Фиалковое утро бесплатное чтение

Глава 1

– Отзовите войска, – не унимался харийский посол. Его нос-коготь мерзко подрагивал, а тонкие ладони сжались в кулаки. – Вы нарушили все договоренности своего отца. Из уважения к почившему королю Хария готова простить вам эту легкомысленную дерзость. Отзовите войска, и мы забудем об этом недоразумении.

– Простите? Недоразумение? – отозвался рычащий низкий голос, схвативший грудь короткой судорогой. – Этот материк с момента сотворения мира принадлежал Араканцам. Огненный Отец разделил земли между своими детьми, и все были довольны. Но жадность харийцев не знает сытости. Вы предали Отца, оторвали от Аракана кусок и сделали вид, что так и было. Три сотни лет вы плодились на чужой земле. Достаточно. Пора вернуть украденное.

– Ваше Величество, – вкрадчиво произнес посол. Он попытался излить слова мягко, осторожно, но зазвучали они едва ли приятнее ржавого скрипа: – Неужели вы готовы похоронить триста лет мира и тысячи человеческих жизней ради ничтожного клочка земли?

Авриил раздраженно выдохнул, и я мгновенно нашла рукоять своего тонкого меча: Ворон готов устранить причину расстройства своего короля.

– Если клочок земли такой жалкий, – вмешался советник Хефим, – оставьте его.

– Хария не будет раздаривать свои земли как дамские безделицы!

– Свои земли. Кто ты такой, чтобы бросаться подобными заявлениями? – Опять этот раскатистый бас, поднимающий каждый волосок на теле. – Ты и люди за тобой – не имеющая цены ветошь, которую Калум Готтринг отправил в Аракан, не беспокоясь о ваших бесполезных жизнях.

Плотный гобелен скрывал от меня тронный зал, но мне и не надо было видеть, чтобы знать, что сейчас Авриил оторвал спину от трона и подался вперед, нависая над тощим послом и вколачивая темным взглядом харийские шеи в их узкие плечи. Послышалась пара кротких шагов, поднявших эхо под высоким потолком, – попятились. И я видела, как дерзкие губы короля изгибает злая усмешка, и знала, что советник Хефим в данный момент улыбается. Гобелен не скрывал от меня тронный зал – это я скрывалась от них.

– Я не отзову войска.

– Мирный договор гласит…

– Нет смысла говорить о том, чего больше нет. Договор заключал мой отец и обязанности по его выполнению лежали на нем.

– Убедительно прошу вас, отзовите вой…

– Нет! – рявк Авриила Вембранта ударил о резные кремовые стены и выправил мою затекшую спину в жердь. – Это мой окончательный ответ. Материк принадлежит Аракану, и если харийцы не уйдут с моих земель, то я продолжу вам в этом помогать. Убирайтесь.

Зал наполнили вздохи: тихие, долгие, шумные, обрывистые, – вздохи поражения. Но в тени был еще один, другой, который никто не услышал.

– Ваш экипаж ожидает вас у ворот, посол, – нарушил тишину Хефим. – Да хранит ваш путь Огненный Отец.

Донеслось недолгое дерганое шебаршение ткани, шесть пар размашистых шагов, скрип дверных петель и последующий хлопок.

– Гарэт!

Темно-бардовый гобелен, занимавший всю полукруглую нишу за помостом, всколыхнулся. Рядом с массивным троном из молочного камня, встала невысокая худая фигура, облаченная в узкие сапоги, заправленные в них широкие угольно-черные штаны и мешковатую тунику, в цвет. Ворона в нем выдавал алмазный эфес тонкого меча, покоившегося на кожаном поясе, затянутом на его тонкой талии.

– Я здесь, Ваше Величество.

Король повернул свои ночные глаза к Ворону. Широкие черные брови нахмурились.

– Я привык видеть своего собеседника, Гарэт. И тебе это прекрасно известно. Откуда мне знать, что за этой тряпкой ты, а не кто-то из харийцев?

Губы оценили шутку. Я откинула с головы расслабленную петлю плотного темного шарфа. Он был несуразно длинной необходимостью: его кольца спадали с шеи на грудь и прикрывали мое яркое отличие от других Воронов; длинные концы уходили до колен и позволяли скрывать эфес клинка от горожан – иногда мне не следовало выделяться из толпы, а сокрытие лица было скорее привычкой, чем необходимостью, но не менее полезной – редкий человек знал Первого Ворона короля в лицо.

Авриил скупо кивнул и махнул советнику, приказывая ему удалиться.

Морщинки в уголках рта Хефима стали глубже. Не заставляя короля проявлять терпение, он показал свой прямой пробор в седых волосах и удалился.

– Советник считает, что я должен составить новый мирный договор, – начал размерено вещать Авриил, когда небесно-голубой костюм Хефима скрылся за тяжелыми дверьми.

Он задумчиво почесал свой мощный гладковыбритый подбородок сбитыми костяшки пальцев. Взгляд невольно зацепился за три бледных прямых линии, идущих от его нижней губы к шее и скрывающихся за глубоко-бордовым мундиром, с вольно расстегнутым воротом.

Мои глаза стремительно нашли зеркальную гладь мраморного пола.

– Пошел третий год, как мы гоним их со своих земель, а они вцепились в нее зубами и продолжают верить в то, что имеют на это право. О каком мирном договоре может идти речь? Калум не отдаст Аракану украденное. Мирный договор – унижение. Они кинут нам подачку в виде пустынного куска нашей же земли. – Король широко расставил ноги и по своей привычке подался вперед. – Я правильно говорю, Арэт?

Уголки губ дрогнули.

– Да, Ваше Величество, – ответила я своему отражению в наполированном мраморе.

– А их послы – проявление высокомерного снисхождения. Насмешка! – вспылил Авриил и ударил кулаком по широкому подлокотнику каменного трона. Волна горячего воздуха вылетала из-под его руки, обдавая жаром неприкрытую кожу. – Я прав? Арэт.

– Да, Ваше Величество.

Прямая спина, расправленные плечи, твердые ноги – сплошной стержень. Именно такой Ворон должен стоять рядом с королем Аракана, и каждая частичка моего тела к этому стремилась.

– Гарэт.

Назвал по имени – злится.

Подняла голову.

Авриил прожигал меня темно-карими глазами и недовольно раздувал ноздри, но это не портило броской красоты его прямого носа. Его вдумчивый взгляд смотрел сквозь меня. Король злился на образы в своих мыслях и невольно скрипел челюстью, представляя между зубов их кости. В такт скрипу, мелкая проседь на его короткостриженых висках ловила свет свеч, но лишь его крупицу – весь остальной свет поглощали непроглядно черные волосы, небрежно зачесанные назад.

– Сопроводи посла.

– Поняла вас, Ваше Величество.

Ночной Бакатар пронизывали вены тускло освещенных улиц. Они ветвились между силуэтами низких каменных домов и чернеющих крон деревьев. Погода трепала густые лиственные шапки, и фонарщик торопился поскорее зажечь последние высокие фонари центральных улиц столицы.

Первые робкие капли застучали по светлой черепице. Они нарастали вместе с приближающимся цокотом копыт и поскрипыванием колес замученной крытой повозки.

Старая деревянная крыша кареты тихо треснула. Обычное дело для подобной развалюхи – ничего удивительного. Экипаж продолжил путь и вскоре миновал главные ворота Бакатара.

– Срань, – тихо ругнулась я, плотнее кутаясь в промокший шарф. Вода заливала глаза, а подлый ветер то и дело пытался снести мое маловесное тело с повозки.

Дождь стих ближе к полуночи. Голые скалы и горная тропа холодно сверкали глянцевой влагой. Стук колес уходил эхом по каменной стене справа и тонул в глубине рваного утеса слева. Тело потряхивало в невольных приступах дрожи, побуждая меня подвигаться – перестать изображать недвижимую каменную птицу, вцепившуюся в крышу экипажа. После нескольких часов отказа, я решила, что пора, – можно пойти на уступки продрогшему нутру.

Отозвав от кончиков пальцев рук и ног магию и дождавшись, когда ее цепке корни покинут отсыревшее дерево, я торопливо размяла зудящие пальцы и подтянулась к краю – ближе к кучеру. Нож покинул пригретое местечко у моей поясницы, но тут же вернулся в тепло: густое, горячее, пульсирующее.

Пока труп еще не остыл я села к его боку, подтянула ближе и забрала поводья.

Карета остановилась близь обрыва, а кони продолжили разносить свой цокот по темно-серой скале.

– Что за остановки? – возмущено выкрикнул посол и высунул из кривого оконца кареты свой крючковатый нос. Его глаза ухватились за темнеющие в ночи очертания невысокого щуплого человека, обмотанного несуразно длинным шарфом. – Представься! – Незнакомец снял с головы тяжелую сырую ткань. – Харийка? – Я оголила рубиновый эфес клинка. Осознание вытянуло лицо мужчины. – Ворон Авриила!

Сопровождение посла закопошилось в трескучей повозке, но хлипкие дверцы были наглухо забиты магией.

Раньше, чем они скинут незримые гвозди, я замахнулась рукой от противоположного плеча и нашла устойчивость в ногах.

– Остановись! – завопил посол, пытаясь просунуть свои кости через оконце. – Ты харийка! Ты предаешь нашего короля!

– Нет, – отрезала я. – Я выполняю приказ своего короля.

Рука рассекла воздух. Из-под разрывающейся от зуда ладони вырвался мощный воздушный поток. Он влетел в повозку и помог ей преодолеть те незначительные сантиметры, разделяющие карету и темную беззвучную пропасть.

Крик, проклятья звучали все дальше, а вокруг становилось все тише. Глухой треск поставил точку в раздражающем горную тропу шуме, и я смогла присесть к кусающему холодом склону.

Тело ломило. Руки и колени тряслись в слабости.

– Потратила слишком много магии, – выдохнула я и сглотнула горькое понимание – придется просидеть здесь как минимум пару часов, пока у меня появятся силы на обратный путь. Пальцы нащупали в кармане штанов часы. – К утренней тренировке должна успеть.

Луна, привлеченная серебренным блеском часов, облизала тонкую цепочку, светло-серую мраморную крышку и восхищенно поиграла на мелких цветках лаванды, вложенных из аметистов. Ее любопытство разогнало тучи. И я понимала ее интерес. Это были не просто часы – не тикающая безделица, то было самое потрясающее хрупко-прекрасное творение, что я когда-либо видела и, тем более, держала в руках.

Глава 2

Бакатар приветливо встречал розово-оранжевые краски. Они придавали кисло-сочной яркости черепице крыш, так похожих цветом на мелкий румяный песок, разукрашивали светлые стены домов и будили поросшие лужами мощные дороги.

Первые горожане уже спешили по своим делам: женщины торопливо перебирали ножками и придерживали длинные тяжелые юбки, а мужчины бесстрашно проносились по сверкающим последствиям дождя, не страшась подмочить свои темные штаны, туники или даже дорого пошитые шерстяные брюки.

Среди ранних горожан чаще всего мне встречались чистокровные араканцы: темные волосы, смуглая кожа, крупные черты лица и впечатляющий рост. Например, как та девушка в бледно-зеленом хлопковой платье. Ей не понадобился стул, чтобы выставить над дверью лекарской лавки список горящих товаров, а тень от ее горбатого носа вполне могла скрыть хрупкого прозрачнокожего молодого цветочника, что не сводил своих лазурных глаз с араканки. Он накручивал на палец локон блондинисто-золотистых волос и томно вздыхал, витая в своих грезах, – чистый ладросец.

Иногда на улицах столицы можно встретить паракадца, но они скорее больше торговцы, чем жители. Пакарад, в отличии от Ладроских островов, был, мягко говоря, не необщительным государством. Они предпочитали сидеть на своем покрытом скалами материке и рыть свои пещеры. К слову, такой образ жизни сделал их кровь весьма узнаваемой: низкий рост, до смешного широкие плечи, покатые мощные лбы и страстная любовь к драгоценным камням.

Чистокровных харийцев же в Бакатаре можно было пересчитать на пальцах. Помесей-то было более, чем достаточно. Благодаря тесному соседству с Харией, в течении трех ста лет, по улицам постоянно сновали юркие невысокие светлоголовые метисы, но крепко выраженных черт харийцев в них не было. И это не удивительно, учитывая многолетние напряженные отношения между Араканом и Харией. Яркие харийцы предпочитали не нарываться на опасную ненависть араканцев и обитали в основном на территории Харии.

– Сколько дашь за двух кобыл?

Смуглый чернобородый торговец нехотя оторвался от поглаживания морды осла и придирчиво осмотрел стоящих по бокам от меня животин. Затем он примерился к своим гнедым скакунам.

– Краденные?

Я могла бы возмутиться, но мое скрытое в тенях шарфа лицо не насторожило б разве что слепого. Да и зверье на самом деле было не совсем моим – харийского посла.

– Бесхозные.

Торговца такой ответ устроил. Больше вопросов он не задавал – осмотрел зубы и неподкованные копыта.

– Почему босые?

– Вычти подковы из цены.

Мужик долго раздумывать не стал и с легкой руки понизил цену ровно в половину от обычной стоимости лошади.

Мусоля в кармане часы, я широким шагом неслась по узким запревшим улицам, поодаль от главной дороги, – так короче. Впереди уже виднеются кремовые стены дворца и его опасно-острые бурые крыши.

– Срань! – Я отскочила и ударом влетела в стену.

В грязи кислого закоулка лежала женщина – араканка. Светлая ткань платья пропиталась бордовыми пятнами и влажной слизью смердящего угла. Вместо глаз выцарапанные провалы. Некоторые первые фаланги пальцев рук грубо оторваны, а остальные оголены до костей. Смугло-серая кожа вокруг рта покрыта свернувшейся кровью.

Убедившись, что по близости нет горожан, я быстро склонилась над ней и заглянула в расслабленный холодный рот.

– Еще один сыроед, – подытожила, смотря на пожеванный язык. – Ты третья на этой неделе. Зачисти́ли.

Пришлось пожертвовать шарфом. Открыто тащить подобную красоту через главную улицу – плохая идея. Паника Аракану не к чему, да и Его Величество вряд ли обрадуется, если узнает, что по улицам столицы таскают не прикрытые трупы.

До библиотеки я дошла быстро. По пути мне встретилось с десяток горожан, но их больше интересовала я, чем болтающееся на моей хребтине замотанное тело.

– Араканка.

Скинула на добротную дубовую стойку свою поклажу и сразу же забрала свой шарф.

– Нашла в переулке, недалеко от главной улицы.

Русо-серебристая зализанная макушка, выглядывающая из-за стойки, начала медленно подниматься. Вот показался низкий бледный лоб, хмурые темные брови, кричащие в ярости чуть раскосые глаза, острый нос с высокой переносицей, четкие искривленные в оскале губы и трясущиеся в гневе узкие плечи. И как завершающий штрих его истинно-харийской внешности – синие радужки, с ядовито-бирюзовыми прожилками.

– Пошла прочь! – Молодой библиотекарь дергано ткнул пальцем в перевешанное через стойку тело. – И ее забирай.

– Как ты себя чувствуешь, Пирс? Отведать своей плоти не тянет? – Я быстро уложила кольцами шарф и сняла с эфеса клинка край задранной туники. – Тебе стоит еще раз проверить записи. Зараженных все больше, а мы ни хрена не знаем: ни путь заражения, ни симптомов, ни, мать его, лечения. Авриил мне голову открутит, если я опять приду к нему ни с чем.

Пирс перевел взгляд с почившей женщины на меня, прикрыл веки, выдохнул и оправил свою и без того идеальную лиловую рубаху.

– Среди сыроедов нет магически наделенных. Можешь передать Его Величеству, что ему не грозит смерть от сырой болезни. – Пирс лениво махнул ладонью и смердящий переулком труп свалился на пол. – Так же можешь ему передать, что подвал библиотеки – это не покойницкая!

– Он не за свою шкуру печется! – Я хлопнула по стойке ладонью. Никто не смеет пренебрегать королем в моем присутствии. И сразу же опустила свое тело в нарочитое спокойствие: Ворон не должен давать волю эмоциям. – Его сердце болит за свой народ.

– Он поэтому затеял войну с Харией? – Пирс с легкой невозмутимостью стал перекладывать бумаги на столе. – Потому что печется о жизнях своего народа?

Глубокий вдох.

– Ты говоришь, как хариец. Авриил Вембрант войдет в историю как король, вернувший Аракану законные земли – вернувший Аракану материк. Тебе бы не мешало взять с него пример и обзавестись яйцами, Пирс.

Мужчина стрельнул сине-бирюзовыми глазами исподлобья.

– Раньше у тебя к моим яйцам претензий не было.

– Телесно – нет, духовно – да. И то было давно.

– Не так уж и давно, – холодно бросил он и поднял на меня прямой хмурый взгляд. – Не забывай хоть иногда смотреться в зеркало, Гарэт. У тебя с араканцами из общего только глухое упрямство. Если обычный хариец еще сможет ужиться среди них, то таким, как мы с тобой, нет места: ни на Ладроских островах, ни в скалах Паракада, ни в долинах Аракана. Пустыни Харии – наш дом. И однажды нам придется туда вернуться. Хочешь ты того или нет.

Спокойно, Гарэт.

– Я выросла на землях Аракана и мое место рядом с королем.

– Хочешь ты того или нет, – ровно повторил Пирс. – Авриил не будет держать тебя рядом с собой вечно. От старого Ворона ему не будет проку. Тебя заменят, как только ты перестанешь приносить Его Величеству пользу. А если учитывать то, что ты, – он красноречиво вынул бровь на шарф, прикрывающий характерную женскую выпуклость, – малость отличаешься от других Воронов, служить Его Величеству тебе осталось недолго.

Меня уже начинало подкидывать от пляшущей на оголенных нервах злости. Пирс никогда не стеснялся в выражениях и предпочитал мягкой лжи жесткую правду. Засранец однажды доиграется. Ему повезло, что у меня есть дела поважнее, чем вколачивание в его хищно-острое лицо моей правды.

– Завтра утром я приду за портретом этой женщины, – процедила я и быстро глянула на часы. Успеваю, но стоит поторопиться.

– Приходи к обеду.

– Утром, Пирс. Я рассчитываю им воспользоваться на церковной службе.

Я не могу прийти к королю ни с чем. Отложу доклад на день, а завтра разузнаю побольше об этой женщине – что-то лучше, чем ничего.

Библиотекарь поиграл напряженными губами.

– Ладно, но ты отужинаешь со мной.

– Нет, – обрубила я и поспешила во дворец.

Слуги уже подготовили тренировочный зал: расставили соломенные манекены, завели арбалеты, встроенные в колонны, и подвязали к потолочным широким балкам десятки мишеней.

Пройдя по пустому просторному залу, обделанному темным сияющим деревом, я глянула на часы и широко улыбнулась.

– Пришла даже раньше.

Забравшись по одной из центральных колон, прошмыгнула по потолочным балкам в дальний темный угол. Там меня уже ждали засохшая булка и небольшая книга в аккуратной шелковой обложке. Отлично. Еще бы одежда не пахла сыростью и кровь, тогда было бы идеально.

Булка хрустела. Любовный роман жадно поглощался. Я только подошла к самому интересному моменту, как в коридоре раздались тяжелые шаги.

Глянула на часы.

– Опоздал.

С приближением грозного топота легкие все чаще пропускали вдохи. Сердце колотилось. Мысли разбежались. Я могла только, не моргая смотреть на высокие двери и ждать.

Двери распахнулись. В тренировочный зал влетел Авриил.

Душа схватила трепещущее сердце и упала вместе с ним в низ ухающего живота.

– Рил, – беззвучно прошептали мои губы.

Позабыв о дыхании, о движении, о любимой книге в руках – я пристально наблюдала, как он стремительно несся к стойке с оружием и на ходу раздевался.

Щелкнула рубиновая круглая брошь, и тяжелый черный плащ покинул широкие плечи короля. Зашуршали пуговицы глубоко-бордового мундира. Зазвенели пряжки его нательных кожаных перевязей под клинки, которые всегда скрывались под плотной тканью плаща.

– Где Гарэт бесы носят!

Авриил нервно сорвал с себя мундир, оставляя только начищенные до блеска сапоги и штаны, подпоясанные на узких бедрах ремнем с ножнами. Попрыгал на месте, выискивая в ногах баланс, и размял увитые жгутами мышц руки широкими махами.

– Я все утро занимаюсь ее прямыми обязанностями, а она в это время по главной улице Бакатара с мертвяком таскается!

Я протяжно вздохнула, давая подпекающим легким воздуха. Меня опередили с докладом. Сделать это мог только один человек – советник Хефим. Ему только дай повод подкинуть королю сомнений о выборе Ворона.

Последнее, что мне хочется, – это разочаровывать Его Величество.

Я не шелохнулась, лишь отложила книгу и сглотнула сухость в горле, позволяя Авриилу провести его законное время в одиночестве.

