщину очень внимательно. И еще больше удивился.

Та, прошлая, была записной уродиной – жидкие бесцветные волосики, маленькие невыразительные глазки, очки без оправы, которые ей совершенно не шли. Очень худая, плоская, и одежда какая-то серая и безликая. И возраст тогда Леня определить затруднился – не то тридцать, не то пятьдесят.

Теперь же перед ним сидела женщина лет сорока, не красавица, но вполне себе симпатичная. Волосы аккуратно уложены, очки в красивой модной оправе, отчего глаза кажутся больше и выразительнее. На ней был деловой костюм, который хорошо сидел на стройной фигуре, – в общем, перед Леней была не просто секретарша, а компетентная, толковая помощница, за которой ее начальник господин Строганов был как за каменной стеной.

– Присаживайтесь, Леонид, – сказала женщина.

– Хм… – Леня нарочно задержался на ней нагловатым взглядом, который заставил ее не покраснеть, но слегка поморщиться, затем с шумом устроился на стуле и спросил:

– Знаете, был такой старый советский фильм про шпионов «Как вас теперь называть?». Там еще главную разведчицу повесили на площади под барабанный бой… Очень реалистично снято…

Он с удовлетворением заметил, что она вздрогнула. Но голос ее был спокоен, когда она сказала, что зовут ее Виктория Андреевна, да он ведь знает, недавно виделись, маловероятно, что он забыл.

Леня едва слышно скрипнул зубами и понял, что ему эту женщину не переиграть. Во всяком случае, нужно сменить тактику.

– Восхищен вашей фантазией и артистизмом, – сказал он, – на этом прелюдию позвольте закончить и перейти непосредственно к делу. Итак, когда вы видели господина Вербицкого в последний раз?

Виктория Андреевна порывистым жестом сняла очки, и Маркиз увидел на ее лице следы слез.

– Простите, – проговорила она срывающимся голосом, – простите, что я обманула вас в прошлый раз, но я… я на все готова, чтобы найти Олега Васильевича!

– Я на вас не сержусь, – миролюбиво ответил Маркиз и погладил женщину по руке. – Знаю, что вы – человек подневольный, все придумал ваш работодатель, а вы только выполняли его приказы.

На самом деле Маркиз дико на нее злился, но решил не показывать виду, для того и произносил много пустых слов. Неизвестно, поверила ли она ему, но часто закивала и вытерла слезы пальцами.

– Хотите кофе? – спросила она.

– Нет, спасибо, – решительно отказался Маркиз.

Вот уж кофе он с этой дамочкой пить точно не будет! С врагом, как известно, хлеб не преломляют. Еще подсыплет что-нибудь! Но нужно делать вид, что все хорошо.

– Постарайтесь успокоиться, – продолжал он. – Очень важно, чтобы вы взяли себя в руки и вспомнили все, что только можно.

– Да, конечно, – женщина изменилась в долю секунды, лицо ее стало твердым и решительным, голос – сухим и деловым, должно быть, она вспомнила все свои профессиональные навыки. – Задавайте вопросы, я постараюсь на них ответить.

– Очень хорошо, – одобрительно проговорил Маркиз. – Я вижу, что вы – настоящий профессионал. А это значит, что у вас – профессиональная память. Проще говоря, вы ничего не забываете. По крайней мере, ничего по-настоящему важного. Итак, пожалуйста, постарайтесь вспомнить, не было ли в последние дни перед исчезновением Олега Васильевича чего-то необычного.

– Необычного? – переспросила Виктория Андреевна. – Что вы имеете в виду?

– Ну, я даже не знаю. Чего-то такого, чего раньше не случалось. Не изменилось ли что-то в поведении Олега Васильевича, в его повседневном распорядке…

– Дело в том, что Олег… Олег Васильевич был вообще человек очень необычный. Непредсказуемый. Хотя…

Она посмотрела перед собой невидящими глазами, как будто что-то припоминая, но потом махнула рукой:

– Впрочем, это вряд ли имеет значение.

– Расскажите, о чем вы сейчас вспомнили, – попросил ее Маркиз. – Позвольте уж мне решать, имеет это значение или нет. Иногда незначительные детали оказываются очень важны. Иногда они-то и помогают все распутать.

