Седьмой «А» бесплатное чтение

Пролог

Пролог

Две тысячи десятый год. Для детей, рождённых в конце девяностых – начале двухтысячных, это был самый разгар их беззаботного и счастливого детства. Время, когда дети звали друг друга гулять не по СМС или телефонным звонкам, а только придя к другу домой. Время, когда было не важно, сколько у тебя подписчиков в «Телеге» или «ТикТоке», время, когда люди не боялись заговорить друг с другом, время, в котором не было места страху общения. Дети собирались на улицах в группировки, прыгали по лужам, играли в салочки, классики, вышибалы. Более спокойные интересовались творчеством: рисованием, вышивкой, музыкой или же просто смотрели мультфильмы. Беззаботное далёкое детство – тот самый возраст, когда ты уже не малыш, но впереди у тебя ещё целая вечность, или, по крайней мере, так казалось. Время шло мучительно медленно для тех, кто, выпрыгивая из своих штанов, желал повзрослеть, не осознавая того, что его ждёт в будущем.Счастливое время, которое мало кто из нас искренне ценил.

Пасмурно: слёзы серого, плачущего неба стекают по водосточным трубам и стеклянным окнам. Ветки старого дерева, как пальцы худощавой, старой ведьмы, скребутся о стёкла, нагоняя страх и тревогу.Размытые от дождя дороги, не покрытые асфальтом, превратились в глину, а лужи глубиной по самую щиколотку как бы намекают о том, что сегодня лучше воздержаться от прогулок. Взвывающий ветер показывал своё могущество, безжалостно срывая листья с деревьев.

Что ж, сегодня не самая лётная погода. Лучше налить чай, взять печеньки и, закутавшись в плед, смотреть телевизор, который, кстати говоря, тоже не очень хотел ловить сигнал в таких условиях.

Августина:

В тот день я была в гостях у бабушки. Бабулю звали Аллой, на тот момент времени ей было чуть более пятидесяти лет, если мне не изменяет память. «Женщина с огоньком», именно так её описывали большинство знакомых. Она была остра на язык и иногда не особо деликатна в выражениях, что несмотря на её низкий рост добавляла ей некой воинственности и грозности. Моя бабушка Алла жила в маленьком городке Яснограде, население которого составляло чуть более тридцати тысяч человек. Мы с родителями жили в том же городе, но в другом районе. С ней также проживала моя тётя Евгения, родственники и близкие люди звали её Женей. В отличие от бабушки, тётя была более спокойной и тихой. Она унаследовала низкий рост, как и множество других женщин нашего рода, и была достаточно худенькой. Женя любила краситься, и на её лице всегда был нанесён плотный тон, а ресницы были обильно покрыты чёрной тушью.Они жили в небольшом частном доме, или, вернее сказать, в хате. Это было старое здание, сделанное из самана, отапливаемое печным отоплением. В хате была одна жилая комната, где стояли кровати бабушки и тёти, а также потёртый со временем шкаф с плакатом группы «Руки Вверх», старенький телевизор на тумбе и трельяж с множеством тётиной косметики. Во второй же комнате находилась печка, стол и диван, на котором я спала, когда приходила в гости.Моим любимым занятием в гостях у бабушки было копаться в тётиной косметике, внимательно рассматривая замысловатые флаконы с духами, губные помады и кучу прочих женских штучек, а также «чтение» журналов «Avon», а точнее – трение страничек, предлагающих послушать ароматы духов и лосьонов для тела. Я любила ночевать у бабушки. Она просыпалась достаточно рано, так что я успевала к началу передачи «Доброе утро», которая шла по первому каналу. Сон у меня был чутким, так что примерно в тот же час просыпалась и я. После пробуждения мы накрывали на стол: наливали горячий чай или цикорий и мазали маслом вчерашние, но ещё мягкие булочки. Тётя же всегда просыпалась позже, иногда мы будили её к завтраку. С тётей Женей мы были близки, и, несмотря на большую разницу в возрасте, я считала её своей очень хорошей подругой, которой можно было доверять. Она ко мне относилась так же. На тот момент мне было лет восемь, Жене же – около двадцати шести. Она мне рассказывала о своих романах, о любви и о том, как они ходили на дискотеки с подругами, я же, в свою очередь, рассказывала о своих «школьных драмах» и мультфильмах. Иногда мы смотрели их вместе.

