О чем молчит косметолог. Истории женщин, мечтающих о любви бесплатное чтение

Борьба за счастье

Анна прогуливалась по городскому парку, любуясь голубизной неба, медленно плывущими белоснежными облаками, сочной зеленью листвы тополей, крупными яркими цветами петуний, как ковром, покрывающими клумбы. Жизнь ей казалась прекрасной! На душе было легко, хотелось летать. Ощущение внутренней свободы пьянило ее. Свободы от сомнений, страхов, тревог, чьих-то мнений и наставлений. Она молодая женщина, успешный косметолог, любящая и любимая жена, мама двоих детей. Она только что вернулась из деловой поездки, где на конгрессе по эстетической медицине успешно выступила с докладом. На конгрессе Анне удалось продвинуть свое видение косметологии будущего. Может, звучит немного пафосно, но Анна так себя чувствовала в тот момент. Этому были основания. Оргкомитет конгресса поддержал концепцию Анны и обратился к ней с предложением о проведении авторского курса лекций и практических занятий. Анна и мечтать не смела об этом. Столько раз ей отказывали, критиковали ее идеи, говорили, что это банально. Хотя все, что ей хотелось, – это просто преобразовать косметологию из «машины по штамповке шаблонных красавиц» в искусство, раскрывающее не столько телесную красоту женщины, сколько духовную, искусство, которое помогает каждой женщине подчеркнуть уникальность и неповторимость своей личности, а не соответствовать модным тенденциям.

Анна пребывала в легкой эйфории. Ей думалось: как люди не могут видеть всей этой красоты городского парка? Почему они идут с угрюмыми лицами, почему не радуются? Анне хотелось поделиться своим счастьем со всеми. Она даже немного сдерживала себя, чтобы не подойти к прохожим и не заговорить с ними. Но душа ее ликовала.

Проходя мимо озера, ее внимание обратили на себя трехлетний мальчуган и его бабушка. Они кормили уток. Мальчик старался бросить подальше кусочек хлеба и так искренне радовался, когда какая-нибудь утка съедала его, опередив своих сородичей. Бабушка при этом, смеясь, комментировала поведение уток: «О, какие резвые! Все есть хотят! Смотри, как дерутся за твой кусочек хлеба!» «Да, успокойтесь, всем хватит! Не топите друг друга!» – смеясь, пыталась угомонить уток бабушка.

Картина дерущихся уток натолкнула Анну на мысль о том, что вот и мы, люди, все что-то суетимся, порой деремся ради куска хлеба, думая, что в нем сокрыто наше счастье. Получив его, не успокаиваемся, все нам мало, мало, мало… И никак не можем понять, что счастье в нас самих и не определяется только этим куском хлеба. Как часто мы слышим, что счастье в нас самих, но никак не хотим признать этого. Мы все ждем, что кто-то придет и сделает нас счастливыми. Причем сделает так, как именно нам надо, а нам останется только радоваться. Анна на примере собственного жизненного опыта понимала, что это все самообман. Никто не придет и не спасет тебя от твоей жизни. И, чем раньше ты сам это поймешь, тем лучше.

Смотря на уток, жадно хватающих кусочки хлеба, Анна представила картину одного мероприятия в салоне красоты. На дворе стояли девяностые. Вечерника была посвящена дню рождения салона. Приглашены были постоянные клиентки: женщины обеспеченные, статусные. Они щеголяли в изысканных нарядах, дорогих украшениях, вели светские беседы, попивая великолепное шампанское. Прохаживались спокойно, вальяжно. Мило улыбались друг другу, демонстрируя себя со всех сторон. Складывалось впечатление, что основная цель их общения была не собственно общение, а жадное отслеживание на лицах окружающих впечатлений, которые они производят. Взгляды были оценивающие, осуждающие или завистливые. При этом они вели себя весьма надменно, особенно по отношению к персоналу, старались поддерживать беседы на высокие (как им казалось) эстетические темы о новинках в производстве кремов, о модных трендах в одежде, прическах. С их накачанных губ важно слетали фразы: «Мне нужна эстетика! Я не могу без эстетики! Все должно быть эстетично! Как можно ходить с такой кожей, волосами! Вспомните Чехова, он говорил, что мы должны быть красивыми!» Анна не разделяла подобный взгляд на эстетику, она видела, что, упомянув фамилию известного классика, они даже и не подозревали, на что именно Антон Павлович обращал внимание, они не знакомы были и с его творчеством. Все они, гостьи сегодняшнего вечера, чувствовали себя богинями, до которых простым смертным (имею в виду женщинам, не посещавшим салоны красоты) просто не дотянуться. Все они звезды и созданы, чтобы ими любовались. В салоне царила атмосфера напыщенности, лицемерия, лживости, надменности. Но вдруг все изменилось. В зал вошла администратор с подарками для клиенток и поставила пакетики с дорогими кремами и масками для лица на специально подготовленный для этого стол. Красавицы просто ринулись к этому столу, сбивая друг друга. Анна была в сильном удивлении. Как?! Как только что грациозно плавающие лебеди превратились в стайку дерущихся за свое «счастье» уток. Где их вальяжность, улыбчивость, эстетичность, в конце концов, о которой они так долго говорили? Каждая из этих дам спокойно могла приобрести всю линейку этих кремов. Как же точно их поведение характеризуют слова этой бабушки из городского парка, адресованные уткам: «О, какие резвые! Все есть хотят! Смотри, как дерутся за твой кусочек хлеба! Да успокойтесь, всем хватит! Не топите друг друга!»

Воспоминания увлекли Анну, и в памяти всплыли времена после окончания медицинского университета. Анна присела на скамейку, закрыла глаза и погрузилась в свое прошлое.

Так и мы с вами, дорогой читатель, вместе с Анной отправимся в увлекательный мир ее воспоминаний, мир переживаний, волнений, взлетов и падений – не только самой Анны, главной нашей героини, но и тех успешных женщин, которые обращались к ней за косметологической помощью, желая, пройдя через чудодейственные процедуры, стать красавицами, выглядеть на миллион и в целом обрести свое счастье, искренне веря, что именно привлекательная внешность, моложавость помогут им в этом. Но как же они ошибались?! Однако не будем забегать вперед. Дорогой читатель сам увидит, насколько их ожидания оправдались.

Решение стать косметологом

Итак, начинала Анна свою врачебную деятельность участковым терапевтом. Это были трудные девяностые годы: зарплату не выплачивали, цены высоченные. А хотелось и красивую модную одежду, и вкусную еду, и много чего еще. Но самое главное – в медицине был кризис. Научные медицинские конференции практически не проводились, не было финансирования. И, как пир во время чумы, заявляли о себе разные «круглые столы», организованные фирмами – производителями лекарств. На этих мероприятиях врачи, кандидаты и доктора наук за определенный гонорар читали доклады. Хоть какое-то было подобие профессионального медицинского общения. При этом фирмы не скупились, все организовывали в дорогих конференц-залах с богатыми фуршетами. Плюс гонорары за доклад были намного больше зарплат. Конечно, не просто так. Врачи продвигали медицинские препараты в своих докладах, не подозревая, что, по сути, и имя свое продавали, и врачебную честь. Но это сейчас, спустя тридцать лет, думаешь: как могли врачи так поступать? Но тогда врачам тоже хотелось есть и пить. Были семьи, которые нужно одевать и кормить. Анна и решила тогда окончить курсы косметологов, в медицинские представители от этих богатых фирм ей идти не хотелось. Как-то уж совсем противно. Одни продажи, где врачевание? А тут хоть как-то врачом остаешься и прокормить себя и семью можешь. Мужа-то у Анны сократили, его проекты по самолетостроению никому были не интересны. Тут еще и ее соседка по дому, Татьяна, работала косметиком в одном салоне красоты и хвасталась высокой заработной платой, влиятельными клиентами (которые помогли ей взять кредит на машину): «Да, что ты там пыхтишь на своем участке? С твоей внешностью и образованием можешь хорошо зарабатывать в нашем салоне красоты. Ты же врач. Это я медицинская сестра. Тебе можно обучиться делать уколы. Слышала про такие? Это сейчас так модно. Поставишь укол – и морщин как не бывало! И несколько тысяч в карман за десять минут». В итоге Анна стала косметологом. Точнее, окончила интернатуру по дерматовенерологии и прошла курс медицинской косметологии. Тогда еще и специальности косметолога не было.

Поначалу работать в салоне красоты было непривычно: ты вроде врач и не врач. Больных-то нет, есть только клиентки, недовольные своей внешностью. Конечно, ее мучила совесть, что она не в настоящей медицине, что ринулась за деньгами. Но она себя утешала, что косметология сегодня часть медицины и специальность «косметолог» станет со временем врачебной (что случится в 2009 году). Особенно она это чувствовала, когда выступала со своими докладами на конференциях у врачей других специальностей, например, гинекологов. Они вместе разбирали проблемы старения. Врачи-косметологи выделялись своей дорогой одеждой, прическами, макияжем, вызывая порой зависть и агрессивное к себе отношение других врачей. Кто-то начинал заискивать в надежде сблизиться и со скидкой сделать себе процедуру. Женщины везде женщины, и в белых халатах тоже. Стремление ухаживать за собой, своей внешностью у них в крови.

Что касается женщин, приходящих к ней на прием, Анна не воспринимала их как клиенток, заказчиц услуг, а видела в них «успешных в социальном плане», но глубоко несчастных, страдающих женщин. Она не преувеличивала! Ведь слово «пациент» означает «страдающий» – значит, они и есть ее пациентки и им нужна помощь. Предметом же их страданий была не болезнь, а их внешность, которой они придавали огромное значение. Внешность для них – это все: и успех, и любовь, и счастье, и жизнь. А потому их особенно пугала старость. Но об этом чуть позже. Анна еще и не подозревала, сколько нового для себя откроет, работая косметологом, свидетелем скольких судеб станет, выслушивая монологи своих пациенток, какой женский внутренний мир распахнется перед ней с его радостями и печалями, интересами, мотивами, ценностями, а также интригами, кознями, ревностью, обидами.

Решение стать косметологом было продиктовано не только разговором с Татьяной и тяжелым материальным положением. Все это вместе послужило последней каплей в принятии решения. Жизнь как бы сама направила Анну в косметологию. Тем более что ей всегда нравился мир женской красоты. Салоны красоты, сегодня косметологические центры, клиники – все это места раскрытия женской красоты, ее потенциала.

Впервые Анна узнала, что есть такие специалисты, косметологи, будучи подростком тринадцати лет. Мама привела ее прокалывать уши. Мама у Анны была строгих правил и в детстве не соглашалась на прокол ушей, считая это вульгарным, но со временем смягчилась. Жила семья Анны в небольшом городке, где, как и везде, был Дом быта, в котором наряду с прачечной, химчисткой, ателье по пошиву и ремонту одежды была и единственная в городе парикмахерская. При ней в небольшой комнатке ютился косметолог. Это была женщина пятидесяти лет, стройная блондинка, весьма привлекательная, с добрыми голубыми глазами. Звали ее Ниной Ивановной. Она просто очаровала собой Анну. В кабинете все было просто и даже убого по современным меркам, но чисто, как в операционной. Нина Ивановна посмотрела на Анну и первое, что спросила: «Как учишься? Кем хочешь стать?» Стандартные вопросы. Девочка с гордостью отвечала: «Я отличница. Хочу стать врачом, как папа. Он невропатолог». Нина Ивановна улыбнулась и продолжила: «Зачем тебе ночные дежурства, умирающие больные? Становись лучше косметологом. У тебя внешность подходящая, кожа чистая, черты лица правильные». Анна была приятно удивлена. Ей очень льстили комплименты Нины Ивановны. Потом, в будущем, став косметологом, Анна помнила свое радостное состояние от похвалы ее внешности косметологом и сама старалась своим пациенткам показать достоинства их внешности. Мама же Анне часто указывала на ее недостатки: «Не морщи лоб, морщины залягут. Не заплетай две косички. Волосы тонкие, косички тонкие». Да, врезались же эти мамины комментарии Анне в память на всю жизнь. Избавилась от этих комплексов она только уже будучи взрослой. И об этом Анна помнила, стараясь своих дочерей не критиковать и не оценивать их внешность. А тогда слова Нины Ивановны были для Анны исцеляющим бальзамом, повышающим ее самомнение. И мысль стать косметологом где-то, видно, закралась, так же, как и представление о кабинете косметолога и самом косметологе, как об островке красоты и счастья среди моря забот, хлопот, суеты всех мастеров этого Дома быта.

Надо же, как все сегодня изменилось. Как здорово, что отдельные косметологические кабинеты преобразились в современные оснащенные клиники эстетической медицины. Хотя часть кабинетов сегодня продолжают работать при Домах быта, но это как отголоски прошлого. Своего рода напоминание о былом.