Король вышел в центр зала и, чуть вскинув голову, прикрыл глаза, словно пытаясь слиться телом с пространством. Я знала, что он делает – пропитывает атрибутику для тренировок магией. И пока он погружено наделяет манекены, стрелы, мишени временной личной волей, мне ничего не мешает рассмотреть редкое умиротворение Авриила, уловить мгновения спокойствия, а не злости и раздражения, искривляющих его черты лица в моем присутствии.

Утренний свет проникал в высокие узкие окна и падал на чистую смуглую кожу лица. Местами его украшали мелкие, едва заметные морщинки: лапки в уголках миндалевидных больших глаз, тоненькие веточки на лбу и полосочки между густых низко посаженных бровей, раскрывающие его обычное настроение духа; маленькие задорные полумесяцы у уголков дерзких губ, дающие понять, что и улыбка этому мужчине не чужда.

Авриил Вембрант – прямой потомок первого короля Аракана, о чем говорили три бледных светлых линии, идущих от его нижней губы до ямочки ключиц. Но и без этого, смотря на Его Величество, видишь в нем чистокровного араканца: непроглядно черные волосы, с ранней сединой на висках, крупный прямой нос, мощный подбородок с ямочкой, острые скулы и высокая крепкая фигура – моя макушка едва ли достанет до его плеча.

Зал разрезал струнный скрип, и король, выхватив из ножен на поясе клинок, распахнул темно-карие, почти черные глаза. Его тяжелое тело начало свой восхитительный танец. В нем не было гибкости, скорости, только сила, уверенность и сотрясающее воздух превосходство. Ему было не к чему изворачиваться, подныривать под удары, как это приходилось делать мне – невысокой харийке, он был тем, кто наносил эти самые удары.

Четкий рельеф мышц угрожающе играл под гладкой кожей. Сталь рассекала арбалетные стрелы в полете и беспощадно распарывала ожившие соломенные манекены, твердо держащие мечи. В подвешенные под потолком мишени одна за одной летели магические атаки. И ни одна из них не посмела миновать круглые суетливые цели.

Я ловила каждый его выпад, малейший поворот торса, взмахи рук и мощные удары ног и могла предугадать все его приемы. Сердце заходилось. Грудь поднималась в дыхании через раз. Глаза слезились, требуя сморгнуть с них болезненную сухость. Нет. Я не могла пропустить ни секунды.

– Ваше Величество, – пропел нежный голосок.

Сморгнув с глаз песок, я нехотя повернулась к робко стоящей у дверей девушке.

– Вы устрашающе превосходны, Ваше Величество. – Придерживая пышную юбку золотого платья, она присела в легком приветственном реверансе, демонстрируя выдающееся декольте и высокую аккуратную прическу из черных кудрей. – Я в приятном потрясении.

Красавица: золотые круглые глаза, обрамление густыми угольными ресницами; оливковая кожа и налитые кровью пухлые губы.

– Триана, голубка. Твоя открытая лесть может задеть мою гордость. – Авриил широко улыбнулся, и на его впалых щеках появились ямочки, заставившие мои губы дрогнуть. – Почему ты здесь?

– Отец попросил передать вам приглашение на поздний завтрак.

Я почти слышала отобразиашиеся на лице короля мысли: «Гореть Хефиму и его нескончаемым застольям в подземном пекле». Даже меня – Ворона, советник успел достать со своими чаепитиями, хотя звал не так уж и часто – когда все прочие отказывались.

– Так и быть, но передай Хефиму, что я не намерен ютиться в склепе, который он выдает за гостевую столовую. – Король скинул с плеч раздражение и аккуратно вытер испарину со лба тыльной стороной ладони. – Я сам выберу место.

– Спасибо, Ваше Величество.

Новый изящный и весьма вызывающий реверанс.

В этот раз цепкие глаза Авриила заметили выпяченные женские прелести.

– До десяти еще есть время, Ваше Величество, – игриво прощебетала Триана. Сочную грудь вновь поднял нарочито глубокий вздох.

– Леди Триана, кроткая голубка, – пробасил король, уже двигаясь к ней навстречу. – Разве я могу вам отказать.

– Срань, – тихо шикнула я, спешно оглядываясь. До служебной двери смогу добраться, но нужно поторопиться.

Не терпеливый шорох ткани наполнил зал. Сохраняя рассудок холодным, не давая гулу в ушах и чужому шумному дыханию отвлекать меня, я ветром пролетела по потолочным балкам, легким шелком скатилась по колонне и сквозняком шмыгнула в дверь для слуг.

Глава 3

– Слезь! – Брит задергался под моим коленом, зарываясь в арену и обсыпая свою темно-серую форму солнечным песком. – От тебя несет как от мокрой псины!

На лице я держала холодный камень – Ворон Его Величества должен быть рассудительным, непоколебимым, тем более, когда его король наблюдает за тренировкой с цветочной террасы дворца. Но изображать бесстрастность было сложно: утро выдалось гадким и это еще не конец. Настоящая срань меня ждет после. Авриил потребует объяснений со своего Ворона, что гуляет с трупами по столице.

Ладонь нависла над худым смуглым лицом араканца, только ярко голубые глаза и грациозное сухое тело выдавали его родство с ладросцами. Воздух под моими пальцами начал густеть. Тяжелое дыхание Брита сменилось хрипением, а потом вовсе стихло.

– Гарэт, пожалей мальчонку, – как бы невзначай вставил зрелый Алур, скрестив крепкие ручищи на груди. Араканец передал через свои медово-карие глаза беззвучно хватающему воздух парню сочувствие и отвернулся к террасе. – Его Величество недоволен.

Отпустила.

– Когда он вообще бывает доволен?

Брит выполз из-под меня, откашлялся.

– Когда армия закрепляет позиции на отвоеванных территориях, – ответил Алур и отряхнул свою темно-серую тунику от песка.

У Воронов, в отличии от солдат, не было формы – простая темная одежда. Мы должны быть готовы в любой момент раствориться с толпой для незамедлительного исполнения воли короля или вылететь из этой самой толпы на осмелившихся покуситься на жизнь Его Величества. Мы – дополнительные три пары рук, ног, глаз, что воплощают мысли Авриила Вембранта и подчиняются только ему одному – величайшему из королей Аракана.

– За два года отвоевали только треть украденных земель, – вздохнула я. – Харийцы еще те занозы в заднице.

Брит и Алур тихо прыснули смехом.

– Согласны.

Смирив осуждением второго и третьего Ворона, я поправила капюшон из шарфа и пошла в сторону террасы.

Среди белых перил, душистых бархатных цветов и ароматов разных сортов крепкого чая сидели: легко улыбающийся Хефим, мечтательная Триана, звонко хохочущая зеленоглазая молоденькая девушка и давящий на воздух раздражением Авриил.

– Братец, ты обязан попробовать эти пирожные! – Принцесса звякнула массивными золотыми серьгами и ткнула в хмурые лицо короля белой шапкой крема. – Их испекли по рецепту моей покойной нянечки.

Авриил медленно убрал руку сестры от лица, стер каплю крема с кончика носа и поднял свою фигуру в плаще из-за стола.

– Элейн, – непривычно мягко обратился он и нежно улыбнулся. Непривычным это было только для других, для Элейн же такое теплое отношение брата – обыденность. – Спасибо за заботу, но в моем возрасте есть столько сладкого уже непозволительно. А ты себе не в чем не отказывай, дорогая.

– Тебе и сорока еще нет! – возмутилась принцесса и ее пухлые смуглые щечки обворожительно зарумянились. – Ты вот и ходишь такой смурной, потому что не радуешь себя сладким. На!

– К вопросу о возрасте, – втесался Хефим. – Вам пора задуматься о женитьбе и наследниках, Ваше Величество.

Триана нетерпеливо заерзала и под столом вцепились в зефирно-розовое платье Элейн. Не обращая внимания на скрытое драчливое кривляние зефирки-подружки, она отвела взгляд от осязаемого напряжения короля и в миг озарилась улыбкой.

– Гарэт! Доброе утро!

Я махнула ей и сияющей Элейн с земли.

– Утро доброе, первый Ворон, – сдержанно поздоровался советник.

Приветственно кивнула.

– Вынужден вас оставить. Приятного времяпрепровождения.

Король блеснул рубиновой брошью, удерживающей плащ, и ловко перепрыгнул через перила балкона.

– Хвала Огненному Отцу, ты как нельзя вовремя, Арэт, – тихо сказал он и повел нас прочь от дворца, к фруктовому саду. Покосившись на меня темнотой своих глаз, он скривился. – Когда ты избавишься от этой тряпки? – прорычал и грубо откинул с моей головы шарф.

Обида слабо кольнула желудок, но тут же растворилась в поднимающемся в животе беспокойстве. С меня скоро стребуют ответ.

– Не мне вам объяснять пользу моего шарфа, Ваше Величество.

Не могу избежать трепки, так хотя бы оттяну ее.

– Во дворце тебе нет нужды скрываться. – Рил развалился на узкой лавке и закинул на спинку руку, охватывая всю ее длину. – Но сейчас не об этом. – Он выдержал на моей болезненно прямой осанке нагревающийся раздражением взгляд. – Сядь.

Чувство самосохранения завопило во все горло.

– Благодарю, Ваше Величество, но я все же постою.

– Будешь разговаривать с королем сверху вниз?

– Вы знаете, что во мне нет помысла задеть вас. И, Ваше Величество, – я красноречиво взглянула на него – наши глаза смотрели друг на друга почти прямо, – даже стоя я не могу себе позволить смотреть на вас сверху вниз. – Я прочистила горло. – Рост не позволяет.

Авриил оценил мой невысокий тощий силуэт.

– Мой Ворон один своим видом обернет харийскую армию в бегство, – фыркнул он, отворачиваясь к ряду грушевых деревьев. Раньше, чем я успела подавить наползающую улыбку, строго рубанул: – Нам нужно серьезно поговорить, Гарэт.

– Срань, – прикусила язык, но тихая брань уже коснулась ушей Его Величества.

– Что ты сказала? – шепотом спросил король, наклоняясь ближе. В нос ударил цитрусово-дубовый аромат его чистой кожи. – Мне же не послышалось? Ты сказала «срань»? Это я-то?

– Простите, Ваше Величество. Я учуяла свой запах. – Я не глубоко склонила голову. – Не успела привести себя в порядок и от меня несет как от мокрого пса.

Бесов Брит, твое оскорбление меня спасло.

– Я заметил. – Авриил ушел в свою привычную задумчивость. Придя к какому-то умозаключению, он отчеканил: – Докладывай.

Да поможет мне Огненный Отец.

– Экипаж посла попал этой ночью под сильный ливень. Горную дорогу размыло, кучер не справился с управлением, и карета сорвалась с обрыва.

Рил внимательно вглядывался в мое лицо, ловил слова, вылетавшие изо рта цепкими глазами и обдумывал каждую букву.

– Посол и все его сопровождение сгинуло в оврагах северного леса.

– Какая утрата, – сухо бросил он. – Ты говоришь о людях, а что стало с лошадьми?

Ладошки вспотели. Подбородок потянуло к груди. Стоять! Стержень!

– Продала за бесценок местному торговцу.

Челюсть Авриила громко скрипнула.

– Что прости? Продала?

– Ваше Величество, они невинные животные. И спешу вас успокоить, лошади распространенной гнедой масти. – Череп заболел под давящей силой его черного взгляда. – Клейма исправлены, а отсутствие тел не вызовет подозрений. Дикие животные едва ли от тощего посла кость оставят, не говоря уже о возможной конине.

Король не стал уделять время моему скрытому упреку, в жестоком обращении с животными, лишь незримо шибанул предупреждением.

– Подковы сняла?

– Разумеется, Ваше Величество.

– Что с трупом в столице? Его ты тоже продала за бесценок?

– Отнесла к харийцу в городскую библиотеку.

– И?

– Найденная мной утром женщина была араканкой. – Авриил раздул ноздри. – Болезнь берет всех без разбору, не зависимо от крови. Араканцев больше лишь по причине их преобладающей численности, Ваше Величество. Завтра я расспрошу горожан о почившей и продолжу расследование.

– Ты этим уже полгода занимаешься.

Король стремительно отвернулся, чтобы обдумать своих хмурые мысли.

Ты рядом, пока приносишь пользу.

– Простите, Ваше Величество.

Я не справилась с тяжестью своей головы и опустила подбородок к груди.

– В том нет твоей вины, Арэт, – выдохнул Рил. – Болезнь была завезена в Аракан намерено. На один крупный город за месяц приходится минимум пять человек, растерзавших себя до смерти, и это число только растет. Если так пойдет дальше, то возвращать украденные земли будет не для кого. – Король отвлекся на разглядывание кустов ежевики. – Калум хитер и жесток.

Его спокойное восприятие моего полностью застывшего на месте расследования удивило, а следом поднялась тревога за моего короля. Уж слишком это было похоже на зачатки отчаяния.

Не позволю.

– Я должна попытать удачу в любом другом городе. Меньшая площадь и плотность населения облегчат наблюдение. Месяца мне будет достаточно. Алур и Брит временно переймут мои обязанности.

Авриил почесал костяшками челюсть и наморщил в раздражении нос.

– Оставишь своего короля без первого Ворона, Гарэт?

– Если того требует ваше спокойствие, да, Ваше Величество. Вы даже не заметите моего отсутствия. Как я уже говорила: Алур и Брит…

– Ты Ворон, а не врачеватель, – перебил меня Рил. – Справедливости ради, занимающийся покойниками в библиотеке лекарь тоже не понимает ни природы болезни, ни ее течение. – Он слегла повернул ко мне голову. Дерзкие губы скупо улыбнулись, прогоняя большую часть бушующего во мне беспокойства. – Ты нужна мне здесь, Арэт.

От растекшегося по душе теплу хотелось прыгать и хохотать, но на виду – стойкий лед. Проявление чувств присуще женщине. Проявление слабости.

– Как пожелает мой король.

Авриил одобрительно кивнул на мою выправку.

– Возьми себе сегодня выходной, и зайди к Элейн. Свободна.

– Не думаю, что время располагает к отдыху, Ваше Величество.

– Свободна, Гарэт.

Без новых попыток возражений я оставила короля во фруктовом одиночестве и пошла исполнять отданный приказ.

Светлые, спокойные тона покоев принцессы бледнели на фоне рябящих перед глазами разноцветных тканей. Триана и Элейн копались в горе из платьев от портнихи и восхваляли Авриила Вембранта за его щедрость.

Я тоже учувствовала в их ликовании, но тихо, в стороне, и окружали меня не бархат, шелк и рюши, а книги. И я совру, если скажу, что один глаз не косился на заваленную нарядами кровать.

– Как тебе это, Гарэт?

Элейн приложила к себе потрясающее платье из темно-синей ткани, расшитой черными сияющими камнями, которые могли сравниться блеском только с ее ночными волосами.

Принцесса была из тех, кто предпочитал прическам украшения. Она всегда ходила с вольной головой и позволяла солнцу скакать по прямым гладким прядям, а серьги, кольца, ожерелья, браслеты – ловили остатки света, что не утонули в ее огромных зеленых глазищах.

– Вам что мешок, что платье, принцесса, вы во всем будете прекрасны.

Триана и Элейн на мгновение задумались, а после широко заулыбались.

– А мне как?

Дочь советника прильнула к тяжелому глубоко-бордовому платью, выуживая комплимент для себя.

Что-то внутри меня подсказало, что она похожа в нем на выскочку, дерзнувшую примериться к королевскому цвету, но сказала я другое:

– А вам, леди Триана, можно смело идти в нем на поле боя. Никто не посмеет прикоснуться к такой красоте.

Насколько глупо надеется, что она меня послушает?

– Спасибо, Гарэт. – Девушка улыбнулась и подошла ближе, разглядывая стопки разложенных мной на подоконнике книг и пытаясь заглянуть под мой капюшон-шарф. – Никогда бы не подумала, что тебе нравятся любовные романы. Ты всегда такая… холодная что ли, строгая. Как мужчина.

Я, определенно-точно, хочу увидеть ее на поле боя.

– Люблю – сильно громко сказано. Они просто помогают мне расслабиться.

– Врешь! – выкрикнула, чтоб ее, Элейн. – Спроси, какая у нее любимая книга, Триана.

– И какая? – хитро спросила девушка, сверкая озорными золотыми глазами. Увидев мою молчаливый непреклонность, она шепотом добавила: – А я тебе расскажу о своей любимице. Ее отец привез мне с Ладроских островов, из самого Фолэрьяна. Там они не стесняются в выражении чувств на бумаге.

Огонек интереса промелькнул под черепом, но за пару секунд разгорелся в огонь нестерпимого желания. Я должна заполучить эту книгу.

– Дадите почитать? – с напускным спокойствием спросила я.

Триана расплылась в победоносной улыбке и кивнула.

– Моя любимая – «Фиалковое утро».

Челюсть леди некрасиво отвисла.

– Гарэт, более, как бы это сказать, девчачьей книги я не знаю. Сплошные балы, цветы и поцелуи. Она же до ужаса скучная!

– Когда я могу одолжить у вас книгу? – Меня не волновало ее мнение касаемо моих вкусов. – Могу зайти к вам вечером.

Триана хотела спросить что-то еще, но передумала.

– Я буду занята. Мы с Его Величеством отправимся на конную прогулку.

– А после?

– Не думаю, что этой ночью я буду в своих покоях, Гарэт. – Она быстро мне подмигнула. Зачем людям два глаза? – Я отправлю ее к тебе со своей служанкой.

– Благодарю, леди Триана.

– Слушай, если тебе так нравятся балы, то ты, должно быть, и к платьям неравнодушна?

– Вздор! – Ворон не носит нелепые пухлые юбки.

– Не поверишь, но портниха ошиблась в размерах с одним платьем. – Элейн начала копаться в цветастых тряпках. – Мне оно едва колени прикроет, а тебе будет в самый раз.

Леди выхватила сиреневый сверток из рук принцессы и протянула мне.

– Примерь!

– Нет.

– У меня еще много ладроских книг. Просто надень, и моя скромная библиотека в твоем распоряжении.

– Я не кукла, чтобы меня наряжать. Всего доброго, принцесса, леди Триана.

Уж извините, Ваше Величество, но больше я терпеть их не могу. Приказ я выполнила – развлекла. Переодевание и попытки манипулирования – перебор.

Дотащившись до закутка с комнатами Воронов, располагающимися чуть поодаль от покоев короля, я искупалась в холодной воде и сразу же завалилась на кровать. Сонная Чернова мгновенно ударила по голове, отправляя уставшее тело набираться сил.

Нерешительный стук в дверь скинул сон.

Ночь проникала в открытое окно и приносила травянисто-медовый дух лаванды. В робком свете луны проглядывались очертания: узкого шкафа с зеркалом, помывочного угла, спрятавшегося за расшитой нитками ширмой, и мягкого бежевого кресла в углу, напротив узкой кровати.

– Что стряслось? – потребовала я ответа с Алура.

Второй Ворон смирил смешливым взглядом мной растрепанный внешний вид.

– Это кружевная сорочка, Гарэт?

– А в чем я должна спать? В портках? – пассивно-угрожающе прошипела я.

Мужчина уязвился.

– Мы с семи лет жили в одном сарае, и спала ты, как и все, в портках. Что изменилось?

– У меня выросли сиськи.

– Действительно, – он утвердительно кивнул на мою выпуклость, – выросли.

– За каким бесом ты явился, Алур?

Мое терпение тихо скулило от натуги.

– Леди Триана попросила передать тебе, – он протянул скрывавшийся за его спиной объемный сверток, – это. Следующий раз, будьте так добры и не делайте из меня посыльного.

– Кто сегодня несет пост у покоев Его Величества? Брит?

Мне помнилось другое.

– Я.

– Живо займи свой пост и не смей покидать его до восхода солнца, – процедила я сквозь зубы, представляя хруст шеи безответственного Ворона.

Просто поразительно! Алур со всей своей манерой держать лицо и зрелостью взгляда был на редкость легкомыслен и обременителен.

– Я твой помощник, а не слуга. – Он вскинул тяжелый подбородок, демонстрируя короткую смоляную бороду. – Но ты права: я должен вернуться. Да хранит твои сны Огненный Отец.

– Тебе того же, – выплюнула я в короткостриженый затылок и хлопнула дверью.

В свертке обнаружилась обещанная мне книга и сиреневое платье. Ожидаемо.

Негодование от подсунутого кукольного наряда было недолгим. Пообещав себе вернуть его Элейн завтра, я в одну секунду нырнула в дамские шелка и подбежала к зеркалу.

Щелчок пальцами. Свечи, в настенных канделябрах, трескуче вспыхнули, освещая унылую комнату и чистокровную харийку.

