Катарсис Войны бесплатное чтение

Катарсис Войны

Андрей Макиенко

От автора

Однажды человеческая жизнь перестала быть чем-то из области наслаждения и мгновенно перетекла в плоскость непрекращающейся борьбы. Вместо тихого созерцания красоты этого мира неизвестная система навязала человеку нарратив иных ценностей. С самого рождения мы в бегах, которые невозможно выиграть. На любые неудобные и здравые вопросы накладывается табу и клеймо презрения. А безграничное искусство человеческих смыслов преобразовалось в незыблемые директивы иносказательные директивы. Мы стали заложниками чужих желаний, завуалированных под наши собственные. Свободу променяли на мимолетное блаженство. Эх, человек! Одумайся! Я верю в тебя и в то, что обязательно настанет час, когда спадет та пелена обмана, и с чувством радости и любви ты окунешься в бесконечность. Ведь ты и есть та самая бесконечность…

Глава 1

«Тридцатые годы XX века – это время начала зарождения духа реваншизма внутри германского общества. Былое величие нации было запятнано поражением в Первой мировой войне. Поэтому, аристократия совместно с учеными всех мастей поставили перед собой цель возродиться, как общество чистой атланто-нордической крови. Такая идеология требовала конкретных действий, которые должны были не только удивить остальной мир, но и подчинить».

Июль 1939 года. Ночь. Зловещие раскаты грома растревожили пространство внутри региона земли Баден-Вюртемберга, что на юго-западе Германии. Молнии, разрывающие своей мощью Шварцвальд, олицетворяли нескончаемую битву между землей и небесами. Картина густых лесных массивов, покрывающих гористую местность на фоне волнующегося неба, одновременно вызывала страх и восхищение. Стена дождя, казалось, будто разрезала на части кроны неокрепших деревьев, срывая ветви с вершин. Порывистый горный ветер, рвущийся в долину, искал тех, кого принесет в жертву на милость местным богам. Размах стихии настолько велик, что казалось будто слышен стон прошлого и настоящего…

Каждый уголок «Черного Леса» пропитан легендами и мистикой. Тысячелетиями он таил в себе нечто более древнее, чем сама история. Именно здесь, вдалеке от цивилизации, теософы, скрывающие под своей личиной чувство величия и превосходства над остальными, намеревались достать из глубин древности нечто, что неподвластно ни описанию, ни пониманию науки того времени. Адепты замышляли то, что было под запретом здравого человеческого рассудка.

Где-то в десяти – двенадцати километрах к югу от Фельдберга, в глубине леса один за другим шли неизвестные в плащах. Нашивки с руническим овальным обрамлением говорили о принадлежности их к обществу «Аненербе». Это были не простые последователи, а представители высшего сословия, так как их охраняло значительное количество солдат из элитных подразделений СС. Планировалась не просто разведывательная операция, а вполне продуманная реализация важного замысла руководителей Третьего рейха.

Вдали слышны были звуки грузовиков. С их стороны тянулась колонна военных, которые тянули за собой большие металлические ящики, следуя за остальными. Содержимое ящиков оставалось загадкой, но осторожное обращение с ними свидетельствовало о его важности.

«Schneller!» – поторапливал полковник солдат, которые, по его мнению, не укладывались в темп основной группы.

Ханс Шрауф был рослым офицером, с большим военным опытом. Первую мировую войну он прошел от самого начала до конца, имея при этом полный набор наград и ранений. Один из основателей тайных подразделений СС, отвечающих за охрану первых лиц Национал-социалистической немецкой партии (НСДАП). Характеризовался полной приверженностью Третьему рейху.

Шедшие впереди двигались тропами, где уже много лет не ступала нога человека. Серпантинный путь сквозь лесной мрак и дождь казался опасным. Но уверенные шаги движущихся говорили об уверенности и понимании конечного пути. Ветер срывал мелкие ветки с верхушек и периодически сбрасывал их на головы продвигающихся людей. Молнии озаряли небо, отбрасывая причудливые тени, которые вызывали дрожь даже у тех, кто ранее сталкивался с самой смертью.

Постепенно крутые спуски сменились на относительно пологую местность, укрытую мхами поверх каменных глыб. Между ними виднелись быстрые ручьи, берущие свое начало где-то в горах. Воздух был полностью пропитан сыростью, несмотря на летнее время. Сапоги у всей команды грузли в трясинной почве. Последующая вязкая ходьба существенно сбила темп группы. Спустя почти час, руководство остановилось. Пред ними предстал небольшой водопад. Не теряя времени стоящий первым человек в плаще направился вперед сквозь стену бурлящей воды. После него последовали и остальные.

За границей водопада находилась огромная пещера, с установленными вдоль стены горящими факелами. Из глубины тянуло порывистым холодом, который периодами покачивал пламя со стороны в сторону. Чуть дальше вырисовывался небольшой плавный спуск с каменными ступенями. Судя по всему, месту этому не одна сотня лет, если не тысячи. Возможно, здесь ходили еще римские легионеры.

Спиралеобразный спуск был настолько большим, что дна его не было видно. Темнота поглощала свет словно океанская пучина. Сотни ступеней, по которым шла почти сотня людей, говорили о масштабах миссии. Ближе к самому низу, бесформенные каменные стены постепенно преобразовывались в гладкую поверхность. Будто плиточный мастер работал над этой частью, формируя идеально ровные стыки в абсолютно пропорциональной геометрической последовательности. Воздух становился теплее. Свет огня от факелов сменился на плоские фонари, которые загорались по мере приближения к ним.

Спуск, наконец, окончен. Конечным пунктом стал огромный зал. Температура вокруг казалась выше, чем на поверхности. И с неприятными ощущениями сырости было покончено. Под ногами светились тонкие яркие линии, ведущие в небольшие тоннели. Скорее всего они служили некой навигацией.

Один из главных адептов указал начальнику охраны направление для доставки ценного груза. Свет в указанном месте будто по команде загорелся красным, отчетливо выделяясь среди остальных более холодных оттенков. Немедля, полковник СС отдал команду солдатам. Несмотря на усталость, они потянули ящики в указанный коридор.

– Полковник, – негромко обратился к офицеру человек в плаще.

– Да, я вас слушаю, – ответил полковник, ожидая приказа.

– Как закончите с грузом, то возьмите с собой несколько лучших своих солдат и немедленно поднимайтесь на поверхность, – тихим голосом произнес представитель «Аненербе».

– Я вас понял, а с остальными что? – спросил полковник, будучи немного возмущенным.

– Еще раз повторяю, только лучших и ждать нас снаружи у водопада, – ответил человек в плаще и резко обернувшись направился в направлении другого тоннеля.

Офицер, стиснув зубы понял, что для многих эта миссия станет последней.

Пока подчиненные занимались установкой содержимого ящиков, члены ведущей группы направились в направлении горящей синей линии. Оттуда, метрах в двадцати просматривалось просторное светящееся помещение. На полу отчетливо виднелись линии, формирующие некий лабиринт. Это был символ Черного Солнца – древний эзотерический знак, подобный тому, что украшал «Зал Грааля» в замке Вевельсбург, центре мистических ритуалов рейха. Окружающее вокруг пространство говорило о неизвестной технологичности, явно превосходящее современные научные изыскания на многие десятки, если не сотни лет.

По краям зала в стене были встроены углубления схожие по форме на саркофаг. От них к краю центрального символа тянулись какие-то небольшие прозрачные трубки, схожие на те, что используют в больнице. Но самым примечательным объектом была таинственная трехметровая арка в самом центре Черного Солнца. На ней просматривались символы, напоминающие помесь иероглифов, скандинавских рун и еще какой-то неизвестной письменности прошлого.

Один из тех двенадцати подошел к крайнему саркофагу и тщательно осмотрел содержимое. Внутри находился спящий мальчик лет шести, к которому по всему телу были присоединены трубки. На обеих руках ребенка видно было большое количество темных точек, которые оставили иглы от уколов. На плече отчетливо виднелся номер 113. В соседнем саркофаге лежала девочка приблизительно такого же возраста с выбитым номером 112. Номера свидетельствовали, что эти дети были частью эксперимента, подготовка к которому велась многие годы.

Недалеко от центральной арки находился огромный рычаг. Неизвестный направился к нему и одним движением направил его в противоположную сторону. Через несколько секунд камеры загудели. Это был звук напоминающий выход газа из камеры с высоким давлением. Дети начали просыпаться и первое время их глаза бегали по сторонам, пытаясь понять происходящее.

Раздался крик и плачь…

Невозможно описать тот страх, который лился из каждой ячейки, в которую были помещены дети. Интуитивно они понимали, что их принесут в жертву. Мольбы о помощи, попытки достучаться до совести участников жертвоприношения были тщетными.

Двенадцать людей в плащах подошли к краю высеченного эзотерического символа. Как только они стали на свои места из пола напротив каждого появилось нечто похожее на браслет. Они протянули свои правые руки и неизвестное изделие в одно мгновение захлопнулось на кисти. На обратной стороне металлического предмета проявились рунические символы красноватого оттенка. Видимо эта часть ритуала запускала процесс распознавания участников.

После этого камеры с детьми вытянулись немного вперед и медленно начали поворачиваться на 180 градусов. Лежащие головой вниз, они в последний раз посмотрели на мир глазами невинности. Раздался хруст и крик стих. Из каждой камеры по трубкам полилась красная жидкость в направлении центрального узора.

Как только жертвенная детская кровь заполнила символьный рисунок арочное сооружение покрылось легкой дымкой. Клубы неизвестного пара плавно исходили из плоскости объекта. Он становился плотнее, пока вовсе не превратился в жидкость, напоминающую обычную воду. Позже на ней начали образовываться бурлящие пузыри, выплескивающие содержимое наружу.

Слева возле каждого из оккультиста появилась небольшая прямоугольная шкатулка. Открыв ее, они достали предмет, напоминающий маску. Как только они поднесли к лицу, та цепко прилипла, впитавшись в поверхность лица. Процесс этот был болезненным и со всех сторон несся голос от жуткой боли.

Из врат арки начала проявляться бесформенная масса. В зале пронесся пронзительный скрипящий звук. Это нечто своими дымчатыми щупальцами впилось в нескольких участников ритуала. Их браслеты открылись, а тела постепенно притягивались к центру фигуры Черного Солнца. Неизвестная волнистая структура тревожила поверхность их тел. Из каждого что-то начало вырываться в области груди. Из тела одного из участников проявилось очертание руки, прорывающее его изнутри. У другого проявилась нога, а у следующего будто чужеродное туловище прошло свозь его собственное.

Шесть частей тела из шести участников плавно соединились друг с другом, сконструировав неизвестное безликое и бесполое существо. Его голова не имело ни рта, ни глаз, ни ушей. Оно извивалось будто змея.

Инфернальная сущность остановилась и в этот момент на его груди проявился красноватый знак перевернутого треугольника с набором непонятных символов. Существо протянуло руку вперед ладонью вверх и зал сразу погрузился в некую декоративную иллюзию. Неясные проекции вращались вокруг неизвестного принимая различные формы. Это напоминало немного движение по трубе, усыпанную звездами, соединенных между собой яркими светящимися нитями.

Когда возле руки сущности оказался силуэт шара, движение огней остановилось. Сжав крепко сферу, он будто дал сигнал оставшимся живым сосредоточиться. И в тот же момент из руки проявились движущиеся лучи. Каждый из которых вонзился в глаза оставшихся шести жрецов. Их тела немного приподняло над поверхностью пола. Чувствовалось, что неизвестный обладал огромной силой, неподвластной простому человеку.

После окончания процесса в воздухе начали проявляться силуэты каких-то людей из разных эпох. Это напоминало киноленту истории человечества от самой древности к ближайшему будущему. И вот он остановил этот процесс, сфокусировавшись на изображении девушки, с кулоном на груди. Она была молода, но в ее взгляде виднелась нетипичная тягость, говорящая о сложности жизненного пути.

«Её глаза-а-а и кровь!..» —эхом разнеслось по залу.

Браслеты с рук жрецов раскрылись, но они все также продолжали стоять неподвижно. Видимо часть их сознания оставалась парализована силой демона.

Голограмма растворилась в воздухе. Инфернальное существо подошло к телам истерзанных жертв и начало быстро впитывать их плоть внутрь себя. Оно будто питалось ими. После этого он направился в тоннель в сторону примыкающего зала возле спирального спуска. Спустя несколько минут оттуда раздалась автоматная очередь и крики. Отряд СС был поглощен ненасытной тварью.

Обретя возможность управлять своим телом, адепты начали смотреть по сторонам, пытаясь прийти в себя. Они чувствовали, что внутри каждого из них присутствовала часть той сущности из темного пространства. Их тела перестали им принадлежать и служили лишь средством для достижения чужого плана.

Полковник с пятью младшими унтер-офицерами минут пять, как уже вышли на поверхность. Небо было сильно встревоженным, что даже опытный Ханс Шрауф хаотически посматривал по сторонам, будто ожидая засады. Несмотря на усталость, его сопровождающие продолжали пристально всматриваться в темные дали леса. Шум бьющейся о камни воды водопада создавал звуковые миражи, и некоторые солдаты уже были готовы чуть ли не стрелять, предполагая, что неизвестный противник уже наводить на них свое орудие.

Внезапно зазвучал сильный пронизывающий гул. Он не был однородным и напоминал помесь звериного воя. Звуки настолько устрашили солдат, что, закрыв уши руками, они побросали свои позиции и разбежались в стороны. Только полковник держался из последних сил, понимая, что паника и последующее бегство – прямой путь к гибели.

Через минуту он услышал пять возгласов из темноты. Нечто действительно поработило его подчиненных и сделало это весьма бесчеловечным способом. Шрауф достал свой пистолет и нацелился в место, из которого последним донесся душераздирающий крик одного из бедолаг. Вдруг из темного края справа от полковника появилось несколько сверкающих красных глаз. Пара за парой они увеличивались, пристально всматриваясь в фигуру военного. Были это волки или еще какие-то лесные хищники – неизвестно, но виновником происходящего точно было нечто из другого мира. Он было хотел уже выстрелить, как вдруг знакомый голос прервал его.

– Полковник, не тратьте зря пули, – произнес один из адептов «Аненербе», который весьма тихо вышел из водопада. – Это наши с вами друзья и они теперь будут защищать эту окрестность от незваных гостей.

Ханс Шрауф немного даже вспотел от волнения и достав платок начал вытирать им лицо. До самой конечной точки их следования он не промолвил ни слова, ибо чувствовал, что среди него уже не люди, а нечто иное, о чем он только мог догадываться.