Анне вспомнился свой первый салон – центр красоты и здоровья со звучным названием «Империя красоты». Он располагался в центре города, в живописном месте на берегу реки. Это было старинное двухэтажное здание с огромными окнами в стиле классицизма. Первый этаж был отдан под фитнес, второй этаж занимали косметологи, визажисты, парикмахеры, маникюрные и педикюрные мастера. Внутри отделка центра была исполнена в светлых тонах, люстры сверканием хрусталя просто завораживали, было много зеркал, двери в кабинеты выполнены из матового стекла. В холле стояли большие аквариумы с яркими крупными рыбами и причудливыми водорослями, овивавшими подводные старинные замки. Напротив стойки администратора размещался бар с широким выбором разных напитков, смузи. Анна, когда первый раз пришла сюда, почувствовала даже легкое головокружение от этого великолепия. У нее был свой отдельный кабинет: очень просторный, с зеркалом во всю стену и окном с видом на реку. Косметологическая мебель была в белом цвете. В кабинете просто хотелось находиться: уютно, светло, просторно и чисто. График работы – два через два. Таким образом, половину своей жизни Анна проводила в этом чудесном кабинете. Конечно, для персонала были и раздевалка, и кухня. Все было продумано и удобно. Анна приходила на работу с удовольствием, даже если и оставалось время, свободное от клиентов, ей нравилось просто сидеть в кабинете и что-то читать, писать. Кстати, именно в этом кабинете Анна и написала свою кандидатскую диссертацию. Она на четверть ставки работала ассистентом кафедры дерматовенерологии и косметологии Медицинского университета. Кафедра располагалась на базе факультетских клиник университета. Это было здание старинной застройки начала двадцатого века. К сожалению, ассистентская и аудитории для студентов располагались в подвале здания в комнатах с маленькими окошечками, в которые можно было увидеть только обувь проходящих мимо людей. Стены были выкрашены масляной краской, потолки выбелены, но все равно было мрачно и чувствовался тяжелый запах гнили, грибка. Утром Анна занималась со студентами, после обеда же погружалась в роскошный мир салона красоты.

Поистине мир салона красоты завораживает и привязывает к себе. Даже если и не думал делать какую-либо процедуру, то сделаешь ее непременно под влиянием атмосферы салона. При этом возникает желание похорошеть не только внешне, но и внутренне. Как бы стать красивой душой. Чтобы ни помыслы дурные, ни обиды, ни гнев не оскверняли это место красоты.

Однако есть у медали и оборотная сторона – это коллектив. С виду все доброжелательные, приветливые, но не стоит обольщаться. Все здесь конкуренты. Зарплата каждого зависит от того, сколько он сдаст в конце месяца выручки. Не было клиентов, не было процедур – не будет и зарплаты. Поэтому все сотрудники хотят расположить к себе администраторов, которые ведут запись, чтобы топовых клиентов именно им записывали. И схем такого расположения администраторов много. Кто-то бесплатно администратору услугу оказывает, кто-то процент отдает. Подобная ситуация выживания добавила новых переживаний Анне. В ней всегда будут бороться внутри врач, который должен помогать и не брать денег (так ее учили в университете, так ей говорит ее совесть) и бизнес-леди, которая понимает, что, если она не будет брать денег, то ей не на что будет жить. В общем, все пытаются выжить.

Появление Анны в салоне сначала не вызывало ни у кого каких-либо переживаний. Они не видели в ней серьезного конкурента. Анна к тому же была уже седьмая в штате косметологов. Однако позже ситуация изменится, особенно когда Анна станет кандидатом наук и ей предложат должность главного врача. А пока к ней относились с легким раздражением и даже немного с жалостью: «мол куда ты пришла, девочка, не выдержишь и сбежишь». Некоторые сотрудники вообще не замечали ее, даже не здоровались. Бывало, Анна чувствовала сильную досаду, что нет записи, хотя клиенты звонят, но их записывают другим косметологам, ссылаясь на то, что это их клиенты. Потом, через много лет, ей сказали, что была команда от хозяйки сначала заполнять время «старых» косметологов, а потом новеньких. Но тогда Анна сильно расстраивалась, думала, что плохой специалист. Конечно, это все были самоедство, самокритика и, как следствие, обиды. Ведь что такое обида? Обида – это когда нас приняли и поняли не так, как мы бы хотели. То есть Анна хотела, чтобы ей записывали, ей улыбались, но не получала этого. Что делать? Плакать в подушку (было и такое). Но Анна не сдавалась. Она твердо решила, что несмотря ни на что у нее будет полная запись. Важно набраться терпения и действовать, а не травить себя обидами. Тем более что никто не хочет нас обижать, это мы сами обижаемся. Так же проще: обижайся, плачь, обвиняй всех и ничего не делай. Анна вспоминала слова отца, когда они вдвоем ходили за грибами в лес и она капризничала, что не может найти грибов: «Аннушка, помни, что никто тебе ничего не должен. И мир тебе ничего не должен. Лес не должен тебе показывать грибы. Делай свое дело и будь от этого счастлива. Просто собирай грибы, а не соревнуйся со мной. Посмотри на птичек, например. Они не обижаются, если кто-то разрушит их гнездо, а делают новое. Птички не психуют, что не могут найти корма, а продолжают искать. Дерево не плачет и не кричит, что его ветки спилили. Смотришь, а через время уже видны новые ростки. Или посмотри на траву, которая пробивается к свету через трещины в асфальте. Так и ты пробивайся к свету. Будет все: и слезы, и боль, и кровь. А ты двигайся дальше. Научись переживать трудности. Сразу сильной себя будешь чувствовать, доченька моя. А будешь убегать от трудностей, так вся жизнь тебе опротивеет. Иди и собирай грибы». Всегда Анне помогали слова отца.

Первый клиент

Как ножом по сердцу, вспомнился Анне и ее первый клиент. Это была вовсе не женщина, это был мужчина, но с большими отклонениями. Анне даже в кошмарном сне не могло такое присниться.

Анна пришла на работу пораньше (она всегда раньше приходила, чтобы спокойно подготовиться к рабочему дню). Встретила ее администратор Люся с улыбкой. Люся – девушка двадцати лет, блондинка, невысокого роста, с голубыми глазами, такая миниатюрная. Она все мечтала встретить за администраторской стойкой своего принца. Так и говорила: «Однажды он придет, увидит меня и заберет отсюда!» Но пока никто не забирал, максимум предлагали в сауну съездить. Так вот Люся радостно сообщила: «Аня, поздравляю! Я записала тебе первого клиента. Он мужчина!!! Голос такой приятный. Это хорошо очень. Может, он стриптизер». При этом Люся закатила глаза и взволнованно описала свои представления: «Придет такой стройный накачанный брюнет с голубыми, даже стальными, глазами! А?! Круто? Стриптизеры, они парни небедные и такие умелые!» Люся рассмеялась. Давай, Анна, не упускай свой шанс. Потом меня еще благодарить будешь! И еще. Первый клиент – «мужик, это к деньгам!» Анна удивилась: «Что же тут хорошего? И за что благодарить? А деньги не от этого зависят!» Люся не унималась: «Ничего не понимаешь, эх». Анна уточнила: «На консультацию записала или на процедуру?» Люся: «На процедуру, конечно. Он попросил депиляцию волос на ногах ему сделать». Анна сильно удивилась, в ее представлении процедура депиляции ассоциировалась с женским полом. Люся продолжила с ехидной улыбкой: «Он же еще и разденется перед тобой». И опять хихикнула. Анне стало так противно и неприятно. Она врач, окончила медицинский университет с отличием, мечтала ли об этом, об удалении волос с мужских ног? Расстроилась она сильно. Но ничего не поделаешь. Раньше косметологи все делали, позже уже Анна отказалась делать процедуры депиляции, отдав их косметикам.

Анна прошла в свой кабинет. Приготовила все необходимое: разогрела воск, застелила кушетку одноразовой простыней, нарезала полоски. В назначенное время Люся открыла дверь ее кабинета и завела этого «горе-стриптизера». На лице Люси видно было разочарование. Ожидания ее не оправдались. В дверях стоял молодой человек, лет двадцати пяти, немного смущающийся, невысокого роста, сутулый, брюнет, с реденькими сальными волосами и карими глазами. Он спросил: «Вы врач?» Анна: «Да, Анна Сергеевна, здравствуйте. Какие у вас пожелания?» Он, немного волнуясь: «Что вы врач, это хорошо. Я осложнений боюсь. Мне нужно удалить все волоски на ногах. Я хочу, чтобы они были гладкие, как у женщины. Вот у вас же нет волосков на ногах». Он пристально посмотрел на ноги Анны. На ней был белый плотный халат и капроновые колготки телесного цвета. Анна смутилась. Он продолжил уже более уверенно: «Вы знаете, я хочу стать женщиной. Во мне живет женщина. В моем мужском теле поселилась женщина. Я уже устал брить волосы. Вот пришел к вам. Скажите, а вы убираете волосы из области бикини?» Анна и так стояла, как оглушенная, после этих слов, думала, совсем свалится. Анна жестко ответила: «Нет, не делаю!» Он, несколько разочарованно: «Жаль… А то…». Клиент снял брюки и улегся на кушетку. Анна стояла около кушетки как вкопанная, вид мужских волосатых ног сильно ее удручал. Молодой человек как ни в чем не бывало положил руки под голову, вытянулся на кушетке в ожидании процедуры. Анна стала наносить воск, приклеивать полоски и отдирать их. Ей было плохо, чуть не стошнило. Для себя она решила, что пусть увольняют, но больше она не возьмется за такие процедуры. Вспомнила она еще одного мастера по депиляции, Аделину, которая их и обучала этой процедуре. Она с удовольствием делала мужскую депиляцию, в том числе и зоны бикини, где выполняла рисунки, например, знак автомобиля («Мерседес», «Ауди» и т. д.). Еще смеялась, что мужики так смущаются, когда у них появляется возбуждение во время процедуры, некоторые даже просят помочь им удовлетворить это возбуждение за деньги. От этих мыслей Анне еще хуже стало, противно. И в этот момент клиент вкрадчивым голоском спросил: «А на вас какое сейчас белье?» Анна вспыхнула и гневно ответила: «Это вас не касается. Если вы не прекратите, я вызову охранника!» Клиент осекся: «Вы извините!» Анна быстро доделала процедуру и вышла из кабинета. Она отметила у администратора объем работы и вышла на балкон просто в ярости. В их центре балкон с видом на реку служил местом отдыха персонала, где стояли кресла и круглый столик. Мысли путались: «Что я наделала? Зачем мне эти салоны красоты? Я же врач? Как это все отвратительно и мерзко!» Слезы текли у нее по щекам. Анна смотрела на медленное течение реки. Прохлада утреннего воздуха, вид величественной реки с ее спокойным течением понемногу стали успокаивать Анну. Минут через десять на балкон прибежала Люся с вытаращенными глазами: «Аня, ты чего? Все нормально. Он довольный ушел. Ты чего плачешь?» Анна уже не могла сдерживаться и разрыдалась. Люся успокаивала ее, говорила, что больше не будет ей записывать на депиляцию вообще. И тоже расплакалась. «Аня, милая, не расстраивайся. Это все пустяки. Он заплатил и ушел. Что ты себе напридумывала?» – сквозь слезы тараторила Люся. «Я себя чувствую какой-то проституткой!» – выпалила Анна.

«Да разве это проституция?! Ты что?! Или у вас?..» – удивленно спросила Люся. Анна так гневно посмотрела на нее после этих слов, что Люся опустила глаза вниз, шепотом виновато произнесла: «Извини. Прости, пожалуйста. Я не подумала». «Думай, что ты говоришь?! Дело же не в телесном контакте. Дело в намерениях этого человека. Пойми, Люся! Он шел с определенным тайным желанием. Процедура только повод! Мне от этого очень противно! Его слащавый взгляд до сих пор у меня вызывает отвращение. Наверное, я уволюсь!» – заключила Анна.

С тех пор Анна больше уже не делала процедур депиляции вообще. Может, Люся рассказала о ее реакции руководству, что очень вероятно. В салоне сплетничать все любят, а тут такая тонкая натура. Надо же! Позже сама Анна сказала хозяйке салона, Маргарите Валерьевне, что не для того училась в медицинском, чтобы делать эти процедуры, да и клиентки некоторые негативно реагируют, если косметолог и инъекции делает, и депиляции.

Маргарита Валерьевна владела салоном около трех лет. Это подарок мужа на день рождения. Жила Маргарита Валерьевна на широкую ногу. Это была женщина, располневшая после вторых родов, блондинка, небрежная в одежде. Почему-то всегда с грязными волосами, хотя в ее распоряжении были шесть высококлассных парикмахеров, у которых все расписано на несколько месяцев вперед. Лишний раз Анна убеждалась, что нельзя помочь человеку, если он сам не хочет.

