Потерять, чтобы обрести бесплатное чтение

© Елена Александровна Баранова, 2025

ISBN 978-5-0067-0243-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вика мыла полы в магазине ювелирных украшений. В просторном зале горели яркие лампочки, от их света даже иногда хотелось щуриться. Золотые украшения сверкали и переливались разными оттенками. Их блеск был такой манящий, волшебный и искрящийся. Иногда молодой женщине хотелось примерить колечко или серёжки. Серебро ведь не такое очаровательное как золото, и оно так не привлекает внимание. Швабру было просто некуда поставить, потому что кругом были стеклянные витрины, наполненные божественными украшениями.

Периодически в магазин заходили разные люди: молодое парни, девушки, пожилые мужчины и женщины. В их глазах горел тот же огонёк, что исходил от предательски светящегося сокровища. Ведь оно вызывало не только восхищение, но и алчность, жадность и прельщало не только добрых и искренних людей.

В зеркалах Виктория видела себя. Она была небольшого роста, плотного телосложения, с крепкими широкими плечами, которым позавидовал бы любой тонкий и слабенький мужчина. Но в ее руках не было большой силы, она не умела драться и не хотела. Её характер был покладистым и мягким, только в редких случаях она выказывала недовольство окружающими, когда они в открытую выражали недовольство ей или критиковали. В остальных случаях всё терпела женщина. Её светло-русые волосы, которые зимой и весной отдавали медью, постепенно по вискам начинала покрывать седина. Вика ощущала первые признаки старения. Хотя ей еще не было сорока, всего лишь тридцать девять. Кто-то скажет, но ведь это еще молодой возраст. Для кого-то, может, и да. Но когда жизнь непростая, то старение ощущается намного раньше и сильнее.

Когда-то в свои двадцать, даже двадцать пять Виктория бегала с подружками на прогулки, знакомилась с парнями, стреляла серыми глазками. А сейчас уже не ощущала той энергии и прилива сил, что раньше. Годы и проблемы постепенно забирали ту силу и привлекательность. Первые морщины выдавали уже немолодой возраст, и они появлялись возле глаз, особенно явно, когда женщина улыбалась. Ей казалось, что она все ещё юная девушка, но заключённая в теле какой-то стареющей дамы. Как же не хотелось стареть! И покрываться морщинами и сединой. Почему в природе действуют такие законы, что обязательно должны приходить болезни и тяжесть в конечностях. Почему тело не может служить до самой смерти без помех и недугов, не отекать, не становится уродливым и расплывчатым. Как бы всегда хотелось быть молодой и беззаботной.

Виктория посмотрела в своё отражение в зеркале и увидела там немолодую даму, про каких говорят бальзаковского возраста. Возможно, большая часть жизни уже прошла, а чего она добилась. Как она могла докатиться до такого ужасного состояния, когда нечем кормить её двоих детей, Артура и Колю, которые дома ждут мать с пакетом продуктов из магазина. Маленькие они ещё, Артуру семь лет, а Коле тринадцать. Избранник Вики бросил их, потому что посчитал, что с другой женщиной он будет больше счастлив, чем с ними. Ведь Виктория показалась ему бесперспективной, некрасивой, несостоятельной дамой. Что уж там говорить, ему хотелось видеть рядом с собой молоденькую, успешную и веселую девчонку, которая бы не только приносила удовольствие в постели, но и пахла дорогими духами и была обеспеченна всем. Многие современные мужчины сейчас грезят такими куклами с длинными ногами и тонкой талией. А где там до них было угнаться простодушной, нехитрой, полноватой и не слишком красивой Вике. Она и не стремилась найти богача, а простое женское счастье, которое приносило бы хоть немного радости в её непростую бабскую судьбу.

В отражении женщина видела своё лицо, которое уже изъели мелкие морщины, второй подбородок, который так явно вырисовывался, что закрывал часть её тонкой шеи. Куда было его деть? Как и веки, которые часто опухали и надвигались на глаза. Только губы и улыбка пока что оставались неизменными. Но и в них уже можно было разглядеть перемены. Вика раньше намного чаще улыбалась, а губки её были не слишком крупными, пухлыми. В молодости это была искренняя, добрая и счастливая улыбка. А сейчас она была больше натянутой и обманчивой, потому что в глазах можно было уловить печаль и усталость. Сколько раз ей приходилось улыбаться не от души, и не сосчитать.

