Этим летом в Пропащино. Последние слова чуди бесплатное чтение

Пролог

2021 год

Лес окутала прохлада тихой майской ночи. Деревья-исполины упирались кронами в иссиня-чёрное небо. В молодой траве, пробившейся сквозь старый опад, сновали полёвки, в то время как ночные птицы наблюдали за ними, готовясь полакомиться. Неподалеку от болот лосиха вела детенышей к месту ночлега. Их длинные стройные ноги тонули в густом мхе, оставляя причудливые раздвоенные следы.

Свет от костра и запах дыма нарушали покой леса. Неподалёку, укрытые мохнатыми лапами елей, стояли две одноместные палатки. У огня сидели двое мужчин. Один курил, задумчиво смотря перед собой. Его напарник ел, со страхом озираясь по сторонам.

– Да что ты как загнанная дичь всё в кусты таращишься? – сказал тот, что курил. – Серег, ты меня уже раздражаешь.

– Лес этот какой-то странный, Гриш. Тебе не кажется, что за нами кто-то наблюдает?

– Мне кажется, что у тебя говно вместо мозгов, – сплюнул Гриша.

– Знаешь, что говорят про это место?

– И чего же?

Мужчина потушил окурок о землю и выкинул его в сторону. Он сполз с бревна и, облокотившись на него спиной, стал умиротворённо смотреть на огонь.

– Водится тут всякое…нечисть, – почти шёпотом сказал Серега.

Гриша удивленно посмотрел на товарища и разразился громким гоготом.

– Что водится? Нечисть? Лешие? Русалки? – заливался грудным смехом он, ударяя ладонью о землю.

– Я тебе серьезно говорю! – возмутился Серёга, поставив тарелку с похлёбкой на столик. – У тётки моей тут знакомая живёт. Она столько чертовщины про это место рассказывала.

– Брехня маразматичной бабки! – отмахнулся Гриша.

– Можешь мне не верить, но люди тут пропадают. Леший запутывает. Голосами человеческими зовёт, пока они не сходят с ума!

– Ладно, прекрати уже! – грозно сказал Гриша. – Люди пропадают, потому что это глухой лес. Если ты слабый, то лес тебя погубит. С ним шутки плохи, – мужчина пристально посмотрел напарнику в глаза, – и трусов лес убивает в первую очередь. Идика ты спать. Завтра трудный день. Медведя завалить – не простая задача. Ты нужен мне со свежей головой и без этого нытья про, мать его, всякую нечисть! Понял?

Ничего ему не ответив, Сергей вылил остатки растворимой похлебки в костёр и пошёл готовиться ко сну. Его терзал беспокойный морок. Казалось, будто целый рой комаров мерзко пищит над ухом. От назойливых укусов горело лицо. Что-то дёрнуло за ноги. Серега проснулся, забился в тугом коконе спальника и, с трудом расстегнув молнию, сел. К телу мерзко липла мокрая от пота майка. С ужасом он обнаружил, что вход в палатку открыт, а снаружи что-то шуршит. Мужчина прислушался, затаив дыхание. Он понимал, что это могут быть всего лишь мелкие ночные грызуны. Наверняка они прибежали на запах остатков еды. Вдруг раздался пронизывающий до мурашек рёв, заставивший Серёгу вздрогнуть. Страшный, глухой, откуда-то из самой чащи. Такого мужчина раньше никогда не слышал. Сергей взял тарелку и ложку. Выйдя из палатки, он начал греметь и кричать. Диких зверей такое обычно отпугивало, хотя он не был уверен, что издающая подобные звуки тварь может быть простым животным. Из палатки же выскочил напарник с ружьём и налобным фонариком.

– Что такое? – раздраженно спросил он, не будучи рад такому пробуждению.

– Где-то рёв слышал. Странный…, – ответил Сергей.

– Какой рёв? Зверь? Или машина? – процедил сквозь зубы Гриша, подумав, что местный лесничий, которому они дали взятку, всё-таки их сдал.

– Нет, не машина, – испуганно озирался по сторонам Серега.

– А что тогда?

Рёв раздался снова. Гриша нахмурился, снял ружьё с предохранителя и стал напряженно всматриваться в заросли подлеска.

– Серег, ты идика ружьё возьми, – подсказал он, остолбеневшему от страха товарищу.

Деревья вокруг лагеря зашелестели, хотя не было и намёка на ветер. Со всех сторон послышались щелчки, треск и утробное рычание. Нечто обвилось вокруг ноги Сергея, дёрнуло и он с криком рухнул на землю.

– Что тебя ноги не держат? – раздраженно спросил Гриша.

– Ме…меня дёрнуло что-то! – завопил напарник, нервно ища крестик за пазухой. – Богородица, диву радуйся, благодатная Мария…

Деревья шелестели всё громче. Они ухали и рокотали, словно живые. Отовсюду стал раздаваться шёпот.

– А ну выходи, падла! – заорал Гриша, судорожно размахивая дулом ружья из стороны в сторону.

К браконьерам потянулись ветви. Одна обвилась вокруг ноги Гриши, другие схватили Сергея за горло и подняли над землёй. В суете Гриша выстрелил наугад. Товарищ, кашляя шмякнулся на землю. Тут же оружие выдернуло из рук. Щёку Гриши обожгло хлёстким ударом ветви. По подбородку заструилась кровь.

– Мать богородица, спаси и сохрани! – лепетал Серега, стоя на коленях.

– Вставай! – Гриша взял его за шкирку и потянул за собой. – Валим отсюда! Валим на хрен!

До самого утра мужчины плутали по лесу. По всюду за ними следовали человеческие голоса, звериные вопли и неведомыми звуки. Одежда цеплялась за мелкие сучья и рвалась. То и дело попадались под ноги кочки и корни. Лица горели от постоянно впивающихся в них иголок молодых елей. Казалось, будто что-то специально водит их по кругу, заставляет блуждать и не хочет выпускать из леса. Гриша не знал, что быстрее сведёт его с ума голоса, раздающиеся со всех сторон, или молитвы напарника. Серёга знал всего лишь две и то не наизусть. Ближе к рассвету браконьеры наконец-то смогли дойти до места, где спрятали машину. Гриша гнал, не смотря на опасность такой экстремальной езды по бездорожью. Через двадцать минут они уже мчались по трассе. Спокойствие в душе не наступило, даже когда промелькнул дорожный знак с перечёркнутым названием посёлка Пропащино.

1

Солнечные лучи заливали класс. С улицы доносились крики детей, играющих на школьной спортивной площадке. Шелестели кроны деревьев, перебирая в ветвях лёгкий ветерок. Природа за окном бурлила, наполняла всё вокруг ароматами, наливалась соками, готовясь к взрыву жаркого, страстного лета. В школьных коридорах царила атмосфера безмятежности. Ученики грезили о приближающихся каникулах, когда можно будет забыть о контрольных, экзаменах и домашнем задании.

До конца урока оставались считанные минуты. Артур стоял у своей парты, переминаясь с ноги на ногу. Парень старался не смотреть на учительницу русского языка и литературы, которая отчитывала его перед всем классом. Он ощущал насмешливые взгляды сверстников и слышал их глумливый шёпот.

– Как ты будешь сдавать ЕГЭ в следующем году? Я для кого каждый урок расписываю все эти примеры для сочинений? – Анна Николаевна недовольно трясла его тетрадью, будто вот-вот готовясь запустить ей в нерадивого ученика. – Ну надо же додуматься до такого? Использовать в сочинении по литературе, – учительница подняла вверх указательный палец, – какого-то властелина кольца!

– Властелина колец, – робко поправил парень.

– Помолчи! – воскликнула Анна Николаевна.

Артур вжал голову в плечи, продолжая смиренно ждать окончание экзекуции. Он нервно подёргивал худощавыми плечами. Голова его совсем поникла. Светло-русые волосы упали на лоб, пряча бегающие в панике глаза.

– Дебил, – шепнул кто-то и кинул скомканный лист парню в макушку.

Всего лишь бумага, а ощущение было такое, словно его огрели по голове дубиной.

– Ну что ты молчишь? Поделись с нами, – продолжала учительница, будто не заметив хулиганской выходки одноклассников. – О чём ты думал, написав этот идиотизм? Или ты не думал?

– Может хватит? – раздался голос с соседней парты.

Сквозь жалюзи солнечный свет полосами падал на веснушчатое лицо Маргариты, подсвечивая полные негодования карие глаза.

– Чернова, если ты хочешь что-то сказать, то сначала надо поднять руку. И встань из-за парты, когда разговариваешь с учителем! – яростно запыхтела Анна Николаевна.

– Почему вы отчитываете его перед всем классом, если его сочинение просто не соответствует вашим стандартам? – невозмутимо продолжала дерзкая ученица.

– Нахалка! Опять срываешь мне урок?! Встань, я сказала!

– Встают с места, чтобы выказать уважение учителю, – девушка скрестила руки на груди и облокотилась на спинку стула, – но вы у меня такого чувства не вызываете.

Класс загудел, а кто-то даже присвистнул. Артур с щенячьей благодарностью посмотрел на свою спасительницу. Маргарита подмигнула ему и улыбнулась.

– Останься после урока, – сквозь зубы процедила Анна Николаевна.

Прозвенел звонок. Все, кроме Черновой, быстро покинули класс. Артур остался ждать её, сев на лавочку в коридоре. Анна Николаевна разрывалась гневными триадами около полу часа. После чего выгнала ученицу из класса с требованием привести родителей завтра в школу.

– Тебе бы постричься, – сказала девушка, подойдя к Артуру.

– Не обязательно было заступаться за меня, Мэгги, – он виновато посмотрел на подругу.

– Оброс ужасно.

Она потормошила его волосы. Волнистые пряди длинной чуть ниже ушей упали ему на глаза.

– Моё сочинение и правда было дурацким, – сказал парень, мотнув головой.

Артур встал с лавочки, и они направились к лестнице.

– Какая разница, – отмахнулась Мэгги. – Какого хрена она позорит тебя перед всем классом?

– Теперь русичка на тебя всех собак спустит. Ты и так у неё не в немилости.

– Да, пошла она в задницу! – воскликнула девушка.

Артур шикнул на неё и испуганно оглянулся по сторонам. Мэгги продолжала свой дерзкий пассаж, совсем не переживая о том, что это кто-то может услышать:

– Задолбала! Вечно цепляется ко всем, – ребята вышли на лестницу между этажами, где голос девушки приобрёл еще большую силу из-за гулкого эха. – Это её проблемы, что она одинокая, не состоявшаяся в жизни женщина. Пусть проявляет свой комплекс неполноценности дома с кошками.

Ребята быстро спускались по ступеням. В ушах Мэгги позвякивали причудливые сережки. На шее бренчали многочисленные подвески. Девушка вела рукой по периле, стуча по ней кольцами. Артур точно знал, что какие-то из украшений не просто бижутерия, а колдовские обереги. Хотя в таком многообразии было нелегко разобрать что есть что. Учителя не раз предъявляли девушке за её экстравагантный внешний вид, в том числе и за многочисленные аксессуары. Как-будто окрашенных на затылке в зеленый цвет волос было недостаточно, чтобы привлечь внимание.

– То, что отца позвала, – сказал Артур, открывая перед подругой дверь, – это скверно. Он хоть дома?

– Уже неделю ни слуху, ни духу, – вздохнула Мэгги.

– Ого, – протянул Артур. – Он всё ещё ходит на свои задания?

– Да. Хотя в последнее время стал совсем плох.

– Конечно, ты из него всю силу выкачиваешь.

– Вообще-то он мне сам её передаёт, – Мэгги пихнула Артура в бок. – Это долгий и трудный ритуал, – с важным видом сказала она.

У клумбы на школьном дворе стоял магнитофон, играющий легкую и нежную мелодию. Мимо него вальсировали выпускники. Репетиция к последнему звонку была в самом разгаре. Учительница, которой поручили ставить вальс, энергично хлопала и считала. Кто-то до сих пор наступал друг другу на ноги и путал движения. Кто-то был до ужаса непластичным, словно деревянная кукла. Лишь одна пара выделялась из всех. Они порхали над асфальтом так слаженно и степенно, будто занимались этим всю жизнь. Ребята не отводили друг от друга взгляда. Казалось, будто прямо сейчас не существует мира вокруг и не нет ни одной физической силы, кроме их взаимного притяжения. Стройная рыжеволосая девушка и высокий широкоплечий парень светились, словно звёзды, хоть и находились на пыльной школьной площадке в душный майский день.

Марк Рубцов и Лена Маркевич – самая красивая пара школы. Им завидовали все. У Лены всегда было много поклонников. Год от года она становилась только краше, а её скромность делала девушку ещё более желанной. Марк обладал не только атлетичным телосложением, но ещё и не погодам развитым здравомыслием. Он всегда защищал слабых. Был ответственным и вежливым. Многие девушки мечтали о нём и даже не отказались бы выйти за него замуж.

– Ты посмотри на них, – сказала Мэгги, – очаровательно.

– Да, Марк и Лена прекрасно смотрятся, – ответил Артур, завороженно смотря на них.

– Да я про ирисы, – фыркнула подруга. – Расцвели, глаз не оторвать. А это, – она кивком показала на танцующих ребят, – глупая традиция.