– Ну, мне не совсем удобно… – Лицо женщины порозовело. – Олег Васильевич позвонил мне и спросил, когда у меня день рождения. Это было так неожиданно… так странно…

«Ну конечно, она была в него влюблена, – подумал Леня, – причем безответно, в противном случае она знала бы хоть какие-то подробности его жизни. Ну, этого Олега Васильевича можно понять: иметь роман с собственной секретаршей – это дурной тон, как сказала бы Лола…»

– День рождения? – переспросил Маркиз. – И когда же он вам позвонил?

– В тот самый день, когда… когда исчез. – Виктория Андреевна достала платочек, и Лене показалось, что она сейчас расплачется, но профессионал в ней победил, она деликатно высморкалась и закончила прежним деловым тоном:

– В тот самый день, ровно в двенадцать часов дня.

– Ровно в двенадцать? Откуда такая точность? Или вы фиксируете время каждого звонка?

– Нет, не каждого. Просто в то самое время, когда он звонил, выстрелила пушка в Петропавловской крепости. Я машинально взглянула на свои часы, чтобы проверить их…

– Пушка на Петропавловке? – переспросил Леня. – Но это же далеко от вашего офиса! Как вы могли ее услышать?

– По телефону, – ответила женщина, как что-то само собой разумеющееся. – Я услышала выстрел по телефону. Очень отчетливо услышала.

– Вот как! – оживился Маркиз. – Значит, Олег Васильевич в это время находился неподалеку от крепости, скорее всего, на Петроградской стороне…

– Да, действительно… – удивленно проговорила Виктория Андреевна. – Я об этом как-то не подумала…

– Так, кое-что начинает проясняться. – Маркиз придвинулся ближе к своей собеседнице и продолжил: – Вы сказали, что звонок был странный. А в чем была его странность?

– Ну, знаете, Олег Васильевич редко звонил мне без особой надобности. То есть вообще никогда. А тут позвонил, спросил, когда у меня день рождения, и почти сразу повесил трубку. Не знаю, зачем это ему понадобилось… тем более что он это и так знал, потому что каждый год в этот день приносил мне цветы…

– Ну, может быть, забыл… – задумчиво протянул Маркиз.

– У Олега Васильевича была отличная память! – процедила женщина, поджав губы. – То есть… что я говорю? Почему была? У него отличная память!

– Приносил цветы? – переспросил Маркиз. – А когда у вас день рождения?

– Девятого января.

– Вот как! – Маркиз поднял брови. – Историческая дата, день начала первой русской революции…

– Да, Олег Васильевич тоже что-то говорил на эту тему.

– Постарайтесь вспомнить, что еще он говорил по телефону. Вспомните каждое слово.

– Да больше ничего. Позвонил, спросил, когда у меня день рождения, и повесил трубку. Ну, еще в это время выстрелила пушка… но об этом я вам уже говорила…

– Что ж, спасибо, вы мне очень помогли, – проговорил Леня стандартную фразу, хотя не был уверен, что этот разговор приблизил его к разгадке. – Вы разрешите мне еще раз с вами связаться, если у меня появятся новые вопросы?

– Да, разумеется!

После того как собрала осколки разбитой чашки, Лола поняла, что если останется сейчас дома, то от злости на Леньку переколотит всю посуду. А в доме все же маленькие дети, то есть звери, которые, как известно, ничуть не хуже. Лола тут же собралась, как солдат на марше, – когда нужно, она умела все делать быстро.

– Пуишечка, детка! – ласково крикнула она из прихожей. – Пойдем погуляем!

Никто не отозвался. Тогда Лола зашла в спальню и увидела, что песик спокойно спит на ее кровати. Лола выглянула в окно и все поняла. На улице шел мелкий противный дождик (лето называется), Пу И терпеть не мог сырую погоду.

– Ну и пожалуйста, – обиделась Лола, – и оставайтесь дома, если хочешь…

Через полчаса она сидела в небольшом кафе и злилась на своего компаньона.

Как всегда, он связался с какой-то женщиной (толстой коровой или кривоногой каракатицей, это еще предстояло решить), как всегда, утратил остатки мозгов (которых у него и так немного) и дал этой корове-каракатице себя обмануть.

В результате он влез в новое дело, которое наверняка не принесет ни денег, ни удовольствия, и втянул в это дело ее, Лолу… Да еще теперь будет нервничать, опасаясь за свою репутацию, и от злости насажает ошибок. А Лолу слушаться ни за что не станет.

Лола посмотрела на стол – и увидела там недопитую чашку кофе и остатки двух пирожных, точнее, вишневого штруделя и яблочно-карамельного пирога.