Брызги от воды оставались на больших зеркалах, тряпка утопала в ведре, оставляя после себя мутную воду. Пены от моющего средства постепенно становилось меньше. Поначалу работа уборщицей пугала Вику, всё-таки она имела высшее образование. Но её диплом понадобился только два раза, когда она устраивалась на работу журналистом в газету, которой уже в данным момент не существовало. А во второй раз специалистом по рекламе. Что у неё была за специализация такая, в которой почти никто не нуждался. Гид или экскурсовод. Даже в институте на эту специальность уже никого не обучали, потому что маленький серенький провинциальный городишка совершенно не нуждался в таких вот гуманитариях. В нём гордостью считалось работать за станком на заводе или торговать в магазине или на рынке, а не устраивать экскурсии. А где их было то устраивать? Абсолютно и показать то было нечего.

Дома на центральных улицах еще изредка, где-то раз в пять или семь лет, подкрашивали в пастельные тона, а вот остальные прозябали в серых красках. Неухоженные, с кирпичами, которые то там, то здесь выглядывали, портили весь вид многоэтажек. Возвышались над своими незадачливыми старыми товарищами и новостройки, построенные неизвестно по каким проектам большей частью узбеками. С виду они были красивыми и статными, но уступали своим советским товарищам по прочности, жилищным условиям. В них не всегда было уютно жить, потому что иногда в квартирах на стенах откуда-то бралась плесень, а также иногда нарушала спокойствие жителей неисправная проводка, а что еще хуже, шумные соседи. Шумоизоляция во многих домах просто хромала, потому что иногда за стеной можно было даже услышать хоть и не совсем разборчиво речь незадачливых соседей или крик капризных малышей. Поэтому в стену стучали даже иногда просто при тех обстоятельствах, когда у соседей собирались гости, раздавался смех или музыка. Вика иногда думала, как раньше вообще жили в коммуналках, а как сейчас живут в общежитиях, если даже в своей собственной квартире невозможно вести себя непринуждённо и весело. При громком смехе стучат, при плаче тоже стучат. Что им больше заняться нечем, как постоянно долбить по стене? Занялись бы своей собственной жизнью, а не лезли в чужую как надоедливые непрошенные гости.

Цепочки, колечки, крестики, сережки – все слилось в одну картинку какого-то необыкновенного и волшебного праздника естества. Виктория думала, интересно, как производят такие украшения? Сколько усилий и стараний приложено, чтобы они сейчас просто вот так лежали на своих местах на прилавках и заманивали своим роскошным видом покупателей. То и дело в магазин заходили клиенты, которые не обращая внимания на уборщицу в простом и невзрачном наряде, заглядывались то на обручальные колечки, то на серёжки с бриллиантами, то на серебро. Они примеряли, смотрели в зеркало, крутили в руках, искушенные блеском и очарованием драгоценных камней и обтекаемой формой украшений.

Вика мельком бросала взгляды на посетителей. Кто они были такие? Те люди, у которых не было материальных проблем. Или просто со стороны так казалось? Она так давно жила в постоянной нехватке денег, что уже теряла всякую надежду на то, что когда-то свершится чудо, и ей на всё будет хватать финансов. Как часто несчастная женщина представляла себя успешной и обеспеченной. Как на ней красуется дорогая и элегантная одежда. Ведь даже в молодости она не носила тех платьев и блузок, юбок, туфелек, сумочек, о которых мечтала. Неужели ей предстояло всегда вести нищенское существование и заглядываться на красавиц в дорогих автомобилях с макияжем, маникюром, в чудесной одежде. Наверняка, они ощущают себя богинями или королевами в таких нарядах, да ещё в таких экипажах. Что нужно было сделать с собой, чтобы наконец все поменять? Где-то в груди ещё теплилась надежда на то, что всё изменится, но последний тлеющий уголёк угасал день ото дня. И внутри наступала кромешная беспробудная тьма.

– Ты все проверила, Ксюша. Что-то тут не сходится. Где кольцо с сапфиром? В ведомостях нет записи от том, что оно продано. Кто вчера был на смене?

– Да Антонина была. Я не знаю ничего. Я только сегодня вышла после двух дней отдыха.

– Так, она только послезавтра будет. Давай тогда с тобой разбираться что к чему, а Лилия пусть клиента обслужит. А то парень всё трётся возле прилавка. Уже стоит возле него минут десять и выбрать ничего не может. Будьте шустрее, а то так всех покупателей растеряете. С ними нужно вести конструктивный диалог, а не стоять на месте и ждать, пока они сами что-то спросят. Может, и не спросят, а постесняются, так ведь тоже бывает. Не все же люди смелые и общительные, есть застенчивые и угрюмые. Так, Лиля, давай твой выход. Говори с ним по делу.

– Здравствуйте, что бы вы хотели молодой человек? Вы смотрите на колечки. Кому хотели бы приобрести? Вас интересуют обручальные?