– Ну, почему сразу глупая? – вздохнул Артур.

– Я на это время тратить не собираюсь. Чего все так носятся с этим последним звонком, как сумасшедшие? И вообще разве у нас сняли ковидные ограничения на проведение массовых мероприятий?

– Бурчишь, как старая бабка. Ты что даже со мной не потанцуешь?

– Лучше не танцуй вместе со мной, – Мэгги привстала на носочки, с трудом закинув руку Артуру на шею, – будешь со мной поддерживать протест!

– Да ну тебя, – он выпутался из её захвата и сел на ступеньку. – Я бы потанцевал с какой-нибудь милой девушкой, – мечтательно вздохнул Артур.

– Боюсь, это невозможно, – Мэгги села рядом и начала собирать тёмные кудрявые волосы в короткий хвостик. Несколько ярко-зелёных прядей с затылка упали на шею, и девушка потёрла её, почувствовав щекотание. – Твой уровень общения с девушками просто на нуле. Ты ни с кем и не общаешься, кроме меня и Лены. Мне кажется, от прикосновения к особи противоположного пола у тебя может случиться паническая атака. Упадешь в обморок, опозоришь бедняжку.

– Чтоб ты знала, единственная причина, по которой я терплю твой абьюз и газлайтинг, это то, что ты готова часами обсуждать со мной география Средиземья, – буркнул парень.

– Ну, ладно, – улыбнулась Мэгги, – можно попробовать. Но обещай мне, что мы что-нибудь устроим!

– Что? – испуганно спросил Артур, увидев огонь идеи, загоревшийся в глазах подруги.

– Да что-нибудь смешное, чтобы эта школа надолго нас запомнила!

Учительница громко оповестила всех об окончании репетиции. Ученики стали постепенно разбредаться. Марк отошёл к одноклассникам обсудить что-то по поводу последнего звонка, а Лена направилась к Артуру и Мэгги.

– Почему я должна страдать из-за прихоти какой-то десятиклассницы? – раздался недовольный возглас.

– Я знала, что будут проблемы, но не знала, что такие, – сказала Лена, откинув за спину копну длинных кудрей.

– Что такое? – спросил Артур.

– Даша Алёхина, – удрученно вздохнула девушка. – Она же с Марком хотела танцевать, а он попросил, чтоб разрешили взять меня, потому что я его девушка. Теперь она ходит и со всеми ругается по этому поводу.

– Пусть тогда не танцует, если ей не нравится! – громко сказала Мэгги в надежде, что Даша её услышит.

– Я даже отсюда чувствую, как она мне спину взглядом прожигает, – закатила глаза Лена.

Артур и Мэгги выглянули из-за подруги, обнаружив, что Даша действительно злобно сверлит соперницу глазами.

– Да и фиг с ней. Её проблемы. Ты ни в чём не виновата, – Мэгги встала, отряхивая штаны, – в любом случае это всего лишь последний звонок.

Даша Алёхина и её подруги направились к крыльцу, не переставая с неприязнью смотреть на ребят. Поднимаясь по лестнице, они по очереди задели Лену плечом, в результате чего девушка чуть не упала.

– Ты в порядке? – спросил Артур, поймав её.

– Эй, ахренели! – воскликнула Мэгги, устремив гневный взгляд на обидчиц.

– Ой, случайно, – злобно ухмыльнулась Даша.

– Хочешь, случайно спущу тебя с этой лестницы? – угрожающе прошипела девушка.

– Мэгги, не надо, – попытался успокоить её Артур.

– Ты чё, детдомовская, страх потеряла? – Даша надменно посмотрела на неё сверху вниз.

Мэгги была обладательницей округлых форм и невысокого роста. Она часто ввязывалась в конфликты, но её габариты обычно едва ли устрашали противника.

– О, ты задела меня за живое! – театрально вздохнула Мэгги. – Валите отсюда, пока у меня не вырвало от вашего мерзкого вида.

Изображая рвотные позывы, она наклонилась в сторону ненавистной компании и начала пускать слюни. Лица девушек исказились от отвращения, и они поспешили удалиться прочь. Отойдя по дальше, свита Даши начала громко переговариваться и смеяться, периодически оборачиваясь.

– Смотрите, – сказала Мэгги, искривив рот в злорадной ухмылке.

Она пристально смотрела Даше Алёхиной в спину и двигала пальцами левой руки, будто разогревая, а затем щёлкнула ими. Даша споткнулась и проехалась подбородком по деревяному полу коридора. Подружки ахнули от неожиданности. Через пару мгновений раздался громкий рёв девушки. Все засуетились вокруг неё и, подняв с пола, потащили в медпункт.

– Мэгги! – завопил Артур и легонько хлопнул её по руке.

– Ой, случайно, – Мэгги скорчила гримасу, передразнивая Дашу. – Что? – вскинула брови она, увидев недовольные лица друзей. – Теперь она пойдет на последний звонок с разбитым подбородком. Фотки будут стрёмные. Надеюсь, это не заживёт и до выпускного. И до свадьбы. Чтобы она помнила, что зло всегда возвращается.

– Ты с ума сошла? – подбежал к ребятам Марк. – Ты нахрена это в школе делаешь?

– А что?

– это запрещено! – злобно прошипел он.

– Успокойся, – закатила глаза девушка. – Даша – стерва и она это заслужила, – пожала плечами Мэгги, не обращая внимания на раздражённое сопение Марка.

– Мэгги, я против таких методов, – нахмурилась Лена.

– Вот поэтому это делаю я, а не ты.

***

Антон смотрел вверх. В его зелёных глазах бликовало солнце. В волосах, ореолом раскинувшихся вокруг головы, запуталась пара лепестков. Парень фокусировал взгляд то на ветвях яблони, то на пятнах ярко-голубого неба. Он размеренно качался в гамаке, вдыхая аромат цветущих растений. Его рука скользнула на землю. Он поднял пальцами опавший лепесток. Парень начал всматриваться в сверкающую, чуть просвечивающую поверхность, ощущая его нежность и невесомость. Он будто пытался заглянуть в его суть, увидеть, что твориться на том уровне, который скрыт от всех остальных. Антон вздрогнул и чуть не перевернулся, когда обнаружил в нескольких метрах от себя человеческие фигуры.

– Давно вы тут стоите? – спросил он, недовольно посмотрев на ребят.

– Минут пять, – ответил Артур.

– А чего молчите? – Антон снял с руки резинку и собрал волосы в низкий хвост.

– Да, мы думали ты опять с деревьями разговариваешь, – ухмыльнулась Мэгги.

– Я созерцал, – сказал он и снова прошёлся взглядом по кроне яблони. – Зачем пожаловали?

– Я не хочу домой, он тоже, – ответила девушка, – решили вот припереться к тебе. Чаю попить.

– Ну, пойдемте, – Антон лениво поднялся с гамака и жестом пригласил ребят в дом.

Светлую кухню наполняли запахи дерева, душистых трав и смородины. Дверной проём украшала ажурная занавеска с узорами-оберегами. На бревенчатых стенах весели засушенные пучки диких лекарственных трав. Полки ломились от баночек с подписями и мешочков. Над потолком гирляндой раскинулись засушенные грибы. Пока Антон заваривал ребятам чай, они рассказывали ему обо всех происшествиях в школе. В ногах у него вились три кошки. Поставив перед Мэгги с Артуром чашки ароматного чая, он достал из ящика корм и насыпал домашним питомцам в миски.

– Как достал этот Марк, – возмущалась Мэгги. – Думает, если сын главы общины, то может отчитывать меня?

– Ну, по идее он имеет на это право, – улыбнулся Антон. – Хотя бы, потому что это его мнение.

– Мягко говоря, – фыркнула девушка, – мне на его мнение глубоко начхать. Ну, ладно. Фиг с ним. Ты лучше расскажи, что ты вчера в лесу учудил, – Мэгги заёрзала на стуле, пытливо уставившись на Антона.

– Прям уж учудил, – он сел напротив ребят, подперев кулаком подбородок. – Так, шугнул парочку браконьеров. Вы бы видели их лица, – парень расплылся в довольной улыбке.

– Вижу, тебе тоже досталось, – Артур обеспокоенно рассматривал ссадину на лбу друга.

– Это случайность.

– А Борис Романович знает? – парень подул на кружку и попытался отхлебнуть ароматного чая. Обжёгшись, он недовольно зашипел.

– Пока нет. Но обязательно узнает, и нравоучительной беседы мне не избежать.

– Я вообще не понимаю этого тупого правила, что нельзя применять к людям силу, – насупилась Мэгги.

– Техника безопасности, как известно, написана кровью. Правило не тупое. Но иногда не нарушать его просто не получается, – лукаво улыбнулся Антон.

– Как там в шараге? – спросил Артур предприняв ещё одну попытку сделать глоток.

– Да, нормально. Хотя с вами в школе было бы веселее, чем в лесном колледже. Зато контроля меньше. Скоро вот сессия, а я прогулял половину пар, потому что по лесу шатался.

– Надо было тоже после девятого уходить, – с досадой сказала Мэгги. – Это Дима заставил меня остаться в школе! Нахрена мне это? Вряд ли я буду поступать в универ. Если образование не связано с колдовством, то мне это не интересно.

Мэгги что-то шепнула и прикоснулась к кружке Артура. От чая перестал идти пар.

– Можно выиграть премию Гарри Гудини1, – улыбнулась она. – Представляете, как перевернулся бы мир всех учёных, если бы они узнали, что сверхъестественное реально?

– А ты сразу же стала бы подопытной в лаборатории, – буркнул Артур, наслаждаясь остуженным чаем. – Думаешь, люди оставили бы тебя в покое?

– Ну, я же ведьма. Я бы с лёгкостью сбежала. Или попросила бы русалок стереть им память.

– Мы уже сто раз это обсуждали, – вздохнул Антон, поглаживая кошку, что запрыгнула к нему на колени. – Ты же знаешь, что нельзя раскидываться силой направо и налево. Думаю, людям о ней лучше не знать. Как ни крути, а в конце концов всё это сводится к разработке очередного оружия. Они и без тебя прекрасно справляются. Мы не можем предсказать, как это повлияет на мир и какими последствиями обернётся для нас.

– Но я же не говорю о каких-то глобальных делах, – отмахнулась Мэгги. – Просто можно было бы активнее включать колдовство в жизнь. Она сразу бы стала легче! На ферме у Рубцовых коровки в добром здравии и дают качественный удой, потому что твой дед им помогает. Хотя с силой лешего вы бы вообще могли открыть свой бизнес. Выращивали бы огурцы или помидоры в гигантских теплицах.

– Да, – кивнул Антон, – но нам хватает и того, что мы можем обеспечить урожаем общину. Должен быть баланс. К тому же нельзя во всём полагаться на силу. Вдруг она просто исчезнет, – развёл руками он. – Мы видим лишь остатки прошлого величия, которое было когда-то доступно нашим предкам. Сила тухнет, нечисть вымирает.

– Какой ты зануда, – сморщилась Мэгги. – Из-за того, что ты живёшь с дедушкой ты и сам, как дед. Вы не понимаете, – вздохнула она. – Я чувствую, что именно это моё призвание, как у кого-то быть врачом или художником. Это моя судьба. А школьная канитель только отвлекает от реально важных вещей. Например, от изучения проклятий.

– Как бы ты нас всех когда-нибудь по ошибке не прокляла с таким энтузиазмом, – усмехнулся Антон.

У входа послышался шум. Все обернулись и увидели в дверном проёме медведя. Артур застыл, испуганно таращась на животное. В пасти зверя болтались бездыханные тушки зайцев.

– Только не клади на порог, – спокойно сказал Антон.

– Это Ясколка, – констатировала Мэгги, покосившись на ошарашенного Артура, – успокойся.

Медведица сошла с крыльца. Оставив добычу на траве, она сразу же скрылась в лесу.

– Что происходит? – удивился Артур.

– Я попросил её поохотится для нас с дедом.

– От неё пасёт зверем больше, чем от остальных оборотней, – нахмурившись сказала Мэгги.

– Да, у неё скоро совсем крыша потечёт, если продолжит в том же духе, – сказал Антон.

– Почему не скажешь Борису Романовичу? – нахмурился Артур. – Не думаешь, что будут неприятности, если скроешь от главы общины проблемы его племянницы?

– Он это и сам прекрасно знает. Мы с дедом пытались ей объяснить, но как об стену горох. Если она даже свою родню не слушает, то нас тем более не станет.

2

2011 год

Димитрий Чернов смотрел на свою новую подопечную, которая нахмурено уставилась на его дом. Выдохнув облачко пара, девочка зарылась веснушчатым носом в огромный колючий шарф, свисающий длинными концами почти до земли. Она сгорбилась пот тяжестью огромного зелёного рюкзака. Из-под шапки во все стороны торчали кудряшки, покрывшиеся инеем. Девочка молчала и стараясь лишний раз не смотреть на опекуна.

Маргарите Ивановой было семь лет. Диму забрали из детдома в этом же возрасте. Воспитатели увещевали, что девочка тихая, послушная и совсем не доставляет хлопот. Хотя Дима был молод и одинок, проблем с удочерением не возникло. Клан потомков Яги отлично справлялся с юридическими вопросами, благодаря связям, деньгами и колдовству. К особенно дотошным сотрудникам Дима мог применить свой особый дар убеждения. Но до этого не дошло. Кажется, все были только рады избавиться от девчонки.

