Как не съесть себя раньше, чем тебя съедят акулы бесплатное чтение

Пролог

“Тревога – мой личный телохранитель и мучитель”

Ты можешь представить себе спутника, который 24/7 бубнит тебе на ухо:

«А вдруг? А если? А что если ты всё испортишь? А что если умрёшь?»

Я живу с таким уже много лет.

Её зовут Ирина.

Да-да, я дала своей тревоге имя. Иногда, когда она особенно бесится, я вслух говорю:

«Ирина, ну ёп твою мать, почему мы тревожимся снова и снова?»

Она знает меня лучше всех. Она шепчет мне ужасы перед сном и будит меня среди ночи. Она нападает в кафе, в лифте, в тишине и в толпе. Она строит из моих страхов дворцы и водит туда на экскурсию.

Но знаешь что?

Я больше её не стыжусь. И я не позволю ей управлять моей жизнью.

Эта книга – не о победе над тревогой.

Эта книга – о том, как жить, когда побеждать приходится каждый день.

Иногда – с юмором. Иногда – сквозь зубы. Но всегда – с собой за руку.

Глава 1

“Как тревога сделала меня гиперчеловеком (и чуть не свела с ума)”

Раньше я гордилась тем, какая я “собранная”.

Я всегда всё знала, всё контролировала, везде успевала.

Если что-то происходило – я уже предусмотрела план А, Б, В и ещё парочку на случай зомби-апокалипсиса.

Я думала, что это нормально. Что я просто такой человек – сильный, ответственный, быстрый, без права на ошибку.

Слово “тревога” даже не звучало у меня в голове.

Я бы рассмеялась, если бы кто-то тогда сказал, что я тревожная. “Я? Да я просто собрана лучше, чем вы все!” – вот и весь мой ответ.

Но однажды я попала на сеанс к психологу.

И знаешь, что он сказал?

Что я – не сверхчеловек. Что мои спешка, гиперконтроль, бесконечные списки дел и страх всё провалить – это не сила.

Это тревога.

Тупая, липкая, настырная тревога, которая маскируется под продуктивность.

Мне понадобилось время, чтобы это переварить.

Ведь тревога – она хитрая. Она не всегда приходит в виде панических атак или бессонных ночей. Иногда она носит деловой костюм, держит в руках ежедневник и улыбается сквозь зубы.

Иногда ты не выглядишь больным.

Ты выглядишь… успешным.

А внутри – бежишь марафон без остановки, пока тебя не вырубит.

Я привыкла называть это “я просто такая”.

А на самом деле – это Ирина снова была на дежурстве.

И вот тогда началась настоящая жесть.

Когда я впервые задумалась об этом всерьёз, я поняла:

тревога стояла за большинством моих решений.

Переутомляться на работе? Потому что страшно разочаровать.

Брать чужие задачи на себя? Потому что страшно, что подведут, а отвечать – мне.

Делать в три раза больше, чем требуется? Потому что вдруг “все увидят”, что я недостаточно хороша.

Я боялась быть недостаточно быстрой.

Недостаточно умной.

Недостаточно нужной.

Недостаточной вообще.

Ирина – та самая внутренняя тревожная крыса – умела жонглировать моими страхами, как клоун мячиками.

И я танцевала под её дудку, даже не замечая этого.

Тревога казалась мне мотором.

А на самом деле – это был якорь.

Только я долго этого не видела.

Только на терапии я впервые поняла:

моя тревожность – это не моя “личная фишка”.

Это нездоровая система выживания.

И если я хочу жить, а не выживать – мне придётся признать, что Ирина не всегда права.И иногда её надо послать на три буквы. С любовью, конечно.

Глава 2

“Моя тревога любит драмы. Я – нет.”

Ирина – актриса.

Она обожает драмы.

Только спектакли ставит внутри меня.

Поначалу я думала, что просто стала слишком чувствительной.

Я переживала каждый фильм так, словно это случилось со мной.

Я могла разрыдаться от сцены, где герой потерял кота.

И потом долго не могла прийти в себя.

Я избегала острых эмоций.

Перестала смотреть триллеры.

Отказалась от кофе – “чтобы сердце не выскакивало”.

Отказывалась от любых стимулов, которые хоть как-то раскачивали мой внутренний мир.

Я называла это заботой о себе.

На самом деле – это была Ирина, шепчущая:

“Не испытывай. Не чувствуй. Это опасно.”

Каждый раз, когда я испытывала сильное волнение, мне становилось физически плохо.

Ком в горле.