Когда она успела их заказать, а самое главное – когда она успела их съесть? В двух пирожных целая прорва углеводов, а она бьется за каждую лишнюю калорию, за каждый лишний грамм!

Опять-таки и в этом виноват ее бессовестный компаньон!

Ведь она съела эти пирожные исключительно от злости!

Нет, это ужасный метод – заедать стресс сладким! Те, кто так поступает, к сорока годам превращаются в толстых коров! Нет, она не опустится так низко! Вместо того чтобы заедать негативные эмоции, она отомстит Леньке… В конце концов, они равноправные партнеры, а он совершенно с ней не считается! Месть – вот, что научит его с ней считаться!

Вот только как отомстить… это надо еще придумать!

Лола с гневом отодвинула от себя остатки десертов – и вдруг услышала за спиной чей-то голос:

– Оля! Оля Чижова! Это ты?!

Лола обернулась – и увидела очень приличного мужчину, который поднимался из-за соседнего столика. Мужчина был чисто выбрит, хорошо причесан, одет в дорогой итальянский костюм – в общем, носил на себе печать благополучия.

– Извините? – проговорила Лола неуверенно, пытаясь вспомнить, где она могла видеть этого человека.

И тут он дурашливо осклабился и пропел:

– Генка! – радостно завопила Лола. – Генка Субботин! Как же я тебя сразу не узнала?

Хотя как раз в этом не было ничего удивительного.

Лола познакомилась с Генкой много лет назад, когда они учились в театральном институте. Тогда Генка был тощий, долговязый и длинноволосый парень, обожавший дурачиться, разыгрывать приятелей и знакомых и распевать дурацкие песенки вроде этой, про гиппопотама. Его трудно было узнать в этом лощеном, респектабельном господине.

Субботин взял свою чашку кофе и пересел за ее столик.

Лола с грустью и уважением отметила, что он не заказал никаких калорийных десертов, только маленькую чашечку крепчайшего кофе.

– Ты очень изменился! – проговорила Лола, оглядывая старого знакомого. – Честно, я тебя с трудом узнала!

– А я тебя – легко! – улыбнулся Гена. – Ты почти не изменилась, только приобрела стиль, лоск… скажи честно – ты ведь не в театре работаешь?

– Не в театре… – Лола опустила глаза и принялась мять в пальцах салфетку. – Но и ты ведь, судя по этому костюму, и вообще – ты ведь тоже не бедный актер?

– Нет, не бедный и не актер, – Субботин отчего-то вздохнул. – Я ушел в бизнес, и довольно удачно…

– Ну и хорошо, – Лола подняла глаза, посмотрела на него в упор. – Или ты жалеешь? Скучаешь по театру?

– Да нет, честно говоря, по театру я не очень скучаю, я быстро понял, что Смоктуновским не стану, и говорить каждый вечер «кушать подано» мне совсем не хотелось…

Он снова вздохнул, и Лола заметила в глубине его глаз уныние.

– Так в чем же дело? – спросила она. – Ну, если не хочешь говорить – я тебя за язык не тяну!

– А ты? Ты довольна своей теперешней жизнью, довольна своей работой?

Лола на мгновение замялась, и Гена внимательно посмотрел на нее:

– Вообще-то я слышал, чем ты сейчас занимаешься. И восхищен – мне кажется, это очень интересная работа.

– Слышал?! – Лола вспыхнула. – От кого, интересно?

– От Машки Васильевой, – ответил Гена не задумываясь.

– От Машки? – удивленно переспросила Лола. – Да я ее сто лет не видела!

– А Машка слышала от Жанки Ландышевой, а та – от Ирки Соловьяненко…

– От Ирки?! – возмущенно воскликнула Лола. – Неужели она протрепалась?

Ира Соловьяненко, теперь Родионова, действительно была ее давней и близкой подругой, от которой у Лолы не было никаких – ну, или почти никаких – секретов. Но Ирка не была болтлива, и ей можно было доверять… Тем более что их связывало одно общее и весьма деликатное дело…

– Ну, Ирка!..

– Да ты не волнуйся! – успокоил ее Гена. – Я же говорю, мне очень нравится твоя новая работа!

– Да ладно тебе! – Лола отмахнулась. – Что мы все обо мне да обо мне… лучше расскажи, чем ты сам занимаешься.

– Я? – Гена снова поскучнел. – Вообще-то строительным бизнесом, но только боюсь, что это в прошлом.

– В прошлом? – переспросила Лола. – Почему?