В тот самый день тётя поведала мне об ещё одном своем «развлечении», которым они занимались с подругами в юношестве. Женя предложила мне поучаствовать в неком «обряде», в ходе которого мы должны были вызвать духа. Она называла его «Духом любви». Я согласилась. Это было весьма захватывающее зрелище, ничего подобного ранее мне не доводилось делать. Для обряда нам нужен был листок чистой бумаги, ручка, свеча и игла с белой нитью. Женя говорила, что это важно. Мы дождались момента, когда бабушка уснула, и ушли в другую комнату. Погасили свет и зажгли свечу, после чего тётя нарисовала окружность, посреди которой была жирная точка. В левом углу над окружностью Женя написала слова «Дух любви» и нарисовала свечу, а за пределами окружности написала вразброс слова «да», «нет», «не знаю» и несколько мужских имён, предположительно своих «кавалеров».Затем Женя сказала:

– Обряд провожу я, а ты просто участвуешь. Если дух позволит тебе спросить его о чём-либо, то можешь задать ему вопрос, если нет – сиди и молчи.

– Для того чтобы нам призвать духа, мы должны намотать нить на указательный палец и поставить иглу в центр окружности.

– Как только я это сделаю, мы должны одновременно сказать: «Дух любви, приди!» и говорить это до тех пор, пока игла не начнёт раскачиваться и указывать на слова. После можно будет задавать вопросы.

Затем, после короткой паузы, она добавила:

– Августина, запомни: никакого смеха. К духу обращаемся только на «Вы», с уважением, и благодарим за каждый полученный от него ответ. Его ни в коем случае нельзя злить, иначе это может плохо кончиться. Всё поняла?

Я кивнула, и мы начали призыв.

Мои руки вспотели от волнения, а сердце колотилось, как у воробья, но любопытство брало верх над моей трусостью, и я стойко держалась.

Обряд начался.

Женя поставила иглу в центр окружности, и мы произнесли слова «Дух любви, приди!» около трех раз, после чего дух явился к нам.

Мы не видели его воочию, однако на его явное присутствие указывало колыхание свечи, её потрескивание и движение иглы, которая служила нам как маятник и указывала на нужные слова. Я вся покрылась мурашками, было жутко… Жутко интересно. Иногда, возможно из-за волнения, я едва сдерживала истерический смех. Тётя грозно смотрела на меня в эти моменты, как бы намекая, чтобы я успокоилась. Я всё понимала, поэтому старалась молчать.Дух относился к нам снисходительно, почти без проблем отвечал на вопросы Жени и даже позволил мне задать свой. Периодически Женя спрашивала духа о том, не устал ли он отвечать на наши вопросы. На что получала несколько раз отрицательный ответ. Получив ответы на большую часть наших вопросов, мы обратили внимание на то, что связь с «духом любви» явно ослабла и проводили его со словами : «дух любви уходи»– до тех пор, пока игла не перестала шевелиться. А после задули свечу и сожгли лист с окружностью.

Это была удивительная ночь. Ночь ,которую я запомнила на всю оставшуюся жизнь. Ночь, которая изменила моё сознание .

Глава 1 : Августина

Пять лет спустя…

Августина

Сентябрь 2015 год. Россия, город Ясноград.

Я нехотя проснулась от будильника, на часах было шесть тридцать утра. С трудом поднявшись со скомканной ото сна постели, потирая глаза, направилась в ванную комнату делать утреннюю рутину. Я повернула скрипящую ручку смесителя, и в ладони полилась холодная вода, которая немного привела меня в чувства. Её ледяные капли стекали по моим худым рукам, стремясь к локтям, пока я умывалась. « Что ж, одно дело сделано», подумала я про себя, пока тянула пальцы к зубной щётке. Она слегка царапала мне дёсны, а паста с тройной жгучей мятой вызывала неприятное жжение при контакте с оставленными после зубной щётки царапинами. Небрежно почистив зубы, я закрутила ручку смесителя в противоположную сторону, тем самым остановив поток воды, а после взглянула на себя в зеркало, висевшее прямо над раковиной. Моё лицо выглядело слегка уставшим , а вмятины от подушки на щеке всё никак не хотели уходить. Я нахмурилась и вновь потёрла отёкшие глаза. Присмотревшись, я заметила на лбу несколько мелких красных пятен, которые, предположительно, являлись будущими прыщами. «Ну, супер, только этого мне не хватало», – подумала я и отправилась завтракать. Еда уже стояла на столе, мама приготовила мне гренки перед тем, как уйти на работу.