– Здравствуйте, у моей девушки день рождения, я хотел бы подарить ей в подарок кольцо с бриллиантом. Только я ограничен в финансах.

– Нууу, с бриллиантами, они все дорого стоят. Возьмите тогда с фианитом, он, конечно, отличается от бриллианта, но если ваша девушка не слишком требовательна, ей оно понравится.

– А можно посмотреть его поближе.

– Да, конечно, я сейчас вам его покажу.

– Я, конечно, не ценитель золота и драгоценных камней, но мне оно нравится. Давайте, я его возьму.

– Хорошо, я вам сейчас его упакую в бархатную коробочку. Держите, всего вам доброго, до свидания.

– Ой, спасибо. И вам тоже отличного дня.

– Лилия, ты сегодня на высоте, – начальница с одобрением посмотрела на свою новую сотрудницу. Поскольку магазин только недавно открылся, в него набирали новеньких сотрудниц с высшим образованием и желательным опытом работы в продажах.

Не все девушки были шустрыми и умными, две сотрудницы из пяти не отличались ни смекалкой, ни сообразительностью и ползали по залу как черепахи. Иногда роняли на пол украшения или упаковки от них. За что начальница Ольга их строго отчитывала. Непросто ей давалось обучение. Ведь она приехала из крупного мегаполиса в провинциальный городишко. И ей порядком он уже надоел, она скучала по маленькой дочке, которую была вынуждена оставить своей матери на попечение. А что нужно было ей делать как ни ехать в командировку на месяц в другой город, деньги то в семью должен был кто-то приносить. Ведь больная старая мать уже давно сидела на пенсии. А с мужем она развелась по причине его беспробудного пьянства. Когда прошел примерно год после развода, оказалось, что его посетила белая горячка, и он выпрыгнул с окна квартиры своего друга, с которым они вместе выпивали. Десятый этаж, мужчина умер почти сразу.

Ольга носила брючный деловой костюм серого цвета из хлопка, длинные темные волосы с рыжеватым отливом она собирала в пучок на затылке. Ей не нравилось, когда во время работы волосы падали на плечи и отвлекали её. Она была худенькая, даже тощая, соблюдала строгую диету, часто отказывала себе в мучном, сладком и жирном. Хотя на самом деле девушке не мешало бы поправиться. Потому что её худоба смотрелась болезненной. И у нее действительно были проблемы со здоровьем, постоянно мучил желудок и кишечник. Видимо, сказывалось неправильное питание на работе. Она почти ничего не ела за день, кроме маленькой булочки, которую запивала кофе. А ароматные напиток употребляла до пяти чашек за день. Голубые глаза смотрели на окружающих с холодом и высокомерием. Они напоминали застывшие льдинки, которые иногда слезились, словно подтаивали. На самом деле Оля по роду профессии обязана была быть железной леди, иначе сотрудницы не слушались бы её. Надо было держаться строго, сдержанно и отстраненно. Проявлять внимание и заботу было бы лишним, потому что девушка боялась, что её ученицы сядут ей на шею. Нельзя было этого допустить.

По залу постоянно разносились запахи духов молоденьких продавщиц. Но самый терпкий и вызывающий аромат был у духов начальницы. Нотки гибискуса придавали ему остроты, глубины и чувственности. Она словно хотела привлечь к себе всеобщее внимание и заставить других себе подчиняться. Ольга сама не продавала украшения, она заставляла работать свой персонал, в её задачи входило лишь обучение и инструктаж, а дальше пусть они бы сами предлагали клиентам выгодные предложения по покупке украшений. Походка женщины средних лет, ей еще не было и тридцати, выражала силу, уверенность и властность. Её небольшие каблучки стучали по кафельному полу словно давая сигнал: «Работайте, не покладая рук, я нахожусь рядом и всё вижу. Ничто и никто не скроется от моего взора». Заслышав стук каблуков, работницы сразу забывали про свои размышления, делали умный и заинтересованный вид и внимательно слушали наставления Ольги.

Редко можно было услышать возгласы одобрения от невозмутимой леди, которая часто была не в настроении. Но некоторым девушкам, которые беспрекословно подчинялись и усердно трудились, удавалось заработать похвалу в свой адрес.

