Лайфсровер бесплатное чтение

ЧАСТЬ I

Глава 1

По мостовой мерно и привычно стучала трость джентльмена лет пятидесяти, седого, одетого в темного цвета плащ, под которым был смокинг. На ногах сверкали начищенные у юного бутблекера, кожаные туфли. Он всегда выглядел безукоризненно, так его приучили в детстве. «Джентльмен должен выглядеть безупречно» – наставляла его мать. На левой руке красовались наручные часы. По этой причине походка была несколько скованной. Ведь нельзя было совершить неловкого движения рукой, чтобы не сбить чувствительный к вибрациям швейцарский механизм.

Вечером поздней осенью было совсем темно, в парке попадались редкие прохожие. Как обычно он шел в полном одиночестве без какой-либо компании. Признаться, он недолюбливал людей и считал себя лучше многих. А своим рассуждениям придавал вес больший, чем умозаключениям других. Так было не всегда. Наверное, это с ним сделал возраст. Сейчас он шел по парку и размышлял на привычную для него тему:

«На дворе конец девятнадцатого века и люди так испортили воздух в городе, сжигая уголь, различные спирты и масла, что через сто лет наверняка не останется больше возможности продолжать жить на Земле. Люди сами истребят свой род по причине отсутствия благоразумия, планирования на несколько десятков, а то и сотен лет вперед. Вообще, непрозорливая глупость не доведет человечество до добра».

Такие размышления были приятны почтенному джентльмену. Вот если бы все глупцы мира спросили его мнения, тогда он указал бы им на ошибки. Так рассуждая, он не заметил, как с запястья сползла белая перчатка на правой руке, в которой была трость. Она портила собой безупречный образ. Нужно признать, что джентльмен совершал вечерние прогулки в городском парке не только по причине пользы.

«Так уверяют врачи. Хотя, что они могут знать?! Разве может быть полезной прогулка по задымленному зловонному городу? Конечно же нет»! – Джентльмен поднимался по невысокой уличной лестнице парка. Вокруг горели необыкновенные фонари. Они освещали зелень и серую мостовую своим электрическим светом. Им не нужен был фонарщик. Внутри не было спиртовых свечей, а только электрические лампочки. Они загорались сами по себе и одновременно. Это было какое-то техническое чудо.

Джентльмен любил смотреть на свет таких фонарей и как необычно выглядели предметы в их лучах. В этом было что-то таинственное и сказочное. Каков был гений человека, выдумавшего такое, что стало для всех обыденностью?

Глядя на свет электрических ламп, спрятанных на вершинах фонарных столбов, джентльмен радовался, что где-то есть люди, которые гораздо образованнее и умнее, чем он сам. Они являются надеждой на будущее человечества. Могут силой своего разума позволить человеческому виду прожить еще сто лет. Возможно, даже двести или пятьсот.

Это было уже совсем смелое предсказание. Но каждый раз джентльмен так восхищался при виде освещенного темным вечером парка, что позволял себе вольности.

«У человечества есть надежда, – думал он, не подозревая о том, что в этот момент его сердце сделало последний свой удар. – Я никогда не встречал людей подобных тем, что придумали лампы. И благодаря им, возможно, когда-нибудь удастся познать смысл бытия».

Мужчины уже бежали к старику, упавшему навзничь, на ступенях аллеи в городском парке. Дамы, те, что покрепче, отворачивались, другим становилось дурно и они оседали в руках кавалеров. Когда люди подходили ближе то видели, что глаза старика открыты и направлены куда-то вдаль, а искаженное лицо отображало случившийся инсульт. Кто-то из зевак пытался делать массаж сердца.

«Надо же, – думал старик. – От чего они все суетятся, глупые?! Я же… постойте! Шел по парку, затем взгляд сузился, как будто в глубокий тоннель. Я что, умер?! Боже мой, я действительно умер»!

Старик смотрел на свое тело сверху. Видел, как суетятся люди вокруг, не испытывая к происходящему жалости или сочувствия. Наоборот, он чувствовал радость. Переход от одного состояния к другому произошел так быстро и неожиданно, что он не успел даже ощутить падения и удара о твердые базальтовые ступени.

«Как было бы здорово рассказать всем, что жизнь продолжается, – думал он. – Эй, люди! Смотрите, я здесь, все в порядке! Смерть – это не страшно и даже совсем не больно»!

Никто его не слышал. Рядом уже находилась карета коронера, куда грузили тело.

«Как же им рассказать?! – Думал старик. – Доказать, что смерти на самом деле нет – это открытие даже более великое чем лампочка»!

Последняя мысль старика, промелькнувшая за мгновение до его падения, сыграла в дальнейшей его судьбе важную и при этом положительную роль. Сейчас же он хотел посетить свое родовое гнездо с великолепным садом. Как только он подумал об этом, тут же оказался в саду недалеко от собственных витражей со слюдяными оконницами. Он наблюдал картину как собрались его родственники и решали, кому должен принадлежать дом.

«Ага, вот они чем занимаются, пока меня нет дома! – Думал старик. – Когда я совершаю прогулку по парку, эти шакалы собираются у меня во дворе и решают, кому достанется дом. Алчные лицемеры»!

Он подкрался сзади и попытался ударить в затылок собственного племянника. Но тот, как ни в чем ни бывало продолжил участвовать в дележе и кричал таким же противным голосом, как и его глупая мать. Старик сделал еще несколько попыток напугать родню внезапностью своего появления. От отсутствия результата выбился из сил и вдруг вспомнил, что он мертв.

«Но так не может быть, – сидя на аккуратно стриженом газоне, думал джентльмен. – Не может человек умереть и видеть это безобразие, скорее всего я сплю и вижу какой-то ужасный кошмар. Нужно срочно просыпаться!»

Он сделал несколько попыток проснуться, но ничего не вышло. Он начал щипать себя и не почувствовал боли.

«Ну конечно же сон, – обрадовался старик. – Только во сне испытываешь такие безболезненные ощущения, когда щипаешь себя. Нужно срочно отыскать, где же я улегся спать, затем проснуться и прийти сюда, чтобы разогнать это собрание».

Как только он подумал о своем теле, то мгновенно оказался над зеленой лужайкой, заставленной могильными камнями.

«Как?! – Поразился он. – Они закопали меня на кладбище, спящего?! Из-за этого я и не могу проснуться! Никто в здравом уме не захочет просыпаться на кладбище! Даже если я вдруг очнусь, как мне оттуда выбраться?! Конечно, вы об этом не подумали! Олофсен, ты всегда противно пела своим истеричным голоском! В твоей ватной голове нет и представления о сольфеджио! Томм и Мартин, я вас всегда ненавидел! Надо же быть такими глупцами – уложить брата спать в могилу!»

Джентльмену стало интересно, как же он там спит? В то же время заглянуть в могилу было жутко. А если он проснется в ней, тогда уж ему точно грозит мучительная смерть. Ведь он просто задохнется там внизу!

«Нет, нужно экономить кислород, который еще сохраняется на дне, – начал рассуждать престарелый джентльмен. – Он не позволит задохнуться. Приду чуть позже! Возможно, эти злоумышленники опомнятся и снимут хоть небольшой слой земли, чтобы проведать своего любимого брата, дядю и мужа в конце то концов! Вот тогда-то я проснусь, тогда-то я их порадую».

В ожидании возвращения своих родственников и проведения счастливой эксгумации старик стал посещать места, в которых бывал при жизни. Он заходил в те же магазины, здоровался с теми же людьми. Подсаживался к своим знакомым, выпивавшим свой кофе, читал их газеты. Иногда отпускал остроты о политике и сам же смеялся над ними. Жизнь стала как прежде, она текла привычно и размеренно. Только люди перестали ему отвечать. Во время дружеских посиделок по вечерам он часто провоцировал всю компанию. Иногда было так весело, что все вместе говорили наперебой или смеялись над его шутками. А бывало, что он отпускал колкость в адрес кого-то, и все угрюмо молчали. Так он стал привыкать, что с его мнением считаются и даже не позволяют себе оспаривать взвешенную, правильную и остроумную позицию.

«Наконец-то, поумнели, – думал джентльмен. – Стали прислушиваться!»

Однажды, увидев одного из своих родных, он вспомнил, что его наверняка давно достали из сырой могилы и долго перед ним извинялись. А сейчас он уже мирно спит в своей кровати. Тогда он вновь подумал о своем теле и мгновенно оказался над той же зеленой лужайкой у того же серого камня. Нельзя было отрицать очевидное. В отчаянии, которое неизбежно подкатывало, он решился заглянуть под землю.

То, что он увидел, было изрядно истлевшим. При этом гниение еще продолжалось, нос и глаза уже напрочь отсутствовали. В этом зловонном теле теплилась "жизнь" другого сорта. То была жизнь, для которой его тело служило пищей. Она шевелилась вдоль и поперек его тела своими продолговатыми тельцами, состоящими из маленьких сегментов и крохотных лапок. Другие же были толстыми и неподвижными, у третьих были пухлые раздутые брюшки. Все они занимались трапезой. Удушливый запах разложения, который он, казалось, почувствовал от отвращения к увиденному, мгновенно заставил старика оказаться вновь на поверхности. И здесь на свежем воздухе в кладбищенских сумерках у него не стало сомнений и надежд. Не стало и самого старика, пришло лишь осознание. Всё, чем он дорожил и чем восхищался, пришло время отпустить. Ведь это то, что держит его здесь, то, что мучает. А он так устал и хочет уйти.

"…возможно когда-нибудь, удастся познать смысл бытия…", – повторил он мысль, пришедшую ему при жизни. Последняя мысль была поистине превосходна. По закону она должна стать ему путеводной звездой.

– Я хочу познать смысл бытия, – сказал он в пустоту.

– Для этого тебе необходимо пройти сложный путь, – ответила пустота.

– Я готов.

– Нет. Ты прожил жизнь, был образован и воспитан лучшими школами. Твои манеры и такт близки к совершенству. Но за ними всегда скрывался не самый достойный человек. Улыбаясь людям и желая им добра, ты в мыслях проклинал их за глупость и жадность. Ты жил рабским трудом других людей, считая свое положение обоснованным. Манеры безупречно чисты, но свои страдания, желания и страхи ты прятал за маской благодушия. Нет, мой друг! Ты не готов идти по пути знания. Это трудный путь и сам по себе он священен. Только стоять на нем – уже огромная честь. Ее необходимо заслужить. Служение – это то, чем ты искупишь прожитую жизнь. Ты будешь служить людям верно и беспрекословно. Иной путь для тебя – забвение.

– Я готов, – обреченно ответил старик, и пустота приняла его.

Глава 2

Спустя тридцать лет где-то в центральной Азии. Палящее солнце во дворе мазаной ветхой халупы сушило ненавистное белье на веревке. Ветер, который никогда не затихал в этих местах, заставлял его развиваться с частыми хлопками. Веревки тянулись через весь двор, до самого забора.

Цепной пес лежал в своей будке и очередной день подряд наблюдал эту утомительную картину. С правой стороны от него было невысокое крыльцо и вход в дом. Редко человек-хозяин выходил и входил в него. Иногда во двор выбегали его дети и начинали играть и драться в пыли перед домом. По молодости пес тоже хотел играть с ними, но хозяина это злило. Разговор был короткий, вернее его вообще не было, хозяин бил без предупреждения. Поэтому игры детей приходилось только наблюдать, но не участвовать в них. Это все равно было лучше, чем смотреть на белье.

У пса был даже свой собственный враг – серый кот, который позволял себе нагло пользоваться свободой и самодовольно вылизывать себя возле крыльца. Он не служил хозяину и не почитал его. Судя по всему, он презирал людей. Не имея малейшего чувства признательности, беспринципно выпрашивал у них самые вкусные куски. А затем прикидывался любящим, чтобы его гладили. И люди верили, гладили его совершенно незаслуженно. Только пес видел каков этот мерзкий тип. Однажды ему даже удалось хорошенько всыпать наглецу.

Кот любил сидеть максимально близко к будке, но так, чтобы цепь не позволяла псу дотянуться до него. Тогда пес придумал как сделать вид, что цепь короче, чем на самом деле. Он лег подальше от кота и начал скулить и подвывать как обычно. Он всем усилием воли сдерживал себя от прыжка и изображал, что не может дотянуться. Тогда кот заглотил наживку и подошел чуть ближе. Тщеславный мерзавец не понял хитрого замысла, над которым пес размышлял очень долго. И как только кот подошел на полметра ближе, пес тут же атаковал его, хорошенько прихватив зубами. Это был триумф! С тех пор кот четко уяснил для себя границу и длину цепи и на подобную провокацию больше не поддавался. Что доставляло жителю будки горечь и обиду. Но как только пес вспоминал о своей победе, ему тут же становилось немного легче.

Шли годы и ничего во дворе не менялось. В один из вечеров во время сумерек пес, как и прежде, лежал в своей будке. Его худые ребра, как всегда, упирались в твердый деревянный пол будки, от чего становилось больно и тоскливо. Пес размышлял о том, что так не должно быть вечно. Ведь он как-то здесь появился. Значит должен куда-то уйти от этой ненавистной цепи. Он постоянно сбегает во сны, там ему легко и свободно. Даже когда снится тот же постылый двор, можно свободно подойти к калитке и заглянуть за угол самого дома. Во сне все хорошо, но наяву, на цепи ужасно невыносимо. Как же хочется навсегда уйти в сон, чтобы стать совершенно свободным, таким как кот – его злейший враг. Тогда пес мог бы прогнать кота, после чего у хозяина откроются глаза на то, кем был этот самолюбивый попрошайка. Хозяин поймет, что кот предатель, сразу, когда тот убежит. Вот пес никогда не убежит, он всегда будет служить хозяину верно и беспрекословно, облизывая ему пальцы. Пес готов на все ради хозяина, даже когда его бьют пес пытается понять свою ошибку. Чем он не угодил, что стоит исправить в своем поведении, чтобы хозяин больше не злился?! Возможно, он неправильно подошел лизнуть руку, или не вовремя? Но после удара по ребрам он был готов лечь и умереть. Умереть достойно, прямо здесь не бросив хозяина до конца. Мерзкий кот тут же удрал бы и сдох, где-нибудь подальше, презирая людской род. Но ничего! Когда кот удерет, хозяин все поймет и будет гладить только верного пса.

Так шел год за годом. Ничего не менялось. Пес продолжал дышать и думать все те же мысли. Но со временем они утихали, в них пропадала горячность и появлялось безразличие. А еще, ненависть к постоянной боли, постоянной неволе. Сны уже не спасали, пес понял, что они всего лишь обман. Человеческий обман, который никогда не кончается. Его сон стал беспокойным и постоянно прерывался. Очень хотелось случки, хотя пес и не понимал, что это за желание такое.

