Селена бесплатное чтение

Глава 1

Красивую сказку сможет рассказать лишь тот, кто в ней побывал.

Тотальный контроль.

Десять лет назад наше правительство признало инквизицию геноцидом. Легализировало магические действия, и в сотрудничестве с нашими вышеродными сестрами, которые официально вошли в совет того же правительства, приняло свод законов об использовании и потреблении оных действий. На основе министерства внутренних дел, была создана организация наблюдателей. Которую позже прозвали – Тотальный контроль. На бескрайних просторах нашей родины были выделены локации для проведения слетов, шабашей и возможного последующего совместного проживания. Для нас были построены поселения в дали от городов. Мы ликовали! Наши видящие предупреждали нас об опасности и предрекали следующую волну инквизиций. Но ведьмы народ высокомерный, строптивый и вредный, даже по отношению к своим. Тем более, гадалки не пользовались в нашем кругу должным уважением, по причине ограниченности дара.

Не скоро мы поняли свою ошибку. Все маги были обязаны пройти определение и подтверждение квалификации. А также регистрацию, которая прикрепляла нас к определенному месту. После оформления создавалась электронная очередь посетителей, с полным отчетом о запросе на услугу, и проделанной работе. В соответствии с законом, при деле остались только гадалки, медиумы и целители. Позже всем зарегистрированным ограничили возможность передвижения. Перемещаться по желанию, общаться с Духами, покидать тело без специального разрешения категорически запрещалось. Наши поселения стали охраняться спец войсками. В которые входили наши же продажные собратья. Только немногим из нас удалось улизнуть, и затеряться среди людей. Тогда наши благодетели ввели процедуру клеймления. Ничего особенного и страшного, говорили они. Чернильную печать, в соответствии со спецификацией, ставили на тыльную сторону предплечья. Но в течении суток те чернила разъедали кожу, вызывая дикую боль, ожог, и оставляя цветной глубокий шрам. Процедуру проводили в один день, во всех локациях скопления, одновременно. Теперь понятно, почему. Слышала, что пара шаманов решились на побег, срезав печать аж до лучевой кости. Говорят, их быстро нашли и уничтожили. Теперь человеку без клейма, со шрамом на руке выносили смертельный приговор на месте, без суда и следствия.

Были и такие счастливчики, как я. Природная лень и медлительность оказались верными друзьями. Моя съемная квартирка в маленьком городе была оплачена на несколько месяцев вперед, потому я не спешила с переездом и регистрацией.

Утопленник.

День овсяного печенья, Белтейн, Вальпургиева ночь, Майский канун, всемирный день джаза, ночь ведьм. Называйте, как хотите. Это мой любимый праздник. Обожаю май в его буйном цвете. Возрождение света, тепла, любви и Солнца. И да, в мае мой день рождения. Уже пятидесятый, кстати.

Звонок будильника нарушил ночную тишину в два ночи. Ковена у меня не было в меру понятных причин. Поэтому праздновать и встречать рассвет я планировала в одиночестве. С вечера приготовила все необходимое для ритуала. Богам не нужны наши подношения, но я жаждала праздника. А что может быть лучше, чем побыть с Ними в тишине, наедине, и разделить трапезу? Закупила красного вина и фруктов, бутылку молока, кофе в термосе и пару пирожков с капустой, позавтракать с Духами. Раздобыла десяток небольших колотых полешек для костра, что б не искать в потемках сухостой. Ритуальный нож и спички завернула в плед, которым планировала укрыться в лесу. Все это сложила в спортивную черную сумку. Мой кот незамедлительно улегся поверх и проспал так всю ночь, явно планировал сопровождать меня. Пришлось отвлекать его внимание вкусняшками. Быстро одевшись и на спех выпив кофе, не без чувства стыда перед котом, я крадучись выскользнула из квартиры. Прогрев машину, двинулась на свое излюбленное место за городом. Легкий туман скапливался в местах пониже, день обещал быть солнечным и теплым. Низко над городом, непонятно для кого, еще светилась космическая реклама, накрывая всю его территорию голографическим экраном, освещая все его потаенные дворики и закоулки. Из-за чего уже несколько лет уличные фонари потеряли свою актуальность. Коммерческие сообщения крупнейших маркетплейсов соревновались друг с другом в красочности и изощренности. Потом в небе появилась стереоскопическая колоритная мадам, с большой грудью и миниатюрной бутылочкой солы, которую она по неосторожности вылила себе на блузку, обнажив свои рельефные формы. Меня, как и многих людей, всегда очень напрягала такая ночная реклама. Движущаяся огромная картинка над городом сильно давила, и просто сводила с ума. Огромные титаны висели над головами в ночном небе и пытались втюхать нам, простым смертным, свою продукцию. Пустые дороги, ни единой души на улицах. Лишь кое-где в окнах, за плотными шторами, горел свет. Люди едины, миром правит сон и гармония. Люблю это время. Если не считать навязчивой рекламы над городом.

На пол пути к месту назначения протекала небольшая речка. Я частенько проезжала по мосту не обращая внимания. Но в этот раз отсутствие тумана над водой меня удивило. Я только что проехала густое облако. А здесь даже звезды ярче и небо ниже. Замедлив скорость, чуть дальше обнаружился съезд. Моя интуиция настоятельно требовала разместиться здесь. Заодно Водяного с русалками поприветствую. Пусть место незнакомое, фарами подсвечу. Да и небо уже светлеет – уговаривала я себя. Местность пустынная. И поселений близко нет, никто не потревожит. И камушки для кострища на берегу всегда найдутся. И вода рядом, если что. Так тому и быть.