Кристина, ещё одна новенькая продавщица зашла в магазин с пакетом. Она принесла обед в пластиковых коробочках для всех сотрудниц. Только для уборщицы ничего не предназначалось, потому что она приходила убираться раз в день ближе к вечеру и всего лишь на час. Крис пошла в подсобное помещение и прикрыла за собой дверь, чтобы не отвлекать покупателей и проголодавшихся коллег. Но запах каких-то морепродуктов, вперемешку с ароматом от пирожков и пиццы разносился по всему залу. Из пакета она достала и положила на стол огромный пирожок для полной Лилии, которая сама напоминала его по своей пышности. Роллы с тунцом и курицей для начальницы, хоть их там было не так уж и много, потому что Ольга не желала поправляться. Для Ксюши и Кристины два салатика в коробочках из овощей. А также небольшая бутылочка лимонада и несколько пачек растворимого кофе. Большую шоколадку все на обед разделили между собой.

На рабочем месте время тянется очень долго, можно сказать, что почти бесконечно. Такое ощущение, что какой-то волшебник остановил часы. И почти каждая из сотрудниц периодически смотрела на часы в телефоне, когда не было продаж и покупателей, как будто от этого действия минуты побежали бы быстрее. Ольге было труднее, чем все остальным, потому что у неё было больше ответственности за магазин и всех, кто в нём работал. Когда она возвращалась домой, на съемную квартиру, которую для неё нашло высшее руководство, то практически валилась с ног от усталости. От продаж в ювелирных магазинах зависело много, в том числе заработная плата сотрудников. Редко, но случались её задержки. В такое время Оля чувствовала неудобство перед коллегами, которые спрашивали про заработанные деньги.

Только Вика старалась держаться в стороне от проблем коллектива, в который приходила всего лишь на час. Она старалась добросовестно выполнять свои простые обязанности по уборке помещения. В первый день после работы её спина немного болела, но потом она привыкла к своему нелёгкому труду. В первый день работы её благодарила начальница за труд, а потом все остальные дни уже мытье пола помещения считалось за должное и просто рабочую обязанность.

Поначалу Викторию посещала неловкость, и её движения были заторможенными и неуклюжими. Но после трех дней она уже знала, где и что находится, и как можно быстро помыть пол. Первое время ей казалось, что на неё смотрят и смеются другие люди, но потом она поняла, что им до неё нет дела, к тому же никто не знает, что у неё есть высшее образование. Здесь про диплом даже никто и не спрашивал. А вечером вероятность того, что кто-то из знакомых Вики пойдёт покупать золотые украшения, сводилась почти к нулю. Так и текло время своим чередом. Днём женщина выполняла домашние обязанности, будила старшего сына в школу, а младший в это время ещё спал. Артур ещё не посещал школу.

Ничто так не старит, как постоянная усталость и бесконечные проблемы. Разве догадывалась раньше в свои двадцать лет Виктория, что её ждёт такое несчастливое будущее. Ведь ещё в институте верила, что будет иметь своё дело или будет ходить на высокооплачиваемую работу. Казалось ведь, что всё самое лучшее ещё впереди. Но не тут то было. После окончания учебного заведения встретила Данила. Это была страстная и трепетная любовь. Но для тридцатилетнего мужчины юная девушка двадцати двух лет была просто развлечением, потому что у него уже была семья и двое маленьких детей. Короткий роман, длившийся один год, закончился беременностью и рождением Коли. А передряги начались как раз с этого времени, потому что мать Вики, Валентина, была против рождения ребёнка. К тому же она не собиралась становиться бабушкой и всячески уговаривала свою дочь сделать аборт. Отец, который был по национальности татарин, Дамир, разделял мнение своей жены, он даже хотел выгнать Викторию из дома. К тому же по его обычаям беременная одинокая женщина была позором для семьи. Он не хотел, чтобы его семья и друзья смеялись над ним и критиковали. Но пришлось смириться со всем. Хотя в глубине души мужчина считал грехом отказаться от ребенка, который был ещё мужского пола. Все обязанности по уходу за новорождённым легли на плечи девушки, а родители, жившие рядом с ней, редко нянчились с внуком, зато часто делали замечания молодой матери.

В конечном итоге малыш появился на свет нежеланным и нелюбимым. Даже Вика первое время не хотела его видеть и брать на руки, но приходилось, чтобы успокоить и накормить. Когда Коле не было еще и года, умерла от онкологии Валентина, его бабушка. Дамир не долго горевал. Он позвал к себе жить другую женщину, которая возненавидела его дочь и внука. Постоянные конфликты между Викторией и мачехой привели к тому, что девушке пришлось искать съёмное жильё, а её маленького сыночка, которому не было ещё и двух лет, пристраивать в детский садик. Начался тяжёлый период в жизни двадцатичетырехлетней Вики, которая осталась одна с малышом на руках, без работы и жилья. Пришлось перетерпеть голод и нищету, сменить множество специальностей, даже красный диплом с ВУЗа ей не помог.