Маргарита Валерьевна внимательно выслушала аргументы Анны и приняла решение пригласить именно мастера по депиляции. Сама она тоже с отвращением относилась к тому, что мужчины это делают. Но! Деньги умеют уговаривать, услуга мужской депиляции была очень востребованной, и платили за нее очень даже хорошо.

С того времени в салоне появился новый мастер по депиляции, Эльвира. Она занималась только депиляцией. И делала это с большим удовольствием! Вида она была маскулинного: широкие плечи, почти квадратное лицо с мощной нижней челюстью. А вот характера добродушного, веселого. Эльвира как-то четко вписалась в коллектив салона. Часто рассказывала на кухне смешные истории о своих клиентах. Например, многие мужчины просили сделать им узор в области лобка в виде знака их автомобиля. Эльвира смеялась, рассказывая это: «Теперь я знаю, кто на какой машине ездит!»

Нет клиентов. Что делать?

Конечно, с новыми клиентами была проблема. Пошел еще слух, что новенькая такая «неженка» – не хочет депиляцию делать. Надо же, королевишна!

Жалеть себя Анна не любила, ведь жалеть себя – значит, признавать слабой. Анна не хотела попадать в статус жертвы и вечно плакаться. Хотя такие косметологи в ее окружении были. Например, Елена. Ей было уже далеко за сорок, она разведена, одна растила дочь, которая стала выпивать. Каждый раз Елена на кухне плакала, что все плохо, или возмущалась, что нет клиентов, – в общем, сетовала на все и на всех. Елена и зависти не могла своей скрыть по отношению к успешным специалистам, объясняя их успех не усилиями, достижениями, а помощью руководства. «Я бы тоже и в ус не дула, если бы мне всех богатых записывали. Колола бы да колола и выручку большую сдавала», – причитала Елена на кухне. Она для Анны была своего рода учителем и показывала своим поведением, как не надо себя вести.

Анна сама приглашала знакомых. Так постепенно и формировалась ее клиентская база. Она придумала себе правило: все ее знакомые и даже незнакомые могут стать ее клиентами, ведь потребность быть красивой, привлекательной в крови практически у каждой женщины, девушки. В разных дружеских компаниях, на вечеринках, где она бывала с мужем, Анна ненавязчиво рассказывала о возможностях современной косметологии, об эффектах от процедур. Тем более что повод начать говорить о кремах и масках всегда давали сами женщины. Анна просто вовремя встраивалась в беседу. Как правило, вокруг нее собиралась вся женская половина гостей, они с интересом слушали ее. Тогда уколы красоты только появились, вызывая женское любопытство у одних и страх у других. В общем, тема косметологии не давала покоя прекрасной половине человечества. Подружки начинали ее расспрашивать, уточнять, кто-то интересовался, где Анна работает и какое у нее образование. То, что она врач, вызывало доверие. Анна сама первая не говорила, кто она и где работает, только если спрашивали. Она придерживалась и другого правила: не навязывай своих услуг. Анна сама не любила, когда ее принуждали к каким-то действиям, она старалась просто дать информацию о результатах, но и о возможных осложнениях, далее предоставить своим собеседницами самим принимать решение. Анна никого не уговаривала. Тем, наверное, и вызывала к себе интерес – своей недосказанностью.

Вспоминая сейчас свои выстраданные способы привлечения клиентов, Анна отметила, что ей сильно помогали ее наблюдательность и искренний интерес к женщинам, мешали только мысли, что она навязывается. По этому поводу ей однажды сказал ее муж: «Аня, не переживай. Ты же не уговариваешь их. Я слышал, как ты говоришь. Ты им просто рассказываешь. Это даже хорошо. Я считаю преступлением, когда люди знают что-то и молчат. Зачем? Пусть и другие знают об этом. Что в себе-то все носить. Что, от этого легче всем будет? И потом, люди сами принимают решение, к тебе приходить или нет». После такой поддержки Анна успокоилась.

Хорошими учителями для Анны были топовые косметологи их салона. Не стоит думать, что они делились с ней своими профессиональными секретами. Нет! Анна просто за ними наблюдала. От зорких глаз Анны, ее желания познать тайны их успеха не ускользала ни одна деталь действий Ольги и Карины. Но Анна не собиралась их копировать. Она задавала себе один вопрос: «Чем каждая из них берет своих клиентов?» Из разговоров с Ольгой и Кариной на кухне Анна поняла, что они особо-то и не знают косметологию. Знаний у нее больше. Несомненно, у них опыт. Но этого мало. Анна видела, как они общались со своими клиентками, пока шли по коридору до кабинета или до администратора. В умении общаться – был их секрет успеха. Так, Ольга была для своих клиенток закадычной подружкой, которая поддерживала, давала советы, просто выслушивала, а Карина выполняла роль строгой мамочки, которая все четко говорит и не терпит невыполнения. У каждой были свои клиентки.

Но Анна не хотела становиться ни подружкой, ни мамочкой для клиентов. Делать, как они, – значит предать себя, свой стиль общения. Да и не получится, как у них, потому что нужно тогда быть, как они. Анне этого не хотелось. Она спросила себя: «А я какой специалист? Какие мои фишки? Чем я выгодно отличаюсь от них?» Вопросы оказались сложными, ответов не было. Первое, что пришло ей на ум, – это фраза отца: «Хочешь быть интересной, делай то, что интересно тебе!» «А что мне интересно? Мне интересна наука, мне хочется доискиваться до причин состояний, анализировать, писать, читать лекции! Тогда при чем здесь косметология?! Как же все сложно и просто одновременно!» – Анна путалась в своих мыслях и желаниях, что сильно ее раздражало.

В итоге Анна погрузилась в написание кандидатской диссертации. Тему выбрала об акне. Старалась как можно больше читать, изучать, писать. Анна поняла, что никто ничего ей не должен. Своим козырем она считала свой ум и желание трудиться. Анна отстранилась от насмешливых взглядов, колкостей коллег, которые ее называли за глаза «заучкой», «ботаником», и погрузилась в работу. Она брала все сложные случаи акне. Многие косметологи не брали таких клиентов: мол, работы много, а денег мало. Анна же себя с пациентами чувствовала настоящим врачом, помогло ее дерматологическое образование. Результат не заставил себя долго ждать. Среди пациентов Анны появились дети влиятельных родителей, а также подружки хозяйки салона. Одна из них, Рита, так радовалась, что наконец-то ее сын без прыщей, что буквально при каждом своем приходе в салон всем рассказывала, какая Анна волшебница. Дошла эта информация и до Маргариты Валерьевны.

Однажды Анна зашла в кабинет директора, чтобы предложить свою программу процедур для лечения акне у подростков. Анна была категорически против проведения ручных чисток пациентам с признаками воспаления на лице, так как это чревато развитием более тяжелых форм акне или осложнений в виде пиодермии.

Директором салона была женщина тридцати пяти лет, стройная брюнетка с черными глазами, Ирина Владимировна. Женщина очень яркая, всегда со вкусом одетая, приветливая на первый взгляд. Но про таких говорят: «в глаза улыбается, а камень за пазухой держит». Образование у нее было высшее экономическое, от медицины она была далека. Анна и хотела ей изложить свои доводы и новую программу. В это время у Ирины Владимировны сидела Маргарита Валерьевна. Они пили кофе и обсуждали, кого из косметологов третьим отправить в столицу на международный конгресс. Ирина Владимировна пригласила присесть и предложила Анне кофе. Анна согласилась и стала рассказывать о своих предложениях. В это время Маргарита Валерьевна громко произнесла: «Вот кто поедет в Москву. Вы согласны?» Анна опешила, она ничего не знала и даже не мечтала, ведь она работает только четыре месяца. Ирина Владимировна поддержала решение хозяйки и сказала Анне готовиться к поездке. Анна вышла из кабинета счастливая, улыбка расплылась на ее лице. Кроме того, что ей удалось продвинуть свою программу и прекратить эти бесконечные ручные чистки, она еще и в Москву поедет. Сердце Анны ликовало!

Время позволяло выпить чашку кофе. Анна зашла на кухню и услышала, как косметологи обсуждали между собой возможность поездки на конгресс в столицу. Поездка полностью оплачивалась руководством. «Кто же поедет, интересно?» – задавалась вопросом Ольга, при этом надменно посмотрела на Анну, только что вошедшую и наливавшую себе кофе. Ольга явно рассчитывала, что это будет именно она. Ведь она сдает самую большую выручку среди косметологов. Карина тоже была уверена в поездке, так как она с первых дней работает в салоне и хозяйка ходит к ней на процедуры. На диване сидела Елена, которая хотела бы поехать, но не надеялась. Ольга и Карина стали ее уговаривать пойти к руководству и попроситься. Они убеждали: «Лен, пойди. Ты заслужила эту поездку. Маргарита к тебе нормально относится». Конечно, они лицемерили, они обе терпеть Елену не могли, часто над ней подшучивали. Елена решилась и встала, чтобы пойти к начальству. Но в дверях кухни появилась Маргарита Валерьевна и приветливо начала разговор: «Ну что, мои красавицы! Чай пьете? Это хорошо. Я вам новость хорошую пришла сказать. В Москву полетят Ольга, Карина и (она сделала паузу) Анна. Вы рады?» Все присутствующие захлопали в ладоши (были еще и парикмахеры). Только Елена вышла из кухни, громко хлопнув дверью. Ольга с Кариной тоже были недовольны, но пытались скрыть свое раздражение под маской улыбки.

Встреча с американским миллиардером

Анна жила в ожидании поездки. Впервые в своей жизни она примет участие в таком масштабном мероприятии, пусть и не в роли спикера, но все же. Надо же с чего-то начинать.

Муж и мама поддержали ее, хлопоты по детям взяли на себя, активно помогали собираться.

Анна изучала программу мероприятия внимательно, особенно личности спикеров. Основным докладчиком был американец, создатель линейки косметических средств для лечения акне. Анна применяла эту косметику в салоне – действительно, результаты были очевидными. Анна составила себе список вопросов, которые мечтала задать известному американцу.

Поездку оплачивал салон. Буквально накануне отъезда Анну пригласила к себе в кабинет Ирина Владимировна.

– Вот вам, Анна, командировочные деньги. В конверте четыре тысячи. Вам хватит. Билет на самолет. Номер в гостинице оплачен, – быстро проговорила директор и подала ей и конверт с деньгами, и билеты. При этом как-то странно посмотрела на Анну.

Анна почувствовала внутри какое-то непонятное волнение, скорее тревогу.

– Благодарю, Ирина Владимировна, – тихо произнесла Анна. Взяла конверт, билеты, попрощалась и вышла. Однако неприятный осадок в душе у нее остался. Анна отмахнулась, немного пожурила себя за мнительность и ушла домой. Рейс был утренний.

Вечером дома Анна открыла конверт и удивилась. Там вместо четырех тысяч было двадцать. Она стала звонить Ирине Владимировне, чтобы выяснить, но дозвониться не смогла. Отправила сообщение.

Ирина Владимировна ответила сообщением примерно через час: «А я думала, не скажешь. Себе присвоишь деньги. Это была проверка».

Анна мучилась всю ночь. Почему ее проверяли? Разве она повод давала? Что не так? Зачем? Анна жалела, что сразу не открыла конверт. Теперь наука будет тебе! Доверяй, но проверяй!

В самолете она летела вместе с Ольгой и Кариной. Они держались вместе, с Анной особо не общались. Ольга только спросила: «Что, проверку прошла?» Анна поняла, что они уже все обсудили, спокойно ответила: «Да, мне нечего бояться. Пусть проверяют. Видно, много воров вокруг». Косметологи больше ее не трогали.

Анна успокоилась и все свои мысли направила на конгресс.

Мероприятие было помпезным, все на высшем уровне. Анна пребывала в какой-то эйфории. Роскошная обстановка конгресса, интересные спикеры напрочь вытеснили мысли о мелкой проверке ее на «вшивость». Анна погрузилась в атмосферу конгресса, слушала, спрашивала.

Особое впечатление на нее произвел Стивен. Тот американец, который создал свою линейку косметики. Это был мужчина 60 лет, но выглядел он на тридцать. Невысокого роста, брюнет, с большими черными глазами. Одет с иголочки, очень элегантно. Много шутил.

Привлекла внимание Анны Сьюзен. Итальянка. Анна думала, что ей не более тридцати. Стройная, миниатюрная брюнетка с приятным голосом. Как же она удивилась позже ее возрасту.

Анну поразила манера выступления иностранных спикеров: свобода, доброжелательность, игривость. Русские спикеры отличались напряженностью, хотя их доклады были очень содержательные. Но чувствовалась скованность наших докладчиков.