Грунтовая дорога оказалась заросшей, но довольно ровной. Здесь явно давно никого не было. По холмам к реке спускался густой лес. Ближе к берегу он редел. Совсем недалеко от моста, нашлась уютная полянка, со всех сторон заросшая кустарниками и редким деревцами. Машину я заглушила. В подсветке уже не было необходимости. Лягушки восторженно приветствовали меня во все голоса. Обследовав местность, я обнаружила старое кострище из камней, и мусор, всегда сопровождающий человеческие пикники. Очень удобно. В багажнике всегда лежали большие мусорные пакеты. Пригодились и в этот раз. Наведя порядок, я стала располагаться. Туман, как всегда перед рассветом, стал сгущаться. От реки шел пар и накрывал мою полянку будто одеялом. А ведь каких-то 10 минут назад здесь был прозрачный воздух. Стали просыпаться птицы, их хор усиливался с каждой минутой, создавая атмосферу чудесного праздника. Я с удовольствием завернулась в плед и блаженно задумалась… Сначала выпить кофе или развести костер? Наверху проехала машина. Резко затормозила и сдала назад, встав в центре моста над рекой. Туман был у самой воды, а мост и склоны холмов были как на ладони. Из машины вышли двое. Я притаилась, и похвалила себя, что не успела разжечь огонь. В предрассветной тишине их голоса звучали как из динамика.

– Давай сюда. Она глубокая. – протрубил один.

– Река маленькая. – возразил второй.

– Здесь омуты кругом. Не всплывет.

Две тени достали с заднего сидения машины большой тяжелый мешок. Кряхтя от натуги, держа с двух сторон, с трудом запрокинули его на ограждения. Тот перевалился, и с грохотом и тучей брызг ударился о воду, не сразу уходя на дно.

– Собака! – мелькнуло в голове, – небось еще и со щенками. – Вот твари! – паниковала я, на автомате снимая джинсы с кроссовками, уже с ножом в зубах. Меня совершенно не волновало, что создаю шум, и могу быть замечена. Время остановилось. Звуки для меня на миг исчезли. В доли секунды была по грудь в воде, и только сейчас поняла, что не сняла свитер. Живодеры стояли на мосту и наблюдали, как жертва уходит под воду.

– Валим! – рявкнул первый.

На дороге, вдалеке блеснули спасительные фары.

Дальше все как во сне. В очень страшном, холодном сне. Когда ты изо всех сил рвешься вперед, а пространство становится как кисель, как болото. Будто время остановилось, и ты вместе с ним. Но ты в сознании. И продолжаешь грести и не сдаешься… Вижу цель – преград не вижу.Пловец я так себе. Ныряльщик еще хуже. Вода как лед. Сердце колотилось, кровь кипела. Свитер сковывал движения и тянул вниз. Ухватив трепыхавшийся мешок со второго раза, пыталась поднять его на поверхность. Нет, слишком тяжелый. Студеная вода помогала сохранить воздух в легких и сдерживала адреналин. А он бил в мозг, и мешал сохранять холодный рассудок. Вспомнила про атам в зубах. Вцепившись одной рукой, второй резала веревку, она не поддавалась.

– О, Ведьма среди Богинь. И Богиня всех ведьм… Я пойду за Тобой, куда поведешь… – Бубнила я в голове. Мысли хаотично скакали, и молитва, прочитанная уже тысячи раз, лишь обрывками всплывала в моей памяти.

– Я не оставлю его здесь умирать! Помоги!!! – кричала я мысленно, уже от злости и бессилия.

Мы шли ко дну. Несчастное существо билось в отчаянии. В какой-то момент ткань растянулась, будто оно вытянуло руки, освобождая место для удара. Я среагировала моментально, воткнула нож, и рванула, что было сил. Показалось лысая голова и голый торс мужчины. Человек! Он неистово рвал мешок изнутри.

Воздух закончился. Как мы всплыли, осознаю с трудом. Будто сама вода нас подняла. Помню лишь чувство победы и облегчения от того, что все это закончилось.

Мы обессиленные выползли на берег. Я нахлебалась воды, душил кашель, не могла надышаться. Мужчину рвало, просто выворачивало. Он стоял на четвереньках. Носом не переставая шла вода. На тыльной стороне предплечья красовалось клеймо органов власти, служба контроля магических действ, рассеченное ровно по центру моим ножом. Который теперь покоился на дне реки, как дар водяному, ради нашего спасения. Глубокий порез сильно кровоточил. Мужественный торс утопленника содрогался, жадно глотая воздух, между приступами кашля и рвотными позывами. Главное живой. Отдышавшись и придя в себя, я огляделась. Нас недалеко отнесло течением.

– Идти сможешь? – спросила я. – Думаю нам стоит побыстрее убраться отсюда.

Спасенный, не переставая кашлять, в знак согласия махнул рукой, закивал головой и встал на ноги. Туман стал еще гуще, что было нам на руку. Мы быстро дошли до машины. Я достала из багажника ватные штаны оверсайз и рабочий огромный бушлат, что валялись там уже несколько лет, так сказать, на всякий случай… Протянула, не глядя в сторону мужчины.

В салоне лежала аптечка, приобретенная на случай проверки, которую не разу не вскрывали после покупки. Необходимо было перевязать рану. Вот все и пригодилось.

– Александр – представился он.

– Светлана.

– Почему ты не смотришь в мою сторону? Жалеешь, что нырнула? – обиделся мужчина, с болью в глазах рассматривая свою кровоточащую рану.

– Ты голый! – отрезала я.

Пока он возился с одеждой, я торопясь собрала пожитки с так и не состоявшегося пиршества. А вернувшись к машине, в голос расхохоталась. Передо мной стоял лысый атлет, лет около сорока, ростом около двух метров. Ватные штаны пришлись ему в облипочку, явно выделяя мужское достоинство, и едва прикрывали икры. Синий бушлат предпоследнего размера, в который я могла дважды завернуться, а я девушка не из хрупких, не сходился на его груди. Был явно коротковат, чуть ниже талии, а рукава заканчивались на середине предплечья. Александр, понимая трагикомичность своего положения, смущенно улыбаясь и качая головой, молча забрался на заднее сидение моего автомобиля.

– Ко мне? К тебе? – спросила я, глядя на него в зеркало заднего вида, с трудом сдерживая смех.

Мы горько расхохотались.

Кошачий рай.