– Ну, идём, – сказал он, скрипнув калиткой.

Девочка неохотно поплелась к крыльцу. Когда они зашли в дом, Дима помог ей снять рюкзак и разуться. Рита обратила внимание на уродливую деревянную маску, что висела на двери, но не стала задавать вопросов. В молчании они поднялись на второй этаж.

– Это твоя комната, – сказал парень, открыв дверь.

Девочка зашла внутрь, внимательно осматриваясь. Кровать, стол, стул, шкаф. Колдун не мог понять по её реакции нравится ей или нет, но разве это имело значение? Главное, что есть всё необходимое. Рита всё ещё не разделась. Она продолжала ходить по дому в расстёгнутой куртке и шарфе, который волочился за ней по полу.

– Куртку можно повесить в прихожей, – сказал Дима, когда они спускались.

Рита еле кивнула. Он предложил выпить чаю и пошёл на кухню. Девочка неохотно разделась и, с трудом дотянувшись до крючка, повесила одежду Она окинула всё оценивающим взглядом. Современный ремонт, мебель в едином стиле. Такие аккуратные, светлые и просторные дома Рита видела только в рекламе по телевизору. Она остановилась у входа на кухню и заметила, что там есть даже посудомойка! Пока что всё было как-то слишком…идеально. Девочка повернула голову и увидела под лестницей большую, украшенную искусной резьбой дверь. Вряд ли такая вела в кладовку. Рита бросила быстрый взгляд на опекуна и, поняв, что он занят приготовлениями к чаепитию, быстро юркнула в комнату, которую новообретённый родитель почему-то не стал показывать. В шкафу напротив входа стояли разные бутыльки с непознаваемым содержимым, а полки ломились от книг на непонятном языке. Увидев с боку стеллаж с законсервированными органами и конечностями каких-то животных в стеклянных банках, девочка с испугом отшатнулась от диковинных экспонатов. В противоположном конце комнаты располагалось окно, у которого стоял стол. Сбоку от него на стене висела карта России, а рядом с ней другая, совершенно фантастическая. Даже учитывая свои скудные познания в географии, Рита понимала, что такого континента не существует. Она подошла к столу и вытащила из вороха бумаг первый попавшийся лист. На нём был нарисован круг и какие-то рунические знаки. Рита нахмурилась. Тихий ужас уже карабкался по позвоночнику. Новый дом должен был казаться сиротке пределом мечтаний, но наученная горьким опытом детдомовская девочка знала, что бесплатный сыр только в мышеловке.

– Что ты тут делаешь? – раздался из-за спины грозный голос.

– Ничего, – Рита вздрогнула и сунула листок обратно.

– Выйди, – скомандовал Дима. Девочка поспешно покинула жуткую комнату. – Не заходи сюда без моего разрешения.

Он строго посмотрел на неё. От угрожающего тона опекуна у Риты всё сжалось внутри и даже затошнило. Её бил озноб. Ладони и спина покрылись холодным липким потом.

– Чайник вскипел, – сказал Дима после затяжной паузы, – проходи на кухню, – постарался смягчиться он.

Рита села за стол и с недоверием склонилась над чашкой чая, всматриваясь в её дно. Колдун внимательно наблюдал за ней.

– Да не отравлю я тебя, пей, – ухмыльнулся Дима.

Повисло гнетущее молчание. Девочка резко спрыгнула со стула и подбежала к столешнице, на которой стояла подставка с ножами. Схватив первый попавшийся под руку, она обернулась и испуганно уставилась на парня. Нож для хлеба в дрожащей детской руке не произвел на него никакого впечатления.

– Ты что пефил или извращенец какой? – дрожащим голосом спросила Рита.

– Правильно говорить педофил, – поправил её он, – и нет, я не педофил и не извращенец.

– Ты сатанист?! – вскрикнула она. – Что здесь происходит? Зачем ты сюда меня притащил, в эту глушь? Сколько тебе лет?

– Какое это имеет значение?

– Сколько? – требовала девочка.

– Двадцать пять.

– А не слишком ли ты молодой, чтобы захотеть завести ребёнка, да ещё и детдомовского? Судя по обстановочке ты при бабках! От богатства крыша поехала, урод? Признавайся, что ты собрался со мной делать? – громко спросила она, пытаясь выглядеть храбро, но слёзы, стоявшие в глазах, с потрохами выдавали её испуг.

Рита продолжала держать перед собой нож. Её отчаянный вид говорил, что она будет бороться до последнего.

– Прости, я не хотел тебя напугать, – вздохнул Дима. – Я не причиню тебе вреда. Но ты права, я удочерил тебя не просто так, – после этого он щёлкнул пальцами и по дому заметались тени.

Рита ошарашенно замерла. Даже дышать стало тяжело. Сердце забилось в бешенном ритме, вот-вот готовое остановиться.

– Ты убьёшь меня? – всхлипнула она. – Скормишь каким-нибудь демонам?

– Нет. Я – колдун из клана потомков Яги, – парень шепнул что-то и над его ладонью взвился маленький смерч. – С этого момента ты – моя ученица.

– Ч…Чего? – нахмурилась Рита, заворожённо смотря на потоки воздуха. – Яги? Ученица? Почему я?

– Ну то, что именно ты – это случайность. Среди сирот я мог выбрать кого угодно в общем-то.

Колдун взмахнул рукой и послал лёгкое дуновение ветерка на девочку, взъерошив её чёлку. Она зажмурилась, но поняв, что нет никакой опасности, открыла глаза и взгляд её наполнился живым блеском. Дима облегчённо вздохнул. Фокус сработал.

– Почему вам нужны детдомовские? Вы не можете иметь детей? – Рита посмотрела на него уже скорее с интересом, чем со страхом.

– Можем, – улыбнулся колдун, заметив, что девочка постепенно опускает нож. – Просто родить и вырастить ребёнка тяжело и долго. А тут уже готовый.

– Понятно, – насупилась она. – То есть это всё случайность. Я не особенная? Как в фильмах типа, в сказках.

Дима рассмеялся и с улыбкой сказал:

– Ты ей станешь. Я думал немного подождать с посвящением в дела. Ну ладно, раз ты такая пронырливая, садись и слушай внимательно…

***

2021 год

Потомки Яги жили в самом конце постепенно вымирающей улицы. Некоторые дома уже покосились от старости, а палисадники заросли крапивой и репьями. Вдоль грунтовой дороги росла высокая трава. Две еле заметные колеи обрывались у леса, который почти вплотную подступал к участку. Идеальное уединение. Колдовать удобнее без лишних глаз.

Аккуратный двухэтажный дом, казалось, был слишком велик для двоих. Зато каждому хватало личного пространства. Вокруг он был обнесён кирпичным забором, который напоминал скорее крепостную стену. За домом находилась баня, которую чаще использовали для ритуалов, чем по её прямому назначению. Недалеко от крыльца располагались три аккуратные грядки и небольшая теплица. За растениями потомки Яги ухаживали с особым трепетом, ведь они были так важны для зелий и прочих колдовских снадобий. Единственные домашние животные – чёрные куры – уже давно легли спать, уместившись на жёрдочках в курятнике, напоминающем избушку на курьих ножках.

За окном синели сумерки. Мэгги дёргала ногой и подпевала песне в наушниках. Она сидела за столом, старательно вырисовывая на футболке причудливый рисунок краской по одежде. Среди прочих её увлечений были: плетение из бисера, вязание крючком, вышивание крестиком, эпоксидная смола – в общем всё, что приводило к созданию вещей и безделушек. Хотя усидчивости, чтобы как следует овладеть хотя бы одним из этих рукоделий девушке на хватало. На рабочем месте царил творческий беспорядок. Над рисунками, плакатами и фото, висящими на стене, тянулась гирлянда, наполняя комнату приятным тёплым светом. Под дверь юркнула тень. Она скользнула по проводу. Лампочки гирлянды поочерёдно замигали. Мэгги обернулась и с важным видом сказала:

– Чего надо? Я работаю.

Тень увеличилась и, распавшись на тонкие щупальца, завращалась по комнате. Дух-хранитель дома подавал сигнал тревоги.

– Блин!

Мэгги вынула наушники, бросив их на стол, положила кисть в банку с краской и выбежала из комнаты. Слетев по лестнице, она открыла дверь и увидела наставника, лежащего на крыльце. Он пытался ползти ко входу.

– Мать-Яга, что случилось? – воскликнула Мэгги, ошарашенно уставившись на него.

– Небольшие неприятности, – сдавленно ответил он.

Мужчина сел, облокотившись спиной на балясины, и снял с плеча продолговатый чехол из плотной ткани. Он попытался облокотить его к перилам, но тут же сморщился от боли. Чехол с лязгом упал на пол. Мэгги заметила, что из-под куртки наставника проступает багровое пятно.

– Как тебя так угораздило?! – воскликнула девушка и присела, чтобы подхватить его.

– Да не…, – застонал Дима, – не дергай меня! Дай, я встану! – закричал он из последних сил.

Наставник с трудом поднялся и облокотился на Мэгги. Они зашли в дом и направились в его кабинет. Девушка усадила мужчину на диван и потянулась к ране.

– Не трогай! – прошипел он, – там яд.

– Ты бы хоть обезбол выпил или у тебя вся смолянка кончилась? – спросила она, недовольно посмотрев на сморщившегося от боли колдуна.

– Кончилась, – на выдохе ответил он.

– Ясно. Кто тебя так? – Мэгги сразу же метнулась к шкафу с зельями.

– Ярчук2, – устало ответил Дима.

– Что? – удивилась девушка. – Но они не нападают просто так.

Она уже давно выучила что где лежит, поэтому найти необходимые снадобья не составило труда. Мегги наклонилась и достала из нижнего ящика небольшую тряпичную сумочку, бросив её на диван рядом с раненным.

– Только, если ты будешь угрожать хозяину…

Ученица задержала на наставнике вопросительный взгляд, поставив на тумбочку рядом с диваном два бутылька. Не дождавшись ответа, она ушла на кухню. Вернувшись со стаканом воды, девушка налила туда немного чёрной тягучей жидкости из одной из склянок.

– Развела примерно один к трём. Надеюсь, этого будет достаточно, – Мэгги сунула Диме стакан, взяла сумочку и достала оттуда маленькие ножницы. – Давай, показывай.

Мужчина опустошил стакан и глубоко вздохнул. Он медленно снял куртку и положил рядом с собой. Кофта на левом боку была разодрана. Огромную дыру окружал алый ореол. Показалась глубокая кровоточащая рана. Мэгги старалась не показывать отвращения, при виде висящих кусков кожи, блестящего мяса и белой кости ребер. Девушка аккуратно разрезала ткань. Органы не были задеты, но положение осложнялось ядом, который зеленоватой густой слизью стекал вниз вместе с кровью. Он пагубно влиял на колдовскую силу, поэтому Дима не мог себя вылечить. Даже на примитивные заклятия первой помощи не хватило сил. Мэгги взяла вату и смочила её голубоватой жидкостью уже из другого бутылька. Едкий запах настойки полыни сразу же заполнил всё пространство.

– Опять эта дрянь, – простонал Дима.

– А что мне йодом обрабатывать рану от колдовского создания? – возмутилась девушка. – Как-будто ты не знаешь, что человеческие медикаменты тут бессильны.

– Ненавижу этот запах.

Закатив глаза, Мэгги начала мягко обрабатывать рану, держа вату пинцетом. Дима, чей разум под действием анестезии погрузился в лёгкое забвение, смотрел куда-то вдаль пустым взглядом. Девушка понимала, что может оказать первую помощь, но яд уже проник в кровь и начал распространяться по телу. Если с этим затянуть, наставник может навсегда лишится силы. Убрав весь видимый яд, Мэгги наложила компресс и перебинтовала рану. Дима облегченно вздохнул и лег на подлокотник дивана, положив руку под голову.

– Ахренеть просто, – выдохнула Мэгги, вытирая пот со лба. – Я часто вижу твои увечья, но это…это очень серьёзно. Мне такое не вылечить.

– Отдохну и поставлю себя на ноги, – буркнул мужчина.

– Ага, – съязвила девушка, – поставишь, прямо в могилу. Я позову деда Савелия.

– Не надо, – Дима снял ботинки и закинул ноги на диван.

– И слышать не хочу, – отмахнулась Мэгги, собирая окровавленные ватки. – Только он сможет тебе помочь.

Закончив убирать всё по местам, она села рядом с Димой, веки которого уже медленно слипались.

– Просто…, – робко начала девушка, – тебе завтра обязательно нужно быть в форме.

– Ну? – промычал он.

– Тебя вызывают в школу.

– Что ты опять натворила? – вздохнул Дима, недовольно посмотрев на подопечную.

– Ничего я не творила! Просто защищала личные границы.

– Понятно. Разберемся, – пробубнил он. – Там на крыльце мой рюкзак остался. Достань оттуда банку и поставь в холодильник.

– А меч?

– Не трогай. Всё равно не поднимешь, – после этих слов Дима сразу же провалился в сон.