– Не повезло… – вздохнул Гена. – У меня небольшая компания… была. Я вложил все деньги в строительство бизнес-центра, и, когда стройка была уже на финишной прямой, случилась неприятность. Пролетавший мимо вертолет потерял управление и врезался в здание. Начался пожар, в общем, почти все здание погибло. А я вложил не только свои деньги, но и деньги инвесторов, так что теперь мне крышка…

– А ты что, не застраховал свою стройку на такой случай?

– Конечно, застраховал! Но тут-то как раз собака и зарыта…

– Так в чем же дело?

– Дело в том, что я застраховал стройку в крупной и серьезной страховой компании, в которой к тому же работал мой старый друг. Компания называется «Эгида» – может быть, ты о ней слышала. Я страхуюсь у них много лет, и никогда не было никаких неприятностей. Но тут в страховом бизнесе начался кризис, и эту компанию перекупили новые владельцы. Какие-то сомнительные бизнесмены из Нижнего Новгорода. Я об этом не знал, связался с компанией, чтобы предъявить им все документы и потребовать возмещения. Их менеджер попросил меня приехать, чтобы все обсудить. Я приехал, ничего не подозревая. Этот менеджер попросил у меня мою копию договора, якобы чтобы показать своему шефу, вышел и не вернулся.

Я ждал какое-то время, потом стал возмущаться и требовать назад свои документы. Ко мне вышел какой-то тамошний начальник и заявил, что тот человек, который со мной разговаривал, у них вообще не работает и никакого договора у них нет. Так что он советует мне убираться восвояси, пока он не вызвал охрану…

– Ничего себе! – возмутилась Лола.

– Вот именно… – вздохнул Субботин. – Но это еще не все. Со мной потом встретился тот мой знакомый, который раньше работал в страховой фирме, извинился, что не успел меня вовремя предупредить, – его как раз тогда специально отослали в командировку. Но он сказал, что не все потеряно: перед тем, как уехать в командировку, он спрятал несколько важных документов, в том числе и мой договор, в специальный секретный сейф, так что тот экземпляр договора сохранился.

– То есть не все так плохо?

– Беда только в том, что его не пускают в офис фирмы, так что он не может достать документы из сейфа. Вот если бы туда как-то можно было попасть…

Тут Гена замолчал, и Лола увидела в его глазах какое-то странное выражение.

– В чем дело? – спросила Лола.

– Мне вот что сейчас пришло в голову… – неуверенно протянул Гена. – Ведь ты, кажется, занимаешься именно такими делами? Вроде как восстанавливаешь справедливость не совсем законными способами… может быть, то, что мы здесь сегодня встретились, – это не случайность, это перст судьбы?

– Перст судьбы? – переспросила Лола, подозрительно глядя на Субботина.

Действительно, случайно ли они столкнулись в этом кафе? Не подстроил ли этот случай Гена? Недаром он так быстро ее узнал! Подозрительно быстро… Опять же сам признался, что Ирка ему наболтала про ее, Лолы, нынешнее занятие…

С другой стороны, человек действительно оказался в безвыходном положении, и они с Леней могли бы его спасти…

С Леней? Да ни в коем случае она не станет разговаривать об этом деле со своим зазнавшимся, самовлюбленным, легкомысленным компаньоном! Она вполне справится с этим делом сама, а потом покажет Леньке, на что она способна!

– Я заплачу тебе, очень хорошо заплачу! – подал голос Субботин. Видимо, он увидел, что чаша весов заколебалась. – Я знаю, что такая работа хорошо оплачивается…

– Да не в деньгах дело! – отмахнулась Лола. – Ладно, подумаю, что можно сделать… расскажи мне все, что ты знаешь про офис той страховой компании: где он расположен, какая планировка, кто ею руководит – ну, в общем, все, что знаешь…

Они долго сидели за столиком, склонившись голова к голове, и тихонько беседовали. Все сказанное Лола аккуратно записывала на салфетке. Потом сказала, что попробует провести разведку, а там уж они созвонятся. Генка очень ее благодарил и просил поторопиться, поскольку бизнес его дышит на ладан и совсем развалится, когда инвесторы потребуют назад свои деньги.

Когда Лола поглядела на часы, то увидела, что время неотвратимо движется к обеду, то есть Леня скоро явится домой. А у нее нет ничего из еды, кроме пачки сарделек. Но дело не в этом – не барин, и сарделек поест, просто Леня непременно начнет спрашивать, чем же она, Лола, занималась полдня, если даже макарон не сварила.