Русо-серые волосы убраны в привычный небрежный низкий пучок, из которого постоянно выпадали серебряные пряди, и были они не как сияющее серебро на голове у Пирса, а как позабытая потемневшая ложка. Бледная кожа. Тощее телосложение, но все женские изгибы были ярко выражены: их долго не было, и я радовалась, что могу спокойно сливаться с толпой мальчишек в Гнезде, но после пятнадцати мое тело осознало свою суть и безжалостно начало расти в очень необычных местах; на моем шестнадцатом году Няньке пришлось перевести меня из сараев к себе в коморку, от греха подальше.

– Ты чудесное, – прошептала я, оглаживая ладонями легкие полупрозрачные рукава. Платье обнимало каждый изгиб моего тельца, а юбка кончалась у самых пяток, игриво сверкая бисерной вышивкой и оглаживая босые ноги. Оно хваталось за кожу своей не весомой тканью и не хотело отпускать. – Прости, я не могу тебя отставить.

Я мельком глянула на свое лицо: темные брови вразлет, худые щеки, хищный тонкий нос, с прямой переносицей; бледно-розовые четко очерченные губы. Меня можно было бы назвать красавицей, но среди араканцев я была кем угодно, но точно не предметом воздыхания, а вот среди харийцев… мне было плевать, как они меня оценят, собственно, как и ладросцы и паракадцы. Мне хотелось знать мнение только одного человека, а он ненавидит все, что связано с Харией. Его мнение так же очевидно, как и моя полная безнадежность.

Шикнув на свое отражение, я подошла к окну. Сладкий запах лаванды укутал мерцающую ночь. Ее цветки темнели в тенях. Их настоящий сочный цвет хорошо отложился в моей памяти. Лаванду и другие спокойные цветы высадили два года назад – это было моей великой радостью: мне опостылело пялиться на голую траву и одинокую беседку, что была строго личным местом Его Величества.

Она пустовала.

– Опаздываете, Ваше Величество. – Взяла с тумбочки часы, не забыв уделить время мраморной крышке с аметистами. – Полночь.

В ночи заплакали струны: тонкие, сердцещипательные, живые. Стеклянные, плаксивые звуки заставляли звезды всхлипывать, а луна сияла все ярче и вот-вот грозились упасть на голову умелому скрипачу.

– Нет, вы пришли вовремя.

Авриил сидел под куполом беседки и, водрузив мощный подбородок на хрупкую скрипку, ласково водил по вибрирующим струнам смычком. Мужчина источал нежность, свет и тепло, которое я ощущала сердцем. Кто-то мог и не узнать в нем короля: просторная наполовину расстегнутая белая рубаха, открывающая крепкую грудь; свободные черные брюки, сапоги и беспорядочные угольные пряди, падающие на прикрытые глаза, восхитительный прямой нос и впалые щеки.

Вздор, конечно в нем узнают Его Величество. Три ровные полоски на подбородке сразу же бросались в глаза. Короли не носили корон, подобно королевам. Их права на трон были выжжены Огненным Отцом на коже.

Я их ненавидела.

Завывающая песня пробралась в кости, пропитала мышцы, захватила голову, и я закружилась по комнате, ведя подушку в легком сиреневом вальсе.

Глава 4

– Заберите.

Элейн поймала брошенный мной сверток и хлопнула зелеными заспанными глазищами.

– Гарэт, – ласково обратилась она, словно не заметив моей холодной грубости. – Я все равно не буду его носить.

Ошибка портнихи, что шьет платья для принцессы не одни год, таинственным образом прекрасно села на мою худую фигуру. Совпадение? Не думаю.

– Я тоже. Прошу простить меня, принцесса, но ваша доброта неуместна. Я – Ворон Его Величества. Мне не престало носить подобные изящества.

– Ворон, – уверенно согласилась она. – И женщина. Оставь себе, пригодится ведь.

– Радостного утра, принцесса.

Я неглубоко поклонилась и вышла из покоев.

Дворцовые коридоры, обвешанные тяжелыми бардовыми шторами и устеленные ковровыми дорожками, вывели меня к нашему Воронову прибежищу – небольшой синей столовой, что давно не использовалась по назначению.

– Я не могу, – быстро отказался Брит, прихорашиваясь у зеркальной стены. Серый приталенный мундир и узкие брюки не несли на себе ни одной складки, даже под кожаным поясом, с двумя кинжалами, не было заломов. – На мне харийцы. Отряд из этих ублюдков смог скрыться от солдат, но против Ворона у них нет шансов. Довольно им измываться над торговцами.

– А что Гнездо? Почему не отправляют Птенцов?

– Они готовятся к захвату северо-восточных земель, – ответила я Алуру, не удивившись его халатной неосведомленности. – Возвращение Пряного залива даст Аракану дополнительный выход в Квартовый океан и лишит харийский флот порта. На араканской земле у них останется только один – в Змеином проливе. Победа в грядущем сражении очень важна, поэтому Птенцы должны принять в нем не последнее участие.

– Дряньство. – Алур с усилием протер огромными ладонями лицо и положил локти на круглый стол из красного дерева. – Как скоро?

– Не больше двух недель. – Я достала часы. – Совет через десять минут. На нем я узнаю подробности.

– Третий генерал уже закончил сбор войск. – Брит зачесал непослушные волосы набок и скрепя сердцем оторвался от своего отражения. – Думаю, мы выдвинемся многим раньше, чем через две недели.

Второй Ворон посмурнел еще больше.

– Не вешай нос, Алур. Это не последняя ярмарка в этом десятилетии. – Брит сел рядом с другом и прохлопал его по широкой спине. – Продемонстрируешь свой талант в следующем году.

Зрелый Алур поднял на меня щенячьи глаза.

– Да, – через зубы согласилась я. – Я обещаю помочь тебе в следующем году, но ты выполнишь мою просьбу. Нормально выполнишь, Алур, со всей ответственностью.

– Согласен.

– Можно подумать у тебя был выбор.

Когда я появилась в Большом зале для советов, на меня едва ли обратили внимание: Хефим коротко кивнул, Второй и Третий генералы слегка прикрыли веки, а король скосил глаза на мою вставшую у колоны фигуру и сразу же вернулся к картам.

Авриил упирался ладонями в темное дерево стола и бросал на всю не маленькую прямоугольную столешницу тень. Его бордовый жилет и рубашка были небрежно расстегнуты, волосы всклокочены – у короля выдалось непростое утро.

– Мы не можем отправить весь флот к Пряному заливу, – судя по интонации, Его Величество говорит это не в первый раз. – Кто останется в столичном порте?

Мужчина оправил свой генеральский песочный мундир и смешно пошевелил пышными черными усами.

– Наземных сил вполне достаточно, Ваше Величество. К тому же Харии сначала придется миновать Паракад и Ладроские острова. Нам сообщат заранее о их приближении к Бакатару.

– Почему вы в этом так уверены, Второй генерал? – Авриил посмотрел на него исподлобья пронизывающими душу черными глазами. – Когда Хария откусывала от наших земель кусок, то они промолчали. Я не говорю, что они непременно предадут нашу дружбу, но уповать на их доброту и отзывчивость – не стану. – Он вновь опустил взгляд на карту и передвинул часть фигурок на Юг. – Сотня кораблей останется близь столичного порта. Тех солдат, что вы хотели оставить у западного берега, разделить и половину отравить к южным деревням.

– Половина – это много, Ваше Величество, – вмешался дородный Третий генерал. – Деревням столько не нужно. Лучше возьмем их к Пряному заливу.

– Согласен, – вставил усач.

Король выдохнул и с грохотом упал на стул.

Генералы выправили спины, но их шеи заметно укоротились под непрестанным вниманием Авриила.

– Чего вы добиваетесь? – От вопроса так и сквозило могилой. Араканцы тоже это уловили и промолчали. – Я не оставлю свой народ без защиты. Раз я втянул Аракан в войну, то должен позаботиться о том, чтобы народ не страдал от решений своего короля.

– Мы не можем проиграть сражение за залив, Ваше Величество, – заговорил Третий генерал. – Мы беспокоимся, что наших сил не хватит.

– Хватит. – Рил махнул рукой. Фигурки на дальней от него карте пришли в движение, обступая очертания залива и близлежащих территорий. – Я поведу армию с Запада и отобью деревни Красной долины. Первый генерал выйдет с Юга и захватит фермерские поля. А вы нападете на порт. Три одновременные атаки заставят харийцев растеряться. Останется только правильно воспользоваться выигранным временем и задавить их раньше, чем они опомнится.

Третий генерал придирчиво осмотрел развернувшиеся на картах сражения, почесывая пухлую шею, и неопределенно хмыкнул.

– С ними бесы, Ваше Величество, – подключился Второй генерал. – Вам известно: из Харии прибыло двадцать кораблей, заполненных бойцами. Большая их часть, – он мельком глянул на меня, – проклятые.

Неприятно, но плевать.

– И что с того? – без тени беспокойства спросил Авриил. – У нас тоже они есть.

Генералы и советник выпучились.

– Есть? – шепотом спросил Хефим и подался вперед, ожидая услышать великую тайну.

Король лукаво улыбнулся и указал большим пальцем себе за спину.

– Вон там.

Три пары сияющих глаз уставились на меня, а следом в них легло глубокое тусклое разочарование.

– Вы говорите о своем Вороне? – уточнил Второй генерал и закрутил усы. Он все же надеялся на существование тайной армии.

– Да.

Их разочарование стало еще глубже и утяжелило воздух. Шутки Его Величества никто не оценил – из сидящих за столом.

– Один наш проклятый против сотни харийских, – усмехнулся округлый генерал. – И то харийская женщина. – Араканец выправился. – Я настаиваю на поддержке сражения. Деревням не к чему столь усиленная охрана.

– Где вы увидели харийскую женщину, Третий генерал? – Авриил оперся локтями на стол и коротко оглянулся на меня. – Я не вижу в Гарэт ни харийки, ни женщины. Я вижу верного опытного бойца, что положит сотню проклятых ради возвращения материка Аракану. Ради своего короля. – Я не видела глаз Его Величества, но могла представить: генерал перестал дышать. – Может вы хотите сказать, что мои решения абсурдны, и вы считаете, что они нуждаются в ваших сомнениях? Будь то выбор Ворона или руководство армией?

– Нет, Ваше Величество!

– А мне видится другое. Гарэт.

– Ваше Величество.

Авриил слегка повернул голову и, убедившись, что я стою рядом, вернул взгляд на побледневшего генерала.

– Мне стоит прислушаться к словам Третьего генерала?

– Нет. – Мужчины за столом скрыли раздражение, плохо: я ощутила его кожей. – Торговцы не могут перевозить свой товар между городами и деревнями, не остерегаясь столкнуться с харийцами. Едва Его Величество покинет Бакатар, они перестанут скрываться и перейдут от грабежей к набегам на поселения.

Совет переварил мои слова в минутном молчании.

Третий генерал скинул с крупных плеч грузные мысли и в тихом негодовании взялся за записи.

– Я займусь распределением солдат.

Король удовлетворительно кивнул.

– Ты свободна, Гарэт.

– Ваше Величество, – негромко обратилась я. Мне нужно сказать то, что не должны слышать остальные.

Рил меня понял, но не стал вставать, чуть наклонил тело, подставляя ухо.

Сжав пальцы ног и мысленно задавив прыгающее нутро, я неторопливо склонилась, прикрывая губы ладонью от чужого пристального внимания. Тепло смуглой кожи обдало лицо жаром. Цитрусово-древесный дух проник в легкие, сжал их и за секунду нагрел кровь. На мощной открытой шее зазывающее играла венка. Четкий угол мощной челюсти приглашал опробовать его остроту, а ухо непозволительно настойчиво пыталось коснуться моих губ. Меня захлестнула жаркая жажда, выжигающая мысли и торопящая дыхание.

– Ну! – шикнул король.

Срань!

Горячее помутнее чуть спало.

– Я отправляюсь на церковную службу. Разузнаю о почившей араканке и пройдусь по веткам, что она мне сможет дать. В мое отсутствие о вас позаботится Алур.

– Алур.

Авриил дернул желваками, снова погружая нутро в кипящее бездумье. Его черные глаза покосились на меня. Их близость пробила позвоночник и лишила способности двигаться. Я могла только смотреть в их бездонность и тонуть, надеясь захлебнуться в этом густом мраке.

– Ты можешь идти, Гарэт, – напомнил мне о приличиях Рил.

Спешно отстранилась. Поклонилась. И вылетела из зала для советов под пристальный взгляд советника Хефима.

– Что за бесовщина здесь творится?

Узкое высокое здание, выложенное красным камнем, обещало лопнуть от такого количества посетителей. Тесное пространство церкви полнилось множеством голосов, редкими стуками барабанов и распевами артистов, разодетых в белоснежные туники.

АРТИСТОВ! Что они вообще тут забыли?

– Дети!

На высокий помост, из лакированного красного дерева, поднялся лысый старик, без бровей, бороды и ресниц – чистое карамельное полотно, обернутое в алые простыни.

Горожане расселись по лавкам, а остальные прижались к стенам. Что было мне на руку: я поглубже утонула в своем капюшоне и впиталась в угол, тихо ожидая конца службы за спинами людей.

Пальцы ног сдавила тупая боль.

– Прошу вас быть повнимательнее, господин, – попросила я, без силы отталкивая от себя мужчину в дорожном темно-шоколадом плаще.

Он приглушенного пробормотал что-то невнятное и, отстраняясь, вновь отдавил мне палец.

– Срань.

– Дети, война – это боль и страдания. Отец скорбит вместе с нами. Он слышит каждую вашу молитву и на одну слезу проливает пять своих. Но Огненный отец просит проявить вас терпение и смирение. Наш король, Его Величество Авриил Вембрант, решился прогнать захватчиков. Он вернет величие Аракану и отомстит харийцам за Огненного отца. – Церковник отошел к краю помоста и жестом пригласил выйти артистов. – Церковь все чаще слышит в ваших молитвах отчаяние и даже злобу. – Он сокрушенно покачал головой. – Я не осуждаю вас, дети. В своих мыслях и словах вы вольны. Однако негоже забывать о былом и впадать в слепое себялюбие. Церковь решила напомнить вам о греховности тех, кто нагло проживает на наших землях и отравляет ее своим чернодушием. Многоликий дом вызвался нам помочь в этом.

Трое артистов сели на пол, размещая небольшие барабаны между ног. Басистые вибрации всколыхнули воздух. На середину помоста вышел плечистый мужчина в безликой деревянной маске, с обугленными краями.

– Огненный владыка нашел пустой мир, – нараспев заголосил церковник, и вокруг артиста в маске заносились юркие ребятишки, держа над головой полотна из синего, зеленого и белого легкого шелка. – Он пустил по пыльным рвам воду, породил ветра и наделил сухую глину плодородием. Владыка создал нечто воистину прекрасное, и ему захотелось поделиться этим новым цветущим миром. Огненный владыка соткал из части своей плоти и крупицы любви четыре зернышка и посадил их. – Артист продемонстрировал свою ладонь с круглыми гладкими камушками. – Одно зерно он посеял на островах, что нарек Ладроскими. Второе семя бросил в горные вершины скалистого материка – Паракада. Третье владыка опустил на дно одного из десятка кристально чистых озер вечнозеленой Харии. Последнее зерно нашло свою колыбель на самом большом материке – в Аракане.

К мужчине в маске вышло четыре новых артиста: чистокровный смуглый араканец, низкорослый паракадец, долговязый томнолиций ладросец и убогое подобие харийца, со светлым париком-мочалкой.

– Владыка стал Отцом. Он любил своих детей, но их короткая жизнь его печалила. Тогда Огненный отец создал зеркальный небесный мир, что связан с душами его детей: после смерти человеческая душа могла пройти по нити и обрести бессмертие.

Артисты на помосте стали до тошноты приторно смеяться и изображать счастливую жизнь.

– Гадость какая.

Мужчина рядом шикнул на меня и с недобрым намерением попытался толкнуть. Не вышло: моя реакция была быстрее, чем у этого медленного засранца. Простим на первый раз.

– Огненный отец жил рядом со своими детьми и наслаждался каждым днем, проведенным с ними. Однажды к нему пришел хариец, – подобие харийца подошло к Отцу, – он восхитился силой Огненного владыки и избалованный его любовью возжелал ее часть. Отец не смог отказать.

Мужчина в безликой маске положил харийцу ладонь на лицо. Актер завопил под его рукой. Церковь наполнил дух жженого свиного волоса и испуганные вздохи людей. Хариец встал. На его донельзя напудренном лице красовалось три влажно-красных полосы. Следом все повторилось. Полосы появились: на подбородке араканца, шее паракадца и плече ладросца.

– Отец даровал четырем мужчинам часть своей силы и поставил их во главе своих государств. Огненный Отец продолжал баловать своих детей и купался в их благодарности, но уже делил хвалу с четырьмя королями.

И опять начались непонятные егозливые скачки по помосту с придурковатыми улыбочками и смешками.

– Да сколько можно, – простонала я.

– Если не нравится, уходи. Не порти представление, – прошипел незнакомец и от всей души толкнул меня плечом. Не будь я зажата в угол, то свалилась б с ног.

Сам напросился.

Я незаметно выхватила меч и погрузила его круглый рубиновый эфес мужчине в живот. Рваный выдох из его легких стал самым приятным звуком за время этой нескончаемо долгой церковной службы.

– Тихо.

– Проявите уважение.

На нас уже начали оборачиваться рядом стоящие. Их внимание разрезало звенящую между нами незримую нить, и мы гневно посапывая продолжили смотреть представление.

– Прошла не одна сотня лет. Потомок харийца пригласил Огненного Отца на праздник в его честь. Он долго возил его по бескрайним зеленым полям Харии, хвастался густыми лесами, поил вином из сладких фруктов, что росли в его королевстве, и благодарил Отца за столь чудесные земли. Харийский король очаровал Владыку, тот не смог вовремя увидеть лести, что ядом проникала в его вены. Когда же хариец раскрыл причину столь радушного приема и озвучил свою просьбу, обманутого Отца поразил гнев! Король попросил наделить силой весь его народ, ибо только их кровь, по его мнению, достойна процветания.

Актер начал метаться из стороны в сторону, тесня бедного – оказывается еще и горбатого – харийца к стене.

– Они его в сточной канаве нашли? Что за унижения? – Моя харийская кровь негодовала от этого карикатурного безобразия.

– По мне, так очень похоже, – вставил пока еще целый незнакомец и хмыкнул на мой предупредительный рык.

Мужчина в безликой маске навис над скрючившимся уродцем. Едва он занес деревянный меч, как со спины на него бросился с пятак тощих, кривых, мохнатых харийцев. По помосту разлилась красная краска, насквозь пропитавшая белое одеяние главного актера.

Народ ахнул и затих, наблюдая за тем, как на развалившегося на полу Отца с хохотом встает хариец.

– Король Харии получил желаемое: кровь Огненного Отца пропитала его земли и на ней стали рождаться дети с частичкой силы отца, ничтожной, украденной. – На помост поднялись дети: светленькие, ладненькие, улыбчивые. Прозвучал одиночный оглушительный удар барабана, и они закрыли глаза, являя нарисованные на их веках ядовито-яркой краской бесовские зрачки. – Кровь Отца прокляла харийскую землю. Поля обратились пустыней, леса зачахли, а младенцы умирают по сей день. Это проклятье живет в их глазах! Смерть Владыки породила бесов! – Церковник ткнул пальцем в детей. – Любовь Огненного Отца щадит многие сердца, что начинают биться на харийской земле. Однако та злость, что он испытал перед смертью, находит путь к гнилым сердцам, что почернели еще в утробе матери.

Я проглотила горький ком из сказанных им слов и достала часы. Серая мраморная крышка утешила ноющее черное сердце, а лаванда из аметистов заставила улыбнуться. Перевернула часы наполированной стальной стороной. Из мутного отражения на меня уставились два серых глаза с фиолетовыми прожилками – корни проклятья, что сделали из меня беса.

– Харийцы загубил свои земли, но наш король не позволит сделать тоже самое с Араканом! Авриил Вембрант освободит наши ветра от их смердящих душ. Он отправит их в подземное пекло, что они разожгли своим предательством. А те, что лягут за освобождение наших земель, поднимутся по небесной нити к Огненному Отцу и искупаются в его благодарной любви.

Церковь взорвалась ликованием, одобрительными выкриками и громкими молитвами к Отцу.

Я подняла глаза к каменной голове, что взирала на всех из-под потолка.

– А куда отправлюсь я? – прошептала почти беззвучно.

Мне нет места рядом с павшими харийцами, и нет уголка для моей проклятой души в зеркальном небесном мире. Что уготовано бесу, предавшему свою кровь и готового на все, чтобы вернуть Аракану материк? Аракану…?

Ногу пронзила тупая вспышка боли.

Рука разрезала воздух и, вцепившись в плащ незнакомца, дернула его на меня.