На момент трапезы мой завтрак остыл и был чуть тёплым, зато чайник удержал температуру воды, чему я была несказанно рада. "Не люблю кофе, но сегодня он будет как нельзя кстати".

Я села на слегка потёртый временем кухонный уголок и приступила к завтраку.

Жадно кусая яичную гренку, я взяла кружку, и масляные губы вытянулись вперёд к горячей керамике для того, чтобы сделать глоток. Настенные часы показывали без десяти семь, а значит, я уже опаздывала.

Мой рюкзак валялся на полу в комнате со вчерашнего дня. Я была не самой прилежной ученицей и часто ходила в школу с одними и теми же учебниками. Мне было наплевать: на меня никто не обращал особого внимания и не возлагал больших надежд, если только дело не касалось моего внешнего вида. В некотором роде для преподавателей было важнее то, во что были одеты ученицы, чем их знания, особенно это относилось к таким ученицам, как я. Нас часто ругали за одежду, которая по школьному уставу не являлась формой, заставляли заплетать волосы и наказывали за макияж. У меня была репутация некой «оторвы», и благодаря ей я могла себе позволить нарушать правила школьного устава.

Я наносила макияж каждый божий день, поворовывая у мамы тональный крем и пудру: усердно старалась скрыть следы от недосыпа и рыжие веснушки, которые ненавидела всем своим сердцем. Неподходящий тон делал моё лицо жёлтым, а дешёвая тушь из магазина «всё по пятьдесят» оставляла на веках чёрные отпечатки. От природы я была тёплой блондинкой, мой цвет волос был то ли с рыжиной, то ли с желтизной, его я, кстати, тоже ненавидела. Светлые брови визуально увеличивали мой и без того высокий лоб. Внешность подчёркивали только ярко-зелёные глаза, которые, кстати, тоже были с жёлтыми вкраплениями и чем-то похожи на кошачьи. У нас была отвратительная школьная форма.В ней ученики чем-то походили на полевых мышей. К тому же я была худой, и она висела на мне как на палке. А серая школьная юбка абсолютно не скрывала кривизны моих ног.

Ходить в школу у меня не было ни малейшего желания, и это было связано прежде всего с несправедливым отношением учителей к своим ученикам, ибо они всегда делили учеников на две группы: подхалимы и отбросы. В первую группу входили дети, чьи родители по любому поводу дарили преподавателям подарки или платили за репетиторство, а также дети, которые постоянно льстили преподавателям, глядя прямо в глаза. Во вторую же группу входили дети, чьи родители не могли себе позволить оплачивать репетиторство и задабривать учителей, а также дети, которые не являлись лицемерами. Я относилась ко второму типу.

Вихрь мыслей в моей голове сбил меня с толку, и я совсем потеряла счёт времени. Из состояния транса меня вытянул телефонный звонок от моей лучшей подруги. Мне звонила Виорика. Я не успела поднять трубку, а после заметила, что она пыталась до меня дозвониться пять раз! Она уже вышла ко мне на встречу, а я ещё даже не переступила порог дома. Виорика явно будет ворчать на меня за то, что я не вышла к ней на встречу вовремя. Одно было ясно как день: сегодня мы опять опоздаем в школу, но нам не привыкать, это частое явление.

«Делать нечего, нужно выходить», – недовольно пробормотала я себе под нос, параллельно проворачивая ключ в замочной скважине входной двери.

Глава 2: Виорика

Виорика.

Сентябрь 2015 год.

Россия, город Ясноград.

Я шла по просёлочной дороге, иногда спотыкаясь о крупные булыжники. Знобящий ветер раздувал мои каштановые волосы, так что они прилипали к слегка обветренным губам и лезли в глаза. Наверное, мне стоило сделать хвост, чтобы не приходилось постоянно их поправлять. От летящего прямо в лицо вихря пыли потекли слёзы и слегка смазалась тушь. Мне пришлось остановиться, чтобы поправить макияж. Лямки чёрно-белого рюкзака сползли с моих хрупких плеч, и я потянула за бегунок, после чего вынула из кармана небольшое зеркальце и влажные салфетки. Когда казус наконец был устранён, я подняла голову, чтобы посмотреть на утреннее небо. В отражении моих карих глаз виднелись летящие птицы, и я отчего-то задумалась о чувстве свободы. Эти животные не были привязаны к определённому месту и вольны улететь туда, куда только пожелает их птичья душа. Мне стало немного грустно оттого, что я не могла сделать то же самое.