Через несколько лет после рождения первенца Виктория решила ещё раз попытать счастье и познакомилась с мужчиной. Он был солидный, обеспеченный или просто пускал пыль в глаза. Ему было уже за сорок, жил один, но имел бывшую жену и дочку, которых регулярно навещал. Видимо, каким-то злым роком ей было уготовано встречаться только с семейными мужчинами. Артём, так его звали, был низкого роста, полный, лысый. У него были огромные карие глаза навыкате на круглом лице, которое постоянно имело красноватый оттенок. Нос длинный с горбинкой. Губы иногда расплывались в неискренней улыбке. Как же странно, но женщина сразу не заметила, с каким мужчиной имеет дело, хотя его поведение и манера общения говорили сами за себя. Он иногда невпопад смеялся, язвил, бросал нелестные высказывания в сторону своей избранницы.

Вика словно слепая верила его лживым словам и даже предложила пожить в её съёмной квартире. От такого предложения её кавалер не отказался, потому что сам снимал квартиру и изрядно устал платить арендную плату. Он взвалил часть своих проблем на бедную любовницу, которая хотела хоть с кем-то разделить свою пустую кровать и разбитое сердце. Только вот делить пришлось не только кровать, но и самого Артёма с его бывшей женой. Он встречался с ней, не мог окончательно её оставить, их связывала не только дружба, но и глубокая привязанность. После двух лет совместной жизни, постоянных скандалов, истерик Вики и ночных похождений по барам и клубам её сожителя их союз распался. И несмотря на то, что Артём был адвокатом и зарабатывал приличные деньги, он не стремился помочь ни своей сожительнице, ни Коле. Он умудрялся жить за счёт Виктории, которая трудилась на двух работах. А свои деньги откладывал на счёт в банке и отдавал своей семье, в которую потом снова благополучно вернулся.

И снова сценарий повторился. После того, как избранник Виктории ушёл, она узнала, что беременна от него. Так на свет появился Артур, который больше был похож на отца. Роста он был небольшого, телосложение было плотное. Его старший брат больше чертами лица и фигурой напоминал мать, и характер его был более сдержанный и рассудительный. А вот младший обладал нервным и импульсивным нравом, часто капризничал и устраивал истерики, особенно, в магазинах, куда они заходили с матерью. Николай всегда отличался отменным здоровьем, и посещал сад и школу, почти не болея. А вот у Артура на пятом году жизни выявили проблемы с лёгкими и нервной системой, астму, он отставал в развитии и почти ничего не говорил, кроме слов: «Дай, мама, папа, баба».

– Ты как вообще моешь? О чём ты думаешь? Ты хочешь работу потерять? – отвлекла от размышлений о детях Ольга Викторию.

– Ой, простите, пожалуйста, я просто задумалась, – ответила виновато уборщица. Она посмотрела впереди себя и увидела тёмные разводы, которые рисовали какой-то непонятный и таинственный узор на кафельном полу. Вика макнула тряпку в ведро и пошла выливать воду в унитаз и наливать чистую из-под крана. Потом снова пришла в зал, чтобы перемыть пол.

– Давай, всё переделай, иначе найдем другую работницу, более аккуратную и чистоплотную. Ты работаешь всего три или четыре дня, а уже косяки, – Ольга процедила сквозь зубы. По всему её поведению и голосу можно было понять, что сегодня она была не в настроении по каким-то причинам. Утро вторника могло быть разным, но это утро было неудачным.

– Хорошо, я всё сделаю, как надо, только не увольняйте меня.

– Ладно, перемывай всё заново. Пока только предупреждение, – ответила начальница и уставилась в компьютер и в докладные.

Вика хоть и имела высшее образование, но уже давно забыла, что ей преподавали в институте. У них была такая дружная и весёлая группа. В ней преобладали девушки, а парней было всего лишь пять из двадцати человек. Постепенно многие ещё отсеялись. Кто-то перешёл учиться в другой ВУЗ, а кто-то просто не вынес все тяготы студенческой рутины и бросил учёбу. Ведь учиться действительно тяжело, потому что на дом задают много научных работ, конспектов. Даже на гуляния и шатания по улицам и кафе времени почти не остаётся. Частенько приходится обложиться книжками или сидеть длительно время возле компьютера, познавая труды каких-то давно забытых гениев, учёных, философов. Иногда просто диву даёшься, сколько ненужной и утопической информации кроется в этих толстых книгах. А потом в реальности после окончания высшего учебного заведения кому нужны эти диссертации, дипломы, курсовые и рефераты? Даже с красным дипломом не всегда на работу возьмут, сначала опыт спрашивают. А где его набраться, если только недавно учёбу закончил.