– Я буду ждать тебя у ворот церкви, боров ты неповоротливый, – прошипела я ему под глубокий капюшон. – Одна нога тебе явно мешает. – Собрала немного магии и с силой отшвырнула эту неуклюжую тушу от себя. – Кретин двухметровый.

Обида нашла выход. Стало легче.

Пока мужик пытался уложить слова мелкой девчонки у себя в голове, я пошла к воротам.

Глава 5

– Вам знакома эта девушка?

Пожилая женщина взяла пергамент трясшимися руками и преподнесла его к помутневшим ореховым глазам.

– Нет, – это я слышала уже на протяжении получаса.

Уходя, старушка натянула в извинении сдутые губы и, в отличие от остальных, не стала предпринимать попыток заглянуть ко мне под шарф.

Мой скрытный вид не располагал к откровениям, но если мне кто-то и врал, страшась за участь искомой, то делал это искусно. Скорее, ее действительно никто не знал.

– Нужно идти к церковнику.

Я набрала в легкие побольше воздуха и двинулась к церкви. Мы со служителем Огненного Отца были хорошо знакомы. Три года назад он весьма красноречиво высказал мне все, что думает о таких как я. Благословение королевского Ворона тогда вышло на редкость занятным и живым. Благо это видели только советник Хефим и Авриил, что позабавило их обоих. Очень позабавило. Не каждый день увидишь, как все волосы разом покидают человека.

– Ты обещала лишить меня лишней ноги. Передумала?

По бурым каменным ступенькам крыльца спускался незнакомец в темно-коричневом плаще.

– Так не терпится с ней расстаться? Уходи, пока можешь себе это позволить.

Я обогнула его, остерегаясь за свои многострадальные пальцы, которые тихо подвывали в сапогах.

– Я знаю, где жила девушка, что ты ищешь.

– Знаешь? – сощурилась и попыталась заглянуть под глубокий капюшон. Все-таки, да, подобный вид не располагает к доверию. – Врешь. Лгунам отдельный костер в подземном пекле.

– Обвиняешь меня во лжи? – от этого глубокого басистого тона желудок перекрутился. Нет. Это не может быть правдой. – Неповоротливый боров. Двухметровый кретин. Допустим. Но лжец? У тебя нет оснований для подобных оскорблений, Арэт.

Это правда.

Под черепом столкнулось два жгучих чувства: одно вопило, тряслось и требовало упасть в ноги королю и начать вымаливать прощение за свои грязные грубости, а второе скреблось, зазывало и накидывало картинки о том, как лучше всего разделаться с Алуром.

– Где Алур? – Победитель определился. – Почему вы один?

– Я не один. – Авриил отбил каблуки сапог о ступеньку и в один шаг навис надо мной, перекрывая солнце и забирая воздух. – Я со своим первым Вороном. Вот только, как оказалось, защита мне требуется от него. И давно ты угрожает расправой моим людям, Гарэт?

– Обычно на моих ногах не отплясывают, Ваше Величество. – Слова вылетели раньше, чем я успела их попробовать мозгами. – Прошу прощения. Во мне говорят пальцы, что вы отдавили.

Лучше мне какое-то время помолчать.

Под капюшоном плаща раздался мурлыкающий смешок.

– Я тоже должен извиниться. – Он ленивым взмахом руки закрыл мой рот. – Я не привык к такому столпотворению. И мне было невыносимо видеть, как ты убиваешься. Проклятье – это выдумка, созданная завистниками, что не смогли объяснить рождение магически наделенных людей в Харии. Мой Ворон не должен верить в подобную чушь. – Король вскинул голову, открывая неприкрытую шарфом и капюшоном полоску лица. Черные глаза проникли в нутро и сжали трепыхающееся сердце. – Однажды мы встретимся в зеркальном мире как равные. И ты будешь вольна отрезать мне ногу, что имела неосторожность причинить неудобство твоим пальцам. – Его Величество чуть склонил голову, ловя мой поплывший взгляд. – Твоя небесная нить крепко затянута, однажды ты пройдешь по ней и предстанешь пред Отцом. Я тебе это обещаю, Арэт. Ты мне веришь?

Язык сковало. Зудящий ком давил на горло. Мне нужно было ответить, но я не могла. Подобное заставит растрогаться любого беса, а когда это говорит твой король, то несите простынь, ибо одного платка не хватит для моих девчачьих соплей.

– Ты мне веришь? – уже с нажимом переспросил Авриил.

Вдох.

– Да, Ваше Величество! – отчеканила я на выдохе. Нет. Я не верила, но была очень благодарна.

Король шикнул на меня и заозирался.

– Не зови меня так, нам не к чему привлекать внимание.

– Простите, Ваш… Простите. – Я прочистила горло. – Я сопровожу вас до дворца, а по дороге вы расскажете, что выяснили о девушке.

– Звучит, как приказ, – притушил мою решительность Авриил. – Я не хочу возвращаться. Мне сполна хватило утреннего совета. Дай мне отдохнуть от их лиц и тупости.

– Я могу проводить вас в библиотеку к Пирсу и забрать позже, как закончу свои дела.

– Как кого-то сопляка?! Я не нуждаюсь к няньке! Я отправляюсь в рыбацкую деревню. Церковник был вчера в библиотеке и узнал в ней приезжую торговку. Если хочешь, то можешь поехать со мной.

– Нет. Вы никуда не едите. – Колени ослабли под глухим рычание короля, но спина держалась ровно – уверенно. – Харийцы снуют по всем трактам. Покидать Бакатар без сопровождения – это, как минимум, неразумно, Ваше Величество.

Последние слова я сказала нарочито громко, не так, чтобы привлечь внимание, но достаточно, чтобы дать понять, что я сделаю в случае его новых попыток подставиться под харийскую сталь.

– А на что мне первый Ворон? Ты резко растеряла все свои боевые навыки? – Авриил фыркнул и стремительно пошел к воротам. – Бросила меня с насмешкой в виде Алура, а сейчас вдруг забеспокоилась о моей сохранности. Не лицемерь, Гарэт. Это тебе не к лицу.

– Ваше Величество!

Задержавшиеся посетители церкви начали активно вертеть головами, выискивая своего короля. Авриил сделал тоже самое и быстрее, чем я успела его догнать, запрыгнул на вороную лошадь.

Цокот копыт. Развивающийся плащ. Привкус острого перца во рту, от злого раздражения.

– Бесовской характер! Чтоб тебе твоя кобыла зад отбила!

Полуденное солнце нещадно припекало. Со стороны Квартового океана долетали крики чаек, отменная брань рыбаков и несло тиной. Жизнь во всю кипела. По чавкающим улицам носились сопревшие деревенские, изредка поглядывая в мою сторону. Они наскоро изучали подозрительного гостя, хмыкали и спешили дальше по своим делам.

– Где живет эта девушка?

Кузнец отошел от бочки с водой, оставив в ней стальные крюки, и осмотрел протянутый лист пергамента.

– Кем будешь?

Ну, разумеется.

Я обернула руку без перчатки поводьями, пряча ее бледноту. Гнедой жеребец получил от меня незаметный удар пяткой и недовольно переступил, заходя в тень лиственного дерева.

– Отец перед смертью сознался в измене. Портрет брошенной дочери – все что у него было. Прошу, помогите мне найти сестру. Она должна знать судьбу родного человека.

– Вот оно как. – Кузнец почесал щетинистую щеку. – Твой отец – последняя скотина. Хельгу вся деревня выхаживала, теперь и ее сын осиротел. Мало нам своих голодных ртов.

Как я точно угадала.

– Она умерла? – Подыграем.

– Бес ее знает, – махнул ручищей кузнец. – Уж как две недели ее нет. Либо сбежала, либо дух испустила.

– Две недели? – А вот это интересно. – Никогда не поверю в то, что мать бросила свое дитя.

Отец – да: в этом я имела счастье убедиться, испытав предательство на собственной шкуре. Но мать – нет. Для этого должны быть весомые причины.

– Война затронула всех нас. Голод никого не щадит. Жить захочешь, не только сына бросишь – мать родную сожрешь. – Он осмотрел мою выглаженную чистую одежду, облюбленного коня, холеную сбрую и смачно плюнул в грязь улицы. – Ты из столицы. Какого вам за высокими стенами Бакатара, когда у простого люда нет куска хлеба для собственного ребенка? Харийцы засыпали солью поля и перебили всю скотину, а ту, что уцелела, хозяева прячут за четырьмя замками, не желая делиться. Сбежала-ль Хельга или померла – не важно. Мать оставила своего сына на голодную смерть, но виновата в этом не она, а король. – Кузнец вернулся к бочке. – Дом с зеленой дверью.

– Король не обрекал вас на голод. – Я не могла промолчать. – Вы живете в своих деревнях и не видите дальше своего забора. Хария за последние тридцать лет присвоила столько земель, что если бы Авриил Вембрант не вмешался, то через десять лет ты бы ходил под Калумом Готтрингом. Огненный Отец сморил нашего предыдущего короля, чтобы в его сыне проснулась сила. Чтобы Аракан обрел короля, способного защитить вас неблагодарных.

– Тебе почем знать? – Кузнец достал блестящие крюки, придирчиво осматривая каждый. Этот мужчина знал свое дело. – Проваливай отсюда подобру-поздорову. Здесь ты не найдешь благодарных. За такую помощь у нас не благодарят, а разбивают рожи.

На наш разговор слетелись местные. Десятки глаз начали кропотливо изучать меня. И много времени для того, чтобы разглядеть во мне объект их ненависти, не понадобиться. Пришлось уйти.

– Чтоб вас! – воскликнул кузнец, швыряя в грязь кривые крюки. – Видир, раздувай огонь. Будем переплавлять.

– Печь потухла, отец!

Дом Хельги нашелся быстро.

Поодаль от накренившейся скрипучей избы стояла вороная кобыла. Вокруг нее скакали дети и гладили атласную шерсть ручками-веточками. Их большие глазенки на острых лицах сверкали восторгом, а поредевшие волосы шкодливо торчали на тяжелых головках, что едва могли удержать хрупкие шейки.

– Мою обласкаете?

Детвора сразу же ринулись к гнедому жеребцу. Угодив в их ласковые ручки, лиловые глаза животинки в мольбе уставились на меня, но его горе меня не трогало. Я была готова убить его, чтобы накормить этих отощалых детей.

Так оно и будет.

– Ваше Величество.

Авриил сидел на лавке у дома и испытывал взглядом землю. Воздух звенел от его напряжения. Изредка он поднимал быстрый взгляд на довольное повизгивание детей, но сразу же опускал, уходя в свои тяжелые думы.

– Ваше Величество.

И опять тишина.

Опыт подсказал, что сейчас королю нужно немного одиночества, которое он так любил, но никогда не мог получить.

Обшарив избу вдоль и поперек, я не нашла ничего, что могло бы дать подсказку к разгадке страшной болезни, свалившийся на Аракан. Куда там, я не нашла даже ничего, что могло бы вызвать хоть какие-то подозрения: пустые полки, сундук с прохудившимся тряпками, старая потрепанная книга со сказками и пара деревянных игрушек.

– Очередной тупик, – выдохнула я, выйдя на улицу.

Авриил все еще молчал.

– Ваше Величество, у Хельги был сын.

– Еще раз назовешь меня Ваше Величество, и я сверну тебе шею, Гарэт.

Весьма доходчиво.

Пока я подбирала уместное обращение, король сам вышел из своих тихих мыслей.

– Я отправлял в деревни зерно, приказывал выделить скотину, но обозы до них не дошли. Харийцы перехватили все до единого. Эти крысы нарыли себе нор и безнаказанно бесчинствуют на моей земле. – Его кулаки хрустнули. – Я не могу разорваться. Война требует от меня полной отдачи. Границы отвоеванных территорий трещат. Если я брошу силы на харийских крыс, то они этим воспользуются. Они только этого и ждут. – Низкий голос ушел в гневное шипение. – Грязные зло душные выродки. Срать они хотели на всех кроме себя. Жажда могущества, эмоциональная тупость и бесчестие у них передается с молоком матери. Гореть им всем в подземном пекле.

Бесплотная кровь наполнила грудь. Я натянула на лицо шарф, оставляя только тонкую полоску света для обзора.

– До выхода на Красную долину еще есть время, Ваше Величество. С вашего позволения я возьму солдат и лично зачищу тракты от харийских крыс.

– Что я сказал про обращение, Гарэт?! – рявкнул Авриил. Поток ветра ударил в лицо и сорвал с моей головы шарф. – Ты совершенно меня не слушаешь. Почему я должен на вас орать, чтобы меня услышали?!

– Я ловлю каждое ваше слово. – Я чуть склонила голову. Желание натянуть капюшон зачесалось в ладонях. Сжала ткань черной туники. Не помогло – зуд остался. – Я хочу быть вам полезна и предлагаю свою помощь. Прошу, не злитесь на меня.

– Арэт, – выдохнул он, растеряв весь свой запал. – Я злюсь не на тебя, а на себя. Дерзнул вернуть Аракану материк, а по итогу веду страну к трагичному концу – так думает мой народ. И я это допустил.

Король усмехнулся и скинул свой капюшон. Солнце утонуло в растрепанных смоляных волосах, а его остатки заиграли на редкой седине висков. Шарф закрывал часть лица, но та, что была на виду, попала под мой быстрый взгляд. Густые хмурые брови, уставший черный взор и выдающийся прямой нос.

– Я так не думаю. – Нашла глазами землю. – Я ведь тоже ваш народ.

– Конечно, – согласился он, уловив вопрос. – Но я бы сейчас хотел видеть рядом с собой не подданного, а друга.

– Друга харийца? – Язык мой – враг мой. Пока черепушка Его Величества не взорвалась от закипающей крови, я решила выполнить его непрозвучавший приказ. – Я буду рада, стать ненадолго твоим другом, Рил.

Глаза Авриила заметно округлились.

Сердце икнуло.

– Если позволите, – быстро добавила.

– Рил, – покрутил он слово на языке. – Меня так никто не называл. Рил. Мне нравится. – Он рывком поднялся и протянул мне руку. – Позвольте представиться, Рил – неповоротливый боров.

Я проглотила смешок, сохраняя выдержку.

– Арэт – твой временный харийский друг.

– Ты еще та язвочка, Арэт.

Бархатный смех обласкал уши и спустился в низ живота, скручиваясь в один клубок с пульсирующим комком, от ощущения силы его широкой ладони.

– Заран! – крикнул Рил, легко отпуская мою руку и накидывая капюшон.

Повторила за ним.

От толпы ребятни отделился смугленький черноволосый парнишка, лет восьми.

– Ты готов ехать?

– Да, – радостно воскликнул малец и выпрямился, стукнув пятками, точно маленький солдат. – Птенец готов учиться!

– Похвально. – Он потрепал его кучерявые жидкие волосы. – Побудь с ним, я сниму с кобылы седло.

Авриил обратил плечи в камень и пошел к вороной лошади.

Деревня не останется без ужина.

– Ты кто? – без долгих предисловий спросил Заран. – Ты тоже знала мою маму?

– Да. Меня зовут Гарэт.

– Как мужчину?

Паренек откровенно вылупился и на всякий случай еще раз осмотрел меня.

– В Гнезде не выдают женских имен. Тебе тоже дадут новое имя.

– Я хочу оставить старое, – нахмурился он. – Его мне дала мама.

– Мне жаль, но таковы правила.

Авриил не сказал, что именно рассказал о смерти матери этому мальцу. Одно ясно точно – не правду. Такого лучше не знать.

Я попыталась подбодрить поникшего Зарана улыбкой.

– В Гнезде о тебе позаботятся. Ты вырастишь с остальными Птенцами и станешь частью наемных войск, а, может, станешь верным хранителем важного человека. Тебя ждет светлое будущее.

– Мама всегда так говорила. – Мальчишка ответил на улыбку и тут же погрустнел. – Жаль о ней позаботиться было некому. – По его впалым щекам потекли горькие ручьи. Тело само сгребло маленький комочек всхлипывающих костей. – Я просил ее не ехать в Бакатар. Просил остаться дома и полечиться, но она не послушала меня.

– Ты не мог ей помочь, Заран. Никто не мог.

– Что? – тихо переспросил он и стер ладошкой слезы. – У нас пол деревни хворают после ночных рыбалок. Так она соврала?

– Нет! – быстро воскликнула я и опять сгребла его руками. Хельга болела… Оставила мысль на потом. – Твоя мама сильно простыла. Чтобы поправиться ей нужен был врачеватель. Она за этим и поехала в столицу, не только торговать рыбой, но и купить лекарств.

– Не успела?

– Нет.

Или на свою голову успела.

Глава 6

Долина навеивала воспоминания. Ее зеленые холмы несли теплую тоску, белые звездочки цветов хватали душу, зазывали лечь и укрыться их нежным медовый ароматом как одеялом. А вот тяжелый деревянный забор, поросший мягким мхом, напоминал мне совсем не о легком счастье, а ряды нескончаемых грубо сколоченных сараев вовсе пробудили во мне старое желание – убежать.

– Не беспокойтесь о нем, Ваше Величество. – Широченный мужик в распахнутом мундире и изодранных штанах криво улыбнулся, скрывая отсутствие большинства зубов. – Этот малец крепкий Птенец. Уж поверьте, я повидал многих.

– Рассчитываю на тебя, – коротко ответил Авриил.

– Я вас не подведу.

– Кто будет его Нянькой?

Мужик наморщил на меня нос.

– Я.

– Динар занят?

– Динар, Гарэт, больше не занимается высиживанием молодых Птенцов. Ты стала его билетом в командующий чин. – Птенец скрипнул остатками зубов. – Меня ждет много работы. Прошу простить.

Он поклонился и полетел к своре ребятни, что залезли на крышу одного из сараев.

– Ничего не меняется. – Я поправила шарф и отвернулась от пристальных глаз бывших одноотрядников. Спину жгло от их внимания. Не дождутся. Не повернусь. – Мы можем ехать?

Его Величество проследил за толпой молодых мужчин, что прожигали мой затылок.

– Не поздороваешься?

– Им это не нужно. Им нужен мой хребет, Рил, а не приветствия.

Неловкость поерзала между лопаток. Я еще не привыкла к нашей игре в друзей. Однако, это неуютное чувство быстро растворились в тихой радости. Эта игра мне однозначно нравилась.

– Не сложно понять причину их недовольства. Харийка отняла у них шанс стать Вороном.

Авриил скрестил руки под плащом и, слегка улыбаясь, всмотрелся в кривую железную трубу сарая. Легкая улыбка раскрыла притаившиеся на его щеках ямочки. Это была моя слабость, выбивающая из головы все мысли и останавливающая время.

– Понимаю, но не так, как ты себе это представляешь.

– Поедем?

Не то, чтобы мне хотелось потереться о короля во время совместной езды на лошади, по большей части я надеялась сохранить свой затылок, в котором скоро прогрызут дыру.

Король осмотрел зацветающее чистое небо и двинулся к воротам.

– Гарэт! Гадкая девчонка!

По запыленной дороге к нам несся светловолосый невысокий мужчина. Ежик из его волос стоял дыбом, и смуглая кожа и темные глаза только привлекали внимание к пшеничным колючкам. Каждый его шаг был легким. Он двигался с ветром, что поднимал концы его широкой льняной туники.

– Хотела уехать, не повидавшись?! Я тебя не так воспитывал!

– Я подожду у лошади.

– Останься, – выпалила я. – Пожалуйста.

Авриил нахмурился, осмотрел меня, приближающегося мужчину и убрал руки за спину, принимая позу ожидания.

– Ты так выросла! – Динар ударился о меня объятьями и ткнулся острым носом-клювом в шарф. – Ты совсем забыла о родном Гнезде, харийка.

– Гарэт. – Отстранилась, делая шаг назад. – Ты теперь командующий. Какой ранг?

Динар хитро улыбнулся.

– Второй. Как проживает мой младший братец? Весь в делах?

– Алур в полном здравии.

Пока что. Когда я доберусь до дворца, я пересчитаю ему все кости. Его следует проучить. Бесполезный, ленивый, беспечный ребенок в мужском обличии.

– Алур? – едва слышно прошипел под капюшоном Рил.

Второй командующий резко повернулся на раздраженный выдох.

– Ваше Величество! – Склонил голову. – Не признал.

– Не страшно, Птенец. – Если Авриил и испытывал недовольство от услышанного, то не дал этому проскользнуть в его ровном голосе. – Как проходят сборы?

– Все готово. Ждем вашей отмашки, Ваше Величество.

– Динар, – попыталась я мягко обратиться. Мужчина это оценил и озарился довольной ухмылкой. – У меня к тебе просьба. Ты теперь не последний человек в Гнезде.

– Не нужно лести. Выкладывай.

– Я хочу дать имя Птенцу, что мы привезли.

Динар недовольно поджал губы.