Выезжали с выключенными фарами, опасаясь быть замеченными. Уже рассвело. День разогревался. Александр лежал на заднем сидении и отрешенно смотрел в потолок. Бушлат он снял и подложил под голову вместо подушки. Меня не покидало чувство ответственности. Я должна была помочь этому человеку во что бы то ни стало. Мы договорились, что я отвезу его в Ростов. Где он мог бы найти помощь. Вопросов я не задавала. Он ничего не рассказывал. Мы ехали молча, иногда встречаясь взглядами в зеркале заднего вида. В моей голове шла активная деятельность. Десять часов дороги. Бензин. Его нужно переодеть. Благо сегодня первое мая. Чудесная погода. Тепло и солнечно. Достаточно достать джинсы, футболку, какие-нибудь сланцы и про трусы не забыть. В том виде, в каком он сейчас, мы максимум доедем до первого проверяющего. Знакомых мужчин такого размера у меня не было. Поэтому оставалось только купить. Прикинув наличность на кредитках, я пришла к выводу, что со всеми затратами, финансов хватит только до места назначения. По дороге мы заехали в небольшой городок, коих полно по нашей стране. В таких местечках все достопримечательности сосредоточены в центре. Поезжай по главной улице насквозь, и не промахнешься. Так случилось и в этот раз. Я остановила машину у торгового центра.

– Ты куда?! – испуганно встрепенулся мой пассажир.

– За водой. Я быстро.

Первый же магазин мужской одежды пестрил фотографиями знаменитостей. Здесь рекламировали одежду, и двадцатилетний Арнольд Хварценехер в плавках, и он же после пятидесяти, в губернаторском костюме. В центре зала, в гордой позе, стоял картонный Илон Максак, одетый во все черное. Я влетела в магазин и с порога окликнула продавца.

– Молодой человек, трусы, майка, джинсы или брюки, тапки какие-нибудь… Срочно. Я очень спешу.

– Добрый день. – искренне расплылся в улыбке мальчик, – Рост? Размер?

Мой указательный палец уткнулся в картонную двухметровую куклу Максака.

–Такой!

Мы выбрали белую футболку. Приятного серого цвета спортивный костюм. И черные недорогие кеды сорок последнего размера. Оплатив покупку, я поспешила к машине. По дороге к выходу захватила большую бутылку воды в закусочной.

Мой пассажир потягивал, еще горячий кофе из термоса, и с любопытством наблюдал за моими передвижениями.

– Переоденься пожалуйста, – я протянула ему сверток с одеждой и завела автомобиль.

– Почему ты это делаешь? Ты меня не знаешь. – он заглянул в пакет.

– Тебе нужна помощь… Не знаю. Так надо. – был мой холодный ответ.

– Ведьма? – Александр заигрывая подмигнул мне в зеркало. Почему клейма нет?

– Служитель Тотального Контроля? Охотник на ведьм? Не твое дело! – передразнивая его, парировала я, не без доли презрения.

Мы ехали молча. До Ростова оставалось около трех часов пути.

– Сейчас будет съезд на лево. Развернись, и поезжай назад. – оживился мой пассажир. – Сильно не гони. Держись правее. Через пару километров поверни на второстепенную дорогу справа… Планы изменились…

Пришлось повиноваться. Дорожный знак с указателем гласил: Бесогоновка 22 км.

– Это ближайший населенный пункт? – мои брови поднялись в удивлении.

– Страшно? – в хитрой улыбке прищурился Александр. Я скорчила рожу в зеркало. Он рассмеялся. – Здесь заповедные места. Ближе к трассе есть колхозные поля. Но никто не живет. Дальше только леса. Узкая асфальтовая дорога тянулась сквозь ровные ковры, поднимающегося из земли подсолнечника. Потом петляла через лес и плавно переросла в грунтовую вдоль реки. Мы поднялись через мост. Снова луга, снова леса.

– Вот здесь направо. – как ребенок радовался мой спутник.

На право, через сотню метров, лесной путь заканчивался тупиком. Густой непролазный валежник преградил путь.

– Приехали, – разочаровано пробубнила я, и остановила машину в паре метров от преграды.

– Не-не поезжай. Это морок. Близняшки так развлекаются.

Я подняла в недоумении брови, и медленно нажала на газ, ожидая скрежет сухих веток по кузову машины. Но этого не случилось. Автомобиль плавно въехал в иллюзию, растворяя перед собой поваленные деревья, и обнажая дорогу.

В самом центе леса, на опушке, не далеко от реки притаился маленький хуторок. Всего четыре дома. Но каких! Они походили на те пряничные домики из сказок. Ухоженные палисадники пестрили весенними цветами. Окна сияли чистотой и резными наличниками. Четыре, абсолютно одинаковые зеленые крыши, с широкими дымоходами, казалось, вышли из-под рук одного мастера, и сливались с хвойным массивом, окружавшим деревню. Аккуратные низкие заборчики окружали дворы лишь для красоты, и никак не походили на ограждения. На каждом крыльце, я заметила, стояли совершенно одинаковые метлы, с похожими изогнутыми черенками, и не тронутым работой, помелом вверх. Они служили садовым украшением. Как дань прошлому, и некий оберег для дома. Каждая уважающая себя ведьма имела такую в знак памяти. Ведь технологию полетов, как и многих других, наш мир утратил много веков назад. Еще при первой волне массовых инквизиций.

Мы подъехали к дальнему дому с белой лавочкой у ажурного крылечка. Входная дверь открылась. На пороге стояла маленькая старушка в белом фартучке и белой головой. Ее абсолютно седые, густые волосы были стянуты на макушке в большой, объемный пучек. Милое лицо и миниатюрные руки были в муке. Из дома сладко потянуло свежей выпечкой.

– Сы́ночка! – она затрясла кистями, и кинулась к машине.

– Это моя крестная. – Блаженно улыбаясь, прокомментировал Саша. – Я дома.