Кот перестал интересовать его. Теперь кот мог спокойно подойти к самому выходу из будки. Глядя на своего врага, пес думал:

«Какой же ты счастливый, как бы я хотел быть на твоем месте».

Кажется, кот понимал его.

Он верно служил людям всю свою жалкую жизнь, как было сказано в пустоте. Прошло еще некоторое время, и пес умер во сне. Он засыпал как обычно с чудовищной болью в ребрах, казалось, что сон пришел от изнеможения. Очутившись в привычной безболезненной обстановке, пес почувствовал яркий свет, обнимавший его. Ощущение блаженства и радости окутало его, как будто он снова стал щенком. Только в этот раз все было совершенно по-другому – не было предела его счастью. В этот момент пес понял, что пришел конец его страданиям, будка осталась далеко позади и больше он в нее никогда не вернется.

– Постой, – сказала пустота. – Ты должен вынести из своей жизни урок.

– В этой жизни не было уроков, – ответил пес. – Она была полна горя и страданий. Я хотел бы поскорее забыть ее и никогда больше не вспоминать.

– Что ж, тебя ничего более не связывает с той жизнью. Ты можешь двигаться дальше, навстречу свету.

Для пса это было величайшее освобождение. Так скоро забытая жизнь, не связывала его больше с миром веществ. Он не наблюдал родственных собак, хозяина и собственного погребения. Все, что предпочел пес – это двигаться к свету в мир блаженства. В надежде отдохнуть и позабыть произошедшее с ним.

ЧАСТЬ II

Глава 1

В некотором залитом светом пространстве, занимавшем неизмеримый объем, происходил процесс осознания себя как мыслительного. Процесс отметил, что его мысли со временем меняются, и он не является статичным. В этом же объеме неподалеку было еще несколько таких же процессов. Он отметил, что уникален, так как с течением времени его мысли не походили на мысли других процессов. Таким образом, он пришел к мысли о том, что он является отдельным от окружающего его пространства существом. Несмотря на то, что все вокруг: он сам, и существа рядом – есть свет. Процесс испытывал ощущение блаженства и дома. Осознание высшего состояния и пребывания в нем.

«Как у молочной реки с кисельными берегами! Нет, правда, слишком все идеально! – Подумал процесс. – До тошноты.»

На него обратили внимание бывшие неподалеку остальные такие же, как и он процессы.

– Вы прекрасны. И я прекрасен. Мы растворившееся в мире света и сами являемся светом. Но здесь нет истины, я просто нахожусь в блаженстве. Пребывая здесь, постоянно теряю время, потому как не знаю кто я, откуда и для чего.

– Ты хочешь в мир страданий, зачем?! – Ответил один из окружавших. – Ты попал сюда из него и совсем нет никаких гарантий, что вернешься сюда вновь. Это дом. Ты можешь потерять все, если уйдешь.

– Все что у меня есть – это я сам. Забавно осознавать, что о себе мне не известно ровным счетом ничего. Только то, что я могу мыслить. Мне нужно знать больше, как я оказался здесь? Что я? Или кто?!

– Ты решил?!

– Да, если что-то пойдет не так, я вернусь.

– Кто знает…

– Здесь только избранные, я в их числе, а значит, смогу вернуться.

С этого диалога начался новый путь. Вернее, он начался с вопроса «кто я?», заданного самому себе. Теперь путь лежал вниз, хотя сложно было в том месте определить любое из направлений. Скорее, это был путь к грубым формам и страшному хаосу. Но пребывание в домашней обители с течением времени становилось все более невыносимым. Даже хаос и страдания не казались неодолимой преградой на пути познания и ответа на вопрос: «кто я?». Таков закон, так поступает каждый процесс, по непонятной причине замкнувшийся на себя. Они часто уходят вместо того, чтобы пребывать в вечном блаженстве.

Шло время, мысль о пребывании в подобном состоянии становилась все более невыносима. Она становилась все яснее и ярче, приходила чаще. Под конец мысль уже занимала все существо процесса, подготавливая его к переходу. В момент, когда процесс стал только одной этой мыслью такой громкой и яркой, произошел фазовый переход.

Процесс уже не находился в привычном пространстве блаженства и света. Теперь вокруг было похожее по своей неизмеримости пространство, только темное. Ощущение, что дороги назад нет, одновременно пугало и придавало сил двигаться дальше. В этой области пространства были уже другие процессы. Они не наслаждались собственным пребыванием. Тут находились как живые, так и мертвые. У каждого было свое дело и свои цели. Наш задумавшийся был в их числе.

Пространство, в котором он оказался, по своему предназначению было похоже на транзитную зону международного аэропорта, в котором не ограничены объемы, поэтому бесконечный пассажиропоток не создает ощущение суеты. В то же время место, где можно получать информацию, помощи перемещения в соответствующую запросу точку пространства-времени. Благодаря этому можно было получать необходимые образы и картинки из физического мира, так как это пространство непостижимо связывалось с миром материальным. Также это место было перевалочным пунктом для готовящихся к рождению или умерших, смиренно принявших свою смерть.

В сравнении с предыдущим местом, в котором кроме света и блаженства ничего не было, здесь можно было видеть внешность существ. А также образы, которые они создают и со всем этим можно было контактировать. Контакт происходил не тактильно или посредством разговора. Вначале необходимо было приблизиться к существу, с которым возникло желание завязать беседу, после чего высказаться исключительно посредством мыслей. В этом месте никогда не происходило аварий, преступлений или терактов, ведь навредить здесь просто некому. Кроме того, мысли не могут обманывать, это место было самым честным во всех пространствах и временах. Даже живые никогда здесь не лгали.

В начале задумавшийся процесс обратил внимание на прибывающих из материального мира. Они все были разные и каждый по-своему интересен. Немного понаблюдав, он сделал вывод, что всех прибывающих можно разделить на несколько групп.

Светлые – умершие, которые прожили свою жизнь честно, как в страдании, так и в изобилии. Они манили своей чистотой и не замутненностью помыслов. Они точно знали, что правильно, а что нет, и придерживались этих правил в материальном мире. Красивые. Они охотно делились пережитым опытом, рассказывая про физический мир. Образы, ими созданные, были смутными, яркими, но не понятными. Они точно знали, что там есть смысл, но никто из них так и не смог его найти.

Так же в эту буферную зону прибывали темные – тоже красивые. Они не всегда жили честно, зато были полны скорби и осознанности, за совершенные ими поступки, а также за действия, которые совершали над ними. От них не исходила злоба или страх. Они говорили о том, что поступки, совершенные ими в материальном мире, обусловлены действиями и событиями, происходившими в их жизнях независимо от их воли. Они были обескуражены тем, как можно прожить правильную жизнь без ошибок и их последствий. Ведь постоянный водоворот событий закручивает и бросает в самые сложные неоднозначные ситуации. При том нигде нет точного свода правил, по которому необходимо жить. В то же время своды правил в изобилии писались людьми, но полной уверенности в их верности и однозначности не было ни у кого. Этих правил приходилось придерживаться ввиду того, что их придерживались все остальные в той группе лиц, которая причисляла себя к этим правилам.

Размышляя над тем, кто из прибывающих больше ему нравится: светлые своей чистотой, или темные своей осознанностью; задумавшийся мыслительный процесс тем временем, выделил третью группу прибывающих – серых.

Один, только что прибывший серый, сел на созданный им образ пня и молчал, задумавшись. То была редкость. Каждый прибывший спешил поделиться своими впечатлениями. Ведь смерть, которую они только что испытали, была невероятным явлением. Та боль, которую каждому из них причинила недавняя смерть, заставила их взмолиться и принять ее абсолютную власть. Она очищала каждого от вранья себе и другим, оставляя лишь чистую искренность. Власть смерти безгранична среди существа, ее испытывающего. Она снимает все маски, обмануть ее невозможно. Таков закон.

Наш герой так же узнал от прибывающих существ, что такое боль. Но само понятие не добавляло ясности. Оно было так же загадочно, как те образы, которые показывали недавние жители физического мира. В размышлениях о боли и ее качествах мыслительный процесс приблизился к серому. Он не был внешне красивым, но сила исходящая от этого существа поражала. Даже самое яркое пережитое впечатление материального мира – смерть, не заставило его впечатлиться. Он, оставаясь недвижим, продолжал наблюдать собственные впечатления от пережитой смерти. Осознанность и чистота было все, что он представлял собой. Этот редкий вид существ так восхитил задумавшийся мыслительный процесс, что тот твердо решил когда-нибудь стать серым.

Но для этого нужно было сначала найти способ пробиться в физический мир. Откуда-то у задумавшегося мыслительного процесса была уверенность, что в том мире есть ответ на вопрос: «кто я?».

В пустоте, заполненной лишь существами и образами, необходимо было понять, несколько вещей: как попасть в мир живых, для чего, и что там делать? Сам физический мир страшно пугал, он был хаотичен. Образы, которые приходили из него и рассказы умерших говорили лишь о том, что жизнь в том мире проходит быстро и непонятно. Неоткуда взять правил о том, как прийти к своей цели. Да и определившись с целью здесь, в буферной зоне, очень просто можно упустить ее там. Более всего обескураживал и вводил в ужас тот факт, что люди в том мире говорили зачастую не то, что думают. Это означало, что там нет правды, а значит не у кого спросить путь. Потому что тот, кто укажет направление, может обманывать. Как в таких условиях найти опытного учителя и не спутать его с тем, кто хочет тобой воспользоваться?

Мыслительному процессу было страшно. Но он вспомнил свою решимость, когда покидал пространство света. Ответ на его вопрос содержался в том жутком хаотичном месте. Несмотря на весь ужас физического мира, он уже не мог отступить от цели познания себя. Если было необходимо прожить конечную жизнь в мире форм, значит он направится туда. Твердая решимость вела его сквозь собственный страх, другого пути просто не было. Возможно, он был вынужден встретиться со своим страхом ввиду обстоятельств, в которых оказался. Были ли запланированы эти обстоятельства неким конструктором миров и судеб? Этот вопрос не имел значения и не стоял перед мыслительным процессом.

– Итак, решение принято! Я иду туда несмотря ни на что, – рассуждал он сам с собой.

Пустота молчала. Нужно отметить, что пустота, из которой состояла буферная зона, была черного цвета. Она представляла из себя огромное пространство. Но не в силу своей безграничности, а в силу своей неизмеримости. Не было стандарта длины, которым возможно было ее измерить. Да и самого понятия стандарт в ней не существовало. Так же не существовало возможности оказаться на ее краю. Количество существ, которые ее заполняли, было огромно. Казалось, она способна содержать в себе все возможные существа. Такими свойствами она напоминала привычный космос, но не являлась им. Потому, что в ней не было физических объектов. Все объекты в ней создавались мысленно и имели очень короткое время жизни. До тех пор, пока на них сосредотачивалось то или иное существо. Пока на них было направлено чье-то внимание. С пустотой можно было общаться. Мыслительный процесс не понимал, как происходило это общение. Она могла отвечать звуком, который он слышал. Но этот звук не был волнами, распространяющимися в веществе. Он был другой природы. Чаще всего при общении с ней, пустота создавала образ некоего существа, которое находилось где-то рядом. Он никогда не видел это существо, но чувствовал, что оно имеет общую с ним природу, и, скорее всего, похоже на него.

– Что мне нужно сделать, чтобы оказаться там? – задал он вопрос пустоте.

– Сначала ты должен определиться, чем ты будешь там заниматься, – из пустоты сформировалась сущность. Он не видел ее, но чувствовал присутствие.

– Я хочу просто там появиться, как мне это сделать? И, что для этого нужно?

– Твое желание, – ответила пустотная сущность. – У тебя есть желание?

– Конечно! Знаешь ли ты, с кем говоришь, сущность? Я пришел сюда из царства света, где такие же как я были обречены на вечное блаженство. Я снизошел, имей уважение!

– Ох уж это я. Ты здесь ровно такой, как и все остальные. Твое царство света осталось в прошлом. Ты больше никогда не вернешься туда. Вероятность этого крайне мала. – Сказало безразлично существо из пустоты. При этом оно не представляло угрозы, скорее наоборот, оно выполняло роль помощника. – Как бы то ни было, вернуться к свету ты сможешь только пройдя через жизнь. Пути назад из этого пространства нет.

– Я пройду через жизнь и вернусь в свой дом – царство света. Ровно потому, что однажды уже делал это. Но мне бы не хотелось. Я начал свой путь не для того, чтобы вернуться. Там нет ответа на вопрос «кто я?». Говорят, что ответ есть в мире форм.

Пустота молчала.

– Как мне попасть туда?

– Ты уже знаешь ответ – у тебя должно быть желание, – сущность растворилась, оставив слева в пространстве только свою улыбку, из которой звучал тот же голос.

– Да, у меня есть желание и решимость. О чем ты еще говоришь?

– Желание должно занять все твое существо, вытеснив все остальное. Оно должно стать тобой. А вместо этого ты слишком много рассуждаешь.

– Хм… Всё мое существо должно захотеть этого, – задумался мыслительный процесс. – Наверное так же, как я перешел из пространства света сюда.

Он сосредоточился и стал искать в своем мыслительном потоке то желание, которое вело его в мир форм. А когда нашел, понял, что желание не могло увеличиться и разрастись достаточно, чтобы стать всем его существом. Это желание сбивал страх, который он испытывал перед хаосом. Тогда стало понятно, что нужно избавиться от страха.

– Должен избавиться от страха, должен избавиться от страха… – Все время повторял он в напряжении. Но ничего не происходило. Тогда он понял, что напряжение не помогает.

– Сначала определись, чего ты хочешь, – сказал помощник.

– Я хочу в материальный мир.

– Ты должен определиться с тем, чем будешь там заниматься. Пойми, какой должна быть твоя судьба и смоделируй ее.

– Как?

– Образами, основанными на твоих желаниях.

Мыслительный процесс снова задумался, пытаясь понять к какому занятию у него возникает наибольшее желание. Ничего не происходило. Тогда он решил исследовать саму природу своего желания, пытаясь раздуть его таким образом, чтобы желание захватило все его существо. Спустя мгновение он вместе с помощником оказался над некоторым помещением, в котором стояла большая кровать, застеленная белыми простынями. На этой кровати расположились существа из материального мира. Они занимались групповым сексом с максимальным желанием. Женщины в этой группе, захваченные страстью, способны были довести себя до состояния, когда их анус становился красным и мог раздуваться тем больше, чем больше страсти они испытывали.

