Полисдрак Дрангинс и его друзья бесплатное чтение

Судьба за его плечом

– Кого там несет, – как-то по-стариковски прокряхтела Селинка, услышав стук в дверь.

Взгляд за забранное слюдой окошко, явно показывал, что в такую погоду никто добровольно на улицу не выйдет. Как бы плохо не было видно через слюду, но то, что там творилось, было ясно и без пристального вглядывания.

Метель, по-хозяйски захватившая всё пространство за стенами избушки, конкурентов на своем пути не терпела, загоняя всех, кто пытался с ней соревноваться за крепкие стены. А уж если кто осмеливался с ней потягаться, что ж, того проверяла на крепость всеми своими завихрениями.

Стук, больше похожий на поскрёбывания повторился. Селинка накинула старенькую шаль, вышла в сени, откинула засов и потянула дверь на себя. Радуясь, что она открывается внутрь. После такого снегопада её было бы не открыть наружу.

Не успела она откинуть засов, как тот, кто стучался в неё, помог ей.

Всем весом навалившись на дверь. А потом просто упав ей под ноги.

Через пару минут девушка уже не так радовалась тому, что дверь так легко открылась.

Перетащить тяжелое, отказывающееся ей помогать тело в горницу, стоило ей немалых усилий.

Она кое-как втянула нежданного гостя в уютное тепло. Подтянула к печке. Поднять его на лавку или кровать силенок у неё точно бы не хватило.

Схватила подушку. Подумала, придвинула поближе топор. Жила она одна, уже второй год, и топор, как ей подумалось, сейчас не помешает. Если вдруг, что.

Гость даже не заметил подсунутой под голову подушки.

Селинка кое-как расстегнула дрожащими от всего сразу пальцами задубевшие петли на тулупе.

Отметив про себя, что тулупом она называет одеяние гостя, только потому, что не знает, как называется такое богатое одеяние. Даже по пуговицам было видно, гость не простой.

Вытащить руки из рукавов у неё не получилось. Девушка, надеясь, что гость не успел поморозить ни рук, ни ног, обложила его теплыми камнями, до того уложенными вокруг печки, и принялась ждать.

Гость открыл глаза не скоро. Открыв, потаращился вокруг себя ничего не понимая, спросил:

– Где я?

– У меня, – лаконично ответила гостеприимная по неволе хозяйка, и пользуясь тем, что гость чуточку пришел в себя, почти силой заставила его с её помощью стянуть верхнюю теплую одежду.

С помощью того, что всегда помогало народу сделать нечто очень, очень трудное, дотащила на своем тоненьком плечике до постели.

Гость с трудом переставлял ноги. Но подгоняемый крепкими…гмм, ну, вы понимаете, таки дошел.

И Селинке не было стыдно! Вот ни капельки!

Во- первых, как бы она его ещё заставила переместиться?!

Во- вторых, спать на полу вреднее, чем получить напутствие такого содержания.

– Уф…– облегченно выдохнула девушка, сгружая уже почти опять засыпающее тело на постель.

– Хрррр…, -ответил ей гость, оказавшись на мягкой и теплой постели.

Селинке показалось, что она услышала ответ, когда голова гостя ещё даже не коснулась подушки.

А сама она и на печке поспит!

Печка была знатной. Её дед, строивший этот домик, постарался. Печь занимала большую часть домика. И при желании на ней могла выспаться не маленькая такая семья.

Но сейчас в домике жила одна Селинка. Чума,…чума её побери, прибрала всех, кого смогла. Как она обошла девушку, никто не смог бы ответить.

В их деревеньке вообще осталось много пустых домов. Чуме было всё равно, кем перекусывать. Дети, старики, люди в полном соку или молодые, только начинающие взрослую жизнь… Она не разбиралась. Пока не насытилась.

И только несколько домиков ещё светили слюдяными окошками вечерами. Люди пытались возобновить жизнь в деревеньке. Уходить с насиженного места, а куда? Кто их, где ждёт?!

Селинка поворочалась с боку на бок, стараясь, не разреветься от воспоминаний. Был жив отец, и ей не пришлось бы самой открывать двери, и всё остальное.

Но…дело молодое, и сон сморил хозяйку, не спрашивая её согласия.

Утро началось с гляделок.

Гость лежал на постели, простой, крестьянской, но мягкой и чистой. Мама Селинки в молодости поработала в барском доме, и умела, и подушки и перины набивать. И одеяла ткать.

Эти умения, и многое другое она передала и дочери. Это и спасло девушку в первые месяцы одинокой жизни.

Подушки хотели иметь все!

А она, наученная бабушкой, сняла все наперники, сожгла их, а перья прожарила в жарко протопленной бане.

А потом сшила всё заново. Благо запасов ткани в их доме на тот момент было достаточно. Мать была знатной мастерицей.

Гость, видимо успев, разглядеть небогатое, но чистенькое и уютное пространство избушки, сейчас внимательно всматривался в склонившееся с печки, сонное лицо хозяйки.

– Спасибо, добрая душа, что впустила вчера, – хриплым со сна голосом проговорил он.

– Да, уж, впустила, – смущенно ответила девушка, – ты сам ввалился.

– Сам?

– Ну, да, – она почему-то перестала бояться, и попыталась задвинуть подальше, лежавший под боком топор.

Топор не пожелал убираться с глаз долой, и нахально заявил о себе, громким стуком об пол.

Брови гостя поползли вверх.

– Это для меня было приготовлено? – сдавленно спросил он.

– А ты чего хотел? Вваливается, не пойми кто, падает под ноги в сенцах, что тебе ещё в голову бы стукнуло, после того, как ты ей стукнулся об пол?!

Видимо, воображением гость не был обижен, потому что через секундочку хохотали оба.

– А как ты здесь оказался? – залюбопытствовала хозяйка, когда они оба сделали первые необходимые дела с утра, и перекусили, чем Бог послал.

Бог послал оладушки с медово морошковым вареньем. Пасека у Селинки осталась от отца. Морошка уродилась прошлым летом богато.

Муки она наменяла на мед достаточно. Для неё одной, даже с избытком.

– Не помню…– наморщил лоб гость, – помню, что собирался ехать по поручению государя в соседнее царство, …помню, как собирался,…помню часть дороги, … а вот что потом…как стерто!

Гость ещё сильнее нахмурил лоб. Через несколько минут полного молчания, его лицо просветлело. Чтобы вновь налиться темной злостью.

– Вспомнил! На нас напали! Охрану перебили сразу. Кучера тоже. Меня…как видишь, не добили. Или я такой живучий оказался.

Гость пощупал затылок. Ночью Селинке было не до того. А сам он вырубился на корню.

На затылке налилась здоровая шишка. Если не с кулак, то с половину точно.

– Но почему они меня не пристрелили? Остальных-то не пожалели…

Гость, представившийся Агнием, недоуменно сунул руку за пазуху. И вытащил оттуда расплющенную, маленькую коробочку.

В коробочке недвусмысленно торчал болт от арбалета.

Молодые люди уставились друг на друга.

– Сочли готовым…– протянул Агний, – видать по маковке для уверенности дали…

– Да, знать, Хранитель у тебя знатный, – растерянно согласилась девушка, а потом спохватилась, – кто ж тебя так не любит?! А они сюда не придут?

– Сюда навряд ли, – ты ж видала, какая вчера пурга бушевала. Все следы замело. Я и сам не понимаю, как до тебя добрался.

В двери постучались.

Молодые люди переглянулись, Селинка молниеносным движением рванула застывшего гостя, и впихнула его под кровать. Тот даже вякнуть не успел.

Она таким же быстрым движением натянула пониже одеяло. Как будто то просто спустилось.

Затем ещё быстрее выставила посреди комнаты метлы и бадейку.

И пошла, открывать двери. Но сначала узнать, кого принесло с утра пораньше.

И что мне с тобой делать?!

– Селинка, выручай, подружка, – торопливым почему-то шепотом, взмолилась соседка, она выглядела настолько усталой и измученной, что видимо, уже в полный голос и говорить не могла, – малой застудился, всю ночь сегодня горел и метался, у тебя остались те травки, что ты мне давала как-то?

Селинка, ничего не спрашивая, бросилась к пузатому комоду, и быстро набрала в мешочек нужный сбор.

Соседка, торопливо поблагодарив, не задерживаясь, кинулась отпаивать мальца.

Селинка, закрыв за ней двери, облегченно выдохнула, на секунду привалившись спиной к дверям. Холод, пронизавший уличную дверь, толкнул её в тепло натопленную горницу.

Она подскочила к постели, наклонилась, чтобы сказать гостю, что можно вылезать, да так и плюхнулась на пол от смеха.

Гость, уютно подложив ладошку под щечку, сладко спал. Даже слегка посапывал во сне. Видать, здорово его ночное приключение вымотало.

– Вставай! – аккуратно потрясла гостя девушка, – вставай, простынешь! Ложись на кровать, коли уж в сон тянет.

– Да, нет, – зевая, ответил, сначала ничего не понимающий гость, – я не хочу спать!

– Оно и видно, – мягко проворчала хозяйка, глядя как через минуту, гость засопел носом на постели.

Проспал он до обеда. Проснулся бодрым, и почти пришедшим в себя.

После обеда, убрав со стола, Селинка присела на табуретку, и, глядя на довольного почти постояльца, как-то жалобно протянула:

– И что мне теперь с тобой делать?! Как я понимаю, ехать пока не сможешь?

Агний нахмурился, подумал, потом ответил:

– Ты знаешь, я думаю, что мне сейчас нельзя светиться в открытую. Очень уж всё это, что вчера случилось, похоже на спланированное действие. Позволь мне у тебя дней несколько пересидеть. Ты не волнуйся! Я заплачу!

Он подскочил к висящей на гвозде богатой шубе, сунул руку, куда-то внутрь, и вытащил целый мешочек монет.

– Видишь? Я вполне платежеспособен! Не успели, видать, всего обыскать. Торопились, думаю! Что ещё раз подтверждает, что это было спланировано!

– Я тебе что, хозяйка постоялого двора?! – даже обиделась Селинка, – живи уже! Картошка есть, меда хватает. Постель не пролежишь, поди!

– Только, чур, теперь я на печке буду спать! – торопливо уточнил Агний, радуясь, что его не гонят за дверь, – а кто приходил-то? – вдруг залюбопытствовал он.

– Да соседка, за травками для дитенка, пробрало его морозом, прихворнул.

– Так ты что, ведьма? – хохотнул Агний, – иль знахарка?

– Да, ну! Какая там ведьма, знахарка…– грустно протянула Селинка, – бабушка моя чуток травы знала, ну, и меня научила. Правда, тогда это им не помогло….

Девушка отвернулась, стараясь скрыть слезы, неуклонно набегавшие на глаза, стоило всё вспомнить. Агний тактично промолчал.

Через пяток деньков Селинка постучала в двери единственной хаты, где осталась лошадь.

– Дядька Спятан, – обратилась она к бородатому хозяину хаты, – ты мне лошадку свою с телегой на дней несколько? Ты не боись! Я заплачу! У меня денежка от меда и одеял осталась ещё.

– Далеко ль собралась, красавица, – добродушно прогудел хозяин, выставляя кружку на стол для гостьи. Уйти, не попив чаю, и не поболтав было никак не возможно!

– Да, вот чую, медку у меня излишек, – начала излагать заранее продуманную версию Селинка, – хочу свезти в город, продать, пока не засахарился.

– Хорошее дело! – одобрил дядька, – дам, чего ж не дать! Ты животную уважаешь. Да и с Голубкой моей дружишь! А про плату потом поговорим, когда с барышом вернешься!

На следующий день из деревеньки, на лесную дорогу выкатились сани. Судя по большому валу, прикрытому сеном и тулупами, меду у Селинки и правда, осталось много.

– Далеко отъехали, – высунув нос из сена, приглушенно спросил Агний.

Селинка расхохоталась. Он очень потешно смотрелся в сене, со слегка покрасневшим носом.

– Ах, ты так…– коварно проскрипел Агний, молниеносно выбрасывая руку из саней.

Зачерпнув снега с мимо пролетающих ветвей елок, он кинулся снежком в девушку.

– Ты что?! – взвыла она, утирая снежные потеки со щек.

Но хулигана уже не было видно. И только слегка шевелящееся сено, говорило, что никуда он из саней не делся!

До города доехали поздно вечером. Тут уж Агнию пришлось вылезать из своего уютного, хоть и слегка колючего гнездышка.

Они, оставив сани на постоялом дворе, осторожно задворками пробрались к особняку Агния. Он тоже давно жил один, родители не захотели жить в городе, и переселились на постоянное место жительства в загородное поместье. Но Агний всё равно сторожился.

Он, попросив Селинку недолго подождать его, прокрался к дверям той, кому мог доверять безоговорочно. К спальне своей няни.

Что? А! Да. Двери особняка, конечно же, были давно закрыты на ночь. Но могло ли это остановить их хозяина, знавшего все ходы выходы?

Няня уже готовилась ко сну. Она открыла двери на аккуратный стук, и чуть не перебудила весь дом почти вырвавшимся криком.

Агний, ожидавший этого, успел закрыть ей рот ладонью, и втолкнуть в спальню.

– Да как же это…да мы уже и не чаяли…– ревела горючими от радости слезами старая нянюшка, ощупывая своего любимца.

Любимец был во плоти. И сгорал от любопытства!

Вполне, как вы понимаете, законного.

Важный господин с серьезной проверкой, очень хитрый план

Нянюшка немного успокоилась, вытерла глаза, и побежала к дворецкому. Тот тоже был предан молодому хозяину и его родителям до последнего вставного зуба, любил Агния, и уж точно был бы готов встать за него грудью.

Агний рассказал, что его ждут во дворе, в санях, и скоро и он, и Селинка, дружно работая ложками, поглощали поздний, и от того, возможно, ещё более вкусный ужин.

Нянюшка и дворецкий стояли рядом, готовые услужить, и умильно поглядывали на проголодавшуюся парочку. И с особой нежностью на Селинку, чью роль в его спасении Агний преподал со всей пышностью.

Когда молодежь наелась, настало время поговорить.

– Нянюшка, – начал Агний, – и ты, Вернест, вы все мои шалости в детстве раскусывали на раз, два. Да и приятелей моих, – Агний усмехнулся, няня с дворецким переглянулись с широкими улыбками, – попробуйте вспомнить, кто из визитеров, пытавшихся узнать в эти дни, что со мной и где я, были неискренни. Вы же наверняка, это чувствовали!

Няня и дворецкий переглянулись, нахмурили лбы. Задумались. А потом выдали несколько имен.

Но тут дело было такое, что названные стояли очень высоко. И откровенно говоря, вообще было непонятно, с чего они пропавшим Агнием вдруг заинтересовались.

А другая сторона сложности, была в том, что самому парню было бы до них не докопаться!

– Как бы мне незаметно утром во дворец проникнуть, …чтоб к самому королю попасть…– задумался Агний.

– Знаешь, что, милый, – погладила его по голове, как в детстве нянюшка, – идите-ка вы спать. Утро вечера всегда мудренее!

Селинка, не удержавшись, широко зевнула, и сразу же смущенно прикрыла рот ладошкой.

– Вот, видишь, девушка согласна! – ухмыльнулся дворецкий.

– Да я вовсе и не хочу спать, – запротестовала Селинка.

– Оно и видно, – улыбнулась нянюшка, давая знак идти за ней.

В эту ночь Агний спал не в своих покоях.

А вот утром из его особняка выехали незаметные сани. В санях сидел господин средних лет. С бородкой, бакенбардами и солидным брюшком.

Король всегда прогуливался по утрам в своем саду, в любое время. Снег ли, дождь ли, жара, не важно! Часовая прогулка состоится в любую погоду!

Когда на него из-за кустов выскочил солидный господин, стража мгновенно ощетинилась штыками.

– Зяблик прозябает без бизе! – быстро, быстро крикнул господин.

Король застыл на месте, дал отмашку страже, чтоб те отошли подальше, и впился взглядом в глаза господина.

Потом ухмыльнулся, и, невиданное дело!!! Повернул во дворец.

Впервые за много, много лет прогулка была прервана раньше времени. Стражники очень удивились! Но верные присяге, промолчали.

– И как это ты додумался ваш с принцем старый пароль использовать? – рассмеялся король, крепко обнимая, Агния за закрытыми дверьми кабинета, – и как в парк пробрался?! Там же такая ограда!

– Хи! – не удержался Агний, – вы думаете, как мы с принцем сбегали на ярмарку? Но секрет не выдам! Вдруг ещё пригодится.

– Как ты выжил? – посерьезнел король, – мне доложили, что от тебя и твоего сопровождения косточек не осталось.

– Ох, как же парней жалко…– горько вздохнул Агний, – а я просто чудом.

И он всё рассказал. В подробностях. И о том, что нянюшка с дворецким надумали, тоже.

После долгого молчания, король принял решение:

– Дело понятное, что ниточки ведут глубоко куда-то. А учитывая, что тот проект договора, что ты вез соседу, в перспективе дал бы нашим государствам долгий мир, и помог бы впоследствии наладить отношения и с другими государями, то становится совершенно ясно, что покушение на тебя только тонкая ниточка. Дело тут явно серьезней…

Король опять задумался.

– А знаешь, что, дружок, – после долгой паузы твердо сказал он, – побудь-ка ты ещё какое-то время в нетях. Родителей твоих я извещу. С няни и дворецкого возьми клятву неразглашения.

– Да они и так…– начал было Агний.

– Возьми клятву! – припечатал король, и продолжил свою мысль, – а ты, под новой личиной, эта, кстати, тебе к лицу, – правитель хохотнул, – отправляйся инспектировать градоправителей. И старост прихвати.

В той местности, где на тебя напали, и где тебя спасли.

А заодно осторожно выясняй все сплетни! Все! Не знаешь, где и когда поклевка будет!

Агний согласился.

Из дворца важный господин не вышел.

Вышла пышная дама. Среднего сословия. Она громко благодарила главного повара, за то, что тот так высоко оценил её продукцию.

Главный повар, страдавший в тот день насморком, головной болью и прочими около луковыми симптомами, чихать хотел на все благодарности.

А остальные просто не обратили на это внимания.

Пышная дама почему-то вошла в особняк Агния через задний ход.

Утром из дворца выехал закрытый богатый возок.

А откуда-то с простого постоялого двора, выехали простые сани.

Из-за чего наваленного кучей в санях, можно было подумать, что торговля девушке сидящей на облучке, не удалась. И что она везет обратно бочки с медом.

Правда, на отдаленном от столицы постоялом дворе, куда Селинка заехала перекусить, и где, совершенно случайно оказался тот самый богатый возок, что выехал из дворца, сани Селинки внезапно опустели. Но как это произошло, в темноте уже накрывшей и дорогу, и постоялый двор, никто не заметил.

Новые обстоятельства

Король, отправивший вестника родителям Агния, был весьма и весьма удивлен, когда ему доложили, что они просят срочной аудиенции.

Он подумал, что родители Агния начнут выспрашивать подробности, и лихорадочно соображал, как бы что сказать, чтобы и секрет не раскрыть, и их не слишком напугать.

Но когда родители Агния вошли, то отец первым делом попросил закрыть поплотнее двери, и велеть секретарю, их не беспокоить до конца аудиенции.

– Ваше Величество, – начал отец Агния, статный мужчина средних лет, – я правильно понимаю, что с нашим сыном, что-то случилось, но сейчас всё в порядке.

Король только кивнул.

– Тогда пора и нам рассказать о наших происшествиях, – он взглянул на супругу, та соглашаясь, кивнула, – мы хотели сделать вам в некотором роде сюрприз. Но, похоже, сюрприз готовят нам.

Несколько месяцев назад в наших владениях было найдено очень богатое месторождение, очень редкого и дорогого металла.

Мы хотели сначала построить шахту, привезти оборудование, – отец Агния, лорд Свайлс, поморщился, – а потом уже доложить вам обо всём.

Король хотел задать вопрос, но лорд Свайлс кивком попросил подождать с расспросами.

– Когда буквально через пару недель после этого открытия, на беседку, где мы с женой очень любим, сидеть вечерами и пить чай, обрушился крепкий платан, мы подумали, что это случайность.

Случайностью было то, что нас там в тот момент не было. Мы задержались…– отец Агния смущенно улыбнулся, его жена зарделась, – и всё случилось, когда нас там не было.

Прошел спокойный месяц, мы уже и забыли, решив, что дерево просто подгнило. Хотя садовник утверждал, что дерево ещё молодое и крепкое.

Но тут случилось новое происшествие.

Совершенно случайно на кухню ворвалась собака, сбежала с псарни, и, учуяв вкусный запах, успела слизнуть жаркое, что уже стояло на подносе. Его собирались подавать нам.

Через минуту собака билась в судорогах, изо рта у неё шла пена, – жена лорда, судорожно вздохнула, вспоминая всё это, – собаку удалось спасти.

Король слушал рассказ, мрачнея на глазах. Тот минерал, что нашли во владеньях лорда и леди очень высоко ценился в их мире.

– Врач взял анализы остатков пищи. Там был яд. На людей он действует медленней. Мы, скорее всего, просто уснули бы во сне.

– Собака теперь живет в особняке, и спит на шелковых подушка, – улыбнулась леди.

– А на днях, – продолжил лорд, – мы собирались отправиться в поездку. Как вы знаете, мы живем в горном крае. Так вот, кучер, умеющий прекрасно управлять нашими лошадьми, и вообще, крепкий малый, внезапно слег, простите, ваше величество, с сильным расстройством стула.

Жена категорически отказалась ехать с его помощником. Молодым и чего уж там, субтильным парнем.

А теперь ещё и сыном что-то. Вы не писали, что именно, только что с ним всё в порядке.

Но не укладывается ли то, что с ним случилось в общую картину?

Лорд замолчал. Они с леди спокойно, выжидательно смотрели на монарха.

Король встал из-за стола. Сделал несколько кругов по кабинету. Принял какое-то решение. Сел обратно в кресло.

– Вы же понимаете, что ни ваш рассказ, ни то, что я вам расскажу, не должно выйти за пределы этих стен?

– Не волнуйтесь, ваше величество, – ответил за обоих лорд, – мы и своим людям приказали молчать. Но вот в чем ещё дело. За повариху я ручаюсь головой. Это точно не она! Она служит нам уже почти тридцать лет, пришла совсем молодой девушкой. И предана до глубины души. Остальных работников тоже проверяли. Но ведь, кто-то же подсыпал яд! Мы пробовали по-тихому расследовать. Но никто, ничего не знает. Не видел. Не понимает!

Король понимающе кивнул, и рассказал, что случилось с их сыном. И где он теперь.

– С вами немного проще, – завершил он беседу, – под предлогом разработки нового месторождения я отправлю с вами своих лучших сыщиков и охрану. Не волнуйтесь, они умеют маскироваться.

На том и остановились.

О нахождении редкого месторождения было объявлено громко. Все ахали и восторгались. И скоро супруги уехали в своё поместье. Вместе с солидной группой новых работников.

Селинка, вернувшись, домой, отвела первым делом лошадку с санями соседу, поблагодарила, рассчиталась. И сказала, что медок-то у неё ещё остался, не весь на продажу отвезла. Пусть пришлет сынишку. Она поделится.

И потянулись зимние дни. Иногда кто-нибудь из деревенских выбирался в город. И привозил оттуда такие новости, что все только за голову хватались, рассуждая, чем же всё закончится.

То одного главу, то второго мэра снимали с должности. И отбирали имущество. Без жалости. Шерстили все управы! Все! И по деревням уже поехали.

Староста той деревеньки, где жила Селинка только посмеивался. Ему бояться было нечего. На диво честный попался дядька. Во многом благодаря ему деревенским удалось выжить в первую, голодную зиму после мора. Он всех собрал весной. И шатающихся, еле стоящих на ногах, погнал сажать поля. И от налогов в тот год сумел отбить народ. Своего старосту деревенские любили и уважали. Может, потому и не разъезжались по другим местам, после поветрия, что очень уж тут люди подобрались, один к одному. Плечом к плечу.

Селинка часто выходила за околицу, и глядела на снежные поля.

Но там никого не было. Не неслись сани. Не скакали всадники.

О них как будто забыли.

И о ней.

Переезд и интересный факт

Зима почти подходила к концу. Новостей, кроме тех, что изредка привозили из города, не было никаких. Всё текло своим, привычным путём.

Но как-то раз почти уже на исходе зимы, когда солнышко уже начинает слегка греть, но снега ещё хватает, к Селинке прибежал парнишка, сын старосты.

– Селинка, батька просит тебя прийти и меду своего принести, – выпалил он.

– Зачем? – немного удивилась девушка, староста у неё мёд брал, вроде не должны были ещё съесть.

– К нам тот проверяющий из города приехал, ну, слыхала небось, – девушка кивнула, – так вот, он откуда-то про твой мед узнал, – парнишка уважительно посмотрел на Селинку, – вроде его приятель угостил, и сказал у кого купил, так вот он и попросил бочоночек небольшой ему продать.

Ох, как заколотилось сердце Селинки! Уж, она-то знала, кто это такой! Но сделала вид, что всё как надо. Спокойно собралась. Вручила бочонок с медом парню. Тот погрузил его на небольшие санки. И они вместе дотопали до дома старосты.

– Вот, – прогудел староста, представляя девушку, – это и есть наша пасечница. Селинка, это проверяющий из города.

Селинка ответила, что ей очень приятно, и лестно, что о её меде так далеко знают.

Проверяющий солидно поздоровался, и выдал такое, что девушка слегка оторопела.

– Я вас вот еще, почему позвал, – глядя в упор на Селинку, как будто хотел, что-то сверх слов ей сказать, говорил Агний, узнать которого можно было только по глазам, – есть у меня пасека, да никак пасечник не справляется. Вы не согласитесь поехать, наладить дело? Как справитесь, сразу сможете вернуться.

А сам прямо глаза командует, не отказывайся, мол!

Староста загудел:

– Соглашайся, Селинка! И денежку заработаешь, и мир хоть чуток поглядишь! А за дом не волнуйся! Присмотрим! И пчел весной выставим! Они у тебя послушные, справимся! А там и ты вернешься.

Селинка понимала, что дело-то совсем не в пасеке. А как спросишь? Но раз Агний пошел на такое дело, значит, всё серьезно. Да и вернуться она сможет, когда захочет. Так ведь?

И девушка решилась:

– А сколько платить будете? – сделала она вид, что торгуется.

– А это мы на месте решим, так вы согласны?

– Ладно, уж! – махнула рукой Селинка, съезжу, помогу вам!

– Вот и славно! Только вы собирайтесь недолго, мне скоро выезжать надо.

Девушка побежала домой, договорившись со старостой, что дом будут топить, а продукты он раздаст народу, чтоб не спорились, значит.

Приезжий господин даже денежку старосте дал. Хоть тот и отказывался. Но господин сказал, за труды. А староста подумал, да и взял. Сгодятся!

Селинка только и успела, что собрать вещички, как в дому подкатили сани проверяющего.

Староста вышел из саней вместе с сыном. Они помогли Селинке погрузиться. Помахали ей руками. И сани повезли Селинку в неизвестность.

– Ну, здравствуй по-настоящему!

Агний по-медвежьи схватил девушку в охапки, обнимая. Потом сам себя смутился, извинился, отпустил.

– Как ты тут? Нормально тогда добралась? Всё ли хорошо было?

– Все нормально! – слегка надулась девушка.

– Ты что? Сердишься, что долго не приезжал? Да я и сам подумать не мог, что у вас тут так всё запущено! В управах жулики на жулике сидят, – Агний чуть за голову не схватился, – да у моего отца в его владениях такого бы никогда не допустили! А тут…

– Да больно надо! – ещё больше надулась девушка, – твои дела! А вот зачем ты меня из дома вытянул? Да ещё так? Другого не смог придумать?

– Не смог! Я и про этот-то еле сообразил! Тут вот какое дело. Те, кто на меня напал, похоже не поверили в моё исчезновение. Разговор случайно подслушал в таверне. Меня аж прокололо! А что если они додумаются, и найдут, кто мне помог? Ты в опасности тогда!

Селинка призадумалась. Такая вероятность, хоть и небольшая, а была.

– Вот я и решил, что надо тебя к моим родителям отвезти. Ты не бойся, они хорошие!

Селинка потеряла дар речи. И они долго, долго ехали молча.

А во владениях родителей Агния вовсю шла разработка шахты. И, конечно же, расследование. Но если первое двигалось очень активно и продуктивно, то второе буксовало на месте. Подозреваемых не было! Сыщики, на самом деле очень опытные, рыли землю носом. Но всё тщетно.

Им удалось выяснить только один интересный факт, да и тот у отца Агния.

Один из них спросил лорда, а кому достанется всё его имущество, если, ну…вы сами понимаете.

Лорд долго думал. И ответил, что у его жены родни нет, вообще. Она круглая сирота. Сын ещё не женат.

А вот у него родственник имелся. Один. Остальные уже все ушли.

Но и этот имеющийся родич, условно имеется. Он когда-то очень, очень давно решил поискать счастья за границей. И уехал. Что с ним там сталось, лорд не знает. Они больше никогда не виделись.

Потом лорд подумал ещё немного.

Ну…и король…корона, точнее, невесело усмехнулся он. Но король бы придумал, что-то более простое и изящное.

Эт что. Согласился сыщик. И вместе с товарищами продолжил розыски. Всё усложнялось ещё тем, что они не хотели огласки. Потому следы искали очень, очень осторожно.

Настойка правды

– Хозяин, – по-свойски, ему позволялось, просунул голову в приоткрытую дверь кабинета дворецкий, – к вам посетители. Говорят, по очень важному делу. Примите?

Лорд мимолетно окинул мысленно своё расписание. Важного впереди ничего не было.

– Проси! – махнул он рукой.

Двое, молодая девушка и солидный, важный мужчина вошли в кабинет.

Но посетитель, прежде чем изложить своё дело, попросил позвать леди. Мол, это очень важно.

Лорд пожал плечами, и попросил дворецкого передать супруге просьбу зайти к нему в кабинет.

Пока ждали хозяйку, гости сидели молча. Девушка, стараясь, чтобы это было не очень заметно, стреляла глазами по сторонам. Было ясно, что она впервые в таком помещении, и ей слегка неловко, и очень, очень любопытно. Солидный гость сидел, опустив глаза.

Хозяин кабинета тоже осторожно рассматривал гостей. Девушка была одета добротно, но не богато. Видно, что не из знати.

Мужчина…

В этот момент зашла хозяйка. Гость поднял на неё глаза.

– Агний!!! – она, всплеснув руками, кинулась на шею гостю.

Её муж, начал как-то неловко подниматься из-за стола, ничего не понимая.

Гость, поднял руку, и резким движением сорвал с себя парик и маску.

Лорд плюхнулся обратно в кресло.

– Как ты узнала его в этом обличье? – потрясенно спросил он у жены.

Та только махнула рукой. Эти мужчины!

В кабинет хозяина срочно доставили обед. Потом гостей разместили в особом крыле. Куда никому, кроме того самого очень доверенного дворецкого хода не было.

Ох, как отдыхал от надоевшей маски Агний! Кто бы только знал!

Селинку родители приняли очень хорошо. Особенно после того, как сын им рассказал о её роли в спасении его особы.

Селинка на благодарности только рукой махнула. Так бы каждый поступил! Но родители явно с ней не согласились.

Мама Агния к тому же слегка насмешливо улыбнулась, когда он представил Селинку, просто как девушку, помогшую ему спастись.

– Просто, значит? – со смешком протянула она себе под нос.

Гости передохнули. Потом Агний вновь нацепив ненавистную личину, уехал доводить дело с инспекцией до конца.

Селинка осталась в поместье. Она немного стеснялась родителей Агния, но на вопросы отвечала не таясь. Да и что ей было скрывать?

Через несколько дней она по обрывочным фразам поняла, что дело с расследованием, им с Агнием всё рассказали, топчется на одном месте.

Было понятно, что это кто-то живущий здесь же. Но кто?! Все проверены! Все работают не один год! КТО?!

Селинка думала полдня. Потом пошла к хозяину. Долго мялась. Но рассказала, что бабушка научила её варить настойку, выпив которую любой расскажет всю правду.

Хозяева, лорд, конечно же, позвал леди, переглянулись, и радостно согласились, узнав, что в остальном оно совершенно безобидно.

Хотели было предупредить особо доверенных лиц, кухарку и дворецкого. Но подумали, что будет подозрительно, если все будут пить «компотик», а они нет. Придумали, что просто отзовут их с поручениями. Чтоб те проговорились в сторонке.

А потом и вообще поняли, что без помощи кухарки не обойтись. Без боя она бы на свою кухню никого не пустила. Без особых причин. А где ещё сварить столько настойки, чтоб на всех хватило.

Наступил день икс.

Кухарка, оглядываясь как шпиён высшего левела, кралась на кухню. Её посвятили почти во всё. И она прониклась всем вот прямо вся!

За ней, след в след, как велено тихо шла Селинка.

Ах, какой необыкновенно вкусный чай подали в этот день к завтраку! Ах!

Кухарка сама просто не успевала отпить чайку, ухаживая за всеми. Да никто на это особого внимания и не обратил.

Первого пробрало кучера.

Он, рыдая, всхлипывая и утирая нос рукавом, признался, что как-то раз зажал коняшкам яблок! Вот зажал и всё!

Потом наступила очередь поварят. Они чуть ли не на колени повалились перед начальницей, признаваясь, что это они на троих приговорили ту банку абрикосового варенья, которая якобы разбилась.

Дворецкий, выпивший аж три чашки вкусного чая подряд, понесся каяться хозяину, что в прошлом году не дочистил серебряные ложки, и спрятал их в чулан. Потом вытащил, конечно, и дочистил. Но ведь, был, был грешок!

И понеслось. Каялись все! Кроме истопника, молча сидевшего в уголке.

Я самый, самый умный!

Все каялись, просили прощения друг у дружки, кто-то рвался покаяться хозяевам. Слов было почти не разобрать.

Внезапно из уголка, где сидел истопник, раздался громкий, слегка зловещий хохот.

Дядька, обычно довольно неприметный, кто будет примечать измазанного в саже по уши типа?! Внезапно поднялся, рванул себя за лохматые, сальные, тоже перепачканные сажей волосы, и, перекрывая общий гомон, сквозь гогот проорал:

– Вы! Смешные, маленькие глупцы! Накосячили тут по мелочи, и считаете, себя греховными прям грешниками! Вот я! Это да! Я, – к нему как-то незаметно подобрались парочка стражников, тех самых, – я все равно сделаю, что задумал! Да, это я отравил тогда блюдо для хозяев! Да! Это я подсыпал тебе зелья, чтоб ты чихал и кашлял!

Глаза истопника выпучились от ужаса. Он понимал, что он несет, но остановиться не мог! Никак! Очень уж чаёк был хорош.

Стражи мгновенно скрутили товарища, и потащили его в кабинет хозяина на допрос.

В кабинете тот продолжил свои пылкие речи:

– Что, дядюшка четвероюродный, не узнал меня?! Да, да! Я сын того самого твоего троюродного брата! Да, да! Он там разорился! Совсем! Я копейки собрал, чтобы приехать сюда. Хотел у тебя помощи попросить! Да узнал, что ты о моём папеньке не знаешь ничего! Ну, и решил, сначала устроиться, поработать у тебя!

А тут на тебя дерево чуть не свалилось! Кстати, садовника уволь! Корни-то у дерева медведки подгрызли, ха, ха! А он и не понял!

Лорд в каком-то священном ужасе смотрел на почти безумного мужика. А тот продолжал:

– Вот тогда я и подумал, а почему бы мне не убрать тебя с дороги? Тебя, женушку твою. А потом и до сыночка добрался бы! Ха, ха, ха!

– Агния тоже ты пытался убрать?! – прохрипел лорд.

– Что?! Нет, до него я ещё не добрался! Толку-то, ты-то ещё живой!

Сыщики и лорд мрачно переглянулись. Они надеялись, что за всем этим стоит кто-то один, а оно вон оно как повернулось.

Продолжающего выкрикивать угрозы бывшего истопника, как оказалось очень дальнего родича, надеявшегося получить наследство, увели туда, куда положено.

Лорд отправился докладывать королю. И так как того, кто покушался на лорда и леди поймали, то можно было Агния возвращать домой. Теперь ему дома будет безопасней.

Как лорд и леди благодарили Селинку, это просто сложно описать! Девушка смущалась, краснела, бледнела, сжимала ладошки. А на неё всё лились и лились потоки благодарности.

Когда вернулся Агний, он как оказалось, как раз уже закончил свою инспекционную деятельность, и думал, что делать дальше, когда получил послание от его величества, поток благодарностей утроился.

Да, тут всё было хорошо. Но кто напал на Агния?! Кому он сам помешал? Раз уж тут дело не в наследстве?

Сыщики были в полном тупике. И Селинка тут помочь ничем не могла.

Но следствие продолжало рыть землю.

А молодые люди пока просто наслаждались неожиданно возникшим свободным временем.

Они играли в разные настольные игры. Агний часто играл для Селинки на рояле.

Ездили кататься. Под охраной, конечно, но всё-таки.

И вообще, проводили очень много времени вместе. Настолько много, что леди не выдержала, и вызвала сына на разговор.

Пока просто живите

Всё семейство, включая и Селинку, она, конечно же, не была членом семьи, но, тем не менее, все и она тоже, получили срочное приглашение во дворец.

Они подумали, что разговор пойдёт о пойманном недонаследнике.

Но король решил поговорить о другом.

Дождавшись, когда все расселись, он внимательно осмотрел собравшихся, задержавшись взглядом на Селинке чуть, чуть дольше, чем на остальных.

Потом солидно так, по-королевски начал:

– Я рад, что злоумышленника поймали. Жаль, что не удалось сразу разобраться и с покушением на тебя, Агний, но тут похоже, дело совсем в другой плоскости.

Все насторожили ушки.

– Я попрошу вас соблюдать особую секретность! Этот разговор не должен выйти за пределы моего кабинета. Пока, во всяком случае. И скорее всего, не будь Агний тут замешан, вы бы вообще этого не узнали.

Король побарабанил пальцами по столу.

– Ты же помнишь, зачем ты ехал в соседнее государство? – посмотрел король на Агния.

Тот просто кивнул.

– Так, вот, тот проект договора, который ты вёз на рассмотрение брату моему по государственной работе, должен был привести наши страны к долгому, мирному, очень долгому и совершенно мирному сосуществованию и сотрудничеству.

Но как теперь понятно, это кому-то очень и очень не нравится.

И разбираться в этом надо моей службе. Дело очень серьезно. Мы с соседним правителем всё обговорили по внутренней связи, сверхсекретно, договорились, что проект будет пока дорабатываться тайно, пока наши совместные усилия не вытащат тех, кто так упорно желает нам помешать.

Но повторюсь, это совсем не тот уровень, где можно вмешиваться кому-то со стороны.

Поэтому я и собрал вас, чтобы на уровне приказа заявить вам.

Живите пока спокойно, не пытаясь разобраться. Когда найдем концы, вас известим обязательно.

Теперь о вас, юная леди.

Король внимательно посмотрел на Селинку.

Да, она благодаря маме Агния, выглядела так, как будто росла под присмотром гувернанток и учителей. И даже уже манеры начали меняться в лучшую сторону.

Она хотела было возразить, что не леди, ни разу. Но осеклась под внимательным взглядом правителя.

У неё даже мороз пробежался между лопаток.

– Что касается вас. Я считаю, что те способности, что вы получили от рождения, надо развивать. Вы же сами понимаете, что тех знаний, что смогла вложить в вас ваша бабушка, совершенно не достаточно?

Селинка медленно, как будто под водой, кивнула. Вдруг всё вокруг заострилось и замедлилось. Она всей кожей почувствовала, что сейчас её судьба резко изменится. Впрочем, в очередной раз за то короткое время, когда Агний упал к её ногам на пол её домика.

– Я считаю, и, надеюсь, вы все со мной согласитесь, что тебе, юная леди, нужно учиться.

Король взял паузу. Селинка глотала воздух, как будто ей его резко стало не хватать.

– Я тоже с этим согласна! – вступила мама Агния, – мы сами и не додумались до такого просто решения. Но и знаний, чтобы такое сварить, ни у кого из нас не было.

Отец Агния только покивал головой.

Агний опустил глаза. Он понимал, что это очень и очень правильно, но…

– Подумаешь, три года! – внезапно выпалил он Селинке, как будто она с ним спорила, – они пролетят, и не заметишь! А вот у тебя будет твердая профессия в руках!

Король отпустил семейство, вместе с Селинкой, чтобы она могла всё толком обдумать. А вот Агния попросил остаться.

Сказав, что для него есть специальное поручение.

Шпиона поймали!

Агний, напустив на себя ужас какую таинственность, отбыл по поручению его величества.

Селинка, тяжело вздохнув, начала собираться в Академию.

Папа задумчиво ходил из угла в угол в своём кабинете.

И только мама была непостижимо, на уровне будды, погрузившегося в ту самую ванну, безмятежна.

У короля выдалось на редкость спокойное утро. Как ни странно, никто не прискакал с докладом о драке фрейлин за новый парик. Казначей не нудил о том, что неплохо бы ввести новый налог на грязь на улицах. А то непорядок, понимаете, пользуются грязью бесплатно! А она может, целебная!

И даже, вот вы представляете?! Даже её величество не потребовала сопровождать её на шопинг по забугорным маркетам!

Это же просто счастье какое-то!

Его величество с наслаждением, смакуя каждый глоток, пил своё любимое какао. С плюшками. Он с таким удовольствием прихлебывал его, прижмуриваясь, что диагноз был совершенно точен. Король в раю!

– Ваше величество, – какавную идиллию прервал металлический, как все его доспехи, голос начальника стражи, – мы тут шпиона поймали. Вы приказывали сразу докладывать!

– Ваше величество, – почти оттолкнул начальника садовник, – этот ихий шпиён мне кусты терновника пощипал! Компенсацию с него!

– Ваше величество…

Король страдальчески нахмурился. Допил последний глоток какао. С надеждой заглянул в чашку, мечтая об ещё одном.

Дно чашки издевательски ему подмигнуло.

«Здравствуй, новый день! Хорошо, хоть допить дали!» Подумал король, и пошел за начальником стражи.

Шпион сидел на столе. Да, да. Посади его на стул, и никто б не заметил.

С очень, очень гордым видом партизана, решившего стоять до конца!

– Так, так, какая птичка и без охраны! Говоришь, терновник любишь, да?

Птичка, не ожидавшая такого начала, поперхнулась собственной гордостью.

– А знаешь, что? – мигнул король начальнику охраны, – что мы на неё или него, паспорт-то не показал, будем время тратить? Отправь его в любимую комнату её величества. От её величества потом отобьюсь! Пусть птичка насладится любимой обстановкой.

Вечером плакали трое. Как минимум. Нет, наверное, больше. Но будем считать кактусы как единый вид. Ладно? А то колоться, пересчитывая, не очень хочется.

Плакали общипанные кактусы. Те самые, которые мы считаем единым видом.

Стрижка под новобранца не понравилась ни одному представителю!

Плакала птичка. Пытаясь выковырять лапкой колючки из клюва. И всей себя. И стараясь дощипать оставшихся неохваченных.

Плакала королева. Очень!!! Это были её любимые кактусы!

И надо было поплакать погорше. Чтоб не только курорт с новой парюрой, но ещё того самого мопсика выплакать.

Один король был доволен. Подумаешь, оплата за кактусы!

Зато после завываний королевы шпион попросился на допрос. Сам. Или сама.

То, что не смог сделать начальник охраны, терновник, все кактусы и вопли садовника под окном, сделала её величество.

Она была очень даже продвинутой в плане выплакать всё, что угодно.

Шпионка кололась, как лед под ледорубом! Легко. Ярко. С искрами.

Вечером король и министр обороны имели на руках все явки, пароли, связи и связочки заговора. Имевшего целью поссорить двух королей.

Копии отправили тому, с кем надеялись заключить договор.

Так, благодаря королевской смекалке и умению королевы вымывать своё, был раскрыт заговор. Найдены те, кто напал на Агния.

И мир таки подписали!

Птичку отправили на перевоспитание.

Теперь плакали ёжики, на которых она училась модным стрижкам и прическам.

Всех фигурантов заговора, в обоих королевствах, отправили в те места, где очень хорошо можно помолиться. Вечером. После того, как повалишь сколько то кубов леса.

Селинка, очень волнуясь, поднималась по ступенькам Академии. Нет, за знания она не переживала. Её всё это время так натаскивали, что всё от зубов отлетало.

Но,… а кто не волновался перед экзаменами, а? Кто, я спрашиваю?

Она так стиснула зубы, и так старательно старалась не глазеть по сторонам, чтоб знания не растерять, что не заметила преграду на пути.

– Да, что ж вы, девушка не смотрите, куда несетесь? – раздался насмешливый, и очень, очень знакомый голос.

Оторопев, Селинка подняла глаза.

Перед ней стоял Агний в форме сотрудника академии.

Задание его величества

Агний только улыбнулся девушке, пообещал, что они будут часто видеться, и растворился в бесконечных коридорах академии.

Селинка, мало что понимая, постояла, потом тряхнула головой, опомнилась и поскакала на экзамен.

Перед аудиторией стояла, волнуясь, шепотом переговариваясь, толпа студентов.

Только несколько человек стояли в сторонке, с таким выражением на лицах, как будто они не поступающие, а уже давно дипломники.

Но Селинке было не до них. Паника, ненадолго отступившая из-за неожиданной встречи, вновь накрыла её с головой.

– Ещё одна деревенщина! – вдруг донесся до неё язвительный голос со стороны той самой уверенной группки, – и где их только выискивают?! Я, что, должна буду учиться вместе с такими?!

– И не говори! – поддержал ленивый мужской ломающийся басок, – можно подумать, они хоть на что-то способны!

– Надеюсь, их срежут на первом же экзамене! – поддержал третий.

Селинка от такого хора чуть сама не сбежала. Но потом собралась…сначала, очень пожалела, что заплела с утра косу, как привыкла. А потом…

Потом её вызвали, и всё ушло. Были только билет, строгие преподаватели, и её четкие ответы.

Та группка даже в столовой отличалась от остальных. Они так брезгливо смотрели на подносы, которые надо было нести самим, что …ох, короче!

Их комментарии здорово подрубали уверенность девушки.

Но шел экзамен за экзаменом. Она не вылетала.

И вот наконец-то последний сдан!

Никто из студентов в этот день не спешил домой. Все ждали, когда вывесят списки поступивших.

Толпа, ринувшаяся к стенду, где засветились фамилии теперь уже абитуриентов, грозила смять и растоптать.

Селинка решила, что несколько минут погоды не сделают, и решила подождать в сторонке.

– ЧТО?! Моей фамилии нет в списке?! – послышались те самые голоса, хором причем, которые так не хотели учиться с деревенскими, – это ошибка! Я к ректору! Только домой позвоню!

Четыре человека, все из тех самых, очень, очень уверенных в себе, рванули по коридору.

Селинке стало до жути интересно, и она последовала за ними.

– Вам за что наши родители запла….– хором начали, снеся почему – то совершенно растерянного секретаря, и рывком отрыв дверь в кабинет ректора, завопила группка, чтобы осечься на полуслове.

Ректор сидел абсолютно потерянный в своем кресле. По его лицу было видно, что он очень хочет оказаться где угодно, только не здесь.

Перед столом с каменным лицом, но всё же слегка довольный, стоял Агний. На его плече сидела та самая птичка. Только теперь не в колючках. Зато очень, очень, очень довольная собой.

– Где этот обманщик?! Где этот…

Дверь стукнула последнего из не сложившихся студентов по тому самому месту, по какому и положено.

И вслед за влетевшим отпрыском в кабинет, мимо совершенно упавшего духом под свой собственный стол секретаря, влетели родители. Те самые.

По лицу ректора стало совершенно понятно, что вспоминает он сейчас не молитвы. Нет. А как раз то, что так часто пишут на заборах.

И то, что мы здесь произносить никакого права не умеем.

По праву хорошо воспитанных дамов и господов!

Скандалы и угрозы благородных семейств

Селинка, как вы уже догадались, поступила. И с увлечением принялась а учёбу.

Но даже очень плотный график не мешал ей довольно часто слышать отголоски бурь, сотрясающих то, то, то другое благородное семейство.

После того, как ректора вывели из кабинета, начали происходить странные события.

Сразу в несколько городских приютов поступили довольно крупные пожертвования. Под грифом: даритель пожелал остаться неизвестным.

Красивый особняк в центре города, ранее принадлежавший известному в высоких кругах господину, ладно, думаю, и сами догадаетесь, но открою секрет, ректору, внезапно был подарен приюту для детей, оставшихся без родителей.

Сказать, что управительница приюта была в экстазе, восторге и прочем полетном состоянии, ничего не сказать!

Дети, привлеченные к наведению порядка, скорее наводили очень веселый беспорядок, размещаясь во многочисленных покоях.

Но на этом дело не закончилось.

Вы же помните этих, которые никак не хотели учиться с деревенскими?

Так их желание исполнилось.

Результаты их экзаменов были таковы, что их отправили снова учиться в средние учебные заведения!

А их родителям четко дали понять, что, если они опять станут платить за отметки своих великовозрастных оболт…ну, вы понимаете, то для их деток есть очень тепленькие местечки.

В холодных местах.

Например, на крайне северной границе срочно требуются уборщики стойл для оленей. Мест много. Ваши детки будут там приняты с руками, ногами и лопатами.

Так что, да. С деревенскими они не попали учиться. Знаний не хватило.

А вот в высшем и среднем, богатом, но без титулов обществе, поползли дрожащие шепотки.

Мол, появился очень скупой по эмоции инспектор. Проверяет все дипломы, всех выпускников академии за последние пятнадцать лет.

И ничем его не проймешь! Ничем! Пытались!

Отпрыски девичьего пола кокетливо хлопали ресничками на светских раутах, и сами нарывались на свидания.

Мужского звали перекинуться в картишки, сходить на скачки. И тому подобное.

Инспектор ото всего отбрыкивался. Дел у него понимаете ли, очень много.

Надо очередного градо или провинцио правителя снимать с должности. И глубоко плю…ну…короче, до лампочки шикарный диплом, висящий на самом видном месте очень красивого кабинета.

Многие слетели с теплых местечек. Не все! Были и среди этой среды те, кто шел за знаниями, не полагаясь на родительские капиталы. Да и родители в таких семьях, скорее выдали бы розг дитятку, чем денежку на лапку.

Тут очень помогал ректор. Вот, прямо со всем старанием и душевными порывами.

Он оказался человеком ответственным и во многом педантичным.

Все «подарочки» он вносил в специальный реестр. Дотошно и аккуратно. Так что, хоть в этом обошлось без долгих разборок.

Что только не пытались сделать благородные семейства!

Каретой сбить Агния не вышло. Реакция у него хорошая.

Взятку подсунуть…ну…что? Вы забыли подушечку в штанишки засунуть? Так кто ж вам виноват в вашей рассеянности?!

А так да, ступеньки у меня высокие. Все сосчитали?

Один раз на него чуть пса не спустили. Но вот ведь досада!

Птиц, тот самый, бывший шпион, Шипик, почуял собаку издалека. А вот откуда он взял здоровенного кота, объяснившего злобно рычащему псу, что он себя ведет очень нехорошо, и вообще, шрамы на морде украшают собаков, Шипик так и не признался.

Ой! Я ж не рассказала!

Ёжики подали слезную просьбу лично королю, на второй день исправления в их обществе Шипика.

Приложенные к просьбе фотографии ёжиков под Колобков, заставили короля с королевой икать от смеха.

И когда Шипика принесли пред ясны очи правителя, птичка, увидев грозные брови, поклялась, что больше никогда, ни за что! И вообще, она слишком полезна, чтобы использовать её в качестве парикмахера для ёжиков! Дайте задание посерьезней. Она сумеет! Она оправдает! Она всякая такая очень, очень продвинутая в шпиёнстве! И готова, служить за горсть орешков! Только можно не колючих? Ну, пожалуйста!!!

Король подумал, подумал, и решил, что такое сокровище очень даже может сгодиться.

Вот так у Агния и появилась пернатая сотрудница.

Все попытки сбить с толку эту колоритную парочку, проваливались на подлете.

Агний, начавший вновь часто появляться дома, рассказывал об этом со смехом.

Тем временем свет трясло и потряхивало.

Селинка шла домой с занятий. В этот день она изрядно задержалась, и добиралась уже в потемках.

Пешком. Прогуляться ей захотелось, после целого дня сидения в аудиториях.

Её кто-то сильно толкнул в подворотню, прижал к стене, и зашипел:

– Попалась, птичка! Может, теперь он станет сговорчивей?

Селинка слегка задохнулась, так сильно её прижали.

Ей хотели скрутить руки. И даже начали.

Они не учли одного. Девушку из деревни!

Да, топора у Селинки с собой не было. О чём она мимолетно пожалела. Потом начал жалеть напавший.

Резко скрючившийся, хватающий ртом воздух, а руками за …там…внизу…в общем, вам по пояс будет. Что не точные координаты? Там где фаберже! Вот!

– Ах ты…я тебя…

Полная деморализация от таких несрастух, с помощью кулачков и сапожков Селинки, уложила неудачливого похитителя ей под ножки.

Влетевший в подворотню Агний, застыл на месте, озирая любимую девушку, с занесенной ногой, выкрикивающей:

– Будешь знать, как девушек пугать и одежду им об стену пачкать!

Шипик, влетевший чуть раньше Агния, отвесил клюв, и почти шепотом прострекотал:

– Хозяин, а может, ты ещё подумаешь?

Повышенная полосатость

Потекли относительно спокойные дни.

Агний занимался своими расследованиями. По его намекам было понятно, что корона решила такого полезного и неподкупного повысить, и сделать главным инспектором.

Шипик активно ему помогал. Его способности к разведке очень даже пригодились.

И полагаю, что он не единожды доводил тех, за кем его отправляли следить до нервотрясения, показываясь в самый неподходящий момент. Конечно, если это было согласовано с начальством.

Начальство Шипик беззаветно обожал! И готов был за него куда угодно, кроме супа.

Агний отвечал птичке полной взаимностью, и обеспечивал кормом, удобной постелькой и прочими радостями жизни.

Единственное место, куда Шипика не брали никогда, это на прогулки с Селинкой. Но птичка относилась к этому с полным пониманием, употребляя свободное врем на обсуждение с лордом текущей политической обстановки. Или с леди новые фасоны платьев.

Шипик только слезно попросил ему больше авангардную моду не показывать. Мама как-то раз решила его посвятить в это знание, так он три ночи не спал, и икал при виде занавесок и абажуров.

Каждую свободную от работы минутку Агний старался проводить с Селинкой. Если, конечно, она была свободна от занятий в это время.

Ох, как Селинка собиралась на эти прогулки! Каждая раз как на королевский бал! Без пышного, в пол, платья, всё- таки в таком по улицам бродить как-то не очень. Но всё остальное…на высшем уровне!

В тот день она освободилась раньше обычного, и радостно поскакала наводить красоту.

Первым делом занялась прической. Точнее, волосами.

Она сварила новый, шикарный бальзам, по секретному рецепту, и уже предвкушала, как изумится Агний, увидев её с новой прической.

Агний пришел домой, пообедал. И с удивлением узнал, что Селинка к обеду не спускалась.

Он подождал. Но девушка не спустилась и к полднику.

Тогда Агний забеспокоился, и послал горничную спросить, в чём дело.

Та вернулась быстро, и с очень встревоженным лицом.

– Молодая госпожа не открывает дверь! – начала отчитываться она, потом помедлила и добавила, – мне кажется, она там плачет!

Агний рванул к комнате Селинки.

– Селинка, что случилось?! Ты почему не выходишь? – взволнованно спросил он через дверь.

Ответом была тишина. Потом прозвучал ответ, как будто говорящая или всерьез заболела насморком, или на самом деле долго плакала. Утром она была здорова…

– Открой дверь, Селинка! – совсем всполошился парень, – или я её вынесу!

Мощный удар кулака на самом деле мог бы вынести дверь, может быть, вместе с коробкой, если бы она сама не распахнулась.

Агний чуть не упал, настолько сильно размахнулся. Удержался на ногах, почти вбежав в комнату.

И застыл посередине.

Селинка, отпрыгнув в сторону, когда откинула щеколду, пряталась за креслом.

Оттуда неслась новая волна начинающейся истерики.

Агний осторожно обошел кресло. И чуть не вылетел из комнаты в коридор. Чтоб не расхохотаться. Рассмейся он, долго бы пришлось мириться с Селинкой.

За креслом сидело совершенно пушистое сокровище. Очень, очень пушистое.

Волосы буквально обнимали девушку со всех сторон, окружая наподобие эдакого шалашика.

И как будто этого было мало!

Шалашик был полосатым.

Полоска рыжая, полоска золотая, полоска ярко коричневая.

Селинка подняла глаза на Агния, и пока он не выдал себя смехом, то быстро, быстро проговорил:

– Ты, что?! Из-за этого плакала и голодала?! Очень мило кстати! А что случилось?

– Я сварила зелье, называется повышенная волосатость….ууууу….мне рецепт по большому секрету дали, ууууу… – она уже ревела в тридцать три ручья, – как я завтра на занятия пойду….ууууу

– Мда, – глубокомысленно протянул Агний, – задумывалась волосатость, получилась полосатость. Прости, прости!!! – гневный взгляд полосатого пушистика с распухшим носом разбил остатки самообладания Агния, – я знаю, кто тебе сможет помочь! Потерпи часок!

И вылетел из комнаты.

Продержался Агний примерно метров сто, отбега от дома. И только потом удивленные прохожие, начали обходить по широкой дуге, согнувшегося в дугу, хохочущего парня.

Всё закономерно

– Да, девушка, – насмешливо протянул приведенный Агнием мастер травник, – вы зачем двойную дозу тигроголова бабахнули в отвар?!

Селинка всхлипнула:

– Мне хотелось стать красивой. Очень.

– Эх! Молодость, молодость! – мягко улыбнулся мастер, посматривая за дверь, где ожидал его Агний.

Травник быстро смешал какие-то ингредиенты, принесенные с собой в объёмистом рюкзачке. Нанес их Селинке на волосы. И велел посидеть так примерно, полчасика, удалился.

На последок сказав:

– А вашему учителю я намекну, что неплохо бы вас заставить пересдать некоторые зачеты!

Селинка только прикусила нижнюю губу. Заслуженно, чего уж там.

Через полчаса девушка понеслась смывать смесь.

Каково же было её счастье, когда она увидела, что её родной цвет вернулся, излишняя пушистость ушла, и волосы стали вновь выглядеть вполне пристойно.

Всё это время Агний ждал её, чтобы пойти на прогулку.

Он не выдержал, и, ведя подругу по набережной, спросил:

– И зачем ты это сделала?

Селинка вскинула на него несчастные глаза, сейчас, когда волосы были уже в порядке, мысль о грядущей пересдаче казалась более …неприятной, как минимум.

– Я так хотела тебе понравиться…

Агний поперхнулся воздухом. Отдышался. Схватил её за плечи, и, глядя в глаза, сказал:

– Тебе не надо для этого что-то делать! Для меня ты самая прекрасная! И знаешь, что? Давай не будем ждать, пока ты доучишься!

Он вытащил из кармана коробочку, плотно поселившуюся там уже порядочно как времени, и без пафоса спросил:

– Ты выйдешь за меня замуж? Потому что, я себя без тебя не представляю! И очень, очень тебя люблю!

Свадьбу сыграли через три месяца.

Всю Селинкину деревню пригласили! Почти все приехали. А те, кому пришлось остаться, на хозяйстве потребовали, чтобы им потом всё рассказали!

Вот только рассказ получился…ну,..такой себе…сложно было что-то вспомнить, потому что…ой, да что объяснять-то?! Мы ж с вами люди взрослые!

Пришлось сельчанам, вернувшимся обратно, придумывать. Ибо вспомнить…ну, да…

Но одно запомнили многие. Очень многие.

Когда жених взял невесту за руку перед алтарём, чтобы надеть ей на слегка подрагивающий палец колечко, за его плечом появилось чьё-то прекрасное лицо. И слегка видимая, с крыльями фигура.

Вот только всё свидетели так и не поняли, кто это был.

Сама Судьба решила благословить молодых.

Или их Ангел хранитель решил тоже повеселиться на свадьбе.

А впрочем, какая разница, да?

Главное, что всё остальное, почти всё, всем гостям пришлось придумывать!

Впрочем, как и всегда поступают все исторически важные свидетели.

Но здесь это было просто необходимо.

Надо же было в хрониках написать, сколько раз молодым кричали: «Горько!»

Так ведь?

Вырастить хорошим драконом

– Горочка!!! – каким-то напряженным голосом позвал Горыныч, – выйди ко мне, дорогая!

Горочка, поняв, что дело не просто так, аккуратно поставила почти вымытую тарелку, и поспешно вышла на порог. Дети, услышав голос отца, само собой высыпали за ней.