После конференции был банкет на 150 персон. Анна тоже была приглашена как активный слушатель.

На конгрессе Анна видела всех издалека, теперь у нее появилась возможность рассмотреть звездных спикеров вблизи. Анна разочаровалась.

Со Сьюзен она столкнулась в дамской комнате. Образ приветливой, доброжелательной молодой брюнетки сменился образом надменной женщины с круглыми неестественными глазами, натянутой кожей, из всех сил пытающейся скрыть свой возраст. Но видно было, что ей не тридцать, а может, даже около шестидесяти. Ее тело, руки, осанка, взгляд, неестественная кожа, а самое главное – отсутствие мимики ни лице предательски выдавали ее возраст и даже отпугивали.

Стинг тоже вблизи произвел на Анну неприятное впечатление. Видно, что пластические хирурги хорошо потрудились. Одними кремами (как он заявлял на конгрессе) такого не сделаешь.

Анна задумалась. Зачем все это? Зачем эти жертвы? Зачем эта демонстрация? Зачем обманывать природу? Почему нельзя принять свой возраст и наслаждаться им. Ей стало жаль этих людей, ведь сколько усилий они прилагают впустую. Одно дело – помочь пациенту избавиться от акне, другое – бороться со старением. Акне – болезнь, и ее нужно лечить, старение же естественный процесс. С другой стороны, Анна и себя ловила на мысли, что не хочет стареть. Но на такие «подвиги» не согласна. Должно быть все в меру. Иначе можно стать заложником идеи борьбы со старением, а жизнь пройдет мимо. Ведь не успеешь и насладиться жизнью за чередой разных процедур и пластических операций. Хотя, если кому-то это нравится, почему нет?

Возвращаясь в самолете домой, Анна была полна разных идей и планов. Поездкой в целом осталась довольна. Одна мысль ей не давала покоя: эти успешные люди, участники и спикеры конгресса, представлялись Анне глубоко несчастными, тщательно скрывающими себя под искусственными лицами, сделанными пластическими хирургами. Для них старение – ад при жизни. И все это под лозунгом здоровья и красоты! Разве пластическая операция делает человека здоровым? Точнее был бы другой лозунг: «Страх старения! Делаем все, потому что боимся стареть!»

Что на самом деле нужно клиентам?

Для Анны после этой поездки началась светлая полоса, так как она внедрила свою косметологическую программу, которая стала пользоваться успехом у пациентов, а также она стала обучать других косметологов. Появился учебный центр, где Анна была пока единственным преподавателем.

В то же время Анна понимала, что все семь косметологов выполняют одни и те же процедуры. Нужно чем-то отличаться! Но чем? Анна решила сделать саму консультацию интересной, с подробным разбором фотографий до и после. Анна обучилась навыкам фотографии и делала снимки всех своих клиенток. Это стало привлекать к ней новых клиенток, но вместе с тем и раздражать коллег. Свои успешные работы Анна публиковала в журналах по эстетической медицине. Но фотографии – это не все, это так – баловство (сегодня уже многие это делают, тогда, двадцать лет назад, – единицы). Чтобы в прямом смысле выжить (так как нет клиентов, нет денег, все просто) среди своих коллег, Анна стала развивать навык общения с клиентками. Она понимала, что кандидатская – это хорошо, но клиентам нужны не только знания и опыт специалиста. Им нужно понимание и общение. Какое им дело до научных интересов Анны? Это для Анны хорошо, им нужно общение. Анна не стала больше гоняться за новенькими, а начала углублять и укреплять общение с клиентками, которые у нее уже были. Анне они стали интересны как личности: их эмоции, проблемы. С виду посетительницы салонов, центров красоты – это успешные женщины, которым все завидуют. Но что таится под масками этой успешности, в тайниках их души? Именно эти тайны и выдают их глаза, точнее, взгляд. Анализируя фотографии, Анна пришла к выводу, что косметологическими процедурами (ботулотоксином, контурной пластикой, биоревитализацией и другими) можно добиться отличных результатов (кожа становилась гладкой, морщинки и складки разглаживались), но в целом лицо все равно было какое-то непривлекательное. Анна все думала, в чем же причина. Пыталась искать новые косметологические средства. Анна вспоминала и поездку на конгресс, собственные разочарования от вида известных спикеров, которые до сих пор вызывали у нее неприятные впечатления. Однажды Анну осенило – так, дело-то во взгляде. Лицо же эмоции выражает! Как все просто! Женщины после курса косметологических процедур, несомненно, становились более ухоженными, помолодевшими, но не более того. Взгляд выдавал их внутреннее напряжение, несчастье! Особенно Анне запомнились несколько клиенток. Все они женщины в социальном плане успешные: есть достаток материальный, статус в обществе, свой бизнес, семьи, но нет главного – счастья.

В начале своей карьеры Анна все думала, что станет высококлассным специалистом – и сразу будет много клиентов. Это верно, но в жизни не все так просто. Со временем Анна стала понимать, что женщины, которые приходили к косметологу, в большей степени нуждались в поддержке, одобрении, чем, собственно, в косметологических процедурах. В большинстве случаев им хотелось выговориться, чтобы их послушали, а некоторым – самим послушать. Это понимание пришло к Анне достаточно болезненно. Помог ей случай.

Одна из ведущих косметологов салона заболела, и ее постоянную клиентку записали Анне. Анна, конечно, и радовалась, и одновременно волновалась. Тщательно подготовилась к встрече клиентки. Нужно было сделать уходовую процедуру, то есть очистить кожу лица, нанести пилинг, затем специальную ферментную маску. Процедура не сложная, тем более что есть пошаговая инструкция к ее проведению. Клиентку звали Марина, ей было около сорока. Она руководитель крупной компании, волевая женщина. С порога она уже проявила свое негативное отношение к Анне. Взглянула на нее как на что-то мелкое и сквозь зубы сказала с тяжелым продолжительным выдохом: «Так, это вы сегодня будете моим косметологом? Все понятно. Ну говорите, что мне делать». Анна была напряжена, боялась, что ей не понравится процедура. Глупенькая тогда была, Анна уже ей не нравилась, и все, что бы она ни сделала, было для нее изначально плохо. Это сейчас Анна быстро уже справлялась с подобными выходками клиентов, говоря им спокойно и твердо: «Я вижу, вы недовольны. В чем причина вашего недовольства?» Тогда же Анна робко пригласила ее лечь на кушетку. Марина легла и опять глубоко вздохнула: «Ну и…». Анна, совсем робея, стала говорить: «Мне сказали, что вы хотели сделать уходовую процедуру». Марина: «Да, мы с Ольгой всегда ее делаем». Анна, уже более спокойно: «Хорошо, мы сделаем именно эту процедуру». Анна начала все делать по клиническим протоколам. Но она чувствовала, что клиентка просто переполняется недовольством. Анне было непонятно. Что не так? Ведь она все делает по протоколу. Марина затем все же немного успокоилась. На время маски Анна ее оставила одну в кабинете, решив, что так ей будет лучше. Когда вернулась, застала ее сидящей на кушетке и пытающейся самой снять маску спонжем. Анна удивилась: «Зачем вы это делаете? Я сама сейчас все сделаю!» Марина, раздраженно: «Мне уже ничего не надо. Вы не Ольга. Вы не сделали мне массаж (хотя массаж в этой процедуре отсутствует, так как наносится пилинг, соответственно, дополнительно массируя, можно повредить кожу)». Анна пыталась оправдаться: «Но в данной процедуре массаж опасен, он может в сочетании с пилингом повредить вашей коже». Марина, еще более раздраженно: «Что вы говорите, ерунду какую. Мне Ольга уже много лет так делает и ничего. Ну пошелушусь подольше, зато эффект лучше. Вам еще нужно учиться и учиться. Вы не Ольга». Тут Анна уже не выдержала и твердо ответила (ей было уже все равно, что она на нее может написать жалобу): «Да, вы правы, я не Ольга и вредить вашей коже не буду. Если вам не понравилось, можете не оплачивать процедуру». Марина была ошеломлена таким ответом. Молча встала и ушла.

Несмотря на свой ответ Анна сильно переживала. Она сама не ожидала от себя подобного поведения. С одной стороны, была горда за себя, что не позволила себя унижать, а с другой – Анну одолевал страх потерять работу. Чтобы не идти на поводу у страха, Анна пошла к администратору в полной уверенности, что Марина уже строчит на нее жалобу. «Ай, будь что будет, а унижать себя не позволю», – мысленно повторяла себе Анна.

Анна расспросила у Люси о реакции клиентки на процедуру. Люся, видя взволнованное лицо Анны, спокойно сказала: «Не переживай. Она ушла довольная, оплатила и сказала, что ей все понравилось. Даже записалась к тебе еще раз, сказав, что ты грамотный специалист». Анна, мягко говоря, была в шоке. Совсем ничего не понимала. Позже пришло осознание, почему она так себя повела. Волнение, страхи, неуверенность Анны вызвали у Марины раздражение в начале процедуры, ведь Анна пыталась ей понравиться, угодить. А людям не нравятся изначально все эти угодники. Поэтому клиентка и вела себя с ней хамски, так как Анна позволяла это делать. Вот он яркий пример того, что люди относятся к нам так, как мы сами к себе относимся. А под конец процедуры Анна уже не позволила себя унижать, сравнивать, показала себя как уверенного специалиста, не отступилась от своего мнения относительно вреда массажа в данной процедуре – этим и вызвала у нее сомнения в действиях Ольги и интерес к себе. Кроме того, позже анализируя этот конфликт, Анна убедилась в том, что клиенткам нужно именно само общение с косметологом, а не только правильное выполнение косметологической процедуры. Конечно, ошибкой было со стороны Анны оставлять Марину одну в кабинете. Нужно было найти повод для разговора с ней. Сегодня Анна благодарна Марине за этот урок. Начиная с этого случая, Анна стала искренне интересоваться своими клиентками и открыла для себя удивительный мир разных женских судеб. Анна нередко сама себе признавалась: «Да, моя косметологическая кушетка стала психотерапевтическим креслом. Клиентки ложились на нее и начинали делиться своими проблемами, увлекая и меня в свой мир, в свою жизнь».

Так и мы, дорогой мой читатель, отправимся вместе с Анной в сложный лабиринт жизни ее клиенток, крутые повороты которого раскрывались при каждой встречи Анны со своими клиентками, обнажая всю порой неприглядную реальность жизни успешных женщин, стремящихся изо всех сил обрести счастье.

Я еще ого-го! У меня вон какой молодой избранник!

Первой из клиенток Анне вспомнилась Марина Викторовна. Это невысокого роста женщина пятидесяти пяти лет, хозяйка сети ресторанов. Анна прекрасно помнила все особенности ее лица. Еще бы – столько лет она к ней ходила и продолжает ходить. У нее было округлое лицо, небольшой прямой нос с немного вздернутым кончиком, пухлые губы, синего цвета глаза, невысокий лоб. Волосы светло-русые, коротко стриженные под мальчика, но стильно. Очки с темной оправой, которые придавали ей деловитости. Кожа достаточно еще упругая для ее возраста, с нежно-розовым румянцем на щеках. Выглядела она всегда моложе своих лет. В принципе ее возраст немного выдавала ее фигура: отсутствие талии из-за лишнего веса, живот. Не было изгибов в силуэте, тело ее напоминало куб. Но при этом Марина Викторовна так здорово подбирала себе наряды, что успешно скрывала недостатки фигуры. Глядя на нее, особенно на ее легкую походку, жизнерадостный вид, тоже хотелось отрастить живот и набрать немного килограммов. Как-то все в ней было продуманно, связанно, гармонично. Нрава она была доброго и веселого.

Анна помнила ее потому, что Марина Викторовна к ней отнеслась с первой же консультации с доверием и уважением, слушала и выполняла все ее рекомендации, где-то давала сама свои советы относительно взаимодействия с руководством и коллегами. В трудных ситуациях Анна часто вспоминала ее слова: «Вам надо быть пожестче, даже понаглее! Уж больно вы мягкая! Иначе вас будут давить разные неучи!» Кроме того, она в Анне видела потенциальную невесту для своего единственного сына. Несколько раз она намекала: «Анна, вы такая умница, да еще и добрая. Хорошей же вы были бы женой моему сыну». Анна в такие моменты отмалчивалась. Конечно, жених видный, богатый. Но Анну именно это и пугало в нем. Так она с ним и не познакомилась. Марина Викторовна не настаивала, понимая, что в этом деле принуждать нельзя. Она доверяла Анне не только свое лицо, но и, по сути, свою душу. Каждый раз приходя на очередную процедуру, она делилась с Анной своими проблемами, переживаниями, радостями. Ей не нужен был советчик. Ей нужен был слушатель. Все решения она всегда принимала сама, как-никак уже двадцать пять лет руководит ресторанами. Проговаривая свои проблемы с Анной, она их и решала.