Дрожь в руках.

Сердце будто запрыгивало в горло.

Давление плясало, как на карнавале.

Иногда мне казалось, что я умираю.

Но я продолжала не видеть настоящую причину.

Я честно верила, что это моё “сердце слабое”. Или “организм не справляется со стрессом”.

Я проходила обследования, искала болезни, исключала еду, напитки, эмоции.

Я искала источник в теле.

А он сидел у меня в голове и назывался тревога.

Ирина не хотела моего зла.

Она просто боялась за меня больше, чем нужно.

Она кричала “Спасайся!”, когда спасаться было не от чего.

Она включала сирены, когда надо было просто выдохнуть.

Я долго путала тревогу с реальной опасностью.

И каждую сильную эмоцию – с угрозой жизни.

Тревога любит драмы.

А я просто хотела спокойно жить.

Когда я впервые поняла, что все эти симптомы – это не сердце, не давление, не “слишком сильная эмпатия”,

а тревога,

у меня случился мини-взрыв сознания.

Это было как снять старые очки и вдруг увидеть мир по-другому:

не враги вокруг, не болезни внутри.

А Ирина, которая в панике машет руками и орёт:

“Спасайся, даже если спасаться не от чего!”

Я поняла, что не умираю.

Я поняла, что не “не справляюсь”.

Я поняла, что я жива.

Просто рядом со мной всё это время жила она – тревога.

И я так с ней слилась, что уже не различала, где она, а где – я.

Это осознание было одновременно страшным и освобождающим.

Потому что если это не я – значит, я могу научиться с этим жить.

Я могу не верить каждой панической мысли.

Я могу не соглашаться на каждый сценарий “беги или умри”.

Впервые за долгое время я почувствовала, что между мной и Ирой – появилась тонкая, почти незаметная, но реальная дистанция.

И это было начало.

Глава 3

“Панические атаки: лайфхаки выживальщика”

Когда я начала разбирать свою тревожность по кусочкам, я вдруг вспомнила ситуации из детства.

Те, которые я всегда объясняла “перепадами давления” или “особой чувствительностью”.

Оказалось, Ирина живёт со мной с самого детства.

Где-то с десяти лет – точно.

Я вспомнила одну сцену.

Накануне поездки на море я так сильно ждала этого момента, что чуть не умерла от ужаса, что меня забудут дома.

Я всерьёз боялась, что родные сядут в машину и уедут без меня.

Хотя логически… ну как можно забыть ребёнка дома и уехать отдыхать? Это же не фильм “Один дома”.

Но тревога не имеет ничего общего с логикой.

Она живёт на своих законах.

И уже тогда Ирина плотно поселилась рядом со мной – друг она или враг, я ещё не знала.

И всё бы ничего…

Но потом пришли они.

Панические атаки.

Первую свою атаку я запомнила поминутно.

Я посмотрела фильм про эпилепсию. Обычный вечер, обычная прогулка с собакой.

Вернулась домой, легла на диван.

И вдруг – началось.

Я почувствовала, как отекает горло.

Реально, физически – оно отекало.

Я не могла вдохнуть нормально. Я стала пить воду стакан за стаканом, сглатывать воздух, пить антигистаминные – лишь бы остановить это.

В голове крутилась только одна мысль:

“Это эпилепсия. Я умираю.”

Я вызвала скорую.

Они приехали, сделали кардиограмму – норма.

Давление – норма.

Пульс – норма.

Они уехали.

Через час я снова звонила.

И снова, и снова.

На третий раз мне холодно сказали:

“Ещё один вызов – и мы оформим штраф за ложный вызов. У вас ничего нет. Вы симулянт.”

А я не симулировала.

Мне было реально плохо.

Мне было страшно до судорог в пальцах.

И обидно до слёз.

Я не знала, кому и как объяснить: внутри меня идёт война, а тело слушается не меня.

Ту ночь я провела, сидя.

Я прикусила язык – на случай, если у меня всё-таки случится припадок.

Я боялась умереть во сне.

Но под утро всё прошло.

Только осадок остался.

Надолго.

Ирина впервые показала мне своё настоящее лицо.

И это было совсем не смешно.

Только потом я начала замечать:

на мою тревожность сильно влияет мой образ жизни.

Когда я ещё не знала, что это тревога,

я списывала всё на давление.

На тахикардию.

На “просто нервы”.

Я питалась как попало: чай, бутерброды, кофе литрами.

Я курила вейпы, сигареты, кальяны – что угодно, что было под рукой.