И все застыли на пороге пещеры.

Перед самым порогом стояла большая корзина. В корзине лежало большое, по размеру корзины, яйцо, не оставляющее сомнений в его происхождении.

Горыныч осторожно, как будто боясь, что его могут укусить, протянул лапу, и взял конверт, лежащий поверх.

Горочка, схватила корзину, прижала к груди, и молча, не проронив ни словечка, вся семья прошла в гостиную.

– Что там? – таким же напряженным, как у мужа до этого голосом спросила хозяйка пещеры.

Горыныч медленно открыл конверт, вытащил листок бумаги, и прочитал вслух:

«Прошу простить мне такой дикий со всех сторон поступок! Но обстоятельства сложились так, что у меня нет другого выхода! Я знаю, что у вас хорошая семья. Вырастите его хорошим драконом! И отдайте медальон, когда он вырастит. Благодарю вам громадное!»

Семья, молча, смотрела друг на друга.

Затем вдруг как-то все отмерли. И понеслись в разные стороны.

Дети притащили зачем-то свои игрушки. Горыныч, повинуясь команде супруги, понесся за Ягусей.

Горочка начала устраивать всё, чтобы яйцу было комфортно.

Яга, прилетев сразу же на семейный совет, выслушала краткую историю появления нового, будущего члена семейства. Помолчала, подумала, и выдала свою версию:

– Слыхала я, – задумчиво начала она, – что смута была затеяна. И что там не только мужчины затесались. Видать, кто-то из них, из заговорщиков…

Семья опять помолчала, а потом Горочка выдала:

– А нам-то что?! Знать, не знаем! Ведать, не ведаем! Нашли? Нашли! Значит, вырастим!

Все согласно закивали головами. Всеми. Всех голов было много. Кивки вызвали легкий ветерок вокруг.

На том и порешили.

Шли дни, неделя, вторая. Прошел месяц.

– Горыныч, Горыныч!!! – шепотом позвала Горочка мужа, – идём скорее!

Она надеялась, что детки не проснутся. Всё-таки на дворе было шесть утра. Куда там!

– Что? – высунулись три, пять и девять голов, – проклюнулся?!

Горочка тяжело вздохнула:

– Нет ещё, но начинается.

Осторожно, на цыпочках, но всё равно достаточно слышно, вы ж понимаете, пять горынычей! И столько голов! Все прошли в специально оборудованную комнату, где жило яйцо, дожидаясь своего часа.

Яйцо лежало в корзинке под специальными лампами. На мягкой подстилочке.

Все недоуменно уставились на маму. Чего это она?! Уже месяц так лежит! Горочка, молча, кивнула на яйцо.

Все вздрогнули. Послышался чуть слышный треск. По скорлупе пошла трещина.

Тихий выдох всех присутствующих голов, был слышен по всей пещере.

Трещина расширилась. Кусок скорлупы отвалился.

– Мама? Папа? Братики сестрички? – прочирикал хорошенький дракончик, деловито выбираясь на поверхность.

Горочка прижала лапку к глазам, Горыныч подозрительно быстро отвернулся всеми тремя головами.

Ребятишки дружно завопили, и кинулись к яй…ой, простите, уже к дракончику!

– Тише, тише! – приструнила их мама, – он же ещё маленький!

Восторгам деток не было предела. У них появился новый братишка! Да ещё младше всех!

А значит, им можно командовать.

Ха! Новый дракончик был умён, хитер, изворотлив. Попытки свалить на него невымытую посуду, или недомытый пол обычно оканчивались провалом.

Но вот от чего он никогда не отлынивал, это от учебы!

Горочка просто не могла нарадоваться! Он поглощал знания как губка!

Что такое для бессмертных, почти драконов, двадцать лет? Да мгновение!

И вот уже папа с мамой, утирая слезы, провожают дружную четверку в академию.

Старшие, которые никогда, ни словом, ни намеком не показали, что Дрангинс (когда разозлит Драник) приёмный, и спокойно дождались, пока он достигнет нужного возраста.

Но накануне ему пришлось открыть тайну его появления в этой семье. Потому что, пришла пора вручить медальон.

Дранг сидел слегка оглушенный новостью. Но потом поднял слегка повлажневшие глаза на Горыныча с Горочкой, перевел на братишек, сестренок, и твердо выдал:

– Вы всегда будете моими мамой и папой! И все вы моя семья! Я прощаю ту, которой пришлось так поступить. Но…моя семья вы!

Ревели все. Весь вечер.

А сейчас вот детки улетают учится… Растут, детки, ох, растут.

Горыныч с супругой, проводив будущих студентов, присели в гостиной. Помолчали. Потом Горочка подошла, обняла мужа:

– Я надеюсь, мы смогли выполнить просьбу незнакомки. И он вырос хорошим драконом!

– Даже не сомневайся! Он очень хороший дракон. И мы ещё об этом услышим!

Эспрессо? Капучино? Какао? А можно, покрепче?

Ягусе на очередной юбилей, так-то она его и отмечать не очень рвалась.

Подумаешь, семь тысяч восемьсот семьдесят пять стукнуло! Тоже мне, юбилей! После второй тысячи значение имеют уже сотни и полтинники, наверное.

Но друзья решили иначе!

И на семь тысяч восемьсот семьдесят пять подарили любимой Ягусеньке шикарную кофемашину. Шикарную!

Она говорила «здравствуйте» и пока наливалось кофе, играла Моцарта, Шуберта, Баха и прочие усладительные мелодии.

Яга ею страшно гордилась, и всем забежавшим, зашедшим, залетевшим на огонёк, предлагала:

– Эспрессо? Капучино? Латте? Какао?

Ах, да! Какао чудомашинка тоже варила. Как же без какао?! Никак!

Вот и сейчас, завидев прилетевшую парочку, она гордо нажала кнопочку на панели, и, повернувшись к расположившимся за столом гостям, светски предложила:

– Чай? Эспрессо? Капучино? Латте? Какао?

– А можно что-нибудь покрепче? – хриплым почти шепотом выдала Горочка. Горыныч согласно покивал всеми тремя головами.

Яга чуть мимо табурета не села. От Горыныча такого можно было ожидать! Но Горочка…

– Что у вас случилось?! – достав из подпола заветную, запотевшую, литров на пятнадцать емкость, и разливая всем, спросила хозяйка.

Горыныч с Горочкой махнули свои кубки, не раздумывая, как компот, и даже не поморщившись, жестами попросили ещё.

Яга совсем всполошилась. Как уже сказано, от Горыныча такого можно было ожидать. Но что случилось, что Горочка…мда…

Она безропотно наполнила тройные кубки обоим.

Пара Змеев опять махнула, без заминки. И только тогда слаженным движением муж с женой потянулись за огурчиками. Малосольными.

Глаза, все двенадцать пар, наконец-то стали осмысленными.

Горочка посмотрела на мужа, Горыныч ей кивнул, мол, давай ты.

– К нам сегодня гости заявились, – начала Горочка, Ягуся подумала, что же это за гости такие, что даже Горочка, обычно хватающаяся за скалку, при малейшем признаке чего-то покрепче, сама его попросила?! – двое.

Горочка помолчала.

– Один за другим.

– Сначала один, потом вторая, – дотошно поправил Горыныч.

Горочка согласно кивнула, и продолжила:

– К нам мама нашего четвертого сына явилась! Сначала её посол, так скажем, а потом она сама!

Яга, потянувшаяся за колбасной нарезкой, одними огурчиками не назакусываешься, опять чуть не промахнулась мимо табуретки.

– Да ты что?! – только и смогла выдохнуть она.

– Да, да! Мы сами ещё в себя прийти не можем! Там такая история! Такая история! Можно, она тебе её сама расскажет? Мы её в лесочке оставили, не знали, как ты отнесешься.

– Конечно, можно! Что ты спрашиваешь?! – засуетилась Ягуся, ставя ещё один прибор, и кубок на стол.

– Ставь два, – посоветовал Горыныч.

Ягуся не спрашивая, так и сделала.

Горочка вышла из Избушки, но очень скоро вернулась обратно.

С двумя драконами.

Как две капли воды похожими на их приёмного сына!

Молчание, воцарившееся за столом, сгущалось. Гости явно чувствовали себя не очень ловко. Хозяйка сгорала от любопытства. Баюн, незаметно просочившийся в Избушку, активно её поддерживал, нетерпеливо перебирая лапками подол.

– Мы очень, очень благодарны вам, – поклон, привстав со стульев, оба дракона сделали очень глубокий, глядя на пару трехголовых сородичей, – за то, что вы растили нашего сына! Очень! У нас тогда не было выхода! Совершенно! Мы против воли были втянуты в заговор, к сожалению, двоюродная бабка мужа, – рассказывала драконица, – была очень амбициозной, и её пообещали благ выше звезд, если она вмешается, и поможет свергнуть короля нашего королевства, а потом доберется и до соседнего.

– Да, там такая паутина была раскинута! А мы с супругой, – дракон нежно коснулся плеча жены, – ничего не знали. Спокойно принимали её гостей у себя дома.

Ну, и кто бы нам поверил, что мы непричастны?! Нам пришлось бежать. Но сами понимаете, брать с собой невылупившееся яйцо…мы не могли так рисковать. К тому же, ожидалось, что будет погоня, а это дополнительные риски, что мы его просто разобьем.

Драконица даже всхлипнула, представив это.

– И тогда, – опять погладив её по руке, продолжил дракон, – тогда мы приняли это непростое решение.

– Но почему именно нам вы его подкинули? Всё же ваше королевство от нашего царства не так, чтобы рядом?

– Именно поэтому. Мы тогда смогли отвести глаза излишне активной родственнице, она очень уж была занята своим заговором, я осталась дома, – продолжила драконица, – а муж, узнав, что вы живете здесь, полетел и положил яйцо на порог пещеры. Ах, как я волновалась!

– Да, она несколько месяцев спать не могла. Но мы чувствовали, что с нашим сыном всё в порядке. Драконы это умеют, вы же знаете.

А деваться нам было некуда…– пригорюнились оба дракона, – приходилось ждать на чужбине, пока всё решится. И если бы заговор удался…тогда и, совсем бы не удалось, увидеть сына.

Драконы вздохнули. Все тоже перевели дух. Яга решительно встала и наполнила все кубки. Из той самой емкости. Даже Баюну капнула валерьянки.

– Но почему вам всё- таки пришлось скрываться?

– Потому что, муж очень уважает короля, тогда и сейчас управляющего нашей страной.

– Достойный правитель, очень достойный! – подтвердил дракон.

– И муж, перед отлетом умудрился подкинуть анонимно сведения о заговоре, и заговорщиках. Но если бы об этом узнали, то сразу бы поняли, как это попало к королю. Там были сведения, которые знать могли только мы.

Так что, если бы заговор получился, мы бы оказались во врагах.

А если нет, то тоже там же, потому что доказать свою невиновность нам было бы крайне, крайне сложно. Почти невозможно!

– История…– протянул Баюн.

И все замолчали, обдумывая рассказ.

– А кто раскрыл заговор? – раздался нетерпеливый голос Баюна.

– О! У них там такой сильный глава разведки! Молодой ещё, чуть, чуть за сорок, но проницательный! Столько лет копал! И нашел все нити! Агний! Умница! – восторженно ответила драконица.

– Мы ещё под следствием, – вздохнул её муж, – но он, выслушав нашу историю, разрешил слетать, чтобы увидеть сына, познакомиться с ним, – смущенно пояснил дракон.

– Да, теперь надо думать, как ему всё объяснить…– задумчиво грустно добавила драконица.

– А что тут думать?! – хлопнула ладонью по столу Яга, – летим! По ступам! – скомандовала она, подымаясь из-за стола.

– Я с вами! – подскочил Баюн.

– Куда ж без тебя?! – ласково хмыкнула Ягуся.

В небо поднялось несколько драконов. Два обычных. И двое трёхголовых.

Ягуся прыгнула в ступу. Та, не любившая проигрывать, сразу взяла низкий старт, и под подвывание Баюна, обогнала кавалькаду.

Верьте в меня!

Когда на площадку перед входом в академию приземлилось четыре дракона, два трёхголовых, и ступа с Ягой и Баюном, среди всех, кто присутствовал при этом эпатажном событии, поднялся полный сумбур и волнение.

Драконы спокойно встряхнулись. И превратились. И Горыныч с Горочкой тоже.

Вы что? Не знали, что Горыныч с Горочкой могут в людей обращаться?! Могут! Ещё и как.

И их детки тоже.

И голов у них по нормальному, по одной на каждого, когда люди. Просто умные очень.

Вот если про человека говорят, что у него ума палата, вы задумайтесь, а сколько у него голов, когда он или дракон. Да, да!

Отец Дрангинса, прошел к ректору, и, назвавшись, попросил позвать сына.

Кто бы сомневался, что с занятий выпросились все четверо.

Сначала все чувствовали себя очень, очень неловко. Но потом отец Дрангинса предложил всем пройти в кафе.

Кое-как оторвавшись от следовавшей за ними толпы, собственно, спас их только привратник, не выпустивший за ворота академии никого, кроме тех, у кого были пропуска, вся группа ввалилась в кафе.

– Дранг, – откашлявшись, начал Горыныч, – не буду тянуть полоза за хвост! Знакомься, это твои родители!

Наступила такая тишина, что стали слышны ругательства комара, запутавшегося в шерсти Баюна.

Отец Дрангинса откашлялся, и начал рассказывать историю.

Рыдали все!

Дамы, мама Драника, Горочка, Ягуся и сестричка горынят, младшенькая, девятиголовая Горыночка рыдали, не скрывая слёз. Хозяйка кафе, поняв, чем дело пахнет, срочно послала в магазин за простынями, понимая, что платками тут не отделаешь.

Мужчины, отец Драника, Горыныч и Баюн пытались мужественно сделать мужественный вид. Что им не слишком хорошо удавалось. Даже Баюн, застенчиво отворачиваясь, что-то хрюкал себе под нос, делая вид, что умывается.

Рассказ затянулся. А вот когда дошло до того, что ещё идёт следствие, то Дранг задумался. А потом спросил:

– А можно мне полететь с вами?

– И нам!!! – умоляющие глазки братишек и сестренки просто не оставляли возможности отказа.

Родители вздохнули. Но если честно, то отказываться от компании сына, им и самим не очень хотелось.

Отец Дранга вместе с Горынычем пошли улаживать вопросы с ректором.

Агний устало потянулся, и довольно, очень довольно захлопнул толстую папку.

Дело, тянувшееся двадцать с хвостиком лет, наконец-то было полностью распутано.

– Дорогой, – нежный голос нежно любимой все эти годы супруги, вырвал его из раздумий, – ты сегодня дома обедаешь?

– Да, милая, – Агний встал, вышел из кабинета, и поцеловал супругу в щечку, – всё закончено. И может быть, даже удастся взять отпуск!

Стол уже накрывался к обеду, как вошел дворецкий, и доложил что к хозяину целая делегация. Можно просить?

Агний удивленно, он никого не ждал, вышел в холл.

Там стояли два его бывших подследственных. Они ещё не знали, что уже бывшие. За ними стояла, можно сказать, солидная толпа.

– Дорогой, у нас гости?– спокойно спросила Селинка.

– Да, – слегка ошарашенный таким нашествием ответил Агний.

– Тогда обед задерживается немножко, – улыбнулась Селинка, – сейчас попрошу поставить дополнительные приборы!

Вся компания расселась за столом. После первых неловких минут взаимного привыкания, и объяснений кто есть кто, внесли супницу.

Аромат кислых щей, на косточке, заполнил комнату, и выбил все мысли о делах.

А к концу обеда все окончательно освоились, и орудовали приборами, как у себя дома.

Уж, что, что, а создавать уютную обстановку, Селинка умела!

После обеда, понимая, что гостям не терпится узнать подробности, хозяева пригласили всех в гостиную.

Там Агний первым делом обрадовал родителей Дрангинса, что все подозрения с них сняты!

Облегчение, написанное на лицах мужчины и женщины, было достойно кисти художника, и манускрипта: «Как сделать человека и дракона счастливым!»

А дальше потек рассказ. Конечно, Агний рассказывал только о том, о чём можно было.

Но и этого было достаточно, чтобы захватить внимание слушателей целиком и полностью.

Примерно посередине беседы, Дранг вдруг вскочил, и выпалил:

– Я точно знаю, кем хочу стать! Как только вернусь в академию, подам заявление о переводе на направление юриспруденция, с уклоном на уголовно магическое право!

На умиленно скептические взгляды взрослых ответил очень твердо:

– Если бы не гений Агния, – Драник поклонился хозяину дома, – то всё могло бы закончиться гораздо хуже! Я хочу стать таким как он! И я смогу! Верьте в меня!

Невероятно могущественный и крайне обиженный

– Я могу продолжать? – слегка насмешливо, так, чуточку, спросил Агний.

Дранг смутился:

– Извините! – пробормотал он, и уселся на своё место.

Агний продолжил рассказ. Конечно, он рассказывал не всё. Многое было секретными сведениями. Но и того, что он мог открыть, было достаточно, чтобы понять, что вся история до зубовного скрежета банальна.

Некто, вообразивший себя невероятно могущественным, и очень, очень при этом обиженным судьбой или, скорее, властью, решил, что может всё изменить в свою пользу.

Дело тянулось больше тридцати лет! Этот некто был очень осторожен.

Началось всё, как выяснил Агний, задолго до нападения на него. И да, попытка уничтожить его родителей, тоже была сделана из того же угла. Хитро очень. Вроде бы и руками родственника. Но, тем не менее, нашли его и надоумили именно сторонники переворота.

Сразу в двух странах! Аппетиты у этого могущественного и обиженного были гигантские.

После того, как были арестованы те, кто, так или иначе были связаны с родственницей Дрангинса и его родителей, заговорщики надолго затаились.

Глава разведки соседнего королевства рвал волосы на себе и на подчиненных. На подчиненных активней.

Потому что, один из сыщиков проявил ненужную поспешность. Скорее даже не ненужную, а вообще, неуместную и катастрофическую.

И схватил мелких исполнителей.

Снял вершки. А корешки резко спрятались в землю. И затаились на годы.

Но не оставили свои планы! Нет, нет!

Кстати, полностью раскрыть всё это дело помог очень смешной случай.

Король соседнего королевства в неурочный момент вошел в тронный зал.

И увидел там собственного второго советника сидящим на троне, в полном королевском облачении! Репетировал он, понимаете ли!

Долго держаться у второго советника не получилось.

Два дня на геркулесе без черной икры и омаров, и он сдал всё и всех.

Планы были гигантоманские! Очень!

И не на последнем месте стояли те самые рудники, из-за которых чуть не прикончили родителей Агния.

Этот …актер низкого пошиба мечтал, стать правителем двух государств. А потом может и больше, чем двух.

Удалось ему так долго продержаться в тени, потому что своими руками он ничего не делал.

Платил. Благо был из богатого, и надо сказать, довольно славного рода.

Когда его схватили, то его престарелые родители чуть раньше времени не ушли с горя! Такого …конфуза и пятна на своем роду они никак от сынишки не ждали!

Кстати, их он не посвящал ни во что. Потому что, прекрасно знал, что если бы они только услышали, то,…невзирая на возраст, служебное положение, и так далее, не обошлось бы без ремня. В лучшем случае. Уж без сладкого то точно бы оставили!

А уж если дед, оставивший любимому внуку громадное наследство, узнал, на что оно пошло…

Агний закончил свой рассказ. Все почти тридцать лет уложились в час с небольшим. Но больше он пока не имел права рассказывать.

Когда он умолк, воцарилось тягостное молчание. И, наверное, все думали об одном и том же.

О том, власть, даже малая, это в первую очередь огромная ответственность! Это и вечное недовольство многих и многих. Это и бессонные ночи, когда не знаешь, какое решение принять. Но почему-то все эти невероятно могущественные и крайне обиженные видят только внешнюю мишуру…

– А что сталось с ними? С этим вторым советником и теми, кто встал на его сторону? – разбила молчание сестренка.

– Им так нравился наш рудник, они так хотели его заполучить, что мы не могли отказать им в праве, узнать всё изнутри, так сказать, – рассмеялся Агний, – на руднике они трудятся. Во благо и во славу. И ещё очень, очень долго будут там трудиться!

Все рассмеялись. Нехитрая шутка разбила тяжесть мыслей.

Гости поблагодарили гостеприимных хозяев, и попрощались.

Они хотели ещё немного вместе погулять по городу. А потом ребятам было пора возвращаться в академию.

Все, кроме Дранга, вышли на улицу. Тот, извинившись, о чём ещё беседовал с Агнием. Расстались они крайне довольные друг другом.

Вся дружная компания, смеясь и переговариваясь, отправилась гулять по городу.

Ушли не очень далеко. Баюн заметил вывеску со взбитыми сливками, и сделал такие глазки, что всем сразу захотелось сладкого.

Что, если задуматься, после такого-то рассказа, было очень и очень даже кстати!

Ах, я такая вся влюбленная!

Всякое веселье имеет свойство заканчиваться. К сожалению или к счастью. Как посмотреть. Всё ведь хорошо в меру, так ведь?

И вся дружная компания отправилась провожать четверку студентов в академию.

Дранг пообещал родителям, что прилетит к ним в ближайшие же каникулы. Его братья и сестренка тоже получили приглашения. А как же иначе?! Они друг без дружки вообще никуда!

Все стояли, прощались перед воротами в академию. Обнимались, что-то договаривали, о чём-то договаривались.

Вдруг один из братишек, тот, что в драконьем виде с пятью головами, Пятерик, для своих, резко присел, и как-то спрятался за широкими юбками Горочки.

Та аж проглотила очередную наставительную фразу. И закрутила головой.

Сестренка уже давилась смехом. Второй брат, Семерик, затравленно озирался, но пока не пытался никуда спрятаться.

Горочка и все остальные увидели группку разодетых по последней моде девиц, целенаправленно двигающихся в их сторону.

Они явно кого-то высматривали! Тщательно и тщетно.

Сестренка, несмотря на свои хихики, среагировала быстро и правильно. Встала с другой стороны, и теперь Пятерик был закрыт почти со всех сторон.

Девы, разодетые ярко и даже вызывающе, совершенно не походили на студенток! Вот ни разу! А совсем даже на другие слои населения. Причём, сами они этого явно не осознавали, считая себя законодательницами, и вообще, супер архи и т.д.

Шепот, доносившийся с их стороны, больше был похож на змеиное шипение.

– А что здесь вообще происходит?! – шепотом спросила Горочка у дочки.

Та, слегка давясь смехом, но тоже шепотом, ответила:

– А это братиковы поклонницы! Ты не поверишь, на что они только не идут, чтоб его завоевать!

И в комнате предлагают прибраться. И рубашку погладить! А недавно, – девушка чуть не подавилась смехом, – мам, ты и вообразить не можешь!

Нам пирог доставили! Громадный! На всю общагу хватит! Как в комнату внесли!

Внесли, поставили, а из пирога вон та выпрыгивает.

Девушка кивнула незаметно в сторону особо раскрашенной даже на фоне своих подруг девицы.

Та как раз закатила глазки, и шепотом, но таким, что слышно было далеко, протянула:

– Ах, я такая в него влюбленная! Я на всё готовая!

И тут же натолкнулась на взгляд мамы предмета своего воздыхания.

Очень, очень «добрый»!

Нет, Горочка не собиралась становиться злобной свекровью. Отнюдь. Но такое вот…мда…

Тем временем дева, видимо потеряв всякий страх, и вообще, попутав не только берега, но и киселя, походкой от бедра направилась к нашей группе. Остальные девы, толи не такие отбитые, то ли всё же сохранившие частично разум и чувство самосохранения, остались на месте.

Пятерик сдавленно, но очень явственно застонал. Мама похлопала его по макушке. Ну, куда достала, там и похлопала.

– Ах, мне так приятно познакомиться, – манерно протянула девица, – вы мама и папа Пятерика?

– И нам приятно! – оскалилась Горочка, Ягуся и Баюн на заднем плане уже почти рыдали от смеха. Остальные пока мужественно держались, – сыночек, – повернулась к обреченно поднявшемуся во весь рост Горочка, – пообещай мне, что приедешь на следующие выходные с этой чудесной девушкой.

Пятерик ошеломленно уставился на предательницу. Но предательница, которая мама, которая Горочка, сделала странные глаза, и он не стал возмущаться.

– Да, мама, конечно, мама.

Ажиотаж на заднем плане достиг апогея.

Счастливая, будущая гостья упорхнула к подружкам, чтобы поделиться своей победой.

И начать приглашать их на свадьбу! Скорую. Очень!

То, что слово «скорая» здесь было ключевым, она ещё не догадывалась!

Визит не сложился, или расскажи Богу о своих планах

– Мам, – услышала Горочка голос сына в айяйяйфоне, – мы на эти выходные приехать не сможем. У нас ЧП в академии.

Горочка всполошилась. Но сын больше ничего не смог рассказать. Потому что, и сам ничего толком не знал. Знал только то, что все визиты на выходные и выходы в город вообще отменили.

А дело было такое.

Какое-то время назад в академии стали случаться странные кражи. Пропадали редкие и даже редчайшие реактивы и травы.

Такие, которые руководство добывало для своих абитуриентов с большими усилиями. И без которых было невозможно провести некоторые исключительно важные практические лабораторные занятия.

Теорию сколько угодно! Но без практики теория хромает на одну ногу, и очень сильно!

Руководство академии уже сбилось с ног, пытаясь разыскать злоумышленника.

Сначала, не желая выносить сор из избы, пробовали сами поймать. Но, ни одна хитрая ловушка не сработала! Можно было подумать, что орудует бестелесный дух! Преступник не оставлял следов. Вообще никаких! Проходил мимо всех охранников и охранных систем!

То ли дух, то ли реактивы и травы просто растворялись сами в пространстве.

Ректор, придя в полное отчаяние, обратился к сыщикам. С просьбой, чтобы все это безобразие осталось за стенами академии.

Очень уж руководству не хотелось, чтобы слухи о таком вот непотребстве вышли наружу.

Сыщики рыли землю носом, бдели, но всё продолжалось в том же духе.

После каждой проверки не досчитывались ингредиентов. При попытке провести практическую работу, она срывалась. Так как не хватало компонентов.

Студенты, в сиу своей беспечности, пока не складывали два плюс два. Откровенно радуясь тому, что занятия отменяются одно за другим.

А руководство рвало на себе волосы. Пока на себе. Мечтая вырвать их виновнику всё сильнее и сильнее.

Ректор, доведенный до отчаяния, принял беспрецедентное решение.

Наверное, если бы он мог предвидеть масштабы того, что развернется, то подумал бы ещё раз десять. Но оракулом ректор не был. Ни разу.

Студентам, не объявляя причин, заявили, что ближайшие выходные они проведут в академии. Персоналу тоже.

Ворота захлопнулись накрепко.

А в последний рабочий день, ту самую пятницу, обычно насыщенную энергией ожидания выходных, унылым студентам представили нового преподавателя.

Ректор даже созвал всех в актовый зал. После занятий. Что вообще-то было нечастым событием.

И при всём народе объявил:

– Господа студенты, прошу любить и жаловать. Ваш новый преподаватель травоведения леди Селина Свайлс. Прошу любить и жаловать! Как вы понимаете, она будет преподавать у вас искусство производства зелий, настоек и прочего интересного создания.

Студенты недоуменно переглянулись. Зачем было созывать всех?! Но дружно поприветствовали нового преподавателя.

– Но я созвал вас всех вместе здесь не только, чтобы сообщить вам эту новость, – продолжил ректор, – мы внесли некоторое изменение в вашу форму, теперь к ней добавляется этот символ.

Селинка взмахнула руками, студенты восхищенно ахнули.

Откуда-то сверху на всех посыпались красивые маленькие букетики, засушенных трав. Очень красиво засушенных.

Они медленно, слегка кружась в воздухе, опускались на одежду студентов, прикрепляясь на отвороты студенческих мантий.

Все были в полном восторге! Ректор закончил собрание, распустив всех.

Все, кроме него самого, Селины и нескольких самых доверенных преподавателей, разошлись. Оставшиеся переглянулись и поспешили в кабинет ректора.

– Ох, и будет же потом шуму! – тяжело вздохнул ректор, – но выхода другого я не вижу! Приступим, коллеги!

Селинка вытащила маленькую, играющую огоньками панельку. Нажала пару кнопочек.

И по всей академии на долю мгновения вспыхнули огоньки. Совсем незаметные для того, кто этого не ожидает. Как глазом моргнуть. На мантиях студентов.

А ректор и преподаватели быстро, быстро подключали в это время множество экранов, установленных в течение нескольких последних дней в лаборатории за кабинетом.

Экраны были разбиты на окошки. В каждом окошке виднелись комнаты студентов.

И как специально, первой показалась та самая комната, где жила та самая дева, что так активно нацелилась на Пятерика.

– И что? Ты думаешь, что сможешь очаровать его родителей? – лениво спросила подружка девы у неё самой.

Та только фыркнула:

– Подумаешь, очаровать! Конечно, смогу! Мне бы только до их кухни добраться! Я такую травку достала! Любой у меня из рук есть будет!

Увлеченная мыслями о своем скором замужестве, она не заметила, что заклятая подружка нажала кнопку записи на айяйяйфоне.

– Неужели ты его так любишь? – поинтересовалась подружка.

– Да вот ещё! Нужна мне такая любовь! – фыркнула дева, – мне его связи нужны! Да и родители богатые! И сам перспективный! А так…фффууууу, ты его вторую ипостась видела?! Пять голов! Тьху! Неее, причём тут любовь?!

И она как-то ехидно рассмеялась. Подружка поддержала её. Опять- таки незаметно нажав кнопку «отправить».

Селинка поморщилась, но листнула изображение дальше. Это хоть и было очень противным, но к их делу не относилось!

А студенты продолжали откровенничать. Ох, и вылилось же грязи в тот вечер…

Не у всех. Но достаточно много. Но цели ректор и его соучастники не достигли.

Прошло несколько часов просмотра. Специальный сбор, заключенных в амулетах, давно должен был подействовать. Он был создан, как средство, выводящее человека на откровенность, и желание вывалить все свои секреты и тайны.

Никто из ребят не рассказал о том, что это он таскает ингредиенты. Никто.

А это значило только одно. Виноваты не студенты.

И надо было думать, что делать дальше.

И да, ректор ошибся. Шума не было. Все, кто проговорился, чувствовали себя настолько неловко, что в академии несколько дней царила неестественная тишина и порядок. Противоестественная прямо!

Такая, что ректор даже забеспокоился. И пошептавшись с Селинкой, отправился на кухню, отдать приказ о новом рецепте компота.

Все, кто выпил этот компот, забыли о своих откровениях. Помнили только о том, что думать о других и говорить плохо, очень, очень вредно для себя в первую очередь.

К сожалению, Селинка не могла дать гарантии долгого действия. Но хоть на время, и то хлеб!

Через пару дней неприятное ощущение о том вечере полностью сгладилось. Молодости свойственно забывать плохое.

К Пятерику после занятий подошла та самая дева, которая так рвалась к более близком знакомству.

– Пятерик, – нежно глядя на него, проворковала она, – а когда мы навестим твоих родителей?

И победно посмотрела на подружек.

Пятерик неторопливо вытащил айяйяйфон из кармана. Включил запись:

– Да нужен он мне больно!

На весь академический двор прозвучал нежный голосок нежной девы.

Каникулы и ещё кое-что

Прошло чуть больше недели. Событие сгладилось, кем-то и вовсе забылось.

И наконец, наступил долгожданный день. После занятий ректор поздравил всех с успешно завершенным полугодием, и объявил о начале каникул.

Ух! Так его ни одном празднике не восхваляли!

Народ бегом хватал ещё накануне собранные вещи, торопливо прощался с теми, кого уже до начала нового учебного года не увидят.

Тройка Горынычей и Дрангинс стояли в группе таких же как они, радостных друзей, и обговаривали последние детали:

– Значит, договорились, – вел разговор Дранг, – через три недели отправляемся в поход! Сапоги, перчатки, ветровки и что-нибудь теплое, брать с собой обязательно! Остальное, сами смотрите.

Группка охотниц за женихами, тех самых побегушек, стояла в сторонке и активно делала вид, что их это ни капельки не интересует! Вот ни разу!

И вообще, где они с маникюром, педикюром и где-то подкачкой, а где резиновые сапоги, десятки километров по горам, и ночевки в палатках?!

Да хоть под миллиардом звезд! И под красивые, у костра песни! Да оно им надо?!

То что никто их и не приглашал, даже намеком, наносило особый налет на их лица. Такой, что никакая косметика была не в силах скрыть!

Девясилка, сестричка Горынычей, проходя мимо к воротам академии, ненадолго притормозила, и небрежно бросила:

– Вам бы в Олимпийских играх участвовать! На длинные дистанции, глядишь, первые места бы заняли…с конца…

Дружный хохот компании собирающейся в поход, совсем исказил выражения лиц побегуний. Добавив искреннего непонимания. Вообще! Абсолютно! Совершенно ничего!

Четверка из Горынычей Дранга добралась до родной пещеры очень быстро. Дранг собирался погостить дома…ну, да, дома, где он вырос, денек другой, а потом полететь к родителям.

Их встретили пирогами, пловом, мантами, наполеоном и ещё чем-то очень, очень вкусным.

И широкими улыбками.

Вслед за родителями им навстречу вышли Агний и Селинка.

За их спинами маячили два совершенно одинаковых богатыря.

Да что там одинаковых?! Да мама с папой не всегда разбирались, где Финк, а где Фанк! Идентичных, скорее.

После короткого знакомства, все отправились за стол.

И тут выяснилось, что два красавца, парни на самом деле были очень красивы мужской, настоящей, без слащавости, красотой, в новом учебном году переводятся в академию, где уже учится дружная четверка.

– УУУУУ!!! – хором загудели братишки и сестричка, – надо вам весь расклад выдать! Чтоб вас на первых же шагах не закапканили! А с нами в поход пойдете?

– Конечно! – дуэтом воскликнули парни.

Селинка, посидев за столом совсем недолго, извинилась перед гостями, оседала подаренную Ягусей метелку, и полетела обратно в академию.

Вопрос с пропажами никуда не делся!

– Да, господин, конечно, господин! – подобострастный голос разливался мягким маслом пополам с медом, – всё будет сделано!

– И смотри мне! Чтоб без задержек! Сам знаешь, если пропустим это полнолуние, такого ещё двадцать четыре года ждать придется!

– Всё сделаю в срок! Не извольте сомневаться!

Подобострастный голос удалился в сторону черного хода.

Пожилой господин, в очень, очень, очень дорогом шлафроке, махнул очень, очень, очень ухоженной, но уже в пигментных пятнах, нанесенных возрастом, рукой открыл изукрашенную драгоценными камнями дверцу потайного шкафчика.

Вытащил оттуда средних размеров флакон. Печально вздохнул, разглядывая перламутровую жидкость, плещущуюся на донышке. И отпил с чайную ложечку. Вновь закрыл флакон плотной крышкой, и как самое дорогое, что у него есть, спрятал обратно в сейф.

Селинка прилетела в академию, чтобы застать ректора в полном, абсолютном недоумении, близящемся к ступору.

У него из кабинета! Из его личного кабинета! Который он охранял лучше, чем некоторые драконы свою сокровищницу!

Украли его любимый репейник!

Сама нелепость кражи доставляла столько непонимания в ситуацию, что ректор просто уже вообще не знал, что думать!

Зачем красть пусть и очень любимый цветок, да ещё с такими сложностями, если можно выйти за любую околицу и наломать там этих репейников хоть воз?! Зачем?!

Но тому, кто покусился на святое, а ректор любил этот цветок всей душой и сердцем, он даже с ним разговоры разговаривал! Так вот, тому, кто стянул любимый репейник ректора, круто не повезло.

Репейник был не обычным. Но вы ж и сами догадываетесь, где магическая академия, а, где обычный репейник!

Пока Селинка с ректором недоуменно оглядывались, в коридоре начали развивать бурные события, сопровождаемые звучным, очень, очень звучным голосовым сопровождением:

– Пусти меня, колючка вредная! Отпусти, кому сказал! Все корни повыдергаю!

Ректор и Селинка выскочили в коридор, и застыли на месте.

Репейник, в срочном порядке отрастивший себе раз в десять больше ветвей, чем обычно, и чем вообще положено репейнику.

Этими ветвями он нежно, но очень крепко прижимал к основному стволу тело. Какое, разглядеть из-за распушившихся цветков, было почти не возможно.

Тело рвалось, извивалось, но вырваться не могло. От репейника вырваться это…мда…

Оставшимися ветвями, с колючими шишечками, репейник цеплялся за всё, до чего мог дотянуться, и таким образом уже доподтягивался до кабинета своего самого любимого, самого обожаемого ректора на свете!

Я не я, вся эта не моя!

– Репинька! Плюнь каку! Ты ж только глянь, какой у него халат сто лет не стиранный! И руки не мыл, наверняка! – тающим от смеха голоса, выдавил из себя ректор.

Селинка ничего не могла из себя выжать, кроме хлюпающих звуков хохота.

Репейник, наконец-то, подтянулся совсем, совсем близко к ректору, нежно затрепетал в его сторону веточками, и каким-то бесконечно брезгливым движением, ректору с Селинкой даже плевок послышался, вытряхнул из своих во истину цепких объятий пленника.

Пленник, весьма и весьма помятый, не нельзя обескураженный, почти потерявший ориентир в пространстве, упал на мягкое… ну, у кого-то может и мягкое, а у него довольно плоское место.

Ректор и Селинка, прекратив смеяться, мрачно смотрели на лаборанта.

Да, да, на того самого, исполнительного, никогда слова поперек не говорящего, аккуратного, обычно аккуратного сотрудника.

Сейчас его вид внушал брезгливость пополам с жалостью. Хорошо так приправленные карикатурно истрепанным видом.

– Я не хотел! Он сам меня вынудил!

– Мда? – задумчиво прогудел ректор, – встал и пошел в мой кабинет! – рявкнул он, – быстро!

Нехороший взгляд ректора в дополнение к тону сделал своё дело моментально. Лаборант подскочил, и нервно оглядываясь на недовольно отряхивающийся цветочек, рванул вперед хозяина кабинета.

– Не так быстро, – ректор начал доставать свой ключ.

Не успел. Лаборант вперед него выхватил связку ключей, молниеносно вставил нужный в скважину, и влетел в кабинет.

– Откуда у тебя ключи?! – заскочил, следом за ним ректор.

– Мне, мне, мне их завхоз выдал! У нас уборщицы уже давно нет, вот он мне и предложил подработку, после основной работы, кабинеты убирать! – подскуливая, пояснил лаборант.

Ректор потёр подбородок.

– Вот жук! – пробормотал он, завхозом у них был гном, славящийся своей способностью экономить на всём, чем только можно, – значит, подработку! Вот жук! – повторил ректор, и пояснил Селинке, – если полную ставку платить, то ему видать дорого показалось, а за подработку можно и поменьше! Вот жук!

И тут же вновь переключился на бледного лаборанта, уже почуявшего тем самым местом, лучшего которого в предсказаниях приключений не бывает, лаборанта:

– Ты для чего травы воровал?!! А?! Что задумал?!

– Какие травы?! – искренне возмутился тощий лаборант, – не крал я никаких трав! Вы чего?!

Ректор и Селинка недоуменно переглянулись, потом решили, что воришка просто отпихивает от себя то, на чём пока не поймали.

– Так! Кончай юлить! Быстро говори, для чего травы тягал?!

Лаборант, до которого окончательно дошло, что во что-то он серьезное вляпался, зачастил:

– Слово даю! Никаких трав не лямзил! Честно, честно!

Селинка внимательно посмотрела на него:

– А ведь он не врет! – утвердительно кивнула она ректору.

– А зачем Репиньку…тьху ты! Репейник зачем полямзил?!

– А чего он обзывается, да ещё колючками плюется! Я его хотел за забор выкинуть! Ему там самое место! – лаборант погрозил кулаком обидчику.

Репейник угрожающе зашелестел листиками, веточками, колючками, делая такое недвусмысленное движение в сторону зоила, что тот зайчиком прыгнул за ректорское кресло, и оттуда принялся голосить:

– А больше я ничего не брал! Честно, честно!

Селинка ещё внимательней посмотрела на лаборанта, и вновь кивнула:

– Правду говорит.

Ректор и Селинка уставились друг на дружку с таким разочарованием, как будто только что получили приказ о лишении их годовой премии, тринадцатой зарплаты и талонов на обед. Бесплатных.

Они уже так обрадовались, что дело раскрыто…

– Так, ладно, этого пока всё равно нельзя оставлять на свободе. Эдак сегодня он мой репейник за забор, а завтра что? На грабли наступит, решит, что весь инвентарь ему вредит?! Да и слухи начнет распускать, что травы у нас пропадают… А, ну! – скомандовал ректор нарушителю, – пошли! Посидишь пока у меня дома. Там у меня такая охрана, что никуда он не денется! А уж жена так готовит, что и деваться не захочет!

Лаборанта, не верящего, что главную бурю пронесло, транспортировали в дом ректора.

А вот он сам, ректор и Селинка, вновь вернулись в кабинет в академии. И в мрачном молчании уставились друг на дружку.

– Мда…– печально протянул ректор, – придётся, видимо, к властям обращаться,…а так не хотелось сор из избы выносить…

Селинка немного помолчала.

– Знаете, мой муж сейчас в отпуске, я пока ничего не обещаю, с ним не переговорив, но если он согласится нам помочь…

Ректор с такой надеждой уставился на сотрудницу, что ей даже стало немного неловко.

А мы идём в поход

Народ подтягивался на место сбора, поглядывая на незнакомую девушку, стоявшую как бы немного в сторонке, но, тем не менее, явно собирающуюся отправляться со всеми.

– Смотрите, новенькая! – кивнула на неё братьям Девясилка

И недолго думая, пошла знакомиться.

– Привет! Ты с кем-то? – с места взяла она.

– Ты меня не узнаёшь? – очень смущенно и тихо спросила в ответ девушка.

Простая такая. В ветровке. Удобных штанах. Берцах. Всё как положено для похода в горы.

Девясилка несколько секунд до неприличия пристально всматривалась в её лицо:

– Файли?! – ахнула она.

– Ну, да, – та ещё больше смутилась, – достала меня эта компания! Хочу начать в дружбе с начала. Примите?

– Почему и да? Ребят, это Файли!

Сначала был полный шок неузнавания. Дева была из той самой ярко попугайной команды побегунец в замужество.

Но сейчас без кричащей одежды, вызывающего макияжа, с нормальной прической,…да они бы прошли мимо и не узнали! Если бы не Девясилка.

– Ты совсем, совсем на себя не похожа, – ответила ей Горынишна, – но тебе так идёт!

На самом деле девушка оказалась очень приятной наружности, и спокойного нрава. Про характер выяснилось уже в походе. Остальное смогли оценить сразу.

Файли застеснялась общего внимания. Хотя раньше все члены их группки только тем и занимались, что старались его привлечь к себе.

Впрочем, долго никому удивляться не дали. Чему девушка была только рада.

Пересчитав всех явившихся, главный скомандовал:

– Выступаем!

Сбор был у самого подножия горы, решили, что до этого места каждый доберётся самостоятельно. Так что, не теряя времени, группа стала подыматься по узкой тропе.

Сначала главный немного опасливо оглядывался на новенькую в их компании. Но очень скоро стало ясно, что она справляется. И к первому привалу Файли уже перестала привлекать к себе столько внимания.

А расспросить, что её подвигло на всё это, Девясилка решила на привале с ночевкой. На самом деле, не начинать же расспросы на тропе, где все идут след в след. Да и говорить, подымаясь в гору, такое себе удовольствие!

А пока… ох, вокруг были такие виды, что все, перекусив и передохнув, вставали и молча, стояли, осматриваясь.

Величие и красота расстилающихся просторов под ногами внушала.

И трепет, и восторг. И желание раскинуть руки и взлететь. Просто так. И лететь, лететь, лететь… Не чуя пут на ногах, тяжести, прижимающей к земле. Без границ и заборов.

Конечно, из всей компании это было доступно только Дрангинсу и Горынычам. Но они, о чём-то пошептавшись с главным, превратились…

Визгом, сначала напуганным, но почти сразу сменяющимся на восторженный, засмеялось эхо в ответ.

Покатали всех! Привал получился долгим. Так ведь никто никуда и не спешил. Главное, было добраться до места ночевки затемно, а это они успевали.

Накатавшись до полного восторга, группа, смеясь и продолжая фонтанировать эмоциями, продолжила подъём. Они хотели добраться до большой пещеры, где смогли бы поставить палатки, и сделать там основную стоянку.

И в график они вполне укладывались. Сделали ещё пару привалов. Но уже без полетов. Время оно такое, может дать фору, но потом напомнит о себе.

К пещере вышли во время. Ещё даже не начинало смеркаться. А вы же знаете, как оно бывает в горах.

Только сияло солнышко, а потом…бац…и можно потрогать бархатное небо в алмазных переливах руками. Почти без перехода.

Пока обустраивались, ставили палатки, делали места для костров, и всё такое прочее, именно это и случилось.

Ночь упала плисовым, темно-синим покрывалом. Звезды, они вообще очень любопытны, чтоб вы знали, дружно сбежались посмотреть на толпу веселых людей. Которые ели что-то очень вкусное из исходящихся паром и дымком котелков, пили ароматный чай.

И пели песни. Ах! Какие песни они пели!

Под гитару. У костра. При такой аудитории…

И может быть, кто – то из звезд, заслушавшись этим сказочным явлением, и решил, что надо напомнить Эвтерпе, что надо бы этим ребятам послать особых помощников! Пусть делают мир светлей и радостней!

Резкий, режущий уши, и вообще, закладывающий визг, снес всех от костров к месту его звучания.

Одна из девушек, почему Девясилка очень обрадовалась, что не Файли, стояла, забравшись на небольшой выступ в стенке пещеры, прижавшись к стене, и громко, каким-то одуревшим зайцем верещала, тыча пальцем вглубь темноты.

Глубь отвечала ей легким шипением и неярким мерцанием.

Не дракон я! Не дракон!

Девушки всегда готовы поддержать друг дружку во всяких таких начинаниях.

Поэтому когда эта самая глубь начала, выползать какой беспросветной тьмой с двумя сверкающими оранжевым огнём угольками, к визжащей подружке стали присоединяться все остальные девушки.

Через пару секунд визжали все. Кроме Девясилки.

Она бесстрашно и мужественно упаковалась за спины всех троих братьев, мгновенно утрамбовавшихся в монолитную стену.

– Нет, ну фто такое-то?! – обиженно прогудела тьма, – вы мне сейчас тут пещеротрясение учините! Как с драконами якшаться, да ещё с пяти, семи и девятиголовыми, так они рады! А как на меня такого прекрасного, так визжать сразу! Ну, не дракон я! Не дракон! И фто?! О! Привет, Дрангинс! Чего это с тобой все дамы нервные такие?!

– Привет, Вингс! – хмуро ответил Дранг, – ты бы принял свою человеческую форму, пока мы тут все не оглохли!

– А шотакоэ?! – обиженно прогудел громадный, эбонитово черный толстенный змей, чьи кольца продолжали и продолжали выкатываться из темноты, заполняя очень немаленькое пространство пещеры, – хотел показать какой я красивый, а они…

– Показал? – саркастически поинтересовался Дранг, – всем показал? Становись человеком, кому сказано!

Обиженное выражение на морде змея можно было черпать поварешками или даже черпаками, и расфасовывать по бочкам.

Но вокруг него закружилась легкая дымка, и на месте колец возник высокий, плотный мужчина лет тридцати, тридцати пяти.

С таким же как у змея обиженным на всю компанию выражением на морде.

Визг начал стихать. Медленно, но верно.

– Вот сколько раз можно тебя просить, не устраивать таких перфомансов?! – грозно спросил главный, отцепивший ту, что почти висела на выступе скалы, – каждый раз одно и то же!

Сказать, что змей прямо вот взял и проникся, значит, сказать неправду. Да и обида, если внимательней вглядеться в лицо, была скорее наигранной. В глубине глаз проступало довольство самим собой. Впечатление он сумел произвести! Очень даже!

– Ладно! Девы, приношу свои извинения! Очень уж хотел, чтобы вы меня оценили!

– Каждый раз хочешь! – проворчал главный, – и каждый раз не оценивают!

Вингс фыркнул, отворачиваясь, чтобы скрыть довольную ухмылку.

– Опять туристиков привел? – поинтересовался он, довольно бесцеремонно подсаживаясь к котлу, беря ложку, и пробуя вкуснейшую кашу.

– Ты бы хоть дозволения спросил, – фыркнул Дранг.

– А шотакоэ? Каши жалко усталому гостю?

– Каши не жалко! Но и ты как бы не гость! – отрезал главный.

Все остальные потрясенно молчали, слушая эту перепалку.

– Ну, вот, – опечалился змей, – а я тут новое месторождение открыл, хотел вам его показать. А вы меня боитесь…

Лукавством от Вингса просто разило! Месторождение! Новое! Да за это все визги можно простить!

– Так что? Не пойдете теперь со мной? – усмехнулся змей…вот, уж…точно змей!

– Конечно, пойдем! Ну, подумаешь! Напугал слегка! Правда, девушки?

Девушки, расслышавшие про месторождение, уже представили стены пещер в алмазах, и изумруды с рубинами под ногами, и потому, простили змею все его косяки сразу и оптом!

– Конечно, пойдем! Обязательно! – донеслось со всех сторон.

– Тогда угощайте меня! Угощайте! А утречком и двинемся!

Зашуршали рюкзаки, всякие ништячки, так милые девичьим душам и желудкам, припрятанные на дне, так, на всякий пожарный, типа, внезапного расстройства, стали стремительно выныривать наружу.

Вокруг Вингса, очень довольного таким поворотом, скопилось множество разнообразных пакетиков с конфетами, печеньками и даже пироженками.

Девушки, глядя на симпатичного мужчину, осмелели, и начали кокетничать. Змей с удовольствием принимал общий интерес, отвечая на всякие вопросы.

– Ладно, – спустя пару часов, поняв, что водопад вопросов ему не перекрыть, – ложитесь спать. Утром рано за вами зайду. И, чур, не визжать! В своей истинной форме приду! Так мне удобнее! – слегка капризно завершил вечерние посиделки змей.

Спать все улеглись быстро, даже специальных приказов не потребовалось.

Всем хотелось, чтобы утро наступило скорее!

Попался!

Агний не то, чтобы с удовольствием, но спокойно принял просьбу жены о помощи ректору. Да к тому же, он уже по ней соскучился.

Явившись в академию, он поцеловал жены, и довольно долго, дотошно расспрашивал её, как ей тут работается. И не хочет ли она домой вернуться?

Работается хорошо, отвечала Селинка, и домой, пока не вернется. Хочет за детками таки приглядывать.

Агний вздохнул. Так – то резон в её словах был. Близнецы были не самыми спокойными детьми. Что? Взрослые уже типа? Ха! Дети, они всегда дети. Для родителей.

Да у него самого намечалось несколько достаточно беспокойных лет с разъездами, так что, может так даже и лучше будет. Зато не надоедят друг другу!

Потом он внимательно выслушал ректора. Пообщался с лаборантом. И хмыкнув, спросил начальство:

– А почему вы не обратились к сыщикам?

Начальство слегка подстанывая, и заламывая руки, ответствовало, что очень уж огласки ему не хочется. Надеялось, своими силами справиться. Но…

Тут ректор развел руками, и признал, что был очень и глубоко неправ. Своими силами ничего не получалось!

Агний, понимающе покивал на все ректорские резоны. Понять его было просто. На самом-то деле, в такой известной академии, и такое непотребство…скандал, знаете, скандалище даже!

И согласовав всё, расставил там, где надо новейшую разработку разведки. Следящие кристаллы.

В первую же ночь ректора накрыло потрясение.

Его секретарь, которой он всерьез подумывал сделать предложение. Уже года три подумывал, кралась в спальное крыло преподавателей. И что характерно, сам ректор жил отдельно. В своем доме. Так что, ночью в том крыле его точно не было!

Потом кристаллы заискрили, и показали вторую кухарку, выносящую с черного хода увесистый окорок.

Ректор аж руками всплеснул! Оклад у сотрудников академии был такой, что на освободившееся место очереди стояли!

Академический кот Трифономий важно прошествовал мимо кристаллов, явно их учуяв, и сделал такой жест хвостом, что наблюдатели почувствовали себя как минимум нижайшими прислужниками, а как максимум ковриками под грязными сапогами наемников.

И уже совсем под утро заискрили кристаллы у хранилища трав и прочих ингредиентов.

Ректор хотел сразу же туда рвануть. Но Агний придержал его.

Во первых, там кроме кристаллов была поставлена такая хитрая штука, что войти даст, а вот на выходе укутает сеткой. Если без разрешения лезть.

А во вторых надо было злоумышленника поймать на горячем. Чтоб точно не отпёрся!

Кто лез в хранилище, было непонятно. Он как-то очень низко держал голову. Да и одет был…странновато, как минимум. Для академии странновато.

Когда наблюдатели наконец-то получили сигнал, что птичка в сетке, ректор рванул, впереди, всех.

– И чего тебе не хватало?! – разочарованно разгневанно спросил он у мрачно сверкающего из сетки глазами гнома, – у тебя ж оклад здесь такой, что давно озолотиться с твоей-то экономностью можно! И зачем ты стянул старинные доспехи в музее?!

Гном гордо задрал нос, и попытался отвернуться. Сеть не дала. Тогда он закрыл глаза, показывая, что не пойдет на контакт.

– Постойте! – притормозил Агний ректора, – надо сначала узнать, ДЛЯ КОГО он всё это делал!

Гном засопел ещё презрительней.

– Так, ладно, – покладисто согласился Агний, – не хочет говорить не надо. Тем более, что у меня есть высочайшее разрешение на конфискацию всего движимого и недвижимого имущества злоумышленника, для компенсации потерь академии.

В камеру его! Доказательств хватит.

Глаза завхоза при упоминании его имущество, которое скоро станет не его имуществом, стали такими…такими…ох, это неописуемо!

Пытка с пристрастием

Гном сидел на стуле в кабинете Агния с видом аристократа, разглядывающего кусок черствого, с плесенью, хлеба перед своим носом.

Агний задал ему пару вопросов. Услышал односложные ответы. Пожал плечами.

Встал из-за стола. Подошел к низенькому диванчику, стоящему сбоку, придвинул журнальный столик. Завхоз, делая вид, что ему всё совершенно по барабану, следил за его передвижениям из-под полуопущенных век. Типа, так никто так не заметит, куда он смотрит.

Агний только посмеивался про себя.

Он продолжил свои странные телодвижения, абсолютно не обращая внимания на нарушителя. Тому почему-то начало становится как-то…не по себе.

Агний уселся на диванчик, вытащил ноут. Открыл экран. И вот странность-то! Экран был развернут так, что нарушителю было всё видно! Это как?! На лице завхоза мелькнула паника.

Затем паника стала нарастать в геометрической прогрессии.

На экране ноута высветилась такая родная, такая знакомая, такая вот прямо вся его фамилиЁ!!! ОйёйёйёйёйЁЁЁЁЁЁОООО!!!

Между тем Агний положил перед собой лист бумаги, явно королевского происхождения, уф, ну, с печатями и подписями высшего начальства в стране.

– Так, так, – бормотал себе под нос сыщик, – эту суммочку в приют для бездомных животных «Живи с любовью!». Ага…ох, чтой-то скорость виснет, ан, нет! Всё прошло! Так, смс подтверждение!

Сыщик вытащил айяйяйяфон завхоза, тот чуть не застонал! Внес полученный код, удовлетворенно хмыкнул, операция получилось.

Гном взвыл внутри себя. Его! ЕГО!!! Его личный счет уменьшился на солидную цифру! Очень солидную! Или число? Да какая разница-то?! Главное, усекли, отчекрыжили!!! Обездолили!!!

Завхоза крючило и корчило на стуле. Агний, как будто корчащиеся в его кабинете гномы в полном порядке вещей, продолжил:

– Так, так, так, эту сумму сюда, эту туда, конечно, ваше величество, – это он себе под нос, типа, весь задумчивый, всё сделаем!

В дверь постучали.

– Войдите, – отозвался Агний.

– Господин высший следователь, тут список изъятого имущества принесли, сами будете проверять?

– Конечно, конечно, – согласился Агний, – положите на стол! Сейчас здесь закончу, всё проверю.

Потом, забеспокоившись, оставил экран ноута светиться, встал, подошел к столу, взял списки, пролистал, вслух подумал:

– Чего-то здесь не хватает! – почесал затылок.

Как будто случайно положил списки так, чтобы гном всё это видел. И пошел снова на диванчик.

Гном с остановившимся взором, выражавшим уже почти полное безумие, пытался внушить себе, что списки с его личным имуществом, в виде, ой, как много чего, ему снятся!

Очередная смска о переводе денег с ЕГО счета, выбила все надежды, что это происходит не с ним!

– Да хоть капелюшечку оставьте!!! Хоть на кусок хлебушка сухонького горькой сиротинушке!!! Не обездольте деток малых, родителей престарелых!

– Детей у тебя нет. Ты денег на выкуп невесты зажал, – хладнокровно ответил Агний, – от родителей сам отрекся. Ты что мне тут пургу гонишь? Думаешь, самый умный? А про себя не волнуйся. Ты таких трав натягал, что теперь тебя долго кормить будут. В знакомых для тебя условиях.

– А если я всё, всё скажу, вот как есть, всё? Выйдет поблажка? – заюлил, чуть не падая с него, на стуле гном.

– Ну,…это не я, это его величество будет решать. Ты ж прямой урон короне нанёс. Теперь ему баланс академии пополнять, – Агний как-то незаметно двинул мышку. Мышка четко указала на очередную сумму, которую он собирался переводить.

– Не, не, не!!! – умоляюще протянул к нему ручки гном, – я всё скажу! Я полезный! Очень!

Агний, как будто нехотя поднялся из-за ноутбука, и сел за стол.

– Что ж, – доставая перо и бумагу, отрешенно сказал он, – давай попробуем!

Сухое полено

Гном кололся как сухое полено под тяжелым колуном!

Помимо прямых сведений по делу, он выдавал ещё кучу к данному вопросу не относящихся, но очень полезных для ректора сведений.

Его глаза метались от банковского счета на экране ноута, к спискам его имущества, лежащих на столе.

А рот молол без передышки!

– А вот главный повар с академической кухни всю свою родню кормит! Я свой процентик с того имею, – сладко ухмылялся завхоз, чтобы тут же скукситься, но продолжал, – а кастелян списывает комплекты белья. Новые как старые. Старые студентам, новые себе! Я там процентик имею! А…

– Это всё хорошо, что вы решили так чистосердечно всё высказать. Но давайте перейдем к делу!

– Конечно, конечно! – зачастил завхоз.

– И так, кому вы передавали уворованные травы?

– Так герцогу фон Гитлегринскому!

Агний аж перо выронил. Герцог славился своей приверженностью к порядкам. Был законопослушным. И дружил с короной.

– Да ему-то это зачем?! – вырвалось у сыщика, – чего ему не хватает-то?! Родовитый, как короли! Да и по богатству с ними вровень, если не богаче! Чего не хватает-то?! А ты не врёшь?!

Рука Агния недвусмысленно потянулась к ноуту.

– Не, не, не!!! – закудахтал завхоз, – ни капельки!

Чтобы провести обыск у персоны такого полета, требовалось высочайшее разрешение.

Агний, благодаря тому самому паролю: «Зяблик прозябает без бизе», попал к королю сразу же. И разрешение, конечно же, получил.

Фон Гитлегринский встретил гостей на пороге. Выучка высшего левела, не позволила дрогнуть ни одному мускулу на приветливом лице. Даже когда он читал разрешение на обыск!

– Что ж, господа, – как-то излишне спокойно проговорил герцог, – я проиграл! Давайте не будем громить особняк. Я сам всё покажу!

Агний насторожился. Но от любезного предложения не отказался.

Группа направилась в кабинет хозяина.

Там он предложил всем постоять на пороге, не проходя вглубь кабинета.

Агний переглянулся со своими сотрудниками. Пожал плечами. Если что, бежать из кабинета некуда. И согласился.

Герцог подошел к противоположной стенке. Нажал какие-то кнопки. Стена отъехала. За ней оказалось очень просторное помещение. Сухое и хорошо освещённое.

На полочках аккуратно лежали ВСЕ похищенные травы и ингредиенты. Все!

– Герцог, расскажите, зачем вам это понадобилось? – попросил Агний, впрочем, не особо рассчитывая на успех.

Фон Гитлегринский задумчиво посмотрел на относительно молодого человека. Вздохнул. И вдруг начал отвечать:

– Молодой человек, а вы представляете, каково это стареть?! Видеть, как те, что гораздо, гораздо менее тебя достойны править страной, тем не менее владеют всей властью! Эти травы, если бы вы не помешали! Эти травы дали бы мне вечную молодость, и абсолютную власть над миром! Никто, никто не смог бы мне перечить! Никто!