Хотя у него была своя спальня, он часто ночевал в этой комнате, на неразложенном диване. Мэгги вытащила кожаную куртку из-под его ног, недовольно рассматривая огромное багровое пятно на подкладке. На куртке было много маленьких внешних и внутренних карманов, которые Дима когда-то пришил сам. Девушка проверила их, достав небольшие пробирки, закупоренные пробками. Почти все они оказались пустыми. Следить за обмундированием колдуна входило в её обязанности ученицы. Она подумала, что займётся этим завтра.

Выполнив все поручения наставника, Мэгги замерла перед открытым холодильником. В банке пульсировало небольшое сердце, слегка покачиваясь в зеленоватой слизи. Девушка нахмурилась и захлопнула дверцу. Какие зверства на этот раз пришлось совершить Диме по указу главы клана? Мэгги осознавала, что её учитель – наёмный убийца, но старалась не зацикливаться на этом.

Девушка тихонько зашла в кабинет Димы и укрыла его пледом. Она с жалостью посмотрела на него. Даже во сне лицо наставника оставалось напряженным. Волосы свалялись, подбородок и щёки покрывала небрежная щетина. Синяки под глазами, глубокие морщины на лбу, седина на висках. Ещё полгода назад этого не было. Он старел слишком быстро.

3

Когда-то давно воздух переполняли потоки колдовства, чудные звери жили в лесах, диковинные твари парили в небе, а по земле ходили те, кого люди называли богами. Человеческое племя было малочисленным, пугливым, а великий непознанный мир таил опасность на каждом шагу. Оставалось только восхвалять богов, умоляя их о защите. Однако, находились и те, кто просили о силе. Вымолить у божественных сущностей сверхъестественные способности было непросто. Ради этого люди проходили сложнейшие испытания от убийства чудовищ, до принесения в жертву собственных соплеменников.

Шло время. Людей становилось всё больше. Они начали верить себе подобным пророкам. Одни боги вернулись туда, откуда пришли, другие решили не покидать людей. Но в конечном итоге все они исчезли. Однако, сила у людей сохранилась, навсегда укоренившись в самом главном веществе, составлявшем их суть. Многие отмеченные богами племена вымерли или растворились в покорившем их народе. Их потомки уже и не помнили, что когда-то обладали неким даром. Другие же смогли сохранить свой род, но стали намного слабее из-за того, что начали вырождаться и им пришлось заключать браки с обычными людьми. Чего нельзя сказать о потомках Яги.

Доподлинно неизвестно откуда появилась мать-прародительница – первая Яга. Некоторые даже считали, что она была не человеком, а нечистью. Загадкой оставалось и то, как именно могущественная колдунья получила силу и от какого именно бога. По приданию перед смертью женщина разделила дар между своими пятнадцатью детьми поровну и наказала строго придерживаться её заповедей. Считалось, что мать-прародительница наложила сильнейшие чары, чтобы никто не посмел нарушить баланс. Тех, кто шёл против закона, ждала долгая мучительная смерть от проклятья.

Первая Яга сделала возможным передачу силы через прикосновение, что позволило её последователям сохранить могущество, даже не смотря на кровосмешение с людьми. Она наказала жить по правилам, оберегать друг друга, хранить её наследие и обязательно передавать его дальше, когда придёт время. Так появились одни из сильнейших колдунов – потомки Яги. От всех остальных их отличало то, что они владели своим собственный источником колдовской силы. Благодаря этому они не зависели от богов и хранителей. История рода потомков Яги была богата и насчитывала тысячелетия. Они получили силу так давно, что сейчас уже никто и не знал, где конкретно находится источник. Но крепкая связь между ним и колдунами сохранялась веками. Их сила имела безграничный потенциал, пока соблюдались правила. Они продолжали называть себя потомками, хотя многие из них никак не были связаны с прародительницей кровным родством. Но все они хранили её наследие в виде дара и учения.

До наших дней дожили семеро. Потомки Яги жили разобщённо и независимо. Лишь иногда собираясь вместе, чтобы поделиться опытом, знаниями и записать в летопись рода произошедшие с ними события. Кланом они стали называть себя намного позже.

Всё началось с талантливого и очень идейного юноши, который ещё в молодости получил зловещее прозвище – Змей. Он хотел, чтобы потомки Яги были едиными и организованными, ведь только вместе они могли стать по-настоящему могущественными. Повзрослев и возмужав, он начал с энтузиазмом продвигать эти идеи, особенно среди юного поколения еще неоперившихся колдунов. Не все члены рода восприняли его затею с распростёртыми объятиями. Мало кому хотелось становиться наёмными убийцами на посылках Змея. Они были свободны и вольны постигать загадки мира и грани колдовства так, как им хочется. Змей не стал церемониться с закостенелыми, по его мнению, старшими соратниками. Он убил одного из своих названных братьев и забрал его силу, хотя это казалось невозможным. После он предложил остальным присоединиться. Обязательным условием для вступления в клан был пожизненный договор на крови. Некоторые согласились добровольно, другие из страха. Потомки Яги называли верной службой своему роду то, что на деле являлось рабством. Новоиспечённый вождь направил силы клана на выполнение разного рода заданий, за которые люди и нелюди давали хорошее вознаграждение. Это позволяло потомкам Яги не работать на обычной «человеческой» работе, что вызывало чувство непоколебимой гордости и убеждало их в своей исключительности. Клан Яги мог влиять на многие события в мире нечисти. Казалось, они достигли того величия, о котором так мечтал их предводитель. Но их сила начала угасать, ведь то, чем они занимались, не всегда соответствовало заповедям прародительницы. Нарушение равновесия не проходит без последствий. Вскоре все начали ощущать пожирающую силу проклятья, наложенного на силу.

***

Убийство ярчука – очередное задание Дмитрия Чернова. Главной целью было сердце животного. Хозяин – престарелый волхв – не согласился просто так отдать своего верного зверя и его пришлось устранить. Глаза невинного старика и вой убитого горем животного отпечатались в разуме Димы и превратились в очередной кошмар. Всё ради того, чтобы заменить почти сгнившее сердце Змея. После того, как он несколько раз нарушил равновесие, его органы начали по очереди отказывать. Это невозможно было излечить при помощи колдовства или артефактов. Главу клана спасали только временные трансплантации.

Мужчина прерывисто дышал. Ему казалось, будто он опять держит в руках тёплое, влажное сердце, только что вырезанное из груди ярчука. Сколько невинных жизней он уже оборвал? Даже если это были приказы Змея, которым невозможно сопротивляться из-за связывающего их договора, он не мог не винить себя. Ведь когда-то давно он был одним из тех, кто на добровольной основе присоединился к Змею и помог ему возвысится. Юный Дима думал, что проклятье силы – всего лишь легенда, придуманная для того, чтобы удержать потомков Яги от настоящего могущества. Прародительница казалась ему жадной старой каргой, которая не хотела, чтобы её последователи стали такими же влиятельными, как она.

Теперь он ежедневно расплачивался за свой юношеский максимализм. Проклятье медленно уничтожало его разум. Всё страшнее становились сны и иногда случающиеся галлюцинации. Появлялись провалы в памяти, а от головной боли порой не спасала даже смолянка.

Очнувшись от кошмара, Дима перевернулся на спину и открыл глаза. Раздражающе тикали часы. Он попытался нашептать хоть какие-нибудь заговоры, но яд заблокировал силу. Если бы не Мэгги, возможно смерть пришла бы за ним раньше срока. И хотя колдун уже так от всего устал, что в целом был бы рад этому, умирать пока рано. У него ещё остались незаконченные дела. Мужчина улыбнулся. Ученица вчера отлично справилась. Все эти одиннадцать лет он наблюдал за тем, как она взрослеет, и хотел бы остаться с ней подольше, но от проклятья не убежишь. Поддерживать её, хвалить и ругать скоро будет кто-то другой. Дима закрыл глаза, стараясь ни о чём не думать, и вновь провалился в сон.

Когда колдун очнулся, рядом с диваном на табуретке сидел чуть сутулый старик с густой седой бородой и зашивал его рану.

– Здрасте, Савелий Иванович, – промямлил Дима. – Сколько времени? – он посмотрел на занавешенное окно.

– Поти полдень, – не отрываясь от своего дела, ответил старик.

– Надеюсь, вы там красиво всё сделаете, а то не хочется пугать любовниц, – едва заметно ухмыльнулся мужчина, наблюдая за ловкими движениями Савелия Ивановича.

– Ну, твою любовницу это точно не испугает, – сказал он и с хитрым прищуром посмотрел на пациента. – Я хоть и ветеринар, но в моём мастерстве можешь не сомневаться.

Старик обрезал нить и, прижав руку к ране, быстро прошептал заговор. Рана начала пульсировать и щипать.

– Тут мёд иста-пчёл, – сказал дед Савелий, указав на небольшой глиняный горшочек, стоящий на тумбочке. – Попьешь с чаем.

– Не жалко? Редкий целебный продукт всё-таки, – съязвил Дима.

– Как так получилось, что тебя укусил ярчук? – спросил Савелий Иванович, прикладывая к ране большой пластырь.

– Укусил? Доктор, вы неправильно оцениваете масштаб повреждений. Этот сраный пёс чуть не выпотрошил меня!

– Прекрати ерепениться, – вздохнул старик и начал собирать медицинские принадлежности в кожаный сундучок.

– Это не ваше дело, – сухо ответил Дима.

– Да, не моё, ты прав. Моё дело только помочь тебе. Не чужой же человек.

– Борис считает иначе. Как думаешь он тебе сделает выговор за то, что помогаешь мне?

– Жёванный крот, я не понимаю, почему ты ведешь себя, как капризный мальчишка и несёшь всякую чушь! – нахмурился Савелий Иванович. – Ты преувеличиваешь, думая, будто Боря запретил бы вылечить тебя. В отличии от некоторых я не подписывал никаких вечных контрактов на крови. Никто не смеет контролировать мои деяния. Кроме лешего, конечно. Но это другое.

– Спасибо тебе, дед Савелий, – смягчился Дима и устало посмотрел на него. – Прости, что я веду себя, как дебил. Но зачем задавать эти дурацкие вопросы, если ты и так знаешь, почему я это сделал? Ты поговорил с лешим на счёт моей проблемы?

– Ничего нового ты не услышишь, – качнул головой Савелий Иванович. – Такой договор можно разрушить, если убить того, с кем ты его заключил. А по условиям, насколько я помню, ты причинить вред хозяину не можешь.

– Я даже нанять убийцу не могу, – с досадой ухмыльнулся Дима. – Да, и какой идиот согласиться сражаться с потомком Яги, который ещё и в два раза сильнее обычного? Поэтому я и ищу способ уничтожить не Змея, а само колдовство договора. Может леший поможет мне? – он сел, с надеждой посмотрев на старика. – Позаимствует силу?

– Во-первых, если согласится, в чём я сомневаюсь, даже страшно представить, что он может попросит взамен. Во-вторых, хранители не любят злостных нарушителей равновесия, коим ты как раз являешься. В-третьих, они существа принципиальные. Если уж заключил договор, то теперь живи с этим. Знал же на что идёшь.

– Ясно, – Дима лёг обратно и напряженно потёр лоб. – Надо будет поговорить с русалками.

– Водяной такой же хранитель, как и леший. Даже противнее. Ещё и ленивый, палки-ёлки. Не ходи к нему и девочек не посылай. А то начнётся! У этого жабродыхлого даже и спросить ничего нельзя. Сразу начнёт пороть всякую галиматью, – всплеснул старик руками, – мол, давайте мне теперь неделю таскайте отборную говядину за то, что побеспокоили. Ладно, почапал я.

Савелий Иванович встал и, взяв в руки сундучок, направился к выходу.

– Дед Савелий, – окликнул его Дима, – ты же присмотришь за Мэгги, когда я копыта отброшу?

Старик, печально улыбнувшись кивнул и вышел за дверь.

***

На спортплощадке, огороженной бортиками, выстроившись в линию стояли десятиклассники. Учитель физкультуры методично отмечал присутствующих в журнале. Подростки изнывали от жары и желали поскорее сдвинуться с места, мысленно завидуя сверстникам, которым удалось улизнуть с последнего урока.

– Артур Ефремов, – физрук посмотрел на парня, сидящего в теньке у бортика, – а ты чего там?

– У меня освобождение, – ответил он.

– А ну да, ты болел, – учитель поставил заметку и свистнул. – Пять кругов лёгким бегом, – скомандовал он.

Колона вяло двинулась вперед.

– Кроме тебя, Чернова, – физрук устремил недовольный взгляд на девушку.

– Почему? – возмутилась она, подойдя к нему.

– Ты не в спортивной форме.

– Как это?

– Из спортивного у тебя только кеды. Рубашка и брюки не подходят.

– Это же джогеры, – сказал она, хлопнув себя по чёрным штанам.

– Рубашка всё рано не спортивная, – устало сказал преподаватель, понимая, что просто так он от неё не отвяжется.

– Ну, ладно, – пожала плечами Мэгги.

Девушка начала расстёгивать рубашку. Учитель ошарашенно застыл. Артур хлопнул себя ладонью по лицу. Лена бежала, удивлённо таращась на подругу. Одноклассники злорадно загудели. Не обращая на них внимания, девушка повесила рубашку на бортик и сказала:

– Так лучше? – усмехнулась она, совершенно не смущаясь своего внешнего вида.