– Это не тебе решать. Занимайся своими делами, служи Его Величеству, а в дела Гнезда не лезь.

– Благодаря Гарэт, ты и твой брат получили завидные посты, – напомнил Авриил. – Полагаю, ее просьба – меньшее, как ты можешь отблагодарить свою воспитанницу.

Только сейчас до Птенца дошло, что он раскрыл родство, которое стало причиной назначения Алура Вороном. Затем в его глазах мелькнула злоба – он не называл имени брата.

– Гарэт, – каркнул Динар. – Говори имя и проваливай.

– Заран.

Тракт петлял по цветущей долине. Холмы, с островками стройных шелестящих деревьев, ловили розовые небесные краски, а лиственные красавицы махали одиноким путникам веточками. Из-за мохнатых зеленых вершин выглядывали маленькие поселения. Им тоже хотелось поприветствовать своего короля, но они были слишком далеко, чтобы их услышали. Поэтому они подмигивали Его Величеству первыми горящими окошками, в надежде, что он их заметит.

– Это твоя деревня? – Низкий басистый голос вывел меня из легкой дремы.

Я не собиралась спать, однако все к этому располагало: легкое покачивание, тихий цокот и теплая крепкая спина, что стала мне удобной спинкой. Езда задом наперед малость укачивала, но ради такого можно было и потерпеть.

– Деревня отца. Я не прожила в ней и дня.

– Точно, – протянул Авриил. – Ты родом с южных лесов.

– Можно и так сказать. Мы с матерью постоянно переезжали. Не нужно говорить почему – и так понятно. – Я позволила себе прикрыть глаза и уделила время воспоминаниям о маме. – Вряд ли в Аракане есть место, которое бы я могла назвать моим.

– Опять говоришь глупости, Арэт. Ты не родилась на земле Аракана, но она помнит твои первые шаги, слова. Она впитала кровь с твоих разбитых коленок и слезы, что требовали материнского утешения. Ты выросла на еде и воде, что дает Аракан. Он – твой родной дом, и этого не изменит ни цвет глаз, ни оттенок кожи.

Я позволила себе откинуть голову, устраивая затылок между лопаток короля.

– Ты всегда так красиво говоришь, Рил. Спасибо.

– Обращайся. – Он немного поерзал, намекая на мою наглую вольность. Сделаю вид, что не заметила. Еще чуть-чуть. – Можем заехать в деревню твоего отца. Навестишь могилу.

– Не стоит. Если ты, конечно, не хочешь увидеть, как я на ней танцую.

– Разве так можно? – строго укорил Авриил. – Отец, каким бы он не был, не перестает им быть. Он дал тебе жизнь.

Из легких вырвался хилый смешок.

– Мою жизнь он продал Гнезду. Пойми меня правильно, не сдохни он два года назад, я бы ему помогла.

– Это не так.

– Разве так сложно поверить в то, что ребенок желает родителю смерти? Упрекал меня в лицемерии, а сам-то. Твой отец тебя не продавал, но он продавал Харии земли Аракана. Скажи еще, что ты не знал о причине его столь скоротечной болезни.

– Ты забываешься, Гарэт!

Авриил дернул спиной. Мне пришлось схватиться за дорожные сумки, чтобы не упасть.

– Меня зовут Арэт. И пока мы не въехали в Бакатар, я твой друг, а друзья должны всегда говорить правду, какой бы горькой она не была.

Чувство самосохранения мне, видимо, отбило напрочь.

– Друзья? – зловеще прошептал он. – А друзья используют других друзей для достижения своих целей, Арэт? Ты попросила остаться с тобой, заранее зная, что используешь меня, как рычаг давления на Динара. И какого беса я узнаю о том, что Алур – мышь, проскользнувшая во дворец по связям? Хотя, знаешь, мог бы и догадаться. Хуже него Ворона свет не видывал. Брита ты тоже взяла из сердечных побуждений?

– Ты поручил мне подобрать себе двух помощников, и я это сделала. – Огненный Отец, я пожалею о своем непозволительно вольном поведении, но игра слишком хороша, чтобы останавливаться. – Алур немного легкомысленный, но его боевые навыки это сполна компенсируют. Насчет Брита ты не совсем прав. Наше с ним прошлое не повлияло на мой выбор. Он способный и верный Ворон.

– Какое такое прошло? – насторожился Рил. – Ты притащила во дворец своего мужика?!

Срань. Заигралась.

– Я думал, что рядом со мной рассудительный и честный боец – истинный Первый Ворон. Не заставляй меня разочаровываться в тебе, Гарэт, – сказал, как отрезал, и этот порез тихо кровоточил в груди.

Разочаровываться? Король мной и не очаровался. Раздражение – обыкновеннее, которое он испытывает рядом с харийкой.

Проглотила ком в жалко трясущемся горле.

– Мой выбор был рассудителен и не опирался на сердце.

– Я поверю твоим словам, но, если кто-то из твоих мышей оплошает, ты вылетишь из дворца вместе с ними. Мне нужно крепкое плечо бойца, на которое я могу опереться, а не двоедушная девица, что плетет свои сети за моей спиной. Поняла?

Ты рядом, пока приносишь пользу.

– Да, Ваше Величество. Простите мне мое непозволительное поведение. Такого больше не повторится.

Я – Ворон Его Величества, а веду себя с ним, как с дворовым приятелем. Бесы попутали, не иначе. Мне еще повело, что король обошелся предупреждением, а не сразу скинул с жеребца, избавляясь от никудышного бойца – харийской девки, что дерзнула прятаться под личиной его Ворона, удовлетворяя свои осудительные желания.

Королю и слуге не быть друзьями. Мы как небесная звезда и камень из подворотни – я могу только лежать под его сияющим величием и радоваться, когда кроха света Авриила пригревает мой выстуженный тенью бок.

И я не потеряю своего места под его холодным светом. Польза. От меня должна быть польза.

– Заран сказал, что его мать сильно болела. По возвращению в Аракан, я заберу у Пирса портреты сыроедов и обойду все лекарские лавки. В том, что у Хельги была обычная простуда, сомнений нет. Ее не было две недели, а умерла она только пару дней назад. Что-то задержало ее в столице. И пока все сводится к лекарским.

Авриил протяжно выдохнул. Я чувствовала этот выдох каждой клеточкой своей вытянутой по струнке спины.

– Ты уже ходила по лекарским. Они ничего не знают.

– Кто-то один знает и срывает это. У Хельги не было денег на врачевателя. Лекарская была ее единственным вариантом. Ваше Величество, мать оставила ребенка одного. В том нет доброй воли.

– Приступишь завтра.

– Да, мой король.

Глубокий вдох.

– Только не приставляй ко мне никого из своих помощников. Пользы от них, мягко говоря, никакой. Только зря воздух изводят.

– Если пообещаете не покидать дворец в одиночку.

– Ты не в том положении, чтобы выдвигать мне условия. Сделаешь так, как я сказал.

– Как пожелаете, Ваше Величество.

Авриил больше ничего не говорил. Гулял в своих мыслях, изредка хмыкая или покачивая головой. Ночные тени редкого леска, падали на его волосы, но ночь не могла сравниться с их чернотой, как и окружившая нас тишина не могла соперничать своей тяжестью с молчанием короля.

– Остановите лошадь. – Я быстро погасила огонек-светлячок, освещающий для меня страницы книги. Прислушалась: ни пения вечерних птиц, ни копошений зверья, ни скрипа сухих стволов. Быстро натянула на Авриила капюшон и, всунув ему книгу, спрыгнула на землю. – Сидите в седле и не двигайтесь. Они не должны вас узнать.

Король покрутил в руках книгу, отмечая пурпурную щелковую обложку, осмотрелся и нехотя кивнул.

– Так-так-так, – из-за стволов вышел поджарый златовласый молодой мужчина, держа ладонь на рукояти длинного кинжала, – кто это у нас тут такой догадливый? – Он сощурил свои глаза, сверкая ярко-зелеными лучиками на светлой радужке. – Баба в мужских тапках и мужик с дамской книгой?

– Араканцы, что с них взять?

За спину беса встал тощий мужичок. На его железном наплечнике сидел ястреб. Птица смирно ожидала команды, не смея даже переступать лапами, с привязанным к ним кусочками пергамента.

Следом вышли остальные: пять мечников и один лучник. Решили, что добыча уж больно проста, раз не стали скрывать в тени дальнобойного бойца. Однако, не стоит делать поспешных решений.

– Отдавайте жеребца, все свое добро и проваливайте, – самодовольно приказал бес. – Мы сегодня уже напоили землю араканской кровью. Для одного дня достаточно.

За моей спиной раздался глухой рык.

– Я разберусь. – Я вскинула ладонь, призывая Авриила к спокойствию. – Поблизости могут быть еще связные.

– Что вы там шепчитесь?! – рявкнул щуплый связной, и его птица недовольно взъерошилась.

Его следует устранить первым, но бес закрывает его спиной. Остальные шесть харийцев не представляют особой угрозы. Если оттянуть бой с бесом напоследок, то их скрывающиеся товарищи – если таковые имеются – выдадут свое присутствие. Тогда я расправлюсь с ним и успею перехватить выпушенных ястребов.

– Книга в руках этого мужчины принадлежит мне. Вы читали «Фиалковое утро»? – начала я говорить, одновременно с этим выуживая из-за пояса нож и неспешно огибая харийцев по кругу. Мужчины не придали значения неубедительному оружию в моей руке и непонятливо переглянулись. – Нет? Замечательная книга. Она могла бы вас многому научить.

– Что ты несешь, юродивая? – усмехнулся бес и попытался заглянуть ко мне под шарф.

Король заметно подсобрался.

– Девушка по воле судьбы попадает в чужую страну. Первое, что она увидела из окна своего дома, – огромное поле, засаженное фиалками. – Я зацепилась взглядом за связного, поборола желание почесать ладонь и продолжала неспешно красться. Из харийцев вырвались первые смешки. Замечательно. – То были земли местного молодого фермера. Девушке так понравились эти цветы, что она страстно возжелала эти душистые поля. Ничего не напоминает?

– Если ты решила откупиться от нас занятной историей, то зря стараешься. – Бес начинал терять терпение. – Я передумал. Мы убьем вас. Раз вы не захотели принимать нашу милость.

– Милость?! – не выдержал Авриил и швырнул в проклятого харийца МОЕЙ книгой.

Ястреб испугался яростного ора беса и вспорхнул с плеча остолбеневшего связного.

– Срань.

Перехватила нож за лезвие. Бросок. Сталь сверкнула в голубом свете и прибила птицу к стволу дерева. Ее хозяин не шелохнулся.

– Неплохой бросок. – Хариец забыл о брошенной в него книге. Он махнул кистью. Тушка ястреба упала за землю, и в руку беса лег мой нож. – Ты солдат? Птенец? – Он повернул голову к королю. – Почему вы прячете лица?

Бойцы уловил немой приказ и взяли оружие наизготовку.

– Девушка стала одержима фиалковым полем. – Я нашла взглядом лучника и нащупала под длинным хвостом шарфа рукоять меча. Кончики пальцев нестерпимо зазудели. – В конечном итоге она его заполучила. Однако, фиалки стали увядать. Сколько бы сил она не приложила, сколько бы не поливала и не лелеяла их – поле погибало. Знаете, почему?

– Это были не фиалки, – неожиданно ответил бритоголовый хариец. – Не к чему фермеру засаживать свои земли бесполезной красотой.

Проклятый заткнул его своим неестественно зеленым бесовским взглядом.

– Верно. – Я улыбнулась и отвела глаза от окоченевшего лучника. Слабость от резкого использования большого количества магии ударила по коленкам. Сжала зубы. Осталось совсем немного. – Но она этого не знала, и ее незнание убивало эту красоту. Фермер мог бы ей помочь, но, вот досада, обманутый мужчина не хотел этого делать. Ей оставалось только смотреть, как предмет ее больной любви чахнет. И по чьей вине? – Я еще раз осмотрела редкий молчаливый лес и скинула одну петлю шарфа. – Хария, как эта девушка, возжелала – получила. Но ничего не проходит бесследно. Жадность одного вашего короля навлекла на вас проклятье, – со стороны Авриила донеслось молчаливое тяжелое осуждение, – Мало? – Под гневное шипение харийцев я сняла еще одну петлю шарфа – последнюю, оставляя плотную ткань болтаться на макушке. – Вы ждете, когда на ваши головы обрушится очередная кара за вашу жадность?

– Мы не хотели этой войны! – выкрикнул бес. – Аракан без предупреждения вторгся на Харийские земли, нарушив все договоренности. Ваш король бесчестная гнида, и араканцы – вы, точно такие же. – Одному Огненному Отцу известно, чего стоило Авриилу сдержаться. – Вам неоднократно был предложен мир, но вы отказались. Вембрант отказался, выбрав залитый кровью путь. Так пожинайте плоды решений вашего короля! Убить!

Бритоголовый выставил саблю и, шагнув ко мне, запнулся о тонкие корни, что скрывались в тенях веток деревьев.

– Что за бесовщина? – Он быстро проследил за корнями, идущими к застывшему лучнику. Они едва заметными канатами окручивали харийца, удерживая его безжизненное тело. – Мертв!

Бес оглянулся на связиста, посмотрел в его стеклянные глаза, нашел взглядом тонкие путы и стремительно обернулся.

– Покажи лицо!

– Как скажешь.

Я сорвала с головы шарф. Ткань полетела в беса стрелой и обернулась вокруг его головы, заставляя его заметаться в попытках сорвать ожившую тряпку. Бездумные ноги харийца запутались в корнях. Глухой удар о землю.

Сейчас!

Подгоняя себя магическим ветром, я рассекла воздух стройным мечом и впорхнула в наступающий ряд из мужчин.

– Один! – Клинок вспорол горло зазевавшегося паренька. Сердце кольнуло.

Ноги крутанулись, унося меня в острый вихрь.

– Два! – сталь погрузилась в мягкий живот и скаканула до ребер, выпуская харийское нутро.

Подавила тошноту и ушла в плавный поворот. Выпад. Движения легче ветра. Поступь тише вздоха. Мое маленькое харийское тельце не имело крепкой силы, но оно было быстрым, изворотливым, смертоносным.

Гнездо заплатило за меня отцу чуть больше, чем за кобылу. Он даже не представлял, как продешевил, а вот Динар знал истинную цену и сделал так, чтобы я не только оправдала его вложения, но и преумножила их. Я стала товаром, который демонстрировали всем заезжим покупателям. Меня видели сотни, а купил лишь один. Забрал бракованный товар с запыленной выставочной витрины, даровал вещи человеческую жизнь. И я сделаю все, чтобы он не пожалел о своем выборе.

– Три! – Поднырнула под меч, выгнулась змеей, пропуская мимо себя атаку четвертого, и перерезала его сухожилия под коленом. На дорогу упала сначала бритоголовая голова, а за ней русо-серебристая. – Четыре!

Воздушный прыжок, оставляющий воздух непоколебимым, и тяжелая душа, что пропиталась харийской кровью.

– Пять! – Меч отрубил руку сжимающую нож и юркнул между ребер, забирая последний стук сердца мужчины.

Проклятый хариец освободился от бешеного куска ткани. Его бесовские глаза наполнились секундным ужасом. Луна плескалась в багровых лужах и ластилась к бледной коже его товарищей, восхищаясь сочетанием мертвого стекла и алой влаги, подчеркивающим ее холодный блеск.

Ночь молчала. Звезды задорно перемигивались. Хариец не спускал с меня сосредоточенного взгляда, лишь изредка поглядывал на ожидающего в стороне Авриила, предостерегая его нападение со спины, но Рил и не собирался вмешиваться в бой своего Ворона.

– Ты остался один, – подытожила я, прилагая неизмеримое количество сил, чтобы держать свинцовую голову прямо.

Бес осмотрел меня с ног до головы и впился осуждением в глаза.

– Ты умылась кровью своих братьев, харийка. Если кто в мире и заслуживает проклятье, это ты. – Он отметил рубиновый эфес моего меча и, усмехнувшись, покачал головой. – Я читал «Фиалковое утро». Это одна из моих любимых книг, и ее смысл совсем не в неизбежности наказания за проступки, а в умении прощать и важности признания своих ошибок. Тебе это известно. – Бес брезгливо отбросил мой нож и вытащил из-под ремня свой кинжал. – Эта книга о любви, нежной и вечной. Твое проклятье не в бесовских глазах, харийка. Ты нашла свое сама, когда встала рядом с араканским королем.

– Я не верю в проклятья! – Эхо обиды на его слова отозвалось в моем голосе хилой дрожью.

– Веришь, – шепнул он и выкинул пас.

За резким взмахом его руки последовал мгновенный удар в спину, поваливший меня на землю. Ослабевшее тело придавил тяжеленный кусок вязкой глины. Бес использовал против меня на мою же уловку, а пока я выкарабкивалась из-под пластичной глыбы, он устремился к Авриилу.

Король бездействовал: спокойно наблюдал за приближением харийца, точно бы в руке беса не было до красна раскаленного клинка.

– Не позволю, – сдавлено прохрипела я и вонзилась в землю.

Пальцы пронзила острая боль. За тем их поразил зуд, да такой, что хотелось поскрести сломанными ногтями о камень. Магия пропитала землю, обращая дорогу под ногами беса в трясину. Тех секунд, что понадобились ему чтобы выбраться из маленького болота, мне хватило.

Стальной блик. Лязг отраженной стали, и широко распахнутые голубые глаза, с ядовито-зелеными лучами на радужке.

– Это тебе за бесчестную гниду, – процедила я ему в лицо и провернула нож в животе, выдавливая скупой вскрик, ударяющий душу хлыстом. Когда его тело начало тянуть к земле, склонилась к уху. – Встретимся в зеркальном мире.

Бес растянулся в широкой кровавой улыбке и ухватился за мои глаза, заставляя видеть в его стекленеющем взгляде отражение фиолетовых бесовских радужек.

– Я буду ждать тебя в подземном пекле, харийка.

– Не дождешься, – отозвался Авриил.

Незримая сила отбросила от меня беса, отражая занесенный кинжал и выбивая из проклятого остатки жизни, а следом подперла мою покачнувшуюся фигуру.

Стремительно скинула тяжесть с ослабшего духа.

– Я бы справилась сама, – тихо проговорила я, убирая нож за пояс и возвращая меч в ножны.

– Не сомневаюсь, но ты потратила много сил. – Он спешился. – Это был впечатляющий бой. Ты дерьмовый друг, Арэт, но потрясающий Ворон. – Его Величество широко улыбнулся, демонстрируя ровный ряд белых зубов и… ямочки. – Я помогу.

– Не стои…

Авриил похвалил меня, сминая талию сильными ладонями, и одним легким рывком усадил в седло.

Сознание на миг повело в усталости и потрясении, но упасть с лошади мне не дали. Спину подперла твердая грудь, поднимающаяся под уверенным глубоким дыханием, а крепкие руки заточили мое болтающееся тельце, удерживая в седле.

Замерла.

Тепло Авриила захлестнуло меня с головой. Стучащий шум в ушах не давал услышать цокот копыт. Дрожащее в трепете нутро позабыло о слабости и наполнялось обжигающей мои вены силой: не той, что можно использовать в бою, а той, которой было не суждено найти выход в объятьях короля.

Было во мне еще одно чувство, кусающее глаза и выжигающее грудь, – скорбь.

Глава 7

– Алур! – Я пнула дверь еще несколько раз. – Открывай, сукин ты сын! Ты не сможешь сидеть там вечно!

– Вот успокоишься, тогда и выйду, – приглушенно ответил спокойный голос.

– Срань! – От нового удара затрещало дерево. – Открывай!

– Что здесь происходит? – ахнула Элейн, хлопая зелеными глазищами и прикрывая открытый рот ладошкой.

Сегодня принцесса надела нежно-голубое платье, а дополнила все серебряными украшениями с сапфирами. Она была похожа на морозный узор, что радует глаз, но обжигает пальцы. Можно только смотреть. И упаси, Огненный Отец, того, кто посмеет прикоснуться. Гнев Его Величества пережует наглеца с костями.

Я одернула свою перекосившуюся тунику и поправила кожаный пояс.

– Что вы здесь делаете, принцесса?

Вопрос был весьма интересный, ибо делать Элейн в закутке с Вороновыми комнатами было совершенно нечего.

– Алур так и не вышел, – ушла она от ответа. – Сколько он уже там сидит? Пять дней? Проголодался, наверное.

– Да, – протянул голос за дверью.

– Заткнись, Алур! – Нервно поправила шарф на голове и перешла на учтивый тон: – Кто вам рассказал об этом? Его Величество знает?

Для всех Второй Ворон захворал. Авриил доходчиво объяснил, что будет, если мои мыши посмеют оплошать, а Алур мало того, что избегает наказания за похеренную смену по охране короля, так еще закрылся у себя в комнате, намерено отлынивая от своих обязанностей!