Глаза герцога фанатически горели, брызги слюны долетали до стен. Агний со товарищи таки умудрялись уворачиваться.

– Да я бы весь мир перекроил! Все бы стали жить лучше! Я бы им всем приказал жить лучше!

– Мда, – пробормотал Агний, – клинический случай…ладно, ребят, доказательства налицо, берем его.

– Берете меня?! – вдруг совершенно по ненормальному захохотал вельможа, – меня?! Кишка тонка!

Он кинулся куда-то за стеллаж с травами и прочим добром. На что-то нажал…

И Агний с сотрудниками могли только бессильно пинать сомкнувшуюся перед их носом стену.

Из-за которой слышался торжествующий, стихающий где-то вдалеке хохот.

Экскурсия с неожиданностями

Наши туристы проснулись утром почти все сами. Ну, пришлось кое-кого потрясти пару раз. Так это мелочи!

Народ был так заинтригован обещанием Вингса, показать новенькое и очень, очень интересное, что собрался быстро, без проволочек, и вот этого вот «ну, ещё пять минуточек!».

Змей явился за всеми, окинул довольным взглядом собравшихся, сказал, что дозорных можно не оставлять. В его владениях никто ничего не тронет. И дал команду к выходу.

Как-то так получилось, что голова Змея была в начале колонны, а его хвост контролировал последнего члена команды. Шансов заблудиться не было ни у кого, чем главный был очень, даже очень рад.

Вингс вел себя как заправский экскурсовод.

– Посмотрите налево, – командовал он.

И все дружно ахали, рассматривая чудесные вкрапления в стенах проходов.

– Посмотрите направо, – звучал призыв.

И восторженные вздохи слегка всколыхивали поверхность подземного озерка.

А уж когда дошли до месторождения, то сначала просто застыли на месте.

Настолько неправдоподобной, фантастической, волшебной показалась им картина.

Все стены глубокой пещеры, куда они пришли, были украшены самоцветами.

Казалось, какой-то умелый художник поработал здесь на славу, выкладывая камни так, что они, переливаясь и сверкая в свете фонариков, рассказывали чудесные истории.

– Слушай, – обратился к Змею Дранг, – это ведь, и трогать нельзя! Тронь один камешек, вся картинка разрушится!

– Нельзя, – кивая громадной головой, согласился змей, – тут ты прав!

– Эх! – слегка огорченно выдохнул главный, – а я уж думал, новое открытие будет! А тут…только любоваться! Удержаться ли наши ученые?!

– А я запрет на «трогать» наложу! Я могу, ты же знаешь! А показать людям надо. Сам видишь, и добраться не так уж сложно, тому, кто хочет.

Вспышки айяйяйфонов запечатлевали красоту необыкновенной пещеры.

Волшебные цветы, пазлами сложенные на стенах, как будто рассказывали о том, как трудно было сложиться в такие кристаллы. Как сложно потом подбирались камни один к одному, чтобы получилось такое волшебство.

– Ты уверен, что об этом можно рассказывать наверху? – уточнил главный.

– Можно, можно! – усмехнулся Вингс, – возьми-ка, попробуй хоть один камешек выковырнуть, обещаю подстраховать.

Главный с некоторой опаской подошел к стене. Народ, слышавший их разговор, замер в напряженном ожидании. Он протянул руку, и начал пытаться выковырнуть камушек. Голой рукой ничего не вышло.

Достал молоток из рюкзака. Ударил по камням, и зашипел от боли.

Раззадорился. Вытащил каёлку. Чего только не было в его рюкзаке! Размахнулся, ударил по камням.

И тут же оказался притянутым к стене. Распластанным по ней. Примагниченным.

И пока змей, довольно ухмыляясь, не прошептал что-то, оторваться не мог.

– Да…действенно…– согласился старший, – уверен, что и на технику подействует?

– Уверен! – хохотнул Вингс.

Народ заперешептывался.

– Есть у меня мысль, – поделился Вингс, – но она очень далек идущая, – улыбка змея стала слегка печальной, – когда люди начнут видеть только красоту и труд в созданном, когда перестанут стараться захватить всё себе, всё себе, когда …– он примолк, – вот тогда я разрешу перенести пещеру целиком на поверхность. А пока…захотят увидеть, пусть приходят. Но только с моего полного разрешения. Ты же знаешь, здесь я хозяин.

– А не попытаются тебя…того…– опасливо спросил Дранг.

Змей расхохотался:

– Замахнись на меня, – велел он отсмеявшись.

Дранг поежился. Но раз уже задан вопрос, надо решиться. Он сильно размахнулся. Его рука начала движение к носу змея.

Из земли выхлестнулись канаты. Такой крепости, что легко любую технику удержат.

Вингс скомандовал отбой. Дрангинс облегченно выдохнул. Демонстрация была показательной.

– У меня много таких сюрпризов, для тех, кто придет без добра! Очень много! – как-то даже угрожающе прошипел Змей.

Внезапно шипение Вингса было дополнено потрескиванием камнем. Все повернулись к источнику треска.

Один из самых больших и очень красивых цветов на стене зашевелился, делая такие движения, как будто его сейчас вырвет. Вырвало!

Очень помятым дядечкой в очень помятой одежде.

Дядечка свалился к ногам…ой, какие же у змея ноги?! К конечностям…тьху ты!

К хвосту Вингса. Хвост мгновенно брезгливо отреагировал, поджимаясь.

Дядечка, кряхтя, и дико озираясь, кое-как поднялся на ноги. Из его кармана медленно, очень медленно и плавно выплыл камушек, и плавно поплыл к Вингсу.

Хвост Вингса бережно принял его.

Дядечка, ой, дядька скорее, ещё больше вытаращил глаза, и зашипел почище хозяина горы:

– Где я?! Кто вы?! Что здесь такое?!

Он разглядел камушки на стенках, и его глаза выпучились, пытаясь вырваться на волю. Совсем на волю.

– Мы кто, это ладно, а вот кто ты такой? И откуда у тебя взялся прыгун- камень?! – рявкнул Вингс.

– Я герцог фон Гитлегринский, – важно приосанился дядька, – а остальное вас не касается!

– Ещё как касается! Ты, мил человек, – издевательски пояснил Вингс, – видать, когда камушек-то активизировал, не знал, что, если его взять без разрешения, и задействовать, он к хозяину пересеет!

– Как, как, какому хозяину?! – заквакал герцог.

– Ко мне! – оскалился Змей, – ребята, – скомандовал он, – вяжите его!

Чтоб герцог никуда не нырнул, хвост, не дожидаясь, пока ребята вытащат веревки, спеленал что-то вопящего пленника.

Дранг вопросительно посмотрел на Вингса, тот пояснил:

– Это мой камушек. Перенести может куда угодно. Хоть на край света. Но только того, кому я его сам дал. Взять может любой, к сожалению, а вот когда камень работать начинает, тут без вариантов!

Экскурсию пришлось прервать. Крепкие парни взвалили спеленатого пленника на плечи, и все, торопясь, вышли из пещеры. Змей вышел с ними. Что-то нашептав стенам.

Выход наверх был максимально быстрым.

Как только вышли на поверхность, Дранг и Горынычи приняли свои драконьи ипостаси.

На семиглавого уложили, крепко примотав, герцога.

Дранг понёс Вингса.

Девясилка и Пятерик оказались сопровождающими. Они не за что не хотели пропустить такое дело!

Остальная группа, хоть и жалко было, но тоже решила возвращаться. Всем было ну, вот, очень! Очень любопытно!

Кто ходит в гости по норам

С одной стороны оно, конечно, было здорово! Преступника, пусть эдак случайно, но поймали.

А с другой…Поход-то не до конца получился! И оставалась ещё куча времени!

Народ как-то слегка взгрустнул. Оно понятно, лето, каникулы, и всё такое,…но…собирались-то всей толпой еще, сколько времени потолкаться.

Девясилка сначала тоже поддалась всеобщему загрустнению. Но где эта жизнерадостная, девятиглавая девчушка, а где грусть?!

Её вдруг озарила мысль! Она отошла в сторонку, о чём-то поговорила по айяйяйфону, и вернулась ко всем.

– Ребят, наши родители приглашают всех нас, вместе в гости.

– О! Клёво! В пещеру Горыныча!!! – раздались со всех сторон возгласы.

– И Горочки, – дотошно уточнил семиглавый братец, – чё, правда, что ли?! – потише спросил он у сестренки.

– Правда! Народ, только одно условие. По очереди помогать маме на кухне, мыть за собой посуду, и поддерживать порядок!

Народ загудел:

– Так мы бы и в походе себя сами обихаживали! Законное условие! Конечно, согласны!

Выяснив у начальства, что пока им тут делать нечего, пока следствие идёт, и они свободны, ребята в том же порядке погрузились на дракона и горынычей.

И довольно скоро оказались у пещеры Горыныча и Горочки.

Скоро-то, скоро, да только она успела за это время и столы накрыть, и пирогов напечь!

А тут и Баба Яга с Баюном в гости заглянули. Девочки таяли от Баюновского вида. Мальчики ходили по пятам за Горынычем, и расспрашивали его о его богатырских подвигах.

Но посуду помыть не забыли! Никому не хотелось вылететь раньше времени.

А потом Горыныч спросил у всех:

– Ребята, а вы бывали когда-нибудь в настоящей подземной шахте?

– НЕЕЕЕТ!!! – дружный ответ отдался эхом в горах.

– А хотите?

– ДААА!!!

– Хорошо, я завтра схожу с другом перетру, думаю, решим вопрос.

На другой день завтракали без Горыныча. Горочка пояснила, что гномы уходят в забой рано утром, вот он и полетел, чтобы друга своего застать.

Горыныч вернулся почти сразу после завтрака. Как раз успели за собой прибраться, да посуду намыть.

– Ну, что, народ, давайте бегом! Надеваем походную одежду, можно поплоше, если есть, и вперед. Нас ждут.

Ух! Народ засуетился, забегал. Но все собрались быстро. Даже девчонки.

И уже привычным методом добрались до незаметной норы в горе. Сказать, что это пещера, глядя снаружи, никто бы не смог.

Солидного вида гном ожидал их, притоптывая от нетерпения. Нормальные гномы они вообще трудоголики. А тут время идет, а он ещё не с кайлом!

Горыныч сдал ребят с лап на руки, и улетев, сказав, что домой и сами доберутся.

В нору пробирались кто ползком, кто на четвереньках. У кого как габариты позволили. А вот дальше уже можно было выпрямиться во весь рост.

Долго шли какими-то тесными и темными переходами.

Наконец, вошли в довольно просторную пещеру. И тут гном как-то проказливо улыбнулся, и спросил:

– А хотите сами себе добыть по камушку? Красивому. А может, и драгоценному? Не орать от восторга! Обвалов нам не надо! – закончил он.

Смешной вопрос! Хотели все!

К вечеру перемазавшиеся, усталые до дрожи в коленках, но совершенно счастливые горнодобытчики хвастались друг дружке своими находками.

Чего-то такого особо ценного не нашли, но зато нашли все! Красивые камушки радостно мерцали сквозь грязь у каждого.

– Ну, что? Завтра придете? Это первый этап был, завтра кое-что поинтересней покажу, – хитренько прищурившись, спросил гном.

Будет он ещё кому-то говорить, что в вывороченных кусках пустой породы ещё камушки посверкивали! Знай, собирай! Не заметили? Ваша проблема!

Но ребята и так были счастливы от сюда и до жерла вулкана! Они сами сейчас были как маленькие вулканчики от счастья.

А уж когда увидели, что Ягуся с Горочкой им ужин собрали, готовы были качать их на руках! Баюн даже заревновал. Но девчонки живо его утешили, начесывая ушки.

Ягуся, узнав о толпе гостей, сама предложила свою помощь. Ежедневную. И как вы понимаете, она была совсем не лишней!

Каменная неожиданность

Ребята поужинали, помогли убрать посуду. Очистили свои камушки. И начали хвастаться друг дружке своими находками.

Ахов и охов было выше крыши!

Но недолго. Очень скоро все поняли, что спать хотят, вот прямо сил нет.

– Не часто молодежь так шустро по комнатам расползается, – улыбнулась Горочка мужу и Ягусе.

Баюн солидно облизал лапку, чистота – залог здоровья, и протяжно согласился:

– Ишь, как их гном угулял нынче! Даже песен у костра не было!

Дружное сопение дружно доносилось из всех дружных спален.

Внезапно, посреди ночи Файли, положившая свой камушек под подушку, почти ж моя прелесть!, почувствовала, что у неё в руке, рука была вместе с камушком, под подушкой, что-то ощутимо нагревается, и куда-то тянет. С трудом открыв глаза, поняла, что если сейчас не встанет, то камушек, намертво прилипший к ладошке, её оттуда вытянет.

– Девочки, – истошным шепотом, стараясь не сильно перепугать, – меня куда-то тянут!

Девчонки, с которыми она ночевала, старательно пытаясь сделать вид, что они очень стараются открыть глаза, не менее заполошно, чем она, начали выяснять, куда и кто тянет.

Но Файли уже была за порогом. Одна из соседок всё же сумела проснуться, увидела, как она почти бежит, с вытянутой вперёд рукой.

Сон слетел с неё мгновенно. Она растормошила подружек, вместе они подняли всех остальных. И Горыныча тоже. Горочка проснулась сама.

Файли уже отбежала довольно далеко от пещеры Горыныча. Её силуэт был еле, еле виден.

Они всё же смогли её догнать. Но понять что и куда её тянет, никто в этой суматохе не мог.

Спотыкаясь в темноте, они бежали около получаса. Пока не уткнулись в совершенно монолитный склон горы.

Камень выскочил из руки Файли, поплыл по воздуху и впечатался в гору.

По совершенно, абсолютно сплошной стене пошла трещина.

В полной тишине, слегка разбавляемой стрекотом цикад, был слышен треск породы.

Стена разошлась. Но никто не решался туда шагнуть. Камень, притащивший всех в это место, отлепился от стенки, и подлетел к Файли, что-то сердито ей жужжа.

– Так! – отмер Горыныч, – никто туда ни ногой! Ждать меня!

Так быстро Горыныч не летал, наверное, за всю свою долгую жизнь!

Очень скоро народ, сбившийся в кучку около трещины в горе, увидел, как он суматошно махая крыльями, летит обратно.

На его спине сидел тот самый гном, что проводил накануне экскурсию.

Спрыгнув одним мощным прыжком со спины друга, гном подбежал к трещине, запрыгал вокруг неё, захлопал руками, как наседка над гнездом, и громко заохал:

– Как же это я?! Вот растяпа!!! Поисковик упустил! Вот как так-то?!

Народ смотрел на него, ничего не понимая.

– Тебе что снилось-то?! – вдруг грозно недовольно спросил он у Файли.

– Пещера с алмазами, – пискнула девушка.

– Так чего стоишь?! Вот твоя пещера!

Недовольный гном, как же, не ему досталось, кивнул на трещину, подтолкнув Файли в спину. Камушек довольно зажужжал.

Она, оглянувшись на всех, глубоко вздохнула и сделала шаг в темноту.

Алмазный вырвиглаз, ум, честь, совесть туда же

Файли скрылась в темноте, но через несколько секунд выглянула, и позвала всех остальных.

Те, тоже нерешительно оглядываясь, но почти загибаясь от любопытства, шагнули за ней.

Дружный выдох восхищения колыхнул бы листву, если бы она здесь была.

В свете фонариков, включенных на айяйяйфонах, пещера заиграла, засияла, засверкала.

Алмазы были везде! На стенах. На полу. На потолке.

Их даже не придется как-то особо обрабатывать! Такой чистоты и красоты были там камни.

Девушки и парни благоговейно ахали, притрагивались к камням, поворачивались к следующему.

Откуда-то донесся всхлип:

– Повезло же Файли!

– Нет, ребят! – молчавшая до сих пор девушка, продышалась, повернулась лицом ко всем.

Народ тоже развернулся к ней.

– Не мне повезло! – ещё раз, твердо, как всё обдумавший человек, сказала Файли, – нам повезло!

Тишину, заполнившую пещеру, можно было резать ножом и продавать в супермаркетах.

А что? Вот представляете, у вас шумные соседи. Очень прям шумные. А вы такие достаёте из шкафчика кусочек тишины. И….о, блаженство!

Или к вашему сыну, дочке, внучке, внуку друзья пришли? Что будет? Вот, вот! А вам фиолетово! У вас ещё есть кусочек тишины в запасе! Вы его достаёте…о….кайф…эээээээх….люблю мечтать! А вы?

Потом тишина лопнула от вопросов.

– Что ты имеешь ввиду? О чём ты? Ты про что?!

– Ребят, повезло нам всем, – ещё решительней начала Файли, – если бы вы не собрались в этот поход, ничего бы не было. Если бы вы не приняли меня в свою компанию, тогда в первый день, ничего бы не было! Так что, всё что здесь, делим поровну! И точка!

Камушек, до этого уже начинавший жужжать всё тише и тише, вдруг усилил многократно звук, как-то увеличился, потом опять сжался до своих размеров, и нырнул к девушке в карман.

Гном уважительно покашлял:

– Это ты да…это ты молодец!!! Он теперь с тобой навсегда, прошла проверочку…

– А что было бы, если бы Файли решила всё себе забрать? – спросил кто-то из ребят.

– А ничего, – поглаживая бороду, ответил гном, – он бы скоро просто камушком стал. Простым.

После ещё нескольких мгновений тишины, опять поднялись крики, теперь уже от счастья. Но ненадолго. Гном на всех шикнул, призывая к спокойствию, и спросив, не хотят ли обвал учинить.

Ребята взяли по камушку, с такой красотой расставаться вообще не хотелось, нафоткали красотищу на свои айяйяйфоны, и вышли из пещеры.

Вот уж где они себе волю дали! Файли тискали, обнимали, благодарили. Воплей было на все горы!

Потом поняли, что надо узнавать, как всё это оформить законно.

А потому пришла пора возвращаться в цивилизацию.

Гном на вопрос Файли, ответил, что она может не опасаться за сохранность камней. Никто, кроме того, кому такое месторождение открылось с помощью камня поисковика, ни увидеть, ни войти внутрь не сможет, пока она сама не разрешит.

В пещеру Горыныча вернулись уже под утро.

Позавтракали. И…НАЧАЛОСЬ!

Что началось? А как вы думаете, что может случиться, если кто-то из папарацци увидит такую фотку? А вот один ушлый как раз и увидел!

Сестренке его подружка прислала. Она в этом отряде была. А он рядом стоял.

Увидев, что известный журналюга несется на стоянку ступ и метл, за ним увязались его коллеги.

Когда он взмыл в воздух, то досадливо обернувшись, понял, что он не один!

Надо же, как алмазы некоторым в глаз попадают!

Ребята спокойно завтракали, относительно спокойно, конечно, обсуждение было выше горных верхушек, потом начали собираться.

Внезапно на полянку перед пещерой спланировал тот самый первый и резвый.

– Могу я увидеть Файли? – почему-то немного нервно спросил он.

Впрочем, оно было понятно. На пятки же уже наступают.

– А зачем вам она? – выступил вперед Семерик.

– Я хотел спросить…– белозубо, той самой голливудской улыбочкой, улыбнулся папарацци.

– Спрашивайте, – милостиво согласился Семерик.

– Так вы же не она?!

– Ну, да! Я за неё! Файли принимает по пятницам. С четырех до пяти. Запись заранее!

Папарацци попытался обойти горынычева сына. Ага…

Рядом с Семериком внезапно, конечно, внезапно! Возник Пятерик с очень доброй улыбочкой. С другой стороны нарисовался Дранг.

Первый шустрый затравленно осмотрелся по сторонам. Потом поднял глаза вверх, сдавленно что-то прошипел, и как-то змейкой нырнул к ближайшей девушке, вытаскивая дикофон. Да, да, у кого-то диктофон, а у папарацци дикофон! Это я вам точно говорю! Дикий! Неуправляемый! Тыкается во все стороны!

Через пару минут на площадке стало очень шумно.

Ребята пытались отбиться всеми силами от вопящих, сующих им под нос свои дикофоны, пытающихся что-то узнать, журналистов.

Файли стояла немного в стороне. Выражение лица у неё было странным. Из айяйяйфона лился сладкий до патоки голос.

– Милая, ну, что ты?! Какая ссора?! Это же я пошутил!

– Пошутил?! – у девушки просто слов не было, – а ничего, что эта шутка о том, что мы расстались, была полгода назад? И ты с тех пор ни разу не позвонил?!

Тем временем Горынычам и Дрангу уже до печенок надоело отбиваться от папарацци.

А когда драконам что-то надоедает…

Интересно, какая сумма за повреждения транспортного средства, взятого в каршеринг? А? Вы случаем, не знаете?

Драконье терпение

Драконье терпение, чтоб вы знали, оно такое…не очень-то терпеливое. Вот, совсем, совсем!

И довольно скоро папарацци улепытвали кто на чём, не важно, лишь бы подальше.

Подпаленные штанишки, сквозь которые у некоторых проглядывали нежные розовые сердечки на нижнем белье, слегка подкопченные, чего уж там, слегка дымящиеся пяточки, и прочие милые радости, придавали скорости и уверенности в том, что, чем дальше отсюда, тем лучше!

А сенсация, … а сенсация будет!

Ребята упокоились после этой атаки. Файли даже смогла разжать ладошку во время, чтоб смартфон не совсем раздавить. Вообще-то, ей Девясилка помогла. Но это уже частности.

И стали собираться в город. Дел было не обобраться!

Прилетев, они узнали новости о завхозе и герцоге Гитлергринском.

Следствию особо и пыхтеть не пришлось. Всё было на поверхности.

И дружная парочка уже дружно направлялась к местам исправления самих себя.

Что они при этом выражали в сторону друг друга, сидя напротив в новейших украшениях в виде браслетов наручных и наножных, в приличном обществе озвучивать, не принято.

Каждый винил напарника. От души!

Завхоз герцога за то, что его втянули. Вот бедненький, несчастненький! Сманили его, соблазнили, заставили!

А кто выдержит-то такой соблазн?! Правильно! Не мы такие, жизнь такая!

Герцог завхоза за то, что тот попался. Нет, ну, в самом-то деле! Чего проще в своей же вотчине взять что-то! Так нет! Вляпался! И его втянул! Теперь ни вечной молодости, ни власти надо всем миром! Печалька, понимаете ли!

Ребята поудивлялись на их… «мудрость», прошедшую мимо, и занялись своими делами.

А их было много. Очень много!

Для начала им пришлось выучить зубодробительное название.

Королнедропользование. Вот. Попробуйте сразу выговорить. Это вам…мда…поможет выработать дикцию, активирует память. Почему память? А знаете, сколько вы сразу слов вспомните? Которые из-за воспитания старались забыть? Вот, вот! Много. Очень!

Так вот. В этом самом министерств королнедропользования, ох, батюшки мои! Их сначала направили к Бабкен Баламутовичу.

Оный Бабкен внимательно изучил запрос на разрешение добычи алмазов, отправил друзей к Вако Гусовичу.

Вако Гусович к Евспсихиевичу Задоковичу.

Евпсихий Задокович …Евпсихий Задокович…

Никуда и никого он не успел отправить! И пусть спасибо скажет, что сам никуда не отправился!

Потому что, Семерик, внезапно, прямо в его кабинете, из милого воспитанного вьюноши, вдруг обернулся тем, кто он есть.

Семиглавым драконом! Вот!

Слегка, да, да, на первый раз, слегка подпаленный парик и немножко дымящийся стол, стул, кусок подоконника, и чуть, чуть разваленный драконьей тушкой кабинет…

Ну,…вместе со зданием, где тот кабинет был.

Как-то очень отчетливо подсказал Евпсихию Задоковичу, что направлять просителей к Калбеку Камазовичу не стоит! Ибо у того не хватит ни какой компетенции. Да…

Да и выбраться из-под того, чтобы направить куда-то туда, было довольно проблематично.

А когда ты оказываешься поднятым за шиворот пред семь пар глаз…ну,…тогда очень, очень легко ставятся всякие такие резолюции!

Так что, спустя всего-то полторы недели, друзья оказались счастливыми обладателями разрешения на разработку алмазной пещеры.

Нет, королевские представители всячески пытались облегчить жизнь молодых людей.

Они им очень даже мило пытались объяснить, что если они, молодые люди, передадут право на алмазы им, королевским представителям, то…

Файли просто предложила им подойти к горе, и попытаться найти ту пещеру, где сидят, лежат, стоят и так далее, те самые алмазы.

Что было дальше, вы и сами понимаете. Открывалась пещера только своей хозяйке.

А когда попытались её заставить…мда…

Два трёхголовых, пятиголовый, семиголовый, девятиголовый и просто дракон, это я вам честно скажу, серьезный аргумент!

Короче, разрешение они получили.

Но пока они бегали туда, куда их направляли, как-то упустили из виду, местную реальность.

Все газеты, все! Как одна! Кричали, вопили заголовками, целыми полосами, и выпусками о богатой невесте.

Отбиваться от женихов Файли пришлось с помощью всё тех же пяти, семи, девяти и одно.

Много и одноголовые уже даже во вкус вошли! А что? Когда кто-то убегает через трёхметровый забор, пытаясь веником, только что бывшим букетом, потушить штанишки…

Это точно придает вкус и пикантность зрелищам!

И достаточно сильно помогает сплотиться.

За всеми этими хлопотами, друзья не заметили, как подошло время учебы.

УУУУ!!!! Видели бы вы, какими добрыми взглядами встретили Файли бывшие подружки…ууууу…

Как они сами не возгорелись изнутри, до сих пор не понимаю! Вот совсем!

А ей было некогда. Совершенно! И учеба. И всякое оборудование для будущих разработок. И…

Примерно, спустя две недели, камень поисковик начал снова теплеть. И уволок девушку прямо с лекции.

Она только и успела, что крикнуть извинения.

Друзья, недолго думая, ринулись за ней.

И полагаю, что вы совершенно не удивитесь, что впереди всех несся Семерик.

P.S. все имена озвученные в данной главе вполне себе имеются в реальности. Не верите? Забейте в поисковик, найдете.

И мне слегка жалко детей, у которых такие креативные родители. Да.

Каждому своё

Красивый, настоящей, без слащавости, мужской красоты мужчина и прелестная женщина сидели возле камина, молча глядя на пляшущие языки огня.

О, нет! Камин пылал не по тому, что в доме было холодно. Совсем нет!

Просто это же так приятно, посидеть рядом с тем, с кем хорошо поговорить, и чудно помолчать, глядя на танцующий огонь.

Или даже просто без камина и огня. Просто посидеть рядышком, вечером. После работы. Или…да, всегда приятно!

Агний и Селинка, отправив детей в академию, немного отдыхали теперь вечерами. И они заслужили этот отдых. Рядом стоял столик, накрытый к чаю. Ибо сказано:

После шести есть нельзя. Даже пироженку. Даже маленькую. А вот после семи можно!

Бывшие заговорщики, а так же, герцог Гитлегринский и завхоз туда же, трудились на благо короля и отчества. Труд он всегда полезен! Некоторым даже бывает, мозги прочищает. К сожалению не всегда.

Гитлегринский в данный момент осваивал изящное рукоделие. Ругаясь при этом на трёх языках. Мог бы и больше применить, но надо было сосредоточиться на нитке, которая ну, никак, не хотела попадать в достаточно большое угольное ушко! Никак!

А носки заштопать, надо было. Очень! Потому что, следующие ещё не скоро должны были выдать. А ходить в драных…ну, не комильфо, ни разу. Да и пятки натирает. Он уже всерьез подумывал, перейти на портянки. Но пока держался.

Бывший завхоз ежедневно получал порцию «комплиментов» от своих сородичей. Гномы, зная забой, где он трудился во благо и во славу, не желали поступиться своим правом, высказать общественное и личное фе. Дело-то понятное.

В далекой деревне, куда Селинка с мужем нет, нет, да заезжали, всё шло своим чередом. Поля засевались. Огороды засаживались. За будущим урожаем ухаживали. С любовью. Без неё, как вы знаете, ни одно дело с места не тронется. А если и тронется, то забуксует.

Пятерик смотрел на бегущую с вытянутой вперед рукой девушку, и думал:

«А если я подхвачу её на руки, камень продолжит путь показывать?»

Файли, которую тянул её личный камушек- поисковик, бежала, иногда переходя на шаг, начиная уставать.

И что-то уже в глубине души подозревая на тему того, что так бегать ей, придется теперь чаще. А значит, надо тренироваться.

За ней бежала большая толпа сокурсников. Те, что не ходили в тот поход, смутно надеялись, что принимая участие в забеге, смогут стать пайщиками следующей находки. Интересная мысль, однако! Их, вообще-то никто не тащил в горы.

Файли уже думала, упасть и немного полежать. Как вдруг камень вырвался из её руки.

А вот куда он полетел, мы узнаем во второй части повести.

К такому выводу мы с вами пришли совместно.

До встречи во второй части книги, друзья. До скорой встречи!

Часть вторая

Тот самый камень

Запыхавшаяся Файли и бок о бок бежавший с ней Семерик, резко затормозили, глядя на громадный валун. Ничем не примечательный. Таких в этих горах было предостаточно.

Да, большущий. Да, гранитный. Но с чего бы к нему поисковик привел?!

Бежавшая позади толпа нагнала лидеров, и тоже недоуменно переглядывалась с изрядной долей разочарования.

Они-то надеялись, что новое скопление драгоценностей найдут, и в долю войдут, а тут…валунище…и чего неслись?!

Та же мысль была написана на выражении лица прибежавшего вместе со всеми папарацци. О! Он усердно отслеживал ту, что могла принести ему новую сенсацию. В надежде стать первым данный индивид прямо ночей не спал. Даже ел под окном спальни Файли. В кустах.

Такой образ жизни за несколько дней превратил лощеного красавчика в нечто, … да вы только представьте, во что можно превратиться, если спать в кустах. Есть фастфуд, щедро снабженный насыщенный пищевыми красителями. И даже, пардон, в туалет отбегать на пять сек! Вот, вот! Думаю, картинка ясная.

Короче, толпа во главе с Файли и Семериком стояла и переглядывалась.

Пока не добежал преподаватель. Вы же понимаете, он никак не мог пропустить мимо массовый побег с забегом всей группы, и припустил следом. Но само собой, угнаться за молодыми да ретивыми было сложновато, потому он и прибежал последним.

– Неужели…– благоговейно раздалось из-за спин студентов, – Файли, подойдите, положите на него руку. Хотя…нет,…скажите, о чём вы думали перед тем, как вас сорвало с места?

Файли попыталась вспомнить, секунд десять морща лоб, потом просияла:

– Я думала, вот бы найти такого советчика, чтобы помогал найти ответы на все вопросы!

Папарацци, у которого вдруг что-то перещелкнуло в мозгу, внезапно вспомнил древнюю легенду. О ней несколько сезонов подряд один упертый ученый публиковал в их газете статьи. Статьи сочли около научным бредом. Солидные издательства за такое не брались. А вот их,…а чего бы и нет?! Всё хлеб!

Журналист, расталкивая всех, ринулся к камню, с вытянутыми руками, и впечатал их в гранитную поверхность.

Стоило ему коснуться камня, как тот как-то странно загудел, слегка заискрил.

Папарацци откинуло прочь, как электрическим разрядом. Волосы и до того уже неряшливые, с кусочками застрявших в них перекусов, несколько дней немытые, вы же помните, как он провел последние несколько дней? Волосы встали натуральным дыбом. Тем самым, помните? Я упала с самосвала, тормозила головой. Ну, да, ну, да.

Преподаватель рассмеялся, подавая руку несчастному, откинутому на несколько метров от камня:

– Молодой человек, куда же вы так спешите? Камня сначала должна коснуться, та, которой он открылся. И есть у него одна особенность,…вот вы о чём думали, когда бежали к нему?

Журналист что-то пробурчал себе под нос.

Преподаватель похмыкал:

– Вот, вот! Мысли о чём-то корыстном, камнем откидываются. Понимаете, теперь, что думать о том, что благодаря тому, что вы узнаете чужие секреты, как минимум некрасиво?

Журналист отвернулся. Но подумать, что ему стало стыдно, было бы ошибкой.

– Файли, – повернулся преподаватель к девушке, – вам открыли величайшую ценность нашего мира! Это тот самый камень! Прикоснувшись к нему, можно получить ответ на любой вопрос. Но у него, согласно древним легендам, есть твердые правила.

Он подсказывает только тем, кто думает с чистой душой и от сердца.

А во – вторых, подсказку даст, только если вы уже перепробовали разные пути, чтобы найти ответ. Если вы уже приложили некоторые усилия. Понимаете?

Файли кивнула.

– Что же ждете? – мягко улыбнулся преподаватель, – приложите руки.

Файли осторожно подошла к валуну. Встопорщенный, как после удара 220 журналист, внушал, понимаете ли.

Приложила руки…и на камне засветилась надпись:

«Прямо пойдёшь, на все вопросы ответы найдёшь!»

– Это он прав! – сосредоточено покивал головой преподаватель, – прямые пути всегда самые лучшие!

Ребят, вы это серьезно?!

Камень торжественно переместили в академию.

Ректор, и так-то счастливый, после раскрутки дела о пропадающих травах и др., и др., вообще засиял аки мартовское солнышко!

Ещё бы! На его академию пролился прямо-таки ливень похвал и наград за таких талантливых студентов.

Файли и Ко занимались пещерой с алмазами. А это в придачу к учебе было…весело! Времени у них особо ни на что не было.

Кроме разве что, очень важных дел. Очень!

– И куда это ты собралась? – подозрительно спросил Пятерик у сестренки.

С одной стороны его можно было понять. Сестренка младшая. Хорошенькая. Молоденькая! Надо следить! Наблюдать! Страховать!

Девясилка даже маме иногда жаловалась, что братья ей шагу одной ступить не дают. Мама сочувственно кивала, но братьям ничего не говорила. Её такое сопровождение вполне устраивало. Как и папу.

– Куда это ты собралась?! – повторил за братом Семерик.

Девясилка тяжело вздохнула. Повернулась к братьям. И выпалила:

– На свидание я иду! На свидание! Неясно что ли?!

На самом деле её вид явно показывал, что девушка хочет понравиться. Красивое, новое платье, макияж. Туфельки. Всё в тему. Всё очень и очень ладно.

– С кем это?! – разом встопорщились, подобравшись, оба брата.

– Да вам-то какое дело?! – возмутилась сестра.

– Такое! Мы должны знать! С кем, когда, куда, на сколько!

– Не, ребят…– Девясилка грозно посмотрела на решительных братьев, – вы это серьезно? А чего тогда вы мне не докладываете, куда, с кем, когда, на сколько?!

– Мы, это совсем другое дело! Совсем!

– Значит, так, – грозно наставила на братьев пальчик сестричка, та самая, которой они ещё недавно собирали камушки в речке, дули на разбитую коленку, и спешили поделиться первым яблоком созревшем в их саду. И не только яблоком, – значит, так! Я взрослая! Если вы не заметили, учусь в той же академии! И докладывать вам не обязана!

Я доступно объясняю?!

Братья мрачно переглянулись. Но дружно сдвинулись с пути сестрички. Понимая, что иначе она их сдвинет. И это им не понравится! Ни капельки!

Сияющая Девясилка с радостной улыбкой приняла букет, преподнесенный Финком.

– В кафе? А потом в кино? – спросил не намного слабее сияющий парень, – я уже билеты взял, и места заказал!

– С удовольствием! – положила ему на локоть свою руку прекрасная спутница.

Он, похоже, ничего и никого кроме неё не видел.

А вот она что-то заподозрила уже через несколько шагов.

Она несколько раз оглядывалась назад. Её кавалер тоже пытался рассмотреть, что она пытается там увидеть, но тут, же отвлекался на спутницу, засыпая её комплиментами.

Но она всё больше и больше беспокоилась.

Они прошли примерно около квартала. Свернули в маленький, безлюдный переулок.

Девясилка снова обернулась. Зло выдохнула. Развернулась полностью.

Вновь очень, очень зло втянула в себя воздух, выдохнула:

– Я вам говорила, нечего за мной следить?! Я вам твердила что я уже взрослая?!

Ничего не понимающий Финк во все глаза уставился на красивую девушку.

Через мгновение он подпрыгнул и отскочил в сторону.

Вместо девушки на улице, еле вмещаясь в узкий переулок, стоял девятиглавый дракон.

Грозно дышащий в сторону двух фигур, примирительно вытягивающих ладони в её сторону.

Я вас прощаю!

Туш…масс…тьху ты!

Девятиглавый дракон, надвигающийся на тебя в узком переулке, это серьезно, знаете ли!

Особенно, когда вспоминаешь, что сам же этого дракона учил драться! А ответить не сможешь, потому что девочек не обижаешь!

Братья величественно и победоносно над пространством отступали.

Из переулка. И, наверное, зря. Потому что переулок выходил на широкую улицу. Авеню прям.

И вот там-то Девясилка и задала братишкам жару. Нет, в свои истинные ипостаси они обернулись. Но толку?!

Девочек-то они и в семи и пятиглавом виде не обижали!

Финку ничего не оставалось, как стоять в сторонке, чтоб хвостами не смели. Он был магом. Но в этом месиве…мда,…какая уж тут магия…хорошо, что Девясилка принцесс не похищала, у драконов девочек с этим разумней всё же. Или понимают, что истерику, настоящую, умеют не только драконы учинять. Иначе бедные были бы рыцари. Да…

Когда она наконец-то выдохлась, и, махнув на братьев пару, тройку, ладно, ладно, десяточек разочков хвостом дополнительно, обратилась вновь девочкой, братья уже…лежали, вообще-то…

А вот думать надо! Сами сестренку драться научили, и сами нарываетесь?! Как так-то?!

– Девясилка, – донеслось жалобное оттуда. Оттуда, ну…сами понимаете, – Девясилка, не злись, а?

Девушка, задрав нос, фыркнула. Потом ещё раз. Ещё. Но сжалилась-таки:

– Я вас прощаю! – кинула она небрежно.

– Прощает она, – кряхтя, поднялся с земли Семерик, – а у нас прощения попросить?!

– ЧШШШТО?!!! – сверкнувшие глаза сестрицы очень, очень ясно дали понять братишкам, что…

– Ладно, ладно!!! – загомонили они хором, – проехали! Мир?

– Только если вы следом не потопаете! – строго ответила сестра.

– Ладно, – тяжело выдохнули братишки.

Потом им обоим пришла в голову мысль, и они уже с любопытством уставились на Финка.

– Милая, – подставил тот локоть своей даме, – мы ещё везде успеваем!

– Слушай, – сказал Пятерик Семерику, – а ведь, если он это видел, и не дал деру, может и ничего? Нормальный парень?

– Поживем, увидим, – проворчал брат.

Девясилка и Финк на самом деле везде успели, и чудесно провели вечер.

Файли устала удивляться! Последние дни она только и делала, что натыкалась на своего бывшего парня. Кстати, бросившего её тогда ради более выгодной партии. Он ей так и сказал, что она нищая, не достаточно красивая для него, и вообще, пятый сорт не брак. А ему надо самое, самое!

Правда, с момента, как Файли стала одно из совладелиц алмазной пещеры, он ей начал названивать. Каждый день. Был посылаем. Каждый день.

А вот теперь она буквально везде натыкалась на него.

Да не просто так, а под ручку с той самой фифой, из той самой группки охотниц за богатыми женихами.

Дева бросала на бывшего парня Файли томные взоры. Переводя свои подведенные сверх меры глаза на Файли с торжествующим выражением.

И вот куда бы Файли не шла, везде они были! Девушка уже даже начала окольные пути выбирать, но толку не было!

И, тем не менее, в этот вечер её бывший ей опять позвонил! С тем же результатом. Посылательным.

А вечером в комнату девушки, где она спокойно готовилась к завтрашним занятиям грубо постучали.

Файли открыла дверь. За дверью стояла фифа.

– Так, запомни и намотай себе на всё, что можешь! Он мой! Поняла?! Мой он!

– Да ради подземных вод! Твой и твой!

– И что? Ты даже не будешь пытаться его вернуть?! – дева была каменно убеждена, что всё, что есть у неё, очень хотят получить другие.

– Слушай, не мешай мне, ладно? У меня на завтра реферат ещё не готов! – Файли попыталась решительно закрыть дверь.

– Как это не мешай?! – дева была ещё более убеждена, что все вокруг просто обязаны её слушать.

– А вот так! Я его простила! И тебя туда же! Иди уже!

Вопли под дверью быстро пресек комендант общежития. Легко намекнувший, что коридор на третьем этаже не мыт. А, если что, он, комендант, свои прощения так легко не раздает.

На следующий день Файли с некоторым злорадством, чего бы и не порадоваться за ближнего своего?! Случайно, не она же им попадалась, а они ей! Услышала планы бывшей подружки.

– Так, милый, ты мне оплатил СПА, ноготки и стилиста? Ты супер!

Чмок в щечку не стер кислого выражения лица парня. Но вырваться из цепких коготков у него почти не было шансов.

– НЕЕЕЕЭЭЭТ!!! – выдох, на грани вопля вырвавшийся у Файли, услышали многие.

И они же увидели, как она опять куда-то несется.

«Надо что-то срочно придумать!» Думала девушка, несясь туда, куда её тащил её камушек.

И в этот раз она даже представляла куда. Потому что, активно думала об этом последние пару дней.

Бесконечное счастье

В этот раз Файли не пришлось далеко бежать. Её донесло до старого, заброшенного карьера, где когда-то добывали камни для отделки улиц булыжниками.

Она недоуменно смотрела на эти старые, уже частично наполненные водой выработки. И так же недоуменно смотрели те, кто уже привычно побежал за нею.

Вдруг она как-то всхлипнула, осела на землю, и…

Никто не успел броситься к ней, утешать. Потому что все увидели, что она смеётся. Да какое там смеётся?! Хохочет во все горло!

– Детка, а о чём вы думали, когда вас потянуло сюда? – преподаватель древней истории, неожиданно для самого себя, втянутый вдогонку Файли, подошел ближе и положил ей руку на плечо.

Она подняла на него сияющие смехом глаза, поднялась на ноги, и что-то шепнула ему на ухо. Препод сначала вытаращился на свою студентку, а потом поддержал её хохотом.

Смех, да ещё в исполнении двоих, дело заразительное! Скоро хохотали все прибежавшие.

Учитель вытирал слезы, льющиеся от смеха из глаз.

Вокруг них летал камень поисковик и что-то возмущенно жужжал! Потом он ткнулся в руку Файли, чуть отлетел, ткнулся в землю.

Она не понимая, следила за его траекторией.

Преподаватель, тоже заметив странную настойчивость камушка, подошел к тому месту, куда он с упорно настырным жужжанием тыкался. Опустился на колени…

Глубокий, изумленный выдох, а затем легкое шипение, как будто от небольшой боли очень ярко проиллюстрировали его вытаращенные глаза.

– Этто, этто…эт, эт, эт…– затэкал учитель, тыча пальцем в землю, где лежал очередной булыжник.

Но прикасаться пальцами уже не пытался.

Файли подошла к преподавателю поближе. Камушек зажужжал сильнее.

Файли положила ладонь на один из булыжников. Простых булыжников. Ничем не отличающихся от тех, что валяются на обочине дорог.

От её ладони пошла легкая волна света.

И вдруг со многих камушков, камней и каменюк начала спадать шкурка. Так казалось. Камни, обычные булыжники вдруг начали… очищаться?!

Преподаватель по-прежнему сидел в некотором ступоре, дуя на «укушенный» чем-то похожим на электрический разряд палец.

– Теперь можно, – кивнула Файли.

Преподаватель схватил тот самый булыжник, с которого уже спал тонкий, тонкий, тоньше чем на других камнях слой, вскочил на ноги, и начал пляску шамана для вызова дождя в смеси с чем-то ещё таким же экстравагантно прыгучим. Очень высоко прыгучим.

– Деточка, да вы знаете, что вы намечтали?! Да вы даже представить этого не можете!

Файли во главе остальной ошеломленной толпы смотрела на прыгающего, вопящего от счастья, кружащегося и выдающего какие-то очень странные па препода. На всех лицах было написано только одно:

«Не пора вызывать кого-то, у кого есть рубашка с длинными, длинными рукавами?!»

– Ой! Да не смотрите на меня так! – вдруг пришел в себя преподаватель древней истории, – знаете, что вы нашли?!

Это легендарная, давным, давно утерянная каменная библиотека!

Пойдите ближе, все! – скомандовал он.

Народ столпился вокруг счастливого наставника, заглядывая через плечи впереди стоящих.

А тот высоко, чтоб всем стало видно, поднял над головой камень и издал такой торжествующий вопль, что у всех уши заложило, а члены группы поддержки изошлись на горькую зависть.

На камне действительно было что-то выбито.

Счастье преподавателя древней истории было совершенным, незамутненным и абсолютно бесконечным!

Ррррромантика!

У Пятерика было очень, очень странное ощущение!

С одной стороны, он немного скучал.

Семерик почему-то вдруг начал пропадать в лаборатории магической техники.

Девясилка встречалась с Финком, и тоже как-то выпала из общения.

Дранг начал встречаться с девушкой из городка рядом с академией. Очень милой. Работающей в магазине продавщицей, и мечтающей в следующем году тоже поступить в академию. В этот провалила физическую подготовку. Дранг решил помочь ей это дело подтянуть.

А вот со второй Пятерика не покидало странное ощущение, что он попал в окружение. Плотное такое. Очень!

Куда бы он ни шёл, ему везде попадались девы из той самой компании. Помните, да?

Они ему так мило улыбались, то все вместе, то каждая по-отдельности, что парню реально хотелось превратиться, и куда-нибудь улететь. Подальше. Очень подальше.

Апофеоз наступил как-то вечером.

Пятерик, ничего не подозревая, и счастливо избежав нескольких встреч, кустами, между прочим, добрался, почти добрался до своей комнаты.

Он уже предвкушал спокойный вечер, а потом сон. Ага! Три раза!

У дверей стояли три девы. И о чём очень эмоционально спорили. Настолько эмоционально, что Пятерик как-то быстро подумал, что сейчас дело дойдет до начесов с расчесами, и прореживания шевелюр.

Заслышав его шаги, девы мгновенно стерли с лица зверские выражения, и повернулись к нему с всё теми же широчайшими, голливудскими улыбочками. Знаете, теми самыми, когда главный герой, весь покоцанный, поободранный, местами даже слегка откушенный, и расцарапанный, на в белоснежной рубашке с идеальным галстуком, с той самой улыбочкой спрашивает у главной героини, прошедшей Крым, Рым , джунгли и плюющиеся огнём вулканы в мини бикини:

– Ты окей?

Вот только до поцелуев в данный момент не дошло!

– Пятерик, – нежно протянула одна дева, – тебе не тяжело делать уборку у себя? Я могу помочь!

Пятерик с сомнением покосился на маникюр девы. Маникюр был впечатляющим. Таким можно было легко делать отверстия в чём-то очень плотным.

– А чего это ты?! – взвилась вторая, – я даже пыль стирать умею! Да! Я буду у тебя убираться! Да, да!

Пятерик не успел открыть рта, как вступила третья:

– С чего бы это?! Да я даже подметать научилась! Вчера! Я буду!

Девы с очень выразительными выражениями лиц, лиц, которые выражали всё отсюда до извозчика в трактире, уставились друг на дружку.

Пятерик прикрыл глаза. Скандал, начавшийся до него, принял немыслимую волну, и разгорелся с новой силой.

Парень сразу понял, что к двери в одиночку ему не пробиться! И слинял за подмогой.

– А ну! – рявк коменданта оторвал маникюр одной девы от укладки другой, третья ещё только примерялась, – а ну! Прекратить безобразия разрушать! Шагом, бегом разошлись!

Всё же многолетняя практика работы в студенческом общежитии, это вещь!

Девы, злобно посматривая в сторону соперниц, оставили в покое головные безобразия, а так же платяные, и гордо задрав носики, разошлись по своим комнатам.

Пятерик облегченно выдохнул.

– Да парень, кажись, ты встрял…– сочувственно выдал комендант, – ну…обращайся, коль что!

Утром Пятерик проснулся от аромата. Приятного очень даже.

Открыл дверь. Под дверью стояло блюдо со свежеиспеченным тортом.

В центре торта явственно отпечатался след чьей-то туфельки. Туфелька предварительно прошлась по грязи, внеся дополнительное украшение в крем.

Пятерик, обреченно оглядываясь, перебежками стал добираться до столовой. Осада, осадой. Но позавтракать-то надо!

Он не успел выйти из общаги, как кто-то тоненько взвизгнул, и свалился ему прямо в руки.

Амбре духов было настолько сногсшибающим, что парень от безысходности даже застонал, пытаясь рассмотреть, что там у него в руках.

То, что было в руках, томно прикрыло глазки, и слегка стонало.

«Ррррромантика!!!» мрачно подумал несчастный Горынычек.

Семерик, сияя всем собой, спешил к Файли.

– Попроси камушек со мной поговорить, – выдал он просьбу, встретив подругу.

Файли что-то шепнула своему поисковику, тот согласно прожужжал в ответ.

Она передала его Семерику. Парень вытащил какой-то небольшой приборчик из кармана, приблизил к камню.

Поисковик зажужжал заинтересовано. Потом слегка засиял. Как будто согласился.

Семерик засиял ещё ярче. Передал приборчик Файли:

– Ты теперь носи его всегда с собой! Как только твой друг, – он ласково погладил поисковик, камушек даже мурлыкнул в ответ, – куда-то тебя потянет, тебя сразу же слегка приподымет над землей, и понесет вслед. Бежать не надо будет! И не волнуйся, он настроен, обходить препятствия!

Вот хочешь, – как-то слегка опрометчиво предложил изобретатель, – подумай сейчас о каких-нибудь камнях.

– Ийййяяяааааайййййййяяяяяаааааааййййй, – ответила Файли, уносясь куда-то вдаль.

Спокуха!

– Неугомонный какой камушек! – ворчал себе под нос Семерик, что-то доставая из кармана, – надо будет программку ему придумать, чтоб сначала давал какую – никакую отмашку, потом немного ждал, а потом уже волок куда-то!

То, что он вытащил из кармана, было очень похоже на ту штучку, что он передал Файли.

– Спокуха! – махнул он, рукой увидев встревоженные лица друзей, издали слышавшие ответ Файли, и краем глаз, видевшие её стремительное исчезновение, – спокуха! – повторил он себе, – нажимая что-то на приборчике.

Сначала его слегка приподняло над землей. Потом слегка кувырнуло. Слегонца. Но волосы успели встать дыбом. Затем свернуло на бок. На другой.

Как-то словечко «спокуха», уже не очень-то отпечатывалось на его лице. Вот никак.

Но он что-то ещё понажимал, усиленно сопя, стараясь, попасть в подвешенном состоянии пальцами именно туда, куда надо было.

Положение выровнялось. И…

Друзья приветственными воплями приветствовали плавно набирающего на их головами скорость, разгон и ускорение, сидящего как в удобном кресле, Семерика.

– Спокуха! – крикнул он им вновь, – у меня всё под контролем!

Да, он бы мог превратиться драконом, с семью головами, кто бы спорил. Но зачем? Тогда надо было бы махать крылышками, напрягаться.

А так он летел очень даже комфортно поддерживаемый воздушными потоками. И даже что-то насвистывал себе под нос.

Вдалеке показалась Файли. Её волосы были…ну…вот ой, короче. Выражение лица…

Семерик подумал, что надо срочно придумывать извинения, причём желательно в форме обожаемых девушкой пирожных!

Если успеет.

Впрочем, Файли, завидев изобретателя, очень обрадовалась компании.

Семерик что-то ещё понажимал на своём приборчике, и дальше они уже полетели очень даже слажено и, можно сказать, комфортно.

– Ах, ах! – заахала очередная дивная дива, или дева, я вот не совсем тонкости в этом чую, на эпичное исчезновение Файли, и вслед за неё кувыркательный улёт Семерика, – ах, ах, ах, – она скосила глазки, увидела Пятерика, и сделала попытку упасть ему в руки.

В омморок, вы ж понимаете, но в ручки Пятерику.

Пятерик нехило натренировавшийся за последние дни, сделал маневр, сделавший бы честь любому футболисту с баскетболистом, и может даже хоккеисту, и ушёл из подхвата.

– Спокуха, – сказал он себе, – спокуха! – повторил для твердого запоминания.

Но что-то ему подсказывало, это словечко он вряд ли забудет скоро. В ближайшее время точно.

Он ему пригодилось очень быстро. Когда он направлялся в библиотеку, то три раз пришлось уходить кустами, и один раз черным ходом!

Камушек медленно, но верно начал тормозить свой полёт. Файли с Семериком переглянулись, и приготовились к приземлению.

– Я тебе потом всё скажу! – воинственно начала Файли, наступая на Семерика, но договорить, не успела.

Вид, открывшийся им, поражал воображение, речевые центры, и усиливал моргательный аппарат.

Они стояли перед потрясающе красивым водопадом, окруженным таким количеством цветов, что можно было подумать, что они в раю.

Была только одна странность. Такое множество цветов, тем более в слегка влажном воздухе, обязательно должны были бы испускать головокружительный аромат. Но этого не было!

Файли, смеясь, и пытаясь увернуться от водяных брызг, подошла к цветам, склонилась над одним из кустов, принюхалась. Потрогала пальцами лепестки, и абсолютно пораженная повернулась к молча стоящему Семерику:

– Они каменные! Они все каменные! – выдохнула она.

Семерик, восхищаясь, последовал за ней. Они проверили все цветы. Всё это великолепие было из драгоценных и полудрагоценных камней!

Выполненное с таким мастерством, какого не было в их мире!

Ребята даже сказать друг дружке ничего не могли! Только ахали и восхищались.

Файли протянула руку к одному из цветов.

Тот послушно снялся со своего места, и слегка зазвенел лепестками.

Она стояла, разглядывая его, совершенно пораженное мастерством тех, кто это создал.

– Смотри, – дернул её за руку друг,…ну…будем пока так думать, да? Не важно. В данный момент точно.

Файли пораженно уставилась на то место, где только стоял цветок, который сейчас был в её руке.

Там уже почти вырос новый, изумительно прекрасный цветок, только бутоны пока не распустились.

Парень и девушка затаили дыхание. Это была настоящая сказка! Чудо равное новогоднему! И это было чудесно!

– Я же теперь смогу приют точно открыть! Это же постоянный источник дохода! – выдохнула Файли.

– Приют?! – поднял брови Семерик.

– Да, я давно мечтаю о таком…расширенном приюте. Для пожилых людей, для брошенных детей, для тех, кто из-за болезни не может себя обеспечивать. И для животных.

И чтобы это было комплексом. Понимаешь?

Глаза девушки горели, Семерик залюбовался ею.

– Я посчитала, той, алмазной пещеры, может и хватило бы на начало. На постройки, и так далее. Но она же не бесконечная! Алмазы когда-нибудь закончатся!

А тут,…тут точно хватит и мне, и моим продолжателям! Чтоб не зависеть ни от кого, понимаешь?

Семерик аж слегка по новой задохнулся. Проект был грандиозным.

И то ли ему показалось, то ли цветы засверкали ещё ярче…

– А почему комплексом, – не совсем понял парень, решив уточнить.

– Я думала, понимаешь, я очень много думала! Так дети смогут ухаживать за животными, помогать, понимаешь? И со старшими общаться. И старшим будет веселее. И тем, что попал в трудную ситуацию помощь найдем!

Миром оно всегда легче!

Семерик с уважением смотрел на девушку. И почему-то ему очень хотелось её поцеловать.

«Спокуха!» повторял он про себя. «Спокуха!»

А вслух сказал:

– Так, давай-ка облетим долину, посмотрим пути подхода к ней.

Камушек одобрительно зажужжал.

После почти двух часов облёта, Семерик слегка обескуражено, но и довольно, повернулся к Файли.

– Ни одной даже козьей тропки! Ни одной! Только с воздуха! Вот это…молодец камушек!

Будь тот человеком, он бы горделиво подбоченился, а так просто зажужжал, довольно, и всё- таки слегка с гордостью.

Боевой камушек

У Файли наступили очень горячие деньки. Кроме того, в академии были достаточно напряженные занятия, ей надо было переделать кучу дел.

Найти помещение для магазина каменных цветов. Получить официальное разрешение на их продажу. Это ж…по сути, это ж полезные ископаемые, а значит, доля государства в прибылях обязательна. Куда ж без него!

И ещё много, много всяких таких бумажно-разрешительных мероприятий.

Она сильно уставала. Иногда возвращаясь из города чуть ли не в потемках.

Семерик всегда старался встретить её. Но в этот вечер его задержали на факультативе, и он опаздывал.

Парень уже выскочил из академии и со всех ног несся навстречу. Не успел совсем, совсем чуть, чуть.

– Это она? – спросил, кивая на Файли у кого за своей спиной накачанный парниша, перекатывая жвачку во рту.

– Она, – злорадно кивнула та самая предводительница охотниц за мужьями.

Файли обступили несколько шкафоподобных парней. За их спинами эта оххххотница и пряталась.

– Ну, и славненько! – расплылся качок в злорадной улыбке, – эй, ты! – обратился он уже напрямую к Файли, – отдавай камушек! Иначе…

В свете фонарей мелькнула ярким, безжалостным лучом сталь.

– Эй! – взвизгнула оххххотница, до которой медленно, но верно начало доходить, что она-то тоже в этой компании, и случись, что серьезное, так же может получить, как и все остальные, – мы так не договаривались!

– А ты-то тут причём? – лениво перекатил жвачку вожак, – мы и без тебя её бы нашли!

Оххххотница совсем встревожилась:

– А моя доля?! Вы же мне будете отдавать мою долю?!

– Наивная какая, – тяжело вздохнула Файли, – кто ж тут тебя в расчет берет.

Ухмылка вожака, подтвердила истинность её высказывания.

Оххххотница начала что-то верещать. Вожак кивнул кому-то за своей спиной. Файли с ужасом увидела, как девушку, да, противную, да мелкопастную, но таки девушку, стукают по маковке, и оттаскивают в сторонку.

Ей самой вообще ничего не оставалось делать.

Она вытащила камень из кармашка. Погладила его на прощание и передала вожаку.

– ОООООЁЁЁЁЙЙЙЙЁЁЁЁЙЙЁЁЁЙЙЙ!!!!! – визг, сильно напоминающий вопль голодной хрюшки, разнесся по переулку.

– АААААЙЙЙ!!! АЙЯЯЯЯЙЯЯЯЯАААА!!!! – начало раздаваться со всех сторон.

Камушек, покинув ладошку Файли, как-то начал увеличиваться.

Сначала он сильно «укусил», обжег жадно протянутую за ним ладонь вожака.

Затем начал очень, очень быстро вращаться, жужжа на крайне высоких нотах.

Бац! Один из соучастников прыгает выше, чем мог представить, он стимулирующего «пинка» камушка.

Шарах! Второму достается по тому же месту.

Трах, бах, шарах, бац!!!

Пляшущего от ожога, дующего на ладонь с подвывание, вожака и всю его ораву, собранную в тесную кучку, куда-то очень целенаправленно направляли. Кто? Дык, камушек!

Он летал с такой скоростью, что его было почти не видно. Зато очень, очень чувствительно. Очень!

Файли, уже совсем оправившаяся от испуга, стояла и хохотала, глядя на это стадо бар…ой, не будем обижать бяшек!

Потом вспомнила про бывшую подружку, и скакнула в ту сторону, куда её тащила.

Оххххотница, что постанывая себе под нос, уже пришла в себя, и пыталась покинуть поле боя на четвереньках.

Кто б ей дал!

Камушек и здесь подсуетился. Скоро сбитые в плотную кучу, чуть не написала, гурт, наддавшие и наводчица начали двигаться по точно задаваемому камушком маршруту.

– Файли, что это такое?! – раздался изумленный голос Семерика.

– Да, вот, – еле сумев выдавить через смех слова, начала пояснять девушка, – эти пытались у меня камушек мой отнять, а та, – кивок на бывшую подружку, – их на меня навела!

– Ты цела?! – взвился парень.

– Конечно! Не переживай! Это им сейчас достается!

Семерик, несмотря на комичность ситуации текущего момента, прямо с лица спал! Он тревожно посматривал на подругу, но та улыбками отвечала ему, что всё спокойно.

Тем не менее, Семерик твердо решил, что больше она одна никуда! Да лучше уж он сто факультативов прогуляет!

Такой дружной ватагой все и вышли из переулка. Камушек продолжал гнать куда-то бессовестных.

Он так носился, что было видно только какое-то мельтешение, и слышно усиленное жужжание. При попытке кого-то из сопровождаемых сделать шаг влево, шаг вправо, сразу следовала стимуляция правильного направления. И дополнительное звуковое сопровождение.

Когда всех этих притолкали до полицейского участка, все кто там был из сотрудников на тот момент, чуть не сплясали от радости.