Вот ее история. Марина Викторовна окончила институт иностранных языков. Свободно говорила на пяти языках – немецком, французском, итальянском, испанском и английском. Поначалу работала переводчиком, позже, когда появились туристические компании, практиковалась как гид. Ездила в разные страны. Так и познакомилась со своим будущим мужем в одном туристическом путешествии. Он был известным бизнесменом и пригласил ее работать к себе переводчиком. Фирма его контактировала с партнерами из разных стран, Марина с ее знанием языков и привлекательной внешностью была просто находкой. Так они вместе работали некоторое время. Позже поняли, что связывает их уже не одна работа, но и нечто большее. Марина была не только переводчицей, но и прекрасной мудрой советчицей. Антон часто к ней прислушивался. Так и зародилось между ними это прекрасное чувство – любовь. Свадьбу не устраивали, обошлись скромной регистрацией и уехали на год в кругосветное путешествие. Жили они душа в душу. Марина родила ему сына Никиту. Все было замечательно. Марина Викторовна во время косметологических процедур порой так описывала свои чувства, говорила она при этом с огромной нежностью и трепетом в голосе: «Вы знаете, Анна. Мне даже эту любовь и описать сложно словами. Нам было вместе хорошо и поговорить, и помолчать. Бывает, смотрю на него и думаю: ну ничего в нем нет такого, обычный мужчина – лысоватый, с брюшком, невысокий. Но такой он мне родной, он для меня просто король! Нет его лучше на свете! Он весь мой человек, до последней клеточки. С ним я себя чувствовала богиней. Я тогда и к косметологам не ходила, мысли такой даже не было. Он был мой косметолог, точнее, его взгляд, любующийся мной. Я его как-то спросила: „Ты что так на меня смотришь?“ Он ответил таким нежным голосом: „Любуюсь!“ Я была на десятом небе от счастья. Я, вообще, Анна, поняла, что невозможно за что-то любить, любишь человека всего целиком. А если начинаешь вычленять, за что, то и не любишь вовсе, а просто пользуешь этого человека. Сегодня много таких пользователей. Ты должен это. Ты должна то. Все это не любовь!» Она замолчала в этот момент, погружаясь в свои мысли. Анна, продолжая делать процедуру, видела, как ее лицо изменилось от приятных воспоминаний, посветлело, подтянулось, даже морщинки сгладились. «Вот что счастье с женщиной делает! Любовь и есть лучший косметолог для женщины!» – думала Анна. Нанося завершающий крем, Анна спросила: «Антон вас ревновал?» Марина Викторовна аж подскочила: «Анна, вы что? Нет, конечно! Ревность ничего общего с любовью не имеет. Ревность – это антипод любви. Многие говорят, что ревнует – значит, любит. Нет! Нет и еще раз нет! Не верьте этому. Ревность есть недоверие, это собственническое чувство. Люблю – значит, безгранично доверяю и принимаю тебя таким, какой ты есть. Если вы что-то хотите изменить в человеке, значит, вы его не любите». Анна смотрела на нее удивленно. Марина Викторовна видела ее растерянность и стала пояснять: «Анна, все хотят быть любимыми, но сами не хотят научиться любить. Как вы считаете, любовь – дар или искусство?» Анна, неуверенно: «Искусство». «Да, только искусство. И в себе надо навык любить развивать. Я это поняла именно в отношениях с Антоном. Он меня научил любить своим примером. Вот у меня бывала ревность. Особенно увижу молодую красивую сотрудницу или его знакомую – и все внутри переворачивается, ну, думаю, все, он уйдет, я-то на ее фоне синий чулок. Антон видел мою ревность и старался меня уверить в этот момент, что я у него единственная. Я успокаивалась. Позже поняла, что ноги у ревности растут из-за неуверенности в себе. Живя с Антоном, я расцветала, становилась спокойнее, увереннее, ревность моя сама собой изжилась. Как только я избавилась от нее, так душа моя наполнилась вся любовью. Это великое счастье – чувствовать любовь к человеку. Не ждите, Анна пока вас полюбят, начинайте любить сама».

Слушая Марину Викторовну, Анна, конечно, анализировала и свою жизнь. Рассуждения о любви этой женщины повлияли на формирование у Анны своего понимания любви. Тогда, когда она это все впервые услышала от Марины Викторовны, Анна была очень далека еще от осознания этого чувства. Сегодня же (простит меня мой читатель, что перескакиваю из прошлого в настоящее), взрастив это чувство и по отношению к мужу, и по отношению к детям, Анна в очередной раз убедилась в правоте Марины Викторовны. Действительно, если ты сам любишь, ты уже не будешь ревновать, обижаться. Любовь – есть такая сверхценная идея, питающаяся эмоциональным накалом. Хоть это принято называть чувством, но любовь включает и волю. Когда любишь человека, то и принадлежишь ему мыслями, сердцем по своей воле. Это я люблю. Это моя воля. Именно я люблю, а не жду, чтобы меня любили. Невозможно любить и не принадлежать.

Однако счастье длилось у Марины Викторовны недолго. Ход ее счастливой жизни изменила болезнь мужа. Однажды дома Антон потерял сознание и упал. Марина испугалась, увидев лежащего на полу мужа. Он стонал, не мог встать. Марина помогла ему присесть. У него сочилась кровь из рассеченной кожи на затылке. Марина очень испугалась, вызвала скорую. Позже выяснилось, что у Антона злокачественная опухоль мозга. На Марине Викторовне лица в тот период не было, она, может, два или три раза за тот год пришла к Анне. На процедурах молчала, да и Анна не лезла с вопросами. Ей пришлось очень тяжело. Так как болезнь быстро прогрессировала, муж просто таял на ее глазах. Постепенно у него нарушились речь, зрение, стали отказывать руки, он с трудом мог ходить, позже вообще не вставал. Но самое страшное было для нее то, что он перестал ее узнавать, нарушилось их общение и присоединились психические симптомы: бред и галлюцинации. Марина Викторовна внешне очень сильно изменилась: лицо осунулось, стало серого цвета, сама похудела. Ресторанный бизнес тоже расстраивался, часть сотрудников уволились, часть были пойманы на воровстве. Появились финансовые затруднения. Только сын был отрадой для нее в это время. Он учился отлично, спортом занимался и всячески мать поддерживал. После смерти Антона Марина Викторовна не приходила на процедуры около пяти лет. Анна вспоминала ее с грустью, ей не хватало ее, бесед с ней. Анна уже решила, что больше и не увидит Марину Викторовну. Однако жизнь играет по своим правилам.

Как-то на кухне Анна услышала разговор маникюрных мастеров, которые за обедом обсуждали одну клиентку. Анна принялась за свой обед и невольно слушала их обсуждение. Каково же было ее удивление, когда она поняла, что предметом их бурной беседы была Марина Викторовна. Света – маникюрный мастер лет пятидесяти, первая сплетница салона, горячо говорила своей более молодой коллеге, Яне: «Да, она-то мужа схоронила, бизнес его себе прибрала. У него же еще первая жена была и дочь. Она их и слушать не стала, все себе прихватила. Теперь эти рестораны называются „Париж“. У меня другая клиентка у нее работает управляющей. Вот она-то мне все и рассказала. Марина совсем с катушек съехала. Завела роман с одним из молоденьких поваров, он ее на двадцать пять лет младше. Отправила его во Францию в кулинарную академию, купила ему квартиру, машину. Вот подфартило парню!» Света засмеялась. Яна спросила: «А сын ее что? У них же сын был?» Света продолжила: «А сын что? Ничего! Любовник матери – ему ровесник, может, на пару лет старше. Сын с ней не разговаривает, живет сейчас в Канаде, в какой-то фирме работает, женился, даже успел и внука бабушке родить!» Света хихикнула и ехидно продолжила: «Вот и получается, что Маринка уже бабка!» Яна рассмеялась: «Ничего себе бабуля-то зажгла!» Света уже зло ей ответила: «Ведь моя же почти ровесница, а с молодым связалась. Тьфу! Как так можно?! Ни стыда, ни совести! Парню, повару-то, нужно семью строить, девку молодую, чтобы родила, а она его пользует!» Тут к ним присоединилась только что вошедшая парикмахер Валя. Тоже женщина уже за сорок, одинокая. Нужно сказать, что в салоне все мастера, кроме двух косметологов, были одинокие, разведенные или незамужние. Валя тотчас уловила суть разговора и внесла свою лепту, кинула свой камень в огород Марины Викторовны: «Вы еще не знаете, какой конфликт у нее был, так сказать, со своей свекровью, которая ее на пять лет моложе. У меня ее подруга была. Так вот, мать этого повара, по-моему, Нелли, приехала к ней в ресторан просить ее оставить сына в покое. Вышел сам поваренок, и давай мать прогонять. Она подняла скандал, что „как им не стыдно, развратникам, кричала, что ее в тюрьму посадит, а его проклянет“. Света: „Да уж, напугала. Они как встречались, так и встречаются. Ей самой-то как?“ Яна: „Ему не стремно с ней спать? Она же старая: разденется и импотентом его сделает“. Валя оживилась: „Может, она умелая, знает, что мужик любит. Курсы окончила, как ласкать мужика. Я тут узнала, что есть такие, там все женщины собираются, и их учат определенным техникам“. Все громко рассмеялись, их тема сексуальных отношений Марины и ее молодого избранника очень оживила, они даже раскраснелись, перебивали друг друга, рассказывая, как они могут этим заниматься. Анне было противно, тошно от их разговоров. Тем более что каждая из них в своих репликах, по сути, описывала себя. Анна резко встала и пошла мыть за собой посуду. Света к ней обратилась: „Аня, к тебе она не приходила?“ Анна сухо ответила, что нет, и вышла из кухни.

Анна не могла поверить в услышанное: „Нет, это не Марина Викторовна. Это не она!“ У нее рушился в голове образ Марины Викторовны, женщины, умеющей любить и так себя скомпрометировавшей. Анна никак не хотела в это верить. Все сплетни и ложь! Однако ее величество жизнь непредсказуема: показывает человека с разных сторон, погружая его в разные обстоятельства. Жизнь как бы делает вызов каждому: „Ну что! Каким ты будешь в таких условиях? А в таких?“ Анне порой казалось, что, если нас самих собрать из разных периодов нашей жизни в одну комнату, то мы не узнаем самих себя, будем как группа совершенно разных людей, может, даже и поссоримся.

Марина Викторовна появилась у Анны спустя неделю после этого разговора. Она зашла в кабинет своей уверенной походкой. Выглядела она великолепно: и новая прическа, и новые наряды, как всегда подчеркивающие все ее достоинства. Она теперь обладала стройной фигурой. Съездила в Турцию и там сделала себе пластические операции на лице и теле. Марина Викторовна была рада видеть Анну, да и Анна тоже. В это время раздался телефонный звонок, Марина ответила: „Да, милый! Конечно, радость моя! Я уже перевела на счет деньги. Все оплачено. Целую!“ „Ой, Анна! Как я давно у вас не была. Каюсь, съездила к заморским хирургам. Не удержалась! Помню, помню, что вы не одобряете. Я слабая женщина, как оказалось, поддалась желанию быть молодой. Уж простите! Но к их косметологам не ходила, свои есть!“ – Марина Викторовна немного кокетничала, при этом многозначительно посмотрела на Анну. Анна улыбалась. „Ну, как мне сделали? Как вам результат?“ – нетерпеливо спросила она Анну.

– Да, все отлично. Вы выглядите превосходно!