Эта картина очень манила мыслительный процесс присоединиться. То максимальное желание, которое испытывали существа на кровати, захватило и его. Он приблизился ближе и заглянул в одну из женщин. Там он не увидел ничего, кроме страсти и зависимости от нее. Страсть превращалась в зависимость и наоборот, этот процесс порождал воронку, вращающуюся над женщиной. Она вся была во власти этой воронки.

– Нет, – подумал мыслительный процесс, – то занятие, которым она занимается, порождает сильнейшее желание. Но на его дне нет ответов на мои вопросы. Она ищет ответов не там, бедная. Ей никогда не выбраться из этой воронки. Там нет знания.

– Так чего ты хочешь? – спросил помощник, молча наблюдавший за происходящим.

– Ощущений, чтобы получать наслаждение и удовлетворять появляющиеся желания. Но это уводит меня от главной цели. Все это путешествие было затеяно мной, чтобы познать истину, понять кто я. Опять же движущей силой к познанию является мое желание. Непонятно, где оно должно заканчиваться, чтобы оставаться движущей силой, а не отягчающей бесконечной необходимостью, которую из раза в раз необходимо удовлетворять.

– Твое желание должно быть сильным, чтобы ты мог пройти по пути, который выбрал себе. Однако ты не должен становиться зависимым от него. Твоя сосредоточенность и память о необходимости достижения конечной цели, позволят контролировать и останавливать свои желания. Попробуй еще раз.

Спустя мгновение мыслительный процесс вместе со своим спутником оказались над парой мужчиной и женщиной. В небольшой комнате, на разложенном диване с несвежим постельным бельем они совокуплялись. Молодая женщина в позе наездницы была сверху. Мыслительный процесс обратил внимание на нее.

– О! Ее тело, она наслаждается им. Эта страсть, похоть, которую она источает, так манит меня! Хотел бы я быть на месте мужчины, который обладает ей, чувствует ее всем своим телом.

– Не делай этого, – заподозрил неладное спутник мыслительного процесса. – Ты все равно не сможешь.

Мыслительный процесс уже приближался к женщине, захваченный желанием.

– Нет, смотри, мое желание настолько сильно. Я попытаюсь коснуться ее тела.

– Большая ошибка, не делай этого! – Отговаривал помощник.

Задумавшийся попытался прикоснуться к телу женщины, но проник сквозь поверхность, не ощутив ничего. Она продолжала заниматься тем же, лишь увеличивая его влечение.

– Перестань, брось это! – Продолжал настаивать его компаньон.

Мыслительный процесс сделал паузу и немного поразмыслил. Тогда он решил не проникать внутрь, как было принято в его мире, для того чтобы познать существо. Вместо этого он попробовал коснуться самой тонкой поверхности её тела. Ничего не вышло. Тогда он максимально сосредоточился. После чего решил коснуться границы между поверхностью ее тела и окружающим пространством. В этот момент женщина вскрикнула, ее лицо исказилось от испуга.

– Она испугалась, почувствовала! – Радовался мыслительный процесс, возвратившись к своему спутнику. – Видишь! А ты говорил, что у меня не получится и такого не может быть. Смотри! Она почувствовала, и это все благодаря настойчивому желанию, которое я контролировал.

– Что ты наделал? – Помощник совсем не разделял радости мыслительного процесса. – Ты не контролировал свое желание, а поддался ему. И в дальнейшем такое твое поведение сыграет злую шутку. Поддаваясь своим желаниям, ты собьешься с выбранного пути.

– Но ведь для этого я иду в тот мир, чтобы изменить себя, – парировал мыслительный процесс.

– Ты просто не понимаешь, – продолжал помощник. – То, что ты сделал, уже негативным образом отразится в будущем на твоей судьбе.

– Все будет хорошо, – не разделял скепсиса товарища задумавшийся. – Ты же видишь у меня есть сверхспособность, которой нет у остальных. Благодаря своему желанию я сделал то, что ты считал невозможным. Значит, при помощи желания, я смогу победить все трудности на своем пути.

– Остановись, оно уже захватило тебя, ты уже в его власти. Ты похож на ту женщину, над которой висела воронка.

Мыслительный процесс проанализировал себя. Он усомнился в правоте своего спутника и решил уточнить.

– Я не пойму, где граница между удовлетворением желания и использованием его в качестве волшебной движущей силы?

– Для этого тебе нужны ощущения. Только посредством их ты можешь познать это, обретать опыт и знания. Но поощрение собственного желания в большей или меньшей степени может привести лишь к зависимости от него.

– В чем же смысл?! – сдался что-либо понять задумавшийся.

– Создай объект, – посоветовал помощник. – Любой. Для этого просто представь его и он появится.

Мыслительный процесс представил себе объект с широкой головкой и вытянутой ножкой, некое подобие ложки. Объект тут же появился в пространстве.

– Прекрасный предмет, – похвалил помощник. – А теперь отвернись от него, перестань на нем сосредотачиваться. Затем повернись обратно.

Мыслительный процесс сделал все как ему было сказано.

– Видишь?

– Объект исчез. – сказал мыслительный процесс. – Но это же нормально, так и должно быть.

– В физическом мире, вещи существуют независимо от твоего наблюдения. Когда ты отвлекаешься от объекта, он не исчезает. Свойство того мира заключается в том, что объекты не нужно представлять для того, чтобы они существовали. Они просто есть сами по себе.

– Значит ли это, что объекты там создает кто-то другой?

– И да, и нет. Их можешь создавать ты сам, только в другой промежуток времени.

– Чего?

– Время – это скорость изменения между прошлым и будущим. В прошлом ты был в мире света, сейчас ты здесь. В том мире, куда ты собираешься, так же есть прошлое и будущее, но скорость изменения прошлого и будущего измеряется иначе.

– Зачем эти сложности с объектами и временем?

– Здесь, в мире постоянства, меняется пространство вокруг тебя. Ты способен создавать в пустоте объекты, картины и образы. Но ты не можешь изменить себя.

– Потому, что у меня нет представления о том, кто я, а значит, и не могу изменить.

– Верно. Там же все обстоит наоборот: меняешься ты, а мир вокруг тебя остается неизменным и существует сам по себе.

Они двигались по пространству пустоты и разговаривали уже совсем как старые друзья. В пустоте очень быстро создавались тесные связи между существами. И связи эти были гораздо крепче, чем связи людей, проживающих в физическом мире. Даже случайное знакомство в пустоте становилось судьбоносным и навечно вписывало себя в историю двух существ. Именно по этой причине дети, которые познакомились, играя в песочнице верят, что их дружба будет вечной. Эту привычку и такое представление о мире они берут с собой из пустоты.

– Наоборот? – переспросил мыслительный процесс. – То есть?

– То есть окружающий мир остается стабильным, независимо от твоего желания. Меняешься ты, в условиях неизменного мира.

– Если он совсем не меняется, значит там невозможно перемещаться? Ты говоришь, что от меня ничего не зависит. И там нельзя ничего создать.

– Не совсем так. Перемещение крайне ограничено, как и создание чего-либо. Все не так как здесь. Там нужно приложить большее количество усилий и действий, чтобы что-то поменять. Одного представления объекта или места недостаточно. Но даже если ты что-то изменишь, изменения эти будут временны и незначительны в масштабах того мира.

– Значит, мир там все-таки меняется?

– Да, но очень медленно, трудно, при условии длительной концентрации мысли и физического усилия.

– Ничего не понимаю.

– Он меняется ровно на столько, чтобы создавать у тебя ощущение его стабильности и неизменности. Это необходимо, чтобы ты мог заниматься наблюдением и изучением себя и своих свойств.

– Но все же он меняется при помощи усилий, а не мыслей?

– Да.

– Хорошо, значит я приложу усилия и поменяю его.

– Способность менять физический мир в незначительной степени – совсем не главное. Скорее, это даже пустая трата времени, если ты ставишь своей целью познание себя. После того, как твой путь окончится, мир может принять прежнее или отличное состояние от тех изменений, которые ты произвел. Здесь ты вечен, потому что не меняешься с течением времени. И свойства этого мира вечные, но там вечным не остается ничего.

– Неужели пустая трата времени? – Удивился мыслительный процесс. – А что насчет того, что люди там могут говорить неправду и превращать ход вещей в полный абсурд? Я бы хотел помочь тем, кто приходит в тот мир. Представь, что каждый бы там, как и здесь был искренен, это бы помогало таким как мы идти к своей цели и находить истинных необходимых им учителей.

– Тот мир слишком большой, чтобы ты смог изменить его таким образом.

– А если я расскажу им всем об этом месте?

– Это невозможно, там ты не будешь ничего помнить о том, что происходит здесь. Привратник строго следит за этим.

Некоторое время они продолжали двигаться вдоль пустоты. Мыслительный процесс пытался осознать сказанное. Но все это было так же непонятно, как и те образы, которые создавали прибывающие из физического мира. Страх перед неизвестностью лишь увеличивался. И размышления о поспешности принятого решения в очередной раз захлестнули мыслительный процесс. Не лучше ли было оставаться в царстве света? Дома, там, где нет необходимости испытывать трепет перед неизвестностью. Все его существо занимали следующие вопросы: ни его ли дурной нрав все испортил, и ни его ли собственная воля обрекла его на страдания? Ведь совершенно неизвестно, чего там ожидать. Все образы прибывших и объяснения помощника не давали ни малейшего понимания. Тут помощник прервал молчание.

– Прежде чем идти туда, ты должен определиться со своими свойствами. Выбери уровень образованности, особые умения, достаток, здоровье, длительность жизни, цель и самое главное: выбери проводника.

– Хорошо, – задумался наш герой. – Моей целью будет познание собственного я. Хочу хотя бы прикоснуться к знанию. Для этого мне потребуется несколько инструментов. Богатство?! Нет, оно застилает ум, раздувает эго. Сильные мира – не мой вариант. Хочу жить бедно, но так, чтобы не нуждаться. И мне нужно будет лучшее образование.

– Люди в принципе не будут заинтересованы дать тебе знание просто так. Если ты хочешь идти по пути, это значит, что нужно отказаться от мира славы, тех удовольствий, которые он дает и материальных благ. Для этого тебе нужно появиться в той области материального мира, где общество максимально приблизилось к пониманию.

В пустоте перед мыслительным процессом сформировался образ древних храмов, окруженных яркой зеленью растений. В благостной южной стране материального мира люди постигали суть вещей, приближаясь к просветлению. Другие же помогали им в этом своими подношениями. В той части материального мира общей идеей для всех было достижение просветления, как практикующим, так и сочувствующим. Мыслительному процессу не понравился этот край мира, хоть он и понимал, что, наверное, это лучшее место для его изначальной цели. Его останавливало то, что подход к постижению истины в этой области мира был излишне формализован. Заученные слова и действия становились ритуалами, а выполняющие их люди не понимали необходимости собственных действий. Знатоков истины здесь было больше, чем где бы то ни было. Досужих рассуждений вокруг этих знатоков было еще больше. В условиях этих рассуждений и формальных ритуалов легко можно было запутаться, сбившись с истинного пути.

– Нет, – сказал мыслительный процесс. – Конечно, в этой области мира некоторые люди приходят к конечной цели. Но помимо прочего, я хочу постичь и природу окружающего мира, его законы. Возможно, преуспеть во всем: как в миру, так и на пути. Пусть у меня получится лишь прикоснуться к знанию. Но отказаться от мира славы я просто не готов. Мне нужен доступ ко всем знаниям человечества. Пусть это будет в той области мира, где есть лучшее доступное образование из всех.

– Думаешь жить бедно, но при этом иметь лучших учителей и получить лучшее образование?! – удивился голос невидимого помощника. – Понимаешь, что это невозможно?! Ты не сможешь найти учителя, который будет заинтересован дать тебе знание. Люди эгоистичны. За те знания, которые они дают, обычно просят деньги. И чем больше и богаче знания, тем больше денег с тебя возьмут.

– Только не истинный учитель. Наверняка он не так эгоистичен, и делится знанием из сострадания к тем, кто хочет его постичь. Только человек постигший знает, как тяжело двигаться по пути без помощи. Такого наставника я хочу найти. И чтобы это сделать, мне нужен будет доступ ко всей человеческой информации.

– Хм. Это станет возможным в том времени, в котором ты появишься. Хочешь стать гением?!

– Пожалуй, нет. Хочу интеллект выше среднего, он потребуется мне, чтобы нащупать истину. А гениальность в последствие приведет меня к безумству. Кроме того, у гениев проблемы с коммуникацией, они скорее замкнуты.

Далее он выбирал уровень жизни, ее длительность и собственную внешность.

– Ты хочешь обладать какими-то особыми свойствами? – спросил помощник из пустоты. – Эти свойства могут быть уникальными, они помогут тебе не думать о достатке. Например, красивая внешность или умения, которыми другие не обладают. Благодаря им можно достичь очень много.

– Нет, – ответил мыслительный процесс, – мне не нужны особые свойства. Хочу знать, на что способен я сам, без особых свойств. Кроме того, эти отличительные способности возвысят меня над остальными и приведут к гордыне. Гордыня – довольно тяжелый груз, наверняка я буду ей подвержен. Только сильные существа могут обладать особыми свойствами и использовать их на благо другим без поражения гордыней.

– Как долго ты предпочитаешь находиться в том мире?

– Так же, как все, наверное, – неуверенно ответил мыслительный процесс, он плохо себе представлял, что такое время.

– Не многим удается достичь своих целей. Некоторые покидают физический мир в самом начале своего пути, не успевая даже разобраться в происходящем. Хватит ли тебе времени, если ты достигнешь среднего возраста?

– Мне нужно будет достаточно времени, чтобы постичь знание. Моего здоровья должно хватать на то, чтобы качество жизни не было хуже, чем у остальных. Если необходимо чем-то пожертвовать, то пусть моя внешность будет средней или даже чуть ниже среднего. При этом мне не нужно лучшее сочетание генов и свойств. Думаю, внешние качества вообще не имеют значения для достижения мох целей.

– До того, как ты выбрал себе проводника, – вмешалась пустота. – Ты должен представить себе человека, который будет воспитывать тебя в том мире.

– О, он должен быть святым человеком. Таким, чтобы не испортить меня жесткостью и грубостью. Вообще, он должен дать мне спокойно идти к своей цели и не мешать.

–Каким будет твое занятие?

– Не знаю, не определился. Но мне не хватает концентрации. Каким бы это занятие ни было, оно должно научить меня сосредотачиваться. Пожалуй, конкретнее со своим занятием я определюсь в том мире.

– Чтобы попасть в мир материй тебе нужен проводник, – внезапно сказала пустота.