Они за этими личностями уже несколько месяцев охотились, но те растворялись в подворотнях, как тени!

А тут такой подарок!

Зареванную оххххотницу тоже никуда не отпустили. Кто бы сомневался.

Но в самый ужас она пришла, когда ей сказали, что все члены «дружного» коллектива показали, что это она подбила их на похищение.

Камушку досталось столько благодарностей, что он даже блестеть стал ярче.

А новая, бархатная, мягкая коробочка, купленная специально для него, была выше всех похвал!

Это нам надо?

Следующие несколько недель прошли на диво спокойно. Никто не доставал, даже поклонницы Пятерика, как ни странно, приутихли. Это как раз таки было вполне объяснимо. Преподаватели вдруг все и резко обратили внимание на странных студенток, думающих, что им поставят оценки за длинные, наращенные к слову, реснички, пухлые губки, и волнистые локоны. Так что, девам было банально не до преследований, вздохнувшего спокойно парня.

У Файли пусть иногда и со скрипом, но всё же всё начинало складываться.

Да и у остальных шло всё ровно и гладко. Бывает такое. Хотелось бы почаще, да? Но хорошо, хоть иногда.

Приближались очередные выходные. Ребята уже договаривались, кто с кем и куда пойдет отдыхать.

Как вдруг накануне Девясилке позвонила мама, и попросила их всех явиться домой на выходные.

Девушка сначала встревожилась. Вроде бы уже договаривались, что не на этих выходных домой. Но мама успокоила её, сказав, что ничего такого, просто надо посоветоваться. На вопрос можно ли с девушками и молодыми людьми, мама ответила, что будет очень рада их всех увидеть.

Так что, вместо парков и кафешек, ранним утром выходного дня, вся компания погрузилась в транспорт, и отравилась, кто домой, кто в гости.

Домочадцы были очень рады всех увидеть. Их уже ждал вкуснейший обед. С десертом. И вообще, это так здорово, оказаться дома, где тебе всегда рады!

И само собой, ребята были так заинтригованы внеплановым вызовом домой, что отдыхать после обеда отказались. Они и обед-то проглотили со скоростью спасенных из дикого леса!

Перед гостями извинились, попросив их погулять, объяснив, что дело сугубо семейное. Те не обидевшись, пошли осматривать окрестности, а уж посмотреть там было что!

Семья собралась в гостиной. Слово взял папа:

– Дети, – начал он, окинув всех взглядом, Девясилка, Пятерик, Семерик и Дранг приняли позы внимательных слушателей, – тут такое дело. Наши соседи, не самые ближние, но, тем не менее, хотят продавать изумительно красивое место. Не ужились они тут.

Горыныч достал из папки, лежавшей у него под боком большое фото, и показал детям, Горочка внимательно наблюдала за реакцией детей. Да, взрослых уже. Но какая разница?

Народ, кинув взгляд на фото, дружно ахнул.

На снимке отражалось изумительно красивое озеро, насыщенно голубого, с переходом в синеву оттенка, окруженное горами.

– Но это не все. У этого места есть особенности. Нам надо решить, нужно ли это всем нам. Там очень строгий хранитель, и если он почует, что кому-то его владения не нравятся, то…

Братья и сестренка переглянулись.

– Но и это ещё не всё! Это не простое озеро, – перехватила рассказ Горочка, – и если мы эту землю выкупим, то там можно будет сделать что-то вроде санатория. И вот тут нам с папой, – они нежно улыбнулась мужу, – не справиться. Нужна будет помощь кого-то из вас. Хотя бы одного.

Ребята немного помолчали, обдумывая информацию. А потом Девясилка сказала:

– Да что тут думать? Ещё неизвестно, как к нам хранитель отнесётся. Надо сначала слетать и увидеть все своими глазами. Вы как народ? Согласны?

Братья ответили ей согласным гудением, родители одобряюще переглянулись.

Договорившись пока не рассказывать всех подробностей их спутникам, чего воду-то городить заранее? Договорились, что завтра все полетят туда, типа на экскурсию. На Горынычах и их детях. А как иначе?

Утром и гости, и хозяева поднялись рано. Позавтракали. И без долгих рассуждений, вылетели в нужном направлении.

Зрелище пяти величественных многоголовых и одного одноголового дракона, впечатляло и внушало.

Лететь надо было не очень-то близко, и все жители поселений, над которыми они пролетали, показывали на них руками, и переговаривались:

– Драконы полетели! К дождю? К холодной зиме!

Одна особо замудренная тетенька, из тех, что знаёт всё и даже больше, авторитетно постановила:

– К денежному дождю! Однозначно!

А так как предсказание было из тех, что принимать приятно, то народ бросился заготавливать кошели, баулы, бочонки и сундуки.

И ничего! Потом под грибы сгодилось! А еда это тоже хорошо! Главное, уметь из всего извлечь пользу, так ведь?

Летели долго, очень долго. Но вот, наконец-то, показался высоченный и очень красивый горный хребет.

Когда эскадра драконов подлетела поближе, стал, виден не слишком широкий проход. Пролёт, правильней.

Горыныч устремился в него. Все за ним.

Стоило им перелететь на другую сторону хребта, как поднялся шквальный ветер, и их начало трепать! Пассажиры вцепились всеми руками-ногами и всё, что только могли, и только и могли, что молиться, чтобы их не сорвало со спин драконов.

– Мы с миром! И с пользой для тебя! – громко прокричал Горыныч.

– Какая ещё мне от вас может быть польза?! – пророкотал голос, идущий, как будто отовсюду.

– Давай спокойно поговорим, и сам поймёшь!

Ветер ещё немного похулиганил, но всё же стих, и все смогли увидеть место, куда они залетели.

Дружный выдох восхищения и восторга от красоты, вырвался у всех. Даже у видавшего виды Горыныча!

А уж что говорить про всех остальных!

Окруженное красивейшими высоченными горами, покрытыми буйной растительностью, со снежными в алмазах шапками, сверкающими по солнечными лучами ярче настоящих алмазов, озеро было… Нет, словами описывать только портить!

Вы только представьте, чистейшая, прозрачная голубая вода, тихая и спокойная поверхность. А вода настолько чистая, что через всю толщу, даже в центре, драконы летели над озером, виден каждый камушек!

Все только и могли, что дружно ахать и восхищаться.

И почти все и сразу заметили, что воздух как-то потеплел. Стал нежнее. И ароматней. Причем, каждый чувствовал тот аромат, который ему нравился.

Горыныч сделал своей кавалькаде знак снижаться.

Все приземлились на бережок. И продолжили восторженно оглядываться.

Но недолго. Из-за недалекой груды валунов к ним вальяжно, и с чувством полного права и хозяина здесь вышел абсолютно белоснежный тигр.

Девушки взвизгнули и прыгнули за спины своих спутников.

Переговоры

Роскошный зверь, снисходительно улыбаясь на испуг девчонок, величаво, медленно приближался к посетителям. Очень медленно. Так чтобы они успокоились. И смогли рассмотреть его во всех деталях. А рассматривать было что, уверяю вас!

Под красивенной шкурой буграми переливались мощные мышцы. Сама шкура посверкивала в солнечных лучах, как атлас пополам с бархатом.

Вид с тигра был…..роскошный! Вот не найти другого определения! Роскошнейший из роскошных!

– Вот бы погладить, – тонкий слух тигра позволил ему расслышать тихий шепот одной из девушек, слегка пришедшей в себя, и от восторга забывшей что ей положено бояться.

За несколько шагов от группы прибывших, тигр как-то внезапно поднялся на задние лапы. И вместо тигра к прибывшим подошёл не менее могучий мужчина.

– Всё ещё хотите меня погладить? – шкодно ухмыльнулся он в сторону девушек, и примирительно поднял руки в сторону сжавших кулаки парней, – спокойно, ребята! Чужого не беру! Ну-с, с чем пожаловали?

Оглядел он всех.

Откуда у Горочки взялся объемистый баул, не понял никто. Да и не важно! Главное, что через несколько минут на берегу раскинулась богатая поляна. Стол, в смысле. Уф…скатерть на берегу… Ой, ну, вот что я! Вы же уже представили! Да?

Гости, перенесшие длительный перелет, да и хозяин, увидав разнообразие творившееся на скатерти, аж дружно сглотнули. Надо сказать, в такой толпишке, это получилось гулко.

– Прошу к столу, – повела рукой Горочка.

Чтобы поместиться, все драконы тоже стали людьми. И приступили к угощению. Некоторое время все молчали. И жевали. Потом ещё жевали. Потом ещё.

Наконец, хранитель сумел оторваться от чудесного жаркого.

– Так зачем же вы пожаловали? – он с доброжелательным любопытством уставился на Горочку с Горынычем.

Те не стали крутить и ходить кругами.

– Эта земля продается. Бывшие хозяева говорят, что не прижились здесь.

– Ещё они прижились! – буркнул себе под нос хранитель.

– А мы хотим её купить. Но решил сначала познакомиться. Всё же без вашего одобрения, – Горыныч почтительно склонил голову, одну, когда он мужчина, она у него одна, – здесь ничего не выйдет!

Польщенный хранитель, молча, кивнул головой. Подумал, и спросил ещё:

– А мне какая от вас польза?

– Вам нужно восхищение. Я это знаю…

– И откуда же такие знания? – заинтересовался хранитель.

– У меня богатая библиотека. И в ней есть о вас целый трактат.

– О как! – приятно удивился хранитель.

– Да, да! – продолжил Горыныч, – так вот, мы даём слово, что приглашать сюда будем только тех, кто способен восхититься красотой здешних мест.

Хранитель надолго замолчал. Потом встал. Поблагодарил Горочку за вкусное угощение. И сказав:

– Я подумаю. А вы пока купайтесь. Отдыхайте. Погуляйте. Здесь есть что посмотреть.

И он как-то горделиво, но с оттенком хитринки улыбнулся.

Народ старался! Ух, как старался! Восхищенные крики, доносящиеся из озера, где все дружно, взрослые не отставали от молодежи, плескались, радостно подхватывало эхо. И казалось, что вокруг становилось ещё краше.

Потом все дружно гуляли по окрестностям, изумляясь красотой цветущих растений.

Забрались на скалу, и смотрели на волшебное озеро сверху.

Все сразу почуяли, что после купания у них прибавилось сил, существенно, и теперь радовались и чудесному месту, и прекрасным ощущениям внутри себя.

А какие вокруг цвели цветы! Ах! Словами не описуемо! Аромат их как будто усиливался от каждого восхищенного вздоха.

Горыныч, внимательно изучивший всё, что нашел, об этих местах, настрого запретил срывать цветы. И все просто ими любовались. Не просто, конечно. Радуясь, и делясь восторгом.

Когда все до того довосхищались, что проголодались, то решили пойти перекусить.

Не успели все расположиться вокруг импровизированного на берегу стола, как вдруг Пятерик предостерегающе зашипел, и приложил палец к губам, и двинулся осторожно вдоль берега.

Все уставились в ту сторону. На берегу рос куст прекрасных, просто волшебных кустов.

Внезапно земля под ним вздыбилась, поднимаясь. Куст начал валиться на бок, и распадаться.

Пятерик резко выкинул руку, и кого-то схватил.

Громкий визг заставил мгновенно материализоваться рядом с парнем тигра.

– Ты опять?! – прорычал он, негодующе глядя на схваченного за хвост вредителя.

Вредитель вращался на собственном хвосте, верещал, пытался вырваться. Но Пятерик только покрепче перехватил его. Зажав ему пасть.

Чтоб не кусался, раз. И чтоб заткнулся, два.

Главное, чтоб всё на пользу, во благо и с выгодой

Тигр сейчас был очень мало похож на того роскошного, шикарного зверя, каким он явился нашим туристам.

Нет! Сейчас это свирепый зверь. Шерсть на загривке вздыбилась, глаза горели огнём две недели блуждавшего в пустыне, и увидевшего накрытый стол. Пусть даже с одной корочкой хлеба. Из приоткрытой пасти неслось рычание.

Не возвращаясь в людскую форму, тигр поднялся на задние лапы, ловко перехватил то, что верещало и вращалось на хвосте за него же, за хвост.

И глядя в нахальные, несмотря на патовую ситуацию, глазенки, медленно начал подносить к всё шире и шире раскрывающейся пасти.

Верещание усилилось. Очень, очень. Народ морщился и тёр уши. Но не затыкал, желая услышать продолжение, и понять, что к чему. И тигр не подвел.

– Ты опять?! – повторил он, и раскатился рыком, – я тебе сколько раз говорил красивые и ценные экземпляры не подкапывать?! А?! Я тебе карту специальную выдал! На ней четко видно, где можно копать, а где нельзя!

– А шотакоэ?! – решив, что гроза миновала, пришел в себя звереныш.

Правда, сложно понять, как можно было прийти в себя, вися на собственном хвосте вниз собой. Но смог.

– Паааадуумаешь!!! Развел тут антимонии!!!

Тигр рыкнул, и поднес его к пасти ещё ближе. Визг ударил по ушам с могучим усилением.

– И ведь понимаете, – повернулся тигр к зрителям, некоторые не выдержали, и зажали уши руками, но опустили их, чтобы его услышать, – я ведь со всем их племенем земляных крыс договорился! Я им специально вкусные зернышки в награду покупаю! И они понимают, что не стоит портить такую красоту. Роют четко, где сорняки, по карте. А этот……

Тигр встряхнул окончательно осознавшего свою кончину крысенка, тот даже притих от осознания перспектив.

– Этот и угощение стрескает, и пакостить продолжает!

Тигр поднес вредителя к носу, брезгливо фыркнул:

– Даже жрать противно! Воняет!

– Чего это я воняю?! Я вчера вылизывался! – возмутился нахал.

– Пакостью и вредностью воняешь! И что с тобой делать…

Пока всё это шло, хозяйственная Горочка закопалась в свой необъятный баул. И вытащила оттуда клетку. Да, да. Клетку! Все с изумлением воззрились на неё. Она только плечами пожала. Потом, мол, объясню.

И протянула благодарному тигру клетку. Когда крысёнок был усажен за прочную решетку, Горыныч чему-то широко улыбаясь, отозвал тигра в сторону.

Они долго шептались. И вдруг тигр поднялся опять на задние лапы, стал человек, и широко улыбаясь, ударил своей ладонью по ладони Горыныча:

– Сработаемся! – этот рык был уже очень, очень довольным, – только можно в управляющие вот его? – тигр указал на Пятерика, – очень мне его реакция понравилась.

Горыныч посмотрел на сына. Тот слегка опешил.

– Мы это обсудим, – ответил он.

И слегка забегая вперед, поясню.

Эту землю семья Горыныча таки выкупила. А вот когда они решили, что часть воды надо отвести в сторонку, то с рытьем канав для укладки труб никаких проблем уже никогда не возникало. И для канализации. И для…всего короче!

А Файли поговорила со своим камушком, тот поговорил со своими собратьями в долине.

И больше вредителю уже никогда не удавалось навредить. Каменное братство, это я вам доложу, дело сурьезное!

Почему не ужились прежние хозяева

После короткого, но достаточно насыщенного знакомства с долиной и её хранителем, семья Горыныча собралась на семейный совет.

Гости, проявив деликатность, гуляли и купались, а семья взвешивала за и против.

Братья и Девясилка хотели бы доучиться в академии. Все, кроме Пятерика. Ой, нет! Он тоже хотел, но быстро прикинул в уме, что если он переведётся на дистанционное обучение, то его поклонницы сюда вряд ли доберутся. И это его бесконечно радовало. Надоело к себе по партизански пробираться кустами да огородами.

Всем было понятно, что дел здесь не переделать. Много и ещё больше.

И всех очень заинтересовали подробности, почему же не прижились прежние владельцы.

Тигр, оставшись вместе со всеми на обсуждение, не стал ничего скрывать.

– Мы очень долго жили дружно и ладно, – начал он рассказ, – несколько поколений этого рода вели себя очень правильно. Берегли сокровища долины. Не нарушали правил. Тут ведь какое дело, – хранитель, уже в образе человека повел рукой вокруг, – здесь даже копать можно не везде. Начнешь не в том месте, и не в том направлении, можно безнадежно испортить корневые системы. А вот восстанавливать их долго и не всегда получается.

Предыдущие поколения это понимали. А вот наследнички…– тигр аж поморщился, – начали тут планировать….

Фонтаны, там, где это нельзя. Дороги каменные, как в городах. Нет, вы только представьте себе, что вот, это красота будет, под этим вот бетоном скрыта!

Хранитель вскочил и забегал волнуясь.

Немного успокоился, присел снова, продолжил:

– А какой дом они хотели, тут построить,…какой дом,…вы бы только видели проект! Весь из какого искусственного материала и зеркал! Крышу зеркальную хотели, подумать только! Да от этих зеркал куча цветов бы загнулась! А их пластик потравил бы почву! Как пить дать бы потравил!

А их драндулетина, ради которой они свой бетон хотели положить?! А?!

Хранитель возмущенно, явно ожидая душевной поддержки, уставился на семья.

У тех был задумчивый вид. Причина была ясно и понятна.

Пятерик кашлянул:

– Так, это всё понятно. Но тут ведь расстояния громадные, и как передвигаться тем, кто не имеет крыльев.

Тигр усмехнулся:

– А вот это правильный вопрос! Я всё покажу!

Но тут вступила Девясилка, ей хотелось ясности и точности:

– И как вы их заставили подумать о продаже земли?

Тигр хохотнул:

– Лучше бы этого не знать!

– Но я хочу! – уперлась девушка.

Тигр стал очень, очень серьезным:

– Не нарушайте простых правил, не вредите здешним местам, и вы никогда этого не узнаете!

Все притихли. Стало понятно, что до конца тигр откровенничать не будет. Но на самом деле, зачем знать лишнее, да?

Тигр снова улыбнулся:

– Так хотите посмотреть, как тут можно передвигаться? – с лукавой, и даже где-то шаловливой улыбкой спросил он.

– Конечно! – хор был дружным.

– Тогда одраконивайтесь! – тигр чему-то очень развеселился, – быстрее получится.

Через пару минут стая драконов во главе с превратившимся в громадного орла хранителем, поднялась в воздух.

Семья дружно ахнула, когда на месте тигра возникла это огромная, очень красивая птица. Крылья сверкали, как лакированные, их размах почти не уступал размахом крыльям Горыныча. Красота была неимоверная!

Птица, красуясь, сделала несколько кругов вокруг остальных летучих созданий, принимая восхищение, и залихватски гикнув, полетела вперед. Драконы не отставали.

Летели не так, чтобы очень долго. Скоро перед ними встали громадные серые скалы.

Хранитель опустился на землю, сделав знак последовать за ним. Когда все встали на землю, он подошел к центру скал, дотронулся до одной из них. Скала просто растаяла, открывая проход.

Новый вздох изумленного восхищения пронесся над вошедшими в открывшуюся не очень большую долину.

Она вся была занята гигантскими одуванчиками.

Экологично, быстро, просто

Семья переглянулась. Да, зрелище было совершенно фантастическим. Но как это отвечало на вопрос о перемещениях?

Тигр, уже ставший человеком, молча, но очень широко улыбаясь, подошел к одному из цветков. Протянул руку. И сорвал один гигантский зонтик! Очень, очень гигантский. Легкий, но громадный.

Вытряхнул из коробочки семечко. Повернулся к затаившим дыхание зрителям.

Там где была семенная коробочка, образовалось очень удобное сидение. Комфортное и пластичное.

– Кто первый? – улыбка стала ещё более шкодной.

– Я! Я! – запрыгала на месте как девчонка Девясилка.

Тигр с поклоном передал ей зонтик. Девушка легко умостилась на сидении. Откуда выскочил ремень, и надежно её пристегнул.

– А теперь скажи: ЙОООХО!!! – выдал тигр.

– ЙООООХООО!!! – крикнула Девясилка, и зонтик начал изящно вращаться над её головой.

– АААААА!!!! ООООООО!!!! ОГОГОГО!!!! – восторженный вопль сестрички вызвал приступ острой зависти у братьев.

Да чего уж там! Даже Горочка с Горынычем запритоптывали на месте.

Хранитель, наслаждаясь их восторгом и изумлением, подал каждому по зонтику.

Семья, радуясь совершенно по-детски, порхала в воздухе. Зонтики повиновались легко и просто. Мыслям.

«ЙООХООО» нужно было только для антуража.

Наконец, тигр махнул рукой, и все спустились на землю.

– Работают эти зонтики ровно год, – начал пояснять хранитель, – в пределах долины перенести могут кого и что угодно, куда надо. Без ограничений. Прекращают действовать, как раз когда подрастают следующие. Как видите, всё предусмотрено. Всё быстро, просто, экологично.

– А почему же вы не дали их последним хозяевам?

– Так они сразу на своей таратайке приехали! Меня даже слушать не стали! Хотели сюда её протащить! Кто б им дал! Я их по ту сторону прохода остановил. Я, конечно же, полную власть только здесь имею, – пояснил хранитель, – но договориться то и на той стороне сумею!

– А куда их машина делась? – залюбопытствовал народ.

– Куда, куда, – буркнул тигр, – обратно уехала. Надо оно мне серьезней связываться?! Страховку ещё выплачивай!

Хохотнул он.

– Да…– задумчиво протянул Горыныч, – вот что значит, не уметь слушать…такого места лишились…

Оставшиеся детали обговорили быстро.

И кто бы сомневался, что обратно все летели в креслах из одуванчиков! Даже тигр! А что? Очень даже очень!

Семья и гости дружно поблагодарили хранителя за чудесный день, и за то, что принял их.

И все отправились домой. Кто драконами, кто на драконах. Хранитель, успокоившийся по поводу новых владельцев, проводил их до самого выхода из долины. Пообещав, что покажет им все чудеса своих владений.

Когда они станут законными владельцами. На том и расстались.

И как бы ни хотелось всем ещё немного задержаться дома, но завтра нужно было идти на занятия.

На следующее утро в академию вернулись вместе с Горынычем и Горочкой. Горыныч решал вопросы с переводом сына на дистанционное обучение, мама просто хотела немного подольше побыть с ребятами. Настолько можно.

Ректор сначала недовольно морщился по поводу перевода Пятерика, но потом признал, что имя желание и троих родных, учащихся здесь же, парень справится.

Горю поклонниц Пятерика, узнавших об его отъезде, не было ни конца, ни края.

Одна прямо ему на шею бросилась в воротах.

Опешивший от такого перфоманса парень и не заметил, как к его рубашке прилепилась какая-то незаметная колючка.

Дамочка, вам чего?

Пятерик решил не дожидаться, пока оформят купчую и прочую бумажную суету на землю. А начать сразу присматриваться к будущим владениям. Ждать-то долго. Оно ж везде так. Хоть у нас, хоть у драконов, хоть у белоснежных тигров!

Пока Файер Файерович подпишет.

Пока Графин Графинович завизирует. Пока…ну, сами понимаете.

А Пятерику было очень интересно, чем ещё удивит долина.

Тигр, его звали Акмалем, был всеми четырьмя лапами, двумя руками и ногами, и всеми крыльями за!

Во – первых наскучался по понимающим людям. Во-вторых, похвастаться чудесами перед ними очень даже приятно!

Вот и летал в долину Пятерик через день. Чаще не получалось. Учёбу, хоть и дистанционную, никто не отменял.

Долина принимала его с радостью. Больше не было на входе ветров или ураганов. Когда он туда влетал, всё ему радовалось.

Вот только не оставляло его странное ощущение в последние два прилёта. Как будто кто-то буравит спину взглядом.

Дева, прицепившая ему колючку, была очень даже продуманной девой! Потому он не сразу всё и учуял.

Она поняла, что её следилка будет совершенно бесполезна, если Пятерик решит куда-то полететь. Она-то драконом не была. Ни разу! Это её сильно расстроило. Но ненадолго. Она покумекала внутри себя. Вспомнила. И возликовала.

Но идти к Баюну брать каршеринг на себя опять-таки не решилась. А вдруг кто узнает? Проколоться можно!

И заслала к нему свою подружку на побегушках. Была у неё такая.

Та взяла метлу на долгий срок. И попыталась доставить её заказчице. Сначала на метле. Потом под метлой. Потом…

Короче, злая, растрепанная выражающаяся тем самым языком, подружка на побегушках, еле, еле смогла доволочь метелку. А что они думали, всё им просто будет?!

Самонадеянная дива решила, что с ней такого не будет. Она же профи во всём! И даже не потренировалась.

Вот потому в первые дни Пятерик и ощущал только взгляды в спину. А уж чего деве стоило не включать музыкальное сопровождение, погромче сабвуфера на тихой деревенской улочке, словами не передать!

Потому она и не решалась в первые дни последовать за предметом своего воздыхания, наблюдения и преследования до конца.

Да и вряд ли кто из нас бы решился. С прической, в которой застряли все мимо пробегавшие листики, веточки и жучки.

Со щеками, раскрашенными под маскхалат. И лбом тоже. И подбородком.

А уж сколько она платьев изодрала, пока пыталась овладеть полетами на метле, не один ревизор точно не сочтет. Как он лоскутки-то считать будет?!

Поэтому она мудро решила, что надо, сначала научиться летать. Делать ей это приходилось в условиях строгой конспирации. Время на попытки нагнать предмет не было.

И Пятерик расслабился.

А у Файли тем временем всё складывалось наилучшим образом! Магазин её заработал вовсю. Цветы из драгоценных камней раскупались, несмотря на ценник, как горячие пирожки.

И уже можно было начать искать землю под приюты. Тоже не одного дня дело, вы ж понимаете. Но девушка пылала энтузиазмом, и точно знала, что всё у неё получится.

Семерик ей во всём помогал.

Девясилка с Финком ворковали, и, похоже, уже строили планы на будущее.

Зато у Дранга случилась минитрагедия. Трагедия, потому что, он разошелся со своей девушкой. А мини, потому что, оба решили, что слишком разные. И разошлись мирно.

Так что, жизнь текла в штатном режиме. Почти у всех. Почти.

Фаворитка одного точнее, самого высокопоставленного господина, не будем называть имен, думаю, вы и сами догадаетесь, бегала по потолку. И по стенам тоже.

Фигурально, конечно, но очень, очень близко.

Она переколотила кучу чашек. Она рычала на персонал. Персонал пожимал плечами, и шептался, что не так уж она им много платит, чтобы сильно держаться за место.

Причина была крайне серьезной! Крайне, крайне! Очень, очень!

В новом магазине цветов из драгоценных металлов был полный ажиотаж.

И ей, фаворитке очень там приглянулся один букетик. Но вот незадача! Он так же понравился супруге того самого господина. А так как высокопоставленней супруги этого господина в том государстве не было, то, конечно же, букетик продали ей!

Фаворитка всё зубы сточила, увидев супругу своего покровителя с этим букетом на платье на прогулке!

И была ещё одна причина. Файли. Как так, почему простой девчонке достался такой дар?! А не ей, умнице, красавице, официальной фаворитке?!

Как такое вообще может быть, возможно?! Ей всё достается самое лучшее! А тут такие удары, такие удары!

Очередная чашка полетела в стену.

Но внезапно фаворитку накрыла светлая мысль. И скоро её авто неслось в сторону магазина. Она не учла одного. И важного. Был уже вечер! И магазин закрылся.

Она об этом и вообще не думала. Как так-то?! Ей да не откроют?!

Охранник, вышедший за громкий лязг каблуков о металлические жалюзи, лениво спросил невменяемую посетительницу:

– Дамочка, вам чего? – и выслушав невнятное, откройте, немедленно, повернулся и ушел в подсобку. Поближе к тревожной кнопке.

Визит в местное отделение местной власти прибавило пунктов претензий к супруге господина и к Файли тоже.

Но дамочка не учла ещё одного очень, очень важного момента. Да, возможно, она о нём и не знала!

Откуда взялась фаворитка

Вам же, наверное, интересно, откуда она вообще взялась? Фаворитка? Всё немного странно, чуточку смешно и столько же грустновато. Чуть, чуть.

Старый король, старый по должности, но не по возрасту, сдал бразды правления сыну. Не без труда. Сын долго пытался отбрыкаться от такого счастья. Но король не зря столько лет сидел на троне. Сумел своего добиться. И со спокойной душой отправился путешествовать. Заслужил, однако! И всю свою правленческую жизнь об этом мечтал. Они вдвоём с королевой решили, что имеют право посмотреть мир. И тем и занялись.

Но перед тем как посадить сына на трон правления, женили его. Ой, нет! Не по принуждению! Что вы, что вы! Бывший король был мудрым отцом, и дал сыну право выбора.

А тому особо и выбирать не надо было. Принцессу он знал с детства. Вместе дергали дракона за усы, проваливались в канавки, вместе оттуда выбирались грязные по уши, и счастливые по самое не могу. Хотя и знали, что получат нагоняй, головомойку и мойку всех их чумазых тушек. Вместе таскали у старательно делавшего вид, что ничего не видит повара, пирожки. И всё в таком духе.

Так что, всё случилось по обоюдному согласию.

Так откуда же нарисовалась фаворитка?

А всё просто!

Будущий король, тогда ещё легкомысленный принц пользовался недурным таким успехом у дам. Вы ж понимаете. Симпатичный. Богатый. Перспективный.

Погуливал, короче. Молодость, молодость. Но обычно без серьезных последствий. Но вот эта, которая последняя, оказалась очень, очень цепкой. И умной тем самым, древним и хитрым местом. Она очень, очень не желала терять тепленькое местечко. И доходное, как вы понимаете.

Перед свадьбой, незадолго, молодая королева, тогда ещё принцесса и невеста, занималась своими делами, когда ей доложили о визите её будущего мужа, на тот момент, принца и жениха.

Один взгляд на его крайне смущенное лицо, подсказал молодой, но очень, очень умной девушке, тему разговора. А надо сказать, что будущая тогда ещё королева, обладала государственным умом. Откуда такое взялось у молоденькой девушки, не ясно, но факт непреложный.

Она спокойно смотрела на мнущегося принца.

– Милая, – кое-как, собрав мысли в кучку, начал тот, – понимаешь…

– Ты хочешь поговорить о своей фаворитке?

Принц запнулся и закашлялся, в священном ужасе глядя на будущую супругу.

– Да…ты понимаешь…

– Понимаю, – согласилась принцесса.

– Но как только мы решили пожениться, я к ней ни ногой! Ни мыслью! Ни…кхм…

– Знаю, – безмятежно ответила будущая жена и королева.

Принцу вообще, слегка захорошело в обратном смысле.

– И сейчас ты будешь уверять меня, что уберёшь её с глаз своих в ближайшее время.

У принца отказали ноги, он поискал глазами кресло, и плюхнулся в него, растопырив глаза до невозможности.

– Ведь так?– мило улыбнулась принцесса.

– Так, так, кха, кха, кха, – раскашлялся принц.

– Но я считаю, что это неразумно!

Способность мыслить адекватно, покинула принца окончательно.

– Ты меня пока не понимаешь, но сейчас я тебе всё поясню. Всегда найдутся те, которые захотят пробраться ближе к трону, через, ну, ты понимаешь, о чём я. Поэтому, я предлагаю поговорить с ней, надеюсь, она не совсем пробка, и договориться, что она будет ширмой. Понимаешь?

До принца начало доходить. И он медленно стал приходить в восторг. На самом деле, с одной стороны жена, с другой, вроде как фаворитка, и он почти защищен от атак претенденток!

– Ты просто гений! – воскликнул он, обнимая невесту.

– Осторожно, помнёшь платье. Давай её позовём.

Фаворитка, получив приглашение посетить покои принцессы, приготовилась к сражению. И явилась по вызову во все оружии. То есть, при минимуме одежды. Декольте…до пояса, разрез на юбке до туда же, спина голая.

Принцесса чуточку брезгливо усмехнулась, и накинула на дамочку своё пеньюар. Всё равно он ей не нравился.

Она спокойным тоном изложила своё предложение, впавшей в лютый шок мадаме. Та, слегка придя в себя, сначала чуть не ушла в омморок, чтоб так сказать, разжалобить. Потом подумала и передумала. Впала в задумчивость, потом в ярость. Затем, всё же годы при дворе тот ещё полигон, взяла себя в собственные лапки, и…

Согласилась! Да куда ей деваться?! Отправиться в деревню на самые, самые задворки, такой был выбор, ей не улыбалось ни разу.

А затем её посетила шикарная мысль. Когда принцу надоест жена, он вернётся к ней!

Озарение, что она ему не надоела за все годы их знакомства, так и не посетило уложенную голову красотки.

На том и постановили. За фавориткой остались почти все привилегии. Кроме, ясный пень, постели. Ну, и явной власти, конечно же.

Хотя, что уж тут. Те, кто не знал, истинного положения дел, видели в ней серьезную соперницу королевы, и продолжали подметать полы челками при встрече.

Свадьбу сыграли. Всё прошло на ура. Придворные с напряженным ожиданием ожидали, когда же возле трона разразится драка. Она не разражалась.

Придворные недоумевали. Король с королевой хихикали в кулачок.

Фаворитка начинала закипать.

И как вы уже догадываетесь, букет из драгоценных камней, стал тем самым последним камушком.

Король спокойно занимался государственными делами. Он подписал уже столько указов за это утро, что на большом пальце натерлась мозоль от пера! А на носу расплывалось хорошее такое чернильное пятно.

Королева смеясь, и периодически целуя этот самый нос, пыталась оттереть пятно. Пятно не оттиралось. Король нашел местечки на королеве, откуда, срочно требовалось стереть пыль. Губами, ясное дело.

И он уже почти приступил! Но тут в двери кабинета постучались.

Падение фаворитки и не только

Король, что-то не слишком придворное, буркнул себе под нос. И быстренько привел в порядок галстук, и не только. Королева, повторив за ним его пассаж, повторила действия, и быстренько шмыгнула в альков, прикрывшись занавесочкой. Народ должен видеть своего государя в трудах! А не…ну..вы понимаете.

На дверь они посмотрели с одинаковым выражением…такого «добродушного» «войдите», что если бы та, что зашла в двери обладала топографическими знаниями, то сразу же поняла бы, куда ей предложили и войти, и выйти. Но…

– Доогой… – намеренно грассируя, капризно протянула дамочка, – что за дела?! Почему ей достаётся всё лучшее?!

Мадама набрала воздуха в грудь, старательно это самое выпячивая поближе к тому самому носу, с которого так и не стерли пятно.

Король старательно отодвинул нос, и то, к чему он крепится, подальше. Вместе с глазами.

Он как-то отстраненно, как на пятнышко плесени на куске ветчины, смотрел на вошедшую.

Но та, вошедши в раж, продолжила:

– Я же знаю, что ты до сих пор любишь меня! – король подавился собственным здравомыслием, – и прекрасно понимаю, что ты всё это придумал, чтобы потом вернуться ко мне!

Глаза короля выпучились. Весьма. Очень. В алькове раздался сдавленный смех, переходящий в хохот.

Королева, не выдержав фарса, решила его прекратить. Король, оглянувшись, на хохочущую супругу, расплылся ей в ответ улыбкой.

– Милочка, – пытаясь привести себя в норму, начала королева, – я терпела, пока вы, пренебрегая пунктами нашего договора, делали вид, что вы тут главная. Мне это было на руку. Я простила, когда вы стянули с кухни мои любимые пирожные. Я спустила вам с рук ваши сплетни и прочее.

Но вам не кажется, что это уже перебор?!

Король благоразумно молчал. Потому что, когда женщины начинают выяснять, кто тут главный, это знаете ли…да лучше в окопах отсидеться! Глубоких!

Но потом решил, что это как-то не по-королевски, и вставил свои пять копеек, золотом.

– Придумал всё это вовсе не я, – выражение лица мадамы стало незабываемым, – это придумала королева, – он поцеловал супруге ручку, – и да, ты перешла все границы. Нарушила столько пунктов договора, что…

– ЧТО?!!! – взвизгнула совсем вышедшая из берегов, себя и остатков благоразумия фаворитка, – подумаешь, нарушила! Ты всё равно мой!

– Мда, милый, – положила руку на плечо мужу королева, – видимо, я сильно просчиталась в оценке её разумности. Дальше действуй сам.

Визжащую, отбивающуюся от стражников мадаму еле вытащили из кабинета. Она цеплялась за всё, что подалось под руки. За всё, кроме предусмотрительно отпрыгнувшего в сторонку короля. Опрокинула кресло. Стул. Разбила вазу.

Мужики, которым, чего уж тут, и дома порой перепадало от жен, тещ, любовниц и подружек, со злорадством отцепляли цепкие коготки от всех поверхностей, и, преодолевая мощное сопротивление, таки доставили изрядно потрепанный сверток в её комнаты.

Придворные, которых она уже давно достала своим высокомерием, наблюдая эту сцену, тихо радовались. Не все тихо. И вообще, не все. Те самые, недальновидные, что считали деньки до её возращения к власти в постель и так далее, тихо тухли, прикидывая масштабы катастрофы.

Уже к вечеру рыдающую, выкрикивающую такие слова, что кучера срочно доставали блокнотики и карандаши, грозящую всеми страстями и прочим, мадаму вывезли из дворца, и отправили в ту самую глушь глухую, куда король и планировал отправить её изначально.

Фразу:

– Я вам всем ещё покажу!

Никто не принял во внимание.

Красота неземная поставившая Пятерику следилку, решила, что уже достаточно натренировалась, чтобы последовать за ним.

И когда прозвучал сигнал, что парень куда-то вылетел, дева шустро оседлала метелку. И…

Метелка сделала финт веточками. Дева оказалась висящей вверх ногами.

Несколько секунд скрипа зубами и выражениями, и она всё же сумела перевернуться в правильное положение. Отдала команду к взлету. Метла послушалась. Да так, что ой…ойёйёйёйой!!!

На такой скорости, что наезднику распластало по древку. И до неё дошел смысл фразы: «Мысью по древу».

Впечатавшиеся в лицо веточки мешали отдавать команды, и высказать всё, что наездница думала о своем средстве передвижения.

Но она смогла! Красавчица! Выпрямилась. Пообещала метелке жаркий и горячий очаг в ближайшем будущем. Та впечатлилась, и решила, что ладно уж, полетаем.

Маячок работал исправно. И скоро вдалеке показался пятиголовый дракон.

Деве приходилось лететь облаками, чтоб он её не заметил. Она промокла, продрогла, но решимость летела вместе с ней. Долго.

Наконец, впереди, показались высокие горы. И проход в них. Дева возрадовалась окончанию пути.

Пятерик нырнул в проход и исчез из виду.

Дева ринулась туда же. Со всего разлета! Выкрикнув приказ о максимальной скорости. Метелка пожала прутиками и ринулась вперед.

Чтобы на той же скорости, даже слегка увеличенной отлететь назад. Вместе с пассажиркой, само собой.

Невидимая преграда отбросила их с такой силой, что дева не понимая, где голова, где ноги, и почему земля под ней вертится, кувыркалась и вопила.

Отброшенная на большое расстояние, она всё же сумела собрать себя в кучку, и отдала приказ новой атаки на проход. Проход среагировал так же.

В конец растрепанная, отбившая себе некоторые части тела дева, свалилась после очередного отброса в какую-то лужу, и, вытаращив глаза, уставилась на сбросившую её метелку, резко взмывшую вверх.

Метла, высказывая всё о некоторых, и нарушения всех пунктов договора каршеринга, плюнула на деву кусочком коры, и удрала к хозяину.

Спустя неделю голодную, оборванную, зареванную преследовательницу нашли на сельской дороге крестьяне. Сжалившись, дали ей кусок хлеба, кружку молока, и посадив в телегу, доставили до города.

Вы думаете, что она оставила мысли о преследовании? Ха, ха! Три раза!

Эпилог

Спустя пять лет.

Успешная бизнес леди и известная благотворительница Файли Горынова спокойно отдыхала после насыщенного дня, довольным взглядом окидывая накрытый стол.

Скоро должны были явиться с прогулки её любимые. Семерик повел в парк дочурку и их первенца, которому нынче исполнилось аж четыре года! Сестренке было три, и они уж очень эффективно и дружно сводили с ума нянечек и весь домашний персонал.

Собственно, богато накрытый стол и был по поводу дня рождения.

Должны были прийти Пятерик, Дранг и Девясилка с Финком.

Пятерик и Дранг закончили академию, как впрочем, и все остальные, но семьями пока не обзавелись.

Зато у Девясилки с Финком уже подрастала веселая, слегка, может и не слегка разбойная двойня.

Жизнь текла своим чередом. Все дела складывались, как задумывалось. А если не складывались, то…значит, откладывались в архив на дозревание.

Братья и сестра жили очень дружно, постоянно пересекаясь, друг с дружкой.

Пятерик активно занимался новым, очень модным курортом в чудесной горной долине.

Горочка с Горынычем обожали внуков. Дед мечтал, как они вместе будут бороздить небеса, и активно выискивал свободных рыцарей и принцесс. На всякий, знаете ли.

Где-то в глухой, глухой деревушке злобно рыдала когда-то красивая женщина. Сейчас её глаз украшал сияющий фингал. Коза, обладающая очень сходным с хозяйкой характером, не давала ей скучать. И видимо, заключила контракт с местной травницей. Ибо мазь от синяков бывшей фаворитке требовалась постоянно.

Бывшая преследовательница Пятерика, подсчитав убытки от полетов и всякого такого, плюнула, взялась за ум, доучилась, и сейчас работала завмагом.

Агний с Селинкой работали свою работу, нянчились с двойняшками, и в свободное время путешествовали по миру.

Всё шло своим чередом!

На этом мы расстаемся с нашими героями. Но не прощаемся.

Пятерику и Дрангу надо ещё жениться. И дело своё развивать.

А! Да! Дранг, как и хотел, стал отличным следователем. Благодаря его трудам, в королевстве почти исчезли нарушители.

А Пятерик…о… в той чудесной долине было много, много интересного и чудесного. И ему ещё многое предстояло о ней узнать.

Но это будет уже совсем другая история!

До встречи в новых историях, друзья! До новых, радостных встреч!

Ноль со знаком плюс

Эту гору было видно издалека. Очень издалека. Она возвышалась над своими собратьями и сестрами, как взрослый тренер над командой зеленых юнцов.

Но только с очень большого расстояния, и только очень, очень зоркий глаз мог увидеть что в склон горы, прямо в её твердые и крутые скалы вмурован громадный дракон. Но таких глаз было не много в мире.

А как это получилось, не помнил никто. Даже те, кто слышал когда-то отголоски легенд, уже давно ушли из этого мира по тем тропам, по которым никто не возвращается.

Но самым удивительным было то, что дракон был жив. Жив тем странным состоянием, которое не позволяет ни дышать в полную силу, ни шевелиться, ни вообще как-то двигаться.

Шли века. Гора главенствовала над всей округой. Дракон спал странным, завороженным сном. Лишь иногда, очень, очень редко, гора делала как бы вздох, и осыпала всё вокруг себя пеплом. Это дракон, собрав силы, выдыхал в небо всё, что скапливалось в нём за годы и века этого странного сна.

Гору так и называли Драконьей. Но никто, никто не знал, совершенно не помнил почему.

Лишь маленький отголосок древних легенд иногда можно было услышать на вечерних, зимних посиделках.

Когда убран урожай, когда загнана в сараи скотина. Когда появляется свободное время, и можно долго, долго сидеть под дрожащим огоньком свечи, рассказывая друг другу байки, под мягкое жужжание прялок.

И говорилось в этих древних осколках, что жил когда-то могучий дракон. Был он справедлив, и помогал тем, кто жил под его защитой.

Но кто-то украл кристалл его силы, как это удалось, никто уже не помнил. И куда пропал сам кристалл потом, тоже никто не помнил.

Говорили только, что без кристалла нет у него, у дракона сил жить.

Но даже то, куда потом делся сам дракон, никто не помнил.

Не было в округе настолько зоркого человека, чтобы увидеть его, вмурованного в склоны горы.

– Балянька!!! – голос дружка с улицы звонким горохом рассыпался по пустой по зимнему времени улице, – Балянька! – взывал Малой, – ты гулять выйдешь? Папанька мне лезвия к валенкам пристроил! Лед на озере уже совсем встал! Меня отпустили!

– Погодь! – Балянька солидно шмыгнул носом, выглянув из дверей, – чичас маманькин наказ доделаю, и выйду. А лезвия я себе и сам пристроил.

Бросил он через плечо, скрываясь в доме.

Друг уважительно крякнул. Все в селе знали, что у Баляньки руки в папаньку. Золотые.

Вообще вся семья была рукодельной. Такие холсты как маменька Баляньки никто в округе не мог повторить! Крепкие, вместе с тем мягкие. Белоснежные. А уж если она их вышивать садилась, то вообще, сказка сказочная!

Батя мог любой механизм собрать, разобрать, и сделать лучше. А уж поворотистей его косилок никто в округе не умел собрать!

Когда он начинал стучать молотом в своей кузне, казалось, что кто-то заводил песнь. Странную, куда-то зовущую. Очень звонкую.

Так что Баляньке было в кого становиться рукодельником.

Выполнив всё, что маменька велела, он отпросился у неё погулять, получил наказ не сильно валяться в снегу, и вернуться с первыми сумерками. И радостно выбежал к терпеливо дожидающемуся его другу.

Друзья, весело хохоча, гонялись друг за дружкой по крепкому, чистому льду озера, попутно обсуждая всякие важные мальчишеские планы на лето. И на зиму тоже. Вообще, обсуждали.

– Бабка вчера опять на посиделках опять про дракона говорила, – вдруг задумчиво протянул Малой, привалившись к берегу, передышка даже в играх нужна, – вот бы найти тот кристалл! Свой бы дракон был…

– Дракон не может быть чьим-то, – негромкий голос с бережка заставил мальчишек подпрыгнуть, и закрутить головами.

Повыше на берегу, на стволе заснеженного упавшего дерева сидел старик… Не так чтобы очень старик. Было в нём что-то странное. Волосы седые. Морщинки лучиками. А глаза молодые, и смеются!

Откуда он тут взялся, пацаны не поняли. Да и в округе его никогда не видели. Они, молча, таращились на неожиданного собеседника.

А тот, глядя куда-то вдаль, продолжил:

– Драконы никогда, никому не принадлежат. Они могут быть или врагами, или друзьями. Но заслужить их дружбу, ох, как трудно!

– Да ну! – более шустрый Малой решил поспорить, – драконов вообще не существует! Они пропали давно!

– А чего ж ты тогда увидеть захотел? – усмехнулся старик.

– Да это я так…

– А хотите, покажу? – улыбаясь так, что через улыбку просвечивало что-то очень серьезное, спросил старик.

– КАК?! – от такой перспективы у парней аж дух перехватило.

– Того, кто в гору вмурован, покажу. Только с уговором молчать.

– До неё лететь ух, сколько! А мне маманька велела до темна не задерживаться! – шмыгнул носом Балянька.

– А мы быстро, – заверил их старик, – есть у меня способ.

Кто из мальчишек отказался бы от такого приключения? А?! Да и большинство девчонок бы побежали вперед проводника. Да, что там говорить! Даже я, разменявшая седьмой десяток, предложи мне такое, запрыгала бы от нетерпения!

Старик, видя согласие новых знакомцев, стянул с плеч котомку, растянул горло, и вытащил оттуда какую-то странную тряпицу.

Пацаны разочаровано переглянулись. Старик опять усмехнулся:

– Становитесь в центр! – велел он.

– АААА!!!! ИИИИЙЙЙ!!!! Айяйяйяй!!!

Ребята не сразу осмелились чуточку приоткрыть глаза, после того, как крепко их зажмурили, увидав далеко внизу ледяную, красиво сверкающую гладь озера.

Тряпка, на которую они встали, внезапно затрепетала краями, и взмыла в воздух!

Придя немного в себя, парни поняли, что их держит какая-то сила, и упасть им не грозит, и начали восторженно осматривать окрестности.

Сейчас их волновало два вопроса: Можно ли будет потом рассказывать? И поверят ли им?

Хозяйственный Балянька с любопытством щупал края того, что их несло, пытаясь понять, как же всё это происходит. Старик снисходительно, с каким-то даже умилением наблюдал за парнем.

– Смотрите внимательней! – вдруг велел он.

Парни уставились в том направлении, куда он им кивнул.

До горы ещё оставалось порядочно расстояния. Но именно с такой дистанции, и с того ракурса стало видно, то, что скрывала раньше дальность.

На склоне горы был четко виден силуэт громадного зверя, как будто втиснутого в горную породу.

Широко распахнутые крылья, пытались унести дракона из плена. Широко распахнутая пасть, как будто молила о помощи.

Ребята притихли, настолько мощный поток какой-то давней трагедии жил здесь, на этой горе.

– Рассмотрели? – вздохнул старик, – летим обратно.

Друзья не стали спорить. И замерзли немного. И дома ждали. Да и…что они ещё тут могли,…даже для их молодых умов было понятно, что тут пока ничего сделать нельзя.

– Хотите помочь освободить дракона? – внезапно, после долгого молчания спросил старик.

– Конечно! – встрепенулись оба.

– Тогда молчите обо всём, что сегодня было! Молчите крепко! А завтра приходите на пруд пораньше. Я буду ждать.

Старик попрощался, ссаживая пассажиров у околицы, и улетел в уже начинающие синеть сумерки.

Друзья притихшие разошлись по домам. И как бы они ни устали сегодня, даже молодые организмы с трудом справились с возбуждением, заставляя парней ворочаться на своих лавках под тулупами почти до самого рассвета.

На поиски кристалла

Надо ли говорить, что на озеро парни прибежали, как только смогли отпроситься у матерей? Это получилось не сразу, конечно, но, тем не менее, пришлось не так уж сильно уговаривать. Дел особых не было, зима таки. Дрова уже навозили. Накололи. Даже в поленницы сложили. А остальное было не срочно. Родители, вспомнив себя, отпустили ребят поиграть, думая, пусть пока есть время, наиграются.

Старик уже ждал их на берегу.

– Можете звать меня мастером, – сообщил он ребятам, когда они уже поднялись в воздух.

На второй раз было уже не так страшно, оба легли на животы, и восторженно вскрикивали, разглядывая проносящиеся под ними красоты.

– Летом будет ещё красивее, – довольно поглаживая бородку, сказал мастер.

– А почему вы хотите освободить дракона?– спросил Балянька.

Этот вопрос мучил его со вчерашнего вечера. Будучи подростком практичным, умеющим всё приспосабливать к делу, он понимал, что у всего есть своя причина, и чаще всего, выгода.

Старик посмурнел. Некоторое время просто молчал, тяжело вздыхая, но потом как будто решился:

– Я всего лишь хочу исправить то зло, что совершил мой предок.

Балянька от удивления аж забыл, как восторгаться:

– Ваш предок? – почему-то севшим голосом просипел он.

Конечно! У них в округе только одни обрывки об этой горе ходят. Непонятные. А тут оказывается человек, напрямую с этим делом связан! Пусть не сам, через предков, но уж точно знает побольше их бабусек!

Он такими вопросительными уставился на мастера, что тот даже усмехнулся. Согласное сопение Малого полностью поддерживало любопытство друга. Парни даже дышать начали через раз, боясь, что мастер передумает, и ничего им не расскажет.

– Тут много и рассказывать нечего, – невесело хмыкнул мастер, – мой дальний предок замыслил получить невиданную среди людей силу. Он рассчитал, что если у него будет драконий кристалл, то он сумеет обуздать такую мощь, и принять её как свою.

– Не вышло? – не выдержал Малой.

– Не вышло! – грустно подтвердил старик, кристалл он смог выкрасть. Уж как ему это удалось, даже в хрониках нет. Видать, дело совсем не чисто было, постеснялся с потомками делиться, – улыбка мастера стала злой, – и даже сумел дракона впаять в скалу. А дальше всё! Кристалл потух. Просто потух. Стал полным нулём.

И не то, чтобы стал давать силу тому, в чьих руках оказался, но наоборот, стал тянуть с моего предка его силы.

Предок стал очень быстро стареть. Вот вы, сколько думаете мне лет? – вдруг спросил старик у пацанов.

– Ну… – протянул Балянька, боясь обидеть точностью датировки.

– Не бойся! Говори! – улыбнулся мастер.

– Семьдесят с хвостиком? Дед Малеш тоже такой, седенький…в морщинках, – уточнил парнишка.

– Двадцать пять! – припечатал старик…СТАРИК?!

– ЧТО? Сколько?– опять засипели пацаны.

– Вот так, – очень, очень грустно улыбнулся мастер, – любой, кто начинал искать, куда предок спрятал кристалл, а он его спрятал, когда до него дошло, что творится, даже просто разбирая записи, начинал резко стареть. Быстро покидая земной план.

Наш род почти прервался. Редко кому удавалось избежать страшной болезни по имени любопытство. Но никому не удалось найти даже примерного указания, где он может быть.

Кроме меня, – уточнил мастер.

– А почему ваш предок просто не вернул кристалл дракону?– тихо спросил Балянька.

– Он пытался. Но не смог. Стоило ему подойти на милю к горе, как его сворачивало в такой бараний рог, что последний раз еле отходили. Хорошо ещё, крестьяне за грибами в лес пошли. А то бы точно зверью лесному достался.

– А почему вы нас с собой позвали? – продолжил допытываться Балянька.

– Тут такое дело, парни, – мастер как-то смутился, – мне к кристаллу не подойти. Он, видать, помнит ту кровь, что его истощила и запечатала, и стоит только подойти примерно на милю, полторы, как меня отбрасывает прочь. Да так отбрасывает, что ой, да и только.

Молодой старик машинально потер затылок и продолжил:

– Я советовался с очень сильным магом, он сказал, что надо найти тех, кто с вашим родом не связан. С чистой душой. Чтоб не за корысть, а просто…помочь захотели.

Я как раз домой пробирался. А тут вы…про дракона…надо было, наверное, сразу всё рассказать, – мастер виновато примолк ненадолго, – но я вчера растерялся, честно! А сегодня всё как-то быстро получилось…не серчайте, лады?

– Да, ладно! – солидно ответили парни хором.

В конце концов, когда бы они ещё такое приключение в своей-то глуши нашли!

Все примолкли. И долго летели в молчании.

Наконец, их полетный …палас…не знаешь, как правильно, начал снижаться.

– Всё, ребят! Дальше меня не пропустит. Вам надо пройти вон через те ворота.

Посреди пустого пространства, стояли ворота. Просто ворота. Ни забора, ни стены не было. Одни ворота.

Ребята с сомнением посмотрели на них. На воротах висел громадный кованый замок.

– А чего просто не обойти? – почесал затылок Малой.

– Не выйдет, – кратко ответил мастер.

Ребята слезли на землю, и потопали к воротам. Сначала не послушались, решив попробовать их обойти.

И чуть не разбили себе носы, ткнувшись в невидимую стену. Смущенно оглянулись на улыбающегося старика, и подошли к воротам.

Подергали замок.

– А что? Ключа нет? – сообразил Балянька.

Старик только развел руками. Балянька подергал массивный замок. Тот послал его сразу и надолго. Закрыт он был накрепко.

– Я думал, он перед вами сам откроется, – расстроился мастер, – что делать, ума не приложу!

– Без инструментов не обойтись! – деловито припечатал Балянька.

– Знаешь какие?

– А то!

– Значит, надо купить и прилететь сюда с ними. Братцы, что делать-то? Пока до города, у бати твоего брать нельзя, спросит зачем, а рассказывать ну, никак нельзя пока! Пока мы до города, потом сюда…за день не обернемся!

– Мы что-нибудь придумаем! – обнадежил Балянька.

И они полетели назад. Где ночевал мастер, парни не знали, а он молчал.

А на утро всё решилось лучше не куда!

– Балянька, мы тут надумали дома ремонт сделать, летом сам знаешь, некогда, пойдешь к тетке?

Тетка жила в соседней деревне, была молодой и смешливой, и её уговорить, отпустить на пару дней было бы проще. Ну, скажет, что хочет в город тайком смотаться, узнать про училище, и делов! Отпустит!

– А можно Малого с собой взять? – спросил Балянька у родителей.

– А чего ж нет? Если его родители отпустят.

Родители отпустили. Ребята сумели предупредить мастера, ожидавшего их на берегу, что их надо будет забрать из другой деревни, и у них будет больше времени, и отправились с пастухом из соседней деревни, приезжавшим в гости к родне, к тетке Баляньки.

Попутное спасение

Тетка была полностью покорена любезным гостем, явившимся вместе с племянником и его другом. Мастер встретил ребят сразу же, как пастух их высадил на околице и зашел вместе с ними в дом.

Он сыпал комплиментами, тетка, ещё молодая женщина, нежно алела. И как-то так получилось, что согласилась отпустить парней с таким любезным, совершенно неопасным гостем в город.

Он пообещал, что будет смотреть за ними, как за родными детьми. Ведь, таким взрослым, аж по одиннадцать лет, парням, нужно увидеть большой город. Так ведь?

Так что, всё сложилось удачно.

До рынка в городе добрались очень быстро. Лётом. А уж найти нужные инструменты, зная, что надо и имея деньги, вообще не проблема.

И, понимая, что время ограничено, сразу же из города полетели к тем странным воротам.

Мастер опять остался в стороне, пацаны подошли к воротам вплотную.

Балянька осмотрел замок, хмыкнул, мол, тут всё легко, и достал из котомки нужный инструмент.

Поднес к скважине замка. Замок ощерился и лязгнул дужкой. Понятно так ощерился. Тяпну, мало не будет! Изогнув отверстие для ключа в презрительной усмешке.

Балянька ижно отскочил в сторону. Вновь потянулся отмычкой к замку. Тот повторил оскал, лязганье, усмешку.

Балянька разозлился.

– Вот сейчас спилю тебя и всех делов! Будешь тут валяться на земле да гнить!

– Да и идите себе! – вдруг проскрипел железный страж, – больно надо тут ещё с вами вошкаться!

Замок сам собой откинул дужку. Парни переглянулись. Замок лениво, нехотя, медленно, медленно выдернул дужку из проушин и повис на одной из них.

Ворота со скрипом распахнулись. Пацаны недоуменно переглянулись. А чего, мол, сразу так не сделал?! Замок, раскачиваясь на проушине, презрительно молчал.

Они сделали уже несколько шагов от ворот, как услышали в спину:

– Идите, идите, далеко ли уйдёте! – скрежет металлического гогота ударил по лопаткам.

Парни даже поёжились. Но упрямо сжав губы, двинулись к виднеющемуся в четвертинке мили лесу.

Лес встретил спасателей не ласково. Казалось, ели так и скрипят о том, что они давно не ели. Так и хотят утащить под корни. Кусты цепляются за всё, что можно. А ямки и канавы, вместе с кочками сами собой кидаются под ноги.

Шли парни, буквально продираясь через всё это непотребство около часа, когда вдруг услышали жалобный клёкот.

Именно жалобный. Не злобный, не голодный, не пугающий, и именно жалобный, плачущий какой-то.

Они, не сговариваясь, кинулись на этот странный звук.

Продравшись через очередные кушери, выпали на маленькой полянке. В центре полянки бился, запутавшись в очень крепкой паутине громадный орёл.

К нему, уже почти обессиленному, подбирался здоровенный такой паук. До колена Баляньке.

– Ах, ты, мерзяк! – рявкнул Малой, хватая с земли здоровенный булыжник.

Он недаром слыл самым метким в селе. Четкое прилетание прям промеж восьми противных глаз хорошего такого камушка, заставило паука взвыть.

– Никогда не слышал, чтоб пауки выли, – бормотнул Балянька, подхватывая с земли длинный, узловатый сук.

Вот и пригодилась им неухоженность лесная!

Воинственно вопя и размахивая один длинным суком, второй такой же длинной веткой, парни отогнали восьмилапое чудище, огрызающееся жвалами от обессиленной птицы.

– Ты нас не станешь заклёвывать, если мы тебя постараемся освободить, – пробормотал себе под нос Балянька, не ожидая ответа орла.

– Не стану, – еле слышно просипел тот в ответ.

Балянька с Малым чуть на землю не сели. Потом махнули рукой. Чего уже удивляться, если они летают на какой-то линялой тряпке, со стариком, которому всего-то ничего лет!

И опять пригодились инструменты из котомки Баляньки. Паутина была крепкой, сразу разрезать не получалось. Пришлось пилить. Балянька даже вспомнил пару словечек, слышанных им от папаньки, когда тот кувалдой себе по пальцу заехал.

Но всё же получилось!

Орел пошатываясь, поднялся на лапы, и церемонно поклонился спасителям.

– Вы спасли мне жизнь! Я вам обязан!

– А как вы вообще попали в паутину? – полюбопытствовал Балянька.

Орел так повел клювом, как будто сморщился всей мордой:

– Да нелепо получилось! Мне до родного гнезда лететь далеко, решил на ветвях тут передохнуть чуток. Только задремал, какая-то вредная белка ветку перегрызла, и меня скинула. Как у неё так быстро получилось, я даже не понял, уставший был сильно, – смущенно добавил орёл, – упал в паутину, а дальше вы всё и сами видели.