Через час в доме у крестной, соскучившись по гостям, собрались все жители деревни. Еще четыре старушки, такие же милые и опрятные, как и их домики. Очень похожие друг на друга. Все сестры или как минимум, близкие родственники, – сделала я вывод. Пришли около пятнадцати кошек всех мастей… Они перемещались, поэтому я сбилась со счета. Один из котиков разместился у меня на коленях, требуя ласки. Второй, забравшись на спинку кресла, на котором я сидела, уткнулся мне в шею, и щекотно мурлыкал. Еще пришли ворона с перебитым крылом и две белки. Птица уселась на жердь под окном, видимо, сооруженную, именно для нее, и внимательно меня разглядывала. Белки скакали по мне, изучая потаенные места и содержимое моих карманов, иногда заглядывая в глаза, спрашивая, не буду ли я против. Крестная суетилась на кухне и накрывала на стол в гостиной с белоснежными стенами. Дом изнутри был не менее удивителен, чем снаружи. Отсюда он казался много больше и вместительнее. Видимо из-за обилия зеркал и оформления в светлых тонах – думала я. Большой круглый стол, за который можно было усадить десяток человек, был накрытый белой скатертью. И окруженный стульями с высокими спинками из осины, царил в центре гостиной. Старинная резная мебель из липы, придавали этому скромному жилищу поистине сказочный, и совсем не деревенский вид. Молочного цвета дровяную печку у стены, с огромным дымоходом, похоже никогда не топили. Не было и намека на сажу и копоть. Общий вид комнаты создавал ощущение зефирного царства.

Соседки облепили моего спутника. Миниатюрные старушки едва доходили ему до груди. Болтали без умолку. О чем-то его спрашивали. Суетились, тискали и по очереди обнимали. Все происходящее меня очень забавляло и дарило чувство блаженства. Было уютно и тепло на душе. Если есть рай на земле – он здесь.

– А девочка-то у тебя какая хорошая! Наша девочка! – переключилась на меня одна из сестер с голубым шарфиком на шее, с красиво уложенными, слегка взлохмаченными, седыми локонами. – Смотри как животинки ее жалуют. Правильный выбор сделал. Красавица! – тараторила она.

Я было открыла рот, возразить. Но Александр, еле заметно, покачал головой, и глазами дал понять, что не стоит их сегодня разочаровывать.

– А, чего, сегодня-то собрались? Переночевали бы, да с утра двинулись. – занося блюда с горячими пирогами, обратилась к нему крестная. – И здесь сегодня можете побыть. Я вам в большой спальне постелю. Сама у близняшек переночую. У них дом большой. А в охотничий домик завтра пойдете… Давайте все за стол. Все готово.

Я вопросительно уставилась на Александра.

– Потом объясню. – беззвучно, одними губами проговорил он мне, а вслух сказал:

– Нет, мам, мы после обеда уйдем. Хочу засветло добраться.

– Куда уйдем!? Какой засветло!? Сколько времени это займет? – вспыхнула я. – Мне домой надо! Меня кот дома ждет! Я планировала ночью домой вернуться!

Все притихли, и недоуменно стали переглядываться.

– Так ты не нервничай, – промурлыкала маленькая старушка, похожая на фею, в розовом передничке, таком же ободке с бантиком, на голове, и аккуратной стрижкой под каре. – Сейчас заберем твоего кота.

Она, кряхтя встала из-за стола, взяла меня за руку, и подвела к старинному резному шифоньеру, с большим зеркалом в центре.

Другие называли ее тетушка Глазунья. Видимо за прозорливость. Но это вызывало у меня ассоциацию с известным яичным блюдом. И очень веселило.

– Четко представь его и позови. – приказала феечка.

– Баюууун… – недоверчиво и тихо протянула я.

– Громче! Ты что? В первый раз? – цыкнула на меня старушка, в голубом шарфике, по имени Задора и захихикала, – Баюн – вот умора.

В тот же миг, на той стороне, где только что я видела себя, проявилась моя комната, стеклянная поверхность зеркала поплыла и исчезла, освободив проход. Мой семикилограммовый смесовый мей-кун, растянувшись во весь рост, возлежал на диване с настороженно поднятой головой, навострив уши. Увидел меня, и издав удивленное «мырр», быстро поднялся. Без раздумий подбежал к зеркалу, и в один прыжок оказался у моих ног.

– Какой умница! – тетушка Глазунья, не без усилий подняла массивного кота, и усадила себе на руки, поглаживая. – Тяжеленький…

Представители кошачьего племени тут же, с любопытством, окружили их. Одни залезали повыше. Другие терлись о наши ноги и вставали на задние лапки, чтобы лучше рассмотреть нового визитера, который был гораздо крупнее многих из них. Белки незамедлительно взобрались на тетушку Глазунью, и стали пристально изучать шерсть и уши гостя. Баюн спокойно сидел на руках, смиренно принимая происходящее.

– С нами немножко поживешь, – мурлыкала старушка, – хозяйка не скоро вернется.

Я недоуменно и сердито посмотрела на Александра, который, уже сидел за столом, и с блаженной улыбкой уплетал пирожки с двух рук.

– Она еще не знает.

– Не сердись. – обратился он ко мне, не переставая жевать, – я тебе по дороге все расскажу. Ты же меня не оставишь? Мне нужна помощь. Помнишь?

– Вы в ответе за тех, кого приручили. – Хихикая, процитировала тетушка Задора и ткнула в мою сторону надкусанным пирожком. – И котик твой будет рад погостить у нас. Не переживай за него. Никто не обидит. Драки у нас запрещены.

– Да за него я не переживаю. – вздохнула я.

Послеобеденное майское солнце разогрело день на славу. Мою машину я отогнала недалеко, в лесной массив, который граничил с палисадником, сразу за домом Крестной. Под защиту деревьев, куда мене указали. Тетушка Глазунья помогла мне укрыть ее плотным зеленым полотном, которое она предусмотрительно притащила из своего дома.

– Что бы топленная сосновая смола не капала, – уточнила она.