Надетый на ней топик не то, чтобы очень напоминал нижнее бельё, но и спортивной одежде не соответствовал.

– Чернова! – вскипел учитель. – Я ставлю тебе пропуск! Села к Ефремову.

Не став выслушивать протесты девушки дальше, физрук свистнул и начал громко подгонять подростков, которых полураздетая сверстница интересовала больше, чем пробежка. Мэгги невозмутимо подошла к бортику и, надев рубашку, начала застёгивать пуговицы.

– Эй, Чернова, раз ты такая раскрепощенная, – с издёвкой крикнул пробегающий мимо одноклассник, – может пойдём после урока за школу, отсосёшь мне?

– Подавись, – выпалила Мэгги, глядя ему в глаза.

Улыбка сразу сползла с лица парня. Он остановился и уперевшись руками в ботик, начал громко и истошно кашлять. Его лицо стало красным, из глаз полились слёзы, а из носа сопли. Мэгги плюхнулась рядом с Артуром и умиротворённо вздохнула.

– Ты опять это сделала?! – прошипел он, сжав её предплечье.

– Что? – нахмурилась она, – вывела учителя из себя? Да, уже второй на этой неделе.

– Колдовала, – на этих словах Мэгги закатила глаза, – ты прям ему в лицо это сказала. Смотри, он до сих пор на тебя таращится, – Мэгги и Артур посмотрели в сторону одноклассника, который уже откашлялся, но его глаза всё ещё слезились и выражали ужас.

– Ну знаешь, как говорят: «Слово не воробей, вылетит – не поймаешь». Так вот я взяла его слова и затолкала обратно в его гнилую пасть. Успокойся ты, – ответила она на тяжёлый вздох друга, – это простецкое проклятье.

– Может уже хватит проклинать всех налево и направо? Помнишь, что говорил Антон? Баланс, всё такое.

– Я и сохраняю баланс, – Мэгги устремила на друга уверенный взгляд, – добра и зла.

– Отвечать ненавистью на ненависть – это значит делать ещё больше зла.

– Минус на минус – даёт плюс.

– Ладно, – выдохнул Артур, понимая, что этот спор можно вести бесконечно. – Как там Дима? – спросил он после недолго молчания. – Ты писала, что он объявился.

– Плохо. Я позвала к нему деда Савелия. Надеюсь, оклемается до обеда. Ещё с русичкой-стервой разговаривать. Слушай, а Соколов и Дрозденко ведь издевались над тобой раньше, да? – спросила она, наблюдая за названными одноклассниками.

– Ну, да.

– По десяти бальной шкале как бы ты оценил их издёвки? – Мэгги достала телефон и открыла заметки.

– Ну, балов на шесть, – задумчиво ответил Артур.

– На шесть? – возмутилась Мэгги. – Они зимой спёрли твою одежду и закопали её в сугроб!

– Ну, да, – протянул Артур. – Но мы же её быстро нашли благодаря нюху Марка, – он пожал плечам и начал ковырять резиновую крошку, которая покрывала пол спортплощадки. – Да и вообще они перестали потом. Наверное, потому что я стал лучше общаться с Марком и Антоном. Эти шпалы могли им навалять, – улыбнулся он.

– Я думаю, что их издевательства можно оценить на девяточку, – сказала Мэгги, отмечая что-то в заметках.

– А что за странный соцопрос? – Артур попытался заглянуть к подруге в телефон, но она быстро убрала его в карман.

– Решила сравнить над кем из нас с тобой больше издевались, – улыбнулась она.

– И кто выигрывает? – Артур даже не стал спрашивать зачем она это делает. Он привык к странным идеям подруги.

– Конечно, я.

После уроков в школу пришёл Дима. Вид у него был усталый, но аккуратный. Переоделся, помылся и Мэгги даже показалось, что надушился. Колдун шёл медленно, иногда хватаясь за бок. Девушка не стала спрашивать о самочувствии. По его виду и так было ясно, что ему тошно от предстоящей аудиенции с учительницей, которой он предпочёл бы отдых дома.

Когда они вошли в класс Анны Николаевны, она сидела за столом и проверяла тетради. Увидев опекуна Мэгги, она улыбнулась, хотя её немного смутил его через чур усталый вид. Женщина предложила им сесть за первую парту, которая стыковалась с учительским столом.

– Мне хотелось бы обсудить поведение вашей дочери, – начала Анна Николаевна, – она регулярно пререкается с учителями, а со мной особенно рьяно. Думаю, вам стоит серьёзно поговорить с ней, потому что девочка совершенно не умет вести себя сдержанно и выражаться деликатно.

Мэгги сидела в развалку на стуле, попутно закатывая глаза и презрительно фыркая.

– Перестань, – грозно скомандовал Дима.

Девушка недовольно посмотрела на него, но села ровно и замолкла. Увидев такой настрой отца, Анна Николаевна решила, что может надавить сильнее.

– Вижу у вас усталый вид. Я понимаю, трудно растить дочь в одиночку. Вы меня, конечно, извините, – учительница сложила руки в замок и облокотившись на локти пристально посмотрела на Диму. – Думаю, вы слегка пустили её воспитание на самотёк. Я боюсь, что, если продолжить в том же духе…Вы же понимаете, что дети из таких учреждений…

– Каких? – нахмурился Дима.

– Детских домов, – слегка замявшись ответила женщина. – Они очень плохо социализируются. Я боюсь она может ступить на кривую дорожку.

– При чём тут это? – возмутился опекун. – Я забрал её из детдома одиннадцать лет назад. По-моему, она уже давно социализировалась.

– Подростки – это такая бурная субстанция, – начала поучительным тоном Анна Николаевна. – С ними всегда нужно быть на чеку. Одно неверное движение и вот они уже на скамье подсудимых. Начать можно с её внешнего вида. Она часто нарушает школьный дресс-код. И у неё зелёные волосы. Вы об этом знаете?

– Что? Зелёные? Как зелёные? – театрально удивился Дима, повернувшись к подопечной. – Я думал, ты будешь краситься в синий.

– Решила, что зелёный мне больше подходит, – ответила она, с ухмылкой покосившись на учительницу.

– Ну, бывает, – развёл Дима руками, обратившись к Анне Николаевне.

– Вы издеваетесь? – женщина вытаращила полные недоумения глаза.

– Ни в коем случае. Я ничего не имею против её метаморфоз, а в школьном уставе на счёт крашенных волос ничего не сказано. Поменяйте его сначала, а потом предъявляйте.

– А её поведение? Или она с вами также разговаривает? Грубит, дерзит, язвит! – лицо учительницы начало наливаться краской.

– Что же она такого вам сказала?

– Она открыто при всём классе заявила, что не уважает меня!

– Потому что вы не уважаете своих учеников! – вмешалась Мэгги.

– Я не с тобой разговариваю! – воскликнула Анна Николаевна. – Она даже сейчас проявляет своё хамское поведение! Если это не прекратится, я обращусь в опеку! Пусть они придут к вам с проверкой. Видно же, что вы совершенно за ней не следите!

– Вы угрожаете мне? Это зря, – с тихой угрозой произнёс Дима.

– Что? – испуганно вздохнула учительница.

– Во-первых, Мэгги уже совершеннолетняя, так что органы опеки вам не помогут. Во-вторых, вы упрекаете мою дочь в наличии собственного мнения и нежелании молчать, когда вы явно превышаете свои должностные полномочия, – Дима встал и подошёл к учительскому столу. – Я считаю, в этой ситуации вы больше не правы. – Он склонился над женщиной, отчего та испуганно вжалась в стул. Его взгляд сковал её тело. Зрачки начали менять форму. – Давайте сойдёмся на том, что вы просто обо всём забудете и оставите Мэгги в покое.

– И всех остальных! – добавила девушка.

– И перестанете унижать других учеников.

Зрачки Анны Николаевны расширились, а лицо приняло безвольное глуповатое выражение. Дима моргнул. Его глаза стали обычными. Женщина обмякла, уставившись в одну точку.

– Пошли, – сказал он подопечной, направившись к выходу.

Мэгги радостно вскочила со стула и на выходе показала учительнице язык. Та, никак не отреагировав, продолжала зачарованно смотреть в стену.

– Круто ты её! – ликовала девушка, – научишь меня этому заклинанию контроля разума? Или как оно там?

– Это не заклинание, – опекун достал пачку сигарет. – Или ты забыла, что моя сарта – это дар убеждения?

Как только они вышли с территории школы, Дима коснулся указательным пальцем противоположного конца сигареты, и та затлела. Мэгги всегда поражало, как быстро и виртуозно у него получается это делать.

– Но вообще это была крайняя мера, – сказал он. – Я не должен был так делать. Могла бы и по меньше выкабениваться.

– Да, забей. Она всегда такая.

– Я про тебя вообще-то, – Дима кинул недовольный взгляд на подопечную.

– А когда у меня проявится сарта?

– Когда получишь полный контроль над силой, а я соответственно помру.

То, как спокойно и даже шутливо учитель говорил о своей смерти, неимоверно раздражало Мэгги, но она старалась этого не показывать. Возможно, это его способ смириться с неизбежным.

– Времени немного, – сказал он, выдыхая сигаретный дым, – но достаточно, чтобы я успел научить тебя всему необходимому. Чтобы ты смогла выжить.

Традиция не отдавать ученикам полный контроль над силой сразу зародилась с самого начала существования рода потомков Яги. Опьяняющая мощь колдовства в сочетании с бурлящей молодой кровью могли привести к непоправимым последствиям. Дима далеко не сразу позволил Мэгги пользоваться чарами. Сначала он несколько лет обучал её древнему языку, на котором произносились все заклятья. Показывал различные техники ритуалов и науськивал ученицу, так, чтобы она смогла сложить необходимые артефакты в правильном положении даже будучи разбуженной по среди ночи. Учил готовить зелья, для которых не нужно было колдовство, в чём подопечная заметно преуспела. А также заставил вызубрить названия и свойства сотни растений и животных. И только после того, как Мэгги сдала ему самый настоящей экзамен с билетами, наконец-то поделился с ней силой. Девушке было четырнадцать и ощущение, как колдовство впервые разливается по телу, она не забудет никогда. «Передается скорее не сам дар, а право на владение им. С каждый разном связь между тобой и источником становится сильнее, а у меня соответственно истончается», – объяснял наставник. – «Пока мы связаны ритуалом передачи, я в любой момент могу забрать у тебя силу обратно. Так что веди себя прилично».

Обычно потомки Яги могли жить ещё десятки лет после того, как передавали дар, продолжая наставлять учеников. Да, те жалкие остатки силы нельзя было сравнить с былым могуществом, но знания и полученный ими опыт представляли не меньшую ценность. Дима был проклят. Только колдовство помогало ему худо-бедно справляться с этим. После лишения большей части своего дара он должен был умереть. Мэгги старалась не думать об этом. Казалось, до этого ещё далеко. Но каждый раз, когда Дима передавал ей часть контроля, когда она ощущала каждой клеточкой тела, как плещется и клокочет внутри неё сила, девушка понимала, что в данный момент учитель этого лишается.

После того, как он забрал её из детдома, она перестала чувствовать себя брошенной и ненужной. У неё появились друзья и семья. Ей больше не хотелось быть Ритой Ивановой. Она попросила всех называть её Мэгги. Ведь теперь она сильная и уверенная в себе ученица колдуна. Новый мир был слишком ярким и удивительным, чтобы жалеть прошлую себя. Воспоминания о биологических родителях и жестокости детдомовского мира без сожалений были выкинуты на задворки сознания. Дима редко называл её дочерью, а к нему просил общаться по имени. Он не позиционировал себя, как родителя. Но Мэгги не расстраивал недостаток отеческой любви и ласки. Какое это имело значение, если она станет могущественной ведьмой? Она считала, что было бы намного хуже, если бы Дима контролировал её, ругал и душил опекой, как делают остальные родители. Девушка была предоставлена сама себе, но при этом всегда могла попросить помощи и находилась под защитой. Но это пока Дима жив. А что потом?

Задумавшись об этом Мэгги не заметила, как они дошли до дома. Дима пошёл отдыхать, пожелав ей спокойной ночи, хотя день только-только начал переходить в вечер. Это означало, что он не хочет, чтобы его беспокоили. Мэгги поднялась к себе в комнату и, плюхнувшись на кровать, тихонько заплакала.

4

Сентиментальную атмосферу последнего звонка портила невероятная майская жара. От неё не спасали даже открытые настежь окна. Воздух в актовом зале оставался спёртым, а от витающего амбре духов, дезодоранта и пота у некоторых уже кружилась голова. Все участники события обмахивались чем только можно и ждали завершения церемонии, чтобы поскорее выйти на свежий воздух.

Ведущий объявил Лену Маркевич. Под мелодичную музыку она плавно вышла на сцену. Её движения и выражение лица были невозмутимыми, будто давящая духота её совершенно не беспокоила. Рыжие волосы, которые обычно были более пушистыми и хаотичными, крупными гладкими волнами спускались вниз до талии. Белое платье в пол струилось и идеально подчёркивало её стройную фигуру. В макияже девушка не нуждалась, ведь черты её лица и без того были выразительными. Однако, организаторы концерта настояли, чтобы она подкрасила глаза, чтобы лучше смотреться на сцене. Как только Лена начала петь, зал замер. Прекратилась возня, пропало шуршание вееров. Завороженная публика не могла оторвать от девушки взгляд, слушая её мощный, будто рвущийся из самого нутра голос. Он был густым, наполненным чувствами, способным дотянуться до самой души. И хотя Лена выпускалась только в следующем году, она смогла передать чувство светлой грусти, от которого защемило в сердце у каждого. Выступление кончилось. После секундного молчания актовый зал взорвался овациями.