Он опять поклонился ребятам. Потом зачем-то выдернул у себя откуда-то с живота два перышка и протянул их друзьям.

– Положите перья на правую руку, – сказал орёл.

Ребята так и сделали. Перья засветились и как-то…втянулись что ли в ладошки. Балянька с Малым охнули, переглянувшись. Орёл довольно кивнул головой:

– Небо вас приняло!

– ЧТО?!

– Теперь если у вас будет такая необходимость, сможете стать птицами.

– ЧТО?! – второй вопль был ещё более эмоциональным. Да о таком только и можно, что мечтать!

– Да, да, – орёл покивал головой, – сможете. Всё просто! Представьте, что вы птицы, и вы летите.

Парни так и сделали. Между стволами и лапами елей взвились два молодых, красивых орла.

– А теперь снова вспомните себя людьми. Только на землю сначала сядьте, – хихикнул орёл.

Через несколько секунд перед ним стояли два совершенно ошарашенных, счастливых пацаненка.

Если кто-то сейчас видел эту сцену со стороны, он бы замучался решать, кому отдать победу за благодарение!

Благодарили все трое. Хором. Перебивая друг дружку. Ели, похоже, ржали.

Они попрощались с орлом, тот не дожидаясь, пока к нему полностью вернутся силы, взмыл вверх, улетая из негостеприимного места.

Крикнув на прощание, что, если им когда-то понадобится его помощь, стоит только позвать. И он тут как тут! Долг жизни, это знаете ли, серьезно!

А друзья, бурно обсуждая происшедшее, отправились дальше.

Идти пришлось ещё около часа. Внезапно лес закончился. Парни изрядно оцарапанные, потные, уставшие вывались на полянку.

Посреди полянки, круглой, ярко светились два круга. Один грязно зеленый, второй ярко розовый.

Ребятам надо было пройти дальше. Обойти круги не получалось. Лес выкидывал их обратно на эту самую полянку.

Живая и мертвая

– Куда претесь, путнички?! – прогремел голос.

Он звучал как будто отовсюду. Пацаны вздрогнули, и прижались друг к дружке плечами.

Балянька решил, что тут юлить нечего, и прямо ответил:

– Идём кристалл искать!

– Хм, кристалл значится? – прогудел в елях ответ, – а зачем он вам? И учтите, – в гудящий со всех сторон голос добавилось ехидства, – ответ только один! Ответите неверно, навсегда на этой поляне останетесь! Много вас таких тут ходило, да ни один правильно не ответил!

Зеленый круг, какого грязноватого оттенка внезапно вышел за границы розового, расползаясь почти по всему свободному месту.

Когда границы грязной зелени подползли к носкам лаптей ребят, их такой холод пробрал, будто стоят голыми ногами на промерзшей земле.

Круг раздался ввысь. И в его призрачно мутных стенах парни увидели смутные фигуры.

– Эттто ктттоо??? – заикаясь, спросил Малой.

– А те, кто не то и не так ответили. Навеки теперь проход хранят, – хохотнул невидимый страж, – так зачем вам кристалл?

– Дракона спасти, и с души мастера груз снять! – не задумываясь, выпалили парни хором.

Голос притих. Молчание длилось несколько долгих секунд, показавшихся ребятам часами.

– Хммм, – хмыкнул тот же голос, – а ведь не врете, не лукавите! Что ж, за светлые души ваши, будет вам подарочек!

Грязная зелень съежилась, а вот розовый круг наоборот, расширился, окружая Баляньку и Малого с ног до головы и вокруг. Им вдруг стало легко, легко! Как будто и не было этих долгих часов пробирания через завалы.

В центре самом, самом центре кругов засиял плюс. Яркий такой. Алмазного свечения.

Подлетел к стоящим в ступоре ребятам, раздвоился, и впечатался в плечи обои.

– Уй…– зашипели они дружно.

– Ничего! Всё уже зажило! – хохотнул голос.

Балянька и Малой слаженным движением отодвинули в сторонку одежку с плеча. У обоих на левом плече слегка мерцал плюс.

– Это вам чтоб к душе доброй и силы тянулись! Любая рана заживёт! Любой яд оттечёт!

– СПАСИБО!!! – в голос крикнули ребята.

– Идите уже. Прямо по тропе ваш кристалл. Надеюсь, сумеете с ним договориться. Договоритесь, сюда вернитесь. Надо его омыть в мертвой и живой силе, чтоб наполнился.

Напутствовал голос, перед тем как умолкнуть.

Тропа и правда очень быстро вывела их к какой-то каменной штуке. Вроде столба, но толще и короче.

На извершии стоял кристалл. Мутный. Безжизненный что ли.

Балянька по наитию поклонился ему и проговорил:

– Уважаемый кристалл силы дракона, он вас очень ждёт. Позвольте вас отнести к вашему дракону.

Малой посмотрел на Баляньку с сомнением, как ещё пальцем у виска не покрутил. С камнем разговаривает! Совсем уже!

Кристалл молчал. Балянька совсем смутился. Вдруг со стороны каменной штуки начался треск. Не сильный. Но…такой, искрящийся.

– Дракона…спасти…– прохрипел чей-то голос.

Звучал он так, как если бы вас разбудили вот совсем не во время, и сразу начали задавать вопросы по ЕГЭ. Или по чему там ещё мучают?

– Да, – икнув, ответил Балянька, надо же! Ему отвечают!

– А зачем? Спит и спит,…и вы спать идите…и спаааать…пойдуууу…хрррр…– треск и искрение стихли.

– Эй, эй, эй!!! Уважаемый кристалл! Не засыпайте! Не надо!!! – взмолился Балянька, – дракону очень, очень плохо без вас! Очень!

– Хммм, дракону плохо… – признак какого-то воспоминания прозвучал в странном голосе, – дык и я ему помочь не смогу, бессильный, я пустой совсем! Ноль со знаком минус!

– А мы вас оживим! Мы с полянкой договорились!

– Хммм, – уже начал верить кристалл, – с полянкой?! Ладно! Несите меня туда! Но дайте слово, что, если ничего не получится, вернёте сюда, обратно. Я тут уже за столько веков местечко нагрел…хррр….

Парни подскочили к кристаллу, пока не передумал, в четыре руки, аккуратно сняли его с каменной штуки, и так вдвоем и понесли почти бегом на ту полянку.

Там их уже ждали. От кругов явственно фонило любопытством.

– Быстро вы, – удивился голос, – видать верные слова нашли! Ну, не бойтесь! Я зеленый приподыму! Кладите прямо на плюс!

В центре кругов снова сверкал алмазный плюс. Грязноватая зелень приподнялась, парни прошли, уложили похрапывающий кристалл на плюс, и шустро отскочили на край полянки.

Зеленый круг опустился на кристалл, сжимаясь до плотного шара, и впитался в него.

– Ой! Ойёйёй!!! – внезапно завопил кристалл, – ты чего щекочешься?! А впрочем, ладно, хорошо! Ещё вот тут потри! И ту граньку пожмякай! Хорошо! Хорошо!

Балянька с Малым чуть ржать не начали, слушая это почти банное кряхтение. Они уже и стоять устали, а зелень всё плескалась внутри кристалла, становясь ещё грязнее.

Вдруг кристалл как-то сморщился, перекривился, был бы у него нос, можно было бы подумать, что в нём свербит, да как чихнёт! Смачно! От всей души!

Грязная, уже почти коричневая зелень выплеснулась, и вновь став кругом, куда-то мгновенно впиталась.

– Ага, – удовлетворенно сказал голос, всю каку вытянула, что охотнички за силой влили! Пошла в магму сливать. Там всё на кванты разложится!

– На кванты? – не поняли ребята.

– А! Не берите в голову! Подрастете, узнаете. Может быть…

Пока они переговаривались, розовый круг тоже стал шаром. Но впитываться в кристалл не стал. Наоборот, будто бы взял его в себя, и начал вливать в него свою энергию. И плюсик подключился, посылая алмазные потоки.

Это было так красиво, как будто мама младенца на руках качает. А может, так оно и было, кто его знает…

Прошло ещё немало времени. Розовый шар выпустил наконец кристалл, и тот сам прыгнул в четыре подставленные руки.

– Летим! Бежим! – подскакивая в ладошках ребят, приказал он, – ух, как я по родному дракону соскучился!

Ребят осенило, что они же теперь могут и на самом деле полететь. Вот только как кристалл нести…у них же будут лапки…

Голос по-доброму усмехнулся, и из розового круга начали вытягиваться нити, сплетаясь в подобие корзинки с двумя крепкими ручками.

Как только корзинка была готова, кристалл прыгнул туда, и нетерпеливо заскакал.

Ребята поклонились кругам, плюсу, всей полянке. И от души поблагодарили за всё! И за помощь, и за дар!

Два молодых орла, крепко сжав ручки корзины в лапах, поднялись над верхушками елей.

– Хорошие парни растут, – сказал голос им вслед, – добрые будут богатыри! А мы им поможем!

Розовый и зеленый, вернувшийся чистым, круги согласно замерцали.

– Эй! А можно меня так не трясти?! – услышала полянка сверху, – у меня кристально морская болезнь начнется!

Громкий хохот невидимого голоса ни капельки не смутил капризный кристалл.

А что?! Он столько веков спал! А тут хватают, чистят, наполняют. Так ещё и тащат куда-то. И трясут при этом!

Можно бы и повежливей!

Лети, дракон!

Ребята приземлились перед странными воротами. Пролететь через невидимую завесу у них не получилось.

– Хе, хе, – проскрипел замок, ворота поддерживающее крякнули, – туда многих пропускали, взломать-то меня не хитро, а вот обратно первые идут. Видать, и взаправду, чистые души! Ну, идите! Доброй вам дороги в жизнь!

С этими словами замок сам открылся, ворота распахнулись, пропуская поблагодаривших путников.

Ух, как ныли плечи и предплечья у парней! Намахались, пока орлами летели. С непривычки-то!

Поэтому оба очень обрадовались, когда счастливый мастер, баюкающий долгожданный кристалл, сказал, что к горе они полетят на его приспособлении.

Ребята просто развалились на их летучей тряпочке.

– А на чём мы вообще летаем? – наконец-то спросили они у мастера.

– О! Это летающие паласы. Их ткут в далекой, далекой стране, где никогда не бывает зимы.

– Совсем?! – удивились ребята.

– Совсем! – кивнул головой старик.

– Бедные! – пожалел Балянька, Малой поддакнул, – ни снежками покидаться, ни на коньках не покататься! Как же они живут-то?!

Мастер, улыбаясь, пожал плечами. Мол, как-то.

Кстати, парни заметили, что морщинки на его лице начали разглаживаться. И нет! Им не показалось! И среди седины начали проявляться темные пряди. Малой с Балянькой только переглянулись на эти изменения. Но почему-то не осмелились спросить.

До горы долетели быстро. И опять остановились, не добравшись до нужного места.

Мастер виновато пояснил, что и тут его не подпустят. Подумаешь! Парни переглянулись, и под охонье мастера, не успели они ему рассказать, проспали остаток полета, взмыли в воздух. Кристалл поместили в ту же корзинку.

Мастер объяснил, что им надо долететь до впечатанного в гору дракона, и постараться вставить кристалл в выемку на его груди. Помещать на прежнее место пока нельзя. Он должен соединиться со своим драконом. Потому уже тот сам решит.

Выемка, как сконфуженно дополнил мастер, появилась, когда его предок со всей той самой, влупил по дракону зарядом, вытащенным им из кристалла.

Парни выслушали, запомнили, и полетели. Кристалл искрил от нетерпения.

Когда до вмурованного дракона осталось совсем немного, да метров десять, наверное, поднялся ураган. Настоящий!

Он откидывал упорно рвущихся к цели птиц, не давая им приблизиться. Он кувыркал их в воздухе, заворачивая крылья.

Малой с Балянькой уже чувствовали, что теряют силы, и сейчас шмякнутся об землю. Опробовать такой метод посадки им не хотелось.

Но ветер рвал и метал их как жалкие клочки промокашек по всему пространству вокруг горы!

Балянька разозлился, скомандовал Малому, они быстро опустились на землю, и буквально ползком, чтоб не поддаваться урагану, поползли к цели.

Осталось совсем, совсем чуть, чуть и уже можно будет воткнуть кристалл на место! Они уже ясно видели выемку. Довольно глубокую.

Но земля вдруг затряслась, стараясь стряхнуть неугомонных спасателей.

С воплем:

– Да чтоб тебя!

На ноги вскочил Малой, и своим коронным броском, которым он не раз забрасывал мяч в ворота, в прыжке швырнул кристалл.

Тот влетел четко в цель. И сразу всё утихло. И дрожание земли. И ураганный ветер.

Зато задрожала гора. Очень сильно. Парни начали отползать подальше, чтоб камнями не задело.

И тут кристалл как-то особенно ярко заискрил.

Дракон, вмурованный в гору, распахнул глазищи. Сделал рывок, вырываясь из каменного плена.

И…

– Лети, дракон… – прошептали вслед улетающему громадному красавцу ребята.

И как будто из них вытянули все силы, побрели к мастеру.

А тот уже летел им навстречу! Как только дракон освободился, все преграды пали. И его больше ничто не держало.

До села тетки Баляньки долетели быстро. Предусмотрительный мастер, накупил где-то городских подарков. Хотя может, пока ребята за кристаллом ходили, успел. Они и внимания на мешки тогда не обратили.

Тетушка была рада видеть племянника с другом, и старшим сопровождающим. Но на гостеприимное предложение разделить с ними ужин, мастер ответил отказом. Поблагодарив, и пояснив, что у него ещё много дел.

С ребятами прощались очень, очень тепло. Старик был безгранично благодарен! Им показалось, что у него даже плечи распрямились!

Погостив недельку, друзья вернулись домой.

А ещё через день с селом случился потряс и волнование. Сильное!!! Очень!

Изо всех плетней выглядывали любопытные носы соседей, глядя, как к дому Баляньки подкатила шикарная карета.

Из неё вышли двое статных, красивых мужчин.

– Ах! Нам бы таких женихов в село!

Охнул кто-то из-за плетня. Недовольный мужской голос парировал:

– Своих что ль мало?!

– Да свои-то каки то не таки! – ехидно припечатал женский.

Недовольное сопение в ответ было слышно за три двора.

Мужчины вышли у дома Баляньки, постучались, и на изумленный вопрос хозяйки:

– Вы к кому, добрые господа.

Ответили:

– К вам и вашему мужу, хозяюшка. И к сыну.

Хозяйка, недоумевая, откуда они их знают, и что это вообще творится, побежала звать своих мужчин.

Кузнец, как был в слегка закопченной рубахе, поклонился гостям. Он сразу занял всю свою горницу. Гости, похоже, даже слегка удивились, как он тут разворачивается.

Вбежал Балянька. И застыл на пороге.

Одного гостя он как будто узнал…Но…

– Ну, здравствуй, дружище! – улыбнулся ему молодой мастер. Совсем, совсем молодой!

А потом обратился к родителям. Матушка уже успела на стол накидать всяких угощений, и выставить самовар.

– Ваш сын, вместе со своим другом оказал мне и моему другу, – мастер кивнул головой на согласно улыбнувшегося второго гостя, – неоценимую услугу.

– Если бы не ваш сын, – вступил второй гость, – меня бы скоро уже и в живых не было!

– И меня, возможно, тоже, – тихо добавил мастер, – наше время истекало.

Мама Баляньки охнула, прижала руку к груди, и опустилась на скамью. Отец нахмурил брови. Раз спасли, значит, и сами во что-то вляпывались!

– Вы их только не ругайте, очень вас просим! – хором сказали гости, – мы вам всё расскажем! Только позови Малого, и его родителей, дружище, ладно? – попросил мастер Баляньку.

Тот виновато глянул на мать, та только рукой махнула, и пацан вылетел из избы, только подол рубашонки мелькнул.

Соседи бурно начали обсуждать, явление в избу Малого с родителями. Нет, ну, правда! Что-то происходит, а общественность не в курсе!

Выгодное предложение

Гости радостно поздоровались с Малым, и уважительно с его родителями.

Мама Баляньки добавила пирожков на стол.

Вновь прибывшие, да и хозяева избы, посматривали на гостей всё же с какой-то опаской.

– Ребята, вы ещё родителям не рассказывали? – спросил мастер.

Оба отрицательно замотали головами. Расскажешь такое! Потом неделю не сядешь! Только и сможешь, что стоять да на пузе лежать.

Мастер откашлялся, ещё несколько раз попросил родителей не ругать сыновей. И начал рассказ.

Отцы недоверчиво хмурились. Матери охали, ахали и хватались за сердце.

– Эх, вот если бы не данное слово! – грозно проговорил кузнец.

Отец Малого только крякнул в знак согласия.

Мастер закончил рассказ. Помолчал. А потом выдал:

– Я хочу предложить вам отдать ваших сыновей мне в обучение.

– В обучение чему? – оба отца требовательно уставились на говорящего.

Второй гость почти всё время молчал, только иногда поддакивая.

– Магии, конечно! – даже слегка удивился мастер.

– Какой, такой магии?! – кузнец чуть не сплюнул на пол. Взглянул на жену, сурово нахмурившую бровку, и передумал.

Так-то, несмотря на суровый вид, он в ручках жены гнулся как глина. И даже с удовольствием.

А вот сына да в обучение…да ещё непонятно чему…Да вот ещё!

Кузнец уже давно старался его к своему делу пристроить. И что, что пока мал?! Это же пока!

– И что это ваша магия может? – презрительно сморщил он нос.

– А давайте покажу. Только лучше бы не здесь, может, есть место, где, если что и сломается, не страшно?

– А пошли в кузню! – предложил отец Баляньки, – там, если что и треснет, сам и исправлю!

Все как-то засуетились, заволновались, что ли, и кучкой перебежали в кузню. Там сразу стало тесно.

Мастер осмотрелся, кивнул довольно, спросил можно ли взять обрезок железа. Кузнец разрешил. Этого добра у него хватало.

Мастер легко улыбнулся, без каких-то ритуальных плясок поманил к себе приглянувшийся кусок.

Все ахнули. Немаленький такой кусок железа завис в воздухе.

А мастер начал шевелить пальцами. Легко так, как будто что-то перебирал в воздухе.

Все смотрели, затаив дыхание. Кусок обычного металла начал как бы …распадаться что ли. На тонкие лепестки. Лепестки закручивались, так как указывал волшебник. Чуточку искря при этом.

Дружный восторженный ох пронесся легким потоком по кузнице.

В воздухе висели две невероятно красивые розы. Мастер поклонился, и изящным движением руки отправил их застывшим в восхищении матерям.

Те синхронно схватили редкостные подарки, и прижали к груди.

Глаза, устремленные на мужей, говорили, что тех будут уговаривать. Возможно, скалками. А коль что, то и до сковородок, тех самых, прабабушкиных дело может дойти.

Мужья дуэтом крякнули. Повторили.

– Ну,…что ж… коли такое дело….– начал кузнец, – это ж мастерство-то, какое в руки,… и что? Любую штуку так сделать можешь? – по-свойски спросил он мастера.

– Если буду точно знать, что хочу, представлять, как оно устроено, хотя бы примерно, то да, любое.

– А сколь такому учиться надо? – вступил второй отец.

– Для начала три года. Азы постичь, – отчитался мастер, – а дальше видно будет. Как способности покажут. Кстати, ребята, вы ещё не показывали?

Он глазами закончил фразу. Парни замялись. Как такое показать-то?! Страшно…

Мастер засмеялся:

– Паука жуткого не испугались. Энергий непонятных не забоялись. А родителей трусите?

Пацаны смутились окончательно.

У родителей уже глаза не просто горели любопытством, искрили прямо!

Было, похоже, что сейчас, здесь стало на четверых детей больше!

– Показывайте уже, – велел с улыбкой мастер, – думаю, это любые возражения сметёт!

Балянька с Малым повздыхали, поглядывая, друг на дружку. Страшно, ой, страшно же!

– Ну! Чего мнетесь?! – подогнал их кузнец.

Ребята дружно прикрыли глаза. Взрослые громко охнули. Мамы синхронно оказались на руках у мужей. Кузнецу хоть бы что. А вот Малого отец слегка крякнул и согнулся. Немножечко.

Перед ними сидели два молодых, но уже здоровых орла.

– Ты что с нашими сыновьями сделал?! – захрипел кузнец, чуть не кинувшись на мастера.

Но тут ребята вернулись. Оторопь взрослых не проходила долго. Все молча вышли, и пошли в избу.

Кузнец разом выхлебал полведра воды. Остальное отец Малого допил.

– И что? Они теперь так всегда смогут? – хрипло выдавил из себя кузнец.

Мастер кивнул:

– Всегда. А кроме того за их чистые души, им подарили способность мгновенной регенерации.

– Чего?! Какой ации?! – выдохнули мамы.

– Любая рана мгновенно заживет, любой яд стороной обойдет!

Это стало последней каплей.

Гости уехали, договорившись, когда вернуться за будущими магами.

Второй, молчаливый гость, перед самым уходом низко поклонился и родителям и их сыновьям. Протянул куда-то руку. И вытащил два увесистых мешочка.

– Не стал заранее отдавать, – скупо улыбнулся он, – чтоб не выглядело, как будто мы вас подкупаем. Примите мою благодарность!

Он отдал мешочки женам. Те аж слегка пригнулись под их тяжестью, тут же передав мужьям.

– И поверьте, моя благодарность намного, намного больше! Если когда-либо вашим семьям понадобится помощь, всё сделаю, что смогу!

На том встреча закончилась.

Когда гости покинули избы, хозяева заглянули в мешочки. И опять лишились дара речи. Золотых слитков и драгоценных камней там было столько, что, если их продать, хватит внукам и правнукам!

Кузнец сразу размечтался: «Кузню расширю! И помощника найму!» Жена покивала, думая, что она хочет для себя.

Вторая семья тоже уже начала строить планы.

Весть о том, что Балянька с Малым отправляются учиться, да не куда-то, а на волшебников, разнеслась по селу быстрее лесного пожара!

Ох, сколько же зависти было в шипении некоторых!

Дед Баляньки, живший по соседству с ними, как – то рявкнул на одну змеиную особу, шипящую, что вот, уедут, пропадут, загуляют, родители не нужны станут!

Он так на неё цыкнул, что у той типун на языке выскочил. Видать, вся семья кузнеца была не из простых.

Когда мастер приехал за учениками, проводить высыпало всё село.

Всё-таки пацанят любили. Одна девчонка, покраснев как маков цвет, выбежала, сунула Баляньке вышитый кушак, и тут же сбежала за спины взрослых.

Малой всю дорогу шутил над другом. А тот и не обижался. Да и не до того было. Он уже начал скучать по дому. Хотя он остался всего навсего за парой поворотов.

А впереди была долгая, долгая дорога. И не только в прямом смысле.

Дикий дракон

Годы учёбы пролетели быстро. После трёх лет обучения у мастера, поговорив с родителями, он отправил их учиться в магическое училище. Чтоб и знаний побольше, да и с дипломами оно солидней.

Балянька, теперь уже уважительно называемый Балдриком Елисеичем, и Малой, Онисим Кудинович, не сговариваясь, вернулись в родное село.

Им привычным к упорядоченной деревенской жизни, где каждый был занят каким-то полезным делом, так и не прижилось в городе с его суетой, непонятными вечеринками, толпами людей вечно бегущими непонятно зачем.

А уж дома-то их встретили с распростертыми объятьями! Ещё бы! Маги, умеющие и дождик вызвать, и тучи разогнать, и снега на поля нагрести, чтоб укрыть земельку с озимыми получше, корову вылечить, да и многое, многое другое в прагматичной деревенской жизни были ох, как, нужны!

Закрутилась, завертелась взрослая жизнь.

На невест уже, ясный красный, родители указывали. Да жениться подталкивали.

А уж за таких-то видных женихов, да ещё магов, да ещё умеющих по городскому, вежливо разговаривать, да любая бы согласилась! Да и родители умело распорядились подаренными драконом подарками.

У родителей Баляньки стояла большая кузница, мастерская целая. Там даже самобеглые кареты делали, вот! И ещё мастерский пристроили. Для всякого разного.

У родителей Малого несколько ферм было.

Хозяевами они стали строгими, но справедливыми. К ним на работу попасть за честь считалось. И заработок платили добрый, да и подарками баловали.

Так что, вы сами понимаете, за невестами недостатка не было.

Сватов даже из соседних деревень засылали. Так пока, типа по делу к ним в село. Вот срочно понадобилось к тетке Лапендре за рецептом кабачков мужа послать! Вот всю-то жизнь в деревне живут, а таких кабачков как она, никто не умеет солить!

Аль к деду Марошке за хлебным квасом. Тож ни у кого такого нет! Шипит не так, как его.

Короче, дел находилось у всех.

А деревенский трактирщик только ручки потирал. А что? Кто из мужиков отъехав подальше от супружницы откажется в трактир заглянуть, да усы намочить? Вот то, то!

Процветать село начало. Процветать!

Но парни, широкоплечие, красавцы, жениться не спешили. Надо на ноги встать. Свои дома поставить. Тогда уж и подумать можно. Обстоятельные значит.

Так и катилось всё ровненько и гладенько.

Маги работали, девы на них ресничками хлопали. Почему-то рядом с их домами колодец был с самой вкусной водой. Вот прям самой! Так любая покрасоваться статью туда заглядывала. С коромыслом наперевес.

Иногда те же коромысла, хорошо если ещё без ведер и по другому поводу в дело шли.

Девичьи разборки они такие…косы не хватило, так и коромысло сгодится. Парни только пересмеивались.

Прошло одно лето. За ним набежала осень. Незаметно подкралась зима. А там и новая весна. Оно ж так…не успел моргнуть, снег только стаял, а уж рассада, пашня, поле, огород, лес с грибами ягодами…

– Дракон!!! Дракон летит!!!

Взъерошенный пастушок влетел в село, заполошно крича.

Парни как раз обедали, услыхали, да так и вылетели из своих изб.

– Где дракон? – остановил паникера Балянька.

– Там, там!!! – парнишка показывал рукой в небо.

– Наш что ли в гости решил заглянуть? – переглянулся с другом Малой.

– Не тот это, не тот! Этот злой!

И тут парни увидали струю огня, падающую с неба. Лес за селом мгновенно вспыхнул.

– Ох, мамоньки, божечки!!! – ахнули маги, – что за напасть! Хватай ловушку!!! – рявкнул Балянька другу.

Малой ринулся в свою избу, и быстро вылетел обратно, держа что-то под мышкой.

Не сговариваясь, они обернулись птицами, на что пастушок завистливо присвистнул. И ринулись в небо.

Там, ухватившись каждый когтями за свой край, сумели растянуть что-то похожее на сеть. И стараясь держать её растянутой, все поднимались и поднимались. Выше и выше.

Это я рассказываю долго. Всё происходило очень, очень быстро!

Вот они оказались выше летящего, рычащего и раздраженно плюющегося во все стороны, дракона.

Миг, и сеть окутывает его от кончика хвоста, до рычащей пасти.

Второй, парни резко дергаются в разные стороны, сеть завязывается на горлышке.

Третий, они, держа сеть за крепкие, усиленные их магией завязки, спускаются вместе с бьющимся драконом на землю.

– Иди уже, – устало выдохнул Малой Баляньке, – сообщи мастеру, что у нас тут нарушитель спокойствия налетел!

Дракон дико взвыл, через стиснутую пасть, и забился в сети. Но никто даже не дернулся.

Разве что дед Макай, маявшийся тем, что не мог пятый день кое-куда сходить, так быстро туда побежал, что даже успел!

Мастер снял свой айяйяйфон сразу, как будто звонка ждал. Услыхав, что случилось, ахнул, ничего не пояснил, только выкрикнул в трубку, чтоб держали крепко, он сейчас явится с подмогой.

Через несколько минут около дракона засветилось несколько порталов. И оттуда одновременно шагнули мастер, тот дракон, которого ребята когда-то спасли, и ещё несколько магов.

Усыпить такую громадную зверюгу сил надо было много. Вот они всей толпой и явились.

Коротко поздоровавшись с Балянькой и Малым, какие уж они для мастера Балдрик Елисеич, Онисим Кудинович, он встал в общий круг.

Дракон взревел ещё яростней. В дальнем хлеву отелилась корова. Ждали только к вечеру. А оно вон оно как вышло.

Мастера подняли руки выше голов, застыли на миг. Из ладоней полился свет. Резкий. Пронзительный.

И дракон, порычав и немного подергавшись, уснул.

– Уф! – вытер пот со лба мастер, – как вам удалось?! Мы его неделю ловим! Поймать не могли. Из лечебницы сбежал.

– Да, совсем разум потерял, – тяжело вздохнул их дракон. Сейчас находившийся в людском виде.

– Ребят, – скороговоркой сказал мастер, – вы уж не обижайтесь. Но сейчас времени нет объяснять. На таких как он магия не долго действует, надо успеть доставить его на место.

И коротко попрощавшись, опять встал в круг магов. И дракон, тот, что человек, тоже.

Все подошли вплотную к храпящему в сетке дракону, взялись за неё, и громадная туша, вместе с магами исчезла в очень, очень большом портале.

Парни выдохнули. Оглянулись. И слегка присели внутри себя. На них с восхищением достойным древних героев смотрело всё село. Все жители, какие только могли ходить, незаметно подтянулись к месту происшествия.

А уж как на них искрили улыбками и ресничками девы, того я при всём своём желании описать не могу! Да и забыла чуток, как это делается. Возраст, знаете ли.

Через неделю произошло событие, подкинувшее рейтинг молодых магов на ярмарке женихов на самую что ни на есть, недосягаемую высоту!

Не виноватый я! Оно само!

Крупный, но сейчас какой-то съежившийся мужчина, с растерянным, очень растерянным лицом, взлохмаченными волосами, и почему-то испачканным лицом.

Он так съежился на стуле, что стал втрое меньше самого себя. Взгляд полубезумный, отчаянный, метался по кабинету, боясь задержаться на лицах, сидящих напротив него людей и нелюдей тоже.

– Ты понимаешь, что ты натворил?! – как-то брезгливо, с напором выговаривал ему член совета, – мы за тобой неделю гонялись! Неделю! Знаешь, сколько ты домов пожег за это время?! Люди пострадали! Посевы погибли! Да нам столько жалоб за последние лет двести не поступало! Как ты мог?! Как это вообще случилось?!

Мужчина съежился ещё больше. Нервно сглотнул. Попытался что-то сказать, смог не сразу. Сначала из его горла вырывался только хрип. Умоляюще посмотрел на сидящего возле стола.

Тот понял, и протянул ему стакан воды, налив её из прозрачного графина.

Гулко глотая, обвиняемый выпил протянутую воду, и поблагодарил.

– Последнее что я помню, как мне подносят букет. Я тогда ещё удивился, букет мужчине?! Голос говорит, что это моей даме и просит передать. Я втягиваю аромат,…а дальше, всё! Темнота! Ничего не помню, до того, как очнулся здесь. Вообще ничего! Только мутная тьма.

Поверьте!!! Я говорю правду!

Пленник умоляющими глазами обвел всех собравшихся. А их было немало.

Совет резко нахмурился, и переглянулся.

Самый старший из всех присутствующих, вытянув шею, уставился на допрашиваемого:

– Можешь вспомнить оттенки запаха? Хоть что-то?

Тот нахмурил брови, пытаясь вспомнить. Остальные члены совета вопросительно уставились на старшего.

– Нет…– простонал пленник, – ничего…запах, и сразу тьма…больше ничего!

– Так, – встал старший, – сейчас я принесу одну вещь, а вы, – обратился он ко всем членам, готовьтесь его сдерживать, и обращать обратно.

Остальные члены совета, недоуменно переглянулись, не понимая, что он задумал.

Отсутствовал старший недолго. Вернулся, держа в руках бутылочку темного стекла, закрытую плотно притертой крышкой.

– Готовы? – спросил он у коллег.

Те только кивнули головами.

Старший подошел к пленнику, так и сидящему смятым комом на стуле. Гулко вздохнул, помедлил секунду. Вытащил большой, чистый платок из кармана, обвязал лицо, ещё немного помедлил, и резко открыл крышку бутылочки, мигом подсунув её под нос пленнику.

Тот хотел, но не успел отшатнуться, как запах ударил по носу. Старший резко закрыл бутылочку крышкой, и отпрыгнул в сторону.

Сидящий на стуле начал мгновенно меняться, раздавив стул в щепи.

Хорошо, что его допрашивали в большом, даже громадном помещении с толстыми стенами и без окон!

Потому что через секунду на месте растерянного мужчины появился безумно рычащий, рвущийся всех порвать и загрызть зверь.

Маги мгновенно окружили его капсулой света, он ещё несколько мгновений пометался в ней. И упал на пол обессиленным комом. Глаза пленника закрылись. Дыхание с трудом вырывалось изо рта.

– А вот это коллеги давным давно запрещенное в нашем мире растение! Оно полностью лишает разума двуипостасных. Любых. Драконов, волков, медведей…всех, что может переходить в зверя из человека.

Запретили его лет триста назад. Когда воюющие тогда страны столкнулись с обезумевшими войсками.

Такие вот, потерявшие разум, крушили и своих и чужих. Справиться получилось далеко не сразу. Жертв было очень много с обеих сторон.

Тогда оба правителя, поспешно замирившись, приказали уничтожить его везде.

Некоторые маги взмолились, прося разрешения оставить немного этого растения на своих грядках.

У него есть и второе качество. Если его правильно обработать, оно лечит любые душевные заболевания.

Но если не обрабатывать, или допустить ошибку,…то случается то, что мы с вами видим.

Двуиспостасный теряет разум. Мы пытались понять механизм этого действия, но смогли разобраться, что разум полностью смешивается в эти моменты. Существо теряет понимание, где человек, где зверь. Начинает чувствовать страшную панику, агрессию из-за страха, и желание защититься. Отсюда и нападения, и старания сжечь или загрызть всё вокруг. Они не понимают, что страх придуманный.

Но почему это происходит в полной мере мы так и не поняли! – говоривший досадливо махнул рукой, как будто отмахиваясь от непонятного. Потом смущенно оглянулся на слушателей:

– Простите, коллеги, увлекся! Так вот, я считаю, что все обвинения с Леганда надо снять! Он на самом деле не виноват! Ни одно существо, имеющее вторую ипостась, не могло сопротивляться этому растению! А вот нам с вами надо начать искать того, кто всё это устроил. Огороды с этим растением на строгом учете. Каждый кустик зарегистрирован. Даже каждый листик сосчитан! Любой новый росток сразу учитывается!

Так как оно могло попасть в общество?! Вот с этим нам и надо постараться разобраться поскорее.

Потому что, это уже второй случай.

В первый раз я видел всё своими глазами, но тогда не сумел связать этот растюх и происходящее.

На одном из балов, недавно, кстати, лорд Х, вытащил из кармана табакерку, втянул табак, и тут же начал меняться. Внезапно, спонтанно.

Но ему повезло! Жена машинально, но как-то очень быстро сунула ему в нос свою бутылочку с нюхательными солями. Он начал чихать. И чихал до тех пор, пока носом не пошла кровь.

И тут же пришёл в себя! Но ничего, ничего не помнил!!! Вообще, был как младенец.

Он тогда не успел к всеобщему счастью совершить полный оборот, только так, частично. Я ещё и потому даже не подумал об этом кустике!

Вот так, коллеги, надо понять, кому понадобилось сводить с ума драконов? А может и всех двуипостасных!

Через пару дней возле дома Баляньки остановилась карета. Богатая. В золоте!

Соседи забыли про свеклу, капусту, морковку и прочее занимательное и повисли на плетнях.

Из кареты вышел гонец, постучался в избу Баляньки и родителей. Вошел. Через минуту оттуда выбежал Балянька, и понесся за Малым.

Соседи падали с плетней как перезрелые сливы, сталкиваемые теми, кто стремился увидеть лучше.

Пред ясны очи

Малой торопясь за другом скрылся вместе с ним в избе. Через несколько минут выскочил, понесся обратно к себе.

В обеих избах началась суета. Балянька с Малым собирали вещи.

Их позвали во дворец! На словах передано было, что вещей много можно не брать, скорее всего, не задержаться сильно. А коль что, то королевскому кастеляну дан приказ, обеспечить всем необходимым.

Когда карета унеслась вскачь, оставив за собой потрясенных сельчан и клубы пыли, всем, вот сразу всем понадобилось что-то в домах Баляньки и Малого.

У кого соль закончилась. Кому-то вот вынь да положь молочка свежего. Этому совет вот позарез нужен!

Тетка Каруська, не придумав ничего толком, потому что со всем, что она придумала, соседи уже сходили, пыхтя, отрывала подкову у Сивки. Сивка стоял, меланхолично глядя на хозяйку, и размышлял о бренности бытия. На днях только его водили, чтоб подковать, а теперя вон, …отрывают,…куда мир катится…

Всем пришлось показывать грамоту королевскую. Но если честно, то делали это родители с удовольствием. Первые два часа. Потом любое удовольствие замылится.

А было в той грамоте:

«Балдрик Елисеич Ковкин и Онисим Кудинович Молоков вызываются пред светлы очи короля- батюшки, отца всех народ и надежи государства, для благодарения их за заслуги, и награды заслуженной! «

И подпися! Самого короля с присными! И с печатью королевской! О, как!

Весть об этом облетела округу вмиг!

И даже боярин, дравший нос, и всех считавших ниже себя, вдруг задумался, что кузнец-то с фермером нынче уже и побогаче его будут. А у него дочек…четырнадцать…мда…боярышни, конечно, но где ж столь бояр-то в округе наберешь?! А во дворец всех не навозишься!

– Галантий! – крикнул боярин управляющего, – а ну кася, вызнай-ка, сколько у того и другого капиталу? Да не сговорил ли кто за тех магов дочек своих. А коль сговорил, как отговорить! Да быстро узнавай! Можем опоздать!

Карета до дворца долетела быстро. Парни и призаснуть не успели. Да и заснёшь тут! Когда такие события!

У крылец дворца их встретил сам мажордом. Ребята аж заробели. Вот дракона не испугались. А дяденьку важного, в сюртуке позолоченном, с лицом брезгливым, боязно стало.

А он ещё как на грех, строго их осмотрел, покачал головой не одобрительно, и что-то буркнул лакею.

Парней куда-то потащили. Там безо всяких церемоний, стащили их выходные кафтаны. Вымыли головы. Причесали. Побрили. Натянули новую одежку.

Балянька с Малым увидав себя в зеркале, чуть не отшатнулись от него. Не они будто там отражаются, не они!

Такие там франты прифраченные видно были, что ах да и только!

Мажордом заглянул в комнату. Кивнул головой удовлетворенно, и велел следовать за ним.

Пока шли по богатым коридорам, по коврам да паласам, мимо картин всяких в рамках позолоченных, мимо ваз диковинных, да прочей всякой роскошной обделанности, у парней совсем душа в пятки спустилась.

– Балдрик Елисеич Ковкин и Онисим Кудинович Молоков к его величеству! – рявкнул сопровождающий над самым ухом парней, так что они подскочили, распахивая высокие двери.

И подтолкнул их, шепнув быстро:

– Поклониться не забудьте!

Балянька и Малой еле живые подошли поближе к трону, и низко склонились перед сидящем на нём королём.

Вокруг стояла толпа нарядного народа.

Король милостиво поприветствовал деревенских гостей, и кивнул головой кому-то стоящему за троном.

Вперед вышел ещё более обзолоченный придворный. Развернул свиток и начал читать:

«За великую заслугу перед государством Балдрик Елисеич Ковкин и Онисим Кудинович Молоков награждаются королевской милостью, они получают…тра-та-та и тра-та-та. Им даруется тра-та-та и тра-та-та. А так же тра-та-та и тра-та-та, и тра-та-та. А так же…бу, бу, бу, бу, бу!!!»

Читал обзолоченный минут двадцать, если не больше.

Ребята чуть не заснули стоя, не поняв толком что им там пожаловали и чем наградили. Решив, что потом прочтут.

Когда бубнение закончилось, чтец – декламатор свернул свиток трубочкой, и вручил парням. А сам отошел в сторонку.

Король спустился с трона, и саморучно прикрепил каждому громадную звезду на грудь. Рубиновую.

И сел обратно. Зато придворные, умиленно слушавшие речь, залопотали, зажужжали и кинулись поздравлять героев. Так поздравляли, что все спину им отхлопали и ладони отдавили.

– Приглашаем всех отпраздновать доблесть наших героев! – король, наконец, решил, что хватит уже мякать парней.

Двери в соседний зал распахнулись, и все хлынули за накрытые столы.

Когда прозвучали все тосты в честь короля и награжденных, и народ отвлекся, король поманил парней за собой, и все трое покинули пиршество. Ребятам от переживаний всё равно кусок в горло не лез.

– А теперь расскажите мне, – предложив своим гостям присесть в мягкие кресла, начал король, – как вы догадались создать такую ловушку? Ведь про такие случаи, как с этим несчастным, никто уже не помнит. Забыто всё давным, давно!

Парни смущенно переглянулись. Балянька солидно откашлялся, чтобы скрыть волнение, и объяснил:

– Да мы эту сеть на сома делали. С запасом.

– На сома?! – потерял свою невозмутимость король.

– Ага, – кивнул Малой, – есть у нас такой, вымахал в пять метров, аль больше, с тонну весом будет! Хитрый страсть! Никому не даётся! Корову утаскивает в воду, коль та на водопой туда явится. Совсем всех достал. Вот и попросили нас всем миром с ним справиться. А когда эдакая страсть начала над нашими местами огнём плеваться, мы и сообразили, что если влить в неё магию, то может и удержать.

Король слушал это всё, как ребенок сказку. Драконы это что! Дело привычное! А вот сом в пять метров, это да…в глазах коронованной особы разгорелась тоска заядлого рыбака.

– Эх…-вздохнул он.

– А вы к нам приезжайте, вашличество, – вдруг выпалил Балянька, и сам испугался, но закончил, – мы вам такую рыбалку устроим…такую!

Малой смотрел на него как на ненормального, только, что пальцем у виска не крутил.

А король вдруг крякнул:

– А что? Вот отпрошусь у королевы, – смущенно посмотрел на парней, – ну…вы сами понимаете, может и приеду!

На его лице появилось выражение ребенка, ожидающего подарок.

– Ладно, это потом, – вернулся он в деловое состояние, – а сможете ещё такие сети сделать? Парочку, троечку? Что-то мне подсказывает, что они ещё могут пригодиться.

Парни кивнули синхронно:

– Сможем, чего же нет-то. Только материала у нас маловато.

– С этим не будет загвоздок! Всё предоставим! Вот только тогда вам, наверное, придется немного здесь задержаться. Погостите чуток.

Это не было вопросом. Так что ночевали парни в королевских покоях, на почти королевских кроватях.

А на утро они, составив список всего, что им нужно, и услышав, что чтобы собрать, немного времени надо, отпросились погулять по городу. Когда ещё в столицу попадут!

Дорога завела их на рынок. Ух, и шумно же там было! У них аж головы закружились.

За одним из прилавков стояла странно знакомая девушка. И улыбалась им.

Нет, так-то им все девушки улыбались. Но эта как старым знакомым.

Сначала они никак не могли вспомнить, кто это такая. А потом Балянька хлопнул себя по лбу, и воскликнул:

– Касинька, ты откуда здесь?!

Такая встреча

– А я-то думаю, – вдруг хохотнул парень, – чего это тебя у нашего колодца не вижу!

Касинька тоже хихикнула:

– Что? Обложили?

– Да есть чуточку, – рассмеялись уже оба друга.

– Так ты как тут? – уставился на повзрослевшую девушку Балянька.

– Да вот, батя немного в делах успех поймал. Случайно, вообще-то. Вы когда уехали, к нам в село придворного одного занесло. Он нашу картошечку, рассыпчатую, ты помнишь, моя бабуля растила, попробовал, да с огурчиком солёным, так сказал, что вкуснее всех королевских разносолов! Купил и картошки, и огурцов бочонок, и грибочков прихватил. Отвез во дворец. А через неделю к нам сам королевский поставщик явился. Да бате контракт предложил.

Умное слово «контракт» она произнесла чётко, и слегка с гордостью.

– Так словом за дело, и денежки у нас появились. А бате умные люди подсказали, что, коль так завертелось, надо поближе к столице перебираться. А тут и случай помог. Случайно узнали, что продается усадьба, большая, земли много, около столицы. Но заброшенная. Хозяину-то и не нужна совсем, он за границу рвётся. И так бросить жалко. Ну, батя с умным другом поехал. Сторговались. За пустяк купили. Вот и живём теперь тут.

– В городе?– слегка затупил Балянька. Малой только слушал рядом стоял, да по сторонам глазел.

– Да ты что?! Где ж тут в городе картошечку нашу с огурчиками ростить! – раскатилась колокольчиками Касинька, – рядом мы живём, рядом. Сперва только тут, на рынке торговали, потом тятя лавку свою открыл. А здесь теперь я иногда продаю, когда урожай в лавку не лезет. Случайно нынче здесь оказалась. Тяте со стороны овощей привезли, продать попросили, за процент. А у него и склад забит, и прилавки битью. Вот стою. На ленточки себе зарабатываю.

Девушка опять рассмеялась.

– А долго ты здесь стоять будешь? – вдруг заинтересовался парень.

– Да вот, как распродам, так и свободна, – улыбнулась в ответ Касинька, – но думаю, – она сдавленно хихикнула, – долго не простою.

Парни разом оглянулись в ту сторону, куда смотрела Касинька.

К её прилавку приближались два очень целенаправленных мужичка. Вот очень, очень!

Первый подбежавший оперся о прилавок, и довольно выдохнул очевидное:

– Я первый!

Второй добежал через пару секунд:

– И что?! – заносчиво выкрикнул он, – я тут уже стоял! Стоял же, барышня? – он подмигнул Касиньке, та безразлично пожала плечами, не желая вмешиваться в их спор, – я на минутку отошел!

– Встал, место потерял! – ехидно парировал первый, – Касинька, мне вон то, то и то. Всё!

– ЧТО??!!! – взвыл второй, – мне тоже надо!

Они чуть не вцепились друг дружке в щеки! Раскраснелись, раздухарились, ощерились.

– Господа, господа, – успокаивающе заворковала продавщица, – да перестаньте! Вам обоим хватит! У меня ещё есть!

Кое-как, примирив конкурентов, она быстро распродала и то, что было на прилавке, и то, что ещё не успела выложить. Довольно пересчитала выручку. И вопросительно посмотрела на так и стоящего у прилавку Баляньку.

– Касинька, может, я тебя сейчас провожу до дома, а потом ещё вернемся в город, погуляем?

– Если тятя отпустит, – скромно отпустила глазки девушка, пряча искорки.

– Хорошо, – покорно согласился Балянька, виновато оглядываясь на Малого.

Тот уже понял, куда ветер дует, и, ухмыльнувшись, сам сказал:

– Да идите уже! Я и без вас погуляю!

Балянька совершенно счастливый, проводил Касиньку до дома, взяв наемный экипаж.

По дороге она, смеясь, рассказала, что это были её постоянные покупателя. Заклятые друзья! Как вне работы, так не разлей вода! Правда, спорят постоянно. Но уж как только дело касается их трактиров, тут они готовы друг у дружки любые продукты перехватить! А уж как перед другим своими порядками кичатся, ухохочешься! За разговорами незаметно доехали до дома отца Касиньки.

Балянька даже удивился. Такой справный, какой-то очень домовитый дом оказался у её семьи. Не испорченный внезапным достатком, без всякой нелепой лепнины. Крепкий, надежный семейный приют.

Отец Касиньки уже вернулся домой, и был рад гостю. Долго и дотошно выспрашивал как у Баляньки дела. Как дела у его родителей. Какие планы.

Парень ижно взмок! Зато отец, сочтя его достойным, отпустил дочку погулять. До вечера! И чтоб до темноты вернулись!

Молодые люди счастливые, забрались в таратайку, любезно одолженную хозяином, и покатили обратно в город. Там поставив лошадь около трактира одного из тех буйных конкурентов, бесплатно, но за то, что завтра всё первому продадут, хоть у Касиньки, хоть в лавке у её отца, молодежь отправилась гулять.

Они долго бродили по улицам. Забежали перекусить ко второму конкуренту. Тот сморщился, узнав, что его друг завтра будет первым, но выпросил себе приоритет на послезавтра. И снова гуляли, гуляли, гуляли.

Вечером Балянька отвез девушку домой, а сам пошел в город пешком. Звезды улыбаясь, смотрели на счастливую улыбку молодого человека, думая, что надо бы ему помочь.

И ни он, ни Касинька не заметили карету боярина, проехавшую мимо них, когда они, смеясь, покупали сладких петушков на палочке.

А тому явно стало очень не хорошо! Вот прямо очень, очень!

Иначе, зачем бы он так высовывался из окошка кареты, что чуть из него не вывалился?!

Морок

Боярин вернулся в своё поместье, злой как шершень! Или как будто тот самый шершень покусал его за причинное место!

– Упустил, вот жешь…упустили!!! – вспомнив, что давал поручение, нашел он виноватого, – управляющего ко мне! – рявкнул он.

– Да откуда ж мне было знать, что он эту девчонку там встретит?! – оправдывался Галантий, – но… боярин, мы ж енто дело можем себе на пользу повернуть!

Жуликоватые глазки управляющего загорелись азартом.

– Ну-кась, выкладывай! – велел хозяин, – чего ты там придумал?

Галантий потер ручки. Он был известным плутом. Но так как все его плутни шли на пользу боярину, тот закрывал глаза на его делишки, молчаливо поощряя. И премиально тоже. Не обращая внимания на многочисленные жалобы.

Правда, увидев случайно как-то раз, с кем говорит его управляющий, весь оставшийся день нервно икал, и вздрагивал во сне от страха. После этого случая управляющий получил ещё больше воли.

Он изложил свой план. Боярин просиял. И позвал третью дочь. Первых двух уже удалось пристроить, довольно удачно, остальные ещё висели на шее заботливого папаньки.

Она без споров согласилась участвовать в задумке, и ушла спать, мечтательно улыбаясь, видя себя женой уважаемого мага, в большом, богатом доме.

Они не учли один момент. Был в кабинете папеньки маленький, незаметный изъян. Дырочка в стене. Маменька давно провертела, чтоб быть в курсе всего. А дочки разведали.

Пятая дочь, услышав, что сестрицу зовут в кабинет отца, незаметно прокралась, и всё подслушала.

– Ах, вы…– шипела она, дождавшись поздней ночи, и тихо, тихо, обмотав копыта коня тряпками, вывела его из конюшни, – я вам планы-то ваши коварные тудытну!

Не то, чтобы ей стало жалко незнакомого парня. Да вот ещё! Но позволить сестрице такого завидного жениха зацапать, да ещё так легко… Да кто б стерпел?!

Погоняя коня вскачь, донеслась до города в три раза быстрее обычного.

Адрес она услышала, в столице бывала не раз, потому нужный дом нашла быстро.

В доме все спали. Она постучалась. Открыл заспанный молодой парень.

Девушка, позабыв все мстявые планы, уставилась на красавца. Малой хоть и заспанный, был хорош! Очень даже.

А тот сонно моргая, смотрел на незваную гостью. Вот уж кого, кого, а ночью он никаких девиц в гости не звал.

– Зачем пожаловала? – наконец слегка проснулся он.

Дева некоторое время только моргать могла. Но потом осилила речь:

– Вы Балдрик Елисеевич? – хрипловато спросила она.

– Нет, я его друг, Онисим, – ответил парень, – его разбудить?

– Нет! Времени у меня совсем мало! – выпалила ночная гостья, и, осмелившись выпалила, – вашего друга обморочить хотят! На мою сестру амулет изменения личины наденут, она его соблазнит, а тут и батюшка ввалится! Вот!

Дева, сверкая глазами смотрела на опешившего от такого поворота Малого.

– Это точно? – сомневаясь, спросил он.

– Ещё как! – рассердилась рассказчица, – не верите, не надо! А только идти потом вашему другу под венец с нелюбимой!

– Верю! Верю! – заспешил Малой, – спасибо вам огромное! Спасибо! Мы сможем принять меры! Зайдете, чаю выпьете? – вдруг не к месту предложил он.

Девушка фыркнула:

– Чай в три ночи? Благодарю! Да и некогда мне, спешить обратно надо, чтоб не заметили!

И она вскочила на коня, которого держала под уздцы.

– Как мне вас найти?– подскочил Малой, хватаясь за стремена.

– А это вам нужно? – кокетливо уточнила всадница, и шепнула, уже пуская коня вскачь, – я вас сама найду! Позже!

Малой еле дождался утра, чтоб рассказать всё другу. Балянька разозлился до немогу! Потом успокоился, уточнил, когда дева должна к нему явиться, и понесся в лавку к отцу Касиньки.

Тот, узнав, в чём дело, отпустил дочь без слов.

Два друга мирно ужинали, когда в дверь позвонили.

Открыл Малой. За дверью стояла Касинька, нежно улыбаясь другу своего парня.

– Балдрик дома? – спросила она.

– А что так официально? – усмехнулся Малой, – дома, проходи.

В столовой быстро накрыли для гостьи. Все поужинали. После гостья сказала:

– Балдрик, мне очень нужно с тобой поговорить.

– Пошли в гостиную, – согласился парень.

Они уселись на диване. Девушка начала прижиматься к боку парня. Открылась дверь.

– Можно к вам присоединиться? – улыбнулась вторая Касинька. Точнее первая.

Во входную дверь молотили крепкие кулаки.

Всё те же и ягуляры

Ну, никуда без них! Они у нас часто встречаются. А познакомиться с самого начала, если ещё не знакомы, можно здесь

Балянька ещё с самого утра, как только ему Малой всё рассказал, позвонил мастеру, и они договорились о встречной операции.

Стук кулаков стих, сменившись воплями боярина:

– Где моя дочь?! Я видел, как она сюда вошла!

– Ваша дочь?! – наигранно удивился Малой, – у нас только наша добрая знакомая, извольте убедиться.

И он со злорадной усмешкой распахнул дверь в гостиную. Незваные гости затормозили на пороге, создавая нехилую пробку в дверях.

На диване сидела девица, с крайне недовольным и растерянным лицом.

Напротив неё стояла вторая. Как две капли воды похожая на неё. Да их бы родные матери не отличили! Наверное.

Первая хлопала ресницами и ртом, одновременно, создавая очень, очень смешное впечатление. Вроде не рыба, у той ресниц нет. Но…рот так же открывает и закрывает.

Вторая насмешливо смотрела на неё.

– И что это тут у нас? – вышли из-за спин вломившихся особ два статных полисдрака.

Мы же помним, что хоть и ягуляры, а всё равно полисдраки, потому что в полисдраконьем ведомстве служат.

– Да тут, брат, – обратился один ко второму, – похоже, кто-то запрещенными амулетиками балуется. Девушка, а, девушка, – позвал он ту, что сидела на диване, на неё незаметно кивнул Балянька, – снимаем амулетик, снимаем, золотко!

Та отчаянными глазами посмотрела на папеньку и стоящего к нему впритирку управляющего. У обоих на лицах был написан вопрос: «А далеко ли до канадской границы?! ©»

Не получив поддержки, девица неохотно подняла руку, чтобы стянуть амулет.

В тот же момент оба деятеля дернулись, пытаясь проскользнуть в дверь. Наивные! Ягуляры стояли стеной!

А чтоб впечатлить всяких неразумных, взяли да в звериную форму и перекинулись. Вот так.

Два ягуляра в полицейской форме, широко улыбающиеся дружно завизжавшей креативной троице, это, это надо было видеть! Хотя нет, я бы такую улыбку увидеть возле себя никак не захотела! Вот ни капельки!

От них же даже шкаф не поможет! В один прыжок там окажутся!

Рыдающую девицу и закованных в наручники подельников вывели из дома, и погрузили в специальную карету. С решетками.

Боярин ещё по пути начал голосить:

– Не виноватый я! Это он! Всё он! Он мне сказал, что моя дочь в этот дом вошла! А там двое молодых парней! Вот я и вломился! Не знал я ни про какие амулеты! Это всё он!

– Умный какой, – презрительно прошипел управляющий, – да что ж я, совсем дурень, чтоб без записи нашего милого договора такое дело проворачивать?!

Внезапно в карете так запахло, что сунувшиеся туда для охраны и сопровождения ягуляры, предпочли бежать рядом.

И снова Дрангинс

Опытный и весьма уважаемый полисдрак Дрангинс сидел в своём личном кабинете, и вот уж полчаса смотрел в пустоту, барабаня пальцами одной руки по столу, а во второй крутя, просто так, бесцельно тот самый амулет.

Нет, с пойманными аферистами проблем не возникло. Раскололись оба сразу, как пустые орехи, без особых усилий.

К проделке с амулетом управляющий почти добровольно добавил ещё много подробностей. Видать, в надежде на снисхождение.

Боярин отбрыкивался ото всего. Даже от амулета сперва пытался. Вот только запись не позволила ему спрыгнуть с повозки.

Так что, тут был полный порядок. Оба супчика раскололись, а дальше уже дело другого ведомства.

Но что-то царапало полисдрака, не давая ему просто закрыть так успешно раскрытое дело.

Галантий, управляющий сдал с потрохами мага, у которого купил запрещенную безделушку.

Того, кстати, тоже взяли. У него в лаборатории было столько всякого, интересного, что, в общем-то, особо и допрашивать не надо было. Место и действия его там и тогда, когда брали, говорили сами за себя.

А не давала покоя полисдраку травка. Да, да, та самая, с «помощью» которой появился тот самый дикий дракон.

Она тоже обнаружилась у мага. Не сразу, конечно, нашли. Не сразу. Запрятана она была очень хорошо. Но люди и ягуляры хорошо умели искать. Нашли.

Но вот откуда она взялась у мага, тот не ответил! Не потому что не хотел, так-то он с заблокированной сразу же силой, и скованными руками сразу начал колоться. Слабачок-с.

Он просто не знал кто! Вот не знал и всё тут!

Это растение приносил ему всегда один и тот же человек, или не человек, не важно. Всегда поздно ночью. В плаще с капюшоном.

Маг даже голос его описать бы не смог, потому что он говорил как через подушку.

И так обрадовавшая Дрангинса находка, вновь стала тупиком.

Полисдрак встал, чтоб хоть немножко размяться. Походил по кабинету, подумал, и решил, что чай ему точно не помешает. Только хотел открыть дверь, и крикнуть секретарю, что чаю заварил, как дверь сама распахнулась. Если б не великолепная реакция полисдрака, то распахнулась бы его в лоб. Или по лбу…как правильней? А! Без разницы! Потому что шишка бы точно появилась от железной-то двери.

А так он успел отпрыгнуть, и возмущенно зашипел, глядя на кучу малу в дверях.

– А я войду! Нет, я всё равно войду!

Отбивалась от его обычно, но не сейчас невозмутимого секретаря взлохмаченная девица.

– Отцепись от меня! – рявкнула она на покрасневшего секретаря, в пылу непускания в кабинет начальства, внезапно для самого себя, вцепившегося в …уф…ну…ниже пояса, короче!

Юбка, надетая на скандальной особе вмиг стала короче. Сильно короче.

На всю себя.

Девица, внезапно оказавшаяся в симпатичных панталончиках, взревела как стадо разъяренных бизонов, я сама их не слышала, но думаю, громко. А вы не слышали? Ладно.

Короче взревела она яростно и громко, молотя несчастного служаку по маковке своей сумочкой.

Что она при этом ему обещала, в приличном обществе вслух не произносят. Да, да!

Дрангинс резко метнулся к шкафу, стоящему в глубине кабинета, выхватил первый попавшийся, запасной мундир, подскочил к куче мале, метким движением накинул мундир на…ну…на панталончики, и решительным усилием отодрал вопящее, брыкающееся, пинающееся, раскрасневшееся и плюющее создание от совершенно деморализованного секретаря.

– Что здесь происходит?! – теперь уже взревел всегда невозмутимый начальник.

– Шеф! – взвыл секретарь, – я требую прибавки к жалованью!

– Я к вам шла! – ткнула оторванная от секретаря, но непобежденная девица, – а этот не пускает!

– Я честно пытался её задержать! – оправдывался секретарь.

– Присядем! – устало предложил полисдрак.

Девица чинно, как будто и не была обернута в мундир, прошествовала к креслу, и уселась в него, окинув всех присутствующих взглядом высокого начальства, вынужденного объяснять подчиненным правила хорошего тона.

– Сделай всем и себя не забудь, чаю, пожалуйста, – попросило секретаря начальство.

– Мне пустырничка, ведро лучше, а ей яду! – бормоча себе под нос, секретарь первый раз за долгие годы службы позволил себе грохнуть дверью.

Кто есть кто, по аглицки не буду, дзен не поймёт

– Ну, и кто вы, юная дама, так стремительно и эпично ворвавшаяся в мой кабинет? – улыбнулся быстро пришедший в себя Дрангинс.