В саду представители кошачьего населения играли в догонялки с белками, у которых было явное преимущество. Они легко прыгали по яблоневым веткам, дразнились, и ловко уходили от преследования. Ворон важно ходил по траве между ними, будто воспитатель с группой ребятишек на детской площадке. Иногда вспархивал с земли на ветки, и покаркивал на разбаловавшихся озорников, призывая их к порядку. Александр уже переоделся в легкий светло-коричневый льняной костюм, свободного покроя. Широкие штаны и, рубаха-распашонка на пуговицах, с закатанными рукавами, были ему очень к лицу. Он сбрил свою запущенную многодневную щетину, и уже не выглядел тем свирепым охотником на ведьм, каким показался мне в начале. Его рана на левой руке была обработана заживляющей мазью, и надежно перевязана. Он облокотился на перила, и сосредоточенно вглядывался в лес, видимо, обдумывая дальнейшие действия. Поодаль две тетушки-близняшки в нежно-зеленых длинных юбках, со смешными косичками на головах, безжалостно обрывали еще не распустившиеся бутоны, с большого розового куста, и ссыпали их в глубокое плетеное лукошко. Ну как лукошко? – Скорее ведро.

Мой Баюн напряженно сидел на заднем крыльце, и в замешательстве, наблюдал за всем происходящим.

– Пора. – на выдохе произнес Саша, когда на крыльце показалась Крестная с большой корзиной, содержимое которой было заботливо прикрыто вышитым рушником. Следом вышла тетушка Задора, с раскрасневшимися от слез глазами и припухшим носом. Она без стеснения высморкалась в белый платочек, и с объятиями прижалась к животу крестника.

– Ну хватит, хватит, они скоро вернуться, – стараясь сохранить спокойствие и трезвость мыслей Крестная.

Мы вышли на лесную тропинку. Кошачья братия, в количестве четырех хвостов, во главе с мои котом, уверенно сопровождала нас. По дороге, котики периодически находили себе развлечения, отклоняясь от маршрута, и вскоре догоняли наше шествие. То один за бабочкой погонится. То другой за птичкой на дерево заберется. Белочки провожали нас, прыгая с ветку на ветку, где-то над головами, в кронах деревьев. Их было уже не две, а два десятка. Пройдя приличное расстояние, наша компания остановилась у лесного озерка.

– Дальше мы пойдем одни, – обратился Александр к наигравшимся, и порядком уставшим провожатым. – Отсюда вы пойдете домой. Мы скоро вернемся. Не надо так переживать. – он перевел взгляд на Баюн, стоявшего у моих ног, и явно, не собиравшегося покидать свою хозяйку.

– Мы скоро вернемся. – я присела и ласково почесала за ушками своего любимца.

– Домой! – приказал мужчина коту, взял меня за руку, и повел дальше в глубь леса.

Я оглянулась. Мой котик, проявил понимание и покорность. В сопровождении рыжего друга в белых носочках и с белой метиной на спине, забрался на соседнюю сосну, и провожал нас взглядом. Остальная кошачья компания уселась на тропинке, в терпеливом ожидании своих друзей на дереве, осознавая грусть расставания и трагичность момента.

– Они могут потеряться. – волновалась я.

– Нееет. – заулыбался Александр. – Это их владения.

Лес гомонил и праздновал весну. Птицы заливались в своих серенадах, стараясь перекричать друг друга. Ранние цикады скромно потрескивали где-то в траве. Солнце озаряло кроны деревьев, создавая кружевную тень внизу. Многочисленные бабочки порхали в танце, над белыми, цветущими, земляничными полянами, купаясь в золотистом сиянии солнечного света. Неисчислимые первоцветы вдоль тропинки, тянулись к свету, и казалось, соревновались своей красотой и жаждой жизни. Небольшие пушистые деревца лесного боярышника сияли белизной, кое-где с нежно-розовым отливом. И, когда нежный ветерок тихонько щекотал их, будто смеялись, сбрасывали крошечные жемчужные лепестки, устраивая настоящее шоу. Ветер подхватывал перламутровые снежинки, и кружил с ними в легком вальсе, устилая затем их нам под ноги плотным ковром. Природа блистала и благоухала на пике своего великолепия. Очарованная, я наслаждалась прогулкой. Вдыхала лесные ароматы, и не могла надышаться. И лишь неизвестность не давала покоя.

– Куда мы идем? Ты обещал мне все рассказать, но за все время не проронил не слова.

– С чего начать?

Александр шел впереди, пробираясь сквозь заросли березового молодняка.