Вот и вышла Виктория из своей среды, где она была своей, уважаемой и начитанной студенткой. В мире огромном, безликом, непостижимом, жестоком, обманчивом просто потерялась и стала ощущать себя песчинкой, маленькой и беззащитной. Или тоненькой слабенькой веточкой, которая переломалась в основании и готова уже упасть вниз, но держится ещё, а ветер такой безжалостный, несправедливый, качает её, трясёт, стремится выкинуть на землю с большой высоты. Так и стала её судьба напоминать какой-то дикий, стихийных ураган или водоворот, который поглотил ни одну сотню или даже тысячу людских неприкаянных судеб.

И ведь оказалось, что в действительности всё не так, как писалось в книгах. В ней существовали какие-то свои законы. Причём часто успеха добивались не добрые, отзывчивые, умные люди, которые имели несколько образований. А настойчивые, упрямые, эгоистичные, жадные, алчные, наглые. Оказывается, чтобы добиться высот, было недостаточно иметь квалификацию и знания, куда важнее иметь связи, влиятельных родственников или знакомых. Никто из работодателей не смотрел на отметки в дипломе, они больше обращали внимание на одежду, уверенность в себе, надменность, а также на умение и желание сотрудника приносить их фирмам стабильный и большой доход. Если работник изначально показывал себя как мямля, его быстро снимали с должности или вообще не брали в фирму. Зачем кому-то нужны были бесперспективные служащие.

Вика сразу же столкнулась с безработицей и невозможностью найти рабочее место, которое бы соответствовало её уровню образования. Из-за низкой самооценки она не умела себя правильно представить и постоянно волновалась и заикалась на собеседовании. Начальники сразу считывали сигналы её тела и тембр голоса и отказывали в высокооплачиваемых должностях, предлагая невыгодные в плане дохода должности, типа уборщицы, продавца или мойщицы автомобилей. Но никак не менеджера, управляющего или даже администратора. В маленьком городишке не находилось места, которое соответствовало бы ее квалификации, потому что в нём работали несколько заводов, куда и шла основная масса населения устраиваться на работу, в поисках стабильности, социального пакета и хотя бы небольшой заработной платы. Культурных учреждений было немного, и все места были уже заняты кем-то по знакомству, рекомендациям, постороннему человеку там было нечего делать.

Мыть полы было не так унизительно, как казалось на первый взгляд. Иногда Вике чудилось, что она рисует на полу какой-то невообразимый узор, который подсвечивается бликами от золота и драгоценных камней. Остальные девушки приняли Вику как свою и иногда ей улыбались, когда они приходила на работу и когда уходила с неё, забирая с собой мешки с мусором, чтобы выбросить их в контейнер. Женщина ко всем относилась доброжелательно и старалась не портить отношения с Ольгой, которая была со непростым и тяжёлым характером. Интересно, такие всегда становятся начальниками? Почему-то редко на важные посты берут добрых, снисходительных и ненавязчивых особ. Обычно либо стерв, либо зануд, либо и тех и других в одном лице.

На часах уже было почти восемь. А за окном весна, март, но какой-то холодный и неласковый. Он то снегом засыпет, то метелью заметёт, а на дорогах наледи. У машин порой прокручиваются колёса, водители стараются не разгонять высокой скорости, чтобы справляться с управлением. Порой сигналят друг другу, делая тем самым замечание или просто потому что увидели через лобовое стекло своего знакомого или родственника. Виктория после работы выносила мешки с мусором, а потом шла домой, где её ждали дети и еще море домашних дел. Работа её не напрягала сильно, не изнуряла, но почему-то каждый день усталость накапливалась, а суета и спешка надоедали. Нужно было постоянно отложить свои дела, чтобы бежать в ювелирный магазин и мыть полы. Хотя здесь было намного проще, чем в одном офисном здании, где она убиралась утром.

Огромные обшарпанные коридоры, которым и конца и края не видно, в этом офисном здании, построенном ещё неизвестно в каком году. Было похоже, что ремонт здесь уже давно не проводился, потому что на полу местами плитка был разбита. И здесь уже не так спокойно и мирно можно было убираться, потому что к длинному коридоры еще присоединились мелкие, но противные кабинеты с их порой недовольными арендаторами и владельцами. Они часто ходили из угла в угол, общаясь с кем-то по телефону, сидели с клиентами и что-то обсуждали или пили кофе с печеньем, запах которого разносился по всему офису. Кабинеты по утрам и днём напоминали осиные или пчелиные ульи, куда слетаются много насекомых. Но в одних их было действительно много, что клиенты сидели ещё в ожидании в коридоре, а в других мало посетителей, зато много жужжания непонятно о чём. Видимо, владельцы фирм стремились хотя бы с малого потока клиентов вытянуть как можно больше денег.