Всё же, грош ему была бы цена, не умей он мгновенно брать себя в руки, согласитесь?

Девушка вздернула курносый носик, и выпалила:

– Я дочь боярина Прутского! Пятая!

– Того самого? – нахмурил лоб полисдрак.

– Да! Того самого, – с вызовом ответила Феодулия, для своих Федька, или Фенечка, так ей больше нравилось, но её часто дразнили именем, и защищаться она научилась чуть ли не раньше, чем хорошо бегать, – и это я рассказала про задумку папенькииииии….уууууу…– вдруг заревела отважная воительница, – я не хооааатеееэээлаааа чтоб его в тюрьмууууууу…….

Мгновенный переход от воинственности к слезам, да ещё с подвыванием, любого, даже самого выдержанного человека или дракона выведет из себя.

Дрангинс заметался по кабинету в поисках платка. В дверь вошел приведший себя в порядок секретарь с подносом.

Увидев зареванную, всхлипывающую всем лицом посетительницу, аккуратно поставил поднос на стол, подошел к ней, и как маленькую погладил по растрепанной прическе. Редкой души был этот секретарь! Редкой!

– Ну, что вы, девушка! Если бы не вы, они бы всё равно своё получили! А то глядишь, и больше того! Может и ладно, что сейчас их остановили!

Девушка изумленно посмотрела на того, кого она недавно мутузила, и совсем, совсем смутилась. Стыдно стало. Она всхлипнула ещё громче, устремила оленьи глазки на секретаря, и пропищала:

– Простите меня, пожалуйста! Я не в себе была! Наверное…

– Да, ладно! Прощаю! – отмахнулся мужчина, – чайку вон попейте.

Скорость, с которой девушка пришла в себя, доставила бы честь даже самому полисдраку. Она сделала пару глотков чая, поставила чашку на поднос, и деловито выдала:

– Я вообще-то к вам на работу устраиваться пришла!

– ЧТО?! – взвыли оба мужчины в голос.

– Да, да! – исключительно деловым тоном продолжила Федька, – я умная, я хитрая, я умею следить и выслеживать. А ещё я хорошо чувствую запахи. И не только чувствую, я вижу, куда они ведут.

– ЧТО?! – уже с другой интонацией выкрикнули полисдрак с секретарем.

– Да, да! Вот если вы где-то потеряете, скажем, платочек…

– Я никогда и ничего не теряю! – обиделся секретарь, на которого она в тот момент смотрела.

– Да это я так! К примеру! Так вот, если вы потеряете какую-то вещь, такую, которой долго пользовались, а я её найду, я увижу ниточку, тянущуюся к вам. Вот!

– Вот это да….– восхищенно озадаченно протянул Дрангинс, со значением указав глазами секретарю на пучок травы, лежащий у него на столе под колпаком.

Раздался стук в дверь, не дожидаясь разрешения в кабинет, ввалился Малой.

– ВЫ?! – уставился он на Федьку.

– ВЫ?! – выдохнула она в унисон.

Испытание

Малой сделал вид, что его совершенно не интересует мундир, обмотанный вокруг талии девушки. Федька сделала вид, что ей совершенно безразличен красавчик возникший в кабинете.

Дрангинс в полной мере осознал, как оно всё выглядит, и что-то шепнул на ухо секретарю.

Тот сделал страдальческую мину, буркнул про повышение оклада. Дрангинс ответил, что будет ему премия. Единоразовая! Не каждый же день он его кабинет от таких напоров защищает!

Минут пятнадцать они говорили ни о чём. Малой не хотел говорить при посторонних, о том, зачем пришёл. Федька не могла встать, и гордо выйти. Дрангинс выжидал.

Наконец, с видом обреченного на казнь невинного и безгрешного вошел секретарь, держа на вытянутых руках, как будто там что-то протухло, пакет с логотипом известного дамского магазина.

Дрангинс встрепенулся, встал из-за стола:

– Господа, – обратился он к Малому и секретарю, – прошу вас, давайте оставим ненадолго кабинет, дадим даме привести себя в порядок, – Феодулия, – повернулся он к девушке, – это компенсация за неловкость моего сотрудника.

– НЕЛОВКОСТЬ?! – взвыл оскорбленный секретарь, – ещё компенсацию ей! – продолжал он возмущаться, выталкиваемый за дверь.

– А что тут вообще произошло? – услышала девушка вопрос Малого уже из-за двери.

Такого насыщенного красного цвета, какой окрасил её щечки ещё поискать! И не факт, что найдёшь.

Через несколько минут девушка с крайне чопорным лицом открыла дверь в приёмную, чтобы сказать, что она в порядке.

Лица троицы сидевшей там, в ожидании, мало чем отличались по колеру от цвета её лица несколько минут назад. Пытаться не ржать, это…да…

Дрангинс смотрел на невозмутимое лицо Федьки, одетой в новой платье, и был почти готов принять её в свой отдел. Умение сохранять такую мину на лице в не самый ловкий момент, это дорогого стоит!

– Так, – задумчиво протянуло начальство, – я подумал и решил вот что. Если вы сейчас сможете понять, откуда взялось это растение, где оно растет, то я возьму вас на работу. И даже оплачу учёбу!

Федька просияла. Секретарь беззвучно взвыл. Малой сделал глаза как у рака.

Федька решительно подошла к столу, на котором стоял сосуд с травой.

Дрангинс, не ожидая от неё такой резкости, судорожно дернулся, и одним слаженным движением вылетел из кабинета.

– Девушка! Желание показать себя, это, конечно, здорово! Но надо же помнить о правилах безопасности! У нас тут всякое разное может быть! А вот это конкретно растение нашему шефу вдыхать категорически нельзя!

Тон секретаря вогнал Федьку в новую лужу краски! Красной. Бурачной даже скорее.

Она виновато посмотрела на захлопнувшую дверь, буркнула:

– Запомню на будущее? А вам это не повредит?

Она посмотрела на секретаря и Малого. Секретарь сразу отрицательно покачал головой. А вот Малой на секунду задумавшись, присоединился к шефу, пыхтящему за закрытой дверью.

Федька сделала серию вдохов, выдохов, чтоб немного успокоится. Уже медленно сняла крышку с опасного растения.

Втянула запах. Застыла глядя куда-то в себя… Или вообще в никуда…

Она стояла, застыв несколько долгих минут. Секретарь аж забыл как дышать, и уже хотел, отобрав из крепкого сжатого кулачка крышку, закрыть эксперимент, когда она очень глубоко вздохнула, моргнула несколько раз, отгоняя видение, и сама хлопнула её на место.

– Шеф! Можете входить! – почему-то дрожащим голосом позвал секретарь.

Шеф и Малой шагнули в кабинет одновременно, застряв в дверях.

– Увидели? – нетерпеливо спросил Федьку Дрангинс.

Она победно кивнула, и начала подробно описывать дорогу к месту, где растёт эта травка. А потом и само место.

По мере того, как Дрангинс узнавал по описанию где это находится, его глаза становились всё больше, больше и больше.

Достигнув своего предела увеличения, они зажмурились. Снова открылись.

– Эт, эт, эт…– начал, заикаясь, Дрангинс.

Все нетерпеливо уставились на него.

– Этттого не может быть! – наконец выдохнул он.

– ПОЧЕМУ?! – взвыло три голоса, не разбираясь, чего же там быть не может.

– Это в королевском парке…

Выдохнуло начальство, уставившись в вытаращенные глаза остальных поисковиков.

Секретарь осел в кресло, почти потеряв сознание.

По следу

Садовник Его Королевского Величества слыл очень талантливым мастером своего дела.

Происходя из славной семьи цветоводов, кустоводов и древоводов он в далекой, далекой молодости слегка свернул с натоптанной тропы славных предков. И натворил ошибок молодости.

Настолько, что ему был предоставлен выбор каторга или служба в королевском флоте. Простым матросом.

Провожаемый упреками и горючими слезами матери и всех живущих на тот момент предков, он выбрал море. И не ошибся.

Благодаря рвению и примерному поведению садовник сумел дослужиться до боцмана, научился виртуозно управлять матросами, и навсегда пропитался солёными ветрами.

Несмотря на то, что самыми страшными ругательствами у него было:

«Шиповник вам в печенку!» и «Крапивой тебе по килю!» Его боялись, а следовательно уважали.

Родня, зная о его правильном поведении, оббила пороги королевской канцелярии, и выбила ему помилование. И даже возврат на стезю предков.

В королевский сад. Сначала простым помощником своему деду.

Правда, представить в этих могучих лапах лопатку для рыхления или грабельки, было намного сложнее, чем саму эту могучую фигуру на палубе корабля, ревущую: «Все наверх!»

Дамы, впервые видящие садовника, включали ультразвуковой визг, и неслись к стражникам со словами:

– Помогите! Грабят! – или ещё того хлеще.

Отчего он приобрел полную нелюдимость. И особенно недамость. О, нет! Жениться-то он женился. На простой девушке. Которой очень нравилось, когда он сажал её на согнутый локоть, и так мог часами носить её, показывая свои владения. Но так она и дамой не была.

На королевской службе он заслужил всяческое уважение.

Каждый цветочек был ухожен! Каждая травинка на месте. Каждый кустик причесан и деревце выхолено. Тропинки в королевском парке и саду были ровными, подстриженными, и прибранными.

И горе тому нахалу, что посмел сорвать хоть маленький цветик в его владениях без грамоты с подписью его величества. Но даже в этом случае он страдал над своими питомцами, как чудовище над аленьким цветочком.

«Это что ещё за диверсия?!» – взвыл про себя королевский садовник, увидав четыре странные фигуры, крадущиеся по ЕГО саду.

Фигуры старательно горбили спины, пытаясь продвигаться только за кустами.

Несмотря на свои огромные габариты, садовник умел двигаться бесшумно, чем и занялся сейчас, решив проследить за диверсантами.

Он не сомневался, что это организованное ограбление, и уже предвкушал, как они будут по двое болтаться в его кулаках, на уровне его глаза, лепеча отмазки. То, что с ними была дама, только раззадорило садовника. Мы ж помним про его недамость? Да?

И вообще, он был уверен, что это она их сюда привела, чтобы они все вместе ограбили его растительную сокровищницу!

Так-то, в каком месте он был прав. Привела сюда Дрангинса, секретаря и Малого на самом деле Федька.

Вот чего не хватало садовнику до хорошего сыщика, так это выдержки.

И когда Федька, случайно оступившись, шипя, наступила на его любимую хауттюйнию а потом слегка запуталась в ползучем можжевельнике, его терпение лопнуло! Окончательно!

С грозным ревом он кинулся на нарушителей, размахивая, как мельницей громадными лопатами ладоней.

И уже протянул свои грабли к шивороту ближайшего к нему Дрангинса.

К своему великому недоумению, садовник, легко тормозящий разъярённого быка, вдруг оказался в странной позе, носом вниз, рука за спину.

Его рев начал звучать глуше, ударяясь прямо в землю.

Дрангинс мастерски выполнивший захват с обездвиживанием, успокаивающе зашипел:

– Тише, тише, уважаемый! Мы не собираемся ничего рвать и ничему вредить!

Садовник, всегда уважавший тех, кто сумел его победить, тем не менее, обиженно засопел:

– Вредить они не хотят! Дамочка ваша вон мне растюшку примяла!

– Мы всё компенсируем! – заверил его полисдрак.

– Компенсируют они! – ещё громче засопел садовник, но сам начал лихорадочно думать, какие семена или саженцы можно с них стрясти. Говорю ж, энтузиаст своего дела. Энтузиаст! И мысль пришла к нему!

– Табуретку правды мне в компенсацию! Табуретку правды!

Все четверо нарушителей уставились на него:

– Это что ещё такое?! – выпалили они почти хором.

– Кактус! – довольно, несмотря на по-прежнему согнутую позу, захихикал садовник, – я его по укромным местечкам рассажу. А то повадились тут некоторые по кустам шариться!

Намек был понят. Но не принят:

– Мы при исполнении! – Дрангинс отвернул лацкан, предъявляя значок министерства.

– А! – чуточку уважительней отозвался садовник, – и что же вам в моем саду понадобилось?

– Где у вас растет вот такая травка? – Дрангинс решил идти ва-банк, и предъявил рисунок вредного растения.

Садовник внимательно посмотрел и равнодушно покачал головой:

– Нет у меня такого! Нет!

Разочарование написанное на лицах четверки могло бы сквасить тонну молока!

Федька аж побледнела.

– Но я же чую запах! Чую! Вот отсюда! – она ткнула куда-то пальцем.

– Нет там ничего! – упирался садовник.

– Должно быть! – девушка разгорячилась, раскраснелась, и от злости топнула туфелькой о земь. Сильно.

Внезапно послышался тихий скрежет. Стена барбариса, хищно вставлявшая колючки в любого посягнувшего, вдруг шипя, поползла в сторону.

Четверка, вытаращив глаза, смотрела на это действо.

Садовник машинально вытянул руку, сорвал нежно лелеемое им какое-то растение, и сунул веточку в рот.

От совершенно им святотатства глаза его выпучились.

– И вы скажите, что не знаете, что это такое?! – скептически прошипел Дрангинс, глядя на грядки, засаженные той самой растюхой, за которой они охотились. Нос он предусмотрительно зажал.

– Вот те крест, – непочтительно отозвался садовник.

Малой, стоящий впритык к Федьке, не успел быстро среагировать, и вдохнул насыщенный запах, ударивший в нос, стоило преграде отползти.

– ЛОВИ ЕГО!!! – истерически взвизгнул секретарь, глядя на заклекотавшего ненормальным голосом орла, целящего на него клюв.

Дрангинс недрогнувшей рукой резко сорвал с себя мундир, и накинул на птичку.

– Что-то мой гардероб нынче пользуется спросом! – недовольно проворчал он, кутая орла, бьющегося под плотной тканью.

Аккуратно, чтоб не повредить крылья.

Засада

Дрангинс радовался размерам своего кабинета. Потому что сейчас эти самые размеры очень даже пригодились.

Занимая треть всего простора в кабинете полисдрака, стояла громадная клетка.

В клетке сидел грустный, и слегка сонный птиц. Орёл который.

Вернуть Малому свой человеческий вид удалось далеко не сразу!

Поэтому он печально смотрел на всех входящих и выходящих, и меланхолично жевал куски мяса, заботливо подсовываемые ему Федькой.

Она дежурила возле клетки круглосуточно. Даже на разрешение спать в кабинете начальство уломала. На узком диванчике. А куда деваться?!

Любого другого приближавшегося к клетке, даже секретаря, птичка встречала таким злобным клёкотом, что ближе чем на метр все боялись подходить.

Зато Федьке орел разрешал даже просовывать ручку через прутья, и гладить его по пёрышкам.

Вот и сидел он, грустил, жевал мясо, в перерывах кулдыкая что-то очень похожее на:

«Сижу за решеткой в темнице сырой! ©» вспоминая добрым словом наше всё.

Алхимики и лекари всего королевства, поставленные на ноги и на уши, носились три дня, три дня, друзья! Пытаясь найти противоядие.

Проблема была в том, что в отличие от обычных двуипостасных, получивших эту способность по праву рождения, Малой стал таковым в дар.

И это сильно затрудняло дело! Сильно!

Надо было не только помочь ему вернуть человеческий облик, но и постараться это сделать так, чтобы он не утратил способность оборачиваться.

Приходил Балянька вместе с Касинькой, грустно смотрел на друга и пытался поговорить. Но тот делал вид, что спит, пряча голову под крыло.

Наконец на исходе третьего дня, уже почти ночью в кабинет Дрангинса ворвался с громким счастливым криком один из алхимиков, и радостно завопив:

– НАШЁЁООЛ!!!

Сунул в клетку какую-то травяную смесь.

Только его быстрая реакция спасла его собственные пальцы от хищного клюва!

Зато через мгновение из дверцы клетки вывалился крупный орел, на подлете к полу ставший злючим, встрепанным, свирепо посматривающим на клетку Малым.

– СССПАСССИБО!!! – почему-то по-змеиному прошипел он, – ну, всё! Им конец! – добавил он отряхнувшись.

Федька, радостно смеясь, прижала ручки к заалевшим щечкам. Малой взял её руки в свои и нежно поцеловал каждую, благодаря свою кормилицу. И возможно, не только её.

– Что делаем, шеф? – уточнил Малой к Дрангинса радующегося вместе со всеми.

– Мы делаем! Ты отдыхаешь! – припечатало начальство.

Малой сник. На самом деле ему и близко нельзя было подходить к тем грядкам.

Но загвоздка была ещё в том, что Дрангинсу тоже было нельзя! Категорически!

Ягуляры жалобно скулили, когда им отказали в участии в операции.

Отказано было всем, имеющим вторую ипостась. Все понимали, что это необходимость. Но «добрых» пожеланий «огородникам», вырастившим эту заразу звучало много, очень, очень много.

Отбирали только чистокровных людей, не имеющих способности к обороту. Впервые за всю службу они оказались в более выигрышном положении перед оборотнями, и немного свысока посматривали на коллег, вынужденных сидеть перед экранами, пока они станут совершать геройства.

И настал день Х.

Садовник скрепя сердце, дал согласие на операцию. А что? Иначе бы уже он начал петь грустную песенку орла!

К тому что в королевском саду случаются всякие обновления, все привыкли. И потому придворные даже особого внимания не обратили, что в одной части сада вдруг прибавилось новых кустов.

Время тянулось медленно, как застывшее на морозе моторное масло. Солнце уже спрыгнуло с зенита, а ничегошеньки не происходило!

Сновали труженики граблей и лопаты, где-то в сторонке порыкивал главный садовник. Придворные ещё не выбирались из покоев, отсыпаясь после вчерашней вечеринки.

Фигура в рабочем комбезе была настолько привычной для этого места, что никто бы и не обратил на неё внимания, не начни она топать в том же месте, где топнула Федька.

Кусты насторожились, плавно перетекая в охотничью стойку.

Фигура шустро шмыгнула в щель, создавшуюся раздвинувшейся живой, в данном случае, и впрямь живой изгородью. Щель тут же закрылась.

Кусты мелко семеня резво подобрались к точке У, и один из них не ограничиваясь топаньем, высоко подскочил, роняя с себя веточки, и ринулся в открывающуюся щель.

– СТОЯТЬ! – рявкнули хором бывшие кусты, наставляя оружие на стоящего внаклонку помощника главного садовника, держащего в руках уже наполовину наполненную сорванными растениями корзинку.

Тот медленно разогнулся. Садовник, краем глаза уловив движение, в три прыжка влетел в пространство:

– Как ты мог…– потрясенно глядя на того, кого сам привел на эту работу, за кого поручился, кому доверял даже розовые кусты, прошептал он.

Помощник как-то изменился в лице, маска обычного трудяги сползла с него, и независимо пожал плечами:

– Это тебе за счастье тут в земле копаться! Да копейки получать! А мне больше надо! Знаешь, сколько мне за них платят!

Глумливая улыбка очень не понравилась сыщику, стоявшему ближе всех.

– Но почему именно здесь? В моём саду? – взвыл садовник.

– В твоём?! – картинно поднял бровь вредитель, – королевском!!! А это особая сила! Да что ты понимаешь! Эх! – и повернулся к сыщикам, – вы думаете, меня поймали?! Ха, ха, ха!!!

Громовой хохот огласил дорожки сада. Сыщик, первым почуявший неладное, кинулся к бывшему помощнику. Но успел схватить только воздух.

Громадный ящер, похожий и не похожий на дракона, как дракон, только какой-то уродливый, резко спикировал с неба, хватая вредителя вместе с корзинкой.

Сыщикам осталось только бессильно топать ногами, грозя кулаками в мгновенно опустевшее небо.

Погоня и новая засада

И снова Броуновское движение воцарилось в королевских лабораториях. Бегали туда, сюда с поручениями ассистенты. Нагревались переговорные аппараты. Смесями трав воняло так, что у любимой болонки королевы началась депрессия на фоне слипшейся на мордочке шерсти. От чихания.

Всё дело было в том, что срочно требовалось найти превентивную защиту от вредного растения. Кстати, само растение тут же собрали всё подчистую, отправив на переработку. Вы же помните, что при правильной переработке оно могло стать полезным.

А защита нужна была потому, что Феодулия смогла увидеть, куда унесся такой «ценный» работник на своём драконе.

НО!!! Раз его дракону эта трава ничем не навредила, значит, защититься можно раз, но её там, куда они сбежали, может быть много два.

А добраться туда смог бы только дракон! Никому другому было бы не осилить те грозные скалы, что увидела Федька.

Вот и ломал цвет королевской науки головы.

Суматохи и сходства с домом для скорбных умом добавляли добровольцы.

Да, да! В лабораториях была целая очередь из оборотней, готовых испытать на себе действие превентивного антидота.

Во – первых, почетно во славу науки, короля и отечества.

Во-вторых, приятно грела премия за участие. Но это, во-вторых, вы ж понимаете.

Вот и выли, скулили и тявкали, пока их не расколдовывали в специально оборудованных комнатах ягуляры, волки, лисы и ревели медведи. Драконов не было. Комнаты такой не подобрать. Да и справиться с ними труднее. На них эксперимент решили ставить в последнюю очередь, когда тестовый вариант сработает на других видах.

И наконец-то всё получилось!

Оборотни, выпившие настой, не поменяли облик, пока сами этого не захотели!

Обнимались, ликовали и вопили от счастья все!

И всей дружной толпой высыпали на улицу, чтобы там испытать настой на драконах. На драконе, если соблюдать точность.

Дрангинсу до всякого пустого была награда! Но он отвечал за своих людей. И не зря считал себя самым выдержанным. Так что, ему и пробовать! Никто спорить не осмелился, хотя разочарованных вздохов хватало.

Все затаили дыхание. Вот Дрангинс выпивает зелье. Вот ему подносят к самому носу ту самую растюшку.

Он активно её нюхает. Секунду. Три. Минуту.

– УУУРРРААААААААААА!!! – громовой вопль всей компании вспугнул стайку гарпий в далеких горах.

И хотя до них было на самом деле далеко, горы почему-то подхватили ликование. Слегка покидавшись камнями.

Лететь было решено прямо завтра утром. И вот тут уж никого не удалось отстранить! Никого! Только некоторым жуть как недовольным, пришлось остаться на посту.

А так полетели все желающие, проредить не только грядки с растениями, но и растительность на внешности этого «огородника»! И не только растительность.

Эскадрилья драконов, несущих на спинах всадников, навеки запомнилась жителям этой страны. О ней слагали легенды, пели баллады и писали хвалебные оды.

Так что, если вам вдруг захочется узнать побольше подробностей, то ничего сложного.

Прилетайте в ту страну. Спросите Дрангинса или Малого с Балянькой. И они приведут вам самых талантливых менестрелей.

Адрес? Точные координаты?

Ну, вы даёте! Их же все знают!

Направо пойдешь, налево завернешь. Там прямо и уткнешься.

Или во сне.

Итак, преследователи мерно махали крыльями, заранее распределив направления. Они решили окружить горы, чтобы если вредители захотят сбежать, заметить их из любой точки.

Путь был не близок. И примерно к середине дня, было решено спуститься, ноги размять, кустики посетить и перекусить.

Балянька уже возвращался из…ну, оттуда, когда его вдруг позвала незнакомая, красивая девушка:

– Добрый молодец, помоги мне воды из колодца набрать, – попросила она, – а то папеньки нет дома.

Дева смущенно краснея, похлопала длинными ресничками.

И ведь ему даже в голову не пришло, спросить, а откуда она тут взялась! Впрочем, многие мужчины увидев красивую девушку, сразу и напрочь забывают любые правильные вопросы. До того момента, когда вдруг приходит он самый:

– А где мои деньги?!

Чтоб в ответ услышать:

– Какие деньги, дорогой?!

Ой…извиняюсь!

Так вот, Балянька не раздумывая, взял у девы ведро, и пошел за ней.

Колодец был накрыт большой, тяжелой крышкой. Парень с усилием столкнул её. Нагнулся, разматывая веревку на ручке, чтоб зачерпнуть глубоко поблескивающую водицу.

И полетел вниз головой. Туда. В водичку.

– Ха, ха, ха!!! – загремело сверху, – я тебя давно уже в саду заметил? И как тебе моя травка?!

Чудом сумевший не убиться Балянька, смог вцепиться ногтями, пока летел в стенку колодца, и срывая ногти, как-то перевернуться. Чтобы встать на ноги.

Пучок травки красивым венком лег на его макушку. В колодец свесился тот самый «помощник» садовника, сбросивший личину девицы. Крышка колодца плотно задвинулась, отрезая Баляньку от всего света.

Воды было немного, чуть выше колена. Он до хрипа сорвал горло, пытаясь докричаться до кого-нибудь. Но понял, что это бесполезно. Крышка глушила все звуки.

Он обессилено прислонился к стенке колодца.

Нашел!

Картинки того, как какие-нибудь археологи найдут в этом колодце, лет через пятьсот, или больше его косточки, и будут гадать какого сизого единорога, он туда полез, заставили Баляньку слегка истерично расхохотаться.

Окончательно разозлившись сам на себя, он со всей силы долбанул в стенку колодца кулаком. Зашипел от боли. И тут же, насколько позволяло тесное пространство колодца, отпрянул в сторону.

В том месте, куда влетел его кулак, стенка дала трещину, и куда-то со скрипом поехала.

Балянька вжался в противоположную стенку. Щель расширилась и перестала открываться.

Он с опаской и любопытством заглянул внутрь. Там была темнота.

Решив, что терять ему нечего, шагнул в эту гулкую пустоту. И пошагал вперед. Куда не понятно, зачем неизвестно, просто вперёд. Как таковой альтернативы он особо не видел.

Одно было хорошо, антидот действительно работал! Но что было плохо, почему-то здесь не работала его магия. Он даже светлячка зажечь не мог.

Спотыкаясь, тыкаясь в стенку, иногда падая на колени, он упрямо шел и шёл вперед. Проход то поднимался, то спускался вниз. Парень брел на автомате, не обращая внимания на эти спуски- подъёмы

И как это часто бывает, упрямство помогло.

Балянька заметил узенькие, тоненькие, но всё же полоски света! Откуда только силы взялись! Он рванул к этим лучикам со всех ног.

И снова упёрся в преграду. Но он чуял, что почти у цели! Взвыв, как раненый волк, Балянька уперся ладонями в эту новую крышку над головой, начал упираться и макушкой, и всем телом.

Как вдруг она легко откинулась! Над его головой сияло солнце.

Племя горцев, живущих в этих горах так давно, что и аксакалы не помнили, когда сюда пришли в эти места, собралось на ритуал плодородия.

Каждый год они проводили его, в надежде, что Бог Земли их услышит, и пошлет им добрую охоту, защиту от хищников им и их стадам. И прочие блага.

И Бог помогал. Но так, лениво. Никогда не являя своим верным адептам светлого лика.

– О, Бог Земли! Услышь наши мольбы и помоги нам! – подвывал жрец, потрясая бубном и сальными патлами.

– Помоги нам, Бог Земли! – подвывали ему в унисон жители горного селения.

Откинувшийся в сторону священный куст, весь украшенный ленточками, бантиками, и кое-чем подозрительно напоминающим нижнее белье, мгновенно оборвал молитвенный вой.

Балянька, выбравшись на поверхность, почувствовал, что вся его магия с ним.

А затем увидел вытаращенные на него в благоговейном ужасе глаза толпы.

Некто, перепачканный в земле, как будто только что выкопал пару тройку Шондонгов (Шондонг – самая большая пещера в мире), и всё голыми руками, накрепко заморозила всех адептов Бога Земли.

Через несколько секунд они отодубели, и с истеричным воем дружно плюхнулись перед Балянькой на колени, начав лупить ни в чём не повинную землицу каменными лбами.

Тот понял, что надо делать ноги, и над бьющимися в священном экстазе горцами, взмахнул, громко клекоча, громадный орёл.

Мгновенная смена Богом ипостаси навеки запечатлелась в памяти полным и абсолютным брависсимом на все поколения, что ещё будут жить в этих горах.

Упавшее на лоб перо Бога коснулось его неземной благодатью.

Всё пали ниц теперь уже перед новым жрецом. Старый без споров отдал все свои регалии, и даже священный хвост священного варана, привезенный из дальних странствий предыдущим жрецом, новому.

Этот день навеки остался в памяти горцев, как самый, самый счастливый день, когда их Бог явил им не только своё лицо, вымазанное в грязи, но и вторую ипостась.

Балянька, сообразив в какую сторону лететь, ему сверху видно всё, вы так и знайте, ритмично махал крыльями.

Взгляд в сторону, слегка сбил его с ритма, и он ушел в легкий штопор. Выровняв полёт, орёл радостно заклекотал, и ускорился.

В лагере царила суматоха и паника. Баляньки нигде не было! Никто не видел, куда он делся! Его кричали, звали, носились вокруг и прыгали по скалам, но всё бестолку! Улетать без него было невозможно, найти не получалось. Когда всё это безумие достигло своего апогея, на полянку, где был разбит лагерь, стремительно приземлился большой орёл.

Громкие крики радости и вопросы, где он пропадал почти полдня, оповестили всех, что ещё искал его, что всё в порядке.

Балянька ответил разом на все вопросы:

– Всё потом! Всё расскажу! Но позже! Летим! Я нашел, где они прячутся! Мы совсем немного не долетели!

Все засуетились, и через несколько минут вся эскадрилья поднялась в воздух.

Захват, растерянность и похищение

Передав по внутренней связи тем группам, что летели в обход, что цель рядом, и получив что-то типа: «Ура! Ура!» в ответ на координаты, драконы быстро достигли того места, что увидел Балянька.

Со всех сторон приближались сподвижники.

Сотрудники лаборатории по обработке вредной травки вели себя совершенно расслаблено!

Они знали, что добраться до них можно только по воздуху. Только на драконах. Никому другому это было просто не под силу.

А драконы, как мы помним совершенно теряли разум от запаха этого растения.

Ну и чего им, сотрудникам бояться?! Охрана? Не! Не знаем!

Поэтому они слегка глумливо наблюдали, как к их базе приближается нехилая толпа крылатых богатырей.

И каково же было их изумление, когда драконы не стали метаться, паля всё вокруг, и сминая своих же соратников!

Все прилетевшие на захват приземлились. Драконы перекинулись в людей.

И… людьми и остались! Вот тут-то всех работников преступной лаборатории и накрыло!

А самый цимус был в том, что они сами тоже не могли никуда с этой верхотуры спрыгнуть! Три ха, ха! Куда они денутся с неприступной вершины, если все чистопородные люди?! Хотя…людьми-то как раз их можно было назвать только условно.

Они метались по кабинетам, пытались закрыться в кладовых, прятались под столами, но…вы же сами понимаете, шансов у них не было.

Взяли всех и сразу.

Дрангинс даже чуточку похихикал, что нечего было такой толпой валить, парой-тройкой драконов бы управились.

Хотя ладно! Крылья размяли!

На это жизнерадостной ноте все полетели обратно. Теперь уже не было нужды разделяться. И стая драконов в буквальном смысле закрывало небо.

– Мама! Мама! А чего это ночь уже что ли? – закричал пацаненок, только что выпущенный родительницей погулять.

Мама ничего не могла ответить, потому что стояла, задрав голову, и уставившись вверх.

Туда же, куда смотрел весь народ королевства. На пролетающую где-то очень высоко армию драконов.

И все гадали, как это им удается так быстро лететь, и при этом горланить песни.

Рассмотреть всадников с земли было невозможно.

И вот казалось бы, всё хорошо! Просто отлично! И даже главного заказчика сотруднички сдали враз.

Им оказался дядя короля.

Вот тут Дрангинс и иже с ним, вместе с королем встали в полный ступор.

Дядя короля был незамечен. Не вовлекался. Не привлекался. Не был членом. Никаким. Не сотрудничал.

Единственное в чём он был отмечен всеми, это в кулинарных радостях. Ой! Нет! Он не готовил, не пёк, не жарил, не смешивал.

Он ел! Много! И пил. Ещё больше.

Каким образом он оказался в этой заварушке, он и сам толком объяснить не мог.

Но с этим Дрангинс пообещал быстро разобраться.

А вот второй вопрос, ставший главным, тревожил всех давно. Ещё с первого обернувшегося и разбуянившегося оборотня.

Зачем?! Зачем такой риск?! Такие траты?! Зачем?!

Создать армию?! Но оборотни под действием этой травы были совершенно не адекватны, и не подчинялись никому! Какая уж тут армия?!

Лучшие умы королевских служб ломали себе над этим голову.

А узнав, что главный заказчик тот самый обжористый гурман, вообще загрустили, и закрутили шарики за ролики. Умы.

Балянька с Малым принимали самое активное участие во всех расследованиях.

А вот Касинька и Федька временно остались не у дел. Конечно, они понимали, что парням надо работать. Конечно, они соглашались, что их работа важна! Но…

Малой и Балянька поздно вечером вывалились почти без сил из управления.

– Пешком до дома дойдем, или пролетку поймаем? – лениво, с трудом выговаривая слова от усталости, спросил Малой у такого же никакого друга.

– Пролетку…– пробурчал Балянька, – вон как раз едет! Извозчик!!!

– Куда изволите? – тип, сидящий на каблучке и закутанный в плащ по самые брови, явно был простужен и говорил в нос.

Парни назвали адрес. Залезли внутрь. И…вырубились! Сразу! Как только сели на не шибко, чтобы мягкие сидения.

Проснулись от тряски. Сильной. Их пролетка неслась вскачь и явно не по городской дороге.

– Стой! Куда ты несешься?! – завопили оба пассажира, барабаня в стенку пролетки.

Ответов им было молчание. Выпрыгивать на такой скорости они не решились.

И обернуться в птиц не получалось! Одно было хорошо, они успели отдохнуть.

И решили, что разберутся с похитителями, когда те доставят их на место.

Их никто не тревожил. И усталость взяла своё. Парни снова заснули. Молодость… тревоги не такие тревожные. Решили кулаком в куда-нибудь, кому-нибудь потом, значит, потом!

Когда карета остановилась, они даже проснулись не сразу. Простуженному голосу пришлось долго каркать над их ушами, чтобы их разбудить.

– Выходите! – приказал тот же сопящий голос, кое-как проснувшимся пассажирам.

Они вылезли из пролетки, удивляясь про себя, тому, что их не стали связывать.

Огляделись. Их привезли на берег реки.

На самом ровном месте лежал большой плед. Вокруг были развешаны фонарики.

В центре пледа было накрыто угощение.

– Сюрприз!!! – откинул со рта повязку, заглушающую и искажающую голос, кучер.

– Сюрприз! – откуда-то с боку выскочил тип в форме охранника.

Оба скинули с лиц маски.

– Касинька?! Феодулия?! – разом выдохнули парни, – а что, просто позвать было нельзя? – спросили они у смеющихся девушек.

– А вы бы согласились? – вопросом ответили те.

– Но нам же завтра на работу? – проныл Балянька.

– Мы предупредили Дрангинса, что вас не будет! – отрезала Федька, – и, возможно, пару дней!

– Спелись! – обреченно переглянулись парни, сдаваясь на милость похитительниц.

Отдых полезен!

– А всё-таки молодцы наши девчонки! – Балянька вышел к завтраку, потягиваясь.

Малой, такой же ещё полупроснувшийся, только согласно закивал головой, поглощая пышный омлет.

Завтрак у них внезапно совместился с обедом. Потому что, накануне они сидели на берегу почти до рассвета.

И приехав ,быстро разбежались по комнатам, проснувшись именно так, чтобы соединить обе трапезы в одну.

В двери постучались. Балянька отрыл улыбающимся подружкам. Они были такие счастливые, как будто слышали, как их хвалят.

Девушки есть отказались, успели уже, и только попили чаю, пока ждали своих кавалеров.

А дальше всё понеслось! Кафе – мороженное. Парк. И даже карусели!

Эта детская забава так пришлась по вкусу всей компании, что они дважды прокатились на американских горках, повопив от души. И несколько раз повторили удовольствие на всех аттракционах.

В перерывах от катания, заходили перекусить или просто присаживались передохнуть на лавочки.

В конце вечера дружной компанией отправились в магоматограф.

Что они там смотрели, ни один из них не смог бы рассказать. Вот честно!

Потому что примерно на трети фильма все дружно засопели. Но потом говорили, что фильма просто чудесная! Да!

Парни так расслабились, что только в конце дня заметили, что их айяйяйфоны поставлены на режим «в полете».

На вопрос, кто это сделал, девчонки сделали такие оскорбленные личики, что сомнений ни у кого не осталось. А вообще, чего там разбираться?! Спать было пора!

На другое утро ребята проснулись во время, тем более, что договорились с девушками сгонять на водопады. А это надо было выезжать пораньше.

Подружки не опоздали, явились точно к завтраку. Вероятно, боялись, что чтоб их женихи не свалили на работу. А у тех, если честно, даже мысли такой не возникло. Сами устали.

На завтрак были волшебно пышные оладьи. Со сметанкой. Сгущенкой. И земляничным джемом!

Чай ароматно исходил парком в чашках. Все ели не торопясь, наслаждаясь.

И вдруг Малой, глядя на свою Феденьку, на то, с каким наслаждением она втягивает аромат земляничного джема, поперхнулся.

– Братцы! Мы величайшие тормоза в магическом мире! – выдавил он, когда откашлялся, слегка ежась.

Друзья маленько перестарались, лупя его по спине.

Все удивленно уставились на него.

– Феденька, а ты не почуяла никакого дополнительного запаха в травяном сборе, там, в лаборатории? – окончательно прокашлявшись, уставился он на свою подружку.

Та задумалась, а потом неуверенно сказала:

– Знаешь, было что-то такое, …но очень, очень слабое, …я подумала, что это просто запахи неизвестного мне помещения примешались.

– Все доели? – подскочил Малой, – тогда бегом в управление!

– А как же водопады? – лица девушек вытянулись.

– Девочки, всё будет! Давайте решим эту задачку?! Времени будет море! – уверенно ответил Малой, натягивая на себя камзол.

Делать нечего. Его сейчас было не остановить.

Четверка ворвалась в управление, чуть не сметя дежурного с поста. Дрангинс был уже там.

– Шеф! – запыхавшись, выпалил Малой, – надо Феденьку в лабораторию отвести. Срочно! Туда, куда все запасы этого растения сгрузили! Срочно!

Дрангинс, зная, что парень не стал бы мутить воду просто так, встал, закрыл всё, что нужно, и жестом пригласил следовать всех за собой.

До лаборатории дошли быстро, почти добежали. Сотрудники исследовательского центра аж подскочили, когда четверка ворвалась к ним.

Дрангинс попросил принести растение.

Федька поднесла его к носу. Все застыли в напряженном ожидании.

Выражение её лица сменилось с сосредоточенного до растерянно недоумевающего.

– Что?! ЧТО?! – послышалось со всех сторон.

– Да, есть посторонний запах, – недоумевая, протянула девушка.

– НУ?! – нетерпеливо подогнал шеф, – чего ты кота… за тьху! – вспомнил он про дам, – резину тянешь?! Чем пахнет?!

– Ферри… – кратко отчиталась Федька.

Теперь выпали в ступор все. Абсолютно.

– Ферри?! Это который для посуды?! – первым пришел в себя полисдрак.

– Ага… – Федька и сама мало, что поняла из того, что учуяла.

– А куда ведет? Ощущаешь? – ну, ферри, так ферри, подумал шеф.

– Да, на завод моющих средства. Здесь, на окраине…

Четверка сомневаясь, нет, нет, не в способностях девушки, она их уже не раз доказала, а в том, что нет ли какого хитрого отвода запаха, но всё же выскочили из лаборатории, чтобы нестись на этот завод.

Сомнения, сомнениями, а проверить надо!

Сотрудники лаборатории, оставшись на месте, долго нюхали все растюхи. Но ничего! Ничего так и не почуяли!

В конце концов, расчихались, плюнули и занялись делами.

Хорошо сработали!

Дядюшка короля довольным взглядом окинул щедро накрытый для него одного стол. Все домочадцы нынче разбежались по своим делам, и он обедал один. Что его нисколько не расстраивало!

Он глубоко подумал, потом ещё глубже, и нацелился вилочкой на сочное бедрышко.

Любовно оглядев свой выбор, поднес его ко рту…

– Вашество, – растерянный лакей был отодвинут в сторону решительно ворвавшимся в столовую залу Дрангинсом.

Тот прошагал мимо подавившегося объявлением гостя лакеем, и уселся за стол.

По- хозяйски осмотрел блюда, и наложил себе всего понемногу на тарелку.

Дядюшка короля смотрел на всё это безобразия вытаращенными глазами, бедрышко торчало у него изо рта, не прожевываясь.

Дрангинс откусил сочный кусочек окорока, вдумчиво его прожевал, и уставился на выпученного родича короля:

– Ну, так что, будем рассказывать, зачем вам столько этой травы понадобилось, или сразу к королю? В пыточные?

Дядюшка заглотил бедрышко, не прожевав, и выпучился ещё больше, подавившись.

– Ну, что ж вы так неосторожно, уважаемый?!– Дрангинс подскочил со стула, от души приложив крепкой ладонью перхающего толстячка по спине.

Бедрышко целиком приземлилось на тарелку. Дядюшка выпучился теперь уже в ужасе.

– Как, как, каккккую травку?! – выкашлял он, глядя на нахального полисдрака.

– Так вот же, накладные. Ваш заказ!

– И что?! – пришел в себя дядюшка, – мне обещали создать зелье, такое, чтоб я посторойнел, и мог, есть что угодно, сколько угодно, не толстея!

– Да? – сомневаясь, протянул сыщик.

– Да!

– А зачем вам столько?! – недоумевая протянул полисдрак.

– Чтоб было! – припечатал дядюшка.

Дрангинс нахмурился. Получалось, что дядюшку просто охмурили.

– А вы читали, что подписывали? – подозревающим голосом спросил сыщик.

– Вот ещё! – возмутился дядюшка, – секретарь мне на что?!

– Аааа! Секретарь! Где он?– вскочил из-за стола полисдрак.

– Так в кабинете, где ему ещё быть?!

Лакея застывшего у дверей смело ветром от ринувшегося в кабинет Дрангинса. Где, что находится, он и сам знал.

Секретарь был занят. Очень, очень!

Он вытряхивал из сейфа всё, что там было. Секретные документы. Пачки купюр. Шкатулку с алмазами.

Сейф уже был почти пуст, когда влетел полисдрак.

– Ну, ну, голубчик, – ласково сказал сыщик застывшему в полусогнутом состоянии секретарю.

Тот как раз укладывал последние пачки денег в сыто набитый саквояж. Два уже стояли рядом под замками.

– Ах, ты подлец!!! – вкатился вслед за Дрангинсом дядюшка, – ограбить меня решил?!

– А что с тебя ещё взять, пузан?! – злобно ощерился секретарь, метнувшись к окну.

Не добежал, сбитый с ног великим сыщиком.

Он визжал, пытался укусить Дрангинса, сыпал всякими нехорошими словами, и вообще, вел себя как очень плохой мальчик.

Но …был скручен, и отправлен по назначению.

Дядюшка стоял, ещё больше чем за столом выпучив глаза, и хватался за грудь.

– Тщательней сотрудников подбирайте! Тщательней! – наставительно велел полисдрак, выходя за своими сотрудниками, волокущими вопящего преступника, – впрочем, пусть с вами племянник разбирается!

Дядюшка молча, вытаращив глаза, уставился на громко хлопнувшую дверь, и побрел обратно к столу.

Этот день запомнился всем сотрудникам его дворца тем, что он не съел ни кусочка! И у них приключилось гастрономическое счастье. Никогда до этого они так вкусно не ели! А дядюшку потом отправили на какой-то супер модный курорт. Там весьма креативно лечили от лишнего веса.

На завтрак чай с сухариком. На обед сухарик с чаем. На ужин чай без сухарика. И никакие мольбы и стоны о том, что его тут уморят, не помогали!

Секретаря раскололи быстро.

Ему вся эта бодяга нужна была только ради денег. Настоящим заказчиком оказался соседний государь.

Он уже давно косил глазом на алмазные копи и нефтяные вышки соседа.

А вот после того, как растеньице опрыскивали Ферри, любой, кто вдыхал этот смешанный запах, становился покорным, как домработница, которую застали за кражей серебра хозяев. На всё согласные! На всё! Лишь бы их не ругали.

Секретарь отправился куда положено. Вместе с подельниками.

Соседнему королю объявили большой айяйяй, и отказались поставлять ему соленые огурцы. До которых тот был большой охотник. Его повара этого не умели!

А наши друзья получили заслуженные награды, похвалы, их сам король похлопал по плечу, сказав:

– Хорошо сработали!

И что было для них очень важным, отпуска! Вот! Все разом.

А что? Соседний король без огурцов, новых заговоров не предвидится, можно и отдохнуть!

И как вы думаете, что первым делом сделали Балянька с Малым?

У вас товар, у нас купец!

Батя Касиньки, любуясь делом рук своих, красиво выкладывал на уличный прилавок возле своей лавочки крутобокие тыквы. Поблескивающие росой капустные кочаны капусты, хрустящие огурчики, и прочую красивую и полезную зелень.

Довольно потирая руки, зазывал прохожих взглянуть на это роскошество.

Вдруг напротив лавочки остановилась целая кавалькада карет. Оттуда начали высыпать нарядные люди. А может и не только люди, кто ж их с первого взгляда разберёт?!

– У вас товар, у нас купец! – выступил вперед солидного вида дяденька.

Батя Касиньки засуетился:

– Вот, господа, тыква сладкая, сама в кашу просится! А капустка у меня какая! Заквасите, потушите, оторваться не сможете! Хрусткая да сладкая! А огурчики, вы только гляньте, какие пупырчатые!

Толпа почему-то притихла. Из лавки выскочила дородная матушка Касиньки, и, давясь смехом, зашептала муженьку на ушко:

– Ты, что старый? Голову на тыкву поменял? Это же сваты!

Шепот был громким, народ грохнул смехом. Смутившийся торговец быстренько крикнул работника, велев ему встать на его место.

Утёр лоб, успокоился и солидно пригласил всех в дом. Внутренне готовясь торговаться за дочку до последнего! Уж, что, что, а это он умел! Торговаться! Недаром же из своего села вон аж в столицу выбрался!

Торговались до хрипа и пяти опустевших самоваров.

Невеста показала, как она умеет управляться по дому. Оладушки у неё вышли такими пышными, что маменька Баляньки только одобрительно покивала головой.

Жених показывал своё умение выносить мусор и забивать гвозди. Магией. А чего? Пальцами щелкнул, и мешки с мусором сами потопали куда надо. И гвозди по шляпку утонули.

Нахохотались, насмеялись. Сторговались!

Когда родители Касиньки, спросив для порядку дочурку о согласии, дали своё, договорились о свадьбе через полтора месяца.

Потом вся толпа вывалилась, прихватив хохочущую невесту, Малой зачем-то снял с себя ленту дружки, и надел её на Баляньку. Все дружно погрузились в ожидающие их кареты, и куда-то покатились.

В доме Феденьки, после ареста её отца царила тоска и уныние. Не то, чтобы супруга сильно страдала, муж не уделял ей должного внимания, давно задвинув в кладовые и кухню. Состояние им оставили, решив, что нечего дочек за дурость родителя наказывать.

Но…кто ж теперь приличный дочек-то замуж возьмет?! Мама Феденьки всеми днями думала о дочках и часто плакала.

Когда горничная прибежала, чтобы что-то сказать, хозяйка дома как раз сидела у окна и тоскливо смотрела вдаль.

– Мадам! – задыхаясь от бега, заспешила горничная, – к вам гости. Много!

Мама Феденьки вздрогнула. После ареста мужа она ничего хорошего от гостей не ждала. А чего хорошего, когда те знакомые, что всё же заезжали, только и делали, что кололи всякими «добрыми» словечками.

– Впусти…– тяжело вздохнув, велела она девушке.

Та убежала, хозяйка поднялась, поправила платье, и пошла, смотреть, кого там принесло.

Рожечная музыка, совсем несвойственная боярскому особняку, заставила её ускорить шаги.

– У вас товар! У нас купец!

Возглас застиг её на пороге. Она вздрогнула:

– Я ничего не продаю!

– Да что же сегодня все такие …непонятливые! – проворчал кто-то из ворвавшейся толпы.

– Маменька, – послышался голосок одной из дочек из-за её спины, – это же сваты, ты что не видишь? А вы кого сватаете?

Бойкая девчушка в бантиках выскочила вперед мамы.

– Феодулию! – ответил главный сват.

А дальше завертелось! Дочки, незамужние, суетились, поглядывая на толпу друзей жениха, те тоже очень заинтересовались разрумянившимися красавицами.

И очень подозреваю, что к тому моменту, когда обговорили все детали с еле, еле пришедшей в себя маменькой Феденьки, несколько пар шепотом сговорились вечерком сбегать в парк. Там было мороженное, сладкая вата, и играла приятная музыка.

Свадьбы договорились сыграть в один день. Пока две.

Две свадьбы? Три с половинкой!

Среди сотрудников Дрангинса был один такой спокойный, незаметный …уже не юноша, но ещё и не взрослый мужчина.

Он как будто застрял в промежуточном времени. В этом не было ничего особо плохого. Просто он никак не мог поверить в свои силы. Был застенчив, скромен и тих.

Редко принимал участие в каких-то общих развлечениях. На службе вперед не рвался, но и сзади не плелся. Так…серединка на половинку.

Он и на помолвку парней случайно, можно сказать, попал. Все пошли, и он пошёл. И почти все время просидел в уголочке в домах невест.

На следующий день Юргенс пришёл в контору задумчивый, задумчивый. Чуть не облился кофе. Начальству пришлось три раза повторять приказ, прежде чем он его услышал.

Начальство было не глупым, сразу поняло, что сотрудник приболел, и отправило его лечиться. Или хотя бы вылежаться. Что делать? Приказы нужно выполнять.

Но вот странности! Ноги почему-то жили совершенно самостоятельной жизнью, и сами принесли его к дому Феденьки. Да, да! Именно они! Голова потому что не работала! А если бы работала, то сразу бы решила, что там ей делать нечего.

Так что, может иногда и полезно её, голову отключать?

Ноги принесли Юргенса к дому Феденьки, как раз в тот момент, когда из него выходила четвертая сестра. Да, да, та самая, которую боярин хотел выдать за Баляньку.

Она деловито постучала каблучками куда-то по своим делам.

Юргенс, как бычок на веревочке пошел следом. Через пару кварталов девушка резко повернулась к нему:

– Вы меня преследуете?! – гневно спросил она.

– Ннннет…– заикаясь, выдавил из себя парень, – если бы преследовал, сделал бы так…

Щелчок пальцами, и Юргенс стал невидимым. Георгина ахнула. Дар становиться невидимым, был редок, и обычно доставался очень сильным магам.

Щелчок, и Юргенс стоит рядом.

– Тогда зачем вы за мной идёте? – задала Георгинка законный вопрос.

– Мммммможно вас проводить? – заикание никак не желало оставлять парня.

– Но мы же не знакомы! – возмутилась девушка.

– Знакомы! – возразил маг, – вчера на помолвке вашей сестры познакомились!

Георгинка вспомнила, что да, действительно видела его в общей толпе, только он всё время жался где-то к стеночке.

– Ну, – она вдруг рассмеялась, – раз знакомы, провожайте!

На следующий день сотрудники не узнали своего тихого, скромного полисдрака.

Юргенс сиял светом собственного счастья, сыпал шутками, даже устроил розыгрыш начальству. Под покровом невидимости проник в его кабинет, на спор, стянул его любимую ручку. Вернул потом, конечно. Но спор выиграл!

Короче, вел себя совсем не так, как всегда.

Примерно через неделю Георгинка, не очень-то дружившая с сестрой, подошла к Феденьке:

– Сестрица, мне нужно поговорить с твоим женихом.

Феденька изумленно уставилась на неё.

– Очень надо! – просительно добавила Георгинка.

Балянька, когда ему сказали, что с ним хочет поговорить та, которая чуть его на себе не женила обманом, очень, очень удивился. Но любимая просит,…значит, надо…

Георгинка вошла в гостиную с прямой спиной. Чувствовалась, что она очень напряжена. Увидев, что Феденька сидит рядом с женихом, ничего не сказала, слегка усмехнулась. И сразу взяла быка за рога:

– Балдрик Елисеич, – девушка закашлялась, как будто у неё першило в горле, а потом её как прорвало, – простите меня, пожалуйста, за то, что я тогда согласилась участвовать в том фарсе! Простите, пожалуйста! Я тогда не понимала, насколько это ужасно! Ну, приворожим, думала, ну и что такого?! Я любить за двоих постараюсь! До меня только теперь дошло, что я чуть, чуть не натворила! Простите меня!

И она, вдруг заревев с три ручья, вылетела из комнаты.

Жених и невеста переглянулись, с вытянутыми лицами.

– Тогда не понимала,…а теперь дошло?! – протянула Феденька.

Балянька сидел, пытаясь что-то вспомнить, морща лоб несколько минут. Какая-то мысль никак не хотела ловиться.

Потом как даст себе по лбу, аж зашипел:

– А я-то думаю, чего это Юргенс от вашего дома идёт, да чуть не приплясывает!

– Да ладно! – всплеснула ручками Феденька, и сорвалась к сестре.

Любопытно же!

Но добежать до комнаты сестры она не успела. Кто-то позвонил в дверь.

Горничная, открыв на звонок, застыла на пороге.

За дверью стояли два видных джентльмена, и недоверчиво косились друг на друга.

– Как о вас доложить? – наконец справилась с удивлением горничная.

Те ответили, и она понеслась к хозяйке.

И вы не поверите, что был одним из посетителей! Второй-то был Юргенс, он зашел, чтобы позвать Георгинку, погулять.

А первым был тот самый дикий…ой, уже не дикий, конечно, но тот самый дракон, которого когда-то пленили и тем самым спасли! Да, да, собственной персоной.

Хозяйка дома, стараясь скрыть удивление, вышла к гостям.

Дракон покраснел, побледнел, порозовел, и ринулся с шашкой наголо:

– Уважаемая госпожа Прутская! – кхекая горлом начал он, запнулся, поперхнулся, потом как-то отчаянно махнул рукой, – ААА! Не сочтите меня наглецом, но я, пролетая несколько раз над вашим домом, видел вашу дочь.

Он посмотрел в сторону высыпавших сестер. Всех. Но конкретно в сторону Георгинки, стоящей рядом с шестой сестренкой. Юргенс напрягся.

– Разрешите мне начать ухаживать за вашей дочерью! – выпалил дракон, и аж глаза прикрыл в страхе. А вдруг откажут?!

Юргенс нервно дернулся, и решительно пошагал к своей девушке. Взял её за руку, подвел к маменьке:

– Маменька! – Георгинка упала на колени, потянув за собой парня, – благослови свадьбу сыграть в один день с сестрицей!

Юргенс покосился глазом на дракона. Тот стоял совершенно спокойно.

– Свадьбу?! – выдохнула маменька.

– Свадьбу?! – выдохнули сестры.

– Да! – припечатал Юргенс, – свадьбу! Мы не успели ещё помолвиться, но я люблю вашу дочь, и сделаю всё, чтобы она была со мной счастлива.

Мама девушек, почти в прострации, вспомнила сватовство родителей Малого.

– А как же ваши родители?

– Я сирота, – пожал плечами Юргенс, – но вы не переживайте! Я очень состоятельный дракон!

– Дракон?! И он тоже?! – послышалось со стороны сестренок.

– Благословляю! – махнула рукой почти обессиленная маменька.

– А мне позволите? – страшно волнуясь, уточнил бывший дикий дракон.

– Позволяю! – маменька без сил упала в кресло.

Дракон твердым шагом подошел к группке сестер, и низко склонился перед шестой.

– Две свадьбы? – веселились сестры, – три! Да ещё одна на носу! Значит, три с половинкой!

А маменька снова плакала. Теперь уже от счастья. Шесть дочек почти пристроено! Шесть!

Да, осталось ещё девять. Но с такими-то будущими зятьями, у которых наверняка куча холостых друзей, и остальных удастся пристроить.

Счастье-то, какое!

К боярину, находящему там, где он и должен был находиться после всех-то своих пакостей, впустили посетителя.

– Слыхал я, что дочка твоя за полисдрака выходит. Ещё одна за мага, и ещё одна с драконом встречается, – как бы между делом, в беседе рассказал незаметный посетитель.

Когда визит завершился, и боярина отвели на место, он надолго и очень глубоко задумался.

Прошение на имя короля

Король устало потянулся и зевнул. Он разобрал кучу важных, но очень скучных бумаг. И приступил к менее важным, но таким же скучным.

Третьим письмом оказалось прошение от боярина Прутского.

«Ваше милостивое величество», писал он, «все мои неправильные действия были совершенны только потому, что я заботился о дочках, и очень хотел выдать их замуж!»

Король вздохнул, вспомнив о своих трёх принцессах. Все знают, что выдать замуж принцессу намного труднее, чем простую боярышню!

Надо дракона привлекать, рыцаря там, а лучше принца найти достойного! Словом, сплошная головная боль!

Король продолжил чтение.

«Прошу вас снизойти к моей просьбе, и облегчить моё наказание. Прошу вас ради свадьбы моих любимых девочек, отпустить меня из заключения!»

Король прикрыл глаза, и представил, как он ведёт к алтарю свою счастливую дочку. Потом ещё одну, ещё…

И подмахнул прошение!

«Помиловать!»

Но внизу приписал: «Всё управление имением и деньгами оставить в руках госпожи Прутской!»

Это донесли до сведения боярина. Впрочем, он не расстроился! Он был точно уверен, что его кроткая жена, покорно сидящая в своих покоях и рожавшая ему детей, даст ему столько денег, сколько он велит! А если заартачится, он её попрекнет, тем что она ему сына не родила! Она разревется, и денежки у него!

Госпожа Прутская была занята очень приятным делом. Как только в свете узнали, что её дочери выходят замуж, да не абы кого, а за мага и дракона, а за ещё одной тоже дракон ухаживает, то приглашения к обедам, ужинам и всяким прочим светским развлечениям, посыпались летним дождем. Ей даже приходилось выбирать, кому давать согласие, а кому и отказать.

Мечтательная улыбка блуждала на её губах, когда она представляла, как её заклятая подружка, так сильно ей «сочувствовавшая» из-за мужа, будет грызть платочек, получив её отказ. Она так размечталась, что даже не сразу поняла, что в кабинет кто-то вошел.

– А тебе идёт мой кабинет, дорогая женушка! – оскалабился боярин.

– Как ты тут?! – задохнулась супруга.

– Отпустили! – хохотнул муженек, – не твоё дело! – рыкнул он по старой привычке, – денег давай! Помоюсь, пойду гулять! Надо же после такого встряхнуться!

Жена вдруг прищурилась.

– А больше тебе ничего не надо? – вдруг язвительно протянула она, – может бланманже в жабо насыпать?

– ЧЕГО?! – взревел боярин, не ожидавший никакого отпора, – да ты мне по гроб жизни должна! Нарожала одних дочек!

– Так это ты плохо старался, дорогой! – ни капли не смутилась супруга, дергая за шнурок.

– Отвести хозяина в его спальню. Дать чистую одежду. Приставить охрану. Из комнат не выпускать!

– ЧЕГО?!

– Того! Я не дам тебе вредить нашим девочкам! И так сколько позора на семью навлек! А будешь кочевряжиться, нынче же в дальнее поместье укатишься! Помнишь, ты меня туда ссылал? Пока сам тут со своими красотками развлекался! Пошёл!

Боярин аж подпрыгнул от её рыка.

Маменька Феденьки и иже с нею потерла нежные ручки.

Пусть её молодость прошла кувырком из-за этого…больше она не позволит собой помыкать!

Если что, зятьям пожалуется! Вот!

Растерянный, потрясенный боярин попытался отыграться на персонале. Не вышло! Стоило ему рыкнуть, как лакей пообещал барыне всё рассказать.

Почему-то связываться с новой женой, точнее старой, но обновившейся боярину совсем не хотелось.

Впрочем, отоспавшись на мягкой постели, приведя себя в порядок, и вкусно позавтракав, он хмыкнул, подумав:

«Что ж, не сработало…но, не мытьём, так катаньем!»

Просьбу о встрече боярыне принес лакей прислуживающий Прутскому.

Она пожала плечами, и разрешила его привести.

– Дорогая! – проникновенно глядя ей в глаза, начал муженек, – прости меня! Я совсем огрубел в той обстановке! Я так скучал по тебе! Так тосковал!

И он приник горячим поцелуем к ручке супруги.

Та ручку почему-то выдернула.

– Так скучал, что ни одного письма не написал? – ехидно уточнила она, – милый, ты забыл, сколько лет я с тобой прожила? Я ж все твои плутни знаю наизусть! У тебя больше ничего ко мне? Увести его! – велела она охране.

Тот на пороге резко вывернулся из рук дюжих молодцов:

– Но с дочками ты не имеешь права запретить мне видеться! Не имеешь!