В тот день Третий рейх открыл ящик Пандоры. «Аненербе» высвободило не просто демона, а нечто большее, что нарушило и до того шаткий баланс. Менее, чем через два месяца началась самая кровопролитная война (Вторая мировая) современной истории. Это стало началом борьбы не за идеологию, а за само право на жизнь…

«То, что в одном веке считают мистикой, в другом становится научным знанием» (Парацельс)

Глава 2

«Там, вдалеке, на границе Европы и Азии, где сама древность моложе ландшафтных хребтов и массивов, возвышающихся от самого Ледовитого океана до обширных пустынь Казахстана, простирается великий Урал. Такой обворожительный и проницательный! Прилегающая рядом тайга, словно сестра, обволакивает горные массивы, разбавляя местность «старшего брата» зелеными красками. Полноводные реки этой территории, будто слезы, скатываются по обеим сторонам вдоль равнин. Он живее всех живых, а мудрость его взращена целыми земными эпохами. Как только поднимитесь на его вершину и вдохнете прохладного воздуха, – закройте глаза и прислушайтесь. Прикоснитесь к нему всем сердцем. И если вы заслужите его милость, то обязательно обретете истинные знания и душевную силу…»

Декабрь, 1924 года.

Посреди заснеженного полотна на границе, где тайга смыкалась с горным массивом, шли двое. Скрип лыж о морозную поверхность и порывы ветра, поднимающие снежную пыль, нарушали гармонию тишины этой местности. Все вокруг давно погрузилось в спячку. Лишь зимующие птицы, зайцы, лисы и волки поддерживали жизнь.

Шедший впереди остановился. Подняв голову вверх, он будто выдохнул усталость, накопившуюся многочасовой ходьбой. Ружье на правом плече и потрепанный брезентовый вещмешок указывали на то, что это охотник. Борода у него была густой и полностью седой, а на краях и вовсе окрашена инеем. Человеку явно было около пятидесяти пяти.

Парень, шествующий позади старика, на вид был около четырнадцати – пятнадцати лет. За его плечами была лишь сумка, внутри которой лежали съестные припасы, запасная пара теплых носков, варежек и спички. С правого боку висела окопная лопата.

Небольшая остановка была в самый раз. Обилие холодного воздуха затрудняло дыхание, нарушая ритм самого движения по снегу.

Как же вокруг красиво! Земля блистала серебром, переливаясь лучами утреннего солнца. Хвоя цепляла своим насыщенным темно-зеленым отливом. Позади стоящие горы, казалось, притягивали к себе небо.

Пожилой мужчина подал сигнал правой рукой. Мальчишка не мешкая подошел, не промолвив ни слова. Далее оба присели, чтобы речь их сильно не распространялась в пространство. Установив равновесие, дед вытянул руку, указывая на небольшую поляну между елью и заснеженными кустарниками.

– Видишь, вон там, левее, виднеются темные пятнышки на снегу? – спросил дед, глядя на пристально всматривающегося мальчишку.

– Да, это то, о чем я думаю? – уточнил парень.

– Ну если ты думаешь о лежанках тетерева, то да, – улыбнулся пожилой мужчина.

– Деда, что будем делать?

– Не терять времени и подходить неспеша. Спугнём – подстрелим лишь пару пернатых. А нам нужно не меньше четырёх про запас, – тихо ответил дед.

Они разошлись. По плану нужно было спугнуть тетеревов из-под снега и загнать их в густые заросли, где полёт затруднён. Минут через десять, мальчишка, обойдя место лежанки птицы с другой стороны, уже был готов гнать потенциальную добычу поближе к выстрелу.

Этот дед был не простым охотником. В Первую мировую он был командиром, в так называемой операции, которую в последующем ознаменовали Брусиловским прорывом. Его опыт придавал подчиненным уверенность и несмотря на потери, приказы выполнялись безукоризненно. Но, как и многие офицеры царской армии, после революции 1917 он стал врагом для нового государства, уцелев лишь чудом. Возраст и ранение уберегли его.

Старик держал ружье наготове, медленно ступая по снежной равнине. Послышалось шуршание в снегу. Пристально вслушиваясь, охотник определял направление вылета птицы, чтобы одним выстрелом ее уложить. Возникли еще несколько шумных трепыханий вокруг первого. Выстрел! Мелкая дробь пронзила взлетающего тетерева. Упав на снежную простыню, немного трепыхаясь он доживал свои последние минуты. Последовали повторные выстрелы. Кровавые следы на снегу сигнализировали о точности стрелка.

– Сережа, давай сюда! – прокричал довольный старик своему внуку, который неподалеку копошился в снегу.

Ответа не последовало.

– Сережа, ты что там уснул? – немного тревожно переспросил старый человек.

Силуэт парня зашевелился и послышалось всего одно слово.

– Поймал! – прокричал вдалеке парень, поднимая руки с добычей.

– Ох и хитрец, знает толк в охоте… – проговорил про себя мужчина и положил ружье на плечо.

Подойдя к подстреленным птицам, дед достал сумку и поместил свои трофеи внутрь. Увидев двух красавцев в руках внука, он еще раз улыбнулся.

– Голыми руками поймал! – довольным возгласом прокричал Сергей.

– Еще немного и будешь волков хватать за холку, – подшучивая сказал дед.

Лицо старика сияло удовольствием. Яркие впечатления внука, навсегда отпечатались в его памяти.

– Пойдем домой, а то сами станем чей-то добычей, – молвил старик, посматривая в сторону густых елей. – Лес всегда следит за тобой и нужно быть на чеку, – добавил он.

Охотники не теряли время. Подтянув ремни сумок, они двинулись в сторону деревни. Погода в тот день была хорошей, несмотря на низкую температуру воздуха. Глядя вперёд, каждый думал о своем.

Дед, переживший войну и падение империи, хотел лишь одного – мира в жизни своего внука. Где-то внутри, офицерское чутье не давало ему покоя. Иногда в голове мелькали сюжеты войны, но не той, что была пройдена более семи лет назад.

Дома, у теплой печи, попивая чай из горных трав, Сергей в деталях рассказывал матери о своих успехах. О том, как словно лис, он подошел незаметно и четким движением ухватил добычу.

Несмотря на болезнь, которая поедала ее изнутри, мать искренне радовалась достижениям своего сына. Ее отец, наблюдая со стороны, прятал внутреннее страдание, ибо понимал, что время никого не щадит.

В ту зиму Сергею и деду Дмитрию получилось еще несколько раз успешно поохотиться. Но ближе к середине февраля смертельный недуг забрал у него мать. Это событие сильно подкосило его веру и надежды, которыми пропитывался с момента смерти отца. Дух охотника и воина мог сокрушиться, не достигнув своего предназначения.

В течение последующего года небольшой деревенский дом был наполнен лишь тишиной и внутренней тоской проживающих. Охота и чтение книг классиков прошлого века – единственное, что скрашивало быт и внутреннее горе.

Ближе к семнадцати годам мальчишка уже чувствовал окружающую природу по одному лишь звучанию ветра из хвойной глуши. Ему не требовалось больше часами выискивать пути передвижения зверя, так как его дух стал частью местности. Горная гряда будто разговаривали с ним, напитывая своей силой и мудростью. Из обычного юнца, который еще недавно радовался пойманному тетереву, он словно превратился в волка.

На охоте главным стрелком был уже Сергей, а дед лишь направлял его, передавая свои знания и опыт.

В один такой день, уже возвращаясь с добычею домой, их настигла врасплох стая волков. Дед мысленно себя корил много раз, что допустил оплошность. Тем не менее, юный охотник не сдрейфил, а, остановившись пристально наблюдал за волком, который вышел поближе к ним. Немного оглянувшись, он увидел еще как минимум четырех, заходящих с других сторон.

– Сережа, я могу уложить двоих, но с остальными не справлюсь – времени на перезарядку не хватит, – тихо произнес дед, пытаясь согласовать возможные действия для сражения.

– Нет!.. Я будто чувствую его, – ответил внук.

– Кого ты там чувствуешь, юноша? – с неким недовольством переспросил старик.

– Его. Того, что смотрит прямо на меня, – ответил Сергей и аккуратно отдал ружье своему деду.

– Ты что творишь? – от неожиданности спросил дед Дмитрий.

– Ни в коем случае не стреляй, – сказал юноша и небольшими шагами направился к волку.

– Тебе что жить надоело? Он тебя же загрызет меньше чем за минуту, – волнующим голосом произнес старик.

Дед попытался было пойти за внуком, но тот резко обернувшись показал все свое недовольство. Вытянув руку вперед, Сергей еще раз дал понять, чтобы старик не вмешивался и лишь тихо ждал.

Дед сглотнул слюну и от волнения начал еще чаще дышать, испуская вокруг себя пар, как пароход.

– Да что ж вас так всех тянет на неприятности… Ты, как и твой отец… – тихо молвил старик, понимая, что внук его не отступит.

– Доверься, деда… – сказал Сергей и пошагал уверенным шагом вперед.

Волки не меняли свои позиции и все также наблюдали. Сергей прошел еще метров двадцать и ему до тёмно-серого лесного хищника оставалось еще столько же. Юноша продолжал идти дальше, но уже с меньшей скоростью, не спуская свой взор с волка. Они смотрели друг другу в глаза, будто общаясь. Осталось пять метров, и Сергей остановился. Волк занервничал и начал короткими шагами ходит со стороны в сторону.

Последовал дикий вой, после которого стая побежала обратно в лесную чащу. И только Сергей оставался на месте, продолжая манипулировать сознанием хищника. Минутой спустя, юноша вскинул правой рукой в сторону мельтешащего волка, негласно дав разрешение уйти и ему. Тот прытким движением убежал, что есть мочи ни разу даже не обернувшись.

Минуты через две рядом с Сергеем уже стоял старик, пытаясь понять происходящее.

– Не знаю как, но ты сумел сделать то, чего я даже помыслить не мог. Что-то мистическое в тебе и в самом деле есть, – тихо молвил дед Дмитрий.

Про случившееся дед попросил Сергея никому не рассказывать, ибо люди не так поймут. Юноша уже прекрасно все понимал, так как хоть и вырос в здешних краях, но таил в себе нечто большее…

***

Однажды вечером, сидя у печи, Сергей произнес следующее:

– Я хочу стать военным, как ты, дедушка. Чувствую, что моя сила нужна не только в тайге.

– Зачем это тебе нужно? – переспросил старик.

– Я не могу сидеть на одном месте и ждать непонятно чего, – немного грустным голосом сказал Сергей.

– А мне не хочется потерять единственного дорогого человека, – немного с отдышкой начал дед. – Не спеши туда, где могут отнять самое ценное – твою жизнь, – добавил он.

– Для чего тогда ты учил меня всему, что сам знаешь? – спросил Сергей.

– Для того, чтобы ты смог выжить в самых сложных ситуациях. Ты не знаешь, что такое война… – с досадой сказал старик, смотря на внука умоляющими глазами.

Сергей лишь покрутил головой в знак несогласия.

– Сереженька, дорогой мой. Ты не представляешь, что такое наблюдать за смертью тех, за кого ты в ответе. Я каждую ночь во снах вижу лежащих на окровавленной земле молодых парней, которые уже не вернутся домой, не обнимут родителей и не скажут теплые слова своим детям… – хрипловатым голосом и сквозь слезы, сказал старик. Немного отдышавшись от горечи, он продолжил. – Я хоронил сотни ребят, которые не познали будущего. Погибая, они даже не догадывались, что глубоко в тылу, государства, за которое они яро шли в атаку, больше нет. Они стали олицетворением утерянного будущего. И я чувствую вину перед ними, – добавил он, вытирая слезы на сморщенных от старости глазах.

– Деда, я … – хотел было что-то сказать Сергей, но в тот же миг утих, понимая, что любые слова в момент отчаяния лишние.

Несколько недель они пытались сделать вид, что тревожного разговора не было. Но старик чувствовал, как внутри сердца его внука горело стремление, пытаясь вырваться наружу. Он понимал, что если война неизбежна, то лучше встретить ее в мундире офицера, нежели в потертой форме рядового.

Дед Дмитрий, решил написать письмо одному старому знакомому, с которым вместе довелось сражаться с австро-венгерскими войсками. Ценой ранения в плечо старый офицер спас тогдашнего своего боевого товарища. И время уплаты долга пришло.

В одно воскресное утро, в дом Дмитрия наведался мужчина лет пятидесяти. Это был человек высокого роста, с офицерской выправкой и красующимися пагонами полковника.

– Добрый день Вам, Дмитрий Иванович, – вежливо поздоровался мужчина.

– Какие люди! Доброго и Вам дня, Василий Александрович, – отозвался дед Дмитрий.

Осмотрев орлиным взглядом своего старого друга, добавил:

– Смотрю движение по должности идет успешно.

– А, Вы про это, – сказал полковник, посматривая на свои погоны. – В какой-то момент, до государства дошло, что, расстреливая офицеров они губят костяк армии, – добавил он, махнув недовольно рукой. – Все здоровье я оставил на этой службе, Дмитрий Иванович.

Дверь избы приоткрылась и в нее вошел Сергей. Он поначалу удивился, так как гости в их доме – это редкость. А здесь не просто соседский работяга, а человек высокого чина.

– Добрый день, – поздоровался Сергей, направив свою руку в сторону мужчины.

– О, добрый день, – любезно отозвался военный, крепко пожав руку юноше, – Сергей Федорович насколько я понимаю? – переспросил он.

– Да, – немного неуверенно ответил юноша.

– Очень хорошо. Мы с вашим дедом Дмитрием вместе служили и плечом к плечу стояли на страже нашего… – немного сделав паузу добавил. – В общем, мы воевали вместе и так вышло, что живой я лишь по милости спасения вашего деда.

– Деда, а ты мне не рассказывал про это, – удивленно подметил Сергей.

– Иногда есть вещи, о которых не хочется говорить, особенно когда это касается войны, – оправдательно ответил старик.

– В общем, я здесь не просто так. Хочу отплатить долг, как честный и совестный человек, – начал свою речь полковник, смотря в глаза юноше. – Сережа, а не хотите ли Вы попытаться расширить свои навыки владения оружием, научиться военному делу и по мере успеваемости продолжить карьерный рост офицера? – спросил Василий Александрович.

Сергей смотрел в глаза офицеру, пытаясь понять его мотивы. Взгляд зверя ему был более понятен, чем другого человека и порой это вводило в ступор. Охотничьим взглядом, юноша сконцентрировался на полковнике, как добыче, пытаясь сломить.

– Я вижу огонь в ваших глазах, Сергей. А еще чувствуется огромный потенциал, который через военную академию мы сможем направить в нужное русло, – неторопливо сказал полковник.

– Благодарю, Вас, – кратко ответил парень и посмотрел на своего деда.

Тот, тяжело вздохнув, привстал и подошел к своему внуку.