– С начала…

История

– Меня воспитала Крестная. Она и моя мама были родными сестрами. Все в нашей деревне так или иначе приходились друг другу родственниками, и имели одного предка. Тогда здесь было много народу. Жили дружно и весело. Отец был лесником. Его еще в советские времена отправили к нам по распределению. Когда я был совсем маленький, мама пропала. Уехала на Алтай за эдельвейсами, и больше не вернулась. Поговаривали, что она нас бросила. Но я не верю до сих пор. Отец сильно горевал. Стал реже возвращаться домой, все больше времени проводил в сторожке, в чаще леса. И спустя пять лет его не стало. Я частенько бегал туда к нему, в избушку. А после его кончины, это и вовсе стало моим убежищем от невзгод. Я проводил там по нескольку дней кряду. Читал сказки и легенды. Перечитывал наши летописи. Удивлялся нашим способностям и возможностям в далеком прошлом. Я верил каждому слову в сказочных книгах, и не сомневался в их реальности. Мысли не давали мне уснуть. Мы строили величественные сооружения из огромных камней, мы летали силой мысли, и перемещались во времени и пространстве. Я чувствовал себя не просто сиротой. А тем, у кого отняли крылья. Уже тогда у меня засела мысль отыскать утерянные технологии. И вернуть былую славу нашему роду. После армии я закончил университет и получил диплом бакалавра археологии. Параллельно углубленно изучал физику, астрономию и генетику. Первые экспедиции в составе группы абитуриентов не давали значимых результатов. Ничего нового мы не нашли. Лишь подтверждения, и без того уже известных фактов. Власти и кураторы ограничивали нашу деятельность. А копать нужно было дальше и глубже. Меня это не устраивало. Это было около двадцати лет назад. Я ушел из исследовательского института и подался в государственные структуры. Уже тогда, таких как я, помечали клеймом. Мы были элитой, и очень гордились своим статусом. Маги на страже Родины. Спустя полгода, после множественных проверок, меня зачислили в секретный отдел новейших разработок, археологии и артефактов. Уже через месяц, нашу группу сотрудников, снарядили для поиска следов древних цивилизаций. Туда входили ученые с обязательной военной подготовкой. Эдакий высоко интеллектуальный спецназ. Мы были в восторге. Нам предстояло путешествие в сторону плато Путорана, затерянный и безлюдный мир на севере Сибири. До ближайшей инфраструктуры сотни километров. Минус пятьдесят зимой, и проливные, ледяные дожди летом, сопровождаемые нашествиями плотоядных насекомых. Но нам нашли окошко в этом адском расписании. В конце июня, на пике лета, вертолет скинул нашу команду и запас провизии в самом центре куполообразного массива. И должен был вернуться ровно через тридцать дней. Нас было шестеро. И, согласно маршруту, нам было необходимо следовать на юго-запад порядка семи километров по пересеченной местности до пирамидальной горы. Где наши ученые уже давно наблюдали аномалии. Добравшись до точки назначения, мы обнаружили массивную каменную структуру, похожую на полукруглый гигантский дверной проем, отполированный до зеркального блеска. Мы его так и назвали «зеркальная дверь». На ночлег остановились недалеко от подножия в двух палатках. Находясь рядом, я ощущал незнакомую мне доселе силу и мощную энергию. Мои спутники беспокоились и очень нервничали. А ночью наша команда потеряла двоих. Макс, что был в моей палатке, в сонном бреду, достал охотничий нож, и стал резать себя на куски, начиная с вен. Тихо, молча, истекая кровью. Мы проснулись, когда уже было поздно. Подняли шум. И не досчитались Алексея. Увидели его силуэт вдали, буквально за минуту, перед тем, как он шагнул с обрыва.

До рассвета никто не сомкнул глаз. Поставленные задачи никто не отменял, связи с большой землей не было. Мы зафиксировали происшествия в журнал и приступили к исследованиям. Трое суток прошли спокойно, если не считать страха, и наших переживаний по поводу произошедшего. По крайней мере, никто не умер. Установленные нами приборы сходили с ума. Стрелка компаса жила своей жизнью. Мои трое коллег с трудом держали себя в руках. На закате четвертого дня я обнаружил щель в скале. Которую при желании можно было расширить, и проникнуть внутрь пещеры за пресловутое зеркало. Мишка – Михаил, наш сапер и «медвежатник» по совместительству доктор исторических наук, установил взрывчатку. Вскрытие отложили до утра. Спать улеглись в одной палатке. Ближе к рассвету, когда небо уже посветлело, мы проснулись как по команде, и вышли из своего убежища. Вход внутрь скалы был открыт. Каменная дверь исчезла, пока мы спали. Будто ее и не было. Собрав снаряжение, трое из нас направились на разведку. Михаил остался в лагере для подстраховки, обеспечивая нам отходной путь, в случае непредвиденных обстоятельств. Давление внутри скалы, усиливалось по мере продвижения. Через сотню метров каменного коридора, мы вышли в некую огромную залу овальной формы. Приборы оказались не действенны, некоторые просто сгорели или зависли. Бесполезную ношу мы бросили недалеко от входа. Моему восхищению не было предела. Внутри все было усеяно столбами природных сталактитов и сталагмитов из драгоценных камней. Двухметровые кристаллы изумрудов и аквамаринов росли прямо из земли. Здесь, поистине, никогда не ступала нога человека. В центре зала мы обнаружили круглое рукотворное углубление в скальной породе, около шести метров в диаметре. Моих спутников не особо радовало увиденное. Обоих мучила мигрень, сильное давление и истощение сил, в отличии от меня. Приблизившись к окружности в полу, я смело сделал шаг внутрь. В тот же момент активировался портал. Столб яркого света окружил меня. Он уходил вверх, казалось в бесконечность. Но по краям имел четкие границы по окружности. Меня накрыл поток инсайта. Разом пришли ответы на мучившие меня ранее вопросы. Расчеты и чертежи не виданных ранее конструкций и приборов проносились в моей голове со скоростью света. Решения тупиковых задач были очевидны, как на ладони. Моя голова в миг начала закипать от полученной информации, а черепная коробка звенеть. И я шагнул назад. Все гениальные идеи тут же улетучились, оставив лишь дымку воспоминаний. Как послевкусие на кончике языка. Когда же повернулся к своим коллегам, пришел в ужас. Их мозги в прямом смысле расплавились. Глаза налились кровью. Она вытекала из ноздрей и ушей. Тела их посинели и были безжизненны. Я рванул на выход за Михаилом. За помощью. Понимая, что вдвоем, мы быстрее извлечем наших друзей из злополучной пещеры. Выйдя на воздух, я обнаружил последнего из коллег сидящим у входа в подземелье. С истлевшим окурком в парализованной руке, который прожег его штанину. По всем признакам, его посетил инсульт. Моя команда была мертва. На следующий день, упаковав их тела в черные мешки, я соорудил братскую могилу из камней, для четырех моих друзей, недалеко от лагеря, над обрывом, на дне которого уже покоился Алексей. Пятеро могучих парней сгинули в этом, не выдержав и недели. Меня переполняли чувства ярости и апатии, но нужно было продолжать миссию. Выбора не было, и мне пришлось взять себя в руки, и снова шагнуть в круг. Первый же заход исцелил мою душу от страданий. Все оставшееся время я проводил в пещере, осознавая, что она может закрыться в любой момент, так же, как и внезапно открылась, и я останусь здесь навечно. Жажда знаний была дороже. Заходил внутрь магического круга на секунды, и возвращаясь в реальность, быстро записывал все, что успел усвоить мой мозг. Там же в пещере я обнаружил еще одну полукруглую дверь, похожую на ту, что привела нас сюда. Проникнуть внутрь я не смог, не оставалось времени. К назначенному сроку, взяв образцы и подготовив общие отчеты, я вышел к вертолету и вернулся в цивилизацию, где меня ждали вовсе не фанфары с хлебом-солью. По возвращению, начальники со мной не церемонились. Требовали более подробных разъяснений и планов новых разработок. Ежедневные допросы с детектором лжи, проверки, угрозы и шантаж. Я подал в отставку. Руководство понимало, что меня невозможно контролировать, и тогда на меня началась охота. Мне пришлось инсценировать собственную смерть, и исчезнуть, пока про меня не забудут.