– Я и не собираюсь. Вот только захотят ли они сами тебя видеть, после того, как по твоей милости их всяким поливали, да папарацци преследовали?

Презрительно сощурилась супруга.

Боярин ещё не понимал, что его ждёт очень даже милая, можно сказать, тесная семейная жизнь.

Невест похитили!

Боярин Прутский шел домой нога за ногу. Как будто его на веревке тащили. Житьё дома отличалось от заключения только мягкой постелью, вкусной едой и отсутствием тяжелой работы.

А так…выход из дома только под присмотром. Лакей и сейчас шёл сзади, бдительно посматривая, чтоб он никуда не свернул.

А куда сворачивать-то, если дыра в кармане, да мышь на аркане?!

Надежда на то, что он сможет через дочек, вытягивать денежки растаяла как снег через пару дней.

Дочки раньше не особо видевшие от отца внимание, после всего, что с ними было из-за его ареста, шарахались теперь от пытающегося посюсюкать папеньки, как от привидения без мотора.

Попытка сыграть в картишки в кредит, вызвала только громкий хохот бывших дружков. О его положении знали все!

Тоска зеленая! Ни тебе пулечку расписать, ни девочек в номера пригласить! УУУУУ!

– Куда спешишь? – голос из подворотни заставил боярина подпрыгнуть.

Лакей почему-то застыл столбом, глядя в пространство пустыми глазами.

Боярин обрадовался старому дружку, тому самому, что навестил его в заключении, принеся добрую весть, как манне небесной.

Оставив лакея стоять, где стоял, они завернули в гостеприимную дверь кабачка, располагавшегося в двух шагах.

Старый дружок, с которым они не раз проворачивали всякие разные делишки, был богато одет, при деньгах, и доволен собой.

Ух, как оторвался боярин, жалуясь на вредную жену, противных дочек и пустые карманы!

Дружок сочувственно кивал, подливая и подливая в его кружку.

Выслушав все жалобы, он глубокомысленно покивал:

– Есть возможность исправить всё! – многозначительно произнес он.

– Что делать? – загорелся боярин.

Дружок, поминутно оглядываясь, начал шепотом излагать свой план. Глаза боярина загорались бешеной надеждой и злобной радостью.

– Дочку-то свою не пожалеешь? – хохотнув, уточнил дружок.

– Да чего их, паршивок, жалеть?! – вызверился боярин, – ни тебе папа доброе утро, ни на тебе денежек, у маменьки для тебя выпросила. Вот ещё!

– Ну и ладушки!

Они вышли на улицу. Дружок щелкнул пальцами, и растворился в подворотнях.

Лакей слегка вздрогнул, и поспешил вслед неторопливо бредущему хозяину.

Боярину повезло, что спал он один! Иначе его сонное бормотание, вот я вас, вот я вам, выдало бы его с потрохами!

Свадьба надвигалась на волнующихся, ждущих и боящихся этого события женихов и невест с уверенностью тайфуна Мария, или как его там.

А как хороши были красавицы невесты в день свадьбы! Как мужественны и уверены, внешне, женихи!

Гости утирали слёзы платочками, главный жрец ревел благостно благословения, хор певчих вторил и нес людям волшебную благодать.

Родители держались за руки, вспоминая себя в такие моменты, и тоже еле сдерживали счастливые слезы. Папа. Мамы не могли.

После венчания пары были осыпаны с ног до головы зерном, монетами и конфетами. Чтоб, значит, на всё.

И начался пир!

Ух! Сколько раз гости кричали «горько»! Ух, как славили родителей, женихов, невест. А какие конкурсы устраивали!

На один танец не смогли выйти все три невесты. Потому что туфельки у них стащили. Нашли потом, конечно, приглашенные гномы пили из своё обожаемое пиво, надеясь, что украденная туфля поможет и им найти невест. Откровенно говоря, с невестами у гномов туговато. Не хотят их женщины под землей жить! Не хотят!

Женихам с невестами пришлось показывать, что они готовы к семейной жизни, и показать, как они смогут запеленать младенца.

За неимением оных, младенцев на свадьбе, пеленали друзей Баляньки, Малого и Юргенса.

После такой психологической травмы друзей приходилось отпаивать.

Как раз после того, как распеленали последнего друга, толпу гостей всколыхнул крик:

– Невесту украли!!!

Ему вторил второй и повторял третий. Украли сразу всех трёх невест!

Три ха-ха! Шутники забыли, что они связались с сыщиками и магами!

Невесты не успели допить вторую бутылку Санта Стефано, как их уже нашли!

Счастливые женихи выносили своё веселое счастье, когда раздался истошный вопль на грани отчаяния:

– КОРОЛЯ ПОХИТИЛИ!!!!!!

Сначала все подумали, что это такой же розыгрыш, как с невестами, но охранники короля, явившегося на свадьбу чуть, чуть инкогнито, натурально рвали на себе волосы, и метались, как будто за ними гонялся жареный петух.

Свадьбы были сорваны. Впрочем, не для всех. Многие гости так и остались запивать и заедать стресс, вызванный похищением его королевского величества.

Касинька и Георгинка, заламывая руки, остались ждать своих теперь уже мужей, а Феденька, вместе с Малым запрыгнула на спину дракона.

Боярин сидел за столом, с застрявшим в зубах солидным куском окорока, и в ужасе таращил глаза.

Его дружок сказал, что похитят девушек! Чтобы через них надавить на их мужей.

Похищение короля боярину даже в голову не приходило!

А ведь он сам выдал своему дружку весь план свадьбы! Сам!

Добровольно.

Зачем похитили короля

Король, спеленатый как младенец, по рукам и ногам, был бесцеремонно схвачен прямо из-за стола, тут же упакован в одеяло. Ладно бы ещё шелковое! Как у него во дворце! А в то в простое, шерстяное и жестко колючее! И под смешки, типа, вот конкурсы и пригодились, обмотан лентами.

Бесцеремонно дотащен до стоящей в кустах кареты, и как куль, заброшен в неё.

Куда смотрела охрана?! Вероятно, туда же, куда и все. На то, как женихи с невестами пеленают подопытных.

Судя по злобным мыслям короля, очень скоро самые дальние и захолустные заставы пополнят свой штат!

Но для этого надо было выбраться. А как это сделать, король не знал.

Карета неслась куда-то вскачь, подбрасывая многострадального монарха на каждой кочке, и ковыряя в разные стороны на каждой ямке.

Спасители не спешили! Это он так думал. На самом деле, увидеть карету, накрытую пологом невидимости, было почти невозможно.

И даже дар Феденьки дал сбой!

Преступники, видимо уже знающие о ней, опрыскали пеленки чем-то совершенно стирающим и запах, и ауру того, кто был в них замотан.

Сыщики сбивались с ног! Какие там оборотни с их сильным нюхом! Феденька рыдала навзрыд, не в силах уловить нить.

Всё обрывалось за оградой сада, где справляли свадьбы.

Женихи, ну, то есть, уже мужья, дополнительно злились на преступников, за то, что они испортили их любимым самый важный в жизни каждой девушки день! Вот только пока утешать времени не было.

Надо было найти короля. Во чтобы то, ни стало! Ибо даже представить страшно, какая грызня за престол начнётся, если его не найдут. И в какие жертвы это всё выльется!

Поздно вечером усталые сыщики, пряча, друг от дружки глаза, собрались в кабинете Дрангинса. Он в очередной раз порадовался, тому, что кабинет у него такой большой.

Чем-то перекусили, не чувствуя вкуса пищи.

И принялись обсуждать планы. Но толком, что делать никто не знал!

Короля не видел никто! Никто не заметил ни одной подозрительной кареты! Никто! Ощущение прочной стены, в которую они дружно лупились лбами, явно чувствовалось всеми.

Так ни до чего, не договорившись, все уснули, прямо там, где сидели.

А утром их разбудил ликующий вопль посыльного из дворца.

Король, его величество, сам своей персоной, подъехал утром ко дворцу, и прошёл в свои покои.

Никто ничего не понимал! Вообще!

Первой заподозрила что-то неладное королева. Король при всех шлепнул её…по ягодичкам, и ущипнул за щечку, как горничную. Он никогда так не делал, никогда!

На вопросы, кто и зачем его похитил, король отмахивался, говоря, что это была шутка.

Потом он наорал на обожаемых дочек, доведя их до истерики. Папа никогда, никогда так не поступал! Никогда!

К обеду уволил преданного и очень честного министра финансов, поставив на его место странного типа. Похожего на персонажа из наших девяностых. Разве что не в малиновом пиджаке.

На следующий день потрясения продолжились.

Вылетела любимая кухарка, посмевшая подать его величеству его же горячо любимую манную кашу. Затем уволили начальника стражи. Поставив на его место типа похожего на нового министра финансов.

Придворные начали шептаться.

Дрангинс думал.

Одно он знал совершенно точно! Если это не настоящий король, то истинный ещё жив!

Дрангинс вспомнил древний, запрещенный ритуал. Так вот, если на том короле, что сейчас восседал на троне, была личина правильного, то натуральный король должен жить, пока требуется подмена.

Иначе личина расползётся в один миг!

Спасение похищенных, дело рук похищенных

Дрангинс ритуал-то вспомнил. Но что и как с ним он просто не знал! Тот был давным давно запрещен, стер изо всех анналов и учебников, и его никто не возрождал. Своя голова дороже.

Но он знал одного человека, который мог бы ему помочь.

– Ягуся, душа моя, – позвал жену Окомир, – тебя тут старый друг хочет слышать.

Муж протянул Ягусе айяйяйфон, который она не сразу смогла взять, руки были в муке по локоть. Аккуратно вытерла руки, и взяла аппарат.

– Ягусенька, привет! – раздался голос Дрангинса.

– По делу пытаешь, аль от дела болтаешь? – ухмыльнулась Яга.

– По делу, Ягусенька, по делу, – покаялся полисдрак.

– Да разве ж ты просто так позвонишь? Совсем нас забыл! – попеняла ему старая подружка.

Дрангинс сразу начал оправдываться. Дел по горло, вздохнуть некогда, детей с супругой любимой по утрам только видит, и то не каждый день.

– Ладно, ладно, – хмыкнула Ягуся, – шучу я! Что там у тебя?

Дрангинс выдохнул и вкратце изложил суть дела. Добавив в конце, что всего по айяйяйфону не расскажешь.

Яга поняла с полунамека. Но сказала, что сначала слетает к своей прабабке. Та хоть и была старушкой вредной, но памятью обладала о-го-го какой!

Дрангинс ответил, что они будут рады любой помощи.

Король сидел в темной еле, еле освещаемой гнилушками пещере, и уныло жевал сухарь.

Нет, кормили его нормально. Ну,…так, не разжиреешь, но и с голоду не помрёшь. Вот только почему-то хлеб был всегда черствый. С тоской вспоминая нежную выпечку на своем королевском столе, он в сотый раз дал себе слово, что больше никогда не станет критиковать своих поваров!

Он ещё не знал, что кухарку ему придётся возвращать, и даже извиняться перед ней.

Параллельно с тоскованием король рисовал на стенах пещеры. Охоту рисовал на оленя. Не пойми, откуда вспомнившегося мамонта. Да и так, просто чирикал. Лодку, например. С грустной ухмылкой думая, что вот найдут археологи когда-нибудь его косточки, и подумают, какой он был талантливый!

Вдруг мысль об археологах перескочила на магию.

Король, в который раз пожалел, что в юности прогуливал столько занятий в академии. Да, магом он был не самым сильным, но будь у него знания, а воспоминания о вечеринках, может, что и сумел бы.

И опять его стукнула мысль!

Да, магом он был таким себе. Но! Остановить сердце на несколько минут, сумеет! Этому их учили на уроках выживания! УРРРРААА!!!

Хорошенько подумав, рассчитав, что обед ещё не приносили, а завтрак он давно съел, прикинув, какой сегодня день, он с радостью понял, что сегодня как раз заседания совета министров!

И «он» там обязательно должен быть!

А! Ещё подумал он, была, не была! Главное таймер на запуск сердца правильно установить! Но…король всхлипнул сам себе, за родное отечество, и погибнуть не жаль! Главное, чтоб все увидели настоящее лицо того «его», который, ну, вы сами понимаете.

Задумано, сделано.

Его величество улегся на доски, служившие ему постелью, и закрыл глаза.

– А это ещё кто? – брюзгливо ткнул пальцем в Ягусю, скромно сидящую в уголке, липовый король.

– Советница по этикету! – рапортовал секретарь совета.

– А! Ну, ладно! Приступим! Господа совет, мне срочно требуется пять миллионов золотых на бал. Семь миллионов на новый костюм. Ну и так, на всякие мелочи миллиончиков десять, двенадцать, извольте подписать приказ казначею.

Лица совета вытянулись. И вдруг втянулись в изумлении.

С «короля» сползала личина как маска из голубой глины. Трескаясь, осыпаясь, шурша.

«Король» сначала не понял, чего это на него все таращатся. Но потом и сам почуял что-то неладное. Схватился за щеки, глядя в зеркально гладкий стол…

И рванул к выходу.

– Ягуся, давай! – рявкнул Дрангинс, накидывая заранее заготовленную сеть на «королишку».

Они-то думали, что Ягуся будет сама стягивать с двойника личину, заготовили сети на потом, а оно вон как вышло! Но сети пригодились!

К силе Яги мгновенно присоединились все сидящие за столом. Простых людей там не было. У всех была магия.

– Феденька, лови! – позвал полисдрак, сидящую наготове в приемной девушку.

Та мгновенно вбежала, и втянула запах, идущий от противного мага.

На него сразу накинули антимагические наручники и ошейник, и потому даже когда настоящий король, где-то там, далеко, вздохнул, возвращаясь в жизнь, личина на место не вернулась. Зато по магическом фону, слегка заколыхавшему вокруг недокороля, все с радостью поняли, что правитель их жив.

– Вижу! – радостно закричала она через пару минут.

– Ягусенька, ты меня прости, зря тебя дернул! – извинился Дрангинс.

– Да ничего! Зато в таком деле поучаствовала! Я за королем с вами слетаю.

Короля нашли быстро. Охрану, приставленную к нему, удалось нейтрализовать быстро и сразу. Да и чего там нейтрализовать? Охранники уверенные, что никто не знает, где настоящий король, резались в карты, и прихлебывали что-то из объемистых кружек.

Всех участников спасательной операции щедро наградили. Не шутка же, королевскую жизнь спасти!

А королева, благодарная за то, что ей вернули любимого мужа, устроила повторную тройную свадьбу!

На праздник почему-то не позвали боярина. Он получил совсем другое приглашение!

Надо же догулять! Так ведь?

Новая компания «Детективы БалМал и семья»

Вторая свадьба получилась такой, что о ней даже в СМИ мало, что написали.

Потому как папарацци запущенные на праздник для его освещения, так сказать, ничего не помнили.

Как впрочем, и почти все гости.

Гудели четыре дня. Потом подумали, и догудели ещё три.

Молодые укатили в свадебные путешествия уже на второй день. Но это, кроме родителей, мало кто запомнил.

А вот по возвращению стали думать.

Балянька с Малым уже давно чесали репки, думая, что не хотят они идти на постоянную работу, пусть даже к супер какому начальнику, типа, Дрангинса.

А, значит, выход был один! Завести своё дело. Вот об этом они и думали, и раздумывали, и даже немного спорили.

И подсказал идею тихий Юргенс.

– А почему бы вам не открыть детективное агентство? – спокойно ввинтившись в общий гам, спросил он.

Все даже стихли! Почему-то такое простое решение никому не приходило в голову!

– Супер! – взвизгнула Феденька, – мой дар там тоже пригодится!

С этим согласились все.

– А мы?! – надули губки Касинька и Георгинка.

– И вам там дело найдется, – успокоил их Юргенс, сам не собирался уходить из полисдракии, но почему бы не поучаствовать советами? – ты, Касинька, можешь стать офис – менеджером. А ты, Георгинка, личным, административным помощником.

– Это секретаршей, по просту? – уточнила его любимая жена, тоже рвавшаяся к самостоятельности.

Чему Юргенс, как любящий муж и мудрый дракон, не препятствовал. Себе дороже. А так…может, самой надоест.

Идея захватила всех!

Они посоветовались с Дрангинсом, и заключили негласный договор о взаимопомощи.

А затем завертелась бумажная волокита.

После того, как Баляньку с Малым в очередной раз послали в очередной кабинет, уж так уж послали,… они не выдержали, и взмолились о помощи к Дрангинсу.

Стоило тому всего один раз зайти только в один кабинет, и нежно улыбнуться своей фирменной улыбкой, подпустив на щеки чешуек, как побледневший чиновник сам, своими ножками, пробежался везде, где надо, поставил все печати и подписи, и спустя всего-то полтора месяца счастливые новые предприниматели вешали вывеску на чистеньком, ухоженном здании.

После того, как вывеска была приколочена, и всеми одобрена, на дверь повесили табличку: «Открыто».

И начали ждать клиентов. Дни шли, накопления женихов таяли, а в контору никто не заходил, даже поинтересоваться.

Они, конечно, были готовы, что просто и всё сразу не будет, но уныние нет, нет, да охватывало их дружную компанию.

– Это агентство БалМал и семья? – приятный голос в трубке заставил административную помощницу Георгинку встрепенуться и начать улыбаться.

Вот вы никогда не думали, зачем мы улыбаемся, хмуримся, жестикулируем, когда говорим по телефону? Собеседник же не видит! Я думала, но так, ни до чего и не додумалась.

– Слушаю вас, – как можно любезней отозвалась Георгинка.

– Мы с вами, девушка ещё не знакомы, – колоритный баритон обволакивал, внушая доверие, наверное, будь хозяин баритона чуть по криминальней, ему бы все сами отдавали ключи от дома где деньги лежат, сообщали шифры от сейфа и коды банковских карт. Но нам повезло! – меня зовут Баюн, – продолжал голос, – я старый друг Дрангинса, он вас порекомендовал.

Всё дело в том, что у меня своё брачно- детективное агентство, – Георгинка ощутила разочарование, – у нас полный завал с делами. Столько, что сотрудники не справляются! – сквозь собственную легкую зависть Георгинка услышала явное недовольство сотрудниками, – так вот.

Не возьмёте ли вы часть дел себе?

Разговор уже слушали все сотрудники агентства «БалМал и семья». Малой и Балянька замахали руками с поднятыми вверх большими пальцами.

– ДА!!! – под дружный жест восторга выдохнула Георгинка.

– Тогда жду ваших детективов у себя у в офисе, – попрощался приятный голос.

Дикую джангу – джангу, или как оно там, отплясываемую всем коллективом новенького детективного агентства смело можно было отправлять на конкурс акробатических танцев.

И поверьте, оно бы заняло ВСЕ призовые места!

Первое громкое дело великолепных семейных детективов и реабилитация Баюна

Собственно, совсем первые дела порученные агентству были настолько мелкими, что о них даже упоминать не стоит.

Потерянные и мгновенно найденные сережки одной растеряшки. Спор двух дам о том, чей любовник выпрыгивал из окна. Ну, и такое же, мелко интересное.

А вот это дело, это да!

Но сначала оправдаем Баюна.

Никаких корыстных помыслов у него не было. И да, не так уж была загружена детективная часть его агентства.

Но почему бы не помочь старому другу, попросившему о такой не трудной услуге?

Да пусть ты пять раз магическое существо, полисдрак, обязанный тебе, всегда пригодится!

А теперь к делу.

Народ в агентстве сидел и скучал. Мелкие дела не способствовали особой известности. И они перебивались случайными делишками.

Звонок айяйяйфона подкинул Баляньку со стула, и заставил с сияющими глазами, с трудом попадая в рукава кафтана, вылететь за дверь. Он на бегу крикнул:

– Я по делу! – и мгновенно исчез.

В уютном особнячке, в котором никто несведущий не смог бы заподозрить перевалочную резиденцию Санта Клауса, второй день царило уныние.

Хозяин, колоритный дед с белоснежной бородой сидел в кабинете и рыдал.

ВТОРОЙ ДЕНЬ!

Коллега из Руси Дед Мороз, прибывший на утешение безутешного соседа, ходил вокруг него и мягко уговаривал:

– Ну, не убивайся ты так! Дружище! А то ведь убьёшься совсем!

Санта Клаус рыдал в громадную простыню, добавляя горничным страданий, и тер увеличившийся в пять раз распухший красный нос:

– Да как же мне не убиваться?! – сопел он через ткань, – чего ж я делать-то заведу?!

– Ну, хочешь, я тебе своих лошадок запасных подгоню? – щедро утешал его наш Дед.

– Олешек жалко!!!!!! – громко стенал Санта.

У него угнали карету. Вместе с олешками. И второй день никто не мог найти злоумышленника!

А куда Санте без олешек?

Это нашему Деду всё нипочём! Он, коль что может и на собаках, а то и медведей в сани запряжет.

А у Санты дресс – код! Чтоб его! Всё то у него по протоколу! И олешек жалкооооо!!!!

Балянька мгновенно сориентировался в обстановке. Попросил выдать ему личную вещь олешков. Ну, хоть бубенчик.

И понесся обратно в свой офис.

– Феденька, лови след! – почти закричал детектив, врываясь с сонную атмосферу своей конторы.

Феденька чуть не отпрыгнула в сторону, когда ей по носу почти заехали обрывком сбруи.

Обрывки нашлись на месте стоянки олешек. И больше никаких следов не было!

Но для Феденьки это было не проблемой!

След она взяла мгновенно. И удивленно посмотрела на коллег:

– Ребят, а она не по земле двигается. Кто может кроме Санты поднять её в воздух?!

Сыщица перекинула отпечаток следа Баляньке с Малым. Те цепко ухватились за еле видимую золотистую ниточку. И в распахнутое окно вылетели два шикарных орла.

У угонщика было преимущество во времени. Но орлы летели налегке, и потому нить становилась всё явственней, след четче.

И скоро они увидели карету!

Снежная королева, сумев возродиться, злобно хохотала, угнав упряжку.

– Вот вам Новый год! Вот вам Рождество! – бормотала она себе под нос, уносясь вдаль.

– Предъявите ваши документы! – такого она никак не ожидала, но успела собраться, и в орлов полетели комья снега и солидные куски льда.

Грозные птицы, грозно клекоча, легко преодолели снежно ледяной залп, и накинули на вредную тетку сеть.

Снежная королева, поняв, что её карта бита, притихла, и парни, вернув себе человеческий облик, развернули упряжку обратно в резиденцию Санты.

До места оставалось совсем, совсем немного, и сани уже даже начали снижаться, как вдруг сеть сильно колыхнулась, Королева, сумев перегрызть магические нити, вывалилась из саней.

– Хватай её! – взревел Балянька.

Но она уже была на земле, показывая друзья тот самый жест.

– Отгони сани по месту назначения! – крикнул Малой, вываливаясь вслед за угонщицей.

Она нужна была как фигурант по делу об угоне, но ещё важнее было найти того, кто умеет делать такие серьезные штуки, как возрождение! Это ж такого навозрождать могут!

Одна Бука- Бяка изподкроватная чего стоит!

Ягуляры тихо, мирно возвращались с супругами домой, с предновогоднего концерта.

Настроение у них было романтически предпраздничное. Хотелось в кафе, мороженного и продолжения банкета.

– Держи её! – крик мгновенно вернул всю четверку в состояние боевой готовности.

Прямо на них несся снежный вихрик. В вихрике еле отслеживались контуры женской фигуры.

– Лови её!!! – прозвучало как команда.

Ягуляры моментально сплели свои хвосты с хвостами супруг. Перекинуться в кошачьи облики им не стоило ни секунды.

Вихрик споткнулся о пятые конечности, запутался в четырех хвостах, и вопя что-то типа:

– Ненавижу кошек! – попытался цапнуть пантеру за хвост.

Такого жена ягуляристого полисдрака стерпеть не могла!

Она что-то рявкнула, и четыре хвоста надежно спеленали беглянку.

В то время, как счастливый Санта целовал в носик радостных оленей, в полисдракию вводили Снежную, весьма и весьма помятую, Королеву.

Признаваться, почему от неё так резко пахнет кошачьей местью, никто из ягуляров и их верных супруг не захотел.

Такое успешное завершение расследования принесло быструю славу новому агентству.

А вот Дрангинс тяжко вздыхая, думал, кого из магов можно найти перед Новым годом, чтобы тот помог найти того, кто умеет творить такое могущественное, но вредное колдовство, как возрождение всяких отрицательных героев!

Дело о пропавшей туфельке

Пока Дрангинс ломал голову, где искать вредного чародея, агентство БалМал и семья разворачивалось во всю силу!

Не было дня, чтоб к ним кто нибудь не завернул. Друзья радовались этому как дети! Не забывая помогать другу в поисках.

Вызов в соседнее королевство только усилил их веру в то, что они правильно выбрали стезю.

Добрались быстро, на ковре- самолёте. Соседний король расстарался, уговорил джинна сдать транспорт в аренду.

Королева, та, что Золушка…ой, ну, уже не Золушка, а королева…тьху ты! Запутаешься! Короче, вы меня поняли.

Королева рыдала во весь голос и на весь красный нос. Дело-то понятное, к детективам просто не обращаются. Кому приятно что-то важное терять?

– Понимаете, у нас с мужем есть традиция, – она, хлюпая, уткнулась в носовой платок, размером с хорошее банное полотенце, – каждый год, перед самым Новым годом он ходит…– куда именно ходит король, друзья не смогли расслышать из-за всплеска рыданий на грани подвывания.

– Куда ходит муж ваш, король? В баню что ли? – решил подогнать королеву Балянька.

– Да, ну! Почему в баню?! – удивилась королева, ни разу не смотревшая Новогодний фильм, темнота, однако!

– А куда? – не выдержал Малой.

– По дворцу он ходит! С туфелькой! Той самой, хрустальной. Типа, ищет меня, – от удивления королева, которая Золушка, начала рассказывать внятно, – а я сижу у камина и чищу золу. Он меня находит. Меряет мне туфельку. А потом несет отмываться от золы. Вместе.

Королева смущенно хихикнула.

– Это, знаете ли, добавляет пикантности нашим отношениям, вы ж понимаете? – она слегка кокетливо посмотрела на немного удивленных слушателей, – а то знаете ли, уже не первый век вместе, ну…ААААА!!!! А в этом году туфельку украли!!! С чем он будет меня искать?! УУУУУУУ!!!

– А другую взять нельзя! – осторожно спросила Феденька.

– Да вы что?! – королева даже плакать перестала от возмущения, – как можно! Это же традиция!

Все примолкли. Потом Малого осенила светлая мысль:

– А что? У вас во дворце камер что ли нет?

Королева охнула.

– Ах, я так расстроилась, что даже забыла про них!

Они толпой, непочтительно толкаясь боками, вынеслись из покоев королевы, и вихрем пронеслись в комнату охраны.

Вытолкали всех охранников, королеве не хотелось бы, чтобы кто-то из своих видел, как крадут её традиционную реликвию.

И включили запись.

Три веселых гнома, начавших отмечать зимний солнцеворот, разогнались не на шутку.

Догнались на католическое Рождество, и, не тормозя, понеслись в Новый год.

Но вот жешь незадача! Их запасы закончились!

Выковать ключи от королевских погребов для подгорных умельцев было плевым делом.

Они, таинственно хихикая, и пытаясь, подпереть друг друга, роняя по пути доспехи, стоявшие на страже, пробрались темными пустыми коридорами до погреба.

И да! Их никто не остановил. Рождество же. Все были заняты.

По пути они вспомнили, что да, в погребе бочонков и бутылей вдоволь. А вот посуда вряд ли найдётся!

Вдруг один из них, проходя мимо витрины, радостно вскрикнул. В витрине стоял хрусталь.

Подумаешь, витрина закрыта! Отмычек у них было заготовлено на все случаи.

Прихватив первый попавшийся в цепкие, хоть уже и слегка дрожащие лапки, хрустальный сосуд, гномы счастливые понеслись…ну, как понеслись, уж как смогли. Хотя им казалось, что очень быстро.

Понеслись к вожделенной цели.

Там их и нашли, ржущие аки кони Малой со товарищи.

Гномы уже опорожнили пару бочонков. И сейчас спорили, из чего пить сподручней.

Из хрустальной туфельки или из сапога собрата.

Сапог был больше, но забивал напрочь все благородные ароматы винного погреба.

Горланящих:

«Вдоль по улице камыш метя, метёт,

За метелочкой да гномочка идёооот…»

Горланящих воришек под ручки отволокли в холодную, чтоб головы просветлели.

Прибывший на утро их выкупать глава гномов, так на них смотрел, что…ой, короче, как!

А в тот вечер, хохочущая четверка, награжденная сверх ожидаемого, улетала домой в очень хорошем настроении.

– Где же ты моя, Золушка? – слышалось призывное в покинутом ими дворце.

И шурх, шурх, шурх возле старого камина.

И пляськ, пляськ, пляськ в шикарной ванной комнате. Куда строго настрого было запрещено заглядывать всем до самого утра!

Дела семейные

В промежутках между погонями, расследованиями и прочими увлекательными занятиями, Малой с Балянькой увлекались и делами семейными.

Ах, эта молодость!

Бывало, смену отстоишь, домой принесешься, уборку сделаешь, еды наготовишь, детей приголубишь, бабушкам покланяешься, да ещё с мужем на танцульки сгоняешь! До поздней ночи! А с утра опять на работу.

А теперь? Встал, зевнул, тарелку с места на место переставил…гля, а уже вечер…мда…и куда всё делось… Ой! Извиняюсь!

Так вот, делами семейными парни занимались так же.

И туже всего приходилось Баляньке.

Его теща, придавленная свалившимся благосостоянием, и, как следствие, появившимся свободным временем, навещала их почти каждый день.

О, нет! Она не ворчала, не критиковала и не воспитывала зятя. Вовсе нет!

Она его кормила. Так кормила, что каждый раз встать из-за стола становилось той ещё проблемой.

Робкие попытки из серии:

– Я не голоден. Может, попозже.

И в таком роде, наталкивались на такую искреннюю обиду, что пробегав как-то раз вокруг расстроенной тещиньки полдня, Балянька сдался на милость её кулинарного таланта и напора.

После того, как на нём не сошлись новенькие джинсы, парень всерьез задумался о своём будущем. Будущее, еле поместившееся на трёх стульях, вогнало Баляньку в скорбь и ужас.

У Малого таких проблем не было. Его аристократичная теща не позволяла себе так решительно вмешиваться в распорядок дня и режим питания зятя.

Зато сестры Феденьки позволяли. Нет, нет! Они не кормили Малого обедами и ужинами. Откровенно говоря, я вообще сомневаюсь, что боярские дочки знали, за какую сторону скалки надо держаться. Так что, нет.

Проблема была с другой стороны.

Сестры приходили к ним в гости, когда можно и даже когда нельзя, рассаживались по креслам и диванчикам.

И печально вздыхали, якобы тайком утирая слезки, глядя на то, как Малой нежно улыбается жене.

Опуская затем глазки на свои пальчики, без обручальных колец.

Малой уже начинал вздрагивать, увидев кого-то из них на пороге своего дома.

Как-то раз, придя на работу, друзья дружно заметили, что они оба немножко не в себе. Или множко.

– Что у тебя случилось? – спросил Малой, глядя на подозрительно свисающее над ремнем брюшко друга.

– А! – отмахнулся Балянька, – а у тебя?

Они посидели, повздыхали. И наконец, обоих прорвало:

– Я не знаю, что делать! – выдохнул Балянька, еле сдерживая икоту от вчерашнего переедания.

– Я не знаю, что делать! – почти прорыдал Малой, вытаскивая из почему-то своего кармана чей-то зареванный платочек.

И они вывалили друг дружке все свои проблемы. Кому ещё такое рассказывать, как ни другу, так ведь?

Дрангинс проходил мимо и решил зайти навестить своих друзей и союзников. Просто так. Время нашлось.

Разговор друзей он услышал случайно. Так получилось, что в этот день их жены и сотрудницы попросили разрешения на шопинг, в конторе никого не было, и Малой с Балянькой обсуждали все в голос, эмоционально и громко.

Дрангинс рассмеялся, вникнув в суть:

– Нашли проблему! Надо сделать так….

После разговора с полисдраком парни просто воспряли духом!

– А не организовать ли нам вечеринку с ужином? – небрежно спросил Балянька супругу, – как ты думаешь, твоя матушка не откажется помочь?

Матушка Касиньки обрадовалась этому вопросу, как будто ей подарили личный остров, в личном океане. Благоустроенный.

Целую неделю ей было не до кормления зятя! Целую неделю!

А на вечеринку позвали всех Феденькиных незамужних сестренок, и всех знакомых холостых парней.

Ах, что это была за вечеринка! Сначала гости угощались чудесным ужином. Потом, чтобы разогнать съеденное, танцевали. Потом опять ужинали. И так очень, очень долго!

Маменька Касиньки, теща Баляньки была совершенно счастлива, слушая похвалы своему кулинарному таланту. Совершенно!

А после выходных к Малому и Баляньке подошли почти все парни, что были приглашены к ним. И спросили:

«А не согласятся ли они организовывать такие вечеринки каждую неделю? Они, будущие гости, согласны скидываться!»

Теща Баляньки расцвела окончательно.

Балянька через пару недель влез в любимые джинсы.

А сестры Феденьки стали реже заходить к ним в гости, потому что было некогда.

Надо было готовиться к свиданиям! А это дело хлопотное!

Но Дрангинс пошел дальше. Он напросился в гости к родителям Касиньки, и как бы между делом спросил тещу Баляньки:

– А не согласитесь ли вы, уважаемая, готовить на моих орлов? О ваших обедах ходят легенды! А моим парням иногда не то, что в кафешку забежать некогда, бутерброд сами намазать не успевают!

Дело о похищенной магии

Прогремел фейерверками, веселым смехом и радостным восхищением Новый год.

Растаяли лыжни и катки, прорезанные лезвиями коньков. Стекли шаловливыми ручейками снега, выпуская на волю робкие, но настойчивые крокусы подснежники.

Деревья проснулись, потряхивая ветками, увидели, что солнышко уже стряхнуло с себя зимнюю спячку, и оделись в ярко изумрудные наряды.

Откружились в вихрях влюбленности шикарные яблоневые, наряженные в бело кипенные и нежно розовые наряды, сады.

А дело о колдуне сумевшем вернуть Снежную королеву топталось на месте, напевая издевательски:

– Не страшны дурные вести,

Начинаем бег на месте! ©

Нет, не рвались нити, не путались версии. Ни того, ни другого просто не было!

Снежная королева была. А её воскресителя не было! Как будто он ей приснился, и она сама себя воскресила.

Сначала и такая версия выдвигалась. Но как бы, ни была сильна злая красотка, такой силы ей не было дано. Проверили.

Сыщики как будто бились о сплошные стены. Причём призрачные. Потому что и самих стен они не видели.

А потом начали твориться странные, даже страшные дела.

Начали пропадать люди. Всегда относительно молодые, но не юнцы, но и не старики.

Сначала пропало несколько человек из самых низов общества. Их особо и не искали. Они и до этого могли и прорубь упасть, перекушав чего-нибудь, и просто…уснуть на улице. Их пропажи, может быть, и не заметили бы, если бы не один упертый клиент, всегда ходивший к одной и той гуленьке, и поднявший вой, когда три дня подряд не застал её на «рабочем» месте.

Её…ну…скажем так, наниматель, вскрыл комнату, и не увидел никаких следов.

Сначала махнули рукой, мол, нашла себе богатого покровителя, и с ним удрала. Но потом стали вспоминать, что Кривой Ксью уже пятый день не стучит своей деревяшкой, накручивая ручку шарманки.

Тренер всех карманников, не стоит у входа в таверну, засунув руки в карманы, поджидая своих «работничков» со своей долей.

И ещё, и ещё несколько существ, к которым настолько привыкли, что сначала даже не заметили их отсутствия. Знаете, как стул, что стоит у стены, всегда в одном и том же месте. Стоит себе и стоит. А потом можно случайно сесть на пол, не заметив, что его передвинули. И долго почесывать пятую точку, удивляясь его исчезновению. Как так то?! Он же тут был всегда!

Самые смелые из этого квартала, куда не каждый сыщик зайти решался, пошли к полисдраку, стоящему на границе этого и более нормального кварталов. Но тот только посмеялся. Мол, кто вы такие, чтоб вас искать?! Пропали и ладушки! Закону легче! И кошельки простых граждан целее. И не только кошельки.

Но потом начали пропадать вполне себе добропорядочные граждане.

Да, из бедных кварталов, из тех, где целые семьи ютятся в одной тесной комнатушке, мечтая, что если не они, то хотя бы их дети смогут когда-нибудь перебраться в шикарную квартиру из двух комнат.

Но и тут ещё блюстители порядка не шибко-то заволновались, отмахиваясь от просящих найти их родных. Они думали, что те просто сбежали в поисках лучшей жизни.

Но потом в конторе правопорядка случился знатный скандал.

Пропала кухарка одной из дам, живущих в отдельных и даже больших квартирах.

А так как она выполняла не только свои прямые обязанности, но за мизерную доплату ещё и прибиралась вечерами, то хозяйка была вне себя!

Она рвала и метала, когда в первое утро вышла в столовую, и увидела пустой стол. То, что ей пришлось завтракать крекерами со вчерашним чаем, нагнало ей желчи столько, что она заплевала ею всех, кто не успел убраться с её пути.

На третий день хозяйка, бурля и кипя, отправила к негодной прогульщице лакея.

Тот, вернувшись, рассказал, что такой же кипящий муж кухарки разрывается между необходимостью управляться с детьми, готовкой, не стиранными юбками, и неотвратимостью работы в доках. Уйдет на работу, кто дома что-то делать станет?! Не пойдет, чем будет кормить семью?! Дети сидели притихшие и замурзанные, не понимая, куда делась мама, почему они не находят по утрам еды, и никто не целует их на ночь.

Когда в участке от хозяйки попытались отмахнуться, она так эмоционально высказалась об их умственных способностях, что начальник тайком записал некоторые фразы. Так, на всякий. Чтобы не забыть.

Блюстители порядка зашевелились. Но тоже впустую.

Люди просто пропадали. Шел, шел себе человек по делам, с работы или на работу, и, раз, и уже не идёт. Просто нет его и всё.

Но потом пропала дочка богатого горожанина, имевшего свой особняк!

Она, счастливая приехала после поездки из магазинов, выпорхнула из кареты. И…не дошла до порога своего дома.

Испарилась! Просто испарилась! Растаяла в воздухе.

Затем исчез сын высокопоставленного чиновника. Таким же непонятным образом. Ему уже открыли дверь. Он уже поднял ногу, чтобы перешагнуть порог. И, бац, порог перешагивать некому! Просто некому!

Рык высокого начальства потряс все городские участки.

Журналисты устроили громкий перезвон во всех изданиях.

Версии строились самые необыкновенные. Дошло до того, что предположили, что людей похищает правительство, чтобы…

Дальше фантазия папарацци иссякала. Зачем правительство так поступать, даже они придумать не смогли.

Что ещё было странным, так это то, что пропавших не видели больше ни в живых, ни в мертвых. Не было ни их! Вот вообще! Тела не всплывали в реках, ни находились в подворотнях. Люди просто растворялись.

Рык высшего начальства усиливался и гремел. Журналисты трепали его, высшее начальство на всех углах и во всех позициях.

А дело стояло на месте.

Дрангинс забыл, когда спал семь часов подряд. Он ел, ночевал, и даже переодевался в своем кабинете.

И наконец, пропал сам Дрангинс.

Вот тут уж началось такое, что сравнимо разве что,…ой, да я даже не знаю, с чем сравнить!

Полисдраки рыли землю носами. Они перестали спать. Ели на бегу. И в кои-то веки, жены и матери не ворчали, что они пропадают на работе. Потому что все понимали, что следующим может оказаться их муж, брат, дочь…или они сами…

Привлеченная в помощь королевская гвардия перерыла все особняки. Хозяева не сопротивлялись, разрешая спускаться в подвалы и подниматься на чердаки.

Потому что никто не знал, где может найтись случайная зацепка.

Криминальный мир сложил отмычки и прочие орудия своего труда, встав в один строй с блюстителями порядка. И ни та, ни другая сторона этому не удивлялась.

Беда стало общей.

Потому что без похищенного на днях главаря одной из группировок, дела теневого общества встали в тупик. И это ещё не самое то самое огородное. Могли начаться разборки! А сколько в них поляжет, ни один Локки заранее не скажет!

А дальше начала исчезать магия.

Первыми это заметили те же кухарки и истопники. У них перестали работать магические печи и камины.

Затем стали гаснуть магические светильники. Горничные, пытаясь уложить прически барышень по привычке магическими щипцами, рыдали, и не понимали, что происходит, почему привычный инструмент их не слушается.

Когда в королевском дворце погасла большая люстра, паника проникла на самый верх.

Его Величество случай

Бабка Хватанька находилась в состоянии крайнего довольства жизнью, собой и своим хозяйством. Она сияла как сто фейерверков и пахла законной гордостью. Ну, и ещё чуточку козлиным загоном.

Ей было чем гордиться! Ещё как!

Главный повар его королевского величества, любящий раз в неделю самостоятельно закупать товар на городском рынке, похвалил её продукцию, и велел доставлять вкуснейшее козье молоко, и превосходный козий сыр прямо ему на кухню!

Ей даже свиток выдали! Вот! Чтоб вот прямо на кухню, и никаких прилавков на рынке!

Этот свиток уже прочитали все жители около столичного села.

Так что да, бабка Хватанька была горда собой безмерно! И счастлива.

Чего нельзя было сказать о патриархе её стада.

Жуковин Прохидниреевский, прозванный так за немыслимо хитрый характер, голос, весьма схожий с певчими на клиросе, а так же за бородку, точь в точь как у архиерея, был зол. Очень, очень!

У него ни с того, ни с сего разболелся зуб! Вот прям взял и разнылся.

Винить себя в том, что он Жуковин Прохидниреевский, сгрыз в вечеру бабки Хватаньки любимый ухват, козлу даже в голову не пришло! Подумаешь!

А вот смотреть на всех волком, это, пожалуйста!

Зуб ныл и мешал жить и любить своих козочек. Да что там! Он даже травку не мог спокойно пощипать, чтоб не задеть противную болявку!

А ещё Жуковина Прохидниреевского жутко раздражал тип, вот уже почти час, сидящий в кустах, и явно смотрящий на его, Жуковина Прохидниреевского, козочек!

Козел был ревнив, строг и блюл их верность денно и нощно. А тут какой-то глаза на них пялит!

Предположить, что тип следит за ним, козел не мог ни с какой стати! В конце концов, он нормальный, хоть и рогатый мужик! Хотя нормальные мужики тоже бывают рогатыми.

Он уже давно примеривался, с какой стороны тип лучше будет ускорен немалыми рогами, но мешала веревка. Бабка Хватанька после вчерашних погрызух выбрала самую крепкую, и размочалить её, да ещё с больным зубом, не было никакой возможности!

Сушка, брошенная типом прямо ему, козлу, в морду, сыграла громадную роль в дальнейших событиях.

Забыв про больной зуб Жуковин Прохидниреевский схватил халявное угощение, и взвыл тем самым волком. Сушка попала на больное место.

Воя, не видя света в глазах, козел резко рванулся, и веревка вылетела вместе с колышком. Вся бабкина сила проиграла больному зубу.

Тип, не ожидавший от козла скорости ягуара, не успел никуда деться.

Рога подкинули его в воздух, затем он уронился, и был притоптан копытами.

Козы, напуганные всем происходящим, дико замекали. Бабка Хватанька, как была в калошах на босу ногу, принеслась, услышав вопли обожаемых кормилец, вместе с навозной лопатой в руках.

Кроме коз она ещё и свинок держала, и, выведя стадо на лужок, неподалеку от себя, занялась остальным хозяйством.

Увидев, что её любимец, к слову, очень хитрый, старающийся хозяйке обычно угодить, ну, да, ну, промахнулся вчера малость, но ведь меньше его она любить не стала! Производитель таки знатный!

Так вот, увидев, что её любимец катает какого-то воющего типа по лужку, запутывая того в длинной веревке, так что руки уже оказались примотаны к телу, понеслась на помощь.

Навозная лопата разом излечила типа от остеохондроза, радикулита и прочих прострелов путём неоднократных массажных движением по всем частям тела.

Проезжающий мимо отряд полисдраков, сначала увидел, что козел катает человека по лужку, а бабка охаживает несчастного лопатой.

Доблестные защитники порядка хотели помочь типу. Но тут в голове у главного по патрулю что-то щелкнуло.

Тому очень помог колпак, застрявший на зубах козла. Колпак был колдовской.

Всех колдунов главный знал в лицо!

Минут через десять стонущего типа удалось отбить от команды козел – хрупкая старушка, и нацепить на него антимагические наручники.

Тип стонал и молил о правосудии. Бабка защищала козла лучше Плевако!

Не сумев переорать дуэт бабули с патриархом, резко включившим органное исполнение архиерея, патруль плюнул, и повез пострадавшего в участок.

Там проверили все данные, всех магов. Такого в списках не было. Вот совсем не было!

Правильно проведенный допрос – всему делу венец!

После всех проверок, по всем базам ни у кого не осталось никаких сомнений, что этот тип и есть тот, кого так долго ищут.

А чего порядочному магу скрываться-то?!

Но наглый Пердоманиксель Худоватенький, быстро придя в себя, нагло усмехался в лицо следователям, и напрочь отказывался признаваться хоть в чём-то! И главное, куда делись пропавшие люди, к слову, все как один оказавшиеся с магическими задатками, а кто-то и полноценными магами, а уж Дрангинс и вовсе дракон, выбить из него не получалось.

Он пожимал плечами, и упорно твердил что нигде, никогда, никому и ни с кем!

Его уже хотели отвести в особые подвалы, не использующиеся с древних времён, но как-то сомневались, что их этого будет толк. Такой упёртый тип и это переживёт!

На вторые сутки, выведенный из себя, следователь, вскочив из-за своего стола, с воплями начал носиться вокруг сидящего на стуле, ухмыляющегося Пердоманикселя, как вдруг без стука открылась дверь, и в неё протиснулась слегка напуганная, но полная решимости бабка Хватанька с Жуковином Прохидниреевским. Козел улыбался ехидней всех сатириков и критиков мира.

Расчесанная и заплетенная в косички бородка, тряслась в предвкушении.

Арестованный занервничал, и попытался забраться с ногами на стул. Кто б ему позволил!

Козел подошел, мекнул, что-то типа, я тебя узнал, и начал упоенно жевать штанину трясущегося арестанта.

Зуб у него прошел. Бабка отвела его к ветеринару и тот помог. Так что, жевать он мог до лодыжек. И даже ляжек.

Попробовав на здоровый зуб босую пятку, показавшуюся из стащенного рогами сапога, козел плюнул, и вопросительно посмотрел на следователя. Тот поощрительно улыбнулся. Козел поточил рога о бедро подвывающего на стуле колдуна.

Колдун взвыл что-то о Женевской конвенции по правам военнопленных, и получил ответ, что он не военнопленный раз, Женевская конвенция была в другом мире два.

Козел подобрался к стратегическому месту типа, отвечающего за детопроизводство.

Колдун взвыл так, что отозвались сирены в порту, и начал колоться.

Его сразу же взяли в оборот, и под конвоем Жуковина Прохидниреевского повезли на место преступления.

Сподобляя к раскаянию, козел напоминал о себе колдуну рогами под туда.

Добрались быстро.

К ужасу всего полисдраковского управления, изумлению королевской гвардии, и радости следователя, нора мага была прямо под королевским дворцом!

То, то его так долго и не могли найти! Кто б такое даже предположить смог!

Через тайный ход из какой-то пыльной кладовки, спасители проникли в глубокие, давным давно забытые всеми катакомбы.

Лаборатория мага была настолько богато оборудованной, что полисдраки послали срочное сообщение казначею, чтоб проверил всё ли на месте в королевской сокровищнице.

Дуэт казначея с королем, обнаруживших, что многое из сокровищницы украдено, услышали даже на дальних заставах.

Маг понял, что его и так ничтожные шансы на снисхождение, ушли в минус. Абсолютный.

Мистический страх накрыл всех, когда они начали вскрывать камеры. Почти все древние кельи, теперь были оборудованы магом под темницы.

В каждой стояло странное приспособление, на вроде большой ванны с прозрачной крышкой.

В каждой ванне лежал человек. В горло вставлена трубка, видать, чтоб питать.

А к солнечному сплетение крепилась присоска и шланг.

Присоски мерно качали магию из пленников, перекачивая в громадный сосуд стоящий посреди огромного зала с алтарём.

– Слышь, болезный, – вдруг прохрипел главный из тех, кто привел мага сюда, – а козел-то тебе зачем понадобился?!

– Нужна мне эта вонючка! – злобно плюнул маг, тут же чувствительно схлопотав по булочкам, – мне веревка была нужна! Именно та, что козла держит!

– ЗАЧЕМ?! – выпучив глаза, выдохнули все.

И даже козел, услышав, что покушались на его личное имущество, негодуя взмекнул.

– Этой веревкой можно дракона удержать. Он от вони совсем разум потеряет. А то,…как ни стараюсь, полностью не отключается!

Когда нашли Дрангинса, он на самом деле слегка пришёл в себя, и даже открыл глаза.

Радости спасателей не было предела!

Но спасенных ещё долго надо было приводить в норму. Магии этот, который не козёл по рождению, выкачал много.

Но родные спасенных были счастливы!

Всем выплатили компенсацию.

И даже приняли решение за счет казны снести старые, тесные домишки в бедных кварталах. Но сначала построить для тех жителей приличные дома. С двух, а то и трехкомнатными квартирами!

Золота, украденного магом, и хранимого в тех же катакомбах, на пару городов точно хватит!

Жуковина Прохидниреевского наградили.

И теперь все окрестные барышни слетались в то село, чтобы сделать фотосессию с героем. Платно, конечно.

А бабка Хватанька ещё сильнее цвела, пахла и гордилась собой, своим успехом, и хозяйством.

Но особенно Жуковином Прохидниреевским, теперь не выходящим из сарая без медали на шее.

Вполне заслуженной. Так ведь?

Завершающая

Дела агентства процветали, известность росла.

Баюн приложивший лапку к началу его рассвета, купался в волнах благодарности, и изображал из себя патриарха.

Тесное сотрудничество с Дрангинсом и ягулярами приносили много пользы обеим сторонам.

Боярин, отец Георгинки и Феденьки пытался доказать супруге, что он полностью раскаялся, и она вот прямо обязана похлопотать об его освобождении. Но ему почему-то не верили от слова совсем. И не хлопотали.

Злой маг, решивший, что он имеет право возрождать злые силы, был отправлен в самые суровые каменоломни. Его надзиратель говорил, что маг такой злой, что порой выгрызает пустую породу голыми зубами.

Начальству шахты было до плазмы без разницы, чем он это делает, главное, что результат хороший.

Драконов навсегда защитили от воздействия вредного растения, создав вечный мощный антидот.

Козлу Жуковину предложили должность постоянного консультанта при полисдракии, но он, глубоко подумав на луну, отказался.

Всё-таки вольная жизнь на вольных лугах с любимыми козочками, его прельщала больше.

Но милостиво согласился, чтобы его приглашали на единоразовые консультации. За определенную плату, конечно. Какую именно, он ещё не придумал. Потому что, у него всё было! Так что, этот вопрос пока остается открытым. До нового расследования, где понадобится его помощь.

Сестры Феденьки и Георгинки, к радости их матушки, находили себе добрых и верных спутников жизни.

Да и вообще всё у всех расставилось по самым, что ни есть правильным местам. И это правильно.

А в семьях Баляньки и Малого, а как выяснилось попозже на недельку, и Юргенса с Георгинкой, ожидается пополнение.

Так что, в их любимом агентстве скоро появятся открытые вакансии.

Если вы захотите устроиться к ним на работу, попросите протекцию у Баюна. Уверена, он не откажет!

И вообще, скажите, что вы заочно знакомы.

И это будет чистая правда!

Звонить по номеру: ∞∞∞∞∞∞∞.

Спросить Баляньку…ой, по имени, отчеству, конечно. Вы же его помните?

Сказать, что от и.о. Бабы Яги.

И вам устроят самый теплый приём!

А пока на этом эта часть этой истории заканчивается.

Потому что, Новый год, товарищи. А значит, будут новые истории! И вполне вероятно, что со старыми друзьями.

Потому что, старые добрые друзья в любом новом году радуют!

Так ведь?

Конец!

*************************************

Эх! Зима! ЗИМА!

Горыныч вышел из пещеры, и восторженно, по-детски ахнул.

На горе, под горой, вокруг горы лежал белоснежный, сияющий покров. Только вчера было сыро, мрачно и бррр, как, а сегодня!!!

Всё сияло и переливалось алмазами в серебряной оправе. Деревья кокетливо поправляли шикарные шубки, ревниво посматривая на соседок.

– Сказка!!! – выдохнул Змей Горыныч.

Слегка воровато осмотрелся вокруг. Кроме пары сорок, известных сплетниц никого не увидел. Махнул на них лапой. Их можно было не опасаться. После того, как они растрещали на всю округу, что Кащей женится, им никто не верил. Да и они, потеряв порядочно хвостовых перьев, выдранных невестами, слегка угомонились.

– ЙохххУУУУ!!!! – вскрикнул Горыныч, и …

Подпрыгнул, подскочил, и покатился вниз по склону, визжа и крича от счастья. Чистого, незамутненного счастья. Как в горынычевом детстве.

Обиженные сороки даже трещать не стали.

Горыныч несся вниз со скоростью…ой, очень большой скоростью. Сосны махали ему лапками, елки приветствовали охапками снега. Заяц, увидав нечто, несущееся на него сверху, заверещал, и радуясь, что у этого, того, что несется, нет фар, одним прыжком улетел в кусты.

Горыныч был счастлив! Горка была высоченная! Катился он с ветерком, пургой и снежными вихриками вокруг. И само собой, мощным звуковым сопровождением.

Богатырь, жаждущий победы, славы и толики драгоценных камней из Горынычевой сокровищницы уже преодолел половину горного склона, и сидя верхом на верном Сивке той самой Бурке, активно репетировал речь вызова.

Смущало только одно. Богатырь не знал, есть ли сейчас похищенная царевна, но решил, что сначала победит, потом разберется.

На то, что коняга начала беспокойно дергать ушами, будущий герой, погрузившийся в примерку лаврового венца, и аромата караваев, преподносимых ему первыми красавицами царства государства, не заметил.

То что неслось сверху, вопило и орало, появилось перед погрузившимся в мечты будущим героем, лавроносцем, и победителем всего, всех и всегда, внезапно.

Рыцарь заорал громче того, что вопило сверху, и попытался спрыгнуть с коня на ходу, и в бок.

Лавина ощущений смела его вместе с верным скакуном, завертело в гигабайтах непередаваемых вайбов.

То, что на него обвалилось, несло его вниз, вопя и ругаясь так, что даже дядя Афоня, барский кучер, точно прибежал бы с блокнотом.

Из громадного снежного кома мелькали руки, ноги, копыта, лапы. Шлем давно слетел с богатырской маковки, и памятником себе нерукотворным повис на елкиной макушке.

Ёлка приосанилась, и горделиво посмотрела на неохваченных шлемами соседок. Соседки от зависти скинули шишки. Волк, сидевший в засаде на того самого зайца, или в конце концов на красную, а уж никак не на железную шапку, получив шишками по всему организму, взвыл не дожидаясь полной луну.

Изредка из снежного кома высовывалась чья-то голова, чтобы тут же пропасть обратно. В ком.

– Шлезь с меня! – прошепелявил богатырь разбитыми губами.

И отплевавшись от снега, полез толстым пальцем в рот, дабы проверить остатки зубов. Как странно, все остатки остались на месте.

– Щищас…расплетусь… – прошипел Горыныч, пытаясь вытащить головы из той косички, в которую сложились его шеи.

– Эх, ты! – с горьким укором в голосе посетовал богатырь, – я к тебе со всей душой! Такой слоган сочинил для вызова! А ты меня снегом, да в ком. Да ещё косичкой своей по всему организму отбил.

Вечные друзья – соперники договорились на сей раз на ничью.

Богатырь, узнав, что последний бочонок закончился ещё надысь, вызвался сгонять в лавку.

Но Горыныч отправил его в пещеру. Сало на бутерброды строгать.

Таки ему на крыльях быстрее и сподручней.

А богатырь особо и не сопротивлялся.

Вдруг, пока он туда, сюда, Горыныч опять покататься решит?!

Нет у него, богатыря второго шлема! Ну, нетути!

Драка на Святках

Веселыми шагами по белому снежку, когда пешком, когда с подпрыгом и подскоком, вприпрыжку, то есть, как-то совершенно незаметно подобрались Святки.

– Горыныч, – ставя третью чашку перед Змеем, улыбнулась Ягуся, – а ты колядовать с нами пойдешь?

– Обижаешь! – прогудела средняя голова, – когда это мы и не ходил?! Канеш, пойдём! У нас и кустюмчики уже готовы!

Общий сбор был у Избушки.

Сначала решили немного прорепетировать. Всё же за год полезные навыки пугания могли и подзабыться.

Ягуся в костюме офисной барышни чеканила до жути металлическим голосом:

– Все операторы заняты! Время ожидания вечность!

Кащей в галстуке и костюме важного чиновника, с брюзгливым выражением обеих челюстей и всех глазниц, держал в руках стопку, толстую такую стопку бланков, и всем подошедшим отвечал:

– Направо пойдешь, справку о…принесешь, налево пойдешь, документик подпишешь, прямо пойдешь, пять печатей поставишь.

Пойди туда, не знаю куда, собери тыщу того, не знаю чего!

Леший, наряженный ГИБДДшником, дотошно требовал от всех документики, аптечку, и куда-то подышать.

Кикиморы, все, как одна, наряженные секретаршами, отвечали всем, хлопая ресничками, подымающими бурю в стакане:

– Директора сегодня не будет. Посидите, подождите. Вам чаю, кофе, потанцуем?

Веселились, словом, ещё не начав колядовать.

Послышался шум крыльев. На полянку спустился чуточку задержавшийся Горыныч. Он суматошно извинился всеми тремя головами, и суетливо начал натягивать кустюм.

Левая и правая головы подозрительно смотрели на среднюю. Средняя надменно взирала на правую и левую из-под громадного гребня.

– А ты хто? – подозрительно косясь на среднюю, спросила левая у правой.

– Не видишь, што ли? Лыцарь, я лыцарь! А ты? – ответила поправляя забрало левая.

– Ослепла?! – поправила шишак на макушке правая, – богатырь я!

Они обе странно покосились на среднюю.

– А ты?

Средняя поднялась на шее ещё выше, хотя казалось, что это невозможно.

– Ну, вы даете! Дракон я, дракон!

Все наблюдали за этим «знакомством» со стороны. Леший даже права вернул Кащею, чтоб ничего не упустить.

– ДРАКОН?! – дуэтом взвыли левая и правая, – дракон?! Бей его! Бой, бой!

И не разводя слово с делом дружно вцепились средней в щеки.

Правая промахнулась и захватила зубами ухо.

Средняя взвыла и начала отбиваться.

Шеи мелькали, прикладывали друг дружку, выворачиваясь под такими углами, что законы физики тихо прикопались где-то там, куда не ступала нога человека.

Верхние лапки в истерике взмахивали, складывали умоляющие фигуры, не зная кому помогать, всё же все три свои, родные.

Драка сопровождалась визгом, выражениями, ревом и лязганьем зубов.

Остальные бегали вокруг, не зная, что делать!

Самой сообразительно оказалась Ягуся. Она схватила первое попавшееся ведро, и на дерущиеся головы, опрокинулся клюквенный кисель.

– А ну! – грозно скомандовала покоцанным, погрызенным с уже наливающимися синяками, и чуть, чуть отвисшими ушами, головам Ягуся, – марш отмываться! И переодеваться! Ишь, чего устроили!

Головы покоренные, но не примирившиеся, глядя в разные стороны, пошли выполнять приказ.

Когда они вышли из-за угла, побитые, но целеустремленные, остальной народ дружно ахнул и застонал.

На средней голове красовалась футболка «Зенита», и слоган «Зенит» чемпион»!

На правой «Локомотива». На левой «Динамо».

Поклонники футбольных клубов начали подозрительно вглядываться в тех, кто болел за другую команду.

До вспыхнувшей жарким пламенем битвы оставались считанные секунды. Начали закатываться рукава, и открываться рты.

Ягуся громко застонала, пытаясь вспомнить, что ещё кроме киселя есть в наличии.

Баюн всей тушкой лег на крынку сливок, готовый защищать её до последней шерстинки!

На один взмах крыла

Что может быть интересного в жизни обычного развозчика пиццы? Да ровным счётом ничего!

Принял заказ. Отвез заказ. Вечером отчитался. Всё!

Если бы не одно НО.

Развозчиком пиццы Гера был только по вечерам. Днём он учился на дневном в институте.