– Мне тоже нравится! – самодовольно ответила Марина и начала свой рассказ, удобно устроившись на кушетке, ей не терпелось похвастаться:

– Я столько, конечно, перенесла! Я же в Турцию полетела отдыхать. А накануне отлета ко мне в кабинет зашел мой сотрудник, повар, Андрей. Он принес мне на утверждение свои новые блюда. У меня тогда не было шеф-повара. Анна, готовит он чудесно! Вам нужно к нам прийти! Я настаиваю! Еще и цветы подарил. В общем, я поняла, что попала. Как-то он на меня так смотрел, что у меня внутри все начинало петь и плясать. Это я образно. Мы с ним вместе продегустировали его блюда, выпили шампанского, и я… В общем, согрешила. Потом себя ругала. Думаю, но он же мне в сыновья годится. Однако то, что я с ним испытала, я забыть не могла, и оно перебарывало все мои разумные доводы прекратить эти отношения. Я не знаю, что это. Страсть, любовь, отчаянная попытка устроить свою судьбу в середине жизни, бегство от одиночества? Не знаю… Хотя нет, я вас обманываю. Это какое-то дикое, мощное, как ураган, желание жить на полную катушку и быть сверхсчастливой! Знаете, мы живем один раз. Мужа я похоронила, сына вырастила, одна несколько лет жила. Устала! А тут он. Молодой, красивый, страстный, такой нежный и заботливый. Все для меня делает. Он мне даже сапоги надевает. Я как Екатерина Великая. И работает исправно. Мы с ним везде вместе. Поначалу я стеснялась своего возраста, не выходила с ним в свет. Вот и решилась на операцию. Турки молодцы, делают все что хочешь быстро, правда, дорого. Я уже через пять дней после операции домой прилетела. Три месяца скрывалась на даче, не хотела, чтобы меня такую видели. Андрей же все узнал и приехал ко мне. Сказал мне, что зря я это сделала, что он меня полюбил такой, какая я есть. Я, конечно, цвела в этот момент. Я его Андрейкой зову. Он мне и машину починил, и по дому все делает, и в ресторане французскую кухню развивает. Я его шеф-поваром сделала. Он в кулинарном конкурсе первое место занял. А какие он завтраки готовит?! Ммм! Сын мой меня не понял, уехал. Ну и ладно. Он уже взрослый. Обиделся, даже внучку мне не привозит. Ладно, у каждого своя жизнь. Я им все равно помогаю и рада буду видеть, если приедет. Но хочу, чтобы они меня вместе с Андреем принимали, иначе пусть не приходят. А мнение окружающих меня теперь уже совсем не волнует. Пусть что хотят, то и думают, их право, но в мою жизнь не лезут. Да я и не позволю. Примеров в истории много, когда женщины старше. Вот Есенин и Айседора Дункан. Но у меня длинного шарфа нет и не будет. Поэтому не удушусь (ухмыльнулась Марина Викторовна). Андрейка мне даже жениться предлагает, чтобы все законно было. А что? Может, мне еще и ребенка удастся родить. Сегодня возможности медицины вон какие! Анна, я только сейчас поняла, что такое жизнь! Жить нужно в свое удовольствие! Хватит, натерпелась. Все раньше пыталась угодить всем. Я правда думала, что буду его ревновать. А вышло наоборот, что он меня ревнует. Я ему говорила, что, если ревнуешь, то не любишь, он же мне в ответ заявляет, что „я не могу, чтобы кто-то на тебя смотрел“. Но со мной всегда ласковый, нежный. Он знает все мои хотелочки. Меня Бог наградил им за мои страдания. Но и я все ему отдаю, стараюсь его хотелочки исполнить».

В этот момент раздался стук в дверь и вошел ее Андрей. Действительно, это был молодой красавец. Высокий, стройный, спортивного телосложения, лицо приветливое, волосы темно-русые, глаза карие. Он заботливо поинтересовался: «Милая, ты еще долго? Я уж потерял тебя. А ты вот где?» Он кивнул Анне и опять повернулся к Марине. Он помог ей встать с кушетки, помог одеться, туфли застегнул. Марина же сияла и Анне тайком подмигивала. Уходя, сказала: «Анечка! Не знаю, когда приду. Наверное, перед свадьбой. Вот он теперь мой косметолог!» Марина нежно потрепала андрею волосы.

Они ушли, но у Анны было неприятное ощущение, что что-то она не договаривает, что-то скрывает, как будто сама себя убеждает в том, что счастлива! Анна вспомнила ее прежнюю, ее же описание любви, рассуждения о ревности. Теперь она себе противоречила. Марина Викторовна отдалась этим отношениям вся, отключив свой разум. Такое складывалось ощущение, что она самоутверждалась через эти отношения. Мол, вот посмотрите, как меня любят! Какая я хорошая! И где же ее прежние призывы самим учиться любить, безгранично доверять? Анна вспоминала ее рассказ и не верила, как человек мог за это время измениться. Ее, конечно, восхищали в Марине Викторовне ее независимость от мнений других людей, ее уверенность, и в то же время пугало ее жадное желание жить, ее такое излишне легкое, немного наивное отношение к жизни, особенно ее настрой родить ребенка или самой, или с помощью ЭКО. Но это все ее мысли, Анны, и она не имеет права вмешиваться в жизнь Марины Викторовны. Анна поймала себя на том, что испытывает к ней не зависть, не раздражение, а жалость. Именно жалость к женщине, которая предала саму себя, свои ценности и погрузилась в самообман. Как же прав великий наш поэт Александр Сергеевич: «Ах обмануть меня легко, я сам обманываться рад». В Андрее чувствовалось двойное дно. Он с виду такой смирный, приветливый, но его взгляд порой выдавал в нем какой-то тайный умысел.

Анна не стала больше погружаться в размышления о них. Не ее это дело. Ее мнения никто и не спрашивает. Хотя она ошибалась. На кухне ее уже поджидали Света и Валя, чтобы узнать подробности жизни Марины. Они буквально набросились на нее с вопросами: «Ну, что она тебе рассказывала? Будет она рожать? Она же беременна? Или нет? Давай, говори, не тяни!». Анна такого поворота событий не ожидала: как они могли про это знать? Она даже еще рот не успела открыть. Света с Валей не нравились Анне, она им резко ответила: «Так, тема закрыта. Я врач и информацию, которую мне доверяют пациенты, не разглашаю!» Света фыркнула и вышла, Валя же высказалась: «Да можешь и не говорить. Мне все рассказала уже подруга ее свекрови. Она беременна. Вот он и бегает за ней по пятам». Анна стояла, ошеломленная. Она ведь и не спросила ее об этом, инъекции беременным противопоказаны. Анна успокоилась тем, что сделала ей уходовую процедуру, а это не противопоказано, хотя в мыслях были планы и на инъекции.

Марина Викторовна записалась буквально на следующий день. До свадьбы было три недели, и она решила поставить себе ботулотоксин. В кабинет она просто влетела, так торопилась, чтобы ее Андрейка не узнал, что она хочет сделать:

– Анна, хочу лоб и межбровье уколоть, как раньше. А то морщины стали появляться. Давно не делала.

– Хорошо, Марина Викторовна. Давайте только согласие заполним.

– Да что там заполнять. Я тебе доверяю. Сделай мне, и я побежала.

Анна понимала, что ей нужно выяснить информацию о ее беременности. Но как ее об этом спросить? Она же может обвинить ее в том, что Анна сплетни разносит или как минимум слушает. Анна решила включить стиль под дурачка. Она продолжила:

– Да, Марина Викторовна, конечно. Но с нас требуют, давайте быстренько уточним. И Анна стала читать противопоказания из информированного согласия, уточняя каждое у марины Викторовны:

– Ну и беременность и кормление грудью.

Тут Марина Викторовна встрепенулась:

– А что? Ботулотоксин вреден беременным?

– Да, могут быть осложнения, – пояснила Анна.

– Ну ничего от вас, дорогая моя, не скроешь. Анна, я вам признаюсь, я беременна. Сама от себя не ожидала. Мне 52 года, и я беременна. Уже четыре недели. С первой попытки эмбрион прижился. Я так для себя загадала, что, если суждено малышу быть, значит, ЭКО мне поможет. Андрей мой просто на десятом небе. Я немного в растерянности. А вы, что скажете? Я ненормальная? – обратилась она к Анне.

– Марина Викторовна, что мне сказать. Раз решили, рожайте. Соблюдайте все рекомендации врачей. Но инъекционные процедуры больше вам делать не будем. Можно обойтись уходовыми программами, – спокойно ответила Анна.

– Хорошо, тогда давайте делать, – сказав это, Марина Викторовна улеглась на кушетку в ожидании процедуры.

Анна приступила к процедуре. В голове у нее крутились разные мысли. С одной стороны, она радовалась за Марину Викторовну. Как здорово, есть любимый мужчина, они ждут ребенка. Но, с другой стороны, как темные грозовые тучи закрывают ясное небо, так и мысли о возможных осложнениях беременности, возможных болезнях, дефектах развития будущего малыша омрачали это счастье. У Анны есть подруга. Она педиатр. Так она ей много таких историй рассказала о том, какие могут быть отклонения у ребенка в психическом и физическом здоровье, когда женщина рожает после сорока, да еще и в результате ЭКО. Анне также вспомнилась в этот момент ее одноклассница, которая родила ребенка с помощью ЭКО, а потом ее одолела навязчивая мысль, что это не ее ребенок. Анна отбросила эти мысли, задав себе вопрос: Я, что ли, рожаю? Меня это как касается? Моего мнения не спрашивают. Ее где-то подмывало рассказать это Марине Викторовне. Но она себя останавливала: «Зачем? Чего я добьюсь? Только напугаю ее? Что сделано, то сделано». Анну мучило предчувствие, что ничем хорошим это все не закончится.

Марина Викторовна в это время спокойно лежала на кушетке, пока Анна делала ей массаж и наносила маску. Она расслабилась и погрузилась в легкое дремотное состояние. Лицо ее было спокойное, безмятежное. Какое-то особенное. Озаряющееся, что ли, изнутри, каким-то своим особенным светом. Действительно, беременность украшает женщину в любом возрасте.

Анна закончила процедуру и осторожно разбудила Марину. Та проснулась и, немного испугавшись за то, что уснула, сказала: «Ой, уснула. Да так хорошо. Сколько времени прошло?»

– Примерно тридцать минут, – ответила с улыбкой Анна.

Марина Викторовна заторопилась уходить, скорее схватила свой телефон: «О-о-о! Семнадцать пропущенных от Андрея». Она разволновалась. Стала ему отвечать: «Андрей, ты меня по…». Не успела она договорить, как в трубке послышался гневный голос Андрея: «Ты где? Почему не отвечаешь? Я беспокоюсь! Ты совсем меня не слышишь и делаешь, как хочешь!!!» Марина Викторовна отключила телефон, виновато посмотрела на Анну и ушла. В окно Анна случайно увидела, как Андрей схватил за локоть Марину и буквально тряс за плечи и кричал: «Я же волнуюсь! Ты не думаешь обо мне!» Она пыталась что-то ему сказать. Он был во власти гнева и не слышал ее. Хотя в чем она провинилась? Он почти втолкнул ее в машину, и они уехали.

Около месяца Марина Викторовна не появлялась. Анна часто ее вспоминала, немного тревожилась за нее. Звонить ей не решалась, останавливая себя тем, что не имеет права вмешиваться в чужую жизнь. Хотя ей так хотелось все выложить, просто выкрикнуть: «Марина Викторовна, что вы делаете! Зачем все это? Он же не любит вас, он использует вас! Зачем вы обрекаете на несчастье себя и будущего малыша!» И тут же сама себя одергивала: «Ты что – пророк? Откуда ты взяла, что она обрекает себя на несчастье. Не додумывай! Не лезь! Это не твоя жизнь! И не тебе решать, что для нее хорошо, что плохо!»

А тут еще опять эти салонные сплетницы ей кости перемывали, смакуя свежую новость. Оказывается, к Яне пришла на маникюр новенькая клиентка по имени Алина. Это стройная брюнетка примерно двадцати пяти лет. Она самопрезентовала себя как успешную бизнес-леди, редактора модного журнала, которая пишет о ресторанах. Оставляла щедрые чаевые, не скупилась на процедуры. Приходила она в салон часто то на маникюр, то на педикюр, то к массажистам. Вела себя надменно. Но, повторюсь, оставляла хорошие чаевые. За что сотрудники ее просто обожали. Как-то во время маникюра она обмолвилась: «Яна, я тут как-то решила отведать французской кухни. Зашла в ресторан „Париж“. Ты знаешь же его? Пафосное место. Я, конечно, не знаток французской кухни, но улитки мне зашли на ура. Еще принесли блюдо от шеф-повара. Сам принес. Он такой красавчик! Представляешь, он меня пригласил на одну закрытую вечеринку, которую у них в ресторане организовывает одна нефтяная компания. Потом мне в соцсетях написал, что поражен моей красотой и не может меня забыть. Его Андрей зовут, кстати. Я тут его недавно видела в вашем салоне, он меня не видел. Он что, на процедуры ходит?» При этих словах Алина, хитро улыбаясь, засунула под салфетку тысячную купюру. Яна оживленно выложила все, что знала: «Я его знаю. Личность в городе известная. Он свою мамку-кошелек сюда приводит». Алина переспросила удивленно: «Что значит мамку-кошелек?» Яна продолжила, гордая за себя, что все про всех знает и готова всегда услужить: «Но это только между нами. Он же любовник хозяйки ресторанов. Они даже вот пожениться должны, она беременна от него». Алина задумалась. Яна не замолкала: «Она его везде и двигает. Ага, продвинулся бы он сам и стал бы шеф-поваром в таком молодом возрасте?! Так, а ты с ним встречалась или нет?» Алина ответила, что встречалась, и они вместе ездили на выходные на море. Яна: «Вот козлина! Пока жена ребенка ждет, он развлекается!» Алина заявила: «Ну, кто женой будет – это еще вопрос. Я тоже себя не на помойке нашла!» Она, как обычно, оставила хорошие чаевые на радость Яне и ушла.