Отмахнувшись от Генки, она побежала домой, заскочив по дороге в магазинчик на углу, где продавались жареные куры. Взяла самую большую – пускай Ленька хоть лопнет!

Все случилось так быстро, что Лола не успела как следует поразмыслить над тем, что она, в сущности, намерена делать. То есть она собиралась помочь старому приятелю выпутаться из беды. Но собиралась сделать это самостоятельно, не привлекая своего компаньона и даже не посвящая его в свои планы. А разве разозлилась она на Маркиза не из-за того, что он сам принимает решения, не ставя ее предварительно в известность?

Такая простая мысль как-то не пришла Лоле в голову. Она просто дала волю своей обиде.

Так или иначе, решение принято, и теперь нужно выполнить то, что она обещала Генке, а не то все узнают, что она без Леньки никто, пустое место. И еще нужно качественно заморочить Леньке голову, чтобы он ни о чем не догадался.

Она успела прийти домой чуть раньше своего компаньона и встретила Маркиза на пороге. На лице у нее была маска трагической скорби.

– Леня, – проговорила она расстроенным голосом. – Я должна с тобой очень серьезно поговорить.

– А это не может подождать? – страдальчески поморщился Маркиз. – Дело в том, что я думаю…

– Вот именно! Ты всегда думаешь, и всегда не о том! Ты должен подумать о здоровье ребенка!

– Ребенка? – испуганно переспросил Леня. – Какого ребенка? О ком ты говоришь?

– Как о ком? Разумеется, о Пу И!

– А что с ним не так? По-моему, он очень неплохо себя чувствует! Вон, мои тапочки опять куда-то утащил…

– Как ты можешь говорить о тапочках в такой момент!

– Да что, в конце концов, случилось?

– У меня открылись глаза! Мы преступно относимся к его здоровью! Мы совершенно неправильно его кормим!

– Ну, не знаю… ты ведь сама говорила, что этот корм рекомендовал очень хороший ветеринар.

– Но когда это было! С тех пор прогресс движется вперед семимильными шагами, а мы все еще топчемся на месте, живем представлениями вчерашнего дня!

– И очень неплохо живем… – машинально пробормотал Леня.

– Не говори ерунду! Ты не можешь так думать! Все уважающие себя владельцы собак покупают своим любимцам корм, содержащий этот… как его…

– Ну вот, ты даже не знаешь, чего хочешь!

– Я знаю! Корм для современной собаки непременно должен содержать марципан!

– Ты уверена? – с опаской переспросил Леня. – Ты ничего не путаешь? Именно марципан?

– Это ты вечно все путаешь! – отмахнулась от него Лола. – Сейчас я найду этот журнал…

Она перебрала журналы на этажерке и, вытащив снизу какое-то глянцевое издание, раскрыла его на середине.

– Вот, вот здесь, видишь, написано: корм для современной собаки должен содержать молибден!

– А ты говорила – марципан…

– Не цепляйся к словам! Молибден или марципан – какая разница! – Лола откашлялась и проговорила с пафосом, как будто находилась на сцене:

– У современных собак из-за плохой экологии развивается дефицит молибдена, и это приводит к серьезным заболеваниям вего… вега… вегетативной системы и даже – представляешь себе! – к утрате волосяного покрова! Пу И облысеет – а тебе и дела нет!

– Ну, пока не похоже, чтобы он лысел… – примирительно проговорил Маркиз, почесывая за ухом песика, который явился поприветствовать Маркиза, но тапочки не вернул.

– Когда это произойдет – будет поздно! Гораздо легче предотвратить болезнь, чем вылечить!

– Короче, чего ты от меня хочешь? – Леня понял, что от Лолки сегодня не отвертеться.

– Ты должен съездить в магазин, где продается корм, содержащий этот самый молибден! Это единственный магазин в городе, находится он в переулке Десятого Февраля…

– Что? – переспросил Леня. – Нет такого переулка!

– Да что ты такое говоришь? – Лола снова раскрыла глянцевый журнал. – Вечно ты споришь! Вот же, тут написано черным по желтому – переулок Девятого Января…

– А ты что сказала? – машинально проворчал Леня. – Ты сказала – Десятого…

– Опять ты цепляешься к словам! Какая разница – девятое или десятое…

– Постой! – насторожился Леня. – Как ты сказала? Переулок Девятого Января?

– Ну да!

– А где этот переулок расположен?