– Что за проводник и где его взять? – задался вопросом мыслительный процесс. Пустота молчала. Тогда мыслительный процесс решил поспрашивать у других существ в пустоте. Он подошел к светлому существу и спросил, как ему найти проводника. Ответа на этот вопрос у существа не было, оно порекомендовало задать этот вопрос кому-то другому. Но, к кому бы он ни подходил, все отвечали: либо непониманием о каком проводнике речь, либо уклончиво и неопределенно. Только одно из существ сказало, что здесь проводников нет и их нужно искать в другом месте.

«Ох уж этот загадочный проводник», – подумал мыслительный процесс.

И тогда он попробовал просто представить себе этого проводника. Ведь в пустоте всегда появлялись предметы, которые можно представить, или же происходило перемещение к тем существам, которых представляешь. Проблема была в том, что мыслительный процесс не знал кого и как представлять. Поэтому ничего не получалось. Тогда он вспомнил слова существа о том, что проводники находятся не здесь и обратился к пустоте.

– Хочу переместиться туда, где есть проводники.

Сама ткань пространства начала проноситься мимо него с огромной скоростью. Перемещение произошло очень быстро. Казалось, что это место не отличалось от любого другого в темноте. Но разница была в том, что в пространстве были исключительно женщины, которые были точно такие, как и везде. Только привязаны они уже были к другому – материальному миру. Здесь мыслительному процессу нужно было выбрать одну и заключить с ней договор. После заключения договора она должна была стать проводником между мирами. Мыслительный процесс подумал, на что нужно опереться при выборе, и решил выбирать по их красоте. Он представил ту, которая могла бы стать лучшей для него. Которая могла бы помочь в достижении его цели. Кроме того, он предпочитал осознанных темных. Выбрав одну идеально подходящую, он приблизился к ней.

– Заглядывая в тебя, я вижу, что ты – одна на миллион. Таких женщин как ты практически нет. И ты очень красивая к тому же. Думаю, ты была бы лучшим проводником.

– Я не могу, это было бы странно, мне всего четырнадцать лет.

– Четырнадцать лет?! Это же так много! Думаю, это нормально.

– Нет, четырнадцать, это очень мало, – засмеялась она – в шестнадцать еще куда ни шло. Но сейчас слишком рано.

– Нужно сейчас, у меня нет возможности ждать годы.

– Я стану проводником, но не для тебя. Потому, что мне еще не время.

Мыслительный процесс заглянул в нее. Способность заглядывать в существо, позволяла видеть настоящее и прошлое этого существа, а также степень его искренности. Когда существо говорило непонятно и путанно, эта способность была необходима, чтобы понять смысл того, о чем оно говорит. О своем прошлом существа обычно сами рассказывали, создавая образы.

– Ты станешь проводником для того, кто будет менее достоин, для слабого. Ты не слишком выиграешь от такого договора.

– И что? Ты думаешь, мне нужно что-то выиграть? Всему свое время. А твое предложение несвоевременно.

– Но я не хочу потерять тебя, ты одна на миллион, – не унимался задумавшийся.

– Хорошо, если хочешь, мы с тобой встретимся и будем вместе. Но твоим проводником я не буду.

– Давай встретимся.

Такое положение дел огорчило нашего героя. Нужно было начинать все сначала и искать другого проводника. Но договор о встрече создал связь между ними. В мире материального они обязательно встретятся, и их судьбы повлияют друг на друга. Пустота обладала так же свойством моделирования судьбы. Самые влиятельные политики, богатейшие филантропы, жуткие диктаторы, мировые звезды предварительно формируют свою судьбу именно в этом месте пространства, при помощи собственных желаний и договоров с другими существами. Кроме того, пустота зачастую выдвигает свои требования, за каждую прожитую судьбу она может потребовать расплаты.

Мыслительный процесс приступил к новому поиску. На некотором расстоянии он увидел красивую темную и мгновенно приблизился к ней.

– Постойте, вы не могли бы мне помочь?! Ну вот, молча ушла! Хоть бы сказала что-то. А, вот еще одна, темная. Тоже красивая.

Он приблизился к следующей.

– Постойте, постойте пожалуйста. Вы не могли бы взглянуть на меня. Посмотрите, я же лучше, лучше Вас. Взгляните в меня глубже! Помогите мне, пожалуйста!

– Нет! – ответила она и ушла.

– Кто-нибудь! Ну, хоть кто-нибудь, помогите! Если мне никто не поможет, я пропаду. Просто исчезну. Какой кошмар, я просто исчезну. Нет, так не должно быть! Неужели никто из них не видит. Но, может быть, вот она. Она, конечно, не темная, как мне нравятся. Светлая, но тоже красивая. Здравствуйте!

– Здравствуйте! – отозвалась женщина, в этот момент он сумел лучше рассмотреть ее. Она была яркого кремового цвета. Внешне похожа на бутон распустившегося ириса с бежевыми переливами, чьи лепестки находились в постоянном плавном движении.

– Мое почтение. Вы так восхитительны! Взгляните на меня, пожалуйста. Я буду послушен и буду делать все, что Вы скажете.

– Вы очень галантны, ваши манеры хороши, как у джентльмена, но глубже за этим ничего нет, вы способны на предательство.

– Даю слово, что не предам.

– Ну хорошо, есть один момент – я буду издеваться над вами, вы готовы к этому?!

– Я вынесу это с достоинством и честью, как подобает джентльмену. Мне несказанно повезло, вы так красивы. Но у меня есть просьба.

– Какая?!

– Прошу держать меня в строгости. Мне нужны знания – хочу познать истину. Кроме того, я лишь своим появлением хочу расплатиться за заключаемый, между нами, договор. Для того, чтобы впоследствии не тратить время жизни на возврат долга. Время мне понадобится на поиск и постижение истины.

– Согласна, – ответил цветок ириса.

Договор был заключен, мыслительный процесс пошел рядом со своим новым проводником.

«Я не пропаду, – думал он, – хоть она и не самая подходящая, но выбирать больше не из чего. Кроме того, она не дала мне пропасть, значит – самая лучшая».

Некоторое время они двигались в пустоте. Мыслительный процесс и его проводник, похожий на цветок ириса бежевого цвета, приближались к какому-то странному и жуткому существу. Мыслительный процесс отметил, что не может хорошо разглядеть его, казалось, это существо было просто черным расплывчатым пятном в уже достаточно темной пустоте.

– Ну что, еще один?! – громогласно раздался голос темного существа. Оно говорило так, как будто у него была безраздельная власть в этой области пространства. Это напугало мыслительный процесс, таких существ он в пустоте еще не встречал. От неожиданности и испуга ему захотелось тут же переместиться в другое место. Но в этот момент он посмотрел на своего доброго проводника. Цветок ириса нисколько не был смущен, даже не шелохнулся от громогласного существа.

– Чего ты хочешь?! Денег, славы, богатства, страсти? – Обратился хозяин этого места к мыслительному процессу.

– Деньги, слава и богатство исчезнут. – Перебил темного задумавшийся мыслительный процесс. – Я снова окажусь здесь, совсем один, когда у меня ничего не будет. Поэтому я хочу узнать истину: зачем это все, почему мы здесь, почему все так?! Мне кажется, что истина проста, она на поверхности. Но, чтобы узнать ее, мне нужно попасть в мир материи. Здесь это невозможно сделать.

– Смотрите, смотрите все! Ха-х! Он хочет узнать истину! Знаешь, сколько вас таких было?! И как ты собираешься это сделать?! – издевательски загоготал жуткий собеседник мыслительного процесса, очевидно насмехаясь над ним.

– Я вспомню! – не стерпел насмешки задумавшийся. – Да, вспомню вот этот разговор. Кто знает, может тогда я буду высмеивать тебя, темный!

– Это невозможно! – так же громогласно и холодно, но теперь чуть более безразлично ответило темное пятно. Явно было, что оно теряет интерес к мыслительному процессу, считая его глупым выскочкой. – И на это есть несколько причин. Во-первых: твоя судьба решается здесь и сейчас, ты не можешь ее изменить. Во-вторых: у тебя будет тело, изнывающее от боли и страдания, жаждущее наслаждения. Ближе к старости оно все больше будет беспокоить и захватывать твой ум. И, кстати, в-третьих: в твоей голове постоянно будет звучать голос. Это твой ум, он будет говорить тебе, что делать. Его не остановить! Не-ет, ты не сможешь.

– Я помогу ему! – вмешался цветок ириса.

«Какая же она хорошая», – подумал мыслительный процесс.

– Хм! – неожиданное упорство двух странных выскочек заставило темного сделать паузу и заглянуть глубже в каждого из них. Затем его резкий тон несколько смягчился. – В таком случае, даже если ты не узнаешь истину, но вспомнишь. Это будет хорошая жизнь, мало кому такое удается. Если так, то тебя будут ждать и встретят здесь с уважением.

– Значит, я заставлю свой ум замолчать. Освобожусь от похотей тела. Увижу себя таким, какой есть. И тогда вспомню. А еще я всем расскажу о том, что видел и слышал здесь. Пусть о тебе знают и в том мире!

– Тебе все равно никто не поверит. Там это никому не нужно, – казалось, уверенность собеседника мыслительного процесса пошатнулась. Но он ни чуть ни испугался такого обещания, скорее мыслительный процесс все больше становился ему не интересен и навеивал на громогласного скуку.

– Что мне твои запреты, это мой путь – сделаю, как хочу! – Не унимался задумавшийся.

– Давай заключим договор. Если ты не справишься, то я заберу твою жизнь внезапно и раньше срока. Согласен?

Заключать договор с темным приходилось всем, кто приходил к нему. Задумавшемуся ничего другого не оставалось, пришлось согласиться с этими условиями.

– Если ты вспомнишь все происходящее здесь и будешь предан своему пути, то станешь архатом. Кстати, ты можешь сменить свою спутницу, если хочешь. Вы будете жить бедно. Ты ведь боишься бедности, не так ли?! Вот проводник, который вырастит тебя в достатке.

Громогласное черное пятно, указало на темную, расположившуюся чуть поодаль. Она как нельзя лучше подходила мыслительному процессу в качестве проводника. Если бы в момент выбора она попалась ему, то решение стало бы очевидным. Но выбор уже сделан и договор заключен. Назад дороги для мыслительного процесса не было.

– Простите, я дал слово, что не предам, – ответил мыслительный процесс. – Конечно, я ужасно боюсь бедности и голода. Но, если я буду расти в достатке, то пойму гораздо меньше, чем собираюсь.

– Пусть так. Каким ты хочешь стать в конце?!

– Ни темным, ни светлым. Хочу быть серым, иметь осознанность и пребывать в наслаждении. Выбираю срединный путь.

– Даже если у тебя получится исполнить задуманное, – иронизируя, продолжал громогласный. – То это твое достижение легко будет потерять в следующей жизни. Ты, дерзкий выскочка, все забудешь. Без этого у тебя не будет пути вперед. Ты должен будешь оставить все в том мире, даже свою память. И когда вновь окажешься здесь передо мной, с какими же тогда словами ты пойдешь в свою следующую жизнь?

– Со словами: "хочу продолжить идти по пути знания," – уверенно ответил мыслительный процесс.

– Пусть будет так, – лукаво согласился громогласный. – Сейчас вы можете пройти!

В пустоте возникли высокие тяжелые ворота, уходящие вверх настолько, что их конца не было видно. Они были из толстого черного дерева обитые кованым металлом. Эти ворота медленно растворялись. Створки с тяжелым гулом ушли внутрь яркого светлого проема, открывая охраняемый ими проход между мирами. Мыслительный процесс еще раз посмотрел на цветок ириса. Её уверенность растворила в нем остатки сомнений, и вместе они двинулись в сторону огромного прохода.

«Так вот, какой этот Привратник», – подумал мыслительный процесс, проходя через дверной проем.

Глава 2

Дальнейшие воспоминания мыслительного процесса были путанными и бессвязными. Он то пребывал в забвении, то наблюдал яркие образы и ситуации. В некоторых общался со странными сущностями. Он перестал осознавать себя как нечто целостное, зачастую растворяясь как во времени, так и в пространстве, а затем вновь собирался в единое сознание. То было для него время хаоса и круговерти. В течение этого времени он бывал, то в пустоте, то в новом для себя непонятном и таком же темном, но стабильном не меняющемся мире.

Обнаружив себя в пустоте, мыслительный процесс сталкивался с разными существами, некоторые из них связывали его судьбу со своей. Другие же уклонялись от этих связей. Все это напоминало размытый и абстрактный сон.

– Я тоже!

– Что тоже?! – мыслительный процесс ответил ей с некоторым раздражением. Это была женщина, светлая. Правда, по поведению и постоянному беспокойству, которое она создавала, ее можно было сравнить с собачкой. Как будто она все время виляла хвостом, терлась о ноги хозяина и все время от него чего-то хотела. Назойливо так.

–Я тоже хочу идти по пути знания, возьми меня с собой.

– Тебе то это зачем?! – раздражение нарастало. Она не могла справиться со своими мыслями, они у нее скакали, как шимпанзе, дерущиеся за банан. Она не могла ни на чем сосредоточиться. Какой уж там ей путь знания.

– Хочу! – отвечала она.

– Ты не понимаешь даже, о чем просишь. Какая же ты надоедливая, отстань!

– Нельзя мешать тем, кто решил пойти по пути знания! – Не унималась она.

– Я не мешаю, но ты же ничего не поймешь. Посмотри, какая ты беспокойная, не можешь сосредоточиться. Даже если я буду держать тебя за руку, а ты будешь все время идти рядом по тому же пути. Ты все равно ничего не поймешь, потому… что ты глупая!

– Не нужно мне ничего объяснять, просто проведи меня по этому пути!

– Пустое!

– Смотрите все, смотрите…

– Ну хорошо! Я покажу тебе знание, к которому прикоснусь сам. Какая же ты бестолковая, бесполезно это будет, – связь между ними была заключена.

Одним из самых запоминающихся впечатлений, которые испытал мыслительный процесс, в стабильном мире стал очередной выбор пола. Это произошло во время бодрствования. Он ощущал себя женщиной, хотя давно, еще в пустоте, сделал выбор в пользу мужского пола. Вдруг он почувствовал, как над ним возникло некое мужское существо. Оно начало прижимать его сверху. От этого существа не исходила враждебность, скорее напор и настойчивость. И если отказать ему в этой настойчивости, то она могла бы перерасти во враждебность по отношению к мыслительному процессу. Поэтому после нескольких неуверенных попыток отказа мыслительный процесс сдался под напором мужского существа. Нужно отметить, что он не выбирал и не являлся активным участником происходящего. Он всего лишь наблюдал происходящее, как в кинотеатре, но при этом был подключен ко всем ощущениям актеров. По телу разлилось приятное теплое чувство, женщина, которой он был, под напором мужчины полностью сдалась во власть мужчины, испытывая при этом наслаждение.