Потом контора отчиталась перед правительством о безрезультативной деятельности. Финансирование прекратили. И официальная программа была закрыта. Но это не стало концом их существования. Исследования продолжились в частном порядке. Зарубежные инвесторы прибрали бюро к рукам, и дали новое название «Тotal control company». Головной офис переехал в Вашингтон. На основе моих отчетов были созданы новые разработки. Представители совета директоров вошли в состав правительства. Сочинили и продавили необходимый им свод законов. Создали частную военную компанию, в которую вошли продажные ведьмаки и новые выведенные гибриды людей. Пообещав государственным верхам, обеспечивать контроль за выполнением новых законов. Кстати, двух представителей – универсальных солдат, ты уже видела. Те были «псы» – смесь генома обычного человека с представителями собачьих пород. Благодаря волновой генетике, они приобрели скорость и выносливость, но в край отупели. Слабоумные и бесхитростные исполнители приказов. Интеллект как у дырокола. Их можно легко обхитрить или договориться. Чего не скажешь о «волках». Жестокие и беспощадные. А запах крови приводит их в неистовство. Увидишь такого – просто беги. Диалога не будет.

Когда, спустя несколько лет, я вернулся домой, ничего не нашел. Деревня опустела. За эти годы природа практически поглотили ее. Дома обветшали и стали рушиться в запустении, жители исчезли. В сторожке отца я нашел Крестную и четырех сестричек. Они – то мне все и рассказали. Тетушка Глазунья – предвестница. Она заранее предупредила жителей. Большинство разъехались по родственникам или дальним городам, затерявшись среди людей. Некоторые старики забрались подальше в лес. Мои тетушки ушли в заброшенную отцовскую сторожку, дожидаться лучших времен. А молчаливые близняшки – травницы, замели остатки следов. У них туманы и дурманы ловко получаются. Когда ищейки пришли искать меня в деревню, там уже никого и ничего не осталось. К тому времени, я успел воплотить в жизнь несколько безобидных разработок. Некоторые запатентовал, продал, и прилично разбогател. Тетушки пожелали вернуться на насиженное место. Я отстроил им дома. Снабдил припасами лет на сто, и средствами передвижения, на случай, если придется быстро покинуть хутор.

Солнце садилось. Лес медленно тонул в сумерках. Тем временем между деревьев блеснули окна избушки. Подойдя чуть ближе, я не поверила своим глазам. Большой модульный дом с панорамными окнами совершенно не вписывался в лесную архитектуру, хоть и сливался по цвету с основной картиной.

– Это что? Сторожка!? – я перебила рассказчика, и удивленно, с широко открытым ртом, ткнула пальцем в сторону большого строения в стиле хай-тек.

– Ага, – самодовольно улыбнулся Александр, – пришли.

Сразу с порога мы попали в большую гостиную. Огромные окна по трем сторонам увеличивали обзор, параллельно служили выходами, и придавали ощущение аквариума. С четвертой стороны, у единственной стены расположился широкий камин, такого же бездонного зеленого цвета, как и немногочисленные стены. По обе стороны от камина, сливаясь с общим пейзажем, еле угадывались две двери. Хозяин усадил меня в удобное глубокое кресло, пододвинул пуфик и присел напротив. Облокотившись на колени, и сложив ладони рук у своего рта, уставился мне прямо в глаза. Поза явно предвещала серьезный разговор.

– Ты меня пугаешь, – я вжала голову в плечи.

– Сегодня я открыл тебе много секретов. Но это лишь верхушка айсберга. Да, я в опасности. Прости, что втянул тебя в это.

– Мы все в опасности. Рано или поздно, и до меня бы добрались.

– Ты спасла мне жизнь, пожертвовала своим временем. Я хочу тебя отблагодарить. – Он достал из кармана рубашки черный брелок с кнопочками, похожий на флешку, и протянул мне на открытой ладони.

– Фу ты – ну ты, я испугалась, думала, кольцо. – хохотнула я, и взяла миниатюрный аппарат в руки. – И что мне с ним делать?

– Вот эта кнопка открывает двери дома. – Александр указал пальцем на самую большую кнопку в центре устройства. – Закрывается той же кнопкой. А теперь следуй за мной.

Мы прошли в правую дверь от камина, ведущую в просторный прямоугольный кабинет, служивший еще и библиотекой. Все стены от пола до потолка были заставлены книгами. У единственного окна, на противоположной стороне, стоял рабочий стол. На полу лежал квадратный пушистый ковер, сдвинутый к одной стене, оголив два метра пола у другой. Что вызвало бы кучу негодования у любого перфекциониста.

– Вот эта кнопка открывает вход в хранилище. Встань на ковер, и нажимай.

Раздался еле слышный щелчок механизма. Напольная плитка с замысловатым узором, примыкающая к шегги, разломилась пополам, будто кто прошелся хирургическим скальпелем. Платформа медленно спустилась сначала вниз, а потом так же почти беззвучно заехала под половую плиту у нас под ногами, обнажив широкую лестницу, ведущую вниз. По ходу снижения нас сопровождали фонари на стенах, с датчиками движения. Так что в освещении недостатка не было. Спустившись в подземелье, мы оказались в небольшом коридоре с двумя, монолитными, абсолютно гладкими дверями по сторонам.

– Вот эта кнопка открывает двери хранилища. Нажми, – Александр сиял в улыбке, заглядывал мне в глаза, ожидая моей реакции.

Снова раздался знакомый тихий щелчок, и чугунные двери тяжело поплыли, погружаясь в стены.