Марк ёрзал на стуле. Он смотрел на возлюбленную и был одновременно восхищён её образом и разъярён этим же. Лена скромно поклонилась и ушла за кулисы. Ведущий объявил об окончании концерта и пригласил всех во внутренний двор для заключительного вальса. Люди стали поспешно покидать свои места. Марк встал у выхода. Он хмурился и нервно подёргивал ногой, высматривая Лену в толпе.

– Расслабься, етить твою, – недовольно фыркнула Мэгги, подойдя к нему.

– Чего? – ещё больше нахмурился он.

– Да ты всё выступление сидел, как в жопу ужаленный. Она просто пела, а не голая танцевала.

– Не твоё дело. Свали, – огрызнулся парень.

– Не забывай, что она моя лучшая подруга и часто прислушивается к моему мнению. Может посоветовать ей поскорее тебя бросить?

– Вы и минуты не можете не ссориться? – подошла запыхавшаяся Лена, уже успевшая переодеться в школьную форму.

– Пошли уже, – Марк взял девушку за руку и потащил за собой.

После вальса ученики, родители и учителя расползлись по школьному двору. Борис и Ольга – родители Марка – стояли рядом с ним напротив школьного входа, пока их фотографировал Антон. Мэгги, Артур и Лена что-то обсуждали, стоя в стороне. Ольга еле сдерживала слёзы, глядя на сына. Он всё больше напоминал ей мужа в молодости. Марк посмотрел на Лену и кивнул, приглашая её в семейное фото. Она покраснела, смущённо помотала головой, но всё же решилась подойти. Девушка обошла Ольгу и встала от парня на небольшом расстоянии. Марк взял её за руку и улыбнулся. Лена старалась не обращать внимания на его мать, которая как обычно даже не пыталась скрыть недовольства. После того, как все радостные моменты были запечатлены, родители оставили молодёжь веселиться дальше. Марк нетерпеливо схватил Лену за руку и отвёл в сторону.

– Ты не говорила, что будешь выступать, – угрюмо сказал он.

– Я хотела сделать тебе сюрприз, а ещё меня попросила твоя классная руководительница.

– Мы же уже это обсуждали.

– Что? – недовольно вздохнула она.

– Ты же знаешь, как люди реагируют на твоё пение. Они начинают сходить с ума и липнуть к тебе.

– Ты же понимаешь, что я не виновата в этом? – Лена с улыбкой посмотрела ему в глаза, но лицо парня оставался суровым. – Ты знаешь, я люблю петь. А ещё ты знаешь, что дело вовсе не в этом. Мои способности не так работают.

– Даже не знаю, – Марк недовольно замотал головой, – ты либо правда не замечаешь, либо не хочешь замечать.

– Что?

– Как парни вечно на тебя пялятся. Ты словно ароматный стейк. А когда ты поёшь, ты будто ставишь этот стейк у вентилятора и ко всем разносится его запах.

– Не начинай, пожалуйста, – нахмурилась Лена. – Давай не будем сейчас выяснять отношения. Нас уже все ждут.

Она обернулась на друзей. Мэгги изображала пальцами человечков, которые уходят. Марк оставался недовольной каменной глыбой.

– Я спела, – громко выдохнула Лена, – потому что думала, что тебе будет приятно. А также меня очень настойчиво просила твоя классуха. Что я должна была сказать? Простите, мой парень запрещает мне петь. Так? Это же звучит глупо!

– Ладно, прости, – Марк виновато посмотрел на неё и взял за руки. – Ты же знаешь какой я ревнивый дебил. Может я волнуюсь зря?

– Именно, – улыбнулась девушка. – Пошли.

Отметить последний звонок ребята решили в кафе «Золотая рыбка». Это место нравилось многим жителям посёлка, а особенно подросткам. Гирлянды с приятным бежевым светом, замысловатая резьба на столах, бархатные синие диванчики и полочки с кучей разнообразных мелочей. Невероятное сочетание старинных и современных вещей, создавали внутри кафе поистине чарующую атмосферу.

В зале была полная посадка. Ребята предполагали такой расклад событий, поэтому заранее забронировали столик. Как только компания заняла своё место, к ним сразу же направилась официантка. Её движения были точны и изящны, а яркая внешность приковывала взгляды всех мужчин, находящихся в зале. Было не трудно опознать в этой женщине мать Лены, ведь они были похожи, как две капли воды. Оксана уже давно являлась владелицей кафе, но иногда ей приходилось возвращаться к роли официанта, если персонал не справлялся. Женщина быстро приняла заказ и уже через 15 минут друзья наслаждались вкуснейшими десертами и напитками.

– А где Ясколка? – спросил Антон у Марка.

– Ты думал она придёт? – сказал тот, разламывая пирожное.

– Ну, всё-таки последний звонок, хоть и двоюродного, но любимого брата.

– На счёт любимого я бы поспорил, – хмыкнул Марк. – В последнее время она вообще одичала. Только язвит и огрызается.

– А раньше от тебя не отлипала, – улыбнулся Антон.

– Да фиг её знает, – нахмурился парень, – живём в соседних комнатах, а я не помню, когда в последний раз с ней нормально говорил. Ей больше нравится в лесу, чем дома.

– Понимаю её, – сказала Мэгги, – я бы тоже сбегала, если бы у меня был такой отец, как Борис.

– Эй! – возмутился Марк, – может мы будем обсуждать моих родителей хотя бы не при мне?

– От правды не убежишь. Он на всех давит, – продолжала Мэгги, будто не осознавая, что ведёт себя неуместно.

– Хватит! – парень свирепо посмотрел на неё.

– Вы можете успокоиться? – недовольно вздохнула Лена.

– Сменим тему, – дипломатично предложил Антон. – Будущее. Что теперь, Марк? Школьная скамья позади. Куда дальше? Ты вроде всё никак не мог определиться.

– Буду поступать на заочку в ЯрГУ.

– А чего на заочку? Там же вариантов раз-два и обчёлся.

– Чтобы быть тут, – Марк с улыбкой посмотрел на Лену и взял её за руку, – не бросать же вас. Отцу тоже нужно помогать. Включаться, так сказать, в семейное дело.

– Зачем вообще корка, если у тебя уже всё готово? – хмыкнула Мэгги.

– Корка лишней не бывает.

– Я вообще не собираюсь куда-либо поступать. Ну, если только мне не придёт письмо из Хогвартса, – улыбнулась девушка. – Всё чем мне хочется заниматься по жизни – это колдовать.

– Может и денег себе наколдуешь? – ухмыльнулся Марк.

– Наколдую! – громко ответила она и все разом шикнули на неё.

– То есть ты тут останешься? – спросил Артур. Он пытался аккуратно откусить вишнёвый пирог, но начинка всё равно капнула ему на штаны.

– Да. Здесь вся моя жизнь. А зачем отсюда уезжать? Разве нам плохо здесь? – Марк окинул вопросительным взглядом всех присутствующих.

Лена посмотрела на парня и собиралась что-то сказать, но её опередил Антон.

– Говорят, в Пропащино остаются только пропащие, – он подвинул к Артуру подставку с салфетками, до которой тот не мог дотянуться. – Но, наверное, нас можно считать исключением. На самом деле я вам всем завидую. Хотите или не хотите, но вы можете отсюда уехать. Я бы хотел учиться в нормальном универе, но лес меня не отпустит.

– Дался тебе этот универ, – фыркнула Мэгги. – Ты и без этого всё про растения знаешь и даже больше.

– Но в городе всё-таки больше возможностей, – робко сказала Лена.

– Мне кажется и здесь неплохо, – улыбнулся Марк, обняв её. – Наверное, я поклонник простого сельского быта. Я считаю здесь идеальное место, чтобы создать семью и растить детей.

Ребята переглянулись, услышав в этой фразе нотки наставлений главы общины.

– Ооо, а ты говоришь, что я дед, – ухмыльнулся Антон, посмотрев на Мэгги. – Он уже и внукам, наверное, имена придумал. – Парень устремил хитрый взгляд на парочку, – когда свадьба, голубки?

– Да, это ещё не скоро, – смущённо отмахнулась Лена.

– Я бы хотел после того, как она закончит школу.

– Уже через год? А не рановато ли? – возмутилась Мэгги. – Не слишком ли скоро ты собрался повесить на мою подругу свою патриархальную петлю?

– А зачем ждать, если всё и так ясно?

– В смысле тебе ясно? А ты её спрашивал? – девушка затрясла рукой, указывая на подругу.

– Она не против.

– А чё ты за неё отвечаешь?

– Прекратите! – повысила тон Лена.

Мэгги собралась разразиться гневными аргументами против ранней женитьбы друзей, но Артур остановил её. Выражение его лица умоляло не начинать скандал. Девушка недовольно выдохнула, но решила, что сейчас действительно не подходящий момент для выяснения отношений.

– Ну а ты, Артур? – обратился к нему Антон. – Ты единственный из нас кому не обязательно быть «пропащим».

– Не знаю, – он растерянно смотрел на друзей, которые с интересом уставились на него, – у меня ещё есть время подумать, наверное. Понятно, что буду поступать в универ. Может филфак или исторический, – он рассеяно пожал плечами.

– Хочешь изучать сказки и былички? Тебе их здесь не хватает? – засмеялась Мэгги. – Походу это из-за нас. Мы плохо на него влияем.

– Обещай, что будешь приезжать на каникулах, – улыбнулся Антон, – мы ведь будем скучать.

5

1946 год

Хранители были существами более слабыми, чем боги. Тем не менее люди никогда о них не забывали. Боги считали человеческий род лишь пешками в войнах, милыми зверушками, что копошатся в грязи и трепетно внимают каждому их повелению. Они могли легко их уничтожить, бросить и не согласиться на сделку, даже после принесения жертвы. Божественные сущности были своенравны, неуравновешенны и ослеплены своим величием. Люди знали, что милость бога непостоянна, хотя и может дать невероятную мощь. Зато обещание хранителя вечно, даже если это сущий пустяк. Хранители были сами по себе. Не зависели ни от веры людей, ни от воли богов. Однако, они тоже постепенно начали вымирать. Слишком не пригодными стали для них воздух, отяжелевший из-за коптящих небо заводов, реки, загрязнённые нечистотами, и земля, что переставала дышать под слоем асфальта. Остались только водяные и лешии. Возможно, им стоило уйти в дремучие заповедные дебри, но жизнь вдали от людей была слишком скучна.

Катю не пугал лес, обнимающий посёлок плотной стеной. И хотя, как и все остальные, девушка верила в обитающую там нечисть, она её не боялась. Главное правильно выполнить все ритуалы, задобрить духов и тогда ничего не случится. Но в этот раз что-то пошло не так. Неужели леший посчитал подношения слишком скудными? Катя прижалась к тонкой сосне и тяжело вдохнула воздух. Она держалась за круглый живот и понимала, что режущая боль, отдающая в позвоночник – это схватки. Катя уже давно бросила корзинку, что вязала с собой для грибов Девушка устало плелась вперёд, периодически спотыкаясь и падая в мокрый мох. Волосы прилипли к потному лбу. Она сжала зубы. Тело пронзила боль, и девушка истошно закричала, упав на четвереньки в мшистую слякоть. Какая же она глупая! Катя всегда считала лес своим вторым домом. Ей хотелось, чтобы ребёнок вместе с ней дышал чистым воздухом, наполненным запахом хвои, и слушал крики птиц. Из-за её неосторожности теперь они оба погибнут. Девушка легла на спину и устремила измученный взгляд к тоскливому серому небу. Вокруг клубилось облако гнуса. Её кусали во все открытые участки тела, но это нельзя было сравнить с болью, что пронзала её мышцы и кости в преддверии рождения новой жизни.

– Богородица, диву радуйся, благодатная Мария, господь с тобой…, – из сжатой челюсти вышел сдавленный стон.

Среди стволов деревьев что-то мелькнуло. Услышав шорохи сзади, Катя обернулась. Никого. Когда она снова посмотрела вперёд, то увидела, как из-за кочек на неё пялятся мелкие лысые белокожие существа с чёрными глазками. Они медленно подбирались к ней и скалили острые зубы. Руки и ноги у них были худые и длинные. Костлявые пальцы оканчивались цепкими когтями.

– Пошли прочь! – закричала Катя. – Господи, помоги рабе твоей божье, спаси и сохрани! Боже, господи…

Из глаз девушки полились слёзы. Она начала медленно отползать от существ, что подобрались к ней уже на расстояние вытянутой руки. Одно схватило её за ногу. Другое прыгнуло на живот и приложило к нему ухо. Девушка оцепенела совершенно не понимая, что с ней происходит. Ощупав живот мелкими лапками, создание облизнулось и крикнуло что-то своим собратьям. Катя дрожала, понимая что, если она сейчас ничего не сделает, её сожрут заживо. Девушка пнула ногой одно создание, скинула с себя рукой то, что уселось на животе и попыталась встать. Но одно из чудовищ прыгнуло на неё и вцепилось зубами в плечо.