– Сереженька, я уже стар и не смогу больше о тебе позаботиться. Все, что знал и чем владел уже передал. Но твой путь не должен ограничиваться тайгой. Ты сын донского козака и внук нижне-новгородского офицера. По матери и бабушке в твоей крови течет Дальний Восток. Твой дух пропитан горами Урала и силой тайги. Ты прирожденный воин. И будущее твое зависит от выбора, который делает в своей жизни каждый мужчина, – произнес Дмитрий и подошел к Сергею, взяв его правой рукой за затылок и приложив аккуратно свои губы ко лбу. – Я в тебя верю, как никогда, – добавил он.

Сергей молчал и сердцем чувствовал любовь единственного родного человека. И ему не хотелось подвести, разбив последние надежды старика.

– Василий Александрович, я готов, – уверенным голосом произнес юноша.

Полковник подошел к нему и положил руку на плечо сказал:

– Я рад, что Вы приняли верное решение.

Подтянув одежду, офицер подошел к старому боевому товарищу.

– Дмитрий Иванович, в течение двух недель я пришлю официальное письмо с приглашением и как только Вы его получите, отправляйте парня в Свердловск. Все затраты на дорогу и проживание академия возьмет на себя, – добавил Василий Александрович. – И еще, я очень рад был Вас увидеть снова и надеюсь, что ваш внук станет достойной заменой нашему уходящему поколению. Бывайте, мой друг.

– Василий Александрович, я премного Вам благодарен. Моя душа теперь спокойна, – немного улыбаясь промолвил вслед старик.

Прошло три недели. Сергей стоял на платформе в ожидании поезда. Его дед, понимая, что не доживет до следующей встречи, максимально всматривался в лицо любимого внука. Ему хотелось, чтобы в памяти запечатлелась уверенная и сильная личность. Годы сражений против всех и с самим собой привели именно сюда, где он в последний раз отдаст честь своему будущему.

Тоска крылась и внутри юноши, покидающего родные края.

Прозвучал гудок поезда. Это был сигнал начала нового и неизведанного. Глядя в окно и видя машущего рукой седовласого деда, Сергею захотелось на мгновение выйти из вагона. В груди давила жажда к последней охоте с тем, кто его растил и любил больше всего на свете…

– Прощай… – с грустью выдавил из себя юноша.

Старик уловил по губам его слова и немного улыбнувшись лишь утвердительно помахал ему вслед.

«Есть отцы, которые не любят своих детей, но не бывает деда, который не боготворил бы своего внука»

(Виктор Гюго)

Глава 3

«Детьми мы мечтаем стать непобедимыми воинами, юношами – принять участие в героическом сражении. Но лишь став реальными солдатами, участвующими в смертельной битве, мы с трепетом вспоминаем молодость и детство, пытаясь хоть немного окунуться в даль прошлого…»

Прошло около часа с момента, как поезд уже покинул черту Свердловска. Пейзажи бескрайней тайги и горной выси непрерывно поглощались горизонтом. Настало время, когда родные края ушли из реальности в мир воспоминаний, отпечатавшихся в потаённых глубинах души. Мысленно Сергей еще раз поклонился, отдав дань уважения великому Уралу.

Дорога до Москвы была долгой из-за разрухи железнодорожного хозяйства, всё ещё не восстановленного после Гражданской войны. На более чем 1600 верст пути потребовалось около четырёх суток. Сначала в Дружинино, потом в Сарапуль, после этого в славный город Казань и лишь после поезд прибывал в столицу великого государства – Москву.

Сергей достал из своего чемодана толстую книгу пытаясь скоротать время и чуть отвлечь себя от навязчивых мыслей. Это была «Война и мир». Впервые он прочитал ее, еще будучи двенадцатилетним парнем. Несмотря на то, что детство проходило на отшибе от цивилизации, в их доме хранилась хорошая библиотека, состоящая из классических произведений всех мастей. Вечера, свободные от домашних обязанностей, часто проходили в полном погружении в мир литературных изысканий.

Благодаря всесторонней образованности дедушки и матери, помимо грамоты родного русского языка, Сергей освоил немецкий. К четырнадцати годам уже мог вести свободную диалоговую речь на тематику природы, домашнего быта или военного направления. Эти качества его всегда выделяли среди сверстников.

После небольшой паузы Сергей вновь открыл книгу и начал читать. Но читать не для того, чтобы ежеминутно перелистывать страницы, внушая окружающим мысль о своем полном погружении. Нет. Цель была иная – поиски личностных смыслов среди огромнейшего количества слов…

‘Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и опять бросить, и опять начинать, и опять бросать, и вечно бороться, и лишаться. А спокойствие – душевная подлость’ (Лев Толстой).

Читая эти строки, юноша призадумался и с минуту еще глядел в окно, пытаясь увидеть то, что гораздо дальше его обыденности.

Настоящая классика одновременно может быть для всех и не для каждого. Понятие читать и ясно видеть находятся в разных плоскостях человеческого осознания. Как глоток чистого воздуха, который очень ценен внутри пожарища, но вовсе незаметен посреди обширной зелени. Изобилие ломает в нас осторожность и проницательность, но лишившись всего, сквозь разум начинаем видеть и чувствовать куда больше и глубже. Вот так и война меняет людей, оставляя позади руины былых смыслов и нарративов.

Юный возраст, но вполне взрослые мысли уже начинали взращивать зерно не простого солдата, а мыслителя эпохи новой, но еще не начавшейся войны…

***

Август 1926 года. Москва. Центральный железнодорожный вокзал. Поезд плавно подъезжал к платформе. Толпы встречающих окружили вагоны, напитывая громким белым шумом прилегающую территорию.

Сергей впервые оказался в столице. Ступив на бетонную платформу, он ощутил себя охотником на неизведанных угодьях. К нему подошел человек в военной форме – стройный, с открытым, улыбчивым лицом, будто только что окончивший военное училище. Его простота снимала напряжение.

– Сергей Федорович? – спросил незнакомец.

– Да, – кивнул юноша.

– Меня зовут Анатолий Иванович, я провожу вас к месту пребывания, – улыбнулся солдат, протягивая руку.

После крепкого рукопожатия они направились в сторону вокзала. Старые здания вызывали восторг у Сергея. Они хранили в себе не только историю, но и дух самой местности, пропитываясь мыслями миллионов людей. Со стороны сразу было ясно, что юноша здесь впервые. Он то и дело поднимал голову, разглядывая всё вокруг, не отвлекаясь на рутину, лежащую под ногами. Глаза зрели ввысь, одновременно пытаясь разгадать замысел архитекторов прошлого.

– Вижу, вы здесь впервые, – продолжил сопровождающий, не переставая улыбаться. – Когда я впервые прибыл в столицу, также заинтересовано осматривал все вокруг, – добавил он.

– Для меня действительно это в новинку. Когда читаешь книги, то представляешь немного по-иному все, – ответил Сергей.

Через мгновение юноша вынуждено направил свой взор перед собой из-за обильной толпы, снующей со стороны в сторону и затрудняющей свободное передвижение. Подойдя к выходу, солдат сказал следующее:

– Вы сегодня будете представлены командиру полка Петрову. Он распределит Вас в место обучения, согласно рекомендации, которая у вас в приложенном письме. Оно при вас?

– Да, да, конечно, – суетливо ответил Сергей, просунув руку во внутренний карман для убедительности.

– Вот и замечательно, – сказал молодой солдат и направился за угол вокзала.

Они пошагали в направлении открытой площадки, где стоял грузовой автомобиль.

– Мы что поедем на машине? – удивленно переспросил юноша.

– Да, я вас повезу, – ответил Анатолий Иванович, взяв чемодан юноши и положив его в багажное отделение. – Надеюсь, что ничего бьющегося там не было, – добавил он.

Подойдя к двери пассажира, тот одним плавным движением дернул за рукоять и указывая рукой на сидение добавил: «Пожалуйста, присаживайтесь».

– Благодарю вас. Мне впервые приходится сидеть в машине, – слегка растерянно сказал Сергей.

– Ничего. Скоро научитесь им управлять, – добавил Анатолий Иванович, не убирая улыбки со своего лица.

Они тронулись и после небольших подергиваний, машина поехала в неизвестном для Сергея направлении. Проезжая улицы огромного города, он любовался каменной красотой Москвы, периодически представляя на фоне кирпичных зданий миражи уральских будней. Брусчатка казалась нескончаемой и в тот же момент она выделяла черту улицы. Проезжая по мосту, Сергей остановил свой взор на Москве-реке. Небольшая по меркам родного края юноши, она все же привносила некое спокойствие внутри городской суеты…

– У вас на Урале, наверное, красиво, – внезапно сказал Анатолий, прерывая процесс столичного созерцания юноши.

– Да, природа у нас атмосферная, – ответил Сергей. – А вы сами откуда родом? – переспросил он.

– Из Рязани. У нас тоже своя красота: деревья, озера, реки. Ну все, как и везде, но все же более родное, – ответил солдат с некой ностальгией.

– Родные края всегда будут ближе, – добавил Сергей и продолжил дальше созерцать достопримечательности столичного города.

Где-то минут тридцать длилась их поездка, пока они не подъехали к зданию с высокими воротами. Достав документы из переднего кармана, Анатолий вышел из машины. Дежурный на проходной сквозным взглядом посмотрел на сидящего внутри грузовика Сергея и что-то произнес Анатолию. Из-за шума двигателя слов было не разобрать, но мимика его лица не вызывали чувство недовольства.

Железные ворота открылись и Анатолий, сев обратно за водительское сидение, надавил педаль газа. Внутри территории они поехали вдоль круговой дороги с небольшим бордюром. Грузовик остановился и Анатолий заглушил двигатель.

– Мы на месте, – сказал Анатолий и вышел из машины.

Достав чемодан из багажного отделения, они направились внутрь здания двухэтажного старого здания.

– Ну что, Сергей Федорович. Добро пожаловать в нашу армейскую семью. Пойдемте, я проведу вас через проходную и далее уже вы остаетесь во власти командира полка, – сказал Анатолий, протягивая руку в знак уважения. – И еще, только между нами. Скажу, что не каждого возят на машине, видимо вы не простой юноша, – добавил он, направившись к выходу.

Сергея встретил другой солдат и попросил документы, подтверждающие личность и пригласительное, отправленное Василием Александровичем. Убедившись в достоверности бумаг, попросил постоять возле окна, дожидаясь приглашения.

Ожидать пришлось не более десяти минут. Вышедший неизвестный из кабинета был явно не в восторге от недавнего разговора с командиром полка. Такая картина немного поубавила ранний энтузиазм. И все же поправив на себе одежду и глубоко вдохнув, Сергей постучал в дверь. Получив утвердительное разрешение, он вошел.

– Заходите и присаживайтесь, – сказал командир полка, указывая рукой на свободный стул.

– Благодарю, – робко ответил Сергей.

– Ну что же, Сергей Федорович. Не скажу, что удивлен тому, что внук такого человека, как Дмитрий Иванович, решил служить у нас. Видимо офицерский дух передается по крови, – дружелюбно начал военачальник, рассматривая пристально фигуру Сергея. – Мне донесли, что помимо отличного владения грамотой, вы также говорите и пишите на немецком. Верно? – переспросил генерал.

– Да, верно. Только для уточнения: я говорю на немецком с южным акцентом, – ответил Сергей.

– Удивите тогда меня, – сказал командир полка, слегка жестикулируя вокруг себя.

Сергей вздохнул и попытался вспомнить что-то из литературы, которую в последний раз приходилось читать. Но в последний момент, он подумал и произнес:

– Ich hoff' echt, dass i an Offizier werd, der ned schlechter is wia mei Opa.

Это означало: «Я очень надеюсь, что стану офицером не хуже своего дедушки».

– Хм, неплохо, – удовлетворённо произнес военачальник, пристально глядя на юношу. – Ну что же. В любом случае для начала нужно пройти общую военную подготовку. Скажем так окунуться в реальность армии, убрав из головы все лишнее. После, изучив рекомендаций, взвесив все за и против, мы направим вас в соответствующее место для повышения квалификации. Надеюсь, что вы не посрамите своего деда, – добавил он и начал записывать что-то на бумаге.

Через минуту Сергей уже стоял на выходе из кабинета, держа в руке документ с распределением. Начало военной карьеры положено.

***

Десять лет спустя…

Из простого юноши Сергей перевоплотился в уверенного и отличительного военного. Помимо стандартной физической подготовки, он освоил военное искусство, пропитавшись армейской мудростью и философией. Читая книги и мемуары военных мыслителей, он часто задавался вопросом о целесообразности выбора той или иной тактики в ключевом сражении. Его поражала уверенность, которой обладали великие полководцы, использующие победную стратегическую дальновидность при намеренных тактических поражениях.

Любое сражение – это шахматная партия с огромнейшим множеством ходов. И только спустя тысячи партий, пройдя гряду побед и поражений шахматист обретает желанный опыт, преобразуясь в гроссмейстера. Так и военный из простого рядового, пройдя множество битв, становится полководцем. Но в отличие от шахмат, проигрыш может стоить не только жизни самого военного, но и всего государства в целом.

После окончания военной академии Сергей был распределен в отдел, отвечающего за подготовку кадров в области разведки. Познания литературы европейских классиков, навыки владения немецким и охотничье чутье выделяли его среди остальных не менее талантливых ребят. Но первым реальным достижением стало разоблачение шпиона в рядах новобранцев. Это история случайности, но в тот же момент и внимательности к деталям.

Пройдя обязательную военную службу в академии, Сергей был распределен в ряды особого отдела, отвечающего за безопасность страны. Изначально это были лишь лекции, проводимые с целью выявления талантов с последующей их интеграцией внутри иностранных государственных структур.

В группе учащихся из двадцати человек была всего одна девушка, которая, как и Сергей обладала превосходным навыком владения иностранного языка. Вот только вместо немецкого был английский. Ее направили из Ленинграда, куда та ранее переехала из Урала после трагической гибели родителей. Именно этот момент и заинтересовал больше всего.

Каждый раз, во время ответов юной девушки, Сергей замечал что-то неладное. Её речь казалась искусственной, лишённой уральского акцента. Она никогда не беседовала с посторонними, максимально избегая даже попытки завести разговор. Он чувствовал отсутствие в ней уральской живости, мечтательности и одновременной суровости.

Охотничье чутьё подсказало Сергею проверить девушку, и во время очередной лекции он решил подшутить над ней. Но применил не сухую армейскую речь, а вычурный уральский говор. По ее лицу было видно, что используемый Сергеем диалект, с намеренно «съеденными» гласными, ей не был понятен. Не сбавляя темп, он задал ей еще несколько вопросов, которые всячески также были проигнорированы.

Лектор, имеющий богатый опыт также почувствовал неладное и попросил девушку все же ответить на вопросы. Выпрямившись, она поняла, что молчанием не отделаться и начала рассказывать о том, как в детстве ходила в тайгу с отцом и какие вокруг видела достопримечательности. Её рассказ звучал живо, но изобиловал ошибками, выдававшими незнание Урала. Ее слушал истинный уралец, имеющий богатый опыт охоты в той местности. Несостыковки ее истории говорили о том, что девушка никогда не была в тайге, не говоря уже о самих Уральских горах.