И в этот момент перед мыслительным процессом снова встал выбор. Что лучше: быть слабым существом, которому проще найти себе защитника от страшного и непонятного мира, но при этом все время быть в тени этого защитника и прятать за него не только свой страх, но и амбиции? Быть в его власти и сдаваться под его напором каждый раз в надежде, что он убережет от хаоса происходящего? Или же побороть свой страх перед непонятным миром и идти своей дорогой, к собственной цели, зачастую подавляя других? Мыслительный процесс подумал, что в моменте здесь и сейчас стать женщиной было бы намного приятнее и безопаснее. Но, что бы ни говорило в пользу этого выбора, перед ним вставало одно большое «но». Дело в том, что ранее в пустоте он сделал выбор стать мужчиной, ведь у него была цель идти по пути знания. Для этого нужно было обладать смелостью и бороться с хаосом непонятного мира, в который он стремился. Кроме того, не будет ли ошибкой сейчас изменить свой выбор в пользу женщины, если ранее он его уже сделал? Нарушить последнее, означало получить неожиданные последствия, которые могут негативно отразиться на судьбе мыслительного процесса. Если уж сделал выбор в пустоте, значит он должен быть вечным и неизменным, таким же, как и сам мир пустоты. Менять свое решение под властью сиюминутных эмоций, значит быть наказанным совершенно неожиданным для себя образом. Каким-то чудом мыслительный процесс усвоил это из урока прикосновения, когда он спутал сиюминутную охваченность желанием с концентрацией и контролем над собственными действиями. Эти причины заставили мыслительный процесс, отказаться от такого приятного и безмятежного выбора стать женщиной.

– Я не меняю свой выбор стать мужчиной, – произнес он мысленно четко.

Пребывание в статичном мире проявлялось для нашего героя все чаще, других существ в нем не было. Весь мир принадлежал только мыслительному процессу. Казалось даже, что их размеры были сопоставимы. Сначала статичная вселенная казалась довольно большой и просторной, но с течением времени она становилась все меньше. Словно вселенной все сложнее размещать внутри себя мыслительный процесс. Но она по-прежнему оставалась удобной и подходящей для него. Шло время, мыслительный процесс чувствовал себя комфортно и безопасно. В статической вселенной не было врагов, ведь он был там единственным жителем, который пытался познать ее свойства. Когда он утомлялся от своих изысканий и поисков, то мог вернуться в пустоту и видеть там различных существ и образы. Казалось, так могла пройти вечность, ему бы не хотелось что-то менять. До тех пор, пока пространство статичной вселенной не стало настолько маленьким и тесным, что у мыслительного процесса появилась физическая боль в области ребер.

Он предпринимал попытки изменить свое положение, чтобы перестать чувствовать болезненные ощущения. Но все его потуги превращались в несколько импульсивных движений. Особенно после того, как боль становилась резкой и острой. У таких моментов не было никакой последовательности, как будто мир сам решал, когда нанести этот неприятный удар. Спасало только то, что это происходило довольно не часто. Кроме того, у мыслительного процесса была твердая уверенность, что такое положение дел вряд ли навсегда.

–Хм, навсегда, – рассуждал он сам с собой во времена бодрствования и скуки. – Я нахожусь в этой вселенной, и она с течением времени постоянно только сжимается. Мне кажется, что я сдавлен уже так плотно, что нет более плотной субстанции в этом мире, чем та из которой я состою. А это может означать следующее: если моя плотность и плотность всего в этом мире превысит критическую, то мир должен будет преобразиться. Ведь не сможет сама вселенная сжимать дальше то, что уже самое твердое во вселенной.

Мыслительный процесс пытался понять сколько времени прошло с тех пор, как он очутился в этом тесном постоянно сужающемся мире, который теперь доставлял только неудобства. Мгновения или бесконечное количество времени? Тут не с чем было сравнить. Поэтому в своих рассуждениях он склонялся скорее ко второму варианту, понимая время по-своему. Ведь его желание избавиться от своего неудобного положения не приносило избавления. В пустоте все желания приводили к мгновенному результату. В этом мире ничего подобного не наблюдалось. Значит время здесь скорее измеряется бесконечностью, нежели мгновениями. Время. Он знал, что оно на его стороне. А значит, он не один в борьбе со сдавливающей тело вселенной.

Время шло. Мыслительный процесс ждал. Ждал и терпел. Ждал и пытался отвлечься. Ждал и старался расслабиться для возвращения в такую приятную пустоту. Но боль в ребрах… Боже, она как будто бесконечно властвует над ним. Такое чувство, что она появилась задолго до него и является хозяйкой в этом мире. Мыслительный процесс пробовал ее уговаривать, но она оставалась. Он пробовал гнать ее, но она становилась сильнее. Он пробовал не обращать на нее внимание, и только это давало хоть какую-то надежду. И Время. Каждое прошедшее мгновение, прожитое с этой болью, оставляло мыслительный процесс победителем в схватке с реберной болью. Ведь он знал, что это не на всегда.

– Вот, еще прошло мгновение, но после него я есть, и боль тоже есть. Но та боль, которую я испытал в прошлом мгновении, уже ушла. А значит, я победил ее в прошлом мгновении. И каждое настоящее мгновение становится прошлым. И с каждым из них я становлюсь победителем над болью, – рассуждал мыслительный процесс.

Эти рассуждения приносили ему надежду и силы для каждого последующего мгновения схватки с болью. Так жил теперь мыслительный процесс, момент за моментом, этап за этапом существовал он в крохотной вселенной и ждал.

Все изменилось довольно стремительно. Вселенная начала меняться, и он понял это сразу. Он захотел немедленного избавления от своего положения. За что и был наказан острой болью в ребрах.

«Так, – подумал он, – это точно не пустота, сразу здесь ничего не происходит. Значит нужно продолжить борьбу, используя тот же способ».

Он был счастлив, вселенная менялась. Началось. Значит он вскоре избавится от боли. Торжество захватило разум. И даже острые приступы уже не могли огорчить его слишком сильно. Тем временем вселенная начала сдавливать его так, как не сдавливала никогда. И происходило это периодически с непонятными промежутками. Она пульсировала и готова была освободить его.

«Где же вы мои помощники-мгновения? Как вы мне сейчас нужны для победы над миром, в который я попал», – наивно размышлял мыслительный процесс.

И по своей отработанной привычке, он с радостью встречал и отпускал в прошлое каждый момент времени, который приближал его к торжеству победы теперь уже над миром.

Между тем пульсации вселенной становились чаще. Она сжимала его все сильнее, затем отпускала. Он не понимал, что происходит. А нужно ли ему то самое желанное избавление и не будет ли комфортнее в этой вселенной? Что, вообще ждет его впереди? На мыслительный процесс напал страх неизвестности. Тогда он пожелал остаться в этом маленьком обустроенном только для него мире. Но желания не работали здесь, как в пустоте. Они вообще не работали. Мир менялся независимо от мыслительного процесса и его желаний. Вселенная начала сжимать нашего героя так плотно, как никогда до этого. В голове мыслительного процесса от изнеможения стоял звон. Он переходил из одного мира в другой под действием невообразимой силы, сжимающей вселенную.

Глава 3

За мгновение тесный мир, в котором он с комфортом пребывал, расширился до невообразимых размеров. Казалось, этот новый мир был бесконечен, заполнен светом и разными интересными объектами. Объектов так же было бесчисленное множество. Такие же существа, как он сам, встречали его. Это были мужчина и женщина, они были во всем белом. На лице мужчины поблескивал некий предмет, отражающий свет. Разница между ними и мыслительным процессом была в том, что эти существа давно жили в бесконечном огромном мире. Они смотрели на него внимательно, было понятно, что они обладают конкретными знаниями. Мыслительный процесс только успел подумать, какие это прекрасные существа. Наверняка они знают и его, и причины, по которым он здесь. Они смогут подсказать путь. Но в этот момент мужчина нанес страшный удар, от которого мыслительный процесс позабыл все на свете от ужасной боли. Жуткое разочарование настигло его вместе с тем криком, который вырвался из его горла.

– Пацан, – буднично произнес акушер-гинеколог, сообщая пол ребенка матери.

На этом для мыслительного процесса все не закончилось. Встречающие его существа сильно порадовались причиненной ему боли и тому крику отчаяния, который он издавал. Дальше события развивались еще более жутко. Один из них продолжал удерживать мыслительный процесс, не давая ему даже возможности избежать происходящего. Второй же взял острый предмет и отрезал от мыслительного процесса очень важную его часть, к которой он мало того, что привык, так ведь благодаря ей он еще и был жив до сих пор. Ужасная боль пронзила и сковала ребенка, от чего он закричал еще громче. Встречающие существа уже не казались мудрыми и понимающими, они стали казаться хитрыми и злобными. В то же время прекрасно осознающими то, что они делали.

«Почему они так поступили? Может быть, они ошиблись и приняли меня не за того, поэтому так обидели», – размышлял мыслительный процесс, после того как существа насладились его страданиями и оставили в покое.

С течением временем даже та боль, которую они нанесли ему в самую первую встречу, и от которой ему пришлось закричать, отступила. Теперь даже она не могла испортить впечатление от великолепия этого нового интересного мира.

– Какой огромный светлый мир, и как здесь просторно. – Восхищался мыслительный процесс. – Каким был бы я глупцом, если бы остался в том тесном мире. Хорошо, что желания там не работают.

Радость освобождения из тесной темницы переборола даже первую неприятную встречу с жителями этого мира. Акушерка Наталья не считала нашего героя кем-то особенным. Она просто вынесла его из родильного отделения и шла по привычному маршруту. Она делала это каждый день по нескольку раз и размышляла лишь о том, как бы лечь спать. А после смены вновь появятся мысли о том, чем кормить двоих сыновей, остававшихся дома. Ведь ее заработной платы не хватало на семью, а мужу, казалось, вообще нет дела до семейных проблем. К тому же денег он зарабатывал крайне мало. Ее мальчики подрастали и постоянно дрались между собой в ее отсутствие. Каждый раз после суточной смены, проведенной на работе, она приходила домой. Там ее ждала грязная посуда, неубранная квартира, побитые расстроенные дети и ленивый муж. А она должна была продолжать выполнять свою постылую работу, чтобы сохранять свое маленькое и без того хрупкое семейное счастье. В то время как для мыслительного процесса это был новый загадочный мир, который встретил его довольно неоднозначно, чем вызывал подозрения в реальности происходящего.

«Все будет хорошо, – думал мыслительный процесс, когда его несли по коридору в палату для новорожденных.

«Все будет хорошо», – думал он.

Его занесли в светлую палату и положили на мягкое. Здесь опять стали происходить неприятные вещи, которые доставляли боль. Блестящие острые и в то же время холодные металлические продолговатые предметы Наталья втыкала в область изгибания рук мыслительного процесса. Он не понимал, что происходит, он не понимал, как называются предметы, как называются его части, из которых он состоит. Все что он испытывал – это ощущение боли, которая казалась скорее неприятной. Он пытался заявить об этой боли криком. Но Наталья реагировала с равнодушием и безразличием к его проблемам. Из-за этого он вновь испытал разочарование в происходящем и в мудрости существ этого мира.

Наталья закончила свои манипуляции, накрыла задумавшегося прозрачным колпаком с такими же прозрачными стенками и вышла из помещения. Мыслительному процессу постепенно становилось теплей, но ужас произошедшего не оставлял его. Он размышлял о первой неприятной встрече в этом мире с существами, которые сначала показались ему мудрыми. И мысль о том, чтобы прийти в этот мир, начинала казаться ему поспешной и необдуманной. Но когда он вспоминал, что по-другому поступить было нельзя, он начинал испытывать разочарование в происходящем. Разочарование напомнило ему о том, что Наталья нарушила целостность его новенького тела блестящими холодными предметами. Он думал, что происходит какой-то сюр, кавардак. Такого не может быть! Должно быть объяснение происходящему.

«Никого просто не предупредили, что я должен был прийти», – догадался он. Но четкость и отлаженность их действий, говорили о том, что, скорее всего, они так поступают не только с ним. Вероятно, то же происходит с большим количеством задумавшихся. Ведь на сколько хватало угла зрения он видел в помещении недалеко от своего колпака точно такие же другие колпаки. Значит, таких как он много. Значит он совсем не особенный. Мысль о собственной исключительности была разбита на мелкие осколки. Вновь его охватило разочарование, заставлявшее кричать и плакать. В определенный мент под прозрачным колпаком, он постарался успокоиться и поразмыслить. Наверняка есть возможность вернуться обратно, ведь этот мир встретил его совсем не так, как задумавшийся рассчитывал. Должен быть способ вернуться обратно. А что сказать остальным? Он объяснит свое возвращение тем, что этот мир совсем не так приветлив, как тот.

Первой попыткой вернуться – было закрыть глаза и подумать о том мире откуда он пришел. Это не помогло, перемещения не произошло. У него пропала способность перемещаться по желанию в пространстве. Данный факт еще больше расстроил нашего путешественника, и он опять заплакал. Слезы буквально душили, дыхание сбивалось. Тогда, от отчаяния он решил в качестве способа возвращения задержать дыхание. Острая жгучая боль поразила его тело. Боль была неприятной, и он снова задышал. Казалось, способ с задержкой дыхания может помочь. Поэтому через непродолжительное время задумавшийся попробовал применить его вновь. Но все нарастающая лавина неприятной жгущей боли внутри заставляла отступиться от плана. За своими поисками и размышлениями он многое понял: во-первых, уйти из этого мира привычным способом перемещения не получается; во-вторых, он сильно ограничен, перемещение вообще в принципе в данных условиях невозможно. Он может только немного невпопад и неряшливо двигать своими маленькими частями, которые бесполезны чуть меньше, чем полностью. Перемещаться с их помощью невозможно. Круговорот мыслей и тщетные потуги выматывали его. Он начинал терять энергию и вместе с ней концентрацию мыслей, чего с ним раньше никогда не происходило. Вероятно, впереди его ждет новый качественный переход. Возможно, это тот самый долгожданный переход в привычный мир. Странник между мирами подумал, что потеря энергии и ясности восприятия – есть ответ мира на его запрос о возвращении, значит он умирает. Эта мысль сначала напугала его. Ведь запрос на перемещение был сильно раньше. А он больше ничего не делал, чтобы вернуться в мир духов. Причина его умирания должна быть в другом. И задумавшийся быстро ее нашел. Наталья нарушила целостность его тела металлическими штырьками, это и является причиной приближающейся смерти. Он был обречен еще до того, как задумался о возвращении. О, этот коварный жестокий мир, каковым его делают лживые лицемерный жители. Наверное, вообще не стоило с ним знакомиться. Испытав в очередной раз разочарование, мальчик закричал и заплакал еще громче. Только это привело к большей потере энергии и концентрации. В конце концов сознание постепенно стало угасать и мыслительный процесс понял, что, наверное, нет смысла присутствовать здесь. Если мир такой обманчивый и приносит много боли буквально сразу, лучшим решением будет уйти из него и перестать сопротивляться утрате сознания. Видимо, его желание оказаться здесь было ошибкой. С этими рассуждениями мыслительный процесс впервые в жизни отпустил свое сознание, смирившись с происходящим, и погрузился в сон.