Анна совсем завязла в этой истории. Она не знала, что ей делать. Все рассказать Марине Викторовне? А что, если это просто сплетни. Анна решила не вмешиваться.

Марина Викторовна не приходила к ней более года. Анна периодами ее вспоминала, объясняла себе ее отсутствие рождением малыша.

Зато к ней зачастила на процедуры Алина. Она практически на каждой процедуре рассказывала о своих отношениях с Андреем, причем в подробностях. Она явно рассчитывала на то, что Анна позвонит и расскажет Марине Викторовне. Но Анна всю ее болтовню пропускала мимо ушей. В итоге Алина потеряла интерес и перестала ходить. Чему Анна была очень рада. Ей неприятны были девушки, подобные Алине, которые видят в мужчине только финансовый источник и оценивают его и его любовь по стоимости подарков. Анна считала их бедными, так как они не могут себе позволить роскошь настоящего общения любящих людей, они не умеют любить, а потому и ищут себе хоть какую-то материальную компенсацию. По сути, они ничем не отличаются от тех же куртизанок, даже хуже их. Куртизанки хоть открыто заявляют, что продаются, а эти нет, они вуалируют свое проституирование «высокими» чувствами, хотя встречаются с мужчинами из-за денег.

Однажды, просматривая свою запись на следующую неделю, Анна увидела фамилию Марины Викторовны. Ее одновременно охватили и радость (увидеть интересного и уже достаточно близкого человека), и страх (что с ней что-то случилось плохое).

Марина Викторовна пришла, как всегда, стильно одетая. Но взгляд у нее был потухший. Походка немного усталая. Даже сутулиться чуть стала. Она пыталась демонстрировать, что все у нее хорошо. Но от глаз Анны не ускользнули эти признаки ее несчастья, которые Марина Викторовна упорно скрывала. Она заявила: «Анна, наконец-то я у вас. Делаем все, я теперь не беременная и не кормящая, но мама!» Она улыбнулась и села на кушетку. Начали они обсуждать план процедур. Анна не удержалась и спросила: «Марина Викторовна, а кто родился-то у вас?» Марина Викторовна сначала немного напряглась, но потом рассказала: «Ой. Я думала, вы знаете. В вашем салоне сплетниц много. Любят они мне косточки перемывать. Но вижу, что вы не в курсе. Тогда лучше сама вам все расскажу». Она улеглась на кушетку и спокойно стала рассказывать: «Роды были у меня преждевременные. В 22 недели меня прокесарили. Родился мальчик. Назвали его Александр. Но что я тогда пережила, просто ужас. Представьте, ему 22 недели всего и вес 680 граммов. Лежит в этой пластиковой камере, как в гробике. Я столько переплакала. Сто раз пожалела, что согласилась на ЭКО. Ведь что теперь? Искалечила всю жизнь ребенку! Ему-то за что это наказание, что родители у него дураки самоуверенные и безответственные! Меня туда не каждый день пускали. Приехала домой и не могу понять: я родила или нет? Ребенка-то нет со мной. Но он и не умер. Тельце это крохотное борется за жизнь. Я плакала днями и ночами. Еще врачи меня стали пугать, что, скорее всего, он будет слепой и умственно отсталый. Мне им хотелось сказать, зачем же вы меня на ЭКО уговаривали? Но Александр мой рос несмотря ни на что. Андрей изменился ко мне сразу после свадьбы. Мы зарегистрировались и уехали в Таиланд на месяц. Там я и прозрела. Он не стеснялся при мне флиртовать с девушками. Мне же плохо было, беременная, от еды воротило. Зачем туда поехала? Может, эта поездка и спровоцировала преждевременные роды. Андрей ни разу не приходил в больницу, все на дела ссылался. Мы с ним неделями не виделись. Он и на развод не шел, и дома не жил. Однако сыночек мой окреп, и его выписали. Стало немного полегче. Окунулась я в материнство. Тут нежданно сын мой старший приехал с семьей, поздравили меня. Внучку мне привезли, она на два года старше своего дядюшки Александра. Мы даже посмеялись. Сын со мной был так ласков, поддержал меня. Настоял, чтобы я подала на развод. Я, конечно, воспряла духом. Андрей же выкатил мне свой вариант раздела имущества, в том числе и ресторанов. Сын мой и тут меня поддержал. „Мама, – говорит, – не переживай. У меня адвокат хороший есть, будем бороться. Пусть катится на все четыре стороны. А брата своего я сам помогу тебе вырастить. Посмотри, какой он у нас борец, выкарабкался же!“ Я не ожидала такого подарка от судьбы в виде отношения ко мне сына моего, Никиты. Жена его со мной тоже ласковая. Мне она нравится. Вот и живем все вместе. Они вернулись в Россию. Судимся. Но это мелочи уже. Главное, у меня теперь два сына, невестка и внучка. Вот мое богатство! Андрей же что вытворил? Взял решетки на входные двери в ресторан установил, замки все сменил, чтобы я не могла зайти. Пришлось полицию вызывать. Вот так и живем».

Анна слушала ее и испытывала внутреннюю тихую радость за Марину Викторовну. Да, жизнь интересная штука! Она восхищалась старшим сыном Марины Викторовны. Ведь если бы не его поддержка, неизвестно, чем бы это все закончилось. Он матери жизнь спас, от маленького братика не отрекся. Хотя мог бы. Самое главное, что Анна опять увидела прежнюю Марину Викторовну: такую настоящую, искреннюю. Не было сумасшедшего эйфоричного состояния, какой-то неестественной безумной жажды жизни, разрушающей все на своем пути.

Салонные интриги

Клиентская база Анны постепенно увеличивалась. Вместе с тем, рос интерес к ней со стороны коллег. Кто-то спрашивал у нее совета относительно инъекционных техник, лечения акне, кто-то стал даже своих клиентов ей отправлять, например, с дерматологическими проблемами. Но были и такие, которые завидовали Анне и пытались хоть немножко, но подпортить ей жизнь.

Анна то время, когда не было клиентов, не бегала за ними, а писала кандидатскую диссертацию. Как-то над ней даже посмеивались на кухне Света с Ольгой и Кариной.

– Наша новенькая все что-то пишет у себя в кабинете. Ей бы в писательницы идти, а не место косметолога занимать. Косметолог должен с клиентом работать, а не книжки писать, – раздраженно говорила Карина.

– Да, если клиенты есть, а если нет, то пусть хоть пишет. Бумага все стерпит. Люди не бумага, не стерпят, – ехидно смеялась Ольга, зная прекрасно, что не клиентки к Анне не хотят записываться, а ей их просто не записывают.

Был даже такой случай. Анна попросила свою знакомую Леру записаться к ней на процедуру через администратора. Лера позвонила с желанием записаться к Анне, но ей сказали, что лучше к Ольге ее запишут. Ольга делала бесплатные «левые» (то есть через кассу их не проводили) процедуры родственникам старшего администратора Татьяны. Поэтому клиентами была обеспечена.

«Понабрали этих косметологов. Не продохнуть, – не успокаивалась Карина. – Вот раньше красота была. Помнишь, Оль? Мы вдвоем с тобой были. Клиентов тьма. Еще и Маргарита нам серьги с бриллиантами дарила да на обучалки возила. А теперь вот ерунда, а не зарплата».

«Но, уж вы не жалуйтесь! Вы укололи – и кругленькую сумму в карман положили. А мне день пахать надо за эту сумму. Пятки шоркать да ногти стричь, – возмутилась Света, – Да еще некоторым носки снимай. Вчера ко мне пришел муж нашей хозяйки на педикюр. Сел на кресло, ноги свесил в носках. Мол, снимай. А сам в телефон уставился. Я ему говорю, что носки снимите. Он даже не посмотрел на меня. Сидит. Я повторила, он с неохотой снял. Он что, думает, если местный олигарх, так и носки сам не должен снимать!»

Тут вошла Яна и включилась в разговор: «Это еще что. Помните, у нас одна новенькая молоденькая мастер по маникюру и педикюру работала, Кристиной ее звали. Она еще потом уволилась со скандалом. Так вот. Она мне рассказывала, как к ней ходил один клиент богатый на педикюр, роман у них завязался. Она ему прямо в кабинете отдалась, он ее за это на концерт модной группы сводил. Вот. А ты о носках печалишься!» Все рассмеялись.

Анна все это слышала, так как была на балконе, он рядом с кухней. Конечно, ей неприятно было. Хотелось, чтобы коллектив был дружный. Ей хотелось, чтобы на кухне разговоры были о литературе, кино, а не эти бесконечные сплетни. «Но какие есть люди вокруг, такие и есть. Учись их такими и воспринимать», – утешала себя Анна.

Написание кандидатской было для нее отдушиной. Тянуло ее в мир науки. Ей хотелось участвовать в научных дискуссиях, где все друг друга слушают, обсуждают, а не пытаются друг друга подавить, унизить. Но и здесь ее ждало разочарование. Осенью у Анны была предзащита в Медицинском университете. Она готовилась к ней тщательно, ожидая увидеть цвет научной медицинской интеллигенции. Но ожидания ее не оправдались. В зал вошли несколько профессоров. Кто-то из них дожевывал булочку. Кто-то прямо тут пил кофе и заедал пирожком. Халаты на них были какие-то застиранные, сероватые. Началась предзащита. Ей дали слово, потом перешли к обсуждению. Вместо дискуссии Анна выслушала в свой адрес кучу замечаний от одного рецензента и чуть меньше одобрения от другого. Анна стояла как в тумане, не понимая, что от нее хотят. Она прекрасно знала свою работу, писала и считала все сама. Но вопросы в основном задавали не ради пояснения недостаточной информации, а ради того, чтобы выставить ее в смешном виде. Складывалось впечатление, что это не предзащита, а шоу, на котором можно публично унижать другого человека. Коробили Анну и неправильные ударения в речи профессоров, использование сленга. Она еще долго потом отходила от негативных представлений о предзащите. Защита же прошла как по маслу. Действительно, 20 минут «позора» – и ты кандидат наук. Анна стала кандидатом медицинских наук.

В салоне ее поздравили и предложили должность главного врача с окладом, что тогда для салонов непривычно было. Обычно хозяйками салона становились жены местных олигархов. Система оплаты работы сотрудников была в виде процента от выручки за вычетом себестоимости процедуры. Косметологам обычно платили 20–30 процентов. Оклада никакого не было. Есть клиенты – есть зарплата, нет клиентов – нет зарплаты. А тут оклад, да еще солидный. Анна не очень этой новости обрадовалась. Она понимала, что это будет видимость главного врача. Вышел новый закон о лицензировании косметологической помощи, и салону очень нужны были документы Анны, так как они у нее у единственной из всех семи косметологов соответствовали требованиям. А решения, которые должен принимать главный врач, будут ей спускаться от Маргариты. Она хоть и не злая, но ничего не понимала в косметологии и часто любила приобретать в салон оборудование или аппараты, не обсудив с персоналом, а основываясь на своем желании и на том, что это модно. Так она привезла дорогой аппарат для омоложения лица, потом не могли его финансово окупить, так как он был неэффективным, но обвиняли в этом косметологов: мол, не раскручивают. Анна хорошо запомнила, как ее еще в начале работы на общем собрании при всех отчитали, что у нее маленькая выручка. Маргарите тогда деньги нужны были на очередную поездку в Таиланд. А выручки в салоне упали. Так она всех собрала и решила провести, так сказать, беседу. Анна до сих пор помнит ее слова: «Анна. Я не понимаю, вы сюда работать пришли или прохлаждаться! Вот ваша выручка за прошлый месяц. Это совсем мало. Вы же косметолог. Другие косметологи в десять раз больше приносят пользы салону. Я проанализировала ваши процедуры, сделанные в прошлом месяце. Например, клиентка Саша Аникеева. Вы ей сделали только несколько дермабразий, а где инъекции, где аппараты? Мне вас учить надо, как работать?!» Анна попыталась ответить, но Маргарита не дала ей и продолжила: «Или вот, Наталья Гросс, известная в городе дама, была у вас один раз и все. Почему? Не умеете раскручивать клиентов, учитесь у коллег!» Маргарита аж раскраснелась от злости. Анна же вжалась в свой стул, руки у нее были холодные, сердце колотилось. Ей так было стыдно тогда! Но это тогда. Она молчала. Это сейчас Анна понимает, что не ей должно было быть стыдно. Ее вины нет. Она врач и сама должна решать, что кому назначать. Для нее на первом плане помощь, потом оплата. Главное «не навредить!». Как вообще ее, как врача, может оценивать хозяйка, имеющая бухгалтерское образование! Разве хороший врач тот, кто прибыли больше салону принесет, а не тот, кто искренне поможет пациенту? К сожалению, в большинстве частных медицинских организаций топовыми врачами считают по прибыли, которую они приносят. Анну всегда это возмущало. Она считала для себя неприемлемым навязывать процедуры пациентам. Да, ее клиентская база медленно росла, но росла. И ее пациентки уже ни к кому не уходили, они ей доверяли.