Но я продолжала идти вперёд, пиная своими длинными худыми ногами камни, небрежно валявшиеся у меня на пути. Чуть позже я взяла телефон, чтобы проверить время, и поняла, что опять опаздываю. Августина не отвечала на мои телефонные звонки, и на секунду я подумала о том, что мать снова наказала её за какую-то оплошность, конфисковав телефон, ведь такое частенько происходит. Этим мы с ней были очень похожи: меня тоже постоянно наказывали, иногда без веских на то причин.

В школе мы слыли некими «странниками» и в основном общались лишь между собой. У нас были неординарные интересы и своеобразный юмор, который мало кто понимал. Некоторые крутили пальцем у виска, пытаясь вызвать на конфликт и задеть. Мы в ответ на эти провокации высмеивали их тщетные попытки самоутвердиться за наш счет. Нас мало кто воспринимал всерьез, а преподаватели пророчили в будущем безденежье и работу на заводе. Это было смешно, особенно если задуматься над тем, что учителя в России зарабатывают плюс-минус столько же, сколько и простые рабочие. Они вызывали у нас смесь эмоций: отвращения и ненависти, и в ответ на их издёвки мы бросали им вызов своим «аморальным» поведением. Родители запрещали мне общаться с Августиной, так же как и её родители запрещали ей общаться со мной, ссылаясь на то, что мы друг на друга плохо влияем.

Время шло, я уже успела дойти до места, где мы договаривались встретиться с Августиной, но она всё так же не отвечала на мои звонки. Одно я знала точно: она придёт. Погода начала портиться, мой нос замёрз, а волосы покрылись росой из-за прикрапывающего дождя. На горизонте ни души. Мимо меня проехали несколько автобусов, и соблазн сесть в один из них, чтобы наконец добраться до школы, был велик. Вдруг поток мыслей прервал знакомый голос:

– Рика! —

Я заведомо понимала, кто меня зовёт – это была Августина. Мы обращались друг к другу, сокращая имена до «Рики» и «Тины».

– Ну, наконец-то! – сказала я и пошла к ней навстречу со словами:

– Где тебя носило? —

– Прости, я совсем потеряла счёт времени, – сказала Тина, оправдывая тем самым своё опоздание.

– Пошли уже, нам перед школой ещё нужно успеть заглянуть в «секретное» место, – произнесла я, и мы спустились по узкой дорожке в лес.

На нашу обувь налипала глина, и в попытках исправить ситуацию мы шоркали туфлями по мокрой траве, которая оставила на белых гольфах зелёные пятна. Несколько раз Тина чуть было не упала лицом прямо в грязь, но я успевала её поймать в самый последний момент. Когда мы наконец спустились вниз и зашли поглубже в лес, я сняла рюкзак и достала коробку из-под духов, в которой лежали три сигареты. После чего попросила у Тины «огонька». Она достала из кармана своей розовой олимпийки сплюснутый коробок немного отсыревших спичек и протянула их мне.

Когда сигаретный фильтр коснулся моих мягких губ, я, в попытках закурить, принялась чиркать спички. Коробок рвался, а головки спичек рассыпались в попытке их зажечь.

Одна… Две… Пять спичек были испорчены, прежде чем мой рот заполнил густой табачный дым. Я затянулась и передала сигарету Тине.

Мы сделали последние несколько затяжек и затушили бычок. Тина достала из другого кармана своей олимпийки солёные семечки, и мы принялись их грызть, чтобы перебить запах табачного дыма. Время близилось к восьми утра, впереди нас ждала долгая дорога до школы.

Глава 3 : неудачный день

Сентябрь 2015 год.

Россия, город Ясноград.

(1)

Чтобы добраться до школы, Рика и Тина потратили тридцать минут. Их путь был непростым: дождь, который в начале лишь моросил, превратился в настоящий ливень. Лужи на дорогах объединились в огромные болота, которые было сложно обойти. Причёски и макияж были испорчены, а на туфли налипла грязь. Гольфы промокли и испачкались настолько, что их пришлось снять. К тому же они опоздали в школу. Урок шёл уже десять минут, когда в дверь постучали.