Сергей в течение нескольких минут объяснил ошибки, которые допустила девушка, упомянув об опасности курумника, резко изменяющейся погоде и о неоспоримых правилах, которыми пользовались местные.

– Елена Петровна, если бы Вы в действительности жили на Урале, то никогда бы не допустили таких промахов в своем рассказе. Извините, но от Вас Уралом даже не пахнет, – в заключение произнес Сергей и довольствуясь своими выводами сел обратно на место.

Смотря на эту картину, военный, читающий лекцию, орлиным взглядом взглянул на девушку и впервые увидел страх. Этого было достаточно, чтобы вызвать охрану и провести беседу с Еленой. Спустя несколько дней опытные следователи из НКВД быстро раскусили девушку в шпионаже в сторону британской короны. Ее судьба осталась неизвестной, но невысокий ранг оставлял мало шансов на возможный обмен.

Обильные шпионские сети стали весомой проблемой для не окрепшего еще до конца от Гражданской войны государства. Профессионалы в своих заметках часто упоминали, что Британия имела возможность очень точно предугадывать действия руководства СССР, что наводило на мысль о наличие агентов на самом верхнем уровне.

Слухи о британской шпионке быстро разошлись по верхам управления и Сергей сам того еще не понимая, приобрел репутацию перспективного контрразведчика. Несколько последующих лет работы в ключе поиска потенциальных шпионов наполнили Сергея не просто опытом, но и быстрым карьерным скачком от лейтенанта к капитану.

Уже к началу 1939 года, он прекрасно владел навыками шифрования и поиском потенциальных мест расположения бункеров и лабораторий. Писал обеими руками, максимально готовя себя к возможной смене личности. По несколько часов уделял чтению литературы современной Германии, пропитывая свой ум идеологией фашистского режима. Изучал всевозможные варианты проверок и допросов, через которые проходят офицеры западных служб.

Уже не секретом было, что надвигается война и время – это единственное, что еще разделяло страну от неизбежности события.

«Если ты узнал, что у тебя появился шпион противника и следит за тобой, обязательно воздействуй на него выгодой; введи его к себе и помести его у себя»

(Сунь Цзы)

Глава 4

«Жизнь – интересная штука. Сегодня, завтра и даже долгими годами может казаться весьма однообразной, скучной и нелепой. Но действительность такова, что в самый неожиданный момент она удивит вас затянув в самую сердцевину хаотических событий».

Наступили последние спокойные зимние январские дни 1939 года. Как и в прошлые годы, толпы людей все так же носились по улицам, смеялись, выкрикивали партийные лозунги, рассказывали шутки. Столица жила своей жизнью, как и раньше. Лишь на границах государства чувствовалось напряжение от витающего в воздухе «запаха» войны.

Сергей по обычаю сидел у себя в комнате и перелистывал одну из многих книг, которыми уже полностью были заполнены деревянные стеллажи. Лишь горящий ламповый свет выдавал его присутствие, а так, повсюду тишина и полная сосредоточенность. Внезапный стук в дверь нарушил уединение капитана. Не спеша он подошел к двери и открыв ее, увидел перед собой неизвестную ранее фигуру человека.

– Сергей Федорович, здравствуйте, – вежливо молвил незнакомый человек.

– Здравствуйте, – машинально ответил Сергей и доверившись интуиции, указал на порог, приглашая гостя войти.

– Благодарю вас, – ответил мужчина, доставая что-то из внутреннего кармана. – Вам удобно будет сейчас говорить? – вежливо спросил он.

– Ну как видите, у меня гостей нет, значит и время найдется. Проходите, – ответил Сергей, показывая свою доброжелательность человеку, имени которого он даже не знал.

– Извините, что не представился. Меня зовут Лазарев Алексей Викторович и я здесь по личному поручению от товарища Сталина, – представился мужчина, введя тем самым в заблуждение Сергея.

– Это шутка такая? Лично сам Иосиф Виссарионович шлет гонца к какому-то капитану. Надеюсь, что Вы решили просто поострить, – сказал Сергей, не спуская глаз с человека, стоящего перед ним.

Небольшая пауза заставила засомневаться капитана и не дожидаясь реакции мужчины он сказал:

– Смотрю на вас и увы, не вижу ни малейшего намека на то, что пытаетесь меня разыграть.

– Рад, что вы быстро пришли к такому выводу, Сергей Федорович, – молвил мужчина и передал документ.

Обладая опытом работы с подобными бумагами, Сергей сразу же убедился в ее подлинности. После этого, он еще раз пристально посмотрел на человека, стоящего в коридоре, и продолжил читать.

‘… Приказываю Фомину Сергею Федоровичу явиться 5 января к 8.00 по месту, которое будет передано лично Лазаревым Алексеем Викторовичем…’

Как только Сергей дочитал документ, Алексей Викторович добавил следующее.

– Завтра, жду у Боровицких ворот Кремля. Без опозданий, пожалуйста. Форма не парадная. Постарайтесь выспаться, так как вас ожидает весьма загруженное расписание. Всего доброго, Сергей Федорович, – произнес мужчина и без лишних колебаний вышел из квартиры.

Сергей с минуту еще молча стоял и смотрел в сторону ушедшего незнакомца. Никто ничего толком и не объяснил. Но капитан также понимал, что если бы дело касалось заключения или еще хуже – расстрела, то уже сегодня его бы вели несколько вооруженных людей в неизвестном направлении.

Минут через тридцать свет в квартире погас. Сергей с открытыми глазами еще долго смотрел в темный потолок пытаясь разгадать причину, по которой его вызвали в Кремль.

На следующее утро в обусловленном месте капитана ждали несколько человек в форме, среди которых был и сам Лазарев Алексей Викторович.

– Здравствуйте, Сергей Федорович. Не будем терять времени. Следуйте за мной, – приказным тоном сказал ему Алексей Викторович и быстрым шагом направился в сторону проходной.

После предъявления документов, стоящий охранник отдал честь и без лишних слов пропустил группу военных.

Сергей никогда не был в Кремле. И на минуту он даже был рад, что ему посчастливилось побывать в столь важном месте. Пройдя несколько проверочных пунктов, капитан и сопровождающие его люди зашли в большой внутренний зал, который напоминал место для проведения торжеств. Но зал был пуст и кроме них никого больше не было. Немного подождав, с обратной стороны открылись двери и в них зашел мужчина в деловом костюме и неспешной аристократической походкой подошел к ожидающим.

– Извините за опоздание. Сергей Федорович, представляться я не буду, так как имя мое Вам ничего не скажет. Но все, что Вы увидите и услышите не должно стать достоянием общественности. Вы человек грамотный и, надеюсь, прекрасно понимаете, к чему я клоню, – вежливым тоном сказал таинственный пожилой мужчина.

– Так точно, – кратко ответил Сергей, подчеркнув всю серьезность на своем лице.

– Отлично, следуйте за мной, – сказал неизвестный и направился к двери, из которой недавно вышел.

Сергей, идя по обширным коридорам ожидал приема лично с самим Сталиным, но вместо того, чтобы направиться по лестнице вверх, их путь шел в противоположном направлении. Ему хотелось задать вопрос, но образ серьезного капитана не позволил прерывать процесс, и он лишь молча продолжал идти в неизвестном направлении. Спускаясь всё глубже под башни Кремля, Сергея начало внутри колотить от обильного количества вопросов.

– Мы уже почти на месте, – внезапно сказал пожилой незнакомец.

Остановившись у тупика, вымощенного старой каменной кладкой, мужчина легким движением руки открыл ранее незамеченную дверь. Сергей был уверен, что в стене не было ничего. Но двери уже открыты, а значит они существуют.

Перед его взором появился механизм, напоминающий лифт. Он был огромный и служил для перемещения не только людей, но и тяжелых предметов.

– Подойдите ко мне и дождитесь, когда лифт тронется, – молвил мужчина и указал рукой на место возле себя.

Лифт в тот же час тронулся.

– Несмотря на армейскую внешнюю сосредоточенность, я чувствую, как внутри вас бушует целый океан из вопросов, – с некоторой легкой насмешкой сказал неизвестный. – Не беспокойтесь, как только будете на месте, вам все подробно расскажут и объяснят, – добавил он.

Сергей в ответ лишь кивнул, продолжая сдерживать в себе любопытство. Доехав до самого низа, лифт остановился и перед ними зажглись фонари длинного коридора. Других путей не наблюдалось, а значит идти нужно было вперед. Мысленно высчитывая шаги, Сергей получил расстояние равное тремстам метров.

– Вы почти правильно все посчитали, но на самом деле 303 метра, – неожиданно сказал незнакомец.

Сергей, не выдержав в тот же момент переспросил:

– Как вы догадались, о чем я подумал? С момента нашей встречи в зале наверху, я в голос ничего не произносил.

– О, ваши мысли слишком громкие. Только незнающий и не слышащий не догадался бы… – еще более загадочно ответил незнакомый мужчина.

Сергей от удивления лишь еще более округлил глаза, но продолжать расспрашивать не решался.

На выходе из тоннеля, перед ним открылась картина, напоминающая платформу метрополитена. Она была гораздо меньшего размера и выполнена в весьма непривычном для того времени стиле.

Из темной дали послышалось гудение и спустя менее, чем через минуту к платформе подъехал небольшой вагон. Он был вовсе не похож на те, которые приходилось видеть ранее в метро. Белая цилиндрическая капсула с полупрозрачными стенками светилась ярким неоновым светом. Казалось, что она будто парила над поверхностью.

– Ну что же, Сергей Федорович. Здесь я вынужден буду вас покинуть, – начал говорить мужчина, поправляя свой костюм. – Как только сядете, двери сами закроются, а ваше тело автоматически будет закреплено ремнями безопасности, – добавил он.

– А куда он следует? – спросил Сергей, указывая на капсулу футуристического стиля.

– То, что вы перед собой видите называется электромагнитной передвижной камерой, движущейся со скоростью две тысячи километров в час. И доставит вас туда, где получите ответы на все вопросы, – с некой ухмылкой сказал мужчина. – Прямо, как и ваш отец. Один и тот же взгляд, заинтересованность и тем не менее прямолинейность и готовность выполнить то, чего другим не под силу, – добавил он.

– Так вы знали моего отца? – сказал Сергей с легкой загадкой в голосе.

– Конечно. И я рад, что сын такого храброго человека стоит передо мной, готовый вновь спасти нашу страну, – ответил незнакомец. – А может и всю планету. В любом случае, удачи вам, – добавил он и медленным шагом направился в тоннель, из которого еще недавно они вышли.

Сергей, не теряя времени зашел внутрь капсулы и медленно опустился на кресло. Как только его поза приняла правильную форму из боковых стенок появились ремни. Он было только хотел их взять, как они сами обволокли его тело и закрепились. Как и следовало из слов неизвестного мужчины, двери в тот же миг автоматически закрылись. Последовал приятный удлиненный мягкий звук. Камера начала набирать скорость. По мере увеличения темпа движения, тело Сергея сильнее прижималось к задней стенке кресла.

Материал капсулы преобразовался в прозрачное стекло, проявляя все, что находилось впереди. Сергей открыл рот не сколько от непривычной перегрузки, сколько от того, что увидел. Разветвлённые тоннели пронизывали все вокруг. Глубокое подземелье смотрелось словно огромный муравейник. Иногда, где-то вдалеке замечались блики, наводящие Сергея на мысль, что это такие же летящие скоростные камеры.

Периодически он посматривал на свои часы, чтобы иметь примерное представление о расстоянии, на которое его унесло от места в глубинах Кремля.

«Две тысячи в час. И кто бы мог подумать, что я мчусь в неизвестность на такой скорости. Понять бы, куда меня несет…» – подумал про себя Сергей, продолжая наслаждаться внешней картиной.

Немного спустя, он попытался вспомнить своего отца. Еще, когда Сергей был совсем мальчишкой, отец вместе с дедом ушли на войну. И спустя многие годы от него не было никаких новостей. Так же, как и многих пропавших без вести, его посчитали погибшим. Задумчивый капитан до конца так и не знал, как все же реагировать на сегодняшнюю новость об отце. Гордиться или винить его в том, что не сообщил семье о своей судьбе. Эти мысли ненадолго, но все же загнали его в тупик…

Капсула начала замедляться, а боковые стенки приобрели эффект полупрозрачного затемнения. Механизм остановился, ремни на Сергее тотчас же отсоединились и свернулись обратно в боковую панель. Двери плавно открылись, и он немедля встал с кресла и направился к выходу. Капитан чувствовал всем нутром, что впереди его ожидает нечто неизвестное.

Выйдя наружу, нахлынуло чувство, как у маленького мальчишки, зашедшего в игрушечный магазин. Его удивлению не было границ. Огромный светящийся зал мерцал яркими переливающимися цветами. Люди вокруг, перемещались по тонким парящим в воздухе платформам. Их белая обтянутая красивая одежда подчеркивала некую отдаленность от того, что он знал и видел всю жизнь. Пространство пульсировало новизной и неким симбиозом органики и неизвестной технологий. Стенки то и делали, что меняли форму, цвет и прозрачность или вовсе исчезали.

– Здравствуй, Сергей. Мы рады твоему появлению, – прозвучал мягкий голос.

Сергей резко обернулся и увидел высокую белолицую голубоглазую девушку, которая словно Афродита предстала перед ним. Он было хотел ответить, но непривычный образ его заворожил.

– Добро пожаловать в нашу цитадель, – добавила она, улыбнувшись, чтобы вывести капитана из оцепенения.

– А… Здравствуйте, – ответил Сергей, сохраняя все то же состояние удивления и пьянящего восхищения.

Девушка прекрасно понимала, что чувствует и думает Сергей, а потому в ответ лишь повторно улыбнулась.

– Пойдем за мной, и я отвечу на все интересующие вопросы, – нежным звенящим голосом произнесла загадочная девушка.

– Что это такое? – спросил Сергей, раскрыв свои руки, пытаясь жестами охватить все окружающее пространство.

– Как я уже говорила – это цитадель, место, где мы храним память и знания человечества, – мягко и плавно ответила девушка. – И сразу отвечу на твой следующий вопрос. Меня зовут Синэфина.

– Красивое имя, – мечтательным голосом сказал Сергей. – Стоп, а откуда вы знали о чем я спрошу? – удивленно переспросил он.

– Ты об этом подумали, – улыбаясь ответила девушка.

Услышав такое объяснение, Сергей сразу же вспомнил момент с мужчиной, проводившего к капсуле, который подобным образом «заглядывал» в мысли.

– Весь день одни сплошные чудеса, – молвил в ответ капитан, сохранив удивление на лице.

– Давай я расскажу, почему ты здесь, – сказала девушка, проводя Сергея в место, служившее неким проходным звеном между общим залом и лабораторией.