– Помоги, дедушка леший! – закричала она, захлёбываясь слезами, – помоги хранитель леса и хозяин болот…

Катя издала истошный вопль, когда нечисть оторвала кусок плоти. В глазах потемнело. Девушка рухнула вниз. Создания приближались и зловеще ликовали. Из их ртов шнурками тянулась вязкая слюна. Раздалось гулкое рычание. Существа замерли. Рокот раздался снова. Монстры сразу же разбежались в разные стороны с трусливыми воплями. Катя продолжала лежать. Одежда промокла насквозь. Пульсировал и горел укус на плече. Девушка ощущала, как течёт по шее горячая кровь. Она почувствовала, что кто-то приблизился. Ветви деревьев обвили её и подняли над землёй. Катя схватилась за живот, чувствуя новую схватку.

«Спасу тебя и дитя», – раздался голос из ниоткуда.

– Спасибо…

«Взамен дитя будет служить лесу».

– Хорошо, – почти в бреду вымолвила девушка.

Кате было уже всё равно, лишь бы кто-нибудь избавил её от всех этих страданий. Её положили на мягкую траву. Девушка ощутила тепло и лёгкое покалывание на месте раны на плече. Затем толи рука, толи лапа, толи коряга прикоснулась к её животу, и она почувствовала облегчение. Катя глубоко вздохнула, наслаждаясь отсутствием боли.

«Толкай», – приказали ей.

Девушка напряглась, сдавленно замычав. Она продолжала тужиться, почти не осознавая происходящего. Крик новорождённого, вытеснивший тишину чащи, заставил её очнуться. Его приняли мохнатые, покрытые мхом руки. Хозяин леса поцеловал малыша в лоб и отдал матери. Катя укутала сына в платок, что был повязан у неё на плечах.

– Савелий, – шепнула она розовощёкому младенцу и улыбнулась, разглядывая его маленькие пальцы.

«Выйдешь по этой трапе», – раздался голос.

Катя увидела, что от места, где она сидит, в глубь леса устремилась тропинка.

«Никому не говори. Убереги дитя. Будет время, и он сам придёт ко мне».

***

2021 год

Антон много времени проводил в лесу. Только там он ощущал настоящее блаженство и умиротворение. Чаща была полна тайн и загадок. Деревья могли многое рассказать. Язык их напоминал ощущения, хаотичные отрывки ведений, толковать которые было нелегко, но парню нравились эти головоломки. У растений отсутствовало сознание, но была память. Антон пользовался этим, пытаясь найти ответы. Природа завораживала, но вместе с тем была так таинственна, что это даже раздражало. Волшебный лес не торопился раскрывать свои секреты, даже перед тем, кого сам создал. Повсюду тянулись нити жизни, переплетающиеся друг с другом. Все представляли жизнь, как древо, распадающееся на сотни ветвей из одного корня. Но Антон чётко понимал, что жизнь – это сеть. Линии разветвлялись не только дихотомически, но и параллельно связывались между собой тонкими перетяжками. Они разделялись и сливались. Вновь и вновь. Путешествуя по этой тайной, скрытой ото всех карте, Антону казалось будто он ощущает томное дыхание земли.

Парень почти смирился с тем, что его место здесь, в лесу, среди пушистых елей, волшебных трав, болотных кикимор и диковинных зверей. Его желание уехать и попробовать изучить свою природу с точки зрения науки великими потусторонними силами не учитывалось. Рано или поздно лес начнёт звать обратно, и лесник не сможет воспротивиться его приказу.

Вечером Антон по обыкновению обходил окрестности заказника неподалеку от посёлка. Проверял не заблудился ли кто, не устраивает ли беспорядки мелкая лесная нечисть, не забрался ли в лес какой-нибудь чужак. Парень умело выбирал дорогу, чтобы избежать зарослей подлеска и буреломы. Хотя для него пройти по чаще не составляло труда. Он умело управлял растениями, заставляя их расступаться перед ним. Однако, Антон всегда старался не переусердствовать с использованием силы.

Бронзовый медальон солнца медленно таял в закатной дымке. Изредка кричали вечерние птицы. Из-под кочек, обрамлённых бархатом мха вперемешку с сизыми лишайниками, начали вылезать маленькие пузатые человечки. Чёрно-угольное тело не имело головы, поэтому они часто врезались во что-нибудь, но умели ориентировать по звуку. Над размашистыми перьями папоротников заметались иста-пчёлы. Эти насекомые днём спали в норах под землёй, а ночью добывали пропитание. До сих пор было загадкой, из чего же они производят свой целебный мёд. В попытках это узнать Антон долго наблюдал за ними, изучал их танцы и тайный язык, но докопаться до истины у него так и не получилось. А где-то в самом сердце чащи сидел леший. Он отдыхал, зная, что его преданный помощник обо всём позаботится.

Молодой лесник сидел на влажной земле, прислонившись спиной к стволу огромной осины. Его руки лежали на её корнях, и он мог наблюдать. Чувствовать всё, ловя сигналы, что импульсами проходят по корням и грибницам. Антон открыл глаза и нахмурился. К его ногам вывалилась орава угольных человечков.

– Чего вам, головёшки?

Они запрыгали, синхронно указывая в одну и ту же сторону.

– Да, я уже и сам видел.

Парень поднялся и пошёл к месту откуда к нему пришёл тревожный сигнал. Это было у главной трассы, с которой заезжали в посёлок. Придя на место, Антон увидел с противоположной стороны дороги машину, съехавшую на обочину. Гудел двигатель, мигали аварийные фары. Антон подошёл к автомобилю, подумав, что очередной алкоголик не справился с управлением. Но обойдя его, он увидел, что рядом стоят двое. Один их них держит руку на лице другого, а глаза его светятся. Второй стоял, извиваясь в судорогах, и издавал сдавленные звуки. Антон сразу же махнул руками и в сторону злоумышленника понеслись гибкие ветви стоящей рядом березы. Незнакомец быстро среагировал. Он бросил свою жертву на землю и подпрыгнув оказался на крыше машины, промявшейся под его ногами. Он выставил руку перед собой, собираясь произнести заговор, но Антон мгновенно предпринял ещё одну попытку схватить незнакомца. Краем глаза парень увидел, как корчится на земле пострадавший мужчина, издавая хрипы.

– Лучше помочь этому, – с ухмылкой сказал неизвестный, спрыгнул с машины и с невероятной скоростью скрылся в зарослях.

Антон не стал мучать себя догадками и решил сначала осмотреть пострадавшего. Мужчина лежал без сознания. Внешних повреждений не было. Парень положил руки ему на грудь и закрыл глаза. После пары минут обследования он так и не смог понять, что случилось с жертвой. Стало ясно, что без деда он не разберётся. Через пятнадцать минут к месту происшествия примчался старый УАЗ. Савелий Иванович впопыхах выскочил из него и обеспокоенно подбежал к внуку.

– Что тут? – старик сел на колени и начал осматривать жертву.

– Какой-то странный тип сделал что-то с этим мужиком. Деревья про нападающего ничего путного не сказали.

Савелий Иванович положил мужчине руки на грудь так же, как до этого делал Антон.

– Я уже пытался просканировать его, но…с ним как будто всё в порядке.

– Так и есть, – старик вздохнул и поднялся, – он просто без сознания. Грубо говоря, он сейчас очень крепко спит. Но сильно утомлённый, как будто всю энергию выкачали, – задумчиво буркнул дед Савелий себе в бороду.

– Тот чувак держал у него руку на голове вот так, – Антон положил деду руку на лицо.

– Заговаривал?

– Нет, молча. Двигался быстро. Сильный. Глянь, что с машиной сделал, – парень указал взглядом на промятую крышу.

– Едрёна вошь, – Савелий Иванович задумчиво почесал затылок, осматривая автомобиль. – Что ещё?

– Глаза у него странные были.

– Какие? – дед Савелий резко развернулся и устремил на внука пытливый взгляд.

– Светились типа, но только, когда он у него руку на голове держал. Потом потухли.

– Понятно. Кое-кто пришёл к нам и не с благими намерениями, – нахмурился старик. – Завтра надо будет прошерстить всю территорию посёлка и окрестности. Гости видимо прибыли недавно, либо мы их долго не замечали…Не говори пока никому.

Антон задумчиво посмотрел на деда. Он редко видел его таким встревоженным.

6

1943 год

В мирное время по школьным коридорам носилась визгливая детвора, из столовой пахло супом и сдобными булочками, а каждую весну за окном пышно цвели вишни. Теперь в классах вместо парт стояли кровати для раненных. Бинты и медикаменты вытеснили с полок учебники. На месте вишнёвого сада зияла глубокая воронка от снаряда. На коричневых досках больше никто не писал уравнения, а вместо классных журналов заполняли списки прибывших и умерших.

Госпиталь был переполнен. Стоны, крики, плач. Августовская жара ещё сильнее раскрывала запахи крови, гниющих ран и спирта.

Ядвига уже ничего не замечала. За два года работы медсестрой она научилась не бояться изуродованных тел, перестала вздрагивать от криков и испытывать отвращение от вида рвоты и испражнений. Во время работы в её голове были лишь действия. Она не думала ни о чём постороннем и никого не жалела, в том числе и себя.

Девушка обрабатывала очередную рану. Для неё существовали только они. Не было людей. Лишь багряные полосы и пятна разорванной плоти, требующие перевязки. Из состояния машины с отточенными действиями её выдернуло прикосновение.

– Ты…, – просипел солдат.

Девушка мельком взглянула на него. Совсем юный, может чуть старше неё.

– Ты не человек, – выдавил он.

Чего от него ожидать? Осколком гранаты ему распороло бедро. Потерял много крови. Бредит. Наверное, с ногой придётся попрощаться. Она взглянула на него снова. Парень смотрел на неё ещё мгновение и отключился. Даже несмотря на запёкшуюся кровь и грязь, его лицо казалось симпатичным. Крепко сложен. Может до войны занимался спортом? Девушка помотала головой, отбросив ненужные мысли. Закончив с его раной, она направилась к следующей.

Ядвига устало опустилась на кровать, когда было уже далеко за полночь. Скрипнули ржавые пружины. Этот звук действовал на неё, словно на собаку Павлова. Веки потяжелели. Она медленно легла на матрац. Сон пришёл мгновенно. Но не успела девушка насладиться им и пять минут, как её разбудила подруга Маруся.

– Ядвига, – прошептала она.

– Ммм, – промычала та.

– Там солдат…он…зовёт тебя.

– Чего? – Ядвига села на кровати и потёрла глаза, – что?

– Солдат, сегодня поступил. Рубцов. Просит, чтобы ты пришла.

– Какой ещё Рубцов? Скажи ему, что моё дежурство кончилось.

– Он очень хочет с тобой поговорить, – глаза подруги искрились. – Он в пятой палате.

Маруся любила романтичные истории про солдат и медсестёр. Только вот солдаты чаще всего умирали прямо у них на руках. Чего им стоит на пороге смерти пообещать жениться? А девушки потом страдают. Пока шла война, все были потенциальными трупами. Чтобы умереть не обязательно сидеть в окопе под градом пуль. Ядвига это понимала и не строила никаких планов на будущее.

– Ты правда разбудила меня ради очередного бредящего солдата? – Ядвига недовольно скривилась.

– Не будь такой грымзой, – улыбнулась Маруся, – сходи.

Ядвига неохотно поднялась с кровати и поплелась по коридору. Солдаты часто на неё заглядывались. Стройная девушка с копной кудрявых рыжих волос и глазами, словно весеннее небо. Среди других исхудавших и посеревших от тяжёлой работы медсестёр она выглядела сияющей, а в бреду казалась настоящим ангелом. Когда Ядвига пела, раненные погружались в умиротворение, которое никогда в своей жизни не ощущали. Никто и не подозревал, что раньше девушка использовала эти песни, чтобы убивать.

К ночи в госпитале становилось тише, но стоны, шорохи, резкие пронзающие душу крики не умолкали никогда. Зайдя в палату, Ядвига сразу же заметила солдата, который в отличии от остальных не спал. Он сидел на своей койке и слегка улыбался. Его лицо было уже не таким грязным. Парень выглядел здоровым. Будто и не истекал кровью нынешним днём.

– Ты меня звал? – устало спросила Ядвига, подойдя к нему.

Хоть она и старалась быть со всеми вежливой, на любые признания, знаки внимания и заигрывания отвечала резким отказом. Мужчины с поля боя приезжали изголодавшимися не только по вкусной еде и покою. Поэтому с ними надо было строго, чтобы не распоясывались.

– Хотел спросить кто ты.

– Медсестра.

– Действительно, как это я сразу не догадался, – ухмыльнулся он. – Но кто ты? – парень пристально смотрел на неё. В его глазах отражался огонёк свечи, но казалось, будто горят сами его глаза. – Ты же не обычный человек. Я это чувствую. Нечисть не часто встречается за пределами моего родного посёлка.

– Ты несёшь какой-то бред, – нахмурилась Ядвига, пытаясь не показывать внутреннего волнения.

От его слов сердце бешено заколотилось Кто он такой? Она точно не встречала его раньше. Неужели древние силы, которым она по глупости доверилась, настигли её и здесь?