– Можно войти? – спросили девочки.

– Явились наконец! – воскликнул учитель. – Ну и где вы лазили? Что произошло на этот раз?–

– Мы стояли на остановке под крышей и хотели дождаться момента, когда дождь уменьшится, но со временем поняли, что он льёт с большей силой, и пошли в школу, чтобы не прогулять урок.

– Всё с вами ясно. Вы вечно находите тысячи причин, лишь бы оправдывать своё гнусное поведение. Проходите в класс. Я доложу об этом инциденте вашему классному руководителю, так что можете начинать писать объяснительные, а пока положите мне на стол ваши дневники. Тина открыла рюкзак и, сделав удивлённый вид, произнесла:

– Блин, я, похоже, забыла свой дневник дома!

Преподаватель прищурил глаза, показывая тем самым явное недоверие, а потом подошёл к Тине и, грубо вырвав у неё из рук рюкзак, сказал:

– Не переживай, я помогу тебе его найти.

После чего открыл все карманы и принялся трясти его. Учебники и тетради разлетелись в разные стороны, посыпался мусор и частицы табака, которые Тина резким движением руки смахнула на пол. Потом Тина почувствовала на себе чей-то пронзительный взгляд – на неё смотрела одноклассница. "Она увидела табак. Она точно его увидела", – подумала Тина. А после перевела взгляд на разгневанного учителя. Он тем временем уже держал в руках дневник, который Августина так тщательно скрывала. Преподаватель покраснел от злобы, а затем произнес:

– Сегодня я ставлю вам два за урок. А за попытку обмана вы непременно ответите перед директором.

Затем он развернулся и, швырнув дневник на стол, подошел к доске.

– Ну вот, опять мы влипли… – шепнула Рика Тине.

Она в ответ лишь кивнула и тихонько произнесла:

– Тише ты, а то опять от Лопуха влетит!

Изо рта Рики непроизвольно вырвался тихий смешок, а после она отвернулась.

Так они называли учителя математики. Впрочем, это была даже не кличка – его звали Лопух Василий Александрович.

Все ученики между собой называли его «Лопухом»: он был грубым психопатом, который в гневе мог оскорбить или даже публично унизить человека. Ученики его не уважали, а преподаватели обходили стороной и считали странным. Впрочем, уважения в глазах Рики и Тины он тоже не заслуживал.

Время тянулось, как назло, очень медленно. Тине было безумно скучно, ведь она сидела одна на последней парте, словно изолированная от всего мира. Математика ей не давалась с начальной школы, так что она не видела смысла даже писать всё то, что говорил учитель. Вместо "классной работы" она рисовала на тетрадных полях всякие предметы, узоры и оккультные знаки. Тине очень нравилась готика, вампиры, ужастики и мистика. Виорика и Августина сочиняли своего рода "комиксы" про себя и графа Дракулу, которые зачастую были полны чёрного юмора и стёба, а после показывали их друг другу и смеялись. Но в тот день настроение было испорчено, а нервы на пределе, так что ничего не лезло в голову.

Когда прозвучал звонок, девочки подошли к учителю, чтобы забрать дневники, а после покинули кабинет. Рику и Тину затрясло, когда они увидели записи в дневниках, ведь они прекрасно понимали, что их ждёт дома.

– Слушай, я так перенервничала… Пошли покурим, а? – спросила Рика.

– Я боюсь. День сегодня не самый удачный, к тому же, "Япошка", по-моему, увидела табак, который посыпался, когда "Лопух" тряс мой рюкзак, – ответила Тина.

– Ой, да ладно, я уверена, она не поняла, что это. А даже если и поняла, то что она сделает?

– Ну, мало ли…

– Тин, не боись – прорвёмся. Хуже уже не будет.

На душе у Августины была неприятная тяжесть, но она проигнорировала своё плохое предчувствие, и девочки покинули школу.

(2)

Девочки забежали во двор одной из многоэтажек, которые находились напротив школы, оглянулись по сторонам и, убедившись, что никого нет, достали из кармана сигарету и спички. Они успели сделать несколько затяжек, прежде чем их застала за курением Япошка. Так Рика и Тина называли одноклассницу из-за её маленьких хитрых глаз и волос, которые она всегда собирала в высокий пучок.