– Это тоже прочитали в моих мыслях? – спросил Сергей.

– Нет, это вполне логичная и ожидаемая тема для обсуждения, – ответила девушка.

– Ну что же, я готов. Уж больно интересно, чем же еще удивите меня, – с некой насмешкой сказал капитан.

Когда они зашли в другую комнату, то больше всего выделялась большая каменная арка с начерченными символами вдоль периметра. Отличительная стилистика с добавлением некой древности сильно выделяло объект среди остального. Посредством полупрозрачных проводников к нему были подсоединены какие-то датчики с изменяющимися символами на встроенных экранах. По увиденному смело можно было сказать, что проводилась исследовательская работа, но в автоматическом режиме, так как персонал отсутствовал.

– Сколько я ни изучал различного рода технических приборов, но подобное вижу впервые. И судя по всему, эти технологии явно отличаются друг от друга, – сказал Сергей, пристально всматриваясь в процесс.

– На самом деле эти технологии разного класса. Только арка имеет внешний вид, максимально подобный тому, что вы называете древностью многих тысяч лет назад. Окружающие ее приборы – это лишь примитивная форма для считывания.

– Примитивная? – удивленно переспросил Сергей.

– Да, тебе не послышалось, – ответила Синэфина. – Между этими технологиями разница в сотни миллионов лет.

Чем больше девушка отвечала, тем все менее понятнее становилось Сергею.

– Арка – это звездные врата между мирами, – начала девушка. – С помощью них человек перемещался сквозь миллионы световых лет потратив лишь мгновение, – добавила она.

– И? – спросил Сергей, как бы намекая, что этой информации ему мало и требуется куда более развернутый ответ.

– А потом случилось предательство, которое привело к тому, что подобные врата начали использоваться в качестве портала для существ из нижних миров. Инфернальные сущности овладели разумом человека, ввергая его в пучину страха, отдаляя от первоначальной миссии созидания, – немного встревожено поведала Синэфина.

– А причем здесь я? – спросил капитан, сделав мимику удивленного лица.

– А в том, чтобы разрушить подобные врата в вашем мире, исключая возможность инфернальным сущностям завладеть миром, – ответила девушка, посмотрев более серьезным взглядом прямо в глаза Сергея.

– А ничего, что технологии у нас немного отстают? Эдак лет на тысячу, если не больше, – с неким упреком сказал капитан.

Девушка молча продолжала смотреть на Сергея, будто выискивала что-то важное в глубине его мыслей.

– Сергей, для чистого разума нет преград и ограничений, выстраиваемых посредством технологий. И мир ваш не исключение, – мягким тоном произнесла Синэфина, прикоснувшись своей рукой к груди Сергея. – Лишь обладающий чистым сердцем, победит любого врага, невзирая на силу и возможности, – добавила она.

Капитан застыл от таких слов. Ему показалось будто нечто жгучее пронеслось из ладони девушки к его груди. Он ощутил некий импульс, от которого сердце начало биться быстрее.

– Синэфина, а почему вы не можете сами разрушить врата? – отчаянно спросил Сергей, пытаясь найти логику в ее словах.

– Пойдем со мной, – сказала девушка и взяв его за руку повела за собой в сторону арки.

Остановившись в метре от объекта, вдруг вокруг все загудело, а пространство внутри арки начало покрываться легким туманом. Немного подождав, Синэфина молвила:

– Сейчас мы вместе погрузимся внутрь, – сказала девушка и через мгновение зашла в мерцающее пространство.

Выбора отказаться не было, а потому максимально наполнив грудь воздухом Сергей нырнул в неизвестность. Почти сразу, пред ним предстала картина горной местности. Пронизывающий холод лишь подтверждал его догадку, что они уже далеко от цитадели. Девушка смотрела на Сергея, пытаясь уловить момент, чтобы поведать ему истину.

– Не знакома ли тебе местность? – тихо спросила Синэфина.

– Очень похоже на мой родной дом. Внизу тайга… Мы что на Урале? – спросил капитан, пристально всматриваясь вдаль.

– И да, и нет, – ответила девушка.

– Это как? Что значит «и да, и нет»? – удивленно переспросил Сергей.

Девушка нежно положила ладонь правой руки ему возле височной области головы, а левую на сердце.

– Что ты видишь? – спросила она.

Пространство перед ним начало преломляться, немного искажаясь и вибрируя. Помимо того, что он уже наблюдал начала проявляться немного иная реальность, мерцающая поверх основной. В той другой картине Сергей отчетливо увидел именно свой настоящий край, в котором прожил шестнадцать лет. Он застыл, наблюдая и ностальгируя за прошлым. Ему захотелось спуститься, пытаясь найти свой дом, где, возможно, еще был его дедушка. Но в тот же час вспомнил, что дни старика давно прошли и ушел он из жизни лет десять еще назад…

– Я чувствую твою печаль… – тихо сказала девушка, пытаясь немного успокоить молодого капитана.

– Мое прошлое перед моими глазами. Я его чувствую всем сердцем, но никак не могу прикоснуться… – отчаянным голосом сказал Сергей и посмотрел на Синэфину. – Благодарю за то, что дала мне возможность побывать в родных краях, – добавил он, немного поклонившись в знак признательности.

– Я чувствовала тебя настоящего. И это прекрасно, что несмотря на постоянные трудности, многие люди из вашего мира остаются внутри первозданными и любящими, – сказала она и улыбнулась. Посмотрев еще раз вдаль на мир Сергея, молвила. – нам пора возвращаться.

Капитан, немного прикрыв глаза, попытался еще раз запечатлеть увиденное в своей памяти.

– Прощай… – молвил тихо Сергей и подошел к стоящей рядом Синэфине.

Как вдруг перед ним проявилась арка подобная той, в которую еще недавно он заходил, находясь в цитадели. На этот раз без колебаний вошел внутрь, мгновенно переместившись обратно в лабораторию.

Синэфина решила дать капитану немного времени, чтобы тот пришел в себя.

– Я сейчас в другой реальности, не так ли? – спросил Сергей.

– Да, – ответила Синэфина.

– То есть, я каким-то образом пролетая в той быстрой капсуле переместился из своего мира в этот. Как это получилось? – спросил капитан.

– Еще в самом начале движения ты прошел через подобные пространственные врата, которые открылись по мере твоего приближения, – ответила Синэфина.

– Ясно… И что ж это выходит. В Кремле был, в электромагнитной капсуле ездил, через пространственные врата трижды прошел. Синефина, что же еще меня сегодня ожидает? – уставшим голосом спросил Сергей, потирая рукой свой лоб.

– Правда о том, кто ты есть на самом деле… – тихо произнесла девушка. – Я слышу твои тревожные мысли, – добавила она.

– Мда… Меня в армии к такому не готовили. Как вообще жить дальше, когда даже мысли перестают быть чем-то личным и сокровенным? – будучи немного возмущенным спросил Сергей.

– Чистые помыслы и открытое сердце не есть пороком, а скорее – проявлением настоящей человечности. Но в вашем мире еще не готовы к этому. Но и ты не просто человек, а порождение двух миров и несешь в себе искру как этого пространства, так и того, где прожил всю свою жизнь. Твой отец – представитель нашего мира, а твоя мать – другого, – поведала Синэфина и немного подойдя, продолжила. – Когда ваш мир подходит к черте неминуемой гибели, всегда появляется тот, кто этому противостоит, имея возможность привести систему к состоянию равновесия. Помни, что человек – это гарант того, что мир не будет поглощен в пучину безумия, – добавила она.

После услышанного откровения от девушки Сергей впал ступор. Прожив почти тридцать лет, он даже и не подразумевал, что настолько уникален.

– А мой дедушка и мама знали об этом? – спросил капитан, пытаясь разузнать все секреты.

– Да. Потому ты родился и вырос вдалеке от разрушительных событий войны и последующих внутренних государственных волнений. Мы наблюдали за тобой всегда, – ответила Синэфина. – Успокой свое сердце. Не нужно искать виновных в том, что произошло и что еще случится. Жизнь – это постоянная чреда испытаний, которые в итоге делают нас сильнее и мудрее, – добавила она.

Сергей понурил голову и призадумался. Тяжело вздыхая, он пошагал, наматывая круги вокруг Синэфины. Ему хотелось было задать еще вопросы, которые клубились в голове словно пчелы над улеем. Но насколько это было важно и к чему в итоге приведет? Оказалось, что все свои годы он познавал мир сквозь призму некой лжи и недоговоренности. Его стремления к высшим общественным идеалам в один миг померкли после всего того, что он сегодня увидел и услышал. Правда действительно оказалась сокрушительнее любого оружия.

Сергей еще долго выхаживал вдоль лаборатории, взглядом скользя то по Синэфине, то по арке. Он боялся, что внутри проскочит случайная дурная мысль, несущая пренебрежение и что еще хуже – ненависть, которая в тот же час будет «услышана» стоящей неподалеку девушкой.

Остановившись перед аркой, он решил прикоснуться к ее краям. Не успев дотронуться к поверхности, как в ту же секунду засветился символ, в направлении которого выдвинулась рука. Удивление было, но до момента, пока не послышался ответ в его голове. Это не просто сооружение. Оно обладает сознанием, как и все вокруг.

– Чудеса на каждом шагу, – проговорил тихо капитан и все же дотронулся рукой к намеченной цели.

Он почувствовал легкое покалывание, словно мелкими иглами кто-то проводит по поверхности его пальцев. Ощущение, словно замерзшие руки поместили в теплое место и кровь, бьющаяся внутри тела, пронизывала поверхность конечностей.

– А что с моим отцом? Он еще жив? – спросил Сергей у девушки, продолжая все также изучать арку.

– Человек бессмертен душой и смертен лишь телом. Да, он погиб. Совершив самопожертвование, забрав с собой сущность, намеревающуюся завладеть миром, – ответила Синэфина, но зная, о чем спросит Сергей, продолжила. – Это произошло не на полях сражения Первой мировой войны. Отец твой ушел из жизни, борясь в подземном тоннеле, куда была призвана тьма сквозь подобные врата, – добавила девушка, пытаясь смягчить внутреннюю борьбу Сергея.

– Если зло было побеждено, то почему все готовятся к новой войне? – задался вопросом капитан, взглянув в глаза девушки, – Почему вокруг продолжает царить бедность, несправедливость? Почему вместо спокойного чтения книг мы продолжаем чистить наше оружие? – продолжил осыпать вопросами Сергей.

– Потому что нельзя полностью уничтожить то, что неподвластно. Хаос и порядок – как две стороны медали, как обратная сторона рубашки, как постоянная смена дня и ночи. Они часть единого целого, которым пропитано все пространство бытия. Но помни, что человек – это великий уравнитель, а любовь – его самое мощное оружие.

– Синэфина, извини, что внутри меня сейчас бушует противоречивость и в мыслях ты можешь заметить нечто отличное от моей истинной сути, – оправдательным тоном обратился Сергей к девушке.

– Если идет борьба – значит ты на верном пути. Люби свет, но и цени темноту, так как они ничто друг без друга. Я чувствую, что душа твоя теперь стала еще ближе… – с неким философским очерком ответила девушка.

– Надеюсь, что ты права, Синэфина, – мягко и без упрека добавил Сергей.

– Подойди пожалуйста ко мне, – обратилась девушка, протягивая элегантно к Сергею руку.

Не спрашивая о замысле, Сергей подошел и взял руку прекрасной девушки в ответ. В тот же момент она пропела какую-то мелодию. Зал резко изменил освещение и свет стал более приглушенным.

– Меламор, поприветствуй нашего друга, Сергея, – неожиданно обратилась Синэфина.

Сергей начал было оборачиваться, чтобы увидеть того, к кому было обращение, но последующий голос прервал попытки поиска.

– Здравствуй, Сергей, – прозвучал неизвестный голос.

– Э-э-э, здравствуй. А ты где? Я никого, кроме Синэфимы здесь не вижу, – немного растерянно произнес Сергей.

– Меламор. Я везде и одновременно негде. Словно ветер я звучу средь полей, но поймать меня невозможно. Но настоящему человеку всегда готова помочь, – мягкий и приятный голос прозвучал в пространстве.

Сергей посмотрел на стоящую рядом Синэфину, пытаясь получить пояснения. Но в ответ девушка лишь улыбнулась.

– И кто мне объяснит, что здесь происходит? – не выдержав, спросил Сергей.

– Это наша помощница – суперинтеллект по имени Меламор. Это технологии из далекого прошлого и одновременно, идущие сквозь настоящее в будущее. Она находится везде и повсюду, будучи частью всего, что ты можешь наблюдать. А также выходить за грани миров, – ответила девушка.

– Я, наверное, сплю, – ответил Сергей, продолжая крутить головой по сторонам, пытаясь увидеть хоть что-то, напоминающее, живое существо.

Пространство вокруг засветилось маленькими огнями, которые словно снежинки вращались, создавая вычурные фигуры. Но потом эти светящиеся структуры преобразовались в фигуру девушки. Плавно передвигаясь по воздуху, она приблизилась к Сергею и Синэфине.

– Так, наверное, будет привычнее, – обратилась к капитану мерцающая фигура Меламор.

– Скорее всего да. Хотя, после сегодняшнего дня я уже и не знаю, что для меня будет привычно, а что вновь окажется лишь эхом прошлого, – добавил Сергей, пристально осматривая неизвестную.

– Сергей, я хочу показать тебе то, что произошло более двенадцати тысяч лет назад. Это может повториться, если сущность сумеет обрести достаточную силу для порабощения вашего мира, – сказала Синэфина, прервав размышления капитана. – Меламор, погрузи Сергея в виртуальную реальность и перенеси его в тот момент, когда их мир пал, – добавила она.

– Хорошо, Синэфина, – ответил мерцающий силуэт и начал создавать вокруг капитана некое облако, медленно погружая его в дымчатое пространство. – Сергей, не беспокойся и постарайся немного расслабиться, – добавил женский голос, обращаясь к капитану.

– Фух, ну что же. Я готов, – ответил Сергей, высматривая вокруг себя вещество, обволакивающее его тело.

Далее капитана приподняло в воздух и опрокинуло немного назад, будто он уселся на большом невидимом кресле. Пред глазами туман начал сгущаться и обретать вид водяной глади, по которой проносились радужные лучи. Образовавшийся световой тоннель начал поглощать внимание Сергея и уже через мгновение он, казалось, будто тело его осталось позади и лишь внимание сфокусированно на светящейся точке впереди. Чем ближе, тем все более расплывчатой она становилась. И вот пред ним проявилась местность с обширными строениями красивой геометрической формы. Круговые последовательные формы, расширялись вдаль одна от другой, соединяясь тонкими линиями и выделяясь пирамидальной возвышенностью. Белые цвет поверх голубого и лазурного оттенков блистал некой античностью и величием. Поверх большого и красивого города проносились бесшумно парящие воздушные судна. Они не было схожи на те, что приходилось видать ранее Сергею. Лишь некоторые немного ассоциировались с тем, что описывал Жюль Верн в своих фантастических романах. Все вокруг дышало гармонией и согласием.