Утром ещё было темно, и Вика, когда приходила в офисное здание, в нём почти никого не было, кроме главной уборщицы и охранника, который дежурил всю ночь. Охранник был мужчина лет сорока, но выглядел он уже на все пятьдесят. Видимо, сказалась нервная работа и вредные привычки. Он выкуривал пачку сигарет в день, а ещё иногда можно было уловить запах перегара от него. Его лицо было изъедено глубокими морщинами, глаза профессионально уже искали в каждом человеке какой-то подвох или обман, смотрели с подозрением и неодобрением. Под таким взглядом некоторые люди терялись и даже забывали, зачем они пришли в офисное здание. На охраннике была черного цвета форма с логотипом предприятия: «Зевс». Отличное название, но сотрудник явно не был похож на бога, скорее, на опустившегося, замученного смертного, который всеми силами пытался задержаться на своем месте работы, чтобы заработать хоть немого денег. Хоть он и был тощим, но живот выпирал вперёд из одежды. Редкие волосы были зачесаны назад и смотрелись прилизанными. Было даже трудно понять, какого они цвета, то ли рыжие, то ли русые, с проседью. Вот только губы были довольно крупными, а нос небольшой, неровный. Мужчина редко улыбался, он все время ходил по огромному зданию напряженный и задумчивый, поглядывая важно по сторонам и выискивая недостатки то в работе уборщиц, то в действиях сотрудников или клиентов офисов. Его никто не любил, а некоторые обходили стороной и даже не здоровались, делали вид, что его не видят или не знают. А кто-то обзывал Псевдозевсом, потому что охранник был полной противоположностью красивого, сильного и всемогущего бога.

Старшая уборщица была удивительно строптивая и ворчливая старуха. Она даже охранником иногда помыкала. Ей было уже шестьдесят три года, но она всё ещё шустро и быстро мыла полы и умудрялась совать свой нос в те дела, в которые её не просили. Бабе Софье подчинялись еще две уборщицы кроме Вики, которой достался третий этаж, на котором было два туалета в разных концах коридора. У Иришки и Маринки были первый и второй этажи, на которых было по одному туалету. Они уже работали больше трёх лет в этом офисном здании и махали швабрами словно вертолёт винтом. Виктория первое время даже удивлялась их скорости и выносливости. Она думала, что у неё наверняка так не получится. Но с опытом приходит и быстрота выполнения работы. После месяца работы Вика тоже стала мыть полы довольно аккуратно и непринужденно.

Как это ни покажется странным, но в уборке тоже есть своя прелесть. Видеть, как пол блестит, как в помещение становится уютно, чисто и комфортно. Как уходят тёмные следы, оставляемые обувью, грязь, пыль, словно какие-то злые существа, побеждённые добром, светом, чистотой и блеском. Виктория никогда бы не подумала, что мыть полы и протирать столы может быть так приятно. Она как будто подключилась к какому-то процессу созидания. Словно высшие силы управляли ей, и она забывала о всех невзгодах, горестях и трудностях. Лишь только под вечер, когда женщина возвращалась домой к детям, она понимала, насколько сильно утомилась за день. О себе заявляла спина, небольшая ноющая боль проходила словно ток по проводам, ударяя то в поясницу, то в бок, а иногда в шею.

Артур был более спокойный и послушный, чем его старший брат. Возможно, потому что ещё был маленький. А у Коли уже наступил подростковый возраст. И мать стала замечать в нём частую смену настроения, а также первые появляющиеся прыщики на лице, на щеках. Временами он был такой понимающий, и иногда такой далёкий, что слова ему не скажи, а всё грубит и норовит обидеть. Он становился независимой личностью, но всё же ещё во многом нуждался со стороны Виктории. Мальчик жаждал её внимания, понимания, а также одобрения. Но в то же время иногда ленился помогать по дому, хоть прекрасно знал, что его родительнице приходится нелегко. Ещё ведь недавно он только начал ходить, а сегодня уже становился взрослым парнем.

Иногда Вика даже не знала, как себя с ним вести. Её мягкий и податливый характер не позволял в строгости воспитывать детей, но иногда она могла накричать или дать подзатыльник. Как ни крути, но с мальчишками тяжело одной, потому что им требуется воспитание отца. А если его нет, то мать не может его заменить, потому что она порой даже не совсем понимает их поступки и размышления.