Сердце ушло в пятки, когда они заметили, как из-за угла за ними наблюдает одноклассница.

– Так я и думала! Я уже давно подозревала, что вы курите, – сказала Япошка.

– Вы вообще в курсе, что это вредно? А что будет, если о вашем курении узнают учителя? —

Рика начала умолять одноклассницу о том, чтобы она держала рот на замке. И Япошка пообещала молчать.

Обратно в школу девочки вернулись втроём.

Следующим уроком была история, которую преподавала их классная руководительница.

К счастью, в этот раз Рика и Тина явились на занятие вовремя. Но это мало помогло, ведь Лопух уже успел доложить классухе об их неподобающем поведении. Лягушкина Елизавета Павловна была старой и неповоротливой. Она всегда шла, переминаясь с ноги на ногу из-за тяжести своего тела. Она проработала в школе всю жизнь и со временем возненавидела детей. У неё были редкие осветлённые волосы и второй подбородок, благодаря которому она походила на старую жабу. Едва прозвенел звонок, как учительница начала возмущаться:

– Девочки, скажите мне, пожалуйста, сколько это будет продолжаться? Вы каждый день опаздываете, разговариваете на уроках, а ваш внешний вид – это вообще отдельная тема!

– Сколько раз я вас просила не краситься?! Это вообще-то школа, а не дискотека!

– Августина, сколько раз я тебе говорила о том, что мы не хотим в школу в олимпийках?

– Мне холодно в блузке, – ответила Тина.

– Холодно – надевай пиджак.

– Он в стирке.

– Ты его уже две недели стираешь? В общем, слушай и запоминай, а если у тебя проблемы с памятью, то запиши: ещё раз явишься в школу в этой тряпке – я вызову твоих родителей.

– И это всех вас касается. В школу мы ходим только в школьной форме. Если вы не понимаете по-хорошему, то я буду вызывать ваших родителей для беседы с директором.

Весь класс молчал. День был окончательно испорчен.

Последующие несколько уроков тянулись так же медленно, как и предыдущие, и вот наконец до конца занятий оставалось пять минут.

– Эх, если бы я знала, что этот день будет настолько сложным, я бы сегодня осталась дома, – сказала Рика.

Тина задумалась, и в её голове всплыло воспоминание о спиритическом сеансе, который они проводили с тётей пять лет назад.

– Вообще-то, Рик… Мы легко могли это узнать. К следующим происшествиям мы будем готовы.

Глава 4:спиритический сеанс

Сентябрь 2015 год.

Россия, город Ясноград.

На мгновение Августина будто бы вернулась в далёкий две тысячи десятый год. В ту самую дождливую ночь, в которую тётя ей рассказала о «духе любви». Она вспомнила всё: подготовку к ритуалу, правила и сам спиритический сеанс. Обратив внимание на то, что подруга о чём-то задумалась, Виорика спросила:

– Что ты имела в виду, когда сказала, что к следующим происшествиям мы будем готовы?

– М? А, я просто кое-что вспомнила… – ответила Тина.

– И что же ты вспомнила?

Затем на одном дыхании Августина рассказала своей подруге обо всех событиях той ночи.

Виорика находилась в недоумении:

– Жуть какая! Надеюсь, ты шутишь и такого на самом деле не было.

– Нет, всё было взаправду. Пламя свечи плясало и трещало, а игла шевелилась сама по себе, указывая на слова, – возразила Тина.

– Хватит меня пугать, ты совсем помешалась на своей мистике!

– Знаешь что, я могу тебе доказать, что всё то, о чём я говорю, на самом деле правда. Предлагаю провести спиритический сеанс!

– Где мы это будем делать? – нервно подёргивая ногой, спросила Виорика.

– Вариантов у нас не так много, но всё же парочку найдём.

– Например, мы могли бы пойти к тебе и…

Виорика, не дослушав до конца, перебила Августину.

– Ко мне??? Ну уж нет! Я потом не смогу заснуть у себя дома.

– Ну что ж, тогда ты могла бы прийти ко мне с ночёвкой сегодня. Мама как раз уходит на работу, а отец будет не против гостей.– Произнесла Августина, немного играя бровями.

– Это всё звучит безумно и жутко. Однако я уверена, что никаких духов не существует и ты меня разыгрываешь. Так что я согласна. Попробую сегодня отпроситься у родителей, – сказала Виорика, а затем прозвенел звонок, и подруги покинули школу.