Работа помогала ему не тянуть деньги с родителей. Они старались, как могли. Но много ли могут учительница и простой врач в провинциальном городке? Спасибо, что первый год полностью содержали!

Герасим прекрасно видел, что это для них тяжело. Подработки, у мамы стопки дополнительных тетрадей, у отца бесконечные ночные смены, да ещё полставки в поликлинике, буквально вытягивали из них силы.

И как только парень втянулся в учебу, сразу же нашел себе эту работу.

И ничего!

Принял заказ. Отвез заказ. Вечером рассчитался. Главное, что хозяин пиццерии был нормальным мужиком, и всегда рассчитывался честно. А иногда и чаевые перепадали. Так что, вперед к мечте Гера шёл уверенно и твердо. Сейчас он усиленно копил деньги, чтобы, когда начнется защита диплома, иметь возможность полностью посвятить себя учебе.

О наводнении предупредили поздно, преступно поздно.

Оно диким зверем набросилось на беззащитный город, сминая джипы, как мягкие жестяные банки. Про мелкие машинки и говорить было нечего.

Сметало стены крепких когда-то домов, даже не замечая этих препятствий.

Гера был в центре города, когда со всех сторон заорали серены, и динамики, призывая жителей или покинуть город, или забраться куда-нибудь повыше.

Шансов у велосипедиста убежать от разъяренной стихии не было. Ни одного. Куда там! Машины, развивая максимально возможную в городе скорость, не успевали. Только добавляя к смытым коробкам, ещё и покорёженные авариями.

Последняя мысль, когда его накрыло первой, доставшей его волной, была:

«А до диплома всего три месяца!»

Когтистая лапа, вырвавшая его уже из слоя воды, почти захлебнувшегося, еле дышащего, показалась просто последним бредом уходящего.

Гера почувствовал, как он куда подымается, ощущение было схожим с американскими горками. И отключился.

Очнулся он в каком-то странном помещении. Понять, что это было сложновато. Потолки уходили так высоко, что разглядеть их было почти не возможно. Стены…елки…да это же камень!

На трясущихся ногах парень поднялся с мягкого ложа, где лежал…ой, мамочки, совсем раздетым. Прихватил покрывало, изобразил из себя римского патриция, и пошел осматриваться.

Понять что либо пока не получалось. Ни где он, ни кто его спас. Ни…да ничего вообще!

– О, прекрасный принц! Я спасу тебя из лап страшного чудовища!

Раздался откуда-то, явно снаружи вопль. Вопль был явно женским, исполненным низким контральто.

Гера пошел на голос. Увидел высоченный дверной проём. И осторожно, из-за угла, выглянул наружу.

Прямо напротив входа стояла фигура, закованная в блестящие на солнце латы.

– Ух! Как же они меня достали!

Голос, раздавшийся со спины, заставил Геру подскочить, и чуть не выпустить покрывало из разжавшихся от испуга пальцев. Еле успел подхватить на уровне пояса.

Медленно, стараясь не делать резких движений, парень повернулся на голос.

И почти потерял свой. Да и вообще, слегка забыл, как дышать.

Девушка, стоявшая чуть поодаль, в банном халатике, и с мокрыми волосами, было чудо как хороша! Да он таких вообще никогда не видел.

Стыдливо поджав голые пальцы на ноге, плотнее натянув на себя покрывало, Гера несколько раз попытался задать вопрос, но голос не слушался.

– О, принц моей мечты! Я здесь! Я спасу тебя! И мы будем жить долго и счастливо!

– Кто это?! – сумел прохрипеть Гера, увидев гримаску на лице красавицы.

– Рыцарка…или рыцарша?! Короче, как правильно одно то самое растение знает! Но вот достали они меня…я сейчас! Подержи полотенце!

Она сунула в руки оторопевшему Гере мокрое полотенце. Выскочила из…а!!! Дошло до него наконец-то, из пещеры.

Некоторое время слышался её хоть и слегка раздраженный, но всё же уговаривающий голос.

И второй. Надменный. Уверенный в своем праве, воле, полномочиях, прерогативах, и вообще, во всём, в чём только можно было быть уверенным.

Вдруг тональность резко поменялась.

Голос хозяйки, …ну…хозяйки же? Хозяйки пещеры резко стал рычащим, снизив тональность на несколько ладов.

Голос, уверенный в себе, поменялся на жалобное поскуливание щенка, знающего, что наделал лужицу с кучкой там, где это категорически нельзя, но надеющегося на помилование.

Разговор сменился бряцаньем, звяканьем, и тому подобными характерными звуками кухонных баталий.

Гера опять аккуратно выглянул наружу.

Громадный дракон гонял рыцарку,.. рыцаршу…а! Неважно! По всему периметру, мерно выбивая незнакомые мелодии на её блестящих боках.

Завершающим аккордом стало:

– Как же вы мне все надоели!!!

Дракону надоела музыка, он распахнул крылья, глянул на Геру, сердито предупредил:

– Сейчас вернусь, сиди здесь!

Схватил ещё блестящее, но уже изрядно покоцанное и помятое недоразумение, и, поднявшись в воздух, куда-то его понес.

– Куда ж я денусь, – проворчал Гера.

Поправляя покрывало, и трогая свой лоб, он уже почти совсем решил, что тут несколько вариантов. Или он уже того, на том свете, а это всё видит его душа. Или,…а то самое растение знает! Может в палате с мягкими стенами.

Хотя он осознанно был готов к появлению дракона, но, всё же увидев эту громадину рядом с собой нервно вздрогнул.

Дракон мягко приземлился или…приземлилась?! Уф! Нашел время грамматику вспоминать!

Драконица окуталась мягкой дымкой, и Гера снова увидел ту же красавицу.

– Ты кто? – вырвалось у него.

– Я? – лукаво склонила она голову, – наверное, та, что тебя спасла.

– А куда ты дела эту в самоваре?

– В самоваре? – расхохоталась девушка, – да, так отнесла подальше, на один взмах крыла.

– Ты и, правда, дракон?

– А что, ещё есть сомнения? – почему-то нахохлилась она.

– Нет, нет! – заторопился он, – то есть, я жив, меня спас дракон…уууууу- …вдруг накрыло его воспоминание, – город…люди…

– Я не могу спасти всех, – виновато ответила девушка.

– А как ты меня вообще спасла? – вдруг заинтересовался Гера.

– Да, так, мимо пролетала. Увидела.

– Мимо пролетала?

– Ну, да под пологом невидимости…– она пожала плечами, как будто это было в порядке вещей.

– А вас тут много?

– Нет, – она резко погрустнела, – я одна, случайно попала в разлом пространства. Теперь ждать надо, пока он снова откроется.

– Понятно, – ответил Гера, – хотя ничего ему не было понятно.

Но потом беспокойство таки нагнало его.

– Может, попробуем ещё кого-нибудь помочь?

Красавица посмотрела на огорченного парня, как-то странно кивнула, и…

– С одним условием! Ты останешься со мной!

– Но у меня…диплом…сходишь к своему диплому, и вернёшься!

Гера согласился, а что делать? Дракон мотнул головой, приглашая его подняться к нему на спину.

Двое суток они помогали всем, кому ещё можно было помочь. Перехватывали тем, что удавалось выхватить из не до конца затопленных магазинов.

Люди не видели дракона, она сразу накинула невидимость. Люди видели, как сверху свешивается парень и вытаскивает их.

Говорить о чём-то им просто было некогда. А через двое суток вода спала.

И они вернулись в пещеру.

– А как же эти рыцарки, или рыцарши? Они же тебя видят?

– Да, подставилась как-то! Увлеклась охотой, забыла про полог. Но они никому не рассказывают. Я одной шепнула, что если она спасет принца, которого я к себе в пещеру притащу, то он будет её. И сокровища в придачу.

– Что, у тебя и сокровища есть? – хохотнул Гера.

– Какой же дракон и без сокровищ?! – горделиво подбоченилась она.

Гера больше не работал разносчиком пиццы. Да, собственно, и пиццерии больше не было. Как и много в том городе.

И диплом ему пришлось защищать в другом институте. В его городе здание альма матер было разрушено.

По городу долго ходили слухи о чудесном явлении какого-то бога, спасшегося очень, очень много людей. Даже тех, кто уже почти утонул. Некоторых он смог вернуть почти с того света.

Гере было неловко всё это слышать. Но разве мог он кому-то сказать, что это не он, точнее не один он, а вместе с драконом! И она же сумела во многих вдохнуть свои искры бессмертия.

Да на неё бы сразу же охоту объявили!

После занятий Гера выезжал за город. А так его подхватывала его подруга и уносила в пещеру.

Да, его пытались спасти ещё несколько раз. Но всё улетали, в драконьих лапах, куда-то. На один взмах крыла.

Когда диплом был защищен, Герасим уговорил свою личную драконицу слетать к его родителям.

Конечно же, перед городком она обернулась человеком. Знакомство прошло очень, очень успешно.

Новость о том, что Геру распределили куда-то на край света, родители приняли с огорчением, но …приняли.

А через месяц открылся портал.

У себя дома Антисия первым делом пошла к артефакторам и заказала многозарядный амулет переноса.

Чтоб родителей мужа навещать, вы ж понимаете.

Так что, если вдруг вы услышите над головой хлопанье громадных крыльев, вглядитесь внимательней.

Это вполне могут быть они.

Гера, его драконица и пара драконят.

Пока пара.

А рыцарки и рыцарши организовали клуб, и теперь просто отлавливают принцев сами.

И говорят, что, так как кормят пленников исключительно продуктами собственного производства, в том числе свежайшим творожком и сливочками, то в сторону того городка уже начали продавать билеты на туристические автобусы.

Исключительно для молодых людей!

От восемнадцати до восьмидесяти.

Всё дело ещё в том, что драконица, благодарная за развлечения, оставила им рецепт зелья вечной молодости и здоровья.

Так что, возраст там вообще…дело весьма относительное!

Точно в цель

Новость о том, что младшему сыну, МЛАДШЕМУ сыну царя удалось метким, или наоборот, выстрелом заполучить себе великую волшебницу, причём, заметьте, жабой или там лягушкой, в данном разрезе не суть, она была ДО, после став красоткой, а не наоборот, облетела все сопредельные и даже тридесятые царства государства моментально!

Намного быстрее, чем летит та же стрела. Намного!

Лавки, торгующие оружием и луковыми стрелами, опустели моментально. Несчастные опоздавшие отцы, подгоняемые любящими, увесистыми кулаками женушек, рыдали у пустых прилавков, и соглашались на арбалеты. Из-под полы. Втридорога.

Спрос на услуги тренеров по лукострельному спорту возрос до небывалых высот, и любой лучник, прослуживший в луковом отряде царя- короля хоть один денечек, получил хорошие такие шансы заработать.

Все поля были заняты кружащимися вокруг себя парнями с луком, стрелами, за неимением арбалетами и болтами, что-то там бормочущих себе под нос.

Метили не только царевичи, королевичи, но все мужчины холостого состояния, доросшие до осознания, что волшебница в жены, это…да, супер это как хорошо!

Дракон, спокойно махая крыльями, летел по своим, дипломатическим, прошу заметить! Не гастрономическим, а именно, что дипломатическим делам!

Размышляя о трансцендентальной диалектике, так отрицаемой Кантом, и о его категорическом императиве, дракон выискивал аргументы, которые помогут ему решить все вопросы.

Придя, в конце концов, к выводу, что зубы, пламя и когти, коль что, будут последними аргументами.

Взвыв от неожиданности, дракон вывернул голову под опасным углом, и злобно усмехнулся, увидев впившуюся под самый, простите, хвост, ну, да, в то самое место, к которому хвост крепится стрелу.

Особой боли он не испытал. Что ему та стрела?! Меньше, чем для вас, уважаемый читатель, комар, к примеру.

Но было обидно! Да, да! Личная целость, границы дозволенного и всякое такое, явно было нарушены!

Дракон ещё раз взвыл, теперь уже угрожающе, и резко спикировал на отвесившего челюсть, и стоящего с застывшими вверх руками с зажатыми в них луком и стрелами, человечка.

Человечек трясся и мычал. Думаю, вряд ли бы кто-то, увидев дракона, да ещё со своей стрелой, в …там…ну, вы понимаете! Сумел бы произносить тосты или травить анекдоты.

Дракон легким движением лапы вырвал из оттуда стрелу, и предъявил её трясуну.

Отпереться от принадлежности к оружию, пронзившего то самое место, у трясущегося лучника не вышло бы даже с адвокатом!

Стрела, во избежание всякого всего, была гравирована его фамилиём и всем остальным паспортным посылом весьма откровенно.

Та же гравировка змеилась по луку в его руках.

Отбросив оружие, стрелок зарыдал так, как будто начистил и настрогал минимум три кило родственника этого самого лука.

Дракон брезгливо подхватил стрелка за шкрябник изящным, на полметра коготком, и взмыл в воздух.

– Не жди меня, мама, хорошего сына…

Неслось над лесами, полями, горами и так далее. Остальные стрелки, сделав сочувствующие мины, про себя тихо ухмылялись, провожая взглядами конкурента. Бывшего.

– Ну, и…– дракон, поставив человечка на землю возле входа в пещеру, уставился на него грозным взглядом учителя, взирающего на двоечника.

Стрелок забормотал что-то о сбитом прицеле, погрешностях координат, погодных помехах, а потом вдруг выпалил:

– А не лучше ли обсудить всё за накрытым столом?

Дракон грозно рыкнул на такое нахальство, а потом почему-то смутился.

– Я, – слегка запинаясь, пояснил он, – не умею готовить, как раз на дипломатический приём летел, с ужином, когда вы…

Он выразительно указал на то самое место, откуда уже выдернул стрелу.

– А продукты есть? – суетливо спросил мазила.

– Там! – махнул лапой дракон.

– Счас я, счас! – засуетился стрелок, и побежал в указанном направлении.

Два часа, или чуть больше, два часа дракон ходил кругами вокруг пещеры, нервно стуча хвостом по земле, и сглатывая слюнки. Запахи, доносящиеся со стороны кухонной пещерки…нет, я со своим слабым талантом не берусь их описать!

Когда дракон увидел шикарно накрытый шашлыками, машлыками, салатами и прочим великолепием стол, он счастливо взревел, пошел дымкой, и к богатому столу со всех ног ринулась не менее богато одетая девица.

Со вкусом одетая, уточняю. Без этого, дорохо бохато. Со вкусом!

– А ты кем работаешь? – наплевав на правила приличия, с набитым ртом спросила она умильно глядящего на неё стрелка.

– Пока нигде…кулинарный техникум закончил, а вот без опыта работы никуда не берут…

Сконфузился он в ответ. Дева – дракон внимательно на него посмотрела, и впилась жемчужными зубками в сочный кусок шашлыка.

К родителям жениха прилетели знакомиться на драконе. Жених на драконе. Дракон на себе.

На свадьбу дракон не пожалела немалого количества сокровищ. Гуляли…ох, никто даже не помнит, как гуляли!

А готовили на свадьбу однокурсники жениха. И уверяю вас, после этого многие них нашли не только место работы, но и счастье в личной жизни!

А спрос на луки в той части нашей вселенной с тех пор так и держится.

Ещё бы! Всякому хочется найти своё счастье.

Тем более, что оно в великих волшебницах и драконах выдается.

И везет некоторым, везет.

Говорят, больше всех повезло тому, кто сумел сбить стрелой самолет с ансамблем женского танца и пляски.

Хотя,…повезло ли,…мдяааа…смотря, с какой стороны…

Тещ то тоже…ОООООЙ!!!! Ансамбль!

За ВДВ!

Король спал. Король спал мирным королевским снов правильного, мудрого, доброго и щедрого правителя, с утра повысившего пенсию, в обед заменившего ипотеку беспроцентной рассрочкой, после ужина отменившего коммунальные платежи.

Он даже улыбался во сне. Сон его был так крепок, что скрип открывающейся двери его не потревожил.

Две фигуры, стоящие прислонивших друг к другу головами и широкими плечами, под углом примерно шестьдесят градусов, дабы не шататься вошли в дверной проём, на секунду притормозили, и устроили короткий брифинг:

– Мошша…разбубубудидим? – сумела произнести фигура слева.

– Не!!! На кккролевавава, шито оббебещалла?!

Шепотом, от которого слегка посыпалась штукатурка, ответила вторая.

По-прежнему поддерживая, друг дружку висками и плечами, сохраняя всё тот же угол, пара двинулась к заветному шкафчику в углу спальни.

На пути стояла кровать, на кровати лежал король.

Выдав:

– Выше скорость, меньше кочек, – парочка проскакала через кровать.

По королю, конечно же. Его величеству приснилось, что на него напал слон, слегка не трезвый, и лег спать сверху.

Двое, стараясь сохранять всё тот же угол, добрались до противоположной стенки.

– О! Здесь! – ткнула пальцем куда-то в стенку одна из фигур.

Какая именно разобрать было невозможно из-за темноты.

– Ззззакрыл…хххад… – пожаловалась одна из фигур. Опять-таки непонятно какая из.

– А мы её вот така! – вторая, молчавшая до этого, вцепилась когтями, зубами, и всем чем смогла в ручку, и выдрала её вместе с дверцей. И куском стены.

Сигнализация взвыла дурным голосом недокормленного крокодила.

Парочка вздрогнула, но не дрогнула. Со скоростью, которую было сложно ожидать от такого тандема, который и ходить-то мог только под углом, и в упоре, они очистили минибар короля, и развернулись к дверям.

В дверях застряла охрана, создавая звякающую металлом, и скрежещущую аварией, пробку.

Парочка, всё так же, под углом и с упором, резко развернулась, и побежала к окну. С тем же воплем:

– Выше скорость, нету кочек!

Король, по которому пробежались вторично, проснулся, и сразу поняв, откуда тянет ароматом его любимого того самого коня с яком, схватил одну из фигур за штанину.

Первая фигура, понимая, что их взяли в клещи, и вот, вот отберут натыренное, да ещё и налупят, возможно, по попе, заметались по кровати, полоща уцепившегося клещом короля.

Внезапно одна из фигур таки смогла рассмотреть оконный проём, и с трагичным воплем:

– За ВДВ, – нырнула в него ласточкой.

Король, который уже не мог разжать сведенные судорогой пальцы, развеваясь победным знаменем, воспарил на штанине второй фигуры.

Первая, помня о дружбе, крепко держала вторую за руку. Или за лапу. В темноте было не разобраться.

Перед беглецами возник фонтан. Напевая:

– В лесу родилась ёлочка, – партнеры, с развевающимся королем, оббежали вокруг три раза.

Стража бежала следом, решив, что начались святки, и пора водить хороводы.

– Уф! Оторвались! – выдохнул дракон, добежав до родной пещеры.

– Ага! – подтвердил рыцарь.

– Друзья!!! Как я рад, что про меня не забыли! – прослезился слегка оббитый обо все встреченные камушки король.

– А мы, что? Зря что ли кросс сдавали? – оскорбилась охрана.

Того, что подельники прихватили из бара короля, явно было недостаточно. Но трактирщик согласился открыть им ночью своё заведение. А что? За пару кило алмазов, чего бы и нет?

Наутро всех нашли жены. Но это уже совсем другая сказка. И, боюсь, очень, очень страшная!

История потерянной обуви. Не Золушка!

Рыцарь не успел докричать вызов дракону, между прочим, написанный ему лучшими поэтами трактира! Как из пещеры на высочайшей скорости вынесся дракон, ускоряя себя хвостом.

Выхватил меч рыцаря из ножен, засунул его куда-то себе под мышку, и со стоном:

– Я убит!

Завалился на спину, подергав для убедительности левой, задней лапкой в небо.

Рыцарь остолбенев на несколько секунд, отодубел, пожал плечами, мол, кто я такой, чтобы оспаривать, и с криком, так же выверенным лучшими поэтами трактира, в духе:

– О, прекрасная дева, я иду тебя спасать!

Ринулся в пещеру. На полном ходу.

Увидев принцессу, ожидающего его, рыцарь резко затормозил, с прошкрябавшим пол пещеры тормозным путём, и ещё резче развернулся, и понесся обратно.

Не рассчитав с перепугу угол разворота, со всего разбега врезался в стену пещеры. Шлем жалобно звякнул. Рыцаря срикошетило на то место, откуда был разворот. Напротив принцессы.

В голове рыцаря от столкновения со стеной прояснилось, он, вспомнив законы геометрии и чего-то там ещё, сумел сделать правильный разворот. И со скоростью всех, опаздывающих в тот самый кабинет задумчивости, вылетел из пещеры.

Перед входом пещеры споткнулся о камушек, высказал всё, что он о нём думает. Краем глаза успел увидеть скорбную морду лица дракона, с чуть, чуть приоткрытым глазом, из которого уже побежали горючие слезы, и потеряв сапог, на повышенных скоростях скатился с горы, теряясь в туманной дымке, окружившей жилище дракона.

Принцесса, потерпев поражение в первом бою, сделала ещё более чем обычно свирепое выражение себя.

Но увидев сапог, нежно улыбающийся ей оторвавшейся подошвой, издала победный клич. Дракон подумал, стоит ли ему оживляться.

Схватив сапог, с повелительным криком:

– Нюхай!

Сунула обувину в нос дракону. Дракон, растерявшись, втянул амбре портянки всеми ноздрями, и ушёл в настоящий обморок.

Принцесса не привыкла сдаваться!

В лежащее вокруг драконьей горы селение она вошла, таща дракона за хвост, как ценного свидетеля, что рыцарь был. И даже убил. И даже спасал.

Второй рукой она размахивала сапогом, как стягом над головой.

В диаметре пятисот, а может, и более, метров все цветы печально опускали головки, и думали, не стать ли снова тем самым семечком, которое сидит под прочным слоем земельки.

Местные жители, настигнутые ароматом, делали то же самое, что дракон. Их верные псы, как охранные, так и охотничьи, искали самые дальние пятые углы. Некоторые на дубах.

Наконец, один из крестьян, страдающий гайморитом, услышав о награде, приволок своего песика.

Песик, учуяв то, что ему следовало обонять, вспомнил про свою маму, и, уточнив, что он тот самый её сын, сделал тоже самое, что дракон. Ушел в глухую бессознанку.

Дракон, кстати, из неё не выходил. Или делал вид.

Потерпев очередное фиаско, принцесса задумалась. Она не привыкла сдаваться!

Окинув опытным взглядом окрестности, легко вычислила крышу трактира, и твердым шагов прошествовала в том направлении, таща дракона за всё тот же хвост. Сапог она по- прежнему не выпускала из другой руки.

Рыцарь сидел, забившись под стол в самом, самом темном углу, и пытался заглушить страх тем, что подал ему прямо туда сердобольный трактирщик. Трактирщик проверил на зуб золотую монету, и решил, что ради без сдачи, может подавать что угодно, куда угодно.

Распахнув дверь пинком, принцесса прищурилась со свету, и по родственному запаху нашла брата того, которого таскала в своей руке, стоящим под столом.

Заглянув туда, рядом с сапогом, увидала сжавшегося в комочек рыцаря, ругающегося нецензурно, но жестами. На себя. На то, что решил дать ноге отдохнуть!

Одним метким броском принцесса забросила туда же, под стол, дракона. Тот, придя в себя, бросился к рыцарю. И они, крепко обняв друг друга горько, безутешно зарыдали дуэтом.

Принцесса несколько секунд смотрела на их горе. Зафитилила второй сапог к брату. Потом плюнула. Мужчины не плачут! Читалось из её презрительной мины. И вышла из трактира, громко хлобыстнув дверью.

Именно так появилась первая феминистка. Или суфражистка. Точное название история не сохранила!

А рыцарь повесил сапог в рамочке в гостиной своего замка, и всем рассказывал что, если бы не он…

Дракон, каждый раз, даже спустя годы, слушая эту былину, нервно икал, и косил во все стороны глазища. Ища тот самый пятый угол.

Готовый платить за него любую арендную плату! И пусть даже на дубе!

Перебор даже для Кота!

Грозно сведенные на переносице брови, придавали Бабе Яге неизъяснимый шарм. Такой шарманский, что пятый угол казался раем из раёв, и сразу хотелось найти двадцать пятый. Для уверенности. Хоть в чём-то!

Нос её раздулся, бицепсы напряглись. И она стала похожа на ту самую Ягу, которой нас так пугали в детстве.

Баюн, только увидев всё это великолепие, сразу всё понял.

Он висел в позе морской звезды на двух тоненьких веточках. И лихорадочно пытался вспомнить хоть одну молитву к кошачьим Ангелам. Молитва не вспоминалась. Веточки гнулись и угрожающе потрескивали. Баюн попытался воскресить в памяти, на кого он написал последнюю версию завещания. И написал ли вообще.

– Ты, нечисть валерьянковая, – грозно размахивая верной метелкой, вычитывала стоя под деревом, в ожидании, Яга, – когда ты свалился в крынку свежих сливок, и там орал, что ты пирожное в сливках, я тебя простила.

– Мммяяааа … – согласился покорно Баюн.

– Когда ты из подвешенных кружочков колбасы изобразил качели, и вопил, раскачиваясь: «Взлетая выше ели, не ведая преград, крылатые качели…», я стерпела.

– Мммяяааа… – вспоминая, обреченно согласился Баюн.

– Когда ты ободрал все мои комнатные цветы, типа на букет прекрасной дамы, я пережила.

– Мммяяааа… – покаянно ответил Баюн.

– Но, знаешь ли, вылакать полторашку валерьянки, а потом бегать по Лесу, и всем врать, что Окомир носит дедовы портянки, а я хожу в наследственной от прабабушки челюсти, это уже перебор! А?! Морда неприятная, что скажешь?!

Сказали веточки. Они с громким треском обломились под увесистой тушкой кота, и он с громким, отчаянным, полным понимания о скорой расправе воплем, полетел вниз.

На макушку Ягуси. Растопыренные в полете когти, намертво вцепились в головной убор.

Страх и ужас помог Баюн совершить прыжок без разбега…хотя зачем ему разбег?! У него и разлёт нехило приключился!

И он, путаясь в женском головном платке всеми четырьмя лапами, понесся прочь.

Куда угодно! Лишь бы подальше! С Ягусей он может быть ещё и договорился бы.

Но помеченная им ночью метла, такого оскорбления точно бы не простила!

Яга тяжело вздохнула, махнула рукой, плюнула и пошла в дом. Сейчас на её пути никто бы не хотел оказаться. И у её верной метелки тоже.

Весь день об Ягу можно было жарить пирожки и кипятить чай. Метла на гневе обмела всю паутину, даже такую, куда в спокойном состоянии и дотянуться бы не сумела.

Избушка хихикала от щекотки, но терпела. Ибо разгневанная метла…это…ой, лучше перетерпеть!

Поздно вечером, когда Ягуся таки смогла вернуться в себя, дверь тихо скрипнула.

Баюн, на полусогнутых лапках, и с прижатыми к голове ушками, подметая брюшком ослепительно чистый пол, пробрался к хозяйке, и во имя мира, дружбы и так далее, положил ей к ногам здоровенную крысу. Живую. Мало ли, в хозяйстве сгодится!

Ягуся взвизгнула, схватила непрошеный подарочек за хвост, и выкинула выдохнувшую крысу во двор. У той только лапки замелькали. Потому что, чем она может пригодиться в хозяйстве, крыса откровенно не понимала. И потому опасалась.

Баба Яга взглянула на хулигана и сплетника. И…простила,…а куда деваться…карма у нас такая…терпеть, вешать на место занавески, прятать тапки…и прощать, прощать, прощать…

А вот метлу Баюну ещё долго пришлось обходить по десятому колену! Пока не распустились новые березовые веточки. Только тогда его букет из них смягчил её оскорбленное самолюбие!

Три девицы за столом

Не, не, не! Не Пушкин! Ни разу! И не под окном! Зачем им под окном-то светиться?! Это раньше туда тулились, потом что света не было, окромя лучины. А сейчас-то зачем?

И не пряли они вовсе. Тоже не зачем. Зашел на озон, валдберись, али экспресс какой, и набирай себе хучь меланжевой, хучь мохеру. Даже без мо можно.

И ваще, хоть они и сказочные девы, принцессы с царевнами, да королевнами, а ничто цивилизованное им не чуждо!

Так что восседали они за столом. Уютненько. И повод был серьезнейший. Это ж только за бугром как чуть что, так к психологам скачут. У нас своё!

А раз сказка наша, то и девы, принцессы, царевны, королевны, наши!

А у нас как положено травмы психологические лечить? Вот, вот! В жилетку. Да под звон бокалов. Это для дам. Для мужчин можно чего и покрепче. Но о том, вы и сами знаете.

А причина да, была у всех троих.

Одну принц кинул. Ну, как кинул, сказал, что на вахту поедет, деньжат срубить. Да и… вот…бывает…

Вторая сама кинула. Ибо носки разбрасывал, и мусор забывал выносить.

А третья за компанию. Ибо мы русские, особенно в таких случаях за своих горой. И шампанским тоже!

Так вот, когда они поняли, что заунывные песни и эпитеты в сторону бывших ни капелечки не снимают никакой тоски. То решили твердо и бесповоротно, пойти и спрыгнуть с башни.

Зачем? Хороший, знаете ли, вопрос. После такого-то психотерапевтического лечения, ещё и не туда полезешь.

Короче, причины не понятны. Да никто особо и не желал понимать. Благо башня рядом стояла.

Две, те которые брошенная и бросившая, рванули аки сайгаки в тую сторону. А третья с ними. За компанию. Ибо мы русские… А! Ну, да, говорилось уже.

Забравшись на башню, вдруг вспомнили старинное гадание. Прихваченные с собой бокалы с тем, что в них наливают, вообще таким воспоминаниям способствуют.

Мол, надо башмачок кинуть. А коли лицо мужского пола подобьёшь, то и жениха скоро найдешь.

Вспомнить о том, что до Святок ещё огого, им не удалось.

Снятые башмачки, на каблучках, двенадцать см вроде, были раскручены на головой, и с посылом:

– Ну, попадись ты мне только!

Швырнуты куда-то.

После чего радуясь красивому виду, девы забряцали бокалами.

Горыныч, летевший по своим горынским делам, не подозревал никакой засады.

И потому, когда ему в один глаз прилетел башмачок с каблучком, слегка удивился. Когда схлопотал по второму, синхронно и ровно параллельно, удивился ещё больше.

И ушел в крутой штопор.

Третий башмачок улетел куда-то в пространство.

Девы дошли до воспоминания, зачем они вообще тут, и с дружным криком:

– За Анну Каренину!

Кинулись вниз.

Штопор раскручивающий Горыныча поднес его ровнехонько под троих летящих в нецензурном голосовом сопровождении дев.

Девы, почуяв себя в надежных лапах, припали к его груди, рыдая о загубленной любви и молодости.

Две за дело. Третья за компанию.

Горыныч был в полной растерянности и некотором недоумении. С одной стороны, две девы его подбили. Это, конечно, здорово!

Но с третьей, …третья-то голова без бланша, раз, две тещи будет у него два.

Но самое главное, самое, самое!

А что скажет Горочка?!

На другое утро Горочка сказала очень, очень многое. И больше всего девам. Потому что, Горыныча с его бланшами под обоими глазами, да ещё с татуажем в виде каблучком, было жаль. Да и летел он по её поручению. А что он про двоих дев с тещами думал, так он же не дурак, такое озвучивать!

Так что девам была выдано всё, и ещё немножко.

Поэтому когда перед пещерой заорал могучий богатырь:

– Где ты моя суженая, я спасу тебя! – все три очень, очень обрадовались.

Они точно знали, что их тут не бросят. Потому что, русские…а! Ну, этот довод я уже приводила.

Богатырь во всех богатырских руках держал подарки для Горочки.

Она конечно, сначала и ему высказала всё, что она думает обо всяких девицах пуляющих башмачками на каблучках во все стороны, но потом смягчилась.

А кто бы не сдался, если бы ему принесли тюк такой тонкой пряжи, какой у самой королевны с царевной не бывало!

И ещё много, много всего!

А потом он познакомил подружек той, что ему в глаз засветила, уж больно ему меткость их понравилась, со своими сослуживцами!

Такая боевая меткая подруга каждому богатырю нужна.

Но впредь, если они, девы собирались таки вдвоем, что ж вы думаете, замужним дамам и на мужей не пожаловаться?

То вокруг всех окрестных башен расставлялись батуты. Так, на всякий случай.

На следующий день все окрестная ребятня оченно этому радовалась!

И отпускали их на такие встречи мужья исключительно в тапочках.

А – полетная способность у них ниже.

Б – каблуков нет, и принадлежность почти не определить!

Исполнитель желаний

«У вас есть мечта? Вы страстно хотите, но не знаете как? Приходите! Наш исполнитель желаний воплотит самые смелые из них!»

На экране побежали картинки со счастливыми людьми, чьи мечты становились реальностью здесь и сейчас.

Лида, средней внешности и состояния женщина, лет слегка за тридцать, обычно просто не замечающая уже давно приевшейся рекламы, почему-то сейчас среагировала довольно бурно:

– Вот жешь! Чего только не придумают, лишь бы денег сорвать! Мошенники! – ворчала она, готовясь ко сну.

И сама над собой рассмеялась. И чего разошлась?! Работа у них такая. Не обведёшь, не проживешь!

Засыпая, на той тонкой грани, когда ты уже не спишь, но и уже не бодрствуешь, она спорила с кем-то. Кто-то невидимый ей отвечал вполне себе внятно:

– Чего это я мошенник?!

– А что нет, что ли?! – эмоционально отвечала Лида в этом полусне, – а раз не мошенник, слабо сделать меня вновь стройной, привлекательной, и дать мне в спутники любящего и любимого мужчину? А, слабо?!

– Чего это слабоооооо…. – возразил тающий, как эхо в горах голос.

Но Лида уже провалилась в настоящий сон. В последний момент, хихикнув там, во сне, что с собственными сновидениями она ещё не спорила.

Открыв глаза, она посмотрела на будильник, и вслух охнула. Было безобразно рано. До подъема минимум часа полтора. Повернувшись спиной к нахально бодрой коробочке со светящимся циферблатом, решила, что надо догнать свои сны.

Не тут-то было!

Какая-то сила буквально вытащила её из постели. Лида, ничего не понимая, бегом сделала утренние дела, и, пытаясь внутренне сопротивляться, влезла в спортивный костюм. Купленный месяцев шесть назад, и мирно спящий на полке. Даже бирка с него была не сорвана. До этого утра.

Так же, пытаясь бесполезно сопротивляться, женщина протопала в коридор, и натянула кроссовки.

Ругаясь сама не себя, всё больше впадая в полное противоречие между желанием завалиться спать, и той силой, которая сейчас ею двигала, вообще против собственной воли, вышла на улицу.

И задохнулась от восторга. Настолько непривычен был чистый воздух вокруг. Настолько странной была почти полная тишина раннего утра.

Но то, что воткнуло её в костюм, и вытащило на улицу, долго стоять ей не дало.

Опять ничего не понимая, вот вообще, Лида побежала. Она не хотела! Вот совершенно! Абсолютно! Но ноги делали своё дело, не слушая хозяйку.

Через двадцать метров она даже почувствовала себя спортсменкой, горделиво поглядывая по сторонам, пытаясь увидеть восхищенных её движениями зрителей. Но никого ещё не было. Все спали. Впрочем, это было хорошо на самом-то деле.

Лида, не занимавшаяся ничем таким с, …позвольте вспомнить…, да со школы, наверное, бежала с изяществом розовой свинки к корытцу с кормом.

Через пятьдесят метров женщина начала слегка задыхаться. Попыталась сбавить темп, но та самая сила, что вытащила её на улицу, даже и не думала давать ей поблажек!

Через сто метров Лида решила упасть под кустики, и доспать. Но её вздернуло, и погнало дальше.

Она уже почти на автомате перебирала ногами, чувствуя, как дрожит каждая жилка в её многострадальном тельце.

Когда то, что тащило её, наконец-то, разрешило ей повернуть назад, к дому, она вспоминала, есть ли у неё кто-то, кому она может завещать квартиру, вместе со всей квартплатой.

У подъезда её слегка отпустило. Женщина, вспоминая всё, всех во всем разнообразии лексикона, вползла в подъезд, поднялась на лифте на свой четвертый, и еле дыша, ввалилась в квартиру.

Зеркало в коридоре показало ей…ой, лучше бы она в него не смотрела! Едва переставляя ноги, Лида добрела до душа. После контрастного, КОНТРАСТНОГО!!! Душа, никогда ещё не принимавшегося ею, женщина почувствовала себя слегка живой. Не совсем, но достаточно, чтобы дойти до холодильника.

Потянулась за яйцами и беконом. Чтобы сделать себе привычный завтрак. Нахальный будильник показывал как раз то время, когда она обычно вставала.

Рука вместо бекона, свежего, между прочим, и яиц, ухватила коробочку с йогуртом. Скромно ждавшего своего часа на заднем плане. На грани срока хранения.

Горестно вздыхая, отказываясь понимать, что с ней творится, Лида съела этот самый йогурт. И, переодевшись, отправилась на работу.

Сейчас она чувствовала себя столетней бабулькой. Да нет, какой там бабулькой?! Она ощущала себя древним, железным человеком, которому капитально так пожалели смазки! Скрипело всё! Везде! Даже то и там, где скрипеть не могло по определению!

На обеде горестно наблюдая, как её коллеги радостно наполняют свои подносы всяким вкусным, Лида поставила на свой салатик и небольшой кусочек отварной курочки. Очень небольшой.

Вечером, как она не пыталась дотянуться до пирожного, манившего её с полки, ничего не вышло!

Всё, что смогла вытащить её рука в этой безумной лотерее, была баночка обезжиренного творога, не понятно за каким, купленного ею по дороге домой.

Запивая творог зеленым чаем, щедро сдобренным слезами, Лида пыталась понять, что же происходит. Но это не было ей дано.

На грани сна и яви она увидела бегущую строку:

«Исполнение желания запущено. Наслаждайтесь!»

Там, в своем полусне, она попыталась высказать всё, что она думала об этих исполнителях, но могла только жалобно покряхтывать, пытаясь найти приемлемую позу.

На завтра всё повторилось. Послезавтра тоже. Через три дня, чувствуя, что бег начинает приносить ей даже какое-то удовольствие, Лида твердо решила, записаться в тренажерный зал. И прямо сегодня вечером!

– Вы тоже ранняя пташка? Позволите присоединиться? – приятный голос раздался неожиданно.

Лида повернула голову в сторону голоса, и чуть не заплелась в собственных ногах.

Рядом с ней бежал, улыбаясь, мужчина её мечты! Вот прямо совсем, совсем мечты! Во всех ярких красках!

Она зарделась, кивнула, выровняла шаг. Дальше они бежали вместе.

В конце пробежки около её подъезда, он спросил, что она делает вечером. И услышав, что вечером она идет в спортзал, улыбнулся, сказав ей:

– До вечера!

– Ты так похорошела! – зависть в голосе коллеги можно было намазывать на холодец вместо горчицы.

Лида только улыбнулась в ответ.

Целую неделю он встречал её по утрам, и они вместе бежали по дорожкам парка. А вечером шли в тренажерный зал.

На восьмой день, он, страшно смущаясь, начал:

– Лида, я знаю, что мы слишком мало знакомы, но я решил, что судьба даёт шанс храбрым. Ты выйдешь за меня зааааааааа….

Лида открыла глаза. И ошеломленно осмотрелась.

Будильник показывала безобразно ранее утро. Она вскочила, и подбежала к шкафу. Спортивный костюм грустил на той же полке. Всё в той упаковке.

«Это был сон…»отчаянно подумала она, чуть не расплакавшись. «Это был просто сон! Но какой же яркий, и продолжительно связный!»

Хотела упасть в кровать, чтобы доспать, тем более, что были выходные. И вдруг злобно рыкнув, встала, натянула радостно хрустнувший костюм, обулась. И вышла на улицу.

Всё повторилось. Как в её сне.

И желание лечь под кустики, и выражения в сторону всех и вся. И…да, скрипела она как несмазанный Железный дровосек в конце пробежки капитально!

Была одна разница, сегодня был выходной. И она могла бы брыкнуться досыпать. Тем более, что сейчас, в реальности, никакая сила её никуда не тащила.

Вместо этого, приняв душ. КОНТРАСТНЫЙ! Придя маленько в себя, она решительно взяла йогурт, и после завтрака принялась за генеральную уборку.

Постепенно мышцы слегка успокоились, и Лида, хихикая над своей активностью, драила и драила квартиру.

Назавтра всё повторилось. Ранний подъем, пробежка, душ. И вместо того, чтобы сидеть весь выходной в кресле, она покрутившись по сверкающей чистотой квартире, нет, у неё и раньше было чисто, но после вчерашней генералки, просто сияло, собралась и отправилась на экскурсию по городу. Давно собиралась, но всё как-то не получалось.

Следующая неделя прошла в том же, взятом ею на выходных режиме.

– Ты прямо похорошела! Влюбилась что ли? – зависть, сочившаяся из коллеги вполне могла бы заменить упаковку мази из змеиного яда.

– Просто занялась собой, – спокойно ответила Лида.

А вечером записалась в тренажерный зал.

Несмотря на то, а может быть, и поэтому, что ей пришлось сменить полностью гардероб, потратив немалую сумму, которую она копила на отпуск, Лида была счастлива.

И всё чаще замечала, что мужчины при виде её оживляются, и частенько сворачивают головы ей вслед.

Пробежки продолжались. В тренажерный зал она ходила с удовольствием.

Странных снов больше не было.

Через пару месяцев её было не узнать. Настолько она помолодела и похорошела.

– Девушка, позволите пробежаться рядом? – приятный голос, раздавшийся рядом с ней, заставил её слегка сбиться с ритма.

Лида повернула голову, и чуть не заплелась в своих ногах. Рядом с ней бежал он. Мужчина из её сна.

– А мы с вами раньше не встречались? – спросил он через несколько десятков метров.

Через три месяца весь её отдел гулял на их свадьбе.

Дверь подъезда многоквартирного дома открылась с легким скрипом.

Та самая коллега, что с такой завистью рассматривала преображенную Лиду, с выражением абсолютного непонимания ситуации.

Ноги её двигались как будто через силу. Громко застонав, она побежала к парку. Ну, как побежала…как розовый поросеночек, бегущий к корытцу с едой. Хороший такой поросеночек. Полуторагодовалый.

В её голове крутилась странная фраза:

«Воплощение мечты запущено. Наслаждайтесь процессом!»

Всё за ради светлого будущего!

Баба Яга услышав странное кряхтенье, подошла к стоящему отдельно от Избушки погребу, и прислушалась. Погреб был крепким. Построенным ещё её прадедушкой. Отдельно стоял, потому что, как ты Избушке, которая куда хочет, туда на своих ножках носится, погреб приделаешь? Скорость снизится!

Крепкий домик сверху защищал от холода. И был просто красив.

И вот сейчас именно из-за тех красивых дверей доносилось кряхтенье!

«Неужели нашлись желающие Бабу Ягу обнести?!» пронеслась мысль в голове Ягуси.

Она решительно распахнула дверь, и застыла на входе.

Баюн, грязный, как будто решил на своей шерстке огород сотворить, но чем-то очень, очень довольный, что-то расставлял на полках.

– Баюнушка…– нежно спросила хозяйка, – а чем это ты тут занимаешься?

Тот с крайне самодовольным видом повернулся к Ягусе:

– Да, вот, – пытаясь вытереть грязный, весь в земле, нос, жестом рачительного хозяина, махнул лапкой в сторону полок, – решил малехо погреб расширить.

– С чего это такое рвение? – удивилась Ягуся, – то тебя себя-то передвинуть не заставить, а то такое дело задумал!

– Ну, все меняются, вот и я решил по хозяйству пользу принести, – скромно ответил скромный труженик.

– А зачем его расширять-то?! – продолжала допытываться Яга, – сколь веков такой, места на всё хватает!

– Да мало ли что! – насупился Баюн, – запас не трет полок в погребе!

Ягуся махнула рукой: «Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы, валерьянку не лакало!» и пошла по своим делам.

Несколько дней после этого Баюн приходил домой настолько грязный, что даже сам просился в баньку.

При этом следует учесть, что ранее он баньку не жаловал! При любой попытке его там отмыть, орал о нарушении прав, насилии над личностью, и прочие неприличные выражения.

А потом всё прекратилось. Ягуся поняла, что кот утолил свой хозяйственный пыл, и успокоилась. Да собственно, особо-то и не переживала. Ибо чем бы котик ни тешился…ну, вы уже прочитали.

Место комьев и ошметков земли и грязи занял галстук бабочкой, и чрезвычайно благообразный вид.

Но так как валерьянка стояла нетронутой, сливки расходовались только по разрешению, горшки не выкапывались, и даже занавески висели на месте, Ягуся совершенно не волновалась. Даже делала комплименты ухоженному виду любимца.

Прошло примерно месяца три. Всё было чинно, гладко.

– Ягусенька, – раздался в трубке плачущий голос её давней подружки, живущей неподалеку. Всего-то верст десять по прямой, – ты не могла бы ко мне прилететь?

– Что случилось? – встревожилась Бабуля.

– Это лучше увидеть! – всхлипнула подружка, и повесила трубку.

Яга пригнула в ступу, и скоро уже приземлилась у Избушки подружки.

– Пошли, пошли, – потянула та её внутрь.

Посередине горницы стояла красивая, нарядная корзинка. В корзинке лежала счастливая пушистая кошечка в окружении милейших, мимишных котяток.

– Ах, вы мои пусечки! – заворковала Ягуся, – ах, вы мои лампампуленьки! Какие миленькие!!!

Она чуть ли не таяла от мимишности зрелища.

– Миленькие…– всхлипнула подружка, – пусечки! – залилась она слезами.

– Ты что?! – оторопела, ничего не понимая, Яга.

– Мадам, – раздался писклявый голосок из корзинки, – не понимаем суть ваших претензий!

Ягуся медленно перевела взгляд на корзинку. Она точно знала, что, хотя кошечка у подружки вся такая породистая, но не говорящая ни разу.

– Что? – недовольно уставился на неё один чернышок, – говорящих котят не видела?!

– Ик, – ответила Ягуся, переводя ошалевшие глаза с подружки на собирающегося толкнуть речь второго котенка, – ик!

– Водички попейте! – деловито посоветовал второй.

– Ик, – хором ответили обе подружки.

– Вот! – за самоваром, накапав в чай того самого успокоительного, жаловалась хозяйка Избушки, – я ж её так берегла! Она ж у меня медалистка! Мы на выставку собирались! Я её из Избушки никуда не выпускала! У неё жених уже сговорен!

– Жених! – фыркнуло из корзинки, – мама сказала, фшмыргь какой-то!

– Ик! – дружно ответили подружки, чуть не подавившись, чаем с той самой добавкой.

О чём они потом шептались, котятам не удалось подслушать. Всё-таки они были ещё маленькие, а подружки ушли в сени.

– Так, Малинушка, – обратилась хозяйка Избушки к кошечке, – мы по делам, может, задержимся, ты за главную!

– Будет сделано! – перевел мяуканье мамы котенок.

Бабуси вышли из Избушки, сели в свои ступы. И…включив невидимость, вернулись к окошкам.

Малинушка подошла к большой кадке с цветком, изящно стукнула лапкой по боку кадки.

Та медленно отплыла в сторонку. Кошечка что-то нежно мяукнула в открывшийся лаз.

Подружки еле, еле сдержали возгласы. Сдержать нецензурные взгляды им не удалось.

Через несколько минут из лаза, поправляя щегольской галстук, вальяжно вышел Баюн, и нежно обнял Малинушку. Котята дружно спали.

Хозяйка Избушки, сделав немыслимый кульбит, внеслась в горницу, воткнувшись ступой в лаз. Разбираться в механизме было некогда.

Баюн мужественно закрыл собой свою даму сердца.

Котята встали на защиту отца.

– Баюн, а, Баюн, – нежно пропела его хозяйка, – а что скажет твоя женушка?

– А мы договорились! – отмахнулся Баюн, я решил в мусульманство перейти! Все за ради светлого будущего человечества!

В каждую семью по говорящему коту!

– Так,…– протянули подружки хором, – а у кого из наших ещё породистые кошечки есть? Надо предупредить!

Возмущенный мяв кота, не был принят во внимание.

Но, к сожалению, Бабуси совсем не смотрели в сторону корзинки.

Где очень, очень хитро улыбались два черных котенка. Их сестричка мирно спала, спрятавшись за маму.

А два братишки, уже вполне освоившие речь, и начинавшие учиться писать, только ухмыльнулись, на такое их недооценивание!

Но мудро промолчали. Потому что их очень мудрый папочка заранее их научил тому, что в некоторых ситуациях молчание это не просто золото, а вообще, платина с бриллиантами!

Рыцаря уже не спасти!

– Троёнг огарэ! – зычный голос наставника по высшему пилотажу, всегда отдававшего команды на древнем языке, пронесся над полигоном.

Серебристый дракон, доделывавший последнюю кобру, послушно выправился, и направился на посадку.

Голосок у наставника был такой, что легко пробивал любые расстояния.

У самой земли дракон совершил оборот, и к высоченной, плотной фигуре наставника подошла девушка.

– Молодец, Мальга! – скупо похвалил её наставник, – всё сдала! На пять с плюсом!

Девушка зарделась от похвалы и радости, поблагодарила наставника, и его разрешения, пошла в общежитие.

Ей вслед с легкой завистью смотрела толпа студентов, ещё ожидающая своей очереди.

– Ну, что пташки мои, – повернулся к ним Траваллин, – поехали дальше! Арменг, валайтинг парх!

Озвученный студент вышел на середину поля, обращаясь на ходу.

Мальга уже этого не видела. Она знала, что как бы ребята не тряслись, сдадут все. Иначе и быть не могло. Те, кто мог бы провалить зачёт, уже давно вылетели за ворота академии. Траваллин не прощал небрежного отношения к своему предмету.

Иван Хомяков, студент пятого курса факультета экономики в небольшом вузе, небольшой областной столицы, в очередной раз проиграл злобному гоблину.

Своей домохозяйке. Характер у неё был самый гоблинский, слегка с оттенком гномьей экономности и прижимистости.

Но сейчас она была в своих претензиях. Иван, обладающий трезвым складом ума, и склонностью к самоанализу, не мог не признать, что её требования заменить сломанный его дружками диван, и починить дверь в кухню, а так же поменять кран на кухне, сорванный ими же в попытке отпиться утром холодной водицей, вполне себе обоснованы.

Ох, как же он ругал себя, что в стараниях обратить на себя внимание первой красавицы их потока, хвастливо пригласил всех провести вечеринку у него! Обалдуй!

И всё бы ничего! Но хозяйка потребовала сделать всё это до конца оплаченного им месяца. Пообещав иначе выставить его со всем его нехитрым скарбом на улицу. Это была бы катастрофа.

Потому Иван не мог не признать, что, несмотря на весь свой гномско – гоблинский нрав, хозяйка брала с него посильную для него плату. И где он найдёт такое же жилье, было не понятно.

Мальга, закинув руки за голову, валялась на кровати. Последний зачет сдан. Завтра каникулы. А она зависла в общаге! Родители умчались в очередную срочную командировку. Бабушка с дедом отправились на курорт, подлечить чешую, крылья, и всё, что там лечат. К друзьям Мальга не успела напроситься, узнав о командировке совсем недавно.

Да если честно и не хотелось.

Так-то у неё хватило бы денег, чтоб поехать отдохнуть куда-нибудь. Вот только куда, она не знала. Ею овладело состояние, везде побывали, всё повидали.

Она на самом деле ещё в детстве успела объехать если не весь свой мир, то многое в нём.

И сейчас она скучала.

Внезапно её стукнула какая-то мысль. Пропускать удары озарения Мальга не любила, поэтому подорвавшись с постели, вылетела в коридор, и постучалась в дверь к старому другу.

– Арменг, – кивнула она открывшему дверь парню, – ну, как сдал?

– На хорошо, – скривился тот, – заставил меня на низкой скорости ползти, а ты же знаешь, как я это ненавижу! Ну, чуток сорвался!

Мальга сочувственно покивала.

– Ты же тоже остаешься в общаге на каникулы?

– Да, – опять перекосило Арменга, – у моих в поместье подземный источник рванул, весь замок затоплен, ремонт срочный начали. Предупредили, что дома делать нечего. А куда ещё, не успел придумать.

Мальга хлопнула его от души по плечу. Арменг аж слегка пошатнулся.

– А давай спасём рыцаря!

– Кого?! – оторопел молодой дракон.

– Рыцаря! – на голубом глазу повторила девушка.

– Мальга, ты что, бредишь?! Забыла что последнего рыцаря спас твой пра прадед?! От невесты, что из жабы в девушку превратилась, а кожу сменить забыла?

Ты забыла, что после этого все решили, что быть рыцарем слишком хлопотно, и прикрыли орден?!

– Это в нашем мире, – умильно, хитро и очень широко улыбнулась подруга детства.

Арменг нервно сглотнул. Он знал эту улыбку Мальги. Первый раз он увидел её в пять лет. После того, как дворецкого вылечили от заикания, он навсегда её запомнил.

Иван в полном отчаянии опустился на скамейку парка. Он оббежал всех участников той вечеринки. Признаваться в содеянном все отказались. Денег у всех было столько же, сколько у него. Ноль.

До часа Х, когда хозяйка придет проверять выполнение гоблинского приказа оставалось всего пять дней.

Это был полный провал! Полный!

– О, прекрасный рыцарь, – послышался мелодичный голос, Иван вздрогнул, он так погрузился в свои переживания, что от портала уже не осталось ни искорки, – о, прекрасный рыцарь, – повторила красавица, как будто сошедшая со страниц шикарного фэнтези, – ты попал в беду? И тебе требуется помощь?

Хомяков нервно оглянулся. Рыцарь?! Кроме него и девушки в парке больше никого не было.

– А! – понятливо покивала та головой, – ты не носишь доспехов, и прячешь свою рыцарскую суть? Я понимаю! В моем мире тоже давно отказались от этой рудиментной должности!

– В вавававашем мимимире?! – выловил суть Иван.

– Ну, да, – мило улыбнулась дева, – в моём. Я потом тебе всё расскажу, а теперь скажи, как я могу помочь храброму рыцарю? Не тревожься! Я никому не расскажу о твоём происхождении. Но ты и сам понимаешь, что следы благородной крови на твоём лице ничем не сотрешь!

Иван, интеллигент во втором поколении, ни капли не стеснялся своих глубоко крестьянских предков, с трудом собравшим денег на обучение детей в городе.

Но слышать о благородных чертах было приятно.

– Это тебя Славик прислал? – вдруг дошло до храброго рыцаря, – подшутить решил?

– Не знаю никакого Славика! – открестилась красавица, – расскажи мне, что тебя печалит. А мы найдем путь спасения!

Что подтолкнуло Ивана всё рассказать, он и сам не понял.

– А! – быстро въехала в тему красавица, – ты погряз в долгах чести, и не видишь выхода?

– Да если бы эта гоблинша дала мне чуть больше времени, я бы справился! Но она взяла меня буквально за горло!

– ЧТО?! – возмутилась дева, и воздух вокруг неё почему-то замерцал, – тебя держат в рабстве?! У нас его давно искоренили!

– Ага, – невесело хохотнул парень, – в финансовом рабстве. У нас это распространено. Мои родители вязли ипотеку после института, и до сих пор её платят.

– Ну, это вообще не беда! Пошли к твоей гоблинше! Я всё решу!

Ох, как же не хотелось Ивану сейчас идти к своей домохозяйке! Вот совсем, совсем!

Но девушка нетерпеливо топнула ножкой, и Иван поплелся в ненавистном направлении.

– О, грозный и жадный гоблин! – дева при взгляде на домохозяйку не смогла идентифицировать пол, и потому говорила, как получилось.

Домохозяйка при таком обращении, мгновенно вспомнила, куда она запихала любимую чугунную сковородку. Найти которую не могла с последней генеральной уборки. Муж от домохозяйки давно сбежал, и потому сковородка, чугунная, была не так часто востребована.

– Я выкупаю у тебя долг прекрасного рыцаря! Этого хватит?

На столик в прихожей звонко упал увесистый мешочек.

От волшебного слова, выкупаю, хозяйка мгновенно снова забыла, куда запихана сковородка, и потянулась к мешочку.

Внучка бывшего ростовщика, весьма успешно работавшего при прошлой власти, под прикрытием самого генерала, чуть не села мимо низкой банкетки, раскрыв горлышко узелка.

На неё весело и сыто сверкали золотые монеты. Уж что, что, а золото она узнавала по первому звону!

– Иван Митрофаныч, живите, родненький, сколько хотите! Может, вам ужин спроворить нонеча? Дык я каждый денечек могу!

Такого голоса у своей гоблинши Иван ещё ни разу не слыхал.

– Так мы в расчете? – осторожно уточнил он.

– В расчете, в расчете, – китайским болванчиком закивала хозяйка квартиры. Лет на пятьдесят в расчете!

– Не, мне столько не надо! – замотал головой Иван.

– Сдачи не дам! – сурово нахмурилась хозяйка жилья.

– Сдачи не надо! – великодушно махнула рукой спасительница, – это вам на чай!

До самого порога хозяйка так кланялась, что чуть не разбила лоб об половицы.

– А хочешь, полетаем? – хитренько улыбаясь, спросила Мальга, – кстати, меня зовут Мальга фон Крылованова.

– Иван Хомяков, – отрапортовал ничего не понимающий Иван, – хочу, конечно.

После всего он был согласен на всё.

Портал открылся легко и непринужденно.

Иван понял, что он точно попал в добрую сказку, и теперь всё у него будет хорошо!

– Спасла своего рыцаря? – лениво поинтересовался Арменг, когда подруга ворвалась в его комнату.

– Спасла! – счастливо выдохнула Мальга, – он такой,…такой,… ах, какой!

Молодой дракон улыбнулся подруге. В таком восторге он её ещё не видел.

Ивану оставалось до сдачи диплом несколько месяцев. Столько же и Мальге.

Когда сын привез свою подругу на дачу к родителям, знакомится, мама устало разогнула спину, рассады было много. Да и картошку скоро сажать. Дача у них была большой, в старом дедовском доме, и огород соответствовал.

Будущая невестка сразу понравилась обоим родителям. Она помогла накрыть на стол, а после обеда попросила Ивана показать ей владения.

Тот, смущаясь, повел её по участку.

Мама, убрав со стола, пошла дальше копаться со своими растюхами.

Вышла на грядки, и села рядом. С размаху. На грядки было садиться нельзя.

Вся рассада, все семена, вся картошка была уже посажена по всем правилам агрономии.

– Как же это?! – всплеснула руками усталая женщина.

– Да вот так как-то, – рассмеялся сын, пока не собирающийся пугать родных происхождением невесты.

После свадьбы они переехали в мир Мальги.

И там очень, очень даже пригодилась профессия Ивана! Хороших экономистов всегда на руках носят!

Ипотеку родителей он выплатил с первой же зарплаты. Мальга предлагала свои деньги, но Иван и так ей был благодарен за то, что она тогда помогла ему.

Со временем и родители переселились к ним. А чего бы и нет? Подумаешь! Порталом-то когда угодно можно к подружкам сходить.

Отец Ивана свозил свата на Валдайские озера, и тот пропал!

Кухарка не успевала чистить свежую рыбу. Впрочем, она была не против. Такой вкусной рыбки в их мире не водилось.

А уж когда мама Ивана сводила маму Мальги за грибами…

Короче, в особняк родителей Мальги на обеды записывались за несколько месяцев.

А уж за право договориться с отцом Ивана на строительство настоящей русской бани, драконы платили чистыми алмазами!

Так что, родители отстроили новый дом на дедушкином участке, сохранив старый как память.

И больше столько грядок не сажали! Так, по мелочи, что свеженькое было на столе.

– А как ты меня нашла тогда? – поинтересовался спустя время Иван.

Мальга слегка смутилась:

– Понимаешь, мне было скучно, и я очень хотела спасти рыцаря.

Иван, обняв ей своими громадными, крестьянскими ручищами, прошептал её на ушко:

– Рыцаря уже не спасти! Он категорически против! И навеки в твоем рабстве!

– А я у тебя! – нежно промурлыкала жена, прижимаясь к широкой груди любимого мужа.

Арменг, придя в гости к друзьям, глядя на их счастливые лица, задумчиво покрутил в руках амулет переноса:

– А принцессы в беде в вашем мире водятся? – стараясь не выдавать заинтересованности спросил он у Ивана.

– А как же! – улыбнулся ему спасенный храбрый рыцарь, добровольно сдавшийся в пожизненный плен.

Минута

Какая странная штука – время!

Казалось бы, что такое минута? Всего навсегда одна минута? Так, искорка пролетевшая в коридоре вечности.

А как много можно сделать за эту самую минуту!

Можно рассориться на всю жизнь, став злейшими врагами. Можно нажелать друг другу всяких мало приятных вещей, наговорив такого, что потом и за годы не сотрёшь.