Моему удивлению не было предела. Правая дверь открывала вход в помещение со съестными припасами. Я осторожно заглянула внутрь. Одна стена была забита полками с многочисленными банками тушенки и консервов. Две стены украшали встроенные стеклянные шкафы под потолок, зеркальные изнутри, со всевозможными скоропортящимися продуктами. Здесь были и экзотические фрукты, и различные овощи. На вскидку, не менее десяти видов сыров. Любой супермаркет позавидовал бы такому ассортименту.

– Как это? – в недоумении пролепетала я, указывая на стеклянное великолепие, – Это морозилки?

– Скажем, иные технологии хранения продуктов, еще не знакомые человечеству. Молекулярная биология в совокупности с новыми открытиями в хронологии. Если интересно, я тебе позже подробно объясню.

Зная свои скудные познания в данных науках, я закатила глаза, и продолжила осматриваться. Четвертая стена заслуживала отдельного внимания. Напольный стеллаж из красного дерева для хранения вина, упирался в трехметровый потолок. Александр достал одну из темных пыльных бутылок.

– Сегодняшний день заслуживает особого празднества. Хочу сегодня отметить. Ты же пьешь вино?

Я прибывая в легком шоке, утвердительно мотнула головой. Он поставил ее на небольшой круглый столик в центре «кладовочки».

– Возьмем все необходимое для ужина на обратном пути. Пойдем в сейф. Самое интересное для тебя только начинается.

Зайдя в помещение на противоположной стороне коридора, я застыла в изумлении. С одной стороны, у самого входа, на большом низком столе, сложенные в аккуратный куб, покоились пачки долларов. Широкий стеклянный шкаф, с другой стороны, хранил залежи мировых валют, прилежно рассортированных по полкам. У примыкающей стены, на низком стеллаже в ряд стояли ящички с самоцветами. Рубины, изумруды и алмазы любых цветов и оттенков. Исключительно крупные, размером с кулак, небрежно лежали рядом. Я всегда была очень близка к Земле, и испытывала неподдельный трепет к любым камням, горам и скалам. А самоцветы всегда были особенно живыми. Сейчас, в этом месте энергия распирала меня изнутри. Я начинала дрожать, не в силах контролировать ее. Сделав несколько глубоких вдохов, я постаралась успокоиться, и продолжила осмотр. Александр облокотился на косяк в дверном проеме, сложив руки на груди, и с интересом наблюдал за моими исследованиями. Солидная пирамида из золотых слитков стояла прямо на полу. На следующей столешнице располагались различные изделия, устройства и артефакты, видимо, имеющие особую ценность, и назначения которых мне было не понятно. Венцом всего этого изобилия и роскоши была метла, прислоненная в углу комнаты, с изогнутой ручкой и вмятинами на рукояти. Похожая на и те, как и у тетушек на хуторе. Мысли кипели в моей голове, перебивали одна другую. Вопросов стало еще больше. Я понимала, что моя жизнь разделилась на до и после. Мое тихое существование «до» больше никогда вернется. От волнения катастрофически не хватало воздуха.

– Зачем я здесь? – спросила я, подбрасывая в руке изумруд с куриное яйцо, – не боишься, что я тебя обчищу?

– Не боюсь. – Он, смеясь, приблизился ко мне. – Во-первых, много ты все-равно не унесешь. Во-вторых, теперь это все твое. А в-третьих, у меня еще есть… Вижу твое волнение, я сейчас… – Александр вышел из комнаты, и вернулся с открытой бутылкой вина, и одноразовым стаканчиком. Я выхватила бутылку из его рук, и сделала несколько добрых глотков из горла. Переведя дух, указала на полку с артефактами.

– Что это?

– Древние забытые технологии. Я постепенно восстанавливаю то, что сумел усвоить тогда на Путоране.

Александр взял в руки небольшой обруч, походивший на корону. Он состоял из шести тонких медных колец, изрезанных многосложными узорами. Кольца, одно над другим, держались вместе за счет магнетизма, были подвижны, но неразлучны. Видимых спаек на изделии не было. И водрузил мне на голову. Корона плотно прилипла к моей голове, натянув волосы.

– Не бойся… Теперь ты моя королева. Закрой глаза.

Я подчинилась, но не перестала видеть. Зрение приобрело другое качество. Теперь привычная картинка предстала в графическом изображении. Краски и объем исчезли. Все окружающие меня предметы были, словно нарисованы гениальным мастером, с помощью простого карандаша. Но не только. Все скрытое от человеческого взгляда стало явным. Я видела все и вся насквозь. Шурупы скрепляющие ножки стола со столешницей. Все драгоценные камни до единого, через панели ящиков. Сквозь две стены и чугунные двери внутри них, другую комнату с припасами, и крота, что устроил жилое гнездо за стенами дома, между корней дерева, его маленький скелетик, крохотные челюсти, перемалывающие дождевого червяка, и живые движущиеся органы. Я перевела взгляд на Александра. Свечение глаз, и сильно расширенные зрачки источали любовь. Его сердце билось, с легким замиранием. Во время мгновенных пауз излучало волну сияния, которая растекалась по его телу, вызывая еле уловимую дрожь. Я точно знала, что это такое. И изучала его с неподдельным любопытством. Мой взгляд стал спускаться ниже.

– На сегодня достаточно рентгена, – он снял с меня корону, и положил на место. – Полетать хочешь?

– Подожди, дай отдышаться. У меня все настройки сбились. – Я сделала еще два больших глотка из бутылки. И помотала головой, возвращая сознание в привычное русло. – Мне нужно время… Я видела крота. Там. В земле. И твое сердце… Как это вообще возможно? – Я глубоко дышала, как после пробежки, и не верила сама себе.

– Это зрение четвертого измерения. Людям оно не доступно без специальных приборов и дополнительной стимуляции соответствующих мозговых отделов. Нам вообще мало, что зримо. Человечество настолько ограничено в восприятии мира, что и сказать смешно. Диапазон как у зубочистки… Пойдем ужинать. Уже поздно. Завтра продолжим.