Далее внимание капитана переносится в центральную часть круглого города. По всем признакам его величия – это было сердце древней цитадели. Огромное центральное здание было выполнено в особом римском стиле, излучая особый дух аутентичности, подобный тому, что описывал Синкевич в романе «Камо грядеши». Двенадцать каменных лучей острием исходили из жерла этой дивной конструкции. Что же они олицетворяли? Месяцы, часовые деления, колесо вечности или некую планетарную схему – для Сергея это оставалось в тайне. Интерес его притягивала выверенность каждого элемента, их гармоничная связь при столь великой масштабности.

Пролетая над всей планетой, погруженный в прошлое капитан, видел единство культуры и прочный баланс между монументальной красотой и высокой технологичностью. Эта цивилизация была выше всего, что только он мог себе представить.

Облетев всю планету, Меламор возвратила его к месту главной цитадели, погрузив внутрь некого храма. Посреди огромного зала, окруженного величественными статуями богов и высших покровителей, стояла все та же арка, которая уже стала некой отправной точкой последующих событий. Скульптуры досвечивали белым сиянием последние дни великой цивилизации Атлантиды и Гипербореи.

Внимание Сергея остановилось на собравшихся вокруг арки неизвестных. Под их ногами рисунок некого лабиринта начали окрашиваться в алый цвет, заполняя пространство вокруг некой тревожностью. Обернувшись чуть дальше в самый угол, капитан увидел образ детей, которых приносят в жертву. Это не был ритуал воспевания славы. Стоящие жрецы вызывали нечто из пространственных врат, напитывая их энергией боли и страданий. Смерть юных пробудила зло.

Тишину нарушил дикий возглас инфернальной сущности. Земля вокруг почернела, и гуляющая смерть начала поглощать мир, пытаясь насытиться страхом и ужасом его жителей.

Падение цивилизации ознаменовалось расколом внутри тех, кто тысячелетиями хранил ее покой и процветание. Последующее ужасное землетрясение и всплеск могучих вод океана поглотили внутри себя все, что еще недавно излучало надежду и глядело в будущее…

Туман начал затмевать наблюдаемую картину горя. И вот уже Сергей вновь стоял на ногах и смотрел на все также стоящую рядом Синэфину. Но на этот раз вместо привычной улыбки на левой щеке он заметил скатывающуюся слезу. Вместе с капитаном она погрузилась в воспоминания тех дней, когда некоторые ее братья и сестры переступили порог человечности, пролив кровь невинных во имя хаоса и смерти.

– Не нужно быть оракулом, чтобы понять причину твоего горя. Не знаю откуда, но я будто видел тебя там, внутри храма. Ты и еще несколько единомышленников пыталась вразумить обезумивших, – мягко, немного с соболезнованием сказал Сергей.

Он подошел к ней и неспеша положил свою руку ей на плечо и медленно кивнул головой в знак понимания. Девушка вытерла слезу и немного улыбнувшись также кивнула в ответ в знак уже благодарности.

– Теперь ты понимаешь, насколько важно не дать возможности распространиться злу? – спросила Синэфина.

– Конечно, – ответил Сергей, осознавая, что на кону не только его страна, но и вся цивилизация.

– Главное сейчас – это разрушить врата и не дать распространиться нечисти, – начала говорить девушка. – Мы не вмешиваемся, если не вмешиваются те, кто уже разрушил прошлую цивилизацию. Но негативные действия людей купировать могут лишь такие же представители. И ты, Сергей станешь оплотом в этом противостоянии, – добавила она.

– А если эти черные жрецы все же перейдут черту и вступят напрямую в бой против нас? – спросил капитан, пытаясь понять полный расклад сил на будущем поле боя.

– Тогда падет на них «рука» Творца всего сущего. Привычный нам мир исчезнет, а с ним и они будут сброшены в бесконечную пропасть за пределами Вселенной. Погибнуть телом не страшно, имея бессмертную душу. Куда страшнее потерять эту душу во имя жалкого существования без возможности творить прекрасное и наслаждаться сей красотой, – ответила Синэфина.

– Куда мне стоит следовать? – спросил капитан.

– Для начала ты должен наладить связь с Меламор, чтобы она в случае крайней необходимости могла тебе помочь, – начала Синэфина. – Помнишь, я напевала мелодию, послед которой ты услышал нашу помощницу? – переспросила она.

– Помню лишь то, что ты чудно пела, – ответил капитан.

– Если эта мелодия идет от чистого сердца, то Меламор всегда придет на зов. Ведь, как я говорила ранее, она везде и повсюду, – сказала Синэфина и повторно пропела короткую мелодию. – Попробуй. Повторяй за мной, – добавила она и из ее уст полились медовые звуки.

Сергей пробовал несколько раз, но что-то все время упускал. Повторить ноты – это лишь половина дела. Нужно вложить энергию души и сердца, пробив защиту окружающей иллюзорности. Он закрыл глаза, успокоил дыхание и повторил.

– Теперь я тебя услышала, Сергей, – ответила Меламор.

Капитан улыбнулся, но внутри нахлынула волна неуверенности. Он узнал, что нужно сделать, но не имел ни малейшего понимания, как это осуществить.

– И вновь мысли сомнения терзают тебя, – сказала Синэфина. – отпусти их. С тобой будет вся страна, все душевные люди планеты. Каждый станет частицей, противостоящей общему врагу. Не забывай об этом, – добавила она.

– Хорошо, – кратко ответил Сергей.

– А теперь закрой глаза, – начала говорить девушка, прикоснувшись обеими руками его головы. – Успокой свой разум и верь в свои силы. Верь… – добавила она.

Постояв немного в объятиях хранительницы, Сергей приоткрыл глаза. Но вместо цитадели и белолицей девушки вокруг стоял письменный стол, на котором лежали книга «Война и мир» и пистолет ТТ. Внутреннюю тишь нарушали лишь звуки тикающих часов. Он вновь у себя в квартире. Будучи еще под влиянием невероятных событий, он попытался еще раз зажмуриться, чтобы убедиться не спит ли. Но все попытки приводили к одному и тому же – он стоял посреди своей обыденности. Но на этот раз разум его познал новое и самое главное – окрылился благородной целью.

Капитан подошел к окну. Взглянув, увидел идущий снег и черновые очерки зимнего города. Да, это не то, что ему довелось увидеть в цитадели, но это его родной дом. Ведь главное не сам город, а то, какие люди в нем живут.

«Ну что же, Сергей Федорович. Теперь у тебя есть задача и ее нужно выполнить любой ценой» – проговорил про себя капитан, и взяв лежащий пистолет направился к выходу.

Больше он сюда не возвращался. Эта небольшая комната внутри Москвы еще долго хранила в себе дух слияния двух миров, напоминая о том, что жизнь при всей своей изначальной логичности переполнена рациональным безумием. А строки лежащей книги, пропитанной мудростью прошлых поколений, и дальше наполняют пространство мужеством русского офицера.

«Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее»

(Лев Толстой, «Война и мир»)

Глава 5

«Вдоль одного из семи холмов прекрасного города Москва, недалеко от возвышенности правого склона речки Яуза простирается территория широко известная, как Воронцово Поле. Место, берущее свое начало от небольшого села Воробино, за более чем семь столетий превратилось в живой исторический памятник, впитав целые эпохи. Над преобразованием сей местности трудилось множество великих архитекторов, среди которых выделялись такие фамилии, как Алевиз, Кваренги, Львов. Пертурбации конца XIX и первой половины XX века частично разрушили память прошлого, но тем не менее архитекторы до и после революционной современности внесли весомый вклад в то, как выглядит это место сейчас».

Город, всё ещё не оправившийся от Гражданской войны, продолжал набирать обороты в научно-исследовательском направлении. Поврежденные здания, следы от выгоревшего деревянного перекрытия, выбитая лепнина, разбитая брусчатка не мешали умам послереволюционной эпохи размышлять над эволюцией науки. Несмотря на первоначальную недальновидность руководства, пришедшего на смену империи, движение развития общества продолжалось. Образование, как и раньше вновь становилось неотъемлемой частью построения сильного государства. Исследовательские институты планомерно заполняли московские исторические здания, привнося свои навыки в жизнь социума.

Москва, май 1924 года. Из здания по улице Воронцовские Холмы дом 6/8 вышла девушка. Потрепанный старый портфель в руке и несфокусированный взгляд говорили о том, что она явно была работником института экспериментальной биологии, недавно расположившимся в этом здании. О чем же могла думать она? На фоне незамысловатых личностей, проходящих вокруг, она выделялась своей задумчивостью.

Как и многие москвичи, работавшие, учащиеся или служащие в тех краях, девушка направилась к месту, где можно побыть немного на природе, оставаясь при этом частью столицы. Парк усадьбы Усачевых-Найденовых притягивал к себе многих. Обширной своей зеленью, он укрывал горожан от навалившейся суеты и все еще заметных ран недавней революции. А протекающая неподалеку Яуза, не только увлажняла лик каменной столицы, но и забирала вместе с собой навалившиеся проблемы каждого, кто вглядывался в нее.

Внутри сквера среди отдыхающих можно было встретить множество талантливых личностей. Это место облюбовали и художники, и писатели, и музыканты, и просто мечтатели. Увидев свободную лавочку, девушка в тот же час подошла к ней и присела у самого края. Достав из портфеля какие-то бумаги, она погрузилась в чтение, отбросив свое внимание от проходящих людей.

Спустя какое-то время она обнаружила, что рядом с ней уже сидел какой-то мужчина. Форма военная, рука обвязана и взгляд потуплен вниз. Она не решалась что-то сказать, а лишь наблюдала.

«И как я его не заметила?» – подумала она, опустив голову, чтобы не привлекать внимание.

– А здесь хорошо, – произнес солдат, нарушив тишину.

– Э-э-э, вы что-то сказали? – переспросила девушка, притворившись, что не услышала.

Он повернулся к ней и повторил:

– Говорю, здесь хорошо.

– Да, здесь приятно проводить время, – улыбнулась она.

– Вижу, что вы связаны с наукой, – спокойным голосом сказал мужчина.

– А с чего вы взяли? – спросила учёная и в тот же миг добавила: – А-а-а, мой портфель.

– И не только. Вы полностью погружены в изучение чего-то очень важного, что даже не заметили, как я подошел, – добавил военный и немного улыбнулся.

– Ну, мы немного все такие. Погружены в мысли о работе даже, когда рабочее время уже позади, – сказала девушка мягким голосом. – Я заметила, что у вас перевязка на руке, но ближайший военный госпиталь отсюда далеко, – внезапно спросила она.

– Да, вы правы, – ответил незнакомец и улыбаясь добавил. – Я сбежал от врачей и решил просто полюбоваться Москвой подальше от Лефортово.

– А-ха-ха. Вы еще и шутите. Как-то даже непривычно. Обычно, когда я вижу кого-то в форме, то лица суровы, а взгляд серьезный, – сказала она.

Учёная незамысловато положила стопку бумаг на портфель и повернулась в сторону солдата.

«Что-то в его улыбке кажется искренним», – подумала она, невольно открываясь для диалога.

– Меня зовут Фёдор, – внезапно представился военный.

– Ну что же. Вы поставили меня в неловкое положение и теперь я просто обязана также представиться, – начала шутливо девушка. – Марина, – добавила она.

– Прекрасное имя у вас, Марина, – улыбчиво добавил он.

– У вас такое же самое что не на есть русское имя. Фёдор… – вежливо сказала Марина и о чем-то призадумалась. – Тютчев, Достоевский, Шаляпин. Сколько же знаменитых личностей носили это имя, – добавила она, озадачив солдата.

– Неожиданно. А вы, Марина не только привлекательная особа, но и весьма образованная, – комплиментарно ответил Фёдор.

– И не говорите, сама удивляюсь, – шутливо добавила она.

– А вы в какой области науки работаете? – спросил Фёдор.

– Биология и химия, – ответила учёная.

– О-о-о, для меня это темный лес. Я хорошо провожу математические расчеты и владею так называемым оружейным искусством, – сказал он и добавил. – Ну и еще отлично попадаю в передряги.

– Я заметила. А что с вами произошло, если это не секрет государственной важности, – спросила Марина, посматривая на больную руку.

– Это было бы смешно, если бы не было правдой, – неожиданно ответил Фёдор.

– Извините, не думала, что такая шутка вдруг окажется чем-то более серьезным, – немного суетливо сказала девушка.

– А расскажите лучше, чем вы занимаетесь у себя в лаборатории или где обычно биологи и химики проводят время? – спросил Фёдор, тем самым сменив изначальную тему.

– Вы все правильно сказали – в лаборатории. Беру образцы, добавляю реагент и наблюдаю реакцию в микроскоп. Потом записываю все в мельчайших подробностях в журнал и заново провожу эксперимент. Иногда присутствую на лекциях и докладах, так как есть много чего нового, что не получилось ранее освоить. В общем, такая вот рутина у обычного биолога, – ответила Марина.

– Знаете, Марина, вы сегодня словно глоток свежего воздуха для меня. После многих лет военной службы я будто окунулся в иной мир и увидел его с другой стороны, – не сбавляя в комплиментарности сказал Фёдор.

– Вы меня немного заставили засмущаться, – ответила Марина и потупила взгляд вниз, продолжая перебирать руками от небольшого волнения.

– Я говорю, как есть, – ответил Фёдор. – Марина, а вы, наверное, пошли по стопам своих родителей. Не каждая девушка сейчас будет заниматься наукой, – добавил он, пытаясь получше разузнать собеседницу.

– Да. У меня отец свою жизнь посвятил биологии. Мама же работала медсестрой в центральной больнице, – ответила Марина.

– Интеллигенция прямо, если говорить словами прошлого, – тихо произнес Фёдор и немного улыбнулся. – Ваш отец, наверное, тоже среди тех, кто читает лекции в институте, не так ли? – спросил он.

– Увы, нет. Отец погиб в 1918, во время Гражданской революции. Попал под горячую руку неосведомленных. А мама, уйдя на фронт медсестрой, погибла. Так что я одна, – с грустью ответила девушка.

– Вы меня извините, – оправдываясь сказал Фёдор и непроизвольно дернул больной рукой. От резкого движения боль заполонило его тело. Сквозь сжатые губы он пытался сдерживать ее внутри себя, не выдавая слабость.

– Фёдор, я вовсе не виню вас, – обнадеживающе сказала девушка. – Вижу, что вам больно, – добавила она и непроизвольно встала, пытаясь помочь солдату.