Девочки шли домой, оживлённо споря. Виорика не верила Августине, точнее, не верила в её невероятный рассказ.

– Ну и чушь! Хватит дурачиться! – со смехом отмахнулась Рика.

– Сегодня сама всё увидишь! И я жду твоих извинений, – буркнула Тина, нахмурив брови.

Опавшие, мокрые листья чавкали под ногами, и наконец , из-за туч стали проглядываться солнечные лучи. На улице сразу потеплело, и девочки, немного щурясь, продолжали свой путь. Проходя мимо старого кладбища, они увидели огромную лужу, преградившую дорогу.

– Как же нам её перейти? – с сомнением протянула Рика.

– Смотри и учись! – с вызовом ответила Тина и смело шагнула прямо в грязную воду.

Она явно не думала, что вода достигнет её щиколоток. Августина отпрянула назад. Но было поздно – предательская влага уже чавкала в туфлях.

– Вот чёрт! – вырвалось у Тины.

Виорика расхохоталась:

– И чему я могу у тебя научиться? Давай присядем на лавочку и ты сольёшь воду с туфель .

Августина, сбросив обувь, вытянула ноги, позволяя солнцу высушить кожу. Подруги, подтрунивая, наслаждались моментом. Наконец, когда ноги согрелись и высохли, Тина надела туфли, и девочки продолжили свой путь.

Придя домой Августина Бросила Рюкзак в Прихожей и направилась переодеваться. Она надела старую футболку и пижамные шорты , а после решила закинуть в стиральную машину свою школьную форму. Отца на момент её прихода дома не было, поэтому Августина решила ему позвонить .

– Да? – отозвался отец, в голосе которого слышалась усталость.

– Пап, привет! А ты где?

– Вызвали на работу, что случилось?

– Я хотела спросить… Можно, Рика придет к нам с ночёвкой? – Августина проговорила это почти шёпотом, словно боялась отказа.

– В доме хоть порядок? – Вздыхая уточнил отец.

– Ну…

– Ладно, пусть приходит. Но прежде уберись.

– Ура!!! – Тина не удержалась от радостного крика.

– Только не балуйтесь! – добавил отец и отключился.

Августина позвонила Виорике и сообщила о том, что она может прийти с ночёвкой , а после принялась делать уборку. Наведя порядок Тина решила заранее подготовиться к ритуалу и позвонить отцу , чтобы узнать когда он будет дома . Как Оказалось, его не будет всю ночь .

Виорика явилась, когда сумерки уже окутали город мягкой, фиолетовой дымкой.

– Родители чуть не съели меня живьём! – выпалила Рика, с хрустом вгрызаясь в сочное яблоко. – Слышала бы ты, как они голосили из-за замечания этого Лопуха!

Она вопросительно вскинула брови:

– Тебе тоже досталось?

– Нет, – облегченно вздохнула Тина. – К счастью, никто не видел злополучную запись. Мать на работе, а отца, как ты видишь, дома нет…

– Ну, повезло тебе… пока что, – с лукавой усмешкой протянула Рика.

Несколько часов пролетели за кухонным столом, в вихре девичьих секретов и обсуждений минувшего дня. И когда город погрузился во тьму, Тина предложила начать ритуал.

Девочки зажгли дешёвую парафиновую свечу. Затем Августина взяла заранее подготовленный листок с окружностью и иглу с продетой в неё нитью, предложив Виорике начать.

– Что-то мне не по себе, – сказала Рика.

– Ты же сама мне говорила, что всё это глупости. Отступать поздно! – невозмутимо ответила Тина.

– Да, ты права, это звучало как бред, и я всё ещё не верю.

– Тогда чего же ты боишься?

Виорика лишь пожала плечами, и подруги начали призыв.

– Дух любви, приди! – в один голос произнесли девочки. Но игла была всё такой же неподвижной, а пламя свечи оставалось спокойным. Виорика тихонько засмеялась, а после шепнула:

– Мы занимаемся какой-то ерундой. Давай лучше телек посмотрим?

– Да тише ты, мы уже начали призыв, – ответила Тина.

– Я же объясняла правила. Никакого смеха и сосредоточься, пожалуйста. Ты же хочешь убедиться в том, что я не вру?