Я убью его, если это обернется моим изгнанием из дворца.

– Авриил не знает, – успокоила Элейн.

Принцесса вздохнула, извиняясь за отсутствие второй части ответа, и сделала шаг назад.

Я быстро осмотрела ее левую руку, мнущую юбку платья, и метнулась к правой, что уходила за ее спину.

– Ваша доброта не знает границ, – укорила и покачала головой. – Вы потакаете дурному поведению.

О, Отец! Я уже говорю о Алуре, как о ребенке!

Элейн стыдливо опустила глаза.

– Вот, – она показала небольшую корзинку, доверху забитую кремовыми пирожными. – Можешь забрать.

Я осмотрела эту приторную кучу и тихо заликовала.

– Не мне вас поучать, – изобразила беспристрастность. – Прошу простить мою несдержанность. Вы в праве кормить кого угодно, а я ухожу. Из-за некоторых у меня последнее время прибавилось работы.

Завернув за угол, я сверилась с часами.

– Есть еще пол часа.

Принцесса потопталась на месте, видимо обдумывая мои слова, и она уже хотела уйти, как развернулась и не смело постучала в дверь.

– Алур, это я, – прощебетала она. – Элейн.

Он не спешил открывать.

И все-таки что-то не так. С какой стати принцессе подкармливать Ворона? С этим отлично справляются работники кухни. Ну а если она так добросердечна, почему не отправила еду со служанкой? Откуда узнала про затворничество Алура? Не мог же Второй Ворон оказаться настолько глуп?

– Не нравится мне это.

– Мне тоже, – хрипло шепнули в ухо.

Резко обернулась. Черный глаза схватили меня и заставили замереть. Авриил. Наши носы почти касались друг друга, а губы обжигало его ровное дыхание. Способность двигаться покинула меня. Собственно, как и умение говорить, и моргать, и… дышать.

Я таращилась на короля и надеялась, что мое сердце не сломает мне ребра. Про воздух не было и мысли: попытайся я сделать вдох, то не смогла бы найти для себя и его крупицы. Весь воздух задавила склонившаяся надо мной широкоплечая фигура: в белоснежной рубашке, приталенном бордовом жилете и накинутом на плечи черном плаще, что удерживала рубиновая брошь. Вдобавок ко всему ворот был по обыкновению небрежно расстегнут, показывая крепкую грудь и открывая путь бледных полос, приглашающих пройти по ним.

А чем шагать?

– Что я говорил про тряпки на твоей голове, Арэт? – так же шепотом спросил он, сохраняя близость и выдыхая слова на мои губы. – Может, мне ее сжечь, и тогда ты прислушаешься к моей просьбе?

Его ладонь не спеша проникла под шарф, задевая пылающую щеку, и стянула с меня капюшон.

Легкие начинало подпекать. Глаза слезились. Плевать. Я не хочу упустить и мига этой странности короля.

– Теперь задам главный вопрос: какого беса здесь делает Элейн?

К смущению и шуму закипевшей крови добавился отрезвляющий страх.

Я не покину дворец!

– Все проще, чем вы думаете, Ваше Величество. – Настала моя очередь говорить в его дерзко изогнутые губы. – Элейн хотела угостить меня, но я сладкое на дух не переношу. Не пропадать же добру.

Черные глаза недовольно сощурились. Тяжелая рука легла на голову и, огладив растрепавшуюся макушку, спустилась к затылку, порождая целый рой мурашек. Пальцы резко сжались, хватая волосы и откидывая мою голову. Из легких вырвался непроизвольный сиплый стон.

Авриил на секунду замер, пару раз моргнул, смотря на меня, как на говорящий стул, и вернул себе недовольную хмурость.

– Ты опять плетешь сети за моей спиной, Арэт.

Он выпрямился под разрастающейся в нем злостью, сильнее натянул волосы и подтащил меня к себе, почти прижимая к своей вздымающейся в нарастающей гневе груди.

В этот раз я сдержалась. Прокусила щеку, сжала бедра, до боли в костях, но не позволила себе больше позориться. Король думает, что наказывает меня своей грубостью. Пусть так.

Авриил не отпускал, заставлял смотреть на него и трепетать от его близкой грубости.

– Это не так, – начала я оправдываться, но Рил в этот момент ужесточил хватку, и конец фразы вылетел стоном. – Ваше Величество.

Король, в самом ярком смысле этого слова, ошалел.

– Что за звуки, Гарэт?

– Мне больно, – выдохнула я, чувствуя, как в паху становится нестерпимо жарко и влажно.

Не думала, что его глаза могут стать еще темнее. Сейчас они превратились в две бездонные ямы, таящие в себе непроглядный мрак. Его Величество был в ярости.

Он чуть ослабил хватку и наклонился.

– Не смей лгать мне, – прохрипел король.

– Я не…

– Лгунья! – В этот раз Авриил отпустил меня – без силы отшвырнул. – Я знаю, что Алур зарылся в своей норе, а ты выполняешь за него всю работу. Мало того, ты позволяешь моей сестре якшаться с безродным псом и покрываешь это возмутительное непотребство!

Горячее помутнение смел ужас перед карой. Где-то в щекочущем череп страхе мелькнуло обидное понимание: поведение Его Величества не было странным, он пытался выдавить из меня признание, хотел дать шанс на правду, а я его упустила.

А нужна ли была ему правда? Больше похоже на то, что опять искал причину выплеснуть на меня раздражение.

Я нашла в себе каплю выдержки и распределила ее по всему телу, придавая ему показную стойкость.

– В моей лжи не было злого умысла. Я боялась, что вы меня прогоните, Ваше Величество.

– Ложь остается ложью, как ее не оправдывай.

– Этого больше не повториться.

Авриил скривился.

– Ты мне это уже говорила.

– Тогда накажите меня. – Пусть получает желаемое.

Я вскинула подбородок, придавая словам уверенности.

Король недобро сощурился, убрал руки за спину и стал медленно обходить меня по кругу, подражая хищнику.

– Наказать? – задумчиво протянул он, нагнетая. – Наказать. Ты этого хочешь?

– Да, Ваше Величество.

– Нет, Гарэт, – резко обрубил он за моей спиной. – Честность – одно из самых важных требований к Ворону. Мне нужно подумать, а пока я не решил, что с тобой делать, ты отстранена от должности Первого Ворона.

И он ушел, оставляя меня с небьющимся сердцем.

Когда я смогла вновь двигаться, достала трясущейся рукой часы.

– Ты должен был прийти только через двадцать минут, Рил.

Еле сдерживая рвущую горло обиду, я натянута шарф и повернула к спальному закутку Воронов, надеясь скрыться в своей комнате на ближайшие несколько часов.

У двери Алура недвижимо стояла Элейн, источая жалость, глубокую вину и полную растерянность. Корзинка все еще была у нее.

– Так и не открыл? – едва слышно спросила я, остерегаясь выдать дрожь, охватившую мое тело.

– Нет, – так же тихо ответила она, пряча влажные глаза. – Я не хотела тебя подставлять, Гарэт.

– Вы не виноваты. Никто не виноват. Лгал мой язык.

– Я поговорю с братом! Он не посмеет тебя выгнать!

Элейн сорвалась с места, не давая возможности ее остановить, а я и не хотела этого делать. Если есть шанс на прощение Его Величества, он должен быть использован.

Вырвался предательский всхлип. За ним еще один. И еще. Сквозняк прилетел на жалкие звуки и подул на щеки, пытаясь отсудить текущие по ним горячие ручьи.

Не Ворон, а жалкая девчонка.

Щелкун замок. Из-за приоткрывшейся двери выглянули два медово-карих глаза.

– Гарэт, ты плачешь? – потрясенно спросил Алур. Увидев мое лицо, он тут же подскочил ко мне и сгреб в медвежьи объятья. Удивительно, но злости у меня на него не было. Я ощущала только горькую обиду. Обиду на Авриила Вембранта. – Прости, я не думал, что все так обернется. Я сейчас же пойду к королю.

Он отстранился, но я его поймала, заставляя вернуть меня в кокон его утешительных объятий. Мое тощее тельце нуждалось в опоре, и араканская фигура-гора Алура могла это дать, пусть это было и не совсем то, что мне было нужно.

– Его Величество дорожит тобой, он простит тебя.

– Раз Его Величество готов выгнать меня из-за такой глупости, то не так уж сильно он мной дорожит, Алур. – Я размазала слезы по его тунике и подняла взгляд на его лицо: мелкие морщинки, короткая черная борода, аккуратно зачесанные назад волосы. Вид прямо кричит о надежности этого человека, но на деле он сплошное неуклюжее недоразумение – ребенок в теле зрелого мужчины. – У меня неожиданно появилось свободное время. Сложим пару-тройку фигурок?

Алур просиял и тут же запихал меня к себе в комнату. Позже к нам присоединился Брит и, услышав о произошедшем, совсем не огорчился.

– Подумаешь, – фыркнул парень, складывая лист пергамента пополам. – Можно подумать мы не найдем себе другой работы.

– Например?

Я завернула последний уголок бумажной фигурки и любовно осмотрела маленького кривоватого лебедя.

– Так вот же! – всплеснул руками Брит и обвел комнату Алура.

По всюду: на комоде, на подоконнике, на прикроватной тумбочке и даже на полу – лежали разнообразные фигурки. На первый взгляд и не скажешь, что они из бумаги. Вот сидит самый настоящий заяц, рядом лежит ленивый кот, а вот ползет кусачая змея.

Я подтянулась к ласточке, притаившейся в углу, и коснулась пальцем ее клювика. Тихоня вспорхнула, закружилась, приковывая восхищенные взгляды мужчин.

– Мы могли бы давать такие представления! – Брит закатил свои небесно-голубые глаза. –Разбогатеем!

– Мы? – уточнил Алур, продолжая кропотливо пыхтеть над пергаментом. – Я складываю фигурки. Гарэт наделяет их временной волей. А что будешь делать ты?

– Завлекать покупателей, разумеется. – Он зачесал свои непослушны темные волосы набок и подмигнул мне. – Гарэт знает, что я могу быть весьма убедительным.

– Ты взял меня измором, Брит.

– Но заполучил же?

Тут не поспоришь. Засранец обладает не только завидным упорством, но и выразительной внешностью. Смуглый араканец с голубыми хитрыми глазами. Такого и при всем желании не пропустишь.

– Нет и дня, чтобы я не жалела о той зиме.

– Эй! Обидно вообще-то!

Алур тихо посмеялся и с серьезностью зрелого мужчины сказал:

– Нам один путь из дворца – в Гнездо.

Мы одновременно вдохнули, соглашаясь с его словами. Бракованный товар возвращают торговцу.

Я тряхнула головой, прогоняя тревожные мысли, и с требованием повернулась к Алуру.

– Что связывает тебя и Элейн?

– Ничего, – легко пожал он плечами. – Принцесса ко всем очень добра. Ну, и ей нравятся мои фигурки. Это она предложила показать их на ярмарке.

Алур погрустнел. Во время проведения в Бакатаре ежегодной ярмарки он будет рубить харийские головы в Красной долине.

– Элейн не только добра, но и до потери рассудка красива, – мечтательно произнес Брит.

– Даже не думай! – Я поднялась на ноги и размяла спину. – Иначе Авриил тебе этот рассудок лично вправит. Не по статусу нам на королевскую кровь заглядываться. Безродные псы, вот мы кто.

Печень кольнула обида. Я не имела на нее права, но легче от этого не становилось. Тупая боль тянула грудь и царапала горло.

– Ты права, – покорно согласился Брит и вернулся к истязанию листа пергамента. Когда сотворенный третьим Вороном комок потерял всякие очертания, он отбросил его в кучу таких же неудавшихся фигурок – его фигурок.

– Прикроете меня? Мне осталось обойти с десяток лекарских лавок. К ночи должна вернуться.

– Я могу пойти с тобой, – вызвался на редкость участливый Алур.

Совесть ему не чужда.

– Не нужно. Если меня хватятся, скажите, что я пошла к Пирсу.

Это даже не будет враньем. Я действительно собиралась заглянуть в библиотеку.

Мощенные улицы освещали фонари. Спешащие домой горожане мелькали в их теплом свете и бросали непонятливые взгляды на замотанную в шарф девушку, еле переставляющую ноги. Впервые мне не хотелось возвращаться во дворец.

Я так усердно старалась быть полезной, а этого оказалось недостаточно. Три года я только и делала, что угождала Его Величеству, рвала зад, но выполняла все его приказы. И что? Недостаточно. Авриилу всегда мало. Он будто бы нарочно ищет к чему придраться.

Месяц только начался, а у меня уже целый список прегрешений, по мнению Его Величества. Приказал устранить посла – устранила, и только Отцу известно, что бы король со мной сделал, забудь я снять подковы с лошадей. Поручил разобраться с сырой болезнью, но отклоняет все мои предложения по более эффективной работе, выдает подзатыльники за самые мелкие упущения, а потом и вовсе сам взялся за дело – не доверяет. Попросил стать ненадолго его другом и потребовал быть с ним частной, а по итогу укорил в этой правде и назвал дерьмовым другом.

У Авриила Вембранта для меня всегда есть НО. И это но в моих глазах. Это невозможно исправить, а значит никогда не получить должного одобрения моего короля.

– Я сама нашла свое проклятье.

– И тебе доброго вечера, Гарэт. – Пирс стоял у письменного стола и разгребал стопки книг. – Как ты вошла? Я запер дверь.

– Не глупи.

Библиотекарь не стал отрицать глупости своего вопроса и продолжил раскладывать книги по полкам высоких шкафов.

– Зачем пришла? Сыроеда на твоем хребте я не вижу и предположу, что твой король тебя отверг.

– Все так очевидно?

– Ожидаемо.

Я скинула с головы шарф и хотела отстегнуть ножны с мечом, но наткнулась на пустоту. Сердце недовольно стукнуло в грудь.

– Могу утешить.

Пирс сложил руки крестом и оперся поясницей на стол.

Пирс – единственный бес, которому я не должна вспарывать глотку. Он не покинул Аракан с началом войны, остался и стал маленьким утешением для моей залитой кровью души. Души, чужой для Аракана и родной для него.

Осмотрела беса, что терпеливо ждал моего ответа и был готов приступить к упокоению моей беды.

В мой первый год в столице этот мужчина казался мне красивым: серебряные волосы, синие глаза с ядовито-березовыми радужками, поджарое гибкое тело. Все изменилось. Усугубилось. Теперь я вижу в своих снах только одного мужчину.

– Сама как-нибудь. Спасибо.

Подвал библиотеки не вонял, а смердел. Каменные стены блестели от плесени. Пламя на свечах жалобно потрескивало, умоляя забрать их и избавить от страданий.

Несколько часов я осматривала подгнивающие трупы. Никакие травы и растворы не могли остановить разложение, которое ощутимо усложняло осмотр.

– Пару трупов подгрызли крысы, Пирс, – сказала я, услышав за спиной эхо шагов. – Смотри за ними лучше. Срань!

Я отдернула руку, провалившуюся в плохо заштопанный живот Хельги.

– Я тут немного подпортила сыроеда. – Осмотрела. В целом она выглядела целой, не считая дырки в животе и темных пятен на теле. – Скажи врачевателю, что это ты сделал. Мне нельзя было сюда приходить.

Пирс не отвечал. Он остановился за моей спиной и молчал.

– Что не так?

– Врачеватель только что приходил. Хвастался, что Первый Ворон короля вырезал отряд харийских крыс, бесчинствующих недалеко от Бакатара.

– И? – Я продолжила тщательно изучать каждую царапинку на теле девушки. Тщательнее чем это того требовало. – Где он сам?

– Я отправил его домой. – Пирс обогнул деревянный стол, служивший покойнице кроватью, и долбанул меня осуждением. – Как ты могла?! Ты пролила родную кровь!

– Они обворовывали торговцев, губили плодородные поля, забивали скотину. Они обрекали мирных жителей Аракана на голодную смерть.

– Ты выбираешь чужаков, Гарэт. Как ты это не поймешь? Им плевать на тебя. Мы для них бесы – проклятые души, что заслуживают подземного пекла за то, что посмели родиться. На днях меня закидали камнями дети. ДЕТИ! А я ведь хотел поделиться с ними списанными книгами.

– Передумал? – сухо спросила я, пытаясь перевернуть Хельгу на живот.

Нет ничего удивительного в том, что рассказал Пирс. Сам виноват. Не надо было переться в жилые кварталы, открыто сверкая бесовскими глазами.

– Нет. Поделился, – сдержанно ответил он и в секунду взорвался. – Прочь! Не хочу больше видеть тебя, братоубийца! Харийка, проливающая харийскую кровь по указу чужого короля, – позор для всех нас! Не смей больше сюда приходить. Вон!

Я оставила в покое многострадальную девушку и выпрямилась, сохраняя наружное спокойствие. Внутри же, под бледной кожей и харийской плотью, разрыдалась душа.

– Закончил? Я могу продолжить?

– Убирайся, Гарэт.

– Я вернусь, – сухо оповестила я и, перед тем как уйти, добавила: – Займись крысами, Пирс, а то отожрутся и загрызут тебя во сне. – Хариец украдкой осмотрел темные углы подвала. – Доброй ночи.

Территория дворца укуталась уютной звездной ночью. Высокие окна замка уже спали, свечи в низких фонарях сгорели на треть, но был тот, кто нагло резал сонную тишину. Завывающие хрустальные звуки скрипки доносились до моих ушей, окручивая ноги незримыми нитями и заставляя идти на их зов.

Авриил сидел в беседке, полностью распахнув и жилет, и рубашку. Он не думал о беспорядке на своей голове, не переживал за сны жителей дворца, не обращал внимания на меня, не скрывающуюся, а открыто стоящую у маленького лавандового поля. Король погрузился в музыку, не замечая никого в этом мире. Его лицо было расслабленно, жгуты мышц под одеждой и на открытом торсе плавно играли в такт его легким движениям. Полное умиротворение. Уютное одиночество.

Раньше я бы забилась в кусты, желая понаблюдать за этим восхитительным зрелищем, но сейчас меня прожигала обида, и я решила уйти.

Струны затихли.

– Арэт.

Развернулась, не торопясь подошла к беседке и почтительно поклонилась. Прямая спина. Руки по швам.

– Ваше Величество.

От сухости моего голоса стянуло язык.

– Где ты была?

– В библиотеке.

Авриил отложил скрипку и развалился на лавке, позволяя себе эту развязность в отсутствии лишних глаз.

Я быстрым взглядом скользнула: по бледным полоскам на смуглой коже – от мощного подбородка к ямочке между изящных ключиц; по грудным мышцам, по линиям ребер с боков, по одурительному рельефному прессу и дошла до темной дорожки волос, начинающей свой путь у пупка и скрывающийся за ремнем штанов.

– Я могу, конечно, ошибаться, но, Гарэт, ты увидела во мне мужчину?

Я стремительно оторвала взгляд от внушительного бугра, скрывающегося под плотной тканью штанов Авриила, и вернула глаза к его лицу.

Король внимательно оглядел мои горящие щеки, выгнул бровь и требовательно стал ждать ответа.

– А вы это скрывали?

Я могу собой гордиться. От моего ледяного тона, трава рисковала покрыться инеем.

– Не скрывал, – задумчиво произнес Авриил, оглаживая сбитыми костяшками подбородок. – Не думал, что тебе это интересно.

– Не интересно, – обрубила я. – Я могу иди?

Рил в растерянности приоткрыл рот и хлопнул длинными ресницами. Все-таки они с Элейн в чем-то похожи. Скинув потрясение от моего непростительного безразличия, он подался вперед, упираясь локтем в колено, и хмуро спросил:

– Ты на меня обижена, Арэт?

– Я бы не посмела, Ваше Величество.

– Не лги, – рыкнул Авриил.

Он все равно найдет к чему придраться. Пожалуй, нет смысла врать в поисках его доброго расположения духа.

– Я была не только в библиотеке, но и обошла часть оставшихся лекарских. Осталось три. И, да, вы меня обидели. – Я отвела глаза и покачалась на пятках, не в силах скрыть неловкость и переживания за его реакцию на правду. – Сильно.

Мощную грудь короля поднял тяжелый вздох.

– Разве ты не просила для себя наказания?

Это было наказание? Он заставил меня поверить в то, что я вернусь в Гнездо. На витрину!

От возмущения я глотнула воздуха. Нет, я могла ожидать от Авриила много, но не этого. Подобной жестокости он ко мне никогда не проявлял. Это было СЛИШКОМ настолько, что я не смогла скрыть охватившего меня негодования.

– Авриил Вембрант, обычно люди знают, что их наказывают. – Я сжала кулаки и стойко выдержала черноту его недовольно давящего взгляда. – В этот раз вы превзошли самого себя. Я не заслужила всего этого. И вы это знаете. Я лишь выполняла ваши приказы. – Злость заполнила вены и начала перерастать в гнев. – Может хватит высасывать из пальца причины для оправдания ваших приступов ненависти ко мне? Просто признайтесь, вы не можете переносить мою близость. Харийская крыса не вызывает у вас ничего кроме отвращения.