– Да где-то на Петроградской стороне…

– Вот оно что! – воскликнул Леня. – Вот в чем дело! Он звонил из этого самого переулка!

– Кто?

– Вербицкий… не сбивай меня с мысли! У тебя есть крупномасштабная карта города?

– Леня, какой ты дикий и отсталый! Ты же не в каменном веке живешь! Любая карта есть в Интернете!

– Да, действительно… – Леня включил компьютер, в то же время рассуждая вслух: – Вербицкий звонил своей секретарше, но не сказал ей ничего стоящего, только спросил, когда у нее день рождения. Притом что он это прекрасно знал…

– А что, у них был роман? – тут же оживилась Лола. – Так может, это она его прикончила – из ревности? Или жена, тоже из ревности? Убили и закопали, а ты будешь его годами искать… ты же знаешь, что для убийства бывают только три причины, и ревность – одна из них…

– Да не было никакого романа! – рассердился Маркиз. – И вообще он не женат! Какой-то неуловимый мужчина, никто про него ничего толком не знает! Секретарша сказала, что он звонил с Петроградской стороны и спрашивал, когда у нее день рождения. Она ему сказала, что девятого января…

– А какого года? – тут же поинтересовалась Лола.

– Да не знаю я! – рассердился Леня. – Ну на вид ей лет сорок… ну, плюс-минус два года…

– Ах вот как… – многозначительно протянула Лола, но Маркиз не обратил ни малейшего внимания на ее тон.

На экране компьютера появилась крупномасштабная карта Петербурга. Маркиз выделил на ней Петроградскую сторону и радостно воскликнул:

– Вот он, переулок Девятого Января! Расположен между улицей Подрезова и Бармалеевой! И отсюда совсем близко до Петропавловской крепости!

– Бармалеева улица? – удивленно переспросила Лола. – Она что, названа в честь разбойника Бармалея?

– Да нет, Лолка, наоборот, Корней Чуковский назвал своего разбойника Бармалеем, когда увидел название этой улицы. А Бармалеева улица там была задолго до того. Там и не такие названия есть – Полозова, Подрезова, Подковырова…

– По-моему, ты меня разыгрываешь! – Лола покачала головой. – И вообще, что это тебя так заинтересовали улицы Петроградской стороны? Ты что, хочешь переквалифицироваться в экскурсоводы? Что, наши дела настолько плохи?

– Лолка, дело в том, что Олег Вербицкий, которого нам нужно найти, в последний день, когда выходил на связь, звонил своей секретарше Виктории Андреевне с Петроградской стороны, она это поняла по выстрелу пушки. Ну, знаешь, той самой, которая стреляет каждый день в полдень. И он спросил, когда у нее день рождения. А день рождения у нее как раз девятого января. И Вербицкий это точно знал, потому что всегда поздравлял ее.

– Ты это уже говорил… – пробормотала Лола, и тут глаза ее буквально вылезли из орбит.

Но Леня смотрел в это время на карту, так что ничего не заметил и продолжал:

– Выходит, он специально задал этот вопрос, чтобы оставить зашифрованное сообщение. А именно, сообщить, где он находится… Что такое, что ты так вылупилась?

Лола попыталась что-то сказать, но не смогла, только открыла широко рот. Зато глаза вернулись на прежнее место.

– Ну вот, – с досадой бросил Леня, – теперь другая беда. Закрой рот, ворона влетит!

Его грубость можно было объяснить только крайним возбуждением. В самом деле, он наконец-то напал на какой-то след, а эта тетеха Лолка вздумала тут выпендриваться! К его чести, Маркиз сумел обуздать едва не сорвавшееся с языка неприличное слово, взял себя в руки и спросил как можно ласковее:

– Лола, что случилось? Тебе плохо?

Лола захлопнула рот и с трудом сглотнула.

– Ну вот! – обрадовался Леня. – Теперь к делу!

– Что? – выдохнула Лола. – Что ты сказал?

– Я сказал: дел много, некогда с тобой возиться! – рявкнул потерявший терпение Маркиз.

– Нет, до этого, как ты ее назвал?

– Ну… Виктория Андреевна… а что? – тут Леня все понял и втянул голову в плечи, потому что сообразил, что сейчас налетит на него небольшой такой тайфунчик с женским именем Лола.

Лола не торопилась. Куда спешить, когда этот ужасный тип сидит перед ней с повинной головой, и она может сделать с ним все, что захочет. Нет, Лола будет все делать медленно, как говорит ее черноморская тетя Каля, – с чувством, с толком, с расстановкой.