– Хорошо, считай, что я поверила. Довольна?

Пламя свечи задёргалось словно в предсмертной агонии, но подруги не обращали на это внимание до тех пор, пока не услышали потрескивание. Затем Виорика, указав на неё пальцем, сказала:

– Смотри!

Тина обрадовалась, и девочки снова произнесли:

– Дух любви, приди!

Игла начала вращаться по кругу, и Августина спросила:

– Дух любви, вы здесь?

Когда кончик иглы указал на слово «Да», глаза Виорики округлились, по коже пробежали тысячи мурашек, и в комнате повисла тишина. Затем она тихонько произнесла:

– Что за чёрт? Ты тоже это почувствовала?

Августина шикнула в ответ, и Виорика замолчала.

– Я могу задать вам несколько вопросов? – спросила Тина.

Игла сделала поворот и снова указала на слово «Да». Рика тихонько ахнула, а затем сказала:

– Если ты здесь – подай знак.

Августина возмущённо прошептала:

– Свихнулась? – возмущенно прошептала Августина, голос ее дрожал от испуга. – Я же говорила, к духу только на «Вы»!

В тот же миг дверца старого буфета со скрипом приоткрылась, словно невидимая рука потянула ее. Девочки, застыв в немом ужасе, обменялись взглядами, и тут же их взоры вновь приковались к буфету. Пламя свечи, до этого робкое и трепетное, вдруг вспыхнуло с яростной силой, жадно лизнув воздух.

– Давай закончим ритуал, пожалуйста! – взмолилась Рика, ее голос едва слышен.

Августину била мелкая дрожь, но она старалась сохранять самообладание. Собравшись с духом, Тина прошептала:

– Дух любви, это ты сделал?

Игла на самодельном указателе завертелась с бешеной скоростью, и вскоре упрямо указала на слово «Да».

Неприятный озноб пронзил Виорику, словно ледяной ветер с кладбища.

– Скажи, пожалуйста, Япошка расскажет кому-нибудь, что мы с Августиной курим?

Игла, помедлив всего мгновение, безжалостно указала на «Да». Девочки переглянулись, в их глазах читалось отчаяние.

– Дух любви, скажи, любит ли меня Саша? – с надеждой в голосе спросила Августина.

Кончик иглы, как ледяное копье, вонзился в слово «Нет».

– Тю, ну и ладно, – попыталась бравировать Тина, хотя в голосе ее слышалась горечь.

Рика, поддавшись всеобщему безумию, тоже решила испытать судьбу и задала духу вопрос о чувствах парня, к которому была неравнодушна. Так, вопрос за вопросом, пролетели несколько часов. Подруги, забыв обо всем на свете, увлеченно терзали духа вопросами о будущем: о том, что их ждет завтра, доживут ли они до старости, и останутся ли лучшими подругами на всю жизнь. Когда рука Тины затекла настолько, что держать нить стало невыносимо, они, наконец, решили попрощаться с духом, нараспев произнося:

– Дух любви, уходи! – И повторяли эти слова до тех пор, пока игла, обессилев, не замерла, навеки погрузившись в молчание.

Когда ритуал был завершен, одноклассницы вышли на улицу, чтобы сжечь лист с окружностью.

– Ты видела? Нет, ты видела? – говорила Виорика.

– Когда открылась дверца буфета, я чуть в обморок не упала. Я хотела тут же вскочить с места и убежать!

– Да… Мне тоже стало жутко, когда мы проводили ритуал с тётей, такого не было, – сказала Августина.

– Зачем ты вообще попросила духа «подать знак»?

– Мне было любопытно, – ответила Виорика, подкуривая сигарету.

– Ну и как? Убедилась?

– Пока рано говорить, нужно проверить, сбудутся ли его предсказания.

– Например, какие?

– Ну, например, про Япошку, помнишь, дух сказал – она расскажет кому-то о том, что мы курим? – напомнила Рика.

– Ах да, точно, – ответила Тина.

– Да и вообще, как я могу быть уверена, что иглой не ты шевелила?

– Я бы не смогла вращать иглой так, чтобы она указывала на ответы, и этого не было видно.

– Всё узнаем со временем.

– Одно могу сказать – это занятие меня увлекло. Было жутко, но очень интересно.

– Ну вот, а я о чём? – ответила Августина.

– Ладно, уже поздно, пошли спать!