Сон был мутный сбивчивый и непонятный. Перемещение вновь стало возможным путем нехитрой смены мыслей. Пространство во сне напоминало знакомую темноту буферной зоны. Задумавшийся, как будто, увидел знакомых ему существ. Этим существам он сказал, что перемещение в мир материи было ошибкой. И он сам отказался от того мира, в котором ложное кажется истинным, а истинное ложным. Существа слушали внимательно, но их неодобрение задумавшийся чувствовал. Они стремились туда в его мир, а он им говорит, что там нечего делать. Но если он оттуда, значит, прав. Возможно, просто ошибся и все не так понял?

Проснувшись, задумавшийся с удивлением для себя обнаружил, что связи с материальным миром он не потерял. Он продолжал владеть своим новеньким телом, пусть даже и с иглами, воткнутыми внутрь. Оказалось, что они не причиняют большого вреда, кроме неприятных ощущений. Ему понравилась такая способность: находиться в мире живых и при этом связываться со своим старым привычным миром. Забавное умение. Если в этом мире что-то пойдет не так, то он может просто отправиться в путешествие обратно в свой привычный мир. Но он не перемещается со своим телом в привычный мир. Тело остается здесь, в мире материи, и послушно ждет его. А если, что-то произойдет, пока он отсутствует? Скажем, его кто-то поранит, или уронит, или нанесет тяжкий вред? Да так сильно, что задумавшийся не сможет вернуться обратно! Это была очень неприятная мысль. Получается, что, если здесь что-то пойдет не так, то не лучшим решением будет бросить тело и спрятаться в мире привычном.

«Опять все слишком запутанно и неправильно», – рассудил задумавшийся.

У него впереди были долгие месяцы рассуждений и логических умозаключений. Ведь он не мог перемещаться в пространстве, выполнять активные действия, или получать информацию из источников информации. Все, что ему оставалось в ближайший год, или два, это быть пассивным наблюдателем происходящего. Учиться на основании собственной сосредоточенности и построения умственных конструкций.

Первый месяц своей жизни мыслительный процесс довольно много спал, в попытках избежать непонятных явлений, объяснения которым он не находил. Так же после «качественного» перехода, который испытал наш герой, постоянно возникала необходимость записывать полученный эмоциональный и физический опыт на предназначенный для этого носитель информации, с целью формирования будущего характера и личности. Для этого в его распоряжении была новенькая нервная система. В первый же месяц жизни сон представлял из себя нечто иное, отличное от того, к чему привыкли жители материального мира. Цель их сна, это восстановление деятельности организма, упаковывание и фрагментация новой полученной информации в цепочки синапсов. На уровне функциональной и биологической необходимости это требуется для восстановления сил, перезагрузки, придания бодрости организму. На уровне восприятия, для обычных людей, сон является путешествием в мир грез и фантазий, дающих отдых и расслабление. Для пришедшего в мир материи мыслительного процесса, это путешествие не было наполнено сновидениями, в которых он мог предстать в качестве героя необыкновенных событий. Он не мог попасть в ситуацию с кошмарным сценарием в роли жертвы. Так происходит, по той причине, что мозг абсолютно новый и не обременен тяжестью опыта, интеллектуальным или эмоциональным восприятием. Все что было нужно нашему герою в тот момент, это уйти от реальности. Слишком все сложно: трехмерное измерение, в котором он представлен в виде сгустка материи, способной воспринимать информацию от такой же материи посредством непонятных ощущений. Он был в смятении, находиться в таком состоянии длительное время не представлялось возможным, ведь от мыслительного процесса мало что зависело.

Поэтому ему не спалось только когда в его сгустке образовывались сильнейшие неудобства, такие как голод или внезапное испражнение. Все остальное время задумавшийся старался проводить во сне. Хотя, для него это было событие отличное от сна в привычном понимании. Скорее это было путешествие, переход из нового к своему старому и привычному состоянию. Его ощущения во время сна были такими привычными: легкость, перенос в пространстве за мгновение, яркий розово-белый свет, либо привычная темная пустота, общение с такими же как он сам. И с ними даже не нужно было общаться, они слышали все, что он думал. Он слышал все, что думали они. Там нет места для лжи, даже если кто-то попробует обмануть, это будет бессмысленно, потому что они видят тебя таким, какой ты есть.

С одной стороны, это невероятно расслабляет. Возможно ли общество, в котором никто не врет? В нем нет некрасивых или бедных. Никто не умирает, потому что это невозможно. Чем не утопия? Коммунистические идеи давно воплощены в мире мертвых. Есть, конечно, и минусы – никто там не шутит. Ведь юмор основан на создании ложной ситуации и неожиданной развязки. Вряд ли возможно описать ложную ситуацию с неожиданной развязкой существу, которое видит вас насквозь. Да, это был мир мертвых: такой привычный и спокойный, честный и открытый. Задумавшемуся нравилось там бывать. Вы никогда не замечали, что дети первый месяц спят просто «мертвецким» сном? Так и есть. Для них еще не закрыта дверь, и они свободно могут перемещаться между мирами, что и предпочитают делать. Потому, что в нашем мире все очень непривычно и непонятно, порой даже для опытных жителей. Такими способностями обладал не только задумавшийся, они есть у каждого на протяжении первого месяца жизни.

Поэтому спустя месяц, с момента пребывания в физическом мире, с задумавшимся произошла еще одна неприятность. Каково же было его удивление, когда во время очередного сна в пространстве бело-розовых облаков одно из существ подошло ближе, пристально взглянуло на него и произнесло: «живым здесь не место». Мыслительный процесс испугался, что его способность раскрыли и резко проснулся. В дальнейшем он пробовал снова заснуть, чтобы вернуться в свой привычный мир. Но такого неописуемого блаженства уже больше не испытывал. Никакие существа теперь не напоминали его самого.

«Неужели это преступление быть живым, за что они так со мной? – Задавался он вопросом. – Ведь у меня же получилось. А они остались там и должны мне завидовать, а также моей способности перемещаться между мирами. Они могли бы использовать это достижение, для передачи посланий. За такое нужно награждать, а не исключать!»

Он так и не получил ответа на свой вопрос. С этого момента сон стал обычным, со всякой пляшущей ерундой перед глазами и глупыми звуками, которые на тот момент мог обеспечить изворотливый ум. Его ум с того момента стал заменять ему мир мертвых, миром фантазий и нарисованных картинок. Стало очевидным, что после изгнания наш герой потерял способность путешествовать между мирами. По обыкновению он испытал обиду и разочарование, после чего, по сложившейся привычке, долго плакал. Но каждый раз, когда он засыпал, пытаясь проникнуть в свой привычный мир, хитрый ум, рисовал увлекательные картины мира, похожего на тот. Ум даже выдумывал целых персонажей со своей уникальной и незнакомой личностью. Этот ум мог создать целую вселенную похожую на мир мертвых. Она была похожа внешне, но в то же время – жалкая пародия на оригинал. Таким образом вернуться к своим, у задумавшегося сквозь сон, потом так ни разу и не получилось, сколько он ни старался. Попытки вернуться, задумавшийся сначала предпринимал каждый сон, затем через раз, а со временем прекратил и их. О своей сверхспособности объединять миры он также впоследствии забыл.

Глава 4

Время шло и задумавшемуся приходилось осваиваться в новых условиях. Несмотря на то, что возвращаться в свой привычный мир у него больше не получалось, все же ему нравилось проваливаться в мир бессмысленных картинок, так похожий на свой родной. Он понимал, что это некий буфер, в котором он мог отдохнуть и набраться сил, чтобы затем вернуться и исследовать новый мир дальше. Довольно часто пребывание в буферной зоне во время отдыха прерывалось неприятным событием. С ним происходило одно из двух: либо вытекала мокрая неприятная жидкость, либо выпадала дурно пахнущая липкая неприятная жижа. Задумавшийся сразу же плакал, когда это происходило. Если с жидкостью он еще как-то мог мириться, но дурно пахнущую жижу он ненавидел всем своим сердцем и даже давал себе обещание сделать все, чтобы она больше никогда из него не выходила. Но во сне эта коварная масса все же находила способ незаметно выскочить, чем доводила задумавшегося до исступления. Во время бодрствования она вызывала боли в животе, и чем дольше ее приходилось сдерживать, тем больше боли она причиняла. Поэтому удержать ее внутри не было никакой возможности. Всегда наступал тот момент, когда она выходила наружу. Из-за этого задумавшийся незамедлительно начинал испытывать страшное отвращение и сожаление о своем несовершенстве и грубости окружающего мира. На его крик всегда появлялись взрослые особи, их было всего две. Но приходили они, как правило, по одной сменяя друг друга. Иногда появлялись незнакомые дополнительные особи, которые исключительно вели наблюдение. Две главные особи, в зависимости от произошедшей ситуации, поочередно извлекали задумавшегося из его глубокого ложа и осуществляли манипуляции по очистке его нижней части от вышедшей из него массы. Иногда там была как жидкость, так и неприятная жижа. Взрослых особей это не смущало, они удаляли все, хоть и без явного удовольствия. Обычно для этого укладывали задумавшегося на ровную твердую застеленную тканью поверхность. Лежа перед ними с раздвинутыми ногами, задумавшийся мог хорошенько их разглядывать и выбрать более симпатичного. Как правило, они смотрели с отвращением на то, что произошло и с кривым лицом убирали зловонную массу. Иногда не качественно, оставляя запах и не очищенные участки задумавшегося. Но даже так было лучше, чем положение дел до их появления. Они сильно друг от друга отличались. Одна особь помимо очищения, задумавшегося от неожиданных загрязнений, занималась и его кормлением. Ее он знал лучше, чем вторую, менее приветливую. Вторая особь не так часто появлялась при необходимости очищения. Она явно испытывала к задумавшемуся меньшие симпатии, чем первая, хоть и старалась улыбаться. Иногда она даже что-то глупо шепелявила, стараясь вызвать реакцию.

Задумавшийся плохо мог различить их лица, ему необходимо было сосредоточить свой взгляд для этого. Они все время шевелились, и сосредоточиться на них можно было только вблизи. Когда они наклонялись сверху и не двигались. Конечно же первая особь вызывала в нем больше симпатии. Она была красивее, но тоже вызывала некоторые подозрения. Если бы была возможность он с удовольствием обоих поменял на что-то более пристойное. Но выбирая из двоих, задумавшийся делал однозначный выбор в пользу первой. Потому, что вторая особь казалась вообще какой-то неправильной. С ней что-то было не в порядке. Ориентировался он по большей части на их звук и цвет. Возможно, еще на запах, но этого не осознавал. Цвет особей ему было довольно сложно описать. Этот цвет не имел отношения к поверхности тел, он был вокруг. Если у первой особи цвет был легкий кремовый, то у второй он был неравномерный серо-голубой такой же нескладный, как вся эта особь. Оба они вели себя не совсем нормально. Если у первой особи ненормальность была искренняя, то у второй поверх искренней была еще и напускная показная ненормальность. Вторая особь явно не понимала, как нужно правильно себя вести и тем самым смущала задумавшегося.

Вскоре он понял, что взрослые особи будут делать для него все и стерпят любую выходку. Поэтому он осмелел и решил показать, кто здесь главный. Обычно он сбрасывал и зловонную жижу, и мокрую жидкость одновременно. Но в этот раз он решил придержать мокрую жидкость, чтобы осуществить сброс во время смены тряпок. Смену белья осуществляла вторая особь. Это было как раз на руку, ведь она меньше нравилась задумавшемуся, чем первая. Каково же было его удивление и радость от того, что струя жидкости попала прямо в лицо особи в момент, когда она наклонилась и начала глупо шепелявить. Особь смутилась, принялась утираться и заискивающе причитать.

«Я здесь главный, они стерпят все!» – Торжествовал задумавшийся.

Набравшись уверенности, он решил проделать тот же трюк с первой особью. Необходимо было показать ей, что менять белье нужно не с кислым выражением на лице и звуками отвращения, а радостно! Как будто это самая дорогая и ценная жижа на свете. Похоже, что никто кроме него больше такую не делает. Наверняка они собирают ее потому, что она им очень нужна. Непонятно только, чем может быть полезно такое дурно пахнущее вещество. Им необходимо проявлять должное уважение, если с такой скоростью и тщательностью его собирают. Задумавшийся рассудил, что первую особь тоже нужно проучить. Поэтому он выждал момент, когда она нагнется над ним и повторил фокус со струей, направив её прямо в лицо кормящей особи. Он начал было смеяться и ликовать от восторга, хотя попадание получилось не столь удачным, как в первый раз. Но тут его пронзила острая жгущая боль внизу тела, там, откуда росли ноги. Это взрослая особь ударила его, она ругалась. Задумавшийся заныл от неожиданности и удивления. Как она могла так поступить? Ведь он давал им ценную жижу, ради которой они каждый раз приходили! Но как только он потребовал уважительного отношения, его ударили и грозно отругали. Получается, что он был рабом ситуации. Они так и будут собирать бесценную вонючую жижу, а он не сможет даже заявить свои права на нее! После того как процедура сбора и пеленания окончилась, задумавшегося вернули обратно на его место в мягкую кровать. Теперь он лежал там как в клетке и чувствовал себя обманутым. Они получали от него все, что хотели. Но взамен он не мог ничего требовать и даже просить. У малыша появилось стойкое ощущение, что им пользуются. Некоторое время погоревав о своем незавидном положении, он начал успокаиваться тем, что жижа по большому счету была ему самому не нужна. Без нее вообще лежится лучше и удобнее. Так что, наверное, все останутся при своем. Главное, чтобы об этом не прознали взрослые особи и продолжили собирать сей бесценный для них товар. После таких рассуждений задумавшийся немного повеселел. Но, осадок все же остался.