Конечно, сейчас Маргарита была с ней добра и мила. Говорила, как она ценит ее. Анна решила согласиться на должность главного врача, надеясь изменить ситуацию. Это не понравилось другим косметологам. Маргарита на собрании торжественно поздравила Анну и представила коллективу уже в качестве главного врача. Салон их получил лицензию и стал уже именоваться центром эстетической медицины. Как говорила Ф. Раневская: «Что толку делать пластическую операцию? Фасад обновишь, а канализация все равно старая!» Так и в салоне: были внешние изменения, но внутри никто меняться не хотел. Косметологи разделились на два лагеря. Одни поддерживали Анну, другие во главе с Ольгой и Кариной делали ей маленькие пакости.

Анна купила себе машину. Так, Карина пустила слух, что Анна «левачит», что она же главный врач и уже возомнила себя хозяйкой.

Однажды произошла такая ситуация. Анна закончила процедуру и, как обычно, наводила порядок, как вдруг резко открылась дверь и в кабинет вбежали Люся с Маргаритой Валерьевной. Лица напряженные, озабоченные. Они что-то искали. Анна спросила: «Что случилось?» Люся: «А что у тебя клиентка так долго была? Инъекции же быстро делаются?» Анна спокойно ответила: «Мы решили сделать дополнительную процедуру на область рук. Я же в наряднике все расписала. Посмотри». Люсе нечего было ответить. Маргарита молчала, но как-то с недоверием посмотрела на Анну. Анна поняла: ее подозревают в проделывании «левых» процедур. Действительно, есть такой вариант. Косметолог делает клиенту одно, а в наряднике указывает другое. Например, клиентка пришла на чистку лица. Косметолог отметила только чистку в наряднике, а, допустим, процедуру биоревитализации рук сделала параллельно и взяла деньги с клиентки на месте со скидкой. Клиентка довольна, что меньше заплатила, а косметолог всю прибыль себе в карман кладет. Поэтому Маргарита с Люсей вбежали в кабинет, чтобы увидеть следы неотмеченной в наряднике процедуры. Но следов не было, так как Анна не занималась этим. Еще с детства она усвоила, что обман и воровство всегда раскроются.

Люся потом призналась, что такие слухи об Анне Карина распускает.

Анне некогда было разбираться в этих сплетнях, да и не хотелось (хотя зря, она потом за собственное молчание дорого заплатит). Она поглощена была новым предложением о сотрудничестве от одной известной крупной компании, производящей косметологические препараты.

Мечта рушится

Анна давно мечтала работать медицинским советником какой-нибудь компании, производящей косметологические препараты. Тогда книг по косметологии практически не было. Основную информацию о косметологических методах, новинках косметологи узнавали на обучениях. Обучения же организовывали компании-производители, семинары проводили их лекторы. Зарплату лекторам выплачивала компания. При этом обучения по косметологии всегда устраивали в каких-нибудь крутых конференц-залах с фуршетами. А лекторов (в некоторых компаниях их называли медицинскими советниками) размещали в дорогих гостиницах, возили на конгрессы. Кроме того, у медицинских советников был доступ к информации относительно инноваций в косметологии.

Анну пригласили работать медицинским советником. Конечно, она была счастлива. У нее появилась возможность узнать новое в косметологии, поездить по разным городам, да и платили компании за семинары и мастер-классы щедро. Анна познакомилась с косметологами из разных городов России, а также Италии, Испании, Франции. Она с удовольствием ездила на обучение для медицинских советников. Однажды приняла участие в конкурсе на лучшую презентацию продукта и выиграла поездку на стажировку в Испанию в клинику одного известного доктора.

В своем родном городе она много обучала косметологов. Занятия проходили на ура. Она не скупилась и делилась собственными практическими наработками. Анна поняла, что преподавательская деятельность – это ее конек. В салоне тоже ее поддерживали, хвалили. Маргарита ей премии выписывала. Часто на базе их центра проводили обучение для косметологов. Анна описывала свои клинические случаи и публиковала в журналах. Она собрала уже достаточно большой объем информации, в том числе и фото пациентов до и после.

Поначалу все было отлично, но позже на рынке появилось много более дешевых препаратов, стали регистрироваться осложнения. Требования компании ужесточились. Теперь медицинский советник должен был говорить только то, что ему сказано. Презентации отправлял центральный офис, а региональные медицинские советники должны были просто перечитывать их, ничего добавлять нельзя, кроме своих клинических случаев. Анну это сильно коробило, она не могла без творчества. Кроме того, она часто была не согласна с тем, что ей нужно говорить. Особенно относительно возникновения осложнений. Анна стала понимать, что она уже не лектор, а дилер. Ее результативность оценивали по количеству купленных препаратов после ее занятий. Как-то их собрали в центральный офис на учебу. Приехал главный советник компании Хосе Позена и стал им просто вдалбливать, что они не должны накручивать цену на препарат. «Вы как дилеры автомобилей. Они же не накручивают много на себестоимость машины». То есть он хотел, чтобы цена процедуры стала дешевле, но не за счет снижения стоимости препарата, а за счет снижения оплаты труда врача. Его фраза «вы же дилеры» поразила Анну. И тут ей все их манипулятивные ловушки стали ясны как белый день. Она поняла, что основная цель компании не помочь женщине решить ее проблемы, связанные с внешностью, а продать как можно больше препаратов. Поэтому Анне рекомендовали, как и другим советникам, ставить не один шприц, а 3–4 шприца за одну процедуру. Компания теперь стала поощрять только тех советников, которые и сами много используют их препаратов. И много продают. И не важно, что часто у этих косметологов-торговцев участились осложнения. «Это не препарат виноват, это врачи виноваты, они технику введения нарушили», – заявляли представители компаний. Анна поняла, что, по сути, подставляет себя. Кроме того, она общалась с разными профессорами-патофизиологами, химиками из своего медицинского университета, которые в один голос заявляли, что вы вредите женщинам, а не омолаживаете их. Они-то были незаинтересованными лицами, Анна им доверяла. В итоге Анна разочаровалась и в препаратах, и в компаниях-производителях, и в своей должности медицинского советника. Анна была из той категории людей, которые не могут работать там, где им не нравится. Она не могла преподавать врачам то, в чем сама не уверена, она не могла обманывать врачей.

Анна часто благодарила одну свою пациентку, которая открыла ей глаза на многие вещи, связанные с продажами. Как-то на консультации пациентка спросила Анну: «Анна, а почему вы считаете, что этот препарат наиболее безопасный?» Анна бойко ей ответила (как их учили на семинарах): «Так с ним проведено более тысячи научных исследований! Это самый исследованный препарат сегодня». Пациентка спокойно продолжила: «Странно. Вам не кажется? Если препарат безопасный, зачем столько исследований? Может, они хотят как раз что-то скрыть, а показать желаемое – эффективность и безопасность? Как вы думаете?» Анну в этот момент просто озарило: «А ведь она права». Анна пыталась найти информацию в интернете об осложнениях от данных препаратов, да и вообще от косметологических процедур. Оказалось, что серьезных и коммерчески незаинтересованных исследований нет. Анна не осуждала саму компанию. Они производят препарат и, естественно, хотят его продать. Это нормально для компании. Но стремление продавать в первую очередь неприемлемо для врача. Нельзя, чтобы врач был материально заинтересован в пациенте, это уже не врач, а вредитель. Анна для себя решила, что она не продавец, а врач, и уволилась. Пусть она сейчас потеряла в деньгах, зато обрела личную свободу в принятии решения, использовать данный препарат или нет. Ее уход вызвал удивление у руководства компании, они не поверили ее доводам, решив, что она пойдет к конкурентам. Но Анна вообще не собиралась больше быть дилером этих компаний. Она же врач, а не дилер. Слова этой пациентки перевернули мышление Анны. А имя ее было Валентина. Ее жизненную историю, свидетелем которой она стала, Анна назвала «Роковой квартет».

И мы, дорогой читатель, отвлечемся от жизни самой Анны, ее разочарований и переживаний, погрузимся вместе с ней в удивительную историю, где переплелись судьбы четырех людей, которые громко кричали о своей любви, а на самом деле потакали собственному эгоизму, желанию получить деньги, статус.

Роковой квартет

В дверь робко постучали. Анна сказала: «Войдите!» Приоткрылась дверь, и заглянула женщина. Впереди нее стоял маленький мальчик – ее сын Алексей.

Анна пригласила их войти. Мать с сыном вошли в кабинет. Мальчик прижимался к матери, но потом, поняв, что Анна для него не опасна, самостоятельно дошел до середины кабинета и уселся на диван. За ним последовала его мать. Это женщина сорока лет, невысокого роста, стройная брюнетка с голубыми глазами. Однако внешний вид ее указывал на то, что она может выпить, красноватая грубая кожа, несколько одутловатое лицо. Она села на соседний диван, приобняв сына. Имя ее Валентина.

Анна внимательно наблюдала, как они раздевались, проходили, садились. Анна думала: «Что же стало с этой женщиной? Как же она так постарела, осунулась? И этот запах табака и перегара с примесью духов». Пришла она по поводу сына, точнее, сыпи на теле у сына. Видно было, что она стыдится себя, своей ситуации. Но все же она нашла силы прийти на консультацию.

Анна начала беседовать с Алексеем о его любимых делах, о его друзьях. Он отвечал достаточно охотно, но при этом постоянно посматривал на мать, ожидая ее оценки. Анне было все с ним понятно: его страхи, переживания. Одновременно Анне было грустно от того, что все опять рушится в жизни Валентины. Она ничему не научилась у жизни. Анна, осмотрев ребенка, поставила диагноз и назначила лечение. Валентина очень благодарила: «Анна, я знала, что к вам нужно идти. Только вам доверяю». Валентина проводила сына в комнату для детей, сама вернулась на процедуру. Анна приступила к процедуре.

Ей вспомнилась вся история этой женщины, и то, как выглядела Валентина на первой консультации, шесть лет назад. А было это так. Обратилась тогда зимой молодая беременная женщина по поводу высыпаний на лице. За несколько процедур Анне удалось скорректировать сыпь. Валентина была довольна. Она благополучно родила еще одного мальчика, Никиту. В декретном отпуске не сидела, вышла рано на работу. Дома с детьми сидел ее муж Антон.

Антон – высокий блондин, но очень неуверенный в себе, постоянно сомневающийся, пытающийся угодить во всем своей Валентине.

Конечно, в силу своего волевого характера, твердости, уверенности, доминирующее положение занимала Валентина. Он же типичный подкаблучник. Все основные решения принимала тоже она. На процедурах она часто на него, точнее, на его слабость жаловалась. Ему в глаза говорила: «Включи мужика». Он не понимал, почему она так к нему относится, ведь он же все для нее делает.

Валентина была успешна в своей карьере: быстро получила высокооплачиваемую, статусную должность. Была крупным руководителем. Большую часть времени у нее занимали: работа, салоны красоты, светские мероприятия. Муж ей в этом даже способствовал, говорил: «Валентина, иди на корпоратив, делай карьеру, а я за детьми присмотрю».

Валентину, с одной стороны, это устраивало: дома порядок, все приготовлено, дети под присмотром отца. Но, с другой стороны, она срывалась на нем, что он тряпка, а не мужик, что сидит на ее шее, что должен зарабатывать деньги, развиваться. Конечно, ей с ним было неинтересно.

Когда они вдвоем приходили на процедуру (он часто любил просто посидеть с ними), то было видно, что они совсем не пара. Она яркая, стройная голубоглазая брюнетка, он – какой-то безликий, вечно в мятой одежде, оправдывающийся мужчина. Хотя как-то и мужчиной его не назовешь, скорее человек без достоинства и самоуважения. Как не покажется странным, но Валентине было выгодно такое положение супруга. Она чувствовала себя спокойно, уверенно. И могла крутить романы на стороне. Она была не столько уверена в себе, сколько самоуверенна.

И вот однажды Валентина пошла на одну светскую вечеринку с высокопоставленными людьми. Вниманием мужчин она не была обделена. Чувствовала свою силу влияния на них.

Выпив немного вина, она подсела за столик к одному очень влиятельному мужчине. Он был без жены. Между ними завязался разговор, затем был танец, ухаживания.