Авриил подорвался с места и с перекошенным яростью лицом двинулся на меня.

Гора из мышц была все ближе. Дрожь в коленках становилась все сильнее. Сейчас он сломает мне шею и избавит себя от харийца, что мезолит ему глаза. Это к лучшему. Знание, что Его Величество меня ненавидит, убивало б меня медленно и мучительно, а так, раз и все.

– Посмела повысить голос на своего короля, Гарэт? – Авриил остановился рядом со мной, оставляя между нам крошечные миллиметры. – Посмела упрекнуть его в несправедливости? И ради Огненного Отца избавься ты от этого убожества!

Он сорвал с меня капюшон и броском ударился об меня поцелуем.

Потрясение вышибло из-под ног землю. Обхватившие лицо ладони не дали мне упасть. Сон. Бред. Бесконечно прекрасное безумие. Мягкость королевских губ пьянила, лишала рассудка, а требовательный напор, заставлял задыхаться.

Приказ короля. Нужно выполнять.

Сердце вспомнило, что должно биться, и затрепыхалось в моей груди. Я вцепилась к ворот распахнутой рубашки, пытаясь хоть как-то устоять под свалившимся на меня потрясением и сладостью нереального поцелуя, на который я ответила, жадно впитывая мягкое тепло и жар его дыхания.

Получив взаимность, король решил окончательно спалить мой рассудок в бушующем под кожей огне. Одна рука Авриила ушла мне на затылок, а вторая обняла за талию, удерживая мое поплывшее тельце. Пальцы в волосах без предупреждения сжались. Рил воспользовался моим вырвавшимся стоном: притянул ближе и по-хозяйски проник в рот языком, поднимая этим в низу живота такой вой, что я его почти слышала.

Если это сон, то позвольте мне умереть и остаться в его тесных горячих объятьях навсегда.

Тяжелое дыхание. Сплетающиеся языки с каждой секундой становились все наглее. Ладонь Авриила покинула талию и сжимала мой зад, вдавливая мое тельце в крепкое тело и давая почувствовать животом его окрепшее желание. Охренеть какое внушительное желание!

Я все еще хваталась за эту проклятую рубашку, а так хотелось огладить его горячий торс, попробовать на вкус его шею, и, чего греха таить, нырнуть под ремень его штанов. Хотелось много, но я боялась позволить себе лишнего, боялась спугнуть охватившее Авриила безумие.

Король справился со своим умопомрачением сам: разорвал поцелуй и мягко отстранился, давая мне найти опору в ватных ногах.

– Если бы я испытывал к тебе отвращение, Арэт, то не смог бы целовать, – ровно заявил он, вернув себе собранность и невозмутимость, с легким налетом высокомерия. – Прости за это, я не ожидал, что ты ответишь. Хотел лишь выбить из твоей головы дурь. Как видишь, я тебя не ненавижу и отвращения у меня к тебе нет. Собственно, как и неуместных чувств. Ты ведь это понимаешь?

Я медленно кивнула, смотря на него круглыми глазами. Нутро визжало, ликовало, плясало. Это были лучшие минуты моей жизни, и я сохраню их в памяти до конца своих дней, куда там, даже в подземном пекле меня не заставят с ними расстаться.

– Все в порядке, Ваше Величество. – Я бы улыбнулась, но остерегалась того, что улыбка расползется до ушей. – Было бы глупо с моей стороны отказываться от поцелуя с королем.

Авриил поблагодарил за понимание легким кивком.

– Можешь возвращаться к обязанностям Первого Ворона.

Он вернулся в свое одиночество, а я поторопилась удалиться, чтобы не выдать раздирающей меня радости.

Король меня не ненавидит, и доказательство тому я буду беречь как свое самое ценное сокровище.

Глава 8

Костеры задорно потрескивали. Пламя облизывало своим жарким светом солдат, пытаясь отогреть их застывшие тяжелые лица. Араканцам не было дела до приставучего огня. С рассветом мы оставим лагерь, пересечем границу Красной долины и без промедления ринемся в бой. Вернутся не все, самое время подумать о том, кто именно, а лучше помолиться Отцу, чтобы это был не ты.

– Держи. – Алур протянул мне крохотный тюльпан, сложенный из обожженного пергамента. – Я закалил бумагу у церковника.

– Оберег? Спасибо!

Я выхватила из его ладони маленькую прелесть и стала тщательно рассматривать. Стебель, бутон, сердцевина – были точной копией настоящего цветка, за исключением отсутствия цвета.

– Не хочу, чтобы с вами что-то случилось.

Он всунул точно такую же фигурку сидящему у его бока Бриту.

– Теперь я обязан с тобой отужинать? – съязвил Третий Ворон, прикалывая тюльпан к мундиру серебряной тонкой брошью с сапфирами.

– Упаси меня, Отец, от такого счастья, – рассмеялся Алур.

Не отрывая взгляда от броши Брита, я заправила цветок за ухо и поправила шарф. Уж слишком много вокруг любопытных глаз, жаждущих увидеть лицо беса. И в том не было добрых намерений.

– Первый Ворон! Вас ожидает Его Величество!

Палатка Авриила находилась в центре лагеря и почти не отличалась от остальных: из такой же плотной темной парусины, разве что ее размеры позволяли стоять, не тыкаясь макушкой в потолок.

– Ваше Величество.

Авриил отметил мое присутствие глазами и вернулся к разговору с главнокомандующим Птенцов.

Слушая их одним ухом, я осмотрела тесную палатку: стол в центре, не сумевший вместить и половину карт, и лежанка из шкур, занимающая всю дальнюю сторону. Расправившись со скудным убранством, перешла к изучению присутствующих. Командующий имел паракадские корни: невысокий, с сероватой кожей и жидкими волосами, через которые проглядывалась сальная кожа головы. Одет мужчина был просто, как и все Птенцы; в мешковатый грязно-серый мундир, широкие штаны и грубые сапоги.

Когда взгляд дошел до Авриила, то дыхание на миг перехватило. Туника из черной легкой ткани, подпоясанная кожаным ремнем, подчеркивала его крепкую фигуру с узкой мужской талией. Просторные штаны, заправленные в узкие тонкие сапоги, не могли скрыть его мощных мышц бедер. Но главным предметом моего внимания был длинный ШАРФ-полотно. Он имел глубокий бордовый оттенок, укрывал одним концом его спину, образуя подобие плаща, висящего на плече, а второй конец оборачивался свободными кольцами вокруг шеи. Я не могу не заметить, что это уж очень сильно напоминает мою тряпку, что так неприглядна Его Величеству.

– Свободы.

Главнокомандующий поклонился и, игнорируя меня, вышел из палатки.

– Твои мыши готовы? – спросил Авриил, не отрываясь от карт.

– Полны боевого духа и сил.

Король сомнительно выгнул бровь.

– Готовы, Ваше Величество.

Какое-то время Авриил переставлял фигурки на карте, а после занялся заточкой своих мечей. Вроде бы обычные дела для похода – ничего удивительного, но я все еще была в палатке.

– У вас будут для меня поручения?

– Разве находиться рядом с королем не одна из твоих главных задач? – и опять он задал вопрос, не отвлекаясь от своего занятия.

– Так и есть.

После произошедшего две недели назад я всеми силами старалась быть идеальным Вороном: немногословным, исполнительным, не навязчивым и хладнокровным. Последнее давалась мне очень тяжело. Не просто изображать непоколебимой кусок льда, когда от одно взгляда на Авриила во мне разгорается пламя воспоминаний. Поэтому я предпочитала приглядывать за Его Величеством чуть поодаль, из тени.

– Твой меч наточить?

– Не стоит. – Не хватало еще привлекать короля к обслуживанию моего клинка. – Я об этом уже позаботилась.

Авриил бросил взгляд на мои ножны, точно проверяя скрытое лезвие на остроту, и завалился спиной на лежанку, вытягивая ноги и закидывая руки на голову.

– Ты тоже отдохни, Арэт.

– В этом нет необходимости.

Я вытянулась по струнке и положила ладонь на эфес меча. Ворон готов охранять сон своего короля.

– Генералы на своих позициях и ждут восхода. Наши солдаты и Птенцы с планом боя ознакомлены, свои позиции знают. Все от нас зависящее мы сделали. Потрать последние часы спокойствия с пользой, отдохни, а лучше ляг и поспи.

В палатке не было ни спальника, ни пола. Единственное место, куда я могла лечь и поспать, – лежанка Его Величества.

– Я могу идти? – вывод напросился сам.

Авриил вздохнул, сокрушаясь над моей непонятливостью.

– Буду у вас за час до рассвета.

Чопорно поклонились и вылетела из палатки, пока моя глупость не спровоцировала у короля очередной приступ ненависти и желание отчихвостить меня.

Тысячи солдат. Сотни Птенцов. Все выстроились на широком холме, залитым светом высокого солнца. В долине нас уже ждали харийцы. Их было сравнительно меньше, но даже из далека я видела, как горят бесовские глаза первых рядов.

– Ты доведешь меня до греха, Арэт, – тихо шикнул Авриил, придирчиво осматривая построение и прислушиваясь к крикам командиров. – Это тряпка может стоит тебе жизни. Сними ее хотя бы сейчас.

Я заправила концы шарфа за пояс, но снимать не стала. Он уже давно стал частью меня и совершенно не мешал, а порой даже помогал.

– Сниму, если вы избавитесь от своего, – напомнила я о его бордовой тряпке.

Король дернул уголком губ: толи это был нервный тик от моей наглости, толи секундный спад напряжения, поселившегося во всех с восходом. Все то было неважно. Я думала лишь о том, какие мягкие и жадные эти губы.

– Старайся перехватывать сражения с бесами и освобождай Птенцам путь к дальним рядам харийцев.

– Поняла вас. Перехватывать и освобождать.

– Проклятых больше, чем мы ожидали. Придется хорошо постараться.

Король в который раз пересчитал взглядом бесов.

– Не беспокойся, Рил, твой зад вернется в Аракан не только в целости и сохранности, но и с клеймом победителя.

Я не удержалась от соблазна вновь увидеть эту ухмылку. Увидела. Покрылась горячими мурашками и обрела четкое знание: я не умру сегодня, мне предстоит лицезреть еще тысячи таких ухмылок.

Авриил вышел перед своей армией, оставляя меня чуть поодаль. Он вытянул одну руку в бок. Воздух зарябил. Земля пошла легкой дрожью. Из камней, красной глины, травы стали собираться десятки комков. Подобно фигуркам Алура они постепенно приобретали очертания: четыре когтистые лапы, мощное тело и голова с разинутой клыкастой пастью. Огромные волки доставали в холке королю до бедер, а мне так и вовсе до груди.

Удовлетворительно кивнув на рычащее пополнение своей армии, Его Величество выхватил два меча. Сталь вспыхнула, запылала, заискрила.

Авриил сорвался с места, ведя за собой воющую стаю свирепых волков и армию, что едва не стирала траву в пыль наполненными силой и уверенностью ногами. Араканцы следовали за своим королем, за тем, кто избавит их земли от харийских крыс. За тем, кто будет рвать зубами, но не позволит унижать и морить свой народ. За тем, кто идет бок о бок с бойцами, не страшась смерти, а несясь ей навстречу.

Авриил Вембрант не нуждался в защите, это другим нужна была защита от него. И все же его Ворон следовал за ним, не смея отставать и терять из виду. Тысячи бойцов. Сотни Птенцов. Но беспокоилась я только за одну жизнь, и лучше лягу сама, чем позволю отобрать у меня мое проклятье.

Свистели стрелы. Звенела сталь. Над головой сновали гигантские каменные ястребы – излюбленный прием харийских бесов. Огромные птицы хватали араканцев, поднимали их к облакам, сбрасывали и вновь возвращались.

Две армии образовали в чаше долины копошащееся, вопящее месиво из людей. Отовсюду летели хрипы, чавканье, лязг и раскатистое рычание волков короля. Смерть ощущалась в воздухе, оседлала на языке металлическим привкусом. Бесовские глаза один за одним гасли перед моим взором. Харийцы хотели многое мне сказать, но я им этого не позволяла.

Нож, меч, быстрая смерть.

– Птенцы пробились к тылу!

Его Величество поймал слова главнокомандующего Птенцов и окинул стремительным взглядом сражение. У него на это было не больше секунды: харийцы обкладывали нас со всех сторон.

Среди темных мундиров Птенцов, невзрачной формы солдат, цвета мокрого песка, светлых льняных тряпок харийцев – Авриил был как мишень. Бордовый шарф выделял короля из массы, и враги слетались на него, желая остановить сердце Аракана. Его Величество этого и добивался. Харийцы сами приходили к нему. Они жаждали его крови, но получали свою смерть.

Авриил. Я могла смотреть за его боем вечно. Жесткие, точные удары, не дающие шанса на их отражение. Черные глаза видели каждого. Лицо сосредоточенное – хладнокровное. Все движения продуманны, взмахи и выпады просчитаны. Сердце этого мужчины не остановится и не найдет в нем хариец для себя жалости.

Три беса решили напасть на короля со спины. Они уже выставили свои клинки и готовились одновременно вонзить их в араканскую плоть. Этому было не суждено случиться. Незримая сила отшвырнула харийцев прямо ко мне в руки. Стальной блик. Меч отсек сразу две головы. Легкий прыжок. Нож вошел в глаз третьего беса.

– Прикрой меня!

Миг, я уже рядом с королем и встречаю своей верной сталью харийское железо. Мышцы гудели. Ноги подрагивали в слабости. Зуд на кончиках пальцев сменился едва заметной щекоткой. Несколько часов непрекращающихся схваток ощутимо меня вымотали, но силы для защиты Его Величества я всегда найду. Выцарапаю со дна нутра, но найду. Защищу.

Авриил лишил врагов черного взгляда, все его внимание поглотили выкрики командиров: бесы отрезали от сражения сотню солдат и лопали магией их сердца один за одним, как орешки.

Не теряя самообладания, король убрал меч в ножны, освобождая правую руку, и выставил полу расслабленную ладонь перед собой. Долину пронзил истошный вопль: зажавшие араканцев бесы рвали на себе льняные рубахи, падали на землю и пытались сорвать с себя кожу.

Крики стихли.

Освобожденные солдаты поспешили вернуться в сражение, ступая по телам харийцев, покрытых волдырями и кусками расплавившейся плоти.

– Срань!

Нож разрезал воздух и вонзился в черепушку лучника, что уже был готов пустить стрелу в Авриила. Тут же подскочила желтоглазая проклятая, готовая спустить на короля рой парящих в воздухе клинков. Рывок. Мой меч отбил сталь, а следом сам лег на ветер и устремился к желтым глазам.

Я лишь на секунду отвлеклась. Сделала один шаг, чтобы вернуть себе оружие. На Его Величество шли с новой атакой. Три каменных ястреба выставили когти и были готовы порвать араканского короля.

Авриил махом одной руки поднял мощный порыв ветра, снесший двух птиц, но а третья летела со спины, беззвучно и опасно близко.

Он не видел.

– Рил!

Он не слышал.

У меня не было в руках оружия, запас магии исчерпан, поэтому я сделала первое, что пришло мне в голову, – ударом влетела в двухметровую тушу короля. Он не упал, лишь от неожиданности сделал несколько непроизвольных шагов вперед, а когда обернулся, то там не было того наглеца, что посмел толкнуть короля.

Плечо жгла боль: острые когти-сабли вонзились в него и крепко держали. Я пыталась призвать силу, пыталась отодрать от себя лапу, пока земля еще была близко. Тщетно. Ястреб нес мое тельце к облакам, и он обязательно выполнит мое желание – отпустит, но только я уже не буду этому рада.

– Держись, Гарэт! – донесся через шум ветра уверенный голос Авриила. – Не отпускай!

Посмотрела вниз и сразу пожалела об этом. Поле боя стремительно удалялось. Сердце запрыгало в горле. Пальцы рук и ног онемели в ужасе.

Заледеневшей щеки коснулась теплая волна магии. Ястреб дернулся, но легко скинул незримые путы Авриила. Я ухватилась слезящимся взглядом за бордовый шарф, что рассекал сражение, следуя за ястребом.

Король хотел меня спасти. Моя смерть его огорчит.

– Огненный Отец, помоги.

Я отпустила лапу и повисла. Боли в плече уже не было – оно онемело. Быстро сорвала с себя шарф. Магия не отзывалась. Мне нужно было совсем чуть-чуть – крошку. Легкие уже давило. Слишком высоко. Скоро отпустит. Страх всколыхнул сердце, и оно выдавило из себя курицу силы. Шарф впитал ее и стянулся петлей на каменной шее птицы. Как только оба его конца оказались в моих руках, когти выпустили мое плечо: от падения меня отделяла секунда.

Веса моего тела было недостаточно, чтобы потянуть ястреба к земле. Он меня даже не заметил. Магическое создание, хвала Отцу, было не особо сообразительным.

Земля приближалась. Ястреб уже разглядел новую добычу, как начал осыпаться: один камень, два, а потом вовсе превратился в груду камней, дождем летящих в головы бойцов. Дождем из камней и одной харийки, что от ужаса не могла даже кричать.

Макушки людей все ближе. Надежда на спасение все дальше. Я могу только надеется, что упаду на головы врагов, напоследок забрав их с собой в подземное пекло. Почти у самой земли меня подхватили невидимые воздушные простыни. Совсем избежать падения не получилось, но оно было не таким как ожидалось – не смертельным. Даже кости уцелели.

– Ты как? – Суетливые руки стали ощупывать мое дрожащее тело, выискивая повреждения. Голос был мне не знаком. Я попыталась рассмотреть спасителя, но перед глазами стояла пульсирующая пелена. – Ястреб тебя спутал с араканцем. Зачем так разоделась?

Зрение моментально вернулось. Передо мной сидел молодой белобрысый мужчина, с рыжеватой бородой, и уже заканчивал перевязывать мое плечо. На нем была светлая форма харийской армии, а темно-зеленые зрачки поросли алыми ветками – бес, причем весьма глупый. Моя одежда отличалась от большинства араканской – она была черная, но, чтобы спутать меня с частью харийской армии – нужно было очень постараться.

– Ты врачеватель? – тихо спросила я, выискивая поблизости бесхозное оружие. Его было полно, но все оно было под ногами царившей вокруг бойни.

– Врачеватель. Ты меня раньше не встречала? – удивился мужчина. Сомнения прокрались в его черепушку, но тут же покинули. Он рывком поднял меня на ноги и широко улыбнулся, показывая щербатые зубы. – Конечно же мы не встречались. Ты бы меня непременно запомнила. Нарзан, – он пожал мою безвольную ладонь и, быстро нырнув под свой мундир, вложил в нее кинжал. – Потом вернешь. Как твое имя?

Я еще не оправилась от смертельного полета, как меня накрыло новое потрясение. Этот бес был полным идиотом.

– Гарэт, – ровно ответила я, перехватила рукоять клинка и ударила им снизу, прижимаясь к сухому телу харийца. Пальцы окутал жар вязкой жизни. – Первый Ворон Авриила Вембранта.

Бесовские глаза резко округлились. Нарзан окаменел и не моргая смотрел на меня. В его взгляде ярко вспыхнуло осознание своей тупости.

– Мы квиты, Нарзан.

Я вырвала клинок из булькающей груди и отступила на шаг. Рядом с одеревенелым бесом упал араканец. Мужчина хотел поднять свою голову и посмотреть мне в глаза, но издал последний хрип и остался лежать, сверкая сальной кожей головы, что просвечивала через его редкие волосы.

Нарзан не смело опустил взгляд и отметил меч в руке араканца.

– Уходи. Еще раз увижу – убью.

Бес оказался на удивление понятливым. Он стрелой юркнул между схваток, оставив меня стоять у тела главнокомандующего.

Осмотрелась. Свидетелей моего предательства не было. Я сделала шаг, с мыслью поскорее найти моего короля, как наткнулась на пристальные черные глаза.

Сердце замело. Затылок стянули колючие мурашки.

Авриил стоял в нескольких метрах от меня, бездвижно. Его лицо не выражало ничего – обжигающий льдом камень. В нем что-то щелкнуло. Он моргнул, торопливо повертел головой и, еще разок обдав меня мертвым взглядом, бросился в бой. Король продолжил резать харийских крыс, только уже не хладнокровно, а с сотрясающей воздух яростью и скручивающей желудок ненавистью. Не сложно догадаться, кого он представлял на их месте.

Глава 9

Сине-оранжевый свет заливал долину. Еще утром она хвасталась своим сочным зеленым ковром, мелкими яркими цветочками и свежими ветрами, что прилетели к ней со стороны не такого далекого Пряного залива. Теперь же она поросла телами, ее землю пропитала кровь, а ветра несут только горький запах дыма.