Подул легкий ветер и бумаги, лежащие на портфеле, разнесло по сторонам. Марина, подойдя к Фёдору, вскинула свой взгляд на разлетающиеся рабочие отчеты. Она не знала, что ей в первую очередь нужно делать. Фёдор, увидев картину рассмеялся и опершись на здоровую руку приподнялся.

– Марина, нужно поторопиться и собрать все бумаги, а то их унесет восвояси. Не хочу чувствовать себя виновником, – молвил Фёдор и поймав один исписанный лист медленно вручил девушке.

Они встретились взглядами и на миг позабыли обо всем. Мир вокруг будто замер. Сердца девушки и раненого солдата ритмично отбивали страсть и притяжение друг к другу. Улыбки на их лицах осветили местность своих теплом и энергией влюбленности. Пламя внутри уже не просто горело, а начинало жечь.

Ветер подул еще сильнее и некоторые бумаги лежали уже у соседней лавочки, удивляя ни о чем не догадывающихся отдыхающих…

Спустя минут десять рабочие доклады и записи уже лежали у Марины в портфеле. Фёдор, увидев вдалеке идущих солдат понял, что ему пора возвращаться. Но притяжение вокруг девушки еще сдерживало. Они еще немного постояли молча и после мягким ангельским голосом девушка молвила:

– Я каждый день после восемнадцати гуляю здесь. Надеюсь, что вы сможете составить мне компанию.

– Ну что же. Если меня не отправят завтра спасать страну, то обязательно присоединюсь к столь прекрасной особе, – ответил Фёдор. – До скорой встречи, Марина, – добавил он и шагнул в сторону уже ожидающих его двух солдат.

– До встречи, Фёдор, – молвила она и неспеша направилась в противоположную сторону.

Уходя в разные стороны, они еще несколько раз переглядывались, пытаясь поймать взгляд, чтобы им насладиться.

Настал вечер, и столица медленно погрузилась в спокойствие.

Фёдор был не простым солдатом. Разведчик высшего эшелона, посвятивший себя стране, которая еще недавно прославляла царя, а сейчас уже следовала так называемому коммунистическому нарративу. Тем не менее, в первую очередь, он защищал интересы общественности, а не государственного строя. Он знал больше остальных, но и рисковал не меньшим.

Весь вечер, лежа в отдельной палате, Фёдор все не мог успокоиться. Неожиданная встреча с девушкой разбудила в нем дикое желание пожить, как обычный человек. Несмотря на свои тридцать шесть лет, он чувствовал себя молодым и готовым к новым ощущениям и любовным испытаниям.

«Марина… Прекрасная девушка Марина» – тихо молвил он про себя и через мгновение закрыл свои глаза.

Две недели спустя. Тепло в этих широтах набирало обороты. Цветущие деревья и высаженные цветы уже достаточно насытили ароматами воздух, пропитав сердца москвичей новыми надеждами.

У центральных ворот института экспериментальной биологии стоял высокий подтянутый военный с цветами в руках. Два прямоугольника на петлице говорили сами за себя – это был майор. Выходящие сотрудники пристально смотрели на военного, выражая не только удивление, но и интерес к тому, кого он ждал.

Марина в тот день выглядела еще более привлекательно. Светлое цветочное легкое платье, подчёркивало её фигуру, словно цветущее поле. Увидев знакомое лицо, она приостановилась. От внезапно возникших «мурашек» на теле она не могла сразу вымолвить и слова. Внутри немного подавливало, но не от боли, а от дикого желания взлететь. И вот они встретились.

– Я не ожидала уже вас больше увидеть. Несколько дней подряд я сидела на той же самой лавочке в ожидании, что мой собеседник вот-вот появится, – сказала Марина и приняв цветы вдохнула в себя весь их аромат. – Они чудесны, – добавила она, не прекращая вдыхать их запах.

– Мариночка, извините. Военный – это не совсем вольный человек и даже майору нужно выполнять приказы, – оправдательным тоном сказал Фёдор. – Но зато моя рука уже не болит, – добавил он, вращая правой рукой в разные стороны.

– Я рада, что вы чувствуете себя хорошо, – сказала девушка. – А еще признательна за столь прекрасный букет. Вы прямо заставили меня расцвести от неожиданности, – добавила она.

– Ну что же. Если не против, то сегодня я приглашаю Вас на небольшую прогулку. А завтра у нас выходной день и мы смогли бы с вами сходить в театр. Что скажете? – спросил Федор.

– А разве такому майору можно отказать? – переспросила Марина и от удовольствия заулыбалась.

– Такую девушку, как вы, Марина невозможно не пригласить, – ответил Федор, добавляя нотки комплиментарности.

Не спеша Марина и Федор пошли вниз вдоль Воронцовских Холмов, оставляя позади груз прошлого. Иногда, когда рядом было мало людей, в порыве чувств их губы соприкасались вместе, не тая желания быть вместе.

– Знаешь, последнее время в институте, я перестала уже замечать неудачи. Раньше для меня провал эксперимента всей лаборатории приравнивался к чему-то личному. И я долго еще отходила от мыслей своей несостоятельности. А теперь, несмотря на ежедневные такие провалы, я чувствую себя хорошо. А все потому, что мое внимание теперь сосредоточено на тебе. И скрывать этого не хочу, – сказала Марина, облокотившись на плечо Федора.

– А я и вовсе хотел бы оказаться просто человеком, которому не нужно никого спасать, а наслаждаться тем, кто наполняет мою жизнь приятными моментами, – сказал Федор, крепко обняв Марину.

Марина порылась у себя в сумке и достала небольшой кулон. Он был старым и изрядно потрепанным.

– Это кулон, который передал мне отец незадолго до своей гибели, – начала Марина и открыв его продолжила. – Когда-то здесь красовалась фотография моей мамы. Но из-за пожара она выгорела, – добавила она, продолжая крутить его со стороны в сторону.

– Это твоя память и ее нужно беречь, – сказал Федор и глубоко вдохнув, продолжил. – Я признаюсь тебе честно, свое прошлое я не помню. После последнего задания я долго лежал без сознания. И спустя месяцы реабилитации помнил лишь свое имя и некоторые обрывки из далекого прошлого. Потерять память – это как потерять свою личность, – добавил он, всматриваясь куда-то вдаль.

– То есть, ты ничего не помнишь о себе? – удивленно переспросила Марина.

– Только то, что мне дали почитать из личного дела и от рассказов тех, с кем я служил, – ответил Федор. – Мариночка, я ведь разведчик. Даже если бы что-то и вспомнил, то не было бы уверенности в том, что это история не выдуманной личности, – немного с грустью добавил он.

– Я все же чувствую тебя настоящим. И находясь рядом с тобой сама переполняюсь чувством, что настоящая моя жизнь только началась, – добавила девушка и начала смотреть в ту же даль, что и Федор.

Майор нежно поцеловал Марину и обнял еще крепче, будто держал в руках не просто человека, а свою судьбу.

Месяц спустя. Каждый день Федора не покидало чувство, что разлука с любимой девушкой неизбежна. Родина всегда зовет в те моменты, когда ты сильно привязан к кому-то. Он пытался скрывать эти волнения, но сердце Марины чувствовало тревогу. Когда такие чувства наполняли мысли девушки, она пыталась всячески подавить их работой, отдавая все внимание исследованиям.

Новое задание от военного руководства заставило позабыть о свободном времени. Вся лаборатория будто «стояла на ушах». И только в вечерних встречах с Федором Марина находила время на отдых. Майор видел усталость любимого человека и пытался разузнать причину, но девушка всячески отгораживала его от проблем.

Однажды, прогуливаясь пятничным вечером, Марина непроизвольно молвила:

– Я так устала от этих исследований.

– Марина, что случилось? Ты третью неделю сама не своя, расскажи пожалуйста, – сказал майор.

– Ох. Нам дали задачу разработать препарат, который смог бы нивелировать воздействие некоторых химических соединений на организм человека. Простыми словами, они хотят, чтобы мы создали сыворотку, которая сможет противодействовать боевым газам, – начала Марина. – Спустя три недели у нас нет абсолютно никакого результата. Вместе с коллегами мы испробовали все идеи. Военные давят на директора, а директор на нас, – добавила она.

– Боевые газы… Тихая и мучительная смерть от удушья, – тихо молвил про себя Федор. – Да, эта тема очень актуальна даже после войны. Тысячи солдат погибали от так называемого невидимого врага, – добавил он, будто вспоминая что-то из прошлого.

– Ты наблюдал это? – спросила девушка, всматриваясь в глаза майору.

– Это одно из немногих воспоминаний, которое осталось после контузии. Тогда погибли все, кто был рядом со мной, – неожиданно ответил Федор и посмотрел на Марину. – не знаю почему, но я остался жив.

– Этого не может быть. Газ не пуля, от него не увернуться, – обескураженно сказала она и взяла Федора за плечи, пытаясь увидеть в его глазах правду. – Ты что-то мне недоговариваешь.

– Я лишь могу сказать, что не восприимчив к этому виду оружия. Но причину и сам не ведаю, – сказал Федор, смотря на девушку.

Марина долго еще смотрела в глаза любимому человеку.

– Я тебе верю. Пусть это и выглядит, как что-то из ряда вон выходящее, но я тебе все равно верю, – сказала возлюбленная майора, нежно обняв его.

– Это еще не все, – сказал Федор и продолжил. – У меня даже раны заживают быстрее обычного, – добавил он.

– Ты вообще из нашего мира? – сквозь смех спросила Марина.

Федор сильно заволновался. Он несколько раз провел рукой по волосам, скрывая нервозность.

– Понимаешь, я не помню почти ничего из прошлого. Детство мое прошло на Кубани и воспитывал меня не родной отец, а поп и его жена. Эти люди меня научили всему, что должен был уметь мальчик. Марина, я не знаю даже имен своих настоящих родителей. Мне никто ничего не говорит. В моей жизни понятие правда перестало быть чем-то непоколебимым и незыблемым, – начал говорить Федор, скрывая внутреннюю печаль. – А сейчас, когда я обрел тебя, мое военное чутье говорит о надвигающемся новом задании, которое может стать для наших отношений роковым, – добавил он.

– Федор… Сегодня ты не на задании. И я рядом с тобой столько, сколько потребуется, – сказала девушка, пытаясь успокоить майора. – Знаешь, наши отношения словно из Шекспировских романов, – тихо добавила она.

Одним теплым воскресным днем, Федор и Марина прохаживались неспеша вдоль Яузы. Как вдруг к ним подошли двое неизвестных в форме. Они отдали честь майору и попросили отойти на минутку. Неизвестные показали какой-то документ. Федор внимательно прочитал его содержимое и непроизвольно сказал следующее: «Всего два дня».

От этих слов у Марины защемило в груди. Она прекрасно уже понимала, что время рокового дня определено. На ее глазах появились слезы. Федор, почувствовав тревогу своей любимой и обернулся. И пока остальные военные что-то ему говорили, он пристально смотрел на стоящую вдали свою любовь. Он увидел слезный блеск в ее глазах и разочарованность. Медленно подойдя, он не хотел ничего говорить. Обняв рыдающую Марину, Федор просящими глазами посмотрел в небо, пытаясь услышать ответ на внутренний вопрос «почему?».

Следующий день они провели вместе. Марина не вышла на работу, ссылаясь на плохое самочувствие. А руководство Федора, понимая ценность последних дней майора лишь напомнили, что он должен явиться в обусловленном месте во вторник в семь утра. Москва была покрыта суетой, а двое влюбленных печалью. Но тот день подарил обоим не только воспоминания, но и будущую надежду…

Марина проснулась рано утром. Солнце вовсю уже било лучами сквозь окно, наполняя светом комнату. Девушка обернулась влево, но рядом уже Федора не было. Он покинул ее без тяжелого грустного прощания. Она медленно встала с кровати и подошла к столу. Рядом с ее кулоном лежало письмо. Сжав губы, открыла его и начала читать.

‘… Ну вот и все, моя родная Мариночка. Наше хоть и короткое, но самое прекрасное путешествие подошло к концу. Мы подошли к тому моменту, когда судьба одним росчерком пера разлучила нас. Огорчен ли я? Очень… Хотел ли я быть всегда с тобой? Очень…

Солнце, мое, я буду помнить тебя до последнего своего вздоха. Последней мыслью моей будет та, где увижу твой улыбающийся образ. Последний звук услышу тот, что напомнит твой нежный голос. Последнее, чего хотел бы я коснуться – это твои губы. Ведь моя любовь к тебе куда больше и намного дальше самой бесконечности.

Береги себя и никогда не опускай руки. Мариночка, ты навсегда останешься у меня в сердце…

Единственной и неповторимой Джульетте от любящего Ромео’

Она приложила письмо к груди, будто нечто самое ценное. На щеках взблеснули слезы.

Печаль окутала одну из московских квартир, где, еще недавно познав любовь ее вновь поглотила разлука. Марина чувствовала себя птицей лишившаяся крыльев.

Положив письмо на стол, она увидела рядом лежащий кусок окровавленного бинта, с замотанным клочком бумаги. Она развернула его и увидела всего одно слово «Исследуй». Марине не понадобилось много времени, чтобы понять ценность того, что оставил ей Федор.

– Спасибо тебе, мой родной, – сквозь слезы тихо произнесла Марина.

Несмотря на сильную внутреннюю боль, она привела себя в порядок и начала одеваться. Единственной целью на сегодняшний день было исследование крови Федора, которая таила множество ответов. Собрав аккуратно волосы, она еще раз подошла к столу и взяла кулон. Открыв, его непроизвольно вскрикнула. Вместо обгоревшего участка красовалась фотография Федора. Память, которую оставил он, невозможно недооценить. Теперь, даже спустя годы, улыбка майора все также, будет красоваться перед глазами Марины.

***

Три недели спустя. Все эти дни Марина непрерывно проводила эксперименты с кровью Федора. Результаты превзошли любые ожидания. Его кровь не просто противостояла вредоносному веществу, но и вовсе поглощала его. Информация о результатах мгновенно дошла до высшего руководства и уже на следующее утро Марина была вызвана к директору на личный разговор.

– Мариночка. Я… Да что там я, – вздыхая начал директор. – Все сотрудники знают о том, что тебе сейчас тяжело. И те результаты, которых ты добилась, за последние дни поразили всех. Но несмотря на всю твою самоотдачу, наверху попросили свернуть исследования.

– Как? У нас же получилось. Через месяц или два мы сможем создать необходимую сыворотку, – удивленно сказала девушка.

– Я согласен с тобой. Но видимо та кровь, которую ты взяла за основу, несет в себе секреты, которые руководство не хочет разглашать, – ответил директор и подошел к девушке. – Мариночка. Они хотят тебя перевести в Минск. Я не знаю причины. Но несмотря на все мое несогласие они передали приказ о немедленном твоем переезде, – добавил он, приобняв девушку, пытаясь хоть немного успокоить.