Лола сложила руки на груди, как Наполеон перед битвой и отошла в сторону. Не потому, что боялась Леньки, этого растленного типа, а потому что ей хотелось поглядеть на него издали. Вид у Леньки был побитый, так что Лола от души насладилась этим зрелищем.

– Значит, вот как, – начала она, – значит, эта самая баба заморочила тебе голову насчет несуществующего камня, так? Отвечай, когда тебя спрашивают!

– Ну, так… – буркнул Леня, отвернувшись.

– Никакая она не актриса, а обыкновенная женщина, так?

– Так… – едва слышно сказал Леня.

– В глаза мне смотри! – рявкнула Лола. – Значит, тебя обманула, обвела вокруг пальца, объехала на кривой козе не аферистка, не ловкая мошенница, а самая обыкновенная секретарша, какие на ярмарке вакансий идут по рублю пучок?

Эта зараза Лолка всегда умела ударить по самому больному. Леня и сам удивлялся, как это он мог поверить Виктории Андреевне. Но решил оставить этот вопрос на потом, а сейчас заняться делом. Но вот не дают ему работать!

– Хватит! – сказал он, вставая. – Я принял решение взять это дело в работу, со всем остальным разберусь потом. Так что обсуждение моего поведения мы прекращаем. Не хочешь мне помогать – не надо, сам справлюсь. Тебе скучно? Ну, займись чем-нибудь, с собачкой погуляй или вот суп свари. Все польза будет…

И быстро ушел в свою комнату, так что Лола не успела ничего ответить. Точнее, в первый момент она просто онемела от возмущения. Ей скучно? Она мается от безделья? Как вам это нравится! Да как смеет этот доверчивый растяпа и дуралей разговаривать с ней таким тоном! Как будто Лола – это не Лола, а толстая неопрятная жена, надоевшая ему до чертиков своим видом и пилежом!

«Ну ладно, Ленечка, – сказала Лола, когда дверь за ее компаньоном захлопнулась, – ладно же. Вспомню я тебе еще эти слова. Вот сама займусь Генкиным делом, выполню все отлично, а потом подумаю – может, мне вообще отделиться и работать самостоятельно? Надоело слушать твои бесконечные поучения – я считаю, я решил, делай все, как я сказал… Поглядим еще, кто лучше работает!»

– Мурм! – послышалось снизу, и Лолу коснулись мягкой лапой. Это кот Аскольд давал понять, что он все слышал и не одобряет. Лола предпочла не уточнять, что конкретно.

Аскольд смотрел укоризненно – дескать, ребята, давайте жить дружно!

– Ах, Аскольдик, – сказала Лола, с трудом взяв кота на руки, поскольку за последнее время он прилично прибавил в весе, – жизнь ужасно несправедлива!

Аскольд вежливо сделал попытку высвободиться, стало быть не соглашался с Лолой в этом сложном вопросе. Однако Лоле передались некоторые кошачьи флюиды, и она решила сменить тактику. Раз Ленька представляет ее недалекой домохозяйкой – она такой и будет. Чтобы он ничего не заподозрил. А то еще вмешается в ее дело, напортит все…

Плотно закрыв дверь своей комнаты, Леня набрал номер приятеля по кличке Ухо.

Никто, и даже сам Ухо, не помнил, откуда взялась эта кличка, но она прилепилась к нему намертво.

Ухо был человек по-своему уникальный. Он потрясающе разбирался в любых машинах, мотоциклах, скутерах, квадроциклах, моторных снегоходах и прочих механических средствах передвижения.

Он мог за считаные минуты определить неисправность любого моторизованного транспортного средства и так же быстро эту неисправность устранить.

Кроме того, он мог достать любой автомобиль: от коляски до представительского лимузина, от самого захудалого «Запорожца» до роскошного «Феррари» последней модели.

И Леня обращался к нему, когда ему нужно было какое-то транспортное средство.

Один раз Ухо достал для Маркиза бронированный инкассаторский автомобиль, в другой раз – лимузин с дипломатическими номерами Буркина-Фасо. Вопрос был только в том, что он не знал о существовании такой страны и чуть не перепутал ее с республикой Кот д’Ивуар.

Правда, один раз он перепутал Ленин заказ, и, когда тот попросил стильный дорогой автомобиль, чтобы поехать на светский прием, Ухо вместо этого пригнал ему бронированную машину-амфибию… надо сказать, в тот раз Леня произвел фурор!