– Вороны принесли хорошую весть. – Динар глубоко вдохнул носом, хватая нотки гари, и проследил за воронами, что летели к королю. – Красная долина вернулась к нам. Еще один кусочек Аракана избавился от харийцев.

Я хмыкнула, не имея желания участвовать в беседе. Мне было не до обсуждения победы, я могла думать только о том, как бы не лечь рядом с поверженными харийцами. Было за что.

Его Величество видел.

– Списки погибших передать командирам! – громко отдал приказ Авриил. Он примотал к лапкам воронов указания для генералов и, проследив, как они улетают, добавил: – Раненных допросить. Бежавшие не могли уйти далеко. У них есть нора.

И он ушел, точнее, прошел мимо, даже не повернув ко мне головы.

– Почему ты не рядом с Его Величеством? – заподозрил неладное Динар.

– Ты слышал приказ? Я помогу составить списки.

Я размяла ноющее плечо и сразу же приступила к работе.

Мы с моей бывшей Нянькой – Динаром, занялись опознанием трупов Птенцов. Он называл имена – я записывала. Так продолжалось уже несколько часов. И каждый раз, когда до моих ушей доносился голос Его Величества, я вздрагивала. Мне казалось, что он сейчас подойдет ко мне и вонзит клинок меж ребер. Проткнет мое харийское сердце, как я это сделала с араканским.

Темные тучи затянули звезды, вдалеке гремел гром – Отец собирался оплакивать своих детей.

Большая часть погибших была уже опознана. Мы продолжали копаться в крови и кишках, стараясь узнать в кусках мяса павшего. И я надеялась, что это никогда не закончится. Когда будет именован последний труп, мне придется встретится с Его Величеством, и список пополнится еще на одного человека.

Ожидание кары было сравнимо с пыткой, и все усугубляли крики раненых харийцев. Им не повезло выжить и теперь араканцы выдавливали из них жизнь по капле. Они орали, вопили, визжали, но не выдавали своих братьев. Их боль била меня по ушам и скручивала душу узлом. Мне было их жаль, но еще больше я боялась за себя. Араканцы и на меня поглядывали, будто бы говорили: «Ты следующая, харийка. Ты ответишь за свое предательство».

– Динар, Гарэт, – тихо позвал Брит.

Настороженность – первое, что я почувствовала, услышав его голос. Беспокойство – когда увидела, как он недвижимо сидит у тела мужчины в тунике, почерневшей от крови. Ужасная бестелесная боль, что пылает огнем в груди, охватила меня, когда я узнала в погибшем Алура.

– Брат, – выдохнул Динар и упал перед Вторым Вороном на колени. Он поднял его голову, прижал к своей груди и закачался, убаюкивая родную кровь на вечный сон. – Они поплатятся, – зашептал он. – Слышишь их крики? Это ждет всех харийский крыс. Поплатятся.

Рука дернулась к уху. Фигурка тюльпан запуталась в волосах и чудом не потерялась. Спас бы меня бес? Ошибся бы он не будь у меня оберега? Огненный Отец затуманил его рассудок, не иначе. Подарок Алура сохранил мне жизнь.

Горло стянула раскаленная скорбь. Она жгла, душила, умоляла потушить ее пламя слезами.

– Мне так жаль, Динар, – просипела я.

Две пары глаз резко на меня посмотрели. Небесно-голубые и глубоко карие, абсолютно разные, но объединяло из одно – ненависть.

Желание натянуть на голову тряпку еще никогда не было таким сильным. Оно стало нестерпимым зудом, раздирающим мой череп изнутри. И я не могла его унять. Мой шарф похоронен где-то под лужами крови и тысячами тел, а может он лежит под Алуром, что никогда не попадет на ярмарку. Бакатар не узнает о его таланте, а виноваты в этом харийцы. Те, чья кровь бежит в моих венах.

– Простите, – выдохнула я, чувствуя, что должна извиниться за свое существование, и, понимая, что обязана избавить их от своего присутствия. – Простите.

Я побежала. Не знаю куда. Ноги несли меня прочь, подальше от араканцев, которые с удовольствием вскроют мне глотку за своих погибших друзей и близких. И, наверное, я этого заслуживала.

– Сестра, – едва слышно прохрипели мне в спину. Остановилась. – Помоги.

Среди мертвецов лежал сероглазый белокожий парень: светлые длинные волосы висели кровавыми сосульками, обе руки были отрублены по локоть, нижнюю часть его туловища придавила туша волка, что стала обычной кучей из земли и камней.

– Они найдут меня. – Он крепко зажмурился, услышав не такой далекий крик харийца. – Прошу.

Душа не выла – она вопила. Ее раздирало. Я убила главнокомандующего Птенцов – араканца, ради спасения врага. Если я помогу еще и ему, то точно дополню долину своими визгами и мольбами о скорой смерти.

– Пожалуйста.

По его бледной худой щеке покатилась слеза, а за ней на его лицо закапали первые дождевые капли.

– Я не смогу тебя вынести, – тихо сказала, осматриваясь по сторонам – все были заняты: либо опознанием погибших, либо погрузкой раненных в телеги, либо пытками. Они непременно заметят, если я потащу по долине этого полуживого харийца. – Ты не выживешь в любом случае.

– Знаю, – шепнул он. – Убей. Лучше я умру от руки сестры, чем от зубов араканских псов.

Вздохнула.

– Не сестра я тебе.

Я присела к нему и положила ладонь на грудь. Кончики пальцев зазудели, собирая крохи сил, что успели во мне накопиться. Кровь обязывала меня ему помочь, рассудок умолял не вставать поперек слова своего короля, а душа не слышно, тихо-тихо плакала – она не хотела здесь быть, но выбора у нее не было.

– Спасибо. – Парень выдавил из себя улыбку, но она померкла под новой волной криков его братьев. – Ты должна бежать. Ближе к порту есть церковь. Харийцы тебя примут. Бег… – В его груди раздался глухой хлопок, и он затих, навсегда.

– Церковь? – шепотом повторила я.

Только что хариец раскрыл место, где прячутся сбежавшие?

Мысли заносились пчелами, и я, вскочив на ноги, поспешила к телегам.

Это мой шанс доказать свою преданность Аракану, сохранить свою проклятую жизнь – не закончить как… как они. Проглотила подступившую к горлу желчь и отвернулась от рвущего глотку харийца.

Сбежавших не больше двадцати. Смогу справиться сама, наверное. Вырежу по одному, принесу Авриилу их головы и вымолю прощение.

Отвязав от телеги лошадь, я запрыгнула в седло и, не обращая внимания, на возмущения Птенцов, погарцевала навстречу ветру и хлесткому дождю.

– Гарэт!

Рявк Авриила пробил позвоночник и выгнул спину в жердь.

– Куда собралась?! Слезла!

Он несся на меня широкими шагами. По орущему в ярости лицу струились ручьи, смывающие с его волос и кожи приставшую харийскую кровь, освобождающие место для новой – свежей. Мокрая одежда облепила раздутые мышцы, что сдерживали кипящую в нем силу.

Его Величество шел не разговаривать. Он шел убивать.

– Пошла!

Серая кобыла ушла в галоп, спасая жизнь своей наездницы.

Поток воды заливал дорогу и стоял перед глазами стеной. Красная глина превратилась в кашу. Лошадь вязла, но под мои пенки продолжала бежать. Все, что я видела, – пару метров перед собой, хвойный лес, окружающий тракт, и кровавую тропу, что вела меня к прощению – к спасению. Все, что слышала, – долбежку сердца в ушах и топот копыт, не подо мной, а за спиной, и он становился все громче.

– Гарэт! – гавкнул Авриил, сотрясая гневом лес и сворачивая кишки. – Ты не сбежишь, поняла?!

В голове уже стояла ясная картина, как он выбивает мне суставы, ломает кости, а мои крики гасит дождь. Я потрясла головой пытаясь избавиться от воплей харийцев, но они въелись в мозги, не отпускали. Ужас обложил собой вены и прогрыз себе дорогу, через плоть, к костям.

Убьет! Он меня убьет!

На глаза навернулись слезы. Замученное сердце схватила острая боль. Ведь все к этому и шло, да? Проклятье. Я сама нашла свое проклятье.

– Клянусь перед Огненным Отцом, ты не уйдешь от меня!

Раздался звук хлесткого оглушительного удара. Лошадь врезалась в незримую преграду. Я даже не успела понять, как вылетела из седла. Дорога встретила меня ударом, и обернула несколько раз своей буро-красной грязью.

Склизкая глина не давала подняться. Руки находили опору, но тут же соскальзывали, отправляя меня обратно в густые лужи. В очередную попытку встать, я приложилась поврежденным плечом о скрытый в каше камень. Тихо постанывая и держась за ноющее плечо, перевернулась на спину и застыла.

– Ваше Величество, – прошептала в прилипшие к лицу волосы. Через щели я видела стоящего надо мной Авриила, и жалела о том, что не расшиблась насмерть.

– Ваше Величество? ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО?!

Рука невольно схватилась за рукоять меча. Я сразу же ее отпустила, но король успел заметить этот секундный порыв и злобно рассмеялся.

– Вот так, Гарэт? Убьешь меня клинком, что вручил тебе я? Это так по-харийски. – Он покачал головой, не сводя с меня затянутых злостью глаз. – Ты ведь всегда ей была. Повадки. Внешность. Ценности. Я пытался этого не замечать, но от этого они никуда не делись. Харийка от мозга и до костей.

В голове вновь поднялся вой харийцев. Авриил не видит между ними и мной разницы, а значит отнесется соответственно: вытянет сухожилия, вырвет ногти и вырежет мои бесовские глаза.

Магия рывком подняла меня на ноги, и я сразу бросилась в лес. Юркое тело легко огибало стволы и пролетало между веток. За спиной трещали деревья, дрожала земля: Авриил не имел природной гибкости и скорости, но у него была грубая сила, которой он умело пользовался. Мой хребет он сломает двумя пальцами.

– Как ты могла меня предать?!

Путь перекрыло упавшее перед носом дерево. Я дернулась влево. Сосна с треском свалилась, отрезая мне путь. Вправо – между стволами выросла стена из лоз.

Я в тупике. В клетке.

– Пожалуйста, – проблеяла я, пятясь назад от идущей на меня черноглазой смерти.

От страха затрусило ноги и задолжал подбородок. Я не хотела умирать. Я забрала столько жизней, но свою хотела сохранить. Огненный Отец, пожалуйста, обереги мою трусливую душу.

– Я не понимала, что делаю. – Голос звучал настолько жалко, что захотелось дать самой себе по харийской роже. – Он спас мне жизнь.

– И что теперь? Это значит, что так поступят все харийцы? Да они убьют тебя, едва ты явишься к ним на порог! – Авриил вновь покачал головой. – Ты предала меня, Гарэт, и поплатишься за это.

Он бросился на меня.

Разворот на одной волне с ветром, и неповоротливый араканец пролетел мимо. Авриил не достал оружия – хочет схватить живьем.

Он будет пытать.

Пытки, визиг, кровь встали перед глазами и заложили уши. Крутанувшись на онемевших ногах, я оказалась за королем и что есть сил ударила ногой в спину. Мне было слишком страшно и слишком сильно хотелось жить, чтобы думать о непозволительности моего поступка. Я полетела с новым ударом, намереваясь выскользнуть из тупика, в который он меня загнал.

Вембрант еще не отошел от первого удара, как получил еще один – в острую скулу, а следом мое колено с подскока вошло в его твердый живот, выбивая воздух. Он не отбивался. Загораживал собой узкий проход между деревьев и трясся в ярости.

Я и представить не могла, что сердце может так колотиться. Еще немного и оно лопнет от переполняющего его ужаса, боли и сдерживаемых слез. Этих накопилось так много, что от давления глаза грозились взорваться.

– Гарррэт. – Не голос, а рычание зверя. Не шаг в мою сторону, а обещание ужасной смерти.

Один миг. Сквозанула мышью в образовавшийся просвет, но у самого ствола меня поймали за шкирку и швырнули в поваленные деревья. Я не чувствовала, как сучья вонзились мне в плоть, не слышала, как они ломаются, и как рвется ткань.

Авриил вновь бросился. Да, я была быстрее, но толку от моей скорости в созданной им клетке не было никакого. Я была мухой, что трепыхалась в тесном пространстве, а мои удары не приносили ему боли – дуновение ветра, не более. Его Величество продолжал ки́даться, отталкивать, отшвыривать от заветного просвета, все больше-больше погружаяя меня в немощное отчаяние.

– Довольно! – взорвался Авриил. Схватил за волосы, пресекая мою очередную попытку ускользнуть, и бросил на землю. – Хватит пытаться убежать, харийка! Твоя судьба уже решена, и ты от нее никуда не денешься!

Он схватил меня за ногу и потащил.

Сухие иголки впивались в кожу. Ногти царапали землю и пытались ухватиться за скользкие корни. Магия гасилась Авриилом. Все попытки вырваться были безрезультатными. Мое маленькое харийское тельце не могло совладать с силой араканца. Не убежать, не спастись. Я буду вопить под раскаленной сталью, буду умолять меня убить, но мне не окажут такой милости. Предателя накажут, как им заблагорассудится, и я ничего не смогу с этим сделать.

А вот и отчаяние: густое, наваристое, жирное. Оно вырвалось из меня рыданиями.

Стальные пальцы отпустили ногу.

Я, судорожно перебирая конечностями поползла прочь от стоящей надо мной смерти. Перед глазами все плыло от слез. Частое дыхание превратилось в сопливые всхлипывания. Спина встретила сосну. Это конец.

Поджав к груди колени и закрыв лицо ладонями, я спряталась от охватившего меня кошмара.

– Пожалуйста, – прошептала сквозь рыдания, сопли и болезненный пульс в ушах. – Пожалуйста.

Я не понимала, о чем просила. Пощадить? Простить? Дать легкую смерть? А может отпустить? Куда? Мне некуда иди.

Я не смогу вернуться в Харию – меня убьют. Да я и не хотела этого. Моя мать бежала из нее не от хорошей жизни. Отец называл ее сумасшедший. Об одном упоминании о харийском короле она вздрагивала, хватала меня и убегала. Причин она так и не раскрыла – унесла с собой в могилу, но я ей и так верила. Не знала чему, просто верила, что не стоит и думать о возвращении в пустыни Харии.

Мой дом Аракан, там, где Авриил. Теперь же король хочет меня убить. Я просила не о прощении или сохранности жизни. Я просила перестать меня ненавидеть.

– Пожалуйста, – взмолилась я в темноту трясущихся ладоней. Каждую косточку, мышцу, волосок била мелкая дрожь. Сознание уже начинало подводить. Сильно страшно. Сильно больно. – Пожалуйста.

Рядом коротко треснула ветка. Сейчас все закончится.

Я сжалась еще сильнее, если такое вообще возможно.

– Пожалуйста.

Удар сердца. Меня схватили и стали душить, давить, выжимать жизнь.

– Арэт, – выдохнул король мне в макушку.

Рыдания резко затихли. Постепенно начало приходить понимание происходящего. Меня не душили, а обнимали. Авриил усадил меня к себе на бедра и прижимал к своей груди, полностью скрывая мое тощее тельце в объятьях крепких рук.

Я вдавила ладони в лицо, ожидая подвоха.

– Ты вся дрожишь. – Рил поерзал и уже через пару секунд закутал меня в теплую сухую простыню. Простыню? – Такая крошечная, – он подбил под меня концы своего шарфа и снова обнял, слегка покачивая – успокаивая. – Маленький трясущийся зайчонок, – грустно усмехнулся он. – Прости меня, Арэт, я не хотел тебя так пугать.

Все ясно. Я умерла. По-другому это нельзя объяснить.

– Я не могу отпустить тебя. Они тебя убьют. Один хариец еще не показатель. Он скорее исключение, чем правило. Понимаешь?

– Понимаю, – ответила я с прерывистым выдохом и опустила руки. Мне надо убедиться в реальности происходящего. Лес. Дождь. Ночь. Жар объятий Авриила. Сон? – Я не хотела убегать.

– Только не ври, Арэт, – мягко попросил меня король, кладя свой подбородок мне на макушку.

Сцепив пальцы в нервный замок, я уткнулась в них глазами и начала говорить:

– Среди тел был недобитый хариец. Он так просил меня убить его. – Я громко сглотнула. – Перед смертью он рассказал, что сбежавшие скрываются в церкви, не далеко от порта. Мне показалось, что если я принесу вам их головы, то вы меня простите.

– Одна? Почему не рассказала мне?

– Побоялась.

– О таком не мочат?! – прикрикнул он, и мое неуспокоившееся тело дернулось в испуге. – Прости, – теснее прижал к себе. – Это из-за допросов?

Я кивнула и поудобнее устроила голову на твердой груди. Пережитый ужас постепенно покидал мои вены. Его разгоняло тепло Авриила. Мне позволили близость, и я впитаю ее всю до последней капли.

– Арэт, если ты убегала от меня не из-за желания вернуться к харийцам, – он помолчал, – ты думала, что я отберу твою жизнь? Сделаю с тобой тоже самое, что с остальными?

– А вы не хотели?

– Нет! – Я опять вздрогнула. – Тише, ты, зайчонок, – шепнул Авриил и прижался мягкими губами к виску. Тело пробило удивление, а следом по нему расползлось тепло. – Я не хотел тебя убивать. Я хотел тебя вернуть, оградить от смертельной ошибки.

– Вернуть предателя? – тихо спросила я, наслаждаясь его горячим дыханием на виске и призрачным касаниями губ.

– Да. – Авриил лишил мою кожу своего дыхания и откинулся затылком на ствол. – Я злился на то, что ты подняла сталь на своего ради защиты врага, но также понял очень важную вещь, Арэт. Все это время я заставлял тебя проливать кровь сородичей. – Он хмыкнул. – А сейчас осознал кое-что еще. Ты всегда была лгуньей.

– Ваше Величество…

– Помолчи, – перебил он. – Дослушай сначала. Ты прятала за тряпкой не харийское лицо. Ты прятала то, что видели все, кроме слепого короля, – девушку, что вынуждена постоянно притворяться и врать, чтобы хоть как-то соответствовать жизни, что выбрал для нее отец. – Авриил чуть ослабил объятья. – Нам стоило заехать в ту деревню. Я бы станцевал на его могиле вместе с тобой.

Улыбка тронула подрагивающие губы.

– Поначалу так и было, но потом мне начала нравится моя жизнь.

– Нравится убивать? – усмехнулся он. – Опять ты за свое, зайчонок. Не обманывай хотя бы себя.

Ухватив и проглотив каждую нотку теплоты из его голоса и слов, я ответила:

– Не нравится, но есть в моей жизни то, что заставляет об этом забывать. Я люблю свою жизнь, Ваше Величество. Позвольте мне в ней остаться.

– Рил, – неожиданно выпалил Авриил. – Зови меня, Рил.

– Как пожелаешь, – я спрятала улыбку в шарфе, – Рил.

Глава 10

– Ваше Величество!

Триана бежала по дворцовой мощной дороже, размахивая изумрудным атласным платьем. Из высокой аккуратной прически выбились черные пружинки волос и задорно подпрыгивали. Золотые влажные глаза сияли счастьем, перебивая свет солнца и заглушая своей немой радостью восхваляющие крики людей, что остались за воротами.

Авриил спешился и принял в объятья, ударившуюся об него девушку.

– Я места себе не находила, Ваше Величество.

– Голубка. – Король чуть улыбнулся и отстранился. – Я не стою твоих переживаний.

Девушка просияла, затем опомнилась и присела в должном приветственном реверансе.

– Брат!

А вот и Элейн. Платье цвета ночного неба, распущенные угольные волосы и, разумеется, море золотых украшений, что играют роль звезд в ее безупречном образе.

Авриил пошел к ней на встречу. С широкой белоснежной улыбкой он подхватил ее и закружил как маленькую девочку, кой она всегда для него и являлась.

– Тебя я тоже рада видеть, Гарэт. – Триана легонько коснулась моего плеча, невзначай проводя по ткани шарфа рукой. – У Его Величества такой же.

Это он и есть.

– Совпадение, – легко ответила я.

Я понимала ее интерес. Глубокий бордовый цвет – королевский цвет. Его Величество подарил мне свой шарф, а значит дал разрешение на его носку. И, справедливости ради, он мне шел. Черный и бордовый прекрасно соседствовали.

– Здравствуйте, Третий Ворон, – поздоровалась Триана с подошедшим Бритом. Она беззастенчиво осмотрела его поджарую фигуру, лицо, непослушные волосы и обаятельно улыбнулась. – А где Второй Ворон?

– Сгинул, – безжалостно ответил Брит и воткнул в меня свои небесные глаза. – Слег от харийской руки.