– Меня зовут Миша, – улыбнулся парень, – а тебя?

– Ядвига.

– С тобой что-то не так, Ядвига. Ты проклята?

Девушка поджала губы и сдавленно кашлянула.

– Спокойной ночи, – сказала она и резко развернувшись вышла из палаты.

Этой ночью Ядвига не смогла сомкнуть глаз. Откуда взялся этот парень? Как узнал о ней? Если он представляет опасность, то нужно срочно бежать. Но как она оставит здесь всех этих солдат, как бросит Марусю? Разве может она подвести всех остальных врачей и медсестёр? Что если парень не враг? Он сказал про нечисть. Ядвига вообще раньше не встречала никого подобного ей. Неужели есть и другие?

На следующее утро девушка первым делом пошла в пятую палату. Ей было страшно, но внутри теплилась хилая надежда. Вдруг он поможет ей? Однако, войдя в комнату, она обнаружила, что постель Рубцова пуста. «Умер», – сразу же подумала она и сердце ухнуло в пятки.

– Ядвига, тут такое случилось! – послышался из-за спины голос Маруси.

– Что? – безразлично спросила она, продолжая смотреть на пустую койку.

– Мишка Рубцов выздоровел! Представляешь? Сегодня утром встал и сказал его выписывать.

– Как выписывать? – удивилась Ядвига, – его нога…она…

– Зажила! Я сама видела. Ему врач сказал, что у него боевое ранение и он теперь отправляется в тыл, а он, представляешь, встал на стол, сделал сальто и сказал: «Какой мне тыл, когда во мне столько сил?».

– Где он? – Ядвига схватила Марусю за плечи, – когда он ушёл?

– Да, вот только что.

– Подежурь за меня недолго, пожалуйста, мне очень нужно с ним поговорить, – не дождавшись ответа подруги, Ядвига ринулась к выходу.

Она увидела, как Миша идёт по дороге. Он шёл быстро, хоть и прихрамывал. На плече болтался полупустой рюкзак, непонятно откуда у него взявшийся.

– Стой! – закричала девушка.

Он обернулся и увидев её расплылся в улыбке.

– Куда ты? – спросила она, догнав его.

– На фронт.

– Какой фронт?! – недоумевала Ядвига. – Твоя нога!

– Сама посмотри, – парень улыбнулся и отдёрнул рваную штанину. От раны остался грубый свежий шрам.

– Но как? – выдохнула она, рассматривая багряную неровную полосу. – Кто…Что ты такое? – девушка подняла на него испуганный взгляд.

– Я – оборотень-медведь.

Ядвига прыснула истерическим смехом, но быстро успокоилась. Если существовала она, то почему бы и не быть оборотням?

– Я – русалка, – призналась девушка.

– Правда? – удивился Миша. – Живая русалка? Это большая редкость. Как же я сразу не догадался. Ты же такая красивая, – улыбнулся он, не отрывая от неё взгляда.

Щёки Ядвиги порозовели, и она смущённо отвернулась. Никто не знал, кто она такая. Да и кто бы ей поверил? Все только удивлялись, что солдаты, которым она обрабатывает раны, выздоравливали быстрее остальных. В безвыходных ситуациях звали именно её. Она не могла спасти всех, но всё же многих вытащила с того света. И дело было не в том, что она умела исцелять. Иногда достаточно было внушить человеку желание жить.

– Откуда ты? – спросил Миша.

– Из небольшой деревеньки под Тулой.

– Ого, – присвистну он, – как ты оказалась в Твери?

– Я сбежала.

– От кого?

– От водяного, – неохотно ответила Ядвига. Она тяжело вздохнула, с трудом решаясь наконец выложить незнакомцу всю правду. – Он проклял меня за то, что я не хотела ему подчиняться.

Проговаривая эти слова, девушка почувствовала облегчение. Она ни с кем не могла этим поделиться. В лучшем случае над ней бы посмеялись, а в худшем сочли сумасшедшей.

– А как так вообще получилось, что ты с ним связалась?

– Я попросила его вылечить моего отца. Взамен он сделал меня русалкой и обязал ему служить. Он просил, чтобы я…заманивала к нему людей.

– А ты? – нахмурился Миша.

Девушка виновато посмотрела на оборотня. Было ясно, что ответ ему не понравится. Она тяжело вздохнула и еле слышно произнесла:

– Он убил троих людей…с моей помощью.

Ядвига не понимала от чего так развязался её язык. Но ей хотелось верить, что Миша Рубцов её поймёт. Он же тоже нечисть.

– Прости, – взгляд парня резко переменился и стал холодным, – я не буду помогать убийце.

– Он заставил меня! – вскрикнула Ядвига. – Он угрожал…угрожал убить мою семью, если я не буду ему подчиняться.

– И поэтому ты сбежала? Бросила их?

– Он убил их, – на глазах девушки выступили слёзы. – После третьей загубленной жизни я отказалась. На следующий день он утащил на дно отца, который пошёл рыбачить, через неделю мать, что пошла полоскать бельё на озеро. Я не смогла их спасти. У меня никого не осталось и я убежала. Водяной не хотел просто так отпускать меня и проклял.

Миша вздохнул и почесал затылок. Ядвига обернулась и посмотрела на госпиталь.

– Если тебе больше нечего сказать, то я пойду, – девушка развернулась, собираясь уходить.

– Подожди, – Миша схватил её за плечо, – ты обещаешь, что не будешь больше никого топить? – он пристально посмотрел ей в глаза.

– Каждый день я спасаю чью-то жизнь, – нахмурившись ответил Ядвига. – Знаю, это не искупит моего греха. Но разве я похожа на убийцу? – она схватилась за свой белый халат.

– Ладно, русалка, – вздохнул Миша, – после войны приезжай в посёлок Пропащино, что под Ярославлем. У нас там есть свой водяной. Найди меня и мы что-нибудь придумаем, – улыбнулся парень.

– После войны? Да мало ли, чем ещё всё это кончится.

– Кончится нашей победой, – ухмыльнулся Миша и снял гимнастёрку.

– А ты? – девушка смущённо отвела взгляд. – Если ты погибнешь? У кого мне просить помощи?

– Я-то? – парень продолжал раздеваться и складывать вещи в рюкзак, – ты сама видела, как я излечился. Убить оборотня не так-то просто. До встречи, – оставшись в портках, парень нырнул в кусты.

Ядвига в недоумении развернулась и направилась обратно к зданию школы. Обернувшись, она увидела, как по улице бежит медведь с рюкзаком за спиной.

***

2021 год

Посёлок Пропащино располагался вдоль продолговатого озера. Из него вытекало множество ручьёв, тянущихся через лес. Несколько лет назад на одном из живописных берегов оборудовали пляж, который в жаркие дни был переполнен местными жителями и приезжими. Более отдалённые места облюбовали рыбаки. Раньше здесь часто тонули и пропадали люди. Но страшная слава озера постепенно угасала, вместе с поколением, что ещё помнило древние сказания. Лишь иногда можно было заметить стариков, что сидят с удочкой внутри вычерченного ими на земле круга со странными закорючками.

Полуденное солнце припекало. Его лучи ловко перекатывались по дрожащей от лёгкого ветерка поверхности воды. Мэгги и Лена несли тяжелые железные ведра, накрытые тряпками. По тропинке они вышли на небольшую аккуратную полянку. Высокие дубы создавали плотную тень и лишь в нескольких местах лебезил свет. На поляне располагались столик, лавочки и недалеко от них костровое место. Девушки подошли к берегу, где находились широкие мостки с лестницей и перилами. Спустившись к воде, они опустили вёдра и громко облегченно выдохнули.

Водяной пропащинского озера не оказался кровожадным, подобно своим собратьям, только потому был ужасно ленив. Когда прабабушка Лены пришла к нему, он согласился избавить её от проклятья в обмен на еженедельную кормёжку мясом. Он уже давно утомился от охоты на людей. Они были суеверны и осторожны, а новое оружие делало их ещё и опасными. Водяной отпустил почти всех своих прислужниц, подарив им вечный покой. Оставил при себе только двух, чтобы совсем не заскучать, полёживая на илистом дне. От живых же русалок требовалось регулярно кормить его и иногда развлекать песнями. Этим в основном занималась Лена. Девушка много времени проводила у озера. Там к ей чаще всего приходило вдохновение, и она писала тексты песен. Порой ей показывались любимицы водяного. Они начинали милую беседу, которая обязательно заканчивалась глумлением, над тёплой смертной русалкой. Но она старалась не обращать внимания на несчастных утопленниц. Если русалок Лена могла легко отличить от живого человека то, как выглядел её владыка она не очень хорошо представляла. Все хранители являлись скрытными существами, предпочитая быть лишь смутным воспоминанием, а не чётким образом.

Закончив кормёжку, Лена наклонилась к воде, сполоснула руки и села рядом с подругой. Мэгги достала пачку сигарет. Лена уже привыкла к дыму и запаху, поэтому не возмущалась, когда при ней курили. Ей, конечно, не нравилась эта пагубная привычка, но разве возможно в чём-то переубедить Мэгги? К тому же это было меньшим из зол. Не каждому удалось бы выдерживать взрывной характер и эксцентричное поведение юной ведьмы.

Как и любая русалка, Лена всегда привлекала внимание противоположного пола, даже когда была ещё совсем маленькой. Мальчишки вечно доставали её. Пялились, дёргали за косички, задирали, чтобы обратить на себя внимание. Остальным девочкам это не нравилось, поэтому они старались всячески её задеть. Мягкая и спокойная Лена ничего не могла им ответить. А мальчишки, хоть и были по уши влюблены, но в девчачьи разборки лезть не осмеливались.

Таковы все русалки. По своей природе они привлекательны для всех, но мужчины поддавались на их чары намного охотнее. Их красота всегда несравнима ни с одной другой женщиной, а возбуждаемое ими желание кажется подобным силе земного тяготения. Своим даром они могли как излечить душевную боль, так и свести с ума. Однако, не каждая песня в их исполнении влияла на разум, словно приворотное зелье. Чаще всего мужчины увлекались ими всё-таки из-за красоты и ладной фигуры, нежели послушав их пение.

Впервые Мэгги встретила Лену, когда гуляла по посёлку и случайно забрела к озеру. Она тогда только переехала. Дима решил не отдавать её в школу сразу, потому что хотел в первую очередь научить подопечную жить в мире нечисти. Эта адаптация казалась ему важнее социальной.

Стояла поздняя осень. Лена сидела у воды и пела. Мэгги сразу же опознала русалку по рыжим волосам и голосу, слишком мощному и чарующему для ребёнка. Ученица колдуна замерла в молчаливом восхищении. Когда Лена закончила, Мэгги взорвалась овациями. Лена испугалась бурной реакции незнакомки и была уже готова бежать, но Мэгги ей сразу же всё объяснила и предложила дружбу.

Девочки вместе пошли в первый класс и тогда страдания Лены закончились. Новая подруга стала щитом мечом. Ей не составляло труда раздавать обидчикам ответные оскорбления и тумаки. Раньше от девочек Лена чувствовала только зависть и недоверие, поэтому не сразу поверила, что Мэгги искренне хочет с ней дружить. Лену терзали страхи и сомнения. А если подруге понравится мальчик, который по обыкновению будет влюблен в русалку? Тогда Мэгги возненавидит её, как и все остальные. Когда юная ученица колдуна злилась, её врагам оставалось только посочувствовать. Русалка с дрожью представляла тот момент, когда подобный гнев обрушится и на неё. Но Мэгги, увлечённой основами колдовства, до романтики не было дела. Ей и так хватало приключений. Лене казалось, что для неё нет ничего дороже этой дружбы, пока не появился один парень.

– Он прям так и сказал? Что ты – сочный кусок мяса? – Мэгги с недоумением смотрела на Лену.

– Ну да, – тихо ответила девушка, уже пожалев, что решила поделиться своими переживаниями.

– М-д-а-у-ш, – протянула с недовольным видом подруга, положив затушенный окурок в пачку. – Я бы восприняла это, как оскорбление.

– Он просто так выразился. Это была метафора.

– Лена, – Мэгги взяла её за плечи и посмотрела в глаза, – ты не кусок мяса, не девушка, а в первую очередь человек. Он ревнует тебя к каждому столбу. Это не нормально.

– Да, он немного собственник, но это, потому что он меня очень сильно любит. Это пройдёт со временем. Зато он заботливый, надёжный, сильный…

– Да-да, – отмахнулась Мэгги. – Ещё он душный, патриархальный и навязчивый. Дай угадаю, что ты будешь делать завтра? Пойдешь гулять с Марком! – На этих словах Лена виновато улыбнулась. – Вы каждый день в месте!

– Он скоро начнёт серьёзно помогать отцу на ферме, плюс учёба. Всё время будет занят. Хочется побыть вместе как можно дольше.

– Это его слова. Он походу вообще не разу не слышал о том, что такое личное пространство. А чего хочешь ты? Разве, ты не устала?

– Не то, чтобы устала…, – Лена пыталась увиливать как могла, но подруга видела её насквозь.

– У тебя вообще-то тоже есть свои дела, друзья, – Мэгги с укором посмотрела на неё. – Напоминай ему об этом по чаще.