Где уж Ухо доставал эти автомобили – неизвестно, скорее всего просто угонял, Леня старался об этом не думать. Тем более что после завершения операции транспортное средство, как правило, возвращалось к своему законному хозяину.

Ухо ответил не сразу – скорее всего, он находился в своей мастерской, а там было очень шумно.

Однако он все же ответил и сразу узнал Леню.

– Привет, Маркиз! – прокричал он, перекрывая шум какого-то мотора. – Тебе не нужен коллекционный «Кадиллак» шестьдесят восьмого года? В отличном состоянии!

– Зачем? – удивленно переспросил Маркиз.

– Ну, мало ли зачем! Ты на него только одним глазом взгляни – влюбишься с первого взгляда! Прикинь – он буквально такой, как у Элвиса! Да еще и розовый!

– Розовый? Ну, это скорее для Лолки, у нее просто патологическая страсть к розовым машинам… а я тебе вообще по другому поводу звоню. Помнишь, у тебя была девчонка знакомая, хакерша? Тощая такая, вся в черном…

– «Тойота-Тундра»? – уточнил Ухо, который всех своих клиентов запоминал по маркам машин.

– Во-во, «Тундра»! – подтвердил Леня. – Она мне пару раз очень помогала, так вот мне бы еще разок с ней переговорить. Есть для нее интересное дело.

– Ну, считай, тебе повезло – она как раз сейчас у меня, я ей профилактику делаю. То есть не ей, конечно, а ее «Тойоте». В общем, если ты прямо сейчас рванешь ко мне, ты ее застанешь.

– Еду, – коротко ответил Маркиз.

– Что значит «еду»? – осведомилась Лола, которая как раз заглянула в Ленину комнату и услышала последнюю фразу. – Куда это ты собрался? Кажется, я тебе уже говорила, что у Пу И кончился корм! Ребенок умирает с голоду, а тебе и горя мало!..

Пу И заглянул в комнату, чтобы выяснить, чем так увлечены хозяева. Он отнюдь не выглядел умирающим.

– Нет, еще не говорила, – миролюбиво ответил Маркиз, он не любил долго находиться в состоянии ссоры. – Я непременно заеду за кормом для Пу И на обратном пути, а сейчас у меня встреча со специалистом по компьютерам, и мне нужно поспешить. Иначе я ее не застану…

– Ее?! – воскликнула Лола возмущенно. – Значит, этот так называемый специалист по компьютерам – женщина? Я так и знала! Как всегда, ты прикрываешь деловыми потребностями свои шашни! Горбатого могила исправит! Хотя, я думаю, в твоем случае эта поговорка не действует, тебя и могила не исправит!

– Ладно-ладно, не кипятись, буду часа через два, – сказал Леня и быстренько ретировался, не заметив, что Лола произносит свои реплики машинально, не вкладывая душу. А ведь она всегда утверждала, что нет плохих ролей, есть плохие актеры. В другое время Маркиза бы это насторожило, но сейчас он был слишком занят.

Едва дверь закрылась за Леней, Лола озабоченно заметалась по квартире. Она хотела воспользоваться отсутствием своего компаньона и нанести первый визит в страховую компанию «Эгида», которая обманула Гену Субботина, – так сказать, провести разведку боем.

Пу И носился следом, путался у Лолы под ногами и заглядывал ей в глаза: он почувствовал, что его хозяйка задумала что-то увлекательное, и надеялся, что она возьмет его с собой.

– Нет, Пу И, и не проси! – строго проговорила Лола. – Я не могу тебя взять, ты слишком хорошо запоминаешься, а загримировать тебя, к примеру, под ротвейлера невозможно.

Пу И обиженно вздохнул и ушел на кухню. Кот давно уже сидел на шкафу, чтобы не попадаться Лоле под ноги, когда она собирается. Так еще и лапу могут отдавить и сами же потом наорут.

А Лола перебрала несколько сценических образов и наконец остановилась на одном, который показался ей наиболее эффектным и убедительным…

Через полтора часа в офис страховой компании «Эгида» влетела подвижная загорелая женщина лет пятидесяти, в коротких брюках-капри невыносимого оранжевого цвета и в лиловой джинсовой куртке, обильно расшитой стразами. Голову посетительницы венчала кокетливая повязка с искусственной розой на боку, половину лица закрывали темные очки. На плече у нее висела большая кожаная сумка, в руках была еще одна, поменьше.