Виктория хотела бы больше времени посвящать семье, но была вынуждена зарабатывать деньги, потому что обеспечивать детей, кроме неё было некому. Ни отец первого ребенка, ни второго ни разу не объявлялся. Хотя при желании, и женщина это знала, они могли бы найти её в социальных сетях или позвонить по номеру телефона, который она много лет не меняла. Но, видимо, потребности связаться с ней ни у кого из них не возникало. Вот если бы она разбогатела внезапно, то может, кто-то из них и появился. Но пока думы о богатстве и успехе были только мечтами, а не реальностью. Вика была уборщицей, и сколько ей ещё пробудет, неизвестно.

Мечты ведь они блёкнут, когда кажется, что выхода из жизненной паутины нет. Какой паук плетет эту паутину? Когда человек в неё попадает и пытается всеми силами выбраться, то привлекает внимание паука, который впоследствии его добивает. Это неприятное насекомое может быть тяжелой болезнью, проблемами, долговыми обязательствами или близкими людьми, друзьями или начальниками, которые постепенно вытягивают соки. Так трудно выйти из ловушки, в которую себя заводит сама личность своими убеждениями, мыслями, действиями.

Вика вернулась после работы в магазине ювелирных украшений домой. Но перед этим она зашла в магазин, чтобы купить детям печенья, молока и сладостей. Она долго выбирала недорогие, но качественные продукты, разглядывая ценники словно какую-то диковинную картину. Улыбнувшись продавщице, она протянула деньги и с покупками отправилась домой. Одной и той же тропинкой она пробиралась к дому, которую она уже выучила почти наизусть. Женщина уже знала, где лежит большой камень, а где пачка от жвачки, которую в спешке выкинул какой-то случайный прохожий. Все дни были похожи один на другой, без особых отличий и каких-то необычайных событий. Иногда хотелось бы перемен, но только таких, которые не бьют по лбу как тяжёлые булыжники.

На пороге мать встретил Колька, а из комнаты вылетел, играя в игрушечный самолетик, Артур. Малыш улыбался и ждал, когда самый родной его человек даст ему сладость или игрушку. Но игрушки Вика покупала довольно редко, потому что не могла себе позволить их приобретать. Женщина, не торопясь, зашла в квартиру, сняла темно-коричневое пальто и шапку, черные перчатки, ботинки на низком каблуке. Одежду она повесила в шкаф на вешалку, а обувь поставила на порог. Пакет с продуктами она сразу же передала старшему сыну, который пошел выкладывать его содержимое на кухне на стол. Мальчик знал, что и куда нужно складывать, молоко он поставил в холодильник, а печенье, хлеб и сладости – на подоконник.

– Мама, что-то ты сегодня долго? – спросил Коля.

– Да я прогулялась по городу, сегодня хорошая погода. Вы тоже можете выйти погулять вместе с Артуром. Только недалеко.

– Ладно, мам. Только я проголодался. А в холодильнике особо ничего не было. Я доел колбасу и кусок сыра.

– Ой, вечная проблема пустого холодильника и кошелька. Как бы я ни старалась, а она не меняется. Только принесу пакет, а через несколько минут он становится пустым, даже в холодильник ничего не попадает.

– Да ладно, мам, не начинай. Всё будет зашибись. Когда-то мы разбогатеем и сможем многое себе позволить. Ты только верь в это.

– Мммм, да милый, я буду верить. Буду стараться. Только реальность она почему-то другая, не как мечты. Давай тогда я сделаю омлет с сосисками, вот остались пять яиц и три сосиски. А масло растительное тоже заканчивается. Попробую с таким количеством приготовить ужин. Коль, ты уроки сделал?

– Ну, мам! Учителя всё равно не ценят моих усилий, постоянно двойки ставят, даже тройки редко. Кому нужно это образование? Вот тебе оно много дало? У тебя ведь высшее образование. А что толку? Работаешь уборщицей. Ей можно было устроиться и без него.

– Мальчик мой, не сыпь мне соль на рану. Ты не по теме говоришь. Я спросила про уроки. А ты тут разводишь демагогию про то, кем я должна работать. Ты пойми, что нужда меня заставила пойти на такую низкооплачиваемую работу. В нашем городишке не требуются специалисты моего профиля.

– Не делал я уроки. Не хочу. Я работать хочу, чтобы тебе помогать. Чтобы ты такая уставшая и разбитая не приходила с работы. И нам было бы легче в плане денег.

– Да маленький ты ещё, никто тебя не возьмёт. Ладно, омлет почти готов. Подкрепимся, а потом пойдём делать уроки. Я тебе помогу.