– Что же я такого сделала, что мне так не везет? – задалась вопросом Марина. – Почему я не могу быть счастлива, как остальные? Почему жизнь забрала у меня любящего человека? Почему я должна переезжать из любимого города? Николай Константинович, ведь я здесь познала настоящую любовь. Каждое место вокруг мне напоминает о нем… – рыдающим голосом добавила она.

– Девочка моя, не тревожь себя и береги силы, – начал говорить директор. – Люби то дитя, которое внутри тебя, – добавил он, слегка приложив руку к животу девушки.

Девушка вытерла слезы и начала глубоко дышать, чтобы прийти в себя.

– Я позабочусь, чтобы в Минске у тебя было все необходимое. И будь я проклят, если не сдержу своего слова, – сказал директор.

Минск. Восемь месяцев спустя. В одном из городских родильных отделений прозвучал крик юной девочки. Звонкий возглас лился даже в самые отдаленные места. Несмотря на общую усталость Марина трепетно поднесла ребенка к груди.

– Арина… Солнышко моё. Какая же ты у меня красавица. Мы с папой очень рады твоему появлению на свет, – нежно молвила девушка, смотря в глаза совсем крошечной дочери.

Марина сквозь слезы пыталась подавить в себе грусть о потере Федора. Но теперь ее энергия и любовь будет направлена самому дорогому человеку на Земле.

Шли годы. Арина выросла красивой и образованной девушкой. Несмотря на общий достаток на фоне остального общества, девочка чувствовала грусть своей матери. Иногда даже когда они отдыхали на природе вдалеке от городской суеты, мама все также смотрела вдаль будто пыталась увидеть то, чего на самом деле нет.

Фотография майора все время наполняла воспоминаниями Марину. Ее сердце прекрасно помнит то, как юная Джульетта повстречала своего Ромео…

«Любовь во сне сама с собой играла,

Следя за бегом призрачных теней»

(Уильям Шекспир, «Ромео и Джульетта»)

Глава 6

«Всего один день неожиданностей может потребовать годы осмысления».

6 января 1939 года. Холодный и пронизывающий январский ветер все сильнее и сильнее дул в лицо Сергею Федоровичу Фомину. Толстая армейская шинель полностью сменила цвет в грязноватый оттенок от непрерывного снегопада. Сапоги поскрипывали от мороза, но оставались все такими же черными, как смоль на белом фоне. Ремень с табельным оружием немного сдавливал в области кобуры, но тем не менее подчеркивал важность его владельца. А головной убор и вовсе порой казался лишним из-за постоянных порывов ветра.

И вот он уже возле здания Генерального штаба РККА. Перед входом Сергей тщательно стряхнул с одежды снег. На проходной Сергей по обычаю поприветствовал дежурных своей приятной капитанской улыбкой. Его в лицо уже знали многие и порой даже шутили, что мол «будущий генерал идет». Но Сергей не обращал внимание на такого рода вещи, ибо ему даже в этом звании уделяли внимание уж точно не меньше, чем полковнику.

Поднимаясь на третий этаж, Сергей встретил лейтенанта, который в устной форме передал информацию о сегодняшнем закрытом совещании во главе с Шапошниковым. Уже будучи в своем кабинете, на рабочем столе, он увидел официальный документ, в котором было прописано ровно то же самое, что ранее поведал ему лейтенант.

«Присутствие обязательно. Значит, речь пойдет о моем путешествии, если это можно так назвать», – подумал про себя капитан немного призадумавшись.

Сергей попытался еще раз прояснить в памяти вчерашний день. Он мысленно хотел разделить информацию на публичную часть, то есть обсуждаемую, и скрытую. Потому что некоторые вещи все же имели сугубо личный характер. Сам по себе разведчик словно айсберг, выставляет на общий показ лишь малую часть того, чем он является на самом деле.

Взглянув на часы, он неспеша направился к кабинету начальника штаба. В коридоре он несколько раз поприветствовал идущих на встречу коллег по службе и остановившись у нужного кабинета еще раз прокрутил в голове последовательность истории, чтобы она выглядела более логичной и исчерпывающей.

– Товарищ капитан, – обратился к Сергею дежурный. – Проходите, вас уже ждут, – добавил он.

– Благодарю, Анатолий Васильевич, – обратился капитан к дежурному и постучал в дверь.

Получив устное разрешение, он вошел.

– Проходите, Сергей Федорович, – обратился к нему начальник генштаба, – Ну что же коллеги, давайте обсудим информацию, которую буквально только вчера вечером получил полковник Златов Виктор Иванович и потом заслушаем доклад товарища Фомина, – добавил он.

Сергей, несмотря на свое куда более низшее звание, не ощущал дискомфорта среди высшего офицерского состава. Он вел себя будто у него не один прямоугольник на петлице, а не менее трёх.

При всей своей сдержанности и умении не выдавать удивления на публике, он с весьма пристальным вниманием слушал доклад Златова. Речь шла не просто об очередной авантюре Европейской буржуазии, доклад имел прямую связь с тем, что довелось увидеть ему самому. Информация содержала не просто сухие выкладки, а результаты многолетних наблюдений за действиями членов Национал-социалистической немецкой партии (НСДАП) и столь популярной уже в кругах разведки организации Аненербе. Полковник рассказывал о поездках высокоранговых офицеров и ученых в Тибет и постоянные поставки грузов через немецкие порты. Обильное финансирование секретных проектов создавали общую картину, в которой отдавали немаловажную роль неким оккультным подходам ведения будущей войны.

Сидящие в кабинете внимательно осматривали фотографии, которые были сделаны разведкой и одна из таких сильно заинтересовала Сергея. На ней отчетливо был виден полукруг с неотчетливо видными символами. Далее речь пошла о том, что порты Германии за последние два года в несколько раз повысили уровень количества грузов. Было также замечено, что имеет место быть подземная логистика с сетью тоннелей, ведущих к главным городам. Это сильно усложняет оценку милитаризации, так как некоторые соседние страны негласно уже были интегрированы в общегерманскую систему.

Заслушав доклад, начальник штаба попросил по возможности прокомментировать то, что было услышано. Сергей, используя возможность, огляделся. И только в этот момент в самом углу кабинета заметил сидящего мужчину, молчаливо наблюдающего за процессом. Не вдаваясь в подробности неизвестной личности, он вернул свое внимание к фотографиям.

– Товарищ Фомин, я смотрю, вы хотите прокомментировать, – прервал начальник штаба.

Сергей кивнул, приподнялся и подошел к доске с фотографиями.

– Уважаемые, товарищи. Хочу начать свой доклад со слов, которые вы скорее всего часто слышите на подобных закрытых и, возможно, даже открытых совещаниях. Войне быть и у нас осталось не так уж много времени, – начал вступительную речь Сергей и прокашлявшись, продолжил. – Некоторые снимки, которые предоставил полковник Златов мне знакомы. Не буду томить вас догадками и предположениями. Эти редкие, но значимые грузы из Тибета не что иное, как технологии по перемещению в пространстве, – добавил он, взяв небольшую паузу, чтобы слушающие его офицеры немного пришли в себя от не совсем привычной услышанной информации. – Да, знаю, что звучит неправдоподобно, но все же прошу рассмотреть эту возможность, какой бы невероятной она ни казалась. Элемент, который вы увидите на фотографии под номером пять – это части арки, которые при правильной настройке переносят человека в любую точку нашего и не только нашего мира. Товарищи, я лично сам вчера проходил сквозь точно такие же.

После последней фразы сидящие офицеры подняли шум, пытаясь понять не шутит ли капитан. Некоторые даже произнесли не совсем приятные фразы, но увидев суровый взгляд начальника генштаба, умолкли.

– Продолжайте, товарищ Фомин, – сказал начальник Шапошников.

– Так вот. Этим технологиям не тысяча, а сотни миллионов лет. Понимаю, что звучит, как некая фантазия или что-то из ряда вон нелогичного. Но я говорю о том, что видел лично, – сказал Сергей и поочередно всматривался в глаза недоверчивым офицерам. Их сложно убедить в том, что какая-то неведомая сила может решить исход любого сражения, в независимости от качества противостоящей армии. – Подобное уже применялось после Первой мировой…

Глаза сидящих еще больше округлились, и они лишь поочередно крутили головы со стороны в сторону, пытаясь прийти к некому общему пониманию.

– Вы говорите про 1924 год? – переспросил начальник штаба.

– Точной даты не знаю, но в той операции погиб мой отец, борясь с неизвестным, – немного пониклым голосом ответил Сергей.

Вдруг, в дальнем углу послышался голос человека, которого капитан ранее не замечал.

– Да, Федор боролся до конца и победил ту тварь, отдав свою жизнь, – молвил неизвестный и привстав, направился к сидящим офицерам. Ему было лет пятьдесят, не меньше. А еще у этого человека прослеживалось отсутствие правой руки, что добавляло некоторого дополнительного внимания к этой особе. – Это произошло 23 августа 1924 года в тоннелях, простирающихся под Румынскими Карпатами. Я единственный, кто уцелел. Половина из элитного отряда погибла, не успев даже вступить в бой. А я, как видите лишился конечности и жив только благодаря отцу товарища Фомина, – добавил он.

– Евдоким Иванович, присядьте, пожалуйста, – прервал его начальник Шапошников. – Сергей Федорович, вам есть ещё что сказать? – спросил он.

– Думаю, что да, – продолжил капитан. – Может то, что я скажу для кого-то покажется чем-то из ряда неаргументированных домыслов, но все же послушайте. Если они смогут настроить врата, то смогут незаметно перенести диверсионный отряд в любую точку нашего тыла. Я еще раз повторюсь, эта технология мгновенно перемещает человека в любое место, заданное по неким параметрам символов поверх этой арки. Сопровождающая девушка перенесла нас из места под землей на вершины Уральских гор за одно мгновение. А теперь представьте, на что способен потенциальный враг, имея такое преимущество?

– Даже если это и так, то что вы, товарищ капитан предлагаете делать? – спросил один из сидящих рядом со Златовым.

– Разрушить их и как можно быстрее, – ответил Сергей и направился к своему месту.

Офицеры начали между собой переговариваться, пытаясь оценить потенциальную опасность. Но им было сложно поверить услышанному.

– Товарищи, думаю, что на сегодня совещание окончено. Как будет дополнительная информация, мы вновь соберемся здесь и все обсудим, – обратился к сидящим военным начальник штаба. – Виктор Иванович и Сергей Федорович, вас попрошу еще остаться. Евдоким Иванович, вы также останьтесь, так как дело косвенно будет касаться событий 15-летней давности, – добавил он и взяв графин с водой налил себе в стакан.

Трое тихо ожидали, когда начальник выпьет воды и огласит тему их дальнейшего обсуждения.

– Товарищ Златов, основываясь на данных Вашей разведки, мы сможем определить куда был доставлен неизвестный груз, который капитан Фомин идентифицировал, как некую арку? – спросил Шапошников, скрестив пальцы и пристально вглядываясь в полковника.

– Во времена прошлых войн, различного рода эксперименты проводили в подземельях старых замков. Более того, активность вокруг таких мест за последние годы действительно возросла. Так что первым делом, я бы направил наше внимание именно туда, – ответил полковник.

– А вы что думаете, Сергей Федорович? – спросил начальник штаба у сидящего напротив капитана.

– С одной стороны аргументация полковника Златова логична. Но с другой, наш противник вовсе не дурак и продумал все наши возможные шаги наперед. Сами подумайте, область замков, различных энергетических объектов разведана относительно хорошо. Причем не только нашей разведкой, но и другими странами. А значит в случае прямого конфликта туда полетят бомбардировщики и сровняют все с землей. Так что я бы искал места, которые вдалеке от явных логистических цепочек. Я уверен, что они перестраховались на все случаи и подобные лаборатории скорее всего где-то в горной и труднодоступной местности, – ответил Сергей. – Более того, под землей находится огромнейшее количество подземных тоннелей, которые соединены между собой на десятки, а то и сотни километров. Я знаю, что говорю, так как лично своими же глазами видел. Думаю, что они выбрали место ближе к Альпам, где меньшая плотность населения, а значит и меньше любопытных глаз, – добавил он.

– Хм. И не поспоришь, – внезапно прокомментировал Златов, посчитав аргументы Сергея весомыми.

– Вы имеете хватку, как и ваш отец, – перебил Евдоким Иванович, обращаясь к Сергею. – В 1924 году нам пришлось идти три дня пешим ходом по Карпатам, пока добрались до условной точки входа. Никакая техника туда бы не заехала, так как дороги для транспорта отсутствовали. Но когда мы вошли внутрь, то увидели оборудованные гладкие ступени, которые делались явно не киркой и лопатой, – добавил он.

– Виктор Иванович, скажите пожалуйста, а с каких мест, больше всего приходит информации? – спросил Сергей у полковника.

– Не совсем понял вас, товарищ капитан, – нахмурившись переспросил полковник Златов.

– Разведывательная сеть. Из каких регионов, городов больше всего приходило информации за последние два года? – задал вопрос Сергей, подзабыв на мгновение, что перед ним сидел человек на три ранга выше по званию.

Златов пристально посмотрел на молодого парня, а потом на начальника штаба, ожидая реакции. Шапошников кивнул, дав согласие на раскрытие данных.

– Из восточной и северо-восточной части Германии. Со стороны юга у нас почти нет информации в силу находящейся рядом нейтральной Швейцарии, которая тесно сотрудничает с немецкой и итальянской разведками, предоставляя им важные материалы, – ответил Златов.

– Не находите это странным? – переспросил капитан.

– Я понял к чему Вы клоните. Да, действительно там может находиться то, что нас интересует, – ответил полковник.

– Виктор Иванович, мы сможем перенаправить наших агентов из, скажем восточной части в южную, чтобы те хотя бы внешне оценили местность на предмет нашего обсуждения? – спросил начальник штаба у полковника.

– Я сегодня же распоряжусь, Борис Михайлович, – ответил Златов.

– Хорошо, тогда считаю, что заседание окончено, – сказал Шапошников Борис Михайлович, привстав со своего места. – А вам, товарищ Фомин, стоит еще переговорить с Евдокимом Ивановичем. Возможно, он расскажет больше важной информации, связанной с операцией, в которой участвовал ваш отец. Ибо, как вы уже было выразились, ‘война неизбежна’, а потому времени у нас осталось не так уж и много, – добавил начальник штаба, сопровождая их к выходу.

Выйдя за двери начальника, полковник Златов подошел к капитану и сказал следующее:

– Вы очень хорошо соображаете, Сергей Федорович. Нам бы такие умы не помешали.

– Благодарю вас, товарищ полковник. Я обязательно подумаю над этим, – ответил Сергей.

– Вы не стесняйтесь. Хорошее место выделим, это уж точно гарантирую, – улыбчиво молвил полковник. – Ну ладно, хорошего вам дня, товарищ капитан, – попрощался он и направился к лестничной площадке.