Время шло. Задумавшийся принял процедуру изъятия жижи, как явление будничное и ничем не примечательное. Только думал он теперь со злорадством о том, что взрослые забирают у него то, что ему и самому не нужно. Тем самым радовали его своей глупостью. Каждый раз, когда особи меняли грязную ткань на новую, они повторяли один и тот же набор звуков.

«Видимо они не большого ума», – рассудил задумавшийся.

Но каждый раз они упорно продолжали это делать. Тогда он понял, что скорее всего среди этих звуков, есть те, которыми они его называют. Он ведь долго не мог понять кто он. Возможно, они знают? Ведь они давным-давно уже в этом мире и если им сотни и даже тысячи лет, то они наверняка знают, что у него есть какое-то свое название. Скорее всего, они-то ему и объяснят, кто он такой. Радости задумавшегося не было предела. Скоро он разберет среди этих звуков очень важную информацию!

Глава 5

Дни задумавшегося, казалось, тянулись бесконечно долго. В то же время, за короткий промежуток времени происходило множество событий. Он по-прежнему продолжал долгими скучными днями лежать в своей кроватке. К нему наведывались взрослые особи, которые стали совсем близкими и родными. Хоть они и делали необходимые по уходу вещи, порой обходились с ним просто глупо. Однако, ввиду отсутствия других приходилось иметь дело с этими.

Задумавшийся как обычно лежал в размышлениях о своем положении и наблюдал происходящее. Как вдруг, почувствовал знакомое чувство в животе. Боль была привычная, и он уже готов был выпустить вонючую жижу. Но боль сама неожиданно отступила.

«Ладно, – подумал задумавшийся. – В следующий раз».

Следующий раз, по меркам его измерений, наступил довольно быстро. И вновь, скручивающая внутренние органы боль, подступила к нему. Как-всегда он приготовился выпустить содержимое из тела. Но боль, на некоторое время задержавшись в животе, постепенно начала отступать.

«Хм, может быть я научился больше не выпускать зловоние, как и хотел когда-то?» – Подумал он.

Сначала порадовавшись тому, что испражнение больше не будет докучать ему. Он тут же расстроился тому, что взрослые особи больше не смогут собирать ценную для них субстанцию. А не изменится ли теперь их отношение к нему? Может быть, они поймут, что он больше не приносит ценной жижи и перестанут его кормить? Такие размышления привели задумавшегося в ужас. Нужно было срочно что-нибудь придумать. Изобразить, что он все еще способен делать то, что делал.

Занятый размышлениями, он не сразу заметил, как к его животу вновь подступила знакомая боль. В этот раз она скручивала все внутри сильнее, чем раньше. Задумавшийся даже задержал дыхание от неприятного ощущения.

«Она должна отступить», – с надеждой размышлял он.

Так и произошло, боль отступила, но теперь уже через большее время. Он не понимал, что с ним происходит. Если она подкатит еще раз, вряд ли мальчик сумеет удержать слезы. Затем она пришла вновь. А потом вновь и вновь, с каждым разом схватывая его все сильнее.

Спустя время у задумавшегося были только грубые ощущения в животе. Там постоянно жутко кололо. Казалось, что с организмом что-то не так. А во время приступов этих болей он задерживал дыхание, чтобы не шевелить животом, от напряжения покрываясь испариной. В моменты облегчения мальчик коротал время в размышлениях.

«За что мне эта ужасная боль?! Я ведь только что появился в этом мире и еще ни в чем не успел разобраться, но уже наказан тем, чтобы испытывать такое».

Иногда задумавшийся расслаблялся и позволял событиям внутри просто происходить. Грубые ощущения в животе проходили, когда из него выпадала липкая неприятная жижа. Это были моменты счастья. Затем схватки в животе продолжались и на этот раз все было совсем по-другому. Он не знал сколько времени боль длилась, но это был очень сложный этап, который тянулся вечность. Все это время в задумавшемся росло отвращения к неприятным ощущениям в животе. Ситуация усугублялась тем, что в самые неприятные и болезненные моменты он кричал от боли вызывая тем самым, кормившую его взрослую особь. Мама подходила к кроватке и начинала давить и крутить в том самом месте, от чего становилось еще больнее. Казалось, он сойдет сума, поэтому кричал громче. Она понимала это как сигнал надавить еще сильнее и крутить еще быстрее. Тогда задумавшийся, едва не теряя сознание, понял: нужно прекратить кричать, чтобы она перестала! Собрав всю волю в кулак, как бы дико ему ни хотелось кричать, замолкал. Тогда она, крутила и давила еще немного, после чего отступала. Задумавшийся после такой процедуры был весь в холодном поту, ему казалось большим счастьем, что эта схватка за выживание прекратилась. Ах если бы дети могли говорить, то матери бы никогда не массировали живот во время колик. Это, конечно, приносит спокойствие родителям, ребенок перестает кричать. Но он молчит из страха, что сейчас к нему придут и сделают больно.

Глава 6

На дворе было светлое время суток. Задумавшийся, как всегда, лежал на спине, и занимался как обычно – ничем. Такое положение вещей его последнее время довольно сильно утомляло. В этот раз его раздражали взрослые особи, которые при приближении превращались в умственно отсталых – противно пищащих и шепелявых. Они как будто притворялись, что у них меньше ума, чем на самом деле.

«Интересно, это я оказываю на них такое воздействие?! – Рассуждал про себя задумавшийся. – Только терпеть, больше ничего не остается. Если я расплачусь от этих глупостей, тогда они не закончатся. Сюда набежит штуки три-четыре взрослых, и все будут шепелявить до тех пор, пока я не выбьюсь из сил. А им только этого и надо, чтоб я совсем обессилил. Как же хочется вырасти и научиться избегать всего этого».

Он устал улыбаться на одни и те же глупые рожи. Которые выражали совсем не то, что чувствовали. Им просто нужна была его реакция, а реагировать он устал. Поэтому взрослые особи оставили его в покое и вышли из комнаты.

«Ну вот, вроде наигрались, отстали, – с облегчением подумал мальчик. – Можно немного успокоиться и перейти… Кстати, на чем я остановился? Помнится, у меня было какое-то очень важное дело. Я ведь не просто так здесь оказался, была миссия. Какая конкретно? Не помню. Но я определенно очень важен и на мне лежит ответственность за что-то очень крупное. Ах, да – путь! Нельзя терять ни секунды, нужно постараться постичь мир. Пока что мои физические возможности ограничены. Но я же могу начать с изучения самого себя. С поиска ответа на вопрос: кто я, или что?! Мне не хватает знаний об этом мире, но время не ждет. Нужно использовать те небольшие возможности, которые сейчас доступны. Из того, что есть это… Скажем, ну… например – ощущения? Все мое… назовем это объемом. Да! Весь мой объем способен испытывать ощущения. Они такие удивительные и странные, так непривычны, что порой хочется смеяться. Ну да ладно, нечего откладывать».

Задумавшийся сосредоточился, вспомнив причину, по которой прибыл в этот мир. Теперь он приступит к познанию себя. Он прекрасно знал, что состоит из твердой материи, такой же, как и все вокруг. Эта материя разделялась на несколько частей. Одной он думал, видел, слышал и ел, через нее он дышал. Такая, довольно крупная часть – ей он мог двигать. Другая часть тела была по размеру чуть больше первой, примерно в два раза. Она не двигалась, но доставляла множество неудобств, из нее выпадала дурно пахнущая жижа и вытекала теплая мокрая жидкость. Внутри нее что-то стучало, когда в комнате становилось оглушительно тихо. Это была не лучшая часть, он с удовольствием бы отказался от нее, если бы это было возможно. Другие его части были довольно приятными, ведь он не доставляли тех неудобств, которые доставляла вторая, самая крупная часть. Их было очень много, и они двигались по любому его желанию. Он не понимал, как это происходило, но такая механика вполне устраивала. Единственный минус этих подвижных, но слабых частей, заключался в том, что они не могли перемещать его неподвижную часть.

Новым для него было ощущение во рту, он могу чувствовать вещества, которые попадают в него. Ощущения бывали разными, и он не мог их точно классифицировать. Он думал, что, это не самый важный орган чувств, хоть и, безусловно, интересный. Пока его можно отложить.

Было еще одно интересное явление, которое отметил задумавшийся. Он могу чувствовать каждую точку своего организма. Порой это происходило независимо от его желания. Просто вдруг где-то начинало колоть, чесаться, или он чувствовал прикосновение одеяла. Иногда, бывало, так, что ощущений на определенном участке тела нет. Но достаточно немного времени, и внимательнее прислушаться, как вдруг, там тоже появлялось какое-то ощущение. Это невероятно, он был весь соткан из ощущений, не только снаружи, но и внутри. Они были самые разные, от грубых, до приятных. Но неприятные ощущения были сильнее и чаще отвлекали.

«У меня есть самая интересная верхняя часть, – пришел к выводу задумавшийся. – Эта часть видит и слышит, через нее поступает странное вещество внутрь моего объема. Это вещество выходит тем же путем, спустя некоторое время. Вещество не видно, но возможно ощутить его движение. Оно как бы во мне и вокруг одновременно. Я вдыхаю его, а потом выдыхаю. Забавно то, что я могу контролировать этот процесс. Его можно даже остановить! Вот у меня получилось, я могу не вдыхать его, вообще! Стоп! Без него становится плохо, все как будто горит изнутри. Фу-ф! Нет, я, конечно, могу контролировать этот процесс. Могу даже остановить его на время, что довольно забавно получается. Но остановить его совсем – не в моих силах. Тем не менее, в нем есть что-то невероятное. Это удивительный процесс. Он единственный из всех, который без моего контроля все равно продолжается сам по себе. Чтобы моя рука не падала, я должен ее поднять и уделять внимание такому положению. Если я переключаю свое внимание, она падает. Внутри меня происходит процесс пульсации, которым я вообще не могу управлять при всем желании. Наверняка, там внутри происходит огромное количество процессов, которые не подвластны. Особенно в животе. Например, всякие звуки. Ощущения, которые являются предвестниками того, что сейчас вывалится ужасное с дурным запахом. Кстати, запах! В самой интересной части меня есть так же ощущение запаха. Это, пока что, не понятное умение и лучше бы его не было вообще. Оно только вносит неразбериху в происходящее. Контролировать его нет ни малейшей возможности. Как даст резко и неприятно! Или так же резко и приятно. Короче от запахов одно смятение и беспокойство. Очень мешает эта штука. Но вот если вернутся к забавной циркуляции, которая происходит через орган запаха. Насколько же она удивительна! Можно делать ее глубже, тоньше, остановить на время. Даже без моего контроля оно продолжает работать. А вот начну ка я наблюдать его, этот процесс – каждый вход и выход странного вещества вокруг. Возможно, этот процесс является мостом к тем другим процессам? Если я подловлю его так, чтобы дыхание продолжалось без моего контроля, но под наблюдением».

Проводя свои дни в каждодневном возлежании, заниматься задумавшемуся больше было нечем. Поэтому он стал наблюдать дыхание, каждый вдох и каждый выдох. Он старался затаиться таким образом, чтобы его желание вдохнуть глубже или меньше не мешало естественному автоматическому процессу. Если он вдыхал непонятную прозрачную субстанцию, тогда отмечал вдох. Если он выдыхал, тогда отмечал выдох. Ему хотелось вести наблюдение непрерывно и постоянно, всю жизнь. Это занятие его успокаивало. Такое наблюдение продолжалось некоторое время. От усердия он даже покрылся испариной, но это не останавливало его наблюдения. Как вдруг, в области входа воздуха перед ноздрями над верхней губой стали происходить странные вещи. Напряженное наблюдение за дыханием вызвало потливость в ямочке над верхней губой, там даже скопилась влага. Но помимо потения в этой области под ноздрями периодически наблюдалось тонкое покалывание. Эти покалывания он часто ощущал, будучи замотанным в тряпки. Где-нибудь в области ног или рук, у него начинало колоть и чесаться так, что хотелось плакать. Но дотянуться до этих мест и по чесать он не мог. Природа покалывания над верхней губой была похожа. Но сейчас это ощущение было тонким, а тогда оно было грубым. Задумавшийся продолжил наблюдение и отметил, как в области над верхней губой стали появляться вибрации. Сначала грубые, как судороги, затем тонкие, чуть уловимые. Наблюдать дыхание он давно уже бросил. Область его тела над верхней губой была гораздо более интересной. С течением времени и чуть большим сосредоточением внимания это явление начало усиливаться. Покалывание и вибрации в области между верхней губой и ноздрями, на глазах задумавшегося превращались в очень плотный электрический разряд. Такой, как будто маленькая молния постоянно била в центре ямочки.

После длительного наблюдения, задумавшийся устал. Его внимание отвлеклось, и молния тут же исчезла. Такое занятие было для задумавшегося чрезвычайно интересным, увлекательным, но, все же утомительным. Он чувствовал себя первопроходцем, погрузившимся в мир, куда еще не ступала нога исследователя. Чуть передохнув, он попробовал восстановить наблюдение, но в этот раз ничего не получалось. Его внимание начало скакать как обезьяна по веткам, цепляясь то за один образ, то за другой. Эти образы появлялись прямо у него перед глазами. Сначала размытые как пятна, потом складывались в картинки. Мальчик отметил, что такое состояние у него всякий раз бывает перед сном. Похоже, ему нужно было отдохнуть. После неплохо проделанной работы, он чувствовал удовлетворение от своего нового открытия. Сравнить электрический разряд молнии можно было только с субстанцией, окружавшей его. Той, которой он дышал. Наверняка, до него никто даже и не заметил, что окружен этим волшебным веществом. С таким усталым вниманием и рассуждениями о собственных великих открытиях, продолжать дальнейшую работу исследователя было нельзя. Задумавшийся позволил себе расслабиться и незаметно погрузился в сон.

Хорошенько выспавшись и набравшись сил, задумавшийся решил повторить свой успех. Безусловно неприятным был тот факт, что его успех не был сохранен. В этот раз ему предстояло проделать весь тот же путь: от наблюдения дыхания, до стойкого наблюдения ощущения электрического разряда. Безусловно неприятно, ведь по новой проделывая весь этот путь, он истратит некоторое количество внимания. И у него останется совсем небольшой запас концентрации, чтобы продолжить дальнейшее исследование.

В этот раз потребовалось чуть меньше времени, чтобы достичь четкого осознания процесса электрического разряда между ноздрями и верхней губой. Теперь он чувствовал себя бодрее чем в первый раз. Поэтому вместо движения дальше поддался удовольствию более длительного наблюдения разряда молнии. Иногда, когда он сильно радовался происходящему волшебству, размечтавшись о перспективах собственного познания, маленькая молния вдруг пропадала. Но как только задумавшийся сильнее сосредотачивался на том же участке, она появлялась вновь. Так юный исследователь опять с удовольствием ее наблюдал. Наигравшись с этим забавным явлением, задумавшийся начал чувствовать усталость. Он рассудил так: молния проявляет себя устойчиво и ни во что другое не перерождается. Наблюдение умиротворяло и вызывало восторг. В то же время разряд становился уже привычным и не таким интересным. Кроме того, наблюдать молнию постоянно не было никакой возможности. Добраться до наблюдения за ней тоже довольно трудно. Для этого нужно было сосредоточиться и пройти все этапы от наблюдения дыхания. Через наблюдение покалываний и вибраций укрепить внимательность, ни на что не отвлекаясь. Только тогда маленькая молния проявляла себя. Но если сосредоточиться на ее наблюдении тогда, она становилась все более устойчивой и отчетливой. Мыслительный процесс устал. Надо бы отдохнуть, поспать и поразмыслить как продвинуться в своем наблюдении дальше этой молнии. Удовлетворенный полученным опытом, он отправился в приятные объятия сна, восстанавливать силы. Теперь в его жизни появилась цель и смысл.

Глава 7

Проснувшись свежим и бодрым, мальчик начал рассуждать о дальнейших действиях.

«Молния, конечно, явление таинственное и интригующее, – думал он. – Я уже научился устойчиво ее наблюдать. Но более ничего не происходит. Если проводить время таким образом, то я никогда не пойму кто я. Нужно исследовать весь занимаемый мной объем. Все тело сверху до низу. И лучшим решением будет начать с самой интересной части. Той которая видит, слышит и думает. Прямо с самой ее макушки, опускаясь все ниже и ниже к кончикам движущихся по желанию частей».

Совершив свои открытия, задумавшийся захотел исследовать более подробно все тело от макушки головы до пальцев ног. Ему непременно хотелось ощутить приятный электрический разряд молнии по всему телу. Что-то ему подсказывало, что та молния и есть субстанция, из которой состоит все тело. Мальчик с твердым намерением приступил к наблюдению в том месте, которое называют «родничком» – на самой макушке головы. Сначала там не было никаких ощущений, кроме грубого давления на поверхности свода черепа. Его внимание снова начало отвлекаться. Тогда задумавшийся решил одернуть свое внимание и заставить его наблюдать уже привычный процесс дыхания. Сосредоточившись таким образом, спустя время он продолжил наблюдать область над верхней губой и вновь почувствовал знакомые вибрации. До наступления ощущения электрического разряда задумавшийся не стал ждать. Вместо этого он снова перенес внимание на макушку головы. Поначалу, как водится, ничего не происходило. Задумавшийся отметил, что наблюдать дыхание одновременно с наблюдением ощущений на других участках тела он не может. Но это ему сейчас и не было нужно. Вся сила ума была направлена на наблюдение макушки. Он взял участок диаметром примерно три сантиметра. Постепенно там начали появляться какие-то ощущения, похожие на легкое прикосновение ветра. Они приходили и через несколько секунд отступали по очереди в разных местах. Задумавшийся продолжал наблюдение. Затаившись, он боялся отвлечься на что-то другое. Старания были вознаграждены, теперь уже на макушке проявились ощущения потения и легкого покалывания.

«Хм, совсем как на участке между носом и губами, – отметил про себя мыслительный процесс. – Нужно дождаться ощущения электрического разряда, той самой молнии».

Что-то подсказывало ему, что там тоже должна быть маленькая электрическая молния. Задумавшийся продолжил наблюдать ощущение потения и покалывания в ожидании того, чего ему так хотелось. Как вдруг, на макушке кто-то начал скрестись. Как будто паук залез сверху и копошится прямо там, куда так упорно мальчик направил свое внимание. Задумавшийся страшно испугался и отвлекся от наблюдения. Он начал вертеть головой и чуть-чуть даже ныть, прислушиваясь. Кто мог ползать в маленькой кроватке и взобраться на него в такой ответственный момент?

Мыслительный процесс вслушивался в пустоту, его сердце учащенно билось от страха. Но, на удивление, ничего не происходило. Никакого движения и шума больше не было. Наш герой повертел головой, пытаясь стряхнуть ползучую тварь. Но, похоже тварь сама затаилась. Или уже убежала. Либо, задумавшегося осенило – никакой твари и не было. Чем дольше он неподвижно лежал, периодически встряхивая головой, тем больше он убеждался в том, что скребущийся паук не настоящий.

Тогда задумавшийся, раздосадованный собственной трусостью, оценил, насколько примерно еще хватит внимания, чтобы продвинуться в своем исследовании. Или стоит уже сейчас поспать, чтобы восстановить силы? Он понимал, что далеко продвинуться у него теперь не получится. Ведь истрачена значительная доля внимания. Оно может быстро иссякнуть и вновь перед глазами начнут возникать сновидческие плавные образы, которые увлекут его за собой в сон. Но и ко сну сейчас он был не готов. У него осталась примерно половина от изначального запаса внимания. Это была неприятная новость. Но делать нечего.

«Пожалуй, мне еще хватит внимания, чтобы добраться до скребущегося на макушке паука, – рассуждал он, лежа в кроватке. – Если эта тварь вновь начнет там скрестись, в определенный момент, значит она живет не снаружи, а внутри. Это будет означать, что паук, скорее всего, выдуманный. Ну или не опасный, ведь он всегда там сидит и при этом ничего страшного не происходит».

Собрав всю волю и остатки внимания в кулак, мыслительный процесс приступил к работе заново. Только это занятие теперь придавало смысл его существованию. Только познание самого себя стало его целью. Ведь заниматься, целыми днями пролеживая в кроватке, ему по большому счету было и нечем.

Задумавшийся вновь с упорством проделывал свой путь, сосредоточив все внимание на дыхании. Он задержался там немного, наблюдая каждый вдох и каждый выдох. Если одна из ноздрей была заложена, то он наблюдал дыхание через вторую. Безропотно и беспристрастно он вел наблюдение, не отдавая предпочтение ни одной из ноздрей. Когда его внимание приобрело остроту, не отвлекаясь больше ни на что, задумавшийся перенес свое наблюдение на область между кончиком носа и верхней губой. К тому моменту это место покрылось испариной. Сначала задумавшийся ощущал здесь лишь прикосновение дыхания от выходившего из ноздрей воздуха. Затем грубые покалывания в этой области всплывали на поверхность и четко различались его вниманием. С течением времени, покалывания становились более тонкими. Задумавшийся продолжал. Покалывания превратились в приятные вибрации. Задумавшийся, обильно выделял пот всей своей поверхностью, но продолжал наблюдение этих тонких приятных вибраций. В определенный момент в области между верхней губой и ноздрями начала моргать давно привычная и знакомая маленькая молния. Она то появлялась, то исчезала. Задумавшийся направил все усилия на наблюдение этой одной единственной точки. Молния поморгала еще немного и стала отчетливым электрическим разрядом.

В этот момент задумавшийся перенес внимание на макушку головы. Молния упорно продолжала бить в ямочке над верхней губой, как бы говоря: «я все еще здесь, посмотри на меня». Но она его уже не интересовала. Все внимание было направлено на макушку головы. Молния начала угасать, затем она еще немного поморгала, то появляясь, то исчезая, но все больше слабела, пока не исчезла совсем. Ничего больше не отвлекало внимание задумавшегося, который наблюдал ощущения на площади диаметром три сантиметра на макушке головы. Сразу после исчезновения молнии он начал ощущать давление в этой области. Сначала неприятные грубые покалывания, затем все более тонкие. Как вдруг, на его голове снова начал скрестись страшный огромный паук. Он как будто копошился в редких светло русых волосах задумавшегося. Прямо на самой макушке головы.

«Не напугаешь, я слежу за тобой». – От такой уверенности и бесстрашия, которые исходили от задумавшегося, все тело покрылось мурашками.

«Интересно, что это по всему телу. Приятное». – задумавшийся просто отметил этот факт, не прерывая своего занятия.

Такое явление, как приятные мурашки могло бы отвлечь его раньше. Он получал бы от них удовольствие. Но сейчас не время. Ведь задумавшийся, имея ограниченный ресурс внимания, в битве с сонливостью не сводит своего пристального взгляда с подлого невидимого насекомого.

Неизвестно, что напугало паука. Приятные мурашки, пробежавшие по всему телу, которые как бы говорили ему: «уходи». Или это была твердая решимость задумавшегося. Но паук сдал бой, он перестал скрестись. И на макушке головы задумавшегося появились очень тонкие приятные вибрации. Грубые сомнительные мурашки, были жалким подобием этих приятных ощущений, состоящих из свободного чистого потока электрических разрядов и колебаний.

«Неужели я весь состою из этих приятных тонких вибраций»? – задался вопросом задумавшийся.

Он понимал, что ресурс его внимания истощается и уже начинает давать сбой. Но старался как можно дольше сохранить это невероятное ощущение на голове. В определенный момент оно даже начало ему нравиться настолько, что задумавшийся захотел испытывать этот поток всегда. Как только это произошло, внимание дало сбой, начались помехи, поток вибраций перестал быть устойчивым. Он то появлялся, то исчезал. Задумавшийся вновь собрал волю в кулак и выключил отвлекающее его разочарование, которое возникло сразу после потери остроты внимания. Перенаправив ресурс своих сил лишь на наблюдение, мальчик вновь обнаружил свободный поток, который снова стал отчетливым и явным.

«Вот оно! То, к чему я так упорно шел», – задумавшийся знал, что его жизнь проходит не зря.

Он добрался до святого грааля, до самого сердца знания. Впереди еще огромный путь, ведь это была всего лишь маленькая часть – макушка головы. По сравнению с ней все тело просто огромно, и даже бесконечно. Что же происходит в остальных областях? Страшно представить сколько впереди открытий!

Обо всем этом задумавшийся сейчас не думал. Он наблюдал поток, хоть его внимание и было на исходе. Перед глазами стали возникать расплывчатые образы. Они подло отнимали ресурс сил, превращаясь из эфемерных облаков, то в предметы, то в людей. Задумавшийся будет наблюдать поток ровно столько, на сколько хватит остатков сил. Но их уже не было, и наш герой мирно и с чувством глубокого удовлетворения падал в объятия сна, совершенно не осознавая этого.

Каждый раз отправляясь в объятия снов, задумавшийся терял свои достижения в области изучения тела. Всю работу приходилось начинать по новой хоть и с новыми силами. Это было неудобно. Такое положение дел чрезвычайно раздражало. Все достижения можно было упустить в один момент. Труды, которых стоил каждый шаг, были огромны, а результаты хоть и невероятны, но с каждым разом все более привычны и менее таинственны. Пока что мыслительный процесс пребывал во сне и не думал об этом. Он ничего не знал на своем пути, только что познакомившись с ощущением свободного потока на макушке головы.

Задумавшийся спал неопределенное время и, казалось, снов у него не было. Обычно ему снились разного цвета размытые пятна, которые между собой о чем-то общались. Иногда он общался с этими пятнами, иногда они рассказывали ему какую-то интересную историю. Его молодой мозг не имел большого представления об обстановке, поэтому картинки его снов в основном не имели другого фона, кроме черного или, реже, белого. Вообще, когда он закрывал глаза, то не мог понять, видит ли он черный цвет или белый. Часто они перетекали друг в друга, образуя замысловатые разноцветные и, зачастую, говорящие пятна. Иногда он мог наблюдать их и бодрствуя, а при сильной усталости погружаться вместе с ними в сон.

Глава 8

Проснулся мыслительный процесс от привычной вони. Разумеется, пока он спал, зловонная жижа предательски вытекла из него. Похоже ей было все равно, с кем она имеет дело. Очевидно, преклоняться перед мыслительным процессом она не собиралась. Удивившись тому факту, что зловонная жижа продолжает вытекать из существа, которое по своей природе является свободным потоком, задумавшийся принял обстоятельства как есть и, по обыкновению, разревелся во весь рот.

Некоторое время настойчивого плача и в помещении появилась взрослая кормящая особь. Она с уставшим и недовольным видом принялась разворачивать задумавшегося из тряпок и собирать ценную субстанцию. В процессе своей работы она произносила знакомые звуки, некоторые из них задумавшийся узнавал. В той ерунде, которую она то и дело несла, был некий постоянный порядок звуков. Этими звуками она, скорее всего, называла задумавшегося. Другие наборы звуков повторялись не так часто. Как он ни старался вслушиваться в ерунду, которую она несла, ничего не получалось запомнить. Он не мог, даже ничего повторить. Иногда только лишь узнавал похожие звуки из старой давно сказанной ерунды. Судя по глупым выражениям лица, сменяющим друг друга, умом она не блистала. Задумавшийся уже было подумал, что он пришел в этот мир не просто так. За ним ухаживают не из-за жижи. Скорее всего они хотят познать его мудрость, чтобы он им рассказал о прозрачной субстанции, которая окружает все вокруг. В том, что взрослые особи тоже ей дышат, задумавшийся не сомневался. Во время кормления он слышит не только свое дыхание и свой внутренний стук. Такие же явления протекают и во взрослой кормящей особи. Наверняка, взрослые хотят, чтоб он поведал им и о скрытом свободном потоке, из которого они состоят.

«Может все наоборот? – Размышлял задумавшийся. – Что, если они знают больше меня по поводу этих открытий? В то же время они так ограниченно разговаривают, повторяя одни и те же звуки по нескольку раз. Не для меня же они это делают. Скорее всего, просто твердят одно и то же, чтобы не забыть. Ведь очевидно, что я их не понимаю! Вряд ли они вообще что-то знают. Хотя, это еще предстоит выяснить».

Выполнив ритуал по сбору, взрослая особь замотала задумавшегося в новое чистое белье и вернула его на место. Не успокоившись на этом, она начала засовывать лицо и руки к нему в кровать. Похоже она хотела поиграть. Задумавшийся не очень любил тратить на это время, но избавиться от этого возможности не было, поэтому приходилось участвовать. Чтобы не испытывать злости и отвращения, он старался погрузиться в игру. Один единственный способ избавления от этих игр заключался в трате времени и утомлении взрослой особи, даже путем своего собственного утомления. Иногда, также приходилось начинать плакать, чтобы это все закончилось. Единственный минус заключался в том, что после утомления всегда следовал сон. Обязательная трата времени на игры, то был единственный способ вернуться к делу всей жизни. Определенно, для задумавшегося в этом мире имело смысл только познание.